

Холли Джейкобс

Зимняя сказка




ГЛАВА ПЕРВАЯ


– Ты его уже видела?

– Кого «его»? – уточнила Либби Макгинес, подравнивая седые волосы Мейбл с обеих сторон.

– Твоего нового соседа, – сказала Мейбл с ноткой раздражения в голосе.

– Нет, я его еще не видела, но встретилась с его регистратором, она, кажется, очень мила.

– Ну, доктору Гарднеру определение «милый» не подходит. Выгодная партия – так бы я его охарактеризовала.

Либби усмехнулась. Мейбл, может, и была вдовой семидесяти лет, но энергия в ней бурлила как у двадцатилетней. Специалист по иглоукалыванию, она поклялась никогда не уходить на пенсию. Но главной целью жизни Мейбл считала поиск мужчины для своей подруги Либби.

– Ты могла бы воспользоваться такой выгодной партией, – добавила Мейбл.

– Меня больше интересует денежная выгода. – Доходов от салона «Щелк – и готово» Либби на жизнь хватало, но прибыли он приносил мало.

Либби развернула стул на сто восемьдесят градусов. Убедившись, что Мейбл пострижена ровно, она вновь повернула ее к зеркалу.

– Ну как?

– Совершенство, – оценила пожилая женщина, дотронувшись до своей новой стрижки, – Когда ты стрижешь мои волосы, результат всегда такой. Может, тебе все же стоит взглянуть на своего нового соседа? Вдруг он тоже совершенство?!

– Я очень рада, что тебе нравится стрижка, и спасибо за предложение о докторе. Но я пас. Совершенная прическа, может, и существует, а совершенный мужчина – нет. – Либби сняла накидку с Мейбл и проводила ее до стола регистрации. – Хочешь назначить следующую встречу?

– Ты уверена насчет доктора? Я могла бы представить тебя ему.

Либби усмехнулась.

– Я абсолютно уверена. Мейбл вздохнула.

– У тебя есть окно на мытье головы и прическу перед Днем благодарения?

Либби посмотрела в регистрационную книгу.

– Я могу втиснуть тебя в среду, в полпятого, за неделю до праздника.

– Ты – душка. Все дети возвращаются домой на праздник, а Стейси привезет своего нового парня, и я хочу отлично выглядеть. – Она протянула Либби двадцатку. – И, кстати говоря, может, и тебе стоит что-нибудь сделать с волосами, прежде чем ты встретишься с доктором Выгодная Партия.

– Я уверена, что увижу нашего нового соседа, но не планирую встречаться с ним, если ты понимаешь значение моих слов. А я знаю, что понимаешь. И мне нравятся мои волосы такими, какие они есть, – подчеркнула она, коснувшись своих длинных волос. – И мне нравится моя жизнь такой, какая она есть. Но спасибо за совет.

Либби протянула Мейбл сдачу, но та отмахнулась.

– Возьми себе, дорогая. Ты хорошо поработала.

Сводничество Мейбл Либби порядком надоедало, но сложно сердиться на такую щедрую и милую женщину.

– Спасибо, Мейбл. Увидимся, когда придешь в следующий раз.

– До встречи. И подумай о том, о чем я тебе говорила.

Либби сунула купюры в карман. Единственное, о чем она думала, – новый компьютер для Мэг. Она копила чаевые с начала года только на него. Не просто какой-то компьютер, но нечто большое и быстрое – то, что бросит весь мир к пальчикам ее дочери.

Мэг – все, о чем Либби могла думать. Им с Мэг не нужен никакой мужчина в жизни. Поэтому Мейбл может предложить кому-нибудь еще свою выгодную партию.

Либби бросила взгляд на часы. Еще час, и она поедет домой с Мэг. Она очень любила свою работу в «Щелк – и готово», но возвращаться домой к дочери она любила еще больше.


Домой? И как она туда доберется? – подумала Либби час спустя, заметив, что какой-то идиот поставил свой грузовик на ее место парковки. Размером с небольшой танк, зеленый грузовик с номерами Огайо просто не оставил ей пространства, чтобы выехать! И вы только посмотрите: за ним же еще целых два метра свободных!

Либби осознала, что мысленно обращалась к водителю грузовика, словно разговаривала с мужчиной. Она могла поспорить на недельное жалованье, что водитель – парень. Какой-нибудь любитель больших грузовиков, считающий себя крутым мачо и поэтому не обращающий внимания, куда ставит машину.

Либби, нервничая, взглянула на часы. Она точно опоздает забрать Мэг с пикника у Хендерсонов. И где же полисмен? Когда он нужен, его никогда нет рядом. Полицейский участок располагается через дорогу, но никого не видно. А придурок водитель зеленого грузовика явно заслуживал штрафа.

Никто не спешил к ней на помощь. Ей просто придется позвонить Хендерсонам и объяснить, что она оказалась в ловушке и останется там, пока водитель красного джипа перед ней или владелец зеленого грузовика за ней не отъедут в сторону. И ей бы очень хотелось, чтобы первый появился водитель грузовика. Тогда Либби выложит ему все, что она о нем думает. Может, лишь слегка пожалеет, а вот Мэг бы точно не пожалела.

Мысль об остротах дочери вызвала у Либби улыбку, несмотря на все ее раздражение. Но резкий порыв холодного ветра заставил ее вспомнить, почему она так раздражена. Ноябрьский канадский ветер дул с озера Эри. Либби забралась в свой «неон» и включила зажигание и печку. Раз уж все равно придется ждать, она может устроиться с комфортом. Либби надеялась, что ожидание будет недолгим: в пять часов в городе закрываются почти все конторы.

Потянувшись за сотовым телефоном, она заметила мужчину, выходящего из клиники «Офтальмология Гарднера» и направляющегося к зеленому грузовику. Она выпрыгнула из машины.

– Эй, вы!

Мужчина посмотрел на нее. Он был потрясающим, сногсшибательным.

– Да?.. – улыбнулся он. Улыбка еще больше украсила его черты.

Красавец он или нет, но злость Либби не улетучилась.

– Я не знаю, как вы паркуетесь у себя в Огайо, но здесь, в Пенсильвании, принято оставлять другим людям хотя бы полметра для маневра.

– Правда? – изумился он.

– Правда.

– Буду иметь в виду. – Он открыл дверь грузовика и хотел было залезть внутрь.

– И все? И никаких «Извините» или «Это больше не повторится»?

– Послушайте, – он вздохнул, – у меня выдался очень трудный день, и сейчас мне нет дела до какой-то стервы...

– Стервы?

– ...которая кричит на меня, потому что сама не умеет парковаться.

– Моя машина стояла здесь раньше. А вы почти что наехали на мой бампер, и у вас хватает наглости утверждать, что я не умею парковаться?

– Я не знаю, как вы паркуетесь здесь, в Пенсильвании, но в Огайо мы оставляем машину хотя бы на полметра от обочины.

– Я и так на полметра от обочины. Проклятие, я практически на обочине. Но вопрос об обочине не имеет отношения к тому, как некоторые ставят свои машины и, что более важно, не дают возможности другим выехать со своего места парковки.

Он забрался в грузовик.

– Что ж, может, в следующий раз вы оставите машину на стоянке на углу Восьмой и Персиковой улиц, всего в нескольких кварталах отсюда.

Либби постучала в окно, и он неохотно открыл его.

– А может, – произнесла она, – именно вам стоит оставить машину в другом месте, когда вы в следующий раз пойдете к врачу?

– Для меня та стоянка находится слишком далеко, чтобы ходить в клинику каждый день.

– Вам нужно ходить к офтальмологу каждый день? – Не похоже: мужчина не носит очков и, скорее всего, не носит и контактных линз. Наверняка зрение у мистера Само Совершенство идеальное. И кого он думает обдурить?

– Я и есть офтальмолог.

– Доктор Гарднер? – Так вот о ком говорила Мейбл, Оказывается, он и есть доктор Выгодная Партия. Может, он и был конфеткой, но одной из тех, от которых остается горьковатый привкус.

– А кто вы? – поинтересовался доктор Гарднер.

– Ваша соседка, Либби Макгинес.

– У вас здесь квартира? – он кивнул в сторону дома, где сдавали квартиры.

– Нет, я владелица «Щелк – и готово», салона красоты, прямо рядом с вашей клиникой. И так как нам обоим нужно будет паковаться здесь достаточно часто, может быть, вам стоит получить несколько уроков вождения?

– Только если вы присоединитесь ко мне, – любезно отозвался он.

Либби постаралась, чтобы ее голос звучал как можно суше:

– Послушайте, препирательство с вами мало похоже на игру в остроумие, а мне пора ехать. Не могли бы вы убрать грузовик?

– А я должен признать, что вы очень приветливы ко мне по случаю нашего знакомства.

Чувство вины возникло у нее в душе. В конце концов, если она не хочет видеть доктора Гарднера в романтическом свете, это совсем не значит, что ей нужно восстанавливать против себя нового соседа.

Доктор раздраженно усмехнулся, и у Либби тотчас же пропало чувство вины.

– С вашими манерами вы могли бы получить приветствия и похлеще. – Либби отошла к своей машине.

И Мейбл еще хотела, чтобы Либби сменила свою прическу ради этого... доктора Гарднера? Либби с силой захлопнула дверцу машины. Единственное, что она готова переменить, – место стоянки. Она всегда спешит к дочке и не станет ежедневно ждать, пока доктор Гарднер не удосужится убрать свой грузовик.

Зеленый грузовик отъехал немного назад, оставив перед собой свободный метр, и выехал на дорогу. Наконец-то. Либби повторила его маневр. Можно ехать домой.

Через полчаса она уже стояла с Мэг на кухне и инцидент на парковке был ею почти забыт.

– И Джинни стошнило прямо в классе. Уборщику пришлось прийти и вычистить все. У нас было занятие в столовой, потому что в классе все еще пахло, но в столовой пахло почти так же плохо.

Некоторые вещи никогда не меняются. Плохая еда в столовой относилась именно к ним.

Либби бросила взгляд на темные кудри дочери. Еще одна вещь никогда не менялась – восторг, с которым она смотрела на Мэг. С каждым годом дочь становится все прекраснее. Малышке уже десять лет. Как быстро летит время!

– У тебя есть домашнее задание? – спросила Либби, чтобы прогнать внезапную грусть. Дочь нс одобряла ее вздохи.

Мэг нахмурилась.

– Ты спрашиваешь меня об уроках каждый вечер. Может быть, я сделала их у Хендерсонов?

Либби помешала соус и улыбнулась. Ее дочь была нормальным десятилетним ребенком в полном смысле слова. Она положила ложку и сказала:

– А может быть, и нет. Так что же?

– Отлично. Я сделаю домашнюю работу. – Руки Мэг стали двигаться куда медленнее, чем когда она рассказывала историю о Джинни.

– Ужин будет готов через пятнадцать минут, так что приступай, – проговорила Либби.

Двигающиеся пальцы. Танцующие пальцы. Эти движения – единственное отличие Мэг от остальных.

Либби смотрела на убегавшую в свою комнату Мэг и не могла сдержать улыбку. Мэг ворчала по поводу домашнего задания, комната ее походила на свинарник, и она постоянно болтала со своими друзьями по Интернету. Либби не позволяла ей использовать общие чаты, но специально для друзей они создали свой частный сайт, где все они и встречались. А встречались они там всякий раз, когда Мэг могла найти время, чтобы пообщаться с ними с помощью старенького компьютера.

Она будет в восторге от новой модели, которую Либби твердо решила подарить ей на Рождество. Компьютеры, ручная азбука, чтение по губам – Либби поощряла все, что открывало для ее дочери возможности общения с миром.

Она начала резать хлеб, а разные модемы и мыши мелькали у нее в голове. Как и любому пятикласснику, Мэг хотелось бы более быструю модель.

Любому пятикласснику... Мэг была не любой, она была особенной. И дело не только в том, что она слабо слышала. Она во всем была особенной девочкой.

Тем хуже для отца, Митча. Он не остался с ними и не смог увидеть, что их дочь просто восхитительна.

Уход Митча обернулся благом для Либби. Воспитывать Мэг ей доставляло огромное удовольствие. Обедать с ней, спорить с ней по поводу домашней работы, видеть мир голубыми глазами своей дочери уже было подарком. И ни одного дня не проходило, чтобы Либби не напоминала себе, насколько она счастлива.

Пятнадцать минут спустя они обе принялись за спагетти с мясными шариками. А между тем Мэг успевала болтать о том, что она набрала много очков в какой-то новой компьютерной игре, в которую играла с Джеки Хендерсон.

– Я победила ее.

– Я полагаю, она захочет отыграться. И возможно, победит тебя, так что не зазнавайся.

– Ни за что. Мои пальцы быстрее, чем ее.

После девяти лет занятий с ручной азбукой пальцы Либби приобрели скорость, но не такую, как у Мэг. И, вероятно, Мэг права. У Джеки не оставалось шансов.

Свет на кухне замерцал в то же мгновение, когда раздался звонок в дверь.

– Я открою, – показала Мэг и вскочила со стула, прежде чем Либби успела запротестовать. Ей нс нравилось, когда Мэг открывала дверь по вечерам. А в ноябре вечера наступают рано. Она поспешила вслед за дочерью. – Цветы! – жестами показала Мэг, прежде чем взяла от посыльного искусно составленный из осенних цветов букет.

Темноволосый посыльный улыбнулся, сверяясь со своими записями:

– Либби Макгинес, так?

– Так, – ответила Либби, сунула руку в карман и вытащила несколько купюр. – Вот, – сказала она, протягивая ему чаевые. – Спасибо.

– Не за что, мэм. Тот, кто послал вам цветы, видать, и вправду извиняется. Он позвонил в магазин и попросил меня доставить их немедленно, хотя мой рабочий день закончился, что обошлось ему в кругленькую сумму.

Либби закрыла дверь и взглянула на карточку в букете, который Мэг поставила на стол в прихожей.

«Дорогая мисс Цирюльник, – гласила записка. – Вот номер Дэна – учителя по вождению. Советую начать как можно раньше».

Что за высокомерный тип, не умеющий парковать свой грузовик! Бездумно она наклонилась и понюхала букет. Он, может быть, и идиот, но Либби не откажет себе в удовольствии любоваться цветами.

– Что? – спросила Мэг, взяв карточку.

– У меня случилась небольшая неприятность с машиной, объяснила Либби, и все ее прежнее раздражение нахлынуло на нее вновь. – Пойдем закончим ужин. – Она положила карточку себе в карман и направилась в сторону кухни.

Мэг остановила ее, дернув за рукав.

– Авария? – На ее лице появилось беспокойство.

– Нет, – разубедила ее Либби. – Просто мне перегородил дорогу очень плохой водитель, который не умеет припарковывать машину и который думает; что он очень веселый.

– Я думаю, что он забавный, – оценила Мэг. – Он симпатичный?

– Нет, он не симпатичный, а ты предательница.

– Я видела, как ты паркуешься. – Мэг изобразила множество попыток поставить машину. Все сцены заканчивались тем, что машина находилась за милю от обочины.

– Критикуешь меня, а у самой и прав-то нет, – смеясь, проговорила Либби. Ее неприязнь по отношению к доктору Гарднеру, не умеющему парковаться, тотчас исчезла, как только она увидела веселое личико дочери.

– Ну и что? А ты все равно не умеешь парковать машину.

– Ну все. Успокойся и кушай, – попросила Либби, и Мэг принялась за спагетти. Но сама Либби не успокоилась, и, как ни старалась, ее мысли во время еды возвращались к доктору Гарднеру. Очевидно, он думал, что его внешность и карточка, прикрепленная к милому букету, дают ему право надеяться на ее снисходительность.

Он не понравился Либби, ну если только чуть-чуть. Его высокомерие и, извращенное чувство юмора при красивой внешности наверняка почти без усилий смогут покорить добрую половину женского населения Эри. Но Либби Макгинес никогда не станет одной из них. Ей совсем не нужно то, что она называла «неприятностью».

Она всегда чувствовала приближающиеся неприятности, и в данном случае у них было имя – доктор Гарднер.


Неприятность.

Обои для приемной беспокоили Джошуа Гарднера меньше всего, но он на следующее утро продолжал перелистывать книгу образцов. Может, перед его глазами и мелькали обои, но из головы не выходил образ его очаровательной соседки, чьи голубые глаза снились ему всю ночь. Новой соседки, которая не уверена в его способностях поставить автомобиль на стоянку.

Она, конечно, права. Парковка рядом с ее машиной была нс самой лучшей в его жизни. Но Джош так торопился в свой офис, что поставил грузовик на первое попавшееся свободное место, не подумав о том, что вторгся в чье-то чужое пространство.

И, конечно, его реакция на ее гнев получилась не лучшей. Он очень устал и толком не извинился, а она набросилась на него.

Джошу было очень не по себе, когда он отъехал от стоянки. Послав соседке букет, он надеялся снять напряжение, возникшее между ними. Меньше всего ему хотелось начинать отношения с соседями не с той ноги или шин, как в.данной ситуации.

Однако соседка ему очень понравилась. Мисс Макгинес. Гнев ей очень шел. Джош усмехнулся и стал заниматься тем, чем следовало. Обоями. Его новая жизнь, его новый офис... его новые обои сейчас для него были главными.

– Эти, – указал он на рисунок с геометрическими фигурами.

– Вы уверены? – Тон Эми свидетельствовал о том, что она ожидала чего угодно, но только нс этого.

– Да. Я уверен.

Его милая, только что окончившая колледж, полная энергии регистратор пожала плечами и забрала книгу образцов.

– Замечательно. Вы же босс. Ваш офис – вам решать. – Она удалилась в приемную.

Босс.

Им он и был. Джошуа Гарднер все держал под контролем. Теперь он единственный владелец клиники «Офтальмология Гарднера». Каждый предмет мебели и оборудования принадлежал ему. Нанимать и увольнять людей он мог по своему усмотрению. Даже выбором обоев занимался сам.

Проблема заключалась только в деньгах. Покупка докторской практики, решение купить здание, а не арендовать его, переезд в Эри – на все требовались деньги. После развода его банковский счет здорово подтаял. На данный момент он не просто подтаял, а почти совсем испарился. Но практика предполагала наличие пациентов, поэтому он надеялся вскоре заработать деньги.

Джошуа оглядел свой офис. Большинство вещей все еще лежало в коробках. Маляры придут сегодня вечером и приведут в порядок его кабинет и приемную. А обои, что бы там Эми ни думала, поклеят на следующей неделе. Все шло своим чередом.

Переезд он считал верным решением. Ему просто необходимо было оказаться вновь дома, в Эри, в Пенсильвании, в городе, где он вырос. Если он пройдется до угла и посмотрит вниз по улице, то увидит здание больницы, в которой он родился. А чуть подальше – залив, где он учился кататься на водных лыжах. Каждый уголок города таил в себе его счастливые воспоминания.

Доктор Джошуа Гарднер приехал наконец домой. Здесь он собирался начать новую жизнь.

Зазвонил интерком.

– Доктор?

– Да, Эми.

– Ваш посетитель на восемь часов здесь.

– Иду. – Джош положил свои бумаги в стол. Он был дома, делал любимое дело и, может быть, букетом, посланным той брюнетке, набрал несколько очков в свою пользу.

Да, теперь все будет просто отлично.





ГЛАВА ВТОРАЯ


– Итак, что ты думаешь? – спросила Мейбл. В восемь часов утра рано еще о чем-то думать, слишком рано иметь дело с Мейбл, слишком рано иметь дело с кем бы то ни было. Именно поэтому Либби никогда не назначала встречи раньше восьми тридцати. Кофе и бумажная работа как раз занимали полчаса. Обычно в такое время тихо и спокойно, и Либби могла полностью прийти в себя.

И если порой ей бывало сложно находить кон-такт с клиентами, то Мейбл превосходила их всех.

Либби засыпала кофе в кофеварку и пыталась найти убедительный довод, почему она не может помочь Мейбл.

– Я не думаю... – Что твоя идея хорошая. Так Либби планировала закончить предложение, но Мейбл прервала ее и произнесла:

– Вот и не думай. Просто скажи «да». Тогда ты поступишь правильно.

– Если так, то почему ты сама не займешься вечеринкой? – Либби захлопнула крышку фильтра и включила кофеварку.

– Эй, я – президент ассоциации. Я не в состоянии делать все сама. Я и так много делаю для нашего района. Теперь твоя очередь.

– Может, я найду другой способ помочь? Могу заняться продажей выпечки или...

– ...организовать рождественскую вечеринку, – отозвалась Мейбл. – Мне нужен человек, на которого я могу положиться.

– Но у меня почти нет времени. – Время. Для Либби оно летело чересчур быстро. Весь день на ногах, а потом вечера с Мэг и к тому же домашние хлопоты... Либби покачала головой. Нет, у нее нет времени ни на что другое.

– А что, если я найду кого-нибудь, кто поможет тебе организовать вечер? – спросила Мейбл. Она не собиралась сдаваться. Упрямое выражение на лице пожилой женщины означало, что Либби проиграла сражение, даже не начав драться.

Смирившись с неизбежным, Либби спросила:

– Кого-то, кто будет только при сем присутствовать или действительно будет что-то делать?

– Работать. – Мейбл подняла руку в скаутском приветствии, а потом перекрестила сердце.

Если бы у Мейбл было сердце, то она ни за что бы не стала просить Либби помочь. Несмотря на то что все ее существо готово было закричать, чтобы отказаться, Либби произнесла:

– Может, если я не одна буду все делать, то смогу справиться.

– Конечно, ты справишься, – пообещала Мейбл. – Для тебя это очень хороший способ развеяться. Мы все беспокоимся о тебе. Ты ведь только и делаешь, что работаешь и заботишься о Мэг. Тебе нужно немного разнообразия в жизни. – Мейбл пожала плечами и усмехнулась: – Если у тебя появятся какие-нибудь вопросы или проблемы, то не стесняйся и спрашивай.

Кофеварка застучала, сообщая, что кофе сварился. Либби с удовольствием налила себе чашку. Если бы Мейбл пришла после двух чашек, то Либби нашла бы в себе силы отказаться от ее задания.

– То есть, если у меня возникнут вопросы, мне обращаться к тебе? – спросила она.

– Нет, конечно, нет. Я – всего лишь делегат, а не тот, кто решает проблемы, – заразительно захохотала Мейбл. – Но я посочувствую.

– Ты очень щедра. Мейбл пожала плечами:

– Щедрость – мой недостаток.

– Не хочешь чашечку кофе? – спросила Либби, но Мейбл покачала головой. – Знаешь, Мейбл, если вечеринка не удастся, виновата будешь ты. Я никогда не устраивала вечеринок для себя, поэтому мало что знаю о вечеринках для группы из пятидесяти человек.

– Боюсь, как и все мы. И, Либби...

Что-то в голосе Мейбл заставило Либби насторожиться. Она отпила немного кофе.

– Да?

– Мм, я не упомянула, что вечеринка не только для членов ассоциации? Семьи тоже включены.

– Мейбл! – Либби быстро попыталась прикинуть количество участников вечеринки. Ассоциация мелких предпринимателей на Перри-Сквер, АМППС, насчитывала около пятидесяти членов. А если включены семьи.. – На скольких людей нужно планировать? – спросила Либби.

– Я точно не знаю. Около двухсот. И не беспокойся. Я дам тебе список детей и их возраст.

Либби гневно посмотрела на женщину, которую считала своим другом.

– Зачем мне возраст детей?

– Чтобы Санта приготовил для них подходящие подарки.

– Подарки? – Во что она оказалась втянута? – Мейбл, ты ничего не говорила о семьях, детях и подарках. Я ни за что...

– ...не будешь делать все одна. – Мейбл сочла за благо поскорей уйти, пока Либби не отказалась, поэтому она подхватила свое пальто и направилась к двери.

– Нет, ты не уйдешь, – заявила Либби. – Мы еще не закончили разговор.

– Ну, не волнуйся так. У меня есть парочка списков, которые тебе пригодятся. И у меня только что появилась замечательная идея, кого позвать тебе в помощники.

– Кого же? – Либби попыталась вспомнить какого-нибудь безумца в кругу их знакомых, но не нашла никого, кроме себя.

– Я не хочу говорить, пока не буду уверена. – Рука Мейбл лежала уже на дверной ручке.

– Мейбл, ты заставляешь меня нервничать. Мейбл повернулась и смущенно посмотрела на Либби.

– Знаешь, люди постоянно мне говорят, что я заставляю их нервничать, а я не понимаю почему.

– Может, дело в том, что обычно у тебя в руках иголки, или в том, что ты просто такой человек. – Внезапно Либби поняла, что Мейбл уходит от темы. – Насчет вечеринки...

– Мне пора, – произнесла ее соседка, специалист по иглоукалыванию, и быстро вышла.

Либби беспомощно наблюдала за исчезновением Мейбл. Организовать рождественскую вечеринку? И о чем только она думала?

Ладно, она подумает о задании подруги позже, а пока что у нее впереди загруженный день.

За три-четыре недели до праздника невозможно организовать вечеринку на две сотни человек. У нее будет сумасшедшая жизнь между Днем благодарения и Рождеством. Конечно же, Либби, как и все, с нетерпением ждала рождественских праздников, но сейчас чувствовала острое раздражение по поводу планируемой рождественской вечеринки.


Раздражение – неверное слово, чтобы описать чувства Либби, когда она ожидала клиента на полпятого.

– Что вам надо? – рявкнула она, когда не умеющий парковаться доктор Гарднер прошел к ней в салон и уселся в кресло.

– Немного подровнять.

Внезапно она осознала свою ошибку.

– Я видела Дж. Гарднер в регистрационной книге, но не думала, что придете вы. – Запись была сделана почерком Джози. Либби стоило спросить, но она так расстроилась после разговора с Мейбл, что ни о чем больше не могла думать.

– Поверите или нет, но большинство моих друзей зовут меня Джошуа или даже Джош.

– Значит, я буду называть вас доктор Гарднер, если не возражаете.

Либби видела, что он рассматривает ее отражение в зеркале. Его темно-карие глаза изучали ее, и она чувствовала себя как кролик перед удавом.

– А если я скажу, что возражаю, Либби? – мягко поинтересовался он.

– Тогда я скажу, что мне очень жаль, доктор Гарднер, но я предпочитаю, чтобы мы сохраняли деловые отношения. – Она накинула на него накидку и затянула ее немного сильнее, чем требовалось. – И попрошу называть меня мисс Макгинес.

Он вздохнул:

– Вы все еще обижены из-за того случая?

– Обижена? – Она потянулась за расческой.

– Цветы в качестве извинения не помогли? Обычно женщинам нравятся такие вещи. Более того, мне пришлось приложить немало усилий, чтобы найти ваш адрес в телефонной книге.

– Наверняка алфавитный порядок вызвал у вас некоторые трудности. Должна признать, что люблю цветы, однако ненавижу быть обобщением, а ваша карточка только усугубила негативное отношение к вам.

Если сказать точнее, Либби посчитала ее более чем оскорбительной.

Мгновение она смотрела на его волосы. Странно, что ей придется коснуться их. Почему же странно? Конечно, он был красавчиком, но она не раз стригла красавчиков и никогда не испытывала необходимости сохранять между ними и собой дистанцию. Мужчины больше ее не волновали. У нее уже выработался иммунитет к ним ко всем.

– Извинение только усугубило негативное отношение? – Он наклонил голову, чтобы заглянуть ей в глаза. – Каким образом?

– Доктор Гарднер, если бы я увидела извинение, то приняла бы его. – Борясь с желанием все бросить и убежать, Либби повернулась к доктору Гарднеру. – Вашу карточку можно расценить как пощечину.

– У вас нет чувства юмора, мисс Макгинес?

– Конечно же, есть, когда я вижу что-то действительно смешное.

Странные эмоции будил в Либби доктор Гарднер. Она была не таким человеком, чтобы браниться с кем-то на улице, и никогда долго не носила в себе обиду. Но сейчас она почему-то не могла успокоиться.

– Вы хотите сказать, что я невеселый человек?

– Я хочу сказать, что вы, может, и веселый человек, но без чувства юмора.

– Я знаю огромное количество женщин, которые считают, что я – юморист.

Либби была уверена, что Джози и Перли в задней комнате слушают каждое слово их разговора. Решив не дать им услышать ничего более, она закончила абсурдным аргументом:

– Возможно, так оно и есть, доктор Гарднер, но мнение других женщин меня не слишком интересует. Какую же именно прическу вы хотите?

– Как я уже сказал, просто подровняйте. – В его голосе слышалось раздражение. Выражение его лица стало рассеянным.

– Вы доверяете мне? Я же буду пользоваться острым предметом, чтобы стричь вас. Я бы вам не доверилась.

– Я уверен, что вы достаточно профессиональны, чтобы нс покалечить платежеспособного клиента.

– Отлично. – Либби немного смочила его волосы, попрыскав на них из пульверизатора, а затем начала стричь в полной тишине.

Джошуа Гарднер, может, и не был таким уж весельчаком, как он думал о себе, но Либби должна была признать, что волосы у него отличные. Густые и немного курчавые. Проводить рукой по его волосам было очень приятно. Понятно, почему доктор Гарднер держал волосы в таком порядке. Иначе они торчали бы во все стороны.

Она трогала его волосы и убеждала себя, что просто смотрит, ровно ли все подстрижено.

– Вы закончили гладить меня? – наконец спросил Джошуа.

– Если вы не хотите, чтобы я касалась ваших волос, то зачем записались ко мне? – Она повернула кресло, чтобы он был лицом к ней, а не к зеркалу.

– Я записался, чтобы убить двух зайцев сразу: хотел немного подровнять волосы и обсудить, что мы будем делать с вечеринкой.

– Какой вечеринкой? Джошуа протянул руку.

– Привет, я Джошуа Гарднер, ваш помощник в организации рождественской вечеринки для Ассоциации мелких предпринимателей на Перри-Сквер.

Либби проигнорировала протянутую руку.

– Я убью ее, – прошипела она.

– Я могу спросить, кого, хотя смею предположить, что речь идет о Мейбл. И полагаю, что если вы намерены убить ее, то, значит, не заинтересованы работать со мной. Но я думаю, что в организации рождественской вечеринки парковка – совсем не главное и с ней все будет в порядке. – Он одарил Либби обворожительной улыбкой, которая, должно быть, помогала ему в разных сложных ситуациях.

Либби нахмурилась.

– Я отказываюсь заниматься вечеринкой.

– Что? – Его улыбка исчезла без следа.

– Вы можете организовать вечеринку самостоятельно.

Либби вздохнула с облегчением. Проблема решена.

– Но я не знаю нашего района, – запротестовал Джошуа. – Я имею в виду, родом я из Эри, но очень многое изменилось с тех пор, как я здесь жил.

– Я уверена, что вы сможете найти себе помощника.

Джози и Перли притихли в соседней комнате. Либби могла поспорить, что любая из них с радостью бросилась бы к его ногам, не то что согласилась бы помочь ему организовать вечеринку.

– Уверена, что любая из моих работниц с радостью выступит добровольцем.

Негромкий стук раздался в соседней комнате. Скорее всего, Перли или Джози предлагали свою помощь. Либби же знала только одно: она не станет больше проводить время с доктором Гарднером.

– Чего вы боитесь, Либби? – тихо спросил он.

– Мисс Макгинес, – поправила она его. – И я ничего не боюсь. Вы просто не так подошли ко мне, а у меня нет времени и терпения притворяться, что ваши высокомерные и невыносимые манеры для меня приемлемы. Поэтому оставьте ваши цветы, прическу и улыбки себе. И найдите кого-нибудь помочь вам с вечеринкой.

– Вы хотите сказать, что недостаточно зрелы, раз какой-то незначительный инцидент мог испортить отношения между нами?

Он снял накидку и встал, взглянув Либби в лицо. Ей пришлось наклонить голову, чтобы встретить его взгляд.

– Позвольте вас уверить, доктор Гарднер, что меня совершенно не интересуют отношения с вами. Вы, может, думаете, что ни одна женщина не сможет вам отказать, но в моем лице вы нашли такую женщину. У меня нет ни малейшего желания...

– Я не говорил о личных отношениях, – прервал он ее. – Я говорил о профессиональных отношениях. Мы оба члены Ассоциации мелких предпринимателей на Перри-Сквер, и мы – соседи. И конечно же, вы достаточно взрослый человек, чтобы забыть возникшее между нами небольшое недоразумение и начать работать вместе над организацией рождественской вечеринки. Если только вы не избегаете меня по какой-то другой причине.

Либби услышала в его словах вызов. Ее не должно волновать, о чем он думал. Но вместо того, чтобы позволить его крошечному мозгу думать, как ему заблагорассудится, она парировала:

– Отлично.

– Отлично. Значит, вы будете мне помогать? 

– Да. Но больше никаких цветов, никакой парковки около моей машины, и наши встречи будут короткими, насколько возможно, и всегда по делу.

Джошуа вновь протянул руку, и теперь Либби ее пожала.

– Партнеры, – просто отозвался он.

– На время, – добавила она.

– Спасибо за стрижку. – Он достал бумажник и протянул ей купюру. – Этого хватит?

– Сейчас я дам вам сдачу.

– Оставьте. Сможем ли мы встретиться завтра вечером после работы?

Либби хотела отказаться от чаевых и от встречи. Но чаевые уйдут на компьютер для Мэг, а завтра пятница, и Мэг проводит вечер у Хендерсонов, поэтому у Либби будет немного свободного времени.

– Отлично, – проворчала она.

– Отлично. Увидимся завтра после работы, мисс Макгинес. – Он повернулся и вышел из салона.

Либби опустилась в кресло, которое все еще держало в себе тепло тела доктора Гарднера.

– Можно выходить, – выбежала из задней комнаты Перли.

– Еще минуту назад я думала, что ты все провалишь. – Джози погладила ее по голове.

Она считала, что чем больше волос на голове, тем лучше, и ее рыжий пучок был ярким подтверждением ее философии. Несмотря на их большое количество, ее волосы всегда идеально уложены. Ногти Джози были такими же кричащими, как и ее прическа. Она работала маникюршей, и ее собственные ногти считались лучшей рекламой.

– Я имею в виду, что Мейбл нашла тебе превосходного парня в помощники.

– Превосходного? – фыркнула Либби. – Он любит командовать, он высокомерен, начисто лишен чувства юмора и...

– Цветы. Расскажи нам о цветах, – скомандовала Перли, работающая, как и Либби, парикмахером в салоне. Она говорила с южным акцентом и была женщиной до мозга костей.

– Вы обе подслушивали. – Но обвинение не подействовало.

Либби хорошо знала, что Джози и Перли любили подслушивать. Именно поэтому они так легко ладили с Мейбл. Они никогда не противились возможности пошпионить.

– Конечно же, мы подслушивали, – честно отозвалась Джози.

– Вы уже могли уехать домой. У вас больше нет клиентов на сегодня, – проворчала она.

– И пропустить такое? – засмёялась Джози. – Я бы не смогла.

– А что за стук вы устроили?

– Это я постучала в стенку, – призналась Джози. – Думала, что ты все испортишь.

– Жаль, что согласилась. – Либби потерла висок. Общение с Джошуа Гарднером довело ее до головной боли. А разговор с Перли и Джози только усилил ее.

– Дорогая, когда судьба бросает к тебе в руки красивого мужчину, самое лучшее – поймать его, – Перли всегда произносила мудрые слова.

– А я бы с удовольствием отказалась. – Особенно если речь идет о Джошуа Гарднере.

– Ты безнадежна. – Джози бросила в рот жвачку.

– Нет, я реалистка. И с реалистической точки зрения мне сложно будет поладить с Джошуа Гарднером.


Джошуа Гарднер тоже был реалистом, чтобы понять, что работать с Либби Макгинес – мисс Макгинес – будет очень непросто. Либо женщина вообще не любила мужчин, либо просто невзлюбила его. И неважно, какова причина, важно, что работать с ней будет пыткой. Он должен был позволить ей уйти и попросить Мейбл найти кого-нибудь другого ему в помощники.

Но он фактически настоял на том, чтобы она стала помогать ему, хотя его действия не имели смысла. А если Джошуа Гарднеру что-то и нравилось делать, так только то, что имело смысл.

Может быть, поэтому расставаться с Линн ему было так тяжело. Это не имело смысла. Он считал, что они счастливы. Считал так до того дня, когда она попросила у него развода. Развод не имел смысла для Джошуа, пока он не встретил любовника Линн – двадцатипятилетнего парня с плоским животом. Тогда все обрело смысл.

Он посмотрел вниз. Его живот не был плоским, но не был и отвратительно жирным. Он заботился о себе, изводя свое тело. И хотя ему уже давно не двадцать пять, он вполне прилично выглядел в свои годы. А ему уже было около сорока, и он не жаловался на судьбу. Еще не кризис среднего возраста, если только не считать неудачный брак и начало новой жизни.

Он вел такую жизнь, о которой всегда мечтал... Вот только детей у него не было. Он очень хотел детей. А Линн нет.

Она говорила, что усердно трудилась, чтобы получить свой диплом, так же как и он свой. Но не для того, чтобы все бросить. Он предлагал в случае рождения ребенка разделить обязанности пополам, но Линн и слушать не желала.

В конце концов пополам они поделили только клинику. Линн выкупила его половину, и этих денег ему оказалось достаточно, чтобы начать свою собственную практику. Начать все заново здесь, в Эри, в своем городе.

Он с готовностью откликнулся на просьбу Мейбл помочь в организации рождественской вечеринки, потому что ему будет чем заняться и так он быстрее вольется в новое общество. Его согласие ничего общего не имело с тем, что работать ему придется в паре с гневной мисс Макгинес.

Нет. Ее это никак не касалось.

Она была просто его новой соседкой.

И все.




ГЛАВА ТРЕТЬЯ


Деловая встреча. И все. Во всем мире они происходят постоянно. И Либби не понимала, почему так чертовски сильно нервничает из-за намечающейся маленькой деловой встречи. Но когда вновь уронила ножницы, наверное в сотый раз за день, она поняла, что бороться с волнением бесполезно.

– Прекрати сновать по салону, как пьяная мошка, – с раздражением в голосе проговорила Джози. – Он всего-навсего мужчина, дорогая. А ни один мужчина не стоит того, чтоб из-за него нервничать. Можешь мне поверить.

– Он не мужчина, а деловой партнер. Именно потому я с ним сегодня встречаюсь. Бизнес.

– Как скажешь, – лукаво улыбнулась Джози.

– Так и есть. И я вовсе не нервничаю, – с силой выдавила Либби.

– Эй, мою встречу. только что отменили, – крикнула Перли, выходя из задней комнаты.

– Тогда почему бы тебе не уехать домой? – предложила Либби.

– Можно и так, – медленно произнесла Перли.

Либби нутром чувствовала ловушку, но все же спросила:

– А как еще?

– Ты могла бы позволить мне немного подровнять твои волосы. Они слишком длинные, слишком тяжелые, и, наверное, с ними не очень удобно.

Либби дотронулась до своих волос. Она ни за что не позволит Перли их резать.

– Они в полном порядке.

– Ты мне не доверяешь? – невинно спросила Перли. Чересчур невинно.

– Разумеется, я доверяю тебе. Но у меня нет времени на стрижку. Встреча через час, а мне нужно закрыть салон и...

– Мы сами закроем салон. И я не говорю о стрижке, а только о том, чтобы немного подровнять, – настаивала Перли.

– Тебе действительно будет лучше, – отозвалась Джози, заняв сторону Пёрли. – Ну…

– Давай же, Либби. – Перли почувствовала ее слабину. – Просто сядь в кресло и позволь мне привести твои волосы в порядок, прежде чем ты отправишься на свидание...

– Нс на свидание, а на деловую встречу, – вновь повторила Либби. Она сама не знала, кого хочет обмануть. У нее и раньше бывали встречи, но еще никогда она так не волновалась.

– С кем встречается Либби? – спросила миссис Кейн, которой Джози делала маникюр.

– С новым соседом, доктором, – ответила Джози.

Перли помыла Либби волосы, усадила се в кресло спиной к зеркалу и набросила накидку на плечи. Беда случилась, когда Перли взяла в руки ножницы.

– Ой-ой.

– Что? – спросила Либби, наклоняя голову? чтобы посмотреть в зеркало.

– Ножницы соскользнули, – радостно сообщила Перли.

– Как они могли у тебя соскользнуть, если ты только начала резать?

– Легко. Но ты не беспокойся, просто сиди и позволь мне исправить то, что я натворила.

Понимая, что Перли не случайно отстригла клок волос, Либби внутренне готовилась к настоящей стрижке – стрижке, которую вовсе не хотела делать.

– Перли, что ты делаешь? – поинтересовалась она, когда время для простого подравнивания давно уже закончилось.

– Просто сиди и расслабься. Ты недостаточно расслаблена.

Щелк. Щелк.

– И кажется, сегодня вечером мне так и не удастся расслабиться.

– Свидания нс расслабляют? – полюбопытствовала Перли.

Щелк. Щелк.

– Особенно когда ты встречаешься с таким красавцем, как Джошуа, – добавила Джози.

Щелк. Щелк.

– Я еще не видела нового доктора. – Миссис Кейн выглядела заинтригованной. – Он действительно так хорош?

– Даже лучше, – уверила ее Джози.

– Есть на что посмотреть, – добавила Перли.

Щелк. Щелк.

Щелк, щелк, щелк.

– Что-то слишком долго ты щелкаешь ножницами для простого подравнивания. – Либби хотела повернуться и подглядеть в зеркало, но Перли пресекла ее попытку.

– Подышишь, у меня соскользнули ножницы? – Щелк. – Но не беспокойся, тебе моя работа понравится. – Щелк.

– Мне уже нравится, – высказалась Джози.

Либби застонала. А когда Перли наконец закончила и повернула ее лицом к зеркалу, Либби застонала еще громче:

– Перли!

– Я же говорила тебе, у меня соскользнули ножницы.

Что-то бормоча о неумелых стилистах, Либби рассматривала свои волосы, которые теперь были ей до плеч. Она слегка потрясла головой, полюбовалась черными кудрями, которые освободились от веса ее волос. Совсем неплохо, но она не собирается поощрять такое поведение своих помощниц. Она уже хотела отчитать их обеих, когда раздался звонок в дверь.

– Готовы? – спросил доктор Гарднер, входя в салон.

– Только возьму пальто. – Либби сняла его с вешалки. Но прежде, чем выйти, развернулась к двум своим сотрудницам. – И не забудьте завтра прийти на час раньше на нашу маленькую встречу.

– Какую еще маленькую встречу? – спросила Перли.

– Нам предстоит обсудить профессионализм, честность и неумелые руки.

Зазвонил телефон, и Джози кинулась к нему, желая избежать нотации.

– Неумелые руки? – спросил доктор Гарднер.

– «Щелк – и готово», – произнесла Джози в трубку.

– Да так, шутка. – Либби направилась к выходу. – Куда мы поедем?

– Может, ко мне? У меня квартира в Лавел-Плейс – совсем рядом.

Она ни за что не поедет домой к Джошуа Гарднеру. Ни за что. Дом – место для свиданий. А она на общественной работе.

– Я подумывала о ресторане или...

– Либби? – позвала Джози. – Звонит миссис Хендерсон.

– Мэг? – Либби побледнела. – Что-то случилось с Мэг?

– Она сказала, что произошел несчастный случай.

Либби подскочила к телефону, Джош последовал за ней. Кто это – Мэг? Сестра? Подруга?

Во время разговора с миссис Хендерсон Либби немного успокоилась.

– Послушайте, мне очень неудобно отменять нашу встречу, но мне нужно идти.

– Кто такая Мэг? – спросил он.

– Моя дочь, – ответила Либби и ушла, а Джошу оставалось только глядеть ей вслед.

Ее дочь?

Кто-то дотронулся до его плеча.

– У нее нет мужа, только дочь, если вы не знали.

Он повернулся и посмотрел в теплые серые глаза стилиста.

– Мне жаль.

– Не стоит. Либби – женщина, которую не прочь заполучить многие мужчины. И как я сказала, у нее нет мужа, точнее, больше нет, поэтому вам не нужно смотреть на меня такими тоскливыми глазами.

– Мисс... – Слова Джоша повисли в воздухе, так как он понял, что не знает имени женщины.

– Мисс, которая нуждается в мужчине, а зовут меня Перли. Перли Гейтс ( От Realy Gates (англ.) – жемчужные врата, врата рая.). Видите ли, в тот день, когда меня родила мама, да упокоится ее душа с миром, она посмотрела на меня, и ей показалось, что она увидела небесное создание, посланца рая. Она назвала меня Перли, Перли Гейтс, чтобы напоминать себе и мне, кто я.

Джош не мог сдержать улыбку. А Перли продолжила:

– И мама часто повторяла, как хорошо, что она назвала меня Перли: мое имя напоминало ей о том, где она мечтала оказаться. Но может, я и сошла с небес, но дьявол тоже тогда не дремал. Уж как часто я попадала в разные переделки!.. Уж сколько горя мама со мной хлебнула!.. И мама, бывало, говаривала, что ее седые волосы – тоже моя заслуга. Надо полагать, – Перли провела рукой по своим коротким седым волосам, – это се способ показать, что она всегда рядом со мной. – Перли засмеялась, не так тихо, как большинство женщин, а от всей души. – А мисс любительница жевательной резинки вон там – Джози. Но интересную историю о ней я вам рассказать не смогу.

– Привет, – откликнулась Джози, одновременно надув из жвачки самый большой пузырь, который Джошуа видел когда-либо в жизни.

– Я рад познакомиться с вами обеими, – отозвался Джош. Он не знал, что ему делать с двумя работницами салона «Щелк – и готово». – Спасибо за информацию о Либби, хотя она вряд ли мне пригодится. Мы просто вместе должны организовать рождественскую вечеринку. Ничего больше.

– Конечно, – одобрила Перли. По ее тону стало понятно, что она не верит ни единому его слову.

– Я.только что развелся и все оставил позади. Я не ищу новых отношений. Я хотел бы от Либби только одного – чтобы она перестала обижаться на меня и включилась в работу по подготовке вечеринки.

– Очень хорошо, – усмехнулась Перли.

– Именно так, – подтвердил он. Меньше всего ему нужна такая женщина, как Либби Макгинес, черствая, язвительная и колючая, как ежик.

– Ну и чудненько, – проговорила Перли, взяв клочок бумаги и ручку.

– Меня совсем не интересует Либби, – громче произнес он.

– Я верю вам. А ты веришь доктору, Джози?

– О да. – Джози вновь надула огромный пузырь.

– Меня совсем не интересует Либби. Меня интересует только организация праздника.

– Мы поняли вас. – Перли начала что-то писать на листочке бумаги, видимо забыв, что Джошуа все еще находится в комнате. – Мы поняли вас, доктор Гарднер. Либби вас не интересует.

– Хорошо. Я рад, что теперь в отношении Либби все ясно.

– Разумеется, но, как врачу, вам, вероятно, хотелось бы проведать ее маленькую девочку, – произнесла Перли.

– Я офтальмолог, а не педиатр. Уверен, что, если возникнут сложности, Либби позвонит своему врачу.

– Вы правы, – произнесла Перли и протянула Джошу листок бумаги. – На случай, если вы будете проезжать мимо ее дома и захотите остановиться.

– Спасибо, но это вряд ли. – Он сунул бумажку в карман куртки. Он ни за что не поедет к мисс Макгинес домой спросить, как чувствует себя ее дочь.

Ни за что, убеждал он себя по дороге домой.

Эри так сильно изменился за последние годы, что он потерял дорогу и не заметил, как оказался на авеню Растяп.

Авеню Растяп? Что за странное название улицы? Для мисс Макгинес оно чересчур эксцентричное. Для колючей и чопорной мисс Макгинес подошло бы более благозвучное название. Например, переулок Примул.

Он остановил машину около небольшого серого домика. По крайней мере, Джошуа принял его за серый. На самом деле дом мог быть розовым или зеленым. В ноябре темнело рано, поэтому сейчас все дома казались серыми.

Спорить о цвете дома, в котором могли бы жить Либби и ее дочь, было так же глупо, как и приезжать сюда.

И зачем он только взял адрес у Перли? И зачем последовал ее совету?

Джошуа сидел в своей машине и пытался найти хоть один вразумительный ответ на свои вопросы.

Через пять минут он наконец признал: он понятия не имеет, что делает перед домом Либби. Словом, Джош решил постучать в ее серую дверь и проверить, не ошибся ли он, туда ли попал. И если туда, то как там поживают мисс Макгинес и ее дочь.

Как сосед, он имел право, ведь только из соседской любезности он проделал весь свой путь. И то, что Джошуа Гарднер вовсе не педиатр, не важно. Он – врач. Если девочка Либби поранилась, то он может помочь.

Да, соседская любезность и докторская учтивость. И ничего более.


– Ничего, кроме небольшого ушиба. Я не верю, что тебе было так больно, как говорила миссис Хендерсон. – Либби пыталась смотреть дочери в глаза, но та отводила взгляд, чтобы избежать нравоучений. Либби нежно дотронулась до лица Мэг и заставила ее смотреть ей в глаза. – Что происходит? – знаками спросила она.

– Я хотела встретиться с тем, с кем у тебя свидание, но ты не взяла его с собой.

Сначала Перли и Джози вели себя так, словно Либби собиралась на школьный бал. А теперь ее дочь. На дворе новое тысячелетие, и женщины и мужчины не могут ходить на встречи друг с другом, не называя подобное свиданием?

– Это не было свиданием. – Либби старалась говорить как можно более убедительно. – Я же тебе уже объясняла.

– Конечно. – Мэг протянула руку и указала на стрижку матери. – Сначала цветы, теперь ты делаешь себе стрижку, собираясь на деловую встречу.

– Я не собиралась делать стрижку. Перли хотела только слегка подровнять мне волосы, а потом ее ножницы соскользнули.

Мэг закатила глаза. Выражение ее лица было красноречивее любых слов или знаков.

– Свидания не произошло, так как я поехала к тебе. Мейбл попросила его помочь мне организовать рождественскую вечеринку. Он даже парковаться не умеет.

– Ты тоже не умеешь, – напомнила ей Мэг. Она знаками показала движение вперед, потом назад, потом еще раз вперед.

Либби взяла дочь за руки, чтобы та прекратила.

– Берегись. Ты ходишь по тонкому льду, – предупредила она.

Но юмор Мэг тотчас исчез, когда она сказала то, что ее действительно беспокоило:

– Ты не хотела, чтобы он встретился со мной. Ты меня стыдишься. – Мэг отвела взгляд.

Либби сменила позу, чтобы Мэг пришлось смотреть на нее.

– Я никогда, никогда не стыдилась тебя, – показала она ей резкими и решительными движениями рук. – Ты самое важное, что есть в моей жизни. Но ведь ты планировала провести сегодняшний вечер дома у Джеки еще на прошлой неделе, задолго до того, как я встретила доктора Гарднера. И только поэтому я назначила встречу на сегодня. – Либби остановилась, а затем добавила: – А если тебе хочется, то я постараюсь, чтобы в следующий раз ты встретилась с доктором Гарднером.

– Я ему не понравлюсь. Я никому из них не нравлюсь.

Да, все мужчины, с которыми Либби была знакома, при встрече с Мэг испытывали какую-то неловкость. А Мэг все очень тонко чувствовала. Либби задумалась об этом, но тут замерцал свет и раздался звонок в дверь.

– Я открою. – И Мэг помчалась к двери. Либби последовала за ней.

Мэг открыла дверь, когда Либби вошла в прихожую. Перед ними стоял Джошуа Гарднер.

– Вы что-то забыли? – спросила Либби.

– 'Так как вы не смогли прийти на встречу, я подумал, что нужно перенести ее к вам домой, а заодно и навестить вашу дочь. – Он улыбнулся Мэг. – Привет. Я – Джош.

Мэг гневно посмотрела на Либби и вышла из прихожей. Либби услышала, как хлопнула дверь в ее комнату. Она понимала, что Мэг защищается от реакции Джоша.

Либби тоже не выразила радости по поводу появления незваного гостя. Она с досадой подумала, что Джошуа Гарднер стал у нее бельмом на глазу.

– Кажется, все Макгинесы на меня злятся, – пробормотал Джош.

– Я предполагаю, что вы хотели бы зайти, – не слишком любезно предложила Либби.

– Послушайте, я не хочу докучать вам. Я просто подумал, что если с вашей дочерью произошел несчастный случай, то я мог бы помочь и...

– О, пожалуйста. Не стройте из себя хорошего парня. Вы портите мое представление о вас, а я не люблю менять свое мнение. – Либби отошла в сторону, пропуская Джоша. – Проходите.

– С вашей дочкой все в порядке?

– Вы по поводу звонка насчет несчастного случая? – Либби пожала плечами и направилась в сторону кухни. Все, что ей нужно, – чашечка чаю, чтобы успокоить расшатанные нервы. Соскользнувшие ножницы, деловые встречи, неуверенность десятилетней дочери – что за день!

– Звонок объяснялся нежеланием Мэг, чтобы я ходила на встречу с вами, хотя я пыталась убедить ее, что эта встреча сугубо деловая.

– Итак, я не нравлюсь ни одной женщине в семье Макгинес.

Либби развернулась в дверном проеме.

– Послушайте, доктор Гарднер. Я знаю, что мы начали не с той ноги... – Либби остановилась, не зная, как продолжать дальше.

– Но?

– Но если вы еще не поняли, то я могу вам объяснить, что так называемое сотрудничество в организации рождественской вечеринки – просто уловка Мейбл и ее друзей, чтобы свести нас.

– Свести вас со мной?

Он действительно выглядел удивленным, и Либби его реакция несколько успокоила.

– Да.

Мгновение Джош молчал.

– Я полагаю, что мне следует извиниться.

– За что? За то, что вы красивы, и за то, что вы врач? – Либби кивнула на стул и повернулась к чайнику. Джош присел за стол и почувствовал себя как дома в ее маленькой уютной кухне. – Послушайте, скорее, мне стоит извиниться. Я уже давно живу одна, а Мейбл, да и все остальные считают, что мне нужна материнская опека. Поэтому роль моей матери выполняет полгорода.

– Многовато, да? – Он сочувственно ей улыбнулся.

– Порой да. В таких случаях, как сейчас. – Либби развернулась, вытащила три чайных пакетика и положила их в чайник для заварки. – Я просто хочу, чтобы вы видели все как есть. Я не ищу мужчину и не хочу, чтобы вы неправильно меня поняли. Если вы не захотите помогать мне в организации рождественской вечеринки, то я вас пойму.

– Как насчет того, чтобы больше не бросаться словами и чтобы кто-то из нас оставил предложенное нам дело? И еще мы сразу договоримся, что не станем интересоваться друг другом в каком-либо плане, кроме как в устройстве праздника. И может, нам стоит забыть об инциденте с парковкой и просто стать друзьями? Мы могли бы позволить дамам из Ассоциации мелких предпринимателей на Перри-Сквер продолжать сводить нас, но не обращать на это внимания. И мы сможем продолжать вместе работать.

– Вам совсем не нужно быть милым...

– Несмотря на то, что вы там думаете, вообще-то я хороший человек. Поэтому давайте забудем о неудачной парковке, лезущих не в свое дело деловых женщинах, капризничающих детях и просто начнем планировать вечеринку.

Либби почувствовала огромное облегчение. Джошуа прав. По крайней мере иногда. Она попробовала ему улыбнуться.

– Я завариваю чай. Не хотите ли чашечку чая или чего-нибудь другого? Лимонада или сока?

– Можно немного воды со льдом?

– Вы пьете воду со льдом в такой холод?

– Мне уже как-то говорили, что у меня в жилах вместо крови течет водичка со льдом. Сие, видимо, и объясняет мое желание.

На мгновение Либби увидела боль на лице Джошуа, но, вероятно, это ей только показалось, потому что он вдруг рассмеялся.

– Послушайте, я заказала пиццу. Если пицца с пепперони и грибами вас устроит, то вы могли бы остаться на ужин, на деловой ужин.

– Отлично. А вам не нужно проверить, как там Мэг?

У Либби сердце кольнуло: ей еще предстоит обсудить с дочерью ее поведение, после того как Джош уйдет.

– Нет. Она придет, когда будет готова.

– Хорошо. У вас есть списки, которые приготовила Мейбл? – деловито спросил Джош.

Через полчаса в дверь позвонили и замерцал свет. Либби была уже на полпути к двери, когда Джош поинтересовался:

– Вы не хотите, чтобы я проверил ваше электричество? Звонок в дверь не должен так сильно влиять на свет.

– Это для Мэг, – крикнула Либби, открывая дверь.

Посыльный пиццы протянул ей коробку и взял деньги.

– Спасибо, – поблагодарила она и по-матерински добавила: – Осторожнее на дороге, там слишком скользко.

Авеню Растяп славилось тем, что его редко посыпали солью. И Либби очень не хотелось чувствовать себя виноватой, если бы с мальчиком, ехавшим по такой скользкой дороге, что-то случилось.

– Спасибо, мэм, я постараюсь, – выкрикнул мальчик, направляясь к своей машине.

– Ужин уже здесь, – сообщила Либби, убирая со стола бумагу и поставив пиццу в центр. – Сейчас только позову Мэг, и мы поедим.

– Вы уверены, что она не будет против, если я к вам присоединюсь?

– Давно пора Марджери Рэй Макгинес понять, что она нс пуп земли. – Либби на мгновение замолчала, а затем, улыбаясь, добавила: – Ну, если только для своей матери.

Джош на какое-то .время остался один. Последние полчаса оказались продуктивными и, честно говоря, очень приятными. Маленькая кухня Либби с желтыми обоями и жизнерадостными синими акцентами была очень уютной. Она не походила на должным образом обустроенную кухню в доме, где он жил с Линн. В кухне Либби действительно жили, а та была просто выставлена напоказ.

Когда Либби Макгинес перестала от него защищаться, она оказалась очень милой женщиной.

Они начали не с той ноги, как она выразилась, но теперь, он надеялся, все в прошлом, и они будут хорошими друзьями и добрыми соседями.

Единственными звуками в доме были тиканье часов и тихий гул холодильника. Отчего же Либби и ее дочь молчат?

Когда они подошли к кухне, то сильно удивили его. Их руки просто летали. Либби смеялась тому, что ей говорила Мэг, хотя девочка не произнесла ни звука. Она использовала ручную азбуку. Либби остановилась и улыбнулась Джошу.

– Доктор Гарднер, это моя дочь – Мэг. Пальчики девочки замерли, и она посмотрела на него с явным неодобрением.

Джош почувствовал себя неловко и поприветствовал ее рукой.

– Передайте ей, что я сказал «Привет».

Руки Либби взлетели, а Мэг бросила на него взгляд, который ему было сложно интерпретировать.

– Что ж, давайте поедим, – быстро проговорила Либби. Она не переставала жестикулировать и во время еды. Сначала Мэг не отвечала, но затем ее ручки стали подвижнее. Джош все еще ловил на себе ее косые взгляды. Она словно изучала его. Девочка была глухой... слабослышащей, поправил он себя мысленно. В начале ужина Джошуа чувствовал себя так же неловко, как и Мэг. Он не знал, как ему вести себя. Никто не упомянул о проблеме дочери Либби. Конечно, теперь понятно, почему мерцает свет: Мэг не слышит звонка в дверь.

Наконец Мэг расслабилась и принялась рассказывать о своем дне в школе.

Либби переводила с языка жестов для Джоша, и он начал ощущать себя увереннее. Он начал понимать, что ему не нужно держаться как-то особенно, а нужно быть самим собой. Наблюдая за Либби и Мэг, слушая и видя их болтовню, Джошуа уже воспринимал девочку не как инвалида.

– И мы начали делать что-то глупое по алгебре.

– Алгебра в пятом классе? – удивилась Либби.

– Что-то типа подготовки к алгебре. Мы изучаем дроби и решаем уравнения. Мне трудно.

Джошуа не мог не заметить тяжелый вздох Либби.

– Я попозже посмотрю, но ты сама знаешь, что я не сильна в математике.

– Я мог бы помочь, – вызвался Джош.

– Что? – переспросила Либби.

– Скажите Мэг, что я всегда хорошо разбирался в математике, поэтому смог бы объяснить ей дроби и уравнения.

Либби скептически на него посмотрела, а затем перевела его предложение дочери.

Мэг сузила глаза и внимательно посмотрела на Джоша. Его предложение принималось явно без особого энтузиазма. В конце концов Мэг просто кивнула Джошу.

– Вы уверены, что хотите помочь? – уточнила Либби.

– Без проблем. – Либби взглянула на него, словно он с луны свалился. Убедившись, что на его лице не осталось крошек пиццы, Джошуа вытер подбородок. – Почему бы вам пока не вымыть посуду? Я помогу Мэг, а затем мы займемся нашими делами.

– Вы не хотите, чтобы я вам переводила?

– Я думаю, что мы справимся при помощи ручки и бумаги, – улыбнулся Джош, успокоив ее. – Если у нас не получится, то я вас позову, – пообещал он.

Либби пожала плечами. 

– Договорились.

Джош последовал за Мэг в ее комнату, зная, что сильно удивил Либби. Неужели она думала, что необходимость разговаривать с помощью азбуки для глухонемых оттолкнет его от Мэг? Действительно, вначале Джошуа чувствовал себя не в своей тарелке, но больше из-за того, что он просто не знал девочку. Или Либби все еще считала его законченным придурком?

Мэг потащила его за рукав и показала на открытую книжку на столе.

Джош взял учебник и сел на край кровати, быстро пробежав глазами правило. Затем Мэг протянула ему листок с решением уравнения и показала, на чем она застряла.

– Ты забыла, что надо прибавлять равные числа к обеим сторонам уравнения, – проговорил Джош и тут же спохватился.

Жестами он попросил карандаш и листок бумаги. Мэг взяла их со стола и принесла ему.

Она села на кровать на большом расстоянии от Джоша и стала наблюдать, как он объяснял письменно ее ошибку.

– Ты не добавила пятерку с другой стороны уравнения, – нацарапал он. – Что ты делаешь с одной стороны, нужно делать и с другой. Смотри, – Мэг подвинулась поближе. Медленно Джош показал, что нужно сделать. – Видишь? – написал он в блокноте.

Мэг кивнула.

Джош показал на следующий пример и протянул учебник и тетрадь Мэг. Он стал смотреть, как она решила небольшое уравнение. Она поняла все с одного раза.

Он кивнул и улыбнулся, дав ей знать, что она справилась. А затем с радостью увидел, что Мэг справилась и со всем остальным.

– Спасибо, – написала она.

Джош взял ручку и написал: 

– Не за что.

Он встал, чтобы выйти из комнаты, когда Мэг коснулась его рукава и показала на игровую приставку.

– Ты играешь в видеоигры?

Джош кивнул.

Мэг подошла к другому концу кровати и включила систему. Она указала на джойстик и подняла брови. Джош сразу все понял.

– Начинай, – отозвался он и взял пульт.

Либби нашла их спустя полчаса весело взрывающими андроидов. Она стояла в дверном проеме и наблюдала за ними. Ее дочь смеялась. Она явно поладила с Джошем, словно они знали друг друга много лет и не были разделены барьером общения. Честно говоря, смотря на них, Либби вообще не видела никакого барьера. И если вначале Мэг чувствовала к Джошу неприязнь, то сейчас она подружилась с ним. И Джошуа тоже нравилось общаться с ней, играть в се игры, быть рядом.

Либби поняла, насколько Мэг не хватает мужчины в жизни. Митч мог бы быть таковым, но он не остался с ними. Он мог бы принять такой небольшой недостаток в Мэг, если бы захотел, и понять, что она просто маленькая девочка, которая смеется и плачет, играет в видеоигры и у которой возникают проблемы с алгеброй.

Джош оглянулся и увидел Либби.

– Надо полагать, кухня уже готова?

– Мыть посуду после пиццы совсем нетрудно, – проговорила Либби и одновременно показала все жестами не задумываясь. – А так как вы оба сильно заняты уничтожением мира...

– ...спасанием мира, – поправил ее Джош, усмехнувшись.

– Спасанием мира, – поправила себя Либби, – надо полагать, что алгебра уже покорена?

– Полностью разбита, мэм, – отдал честь Джош, что сильно рассмешило Мэг.

– Тогда Мэг пора идти в кровать, а вам и мне заняться обсуждением вечеринки.

– Как вы говорите «спасибо за игру» и «спокойной ночи»? – спросил Джош.

Медленно Либби показала ему движения, обозначающие его слова.

– Вообще-то не нужно показывать каждое слово. В ручной американской азбуке свой собственный синтаксис. Поэтому вам нужно сказать так. – Либби показала несколько знаков, и Джош повторил их. Мэг широко улыбнулась и медленно пожелала знаками доброй ночи и Джошу.

Он пошел за Либби в гостиную.

– Она молодчина, – мягко произнёс он.

– Я тоже так думаю.

– Она была глухой всю жизнь?

Либби удивилась прямоте вопроса. Большинство людей, впервые встретив Мэг, предпочитают не спрашивать о ее слабом слухе. Но большинство людей чувствуют себя неуютно рядом с ней. Джоша такое положение ничуть не беспокоило.

– Мэгги родилась преждевременно, и довольно долго мы не знали выживет она или нет. Никто точно не может сказать, родилась ли она такой. В нашем роду ни у кого не было проблем со слухом. Вполне вероятно, что у нее эти проблемы начались из-за препаратов, которые врачи использовали для ее спасения. Только когда ей исполнилось восемь месяцев, мы заметили потерю слуха. И встал вопрос, что делать дальше.

– И что же вы делали?

– Боролась с судьбой, с Богом, с собой. Я проклинала все и вся за то, что у меня родился неполноценный ребенок. Ведь я мечтала о ком-то идеальном, совершенном, но когда я избавилась от мечты и трезво посмотрела на свою малышку, которую уже давно сильно любила, то поняла, насколько мне повезло. – Осознав, что она чересчур много болтает с незнакомым человеком, Либби добавила: – Потом я записалась на курсы азбуки для глухих и старалась узнать как можно больше, чем я могу помочь Мэг. А потом я просто начала жить и радоваться своей дочери.

– Должно быть, вам пришлось нелегко.

– Для Мэг все гораздо сложнее, чем для меня, – прежде чем Джош успел задать следующий вопрос, поспешно произнесла Либби. – Значит, решено. Завтра я съезжу в банкетный зал церкви Святого Герта. Если я договорюсь, нам очень повезет.

– Надо полагать, что на сегодня все? – уточнил он.

– На сегодня да.

Джош понял намек и взял со стола свои бумаги и куртку.

– Спасибо за ужин.

– Пицца – одно из моих фирменных улыбнулась Либби. – И, доктор Гарднер...

– Я думал, что мы уже перешли на имена, – посетовал он.

– Джош, – поправила себя Либби. – Я просто хотела поблагодарить вас.

– Я, так же как и вы, решил взяться за устрой^ ство рождественского праздника. Мейбл и остальные члены Ассоциации мелких предпринимателей на Перри-Сквер должны быть нам благодарны, – улыбнулся он.

Она нашла его улыбку заразительной.

– Нет, я благодарю вас за Мэг.

Джош пожал плечами:

– Как я и говорил, у меня всегда ладилось с цифрами.

– Нет, я имею в виду, спасибо, что вели себя с ней как с нормальной маленькой девочкой.

– А разве она не такая?

Удивленный взгляд Джоша казался естественным, Он действительно воспринимал Мэг как сама Либби. Что ж, вообще-то он был милым парнем:

– Да. Мэг – нормальный десятилетний ребенок. Но большинству людей требуется гораздо больше времени, чтобы понять это. Еще раз спасибо. Вы ей понравились.

– Несмотря ни на что?

Либби кивнула.

– А ее мать? Что она теперь думает обо мне? – Джошуа шагнул к ней ближе.

Либби отступила на шаг. Она чувствовала, что рядом с Джошем нужно выдерживать дистанцию.

– Сдается мне, мать Мэг думает, что вы ей тоже нравитесь. – Она удивилась, с каким придыханием произнесла эти слова.

– Несмотря на то, что сначала она думала, что .будет иначе? – мягко сказал Джош.

– Что ж, значит, несмотря на то, что вам предстоит получить много счетов за неправильную парковку, у вас есть и положительные качества.

– Спокойной ночи, – показал жестами Джош.

– Спокойной ночи, Джош. – Либби показала его имя пальцами.

Он внимательно следил за движениями ее рук.

– В следующий раз вы научите меня этому.

– В любое время, – пообещала она, хотя понимала, что, когда они начнут всерьез заниматься устройством рождественской вечеринки, времени на такое учение у них не останется. Жаль.

Либби посмотрела, как его грузовик отъехал от дома и исчез в ночи.

Мэг потрепала ее по плечу.

– Он уехал?

– Да. – Либби чувствовала себя как влюбленный подросток. Она закрыла дверь и повернулась к дочери. – Нам еще предстоит закончить наш разговор.

– Я устала.

Либби понимала, что Мэг просто нашла отговорку, но решила не трогать ее. Казалось, ее дочери Джош и правда понравился, и вероятно, у них не будет больше проблем с организацией вечеринки.

– Ты почистила зубы? – спросила Либби. Мэг кивнула. – Зубной пастой?

Мэг пулей вылетела из прихожей. Либби не могла сдержать улыбку. Джошуа прав, когда говорит, что Мэг обычная десятилетняя девочка.




ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


Джошуа медленно возвращался домой. Асфальт был очень скользким, и ему приходилось соблюдать осторожность.

Осторожность.

Слово сразу напомнило ему Либби Макгинес. Осторожность и осмотрительность. Было ли дело в нем, или она не доверяла людям вообще? Или только мужчинам? В небольшом рассказе о себе Либби не упомянула отца Мэг. Может, из-за него она столь осторожна?

Джошу показалась, что Либби понравилось проводить с ним время. В течение вечера они много смеялись – и за ужином, и потом, пока работали. Ему уже давно не было так хорошо от простого дружеского общения с женщиной. Может быть, его брак с Линн дотерпел неудачу из-за того, что они давно уже перестали смеяться во время работы.

Хотя Джош и Линн работали в одной клинике, в действительности они прекратили работать вместе. У них были Совершенно разные цели в жизни. Джош мечтал о детях, доме и семье, а Лин не хотела этого. Они больше не разговаривали на личные темы и занимались только каждый своей карьерой, своими пациентами, своей врачебной практикой. И с тех пор перестали быть настоящей парой. Они превратились в двух незнакомцев, холодных и равнодушных по отношению друг к другу.

За один вечер Джош успел заметить в Либби Макгинес столько, сколько в Линн за весь последний год. Думая о своем неудавшемся браке и о Либби, Джошуа осознал, что в своей напарнице он увидел женщину, а не делового партнера. Но как женщина для случайных связей Либби не подходит, она – человек иного склада. Она может вдохновить на многое, гораздо больше, чем на одно или два свидания. Но многого он ей дать не мог, значит, ему лучше выкинуть ее из головы.

Вспоминая, как Либби говорила о Мэг, Джошуа отчетливо видел за внешней маской уверенности и неприступности хрупкую и нуждающуюся в поддержке женщину.

Джошу стоит быть джентльменом и прекратить думать о Либби. Они будут заниматься организацией вечеринки, как и планировали. И все.


Либби полагала, что Джош позвонит, но он звонил.

А надо бы. День благодарения на носу, а после него сразу же начнутся рождественские приготовления. Остролисты, плющи и прически – ее главные занятия на весь следующий месяц.

К тому же еще общее праздничное сумасшествие и организация рождественского праздника. С церковью Святого Герта она договорилась. Интересно, нашел ли Джош поставщика провизии? Он даже не позвонил, чтобы спросить, как идут ее дела.

Но и она не звонила ему.

Это смешно, подумала с отвращением Либби. Она ведет себя словно школьница, гадающая, позвонить ли мальчику, который ей нравится. Только она уже не школьница, и звонить надо не мальчику, который ей нравится. Она деловая женщина, и уже пора позаботиться о его части дела.

Прокравшись в заднюю комнату, пока Перли и Джози возились с посетителями, она быстро набрала номер Джоша.

– «Офтальмология Гарднера», – услышала она женский голос.

– Здравствуйте. Это Либби Макгинес, ваша соседка. Вы не могли бы от меня передать сообщение доктору Гарднеру?

– Подождите минутку. – В трубке раздалась музыка в стиле кантри. Интересно, кто выбирал мелодию? Джош или его регистратор? Либби не могла представить себе Джоша любителем кантри, может быть, оперы, но не кантри. Если бы Либби не назвалась она положила бы трубку. Она не собиралась говорить с Джошем, хотела просто оставить сообщение.

– Доктор Гарднер.

– Мм, Джош, это Либби. Я просто хотела оставить сообщение и дать тебе знать, что договорилась насчет зала церкви Святого Герта.

– Хорошо. Я собирался позвонить тебе сегодня чуть позже и сообщить, что Кольтеры доставят провизию.

– Что ж, мы делаем успехи. – И чем скорее они закончат готовить вечеринку, тем быстрее Джошуа Гарднер уйдет из ее жизни и, она надеялась, из ее мыслей.

– Нам ёще нужно кое-что обсудить, – проговорил Джош.

– Когда? – спросила она.

– Завтра вечером, после работы, у тебя дома? – произнес ой.

От одной мысли, что Джошуа вновь будет у нее дома, в ее мирке, Либби стало не по себе. Однако встретиться у нес дома удобно обоим, потому что ей нс нужно будет искать, кто посидит с Мэг.

– Отлично.

– Увидимся в семь.

Либби все еще держала трубку, когда услышала короткие гудки. Она увидит Джоша завтра. Почему она чувствует себя так, словно камень с души свалился?

Но на следующий день камень снова водворился на место. До нее постепенно доходило: что бы она ни делала и ни говорила, Джози, Перли и Мейбл не оставили намерения свести ее с доктором. Эти сводницы решили устроить девичник и взять к себе Мэг.

Что ж, девичник тоже можно считать деловой встречей, убеждала себя Либби, причесываясь перед зеркалом. Чем быстрее надоедливая троица поймет, что Либби видит в докторе Гарднере только делового партнера, соседа, тем лучше. Разумеется, она не могла не замечать, насколько Джошуа привлекателен.

Дело не в том, что Либби возражала против лощеных и опытных мужчин, просто сейчас мужчины ее вообще не интересовали. И неважно, насколько милы их улыбки, а улыбка Джоша именно такая – милая и... сексуальная.

У нее свое дело и Мэг, дочь, которая заслуживала постоянного внимания матери. Либби не нуждалась и не хотела, чтобы какой-нибудь мужчина вошел в ее жизнь. Она привыкла со всем справляться сама.

Решив воспринимать их встречу как деловую, Либби специально надела свою обычную одежду: потертые синие джинсы .и весьма поношенную кофту. Джош ни за что не подумает, что их вечер – нечто большее. И хотя она постоянно проверяет свою новую стрижку, глядя в зеркало, это не имеет никакого отношения к доктору Джошуа Гарднеру, ведь должна же она поправить выбившуюся прядь. Она хотела выглядеть обычно, по-домашнему, но не быть же неряшливой.

Звонок в дверь заставил ее подпрыгнуть от неожиданности. Она нервничала. Посмотрев на часы, она заметила, что он пришел на пять минут раньше.

– Ты рано, – поприветствовала она его, открыв дверь.

– Я выехал с запасом – боялся задержаться из-за снега, но все оказалось не так плохо, как я думал. – Джошуа отряхнул снег с куртки.

– Не беспокойся, погода может скоро перемениться. – Либби бросила взгляд на занесенную снегом тропинку и подумала, что утром придется ее почистить.

– Я вырос в Эри и знаю здешнюю зиму. Знаю, что погода здесь переменчива, особенно зимой.

Сообразив, что они все еще стоят в дверях и говорят о погоде, Либби отступила:

– Извини, проходи.

Джош потопал ногами, стряхивая снег со своих кроссовок, прежде чем войти. Он снял их и поставил у входа, а потом последовал за Либби на кухню. Она успела бросить взгляд назад и заметила его большие кроссовки около своих ботинок и ботинок Мэг. Либби не могла припомнить, когда в последний раз мужская обувь стояла около ее собственной.

– Тебе нужно купить ботинки, – заметила она. – В этих кроссовках зимой не проходишь, если выпадет много с.нега.

– Да, мэм. 

Либби почувствовала, как у нее горят щеки.

– Извини. Материнские гены прорываются безо всякого моего желания. – Она кивнула на стол.

Джош сел на то же место, что и в прошлый раз. Он выглядел как у себя дома, что немного смущало Либби.

– Не волнуйся насчет материнских генов, – улыбаясь, проговорил он. – Уже очень долгое время обо мне никто не заботился. С твоей стороны это очень мило.

– Послушай, как я уже говорила, я позвонила в церковь Святого Герта и заказала зал на выходные перед Рождеством.

– Отлично.

– Не хочешь немного кофе, прежде чем мы начнем вникать в дело?

– Конечно.

Через полтора часа, когда чашки были уже пусты, а детали вечеринки обсуждены, Джош потянулся.

– Ты – надсмотрщик над рабами.

Либби собрала все документы и аккуратно сложила их в папку.

– Зато уже почти все сделано.

– Кроме покупок, – напомнил Джош.

– Мейбл дала мне список детей, их имена и возраст. – Список был где-то среди бумаг. Либби принялась искать его.

– Почему бы нам не поехать в пятницу? Сразу после Дня благодарения – самое лучшее время для покупок в году, не считая Рождества.

Либби прекратила поиски и бросила взгляд на Джоша. Она сильно удивилась его предложению.

– Мы с Мэг можем сами справиться с покупками. – Поход за покупками в пятницу прямо после Дня благодарения стал их ежегодным занятием.

– Если я скажу «пожалуйста», то можно мне будет к вам присоединиться? – Джош напоминал маленького мальчика, который выпрашивает угощение.

– Ты хочешь провести полдня в магазине игрушек в свой выходной? Зачем тебе это?

Проводить так много времени с Джошем – не самая удачная идея. Он... Хм, Либби не знала, кем он был. Но она абсолютно уверена, что лучше бы ее новый сосед занялся своими делами. Неужели у него нет своих дел?!

– Я – новичок в городе, помнишь? Мне будет чем заняться, – произнес Джош.

– О... – Либби не могла придумать ни одной толковой причины, по которой она могла бы ему отказать. Ни одной.

– Так что, если я заберу вас обеих около десяти тридцати утром в пятницу? – настаивал он.

– Я думаю, подойдет. – Почему сама мысль провести побольше времени с Джошем утомляла ее? Они вместе работали над подготовкой вечеринки, и даже если вместе отправятся за покупками, то просто продолжат свои дела, и не более того.

– И не нужно так бурно радоваться моему предложению.

– Извини, – улыбнулась Либби, поднявшись. Вечер подошел к концу.

Джош тоже поднялся и направился к ней.

– Это из-за меня?

Либби, понимая, что между ними необходимо сохранять дистанцию, отошла немного назад, пока не почувствовала стену за спиной.

– Что из-за тебя?

Он подошел ближе, уменьшая расстояние между ними.

– Из-за меня ты так нервничаешь или из-за всех мужчин в принципе? – мягко поинтересовался он.

– Я не понимаю, о чем ты. – Она говорила хриплым голосом, который был ей совсем не свойствен.

– Я думаю, ты знаешь, – прошептал Джошуа, сделав последний шаг, и встал прямо перед ней. Но не касаясь ее.

– Джош.

– Ты знаешь, я сидел тут сегодня, работал и думал...

Он протянул руку и коснулся ее лица так нежно, что у Либби сжалось сердце. Она жаждала такого прикосновения вновь, но сдержала себя и спросила:

– О чем же ты думал?

– А что, если мне поцеловать тебя...

Его губы, такие мягкие и нежные, коснулись ее губ, словно приглашая. Понимая, что сейчас ей следует отпрянуть назад, всего лишь на мгновение она позволила себе ответить на его поцелуй.

Либби потеряла счет времени и целовалась так, будто завтра не наступит никогда. Но внезапно она вспомнила все причины, по которым не может себе позволить целоваться с Джошуа Гарднером в своей кухне. Она отпрянула назад.

– Джош, не надо, больше никогда не надо так делать, – Она говорила с придыханием и весьма неубедительно.

– Почему нет, Либби? Мы одни, мы уже взрослые люди, и я думаю, что мы оба могли бы позволить себе иногда...

– Потому что я не ищу...

– Чего? Поцелуев на кухне? – Джош притянул ее к себе, считая, что ничего страшного в одном поцелуе нет. – Всего один поцелуй, незачем так волноваться. Ты могла бы остановить меня в любое время.

– Я и остановила. – Либби старалась избегать его взгляда. Она смотрела на все что угодно, кроме его глаз. Она была похожа на настороженного олененка, готового ринуться прочь.

– Не так уж и быстро, – заметил Джош, немного отойдя. Да, Либби остановила поцелуй, но не раньше, чем он почувствовал вкус ее губ, их сладость. Не раньше, чем он стал желать большего.

– Я была слишком удивлена, чтобы что-то предпринять, – ее голос зазвучал чуточку увереннее, когда между ними возникло некоторое пространство.

– И поэтому ответила на мой поцелуй? Потому что была удивлена, чтобы предпринять что-нибудь еще? – Джош не мог не спросить.

– – Я... – начала она. А потом произнесла: – Ладно, может быть, я и ответила на твой поцелуй, но в минуту слабости, которую больше никто из нас не повторит.

– Уверена? – настаивал Джош.

– Абсолютно уверена.

– Отлично.

– Отлично? – подозрительно переспросила Либби.

Джош еле сдерживался, чтобы не протянуть руку и не коснуться ее вновь. Но он понимал, что Либби не готова к большему, поэтому развернулся и взял бумаги со стола.

– Не беспокойся, Либби, я не буду на тебя давить.

На ее лице отразилось облегчение.

– Хорошо, спасибо. Джош направился к двери.

– Ты уходишь? – спросила Либби.

– На сегодня мы закончили. – Только на сегодня, мысленно добавил он, все еще чувствуя вкус губ Либби Макгинес. – Увидимся в пятницу в десять тридцать.

– Ты все еще хочешь поехать за покупками с нами?

– Либби, не волнуйся ты так из-за небольшого поцелуя, – бесстыдно солгал Джошуа. – Я думаю, мы оба можем забыть его и сконцентрироваться на предстоящей работе.

– .Что ж, я рада, что ты не злишься на меня.

– Либби, может быть, мои понятия несколько устарели, но я верю, что когда женщина говорит «нет» – это значит «нет». – По крайней мере до тех пор, пока она не скажет «да» вновь. И если она скажет «нет» в пятницу, он сдастся. Но он надеялся, что Либби скажет «да», точнее, он надеялся, что она скажет «О да!».

– Что ж, я рада, – повторила она, поправив свою кофту, словно хотела убрать отпечаток его тела. – Я хочу, чтобы мы остались друзьями. Увидимся в пятницу. Только давай встретимся в семь, а не в десять тридцать. Магазины открываются рано, а толкаться в толпе я не хочу.

– Тогда в семь, – согласился Джошуа, выйдя на морозный вечерний воздух. Либби хотела, чтобы они остались друзьями. Ему подходит. Он и не хотел большего. Ему просто необходимы дружеские отношения с Либби... с любой женщиной. Он понятия не имел, почему поцеловал ее и почему прекращение поцелуя принесло ему физическую боль... Джошуа знал только одно: в будущем ему нужно избегать целовать Либби Макгинес. Хотя едва ли он сможет, несмотря на все свои благие намерения, устоять перед Либби.


И вновь Либби не могла отойти от окна, пока фары машины Джоша окончательно не скрылись из виду. Поход по магазинам в пятницу станет просто частью их совместной работы. И все. Джош хотел пойти с ними только потому, что он в городе новенький и ему нечем заняться. Либби не хотела читать между строк.

Джошуа приехал в город, который когда-то был ему домом, старых друзей у него, видно, не осталось, а новых он еще не успел завести. Интересно, а что он делает в День благодарения? Ей нужно было спросить.

Жалость сжимала ей сердце: наверное, ему некуда пойти. Но Либби старалась игнорировать голос, который советовал ей пригласить Джошуа Гарднера на ужин. Перли и Джози будут просто в восторге.

Нет, она не будет чувствовать себя виноватой из-за того, что не пригласит Джошуа Гарднера, совершенно не умеющего парковаться похитителя поцелуев, одинокого в городе доктора, завтра на ужин. Ни за что.




ГЛАВА ПЯТАЯ


На следующеё утро Либби набрала уже знакомый номер, но тут же бросила трубку, услышав, что прошел один сигнал. Нет никакой причины чувствовать себя виноватой. Она твердила себе это все утро. Но говорить и чувствовать – не одно и то же.

Либби открыла духовку и полила индейку. Нет никакой причины волноваться по поводу Джошуа Гарднера и того, чем он занимается в День благодарения... совсем один. Почему, собственно, она решила, что он остался один? Она никогда не спрашивала его об этом, но может быть, у него в округе есть родственники. Если Джошуа вырос здесь, то, скорее всего, у него есть те, с кем он был как-то связан. И они пригласили его на ужин. Либби вовсе не обязана его кормить. Ей и так придется иметь дело с Мэг, Джози и Перли.

Мейбл ужинала со своим новым бойфрендом, поэтому у Либби за столом соберутся только четверо. Джози и Перли полвечера будут болтать о ее вчерашней деловой встрече с Джошем. Либби вспомнила о поцелуе Джоша.

Конечно, она не часто позволяла целовать себя людям, с которыми встречалась по делу. Вообще-то Либби с трудом могла вспомнить, когда она целовала кого-нибудь в своей жизни, кроме Мэг.

– Мама!

Если бы руки могли кричать, то Мэг действительно бы на нее кричала.

– Что?

– Я пытаюсь привлечь твое внимание.

– Извини, я задумалась, – знаками отозвалась Либби.

– С индейкой все в порядке? Либби поправила прядь волос у Мэг.

– Все отлично, если не считать того, что пятнадцати фунтов явно не хватит, чтобы накормить тебя.

– Мне нравится индейка.

– Ты и есть индейка.

– Ты сегодня сама не своя. Джози спрашивает, может ли она привести друга на ужин.

– У Джози есть друг? Я что-то не слышала. – Мэг попала в яблочко: Либби стала сама не своя. – Тогда нам, вероятно, стоит позаботиться еще об одном приборе. Спроси ее, точно ли он придет.

– Ладно. Она стала хорошо разбираться в компьютерах. Она нашла меня на нашем сайте. Ты видела ее компьютер? Он в три раза быстрее, чем наш.

Опять Мэг заговорила о компьютере. Либби почувствовала тоску в ее словах. Она попыталась сдержать себя и сделать нейтральное выражение лица.

– Я же объясняла тебе, что сейчас мы никак не можем позволить себе новый компьютер. Потерпи немного.

– Я знаю. – Сменив настроение, Мэг внезапно широко улыбнулась. – Я скажу, чтобы Джози позвала своего нового друга.

Либби смотрела, как Мэг помчалась в комнату. Она думала, как сильно удивится дочь, когда увидит новейший компьютер, который Либби заказала ей на Рождество.

Лучше она будет думать о тыквенном пироге и новом компьютере для Мэг, чем вернется к мыслям о Джошуа Гарднере и его поцелуе. К тому же ее очень заинтересовал парень Джози.

Либби еще заканчивала приготовления к ужину, когда раздался звонок в дверь.

– Джози, ты уже приехала! А где твой друг?

– Он сейчас принесет фруктовый салат из машины, – произнесла Джози, войдя в дом. – Как вкусно пахнет.

– Спасибо. Ты приехала вместе с Перли?

– Нет, одна, – Джози протянула Либби миску и сняла жакет.

– А как же твой друг? т» поинтересовалась Либби.

– О, он приехал на своей машина – Джози повесила жакет в шкаф. – Он поставил ее на улице.

И как только он умудрился поставить ее перед моей машиной, там почти не было места.

– О, и как же его зовут?

– Видишь ли...

– Привет, Либби. Спасибо за приглашение. – Один взгляд на лицо Джози сказал гораздо больше голоса Джошуа.

– Ты привела его?

– По твоему тону я вижу, что ты мне очень рада и вовсе не рассержена, – добродушно отозвался Джош. – Ты не против, если я поставлю все, что принес, на кухню?

– Ты знаешь, где она.

– Знаю. – Джошуа снял кроссовки и направился на кухню.

– Ты привела его? – мягко повторила Либби. Джози выглядела немного обеспокоенной.

– Он новичок в городе...

– Нет. Он родом из Эри.

– И у него нет ни души, с кем бы он мог провести День благодарения. Ты чувствовала бы себя лучше, если бы он ужинал один в своей квартире, где его вещи даже еще не распакованы?

– Существуют рестораны, – Либби протянула миску обратно Джози.

– Либби, я удивляюсь тебе. Что он такого сделал, что ты так против него настроена?

Либби хотела объяснить, но не смогла. Упоминание того факта, что Джош поцеловал ее, не успокоит Джози, а только приведет к еще более вульгарным попыткам сводничества.

– Ничего. Я просто удивилась, увидев его в дверях моего дома. Мэг-то ведь что-то говорила о твоем парне.

– А кто может утверждать, что я не парень Джози? – Джош вернулся в прихожую, снял куртку и повесил ее в шкаф.

– Ты такой милый, – просияла Джози и поцеловала его в щеку.

Джош обнял Джози за плечи:

– Итак, ты будешь моей подружкой? Джози надула пузырь из жвачки и проговорила:

– Дорогой, такая женщина, как я, замучит тебя до смерти.

– Ну а Перли согласится быть моей девушкой? Как думаешь? – спросил он.

Джози только рассмеялась и пошла на кухню.

– Похоже, тебя вновь отшили, Джош, – с издевкой произнесла Либби.

– Есть еще одна женщина, которую я могу попросить о том же, – мягко напомнил Джош.

– Я боюсь, что она ответит тебе отказом, – поспешно возразила Либби, может быть, чересчур поспешно.

– В таком случае, может, Мэг согласится быть моей девушкой, особенно после того, как я покажу ей это? – Он вытащил из кармана видеоигру. – Я взял ее напрокат на сегодня.

Все естество Либби наполнило чувство облегчения. Она подтвердила:

– О, я полагаю, что хорошей видеоигрой ты сможешь убедить Мэг в чем угодно.

– Что ж, вот все и получилось. У меня есть девушка, и я думаю, что пойду-ка я брошу ей вызов, пока вы будете заняты готовкой. – Джош направился к Мэг, чувствуя себя уютно в уже знакомой ему обстановке.

– Ты не готовишь? – крикнула Либби ему вслед.

Он повернулся и улыбнулся ей:

– Нет, но могу помочь с посудой.

– Нс делай предложений, о которых потом будешь жалеть, – проворчала Либби.

– Я всегда искренен в своих предложениях, – мягко отозвался Джош. – Всегда.

– Тогда ты... и вправду поможешь нам вымыть посуду, – промолвила Либби, направляясь на кухню.

– Какие предложения делал Джош? – осведомилась Джози.

Либби повернулась к столу, взяла салат Джози и поставила его в холодильник.

– Понятия не имею, о чем ты.

– Я, может быть, не самый лучший парикмахер в салоне, но я вижу, что происходит прямо перед моими глазами. – Джози подошла к Либби и убрала в холодильник масло и салат Джоша. – А между вами двумя что-то происходит.

– Ничего не происходит. Мы едва знаем друг друга.

– Но...

– Джози, ты выдумываешь то, чего нет на самом деле. Между мной и Джошуа Гарднером абсолютно ничего не происходит. Он – тот мужчина, который ворует парковочные места, не готовит и помогает мне устраивать рождественскую вечеринку.

– Ах, милая моя, единственно важные слова здесь: «он – мужчина».

– Ты что, нанюхалась лака для ногтей? Мне сейчас меньше всего нужен мужчина в моей жизни. – Либби вновь открыла духовку и полила индейку.

– Случайно не звонок в дверь? – спросила Джози.

– Должно быть, Перли, – Либби закрыла духовку и пошла открывать дверь, думая о том, уж не Перли ли стала причиной новых идей для атаки Либби.

– Привет, подруга, – женщина с уже несколько седеющими волосами вошла в дом с видом человека, у которого чистая совесть. – Здесь чудесно пахнет.

– Спасибо, – Либби уставилась на Перли.

– Джози уже здесь?

– Джози и ее гость, – медленно ответила Либби.

– О, Джошуа тоже смог прийти? – Она сняла пальто и сама повесила его в шкаф.

– Ага, – набросилась Либби. – Ты знала. Мне казалось, я просила тебя и Джози прекратить сводничать.

– О чем ты говоришь? Сегодня День благодарения. Конечно, я знала, что Джози пригласит Джошуа. Кто же позволит новому соседу проводить праздник в одиночестве?

Либби смутилась.

– О!

Перли похлопала ее по плечу:

– Либби, милая моя, тебе уже пора понять, что косвенно все наши жизни связаны. Ты – милая девочка, замечательный босс, и мы любим тебя, но, дорогая, у нас есть и своя жизнь, которая теперь включает и Джоша.

Чувствуя себя наказанной, Либби последовала на кухню за Перли. День благодарения обещал быть самым долгим в истории.


Это самый долгий День благодарения в истории, мрачно подумал Джош. Дело не в еде. Все было очень вкусно. Индейка сочная, пюре отлично взбито... Да, еда просто отличная. Проблема в двух дамах, которые, казалось, не понимали, что уже поздно.

Джош никак не мог дождаться, чтобы Либби осталась одна. И хотя Джози и Перли изо всех сил сталкивали се с ним, было бы лучше, если бы они сами поскорее ушли, но они продолжали болтать о том, что пора вставать и уходить, но ни одна из них и шага не делала. Вместо того чтобы уйти после мытья посуды и десерта, они предложили сыграть в слова. И Джош сидел с ними за столом и играл в самую длинную игру за всю историю игр.

Если бы Джошуа смог прекратить думать о том, чтобы поцеловать Либби, он посчитал бы игру довольно забавной. Но он не мог перестать думать о том, что чувствовал, когда она была в его объятиях. Джошуа не имел намерений заводить с кем-то серьезные отношения, но он хотел вновь поцеловать Либби Макгинес. Скоро. По крайней мере, когда они вновь останутся наедине.

Мэг что-то показала знаками Либби, которая что-то ответила ей пальцами. Вчера вечером в Интернете Джош скопировал азбуку глухонемых. Все утро он практиковался, и у него немного получалось. Ему удалось повторить все буквы и даже запомнить некоторые. Если он выучит их все, то сможет общаться с Мэг, даже если и не сможет ответить ей знаками.

– Эй. Так нечестно, – воскликнул он, поняв, что Либби делает.

– Что? – Либби повернулась к нему и посмотрела на него, впервые за весь вечер. Не нужно было обладать особой проницательностью, чтобы понять, что Либби пыталась забыть их вчерашний поцелуй. И чтобы забыть о нем, она притворялась, что не замечает Джошуа.

У Джоша же были другие планы. Он собирался напомнить мисс Макгинес, что он существует, а если она будет против, то тем хуже для нее. Во-обще-то во время их первой встречи на стоянке он заметил, что мисс Макгинес в гневе очень соблазнительна.

– Ты только что подсказала Мэг, как пишется слово. Если бы я быстрее соображал, то догадался бы, что за слово, но в конце стояла буква «ь».

– Календарь. Я сказала ей, как пишется слово «календарь». – Она сузила глаза. – Как ты смог понять?

– Ага, значит, я был прав. – Он обрадовался, но не тому, что узнал букву «ь», а тому, что на лице Либби появился румянец, Она стала замечать его, отлично. – Я понял, потому что попытался начать учить алфавит для глухих. К сожалению, хотя я и могу произнести по буквам слово «календарь», твоей скорости у меня еще нет.

Медленно, с усилием Джош показал это слово по буквам. Мэг захлопала в ладоши и сделала какой-то жест.

– Что она сказала? – спросил он Либби.

– Она сказала «молодчина».

– Спасибо, – показал Мэг Джош. Еще немного информации, которую он узнал из Сети. – А то, что ты говоришь ей о том, как пишется слово, нечестно.

– Ей только десять, Джош.

– Ну и что?

– А то, что помогать десятилетней девочке, которая соревнуется со взрослыми, – честно. Это... это погоды не делает.

Джози прочистила горло.

Джош с восхищением наблюдал за Либби и все еще более разгорающимся румянцем у нес на щеках.

– Извините, – пробормотала она.

– За что, Либби? За то, что ты споришь с Джошем в нашем присутствии? Лучше побеспокойся о бедняжке Мэг, – показала на девочку Джози.

– Ты же знаешь, что для детей важно уметь ладить с людьми. А каким же образом ребенок поймет, как ему вести себя со взрослыми, если ты забываешь все и вся, уходя в личный спор с Джошем? – пошутила Перли.

– Я не забыла, что вы двое все еще здесь, – взорвалась Либби.

Джош откинулся на стуле и стал наблюдать за тремя женщинами и за их жестикуляцией. В основном он смотрел на Либби. Она вновь стала колючей, но чем больше он смотрел на нее, тем больше она ему нравилась.

Проклятие, кого он обманывает? Ему нравились все стороны Либби Макгинес.

Мэг привлекла его внимание, помахав ему рукой, и Джошуа поднял брови, как бы спрашивая «Что?».

Девочка незаметно кивнула на маму, которая спорила с Джози и Перли, медленно показала каждую букву слова «Н-Р-А-В-И-Ш-Ъ-С-Я», а затем сделала движение, которое, как понял Джош, означает это слово, и показала на него.

Джош так же незаметно указал на себя, сделал знак «нравиться» и показал на Либби и Мэг. Затем он указал на Мэг, показал знак «нравиться» и указал на себя, надеясь, что она поймет, о чем он спрашивает. Когда она кивнула «да», Джош широко улыбнулся.

– Что ты делаешь? – неожиданно спросила Либби, вернув всеобщее внимание к его персоне.

– Я только что сказал твоей дочери, что она мне нравится.

Обычно все, что говорила Либби, она одновременно и показывала. Но сейчас она не показала ничего.

– Не трогай мою дочь, Гарднер.

Внезапно настроение за столом резко переменилось. Перли и Джози прекратили подшучивать над Либби, а Либби стала такой же холодной, как озеро Эри в феврале. Джош пытался понять, что происходит.

Ему нравилась Мэг? А кому она не понравится? Такая славная девочка. Он завидовал тому, что у Либби есть ребенок. Джош хотел, чтобы у него тоже была дочка, как и у нее.

К несчастью, мать Мэг не улыбалась. Вернувшись к игре, Либби продолжала хмуриться. У всех четверых взрослых были милые лица, но игра в слова в рекордное время завершилась. Перли и Джози пошли посмотреть что-то в комнату Мэг, оставив Джоша и Либби наедине. Он очень ждал этого момента, но чуточку ранее. А теперь чувствовал себя неловко рядом с Либби.

– Я полагаю, тебе нужно идти? – с надеждой спросила она.

– Сначала я хочу знать, что за маленькая сцена происходила у вас за столом.

– Какая сцена? – невинно отозвалась Либби, слишком невинно. Она избегала смотреть на него, убирая со стола.

Джош тяжело вздохнул. Пришли к тому, с чего начинали. Он положил свою руку на ее:

– Либби, поговори со мной. – Она оттолкнула его руку, словно его прикосновение обожгло ее. – Что за «Не трогай мою дочь, Гарднер»? Я же просто сказал, что она мне нравится.

– Нет, ты пошел дальше и научился где-то ручной азбуке...

– Я же сказал, что нашел ее в Интернете.

– А затем ты оказал ей, что она тебе нравится.

– Она правда мне нравится. У Мэг полно мужества. Не то что у ее матери, которая мне тоже нравится, и я сказал ей об этом.

– Кому? – в панике спросила Либби.

– Кому я сказал, что ты мне нравишься? Мэг.

– Нс надо, – холодно произнесла Либби. Чувствуя, что за словами Либби скрывается большее, Джош мягко спросил:

– Не надо, чтобы ты мне нравилась или чтобы я говорил твоей дочери, что ты мне нравишься?

– Ни то ни другое. Послушай, доктор Гарднер...

– Джош...

– Ты – мой сосед. Мы вместе организуем рождественскую вечеринку. Я даже готова признать, что ты не настолько несносен, как я о тебе сначала думала, но при чем здесь «ты мне нравишься»?

– Я никогда не говорил об этом тебе, но ты мне нравишься. – Что происходит? Джош не хотел связывать себя с кем бы то ни было. Он все еще не отошел от своего развода. А что же происходило с Либби, точнее, от чего она убегала?

– Нет, – просто произнесла она и встала.

– Либби, – Джош взял ее за руку, – ты не можешь просто скомандовать кому-то, как к тебе относиться. Мне нравится твое мужество. Мне нравится, как ты общаешься с дочерью. Мне нравится, как ты относишься к трем дамам, которые вмешиваются в твою жизнь и которые, очевидно, будут продолжать сводить нас вместе. И я признаюсь, мне они нравятся оттого, что искренни в своем порыве. Но больше всего мне понравилось то, что я чувствовал, когда обнимал тебя прошлой ночью.

– Я хочу, чтобы ты забыл об этом. – Либби начала вырываться, пытаясь отойти от него, но Джош держал ее крепко.

– Я не могу забыть того, насколько сильно ты мне нравишься и как мне хочется, чтобы над нами сейчас оказалась омела.

– Сегодня День благодарения, слишком рано для рождественских украшений.

– Я полагаю, для омелы никогда не рано. Лично я каждый дом украсил бы омелой, особенно твой. – Он ослабил свою руку, но не успела она и шевельнуться, как оказалась у него в объятиях.

– Джош, – предупредила его Либби. Она прекратила вырываться и замерла. Она больше не сопротивлялась, но и не была расслаблена.

– Либби, знаешь, мне кажется, что ты думаешь, будет ли поцелуй так же восхитителен, как и в прошлый раз. – Он освободил одну руку и вновь коснулся ее лица.

Либби задрожала и тут же прислонилась к Джошу. Но, осознав, что она делает, отстранилась от него.

– Я ни о чем не думаю. Я не хочу второго поцелуя.

Джош продолжал обнимать ее, но разрешил ей быть на некотором расстоянии.

– Ты лжешь, – мягко отозвался он. – И, честно признаться, я тебя понимаю. Ты не хочешь, чтобы я тебе нравился. И я не хочу, чтобы ты мне нравилась, ты не хочешь целовать меня. И я не хочу целовать тебя. И все же есть чувство симпатии и уважения к тебе, и поцелуй просто напрашивается.

– Ты произнес самое запутанное предложение, которое я когда-либо слышала, – фыркнула Либби.

Джош убрал руку с ее талии, и Либби сделала несколько шагов назад.

– Как сказать «поцеловать» знаками? – спросил он.

– Джош. – Она отошла еще дальше.

– Нужно просто сложить губы и мимикой показать это?

– Тебе не нужно знать, как сказать «поцеловать» с помощью ручной американской азбуки или на английском, так как мы никогда не будем больше целоваться.

– А как насчет французского? Я думаю это embrasser. Ты никогда не замечала, что любые слова на французском языке звучат лучше? Embrasser. Что бы ты охотнее скушала: escargot или улиток? А что бы ты охотнее сделала: embrasser или поцеловала бы меня? – Джош сделал шаг в ее направлении.

– Я бы лучше съела улиток, чем embrasser тебя, – отпарировала Либби.

– Опять. Я же говорю, лгунья. Пора прекратить лгать и начать...

– Целоваться? Я так не думаю. Ты можешь взять свое напыщенное «эго» и убираться восвояси. Прошлой ночью ты сказал, что понимаешь. Ты сказал, что мы могли бы быть друзьями.

– Либби, я сказал, что если тебе не захочется, то я ни за что не поцелую тебя вновь, но ведь ты хочешь поцелуя.

– Иди домой, Джош.

– Либби. – Он не хотел покидать ее. Сознание, что он уйдет от нее сейчас, было для него шоком. Джошуа так же остро чувствовал это, как и видел себя целующимся с ней. Женщина давно так сильно не привлекала его. С тех пор как они с Линн расстались, у Джоша никого не было.

А теперь есть Либби, губы которой так соблазнительны. Сейчас они сжаты от гнева... или от страха?

– Мне не нужно, чтобы кто-то указывал мне, чего я хочу и о чем я думаю, – воскликнула она, – Я тебя не боюсь. Я просто не считаю нужным целовать эгоистичного похитителя парковочных мест.

– Я думал, что мы оставили наше столкновение в прошлом.

– А я думала, что чепуху насчет поцелуев мы тоже оставили в прошлом. Видимо, мы оба ошиблись. Спокойной ночи, Джош.

Либби посмотрела на него и не сказала больше ни слова. Джошуа Гарднер взял свою куртку и вышел.

Вот и все. Она наконец избавилась от незваного офтальмолога, похитителя поцелуев, и рада, что смогла дать ему понять, что он ее не интересует. И все же она вновь стояла у окна и смотрела, как Джошуа уезжает.

– Бог ты мой, вы поругались, – пробормотала Перли у нее за спиной.

Либби развернулась:

– Поругались?

Не отвечая на вопрос, Перли отозвалась:

– Ваша ссора напоминала домашнюю, так что День благодарения выдался самым настоящим семейным праздником. Я почувствовала себя как дома. Словно в Буфорде, где мой папа стучит к маме в дверь.

– Перли...

– Я когда-нибудь рассказывала об этой парочке? Они жили как кошка с собакой и мирились часами. Они посылали нас за ягодами, или приводить в порядок двор, или... Они придумывали какое-нибудь задание... Только когда мы немного подросли, то поняли, что они перестали воевать друг с другом.

Либби улыбнулась. Мир мог рушиться на мелкие кусочки, но Перли смогла бы и в этом найти положительную сторону. Ее истории из детства на юге страны она всегда приводила к месту, и они всегда были интересными.

– В одном я могу согласиться с любительницей жевательных резинок и нюхательницей лака для ногтей. Ты и Джош подходите друг другу.

– Как ты можешь так говорить? Каждый раз, когда мы вместе, все заканчивается ссорой. – Когда все не заканчивается поцелуем», – мысленно добавила она.

– Ну, милая Либби, если бы ты и я могли найти мужчин, как мой отец, ссоры с которым заканчивались страстными примирениями, то, я думаю, нам, двум старым холостячкам, пришлось бы их тут же сцапать. – Перли вытащила свое пальто из шкафа. – Спасибо за ужин и за то, что попыталась сделать все по-домашнему. Просто подумай о том, что я тебе сказала.

Сцапать Джоша?

Ха!

Либби ни за что не станет иметь дело с Джошуа Гарднером, как только рождественская вечеринка закончится.




ГЛАВА ШЕСТАЯ


– Мам, он здесь, – знаками показала Мэг, выскочив из комнаты.

Либби намеренно продолжала складывать рубашки, которые она только что вытащила из сушилки. Она начала стирать, когда проснулась. А сейчас не собиралась торопиться заканчивать, потому что не сомневалась, кого имела в виду Мэг. Несмотря на то что Мэг была в восторге от предстоящего дня, Либби не разделяла ее энтузиазма. Он может и подождать минуту.

Вообще-то Либби надеялась, что Джош не появится, но она предполагала, что от прогулки по магазинам он не откажется.

Джошуа Гарднеру, видимо, нравилось делать ее жизнь невыносимой, Красть места на стоянке, приходить на ужин в честь Дня благодарения... целовать ее. И что еще больше ее раздражало – не целовать ее.

Она продолжала держать рубашку в руках. Признаться честно, Либби была слегка разочарована, что он не поцеловал ее вчера. Либби никогда не думала о себе как о женщине, которая говорит «нет», а подразумевает «да». Но вчера, несмотря на то что она твердила «нет», втайне ей хотелось сказать «да». Либби понравился их поцелуй в ночь перед Днем благодарения, и в душе ее поселилась легкая боль, оттого что вчера их поцелуй не повторился.

Она хотела чувствовать, как тело Джоша прижимается к ней, как его губы касаются ее губ. Либби провела рукой по губам. И почему тот простой поцелуй оставил такой след в ее памяти?

Она объясняла свою реакцию на поцелуй простой игрой гормонов. Митч ушел из ее жизни очень давно. И очень долго Либби ни к кому не прикасалась. Поэтому гормоны и играли в ее теле.

Либби вновь стала сама собой и могла рассуждать рационально – достаточно рационально, чтобы понять, что не станет больше целоваться с доктором Джошуа Гарднером. Прошлой ночью она справилась без проблем.

А тот факт, что она провела бессонную ночь, ворочаясь с боку на бок, объяснялся только тем, что за несколько последующих недель ей предстоит сделать еще кучу вещей. Рождественский бум в «Щелк – и готово», рождественская вечеринка, в организацию которой ее вовлекли, и покупки. Ей еще нужно все хорошенько узнать о различных видах оперативной памяти и модемах, чтобы научиться управляться с компьютером Мэг. Все эти мысли и не давали ей спать. Конечно, не мысли о поцелуе Джоша.

Она вновь коснулась губ.

– Либби?

Она виновато повернулась. Рубашка наполовину сложена, а фантазия разрушена. Игнорируя бешеный ритм своего сердца, она выдавила из себя улыбку:

– Джош. Ты здесь. Я... я буду готова через ми-нуту. Почти закончила здесь.

– Не торопись, – отозвался он. – Мэг сказала, чтобы я шел сюда, а потом скрылась в своей комнате.

– Она планирует купить кое-что сама, и я думаю, что сейчас она опустошает все свои копилки.

– Что она хочет купить?

– Новую видеоигру. – Видеоигры? Либби стояла и говорила с Джошем Гарднером о видеоиграх, Она была рада любому, даже самому глупому предмету для беседы, главное, ни слова о поцелуе.

– Может, у меня будет шанс выиграть у нее, если мы станем играть во что-то новенькое.

Либби хотела предупредить его, что после того, как они закончат все дела с вечеринкой, у него не будет возможности поиграть с Мэг. Но она ничего не успела сказать, так как Джош произнес:

– Почему бы мне не пойти и не посмотреть, нашла ли Мэг все свои деньги, и мы подождали бы тебя около машины, пока ты здесь не закончишь?

– Я уже закончила, – пробормотала Либби, когда Джош вышел. С энтузиазмом преступника, марширующего к месту расстрела, Либби поплелась вслед за Джошем и Мэг к грузовику, который почти вплотную стоял у ее гаража.

– А еще ближе нельзя было припарковаться, Гарднер?

– Не начинай снова о парковке, Макгинес. Я отлично припарковался.

Либби фыркнула в ответ.

– Надеюсь, мы быстро управимся, – проговорила она, влезая в гигантскую машину Джоша.


«Быстро» оказалось совсем не тем словом, которым можно охарактеризовать их прогулку по магазинам. Используя Мэг в качестве эксперта, Либби выбирала подарки для каждого ребенка из списка Ассоциации мелких предпринимателей на Перри-Сквер. Мэг обсуждала достоинства каждой потенциальной покупки, взвешивала каждый выбор и задерживала процесс как можно дольше. Либби знала, что будет трудно, но, чтобы настолько, не ожидала.

Спустя два с половиной часа она была уже уверена, что самое худшее позади, оставалась только покупка видеоигры для Мэг.

– Но «Квест» стоит дороже, – протестовала Мэг. – А в «Истребителе» больше действующих лиц.

– Зато меньше графики, – спорил Джош.

– Постойте-ка, – показала знаками и одновременно произнесла Либби. – Никакого «Истребителя». В нем слишком много насилия.

– Я не хочу детской игры, – знаками произнесла Мэг и указала на образовательный «Квест» в руках Джоша.

– Не детская игра, а лишь та, в которой чуть меньше крови и вывороченных наружу кишок, – пообещал Джош.

Либби не нужно было переводить яростное покачивание головы Мэг.

– А как насчет «Звездных властелинов»? – спросил Джош, держа в руках названную игру. – Мой друг Чарли купил себе такую. И я в нее играл. Много действия и никакого насилия.

– Ты со мной поиграешь? – спросила Мэг.

Либби немного помедлила с переводом. Ей не нравилось, что Мэг все сильнее привязывается к Джошу. Сначала их занятия алгеброй, потом видеоигры, вчера совместный ужин, а теперь поход по магазинам. Они болтают и весело смеются. Возможно, это происходит из-за того, что Мэг не хватает в жизни отца.

– Мама, – знаками позвала ее дочь.

– Извини, – в ответ показала Либби и произнесла: – Мэг хочет знать, поиграешь ли ты с ней.

– Если ее мама пригласит меня, когда мы закончим делать покупки.

Либби бросила гневный взгляд на Джоша. Она говорила и показывала; одновременно, без всякого энтузиазма:

– Ты приглашен.

Но отсутствие у нее энтузиазма не повлияло на решение Джошуа. Он улыбнулся и ответил:

– Тогда да, я поиграю.

– Ладно. – Мэг с удовольствием взяла игру и, положив ее в заполненную доверху тележку, повезла к кассе.

– Тебе не нужно использовать мою дочь, чтобы получить приглашение.

Джош засмеялся:

– Ты хочешь сказать, что сама собиралась меня пригласить?

– Нет, – проворчала Либби, желая, чтобы Джош не выглядел таким симпатичным, когда улыбался. Нечестно, когда мужчина так привлекателен.

– Все из-за поцелуя? – мягко спросил Джошуа.

– Шш, Мэг может немного читать по губам.

– Но у нее нет глаз на затылке. – Он нежно дотронулся до ее плеча. – Итак, твоя неловкость из-за вчерашней попытки поцеловать тебя или из-за поцелуев вообще?

– Какого поцелуя? – спросила Либби. И почему все их разговоры сводились к тому поцелую? И что еще хуже, почему все ее мысли сводились к тому поцелую?

Либби Макгинес – спокойный и рациональный человек. Что же такого в Джоше, отчего ее эмоции выбивались из-под контроля?

– Ты можешь игнорировать наш поцелуй, и я могу тоже, но я думаю, что в конце концов нам придется его повторить.

– Нет. – Отставая от Мэг все больше и больше, Либби остановилась. – Послушай, Джош, ты милый парень, но я нс ищу парня, даже милого.

– Я думал, что я... Как ты тогда сказала? Высокомерный?

– О, ты такой и есть, но бываешь и милым, – неохотно призналась Либби. – Мы же договорились остаться друзьями.

Джош медленно покачал головой.

– Нет, если я правильно помню, ты предложила оставаться друзьями, а я просто не отреагировал на твое предложение.

– Это то же самое, что согласиться. – Либби готова была взять обратно свои слова насчет того, что Джош был высокомерным и сильно ее раздражал.

– В каком суде так считается?

– В моем. В единственно значимой инстанции.

– Послушай, Либби. Ты не ищешь отношений. Я тоже их не ищу. Я только что оправился от раз-вода и даже до конца еще не понял, почему мой брак развалился.

– Ты разведен? – Слова сами выскочили наружу. Либби жалела о вопросе. Почему одна только мысль о том, что у Джоша кто-то был, так сильно ее взволновала? Она не хотела, чтобы он неверно истолковал ее интерес. – Впрочем, можешь не отвечать.

– Но я все же отвечу. Да, я разведен. Но браку пришел конец задолго до подписания бумаг о разводе. – Он был просто деловым сотрудничеством. И, как ты, я не ищу новых отношений.

– Но тот поцелуй? – спросила она.

– Это был... просто поцелуй, Либби. Я не признавался тебе в вечной любви. Ты тоже.

– Итак, поцелуй – просто минутная слабость с твоей стороны?

– Я не могу назвать его минутной слабостью, но поцелуй – еще не отношения, Двое взрослых людей могут целоваться и оставаться друзьями, Либби.

Мэг стояла в очереди и махала им, Джош и Либби поспешили к ней.

– А еще они могут быть друзьями и избегать поцелуев, – убеждала Либби.

– Если я попытаюсь избегать поцелуев, сможем ли мы постараться вновь стать друзьями? – спросил Джош.

– Без поцелуев? – уточнила Либби. Он кивнул. Либби кивнула в ответ.

– Тогда все в порядке? – подытожил Джош.

– В порядке. А так как ты будешь играть с Мэг, я думаю, что попрошу тебя пообедать с нами тем, что осталось от вчерашнего ужина.

– Я думал, что ты никогда не предложишь.

– Я тоже так думала, – призналась Либби.

Когда она смотрела, как он, улыбаясь, подходит к ее дочери и выгружает подарки из тележки, Либби коснулась своих губ. Их поцелуй был минутной слабостью, случайностью, он не повторится, к тому же он не несет каких-либо обязательств. И отчего она так сильно разволновалась? Она должна успокоиться, ведь Джош согласился больше ее не целовать. Тогда почему она не может успокоиться?

– Видеоигра идет отдельно от остальных игрушек, – сказал Джош кассирше, когда подошла их очередь.

– Никаких проблем, – ответила женщина, просканировав защитное поле на игре. – С вас сорок пять долларов и семьдесят два цента.

Либби еще не успела перевести ее ответ для Мэг, как Джош просто показал ей цену цифрами. Сердце Либби сжималось всякий раз, когда она видела, как легко Джош общается с Мэг.

Продавщица протянула Мэг сдачу, и Либби начала подавать остальные игрушки. Сканнер весело пищал.

– Очень рад, что не я оплачиваю такой громадный счет, – пошутил Джошуа.

Либби только хотела с ним согласиться, как кассирша произнесла:

– Это все не для вашей малышки?

– Мы не... то есть Мэг – моя девочка, а он просто...

– Кто, Либби? – тихо спросил Джош.

– Друг, – выдавила она.

– О, извините, – отозвалась кассирша, и воцарилась тишина, пока она сканировала оставшиеся игрушки.

Либби так и не поняла, почему извинялась служащая магазина: потому что ошиблась или потому что Либби и Джош были друг другу не больше чем друзья?

Когда за все было заплачено и они вышли из магазина, Либби заметила, что Джошуа сильно рассержен.

– Что-то не так? – спросила Либби.

– Это ты мне скажи, – резко парировал он.

– Извини, если тебя разозлило, что кассирша в магазине подумала, будто мы – семья. Я же не могу контролировать ее мысли.

– Дело не в ее словах, Либби.

– Тогда в чем?

Он покачал головой.

– Неважно. Давай погрузим все в машину и поедем к тебе домой.

Поездка домой скрашивалась болтовней Мэг, которую приходилось переводить Либби.

– А Кэри опять не сделала домашнюю работу, поэтому мисс Росс написала замечание се родителям. Я никогда не получаю замечаний, потому что всегда делаю домашнюю работу. Мисс Росс велела передать тебе, что Школа милосердия в этом году устраивает рождественскую вечеринку для слабослышащих детей. Я приглашена. Бумажка у меня в рюкзаке.

– Ты хочешь пойти? – спросила Либби, повторяя вопрос вслух, чтобы Джош мог следить за нитью их разговора. Она так много лет пыталась расширить контакты дочери, что не могла не позволить Джошу общаться с ней.

– Конечно, – с энтузиазмом откликнулась Мэг. – У них будет печенье, и мы здорово проведем время со старшеклассниками. Они плохо владеют ручной азбукой, но очень стараются.

– Ну хорошо. 

– Почему такая вечеринка устраивается в колледже? – поинтересовался Джош.

– У них замечательные классы по изучению азбуки для глухонемых и есть даже специальный клуб. А клуб устраивает мероприятия для сообщества слабослышащих людей, что дает прекрасную возможность ученикам Школы милосердия в реальности попробовать свои силы по умению общаться при помощи этой азбуки. Летом они выезжают на природу в однодневный лагерь. У них очень хорошая программа. Мэг и многие ее друзья ходят туда, и программа для детей ежегодно обновляется.

– Нам можно привести с собой кого-нибудь на вечеринку, – сообщила Мэг.

– Я знаю, я же ходила с тобой в прошлом году, помнишь?

– Может, в этом году Джош смог бы пойти со мной? – Либби повторила слова дочери, не сознавая их смысла, пока не произнесла их вслух.

– Мэг хочет, чтобы я пошел с ней? – уточнил Джош.

Либби проигнорировала вопрос и стала знаками говорить с Мэг, не произнося ни слова.

– Это невежливо, Мэг, так прямо просить Джоша, – объясняла дочери Либби. – У него свои дела. Ему, может, неудобно быть в окружении людей, с которыми он не сможет общаться.

– Многие дети в Школе милосердия тоже не сильны в ручной азбуке, – настаивала Мэг, – но некоторые очень хорошо ею пользуются и помогут Джошу. Он же не чувствует себя неловко рядом со мной, даже не умея говорить на моем языке. Он помог мне с домашней работой, и он хорошо играет в видеоигры.


– Разве не ты была против того, чтобы я встречалась с ним? – опять молча показала Либби.

– Большинству парней, с кем ты встречалась, я не нравилась.

– Я не встречалась с ними достаточно долго, чтобы они могли узнать тебя...

– Ты не встречалась с ними, потому что я им не нравилась. Рядом со мной они испытывали неловкость. – Мэг на секунду задумалась, а потом добавила: – В первый вечер Джош тоже испытал неловкость, но сейчас нет. Он воспринимает меня, мама, как нормальную девочку.

Либби кивнула.

Сознание того, что десятилетняя девочка рассуждала как взрослый человек, разбивало Либби сердце. Она пыталась защитить ее, но Мэг слишком чутко воспринимала людей и понимала, что они чувствуют по отношению к ней.

– Спроси его, – показала Мэг.

– Я прошу тебя, Мэг, не надо, – настаивала Либби.

– Пожалуйста, спроси его.

– Джош, извини. Мы ведь оба понимаем, что рождественская вечеринка с кучкой детей – не самый лучший способ проводить свободное время.

– Я бы с удовольствием. – Джош даже не посмотрел в се сторону. Его взгляд был прикован к дороге. Ему хватило вежливости, чтобы не упомянуть разговор, из которого он полностью выпал.

– Тебе совсем не нужно...

– Конечно, не нужно, Либби. Но, как я уже говорил тебе, когда мы согласились вместе организовывать вечеринку, у меня еще мало друзей в городе. Мне хотелось бы познакомиться с кучкой детей на рождественской вечеринке.

– Джош...

– Я люблю детей. Собственно, причина того, что мой брак распался, состояла в том, что моя жена, моя бывшая жена, не хотела иметь детей.

– Мне жаль.

Он посмотрел на нее и произнес:

– И мне жаль. Проводить время с Мэг – счастье для меня. Она помогает мне восполнить огромный пробел в жизни.

– Но это совсем не значит, что тебе нужно идти с ней на вечеринку.

– Но я хочу пойти. Конечно, если ты не против. Я понимаю, что мы знаем друг друга недостаточно, и, может быть, тебе несколько неловко...

– Дело совсем в другом.

Нет, Либби доверяла Джошу в отношении Мэг. Она знала, что он никогда намеренно не обидит ее дочь. Но ее беспокоила ненамеренная боль. Когда закончится рождественская вечеринка, Джош уйдет из их жизни. Мэг его уход может ранить. Она попыталась объяснить положение Джошу:

– Просто...

– Что «просто»?

– Просто Мэг и я привыкли делать все сами. Я не хочу, чтобы она рассчитывала на то, что ты будешь рядом и после Рождества. Ведь тебя рядом не будет.

– Даже если мы больше не будем вместе организовывать вечеринки, мы не перестанем быть соседями. – Он подъехал к дому и выключил зажигание. Джошуа посмотрел на Либби так пристально, что у нее замерло дыхание. – Просто скажи, что я с удовольствием пойду с ней, Либби. – Джош ласково и нежно произнес ее имя.

– Он согласился, – знаками показала она. Мэг, не говоря ни слова, повернулась и обняла Джоша. Либби вышла из грузовика и протянула несколько сумок Мэг, которая уже топталась на тротуаре.

– Полагаю, что она счастлива, – произнес Джош.

– Да, она счастлива. – Либби видела, как Мэг привязывается к Джошу. Что с ней будет, когда он уйдет? А в том, что он уйдет, она не сомневалась.

– Либби, так в чем же дело? Я не думаю, что все дело в Мэг.

– Все дело в Мэг. Все, что я делаю, я делаю ради Мэг. Привязываться к тебе – ошибка. Сейчас ты здесь, изображаешь из себя хорошего друга, но скоро ты уйдешь, а мне придется собирать осколки. – Она взяла сумку и направилась к дому.

Джош последовал за ней. Что бы ни говорила Либби, он не верил, что все дело в его дружбе с Мэг. Ее волновало не то, что он может ранить Мэг. Нет, Джош больше чем уверен, что Либби боится его несерьезного отношения к ней.

Поэтому она так сильно сопротивлялась его поцелую, его попытке вновь ее поцеловать. Либби боялась.

Проклятие, неужели она не видит, что он тоже боится? Собрав свою жизнь по крупице, Джошуа только-только стал ощущать себя цельным и здоровым человеком. Ему тридцать восемь лет, скоро будет сорок, и он начинал строить свою жизнь заново: переехал на новое место, завел собственную практику. И в его планы вовсе не входило строить новые отношения с женщиной.

Но каждый раз, когда Либби смотрела на него своими синими глазами, его планы летели ко всем чертям, оставалась только уверенность, что он хочет лучше узнать эту женщину. Женщину, которая смогла сама вести свое дело и заботиться о дочери столь компетентно. Женщину, которая легко завелась из-за его плохой парковки и так же легко его простила. Женщину, которая собирала вокруг себя одиноких людей и которая одной только улыбкой давала им почувствовать, что они часть чего-то большего, что они не одиноки.

Он не собирался так просто уходить от женщины, поцелуи которой будоражили в нем чувства, вернувшие ему молодость.

Может быть, именно таких чувств нс хватало между ним и Линн. У него с прежней женой сохранялись хорошие отношения, ведь они были компаньонами, разделяли общие интересы и цели. Но он нс мог вспомнить, когда в последний раз их поцелуй так же сильно влияли на него.

Он вновь пошел к грузовику и достал последнюю сумку.

– Все, – сказал Джош, принеся сумку в свободную комнату, которую Либби приспособила для хранения рождественских вещей.

Руки Мэг засуетились, и Либби вздохнула.

– Что? – спросил Джош.

– Она хочет, чтобы ты пошел и попробовал новую игру.

– А чего хочешь ты? – мягко спросил он.

– О, идите поиграйте, а я соберу на стол. – Она знаками повторила все Мэг.

Либби пошла на кухню, но Джош коснулся руки, остановив ее.

– Приглашение все еще в силе? Она слегка оттолкнула его руку.

– Полагаю, да.

– О, Либби, не нужно быть такой нетерпимой. Конечно, я останусь на обед. Я даже помою посуду. Скажи Мэг, что ей придется мне помочь.

Либби перевела все Мэг, а ее дочь, которая всегда отлынивала от выполнения домашних обязанностей, с удовольствием отозвалась:

– Конечно, я помогу Джошу. – Она взяла его за руку и повела за собой в комнату.

Либби смотрела на них, пока они не скрылись. Ее сердце болело. Мэг все больше и больше привязывалась к Джошу. И это всего-то после нескольких визитов. А как она будет чувствовать себя, когда его не будет рядом?

Либби распахнула дверцы буфе тарелки. Ей нужно было только накрыть на стол и вытащить из холодильника остатки вчерашнего ужина. Если Мэг или Джош захотят чего-нибудь горячего, то разогреют в микроволновке.

Она автоматически достала три тарелки. Три. То, что Джош обедал с ними, становилось привычным делом. Долго так продолжаться не может. Либби сказала Джошу, что они останутся друзьями, но она вовсе не собиралась позволять другу так серьезно вмешиваться в жизнь ее дочери, потому что Мэг придется страдать, когда его не будет рядом. И, как она уже сказала Джошу ранее, Либби не хотела потом собирать осколки.

– Проклятие, – ругнулась она, уронив тарелку. Осколки легли к ее ногам, и Либби наклонилась, чтобы собрать их. Да, когда Джош уйдет, ей придется все повторить. Только вместо тарелки будет маленькая девочка, которая отчаянно хочет иметь в своей жизни мужчину, отца.

Джош тут же появился на кухне.

– Что случилось? Ты в порядке? Либби не отрывала глаз от пола. Продолжая собирать осколки, она отозвалась:

– Я в состоянии справиться с разбитой тарелкой, Джош.

Она распрямилась и выбросила осколки. Наконец она подняла глаза. Джош не вымолвил ни слова.

– Что?

– Ты красивая, когда сердишься.

– Проклятие, Гарднер, ты опять за свое. Ты только обещаешь, что не будешь так смотреть на меня, и вот ты опять здесь и так же волнующе смотришь.

– Волнующе смотрю?

– Ну, твои глаза становятся такими темными и просительными. И я знаю, ты думаешь о том, чтобы поцеловать меня, а я не хочу, чтобы ты думал о том, чтобы поцеловать меня.

– Почему тебя так сильно беспокоит, о чем я думаю, Либби?

– Потому что ты опять думаешь о том же. И я тоже постоянно думаю о том же. А целовать тебя не входит в мои планы.

– Даже если я со всей ответственностью заявлю тебе, что все, чего я хочу от тебя, – только поцелуй?

– Джош, – предупредила она.

– Даже если я скажу, что торжественно обещаю не думать о том, чтобы поцеловать тебя еще раз, я не смогу себя долго сдерживать. Когда ты начинаешь сердиться, то становишься просто потрясающей, и все мысли мои сводятся к одному; я хочу так крепко поцеловать тебя, чтобы ты перестала о чем-либо думать и забыла обо всех неприятностях.

– Джош...

– Ты не хочешь целовать меня, – перебил он ее, – и я уверен, что не хочу целовать тебя, и все же, как я и сказал ранее, поцелуй стоит между нами. Может быть, если бы мы просто поцеловались, мы бы смогли забыть о нем и больше не думать.

– Сомневаюсь, что твой план хороший.

– Честно говоря, я тоже сомневаюсь, но другого у меня пока нет. Просто один небольшой поцелуй, Либби.

– Но... – Она хотела ему возразить, но его губы се прервали! Целовать Джошуа Гарднера стало потребностью.

Джош прекратил поцелуй и большую передышку.

– Я думаю, нам нужно немного воздуха.

Либби повернулась, сделав вид, что все ее внимание переключилось на остатки вчерашнего ужина. Она принялась доставать еду из холодильника.

– Я думаю, что тебе нужно убраться из моей кухни, – пробормотала она. Джош положил руку ей на плечо.

– Ты мне нравишься, и я думаю, что я тебе тоже нравлюсь...

– Иногда.

– И я думаю, что нам обоим нравится целоваться. Никто из нас нс ищет долгих отношений, но, может быть, это и хорошо.

Либби повернулась к нему лицом.

– Мы оба реально смотрим на мир. Мы нравимся друг другу. Надеюсь, ты не станешь отрицать очевидное, если ты честна сама с собой. Поэтому давай прекратим погоню за поцелуями. Мы взрослые люди, Либби. Давай просто согласимся, что нас тянет друг к другу, и прекратим делать из мухи слона.

– А как насчет Мэг? Ей может стать больно.

– Ты действительно – думаешь, что я способен ранить Мэг? Она мне очень нравится. Она умный и милый ребенок. Если бы у меня была дочь, я бы хотел, чтобы она походила на Мэг. Мы поиграли с ней в несколько видеоигр, и я поведу ее на вечеринку. Она понимает все. А почему не понимаешь ты?

– Но ты можешь ранить ее, когда уйдешь, – прошептала Либби, озвучив свой самый потаенный, страх. Один мужчина уже ушел из жизни Мэг, а Либби нс собиралась впускать нового мужчину, который повторит поступок первого.

– Либби, жизнь полна людей, которые приходят и уходят. Но я никуда не собираюсь. Я только что открыл свою клинику и планирую здесь остаться. Даже если ты и я прекратим целоваться, то я все равно смогу находить время для Мэг. Я даю обещание, которого никогда не нарушу.

У Либби остались еще возражения и аргументы, но она нс могла вспомнить ни одного из них.

– Я... – начала она, но тут же остановилась. – О черт, – пробормотала она, оказавшись вновь в его объятиях и поцеловав его.

– О черт, – повторил он, когда они дали себе передышку.

– Давай поедим немного. – Либби повернулась к еде и начала выкладывать ее на стол.

– Обед уже готов? – Джош открыл ящик и достал три столовых прибора.

– И, Джош... – тихо произнесла Либби, взяв новую тарелку взамен разбитой. – Если ты ранишь Мэг...

– Не нужно никаких угроз, Либби. Я никогда не причиню боль Мэг. – «Как и тебе», – мысленно добавил он.

Он даст ей время и позволит привыкнуть к мысли, что... На мгновение Джошуа призадумался, Он не знал, как описать те отношения, к которым они только что пришли. Но что бы то ни было, вместе они смогут разобраться во всем.

Он наблюдал, как она суетится на кухне, и улыбался. Либби Макгинес может быть колючей на вид, но она становилась Мягкой и податливой в его руках. И хотя Джош не лгал – он и вправду нс искал длительных отношений, – но, хотел, чтобы Либби оказалась в его объятиях как можно скорее и оставалась там как можно дольше.




ГЛАВА СЕДЬМАЯ


Либби избегала Джошуа оставшиеся выходные. Вообще-то избегать его оказалось очень легко – просто она ему не звонила, а он к ней не зашел. Ей явно стало как-то легче, думала Либби, ложась в постель в воскресенье вечером.

Да, ей стало легче, убеждала себя Либби утром в понедельник, отправляясь на работу, из-за того, что Джошуа Гарднер не приставал к ней с поцелуями и не вмешивался в ее жизнь. Но вместе с тем ей было как-то неуютно, и она подумала, что, видимо, ей все же придется встретиться с ним на работе. Почему бы и нет?

Нет, тот факт, что она почувствовала еще большее облегчение, открывая салон ранним и светлым утром в понедельник, не имел никакого отношения к возможности увидеть Джошуа. И во вторник и в среду Либби продолжала себя убеждать в благословенном чувстве облегчения из-за того, что Джошуа больше не преследует ее. Было очевидно, что Джошуа Гарднер справился с желанием целовать ее, и Либби считала, что она успокоилась.

А тот груз, что висел у нее на плечах, был связан только с предстоящим стрессом из-за праздников, и ни с чем иным.

Яркий и солнечный рассвет в четверг настал, а от Джоша по-прежнему не было вестей. Либби чувствовала еще большее облегчение. Конечно, они обязательно встретятся, чтобы обсудить последние детали рождественской вечеринки, но самое худшее осталось уже далеко позади, и у них появилась уйма свободного времени. Не стоит беспокоить его, говорила себе Либби, когда ее рука тянулась к телефонной трубке. Она молниеносно отдергивала руку и не набирала знакомый номер, который уже успела запомнить.

Чувствуя себя отвратительно и улучив .минутку свободного времени между посетителями, Либби собрала мусор в мешки, крепко завязала их, может быть слишком крепко, и направилась к мусорным бакам во дворе. Она оттолкнула тяжелую крышку бака, поежившись от холодного ветра.

– Дай помогу.

Либби повернулась и практически столкнулась с Джошем.

– Я сама справлюсь, – сквозь зубы процедила она.

– Что с тобой случилось? – Джошуа подошел ближе, загородив Либби проход своим телом.

Она толкнула его. Ей нужно хоть немного свободного пространства. Прикасаться к Джошу ей совсем не хотелось, поэтому-то пять дней передышки принесли ей такое облегчение.

– Что случилось со мной? Что могло со мной случиться? Ничего. Я просто выбрасываю мусор и возвращаюсь назад к работе. Джошуа улыбнулся:

– Ты злишься, потому что я не звонил. – Он протянул руку и открыл крышку мусорного бака.

– Ты сумасшедший, – огрызнулась Либби, кидая мешки в бак. Она повернулась, но Джош все еще стоял прямо за ней. Ей некуда было деться, кроме его объятий. А оказаться в объятиях Джошуа Гарднера ей хотелось меньше всего.

– Завтра вечером, – нежно проговорил он.

– Что завтра вечером? – спросила Либби, ненавидя себя за вопрос. Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди, оттого что Джошуа стоял так близко.

– Ты и я пойдем на свидание. Никаких разговоров о планировании вечеринок, никаких маленьких девочек, никаких пожилых дам. Только ты и я, и кино. – Он протянул руку и убрал прядь волос с лица Либби.

Она хлопнула его по руке.

– Свидание? Ты не звонил пять дней.

– Ты считала? – Джош был доволен, услышав ее слова.

– Не нужно быть асом в математике, считать до пяти, Гарднер. – Либби толкнула в грудь, но Джошуа не сдвинулся с места. 

– Но если ты все-таки считала, значит, ты думала обо мне.

– Не льсти себе. Джош усмехнулся:

– Сомневаюсь, что ты мне такое позволишь.

Когда Либби начала протестовать, прикосновения его пальца к ее губам оказалось достаточно, чтобы успокоить ее. Вернее, этого прикосновения оказалось достаточно, чтобы ее сердце начало колотиться как сумасшедшее.

– Так, а теперь насчет завтрашнего дня, – произнес Джошуа.

– Я не думаю, что свидание разумно. – Нет, надо сейчас же повернуться и убежать от него, ведь он обладает способностью заставлять ее чувствовать себя неловким подростком.

– Я думал, наш договор в силе и мы можем быть взрослыми людьми, можем целоваться, встречаться, избегая алтаря. Я всего лишь назначаю тебе свидание, Либби. – Он придвинулся еще ближе. – И я нс звонил, потому что решил дать тебе немного времени. Пять дней – все, что я мог тебе дать.

– А теперь ты хочешь свидания?

– Я хотел свидания еще пять дней назад, но ждал до сегодняшнего дня, чтобы попросить тебя о нем.

Его рука ласкала ей волосы, что здорово дезориентировало Либби. Она толкнула его руку, но ис слишком сильно.

– Просто свидание, а не брак, – успокаивающе произнес Джошуа. – Поэтому не начинай убегать, Просто два дружественно настроенных человека пойдут куда-нибудь.

– А поцелуи? – спросила она.

– Ах да, поцелуи... – Его пальцы касались ее волос и вернулись к губам. Он медленно и нежно гладил ее лицо.

– Мне нужно подумать. – Она говорила с придыханием. Ее голос казался незнакомым. И чувства к Джошуа тоже были незнакомыми.

– Я буду завтра у тебя в.шесть. Спорю, что Перли, Джози или Мейбл согласятся посидеть с ним.

– Я терпелив, Либби. Однако пять дней исчерпали мое терпение, Завтра в шесть. – Он развернулся и направился к задней двери своей клиники. – Мне пора, – крикнул Джошуа. И ушел.

Либби вернулась в салоп, удивившись легкости, которая наполнила все ее тело при одной только мысли, что завтра у нее свидание с Джошем. Настоящее свидание.

Затем в ее сердце стал закрадываться страх. Свидание? Когда же она последний раз была на настоящем свидании?

– Что с тобой, девочка моя? – спросила Перли, вернув Либби на землю.

– Он не звонил мне пять дней, а теперь беспечно заявляет, поймав около мусорного бака, что хочет свидания со мной.

– Полагаю, что он – это Джош. А я думала, вы давно уже встречаетесь. – Перли загружала полотенца в маленькую стиральную машину в задней комнате их салона.

– Нет. Мы готовили вечеринку, делали покупки, ужинали у меня дома, нас сводили вместе друзьями...

– Целовались. Вы целовались. – Перли высыпала в машину немного стирального порошка, закрыла крышку, а потом повернулась к Либби.

– Ну да, и цёловались тоже. Но мы не встречались. Встречаться – значит согласиться на большее.

– Ну и в чем проблема? – Перли прислонилась к стиральной машине.

– Я не знаю, что мне делать. Вернее, я знаю, что должна отказаться. Джош и я... мы оба согласились, чтобы все было легко, но я нервничаю.

– Я наблюдаю за тобой несколько лет, Либерти Р. Макгинес. Ты почти никогда нс ходишь на свидания. А если и ходишь, то прекращаешь все, прежде чем дело дойдет до чего-то серьезного. Ты убегаешь. И вот тебе встретился мужчина, который работает рядом с тобой. От него сложно убежать, а если и побежишь, то он сумеет тебя – догнать. И разве ты не видишь, что вам так и не удается начать встречаться друг с другом только потому, что ты сама не оставляешь вашим отношениям никаких шансов? – Прежде чем Либби смогла найти ответ, чтобы отреагировать на психотерапевтические умозаключения Перли, ее подруга спросила: – Я тебе не рассказывала о своем дядюшке Перниусе?

Либби почувствовала, что улыбка отразилась на ее лице, несмотря на все беспокойные мысли о Джоше.

– Нет. Что-то я такого не помню.

– Итак, дядюшка Перни всегда принимал решения, не сходя с места. Ты хочешь того или этого? Он никогда не задумывался, просто сразу говорил, чего именно хотел. – Когда Перли рассказывала свои истории, ее южный акцент становился еще заметнее. – Так вот, однажды вдова Стелла Хорни[1]... честное слово, ее так и звали... Итак, она подошла к моему дядюшке Перни и сказала:

«Либо ты женишься на мне, либо обходишься без женщин». Дядюшка Перни не хотел обходиться без женщин... Помнишь, я тебе рассказывала про аппетит моего отца. А они из одной семьи... Поэтому он решил: «Уж лучше я женюсь на тебе». Так они и сделали, и его жизнь превратилась в ад на последующие двадцать восемь лет три месяца и четыре дня. Я знаю точное число, потому что дядюшка Перни считал и, бывало, рассказывал каждому встречному о том, как он страдает. Тетушка Стелла, по всей видимости, полагала, что вовсе не обязана удовлетворять голод мужа, когда кольцо уже у нее на пальце, а его имя прикрепилось к ней. Поэтому бедный дядюшка Перни и страдал. А к тому времени, когда тетушка Стелла отошла в мир иной, дядюшка Перни обнаружил, что уже не в силах... не в силах поднять флаг, к его огромному разочарованию. – Перли остановила свое повествование, внимательно посмотрела на Либби и спросила: – Понимаешь, для чего я тебе рассказываю историю о дядюшке Перни? Либби засмеялась:

– Советуешь никогда не жениться на женщине, которую зовут Хорни, потому что она перестает быть похотливой, когда меняет имя?

– Нет, – отозвалась Перли, внезапно переходя на серьезный тон. – Ты избегаешь серьезных отношений и, мне кажется, предпочитаешь не заглядывать в будущее. Однако тебе не следует принимать необдуманные решения, или ты будешь жалеть о них все последующие двадцать восемь лет три месяца и четыре дня.

– Двадцать восемь лет три месяца и четыре дня, – пробормотала Либби, садясь в грузовик Джошуа следующим вечером.

Он бросил на нее удивленный взгляд:

– Пардон?

– Отвечаю на твой вопрос: я согласилась на свидание только для того, чтобы не жалеть об отказе через двадцать восемь лет три месяца и четыре дня.

Джошуа продолжал недоуменно смотреть на нее.


– Двадцать восемь лет три месяца и три...

– Четыре дня.

– Четыре дня, – поправил он себя. – Ты думаешь, что стала бы сожалеть, если бы отказалась пойти на свидание со мной?

– Понятия не имею, – вздохнув, произнесла Либби. Она устроилась поудобнее на сиденье и признала: – Но мне кажется, все прошло довольно гладко.

– Тебе понравился фильм?

– Больше, чем тебе, – усмехнулась она, несмотря на то, что нервничала.

В кинотеатре Либби совсем забыла, что находится на свидании, и просто наслаждалась реакцией Джоша. Ему явно было не по себе из-за слез на экране, которые лились два часа и десять минут.

– Было не так уж плохо. Но я заслуживаю какого-нибудь вознаграждения за то, что как джентльмен позволил тебе выбрать сентиментальный девичий фильм.

– Девичий фильм? – засмеялась она. – Я заметила, что у тебя были влажные глаза, когда пошли титры.

– Настоящие мужчины не плачут, просматривая девичьи фильмы. – Джошуа замолчал и широко улыбнулся. – Знаешь, почему настоящие мужчины соглашаются ходить на такие фильмы со своими девушками?

– Почему? – спросила Либби, однако была уверена, что он ответит и без ее вопроса.

– В надежде, что девушки будут плакать... у них на плече.

На мгновение веселость Либби улетучилась. Перед ее глазами возник образ Митча. Он стоял и слушал, как доктор говорит им, что Мэг глухая. Либби стояла около него. Слезы хлынули из ее глаз. В тот момент она ощущала себя такой одинокой, как никогда в жизни. Митч не предложил ей свое плечо. И не захотел поплакать на ее плече или просто обнять ее. Они стояли там, два чужих человека, чьи жизни шли параллельно, одна отдельно от другой. И это разрушило их брак окончательно.

– Не могу представить себе мужчину, который бы хотел, чтобы на его плече плакали, – мягко произнесла Либби.

Несколько минут они ехали молча. Вскоре Джош повернул на ее улицу и подъехал к ее дому.

– Не хочешь поговорить? – спросил он.

В его голосе слышалось беспокойство, и на миг воображение Либби нарисовало картину: Джошуа стоит с ней рядом, она плачет у него на плече, он обнял ее в знак поддержки.

Либби выдавила из себя смешок, который показался ей пустым.

– Берегись, Гарднер. Сначала я становлюсь свидетелем того, как ты плачешь на девичьем фильме, а теперь ты ведешь себя чуть ли не нежно. Оба наблюдения могут разрушить твой образ настоящего мужчины в моих глазах.

Желая взять с нее пример, Джошуа стал менее серьезным:

– Либби, не плач женщины заводит мужчину, а возможность успокоить ее.

– И как же настоящий мужчина успокаивает? – поинтересовалась Либби.

– Вот так. – Он наклонился к ней и обнял ее.

Либби нужно было оттолкнуть его руки, но ей нравилось находиться в его объятиях. А когда их губы встретились, чувство, что она делает все правильно, усилилось и росло до тех пор, пока не стало слишком большим, чтобы его выносить. Либби отпрянула, радуясь, что Джош, не настаивал. Если бы он ее удержал, то она не знала, смогла ли бы освободиться во второй раз.

– Кажется, я многого еще не знаю о настоящих мужчинах, – проговорила она настолько легкомысленно, насколько сумела.

– Видимо, не знаешь, – согласился он. – Я буду рад просветить тебя.

– Этого-то я и боюсь.

Джош замолчал и какое-то мгновение изучал ее.

– Нет, я не вижу страха в твоих глазах. – Во всяком случае, не на этот раз, подумал он.

– Что же ты видишь?

– Желание. – Он вновь замолчал и стал внимательно изучать ее красивые голубые глаза. Джош бесчисленное количество раз вглядывался людям в глаза за время своей практики, но он никогда не видел глаз, которые бы так сильно его трогали, как глаза Либби. – Да, определенно желание.

– Я когда-нибудь говорила, что ты высокомерен? – В ее голосе не чувствовалось злости.

– Может быть, раз или два. – Он не пытался вновь ее поцеловать. Ему достаточно было того, что Либби находилась в его объятиях.

– Тогда позволь мне повторить вновь, что ты очень высокомерный тип, доктор Гарднер.

– Высокомерен, а также полон желания.

Либби засмеялась.

Звук ее голоса заставил сердце Джоша стремительно заколотиться. Он надеялся, что сегодня вечером Либби Макгинес предстанет перед ним настоящей. Она смаялась и шутила и была готова его поцеловать.

Все-таки он хорошо придумал – дать ей передохнуть пять дней, хотя ему такой срок было чрезвычайно трудно выдержать. Но дело того стоило. Взгляд Либби переменился, из него исчезла былая настороженность.

– Эй, Либби?

– Что теперь? – спросила она с поддельным раздражением.

– Как давно ты не парковалась вот так? – Он намеренно позволил своей руке опуститься по ее спине до самой талии.

– Я паркую машину около дома каждый день, – отозвалась Либби.

– Я имею в виду совсем другой способ парковки. Я подумывал о Парковке с большой буквы П. Знаешь, сидеть в машине и самозабвенно целоваться.

– Я уже поцеловала тебя на прощание. – Ее руки все еще лежали у него на плечах.

– Нет, это было всего лишь начало, – разубедил ее Джошуа.

– Сдастся мне, доктор Гарднер, что вы посягаете на мою добродетель? Или я ошибаюсь? – проговорила Либби, подражая южному акценту Перли.

– Я делаю все, что могу, мисс Макгинес, все, что могу.

Его губы вновь нашли ее, и вновь Джош почувствовал, насколько ему хорошо рядом с этой женщиной. Либби словно предназначена для его объятий, а его губы созданы, чтобы целовать ее, Его руки прижимали ее все крепче. Либби таяла, отвечая на его поцелуй, и он с удивлением обнаруживал все больший ее голод и восторг.

Она отпрянула назад, и, несмотря на то что все его существо хотело удержать ее, Джош позволил ей отодвинуться.

– Мне пора идти, – промолвила Либби.

– У тебя комендантский час? – поиздевался он.

– Нет, у меня дочь. – Смех и легкомыслие исчезли из ее голоса. Спокойная и категоричная Либби Макгинес вновь очертила границы, воздвигнув стену между ними на прежнем месте.

– Я не забыл о Мэг, Либби, – нежно произнес Джошуа. Он убрал руки и откинулся на спинку сиденья.

Она вздохнула:

– Я знаю, просто я...

– Восстанавливаешь границы, я понимаю... Видишь ли, я правда все понимаю. Когда отец Мэг от вас ушел, ты, Либби Макгинес, – закрылась от мира, решив сконцентрировать всю свою энергию на дочери и собственном бизнесе. Тебе это удалось, Либби. Ты проделала просто фантастическую работу в обоих направлениях. Но ты – индивидуальность с собственными нуждами и интересами, которые отделены от твоего бизнеса и Мэг.

– А ты хочешь вызваться добровольцем, чтобы помочь мне с моими нуждами? – спросила она грубо и резко.

Волна раздражения поднялась в Джоше. Как долго ему еще сражаться с Либби? Сколько раз ему придется еще доказывать ей свою влюбленность? И что волновало его гораздо больше, зачем он с ней возится? Джошуа продолжал убеждать себя, что он не искал серьезных отношений, и все же именно это происходит с ним сейчас. Заставляя себя успокоиться, Джош ответил:

– Думаю, что уже вызвался. Я считаю, что сейчас ты впервые за долгое время вспомнила, что ты не только владелец парикмахерского салона и мать, но и женщина, у которой могут быть интересы помимо работы и дочери.

– Высокомерен, как всегда, доктор Гарднер. Знай, я никогда не забываю, что я – женщина. – Даже в свете уличного фонаря Джош смог заметить, что Либби села прямее.

Неужели? Не считая меня, когда ты последний раз целовалась с мужчиной? Или другой вопрос: когда ты сама целовала мужчину? – Но мысль, что Либби могла целовать кого-нибудь еще, вызвала у него боль.

– Я... – ее голос прервался.

– Ха, ты просто не помнишь.

– Я помню, но обычно о том, что я целовалась, я не говорю, – чопорно поведала она.

Но не слишком чопорно. Вся ее чопорность и резкость исчезали, когда она оказывалась у Джоша в объятиях.

– О, замолчи, Либби, и поцелуй меня.

– Ты самый обескураживающий мужчина из тех, которых я только встречала.

– А ты женщина, которую так приятно целовать, несмотря на твое неумение парковать машину и колючий фасад, который ты так часто выставляешь.

– О, просто поцелуй меня, – пробормотала она.

– А как же Мэг? – проговорил он, обрушивая целый каскад поцелуев на ее шею.

– За несколько минут с ней ничего не случится.

Через полчаса Либби пришла домой.

– Как все прошло? – поинтересовалась Перли.

– Фильм мне понравился, хотя не уверена, что Джош того же мнения.

– Нет, не фильм. Парковка.

– Я не понимаю, о чем ты. – Либби наклонилась и стала снимать туфли. Она не хотела встречаться глазами с Перли, зная, что у нее на лице все написано. Либби чувствовала себя виноватой. Ну, не совсем виноватой. Нет, пожалуй, она не Н чувствовала вины по отношению к Джошу, но она не могла определить чувства, которые он вызывал у нее.

– Я не понимаю, о чем ты, – вновь повторила она, поднявшись и расстегивая пальто.

– Еще как понимаешь! Вы провели в машине около сорока пяти минут. И ты хочешь сказать, что все это время вы только разговаривали? Не то чтобы я была против разговоров. Конечно, узнавать друг друга – важная часть отношений, но у меня есть подозрение, что вы узнавали друг друга не только при помощи слов.

– Перли! – Пальцы Либби остановились на последней пуговице.

– И, конечно же, тот факт, что окна запотели и что я многого не увидела, говорит об одном: вы не только разговаривали.

– Я не знаю, почему вы все, кажется, только и делаете, что сводите меня с Джошем. – Она сняла пальто и заставила свой голос звучать спокойно. – Почему? Он такой высокомерный мужчина...

– Мужчина – единственное слово, которым тебе стоит оперировать, милая моя. Все мужчины высокомерны, но не все из них могут зацеловать девушку до беспамятства. А я полагаю, что именно так целуется Джошуа Гарднер.

– Ты хочешь сказать, что я бестолковая? – выпалила Либби.

– Ты можешь поругаться со мной, милая Либби. И я не говорила, что ты бестолковая. Мне кажется, немного толку все же в тебе есть, что к лучшему. Но я говорила о тем, что, целуя Джоша, ты совсем забыла...

– Что забыла? – Но спрашивать было не нужно, так как Либби уже знала ответ. Целуя Джошуа Гарднера, она забыла обо всем.

– Забыла все абсурдные причины, из-за которых ты избегаешь отношений.

– Я не избегаю... – начала она, но тут же сама себя прервала: – Мои причины избегать отношений вовсе не абсурдны.

– Либби, дорогая, ты ввела умение избегать отношений в ранг искусства. Ты осознаешь, сколько лет тебе потребовалось, чтобы открыться Джози и мне? Ведь мы работали с тобой дни напролет, однако ты всегда сохраняла безопасную дистанцию. И может быть, ты все еще держала бы нас на расстоянии, если бы мы сами не проломили стену. Ты, наверное, не заметила, но Джози и я можем быть настойчивыми. Либби фыркнула:

– Я думаю, ты преувеличиваешь.

– Но хотя ты и позволила нам войти в свою жизнь, все еще существует определенная часть тебя, которую ты прячешь за стеной. Ты думаешь, что она тебя обезопасит, но скорее ты сделаешь себя одинокой.

Слова Перли так похожи на слова Джошуа.

– Ты действительно считаешь, что я прячусь за стеной?

– Милая, успокойся. – Либби вновь почувствовала в голосе подруги нотки психоаналитика, которые отягощались южным акцентом Перли. – Моя мама всегда говорила, что, если женщина боится полюбить, значит, она боится жить. Милая моя, а ведь ты тоже боишься.

– Я не боюсь, я... – Либби некоторое время подбирала нужное слово, – осторожна. Я просто осторожна.

– Ты себе можешь говорить что угодно. – Перли покачала головой. – Ладно. Мэг заснула, а я лучше пойду, пока меня не уволили.

– Как будто ты станешь слушать, если я захочу тебя уволить. Никто меня не слушает. Я говорю Мейбл, что не хочу организовывать дурацкую вечеринку, и вот я организовываю ее. Я говорю тебе, чтобы ты перестала сводить меня с Джошем, а ты продолжаешь свое дело. Я говорю Джошу, чтобы он не целовал меня... Я говорю себе... не целовать его...

– И вот ты здесь, сидишь с ним рядом и паркуешь его машину?

– Да, – призналась Либби, вздохнув. – Поэтому, если я и скажу тебе, что ты уволена, ты все равно останешься.

– И все же я не хочу рисковать. – Перли надела пальто и открыла дверь. – Подумай о том, что я тебе сказала.

– Сейчас я могу думать только о том, как бы поскорее добраться до кровати.

Перли бесшумно вышла.

Все было хорошо. Все было просто отлично. Либби устала от того, что люди твердят, будто она убегает от жизни. Она устала от разговоров, что женщине нужен мужчина, чтобы ее жизнь стала полной.

Ее жизнь стала больше, чем просто полной – она заполнена до предела, даже через край. У нее есть работа, свое собственное дело. У нее есть друзья. О, временами они ей сильно надоедали, но хорошо, что они существовали, и Либби знала, что всегда сможет рассчитывать на них. И, наконец, у нее есть Мэг. Ее дочь – самая лучшая часть ее жизни.

И зачем ей нужен мужчина? Он ведь только все усложнит, А Либби не нужно все усложнять.

Она пошла по коридору и не смогла побороть желание приоткрыть дверь комнаты Мэг. Ее дочь не умела спать спокойно. Спутанные волосы разметались по подушке, одеяло сбилось комом. И все равно Мэг – самое замечательное создание, которое Либби когда-либо видела в жизни.

Либби не могла воспротивиться желанию поправить ее одеяло.

– Ты уже дома, – сонно произнесла Мэг. Свет из коридора осветил то, что она сказала жестами.

– Я дома, а тебе давно пора спать.

– Я спала, но ты меня разбудила. Либби наклонилась и поцеловала Мэг в лобик.

– Извини. Мэг села.

– Как все прошло?

Предчувствие подсказывало Либби, что быстро она от вопросов не отделается. Она села на край кровати и начала полуночный разговор со своей десятилетней дочуркой. И хотя она понимала, о чем ее спрашивала Мэг, Либби все же надеялась обойти эту тему стороной.

Либби спросила:

– Что прошло?

– Джош, – показала жестами Мэг.

– Мы хорошо провели время. – «Хорошо» – совсем не то слово, которым стоило описать ее вечер с Джошем. Мысли Либби мгновенно вернулись к их Парковке с большой буквы П.

Нет, слово «хорошо» не подходит для описания ее свидания, но Мэг совсем не нужно знать, насколько хорош был вечер.

– Я рада, – отозвалась Мэг.

– Почему?

– Мне нравится Джош, а я нравлюсь ему. Ты ему тоже нравишься. – Вот оно, мышление десятилетнего ребенка.

Для человека, который сначала был категорически против свидания матери с Джошем, Мэг радикально поменяла свои взгляды. Что же такое особенное заключается в Джоше, если он с невероятной легкостью очаровывает всех женщин? Женщин любого возраста – и тех, которые годятся ему в бабушки, и тех, которые годятся ему в дочери?

Либби аккуратно поправила одеяло Мэг, решив прекратить дискуссию. Но вместо того чтобы встать и дать бедному ребенку поспать, она заявила:

– Но когда ты подумала, что наша деловая встреча была свиданием, тебе это очень не понравилось.

– Я ошибалась. Ты счастлива с Джошем, гораздо счастливее, чем раньше. Я надеюсь, что он задержится надолго.

Но Либби знала, что он не задержится. Может быть, они и нравились ему обе, но в конце концов Джошуа уйдет от них, как и все другие.

Как Митч.

Перли попала в самую точку своим психоанализом: Либби избегала отношений. Она вспомнила, когда впервые встретила Митча. Чувство к нему было таким большим, таким огромным, что она думала: если оно пройдет, то она просто умрет. И вот оно прошло. И если даже то, что Либби чувствовала к Митчу, к мужчине, который был ее мужем четыре года, к мужчине, от которого она родила ребенка, смогло пройти, то что вообще может сохраняться долгие годы?!

Ничего. А те чувства, которые она испытывала к Джошу, были преходящими. Желание. И все. И оно в конце концов исчезнет.

Чувства же к Мэг были бесконечными. Либби еще раз поцеловала дочку в лобик и вышла из комнаты.

Смотреть на Мэг, говорить с Мэг, любоваться тем, как быстро растет ее девочка, – единственное, что было важным для Либби. Мэг – самое значимое в ее жизни.

Что же касается отношений Либби с Джошем, то они еще толком и не начались. А вдруг они как-то отрицательно отразятся на Мэг? Вдруг, когда он уйдет, а он уйдет, Мэг будет страдать? А возможность страдания дочери из-за его ухода сможет перевесить то, что Джош предлагал Либби здесь и сейчас...

Либби не знала ответа.

Она знала лишь, что ей хорошо с Джошем и что она не готова расстаться с чувством к нему.

Может быть, им с Мэг удастся оставить только приятные воспоминания о нем после его ухода?

Либби медленно переоделась в пижаму и забралась в свою большую одинокую постель. В голове ее вновь прокручивались события прошлого вечера. Она думала о Джоше, о его чувстве юмора, о его симпатии к ее дочери и о его поцелуях. Особенно о его поцелуях. Мысли кружились у нее в голове, переходя в туманные фантастические образы.

А когда Либби заснула, они продолжали преследовать ее и в сновидениях. В ее эротических сновидениях.




ГЛАВА ВОСЬМАЯ


– Итак? – спросила Либби в следующие выходные. Однако ей не требовалось спрашивать, как прошла вечеринка в Школе милосердия, потому что ответ был написан на лице Мэг.

Весь тот день Либби места себе не находила. .Она ждала и волновалась. Она беспокоилась одновременно и из-за того, что они плохо проведут время, и из-за того, что им там очень понравится. Либби боялась, что Джошуа будет чувствовать себя неловко. И тут же волновалась, что он там будет как дома. Когда день прошел, Либби решила, что она смогла возвести беспокойство в ранг искусства, как говаривала Перли.

Но, увидев лица Мэг и Джоша, она поняла, что напрасно изводила себя. Мэг вся светилась от счастья.

Таким же выглядел и Джош. Он сиял, как только могут сиять взрослые мужчины.

Проклятие. Куда бы Либби ни отводила взгляд, всюду видела его. Джошуа преследовал ее днем и... ночью. И она знала, что навсегда запомнит его после вечера у Мэг с таким же счастливым лицом, как и у ее дочери.

Попытавшись скорее рассказать матери о том, как все прошло, Мэг запуталась в собственном пальто, которое она одновременно пыталась снять. И все же Либби смогла разобрать ее слова:

– Джош научился петь рождественский гимн «Звенят колокольчики» вместе со мной. Скажи ему, чтобы он тебе показал.

– Мэг хочет, чтобы ты показал мне, как вы двое научились петь «Звенят колокольчики», – повторила Либби.

Джошуа снял куртку и повесил ее в шкаф.

– Она сказала, насколько плохо я ее показываю?

Либби засмеялась:

– Нет, не сказала.

– Скажи ей «спасибо».

Мэг засмеялась, когда Либби перевела ей слова Джоша.

– Он вовсе не плохо... – Она замолчала, а потом добавила: – Не то чтобы очень плохо показывает. Но припев у него здорово получается.

Либби улыбнулась. Припев оказался самой легкой частью – нужно было просто ритмично трясти руками.

– Ты готов? – спросила Мэг Джоша, и Либби перевела.

Они прошли в гостиную, где Либби предусмотрительно разожгла камин. В комнате стало тепло и уютно. Либби села на диван и смотрела, как ее дочь и Джош смеются, показывая версию песни «Звенят колокольчики» с помощью азбуки для глухих. Мэг отнеслась к Джошу слишком великодушно: он показывал ужасно, но его простые неловкие попытки казались такими... подкупающе милыми.

Когда Мэг ускорила темп, Джош заметно от нее отстал. Он наклонился к ней и дотронулся до ее плеча. Так просто. Один этот жест сказал больше, чем могли бы сказать слова.

Когда Джош смотрел на Мэг, он видел перед собой маленькую девочку. Не больше и не меньше. И хотя Либби продолжала улыбаться, в ее горле образовался комок. Закончив исполнять песню, Мэг и Джош ей поклонились. А Либби боялась, что не сможет скрыть своего страха.

Как-то Джошуа Гарднер признался, что большинство людей считают его милым человеком. И, несмотря на то что Либби тогда отказалась поверить ему, она поняла, что люди правы. Она посмотрела на темноволосого мужчину, который смеялся вместе с ее дочерью. Джошуа был очень милым, он завоевывал ее сердце.

– Я пойду посмотрю, нет ли Джеки или еще кого-нибудь в сети, хорошо? – спросила Мэг и убежала, не дожидаясь ответа.

Либби смотрела вслед убегающей дочери и хотела вернуть ее, использовав как барьер между собой и Джошем. Когда. Мэг находилась в комнате, Либби было легче не думать о поцелуях Джоша. Но как только Мэг скрылась за дверью, Либби не могла удержаться, чтобы не посмотреть на его манящие губы.

Проклятие. Ей нужно прекратить думать о всякой чепухе.

Либби выкладывала тарелки из посудомоечной машины, когда они пришли, и поэтому решила продолжить начатое занятие. Она должна делать что-нибудь и не думать о Джоше.

Он пошел за ней на кухню и начал ей помогать, быстро приноровившись к ее движениям.

Он всё время был рядом. Он стоял около нее. Он занимал ее мысли. Ее фантазии. И почему Либби не может отказаться от него?

– Ты заметила, что теперь вечера у нас часто заканчиваются подобным образом? – проговорил Джош, поставив тарелки на стол.

– Что? – Либби начала нервно споласкивать тарелки, оставшиеся от завтрака.

– Здесь на кухне, моя посуду, и...

– И? – Она выключила воду, повернулась и уткнулась в Джоша.

– И целуясь, – тихо произнес он и сделал шаг к ней навстречу.

Либби попыталась отойти назад, но позади находился стол.

– Джош, – предупредила она.

– Посудомоечная машина пуста. – Он протянул руку и погладил Либби по щеке.

Либби сопротивлялась желанию прильнуть к Джошу, поцеловать его. Она уже привыкла целовать Джошуа Гарднера.

Посуда, а не поцелуи – вот на чем ей необходимо сконцентрироваться.

– Но нужно кое-что еще в нее загрузить, – слабым голосом произнесла Либби.

– Подожди минуту. Я решил, что нам нужно целоваться после каждого выполненного действия.

– Почему?

Он еще больше сократил расстояние между ними.

– Почему целоваться? Потому что так мы быстрее станем работать.

– Каким же образом наши поцелуи ускорят работу? – Ей следует отойти от него и закончить начатое дело. И вообще Либби следует показать Джошу на дверь и прогнать из своего дома и из своих мыслей.

Но выдворить Джоша из дома было куда легче, чем выбросить его из головы. Либби думала о нем весь день и всю ночь.

– Если мы будем целоваться после каждого выполненного действия, мы будем настолько сильно желать следующего поцелуя, что просто поспешим все поскорее закончить, поэтому-то поцелуи и ускорят работу, – объяснил Джош.

Либби находилась между столом с одной стороны и Джошем – с другой. Тепло его тела ее успокаивало.

– Теперь твоя замечательная идея понятна.

– У тебя есть идея получше?

– Конечно! – Либби обняла его и поцеловала. Только один раз позволила она себе взять инициативу в свои руки, самозабвенно почувствовать вкус его поцелуев, теряясь в сладостной истоме.

Давно уже она не чувствовала подобного желания. И давно нс чувствовала, что делает что-то правильно. Наконец Либби отпрянула от него, испугавшись своей смелости.

Дыхание Джоша ласкало ее чувственные губы.

– Кажется, ты похитила мою идею.

– Извини, ты о чем? – Либби забыла, о чем они говорили до того, как их губы соединились.

– Ты говорила о том, что у тебя есть идея получше. А я выдвинул идею целоваться после каждого выполненного действия.

– Ты предлагал целоваться после каждого выполненного действия. А я предлагаю целоваться тогда, когда нам захочется.

Он погладил ее губы.

– Я рад.

– Рад, что мы поцеловались? – Она немного отошла в сторону. Близость Джоша переполняла ее. Либби вновь атаковала посуду. Налив немного моющего средства в раковину, она стала споласкивать не до конца вымытую посуду. Ее старой посудомоечной машине была необходима помощь. И почему только она пользовалась ею, она и сама не знала.

Либби не знала и того, что она делает на кухне и зачем играет с огнем.

– Рад, что мы поцеловались. – Джошуа взял тарелку и положил ее в машину. – И рад, что мы здесь вместе, не ругаемся, а просто моем посуду. И на случай, если я раньше не говорил об этом, мне очень нравится твоя кухня. И я не могу передать тебе, насколько мне понравился Сегодняшний день.

– Вечеринка с кучкой школьников или разговоры о поцелуях? – Либби протянула ему стакан. Джош взял его и положил в машину.

– Только не пойми меня превратно, но я пристрастился целовать тебя, а все остальное время проводить с тобой и е Мэг. Кажется, только так и должно быть.

Правильно, но сейчас... Впрочем, она не хотела вновь начинать ссоры с Джошем. Она вообще не хотела говорить, потому что разговоры заставляли ее беспокоиться о том, как им будет больно, когда Джош уйдет. Нет. Она не хотела говорить и особенно думать. Либби просто хотела вновь его поцеловать. Она отвернулась от раковины, обняла мыльными руками шею порядком удивленного Джоша и снова его поцеловала. Она играла с его губами, а потом оставила на его лице несколько мыльных пузырей.

– Эй! – засмеялся он, вытирая пузыри со своего носа. – Мы еще не закончили с посудой, поэтому поцелуй был вне расписания, а пузырей я не просил.

– Я не хочу быть предсказуемой...

– Тебе это не грозит, ~ поддразнил ее Джош.

– Поэтому я не хочу целоваться по расписанию.

– О. – Он взял в руки немного мыльной пены и шлепнул ее Либби на руку. – Я тоже непредсказуем, Но расписание поцелуев мне нравится.

– А мне нравится тебя целовать. – Она вытерла пену и обняла его за плечи. – Мне очень нравится тебя целовать.

– Кто я такой, чтобы спорить с дамой? – Смех привел к еще более страстным поцелуям.

Либби знала, что ей стоит начать беспокоиться, но в объятиях Джоша она ни о чем не думала: растворяясь в его поцелуях, она обо всем забывала.

Топот вернул Либби к реальности. Она оттолкнула Джоша, отойдя от него, но недостаточно далеко, чтобы ее проницательная дочь ничего не заметила.

Мэг стояла в дверях и внимательно смотрела на взрослых.

– Развлекаетесь? – спросила она. Либби почувствовала, как краснеет.

– Я... мне что-то в глаз попало, и Джош посмотрел, что там могло быть.

– Мне показалось, что это больше было похоже на поцелуй, – хитро проговорила Мэг.

– Мэг!

– И ты ответила на его поцелуй. – Проницательный ребенок нервно засмеялся. – Расслабься. Джош мне нравится, помнишь? Я просто пришла посмотреть, хочет ли он поиграть со мной, но я полагаю, он с большим удовольствием проведет время с то-бой. – И Мэг умчалась к себе в комнату.

– Знаешь, ты не перевела мне ваш разговор, – мягко казал Джош.

Либби была поражена. На мгновение она забыла о нем. Она быстро повернулась к нему.

– Посмотри, что ты натворил.

– А что такого я натворил? – Он почти смеялся. – Мне кажется, ты тоже участвовала в поцелуе.

– Я... что ж, мне не следовало... – Либби сопротивлялась желанию топнуть в растерянности ногой. Мужчина и дочь. Она не могла решить, что ее расстраивало больше.

– Мне нужно было предусмотреть, – пробормотала она со всей решительностью, на которую только была способна.

– Либби, мы просто целовались, и ничего больше. Я не думаю, что на Мэг подействовали наши поцелуи. Я уверен, они не нанесли ей психологической травмы. Она, по-моему, совсем не расстроилась.

Либби не хотела слушать, как какой-то офтальмолог пытается выступить в роли психоаналитика ее дочери. Она не хотела говорить ни о чем. Вместо того чтобы разговаривать, она вновь вернулась к посуде.

– И долго ты собираешься молчать?

– Может... Может, не разговаривать с тобой – хорошая идея.

– Она не расстроилась, Либби. – Джош взял тарелку, положил ее в посудомоечную машину и протянул руку за следующей. – Я научился пони-мать некоторые жесты и позы, пока общался с Мэг. Она не показалась мне расстроенной. Ты расстроилась больше, чем Мэг.

Либби продолжала игнорировать его и мыла посуду.

– Разве она расстроилась, Либби?

– Нет, не расстроилась, – ответила Либби, бросив гневный взгляд на Джоша.

– Тогда что расстроило тебя? – Его голос был нежен, соблазнителен, обольстителен.

– Я... – Либби отчаянно пыталась вспомнить, что же ее расстроило. Все, о чем она могла думать, – только о поцелуе и о том, чтобы оказаться в объятиях Джоша.

– Мне кажется, я схожу с ума, – сетовала она, идя навстречу свои желаниям.

– Мне трудно судить, потому что я уже сошел с ума, – проговорил Джош, прежде чем их губы слились в сладостном поцелуе.

– Ты не понимаешь, – заявил Джош, сидя посередине устланной бумагой свободной комнаты в доме Либби. Они весь день заворачивали подарки, которые купили для рождественской вечеринки. Мэг ушла с Джози, оставив Либби и Джоша закончить приготовления к празднику.

– Ничего уже не осталось, – сказал он.

– Но мы...

– Либби, уже все сделано. – Он свернул остаток бумаги в комок и кинул его в мусорное ведро.

– Но что, если мы забыли...

– Мы ничего не забыли. А даже если и забыли, то ничего страшного – вечеринка же для АМППС, а не для президента и высокопоставленных особ. Мы заказали зал, еду, купили подарки...

Либби нахмурила брови:

– Я просто хочу, чтобы все прошло на самом высоком уровне.

Джош протянул ней руку и погладил ей лоб.

– Самый высокий уровень тяжеловато переносится. И конечно же, трудно быть совершенным во всем... А теперь мы имеем полное право побездельничать.

– Нам нужно все здесь убрать. – Либби обвела взглядом устроенный ими беспорядок.

– Мы попозже все уберем. У нас есть, – Джош посмотрел на часы, – два часа до того, как Джози привезет Мэг обратно, Тем временем мы можем развлечься.

Джош был рад, что ему пришлось заниматься организацией вечеринки. Это давало ему возможность проводить время с Либби. Но внезапно ему захотелось большего – он хотел уйти из ее дома, перестать думать о вечеринке, побыть только с ней. Он хотел, чтобы всё ее внимание переключилось на него.

– Что ты замыслил? – подозрительно спросила Либби.

Он усмехнулся:

– Вовсе не то, о чем ты сейчас подумала, Макгинес. Может быть, нам пора заняться чем-нибудь другим, чем спорить, говорить все время о вечеринке или обниматься.

– Мне нравится обниматься, – запротестовала она.

– Мне нравятся все три развлечения, но давай попробуем кое-что новенькое. – Он поднялся и протянул ей руку. Как всегда, внутренний голос не дремал: он указал ей на слово «кое-что», когда Либби вставала.

– Что именно? – спросила она, идя за Джошем.

– Надень что-нибудь потеплее и доверься мне. – Джош пытался припомнить свои детские годы. Он захотел свозить Либби к озеру Эри, в такое место, где они будут далеко от всего и всех.

Остров Преск. Летом его берега заполнены туристами – это одно из самых любимых их мест. Но, как помнил Джош, зимой остров был ничуть не менее красив, чем летом. Дыхание замирало при взгляде на огромные пространства берега под снежным покрывалом.

– Куда мы едем? – спросила Либби, забравшись в его грузовик.

– Доверься мне, – повторил он.

Они ехали по городу в тишине. Либби то и дело бросала взгляд на Джоша, сидящего за баранкой огромного грузовика. Что она здесь делает, ведь вся разумная часть ее существа вопила о том, что проводить время с ним опасно?

Либби знала только одно – рядом с ним она чувствовала себя... живой. Они проехали город и выехали на главную трассу. Либби смотрела в окно. Вид Джошуа ее слишком сильно волновал. Она не знала, что чувствовала, чего ожидала. Ей легче было смотреть на Валдемерский парк, чем на Джоша. Либби попыталась найти название тем эмоциям, которые он в ней вызывал.

– Мы приехали. – Джош остановил машину на третьем пляже.

– Ты слишком близко встал к той голубой машине, – предупредила Либби. – Здесь полно места, а ты словно уселся к нему на бампер.

– Ему хватит пространства, чтобы выехать вперед.

Либби просто подняла брови. Джош отъехал немного назад.

– Довольна?

– Я уверена, что водитель голубой машины будет доволен. Ты и Мэг можете сколько угодно смеяться над тем, что, когда я паркуюсь, остается много места с краю дороги. Но сам ты чуть не врезался в бампер машины.

– Ты смеешь оспаривать мои водительские способности? – зарычал Джош.

– Более того, я буду кричать об этом с крыши. Доктор Джошуа Гарднер врезается в бамперы, захватывает места для парковки!

– Ты понимаешь, что ты делаешь? – спросил он.

– Что?

– Начнется война.

С криком Либби отскочила от грузовика и помчалась к покрытому снегом пляжу. Джош последовал за ней. Она обернулась посмотреть, где он. Джош только этого и ждал. Он нагнал ее и схватил.

– Эй, доктор Гарднер, что ты намерен делать сейчас? – спросила она, подражая южному акценту Перли.

– Я думаю, тебе стоит приготовиться к худшему. С женщиной, которая посмела оспорить мои водительские способности, я могу сделать только одно...

– Не твои водительские способности, а твое умение парковать машину.

– Хорошо, мое умение парковать машину. Я боюсь, что мне придется тебя поцеловать.

– О нет, я не выдержу такой пытки. Я не должна так сильно страдать лишь из-за того, что не соглашаюсь признать твоего умения парковать машину. – Либби наклонилась, подобрала немного снега и слепила снежок.

– О, я мог бы придумать еще более изощренные пытки для тебя, но, так как здесь общественное место, ограничимся простым поцелуем.

Либби наблюдала, как губы Джоша приближаются к ней.

– Мм, Джош? – промычала она.

– Гм?

– Ты не умеешь парковаться. – Она кинула в него снежок. А пока он вытирал лицо, Либби успела ускользнуть от него, побежав по пустынному пляжу.

Через мгновение Джош уже нагнал ее.

– Попалась. – Он схватил ее за плечи. – И что мне теперь с тобой сделать?

– Просто обнять меня, – мягко попросила Либби.

– Гм, хорошая мысль. Если я буду обнимать тебя, тебе будет труднее меня атаковать. – Он обнял ее, ее спина прижалась к его груди.

Они стояли и смотрели, как вечернее солнце садится в ледяные дюны.

– Я обожаю бывать тут летом, но должна признать, что никогда не была здесь зимой, – тихо прошептала Либби. Но даже ее тихий шепот оказался слишком громким для пустынного зимнего пляжа.

– Я не был здесь с детства, но с тех пор ничего не изменилось. Это одно из самых красивых мест на Земле. – Джош посмотрел на женщину, которая была у него в объятиях. – А то, что я стою здесь с тобой, делает его еще более красивым. – Он поцеловал ее в щеку.

Либби хотела что-то сказать, но так и не смогла подобрать нужных слов. Она просто еще крепче прижалась к нему. На мгновение она отодвинула от себя все страхи и позволила насладиться моментом, который казался ей таким прекрасным.




ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


Либби не могла свободно вздохнуть, пока последний ребенок не сел на колени к Сайта-Клаусу и не получил подарка. Санта удалился, а гости направились к обеденному столу.

Джош оказался прав, они ничего не забыли. Рождественская вечеринка подходила к концу. И можно признать, что она прошла удачно. Наконец их с Джошем работа закончилась. Слава богу. Либби почувствовала облегчение.

Она убеждала себя, что почувствовала облегчение. О, она еще будет с ним видеться, хотя бы какое-то время. Они еще не перестали целоваться. Но в конце концов перестанут и будут встречаться все реже и реже, пока не превратятся в обычных соседей. Просто членов Ассоциации мелких предпринимателей на Перри-Сквер.

– Либби?

Либби внезапно услышала голос Мейбл, которая произносила ее имя в микрофон, стоя на сцене зала церкви Святого Герта.

– Эй, Либби?

Либби помахала Мейбл, чувствуя, что ее щеки зарделись. Все смотрели на нее.

Джош немного подтолкнул ее локтем.

– Она зовет нас подняться на сцену, видимо, не хочет упускать нас с крючка. Мейбл весьма настырная.

Настырная? Нет, Мейбл просто упрямая ослица.

– Чего она хочет?

– Откуда мне знать? – прошептал Джош, ведя ее за собой на сцену.

– Джош и Либби, от имени всех членов Ассоциации мелких предпринимателей я хочу поблагодарить вас за устроенный для нас потрясающий праздник.

Зал церкви Святого Герта наполнился аплодисментами.

– Мы хотели сделать вам подарок в знак нашей признательности, – Мейбл поманила кого-то из зала. Перли и Джози вышли на сцену. Волосы Джози переливались всеми оттенками рыжего. Видимо, она подкрасилась в честь праздника.

У Либби возникло плохое предчувствие. Что-то троица выглядела чересчур довольной.

– Не нравятся мне их лица, – пробормотала она Джошу.

Перли и Джози протянули Либби и Джошу лист бумаги.

Мейбл торжественно произнесла;

– Ассоциация мелких предпринимателей приглашает вас двоих на вечер за чертой города, чтобы вы смогли отдохнуть и расслабиться после выполненной вами работы по организации и проведению сегодняшней вечеринки. «Лимузины от Лео» предоставляют вам лимузин, чтобы добраться до места, а «Волны» – пятизвездочный ужин. Вам только нужно будет выбрать дату, чтобы поехать. Примите нашу скромную благодарность за выполненную вами работу. Поверьте, мы ценим ваш тяжелый труд.

Все зааплодировали. И Либби оставалось только улыбаться и благодарить троицу сводниц. Она видела их насквозь. Все в зале видели ситуацию насквозь. И для чего такая явная попытка сводничества? Чтобы быть уверенными, что и после завершения их с Джошем совместной работы они смогут видеться?

– А мы посидим с Мэг, – прошептала Перли. – Чтобы ты не смогла придумать причину для отказа.

Может, она и не будет придумывать причину. Но когда-нибудь Либби возьмет реванш, ведь все три женщины одиноки. А то, что хорошо для хозяйки салона красоты, подойдет и для ее служащих, и для специалиста по иглоукалыванию. О да, она возьмет реванш!

Джош подошел к микрофону:

– Спасибо вам. Уверен, что Либби и я хорошо проведем время. И хочу поблагодарить вас еще и за то, что вы делаете все, чтобы я почувствовал себя частью вашего сообщества. И надеюсь, что еще долгие годы буду вместе с вами в Ассоциации мелких предпринимателей на Перри-Сквер.

– Вы хорошо поработали вдвоем, – сказала Мейбл Либби, когда они сошли со сцены.

– Да. Но работа уже закончилась. Осталось только убраться.

– Ты помнишь, что Перли, Джози и я отвозим Мэг в торговый комплекс, а затем к Хендерсонам? – сказала Мейбл.

– После того как мы все приберем, ведь так?

– Либби, мы, конечно, могли бы остаться и помочь, но ты же знаешь, как людно в торговом комплексе в канун праздника. Нам лучше поехать туда сейчас, а то мы не управимся до закрытия. В прошлом году нам пришлось заходить в каждый магазин, а затем возвращаться в половину из них, прежде чем Мэг решила что-то купить.

– Вы хотите оставить меня одну убирать здесь?

– Джош останется помочь тебе, – улыбка Мейбл не извиняла ее вопиющие манипуляции.

Конечно. Еще одна возможность свести ее с Джошем. Что ж, Либби придется принять ее предложение. После сегодняшнего дня эта троица сводниц не сможет заставлять их быть вместе, так как вечеринка уже закончена. Этого не сможет сделать и Джош.

И она сама.

Она будет по нему скучать, призналась себе Либби, но только себе. Она будет скучать по нему и по его поцелуям.

– Отлично, – бросила она Мейбл. – Просто возьми с собой Перли, Джози и Мэг. И просто скинь всю работу на меня.

– И на Джоша, – напомнила Мейбл.

– Что на Джоша? – спросил он, присоединившись к ним.

– Мейбл, Джози и Перли везут Мэг в магазин и оставляют нас вдвоем убирать здесь.

– Никаких проблем. Мы с тобой справимся.

Либби обвела взглядом зал и фыркнула. Все было гораздо хуже. Она имела в виду не беспорядок в зале церкви Святого Герта, а беспорядок в ее собственных чувствах. У нее кружилась голова, она была рассержена и до смерти напугана.

– Желаем вам четверым хорошо развлечься, – заметил Джош. – А тем временем Либби и я возьмем все под свой контроль.

Следующий час они собирали оберточную бумагу и подметали пол.

– Л никогда не могла понять, зачем нужно заворачивать подарок в бумагу, – проговорила Либби, завязывая очередной мусорный мешок. – Ведь люди все равно выкинут обертку. Я думаю, все дело в том, что бумажная промышленность состоит в некоем сговоре с торговцами.

– Лично я всегда покупаю подарочные пакеты. – Джош закончил завязывать свой мешок и бросил его в кучу других.

– Я тоже.

– Еще одно сходство, – с триумфом подытожил он, словно записывал свои наблюдения. – Ты не заметила, сколько между нами общего?

– Нет. – Либби относила складные стулья к стене.

– Мы оба пьем черный кофе. – Джош складывал столы и относил их к стене.

– Так поступает половина населения страны. – Либби вытерла руки о брюки. – Я думаю, что мы почти закончили.

– Нам обоим нравятся старые фильмы. – Очевидно, Джош продолжал размышлять над чертами их сходства.

Прошлым вечером они смотрели «Чудо на Тридцать четвертой улице», и вновь его глаза подозрительно увлажнились, когда Натали Вудс получила свой дом.

То, что Джош тайно от всех плакал, когда смотрел фильмы, было его милым секретом. Либби такая черта в нем очень нравилась. Наблюдать за ним, когда он смотрит фильм, шмыгая носом, так же увлекательно, как смотреть сам фильм.

– Классика. Всем нравится этот фильм, – запротестовала она.

Жаль, что нет настоящего Санта-Клауса, того, кто действительно исполняет желания.

А если бы настоящий Санта-Клаус был, то что бы она загадала? Пожелала ли бы она, чтобы они с Джошем жили долго и счастливо, о чем она уже втайне мечтала? Либби покачала головой. Нет, она не верила в Санта-Клауса и в то, что мечты сбываются. Либби не сомневалась, что счастье – всего лишь мгновение. Она уже на своем опыте знала, что счастливый конец бывает только в сказке.

– О нет. Не все любят классику, – убеждал ее Джош.

– Классические фильмы и кофе – слишком общие вещи. Тебе стоит придумать что-нибудь еще.

– Мы оба любим Мэг.

Наконец Либби улыбнулась, позволив себе вступить с ним в его игру.

– Конечно, мы оба любим Мэг. А разве можно ее не любить? Она так необычна.

Джош сократил разделявшее их расстояние.

– Это правда, – хриплым голосом подтвердил он. – А как насчет того, что мы оба любим целовать друг друга?

– Слишком уж неординарное сходство.

Высокомерный и уверенный Джош обнял ее и приблизил к себе.

Либби не отпрянула назад. Если бы кто-то еще совсем недавно сказал, что она полюбит целовать Джоша Гарднера и более того – будет ждать каждой возможности для их поцелуя, то она назвала бы такого человека сумасшедшим.

Может быть, ее стоит назвать сумасшедшей? Но если любить целовать Джоша означает признать свою умственную отсталость, она готова согласиться.

– Ты чертовски самоуверен, доктор Гарднер, – выпалила Либби, обняв его за шею.

– Тебе нравилось использовать слово «высокомерный», мисс Макгинес.

– Что ж, я полагаю, когда дело доходит до того, чтобы поцеловать тебя, я могу позволить тебе быть немного высокомерным, – призналась она.

– Что это означает?

– Это означает следующее: когда кто-то достигает вершин мастерства в каком-нибудь деле, то он может позволить себе быть слегка высокомерным. – Либби встала на цыпочки и несколько раз поцеловала его.

– Итак, ты хочешь сказать, что я мастерски целуюсь?

– Может быть, – призналась она.

– Может быть, мне нужно сказать, что вы и сами неплохо целуетесь, леди.

Он указал ей наверх. Они стояли под омелой. Неловкость исчезла между ними, когда они снова стали целовать друг друга. Возникло чувство знакомой близости.

Либби с радостью отвечала на его поцелуй. В ней пробуждалась жизнь, возникало чувство наполненности и ликования всякий раз, когда они целовались. Она чувствовала себя Спящей Красавицей нового тысячелетия, хотя раньше никогда не считала себя таковой. Только в объятиях Джоша, тая от его поцелуев, она смогла почувствовать себя по-настоящему красивой.

Она хотела бы стоять с ним вот так вечность.

– Знаешь, я люблю тебя, – прошептал он. Внезапно все ее приятные чувства и мысли растаяли без следа. Она высвободилась из его объятий.

– Нет, – прошептала она. Поцелуи его она полюбила. Но любить Джоша? – Нет, – громче сказала она.

– Либби! – только и мог воскликнуть Джошуа, будто это причиняло ему огромную боль.

Либби не хотела иметь дело с его болью, только со своей.

Она повторила:

– Не говори ничего.

Джошуа снова обнял ее. Ей было так приятно и уютно в его объятиях последние несколько недель. Но сейчас все прошло, осталось только сознание, что ей нужно уйти.

– Нет.

Джош опустил руки и позволил Либби отойти от него. Он мягко произнес:

– Я не признавался тебе ранее в своих чувствах, но был уверен, что ты и без моих признаний это понимала. Я люблю тебя.

– Но ты не любишь меня. – Может быть, он сказал так от досады или из-за того, что чувствовал себя одиноким, вернувшись в свой родной город, который так сильно изменился, подумала Либби. Но как бы то ни было, она знала наверняка, что Джош ошибается.

– Я не хотел полюбить тебя, но не могу отделаться от этого чувства, Либби. Я ощущаю его всем своим сердцем, и оно постоянно растет. Оно возникло еще при самой первой нашей встрече.

– При нашей первой встрече твой грузовик заблокировал выезд моей машине. И вовсе не любовь у тебя возникла, а старое как мир желание, поскольку мы оба слишком долго были одиноки. – Пытаясь объяснить, Либби продолжила: – Может быть, сейчас тебе и кажется, что ты меня любишь. Но твое чувство не продлится долго – оно никогда не длится долго. И того, что мы нашли друг друга, уже достаточно. Быть друзьями и позволить себе немного желания – это даже больше, чем я ожидала. Но мое сердце не может предложить тебе большего. Слишком тяжело вновь попытаться поверить.

Джошуа пристально смотрел на нее.

– Ты закончила?

– Я закончила, когда мы только начали. Она выбежала из зала, в дверях на мгновение остановилась.

– Мне пора.

– Убегаешь, Либби? Мне казалось, что ты борец, – с издевкой произнес Джошуа. – Раньше для тебя не составляло проблем сражаться со мной, Либби. А сейчас, вместо того чтобы сражаться со мной, не могла бы ты сразиться за меня?

Она развернулась.

– Я – борец? Что ж, ты сильно ошибаешься. Я убеждена, что иногда лучше убежать, чем получить очередную рану.

Джош выглядел так, словно хотел сказать что-то еще, но не сказал. Он просто пошел за ней следом.

– Я отвезу тебя домой.

– Мне не нужны твои одолжения, – ответила Либби, дрожащими руками застегивая пальто.

– Правильно. Либби Макгинес не нуждается в одолжениях. Ведь ей вообще никто не нужен. Ее сердце сжалось, когда она произнесла:

– Ты ошибаешься. – Ей нужна Мэг. Мысль о дочери успокоила ее немного. У нее есть Мэг, а у Мэг есть она. И Мэг ей всегда было достаточно и будет достаточно, когда Джош уйдет. – Ты и не знаешь, как сильно ты ошибаешься.

Она попыталась пройти мимо Джоша, но он схватил ее за плечо.

– Я же сказал, что отвезу тебя.

– Отлично. – Она повела плечами, убрав его руку. – Мне не нужно будет вызывать такси.

Либби пошла за ним к его грузовику. Никто из них не проронил ни слова. Со словами покончено. Все разрушилось, когда Джош признался в любви. И что бы ни думал Джош, Либби уверена, что на самом деле он этого не чувствовал.

Дорога домой показалась ей очень долгой. Злость Джоша была настолько велика, что, казалось, ею наполнилось все пространство машины.

Хорошо, что он был только зол, а не ранен ее словами. Так легче. Она меньше всего хотела обидеть Джоша. Он нравился ей, хотя сейчас он бы ей не поверил. Он нравился ей настолько, что Либби предпочла бы, чтобы он не говорил ей пустых слов.

Джош чувствовал досаду из-за своего неудавшегося брака. У них с Либби мало общего, не считая кофе и старых фильмов. И еще желания. Джош запросто смог перепутать свои чувства, которые он назвал любовью.

Он ошибся.

Волна облегчения пронеслась по телу Либби, когда они подъехали к ее дому.

– Спасибо, – прошептала она, открывая дверь. И вновь рука Джоша обняла ее.

– Что мне нужно сделать, чтобы убедить тебя, что я действитёльно тебя люблю? – спросил Джошуа с дрожью в голосе.

– Все бесполезно, – грустно произнесла Либби, понимая, что права. – Ты просто хочешь что-то доказать себе, начав со мной отношения. Я думаю, что у тебя было недостаточно времени, чтобы понять, что имённо ты чувствуешь. – Когда Джош не ответил, она продолжала: – Было очень рискованно начать встречаться с тобой. Но что делать теперь, когда ты решил, что любишь меня? Я не могу продолжать отношения ни ради тебя, ни ради себя, ни ради Мэг.

– Не используй Мэг как оправдание. Она ничего не боится, она чудесный ребенок, она не оправдание.

– Я не использую ее, – запротестовала Либби, когда он приблизил ее к себе. Его губы заглушили ее протест.

Джошуа целовал ее требовательно и решительно, словно своим поцелуем стремился показать всю силу своего чувства к ней.

– Убежав, ты так и не разберешься, что происходит между нами, – сказал он, отпустив ее. – Что-то между нами есть, нечто такое, чего не следует терять. Я не искал любви, так же как и ты. Но чувство огромной силы возникло между нами. Перестань думать, Либби. Послушай свое сердце. – Его голос перешел на едва слышный шепот: – Что бы ты ни говорила, сердцем ты чувствуешь, что между нами происходит что-то очень важное, не имеющее отношения ни к одиночеству, ни к досаде. А твой побег не имеет никакого отношения к Мэг. Ты боишься, потому что знаешь, что я прав. То, что возникло между нами, – любовь, Либби. И наше чувство не исчезнет, не растает, как бы быстро ты от него ни убегала.

– Прощай. – Она высвободилась из его объятий и вышла из машины.

Подбежав к двери и вытащив ключи из кармана зимнего пальто, она долго не могла найти нужный ей ключ, чтобы открыть дверь.

– Мне очень жаль, – прошептала она, войдя в дом и захлопнув дверь за собой. Внутри Либби считала себя в безопасности.

Казалось, что ее радостные рождественские украшения насмехаются над ней. Либби прошла через гостиную на кухню, где она провела столько времени с Джошем, где они смеялись, обнимались и... целовались. Она стояла посередине кухни, так и не сняв пальто. Либби уставилась на украшение из еловых веток, висевшее над камином, но ничего не видела перед собой. Любовь?

Нет, то, что он чувствовал, не любовь. Желание и одиночество, но не любовь.

А что чувствовала она сама? Как бы она назвала свое чувство? Желание? Вспоминая о том, что она ощущала, находясь в объятиях Джоша, целуя его, она понимала, что это подходило под описание желания. Но одиночество? Так же сильно, как Либби любила Мэг, она хотела, чтобы рядом с ней в жизни был мужчина, такой, как Джош. Встретив его, она захотела с ним подружиться. Теперь, видимо, она потеряла его дружбу.

Если б у нее остались слезы, она бы заплакала. Но она уже выплакала их десять лет назад. Ее слезы высохли вместе с мечтой о том, что она сможет жить счастливо.

Несмотря на то что Либби не верила в любовь, она что-то чувствовала к Джошу. И пока она его не потеряла, она не осознавала, как много он значил для нее. Потеряла.

Именно чувство невосполнимой потери испытывала сейчас Либби, стоя посередине кухни с сухими глазами.


Джош ехал домой и хотел только одного бы дороги были лучше расчищены и он мог ехать быстрее. Словно он надеялся, что скорость сможет его успокоить, словно скорость избавит его от боли в сердце.

Он любил ее.

Джошуа Гарднер любил Либби Макгинес, колючую, напуганную, убегавшую от него Либби Макгинес.

Она может отрицать его чувства и отрицать свои, но он не верит в правдивость ее слов, ведь, когда они проводили время вместе, Либби считала их действия правильными. Она просто была напугана.

Проклятие, он тоже был напуган.

Джошуа уже дал ей пять дней передышки. И теперь он даст ей время, чтобы она привыкла к новой реальности. Джош позволит ей свыкнуться с мыслью, что он любит ее. Он не бросает ее, он не бросает их.

Он и Лин давно перестали обращать внимание на свой брак. Они не вкладывали в него ни времени, ни энергии. Но Джош учился на своих ошибках. То, что он чувствовал к Либби, было огромным, и он будет бороться, чтобы не потерять ее. Когда он говорил ей, что между ними возникло нечто очень важное, он сказал еще мало. На самом деле они предназначены друг для друга, хотела этого Либби или нет.

Он даст ей немного времени. Она привыкнет, поймет, и все встанет на место.

При первой встрече Либби предстала перед ним уверенной и независимой, а теперь казалась потерянной и напуганной. Но Джош нашел ее.

Джош понял нечто очень важное. Он понял, что они предназначены друг для друга.

И Джош не собирался так просто её потерять.




ГЛАВА ДЕСЯТАЯ


– Мама, – позвала Мэг, а ее руки просто летали, танцевали от восторга. – Около дома остановилась огромная машина. – И тут же раздался звонок в дверь и замерцал свет.

– Попридержи лошадей, – остановила ее Либби, поспешив открыть дверь, вытирая руки о кухонное полотенце. – Чем могу помочь? – спросила она, открыв дверь, и увидела Джоша.

Она тут же попыталась закрыть ее, но не смогла.

– Не надо, – попросил Джош.

– Мы расстались с тобой пару дней назад. – Пять дней назад. Она бросила его пять дней назад, а когда он не позвонил и не зашел, то Либби решила, что все кончено.

Ей нужно было предугадать его приход. Джош уже доказал ей в прошлом, что он умеет ждать.

– Нет, «мы» не расставались. Это ты решила прекратить наши отношения, а я просто не сопротивлялся, но, если ты помнишь, я и не соглашался с твоим решением.

– Привет, милая, – приветствовала ее Перли, появляясь из-за спины Джоша.

– Что здесь происходит? – Либби смотрела мимо Джоша, обращаясь непосредственно к Перли. Может быть, если она станет игнорировать Джоша, то он уйдет.

– Джош отвезет тебя за город, вы вместе проведете вечер. Ты что, забыла? – Она указала на подъезд к дому. – Видишь? Карета подана.

Возле ее дома стоял огромный лимузин.

Все еще блокируя вход, Либби покачала головой:

– Я никуда не поеду.

– Отчего же? Конечно, поедешь, – отозвалась Перли. Она прошла мимо Джоша и встала рядом с Либби. – Я уже здесь, так что у тебя не найдется причин для отказа.

Перли сняла пальто, повесила его на крючок и, словно удивившись тишине в прихожей, спросила:

– Только если ты не боишься ехать по какой-то другой причине...

– Я ничего не боюсь. – Нет. Либби не боялась. Она не убегала, что бы все кругом ни говорили. Она приняла решение, основанное на сознании того, что будет лучше для Мэг и для нее. И чопорно добавила: – Джош и я решили, что между нами больше ничего нет. Я не вижу причины для совместного ужина.

– Если между нами ничего нет, то нет и причины не ехать на ужин. Ведь так? – спросил Джош, очевидно не желая, чтобы Перли вмешивалась в их дела.

– О, поезжай, – посоветовала Перли, махнув рукой на аргументы Либби. – Если вы решили, что ваши отношения закончились вместе с рождественской вечеринкой, то предстоящий вечер будет для вас тем, что доктора называют заключительной стадией. Моя мама просто назвала бы это бесплатным ужином. А только дураки отказываются от бесплатного ужина.

Она достала пальто Либби и сунула его ей в руки.

– Мэгги и я испечем рождественское печенье.

Либби даже не стала переодеваться, а так и поехала за город в своих домашних брюках. Она села на заднее сиденье лимузина. Пять минут они ехали в тишине. Либби едва взглянула на роскошное убранство машины. Она просто смотрела в окно, не замечая домов в центре города, мимо которых они проезжали.

Наконец тишина стала действовать ей на нервы. Она повернулась к Джошу:

– Несколько дней назад мы решили расстаться.

– Нет, ты так решила и убежала. Я просто отпустил тебя, но я никогда не говорил, что не последую за тобой. – Джошуа снял перчатки и поло-жил их на сиденье возле себя.

– Меня уже тошнит оттого, что все изображают из себя психиатров. Ты, Перли, Джози, Мейбл... Вы все твердите мне, что я убегаю прочь. Перли даже использовала термин «заключительная стадия»! Почему все анализируют меня? А как насчет тебя? Ты упомянул свою бывшую жену, сказал, что хотел иметь детей. Может быть, то, что ты думаешь, что ты чувствуешь, не настоящее? Может быть, ты просто используешь меня и Мэг, чтобы воплотить в реальность свою фантазию насчет семьи?

– Есть гораздо более простые способы найти себе семью, если бы я хотел только этого. Посмотри правде в глаза, Либби. С тобой трудно. – Он замолчал, а затем добавил: – Очень трудно.

– Тогда почему бы тебе меня не бросить? – Бросить – она будто умоляла его пойти на такой шаг. Либби не знала, как ей поступать с мужчиной, который не хочет оставить ее в покое. Почему он не может просто уйти от нее? Другие люди не испытывают трудностей, уходя из ее жизни. Митч ушел, так ни разу и не обернувшись.

– Теперь ты хочешь проанализировать меня? – спросил он. Джош долго думал над своей жизнью. И если Либби хочет все знать, он расскажет ей обо всем. – Ты права. Я хотел иметь детей, а Линн не хотела. Но это не единственная причина, по которой распался наш брак. Я долгие месяцы размышлял, что же случилось между нами. Особенно после того, как встретил тебя. Мне нужно было понять, что произошло между мной и Линн, чтобы не повторить ошибку прошлого.

– И что же ты решил? – процедила Либби сквозь зубы.

Джош вспомнил свои ощущения, когда он расставался с Линн. Их расставание принесло им неприятности, а не боль. Между ними существовало деловое партнерство, но настоящего партнерства в их семейной жизни не было.

– Линн и я перестали замечать друг друга, – произнес он. – Мы перестали работать над нашими отношениями. Нас объединял только совместный бизнес. Мы просто позволили всему идти своим чередом, пока наш брак не развалился. В конце концов не осталось никаких чувств. У меня даже не возникло к ней ненависти, когда я обнаружил, что она мне изменяет. Я почувствовал злость и сильную боль, когда она подала на развод. Но признаться честно, я испытал огромное облегчение.

– Но почему ты не оставляешь меня в покое? Очевидно, я не лучше, чем твоя бывшая жена.

– Я не хочу, чтобы наши отношения закончились только из-за того, что для них требуются некоторые усилия. – Нёсколько секунд он внимательно изучал Либби, а затем улыбнулся. – Ладно, признаюсь, огромные усилия.

– У нас нет отношений, над которыми стоит работать.

Он страстно желал оказаться рядом с ней, прикоснуться к ней. Но Джош прекрасно понимал, что сейчас между ними огромный эмоциональный барьер, который для начала нужно преодолеть.

– Я думаю, что между нами есть кое-что, над чем нам обоим стоит поработать, Наши отношения особенные.

– У нас нет никаких отношений, – заспорила Либби.

– Нет, есть. И ты бежишь не от отношений. На них потребуется время, но ты привыкнешь к мысли построить отношения со мной. Ты бежишь от любви. И, Либби, ничто не сможет заставить меня прекратить тебя любить. Ты можешь убежать, но я просто побегу за тобой следом. Ты не хочешь и слышать, что я люблю тебя, но это так и есть.

Окошко между водителем и задним сиденьем опустилось.

– Мы приехали, – возвестил мужчина, и окошко поднялось.

– Я же не прошу выходить за меня замуж, просто поужинай со мной.

– У нас нет никаких отношений, – настаивала Либби. – Хорошо, мы прокатились на лимузине. Я согласилась, потому что нам нужно было поговорить, чтобы все решилось раз и навсегда. Мы поговорили. Заключительная стадия миновала. Больше ничего не нужно говорить. Я готова вернуться домой.

– Ты убегаешь.

– Нет, я еду домой к моей дочери и возвращаюсь к моей жизни. Тут есть разница. – Она постучала в окошко, и оно немного опустилось. – Пожалуйста, отвезите меня назад.

Джош подождал, пока окошко не закрылось вновь, а потом сказал:

– Ты снова используешь Мэг для оправдания.

Она заслуживает от тебя большего. И как я уже говорил, она не оправдание.

Либби не стала оспаривать его утверждение. Он ошибался. Она просто была реалистом. Каковы бы ни были причины Джоша считать, что он ее любит, какие бы фантазии он ни вбивал себе в голову, она понимала все гораздо лучше его. Отношения между ними не могут развиваться дальше, и лучше закончить все сейчас, пока одному из них не станет слишком больно.

Либби вновь уткнулась в окно. Так было легче, чем смотреть на Джоша и видеть боль в его глазах. Она не хотела причинять ему боль. Но лучше она разорвет все сейчас, чем позже, когда будет гораздо больнее.

О, черт, кого она обманывает? Разорвать отношения с Джошем, чтобы не причинять ему боли, звучит так благородно, но Либби была честна с собой и признавала, что старалась уберечь от боли себя.

Они подъехали к дому, и Либби почувствовала облегчение. Все было кончено.

– Прощай, – выговорила она, открывая входную дверь. Но закрыть ее за собой она не смогла.

– Можно мне войти? – спросил Джош. От ее дома отъезжал лимузин. – Я отправил водителя домой, поэтому я в каком-то смысле на мели.

– Тем хуже для тебя. – Либби знала, что поступает грубо, но ей стало все равно. Она не хотела, чтобы Джош оставался рядом. Она не хотела, чтобы у нее вновь заболело сердце. Либби не хотела мечтать, что все может быть по-другому. И она определенно не хотела начинать верить ему, когда он сказал, что любит ее. Если она поверит, то ее сердце не то что будет болеть, оно разобьется вдребезги, когда он все-таки уйдет.

– Мы прокатились на лимузине и поговорили. У тебя было время, чтобы все мне сказать. Сейчас тебе пора уходить.

Джош прошел мимо нее в прихожую и закрыл за собой дверь. Он стоял и изучал ее.

– Что мне нужно сделать, чтобы убедить тебя, что все кончено? – закричала она.

– Наши отношения никогда не закончатся, – настаивал он.

– Джош. – Но Либби не успела договорить, так как услышала за собой стук. Мэг топнула ногой, чтобы привлечь к себе внимание матери. Она вся была покрыта мукой, а губы испачканы в зеленом печеньё.

– Мама! Ты дома, – знаками показала она. – Перли и я пекли печенье. Хочешь нам помочь? – Мэг бросила взгляд на Джоша и улыбнулась. Она кивнула головой, приветствуя его, и помахала ему рукой. – Джош тоже мог бы помочь.

– Помедленнее, – знаками показал Джош. – Я знаю слово «печь» и знаю слово «помогать». Я? – спросил он. В его взгляде читался вопрос.

И Либби, и Мэг уставились на него. Пальцы Мэг быстро задвигались в его направлении, но он лишь беспомощно пожал плечами и показал:

– Помедленнее.

– Ты использовал азбуку для глухонемых, – с обвинением в голосе произнесла Либби.

– Я брал уроки.

– Уроки? – переспросила она.

– Да, знаешь, уроки ручной американской азбуки. Учитель из Школы милосердия дает мне частные уроки, поэтому я учусь довольно быстро и уже могу хоть что-то показывать, У меня было-то всего три занятия. Могу кое-что показать... – Медленно он показал: – Меня зовут Джошуа Гарднер. – Он улыбался, когда застревал на некоторых буквах. – И я узнал слова «печь» и «помогать», когда пальчики Мэг взлетали.

Мэг просто сияла, а Либби стояла и чувствовала, как нежность и благодарность наполняют все ее существо. Боль уходит. И страх исчезает.

Джош не собирался уходить из ее дома, хотя она и прогоняла его. И внезапно Либби осознала, что он не собирается уходить из ее жизни. Она могла бороться с ним, могла убегать... Проклятие, кажется, все ее домашние психиатры оказались правы. С самого начала она только и делала, что убегала. И что в результате? Он находился в ее доме и объяснялся при помощи ручной азбуки с ее дочерью.

Что говорить? Ситуация весьма сложная, но Джош к ней приспособился.

С тех пор как от них ушел Митч, Либби боялась на кого-либо опереться. Боялась, что, когда поддержка потребуется ей больше всего, никого не окажется рядом. Митч – тому пример. Но Джош? Она смотрела на него, знаками говорящего с Мэг. Насколько его хватит? Либби чувствовала, что любить ее трудно, готов ли Джош на такое испытание? Если она обопрется на него, поддержит ли он ее? И есть ли в ней самой силы, чтобы поддерживать его?

Он стоял здесь и запросто болтал с Мэг на ужасно мудреной азбуке для глухонемых, и чувство в ее груди победило боль и страх. Чувство, которое она так боялась назвать. Оно оказалось гораздо большим, чем ее сердце могло выдержать.

И чувство, которое она боялась назвать, было...

– О, – добавил Джош. – Я выучил несколько фраз. Например, – и он показал: – Веселого Рождества. Я люблю Мэг, я люблю Либби.

Слезы, которые нельзя было из нее выжать с того самого дня, когда врач сообщил ей о глухоте Мэг, заполнили ее глаза. И сейчас Либби не прятала их.

– Я тоже люблю тебя, – в ответ показала Мэг со спокойным сердцем, которое никогда еще не было разбито.

– Мэг, оставь свою маму и Джоша наедине, иди сюда и возьми свое печенье, – позвала Перли, и Либби повторила ее слова.

Мэг выбежала из прихожей, оставив Либби наедине с Джошем и переполнявшим ее чувством.

Либби хотела сказать ему о своем чувстве, хотела все объяснить, но слова потерялись, как и знаки. Она молча стояла и понимала, что он не собирается уходить, как бы она его ни прогоняла. И какие бы испытания ни подбросила им жизнь, он никуда не собирался исчезать.

– Есть еще одна вещь, которую я научился говорить, – произнес Джош, подходя ближе к Либби. Медленно его руки произнесли: – Ты выйдешь за меня замуж?

И наконец то, что скопилось у нее в груди, вырвалось наружу. Слезы текли у нее по щекам. Либби приблизилась к Джошу и оказалась в его объятиях.

– Ты любишь меня? Ты действительно любишь меня? – спрашивала она.

– Я люблю тебя, – прошептал он ей на ухо. – Ты не сможешь поколебать моей убежденности в этом. Ты можешь быть злой. Можешь выкинуть меня из дома. Можешь отрицать свои чувства и уйти. Но я все равно буду здесь и буду любить тебя и Мэг. Я все равно останусь. И неважно, сколько потребуется времени и усилий.

– Ты любишь нас обеих? – Ей требовалось убедиться, что она не ослышалась, ей хотелось вновь услышать его слова.

– Обеих. Я хочу, чтобы вы обе были в моей жизни. Я хочу, чтобы мы все стали одной семьей. Я люблю тебя, Либби. Ты выйдешь за меня?

Она поцеловала его.

– Ах, у нас компания, – оповестил он, прервав поцелуй.

Либби повернулась и увидела, что Перли и Мэг стоят в дверном проеме и широко им улыбаются.

– Он хочет жениться на мне, – знаками показала она.

– Немного попозже, – ответила Мэг.

– Повтори свои слова, – предложила Перли. – Я уже начала волноваться, что вы все испортите, а потом станете жалеть...

– Двадцать восемь лет три месяца и четыре дня, – продолжила за нее Либби.

– Можно я женюсь на твоей маме? – показал Джош Мэг, игнорируя разговор Либби и Перли. Мэг радостно кивнула.

– Но позже. Сначала печенье, завтра Рождество, подарки. Потом свадьба. – Она показывала медленно, отрывисто, пытаясь выбирать более легкие слова, чтобы Джош ее понял. Потом Мэг повернулась к. матери: – Просто скажи Джошу «да».

– Ты уверена? – спросила Либби. Сияющие глаза Мэг говорили ярче любых слов или знаков.

– Может, ты не будешь заставлять мужчину стоять и ждать твоего ответа, просто скажи ему «да», – проворчала Перли и увела Мэг на кухню.

– Она говорит, что ты можешь жениться на мне попозже. А сейчас нам нужно заняться печеньем, а завтра – открывать подарки.

Нервничая, Джош спросил:

– Она не возражает?

– Возражает? Нет, она не против. Она знает, что получит собственного репетитора по математике и приятеля для видеоигр.

Либби вновь его поцеловала.

Джош засунул руку в карман.

– Это означает «да»?

– Да, – ответила Либби и внутренне приготовилась к новому приступу страха, но в груди не было ничего, кроме чувства, что она делает все правильно.

– Вот, – протянул он ей маленькую серую коробочку. – Я носил ее с собой уже давно.

Либби открыла коробочку и затаила дыхание. Внутри лежало красивое кольцо с бриллиантом.

– Джош, ты уверен? Я имею в виду, принимая во внимание Мэг и ее проблемы и...

Джош нежно надел кольцо ей на палец, а затем поцеловал ее.

– Мэг меня волнует меньше всего. Я думаю, что уроки и практика сделают свое дело. Скоро я овладею ручной азбукой. Общение с Мэг было для нас огромным барьером. Она милая и доверчивая девочка. Она не глухая девочка, а просто девочка, которая не слышит. Нет, с Мэг у меня не будет проблем. Все дело в ее упрямой и дерзкой матери.

– И, кстати сказать, ее упрямая и дерзкая мать, кажется, тоже в тебя влюблена, – призналась Либби.

– Я знаю, – самодовольно заявил Джош.

– Знаешь? И это все, что ты можешь мне сказать?..

Джош ничего не сказал, но его пальцы медленно зашевелились, выводя каждый знак:

– Я тоже тебя люблю.

Но момент был прерван топотом, доносившимся со стороны кухни.

– Вы двое так и собираетесь весь вечер целоваться? Нам еще нужно закончить с печеньем, а потом приготовить сливочные помадки.

– Я понял слово «печенье», – смеясь, проговорил Джош.

Либби присоединилась к его смеху.

– Кажется, после печенья нужно будет еще приготовить сливочные помадки.

– Я люблю тебя, – прошептал он, когда они пошли следом за Мэг на кухню.

– Я тоже люблю тебя, – показала знаками Либби.

Она стояла в дверях, наблюдая, как Джош с Перли и Мэг клали печенье в морозильную камеру. Огромное, переполнявшее ее чувство поднималось у нее в груди. Нечто огромное и очень важное... Определенно это была любовь.



Примечания




1


Horny (англ.) – похотливый




          See more books in http://e-reading.club