на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



АБС. ЧЕЛОВЕК И ОБЩЕСТВО БУДУЩЕГО

С точки зрения науки об обществе определить общество значит определить силу или силы, движущие это общество. На протяжении всей истории человечества по сегодняшний день такой движущей силой была борьба за удовлетворение материальных потребностей. Подчеркиваем: материальных. Это было и есть справедливо и для первобытного строя, и для времен рабовладения, и при феодализме, и в странах с капиталистическим строем и в нашей стране, где мы переживаем период первой ступени коммунизма. В свою предысторию человек боролся за материальные блага против природы, затем эта борьба против природы усугубилась борьбой между самими людьми за тот или иной способ распределения материальных благ, вырванных у природы, но это всегда была борьба и остается сейчас прежде всего борьбой за материальные блага. А под материальными благами мы понимаем все то, без чего человеческое об-во не может жить и развиваться, все то, что первично необходимо для жизни человека.

Специфика этой фундаментальной движущей силы целиком и полностью определила самые фундаментальные черты человеческого характера, строя мысли и морали. В течение многих и многих тысячелетий массами людей довлела идея получить как можно больше материальных благ. Эта идея проявлялась в умах разных людей по-разному: то ли в виде простого стремления к куску хлеба, то ли в виде стремления к власти над другими людьми, то ли в виде стремления накормить всех поровну и справедливо. Человек может быть кем угодно: забитым крестьянином, великим полководцем, тираном-поработителем, крупным ученым, политическим деятелем, — но в основе его деятельности всегда была идея материальных потребностей, получить в свое полное и нераздельное пользование или распределить между всеми людьми как можно больше материальных благ. Так было всегда. Но всегда ли это будет?

В настоящее время стало как никогда ясно, что человечество способно вполне удовлетворить материально каждого из своих членов. И если это не имеет место, то только благодаря укоренившемуся способу несправедливого распределения. Мы исходим из того, что эта несправедливость не вечна. Придет час, и мы надеемся, что он недалек, когда материальные блага перестанут быть объектом борьбы. Современный уровень науки и производства позволяет предполагать, что это состояние будет необходимо достигнуто при условии, что человеческую историю не прервет военная катастрофа. Вообще все наши рассуждения, как впрочем и настоящая конференция и многое другое, более важное для человечества, имеют хоть какой-нибудь смысл и значение, только в том случае, если темным силам на нашей планете не удастся развязать атомно-водородную бойню. И если войны не будет, то рано или поздно человечество вступит в новый этап своего развития, когда материальное изобилие перестанет быть проблемой, как никогда не был проблемой, скажем, воздух.

И когда мы говорим об обществе будущего, мы имеем в виду именно такое общество, в котором материальное изобилие уже не проблема и материальные блага распределяются справедливо, то есть таким образом, что это распределение не может служить источником неприязни у одних членов общества по отношению к другим.

Возможность создания такого изобилия и особенно возможность введения такого способа распределения пока очевидна далеко не для всего населения нашей планеты. И нельзя винить сомневающихся. Во-первых, такого изобилия еще нет и никогда не было. Во-вторых, что еще важнее, тысячелетиями человек воспитывался в духе зависти и приобретательства, в человеке глубоко укоренилась идея, что целью существования является накопление. Но это означает только то, что для создания общества будущего недостаточно одного изобилия материальных благ. Необходима еще и огромная воспитательная работа чтобы помочь человеку подняться наконец с четверенек, освободить его духовные силы и умственную энергию, помочь ему осознать тот факт, что он по определению является существом, живущим для того, чтобы мыслить и познавать. А когда эта гигантская работа будет закончена, когда умрут от несварения желудка и невыносимой скуки последние мещане на Земле, тогда и наступит то великолепное сияющее завтра человечества, которое мы называем второй фазой коммунизма.

Перед нами сразу же встает фундаментальный вопрос: какая сила станет двигать общество, начисто лишенное забот об удовлетворении материальных потребностей и состоящее из людей, начисто лишенных приобретательских, мещанских инстинктов? Мы видим только одну такую силу, вытекающую непосредственно из сущности человека, как явления природы. Сила эта — присущее только человеку стремление к удовлетворению духовных потребностей.

В этом смысле человек наделен странным и великолепным избытком интереса по сравнению с животными, исследовательская деятельность которых всегда и везде связана с удовлетворением одного из трех фундаментальных инстинктов: полового, самосохранения и поиска пищи. Человек способен по самой природе своей (если это обусловлено известным минимумом социальных условий) стремиться совершенно бескорыстно к познанию. В широких массах общества до сих пор эта способность подавлялась тяжелыми условиями существования, затем — разного рода социальными неустройствами, а в наше время она явилась причиной даже появления возможности к самоуничтожению. Но освобожденное человечество будет культивировать и лелеять эту способность, и она станет основой для движущих сил будущего общества.

Нам могут возразить: это-де наивный идеализм, стремление к удовлетворению духовных потребностей никогда не сможет стать достаточным стимулом. Мы отвечаем: неправда. Во-первых, у возражающего нет никаких оснований для такого возражения кроме всем известных страшных примеров борьбы за существование в современном обществе. Но для нашего разговора требуется отрешиться от троглодитских взглядов на вещи. Мы-то отлично знаем, чем эта борьба вызвана — в наше время прежде всего социальным неустройством на нашей планете, а кроме того, известной нехваткой материальных благ. Напрягитесь и представьте себе, что эти два фактора исчезли.

Во-вторых. История знает немало примеров, когда духовный голод и только он один, вел огромные массы людей. Можно припомнить кровопролитные религиозные войны, в которых по крайней мере одна сторона дралась за духовные ценности, забыв обо всем остальном. Неважно, что и религиозные войны были маскарадом для более глубоких экономических войн. Ведь люди-то об этом не знали! Неважно и то, что они велись по причине нищеты духовной — нам хотелось только проиллюстрировать наше утверждение о том, что в истории были примеры ведущего для индивидуума значения духовных потребностей. Или вспомним примеры более высокие — Джордано Бруно, Галилея, Ньютона, Ломоносова, посвятивших всю свою жизнь (и смерть) бескорыстному служению духу. А в наше время? Сколько уже людей есть на Земле, которые скорее откажутся от хлеба, чем от книги!

Итак, мы утверждаем: стремление к удовлетворению духовных потребностей способно двигать огромными массами людей и машин, вызывать героические и могучие страсти не меньше чем голод телесный, и даже больше, ибо стремлению к удовлетворению материальных потребностей всегда ставит предел страх смерти. Сюда надо добавить еще два соображения: первое — объекты духовного голода гораздо более разнообразны, чем материальные устремления, и второе — духовному голоду никогда не будет грозить пресыщение, ибо в отличие от хода удовлетворения материальных потребностей, удовлетворение духовных лишь еще более разжигает и углубляет аппетит. И это служит верным зачетом того, что новому обществу не будет грозить никакой застой, и что оно будет развиваться прогрессивно и с ускорением.

Каким же будет это общество? Каким будет его член? Это, на наш взгляд, нелегкие вопросы. Можно привести только самые общие соображения. Например, об экономической и организационной структуре. Ясно, что роль отдельных выдающихся личностей в таком обществе, где самосознание достигнет необычайного расцвета, сведется к нулю. Максимальное значение приобретет самая широкая коллегиальность, вплоть до всепланетной. Далее, огромное значение приобретет статистика, статистические предсказания и статистическое регулирование. Вероятно, при этом очень важным будет рациональное распределение проблематики: самой важной проблемой будет считаться та, которая по статистическим предсказаниям даст максимальный ливень новых проблем. Статистика будет заниматься и подготовкой кадров. Скажем, ученый Петров, для того чтобы к следующему году была решена такая-то задача с вероятностью выше 0.5, должен взять себе столько-то учеников. Что же касается материальной стороны жизни общества, то вся она, как наиболее легко алгоримтируемая, будет целиком передана машинам. Как бы то ни было, для писателя-фантаста, вооруженного приличным знанием философии и логики, здесь открываются широчайшие возможности. Правда, описание экономической и организационной структуры общества будущего может быть в лучшем случае только фоном для развития действия, но и фон этот сам по себе уже представляет для читателей немалый интерес. Главным же в фантастической литературе остается человек.

В советской, да и в зарубежной фантастике раньше о человеке будущего почти никто не писал. Во всяком случае, о человеке царства духа, о котором сейчас идет речь. Между тем, если бы удалось создать образ такого человека, впечатляющий и точный, человечество, вероятно, получило бы нечто вроде целевой установки. Это имело бы огромное принципиальное значение. Вообще фантасты, когда они пишут о будущем, должны помнить, что они являются не последними из участников строительства этого будущего: ведь наиболее удачные их мысли могут оказаться пророческими — именно потому, что они удачны, — и будут проводиться в жизнь.

Так каков он будет, этот человек?

Несомненно, в будущем обществе ведущая роль будет отведена воспитанию молодежи. Человек будет вступать в жизнь, вооруженный не столько естественными и эстетическими знаниями, сколько способностью контролировать все свои слепые инстинкты, впитав в плоть и кровь убеждение, что любой другой человек — его товарищ и друг, а также впитав в плоть и кровь убеждение, что цель его жизни — познавать на благо людей, дать как можно больше пищи для <утоления> духовного голода общества. Этот новый человек будет гораздо разнообразнее и многостороннее нынешнего, духовный мир которого придавлен. Все разнообразие характеров и взглядов человечества нашего времени будет человеку будущего, вероятно, представляться очень серым, унылым и однообразным.

Очень трудно показать конфликты в будущем и особенно показать, как люди будут себя вести в этих конфликтах. Видимо, основой всех конфликтов будет добро против добра. Сталкиваются два положительных героя, из которых каждый убежден и прав по-своему, в чистоте стремлений которых никто не сомневается, которым и в голову не придет, что можно отделить общественное от личного, которые даже в ожесточенных столкновениях остаются друзьями, товарищами, братьями.

Таковы наши соображения об обществе и человеке будущего. Создавать произведения об этом обществе совершенно необходимо — особенно сейчас, когда над миром нависла опасность истребительной войны, а треть человечества, невзирая ни на какие трудности, закладывает фундамент этого царства духа. Уместно здесь вспомнить, что утопизм в мире раскололся. Советская фантастика исходит с позиций надежд и чаяний человечества, тогда как наши коллеги на Западе выражают его самые мрачные опасения. Что ж, возможно, такие произведения тоже нужны. Романы-предостережения. Но нам лично кажется, что это значит идти по более легкому пути. Ибо написать талантливый роман о грядущем падении человечества несравненно легче, чем дать в художественных образах, даже не очень совершенных, грядущее счастье человечества.

Все сказанное делает задачу фантастов очень трудным делом. Мы пишем для людей нашего времени. И у нас всегда есть опасность впасть в две крайности. Мы можем с одной стороны создать образы бесчувственных, холодных с точки зрения нашего читателя статуй, или с другой стороны страшно принизить этого человека, вплоть до создания в будущем моделей конфликтов настоящего. Для действенного образа нужна середина и более высокий уровень. Мы видим для этого только один путь: перенести в описываемое будущее лучших людей нашего времени или даже истории (а такие были и есть, потому что новое всегда зарождается в недрах старого). Не придумывать для образов будущих людей новые черты хорошего, которые нашего читателя не тронут, а искоренить в этих образах остатки плохого.

А что можно сказать о человеке будущего ближайших эпох?

Так поступаем, в частности, мы, авторы повести «Возвращение (Полдень, 22 век»), «Страны багровых туч», рассказов. Просто предлагаются образы наших товарищей и попытка представить, как они действовали бы в условиях отвлечения от забот о матер. благах.

Хотелось бы сказать еще два слова о путях к нашему светлому будущему. Этот вопрос, пожалуй, самый трудный, так как появление атомного оружия и наступление второй промышленной революции смешало все карты. Тем не менее описание переходного периода — самого процесса перемещения центра тяжести с материального на духовное — очень интересно. Сущность этого перехода будет, очевидно, состоять в уничтожении мещанства, то есть в уничтожении всего животного в человеке. Как это будет происходить конкретно, очень неясно. Но ясно, что мы, фантасты, должны принять участие в уничтожении мещанства самое деятельное участие.

Второй доклад был прочитан на августовском совещании Московского общества молодых писателей-фантастов и представлен для литературных чтений в Детгизе в начале октября этого же года. Позже этот доклад, переработанный в статью «Про критику научной фантастики», АБС будут предлагать в журнал «Вопросы литературы». Здесь дается наиболее полный вариант этого доклада.


ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 12 АВГУСТА 1962, М. — Л. | Неизвестные Стругацкие. Письма. Рабочие дневники. 1942-1962 | АБС. О СОВЕТСКОЙ ФАНТАСТИКЕ