Лукоморье

Лукоморья больше нет, от дубов простыл и след.

Дуб годится на паркет — так ведь нет:

Выходили из избы здоровенные жлобы,

Порубили те дубы на гробы.

Ты уймись, уймись, тоска у меня в груди.

Это только присказка, сказка впереди.

Распрекрасно жить в домах на куриных на ногах,

Но явился всем на страх вертопрах.

Добрый молодец он был, бабку ведьму подпоил,

Ратный подвиг совершил: дом спалил.

Ты уймись, уймись, тоска у меня в груди

Это только присказка, сказка впереди.

Тридцать три богатыря порешили, что зазря

Берегли они царя и моря.

Каждый взял себе надел, кур завел и в нем сидел

Охраняя свой удел не у дел.

Ты уймись, уймись, тоска у меня в груди

Это только присказка, сказка впереди.

Ободрав зеленый дуб, дядька ихний сделал сруб.

С окружающими туп стал и груб.

И ругался день-деньской бывший дядька их морской,

Хоть имел участок свой под Москвой.

Ты уймись, уймись, тоска, у меня в груди

Это только присказка, сказка впереди.

Здесь и вправду ходит кот, как направо — так поет,

Как налево — так загнет анекдот.

Но ученый, сукин сын, цепь златую снес в Торгсин,

И на выручку, один — в магазин.

Ты уймись, уймись, тоска, у меня в груди

Это только присказка, сказка впереди.

Как-то раз за божий дар получил он гонорар:

В Лукоморье перегар на гектар.

Но хватил его удар, и, чтоб избегнуть больших кар,

Кот диктует про татар мемуар.

Ты уймись, уймись, тоска, у меня в груди

Это только присказка, сказка впереди.

И русалка — вот дела. — Честь недолго берегла.

И однажды, как могла, родила.

Тридцать три же мужика не желают знать сынка.

Пусть считается пока сын полка.

Ты уймись, уймись, тоска у меня в груди

Это только присказка, сказка впереди.

Как-то раз один колдун, врун, болтун и хохотун,

Предложил ей, как знаток бабских струн,

Мол: — Русалка, все пойму, и с дитем тебя возьму

И пошла она к нему, как в тюрьму.

Ты уймись, уймись, тоска у меня в груди

Это только присказка, сказка впереди.

Бородатый Черномор, лукоморский первый вор,

Он давно Людмилу спер — ох хитер!

Ловко пользуется, тать, тем, что может он летать:

Зазеваешься, он — хвать, и тикать.

Ты уймись, уймись, тоска у меня в груди

Это только присказка, сказка впереди.

А коверный самолет сдан в музей в запрошлый год

Любознательный народ так и прет.

И без опаски старый хрыч баб ворует — хнычь-не-хнычь

Ох, скорей его разбей паралич!

Ты уймись, уймись, тоска, у меня в груди

Это только присказка, сказка впереди.

— Нету мочи нету сил — леший как-то недопил

Лешачиху свою бил и вопил:

— Дай рубля, прибью а то. Я — добытчик или кто?

А не дашь, так и пропью долото.

Ты уймись, уймись, тоска у меня в груди

Это только присказка, сказка впереди.

— Я ли ягод не носил? — Снова леший голосил

— А коры по сколько кил приносил?

Надрывался издаля, все твоей забавы для.

Ты ж жалеешь мне рубля, ах, ты тля!

Ты уймись, уймись, тоска, у меня в груди

Это только присказка, сказка впереди.

И невиданных зверей, дичи всякой нету в ней:

Понаехало за ней егерей

Так что, значит, не секрет: Лукоморья больше нет.

Все, о чем писал поэт, это бред.

Ты уймись, уймись, тоска душу мне не рань.

Раз уж это присказка — значит дело-дрянь.