Глава 21

Идея вернуться в Рогно принадлежала Храбру. Как только он уяснил, что битва с королевской армией неизбежна и таиться нет смысла, сразу же предложил напомнить о себе чем-то по-настоящему громким. Захватом города, например. По всему Западному Кайену прокатилась волна восстаний, их участникам требовался символ: удачливый вождь, чья слава гремит по всей стране. И плевать, что именно с подачи К’ирсана недовольство народа выплеснулось в пожар мятежей. Авторитет лидера восстания необходимо поддерживать ежеминутно, а что может быть лучше освобождения целого города от тирании прихвостня Протектората? Тем более что в Рогно их уже знали и сопротивляться не собирались.

Появление на улицах патрулей Шипов горожане восприняли с философским спокойствием. Никого не грабят, не насилуют, беспорядков не устраивают, а раз так, то зачем таких приличных людей злить? Покричали после приветственной речи К’ирсана, шапки вверх побросали да и разошлись по домам. Даже городская стража продолжила заниматься своими обязанностями как ни в чём не бывало. Позавчера власть взяли мятежники, вчера пришли королевские войска, сегодня опять мятежники, завтра, глядишь, вновь законный наместник вернётся. И что, пока эта чехарда продолжается, теперь и преступников не ловить?

Разумеется, свою роль сыграло возвращение на пост прежнего мэра. После того как он вручил ключи от Рогно Кайфату, из столицы прибыл прокурор и отправил «предателя» под стражу. Обвинение в измене трону грозило в лучшем случае каторгой, потому К’ирсан заполучил вернейшего сторонника, кровно заинтересованного в его победе.

Теперь Паррет лин Вакулич, так звали городского голову, присутствовал на всех советах Кайфата и принимал в них самое деятельное участие. Даже оживившийся после снятия печати Храбр проявлял меньшую активность.

Вот и сейчас мэр расстелил на столе карту окрестностей и показывал подходящие для планов Кайфата поля.

— А вот ещё, господин К’ирсан, Мёртвое поле. Вроде как за тысячу лет здесь случилось немало битв и сражений. Уж кто с кем сражался, теперь не упомнишь, но что место удобное, никаких сомнений. Слева каменистый холм, справа лес, позади река… Всё как вы заказывали. Если здесь встанете, то и армия Свили Первого от битвы бегать не станет. Местность ровная, есть где тиррам разогнаться.

Храбр при этих словах возмущённо зашипел. Как раз давать кавалерии врага место для разбега совсем не хотелось.

— Хм, занятно. Надо посмотреть вживую, — сказал К’ирсан.

Услышанное его заинтересовало, но он больше доверял собственным глазам, а не грубым поделкам местных картографов.

— Мне не нравится река. Нет места для манёвра: если нас прижмут к воде, то всё, поедем в гости к Кали, — выдал Храбр.

Кайфат помассировал виски и остро глянул на капитана Шипов.

— И что? Лишний повод не давать себя прижать.

— Колдун, Щепка пишет о более чем полутора тысячах бойцов! — Храбр даже немного повысил голос. — А у нас вчерашние крестьяне.

— Надеюсь, наши враги думают так же, как и ты. Пора бы тебе привыкнуть, что я не воюю согласно общепринятым канонам военного искусства, — сказал К’ирсан с холодком в голосе, от которого по спинам всех присутствующих на совете побежали мурашки. Уж чего-чего, а пугать он умел. Ещё бы добавить действительной, не напускной уверенности, совсем было бы хорошо. Шансов победить он пока не видел. — А ты что скажешь, Лукас?

Старший ученик Мокса прибыл днём раньше в сопровождении четырёх молодых остолопов. После принятия присяги, глядя на то, как люди добровольно подставляют грудь под магическое клеймо, Кайфат сам набрался решимости и всё-таки послал письмо Моксу Лансеру. Выбор был сделан: Рошагу не место в Сардуоре. Какие мысли были у его союзника — неизвестно, но столичный маг тут же отправил своих подопечных под присмотр К’ирсана, а сам начал готовиться к путешествию в Грольд.

Так что если Кайфат выживет в будущей битве, то через пару-тройку седмиц его ждут Врата Бездны и томящийся за ними восставший из мёртвых дракон.

— Не знаю, ваше магичество. Я чародей, а не солдат. Учитель подготовил меня ко многому, но тонкости командования армиями на его занятиях не давались, — ответил ученик Лансера.

Было заметно, что на совете он чувствует себя неуютно.

Но К’ирсан и не думал оставлять молодого мага в покое. Большая удача, что тот появился в расположении отряда, и талантливого юношу следовало пристроить к делу.

— Что ж, тогда спрошу по твоему профилю. Сможешь так зачаровать какую-нибудь вещь, чтобы потом взорвать её в нужный момент? Не испарить, сжечь или превратить в песок, а именно взорвать с большим числом осколков?

Лукаса вопрос застал врасплох. Покраснев, как школяр на экзамене, он уточнил:

— Любую вещь?

— Нет. Что-то вроде металлического шара, обломка скалы или любой каменной глыбы…

— Камень могу, — пожал плечами чародей.

— Покажи. — К’ирсан кинул парню небольшой округлый голыш, который до того катал между пальцами.

— Прямо здесь? — удивился Лукас.

Дождавшись кивка, он тихо вздохнул и, накрыв камень ладонью, принялся шептать заклинание. Пока остальные с опаской следили за волшбой молодого колдуна, К’ирсан с удовольствием изучал его ауру. У старшего ученика Лансера были на удивление хорошо развиты каналы Силы — большая редкость для местных, а контроль энергии и вовсе на уровне опытного мага. Глядя на него, начинаешь ещё больше уважать Мокса: чтобы так раскрыть потенциал мальчика, надо самому быть выдающимся чародеем…

Наконец Лукас закончил и положил голыш на стол. Тот шипел и сыпал оранжевыми искрами, заставив юношу нахмуриться. Пару мгновений подумав, он нарисовал связывающую руну и напитал её Силой. Недоработанное заклинание тут же стабилизировалось, камень стал неотличим от обычного гравия.

— И чего? — не выдержал Храбр.

При его словах Паррет и лейтенанты дружно отодвинулись подальше от стола: с магией шутить никто не хотел.

Лицо Лукаса вспыхнуло, как перезрелый друл, он демонстративно щёлкнул пальцами.

К’ирсан подпёр ладонью щёку и с интересом уставился на раскалённые частички камня, увязшие в вовремя выставленном щите. Храбр такой защиты оказался лишён, и каменная крошка обожгла ему запястье. Остальные осколки стеганули по посуде на столе, разбив одну бутылку вина.

— Неплохо. А большую глыбу так сможешь? — спросил Кайфат, игнорируя ругань капитана.

— Думаю, да.

— Что ж, вот у тебя и обязанности появились. Сделаешь мне штук тридцать-сорок зачарованных камней, а лучше все пятьдесят. Как исправить плетение, чтобы был меньше расход Силы, я покажу…

— Но это слишком много! — попытался возразить Лукас.

— Вот и займёшься сразу после совета. Это твой вклад в будущую победу. И закончим на этом! — отрезал К’ирсан.

Настроение стремительно улучшалось. У него в голове уже начали вырисовываться детали предстоящей битвы, пусть пока лишь в общих чертах, но и это уже немало.

Все, кто был на совете, тут же заметили изменившееся настроение командира и выжидательно на него уставились.

— Лин Вакулич, значит, говорите, на этом вашем Мёртвом поле много народу полегло… — протянул Кайфат. — Гхол, сможешь пробудить на время духов мёртвых?

— Если хозяин даст время на подготовку — конечно, смогу, — оживился гоблин.

— Тогда едем!

К’ирсан ощутил, как предчувствие неотвратимо надвигающейся беды сменяется воодушевлением. Вместо вялости и раздражительности приходит лихорадочная жажда деятельности. Тяжело идти в бой, когда на одного твоего бойца, вчерашнего крестьянина, приходится несколько профессиональных солдат. Тут никакими артефактами не поможешь: умение, помноженное на численное превосходство, — страшная сила. А у Кайфата, кроме того, и амулетов Силы с браслетами на всех не хватает, доспехов мало, а у многих из оружия лишь копья, перекованные из кос, да цепы. Чтобы не просто выжить, а победить в таких условиях, нужно чудо. И, кажется, К’ирсан придумал, как это чудо сотворить.

Но сначала придётся хорошенько изучить будущее поле боя…

Руал, проспавший этот совет (впрочем, как и всё остальные до него) за пазухой у хозяина, выбрался наружу и вскарабкался на плечо. Через узы он чувствовал радостное возбуждение К’ирсана и знал лучше кого бы то ни было, что это предвещает большие неприятности врагам. Значит, будет много беготни, криков и славных сражений. Зверёк воинственно встопорщил шерсть, распушил хвост и гордо заверещал.

Впрочем, Кайфат не оценил торжественности момента и дунул четвероногому приятелю в нос. Прыгун завопил, протестуя.