Золото партии
Другим мощным конспирологическим мифом, особенно популярным в 1990-е гг., была история «золота партии» – так называли деньги КПСС, находившиеся на советских и зарубежных валютных счетах. В течение 1980-х гг. эти деньги были «отмыты» и оставлены в зарубежных банках, а в 1990-е они стали фундаментом олигархического капитализма. В данном случае критике подвергаются руководители не только КГБ, но и Коммунистической партии – все они стали «могильщиками великой страны»[806]. Происхождение первых финансовых капиталов позднесоветского и постсоветского периодов остается поводом для дискуссий, что и порождает конспирологические мифы, в которые верят даже бывшие члены правительства. «Вы что думаете, когда готовился развал страны, мимо Крючкова [Владимир Крючков, председатель КГБ в 1988–1991 гг., ближайший соратник Андропова, член ГКЧП. – Ред.] это проходило? А пресловутое “золото партии”? На самом деле это был золотой запас СССР. Вывозил его за рубеж КГБ. Через партийные структуры. Отсюда и название – “золото партии”. Началось все как раз при Андропове. При Горбачеве процесс “углубился”. Куда шли тонны золота, на чьих счетах оседали? А сколько “терялось при погрузке-разгрузке”! Ликвидация КПСС, СССР надежно заметала “золотой след”. Курировала вывоз контора Крючкова»[807].
Любопытно, однако, что в 1990-е в общественном пространстве дискуссия о «золоте партии» велась куда более активно и была направлена в сторону олигархов, неожиданно быстро ставших элитой страны. Но со временем, по мере того как их власть становилась слабее, говорить об олигархах стали меньше. В сегодняшней России миф о «золоте партии» остается на периферии литературы о разрушении СССР и в большей степени акцентирован на растущей власти силовых структур.
Согласно некоторым авторам, именно генерал Питовранов превратил «внешний контур» советской экономики – нелегальные деньги на зарубежных счетах – в ресурс, работавший на КГБ и Юрия Андропова, которые должны были устроить переворот и сместить Брежнева. Александр Шевякин назвал Андропова «первым еврейским олигархом-чекистом» и объяснил, что нелегальные деньги, шедшие через Торгово-промышленную палату Питовранова, были успешно использованы новым поколением бизнесменов[808]. Другой известный исследователь советской разведки, Александр Колпакиди, намекает в интервью, что именно руководители КГБ – Юрий Андропов, Филипп Бобков и Евгений Питовранов – контролировали кружки младореформаторов: «Это при Андропове выращивалось целое поколение либеральных экономистов, которые до сих пор продолжают рулить нашей экономикой. А экономика – основа государства»[809].
Целью этого заговора было перевести капиталы, получаемые на внешних рынках, в легитимные финансовые активы для обретения контроля над экономикой России после распада СССР. Как результат благодаря доступу к финансовым ресурсам КПСС предприниматели смогли, почти не вкладывая собственных средств, приобрести самые важные для российской экономики и дорогостоящие – с точки зрения рынка – реcурсы. Действительно, как известно, огромную роль в становлении класса первых крупных собственников в России сыграли люди, имевшие тесные контакты с советской номенклатурой. По сути, многие так называемые олигархи сформировали свои первые капиталы именно благодаря неформальным связям с советской политической элитой[810]. Однако в глазах сторонников теории «золота партии», перераспределенного КГБ, все это было не случайностью, а спланированной операцией, начавшейся еще в 1970-е гг.
Журналист Андрей Громов в издании «Слон» в 2011 г. описал теорию одного из своих информантов, якобы близко знакомого с процессом формирования «чекистского капитализма». По его словам, начиная с 1970-х гг. излишки финансовых средств, получаемых на внешних рынках, вкладывались так называемыми операторами по всему миру, а в момент распада СССР эти ресурсы оказались единственными большими деньгами в стране, что позволило «прокси-владельцам» – олигархам первой волны – скупить активы. В 2000-е, когда эти активы были консолидированы в руках финансовых элит, «силовики» начали забирать их под свой прямой контроль, превращаясь таким образом в новую политико-финансовую элиту.
В результате, по словам Громова, к концу «нулевых» в России сложилась полностью контролируемая силовиками экономика: «А кто же субъект системы? Кто обладает директивными функциями, кто формулирует и ставит задачи? Чекисты. И речь не только и даже не столько о действующих сотрудниках и руководителях ФСБ, а о системе, в которой ключевую роль играют бывшие сотрудники спецслужбы… И тут почти нет никакой конспирологии. То есть дело не в тайных правителях, неведомыми рычагами управляющих страной, – рычаги вполне ведомые. Большая часть финансовых потоков, большая часть активов прямо контролируется этими самыми чекистами. Волков называет цифру 60 процентов. И это именно прямой контроль. Остальные 40 процентов (ну, может, 39,2, например, процента) контролируются ими косвенно, через тех же чиновников, крупных бизнесменов (которые по сути те же чиновники, только с другой формой ренты). При желании эта собственность в любой момент может перейти под прямой контроль чекистов»[811].
Неотъемлемой частью этого плана было формирование круга крупных собственников-олигархов, через которых проще контролировать финансовые потоки. Развал СССР стал первым шагом к тому, чтобы освободиться от контроля государства и поставить во главе процесса лояльных марионеток-олигархов, за которыми стояли бывшие выходцы из спецслужб. «Партия вывезла за границу не менее 60 тонн золота, 8 тонн платины, 150 тонн серебра. В сейфах западных банков хранятся активы компартии на сумму от 15 до 50 миллиардов долларов. Деньги предполагалось хранить в одном из вновь созданных банков, среди которых был “Менатеп”», – такое заявление сделал один из российских парламентариев в 1992 г.[812]
Однако планы силовиков не ограничивались использованием структур новых российских миллиардеров. Вскоре, когда компании будущих олигархов стали расширяться и крепнуть, в их руководстве оказались могущественные в прошлом сотрудники КГБ, не терявшие контроля над своими инвестициями. «Тем временем верхушка заговора занялась более важным делом – построением театра марионеток. Так, глава 5-го управления КГБ Филипп Бобков стал курировать Владимира Гусинского, генерал-майор госбезопасности Алексей Кондауров – Михаила Ходорковского и так далее… Прошло еще немного времени, и большинство олигархов ельцинского призыва были бесцеремонно вышвырнуты подальше от кормушки. А бизнес и “бабки” их остались в тех же самых надежных ежовых рукавицах»[813].
Некоторые авторы также отмечали, что дело ЮКОСа стало показательным для всего класса крупных собственников, в которых были вложены деньги зарубежных фондов, контролировавшихся КГБ: «Вывод понятен, владельцы “Джамблика” [офшора Ходорковского. – Ред.], которые стояли за Ходорковским и братьями Черными, – это не сам Ходорковский и не братья Черные. Которые так сказать – контрагенты (и Ходорковский сидит, чтобы другим контрагентам экономическим неповадно было забывать, кто они такие есть). А просто какие-то тихие неприметные дяденьки, родом из КГБ, судя по годам учреждения 1974, в 1984 годах»[814].
В 2012 г. в интервью «Русскому репортеру» бывшие сотрудники спецслужб объяснили журналисту, что, передав финансы в руки олигархов и выходцев из номенклатуры, силовики сохранили контроль над денежными ресурсами и при этом не навлекли на себя гнев населения, которое не простило бы им чрезмерного богатства. Однако, когда в 1990-е олигархи и выходцы из номенклатуры оказались не в состоянии договориться друг с другом и достичь компромисса, они сами обратились к спецслужбам, и те выставили своих кандидатов и провели президентскую кампанию 2000 г. с участием двоих выходцев из спецслужб – Евгения Примакова и Владимира Путина: «Для чекистов как корпорации в 99-м вообще сложился беспроигрышный вариант, – объясняет один из наших собеседников. – Путин против Примакова – молодость против опыта, но из одной и той же структуры»[815]. Личность Владимира Путина, его прежняя работа, а также шутки на тему того, что «группа сотрудников ФСБ, направленная в командировку для работы под прикрытием в правительство, на первом этапе со своими задачами справляется», стали убедительными доказательствами того, что «план Андропова» по бескровной трансформации советского режима в «чекистский» оказался успешным[816].