V

После нескольких недель такой никарагуанской войны, когда Доктора ненавидели и оскорбляли, в одно прекрасное утро поднялась нья Лукас в хорошем настроении.

Кто бы мог подумать?.. Но сомнения не было. В силу постоянства и усердия в конце концов победил по достоинству никогда не оцененный просветитель блистательных индейских идальго.

В тот день Доктор не стал подметать двор, что было его обязанностью. Семья Мусун, пораженная, наблюдала его поведение. Это было невероятно. Он хочет сравняться с ними! Представить только, какая трепка ждет этого наглеца! Уж не вселились ли в него синие дьяволы?

— Посмотри на него, можно подумать, он здесь хозяин! Посмотри, как он развалился в гамаке твоей мамаши, да еще с бочонком чичи в ногах! — прибежала сообщить алькальду его возмущенная жена.

Алькальд поспешил к двери, на ходу застегивая брюки.

Доктор, не вставая, смотрел на него с дерзкой улыбкой; и вместо того, чтобы пожелать ему доброго утра, как он это делал всегда, он поднес к губам бочонок.

Вот что делает чича из черного маиса!

— Послушай! Это что за штучки? Слушай, Доктор, ты наглый разбойник. Убирайся отсюда, или я тебя проткну вот этим ножом. Убирайся поживее, пока я из тебя кишки не выпустил!

— Как ты сказал, грубиян? — крикнула нья Лукас, поспешно выбегая из своего дома. — Как ты сказал? С Доктором вы мне должны обращаться с уважением, потому что так приказываю я и потому что он тоже распоряжается здесь. Вы слышите меня? А ты, Кайетано, запомни: с сегодняшнего дня ты должен называть его не Доктор, а «сеньор Доктор, мой второй папа».