3

Уроки следующего дня показались Химику менее тяжелыми. Ему выдали две тетрадки, карандаш, вставочку и велели учиться. Карандаш и тетрадку.

Химик сразу же обменял на шило, а вставочку за ненадобностью выкинул. Потом опять разбирал и свинчивал замок, а когда дневные занятия кончились снова пошел в зал.

За день Химик немного узнал ребят, но сойтись с ними не пытался. Он подождал, пока все разойдутся, покатался в зале по скользкому паркету, проехал два раза по перилам. Но скоро ему это наскучило, почему-то потянуло видеть Сашку.

В классе четвертого отделения было тихо. На учительском столике двое ребят играли в шахматы. На задних партах сидело ещё трое: в самом углу здоровый детина, подпирая огромными кулаками голову, сосредоточенно читал толстую растрепанную книгу. На следующей парте сидел вчерашний высокий грузин и тоже читал; при этом он посвистывал и вертел между пальцами ножик; на третьей парте ближе к свету сидел Сашка и что-то переписывал в тетрадь.

— А-а, здорово!.. — приветствовал он Химика. — Ну, садись, говори, рассказывай, как дела.

— Ничего дела, — ответил Химик и, оглянувшись, вынул из кармана пачку папирос, протянув ее Сашке. — Закуривай.

— Спасибо, — поблагодарил Сашка, беря две папиросы. — Вот сейчас допишу и пойдём в уборную…

Новичок махнул рукой.

— Кури, не бойся… Воспитателей нет.

— Дело, видишь ли, не в воспитателях, — спокойно, продолжая писать, отметил шкидец. — Вообще у нас в шкиде курить не запрещают, а только в уборных велят.

— Ну? удивился Химик, неужели не запрещают? А я-то, дурак, курю вчера в уборной и чуть шум — тарочку и карман: все штаны поспалил… У нас в институте кого увидят с папироской без обеда оставляют.

— А я слышал наоборот: там сами халдеи у вас на папиросы хлеб выменивают.

— Есть и такие… Пупок, например, воспитатель один, всегда домой по полпуда хлеба уносил. Хороший воспитатель!

— Ну это как сказать, — усмехнулся шкидец. — Такое барахло прямо с приплатой отдавать надо.

— А кто это? — тихонько спросил Химик. — Вон тот, что с Кубышкой играет, густоволосый?

— Володька… Голый Барин.

— Голый Барин… Почему Голый?

— А чёрт его знает, прозвали так. А тебя почему Химиком звать?

— Так… Механикой я очень интересуюсь, вообще техникой… меня и зовут все — Химик-Механик.

— Ага… Химик-Механик… Понятно. Да, между прочим, Дзе! — крикнул Сашка грузину на соседней парте: — Вот тот новичок, о котором вчера на президиуме толковали. Видишь, — опять обратился он к Химику, — президиум поручил Иошке поговорить сегодня с Викниксором, чтобы он эти свои приёмчики отменил.

Здоровый детина в углу в это время оглушительно чихнул, потом поковырял в носу и перевернул страницу.

— Ничего себе стреляет, — хихикнул Химик. — Кто это?

— Купец.

— Настоящий купец?

— Ну нет, брат, подымай выше, — барон. Только вид у него действительно как у купца какого.

— А это кто? — указал на Дзе Химик.

— А это ещё чином выше: князь грузинский, Джапаридзе. Ты с ним, пожалуйста, не ссорься, а то он тебя ножом зарежет!

При последних слонах Дзе самодовольно улыбнулся и ещё быстрее завертел ножичком.

Парта, за которой сидел Сашка, напоминала книжный склад и мусорную кучу. Лежали старые газеты, тетрадки, валялись открытые и закрытые книги, цветистые толстые журналы высовываясь торчали из ящика.

— Химик осторожно наклонился и, отогнув страничку, заглянул внутрь.

— Бери, бери, вытаскивай, — поощрительно крикнул Сашка. — Вообще, бери и читай, что хочешь. Только обратно приноси. Это все казенные.