7

Когда Химик прибежал на дачу, Шкида уже кипела. Мелькали в воздухе дубинки, железные палки, привязывались к веревкам чугунные гири, рвались на куски провода и скручивались на манер арапников. Рябинин, глядя на избитых ребят, выламывал из мостовой кирпичи и даже подвывал от злости, словно это ему, а не Удалову, расквасили нос. Рыжик, пылая мщеньем, обвешивался вместо гранат бутылками, Кузя крутил мокрым канатом, Мамоня собирал камни, Мышка булыжники. Защелкали заряжаемые самоделки.

— Ребята, — закричал Мамонтов: — ребята, самоделок не брать… Не мокрое… А первому кто побежит — набить потом морду!

Шкида ответила рёвом. Ворота распахнулись, и армия дефективных понеслась бить нормальных. Сзади грохотала тяжелая артиллерия — тачки, полные кирпичами, и бежал, гремя бутылками, Рыжик.

"Нормальные" стояли строем перед своей дачей. Всех их было раза в три больше, чем шкидцев. Впереди находились самые высокие, самые длинные, в зимних шапках. Они стояли закутанные, как в броню, в пальто и ватные одеяла…

Увидев приближение врага, нормальные тронулись с места и, подбадривая себя криками, понеслись вперед. Впереди мчались ватные рыцари, орали, размахивали над головой дубинами, и, казалось, ничто не сможет остановить их бега.

— Ну ребята — крикнул Калина! — Помни уговор.

В воздухе свистнули кирпичи, камни. Пара рыцарей повалились, замелькали в воздухе палки, гири, дубины, ребята сошлись стена к стене — и шкидцев начали теснить.

Вдруг раздался крик. С горы, работая изо всех сил педалями, размахивая наганом, на только что украденном дамском велосипеде мчался Лепешин.

— Держись! — кричал он.

Но "держаться" уже было не надо. Знаменитый однофамилец генерала Мамонтова "с горстью храбрецов", обойдя поле битвы (а дралось с двух сторон человек полтораста), ударил на противника с тылу. Тыл составляли мальши — малыши побежали, началась всеобщая паника и бегство…

Шкидцы продвинулись до самой вражеской дачи и повели осаду…

Тем временем подъехала отставшая "артиллерия". Загудели кирпичные снаряды. В даче одно за другим вылетали стекла и целые оконные рамы. Выскочил, было, из ворот и заметался, выдергивая револьвер, воспитатель, но Червонец мрачно треснул его дубиной, и тот, свалившись, пополз обратно… Вслед за воспитателем выскочил светловолосый мальчик, в руках он держал самоделку, а рядом бежали два адъютанта