Повернуться лицом к работе
По-настоящему повернуться лицом к работе означает отвести в ней место для своих мыслей и эмоций, назвать их и воспринять их по сути – как информацию, а не как факты или руководство к действию. Именно это позволяет нам преодолеть границы, дистанцироваться от своих ментальных процессов и посмотреть на них со стороны, чтобы больше не подчиняться им бездумно.
Лишь у относительно небольшой доли людей работа действительно связана с постоянным страхом – я имею в виду страх за свою жизнь (корабль тонет, в шахте случился обвал или вас окружили шесть вооруженных наркодилеров). Но практически каждый работающий человек знаком со стрессом, который с точки зрения химических процессов сродни страху: первобытный инстинкт «бей или беги» включается при подготовке квартального отчета, общении с клиентом-хамом, предвкушении неприятного разговора или угрозе сокращения штата. В главе 1 мы говорили о таком страхе: он сопровождается медленным и длительным выделением гормонов тревоги (в отличие от прилива адреналина – «А-а-а! Змея!!!»). В психологии это называется аллостатическим стрессом или аллостатической нагрузкой; чем дольше мы пребываем в этом состоянии, тем больше утомляемся физически и эмоционально.
На работе, когда вы находитесь в коллективе (то есть большую часть времени), где все испытывают стресс (опять же большую часть времени), все увеличивают друг другу аллостатическую нагрузку путем «социального заражения», о котором мы упоминали ранее. В обычном офисе стресс клубится над каждым столом, и подобно тому как табачный дым воздействует не только на самого курильщика, но и на окружающих, такой «пассивный стресс» сказывается на всех вокруг.
В одном эксперименте группу медсестер попросили три недели вести дневник[204] и писать о своем настроении, конфликтах и трудностях на работе и вообще эмоциональном климате в коллективе. Оказалось, что настроение любой из медсестер в тот или иной день, как хорошее, так и плохое, во многом можно предсказать по настроению ее коллег. Удивительнее всего было то, что такое эмоциональное заражение происходило даже тогда, когда настроение не было связано с работой, и даже в том случае, если медсестры общались лишь небольшую часть рабочего дня. Со временем такие «заразные» настроения распространяются по всей организации, внося свой вклад в организационную культуру в целом.
Другой эксперимент позволяет сделать вывод[205], что повысить уровень стресса способно даже наблюдение за другим человеком, испытывающим стресс. Участники через одностороннее зеркало смотрели, как незнакомый человек решает трудные арифметические задачи и участвует в стрессовом собеседовании.
Исследователи отметили резкое повышение уровня кортизола – гормона, выделяющегося при стрессе, – почти у трети наблюдателей. Примерно у четверти участников такую же реакцию вызвал просмотр видеозаписи этих событий.
Да, стресс бывает смертельно опасен[206], но оказывается, что стресс по поводу стресса (те самые мысли второго типа из главы 3) в буквальном смысле убивает. Исследование почти 30 тысяч респондентов показало: спустя восемь лет после опроса смертность среди участников, которые испытывали сильный стресс, но не беспокоились о вреде стресса для здоровья, была на том же уровне, что у тех, кто не отмечал стресса. Зато среди тех, кто испытывал стресс и думал о том, как это вредно для здоровья, смертность была выше на 40 процентов.
Стоит запомнить простую истину: стресс – это не всегда плохо. Жесткие сроки и повышенные ожидания стимулируют нас и держат в тонусе. Если посмотреть на вопрос философски, некоторое напряжение – естественная часть жизни, так что «избавиться от стресса» – это очередная «цель покойника», о которых мы говорили выше.
Самый главный и самый простой урок эмоциональной гибкости: отрицать стресс, закупориваться или накручиваться непродуктивно. Избежать стресса невозможно, зато можно изменить свое отношение к нему. Зачем давать стрессу власть над собой, когда можно обрести власть над стрессом?
Первый шаг – не зацикливаться на том, как безжалостная стихия стресса разрушает нашу жизнь, а просто принять, что стресс существует, повернуться к нему лицом, признав, что он никуда не денется.
Второй жизненно важный шаг – понять, что стресс не является частью вашей личности. Слова «У меня стресс» ставят его на особое место, ведь мы не употребляем такую грамматическую форму, когда говорим о других эмоциях («У меня грусть» звучит по меньшей мере странно). Я не просто придираюсь к словам, а обращаю ваше внимание на то, как подсознательно влияет на вас формулировка. Именно поэтому стресс так тяжело переносится. В главе 5 я описывала прием, позволяющий быстро и успешно выйти за пределы переживания: нужно просто признать эмоцию эмоцией (а мысль – мыслью): «Я замечаю… что испытываю стресс». И вы тут же дистанцируетесь от чувства.
Но для того чтобы это сработало, требуется четкое определение. Может быть, вы обнаружите, что ваш «стресс» – на самом деле усталость от того, что вы много на себя взяли, или раздражение из-за того, что ваша команда разобщена.
Подумайте про икс (тот, который «Какого Х?») этого чувства – оцените, что оно пытается до вас донести. Может быть, оно указывает, что пора серьезно поговорить с командой или попросить руководителя освободить вас от части обязанностей. А может быть, это просто «плата за вход» – не самый приятный аспект работы, которая в остальном вам нравится, потому что она интересная, сложная и дает возможности для развития. С другой стороны, может быть, урок состоит в том, что с вас хватит офисного безумия и вы готовы переехать на другой конец страны и открыть сыроварню. (Только не думайте, что сыроварение обходится без стресса, а за светлый и просторный лофт вашей мечты не придется конкурировать с толпой хипстеров. Впрочем, может быть, с такими стрессовыми факторами вы готовы мириться.)