* * *
«Странная война» [23]стала жестоким испытанием для французов. Жителей Обазина заботил лишь один вопрос: что готовит им будущее. Немецкие войска перешли в наступление, и Франция капитулировала перед захватчиками. Адольф Гитлер, демонстрировавший всему миру свою эмблему — крест со свастикой, — казалось, был способен покорить всю планету.
У Мари вошло в привычку каждое утро после пробуждения молиться перед изображением Божьей Матери Обазинской. Она просила небесную заступницу защитить Поля. Сын успешно сдал экзамен на степень бакалавра и поступил на юридический факультет в Лиможе. Она очень переживала из-за того, что ее мальчик живет так далеко от семьи.
— Любимая, не убивайся так! — нежно глядя на супругу, как-то утром сказал Адриан, еще лежа в постели. — Полю в Лиможе ничего не грозит. На поезде оттуда в Обазин добираться недолго. На юге страны пока еще тихо, так что давай постараемся сохранять спокойствие.
Он притянул ее к себе и погладил по голове:
— Я — военнослужащий запаса, но я врач, а врача вполне могут призвать, причем вскорости. Надеюсь, ты проявишь выдержку, если мне придется уехать. Скажу тебе честно, я давно думаю поработать на Красный Крест…
Мари отстранилась, она была вне себя от гнева:
— Это правда? Ты хочешь уехать по своей воле? А твои пациенты, что с ними будет? Им ведь ты тоже нужен! А я, а дети? Я не хочу тебя потерять! Адриан, я так сильно тебя люблю! Останься, умоляю, останься со мной!
Не отвечая, он нежно ее обнял. В окна стучал дождь, с нижнего этажа поднимался аромат кофе. Часы показывали семь утра.
— Мари, я еще никуда не уехал! Не бойся! Если я пойму, что страна нуждается во мне, я сумею принять правильное решение. Пора вставать, дорогая! Тебя ждут ученики, а мне нужно сходить к господину Пикару. Его совсем замучил ревматизм. И не забудь разбудить Ману, иначе она опоздает на поезд. Будь мужественной, дорогая!
Мари встала, она была печальна. Жизнь шла своим чередом: Ману уедет в лицей в Тюле, где она живет в пансионе, а ей самой нужно идти на уроки…
— Вот Жильберу точно ничего не грозит, — сердито сказала она.
— Естественно! Он же инвалид.
— Лизон очень повезло!
Адриан посмотрел на супругу с искренним недоумением:
— Ты, наверное, очень расстроилась, раз говоришь такие глупости. «Лизон очень повезло!» Она сказала, что полюбила Жильбера за его душу и для нее ничего не значат его ожоги и слепота. Она очень самоотверженная девочка, с сердцем, полным любви. Поэтому, прошу тебя, относись с уважением к ним обоим!
Мари, краснея от стыда, прошептала:
— Прости меня! Я сама не знаю, что говорю. Эта проклятая война совсем свела меня с ума. Адриан, у меня жуткое предчувствие! Начались военные действия, и я уверена, что ужасы будут твориться и здесь, у нас! Поэтому мне страшно, так страшно!
Мари заплакала. Адриан обнял ее и сказал едва слышно:
— Мне тоже страшно. Но не надо бояться. Мы должны быть сильными, все мы…