3

Вечером в комнате опустили шторы и включили настольную лампу, приглушив её яркость большим розовым шарфом.

На кровати, укрытый по грудь одеялом, неподвижно лежал обмотанный бинтами Доре. Черты его лица осунулись и затвердели, губы сжались, четко прорисованные брови надломились и опрокинулись к переносице. Руки поверх одеяла безвольно вытянулись вдоль корпуса. К правому запястью присосалась тоненькая гибкая трубка капельницы.

Рядом, в придвинутом к кровати кресле уютно расположилась Мадлена. Свет несколько раз мигнул и стал медленно гаснуть. Мадлена растерянно оглянулась, но в комнату уже входила Этьена.

Больше книг Вы можете скачать на сайте - ^FB2books.pw

– Опять электричество отключают.

– Да. Почти каждый вечер одно и то же.

Этьена переставила еле горящую электрическую лампу на подоконник, принесла из гостиной керосиновую, зажгла и установила на тумбочке.

– Тебе что-нибудь принести?

Мадлена отрицательно качнула головой, отложила книгу и приглашающе подвинулась. Этьена присела рядом.

– Наверное, эти кресла были рассчитаны на необъятных мужчин.

– Наверное… или на дам в кринолинах.

Несколько минут они молчали, рассеянно слушая еле слышное тиканье часов, висящих на стене в гостиной. Звук первого удара слегка отличался по тембру от второго, поэтому каждый раз казалось, что, выдохнувшись на первом, часы ни за что уже не одолеют второй.

– Очень страшно было?

– Очень. Никогда ещё так не было…

Часы провалились куда-то вниз, выбрались, переползли через невидимый пригорок и опять провалились.

– Не обижайся на Гаспара. После звонка он очень испугался за тебя, – попыталась объяснить Мадлена.

– Я понимаю, – не давая ей говорить, Этьена успокаивающе положила на колено подруги руку, – он у тебя молодец. И Симон тоже. Знаешь, он на кухне целый спектакль закатил, чтобы только меня отвлечь.

– И посуду он перебил?

– Нет. Посуду перебила я. Но он постарался сделать так, чтобы я этого не заметила.

– Симон твой верный влюбленный рыцарь.

– Это пройдет.

– А если нет?

– Я старше.

– Ты всегда была старше.

Электрическая лампа загорелась сильнее, после чего опять начала гаснуть. Не поднимаясь с кресла, Этьена потянулась и выдернула из розетки шнур.

– Интересно, какого цвета у него глаза? Серые или голубые?

– Васильковые…

Мадлена удивленно покосилась на Этьену, не удержалась и зевнула, торопливо прикрыв рот ладонью.

– Ложись-ка ты спать, – устало улыбнулась Этьена.

– Но…

– Пошли, – встав на ноги, она потянула за собой Мадлену, – три часа поспишь, потом я тебя разбужу, выпью снотворное и залягу до утра.

– Хорошо, – сломленная усталостью, покорилась Мадлена, – сейчас он под наркозом. Если что…

– Я тебя разбужу. Пошли, я постелила тебе в гостевой спальне.

Этьена мягко вытолкнула Мадлену из комнаты, дождалась, пока в конце коридора хлопнула дверь, и присела на край кровати.

– Здравствуй.

Она осторожно положила поверх его ладони свою и нежно провела пальцами по коже.

– Здравствуй.

Только теперь глаза смогли внимательно изучить его лицо. Этьена потянулась вперед и легко коснулась пальцем глубоких вертикальных складок между бровями.

«Ты изменился. Постарел… нет, повзрослел, – она подняла и прижала к щеке его руку, – тогда этих морщинок ещё не было…тогда…»