Поверим ему

Аслан знал наказания: «стань в угол», «не пойдешь со мной в кино», «не расскажу тебе сказку». Они были знакомы ему и понятны. Но то, что придумал на этот раз дедушка Тасо, было для Аслана новым.

— Не желаю тебя видеть после этого, — сказал он Аслану в тот вечер.

Тогда мальчик не понял, что наказан. Но вот прошла целая неделя. Вечерами дедушка и мама играли в шахматы, смотрели телевизор или же молча брались за книги.

Если же Аслан подходил к дедушке с каким-нибудь вопросом, он злился:

— Ты глухой?! Ни о чем меня не спрашивай! И не подходи! Понял?

Аслан не был глухим. Он опускал голову и отходил от дедушки.

Еще обиднее было ужинать одному за маленьким столом в углу комнаты, когда его место рядом с бабушкой пустовало и никто на его стуле с толстой клетчатой подушкой не сидел.

Так прошла целая неделя.

Снова наступил вечер, и мама с дедушкой склонились над шахматной доской, подперев головы руками.

Бабушка шила себе платье в маминой комнате. Аслан слонялся по дому никому не нужный.

Он полистал книгу, повертел в руках автомат, просмотрел без всякого интереса мультфильм о правилах дорожного движения, потом пошел в другую комнату к бабушке.

— Нана, пусть дедушка простит меня, — попросил он тихим голосом.

— Сам поговори с ним.

— Сам? Я не хочу.

— Когда я виновата, подхожу к нему и говорю: виновата я, больше этого никогда не повторю, а ты прости меня.

— Он прощает? — засомневался Аслан.

— Прощает, — заверила его бабушка. — И ты сам проси его.

— Пойдем со мной, а?

— Пойдем, мой мальчик, — сказала бабушка, сняла очки и встала.

Они вышли в первую комнату и остановились около стола, за которым сидели дедушка и мама.

Аслан стоял рядом с бабушкой и молчал.

— Говори, — наклонилась к нему бабушка и упрашивала шепотом.

Мальчик молчал.

Аслан хочет тебе что-то сказать, — услышал он над головой голос бабушки, а потом увидел, как повернулись в его сторону носки дедушкиных коричневых чувяков.

— Слушаю тебя! — грозно сказал дед.

Аслан стоял с опущенной головой, теребил подол бабушкиного платья и молчал.

— Ты прости его на этот раз, — опять сказала бабушка.

— Если сам ничего не хочет сказать, то не мешайте. Мы заняты делом.

Аслан испугался, что дедушка отвернется к столу и снова перестанет замечать его, потому еле слышно, но быстро проговорил:

— Я больше так не буду.

— Что больше не будешь? — не понял его дед.

— Тонуть в реке, — совсем тихо ответил Аслан.

— Не только за это наказан. Хотя ты мог подумать головой и понять, что друзья Саши не могли спокойно смотреть, как тонет их товарищ. Нет у нас таких людей! Подумай-ка лучше, почему наказан.

Аслан рассматривал носки своих сандалий и думал.

— В то утро куда из дому ушел? — спросила его мама.

— В детский сад ушел… а сам пошел с Тимуркой в огороды, потом на речку.

— Так почему наказан? — допытывался дед.

— Потому что не пошел в садик, а без разрешения…

— Понимаешь ведь, что можно и что нельзя, а делаешь! А еще смеешь матери давать честное слово! В такой день ее огорчил! Настоящие мужчины так не поступают! Еще раз сделаешь что-нибудь подобное — и вовсе мне не показывайся на глаза. Понял?

— Я больше так не буду делать, — не поднимая глаз на деда, повторил Аслан.

— Поверим ему? — спросил дед бабушку и маму.

— Поверим! — ответили они.

И жизнь Аслана снова стала чудесной.