Сетевое производство

Непосредственным географическим последствием перехода от индустриальной к информационной экономике является резкая децентрализация производства. Процессы модернизации и переход к индустриальной парадигме привели к значительной концентрации производительных сил и массовым миграциям рабочей силы в промышленные центры, такие, как Манчестер, Осака и Детройт. Эффективность массового промышленного производства зависела от концентрации и близости элементов, позволявших создать производственный комплекс, упростить транспортировку продукции и коммуникации. Однако информатизация промышленности и растущее преобладание сферы услуг сделали подобную концентрацию производства более не нужной. Размер и эффективность более не связаны между собой напрямую; на самом деле, значительный размер во многих случаях стал помехой. Успехи в области телекоммуникаций и информационных технологий сделали возможной детерриториализацию производства, что привело к рассредоточению массового производства и исчезновению фабричных городов. Коммуникация и контроль за производством могут эффективно осуществляться на расстоянии, а в некоторых случаях продукция аматериального производства может доставляться по всему миру с минимальными задержками и затратами. Различные производственные мощности способны скоординированно и одновременно работать на выпуск одного изделия таким образом, что заводы могут находиться в разных местах. В некоторых секторах экономики само производственное помещение исчезает, т. к. работники взаимодействуют исключительно при помощи новых информационных технологий^[444].

В процессе перехода к информационной экономике конвейер был заменен сетью как организационной моделью производства, преобразующей формы кооперации и коммуникации как на каждом конкретном пред приятии, так и между ними. На массовой фабрике схема кооперации при выпуске продукции определялась в первую очередь размещением рабочих в цеху. Каждый рабочий взаимодействовал со своими соседями, и взаимосвязь ограничивалась физическим соседством одного рабочего с другим. Кооперация между разными производствами также требовала физического соседства, как для координации производственных циклов, так и для минимизации издержек транспортировки и времени выпуска продукции. Например, расстояние между угольной шахтой и сталелитейным производством и эффективность каналов транспортировки и коммуникации между ними являлись важными факторами общей эффективности сталелитейного производства. Аналогично, для автомобильной промышленности эффективность каналов коммуникации и транспортировки между поставщиками комплектующих являлась определяющей для эффективности всей системы в целом. При переходе же к информационно ориентированному производству и сетевому принципу организации производственная кооперация и эффективность более не зависят в такой степени от централизации и территориальной близости. Информационные технологии способствуют тому, что расстояния становятся менее значимыми. Рабочие, вовлеченные в общий производственный процесс, могут легко связываться и взаимодействовать друг с другом, находясь в разных местах и не думая о расстояниях. Фактически сетевой принцип производственной кооперации не требует наличия какого-то территориального или физического центра.

Тенденция к детерриториализации производства еще более заметна в области аматериального труда, включающего обработку знаний и информации. Производственные процессы могут протекать в форме, почти сходной с функционированием коммуникационных сетей, для которых расположение и расстояние имеют крайне ограниченное значение. Рабочие могут даже оставаться дома и просто подключаться к сети. Труд в системе информационного производства (как услуг, так и товаров длительного пользования) основывается на том, что можно было бы назвать абстрактной кооперацией. Такой труд придает еще большее значение передаче знаний и информации между трудящимися, но эти взаимодействующие работники не собираются вместе и могут быть даже в определенной степени неизвестны друг другу или же известны только благодаря той производственной информации, которую они передают. Цепь кооперации объединяется в сеть и превращается в товар на абстрактном уровне. Таким образом, в пространственном аспекте производственные мощности могут детерриториализовываться и тяготеть к виртуальному существованию, как своеобразные точки координат в сети коммуникаций. В противоположность прежней вертикально организованной индустриально-корпоративной модели, в наши дни производство стремится к тому, чтобы быть организованным как горизонтально интегрированное сетевое предприятие^[445].

Информационные сети также освобождают производство от территориальных ограничений в том отношении, что они стремятся установить прямой контакт между производителем и потребителем, невзирая на разделяющее их расстояние. Один из основателей корпорации "Майкрософт" Билл Гёйтс доводит эту тенденцию до логического предела, предсказывая, что в будущем сети полностью преодолеют все преграды, стоящие на пути обращения товаров, и это сделает возможным возникновение идеального, "свободного от трений" капитализма: "Информационная супермагистраль расширит электронное рыночное пространство и сделает его главным посредником, всеобщим маклером"^[446]. Если бы предсказания Гейтса сбылись, сети свели бы на "нет" значение расстояния и сделали бы трансакции мгновенными. Производство и потребление стали бы тогда постоянной данностью друг для друга, невзирая на то, где они находятся в реальном географическом пространстве.

Эти тенденции к детерриториализации производства и возрастающей мобильности капитала не являются абсолютными, существуют также весомые встречные тенденции, но в той мере, в какой эти две тенденции все-таки проявляются, они ослабляют положение трудящихся. В эпоху фор-дистской организации массового промышленного производства капитал был привязан к специфической территории и, следовательно, вынужден был вступать в договорные отношения с ограниченным числом трудящихся. Информатизация производства и возрастающая роль аматериального производства способствовали освобождению капитала от территориальных ограничений и необходимости договариваться. Капитал может отказаться от переговоров с данным местным населением, переместившись в другую точку мировой сети — или просто использовать возможность такого перемещения как козырь на переговорах. Таким образом, все трудящиеся, которые добились ранее определенной стабильности и возможности определять условия договора, оказались в ситуации все более неустойчивой занятости. Поскольку возможности рабочей силы склонять капитал к уступкам уменьшились, сетевое производство смогло поставить себе на службу различные старые формы негарантированного труда, такие, как внештатная работа, работа на дому, частичная занятость и сдельная оплата^[447].

Децентрализация и пространственное рассредоточение производственных процессов в глобальном масштабе, характерные для постмодернизации, или информатизации экономики, вызывают соответствующую централизацию контроля над производством. Центробежные процессы в производстве сбалансированы центростремительной тенденцией в управлении. С точки зрения локальной перспективы компьютерные сети и техника связи, включенные в систему производства, позволяют более широко вести наблюдение за рабочими из главного, территориально удаленного центра. В виртуальном паноптикуме сетевого производства контроль за трудовой деятельностью, в принципе, может быть индивидуальным и постоянным. Однако централизация управления предстает еще более четко в общей перспективе. Географическое рассредоточение производства породило потребность в чрезвычайно централизованных управлении и планировании, а также в централизации специальных услуг, требующихся производству, особенно финансовых^[448]. Финансовые и посреднические услуги, сосредоточенные в нескольких ключевых городах (таких, как Нью-Йорк, Лондон и Токио), организуют и направляют всемирные сети производства. Таким образом, как и массовый демографический сдвиг, закат и опустошение старых промышленных городов шли рука об руку с ростом новых глобальных центров, подлинных городов контроля.