Республики разбежались. Почти все

Грядет не только экономическая катастрофа. Происходит РЕАЛЬНЫЙ распад Союза. Республики почти все уже разбежались. «Предпредпоследней», 27 октября 1991 года, о своей независимости объявила Туркмения, которая долго, по какому-то хитроумному замыслу своего вождя Сапармурата Ниязова, будущего Туркменбаши, «отца» всех туркмен, тянула с этим.

«Зависимыми» остаются лишь Казахстан и Россия. Что касается Казахстана, ее президент Нурсултан Назарбаев до конца будет вести двойную игру – хотя он давно уже полновластный хозяин в своей республике, но в то же время на всякий случай будет подставлять плечо Горбачеву, который прилагает отчаянные усилия для сохранения Советского Союза.

Если же говорить о России, о ее невыходе из СССР – куда ж ей, собственно, выходить? Поднимать об этом вопрос было бы нелепо.

В принципе, наверное, здесь бы и можно уже было поставить точку: если почти все республики, входящие в состав страны, стали независимыми от нее, а о своем суверенитете вообще заявили все (настаивая при этом на верховенстве собственных законов над общесоюзными), то, по всем законам логики, страны больше нет. Однако каким-то непостижимым образом, хоть и в общипанном виде, страна все же продолжала существовать еще почти два месяца, причем все это время Горбачев вел яростную борьбу за ее спасение.

125 граммов хлеба на человека. По карточкам

27 октября 1991 года. Страшная заметка в «Московских новостях»:

«На Забайкальской железной дороге впервые со времен гражданской войны совершено нападение на пассажирский поезд».

Жители двух поселков остановили этот поезд и выгрузили из вагона-ресторана весь, какой там был, хлеб.

На грабеж их сподвиг самый натуральный голод: как пишут авторы, по месту жительства гражданам из этих поселков по карточкам полагается… 125 граммов хлеба на человека. При этом очередь занимают с вечера и постоянно отмечаются. Не отметился вовремя, – вылетаешь из очереди.

125 граммов хлеба в день – это меньше, чем выдавали, опять же по карточкам, рабочим в блокадном Ленинграде. Рабочие получали по 250. А норма в 125 граммов полагалась служащим, иждивенцам и детям до двенадцати лет. Эти представляли для страны меньшую ценность, им дозволялось умирать от голода раньше.

Этот случай с ограблением поезда в Читинской области (а было немало и других подобных случаев) – хорошая справка для тех, кто до сих пор долдонит, что никакой угрозы голода осенью 1991-го в стране не было, что все это выдумали реформаторы для оправдания своих «грабительских» реформ.

А рядом в «Московских новостях» другая заметка – как кормят начальство в Доме приемов МИДа СССР:

«Почти все официальные встречи заканчиваются за обеденным столом. Их в особняке несколько. За самым большим, в Каминном зале, могут отужинать 52 человека. Еду им готовят на кухне в цокольном этаже. Правда, президентов кормят отдельно, с личной кухни Горбачева, – привозят еду из Кремля. Меню преимущественно русское, но повара знают и другие кухни. Кстати, есть здесь традиция – не брать поваров из ресторанов: в котлету госсекретаря хлеба вместо мяса не положишь, да и с полными сумками здесь уходить не принято. Оборудование на кухне западное, приправы тоже, но все продукты… отечественные. Напитки – минеральная вода, соки, сухие грузинские вина, молдавский коньяк».

Вот так. Одним по 125 граммов хлеба в день «на рыло», да и то не достанешь. А другим… Если этот самый хлеб вздумаешь в котлету запихнуть, – гляди, башку оторвут!

В общем, как шутили во времена Великой французской революции, – «Свобода! Равенство! Братство!»

Начальству голод действительно не грозил. Возможно, поэтому Горбачев и не торопился с реформами. Вообще, когда наблюдал за этими неторопливыми действиями президента, за тем как он «зациклился» на, в общем-то, малозначащей «бумажке» – Союзном договоре, – мне, да, наверное, и не только мне, порой казалось, что он плохо себе представляет, что реально происходит в стране.