Не спускайте глаз с мяса!

Виравольте не удалось прибыть в Версаль до окончания реймсских церемоний и возвращения во дворец королевской четы. Но сразу по приезде, убедившись, что он может полностью переложить обеспечение безопасности на Сартина, он поспешил в катакомбы Министерского крыла, где располагался Августин Марьянн. Он прошел в белую альковную дверь, спустился по ступенькам и постучал в дверь, ведущую к древним основаниям здания.

Никто не отозвался. Створки были не заперты.

Он толкнул их, и они заскрипели.

У Пьетро возникло то же ощущение, что и во время первого посещения этого причудливого логова. Комната была погружена в полумрак-, беспорядок в ней становился все невероятнее. Но на сей раз здесь царил настоящий разгром, что заставило венецианца насторожиться.

Весь пол устилали самые разнообразные эскизы, чертежи и наброски. Проект вечного двигателя был разорван в клочки. Повсюду валялись зубчатые колеса. Лежали груды папок, из которых вываливались веленевые листы. Люстра была разбита, свечи опрокинуты. С минуты на минуту мог начаться пожар. И повсюду стоял запах, который Пьетро мог различить среди тысяч других.

Запах крови.

Из глубины комнаты донесся стон.

Он бросился вперед, опрокинув преграждавшую ему путь школьную парту. Листы бумаги порхали в луче света. Бледная рука тянулась вверх, как будто из могильных глубин. Она вздымалась, заклиная, пальцы были сложены как будто в предупреждении. Бедный Августин Марьянн был погребен под собственными папками. Изо рта у него вытекала струйка крови; он старался выплюнуть листы, покрытые описаниями несуразных открытий, с помощью которых его пытались задушить. На них можно было угадать наброски, обещающие миллион чудес, от волшебных сапог до беспрестанного движения. Его опухшее лицо в кровоподтеках было неузнаваемо. Рядом валялись его разбитые очки.

– Августин! – воскликнул Виравольта, склоняясь над ним. Он вытащил у него изо рта скомканный лист; Августин хрипел и харкал кровью.