Книга: Вампир
Вампир
Ричард Кристиан Мэтсон – сын ветерана научной фантастики и фэнтези Ричарда Мэтсона. Автор романов и рассказов, он также выступил в качестве сценариста и продюсера более 500 эпизодов телевизионных сериалов, ставших хитами, и стал самым молодым писателем, когда-либо заключавшим контракт с Universal Studios.
Дебютный роман Мэтсона «Создано таким-то» («Created Bg») увидел свет в 1993 году и имел огромный успех, а его рассказы и новеллы составили два сборника, «Шрамы и другие особые приметы» («Scars and Other Distinguishing Marks») и «Дистопия» («Dystopia»). Сейчас Мэтсон закончил второй роман и вовсю работает над третьим.
Помимо разработки нового реалити-шоу для Fox TV за последнее время Мэтсон написал сценарии для нескольких художественных фильмов, для телевизионного пилотного проекта по заказу Showtime Networks и сценарий для фильма «Хроники Амбера» по циклу Роджера Желязны. Мэтсон продолжает играть в качестве ударника в блюз-роковой группе «Smash-Cut» вместе с Грегом Спектором и Престоном Сторджесом-младшим. В настоящее время группа работает над дебютным альбомом и выступает в клубах Лос-Анджелеса.
«Я всю жизнь играю на ударных, – объясняет автор „Вампира". – Как и любая иная форма творчества, ударные очень разнообразны. Однако со временем технику оттачиваешь и оживаешь – начинается наплыв эмоций, вступают глубинные, потаенные ритмы твоего „я". Для новичка ударная установка таит поистине завораживающие чары, его парализует и в то же время прельщает бесконечная широта выбора, и в какой-то момент кажется, что под этой туго натянутой кожей барабанов дремлет самая суть „классности", некая тайна универсальной крутизны, которую способны пробудить только кленовые палочки барабанщика. Но понимание приходит с опытом, и постепенно ты неизбежно постигаешь, что самая потрясающая дробь – та, что не прозвучала. Это мистический эффект, несомненный, хотя и алогичный. Лучшее – всегда то, что ты сыграешь завтра. У меня ушло почти сорок лет на то, чтобы приобщиться к этой тайне, пройти путь от музыкальной гусеницы через куколку к бабочке, и путь этот почти идеально совпал с моим путем писателя, с пониманием того, что самая красноречивая фраза – непроизнесенная. Самые звучные ноты – паузы, умолчания.
И это подводит меня к „Вампиру".
Исходный набросок, не поверите, занимал двенадцать страниц. Потом я переделал его, понимая, что вещь слишком длинная и изобилует подробностями. Я вновь пустился редактировать текст, временами впадая в немилосердный транс, и вот наконец остался только костяк, самое необходимое, текст, где паузы и умолчания говорят больше слов, поток сознания, бегущий галопом, быстрая дробь – нервное стаккато барабанных палочек. Костяк, лишенный плоти.
Хотя ярые критики этого рассказа вряд ли согласятся со мной, но я все-таки скажу: „Вампир" – не стихотворение. Богемным жестом я отмел форму, но не создавал диковинку. Скорее, можно сказать, что „Вампир" оказался достаточно жизнеспособным, чтобы выжить под моим суровым пером.
Словом, перед вами каденция, пульс, своего рода соло на ударных – только буквами и на бумаге; соло, двигатель и топливо которого – умолчания, неназванные детали.
Иногда отсутствие и есть присутствие».
«Вампир» – самый короткий рассказ в этой книге. Но в то же время и один из самых мощных.
Ночь. Человек. Дождь.
Жажда иль голод – боль.
Поиск. По следу. Чутье.
Он за рулем. Быстрей.
Лужи. Несется авто.
Скорость. Еще быстрей.
Радиоголос звучит. Новости.
Новости. Где?
Катастрофа. И кровь.
Столкновенье машин.
Неподалеку совсем.
Маленький городок.
Много ли жертв, нет?
Лужи блестят, блестят.
Жажда. Я стражду. Пить.
Скорость прибавить еще.
Как. Минуты. Ползут.
Лужи. Летит авто.
Вот он на месте. Парк.
Спрятаться и смотреть.
Трупы. Кровь. Это кровь.
Черным лаком блестит.
Черная при фонарях.
Вот зеваки – толпа.
Воют сирены вокруг.
Ждать. Затаиться и ждать.
Ждать и страдать. Терпи.
Час. Он сидит и ждет.
Два. Сигарета. Боль.
Дымом голод унять.
Горечью горло набить.
Термос. И кофе жжет.
Горечь. А кровь солона.
И сладковата она…
Вкус смерти чужой
Его ни с чем не сравнишь.
По лбу катится пот.
Ждать. Сигарету еще.
Испарина и тошнота.
Уличные огни.
Вой полицейских сирен.
«Скорая помощь». Здесь.
Блеск у зевак в глазах.
Жадный, голодный блеск.
Носилки и простыни.
Красное белым закрыть.
Плоть. Истерзана плоть.
Смерть. Мурашки. Озноб.
Так, тики-так. Ждать.
Час. И два. Или три.
В горле ком тошноты.
Ждать. Затаиться и ждать.
Вонь в авто – это пот.
Пот и въевшийся дым.
Бесчисленных сигарет —
Цепочкой погасших огней.
«Скорая» едет прочь.
Покореженный автомобиль
Грузовик на себе увез.
Труповозка. Мешки.
Черный полиэтилен.
Черный. Блестит. Блестит.
Вжик. Увозят. И вслед.
Смотрит. Жадно. Толпа.
Кто-то плачет. Не все.
Зеваки. Вспышки. Они
Примчались, чтоб это снять.
Газетчики. Нюх у них.
Ну вот, опять тишина.
Дождь припустил сильней.
Улицы все пусты.
Пьяный, шатаясь, прошел.
Воздух сырой. Туман.
Вновь он остался один.
Так, оглянуться. Тишь.
И тела увезли.
Хлопает дверца авто.
Как затекла спина.
Выйти. Бочком подойти.
Глянуть – сначала вскользь.
Нет, не спешить, не спешить.
Так, постоим. Вперед.
Парк. И вокруг дома.
Спят. И окна молчат.
Мертвый город. Вперед.
Вот оно. Мел и кровь.
Кровь. И как бел мел.
Контур. Мокрый асфальт.
Ближе. Шаг. Еще шаг.
Контур. Перешагнуть.
Внутрь вступить. В кровь.
О, не спешить, впивать.
Взглядом, кожей самой.
Чувствовать. Ощущать.
Ноздри раздув, стоит.
Веки прикрыл, молчит.
Сосредоточься. Что?
Выдох и вдох. Есть!
Женщина. И испуг.
В зеркальце лобовом.
Вспышка чужих фар.
Туша грузовика.
Взрыв и жуткая боль.
Скрежет металла. Вой.
Крик. Столкновенье. Смерть.
Столб огня в темноте.
Время, замри, замри.
Сосредоточился. Так.
Как воду губкой впивать —
Смерть, ужас и кровь.
Голод насытить свой.
Вижу, я вижу смерть.
Я исцеляюсь так.
Чтобы продолжить жить,
Я выпиваю смерть.
Я поглощаю боль.
Ужас я жру и страх.
С каждой секундой сильней.
Кровь с асфальта лизать —
Столько сил не придаст,
Как просто стоять и смотреть
В прошлое. В никуда.
В то, чего уже нет.
Вновь и вновь прокручу.
Ужас. Крики и боль.
Кровь. Столкновенье. Смерть.
Вот он, наркотик мой.
Я. Насыщен. Вполне.
Мне. Тепло. Хорошо.
Дозу. Свою. Получил.
Ломка. Моя. Прошла.
Да, привычка сильна.
Смерть – это жизнь моя.
Кровь чужая – мой хлеб.
Мне на асфальте пир
Приготовила смерть.
Вот облегченье пришло.
Все. До капли. До дна.
Все. Пора уходить.
Обратно садится. Мотор.
Тронул авто. Дождь.
Улицы как блестят.
Черный и мокрый блеск.
Все мерещится кровь.
Спи, городок, спи.
Карту он достает.
Картой в авто шуршит.
В безопасности. Прочь.
Он насыщен вполне.
Сигаретку еще.
Ветер впустить в окно.
Радио что жужжит?
Поиск. Где еще смерть?
Где еще взрыв и кровь?
Удары ножом? Боль?
Он по следу идет.
Чует, что где-то смерть.
Где-то пожива ему.
Где-то смерть – чтобы жить.
Скоро. Чуть потерпеть.
А пока что – он сыт.