
Фрида Митчелл
Любовь сильнее обид



Пролог

Сегодня был удачный день, и Альберт Блейкман возвращался вечером домой в хорошем настроении — еще парочка таких сделок и можно будет не беспокоиться ни о старости, ни о приданом для дочерей.
Падал легкий мартовский снежок — большая редкость для Нью-Йорка в это время года, и вечнозеленые деревья на обочине казались пришельцами из рождественских сказок.
Мысли как снежинки роились в утомленной голове старого Блейкмана. Все время какие-то неожиданности, безумные риски и стрессы, крутишься как белка в колесе с утра до вечера. Погоня за призрачным успехом. И ради чего и кого?
Затормозив на красный свет, Альб устало рассматривал стайку подростков, парочками, почти в обнимку, спешивших по переходу. В его время так никто не осмелился бы ходить.
Внезапно он подумал о Флориан и Ирэн — какие они разные, его дочери, и кстати, пора им уже обзаводиться собственными семьями, сам-то он был женат в их возрасте, а их мать и подавно…
Боже, как быстро пролетела жизнь, содрогнулся Альб, казалось, это было вчера — венчание в соборе святого Патрика, свадебный вальс в отеле «Плаза», медовый месяц во Флориде.
Он вспомнил их первую встречу на выпускном балу в Ривердейлской частной школе для девушек. Блейкман заканчивал колледж и проходил практику в соседней мужской школе. По традиции выпускные классы обменивались приглашениями на прощальный вечер, и Альбу как наставнику пришлось сопровождать своих питомцев. Джудит была названа первой в числе лучших учениц и сразу привлекла его внимание — столько жизнерадостности и лучезарности было в ее улыбке, столько целомудрия и грации в походке, что Альб прикусил губу, чтобы не рвануться к ней навстречу.
Вот она — моя мечта и моя судьба, пронеслось в голове…
Нельзя сказать, что до встречи с Джудит он вел пуританский образ жизни. Его родители много путешествовали, и родовое гнездо частенько оставалось в его полном распоряжении. Но сексуальная революция еще не пришла в Америку. Студенческие пирушки до утра, где пиво было самым крепким напитком, как бы случайные прижимания в танце, невинное рукоблудство на заднем сиденье автомашины, долгие прощания и поцелуи у ворот дома.
Однажды он пришел поздно с гулянки, рубашка — в губной помаде, черные пятна под глазами, светлые — на брюках. Впустивший его в дом отец сразу все понял.
— Я хочу, чтобы ты всегда мог отличить зов плоти от зова сердца и не попадал впросак из-за инстинктов, которые, увы, сидят в каждом.
— У меня нет никаких инстинктов, — смутился Альб.
— Мы все дети природы, и природа возьмет свое, а при нашей гремучей смеси крови ты можешь не совладать с собой! — отрезал отец. — Я не хочу, чтобы первая смелая девица, попавшая в твою постель, стала моей невесткой.
Через день он дал сыну десять долларов и предложил сходить вместе с ним в дансинг-клуб на Бродвее. Потом они открыто, как могут говорить мужчина с мужчиной, обсудили все проблемы секса, любви и брака.
Альб был благодарен отцу за этот урок. Он взрослел, менялись объекты его симпатий, но не было той, единственной, о которой говорили они с отцом…
Два последующих года после встречи с Джудит прошли в традиционных американских ухаживаниях — веселые студенческие вечеринки до утра, поездки на пикники и пляжи Лонг-Айленда, знакомства с чопорными тетушками и дядюшками с обеих сторон.
И наконец Джуди стала молодой хозяйкой старого блейкмановского замка.
Все Блейкманы с нетерпением ждали рождения первенца, мужчины надеялись, что это будет мальчик — им нужен продолжатель рода. Но надежды не оправдались — родилась десятифунтовая горластая Флора. Роды были долгими и тяжелыми, Джудит почти год приходила в себя.
Альб боготворил маленькую Флориан, мучительно переживал болезнь жены и поклялся себе, что больше никаких детей у них не будет. Он безумно любил жену и даже ради наследника не мог позволить пойти на риск.
Джудит не раз заговаривала с мужем о втором ребенке. Выросшая в большой дружной семье и понимавшая, как важно в жизни иметь прочный тыл — братьев и сестер, она мечтала по меньшей мере еще о двух детях.
В такой же снежный мартовский вечер Альб узнал, что Джудит беременна. Она почти убедила его, что на этот раз будет мальчик, и умоляла врачей сохранить ребенка.
— С вашим хрупким здоровьем — рожать очень опасно, — возражал семейный врач Хайман. — Мы не можем гарантировать, что вы дотянете до родов и на этот раз все обойдется без осложнений.
— Дайте мне шанс, я уже слышу биение его сердца, мы не можем убить его, — взмолилась заплаканная мать, бережно прижимая ладони к животу.
Месяцы ползли в напряженном ожидании. Пятилетняя Флора ничего не понимала, но чувствовала, что матери и отцу не до нее, и ревниво изводила всех капризами и придирками.
Слабые схватки начались утром, вызванный Хайман распорядился о доставке в больницу. Ленокс-Хилл считалась одной из лучших больниц в Нью-Йорке. Потянулись тревожные часы в приемном покое. Альб оцепенело сидел, запустив пальцы в свою роскошную шевелюру.
— Господи, спаси и помилуй, — шептал он слова молитвы. — Мне ничего не надо в жизни, только не умножай печали моей семьи.
Один за другим приглашались счастливые отцы взглянуть на новорожденных, и только Альба никто не вызывал. Под утро Блейкман забылся в полудреме и вдруг услыхал свое имя. Его просили пройти в ординаторскую.
— А почему не в палату? — спросил Альб. Медсестра отвела взгляд в сторону, и он похолодел от страха.
— Мы сделали все, что могли, и даже больше, — сказал главный акушер. — Мужайтесь, нам удалось спасти только ребенка, и это прелестная здоровая девочка…



Глава 1

— Альберта Блейкмана. Немедленно! Голос мужчины звучал настолько жестко, что Ирэн невольно отстранила телефонную трубку от уха.
— Извините, но в данный момент его нельзя беспокоить…
— К черту с его покоем! — теперь уже откровенно рявкнул говоривший. — Я требую — немедленно соедините меня!
— Послушайте, отец болен. У него сейчас доктор.
— Доктор? — На другом конце послышалось едва сдерживаемое ругательство. — Когда он разберется с доктором, пусть сейчас же мне позвонит. Вы меня поняли? — с трудом сдерживая гнев произнес неизвестный.
— Простите, мистер?..
— Мистер Рок, Арнольд Рок.
— Прошу извинить, мистер Рок, но я не намерена беспокоить отца текущими делами. Вы ведь именно по этим вопросам звоните? — подчеркнуто холодно сказала Ирэн.
— Так точно, мисс Блейкман, — ответили так же холодно. — Но, к вашему сведению, я не считаю потерю денег рядовым текущим делом. А произошло это исключительно из-за полной некомпетентности вашего папочки. Если в течение часа он не позвонит, всем этим займутся мои адвокаты и тогда уже переговоры с мистером Блейкманом станут бесполезными. Я достаточно ясно выражаюсь?
— Мистер Рок…
— Кстати, вы которая из дочерей, Ирэн или Флориан?
— Ирэн. Мистер Рок, я уверена, здесь какая-то ошибка.
— И я уверен. Но сделал эту ошибку не кто иной, как ваш отец. Жду ровно час.
Ирэн услышала щелчок. Их разъединили.
Надо же случиться такому именно сегодня, когда отец заболел. Все началось за завтраком. Блейкман, как всегда, читал газету и вдруг упал, корчась от боли. Пока Ирэн, стоя перед ним на коленях, пыталась понять, что же произошло, обезумевшая от страха экономка бросилась звонить семейному доктору, который был другом отца и, к счастью, жил в этом же квартале. Через две-три минуты доктор уже входил в дом. В тот же момент раздался телефонный звонок.
Ладно, подумала Ирэн, все эти звонки — сущая ерунда по сравнению со здоровьем отца. Сделав глубокий вдох, она выпрямилась и пошла в столовую. Блейкман сидел в кресле у большого окна.
— Что случилось? — спросила она доктора Хаймана. — Как он себя чувствует?
— Неважно, — с тревогой ответил доктор. — Боюсь, что дела плохи. Я давно предупреждал его, что надо обследоваться, но он даже слушать не хотел, а теперь надо вызывать «скорую».
— Папа! Что с тобой? — Ирэн со страхом смотрела на человека, который всегда казался ей несокрушимым. За всю свою жизнь она не могла вспомнить ни одного случая, когда отец выглядел бы таким беспомощным. На болезнь он смотрел как на простое проявление слабости, которую легко преодолевал благодаря своему упрямству. Простых смертных, неспособных на подобные подвиги, он считал просто слабаками.
— Это сердце, надо ложиться в больницу, — ответил за отца Хайман.
И только тут она поняла, насколько все серьезно.
Через четыре минуты «скорая» стояла у подъезда. Отец наотрез отказался, чтобы его сопровождал кто-то еще, кроме доктора Хаймана.
Ирэн долго стояла у окна, глядя на длинную, открытую всем ветрам аллею, в которой только что скрылась машина. Тревожные мысли беспорядочно теснились в голове.
— Ах, Рин, что же будет? — беспомощно заламывая руки, причитала экономка миссис Джонсон.
— Все обойдется. Вы же знаете силу воли отца, — успокаивала ее и себя Ирэн. Сколько она себя помнила, всегда с ними жила эта добрая маленькая женщина, заменившая ей мать.
— Пойду приготовлю для нас кофе, а потом надо будет связаться с Флориан. Ты не знаешь, где она сейчас?
— Думаю, в Монте-Карло. В газете нам дадут ее телефон.
Ирэн вдруг вспомнила о звонке Арнольда Рока. Придется ему позвонить и объяснить, что случилось.
Потребовалось целых десять минут, чтобы найти в телефонной книге отца номер Рока. Записан он был не на имя, а на название организации:
«Тоун Организэйшн». Арнольд Рок, президент — с трудом разобрала она небрежный почерк и позвонила.
— «Тоун Организэйшн». Чем могу быть полезной? — услышала Ирэн в трубке.
Сделав глубокий вдох, она заставила себя говорить спокойно.
— Мистера Рока, пожалуйста. Он ждет моего звонка.
Прошло несколько секунд, и другой женский голос спросил:
— Приемная мистера Рока. Чем могу быть полезной.
Ирэн назвала себя и объяснила суть дела. От неприятного предчувствия ей стало не по себе, и она испытала облегчение, услышав голос секретаря:
— Прошу прощения, мисс Блейкман. Мистер Рок ожидает звонка вашего отца. Он не может позволить себе тратить время понапрасну.
— Мой отец в больнице, — ответила Ирэн, чувствуя, как от гнева у нее начинает гореть лицо.
— Извините, мисс Блейкман. Утром мистер Рок ясно дал вам понять, что будет говорить только с вашим отцом. Он не видит смысла обсуждать что-либо с вами.
— Минуточку! — закипая, вскричала Ирэн. — Моего отца увезли в больницу с сердечным приступом, а это чудовище не хочет снизойти до разговора со мной?! — Она с такой силой швырнула трубку, что столик, на котором стоял аппарат, зашатался.
Свинья! Невежественная, холодная, надменная свинья! Ирэн хотела отпить глоток кофе, но руки так дрожали, что она не смогла поднести чашку ко рту. Сначала страх за отца, потом ярость из-за полного безразличия этого Рока. Шок был настолько силен, что сдерживаемые слезы хлынули из глаз. Долго сидела Ирэн, сотрясаясь от рыданий, пока наконец, решительно вытерев слезы, не набрала телефон больницы.
Ее соединили сразу с Айзеком Хайманом, чей невозмутимый голос звучал успокаивающе.
— Как я и предполагал, у Альба барахлит сердце, но при соответствующем лечении здоровье восстановится. Сейчас он лежит весь в датчиках, и показания не очень хорошие. Это инфаркт, но смертельной опасности нет, так что не давай воли воображению.
— Можно его навестить? — неуверенно спросила Ирэн.
— Подожди, — возразил доктор Хайман. — Ему не хочется, чтобы ты видела его в таком состоянии. Ну, ты же знаешь…
О да, она знает своего отца, с болью подумала Ирэн. Вот если бы здесь была Флориан, он разрешил бы ей прийти, а младшая дочь не в чести. Она закрыла глаза и твердым голосом тихо сказала:
— Главное, что он — вне опасности. Спасибо, доктор. — Ирэн почувствовала, как у нее на глазах наворачиваются слезы, и закончила разговор.
Она давно уже отдавала себе отчет в том, что отец обращается с ней почти пренебрежительно, позволяя язвительные выпады в ее адрес. Совсем иначе относится он к старшей сестре. Флориан выбрала своей профессией журналистику, где царствует закон джунглей, по которому сильный безжалостно расправляется со слабым. При ее характере Флориан не могла не преуспеть в этой сфере, вызвав тем самым полное понимание и уважение отца.
Ирэн, успешно закончив университет, пошла работать в городскую школу для детей-инвалидов, хотя у нее были более престижные и высокооплачиваемые предложения. Рабочий день длился долго, а нагрузки столь велики, что явно не соответствовали получаемой зарплате…
Ирэн долго сидела в отцовском кабинете. Во второй раз осушила слезы, заказала такси и принялась разыскивать в записной книжке отца адрес «Тоун Организэйшн». Так получилось, что во время краткого разговора с доктором Хайманом в ее голове отчетливо откристаллизовалась мысль, медленно созревавшая в течение последних нескольких лет. Она покинула кабинет.
— Куда ты собралась, Рин? В больницу? — спросила экономка миссис Джонсон.
— Нет, — с усилием улыбнувшись, ответила девушка. — Папа не хочет никого видеть, но он вне опасности.
— Слава Богу! — воскликнула миссис Джонсон, вытирая слезы радости.
— Мне надо разобраться в одном папином деле. Помните звонок утром? Там что-то срочное. Но если будут звонить, вы ничего не знаете.
— Конечно. — Экономка сразу все поняла. — Я не скажу мистеру Блейкману ни слова, если позвонит. Не будем его тревожить.
Дом Блейкманов находился в Бронксе, единственном из пяти районов Нью-Йорка, расположенном не на островах, а на континенте. Сам по себе Бронкс считался далеко не лучшим местом. Но в его центральной части, рядом с парком Вэн Корт, раскинулись привилегированные кварталы, заселенные состоятельными ирландскими и еврейскими семьями. Особенно выделялась улица Филдстоун, настолько безлюдная, тихая и зеленая, что, попадая на нее, человек забывал, что находится в мегаполисе одного из крупнейших городов мира. Филдстоун поражала старыми красивыми аллеями и большими роскошными особняками с зелеными лужайками и цветущими кустами.
Покинув богатые кварталы, такси выехало на автостраду № 87, или Диган, вдоль реки Гарлем по направлению к Манхэттену. Особняки сменились длинными рядами совершенно одинаковых, тесно прижатых друг к другу двухэтажных домиков. Изредка сплошная лента жилищ прерывалась гаражами, которые подчеркивали безликость и холодность дешевых застроек.
Через полчаса такси выехало на Вторую авеню, одну из самых оживленных магистралей Манхэттена, и они быстро добрались до делового центра города с его знаменитыми небоскребами, в каждом из которых разместились десятки известных на весь мир корпораций и всевозможных организаций. На фасаде одного из них Ирэн без труда нашла указатель «Тоун Организэйшн».
Настраивая себя на жесткую схватку, Ирэн задиристо вздернула маленький подбородок и спросила:
— Вы не могли бы подождать?
— Нет проблем, мисс. Деньги ваши, такси наше, — улыбнулся водитель.
Небольшой лифт бесшумно поднял ее на верхний этаж. Ирэн быстро нашла нужную ей приемную и уже было приготовилась к схватке с секретаршей, но помещение оказалось пустым, а дверь, ведущая в кабинет самого хозяина, слегка приоткрыта.
— Мне наплевать, что для этого потребуется! — услышала она знакомый голос, от которого у нее сердце ушло в пятки. — Постарайся вытащить нас из этого дерьма!
За дверью так швырнули телефонную трубку, что Ирэн вздрогнула. В дверях показался высокий крупный мужчина с жестким квадратным подбородком и, увидев девушку, бесцеремонно спросил:
— А это еще что такое?
Ирэн вспомнила, что ока одета совершенно не по протоколу. На ней была домашняя юбка из грубой хлопчатобумажной ткани и толстый свитер. Идеальная одежда для школы, где она преподавала, но делающая ее белой вороной в офисе, куда положено приходить в короткой облегающей юбке и пиджаке по последней моде.
Вызывающе задрав подбородок, Ирэн с независимым видом посмотрела в сверлящие глаза мужчины и выговорила:
— Я — Ирэн Блейкман, мне надо с вами переговорить.
Хотя внутренне девушка съежилась от неприятных предчувствий, голос ее не дрогнул.
— Хорошо, мисс Блейкман. Раз вы уже здесь, давайте спокойно обсудим ситуацию. Вы, конечно, расстроены, но лично я предпочитаю не выставлять грязное белье на всеобщее обозрение. Я имею в виду не свое, а ваше белье, — лаконично пояснил хозяин кабинета. — Точнее, вашего отца.
— Послушайте…
— Нет, это вы послушайте, мисс Блейкман. — Перед ней стоял пугающе жесткий делец. — Вы ворвались в мой кабинет без предварительной договоренности. Я сожалею, что ваш отец перенес сердечный приступ, если, конечно, таковой имел место быть. Но ко мне это не имеет никакого отношения. Из-за вашего отца я потерял приличную сумму денег, а главное — поставлена под сомнение моя репутация.
— Я понятия не имею о чем вы.
Ирэн безотчетно подалась назад. Только тут Рок наконец заметил в ее огромных карих глазах подлинный страх и усилием воли взял себя в руки.
— Хорошо, я все вам объясню, — сказал он, жестом руки приглашая ее в свой кабинет. — Что вам известно о делах вашего отца?
— Ровным счетом ничего, — честно призналась Ирэн. — Мой отец… не из тех людей, которые обсуждают деловые вопросы дома.
По крайней мере, со мной, поправила она себя.
— А сердечный приступ настоящий? — спросил Рок равнодушно.
— Конечно, настоящий! — в ужасе вскричала Ирэн. — Неужели вы думаете… что кто-то захочет симулировать такое?
— Вы бы удивились, узнав, на что способны люди в критический момент, — саркастически заметил Рок.
— К нам это не относится, — яростно возразила девушка. — Можете позвонить в больницу и переговорить с докторами. Надеюсь, им вы доверяете? — ехидно спросила она.
— Я вообще мало кому доверяю, мисс Блейкман. — Откинувшись в кресле, Рок устроился поудобнее и стал внимательно разглядывать ее сузившимися серыми глазами.
— Как и мой отец. — В ее словах прозвучало осуждение, и Рок не мог не заметить этого.
— Вы этого не одобряете, мисс Блейкман? — мягко спросил он. — Вы оптимистка?! Запомните — это опасно, когда живешь в деловом мире.
— Я в нем не живу. И дело не в том, что я оптимистка. Просто большинство людей, если бы им позволяли обстоятельства, относились бы друг к другу по-доброму.
Закрыв глаза, Рок медленно покачал головой, и этот его жест был более выразителен, чем любые слова.
— Каков же ваш мир? — тихо спросил он. Его взгляд пробежал по бледному лицу Ирэн, задержавшись на мгновение на большом выразительном рте. — Вы сами зарабатываете себе на жизнь?
— Да, сама, но я не понимаю, какое это имеет отношение к проблеме, которая привела меня сюда, — недовольно ответила Ирэн. — Вы сказали, что из-за моего отца потеряли некоторую сумму денег.
— Некоторую сумму? — саркастически переспросил Рок. — Вы читали утренние газеты?
— Утренние?.. — растерянно спросила девушка. — Отец начал читать их за завтраком, и в этот момент… его хватил удар, — набравшись духу, закончила она.
— Со мной случилось почти то же самое, — сухо сказал Рок. — Я допускаю серьезность состояния вашего отца, мисс Блейкман, но прочтите это. — Он резко протянул ей газету: — Здесь говорится о полном крахе целой отрасли, которая, как заверял меня ваш отец, считалась абсолютно надежной для инвестиций, — холодно прокомментировал Рок. — По его рекомендации я вбухал туда огромные деньги и теперь выгляжу полным идиотом. Не могу сказать, что мне это очень нравится.
— Послушайте! — в отчаянии вскричала Ирэн. — Он же сделал это не нарочно. Все мы несовершенны.
— Все?.. — Несколько секунд он смотрел на нее, потом безнадежно покачал головой. — Мне кажется, это начинает напоминать сюжет книги «Алиса в Стране чудес».
Рок, уловив какое-то движение в приемной, нажал звонок. Показалась красивая, с прекрасной укладкой головка.
— Извините, мистер Рок… — Она запнулась, заметив девушку.
— Пожалуйста, два кофе, Вивьен, и ни с кем меня не соединяйте, — коротко сказал Рок.
— Я не могу задерживаться — меня ждет такси, — объяснила Ирэн, заметив удивление в глазах Рока при слове «не могу».
— Вивьен, расплатитесь с водителем. — Рок поглубже сел в кресло и задумчиво подпер голову рукой. — В какой больнице лежит ваш отец? — внезапно спросил он.
Ирэн тихо ответила, чувствуя, как горят щеки. Неужели он подозревает ее во лжи? Как он только смеет!
— Я хочу переговорить с доктором Хайманом, — приказал Рок своему секретарю.
Впервые за все время Ирэн получила возможность разглядеть собеседника, не ощущая взгляда его серых пронзительных глаз. Она должна была неохотно признать, что Рок принадлежит к категории мужчин, которых называют интересными, настоящими мужчинами или просто и грубо — самцами.
Он был очень высокого роста, со строгой прической и черными прямыми волосами, подчеркивавшими жесткую, агрессивную внешность. На вид ему было лет тридцать-сорок, причем его возраст девушка определила не по фигуре, худощавой и подтянутой, а по лицу, выражавшему силу и уверенность, которые приобретаются только с годами в результате суровой школы жизни.
Легкий загар придавал его коже смуглость. Казалось, он только что вернулся с дорогого южного курорта. Длинные, черные как смоль ресницы оттеняли серые глаза. Большие широкие плечи предполагали мощную фигуру, скрываемую великолепно скроенным костюмом.
Рок снова повернулся к Ирэн, и она невольно вздрогнула под его острым как лезвие бритвы взглядом. Отец уважает и восхищается людьми такого типа. Она же их ненавидит.
— А теперь объясните, почему вы сочли необходимым приехать ко мне, — спросил Рок.
— Вы сказали по телефону, что у отца будут проблемы, если он… — Девушка запнулась, сердито глядя на хозяина кабинета.
— Пока еще я не во всем разобрался, но даже того, что я знаю, достаточно, чтобы сделать вывод, что ваш отец не выполнил работу, за которую ему было уплачено. В маркетинге предположение — еще не основание для важных решений, и случайностей в таких делах не бывает. Все это дурно пахнет. — Рок выразительно пожал плечами.
— Вы хотите сказать, что мой отец нечестный человек?! — горячо воскликнула Ирэн и почувствовала, что впервые в жизни испытывает настоящую ненависть к другому человеку.
Сигнал прервал их разговор. Взяв телефонную трубку, Рок с таким непроницаемым лицом выслушал собеседника, которым, судя по всему, был доктор Хайман, что Ирэн не смогла определить, что же было сказано.
Раздался тихий стук в дверь, и секретарша внесла кофе.
— Спасибо, Вивьен, — поблагодарил Рок, подвигая к себе поднос. — Пожалуйста, через десять минут машину к главному подъезду.
— Как чувствует себя отец? — тихо спросила девушка. — Ему не хуже?
— Нет. — Рок протянул ей чашку с кофе. — Пожалуйста, угощайтесь.
— Все-таки, что сказал доктор Хайман? — продолжала настаивать Ирэн. — Вы явно что — то недоговариваете.
Рок молча смотрел на нее, и в его взгляде девушка прочла плохие вести.
— Ко мне это не имеет никакого отношения, поэтому лучше будет, если ваш врач сам объяснит, что произошло, мисс Блейкман. Хотя… Ладно, наверное, будет лучше, если вы узнаете от постороннего.
— Мистер Рок, вы пугаете меня, — чуть слышно выговорила Ирэн, побледнев. — Чтобы это ни было, вы обязаны сказать мне прямо сейчас.
— Ваш отец-банкрот, — сказал Рок, следя за реакцией собеседницы. — Он потерял деньги, дом, машины, одним словом, все. Мистер Блейкман облегчил себе душу, только что сказав об этом доктору Хайману и попросив его поставить в известность всех, кому следует об этом знать.
Всех, кому следует? Как больно было слышать такое Ирэн. Они жили в одном доме, были одной семьей, и отец не счел нужным хотя бы намекнуть, как плохи его дела. Что же такого она сделала, что отец ее не любит и так мало ей доверяет?
— Мисс Блейкман, вы слышите меня? — Обойдя вокруг стола, Рок остановился перед девушкой, потом присел, чтобы их лица были на одном уровне. — Думаю, он подозревал, что его дела плохи. Публикация в газете, в которой все было расписано черным по белому, его доконала и вызвала сердечный приступ. Дом полностью заложен, и у него огромные долги…
— Я все поняла, — движением руки остановила его Ирэн. — Дело не в деньгах, — сказала она, едва двигая сжатыми губами. — Он все это носил в себе. Никому не сказал ни слова.
— Он бизнесмен, Рин.
Она пыталась уловить смысл его слов, но поняла только то, что он вдруг назвал ее по имени, как звал отец. Их прекрасный дом, принадлежавший нескольким поколениям… Она знала, что потеря одного только дома убьет его.
— Ведь он мой отец. — Ирэн подняла голову, и Рок увидел вместо лица сплошную белую маску с утонувшими в ней глазами. — Почему же он не хотел говорить со мной об этом?! Для чего же тогда семья, если нельзя делиться болью?! Если бы он мог довериться мне, то, возможно, не лежал бы в больнице…
Девушка не отдавала себе отчета в том, что давно уже сорвалась на крик. Открылась дверь, и появилось испуганное лицо секретарши. Движением головы Рок велел ей исчезнуть, а сам рванул Ирэн со стула и одновременно нанес обжигающую пощечину, пытаясь вывести ее из истерики.
— Все будет хорошо, тише, тише… — Рок сел и, посадив девушку себе на колени, крепко сжал ее сильными руками. Она корчилась и стонала от невыносимых мук, от сознания безнадежности ее многолетних попыток завоевать любовь и доверие отца, который мог умереть, не сказав дочери, что же довело его до могилы. Да не нужна она ему, и не хочет он слышать слова утешения от дочери, к которой он не испытывает никаких чувств, кроме презрения.
— Почему он мне ничего не сказал? — снова и снова спрашивала Ирэн, зарываясь лицом в лацканы пиджака Рока.
— Он не хотел вас расстраивать, — пытался утешить ее Рок.
Нет, дело не в этом. Девушка отчаянно пыталась освободиться, осознав наконец, что сидит на коленях малознакомого и неприятного ей мужчины. Для другого отца это, может быть, и естественное стремление, только не для Альберта. Она не могла сказать это Року. Он все равно бы не понял. Отец никогда ничего с ней не обсуждал, даже мелочей. Она выросла, так и не узнав отцовских объятий. Рядом никогда не было никого, кто мог бы вытереть ей слезы обид.
— Извините, — слабым голосом произнесла Ирэн. — Я не должна была приходить.
— Выпейте кофе. — Рок встал и, мягко посадив девушку в кресло, протянул ей чашку. — Я отвезу вас домой. Для вас это был страшный шок.
— Спасибо, я не хочу кофе. И сама доберусь до дому. Извините за эту сцену, — сказала она, кусая губы. — Я надеялась, что вы, быть может, согласитесь подождать несколько дней и что-то можно будет поправить. — Голос ее дрогнул — она увидела на лице Рока кривую усмешку со снисходительной симпатией. Один только его вид причинял Ирэн страдания. Ей было тяжело видеть это самоуверенное, холеное лицо. — Как вы понимаете, мы живем в разных мирах. Моральные критерии ваши и отца отличаются от моих. Мне непонятны жажда власти и богатства, а потому и неприемлемы.
— Ясно. — Он приблизил к ней лицо, теперь оно приняло суровое выражение. — Если не ошибаюсь, в течение многих лет вы прекрасно пользовались плодами мира, который так презираете, и вас не мучали угрызения совести. — Он насмешливо поднял брови. — А может быть, вы жили на окраине отцовских владений в деревянной лачуге, носили власяницу и вели монашеский образ жизни?
— Нет, не вела. — К собственному удивлению, Ирэн почувствовала, что очередная схватка с Роком действует на нее успокаивающе. Охватившая ее ярость сразу вытеснила противную дрожь и жалкий страх. — Я благодарна отцу за все. За хорошее образование, за прекрасный дом, за все блага. Но… — Девушка подняла голову и твердо, не отводя взгляда, посмотрела Року в глаза. — Но я могу жить без этих благ, мне не нужны они так, как вам, мистер Рок.
— Вам не нужны? — Лицо Рока потемнело от гнева. Он стоял, заложив руки за спину, как будто боялся, что иначе они сомкнутся на ее шее. — А что вы, собственно, знаете о том, что мне нужно?
— Я знаю людей вашего типа.
— Моего типа?! — рявкнул Рок. Глубоко дыша и нервно усмехаясь, он боролся с охватившим его гневом. — Вы нахально врываетесь в мой кабинет, оскорбляете и обвиняете меня! — Он заставил себя замолчать. — … У вас сегодня тяжелый день, дальше будет еще хуже. Давайте прекратим все это. Как бы плохо вы обо мне ни думали, я не отпущу вас домой одну.
Ирэн не могла не заметить, насколько разгневан ее собеседник. Она тоже была не в состоянии продолжать разговор и решила принять его предложение.
— Мистер Рок, — растерянно сказала секретарь, когда он набрасывал на свои широкие плечи пальто. — Вы не забыли, что сегодня совещание дирекции? Участники уже собрались в малом конференц-зале.
— Перенесите его на два часа дня.
— Вы не хотите оставить номер, по которому я могу вас найти?
— Нет, — уже в дверях ответил босс — Я ненадолго.
Бесшумный лифт быстро скользил вниз. Ирэн незаметно, через полуопущенные ресницы, взглянула на Рока. Он сейчас взорвется от гнева, подумала она. Ирэн разглядела, какой же Рок крупный и сильный. В замкнутом пространстве лифта он выглядел настолько впечатляюще, что ей стало не по себе. Да еще этот роскошный аромат его косметики…
Господи, о чем она думает. Ведь ясно, что Рок принадлежит к той категории людей, которых она глубоко презирает. Ирэн прислонилась к стенке лифта и попыталась перевести дух. Подозрительно посмотрев в ее сторону, Рок мрачно спросил:
— Уж не собираетесь ли вы упасть в обморок?
— Не бойтесь, вам это не грозит. — Оторвавшись от стены, она мужественно встала, прямая как тростинка.
— Какая важная леди! — насмешливо поддразнил ее Рок.
Совершенно обессиленная, держась на одном только гневе, Ирэн с гордо поднятой головой прошла к выходу. Уголком глаза она успела заметить пару взглядов, брошенных в их сторону, но главное было успеть за его размашистыми, широкими шагами. Не хочу выглядеть провинившейся, покорно плетущейся за хозяином собачонкой, думала девушка. Рок полностью соответствовал образу невежественного самца-господина, но отношения типа Тарзан-Джейн совершенно ее не устраивали.
Как только они вышли на улицу, перед ними плавно затормозил голубой «мерседес», с водителем в униформе цвета авто.
Открыв ей дверцу, Рок сел рядом и спросил, куда ехать.
Ирэн хотела ответить холодным тоном, но получился только противный тонкий писк с домашним адресом.
— Вы разве не поедете в больницу?
Почему он не старый и не лысый? — посетовала про себя девушка. Пусть он был бы таким симпатичным дядюшкой, с которым можно было бы легко обо всем договориться.
— Мой отец не хочет… — начала она, но спохватилась. — Доктора считают, что ему сейчас нужен полный покой.
По тому, как насмешливо сузились глаза Рока, девушка поняла, что от него не ускользнула ее оплошность. Однако он промолчал и, повернувшись к окну, начала разглядывать мозаику нью-йоркских улиц. Водитель выбрал западный маршрут и вел машину по Риверсайд-Драйв вдоль Гудзона. Очень скоро они проехали мимо величественного Вашингтонского моста и выехали на Бродвей, который, вопреки расхожему мнению, не ограничивается небольшим театральным кварталом, а тянется на десятки миль через весь огромный мегаполис.
Свернули на улицу Мошалу, название которой свидетельствовало, что здесь когда-то жило индейское племя. Отсюда было уже рукой подать до родной Филдстоун. Сейчас Ирэн смотрела на родовое гнездо Блейкманов так, как будто видела его впервые. Построенный из красного кирпича в прошлом веке, трехэтажный дом напоминал старинный замок. Сходство было не столько в архитектуре, сколько в добротности, солидности и ощущении вечности, которое возникало у каждого, кто имел честь быть сюда приглашенным.
— У вас великолепный дом, — не удержался Рок, причем на этот раз его голос был лишен иронии.
Раньше девушка только бы порадовалась такой похвале, но сейчас вместо гордости и радости она испытала одну только горечь.
— Это теперь ненадолго, — ответила она, протягивая маленькую руку. — Благодарю вас, мистер Рок. Наверное, в ближайшее время ваши юристы войдут в контакт с адвокатами моего отца.
— Безусловно.
Поколебавшись, Рок быстро наклонился и коснулся губами ее рта. Ошеломленная, Ирэн отшатнулась, но он уже вышел из машины и с несомненной иронией сказал:
— Позвольте помочь вам.
Скорее растерянно, чем неохотно, девушка подала ему руку, что было совсем не просто при раскрасневшихся от смущения щеках и горящих от поцелуя губах.
— Всего доброго, — пробормотала она. Рок не улыбнулся ей и вообще никак не прореагировал. Ирэн повернулась и быстрыми шагами направилась в сторону дома.
— Всего доброго, — услышала она вслед.
— Рин, кто этот человек? — спросила миссис Джонсон, выглядывая на улицу. — Почему он так странно смотрит тебе вслед?
— Странно — это как? — спросила внезапно обессилевшая Ирэн.
— Даже не знаю, — неуверенно сказала экономка, недоуменно качая седой головой. — Как-то ненормально.
— Он и есть ненормальный, — растерянно ответила девушка, и в этот момент зазвонил телефон. Это был первый звонок от коллег и партнеров отца. Потом их было еще великое множество, и все они стремились урвать свое.



Глава 2

— Ирэн? Что случилось с отцом? Он сроду никогда не болел! — В голосе Флориан звучало скорее раздражение, чем беспокойство.
Флориан была копией отца. Тот же неукротимый темперамент, ироническое отношение к любым проявлениям теплоты и вообще чувств, та же целеустремленность. Благодаря этим качествам, а также способности безжалостно разделываться с каждым соперником, она сделала блестящую карьеру, став специальным корреспондентом одной из американских ежедневных газет.
Старше сестры на пять лет, журналистка в свои двадцать восемь могла себе позволить снимать роскошную квартиру на Парк-авеню, водить дорогие спортивные автомашины и иметь сверхмодный гардероб из самых роскошных магазинов мира.
— У него проблемы с сердцем.
— С сердцем? — насмешливо переспросила Флориан. — А оно есть у него?
— Флориан! — возмущенно воскликнула Ирэн.
Сестра и отец всегда испытывали друг к другу уважение. Однако оба отдавали себе отчет в том, что они слишком похожи, чтобы долго находиться вместе. Если бы отец был на месте Флориан, он съязвил бы точно так же, и никто не обиделся бы. Но для Ирэн было невыносимо слышать издевки.
Несмотря на нежелание отца видеть ее, дочь зашла на несколько минут после обеда в его палату. Вышла она совершенно потрясенная изменениями, которые произошли с ним за последние сутки.
— Извини, Рин, — буркнула Флориан. — Как он сейчас?
— Трудно сказать. — Возмущенная Ирэн решила не давать ни малейшей поблажки беспардонной сестре. — Он перенес сердечный приступ, уже в больнице случился второй. Доктор Хайман уверяет, что при правильном лечении все закончится благополучно. Но медицина никогда не дает гарантий.
— Я смогу вернуться только через день или два.
Ирэн почувствовала, что сестре не по вкусу перспектива срочного вылета домой, но она знала, что может переубедить ее, и добавила:
— Отец обанкротился.
— Что ты сказала? — В голосе Флориан прозвучали искренняя озабоченность и испуг. — Ты шутишь?
— Сейчас нам не до шуток, — парировала Ирэн. — Дом и загородная вилла, купленная для мамы, заложены… Как сказал юрист, машины, яхты — все пойдет с молотка на уплату огромных долгов.
— Просто великолепно! — ядовито проскрипела Флориан. — Что случилось с нашим Мидасом, от прикосновения которого еще совсем недавно все превращалось в золото?
— Думаю, он заплатил полную цену за потерю такой способности. — Сжав зубы, Ирэн старалась не дать воли обуявшему ее гневу. — Сердечный приступ и был спровоцирован неудачами в делах.
— Слушай, для отца это такое унижение — объявить себя банкротом. Не говоря уже о потере дома. Какой же он все-таки дурак.
— Если ты еще посмеешь сказать нечто подобное, я тебя убью! — яростно закричала в трубку Ирэн.
— И что ты так трепыхаешься? — скорее удивленно, чем обиженно поинтересовалась Флориан. — Ты совсем как наша мама. Извини, дорогая. Я сейчас не одна. Нам с Дональдом пора идти.
Флориан считала себя современной женщиной, и на этом основании каждый месяц у нее появлялся новый мужчина.
— До свидания, Флориан. — Девушка в сердцах швырнула трубку. Нет, так нельзя. Надо взять себя в руки. Сейчас ей потребуется все ее мужество. Но какова сестричка! И это сравнение с мамой…
Ирэн тяжело переживала отсутствие матери, свое полусиротство, усугубляемое необъяснимой суровостью отца. Со временем она научилась жить с этой болью, но преодолеть ее так и не смогла.
Все говорили, что они с мамой — родственный души. Очень похожие внешне и абсолютные близнецы как личности. В тяжелые моменты Ирэн ощущала неодолимую потребность обнять мать, посмотреть ей в глаза.
Отец и Флориан не переживали, не вспоминали мать, хотя иногда Ирэн казалось, что такой сдержанностью они просто ограждают себя от мучений. Впрочем, возможно, она выдает желаемое за действительное.
Может быть, она и вправду неисправимый оптимист, стремящийся видеть в людях только хорошее. Внезапно она вспомнила Арнольда Рока, услышала его насмешливый, иронический голос.
Девушка решительно встала со стула. Она не в состоянии предотвратить семейную катастрофу, но ей надо быть сильной и стойкой, чтобы служить опорой отцу в тяжелый для всех момент жизни.
Ирэн не представляла реакцию отца, как он перенесет позор и унижение. Альберт был невероятно гордым человеком со своими принципами, и дом для него был не просто крышей над головой. Как ему могло прийти в голову заложить его? Нет, нет… Только не осуждать. Сейчас надо стараться думать о хорошем.

Известие о банкротстве мгновенно распространилось в деловом мире, и теперь каждый день на Ирэн обрушивалась лавина звонков. Одни хотели удовлетворить свое любопытство, другие не слишком старались скрыть радость, оттого что это не они попали в беду. Только немногие выражали искреннее сожаление и озабоченность. Были и откровенно грубые выпады со стороны кредиторов, боявшихся, что они не получат назад свои деньги.
Флориан позвонила на следующий день, но только для того, чтобы сообщить, что задерживается. Газета дала ей срочное задание подготовить репортаж из Франции, и она улетела в Париж.
В пятницу вечером Ирэн поехала в больницу. Хотя прошло уже четыре дня с начала болезни, вопреки надеждам Хаймана, отцу не становилось лучше. Казалось, его покидает воля к жизни. Каждый раз, входя в палату, девушка старательно изображала улыбку и каждый раз боялась, что увидит отца в еще худшем состоянии.
— Приветствую вас, — раздался глубокий, холодный голос. Ошеломленная, Ирэн увидела рядом с отцом стройную фигуру Рока.
— Это вы? — Она едва взглянула на отца. Все ее внимание было сосредоточено на этом жестком, красивом лице. Что он здесь делает? Впрочем, ясно, что он здесь для того, чтобы изводить больного человека. Да как он посмел?!
— Не самое любезное приветствие, но сойдет и такое. Как поживаете, мисс Ирэн? — мягко спросил Арнольд Рок, предлагая ей стул.
— Думаю, вы должны немедленно убраться, мистер Рок, — подчеркнуто тихо произнесла девушка, но ее глаза метали громы и молнии. — Отец болен, и его нельзя расстраивать.
— Рин!
Не обращая внимания на изумленное восклицание отца, она требовательно и жестко смотрела в холеное, загорелое лицо, как по мановению волшебной палочки вмиг утратившее обычный ироничный вид.
— Вы заблуждаетесь. Я вовсе не собираюсь огорчать вашего отца, Рин, — холодно сказал Рок. — Напротив, именно вы в настоящий момент это делаете. Я просил бы вас сесть и прекратить этот спектакль.
— Рин! Что с тобой? — Отец взволнованно открыл глаза и кивком головы указал на стул. — Сядь! — совсем как прежде рявкнул он. — Арни пришел как друг и ничего больше.
— В самом деле? — спросила Ирэн, вкладывая в несколько слов все свое недоверие к этому человеку.
Блейкман возмущенно покачал головой.
— Сядь! — Это был приказ, и она подчинилась.
К ее возмущению, Рок поставил рядом другой стул и уселся на него, бесцеремонно вытянув длинные ноги так, что они были всего лишь в дюйме от ее собственных. Ирэн потребовалось немало усилий, чтобы сдержаться.
— Извините, мистер Рок, — махнул рукой в ее сторону отец. — Обычно она — нормальный человек. Моя болезнь разбудила в ней инстинкт львицы, защищающей детеныша.
— Совсем неплохой инстинкт, — мягко улыбнулся Рок, но в дымчатой глубине его серых глаз мелькнули при этом стальные искорки. — Правда, при ее внешности никак не ожидаешь такого темперамента.
— Такой же была и ее мать. — Ирэн изумленно посмотрела на отца. Он ни разу не сравнивал ее с матерью. Еще больше ее поразила плохо скрываемая гордость в его голосе. — Она была сама доброта, но если что-нибудь угрожало ее дому, превращалась в дьявола.
Альберт смолк, сконфуженный своей откровенностью. Воцарилось напряженное молчание. Ирэн, ошеломленная услышанным, смотрела на отца. Если бы сейчас в палату влетел ангел, она удивилась бы меньше.
Рок с интересом взглянул на дочь, потом на отца.
— В кабинете мистера Блейкмана, Рин, хранятся документы. Он хочет, чтобы я их посмотрел. Не могли бы мы сейчас поехать к вам и забрать их?
— Я приехала на своей машине, — машинально ответила девушка, переводя взгляд на Рока.
— Нет проблем, — улыбнулся тот. — Я поеду за вами. Мне необходимо срочно посмотреть бумаги, если и можно что-то предпринять, то делать это надо немедленно.
— Вы думаете, есть такая возможность? — тихо спросила Ирэн, ощущая волнение от его пронизывающего взгляда.
— Может быть. Как сказал ваш отец, он попался на удочку одного дельца, который, безусловно, здорово нажился на этой сделке. Сейчас надо выяснить, насколько она была законной, причем сделать это необходимо прямо сейчас, пока еще не осела пыль от всех этих потрясений.
— Понимаю. — Ирэн не хотелось, чтобы Рок приезжал в их дом. Однако ей ничего не оставалось, как вежливо улыбнуться. — Если мой отец считает, что вы должны ознакомиться…
— Именно так я считаю, — быстро отреагировал мистер Блейкман. Его голос внезапно оживился. — Банкротство… — Он резко остановился. — Всю свою жизнь я никогда никому не был должен ни цента, — сердито продолжил он. — Это какое-то проклятие на мою голову! Арни, если есть хоть какая-то возможность…
— Если она есть, я ее найду. — Рок сказал это спокойно и деловито, но что-то насторожило Ирэн в его интонации. Рин изучающе посмотрела на него, но этот человек настолько владел собой, что его лицо оставалось абсолютно непроницаемым. Нельзя ни в чем доверять такому человеку, подумала Ирэн. Она была уверена, что за его показным альтруизмом скрывается личный интерес.
— Пап, эти бумаги… — Дочь запнулась, не зная, как завуалировать мысль. — Есть ли среди них такие, которые ты предпочел бы не раскрывать? Может быть, лучше я завтра принесу их сюда и ты сам отберешь, что следует передать мистеру Року?..
— Нет, нет. Пусть Арни сам во всем разберется, — отрывисто прервал ее отец. — Он прекрасно знает, что и как надо делать.
У Ирэн возникло какое-то нехорошее предчувствие. Бизнес для отца был источником не только доходов, но и жизненной силы. Какую роль сыграл в этом деле Рок? — думала девушка. Почему он вначале пришел в неописуемую ярость, а несколько дней спустя предлагает свое содействие?
— Мисс Блейкман, в моем офисе есть все необходимое, чтобы сделать копии, — холодно предложил Рок, подчеркнуто обращаясь к ней не по имени. — Вы могли бы поехать со мной, чтобы оригиналы остались в вашем распоряжении. — Он явно бросал ей вызов, предлагая то, на что ей будет трудно решиться.
Несколько мгновений в Ирэн боролись присущие ей вежливость и мягкость с желанием не иметь никаких дел с этим человеком.
— Хорошо, я поеду, — согласилась она и услышала облегченный вздох отца.
Девушка не сомневалась, что проницательный ум Рока просчитал все на несколько ходов вперед. Но что бы он ни задумал, он, безусловно, не был другом семьи Блейкман.
Ирэн молча слушала, о чем говорили мужчины. Рок переключился на светскую беседу о ничего незначащих предметах, так что Блейкман мог расслабиться.
Чем дальше, тем больше понимала Ирэн, каким грозным противником был Арнольд Рок. Ей не приходилось встречать человека, который бы излучал так много властной энергии и был настолько уверен в своих силах. Они просидели еще почти час, и Ирэн при всем ее недоверии и антипатии к этому человеку была вынуждена признать, что в нем есть что-то неотразимо привлекательное.
Девушка вспомнила ощущения, когда он обнял и поцеловал ее, и невольно поежилась, как от холода. Просто нелепо думать о его привлекательности, строго сказала она себе. Ей следует быть начеку, а мысли такого рода расслабляют.
Круглые настенные часы пробили семь.
— Вы не хотели бы побыть наедине с отцом, Рин? — спросил Рок. Она отметила, что обратился с этим вопросом он не к отцу, а именно к ней. Это означало, что он знает, каким может быть ответ отца.
— Спасибо, — натянуто улыбнувшись, поблагодарила его Ирэн.
— Да в этом нет никакой нужды, — запротестовал Альберт, но Рок уже встал.
— Потребуется несколько дней, Альб, чтобы просмотреть все. Но, если будет что-нибудь срочное, я позвоню тебе немедленно. Хорошо?
— Прекрасно, прекрасно. — Отец сиял, глядя вслед уходящему.
Ирэн почувствовала сильное раздражение. Она попыталась перебороть себя и смягчить выражение лица, но было поздно.
— Что с тобой? — спросил отец неодобрительно. — Ты его не любишь? За что?
— Просто я не знаю его, — уклончиво ответила Ирэн.
— Арнольд сказал мне, что в тот день, когда меня доставили в больницу, ты приезжала в его офис. Это было очень разумно, но почему ты мне об этом ничего не сказала?
— В этом не было необходимости, папочка, — заставила себя улыбнуться Ирэн, гадая, есть ли какой-нибудь подтекст у этого вопроса.
Отец выглядел усталым и больным. Откинувшись на подушки, он после некоторого колебания сказал:
— Рин… Положение такое, что хуже не бывает. Если имеется малейший шанс что-то спасти, хотя бы только дом, стоит попытаться. Я становлюсь жадным, моя девочка…
Дочь в изумлении смотрела на отца. Впервые они всерьез говорили о столь важных семейных делах.
— Ты знаешь, я собирался завещать дом тебе. Флориан должна была получить соответствующую долю деньгами, а мои внуки росли бы в старом родовом гнезде. Я знаю, что твоя мать тоже хотела бы этого. Она всегда жалела, что не родила сына, который бы продолжил род Блейкманов. Она не понимала, что мне не надо ничего, кроме нее самой…
Старый Альберт внезапно замолчал, и на некоторое время воцарилось тяжелое молчание.
— Я сам сейчас не могу объяснить, зачем я заложил наш дом. Вот уж действительно, черт попутал. — Он мрачно улыбнулся и закончил: — Надеялся сорвать куш и сорвался…
— Папа, не думай об этом. Тебе надо мобилизовать все силы, чтобы поскорее выздороветь. — Было невыносимо видеть его лицо, искаженное душевной мукой.
— Я и не думал, пока не пришел Арнольд, — задумчиво объяснил Блейкман. Видно было, что его мысли обращены в прошлое.
Ирэн наклонилась, чтобы на прощание поцеловать отца, и он привычным движением подставил ей щеку. Все то же формальное, равнодушное движение. Ничего не изменилось. Неудивительно, что ему нравится Рок. Они оба одной породы — холодные, сдержанные мужчины, никогда не раскрывающие своих чувств и не ожидающие этого от других.
Рок поджидал ее в коридоре, оживленно обсуждая что-то с врачом.
— Рин, — позвал он ее, — весьма возможно, что Альберта выпишут уже на той неделе.
— Как я понимаю, мисс Блейкман, у вас в доме живет экономка, — обратился к Ирэн врач. — И ваш отец будет под постоянным присмотром.
— Да, это так. Вы думаете, что сердечный приступ может повториться? — с беспокойством спросила девушка.
— Мы надеемся, что этого не случится, — ответил ей доктор со стандартной успокаивающей улыбкой. — В начале следующей недели мы примем решение и дадим вам знать.
— Благодарим вас, доктор. — Рок мягко взял Ирэн под руку. — Хорошие новости, не так ли? — спросил Рок, ведя девушку к лифту. Рука горела от прикосновения его пальцев, она физически ощущала присутствие мужчины, ее волновал его голос, и ей пришлось идти наклонив голову, чтобы волосы скрыли выражение лица.
В лифте ехали еще несколько посетителей, и Ирэн немного расслабилась, но в вестибюле к ней вернулась мучительная мысль — как обеспечить отцу покой в доме, который обречен на продажу с молотка.
— Нельзя ли поселить Альберта где-нибудь, пока не кончится самое худшее? — прочел ее мысль Рок. — У вашей сестры, кажется, есть квартира в Манхэпене?
— Она не согласится, — категорически отвергла такое предложение Ирэн. Во-первых, у нее живет очередной дружок. Во-вторых, Флориан вообще не такой человек, чтобы позволять кому-то менять ее привычный образ жизни. — Я подумаю, где его пристроить.
— Правильно рассуждаете. — И снова в его голосе она уловила нечто такое, что заставило внимательно посмотреть на него.
— Вы серьезно собираетесь помочь? — осторожно спросила девушка. С трудом преодолевая ледяной ветер, они шли по тропинке, ведущей к стоянке машин.
— Конечно, — ответил Рок, поворачиваясь к ней. — В конце концов, это и в моих интересах.
— Вы теряете всего лишь какую-то сумму денег, в то время как отец — абсолютно все.
— Как и вы, — сказал Рок низким голосом, наблюдая за выражением ее лица. — Но, кажется, вы не отдаете себе в этом отчета.
— У меня есть работа, и я могу снять маленькую квартирку. Конечно, для этого требуется время. А как долго… — она запнулась, — как долго продлится процедура распродажи?
— Совсем недолго, — сухо ответил Рок. — Альберт должен объявить себя банкротом, после чего события развиваются довольно быстро.
— Это убьет его. — Девушка уныло смотрела на парковку и не видела, как сжались губы Рока, заметившего, каким несчастным было ее лицо. — Вот моя машина, — указала она на стоявший в нескольких ярдах автомобиль. — Поезжайте за мной.
— Прекрасно. — Постояв немного, Рок направился к ожидавшему его «мерседесу». Ирэн села за руль и запустила двигатель. Снег пошел сильнее. Мелкие снежинки сменились тяжелыми, крупными. Сзади вспыхнули мощные фары «мерседеса», и Ирэн начала осторожно выезжать со стоянки. Скользкая дорога и следовавший за ней автомобиль Рока нервировали ее. Успокойся, говорила она сама себе. Ты уже взрослая и прекрасно водишь машину.
Выехав на извилистую дорожку к дому, девушка с облегчением услышала хруст гравия. Насколько же легче вести машину по такой дороге, а не по обледеневшей автостраде.
— О Боже, Флориан объявилась! — Ирэн поставила свою «фиесту» рядом с роскошной спортивной машиной сестры. Как будет вести себя Флор и, что еще важнее, как отреагирует на нее мистер Рок?
Девушка бросилась в дом, чтобы просить сестру вести себя пристойнее, но, пока она возилась с ключом, Рок поднялся по ступенькам и вопросительно показал на машину Флориан.
— Это сестра, — объяснила Ирэн, чувствуя, как из двери потянуло теплым домашним воздухом. — Она только что приехала.
— Лучше поздно, чем никогда, — пробормотал Рок, входя за девушкой в дом. — Или в отношении вашей сестры пословицу следует понимать наоборот?
Ирэн не успела ответить, потому что из гостиной вышли Флориан и миссис Джонсон. Первая была холодна как мрамор и шествовала царственной походкой. Вторая вышла явно чем-то взволнованная.
— Дорогая… — Прекрасные миндалевидные глаза Флориан, скользнув по Ирэн, тут же переключились на Рока. — Мы только приехали, Рин, — сказала она, глядя прямо в лицо Арнольду, причем с каждой секундой ее взгляд становился все теплее и теплее, — так что у нас не было времени съездить к папе.
— Посещение разрешено до десяти часов, — машинально сообщила Ирэн, удивленно глядя на фигуру незнакомца, выходящего из кабинета отца.
— Познакомьтесь, это-Дон, — небрежно бросила Флориан. — А ты не хочешь нас познакомить, дорогая?
Ирэн потеряла дар речи. Зачем Флориан притащила за собой очередного любовника?!
Подойдя к Флориан, Дон с грубоватой небрежностью положил руку на ее плечо и, беспечно улыбаясь, спросил:
— Ты та самая маленькая сестренка? — Его самоуверенный голос подействовал на Ирэн так, как если бы ей по нервам провели колючей проволокой.
— Сегодня у мисс Ирэн был тяжелый день, как, впрочем, и все предыдущие, — прервал Дона Рок. — Поэтому я предлагаю пройти в гостиную и там за чашкой кофе продолжить разговор.
Конец фразы адресовался миссис Джонсон и был произнесен с теплотой и симпатией, которые начисто отсутствовали в его обращении к Флориан и Дону. Экономка быстро кивнула головой, благодарная Року за то, как он решительно по-хозяйски распорядился.
— Ах ты, моя бедняжка! — сладко мяукнула Флориан, не отводя ни на секунду глаз от Рока. Усевшись в мягкое кресло перед камином, она протянула ему руку: — По-моему, мы еще не встречались.
— Абсолютно верно, — с явной насмешкой ответил Рок.
Двадцативосьмилетняя Флориан находилась в расцвете своей красоты и знала это. Сестры были совершенно разными во всем, кроме цвета волос. Правда, у Ирэн они были мягкими и волнистыми, а у Флориан — гладкими и коротко подстриженными. Слегка восточный разрез голубых глаз, придавая ей кошачий вид, делал ее неотразимо соблазнительной.
— Я Арнольд Рок, — холодно продолжал тот, — друг вашего отца.
— И партнер по бизнесу, — добавила Ирэн. — Мистер Рок предложил посмотреть бумаги отца, чтобы определить, нет ли возможности вылезти из ямы, в которую мы попали. Он сам понес серьезные убытки.
— Надеюсь, не слишком серьезные? — поинтересовалась Флориан мелодичным голосом. При этом она неохотно отпустила руку Рока, протянутую ей для рукопожатия.
— Я переживу, — ответил Рок, посмотрев на Дона.
— Дон — мой близкий друг, — представила его Флориан. — Мы думали, что, поскольку мне все равно придется ехать в Нью-Йорк, то неплохо использовать эту возможность и поразвлечься вместе.
— Поразвлечься? Ты забыла, что приехала сюда повидать больного отца? — яростно набросилась Ирэн на сестру. — Трудно представить, как ты предполагаешь совместить это.
— Рин, не будь брюзгой, — спокойно ответила Флориан. Она давно уже не сводила глаз с Рока. — Дон всегда может уехать, не так ли, дорогой? — Флориан посмотрела на Рока и продолжила: — А я останусь здесь, чтобы помочь тебе, хорошо?
Даже поросята могут летать, если очень захотят, зло подумала Ирэн. Она давно заметила охотничий блеск в глазах сестры.и поняла, что у той на уме. Понятна была и причина, по которой Флориан готова избавиться от Дона, — ее дружок будет только помехой.
— Очень по-родственному, — вежливо, но с издевкой заметил Рок. Флориан не могла не заметить саркастического изгиба его губ, но ее это совершенно не смутило. Она понимала и высоко ценила мужчин такого типа.
— Ты ведь не возражаешь уехать прямо завтра, дорогой? — Флориан томно сделала вялый жест в сторону приятеля. — Поскольку отец тяжело болен, так будет, наверное, лучше.
Было очевидно, что бедный Дон очень даже возражал, но под сверлящим, пронзительным взглядом Рока он просто не посмел подать голос протеста. Он только пожал плечами и кивнул блондинистой головой, посмотрев на всех весьма недружелюбно.
С кофейным подносом вошла экономка, и разговор прекратился. Как только она вышла, Флориан спросила:
— Чем вы занимаетесь, мистер Рок?
— Долго объяснять, — небрежно бросил Рок, — но наряду с другим владею компанией «Тоун Организэйшн». Слышали о такой?
— Да, конечно! — изумилась Флориан. — Почему ты не сказала мне, — укоризненно набросилась она на сестру, — что у нас будет сам мистер Рок. Я уже Бог знает сколько времени пытаюсь сделать с ним интервью, — призналась она, с ослепительной улыбкой поворачиваясь в сторону Рока: — Моя газета публикует серию очерков о миллионерах шестидесятых годов. Возможно, вы читали? — с надеждой спросила она Арнольда.
— Не удосужился, — сухо ответил тот.
— Ваш отдел по связям с общественностью не очень любезен с журналистами, — пожаловалась она, изображая из себя слабую и беззащитную овечку. — А мне так важно пробиться с подлинно сенсационным материалом.
— Извините, — прервала их обмен любезностями Ирэн, до которой дошел смысл разговора. — Вы хотите сказать, что вы — миллионер?
— Я ничего не хочу сказать, — холодно ушел от ответа Рок.
— И все-таки, вы миллионер или нет? — продолжала настаивать девушка.
— Ты разве не знала? — рассмеялась Флориан, невольно разряжая атмосферу. — Рин, нельзя ограничивать свою жизнь мирком твоей ужасной школы. Кроме сопливых носов и дезинфекции классов существует многое другое…
— Заткнись. — впервые Флориан без звука подчинилась младшей сестре, глаза которой выражали гнев, перед которым, наверное, дрогнул бы сам предводитель гуннов Аттила. — Что вы за человек! — набросилась она на Рока, встав с кресла и наклонясь над ним как карающий ангел. — Так угрожать моему отцу, так вести себя, как будто вы Бог знает что потеряли, а на самом деле вы просто купаетесь в деньгах…
Все находившиеся в комнате замерли.
— Альберт потерял все, все! — Ирэн выговаривала слова, с трудом преодолевая охватившую ее ярость. — Вы, как большой черный паук, сидите в сотканных вами сетях и откровенно смеетесь над нами.
— Я не смеюсь над вами, — так же резко отвечал Рок. — Вы помните, у меня было подозрение, что ваш отец… не совсем честен со мной. Мистер Блейкман полностью осведомлен о моем финансовом положении, — ледяным тоном продолжал Рок. — Именно поэтому он обратился с предложением стать его партнером. Я согласился только по его настоянию.
— Потеря какой-то суммы денег ничего для вас не значит, — яростно нападала Ирэн. — Как вы смели травить нас…
— И не думал вас травить, черт побери! — рявкнул, выходя из себя, Рок. — Я сам предложил вам помочь выбраться из этой ситуации…
— Мы не нуждаемся в вашей помощи. Заметив протестующий жест сестры, Ирэн набросилась на нее:
— А ты можешь брать свое драгоценное интервью, но не в этом доме. Тебе наплевать на отца. Он мог умереть, а ты и не подумала бы приехать. Что за мир, в котором деньги важнее человека!
Бросив на всех гневный взгляд, Ирэн направилась к выходу.
— Мы разорены, мистер Рок, — сказала она, останавливаясь у двери, — но пусть вас это не беспокоит. Когда у отца произошел сердечный приступ, вы сказали мне, что все это из-за его «полной некомпетентности». Но все равно мистер Блейкман стоит десятерых таких, как вы!
— О Господи! К чему вся эта драма, — послышался насмешливый голос Флориан. — Можно подумать, что старый джентльмен непогрешим, а на самом деле он только середнячок. А для тебя, Рин? — Она иронически посмотрела на сестру. — Я не понимаю тебя. Ты тряпка, а не человек.
— Нет, я никогда не была тряпкой, — отрезала Ирэн. — Я люблю отца и мне все равно, что ты думаешь о наших с ним взаимоотношениях, это никак не влияет на мое чувство к нему. Он сделал для нас так много хорошего, пусть по-своему, но сделал.
— О бедное, кровоточащее сердце… — начала с издевкой Флориан, но в этот момент Рок резко заговорил, заставив ее поперхнуться:
— Вы сейчас думаете Бог знает чем, а не головой. Возможно, это результат физического и умственного перенапряжения последних дней. — Взяв Ирэн за руку, он вывел ее из комнаты и, плотно закрыв дверь, предложил: — Давайте делать то, ради чего мы здесь, или я ухожу.
И вдруг Рок крепко обнял девушку и, подняв рукой ей голову, прильнул к ее губам. Прижатая его мощным торсом к стене, она чувствовала себя совершенно беспомощной. Ее попытки освободиться привели к тому, что она оказалась еще крепче прижатой к его телу, а его большой рот, казалось, полностью поглотил ее губы.
И тут произошло самое ужасное. Ирэн почувствовала, как в ней проснулось желание. Она ощутила нарастающую теплоту внизу живота, усиливающуюся ломоту в груди, крепко сдавленной твердым, как скала, телом. Она не испытывала ничего подобного в жизни и была совершенно не готова противоборствовать этой предательской слабости.
Его язык упоительно ласкал ее губы, потом настойчиво стал прокладывать путь внутрь рта. Ее сердце билось так учащенно, что, казалось, оно вот-вот выскочит из груди. Девушка не могла поверить, что простой поцелуй может пробудить такие сладостные ощущения. Кружилась голова, тело становилось безвольным, а весь внешний мир терял очертания…
— Вы восхитительны! — Глубокий, сильный голос Арнольда прозвучал как невероятно чувственный инструмент. С поразительной легкостью его руки проникли под тонкий свитер. — Мне кажется, вы сами не знаете, какую власть имеете над мужчинами.
Ирэн не отдавала себе отчета в том, что теперь он ласкал ее шею, а она сама прижималась к нему всем телом, одновременно впиваясь ртом в его крепкие, сухие губы. Она опьянела от нахлынувших на нее ощущений, о существовании которых даже не подозревала. Но когда его руки легли ей на бедра, со всей очевидностью свидетельствуя о его намерениях, к ней вдруг вернулся рассудок.
— Пустите меня, — еле слышно, почти шепотом попросила Ирэн.
Но Рок услышал. Замерев на секунду, он решительно отодвинулся от нее и быстрыми шагами направился к выходу. Он вышел, ни разу не оглянувшись.



Глава 3

Прислонившись к стене холла, Ирэн старалась успокоиться и побороть головокружение. С улицы донесся шум удаляющегося «мерседеса». Потом наступила тишина.
Как он посмел такое выкинуть? С трудом ступая на предательски дрожащих ногах, она пошла в спальню и рухнула на кровать. Чувство отвращения переполняло ее. Как можно так бесцеремонно воспользоваться превосходством в силе?
Тыльной стороной ладони она потерла рот, чтобы избавиться от вкуса его губ. Но ощущения от прикосновения к телу Рока, казалось, проникли глубоко под кожу и освободиться от них не удавалось. Рок — человек безнравственный, это очевидно. Но почему же она сама так реагировала на его ласки?
Раздевшись, девушка прошла в находившуюся при ее спальне маленькую ванную и долго стояла под горячими струями воды.
Завернувшись в махровую простыню, она вернулась в спальню, села и рассеянно оглянулась. С детских лет она жила в этой комнате. Из окна открывался чудесный вид на большой сад. Скоро все это будет чужим.
Постепенно до ее сознания начала доходить чудовищность такой перспективы. Все эти дни голова была занята переживаниями за отца, страхом перед возможностью нового приступа. Финансовые проблемы отодвинулись на задний план. Но невозможно было не думать о том, какое воздействие окажет на него потеря родового гнезда. Нет, он не перенесет этого удара. Она вспомнила предложение Рока поискать выход из создавшейся ситуации и устало покачала головой. Отец ожидает смерти, а она прогнала Арнольда.
Громко застонав, Ирэн отошла от окна к большому, во всю стену, зеркальному стенному шкафу. Почему вдруг он ее поцеловал? Она критически посмотрела на свое лицо. Никак нельзя было назвать ее красоткой. Другое дело — Флориан с голубыми глазами, густыми темными ресницами и кошачьей грацией.
А у нее ничем не примечательная внешность. В шестнадцать лет она начала бегать на свидания. Менялись кавалеры. Одни были более пылкими, другие менее, но никто из них не пробудил в ней ответного чувства.
Ирэн еще раз посмотрела в зеркало и обреченно вздохнула. От ее взора ускользнуло то особое и неповторимое выражение невинности и чистоты, которое на проницательных мужчин действует гораздо сильнее, чем чрезмерная яркость шикарных девиц. Быть может, он поцеловал ее просто в наказание? Она вспомнила все, что наговорила Року, и щеки загорелись от смущения. О Господи! Как же она все запутала!
Бессонная ночь тянулась невероятно долго. Лишь под самое утро, когда на растущей под окнами серебристой березе запели птицы, наступило тяжелое забытье. Внезапно без стука в ее спальню ворвалась Флориан, выспавшаяся, свежая, как маргаритка.
— Вставай, соня. — Сестра бесцеремонно плюхнулась на край кровати. — Я отправила Дона укладывать вещи, так что мы можем спокойно поговорить. Ты встречаешься сегодня с Роком?
— С Роком? — Это имя подействовало на младшую сестру как ушат холодной воды. — Вчера я ему такого наговорила, не думаю, чтобы он захотел меня видеть.
— Ты вела себя излишне эмоционально, но, возможно, Року нравятся женщины, которые время от времени устраивают ему головомойку. Кто действительно должен был чувствовать себя смертельной оскорбленным, так это я.
— И почему же ты так себя не чувствуешь?
— Да потому, что все сказанное тобой — правда, — с обезоруживающей откровенностью призналась Флориан.
Ирэн вспомнила, что ее сестричка и раньше прибегала к тактике самоуничижения, которая всегда оказывалась более эффективной, чем попытки сразиться в открытую. За всеми ее признаниями не стояло ровным счетом ничего, но всегда неловко добивать человека, который признал себя побежденным.
— Рин, голубушка, я знаю, что веду себя по-свински, но что делать, я — такая. Пожалуйста, расскажи мне все, что знаешь о Роке.
— Насколько я понимаю, папа предложил ему войти в дело и…
— Да нет, я не об этом, — с досадой прервала ее сестра. — Расскажи о его романах. У него сейчас есть подружка? А в тебя он здорово втюрился? Что-нибудь скандальное о нем знаешь?
— Флор? Можешь хотя бы на минуту забыть о том, что ты репортер? — Ирэн села и убрала с лица волосы, чтобы открыть сердито заблестевшие глаза.
— Рок — мужчина, который мог бы по-настоящему зажечь меня, — мечтательно призналась Флориан. — У него просто дар Божий. Ты, я знаю, не отличаешься сексуальным опытом, но уверена, что его физические данные в сочетании с умелой техникой заставили и тебя содрогнуться.
Ирэн открыла рот, чтобы опровергнуть предположение сестры, но вспомнила поцелуй, всколыхнувший в ней целую бурю чувств, и опровержение замерло у нее на устах.
— Я так и думала, — обрадовалась подтверждению своей догадки Флориан. — Но у этого молодчика репутация мужчины, который не любит ходить вокруг да около, а сразу хватает за горло, так что рекомендую тебе, моя младшая сестричка, оставить этот лакомый кусочек для более искушенных в любовных делах экспертов.
— Ты имеешь в виду себя? — Ирэн удивленно подняла брови, пораженная беспардонностью родной сестры.
— Совершенно верно. — Флориан встала, чтобы продемонстрировать свое сногсшибательное тело, облаченное в белоснежные спортивные брюки и такого же цвета мохеровый свитер, цена которых превышала недельный оклад Ирэн. — Возможно, мне удастся убедить его помочь нам выбраться из той ямы, в которую мы все попали.
— У тебя и в самом деле нравы мартовской кошки, — полусерьезно-полушутя заметила Ирэн.
— Я знаю, — довольная таким комплиментом ответила Флориан. — Жизнь коротка, дорогая, а я так люблю секс. Понимаю, что я шокирую тебя откровенностью, но, посуди сама, есть ли еще на белом свете две сестры, которые так отличались бы друг от друга, как мы с тобой?
Флориан не спеша подошла к окну, открыла занавеси и выглянула во двор.
— Наверное, у тебя еще ни разу не было настоящих отношений с мужчиной, не так ли? — спросила она, обернувшись.
— Если тебе хочется узнать, девственница я или нет, спроси об этом прямо, — строго сказала Ирэн, догадавшись, что в словах Флориан скрыт какой-то тайный смысл.
— О, дорогая. Если ты сейчас же не примешь на этот счет срочных мер, ты состаришься и умрешь, так и не узнав радостей лучшей стороны жизни. — Лениво зевнув, Флориан направилась к двери. — Кого ты ждешь? Что-то я не заметила принцев, стоящих в очереди у твоей двери.
— Флориан, просто мы разные. Оставь все как есть, — твердо сказала Ирэн. — Ты можешь переходить от одного мужчины к другому, тебя ничуть не волнует такое непостоянство. Я не могу. И не думай, что я совершенно не знаю этой стороны жизни. Я хожу на свидания, у меня масса друзей…
— Сегодня на дворе шестидесятые годы, Рин. — Флориан остановилась в дверях и, положив руки на бедра, снисходительно посмотрела на сестру. — Мужчины и женщины теперь не встречаются ради одного духовного общения.
— Я встречаюсь. — Ирэн хотела как можно скорее закончить разговор на эту тему. — А теперь мне надо одеться, так что выйди, пожалуйста, и не забудь, что отец ждет нас. Позднее нам с тобой, Флор, предстоит выполнить ряд юридических формальностей.
— Нельзя ли оставить это на отца и юристов? — нахмурилась Флориан.
— Когда ты наконец осознаешь, что папа серьезно болен, — жестко одернула сестру Ирэн.
— Зачем же ты в таком случае отказалась от предложения Рока? — язвительно парировала Флориан. — А ведь это, возможно, позволило бы нам выкарабкаться!
Она выскочила, хлопнув дверью. Ирэн посмотрела ей вслед с темным от гнева лицом, откинулась на подушки и глубоко вздохнула. Почему после пяти минут, проведенных с Флориан, чувствуешь себя как боксер после нескольких раундов?
Она крепко сжала веки, стараясь справиться с охватившей ее паникой. Придется звонить Року и спрашивать его, не передумал ли он им помогать. Теперь он будет считать себя хозяином положения.
Зря она не уступила его сестре, подумала девушка. Но представить Флориан в объятиях Рока было выше ее сил. Рок казался ей человеком, способным истребовать плату за помощь, причем в самой невероятной форме. При этой мысли Ирэн вновь почувствовала дрожь от чувственного возбуждения. Она презирала себя за это. Господи, с ума можно сойти!
Внизу зазвонил телефон, и несколько мгновений спустя в дверях появилась миссис Джонсон.
— Мисс Флориан сказала что ты, детка, проснулась, — сказала она с улыбкой, ставя поднос с чашкой чая. — Звонит мистер Рок. Он ни с кем не хочет говорить, только с тобой. Твоей сестре это очень не понравилось, — добавила она и скривила лицо, изображая недовольство Флориан.
— О нет, я не могу. — Ирэн показалось, что ее сердце сейчас выскочит наружу от страха. Он, наверное, взбешен от злости за вчерашнее. А что он потребует за свою помощь? Она заставила себя взять параллельный телефон.
— Ирэн, — услышала она глубокий, сочный голос, который узнала бы из тысячи. — Вы свободны сегодня утром, чтобы посмотреть документы?
— Документы? — Он подумает, что она идиотка, раз задает такие вопросы. Девушка отчаянно пыталась собраться с духом. — Конечно, конечно, утро очень подходит.
— Я приеду около одиннадцати. — После секундного колебания он добавил: — Вам необходимо немного расслабиться. Приглашаю вас отобедать со мной и, пожалуйста, без возражений.
— Без возражений. — Когда же она перестанет повторять последнее слово каждой фразы. — А больница?
— Пусть едет Флориан, сегодня ее очередь. — В голосе Рока явственно звучала насмешка. — А вы позвоните туда, и этого будет достаточно.
Рок протягивает мне оливковую ветвь мира, благодарно подумала Ирэн. Очень щедро с его стороны, и я не должна отказываться. Конечно, расслабиться мне вряд ли удастся.
— Благодарю вас. Обед — это чудесно.
— Молодец, Рин, — засмеялся Рок, и Ирэн уловила какой-то непонятный оттенок в его словах. — Вам блестяще удалось соблюсти вежливость, потому что на самом деле вы ненавидите даже землю, по которой я ступаю. Ладно, это все неважно. Буду у вас в одиннадцать и, пожалуйста, приготовьте всю документацию.
Телефонная линия давно разъединилась, а девушка все еще стояла с трубкой в руке и горящими щеками.
Ровно в одиннадцать раздался звонок. Флориан, чуть не оттолкнув экономку, бросилась первой встретить гостя.
— Привет, мистер Рок. Вы подумали насчет интервью?
— Только этим и занимался, — саркастически буркнул тот.
— И что надумали? — требовательно спросила Флориан, обольстительно надувая губы.
— Сегодня я отношусь к этой идее даже хуже, чем вчера, — холодно заметил Арнольд, равнодушно глядя на очаровательную женщину. — Я знаю, Флор, какие интервью печатает ваша газета. — Он приветственно помахал рукой Ирэн, появившейся в дверях кабинета отца.
— Да, это действительно бывает, — неохотно признала Флориан. — Но вы же меня знаете, к тому же вы-друг семьи. Уж не думаете ли вы…
— Флор, вы не можете сказать, что мы знаем друг друга со времен Адама, — цинично отмахнулся Рок, проходя в дом и довольно бесцеремонно оттирая Флориан в сторону. — Что же касается друга семьи… — он поймал быстрый взгляд Ирэн, и в его глазах загорелись иронические искорки, — то и это вряд ли. А вам пора навестить отца. Вы ведь для этого приехали, — сухо сказал Рок и, не оглядываясь, пошел в сторону кабинета. — Кстати, как долго вы собираетесь здесь пробыть? — спросил он, останавливаясь в дверях и глядя на не смирившуюся с отказом Флориан.
— О, сколько угодно… — с пробудившейся надеждой улыбнулась та.
— Тогда уверен, мы еще встретимся.
Рок плотно прикрыл дверь и посмотрел на Ирэн.
Она спокойно выдержала его взгляд. Девушка чувствовала себя ужасно неловко, но твердо решила, что первым должен заговорить мужчина. Теперь, когда Арнольд опять был рядом, она вновь ощутила его пугающую силу и необъяснимую власть над собой. Ирэн с изумлением думала о том, что еще никогда не встречала человека, исключая отца, который так самоуверенно, не сомневаясь в успехе, пытался подчинить ее себе. Еще утром во время телефонного разговора она была настроена более чем примирительно. Сейчас от ее миролюбия почти ничего не осталось.
— Прошлым вечером я вел себя не лучшим образом, — нарушил становившееся уже невыносимым молчание Рок. — Мое поведение вполне можно было бы расценить как грубость и невоспитанность, если бы не одно оправдывающее обстоятельство — оно было спонтанным, я сам не ожидал, что меня так потянет к вам.
Такое признание было для Ирэн полной неожиданностью. От растерянности она тупо смотрела на Рока, не в состоянии произнести ни слова.
— Вы очень на меня сердиты? — спросил Рок.
— Я… — Ирэн смущенно замолчала. Она вспомнила, как накануне набросилась на этого человека чуть ли не с бранью, оскорбила, устроила безобразную сцену. Никогда, в самом дурном сне она не могла представить, что способна на такое. Рок блестяще вышел из этой нелепой ситуации. Он действовал хладнокровно, умно, поэтому и поцелуй его был таким приятным.
Скорее всего, он сделал это не ради удовольствия, а в наказание за необоснованные обвинения, так сказать, преподал ей урок дисциплины. Другое дело, как ошеломляюще на нее это подействовало, думала Ирэн, молча раскладывая на письменном столе отца приготовленные бумаги.
— Я не сержусь на вас, — тихо сказала она после долгой паузы. — Знаю, что сама вела себя неправильно. Главное, что вы все-таки приехали и пытаетесь помочь. Поверьте, я высоко ценю ваш поступок.
Обернувшись, она увидела, что на какое-то мгновение лицо Рока приняло выражение ранее ей незнакомое. Она успела заметить его уязвимость, даже неуверенность. Но он заговорил, и иллюзии исчезли. Его голос снова звучал холодно, сдержанно. Словом, он был опять таким, как всегда.
— Вы не могли бы заварить чашку кофе, пока я посмотрю все это? — попросил он, не глядя на нее, поскольку все его внимание было сконцентрировано на бумагах. — Когда закончу, мы поедем обедать, а затем сделаем копии документов.
— В этом нет необходимости, — смущенно сказала Ирэн. — Вы просто вернете их, когда они станут не нужны.
— Мы сделаем копии после обеда, — тихо повторил Рок, подняв голову и отрываясь на мгновение от бумаг.
Кажется, Флориан права, подумала девушка, быстро выходя из комнаты. Эти серые глаза кого хочешь с ума сведут. Арнольд — не просто хорош, он — слишком хорош и, без сомнения, знает об этом. Она представила, какие женщины охотятся за ним…
Когда она вернулась, на ее лице уже не осталось и следов расслабленной мечтательности. Карие глаза смотрели уверенно и твердо. Она не забыла первый день их знакомства и знала, что Рок представляет из себя на самом деле. Возможно, он действительно интересный мужчина, но она не может испытывать никаких чувств к человеку, воплотившему в себе все самое худшее, что она так не любит в людях. И она не настолько наивна, чтобы не понимать стиль его жизни. Уже то, как он ее поцеловал, говорит о многом.
В двенадцать они вышли из дома. Был солнечный морозный день. Черные ветви деревьев резко контрастировали с покрытыми чистым снегом лужайками и ярко-голубым небом.
— Какая красота! — невольно воскликнула Ирэн, глядя на прекрасную в любое время года Филдстоун. — Как в сказке!
— Да, как в сказке, — густым, низким голосом согласился Рок, внимательно глядя ей в лицо. Подойдя к машине, он открыл дверцу и добавил равнодушно: — Но дороги в такие сказочные дни весьма опасны.
От его изучающих глаз Ирэн стало не по себе, и она сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. Все, что произошло вчера, должно послужить предостережением. Надо как можно дальше держаться от этого человека, не только избегая физических контактов, но и стараясь не поддаваться его психическому воздействию. Она полностью отдавала себе отчет в том, что, несмотря на всю внешнюю холодность и угрюмую властность, Арнольд излучал особую ауру, способную очаровать и пленить любого человека.
— Итак… — Рок вывел «мерседес» на автостраду и, быстро взглянув на Ирэн, полностью переключил внимание на дорогу. — Расскажите теперь немного о себе.
— Мне двадцать три и последние два года я работаю учителем.
— В какой школе? — быстро спросил Арнольд.
— В Скайвью.
Она не думала, что ему знакомо название этого квартала Ривердейла, но он утвердительно кивнул.
— Вы знаете ее? — удивилась Ирэн, и он снова кивнул. — Моему отцу не понравилось, когда я согласилась там работать, — грустно призналась она, все еще переживая из-за резко отрицательного отношения Альберта к ее профессии. И замолчала, подумав, что, наверное, Рок придерживается таких же взглядов. — Он считает, — опять заговорила Ирэн, — что мой выбор свидетельствует о прискорбном отсутствии честолюбия. У меня приличный диплом, и отец полагал, что я могла бы найти себе применение в другой области. Но мне всегда хотелось работать с детьми. К тому же эта школа расположена близко от дома. Мне там сразу понравилось и нравится сейчас.
— Значит, вы сделали правильный выбор, — холодно подвел итог ее собеседник. — Кстати, какие предметы вы преподаете?
— Математику и химию.
— Это серьезно, — слегка улыбнувшись, похвалил Рок. — Но еще серьезнее то, что вы самостоятельно избрали жизненный путь и занимаетесь тем, чем, по-вашему, вы должны заниматься. Уверен, что ученики такого же о вас мнения.
После этих слов девушка почувствовала, что она больше не способна сердиться на Рока. Впрочем, может, здесь применен хитрый прием? Неужели он и в самом деле так думает? Рок, безусловно, невероятно тщеславный человек, иначе он не добился бы так многого в свои годы.
— Почему нахмурились?
— Что? — поглощенная мыслями, Ирэн даже вздрогнула от неожиданного вопроса.
— Вы нахмурились, как будто я что-то не так сказал. О черт! — Едва не задев капот «мерседеса», с боковой дороги на автостраду выскочила огромная машина. — Дураку жить надоело! Вы не ответили на мой вопрос.
— Какой вопрос? — попробовала уклониться Ирэн.
— Почему вы нахмурились? — Сказано это было спокойно, но настойчиво, и Ирэн поняла, что ей не уйти от ответа.
Она подумала о том, как бы дать невинный ответ, отшутиться, наконец, и к собственному удивлению, услышала, что говорит то, что думает:
— Я не верю, что такой человек, как вы, может одобрить мой выбор профессии.
— Почему? Потому что его не одобряет ваш отец? — мягко спросил он.
— Частично. — Она облизала вдруг пересохшие губы. — Но еще и потому, что вы добились успеха в жизни, честолюбивы и, скорее всего, считаете, что я могла бы заниматься более серьезным делом.
— А разве помогать ущербным детям не серьезное дело? — почему-то взволнованно спросил Рок.
— Я-то считаю, что серьезное!.. — горячо воскликнула Ирэн.
— Вы не ожидали, что я могу разделять вашу точку зрения? — На мгновение оторвав взгляд от дороги, Арнольд посмотрел на девушку. — Очень мило. Что же вам обо мне наговорили? — ледяным голосом спросил Рок.
— Ничего, — быстро ответила девушка. — Дело вообще не в вас. Просто тот мир, в котором вы живете, совершенно другой, — вяло оправдывалась Ирэн. — В моем отношении к вам нет ничего личного.
— Вопреки тому, что вы обо мне думаете, — жестко сказал Рок, — я считаю вашу работу очень важной и именно сейчас сообразил, куда нам надо ехать обедать.
Рок говорил так, как будто между обедом и ее работой была какая-то связь.
Они ехали в полном молчании. Колеса пожирали милю за милей, и Ирэн начала охватывать паника. Куда они едут? — ощущая полную свою беспомощность, думала она. Осторожно посмотрев из-под ресниц на Рока, девушка уже собралась спросить об этом, но промолчала. Она не доставит ему такого удовольствия, дав почувствовать свой страх, но если он попробует сделать то, что сделал накануне, то получит достойный отпор.
Она полностью отдавала себе отчет в том, что Арнольд может оказаться опасным. Мужчины этой породы расценивают сочувствие или мягкость как проявление слабости и без всякого зазрения совести используют ситуацию в своих интересах. Сейчас он, кажется, готов помочь, но она ни на минуту не сомневалась, что у него есть свои ей неизвестные причины. Давно уже переехав по мосту Трайборо на остров Лонг-Айленд, они продолжали удаляться от Нью-Йорка на восток. Мелькнул указатель съезда на Сто шестую дорогу, и через пятнадцать минут они въехали в городок Ойстербей. Ирэн приходилось читать о роскошных виллах и огромных поместьях с теннисными кортами, бассейнами, площадками для гольфа, конюшнями и другими непременными атрибутами жизни миллионеров.
Машина въехала за каменную ограду и по плавно изогнутой дороге мимо больших деревьев и засыпанных в это время года снегом газонов подъехала к большому кирпичному дому с колоннами.
— Где мы?
— Это мой дом. — Рок выключил двигатель и, откинувшись на спинку сиденья, холодно взглянул на нее серыми глазами.
— Ваш дом? — как эхо повторила Ирэн. — Мы же хотели сделать копии.
— К черту копии. Выходите.
— Я не уверена, что мне хочется идти к вам, — сухо сказала девушка, посмотрев на его холодное лицо. — Я лучше подожду в машине.
— Черта с два! — сердито рявкнул Арнольд, буквально выдергивая ее из машины. — И вообще, мне сейчас безразлично, чего вы хотите или не хотите. Я никогда еще не встречал такой женщины… — он резко остановился, стараясь справиться со своими эмоциями, — такой женщины, как вы.
Она видела, что он хотел сказать что-то более язвительное, но вовремя взял себя в руки.
Наряду с обычными ступеньками к входной двери с двух сторон вели полукруглые, выложенные гранитными плитами пандусы. Рок наклонился, чтобы открыть входную дверь, и Ирэн с удивлением заметила, что замочная скважина расположена необычно низко. Она не успела подумать, какая может быть связь между этими двумя особенностями, как дверь распахнулась и они вошли в холл.
— Арни! Ты приехал раньше, чем я ожидал. Что-нибудь случилось?
Девушка замерла, пораженная. Задавший вопрос молодой человек сидел в инвалидной коляске.
— Да нет. Все в порядке, — спокойно ответил Арнольд. — Просто я привез Ирэн, чтобы познакомить ее с тобой.
Потрясение было столь сильным, что девушка не могла найти нужные слова и стояла как соляной столб.
— Ирэн, позволь представить тебе Уэбстера, моего младшего брата, — с улыбкой сказал Рок. — Уэбб, это — Ирэн.
Коляска бесшумно подкатилась, и к очнувшейся наконец от растерянности девушке вернулся дар речи.
— Очень приятно познакомиться, — тепло сказала она. Перед ней была копия Арнольда, только моложе и в более мягком, добром исполнении. — Мистер Рок не сказал мне, что у него есть брат, — добавила она, пожимая руку Уэбстеру.
— Тогда у меня перед вами преимущество, — хмыкнул тот. — Последнюю неделю Арни все уши мне о вас прожужжал. Только и слышишь Ирэн Блейкман, да Ирэн Блейкман.
— Неужели? — удивилась девушка, и на ее лице появилось выражение недоверчивого скептицизма.
— Я делюсь с Уэббом проблемами бизнеса, — пояснил Арнольд, беря Ирэн за руку и приглашая ее в комнату. — Естественно, что был затронут и вопрос о потере крупной суммы денег.
— Я понимаю, — согласилась Ирэн. При этом она не заметила предупреждающего взгляда, который Арнольд бросил в сторону брата и его ответного кивка.
— Пойду распоряжусь насчет обеда. Я надеюсь, вы останетесь с нами отобедать? — спросил Уэбстер девушку.
Она вопросительно посмотрела на Арнольда.
— Если вы этого пожелаете, — спокойно ответил тот на ее молчаливый вопрос.
— Спасибо, я с удовольствием останусь.
— Прекрасно! Пойду предупрежу Мерси, чтобы накрывала на троих. Налей мне пока пива, — кивнул Уэбб брату. — Кстати, я сегодня опять дома.
— Мне казалось, ты собирался в Нью-Джерси? — спросил Арнольд.
— Ты же видел, какой сегодня был снегопад. На дорогах слой снега не менее фута, — ответил Уэбстер и, развернув коляску, направился по коридору в сторону кухни. Уже оттуда до них донесся его голос: — Встречу отменили.
— Уэбб — архитектор, — объяснил Арнольд, следуя за Ирэн в гостиную. Он направился к бару, набор напитков в котором мог бы удовлетворить самого требовательного гурмана. — Между прочим, весьма преуспевающий.
— Вам надо было предупредить меня, — тихо упрекнула его девушка. — Я могла бы сделать что-то не так, обидеть его.
— Я знал, что этого не случится, — просто сказал он.
— Это никогда нельзя знать заранее, — слегка покраснела Ирэн, чувствуя неловкость за свою настойчивость. — Люди от неожиданности говорят самые невероятные глупости.
— А для вас это была неожиданность, признайтесь? — жестко спросил Арнольд, вешая кожаный пиджак на спинку стула.
— Да.
На нем был толстый свитер, хорошо сочетавшийся с черными джинсами. Подойдя к ней вплотную, он поднял пальцем ее подбородок и взглянул в карие глаза.
— Вы ничего обо мне не знаете, а уже столько предвзятости. — Он нежно погладил ее по щеке. — Что будете пить?
— Все равно. Если есть белое вино, то его, пожалуйста, — рассеянно сказала девушка. — Уэбстер живет с вами?
Арнольд молча передал ей бокал вина, потом тихо сказал:
— В той же автокатастрофе, в которой погибли родители, Уэбб стал инвалидом. В возрасте тринадцати лет его частично пара лизовало. Я в это время шатался с друзьями по Европе. — Он указал на большой кожаный диван. — Пожалуйста, присаживайтесь.
Ни за что не сяду на диван рядом с ним, подумала Ирэн и выбрала большое мягкое кресло около огромного камина, в котором весело потрескивали, разбрасывая яркие искры, поленья. Хотя ей и не было холодно, она машинально протянула руки к огню.
— Вы намного старше брата?
— На десять лет. Уэббу двадцать шесть. — Если Арнольд и заметил ее маневр с креслом, то не подал виду.
Значит, Арнольду тридцать шесть, сосчитала Ирэн, делая глоток вина.
— Я несколько переделал дом, приспособив его для Уэбба. Правда, в первые годы он большую часть времени проводил в специальной школе, где такие люди, как вы, учили его всему.
— Я прошу меня извинить, мистер Рок, за все, что я наговорила о вашей неспособности оценить мою профессию. Дело даже не в том, что у вас такой брат. Просто это само по себе было с моей стороны жестоко и глупо.
— Не спорю, — удовлетворенно кивнул Арнольд и сел на диван, не сводя при этом с нее глаз. — Это тем более глупо, что, как мне кажется, вы не всегда такая. Почему я так действую вам на нервы, Рин? По-моему, я еще ни у кого не вызывал к себе такого отвращения, и мне любопытно знать, чем оно вызвано.
Вопрос был задан спокойным, почти безразличным тоном, но девушка почувствовала, что тема эта для Рока больная.
— Мы с самого начала взяли неверную ноту, — уклончиво ответила она. — Итак, Уэбстер — архитектор, — постаралась перевести разговор Ирэн. — Какой же он молодец, что добился этого.
— Диплом с отличием Гарвардского университета, — сказал Арнольд, не в силах скрыть гордость за брата. — Вначале он не мог найти работу, и тогда они с другом основали собственный бизнес. Теперь не успевают выполнять заказы и подумывают пригласить к сотрудничеству еще одного коллегу.
Ирэн не знала что сказать. Она чувствовала себя растерянной. Мистер Рок вошел в ее жизнь как грубый, бездушный человек, волокита и донжуан. Но теперь этот стереотип таял буквально на глазах, и ей это совершенно не нравилось, ибо лишало ее удобного ориентира, помогавшего ненавидеть его.
Вместо привычных черно-белых цветов появилось столько оттенков, что стало трудно определять, что же хорошо и что плохо.
Внезапно ею овладело непреодолимое желание сбежать, как можно скорее уехать из этого дома. Прикусив губу, Ирэн старалась не выдать волнения. Нет никаких оснований для паники, говорила она себе, абсолютно никаких.
Она почувствовала облегчение, когда открылась дверь и в гостиную вкатился Уэбстер.
— Бифштекс и салат. Согласны? — весело предложил он, беря протянутое ему Арнольдом пиво. — Задал ты Мерси задачку.
— Мерси? — с любопытством спросила девушка.
— Наш шеф-повар и главное доверенное лицо в доме, — улыбнулся Арнольд.
— Через этот дом прошла целая колонна экономок, но ни одна из них не удовлетворяла Арни. Когда вы увидите Мерси, поймете, почему он ее оставил, — сказал Уэбстер, показывая на брата и одновременно очерчивая в воздухе линии женской фигуры. — Есть на что полюбоваться, не так ли, Арни?
— Мерси прекрасно справляется со своими обязанностями, а остальное все — твои выдумки, Уэбб, — съязвил Арнольд. — Пей пиво и прекрати инсинуации в адрес бедной девушки.
Следующие полчаса прошли в легкой, веселой болтовне Ирэн с Уэбстером. Арнольд лишь раз или два вступал в их беседу, просидев все остальное время молча, откинувшись на диване и внимательно прислушиваясь к из разговору.
Уэбстер был прирожденный комик с великолепным, немного детским чувством юмора. Ирэн удивилась, как быстро пролетело время, а главное — она чувствовала себя с ним совершенно свободно. Поражало и то, что, несмотря на все страдания и физическую неполноценность, он не ожесточился, был уверен в своих силах и сохранил непоколебимый оптимизм. Вошла Мерси, и Арнольд представил ее. Девушка была поразительно красива, с огромными блестящими карими глазами и целым водопадом шелковистых черных волос до пояса. Она застенчиво улыбнулась и после краткого обмена обычными любезностями поспешила удалиться.
— Мерси крайне стеснительна, — сказал Арнольд, пока они шли с Ирэн в столовую, где их ждал Уэбб. — Но это самое милое существо, какое я когда-либо встречал на белом свете.
Ирэн слушала и улыбалась, однако в сердце что-то кольнуло. Ему нравится эта девушка, подумала она. Но к ней, к Ирэн, это не имеет ровным счетом никакого отношения.
Столовая была меблирована так же изысканно, как и гостиная. Тяжелые бархатные занавеси украшали высокие, почти до потолка, окна. На полу лежали дорогие персидские ковры. Комната была расположена в южной части дома, и ее окна выходили на громадный сад с лужайками, окаймленными кустарниками и деревьями. Казалось, что перед глазами очаровательная рождественская картинка.
Благодаря неиссякаемому юмору Уэбба обед превратился в удовольствие, и, только заканчивая кофе, Ирэн вспомнила про время.
— Уже около трех, — удивленно обратилась она к Арнольду. — Пора делать копии и ехать в больницу.
— Как чувствует себя ваш отец? — спросил Уэбстер, чье лицо моментально стало серьезным.
— Так себе, — через силу улыбнулась Ирэн. — Он очень гордый человек, и мысль о полном банкротстве ему невыносима.
— Такой была бы реакция любого человека. — Уэбстер внимательно посмотрел на брата, потом перевел глаза на гостью. — Положение скверное, что и говорить.
— Да, это так, — произнес Арнольд, вставая и показывая, что обед пора кончать. — Приглашаю вас, Ирэн, в кабинет, где мы можем посмотреть бумаги вашего отца.
Уэбстер удивленно смотрел на брата. Улыбнувшись на прощание, Ирэн последовала за Арнольдом. Ее тоже несколько смутила поспешность хозяина, но она промолчала. Находиться рядом с Арнольдом-все равно что ходить по краю кратера вулкана, думала она, входя в его кабинет, где прежде всего бросалась в глаза великолепная библиотека. В дальнем конце она увидела большой угольный камин, придававший помещению очень строгий вид. Снова пошел снег. Крупные снежинки густо падали с тяжелого серого неба. Арнольд подошел к окну и некоторое время смотрел на возвращение зимы. Потом внезапно обернулся и посмотрел гостье прямо в глаза.
— Сядьте. — Это не было приглашением, скорее приказом, и Ирэн подчинилась, понимая, что наступает ответственный момент.
— Делать копии бесполезно, Рин.
— Как бесполезно? — спросила она, оцепенев от страха.
— Я посмотрел все бумаги, и для меня совершенно очевидно, что надежды нет. Ваш отец подписал ряд очень умело составленных документов и потерял все шансы на компенсацию убытков. Все это предприятие с самого начала было в лучшем случае безнадежным.
— Понимаю.
По мере того, как Арнольд объяснял ситуацию, лицо Ирэн становилось все бледнее и бледнее. Но ничем другим своих чувств она не выдала, и это не осталось незамеченным Роком. Она сидела с гордо поднятой головой, и только очень внимательный наблюдатель мог увидеть в ее больших карих глазах выражение муки.
— Вы поняли, что я вам сказал? — нервно спросил Арнольд после нескольких секунд тяжелого молчания.
— Да.
Ирэн вспомнила измученное болезнью и переживаниями лицо отца, просветлевшее после беседы с Арнольдом. Лучше бы Рок не подавал надежды, потому теперь отцу все придется пережить еще раз.
— Но есть возможность… — серые глаза Рока впились в бледное лицо девушки, — все круто изменить.
— Круто изменить? — Ирэн была не в силах оставаться на месте. Она почувствовала, что ее знобит и, вскочив со стула, подошла к камину с ощущением, что никогда теперь не сможет согреться. — Что вы хотите этим сказать? — спросила она Рока, покачивая головой, будто пытаясь избавиться от заслонившей сознание пелены и проникнуть в смысл произнесенных слов. — Речь идет о десятках тысячах долларов, которые мы должны, не так ли?
— Да, так.
Он продолжал наблюдать за ней, оставаясь по-прежнему неподвижным. Пугающе напряженный Рок, казалось, посылал непонятные сигналы, от которых ей стало страшно.
— Если учесть и стоимость дома, то это составит несколько миллионов. Но я могу оплатить долги и выкупить дом.
— Что? — Вопрос был похож на легкий вздох, но Арнольд, кажется, услышал его.
— Я готов расплатиться со всеми кредиторами. Если хотите, можете даже не говорить отцу об этом.
— Но мы никогда не сможем с вами рассчитаться. — Внезапно комната и этот крупный черноволосый человек начали казаться девушке нереальными. Она все видит во сне, предложение погасить долги ей просто снится!
— Да, вы не сможете рассчитаться деньгами, — сказал Арнольд, подходя к ней вплотную.
Сердце Ирэн забилось как сумасшедшее. Ужасное предчувствие сковало душу и тело. Он не смеет делать мне такое предложение, отчаянно думала девушка, беспомощно глядя на Рока. Неужели он опустится до желания купить секс так, как его покупают на грязных улочках в районе Сорок второй улицы Манхэттена. И зачем ему это? Достаточно мигнуть, и женщины, гораздо более красивые и опытные, чем я, будут к его услугам.
— Я не понимаю вас, — слабым голосом произнесла Ирэн.
— По-моему, вы все прекрасно понимаете. — Медленно, как будто нехотя подняв руку, Арнольд коснулся мягких, шелковистых локонов, в то время как его глаза изучали ее лицо. Какой-то особенно чувственный запах дорогой косметики действовал на нее возбуждающе. Она смотрела на него, широко раскрыв глаза. — Я хочу вас, Рин. Очень хочу, — сказал Рок хладнокровно, без всяких эмоций, но от этих почти холодных слов ее бросило в жар.
— Вы хотите сказать, что предлагаете купить меня, сделать меня любовницей? — Ирэн с трудом выговаривала слова, все еще не веря в реальность происходящего.
— О нет! Конечно нет! — Появившееся на его лице выражение гнева заставило ее вздохнуть с облегчением. Она неправильно поняла его. Он не мог сказать такое, и ей следовало бы знать это. — Я хочу жениться на вас, Рин.
Вот теперь я, кажется, действительно теряю рассудок, подумала девушка.
— Я хочу жениться на вас, и чтобы у нас была свадьба, самая настоящая, со всеми полагающимися атрибутами.
Ирэн знала, что как идиотка стоит с открытым ртом, но ничего не могла поделать.
— После чего все долги до последнего цента будут уплачены, и Альберт будет чист.
Заметив ужас на лице девушки, Рок отступил назад и с иронией взглянул на нее.
— Решение за вами, — медленно произнес он. Скрестив на сильной груди мускулистые руки и сузив глаза, он смотрел на нее, как большой черный зверь, готовый в любой момент наброситься на добычу. — Вы приносите себя в жертву, или вас ждет катастрофа. Вы получаете возможность предотвратить разорение отца. Наступило время решений, маленькая Рин! Время решений!
— Не может быть, чтобы это всерьез, — растерянно произнесла Ирэн и замолкла. Она застыла с выражением ужаса на лице, пытаясь осознать услышанное.
— Уверяю вас, я вполне серьезно. — Рок улыбнулся, но по глазам было видно, что ему не до шуток.
— Но почему именно на мне? Вы прекрасно знаете, что найдется немало женщин, которые с радостью примут ваше предложение.
— А может, именно в этом и заключаются мои проблемы? — ответил Арнольд встречным вопросом, продолжая внимательно следить за выражением ее лица.
— Я не понимаю вас.
— Разрешите мне все объяснить, — движением руки он указал на стул и, когда Ирэн снова села, встал таким образом, чтобы она не могла видеть выражение его лица. — Дело в том, Рин, что я — состоятельный человек. Очень состоятельный, и одно это порождает целый ряд… ну, назовем это проблемами. Как вы сами только что сказали, в мире немало женщин, ищущих легкой жизни и готовых на все, чтобы заполучить выигрышный билет. Я хочу иметь детей, но при этом чтобы их мать была не просто вешалкой для умопомрачительных туалетов. Вы меня понимаете?
— Нет, — покачала головой Ирэн. — То есть я понимаю, что вам должна нравиться эта женщина, подходить вам…
— Вы мне подходите. — Серые пронзительные глаза сверлили девушку. — Вы красивая, одухотворенная женщина, ваше отношение к жизни, ваши нравственные идеалы соответствуют тем нормам, которым должна отвечать мать моего сына.
— Вашего сына?! — Ирэн чувствовала, что совершенно теряет способность понимать происходящее. — Послушайте, о каком сыне вы говорите?!
— Уэбб не может иметь детей, — настойчиво продолжал Арнольд, игнорируя восклицания гостьи. — Продление рода Роков лежит на мне, и я не собираюсь оставлять мое поместье чужим людям. Мне тридцать шесть, самое время завести семью, но я еще не встретил женщину, которая соответствовала бы моим требованиям. Вернее, не встретил до тех пор, пока не появились вы. К тому же… — Он беспокойно передернулся.
— Но мы не нравимся друг другу. — Ирэн торопилась высказать ему все, что думает. Она никак не могла поверить, что все происходящее — не сон. — Послушайте, какая у нас с вами может быть семейная жизнь? Это же…
— Это единственный выход из тупика, в котором вы оказались, — холодно прервал ее Арнольд, приподнимая на мгновение тот невидимый занавес, за которым он скрывал свои чувства и мысли. — Или вы предпочитаете, чтобы ваш отец потерял все, что он заработал в течение жизни? Короче говоря, последнее слово за вами.
— Но мы не нравимся друг другу, — машинально повторила Ирэн. — И потом, я совершенно не хочу замуж.
— Про себя не могу сказать, что вы мне не нравитесь. — Где-то в глубине его серых глаз зажегся яркий огонек, но тут же шторка затвора сработала, и его лицо приняло обычное выражение невозмутимости. — Я уже говорил, что хочу вас как женщину. Вы не можете отрицать, что сексуально нас влечет друг к другу.
— Это совсем другое… — начала было Ирэн. Как объяснить умудренному жизненным опытом человеку, что мужчина с его внешними данными и таким сильным характером легко может возбудить любую нормальную женщину.
— Если интимные отношения в браке удовлетворяют обе стороны, то все остальное со временем притирается, — продолжал убеждать Арнольд. — А у нас с вами этих проблем не будет.
— Откуда вы знаете? Вы… Неожиданно Арнольд привлек ее к себе и обнял. Девушка была настолько потрясена веем происходящим, что даже не подумала сопротивляться, хотя все тело ее напряглось. Но страхи оказались напрасными. Вместо того чтобы жадно наброситься на нее, Рок нежно целовал уголки ее рта, затем глаз. Она почувствовала, что легкие, как прикосновения бабочки, поцелуи доставляют ей истинное наслаждение.
Вот он нащупал ртом ямку на шее, в которой часто-часто билась невидимая жилка, и прильнул к ней. Внезапно Ирэн услышала громкий стон и, к своему величайшему смущению, поняла, что вырвался он из ее уст. Не отдавая себе отчета в том, что с ней происходит, она подалась ему навстречу, невольно помогая Арнольду добраться руками до всех уголков ее тела…
Это было какое-то безумие… Никогда не испытываемые ощущения накатывались одно за другим. Она вся горела. Сладострастные судороги то сжимали, то отпускали ее тело. Его пальцы скользили по спине, заставляя ее чувствовать каждую клетку своего тела. Ставшие полными и тяжелыми груди плотно прижимались к его сильной груди, а внизу полыхал настоящий пожар… Как же хорошо! — беспомощно думала Ирэн.
Поцелуи Арнольда становились все требовательнее, и она почувствовала, как в ее бедро уперлось твердое мужское естество. Теперь уже не могло быть никаких сомнений насчет того, какие она вызывает в нем желания.
— Вам все понятно? — слегка отодвинув Ирэн от себя и пытливо взглянув на нее горящими от возбуждения глазами, спросил Арнольд. — Не сомневайтесь, дорогая. Нам будет очень хорошо вместе.
Потрясенная, Ирэн с трудом возвращалась к реальности. Открыв глаза, она увидела его торжествующий и одновременно удивительно хладнокровный взгляд. Казалось, что для Рока это было всего лишь упражнение, которое он выполнил мастерски, но совершенно бесчувственно, чуть ли не механически, и только для того, чтобы доказать свою правоту. Она же упала прямо в его руки как перезрелая слива. Девушка поспешно стала поправлять трясущимися руками одежду. Щеки ее горели, а с губ были готовы сорваться горькие слова самоуничижения.
— Теперь вы избавились от сомнений? — снова спросил ее Рок таким же равнодушным голосом.
— Я не знаю, — ответила Ирэн, смущенно отворачиваясь. Неуверенно, как слепая, она подошла к камину и протянула руки К огню. — Я никогда…
Она должна объяснить Арнольду. Он наверняка думает, что она спала с мужчинами и у нее имеется какой-то опыт.
— Мне не с чем сравнивать, — с трудом выдавила она из себя.
В комнате воцарилось молчание. Потом Арнольд, осторожно подбирая слова, спросил:
— Вы хотите сказать, что вы никогда…
— Да…
От смущения, что ей приходится чуть ли не оправдываться, Ирэн хотелось свернуться калачиком, спрятаться, а еще лучше умереть.



Глава 4

— Не думайте, что у меня не было предложений. Просто мне не встретился такой мужчина, с которым я была бы готова…
— Вам нет необходимости оправдываться…
— Я не собираюсь оправдываться, — уже спокойнее повторила Ирэн. — Просто я думаю, что вы привыкли иметь дело с более опытными женщинами, и я… — Она смущенно замолкла.
— Я прекрасно уловил вашу мысль, — сухо ответил Арнольд. — Вы думаете, что мне нужна женщина для акробатических номеров в постели.
— Как я слышала… — Ирэн вовремя прикусила язык. Ей вовсе не хотелось выглядеть бестактной.
— Как вы слышали, — повторил Рок так тихо, что ей вначале показалось, что ему это безразлично, и, только взглянув Арнольду в глаза, поняла, как его задели ее слова. — Что именно вы слышали, и от кого?
— Ну, это неважно, — с нарочитым спокойствием, совершенно не соответствовавшим ее внутреннему состоянию, ответила Ирэн.
— Нет, черт возьми, важно! — Рок подался к камину, с трудом сдерживая раздражение. — Кто забивает вам голову всякими сплетнями обо мне?
— Вы не имеете права меня допрашивать, — сказала девушка, с трудом сдерживаясь, чтобы не сбежать от его полыхающего гневом взгляда. — Вы — миллионер, и люди, естественно, проявляют интерес к вашей личной жизни. Такова человеческая натура.
— Я знаю, это Флориан, — зло процедил Рок сквозь зубы. — Конечно, я мог бы и раньше догадаться.
— Я не говорила этого…
— Как вы можете верить каждому слову, исходящему из такого, извините за выражение «надежного» источника? — ледяным голосом, брезгливо морщась, спросил он.
— Послушайте, наш разговор принял какой-то чудовищный оборот, — взорвалась Ирэн. Она чувствовала, как дрожат ноги, и, сделав глубокий вдох, поспешно села на стул, стараясь успокоиться. — Все это не имеет абсолютно никакого значения. Важно совсем другое. Мы почти не знаем друг друга и вообще все это… аморально.
— Аморально?! — разъяренно вскричал Арнольд. Девушка видела, что он с трудом сдерживает гнев, но только недобрый блеск в глазах выдавал его подлинное состояние. — Дорогая Ирэн! Уверяю вас, люди женятся по причинам, гораздо менее весомым, чем у нас с вами. В некоторых странах до сих пор брак устраивают родители, и, поверьте, эти браки оказываются намного прочнее так называемых браков по любви.
— Вы против брака по любви?! — возмущенно воскликнула девушка, потрясенная его цинизмом.
— Я этого не говорил. Но согласитесь, любовь — скоротечна. Как часто приходится видеть, что сегодня она есть, а завтра ее и след простыл. Обещаю, что если вы выйдете за меня замуж, я никогда не взгляну на другую женщину, но такой же абсолютной верности буду ожидать и от вас. В брачном контракте будут оговорены ваши материальные права. Вы получите финансовое обеспечение до конца жизни. Разумеется, я выполню все мои обещания, касающиеся вашего отца.
— Вы действительно настроены серьезно, — прошептала девушка. Кончиком языка она смочила высохшие от волнения губы. Арнольд заметил этот невинный в общем-то жест, интерпретировав его по-своему. В его глазах явственно зажегся огонек желания. Ирэн представила себя выполняющей интимные обязанности, и ей стало не по себе, как будто ее заставили делать что-то непристойное.
— О, Рин, поверьте, я вполне серьезно предлагаю вам руку и сердце.
Как он может говорить об этом так холодно и равнодушно? — думала девушка. Такое впечатление, что он обсуждает условия сделки или рассматривает клинический случай. Даже мой отец и тот проявил бы больше эмоций. К тому же, как это ни обставляй, фактически Рок меня покупает как машину для вскармливания своих отпрысков. Ни больше ни меньше.
Собрав всю волю и глядя ему прямо в глаза, она твердо сказала:
— Извините меня, мистер Рок, но я не могу принять ваше щедрое предложение. Я уверена, что вы легко найдете кого-нибудь, кто лучше меня подойдет на роль инкубатора для рода Роков.
Отец поймет, он должен понять, отчаянно уговаривала она себя. Он не захочет принять такой жертвы.
— Я, пожалуй, лучше пойду, — смущенно попросила Ирэн. — Мне хотелось бы еще успеть к отцу в больницу.
— Разумеется.
Ни лицо, ни голос Арнольда не выдавали его истинных чувств.
— Куда вы хотите, чтобы я вас отвез, в больницу или домой? — спросил он спокойно.
— Домой, пожалуйста, — нервно улыбнулась девушка. — Я хотела бы взять свою машину.
— Нет, — сказал он, иронично хмыкнув. — Отвезу вас я.
Дорога была каким-то кошмаром. Врагу она не пожелала бы провести столько времени в той напряженной, наэлектризованной атмосфере, которая царила в салоне. К тому же ее убивало то, что она отказалась от появившейся возможности спасти отца от разорения.
Ирэн украдкой бросила быстрый взгляд на суровый профиль Арнольда. Выйти за него замуж? Нет, никогда и ни за что. А впрочем…
Она посмотрела на лежавшие на руле сильные руки, заросшие темными волосами, и внезапно ощутила неизвестную ей ранее сладкую дрожь. Интересно, что бы она почувствовала, оказавшись с ним в постели?
— До свидания, Рин, — сказал Рок, открывая ей дверцу машины. Но Ирэн опередила его, буквально вывалившись из роскошного авто, только чтобы избежать прикосновения его руки. Оперевшись на капот, он с непроницаемым лицом смотрел, как она бежит к дому. Уже у двери она услышала его холодный голос: — Мое предложение остается в силе. Будет лучше, если вы подумаете день-два, прежде чем примете окончательное решение.
— Я… — попыталась ответить Ирэн, но Арнольд решительным жестом красивой холеной руки оборвал ее.
Она долго смотрела вслед отъезжающей машине, вдыхая запах морозного воздуха. Еще несколько дней назад она не знала никакого мистера Рока, жила в маленьком безопасном мирке, в котором не было ни взлетов, ни падений.
Девушка взглянула на дом, такой знакомый и любимый, кажущийся огромным в сумеречном свете уходящего дня. Теперь и дом, и все остальное будет принадлежать другим. Еще неизвестно, как выкарабкается из нынешнего состояния отец, подумала она, горько качая головой. Она обхватила руками голову, чувствуя, что та буквально раскалывается от переполнявших ее мыслей.
— Хватит себя мучить, — громко сказала Ирэн. — Все проблемы сразу не решить.

Полчаса спустя девушка входила в больничную палату. Отец дремал в кресле. Она села рядом, и он открыл усталые глаза. Ирэн посмотрела на него и почувствовала, что ее сердце вот-вот разорвется от жалости. Впервые Блейкман выглядел на столько лет, сколько ему было в действительности. Крупный, широкоплечий мужчина, он казался теперь таким уязвимым, даже жалким. Кто-то накрыл его больничным пледом, и он сидел, склонив голову так, как будто у него не было сил держать ее прямо.
— Здравствуй, папа! — Она наклонилась, чтобы поцеловать его, приготовившись к тому, что он, как всегда, отвернется. Но в этот раз все было по-другому. Ее поцелуй был принят благосклонно и, потрясенная этим, Ирэн не знала что сказать. — Как ты себя чувствуешь?
— А как ты думаешь, я должен себя чувствовать? — прежним сердитым голосом спросил Альберт. — Эти чертовы медсестры носятся туда и сюда и ужасно надоедают. Вообще здесь такая суета, как на площади Таймо сквера. Тут надо иметь железное здоровье, чтобы выжить.
— Папа, дорогой, ты у нас всегда отличался отменным здоровьем, — улыбнулась Ирэн, обрадованная его раздраженным тоном. Это был прежний Блейкман.
Он с отвращением указал на вазу с виноградом.
— Флориан пробыла у меня ровно столько, сколько мне потребовалось, чтобы сказать, к какой матери выбросить все это дерьмо, — брюзгливо проворчал старый Блейкман, — после чего она в ярости выкатилась отсюда. Не могли принести хотя бы полбутылки виски.
Закрыв глаза, Ирэн молила Бога дать ей терпение.
— Чего строишь такие рожи?! — набросился на нее отец. — Ты же знаешь, что она появилась здесь только потому, что ты ей всю плешь проела. И не надо за нее извиняться. К сожалению, в отличие от тебя она унаследовала мой характер и очень мало от матери.
Ирэн не верила своим ушам. Она слушала отца, открыв в изумлении рот.
— Флориан знает, что я читаю все ее мысли. Она своего никогда не упустит, а вот за тебя я страшно беспокоюсь, — признался он, тихо покачивая седой головой.
— Ты за меня беспокоишься? — Дочери показалось, что она ослышалась. — А почему?
— Ладно, оставим это, — сердито махнул рукой Альберт, явно смущенный собственным признанием. — Как подвигаются дела у Арнольда? Нашел он что-нибудь? Я нутром чувствую, что выход есть! — воскликнул Альберт, и в его усталых голубых глазах зажглись огоньки надежды. — И если это так, то Арнольд — единственный человек, который может найти его. Он самый крутой делец, каких я когда-либо встречал, но при всем том он честен. Да, да, безусловно честен, — повторил Альберт, будто стараясь уверить самого себя.
Как же сказать ему о предложении мистера Рока? Делать это надо сейчас, все равно рано или поздно отец узнает, и пусть уж лучше от нее.
— Ты знаешь, я ведь родился в доме, в котором мы сейчас живем. — Он поднял глаза, и сердце дочери сжалось от боли. Глаза отца были наполнены влагой. — Твоих бабушку и дедушку я почти не видел. Они вели бурную светскую жизнь, часто выезжали за границу. У меня не было ни братьев, ни сестер, но зато была замечательная няня. Мы жили с ней дружно, а дом стал для меня чем-то вроде отца с матерью. Кстати, твоя мать это прекрасно понимала. Да, понимала. Потом в этом доме родились вы с Флориан.
— Вот уж не думала, что ты так сентиментален, — шутливо сказала Ирэн, стараясь скрыть свои переживания.
В этот момент в налату вошли два старых приятеля отца. Посидев с ними для приличия несколько минут, она попрощалась с отцом. Девушка медленно шла к автостоянке с ощущением, будто ей только что объявили смертный приговор.
Ирэн понимала, что она должна делать. Вообще-то ей следовало бы понять это сразу, как только Рок сделал предложение. Если отец лишится всего, если он потеряет честь и достоинство, он просто не захочет жить. Она знала это. Знал это и Арнольд.
Ирэн вспомнила выражение его лица в кабинете и, сжав крепко кулаки, глубоко вздохнула, набрав в легкие глоток свежего морозного воздуха. Арнольд испытывал к ней влечение, ему была нужна жена определенного типа, причем быстро и без хлопот. Она соответствовала его требованиям, и Арни готов был заплатить колоссальную сумму денег за претворение в жизнь своего желания.
Девушка долго сидела в машине в оцепенении, не запуская двигатель. Да, то, что предлагает Рок, выглядит не по-человечески, но ей некуда деваться. Другой вопрос, сможет ли она выдержать такой брак. С побелевшим от волнения лицом, она решительно сжала губы, резко выпрямилась и включила зажигание. Что за вопрос? У нее нет выбора. Она обязана выдержать это точно так же, как выдержала все другие испытания, выпавшие на ее долю, опираясь только на собственные силы и решимость.
Ирэн поборола охватившую было ее панику, беспощадно отбросив все эмоции. Если бы отец видел это, он гордился бы ею. В конце концов, кто такой Арнольд Рок? Такой же мужчина, как и все остальные, что бы он сам о себе ни думал. Она внушила себе, что он якобы способен оказывать на нее какое-то особое влияние. Все это чушь, результат бессонных ночей, переживаний, тяжких раздумий о том, как найти выход из лабиринта проблем, мучивших ее днем и ночью.
Теперь выход найден. Она не отступит от принятого решения. И никаких больше колебаний, потому что другого такого шанса жизнь не предоставит. Если она не удержит брошенный ей спасательный канат удачи, темные воды отчаяния и нищеты сомкнутся над головой ее несчастного отца. Она никогда не простит себе, если это случится.

Вернувшись домой, Ирэн стала звонить Року. Откладывать не имело смысла, к тому же она опасалась, что он навестит отца в больнице и скажет ему о безнадежности финансового положения.
— Арнольд?
— Рин? Что случилось? Как чувствует себя отец? — спросил он встревоженным голосом.
— Я передумала. — Ответом было молчание. Ирэн охватил страх. А что, если она опоздала со своим согласием? — Если вы все еще хотите жениться на мне, — девушка сделала глубокий вдох, стараясь преодолеть охватившую ее панику, — то я согласна.
Затаив дыхание, она ждала, сама не зная, какой именно ответ хотела бы услышать.
— Почему же вы изменили решение? — обычным тоном, слегка суховатым и холодным, спросил Рок. — Вы, наверное, сегодня были у отца, — добавил он, намекая на возможную связь между этими двумя событиями.
— Я только что от него. — Не имело смысла лгать. Если эта безумная идея не реализуется, а судя по всему, так оно и будет, она, по крайней мере, останется честной перед всеми. — Отец неважно себя чувствует, и я не хочу… не хочу добивать его известием о том, что наш дом больше ему не принадлежит. Если он его потеряет, его состояние может резко ухудшиться, — добавила она.
— Вы собираетесь сказать ему о нашей… нашей договоренности? — после тяжелой паузы требовательно спросил Рок.
— Нет, — поспешно ответила Ирэн. — Лучше, чтобы отец думал, что вам удалось найти выход и сохранить дом. Нам придется сказать ему, что мы… полюбили друг друга, — добавила она через силу.
— Думаете, он вам поверит? — Голос Арнольда прозвучал неожиданно мягко, даже нежно, и девушка почувствовала, как от этого почему-то задрожали ее колени. — А вы сможете играть роль влюбленной?
— Безусловно. — Ирэн все еще не была уверена, остается предложение Рока в силе или нет. — Я способна на все, что поможет отцу.
— Рин, я не уверен в этом. В отличие от всех других женщин вы органически не способны лгать. — В голосе Арнольда Ирэн уловила интонации, смысл которых ей не был ясен, и она пожалела, что не видит его лица. — Вы знаете, как меня тянет к вам. Я согласен на любые ваши условия, но нельзя забывать, что Альберт — умный, проницательный человек. Он любит вас.
— Арнольд, то, что я его дочь, не означает, что он любит меня, — грустно призналась девушка. — Вы не понимаете, что… — Она замолчала. Какой смысл рассказывать чужому человеку о том, как она жила все эти годы без матери! Слишком горькой была эта тема, и где найти нужные слова, способные передать ее переживания. — Жизнь слишком сложна, чтобы ее можно было описать в одних только черно-белых красках, — медленно произнесла она.
— Да, я понимаю, — мягко заверил ее Рок.
— Надо сделать так, как вы предлагали, — с болью в голосе сказала Ирэн, чувствуя, что нервы ее напряжены до предела.
— Да, Рин, — поспешно заверил ее Арнольд. — Я уже говорил вам, что я хочу вас, хочу больше всего на свете.
От этих слов девушку обдало жаром, и она внезапно ослабела.
— Но вы полностью отдаете себе отчет в том, на что вы соглашаетесь? — медленно выговаривая каждое слово, спросил Рок.
— Да, конечно, — ответила Ирэн, не в силах сдержать раздражение. Ей уже двадцать три, и за годы учебы в университете она видела все стороны жизни. Она вспомнила свою комнатку в общежитии, стены которой были ненамного толще картонного листа, и любвеобильную соседку Лору, не дававшую ей спать по ночам. По утрам встречая ту в коридоре, Ирэн чувствовала, как горят от смущения ее щеки. Арнольд удивился, если бы она рассказала ему о своих познаниях в области секса. Правда, ей самой никогда не приходилось применять их, но это уже другой вопрос.
— Могли бы мы сейчас встретиться? — осторожно поинтересовался Рок.
— Что?! — Сердце девушки забилось как сумасшедшее. Неужели он потребует любви прямо сейчас.
— Успокойтесь, дорогая, — стал уговаривать ее Рок. По интонации она поняла, что он уловил ее страхи, и они его весьма позабавили. Его густой, бархатный голос звучал так обольстительно, что Ирэн невольно зажмурилась от удовольствия. — Я только хотел узнать, не стоит ли нам прямо сегодня договориться обо всех деталях.
— О нет! Лучше сделать это завтра. — Пытаясь побороть охватившую ее слабость, девушка старалась сохранить достоинство в этой более чем двусмысленной ситуации.
— Хорошо, тогда встретимся завтра в одиннадцать.
Телефон замолчал, но Ирэн еще долго стояла с трубкой в руке. Очнувшись, она медленно оглядела большой роскошный холл.
Все выглядело как прежде. Красивые деревянные панели все так же мягко отражали свет люстры. На своих местах висели натюрморты в позолоченных рамах, которые так любила мать. Но невозможно было избавиться от ощущения, что жизнь бесповоротно изменилась. Только что она согласилась выйти замуж. Но это брак по расчету.
С улицы донесся шум подъехавшего автомобиля Флориан. Одновременно в конце холла показалась миссис Джонсон.
Ирэн распрямила плечи и приготовилась сообщить женщинам сногсшибательную новость. Она взяла эту роль и должна сыграть ее как можно лучше. Если не сумеет выглядеть правдивой в их глазах, нечего надеяться, что ей удастся убедить отца. Слишком многое теперь зависело только от нее.
На следующее утро Арнольд прибыл ровно в одиннадцать. Первой его встретила, конечно же, Флориан. Зеленая от злости, она тем не менее предстала перед женихом сестры, сияя улыбкой.
— Насколько я понимаю, назревает сенсация года, не так ли? — с оттенком фамильярности подмигнула она Арнольду, стараясь скрыть снедающую ее зависть. — Завтра мне будет позволительно опубликовать новость, которую сообщила нам вчера Ирэн? Тем более что вы собираетесь стать моим зятем.
— Надеюсь, вам это доставит удовольствие, — сухо ответил Рок.
— Безусловно, хотя должна вам заметить, что вы женитесь не на той сестре, — продолжила Флориан, внимательно наблюдая за реакцией Арнольда.
— Вы так полагаете? — улыбнулся тот, делая вид, что воспринимает ее слова как остроумную светскую шутку.
Флориан хотела сказать что-то еще, но в этот момент показалась Ирэн. Увидев, как изменилось при этом лицо Рока, Флор была вьшуждена признать окончательное поражение.
— Так, так, так… Значит, это правда, — растягивая слова, выдавила она из себя. — Значит, нам действительно предстоит услышать звон свадебных колоколов и лицезреть невесту в белом. Признаюсь, когда сестра рассказала о ваших матримониальных планах, я усомнилась. Неужели такое возможно при нынешнем финансовом положении семейства Блейкман? Мне показалось, что за всем этим кроется что-то, в чем моя сестричка не хочет признаваться.
— Репортер всегда остается репортером, — улыбнулся Арнольд. — У вас богатое воображение, Флор, но, к сожалению, должен вас разочаровать. У нас с Рин всего лишь старомодный роман, не так ли, дорогая? — обратился он к Ирэн, мягко, но в то же время требовательно целуя ее в губы.
— Любовь с первого взгляда? — недоверчиво спросила Флориан, не сводя глаз с лица Арнольда, обнимавшего Ирэн за талию и ласково прижимавшего ее к себе. — Ну совсем как в женских романах, — цинично добавила она.
— Что касается меня, то я был покорен чуть ли не в первый же день, — как бы нехотя признался Рок, выдерживая испытующий взгляд Флориан. — Ирэн какое-то время сопротивлялась нахлынувшему на нее чувству, но мне довольно скоро удалось убедить ее в том, что ее жизнь без меня просто невозможна.
— Тебе здорово повезло, Рин, — со слащавой улыбкой заметила Флориан, но ее голубые глаза оставались холодными как лед. — Похоже, что несчастье отца обернулось твоим счастьем.
— Ты знаешь, Флор, оказывается, дела отца не так уж плохи, — осторожно вступила в разговор Ирэн.
За полтора года работы репортером, подумала она, сестра отточила природную проницательность и коварство, и теперь ее явно одолевают сомнения в правдивости истории о внезапной всепоглощающей любви. Хотя Арнольд умело, а главное уверенно парировал двусмысленные намеки Флор, доля скептицизма и сомнения все еще светились в ее голубых глазах.
— Да, страхи оказались преувеличенными, — подчеркнуто небрежно заметил Рок. — А теперь прошу извинить, Флориан, нас с Ирэн ждут дела.
— О, пожалуйста, — взмолилась Флориан, видя, что Арнольд и Ирэн собрались уходить. — Не обращайте на меня внимания, как если бы я была частью мебели.
— Рин, позволь пригласить тебя на обед. Если ты готова, мы могли бы выехать прямо сейчас, — мягко сказал Арнольд, и прозвучавшие в его голосе теплота и забота подействовали успокаивающе на взвинченные нервы девушки.
— Я должна только взять пальто, — поспешно согласилась та и быстро направилась в гардеробную, старательно избегая изучающего взгляда сестры.
Когда они отъезжали, Ирэн заметила прильнувшее к окну лицо Флориан.
— Ваша сестра, кажется, не одобряет моего поведения, — криво улыбнулся уголками чувственного рта Рок.
— Правильнее сказать, ей не нравится ваш выбор, — возразила девушка. — Флор убеждена, что из нее получилась бы лучшая миссис Рок.
— А что вы думаете на этот счет? — вкрадчиво спросил Арнольд.
— Думаю, она совершенно права, — честно призналась Ирэн после минутного колебания.
— Обезоруживающая откровенность! — улыбнулся Рок, но глаза его остались холодными. — Мне следовало бы помнить, что я должен десять раз подумать, прежде чем задавать какие-либо вопросы. Не знаю, как долго мое самолюбие выдержит такое испытание.
— Я имела в виду совсем не то. Вы прекрасно знаете, что нравитесь женщинам, я Флориан…
— А вам я нравлюсь? — резко спросил Рок, неожиданно съехав с автострады на обочину и выключив зажигание. — Вы сами, что думаете обо мне как о мужчине?
Девушка осторожно взглянула на него. Вместо привычно холодного, безжалостного и сурового мистера Рока рядом с ней сидел совсем другой человек.
— Рин… — Он замолчал, подыскивая слова. — Наши отношения отныне станут другими. У каждого из нас для этого есть свои собственные причины. Вам известны мои, я знаю ваши. Мне совершенно ясно, что я — не ваш идеал. — Он посмотрел на Ирэн, но та ничего не смогла прочесть во взгляде его серых со льдинкой глаз. — Но другое дело, если вы не испытываете ко мне даже физического влечения. В этом случае ваше согласие выйти за меня замуж становится чистейшей жертвой, а это уже ничего хорошего нам обоим не сулит. Но мне почему-то показалось, что как мужчина я вам отнюдь не безразличен.
Девушка почувствовала, как стремительно краснеют ее щеки. Неужели он хочет, чтобы она вслух сказала то, о чем женщина и мужчина говорят друг другу в сокровенный момент близости. Ее лицо пылало все жарче и жарче.
— Вам правильно показалось, — с трудом выдавила она признание и замолчала. Воцарилась тишина, ставшая вскоре невыносимой, и тогда Ирэн, собравшись с духом, пояснила: — Меня влечет к вам.
— Ну что же, это хорошее начало. — Арнольд одним пальцем поднял ее подбородок и взглянул прямо в глаза.
Ирэн была поражена и напугана тем, какое воздействие оказало на нее это легкое прикосновение. Еще больше она была ошеломлена ощущениями, возникшими от его слов. Нет, ни в коем случае она не должна проявлять своих чувств. Ей прекрасно известно, для чего Арнольд на ней женится. Ему пора обзаводиться семьей, детьми, и он хладнокровно принял взвешенное решение. Конечно, она нравится ему и как женщина, и, поскольку представилась такая возможность, он просто купил ее.
Поэтому крайне важно сохранять достоинство и независимость, иначе она станет легко уязвимой и абсолютно незащищенной. Ей прекрасно известно, что Рок ее не любит сейчас и вряд ли полюбит в будущем.
Вся беда состояла в том, что ей чужд хищнический, рваческий подход к жизни и любви. К тому же ее тянуло к Арнольду. Дело было вовсе не в его впечатляющей внешности и гипнотизирующем взгляде, хотя и это действовало на нее все сильнее и сильнее. Притягательной была его личность. Он создавал вокруг себя особую ауру, которая делала его неотразимым и потому опасным. Девушка понимала, что поддаться ее воздействию будет означать эмоциональное самоубийство.
— Рин… — Арнольд прервал течение ее тревожных мыслей, достав из кармана маленькую бархатную коробочку, — хочу, чтобы вы это носили.
Ирэн открыла крышку и замерла, пораженная увиденным. В коробочке лежало платиновое кольцо старинной работы.
— Арнольд! Я в жизни не видела такой прелести!
— Оно принадлежало моей матери, а до нее — ее матери. Разрешите?
Его чуть хрипловатый густой голос прозвучал с такой теплотой, что Ирэн почувствовала, как начала оттаивать. Она покорно протянула руку. Надев кольцо, Рок наклонился и заключил ее в объятия.
Его ласковый поцелуй мгновенно зажег в ней ответное чувство. Девушке стало страшно, ее охватила паника. Этот мужчина приобретает над ней такую власть, которой она просто не в силах сопротивляться. Его ласки распаляли все сильнее, и вот она уже ни о чем не думает, полностью отдаваясь охватившим ее ощущениям.
Поцелуи становились все жарче и слаще. Никогда еще она не переживала ничего подобного. Даже не знала, что такое может быть.
Теперь губы Арнольда ласкали ее шею, заставляя беспомощно содрогаться от сладостных ощущений. Ирэн подумала о том, что ей следует сдерживаться, но тут же отбросила эту мысль.
Руки Арнольда мягко и нежно ласкали и дразнили ее тело. Вот они легли на грудь, и сквозь мягкую шерсть свитера она ощутила, как круговыми движениями он гладит ее соски, которые внезапно отвердели, а сама грудь набухла.
И вдруг, спокойно отстранившись, Рок ленивым, безразличным голосом спросил: — Мы заедем по дороге на обед в больницу?
— Что? — ошеломленно спросила Ирэн, как если бы он ни с того ни с сего заговорил на иностранном языке. Запахнув пальто и поправив ставшее тяжелым кольцо, она тупо сказала: — О да, конечно.
— Если Альб узнает, что мы нашли выход, он быстрее поправится.
Все это было сказано таким ровным, сдержанным, даже холодным тоном, что Ирэн нестерпимо захотелось ударить Арнольда. Как он смеет демонстрировать такое самообладание, даже равнодушие, когда она вся дрожит от охвативших ее ощущений!
— Вы в состоянии говорить с отцом?
О Господи! Какое унижение. Он, кажется, всерьез думает, что от его ласк она упадет в обморок к его ногам и будет неспособна общаться с отцом.
— Разумеется, в состоянии, — ледяным тоном ответила девушка, гневно сузив глаза. — И вообще, хочу как можно скорее покончить с этим. Признаюсь, я никогда еще не лгала ему.
— Зато теперь вам необходимо убедить Альба в том, что вы безумно влюблены в мужчину, который на самом деле вам даже не нравится, — с наигранным весельем пошутил Рок, не сводя с нее глаз.
Ирэн рассеянно слушала его, поправляя, сбившиеся волосы. Если бы она посмотрела в этот момент на Арнольда, то увидела бы его тревожные глаза и крепко сжатые губы. Весь его внешний вид явно не соответствовал игривому тону, которым это было сказано.
— Вот именно, — резко бросила девушка, отвернувшись в сторону так, чтобы шелковый водопад светлых волос закрыл лицо от его пытливого взгляда. Женщины, наверное, пачками ложатся к его ногам, но провалиться мне на этом месте, если я умножу их ряды, думала она.
Рок молча включил зажигание, и они в абсолютном молчании поехали дальше по обледенелой дороге. Снегоуборочные машины, как большие толстые жуки, деловито сгребали снег на обочину. Ирэн смотрела по сторонам. Потом взгляд ее упал на кольцо.
Оно действительно великолепно, растерянно подумала она. В центре кольца величественно блистал большой бриллиант. Его обрамляли маленькие рубины и жемчужины в ажурных лапках. Наверное, она не должна была принимать такой дорогой подарок, тем более что это еще и семейная реликвия. Он вполне мог бы ограничиться традиционным свадебным кольцом.
— Арнольд! Это кольцо… — Она запнулась. — Если хотите, оставьте его себе. Я вполне могу удовлетвориться менее дорогим обыкновенным свадебным кольцом…
И снова машина, резко затормозив, вылетела на обочину. Ирэн не смела даже взглянуть на Рока, но она чувствовала охватившие его гнев и ярость.
— Рин, давайте договоримся раз и навсегда, — отчетливо выговаривая каждое слово, жестко произнес Арнольд. — Наш брак будет настоящим. Вы должны носить семейное кольцо Роков. От вас потребуется и многое другое, так же, впрочем, как и от меня. Если я договариваюсь, то соблюдаю данное слово. Того же ожидаю и от других.
— Я знаю, — с трудом выдавила из себя Ирэн.
— Прекрасно! — примирительно заявил Арнольд и тут же, заметив в ее глазах страх, воскликнул: — О черт побери! Я вовсе не хотел вас напугать!
— Я совсем не испугалась, — бодро солгала девушка, чувствуя, как горят ее щеки. — Просто подумала, что вы, возможно, считаете себя обязанным подарить мне кольцо матери. На самом же деле это совершенно не обязательно…
— Рин, я не считаю себя, как вы говорите, «обязанным», — медленно сказал Рок, включая зажигание. — Когда вы узнаете меня лучше — поймете, что я вообще делаю только то, что хочу.
Весь остаток пути до больницы они проехали молча. Пока Арнольд ставил машину на стоянку, Ирэн тоскливо думала о предстоящем объяснении с отцом. Когда они вошли в вестибюль, Рок взял ее за руку, и Ирэн пришлось мобилизовать все силы, чтобы не вздрогнуть от этого прикосновения. Нервы девушки напряглись до предела от ощущения его близости.
— Было бы хорошо вам улыбнуться, — сказал Арнольд, когда они входили в палату Блейкмана. — Конечно, в идеале ваши глаза должны быть влажными от счастья, как положено невестам, но просто улыбка тоже сойдет.
Ирэн, злая от ехидства Рока, сердито на него посмотрела, но тем не менее послушно улыбнулась.
К удивлению девушки, все прошло великолепно. Ей пришлось признать, что, в основном, это была заслуга Арнольда, который мастерски владел ситуацией. Отец был вне себя от счастья. Правда, когда в конце свидания Рок оставил их одних, дочери пришлось пережить несколько неприятных минут.
— Рин. — Отец ласково взял ее за руку. Она не помнила, чтобы он когда-либо раньше это делал. — Скажи, дорогая, отчего такая внезапность?
— Папа, мы же оба зрелые люди, и нам незачем, как это принято говорить, проверять свои чувства.
Ирэн через силу улыбалась, горько думая о том, что отец, которого она всегда так любила, постоянно держал ее на расстоянии, и они никогда не были по-настоящему близки. То, что сейчас он задал ей такой вопрос, казалось удивительным.
— Рин, ты уверена в своих чувствах? — настойчиво спрашивал отец, пытливо всматриваясь в лицо дочери. — Пойми, мне нравится Арнольд. Он один из немногих, кому я симпатизирую и кого уважаю одновременно. Если он что-то обещает, то можно быть уверенным, что выполнит, а это в наши дни редкость. — Отец замолчал, задумчиво глядя на дочь. — Ты еще так молода, тобой движут скорее чувства, чем разум. Может быть, ты выходишь за него из-за ложно понятого чувства благодарности за то, что он нашел лазейку из западни, в которую все угодили по моей милости?
Ирэн притворно засмеялась.
— Папа, дорогой! Неужели ты думаешь, что я способна на такое самопожертвование?
— Ты-то как раз и способна, Ирэн Блейкман, — тихо произнес Альберт. — Я знаю тебя, девочка. В серьезных делах ты — вылитая мать. Я всегда благодарил Бога, что встретил ее совсем еще юной, в косичках, и мог защитить ее от нее самой, — добавил он с болью в голосе, до глубины души растрогав дочь…
Увидев изумление на лице дочери, он выпустил ее руку и, закрыв глаза, откинулся на подушках.
— Извини, я чувствую себя усталым, Рин.
Вот это уже было его обычным, нормальным поведением. Хватит, хорошего понемножку, теперь оставь меня в покое. Именно такой всегда была реакция отца на попытки дочери взломать броню холодного равнодушия, которой он окружал себя все годы.
— Хорошо, папа, — невозмутимо сказала она, целуя его в щеку. Сказывались годы тренировки, научившие ее не показывать огорчения. — Я позвоню тебе позже.
Альберт открыл глаза, но в них уже не было только что мелькнувшей мягкости и нежности… Обычное строгое, невозмутимое выражение.
— Насколько я понимаю, после обеда заявится Флориан. Уверен, придут и другие посетители. Так что ты, пожалуйста, проведи лучше остаток дня с Арнольдом.
Ничего не сказав, Ирэн улыбнулась и тихо вышла из палаты. Рок ждал ее в коридоре.
— Все в порядке? — пытливо глядя на нее, спросил он.
— По-моему, да, — ответила девушка, но губы ее невольно дрогнули, и это не осталось незамеченным.
— Он поверил в наш роман? — не унимался Арнольд.
— О да! — Ирэн понуро опустила голову. Уже не в первый раз Рок наблюдал этот жест и знал, чем вызвано ее огорчение.
— Рин! Поверьте, он очень любит вас, но ему трудно выразить это словами.
— Вы так думаете? — Неожиданная поддержка Арнольда, его сочувствие растрогали девушку до слез. Ей так вдруг захотелось кинуться ему на грудь и выплакаться. — Увы, вы не знаете его и поэтому не понимаете, в чем тут дело.
— А может быть, все как раз наоборот? Вы так привыкли к отцу, что не замечаете то, что бросается в глаза постороннему?
В голосе Рока было столько искренней заботы и нежности, что Ирэн пришлось собрать все силы, чтобы в буквальном смысле не рухнуть к его ногам.
— Я знаю, иногда так действительно бывает, — горько согласилась она, стараясь побороть свою слабость.
— Но это не тот случай? — осторожно спросил Рок.
— Определенно не тот… А знаете, вы ему очень нравитесь.
— Это, конечно, еще одно свидетельство не в мою пользу?
Девушка быстро посмотрела на собеседника, чтобы понять, какой смысл он вложил в свои слова. Но, как обычно, его холодное, невозмутимое лицо ничего не выражало.
— Нет, с чего вы взяли?
— Вы не умеете лгать, Рин. Я прекрасно знаю, что вам многое во мне не нравится и не могу сказать, что вы во всем не правы. Поэтому давайте пока оставим все как есть и до поры до времени не станем разбираться… У вас есть какое-нибудь блюдо, которому вы отдаете предпочтение? Что вы хотели бы заказать на обед? — вдруг спросил Рок.
— Я не… не… — От неожиданности Ирэн, как школьница, начала заикаться. И тут девушку вновь обуял гнев. Ну что он за человек! Как это ему так легко удается превратить ее в дрожащий заячий хвост! И почему, каждый раз встречаясь с ним, она не может справиться с волнением?
Обедали они в таверне, еда была превосходной, а Арнольд оказался остроумным кавалером. Его остроты не раз заставляли девушку хохотать от души.
И все же что-то настораживало в этом человеке. С точки зрения Ирэн, он был слишком привлекателен как мужчина, а потому опасен. И как она могла решиться выйти за него замуж?
— У вас есть какие-нибудь предложения о дате? Я имею в виду дату свадьбы. И как насчет приложения — белая фата, подружки невесты и все остальное?
— Я еще не думала об этом, — покраснев, ответила она.
— Так займитесь этим, — заметил Рок с улыбкой, но глаза его снова приняли ледяное выражение. — Считаю, начало июня нам подойдет, а медовый месяц мы могли бы провести на моей вилле на юге Франции. Затем, если вы пожелаете, мы могли бы совершить морское путешествие.
— Я не возражаю. Как хотите.
— Покорная и прекрасная! — с иронией произнес Рок, и эти слова подействовали на Ирэн как пощечина.
Кто я для него? — спрашивала она себя в который раз. Кормилица будущих наследников? Именно так он объяснил желание жениться на ней. Ну, что же, надо с этим мириться.
Но чем ближе девушка узнавала Арнольда, тем больше ей хотелось другого отношения к себе. Она боялась, что он почувствует ее слабость, ее неравнодушие к нему, и тогда она пропала.
Впрочем, вряд ли это случится. Ведь не может же он в самом деле читать мысли. Несколько успокоившись, Ирэн приняла невозмутимый вид и улыбнулась. Твердой рукой она поставила бокал, отметив с удовлетворением, что внутренняя дрожь ничем себя не проявила.
— Арнольд, вы платите за меня такие бешеные деньги, что вправе получить все, что хотите.
Побледнев, Рок в гневе плотно сжал губы, и Ирэн поняла, что зашла слишком далеко. Но слова вылетели и вернуть их было уже невозможно.
— Так вот как вы понимаете наши отношения! — тяжело роняя слова, произнес Рок после минуты молчания.
— А как иначе я должна их понимать? — спросила Ирэн, ужасаясь собственной тупости.
— К черту все это! — взорвался Арнольд.
Девушка испуганно отпрянула, а единственная пара, сидевшая в баре, вопросительно повернула головы в их сторону. Впрочем, он тут же взял себя в руки, и уже в следующее мгновение только блеск сузившихся глаз напоминал о вспышке.
— Вы напрасно все усложняете, — успокаиваясь, заметил Рок. — Если бы вы дали мне хоть полшанса, ваше отношение ко мне изменилось бы в лучшую сторону.
Вот этого-то я и боюсь, с болью подумала Ирэн. За все это время, с того момента, когда она впервые услышала по телефону голос Арнольда, и по сегодняшний день, он вызывал у нее самые различные чувства, но никогда еще она не испытывала такого страха за свое будущее, как сейчас.
Она знала, что Рок был абсолютно таким же человеком, как и ее отец, — холодным, суровым, совершенно лишенным нормальной человеческой теплоты. Она знала также, что он избалован женщинами. Он с легкостью подчинит ее своей воле и станет обращаться с ней так, как ему заблагорассудится. Она не раз наблюдала, как это делал ее отец с женщинами после смерти матери.
Да, все это ей было известно, но все-таки ей хотелось протянуть руку, дотронуться до Арнольда и просить начать их отношения заново. Просить его отнестись к ней как к женщине, а не только как к матери его будущих детей, как к человеку, имеющему самостоятельную ценность.
Всю жизнь она убила на то, чтобы завоевать любовь и уважение отца. Неужели все остальные годы ей придется потратить на то, чтобы добиться того же от мистера Арнольда Рока? Впереди ее ждут нелегкие испытания и потребуется все мужество и самообладание, чтобы пройти через них с честью. Будет нелегко, но у нее нет выбора.



Глава 5

Дни летели со страшной быстротой, чему Ирэн была рада, поскольку у нее совершенно не оставалось времени для раздумий. Она договорилась с директором школы о том, что после Пасхи увольняется.
— Нам вас будет очень недоставать, дорогая Рин, но, честно говоря, когда вы впервые пришли в нашу школу, я не надеялся, что вы пробудете здесь так долго, — признался директор. — Но вдруг захотите вернуться, место для вас всегда найдется, — дружелюбно улыбнулся он.
— Спасибо за все, — тронутая его теплотой, поблагодарила Ирэн. — Если кто-нибудь заболеет и вам понадобится моя помощь, можете на меня рассчитывать. Мой новый номер телефона и адрес я оставлю в канцелярии.
— Вы могли бы заменить временно выбывших учителей? Это было бы очень кстати. Надеюсь, ваш муж не станет возражать?
— Разумеется, не станет.
А в самом деле, как к этому отнесется Арнольд? — думала Ирэн, покидая уютный кабинет директора. И вообще, она совершенно не знает этого человека и не имеет ни малейшего представления, каким он будет мужем.
Усилием воли Ирэн отогнала тревожные мысли. Не об этом она должна сейчас думать. Эти проблемы подождут. Пока ей хватало забот, связанных с предстоящим в конце недели возвращением отца из больницы.
Арнольд настоял на том, чтобы ему разрешили привезти Блейкмана домой. Вместе они вывезли Альберта на коляске к «мерседесу», и Ирэн поняла, как хорошо иметь рядом крепкую мужскую руку. Красный от гнева отец ругался на чем свет стоит и требовал, чтобы ему разрешили идти самостоятельно.
— Какого черта! — кричал он. — Я вполне могу передвигаться на собственных ногах.
— Мы не о ногах твоих беспокоимся, — мягко увещевал Рок разбушевавшегося Альберта. — Не будь идиотом. Ты только что перенес пару серьезных инфарктов. Не огорчай дочь и меня, будь благоразумен.
Взгляд стальных серых глаз скрестился с таким же жестким взглядом бледно-голубых, и ни тот, ни другой не желал уступать. Наблюдая за этой схваткой, девушка невольно рассмеялась. Со стороны сцена действительно выглядела довольно комичной, но отец впервые на ее глазах схлестнулся с равным соперником, и это почему-то подействовало на нее успокаивающе.
Дома их радостно встретила миссис Джонсон. Не обращая внимания на рычание и колкости хозяина, она помогла разместить его в кабинете, который они с Ирэн превратили в спальню. Отцу подали легкий ужин, и, пока он ел, дочь сидела на постели у него в ногах.
— Мы решили, что тебе первое время лучше не подниматься по лестнице, поэтому перенесли кровать вниз, — начала объяснять она, но в этот момент вошел Арнольд с бутылкой виски, и мистер Блейкман просиял.
— Хорошо, хорошо… Я сдаюсь, но только на время, — быстро согласился он.
— Ты должен дать слово, что будешь принимать лекарства и отдыхать. — Ирэн решила, что надо вырвать у отца обещание соблюдать режим, пока рядом находится Арнольд, который ее поддержит.
— Альб все прекрасно понимает, — вмешался Рок, наливая в высокие стаканы изрядную порцию виски. — Он, конечно, жуткий ворчун и все такое, но он же не дурак.
— Благодарю за комплимент, — с сарказмом в голосе проворчал старик, — а то я подумал, что вы все считаете меня совсем уж выжившим из ума.
Получив порцию виски, он заметно повеселел и благодарно кивнул Арнольду, усевшемуся в мягкое кресло и удобно вытянувшему длинные ноги.
Позднее позвонила Флориан. Выяснилось, что та на следующий день вылетает в командировку в Европу.
Еще раз пробежав список приглашенных на свадьбу, Ирэн начала заполнять последние приглашения, но в этот момент в гостиную вошел Арнольд и сообщил, что отец заснул.
Как всегда в его присутствии девушка невольно почувствовала себя скованной, но, улыбнувшись через силу, спокойным голосом поблагодарила Арнольда за то внимание, которое он уделил отцу.
— Нет проблем, — пожал плечами Рок, усевшись в кресло напротив дивана, на котором Ирэн разложила приглашения. — Между прочим, твой отец поздравил меня с выбором невесты. — Арнольд внимательно посмотрел на Ирэн. — Надеется, что я понимаю, как мне повезло, и что я буду счастливейшим человеком на свете.
— Он действительно так сказал? — с наигранной небрежностью в голосе спросила Ирэн.
— Да, и знаешь, что я ему ответил?
В комнате воцарилась мертвая тишина. Сдерживая дыхание, девушка смотрела на красивое лицо Рока, ожидая продолжения. Но в этот момент громко зазвонил телефон, и она взяла трубку, уловив при этом, как Арнольд тихо чертыхнулся.
— Ирэн, это вы? — услышала она голос Уэбстера. — Арни еще у вас? Тут срочное дело, нельзя ли с ним переговорить?
— Минутку. — Она передала трубку Року и резко поднялась с дивана, сбросив при этом на пол пригласительные открытки. — Сделать кофе?
— Пожалуйста, — быстро кивнул тот, прежде чем начать разговор с братом.
Ирэн выскочила из гостиной и пошла по коридору, словно за ней гнались. Каким гипнотизирующим был взгляд Арнольда и как хорошо, что звонок Уэбба прервал их разговор. Нет, он явно опасный человек! Не так ли он смотрит на женщин в то мгновение, когда собирается увлечь их в постель?
Остановившись, Ирэн вдруг с изумлением заметила, что ее руки крепко прижаты к телу и вся она будто окаменела. Усилием воли она разогнула пальцы и расслабила мышцы. Он обещал, что будет хранить ей верность. Можно ли ему верить? А если Арнольд влюбится в кого-нибудь еще? При этой мысли сердце почему-то забилось сильнее.
— Отчего такой озабоченный вид? — Девушка чуть не подпрыгнула от неожиданности. В дверях стоял Рок. Засунув руки в карманы джинсов, он смотрел на нее, любуясь золотым водопадом ее роскошных волос.
— Арнольд, что, если… — Она хотела было сказать «вы», но передумала. — Если каждый из нас влюбится в кого-либо еще? Что тогда будет с нашим браком?
С потемневшими от гнева глазами Рок подошел к ней вплотную.
— Это риторический вопрос или вы хотите сказать мне что-то конкретное? — жестко спросил он, глядя ей прямо в глаза.
— Нет, что вы, — запротестовала Ирэн. Она ощутила исходящий от него терпкий мужской запах. — Я просто предположила…
— Ничего не надо делать просто так.
Он плотно прижал свои губы к ее рту, и она почувствовала в его поцелуе ярость разъяренного мужчины, который сознательно делает больно, наказывая таким образом женщину. Но, несмотря на эту боль, а может быть, именно благодаря ей, ее тело предательски задрожало и покорно поддалось его натиску.
Поцелуи Арнольда становились все требовательнее, доставляя ей неземное удовольствие. Ирэн вдруг подумала, что только рядом с ним она чувствует себя настоящей женщиной. Его руки мягко и нежно гладили спину. Вот он привлек ее, и его мужское естество плотно прижалось к ее бедру. Все это начинало напоминать настоящий секс.
Ирэн была на грани шока, но возмутила не первобытная грубость мужчины, а то, какой распутной, с ее точки зрения, была ее реакция на его действия. При всем при этом она чувствовала себя победительницей, ощущала неизвестную ей ранее гордость за то, что она способна возбудить в нем такое желание.
Когда Рок отпустил наконец ее, они долго не могли отдышаться. Девушка невольно дотронулась пальцем до вздувшейся губы, и он, заметив ее жест, сказал:
— Извините, Рин. Я не хотел причинить вам боль.
С этими словами он повернулся и направился к двери.
— Арни, — позвала его девушка, и он остановился. — У меня никого нет.
Рок кивнул головой, но лицо его осталось равнодушным. Внимательно взглянув на нее, он произнес:
— Прекрасно. Запомните, Рин, я ни с кем не делюсь тем, что принадлежит мне, и я убью каждого, кто попытается нарушить это правило. Надеюсь, я ответил на ваш вопрос? — Заметив страх в широко открытых глазах Ирэн, он успокаивающе заметил: — А кофе мы, пожалуй, выпьем в другой раз. Уже поздно. До завтра.

После Пасхи Ирэн не надо было ходить на работу, и все освободившееся время она делила между своим домом и домом Роков. Благодаря его огромному состоянию, все хлопоты, связанные с предстоящей свадьбой, решались легко и просто, как по мановению волшебной палочки.
Церковь была заказана, платье выбрано — сказочное произведение из шелка цвета слоновой кости и старинных кружев, широкая юбка с кринолином и облегающий лиф. Персонал пятизвездочной гостиницы, арендованной для приема двухсот гостей, сбился с ног, стараясь удовлетворить каждое пожелание требовательного заказчика. Даже платье Флориан, единственной подружки невесты во время бракосочетания, висело готовое в ее гардеробе.
С того дня, когда Блейкман вернулся из больницы, Арнольд, оставаясь с Ирэн наедине, вел себя подчеркнуто сдержанно, как бы соблюдая дистанцию между собой и невестой. На людях он был образцовым женихом — обаятельным, внимательным, но, когда они оставались вдвоем, он менялся, становился скупым на слова и чувства.
— Привет! — повернувшись, девушка увидела в дверях Уэбстера. Арнольд оборудовал дом специальными приспособлениями, позволявшими младшему брату свободно передвигаться на коляске. — Мерси просила сообщить, что обед будет готов через двадцать минут.
— Прекрасно. — Ирэн тепло улыбнулась. Чем ближе она узнавала Уэбба, тем больше он ей нравился. Незаметно их отношения переросли в настоящую дружбу.
Труднее давалось ей общение с Мерси. Девушка была образцовой экономкой, но при этом болезненно застенчивой. Единственно, с кем Мерси чувствовала себя свободно, был Арнольд. Поразмыслив, Ирэн отметила про себя, что ее почему-то это не радует. Не нравилось ей и то, как он относился к экономке. Слишком уж мягко и покровительственно.
— Что думает о новом убранстве хозяин комнаты? — весело улыбаясь, спросил Уэбб. Пока Ирэн занималась интерьером бывшей спальни Арнольда, тот ночевал в одной из гостевых комнат дома.
Улыбнувшись в ответ, Ирэн обвела взглядом темно-серые занавеси и ковер, красиво сочетавшиеся с ярко-красным покрывалом на кровати с пологом на четырех столбах.
— В этом вопросе нам удалось достичь взаимопонимания.
— Удачный компромисс может послужить хорошей основой будущей жизни, — заметил Уэбстер.
— Да, конечно, — грустно согласилась девушка. Набежавшая на ее лицо тень не осталась незамеченной.
— Что случилось, Рин? — спросил Уэбб, подъезжая к огромному окну и любуясь открывавшимся прекрасным видом на сад, озаренный мягким майским светом.
— Да не то чтобы случилось… — Ирэн колебалась, не зная, стоит ли говорить о своих переживаниях. Ему может не понравиться, что будущая невестка критикует брата.
— Арнольд мне кажется очень замкнутым человеком, — тихо произнесла девушка. — Я никогда не знаю, о чем он думает.
— Держитесь, Рин.
В голосе Уэбба она услышала что-то, что заставило ее подойти к коляске и сесть рядом на ковер.
— Последние тринадцать лет были для Арнольда нелегкими, — доверительно продолжал Уэбстер. — На него легла ответственность за дом, за родительский бизнес и за меня. — Уэбб замолчал, потом медленно, не зная, как выразить мучившую его мысль, продолжал: — После несчастного случая начался тяжелый период моей жизни. Мне сказали, что я никогда не смогу самостоятельно передвигаться, и перспектива остаться на всю жизнь инвалидом казалась невыносимой.
В последних словах Уэбстера прозвучала такая боль, что Ирэн со слезами на глазах невольно протянула ему руку, как бы поддерживая его.
— Я воспринимал любовь и заботу Арнольда как нечто само собой разумеющееся. Знаете, дети очень эгоистичны. Арнольд сделал все, чтобы вернуть мне веру в свои силы, пробудить волю к жизни. На это у него ушла масса времени энергии. Позже я осознал, на какие жертвы он пошел, чтобы возродить меня к жизни.
У него была девушка по имени Мэри, на которой он собирался жениться. Официально ничего не было объявлено, но планы они уже строили. Однако Мэри стала возражать против того, чтобы ее жених большую часть времени проводил с больным братом. Мэри вовсе не хотелось начинать семейную жизнь с камнем на шее, каковым ей казался деверь-инвалид. Сначала она устраивала Арнольду истерики, потом в один прекрасный день он застал ее в постели с мужчиной. На этом все и закончилось.
Ирэн слушала с волнением, стараясь выглядеть спокойной, ничем не показывая возникшую тревогу.
— Для Арни это был страшный удар, — продолжал Уэбб, — но он относится к людям, которые все переживают молча, в себе. Однако с тех пор он стал отличаться, мягко выражаясь, непостоянством в чувствах.
— Да, я понимаю, как ему было тяжело, — тихо сказала девушка. Ей хотелось спросить, любит ли все еще Арнольд ту женщину, но она не решилась, опасаясь услышать «да».
— Потом мой брат встретил вас, — Уэбстер взглянул на Ирэн, — и я сразу же понял, что он нашел свою судьбу.
— Вы так считаете? — У Ирэн чуть не вырвались горькие слова о том, что их отношения с Роком сплошное притворство и оба они добросовестно играют каждый определенную роль, но сдержалась.
— Конечно, считаю, — улыбнулся Уэбстер. — Я вижу, как он смотрит на вас, как произносит ваше имя. Он очень скрытный человек и стесняется говорить вслух о чувствах. Вообще-то Арнольд всегда этим отличался, но после истории с Мэри он замкнулся в себе. Пожалуйста, проявите терпение и увидите, что оно обязательно будет вознаграждено.
Девушка кивнула головой в знак согласия. Спускаясь вместе с Уэбстером в столовую, она думала о своих отношениях с Арнольдом, о том, почему же ей не удается так овладеть его сердцем, как это сумела сделать Мэри. Насколько было бы лучше, если бы Рок испытывал к ней хоть какие-нибудь чувства. В конце концов они собираются пожениться. Все, что ей нужно, — это немного человеческого тепла. Ирэн не любила Арнольда и знала, что он тоже ее не любит. Но они собираются строить семью, а для этого должны как минимум испытывать друг к другу симпатию.
На обед Мерси подала блюдо холодного мяса, картофель, печенный в мундире, и салат. От Ирэн не укрылись быстрые взгляды, которые Мерси бросала сквозь свои прекрасные густые ресницы на будущую хозяйку дома. В сотый раз Ирэн спрашивала себя о том, какими могут быть отношения между очаровательной экономкой и хозяином.
Девушка была прелестна, скромна и все же… В ее огромных карих глазах Ирэн замечала что-то непонятное, загадочное. В то время как Уэбстер, постоянно поддразнивая Мерси, сохранял дистанцию, Арни вел себя по отношению к ней покровительственно, защищая ее.
Ирэн подозревала, что это неспроста. Да, безусловно, между ними что-то есть, думала она, но спросить об этом Рока не смела. Через три недели их свадьба, а она боится откровенно поговорить с будущим мужем о том, что так ее волнует! Ей хотелось кричать, яростно протестовать, но она сдерживала отчаяние.
Домой Ирэн вернулась с сильнейшей головной болью. Они с Роком договорились вместе поужинать, но в этот вечер ей совершенно не хотелось выходить из дома. В то же время Ирэн знала, что, если он отменит их встречу, она будет страшно разочарована. Как это часто случалось в последнее время, весь день ее обуревали противоречивые чувства, разобраться в которых ей было не под силу.
— Ты выглядишь усталой, — заметил отец, когда дочь заглянула в его комнату. Блейкман чувствовал себя гораздо лучше, но он все еще быстро уставал и поэтому не настаивал, чтобы его перевели обратно в любимую спальню на втором этаже. — Все хлопочешь и ни минуты отдыха. Совсем как твоя мать.
Последнее время отец все чаще и чаще вспоминал ее, и Ирэн это очень нравилось. Впервые она могла говорить о матери с отцом, и это облегчало боль, которая постоянно жила в сердце.
— Не волнуйся, у меня все в порядке, — успокоила она отца, наклонившись, чтобы поцеловать его.
Отец подставил щеку для поцелуя, и, хотя это случалось теперь все чаще, этот жест подействовал на нее ошеломляюще. Болезнь изменила его, он стал намного мягче, подумала дочь, но воздержалась, чтобы сказать это вслух. Она знала, что отцу не понравится такой вывод.
В восемь Ирэн услышала звонок, а затем громкий голос Арнольда. Рок предупредил ее, что они идут в ночной клуб, поэтому она потратила массу времени и денег, чтобы подобрать необходимый туалет. Зато теперь она чувствовала себя неотразимой, и это придавало ей уверенность. На ней было шикарное вечернее платье без рукавов темно-голубого цвета, удачно сочетавшееся с коротким шелковым жилетом.
Волосы свободно спадали мягкими локонами на плечи. Густые изогнутые брови и легкие тени на веках делали глаза еще более выразительными. Девушка с волнением смотрела на себя в зеркало. Все прекрасно, но… Нет, все-таки она не совсем себе нравилась. Слишком неискушенный у нее вид. Ей вдруг захотелось выглядеть старше, более утонченной.
Арнольд ждал в комнате отца. Он обнял ее за талию и прикоснулся губами к щеке. Жест, явно предназначенный для будущего тестя, раздраженно подумала Ирэн. Как только Рок отпустил ее, она тут же отошла, притворившись, что поправляет покрывало на кровати.
— Папа, обещай, что ляжешь в постель вовремя.
— Не суетись, дочка, не суетись, — проворчал тот, недовольный тем, что с ним обращаются как с ребенком. Нахмуренный взгляд старого Блейкмана говорил о том, что он разгадал маневр дочери и не одобряет его. Но вместо того чтобы, как обычно, смутиться, Ирэн вдруг почувствовала неизвестный ей ранее прилив дерзости, даже безрассудства и вызывающе посмотрела на обоих мужчин. Ей вдруг стало совершенно все равно, что они о ней думают.
— Итак, — с ослепительной улыбкой обратилась она к Арнольду, — мы идем?
Ирэн поймала недоуменный взгляд жениха, явно озадаченного такой вспышкой независимости. Брошенный ею вызов произвел должное впечатление, но удовлетворение от этого длилось недолго. Как только они сели в машину, вся ее уверенность мгновенно улетучилась. Крупное, сильное тело Арнольда излучало особый магнетизм, и девушка была не в силах ему сопротивляться.
— Вы сегодня очаровательны. — Его голос звучал холодно и спокойно.
Зачем он хочет жениться на мне? — спросила она себя.
Ирэн представила себя в объятиях Арнольда и, как наяву, ощутила вес его мощного тела, почувствовала его руки и губы, ласкающие тугие груди и бедра, мягкий живот. Внезапная слабость охватила ее. Желание, страх и сотни других эмоций нахлынули на девушку, заставив ее покраснеть.
В самых фантастических снах она не могла представить себя испытывающей такое сильное сексуальное влечение к человеку, которого она не любила. Конечно, Рок не был обыкновенным мужчиной, но вряд ли это можно считать оправданием.
— Вы могли бы в свою очередь сказать мне что-нибудь приятное, — с насмешкой заметил Арнольд.
— Вы хотите, чтобы я сообщила вам, как вы хорошо сегодня выглядите? — с подчеркнутой иронией ответила Ирэн.
— Для начала и это было бы неплохо. Честно говоря, я обрадовался бы любому вашему доброму слову.
— Мне кажется, вы достаточно самоуверенный человек и не нуждаетесь в том, чтобы я помогла вам сохранить высокое о себе мнение.
— Нуждаюсь, и даже очень. — На этот раз в голосе Арнольда прозвучали печальные нотки. — Должен разочаровать вас, Рин. Я всего лишь обычный смертный.
— Слишком часто вы производите совершенно противоположное впечатление.
Не успела Ирэн произнести эту фразу, как тут же пожалела о сказанном. Но, к ее удивлению, Рок не ответил на ее язвительное замечание, а съехал с автострады на обочину, выключил двигатель и повернулся к ней лицом.
— Смею уверить вас, Рин, что я обыкновенное человеческое существо. Если порежусь, из меня течет кровь, и я испытываю боль точно так же, как любой другой человек, — сказал он, приподняв рукой ее подбородок и взглянув ей в глаза.
— Когда человеку больно, все вокруг это видят, вы же так тщательно все скрываете, что кажется, будто вовсе и не переживаете, — тихо прошептала Ирэн.
— Вот тут вы, пожалуй, правы, — так же тихо ответил Арнольд.
Положив руку ей на шею, он нежно поглаживал ее шелковистую кожу. От первого же прикосновения девушку охватила дрожь. Наклонившись, он приник к ее губам. Она ощутила твердость сильной мужской груди, и ей показалось, что она сейчас растает, что тело теряет собственные очертания и полностью сливается с его. Но в это мгновение Арнольд выпустил ее из объятий, выпрямился и включил зажигание.
— Нам надо ехать, — будничным, прозаичным тоном произнес Рок. — Столик заказан на половину девятого.
Ирэн захотелось ударить Арнольда. Ну что он за человек! Каждый раз, когда ей казалось, что она проникла наконец в тайны загадочного мужского сознания, он либо скажет, либо сделает что-то такое, что моментально разрушает эту иллюзию.
Их появление в ночном клубе вызвало суматоху, причиной которой явно был высокий темноволосый человек, ее спутник. Мгновенно рядом с ними оказался излучающий улыбку метрдотель. Впереди суетился официант, чуть ли не локтями расчищая им дорогу к столику на двоих, расположенному в самом удобном месте, около небольшого подиума.
На столе их ждало серебряное ведерко со льдом, в котором охлаждалась бутылка шампанского. Им услужливо подвинули стулья. При этом Ирэн ощутила спиной взгляды нескольких дам и с деланным спокойствием и безразличием оглядела зал. Какое шикарное место! Неужели каждый раз Арнольд будет делать ей такие приятные сюрпризы? Впервые она осознала, что будущий муж — человек известный в обществе, что благодаря огромному состоянию он — знаменитость.
— Вам придется привыкнуть к этому, дорогая Рин, — спокойно предупредил ее Арнольд.
— Привыкнуть? — Ирэн не нравилась его способность читать ее мысли. Каждый раз ее это страшно раздражало.
— Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю, — усмехнулся Арнольд. — Людям не дает покоя мое состояние. Их любопытство подогревается прессой. Или я должен вести жизнь отшельника, или жить так, как мне хочется, не обращая внимания на всевозможные сплетни, что я и делаю. Мне приходится игнорировать все, что можно не принимать во внимание.
— А то, что нельзя? — тихо спросила Ирэн, пытливо вглядываясь в красивое лицо сидящего напротив Рока.
— Проблемы иногда возникают, это неизбежно, — решительно отвечал он. — Когда они появляются, я знаю, как их решать.
В этом Ирэн и не сомневалась. Ни на минуты.
— Не думаю, что вам действительно это понятно. Вы слишком мало меня знайте, — жестко сказал Рок. — Но со временем поймете. Как жена вы окажетесь под моей защитой, но, к сожалению, щупальца вредоносной прессы проникают всюду. Вам придется научиться как можно сдержаннее высказываться на людях, все время быть начеку…
— Прекрасно, — сухо, с иронией прервала его Ирэн. — Хорошенькую жизнь вы мне обещаете. Это касается и моих отношений с сестрой?
— В первую очередь это относится к Флориан, — насмешливо поднял брови Арнольд. — Ваша сестра — настоящая барракуда на двух ногах. Это я вам говорю на тот случай, если вы сами этого еще не осознали. К счастью, у вас с ней мало общего, но в любом случае Флориан в качестве родственницы — вовсе не подарок.
— Почему тогда… — Ирэн вовремя прикусила язык. Она едва не задала вопрос, мучивший ее все эти дни, особенно после разговора с Уэбстером. Когда-то Арнольд был влюблен, влюблен по-настоящему, и она не знала, прошло ли это чувство полностью.
— Шампанское, мистер Рок? — спросил появившийся метрдотель. Ирэн готова была расцеловать этого человека, так кстати прервавшего их разговор. Торжественно положив перед каждым роскошную папку с меню, он ловким, быстрым движением откупорил бутылку и разлил по бокалам искрящийся напиток.
Когда они снова остались наедине, девушка с явным удовольствием сделала большой глоток из бокала. Взглянув на нее поверх меню? Арнольд с улыбкой заметил:
— Я, пожалуй, закажу себе какой-нибудь другой напиток. А вы явно предпочитаете шампанское.
— Мне очень нравится этот сорт. Благодарю вас, что вы заказали именно его.
С нежностью взглянув на бледное лицо Ирэн, окаймленное шапкой шелковистых светлых волос, он шутливо добавил:
— То, что вы так бесцеремонно хлебаете, одно из лучших марочных сортов. Я знаю, какой несчастной вы себя считаете, так вот, пусть вам служит утешением то, что теперь вы сможете пить только превосходные вина. Кстати, о чем вы собирались спросить меня, когда нас прервали?
— Спросить? Я, право, не помню. — Ирэн надеялась, что Арнольд давно уже забыл тему того разговора. Она еще не знала, что его острый как бритва ум никогда ничего не забывал и не оставлял без внимания.
— Речь шла о Флориан, и вы хотели узнать, почему я…
— Так вот, что «почему я»?
Было ясно, что отговорками и ссылками на забывчивость ей не отделаться.
— О, право, это был какой-то пустяк. — Опустив голову в меню, девушка лихорадочно подыскивала какой-нибудь вопрос, в котором бы не проявился интерес к прошлой любовной жизни Рока.
— Рин, — сказал Рок оскорбительно терпеливым голосом. — Насколько я знаю, вы никогда не открываете рот просто так, ради пустопорожней болтовни. Так что давайте, выкладывайте.
Ирэн заметила, как небрежным движением руки Арнольд отослал назад приблизившегося было официанта, и поняла, что все пути к отступлению перекрыты.
— Вам так не нравится моя сестра, да и все остальное… — Ирэн запнулась, парализованная внимательным взглядом его серых глаз. Глубоко вздохнув, она перевела дыхание и с трудом продолжала: — Мне просто не понятно, почему вы так торопитесь с женитьбой, — скороговоркой выпалила она и быстро, двумя глотками осушила бокал.
— Но ведь я женюсь не на вашей сестре, — откинувшись на стуле, равнодушно заметил Арнольд.
— Вы вполне могли бы найти другую женщину, с которой у вас не было бы столько проблем, — после короткого колебания проговорила Ирэн. — Я хочу сказать…
— Прекрасно знаю, что вы хотите сказать, — сухо прервал Арнольд. — Честное слово, вы повторяетесь, — уже откровенно скучающим тоном пожаловался он. — Ведь я уже объяснял, что мне не нужна светская дамочка с маленьким интеллектом и большими амбициями.
— Насколько мне известно, в прошлом вы относились терпимее и к отсутствию ума у женщин, и к наличию у них амбиций, — с язвительной колкостью заметила Ирэн.
Мгновенно Рок сбросил маску скучающего джентльмена. Наклонившись вперед, чтобы быть ближе к Ирэн, он заговорил спокойно и взвешенно, и только блестевшие от ярости глаза выдавали его действительное состояние.
— Хватит собирать обо мне всевозможные сплетни. Разумеется, вы не первая женщина в моей жизни. А вы что, ожидали иного? Вот если бы все было наоборот, тогда у вас действительно был бы повод для беспокойства, — с двусмысленной ухмылкой закончил он свою тираду. — К тому же, если хотя бы половина всего того, что писала обо мне пресса, соответствовало истине, от меня как от мужчины давно ничего бы не осталось. А это, смею вас заверить, не так. И вы лично очень скоро сможете в этом убедиться.
Закончив, Арнольд удовлетворенно откинулся на спинку стула, и снова на его лице появилась привычная маска, скрывающая как мысли, так и эмоции.
— Бедный официант, кажется, совсем уже извелся. Что желаете заказать на ужин?
Несмотря на напряженность в начале вечера, очень скоро, к удивлению Ирэн, обстановка разрядилась и она почувствовала, что может расслабиться. Еда была великолепна, обслуживание — безукоризненным, посетители… В течение трех минут мимо их столика прошли по крайней мере три знаменитости.
— Это тот самый?.. — шепотом спросила Ирэн, называя известное имя.
— Да, тот самый Норман Уайтхед, — с улыбкой отвечал Рок, забавляясь ее непосредственностью. — Если хотите, я позже представлю вам его.
— Вы знакомы с ним лично? — с замиранием в голосе спросила девушка. Что подумает о ней Арнольд? Какой наивной дурочкой она, наверное, ему сейчас кажется?
— Не очень близко, — лениво отвечал Рок, — но, чтобы познакомиться с Уайтхедом, этого и не требуется. Он принадлежит к той категории артистов, которые всегда рады встретиться с поклонницей, особенно молодой и красивой.
Арнольд подшучивал над ней совершенно беззлобно, скорее добродушно и игриво. Тем не менее, мгновенно вспыхнув, Ирэн опустила глаза. И почему в его присутствии она каждый раз ведет себя как полная дурочка?
— Рин, — наклонившись вперед, Рок ласково накрыл ее руку ладонью, — посмотрите на меня.
Подняв голову, девушка взглянула в серые глаза Рока. Она увидела в них нежность и другие чувства, отгадать которые она была не в состоянии.
— Будьте самой собой.
Это была не просьба, а приказ, сделанный хотя и тихим, спокойным голосом, но с такой требовательностью, что у нее перехватило дыхание.
— Я не могу…
Несколько секунд Арнольд колебался, подбирая нужные слова, наконец он сказал:
— Я не в состоянии за короткое время отказаться от привычек, формировавшихся в течение многих лет. Они слишком глубоко и прочно укоренились. Но, поверьте, я вовсе не стараюсь вас унизить.
Ирэн не могла произнести ни слова. За все долгие годы одиночества она построила в сознании надежные защитные укрепления, охранявшие ее от посягательств внешнего мира. И вот теперь Рок подобрал ключик от тщательно охраняемой двери и, широко распахнув ее, решительно ворвался в ее жизнь.
Да, она любит его!
На лице Ирэн застыла вымученная улыбка. Она нервно глотала шампанское, как будто пила простую воду. С самого начала он казался ей внешне привлекательным, интересным мужчиной. Теперь она испытывала какое-то другое, более глубокое и серьезное чувство. Все время девушка боялась, что такое может произойти, боролась с этой опасностью. И надо же оказаться такой дурой и позволить этому случиться.
— Рин! Что с вами? — тихо спросил Рок.
Быстро вскочив со стула, Ирэн «приклеила» на лицо дежурную улыбку, причем это потребовало с ее стороны таких усилий, что у нее даже заболели челюстные мышцы.
— Не беспокойтесь, со мной все в порядке. Мне надо выйти в туалет.
Девушка чувствовала, что ей нельзя дольше оставаться рядом с Роком. Он хорошо разбирается в людях, обладает слишком развитой интуицией и, безусловно, быстро разгадает ее состояние и мысли. Ей надо срочно удалиться, чтобы прийти в себя и восстановить контроль над своими чувствами.
Войдя в дамскую комнату, Ирэн буквально рухнула на вельветовый диванчик, стоявший напротив украшенного орнаментом зеркала. Наконец-то она может побыть наедине сама с собой.
Случилось самое худшее из всего, что только могло случиться, и она бессильна что-либо поправить. Из зеркала на нее смотрели Направленные глаза окончательно запутавшегося в своих переживаниях человека. Многие женщины отдали бы все на свете, чтобы оказаться на ее месте, стать невестой Арнольда Рока. Они были бы счастливы влюбиться в него и отнеслись бы к этому как к совершенно естественному, желанному и дорогому событию в их жизни.
Но что делать, если он ее не любит? Рок не делает тайны из своего отношения к будущей жене. Да, у него к ней чисто сексуальное влечение, она соответствует тем требованиям, которые Рок предъявляет к своей будущей жене, наконец, ценит ее моральные устои, но любви к ней он не испытывает. В течение многих лет она понапрасну добивалась любви другого холодного, безжалостного человека — отца. Теперь ей суждено снова бороться за взаимность, только на этот раз все обстоит в миллион раз хуже.
Что же ей делать? С тихим стоном Ирэн прислонила горящий лоб к холодному зеркалу, но тут же отпрянула и вскочила на ноги. Открылась дверь, и в комнату вошли две дамы, воплощение самой элегантности, обдав ее ароматом дорогих духов. Вот среди таких женщин Року следовало бы выбирать невесту!
Девушка украдкой поглядывала в зеркало, как, мурлыкая и соблазнительно изгибаясь, дамы прихорашивались, приводя в порядок и без того безупречно уложенные волосы, подкрашивая яркие губы, и вообще вели себя как две ухоженные, дорогие кошечки. Уж они-то знали бы, как вести себя с таким мужчиной, как Арнольд. Что же касается Ирэн, то она и без того была чересчур закомплексована постоянно отвергавшим ее отцом. Ее уровень самооценки был слишком низким, поэтому, находясь рядом с Роком, она постоянно страдала от ощущения собственной неполноценности.
Дамы вышли, и Ирэн снова осталась одна. Хватит, сказала она самой себе. Она станет его женой, родит ему детей, пройдет с ним бок о бок по жизни. А он в свою очередь обещал ей, что она станет его единственной женщиной.
Она заставит Арнольда полюбить ее. Пусть на это потребуются годы, она все равно достучится до его холодного циничного сердца. Время-на ее стороне.



Глава 6

Три недели перед свадьбой прошли в суете последних приготовлений. Май выдался великолепным. Теплые весенние дни предвещали жаркое лето. Буйной листвой покрылись проснувшиеся после недолгой зимы деревья. Отовсюду доносился волнующий запах весенних цветов. Но самой большой радостью для Ирэн было то, что отец с каждым днем чувствовал себя все лучше и лучше. И тем не менее она ощущала себя глубоко несчастной, даже жалкой.
Несмотря на все ее попытки, Рок оставался так же далек от нее, как в первый день встречи. Иногда ей казалось, что он нарочно сдерживается, чтобы сохранить дистанцию в их отношениях.
Ирэн по-прежнему охотно отзывалась на его ласки. Достаточно ему было прикоснуться к ней, как она возбуждалась и ее охватывала любовная лихорадка, которую она стыдливо пыталась скрыть. Но даже в такие моменты Арнольд не терял контроль над собой, не позволяя себе доходить до естественного конца.
Завтра она станет его женой перед Богом и людьми.
— Рин! — услышала она голос отца. — Пойдем, дорогая, нам надо поговорить.
Они вышли в сад и сели на широкую деревянную скамью.
— Я собираюсь поручить все мои дела Року. — Дочь в изумлении посмотрела на отца. — За собой же я хочу оставить роль советника.
— Ты сам это решил? — тихо спросила Ирэн, внимательно глядя на отца. — Ты действительно этого хочешь?
— Рин, дорогая… — Старик замолчал и вдруг, к удивлению дочери, взял обе ее руки в свои, а его глаза подозрительно заблестели. — Все те недели, которые мне пришлось лежать в этой проклятой постели, я думал о том, что все-таки произошло. И понял, что в последние годы я наломал немало дров, окончательно запутав свои дела. У нас с Роком состоялся откровенный разговор. Честно говоря, он на многое открыл мне глаза. Я любил по-настоящему только двух людей — твою мать и тебя.
Многие годы Ирэн мечтала услышать это, и сердце ее забилось как сумасшедшее.
— Знаю, мне следовало бы любить Флориан тоже. Она — моя кровь и плоть, но что поделаешь, — Блейкман грустно покачал головой, — не люблю я ее, и все тут…
— Папа!
— Когда умерла твоя мать, мне казалось, что жизнь кончена. — Ирэн увидела в его глазах ту же боль, которая появлялась в ее собственных, когда она вспоминала о матери. — Чтобы справиться с переживаниями, я старался не думать о ней. Но рядом была ты — ее живое воплощение, и внешне, и по духу, и тогда я отгородился от тебя тоже. Не могу сказать, что мои действия были осознанными — я просто не отдавал себе отчета в том, что со мной происходит. Прости меня, старого дурака, девочка, если можешь. — Медленно покачав головой, старик добавил срывающимся голосом: — Сам себя я не могу простить при всем желании.
— О папочка, дорогой мой…
Ирэн бросилась отцу на грудь, и тот, крепко обняв ее, заплакал. Ее волосы стали мокрыми от его слез, защемило сердце, и она тоже разрыдалась…
— Я хочу дождаться внуков, Рин. Хочу отдать тебе долг за все эти годы.
— Папа!.. — Ирэн с нежностью взглянула на отца. — Ты ничего мне не должен. Я люблю тебя и любила всегда.
Я трудный человек. Твоя мать знала это. Но она любила меня и поэтому сумела создать хорошую семью… — Он изучающе посмотрел на дочь. — А как ты относишься к Року? Ты любишь его?
— Да, люблю. — По крайней мере, на этот раз она могла с чистой совестью сказать правду. Пусть отец никогда не узнает подлинных мотивов ее замужества, но в этом она не лжет.
— Это все, что я хотел узнать, — удовлетворенно сказал старик. — Я знаю, что Рок тоже тебя любит. Для замужества очень важно, чтобы женщина была уверена в чувствах, включая и физическую сторону. Ты, надеюсь, понимаешь, что я имею в виду, — добавил он несколько смущенно.
Тронутая таким неожиданным проявлением отцовской заботы, Ирэн невольно улыбнулась, но в следующее мгновение улыбка исчезла с ее лица. В саду раздался громкий, требовательный голос Флориан.
— Ну, вот и она, легка на помине. — Блейкман выпрямился и отстранил от себя младшую дочь. На этот раз Ирэн ничуть не обиделась на такой его жест. Теперь она знала, как отец к ней относится. Она совершенно не нуждалась в экспансивных проявлениях чувств с его стороны.
«Я знаю, Рок тоже тебя любит». Весь остаток дня девушка с горькой улыбкой вспоминала эти слова отца.
После обеда старый Блейкман отправился отдыхать, а Флориан потащила сестру примерять свое платье подружки невесты.
Обычно доброжелательная, Ирэн на этот раз с неприязнью наблюдала за примеркой. Флориан даже не спросила о здоровье отца, о состоянии семейных дел, да и свадьба ее интересовала лишь постольку, поскольку это касалось ее лично.
— Да, давно собиралась тебя спросить, сестричка. Нелегко было поймать в сети такую птицу, как мистер Рок? Расскажи, как ты все это спланировала?
— Спланировала? — Ирэн с отвращением посмотрела на сестру. — Ничего я не планировала.
— Ну да, рассказывай, — ехидно засмеялась Флориан. — У твоего будущего муженька женщин было больше, чем у нас листьев в саду, а его нынешняя любовница — та еще штучка. Уж не хочешь ли ты сказать, что все произошло случайно?
— О какой любовнице ты говоришь? — с замиранием сердца прошептала Ирэн, чувствуя, как вся похолодела.
— О Боже! — Флориан в притворном ужасе закрыла рот рукой. — Ты ничего не знала? Я была уверена, что Рок сказал тебе об этом.
— Сказал о чем? — Ирэн хотела выйти из комнаты, но ее ноги как будто приросли к полу. Какая-то сила, более мощная, чем ее собственная воля, удерживала девушку на месте. — Я не верю тому, что ты говоришь, — категорично заявила она, но при этом у нее защемило сердце.
— Не веришь тому, что у него было много женщин, а сейчас он имеет любовницу? — с невинным видом спросила Флориан. — Уверяю тебя, что все это сущая правда. Одно из преимуществ моей профессии как раз в том и состоит, что я раньше других узнаю все пикантные новости. Рок уже в течение многих лет содержит любовницу, снимая для нее квартиру в Квинсе. Они никогда не появляются на людях, зато она выполняет другие, более важные, обязанности в их уютном гнездышке. Думаю, ты догадываешься какие, — злорадно усмехнулась Флориан. — Встречается он и с другими женщинами. У этого парня ненасытный аппетит. Впрочем, зачем я говорю тебе об этом? Ты, моя дорогая сестричка, несмотря на твою невинность, наверное, и так все это знаешь.
С трудом удерживаясь на дрожащих ногах, чувствуя, как бешено пульсирует кровь, побледневшая от охватившего ее волнения, Ирэн прошептала:
— Это все неправда. Я не верю тебе. Ты мне просто завидуешь.
— Еще как правда, и не притворяйся, что ты ничего этого не знала… — Флориан хотела сказать что-то еще, но увидела глаза Ирэн и замолчала на полуслове. — О, Рин! Не воспринимай все так близко к сердцу. И вообще, что в этом такого удивительного. Ты же не думала, что Рок этакий пай-мальчик. Потом, быть может, я ошибаюсь. Может, эта женщина просто, — она на мгновение запнулась, подбирая нужное слово, — просто его друг, — улыбнувшись, неуклюже завершила она фразу. — В конце концов, какое это имеет теперь значение. Он женится на тебе, вот что главное…
— Как ее зовут? — резко прервала сестру Ирэн. — Фамилия этой женщины.
— Не знаю.
— Знаешь! — глядя в упор в красивые глаза Флориан, крикнула Ирэн. — Ты, Флориан, хороший репортер и, прежде чем публиковать статьи, скрупулезно выясняешь все грязные детали.
Резкий тон Ирэн явно задел сестру и, вызывающе вскинув голову, та выпалила:
— Миссис Норман. Мэри Норман. В прошлом — манекенщица, но с тех пор, как Мэри стала девушкой Рока, она не показывается на людях. Может быть, он не хочет, чтобы она встречалась с другими мужчинами. Как бы то ни было, но миссис Норман давно уже ведет жизнь отшельницы, а Рок вносит арендную плату за ее дом. Это все, что мне известно. Я считала, что должна сообщить тебе об этом, — язвительно добавила Флориан. — В конце концов, мы — сестры.
О да. Мы — сестры, уныло подтвердила Ирэн, выходя из комнаты в полной прострации. Мэри! Это не может быть простым совпадением. Наверняка, это та самая Мэри, о которой говорил Уэбстер. Значит, все это время Рок любил эту женщину и убедил ее вернуться к нему. Но почему он не женился на ней?
Внезапная слабость овладела Ирэн, она обессиленно рухнула на кровать, успев только запереть за собой дверь спальни. Может быть, Мэри Норман замужем и поэтому…
А что, если Рок обладает особой властью над этой женщиной и силой заставил ее отказаться от блестящей карьеры, в буквальном смысле запер в четырех стенах? А что, если с его стороны это извращенная форма наказания, кара за однажды обманутую любовь? От всех этих «если» у Ирэн закружилась голова.
А Мерси?
Боль в сердце стала такой невыносимой, что у нее перехватило дыхание. Теперь, когда она узнала о любовнице, отношения Арнольда с очаровательной брюнеткой-экономкой стали еще более подозрительными. Она чувствовала, что здесь кроется тайна. Скорее всего, Мерси тоже любовница Рока. Сотни мелких деталей, казалось, подтверждали это. Каждый раз, общаясь с Мерси, Арнольд становился другим.
Ирэн даже не пыталась сдерживать слезы, выплакавшись вволю, но и это не принесло облегчения. Тупая боль в сердце не прекращалась. Лежа на кровати, она невидящими глазами смотрела на весеннее небо. Очнулась Ирэн, когда будильник отзвонил пять часов. К этому времени Рок должен быть дома. Она пойдет к нему, и пусть он скажет ей всю правду. «Я буду соблюдать абсолютную верность». Вспомнив об этом обещании Арнольда, девушка стиснула зубы, но слезы вновь хлынули из глаз. Через силу на заставила себя встать и привести в порядок. Она предстанет перед Роком хладнокровной, полностью контролирующей свои эмоции женщиной.
Внизу ее поджидала Флориан.
— Скажи, Бога ради, куда ты собралась? — спросила она, увидев ключи от автомашины.
— А ты как думаешь? — с вызовом ответила Ирэн.
Пройдя мимо застывшей в изумлении Флориан, Ирэн вышла из дома. Никогда еще она не разговаривала с сестрой в таком резком тоне.
Мерси открыла дверь, и Ирэн сразу прошла в кабинет. Увидев ее в дверях, Рок широко улыбнулся, что случалось с ним весьма редко. Но на девушку его улыбка подействовала как красная тряпка на быка. Как смеет он так безмятежно улыбаться, как будто ничего не случилось! Она с трудом сдержалась, чтобы не броситься на него с яростью дикого зверя.
— Рин, дорогая. Что случилось? — Улыбка мгновенно исчезла с его лица. — Что-нибудь с Альбом?
— С отцом все в порядке, — сурово ответила Ирэн, захлопывая за собой дверь, чтобы никто не мог слышать предстоящего разговора. Что-то в ее голосе заставило Рока остановиться на полпути и опустить протянутые к ней руки. — Кто такая Мэри Норман? — ледяным тоном потребовала Ирэн. Вопрос явно застал Рока врасплох, и по выражению его глаз она поняла, что Флориан права. Последняя слабая надежда испарилась.
— Не знаю, кто и что тебе об этом сказал. Я все тебе сейчас объясню.
Он жестом пригласил ее сесть, но девушка демонстративно осталась стоять.
— Мэри — мой старый друг…
— Старый друг, на котором вы хотели жениться?
Вспыхнувший в глазах Арнольда гнев не смутил Ирэн. Хватит ей деликатничать.
— Я так понимаю, что в доме снова появилась Флориан, — холодно осведомился Рок, — этот фонтан грязных сплетен и интриг?
— Это правда, что вы арендуете дом в Квинсе для своего «старого друга»? — снова набросилась на него Ирэн, чувствуя, что окончательно теряет над собой контроль и что вот-вот разрыдается. — Я хочу знать правду, мистер Рок, какой бы она ни была, — горько потребовала она.
— Рин, сядь, пожалуйста.
Он попытался силой усадить ее, но Ирэн тут же вскочила и с отвращением сбросила с плеч его руки.
— Не прикасайтесь ко мне! Я хочу знать все о вашей любовнице, мистер Рок, о так называемом «друге».
— Она не моя любовница, — запротестовал Арнольд. — Когда-то мы с Мэри действительно были близки, но это было чертовски давно…
— И она променяла вас на кого-то еще! — отчаянно выкрикнула Ирэн. Все надежды на будущее рушились на глазах. — Это мне известно. Я хочу знать другое. Правда ли, что вы платите за аренду ее дома в Квинсе?
— Да, это правда, и я собирался рассказать вам об этом позже, после нашей женитьбы, и, уверен, вы бы все поняли правильно.
— Я никогда этого не пойму. Ненавижу вас, Рок! Наши отношения и без того были противоестественными, но я надеялась, что вы, по крайней мере, сдержите данное вами слово. А теперь вы вызываете во мне только отвращение. Все в вас мне противно!
Чувствуя себя обиженной и оскорбленной, Ирэн выкрикивала резкие слова, надеясь таким образом изгнать из сердца любовь к этому человеку. Но душа ее рыдала от боли и сожаления.
Теперь уже и Рок дал волю своему гневу. Крепко схватив девушку за плечи, он затряс ее так, что ей показалось, что еще мгновение и у нее оторвется голова.
— Вы думаете, я не знаю, как вы ко мне относитесь? — кричал Арнольд с почерневшим от возмущения лицом. — Стоит мне дотронуться до вас пальцем, как вы тут же каменеете, как кролик перед змеей. Что бы я ни сделал, что бы ни сказал, всегда я вижу в ваших глазах осуждение. Мне все давно понятно. Вы просто искали повод, чтобы отказаться от данного вами слова. Заметьте, данного добровольно. Вы ничем не хотите поступиться, пойти мне навстречу. Я наизнанку выворачиваюсь, чтобы угодить вам. Стараюсь относиться к вам как можно мягче, деликатнее, пытаюсь доказать, что не такое уж я бездушное животное, каким вы меня представляете. Мне казалось, что вы начинаете что-то понимать, и я готов был и дальше проявлять максимум терпения, чтобы не спугнуть вас…
Прервавшись на полуслове, Арнольд тихо выругался, безнадежно махнув при этом рукой.
— Это не моя вина…
— А я и не виню вас, — с горькой усмешкой прервал ее Рок, взял за кисти рук и рывком прижал к своему твердому как стена телу. — Знаете, что вас так бесит и что вы никак не можете мне простить? — спросил он, заглядывая ей в глаза. — То, что вы хотите меня. Хотите физически так же, как я хочу вас. Возможно, вам будет неприятно это услышать, моя маленькая, ревнивая невеста, но я давно мог бы овладеть вами, если бы только захотел, и вы давно созрели для этого…
— О нет…
Горячий, яростный поцелуй обжег губы. Слава Богу, что он не догадывается о главном, подумала Ирэн, о том, что она любит его. А тем временем холодный, сдержанный Рок превратился в яростного самца. Звериный инстинкт сделал его слепым и глухим к ее протестам и сопротивлению. Она ощутила, как мгновенно отвердевшая плоть уперлась в ее покорное тело. Она боролась, но он даже не замечал ее попыток предотвратить неизбежное. И вдруг гнев на Арнольда, отвращение к собственной беспомощности сменились проснувшимся желанием, моментально сделавшим ее бессильной и покорной.
Вся дрожа от возбуждения, проклиная себя за слабость, Ирэн отдалась на волю чувств. Ею двигала не примитивная похоть, не желание получить физическое удовлетворение, а нечто гораздо большее, что трудно понять или объяснить. Она знала, что это была любовь.
Почувствовав, как она размякла в его руках, Арнольд ослабил объятия. Теперь он медленно и нежно целовал ей шею, в то время как его опытные руки ловко и как-то совершенно незаметно сняли с нее легкую блузку и уверенно, по-хозяйски, легли на упругие груди, закрытые теперь только полупрозрачным кружевным лифчиком. Большие пальцы коснулись отвердевших сосков, подарив ей ощущение сладости. Конвульсия за конвульсией сотрясали ее тело, жаждущее мужских ласк.
Она хотела его. Теперь для нее не существовало в этом мире ничего, кроме желания. И это после всего, что она о нем узнала? Где же ее гордость? Где самоуважение? Но рассудок не желал слушать никаких предостережений и укоров совести. Да и был ли рассудок? Осталась одна только женская сущность, беспомощно дрожавшая в сильных мужских руках и жаждущая лишь одного — принадлежать.
— Вот видите, а вы сомневались, — отстранившись внезапно от Ирэн на расстояние вытянутой руки, сказал Рок. В потемневших глазах Арнольда еще горело желание, но лицо его уже приняло спокойное решительное выражение. — Вы станете моей только после официальной женитьбы. По крайней мере, в этом вы не сможете меня обвинить. Но уж завтра…
Потерявшая дар речи Ирэн изумленно смотрела, как Арнольд подает ей блузку. Девушка торопливо стала натягивать ее, чувствуя, как горят от стыда щеки. Трясущимися руками она пыталась застегнуть маленькие перламутровые пуговицы. Несколько секунд Рок наблюдал за тщетными попытками, а затем, не говоря ни слова, отвел ее руки и ловко сделал все сам, сохраняя при этом совершенно невозмутимый вид.
— Я ненавижу вас.
Ирэн готова была провалиться сквозь землю. Нет, каков негодяй! Обращается с ней как с игрушкой, как будто ничего не произошло. Как будто она одна только что умирала от желания. Почему все всегда получается так, как он хочет?
Она ощутила комок в горле и поняла, что вот-вот расплачется. Ну, нет. Такого удовольствия она ему не доставит.
Небрежным кивком головы Рок указал на стул.
— Что бы вы ни вбили себе в голову, завтра вы должны быть в церкви. Ничего не произошло такого, из-за чего следовало бы менять наши планы. Ничего! Ваша злобная сестричка сказала вам правду. Я действительно арендую дом для Мэри Норман, но она вовсе не моя любовница.
Ирэн попыталась было приподняться, но Арнольд удержал ее, положив ей на плечо тяжелую руку.
— Не вставать! Вы обвинили меня сегодня черт-те в чем, и я заставлю вас меня выслушать, даже если для этого мне придется привязать вас к стулу. Итак…
Он глубоко вдохнул, набирая воздух, и Ирэн вдруг заметила, что Рок не так уж спокоен, как старается выглядеть. Почему-то от этого ей стало легче, и она осталась сидеть, молча наблюдая за выражением его лица.
— Мэри и я познакомились еще в университете, — продолжал Арнольд. Он подошел к окну и стал смотреть на заходящее солнце, — Как сообщил вам ваш осведомитель, мы действительно собирались пожениться, но тут произошла авария. На меня легли обязанности, связанные с делами отца, плюс ответственность за ставшего инвалидом брата. На это уходили все мои силы и время. Мэри это не нравилось.
Он замолчал, и девушка увидела, как ссутулились его широкие плечи.
— Окончательный разрыв произошел после того, как однажды я без предупреждения приехал в ее дом и застал в постели со своим другом. Не было такого проклятия, которое я не обрушил на их головы. На этом наши отношения закончились, но я долго еще переживал разрыв. Долго и глубоко.
Со временем Уэбб вернулся к нормальной жизни. У меня оказались способности к бизнесу. Дела шли хорошо, к чему бы я ни прикасался, все превращалось в золото. Личную жизнь я вел теперь так, как хотелось мне самому, ни с кем и ни с чем не считаясь. Никаких обязательств, никаких обещаний. Я брал от женщин то, что мне было надо и когда было надо. Тех, кого это не устраивало, я отправлял на все четыре стороны. Не очень благородно? Согласен, но я так решил.
— А Мэри? — сдавленным голосом спросила Ирэн.
— Она стала манекенщицей, причем преуспевающей, — нехотя произнес Рок. — На каждой демонстрации мод появлялась в сопровождении нового кавалера. Я следил за ее жизнью на расстоянии. Однажды мы встретились в ночном клубе. Поговорили о жизни. Мэри заявила, что хотела бы возобновить наши отношения, но к этому времени я уже понял, что был влюблен в вымышленный мною образ, плод моей фантазии, моего воображения. Как можно было так заблуждаться? — спрашивал я себя. Ведь я чуть не женился на ней! Это еще больше укрепило мое убеждение в том, что отношения с женщинами надо строить на своих условиях, что так называемая любовь — самообман, всего лишь недолговечная иллюзия, не выдерживающая столкновений с реальной жизнью.
— Но зачем же вы сняли ей дом? — нервно спросила Ирэн.
— Между нами никогда больше не было близости. Последний раз я спал с Мэри, когда мне было двадцать три года. Пять лет назад мне позвонили из одной нью-йоркской больницы и сообщили, что к ним доставлена женщина, пытавшаяся совершить самоубийство. Она оказалась совершенно одинокой и могла назвать одно только имя близкого ей человека — мое имя. Это была Мэри. Я поехал в больницу и нашел ее в жутком состоянии.
У нее был запущенный рак кожи. Она долго не обращалась к врачам, поскольку опасалась, что огласка повредит карьере. По словам врачей, если бы лечение было начато вовремя, она отделалась бы легким шрамом на челюсти. Вместо этого ей пришлось удалить пол-лица.
— О Боже! — воскликнула девушка, побледнев.
— Да, вот такая грустная история. Через некоторое время Мэри оказалась без поклонников и без денег. От ее красоты не осталось и следа, и она решила умереть. Не знаю, прав я или нет, но я уговорил ее не делать этого.
Пластические операции улучшили ее вид, но ненамного. Пока Мэри валялась по больницам, выяснилось, что она хорошо рисует акварельными красками. Причем не просто хорошо, а очень хорошо. Когда Мэри достаточно окрепла, чтобы жить самостоятельно и зарабатывать рисованием, я снял ей дом. Теперь у нее есть друзья, главным образом из артистического мира. Она довольна жизнью, хотя никогда не выходит из дома. Ее мир — это рисование, друзья и два кота.
— Вы бываете у нее? — взволнованно спросила Ирэн.
— Редко, — махнул рукой Рок. — Я не испытываю к ней никаких чувств, даже дружеских. Денежная помощь, которую я ей оказываю, для меня капля в море, а для Мэри — гарантия стабильности. Я вполне мог бы сделать это и для любого другого человека.
— Я понимаю, — вытерла дрожащей рукой слезы Ирэн. — Простите меня, Арнольд, я же не знала.
— Этого не знает никто, — покачал головой Рок. — Мир — жесток, а мир моды жесток вдвойне. Если бы эта история попала в прессу, она не сходила бы со страниц до тех пор, пока журналисты не нашли бы себе следующую жертву.
Поэтому Мэри изменила имя, стала миссис Браун и начала залечивать раны. Кстати, каким образом Флориан узнала о существовании Мэри? — внезапно спросил Рок. — Я не ошибаюсь, это Флориан?
— Да, — с виноватым видом ответила девушка. Боже, как же я люблю его, обреченно думала она.
— Флориан завидует нам. Надо отдать ей должное, она хороший репортер и у нее большие связи.
— Неужели с тех пор вы ни разу не влюблялись?
Я должна была задать ему этот вопрос, подумала Ирэн. Сейчас самый подходящий для этого момент. Я совершила ужасную, непростительную ошибку. Но он сам признал, что были и другие женщины. Мерси наверняка одна из них.
— Почему вы спрашиваете об этом? — хмуро спросил Арнольд.
Потому, что люблю вас, мысленно ответила Ирэн. Не могу жить без вас и завтра выхожу за вас замуж, хотя знаю, что вы не питаете ко мне никаких чувств. Зачем я делаю это? Да потому что, когда я рядом с вами, я превращаюсь в безвольное, согласное на все существо.
— Думаю, будет честнее, если я все о вас узнаю от вас, а не от кого-то еще, — ответила вслух Ирэн. — Вам известно обо мне абсолютно все. Правда, обо мне и знать-то особенно нечего, — добавила она с оттенком горечи.
— Ну, хорошо. И вы хотите, чтобы я был с вами предельно откровенен? — спросил Рок с такой мрачной решимостью, что девушку охватило нехорошее предчувствие.
— Конечно.
Усилием воли она заставила себя сохранить спокойствие и ничем не выдать своего состояния.
— Вы уверены в этом? — настойчиво переспросил Арнольд. — Ведь вам может это не понравиться.
— Все равно, я должна знать правду. Сердце Ирэн забилось еще сильнее. Она испугалась, что он услышит его биение.
— Да, влюблялся, и, как мне кажется, с некоторых пор вы знаете об этом.
От такого признания у Ирэн перехватило дыхание. Если бы в этот момент произошло землетрясение, она даже не заметила бы его. Итак, это, конечно, Мерси. Девушка вспомнила все те многочисленные эпизоды, в которых проявлялось какое-то особое, нежное, отношение Рока к его экономке. Он явно неравнодушен к этой очаровательной застенчивой брюнетке, отсюда та особая мягкость, теплота и сердечность в его голосе, когда он с ней разговаривает.
Но почему же он на ней не женится? Что мешает ему сделать ее своей женой? А может быть, это любовь без взаимности? Может быть, они вовсе не любовники, и Мерси держит Арнольда на расстоянии? Или существует какое-то препятствие?
— Я должна идти, — с трудом произнесли враз онемевшие губы Ирэн. Она не хотела больше ничего слышать. Зачем ей знать о другой женщине, покорившей его сердце? Это просто выше ее сил.
Она знала, что завтра выйдет замуж за этого человека, но не потому, что он обещал спасти ее отца от разорения, а потому, что она любит его и жизнь без него будет пустой и бессмысленной. Она знала, что в будущем ее ждет немало Горя и огорчений, но это лучше, чем знать, что он существует на этой планете, но не с ней рядом.
— Рин!.. — Арнольд сделал шаг в ее сторону, но она, отшатнувшись, бешеным рывком открыла дверь.
— Не подходите ко мне. Завтра я буду в церкви, даю вам слово, но сейчас мне надо уйти, — выкрикнула Ирэн и с силой захлопнула за собой дверь. Она уходила с ощущением, что за ней захлопнулась дверь, ведущая туда, где остались мечты и надежды.



Глава 7

Невеста была очаровательна. К счастью, никто не заметил ее угнетенного состояния. Несколько раз Ирэн замечала тревожные взгляды отца, ей хотелось успокоить его, но затуманенное сознание не находило нужных слов.
После венчания гости переместились в зал для приемов одного из самых роскошных отелей города, где после свадебного обеда начались танцы. Согласно традиции первыми вышли молодожены. Почувствовав слабость, Ирэн непроизвольно оперлась на плечо партнера и тут же ощутила, как ее талию крепко сжала сильная рука Арнольда.
— Пожалуйста, не падай в обморок, моя дорогая. Прошу тебя, продержись до конца.
Шелковое, цвета слоновой кости подвенечное платье оттеняло бледность Ирэн. Украшенное крошечными перламутровыми зернышками и старинными кружевами, с широкой юбкой на кринолине, оно плотно облегало ее изящную фигуру. Голову украшала диадема из бутонов белых роз.
— Я не собираюсь падать в обморок, — удивленно ответила Ирэн. — Я уже говорила тебе, что со мной это никогда не случается.
— Да, и я назвал тебя тогда «железной леди». — Пышная юбка мешала им приблизиться, и они танцевали, держась друг от друга на расстоянии. — Но в то время я не представлял себе, какой же ты сильный человек.
— Сильный? — изумленно переспросила Ирэн. Неужели он действительно считает сильной женщину, всю состоящую из противоречивых, иногда несовместимых эмоций, дрожащую от возбуждения и растерянности.
— Ты сама так не считаешь? — мягко спросил Арнольд. — Невинность — страшное оружие. Поверь мне, любимая.
«Любимая»! Впервые Рок употребил это ласковое слово. Она была готова отдать всю оставшуюся жизнь за один час в его объятиях, если бы он при этом действительно испытывал к ней это чувство.
Ирэн вспомнила день накануне свадьбы, бессонную ночь, щемящую боль в сердце. Вспомнила, как под утро темное небо озарилось яркими лучами восходящего солнца, и она увидела в зеркале красные от слез глаза. В этот день она больше не плакала. Слезы кончились. В шкафу ее ждало великолепное свадебное платье, украшенное изысканными кружевами и жемчугом, и в этом утонченном изяществе было что-то отвратительное, выглядевшее как издевательство, как насмешка над ее судьбой.
Сольный танец новобрачных закончился. Раздались громкие аплодисменты и приветственные выкрики гостей, один за другим выходящих на танцевальный круг.
— Ты восхитительна, — прошептал Арнольд, пытаясь при этом поймать ее взгляд. — Совершенно неземное, изысканное существо, настолько утонченное, что я опасаюсь, как бы ты не сломалась от соприкосновения с грубой, земной действительностью.
— Я не сломаюсь. — Ослабленная бессонной ночью и тревогами, Ирэн была не в силах противиться исходящему от него обаянию. Один только звук его голоса, хриплого и глубокого, заставил ее почувствовать себя совершенно беспомощной.
— Извини. — Выражение лица Рока мгновенно изменилось. Знакомая маска привычно скрыла эмоции. — Я не отдавал себе отчета в том, что мои слова покажутся тебе такими пошлыми.
— Они не пошлы, — потерянно ответила Ирэн. Она не знала, что сказать, что сделать, как вообще обращаться с этим властным, сильным мужчиной, способным на одном дыхании превращаться из льда в пламя и обратно. — Я просто думаю…
— О чем? — мягко спросил Арнольд. — Ты просто напугана и нервничаешь, думая о том, что тебе предстоит пережить ночью, не так ли? Ничего не бойся, моя дорогая женушка. По крайней мере, сексуально мы вполне подходим друг другу. Как бы ты ко мне ни относилась в течение дня, ночью ты захочешь меня. Ты даже не представляешь себе, каким непреодолимо сильным будет твое желание физической близости со мной. В моих объятиях ты испытаешь самую сладостную дрожь на свете. Ты будешь стонать, умоляя дать тебе то, что могу дать только я. Обещаю тебе это. Ты стала желанной с того самого момента, когда я впервые увидел тебя, — нежно продолжал Арнольд, уверенно ведя ее в танце, лавируя между другими парами. — С той минуты, как я увидел твою фотографию на столе Альба.
— Фотографию? — удивилась Ирэн. Она попыталась отодвинуться, чтобы лучше видеть выражение его лица, но Рок, крепко обхватив стальными руками талию, прижал ее к себе.
— На фотографии — ты с сестрой: Флориан смеется в камеру, стараясь принять эффектную позу, а ты сидишь, понурив голову, как маленький, невинный голубок с широко раскрытыми, манящими глазами и свободно спадающими на плечи шелковистыми волосами. Такими, какими я хотел бы их видеть сегодня ночью, — добавил он, взглянув на множество мелких кудряшек, на укладку которых парикмахер потратил целый час.
Как можно любить одну женщину, а хотеть другую? — думала Ирэн. Неужели все мужчины способны так разделять духовное и плотское? Возмущенная, униженная, она отвернулась. Ее тело напряглось, а лицо стало еще бледнее от душевной боли.
— Перестань хмуриться. — У Ирэн перехватило дыхание, когда она увидела, с каким выражением Арнольд произнес эти слова.
В его глазах она прочла одновременно и жажду обладать ею, и гнев, и странную горечь, почти боль.
— Сегодня — день твоей свадьбы. Постарайся выглядеть счастливой молодой женой. Сделай это хотя бы ради отца, — попросил Рок, кивнув головой в сторону сидящего с Уэбстером Блейкмана, который давно уже бросал тревожные взгляды на погрустневшую дочь.
— Все в порядке, девочка? — пытливо посмотрев на дочь и взяв ее за руку, спросил отец, когда она подошла наконец к его столику. — Мне кажется, ты очень уж возбуждена.
— Сегодня моя свадьба, папа, — заставила себя весело рассмеяться Ирэн. — В такой день девушка имеет право немножко нервничать.
— И это единственная причина? — тихо произнес он. — Все остальное в порядке?
— Не волнуйся, все в полном порядке.
На лице отца дочь увидела выражение такой любви и нежности, что, если бы он спросил о чем-нибудь еще, она бы не выдержала и разрыдалась, и тогда все ее усилия пошли бы насмарку. Нет, она не покажет виду и он никогда не узнает правду. Она не скажет ему, какую цену ей пришлось заплатить за то, чтобы он обрел наконец душевный покой.
Последние двадцать минут приема казались особенно тяжелыми, поскольку силы ее были на исходе. Наконец Ирэн вместе с Флориан поднялась в комнату, специально зарезервированную для того, чтобы новобрачная могла переодеться перед отъездом домой. Гости же оставались веселиться до самого утра.
— Ты выглядишь великолепно, — заметила Флориан. — Вчерашнее выяснение отношений прошло гладко? — нарочито небрежным тоном поинтересовалась она.
— Да.
Водопад шелка и кружев скользнул на пол. Ирэн достала строгое льняное платье и жакет.
— Ты не хочешь говорить об этом? — тихо спросила Флориан.
— Не хочу, — твердо сказала Ирэн, глядя сестре прямо в глаза. — Ни сейчас, ни когда-либо потом.
Когда они вернулись в зал, первым, кого Ирэн увидела, был Арнольд, чья фигура заметно выделялась среди остальных мужчин. Глядя на него, девушка подумала, что, пожалуй, никогда еще в жизни она не была так неуверена в правильности своего поступка. А впрочем, какие могут быть сомнения! Она любила Рока, и ничто в мире для нее не существовало, кроме этой любви. С какой-то яростной решимостью она дала себе слово, что сделает все от нее зависящее, чтобы добиться взаимности и превратить нынешнее фиаско в победу.
Однако настроение жертвенного благородства продлилось не дольше пяти минут. Ирэн увидела, как, пожав руку Уэббу, который был его свидетелем на церемонии бракосочетания, Арнольд устремился к Мерси. Заключив очаровательную брюнетку в объятия, он поцеловал ее и начал что-то тихо шептать ей, отчего та вдруг зарделась и застенчиво опустила глаза.
Осыпаемые конфетти, Ирэн и Арнольд побежали к машине, ожидавшей их у входа. Бросив через плечо в толпу провожающих букет из роз, она нырнула в автомобиль, за рулем которого сидел шофер Рока. Когда они отъезжали, Ирэн увидела отца, одиноко стоявшего с поднятой в знак прощания рукой и подозрительно блестящими глазами. Она яростно замахала рукой, стараясь привлечь его внимание. Весь день сдерживаемые слезы прорвали наконец невидимую плотину и хлынули ручьем.
— Возьми, дорогая. — Арнольд протянул ей белый платок и, обняв за талию, привлек к себе. — Закрой глаза и постарайся расслабиться. Отель, в котором мы проведем нашу первую ночь, рядом.
— Хорошо.
Что же он успел сказать Мерси за те несколько секунд? — горько спрашивала себя Ирэн.
Двадцать минут спустя их «мерседес» въехал в маленький дворик роскошного отеля в стиле «кантри». Выйдя из машины, они почувствовали приятный запах горящих дров.
— Какое чудное место!
С того момента как они покинули прием, не было сказано ни слова. Казалось, что Арнольду доставляет удовольствие сидеть молча рядом с молодой женой, обнимая ее за талию и прижимая к себе.
— Я знал, что тебе здесь понравится. Завтра утром такси отвезет нас в аэропорт, а сейчас… — И Рок хитро улыбнулся, поворачиваясь к шоферу. — Джон, никто не должен знать, где мы. Особенно Уэбб. Он еще такой мальчишка, что может не удержаться от глупых розыгрышей, которыми так любят подвергать молодоженов.
— Никому ни слова, сэр, — понятливо ухмыльнулся Джон.
Они поднялись по ступенькам и оказались в небольшом фойе. Администратор приветствовал их с той восторженностью, к которой Ирэн уже стала привыкать и начала воспринимать как должную.
— Прикажете подать ужин в номер или пройдете в ресторан? — тихо осведомился администратор.
— В ресторан, — быстро, слишком быстро ответила Ирэн.
Мысль о том, что она останется наедине с Арнольдом настолько волновала ее, что она была рада уцепиться за любую отсрочку. Бросив на нее быстрый взгляд, Рок ничего не сказал и только жестом руки пригласил ее в лифт, где их уже дожидались Джон и портье.
— Разве мы не пойдем ужинать? — нервно спросила девушка. — Ты сказал…
— Думаю, тебе необходимо сначала привести себя в порядок, — подчеркнуто нейтральным голосом ответил Арнольд, но от нее не ускользнули искры гнева, промелькнувшие в его глазах. Открыв дверь, портье протянул ключи Року, пропуская их вперед.
— О, какая красота!..
Номер был роскошно обставлен изысканной мебелью в кремовых и золотистых тонах. Воздух благоухал дивными запахами, исходившими от нескольких ваз с цветами. Через открытое окно в комнату врывался свежий ветер, приносивший с собой аромат сада. Ирэн невольно испытала чувство благодарности к Року, который постарался сделать все возможное, чтобы их первая ночь прошла в утонченной, изысканной атмосфере. Как только водитель и портье вышли, она смущенно сказала:
— Спасибо тебе, Арни. Здесь так мило.
Ирэн думала, что, как только они окажутся одни, Арнольд бросится целовать ее. Вместо этого, улыбнувшись, он прошелся по маленькой уютной спальне и спросил:
— Ты, наверное, хочешь, чтобы я внизу подождал, пока ты переоденешься, не так ли?
— Нет, нет, — торопливо, чуть смущенно, ответила Ирэн. — Мне нужна минута, чтобы поправить волосы.
Она начала разрушать замысловатую прическу, но, ощутив легкое прикосновение к плечу, невольно отшатнулась.
— О дьявол!
В зеркале она увидела потемневшие от гнева глаза.
— Что ты каждый раз так пугаешься? Неужели ты думаешь, что при первой возможности я как зверь наброшусь на тебя и начну срывать одежды? Неужели в твоих глазах я такое примитивное существо?
— Извини, — смутилась Ирэн. — Я просто очень устала. — Она опять ощутила, как ее глаза наливаются горячими слезами.
Все так ужасно! Ну отчего он не может полюбить ее? В мире тысячи, миллионы самых обычных, самых простых женщин, которых тем не менее искренне любят их мужья. Чего же в ней такого не хватает, чтобы ее не просто уложили в постель, но и оценили как личность? За какие достоинства он так ценит Мерси?
— Ладно, не плачь. Я все могу снести, только не слезы.
Рок крепко прижал жену к груди и долго держал в объятиях, успокаивая. Потом положил ей в руку маленькую коробочку.
— Это мой свадебный подарок.
— Я уже и так дорого тебе обошлась, — пробормотала Ирэн.
Она хотела таким образом выразить свою благодарность за все, что Арнольд сделал для ее отца, но тот, конечно же, понял ее совершенно превратно, как упрек.
— Я знаю, ты никогда мне этого не простишь, — процедил сквозь зубы взбешенный Рок. — Как бы я к тебе ни относился, ты никогда не сделаешь ни шагу мне навстречу.
Так как же ты ко мне относишься? — думала Ирэн, разглядывая старинный золотой медальон тонкой работы.
— Он принадлежал моей бабке, — сказал Арнольд, успокаиваясь. — Открой его.
Щелкнул крошечный замочек, и Ирэн замерла в изумлении. С крошечной фотографии смотрело лицо матери. Чудесный портрет с очень четким, ясным изображением. На другой стороне она увидела улыбающегося во весь рот отца. Он всегда становился таким, как только видел наведенную на него камеру. Ирэн не могла оторваться от дорогого ей изображения матери, которое она не видела и о существовании которого даже не подозревала. И снова, уже в который раз за этот день, слезы хлынули из ее глаз.
— О, Рин, дорогая. Успокойся, побереги себя.
Снова она оказалась в его объятиях. Забыв на этот раз о боли и огорчениях, она из чувства благодарности впервые сама потянулась к его губам. Их губы встретились, и она невольно застонала. Почувствовав проснувшееся в ней желание, Рок крепко прижал к себе Ирэн, осыпая поцелуями ее лицо, шею, глаза…
— Рин, — с трудом произнес Арнольд. — Я не могу так. Мне слишком долго пришлось ждать этого момента. Не представляешь, что ты для меня значишь. Если мы сейчас не остановимся, рискуешь остаться без ужина.
Ирэн чувствовала, как дрожит его напрягшееся тело, как сильна жажда обладать ею. Ей стало радостно, что она способна пробуждать в нем такое сильное желание, но это еще не любовь. Ну и что же. Ее любви к нему хватит им на двоих.
— Рин… — услышала она горячий шепот. — Не говори потом, что я не предупреждал. Сейчас съем тебя живьем.
Ирэн улыбнулась. Впервые она почувствовала, какой властью может обладать слабая женщина над сильным мужчиной.
— Съешь, прошу тебя…
Ее слова, казалось, сломали последнюю преграду. Окончательно потеряв контроль над собой, Арнольд с такой силой прижал жену к себе, что их тела, казалось, полностью слились воедино. Все, что происходило дальше, было как в тумане. Платье само соскользнуло с ее плеч. За ним последовал лифчик. Она непроизвольно ахнула, когда ее отвердевший сосок глубоко погрузился в горячее влажное тепло его рта. Со стоном Ирэн запустила пальцы в жесткие черные волосы Арнольда…
— Я же говорил, что тебе будет со мной хорошо, — прошептал Рок.
Взяв жену на руки, он понес ее к кровати. Да, говорил, успела подумать Ирэн. Он, кажется, назвал это физической «совместимостью». Что бы он сказал, если бы знал, как Она любит его. Именно любовь делает ее такой чувствительной к его ласкам.
Не сводя горящего взгляда с бледной дрожащей Ирэн, Арнольд быстро разделся и осторожно опустился рядом. Прикосновения обнаженного мужского тела бросили ее в дрожь, унять которую было невозможно.
Исчезло последнее препятствие — трусики. Теперь все ее тело оказалось доступным его ласкам и не было такого уголка, куда не проникли бы его горячие, жаждущие губы. Все страхи и опасения улетучились. Ирэн почувствовала себя готовой к тому, что должно было сейчас свершиться…
— Расслабься, дорогая, расслабься. Нам некуда торопиться. Нас ждут райские наслаждения.
Руки Арнольда мягко и нежно ласкали ее спину, бедра, ноги. Вот пальцы легли на грудь, Их поглаживающие, приводящие в восторг движения обжигали Ирэн. Они проникали повсюду, : и.внезапно.в ответ на эти ласки она ощутила где-то глубоко внутри пылающее биение.
К удивлению Ирэн, ноги сами разошлись в стороны, открывая путь мужскому естеству к ее лону. И тогда он уверенно вошел в нее, глубоко и требовательно.
Она почувствовала, что отныне не принадлежит себе. Ничто больше не имело никакого значения, ничто, кроме мужчины и ощущений, которые он ей дарил.
— Ты моя, наконец ты полностью моя, — с хриплым стоном произнес Арнольд, и в то же мгновение Ирэн показалось, как какая-то неведомая сила подняла ее ввысь, чтобы оттуда ниспровергнуть в водоворот оргазма. — Любимая, я не сделал тебе больно? — нежно спросил Рок, осыпая ее благодарными поцелуями. — Я приказал себе не спешить, быть терпеливым и осторожным. Хотел дать тебе сегодня выспаться и отдохнуть, отложив все до завтрашнего дня. Все должно было произойти на нашей вилле во Франции.
— Нашей вилле?
Он сказал «нашей». Теперь я его жена, и с этого момента мы неразрывно связаны, думала Ирэн. Арнольд обещал, что в его жизни больше не будет других женщин. Как сделать, чтобы это была не только физическая верность? Как завоевать его сердце?
— Рин.
Приподнявшись на локте, Рок внимательно следил за ее выражением лица. Ирэн встретила его взгляд улыбкой. Терпение, вот что теперь необходимо. Она желанна ему, ее тело доставляет ему наслаждение. Сегодня стало очевидным, что он может быть и нежным, и терпеливым, и внимательным. Первые семена посеяны. Она сделает все, чтобы из них проросла настоящая любовь.
— Да, мне было больно, но я прощаю тебя, — с улыбкой сказала Ирэн и, быстро наклонив голову Арнольда, приникла к его губам.
— Прощаешь? — улыбнувшись, переспросил он. — Ну, что же, такое начало сулит нам счастливое будущее, не так ли?
— Может быть, — улыбнулась она в ответ.
— Не «может быть», а совершенно точно, — настойчиво повторил Арнольд. — Теперь ты моя, полностью и окончательно. Вчера ты сказала, что не хочешь обсуждать моих чувств, но сегодня этого разговора не избежать.
— Пожалуйста, не надо… — покачала головой жена. Она попыталась было отодвинуться, но Рок сильной рукой удержал ее. — Дорогой! Давай отложим это. Нельзя же делать все в один день, — слабо пыталась возражать она.
— Хорошо. Засни, а я буду рядом. Нежно прижав к себе, Арнольд стал тихо поглаживать ее по голове, и Ирэн почувствовала, как наступает покой. Впервые за последние дни она спала без сновидений.



Глава 8

Никогда еще в жизни Ирэн не видела такого прекрасного уголка земли, как юг Франции, где была расположена вилла Рока.
Они покинули отель рано утром после плотного завтрака. Вначале она чувствовала себя скованной. При ярком свете шумного дня ей было неловко вспоминать все те интимные моменты, которые соединяют мужчину и женщину в тиши ночей. Но Арнольда, кажется, ничто не смущало. Он весело шутил, смеялся, и постепенно она оттаяла.
Перелет прошел без происшествий, а пограничные формальности во французском аэропорту были выполнены без задержки. Выйдя из прохлады терминала с его мощными кондиционерами, они окунулись в полуденный зной южного лета. На стоянке их ждал спортивный автомобиль.
— Я держу машину в гараже в расположенном неподалеку городке, и, когда прилетаю, ее доставляют для меня в аэропорт.
Да, вот оно всесилие денег, подумала Ирэн, усаживаясь на роскошное сиденье. Все те мелкие трудности и проблемы, которые ежедневно осложняют жизнь обычных людей, просто не существуют.
Глядя в его смеющиеся глаза, она невольно вспомнила прошедшую ночь, ласкающие губы и руки, магическую притягательность сильного мужского тела. Странные ощущения охватили ее: беззащитности, беспомощности перед его желанием и волей и своей силы и власти над этим мужчиной.
Ирэн любовалась деревнями с аккуратными домиками, сложенными из золотистого камня, высокими колокольнями церквей, ухоженными плантациями оливковых и цитрусовых деревьев, крошечными рыбачьими поселками, песчаными пляжами на берегу небольших морских заливов.
— Великолепно, не правда ли? — с ноткой снисходительности заметил Арнольд. Ему доставляло явное удовольствие везти ее по местам, которые он сам так любил.
— Как давно ты купил здесь дом? — спросила Ирэн.
— Его приобрели родители до моего рождения. Моя бабушка по матери была француженка, и, хотя мать в детстве жила в Голландии, ее семья часто посещала своих французских родственников. Сейчас они разбросаны по всему свету, но некоторые остались верны южному французскому солнцу.
Вскоре они подъехали к большим, открытым настежь воротам, ведущим в огромный сад, в глубине которого виднелся скрытый в тени деревьев дом.
— «Ля Мэзон», по-английски просто «Дом». Так мы привыкли называть нашу виллу, — пояснил Арнольд.
— «Дом», — задумчиво повторила она. Какое замечательное слово. Взглянув на мужа, она внезапно заметила в нем то, что в Нью-Йорке ускользало от ее внимания. Черные волосы, горящие глаза южанина.
— Моя мать, хотя и родилась в Голландии, всякий раз, приезжая сюда, превращалась во француженку. Она любила здешние места. Во время каникул или просто в свободные дни мы устремлялись к нашему «Дому», хотя бы на пару дней.
Отец, как правило, оставался в Нью-Йорке. Но и без него мы чувствовали себя здесь счастливыми. Вначале вдвоем с матерью, потом с Уэббом.
Со смертью родителей счастливое время закончилось. Через некоторое время после катастрофы, когда Уэбб окреп, я снова привез его сюда. Это оказалось замечательной терапией. После нескольких месяцев, проведенных в «Доме», кошмары от аварии вытиснились приятными воспоминаниями детства.
— Я представляю, какое это было тяжелое для тебя время.
— Мне трудно говорить о своих чувствах. Я не привык к этому.
— Арни, ты никому не доверяешь, — тихо сказала Ирэн, повторяя собственные слова Рока. И мне тоже, подумала она.
Внутри вилла выглядела так же замечательно, как и снаружи. Дорогая современная мебель вовсе не портила прелесть стен и потолка, выдержанных в старинном деревенском стиле и украшенных тарелками с изображениями животных и цветов. Входная дверь вела в огромную гостиную, занимавшую первый этаж. В дальнем конце была терраса, окруженная цитрусовыми. Большая кухня с дубовыми шкафами и покрытым красными плитами полом соседствовала с ванной и туалетом.
На втором этаже расположились пять спален, три из которых имели душевые. У каждой был свой увитый темно-зеленым плющом балкон. Спальня хозяев выходила на другую сторону дома, где находился олимпийских размеров бассейн, изумрудная вода которого сверкала солнечными бликами.
— Невероятно! — воскликнула Ирэн, выходя на балкон. Казалось, она попала в сказку. Если бы только стоящий рядом мужчина полностью принадлежал ей. Не только его собственность и тело, но и его душа. Впрочем, при чем здесь собственность. Она отдала бы все до последнего цента, согласилась бы жить в простой хижине, лишь бы он только любил ее.
— Две девушки из соседней деревни регулярно убирают комнаты и выполняют всю домашнюю работу, — объяснял Арнольд. — Когда я здесь, они приходят ежедневно, чтобы приготовить обед. Если ты хочешь, я могу нанять постоянную прислугу.
— Нет, не надо, — быстро ответила Ирэн. С нее достаточно было Мерси.
Ирэн надолго запомнила первые дни на юге Франции. Даже много лет спустя горько-сладкие воспоминания вызывали у нее слезы умиления. Утро проходило в ленивой неге. Они плавали в освежающей воде бассейна, загорали в шезлонгах. После второго завтрака молодожены отправлялись бродить по окрестностям. Она никогда еще не видела Рока таким раскованным и оживленным, как во время этих прогулок. Он с явным удовольствием показывал ей свои любимые места.
А потом наступала ночь, приносящая ей такие сладостные переживания, о существовании которых она даже не подозревала. Арнольд как умелый и умудренный опытом учитель приобщал ее к науке, нет, к искусству любви. Она поняла, каким терпеливым и осторожным он был в первую ночь и как это много значило для всех их последующих отношений.
С каждым днем Арнольд все больше и больше раскрывался перед ней. Постепенно снималась маска и появлялось лицо живого человека с нормальными чувствами и переживаниями. Не хватало одного. Даже в кульминационный Момент страсти он никогда не говорил ей слов любви. Простых, человеческих слов, которые говорят все мужчины любимым. Однажды утром Ирэн разбудил звонок.
— У телефона Ирэн Рок. — Ей казалось странной ее новая фамилия, произнесенная вслух. — Кто говорит?
— Рин, это я, Уэбб, — услышала она взволнованный голос Уэбстера. — Мне надо переговорить с Арни.
— Да, дорогой. Сейчас его позову. Положив трубку, Ирэн бросилась к ванной комнате.
Что произошло? — думала она. Чем так встревожен Уэбстер?
Услышав ее шаги, Арнольд с улыбкой обернулся. На нем были только джинсы, и она невольно залюбовалась его мускулистой грудью, покрытой курчавыми темными волосами.
— Это Уэбб, — взволнованно выдохнула Ирэн.
— Уэбб! Что произошло? — Выслушав объяснения брата, Арнольд выругался. — Какого черта ты позволил ей уйти?
Последовал обмен фразами, смысл которых был не очень понятным. Ясным было, однако, что Арнольд страшно сердит на брата.
— Юный недоумок! — рявкнул Рок, бросая трубку. — Тупица. А если с ней что-нибудь случится…
— Что произошло? — спросила Ирэн, охваченная нехорошими предчувствиями. Ей казалось, что на ясное небо последних счастливых дней наползает большая грозовая туча.
— Мерси ушла. Исчезла в середине ночи. По словам Уэбба, она была в таком состоянии, что теперь можно ожидать самого худшего.
— Нечего винить Уэбстера за это!
Все ясно, в ярости думала Ирэн. Мерси — любовница Арнольда, и она не вынесла его женитьбы.
— Ты не понимаешь, о чем говоришь, — рассеянно произнес Рок. Самым унизительным было то, что он смотрел как бы сквозь нее, не то не замечая, не то не узнавая ее.
— Я прекрасно все понимаю, — жестко парировала Ирэн. — И у меня есть глаза.
— Ты все знаешь? — медленно, с трудом заставляя себя сосредоточиться, спросил Арнольд. — Это Уэбб тебе сказал?
— Нет. — Ирэн не знала, откуда у нее берутся силы, чтобы продолжать этот ужасный разговор. — Все слишком очевидно…
— Уэбб должен был разрубить этот узел, — пробормотал Рок. Казалось, он даже не слышит, что ему говорит жена: — Уэбб обещал мне объясниться с Мерси…
— Уэбб обещал?! — краснея от охватившего ее возмущения, Ирэн уже не говорила, а кричала. Как мог Арнольд возложить на младшего брата это грязное дело — объяснение с любовницей! И он еще имеет наглость обвинять Уэбба в том, что тот не справился. — Я не верю своим ушам, Арни.
— Не веришь чему? — наконец-то он заметил ее состояние и в недоумении остановился. — В чем дело, черт побери? Что с тобой?
— А как ты сам думаешь?! — яростно накинулась на него Ирэн. Она была настолько возбуждена, что не заметила, с каким удивлением он смотрит на жену, превратившуюся внезапно в настоящую фурию. — Ты в панике. Пропала любовница. Неужели действительно думаешь, что я могу спокойно на это реагировать?!
— Пропал — кто?
Ирэн увидела, как побледнело от гнева лицо мужа, с каким презрением он смотрит на нее, и поняла, что совершила ужасную, непоправимую ошибку.
— Ты считаешь, что Мерси моя любовница? — с убийственным спокойствием осведомился Арнольд. Лучше бы он вспылил и набросился на меня, чем такая невозмутимость, успела подумать Ирэн. — И ты все это время думала об этом и молчала?
— Мне казалось… — робко пыталась оправдаться она. — Ты так хорошо к ней относился, был так добр… — Слова застревали в горле.
— Ну да, конечно. Мне же совершенно не свойственны эти человеческие качества, поэтому я могу проявлять их только по отношению к тому, с кем сплю, не так ли? В твоих глазах я животное.
Рок не сделал ни одного угрожающего жеста, и тем не менее Ирэн буквально приросла к месту от страха. Она боялась шевельнуться, опасаясь его возможной реакции.
— В твоем представлении я могу жениться на женщине, взять перед ней определенные обязательства и при всем при этом спать с другой, да еще поручить ей вести дом?
Лицо Арнольда стало белым как мел, глаза горели в гневе. Ирэн чувствовала себя парализованной от охватившего ее ужаса.
— А все мои попытки дать тебе понять, как я люблю тебя? Это что же — простая игра? — ядовито осведомился он. — Теперь мне понятно, почему все мои старания уходили в песок.
Как бы пытаясь получше разглядеть Ирэн, он прищурился, став похож при этом на хищную пантеру.
— И при таком отношении ко мне ты тем не менее вышла замуж? Продала себя такому мужчине, каким ты меня считаешь? А твои сладострастные судороги, это что же, просто желание расплатиться с покупателем?
— Арнольд! Все не так! — отчаянно вскричала Ирэн. В ее сознании звучало только одно из всех сказанных им слов — «люблю». Неужели это правда и как же она могла все разрушить? Он никогда не простит ее. Об этом говорят его глаза.
— А я, идиот, надеялся, что смогу внушить тебе ответное чувство, — ледяным голосом произнес Рок. — Смешно, не правда ли? Мне казалось, что моя любовь к тебе настолько сильна, что ты не сможешь остаться равнодушной. Конечно, я понимал, каким неудачным было начало наших отношений, но казалось, что твоя реакция на мои ласки не была притворством. Я никогда не забуду тот день в офисе, когда, сидя у меня на коленях, ты рыдала от отчаянии и боли. Знал, что это не лучшее начало для любви, и сказал себе: будь терпеливым и тогда, может быть, ты добьешься ее расположения. Во время каждой нашей встречи мне приходилось преодолевать твою неприязнь. Я помог твоему отцу, проводил с тобой столько времени, сколько было возможно, пытаясь показать тебе, что я за человек на самом деле. Вовсе не собирался навязывать себя и готов был ждать, пока ты сама не созреешь до нормальных супружеских отношений.
Горестно покачав головой, Арнольд произнес убийственные слова:
— Что же ты делала в нашу первую брачную ночь, Ирэн? Тебе не следовало удовлетворять мужские желания только за деньги, как это делают проститутки.
Да, она заслужила такое оскорбление, подумала Ирэн. Что она наделала? Еще до женитьбы видела столько проявлений его нежности, столько внимания. Она обязана была понять, что Арнольд не способен на двуличие. Ее любовь к нему должна была подсказать ей это.
— Арни, пожалуйста, позволь мне все объяснить, — упавшим голосом взмолилась она.
— Ты отомстила мне, Рин, — горько произнес Арнольд.
Ирэн хотела было сделать шаг в его сторону, но он жестом удержал ее на месте.
— Арни! Выслушай меня! — в отчаянии вскричала она. — Все совсем не так.
— Я не хочу тебя ни слушать, ни видеть, — резко бросил он. Выйдя на террасу, Арнольд спустился в сад и скрылся за деревьями.
— Арнольд! — крикнула она ему вслед.
Ответа не последовало. Освещенная ярким солнцем комната была полна света и воздуха, но в глазах Ирэн было темно, и ей нечем было дышать.
Он сказал, что любит ее. Эта мысль, как пульс, билась в каждой клеточке тела. Почему же он не сказал это раньше? Ведь тогда ничего бы не случилось.
Приглядевшись к яркому солнечному свету, она заметила плавающего в бассейне Арнольда. Его сильное тело, как корабль, бороздило воду. Мощными точками он буквально летал от одного бортика к другому. Взад и вперед, взад и вперед. Он плавал почти целый час, и все это время Ирэн не спускала с него глаз.
Она видела, как, выйдя из воды, он медленно натянул джинсы, провел рукой по мокрым волосам и опустив плечи побрел в дом. Почувствовала, что он только что принял какое-то решение…
— Рин, собери свои вещи, — сказал Арнольд, входя в спальню. — Я заказал билеты на первый рейс в Нью-Йорк. Я думаю, нет смысла продолжать медовый месяц, — мрачно бросил он на ходу, не обращая внимания на ее заплаканное лицо. — К тому же хочу убедиться, что Мерси не сделает какую-нибудь глупость, из-за которой Уэбб всю жизнь будет раскаиваться.
— Арни!..
— Не хочу слышать никаких объяснений, — резко прервал ее Арнольд. — Молчи и упаковывай вещи. Это все, что от тебя требуется.
Они вылетели вечерним рейсом. Высокий темноволосый мужчина с окаменевшим лицом и заплаканная блондинка. Глядя на их отчужденные лица, нельзя было даже предположить, что они — молодожены.
До дому они добрались ночью. Уэбстер выглядел таким несчастным, что Ирэн захотелось обнять его и утешить, как дитя.
— Говори, что произошло, — сразу потребовал Арнольд. Было очевидно, что он настроен гораздо жестче, чем его молодая жена. — Рассказывай и не вздумай увиливать.
— Арни, я знаю, это моя вина. Ты не сможешь сказать мне что-либо, чего я не сказал уже сам себе.
— Хватит причитать, — сердито прервал его брат, но было заметно, что его тронул понурый вид Уэбба. — Я надеялся, что ты наконец выкинешь из головы эту глупую мысль о том, что ты якобы получеловек, поскольку не можешь иметь детей. Ты прекрасно знаешь, что Мерси любит тебя с первого дня, как она переступила порог нашего дома. Какие еще нужны гарантии для счастливого брака? Ты все время не подпускал ее к себе, и тем не менее она осталась тебе верна. Если и это не настоящая любовь, тогда, скажите мне, что же такое любовь?
— Знаю, знаю, — с отчаянием схватился за голову Уэбстер.
Ирэн, изумленная, смотрела на братьев. Мерси и Уэбб? Значит, они давно любят друг друга, а Арни ни при чем.
— Слушай, Уэбб, — несколько мягче продолжил Арнольд. — Мы же договорились, что, как только Рин и я уезжаем, вы выясняете отношения и перестаете мучить друг друга. О том же самом я намекнул и Мерси во время свадьбы, видя, в каком она состоянии. Неужели не понимаешь, что она испытывала в день нашего с Рин бракосочетания?
— Я собирался сделать ей в этот вечер предложение. Но когда мы уже сели за стол и я снова увидел, какая она красивая девушка, у меня язык не повернулся предложить ей связать свою судьбу с инвалидом. И я предложил Мерси расстаться на год, чтобы как следует испытать наши чувства, — признался наконец Уэбстер.
— Другими словами, ты выслал ее из дома, — язвительно подвел итог Арнольд.
— Она спросила, зачем нам год на раздумье, и я объяснил ей, что она должна встретиться сначала с настоящим, полноценным, мужчиной, чтобы узнать, что это такое, и лишь потом принимать решение.
— Ты идиот, Уэбб. Ты абсолютно полноценный мужчина. Авария лишила тебя лишь возможности иметь собственных детей.
— Что же мне теперь делать? — с неподдельным отчаянием воскликнул Уэбстер. — Я не могу жить без нее.
— Моли Бога, чтобы я нашел ее. Я знаю одно место, куда она могла податься. У нее есть подруга по детскому дому. Ты звонил ей?
— Звонил, но она уверяет, что давно не видела Мерси, — расстроенно ответил Уэбстер.
— Подруга так и должна поступать, — сухо заметил Арнольд. — Я сам поеду к ней. Если ее там не окажется, найму частных детективов.

Ближе к рассвету Ирэн услышала на улице шум автомобиля. Стараясь не разбудить дремавшего в коляске Уэбстера, она прошла в холл, куда уже входили Арни и Мерси.
— Ты нашел ее! — воскликнула Ирэн, понимая всю нелепость такого заявления.
— Да, она была у подруги. Правда, та вначале не хотела впускать меня в дом, но мне удалось ее переубедить.
— Давай обсудим теперь наши собственные проблемы, Арни.
— Оставь это. — В голосе Арнольда вновь зазвучали стальные нотки. — Я чертовски устал от всех твоих выкрутасов. Сейчас переберусь в одну из свободных спален, и ты сможешь отдохнуть.
— Но я вовсе не хочу, чтобы ты куда-нибудь перебирался! — воскликнула Ирэн. — Я…
— А мне безразлично, чего ты хочешь или не хочешь, — отрубил Арнольд, явно не желая обсуждать этот вопрос. — Позднее решим, как лучше выйти из создавшегося положения. Или разведемся сразу, или подождем немного, чтобы не огорчать твоего отца.
— Развод? — Ирэн в полном отчаянии закрыла рот рукой, чтобы сдержать вырывающийся крик.
— За финансовую сторону не беспокойся, — холодно заметил Рок, неверно истолковавший ее жест. — Как я обещал, долги Альба погашены, но я открою счет в банке на приличную сумму, чтобы поддержать его бизнес. Ты же получишь столько денег, что сможешь до конца жизни не работать ради хлеба насущного.
— Я не дам развода, — заявила Ирэн, постепенно приходя в себя после шока от предложения мужа.
— Хорошо, тогда будем жить раздельно, — ответил Арнольд, направляясь к лестнице.
— Ты не хочешь даже выслушать меня, — тихо спросила Ирэн, — понять, как я сожалею о случившемся?
— Принимаю твои извинения, Рин, — ответил Арнольд, — я тебя ни в чем не виню. Можешь уехать либо сразу, либо после формальностей. Мне не следовало заставлять тебя делать то, что вызывало твое отвращение. Слава Богу, мы все выяснили, — твердым, не оставляющим никаких сомнений голосом закончил он.
Арнольд повернулся, и дверь за ним захлопнулась. Ирэн осталась внизу с ощущением, что это закрылась дверь в будущее.
Ирэн долго еще стояла у лестницы в полумраке холла. Ни из гостиной, где выясняли отношения Уэбстер и Мерси, ни из спальни наверху, куда удалился Арнольд, не доносилось ни звука. В доме стояла мертвая тишина. Она вышла в спящий сад и опустилась на скамейку. Постепенно сад начал оживать. Наступало июньское утро.
— Что же мне делать? — вслух упавшим голосом спросила себя Ирэн. — Я люблю его, неужели это ничего не значит?
Ее взгляд бесцельно блуждал по саду, а рука вдруг нащупала медальон. Открыв его, она увидела грустные глаза матери.
— Помоги мне, мама! — воскликнула женщина, вновь ощущая себя ребенком, маленьким, обиженным и совершенно одиноким. — Скажи мама, что мне делать?
Слезы хлынули из глаз, и вдруг Ирэн услышала голос матери:
— Скажи ему, — призывал голос, — скажи о своих чувствах. Ничего не бойся, — настойчиво продолжал голос. — Он выслушает, потому что он тоже тебя любит. Тебе мало тех мучений, которые ты пережила с отцом, пережила только потому, что вы не умели сказать друг другу о своих чувствах? Почему ты собираешься расстаться с мужем? Разве он был несправедлив или жесток по отношению к тебе? Ты любишь его, а любовь сильнее обид и разочарований. Арнольд выслушает тебя. Он любит тебя, девочка ты моя, и никогда больше никого так не полюбит. Ты должна сказать ему о своих чувствах, признав свои ошибки.
— Мама! — Ирэн вскочила на ноги. Но не услышала ответа — она была в саду наедине со своими переживаниями.
Осторожно закрыв за собой дверь, Ирэн проскользнула в спальню и тихонько легла рядом с мужем. Во сне его лицо казалось моложе, суровые складки несколько разгладились. Он вдруг произнес во сне ее имя и снова затих.
Как я могла все время подозревать его в чем-то? — думала Ирэн. Лежа на боку, опершись на локоть, она смотрела на мужа точно так же, как накануне утром он смотрел на нее. Сначала она заподозрила его в связях с Мэри, потом с Мерси…
Плотно закрыв глаза, Ирэн в отчаянии застонала. Арнольд сделал для нее все, что мог, а она растоптала их любовь. Теперь она наконец поняла свою ошибку и готова была ползти на коленях, вымаливая у него прощение. И никакая гордость, никакое чувство собственного достоинства не помешают ей сделать это.
Во сне Арнольд откинул руку, и она легла Ирэн на живот. Какое-то мгновение он продолжал лежать неподвижно, затем, с трудом пробуждаясь, поднял отяжелевшие от сна веки. Увидев ее, он было улыбнулся, но тут же приподнялся.
— Что ты здесь делаешь? — хрипло спросил Арнольд, бросив жадный взгляд на ее обнаженную грудь.
— Не уходи, дорогой. — Ирэн прижалась всем телом к мужу, обняв его рукой за шею. — Пожалуйста, Арни.
— Пусти меня, — срывающимся голосом ответил тот. — Если ты делаешь это из чувства долга, то имей в виду, что ты мне ничего не должна.
— Арни, милый мой, я люблю тебя, — задыхаясь от волнения, прошептала Ирэн, еще сильнее сжимая рукой его шею, хотя Рок не делал никаких попыток освободиться из ее объятий — Я всегда любила тебя. Мне казалось, что это ты меня не любишь…
— Рин!
Она почувствовала, как напряглись мышцы его сильного тела, казавшегося стальным рядом с ее женской мягкостью. Она буквально повисла на нем, как будто от того, удержит ли она его сейчас или нет, зависела вся ее будущая жизнь.
— Что с тобой, Рин? — начиная выходить из себя, спросил Арнольд. — Только не лги, я прекрасно знаю твое подлинное отношение ко мне. Не волнуйся, я переживу.
— О Арни! — в отчаянии воскликнула Ирэн. — Каждый раз, когда я пытаюсь что-то объяснить тебе, ты поворачиваешься и уходишь. Не виню тебя за это, ведь я тебе такого наговорила. Но ты обязан выслушать меня.
Когда ты рассказал мне, что после Мэри ты влюбился, я решила, что это — Мерси. Ты сказал, что женишься на мне потому, что я соответствую твоим требования, но ни словом, ни намеком не дал понять, что же испытываешь по отношению ко мне. И в то же время я видела, каким внимательным и добрым ты был с Мерси. Это было так логично предположить, что ты в нее влюблен…
— Рин, я не верю! — воскликнул Арнольд, вставая и невольно поднимая висящую у него на шее жену. — Я же видел, какое у тебя выражение лица, когда я дотрагиваюсь до тебя.
— Я не отпущу тебя, — упавшим голосом произнесла Ирэн. — Я люблю тебя и всегда буду любить, даже если ты меня возненавидишь.
Она еще крепче сжала шею Арнольда, одновременно покрывая его лицо поцелуями.
— Останься со мной, — не выдержав этой пытки, зарыдала Ирэн. — До встречи с тобой я была так одинока. Теперь меня ждет одиночество до конца жизни…
— Тише, тише, моя дорогая женушка, — произнес Арнольд и вдруг прижал ее к своему крепкому, сильному телу. Он целовал ее соленые и горячие от слез щеки. Надолго припав к ее губам, он проник затем в рот, наслаждаясь сладостью ее языка.
Очень медленно двигались его руки и губы по телу Ирэн, не оставлявшие без ласки ни одного местечка. Медленно и неуклонно в ней нарастало желание почувствовать в себе мужскую плоть Арнольда. Принять его в свое лоно. Впервые за все время они делали друг другу самые интимные признания, которые произносятся мужчиной и женщиной в момент наивысшего блаженства и откровения…
Потом они долго лежали в объятиях — тихо и безмолвно, ибо слова казались лишними и ненужными. Ничто нельзя было добавить к тому, что сказали их тела. Арнольд бережно пропускал сквозь пальцы локоны шелковистых волос Ирэн, а она повторяла одни и те же слова: «Не покидай меня».
— Как же я могу это сделать? — отвечал Арнольд, мягко целуя ее губы. — Какой же у тебя однако решительный, бескомпромиссный характер, — с восхищенной улыбкой продолжал он. — Не помню, чтобы кто-нибудь так кричал на меня, как ты. Пожалуйста, больше уважения к мужу, миссис Рок.
— Арнольд, дорогой мой!
Ирэн удобно устроилась на плече мужа, крепко прижавшись к нему всем телом. Но этого ей показалось мало, и она оплела ногой его ногу, превратив ее в якорь.
— Арни! Ты веришь мне? Ты не отправишь меня домой?
— После зрелых размышлений я решил, что не стоит этого делать, — продолжал дразнить ее Арнольд. И, выдержав короткую паузу, добавил уже серьезно: — Знаешь, мысль, что кто-то может прикоснуться к тебе, заставляет меня думать о самоубийстве.
Ирэн взглянула Року в лицо и увидела, что он не шутит.
— Я не хочу, чтобы кто-то меня касался. — Она любовно играла курчавыми волосами на его широкой, мускулистой груди. — Я действительно люблю тебя, Арни.
Губы Арнольда прервали ее возбужденную речь на полуслове. И вновь его поцелуй пробудил в ней желание. Но теперь она знала, что ей принадлежат и его тело, и его сердце. Наверное, именно поэтому в этот раз она испытала оргазм особой силы и глубины. Казалось, мир взорвался на тысячу кусочков и она взлетела вместе с Арнольдом в небо.
— Не сделали ли мы только что беби? — робко спросила Ирэн, когда они оба вернулись на землю.
— Надеюсь, что нет.
Его слова удивили Ирэн, но выражение лица мужа было нежным и добрым.
— Я слишком большой эгоист и пока не хочу ни с кем тебя делить. Ты вышла замуж за большого собственника, дорогая.
— Расскажи мне снова, как и когда ты почувствовал, что любишь меня…
— Ах ты, маленькая негодница! — Он звонко шлепнул ее по попке. — Сначала ты устраиваешь мне жуткие сцены, а потом, как ни в чем не бывало, требуешь порцию комплиментов. Нет, ты, право, настоящая женщина.
— Ты так говоришь, как будто у тебя их было много? — небрежно спросила Ирэн, но Арнольд заметил, как заблестели ее глаза.
— Ни одна из них не тронула мое сердце, — заверил ее Арнольд. — Я думал, что влюблен в Мэри, но выяснилось, что это было увлечение. Женщина, которую я любил, существовала лишь в юношеских мечтах, пока не нашел тебя… А теперь пойдем и посмотрим, сделал ли мой тупица брат то, что я убеждал его сделать еще несколько лет тому назад. В моей семье все такие упрямые. Никак не хотят понять, что я лучше их знаю, что и как надо делать, — с шутливой серьезностью закончил он.
Вечером за ужином Уэбстер и Мерси поделились своими планами.
— Мы собираемся пожениться через несколько недель, — сообщил Уэбстер. — Никто из нас не хочет шумной свадьбы. Будут приглашены лишь самые близкие родственники и друзья. Тебя, Арни, я просил бы быть моим свидетелем.
— Только попробуй пригласить на эту роль кого-нибудь еще, — с возвращающейся к нему самоуверенностью заявил Арнольд. — Ну а сейчас, дорогая, — обернулся он к Ирэн, — тебе надо отдохнуть. Завтра утром мы вылетаем обратно во Францию. Надеюсь, никто не забыл, что у нас медовый месяц.
Попрощавшись с Уэббом и Мерси, Ирэн, сопровождаемая мужем, стала подниматься по лестнице в спальню.
— Я хочу всю ночь и большую часть дня держать тебя в объятиях, моя радость, — шепнул ей Арнольд.
Они вошли в ванную комнату, и Арнольд, как голодный зверь, набросился на Ирэн. В его глазах горело желание.
— Не могу насытиться тобой, — прорычал он. — Ты для меня как наркотик. Я весь под гипнозом твоих прелестей.
— О Арни! — Ноги Ирэн, все ее тело послушно приняли удобную позу — раньше она не могла даже представить себя в такой позе перед мужчиной. Теперь это получилось совершенно естественно, как бы само собой.
Сорвав с жены одежду, Арнольд жадно гладил ее обнаженную попку и прогнувшуюся спину, трепетавшие от предвкушений.
— Ты моя любовь, — слышала она его жаркий шепот. — Ты моя жизнь, мои вчера и завтра. Ты моя судьба навеки…
Тела и души Ирэн и Арнольда слились воедино, и любовь подняла их на своих крыльях к небу навстречу жаркой ночи, ночи любви.



Вместо эпилога

Один раз в год, в Рождество, этот старый дом в Ривердейле оживает: большая елка у входа расцвечивается золотыми и серебряными шарами, веселые огоньки гирлянд в саду подмигивают прохожим, а румяный деревянный Санта-Клаус на своих оленях радушно приглашает всех за подарками.
Пожилой добродушный господин, хозяин дома Блейкман, встречает гостей. Он единственный дедушка на три семьи и шесть внуков.
Первой, конечно, приезжает Ирэн со своими близнецами. Мальчишки удивительно похожи на отца, живые, изобретательные, в мгновение переворачивают все в доме вверх ногами. Старая миссис Джонсон ворчит, но терпеливо все сносит — они ее любимцы.
Затем прибывает большая семья Уэбстера. Они усыновили трех ребятишек из Мексики — все смуглы, черноволосы, улыбчивы и музыкальны. Мерси решила, что дети должны знать свой родной язык, поэтому они ходят в испанскую школу, а лето проводят в путешествиях по Латинской Америке.
Последней появляется Флориан. Не удивляйтесь, теперь она Блейкман фон Вирен. В одной из командировок в Париже, делая репортаж о русской аристократии, она познакомилась с отпрыском обедневшего дворянского рода капитаном Павлом фон Виреном. Теперь ее самолюбие удовлетворено. Она — графиня. Ее дочь, названная в честь обеих бабушек Джудит-Вера, внешне — вылитая Ирэн, но такая же честолюбивая и пробивная, как и мать, учится в русской балетной школе.
Мужчины за стаканчиком виски обсуждают последние биржевые новости.
Бьют старинные напольные часы. Звенят бокалы.
Счастливого Рождества, дорогие жители Ривердейла…




          See more books in http://e-reading.club