ЯКОВ-РУДОЗНАТЕЦ

В наших краях рудознатцы жили, великого таланта люди. Откуда такие появились и куда исчезли, никто не знает. Дела их остались навечно. Чудо в том, что месторождения серебра, золота, железа находили они по внутреннему предчувствию. Скажет человек такой: «Копайте здесь!» Тогда в месте указанном найдут люди все, что обещано.

Края сибирские далеки от больших городов. Возможно, поэтому в большом почете в старину рудознатцы находились по всему простору великому – до Студеного моря.

Оберегали своих рудознатцев сибиряки, заботились о них, защищали. Люди эти обычно добрыми необычайно были, странными причудами отличались. А злодеи стремились в таинство их проникнуть, раскрыть загадочность. Бывало, ходит такой злодей по следам старика-рудознатца, примечает каждое движение, каждый взгляд, а понять, что к чему, не способен. Вроде бы усвоил правила основные, приметы важные: золото самородное находится под почвой, на которой жимолость растет, но не только кустарник этот, а в сочетании с набором из десяти трав. Вроде бы усвоит самозванец правила рудознатца, возгордится, что постиг таинство великое, природу постиг. Покажет мужикам сибирским: «Копайте здесь!» Но ничего не получается, напрасные мечтания.

Выкопают и один шурф, и другой, только нет ничего. В насмешку и крупинки золота не найдется, будто и не водилось оно никогда. Помучаются мужики некоторое время и прогонят самозванца с позором. Имена обманщиков история не сохранила, а имя талантливого человека известно многим. О таком и рассказ.

Жил на Богунае добрый человек, рудознатец по имени Яков. Фамилии не знал никто, не принято было называть. Старатели часто к себе его зазывали, с умным человеком поговорить приятно. Старательских артелей несколько числилось: первая, вторая, третья и далее. Побеседует Яков со старателями, побудет недолго и уходит в тайгу подальше.

Казалось бы, имея дар великий заглядывать в глубины земные, должен Яша в золотую одежду одеваться, а скромнее его нет никого. Лишнего ничего не надо Яше. Укажет людям золото рудное или самородное, добычу начнут, шахту делать станут или драгу деревянную устанавливать, а Яша зайдет в контору, узнает о сроках получки и исчезнет по неизвестным делам. Пройдет время, оскудеет добыча, позовут Яшу вновь. Тихо появится Яков, укажет, где углубить шахту, а где чуть в сторону отвернуть, влево или вправо. Опять исчезнет, так же тихо, как и пришел.

Разное говорили про него. Родители Якова староверами были, жили в поселке за рудником Богунайским. В поселение староверов летом не пройдешь – заболоченное место, сырое, топкое. Конечно, сами староверы тропку знали, но не каждому показывали. Не любили любопытства праздного, бесполезного.

Одевался Яков просто, скромно. Ежедневно состояла его одежда из черной ситцевой рубашки и шапочки монашеской. Сумка из самодельного полотна льняного да посох пастуший, длинный, резьбой украшенный. Волосы русые, стриженные в кружок, а уж глаза! Пронзительным взглядом глаза смотрят, будто насквозь видят каждого человека. Ничего от него не утаить.

Спрашивали его люди о родителях, что за староверы, почему в Сибири оказались…

Яша всегда охотно рассказывал, что родители его сохраняли веру православную в чистоте, придерживались старого устава церковного, за это гонениям подвергались и скрылись в лесах Сибири. «Разве только мои родители? Многих в Сибирь сослали принудительно, а кто и добровольно уехал».

Однажды видят люди приисковые: идет Яша на прииск не один, а с девочкой маленькой. Девочка лет семи, едва до пояса Яше достает. Спрашивают старатели: «Откуда девочку взял?»

«В деревне Ильинке сиротка прибилась, умерли родители, а своих никого нет».

Девочка умненькая, красивенькая. Глазки голубенькие, косички золотистые, щечки кругленькие.

Попросил Яша знакомого охотника приютить ребенка, пока он сможет дом купить. Но долго у охотника девочка не могла жить, чужая семья и дом чужой, своих забот хватает.

В то время решило начальство на руднике новую шахту открыть. Выбирали место для нее. А дело это не простое, знаний требует, сноровки. Шахта не на один год строится, ошибка здесь недопустима. Пригласил начальник рудника и странника Якова. Обещал заплатить щедро, если помощь в выборе места окажет.

Согласился Яков. Видели люди приисковые, как ходил странник с посохом по холмам, вдоль речки Богунайки, вдоль ручьев, впадающих в речку… Иногда срезал веточки лазовника у речки, долго рассматривал веточный букет, будто разговаривал с лозой, как с живым приятелем. Худая фигура странника в темной одежде виднелась то здесь, то там. Ни суеты, ни поспешности в движениях его, сосредоточенность и достоинство в каждом жесте. Иногда Яша сидел один на красном гранитном камне, прислушиваясь к собственному сердцу или любуясь Богунайкой. Бывал рудознатец Яков и на скале с рисунками древних людей, скала та километра за три от рудника находится. На огромной скале той выбиты в камне увеличенные образцы золота богунайского: жучки золотые, зернышки, лошадиные головы, песок в виде точек желтеньких. Каменный рисунок желтой глиной заполнен, оттого и кажется издали золотистым.

Природа утешала рудознатца Якова, помогала в трудном промысле его.

Вечнозеленые могучие ели раскинули темные ветки-руки, усыпанные нежными красноватыми шишечками. Синевато-зеленая хвоя елей перемежается со светлой хвоей лиственниц и голубоватой, изящной – кедра. Кедры сибирские удивляли Якова длинной, необычной хвоей. Кажется, будто все дерево, ветками и иголками острыми, устремилось ввысь живой, зеленой свечой и напоминает та растущая свечка могучее дерево юга – кипарис. Видел Яков деревья такие в старинной книге у родителей своих. Удивлялся сходству загадочному, увлекающему его, в то время ребенка, неразгаданной тайной. Речка тогда еще глубокая была, метра три в глубину и с полста в ширину. Обмелела, золотоносная, после рубки тайги в верховьях, когда вырубили реликтовые кедровые рощи. Не поправить сделанное, но сильна природа, живет и сражается с жестоким временем!

Размышляя в тишине, Яков вдыхал грудью прохладный воздух.

Воздух тайги! Впитавший в себя аромат цветущих трав, пыльцу цветов, запах листьев, необыкновенно чист и свеж. Будто живительный бальзам, распыленный среди ветвей, наполняет грудь пришедшего в тайгу, вливается и насыщает человека, приобщая к великому таинству жизни.

Как любил Яша молча созерцать зеленый живой мир тайги! Быстрые белочки не замечали его, занятые своими хлопотами, наверное, бельчата в гнездах появились, забот много. Полосатые бурундучки, пробегая у его ног, не прятались за стеблями и корнями. Мелькали их ярко-желтые спинки с тонкими черными полосками, а маленькие детки бурундучков раскачивались, играя, на стеблях иван-чая.

Старый барсук, пробираясь к укрытой в буреломе норе, недовольно фыркнул на озорников, держа в зубах добытую на охоте черную гадюку…

Наконец появился странник Яков в конторе, пришел к начальнику: «Нашел я место удобное для новой шахты и с запасом золота на многие годы. Только нынче за труды свои попрошу я денег, чтобы купить небольшой дом».

«Дом? – удивился начальник. – Да ты же не живешь на одном месте!»

«Для сиротки хочу купить дом, чтобы ребенок не скитался. Надо бы и женщину хорошую найти, опекуншу».

Согласился начальник с рудознатцем. Понимал, что часто не платили страннику за прежние советы, а теперь помочь Яше надобно.

Через неделю отдали Якову один из домов рудника, хороший, добротный. Поселили сиротку в доме, жены старателей за ребенком приглядывали. Вскоре и женщина добрая нашлась, опекунша, из своих, из богунайских. А рудознатец Яша снова ушел далеко странствовать, сказывали, глину голубую искал, многие версты пешком преодолел и нашел ее в Сокаревке. Голубую глину в наше время берут отсюда мастера глиняной игрушки.

Занимаясь рудами сибирскими, не имел Яков времени для семьи своей, только иногда приходил в купленный им дом, гостинцы ребенку приносил, самородков золотых на прожитие. Знали люди: для добрых дел золото Яшино служит. Великие богатства Богуная открываются для дел добрых, а от злых прячутся.

А девочка выросла. Стала сибирячкой, хорошей труженицей, матерью двоих дочерей. Всю жизнь странника Якова помнила, как отца почитала. Сейчас живет Мария Васильевна в деревне Орловка, в перевезенном с рудника Богунай доме; старенькая стала, но доброту Якова помнит всегда.