Глава 1

Сказать лишь то, что он был красив, значит — ничего не сказать. Он был чертовски красив! Он волновал, будил воображение... Любая из нас, хоть раз в жизни, но мечтала о таком парне и не могла бы уснуть до утра, думая о нем, — несмотря на предусмотрительно выпитый стакан горячего молока. Я взглянула на вошедшего. Дыхание мое замерло. Затем последовал такой глубокий вздох, что, будь у моего бюстгальтера пуговки, они мгновенно отлетели бы...

Высокий брюнет внимательно посмотрел на меня черными блестящими глазами. Его лицо можно было прочесть, как книгу с занимательными страницами. К своим тридцати годам этот парень многое испытал. Его любили и ненавидели, он любил и ненавидел... Следы страстей угадывались легко: блондинки, брюнетки, шатенки...

— Это агентство Рио? — спросил он низким тягучим голосом.

Его взгляд охватил меня всю, целиком. Он проник даже в самые укромные места, но подобная наглость мне даже понравилась.

— Да, вы не ошиблись, — ответила я.

Иногда со мной происходит то, что называется раздвоением личности. Вот и сейчас одна Мэвис разговаривала с клиентом, а вторая — лежала в его объятиях, мысленно, разумеется, и развлекалась «самым компрометирующим образом», — та обычно говаривала моя мама.

— Мэвис Зейдлиц, частный детектив, — представилась я.

Скряга Джонни из соображений экономии поместил на двери агентства табличку только со своим именем. Теперь мне приходится объяснять всем и каждому, что я — партнер Джонни, а не приходящая прислуга.

— Н-да?..

— Мы компаньоны с Джонни Рио, — сказала прекрасная (и лучшая!) половина агентства Рио. — Правда, сейчас я выполняю еще и секретарские обязанности.

Надо же как-то объяснить тот постыдный факт, что клиент застал меня за клавиатурой старой пишущей машинки.

Брюнет равнодушно пожал плечами: мои роли в агентстве его, видимо, не интересовали.

— Разрешите представиться — Убхарт, — скороговоркой произнес он, нимало не заботясь о том, как это воспримет девушка, у которой с ним вовсю развивался роман — в ее фантазиях, естественно. — Дональд Убхарт.

Итак, Дон... Я наметила, опять же мысленно, программу дрессировки Дона и первым пунктом поставила «уважительное отношение к леди», т. е. ко мне.

— Очень приятно, мистер Убхарт.

Моя голова была слегка опущена. Я взглянула на Убхарта снизу вверх и при этом улыбнулась, выставив губки, как для поцелуя. К сожалению, «фирменная» улыбка, которую я считала обворожительной, несмотря на то, что Джонни придерживался иного мнения, не произвела впечатления.

Клиент нервничал.

— У меня была предварительная договоренность с мистером Рио. Вы доложите ему? — брюнет продолжал разговаривать со мной, как с секретаршей, а сам рассматривал стены нашего офиса.

— Я доложу, но хочу предупредить: у нас большая клиентура...

— Если для меня мистер Рио занят, значит, через минуту у вас одним клиентом будет меньше.

Этот тип умел разговаривать. Я поджала губы и набрала служебный номер Джонни.

— Дональд Убхарт? — задышал в трубку мой компаньон. — Немедля проведи его ко мне. Надеюсь, ты не успела наговорить ему гадостей? Нет, наверное, раз он еще в офисе. Дорогу к моему кабинету знаешь?

В ответ я фыркнула:

— Два шага прямо и пять налево. У нас всего один кабинет. Твой.

— Надо же, какая память!

Я швырнула трубку на рычаг.

— Мистер Рио готов встретиться с вами, — холодно произнесла я и указала, где сидит мой компаньон.

Красавчик встрепенулся.

— Ваши усилия стоят благодарности, — сказал он насмешливо и скрылся за дверью кабинета Джонни.

Я сидела и размышляла на тему, какого мнения мужчины о моих умственных способностях. Если я законченная дура, то зачем Джонни взял меня в компаньоны? А если я смышленая, толковая и смелая девушка, то почему страдаю оттого, что Джонни временами считает меня законченной дурой?

Звякнул телефон, и я вздрогнула. Взяв трубку, я заговорила хорошо поставленным голосом, который должен внушать клиентам уважение к агентству Рио.

— Зря стараешься, — раздался в трубке до боли знакомый смешок. — Ты что, не заметила, что я звоню по внутреннему телефону?

— «Внутренние звонки» всегда тревожат меня сверх меры, — ответила я, но Джонни почему-то не оценил моей шутки.

Мой первый «внутренний звонок» закончился удалением аппендикса. Хирург, который оперировал меня, был начисто лишен чувства юмора — так же, как и Джонни. И мне тоже стало не до смеха, когда я увидела, какой шов и в каком месте он соорудил. Этот шов... Доктор не раз приглашал меня к себе, чтобы посмотреть на него. Усаживался рядом на кушетку, смотрел и вздыхал. Если бы операция прошла успешно, то ради чего, спрашивается, ему нужно было наблюдать меня столько времени!

— Эй, Мэвис, куда ты пропала?! — Джонни, оказывается, все это время что-то бубнил мне по телефону. — Срочно зайди. Повторяю: срочно...

— Слышу! У меня, кроме всего прочего, прекрасный слух.

Когда я вошла в кабинет, оба джентльмена замолчали и загадочно посмотрели на меня.

— Присаживайся, Мэвис.

Уж чего-чего, но Джонни никогда не слыл галантным и предупредительным, и потому я насторожилась.

Я села, небрежно изящным движением положив нога на ногу, и откинулась на спинку кресла. В глазах мистера Убхарта что-то вспыхнуло — клиент оценил безукоризненные линии и пластику частного сыска. Я одернула юбку, но сделала это, скорее, из кокетства, ничуть не стремясь погасить огонь в глазах брюнета.

— Вы с мистером Убхартом уже знакомы? — ласково спросил Джонни.

— Разумеется, — я тоже была мила и произнесла это слово воркующим голоском.

Джонни почему-то уверен, что я отбиваю клиентов от нашего агентства, хотя обычно бывает наоборот: клиенты отбивают у меня всякую охоту работать на них.

— Мистер Убхарт платит нам, — многозначительно сказал Джонни.

Как бы между прочим я обнажила ноги на пару дюймов — если клиент платит, он имеет право на дополнительный сервис.

— Расскажите свою историю заново, — Джонни повернулся к Убхарту. — Мэвис послушает, и я уточню по ходу кое-какие детали.

— Главную роль в моем деле играет наследство, — начал брюнет.

На сей раз он говорил неторопливо и внятно, а не бурчал себе под нос. Я отметила две вещи: приятный баритон клиента и страусиную позу компаньона, спрятавшего лицо себе в руки.

— Я пришел к вам, чтобы вы помогли мне это наследство получить...

Убхарт никак не мог объяснить суть дела, и я решила, что виной тому — разглядывание моих коленок. Поэтому я попробовала одернуть юбку.

— Мой отец — Рэндолф Убхарт... Кстати, вы не припоминаете его?

— Он появлялся в эпизодах? — принялась уточнять я. — Или его снимали со спины? Сколько народу разгуливает по бульвару Сансет, всех не упомнишь, но если в Голливуде ему дали роль второго плана, я, несомненно, вспомню его лицо.

— Мэвис, — страдальчески поморщился Джонни, — Рэндолф Убхарт был нефтяным магнатом. Наследство Убхарта — десять миллионов.

— О!..

Мои руки безжизненно упали.

Дональд Убхарт соизволил улыбнуться и продолжил:

— Столько хлопот с этим наследством... Отец умер, и мы стали заложниками его прихотей... Мы — это я и сестра. Я старший в роду. Есть и третий наследник — наш сводный брат. После смерти матери отец женился еще раз... Несмотря на то, что отца мы похоронили пять лет тому назад, до сих пор нам доставались от наследства лишь жалкие крохи. Мой ежегодный доход, например, всего тридцать тысяч, а брат с сестрой получают и того меньше — по десять тысяч долларов. А в это время всем состоянием Убхартов распоряжаются доверенные лица...

— Тридцать тысяч — это же много, — ляпнула я.

— Мэвис, твои мысли по этому поводу нас не интересуют! — прикрикнул Джонни.

— Что за тон! — вспылила я. — Мы компаньоны, дорогой. Конечно, если бы я была твоей секретаршей, ты ходил бы на задних лапах!

— Еще бы! Хорошую секретаршу сейчас найти куда труднее, чем плохого компаньона. Продолжайте, мистер Убхарт, прошу вас.

Клиент снисходительно поглядывал на нас. Его явно забавляла наша пикировка.

— Так вот, — продолжил он наконец, — старик умер, но в своем завещании поставил несколько условий. Первое таково: наследство делится только тогда, когда я достигну тридцатилетнего возраста. Сестра и брат получают по миллиону, благотворительные организации — триста тысяч. Все, что останется — мое. Но...

Убхарт закурил.

— Условие второе: я должен быть к этому времени женат, и мы с женой должны провести последних три дня до моего тридцатилетия в «Толедо».

— Где-где? — переспросила я.

— Дело в том, что моя мать была испанкой. Толедо был ее родным городом. Когда отец отстроил поместье, он назвал его «Толедо».

— Три дня в «Толедо» с женой... Что тут особенного? А в награду — семь с половиной миллионов... Я бы сама вышла за вас замуж и даже из-за меньшей суммы — ну, например, той «жалкой крохи» в виде тридцати тысяч...

— Благодарю, — сухо сказал Убхарт. — Я женат.

Глупо было бы рассчитывать на то, что такого породистого скакуна не заарканят... Впрочем, я никогда не испытывала симпатий к архаичному институту брака. Быть верной одному мужчине — это так тоскливо...

Убхарт молчал.

— Дальше я продолжу, — предложил Джонни. — Мэвис должна знать все.

Клиент согласился.

— Мистер Убхарт женат, — неторопливо начал Джонни. — Его нынешняя жена — третья. Первый раз мистер Убхарт женился сразу после смерти отца, но спустя полгода женщина погибла в автомобильной аварии. Вторая жена сорвалась со скалы... — Мой компаньон тоже закурил. — Это были несчастные случаи. Правда, свидетелей происшествий нет... Копы рыли землю носами, но никакого криминала не обнаружили...

Я посмотрела на Убхарта: он сидел прямо, с каменным выражением лица.

— Извините, я ничего не знала...

— Вы и не могли знать, — ответил он.

— Мистер Убхарт надеется, что с его третьей женой ничего такого не случится. Иначе он лишится наследства. Если в день своего тридцатилетия мистер Убхарт окажется вдов, его доля будет поделена поровну между сестрой и сводным братом.

— Но разве с третьей женой есть какие-нибудь проблемы?! — воскликнула я.

— Мэвис, а не кажется ли тебе подозрительной смерть двух женщин? — вкрадчиво спросил Джонни. — Если предположить, что кто-то вознамерился лишить мистера Убхарта наследства, то этот человек первым делом убьет его жену, чтобы наш клиент не смог выполнить второе условие своего отца. Он убьет первую, вторую... И даже третью! Убийца изобретателен, умен... Каждый раз дело представлено как несчастный случай: нет улик, нет свидетелей, которые могли бы помочь изобличить убийцу.

У меня хорошее воображение. Я закрыла глаза и увидела себя летящей со скалы... Бр-р!.. Меня передернуло.

— Но кто этот загадочный убийца?

Повисла тишина.

— Кто бы он ни был, — вздохнул Джонни, — нам надо помешать ему. Самое главное — оградить мистера и миссис Убхарт от опасности в те три последних дня перед тридцатилетием. В эти дни в поместье соберется вся семья. Если с миссис Убхарт произойдет несчастье, состояние получат сестра и сводный брат Дональда Убхарта, а самому мистеру Убхарту будет выплачиваться ежегодно всего каких-то тридцать тысяч.

— У меня есть замечательная мысль: надо, чтобы мистер Убхарт оставил свою жену дома!

— Нет, Мэвис, в таком случае я не выполню волю отца — а значит, лишусь наследства, — возразил Дональд.

— А, понятно... Мы с Джонни поедем в ваше поместье в качестве телохранителей!

— Не вполне так, Мэвис...

Джонни и Дональд переглянулись. У меня появилось ощущение, что весь этот спектакль разыгрывается для одного зрителя и этим зрителем являюсь я.

Убхарт прочистил горло.

— Видите ли, Мэвис, есть одно важное обстоятельство, о котором мы пока не говорили. Ни один из моих родственников не видел моей третьей жены.

— Это вы называете важным? Вы приедете в поместье, и они познакомятся.

Мужчины вновь заговорщически посмотрели друг на друга.

— Хватит темнить! — рассердилась я. — Никакого уважения к леди. Или мой гардероб не в порядке? Почему вы так смотрите?

Я проверила, не торчит ли у меня чего из-под юбки.

— Не горячись, Мэвис, — мягко сказал Джонни. — Мистер Убхарт подписал чек на две тысячи долларов.

— Великолепно! И что такое сногсшибательное мы должны сделать за эти деньги?

— Мистер Убхарт уже сказал, что его третью жену в доме никто не видел, — начал Джонни, тщательно подбирая слова. — Никто не знает ни ее имени, ни того, как она выглядит. Это значит, что мистер Убхарт может взять с собой любую девушку и выдать ее за миссис Убхарт. Вряд ли обман раскроется.

— Ловкий ход! Если эту девушку убьют, то мистер Убхарт все равно получит свое наследство, потому что настоящая его жена будет жива.

— Зря ты заговорила про убийство, — поморщился Джонни. — Это крайний случай, и вообще ничего подобного не случится.

— Идея подмены жены мне нравится, — я щелкнула пальцами и вскочила с кресла. — Достаточно найти подходящую овечку с белокурыми завитками вместо мозгов и назвать ее миссис Убхарт, как все устроится наилучшим образом.

— На этот раз я с тобой согласен, — Джонни сдержанно хмыкнул. — Идея неплоха. Мы ее уже обсудили.

— Как обсудили?! Без меня?

Я огорчилась, но ненадолго.

— Ну, а девицу подобрали?

— Скажем так: наметили.

— Подходит по росту? Возрасту? Интеллекту?

— Более-менее.

— Я ее знаю?

— Разумеется.

— Кто же это?

— Ты.

Мой бюстгальтер не выдержал такого напора чувств и с треском разошелся по шву.