Глава 37

«Дача» Гаврилова оказалась форменной крепостью: помимо кирпичной, в три метра высотой стены, дом окружал широкий ров, заполненный зеленоватой водой.

Надо рвом, чуть изогнувшись, нависал разводной мостик. За прочными стенами этой «дачи» можно было пережить не только шторм, но и осаду.

Казалось, еще секунда – скрипнут массивные чугунные ворота, заглушая шум леса, и покажется мрачная, заросшая щетиной рожа охранника, который после недолгого осмотра посоветует гостям топать от частных владений подобру-поздорову.

Примерно так оно и случилось. Громко брякнул тяжелый засов, и ворота легко заскользили в петлях. Но вместо злобного сторожа из проема выглянула гладко выбритая подобострастная физиономия дядьки лет пятидесяти.

– Андрей Антонович! А мы вас только к вечеру ждали!…

– Дела, голубчик, спешные! – Гаврилов затопал по мостику, увлекая за собой Риту и обоих охранников, и похлопал дядьку по плечу. Примерно так же делает добрый хозяин, когда ласкает выбежавшую ему навстречу верную собаку. – Все в порядке, Егор?

– Все в лучшем виде, Андрей Антонович, – засеменил следом дядька. – Да что бы могло случиться?

– Как там гости, Егор?

– Тихо сидят, Андрей Антонович, – осклабился дядька.

– Не приуныли? – поинтересовался Андрей у Егора, который верткой собачонкой топтался рядом.

– А чего им унывать! – дядька выглядел почти обиженным. – Кормим, поим, не обижаем.

– Ну и ладно…

Андрей поднялся по лесенке на высокое крыльцо. И, обернувшись у самых дверей, недоуменно поинтересовался:

– Что же ты, Рита. Проходи смелее. С опаской глядя по сторонам, молодая женщина дернула плечом и вяло отозвалась:

– Что у тебя здесь?

– Тюрьма, – брякнул Андрей. – Не хуже, чем у твоего приятеля Лехи Красного.

Рита почувствовала, как по спине пробежал холодок. Андрей явно не шутил.

– И за какие грехи ты в нее сажаешь?

– Только не за карточные долги. – Гаврилов немного замедлил шаг, а когда Рита поравнялась с ним, серьезно продолжил:

– За долги я просто убиваю.

Гаврилов уверенно шагал по длинному коридору. Он пригласил ее в комнату, где в самом центре стоял обтянутый серой кожей диван, на котором по-хозяйски разлегся огромный мраморный дог.

Пес недовольно заурчал, но, заметив хозяина, мгновенно спрыгнул с дивана, всем своим видом выражая неподдельную радость.

– Вижу, что обрадовался, Акбар. Вижу, что рад! – потрепал Андрей пса по загривку. Пес радостно оскалил клыки, пустив слюну до самого пола, а потом, в знак радости, ткнулся мокрым носом хозяину между ног. – Вот спасибо, друг, ну уважил! – Андрей посмотрел на свои светло-серые шорты, на которых осталось темное влажное пятно. – Все, пошел! Хватит! – Андрей обернулся к телохранителям и мотнул головой:

– Оставьте нас, у меня к Рите есть пара вопросов, которые я бы хотел задать ей наедине.

Парни с понимающим видом отступили назад и молча прикрыли за собой дверь.

– Древние греки считали, что секс имеет мистическую силу. – Андрей приблизился к Рите. – Не случайно же они совокуплялись на вспаханных полях, на конюшнях, в коровниках… Чтобы повысить урожайность полей и плодовитость скота… Этот породистый пес готовится стать отцом. В первый раз буду его вязать. Уже, и суку подходящую нашел. Давай, совершим античный ритуал – чтобы у него щенки получились отменные, а?

– Не подходи ко мне! – Рита резко отстранилась от наступающего на нее Гаврилова. – Я тебя ненавижу!

– Вот как? – усмехнулся Гаврилов. – Помнится, совсем недавно ты мне говорила другие слова. Я вижу, что ты сейчас неискренна. Ты не хуже меня знаешь, что король и дама очень хороший расклад. Он называется марьяжем и всегда дает стопроцентную взятку. Детка, мы с тобой еще так повоюем, что чертям в аду станет жарко! – Он снял с себя рубашку, бросил ее на диван, потом расстегнул шорты. – Давай, раздевайся, детка. Ну? Чего стоишь? Или позабыла, как совершается этот священный обряд? – Шорты упали на пол. Теперь он выглядел дерзким молодым сатиром, готовым обольстить прекрасную нимфу – Ну чего же ты, милашка, стесняешься? Ну?! – Гаврилов начинал терять терпение.

Рита отступила на шаг:

– Оставь меня! Или тебе мало баб?

– О! Сопротивление? – Андрей изобразил на лице удивление. – Твои непредвиденные действия вносят в сюжет элемент интриги. Люблю нестандартные ситуации, – зловеще улыбнулся Гарилов.

Рита отступала до тех пор, пока не почувствовала спиной преграду – стойку бара, уставленную иностранными бутылками. Девушка протянула руку назад и нащупала бутылку с длинным горлышком. Она угрожающе выставила ее вперед.

– Не подходи!

– Вот как? И этой ерундой ты хочешь остановить кабана во время гона? – Гаврилов опять продемонстрировал белоснежные зубы. – В таких случаях говорят, что вино ударило в голову. А что тебе ударило в голов Моча?

Рита взмахнула рукой, и бутылка камнем полетела в Андрея.

Продемонстрировав отменную реакцию, Гаврилов отпрянул в сторону, и бутылка с грохотом разнесла двухметровое зеркало у противоположной стены. Вино забрызгало потолок и лужей расползлось на паркете.

– Ай-яй-яй! И ты подняла руку на человека, который владеет половиной Санкт-Петербурга! Ну и глупа же ты, крошка! А теперь вот что я тебе скажу… – Лицо Андрея исказила злая гримаса. – Ты напрасно думаешь, что я буду бегать за тобой с обнаженным членом по всему дому. Брачные игры закончились! Теперь, если хочешь жить, ты сама должна доставить мне радость… Как это бывало прежде. – Он поднял с пола длинный осколок бутылочного горлышка. – Если ты не веришь в серьезность моих намерений, то для начала я готов расписать твое личико вот этой штукой. А теперь подними свое платьице. – Гаврилов приблизил осколок к горлу девушки и угрожающе произнес:

– Ну?

– Ты псих! – Рита подняла платье, обнажив ляжки.

– О! Какой у тебя красивый загар! Но я ожидаю продолжения стриптиза. Или тебе не хватает музыки? Как в «Белом павлине» три года назад. Спеть тебе тему из «Эмманюэль»?

– Не надо…

– Тогда в чем дело? Или ты желаешь, чтобы я сам стянул с тебя эти черные трусики? Но я уже давно вышел из юношеского возраста, когда меня это возбуждало. Сейчас я предпочитаю, чтобы мои женщины раздевались самостоятельно.

А насчет психа… Да, я псих, но не маньяк, и это главное. Я обыкновенный мужик с нормальной сексуальной ориентацией… Снимай трусы, сука! Ниже спусти, если не хочешь, чтобы я попортил твою нежную кожу… – И он уколол Риту осколком бутылки в подбородок. – А теперь развернись. Да не жмись ты! Не строй из себя целку!… Вот так-то! Расставь ноги… Какая нежная у тебя кожа! – Андрей провел острым краем стекла по ее спине. – Не дергайся. А то весь кайф сломаешь. Голову ниже!

Левой рукой он обхватил ее за бедро и, удобно пристроившись, мощно вошел в нее.

Рита ойкнула и закусила губу – Какой же ты гад!

– Ишь ты как запела! Ничего, потерпи малость, сейчас все будет о'кей.

Ох, хорошо! Да ты руками о стол обопрись, а то ведь шкаф башкой разобьешь. Вот так-то. А-а!! – Андрей взвыл и сильно сжал ей живот. Подергавшись еще немного, отошел. – А теперь одевайся, не показывать же тебя гостям в таком непотребном виде. Что обо мне люди подумают!

– Ненавижу! – процедила Рита, одергивая платье.