Глава 18

Сэмсон тяжело опустился в кресло. Взглянул на меня:

— Ты еще здесь? Ждешь? Думаешь, я тебе камеру приготовил? Ведь я прав, Шелл?

— Конечно, прав. — Но все-таки он назвал меня «Шелл».

— За одну ночь, — сухо сказал Сэм, — ты убил Макги, Эдди Лэша, нанес увечье Кларенсу Ладлоу, не считая взлома и проникновения в чужое жилище, о чем я уже упоминал. И нарушил покой по крайней мере трех красавчиков из Клуба плейбоев.

— Сэмсон, не слишком ли ты далеко заходишь?

Он вздохнул:

— Ладно, все как-то утрясется. Хоть ты и натворил дел, но все же, Шелл, какого черта тебя понесло к Лэшу, если ты еще не мог знать…

— Но, Сэм, я знал. Я обдумал со всех сторон: все сходилось. Даже вчера вечером, когда мы обсуждали алфавит Мака, мы смогли вычислить почти всех персонажей, за исключением «А» и «Д». Ну а когда стало ясно, что «Д» — это Гидеон Чейм, а «А» — Уоррен Барр, то пустот не осталось.

— Постой, это теперь мы знаем, что Барр — мистер «А», — взволнованно заговорил Сэм. — Потому что теперь, так же как Джелликоу, мы прочли признание Хенни Огреста, где упоминается его имя.

— Сэм, успокойся.

— Мы даже знаем, чем Джелликоу угрожал Барру: если ковбой не отстегнет ему пятьдесят тысяч, он расскажет о том, что Барр до смерти избил Роджера Дэвида. Но ты-то не мог этого знать, пока не увидел признание Хенни. Ты что — ясновидец, чтобы ни с того ни с сего утверждать, что «А» — Барр, а «Д»…

— Не надо быть никаким ясновидцем. Обычный здравый смысл…

— Ну ладно. Расскажи, почему ты был так уверен, что «Д» — это Гидеон Чейм?

— Начнем с того, что Чейм был страшно испуган, когда пропала его автобиография. Стало очевидно, что книга содержит компрометирующие сведения и материалы, которые могли бы нанести огромный ущерб множеству лиц. К тому же мне удалось узнать, что Чейм не только способен на шантаж, но и прибегал к нему самым коварным образом. Возможно, он и послужил для Джелликоу живым примером.

— Пока не ясно…

— Дай закончить, Сэм. Из алфавитной истории Маккиффера мы знаем, что Эдди Лэш, закодированный буквой «Г», кого-то шантажировал, пока признание Хенни не положило этому конец. Вик Пайн похитил у Джелликоу это признание вместе с рукописью и всем остальным, был остановлен полицией возле на Тангелвуд-Лейн в 23.22. Минут сорок спустя какой-то мужчина позвонил Гидеону Чейму и начал его шантажировать. Звонил, конечно, не Джелликоу — он был уже мертв. Кто же тогда? Понятно, тот, кому Вик доставил эти сведения. А кому он их доставил?

— Ладно, ладно. Ясно, что Лэшу.

— И как только признание Хенни — своего рода страховка Чейма против шантажа Лэша — попала в руки Эдди, он продолжил то, что начал четыре года назад.

— Для тебя, может, это и достаточное доказательство. И для меня тоже. Но для суда этого мало.

— Но я же не в суд пошел, а в пентхаус Лэша. Послушай, Сэм, плевать нам на все остальное. Мы-то знаем, что Каннибал продал свое признание мистеру «Д». Знаем, что Вик забрал его у Джелликоу, а Джелликоу украл его у Чейма. Значит, «Д» — это Чейм. Этого достаточно?

Сэм вздохнул:

— Вполне.

— Но я пока не знаю, чем Лэш шантажировал Чейма.

— А я знаю, — вдруг заявил Сэм.

Я удивленно на него уставился:

— Ах ты, старый хитрюга! Все это время ты знал, что Лэш угрожал Чейму, и все же заставил меня тебя убеждать… Ладно, выкладывай.

— Мы знаем об этом преступлении уже девять лет. Не знали только, кто его совершил.

— Совсем незначительная деталь, а?

Сэм ухмыльнулся:

— После того как ты ушел, Ладди поставил точку во всей этой истории.

Сэм рассказал, что узнал от Ладди. А потом перешел к другому действующему лицу этого дела.

— Ты знаешь, мы допрашивали Уоррена Барра. Он рассказал о попытке Джелликоу шантажировать его. К вечеру в понедельник Барр должен был передать ему пятьдесят тысяч. Цена бросовая в сопоставлении с риском быть разоблаченным.

— Но ведь Джелликоу все-таки был дилетантом.

— Да большинство из них — дилетанты. Барр рассказал также об убийстве, которое совершил. Не такое уж оно было непредумышленное. Но прежде, чем я доскажу тебе эту историю, объясни, почему ты, еще не видев признания Хенни, решил, что Барр — мистер «А»?

— Не скажу, что у меня была абсолютная уверенность, но весьма обоснованное предположение. Как только Джелликоу завладел рукописью Чейма со всеми документами, он немедленно — почти немедленно — отправился к Барру. Беседа, состоявшаяся вечером в пятницу, так потрясла Барра, что он едва «не свалился с лошади», как мне было сказано. И этим же вечером Джелликоу под вымышленным именем переселился в «Индейское ранчо». В ту же ночь, или, может, в субботу, или в воскресенье его номер в отеле был обыскан и буквально перевернут вверх дном. Учти репутацию Барра как забияки, а также его профессиональные и любительские драки. Дружбу Барра с Виком Пайном. И то, что именно Барр узнал от Сильвии Ардент, что она как будто видела Джелликоу в «Индейском ранчо». Почти наверняка именно он сообщил об этом Вику. Вспомни еще, что Барр прилюдно свалил Джелликоу ударом по голове.

Я сам дважды беседовал с Барром и дважды наблюдал странную реакцию. Вначале — страх, почти шок, а потом явное облегчение. А причина, конечно, заключалась в том, что я еще не знал, что Джелли шантажировал его убийством. Хотя оба раза он сначала, наверное, думал, что мне об этом известно.

Сэмсон нахмурился:

— Если Барр так умело работает кулаками, если на счету у него смерть Дэвида и множество драк, вполне можно предположить, что именно он и убил Джелликоу. Поговорил с этой Ардент, у него взыграла ревность…

— Тот, кто убил Джелликоу, сразу после этого забрал из сейфа отеля кейс Чейма. И это мог быть только Вик. И не потому, что десять минут спустя его остановила полиция. Портье, да и все вокруг сразу бы узнали Уоррена Барра, кумира кинозрителей и лошадей.

Сэм кивнул:

— Да, верно.

— Между прочим, цепочка событий — Сильвия сообщает о Джелликоу Барру, а тот передает Вику — объясняет, почему Вик свое алиби связал с Сильвией. Не потому, что она жила на «Ранчо», и не потому, что однажды он с ней встречался. Он вспомнил о ней, потому что всего несколько часов назад Барр рассказывал Вику о Сильвии и о том, что она видела Джелликоу. Те же рассуждения — только в обратном порядке — доказывают, что Барр сказал Вику, где найти Джелликоу. А, к черту все это! Чем же все-таки Уилфред достал Уоррена? Что произошло четыре года назад?

— Не так много нового, — сказал Сэм. — Барр, находясь в соответствующем состоянии, поздним воскресным вечером сидел в баре. Кроме него там находилась только одна пара. Но супругами Роджер Дэвид и миссис Энн Эриксон не были. Помнишь, мы говорили о них прошлой ночью? Барр угостил их выпивкой. Он, правда, не сказал, приставал ли к той женщине. Как он объяснил, ее спутник затеял с ним драку. Барр, как сейчас помню, описывал это так: «Парень толкнул меня, а потом ударил по лицу. Представляете, прямо по губам! А ведь губы занимают такое важное место в моих ролях!»

Я улыбнулся. Сэм обладал даром подражания. А мне вспомнилась сцена, съемки которой я наблюдал. Барр с грудастой девицей буквально поедали губы друг друга.

— Барр забил парня до смерти. Говорит, конечно, что не хотел этого. Женщина убежала. А Барр прямиком отправился к Вику Пайну и Эдди Лэшу. Эдди и его дружки убрали труп, и дело с концом.

— А что же хозяин бара?

— Он опасности не представлял. Бывший уголовник, приятель Лэша. Это произошло на Девятой улице в «Четырех тузах».

Я знал этот бар. Настоящий бандитский притон, который у преступников — будущих и бывших заключенных — считался безопасным местом.

— Более того, — продолжал Сэм, — именно от хозяина бара Лэш узнал о женщине, которая была с погибшим. Она и раньше встречалась с ним в этом баре. Он был местом их свиданий. Мужу о драке она не сказала, иначе пришлось бы признаться, что она встречалась с Роджером Дэвидом. Ну а Лэш наутро позаботился, чтобы она никому не призналась в адюльтере. Протокол я тебе зачитывал.

— А хозяин все еще на месте?

— Тут рядом. Недавно доставили.

— Смотрю, ты времени зря не терял. Ну что же, Сэм, все концы сходятся. Барр убивает Дэвида и бежит за помощью к Вику и Лэшу. Четыре года спустя Джелликоу берет Барра за горло, и история Барр — Вик — Лэш повторяется. Запал подожжен, и следует серия убийств.

Я загасил сигарету.

— Бедняга Джелли, — сказал я, подумав об Уилфреде Джелликоу. — Надеялся на большие деньги, затевая игру. Будь он не робким парнем, а опытным преступником, мог бы и заработать на той информации, что оказалась у него в руках. Короче говоря, это история червя, который захотел изменить свою жизнь, и был раздавлен. Или, другими словами, история потенциального Хайда, в котором оказалось слишком много от Джекила.^[5]

— Кстати, о хайдах. Половина преступного мира была перестреляна, пока ты выделывал курбеты с бандитами и миловался с Сильвией Ардент и Зиной Табур.

— Сэмсон, — строго сказал я, — надеюсь, ты понимаешь, что, если бы я не допросил Сильвию Ардент, мне никогда не удалось бы обнаружить важнейшие факты, которые помогли мне раскрыть это дело. А благодаря знакомству с Зиной Табур я сразу понял, что алиби Вика Пайна — липовое. Так что, если бы я не миловался с ними, как ты по-дурацки выразился, я, возможно, не пришел бы к успешному решению этой проблемы. А что было бы, если бы я ее не решил? Страшно подумать…

Зазвонил телефон, и страдальческое выражение исчезло с лица Сэма. Он коротко что-то сказал и положил трубку:

— Следователи просмотрели материалы Чейма. Часть из них изъяли; признание Огреста и другие. Некоторые страницы рукописи пересняли. Но она все-таки его собственность, и ты можешь забрать ее и передать хозяину.

— Отлично. С удовольствием доложу Чейму о ночных событиях. Отчасти я понимаю, почему этот хрыч скрывал от меня правду. Он сам причастен ко многим преступлениям. Но он должен был понимать, чем может обернуться его ложь для Джелликоу и других. И не в последнюю очередь для меня, поскольку я потерял много времени, принимая его липу за чистую монету. Лысый черт! Разумеется, он понимал, что не может сказать правду, иначе я упрятал бы его за решетку.

— И сейчас не поздно упрятать. — Сэм уже держал во рту сигару, а в руке спички. — Но в данный момент мистер Чейм нас не очень беспокоит. Можешь передать ему, в ближайшее время мы с ним побеседуем.

— Ладно. Передам. С удовольствием.

Сэмсон потер рукой глаза, держа в другой наготове спичку.

— Шелл, — устало сказал он, — многое из того, что ты сегодня говорил и на чем обосновывал свои нелепые действия, не блещет логикой. А что было бы, если бы твои выводы оказались ошибочными? Господи! Одна мысль об этом приводит меня в ужас! — Он покачал головой. — Бывает иногда, что ты действуешь разумно, но ты, конечно, не Шерлок Холмс.

— Слава богу, у нас появился ясновидец. Пусть он не блещет логикой, но зато общается с космосом.

— А вообще, Шелл, — сказал Сэм, чиркнув спичкой и зажигая сигару, — ты самый удачливый и свободный человек в мире.

— Удачливость не имеет к делу никакого отношения, — холодно ответил я и встал. — А «свободный» звучит так, будто я чего-то избежал, и вряд ли подходит для описания моих действий… Фу, какая гадость! — В дверях я обернулся и сказал: — Да, черт возьми, мне немного повезло. Но это не значит, что я дурак. — Облако едкого дыма доплыло до меня, но я устоял. — Все окончилось благополучно, правда ведь? Разве это не главное?

Сэм самодовольно попыхивал своей ядовитой сигарой.