Содом
Я был приговорен заочно
За то, что видел все отлично,
Но разницу я знал неточно
Между народом и вождем.
Зане все люди симпатичны,
Но те, что выглядят прилично,
Мерзее втрое, чем обычный
Народ пропитый и циничный,
Кому привычно гнить живьем.
Когда всего ценнее личность,
А в личности важней наличность,
То положения двуличность
Уже не кажется бедой.
Народ, он состоит из знаков,
Но знаков ряд не одинаков,
А в сумме знаков есть логичность —
Ее отстаивают массы
Освободительной борьбой.
Есть круглых чисел интересы —
И это есть предмет прогресса,
И математики процессы
Порой свободой мы зовем.
Мы в демократию войдем,
Где прав и совести запасы,
Уже не будем мы безгласы.
Мы в светлый мир проложим трассы,
Из трясогузок станем асы —
Хоть прыгай в лестничный проем.
Когда свободу обретем,
Когда поставим на своем,
Когда укажут путь в сберкассу,
Когда введут запрет на Маркса,
Венчаться станут пидорасы,
И прав прибавится у прессы,
Тогда истории вопросы
Для нас покажутся фуфлом.
Утопии железный лом
Пошел в обмен на «мерседесы»,
И прогрессивные балбесы
Наметили маршрут в дурдом.
Шоферы, сданные внаем,
Жрут чебуреки за рулем
И на прохожих смотрят косо,
А в ресторанах рдеют боссы,
Налившись розовым вином,
Там рьяно отрицают классы,
Мыслители не метят в Марксы,
Где в вечность принимают взносы,
Там все равны перед рублем,
Неактуальные процессы
Не вызывают интереса —
Где ведьмы, упыри и бесы,
Припудрив шрамы и укусы,
Обнявшись, строят общий дом.
Там демократы-кровососы,
Давясь, рубают ананасы,
На генеральские лампасы
Блюют господским шашлыком.
Там юркие единороссы
Строчат привычные доносы,
От перепития гундосы,
Считают выручку тайком.
Там прогрессисты-либералы
Используют свои каналы,
Чтоб влезть к истории в анналы,
И прячут от людей клыки,
Там рвут страну на регионы,
Там либералов эскадроны,
Там реформаторов полки,
Там светлых личностей колонны
Погибли в битвах за руду,
Там нефть и газ — души дороже,
Там либеральные вельможи
Царапают друг другу рожи,
Из жирной глотки рвут еду.
Правозащитники-герои,
Регалии в четыре слоя,
Бранят тоталитарный строй,
И час свободы торжествуя,
Идут, начальству салютуя,
Друг в дружке чествуя холуя,
Рыгают дармовой жратвой.
Там в небо высятся колоссы,
Там ржут на привязи пегасы,
Кладут под «мерседес» фугасы,
А на закон — кладут елду.
С торжественностью какаду
Там лебезят интеллигенты,
Ловя счастливые моменты,
И норовят под монументы
Начальства нового пролезть,
Там не в чести отныне честь,
Сияют в куполах купоны,
И над ворованным жильем
Кружат охрипшие вороны,
И чистит КГБ погоны
И бьет хозяину поклоны,
И давит ближних сапогом.
Помилуй, Господи, Содом,
Есть десять праведников в нем,
Помилуй ржавые откосы
И грязь, размытую дождем,
Что делать, раз мы здесь живем,
Раз пуст наш дом и ветер в нем.
Стихи разошлись на поговорки, строчки «утопии железный лом пошел в обмен на „мерседесы“, и прогрессивные балбесы наметили маршрут в дурдом» цитировали повсюду, вероятно потому, что у многих появилось чувство того, что практически уже приехали: дурдом — вот он.