на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



ГЛАВА 65

Мы вернулись домой ровно в три часа. К моему и маминому удивлению, Анфисе Николаевне помогал выносить на улицу большой обеденный стол… Федя! А Норд лежал в тенёчке под чинарой. Федя объяснил, что сюда его прислал с запиской наш папа — переждать, пока уляжется шум из-за похищенной утки и нарушения режима. Но он, повздорив с Корнеем Викентичем, твёрдо решил не возвращаться в «Кипарис», а уехать домой вместе с Нордом.

Мама с Анфисой Николаевной, всё время поглядывающей на часы, начали накрывать на стол.

— Послушай, Федя, — сказал я, — ты, выходит дело, решил сбежать, и о тебе останется здесь, в «Кипарисе», плохая память? Я сам по себе знаю, что пока не скажешь правду, то на душе будут кошки скрести. Ты уж лучше признайся, и тебя простят.

— Ладно! Ты меня не учи! — сказал Федя. — За утку я уже внёс деньги в бухгалтерию.

— А Геракл? А ваза? А скамейка?..

— Не береди мою душу, сам во всём разберусь…

Стол был накрыт, на нём стояли всякие вкусные вещи, а обедать нас почему-то не приглашали. Анфиса Николаевна в последний момент обнаружила, что, кроме всего прочего, пропала трёхлитровая бутыль с постным маслом, не с магазинным, а с украинским, домашнего приготовления, которое ей привезла с Полтавщины старая знакомая.

Мама хотела послать нас с Федей за постным маслом, но Анфиса Николаевна заправила винегрет сметаной и всё весело восклицала:

— Как же я забыла про масло?! Ведь всё вспоминала, а про него забыла! Стара, мать, стара… Но ты, голубчик, ответишь у меня за всё! Держись!

Я в двух словах рассказал ничего не понимавшему Феде о таинственных исчезновениях из нашего дома разных вещей и с огорода — огурцов.

— Странные дела, — сказал Федя и, вздрогнув, схватил меня за руку.

В калитке показался запыхавшийся Корней Викентич в своей белой шапочке Айболита, а за ним мой папа со свёртком в руках. Корней Викентич подбежал к Феде и сказал:

— Дорогой мой!.. Мы повздорили. Это естественно… Ведь я прав, но мы, извините, не гимназистки — разлучаться навек из-за пустяков. Согласитесь, что за всё вытворенное вами я не мог погладить вас по голове.

— Дело не в этом, — сказал Федя.

— Так вот, знаете, почему я не говорю вам «скатертью дорожка»?.. Вы мне нравитесь. Да-с! Я уважаю вас. И верю, что с завтрашнего дня вы начнёте новую жизнь в «Кипарисе».

— В общем, вы правы! — сказал Федя.

— Ну вот и хорошо, — обрадовался Корней Викентич. — Вы думаете, я не понял мотивов собаки, когда она стянула уточку? Понял! И зря вы кипятитесь!

— Корней Викентич, — сказала, подойдя к нему, наша хозяйка, — о вашем тиранстве отдыхающие уже сложили легенды!

— И правильно. Они приехали сюда восстанавливать здоровье, а не развлекаться! Вот возьмите Сероглазова! На правильном пути человек! И вдохновенно бежит по нему! Скоро на него будет приятно смотреть!

Папа в этот момент развернул свёрток, достал из него свой пропавший с верёвки свитер и строго, как на допросе, спросил у меня и мамы:

— Каким образом этот свитер оказался у меня под подушкой?

Мы с мамой только переглянулись и ничего не могли ответить.

— Сейчас вы всё узнаете! — сказала Анфиса Николаевна. — Стойте здесь. Близко ко мне не подходите! Он в сарае! — Она на цыпочках подошла к двери сарая.

С этой минуты всё стало происходить, как в кино.


ГЛАВА 64 | Кыш и Двапортфеля: Повести | ГЛАВА 66