Не добивайтесь результата силой

Какой из глаголов вам не нравится больше всего? Многие назовут глагол «должен» и добавят, что испытывают к нему отвращение. Неудивительно, порой нам не нравится сама мысль, что должен что-то сделать. А если давление идет извне, то это тем более неприятно, а иногда болезненно воспринимать. Это понятно, так как каждый хочет руководить своей жизнью сам. Это начинается еще в раннем детстве, когда идет становление личности, своего «Я». Вспомним: годовалый ребенок, научившись только что держать ложку, стремится отобрать ее у мамы или папы. И это стремление сделать все самому остается до конца жизни.

Другой важной чертой характера является стремление защищаться, когда нас к чему-либо принуждают. Мы выполняем указания (приказы), чтобы избежать наказания или получить поощрение. Если эти причины не играют никакой роли, мы активно идем к своей собственной цели. В силу изменений сознания больной деменцией не реагирует ни на наказания, ни на поощрения, поэтому принуждение не выполняет своей роли, а скорее действует в противоположном направлении.

Валерий П. рассказывает о жене Оксане:

«Чем больше я наседаю на нее, тем беспокойней она становится. Я все время что-то хочу от нее. Что это может быть? Она встает, спотыкается в неубранной спальне, приходит с одной тапочкой, с кусочком старого шоколада в разорванной упаковке, газетой, поднятой с пола. Все это она предлагает мне. Я отказываюсь и пытаюсь вновь: „Кровать! Кровать! Иди в кровать!“ Я пытаюсь „сделать“ лицо и голос врача. Бесполезно. Явно испуганно и грустно она садится на край кровати. Ее высохшие ноги такие холодные!

Я знаю из собственного опыта, что бесполезно сейчас тянуть и укладывать ее в постель. Она все равно вернется в первоначальное положение, как это бывает с некоторыми упрямыми растениями, принимающими свое прямостоячее положение, когда их согнут. В какой бы форме ни использовать принуждение (дружественно или с усилием), на нее это не действует.

Я сижу на другом конце кровати возле подушки и мрачно смотрю на стенку. Неожиданно из меня вырывается возглас: „Мы потеряли! Мы потеряли!“ Я повторяю это вновь и вновь, забыв о маске врача, натянутой на лицо.

(…)

Оксана облегченно осмотрелась и осторожно легла в кровать».