В храме на Черной речке Барченко навестил еще один человек. Он, собственно, и вдохновил Александра Васильевича на создание тайного общества «Единое Трудовое Братство». Это был Петр Сергеевич Шандаровский, петербургский юрист, ранее входивший в «Единое Трудовое Содружество» («ЕТС»), организованное мистиком Георгием Гурджиевым. Посетитель имел при себе требник гурджиевского тайного общества— свод правил поведения. Руководство он предложил Барченко как авторитетнейшему мистику. Шандоровский увлек его идеей создания тайного общества, целью которого стало бы нравственное совершенствование личности и изучение необъяснимых сил природы. Барченко, его друг астрофизик Кондиайн и юрист-мистик учреждают в конце 1923 года «Единое Трудовое Братство». Устав для новой организации был написан Александром Васильевичем с учетом гурджиевского требника. «Для членов братства устанавливались две степени — брат и ученик. Достижение степени брата находилось в зависимости от следующих положений: поскольку собственность является главным элементом морального разложения, источником эгоизма и других инстинктов, то отказ от собственности, нравственное усовершенствование и достижение внутренней собранности и гармоничности отвечало степени брата. Даже я, отказавшийся от собственности, по моим представлениям, степени брата не добился»[49]. Первоначально в руководящий совет братства входили три его основателя. На них лежала обязанность перевода членов ЕТБ из степени ученика в степень брата. Условия перевода были необычайно жесткими. Даже Александр Васильевич считал себя недостойным этого звания. Главными требованиями при посвящении являлись: полное отсутствие привязанности к вещественному миру, альтруизм и исключительная бескорыстность. Символы братства Барченко определил исходя из указаний древних мистических сочинений. Для степени брата избиралась красная роза с лепестком белой лилии и крестом. Эти знаки заимствовались из рукописи XVII века «Мадафана — Золотой век восстановлений», из сочинения Кирхера «Универсальная сила музыки» и олицетворяли стремление брата к органической собранности и гармонизации элементов своей личности. Символом ученика определили шестигранную фигуру со знаком ритма, имевшую черный и белый цвет. Она была взята из книги Кирхера и буддийских идеограмм. Устав предписывал носить эти знаки на перстне, розетке или булавке или отмечать символами окна своего жилища. «Кроме описанных знаков братства, я имел свою личную печать, составленную из символических знаков Солнца, Луны, чаши и шестиугольника, которые взяты из «Мадафаны» и у Кирхера и имели то же мистическое значение, что и роза и крест» — говорил Барченко[50].3