Глава 3. Серый храм

Находится ли он под наблюдением? Или просто слушает какое–то оповещение по общей коммуникационной сети? Убедившись, что он один в комнате, Симон начал внимательно вслушиваться в слова, значения которых не понимал и должен был ориентировать только по интонации. Звуки повторились. Симон мог разобрать некоторые из них. Означало ли повторение, что его обнаружили?

Скоро ли невидимый диктор начнет расследование? Немедленно, если не получит ответа? Ясно, что это предупреждение, но от чего? Симон вернулся в коридор.

Поскольку этот конец коридора кончался тупиком, нужно исследовать противоположный, проверить другие двери. Но в них он нашел непреодолимую серую поверхность. Вспоминая галлюцинации Эсткарпа, Симон провел руками по гладкой поверхности, но не обнаружил никаких отверстий. Его утверждение о том, что колдеры представляют собой совсем другой народ, чем волшебницы Эсткарпа и опираются скорее на знания, чем на колдовство, укрепились.

Людям Эсткарпа большинство технических знаний его собственного мира показалось бы волшебством. И, может, именно он, Симон, единственный из всех гвардейцев, кто способен хотя бы частично понять колдовскую науку, чего не может сделать ни одна волшебница.

Симон продолжал идти по коридору, ведя рукой по ровной поверхности стены в поисках выхода. Может, выход находится в одной из комнат? Его везение, несомненно, скоро кончится.

Скоро из невидимого репродуктора на потолке послышались звуки незнакомой речи: в них звучала настойчивость, которую нельзя было игнорировать. Симон, почувствовав опасность, замер на месте, ожидая, что в следующее мгновение окажется в какой–нибудь ловушке. В тот же момент он обнаружил выход: дальше по коридору часть стены скользнула в сторону, обнажив освещенное пространство. Симон вытащил из–за пояса нож и приготовился к отражению нападения.

Тишина была снова нарушена бестелесным голосом. Симон решил, что, по–видимому, его подлинная сущность еще не раскрыта хозяевами этого места. Возможно, если они видели его, то одеяние и капюшон делали его одним из тех, только со странным поведением. Поэтому ему приказывают что–то сделать.

Решив действовать соответственно этому предположению, Симон с большой уверенностью направился к выходу. Но чуть не впал в панику, когда дверь закрылась за ним и он оказался в тесном прямоугольном помещении. Только когда его прижало к одной из стен и он почувствовал дрожание пола, то догадался, что это лифт. Это открытие странно подбодрило его. Все больше и больше крепла уверенность, что колдеры представляют цивилизацию, близкую к его собственной. Было гораздо спокойнее подниматься и опускаться навстречу врагу в лифте, а не стоять, например, в заполненной туманом комнате и следить, как друг превращается в незнакомца, и притом — отвратительного.

Но, несмотря на странное и смутное чувство знакомства со всем окружающим, он не мог избавиться от ощущения внутреннего холода. Он мог воспринимать изготовленное. Колдерами как нечто нереальное, но вся атмосфера этого места говорила о чуждости. И не только чуждости, но и об угрозе: каким–то странным образом это место противостояло ему и всему, что было ему близко. Все же это не чужое, решил он, а нечеловеческое, в то время, как волшебницы Эсткарпа все же люди.

Гудение в стене прекратилось. Симон не знал, в какой ее стороне откроется дверь. Его уверенность в том, что дверь откроется, оправдалась.

На этот раз снаружи послышались звуки, смутное гудение, отдаленные голоса. Симон осторожно вышел и оказался в небольшом алькове, отделенном от остального помещения. Смутное узнавание вновь пробудило в нем ощущение чуждости. Обширная площадь одной из стен была занята картой. Извилистая, изрезанная береговая линия, горные районы, которые недавно видел. Тут и там на карте виднелись разноцветные огоньки. Расположенные на берегу в районе погибшей крепости Салкаров и в заливе, где лежал Горм, горели тусклым фиолетовым светом: те, что находились на равнинах Эсткарпа, были желтыми, Карстена — зелеными, в Ализоне — красными.

Вдоль карты располагался стол, на котором через равные промежутки стояла машины, время от времени издавшие треск или же вспыхивающие сигнальными огнями через равные интервалы. Перед этими машинами, углубившись в наблюдение за ними, сидели такие же люди в серых одеяниях и капюшонах, как и тот, в лаборатории.

Немного в стороне стоял второй стол, за которым находились еще трое колдеров. Из них на среднем была одета металлическая шапка, от которой путаница проводов шла к поверхности стола. Лицо его было лишено выражения, глаза закрыты. Однако он не спал, потому что время от времени его пальцы двигались, нажимая кнопки и переключая рычажки. С каждой секундой у Симона крепло убеждение, что он находится в центральном пункте управления.

Слова, обращенные к нему, на этот раз прозвучали не из воздуха: их произнес человек рядом с центральной фигурой в шапке. Он смотрел на Симона, на его плоском лице отразилось сначала нетерпение, а затем растущее убеждение, что Симон не принадлежит к их числу.

Симон прыгнул. Он не надеялся добраться до второго стола, но один из операторов оказался в пределах досягаемости. И он нанес ребром ладони удар, который был способен переломить кость. Держа обвисшее тело как щит, Симон попятился к стене, надеясь пробраться к выходу.

К его изумлению человек, первым заметивший его появление, не сделал попытки помешать ему. Он только медленно и четко повторил на языке континентальных жителей:

— Возвратись к себе и доложи контролеру своего помещения.

Симон продолжал пятиться к выходу. Один из соседей его жертвы повернул изумленное лицо к Симону, а затем так же удивленно глянул в сторону офицера у стола. Ясно, что он ожидал немедленного и беспрекословного повиновения со стороны Симона.

— Возвратитесь немедленно в свое помещение!

Симон рассмеялся. Результат был удивительный. Все колдеры, за исключением человека в шапке, который ничего не замечал, вскочили на ноги. Те, кто стояли у длинного стола, смотрели на троих в центре, ожидая приказа. И Симон подумал, что если бы он закричал в агонии, то они не удивились бы — его реакция на приказ поставила в их тупик.

Человек, отдавший приказ, положил руку на плечо своего товарища в шапке. Его жест выражал тревогу. Сидящий открыл глаза и нетерпеливо оглянулся. Он смотрел на Симона, как на привидение.

То, что последовало за этим, было не физическим ударом, а каким–то иным, невидимым ударом. Этот удар прижал Симона к стене, лишыв дыхания.

Тело, которое он использовал как защиту, выскользнуло из рук, даже дыхание стало непосильной работой. Если он останется стоять под этим невыносимым давлением, то погибнет. Знакомство с магией Эсткарпа обострило его разум. Он решил, что то, что удерживало его, рождено не телом, а мозгом и ему можно сопротивляться только силой разума.

Он был недостаточно знаком с волшебством Эсткарпа и не мог его использовать, но у него была могучая воля и он всю ее сосредоточил, заставляя себя поднять руку.

Рука, прижатая к стене невидимой тяжестью, двинулась. Напрягая мышцы и волю, Симон заставил себя двинуться к выходу… Неужели, тень удивления показалась на широких лицах под шапками?

То, что дальше сделал Симон, не было сознательным решением. И не его воля заставила Симона передвинуть руку в область сердца и начертить в воздухе знак между собой и фигурой в шапке.

В третий раз он видел этот знак. В предыдущие два раза его чертила рука волшебницы и знак горел лишь короткое время.

Теперь он вспыхнул снова, но ослепительно белым светом. И в тот же момент Симон подбежал к двери, надеясь скрыться от наблюдения.

Но сделать это ему не удалось. Навстречу показались вооруженные люди. Ошибиться в выражении их глаз было невозможно — это были рабы Колдера, и только убив их он сможет прорваться.

Они приближались молча, и само приближение таило в себе смертельную угрозу. Симон быстро принял решение и двинулся им навстречу. Прыгнув вправо, он схватил ближайшего к стене человека за голень и повалил его на пол.

Гладкая поверхность пола оказала ему неожиданную помощь. Толчок заставил Симона вместе со сбитым с ног человеком прокатиться по полу. Симон ударил ножом вверх и почувствовал, как чье–то лезвие задело его кожу рядом с ребром. Один из солдат упал и Симон выхватил у него из–за пояса самострел.

Он успел вовремя выстрелить и удар мечом, нацеленный в него, пришелся в раненого солдата. Это дало ему драгоценную секунду, чтобы справиться с третьим, последним противником.

Присоединив к своему вооружению еще два самострела, Симон двинулся дальше. К счастью, коридор кончался перед запертой дверью и каменной лестницей. Лестница спускалась вдоль каменной стены. Камень стены и лестницы, составляли полную противоположность коридорам и залам, через которые он прошел раньше.

Голые ноги Симона скрипели на ступенях. На верху лестницы он оказался в проходе, точно таком же, как и в крепости Эсткарпа. По–видимому, хотя начинка этого странного места принадлежала будущему, внешняя его оболочка была туземной.

Симон дважды укрывался, приготовив самострел, когда мимо проходили отряды измененных колдерами людей. Он не мог решить, объявили ли общую тревогу или солдаты совершали обычный поход: они шли безостановочно и не заглядывали в углы.

В коридорах, с их искусственным освещением, утрачивалось чувство времени. Симон не знал, день сейчас или ночь, и не знал, долго ли он находился в крепости колдеров. Но он остро ощущал опасность и жажду, холод, донимавший его под легкой верхней одеждой, боль в голых ногах — ведь он всегда ходил в обуви.

Если бы иметь хотя бы некоторое представление о плане этого лабиринта, из которого он должен спастись. Где он? На Горме? Или в том мифическом городе Аиле, который колде–ры основали на берегу? В какой–то тайной базе захватчиков? В том, что это важная база, он был уверен.

Желание найти убежище получше, а также отыскать еду и одежду, заставило его внимательно осмотреть помещения верхнего уровня. Здесь не было мебели, которую он видел внизу. Резные деревянные сундуки, стулья, столы — все было туземной работы. В некоторых помещениях были видны следы бегства: теперь все это было покрыто толстым слоем пыли, как будто комнатой уже давно не пользовались.

В одной из таких комнат Симон нашел подходящую одежду. Не хватало лишь кольчуги, да и оружия у него — всего лишь самострелы, отобранные у солдат внизу. Но больше всего ему нужна была еда, и он начал подумывать о возвращении на опасные нижние уровни.

Обдумывая необходимость спуска, Симон продолжал осматривать все ответвления лестницы, попадавшиеся ему на пути. Все окна в помещениях были наглухо забиты, так что лишь искусственный свет позволял видеть окружающее. Чем дальше он отходил от помещений колдеров, тем более тусклым становился свет.

Наконец, показался узкий лестничный пролет, которым, по–видимому, часто пользовались. Симон подготовил самострел, поднимаясь к двери наверху. Она легко поддалась и он увидел плоскую крышу. Над частью крыши был натянут тент, под ним стояли странные предметы, которые не удивили Симона, после всего ранее увиденного. Несомненно, самолеты, крылья отогнуты назад, тупые носы задраны, каждый может нести пилота и не более двух пассажиров. Решена загадка того, как враг оказался в Салкаркипе.

Если не будет другой возможности, то придется воспользоваться этими машинами для бегства. Но бегства откуда? Продолжая рассматривать импровизированный ангар на случай, если здесь есть охрана, Симон подошел к ближнему краю крыши, надеясь понять, где он находиться.

На мгновение ему показалось, что он в восстановленном Салкаркипе.

Под ними расстилалась гавань со стоящими на рейде кораблями, с рядами домов вдоль ведущих к морю улиц. Но планировка города была иной, чем в крепости торговцев. Город был больше: на том месте, где в Салкаркипе находились склады, здесь продолжались улицы… Судя по положению солнца, сейчас полдень, но на улицах не видно признаков жизни. Дома кажутся необитаемыми, но не видно и тех признаков разрушения, которые сопровождают вторжение природы в брошенный людьми город.

Поскольку архитектура, с небольшими отклонениями, напоминала Эсткарпскую и Карстенскую, это не мог быть построенный силами колдеров Айль. Значит, они на Горме — Сиппаре, центре язвы, куда не могли проникнуть лазутчики Эсткарпа!

Если город действительно так пуст, как кажется, то нетрудно будет добраться до гавани и поискать средства для того, чтобы доплыть до континента. Но если доступ сюда закрыт, то стоит получше осмотреться.

Крыша, на которой он стоял, принадлежала самому высокому зданию в городе. Это был древний замок, в котором правила семья Кориса. Если бы капитан сейчас был с ним, насколько упростилась бы задача! Симон обнаружил, что к ней не примыкают крыши других зданий, с каждой стороны здание выходило на улицу.

Симон неохотно направился к навесу, под которым стояли самолеты. Глупо доверять машине, если не знаешь, как ею управлять. Но почему бы не осмотреть их? Симон становился все храбрее, видя, что его так долго не могут обнаружить. Но все же он действовал осторожно. Он закрыл дверь ведущую на крышу, заклинив ее ножом.

Потом вернулся к ближайшему самолету. И, повинуясь его толчкам, легкий самолет выдвинулся на открытое место. Симон поднял панель на носу самолета и осмотрел мотор. Он не походил на то, что Симон видел раньше, а Симон не был инженером или механиком. Но он достаточно видел внизу, чтобы поверить: эта штука полетит, если он сумеет управлять ею.

Прежде, чем продолжить изучение машины, Симон рукояткой самострела разбил моторы остальных. Если ему придется довериться воздуху, он не хотел становиться участником воздушного боя.

Когда он поднял импровизированный молоток для последнего удара, враг начал нападение. Но не стук в запертую дверь, не топот ног солдат. Снова молчаливый невидимый удар. На этот раз его не прижало, а тащило назад к источнику этой силы. Симон ухватился за самолет. Но вместе с самолетом его продолжало тащить и он не мог остановиться.

И тащило его не к двери! С приступом паники Симон осознал, что его ждет не сомнительное будущее на нижних уровнях, а быстрая смерть после падения с крыши.

Он напрягал всю силу воли, делая шаг, затем замирал, продолжая внутреннюю борьбу. Он снова пытался начертить в воздухе знак, который помог ему раньше. Но на этот раз он не почувствовал облегчения, может быть, потому что не видел перед собой врага.

Он мог замедлить продвижение, выиграть секунды, минуты, но неизбежный конец приближался. Попытка придвинуться к двери не удалась: он надеялся на то, что невидимые враги примут это за желание сдаться… Но теперь он знал, что они хотят только его смерти. Решение придется принимать немедленно.

Оставался самолет, который он собирался использовать в крайнем случае. Теперь другого выхода не осталось. Самолет находился между ним и краем крыши, куда толкала его невидимая сила.

Шанс ничтожный, но других нет. Уступая давлению, Симон сделал два быстрых шага. Силы его подходили к концу. Третий шаг… Рука его легла на ручку двери в кабину пилота. Напрягая все силы в этой сверхъестественной схватке, он протиснулся внутрь.

Толчок отбросил его к дальней стене кабины. Симон осмотрелся в поисках приборного щитка. В конце узкой прорези виднелся рычаг. Это был единственный подвижной предмет. Мысленно обратившись к силе Эсткарпа, Симон поднял тяжелую руку и потянул рычаг.