на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



Глава 16

Потребовалось четыре года; Джомми Кроссу вот уже два месяца, как было двадцать три года, когда организация слэнов без усиков ударила с невероятной, поразительной силой. Он сошел по ступеням веранды в этот душный, давяще жаркий день и остановился на тропинке, которая разделяла сад на две половины. Он нежно вспоминал о Кэтлин и о матери и отце и при этом не ощущал горя или даже печали, но глубоко, философски осознавал трагедию своей жизни.

Но никакое самокопание не могло притупить чувства. И с необычной ясностью он воспринимал окружающее. Из всего, что произошло с ним за эти годы, именно это восприятие окружающего свидетельствовало о его зрелости. От Джомми не ускользало ничто.

Горячий воздух волнами поднимался над склонами горы, в которой был спрятан его космический корабль. Теплые струящиеся потоки не были помехой его зрению, которое за долю секунды замечало гораздо больше, чем глаз человека. Он различал детали, и возникал яркий, четкий узор там, где еще несколько лет назад даже он сам не смог бы увидеть ничего, кроме расплывчатых контуров.

Скопище комаров пролетело мимо Бабушки, которая сидела, наклонившись над цветочной клумбой. Пока он стоял, издалека до него доносились еле слышные звуки. Обрывки мыслей, затуманенные пространством, касались его сознания. И постепенно, несмотря на невероятную сложность, калейдоскоп жизни в долине оформился в его сознании: настоящая симфония впечатлений, которые образовывали одно прекрасное целое.

Мужчины и женщины работали, дети играли, смеялись; проезжали трактора, грузовики, легковушки — немногочисленное сообщество людей на ферме встречало новый день, как много, много лет назад. Он опять посмотрел на Бабушку. На краткий момент его сознание растворилось в ее беззащитных мыслях, и в эту минуту способность читать мысли проявилась настолько сильно, что Джомми ощутил Бабушку частью самого себя. Ясная картина темной земли, которую она рассматривала, вспыхнула в его сознании. Высокий цветок занимал основное место в ее сознании, и в его тоже. Пока он наблюдал, в поле зрения появилась ее рука, держащая маленького черного жука. Она торжествующе раздавила насекомое, потом удовлетворенно вытерла запачканную руку о землю.

— Бабушка! — сказал Джомми Кросс. — Ты совершенно не можешь бороться со своей страстью к убийству.

Старуха глянула на него, и на ее морщинистом, добродушном лице промелькнуло воинственное выражение, напомнившее прежнюю Бабушку.

— Чепуха! — огрызнулась она. — Я этих тварей давлю вот уже скоро девяносто лет, а до этого моя мать с ними так же расправлялась, ха-ха-ха!

Ее смех звучал маразматически. Джомми Кросс слегка нахмурился. Климат западного побережья пошел Бабушке на пользу, но Джомми был недоволен гипнотической реконструкцией ее сознания. Конечно, она была очень стара, но то, что она постоянно пользовалась определенными фразами, как, например что она, а до нее — ее мать делали, звучало слишком механически. Он внушил ей эту идею прежде всего для того, чтобы заполнить пробел, образовавшийся после того, как он выкорчевал ее собственные воспоминания, но нужно было попробовать еще раз. Он отвернулся, но в этот момент в мозгу зазвучало предупреждение, резкое биение далеких, посторонних мыслей: «Самолеты! — думали люди. — Сколько самолетов!»

Несколько лет назад Джомми сделал гипнотическое внушение, чтобы все, кто увидит что-нибудь необычное в долине, отправляли подсознательный сигнал, сами не подозревая об этом. Плоды своей предосторожности он пожинал сейчас, когда на него накатывали волны предупреждений от десятков сознаний.

Потом он увидел самолеты — точки, пикирующие над горами в его направлении. Как нападающий мангуст, его мысли бросились к ним навстречу, пытаясь дотянуться до сознания пилотов. Это быстрое движение натолкнулось на прочные мысленные щиты слэнов без усиков. На бегу он подхватил Бабушку, потом забежал в дом. Стальная дверь дома легированной стали захлопнулась, когда огромный, блестящий, турбовинтовой десантный самолет сел, как огромная птица, среди цветов в Бабушкином саду.

Джомми Кросс напряженно размышлял: «Самолет на каждой ферме. Это значит, что они не знают точно, в каком доме я нахожусь. Но скоро появятся космические корабли, чтобы закончить дело. Постарались!»

Ладно, он тоже постарался, и было совершенно очевидно, что теперь ему придется выполнить свой план до самого конца. Джомми чувствовал себя абсолютно уверенно, и никаких сомнений у него не было.

Сомнения и страх пришли минутой позже, когда он посмотрел на подземный экран. Боевые корабли и крейсеры были на месте, но было еще что-то — еще один корабль. Корабль! Это чудище заполнило пол-экрана, и его корпус в форме колеса протянулся по всему горизонту. Корабль диаметром в полмили, десять миллионов тонн металла висели, как сплюснутый воздушный шар, от которого веяло угрозой неограниченной, страшной мощи.

Джомми видел это своими глазами: белый ослепительный луч длиной в сто ярдов рванулся от стенки корабля — и вершина горы исчезла под его ужасным напором. Его гора, в которой был спрятан корабль — его жизнь, была уничтожена управляемой атомной энергией.

Кросс совершенно неподвижно сидел на ковре, покрывающем стальной пол лаборатории. В сознании мелькали бессвязные мысли людей, доносившиеся со всех сторон. Он поднял мысленный щит, и отвлекающая неразбериха посторонних мыслей пропала. Позади него Бабушка застонала от страха. Далеко над ним удары, похожие на падение молота, колотили его непробиваемый дом, но отдаленный шум не отвлекал его. Он был в своем мире тишины: мире быстрых, спокойных, непрерывных мыслей.

Если они были готовы использовать атомную энергию, почему не воспользовались бомбами? Тысяча согласованных мыслей дала простой ответ. Им был нужен совершенный тип атомной энергии. Их методом было не развитие в общем-то неплохой водородной бомбы, с ее тяжелым водным и урановым основанием и цепной реакцией. Они вернулись на еще более раннюю стадию — грубое развитие идеи циклотрона. Только так можно объяснить огромные размеры. Слэны построили циклотрон весом в десять миллионов тонн, который был способен выдавать смертельный поток необузданной энергии — и они, очевидно, хотели воспользоваться его мобильностью, чтобы заставить отдать им свой бесценный секрет.

Джомми бросился к панели управления, которая занимала целую стену в лаборатории. Щелкнул выключатель, стрелки замерли. Приборы рассказали все о космическом корабле, похороненном под расплавленной горой, но в нем кипела механическая жизнь, и он сейчас автоматически зарывался глубже в землю, в то же время безошибочно направляясь в сторону лаборатории.

Повернулся диск, и целая куча стрелок за прозрачными стеклами подпрыгнула от нуля до первого положения и напряженно задрожала. Они тоже рассказали многое — о том, как атомные пушки поднимались из земли, в которой они так долго были спрятаны, и, когда он взялся за точный прибор, которым было его устройство наведения, двадцать непобедимых пушек совершенно синхронно развернулись.

В перекрестье прицела был виден огромный корпус корабля, и просто невозможно промахнуться. Джомми остановился. Какова цель его борьбы против этих безжалостных врагов? Он не хотел сбивать этот огромный корабль, не хотел создавать положения, при котором слэны и люди начнут ожесточенную борьбу за то, чтобы овладеть остатками корабля. Несомненно, люди будут драться бесстрашно. Их огромные самоходные пушки могли стрелять снарядами, пробивающими любой металл, которым располагали слэны. А если хоть один из кораблей с их превосходным оружием попадет в руки людей, пройдет не много времени, прежде чем у них тоже появятся космические корабли и начнется дьявольская бойня. Нет, этого он не хотел.

Джомми не хотел уничтожать корабль еще и потому, что не хотел убивать слэнов без усиков, которые были внутри, — в конце концов, слэны действительно олицетворяли собой законность и порядок, которые он уважал. И потому, что они представляли великую расу и были его дальними родственниками, они заслуживали пощады.

Когда все стало ясно, колебания исчезли. Кросс направил батарею синхронизированных пушек прямо в центр огромного циклотрона. Большим пальцем он нажал на спуск. Над ним, на высоте полумили, огромный корабль подпрыгнул, как слон, которого хорошо огрели. Он сумасшедше раскачивался, как настоящее судно в шторм. И на краткое мгновение, когда корабль в очередной раз завалился набок, Джомми увидел голубое небо сквозь зияющую дыру в его корпусе и понял, что победил.

Он разрезает огромную спираль от начала до конца. В каждом ее повороте теперь происходила невосполнимая утечка. Никакой поток атомов, насколько бы сильно ускорен он ни был, не мог миновать ее без потерь. Мощь циклотрона была разрушена. Но все проблемы, к сожалению, остались. Нахмурившись, Кросс наблюдал, как корабль на мгновение завис, раскачиваясь. Медленно он начал уменьшаться, его антигравитационные экраны включены на полную мощность. Выше, выше поднимался он, постепенно исчезая вдали.

На высоте пятидесяти миль он все еще был больше, чем боевые корабли, пикировавшие на зеленую, почти не поврежденную долину. Теперь намерения слэнов были ясны. Само их нападение указывало на то, что они обнаружили результаты его деятельности в долине несколько месяцев назад.

Очевидно, они выжидали, чтобы потом навалиться на него одним мощным, организованным кулаком, заставить его покинуть свое убежище и преследовать день и ночь, следить за ним по приборам и потом, имея огромное численное преимущество и превосходя его в вооружениях, уничтожить и захватить лабораторию.

Ни один мускул не дрогнул на лице Кросса, когда он повернулся к Бабушке.

— Я оставлю тебя здесь. Ты должна точно соблюдать мои указания. Через пять минут ты поднимешься наверх, туда, откуда мы пришли, и закроешь за собой все металлические двери. Потом забудешь все, что знала об этой лаборатории. Она все равно будет уничтожена, так что тебе лучше забыть. Если тебя будут допрашивать, прикидывайся маразматичкой, а в другое время можешь быть нормальной. Я оставляю тебя перед лицом этой опасности потому, что больше не уверен, несмотря на все меры предосторожности, что я выберусь из этой передряги живым.

Настало время действовать. Слэны без усиков могли задумать это нападение как часть более обширного плана, который включал в себя их долго откладывавшееся нападение на Землю. Что бы ни случилось, его планы были разработаны насколько возможно подробно, и, хотя все произошло на несколько лет раньше, чем он предполагал, теперь придется использовать свое могущество до конца. Он был в бегах, и дороги назад не было, потому что по пятам гналась неминуемая смерть!

Нос космического корабля Кросса показался из маленькой речки и взмыл вверх, в космос, по длинной наклонной траектории. Важно, чтобы слэны вовремя заметили, что его нет в долине, иначе они сотрут все с лица земли. Но сначала нужно было кое-что закончить.

Джомми повернул выключатель. Его взгляд сосредоточился на экране заднего обзора, на котором была видна быстро удаляющаяся долина. В нескольких точках на этом зеленом ковре (он молниеносно сосчитал их количество) вспыхнуло белое пламя, от которого поднялся грязный, черный дым. Там, внизу, все оружие, все атомные машины уничтожали сами себя. Выгорали генераторы, расплавленный металл растекался под всепожирающим напором энергии.

Когда через несколько секунд Кросс с мрачным удовлетворением отвернулся, белый огонь все еще горел. Теперь пускай роются в этом искореженном металлоломе. Пусть их ученые попотеют, пытаясь вернуть к жизни секрет, к которому они так страстно стремились, и, чтобы раздобыть его, им пришлось показать себя людям, которые увидели часть их мощи. В любом из обгорелых подземных укреплений они совершенно ничего не найдут!

Для того, чтобы все уничтожить, потребовалось несколько секунд, но за это время его заметили. Четыре черных, как смерть, боевых корабля одновременно развернулись в его сторону и в нерешительности зависли, когда он включил приспособление, делавшее его корабль невидимым.

Стало ясно, что они обладают детекторами атомной энергии: корабли последовали его. Сигналы тревоги показывали, что еще несколько кораблей находилось прямо перед ним и они приближались. Только великолепные атомные двигатели спасли его от огромного флота. Кораблей было так много, что он даже не мог их сосчитать, и как только кто-нибудь из них оказывался поблизости, они палили из своих смертоносных пушек туда, куда указывали их приборы. Правда, слэны промахивались, потому что в тот момент, когда его обнаруживали, корабль находился уже за пределами дальности их самых крупных пушек.

Совершенно невидимый, летящий со скоростью многих миль в секунду, его корабль направился к Марсу! Должно быть, он пролетал через минные поля, но теперь это не имело значения. Разрушающее излучение, которое исходило от стенок его корабля, съедало мины прежде, чем они успевали взорваться, и одновременно уничтожало все световые волны, которые могли выдать его корабль внимательным глазам.

Разница была только в одном. Мины уничтожались прежде, чем они достигали корабля. Свет, находясь в волновом состоянии в момент взрыва, мог быть уничтожен только в тот краткий миг, когда он касался корабля и начинал отражаться. В момент отражения, когда его скорость уменьшалась и фотоны, из которых он состоял, удлинялись согласно теории сжатия Лоренца Фицджеральда, — в этот момент состояния почти абсолютного покоя палящие лучи Солнца стирались его дезинтеграторами.

Джомми видел полную картину всего, что происходило, а сам летел вперед, незаметный, невидимый. Казалось, что его корабль неподвижно висит в пустоте, только лишь Марс постепенно увеличивался. На расстоянии в миллион миль он казался огромным светящимся шаром, размером с Луну, если смотреть на нее с Земли, и рос, как раздувающийся шар, до тех пор, пока его масса не заполнила собой полнеба и потеряла красный оттенок.

Континенты приобрели очертания, стали видны горы, моря, невероятной глубины ущелья, каменистые и бесплодные пространства суши. Картина становилась все более пугающей, все, что было на этой древней, грубо вырубленной планете, казалось мертвым. Марс, если его рассматривать в электрический телескоп с расстояния тридцати тысяч миль, был похож на пережившего свое время старика — высохшего, костлявого, отвратительного, холодного, слюнявого и чрезвычайно отталкивающего.

Темный участок, который назывался Киммерийским морем, ощерился клыками. Неподвижное, не подверженное приливам море простиралось под вечным темно-синим небом; но ни один корабль не смог бы разрезать эту гладь. Насколько хватало глаз, над поверхностью острыми зубами возвышались скалы. Не было никакого порядка, никакого прохода, просто море и скалы. В конце концов Кросс заметил город, который являл собой странную расплывчатую картину под огромным стеклянным колпаком; потом показался второй город, потом третий.

Кросс улетел далеко-далеко от Марса, с выключенными моторами, не излучая даже самого минимального количества атомной энергии. Это была мера предосторожности, ясная и простая. На таком огромном расстоянии нечего было бояться обнаруживающих устройств. Наконец гравитационное поле планеты начало влиять на его полет. Постепенно длинный корабль поддался притяжению планеты и начал снижаться на неосвещенную половину. Эта задача требовала времени.

Но наконец он включил, нет, не атомный двигатель, а антигравитационные экраны, которыми он не пользовался с тех самых пор, как установил атомные двигатели.

Долгие ночи, пока центробежная сила планеты смягчала его стремительное падение, он сидел без сна, глядя в экраны. Пять раз отвратительные шары из темного металла — мины — бросались в его сторону. Каждый раз он на несколько секунд приводил в действие свои всепожирающие дезинтеграторы на бортах корабля — и напряженно ожидал корабли, которые могли заметить это использование энергии. Несколько раз включались сигналы тревоги и на экранах сверкали блики, но ни один корабль не появился в пределах видимости. Под ним увеличивалась в размерах планета, заполняя своей темной массой пространство по всему горизонту. На темной стороне не было других ориентиров, кроме городов. То тут, то там вспышки света указывали на присутствие какого-то обитаемого жилья и деятельности, и в конце концов он нашел то, что искал, — маленькую светящуюся точку, дрожащую, как огонек свечи в темноте.

Оказалось, это была небольшая шахта, а свет исходил от маяка, на котором жили четыре слэна без усиков, обслуживающие полностью автоматизированную шахту. Почти совсем стемнело, когда Кросс вернулся к своему кораблю, довольный тем, что нашел то, что ему нужно.

На следующую ночь, когда планета была окутана темнотой, укрывшей ее как будто темным одеялом, Кросс опять приземлился в расщелине, ведущей к шахте. Стояли абсолютная тишина и покой, когда он начал осторожно продвигаться к входу в шахту. Осторожно он достал один из металлических ящичков, в котором хранились его гипнотические кристаллы, установил стекловидный, с нарушенным внутренним равновесием предмет в трещину около входа, сорвал защитный кожух и побежал прочь, прежде чем эта штука подействует на него самого. Спрятавшись в расщелине, он ждал.

Через двадцать минут дверь в доме открылась. В потоке света, лившегося из входной двери, вырисовывалась фигура высокого молодого мужчины. Потом дверь закрылась, в руке плохо различимой теперь фигуры зажегся фонарик, осветил тропинку, по которой тот шел, и внезапно блеснуло отражение гипнотического кристалла. Мужчина с любопытством подошел к нему и нагнулся, чтобы получше рассмотреть. По поверхности его сознания бежали почти не охраняемые мысли.

«Забавно! Этого кристалла здесь не было сегодня утром. — Он пожал плечами. — Наверное, какой-то камень отвалился в сторону, а кристалл лежал за ним».

Мужчина внимательно смотрел на него, привлеченный его красотой. Неожиданно к нему закралось подозрение, но в это мгновение сверкнул из расщелины парализующий луч Кросса. И человек потерял сознание.

Кросс выскочил вперед и через несколько минут перетащил мужчину в дальний угол расщелины, где никто с шахты не мог его услышать. Но даже в эти минуты он старался мысленно проникнуть под разрушенный мысленный щит пленника. Дело продвигалось медленно, потому что чтение мыслей в бессознательном состоянии было похоже на прогулку под водой, так сильно было сопротивление. Но внезапно он нашел то, что искал. — коридор, проделанный кристаллом.

Быстро Кросс последовал по этому мысленному пути до самого дальнего предела, в сложные корневые участки мозга. Перед ним в беспорядке раскинулись сотни путей, расходящихся во всех направлениях. Решительно, осторожно, но насколько возможно быстро он пробежал по ним, отбрасывая очевидно бесполезные. А затем, еще раз, как перед взломщиком, открывающим сейф и прислушивающимся к еле слышному щелчку, по которому понимает, что дошел до следующей стадии в расшифровке кода, перед ним протянулся главный коридор.

Восемь ключевых путей, пятнадцать минут — и шифр был его, сознание было его. С его помощью мужчина, которого звали Миллер, со вздохом пришел в себя. Мгновенно он плотно прикрыл щитом свои мысли.

Кросс сказал:

— Не будем нелогичными. Опустите щит.

Щит опустился; и в темноте озадаченный слэн без усиков смотрел на него, не понимая, что произошло.

— О Боже, меня загипнотизировали! — недоуменно произнес он. — Что за дьявольщина, как вам это удается?

— Этим методом могут пользоваться только истинные слэны, — холодно ответил Кросс, — поэтому объяснять бесполезно.

— Истинный слэн! — медленно произнес тот. — Значит, ты — Кросс!

— Да, я Кросс.

— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, — продолжал Миллер, — но я не могу понять, чего ты хочешь добиться, контролируя меня.

Немедленно Миллер осознал неуместность разговора здесь, в темной расщелине, под черным, укутанным небом. Из двух лун Марса была видна только одна — размытый белый силуэт, который блестел вдали под огромным сводом. Он быстро произнес:

— Как получилось, что я могу разговаривать с тобой, рассуждать? Я думал, что гипноз отупляет.

— Гипноз, — вступил в разговор Кросс, не прерывая поисков в сознании пленника, — это наука, включающая множество факторов. Полный контроль оставляет субъекту абсолютную свободу, кроме того, что его воля находится полностью под внешним контролем. Но нельзя терять времени. — Тон его голоса повысился, и его мысли покинули сознание Миллера. — Завтра у тебя выходной. Ты поедешь в Статистическое бюро и узнаешь имя и местонахождение всех мужчин с моей физической структурой.

Он остановился, потому что Миллер еле слышно засмеялся. Его мысли и голос говорили:

— Боже мой, приятель, я тебе могу это сказать прямо сейчас. Их всех выследили, после того как несколько лет тому назад мы получили твое описание. За ними установлена постоянная слежка; они все семейные люди и…

Он затих.

Сардонически Кросс сказал:

— Продолжай!

С неохотой Миллер продолжил:

— Их всего двадцать семь человек, которые очень похожи на тебя, очень высокий процент.

— Продолжай!

— Один из них, — продолжал Миллер, — женат на женщине, которая на прошлой неделе получила сильную травму головы при крушении космического корабля. Сейчас они заново перестраивают ее мозг и кости, но…

— Но на это потребуется несколько недель, — закончил за него Кросс. — Этого мужчину зовут Бартон Коллинз. Он работает на заводе в Киммерии, где строят космические корабли и, так же как и ты, раз в четыре дня ездит в город Киммериум.

— Надо, чтобы приняли закон, — угрюмо произнес Миллер, — против тех, кто может читать мысли. К счастью, приемники в Поргрэйвс засекут тебя, — более весело закончил он.

— Что? — резко спросил Кросс. Он уже заметил что-то насчет чтения мыслей в сознании Миллера, но это не показалось ему важным. Нужно было проследить за другими, более важными вещами.

Миллер продолжал говорить, и его мысли подтверждали каждое слово:

— Широковещательный передатчик в Поргрэйве передает мысли, а приемник в Поргрэйве принимает их. В Киммериуме они расположены в нескольких футах друг от друга; они в любом здании, в домах, везде. Это наши меры предосторожности против шпионов-змей. Одна вырвавшаяся наружу мысль — и конец!

Кросс молчал. Наконец он произнес:

— Еще один вопрос, и я хочу, чтобы ты ответил на него подробно. Подумай хорошенько.

— Да?

— Когда начнется вторжение на Землю?

— В связи с тем, — точно ответил Миллер, — что не нам удалось уничтожить тебя и овладеть твоим секретом, контроль за Землей стал совершенно необходим, и его целью является предотвращение любой опасности. Для этого сосредоточены огромные соединения космических кораблей; в ключевых точках мобилизуется флот, но точный день вторжения, хотя его, возможно, и определили, не был официально объявлен.

— Что они собираются делать с людьми?

— К черту людей! — холодно произнес Миллер. — Когда речь идет о нашем собственном существовании, мы не можем заботиться еще и о них.

Казалось, что темнота вокруг стала гуще, а холодок начал пробираться даже сквозь обогреваемый костюм. Постепенно на душе у Кросса становилось все тяжелее, когда он начал лучше понимать смысл слов Миллера. Война! Бесцветным голосом он произнес:

— Это нападение может быть остановлено только при помощи истинных слэнов. Я должен их найти — где угодно, — хотя я уже исчерпал почти все возможности. Теперь я буду искать в наиболее подходящих из оставшихся мест.

Утро тянулось необыкновенно долго. Солнце висело, как мокрая язва в огромном черно-синем небе. И резкие, длинные тени, которые оно отбрасывало на землю, укоротились, потом опять начали удлиняться, когда Марс повернулся своим недружелюбным полуденным лицом к свету.

Оттуда, где, прислонившись к меловой скале, стоял корабль Кросса, были видны неясные очертания гор на далеком горизонте. Сумерки сгущались, и наконец его терпеливое ожидание было вознаграждено. Небольшой, с красными полосами, вытянутый в форме торпеды предмет выплыл из-за горизонта, извергая огонь из хвостовой части. Лучи заходящего солнца отсвечивали от его тусклой металлической оболочки. Он пролетел далеко влево от того места, где в своем корабле ожидал Кросс: он, как какой-нибудь хищный зверь, лежал в туннеле на могучей груди белого утеса.

Примерно три мили, осторожно оценил Кросс. На самом деле расстояние не играло роли для двигателя, который лежал в моторном отсеке в хвосте корабля и был готов показать свою бесшумную страшную силу.

Три сотни миль, и этот великолепный мотор будет работать без напряжения, не сбиваясь, — такую титаническую силу нельзя использовать там, где его мощь могла задеть землю и вырвать кусок из этой и так достаточно истерзанной земли.

Три мили, четыре, пять — он вносил быстрые коррективы. Затем издалека полыхнула мощь магнеторов, и идея, которую он разрабатывал в течение своего долгого полета с Земли, ожила в особом двигателе: радиоволны, настолько похожие на волны энергии, которой он пользовался, что только чрезвычайно чувствительный прибор может их различить, как брызги разлетелись во все стороны от беспилотного снаряда, который он установил за пятьсот миль отсюда. В эти краткие минуты вся планета стонала от прилива волн энергии.

Где-то там слэны без усиков, должно быть, засекают магнеторы этих волн. В это время то, что на краткое время он сам воспользуется энергией, пройдет незамеченным. Быстро, но осторожно магнеторы выполнили свою работу. Далекий, уходящий корабль замедлил свой полет, как будто натолкнулся на невидимую преграду. Он остановился, а потом неотвратимо начал притягиваться к меловому утесу.

Без напряжения, используя радиоволны как прикрытие для дальнейшего использования энергии, корабль ушел еще глубже в утес, расширив естественный туннель напором разрушительной энергии. Потом, как паук муху, он втянул в этот туннель корабль поменьше.

Через мгновение открылась дверь, и появился мужчина. Он легко спрыгнул на пол туннеля и несколько мгновений стоял, пытаясь разглядеть, что происходит вокруг, в свете прожектора с другого корабля. Самоуверенно он подошел ближе. Его взгляд наткнулся на сверкающий кристалл в изрытой стене пещеры.

Мужчина мельком взглянул на него, потом вся необычность этой вещи, которая могла отвлечь его внимание в такой момент, дошла до его сознания. Когда он выковыривал его из стены, парализующий луч Кросса свалил его на землю.

Мгновенно Кросс включил полную мощность. Переключатель встал в нужное положение, и далекий автоматический транслятор атомных волн растворился в огне собственной энергии.

Что же касается мужчины, то от него Кроссу в этот раз требовалась только фотография в полный рост, запись его голоса и гипнотический контроль. Потребовалось лишь двадцать минут на то, чтобы отправить Корлисса лететь дальше в Киммериум.

Прежде чем Кросс отважится посетить Киммериум, нужно было предусмотреть все и практически все варианты должны быть проработаны. Каждый четвертый день — в свой выходной — Корлисс прилетал в его пещеру, проходили недели, за которые из его сознания были выкачаны воспоминания, детали. В конце концов Кросс был готов, и на следующий, седьмой по счету выходной, его планы начали претворяться в жизнь. Один Бартон Корлисс остался в пещере, погруженный в глубокий гипнотический сон, другой взобрался в небольшой, выкрашенный красными полосами корабль и полетел в сторону Киммериума.

Через двадцать минут с неба спустился боевой корабль и пристроился рядом с ним — огромная масса металла.

— Корлисс, — послышался прерывистый голос по радио, — по ходу обычных наблюдений за всеми слэнами, похожими на змею, Джомми Кросс, мы ожидали тебя в этой точке и обнаружили, что ты примерно на пять минут опоздал. Соответственно, ты проследуешь в Киммериум под конвоем, где предстанешь перед медицинской комиссией для освидетельствования. Это все.


Глава 15 | Слэн. Сборник | Глава 17