на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



Глава 6

Водитель минивэна лихо подъехал к огромным металлическим воротам стаба и резко затормозил. Голова Маринки соскользнула с плеча Фила, девушка открыла глаза и непроснувшимся взглядом обвела окружающее пространство.

– Конечная, приехали, – объявил водитель.

Фил отсчитал ему оговоренное вознаграждение и помог Маринке выбраться из машины. Наемник оглядел Колизей – снаружи стаб выглядел гораздо внушительнее Порта. Высокий бетонный забор с колючей проволокой, два бруствера по обе стороны ворот, с установленными там «зушками» и башня танка, торчавшая из окопа – все это говорило о том, что жители Колизея хотели жить счастливо и по возможности долго.

– Пойдем, нам туда, – махнула Маринка рукой в сторону бревенчатого КПП стоявшего возле ворот. Перед входом на контрольный пункт толпилась небольшая очередь из бродяг всех мастей. Пристроившись в ее конец, Фил спросил у Маринки:

– Почему стаб называется Колизей? Снаружи больше похоже на гарнизон.

– Колизей стаб торговый. Самый крупный из всех, которые я знаю. А торгаши должны не только получать прибыль, но и тщательно ее охранять. У них тут бзик на безопасности.

– Ну и хорошо. Не надо будет никого освобождать и власть в стабе захватывать. Хоть выспимся по-человечески.

– Не знаю, – покачала головой Маринка, – этот как раз тот случай, когда перебор хуже недобора.

В том, что к безопасности в Колизее относились очень серьезно, Фил убедился уже через несколько минут, когда они зашли в здание КПП. В просторном деревянном кабинете новоприбывших встречали два бойца с внушительными пушками и зверскими рожами. И одна крайне колоритная личность – субтильный пятидесятилетний хипарь, с жиденькой бородкой, круглыми очками и цветастой лентой в волосах.

– Я… – начала было говорить Маринка.

– Тебя помню. Маринка, – прервал ее хипарь, – а это кто с тобой?

– Фил меня зовут, – представился наемник.

– Фил. Ага. А крестил кто? – продолжил допрос хипарь.

– Утопленник, – Фил начал проговаривать легенду, которую он разучил на базе.

– Хорошее имечко. И где он сам?

Фил пожал плечами:

– Не повезло.

Хипарь хихикнул.

– Сложно рассчитывать на везение с такой кличкой. Ладно, ни про тебя, ни про Утопленника, ничего плохого не слышал. Цель посещения Колизея?

– Поспать, отдохнуть, закупиться.

– Наличность с собой имеется?

Фил молча открыл рюкзак и достал оттуда зип-пакет со споранами.

– Не густо, но на пару дней хватит, – хипарь покопался в столе, выудил оттуда два синих бейджика и протянул их Филу с Маринкой, – носить не снимая.

– Может, еще и клейма нам на лбы поставишь? – усмехнулся Фил.

Хипарь снова покопался в столе, вытащил железное клеймо и бухнул его перед Филом.

– Можешь и клеймо заполучить, если будешь порядок нарушать. С бейджем в Колизей пускают, с клеймом – нет. Наши правила знаешь? – переключился хиппи на Маринку.

Девушка кивнула.

– Тогда сама ему и расскажешь. Следующий!

По пути к воротам стаба Фил решил высказать свое мнение о профессионализме защитников Колизея.

– Этот смешной паренек и есть гроза контрразведки Колизея? Страха он, честно говоря, не нагоняет. Я все ждал, что он скажет «мир тебе, брат» и предложит раскурить что-нибудь галлюциногенное.

– Ты про Лиса? Ну этого хиппи? – уточнила Маринка.

– Ага.

– А он и не должен пугать. У Лиса особый дар – идеальная память. Все, что он когда-либо видел, слышал или читал, навсегда остается в его голове. К примеру, если бы он услышал что-то плохое о парне с необычной винтовкой по имени Фил, то тебя бы провели в соседнюю комнату и поверь – там тебе было бы страшно.

В голове Фила зазвучали победные фанфары.

– Подожди здесь, мне нужно у Лиса кое-что уточнить.

– Что именно?

– Ну, может он что-то слышал о моем прошлом. Надо же память возвращать, – Фил направился к срубу. Маринка промолчала, хотя по ее лицу было видно, что она не сильно-то и верит в сказку про амнезию Фила. Но наемнику это было глубоко безразлично – если Лис выдаст ему нужную информацию, то Фил в Колизее шустренько отыщет свой объект, махнет рукой Маринке-Мариинке на прощание, утрет скупую слезу, и уже завтра будет сидеть на базе внешников счастливый и пьяный.

Замаячившая впереди удачи окрылила Фила, и он ввалился в кабинет Лиса без стука. Хиппи непонимающе глянул на наемника. Фил с порога решил брать быка за рога, в смысле лиса за хвост.

– Говорят, что ты все про всех в Колизее знаешь?

– Врут бессовестно. Все обо всех знать нереально. К примеру, соседка моя, добропорядочная вдова Стрелка вдруг ни с того ни сего оказалась в положении. А я к ней клинья год подбивал! И понятия не имею, какой шустрый подлец ей ребеночка заделал. М-да, – горестно вздохнул Лис, – а ты чего хотел?

– Мне паренька одного найти надо. Вдруг ты его видел или что-то про него слышал, – Лис поморщился, а Фил торопливо продолжил, – конечно, не задаром. Я заплачу.

Фил полез в свой рюкзак за споранами, Лис жестом остановил его.

– Эх, я ведь не просто так просил твою подружку тебе рассказать о наших законах. Я лицо какое? Должностное. А ты мне сейчас взятку предложил. И вполне возможно, что за секретную информацию. А за это можно не только клеймо заработать, но и на Тараканьи Бега загреметь.

– Но… – ошарашенно попытался возразить Фил.

– Но в шесть я свою работу заканчиваю и становлюсь лицом частным. Тогда меня можно в бар «Элитник» пригласить и про парня своего поспрашивать, угощая всякими вкусными напитками. Суть уловил?

– Еще как! Спасибо! Встретимся в «Элитнике», – обрадованно ответил Фил.

Охрана у ворот бегло проверила бейджи и отворила им калитку. Фил зашел внутрь стаба и обомлел. Маринка заметила его замешательство:

– Впечатляет, правда?

Внутри стаб оказался спортивным комплексом, в центре которого возвышался громадный стадион.

– Повезло им со стабом, – продолжила рассказ Маринка, – сюда целая олимпийская деревня прилетела. Теперь понимаешь, почему они Колизеем назвались? Из того здорового стадиона, они крепость сделали, видал стены? Их и на танке с разбегу не пробьешь. Внутри живут самые влиятельные люди Колизея. А вокруг… да ты сам посмотри.

А посмотреть было на что. Больше всего пространство перед стадионом напоминало адскую смесь из китайского, восточного и привокзального базаров. Создавалось впечатление, что здесь все торговали всем.

– Ничего себе размах! – искренне восхитился наемник.

В разнокалиберных палатках можно было купить еду – от армейских сухпаев до деликатесов и разносолов в ярких упаковках. Обмундирования и снаряжения на этом рынке хватило бы, чтобы обуть-одеть целую дивизию. В бесчисленных палатках можно было приобрести и совсем странные для Улья товары: бытовую технику, мебель, гаджеты и автомобили. Фил даже видел бутик, в котором продавались смокинги и вечерние платья. И конечно отдельной статьей шло оружие. На полках были выложены как изящные дамские пистолеты, так и объявления о продаже бронетехники. Вокруг палаток бродила-бурлила толпа, торгуясь, зазывая, да и просто глазея.

– Зачем нужен такой здоровый рынок? – удивленно произнес Фил, – в Улей же все само падает.

– Падает. Но все что падает, надо сначала найти, потом отбить, а потом еще и как-то до стаба довезти. Иногда патронов больше израсходуешь, чем добычи возьмешь. Богатые кластеры давно между кланами поделены и если ты на чью-то поляну влезешь, то можешь серьезно подпортить себе здоровье. Да и потом – возле одних стабов появляются кластеры с оружием, возле других больше жратвы, а возле третьих маркет с электроникой прилетает. Здесь идет не столько торговля, сколько оптовый обмен. И я тебе говорила, они тут все помешаны на сохранении своей прибыли. Из Колизея идут караваны во все крупные ближайшие стабы. То есть купил ты тут товар, договорился с караваном и едешь себе спокойно. На конвой из Колизея опасаются нападать даже внешники, настолько внушительно его прикрывают.

– Ну пойдем, глянем, чем здесь разжиться можно.

– Стой! – одернула наемника Маринка, – на торговую площадь с оружием нельзя. Тебе же говорили – здесь очень жесткие правила. Нам сначала надо подыскать жилье, оставить оружие там, а уже потом шататься по стабу.

Маринка проводила Фила в квартал, где ровненькими рядами стояли аккуратные сборные домики. За комнату в одном из них Филу заломили такую цену, что перед ним замаячил призрак банкротства, если в ближайшее время он не придумает, как начать зарабатывать. Ну или не найдет свой объект и не свалит куда подальше из Улья. Маринкиных средств не хватило на съем еще одной комнаты, и они решили заселиться вместе.

По счастливой случайности они заселились в тот благословленный час, когда в домики подавалась теплая вода. Душевая кабинка стояла в углу комнаты, ее полупрозрачная занавеска закрывалась неплотно, и Фил за свои сумасшедшие траты получил приятный бонус – из-за занавески выглядывала то одна, то другая привлекательная часть Маринки. Фил по достоинству оценил ее длинные ножки, хотя на его вкус у Маринки на бедрах была слишком рельефная мускулатура. Кровать в их комнате была хоть и большая, но одна. И Фил разглядывал посвежевшую и похорошевшую после душа Маринку и надеялся, что ночью ему обломиться еще одна приятная премия.

Однако делу время, а потехе полагается всего один час. Фил засобирался на встречу в баре с Лисом. Маринка его одного отпускать отказалась, переживая, что он может натворить глупостей в незнакомом стабе.

Бар «Элитник» оказался местом очень популярным и Фил без труда его отыскал. Над входом в бар висела вывеска и череп зверя с мощными челюстями и клыками размером с ладонь Фила. Наемник открыл дверь, заглянул вовнутрь, и ему сразу захотелось уйти. Бар был заставлен столиками из черного полированного дерева, а на окнах висели тяжелые золоченые портьеры. Весь интерьер намекал на то, что заказав стакан воды, Фил имел все шансы уйти отсюда не только без остатка споранов, но и без штанов с трусами. Маринка затолкала его внутрь и до Фила запоздало дошло, что в этом мире дорогой интерьер мало что значит. Вся это мебель стоит ровно столько, сколько стоит бензин необходимый для ее перевозки. И менять ее можно хоть раз в неделю, пуская старую на растопку.

Фил с девушкой сели за столик и сделали заказ.

– Сиди за столиком и никуда не ходи. И ни с кем не разговаривай, – кратко проинструктировала Фила Маринка.

– Да брось, это же обычный бар.

– Зато необычный стаб. Здесь ворам не отрубают руки. Какой в этом смысл, если они опять отрастут заново? Грабителей и драчунов здесь в тюрьмах не держат – смысл переводить еду и живчик на отбросы общества? Вместо этого любого, кто нарушит закон в Колизее, отправляют на Тараканьи Бега.

– Что это за это за бега такие? Меня Лис тоже ими пугал.

– Вот пусть когда он придет, тебе и расскажет. Я про них только слышала, а он, думаю не раз видел их вживую…

В глубине бара раздался громкий гогот, и девушка рефлекторно обернулась на этот звук. Ее глаза сжались в щелки, а лицо приобрело злое выражение.

– Посиди здесь. Если что – не вмешивайся, – сказала Маринка, встала из-за стола и направилась к двум мужикам в десантных комбинезонах, играющих в бильярд в дальнем конце зала. Мужики настолько были увлечены игрой, что не обратили внимания на девушку, которая подошла к ним и оперлась ладонями на стол. Но Маринка не собиралась изображать молчаливую болельщицу.

– Привет, Штык, – громко произнесла она.

Один из играющих, услышав голос Маринки, дернул кием и промазал по шару. Он поднял глаза на Маринку. Та продолжила:

– Что, проигрываешь те деньги, которые за нас с Поэтом от муров получил?

Тот, кого Маринка назвала Штыком, наигранно улыбнулся и ответил:

– Детка, я первый раз тебя вижу.

– И в последний раз Штык, поверь мне – в последний раз.

Сам Штык находился в замешательстве, но в беседу решил встрять его приятель:

– Ты кому решила угрожать, мелкая? Угомонись, а то вышвырну отсюда задницей на асфальт.

– Не лезь, это не твое дело, – произнесла Маринка, даже не глядя на приятеля Штыка, – у меня вопросы только к этой мрази…

Договорить Маринка не успела, друг Штыка бросил кий на стол, и широко расставив руки, пошел на Маринку.

– Все малявка, доигралась!

Фил вскочил со своего места. Мужик, шедший на Маринку, был больше ее минимум в два раза и мог своими «объятиями» сломать девушку как тростинку. Но Маринка справилась и без помощи наемника. Он ловко увернулась от мужика, подхватила со стола кий и, размахнувшись, врезала ему по горлу. Кий сломался пополам. Мужик булькнул, посинел и завалился под стол.

– Ах ты сука! – заорал Штык, вытаскивая из кармана кастет и бросаясь на Маринку. Фил схватив бутылку вина со стола соседей, кинулся к дерущимся. Вернее попытался кинуться, но его куртка, кем-то прихваченная сзади, затянулась у него на шее. Фил обернулся – его за шкирку, как щенка держал Лис.

– Пусти! – прохрипел Фил и попробовал вырваться. Странное дело – мелкий и худой Лис одной рукой его спокойно удержал. И Фил не успел.

Маринка встретила Штыка в штыковую, всадив обломок кия ему в грудь. Злую роль сыграла и сила, с которой Штык пер на девушку. Острый деревянный кол вышел у него из спины. Девушка потянула кий на себя, Штык сделал шаг назад и мешком осел на пол. Кий остался у девушки в руках, а из раны на груди Штыка брызнул фонтан крови.

Маринка еще потрясенно смотрела на окровавленный обломок кия в своей руке, а с одного из столиков уже поднималась троица в темно-синей форме.

– Полиция Колизея! Бросай кий на пол! – проорал один из них, вытаскивая из кобуры пистолет и направляя его на Маринку.

Девушка швырнула кий на пол, Фил снова попробовал к ней пробиться, но и на этот раз его удержал Лис.

– Какого хрена!? – возмутился Фил.

– Не вздумай встрять! – шикнул на него Лис, – сам в камеру попадешь и ей уже помочь не сможешь!

Фил посмотрел на Маринку, та отрицательно качнула головой, предостерегая наемника от глупых поступков. Фил сел за столик, рядом с ним опустился на стул Лис. Наемник с чувством беспомощности смотрел, как на Маринку надевают наручники и выводят из бара. Пытающегося заново научиться дышать приятеля Штыка полицейские подняли на ноги и прислонили к бильярдному столу. Один из полицейских склонился над телом Штыка, пощупал пульс, потом взял у официанта одеяло и накрыл тело.

– М-да, просил твою подружку тебя просветить, так она сама вляпалась, – потягивая пиво, произнес Лис.

– Куда ее повели? Что с ней теперь будет? – взволнованно спросил Фил.

– Я в бар зашел на моменте, когда она кием мужику по шее заехала. Со стороны это назвать самообороной очень сложно. Второго она убила на месте, даже к знахарям нести не стали. Боюсь, что вышку твоя подруга схлопочет.

– Ее казнят!?

– Хуже, отправят на Бега. У нас судов, адвокатов и прокуроров нет. Отведут эту горячую красавицу в участок, допросят свидетелей. А потом дежурный начальник вынесет вердикт.

– Мы как-то на приговор повлиять сможем? Ну, лапку кому-нибудь позолотить?

– Тебя жизнь вообще чему-то учит? – рассмеялся Лис, – тоже на Бега за взятку отправиться захотел? В Колизее взяток не бывает. Зато бывает хорошее дружеское отношение. Вот мы сейчас с тобой за сотню споранов хорошо подружимся. А шеф полиции и так мой друг, мы с тобой до него прогуляемся и узнаем, что там с твоей девчонкой. И вообще – ты меня зачем сюда пригласил?

Фил достал из нагрудного кармана фотографию, закатанную в пластиковый чехол. На базе Филу объяснили, что показывать это фото аборигенам крайне нежелательно. И если бы возникла угроза, что фото могло попасть не в те руки, Фил должен был сломать пластик. Под действием воздуха краски на фотографии моментально окислились бы и изображение пропало. Но уж очень было заманчиво воспользоваться «живым компьютером» и сократить время поиска объекта.

База Канадского Союза, Египет, три недели назад

Фил сидел в кабинете капитана и рассматривал фотографию двадцатипятилетнего паренька, стоящего с карабином над убитым львом. Наконец он положил фотографию на стол и поднял глаза на капитана Канадского Союза.

– То есть я должен отправиться в адское местечко, где под каждый вторым кустом сидит зараженный мутант, а под каждым первым сумасшедший абориген с автоматом, чтобы найти и привести обратно за руку этого сосунка?

– Плевое дело, правда? – осклабился капитан, – Этот сосунок, он не просто сосунок, он сын адмирала Третьего ударного флота.

– Ну и какого хрена этот сынок-сосунок в Улей полез?

– За острыми ощущениями, – капитан выложил перед Филом целый веер фотографий, на которых сосунок был изображен вместе с охотничьими трофеями: косулями, антилопами, тиграми, слонами и носорогами, – парень весь мир объездил и кого только не стрелял. Ты же понимаешь, он не из золотой молодежи даже, а из бриллиантовой. Для таких супер-випов в Улье устраивают сафари.

– Лучше бы папа дал ему авианосцем порулить. А что? Тоже острые ощущения, – возмутился наемник.

– Может быть. А так папа надавил на рычаги и сделал для сына пропуск в Улей. Через два часа после выхода охотников с прикрытием, мы получили сигнал о том, что вся группа погибла. Их маячки замолчали. Рабочим остался только маячок этого парнишки. Мы организовали спасательную операцию и вот, – капитан кинул на стол очередную партию фотографий. Фил глянул на них краем глаза и поморщился: БМП вскрытая от кормы до носа, разорванные на части тела.

– Крупные силы мы отправить на поиск не можем. Как только мы начинаем серьезные войсковые операции, как тут же сталкиваемся с возрастающим сопротивлением местных и монстров. Остается посылать на поиски таких одиночек как ты, – разъяснил ситуацию капитан.

– И много послали?

– Не твоего ума дело. Еще – у парня с собой должен быть ящик. Серебристый такой, из титана. Сантиметров тридцать в длину. Его надо забрать вместе с парнишкой из Улья.

– Фото ящика есть?

– К сожалению нет.

– А что у него внутри? Папины награды за сорок лет безупречной службы? – продолжал допытываться Фил.

– Ничего. Для тебя он пустой. Внутрь не лазить ни при каких обстоятельствах. Еще вопросы?

Фил понимал, что капитан темнит, что все это все это задание благоухает как солдатский сортир, после его посещения целой ротой, но отказаться от него было нельзя. Обмен предельно прост – жизни сестры и племянницы с одной стороны и зажравшийся мальчишка с чертовым ящиком с другой.


Улей, Колизей

Лис повертел в руках фотографию пропавшего мальчишки и от души расхохотался.

– Ох, все-таки стоит тебя проверить с пристрастием.

Фил вопросительно выгнул бровь, Лис продолжил:

– У тебя одни уголовники среди знакомцев. Знаю этого паренька. Чуть больше месяца назад попал к нам. Уличен во связах с внешниками. Наши пытались с него вытрясти информацию, но он уперся. Отправлен на Бега, сейчас ожидает своей участи.

– Но он еще жив? И что это за бега такие?

Лис залпом допил свое пиво и поднялся из-за стола.

– Пойдем, по дороге все расскажу.

Слушая Лиса, Фил поразился насколько больную фантазию надо иметь, чтобы придумать столь разрекламированные в Колизее Тараканьи Бега. В десяти километрах от стаба регулярно обновлялся один кластер с городком для райской жизни. С одной стороны городок подпирал сосновый бор, с другой – бурная полноводная река. Домики в городке были одинаковые, газоны зеленные, а улицы чисты и прямолинейны. Но то, чтобы было местом для комфортной жизни в нормальном мире, в Улье превращалось в ад. Спрятаться среди коттеджей было негде, убежать некуда. Люди, приносившие друг другу выпечку по праздникам, став зараженными изо всех сил старались закусить вчерашними соседями. К празднику кошмара и ужаса присоединялись матерые монстры, выходившие в поиске добычи из леса.

Вот к этому городку после перезагрузки кластера и привозили участников Тараканьих Бегов, выгружали и отправляли в пробежку через весь поселок с севера на юг. Пересечешь финишную черту – честь тебе и хвала! И жизнь в подарок. Сама экзекуция превращалась в шоу. Над городком вились дроны, снимавшие видео о кровавых трагедиях на его улицах. Работал тотализатор, принимая ставки на жизнь или смерть участвующих в забеге преступников. Но торгаши из Колизея не были бы сами собой, если бы не старались выжать максимальную прибыль из столь масштабного мероприятия. На южной стороне отряды трейсеров поджидали и отстреливали тварей, выбегавших из городка вслед за участниками Тараканьих Бегов. Ловля на «живца» давала солидные урожаи споранов и гороха. Воспитательный эффект от Тараканьих Бегов тоже был потрясающим – желающих быть растерзанными на кусочки, ровно как и нарушать закон в Колизее находилось мало. И Фил недоумевал, не понимая, ради чего осторожная и осмотрительная Маринка влезла в драку в баре.

Полицейский участок располагался на первом этаже стадиона. Вопреки ожиданиям Фила это было светлое помещение, в котором не было дыбы, гильотины и испанского сапога. Задержанные сидели в чистых камерах за решетками, а дежурная смена полисменов не тыкала в них паяльниками, а раздавала ужин в одноразовых контейнерах. Лис оставил Фила в небольшой каморке и запретил из нее показывать даже нос.

Через пятнадцать минут он появился вместе с Маринкой. Фил радостно выдохнул:

– Уф, получилось?

– Не совсем, – ответил Лис, – оставляю вас на пять минут.

Лис вышел, а Маринка села рядом с Филом на пол и откинулась на стену.

– Лис договорился. Меня и того парня, которого ты разыскиваешь, отпустят под залог. Из Колизея нас выпрут раз и навсегда, но жить будем.

– Отлично! Сколько споранов с нас сдерут?

Маринка криво улыбнулась.

– Десять тысяч.

– Сколько!? – у Фила вытянулось лицо.

– За двоих.

– Намного легче, – сыронизировал Фил.

В голове наемника роем крутились мысли, как вытягивать адмиральского сынка. Можно конечно героически погибнуть, попробовав напасть на участок, вытащить его из клетки и с боем пробиться из Колизея. А еще можно совершить налет на конвоиров, когда преступников привезут на Тараканьи Бега. Надежда остается только на безумные поступки, потому что у Фила нет и не может быть таких чертовых огромных деньжищ! Ведь в рюкзаке у него осталось не больше двухсот виноградин!

– Эээй, – Маринка слегка похлопала Фила по щеке, – рановато ты решил сдаться. Я знаю, где можно добыть нужную нам сумму.

– Да? Расскажи мне слезливую историю, что на самом деле ты дочь местного царька, и он с радостью за твое спасение отвалит десять тыщ и полстаба в придачу.

– Это было бы слишком скучно. Помнишь, я тебе говорила, что мы с Поэтом смогли убить скреббера?

Улей, берег реки Стервь, месяц назад

Маринка лежала в густом кустарнике возле берега реки и в бинокль наблюдала за полуразрушенным заросшим коровником. Возле нее разлегся с закрытыми глазами и с травинкой в зубах мужчина с рыжей бородой и веснушчатым лицом.

– Поэт, там шевеление какое-то, – зашептала Маринка.

– Муха пролетела? Или веточка качнулась? – не открывая глаз, невозмутимо произнес Поэт.

– Да там серьезно что-то происходит! – зло прошептала Маринка.

– Успокойся, если там что-то случится, мы обязательно услышим. Буренка замычит или…

Договорить Поэт не успел, со стороны коровника раздалось жалобное, полное боли и отчаяния мычание. Мычание резко оборвалось и до Маринки с Поэтом донеслось громкое шипение вперемежку со свистом.

– Ну вот, а ты боялась, что мы что-то пропустим. Сейчас появится, готовься, – Поэт встал с земли и взял в руки помповый дробовик. Маринка отбросила бинокль и взяла наизготовку СВД.

Поэт оказался прав. Сначала возле коровника зашевелилась растительность, а потом из нее вышла тварь, при виде которой Маринка до боли закусила губу, чтобы не вскрикнуть. За три года в Улье, каких только созданий ей видеть не приходилось, но это были свои, уже почти «родные» зараженные. Их можно было опознать – тот в прошлом был человеком, этот медведем или собакой. Но то, что сейчас тащило за собой по земле молодую буренку с распоротым горлом, было настолько чужеродным, что вызывало тошноту, омерзение и панический ужас одновременно. Существо было похоже на ящерицу, большого такого варана. Но из его тела торчало сразу шесть лап с неестественно вывернутыми в разные стороны коленями. Лапы заканчивались трехпалыми кистями с изогнутыми, кинжального вида когтями. Движения существа больше походили на паучинные – оно делало два-три раскачивания, за которыми следовал мощный и быстрый рывок. Двухсоткилограммовую тушу коровы тварь держала в пасти, похожей на длинный мощный клюв, усеянный мелкими зубами.

Поэт кивнул Маринке.

– Пора привлечь его внимание.

Они вышли из кустов, Маринка вскинула винтовку к плечу и выстрелила. Пуля пробила шкуру твари, на ее боку показался ручеек зеленой крови, который впрочем, тут же прекратил течь.

– Ага, как мы и думали, – подметил Поэт, – брони у него нет. Упор на быструю регенерацию.

Маринку била крупная дрожь от страха, девушка сомневалась, что сможет сделать еще один прицельный выстрел. Но его не потребовалось. Тварь отбросила тушу коровы и повернула морду в направлении угрозы. На людей глядело три пары желтых глаз без век. Скреббер зашипел и бросился в атаку. Он двигался, смещаясь то влево, то вправо рывками. И они были настолько стремительны, что прицелиться и попасть в него было невозможно.

Маринка отбросила винтовку, подняла руки вверх и соединила ладони над головой. Поэт отвернулся и надвинул на глаза черную повязку. На груди девушки появилось световое пятно, которое быстро разрасталось, охватывая ее точеную фигурку полностью. Свечение становилось все сильнее, и через доли секунды силуэт девушки вспыхнул резким синим светом.

Скреббер прервал свой прерывистый рывок, осел и замотал мордой, пытаясь вернуть зрение.

– Давай! – закричала Маринка, упав на землю и закрыв руками уши.

Поэт повернулся, скинул с глаз повязку и неторопливо направился к скребберу. Тот бестолково молотил воздух сразу четырьмя лапами, стараясь зацепить невидимых обидчиков. Поэт остановился метрах в десяти от чудовища, прокашлялся, прочищая горло, и вдруг заорал на чудовище. Поэт не ругал дальних и близких родственников скреббера, он просто издал один мощный, абсолютно нечленораздельный вопль. Но в этом вопле содержались импульсы низкой частоты, которые были по нервной системе и органам слуха, вызывая тошноту, спазмы и потерю сознания. Если Маринка ослепила существо, то Поэт своим даром его нокаутировал.

В силу быстрых регенерационных возможностей скреббер должен был быстро оправиться от такого удара, но поэт не собирался давать ему ни секунды лишнего времени. Он вскинул дробовик, и быстро передергивая цевье, начал выпускать в тварь заряд за зарядом. В патронах вместо пуль или картечи были заложены шашки из смеси термита и белого фосфора. Поэтому при каждом выстреле из ствола ружья вырывался столп режущего глаза пламени. Куски термита впивались в шкуру скреббера и погружались все глубже, прожигая себе путь. Скреббер воя завалился на бок, царапая огромными когтями места попадания термитных шашек, пытаясь вырвать из своего тела то, что буквально заживо сжигало его изнутри.

Патроны в дробовике закончились, и Поэт начал торопливо загонять в его магазин новые. Он оглянулся на поднявшуюся с земли Маринку.

– Получается!

В этот момент скреббер резким скачком поднялся, рванул вперед и случайно сбил Поэта с ног. Но добивать не стал. Ослепшая, оглохшая тварь, сжигаемая изнутри жаром в тысячи градусов, хотела лишь одного – убраться от опасных противников как можно дальше! Скреббер на подгибающихся лапах бежал вперед совершенно вслепую. Маринка закричала:

– Он бежит к реке! Не дай ему прыгнуть в воду!

Поэт лежа выстрелил еще два раза вслед существу. Скреббер скатился с берега и рухнул в реку, сделал еще несколько скачков и ушел под воду. Маринка побежала к Поэту, который даже после удара вскользь, полученного от твари, не мог подняться.

– Лови! Добей его! – Поэт бросил Маринке дробовик. Маринка подхватила ружье, побежала к берегу и начала высматривать ускользнувшего монстра. Но того не было видно. Ее одновременно охватила слабость от использования дара и обида из-за неудачи.


Улей, Колизей

– Поучительно. Теперь я знаю, как можно замочить самую страшную тварь в Улье. Но нам сейчас это как поможет? Я орать на монстров не умею. Да и тебя поохотиться никто не выпустит, – выразил свое отношение к рассказу Маринки Фил.

– Поэт не верил, что скреббер мог уйти. Он со сломанными ногами дополз к берегу и убеждал меня, что термит горит и под водой. И знаешь, через пару часов мы увидели, как на противоположный берег вынесло тушу скреббера. Мы наблюдали за ней, я даже стреляла в нее несколько раз. Тварь была мертва.

– И вы сплавали туда, вырезали жемчужины и закопали их под деревом недалеко отсюда?

– Поэт был ранен, я еле шевелилась от усталости. Речку там просто так не переплыть, нужна лодка. Да и левый берег реки Стервь тот еще заповедник монстров. Там несколько крупных ферм с птицей и скотом в кластере вываливаются, зараженные там будь здоров какие откормленные.

– Да вам все эти зараженные на один зубок были. Вы же с Поэтом смертоносная пара!

Взгляд Маринки моментально стал жестким.

– Мы не пара! У Поэта осталась жена. И сын. Ради ребенка Поэт и затеял эту охоту на скреббера.

– А я думал, чтобы просто срубить кучу бабла и жить припеваючи.

– Скоро его сын достигнет критического возраста и веса. Если не достать белый жемчуг, он станет зараженным! Ты можешь представить, что чувствовал Поэт, глядя на труп скреббера на том берегу и не имея возможности до него добраться? Он не мог использовать свой дар чаще раза в неделю, не выдерживали голосовые связки, от напряжения лопались сосуды. Я как ты знаешь, тоже после вспышки не боец. Мы вынуждены были уйти.

– Откуда ты знаешь, что этот дохлый скреббер все еще там? Его свои давным-давно подъели.

– Вряд ли. Низшие зараженные изо всех сил стараются избегать высших, боятся запаха их крови. Да и мы видели, как скреббера отнесло в заросший омут. Там его точно никто не мог найти.

– Я бы на это сильно не рассчитывал.

– Но у тебя все равно нет другого варианта, где раздобыть десять тысяч за неделю.

– За неделю?

– Тебе Лис не сказал? Тот кластер, где проводятся Тараканьи Бега, перезагрузится примерно через семь дней. Из сотни отправленных на Бега выживают пять-шесть человек. Видишь, математика простая.

– Твою ж мать!

– Принеси им жемчужину и они с радостью отпустят меня и парнишку. Мы с Поэтом хотели добраться туда сами. Вернулись в Колизей, нашли себе проводника, без него на Стерве ловить нечего. А он оказался сволочью.

– Дай угадаю, это был тот самый Штык, с которым ты разделалась в баре?

– Угу. У него такой прибыльный бизнес оказывается. Находит лохов, нанимается к ним проводником и приводит их прямо в руки внешников.

Дверь в каморку открылась, и на пороге появился Лис.

– Все голубки, время вышло!

– Дай нам еще одну минуту, – попросила Лиса Маринка. Лис заворчал, но дверь закрыл.

– Сейчас я тебе расскажу, как тот омут найти, – быстро зашептала Маринка, – ни в коем случае не суйся туда один. Найди проводника, человека, которому можешь доверять. И Фил… я не знаю что в споровом мешке у того скреббера, но нам нужна еще одна жемчужина, чтобы отдать ее ребенку Поэта.

Фил на секунду задумался, потом принял решение и достал из нагрудного кармана фотографию адмиральского сынка.

– Встречная просьба. Если я вдруг… не успею, постарайся на Бегах за ним проследить.


Глава 5 | S-T-I-K-S. Ночь грядущая | Глава 7