Глава 14

Тайная жизнь ромкомголика

Вторник. У меня была целая ночь, чтобы все хорошенько обдумать. Разработать план.

Входя в офис, стараюсь сосредоточиться на мыслях о ближайшем будущем.

Окинув взглядом ближайшее прошлое, я пришла к выводу, что ничего страшного не случилось. В конце концов, небо на землю не упало. Рен ничего не узнала – я звонила проверить. Брэдли тоже разговаривал нормально, когда звонил проверить меня. Так что, возможно, череда моих маленьких катастроф не выльется во что-то большее, по крайней мере пока.

Я пришла в офис первой, зажигаю везде свет и наконец выпускаю из рук сумки. Я взяла сменную одежду для пейнтбольного выезда после работы, еще один пакет с вещами лежит у меня в машине, на случай если Клайв будет настаивать, чтобы я посетила ферму Шейна. Или на тот случай, если я решу все бросить и сбежать в Вегас.

Мне нравится последний вариант. В нем есть обещание. План «Б» предусматривает одинокую, но счастливую жизнь в согласии с самой собой. Вегас будет моим планом «В».

Сегодня я одета для битвы за уверенность в собственных силах. Доспехи мои таковы: оранжевая юбка с объемными карманами, топ с длинными рукавами и туфли на высокой платформе. Пусть все знают: я готова принять любой вызов судьбы.

Даже если на самом деле это не так.

Опухшие красные глаза выдают меня с головой. Длинная была ночь.

По-прежнему не могу поверить, что мама убедила Шейна не объясняться и просто уехать. А Тоня сочла ошибкой то, что я собиралась ехать с ним. Какого черта все решают за меня? Мама, Тоня, Брэдли, даже Шейн. В памяти всплывают его слова: «Я больше не буду этого делать, пока сама не попросишь и пока на пальце – кольцо». Сейчас он не решает за меня. Предоставляет решение мне.

Но ничего не предлагает взамен.

А должен ли предлагать? Что-нибудь это изменит? Нет, не изменит.

Оставим прошлое в прошлом, сейчас важно определить мое будущее. Независимо от того, что делают или не делают другие.

Надеюсь, я смогу сохранить здравый смысл и четко следовать плану.

Включаю компьютер и первым делом захожу на «Фейсбук».

Ни у Ренсон, ни у мамы нет обновлений. Странно. Я в курсе, что Рен чувствует себя плохо. Неужели мне тоже придется так мучиться, когда я забеременею? Если когда-либо забеременею. План «Б» такой гарантии не дает.

Постоянно возвращаюсь мыслями к Тоне. Уверена, мое пьяное сообщение уже получено, однако она так и не перезвонила. Виню ли я ее в этом? Да. Виню.

Она должна просить прощения и уверять меня, что совершила ошибку. Мы с ней должны ссориться и кричать друг на друга. Тоня должна испытывать желание хоть как-то загладить свою вину, а ей, похоже, наплевать.

Потому что я для нее не имею значения. Недостаточно хороша. Сжимаю лоб ладонями и горестно поникаю. Главное, быть достаточно хорошей для самой себя. По собственным критериям. Это моя жизнь. Мой выбор.

С решительным вздохом открываю почту и быстро печатаю Шейну деловое письмо с просьбой о пересмотре условий. Он должен подписать второй этап для «Керидж-Хаус». Разработка концепции продвинулась достаточно далеко, даже если список киноэпизодов еще не завершен. Клайв уже собирается выставить счет. Открываю письмо со списком «Любовь как в кино», копирую и вставляю в письмо.

Я понимаю, о чем говорит тот факт, что я добавляю список. Он говорит, что я по-прежнему готова действовать в соответствии с уговором. Что я хочу…

Зачеркиваю номер 10 и номер 5 и, пока не струсила, жму «Отправить».

1. «Неспящие в Сиэтле».

2. «Красотка».

3. «Дневник Бриджит Джонс».

4. «27 свадеб».

5. «Грязные танцы».

6. «Шестнадцать свечей».

7. «Реальная любовь».

8. «Скажи что-нибудь».

9. «Вам письмо».

10. «Свадьба лучшего друга».

Открываю в компьютере незавершенную концепцию для «Керидж-Хаус», беру стилус с планшетом и начинаю прорисовывать тонкими линиями детали изображения на кадрах «Неспящих в Сиэтле». У меня в работе два кадра: на одном Мэг Райан и Том Хэнкс смотрят друг на друга, на другом – Эмпайр-стейт-билдинг, на котором вырисовывается огромное сердце, составленное из освещенных окон.

«Незабываемый роман» является ремейком фильма «Любовный роман» и упоминается в «Неспящих в Сиэтле». В оригинальной картине герои условились встретиться на верхней площадке Эмпайр-стейт не в День святого Валентина, а в один из обычных дней января.

И в оригинале Ники, главный герой, – непризнанный художник. Он никогда не пытался добиться признания в мире искусства, пока его не вдохновила на это Терри, героиня Деборы Керр.

Во многом напоминает мою ситуацию. Шейн вдохновил меня на попытку сделать в своей жизни что-то значимое. Пусть даже без него.

Звучит короткий сигнал; на экране телефона всплывает значок голосовой почты. Глубоко вздохнув, смахиваю слезы с ресниц и нажимаю «Прослушать».

Сообщение – от тети Греты. «Привет, детка. Будь так добра, перезвони мне».

И все. Может, свадебная организаторша говорила с Рен? И Рен поделилась с мамой, после чего мама рассказала все тете Грете? Набираю ее номер, готовясь к худшему. Пульс учащается. Я намеревалась сегодня исправлять положение, а не барахтаться в нем.

– Быстро ты! – удивляется тетя Грета.

– Привет, у вас все в порядке?

Уф, неправильный вопрос.

– Уверена, все будет в порядке.

Она говорит натянуто? Или мне мерещится? Вот черт, не хочу объясняться по поводу вчерашнего. Вчерашнее не является частью сегодняшнего плана.

А я четко придерживаюсь плана.

– Ты с Рен разговаривала?

План рушится. Сердце уходит в пятки.

– Не-е-ет, – осторожно отвечаю я. – А что?

Воображаю вспышку ярости, которую устроила мама, когда Рен передала ей то, что, вероятно, поведала Бетани. Утечка информации. Задраить люки. План «Б» теперь кажется мне самым заманчивым.

– Она ночевала у нас. Я просто подумала…

Стоп.

– О чем ты? Я говорила с ней вчера. Она ни о чем таком не упоминала.

– Грейсон ведет себя как упрямый болван. Рен ведет себя как Рен, только с добавкой гормонов. Прекрасное сочетание. Вчера она от него ушла.

– Да ты что! Наша идеальная парочка поругалась?

Наверное, дело не только в тошноте.

– Перегрызлась, скорее. – Тетя Грета смеется. – Я подумала, может, она посвятила тебя в курс дела?

– Меня? – Челюсть у меня отвисает. – Почему бы она стала меня посвящать? Разве она сейчас не у мамы? Наверняка они…

– Нет. Ни слова. Твоя мама мне звонила. Не знает, что делать. Рен просто сидит и плачет. Грейсон пытался с ней поговорить, но она его и видеть не желает. По-моему, там что-то серьезное. Ты, вероятно, удивишься, однако, по-моему, она тебя уважает. Ты ей как сестра, которой у нее никогда не было.

Препираемся мы определенно, как сестры.

Закончив разговор с тетей Гретой, набираю номер Рен. Нужно по крайней мере оставить сообщение. Она не всегда мне нравится, но нельзя сказать, что я ее ненавижу. Мысленно репетирую свою речь. Я беспокоюсь за тебя, надеюсь, все наладится, если хочешь поговорить, позвони мне… и все такое.

Да, я точно знаю, что надо сказать.

– Алло? – Она отвечает после первого же гудка.

Караул. Что надо сказать?

– Алло? – Судя по голосу, Рен много плакала.

– О, привет. Извини, я думала, включится голосовая почта.

Тишина.

Тьфу. Что я несу? Откидываюсь на спинку стула.

– Рен, что у тебя случилось?

Вопрос мгновенно пробил дырку в плотине. Неужели никто не догадался задать ей этот вопрос? Двадцать минут Рен, всхлипывая, рассказывала, как Грейсон не желает ее понимать, как она не чувствует от него поддержки и как она не хочет ничего говорить моей маме, потому что она обязательно вмешается и может посчитать ее, Рен, виноватой.

Вот уж чего я не ожидала.

Двадцать минут она жаловалась на то, как ее мучает тошнота, и не только по утрам. Двадцать минут она признавалась, что боится не справиться с младенцем. Двадцать минут я осознавала, что у нас гораздо больше общего, чем я думала раньше.

– Помнишь, на днях ты расстроилась, что мама куда-то дела твои картины? И высказала ей все, что по этому поводу чувствовала?

Готовлюсь слушать упреки.

– Да.

– Я тоже хотела бы так. Высказать все, что накопилось на душе, и плевать на последствия.

– Да ладно…

– Я вот о чем, Кенз… Я постоянно боюсь, что если выйду из себя… то есть по-настоящему вспылю, как ты… Тогда Грейсон… Я боюсь потерять его уважение. – Она всхлипывает. – Потерять уважение всей вашей семьи…

– Рен… – Я не нахожу слов.

– А вот ты не боишься, даже при Брэдли, хотя вы еще даже не женаты. Ты просто говоришь все, как есть, и тебя не волнует…

– Неправда. Меня волнует. Их – нет. – Мой голос внезапно дрожит. – Их совсем не волнуют мои проблемы! Вот почему я выхожу из себя.

– Но это не так, Кенз. Твоя мама была очень расстроена, когда ты ушла. Они с отцом даже поругались из-за этого.

Я выпрямляюсь на стуле.

– Серьезно?

– Да… – Она шумно переводит дыхание.

Секунду я молчу, пытаясь переварить новость.

– Знаешь, Рен, мы ведь семья. – Не могу поверить, что я это говорю. Нет, не могу поверить, что я действительно так думаю. – Мы никуда друг от друга не денемся. Честно говоря, меня бы даже порадовало, если бы ты иногда выражала свои чувства. Необязательно быть во всем идеальной. Честно говоря, если бы ты вела себя пораскованней, я не ощущала бы себя такой дурочкой.

– Понимаешь, беременность оказалась труднее, чем я думала, такие большие перемены в жизни и… – Рен опять смолкла.

– Это и вправду большие перемены. И Грейсон обязан во всем участвовать и помогать. Тебе нужно прямо сейчас пойти домой и все ему высказать. Задай ему перцу. Я обещаю, ты его не потеряешь. Он тебя любит, просто он… Грейсон.

– Да, хорошо, так и поступлю. – Рен смеется. – Серьезно, устрою ему нагоняй. Спасибо тебе, Кенсингтон.

Она шмыгает носом, и я слышу, как она сморкается в платочек.

– И еще, Кенз… Ты вчера сказала, что не уверена насчет Брэдли?

У нее такое происходит, а она это помнит?

В груди все сжимается.

– Да.

– Слушай, даже притом что я зла на Грейсона, а порой он может так меня довести… я все равно уверена, что он для меня – единственный. Кто еще будет смеяться над моими глупыми шутками? Или готовить мне жареный сыр, если у меня был плохой день? Понимаешь, что я имею в виду? В браке все и так достаточно трудно, так что, если решаешься на это, ты должна быть уверена в своем выборе.

Теперь плачу я. Рен меня не осуждает. Нет, она говорит, что я должна быть уверена. Ничего себе.

– Спасибо тебе, Рен.

Вхожу в переговорную и кручу диммер, чтобы осветить комнату тускло-желтым светом. Три планшета с распечатками моих картин стоят на бортике у стены. Они и правда неплохо смотрятся. Конечно, мне никогда больше не увидеть оригиналы, чтобы в этом убедиться. Мама расстроилась, ну надо же.

Стягиваю с пальца кольцо и бездумно катаю его между пальцами. Я ведь мечтала открыть собственную студию. И даже не попыталась. Почему?

Вспоминаю сцену из «Свадебного переполоха». Когда Стив, который помолвлен с Фрэн, говорит своему другу о Мэри: «Фрэн прекрасна, но вдруг то, что я считаю прекрасным, не так прекрасно, как нечто еще более прекрасное?»

Сумею ли я сама управлять своей жизнью?

Я всю ночь об этом думала. Рен права: нужно быть уверенной в выборе. И в этом выборе я уверена. Надо лишь набраться мужества ему следовать.

– Привет! Что это ты тут делаешь одна?

В дверях стоит Элли. Взгляд у нее виноватый. Она не должна была говорить Шейну о вчерашней встрече со свадебным организатором, и я очень зла.

И не только на Элли.

– Привет, – говорю я.

– Кенз, я пыталась тебя предупредить, что Шейн туда едет. – Она заходит в комнату.

– После того как сообщила ему, где я нахожусь?

– Ну, после, да. – Она садится рядом. – Клянусь, он чуть не клещами это из меня вытащил.

Недоверчиво прищуриваюсь. Ну-ну. Не удивляюсь, если и адрес для него в Интернете отыскала, и карту распечатала.

– Ты в порядке? Ты какая-то грустная.

Киваю и силюсь улыбнуться.

– Буду в порядке.

– Ну, так… – Она покусывает нижнюю губу. – Что вчера произошло?

Невольно смеюсь, затем рассказываю о вчерашней путанице, о том, как все решили, что Шейн это – Брэдли, и как смешно Шейн его изображал.

Элли изумленно качает головой.

– Но с чего они взяли, что Шейн – это Брэдли?

– Долго объяснять, – отмахиваюсь я. – Так или иначе…

Рассказываю ей, как мы делали поддержку из «Грязных танцев» и как появилась вторая пара, в которой невеста оказалась моей бывшей одноклассницей.

Затем склоняюсь к ней ближе и шепотом признаюсь:

– В субботу, после концерта, он меня поцеловал.

Челюсть у нее отвисает, но я не собираюсь на этом останавливаться.

Зачем? Я сегодня в ударе.

– А вчера Шейн сказал, что это больше не повторится, пока… – стучу пальцем по кольцу, – …я не отменю свадьбу.

– Ты отменяешь свадьбу? – раздается изумленный возглас.

В дверях стоит Тоня.