10

Сироту Большой не зря при себе держал. При всей его дурашливости он был в бригаде самым умным, наверное. Меня во время поездки понимал с полуслова, с расспросами не лез, правила соблюдал, из потока не выделялся. Сделали круг и по территории стадиона, попутно обнаружив двух кавказцев, идущих через сквер со спортивными сумками, явно на тренировку. Именно по той единственной удобной дороге, что ведет от гостиницы. На нас они никакого внимания не обратили, мало ли кто катается. На стадионе еще и кафе, и ресторан, и игровой зал, и бассейн рядом.

Потом Сирота высадил меня возле дома и укатил к Большому, а я поднялся к себе, привычно проверив квартиру на присутствие посторонних, после чего засел за компьютер, за покадровый просмотр снятого.

Камеры были везде, похоже. И на спортклубе, и на игровом зале неподалеку, и на самой гостинице. То есть, если подъехать правильно, то машина попадет во все. И ни малейшего сомнения нет насчет того, что записи с них люди Мамая получат, если случится что-то нештатное. Поэтому главное — не переиграть. Улики, которые мы должны подкинуть, сработать должны в совокупности, не вызывая сомнения, не заставляя думать, что их подсунули специально. Но и паззл должен сложиться без проблем.

Проехались мы и к станции, к складской зоне. Место казалось… неоднозначным. Длинная улица с разбитым асфальтом, с одной стороны бетонный забор, с другой — длиннющая кирпичная стена старого депо и еще каких-то цехов. Машин мало, но они есть. То есть, если там что-то планировать, то получается, что от нас трудно уйти, если ситуация в нашу пользу, и нам трудно, если не в нашу. Но выглядит все реальным. Если вооружиться хорошо, не стесняя себя ни в чем.

Итак, расчет сил и средств: нужна белая «двадцать вторая» на нештатных дисках, липовый номер к ней, повторяющий номер машины Маирбека, который у Вахи за главного силовика, и фургончик, с липовым же номером, уже любым. Тут прямые намеки не нужны. Дело теперь за Поляком, чтобы он информацию дал. Можно и без грабежа, но с грабежом сработает лучше, я думаю.

Что это вообще даст? У Вахи должен появиться враг в Муслимке, прямо в поселке. То есть его главная база, где он как у Христа… ну, Аллаха за пазухой, будет под угрозой. То есть поднимется муть и тогда можно спланировать и свой ход. Так спланировать, что он выглядеть будет не своим. Братва, может, и не оценит, типа авторитет не вырастет, но Большой поймет, и Погос с Мартыном тоже поймут, им лишняя война ни к чему.

В общем, сбросил я Большому список потребных машин и номеров, дождался подтверждения. На понедельник следующий планируем, так, чтобы была вероятность самого Мамая перехватить. В группировке второй человек после него некто Русик, известный темпераментом и склонностью к насилию, так что вот эту бы склонность нам и разбудить неплохо. И направить в нужную сторону.

Еще раз: это не для братвы стараюсь, это для себя, раз уж влип подобным образом.

Освоился в этой квартире, как-то понемногу начал считать ее своей. А за счет того, что за окном такая гнусь, она чуть ли не кусочком рая выглядит. Мысль сразу перескочила на одну странность, какая за мной с детства числилась — я дождь любил, причем вот такой, гнусный осенний. Только любил я его тогда, когда можно было сидеть дома и никуда не идти. Вроде как в выходные. Друзьям моим это как нож вострый было, на улицу не выйдешь, а у меня наоборот ощущение того, что вот там дождь и мерзко, а я вот тут, в тепле и с книгой интересной, было высшим проявлением комфорта. И странно, оно и до сих пор никуда не делось. Вот и сейчас так, по стеклу льет, а я себе обед приготовил неторопливо. Потом сел к компьютеру, включил «видеомана» — сайт вроде «ютуба», только больше российского содержания, и выбирал ролики посмешней. И так до вечера, пока не пришла пора ехать на встречу с Поляком.

Машину брать не стал, дошел до Коптевского шоссе пешком и там поймал такси. Просто не хотелось, чтобы машина мелькала у кабаков в центре, а ехать туда на «ниве»… ее палить перед Поляком не хочется. Лучше так.

Такси оказалось сильно потасканым «москвичом», универсалом бежевого цвета с полосой шашечек по всей длине, управлял которым маленький небритый мужичок с красными глазами, от которого я всю дорогу пытался прочувствовать запах перегара, но не прочувствовал. Просто с виду он такой, словно с тяжкого похмелья. Всю дорогу мужик жаловался на начальство, которое зажимает ремонт машины, но слушал я вполуха. Лишь кивал примерно в такт его мыслям. Он высадил меня за квартал от «Оловянной кружки», поблагодарив за чаевые, после чего я побрел по улице, натянув на глаза бейсболку с гнутым козырьком и спрятав руки в карманы. Был соблазн и капюшон натянуть, да не люблю я капюшоны — и слышишь хуже, и поле зрения режет.

Пистолет сейчас был в маленькой сумке — не самое удачное решение, но в «Кружке» придется куртку снять, столики стоят там довольно открыто, так что просто из-под свитера ствол будет выпирать, а это лишнее. Да и ствол взял с глушителем. Тут семь бед — один ответ, если спалят, разве что больше возьмут, чтобы отмазать, но пусть будет.

Поляк ездил на скромной «двадцатке» белого цвета. Деньги у него водились, но этот факт он старался не афишировать, к чему я относился с полным одобрением. Именно поэтому он и с нашей бригадой напрямую редко контачил, только через меня. Лишнее это все. Сейчас его машина стояла перед входом в пивнушку.

Рабочий день закончился, поэтому было людно, несмотря даже на понедельник. В этом районе офисов полно, публика довольно денежная, так что многие позволяют себе и ужинать в кабаках, и просто сидеть каждый вечер. Если печень не болит.

Сам кабак был оформлен в немецком стиле, даже музычка играла какая-то национальная, йодль^3] заходился дурным криком, хорошо, что негромко. А оловянные кружки с крышками напомнили кабак при гостинице в Углегорске, которой рулил Шалва Абуладзе, пусть вечно сопутствует ему финансовый успех.

Поляк сидел у стены, за четырехместным столиком, отпивал пиво из кружки и читал меню. Я, стянув куртку, подсел напротив.

— Привет, как дела?

— Нормально. — Он протянул руку. — Ты насчет сигарет, небось?

— Ну… не только. Но и насчет них тоже.

— Во вторник следующий груз будет, то есть в среду они начнут торговать.

— Спасибо. Добрая весть и все такое. По остальным делам?

Это про оружие. Мне вообще-то на него плевать, но будет странно, если не спрошу. Прототип с этого жил вроде как, не мог не поинтересоваться.

— Ждем пока. Проверки, говорил же.

— Говорил, — согласился я. — Но я на всякий случай уточняю.

Тут я прервался на официанта, заказ сделать. Есть не хотелось, не проголодался еще, но пива взял, а раз пиво, то и закуска. А Поляк явно голодный, набрал и первого, и второго, и третьего, и четвертого.

— Племянник как поживает?

— Нормально, теперь на воду дует.

— Вообще полезная привычка. Слушай, у меня к тебе насчет Штопора вопрос.

Поляку настоящая судьба Штопора неизвестна. Знает только, что тот помер, «чехи» завалили, вот и все.

— Что?

— Как ты вообще с ним дела завел? Откуда он взялся?

— Давно знал, с начала службы. Он в Хабаровске дела крутил. Они там траву оптом гнали, еще всякий товар. Я больше его двоюродного брата знал, Анатолия, он меня после службы на работу и устроил.

— А сюда он как?

— Попалился там немного. Анатолий попросил его к нормальным людям подвести, а взамен… ну ты сам знаешь.

Знаю. Несколько раз бригада перепродавала немалые партии травы. Еще из Китая шли контрафактные лекарства, не нам, но Штопор наводил, и мы две неплохие партии пограбили и удачно продали. Так что все со Штопором было нормально, так и не пойму, зачем ему все это было нужно. Он даже не рядовым бойцом в бригаду пришел, а сидел в статусе вроде моего, полезного и нужного человека.

— А что не так?

— Да нормально все. Просто пара непоняток есть, разъяснить пытаемся. В Хабаровске же он с местной братвой был?

— Не совсем. При них. Между Анатолием и ими, типа посредник.

То есть как и при нас. Может, и разумный подход, полностью ни во что не вовлекаться. Обязательств меньше.

— Слушай, а неделю назад у него наводок ни на какой груз не было? — выстрел в темноте с закрытыми глазами.

— Не знаю, у него свои дела давно, у меня свои.

Верно. И все равно никакой логики, причем тут «чехи»? Груз и нам можно было сдать, как и раньше. Что вообще могло подвести Штопора к ним? Что они могли предложить такого, чего не предлагали мы сами?

Может у «чехов» на него что-то было, а? То есть они его вытянули на стрелку, а потом просто завалили за ненадобностью? Непонятна причина. Надо в квартиру лезть.

И все же: мне это зачем все? А затем, что как-то это все связано с моим перемещением. Понятно, что затянула меня сюда смерть прототипа, тут без сомнения. Смерть прототипа — дело рук Штопора. Он стоял за спиной, выстрел был в затылок. Все это было рядом с темным подвалом, в который я и провалился. Звезды сошлись.

— Слушай, а кто ему хату нашел, которую он снимал?

— Я.

— Знакомые?

— Они.

Вот, наконец-то, правильный вопрос задал. Мог бы и раньше сообразить. Штопор в эту хату заселился почти сразу, как в город приехал, мы еще и первого совместного дела не провернули. Кто мог ему найти ее, если у Штопора в городе всего один знакомый был, Поляк? Вот точно семи пядей во лбу быть не надо, чтобы догадаться, достаточно двух-трех.

— Ключи добыть хочешь? — Поляк опередил мой вопрос.

— Да. Вывезти кой-чего надо, до того, как до хозяев дойдет. Ментов же там не было?

— Нет. Он же там не прописан.

Не гарантия, но верно, если постоянной слежки за тобой нет, то обнаружить сложно. У нас даже телефонов на свои имена нет, так что по биллингу не отследишь особо, только опять же если специально наблюдение установить. Местоположение телефона можно определить в двух случаях — если он на тебя зарегистрирован, или у тебя есть зарегистрированный на тебя, тогда вычисляется по совпадению координат. А если номера меняются постоянно и на подставных лиц все — тогда очень сложно.

— Я понял. Позвоню им сейчас. — Поляк потащил из внутреннего кармана куртки мобильный. Потыкав в экранчик, набрал нужный номер, дождался ответа.

— Вера? Это Сева Поляков, здравствуйте. Да, я по этому поводу. Родственники покойного хотят вещи забрать, я их знаю. Не одолжите им ключики на денек? Они там ничего не тронут, просто его вещи вывезут. Сами подъедете? — Он вопросительно посмотрел на меня, я поморщился. — Лучше бы они сами, если честно. А… понял. — Поляк снова переключился на меня: — Она завтра с утра может туда подъехать и ключи даст. А потом, когда выходить будешь, ты их вернешь.

— Во сколько?

— Во сколько вам удобно? В девять? В девять? — Это уже мне.

— Нормально.

— Хорошо, он в девять будет. Владимиром зовут, высокий, короткие волосы, в…

— Кожаной куртке буду.

— В кожаной куртке. Да, прямо у подъезда. Хорошо, до завтра тогда. Все. — Поляк опять повернулся ко мне. — Ты слышал. Я с ней говорил, сказал, что сердце прихватило у квартиранта, скоропостижно скончался.

— Нормально, в газетах имен и фото не было.

— Вот и встречайся. Только ты слышал, что все забрать надо, или она выбросит, что осталось. Вера ее зовут. Ну да, это ты тоже слышал.

— Пусть выбрасывает. У Штопора наследников нет, насколько я знаю.

Подруга у него есть. Вроде моей, которой он ключи от дома не доверял и доверять не собирался. Как мой прототип своей Жанне. Про родственников я ничего не слышал.

— Ты мне вот что скажи, — Поляк выдержал кроткую паузу, — дальше в каком режиме работаем? У вас же война пошла, так?

— Еще не пошла. И даст бог, что не пойдет, разберемся. Поэтому в обычном.

— Если вы эту «Варту» хлопнете, а вас вычислят — не рискну сказать, что начнется.

— Сев, пусть у тебя за свое голова болит, — оборвал его я. — А со своим мы сами разберемся. Тем более что на сигареты ты сам наводку дал. Не говори только, что случайно. Как сказал, так и будет — все по плану. Пусть товар отправляют, на него сейчас спрос сильно подскочит. — Я усмехнулся. — Все одноразовое.

— Тебе видней. Про товар позже скажу.

На этом в сущности деловая часть разговора и закончилась, дальше так сидели, причем долго. Поляк в разговорчивом настроении был, а мне послушать всегда интересно, иногда свои впечатления полезней установленных по умолчанию. Я лишь подталкивал его время от времени поговорить о Штопоре. Выходило так, что Штопор совсем криминальным персонажем не был, скорей так, между законом и понятиями жил, в бандитах никогда не числился. Даже в торговле травой принимал участие не напрямую, содействовал больше. А вот у нас практически сразу пошел в чистый криминал. И вот это интересно. Не могу сказать, что так не бывает, но бывает редко с людьми взрослыми, у них привычки и взгляды на то, что надо делать, и чего делать не надо, устоялись. И приехал сюда Штопор с какими-то деньгами, совсем не бедствовал. Так что неувязочка маленькая выходит. Маленькая. Но выходит.

Вышел из пивной часов в десять уже. Дождь так и не прекратился, с Волги тянуло ветерком промозглым. На Первомайской было пустовато из-за погоды, да и день будний все же. Сначала хотел вызвать такси по телефону, даже достал его из кармана, но потом решил, что делать этого не нужно. Если меня кто-то выпас в «Оловянной кружке», то может на этом и подловить. Поэтому я быстрым шагом дошел до угла здания и свернул во двор, в проулке быстро переложив пистолет из сумки в свою импровизированную кобуру. До Московской улицы отсюда один квартал.

Пришлось, правда, попетлять, дворы оказались закрыты, обходил дважды. Вообще случайно нарваться на врага в этом районе сложно. Разве что в ночном клубе, куда всякая братва съезжается, а так из своих районов бригады выбираются нечасто. И уверенней на своей земле себя чувствуют, и вообще мало ли чего, и опять же даже платить не везде надо, в центре такого нет. В ту же пивную кавказцы не поедут, не их стиль жизни, а наши «коптевские» лучше пойдут в «Сайгон» — пивной ресторан неподалеку от «Охотничьего». Там все свое вокруг, да и риск нарваться на проверку на трезвость за рулем куда ниже, денег отдавать не придется. Поэтому центр всегда считался территорией нейтральной, просто потому, что так сложилось. Да и ментов тут больше, хотя Углу с Серым это не помогло. Но им бы вообще мало что помогло, раз мозгов нет.

Прямо на выезде из проулка припаркована желтая «газель». Так бы внимания не обратил, но номер специально запомнил сегодня утром, и тут он опять перед носом. В бусике несколько девиц, водительская дверь распахнута, за рулем молодой мужик в «кавказско-пацанских» остроносых туфлях, курит и разговаривает еще с одним, стоящим рядом и накинувшим на голову капюшон куртки. Тот тоже курит, видно. Рядом серебристая «двадцать вторая» на модных дисках, да и сам он модный донельзя. Кепка, опять же, вроде той, что я с себя тогда подобрал.

Похоже, что тут собрались сутенер главный, его помощник и труженицы орала и всего подряд, все вместе. Может, даже это постоянный их угол, отсюда удобно добраться куда угодно. Хотя вообще-то проститутки в основном в конце Первомайской. Привезли куда-то?

Внимания на меня, пока я мимо проходил, особо никто не обратил. Да и если бы обратили, то толку мало было бы, лицо мое в тени, бейсболка низко на глаза надвинута. Как раз для малоузнаваемости. Но вообще так интересная встреча, надо бы найти подходящее место и чуть-чуть понаблюдать. Не знаю, как это можно использовать, но совсем лишнего знания не бывает.

Наблюдать не пришлось, в стене у припаркованной «лады» открылась металлическая дверь, за ней показался мужик в трениках и белой майке. Круглый такой, мордатый. Сутенер шагнул к нему, спросил что-то негромко, затем махнул рукой, и кучка проституток из бусика засеменила к нему, выбираясь поочередно. Обладатель остроносых туфель так и остался сидеть за рулем.

Сто пудов сауна. И да, вон как раз «тайга» и «волга» стоят под окнами, это наверняка клиенты. Им, значит, компанию привезли. Что я получил с этого сейчас? Не знаю. Но номер «двадцать второй» запомнил. Мало ли? И адрес.

Такси привезло меня к Новым микрорайонам, высадив естественно, опять за несколько блоков до моего. Тут ветер был даже посильней — местность открытая, раньше тут просто пустыри были, потом их вот так застроили. Ну и темень, потому как лампочки хорошо если в трети фонарей светят. А фонарей мало. Опять ходит слух, что по проекту их в два раза больше, но поскольку деньги осваивались бюджетные, то половина фонарей как-то потерялась. Это потом микрорайон из разряда муниципального жилья благодаря муниципальному жулью как-то перескочил в коммерческое и оказался собственностью очередной карманной лавочки при сыне главы администрации. Здесь, в федеральных городах, это нормально.

Если кто-то следит за мной, то где он будет стоять? На самом деле следить тут не слишком удобно, видеть будешь или «парадное», как здесь на питерский манер любят звать подъезды, или въезд в гараж. Хочешь видеть и то, и другое, — следи с двух точек. При этом «с гаражной стороны» машины будет бросаться в глаза, как дерьмо на столе, потому что тут не паркуются. Просто негде. Вот со стороны «парадного» встать можно, там машин хватает, но откуда кто знает, что я приду пешком? Реальные пацаны пешком не ходят, они на статусных тачилах разъезжают.

А может просто зайти со стороны гаража? Почему бы и нет… Ключи у меня все равно с собой, так что никаких проблем, а засовы я предусмотрительно вытащил как раз на такой случай. Так и сделаю, пожалуй. А потом, например, в окошко аккуратно выгляну.

Как я и полагал, со стороны гаражей в проезде никаких машин не было. Так что я бодрым шагом, стараясь все же при этом не промочить ног в неприлично глубоких лужах, дошел до своего гаража, прислушался, убедился что под створкой ворот никакого света не видно, а затем отпер замок и быстро проскользнул внутрь, выдернув пистолет из кобуры и посветив фонариком. Фонарик, к слову, чистое палево, «шурфайр» из прошлого мира, тут таких нет, так что надо новый купить, да все забываю. А без него нельзя.

Как бы то ни было, но в гараже никого не оказалось. Машина на месте, в машине никого. Заперся изнутри, на этот раз задвинув, стараясь не шуметь, два засова, пошел к двери в подъезд. Там опять послушал немного. Видел бы сосед Мишка, как я тут хожу — или оборжался бы до икоты, или сбежал со страху, решив, что в таком месте жить нельзя. Может, и нельзя на самом деле.

И в подъезде тихо. Замок и петли смазаны, дверь отворилась тихо. Свет никто не включал, но до полной темноты на лестнице далеко, окон хватает, а фонарь светит как раз напротив нашего подъезда.

Запах табачного дыма. Слабый совсем, если куришь, то и не ощутишь. Но в прохладном воздухе его почувствовать нетрудно. Это не курил здесь кто-то, этот кто-то покурил до этого и прошел по лестнице, просто надышал тут.

Кто-то у Мишки? Ну, как вариант. Жанна курит, но ключей от моей квартиры у нее нет, даже от подъезда. Кто-то пришел ко мне без спросу? Вот это вероятней всего.

Глушитель из сумки, навернул на ствол. Глушитель, кстати, так себе, без бустера даже, чистой воды китайская кустарщина, возможны задержки, плюс сам пистолет тоже китайский, так что лучше ко всему быть готовым, тут минус на минус дает двойной минус.

Подожду еще чуть-чуть, послушаю. Телевизор слышно сверху, это от Мишки наверняка. Может все же у него кто-то? Скорей всего, на самом деле, но осторожность никогда не помешает. В подъезде пусто, стесняться некого, так что я лучше так, со стволом наизготовку наверх пойду.

Еще хорошая привычка носить обувь на мягкой подошве. У моего прототипа такая была, и у меня имеется. Так что двигаюсь почти неслышно. Ствол на спуск лестницы, дальше иду боком, глушитель сдвигается по мере того как я поднимаюсь. Пока никого… пока… первая площадка, на следующей тоже никого, дверь в мою квартиру закрыта. Запах никуда не делся. Еще чуть верх, стараясь даже не дышать особо, чтобы ни единого звука. Никого, никого… присесть у двери, пальцем по самому низу косяка, там тоненькая полоска прозрачного скотча приклеена… на месте полоска, это радует. Дверь в мою квартиру, похоже, никто не открывал.

Следующая площадка пуста, телевизор громче слышен. Да, это от Мишки. Похоже, что ерундой занимаюсь, но все проверю. Поднялся, не снижая уровня бдительности, до следующего этажа, огляделся — пусто. В подъезде точно никого. Зашел к себе, осмотрел, уже привычно, квартиру — опять все в порядке. Хорошо. Пистолет на стол, пусть пока так и будет с глушаком. Задернул занавески, прошел в спальню, аккуратно выглянул на улицу.

Белая «двадцать третья» у подъезда. Даже отсюда вижу Пушистика под зеркалом заднего вида. Да, именно так она его и называет — Пушистик. Непонятное существо из меховушки, с вытаращенными стеклянными глазами, болтается на петельке из золотой нитки. Я его раньше не видел, внимания не обращал, но моего прототипа Пушистик раздражал.

Так, где нормальный телефон?

Набрал Мишу, дождался ответа.

— Привет. Как она к тебе попала?

— Ну мы у подъезда встретились, привет, — ответил он, замявшись, явно не хочет при Жанне в детали пускаться. Наверняка она у подъезда в машине ждала и на него насела, а Мишу продавить на самом деле не так сложно, он человек добродушный, а к Жанне так и вовсе неровно дышит. В отличие от меня. Вот бы… нет, можно и не мечтать, не уйдет она к нему.

Возня, потом уже ее голос в трубку:

— Так я зайду?

— Ну зайди, — вдохнул я, даже не стараясь демонстрировать радость.

Услышал, как хлопнула дверь этажом выше, затем по лестнице зацокали каблуки. Я убрал пистолет под сложенный журнал на столике, подошел к двери, посмотрел на экранчик домофона, увидел, как Жанна спускается по лестнице. Одна. Отщелкнул замок прежде, чем она успела посмотреть в дверь, запустил ее в квартиру.

— Ну? — спросил я прямо у порога. — Говорили же. На кой черт тебя сюда принесло? Жить надоело?

— Блин, Вов, дай пройти, — она чуть оттолкнула меня и начала снимать куртку. — Не боюсь я ни хрена, понял? «Чехов» твоих и прочих. Поживу пока с тобой, обещаю на улицу без тебя не выходить. Доволен?

— Домой бы ехала. Ты мне тут ни хрена не нужна.

— Ты, Вов, конкретней выражайся. — Она скинула сапоги и влезла в свои тапочки. — Вот это твое «мне тут» ни хрена не ясно, понятно? Или посылай меня вообще, или даже не начинай, понял?

— Хорошо, уговорила, — вздохнул я. — Закончили мы с тобой. Все. Считай, что послал вообще, как заказывала.

Мне ее все же жалко немного. У прототипа с Жанной эмоциональная связь имелась, они хоть и ругались, но все же года три уже вот так, вместе. А для меня эта женщина совершенно посторонний человек. Абсолютно. Ненужный, непонятно откуда взявшийся и откровенно мешающий. И именно поэтому как-то сложно было послать, потому что совсем не ее вина в том, что кавалера подменили. Ее Вова, который «как этот самый», умер. И закопан за свалкой. Мной закопан. А я ей чужой на все сто.

Она вздохнула. Не горестно, скорей даже зло.

— Что я тебе сделала, а? Скажи, чтобы я знала хотя бы.

Хотелось сказать что «ничего, я просто осознал, что я гей», но этого делать нельзя, такая шутка в этих кругах совсем не одобряется, последствия могут быть.

— Какая разница? Просто не хочу продолжать отношения. Все. Этого достаточно.

— И на что ты мне жить прикажешь теперь? А? — Она вызверилась. — Я из-за тебя с работы уволилась, а теперь вот так?

Ну да, прототип ее уволиться уговорил, раньше она медсестрой работала. Но она не сильно сопротивлялась. И за ее квартиру он платит, у нее не своя, снимает. Не очень удачная мысль ее посылать, лучше было бы дотерпеть до появления Насти, но это тоже из области фантастики. Рано или поздно она меня вскроет. А сейчас она в бешенстве и может еще хуже дел натворить. И что делать? А я не знаю.

— Дам я тебе денег. Завтра, здесь не держу, — соврал в целях обеспечения безопасности.

— На хрен мне твои деньги не нужны, понял? — Тут я ей чуток не поверил, это она уже на голос брать пытается. — Был у меня мужик, я под него чуть не стелилась, что говорил, то и делала, и вдруг надоела. Это как?

— Да так. Не в тебе дело, ты девка красивая, проблем с новым женихом не будет, — подпустил я лести.

Нет, ну а что, так она вполне даже очень ничего себе.

— Вов, давай так, — я вдруг перехватил совершенно спокойный и эдакий прикидывающий взгляд, — поможешь мне дело открыть — и ты от меня свободен. Как сопля в полете.

— Жанн, мне тебя закопать дешевле, — напомнил я о роде занятий прототипа.

— Ну и закапывай, если совести хватит.

— И что за дело ты себе нашла? — вдруг заинтересовался я.

Это вообще-то может быть выходом. Пока то, пока се — тут и Настя появится, и тогда плевать на эту Жанну. Дело можно долго начинать.

— Салон красоты мне открой.

— И сколько денег надо?

— А я откуда знаю? Поищу место на районе, потом скажу.

— Ищи, — уверенно сказал я. — Обсудим.

Мое согласие она восприняла, как приглашение проходить. Сказала:

— Ну чё я домой поеду? Останусь.

— Езжай давай. — Я преградил ей дорогу. — Нехрен оставаться, опасно у меня. И отвлекать будешь. Видишь? — Я приподнял журнал с пистолета. — Пока так живу. Езжай. Это уже не личное, это по делу, понятно? Не в тебе причина. А как договорились, так и сделаем.

— Да не случится тут со мной ничего, — попыталась она отмахнуться. — Трахнемся и с утра поеду, ничего личного.

Это уже тяжелая артиллерия в дело пошла. Козыря выбросить решила. Прототип на этом месте всегда размякал, насколько понимаю. Тут мы с ним отличаемся сильно, Жанна совсем не в моем вкусе. У нас с прототипом жизнь разная, вот и вкусы так формировались, по-разному же.

— Потом трахнемся. И уехать могу в любой момент, звонка жду. Не вовремя ты, короче, понятно? Война у нас, а ты со всей этой хренью… Иди давай. Звони, как чего найдешь. Потом потрахаемся, успеем еще.

Как ни странно — спровадил, почти без скандала. Почти. Фыркнула, оделась, ушла гордо, цокая по бетону каблуками — но именно что ушла. Что и требовалось. Хотел позвонить Мишке и сказать, чтобы впредь ее не пускал, но не стал — все равно не поможет, запустит.