на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



Упорхнула!

В начале 1909 года Фокин привел к Анне Сергея Дягилева. Плотный, вспотевший, похожий больше на пекаря-кондитера, чем на ценителя изящных искусств, тот начал уговаривать Павлову:

– Уже несколько лет я устраиваю «Русские сезоны» в Париже. В мае – июне решил показать балет. Хочу познакомить Париж с вами!

Аня встрепенулась. Конечно, она и раньше ездила на гастроли: Стокгольм, Копенгаген, Лейпциг, Прага. Но ведь тут – Париж! К тому же долгие гастроли – удобное решение затянувшегося романа с Дандре. Конечно, Павлова согласилась. Только после ухода Дягилева спросила Фокина: нельзя ли показать «Лебедя»? Миша вздохнул. Конечно, в «Лебеде» Аня неподражаема, но Дягилев, не смущаясь, объяснил Фокину, что хочет показать в Париже своего протеже и нежного друга – Вацлава Нижинского. Фокин ставит для него и «Павильон Армиды», и «Сильфид». А Павлова выступит просто партнершей Вацлава и самого Фокина в «Клеопатре». Словом, не она будет звездой. Но ей об этом говорить не надо...

Можно подумать, Анна и сама не поняла! Конечно, и на ее долю выпала часть грандиозного триумфа. Но лишь часть... А ведь она – прима русского балета и достойна показать миру свое искусство!

Она безжалостно бросила Дягилева, взяв другого импресарио. Партнером уговорила стать московского танцовщика Михаила Мордкина – даже к имени не пришлось привыкать. В Нью-Йорке и Лондоне ее встречали огромные афиши: «Анна Павлова». Не «Императорский балет» – как на афишах Петербурга, не «Труппа Дягилева» – как в Париже. Теперь именно ее имя – символ балета.

Разъяренный Дягилев слал депеши, упрекал в жадности.

– Да, в Америке каждое мое движение стоит доллар! – смеясь, гордилась Анна.

А что, кому-то в этой жизни не нужны деньги? Правда, в Лондоне пришлось выступать в мюзик-холле «Палас» – прямо между дрессированными обезьянами и чечеточниками. Ну и что? Обезьяны оказались даже более добродушными, чем бывшие коллеги по Мариинке.

Теперь она получала по 1200 фунтов стерлингов в неделю – больше ее годового жалованья в Мариинке и могла заплатить театру громадную неустойку в 21 тысячу рублей. Но главное, за границей Анна могла танцевать, что хотела. И все чаще выбирала «Лебедя». А как-то, стоя за кулисами, вдруг вспомнила слова графини Бенкендорф: «Эта от нас упорхнет!» Вспомнила и засмеялась. Сбылось: упорхнула. И крылья оказались сильными – лебедиными!


Волшебный замок | Самые знаменитые пророчества и предсказания | «Дело» Дандре