Этим письмом Анна Франк и Лис Хослар приносят свои искренние извинения ученикам класса ILII за свое малодушное предательство на контрольной по французскому. Все произошло так быстро, что мы даже не успели хорошенько подумать, и мы полностью признаём, что только мы обе должны быть наказаны. Нам кажется, что с каждым такое может случиться, когда в раздражении выпалишь какое-нибудь слово или фразу, совершенно не думая о неприятных последствиях. Мы надеемся, что класс ILII именно так воспримет случившееся и отплатит злом за добро[7]. Тут уж ничего не поделаешь, и обе виновницы не в силах вернуть то, что сделано. Мы не стали бы писать это письмо, если бы и вправду не жалели о том, что случилось. И мы просим тех, кто нас сейчас бойкотирует, покончить с этим, потому что наш поступок не настолько ужасен, чтобы навеки относиться к нам как к преступницам. Если же кто-то все еще не может закрыть глаза на то, что мы сделали, пусть подойдет к нам и во всеуслышание выскажет свое мнение или же попросит нас о чем-нибудь таком, что в наших силах, и мы всё исполним. Мы надеемся, что все ученики класса ILII забудут эту историю. А помнишь? Как С. N. сказала в трамвае Робу Коэну, а Занне Ледерманн услыхала и потом мне рассказала, что лицо у Анны гораздо красивее, чем у Й. Р., особенно когда она улыбается. А Роб ответил: «А почему, С., у тебя такие большие ноздри?» А помнишь? Как Морис Костер явился к Пиму, чтобы попросить разрешения встречаться с его дочерью? А помнишь? Как Роб Коэн и Анна Франк бойко переписывались, когда Роба положили в больницу? А помнишь? Как Сэм Соломон все время ехал за мною на велосипеде и хотел дать мне руку? А помнишь? Как А. В. поцеловал меня в щеку, когда я пообещала ему, что никому ничего не расскажу о нем и Е. Г. Хочется думать, что наше беззаботное школьное время еще вернется когда-нибудь.Ученикам класса ILII.