Глава 13

Сердце Джинни подпрыгнуло, когда она услышала голос Джем. Каждый телефонный звонок дочери радовал ее.

— Привет, мам! Как дела? Ты еще не поругалась с Лорел?

Если бы… Что может быть хуже ссоры? Бесконечное, усталое шипение, возможно. Она ждала Перри, а получила взамен Лорел — это все равно как если бы ты хотела попасть в Диснейленд, а твой самолет угнали и направили в Сибирь.

— Нет, у нас все прекрасно! — Джинни решила не рассказывать дочери о своей катастрофической ошибке. — Лорел уже переехала ко мне. А как ты? Все хорошо?

— Лучше, чем хорошо. — Голос Джем был и вправду необычайно радостным. — У меня сейчас прекрасное время, мама.

— О, дорогая! Я так рада. — И не выдержала, поддавшись мгновенному импульсу. — Слушай, ты не была дома с Рождества. Почему бы тебе и Люси не приехать на уик-энд? Полезно сделать перерыв, и папа будет рад повидать тебя…

— Мам, я не могу. Мои дежурства в пабе, помнишь? Я работаю в субботу вечером и в воскресенье обслуживаю ленч.

Проклятый паб.

— Я надеюсь, ты не очень напрягаешься? — спросила Джинни. — Я могу послать тебе немного денег, если нужно. Тогда тебе не пришлось бы так много работать.

— Мне нравится работать в пабе. Не волнуйся обо мне. И это только до Пасхи, уже недолго. Тогда я заскочу.

«Заскочу»? Джинни не нравилось, как это звучит.

— Заскочу? Я думала, ты проведешь здесь все пасхальные каникулы.

— Да. Я тоже так думала, но хозяин уже попросил меня работать на Пасху. Если бы я сказала ему, что меня не будет две недели, я бы потеряла работу. Ой, уже половина девятого! У меня в десять лекция. Мам, я позвоню тебе на следующей неделе, береги себя и передай привет отцу. Удачи! Пока.

Джинни любила петь, принимая душ, но сегодня она была не в настроении. Она сильно скучала по Джем, просто до боли; она потеряла Беллами, вместо очаровательной компании нового друга-квартиранта получила Лорел. И вместо чего-то похожего на любовь имела зияющую пустоту. Перри Кеннеди не сдержал своего слова и не позвонил. Она не получила никакого приглашения на обед. Все это вселяло в нее чувство собственной неполноценности. Наверное, она не только непривлекательна, но и глупа, потому что наивно поверила его обещаниям.

Что ж, кончено так кончено. Это ее жизнь, и ей отвечать за нее. Выключив душ, Джинни вытерлась синим махровым полотенцем, затем протерла запотевшее зеркало и придирчиво взглянула на свое отражение. Она не позволяла никому вытирать о себя ноги, и пришло время доказать это. В это утро, наливая себе чай, она видела, как белки гоняются друг за другом по лужайке, и сказала вслух:

— Готова поспорить, что они не верят в свою удачу, ведь теперь весь сад в их распоряжении. Прежде Беллами гонялся за ними, не давая им спуску.

Лорел, намазывая хлеб маслом, флегматично заметила:

— Вы ведь не собираетесь завести другую собаку? — Это было скорее утверждение, нежели вопрос. — Я не люблю собак.

— Почему?

— Они грязные и плохо пахнут.

Джинни обиделась, но лишь покачала головой:

— Может, некоторые собаки и пахнут, но не Беллами.

Но Лорел на этом не остановилась.

— Все равно я не люблю собак, — заявила она, прежде чем покинуть кухню, держа в руках тарелку с тостами.

Сейчас, вспоминая их разговор, Джинни рьяно вытирала волосы. Слишком быстро заменить Беллами — все равно что предать его память. Но она скажет Лорен, что хотела бы завести другую собаку, и тогда Лорен, возможно, не останется здесь. И это будет ответом на ее молитвы? Что ж, это ложь, но так гораздо проще, чем объяснять Лорел, что ее постоянная хандра и бесконечные разговоры о Кевине невыносимы и она должна поискать себе другую комнату.

У нее на душе просветлело. О, чудно, это прекрасная идея — завести пса!

И к тому же с запахом.

— Ты здесь? — Джинни спустилась вниз, одетая и готовая к выходу. Радио звучало фоном, а Лорел возилась с тестом.

— Мне нравится твое платье, — сказала Лорел, поднимая на нее глаза. — Ты выглядишь великолепно.

— Спасибо.

Лорел обладала способностью быть вежливой, когда от нее меньше всего ожидаешь этого.

— И я хотела извиниться за то, что была слишком грубой раньше. Я не думаю, что твой пес плохо пах. Я уверена, что он был очень милый.

— Да, был. — В ужасе, что Лорел объявит, что обожает собак, Джинни поспешила заметить: — Но конечно, слабый запах чувствовался. Собака есть собака! Беллами больше всего любил шлепнуться в грязную лужу или покататься в пыли.

— Все равно прости. И как только тесто подойдет, я испеку торт с вишней и миндалем, как ты любишь.

— Спасибо, — сказала Джинни и виновато прибавила: — Но тебе совершенно не обязательно делать это.

— Я хочу. Ты заслужила. Кстати, Перри звонил, когда ты была в душе. Я сказала ему, что мне здесь очень хорошо.

Перри звонил! Щеки Джинни зарделись при упоминании о нем. Или лучше называть его полным именем — Перри Проклятый Лжец?

— Он просил, — продолжала Лорел, склонившись над столом, — позвонить ему, когда улучишь минутку. Он хотел поговорить насчет оплаты.

— Конечно. Спасибо. — Он действительно хочет поговорить с ней об оплате или это только предлог? Джинни небрежно заметила: — Что ж, мне пора. Увидимся позже.

— Пока. — Прозрачные зеленые глаза Лорел внезапно наполнились слезами и подбородок задрожал.

О Господи! Что еще? Растерявшись, Джинни задержалась у двери.

— Что с тобой… ты в порядке?

— Да, да. — Лорел вытерла слезы и кивнула в сторону радио — там звучали «Безумные лошадки»: — Прости, но эта песня… Она так сильно связана для меня с Кевином.

Уже сидя в машине, Джинни сказала себе, что позвонит Перри, когда ей захочется. Не нужно торопиться и проявлять пыл. У нее много дел сегодня, важных и не очень: визит в ресторан, разговор с Иви, необходимость обсудить…

А пошло оно все…

Как только Джинни завернула за угол и дом скрылся из виду, она вытащила из сумки мобильник.

— Привет! Как вы? — Похоже, Перри обрадовался, услышав ее. — Как у вас с Лорел?

— Хм… ну… — Сжимая телефон, Джинни ругала себя за то, что не может сказать правду. Это все вина ее родителей, которые с детства вдалбливали ей понятия терпимости и вежливости по отношению к другим людям. — Прекрасно.

— Я же говорил вам, что вы поладите. И Лорел тоже очень довольна. Вы творите с ней чудеса.

Рот Джинни пересох от ожидания.

— Лорел что-то говорила об оплате за комнату. — Здесь Перри должен был рассмеяться и сказать: «Это просто повод. Я хотел поговорить с вами о приглашении на обед».

Но вместо этого она услышала другое:

— Я просто хотел поговорить с вами о таблетках Лорел. Она не любит, когда я напоминаю ей о том, чтобы она регулярно принимала их. А ей это необходимо. Я подумал, может быть, вы будете напоминать ей?

Так… ясно… Настроение резко упало. Невыносимо думать об этом.

— Хорошо, — сказала Джинни, поджав губы.

Прекрасно.

Разочарование пронзило ее.

— Это все?

— Да, думаю, все. Я найду вас, чтобы пригласить…

Ну уж нет! К черту, это конец! Идиот! Стараясь изо всех сил не выказать обиды, Джинни выпалила:

— Если честно, думаю, ничего не получится! Может быть, вам стоит поискать другую комнату для Лорел? Я говорила, что если у нас ничего не выйдет, я даю вам четыре недели…

— Что такое, что такое? — встревоженно перебил ее Перри. — Не могу поверить, что вы говорите это.

Джинни тоже не могла поверить, но она это сказала. Слова выскочили сами собой, она даже не заметила как.

— Джинни, где вы сейчас? Мы должны обсудить это. Я понимаю, что вы не согласитесь пойти со мной пообедать, но, может быть, согласитесь вместе выпить? Вы заняты сегодня?

Смутившись, Джинни произнесла дрожащим голосом:

— М-м… нет. Думаю, нет.

— Как насчет «Смаглерз рест»?

В час вас устроит? В час. Это два часа езды.

— В час в «Смаглерз рест»? — стараясь не выдать своего волнения, сказала Джинни. — Хорошо.

Перри уже был там, когда она приехала. Он ждал ее в баре и поспешил к ней навстречу, протягивая руку для приветствия.

— Как я рад снова видеть вас! Вы выглядите… нет, извините, я не должен говорить это. Я могу угостить вас? Что будете пить?

Джинни ждала, пока они сядут за стол у окна друг против друга, и только потом задала вопрос, который мучил ее вот уже два часа:

— По телефону вы сказали, будто знаете, что я ни за что не соглашусь с вами… пообедать?..

Пожав плечами, Перри посмотрел в окно.

— Потому что я так думал. Извините, вы действительно нравитесь мне, и я хотел бы пригласить вас… Может быть, я идиот. Это уже не в первый раз. Как я сказал, это страшно рискованно — сделать первое движение, которое может все испортить. Именно это я и чувствовал. Было очевидно, что вас это не интересует. — Прочистив горло, он сделал глоток. — Послушайте, мне ужасно неловко, может быть, мы сменим тему?

— Нет. — Слишком заинтересовавшись, чтобы закончить так просто, Джинни настаивала: — Я не понимаю, что заставило вас думать так. Я считала, все прекрасно. Вы спросили меня, не против ли я пойти с вами пообедать, я сказала, что нет, не против.

Перри покачал головой:

— Вы сказали: «Может быть».

— Но это означало — да.

Блеск надежды засветился в его глазах.

— Я думал, вы просто из вежливости щадите мои чувства.

— Нет, вы ошибаетесь! — воскликнула Джинни. — Я ждала, что вы позвоните и пригласите меня. И не могла понять, почему вы не звоните.

Перри смотрел на нее так, словно не верил ей.

— Серьезно?

— А что, это плохо?

Джинни понравилось, что он такой ранимый. Очевидно, в ней говорил материнский инстинкт.

— Ужасно! — Он сжал голову руками. — Ужасно! Я такой идиот. Этот постоянный страх отказа. Я на сто процентов не верю, что могу интересовать кого-то.

— Вы не должны так думать.

— Проще сказать, чем сделать. — Перри криво улыбнулся. — Если получаешь травму в юные годы… Когда мне было пятнадцать, я имел смелость пригласить девушку на дискотеку. Она согласилась, и я был на седьмом небе. А когда я зашел за ней, ее отец сказал мне, что она уже ушла.

— Бедняга! — воскликнула Джинни.

— Поэтому я пошел один, и она была там со своими друзьями, и все знали… Как выяснилось, она согласилась, предварительно заключив пари. Я стал посмешищем всей школы.

Сердце Джинни потянулось к нему, она представила эту сцену, вообразила тот ужас, что он должен был испытывать.

— Дети бывают такие жестокие.

— Мне следовало забыть об этом. Просто подумать, какой я был трус. — Он глубоко вздохнул и продолжил: — Значит, если бы я пригласил вас на обед, вы бы сказали «да»?

— Да.

— Правда? И хотели бы этого? Действительно?

Кто бы мог подумать, что такой интересный и вполне уверенный на вид мужчина мог испытывать подобные комплексы?

— Разумеется, — подтвердила Джинни. — На сто процентов.

Широкая улыбка осветила его лицо.

— Отлично, тогда, прежде чем я снова начну нервничать, как насчет завтрашнего вечера?

— Великолепно. — Джинни кивнула, подчеркивая, как ей нравится его предложение.

— Прекрасно, мы пойдем в «Пенхалигон».

— Может быть, не туда? Я только сегодня утром была у них по поводу работы официантки.

— Правда? Так это замечательно для вас! У них фантастически вкусная еда! Хорошо, а как насчет «Грин рум» на Тейт-Хилл? Я встречу вас там в восемь часов.

— Хорошо, в восемь. — Джинни снова кивнула, и радость наполнила ее душу. Она даже не могла предположить, что простое приглашение на обед способно так подействовать на нее.

— Обещаете, что не заставите меня ждать?

— Я обещаю. И вы тоже не опаздывайте.

— Ни в коем случае. — Перри улыбнулся, взял ее руку и тихонько сжал пальцы. — Вы потрясающая. Неудивительно, что Лорел так счастлива, что живет у вас. Она бы страшно расстроилась, если бы ей пришлось переехать.

О Господи, это была правда! Ее сознание прояснилось. Джинни потянулась к стакану и сделала глоток.

— Что она сделала? Она не убирает за собой?

— Нет.

— Может быть, не помогает вам по дому?

— Нет, и не это.

— Много шумит?

Джинни лишь пожала плечами. Нет, шума немного. Она тихая, задумчивая, можно сказать, образец квартиранта, без вредных привычек или каких-либо антиобщественных тенденций.

— Она что-то разбила? Не экономит горячую воду? Слишком много смотрит телевизор?

Лорел не делала ничего из перечисленного. Она просто очень много говорила о Кевине — мужчине, который разбил ее сердце.

— Ладно, — сказала Джинни. — Пусть живет.

Облегчение, читавшееся в глазах Перри, сказало все.

— Спасибо… тебе. Правда, Господи. Я готов… но… может быть, не здесь? Ты…

— Почему же, попробуй. — Джинни игриво улыбнулась.

— Это вызов? — Он поднялся, поднял ее и притянул к себе. В следующий момент он целовал ее, целовал по-настоящему, прямо здесь, в центре паба, на глазах у всех.

Боже, не такой уж он цыпленок.

— Фу, противно, если хочешь знать мое мнение. — Старый рыбак, сидевший за стойкой, поморщился от отвращения.

— Bay… смотрите-ка, старички разошлись! — хихикнула девица в ярко-розовом коротком топе.

Официантка, появившись из кухни с двумя высоко поднятыми тарелками, крикнула:

— Одна овощная запеканка, одна копченая колбаска!

Намек вызвал общий смех.

Быстро придя в себя, Джинни отступила назад.

— Уйдем отсюда.

Перри с изумлением смотрел на нее.

— Это ты виновата. Побудила меня сделать это.

Господи, мужчины хороши только в маленьких дозах.

— Только потому, что думала, ты не осмелишься.