Явление первое

Граф один.

Наконец я один; прочтем же удивительное это послание, которое попало мне в руки благодаря почти непостижимой случайности. (Вынимает из внутреннего кармана письмо, найденное в ларце, и читает, взвешивая каждое, слово.) «Несчастный безумец! Участь наша решена. Ваше неожиданное и дерзкое вторжение ко мне в ночное время, в замке, где Вы росли и где Вам были известны все тайные ходы, последовавшая за этим борьба, наконец Ваше преступление и мое… (останавливается) мое несут заслуженную кару. Сегодня, в день святого Леона, покровителя здешнего края и Вашего святого, я, к своему позору и на горе себе, родила сына. Благодаря печальным предосторожностям честь спасена, но добродетель утрачена. Отныне я обречена лить нескончаемые слезы, и все же я сознаю, что ими не смыть преступления… плод которого существует. Вы не должны меня более видеть: таково непреклонное решение злосчастной Розины… которая теперь уже не смеет назвать свою фамилию». (Прикладывает руки с письмом ко лбу и начинает ходить по комнате.) Которая теперь уже не смеет назвать свою фамилию!.. Ах, Розина, где то время… Но ты себя обесчестила!.. (В волнении.) И все же безнравственные женщины так не пишут! Подлый соблазнитель!.. Прочтем, однако ж, ответ на оборотной стороне письма. (Читает.) «Так как мне нельзя больше видеться с Вами, то жизнь мне постыла, и я с радостью покончу с нею все счеты: я добровольцем приму участие во взятии крепости, которую предполагается захватить стремительным приступом. Посылаю Вам обратно Ваше письмо, полное упреков, Ваш портрет моей работы и прядь волос, что я у Вас похитил. Все это, когда меня уже не станет, Вам передаст мой испытанный друг. Он видел, в каком я был отчаянии. Если смерть обездоленного возбудит в Вас хоть каплю жалости, то я надеюсь, что имя Леона среди тех имен, что будут даны наследнику… более счастливого человека… порою напомнит Вам о несчастном… который умирает, обожая Вас, и в последний раз подписывается: Керубино Леон Асторга»… Затем приписано кровью: «Смертельно раненный, я распечатываю письмо и своею кровью пишу Вам это скорбное последнее «прости». Не забывайте…» Дальше все смыто слезами… (В волнении.) Безнравственный мужчина так тоже не напишет! Пагубное заблуждение… (Садится и погружается в раздумье.) О, как мне больно!

Входит Бежарс, останавливается, смотрит на графа и с таинственным видом прикладывает палец к губам.