Многократно повторялось слово „расточительство", под которым подразумевалась бездумная трата энергии, талантов и возможностей. С другой стороны, похвалой были отмечены небольшие добрые дела, которые все мы совершаем время от времени, не придавая им большого значения. „Судьи" пытались выявить основные черты моей земной жизни. Упоминали, что я упустил возможность выполнить то, „что, как он знал, он должен был сделать". Казалось, у меня была некая задача, с которой я не справился. У моей жизни был некий план, непонятый мною. „Они отправят меня обратно", — с сожалением подумал я. Я так никогда и не узнал, кем были те люди. Когда мне сообщили, что я должен вернуться в свое тело, в эту измученную страданиями оболочку, пребывающую в палате флоридского госпиталя, я был решительно против. Я знал, что если уйду, то окажусь там, откуда пришел. Я решил, что не сдвинусь с места. Словно капризный ребенок, я крепко уперся ногами в дверной проем и яростно отбивался. Внезапно я ощутил, что падаю куда-то в пустоту. Я открыл глаза и увидел перед собой лицо медсестры. Оказалось, я провел более двух недель в коме».