Пелелиу, округ Палау.

=======================================

Сиггэ Марвин, глядя на экран ноутбука, подключенного к радару, тихо выругался и похлопал по плечу низкорослого, но гармонично сложенного чернокожего молодого парня, сидевшего в кресле и одетого только в узорчатый шнурок на бедрах и очки с непрозрачными пластиковыми дисками вместо стекол.

– Прекращай кувыркаться, Ффо, и заходи на лэндинг, а то зацепишь этого субъекта.

– А можно, я зайду ему в хвост? – Спросил тот. – Просто зайду и больше ничего.

– ОК, – разрешил Марвин, – но не подходи ближе ста метров. Никогда нельзя пугать пилотов-любителей. Даже в случае, если они незваные гости.

На мониторе, куда транслировалось изображение с камеры учебного дрона, возник миниатюрный, менее 4 метров в длину, моноплан сине-зеленого цвета, похожий на сюрреалистическую улитку с прозрачным домиком-раковиной, перед которой на смешных рожках-консолях были выставлены два электродвижка с пропеллерами. Дополняли картину узкие крылья, похожие на торчащие из боков «домика улитки» широкие прогулочные лыжи, рассчитанные на рослого пользователя.

– Смешная штука, – оценил Ффо. – Как человек помещается в этой флайке, а?

– Нормально помещается, – ответил Марвин. – Это французский фан-флай «Cricket» образца 1973-го года, но электрическая версия. Недавно я обкатывал почти такой же. Пустой он весит полцентнера. Можно его разобрать и запихнуть в экспедиционный рюкзак «Nigger» емкостью один баррель. Прикинь: пилотажный самолет в рюкзаке.

Тихо пискнул индикатор включения селекторной связи и из динамика послышалось:

– Хэй, пункт Румелет, это Ринго с точки Нгетенгчау. Что за ерунда в воздухе?

– Хэй, Ринго, это Сиггэ. Там какой-то любитель на «Крикете». На запросы молчит и движется к тебе в Эсколкуар. Возможно, он повернет к аэродрому Нгедечелабед, но сейчас он снижается, как для лэндинга по протоке вдоль косы Элечол-ра-Нгерикл, с северо-востока. Ффо рулит дроном и висит у него на хвосте. Так, на всякий случай.

– Ясно, Сиггэ. Пойду посмотрю, что это за кекс. На точке остаётся Екико.

– Осторожно, Ринго. Мало ли кто это. Пусть сначала на него посмотрят ребята.

– Я так и сделаю. Перехожу на четвертый канал связи. Информируй меня как-что.

…

Миниатюрный самолетик коснулся воды и покатился по узкой протоке. Слева от него протянулась коса, заросшая карликовыми пальмами. Справа – сплошная зеленая стена болотного тростника. Затем в этой стене появилось широкий просвет. Самолетик, уже двигавшийся со скоростью гребной лодки, повернул туда. Проплыв по боковому ответвлению протоки, он причалил к легкой платформе из толстых стволов бамбука.

Шелестящий звон пропеллеров смолк. Прозрачный плексигласовый фонарь кабины откинулся вбок и на платформу выбрался пожилой латино-малаец, одетый в яркую клетчатую рубаху и широкие джинсовые шорты. За плечами висело мексиканское сомбреро, а две трети лица было закрыто тонированными очками. Он с быстротой, свидетельствующей о значительном опыте, закрепил на кнехте причальный трос и посмотрел в небо. Полутораметровый беспилотный аппарат, похожий на толстую пластиковую стрекозу, сделал два круга на малой высоте и улетел – но не на север, к полуострову Оураие и городку Имелечол (как того ожидал прибывший), а на северо-восток, к моту Румелет.

Прибывший огляделся по сторонам. Его окружало болото Эсколкуар. Буро-зеленые джунгли высотой в полтора человеческих роста. Разглядеть тут что-либо, удаленное больше чем на десять шагов от расчищенного места, было решительно невозможно. Напрягать слух – бесполезно. Слышен только мерный шорох листьев и ещё плеск и кваканье каких-то мелких существ, копошащихся в длинных илистых лужах…

– Хэй! – Крикнул прибывший. – Могу ли я сослаться на принципы гостеприимства и попросить кружку какао?

– Не вертись и подними руки, – раздался певуче-щебечущий голос у него за спиной.

Гость, не оборачиваясь, медленно поднял руки над головой и пошевелил пальцами.

– Могу ли я узнать имя прекрасной дамы, которая…

– Свое назови сначала, – перебил тот же щебечущий голос.

– Жерар Лаполо, – ответил он. – Возможно, ты обо мне слышала.

Возникла короткая пауза, а затем молодой мужской голос откуда-то из-за шуршащей зеленой стены тростника, поинтересовался:

– Если вы полковник Лаполо, то почему вы так странно появились?

– Дурная привычка, – ответил гость. – В моем возрасте трудно менять привычки. Мне хотелось бы пообщаться с Роном Батчером или с Пумой.

– Очки снимите, пожалуйста, – вежливо попросил тот же голос.

– Я бы с удовольствием, – ответил гость, – но та юная леди, которая у меня за спиной, приказала держать руки вверху, и я теряюсь в альтернативе: кого из вас слушаться.

– Сними очки левой рукой и подними вверх, – пропел голос за спиной.

– Вот теперь ясно, – удовлетворенно сказал гость и выполнил требуемое действие.

После очередной, несколько более длинной паузы молодой мужчина, продолжая оставаться вне поля зрения гостя, спокойно сообщил.

– Это действительно вы, сен Лаполо. Можете опустить руки и надеть обратно очки.

– А вы не забыли проверить меня на счет оружия? – Спросил Жерар, водружая очки обратно на нос.

– Не забыли, – ответил его собеседник, довольно шумно продираясь через заросли тростника. – У нас же есть сканер. Все ОК… Кстати, меня зовут Ринго. Я инженер-менеджер партнерства «Te-Ke Toys». Если вы интересуетесь нашей продукцией, то я покажу вам образцы и могу подписать с вами предварительный протокол о цене и условиях поставки. Несколько образцов я могу продать вам прямо на месте.

Шеф INDEMI, улыбнувшись одними уголками губ, рассматривал молодого человека, появившегося на открытом пространстве. Это оказался примерно 20-летний утафоа с примесью креольской крови, одетый в легкий килт цвета хаки. Он уверенно шагал по колено в илистой воде по направлению к бамбуковой платформе, где стоял Лаполо.

– Я уже могу поворачиваться? – Поинтересовался разведчик.

– Да, конечно, – Ринго кивнул головой.

Лаполо медленно повернул голову, и обнаружил, что за спиной никого нет. Пустая платформа и причаленный к ней «Крикет».

– Чистая работа, – проворчал он, извлекая из кармана сигару и зажигалку.

– Ашш очень стеснительная девушка, – не без некоторой иронии пояснил инженер-менеджер, – она переживает, если ей приходится грубо с кем-то обращаться. Тонкая артистичная натура. Пожалуйста, не обижайте её, когда познакомитесь.

– Гм… А сколько секунд обычно живут те, кто её обидел?

– Что вы, сен Лаполо! – Возмутился Ринго. – Она и кошку не обидит!

– Я понимаю. Я тоже никогда не обижаю кошек. Но люди – это другое, не так ли?

– Да, с людьми по-разному бывает, – согласился инженер, усаживаясь рядом с шефом INDEMI на краю платформы. – У вас дело к фирме или лично к шефу и его vahine?

– И так, и так, – ответил полковник. – А где сейчас Рон и Пума?

– Вчера вечером они оба улетели на переговоры. Вернутся сегодня, после 9 вечера.

– Через три часа после заката, – проворчал Лаполо.

Инженер-менеджер утвердительно кивнул.

– У нас бывают специфические переговоры, вы понимаете? Если бы вы предупредили заранее, то, я уверен, кто-нибудь из них двоих остался бы тут, чтобы заняться вашей проблемой. Но вы прилетели неожиданно и…

– Я не прилетел, – перебил Жерар, – Меня вообще здесь нет, и не было.

– Как скажете, – легко согласился Ринго, – это достаточно обычный стиль для наших клиентов, и мы относимся к этому с полным пониманием. Какао, а также дружеский завтрак, мы предложим вам независимо от вашего присутствия. Мы можем сейчас прокатиться домой, в смысле, на полуостров Оураие. До туда всего полторы мили.

– Я знаю, но это не очень удобно. Там рядом Имелечол и кампус колледжа. Слишком много глаз, а я бы не хотел, чтобы у кого-то возникло ощущение, будто я здесь был.

Ринго снова утвердительно кивнул.

– Тогда я могу предложить два варианта. Первый: на точке Нгетенгчау. Это здесь, в болоте Эсколкуар. Правда около мили на запад оттуда авиагородок Нгедечелабед, довольно оживленное место. Второй: моту Румелет, полторы мили на северо-восток отсюда. Там ком-пункт и деревня татутату. Они в этом смысле не в счет, верно?

– В этом смысле не в счет, – согласился полковник, – но в другом смысле я приехал именно по поводу татутату.

– Если вы по поводу аренды терроакватории и социальных взносов, то Рон Батчер договорился с мэрией ещё в июне, – сообщил инженер-менеджер. – Договор аренды и расчет взносов есть в бухгалтерии, у Екико.

Лаполо несколько раз пыхнул своей сигарой и махнул рукой.

– Нет, разумеется, я не по этому поводу. Я не сомневаюсь, что Батчеры уладили все проблемы с муниципальными платежами. И в любом случае это вопросы местного самоуправления, а не военной разведки. Меня интересуют татутату, как таковые.

– В смысле этнографии? – Удивился Ринго.

– Отчасти, да. Я бы хотел поближе с ними познакомиться… С этими, например.

Последняя фраза полковника относилась к узкой пироге, вынырнувшей из зарослей тростника. Пирога была пластиковая цвета хаки, но её дизайн явно повторял некую первобытную модель, созданную специально для перемещения по таким заросшим болотистым водоемам, перемежающимся мелкими участками сырой суши. В пироге находились трое: смуглая изящная океанийская японка лет 18, одетая в популярный «мгновенно-снимаемый» полевой комбинезончик типа «Ere», и парень с девушкой, негритосы примерно такого же возраста, одетые в типичные для татутату узорчатые шнуры-пояса на бедрах. Их одежду дополняла легкая яркая перевязь с пластиковым чехлом. В чехле находился охотничий полуавтомат «Lap-Jab», калибр 4.5 мм.

Ринго помахал им ладонью и пояснил для гостя.

– Это моя vahine Екико, а это – Сеое и его vahine Уззз. Его другая vahine Ашш, та, с которой вы почти познакомились ранее, сейчас снова у вас за спиной.

– Caramba… – Проворчал полковник и оглянулся. Всего в трех шагах позади него на бамбуковой платформе, скрестив ноги, сидела девушка-татутату, на первый взгляд казавшаяся сестрой-двойняшкой той, что приближалась на пироге.

– Aloha oe, – сказала она, протянув Лаполо узкую ладошку, – Ашш. Ты извини. Это получилось по инструкции. Я не знала, что ты клиент или друг.

– Клиент или друг, – повторил он, пожимая ей руку. – После такого романтичного знакомства мы с тобой непременно подружимся. Как ты думаешь?

– Наверное, – ответила Ашш и на её лице возникла открытая обаятельная улыбка.

…

На ком-пункте шеф INDEMI задержался часа на два, чтобы познакомиться с Сиггэ Марвином, экспериментальным курсантом Ффо и технологией тренинга. Было почти невозможно поверить, что 17-летний мальчишка, выросший в первобытной деревне и всего две недели как приехавший оттуда, сейчас с легкостью управляет достаточно серьезным летательным аппаратом, но это был непосредственно наблюдаемый факт.

– Отвлекитесь от привычных штампов, сен Лаполо, – уговаривал Марвин. – Вас же ни капли не удивляет, что летучие мыши, птицы и даже насекомые замечательно умеют управлять своим полетом, хотя они не представляют себе ни физики, ни прикладной механики. Почему вы удивляетесь, что человек способен на то же самое?

– Летучие мыши рождаются с этим инстинктом, – заметил полковник.

– Нет! – Возразил 22-летний пилот-инструктор. – Только насекомые рождаются с этим инстинктом, а птицы и летучие мыши учатся! Это известно любому биологу! А наша система просто дает человеку возможность учиться летать тем же способом, который проверен миллионами лет эволюции. Прямой интерфейс мозг-машина, и всё! Дальше работает метод проб и ошибок. При мощности человеческих мозгов в миллионы раз превосходящих птичьи начальное обучение занимает считанные часы.

Полковник пожевал потухшую сигару и покачал головой.

– Вы ни черта меня не убедили. Если у вас есть коммерческая тайна…

– Нет никакой тайны! – Перебил Марвин. – Это обычный комп, купленный в обычной лавке. И интерфейс-система куплена там же! Это обычная система hands-free, её уже четверть века используют операторы дистанционных машин, когда им надо работать одновременно с несколькими управляемыми объектами! её же, кстати, используют в компьютерах для комплексных инвалидов. её изобрели именно для инвалидов в начале XXI века, а потом уже стали использовать в обычной технике.

– А Сиггэ опять обманывает! – Раздался сзади тоненький голосок с характерным для таутутату певуче-щебечущим акцентом. – Есть большая-большая тайна!

– De puta madre! – Буркнул Лаполо, быстро оборачиваясь.

За его спиной никого не было. Он повернулся обратно и обнаружил, что на шее у Марвина успела повиснуть симпатичная девчонка – татутату, одетая, правда, не в традиционный шнурок на бедрах, а в такой же «Ere-combi», как у Екико.

– Это Йи, – сообщил Марвин. – Самое непоседливое существо в Галактике.

– Рад познакомиться, – шеф INDEMI улыбнулся. – А что за большая-большая тайна?

– Магия, – прошептала Йи, выпучив глаза. – Если есть правильная магия, то простые-простые вещи могут делать очень-очень трудные дела. Вот так!

– О! – Произнес Лаполо. – Это чертовски интересно. А откуда взялась магия?

– От Пумы, конечно, – ответила татутату, кажется, сильно удивленная тем, что такой пожилой и опытный на вид человек сам не догадался об этом обстоятельстве.

– От Пумы, – повторил полковник.

– Да, – подтвердила она. – Магия была у Пумы, потом магия пришла к Рону, а потом к Ринго и Екико, ко мне, к Сиггэ, и ко всем нам… Это как складывать числа: если один правильный человек узнал, то он научит всех вокруг. Это очень просто!

– Видимо, ты в чем-то права, – проворчал шеф INDEMI. – А что у вас всех за манера: подкрадываться со спины и исчезать? Тоже магия?

– Нет, просто прикольно, – девушка хихикнула. – А кэп Рон говорит: это правильное умение. У нас, у людей татутату, четыре правильных умения: подкрадываться тихо, нырять далеко, видеть радугу и разговаривать с белой собакой, которая на небе!

– Именно с белой собакой? – Переспросил Лаполо.

Йи сползла с шеи Сиггэ на собственные ноги и энергично утвердительно кивнула.

– Да. Поэтому её и видно на небе. Она вся из белых точек. Мы ещё умеем некоторые полезные вещи, но эти четыре – главные. Все остальные происходят от них.

– Вот как? Интересная теория. А вам, людям татутату, нравится здесь, на Пелелиу?

– Да. Здесь хорошо. В Хитивао, на Вааа теперь тоже хорошо, но здесь интереснее.

– ещё бы, – согласился полковник. – И здесь встречаются красивые парни, верно?

– Да! – Эмоционально подтвердила девушка. – А ещё Сиггэ пишет нашу правильную историю. Это очень полезно. Я только недавно поняла.

Жерар Лаполо бросил быстрый взгляд на Марвина (который с кем-то общался по мобайлу) и снова повернулся к Йи.

– Вашу – в смысле историю татутату?

– Вообще, – уточнила она. – Раньше было много-много племен, как мы. Сейчас мало. Многие исчезли. Кто-то стал не таким. А кто-то ещё остался. Надо быстро найти.

– Быстро найти, – повторил он. – До меня дошли крайне интересные слухи о неких никобарских, а возможно и андаманских туземцах.

– Интересных слухов много, – неопределенно ответила девушка.

– Хороший ответ, – похвалил Лаполо, и обратился к Марвину. – Если вы на связи с Батчерами, то спросите, какие будут инструкции на счет меня.

Тот показал движением глаз, что услышал эту реплику, и полковник, улыбнувшись, принялся раскуривать потухшую сигару, одновременно наблюдая, как в небе чертит невообразимые кривые маленький силуэт дрона, управляемого Ффо.

Разговор по мобайлу завершился минут через пять. Сиггэ убрал трубку в карман и сообщил.

– Шеф сделал предположение, что вас интересуют, во-первых, методики тренировки, которые вы сейчас видели, во-вторых – никобарский полигон индийского морского консорциума «Bharati», в третьих – деревня татутату и особенности этих ребят.

– В основном верно, – подтвердил Лаполо. – И я бы хотел дождаться Батчеров.

– ОК, – Марвин кивнул и повернулся к Йи. – Непоседа, ты возьми лодку и поезжай с Жераром в деревню. Проведи ему экскурсию и все такое. Я через пару часов здесь закончу и приеду. Нормально?

– Нормально. А если я застрелю хорошую рыбу, ты её поджаришь по-вкусному?

– Этим могу заняться я, – сказал Лаполо. – Как ни странно, я люблю готовить.

– Не странно, – ответила Йи. – Мужчины хорошо готовят, если их уговорить.

…

Моту Румелет – это не один остров, а почти два десятка куполообразных островков, разбросанных в радиусе полумили и разделенных протоками. В отличие от болота Эсколкуар, местность здесь сухая, протоки чистые, а на островках есть родники с пресной водой. Из-за отсутствия здесь хотя бы минимально ровных участков грунта Румелет оказался незаселенным до появления татутату, чьи миниатюрные хижины замечательно прилепились к кривым и косым склонам. Собственно, деревней здесь считались только четыре наиболее крупных островка, где через протоки даже были переброшены висячие мосты (явно сделанные не самими татутату, а канаками). Все остальные островки были как бы промысловой терракваторией, однако некоторое количество хижин имелось и на них. В частности – хижина Йи. С первого взгляда становилось ясно, что дизайн данного жилища весьма существенно отличается от традиционного для татутату. При той же конической форме эта хижина была вдвое больше «стандартной» и внутреннее пространство разделялось на полтора уровня и несколько функциональных помещений (включая даже нечто наподобие рабочего кабинета на полуторном этаже).

Йи по этому поводу высказалась в том смысле, что Сиггэ большой оригинал, но получилось, в общем, удобно. Только убирать в такой большой хижине долго, а заниматься таким делом, как уборка, всегда лень. Быстро поменяв «Ere-combi» на традиционный поясной шнурок и схватив несколько специфических подводно-охотничьих инструментов, девушка объявила: «Сейчас пойдем добывать рыбу и знакомиться со всеми, потому что сейчас жарко и на суше делать нечего».

Особо активное участие гостя в подводной охоте на мелководье, в общем-то, не предполагалось. Загарпунив пару небольших морских угрей, Лаполо взял на себя функцию сторожа сетки с уловом, погруженной в воду в тени, которую отбрасывал высокий и крутой берег одного из островков, густо заросший кустарником. Здесь получился наблюдательный пункт, легко позволявший держать в поле зрения всю компанию охотников, засекать время их пребывания под водой и слышать певуче-щебечущие реплики, которыми они обмениваются.

Если бы не образцы рисунка орнаментов на шнурках, записанные у шефа INDEMI в мобайле, он ни за что не различил бы никобаро-андаманцев и татутату, но образцы имелись, и он быстро выяснил, что почти каждый пятый здесь является «индийским мигрантом». Сюрприз… Контрразведка ВМС Индии совершенно точно не обладала банком данных о негритосских орнаментах. Индийским аналитикам и в голову не приходило, что негритосы, не владеющие даже зачатками грамотности, могут быть промышленными шпионами. Абсолютно безобидные туземцы спокойно ходили на первобытных пирогах через кордоны, где остановили бы любого другого субъекта, пытающегося проникнуть на секретный объект без соответствующего допуска…

…

Кухни в «традиционных» хижинах татутату не было. Электроэнергия от солнечных элементов и ветряков использовалась ими для подзарядки аккумуляторов ноутбука и мобайла, но никак не для приготовления пищи. В хижине Йи, в «кабинете» Сиггэ Марвина присутствовал электрочайник и микроволновка, однако, для качественного приготовления крупной рыбы это, конечно, не годилось. В коробке-сарае при хижине нашелся самогонный аппарат и литров пятьсот готового продукта – для топливного элемента авиационного электродвижка. Если бы тут был примус… Но увы. О таком бытовом устройстве татутату знали, но считали это исключительно туристическим инструментом. А сами готовили надежно, по старинке, на углях в открытом очаге в специальной ямке в пяти шагах от входа в хижину (чтобы заодно дым отгонял потенциально опасных злых духов). Жерар Лаполо, впрочем, умел готовить пищу на любом источнике огня, что и понятно: было время, когда он партизанил в джунглях.

К моменту появления Сиггэ Марвина процесс находился в самом разгаре. Рыба была разложена в горячей золе, полковник орудовал маленькой деревянной лопаткой, а Йи сидела рядом на корточках, вздыхая от зависти: она не умела придавать кулинарным действиям вид такого торжественного ритуала…

– Непоседа! Ты бы хоть помогла гостю, – сказал он, усаживаясь рядом.

– Он не разрешает, – слегка обиженно ответила она. – Но я ему принесла специальную траву, которую он сказал, и ещё всякое такое. И ещё я его развлекаю историями.

– Йи замечательный рассказчик, – подтвердил Лаполо. – Я и сам догадался, что вы с Батчерами организовали ротацию этих ребят между Пелелиу и Никобарами, но я не додумался до такого изящного решения проблемы аутентичности персонажей, как ритуальное родство похожих людей с присвоением одинаковых имен.

– Сиггэ, – вмешалась Йи. – Я такого не говорила. Я вообще не поняла, что он сказал.

– Жерар имел в виду, что индийское секьюрити на Никобарах не может различать близнецов, указанных Белой Собакой, – пояснил пилот-инструктор.

– Конечно, не может, – сказала она. – Как отличить человека от него самого?

– Теперь я не понял, – проворчал разведчик.

Марвин улыбнулся и ласково погладил девушку по спине.

– Классно, непоседа! Ты поставила в тупик лучшего аналитика Океании. Я сейчас объясню. Фокус в том, Жерар, что для них близнецы по ритуалу это один человек. Никакой подмены не происходит.

– Один человек? – Переспросил Лаполо. – А как они справляются с неизбежными парадоксами? Например, с тем, что один человек находится в двух разных местах одновременно или находится в одном месте, но в двух экземплярах?

– Второго варианта они просто не допускают. Вернее, допускают, но лишь в узком семейном кругу. А первый вариант воспринимают, как объективную реальность.

– Ты и твое отражение в воде, – добавила Йи. – Это ведь один и тот же человек, хотя кажется, что два. Здесь так же.

– А если одного из близнецов не станет? – Спросил полковник.

Йи фыркнула, давая понять, что вопрос элементарный, и объяснила:

– Ты взболтал воду – отражение пропало. Вода успокоилась, и там появилось новое отражение, но оно то же, что было. А если не появилось, то значит ты тоже исчез.

– Или найдется новый второй близнец, или первый тоже умрет, – пояснил Марвин.

– Допустим, что так, – шеф INDEMI кивнул, – но возможны и другие парадоксы.

– Конечно, возможны, – согласился пилот, – но это очень древний обычай, и в нем, я полагаю, содержится снятие всех типичных нестыковок. Правда полные близнецы бывают достаточно редко, а вот частичные близнецы есть у многих.

Лаполо в притворном ужасе схватился за голову.

– Только не объясняйте мне, что такое частичные близнецы, а то я сам сейчас начну раздваиваться и придется звать медиков. Лучше я поверю вам без объяснений. Это, кстати, разумно с моей стороны. Мне для практики достаточно самого факта.

– Верно, – одобрил Марвин. – То же самое говорит Рон. Есть факт, и мы его юзаем.

– Юзаете, – задумчиво повторил разведчик. – А как вы обходите «spy-protect»? Там серьезное сканирование на предмет скрытой шпионской аппаратуры.

– Зачем аппаратура, если есть глаза и уши? – Удивилась Йи.

– Фотографическая память? Гм. Вполне возможно у прирожденных охотников. Но проблема не только запомнить. Проблема воспроизвести.

Девушка чуть заметно пожала плечами.

– Почему проблема? Я вспоминаю, и на компе все воспроизводится.

– ещё один интерфейс мозг-комп, – пояснил Сиггэ. – В начале XXI века его сделали в институте экстремальной психологии NASA для ретрансляции снов. Зачем-то им понадобилось анализировать сны. При некоторой тренировке через такой интерфейс можно передать видео-аудио поток. При условии, конечно, что он хорошо запомнен.

– Чертовски любопытно, – проворчал Лаполо. – И что вам удалось нашпионить?

– Об этом вам лучше поговорить с Роном, – Сиггэ развел руками. – Ничего личного. Инструкция по работе с перспективной технической информацией.

– Инструкция есть инструкция, – легко согласился шеф INDEMI. – Подождем шефа. А история этих ребят, которую вы, кажется, записываете – не бизнес-тайна?

– Наоборот, – ответил Марвин, – это для открытой печати. По легенде, «Te-Ke Toys» работает с татутату из гуманитарного интереса, с целью сохранения и развития их популяции и их самобытной культуры, разумеется, с адаптацией к современности.

– Ах, вот как, – ехидно сказал полковник, – тестирование новых моделей подводного охотничьего оружия, значит, официально проходит по разделу «адаптация»?

– Ага. В нашем отчете для социальной инспекции так и написано.

– А про новые методы шпионажа там тоже написано?

– Написано обтекаемо, – уточнил пилот-инструктор, – что-то типа: «перспективные методы комп-обучения и развития этнического фольк-арта». По ходу, так и есть.

Шеф INDEMI улыбнулся и покачал головой из стороны в сторону.

– Какие вы честные! Просто ужас!

– Разве плохо, что мы честные люди? – Удивилась Йи, глядя на полковника такими наивными детскими глазами, что он на секунду чуть не поверил в её честность.

– Это замечательно, девочка! Всегда будь такой же честной, как сейчас.

Юная татутату звонко хихикнула – будто кто-то рассыпал стеклянные колокольчики. Жерар тут же заключил, что по крайней мере чувство юмора у этих странных ребят устроено примерно так же, как у канаков.

– … И давай-ка начинай делить рыбу, она уже готова, – добавил он и повернулся к Марвину. – Так что же вы пишете в своей исторической монографии?

– По жизни вышло так, – сказал пилот, – 20 февраля наш авиа-отряд инфильтровался в Западную Новую Гвинею, тогда ещё индонезийскую, под легендой этнографической экспедиции «Международный фонд сохранения палео-этносов». Ну, вы понимаете.

– ещё бы! – Фыркнул Лаполо.

– Фокус в том, – продолжал Сиггэ, – что меня действительно заинтересовала история палео-этносов. Их образ жизни, их мифы и обычаи, которые передавались устно три тысячи поколений. Наши негритосы мигрировали из акватории Мозамбик-Мадагаскар почти сто тысяч лет назад. Так говорят палеонтологи. Когда-то был большой этнос, но впоследствие он распался. Татутату ушли по морю на восток на острова Индокитая, а оттуда – в Новую Гвинею. Вазимба-микеа остались на Мадагаскаре. Какие-то племена поднялись по Замбези и оттуда расселились по Конго. Может быть от них произошли пигмеи, хотя большинство ученых считают, что пигмеи это совсем другой этнос.

– Вы и с пигмеями знакомы? – Спросил Лаполо.

Сиггэ Марвин утвердительно кивнул.

– Я воевал в мобильной интербригаде, IBM, на Замбези и на озерной цепи.

– Понятно. Там вы и познакомились с Йи?

– Нет. Йи была в группе, которая выдвигалась с востока, с атолла Бассас и далее по Замбези, а наше звено летало с севера, с гидро-аэродрома в Малави на озере Ниаса.

– Получается, – встряла девушка, – что может быть я видела Сиггэ, глядя на небо из джунглей. Но я не знала, и он не знал. Узнали, когда встретились здесь.

– Hamani te Paoro (дело Фортуны), – прокомментировал полковник.

– Типа того, – согласился Марвин. – Короче, я решил: надо реально разобраться, что происходило за эти три тысячи поколений. Когда берешь европейскую статью про негритосов, там через слово полная херня. Сейчас у меня есть видео-аудио архив примерно пол-терабайта плюс заметки на полях. Как бы мои комментарии.

– Вы не против, если я ознакомлюсь с этим материалом? – Спросил Лаполо.

– Aita pe-a, – сказал пилот. – Батчеры прилетят ещё не скоро. Можете пока занять мой кабинет и смотреть. И можете перекачать себе файлы, которые вас заинтересуют.

– Благодарю… А это не будет злоупотребление гостеприимством?

Йи весело фыркнула и обратилась к Марвину с какой-то фразой на своем певуче-щебечущем языке. Он тоже фыркнул, улыбнулся и кивнул.

– Все ОК, Жерар. Нам в ближайшую пару часов fare не понадобится.

– Понятно, – произнес шеф INDEMI, и повернулся к Йи. – Девочка, смотри не заезди совсем своего парня, а то у него не останется сил на историческую науку. А я пока посмотрю новости. По контракту я должен следить за динамикой инфосферы.

-----------------------------------------------------------