Первый, с кем я заговорил после возвращения, был Фомин, вернее это он заговорил со мной. Староста Рынка с подозрением метнул взгляд на погруженного в работу Нестерова и, понизив голос, сообщил:
— Люди разные бывают, — я пожал плечами. — Нестерова бог силой наделил. — Произнося эти слова, я не удержался и мысленно добавил: «…или дьявол».