Оказавшись на земле, я потер предательски занывший от перенагрузки сустав ноги и огляделся по сторонам. Вокруг все было еще более пасмурно, чем внутри бронетранспортера. Там хоть горела пара светильников, а тут… Тут казалось, что почернел, основательно прогнил сам воздух. И это ни какая-то там пыль или газ. Он по-прежнему оставался прозрачным, только превратился в некий жутковатый фильтр, через который теперь все предметы выглядели несколько иначе. Они приобрели другие оттенки, слегка исказили свои формы, стали отбрасывать странные, очень странные тени.