5
Офис Макса был оборудован на одиннадцатом этаже, над офисами президента и вице-президентов. К просторному кабинету примыкали комфортабельная комната отдыха и ванная. В приёмной было готово рабочее место секретаря, но пока оно пустовало. Макс вызвал начальника отдела кадров Юргена Фолкмана, чтобы обсудить вопрос о кандидатуре.
— Есть два варианта, — сказал Фолкман, — или подобрать кого-нибудь в компании, или обратиться в агентство по трудоустройству.
— Второй вариант предпочтительнее, — решил Макс. — Займитесь этим, Юрген. И не откладывайте. Офис может работать без шефа, но не без секретаря. Интервью с кандидатами проведите сами. Мои условия просты — профессионализм, приятная внешность и неглупое лицо. Но оно не должно быть слишком обезображено интеллектом.
Фолкман понимающе улыбнулся.
— Возраст? — спросил он
— Ах да, возраст. Ну, скажем, от тридцати до сорока.
— Хорошо, займусь этим безотлагательно. А пока пришлю кого-нибудь временно.
Было заметно, что Фолкман хочет что-то сказать, но не решается.
— У вас есть что-то ещё? — спросил Макс
— Да, если позволите. Это касается вашего файла. Помните те пропавшие документы? Они нашлись.
— Вот как. Приятная новость, — Макс усмехнулся, — когда-нибудь вы мне расскажете об этом подробно…
— Могу сейчас, если хотите.
— Сейчас не надо. Можете идти.
Пауэлл и Келлер беседовали уже около часа, но Келлер продолжал делать вид, будто впервые слышит то, о чём говорит вице-президент.
— Не понимаю, куда вы клоните, Дейв? — спросил Келлер и удивлённо посмотрел на Пауэлла.
— Я бы не ставил вопрос таким образом, Гельмут. Я никуда не клоню, а просто хочу, чтобы вы поняли — мы оба в одной лодке. И если вы думаете, что Адлер отыграется только на мне, то заблуждаетесь.
— Не могли бы вы объяснить свою мысль более понятно? О какой лодке вы говорите? И за что Адлер должен на мне отыгрываться?
— Вот как. Надеюсь, вы не забыли, что мы поступили с ним, как бы это сказать помягче, ну, что ли, не вполне корректно. И мало найдётся на свете людей, способных простить это.
— Почему вы всё время говорите “мы”? Это были ваши личные отношения, и вам не следует впутывать меня в свои дела. Вы упорно твердили, что Адлер не отвечает профессиональным требованиям. В конце концов, он работал в отделе, который подчиняется вам. А мой принцип — не вмешиваться в отношения между подчинёнными.
— Да, но я согласовывал с вами каждый шаг.
— Не помню. Если бы это было так, то противоречило бы указанному принципу. Следовательно, ваше утверждение не соответствует истине. Элементарная логика. Что же вы всё-таки хотите, Дейв?
— Я хочу, чтобы мы вместе пошли к Адлеру и выяснили его намерения относительно нас. Неопределённость меня убивает. Если потребуется, я готов просить у него прощения. И хочу, чтобы вы сделали то же. Меня не устраивает роль единственного козла отпущения. Не забывайте, что нам под шестьдесят. И если мы окажемся на улице, то вряд ли найдём достойную работу. Но если даже и найдём, то потребуется референс от Совета директоров. А он теперь в руках Адлера. Двадцать процентов обеспечивают ему решающий голос. Всё это буквально лишает меня сна.
— Не знаю, Дейв, не знаю. Мне искренне жаль вас. Я сплю спокойно. И следуя вашей логике, я не чувствую ни малейшей вины (Келлер говорил неправду. На самом деле у него тоже появилась бессонница и он тоже был обеспокоен своим будущим, но решил во что бы то ни стало дистанцироваться от Пауэлла). Поэтому не могу принять ваше неуместное, и я бы даже сказал, наивное предложение. Если хотите, идите к Адлеру один. Но предупреждаю: не вздумайте говорить ему то, что вы сейчас здесь наплели. Прошу прощения за резкость. Только поставите себя в более трудное положение. Мой вам совет — не дёргайтесь. Проявите знаменитую британскую выдержку. Так это, кажется, называется, — Келлер усмехнулся.
— Ну что ж, Гельмут. Тогда мне остаётся напомнить, что условием моего перехода в “Эрдойль” была продажа вам части принадлежавших мне акций “Кинг Эксплорэйшн” по цене ниже рыночной. И если вы загоните меня в угол, то я вынужден буду рассказать об этом Совету директоров. Мы с вами скованы одной цепью. Вы просто обязаны помочь мне.
— Вы с ума сошли, Дейв! Бессонница лишила вас рассудка. О каких акциях вы болтаете? Мой брокер постоянно покупает и продаёт ценные бумаги. Я ему полностью доверяю и не сомневаюсь, что он действует в моих интересах. В подробности я не вникаю. Вы что, решили шантажировать меня и сделать своим врагом? Подумайте как следует.
— Хорошо, я подумаю, — сказал Пауэлл и вышел из кабинета.