Дженнифер Арметроу

Полукровка

Глава 1

Мои глаза широко распахнулись, как будто шестое чувство пнуло меня.

Из-за влажности Джорджии и пыли покрывающей пол, было трудно дышать.

С тех пор, как я сбежала из Майами, не было ни одного безопасного места. Эта заброшенная фабрика не была исключением. Нечистые духи были здесь. Я слышала, как они этажом ниже методично обыскивают каждую комнату, рывком открывая двери и так же громко захлопывая их.

Звук вернул меня на несколько дней назад, когда я толкнула открытую дверь в мамину спальню. Она была в объятиях одного из этих чудовищ, около разбитого горшка цветка гибискуса. Фиолетовые лепестки, лежащие на полу, смешивались с кровью. Воспоминания скрутили мои внутренности ноющей болью, но я не могла не думать о ней прямо сейчас.

Я вскочила на ноги, остановившись в узком коридоре, напрягаясь, чтобы услышать, сколько даймонов было здесь.

Три? Больше? Мои пальцы дергались вокруг тонкой ручки садовой лопаты. Я подняла ее, пробегая пальцами по острым краям, покрытым титаном. Это действие напомнило мне о том, что нужно сделать.

Нечистые духи ненавидели титан. Кроме обезглавливания (которое было уж слишком мерзким) титан был единственной вещью, способной их убить. Названный в честь Титанов, драгоценный метал, был ядовит для тех, кто увлекается эфиром.

Где-то в здании застонала половица и прогнулась. Сильный вой разорвал тишину, начавшись как слабое нытье, прежде чем ударить интенсивной пронзительной высотой. Крик был нечеловеческим, болезненным и ужасающим. Ничто в мире не звучит, так как нечистый дух — голодный нечистый дух. И он был близко.

Я метнулась по коридору, мои рваные тапки бились об изношенные доски. Кровь кипела во мне, и пряди длинных грязных волос струились позади меня.

Я обогнула угол, зная, что у меня есть лишь секунды. Несвежий воздух со свистом окружил меня, поскольку нечистый дух сгреб мою рубашку и швырнул меня к стене. Пыль и штукатурка поплыла в воздухе. Черные "звездочки" мерцали в глазах, как только я встала на ноги.

Эти бездушные, угольно-черные дыры, где должны были быть глаза, казалось, смотрели на меня так, словно я был его следующим талоном на обед. Даймон схватил мое плечо, и я позволила инстинктам взять верх. Я крутанулась вокруг, уловив удивление на его бледном лице на долю секунды, прежде чем ударить. Моя нога соприкоснулась с его головой. Толчок отправил его в противоположную стену. Я развернулась, ударив его рукой.

Удивление сменилось ужасом, как только нечистый дух увидел садовую лопату, воткнутую в его желудок. Не важно, куда целиться. Титан всегда убивает даймонов. Гортанный звук вырвался из его разинутого рта, прежде чем он взорвался мерцающей голубой пылью.

С лопатой в руках я развернулась и побежала через две ступеньки. Проигнорировав боль в бедре, я бросилась прочь с этажа. Я собиралась это сделать, я должна это сделать. Я буду очень злой в загробном мире, если умру девственницей в этом подвале.

— Маленькая полукровка, где ты прячешься?

Я наткнулась на стену, попав в стальную ловушку. Развернулась и мое сердце ударило в груди. Даймон оказался в нескольких футах от меня. Как и тот наверху, он тоже смотрел на меня как наркоман. Его рот приоткрылся, обнажив острые зазубренные зубы, и эти черные дыры, от которых мурашки бежали по моей коже. Они не отражали ни света, ни жизни, означавшие лишь смерть. Его щеки впали, кожа была неземной бледной. Вены выступали, выгравировав его лицо словно чернильные змеи. Он действительно выглядел, как мой самый худший кошмар — что-то демоническое.

Только полукровки на несколько мгновений могли видеть очарование насквозь. В то время как элементная магия брала верх, выявлялось то, на что он был похож.

В голову пришел Адонис — блондин, великолепный мужчина.

— Что ты делаешь одна? — спросил он, высоким и привлекательным голосом.

Я сделала шаг назад, мои глаза осматривали комнату в поиске выхода. Подобный Адонису перегородил мне выход, и я знала, что я не могу так долго стоять. Даймоны могут обладать контролем над элементами. Если он ударит меня воздухом или огнем, я буду мертва.

Он засмеялся, звуком, лишенным юмора и жизни.

— Может быть, если ты попросишь меня, я имею в виду, искренне попросишь, то я позволю твоей смерти быть быстрой. Честно говоря, полукровке трудно это сделать. Чистокровные другое дело, — он издал звук удовлетворения, — Они как изысканное блюдо. Полукровки? Вы как ФастФуд.

— Еще один шаг и ты закончишь также, как твой приятель наверху.

Я надеялась, что мой голос звучит угрожающе. Вряд ли.

— Попробуй. — Его брови приподнялись. — Теперь ты начинаешь раздражать меня. Из нас двоих ты будешь убита.

— Ты продолжишь разговор и еще что-то. Мое сердце остановилось, когда позади меня скрипнул пол.

Обернувшись, я заметила женского даймона. Она приближалась, заставляя меня отступать к другому даймону. Они заперли меня, не давая возможности вырваться. Другой завопил где-то в куче дерьма. Паника и страх душили меня. В животе все сильно перевернулось, мои пальцы дрожали вокруг садовой лопатой. Боже, меня сейчас вырвет. Главный приближался ко мне.

—Ты знаешь, что я собираюсь с тобой сделать?

— Бла. Бла. Ты собираешься убить меня. Бла. Я знаю.

Голодный женский вопль прервал его ответ. Очевидно, она была очень голодной. Она кружила вокруг меня как стервятник, готовая разорвать. Мои глаза сузились на ней. Такие голодные всегда глупые - самые слабые.

Легенда гласит, что самый первый вкус эфира, вся жизненная сила, работающая в нашей крови, этим обладали чистокровные. Единственная дегустация превращала в демона и приводила к пожизненной зависимости.

Есть хороший шанс пройти мимо нее. Тот другой... да, он совсем другая история. Я сделала отвлекающий маневр в сторону женщины. Как наркоман, идущий ради устранения своих проблем, она пошла прямо на меня. Мужчина крикнул на нее, чтобы остановить, но было слишком поздно.

Я бросилась в противоположном направлении как Олимпийский бегун, стремясь к двери... Оказавшись снаружи, я увеличу свои шансы. Маленькое окно надежды вызвало энергию и подтолкнуло меня вперед.

Худшее, что могло случиться. Стена огня взлетела передо мной, сжигая скамейки и ударив в восьми футах от меня. Это было реальностью. Не иллюзией. Жар ударил мне в спину и затрещал огонь, съедая стены. Он вышел передо мной прямо из пламени, осматривая каждый кусочек подобно даймону охотнику. Огонь не опалил ни его брюки, ни грязную рубашку. Ни один темный волос не тронуло пламя. Эти холодные цвета грозовой тучи глаза уставились на меня. Это был он - Эйден. Дельфы. Я никогда не забывала его имени и лица.

Впервые я увидел его мельком, стоящим впереди на тренировочной арене. Мне было четырнадцать, ему семнадцать. В сущности, он был чистокровный, что не имело значения каждый раз, когда я видела его около кампуса. Присутствие Эйдена могло означать только одно: явились Стражи. Наши взгляды встретились, и затем он посмотрел над моим плечом.

—Ложись вниз.

Мне не нужно было повторять дважды. Как профессионал, я кинулась на пол. Импульс тепла выстрелил выше меня, врезаясь в намеченную цель. Пол задрожал от диких судорог даймона и ее крики наполнили воздух. Только титан мог убить даймона, но я чувствовала, что сожженная заживо чувствовала себя не слишком хорошо. Поднявшись на локте, я посмотрела сквозь мои грязные волосы, как Эйден опустил руку. Треск последовал за движением, и пламя исчезло так же быстро, как и появились. В течение нескольких секунд, остался только запах сгоревшего дерева, плоти и дыма.

Двое Стражей ворвались в комнату. Я узнала одного из них. Кейн Порос - полукровка примерно на год старше меня. Однажды мы тренировались вместе. Кейн двигался с грацией, которой не было раньше. Он подошел к женщине, и с одним быстрым движением сунул длинный узкий кинжал в горелую плоть ее кожи. От нее тоже ничего не осталось кроме пыли. Другой Страж был чистокровным воздуха, но я никогда его раньше не видела. Он был большой - очень большой, и он сосредоточился на даймоне, которого, я знала, находился где-то на это фабрике, не видел еще.

Наблюдая за тем, с какой грацией он двигался в своем большом теле, я почувствовала себя крайне неадекватно, особенно учитывая, как я неестественно растянулась на полу.

Я заставила себя подняться на ноги, чувствуя, как адреналин угасает. Без предупреждения моя голова взорвалась болью, поскольку мое лицо ударилось о твердый пол. Оглушенной и смущенной мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что подобный Адонису захватил мои ноги.

Я извернулась, но его руки крепко схватили мои волосы и дернули мою голову назад. Я вонзила ногти в его кожу, но он ничего не сделал, чтобы смягчить давление, кинувшись мне на шею. В этот момент я подумала, что он намеревается оторвать мою голову сразу, но он воткнул острые, как бритва, зубы в мое плечо, разрывая ткань и плоть.

Я закричала - действительно закричала. Я была в огне. Зубы прожигали мою кожу, острые уколы проходили через каждую клетку моего тела. И хотя даже я была полукровкой, неполной эфира как чистокровные, он продолжал пить мою сущность как будто я была ею. Ему было все равно, он глотал, чтобы просто взять эфир. Моя энергия уменьшалась, поскольку он перетаскивал ее в себя. Боль стала невыносимой. Внезапно даймон поднял свой рот.

— Что ты? — Прошептал его голос, невнятно произнося слова.

Не было времени даже подумать об этом вопросе. Он поднял меня, и мое тело поддалось вперед. Я свернулась в грязный кровавый комок, более похожая на раненное животное, чем на человека.

Это был первый раз, когда я была помечена - высушена даймоном. Сквозь тихие звуки, произносимые мной, я услышал тошнотворный хруст и затем дикие вопли, но боль взяла на мои чувства.

Мои пальцы выпустили его и переместились к месту, где все горело. Я попробовала вздохнуть, но, черт... Нежные руки перевернули меня на спину, оторвав мои пальцы от плеча.

Я посмотрела на Эйден.

— С тобой все хорошо? Александрия? Пожалуйста, скажи что-нибудь.

— Алекс, — вздохнула я. — Все зовут меня Алекс.

Он издал короткий вздох облегчения.

— Окей. Хорошо. Алекс, ты сможешь встать?

Подумав, я кивнула.

Каждые несколько секунд острая боль трясла меня, переходя в ноющую боль. Неужели... всасывается что-то плохое.

Эйден обнял одной рукой вокруг меня, поднимая на ноги. Я покачнулась, поскольку он откинул назад мои волосы и взглянул на повреждения.

— Дай мне несколько минут. Пока боль не утихнет.

Подняв глаза, я осмотрелась. Кейн и другой Страж хмурились, глядя на почти одинаковые кучи голубой пыли.

Чистокровный повернулся к нам.

— Это все?

Эйден кивнул.

— Алекс, мы должны идти. Сейчас. Вернуться в Ковинант.

Ковиант? Не полностью контролируя свои эмоции, я повернулась к Эйдену.

Он был одет во все черное - униформа Стражей. В следующую секунду девичья страсть трехлетней давности всплыла. Эйден посмотрелся потрясающе, но ярость растоптала эту глупую страсть.

Ковенант был замешан в этом, послав мне на помощь? Где, черт возьми, они были, когда даймоны пробрались в наш дом?

Он сделал шаг вперед, но я не видела его, я снова видела безжизненное тело моей матери. Последнее, что она видела на этой земле было какое-то жуткое лицо даймона и больше она ничего не чувствовала... я вздрогнула, вспоминая поднявшуюся в теле боль от метки даймона.

Эйден сделал еще шаг ко мне.

Я отреагировала, ответ родился из боли и гнева. Я бросилась на него, используя движения, которые не практиковала годы. Простые вещи, как пинки и удары - это одно, но наступательное нападение было то, что я едва знала. Он поймал мою руку и, развернул меня, так что я оказалась в другом направлении. В считанные секунды, он скрепил мои руки, но все - боль и печаль поднялись во мне, отвергая здравый смысл. Я наклонилась вперед, намереваясь получить достаточно места между нами, чтобы ударить назад ногой.

— Не надо, — предупредил Эйден,

— Я не хочу причинить тебе вред.

Мой вздох вышел суровым и оборванным.

Я чувствовала, как теплая кровь струится вниз по моей шее, смешиваясь с потом.

Я продолжала бороться, несмотря на то, что кружилась голова и тот факт, что Эйден захватил меня так легко, приводил меня в бешенство.

— Хватит! — Кейн закричал издали, — Алекс, ты ведь нас знаешь! Ты меня не помнишь? Мы не причиним тебе вреда.

— Заткнись! — я вырвался из захвата Эйдена, уворачиваясь от Кейна и Мистера Стероида.

Никто из них не ожидал, что побегу от них, но это то, что я сделала. Я добралась до двери, ведущей с фабрики, увернулась от сломанного дерева и бросилась наружу. Мои ноги несли меня к полю через улицу. Мои мысли были в абсолютном беспорядке.

Почему я бегу? Я не пыталась вернуться к Ковенанту, с нападения даймона в Майами. Мое тело отказывалось делать это, но я продолжала бежать через сорняки и колючие кусты. Тяжелые шаги раздавались у меня за спиной, становясь ближе и ближе. Перед глазами все расплывалось, мое сердце стучало в груди. Тяжелое тело налетело на меня, выбив воздух из моих легких. Я упала. Как-то Эйден повернулся и принял на себя основной удар от падения. Я приземлилась на него сверху, но осталась там, на мгновение, прежде чем он перекатился, прижав меня в полевую траву. Паника и гнев вспыхнули во мне.

— Сейчас? Где ты был неделю назад? Где был Ковенант, когда мою мать убили? Где вы были?

 Эйден дернулся назад, широко раскрыв глаза.

— Извини.

Его извинения, только разозлило меня еще больше. Я хотела причинить ему вред. Я хотела, чтобы он меня отпустил.

Я хотела... я хотела... я не знаю, что, черт возьми, я хотела, но я не могла удержаться от крика, царапая и пиная его. Только когда Эйден прижал его длинное, худощавое тело к моему, я остановилась.

Он находился в непосредственной близости, делая меня неподвижной. Не было ни дюйма пространства между нами.

Я чувствовала, как тяжело давят его брюшные мышцы мой живот, чувствовала, что его губы всего в нескольких дюймах от моих. Вдруг ко мне пришла дикая мысль.

Я подумала, что его губы чувствовали так хорошо, как они выглядели... потому что они выглядели потрясающе.

Это была неправильная мысль.

Я должно быть сумасшедшая - только такое оправдание для того, что я делала и думала. Что я смотрела на его губах и на самом деле отчаянно хотела, чтобы он меня поцеловал, - все было неправильным по многим причинам.

Мое лицо было грязным до неузнаваемости, я не мылась неделю и была уверена, что воняю. Я была такой грязной.

Но то, как он опустил голову, мне реально показалось, что он собирается поцеловать меня. Все мое тело напряглось в ожидании, как и ждут первого поцелуя, хоть это было явно не в первый раз, когда я целовалась. Я целовала множество парней, но не его. Не чистокровку.

Эйден переместился, прижав еще.

Я резко выдохнула, и мои мысли понеслись со скоростью миллион километров в секунду, не давая ничего полезного.

Он протянул правую руку к моему лбу. Тревожные колокольчики зазвенели у меня в голове. Он шептал, быстро и тихо, слишком быстро произнося слова для меня.

Внезапная тьма обрушилась на меня. Без борьбы и слова протеста, я погрузилась в темную глубину.

Глава 2

Не смотря на то, что моя голова покоилась на твердом, как ни странно было удобно. Я прижалась ближе, чувствуя тепло и безопасность, что не чувствовала, с тех пор как мама вытащила меня из Ковенанта три года назад. Переезды с места на место, редко позволяли такой комфорт.

Что— то было неправильно. Мои глаза открылись.

Сукин сын. Я оттолкнулась от плеча Эйдена с такой силой, что стукнулась головой об окно.

— Дерьмо!

— Ты в порядке?

Я проигнорировала беспокойство в его голосе, свирепо посмотрев на него. Я понятия не имела, как долго я была в отключке. Судя по синему небу сквозь тонированные стекла, я предположила, что примерно час.

Чистокровные не должны принуждать полукровок, которые не были в рабстве; это считалось весьма неэтичным, поскольку принуждение лишало людей свободной воли, выбора, и всего.

Проклятые Хематои. Но когда это они заботились об этике?

Прежде чем первоначальные полубоги умерли вместе с Геркулесом и Персеем, они все жили друг с другом. Эти союзы произвели чистокровных – Хематоев, очень— очень сильную расу. Они могли контролировать все четыре элемента: воздух, воду, огонь и землю, и манипулировать ими, приводя в действие заклинаниями и принуждением.

Чистокровные никогда не использовали эти силы против других чистокровных. Делать так означало тюремное заключение или даже смерь в некоторых случаях.

Будучи полукровкой, продуктом чистокровной и обыкновенного человека, лишь наполовину стандартной, я не имела никакого контроля над элементами. Мой вид был наделен такой же силой и скоростью как чистокровные, но у нас был особенный дар, который отличает нас. Мы могли видеть сквозь элементную магию, которую использовали даймоны. Чистокровные не могли. Таких как мы было большинство, вероятно, больше чистокровных.

Учитывая, что чистокровные женились только для того, чтобы улучшить свое положение в нашем обществе вместо того, чтобы жениться по любви, они были вынуждены изменять — судьба.

В том, что они не восприимчивы к болезням, которые преследовали смертных, я думала, они принимали в порядке вещей.

Как оказалось, их полукровое потомство выполняло очень значимое место в чистокровных общества.

— Алекс. — Эйден нахмурился, наблюдая за мной. — Ты в порядке?

— Да, отлично.

Нахмурившись, я осмотрелась. Мы были в чем— то большом, наверное, в одном из супер— больших Хаммеров Ковенанта, которые могли бороздить по всей деревне.

Чистокровные не беспокоились о таких вещах, как деньги и расход бензина. "Большой значит лучший" был их неофициальный девиз.

Один огромный чистокровный был за рулем, а Кейн сидел на пассажирском сиденье, молча, глядя в окно.

— Где мы?

— Мы на побережье. Только что проехали Остров лысой головы.

— Мы почти на Острове богов, — ответил Эйден.

Мое сердце забилось.

— Что?

— Мы едем назад в Ковенант, Алекс.

Ковенант — место, где я училась и называла домом три года назад.

Вздохнув, я потерла затылок.

— Ковенант послал вас? Или это... мой отчим?

— Ковенант.

Я вздохнула с облегчением. Мой чистокровный отчим не будет счастлив, увидев меня.

— Ты работаешь на Ковенант сейчас?

— Нет. Я просто Страж. Это временно. Твой дядя послал нас найти тебя. — Эйден сделал паузу, взглянув в окно. — Многое изменилось, с тех пор как ты ушла.

Я хотела спросить, что Страж делает на хорошо охраняемом Острове богов, но я поняла, что это не мое дело.

— Что изменилось?

— Ну, твой дядя теперь декан Ковенанта.

— Маркус? Подождите. Что? Что случилось с Деканом Насом?

— Он умер два года назад.

— О.

— Ничего удивительного нет. Он был стар как земля.

Я размышлял над тем, что мой дядя теперь декан Андрос. Тьфу. Я поморщилась. Я едва помнила его, но последнее, что я помню, он пробирался в политику чистокровных. Я не удивилась, что он нашел свой путь в такой желанной должности.

— Алекс, я сожалею о насилии там. — Эйден нарушил молчание, которое затянулось между нами. — Я не хотел навредить тебе.

Я не ответила.

— И... я сожалею о твоей матери.

— Мы искали вас двоих везде, но вы не оставаться на одном месте достаточно долго. Мы опоздали.

Мое сердце сжалось в груди.

— Да, вы опоздали.

Еще несколько минут тишины воцарилась в Хаммере.

— Почему твоя мама уехала три года назад?

Я взглянула сквозь завесу своих волос. Эйден смотрел на меня, ожидая ответа на свой сложный вопрос.

— Я не знаю.

Начиная с семи лет, я была полукровкой на обучении — одной из так называемых "льготных" полукровок. У нас было два пути: учиться в Ковенанте или идти в рабочий класс.

Полукровки, у которых были чистокровные, готовые говорить за них и взять расходы на образование, были зачислены в Ковенант для обучения на Стражей или Охранников. Другим везло меньше. Они были окружены Мастерами, группой чистокровных, которые преуспели в искусстве принуждения. Из специальной смести цветков мака и чая, они создали Эликсир. Снадобье работало по-другому в крови полукровок. Вместо того, чтобы стать сонными и вялыми, очищенный мак делал их покладистыми, давая им максимум энергии, которая никогда не снижался.

Полукровкам начинали давать эликсир в семь лет и продолжали ежедневно. Ни образования. Ни свободы. Мастера в конечном счете несли ответственность за количество нашего эликсира и контроль поведения полукровок в рабстве. Они были единственными, кому ставили метку на лоб. Круг с линией в нем — болезненный видимый признак рабства. Все они боялись будущего.

Даже если мы не заканчивали обучение в Ковенанте, стоило сделать только один неверный шаг, и мы получали напиток, который продолжали давать.

То, что моя мама вытянула меня из Ковенанта без согласия, было главной причиной забастовки против меня. Я была также уверена, взяв половину ее мужа — моего отчима — удача отвернулась от меня.

Все это время, я должна была связаться с Ковенантом и вернуть мою маму, сделать то, что должна. Один звонок, один глупый звонок, мог спасти ей жизнь.

Ковенант ополчился против меня тоже. Память проснулась и наткнулась на мой худший кошмар.

Накануне она попросила, чтобы я убирала балкон и сад, но я пропала. К тому времени, я как я проснулась и схватила мешочек с садовыми инструментами, был полдень. Решив, что мама уже работала в саду, я вышла на балкон, но сад был пуст. Я недолго постояла, глядя вниз, на аллею через улицу, играя с садовой лопатой. Затем из тени вышел человек — даймон. Он стоял там, среди бела дня, глядя на меня. Он стоял так близко, что я могла, бросив лопату, попасть в него. С сердцем стучащем в горле, я дернулась назад от перил. Я побежала назад в дом, зовя ее. Ответа не было. Комнаты мелькали, пока я мчалась вниз, направляясь в ее спальню, и распахнула дверь.

Что я увидела, будет преследовать меня всегда — кровь, очень много крови и глаза мамы, открытые и пустые, смотрящие в никуда.

— Мы здесь.

Кейн резко наклонился вперед. Все мои мысли исчезли, поскольку мой желудок скрутило. Я отвернулась и посмотрела в окно. Остров богов вообще-то состоял из двух островов.

Чистокровные жили в своих причудливых домах на первом острове. Для внешнего мира он выглядел как любое нормальное островное сообщество. Маленькие магазины и рестораны вдоль улиц. Здесь даже были магазины специально для смертных. Древние пляжи тоже для смертных. Даймоны не любят путешествовать по воде.

Когда чистокровные приручили все темные стороны, их элементная магия крутилась и может быть доступна только, если они касались земли. Без контакта с ней они ослабевали. Это делало остров идеальным местом для нашего вида.

Было слишком рано, на улицах никого не было, и мы в считанные минуты прошли через второй мост. В этой части Острова богов, расположенной среди болот, пляжей и леса, практически нетронутого человеком, стоял Ковенант.

Мы подошли к школе, возвышающейся между бескрайним морем и акрами белых пляжей, где чистокровные и полукровки посещали занятия. С его толстыми колоннами и статуями богов, это было пугающее и потусторонне место. Смертные думали, что Ковенант была элитной частной школой, где ни один из их детей никогда не мог посещать. Они были правы. У людей должно было быть что-то супер особенное в их крови, чтобы попасть сюда.

За главным зданием были общежития, которые тоже украшали колонны и статуи.

Небольшие здания и бунгало, разбросанные по пейзажу, и массовые спортивные залы и учебные учреждения располагались рядом с внутренним двориком. Они всегда напоминали мне о древних Колизеях кроме наших ограждений; ураганы могут быть настоящим бедствием вокруг этих частей.

Это было очень красивое место, которое я любила и ненавидела одновременно. Увидев его сейчас, я поняла, как сильно скучала по нему... и маме. Она жила на главном острове, пока я ходила в школу, но она непременно появлялась около кампуса и брала меня на обед после уроков, уговаривая старого Декана, чтобы мне можно было остаться с ней в выходные.

Боги, я просто хотела еще один шанс, еще одну секунду, чтобы сказать ей, что я проверила в себя. Контроль — я нуждалась в контроле прямо сейчас, и обрушившееся горе не собиралось мне в этом помогать.

Решительно я вылезла из Хаммера и последовала за Эйденом в женское общежитие. Мы были единственными, кто двигался по молчаливому холлу. Это означало начало лета, только несколько студентов были здесь.

— Приведи себя в порядок. Я вернусь за тобой позже. — Он развернулся, но остановился. — Я найду что-нибудь для тебя, чтобы переодеться и оставлю на столе.

Я кивнула, не в силах сказать ни слова. Хоть я пыталась отодвинуть эмоции, некоторые из них просачивались наружу. Три года назад, все мое будущее было прекрасно спланировано. Все Инструкторы в Ковенанте хвалили мои способности в учебных сессиях. Они даже говорили, что я смогу стать Стражем. Стражами были лучшими, и я была лучшей. Три года без обучения оставили меня позади любой полукровки. Пожизненное рабство, скорее всего, ждало меня — будущее, которое я могла не выдержать. Подчиняться воли чистокровных, не имея ни управления, или, скажем, вообще чего-то, возможное пугающее дерьмо для меня.

По-моему лучше всего — возможность охотиться на даймонов. Борьба с ними была в моей крови, но после того, что случилось с мамой, желание улетучилось. Только Ковенант мог бы обеспечить средствами для достижения моих целей, и мой отсутствующий чистокровный дядя держал сейчас мое будущее в его руках.

Мои шаги были тяжелыми, пока я передвигалась по знакомым комнатам. Они были полностью обставлены, казалось, больше, чем я помнила. В комнате была отдельная гостиная и приличных размеров спальня. И это была наша собственная ванная комната. Ковенант предлагал только лучшее для своих студентов. Приняв душ, дольше, чем нужно, я почувствовала себя чистой. Душ люди считают как должное. Я тоже так считала.

После атаки даймона, я смылась с небольшой суммой денег. Остаться в живых, оказалось более важным, чем душ. Как только я стала, уверена, что вся грязь смыта, я нашла аккуратную стопку одежды, оставленную на столике перед диваном. Подбирая их, я сразу же поняла, они были Ковенанта, выпущенная одежда для обучения. Брюки были, по крайней мере, на два размера больше, но я не собиралась идти на это жаловаться. Я поднесла их к своему лицу и понюхала. Они были чистыми. Вернувшись в ванную, я вытянула шею.

Даймон пометил меня как раз там, где шея спускалась вниз к ключице. Метка будет красного цвета ещё день или около того, а затем побледнеет, оставив незаметный шрам. Укус даймона еще никогда не оставлял кожу неповрежденной. Почти одинаковые ряды крошечных углублений заставили меня испытать приступ тошноты, а также напомнили мне одного из моих старых Инструкторов. Она была красивой взрослой женщиной, которая стала учителем основ оборонительной тактики, после неудачной стычки с даймоном. Ее руки были покрыты бледными, полукруглыми знаками на два тона светлее, чем ее тон кожи. Один знак был особенно скверным. Я не могла представить себе, что мой выглядел так же. Даймоны пытались скрутить ее и слить весь ее эфир.

Когда происходило превращение чистокровного, там не было обмена крови. Это пугающе простой процесс. Даймон размещал свои губы на осушенных чистокровках, передавая часть своего эфира и вуаля — готов новый демон.

Так заражалась кровь испорченным эфиром, который они передавали чистокровным, и ничего нельзя было сделать, чтобы отменить изменения. Чистокровные терялись навсегда.

Насколько нам известно, это был единственный способ стать даймоном, но опять же это вовсе не так, как если бы повесили и поговорили с ними. Они были убиты на месте.

Я всегда думала, что это глупая политика. Никто даже Совет не знал, что даймоны думают, совершая убийство. Если бы мы поймали одного и рассмотрели его, мы могли бы узнать о них больше. Каковы их планы, их цели? Есть ли они еще? Или это просто необходимость эфира, которая заставляла их? Мы не знали. Все Хематои заботились о том, чтобы остановить их и убедиться, что никто из чистокровных не обернулся. Во всяком случае, ходили слухи, что наш Инструктор ждала до самого последнего момента, чтобы нанести удар, поэтому помешала планам даймонов.

Я вспомнила, смотря на эти знаки, и думала, как все это ужасно, что ее безупречное тело было разрушено. Мое отражение в затуманенном зеркале смотрело на меня. Эту метку будет трудно скрыть, но могло быть и хуже. Он мог бы пометить часть моего лица — даймоны могут быть жестокими. Полукровки не могли превращаться, поэтому мы были такими превосходными охотниками на даймонов. Смерть самое плохое, что могло с нами случиться. Кого заботит, что полукровки шли в бой? Нас было пруд пруди.

Вздохнув, я перебросила волосы через плечо и отошла от зеркала, как только раздался тихий стук. В следующую секунду Эйден открыл дверь в комнату. Все его шесть с половиной футов резко остановились, как только он увидел меня. Удивление промелькнуло на его лице, когда он посмотрел на свежую версию меня.

Что он мог увидеть? Я прекрасно помылась. С исчезновением всей грязи и грубости, я выглядела так же, как моя мама. Длинные темные волосы падали вниз по моей спине, у меня высокие скулы и полные губы. Я была немного плотнее, чем мама и у меня не было ее удивительных глаз. У меня были карие, обычные карие.

Я отклонила голову назад, впервые взглянув ему прямо в глаза.

— Что?

 Очнулся он в рекордные сроки.

— Ничего. Ты готова?

 — Думаю, да.

Я проводила взглядом, как он вышел из моей комнаты. Темно-коричневые волосы Эйдена непрерывно падали на лоб, задевая темные брови. Линии его лица были почти идеальными, и у него были наиболее выразительные губы, которые я когда-либо видела. Эти глаза, цвета грозовой тучи, я считала прекрасными. Ни у кого не было таких глаз. В то короткое время, что он держал меня в поле, я чувствовала его всего. Жаль, что он был чистокровный. Чистокровные недоступны для меня и других полукровок. Возможно боги запретили взаимодействия между полукровками и чистокровными много веков назад.

Что-то сделать с чистотой крови чистокровных, не быть опозоренным — страх за ребенка такого соединения... нахмурившись, я посмотрела на спину Эйдена. Что - Циклопы? Я не знала, что может случиться, но я знала, что-то очень, очень плохое. Боги будут оскорблены такой нехорошей вещью.

Так что поскольку мы были уже достаточно взрослые, чтобы понять, откуда берутся дети, нас полукровок учили никогда не смотреть на чистокровных, только с уважением и восхищением, не более.

Чистокровных учили никогда не портить родословную, смешиваясь с полукровками, но случалось, что чистокровные и полукровки соединялись. Это не заканчивалось хорошо, и половинки как правило получали наказания. Это было нечестно, но это был сложившийся путь в этом мире. Чистокровные были на вершине пищевой цепочки. Они составили правила, контролируемые Советом и преследуемые даже Ковенантом.

Эйден посмотрел через плечо на меня.

— Сколько даймонов ты убила?

— Только двоих.

Я ускорила шаг, как могла поспеть за его длинными шагами.

— Только двоих? Ты понимаешь насколько удивительно для полукровки не совсем подготовленной убить одного, не говоря уже о двоих?

— Я тоже так думаю.

Я замолчала, чувствуя, как пузырь гнева угрожает вскипеть.

Когда даймон увидел, что я стояла в дверях в мамину спальню, он бросился на меня... и попал прямо на лопату, которую я держала. Идиот. Другой был не такой тупой.

— Я бы убила другого в Майами... но я прост… я не знаю.

Я не думала. Я знаю, что мне надо было идти за ним, но я запаниковала.

Эйден остановился и посмотрел на меня.

— Алекс, в самом деле, что ты убила одного даймона без обучения — замечательно. Это было храбро, но глупо.

— Да, спасибо.

— Ты не обучена. Даймон мог легко убить тебя.

И тот, которого ты убила на заводе? Еще один бесстрашный, но глупый поступок.

Я нахмурилась.

—Я думала, ты скажешь, это было удивительно и замечательно.

— Это так, но тебя могли убить.

Он пошел вперед. Я изо всех сил пыталась не отставать от него.

— Почему тебя волнует, если бы я умерла? Почему Маркус заботится? Я даже не знаю этого человека, и если он не позволит мне возобновить обучение, это так же хорошо, как смерть.

— Это было бы обидно. — Он ласково посмотрел на меня. — У тебя есть весь потенциал в мире.

Мои глаза сузились его на спине. Внезапное желание толкнуть его было слишком велико. Мы не разговаривать после этого. Оказавшись снаружи, ветер играл с моими волосами, и я втянула в себя вкус соленого моря, а солнце грело мою замерзшую кожу.

Эйден повел меня обратно в главное здание школы и наверх по ступенькам, ведущих в кабинет Декана. Огромные двойные двери вырисовывались впереди, и я сглотнула. Я провела много времени в этом кабинете, когда Декан Нассо был наблюдающим Ковенанта. Когда Охранники открыли нам дверь, я вспомнила, что в последний раз была в этом кабинете на лекции.

Мне было четырнадцать, и от скуки я убеждала одного из чистокровных наводнить научное крыло, используя элемент воды. Конечно, чистокровный отказал мне. Нассо это бы не понравилось.

На первый взгляд офис был в точности, как я помнила: совершенный и хорошо проектированный. Несколько кожаных кресел стояли перед большим вишневым дубовым столом. Позади стола в аквариуме, стоящего вдоль стены, плавали туда-сюда дико разноцветные рыбки. Дядя вошел в поле моего зрения, и я запнулась. Это было так давно с тех пор, как я видела его — на самом деле года. Я забыла, как сильно он похож на маму.

У них были те же глаза — изумрудного цвета, которые изменялись в зависимости от настроения. Это были глаза, такие же, какие были только у мамы и дяди. За исключением последнего раза, когда они не были живыми. Безобразное чувство разрасталось внутри меня, сдавливая мне грудь.

Я сделала шаг вперед.

— Александрия. — Глубокий и интеллигентный голос Маркуса вернул меня обратно в комнату. — Спустя сколько лет я снова вижу тебя? Я не могу найти слов.

Дядя — и я использовала этот термин в широком смысле — говорил не так, как близкий член семьи. Тон его был холодным и пластичным. Когда я взглянула в его глаза, я сразу поняла, я обречена. Ничего не было в его взгляде, связывающие меня с ним — нет радости или облегчения, увидев, что его единственная племянница жива и цела. Если что, он выглядел довольно скучающим.

Кто-то кашлянул, привлекая мое внимание к углу кабинета. Мы были не одни. Мистер Стероид стоял в углу вместе с чистокровной женщиной. Она была высокой и стройной, с каскадными волосами цвета воронова крыла. Я узнала в ней Инструктора.

Только чистокровные, у которых не было стремления к политическим играм их мира преподавали в Ковенанте или становились Стражами. Или чистокровные, как Эйден, который жилс личными мотивами для этого: скажем, например, что если его родителей убили даймоны прямо перед ним, когда он был ребенком. Это было то, что произошло с ним. Возможно, именно поэтому Эйден решил стать Стражем. Наверное, он хотел отомстить. Это у нас было общим.

— Садись. — Маркус указал на стул. — Нам еще многое надо обсудить.

Я отвела взгляд от чистокровных и посмотрела вперед. Надежда вспыхнула во мне из-за их присутствия. Зачем бы им быть здесь, если не для того, чтобы, поговорить о моем недостатке образования и пути его преодоления? Маркус двинулся за свой стол и сел. Там он сложил руки и уставился на меня. Беспокойство заставило меня сесть прямо, и мои ноги болтались над полом.

— Я действительно не знаю с чего начать... с этого беспорядка, созданного Рейчел.

Я не ответила, так как я не была уверена, что расслышала его правильно.

— Во-первых, она едва не погубила Люциана. Дважды. — Он говорил так, как будто я что-то могла сделать с этим. — Достаточно было скандала, когда она встретила твоего отца. Когда она опустошила банковский счет Люциана и сбежала с тобой? Да, я уверен, что ты должна понимать последствия такого неразумного решения.

Ах, Люциан. Мамин чистокровный совершенный муж — мой отчим. Я могла представить себе его реакцию. Вероятно, это привело к куче сенсационных решений... Я не знала, любила ли мама когда-то его, или она любила моего смертного отца, с которым у нее был роман. Маркус продолжал перечислять ее решения, которые навредили Люциану.

Я почти не слушала его. Последнее, что я помнила, Люциан работал, чтобы обеспечить себе место в Совете чистокровных. Напоминающий старый Греческий Олимпийский суд, Совет состоит из двенадцати правящих фигур, из тех двенадцати, двое были Министрами. Министрами были самые сильные. Они правили жизнями и чистокровных и полукровкок, как Гера и Зевс правили Олимпией. Излишне говорить, что у Министров огромное самолюбие. Каждый местный Ковенант принадлежал Совету: Северная Каролина, Теннесси, Нью-Йорк, и университет чистокровных, расположенный в Южной Дакоте. Восемь министров контролировали Совет.

— Ты слушаешь меня, Александрия? — Маркус нахмурился, глядя на меня.

Моя голова вскинулась.

— Да... вы говорите о том, как плохо все было для Люциана. Мне жаль его. На самом деле. Я уверена, что это бледнеет в сравнении с вашей жизнью.

Странное выражение ползло по его лицу.

— Ты о судьбе твоей матери?

— Вы имеете в виду, судьбу вашей сестры? — Мои глаза сузились, когда я встретил его взгляд.

Маркус уставился на меня, его лицо стало пустым.

— Рейчел поставила крест на своей судьбе, когда уехала из нашего безопасного общества. То, что случилось с ней поистине трагично, но я не могу найти в себе сил для сострадания. Когда она вытащила тебя из Ковенанта, она доказала, что не думает о репутации Люциана или о твоей безопасности. Она была эгоцентрична, безответственна

 — Она все для меня! — Я вскочила на ноги. Она не сделала ничего, не думая обо мне. То что случилось с ней было ужасно, "трагедия" для людей, которые умирают в автокатастрофе!

Выражение его лица не изменилось.

— Она не делала ничего, не думая о тебе? Я считаю это странным. Она уехала из Ковенанта и подвергла вас обеих опасности.

Я прикусила мою щеку.

— Точно.

Его взгляд стал ледяным.

— Сядь, Александрия.

Взбешенная, я заставила себя сесть и заткнуться.

— Она рассказала тебе, почему ты должна уйти из Ковенанта? Назови хоть какую-нибудь причину, почему бы она сделала такую безрассудную вещь?

 Я взглянул на чистокровных. Эйден отошел, встав рядом с двумя другими. Все трое смотрели на эту мыльную оперу с непроницаемыми лицами. Казалось, они могли помочь.

— Александрия, я задал тебе вопрос.

Одеревеневшими ладонями я вцепилась в подлокотники кресла.

— Я слышу вас. Нет. Она не говорила мне.

Мышцы пульсировали на челюсти Маркуса, когда он уставился на меня в молчании.

— Это ложь.

Поскольку я не знала, как реагировать, я наблюдала за тем, как он открыл файл на своем письменном столе и разложил разлинованные бумаги перед ним. Наклонившись вперед, я попыталась понять, что они значили.

Прочистив горло, он выбрал одну бумагу.

— Я не обвиняю тебя в том, что сделала Рейчел. Боги знали, она будет страдать от последствий.

— Я думаю, Александрия знает, как ее мать страдала, — перебила чистокровная женщина. — Не нужно заходить так далеко.

Взгляд Маркуса стал ледяным.

— Да.

— Пожалуй, вы правы, Лаадан. — Он повернулся к бумаге, держа ее между его изящными пальцами. — Когда мне сообщили, что ты наконец здесь, я запросил прислать мне твои табели успеваемости.

Я поморщилась и уселась обратно в кресло. Это вовсе должно быть хорошим для всех.

— Все твои Инструкторы ни сказали ничего кроме похвалы, когда речь шла о твоем обучении.

Я улыбнулась.

— Я была чертовски хороша.

— Однако, — он коротко взглянул мне в глаза, — когда дело дошло до записей о твоем поведении, я обнаружил... поразительное.

Моя улыбка увяла.

— Несколько записей по вопросам проявления неуважения к твоим Инструкторам и другим студентов, — продолжил он. — В частности, обрати внимание здесь, написано лично Инструктором Бенксом, что тебе не хватало уважения к твоему начальству, и это было постоянной проблемой.

— Инструктор Бенкс не имеет чувства юмора.

Маркус приподнял бровь.

— Тогда я не представляю тебе не Инструктора Ричардс, ни Инструктора Октавиан? Они также писали, что ты была неудержима и недисциплинированна.

Протест умер на моих губах.

Я ни сказала ничего.

— Кажется, твои проблемы с уважением не единственные. — Он взял другой лист бумаги, и его брови поползли вверх. Ты была наказана много раз из-за непослушания в Ковенанте, боевых действий, разрушения класса, нарушив многочисленные правила, и, о да, мое любимое. — Он поднял голову, улыбаясь. — Ты постоянно нарушала комендантский час и находилась в мужской спальне.

Я поморщилась.

— Все до четырнадцати лет.

Он сжал губы.

— Ты должна гордиться.

Мои глаза расширились, когда я посмотрела на его стол.

— Я бы не сказала, что горжусь.

— А это важно?

Я посмотрела вверх.

— Я... думаю, нет?

Жесткая улыбка вернулась.

— С учетом твоего предыдущего поведения, я боюсь сказать, что никак не могу допустить, возобновить твое обучение.

— Что? - Мой голос стал пронзительным.

— Тогда почему я здесь?

 Маркус положил документы в папку и закрыл ее.

— Нашим общинам всегда нужны служащие. Я говорил с Люцианом этим утром. Он предложил работать в его доме. Ты удостоена.

— Нет! Я снова вскочила на ноги. — Паника и гнев охватили меня. — Нет, даже не думайте! Я не хочу быть слугой в его доме или любой чистокровном!

— Тогда что? — Маркус снова скрестил на груди руки и спокойно взглянул на меня. — Ты вернешься к жизни на улицах? Я не допущу этого. Решение уже принято. Ты не можешь вступить в Ковенант.

Глава 3

Эти слова потрясли меня. Все мои мечты о мести мгновенно улетучились. Я смотрела на дядю и ненавидела его почти так же, как ненавидела даймонов.

Мистер Стероид кашлянул.

— Я могу что-то сказать?

Маркус и я повернулся к нему. Я была удивлена, что он вообще может говорить, но Маркус махнул рукой, чтобы он продолжал.

— Она убила двоих даймонов.

— Я знаю это, Леон.

Человека, который собирался разрушить весь мой мир, не слишком это интересовало.

— Когда мы нашли ее в Джорджии, она сражалась против двоих даймонов, — продолжил он. — Ее потенциал, если будет обучен должным образом, будет астрономическим.

Шокированная тем, что сказал чистокровка про меня, я медленно села.

Маркус по-прежнему хранил невозмутимость, и эти яркие зеленые глаза были холодны, как лед.

— Я понимаю, но ее прежнее поведение, как и инцидент с матерью нельзя игнорировать. Это школа, а не детский сад. Я не имею ни времени, ни желания, чтобы смотреть на нее. Я не могу оставить ее без присмотра в этих залах, чтобы она влияла на других студентов.

Я закатила глаза. Он выставил меня, похожей на хитрого преступника, собиравшегося разрушить Ковенант.

— Тогда приставь к ней кого-то, — сказал Леон. — Здесь есть Инструкторы, которые смогли присмотреть за ней.

— Мне не нужна няня. Это не так, что я собиралась сжечь здание.

Все проигнорировали меня. Маркус вздохнул.

— Даже если мы назначим ей кого-нибудь, она отстает в обучении. Она не будет на одном уровне с теми, кто в ее классе. Наступит осень, она будет отстающей.

На этот раз заговорил Эйден.

— Мы бы могли подготовить ее за лето.

Возможно, она будет достаточно готова, чтобы посещать занятия.

— У кого есть время для этого? — Маркус нахмурился. — Эйден, ты Страж, а не Инструктор. Ни Леон. И Лаадан возвращается в Нью Йорк в ближайшее время. У других Инструкторов свои жизни, я не думаю, что они опустятся для одной полукровки.

Выражение лица Эйдена было непроницаемым, и я точно не знаю, что вызвало следующие слова.

— Я могу работать с ней. Это не помешает моим обязанностям.

— Ты один из лучших Стражей, — Маркус покачал головой. — Это было бы пустой тратой твоего таланта.

Я попытался прервать их, но после предупреждающих взглядов Леона и Эйдена, посланного мне, я заткнулась.

Маркус продолжил, заявив, что я была потеряна, пока Эйден, и Леон, утверждали, что я могла исправиться. Дядино желание отдать меня Люциану задело меня.

Прислуживание — неприятное будущее. Каждый знает это. Я слышала ужасные слухи о том, как чистокровные обходились с полукровками — особенно с женской половиной.

Лаадан шагнула вперед, когда Эйден и Маркус пришли в тупик, относительно того что делать со мной.

Медленно она перебросила свои длинные волосы на одно плечо.

— Как насчет того, чтобы заключить сделку, Декан Андрос? Если Эйден говорит, что он может обучить ее, то вы ничего не теряете. Если она не будет готова к концу лета, то она не останется.

Я повернулась к Маркусу полная надежды. Он смотрел на меня казалось целую вечность.

— Отлично. — Он откинулся в кресле. — Но это все на тебе, Эйден. Ты понимаешь? Все, что угодно, и я имею в виду все, что угодно, чтобы она стала отражением тебя. И поверь мне, она будет что-то делать. Она, как и ее мать.

Эйден вдруг настороженно посмотрел, оглянувшись на меня.

— Да. Я понимаю.

Широкая улыбка вспыхнула на моем лице при осторожном взгляде на его лицо, но, когда я обернулась к Маркусу, моя улыбка погасла под его холодным взглядом.

— Я буду менее терпимым, чем твой старый декан, Александрия. Не заставляй меня жалеть об этом решении.

Я кивнула, не в силах сказать что-то. Был хороший шанс все испортить, если бы я это сделала. Потом Маркус отпустил меня, махнув рукой. Я встала и вышла из кабинета. Лаадан и Леон остались, а Эйден последовал за мной.

Я повернулась к нему.

— Спасибо.

Эйден посмотрел на меня.

— Еще рано меня благодарить.

Я подавила зевок и пожала плечами.

— Ну, я уже сделала это. Я действительно думаю, что Маркус бы отправил меня к Луциану, если бы не вы трое.

— Он мог. Твой отчим — твой законный опекун.

Я вздрогнула.

— Это успокаивает.

Он ждал моей реакции.

— Люциан что-то сделал, заставив тебя и твою мать уйти?

— Нет, но Люциан... не особенно любил меня. Я мамин любимый ребенок, ты знаешь?

Эйден поднял брови.

— Эта задница — Министр Совета.

Мой рот открылся.

— Что? Ты что, шутишь?

— Зачем мне шутить о чем-то подобном? Поэтому ты можешь воздержаться от называния его задницей на публике. Я сомневаюсь, что это поможет твоему делу.

От новости, что Люциан был теперь Министром, у меня свело живот, особенно учитывая, что у него было "место "для меня в своем доме.

Я встряхнула головой и засунула эти размышления подальше. У меня и так достаточно сиюминутных других проблем, чем иметь дело с ним.

— Тебе нужно отдохнуть. Завтра начнем обучение... если ты найдешь в себе силы сделать это.

— Я сделаю это.

Его пристальный взгляд скользнул по моим синякам на лице, а затем вниз, как будто он мог видеть многочисленные порезы и ушибы, которые я получила с тех пор, как сбежала из Майами.

— Ты уверена?

 Я кивнула, мой взгляд упал на прядь волос, падавшую ему на лоб.

— С чего мы начнем? Я пропустила любую наступательную тактику или агрессивное обучение.

Он покачал головой.

— Мне не хочется тебя разочаровывать, но ты не будешь начинать с агрессивного обучения.

Это было разочарование.

Мне нравились кинжалы и все вещи, которыми наносили удары, и я реально хотела знать, как использовать их эффективно.

Я повернула голову в сторону своей спальни, но голос Эйдена остановил меня.

— Алекс. Не... подведи меня. Все, что ты сделаешь, отразится на мне. Ты понимаешь?

— Да. Не волнуйся. Я не такая плохая, как говорил Маркус.

Он посмотрел с сомнением.

— Посещение мужской спальни? — Я покраснела. — Я навещала своих друзей. Не для уединения с кем-нибудь из них. Мне было только четырнадцать. Я не…

— Хорошо, это приятно знать.

Он пошел прочь. Вздохнув, я направилась в свою комнату.

Я устала, но все волнения от получения второго шанса меня возбудили. Спустя какое-то время, я вышла из своей комнаты и прошла через пустые залы общежития для девочек.

Чистокровные и полукровки вместе жили только в общих помещениях Ковенанта. В остальных случаях, мы были разделены. Я попыталась вспомнить, что значит быть здесь.

Строгие графики обучения, нелепые классные работы изучения вещей, которые были скучны до слез, и все социальные игры чистокровных и полукровок. Ничего не нравилось кучке ехидных подростков, которые могли надрать задницу половине всей страны или напустить на вас огонь одной мыслью.

И в конце дня, это было всегда хорошо иметь поджигатель в заднем кармане брюк.

У каждого была своя роль. Я была крутой по стандартам полукровки, но теперь я понятия не имела, где я буду, когда наступит осень. После блуждания по пустым комнатам, я вышла из общежития девочек и направилась к одному небольшому зданию вблизи болот. Одноэтажное квадратное здание, состоявшее из кафе и комнат отдыха, окруженное красочным двором.

Я замедлила шаг, приближаясь к одной из больших комнат. Смех и грохот, исходящие из комнаты, доказывали, что некоторые дети по-прежнему были здесь на летних каникулах. Что-то щелкнуло внутри меня. Согласятся ли они принять меня? Захотят ли знаться? Черт, захотят ли помочь?

Глубоко вздохнув, я открыла двери. Никто, казалось, не обратил на меня внимания. Все смотрели на чистокровку, которая посылала несколько предметов мебели в воздух. Молодая девушка-новичок контролировала элемент воздух, это объясняло весь шум. Мама тоже использовала воздух. В конце концов, это был самый распространенный элемент. Чистокровные могут управлять только одним иногда двумя, если они действительно были мощными.

Я изучала девушку. С ее ярко-красными кудрями и огромными голубыми глазами, на вид ей было лет двенадцать, особенно стоя рядом с возвышающимся полукровкой в милом джемпере. У меня не было места, чтобы говорить. Я была пять с половиной футов, это маленький размер по сравнению с большинством полукровок. Я обвиняла в этом моего отца.

Между тем чистокровная поджала губы, поскольку стул опрокинулся на пол и большинство из ее зрителей хихикнули - все кроме одного. Калеб Николо. Высокий, светловолосый, и c очаровательной улыбкой, Калеб был моим партнером в дисфункции, когда я была в Ковенанте. Я не была удивлена, увидев его здесь летом. Его смертная мать не хотела своего сверхъестественного ребенка, и его чистокровный отец постоянно отсутствовал.

Калеб уставился на меня, широко раскрыв глаза и обалдев.

— Святые... дерьмо.

Все повернулись в мою сторону, даже чистокровка. Ее сосредоточенность нарушилась, и все предметы упали на пол. Несколько полукровок свалились поскольку упала кушетка, а затем бильярдный стол.

Я пошевелила пальцами.

— Давно не виделись, да?

Калеб встрепенулся и в течение двух секунд пересек всю комнату и обнял меня. Затем он поднял меня и крутанул вокруг.

— Где, черт возьми, ты была? — Он поставил меня на ноги.

— Три года, Алекс? Что за черт? Ты даже не знаешь, что половина студентов говорили, что произошло с тобой и твоей мамой? Мы думали, что ты мертва! Я мог бы убить тебя прямо сейчас.

Я едва могла сдержать свою улыбку.

— Я тоже соскучилась.

Он продолжал смотреть на меня, словно я была миражем.

— Я не могу поверить, что ты действительно стоишь здесь. Тебя лучше иметь дикую историю для меня.

Я засмеялась.

— Например?

— -Ты беременна, убила кого-нибудь или спала с чистокровным. Вот три варианта.

Все остальное неприемлемо.

— Ты будешь разочарован, потому что не было ничего захватывающего.

Калеб опустил руку на мои плечи и повел меня к одной из кушеток.

— Тогда ты должна рассказать мне, что ты делала и как сюда вернулась. И почему ты не позвонила кому-то из нас? Нет ни одного места в этом мире, где нет мобильного сервиса.

— Вероятно, она убила кого-то.

Я повернула голову назад и заметила Джексона Маноса в группе полукровок, которых я не знала. Он выглядел точно так, как я его и помнила. Темные волосы, причесанные на пробор, тело, созданное для того, чтобы девушки пускали слюни, и темные, сексуальные глаза.

Я выдала ему свою лучшую улыбку.

— Ты кретин. Я никого не убивала.

Джексон покачал головой, подходя к нам.

— Ты помнишь, как уронила Ника на шею во время практики? Ты чуть не убила его. Хорошо, что мы излечиваемся быстро, а то ты бы оставила его без тренировок на месяцы.

Мы все весело рассмеялись. Бедный Ник провел неделю в больнице после того случая. Наше хорошее настроение и всеобщее любопытство обратили внимание других полукровок на кушетку. Зная, что я должна ответить на некоторые вопросы, касающиеся моего отсутствия, я пришла с довольно пресным рассказом о мамином желании жить среди смертных. Калеб смотрел на меня с сомнением, но не высказывал его.

— Кстати, что, черт возьми, на тебе? Похоже на мужскую тренировочную форму.

Калеб дернул меня за рукав.

— Это все, что есть у меня. — Я издала драматичный, жалобный вздох. — Я сомневаюсь, что я смогу выйти в ближайшее время, и у меня нет никаких денег.

Он усмехнулся.

— Я знаю, где они держат всю тренировочную одежду здесь. Завтра, я могу подобрать тебе некоторые дополнительные вещи в городе.

— Тебе не придется. И, кроме того, я не думаю, что я хочу, чтобы ты ходил по магазинам для меня. Я в конечном итоге буду выглядеть как стриптизерша.

Калеб засмеялся, сморщив кожу вокруг его голубых глаз.

— Не беспокойся об этом. Папа послал меня целое состояние несколько недель назад. Думаю, что он чувствует, что он плохой отец. В любом случае я попрошу одну девушку пойти со мной.

Чистокровная — ее звали Тея — в конце концов, подошла к нам.

Она казалась доброй и искренне заинтересованной мной, но она задала вопрос, которого я боялась.

— Значит, твоя мать... помирится с Люцианом? — спросила она искренним голосом.

Я заставила себя не показывать никакой реакции.

— Нет.

Она удивилась. Так делали полукровки.

— Но... они не могут развестись, — сказал Калеб.

— Они собираются жить в отдельных домах?

Чистокровные никогда не разводились. Они верили, что их пары предопределены богами. Я всегда думала, что это бред, но "разводу - нет" вещь объясняющая, почему так у них много было романов.

— Мм... нет, — сказала я. — Мамы... нет.

Калеб открыл рот.

— Ох. Мне жаль.

Я пожала плечами.

— Все нормально.

— Что с ней случилось? — спросил Джексон, так бестактно, как всегда.

Глубоко вздохнув, я решила сказать им правду.

— Даймон убил ее.

Что привело еще к куче вопросов, на которые я честно ответила. Их лица отражали шок и трепет, когда я дошла до той части, где я сражалась и убила двух даймонов. Казалось, даже Джексон был поражен. Никто из них не видел даймона в реальной жизни.

Я не стала вдаваться в подробности моей встречи с Маркусом, но я сказала им, что летом не собираюсь развлекаться и играть. Когда я упомянула, что буду тренироваться с Эйденом, послышался коллективный стон.

— Что?- я посмотрела на них.

Калеб пнул ногой мое колено и встал.

— Эйден, — один из самых трудных.

— Грубый, — добавил Джексон торжественно.

— Подлый, — бросила девушка-полукровка с каштановыми волосами, подстриженными супер-коротко.

Я думаю, ее звали Елена. Беспокойство перемещалось во мне. И они не обманывали в своих описаниях.

— Сильнейший, — еще кто-то добавил.

Елена оглядела комнату, сжав губы.

— Сексуальный.

Раздались вздохи девушек, а Калеб нахмурился.

— Не в этом дело. Он зверь. Он даже не Инструктор. Он просто Страж. Последние выпускные классы были назначены на его территорию.

Джексон покачал головой.

— Он даже не Руководство, но он убрал более половины из них, и отправил их обратно в Охрану.

— Ох.

Я пожала плечами. Это не означало, что все так плохо. Я собирался сказать об этом, когда новый голос прервал меня.

— Посмотрите-ка кто вернулся? Если это не наша неповторимая бросившая высшую школу, — протянула Леа Самос.

Я закрыла глаза и сосчитала до десяти. Я дошла до пяти.

— Ты опоздала, Леа? Здесь не дают бесплатные тесты на беременность.

— О, мальчик.

Калеб обошел и встал позади дивана. Я его не осуждала. У Леа и меня была легендарная история. В записях Маркуса в большинстве случаев в ссорах участвовала Леа.

Она рассмеялась хриплым, гортанным смехом, с которым я была слишком хорошо знакома. Я посмотрела. Она почти не изменилась. Ладно. Это было не так. Если что, Леа стала более красивой за последние три года. С ее длинными волосами медного цвета, глазами цвета аметист, и невозможно смуглой кожей, она выглядела, как какая-то гламурная модель. Но я не могла не думать о своих скучно карих глазах. В то время как моя звездная безупречна репутация было мое имя, не сходившее с губ во время моего пребывания здесь, Леа бродила по Ковенанту. Она добивалась этого.

Ее взгляд скользил по мне, пока она шла через гостиную, смотря на рубашку слишком большого размера и помятые спортивные брюки.

Одна отлично ухоженная бровь изогнулась.

— Ты выглядишь не прекрасно. — Она, конечно, была одета в узкую и короткую юбку.

— Разве это не та юбка, которую ты носила в третьем классе? Эта немного маловата. Возможно, тебе нужна на размер или три больше.

Леа ухмыльнулась и перебросила волосы через плечо. Она села в одно из люминесцентных кресел напротив нас.

— Что случилось с твоим лицом?

— А что случилось с твоим? — парировала я.

— Ты выглядишь как Умпа Лумп.

— Ты должна отдохнуть от спрея для загара, Леа.

Послышалось несколько смешков от нашей импровизированной аудитории, но Леа не обратила на них внимания. Она была сосредоточена на мне — ее заклятом враге. Мы были ими с тех пор, как нам было по семь. Я догадывалась — враг с песочницы.

— Вы знаете, что я слышала утром?

Я вздохнула.

— Что?

Джексон придвинулся к ней, его темные глаза пожирали ее длинные ноги. Он встал позади нее и дернул прядь ее волос.

— Леа, отцепись от нее.

Она обернулась. Мои брови поползли вверх, когда она указала ему вниз взмахом ее пальца. Он приблизил свои губы к ее губам. Медленно я повернулась к Калебу. Со скучающим видом он пожал плечами. Инструкторы не могли предотвратить студентов от соединения. С группой тинейджеров, брошенных вместе, это случалось, но Ковенант не одобрял это. Как правило, студенты не выставляли все это напоказ. Когда они закончили облизывать друг друга, Леа повернулась, глядя на меня.

— Я слышала, что Декан Андрос не хочет, чтобы ты возвращалась. Твой собственный дядя хотел тебя в прислуги. Как все это грустно? Потребовалось трое чистокровных, чтобы убедить ее дядю, что она достойна большего.

Калеб фыркнул.

— Алекс одна из лучших.

Я сомневаюсь, что потребовалось много убеждений.

Леа открыла рот, но я перебила ее.

— Я была одной из лучших. И остаюсь. Видимо у меня плохая репутация, и он чувствует, что я пропустила слишком много времени.

— Что? — Калеб посмотрел на меня.

Я пожала плечами.

— До конца лета я должна доказать Маркусу, что я могу наверстать во времени, чтобы присоединиться к остальным студентам. Это не большое дело, правда, Леа? — Я посмотрела на нее, улыбаясь. — Я думаю, ты помнишь последний раз, когда мы препирались? Это было давно, но я уверена, что ты можешь вспомнить это достаточно четко.

Розовый румянец залил ее загорелые щеки, и ее рука скользнула к ее носу в каком-то подсознательном движении, вызвав улыбку у меня. В том молодом возрасте наш спарринг подразумевал неконтактное тренировочное упражнение. Но одно оскорбление привело к другому, и я сломала ей нос. В двух местах. Это также привело к отстранению меня на три недели.

Пухлые губы Леи сжались.

— Ты знаешь, что еще я знаю, Алекс? Я скрестила руки на груди.

— Что?

— Хоть каждый может верить всем оправданиям, которые ты дала своей матери, я знаю настоящую причину.

Ее глаза сверкали от злости. Холод поселился во мне.

— И откуда ты знаешь?

Ее губы изогнулись в улыбке в уголках, когда она встретила мой взгляд. Я мельком заметила, что Джексон отходит от нее.

— Твоя мать встречалась с бабушкой Пипери.

Бабушка Пипери? Я закатила глаза. Пипери - это сумасшедшая старуха, которая была оракулом. Чистокровные верили, что она беседовала с богами. Я верила, что она беседовала с большим количеством спиртного.

— Ну и что? — сказала я.

— Я знаю, что бабушка Пипери сказала, что твоя мать сошла с ума. Она ведь была сумасшедшая, верно?

 Я была на ногах, прежде, чем осознала это.

— Леа, заткнись.

Она смотрела на меня, широко раскрыв глаза и ничуть не смущаясь.

— Алекс, сейчас ты должна успокоиться. Один маленький бой, и ты будешь чистить туалеты всю оставшуюся часть своей жизни.

Мои руки разжались. Она что была в комнате под столом Маркуса? Иначе откуда она так много знает? Но Леа была правильной. Пройти мимо нее означало бы стать лучше.

Это было труднее, чем могла я себе представить, словно ходьба через зыбучие пески. Чем больше я двигалась, тем больше атмосфера вокруг меня буквально требовала, чтобы я осталась и разбила ей нос снова. Но я не сделала это, и прошла это мимо ее кресла, не задев ее. Я стала совершенно другим человеком — лучше.

— Разве ты не хочешь знать, что она сказала твоей матери, чтобы свести ее с ума? Чтобы заставить ее уехать? Ты будешь счастлива, знать, что это все было связано с тобой.

Я остановилась. Только Леа знала, что я хотела. Калеб появилась с моей стороны, и схватил меня за руку.

— Пойдем, Алекс. Если то, что она говорит - правда, то тебе не стоит попадаться на эту ерунду. Ты знаешь, что она ничего не знает.

Леа повернулась и бросила свою тонкую руку на спинку ее стула.

— Но я знаю. Видишь ли, твоя мать и Пипери были не одни в саду. Еще кто-то подслушал их разговор.

Я избавилась от Калеба и обернулась.

— Кто слышал их? — Она пожала плечами, изучая свои накрашенные ногти.

Я знала там и тогда, что все закончится тем, что я ее ударю.

— Оракул сказала твоей матери, что ты будешь одной из ее убийц. Учитывая, что ты не смогла остановить даймона, я думаю, Пипери имела в виду это в абстрактном смысле. Что хорошего в полукровке, которая не может защитить даже собственную мать? Стоит ли удивляться, почему Маркус не хочет, чтобы ты возвращался?

 Наступил момент, когда все в комнате застыли.

Затем я улыбнулся ей, правда это было прежде, чем я схватила горсть медных волос и выдернула ее из кресла.

Все лучшее перевернулось.

Глава 4

Ее рот открылся, поскольку она упала назад. Очевидно, она не ожидала от меня подобного, думая, что угроза изгнания была слишком велика. Леа не знала силу ее собственных слов. Я дернула мою руку назад, намереваясь исправить ее вздернутый носик, который сделали врачи, но мой кулак не приземлился.

На самом деле, Калеб добрался до меня раньше, чем я могла сделать еще один шаг к ней. Он буквально вынес меня из гостиной, а затем поставил на землю, закрыв мне путь назад к Леа. На его лице была дикая усмешка, когда я пыталась пробить его.

— Дай мне пройти, Калеб. Клянусь богами, я разобью ее лицо!

 — Обратно? Даже не думай, Алекс.

Вау.

— Заткнись.

Я уставилась на него.

— Алекс, отцепись от нее. Из-за этой ссоры тебя выгонят. Что тогда? Будешь слугой всю оставшуюся жизнь? Во всяком случае, ты знаешь, что она лжет. Так что отпусти это.

Я посмотрела на свою руку и заметила несколько прядей рыжих волос, обвившихся вокруг моих пальцев. Мило. Калеб видел злобный огонек в моих глазах и, казалось понимает, что пребывание возле этой комнаты ничем хорошим незакончится.

Схватив меня за руку, он потащил меня вглубь коридора.

— Она просто глупая девчонка. Ты ведь знаешь, что она просто говорит ерунду, правда?

 — Кто знает? — проворчала я. — Знаешь, она права. Я понятия не имею, почему ушла мама. Она могла говорить с бабушкой Пипери. Я не знаю.

— Я серьезно сомневаюсь, что Оракул сказала, что ты бы убила свою мать.

Все еще сомневаясь, я пнула дверь. Калеб вышел следом.

— Забудь об этом, хорошо? Ты должна сосредоточиться на обучении, а не на Леи и что может быть сказала Оракул.

— Легче сказать, чем сделать.

— Ок. Тогда ты могла бы спросить Оракула, что она сказала твоей маме.

Я посмотрела на него.

— Что? Ты могла бы спросить Оракула, если это так тебя тревожит.

— Думаешь, что эта женщина еще жива? — Я поморщилась от слепящего солнца. — Это было три года назад, когда мама разговаривала с ней.

Теперь Калеб тоже посмотрел на меня.

— Что?

Ей должно быть... сто пятьдесят лет сейчас. У чистокровных было много энергии, а у Оракула еще больше, но никто из них не был бессмертен.

— Алекс, она Оракул. Она будет жива до тех пор, пока следующий не обретет силу.

Я скосила глаза на Калеба.

— Она просто безумная старуха. Общается с богами? Единственное, с чем она общается с деревьями и ее бридж-клубом.

Он издал звук раздражения.

— Что никогда не перестает удивлять меня, так это тот факт, что ты — все еще не веришь в богов.

— Нет. Я верю в них. Я только думаю, что они живут далеко от нас. Сейчас они тусуются где-нибудь в Лас-Вегасе, развлекаясь с певичками и играя в покер.

Калеб отскочил от меня и приземлился на гальку.

— Не стоит мне стоять рядом с тобой, когда один из них ударит тебя.

Я рассмеялась. Да, они действительно наблюдают и заботятся о деле.

— Вот почему у нас даймоны осушают чистокровных и убивают смертных для удовольствия.

— Вот поэтому у нас есть боги.

Калеб улыбнулся так, словно он только что все объяснил.

— Неважно.

Мы остановились в конце каменной тропы. Отсюда мы могли отправиться в общежитие девочек или мальчиков. Мы оба уставились на затопленное болото.

Древесные растения и низко растущие кусты усеивали солоноватую воду, которую почти невозможно было пройти. За ними был лес — буквально на ничейной земле. Когда я была младше, я думала, что в темных лесах живут монстры. Когда я стала старше, я узнала, что болота ведут в главный остров, давая мне идеальный маршрут побега, когда я хотела свалить.

— Старая ведьма все еще живет там? — Спросила я, наконец.

— Что, если бы я могла поговорить с Пипери?

Калеб кивнул.

— Я тоже так думаю, но кто знает? Она приходит к кампусу каждый раз в то время.

— О.

Я прищурилась от яркого света.

— Ты знаешь, что я думаю?

Он смотрел на меня.

— Что?

— Мама никогда не говорила мне, почему мы уехали, Калеб. Ни разу за эти три года. Я думаю... было бы намного лучше, если бы я знала, почему она уехала в первый раз. Я знаю, что это ничего не изменит, но, по крайней мере, я бы знала, что, черт возьми, было настолько важным, что мы должны были уехать.

— Только Оракул знает, а кто знает, когда она вернется сюда? И ты не можешь пойти к ней. Она живет там давно. Даже я не рискну, это далеко в болотах. Так что даже не думай об этом.

Мои губы искривились.

— Спустя все эти годы, ты по-прежнему знаешь меня также хорошо.

Он хихикнул.

— Может быть, мы смогли организовать вечеринку и заманить ее. Я думаю, что она была здесь для весеннего равноденствия.

— В самом деле? Может быть, если бы я поговорила с Оракулом, она бы дала мне какие-то ответы — или рассказала бы мое будущее.

Калеб пожал плечами.

— Не могу вспомнить, но, говоря о вечеринках, одна будет в эти выходные на главном острове. Зарак организует. Ты в игре?

 Я подавила зевок.

— Зарак? Вау.

Я не видела его вечность, но я сомневаюсь, что вечеринки — это то, в чем я собираюсь принять участие в ближайшее время.

— Я застряла надолго.

— Что? — Калеб открыл рот.

— Ты можешь улизнуть. Ты была лучшей в этом.

— Да, но это было до того как дядя стал деканом, и я не была в одном шаге от изгнания.

Калеб фыркнул.

— Алекс, тебя почти выгоняли три раза. Когда это останавливало тебя? Во всяком случае, я уверен, что мы сможем придумать что-нибудь. Кроме того, это будет как вечеринка в честь твоего возвращения.

Это было плохой идеей, но я чувствовала обычное волнение в животе.

— Хорошо... я же не буду учиться ночью.

— Нет, — согласился Калеб.

Я усмехнулась.

— И смываясь, никого не убей. Или будешь изгнана.

Мы улыбнулись друг другу, и как будто все было таким, каким оно были до того, как все пошло к чертям.

После обеда у Калеба и у меня было небольшое приключение в подсобке в главном здании школы, после обеда. Мы стащили возможную одежду, которая подходила бы мне и Калеб еще раз пообещал, что попросит одну из полукровок девочек сходить в магазин для меня на следующий день. Я могла только представить, с чем он вернется. С полными руками, мы направились обратно ко мне в комнату. Я не слишком удивилась, когда я заметила огромную фигуру Эйдена, стоящую около толстых мраморных колонн на широкой веранде.

Калеб выпучил глаза. Я застонала.

— Облом.

Мои шаги замедлились, когда мы приблизились к нему. Я не смогла прочитать что-нибудь по его стоическому выражению лица и по тому, как он склонил свою голову к Калебу в почтительной манере. В первый раз в своей жизни Калеб онемел, когда Эйден подошел и взял у него охапку одежды.

— Надо напомнить, что не все мужчины допускаются в спальню девочек, Николо? — Калеб молча, кивнул головой.

Он поднял брови и повернулся ко мне.

— Мы должны поговорить.

Я беспомощно посмотрела на Калеба, но он отступил с виноватой улыбкой. Несколько секунд я рассматривала его.

— О чем мы должны поговорить?

 Эйден поманил меня кивком.

— Ты еще не отдыхала сегодня, не так ли?

Я перевела нагрузку на другую руку.

— Нет. Я была с друзьями.

Кажется он думал о чем-то, пока мы спускались в зал. Слава богам, мне была отведена комната на нижнем этаже. Я ненавидела лестницы, и хотя в Ковенанте было больше денег, чем можно представить, не было ни одного лифта на весь кампус.

— Ты должна была отдыхать. Завтра не легкий день для тебя.

— Ты всегда можешь сделать его легче для меня.

Эйден усмехнулся. Звук был сильный и низкий, что вызвало бы улыбку на моем лице в другой ситуации. Он не смеялся надо мной. Я нахмурился, когда открыла дверь в свою комнату.

— Почему тебе позволено быть в моей комнате, если Калебу нет?

— Я не студент.

— Но ты парень.

Я занесла одежду в свою комнату, где бросила ее на пол.

— Ты даже не Инструктор или Руководство. Поэтому я думаю, что если тебе можно, то и Калебу тоже.

Эйден посмотрел на меня изучающим взглядом, скрестив руки на груди.

— Мне говорили, что ты когда-то хотела стать Стражем, а не Охранником.

Я плюхнулась на кровать и, усмехнувшись, посмотрела на него.

— Ты проверяешь меня.

— Я решил, что мне лучше быть готовым.

— Я уверена, тебе рассказывали удивительные вещи про меня.

Он закатил глаза.

— Большинство из того, что сказал Дин Андрос правда. Ты хорошо знаешь Инструкторов. Они не похвалят твой талант и амбиции. С другой стороны... что следовало ожидать. Ты была ребенком — ты все еще ребенок.

— Я не ребенок.

Его губы дрогнули, словно он хотел улыбнуться.

— Ты все еще ребенок.

Мои щеки запылали. Это значит я ребенок какого-то взрослого. Кому какое дело? Но когда это говорит супер горячий парень, не остается ничего теплого и доброго внутри.

— Я не ребенок, — повторила я.

— Да? Тогда ты, наверное, взрослая?

 — Верно.

Я выдала ему свою лучшую улыбку, ту, которая обычно выручает меня из беды.

Эйдена это не тронуло.

— Интересно. Взрослый должен знать, как избежать драки, Алекс. Особенно после того, как тебя предупредили, что любое подозрительное поведение может привести к удаления из Ковенанта.

Моя улыбка исчезла.

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь, но я согласна.

Эйден склонил голову на бок.

— Нет?

— Нет.

Маленькая улыбка появилась на его губах. Это должно было послужить предупреждением, но я обнаружила, что пристально уделяю внимание его губам. Вдруг, он присел передо мной на уровне глаз.

— Тогда должно быть то, что я узнал час назад — ложь. Это не ты дернула девушку за волосы из кресла в общей гостиной.

Я открыла рот, чтобы отрицать это, но мой протест умер. Черт возьми. Там всегда был кто-то крысой среди людей.

— Ты понимаешь, в каком сложном положении находишься?

— Как глупо было позволить простым словам побудить тебя к насилию?

Вытаскивать Лею из кресла было глупо, но она бесила меня.

— Она говорила о моей матери.

— Не все ли равно? Подумай об этом. Это только слова, ничего незначащие слова. Только действия. Ты собираешься бороться с каждым человеком, который говорит что-то о тебе или о твоей матери? Если так, ты должна идти и упаковать свой багаж сейчас.

— Но…

— Есть слухи — нелепые слухи о том, почему твоя мать уехала. Почему вы не вернулись. Ты не можешь бороться с каждым человеком, который тебя расстроит.

Я склонила голову.

— Я могу попытаться.

— Алекс, ты должна сосредоточиться на том, чтобы попасть обратно в Ковенант. Ты должна быть сама любезность. Ты хочешь отомстить даймонам, верно?

— Да! Мой голос стал злобным, кулаки мои сжались.

— Ты хочешь иметь возможность выйти и сражаться с ними? Тогда тебе нужно обратить внимание на подготовку, а не то, что люди говорят о тебе.

— Но она сказала, что я причина маминой смерти.

Это была моя слабость. Смущение. Слабости и смущения не должно быть в лексиконе Стражей.

— Алекс, посмотри на меня.

Я заколебалась, прежде чем сделала. На мгновение твердость в выражение его лица смягчилась.

Когда он посмотрел на меня так, я действительно поверила, что он понимает меня. Может быть, он не согласен, но, по крайней мере, понимает, почему я это сделала.

— Знаешь, ты ничего не могла сделать, с тем, что произошло с твоей матерью. — Его глаза осматривали мое лицо. — И ты это знаешь, верно?

— Я должна была сделать что-то. За все это время, я должна была позвонить кому-нибудь. Может тогда... — Я провела рукой по моим волосам и глубоко вздохнула. — Может быть, ничего не случилось бы.

— Алекс, ты не могла знать, чем это закончиться.

— Но… — Я закрыла глаза, чувствуя скручивание в моем желудке. — Мы все сделаем. Вот что происходит, когда покидаешь безопасное общество. Я знала, что это произойдет, но я просто боялась, что ее не пустят обратно. Я не могла... оставить ее там.

Эйден молчал так долго, что я подумала, что он вышел из комнаты, но потом я почувствовала его руку на моем плече. Открыв глаза, я повернула голову, смотря на его руку. Пальцы у него были длинные и изящные. Смертельные, представляла я. Но сейчас они были нежными. Не владея собой, я посмотрела в его серебристые глаза. Я не могла не вспомнить, что произошло между нами на фабрике. Внезапно Эйден отпустил меня. Запустив руку в волосы, он посмотрел на меня, словно не понимал, что делает.

— Послушай. Отдохни. Восемь утра наступит быстро. — Он повернулся, чтобы уйти, но остановился. — И не покидай эту комнату сегодня вечером. Я не хочу узнать утром, когда ты сожгла деревню, пока я спал.

У меня были возражения, умные и напыщенные, но я подавила их и встала с кровати.

Эйден остановился у моей двери и оглядел пустой коридор.

— Алекс, в том, что случилось с твоей матерью, нет твоей вины. Копание в себе, будет только мешать тебе. Это ничего тебе не даст. Ты понимаешь?

 — Да, — соврала я.

Хотя мне хотелось поверить, что Эйден сказал, было правдой, я знала это не так. Если бы я связалась с Ковенантом, мама была бы жива. Так что да, в некотором смысле, Леа была права.

Я была ответственна за смерть моей матери.

Глава 5

Следующий день был для меня словно возвращение назад во времени: из-за столь раннего подъема, мне нужен был хороший пинок под зад, чтобы начать мыслить и одеваться.

Однако в то же время были несколько другие проблемы.

Глядя на Эйдена, например, было ясно, что он не будет таким Инструктором, какие были у меня прежде. Они были Стражами или Охраной, получившие травмы на работе, или те, кто хотел угомониться.

Раньше я занималась с Инструкторами, которые были стары как земля или абсолютно скучные. Эйден был не такой.

Он был в таких же тренировочных брюках, которые я украла из чулана, но я была одета в скромную белую рубашку. У него были руки, которые можно показывать. У него была не обвисшая кожа, он не зануда и он реально охотился на даймонов. Но у него есть нечто общее с моими старыми Инструкторами.

В тот момент, когда я вошла в зал, он был весь в делах. От того, как он тренировал меня нескольким разминочным упражнениям и приказал развернуть все коврики, я знала, что буду больной к концу дня.

— Насколько хорошо ты помнишь свои предыдущие тренировки?

Я посмотрела вокруг, глядя на вещи, которые не видела в течение трех лет — тренировочные коврики для облегчения падения, манекены с кожей, словно настоящей, и аптечка в каждом углу.

Люди иногда получали раны на тренировках. Но вот дальняя стена интересовала меня больше всего. Она была покрыта ужасного вида ножами, на которых я никогда не практиковалась.

— Нормальные вещи: материал учебников, наступательная подготовка, техника ударов ногами и руками.

Я устремилась к оружейной стене, это было похоже на помешательство.

— Немного.

Взяв один тонкий титановый кинжал, который обычно носили Стражи, я кивнула.

— Хорошо бы начать с простого, — Эйден достиг меня, выхватив кинжал из моих пальцев и, поставил его обратно на стену. Его пальцы задержались на лезвие. — Ты не заслужила прикасаться к оружию, тем более к этому.

Сначала я подумала, что он дразнит меня, но одного взгляда на его лицо хватило понять, что нет.

— Почему? — Он не ответил. Мне хотелось коснуться его снова, но я оттащила руку и отошла от стены. — Я была лучшей во всем, что знала.

Я могла больно бить и пинать. Я бегала быстрее, чем кто-либо в моем классе.

Он вернулся в центр комнаты и положил руки на свои узкие бедра.

— Немного,— повторил он.

Мои глаза следили за ним.

— Допустим.

— Ты должна привыкнуть к этой комнате. Мы будем здесь по восемь часов в день.

— Ты шутишь, да?

Он посмотрел на меня так, что было понятно, он не шутит.

— Внизу тренажерный зал. Ты должна будешь посещать его... часто.

Мой рот приоткрылся. Эйден взглянул на меня.

—Ты слишком худая. Тебе нужно набрать вес и подкачать мышцы. — Он приблизился и похлопал мою тощую руку. — Скорость и сила у тебя от рождения. Но сейчас десятилетний может победить тебя.

Я закрыла рот. Он был прав. Этим утром мне пришлось завязывать мои шнурки в узел дважды.

— Ну, просто никто не кормил меня три раза в день. — Кстати говоря, я немного проголодалась. — Я не завтракала.

 Жесткий взгляд его глаз немного смягчился, и на мгновение он стал выглядеть так, как тогда в моей комнате прошлой ночью.

— Я принес тебе протеиновый коктейль.

— Оу, — простонала я, но, когда он поднял пластиковый контейнер и передал его мне, я приняла.

— Пей. Сначала мы рассмотрим некоторые основные правила. — Эйден отступил. — Проходи и садись. Я хочу, чтобы ты послушала.

Его взгляд стал опять мягче и добрее. Закатив глаза, я села и осторожно поднесла бутылку к моим губам.

Пахло несвежим шоколадом, и вкус был словно у разбавленного молочного коктейля. Мерзость.

Он стоял передо мной, скрестив свои невероятные руки на груди.

— Во-первых - не пить и не курить.

— Ничего себе.

Это значит, я получила удар по вредным привычкам. Он посмотрел на меня сверху вниз, явно не впечатленный.

— Тебе нельзя будет покидать Ковенант без разрешения или... не смотри на меня так.

— Боже, сколько тебе лет? — я точно знала, сколько ему лет, но хотела задеть его.

Эйден потер шею.

— Мне будет двадцать один в октябре.

— Ха. — Я потрясла бутылку. — Значит, ты всегда был таким... зрелым?

Его брови сдвинулись.

—Зрелым?

— Да, ты похож на отца.

Я понизила голос и попыталась выглядеть сурово:

— Не смотри на меня так "или же..."

Эйден медленно моргнул.

— Мой голос так не звучит, и я не говорю "или же..."

— Но если бы говорил, то что бы подразумевалось под "или же..."? — я скрыла свою усмешку за бутылкой.

Он бросил взгляд в сторону, нахмурившись.

— Ты можешь просто не говорить об этом?

— Неважно. — Я сделала глоток. — Так почему я не могу покинуть остров?

— Это для твоей безопасности и моего спокойствия. — Эйден вернулся к своей первоначальной позиции, сложив руки на груди и широко расставив ноги. — Ты не можешь покинуть этот остров без сопровождения.

— А друзья считаются? — спросила я наполовину серьезно.

— Нет.

— Тогда кому позволено сопровождать меня?

Эйден закрыл глаза и вздохнул.

— Или я, или другой Инструктор.

Я выплюнула жидкость в бутылку.

— Я знаю правила, Эйден. Тебе не обязательно повторять их снова.

Он выглядел так, как будто хотел указать на то, что я могла бы использовать памятку, но успокоился.

После того, как я все сделала, он ходил он туда-сюда, где несколько груш стояли у стены.

Я встала и потянулась.

— Итак, что же я буду изучать сегодня? Я думаю, мы должны начать с чего-нибудь, что не позволит тебе надрать мне задницу.

Его губы подергивались, как будто он боролся с улыбкой.

— Основы.

— Основы.

Я надулась.

— Ты, должно быть, шутишь. Я знаю основы.

—Ты знаешь достаточно, чтобы не дать себя убить сразу. — Он хмурился, пока я прыгала из стороны в сторону. — Что ты делаешь?

Я остановилась, пожав плечами.

— Мне скучно.

Эйден закатил глаза.

— Тогда давай начинать. Тебе не придется долго скучать.

—Да, мастер.

Он нахмурился.

— Не называй меня так. Я не твой мастер. Только боги могут называться нашими мастерами.

— Да...— я сделала паузу, поскольку его глаза вспыхнули, а челюсть напряглась, — сэр.

Эйден посмотрел на меня секунду, а затем кивнул.

— Хорошо. Я хочу посмотреть, как ты будешь падать.

— Мне почти удалось хорошенько ударить тебя на фабрике.

Я чувствовала, что нужно указать на это. Повернувшись ко мне, он указал на один из матов.

— Почти не считается, Алекс. Никогда не считается. — Я подошла и остановилась перед ним, пока он окружал меня. — Даймоны используют не только свои силы, когда атакуют, но и элементарную магию.

— Да.

Да. Даймоны могут быть сильными в зависимости от того, сколько чистокровок или полукровок они осушили.

Попадание под удар одного из них, использующего элемент воздуха, равносильно попаданию под грузовой поезд. Даймоны были не опасны в то время, когда они всасывали эфир.

— Разгадка в том, чтобы никогда не дать им положить тебя на землю, но это может произойти, даже с лучшими из нас. Когда это случается, ты должна быть в состоянии встать.

Его серые глаза уставились на меня. Это было скучно.

— Эйден, я помню свои тренировки. Я знаю, как должна падать.

— Правда?

— Падение — это самое простое... — моя спина впечаталась в мат.

Боль пронзила меня. Я лежала оглушенная. Эйден склонился надо мной.

— Это был просто легкий толчок, а ты неправильно приземлилась.

— Ой.

Я не была уверенна, что способна пошевелиться.

— Ты должна была приземлиться на верхнюю часть спины. Это менее болезненно и легче маневрировать. — Он подал свою руку. — Я думал, ты знаешь, как падать?

 — Боги, — огрызнулась я.

— Ты не мог сначала предупредить меня?

Я проигнорировала его руку и поняла, что могу двигаться. Я встала, глядя на него. Кривая улыбка играла на его губах.

— Даже без предупреждения у тебя была секунда, прежде чем упасть. У тебя было более чем достаточно времени, чтобы переместить свое тело правильно. Скрутить бедра и держать подбородок вниз.

Я нахмурилась, потирая спину.

— Да, я помню.

— Тогда покажи мне. — Он остановился, разглядывая меня так, словно я была какой-то странный экземпляр. — Положи руки вверх - сюда. Вот так. — Он положил мои руки, чтобы они блокировали грудь. — Держи их сильнее. Не макаронинами.

— Хорошо.

Он поморщился, глядя на мои недоразвитые руки.

— Держи их так сильно, как можешь.

— Сильнее некуда.

Он усмехнулся.

— Все правильно.

Затем он ударил по моим рукам. По правде говоря, он несильно ударил меня, но я все-таки упала.

И сделала это неправильно. Я перевернулась, вздрагивая.

— Алекс, ты знаешь, что делать.

Я перевернулась и застонала.

— Хорошо... наверное, это то, что я забыла.

— Вставай.

Он протянул руку, но я ее не приняла. Я встала.

— Подними руки.

Я обняла себя руками. Я падала снова и снова. Я провела следующие несколько часов на спине и не в хорошем положении.

Дело дошло до того, Эйден перешел на механические приземления, как будто мне было десять.

Но, в конце концов, из бесполезного дерьма, что плавало в моем мозгу, я вытащила технику, которую учила годы назад и применила ее.

— Пора, — пробормотал Эйден.

Мы прервались на обед, оставив меня, есть одну, Эйден пошел, чтобы что-то сделать.

Спустя пятнадцать минут передо мной появился чистокровная в белом халате. Я проглотила кусок пищи.

— Привет?

— Пожалуйста, следуйте за мной,— сказала она.

Я посмотрела на недоеденный обед и вздохнула. Я бросила свою тарелку, и последовал за чистокровной к медецинскому зданию позади учебно-тренировочных объектов.

— На медосмотр или что?

Она не ответила. Любая попытка разговора была проигнорирована, и я сдалась, запрыгивая на стол. Я смотрела, как она подошла к кабинету и заглянула на несколько секунд.

Она обернулась, щелкая по шприцу. Мои глаза расширились.

— Мм... что это?

— Пожалуйста, подними рукав своей рубашки.

Настороженно я сделала, как было приказано.

— Но что вы даете мне - черт побери! — Моя кожа горела, куда она ткнула меня в плечо. — Это больно, как в аду.

Ее губы искривились в легкой улыбке, но в ее словах было отвращение.

— Тебе напомнят через шесть месяцев, чтобы получить очередную дозу. Следующие сорок восемь часов, пожалуйста, постарайся воздержаться от незащищенных половых отношений.

Постараться воздержаться? Я что неконтролируемое животное и прыгающее к каждому в кровать?

 —Я не сумасшедшая нимфоманка, леди.

Чистокровная повернулась спиной, явно игнорируя меня.

 Я соскочила со стола, одергивая рукав. Я не могла поверить, что забыла об обязательном контроле Ковенанта за рождаемостью для женщин-полукровок.

Потомки двух полукровок были обычными смертными, и бесполезны для чистокровных..

Это никогда не беспокоило меня, так как я сомневалась в своем родительском инстинкте. Но чистокровка могла бы, по крайней мере, предупредить прежде, чем сделать мне укол.

Когда я вернулась в учебною комнату, Эйден посмотрел на меня, потирая руки, но я не объяснила. Тогда он перешел к другим моим фаворитам: нокдауну и вскакиванию на ноги. Я втянулась в это тоже.

В конце практики каждый мускул на моей спине болел, и бедра почувствовали, что кто-то ударил их.

Я медленно скатывала маты. Так что Эйден в конце концов стал помогать.

— Станет легче. — Он поднял голову, когда я, хромая, подошла туда, туда где он укладывал маты. — Твое тело привыкнет к этому снова.

—Я тоже на это надеюсь.

— Ты должна держаться подальше от спортзала несколько дней.

Если бы я могла, я бы его обняла.

— Но ты должна обязательно делать разминку на ночь. Это поможет размять мышцы. Потом тебе не будет так больно.

Я последовала за ним к двери. Казалось, это было хороший совет. Снаружи я подождала, пока Эйден закрывал двойные двери.

— Завтра мы будем работать над прыжками. Затем перейдем к техники блокировки.

Я хотела отметить, что узнала несколько техник блокирования, но я вспомнила, как быстро даймон пометил меня в Джорджии. Моя рука легла на плечо на несколько неровный шрам.

— Ты в порядке?

Опустив руку, я кивнула.

—Да.

Как будто прочитав мои мысли, он подошел и отбросил мой густой конский хвост с плеча. Легкое прикосновение вызвало дрожь.

— Это неплохо. Пройдет достаточно скоро.

— Будет шрам.

— Некоторые могут сказать, что такие шрамы — знаки отличия.

— В самом деле?

Эйден покачал головой.

— Да. Это показывает насколько ты сильная и храбрая. Этого не стоит стыдиться.

— Верно.

Я заставила себя быстро и ярко улыбнуться. Судя по его лицу, он не поверил мне, но ничего не сказал.

Прихрамывая, я направились обратно в свою комнату. Калеб ждал около двери с несколькими сумками и нервным взглядом на лице.

— Калеб, ты не должен был делать все это. И ты должен уйти отсюда.

— Тогда позволь мне войти в комнату, пока меня схватили. И не беспокойся о покупках. Я заставил несколько горячих цыпочек померить одежду для меня. Поверь мне сегодня взаимовыгодный для меня день.

Прихрамывая, я подошла к дивану и опустилась, фыркнув при этом.

— Спасибо. Я твой должник.

Калеб ввел меня в курс всех вещей, которые я пропустила за время своего отсутствия — именно это я и имею ввиду сейчас — в то время, пока я вытащила всевозможные джинсы, платья и шорты, встретившись с дресс-кодом Ковенанта, я засомневалась.

Я покачала головой. Где, черт возьми, я должна носить все это? На углу улицы? По-видимому, не очень многое изменилось. Все по-прежнему прокрадывались и соединялись. Леа успешно стравила двух или трех парней между собой, вселив надежду на то, что они смогут залезть ей под юбку. Джексон смотрелся, как победитель, раз вчера были кое-какие признаки. Двое полукровок на год старше нас, Розали и Натаниил, получили дипломы и теперь были Стражами, и я была вне себя от зависти.

После сегодняшней практики я сомневалась, что Эйден по-прежнему думал, что у меня есть потенциал.

Люк, полукровка, с которым я жила, съехал из комнаты в прошлом году — не то, чтобы быть геем или бисексуалом здесь даже отдаленно имело протест. Будучи детьми кучки рогатых божков, которые особо не дискриминировали выбор наш выбор сексуальных партнеров, так как нас осталось не так уж и много, начинали впадать в панику при упоминании того что уже дело дошло до сексуальной деятельности.

Как оказалось, я была единственной девственницей в этом месте.

Я вздохнула.

— Как твоя тренировка?

— Я думаю, что сломала спину сегодня, — протянула я.

Он выглядел так, как будто ему хотелось рассмеяться.

— Ты не сломала свою спину. Ты всего лишь... практиковалась. Через пару дней ты будешь пинать Эйдена.

— Сомневаюсь.

— Так что ему надо было вчера? Я буду честен. Я жду, что он спалит меня и прибьет, потому что я в твоей комнате.

— Ты не должен находиться здесь, если боишься.

Калеб проигнорировал это.

— Что Эйдену надо было вчера?

— Я думаю, что Леа донесла на мою задницу. Эйден знал о том, что было в рекреации. Он не ворчал, но я не осталась без нотаций.

— Черт, она такая сука иногда.

Он уселся обратно в кресло, проведя рукой по волосам.

— Может быть, мы могли бы сжечь ее брови или еще что-то. Я уверен, Зарак справился бы с этим.

Я засмеялась.

— Я уверена, что это не поможет моему делу.

— Ты знаешь, я соединился.

— Что? — завопила я, почти свалившись с дивана.

Неверный шаг. Это больно.

— Пожалуйста, скажи, что это была не Леа.

— Мне было скучно. Она была доступна. Все не так плохо.

Чувствуя отвращение, я швырнула подушку в его голову, прервав его.

— Я не хочу знать детали. Я собираюсь притвориться, что ты никогда не говорил этого.

Улыбка появилась на его губах.

— Хорошо, кажется, Леа решила проучить тебя, если она наябедничала.

Я снова легла, думая о других в комнате.

— Я не знаю.

— Кто из чистокровных был в комнате?

— Кто? Тея? — он покачал головой. — Нет, она бы не рассказала.

—Ч то Тея здесь делает?

Так странно было видеть любого чистокровного в течение лета. Они оставались во время учебного года, но, когда наступало лето, и они уезжали с родителями, вероятно, путешествуя по миру и делая другие неоправданно дорогие вещи. Весело, совершенно классные вещи. Конечно, у них были Стражи, которые сопровождали их в путешествиях.

— Ее родители на Совете и у них нет времени на нее. Она действительно хорошая, я думаю что она бережет свою горячесть для Диакона.

— Диакон брат Эйдана?

— Ага. Я могу сказать, что Тея его любит.

— Это что большое дело? Они оба чистокровные.

Калеб изогнул бровь, но потом видно вспомнил, что меня не было три года.

— У Дикона репутация.

— Хорошо.

Я попытался унять неожиданную боль в спине.

— И у Теи тоже. И так скажем, Теа выиграла непорочную награду.

Хорошо знать, что я не единственная девственница.

— И?

— Репутация Дикона... более - хмм, как бы поточнее сказать? — Он сделал паузу, задумавшись. — Дикон уродился таким же, как Зевс.

— Хорошо... допустим, противоположности притягиваются.

— Не то чтобы наоборот.

Я пожала плечами.

— Я почти забыл. Ты не поверишь, что я сегодня слышал в городе. Один из владельцев магазинов разговаривал, совершенно забыв о том, что я мог его услышать, но, о да, кстати, он, наверное, думает, что я трансвестит.

Я хихикнула. Глаза его сузились.

— Кстати ты помнишь Келию Лотос?

Я поджала губы. Келия Лотос — знакомое имя.

— Она Охранник здесь?

— Да, она примерно на десять лет старше нас. Она нашла себе бойфренда.

— Рада за нее.

— Подожди, Алекс. Ты должна подождать. Его зовут Гектор — не уверен, что это его имя. И он чистокровный из другого сообщества. — Он остановился для драматического эффекта. Я провела рукой по моему хвостику, не понимая, куда он клонит. — Он одержимый чистокровка. — Он поднял руки. — Помнишь? Запрещено.

Мои глаза округлились.

— О нет, это плохо.

Он кивнул головой, и пряди белокурых волос упали ему на глаза.

— Я не могу поверить, что они были настолько глупы, чтобы даже думать о чем-то вроде этого.

Тот факт, что нам не разрешалось иметь любой тип романтических отношений с чистокровными было правилом, укоренившемся в нас с рождения.

Большинство полукровок даже не спрашивали об этом, большинство о многом не спрашивали. Нас обучали повиноваться с самого рождения.

Я попыталась принять удобную позу.

— Как ты думаешь, что будет Келии?

Калеб фыркнул.

— Ее, вероятно, отстранят от выполнения обязанностей Охранника и пошлют работать в один из домов.

Это наполнило меня раздражением и обидой.

— И Гектор получил по рукам. Это справедливо?

Он странно посмотрел на меня.

— Нет, но это-то случиться.

— Это глупо. — Я чувствовала, как сжимается моя челюсть. — Кому какая разница, если полукровки и чистокровные будут вместе.

Калеб округлил глаза.

— Таково правило, Алекс. Ты знаешь это.

Я скрестила руки, не понимая, почему я так решительно настроена. Так было уже вечность, но это казалось несправедливостью.

— Это неправильно, Калеб. Келия станет рабом только потому, что она стала жить с чистокровным.

Он замолчал на мгновение, вглядываясь в меня.

— Твоя реакция, не связана ли с тем, что твой новый личный тренер оказался чистокровным, на которого все девки пускают слюни?

Я изменилась в лице.

— Абсолютно нет, ты с ума сошел? Он собирается убить меня. — Я остановилась, опускаясь на подушку. — Я думаю, у него именно такие планы.

— Все равно.

Вытянув ноги, я посмотрела на него.

— Ты забываешь, что я три года провела там, в нормальном мире, где чистокровки и полукровки даже не существуют. Никто не проверяет родословную прежде, чем пойти с ним.

Он пристально смотрел на меня в течение нескольких минут.

— На что это было похоже?

— На что ЭТО было похоже?

Калеб заерзал на краешке стула.

— Быть там, вдали от всех...

— О.

Я оперлась на локти. Большинство полукровок понятия не имеют, что это такое.

Уверена, они смешивались в мире - смешение ключевое слово, но они не были частью всего этого. Не были чистокровными.

Для нас смертная жизнь казалась жестокой, где даймоны не были самым страшным, о чем людям нужно беспокоиться.

Да, у нас психов тоже полно. Ребята, которые не знают слово «нет», и люди, которые делали все, чтобы получить все, что пожелают. Но это не так, как в смертном мире, и я не уверена, хорошо это или плохо.

— Ладно, это другое. Там много людей и они разные. Я смешалась с ними. — Калеб слушал с волнением, пока я пыталась объяснить, какого это быть там. — Всякий раз, когда мы перемещались, мама принуждала меня посещать местную систему школьного обучения.

Калеб интересовался смертной школьной системой, ведь это было по-другому, не так как в Ковенанте. Здесь мы проводили большую часть наших дней в боях. В мире смертных, я проводила большую часть своих уроков, глядя на доску.

Любопытство о внешнем мире не предвещало ничего хорошего. Обычно это только создает мысли о побеге. Нам с мамой больше повезло, чем тем, которые рискнули. Ковенант всегда находили людей, которые пытались жить в том мире.

Только нас нашли слишком поздно.

Калеб наклонил голову набок, смотря на меня.

— Каково это вернулась сюда?

Я снова легла, уставившись в потолок.

— Хорошо.

— Серьезно? — Он встал. — Потому что ты прошла через многое.

— Да, я в порядке.

Калеб присел, практически толкнув меня.

— Ай.

— Алекс, дерьмо, случившееся с тобой, тревожит тебя. Это беспокоит меня.

Я открыла глаза.

— Калеб, я ценю твое беспокойство, но ты почти сидишь на мне.

Он передвинулся, но остался около меня.

— Ты собираешься поговорить со мной об этом?

— Послушай. Я в порядке. И нечего беспокоиться обо мне. — С усилием открыв глаза, я обнаружила, что он, как и следовало ожидать, наблюдает за мной. — Хорошо. Это тревожит меня. Счастлив?

— Конечно, нет.

Единственная вещь, о которой я не хотела говорить, это то, что я чувствовала. Черт, я даже не думаю о том, что чувствую. Но не похоже, что Калеб отстанет в ближайшее время.

— Я... стараюсь не думать об этом. Так лучше.

Он нахмурился.

— В самом деле? Я пытался использовать базовую психологию на тебе, а это, наверное, не хорошо, что ты не думаешь об этом?

 Я застонала.

— Я ненавижу весь этот лепет, так что, пожалуйста, не начинай.

— Алекс?

Я села, не обращая внимания на боль в спине, оттолкнула его с дивана. Он не упал.

— Что ты хочешь сказать мне? Что я потеряла маму? Да. Я потеряла ее. Что это полностью впиталось, увидев ее осушенную даймоном. Да, это так. Бороться с даймоном и думать, что умереть было бы весело. Нет. Это не весело. Это просто гребаная задница.

Он кивнул, приняв мои маленькие громкие слова.

— Ты смогла похоронить ее?

— Что за идиотские вопросы, Калеб. — Я отодвинула назад волосы, которые выбились из моего конского хвоста. — Нет. После того, как я убила демона, там был еще один. Я сбежала.

Его лицо побледнело.

— Кто-нибудь вернулся за ее телом?

Я поежилась.

— Не знаю. Я не спрашивала.

Казалось, он размышляет об этом.

— Может, если ты устроишь церемонию в ее честь, это поможет. Знаешь, небольшое собрание, чтобы просто почтить ее память.

Я посмотрела на него.

— Мы не можем. Серьезно. Даже если ты думаешь о чем-то подобном, я рискую быть исключенной только, чтобы надрать тебе задницу.

Провести похороны, это оказалось бы, что моя мама умерла. Стена, которую я построила вокруг себя, ухнула бы со мной. Я не могла иметь дело с этим.

— Хорошо. — Он поднял свои руки. — Я просто подумал, что это принесет тебе какое-то облегчение.

— Мне уже легче. Помнишь? Я видела ее смерть.

В этот момент он съежился.

— Алекс... прости. Боги, я даже не представляю, что ты чувствовала. Я не могу даже предположить.

Он сделал шаг вперед, намереваясь обнять меня, но я отмахнулась от него.

Калеб кажется, понял, что я не хочу говорить об этом и он переключился на более безопасную тему — больше сплетен, больше рассказов об интригах Ковенанта.

Я осталась сидеть на диване после того, как он убрался из общежития. Я должна была быть голодной или идти общаться, но я не хотела.

Наш разговор... особенно часть, касающаяся моей матери... он воспалился внутри, словно загноенные раны.

Я попыталась сосредоточиться на сплетнях, которые узнала. Я даже пыталась начать думать о том, как хорошо сейчас выглядел Джейсон... впрочем, как и Калеб, потому что у их тел появились рельефности за последние три года... но их изображения в моей голове быстро пропали из-за всплывших там образов Эйдана и его рук. И это так неправильно.

Я легла и уставилась в потолок. Я в порядке. Действительно.

Вернуться в Ковенант намного лучше, чем жить в нормальном мире или чистить туалеты в домах чистокровных. Я потерла под глазами, нахмурившись.

Я в порядке.

Я уже в порядке.

Глава 6

Я хотела свернуться калачиком и умереть.

— Иди туда. — Эйден кивнул, поскольку я отклонила один из его ударов. — Используй свое предплечье. Бей в цель.

Как насчет того, чтобы пойти туда, где я смогла бы прилечь? Это было целью, которую я могла получить после.

Эйден бросился на меня, и я блокировала его удар. Да, черт возьми, я сумела.

Затем он развернулся, и, не смотря на то, что он был чертовски высок, он мог двигаться, как ниндзя. Его пятка скользнула по моей руке и ударила меня. Толчок только отметился в моей шкале боли.

Теперь я должна игнорировать острые всплески боли, которые меня преследовали. Я медленно вдохнула и попыталась дышать через боль.

Полукровки не показывают боль в лицо врагу. По крайней мере, я помнила это.

Эйден выпрямился, беспокойство мелькнуло на его лице.

— Ты в порядке?

Я стиснула зубы.

— Да.

Он приблизился ко мне, с сомнением глядя на меня.

— Это был довольно жесткий удар, Алекс. Это нормально, если больно. Мы передохнем несколько минут.

— Нет. — Я отошла от него, пока он наблюдал за мной. — Я в порядке. Давай попробуем еще.

И мы попробовали.

Пропустить несколько ударов было гораздо лучше, чем работать коленями, как вчера, или провести весь день в тренажерном зале. Это произошло из-за того, что я жаловалась на мою спину и бока, поврежденные в последнее время.

Эйден показывал разные техники блокирования, а я наблюдала за ним. За последние пару дней я поняла, что я действительно отстала, и была поражена тем, что мне удалось убить двух даймонов. Я даже не могла блокировать большинство ударов Эйдена.

— Следи за мной. — Он обошел меня. — Всегда есть что-то, что выдаст следующее движение. Это может быть толчок мышц или просто взгляд, но всегда есть что-то. Когда атакует даймон, это точно так же.

Я кивнула, и мы приготовились снова. Эйден переместился с взмахом руки. Я отбила его руку, потом другую. Это не были его удары, с которыми у меня были проблемы. Это были удары ногами — он быстро развернулся. Но в это время я увидела, как он опустил глаза.

Развернувшись в ударе, я повела руку вниз чистым размашистым движением, но слишком поздно. Его нога соприкоснулась с моей больной спиной.

Я сразу согнулась, обхватив колени, вздохнув и выдохнув.

Тут же Эйден оказался около меня.

— Алекс?

— Это... задело немного.

— Если тебе будет легче, то тебе в этот раз почти удалось.

Я подняла глаза и фыркнула, увидев его ухмылку.

— Приятно слышать.

Он начал что-то говорить и его усмешка исчезла.

— Алекс. Вставай.

Моя спина запротестовал такому внезапному движению, но в этот момент я увидела Маркуса в дверях и я поняла почему. Я не должна выглядеть так, словно меня только что нокаутировали перед ним.

Маркус прислонился к двери, скрестив руки на груди.

— Я удивлен, как проходит тренировка. Я вижу сдвиги, как и следовало ожидать.

Оххх. Я сделала глубокий вдох.

— Вы бы хотели попробовать?

Маркус приподнял бровь и улыбнулся, но Эйден положил руку мне на плечо.

— Нет.

Я стряхнула его руку. Я была уверена, что могу "сделать" дядю. С его прекрасно ухоженными волосами он был похож на детский плакат для яхт- клуб месяца.

— Я в игре, если ты в ней, — предложила я опять с усмешкой.

— Алекс, я сказал тебе, не делай этого.

Маркус оттолкнулся от стены.

— Все в порядке, Эйден. Я бы не принял такое нелепое предложение, как правило, но я нахожу в себе чувство благотворительности.

Я хихикнула.

— Благотворительность?

— Маркус, это не требуется. — Эйден встал впереди меня. — Она только начала изучать блоки.

Я хмуро посмотрела на Эйдена. Здорово. Есть способ вернуться, парень. Мое эго ревело к возвращению к жизни, и я толкнула Эйдена.

— Я думаю, что сделаю его.

Маркус откинул голову назад и рассмеялся, но Эйдена, смотрю, не забавляла вся эта ситуация.

— Алекс, я сказал тебе, не делай этого. Успокойся и выслушай меня.

Я невинно посмотрела на Эйдена.

— Перестань.

— Нет. Она хочет этого, Эйден. Давай посмотрим, что она узнала. Поскольку она бросила мне вызов, я полагаю, что она готова.

Я поставила руки на бедра.

— Я не знаю. Я бы чувствовала себя плохо, избив пожилого человека.

Маркус уставился на меня радостным взглядом.

— Нападай на меня.

— Что? — Он выглядел озадаченным, но потом щелкнул пальцами. — Точно. Ты не изучила никакие атакующие движения. Тогда я нападу на тебя. Ты знаешь оборонительную технику блокирования?

Маркус знал об оборонительной технике блокирования? Я перенесла свой вес и посмотрела на Эйден.

Он не выглядел довольным.

— Да.

— Тогда ты должна суметь защитить себя. — Маркус замолчал, и улыбка исчезла прочь. — Просто представь меня, как на врага, Александрия.

— О, это не будет слишком трудно, декан Андрос.

Я подняла руки и жестом пригласила его вперед. Я была задирой.

Маркус не дал предупреждения, только мелкая дрожь в руке прямо перед движением.

Я подняла руку, как учил Эйден, и блокировала его удар. Я не могла бороться с дикой улыбкой после того, как я отклонила еще один удар.

Мой взгляд сузился на моем дяде, как он выпрямлялся и готовился к новому нападению.

— Отступи. — Послышался голос Эйдена со стороны, низкий и резкий. — Ты слишком близко.

Я двинулась вперед, блокируя следующий удар Маркуса. Дерзость взяла верх.

— Ты должна быть быстрее.

Вместо того чтобы продолжить ударом ногой, на что я надеялась, Маркус схватил меня за руку и повернул. Повернув меня вокруг, он схватил второй рукой вокруг моей шеи, и я находилась в жестоком удушающем захвате.

Мое сердце бухало в груди. Все мои движения только усугубляли мое положение, выкрутив руку под неестественным углом. В секунды он сделал меня беспомощной.

В любой другой ситуации подобной этой, где не мой дядя меня держал меня в удушающем захвате, я бы дала ему опору для столь быстрого маневрирования.

Он склонил свою голову, говоря мне прямо в ухо.

— Только вообрази, если бы я был даймоном, — сказал Маркус. — Как ты думаешь, что будет дальше? — Я отказалась отвечать, стиснув зубы. — Александрия, я задал тебе вопрос. Что было бы, если бы я был даймоном?

Его руки сжались. Мой взгляд встретился с Эйденом. Он наблюдал за нами, с нескрываемым гневом, написанном у него на лице. Я могу сказать, что часть его хотела вмешаться, но он знал, что нельзя.

— Может, попробуем снова? — спросил Маркус.

— Нет. Я... была бы мертва.

— Да. Ты была бы мертва.

Маркус отпустил меня. Он обогнул меня, обращаясь к Эйдену.

— Даже если ты надеешься, что она будет готова к осени, ты должен поработать над ее отношением и убедиться, что она будет следовать твоим инструкциям в следующий раз. Если продолжит дальше так себя вести, то ее постигнет неудача.

Не отрывая глаз от меня ни на секунду, он кивнул Маркусу. Я молча кипела от злости до того момента, пока Маркус не исчез.

— Что это, черт возьми, разве я когда-нибудь смогу сделать его? Я потерла шею рассеянно. Он мог сломать мне руку!

— Если бы он хотел сломать тебе руку, то сломал бы. Я говорил тебе успокоиться, Алекс. Что ты ожидала от Маркуса? Ты думала, что он просто какой-нибудь ленивый чистокровный, нуждаются в защите? Его голос звучал с сарказмом.

— Ну, он выглядит так! Откуда мне было знать, что он тайный Рэмбо?

Эйден направился ко мне, протягивая руку и хватая меня за подбородок.

— Ты должна была знать, потому что я тебе сказал, не давить на него. А ты все — равно сделала это. Ты не послушала меня. Он привык быть Стражем, Алекс.

— Что? Маркус был Стражем? Я не знала этого.

— Я пробовал сказать тебе это. — Эйден закрыл глаза и отпустил мой подбородок. Отвернувшись, он запустил руку в волосы. — Маркус прав. Ты не будешь готова к осени, если не будешь слушать меня. — Он вздохнул. — Вот почему я никогда не мог быть Инструктором или Руководством. У меня нет терпения для этого дерьма.

Это был один из тех моментов, когда мне нужно заткнуться, но я не могла. Злая, как черт, я последовала за ним через коврики.

— Я слушаю тебя.

Он обернулся.

— Какие части ты послушаешь, Алекс? Я прямо сказал тебе не давить на него. Если ты не можешь слушать меня, как они могут — включая Маркуса — ожидать от тебя, что ты будешь слушать своих Инструкторов осенью?

Он был прав, но я был слишком смущена и рассержена, чтобы признать это.

— Он так сделал, потому что не любит меня. Он был раздражен.

— Это не имеет ничего общего с тем, что не он любит тебя, Алекс. Ты слишком много времени провела там, где ты могла бы легко защитить себя от смертных, но ты не в смертном мире больше.

— Я знаю это. Я не идиотка.

— Правда? — Его глаза сверкнули яростью. — Ты позади всех. Даже чистокровные, которые будут посещать школу с осени, будут иметь базовые знания о том, как защитить себя. Ты все еще хочешь быть Стражем? После того, что ты показала сегодня, я сомневаюсь, что это так. Знаешь ли ты, что делает Стража? Повиновение, Алекс.

Я чувствовала, как мои щеки вспыхнули. Мои глаза наполнились горячими слезами. Я заморгала и отвернулась от него.

Эйден тихо выругался.

— Я... не пытаюсь запугать тебя, Алекс. Но это факт. Мы только начали обучение и у нас впереди длинная дорога. Ты должна слушать меня.

Когда я была уверена, что не заплачу, я повернулась к нему.

— Зачем ты тогда вступился за меня? Когда Маркус хотел отдать меня Люциану?

Эйден отвернулся, нахмурившись.

— Потому что у тебя есть потенциал.

— Если бы я... не пропустила так много, я уверена, что была бы лучшей.

Он повернулся ко мне, глаза стали более мягкими.

— Я знаю, что ты пропустила много. Сейчас мы должны наверстать это. Сражаясь со своим дядей, ты не поможешь себе.

Мои плечи опустились, и я отвернулась.

— Он ненавидит меня. Это точно.

— Алекс, он тебя не ненавидит.

— Нет, это не так. Сегодня я увидела его впервые с тех пор пока я здесь, и он решил доказать, что я дура. Это же очевидно, он не хочет, чтобы я тренировалась.

— Нет, это не так.

Я посмотрела на него.

— Правда? Тогда в чем дело?

Эйден открыл рот и закрыл его.

— Да. Точно. — Он замолчал ненадолго. — Вы были близки?

Я усмехнулась.

— Раньше? Нет. Я только видела его, когда он приходил к маме. Он никогда не уделял мне внимания. Я всегда думала, что он один из чистокровных, которые не слишком любят... мой вид.

Большинство чистокровных относились к полукровкам, как к второсортным гражданам. Они знали, что нуждаются в нас, но это ничего не меняло.

— Маркус никогда не думал так... о полукровках.

Я пожала плечами, устав от этого разговора.

— Значит, только обо мне. — Я подняла голову и выдавила из себя слабую улыбку. — Так ... ты мне покажешь, что я сделала неправильно.

 — Что именно?

Он сжал губы.

— Все?

Он, наконец, улыбнулся, но обычной улыбкой. Его прямые и формальные инструкции заставили разочароваться во мне. Но что я могла сделать? Я не знала, что Маркус Чак Норрис. Я погорячилась. Ну и что? Так почему же я чувствую себя противно?

После практики я все еще не могла отделаться от ощущения полного провала. Даже когда Калеб появился у моей двери несколько часов спустя. Нахмурившись, я отступила в сторону и пропустила его внутрь.

— Ты действительно хорошо прокрадываешься в общежитии, Калеб.

Он ухмыльнулся, но ухмылка исчезла, когда увидел меня в пропотевшей грязной одежде.

— Вечеринка Зарака. Сегодня. Помнишь?

— Черт возьми. Нет.

Я ногой захлопнула дверь.

— Ну, лучше бы ты приготовилась. Сейчас. Мы уже опаздываем.

Я долго говорила ему, что не чувствовала этого, но идея остаться дуться дома не радовала.

Я полагала, что заслужила ночь веселья после такого дня, но это не понравиться Эйдену и Маркусу, если они узнают, что я решила пойти к Зараку.

— Сначала я должна принять душ. Устраивайся.

— Верно.

Он плюхнулся на диван и взял в руки пульт управления.

— Там будет много чистокровных. Те, которые не видели тебя, с тех пор как ты вернулась. Конечно, они знают, что ты вернулась. Все говорят об этом.

Закатив глаза, я зашла в ванную и сняла одежду. Я не волновалась на счет того, что Калеб может зайти. Это было бы, как прийти к своей голой сестре; я сомневалась, что он хотел бы это увидеть.

Пока я крутилась у зеркала, я смогла разглядеть, что моя спина и бока покрыты синеватыми пятнами. Фу. Я обернулась. Калеб продолжал из гостиной.

— Лея и Джексон ввязались в борьбу сегодня, прямо на пляже, чтобы все смогли увидеть. Это было весело.

Я не была так уверена.

После быстрого душа, я высушила волосы. Что теперь мне одеть?

— Там будут все? Боже, как скучно.

— Почти.

Я достала джинсы и рубашку, хоть и хотела бы одеть маленькое черное платье, которое выбрал Калеб, но оно будет показывать все синяки.

Калеб встал, когда я вошла в гостиную.

— Ты смотришься горячо.

Я скорчила рожу.

— Ты думаешь, это горячо? Он рассмеялся и повернулся к двери.

— Нет.

К тому времени, когда мы встретили некоторых других половинок на окраине кампуса, Калеб говорил о том, кто придет на вечеринку, изгоняя у меня дурное настроение.

Калеб продолжал украдкой смотреть на одну девочку, которая присоединились к нам, пока мы шли по мосту на остров.

Так легко было забыть о практике и всем, что я пропустила за последние два года. Это не трудно для нас. Никто из них не узнал меня или сделали вид, что не узнали, и не собирались меня отправлять обратно в мою комнату. Они использовали обманные действия, чтобы пробираться вперед и назад между двумя островами особенно летом.

— Вау. — Одна из девушек издала слабый выдох, пока мы двигались вдоль песчаных дюн. — Вечеринка в самом разгаре.

Она была права. Как только мы завернули за поворот, чистокровные и полукровки вывалились из большого пляжного домика.

Прошли годы с тех пор, когда я была в доме Зарака. Его родители, как и родители Теи, занимали места в Совете, у них было много денег, и не было времени для их чистокровного потомства.

Дом родителей Зарака, с его невероятным видом на океан, бледно-голубым сайдингом и белыми палубами, был идентичен дому, где жила мама.

Я полагала, что ее дом все еще стоит на противоположной стороне острова. Смесь горя и счастья протекала через меня. Я видела себя маленькой девочкой, играющей на кольце, бегающей по песчаным дюнам, смеющейся, и видела маму, улыбающейся мне. Она всегда улыбалась.

— Эй. — Калеб подошел и встал позади меня. — Ты в порядке?

— Да.

Он обнял меня за плечи.

— Пойдем, ты будешь здесь как какая-то рок-звезда. Каждый будет счастлив видеть тебя.

Идя до пляжного домика, я и правда стала чувствовать себя как рок-звезда. Всюду кто-то звал меня по имени или подбегал и обнимал и говорил "Добро пожаловать". На некоторое время я потерялась в море знакомых лиц.

Кто-то сунул пластиковый стаканчик в руку; другой налил из бутылки, прежде чем я поняла это, я была среди старых друзей.

Я направилась вверх по широким ступеням, надеясь найти Зарака где-то в доме. Он был, в конце концов, один из моих любимых чистокровных.

Увернувшись от двух полукровок, я проскользнула в менее людную кухню. Наконец, я заметила знакомую голову со светлыми кудрями. Он был занят хорошенькой блондинкой. Я решила его прервать, не думаю, что Зарак бы возражал. Он не избегал меня.

Я подошла и постучала пальцами по его плечу. Потребовалась минута, чтобы он поднял голову и повернулся. Пара поразительных серых глаз, явно не Зарака, встретились с моими.

Глава 7

Я сделала шаг назад. Я никогда не видела этого парня прежде, но было что-то странно знакомое в этих глазах и чертах его лица.

— Что это тут у нас? — Он выдал мне ленивую улыбку. — Полукровка стремится познакомиться со мной? — Он снова перевел взгляд на другую девушку, а потом ко мне.

— Просто... Я перепутала тебя кое с кем.

— Извини. — Изумление сверкнуло в ее глазах. — Я думаю, я был слишком самонадеян, не так ли?

Я не смогла сдержать усмешку.

— Да.

— Но ты сама, не была ли самонадеянной, предполагая, что я кто-то другой? Это имеет значение?

Я покачала головой.

— Ну, я думаю, стоит представиться. — Он сделал шаг вперед и поклонился, буквально согнувшись в талии и поклонившись. — Я Дикон Дельфи, а ты?

Моя челюсть чуть не упала на пол. На самом деле, я должна была узнать его еще в ту минуту, когда увидела его глаза. Они были почти такими же, как у Эйдена. Его губы изогнулись в самодовольной улыбке.

— Значит, ты слышала обо мне.

— Да, я знаю твоего брата.

Его брови поползли вверх.

— Мой безупречный братец знает полукровку. Интересно. Как твое имя?

Явно досадуя на отсутствие внимания, девочка за его спиной фыркнула и покинула нас. Мой взгляд последовал за ней, но он не обратил на нее никакого внимания.

— Меня зовут Александрия Андрос, но все зовут тебя Алекс.

Дикон вздохнул.

— Да. Я тоже слышал о тебе.

Я сделала глоток из стакана, наблюдая за ним.

— Что ж. Я боюсь спрашивать, что именно.

Он подошел к буфету и взял бутылку, делая большой глоток.

— Ты та, на преследование которой мой брат потратил несколько месяцев и сейчас насел с тренировками.

Моя улыбка вышла кислой.

— Насел?

Он усмехнулся, поднося бутылку ликера ко рту.

— Не то, чтобы я был против этого. Но вот мой брат... Понимаешь, он не привык наслаждаться тем, что у него пред носом. Возьми меня, например. Он проводит большую часть своего свободного времени, убедившись, что я веду себя, как подобает чистокровному вместо того, чтобы развлекаться. А сейчас... он будет проводить все свое время, присматривая за твоим поведением.

Это почти ничего не знало для меня.

— Не думаю, что твой брат в восторге от меня последнее время.

— Сомневаюсь.

Он предложил мне бутылку. Я покачала головой. Наливая себе виски, он широко улыбнулся.

— Я уверен, что ты нравишься моему брату.

— С чего ты...

Отодвинув бутылку в сторону, он взял бокал и прижал палец к его краю. Языки пламени взметнулись вокруг стекла. Секунду спустя он дунул на огонь и опустошил стакан. Я должна была знать, что он окажется еще одним чертовым поджигателем. Чистокровные способности склонны передаваться по наследству.

— Почему я так думаю? — Дикон наклонился, как будто собирался поделиться секретом. — Потому что я знаю своего брата и знаю, что он в нормальном состоянии никогда не согласился стать парой полукровки. Он не самый терпеливый человек.

Я нахмурилась.

— Он чертовски терпелив со мной. — Ну, только если не считать сегодняшний день, но я не захотела делиться этим.

Дикон одарил меня понимающим взглядом.

— Тогда нужно ли говорить об этом.

— Думаю, нет.

Казалось, он находил это не менее забавным, чем я. Обхватив свободной рукой мои плечи, он повел меня на крыльцо, встретив там Лею и Елену, девушку, которую я видела в фойе в мой первый день возвращения. Единственная причина, по которой я вспомнила ее имя, ее суперкороткая стрижка. Я вздохнула. Дикон искоса взглянул на меня.

— Твои друзья?

— Не совсем, — пробормотала я.

— Эй, рыжая, — пробурчал он. — Хорошо выглядишь.

Мне пришлось позволить ему назвать ее "рыжей". Леа смотрелась изысканно в облегающем красном платье, которое повторяло каждый изгиб ее тела. Она была горячая штучка - плохо то, что она была полная и законченная стерва. Ее взгляд метался от меня к руке Дикона, которую он положил мне на плечо.

— О Боже, скажи мне, что ты пролил что-то на свою рубашку и ходишь с ней, чтобы скрыть пятно. Потому что, Дикон, я скорее предпочту чистить зубы волосом со спины демона, чем ходить с такими.

Дикон уставился на меня.

— Предполагаю, ты была права, когда говорила, что они не твои друзья.

Я одарила его вежливым взглядом. Он повернулся с мегаваттной улыбкой для Леи. У него были ямочки на щеках, такие же, я уверена, были бы и у Эйдена, если бы он умел улыбаться.

— У тебя слишком красивый ротик для таких грубых слов.

Лея улыбнулась.

— Ты никогда не заботился о том, как я использовала свой рот прежде, Дикон.

Я удивленно уставилась на Дикона.

— О ... вау.

Его губы скривились в полуулыбке, но он не ответил. Я свалила от него и потащилась назад к Калебу на крыльцо. Там было не слишком многолюдно сейчас. Оглянувшись через плечо, я заметила, что Лея и Дикон шагнули назад в комнату.

— Хорошо. Я что-то пропустила, пока меня не было? — спросила я.

Калеб поморщился.

— О чем ты говоришь?

— Лея и Дикон дурачатся?

Он еле сдерживал смех.

— Нет, но им нравится говорить много о вкусах.

Я ударила его по руке.

— Не смейся надо мной. Что если люди подумают, что они..? Ли может попасть в крупные неприятности.

— Они не дурачатся, Алекс. Леа глупа, но не на столько. Даже если они пытаются изменить законы Порядка Рождения, никакая полукровка здесь не собирается дурачиться с чистокровным.

— Они хотят изменить Порядок Рождения?

— Ключевое слово здесь - пытаются. Успех - это совершенно другая история.

Глаза Калеба резко расширились от неожиданно зазвучавшего голоса. Я развернулась, чуть не уронив чашку. Кейн Порос сидел на краю перил, одетый в форму Ковенанта.

— Что ты здесь делаешь?

— Работаю нянькой, — проворчал он, — и меня не волнует, что ты пьешь, так что перестань искать место для выбрасывания чашки.

Как только у меня прошел шок от его отношения к употреблению алкоголя несовершеннолетними, я улыбнулась.

— Итак, они пытаются изменить Порядок Рождения?

— Да, но они встретили большое сопротивление. — Он остановился, его пристальный взгляд был обращен к полукровке, которая находилась слишком близко к костру, кто-то решил начать. — Эй! Да! Ты! Живо сюда, сейчас же.

Калеб пододвинул меня к себе, незаметно поставив свою чашку.

— Я ненавижу, когда они называют это Порядком Рождения. Это звучит так нелепо.

— Я должен согласиться. — Кейн кивнул. — Но они всегда так это называли. Мы могли бы собрать небольшое собрание по этому поводу.

— Кто-нибудь, пожалуйста, объясните мне, какого черта, они пытаются изменить?

— Это ходатайство, чтобы убрать порядок в отношении двух смешивающихся видов, — ухмыльнулся мальчик с короткими каштановыми волосами.

— Ходатайство, чтобы полукровки и чистокровные смешивались? — Мои глаза расширились. — Что повлияло на это?

Чистокровный мальчик фыркнул.

— Не смотри на это с большой надеждой. Этого не произойдет. Разрешение быть вместе полукровкам и чистокровным не является единственной вещью, к которой они стремятся. Совет не собирается идти против богов, и они чертовски уверены в том, что не собираются позволять полукровкам быть в Совете. Нечего волноваться об этом.

Сильное желание, запустить мою чашку в его лицо, было трудно проигнорировать, но я сомневалась, что Кейн поддержит это.

— Кто ты?

Его глаза заострились на мне, очевидно, ему не понравился мой тон.

— Разве не мне следует задавать этот вопрос, полукровка?

Калеб встрял прежде, чем я смогла ответить.

— Его зовут Коди Хейл.

Я проигнорировала Калеба и хмуро посмотрела на чистокровку.

— Я должна знать, кто ты?

— Брось это дело, Алекс.

Кейн поднялся с перил, эффективно напоминая мне о моем месте в схеме вещей. Если Коди скажет, прыгай, я должна спросить, как высоко. Разглагольствовать на тему его отношения к полукровкам - никогда.

— Во всяком случае, я слышал, как члены Совета говорили об этом. У полукровок из Ковенанта в Теннесси есть сильные последователи. Они подают прошение, чтобы быть в Совете.

— Я сомневаюсь, что они добьются этого, — сказал Калеб.

— Мы не знаем, — ответил Кейн.

— Есть хороший шанс, что Совет услышит их в ноябре, и возможно даже согласится.

Мои брови поднялись.

— Когда все это произошло?

— Около года назад, — пожал плечами Кейн. — Это подняло большое движение. Ковенант в Южной Дакоте также вовлечен.

Что ж, самое время.

— Что относительно нас и Нью-Йорка? — спросила я.

Калеб фыркнул.

— Алекс, отделение Северной Каролины существует с греческих времен и с главным Советом, располагаемым в Нью-Йорке, они собираются держаться на старых правилах и обрядах. Провинциальные области - совершенно другой мир. Здесь все намного жестче.

— Если есть такое огромное движение тогда, почему у Гектора и Келии такие проблемы? — Я нахмурилась, вспоминая, как Калеб рассказал мне их историю.

— Потому что ничего не прошло, и я думаю, что наши министры хотят показать пример на них.

Рот Каина напрягся.

— Да, способ напомнить нам о том, кем мы являемся, и что происходит, когда мы не следуем правилам.

Джексон проталкивается через небольшую группу, улыбаясь, несмотря на то, какими удручающими были его слова.

— О, ради богов, — огрызнулся Каин. Развернувшись, он направился на крыльцо. Две полукровки пытались получить багги. — Вам двоим лучше не быть даже в миле от этой вещи к тому времени, когда я доберусь туда. Да! Вы двое!

Разговор о ходатайстве сходил на нет, поскольку было роздано больше пластмассовых стаканчиков. По-видимому, политическая дискуссия социально приемлема только до третьей чашки. Я все еще обдумывала Порядок Рождения и что это может означать, когда Джексон сел на качели рядом со мной. Я взглянула на него, улыбаясь.

— Привет

Он сверкнул очаровательной улыбкой.

— Ты видела Лею?

— А кто её не видел? — захихикала я.

Он не нашел это забавным, как я, но мое ехидное замечание служит двум целям. Джексон приклеивал себя к моему бедру весь вечер, и когда Лея вновь появлялась, ее лицо покрылось красными пятнами, когда она увидела, как близки были Джексон и я. И мы действительно были супер-близко на качелях. Я была практически на его коленях. Я слегка наклонила свою чашку на нее. Узкоглазый взгляд, который она послала мне, сказал все. Довольная собой, я повернулась к Джексону с самодовольной улыбкой.

— Твоя подружка не выглядит счастливой.

— Она не была такой до тех пор, пока ты не вернулась. — Он провел пальцем по моей руке. — Что происходит между вами, так или иначе?

Леа и я всегда были такими. Я предполагала, что это имело непосредственное отношение к тому факту, что мы обе были агрессивными, конфронтационными, и чертовски удивительными. Но было ещё что-то, я просто не могла вспомнить. Я пожала плечами.

— Кто знает?

Зарак, наконец, появился и был очень рад меня видеть. Благодаря ему и Коди, все были увлечены идеей переместить компанию в другое место, взяв Порше родителей, сгонять до Мертла.

В то время пока я сидела с Джексоном, я потеряла в какой-то момент Калеба, и я спрятал свой пластиковый стаканчик за качели. Мне было хорошо от этого счастливого шума, но я сделала всего несколько глотков, а затем у меня закружилась голова, но тут кто-то обратился ко мне.

— Ты идешь с ними?

Нахмурившись, я посмотрела на Джексона.

— Что?

Он усмехнулся, наклоняясь так, что его губы почти задевали мое ухо, когда он говорил.

— Идешь в Мертл?

— Ох, — я качала ногами вперед и назад. — Я не знаю, но это звучит весело.

Джексон схватил меня за руки, поднимая на ноги.

— Зарак уходит. Мы можем прокатиться с ним.

Должно быть, я пропустила часть, когда он и я превратились в "мы", но я не протестовала, когда он повел меня вниз по ступенькам, а затем по пляжу. Некоторые дети уже уехали, и я мельком взглянула на Лею, садящуюся на заднее сиденье с Диконом. Я понятия не имела, где был Кейн, я не видела его после инцидента с багги.

Зарак скользнул на водительское сидение другого автомобиля. По крайней мере, он выглядел достаточно спокойным, уравновешенным, чтобы быть за рулем. Девушка, которую я ранее видела с Диконом, проводила свое время за увлекательным занятием, она выбирала, какая машина была круче.

В то время как девушка болтала с Леей, я прислонилась к стене дома. Джексон поддерживал меня сзади. Я отклонила голову назад, наслаждаясь тем, как его теплое дыхание ласкало мои щеки.

— Разве ты не должен пойти с ней?

Он замер, оборачиваясь через плечо.

— У нее определенно другие планы.

— Но она уставилась на тебя, — указала я. Ее лицо расположилось прямо у окна.

— Пусть смотрит. — Он переместился ближе, озарив меня своей ослепительной улыбкой. — Она же сделала свой выбор, не так ли?

— Полагаю, что так.

— А я сделал свой.

Джексон наклонился, чтобы поцеловать меня. Несмотря на то, что я хотела бы увидеть лицо Леи после поцелуя Джексона, я метнулась в сторону. Я не собиралась играть в его игры. Он усмехнулся и игриво схватил меня за руку. Он крепко держал меня за руку и потянул обратно.

— Ты собираешься делать так, чтобы я преследовал тебя?

У моего "счастливого шума" появилась вероятность стать очень плохим, если я вынесу это дерьмо. Протянув свободную руку, я выдавила из себя улыбку.

— Тебе лучше уйти. Зарак собирается уйти без тебя.

Он вновь потянулся ко мне, но я увернулась от этих "чересчур дружелюбных" рук.

— А ты разве не идешь?

Я покачала головой.

— Неа. Я думаю, что проведу ночь здесь.

— Я могу остаться, если ты хочешь. Мы можем продолжить вечеринку в моем общежитии или в комнате Зарака. — Он начал двигаться обратно к машине. — Я не думаю, что он будет возражать. Последний шанс, Алекс.

Я собрала все свое самообладание, чтобы не расхохотаться. Я покачала головой и отступила, зная, что выгляжу, как будто дразню его.

— Может, в следующий раз. — Затем я отвернулась, не давая Джексону шанса, отвести меня к машине.

Наверное, Калеб ушел в Миртл. Я направилась обратно через пляж к мосту, пройдя несколько безмолвных домов на пляже. Воздух вокруг меня пах морской солью. Я любила этот запах. Он напоминал мне о маме и днях, которые мы проводили на песке. Настолько погруженная в воспоминания, я резко вернулась к действительности только тогда, когда дрожь пробежала вниз по моей спине.

Растрепанные кусты и высокая трава качались в прохладном ветерке. Странно, так как ветер был приятен всего несколько минут назад. Я сделала шаг назад, осматривая болото. Мрак покрывал болото, но более плотная тень выделялась, становясь все более солидной. Ветер принес шепот.

— Лекс...

Должно быть, мне послышалось. Только мама звала меня Лекс, этого не может быть, она, но страх все еще извивался, как сжатые пружины в животе. Неожиданно, сильные руки обхватили мои плечи и толкнули меня назад. На мгновение мое сердце остановилось, я не знала, кто схватил меня сзади. Инстинктивно я хотела ударить ногой, но потом уловила знакомый запах мыла и океана. Эйден.

— Что ты делаешь? — Его голос его был требовательным.

Я обернулась и посмотрела на него. Его глаза были сощурены. Увидев его, я онемела на секунду.

— Я ... там что-то есть.

Его руки соскользнули с моих плеч, когда он повернулся, чтобы посмотреть, куда я указала. Естественно, там не было ничего, кроме обычной тени, которую луна отбрасывала через болотистую местность. Он посмотрел на меня.

— Там ничего нет. Что ты здесь делаешь? Ты не можешь покидать остров без присмотра, Алекс. Никогда.

Ой-ой-ой. Я сделала шаг назад, не зная, что ответить. Затем он наклонился, принюхиваясь.

— Ты пила?

— Нет.

Он поднял брови и поджал губы.

— Что ты делаешь вне Ковенанта?

Я затеребила край своей рубашки.

— Я была... в гостях у друзей, и, как я помню, мне сказали, что я не могу покинуть остров. Технически я все еще на острове Богов.

Он наклонил голову на бок, сложив руки на груди.

— Я почти уверен в том, что те, кто находится под контролем Ковенанта, обязаны не покидать Остров.

— Ну, ты же знаешь, они всегда так говорят.

— Алекс, — он понизил голос.

— А что ты здесь делаешь, ползая в лесу, как рептилия?

Как только последнее слово вырвалось из моего рта, мне захотелось ударить себя по губам. Эйден рассмеялся, не веря своим глазам.

— Это не твое дело, конечно, но я следил за группкой идиотов, которые собрались на пляж Миртл.

У меня отвисла челюсть.

— Ты следил за ними?

— Да, и еще кучка стражей со мной. — Губы Эйдена изогнулись в усмешке. — Что? Ты удивлена? Ты действительно думаешь, что мы бы позволили группе подростков уйти с этого острова без охраны? Они не понимают, что мы всегда с ними, но знаешь, никто не выйдет отсюда без нас.

— Ок... Это просто фантастика... — Я решила подумать об этом позже. — Тогда почему ты все еще здесь?

Он ответил не сразу, так как был занят тем, что волочил меня обратно к мосту.

— Я увидел, что ты не пошла с ними.

Я споткнулась.

— А что... что конкретно ты видел?

Он посмотрел не меня сверху, подняв бровь в усмешке.

— Достаточно.

Покраснев до кончиков волос, я застонала. Эйден низко рассмеялся, пытаясь сделать вид, что закашлялся, но я всё поняла.

— Почему ты не пошла с ними?

Я думала, указать ли мне ему на то, что он и так знает почему, но все-таки решила, что неприятностей с меня достаточно.

— Я... поняла, что натворила достаточно глупостей для сегодняшнего вечера.

Тогда он засмеялся чуть громче. Его смех был глубоким и красивым. Прекрасно. Я быстро заморгала, надеясь увидеть ямочки на его щеках. Но мне не повезло.

— Хорошо, что ты понимаешь это.

Я опустила плечи.

— Так насколько я влипла?

Казалось, Эйден обдумывал свой ответ какое-то время.

— Я не расскажу Маркусу, если ты об этом.

Удивленная, я посмотрела на него с улыбкой.

— Спасибо.

Он отвернулся, покачав головой.

— Пока не благодари меня.

Я помнила, когда он впервые сказал мне это. Я удивилась, вместо того, чтобы поблагодарит его.

— Но я не хочу впредь ловить тебя с выпивкой в руках.

Я закатила глаза.

— Господи, и ты туда же, с тоном, как у отца. Пора тебе уже слушать музыку, подобающую двадцатилетним.

Он проигнорировал мое замечание, кивнув стражам, когда мы дошли до противоположного конца моста.

— Мне достаточно того, что я должен гоняться за своим братцем. Пожалуйста, не добавляй мне проблем.

Я набралась смелости взглянуть на него. Он посмотрел прямо перед собой, мышцы вдоль челюсти напряглись.

— Да, кажется, у него много проблем.

— И кое-что еще в придачу.

Я вспомнила, что Дикон сказал об Эйдене, так что я убедилась, что веду себя правильно.

— Прости меня. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя... моей нянькой.

Эйден одарил меня острым взглядом.

— Эм.. Спасибо тебе…

Я покрутила пальцами, чувствуя себя косноязычной по некоторым причинам.

— Должно быть, это сложно поднять его, практически в одиночку.

Он фыркнул.

— Ты даже не догадываешься.

— Я действительно не могу…

Эйден был ребенком, когда его родители были убиты. А что если бы у меня был маленький брат или сестра, и я была бы ответственна за них? Там не было выхода. Я не могла себя представить в такой ситуации.

Чуть погодя, я спросила:

— Как... как ты справился с этим?

— Справился с чем?

Мы прошли мост, и Ковенант замаячил перед нами. Я замедлилась.

— Как ты справился с заботой над Диконом после... после того ужасного происшествия?

Натянутая улыбка появилась на его лице.

— У меня не было другого выхода. Я не мог позволить другой семье взять опеку над Диконом. Думаю... мои родители хотели бы, чтобы я вырастил его.

— Но это большая ответственность. Как ты совмещал это с учебой? Черт, а как же тренировки?

Окончание Ковенанта не значило окончание обучения на Стража. Первый год работы, как известно, ужасен. Все время разрываться между тренировками Стражей, называемых Охраной, и все так же продолжать изучать важный материал по искусству или выполнять тесты на стрессоустойчивость.

Он положил руки в карманы черной униформы работников Ковенанта.

— Были времена, когда я считал, что нужно делать то, чего от меня хотели мои родители. Пойти в колледж и вернуться, вовлеченным в политику нашего мира. Я знаю, что мои родители хотели бы, чтобы я заботился о Диконе, но уж точно последнее, чего они хотели бы это того, чтобы я был Стражем. Они никогда не понимали... такую жизнь. Многие чистокровки не понимали, и я не понимал этого до того момента, как увидел нападение на свою мать. Сразу после этого я полностью осознал необходимость Стражей.

Пряча тревожные мысли подальше, я попыталась вспомнить, что я знаю о его родителях. Они выглядели молодо, как и большинство чистокровных, и, как мне было известно, они были очень могущественны.

— Они входили в совет, так?

Он кивнул.

— Но после их смерти все, чего я хотел - быть Стражем.

— Все, что тебе было необходимо, — поправила я.

Он замедлил свой шаг, выглядя при этом удивленным.

— Ты права. Мне было необходимо стать Стражем, мне все еще нужно это. — Он остановился, смотря в сторону. — Ты сама это знаешь. Это то же самое, что нужно тебе.

— Да.

— Как ты выжила? — он обратил вопрос ко мне.

Чувствуя себя неловко, я сосредоточилась на океане. Ночью в свете луны он выглядел темным и густым, как масло.

— Я не знаю.

— У тебя не было выбора.

Я пожала плечами.

— Наверное.

— Тебе не нравится говорить об этом, не так ли?

— Это так очевидно?

Мы остановились там, где тропинка раздваивалась между общежитиями.

— Тебе не кажется, что нужно поговорить об этом? — Он говорил это серьезным тоном, что заставило его голос звучать намного старше. — У тебя едва ли было время подумать о том, что случилось с твоей матерью... о тех событиях, при которых ты была свидетельницей...

Я почувствовала, как сжимаются мои челюсти.

— Я сделала то, что делают все Стражи. Я учусь убивать демонов, и я не могу ни с кем поговорить. Если бы Маркус подозревал, что у меня проблемы, он бы доставил меня к Люциану.

Эйден остановился и взглянул на меня, на его лице отражалось бесконечное терпение. Еще раз, я была поражена тем, что сказал Дикон.

— Тебе только семнадцать. Большинство Стражей не совершают свои первые убийства после окончания школы год или около того.

Я вздохнула, сейчас было хорошее время, чтобы сменить тему.

— Знаешь, что ты сказал о своих родителях, что они не желали, чтобы у тебя была такая жизнь? — Эйден кивнул. Он, очевидно, задавался вопросом, что я могу сделать с этим. — Я думаю - нет, они бы гордились тобой в любом случае.

Он поднял одну бровь.

— Ты думаешь так, потому что я предложил, обучить тебя?

— Нет. Я так думаю, потому что я помню тебя. — Мои слова, казалось, застали его врасплох.

— Как? У нас не было одинаковых уроков и расписания.

— Я видела тебя неподалеку несколько раз. Я всегда знала, когда ты рядом, — выпалила я.

Он улыбнулся, смотря на меня сверху вниз.

— Что?

Краснея, я отошла на шаг назад.

— Я имею в виду, у тебя была репутация крутого парня. Даже когда ты был еще в школе, все знали, что ты будешь удивительным Стражем.

— О. — Он снова рассмеялся и немного расслабился. — Полагаю, я должен быть польщен.

Я закивала.

— Должно быть так. Полукровки ровняются на тебя. Ну, те, которые хотят быть Стражами. Буквально на днях, они рассказывали мне обо всех убийствах, совершенных твоей рукой. Это легендарно. Особенно для тебя, чистокровки... Прости. Я не считаю, что убийство даймонов обязательно хорошо или что этим нужно гордиться, но... мне нужно заткнуться сейчас.

— Нет. Я понимаю, о чем ты говоришь. Убийства - необходимость в нашем мире. Каждый из них берет свое, демоны всегда используют тех, кто является хорошим человеком. Того, кого ты возможно знала. Это всегда нелегко, взять чью-то жизнь, но, видеть того, кого ты когда-то считал другом... гораздо сложнее.

Я застыла.

— Я не знаю, если бы я могла это сделать... — Я увидела, что изумление исчезло с его лица. Должно быть, это неправильный ответ. — Я имею в виду, когда мы видим даймонов, мы полукровки видим их такими, как они действительно выглядят. По крайней мере, сначала, а потом мы видим их теми, кем они были раньше. Элементарная магия изменения возвращает, поэтому они выглядят, как есть. Ты уже знаешь, конечно, даже если ты не видишь через темную магию, как мы. Я смогла бы это сделать. Я уверена, что смогла бы убить кого-то знакомого мне.

Поджав губы, Эйден отвернулся.

— Это тяжело, когда это кто-то, кого ты знал.

— Ты когда-нибудь сражался с теми, кого ты знал до того, как они перешли на темную сторону?

— Да.

Я сглотнула.

— Ты...?

— Да. Это было нелегко. — Он повернулся ко мне. — Уже поздно, и граница твоего комендантского часа уже далеко позади, и ты не сможешь легко этого избежать. Я надеюсь увидеть тебя завтра в зале, в восемь.

— Что? Я думала, что у меня выходные.

Он просто поднял брови.

— Мне нужно перечислять правила, которые ты нарушила?

 Я хотела было отметить, что я не одна, кто нарушил правила сегодня - и то, что некоторые люди по-прежнему, в настоящее время нарушают их, но мне удалось удержать свой рот на замке. Даже я не могла не признать, мое наказание могло быть гораздо хуже.

Кивнув, я пошла к общежитию.

— Алекс?

Я обернулась, подумав, что он передумал и собирается отвести меня к Маркусу утром и поведать о моем плохом поведении.

— Да?

Он откинул прядь темных волос со своего лба, и его губы изогнулись в кривоватой улыбке.

— Я помню тебя.

Мое лицо вытянулось.

— Что?

Усмешка переросла в широчайшую улыбку. И... о, Боже. У него были ямочки. Воздух вышел из моих легких.

— Я тоже тебя помню.

Глава 8

Я была наказана. Казалось, часть разговора из прошлой ночи о том, что невозможно и обязательно из Контроля соглашения не было предположением. Хорошо. Я прекрасно это знала, но было ли это настолько важно? Это было важно для Эйдена.

Первым делом он отвел меня в спортзал, где мы и провели большую часть дня. Показав мне несколько упражнений, он захотел, чтобы я сделала пару силовых повторений, а затем целый ряд упражнений для сердечно-сосудистой системы. Я их ненавидела.

Пока я бегала от одного тренажера к другому, Эйден сидел, вытянув свои длинные ноги и приоткрыв книгу, которая вероятно весила столько, сколько я. Я уставилась на тренажер для качания ног.

—Что ты читаешь?

Он не поднял взгляд.

— Если ты в состоянии разговаривать во время работы, то ты работаешь недостаточно хорошо.

Я скорчила рожицу его опущенной голове и забралась на тренажер. После того, как я закончила свои упражнения, я поняла, что не существует такого способа, который помог бы мне грациозно вылезти из этой махины. Обеспокоенная тем, что буду выглядеть глупо, я быстро взглянула на Эйдена прежде чем выкатиться из тренажера.

Потом было еще несколько тренажеров, с которыми он хотел, чтобы я поработала, и я была спокойна ближайшие пять минут.

—Кто читает ради веселья?

Эйден поднял свою голову, пронизывая меня скучающим взглядом.

— Кто говорит ради того, чтобы услышать свою речь?

Мои глаза расширились.

— Ты в прекрасном настроении сегодня.

Балансируя на одном колене с невероятно большой книгой, он перевернул страницу.

— Ты должна поработать над силой свой верхней части тела, Алекс. А не над речевыми навыками.

Я посмотрела вниз, на гантели и представила, как они летят через комнату - в его лицо. Но это было такое милое лицо, что я не хотела бы испортить его.

Шли часы. Он читал книгу, я раздражала его, он кричал на меня, а затем я пересаживалась на другой тренажер. По правде говоря, было довольно весело так ругаться с ним и, думаю, ему тоже это нравилось. Зачастую, небольшая, на самом деле небольшая улыбка, украшала его губы всякий раз, когда я задавала ему раздражающий вопрос. Я даже не была уверена в том, что он обращает внимание на книгу

— Алекс, прекрати пялиться на меня и делай упражнения. — Он перевернул страницу.

Я моргнула.

— Надеюсь, эта книга посвящена работе над своим обаянием и личными качествами.

Ага! Там была улыбка.

— Упражнения, делай упражнения. Ты быстрая, Алекс. Даймоны тоже быстры, но голодные Даймоны еще быстрее.

Я завалила голову назад и застонала, в то время, как волокла себя к беговой дорожке, на которую он указал ранее.

— Сколько?

— Шестьдесят минут.

Сладкая крошка в аду! Он безумен? Когда я спросил это, он не нашел это забавным. Это заняло некоторое время - заставить дорожку работать на той скорости, на которой я могла бы бежать. Пять минут спустя, Эйден посмотрел в мою сторону и увидел, как быстро я иду. Он выглядел весьма раздражённым, когда подошел туда, где я бегала. Не говоря ни слова, он увеличил скорость до четырех - я была на двух - и вернулся назад к своей книге. Черт бы его побрал.

Задыхаясь и будучи все еще не в форме, я чуть не упала с беговой дорожки, когда время перевалило за шестьдесят минут, и она замедлилась в охлаждающем режиме. Я посмотрела туда, где Эйден облокотился на стену, погруженный в свою чудовищного размера книгу.

— Что... ты читаешь?

Он поднял глаза и вздохнул.

— Греческие басни и легенды.

— О! Я всегда любила читать о том, что мир смертных пишет о наших богах. Некоторые были правильными, а остальные просто идиотскими.

— Я взял ее в библиотеке. Знаешь, это место, которое тебе следовало бы посещать в свободное время вместо того, чтобы пить.

Я вздрогнула и замахала руками.

— Ненавижу библиотеку. Все ненавидят местную библиотеку.

Качая головой, он закрыл книгу.

— Почему полукровки верят в то, что церберы, гарпии и фурии живут в библиотеке? Я не понимаю.

— Ты и, правда, не был в библиотеке здесь? Там жутко и постоянно слышатся всякие вещи. Однажды, когда я была маленькой, я услышала чье-то рычание. — Я сошла с беговой дорожки и встала перед ним. — А Калеб слышал хлопанье крыльев там, рядом с нижним уровнем. Я не шучу.

Эйден засмеялся.

— Это же смешно. Там ничего нет. И все эти существа уже давно удалены из мира смертных. В любом случае, — он поднял книгу и потряс ею, — это один из твоих учебников.

Я упала рядом с ним.

— О. Скучно. Я не могу поверить в то, что ты читаешь учебник просто для удовольствия, — я прервалась, внимательно рассматривая его. — Забудь. Я могу поверить в то, что ты читаешь учебники для удовольствия.

Он повернул ко мне голову.

— Хорошо, вытягивайся вниз.

— Да, сэр! — Я отдал ему честь, а затем вытянула ноги и схватила пальцы. — Так что за легенду ты читаешь? Как Зевс был самым беспорядочным богом из всех? — Эта легенда смертных была фактически правильной. Он был ответственным за большинство первоначальных полубогов.

— Нет. — Он вручил мне книгу. — Вот. Почему бы тебе не взять ее и не почитать. Я чувствую, что после сегодняшнего вечера ты будешь проводить долгие вечера в своей комнате.

Я закатила глаза, но книгу взяла.

После практики я встретилась с Калебом и в течение часа жаловалась, как мне не приятен Эйден. Потом я пожаловалась на то, что он исчез прошлой ночью, оставив меня с Джексоном. Друзья так не поступают.

Вскоре после этого, я вернулась в свою комнату, вместо того, чтобы свалить с Калебом. Будучи уверенной в том, что если бы я это сделала, я бы попала, а я реально не хотела провести еще один день в тренажерном зале. Это было довольно скверно, мне приходилось тратить впустую час или два в нем каждую ночь.

Заскучав, я взяла книгу с затхлым запахом и полистала ее. Половина книги была написана на древнегреческом, поэтому она была за пределами моих способностей расшифровывать её. Для меня это было похоже на связку изогнутых линий. После того, как выяснилось, что есть часть книги на английском, я поняла, что это были не легенды или сказки. Это были реально подробные рассказы о каждом из богов, что они представляют, и их приход к власти. Там был даже раздел по чистокровным и их меньшим половинам - нам. Буквально так мы были указаны в этой книге.

Не шутка: Чистокровные и их меньшие половины - полукровки.

Я пролистала эти страницы, остановившись на маленьком блоке текста под названием “Этос Крейн." Даже я помнила это имя. Все полукровки помнили. Он был первым из избранной группы полукровок, который мог управлять элементами. Но… о, он был больше этого. Он был первым Апполлионом - простой полукровкой с возможностью контроля элементов и использованием того же рода принуждения чистокровных, которое они могли бы применять на смертных. Иными словами Апполион был крутым полукровкой.

Этос Крейн, рождённый от чистокровного и смертного в Неаполе в 1256 г. до н.э., был первым записанным полукровкой с проявлением способностей истинного Хематоя. Как и предвидел оракул Рима, в возрасте восемнадцати лет пробудилась сила Этоса. Есть и противоположные размышления на тему возникновения Апполиона и его целей.

Широко распространенное мнение заявляет о том, что боги, которые собирают поклонников в Олимпии, даровали в подарок эти четыре элемента и силу акаши, пятый и последний элемент, от Этоса в качестве меры по обеспечению власти не только чистой крови, которая заменила своих мастеров.

Аполлион имеет прямую связь с богами и действует как Разрушитель. Аполлион известен как “Тот, который ходит среди богов."

С момента рождения Этоса, один Аполлион рождался в каждом поколении в соответствии с предсказанием ... Затем раздел перечислял имена других Аполлионов, останавливаясь в год 3517 по календарю Хематоев - 1925 г.н.э.

Нам нужно обновление учебников. Я просмотрела эту часть и перевернула страницу. Там была другая часть, описывающая характеристики Аполлионов и другой отрывок, с которым я была не знакома. Я затаила дыхание, прочитав один раз, а затем второй.

— Не может быть.

За все время рождался лишь один Аполлион в каждом поколении, за исключением того случая, который стал известен как “Трагедия Солярис." В 3203 году (1611г.н.э.) второй Аполлион был обнаружен в Новом мире. Паленгенез пробудил силу Солярис (фамилия, имя и происхождение неизвестно) на ее восемнадцатый день рождения, положив начало цепи поразительных и драматических событий. До этой даты никогда не было такого, чтобы два Аполлиона существовали в рамках одного поколения.

Я прочитала главу еще раз. Никогда не было двух Аполлионов. Никогда. Я слышала легенды, когда была ребенком, о возможности существования двоих, но предполагала ... что это легенды.

Продолжив, я быстро убедилась, что не знаю людей. Считается, что Первый почувствовал другого Аполлиона на ее восемнадцатый день рождения и, не подозревая о последствиях, присоединился к ней в Новом свете. Последствия их союза описывались, как огромные и разрушительные и для чистокровных и для их хозяев, богов. Встретившись, как если бы они были двумя половинками одного целого, силы Солярис переместились Первому Аполлиону, вследствие чего Первый стал тем, кого всегда опасались: Богом-Убийцей. Сила Первого стала нестабильной и разрушительной. Реакция богов, в частности Порядок Танатос, была быстрой и праведной. С Аполлионами расправились без суда.

— Стоп. — Я захлопнула книгу и откинулась назад.

Боги, будучи угрозой, не стали возиться. Один Аполлион действовал в качестве проверки и баланса системы, способный бороться с чем угодно, но если их было двое сразу? Аполлион существовал сейчас, но я никогда не встречалась с ним. Он был как знаменитость. Мы знали, что он где-то есть, но никогда не видели его.

Я знала, Аполлион сосредоточен сейчас на даймонах, вместо осуществления правосудия против чистокровных. С момента создания Совета, чистокровные больше не думали, что могли тягаться силами с богами или, по крайней мере, они не говорили об этом открыто.

Я отложила книгу в сторону и выключила лампу. Бедная Солярис. Где-то боги накосячили и создали двоих. Это не было ее ошибкой. Наверно, она даже не поняла, что произошло.

***

Я окунулась в жизнь полукровки, в обучение. Волнение от моего возвращения прошло, и большинство студентов, которые остались летом в Ковенанте, привыкли, что я была здесь. Представьте, факт, что я убила двух даймонов, внушал страх передо мной. Даже стервозные комментарии Леи стали менее частыми.

Лея и Джексон расходились, сходились, затем, как мне известно, разошлись снова. В то время, когда Джексон был свободным человеком, я пыталась избегать его. Конечно, он был сексуальным чистокровным, но мне не раз приходилось убирать его шаловливые руки со своего зада. Калеб всегда быстро указывал мне на то, что мне не стоит жаловаться, раз уж я сама втянула себя в это.

Другое странное развитие отношений было между Эйденом и мной. Утром, будучи всегда раздраженными, мы обычно начинали практику с растяжки и нескольких кругов, в основном именно это нам мешало разговаривать. К позднему утру, я уже меньше хотела откусить ему голову и была более восприимчива к погружению в реальные дела. Он никогда не упоминал о той ночи, когда он встретил меня на вечеринке, и мы говорили, почему каждый должен стать Стражем.

И он так и не объяснил, что значило его "Я помню тебя". Конечно, я нашла тонну нелепых объяснений. Мой талант был настолько удивительным, что все знали, кто я. Или мои выходки в учебных помещениях и вне их сделали из меня легенду. Или я была настолько потрясающе красивой, что он не мог не заметить меня. Последнее было самым абсурдным. Я была неуклюжей слабачкой. Не говоря уже о том, что такие как Эйден, никогда не взглянут на полукровку в этом смысле.

Во время тренировок Эйден был строгим и жестоким в своих методах. Лишь несколько раз он, кажется, ошибался и улыбался, когда думал, что я не смотрю. Но я всегда наблюдала за ним. Кто может упрекнуть меня? Эйден... очень сексуальный.

Я поочередно смотрела на его руки и завидовала тому, что он двигался с такой плавной грацией, но это было больше, чем просто его способность, заставляющая меня пускать истекать слюнями.

Никогда в жизни я не встречала кого-то, кто был так терпелив и терпим ко мне. Боги знают, что я раздражаю как черт, но Эйден обращался со мной, как будто я была ему равной. Ни один чистокровный на самом деле не делал этого.

Тот день, когда я удивила сама себя, бросая вызов своему дяде, кажется, забыли, и Эйден сделал все, чтобы убедиться, что я шла наряду, как и ожидалось. Под его руководством, я начала привыкать к требованиям обучения и способам, которыми они влияли на мое тело. Я даже набрала немного веса. Слабая часть еще была в обстановке.

Эйден по-прежнему не позволял мне появляться в десяти футах от холодного оружия. В день Летнего Солнцестояния, я попыталась приблизиться к стене в конце практики.

— Даже не думай об этом. Ты порежешь себе руку... или мне.

Я замерла, когда моя рука уже находилась в дюйме от клевых кинжалов. Черт возьми.

— Алекс. — Голос Эйдена звучал насмешливо. — У нас осталась мало времени. Мы должны работать над твоей защитой.

Застонав, я заставила себя оторваться от того, что мне реально хотелось узнать.

— Снова зашита? Это все, что мы делали несколько недель.

Эйден скрестил руки на груди. Сегодня он был одет в простую белую футболку. Он смотрелся хорошо, очень хорошо.

— Это не все, что мы сделали.

— Хорошо. Я готова перейти на что-то другое, например, занятия с ножами или защите от темных искусств. Крутым вещам.

— Ты только что процитировала Гарри Поттера?

Я усмехнулся.

— Может быть.

Он покачал головой.

— Мы тренировали удары и толчки, Алекс. И над твоей блокировкой еще нужно работать. Сколько моих ударов ты смогла блокировать сегодня?

— Ну... — я поморщилась. Он знал ответ. Немного. — Несколько, но ты же быстрый.

— Даймоны быстрее меня.

— Я не знала об этом.

Не верю, что есть кто-то быстрее Эйдена. Половину времени он двигался как расплывчатое пятно. Но я встала в позицию и ждала. Маневрируя, Эйден подошел ко мне, и я могла поклясться, что он немного замедлил удары, потому что я смогла заблокировать больше, чем когда-либо раньше.

Мы разошлись, начиная очередной цикл ударов, когда прозвучал свист из коридора. Преступник Люк с бронзовыми волосами стоял в дверях в учебную комнату. Я улыбнулась и помахала ему.

— Не обращай внимания, — оборвал меня Эйден.

Улыбка скользнула по моему лицу, когда Люк и несколько других полукровок исчезли из виду.

— Прости.

Он медленно вздохнул и поманил меня. Я повиновалась без возражений.

— Еще один твой парень? Ты же всегда была с другим.

Я расставила руки в стороны.

— Что?

Эйден быстро взмахнул ногой. Я едва успела ее заблокировать.

— Он тоже твой парень?

Я не знала рассмеяться или взбеситься или просто прибывать в восторге от того, что он заметил, что я всегда была с другим парнем. Отбросив свой "хвост" через плечо, я перехватила его руку, прежде чем она ударила меня живота.

— Наверное, это не твое дело, но он не мне свистел.

Нахмурившись, он откинул руки назад.

— Что это должно означать?

Я уставилась на него в ожидание. В тот момент, когда он сделал это, его глаза расширились, и рот образовал идеальный круг. Вместо того, чтобы смеясь упасть на задницу, как я хотела, я опрокинулась с ужасным ударом. Главное уязвимое место в его грудной клетке, я чуть не завизжала от того, как прекрасен мой удар. Я никогда не вступал в контакт. Одним отличным ударом руки, он толкнул меня на мат. Стоя надо мной, он фактически улыбался.

— Хорошая попытка.

Я приподнялась на локтях и нахмурилась.

— Почему ты улыбаешься, когда ты сбиваешь меня?

Он протянул руку.

— Эти мелочи делают меня счастливым.

Я согласно кивнула, и он подтянул меня на ноги. Я прекрасно его понимала. Пожав плечами, я проскочила мимо него и схватила бутылку воды.

— Так что... ну, ты идешь на праздник сегодня?

Солнцестояние было большим делом для чистокровных. Оно было стартом начала месяца социальных событий, ведущих к заседанию Совета в августе. Сегодня вечером будет большой праздник, и, если бы боги собирались почтить нас своим присутствием, то они бы сделали это именно сегодня ночью.

Я сомневалась в такой возможности, но чистокровные на всякий случай одевались в разноцветные одеяния. Там также будет тонна партий, правящих на главном острове, но никто из полукровок не был приглашен, и я значит тоже нет. А значит, все родители чистокровных будут дома и не будет никаких торжеств в доме Зарака. Впрочем, ходили слухи о том, что именно там будет пляжная вечеринка, организованная Джексоном. Я не был уверена, появлюсь ли я там или нет.

— Возможно. — Эйден растягивался, оголяя полоски тугой кожи вдоль полосы штанов. — Я не очень большой фанат всех этих вещей, но мне нужно показываться на некоторых из них.

Я заставила себя сосредоточиться на его лице, это было сложнее, чем я думала.

— Зачем тебе это нужно?

Он блеснул улыбкой.

— Это то, что мы взрослые должны делать, Алекс.

Я закатила глаза и сделала глоток.

— Ты можешь пойти и тусоваться с друзьями. Будет весело.

Эйден странно на меня посмотрел. Я опустила бутылку с водой.

— Ты же умеешь веселиться, правильно?

— Конечно.

Его ответ, почему то поразил меня. Я не думала, что Эйден умеет веселиться. Так же, как я не могла вынести и действительно думать о том, что случилось с мамой. Вина по случаю потери кормильца, или, по крайней мере, я думаю, что это так называется. Эйден протянул руку и коснулся моей руки.

— О чем ты думаешь?

Я взглянула вверх, встретив его пристальный взгляд.

— Я просто... думала.

Он отступил, привалившись к стене, и с любопытством посмотрел на меня.

— Думала о чем?

— Это трудно для тебя... веселиться, не правда ли? Я имею в виду, я это никогда реально не видела. Я всегда видела тебя только с Каином и Леоном и никогда с девушкой.

И я только один раз видела тебя в джинсах... — я замолчала, покраснев. Видеть его в штанах должно иметь отношение к чему-нибудь? Но это было удивительное зрелище. —Во всяком случае, я думаю, это трудно после того, что случилось с твоими родителями.

Эйден оттолкнулся от стены, его глаза внезапно стали стальными, серыми.

— У меня есть друзья, и я знаю, как развлекаться.

Мои щеки запылали. Очевидно, я задела больное место Упс. Чувствуя себя очень усталой, я закончила обучение и поспешила обратно к себе в комнату, задавая себе вопрос, о чем я думала, когда открыла рот. Ч

Чувствуя отвращение к самой себе, я быстро приняла душ и переоделась в шорты. Вскоре после этого я отправилась в центр кампуса, чтобы встретиться с Калебом в кафе, решив забыть свою неловкость.

Калеб был уже там, обсуждая с другим полукровкой кто получил лучшие оценки в их полевых учениях в конце прошлого семестра. Поскольку мне еще только предстояло принять участие в любом полевом учении, я довольно много упустила из разговора. Я чувствовала себя неудачницей.

— Ты идешь на вечеринку сегодня вечером? — спросил Калеб.

Я взглянула на него.

— Наверно. Не то чтобы у меня есть какое-то лучшее занятие. Просто не хочу повторение последнего раза. — Я бросила на него злой взгляд. — Не надо оставлять меня, в то время, как ты смываешься в Миртл.

Калеб хихикнул.

— Ты должна прийти. Леа скулила до того момента, пока не увидела Джексона без тебя. Она практически испортила всем вечер. Ну, действительно испортил всю ночь Коди.

Я вытащила ноги и откинулась на спинку сиденья. Впервые слышу.

— Что случилось?

— Кто-то опять завел разговор про Порядок Рождения, и Коди реально вышел из себя. Он начал говорить, намекая на это. Он говорил, что мы, полукровки не входим в Совет.

— Я уверена, что это умело успех, — ухмыльнулась я.

— Да, потом он сказал что-то о том, что две породы не стоит путать и другую чушь про чистоту своей крови. — Он замолчал, глядя на кого-то позади меня с большим интересом.

Я повернулась, но только мельком увидела карамельного цвета кожу и длинные, вьющиеся волосы. Я повернулась к нему с поднятой бровью.

— Итак, что случилось?

— Хм... пару полукровок надрали ему задницу. Следующее, что мы знаем, Коди и Джексон подрались. Черт, они давно шли к этому.

Мои глаза расширились.

— Что? Разве Коди отчитывается ему?

— Нет, — сказал Калеб, улыбаясь. — Зарак отговорил Коди от этого, но он сбил Коди вниз. Это было довольно удивительным. Конечно, два идиота наверстают упущенное. Они хороши сейчас.

Немного успокоившись, я откинулась на спинку стула. Избивать чистокровного, даже в целях самообороны, было самым быстрым способом вылететь из Ковенанта. Убийство чистокровного в любой ситуации означает казнь, даже если он пытался отрезать тебе голову. Как бы это несправедливо не было, мы должны следовать политике чистокровного мира. Мы могли бы выбить дерьмо друг из друга, но когда дело доходило до чистокровок, они были неприкосновенны. И если мы случайно нарушали одно из правил... ну, мы были всего лишь в одном шаге от пожизненной каторги или смерти.

Вздрогнув, я подумал о своем опасном положении. Если меня не примут осенью, рабство - вот что ждет меня впереди. Я никак не могла этого допустить. Я бы уехала, но куда? Что бы я делала? Жила на улице? Удалось бы мне найти работу и сделать вид, что я смертная, снова?

Заталкивая эти тревожные мысли поглубже, я сосредоточилась на вечеринке Джексона, на которою я в итоге согласилась приехать, и пару часов спустя, я оказалась там.

Небольшая вечеринка на самом деле не была небольшой, было похоже, что все полукровки, которые застряли в Ковенанте во время летних каникул, тусовалась на пляже. Некоторые на одеялах, другие откинулись в креслах. Но никого в воде.

Я выбрала удобное на вид одеяло рядом с Люком. Риттер, младший полукровка с яркими рыжими волосами, предложил мне желтый пластиковый стаканчик, но я отказалась. Рит пообщался с нами некоторое время, рассказывая о том, как он готовился к путешествию в Калифорнию летом. Я немного завидовала.

— Ты не пьешь? — спросил Люк.

Даже я была удивлена своим решением, но пожала плечами.

— Не хочу.

Он смахнул длинные бронзового цвета пряди волос с глаз.

— Я вовлек тебя в беду сегодня во время тренировки?

— Нет. Я, как правило, легко отвлекаюсь. Так что ничего нового.

Люк толкнул меня, улыбаясь.

— Я могу понять, почему ты отвлекаешься. Жаль, что он чистокровный. Я бы подставил левую щеку под удар ради кусочка этого…

— Ему нравятся девушки.

Люк рассмеялся над выражением моего лица.

— Мне кажется он такой спокойный. Ты знаешь, он был бы хорош в…

— Остановись сейчас же! - рассмеялась я, вскидывая руку вверх. Движение напрягло больные мышцы моей спины.

Люк откинул голову назад и рассмеялся.

— Не говори, что ты никогда не думала об этом.

— Он ... Он чистокровный, — повторила я, как будто это сделает его несексуальным.

Люк бросил на меня понимающий взгляд.

— Хорошо.

Я вздохнула.

— Он действительно... хороший и терпеливый большую часть времени... и я просто чувствую себя странно, говоря о нем.

— Мы можем поговорить о каких-то других горячих парнях?

— О, да. Пожалуйста. Мы можем поговорить о другом горячем парне?

Калеб хмыкнул.

— Это именно то, о чем я хочу с тобой поговорить.

Люк проигнорировал его, его взгляд парил по пляжу и остановился рядом с парой кулеров.

— О Джексоне?

Я опустилась на спину.

— Не произноси его имя.

Он усмехнулся, игнорируя мои жалкие попытки стать невидимой.

— Просто он пришел без Леи. Только подумай, в каком притоне сейчас маленькая шлюшка?

Я старалась не смотреть вверх, чтобы не привлекать внимание Джексона.

— У меня нет идей. Я ее не видела.

— Это что, плохо? — спросил Калеб.

— Ой, Алекс, вот идет твой мужчина, — объявил Люк.

Не было места, куда бы я могла пойти и спрятаться, поэтому я беспомощно заглянула в полоску пространства между Калебом и Люком. Ни один из них не сделал ничего, чтобы скрыть свое веселье.

— Алекс, где ты была? — невнятно спросил Джексон. — Я не видел тебя.

Я зажмурилась и пробормотала десятки проклятий.

— Я была занята обучением.

Джексон качнулся вправо, в сторону отвлекающегося Калеба.

— Эйден должен знать, что тебе нужно выходить и развлекаться.

Люк повернулся и хитро подмигнул мне, вставая. Я отсела так далеко, как смогла. Джексон опустился на пустое место и забросил на моё плечо свою руку, едва не прибив. Его дыхание было слишком теплым и пахнущим пивом.

— Знаешь, ты достойна большего, чем болтаться здесь после вечеринки.

— Ну ... я не знала об этом.

Джексон улыбнулся и придвинулся ближе. Обычно, я нахожу Джексона привлекательным, но сейчас он был мне противен. Со мной явно было что-то не так. Должна было быть.

— Ты можешь не практиковаться завтра. Не после празднования. Даже Эйден будет спать.

Я сомневалась, что Эйден хорошо проведет время. Пойдёт ли он на праздник и останется там? Или, может, он появится и уйдет? Я надеялась, что он останется и повеселится. Он мог использовать это, проведя целый день со мной.

— Алекс?

— Да?

Джексон усмехнулся и положил руку мне на плечо. Я сбросила ее. Ничуть не смутившись, он потянулся ко мне снова.

— Я спрашиваю, хотела бы ты что-нибудь выпить? Зарак впал в безумие, сделав запас для нас до конца лета. Узнать это было приятно.

— Нет. Я в порядке. Я не хочу пить.

В, конце концов, Джексону стало скучно со мной, и он ушел. Я повернулась к Калебу.

— Ударь меня в следующий раз, даже если я подумаю о разговоре с парнем. Серьезно.

Он уставился в свою чашку, нахмурившись.

— Что случилось с ним? Он приблизился слишком сильно? — Свирепое выражение появилось на его лице, а глаза сузились, смотря на спину Джексона. — Мне стоит побить его?

— Нет! — рассмеялась я. — Это просто... Я не знаю.

Я повернулась и увидела его, стоящего с полукровкой, которую я мельком видела ранее. Она была симпатичной брюнеткой до смешного соблазнительной, с гладкой, карамельного цвета кожей.

— Джексон не сделал мне ничего.

— Кто знает? — Он не отводил свой взгляд от спутницы Джексона.

— Кто эта девушка? — спросила я.

Он повернулся и вздохнул.

— Это Оливия. Ее фамилия - одна из тех греческих труднопроизносимых. Ее отец-смертный, а мама чистокровная.

Я продолжала наблюдать за девушкой. Одета она была в джинсы, за которые я бы убила. Кроме того, она постоянно избегала шаловливых рук Джексона.

— Как получилось, что я вижу ее впервые?

— Она была с отцом. Я думаю, — он прочистил горло. — Она на самом деле... впечатляет.

Я резко взглянула на него.

— Она нравиться тебе, не так ли?

— Нет! Нет, конечно, нет, — его голос прозвучал глухо.

Мое любопытство возросло, поскольку глаза Калеба, казалось, приросли к Оливии. Его щеки покраснели.

— Конечно. Ты совсем в ней не заинтересован.

Калеб сделал большой глоток из своего стакана.

— Заткнись, Алекс.

Я открыла рот, но все, что я собиралась сказать, было отрезано, когда Дикон Дельфи подошел к нам будто из ниоткуда.

— Что за черт?

Калеб проследил за моим взглядом.

— Так, вот это интересно.

Видеть Дикона на пляже не было чем-то удивительным, но видеть его в ночь Солнцестояния, когда все чистокровные тусовались вместе, было шоком. Это было очень... непристойно для него.

Дикон рассматривал полукровок холодным взглядом, и язвительная ухмылка появилась на его лице, когда он увидел нас. Приближаясь, он вытащил блестящую серебряную фляжку из кармана джинсов.

— Счастливого Летнего Солнцестояния!

Калеб поперхнулся напитком.

— И тебе.

Он сел на место Джексона, казалось бы, не замечая потрясенных взглядов. Я откашлялась.

— Что... ты здесь делаешь?

— Что? Мне стало скучно на главном острове. Всего того великолепия и пышности достаточно для того, чтобы сделать человека трезвым.

Я взглянула на красные ободки вокруг его глаз.

— Ты когда-нибудь бываешь трезвым?

Он, казалось, задумался.

— Нет, если могу. Так... проще.

Я знала, что он говорил о своих родителях. Не зная, как реагировать, я ждала, когда он продолжит.

— Эйден ненавидит, что я так много пью.

Он посмотрел на свою флягу.

— Он прав, знаешь ли.

Я играла с своими волосами, закручивая их в тугую петлю.

— Прав насчет чего? — Дикон запрокинул голову, глядя на звезды, покрывающие ночное небо.

— Всего, но особенно о том пути, который выбрал.

Он остановился и засмеялся.

— Если бы только он знал это, да?

— Разве они не узнают знать, что ты сбежал?

Калеб оборвал меня.

— И пришел сюда, разрушая все свои развлечения?

Серьезное выражение Дикона исчезло.

— Совершенно верно. Примерно через час, когда они начнут свои ритуальные песнопения и прочее дерьмо, кто-то, скорее всего мой брат, поймет, что я пропал без вести, и придет за мной.

Мой рот открылся.

— Эйден все еще там?

— Ты пришел сюда, зная, что они будут искать тебя? — Калеб нахмурился.

Дикона, казалось, позабавили оба вопроса.

— Дважды да.

Он убрал золотистый локон со своего лба.

— Дерьмо! — Калеб начал вставать, пока я размышляла над известием о том, что Эйден по-прежнему тусуется.

— Алекс, мы должны идти.

— Сядь. — Дикон поднял руку. — У тебе есть, по крайней мере, час. Я дам вечеринке достаточно времени, чтобы убраться. Поверь мне.

Калеб, казалось, не слышал его. Он смотрел вниз, на берег моря, где Оливия и другой полукровка стояли рядом, реально близко друг к другу. Спустя секунду его лицо окаменело. Наклонившись, я дернула за его рубашку. Он подарил мне широкую улыбку.

— Знаешь, что? Я очень устал. Я думаю, что нужно возвращаться в общежитие.

— Бу. — Диакон выпятил нижнюю губу.

Я встала.

— Извини.

— Двойное бу. — Он покачал головой. — И самое интересное только начиналось.

Бросив быстрое "до свидание " Дикону, я последовала за Калебом на пляж. Мы прошли мимо Леи, спускаясь по деревянным мосткам.

— Уходите, не потратив на меня несколько сентиментальных секунд? — Лея наморщила носик. — Как мило.

Секунду спустя, я обхватила руками ее предплечья.

— Эй.

Лея попыталась вытащить свою руку, но я была сильнее ее.

— Что? — Я выдала свою лучшую улыбку. — Твой бойфренд просто испытывает к тебе чувства, а ты, очевидно, не отвечаешь ему тем же.

Затем я отпустила, оставив очень несчастный Лею, стоявшую в одиночестве.

— Калеб! — Я двинулась вперёд, чтобы догнать его.

— Я знаю, что ты собираешься сказать, и не хочу это слышать.

Я пригладила волосы за ушами.

— Откуда ты знаешь, что я собиралась сказать? Я просто хотела указать тебе на то, что если тебе понравилась та девушка, ты мог просто...

С косым взглядом, он поднял брови.

— Я действительно не хочу говорить об этом.

— Но... я не понимаю, почему ты не признаешь этого. Это что, черт возьми, большое дело?

Он вздохнул.

— Кое-что произошло в ту ночь, когда мы пошли в Миртл.

Я запнулась.

— Что?

— Не это. Ну ... не совсем, но близко.

— Что? — завизжала я, подтолкнув его под руку. — Почему ты ничего не сказал? С Оливией? Господи, я твой лучший друг, а ты не упомянул об этом?

— Мы оба были пьяные, Алекс. Сначала мы спорили по поводу того, как называется ружье... и следующее, что я помню, мы соединяемся.

Я закусила губу.

— Это своего рода помутнение. Так, почему бы тебе не поговорить с ней?

Между нами воцарилась тишина, прежде чем он ответил.

— Потому что она мне нравится, действительно нравиться. Она умная, веселая, сильная, и у нее задница как...

— Калеб, ладно. Я все поняла. Она тебе действительно нравится. Так поговори с ней.

Мы направились во двор, расположенный между двумя общежитиями.

— Ты не понимаешь, а должна. Ничего из этого не выйдет. Ты знаешь, каково это для нас.

— А?

Я разглядывала замысловатые узоры на пути. Это были руны и символы, вырезанные на мраморе. Некоторые изображали разных богов, а другие выглядели, как рисунки ребенка. На самом деле было похоже на то, что рисовала я.

— Не бери в голову. Мне просто нужно соединиться с кем-то еще. Делать это глупо независимо от моих принципов.

Я подняла глаза от странных меток.

— Это звучит, как твердый план. Может, просто нужно соединиться с Леей снова или кем-то еще.

— А как насчет тебя?

Я бросила на него укоризненный взгляд.

— Ой, спасибо. Но если серьезно, ты не хочешь соединиться с кем угодно. Ты хочешь кого-то... стоящего.

Я остановилась, не зная, куда это приведет. Очевидно, он тоже не хотел.

— Что-то стоящее? Алекс, ты была в нормальном мире слишком долго. Ты знаешь, как это для нас. Мы не получаем "стоящее".

Я вздохнула.

— Да, я знаю. Мы ни Охранники, ни Часовые - не мужей, жен и родителей.

Он остановился, нахмурившись.

— Гулянки и подружки. Это все, что есть у нас. Наш долг не позволяет многого.

Он был прав. Родившийся полукровка не имел шансов на нормальные, здоровые отношения. Как сказал Калеб, наша обязанность не создавать привязанности - ни о чем не жалеть, бросив и оставив позади. Как только мы получали образование, мы могли быть отправлены в любое место, и в любой момент нас могли сдернуть и отправить куда-то еще. Это было жестоко, одинокая жизнь с одной целью.

Я пнула маленький камушек, отправив его в полет в густой подлесок.

— Просто потому, что мы не можем иметь чего-то, не означает, что... — Я наморщила лоб, поскольку внезапный озноб пробрал меня.

Это пришло из ниоткуда, и по растерянному взгляду Калеба, я поняла, что он чувствовал то же самое.

— Мальчик и девочка, один с ярким и коротким будущим, и другая, скрытая в тени и сомнениях — Скрипучий голос поверг нас обоих в шок.

Мы с Калебом обернулись. Она была там, на каменной скамье, которая была пустой минуту назад. Она была старой. Огромная куча чисто белых волос скреплялась поверх ее головы, ее кожа была смуглой, как уголь, и морщинистой. Ее сгорбленная поза старила ее еще больше, но глаза были острыми. Разумными. Я никогда не видела ее раньше, но инстинктивно знала, кто она такая.

— Бабушка Пипери?

Она наклонила голову назад и дико рассмеялась. Я ожидала, что вес ее волос свалит ее, но она оставалась в вертикальном положении.

— Ох, Александрия, ты, кажется, очень удивлена. Разве ты не думаешь, что я настоящая?

Калеб ткнул меня локтем несколько раз, но я не могла прекратить пялиться.

— Вы знаете, кто я?

Ее темные глаза мерцали глядя на Калеба.

— Конечно, знаю. — Она пригладила руками своё одеяние, которое походило на что-то вроде домашнего халата. — Еще я помню твою маму.

Недоверие заставило меня сделать шаг ближе к оракулу, но потрясение лишило меня дара речи.

— Я помню твою маму, — продолжила она, кивая головой назад и вперед. — Она приезжала ко мне три года назад. Я сказала ей правду, видишь ли. Правду, которую должна была услышать только она.

Она сделала паузу, и ее пристальный взгляд переместился назад, к Калебу.

— Что ты здесь делаешь, дитя?

Он широко раскрыл глаза, ему было неловко.

— Мы… шли назад, к нашим общежитиям.

Бабушка Пипери улыбнулась.

— Ты хочешь услышать правду - свою правду? То, что боги уготовили для тебя?

Калеб побледнел. Всё перемешалось в голове. И не имеет значения, был ли это сумасшедший разговор или нет.

— Бабушка Пипери, что ты сказала моей маме? — спросила я.

— Если я скажу тебе, что это изменит? Судьба - это судьба, и ты это знаешь. Точно так же, как любовь есть любовь. — Она закудахтала, как будто сказала что-то смешное. — Что написано богами, то и случается. Большинство уже случилось. Так печально, когда дети оборачиваются против своих создателей.

Я понятия не имела, о чём она говорит, но я чувствовала себя довольно уверенно, чтобы она не говорила, мне нужно узнать, что Пипери сказала - если она вообще сказала что-нибудь. Возможно, Калеб был прав, и мне нужно забыть обо всём.

— Пожалуйста. Мне нужно знать, что вы сказали ей. Что заставило ее уехать?

Она наклонила голову в сторону.

— Разве ты не хочешь узнать о своей правде, дитя? Вот что сейчас важно. Разве ты не хочешь знать о любви? О том, что запрещено и о том, что суждено?

Мои руки упали вниз, и я моргнула, справляясь с внезапными слезами.

— Я не хочу знать о любви.

— Но ты должна, дитя мое. Ты должна знать о любви. Вещи, которые люди делают ради любви. Истины не нужны для того, чтобы любить, не так ли? Как бы то ни было, они есть. Ты увидишь, что есть различие между любовью и потребностью. Иногда то, что ты чувствуешь, непосредственно и не имеет никакого смысла. — Она села немного прямее. — Два человека видят друг друга через всю комнату или их чистые оболочки. Их души признают человека их собственными. И не нужно время, чтобы понять это. Душа всегда знает… правильно ли это или неправильно.

Калеб схватил меня за руку.

— Пойдем. Она не скажет тебе того, что ты хочешь услышать.

— Первая ... первая всегда самая мощная. — Она закрыла глаза, вздыхая. — Когда возникает потребность это и есть судьба. Это другой тип. Потребность покрывает себя любовью, но потребность… потребность никогда не будет любовью. Всегда будь осторожна с тем, кто нуждается в тебе. Всегда существуют потребности, ты знаешь.

Калеб отпустил мою руку и яростно толкнул меня на дорожку позади нас.

— Иногда ты будешь путать потребность и любовь. Будь осторожна. Дорога с потребностью всегда несправедливая и всегда не хорошая. Она подобна тем дорогам, по которым ты будешь идти вниз. Берегись того, кто в тебе нуждается.

Дама была чокнутая, и хотя я знала это, из-за ее слов до сих пор мурашки по спине.

— Почему дорога не будет легкой для меня? — спросила я, игнорируя Калеба.

Она стояла. Ну, насколько она могла встать. С тех пор, как ее согнуло пополам, она не могла стоять нормально.

— Дороги всегда неровные, и никогда не бывают плоскими. Вот у него, — она кивнула на Калеба, — дорога полная света.

Калеб остановился, следя за нами.

— Приятно узнать.

— Короткая дорога, полная света, — добавила Бабушка Пипери.

Его лицо вытянулось.

— Это... не очень приятно знать.

— Что насчет моей дороги? — снова спросила я, надеясь на ответ.

— Ах, дороги всегда сомнительны. Твоя дорога полна теней и дел, которые необходимо сделать. Эта участь настигает всех, кто принадлежит к твоему виду.

Калеб бросил на меня выразительный взгляд, но я покачала головой. Я понятия не имела, о чем она говорит, но все равно не хотела уходить. Она прошла мимо меня, и я шагнула в сторону. Моя спина коснулась чего-то мягкого и теплого, привлекая мое внимание. Я обернулась, обнаружив большие фиолетовые цветы с ярко-желтой серединой. Я переместилась ближе, вдыхая их горьковато-сладкий, почти едкий запах.

— Будь осторожна там, дитя. Ты будешь касаться опасностей. — Она остановилась, обернувшись назад и посмотрев туда, где стояли мы. — Очень опасно... так же, как поцелуи от тех, кто ходит среди богов. Опьяняющие, сладкие, и смертельные... ты должна знать, как справиться с этим. Еще чуть-чуть и у тебя все будет в порядке. Слишком много... отнимает то, что делает вас теми, кем вы являетесь. — Она мягко улыбнулась, словно вспомнив что-то. — Боги движутся вокруг нас, всегда рядом. Они смотрят и ждут, чтобы увидеть, кто покажет себя сильнейшим. Теперь они здесь. Ты видишь, концовка за ними, за всеми нами. Даже боги не слишком верят.

Калеб прошел мимо меня с широко открытыми глазами. Я пожала плечами, решив дать ей еще один шанс.

— Значит, вы ничего не расскажете мне о моей маме? Подождите… — Моя кожа была горячей и холодной одновременно. — То, что... Лея сказала, это правда? То, что я была причиной, почему мама умерла?

— Пойдем, Алекс.

— Ты прав. — Калеб сделал шаг назад. — Она сумасшедшая.

Пипери вздохнула.

— Всегда полно ушей вокруг, но они не всегда слышат правильно.

— Алекс, пойдем.

Я моргнула, и - я не преувеличиваю - за то время, что мне понадобилось, чтобы открыть глаза, Бабушка Пипери уже успела переместиться, и теперь она стояла прямо передо мной. Старуха двигалась так быстро. Ее когтистая рука схватила меня за плечо, достаточно сильно, чтобы меня дернуло. Она уставилась на меня с глазами, острыми, как лезвия, и, когда она заговорила, ее голос потерял свою скрипучесть. И это перестало звучать настолько сумасшедше, как раньше. О нет, ее слова были четкими и по существу.

— Ты убьёшь тех, кого любишь. Это в твоей крови, в твоей судьбе. Так боги сказали это - и поэтому, боги пришли, чтобы это предвидеть.

Глава 9

— Алекс, следи за его руками. Твои блоки позволяют слишком многим ударам пройти!

Я кивнул, слушая грубые слова Эйдена, и снова встала стойку с Кейном. Эйден был прав. Кейн разрывал меня на части. Мои движения были очень медленными, судорожными и отвлеченными - в основном из-за того, что я половину ночи вспоминала сюрреалистический разговор с Бабушкой Пипери.

Это было действительно плохое время, чтобы быть озабоченной. Сегодня была первая тренировка с Кейном, и я дралась как ребенок. И Кейн даже не собирался мне поддаваться. Не то чтобы я хотела этого, но я также не хотела выглядеть полным дерьмом перед другим Стражем.

Один из его ударов прошел через мой блок, и я увернулась в долю секунды. Но уклонение не суть этого упражнения. Если бы оно заключалось в этом, то я бы преуспела.

Тогда Эйден подошел ко мне, переместив мои руки так, чтобы я смогла блокировать удары Кейна.

— Следи за ним. Даже малейший мышечный толчок выдаст его нападение. Ты должна быть внимательной, Алекс.

— Я знаю. — Я отошла на шаг и провела рукой по лбу. — Я знаю. Я могу это сделать.

Кейн покачал головой и сделал шаг вперёд, чтобы взять бутылку воды, в это время Эйден провел меня в другой конец комнаты, и его рука обвилась вокруг моего плеча. Он наклонился так, чтобы быть на уровне моих глаз.

— Что с тобой сегодня? Я знаю, что ты можешь лучше, чем это.

Я наклонилась, чтобы поднять мою воду, но бутылка была пуста. Эйден передал мне свою.

 — Я сегодня... не в себе.

Я сделала глоток и вернула ему. Я не могла расколоться. Краснея, я закусила губу. Я была лучшей, и боги, я хотела доказать это Эйдену. Если я не смогу пройти через это, то не смогу перейти к чему-то еще - всем этим чертовски классным вещам, которые я хотела знать.

— Алекс, ты отвлекаешься весь день. — Его глаза встретились с моими. — И лучше, чтобы это не имело никакого отношения к вечеринке Джексона на пляже прошлой ночью.

Господи, а там и не было ничего? Я покачала головой.

— Нет.

Эйден понимающе взглянул на меня, отпил из горлышка и сунул бутылку обратно в мои руки.

— Попей.

Я вздохнула, отворачиваясь от него.

— Давай ещё раз, хорошо? — Эйден кивнул на спину Кейна, а потом хлопнул меня по плечу. — Ты сможешь, Алекс.

Собравшись и сделав еще один глоток воды, я бросила бутылку на пол. Я вернулась в центр матраса и кивнула Кейну, тот устало посмотрел на меня.

— Ты готова?

— Да, — стиснула зубы я.

Кейн поднял брови, поскольку явно сомневался в том, что я смогу сделать что-то другое в этот раз.

— Хорошо. — Он покачал головой, и мы снова задвигались. — Постарайся предвидеть мои движения.

Я заблокировала его первый удар, а затем второй. Мы кружили несколько раундов, пока я задавалась вопросом, что, черт возьми, Бабушка Пипери имела в виду, когда говорила о том, что я убью тех, кого любила. Это не имеет никакого смысла, потому что тот человек, которого я любила, был уже мертв, и я уверена, что ад не убил ее. Ты не можешь убить кого-то, кто уже умер - ботинок Кейна пробил мою оборону, попав в живот.

Больно было так сильно, что я упала на колени. Затем я переместилась на свою избитую спину. Морщась от боли, я провела одной рукой по спине, а другой по животу. Я была совершенно не в порядке. Кейн опустился передо мной.

— Черт возьми, Алекс! Что ты сделала? Ты никогда не должна приближаться ко мне!

— Да, — простонала я.

Дышать. Только дышать. Легче сказать, чем сделать, но я продолжала говорить себе это. Я ожидала от Эйдена целую тираду, но он не сказал мне ни слова. Вместо этого он подошел и схватил Кейна, подняв за его волосы и держа почти над землей.

— Тренировка закончена.

У Кейна отвисла челюсть, и его нормально загорелая кожа побледнела.

— Но...

— Видимо, ты не понял, — голос Эйдена звучал тихо и угрожающе.

Пошатываясь, я поднялась на ноги.

— Эйден, это моя вина. Я наклонилась к нему.

Я не стала больше ничего уточнять, и так было ясно, что я поступила неправильно. Эйден посмотрел на меня через плечо. Несколько секунд спустя, он отпустил Кейна.

— Иди.

Кейн поднялся и расправил свою рубашку. Когда он повернулся ко мне, его светло-зеленые глаза были широко раскрыты.

— Алекс, прости.

Я махнула в его сторону рукой.

— Ничего страшного.

Эйден встал напротив меня, отослав Кейна без лишних слов.

— Дай мне посмотреть.

— О... все в порядке.

Я отвернулась от него. Мои глаза горели, но не из-за пульсирующей боли. Мне хотелось сесть и заплакать. Я налетела прямо на кулак. Даже ребенок не сделал бы такой ошибки.

Эйден на удивление осторожно положил руку на мое плечо и развернул меня к себе лицом. Выражение его лица говорило о том, что он понимает мое смущение.

— Все в порядке.

Когда я не сдвинулась, он отступил на шаг.

— Ты схватилась за спину. Я должен быть уверен в том, что ты в порядке.

Не видя выхода из этой ситуации, я последовала за Эйденом в одну из небольших комнат, где хранились медикаменты. Это была холодная, стерильная комната, как и любой кабинет врача, за исключением картины Афродиты в ее всем великолепии, которую я находила странной и немного тревожащей.

— Сядь на стол.

Больше всего мне хотелось убежать назад, в свою комнату и дуться в уединении, но вместо этого мне пришлось сделать то, что он сказал. Эйден повернулся ко мне, глядя поверх моей головы.

— Как твой живот себя чувствует?

— Хорошо.

— Тогда, почему ты схватилась за спину?

— Было больно. — Я потерла свои руки о бедра. — Я чувствую себя дурой.

— Ты не дура.

— Я… Я должна была быть внимательнее. Я нарвалась прямо на кулак. Кейн тут не причем.

Казалось, Эйден так не считал.

— Я никогда не видел тебя такой невнимательной.

За последний месяц, с восьмичасовыми учебными днями, я думаю, он узнал много вещей обо мне. Но я никогда не была такой несобранной.

— Ты не можешь позволить себе быть такой рассеянной, — продолжил он мягко. — Ты идешь вперед замечательно, но не должна терять времени. Сейчас уже почти июль, и у нас остается около двух месяцев, чтобы нагнать остальных. Твой дядя просил еженедельные отчеты. Не думай, что он забыл о тебе.

Полная стыда и разочарования я опустила взгляд вниз, на свои руки.

— Я знаю.

Эйден поднес пальцы к моему подбородку, поднимая мою голову вверх.

— Почему ты так рассеяна, Алекс? Ты двигаешься так, как будто совсем не спала этой ночью, а ведешь себя так, как будто твои мысли в миллионе миль отсюда. Если в этом виновата не вечеринка прошлой ночью, то, может, это парень?

Я поежилась.

— Слушай. Есть несколько вещей, которые я с тобой не обсуждаю. Парни одна из них.

Глаза Эйдена расширились.

— Правда? Если это мешает твоим тренировкам, я вмешаюсь.

— Здорово! — Я неловко заерзала под его напряженным взглядом. — Нет парня. У меня нет парня.

Он замолчал, с любопытством поглядывая на меня. Эти глаза имели успокаивающий эффект, и хотя я знала, что это глупо, я глубоко вздохнула.

— Я видела бабушку Пипери прошлой ночью.

Казалось, что Эйден ожидал услышать от меня что-нибудь в этом роде. При этом его лицо было бесстрастным, как всегда, зато глаза потемнели.

— И?

— И Лея была права...

— Алекс, — прервал он меня. — Не ходи туда. Ты безответственная.

— Она была права и не права в тоже время. — Я остановилась, вздохнула и с сомнением посмотрела на Эйдена. — Бабушка Пипери рассказала мне не все. Вообще, она сказала мне кучу всякой ерунды про любовь и потребности... и поцелуй богов. Так или иначе, она сказала, что я убью того, кого люблю, но как это возможно? Моя мама уже мертва.

Странное выражение промелькнуло на его лице, но оно исчезло прежде, чем я успела сообразить, что это было.

— Я думал, ты говорила, что не веришь в такие вещи.

Конечно, он помнил миллиарды случайных замечаний, которые я делала.

— Я и не верю, но тебе не каждый день говорят о том, что ты убьешь того, кого любишь.

— Так вот что беспокоило тебя сегодня?

Я сжала бедра.

— Да. Нет. Я имею в виду, ты думаешь… это моя вина?

— О, Алекс. — Он покачал головой. — Помнишь, ты спросила меня, почему я вызвался тебя тренировать?

— Да.

Он оттолкнулся от стола и сел.

— Ну, я соврал тебе.

— Да. — Я закусила губу и отвернулась. — Ну, я догадываюсь.

— Да? — он явно был удивлен.

— Ты вступился за меня из-за того, что произошло с твоими родителями. — Я украдкой взглянула на него. Он молчал и смотрел на меня. — Я думаю, что напоминаю тебе себя, когда это случилось.

Эйден посмотрел на меня.

— Ты гораздо более наблюдательна, чем я думал.

— Спасибо.

Я не была рада тому факту, что раньше его мнение обо мне было не особо лестным. Это вызвало у меня кривую усмешку.

— Ты права, если это тебе поможет. Я помню, как это было. Ты всегда задаешь себе вопрос, что ты мог бы сделать по-другому, это так бессмысленно, но ты все равно одержим вопросом "Что, если бы".

Улыбка медленно исчезла, и он отвернулся.

— Я уже долгое время думаю о том, что если бы я решил стать Стражем раньше, я смог бы остановить даймона.

— Но ты же не знал, что даймон собирался нападать. Ты был... и остаешься чистокровкой. Не многие из вас... выбирают такую жизнь. И ты был всего лишь ребенком. Ты не можешь винить себя за это.

Эйден посмотрел на меня с любопытством.

— Тогда как ты можешь быть ответственной за то, что случилось с твоей мамой? Возможно, ты и поняла, что была возможность того, что даймон найдет вас, но ты не знала наверняка.

— Да. — Я ненавидела, когда он оказывался прав.

— Ты все еще цепляешься за это чувство вины. Настолько сильно, что веришь в то, что сказала оракул. Не позволяй тому, что она сказала, оказывать на тебя влияние, Алекс. Оракул говорит только о возможности, а не о фактах.

— Я думала, что оракул говорит с богами и судьбой, — сухо проговорила я.

Эден выглядел озадаченным.

— Оракул видит прошлое и возможность будущего, но это не высечено на камне. Не существует такой вещи, как определенная судьба. Только ты контролируешь свою судьбу. Ты не ответственна за то, что... случилось с твоей мамой. Тебе нужно отпустить ее.

— Почему вы все говорите так? Никто не говорит, что она умерла. Все как будто боятся сказать это. Это не то, что случилось - она была убита.

Тень на его лице появилась снова, в то время, как он обошел вокруг стола.

— Дай мне взглянуть на твою спину.

Прежде чем я поняла, что он делает, он поднял край моей майки и резко вздохнул.

— Что? — спросила я, но он ничего не ответил. Он стаскивал мою майку дальше. — Эй, что ты делаешь? — Я ударила его по рукам.

Он обошел вокруг стола, его глаза были темно-серыми.

— Как ты думаешь, что я делаю? Как долго твоя спина была такой?

Я отшатнулась.

— С тех пор как мы....гм... начали блокировочные тренировки.

— Почему ты молчала об этом?

— Это не имеет большого значения. Это не больно, не очень больно.

Эйден обернулся.

— Чертова полукровка. Я знаю, что ты имеешь более высокую терпимость к боли, но это смешно. Это же больно.

Я смотрела ему в спину, когда он рылся в многочисленных шкафчиках.

— Я тренируюсь. — Я вложила столько готовности в свой голос, сколько было возможно. — Мы не должны жаловаться и стонать от боли. Это часть обучения - часть жизни Стража. Такое случается.

Эйден обернулся, выражая недоверие.

— Ты не тренировалась в течение трех лет, Алекс. Твоё тело, твоя кожа не привыкли к такому. Ты не должна допускать такого, только из-за того, что кто-то о тебе подумает плохо.

Я моргнула.

— Я не думаю, что люди будут плохо думать обо мне. Это просто... пара проклятых синяков. Некоторые из них уже исчезли. Видишь?

Он поставил маленькую баночку около меня, на стол.

— Дерьмо.

— Ты никогда не сквернословил раньше. — У меня возникло странное желание рассмеяться.

— Это не просто синяк. У тебя вся спина черная и синяя, Алекс. — Эйдан сделал паузу, его руки сжимали воздух. — Может, ты боялась того, что я могу подумать о тебе плохо, если ты покажешь мне это?

Я покачала головой.

— Нет.

Его губы сжались.

— Я не ожидал того, что твое тело быстро приспособится, и, честно говоря, я знал это.

— Эйден... на самом деле, всё не так плохо. Я привыкла к бесконечно тупой боли и поэтому врала.

Взяв баночку, он ходил вокруг стола.

— Это должно помочь, и в следующий раз ты должна сказать мне, когда с тобой будет что-то не так.

— Хорошо. — Я решила не испытывать свою удачу. Почему-то казалось, что он не оценит любой ответ в этот момент. — Во всяком случае, что это за дрянь?

Он отвинтил крышку.

— Это смесь арники и ментола. Арника - это часть цветка, она действует как противовоспалительное, и она уменьшает боль. Это должно помочь.

Я ожидала того, что он передаст мне баночку, но вместо этого он окунул туда свои пальцы.

— Что ты...?

— Держи свою майку. Я не хочу проделывать все это над ней. Мазь стремительно окрашивает одежду.

Ошеломленная, я начала поднимать край своей майки. Он еще раз вздохнул, снова увидев мою спину.

— Алекс, ты не должна допускать этого, не получая лечения. — На этот раз в его голосе не было гнева. — Если тебе больно, ты должна сказать мне. Я бы не...

— Не гонял бы меня так сильно? Разрешил бы практиковаться с Кейном и получить по заднице? Не этого я хотела.

— Я бы не закрыл на это глаза. Ты должна верить, что я бы забеспокоился, если бы тебе было больно.

— Это не твоя вина. Я могла бы сказать тебе.

Он положил пальцы на мою кожу, и я чуть не спрыгнула со стола. Не потому что целебная мазь была холодной, не поймите меня неправильно, она была холодной, но я хотела спрыгнуть из-за его пальцев, движущихся по моей спине. Чистокровный никогда не касался этой области. Хотя, может быть сейчас.

Не знаю, но я не могла себе представить, что другие чистокровные стремятся облегчить боль полукровки. Они, как правило, не достаточно внимательны. Эйден молча накладывал густой бальзам на мою кожу, поднимаясь вверх. В итоге его пальцы задели край моего спортивного бюстгальтера. Моя кожа ощутила странное тепло, это было странно, поскольку было так холодно.

Я сфокусировалась на стене перед собой. На ней была изображена Афродита, которая уселась на камне. У нее был страстной взгляд, и ее грудь была выставлена на обозрение всему миру. Это не помогало. Эйден спокойно продолжал. Часто мое тело вздрагивало не по своей воле, и тогда мне становилось жарко, очень жарко.

— Ты никогда не знала, кто твой биологический отец? — Его тихий голос проник в мои мысли.

Я покачала головой.

— Нет. Он умер до моего рождения.

Его ловкие пальцы скользили вдоль линии моего живота.

— Ты знаешь что-нибудь о нем?

— Нет. Мама никогда не говорила о нем, но я думаю, что они проводили время в Гатлинбурге, штат Теннесси Мы хотели провести там Зимнее Солнцестояние, когда бы она... ушла от Люциана. Я думаю... там она чувствовала себя рядом с ним.

— Она любила его?

Я кивнула.

— Я думаю да.

Он намазывал мою поясницу, втирая бальзам плавными круговыми движениями, и прохладный запах ментола достиг моего носа.

— Что ты собиралась делать, если бы даймоны не появились? Ты что-то делала, верно?

Я сглотнула. Это был простой вопрос, но я обнаружила, что мне трудно сосредоточиться на чем-то ещё, кроме его пальцев.

— Гм... я хотела бы сделать много чего.

Его пальцы остановились, и он тихо засмеялся.

— Что именно?

— Я... не знаю.

— Ты никогда не планировала вернуться в Ковевант?

— И, да и нет.

Я сглотнула. Перед нападением я никогда не думала, что увижу Ковевант снова. После случившегося я попыталась попасть одна в Нэшвилл, но даймоны... встали на моем пути.

— Так что же ты собиралась делать, если бы даймоны не нашли вас?

Он знал: я не хотела бы говорить об этом.

— Когда... я была совсем маленькой, моя мама и несколько Стражей взяли группу детей в зоопарк. Я любила его - любила животных. Я проводила там всё лето, говоря маме, что я принадлежу зоопарку.

— Что? — его голос звучал недоверчиво. — Ты думала, что принадлежишь зоопарку?

Я почувствовала улыбку на своих губах.

— Да, я была странным ребенком. Таким образом... это одна из тех вещей, которые, я думаю, я могла бы сделать. Знаешь, например, работать с животными, но... — Я пожала плечами, чувствуя себя полной дурой.

— Но что, Алекс? — Я чувствовала его улыбку.

Я уставилась на свои пальцы.

— Я всегда хотела вернуться в Ковенант. Я нуждалась в этом. Я просто не вписывалась в мир нормальных людей. Я отсутствовала здесь, теряя цель и смысл того, что я должна делать.

Его пальцы покинули мою кожу, и он молчал так долго, что я подумала о том, что что-то могло случиться с ним. Я повернулась к нему лицом.

— Что? — Он наклонил голову на бок.

— Ничего. — Я скрестила ноги и тяжело вздохнула. — Ты смотришь на меня так, словно я странная.

Эйден отсел в сторону.

— Ты не странная.

— Тогда...? — Я отпустила рубашку вниз и схватила банку. — Ты закончил?

Когда он кивнул, я положил крышку на место. Эйден наклонился вперед, положив руки по обе стороны от меня и скрестив ноги.

— В следующий раз, когда тебе будет больно, я хочу, чтобы ты мне сказала об этом.

Подняв глаза, я встретилась с его глазами, мы были всего лишь в нескольких дюймах друг от друга, ближе, чем когда-либо за пределами тренировочной комнаты.

— Окей.

— И...ты не странная. Ну, то есть, я встречал и более странных людей, чем ты.

Я начала улыбаться, но что-то в том, как Эйден посмотрел на меня, привлекло мое внимание. Похоже, он взял на себя ответственность за меня и то, что я чувствовала. Я знала, что он сделал. Может быть, это исходило из необходимости заботиться о Диконе... и Дикон? Я вспомнила, что он говорил прошлой ночью. Прочистив горло, я сосредоточилась на его плече.

— Дикон никогда не говорит о твоих родителях?

Мой вопрос застал его врасплох. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы ответить.

— Нет. Как и ты.

Я проигнорировала это.

— Он пьет? Думаю, он делает так, чтобы не думать об этом.

Эйден моргнул.

— Ты поступаешь так же?

— Нет! Не в этом дело.

Что я говорю...? Боги, что же мне делать? Пытаюсь поговорить с ним о его брате? Надеясь, что не переступлю границы, я выпалила:

— Я думаю, что Дикон пьет, чтобы не чувствовать.

Эйден вздохнул.

— Я знаю. Как и все консультанты и преподаватели. Неважно, что я делаю или те, кого я приведу, он не откроется.

Я кивнула, понимая, как это трудно для Дикона.

— Он ... гордится тобой. Он не говорит этого, но он гордится тем, что ты делаешь.

Эйден моргнул.

— Откуда... ты знаешь?

Я пожала плечами.

— Я думаю, что если ты продолжишь то, что ты делаешь, потому что то, что ты делаешь это правильно, он откликнется.

У него был серьезный взгляд. Он выглядел взволнованным, и по причинам, которые я не хотела признавать, это беспокоило меня.

— Эй, — я протянула руку и коснулась его руки, которая лежала рядом с моей левой ногой. — Ты...

Рука, по которой я ударила, протянулась и сжала мою. Я замерла, поскольку он переплёл свои пальцы с моими.

— Я что?

Красивый. Добрый. Терпеливый. Безупречный. Я не сказала ни одну из этих вещей. Вместо этого я смотрела на его пальцы, интересно, знал ли он, что держит меня за руку.

— Ты всегда так...

Его большой палец переместился на верхнюю часть моей руки. Бальзам сделал его пальцы прохладными и гладкими.

— Что?

Я подняла взгляд и тут же попала в ловушку. Его пристальный взгляд, его нежные прикосновения к моей руке делали очень странные вещи. Я чувствовала жар и головокружение, как если бы сидела на солнце весь день.

Все, о чем я могла думать, так это о том, как его рука прикасается к моей. И о том, каково это… почувствовать его руку в других местах. Я не должна думать об этом. Эйден был чистокровным.

Дверь в комнату распахнулась. Я резко толкнулась назад, моя рука упала на колени. Большая, неуклюжая тень остановилась у двери. Мистер Стероид - Леон оглядел комнату, его взгляд остановился на Эйдене, который переместился на более уместное расстояние.

— Я везде тебя ищу, — сказал Леон.

— Что случилось? — спокойно спросил Эйден.

Леон взглянул на меня. Он ничего не заподозрил. С чего бы? Эйден уважаемый чистокровный, а я была простой полукровкой, которую он тренирует.

— Она не ушиблась?

— Она в порядке. Что тебе нужно?

— Маркус хочет нас видеть.

Эйден кивнул. Он последовал за Леоном к выходу, но у двери остановился. Он повернулся ко мне, и я поняла, что всё вернулось на круги своя. Его вид снова был деловым и не более того.

— Мы поговорим об этом позже.

— Ладно, — сказала я, но он уже исчез.

Мой взгляд вернулся к живописи богини любви. Я тяжело сглотнула и схватила маленькую баночку. Это не то - совсем не то - я интересовалась Эйденом. Конечно, он офигенный и действительно хороший и терпеливый и забавный в какой-то степени. В нем было много качеств, которые мне нравились. Если бы он был полукровкой, то тогда не было бы ничего неправильного. Если бы он не работал в Ковенанте, так что речи бы не было о соединении студента с учителем, и он был всего на три года старше меня. Если бы он был полукровкой, я бы, наверное, уже сама бросилась на него.

Но Эйден был чертовой чистой крови. Чертовой чистой крови, с прекрасными сильными пальцами и улыбкой, которая заставляет меня чувствовать рой бабочек в животе. И то, как он смотрел на меня, как его глаза менялись с серых на серебристые в одно мгновение, оказывало на меня воздействие даже сейчас.

Мое дурацкое маленькое сердце выпрыгивало из груди.

Глава 10

Пару дней спустя, когда я растягивалась на матах, Эйден решил посвятить меня в то, зачем Маркус хотел его видеть.

— Люциан приезжает.

Я разочарованно уставилась в потолок.

— И?

Вместо того, чтобы нависнуть надо мной, как он обычно делал, он опустился рядом со мной на мат. Его нога коснулась моей, вызывая напряжение в груди. Это смешно, Алекс. Перестань. Я отодвинула от него свою ногу.

— Он захочет с тобой поговорить.

Выталкивая своё странное влечение к нему из своего разума, я сосредоточилась на его словах.

— Зачем?

Он согнул колени и опустил руки.

— Люциан твой официальный опекун. Я думаю, ему любопытно посмотреть, как продвигается твое обучение.

— Любопытно? — Я пнула ногами воздух. Зачем? Я понятия не имела. — Люциан никогда не был заинтересован в том, что было связано со мной. С его бы вдруг это изменилось?

Выражение лица Эйдена на мгновение напряглось.

— Сейчас все по-другому. С твоей мамой...

— Это не имеет значения. Это никак со мной не связано.

Эйден по-прежнему выглядел странно, продолжая смотреть на мои пальцы.

— Это всегда связано с тобой. — Он глубоко вздохнул, казалось, он тщательно подбирает следующие слова. — Люциан настроен против того, чтобы ты возвращалась в Ковенант.

— Хорошо, зная Люциана и Маркуса, не трудно было понять, что они заодно.

Челюсть Эйдена напряглась.

— Люциан и Маркус не заодно.

Он снова пытался убедить меня, что Маркус не придурок, но я в это верила. Он в течение недели говорил о том, как беспокоился дядя, когда оказалось, что моя мама, и я исчезли. Или, как успокоился Маркус, когда он сообщил ему, что я жива. Приятно, что Эйден хотел восстановить наши отношения, но он не понимал, что восстанавливать было нечего.

Эйден подошел и толкнул меня обратно на мат.

— Ты когда-нибудь сидишь дольше пяти секунд?

Я усмехнулась, садясь.

— Нет.

Он выглядел так, как будто хотел улыбнуться, но не стал этого делать.

— Сегодня вечером, когда увидишь Люциана, у тебя должно быть лучшее поведение.

Я подтянула ноги, начиная смеяться.

— Лучшее поведение? Я так думаю, это не вызывать Люциана на бой? Он слабак.

Суровый взгляд на лице Эйдена указывал на то, что ему было не смешно.

— Ты понимаешь, твой отчим может отменить решение Маркуса позволить тебе остаться здесь? Его власть заменяет дядину?

— Да. — Я положила руки на бедра. — Маркус позволил мне остаться, чтобы я смогла доказать, что способна вернуться в классы осенью, я не вижу, что это большое дело.

Эйден быстро встал на ноги. На мгновение я была поражена тем, как быстро он двигается.

— Большое дело – это если ты будешь разговаривать с Министром так же как с Маркусом, у тебя не будет второго шанса. Ни у кого не будет возможности помочь тебе.

Я отвела от него глаза.

 — Я не буду при нем молчать. Честно говоря, Люциан не может сказать мне что-то такое, что сможет взбесить меня. Он ничего для меня не значит. Никогда не значил.

Эйден выглядел озадаченным.

— Попробуй, запомнить это.

Я выдала усмешку.

— У тебя так мало веры в меня.

Удивительно, Эйден улыбнулся мне в ответ. Это заставило меня чувствовать себя глупо.

— Как твоя спина?

— О. Лучше. Эта... штука действительно помогла.

Он прошел через маты, взгляд серебристых глаз остановился на мне.

— Прикладывай её на ночь. Синяки должны пройти за пару дней.

Ты всегда можешь помочь намазать его снова, но я не стала говорить этого. Я отступила, сохраняя между нами дистанцию.

— Да, сенсей

Эйден остановился передо мной.

— Я лучше пойду. Министр и его Охрана скоро прибудут, и все в Ковенанте будут ожидать встречи с ним.

Я застонала. Каждый будет одет в форму какого-то вида, и никто не дал мне ни одну.

— Я собираюсь за всем приглядеть.

Эйден положил руки мне на плечи, стирая мои навыки серьезного мышления. Я уставилась на него, представляя ярко дикий сценарий, в котором он притягивает меня к себе и целует, как мужчины в тех грязных книгах, которые читала моя мама. Он поднял меня и поставил на пол в нескольких футах от мата. Присев на корточки, он начал скатывать маты. Мои фантазии улетучились.

— Как ты будешь выглядеть? — спросил он.

Я скрестила руки на груди.

— А что я должна надеть? Я буду торчать на виду, и каждый будет смотреть на меня.

Он посмотрел на меня сквозь густые ресницы.

— С каких это пор тебя беспокоит, что все смотрят на тебя?

— Хорошая мысль. — Я улыбнулась ему, а затем отскочила в сторону. — Увидимся позже.

К тому времени, когда вечером я добралась до общего зала, там уже всё гудело. Это не Люциан, Калеб ходил по всей комнате. Даже Леа казалась заведенной, пока теребила прядь волос вокруг своего пальца.

Никто из нас, полукровок, не заботил Люциана лично, но как Министр Суда он оказывал высокий уровень контроля над чистокровными и полукровками. Никто не мог понять, зачем Министр должен прибыть в Ковенант летом, когда подавляющего большинства студентов не было.

Я все еще представляла Эйдена пиратом, при этом у меня подкашивались ноги.

— Ты что-нибудь знаешь? — спросил Люк.

Прежде чем я успела ответить, Лея встряла в разговор.

— Откуда она знает? Люциан едва знается с ней.

Я ласково посмотрела на нее.

— Это должно было ранить мои чувства?

Она пожала плечами.

— Моя мачеха приходит ко мне каждое воскресенье. Почему Люциан не посещал тебя?

— А ты откуда знаешь?

Ее взгляд был хитрый.

— Я знаю.

— Ты охмурила одного из Охранников, не так ли? — Я хмуро посмотрел на нее. — Это объясняет то, почему ты так много знаешь.

Лея прищурилась, как кот, который заметил мышь. Хихикая, я поставила ставку на Клайва, младшего стражника, который присутствовал в первый день, когда я прибыла в Ковенант. Он был красив, любил молодых девушек, и я его видела около общежития несколько раз.

— Может быть, он приехал, чтобы выгнать тебя из Ковенанта. — Лея изучала свои ногти. — Я всегда думала, что тебе пошло бы лучше быть с рабами.

Небрежно я наклонилась вперед и схватила один из толстых журналов. Я бросил его в голову Лею. С рефлексами полукровки она схватила его.

— Спасибо. Мне нужно что-то почитать. — Она стала листать его.

Время приближалось к семи, и я направилась обратно в свою комнату, чтобы приготовиться. На кофейном столике была сложена оливково-зеленая форма Ковенанта. Мои глаза расширились, а когда я взяла форму, из нее выпала небольшая записка. Я открыла ее дрожащими пальцами.

 Надеюсь, угадал твой размер. Увидимся вечером.

Улыбаясь, я взглянула на штаны и обнаружила, что они были моего размера. Меня бросило в жар. Это очень многое значило для меня. Сегодня я буду выглядеть так, будто я на самом деле принадлежала Ковенанту.

Вместо черной формы, которую носили Стражи, у студентов была зеленая того же покроя, напоминая военную форму. И у нее были изящные карманы и крючки, чтобы носить оружие, которое мне очень нравилось

После быстрого принятия душа, я надела зелёную форму и почувствовала небывалый прилив радости. Годы прошли с тех пор, как я ходила в этом, и были времена, когда я думала, что никогда не надену ее снова. Крутясь перед зеркалом, я могла сказать, что выглядела я хорошо в зеленой одежде.

Возбужденная, я стянула свои волосы в "конский хвост" и пошла на встречу с Калебом. Вместе мы направились в главный кампус, и всплеск ностальгии пробежал через меня, когда мы вошли в крупнейшее здание Академии.

Я избегала кампус Академии с тех пор, как вернулась, главным образом потому, что здесь был офис Маркуса. Это будет несправедливо, если он решит не оставлять меня. Конечно, Калеб думал, что дела идут великолепно, и Маркус позволит мне остаться, но я не была уверена в этом. Последний раз я видела его в тренажерном зале, и в тот момент я выглядела как идиотка. Я чувствовала, что произвела неизгладимое впечатление. Если вдуматься, неудивительно, что Эйден так обеспокоен тем, что я могу сказать что-то Люциану.

Повертев головой, я посмотрела на толпы людей, которые заполняли этот грандиозный вестибюль школы. Казалось, что все Охранники и Стражи были здесь, стоя под статуями девяти муз. Олимпийская девятка, дочери Зевса и Мнемозы или других, с кем он соединялся. Кто действительно знал? Бог повсюду.

Охранники выстроились в каждом углу и заблокировали каждый выход, глядя свирепо и жестоко. Стражи стояли в середине. Без удивления, мои глаза сразу нашли Эйдена. Он стоял между Кейном и Леоном. На мой взгляд, эти трое выглядели самыми опасными из всех.

Эйден поднял взгляд, остановившись на мне. Он кивнул мне и, не смотря на то, что он ничего мне не сказал, его глаза говорили за него. Его взгляд был полон гордости и нежности. Возможно, он даже думал, в форме курсанта я хорошо выгляжу. Я хотела улыбнуться, но Калеб провел меня мимо них, левее от Стражей, туда, где были студенты. Нам удалось втиснуться рядом с объектом обожания Калеба - Оливией. Как удобно. Она улыбнулась

— Я удивляюсь, если вы, ребята, собираетесь это сделать.

Калеб покраснел и сказал что-то бессвязное. Я отвернулась, не желая слышать ответ Оливии. Бедный Калеб.

— Хорошо выглядишь, Алекс, — прошептал Джексон.

Как неудачно. Это единственный парень, которого я не хотела видеть. Взглянув на него, я заставила себя улыбнуться.

— Спасибо.

Он выглядел так, как будто думал, что я действительно ценю его комплимент, но потом мимо пробрела Лея, и я клянусь, ей удалось надеть униформу так плотно, как только это по-человечески возможно. Я посмотрела на свои собственные ноги и отметила, что они выглядели далеко не так хорошо, как ее. Сука. Я смотрела, как она прошла мимо Охранников, улыбаясь одному из них, в коне концов она подошла к нам и протиснулась между Лукой и Джексон. Она прошептала что-то, но мое внимание уже привлекло нечто более поразительное, чем ее ноги.

Слуги полукровки, стоявшие за персоналом, тихо и спокойно. Тускло-серые туники и застиранные белые штаны делали их почти неотличимыми друг от друга. С тех пор, как я вернулась в Ковенант, я только мельком видела слуг то здесь то там. Это была их работа - быть невидимыми. Или, может быть, это было внушено нам - свободным полукровкам - игнорировать их присутствие.

Боже, их было так много, и все они казались одинаковыми: остекленевшие глаза с безжизненным выражением, и грубой татуировкой круга с линией у каждого на лбу. Помечали их, чтобы было явно видно их место в кастовой системе.

Это внезапно ударило меня. Я могла бы действительно стать одной из них. Проглотив острый приступ паники, я увидела дядю, стоящего в центре комнаты со сложенными за спиной руками. Несобранные каштановые волосы на голове Маркуса и темный костюм, который он носил, делали его неуместным здесь. Даже Инструкторы были одеты в единую форму Ковенанта в отличие от него.

Толстое стекло, и мраморная передняя дверь распахнулись, впуская Охрану Совета. Я не могла сдержать крошечный вздох, который вырвался из моих уст. Они представляли собой впечатляющее зрелище, в белых униформах и с жестокими взглядами.

Затем вошли члены Совета. Фактически только двое из них были с Охраной. Я понятия не имела, кто эта женщина, но другого человека узнала сразу. Одетый в белую одежду Люциан совсем не изменился с тех пор, как я в последний раз видела его. Его иссини-серые волосы были длинными, и его лицо выглядело так бесстрастно, как у даймона. Бесспорно, он был красивым мужчиной - как и все чистокровные - но было в нем что-то, что оставляло дурной привкус во рту. Его высокомерие сидело на нем, как вторая кожа.

Когда он подошел к Маркусу, его губы искривились в улыбочке. Оба обменялись приветствиями. Маркус даже слегка поклонился. Слава богам, они не ожидали от нас таких глупостей. А то кому-нибудь пришлось ударить меня по колену, чтобы я поклонилась.

Люциан был министром, но не Богом. Он даже не был из королевской семьи. Он просто был чистокровным с большой властью. Ох, и собственной значимостью. Не могла это забыть. Я никогда не понимала, что мама в нем видела в первую очередь? Деньги, власть и престиж? Я вздохнула. Никто не идеален - даже она.

Еще несколько Охранников последовали за Люцианом и женщиной, которая, как я поняла, был другим министром. Все Охранники были идентичны первым, за исключением одного. Он был другим, очень отличаясь от всех полукровок здесь.

Воздух вышел из комнаты в тот момент, когда он вошел в здание. Он был высок, может быть, даже как Эйден, но я не была уверена. Его светлые волосы были стянуты сзади в небольшой хвостик, демонстрируя невероятно прекрасное лицо. Он был одет во все черное, как Страж. При других обстоятельствах, если бы я не знала кто он, я бы сказала, что он горячая штучка.

— Святое дерьмо, — пробормотал Люк.

Прекрасная сила электроэнергии заполнила комнату, проходя по моей коже, а затем через меня саму. Я вздрогнула и сделала шаг назад, натыкаясь на Калеба.

— Аполлион, — сказал кто-то позади меня.

Может быть, Лея? Я понятия не имела. Святое дерьмо, в самом деле.

Аполлион тащился за Люцианом и Маркусом, держась на достаточно безопасном расстоянии. Он не стеснял их, но мог отреагировать на любые возможные угрозы. Все мы смотрели, пораженные его присутствием.

Подсознательно я сделала еще один шаг назад, поскольку маленькая группа приблизилась к нашей стороне. Я не знаю, что нашло на меня, но вдруг я захотела быть как можно дальше...

Я не хотела смотреть на него, но не могла оторваться. Мой желудок сжался, когда наши взгляды встретились. Его глаза были странного цвета, никогда раньше такого не видела, и, когда он подошел ближе, я поняла, что это не мое воображение. Его глаза были цвета янтаря, почти радужные.

В то время, как он продолжал смотреть на меня, что-то случилось. Это началось со слабой линии, медленно передвигающейся вниз руки, темнея в чернильно-черную, когда она достигла его пальцев. Потом тонкая линия распространилась по его золотистой коже и перешла во множество кружащихся узоров. Татуировка двигалась и изменялась, переходя под его рубашку и растягиваясь вдоль его шеи, пока замысловатые рисунки покрывали правую сторону его лица.

Метка что-то значила. Что? Я не имела понятия. Когда он прошёл мимо нас, воздух вышел из меня.

— Ты в порядке? — Калеб нахмурился, глядя на меня сверху вниз.

— Да. — Я пригладила свои волосы назад трясущимися руками. — Он был...

— Безумно горячий. — Елена повернулась ко мне. — Кто знал, что Аполлион так великолепен?

Калеб скорчил лицо.

— Он Аполлион, Елена. Ты не должна говорить так.

Мои брови сдвинулись.

— Но эти метки...

— Какие метки? И какое это имеет значение к тому, что я говорю, что он горячий? Сомневаюсь, что он обидится. Что вы имеете в виду?

Я протиснулась мимо Калеба.

— Ты не видела ... татуировки? Они появились из ниоткуда. Они покрывали все его тело и лицо!

Елена поджала губы, когда посмотрела на меня.

— Я ничего не видел. Может быть, я была слишком засмотрелась на его губы. И эту попку, — вмешался Лея.

— Эти руки, — добавила Елена.

— Ребята, вы это серьезно? — Я посмотрела на каждого из них. — Вы не видели никакой татуировки?

Они покачали головами. Ребята, за исключением Люка, выглядели довольно противно с суетой, которую создавали Елена и Лея. Как и я. Рассердившись, я наткнулась прямо на Эйдена.

— Ой. Извини.

Он поднял брови.

— Не уходи далеко. — Это было все, что он сказал.

Калеб отвел меня в сторону.

— Что происходит?

— Эм, Люциан хочет поговорить со мной или что-то типа того.

Он съежился от страха.

— Это должно быть трудно.

Я на мгновение забыла про татуировки Аполлиона. Даже если бы я хотела, мне не удалось бы свалить очень далеко. Наша маленькая группа вышла из передней в лучи заходящего солнца. Казалось, все говорили об Аполлионе. Никто не ожидал, что он будет здесь, и не знал, как долго он был одним из Охранников Люциана.

С тех пор, как Люциан поселился на главном острове, казалось, что кто-то должен был знать о присутствии Аполлиона раньше. Этот вопрос был гораздо более интересным.

Аполлион, как правило, охотится на даймонов. Люк вскочил на перила.

— Почему он должен охранять Люциана? Может, что-то происходит?

Калеб бросил взгляд назад, на здание.

— Вполне возможно. Может быть, Люциану угрожали.

— Чем? — Я нахмурилась, прислонившись к одной из колонн.

 Он всегда в окружении дерьмовой тонны Охранников. Ни один даймон не мог приблизиться к нему.

— Кого это волнует? — Лея втянула свою нижнюю губу и вздохнула. — Аполлион здесь, и он очень горячий. Мы должны беспокоиться о чем-то ещё?

— Вау! Ты станешь прекрасным Стражем на один день.

Она с издевкой посмотрела на меня.

— По крайней мере, я буду Стражем хоть один день.

Мои глаза сузились, когда я посмотрела на Лею, но бесконечное волнение Оливии, которое она показывала тем, что беспокойно дёргалась рядом с нами, притупило мой гнев.

— Что ты делаешь?

Оливия подняла свои карие глаза.

— Прости. Просто... я так волнуюсь сейчас. — Она вздрогнула, обняв себя за талию. — Я не знаю, почему вы, ребята, говорите, что он горячий. Не поймите меня неправильно, но он Аполлион. Вся эта сила пугает.

— Вся эта сила сексуальна. — Лея откинулась назад, закрыла глаза и вздохнула. — Можете ли вы представить себе, какой он в...?

Двери позади нас распахнулась, и Эйден, поманил меня. На ступенях ниже стало тихо. Я проигнорировала это, покинув мою маленькую группу врагов и друзей.

— Так скоро? — спросила я, когда оказалась внутри.

Он кивнул.

— Я думаю, они хотят покончить с этим.

— Оу.

Я пошла за Эйденом наверх.

- Эй. Спасибо за форму.

Вспомнив об этом, я улыбнулась. Он оглянулся через плечо.

— Это не было проблемой. Ты хорошо в ней выглядишь.

Мои брови взлетели вверх, а мое сердце ухнуло вниз. Краснея, Эйден отвернулся.

— Я имел в виду... приятно видеть тебя в форме.

Моя улыбка выросла до невероятных размеров. Я догнала его и поднялась по лестнице вместе с его высокой фигурой.

— Значит... это Аполлион?

Эйден напрягся.

— Я понятия не имел, что он будет с Люцианом. Его перераспределение, должно быть, случилось не так давно.

— Зачем?

Он толкнул меня в плечо.

— Есть некоторые вещи, которые я не могу разглашать, Алекс.

Я бы приняла это в штыки, но он сказал это таким дразнящим тоном, который заставил меня чувствовать себя легко и забавно.

— Это не честно.

Эйден ничего не ответил на это, и мы поднимались пару этажей в молчании.

— Ты... ничего не почувствовала, когда пришел Сет?

— Сет?

— Аполлиона зовут Сет.

— Оу. Это скучное имя. Он должен зваться как-то более интересно.

Эйден тихо рассмеялся.

— Как же он должен зваться?

Я задумалась на мгновение.

— Я не знаю. Что-то греческое или, по крайней мере, что-то потрясное.

— Как бы ты его назвала?

— Я не знаю. Что-то классное, по крайней мере. Может, Аполлон. Аполлон -Аполлион.

Эйден рассмеялся.

— И все-таки, ты что-нибудь почувствовала?

— Да... было странно. Почти как электрический ток или что-то в этом роде.

Он кивнул, все еще улыбаясь.

— Это его эфир. Он очень мощный.

Мы дошли до верхнего этажа, и я вытерла рукой лоб. Чертова лестница.

— Почему ты спросил?

— Ты выглядела немного странно. Это немного тревожит первый раз, когда ты сталкиваешься с ним. Я бы предупредил тебя, если бы знал, что он собирается быть здесь.

— Это было не самым неприятным делом.

— Да?

Я глубоко вдохнула.

— Татуировки ... были более тревожными.

Я внимательно наблюдала за ним. Его реакция показала бы, если я была сумасшедшей. Эйден впал в полный ступор.

— Что? — О да, я схожу с ума.

Он подошел на шаг ближе.

— Какие татуировки, Алекс?

Я с трудом сглотнула под пристальным взглядом его глаз.

— Я думаю, что видела некоторые метки на нем. Их не было сначала, они появились потом. Я ... думаю, что видела.

Эйден медленно выдохнул, не отрывая глаз от моего лица. Он протянул руку, откинув прядь моих волос, которые выбились из хвоста. Его рука задержалась на моей щеке, и в этот момент не было ничего более важного, чем это. Как в тумане, я уставилась на него. Все закончилось слишком быстро, его рука опустилась, и его глаза встретились с моими. Я могла видеть, что он хотел сказать что-то, но по какой-то причине не мог.

— Мы должны идти. Маркус ждет. Алекс, постарайся быть хорошей, как ты можешь, о'кей?

Он начал подниматься по лестнице, и я поспешила, чтобы догнать его.

— Так я видела это?

Эйден послал многозначительный взгляд на Стража в конце зала.

— Я не знаю. Мы поговорим об этом позже.

Расстроенная я последовала за ним к офису Маркуса. Люциан еще не пришел, а Маркус сидел за своим большим, старым письменным столом. Он выглядел так же как в холле, но без пиджака.

— Входи. Присаживайся. — Он поманил меня.

Я прошла через весь кабинет и с облегчением увидела, что Эйден не оставил меня. Он не занял место рядом со мной, но остался около стены в том же месте, где стоял, когда я впервые оказалась у Маркуса.

Весь сценарий не сулил ничего хорошего, но у меня не было времени, зацикливаться на этом. Даже находясь спиной к двери, я знала, когда группа Люциана приблизилась к офису. В тот момент, когда Аполлион вошел в комнату с моим отчимом, весь кислород испарился. Все мое тело почти непреодолимо хотело развернуться, поэтому я сжала подлокотники кресла. Я не хотела встречаться с Люцианом и видеть Аполлиона.

Эйден откашлялся, и я резко подняла голову. Маркус уставился на меня, прищурив глаза. Ох... дерьмо. Мои ноги странно онемели, но я заставила себя встать. Уголком глаза я увидела, что Сет занял позицию рядом с Эйденом. Он кивнул чистокровным. Так как я больше не видела никаких татуировок, я позволила себе поднять голову.

Мгновенно наши глаза встретились. Его взгляд не льстил. Он меня проверяет, но не так, как большинство парней. Вместо этого он изучал меня. Находясь так близко, я поняла, что он был молод. Я не ожидала этого. При всем этой власти и репутации я ожидала, что он старше, но должно быть он был моего возраста. И он действительно ... был прекрасен. Ну ... как может быть красив парень. Но красота его была холодной и твердой, так он был собран, чтобы выглядеть определенным образом.

Я почувствовала, что кто-то смотрит на меня, и когда я посмотрела на Эйдена, он выглядел озадаченно, наблюдая за мной и Сетом. Маркус... ну, он смотрел, ожидая, что произойдет.

— Александра. — Он кивнул в сторону Люциана.

Я подавила желание громко застонать и подняла руку, шевеля пальцами, приветствуя министра Совета.

— Привет.

Кто-то - или Эйден или Сет - подавил смешок. Но потом случилось невероятное.

Люциан шагнул вперед и обнял меня. Я замерла, почувствовав запах трав и благовоний.

— О, Александра, как приятно тебя видеть. После всех этих лет страха и волнений, ты стоишь здесь. Боги ответили на мои молитвы. — Люциан отстранилась, но руки оставил на моих плечах. Эго темные глаза изучали каждый сантиметр моего лица. — О боги... ты так похожа на Рейчел.

Я не имела понятия, что мне делать. Из всех реакций, такую, я не ожидала. Всякий раз, когда я находилась около Люциана в прошлом, он всегда смотрел на меня с таким холодным пренебрежением. От такого странного проявления любви, я потеряла дар речи.

— Когда Маркус известил меня, что ты в безопасности, я обрадовался. Я сказал Маркусу, что у меня есть место в моем доме для тебя. — Глаза Люциана вернулись ко мне, и что-то я не верила в этот теплый взгляд. — Я пришел бы раньше, но был занят делами Совета, понимаешь? Твоя старая комната... в которой ты гостила у нас, осталась. Я хочу, чтобы ты поехала домой, Александра. Ты не должна здесь оставаться.

В этот момент мой рот открылся, и я подумала, что он изменился за последние три года.

— Что?

— Я уверен, что Александрия будет счастлива, — заметил он вкрадчиво.

Опять раздался приглушенный звук, я начала подозревать, что это Сет. Эйден был слишком хорошо выучен, чтобы ошибиться дважды. Я посмотрела на Люциана.

— Я...просто в замешательстве.

— В замешательстве? Я могу представить. После всего, что тебе довелось пережить.

Он отпустил мои плечи и тут же схватил за руку. Я старалась не допустить проявления отвращения.

— Ты слишком молода, чтобы страдать. Метка... никогда не уйдет, дорогая?

Моя свободная рука бессознательно легла на шею.

— Нет.

Он сочувственно кивнул, а затем повел меня к креслу. Он отпустил мою руку, поправляя мантию и присаживаясь. Я тяжело опустилась на стул.

— Ты можешь просто поехать домой. — Глаза Люциана впились в мои. — Тебе не нужно бороться, чтобы догнать остальных. Ты больше не нуждаешься в такой жизни. Я долго разговаривал с Маркусом. Ты можешь посещать Ковенант осенью, как студент.

Я не могла поверить, что это правда. Полукровки не посещали Ковенант, как студенты. Они тренировались или шли в рабство. Маркус медленно сел, устремив свой светлый взор на меня.

— Александрия, Люциан предлагает тебе возможность очень разных жизней.

Я не смогла остановиться. Смех начал душить меня.

— Это... это шутка, правда?

Люциан переглянулся с Маркусом.

— Нет. Это не шутка, Александра. Я знаю, что мы не всегда были близки, когда ты была моложе, но после всего того, что произошло, я вижу, что подвел тебя, как отец.

Я снова рассмеялась, заслужив неодобрительный взгляд Маркуса.

— Извините. — Я вздохнула, беря себя в руки. — Просто это не то, чего я ожидала.

— Тебе не нужно извиняться, моя дочь.

Я подавилась

— Ты не мой отец.

— Александрия! — предупреждающе сказал Маркус.

— Что? — я посмотрела на дядю. — Это так.

— Это правда, Маркус, — голос Люциана стал бархатным. — Когда Александрия была моложе, я не слишком много уделял ей внимания. Я позволил управлять своей собственной злобе. Но сейчас, все это кажется пустым.

Он повернулся, чтобы взглянуть на меня.

— Если бы я был хорошим отцом, тогда, возможно, ты бы позвала на помощь, когда твоя мать тебя увезла.

Я прикоснулась к лицу, чувствуя, что попала в другой мир - мир, где Люциан не придурок, и где у меня формально была семья и кто-то, кто ухаживал за мной.

— Но это в прошлом, дорогая. Я приехал забрать тебя домой. — Люциан выдал мне свою сладкую улыбку. — Я уже поговорил с Маркусом, и мы согласились - учитывая обстоятельства - что это было бы к лучшему.

Я очнулась от приступа немоты.

— Подождите. Я догоняю, не так ли? — Я повернулся в своем кресле. — Эйден, я догоняю, верно? Я буду готова осенью.

— Да. — Он посмотрел мимо меня на Маркуса. — Быстрее, чем я мог бы подумать.

Радуясь, что он не бросил меня под автобус, я повернулась к дяде.

— Я смогу. Я буду Стражем. Я не хочу ничего другого. — Мой голос сорвался в отчаянии. — Я не могу делать ничего другого.

Впервые с тех пор, как я встретила Маркуса, он действительно выглядел расстроенным, как будто собирался что-то сказать, чего не хотел.

— Александра, это не имеет отношения к тренировкам. Я в курсе твоего прогресса.

— Тогда в чем же дело?

Я не думал, что у меня будут свидетели моей паники. Стены начали сдвигаться, и я даже не понимала почему.

— О тебе позаботятся, — обнадежил Люциан. — Александрия, ты больше не можешь быть Стражем. Не с таким ужасным конфликтом интересов.

— Что? — Мой взгляд метался между дядей и отчимом. — Нет никого конфликта интересов. Больше, чем у кого-либо, у меня есть причины, чтобы быть Стражем!

Люциан нахмурился.

— У тебя, больше, чем у кого-либо, у тебя есть причины, чтобы не быть Стражем!

— Министр, — Эйден шагнул вперед, глаза его остановились на Люциане.

 Я знаю, что ты работал с ней и ценю это. Но я не могу этого допустить. — Люциан поднял руку. — Как вы думаете, что произойдет, когда она закончит школу? Как только она покинет остров?

— Ох, я буду охотиться и убивать даймонов?

Люциан повернулся ко мне.

— Охотиться и убивать даймонов? — Его лицо стало бледнее обычного, и он повернулся к Маркусу. — Она не знает, не так ли?

Маркус ненадолго закрыл глаза.

— Нет. Мы думали… так будет лучше.

Беспокойство скользнуло вниз по моей спине.

— Не знаю что?

— Безответственность, — прошипел Люциан.

Он опустил голову, сжимая переносицу. Я вскочила на ноги.

— Чего я не знаю?

Маркус поднял голову, его лицо осунулось и стало бесцветным.

— Не просто сказать это тебе. Твоя мать не мертва.

Глава 11

Не существовало ничего кроме этих слов. Маркус встал и обошел вокруг стола. Он остановился напротив меня. Огорченный взгляд вернулся, но на этот раз был с сочувствием.

Звук настенных часов и мягкое жужжание двигателей аквариума заполняло комнату. Никто не говорил, никто не смотрел на меня. Я понятия не имела, как долго стояла, уставившись на Маркуса и пытаясь собрать воедино то, что он сказал.

Сначала для меня ничего не имело смысла. Надежда и недоверие разбились вместе об ужасающую реальность, поскольку я поняла его сочувственный взгляд. Она была еще жива, но...

— Нет. — Я оттолкнулась от кресла, стараясь сократить расстояние между его словами и мной. — Ты врёшь. Я видела ее. Даймон осушил ее, я трогала ее. Она была такая... такая холодная.

— Александрия, извини, но…

— Нет! Это невозможно. Она мертва!

Эйден подошел ко мне, положив руку на спину.

— Алекс

Я вырвалась из объятий.

Его голос, О, Боже, его голос сказал все. И когда я смотрела на него, я видела печаль на его лице.

— Алекс, там был другой даймон. Ты знаешь это.

Голос Маркуса разнесся над звуком бегущей крови, наполняющей мои уши.

— Да, но... — я вспомнила, как испугалась.

Рыдая, в истерике, я трясла и просила ее встать, но она не двигалась. А потом я услышала кого-то еще снаружи. Охваченная паникой, я забаррикадировала свою комнату и схватила деньги. Потом все как тумане. Мне нужно бежать. Это было то, чего мама хотела бы от меня, если что-то подобное когда-нибудь случится.

Мое сердце забилось и замерло.

— Она... она была еще жива? О, Боже. Я бросила ее. — Меня чуть не вырвало на начищенные ботинки Маркуса. — Я бросила ее! Я могла бы ей помочь! Я могла бы сделать что-нибудь!

— Нет. — Эйден потянулся ко мне, но я отпрянула. — Ты ничего не могла сделать.

— Другой даймон сделал это? — Я посмотрела на Маркуса, требуя ответа.

Он кивнул.

— Мы так думаем.

Я начала дрожать.

— Нет. Мама не стала ... это невозможно. Вы… вы все ошибаетесь.

— Александрия, ты знаешь, как это можно сделать.

Маркус был прав. Энергия даймона передавала вирус. Она бы стала зависима от первого раза. Это был жестокий способ превращения чистокровных, лишая их свободной воли. Мне хотелось кричать и плакать, но я сказала себе, что смогу справиться с этим. Горечь в моих глазах говорила мне, что я лгу.

Я повернулась к Маркусу.

— Она ... даймон?

Что-то сродни боли промелькнула на его стоическом лице.

— Да.

Я чувствовала себя в ловушке в этой комнате с незнакомыми людьми. Я посмотрела на их лица. Люциан казался скучающим, учитывая его предыдущие излияния о любви и поддержке. Эйден выглядел так, как будто с трудом сохраняет на лице спокойствие. И Сет... ну, он смотрел на меня, как и следовало ожидать. Ждет, что я впаду в истерику, предположила я. Он был прав. Я была в одном шаге от полного сумасшествия.

Проглотив густой комок в горле, я попыталась замедлить дико бьющееся сердце в моей груди.

— Откуда ты знаешь это?

— Она моя сестра. Я буду знать, если она мертва.

— Ты можешь ошибаться.

В моем шепоте был крошечный осколок надежды. Смерть была лучшей альтернативой. Возврата не было, если чистокровный становился даймоном. Никакая власть или прошение - даже Боги не могли это исправить.

Маркус тряхнул головой.

— Ее заметили в Джорджии. Прямо перед тем, как мы нашли тебя.

Я могла бы сказать, что ему было больно - почти также как было больно мне. Она все равно была его сестрой. Маркус был уже не такой бесчувственный.

Затем заговорил Аполлион.

— Ты сказал, ее мать видели в Джорджии. Тогда, когда ты нашел Александрию? — Его голос был со странным акцентом, почти музыкальным тембром.

Я медленно повернулась к нему.

— Да, — ответил Эйден, сдвинув брови.

Сет, казалось, задумался над этим.

— Она не напала, как не странно Может, ее мать вспомнила ее? Фактически преследуя?

Лицо Маркуса приобрело странное выражение.

— Мы знаем о такой возможности.

Это не имело смысла. Когда чистокровные превращались, они не заботились ни о чем из того, что оставили в своих предыдущих жизнях. Или, по крайней мере, это было то, во что мы верили. Опять же никто не расспрашивал даймонов. Они были убиты на месте. Не задавая вопросов.

— Вы верите, что ее мать знает о ней, даже не видя ее? — спросил Сет.

— Есть шанс, но мы не уверены. Это могло быть совпадением, что она была в Джорджии. — Слова Маркуса звучали ложно.

— Совпадение, что она была в Джорджии в дополнение к двум другим даймонам, преследующих ее? — спросил Эйден.

Маркус помрачнел еще больше, но Эйден продолжал :

— Вы знаете, что я думаю по этому поводу. Мы не знаем, как много даймоны помнят из своей предыдущей жизни. Есть шанс, что она ищет Алекс.

Комната наклонилась, и я зажмурилась. Ищет меня? Не как мама, а как даймон. Зачем? Возможности пугали меня...

— Это причина, чтобы убрать ее из Ковенанта, Дельфи. Под моим присмотром Александрия будет защищена Охранниками Совета и Аполлионом. Если Рейчел охотится на нее, то ей будет безопаснее со мной.

Когда я открыла глаза, я поняла, что я стою посередине комнаты. Каждый вдох причинял боль. Я хотела разрыдаться, но пересилила это. Я подняла подбородок и посмотрела Маркусу прямо в глаза.

— Ты знаешь, где она сейчас?

Маркус удивленно поднял брови и повернулся к Люциану. Прошло несколько мгновений, прежде чем он ответил.

— У меня с десяток лучших Стражей охотятся на нее.

Я кивнула.

— И все вы… все вы думаете, что знаете, что моя мать... - даймон помешает мне быть Стражем?

Наступила пауза.

— Не все из нас согласятся, но да.

— Но я же не первая.

— Конечно, нет, — сказал Маркус, — но ты молода, Александрия, и ты...

Мое дыхание снова застряло в горле.

— Я что?

Он покачал головой.

— Все изменилось для тебя, Александрия.

— Нет. — Мой голос прохрипел. — Я полукровка. Мой долг - убивать даймонов что бы ни случилось. Это не повлияет на меня. Моя мама, она мертва для меня.

Маркус смотрел на меня.

— Александрия...

— Вы можете принудить её покинуть Ковенант, Министр? — спросил Сет.

— Мы не станет заставлять её делать это. — Маркус взглянул на меня.

Люциан повернулся к Маркусу.

— Мы договорились об этом, Маркус. — Его напряженный голос был низким. — Она должна находиться под моей опекой.

Я знала, что он говорил чертовски много. Я наблюдала за Маркусом, который хотел что-то сказать.

— Она может остаться в Ковенанте. — Маркус не сводил с меня глаз. — Ей ничего не будет угрожать, если она останется здесь.

— Мы можем обсудить это позднее, вы не согласны?

Мои глаза расширились, пока я смотрела, как Министр подчиняется Маркусу.

— Да. Мы должны обсудить все детали. — Маркус кивнул, прежде чем повернуться ко мне. — Первоначальная сделка все еще в силе, Александрия. Тебе придется доказать то, что ты готова к осени.

Я выпустила воздух, который задержала.

— Есть ли что-нибудь еще?

— Нет.

Я повернулась, чтобы уйти, но Маркус остановил меня.

— Александрия... прости меня за то, что случилось. Твоя мать... не заслужила этого. И ты тоже.

Это были искренние извинения, но это ничего не значило для меня. Я онемела внутри, не желая ничего более, чем быть подальше от всех них. Я вышла из кабинета с высоко поднятой головой, не видя никого. Я даже прошла мимо Охранников, которые, наверное, все слышали.

— Алекс, подожди.

Стараясь справиться с эмоциями, я резко обернулась. Эйден вышел за мной. Я предупредила его дрожащей рукой.

— Нет.

Он отпрянул назад.

— Алекс, позволь мне объяснить

За его плечом я увидела, что мы были не одни. Охранники стояли у закрытой двери офиса Маркуса, так же, как и Аполлион. Он наблюдал за нами с небрежным безразличием. Я заставила себя сказать:

— Ты знал все это время, не так ли? Ты знал, что реально случилось с моей матерью.

Мускулы на его щеке дергались.

— Да. Я знал.

Боль взорвалась в моей груди. Часть меня надеялась, что он не знал, что он не утаил это от меня. Я сделала шаг вперед.

— Мы проводили каждый день вместе, и тебе ни разу не приходило в голову сказать мне? Ты думал, что я не имею право знать правду?

— Конечно, я думал, что ты имеешь на это право, но это не в твоих интересах. Как бы ты смогла сосредоточиться на тренировках, сосредоточиться на подготовке к убийству, зная, что твоя мать одна из них?

Я открыла рот, но ничего не вышло. Смогу ли я сосредоточиться сейчас?

— Мне жаль, что тебе пришлось узнать это так, но я не жалею, что скрыл это от тебя. Мы могли найти ее, и проблема решилась бы сама собой. Такой был план.

— План? Чтобы убить ее, прежде чем я узнала бы, что она жива? — Мой голос становился все громче с каждым словом. — И это ты говорил мне о доверии? Как, черт возьми, я могу тебе верить?

Эти слова попали в самую точку. Он сделал шаг назад, проводя рукой по своим волосам.

— Откуда ты знаешь, что твоя мать собирается сделать с тобой? Как ты думаешь?

Горячие слезы жгли моё горло. Я была готова разреветься прямо здесь, перед ним. Я стала отступать.

— Пожалуйста. Просто оставь меня в покое. Оставь меня в покое.

Когда я отвернулась, никто не остановил меня.

***

Как в тумане я забралась в свою постель. Тошнотворное чувство пронзило меня. Часть меня хотела верить, что все ошибались, и мама не была даймоном. Меня начало мутить, и я свернулась калачиком.

Мама была где-то там, и она убивала людей. С того момента, как она превратилась, нужно было кормиться эфиром. Ничто другое не имеет для нее значения. Даже если она запомнила меня, это не было как раньше.

Я выкарабкалась из постели, едва добежав до ванной. Я упала на колени, вцепившись в сиденье унитаза, пока мое тело сотрясалось. Когда я закончила, у меня не было сил стоять на ногах.

Мои мысли путались. Моя мать даймон. Стражи были там, охотясь на нее. Но я не могла представить, что у нее теперь не теплая улыбка, а даймоническая. Она была моей матерью.

Я оттолкнулась от туалета и положила свою голову себе на колени. В какой-то момент раздался стук в дверь, но я не обратила на него внимания. Там не было никого, кого бы я хотела видеть, никого, с кем хотела поговорить.

Я не знаю, как долго я там оставалась. Может, минуту, может, час. Я заставляла себя не думать, а просто дышать. Дышать было легче, чем не думать. В конце концов, я подтянула свои ноги и уставилась на свое отражение.

На меня смотрела мама - всё, кроме глаз, единственное, чем мы различались. Но сейчас... сейчас у нее зияющие впадины и рот полный острых зубов. И если она увидит меня еще раз, она не улыбнется и не обнимет меня. Она не зачешет волосы назад, как она привыкла. Не будет слез счастья. Она, наверное, даже не знает мое имя.

Она попытается убить меня. И я буду пытаться убить её.

Глава 12

В  воскресенье вечером я больше не могла скрываться в своей комнате. Тошнит от мыслей, тошнит от одиночества, тошнит от себя. Мой аппетит вернулся, и я была голодна. Мне удалось перекусить в столовой, прежде чем она закрылась. К счастью, она была пуста, и я была в состоянии съесть три куска холодной пиццы в спокойствие. Еда обосновалась у меня в животе, и я справилась и с четвертым куском.

Тишина кафе захлестнула меня. И мои мысли снова вернулись.

Мама.

Мама.

Мама.

Еще вечером в пятницу она была тем, о ком я могла думать. Было что-то, что я могла бы сделать иначе? Я могла бы предотвратить ее превращение в чудовище? Если бы я не запаниковала после атаки, может, я смогла бы отогнать другого даймона. Я смогла бы спасти свою мать от такой ужасной участи.

Чувство вины выворачивало еду из моего желудка. Я вышла из-за стола и направилась вон из столовой, поскольку один из слуг вошел, чтобы закрыться на ночь. Несколько парней шли через двор, но ни одного из них, я не знала достаточно хорошо.

Я не знаю, как попала в основную учебную комнату. Было уже восемь, но они никогда не запирают эти комнаты, хотя оружие убирают после учебных занятий. Я остановилась перед одним из манекенов, используемых для практики кидания ножей и боксерских матчей.

Беспокойство возрастало во мне, пока я смотрела на реалистичные фигуры. Крошечные зазубрины и углубления в районе шеи, груди и живота. Они были там, где полукровки отрабатывали удары: солнечное сплетение, сердце, шея и живот.

Я коснулась пальцами выступов. Выпущенные Ковенантом лезвия были ужасно острые, предназначенные быстро разрезать кожу даймона и нанести максимальный ущерб. Глядя на зоны, обозначенные красным - место для нанесения ударов руками или ногами, если бы мне пришлось встретиться с даймоном в рукопашном бою - я отбросила волосы назад.

Эйден позволял мне практиковаться с манекенами несколько раз, наверное, потому что устал от моих ударов. Первым ударом я отбросила манекен на дюйм, может быть, два. Тоска. Вторым и третьим ударами еще на пару дюймов.

Водоворот разных эмоций сжимался внутри меня, требуя выхода. Давай. Прими предложение Люциана, никогда не рискуя столкнуться с мамой. Пусть кто-то другой сделает это.

Я отступила назад, положив руки на бедра. Моя мать даймон. Как полукровка, я обязана убить ее. А как ее дочь, я была обязана... что? Этот ответ ускользал от меня все выходные. Что я должна делать?

 Убить ее.

Убежать от нее.

Сохранить ее как-то.

Крик отчаяния вырвался из меня, когда я развернулась и ударила ногой в центр манекена. Он подался назад на фут или два, и, когда он устремился на меня, я напала - раскачиваясь и ударяя руками и ногами.

Мой гнев и недоверие росли с каждой вспышкой. Это было несправедливо. Ничего этого не было. Пот лился по мне, делая мокрой мою рубашку, пока она не прильнула к моей коже, а светлые волосы не прилипли к шее.

Я не могла остановиться. Насилие выливалось из меня, становясь физической вещью. Я чувствовала гнев в горле. Я настроилась на это. Я стала этим. Ярость бушевала во мне и в моих движениях, и мои удары стали настолько точными, что, если бы манекен был реальным человеком, он был бы мертв. Только тогда я был удовлетворена.

Я отшатнулась, вытирая рукой лоб, и обернулась. Эйден стоял в дверях. Он прошел вперед, остановившись в центре комнаты, как обычно делал во время наших тренировок. Он был одет в джинсы, что я редко видела. Эйден ничего не говорил, только смотрел на меня.

Не знаю, о чем он думает или почему он здесь. Мне было все равно. Ярость по-прежнему кипела во мне. Почему-то я представляла себе, что даймон должен чувствовать себя так, как будто невидимая сила контролирует каждое его движение.

Потерять контроль - я теряла контроль сейчас. Не говоря ни слова, я пересекла расстояние между нами. Настороженное выражение промелькнуло в его глазах. Не было ни одной мысли, только сильный гнев и боль. Я отвела руку и ударила его справа по челюсти. Мой кулак пронзила сильная боль.

— Черт побери! — Я нагнулась, прижимая руку к груди.

Не думала, что это будет так больно. Еще хуже было то, что я только слегка ударила его. Он повернулся ко мне так, как будто бы не я только что ударила его в лицо.

— Разве это заставило тебя чувствовать себя лучше? Это что-то изменило?

Я выпрямилась.

— Нет! Но я бы хотела сделать это снова.

— Ты хочешь драться? — Он отступил в сторону, наклоняя голову. — Тогда сразись со мной.

Ему не пришлось просить меня дважды. Я бросилась на него. Он отбил первый удар, но мой гнев заставил меня двигаться быстрее, чем он думал. Моя рука проскользнула мимо его блоков, врезавшись в его грудь. Это не беспокоило его. Но удовольствие пронзило меня, двигая вперед.

Пылающая ярость и другие дикие эмоции заставляли воевать сильнее и лучше, чем на практике. Мы кружили, обмениваясь ударами. Эйден боролся не изо всех сил, и это только бесило меня. Я атаковала сильнее, оттесняя его назад через маты. Его глаза вспыхнули опасным серебром, когда он схватил мой кулак в дюймах от своего носа. Дурной тон целиться выше груди.

— Достаточно. — Эйден толкнул меня назад.

Но этого было недостаточно. Этого никогда не будет достаточно. Я продолжила один из наступательных ходов, которому он меня учил несколько дней назад. Эйден двинулся, поймав меня в движении и кинув вниз на мат. Как только он бросил меня, он стал качаться на пятках.

— Я знаю, что ты злишься. — Он даже не запыхался. Я же хватала ртом воздух. — Я знаю, что ты смущена и обижена. Что ты чувствуешь невообразимое.

Моя грудь быстро поднималась и опускалась. Я попыталась сесть, но он толкнул меня обратно.

— Да, я злюсь!

— У тебя есть на это полное право.

— Ты должен был сказать мне! Кто-то должен был сказать мне! Если не Маркус, то ты.

Он отвернулся.

— Ты права.

Его тихо произнесенные слова не принесли мне облегчения. Я все еще слышала, что он не жалеет о том, что не сказал мне и что это было к лучшему. Через несколько мгновений он опустил руки на бедра. Неправильный ход.

Поднимаясь с ковра, я потянулась к его шелковистым волосам. Абсолютно девчачье движение, но где-то по дороге я потеряла в себе ярость.

— Прекрати это! — Он легко поймал меня за руки.

На самом деле мне было стыдно за то, что он так быстро скрутил меня. На этот раз он прижал меня к ковру.

— Прекрати, Алекс, — сказал он снова гораздо ниже.

Я запрокинула голову, готовая ударить ногой куда-нибудь, когда наши глаза встретились. Я остановилась, поскольку его лицо было в нескольких дюймах от моего. Атмосфера изменилась, поскольку одной из диких эмоций удалось вырваться. Его тело и ноги, сжимавшие меня, заставляли думать о другом - не борьбе или убийстве, но о вещах, вызывающих потение.

Стало трудно дышать, но мы продолжали смотреть друг на друга. Его темные волосы падали на его глаза. Он не двигался, а я не могла, даже если бы хотела, но я не хотела. О, боги, я не хочу двигаться никуда.

Он понял, что во мне что-то изменилось. Что-то изменилось в этих глазах, и его губы приоткрылись. Это была невинная глупая толкотня. Даже когда я подняла голову, приближая свои губы всего на несколько дюймов к его, я твердила себе это. Я не хочу его. Это не ужасно - не более чем все то, что я когда-либо хотела в жизни.

 Я поцеловала его. Сначала это совсем не было похоже на поцелуй. Мои губы слегка коснулись его, и когда он не отстранился, я надавила сильнее. Эйден, казалось, был слишком ошеломлен, ничего не делая несколько секунд. Но затем он отпустил мои запястья, и его руки скользнули вверх по моим рукам.

Поцелуй углубился, полный страсти и гнева. И неудовлетворенности. Затем Эйден прижался теснее ко мне, не я одна хотела этого поцелуя. Его губы двинулись ко мне, его пальцы сжимали мою кожу.

Через несколько секунд он прервал поцелуй и отошел от меня. На расстоянии в несколько футов, Эйден присел на корточки. Его тяжелое дыхание заполнило пространство между нами. Широко раскрытые глаза стали почти черными.

Я села и подалась назад. Густой туман заволакивал мои мысли. Я не только ударила чистокровного по лицу, но и поцеловала его. Вот, блин. Щеки мои порозовели, все мое тело вспыхнуло.

Эйден медленно поднялся.

— Все в порядке, — его голос сорвался. — Такие вещи случаются... когда чувствуешь себя очень напряженно.

Такие вещи случаются? Я так не думаю.

— Я... не могу поверить, что это сделала.

— Это просто стресс. — Он оставался на безопасном расстоянии. — Все нормально, Алекс.

Я вскочила на ноги.

— Я думаю, что я должна идти.

Он двинулся вперед, но потом остановился, опасаясь подходить ближе.

— Алекс ... все нормально.

— Да, чертов стресс, да? Погоди. — Нормально. Все совершенно нормально. Я попятилась, глядя куда угодно, только не на него. — Мне это было нужно - не поцелуй!!! Или, когда я ударила тебя! А когда я... знаешь, занималась своей агрессией... и прочим. Все в порядке... увидимся завтра.

Я убежала из комнаты - из всего здания. Снаружи, в густом влажном ночном воздухе я хлопнула себя по лбу и застонала.

— О Боже.

Где-то позади меня открылась дверь, и я стала спускаться по тропе. Я действительно не обращала внимания, куда иду. Шок и смущение не совсем точно описывали то, что я чувствовала. Разочарование было слишком тупым словом.

Может быть, я могла бы списать это на стресс. Мне хотелось смеяться, но также и плакать. Как я смогу жить с этим? Боги, я не могу поверить, что реально поцеловала его. Не могу поверить в то, что он поцеловал меня в ответ. Что он прижал меня так, как бы говоря, что хочет этого так же сильно, как и я. Или это было плодом моего воображения.

Мне нужен новый тренер. Мне срочно нужен новый тренер. Я не смогу когда-нибудь снова встретиться с ним, чтобы не упасть в обморок и не сдохнуть. Не все, но кто-то обязательно подойдет мне.

Я отошла в сторону, чтобы избежать того, кто шёл мне навстречу, но человек перегородил мой путь. Недовольная тем, что не могу остаться в уединении, я выпалила, не глядя.

— Боги! Убирайся из моей... — слова замерли на моих губах.

Передо мной стоял Аполлион.

— Ну, добрый вечер. — Его губы скривились в небрежной улыбке.

— Гмм... извини, я тебя не заметила.

Или не чувствовала, что было странно, учитывая оба раза, когда я почувствовала его раньше, чем увидела.

— Заметно. Ты уставилась на землю, как будто она сделала тебе что-то ужасное.

— Да, у меня вроде как плохие выходные ... что впору сдохнуть.

Я обошла его, но он снова двинулся впереди меня.

— Извини. — Я использовала свой ласковый голос. Он все-таки был Аполлионом.

— Можно я отниму всего несколько минут твоего времени?

Я оглядела пустой двор, зная, что не смогу ему отказать.

— Конечно, но мне скоро нужно вернуться к себе в комнату.

— Тогда я провожу тебя, и мы поговорим.

Я кивнула, понятия не имея, о чем он хочет поговорить со мной. Я устало указала ему вперед.

— Я тебя искал. — Он шагал рядом со мной. — Судя по всему, ты пряталась у себя в комнате, а твои друзья сказали мне, что мужчины не допускаются в общежитие. И я не исключение, что я нахожу странным и очень раздражающим. Глупые правила Ковенанта не должны распространяться на меня.

Я нахмурилась, не зная, что для меня было противнее то, что он знал, кто мои друзья или то, что он искал меня. Обе вещи были одинаково ужасны для меня. Он может сломать мне шею, как прутик. Он был Аполлионом - тем, кто не хотел искать их.

— Так что я ждал, когда ты появишься.

Теперь это было жутко. Я чувствовала его взгляд, но не поднимала глаз.

— Зачем?

Сет легко шагал рядом со мной.

— Я хочу знать, что ты.

Я  замерла, и мне пришлось посмотреть на него. Он был довольно близко, но не касался меня. Честно говоря, он выглядел так, как будто не хотел этого. Предостережение было у него на лице, когда он смотрел на меня.

— Я полукровка.

Он изогнул светлые брови.

— Вау! Я ведь не знал, что ты полукровка, Александрия. Ни за что бы не подумал.

Я прищурилась, гляда на него.

— Зови меня Алекс. И зачем ты спрашиваешь, если сам знаешь ответ?

— Да, я знаю. Все зовут тебя мужским именем. — Его верхняя губа скривилась, и его голос наполнился разочарованием. — Во всяком случае, ты знаешь, что это не то, что я спросил. Я хочу знать, что ты.

Бесить Аполлиона возможно было не самым умным поступком, но мое настроение было где-то между дерьмовым и действительно дерьмовым. Я скрестила руки на груди.

— Я девушка. Ты парень. Это ясные вещи?

Уголок губ его дернулся.

— Спасибо за грандиозный урок. Я всегда смущаюсь, когда дело доходит до разделения на мальчиков и девочек, но опять же это не то, что я спросил. — Он шагнул вперед, склонив голову набок. — Примерно в мае Люциан попросил меня присутствовать на Совете. В это же время они нашли тебя. Я нахожу это странным.

Мои инстинкты настаивали сделать шаг назад, но я не стала.

— Я не верю в совпадения. Приказ Люциана имеет отношение к тебе. Так что напрашивается очень важный вопрос.

— Какой?

— Что так ценно в маленькой девочке, мать которой даймон? — Он обошел вокруг меня. Я повернулась, следя за его движением. — Почему Люциан захотел моего присутствия здесь, сейчас, а не раньше? Ты была права в офисе декана. Ты не первая полукровка или даже чистокровный, который столкнулся со смертью любимого человека в бою. Что в тебе такого особенного?

Раздражение дернулось внутри меня.

— Понятия не имею. Почему бы тебе не пойти и не спросить у него?

— Я сомневаюсь, что Люциан будет откровенен.

— Люциан не бывает откровенен.

— Ты должна знать. Он твой отчим.

— Люциан никто мне. То, что ты видел в этом офисе, было странно. У него, должно быть большие связи среди властей или хорошие методы.

— Тогда ты бы не расстроилась, если бы я сказал, что он напыщенная задница?

Я подавила мой смех.

— Нет.

Его губы изогнулись в полуулыбке.

— Я намерен выяснить, почему меня отстранили от охоты, чтобы охранять девушку.

Я подняла брови.

— Ты охраняешь не меня. Ты охраняешь Люциана.

— Уверенна? Зачем я Люциану в качестве Охранника? Он редко покидает Совет и всегда окружен несколькими слоями защиты. Охрана поможет ему. Я трачу свое время.

У него были хорошие вопросы, но у меня не было никаких ответов. Я пожала плечами и зашагала дальше, надеясь, что он не последует за мной, но я ошиблась.

— Поэтому я тебя еще раз спрашиваю. Что ты?

Первые два раза, когда он задавал вопрос, это просто меня раздражало, но в третий раз внутри моего мозга кое-что всплыло. Я представила ночь на фабрике. Что даймон сказал после того, как пометил меня? Я остановилась, нахмурившись, поскольку слова всплывали на поверхность.

Что ты? Моя рука потянулась к шее, ощупывая шрам на гладкой коже. Сет посмотрел на меня.

— Что?

Я посмотрела вверх.

— Знаешь, ты не первый, кто меня об этом спрашивает. Даймон спросил меня... после того, как пометил.

Интерес промелькнул на его лице.

— Может быть, мне просто нужно укусить тебя, чтобы узнать.

Я отвела взгляд от него. Он шутил, но все равно это озадачило меня.

— Удачи тебе в этом.

На этот раз он улыбнулся, сверкнув рядом идеально белых зубов. Его улыбка не как у Эйдена, но это было приятно.

— Кажется, ты не боишься меня.

Я глубоко вздохнула.

— А должна?

Сет пожал плечами.

— Все боятся меня. Даже Люциан, даже даймоны боятся меня. Знаешь, они могут чувствовать меня, и даже если они знают, что я - их смерть, они бегут прямо на меня. Я как изысканный ужин для них. Они не могут пройти мимо меня.

— Да... а я, как фаст-фуд, — пробормотала я, вспоминая, что сказал даймон в Джорджии.

 — Может, да... может, нет. Хочешь услышать кое - что странное?

Я огляделась вокруг, ища выход. Мой желудок скрутило снова.

— Не думаю.

Он сунул пряди распущенных волос за ухо.

— Я знал, что ты здесь. Не именно ты, но я знал, что кто-то - кто-то другой есть здесь. Я почувствовал это, прежде чем вошел в вестибюль. Это было похоже на магнитное притяжение. Я нацелился на тебя немедленно.

Я ощутила, что пора заканчивать разговор с ним.

— Да?

— Такого никогда не случалось прежде.

Он раскрыл руки и потянулся ко мне. Я отскочила назад. Уголки его губ поползли вниз. Было множество причин, почему я не хотела, чтобы он меня касался. Встревоженная тем, что он действительно собирается сделать, я выпалила первое, что пришло на ум.

— Я видела твои татуировки.

Сет замер с одной рукой, протянутой ко мне. Удивление отразилось на его лице, прежде чем его рука упала, и он вдруг взглянул на меня с беспокойством. Черт возьми, он больше не выглядел так, как будто хотел дотронуться до меня - или же иметь почтовый индекс как у меня. Он отступил.

Я должна была быть счастлива, но это только усилило формирование комка нервов у меня в животе.

— Я... должен идти. Уже поздно.

Внезапный порыв воздуха вздернул мою голову. Сет двигался быстро, возможно, быстрее, чем Эйден, и теперь он снова был в моем личном пространстве.

— Что ты имела в виду, говоря в офисе декана, что твоя мать умерла из-за тебя? Ты действительно веришь в это?

Захваченная врасплох, я не ответил на вопрос. Он наклонился ближе, его голос стал тише, но он по-прежнему оставался таким же мелодичным.

— Если нет, то лучше надейся, что ты никогда не столкнешься с ней, потому что она убьет тебя.

Глава 13

На следующий день практика была поистине неловкой. Эйден проводил время, притворяясь, что я физически и сексуально не набрасывалась на него, что создавало противоречивый набор эмоций во мне.

Часть меня была рада, что он не стал заводить разговор об этом. Но другая часть... та часть чувствовала острую боль. Хотя это совершенно и не имело смысла, но я хотела его признания того, что произошло между нами.

Мне пришлось выплеснуть весь гнев на тренировки. Я дралась лучше и блокировала больше, чем я когда-либо делала до этого. Эйден хвалил мою технику в по-настоящему профессиональной манере, что раздражало меня.

Когда мы скатывали ковриков в конце тренировки, я чувствовала на себе все виды конфронтации.

— Я столкнулся с Сетом... вчера вечером. — Слова "вчера вечером" вероятно, имели намного больше значимости, чем все остальное мною сказанное.

Эйден напрягся, но не ответил.

— Он хочет знать, почему Люциан призвал его в совет.

Эйден выпрямился, ставя руки на бедра.

— Он не должен ставить под вопрос его приказы.

Я изогнула бровь.

— Он думает, что это как-то связано со мной.

Эйден посмотрел на меня, его лицо было впечатляюще смущённым.

— Это так?

Нет ответа.

— Это как-то связано с тем, что случилось с моей мамой? — Мои руки сжались в кулаки из-за его дальнейшего молчания. — Ты сказал вчера вечером, что я имела полное право знать, что случилось с моей матерью. Поэтому я думаю, я имею полное право знать, что, черт возьми, происходит. Или ты собираешься лгать мне снова?

На этот выпад ответ я получила.

— Я никогда не лгал тебе раньше, Алекс. Я опускал правду.

Я закатила глаза.

— Да, это не ложь.

Раздражение вспыхнуло в его чертах.

— Ты думаешь, что мне было приятно знать, что случилось с твоей матерью? Приятно было видеть, как больно было, когда ты узнала? Это не главное. Главное в том, что я здесь, чтобы обучить тебя. Чтобы ты была готова к занятиям осенью.

— И больше ничего, да? — Обида, что возникала во мне, подпитывалась гневом. — Тебе даже не хватило любезности сказать мне, что происходит.

Он покачал головой и провел рукой по своим волосам. Темные волны упали обратно ему на лоб, как они всегда делали.

— Я не знаю, почему министр призвал Сета в Совет. Я просто страж, Алекс. Я не причастен к внутренней работе Совета, но... — Он сделал глубокий вдох. — Я не полностью доверяю твоему отчиму. Его представление в офисе Маркуса было ненормальным ...

Из всех вещей, которые я ожидала услышать, я была в шоке, что он признал именно это. Это немного остудило мой гнев.

— Как ты думаешь, что он задумал?

— Это все, что я знаю, Алекс. На твоем месте... я был бы осторожен с Сетом. Аполлион может быть порой неустойчивым и опасным. Известно, что они теряют голову, и если их разозлить...

Я кивнула, но я действительно не связана с этим. Эйден ушел, не сказав ничего. Разочарованная, я вышла из учебной комнаты и побежала к Калебу. Мы оба уставились друг на друга.

— Итак... я предполагаю, что ты уже слышал? — Я старалась, чтобы это прозвучало небрежно.

Калеб кивнул, его голубые глаза были печальны.

— Алекс, мне очень жаль. Это неправильно, несправедливо.

— Это не так, — прошептала я.

Зная меня, он оставил меня в покое после этого. Мы больше не поднимали эту тем, и весь остаток ночи провели, как будто все было в порядке. Мама не была даймоном, и не высасывала чистокровных. Легче было сделать вид, что все нормально. Это работало некоторое время.

Пару дней спустя, я получила нового тренера. Ну... почти. Когда я открыла двойные двери, ведущие в главную учебную комнату, Эйден был ни один. Кейн стоял рядом с ним. Он выглядел так, как будто отчетливо помнил наш последний урок. Мои шаги замедлились, а глаза метались между ними.

— Эй...?

Взгляд Эйдена был скучающим, постоянное выражение, с тех пор, как я поцеловала его.

— Кейн собирается помогать нам в обучении три дня в неделю.

— О-о. — Я почувствовала, что разрываюсь между возбуждением узнать все, что Кейн может показать мне, и разочарованием, что кто-то другой посягает на мое время с Эйденом.

Я на самом деле могу многое узнать от Кейна. Он был не так быстр, как Эйден, но я должна научиться предвидеть ходы Эйдена. С Кейном все было новым.

К концу практики, я почувствовала себя немного лучше, чем в начале нашей измененной тренировки, но было еще мучительное беспокойство, что появление Кейна было связано с поцелуем.

Кейн был не единственным, кто продолжал появляться. На следующей неделе Сет расхаживал вокруг кампуса, появляясь в комнате отдыха, столовой и тренажерном зале. Избегать его - а это был мой план – было невозможно. Пытаться выстоять против Кейна, под присмотром Эйдена, было бы достаточно, но Аполлион выматывал меня.

К счастью Кейна сегодня не было. Он сопровождал группы чистокровных на выходные. Мне стало жалко его. Вчера большинство практики он провел, жалуясь на это. Он был прирожденным охотником, а не няней. Я бы тоже бесилась, если бы мне пришлось выполнять это задание.

На практике мы, наконец, вышли за рамки техники блокирования и работали над различными видами захватов. И хотя я даже подсаживалась к Эйдену в течение всего дня, он был супер терпелив со мной. Кроме того, что он лгал мне о моей маме, парень, должно быть, Святой какой-то.

— Ты действительно хороша на этой неделе. — Он выдал неуверенную улыбку, когда мы вышли.

Я покачала головой.

— Кейн надрал мне задницу на практике вчера.

Эйден толкнул дверь и придержал ее для меня. Обычно, он оставлял двери настежь, но в последнее время он стал их закрывать.

— Кейн практикуется на тебе, но ты хорошо держалась против него…

Я улыбнулась. Ужасно, я дожила до этого момента, когда он похвалил мои успехи.

— Спасибо.

Он кивнул.

— Как ты думаешь, это помогает, ну… работа с Кейном?

Мы остановились у дверей, ведущих наружу. Я была потрясена тем, что он спросил мое мнение.

— Да ... у него другие тактики. Я думаю, что это помогает, ты можешь видеть, что я делаю неправильно и исправить это.

— Хорошо. Это то, на что я надеялся.

— В самом деле? — выпалила я. — Я думала это потому, что... впрочем, неважно.

Глаза Эйдена сузились.

— Да. Зачем бы мне хотеть, чтобы Кейн помогал?

В ужасе и неловкости, что я это сказала, я отвернулась.

— Э-э... забудь, что я сказала.

— Алекс.

Он произнес мое имя мягко, но настойчиво. Против своей воли я повернулась к нему.

— Ничего не оставалось после той ночи, как привести Кейна. — Мне хотелось убежать и спрятаться. А также хотелось заткнуть рот себе. — Это не так?

— Нет.

— В ту ночь... — я глубоко вздохнула. — Я сожалею, что ударила тебя и... о другом.

Его глаза потемнели, становясь больше серебряными, чем серыми.

— Я принимаю твои извинения за то, что ты меня ударила.

Я не понимала, что мы стояли настолько близко, что наша обувь соприкасалась. Я не знаю, он двинулся или я.

— А как насчет всего остального?

Эйден улыбнулась, сверкнув глубокими ямочками. Его рука коснулась моей, когда он протягивал руку, чтобы открыть дверь.

— Ты не должна извиняться за что-то другое.

Я наткнулась на яркий солнечный свет.

— Не должна?

Он покачал головой, все еще улыбаясь, а потом просто ушел. Смущенная и думающая о том, что это могло означать, я присоединилась к своим друзьям за обедом, и увидела, что наше новейшее дополнение снова был за нашим столом.

Моя улыбка сползла, когда я увидела восторженное лицо Калеба, которое было, когда он разговаривал с Сетом. Они даже не взглянули на меня, когда я села за стол с ними. Все они выглядели поглощенными разговором с Сетом. По-видимому, я единственная, кого он не впечатлил.

— Скольких ты убил? — Калеб наклонился вперед.

Разве они уже не говорили об этом? О-о, да. Вчера. Я подавила вздох раздражения. Сет откинулся на пластиковом стуле, одной ногой опершись на край стола.

— Больше двадцати.

— Вау. — Елена вздохнула, смотря на него полным восхищением взглядом.

Я закатила глаза и откусила кусок сухого мяса в горшочке.

— Ты не знаешь точное число? — Калеб поднял брови. — Я бы записывал даты и время.

Я считала это ужасно, но Сет усмехнулся.

— Двадцать пять. Было бы двадцать шесть, но последняя сволочь ушла от меня.

— Ушел от Аполлиона? — Я сделала глоток воды. — Стыдно.

Глаза Калеба расширились до размера тарелки, и, честно говоря, я не знаю, что подвигло меня на это, наверное, небольшой совет, который он дал мне в последний раз.

Сет, казалось, воспринял это как должное. Он ткнул в меня своей бутылкой воды.

— Сколько убила ты?

— Двоих. — Я сунула вилку с мясом в рот.

— Не плохо для нетренированной девчонки.

Я улыбнулась.

— Нет.

Калеб бросил на меня предупреждающий взгляд, прежде чем повернуться к Сету.

— Как... ты чувствуешь себя, используя элементы.

— Поразительно. — Глаза Сета остановились на мне. — Я никогда не был помечен.

Я напряглась, не донеся руку до рта. Ой.

— Что ты чувствовала, Алекс?

Я заставила себя жевать еду медленно.

— О-о... это было замечательно.

Он передвинулся достаточно близко, чтобы я ощущала его дыхание на своей шее. Все мое тело напряглось.

— У тебя там противный маленький шрам.

Вилка выпала из моих пальцев, разбросав пюре по столу. Я вспомнила свой лучший взгляд “ледяной принцессы” и встретилась с ним взглядом.

— Ты влез в мое личное пространство, приятель.

Игривая улыбка украсила его губы.

— И что ты собираешься сделать? Бросить в меня свое пюре?

Ударить тебя в лицо. Вот что я хотела сказать и сделать, но я же не настолько глупа. Вместо этого я улыбнулась в ответ.

— Почему ты здесь? Разве вы не должен делать важные вещи, например, охранять Люциана?

Улыбка сползла с его лица, и он встал. Повернувшись к моим друзьям, он кивнул.

— Было приятно побеседовать с вами всеми.

На обратном пути он прошел мимо Оливии. Бедная девочка выглядела, как дурочка.

— О Боже, Алекс. Он Аполлион, — прошипела Елена.

Я убирала бардак на столе.

— Да. И что?

Она бросила салфетку на основную часть картофеля.

— Э-э... ты могла бы быть чуть более почтительнее по отношению к нему.

— Я была почтительна. Я просто не целовала его в задницу. — Я подняла брови, глядя на нее.

— Мы тоже не целовали его в задницу. — Она нахмурилась, убирая беспорядок.

Я поджала губы.

— Это не так.

— Какая разница.

Калеб присвистнул.

— Ничего себе. Он убил двадцать пять даймонов. Он может обладать всеми четырьмя элементами плюс пятый - пятый, Алекс. Да, я буду целовать его задницу в течение всего дня.

Я подавила стон.

— Вы должны создать фан-клуб. Елена может быть вице-президентом.

Он ухмыльнулся.

— Может быть.

К счастью мы закончили говорить о Сете, как только Оливия села за наш столик. Калеб был слишком рад ее видеть, и мой взгляд метался от одного к другому.

— Ребята, вы слышали? — Кофейного цвета глаза Оливии расширились.

Я не боялась спрашивать.

— Что?

Она бросила на меня нервный взгляд.

— Поздно ночью была атака даймона на озере Луре. Совет только что узнал. Они не могли добраться до группы чистокровных и их Охраны.

Эта информация стерла все остальное из моих мыслей. Я не думал о моем грубом поведении по отношению к Сету или об Эйдене. Я даже не думала о маме.

Елена открыла рот.

— Что? Озеро Луре находится всего в четырех часах отсюда.

Озеро Луре было небольшой общиной, куда некоторые чистокровные любили ходить. Также как и место в Гатлинбурге, куда моя мама водила меня, оно должно было быть хорошо охраняемым. Безопасным. По крайней мере, это было то, о чем нас предупреждали.

— Как это возможно? — Мне не нравилось то, что мой голос взвизгнул.

Оливия покачала головой.

— Я не знаю, но несколько Охранников Совета уехали с группой в эти выходные. И, по крайней мере, двое подготовленных Стражей.

Во рту у меня пересохло. Нет. Это не могла быть та же группа, в которой был Кейн в роли няни.

— Мы кого-то знаем? — Калеб наклонился.

Она оглянулась, понизив голос.

— Мама не могла сказать большего. Она ушла, чтобы исследовать... место, но она говорила, Стражи Кейн и Герк. Я ничего не слышал о том, что случилось с ними, но...

Даймоны не оставляют полукровок в живых.

Молчание повисло за столом, пока мы переваривали новости. Я сглотнула. Кейн только вчера пинал меня и шутил. Он хорош и быстр, но если он пропал без вести, это означало, что его взяли на более поздние закуски. Кейн был полукровкой, так что он не мог быть превращен в даймона. Нет. Я покачала головой. Он сбежал. Они просто еще не нашли его до сих пор.

Калеб отодвинул свою тарелку. Теперь я пожалела, что съела так много. Все мы делали вид, что это нас это не беспокоит. Мы учились. Через год или около того мы будем стоять с этой дрянью лицом к лицу.

— А как насчет чистокровных? Кто они? — голос Елены дрожал.

Ее взгляд вызывал у меня беспокойство. Я вдруг поняла, что мы потеряли не только Кейна.

— Там были две семьи. — Оливия сглотнула. — Лиза и Зик Дитки и их дочь Лета. А другая семья... отец Леи с мачехой.

Тишина. Никто из нас не двигался. Я даже думаю, что мы не дышали. Боги, я ненавидела Лею. Действительно ненавидела, но я знала, что она чувствует. Или, по крайней мере, я думала, что знаю.

Наконец, Калеб обрел способность говорить.

— Лея или ее сводная сестра были с ними?

Оливия покачала головой.

— Давн осталась дома, а Лея здесь. По дороге сюда я видела Давн. Она приходила к ней.

— Это так ужасно. — Елена побледнела. — Сколько лет Давн?

— Примерно двадцать два. — Калеб прикусил губу.

— Она достаточно взрослая, чтобы занять место ее родителей, но кто... — Оливия замолчала.

Мы все знали, о чем она думает. Кто мог желать получить место в Совете таким способом?

***

Вернувшись в общежитие, я обнаружили в двери два письма. Одно было сложенным листом бумаги, а другой - в конверте. Нацарапанная записка от Эйдена, пропустить практику завтра вследствие непредвиденных событий. Очевидно, он был призван расследовать нападение. Я сложила записку и положила ее на стол.

В конверте было что-то совершенно другое, это было от моего отчима. Я не прочитала открытку. Однако там было несколько стодолларовых банкнот, сложенных внутри него. Это я взяла. Открытка полетела в мусорное ведро.

Проведя весь вечер, думая о том, что произошло на Озере Луре, я плохо спала и проснулась слишком рано, чувствуя зудящую тревогу. На обеде я узнала, Сет также отправляется в четырехчасовую поездку с Эйденом.

Информация прибыла в Ковенант уже в конце дня. Оливия была права. Все чистокровные, которые были на озере Луре, уничтожены. Как и слуги-полукровки. Они обыскали озеро и вокруг, но только четверо Охранников было найдено. Они лишились всего своего эфира. Двое других, в том числе Кейн, не были обнаружены.

Оливия, которая стала нашим основным источником информации, поделилась тем, что знала.

— Некоторые из мертвых получили множественные метки. Но и полукровки, которых они нашли ... они были покрыты метками даймонов.

Я читала на бледных лицах отвратительный вопрос: Зачем? По рождению у полукровок было мало эфира в них. Зачем даймоны неоднократно высасывали полукровок, когда у них были чистокровные, полные эфира?

— Знаешь, как они миновали Охрану?

Она покачала головой.

— Пока нет, но там были камеры безопасности вокруг кают, поэтому они надеются, что видеозапись что-то откроет.

Некоторые из полукровок попытались вернуться к нормальной жизни, пока тянулся день, но никто из нас не хотел быть один. Не было активности на бильярдных столах, и игровая приставка стояла не тронутой около телевизора.

Угрюмая атмосфера начала добираться до меня. Я вернулась в свою комнату после обеда. Несколько часов спустя, раздался мягкий стук в мою дверь. Я встала, ожидая увидеть Калеба или Оливию. Но там стоял Эйден, и мое сердце странно екнуло - я начинала это ненавидеть. Я задала самый идиотский вопрос.

— Ты в порядке? — Конечно, он не был в порядке.

Я мысленно ругала себя, когда он вошел внутрь и закрыл дверь.

— Ты уже слышала?

Нет смысла лгать.

— Да, я слышала прошлой ночью. — Я села на краешек дивана.

— Я только что вернулся. Новости распространяются быстро.

Я никогда не видела его таким вымотанным и серьезным. Его волосы были растрепаны, каждый колосок торчал в свою сторону. Я хотела утешить его, но ничего не могла сделать. Он жестом указал на диван.

— Можно?

Я кивнула.

— Это было... очень плохо, не так ли?

Он сел, положив руки на колени.

— Это было очень плохо.

— Как они добрались до них?

Эйден поднял голову.

— Они поймали одного чистокровного снаружи. Как только даймоны вошли - атаковали удивленных Охранников. Там было трое даймонов ... и трое Стражей - они сражались.

Я сглотнула. Три даймона. Ночью в Джорджии я была удивлена, как много их вместе. Эйден думал о том же.

— Даймоны действительно начинают работать в группах. Они показывают уровень и сдержанность в своих атаках, не объединяясь никогда раньше. Двое полукровок считаются пропавшими без вести.

— Как ты думаешь, что это значит?

Он покачал головой.

— Мы не уверены, но мы узнаем.

Я не сомневалась.

— Я... мне жаль, что тебе приходится иметь дело с этим.

Твердость поселились в нем. Он не двигался.

— Алекс... я должен тебе сказать кое-что.

— Хорошо.

Я хотела верить в то, что серьезность в его голосе была связана со всеми тяжелыми вещами, с которыми он имел дело весь день.

— Там были камеры наблюдения. Они позволили нам получить довольно хорошее представление о том, что происходило за пределами дома, но не внутри. — Он глубоко вздохнул и поднял голову. Наши глаза встретились. — Я пришел первым.

Моя грудь сжалась.

— Это... это что-то плохое, да?

Эйден не успокоил.

— Да.

Воздух застыл в легких.

— Что?

Он повернул свое тело ко мне.

— Я хотел, чтобы ты знала раньше, от меня, чем ... от кого-то еще. Мы не можем остановить людей от поиска истины. Там было много людей.

— Все нормально?

— Алекс, нет простого способа, чтобы сказать это. Мы видели твою мать на камерах наблюдения. Она была одним из даймов, которые атаковали их.

Я встала и затем села обратно. Мой мозг отказывался это принимать. Я покачала головой, так как мои мысли продолжали повторять.

Нет.

Нет.

Нет.

Не она - любой, только не она.

— Алекс?

Я не могла отдышаться. Это было хуже, чем видеть тусклость в ее глазах, когда она лежала на полу, хуже, чем услышать, что она превратилась. Это... это было еще хуже.

— Алекс, мне жаль.

Я тяжело сглотнула.

— Она ... она убила кого-то из них?

— Мы не знаем и не узнаем, пока не найдем кого-то из живых полукровок, но я предполагаю, что да. Это то, что делает даймон.

Я сморгнула горячие слезы.

— Не плачь. Не надо.

— Ты видел Лею? Она в порядке?

Удивление промелькнуло на лице Эйдена. Смех, который вышел из меня, был нервным.

— Мы с Леей не друзья, но я бы не...

— Ты бы не хотела, чтобы она прошла через это. Я знаю. — Он протянул руку и взял мою руку в свою. Его пальцы были на удивление теплыми и сильными. — Алекс, это еще не все.

Я чуть не рассмеялась.

— Что еще?

Его рука сжалась вокруг моей.

— Это не может быть совпадением, что она так близко к Ковенанту. Это не оставляет сомнения в том, что она помнит тебя.

— О. — Я остановилась, не в силах продолжить.

Я отвернулась от Эйдена, глядя на свои руки. Между нами воцарилась тишина, а потом он наклонился и, обхватив другой рукой, обнял меня за плечи Каждый мускул в моем теле напрягся.

Даже в это время, я могла признать неправильность этой ситуации. Эйден не должен был предлагать мне никакого утешения. Ему, вероятно, не следовало даже сообщать мне. Полукровки и чистокровные не утешают друг друга. Но с Эйденом я никогда не чувствовала себя, как полукровка, и никогда не думала о нем, как о чистокровном.

Эйден пробормотал что-то, но я не разобрала. Это звучало словно на древнегреческом языке богов. Я не знаю почему, но звук его голоса прорвался сквозь преграды, которые я пыталась и не могла сшить вместе. Я потянулась вперед, положив голову ему на плечо. Я сжала свои глаза от резкой боли. Я судорожно всхлипнула. Я не знаю, как долго мы находились в таком положении - его щека прижата к моей макушке, наши пальцы переплетены.

— Ты показываешь удивительную силу, — пробормотал он, заправляя мои волосы за ухо.

Я заставила себя открыть глаза.

— О... я просто сохраню все это на долгие годы терапии позже.

— Ты просто не веришь в себя. Ты очень сильная. — Он отстранился и провел рукой по моей щеке. — Алекс, я должен пойти встретиться с Маркусом. Он ждет меня.

Я кивнула, и он отпустил мою руку и встал.

— Может... может, есть шанс, что она не убивала?

Эйден остановился у двери.

— Алекс, я не знаю. Это крайне маловероятно.

— Ты... ты дашь мне знать, если они найдут кого-либо живым? — Я знала, что это бессмысленно.

Он кивнул.

— Да. Алекс... если тебе что-нибудь понадобится, дай мне знать. — Он потянул дверь, и она с щелчком закрылась за его спиной.

Оставшись одна, я соскользнула на пол и прижала голову к коленям. Есть ли шанс, что мама не убивала никого. Она могла быть с другими даймонами, потому что не знала, что еще делать. Может быть, она сбита с толку. Может быть, она пришла за мной.

Я вздрогнула. Мое сердце болело. Я испытала тяжелый удар снова и снова. Там была самая маленькая, малейшая вероятность, что она не убивала никого. Я знала, как глупо держаться за этот шанс, но я это делала. Потому что, что еще у меня есть?

Слова бабушки Пипери стали яснее для меня - не только то, что она сказала, но и то, что не сказала. По какой причине мама оставила безопасное общество, вытаскивая меня из Ковенанта. В течение этих трех лет я ни разу не позвала на помощь, не остановив это безумие, живя среди смертных. За все это время я не сделала ничего. В этом смысле я была ответственна за то, что с ней случилось. Еще хуже, если она убила тех невинных людей, я была в ответе за их смерть тоже.

Ноги не тряслись, когда я встала. Уверенность наполнила мой ум, может быть, это было той ночью, когда я услышал, что реально с ней случилось. Был небольшой шанс, что она не совершала ужасных преступлений, но если... если даймон, который был моей матерью, убил кого-то, то так или иначе, я собираюсь убить ее. Это теперь была моя обязанность - моя проблема.

Глава 14

На следующий день на практике я делала вид, что ничего не произошло. Это работал хорошо, пока мы не сделали перерыв, и Эйден не спросил, как у меня дела. Я даже сдержала свой голос.

— Я в порядке.

Затем я выбивала дерьмо из манекена. К концу практики, волна энергии пробежала по моей спине, прямо перед тем, как появился Сет. Он стоял у двери, наблюдая. У меня было подозрение, что он здесь из-за меня.

Кряхтя, я стала сворачивать коврики. Эйден кивнул в сторону Сета.

— Все в порядке?

— Кто знает? — нахмурилась я.

Эйден выпрямился в полный рост.

— Он тебя беспокоит?

Часть меня хотела сказать "Да", но в действительности не Сет беспокоил меня. И даже если бы и он то, что Эйден мог поделать? Эйден был классным Стражем, но Сет был Аполлионом. Эйден управляет огнем - довольно потрясающе - и мог сражаться, Сет же контролирует все четыре элемента - очень страшно - и мог вытереть пол с помощью лица Эйдена.

Эйден смотрел на Сета, как бы говоря, что у него нет проблем с противостоянием Сету от моего имени. Как бы глупо это ни казалось, я почувствовала, как улыбка возникла на моих губах. Так неправильно. Пряча улыбку, я обошла вокруг Эйдена.

— Увидимся позже, хорошо?

Он кивнул, но его глаза по-прежнему изучали Сета. Схватив свою бутылку с водой, я потащился по полу. Я кивнула Сету, когда проходила мимо него, надеясь, что он здесь, чтобы поиграть в гляделки с Эйденом и ничего более, но он повернулся и сразу же пошел в ногу со мной. Улыбка Сет выглядел самодовольной.

— Твой тренер не любит меня.

— Он не мой тренер. Он Страж. — Я продолжала идти. — И я сомневаюсь, что он даже интересуется тобой.

Сет хмыкнул.

— Твой тренер, который еще и Страж, едва разговаривал со мной, когда мы были на Озере Луре. И когда он это делал, я бы сказал, это было довольно холодно. Это ранит мои чувства.

Я сомневалась в этом.

— Он, наверное, не собирается заводить друзей, учитывая, что происходит.

— Учитывая, что твоя мать была одной из нападающих? — Он приподнял бровь. — Он выглядел взволнованно, когда мы просмотрели записи и увидели ее.

Его слова были брошены мне прямо в лицо. Остановившись, я посмотрела на него.

— Сет, чего ты хочешь?

Он запрокинул голову назад. Темная туча висела, отбрасывая серую тень над двором. Собирался шторм.

— Я просто хотел увидеть тебя. Что, нельзя?

Я задумалась.

— Ты не знаешь меня. Почему ты должен беспокоиться?

Он сказал, глядя мне в глаза.

— Хорошо. Я действительно не беспокоюсь. Но ты причина, по которой я застрял в этой крысиной норе, нянчась с самодовольной идиоткой.

Мои глаза расширились. Переливы его голоса сделали эти слова классными. Это было почти забавно.

— Знаешь, меня действительно не беспокоит, что происходит.

Я остановилась, потому что несколько полукровок прошли мимо нас. Они смотрели на нас - смотрели на меня. Я сделала все возможное, чтобы не обращать внимания на их взгляды.

— Конечно же, нет. Твоя мать убила семью одноклассника.

Мой разум был однозначно бы в другом месте.

— Боги, — простонала я. — Действительно это было здорово.

Я пошла вперед. Сет последовал за мной.

— Это было ... не очень приятно. Я всегда говорил, что я слишком тупой. Может быть, я должен работать над этим.

— Да, возможно, ты должен пойти и сделать это прямо сейчас. — Я бросила эти слова через плечо.

Ничуть не смутившись, он догнал меня.

— Знаешь, я спросил Люциана. Спросил, зачем я здесь.

Я стиснула зубы и продолжала идти. Зловеще выглядящие облака продолжали приближаться. Небо, казалось, собиралось расколоться в любой момент.

— Знаешь, что он ответил? Он спросил, что я о тебе думаю. — Мне было немного любопытно услышать его ответ. — Он был рад услышать, что я ответил.

Молния выстрелила в небе, ударяясь в побережье. Долей секунды позже раздался гром, заглушая разговор. Я ускорила шаг, так как общежитие девочек появилось в поле зрения.

— Разве ты не хочешь узнать?

— Нет.

Еще одна вспышка молнии озарила небо. На этот раз она ударила в глубине острова, где-то за болотами. Это близко, слишком близко.

— Ты лжешь.

Я резко обернулась. Мой хитрожопый ответ умер прежде, чем окончательно сформировался. Чернильные отметки нарушили золотой тон его кожи на незащищенной плоти. Они закручивались несколько секунд в одну форму, а потом переходили в другую.

Что это? Я с трудом оторвала взгляд от его руки, но татуировки тянулись через его безупречную щеку к уголкам его глаз. У меня появилось желание коснуться их.

— Ты видишь их снова, не так ли?

Не было смысла лгать.

— Да.

Гнев и смятение вспыхнуло в глубине его глаз. Молния сверкнула на небе.

— Это невероятно.

Гром прозвучал так громко, что я вздрогнула. Все встало на свои места.

— Шторм... Это ты делаешь.

— Это происходит, когда я в дурном настроении. Я довольно раздражен сейчас. — Сет сделал шаг вперёд, возвышаясь надо мной. — Я бы не был так раздражен, если бы знал, что происходит. Мне нужно знать, почему ты можешь видеть знаки Аполлиона.

Я заставила себя встретиться с его взглядом. Это было ошибкой - огромной глупой ошибкой. Сила, грубая и настойчивая. Я почувствовала, как она скользит по моей коже и вниз по моему позвоночнику. И сразу в голове не осталось ничего, кроме необходимости найти причину сумасшедшей силы. Мне нужно избавиться от этого как можно быстрее.

Вместо этого, как в тумане, я шагнула вперед. Это должно быть из-за него. Энергия, протекающая через него, имела такой притягивающий эффект, который захватывал чистокровных, полукровок... даже даймонов. Я чувствовала этот эффект сейчас.

Дикость, сидевшая во мне, подняла голову и двигала меня вперед. Это заставляло прикоснуться к нему, потому что я была уверена, независимо от того, что происходит, что-то прояснится в момент нашего соприкосновения.

Сет не шевелился, когда я смотрела на него снизу вверх. Он выглядел так, как будто работал над головоломкой, и я была одной из её составляющих. Ленивая улыбка погасла, и его губы приоткрылись. Он резко вдохнул и потянулся рукой. Но я увернулась.

Сет не последовал за мной. Как только я вошла в общежитие, небо раскололось, и еще одна вспышка слепящего света разрезала темное небо. Где-то не слишком далеко ударило еще раз.

***

Позже вечером, я доверилась Калебу, когда мы вместе стояли в задней части гостиной. Дождь загнал всех вовнутрь, и наше уединение не будет долгим.

— Ты помнишь, что сказала бабушка Пипери?

Его брови поползли вверх

— Не очень. Она говорила много сумасшедших вещей. А что?

Я играла со своими волосами, накручивая их вокруг пальца.

— Иногда я думаю, что она не так уж безумна.

— Подожди. Что? Ты же сама говорила, что она сумасшедшая.

— Ну, это было до того, как мама перешла на темную сторону и стала убивать людей.

Калеб оглядел комнату.

— Алекс.

Никто его не слушал, хотя люди смотрели и шептались.

— Это правда. Что сказала Пипери? "Ты убьешь того, кого любишь?" Я думала, что это звучит безумно, но это было прежде, чем я узнала, что мама даймон. Мы обучены убивать даймонов. Это кажется довольно очевидным, не так ли?

— Смотри. Алекс, нет варианта, что ты когда-нибудь попадешь в такую ситуацию.

— Она около четырех часов отсюда. Как ты думаешь, почему она оказалась в Северной Каролине?

— Я не знаю, но Стражи достанут ее, прежде чем ты... — он умолк, глядя на выражение на моем лице. — Ты не будешь иметь дело с этим. Ты будешь в Ковенанте следующий год.

Иными словами, Страж может убить ее, прежде чем я закончу обучение, устраняя шанс, что наши пути когда-нибудь пересекутся. Я действительно не знала, что думать.

— Алекс, ты в порядке? — Он наклонил голову, пристально наблюдая за мной. — Я имею в виду... действительно ли все в порядке?

Я проигнорировала его беспокойство.

— Эйден сказал, что они не уверены, на самом деле ли мама участвовала в нападении. Она была на камере, но...

— Алекс. — Понимание и печаль усилились на его лице. — Она даймон, Алекс. Я знаю, что ты хочешь думать, что нет. Я это понимаю, но не забывай, кем она все-таки стала.

— Не могу я! — Несколько ребят за бильярдным столом оглянулись. Я понизила голос. — Смотри. Я сказала, что мог бы быть шанс, небольшой шанс, что она...

— Что она что? Не даймон? — Он схватил меня за руку и потянул за один игровой автомат. — Алекс, она была с группой даймонов, которые убили семью Леи.

Я вытащила свою руку.

— Калеб, она пришла в Северную Каролину. Иначе, зачем она сюда пришла, если она не помнила меня и не хотела увидеть?

— Может, она хочет убить тебя, Алекс.

Это для начала. Она уже убила.

— Ты не знаешь! Никто не знает.

Он задрал подбородок.

— А что, если она это сделала?

— Тогда я найду ее и убью сама. Но я знаю маму. Она будет бороться с тем, кем стала.

Калеб провел рукой по волосам и крепко стиснул шею.

— Алекс, я думаю, ты... ох.

Я нахмурилась.

— Ты думаешь что?

Теперь у него был испуганный взгляд, который появлялся всякий раз, когда он видел Сета. Развернувшись, я подтвердила свои подозрения. Сет прошел через двери и был немедленно окружен его поклонницами.

— Ты знаешь, ты продолжаешь так смотреть всякий раз, когда он приходит, и люди собираются начать говорить с ним.

— Что?

Я сменила тему.

— Кстати, что там между тобой и Оливией? Ты говорил с ней о Миртл?

— Нет. Ничего между нами нет. — Калеб посмотрел на меня с любопытным выражением на лице. — Что между тобой и Сетом? Подожди, давай я сформулирую это иначе: Что с тобой, когда дело доходит до Сета?

Я закатила глаза.

— Мне просто... он не нравится. И не меняй тему.

Он состроила гримасу.

— Как он может не нравиться? Он Аполлион. Как полукровки, мы обязаны любить его. Он единственный, кто может управлять элементами.

— Без разницы.

— Алекс. Посмотри на него. — Он попытался повернуть меня, но я увернулась. — О-о, подожди. Он смотрит сюда.

Я оттолкнула его подальше.

— Он ведь не идёт сюда, да?

Он усмехнулся.

— Да - нет. Подожди. Елена прервала его.

— О-о, слава богам.

Калеб нахмурился.

— Какое твое дело?

— Он странный и...

Он наклонился ближе.

— И что? Давай. Скажи мне. Ты должна сказать мне. Я - твой лучший друг. Скажи мне, почему ты его ненавидишь. — Его глаза сузились. — Это потому, что тебя несомненно тянет к нему?

Я хихикнула.

— Боже. Нет. Ты будешь думать, что истинная причина - это еще безумнее.

— Доверься мне…

Таким образом, я рассказала ему о подозрениях Сета, почему ему приказали быть здесь и о его татуировках, являющихся реальными, но я не рассказала, что мне хотелось прикоснуться к нему. Это было слишком унизительно для меня, чтобы даже сказать это вслух.

Калеб выглядел совершенно озадаченным... и взволнованным. Он фактически подпрыгивал.

— Татуировки реальны? Только ты можешь их видеть?

— По-видимому. — Я вздохнул, глядя поверх плеча. Елена стоял очень близко к Сету. — Я понятия не имею, что это все значит, но Сет не очень-то обрадовался. Шторм? Дождь? Это был он.

— Что? Я слышал, что некоторые чистокровные способны управлять погодой, но никогда не видел это. — Он украдкой взглянул на него. — Вау. Это поразительно.

— У тебя такое благоговейное выражение лица. Это пугает меня.

Он взял меня за руку.

— Хорошо. Мне нужно сосредоточиться.

Он сделал усилие, чтобы не смотреть на Сета. Это не потому, что Калеба влекло к нему. Честно говоря, Сет был просто полон эфира. Никто из нас не мог с собой ничего поделать.

— Почему Люциан послал его следить за тобой?

— Хороший вопрос. Может быть, он боится, что я рискую. Знаешь, из-за мамы? Может, он привел Сета сюда в случае, если я сделаю что-то....

— Что сделаешь? Приведешь ее сюда? Проведешь вечеринку в честь возвращения твоей мамы? — Неверие наполнило его голос. — Ты не сделаешь этого, и я даже думаю, что он не считает так.

Я кивнула, но моя новая идея имела существенный вес. Это могло бы объяснить, почему он не хотел, чтобы я возвращалась в Ковенант. В его доме я была бы под постоянным наблюдением, а здесь я могу бродить вокруг свободно. Единственный недостаток этой идеи был в том, что Люсьен на самом деле думает, что я сделала бы что-то ужасное?

— Не понимаю. — Калеб пожевал нижнюю губу. — Я имею в виду, что это может быть? Это не может ничего не значить?

— Это должно значить что-то. И я должна понять что.

Калеб уставился на меня.

— Как ты думаешь... эта слежка за тобой из-за... всего, что случилось?

Конечно, да, но дело было не в этом.

— Нет.

— Может быть, стресс заставляет тебя видеть больше, чем на самом деле.

— Нет. — Не было похоже, что он согласился со мной.

Раздраженная им и самим разговором, я осмотрела гостиную. Елена все еще загоняла Сета в угол, но не это привлекло мое внимание. Джексон был в комнате. Он наклонился над одним из бильярдных столов рядом с Коди и другим полукровкой. Его смуглый цвет лица казался необычно бледным, и было похоже, что он давно не спал.

Я не могла его винить. В то время, как я не знала текущего статуса их отношений с Лией, он должен был быть взволнован по поводу нее и расстроен тем, что произошло с ее родителями.

Мой пристальный взгляд перешёл к Коди. В течение секунды, наши глаза встретились из разных концов комнаты. Я не ожидала, улыбки или чего-то другого, но его ледяной взгляд и отвращение, читавшиеся в его взгляде, прошли сквозь меня. Удивлённая, я смотрела, как он наклонился и сказал что-то Джексону.

Моё дыхание содрогнулось.

— Я думаю, что они говорят обо мне.

— Кто? — Калеб повернулся.

— Ох.

— Джексон и Коди? Ты просто параноик.

— Ты думаешь, они … знают?

— О твоей маме? — Он покачал головой. — Они знают, что она - даймон, но я не думаю, что они знают, что она была в Лейк-Льюэре.

— Эйден сказал, что люди знают. — Мой голос напрягся.

Калеб, казалось, стал выше, нагоняя на меня страх.

— Никто не будет обвинять тебя. Никто не будет настроен против тебя. Они не могут этого сделать, потому что это не имеет никакого отношения к тебе.

Я кивнула, желая поверить ему.

— Конечно. Я думаю, ты прав.

***

На следующей неделе шепот увеличился. Люди смотрели. Люди говорили. Сначала никто не решился ничего сказать мне прямо в лицо, хотя они и знали, что я не могла прикоснуться к ним.

На пути назад к тренировочному залу после обеда, я встретила Коди во внутреннем дворе. Я не высовывалась и неслась мимо него, но я услышала его слова, так или иначе.

— Ты не должна быть здесь.

Моя голова дернулась, но он был уже на полпути вниз по дорожке. Я возвратилась к обучению, но его слова, проигрывались много раз в моей голове. Я, возможно, неправильно расслышала их.

Эйден озадаченно посмотрел на меня, когда я вошла в тренировочный зал. Тренировка приближалась к концу, когда я окончательно решила что-то сказать.

— Ты думаешь, что есть шанс, что… моя мама не нападала на тех людей?

Он уронил мат и посмотрел на меня.

— Если бы она не сделала этого тогда, это что-то изменило бы в том, что мы знаем о даймонах, не так ли?

Я торжественно кивнула. Даймонам необходимо пить эфир, чтобы выжить. Мама не исключение.

— Но они могут ... пить без убийства, верно?

— Они могут, но даймоны редко не убивают. Даже для того, чтобы обратить чистокровного, требуется большая выдержка, которой у большинства даймонов нет. Ни один чистокровный не обратился на озере Луре. Атакующие даймоны не проявляли сдержанность. Алекс?

Я посмотрела и не удивилась, увидев, что он стоит передо мной. Лицо его было обеспокоенным. Я заставила себя улыбнуться.

— Часть меня надеется на то, что она все еще она. То, что она не зло, а до сих пор мама.

— Я знаю. — Его голос был мягким.

 Эта часть такая неубедительная, потому что я знаю - действительно знаю, что она плохая и должна быть остановлена. Эйден шагнул вперед, его глаза были настолько яркими и такими теплыми. Я хотела забыть все. Осторожно он протянул руку и пальцами засунул назад прядь волос, которая всегда падала на мое лицо. Я вздрогнула, не в силах сдержаться.

— Нет ничего плохого в надежде, Алекс.

— Но?

— Но ты должна знать, когда можно надеяться. — Он коснулся кончиками пальцев моей щеки. Его рука опустилась, и он отступил назад, нарушая связь. — Помнишь, что ты сказала, зачем тебе нужно быть в Ковенанте?

Вопрос сбил меня с толку.

— Да... мне нужно бороться с даймонами. Я должна.

Эйден кивнул.

— И тебе еще нужно это? Даже зная, что твоя мать - одна из них?

Я задумалась на мгновение.

— Да. Они все еще убивают. Они... должны быть остановлены. Мне все еще нужно это, хотя мама одна из них.

Легкая улыбка играла на его губах.

— Значит, есть надежда.

— Надежда на что?

— Надежда для тебя.

Я смотрела, как он уходит, сбитая с толку его словами. Надежда для меня? Надеяться, что люди забудут, что моя мать одна из даймонов, которые вполне возможно вырезали семью одноклассника?

Позже ночью, я почувствовала взгляды в общей гостиной. Слова не убедили меня. Некоторые из них - и чистокровные и полукровки - не думают, что мне можно доверять. Не с мамой такой близкой и смертельной.

Это было глупо. Но стало еще хуже. Теперь люди спрашивали, почему мы уехали три года назад, и почему я не вернулась в Ковенант в течение этого времени. Слухи распространялись. Мой любимый? Мама стала даймоном задолго до той ужасной ночи в Майами. И некоторые верили в это.

Шли дни, и только несколько полукровок разговаривали со мной. Но не один чистокровный. Сет тоже не помогал мне с вопросами, и черт, он лишил меня возможности избегать его. Он был всюду: во внутреннем дворе после практики, едя обед с Калебом и Люком. Он даже находился рядом во время практики, всегда спокойно посматривая на меня. Это было раздражающим и жутким.

Определенный взгляд появлялся на лице Эйдена всякий раз, когда Сет заходил. Мне он понравился, это была смесь неприязни и защищённости. Хотя сегодня мы практиковались без появления Сета, так что я не получила дальнейшего изучения взгляда. Какая жалость.

Я смотрела, как Эйден захватил один из манекенов, с которым мы практиковались, и потянул его к стене. Вещь весила тонну, но он перемещал её так, будто она ничего не весила.

— Нужна помощь? — так или иначе, предложила я.

Он покачал головой и встал напротив стены.

— Иди сюда.

— Что случилось?

— Ты видишь это? — Он указал на грудь манекена.

Было несколько вмятин в материале. Когда я кивнула, он провел пальцами над ними.

— Эти от твоих ударов сегодня. — Его голос был полон гордости, и это было лучше, чем любой взгляд Сета. — Видишь, насколько сильными стали твои удары. Замечательно.

Я просияла.

— Вау. У меня пальцы смерти.

Он усмехнулся.

— И это твои удары ногами. — Он указал на бедра манекена.

Часть материала была пробита. Часть меня завидовала манекену. Я хотела, чтобы его пальцы коснулись меня так.

— Студенты твоего возраста, которые уже прошли годы обучения, и то не могут нанести такой ущерб.

— Я кунг-фу мастер. Так что ты скажешь? Готова ли я играть с взрослыми игрушками?

Эйден посмотрел на стену, единственное, к чему я ужасно хотела прикоснуться.

— Возможно.

Мысль о тренировках с ножами заставила меня захотеть станцевать, но также напомнила мне о том, какие ножи будут использованы.

— Могу я задать тебе личный вопрос?

Он только выглядел немного усталым.

— Да.

— Если бы... твои родители обратились, что бы ты делал?

Эйден помолчал, прежде чем ответить.

— Я бы охотился на них. Алекс, они бы не хотели такой жизни, потеряв все их нравственности и идеалы ради убийств. Они бы не хотели.

Я сглотнула, мои глаза были по-прежнему прикованы к стене.

— Но они... были твоими родителями

— Они были моими родителями, но не после того, как их обратили. — Эйден шагнул ко мне, и я почувствовала на себе его взгляд. — В какой-то момент мы должны отпустить привязанность. Если не твоя... мать, это может быть любое другое лицо, которое ты знаешь и любишь. Если этот день придет, ты встретишься с ним, но они не те, кем были раньше.

Я рассеянно кивнул. Эйден технически прав, но, в конце концов, его родители не обратились. Их убили, так что он никогда по-настоящему не сталкивался с чем-то подобным. Он повел меня прочь от стены.

— Ты сильнее, чем думаешь, Алекс. Стать Стражем это образ жизни для тебя, а не просто лучший вариант, как для некоторых других.

Снова от его слов стало тепло.

— Как ты думаешь, я сильная?

Он одарил меня странным взглядом, но покачал головой.

— Нет. Ты всегда... такая живая, даже когда проходишь через что-то, что могло бы затемнить души большинства. — Тут он остановился, осознав, что сказал. Его щеки порозовели. — В любом случае ты невероятно решительная. Ты не должна останавливаться. Алекс, ты знаешь, что правильно, а что нет. Я не беспокоюсь, что ты не сильная. Я беспокоюсь, что ты слишком сильная.

Моё сердце заволновалось. Он... заботится обо мне, и колебался, прежде чем ответить на вопрос о своих родителях. Почему-то это заставило меня чувствовать себя лучше.

Не имеет значения, с кем я столкнусь там, если они даймоны, мой долг убить их. Именно поэтому я тренируюсь сейчас. То есть, на самом деле я тренируюсь, чтобы убить ее.

Я глубоко вздохнула.

— Знаешь... я ненавижу, когда ты прав.

Он рассмеялся, когда я состроила ему рожицу.

— Но ты была права, даже не осознавая это.

— А?

— Когда ты сказала, что я не знаю, как получить удовольствие в день солнцестояния? Ты была права. После смерти моих родителей, я должен был расти очень быстро. Леон говорит, что моя индивидуальность осталась где-то позади. — Он сделал паузу, тихо посмеиваясь. — Думаю, он тоже был прав.

— Откуда Леону знать? В любом случае ты смешной, когда хочешь быть. И красивый, и умный, очень умный. У тебя есть индивидуальность…

— Хорошо. — Смеясь, он поднял руки. — Я понял, я забавный. Тренировать тебя забавно и, конечно, не скучно.

Я пробормотала что-то бессвязное, потому что моя грудь, ну, снова заволновалась. Практика закончилась, и хотя я хотела остаться с ним, других причин задерживаться у меня не было. Я направилась к двери.

— Алекс?

В животе у меня сжалось.

— Да?

Он стоял в нескольких футах от меня.

— Я думаю, что будет хорошо... если ты больше не будешь так одеваться на тренировку.

Ох. Я уже забыла, что было надето на мне. Это были сомнительные шорты, которые Калеб выбрал для меня. Я даже не думала, что он заметит. Глядя на Эйдена, я поняла, что он заметил. Я уставилась на него невинным взглядом.

— Ты считаешь, что эти шорты отвлекают?

Эйден улыбнулся мне одной из своих редких улыбок. Каждая моя клеточка потеплела. Я даже забыла про ужасную вещь, зачем я тренируюсь. Его улыбка была как импульс.

— Нет. — Он проскочил мимо меня и остановился у двери. — На следующей тренировке я разрешу тебе потренироваться с кинжалами, если у нас будет время.

Мои отвлекающие шорты и все остальное были забыты на время.

— Не может быть. Ты серьезно?

Он старался выглядеть серьезным, но его улыбка выглядела немного озорной.

— Я думаю, немного, это не повредит. Я даже думаю, что это поможет... тебе почувствовать, как с ними обращаться.

Я оглянулась на стену с оружием. Я даже не дотрагивалась до них, а теперь он собирается разрешить практиковаться с ними. Это было как окончание детского сада. Черт, это было похоже на рождественский вечер.

Не думая, что я делаю, я сократила расстояние между нами и обняла его. Эйден сразу напрягся, явно застигнутый врасплох. Это было легко - обнять, но напряжение увеличилось на несколько градусов.

Я вдруг подумала, что бы чувствовала, если положила голову ему на грудь, как тогда, когда он вернулся с Озера Луре. Или если бы его руки обвились вокруг меня, и он обнял меня. Или если я снова поцелую его, как той ночью... будет ли он целовать меня снова?

— Ты слишком хорошенькая, чтобы носить такую одежду. — Его дыхание зашевелило мои волосы. — И ты слишком возбуждена, чтобы работать с ножами.

Я покраснела, отступая назад. Что? Эйден думал, что я хорошенькая? Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы пережить это.

— Я кровожадная. Что я могу сказать?

Эйден опустил глаза, и я решила, что надо пойти в магазин и найти, так много маленьких шорт, сколько я могу получить.

Глава 15

 Перед рассветом начались похороны тех, кто был убит на Озере Луре. По древней греческой традиции похороны состояли из трех частей. Все тела были разложены перед началом похорон. Я осталась сзади дома похорон, отказываясь идти куда-либо, где мертвые. Я оказывала свое почтение на значительном расстоянии.

Три тела семьи Дикти: отец, мачеха Леи и Охранники были завернуты в льняную одежду и золото. Оттуда началась похоронная процессия, и это было долго. Тела были подняты на костры и пронесены по главной улице. Вся туристическая деятельность была прекращена на Острове Богов, и улицы были заполнены чистокровными и полукровками.

Студенты, которые остались в Ковенанте выделялись из толпы. Мы все были одеты в черные платья или форму. Ни у кого из нас не было ничего, что можно одеть на похороны. Я была в черном платье и сандалиях. Это было лучшее из всего.

Я стояла рядом с Калебом и Оливией, и я смогла мельком увидеть Лею и Давн. У сестер были одинаковые медно-рыжие волосы и невероятно тонкие талии, а еще опухшие глаза.

Хемато не хоронили мертвых. После сжигания останков, они возводили массивные мраморные статуи. На одной из них художник в честь семьи Самоса изобразил их образы на пьедестале, с высеченными греческим куплетом про бессмертие богов. На круглом постаменте уже заняли место. Драгоценности и золото были удалены с тел и поставлены на пьедестал.

Я действительно хотела уйти в тот момент, но это было бы верхом неуважения. Я отвернулась, когда они зажигали костры, но я все еще слышала треск, когда огонь пожирал тела. Я дрожала, ненавидя всё это, ненавидя то, что они вполне возможно были жертвами моей матери.

Медленно провожающие расходились. Некоторые отправились домой, другие направлялись на небольшие приемы, проводимые в домах семей. Я поплелась за Калебом и Оливией, возвращаясь в Ковенант, подальше от смерти и отчаяния.

Когда мы проходили мимо костров, мои глаза нашли Эйдена. Он стоял с Леоном в нескольких футах от Рассвета и Леи. Он поднял глаза, как будто почувствовал меня, и наши глаза встретились. Он ни сделал ничего, но я поняла, что он одобрил мое присутствие.

Вчера, перед разговором об охоте на близких и инцидента с шортами, когда он сказал, что я хорошенькая, я говорила, что не уверена, должна ли приехать или нет, учитывая, что моя мама была одной из даймонов. Эйден посмотрел на меня серьезным и очень хмурым взглядом.

— Ты будешь чувствовать себя хуже, если не пойдешь и не окажешь свое уважение. Ты заслужила сделать это. Так же, как и любой другой, Алекс.

Конечно, он был прав. Я ненавидела похороны, но чувствовала бы себя плохо, если бы не пришла.

Так вот, он слегка кивнул, а затем повернулся к Давн. Он протянул руку и дотронулся до ее руки. Прядь темных волос упала на лоб, когда он наклонил голову, выражая свои соболезнования.

Я обратила своё внимание на большие железные ворота, отделяющие город от участка бессмысленных статуй. Там стоял Сет, одетый в черную униформу. Не было никаких сомнений, что он наблюдает за нами. Я проигнорировал его, покидая кладбище.

Весь день я пыталась забыть, что мы потеряли так много невинных людей. И что моя мама была ответственна за это.

Мне не удалось ничего сделать с кинжалами на следующей тренировке. Когда я потерпела неудачу, Эйден терпеливо посмотрел на меня.

— Пойдём.

Я стала собирать маты с пола.

— Как я могу попасть, когда не могу даже прикоснуться к кинжалам?

Эйден убрал меня с дороги и принялся за мат.

— Мне нужно быть уверенным в том, что ты знаешь, как защитить себя...

— Она не практикуется в Ковенанте с ножами?

Сет прислонился к косяку двери, скрестив руки на груди. Он смотрел на нас с ленивым выражением, но глаза его были необыкновенно яркими. Эйден выпрямился, едва потрудившись взглянуть на него.

— Я поклялся бы, что запер дверь.

Сет ухмыльнулся.

— Я отпер и открыл дверь.

— Как ты сделал это? — спросила я. — Дверь была закрыта изнутри.

— Тайны Аполлиона. Я не могу рассказать о них. — Он подмигнул мне прежде, чем посмотреть своими янтарными глазами на Эйдена. — Как она может быть готова к борьбе, если она не умеет владеть единственным оружием, которое она будет иметь против даймона?

Сет получил несколько очков крутости в мою книгу за этот вопрос. Я посмотрела на Эйдена с ожиданием. Холодным и неприятным выражением он заработал намного больше очков крутости.

— Я не знал, что ты имеешь какое-либо отношение к ее подготовке. — Эйден выгнул угольно черную бровь.

— Я нет. — Сет отодвинулcя от стены и стал прогуливаться через учебную комнату. Он взял один из кинжалов у стены и посмотрел на нас. — Я уверен, что мог бы убедить Маркуса или Люциана позволить Алекс иметь несколько раундов со мной. Хотела бы ты этого, Алекс?

Я чувствовал, что Эйден напрягся около меня, и я покачала головой.

— Нет. Нет, правда.

Медленная улыбка появилась на лице Сета, когда он щелкнул кинжалом в руке.

— Правда, я позволил бы тебе играть… со взрослыми игрушками. — Он остановился передо мной, предлагая ручку лезвия для начала. — Давай. Возьми это.

Мой пристальный взгляд обратился к блестящему металлу в его руке. Его кончик был зверски острым. Я как будто находилась под сильным принуждением и достигла его. Эйден сжал руку Сета и вытащил кинжал. Пораженная, я посмотрела на Эйдена. Его разъяренные серебряные глаза смотрели на Сета.

— Она будет обучаться с кинжалами, когда я решу. Не ты. Твое присутствие здесь не приветствуется.

Глаза Сета посмотрели на руку Эйдена. Его улыбка не дрогнула не единого раза.

— Ужасный контроль, не так ли? С каких пор чистокровные стали заботиться о том, что касается полукровок или не касается?

— С каких пор Аполлон стал интересоваться полукровной девочкой? Можно подумать, что у него нет других дел.

— Можно было рассчитывать на то, что чистокровный хорошенечко подумает, прежде чем влюбиться в...

— Хорошо. — Я ступила между этими двумя, понимая, что только боги знали о том, что Сет собирался сказать. — Ведите себя хорошо, ребята.

Ни один из них, казалось, не услышал и не увидел меня. Вздохнув, я схватила руку Эйдена. Он снова посмотрел на меня.

— Практика закончена, правильно?

Неохотно, он отпустил запястья Сета и отступил. Даже он выглядел удивленным своим ответом, но он всё ещё пристально наблюдал за Сетом.

— Пока — да.

Сет снова перевернул лезвие, его пристальный взгляд сосредоточился на мне еще раз.

— Фактически для меня нет ничего лучше, чем интересоваться полукровной девочкой.

Что-то сказанное им, вызывало у меня озноб. Или это было просто мастерство, с которым он орудовал клинком.

— Думаю, я пас.

После того, как Эйден и я остались в учебной комнате, никто из нас не говорил. Не знаю, почему Эйден отреагировал так сильно, или почему Сет почувствовал, как нужно нажать на Эйдена. Но к тому времени, когда я встретилась с Калебом, я затолкнула эти мысли в самый дальний уголок своего мозга, чтобы подумать об этом позже.

Калеб решил, что нам нужно веселье, а веселье было на главном острове, на еженедельной киноночи Зарака. Он всегда получал на руки только что вышедшие фильмы, и это было большое дело - смотреть, то, от чего мир смертных в настоящее время сходит с ума. Я была удивлена, что он по-прежнему проводил ее после похорон, но предполагала, что все нуждались в напоминание о том, что они еще живы. Но как только мы прибыли в его дом, я поняла, что весело не будет.

Все замолчали, когда мы спустились в подвал, который был превращен в мини-театр. Чистокровные и полукровки смотрели на меня, и когда Калеб последовал за Оливией наверх, люди начали шептаться. Притворившись, что меня это вовсе не беспокоит, я села на один из пустых любовных мест и сфокусировалась на пятне на стене.

Гордость не позволяла мне выйти из комнаты. Через несколько минут Дикон оторвался от группы и присоединился ко мне.

— Как поживаешь?

Я одарила его скучающим взглядом.

— Замечательно.

Он предложил мне выпить из своей фляжки. Я взяла ее и сделала глоток, наблюдая за ним краем глаза.

— Осторожнее, — он усмехнулся и вынул фляжку из моих пальцев.

Жидкость обожгла моё горло и заставила мои глаза слезиться.

— Господи, что это такое?

Дикон пожал плечами.

— Это мой специальный микс.

— Ну... это конечно всё объясняет.

Кто-то с другой стороны комнаты прошептал что-то, что я не смогла разобрать, но Коди чуть не лопнул от смеха. Чувствуя себя параноиком, я пыталась не замечать его.

— Они говорят о тебе.

Медленно я повернулась к Дикону.

— Спасибо, приятель.

— Все. — Он пожал плечами и перевернул фляжку в своих руках. — Честно говоря, меня это не волнует. Твоя мама даймон. Что из этого? Не ты помогаешь ей.

— Это действительно тебя не беспокоит? — Я думала, это должно его беспокоить.

— Нет. Ты не в ответе за то, что твоя мать сделала. Или не сделала.

Я закусила губу, уставившись в пол.

— Никто не знает.

Дикон поднял брови, делая большой глоток.

— Ты права.

Группа напротив нас разразилась хихиканьем и лукавыми взглядами. Дикон покачал головой, обращая внимание на пульт в своей руке.

— Я думаю, что ненавижу их, — пробормотала я, жалея, что решилась приехать сюда.

— Они просто боятся. — Он указал на кучку людей через всю комнату. — Они все боятся обернуться. Даймоны никогда не были так близко, Алекс. Четыре часа езды не так уж далеко, и это мог быть любой из них. Это могла быть их смерть.

Я вздрогнула и захотела выпить из фляжки Дикона. Стало жарко.

— Почему ты не боишься?

— Мы все должны умереть когда-нибудь, правда? Это тяжело. Но мой брат никогда не позволит чему-то подобному случиться со мной, — добавил он. — Он умрет первым... но никогда не позволит этому случиться. Кстати о моем брате, как он относится к моей любимой полукровке?

— Ээ... хорошо, действительно хорошо.

Раздался громкий голос Коди.

— Единственная причина, почему она все еще здесь, ее отчим - министр, а дядя - декан.

Всю неделю я не обращала внимания на ехидный шепот и ужасные взгляды, но это ... это я не могла игнорировать. Мне не спасти свою репутацию, если я проигнорирую его слова. Я наклонилась вперед на своем стуле, сложив руки на коленях.

— И что это должно означать?

Все притихли в то время, когда Коди поднял голову ко мне.

— Единственная причина, почему ты еще здесь, это то с кем ты связана. Любая другая полукровка была бы уже в рабстве.

Глубоко вздохнув, я попыталась успокоиться.

— Почему это происходит, Коди?

Дикон отодвинулся от меня с флягой в руке.

— Ты привела свою мать сюда. Вот почему. Эти чистокровные погибли из-за твоей матери! Если бы тебя не было здесь, они бы были все еще живы.

— Дерьмо.

Дикон встал, убирая стул с моего пути. Очень вовремя. Я пролетела через комнату, остановившись напротив Коди.

— Ты пожалеешь о том, что сказал.

Коди скривил губы в ухмылке. Он не боялся меня.

— Вау. Угрожая чистокровному, ты можешь вылететь из Ковенанта. Может быть, это то, чего ты хочешь? Затем ты сможешь воссоединиться со своей матерью.

У меня отпала челюсть. Дикон вмешался, обвивая свою руку вокруг моей талии. Он поднял меня и поставил в противоположном направлении.

— Вон.

Он не давал мне выбора с его рукой на моей спине, которая подталкивала меня к стеклянным дверям. Но и снаружи моя ярость не успокаивалась.

— Я собираюсь убить его!

— Нет. — Дикон протянул мне флягу. — Выпей. Это поможет.

Я отвинтила крышку и сделала большой глоток. Жидкость обожгла меня изнутри, и это только подстегнуло мой гнев. Я попыталась медленно обойти Дикона, но для необученного он оказался существенным блокпостом. Черт бы его побрал.

— Я не пущу тебя туда. Хоть твой дядя и министр, если ты ударишь Коди, будет полная задница.

Он был прав, но я улыбнулась.

— Это того стоит.

— Cтоит? — Он отступил в сторону, снова преграждая мне путь, его светлые волосы упали на его глаза. — Как ты думаешь, что почувствует Эйден?

Вопрос ударил меня в грудь.

— А?

— Если тебя выгонят, что мой брат подумает?

Я разжала свои руки.

— Я... не знаю.

Дикон ткнул в меня фляжкой.

— Он обвинит себя. Подумает, что не слишком хорошо тренировал тебя. Ты что, этого хочешь?

Мои глаза сузились. Мне не нравились его логические рассуждения.

— Знаешь, он всё время советует тебе не надираться в стельку. И все же ты пьешь. Как ты думаешь, что он чувствует?

Дикон медленно опустил бутылку.

— Туше.

Через несколько секунд подоспел второй состав.

— Что, черт возьми, произошло? — спросил Калеб.

— Несколько твоих друзей решили поиграть. — Дикон кивнул назад, на дверь.

Калеб нахмурился, подходя ближе ко мне.

— Кто-то что-то сделал тебе?

 Гнев вспыхнул на его лице, когда я рассказала ему, что говорил Коди.

— Ты меня не разыгрываешь?

Я скрестила на груди руки.

— А что, похоже?

— Нет.

— Давай просто вернёмся на свой остров. Эти придурки не понимают…

— Никто не понимает, — огрызнулась я, гнев все еще наполнял меня. — Ты можешь остаться здесь, со своими друзьями, а я направляюсь обратно. Это была ужасная идея.

— Эй! — Калеб поднял брови. — Они не мои друзья. Ты – мой друг. И я понимаю, Алекс. Я знаю, что ты проходишь через многое.

Я повернулась к Калебу. Я понимала, что это неразумно, но не могла остановиться.

— Понимаешь? Как, черт возьми, ты можешь понять? Твоя мать не хочет быть рядом с тобой! Твой отец еще жив! Он не даймон, Калеб. Как, черт возьми, ты можешь это понять?

Он протянул руки, как будто хотел физически остановить мои слова. Боль промелькнула на его лице.

— Алекс? Боги.

Дикон, вздыхая, засунул флягу в карман.

— Алекс, постарайся успокоиться. У тебя телезрители.

Он был прав. Люди вышли наружу, слоняясь по просторной палубе, с предвкушением наблюдая за нашей перепалкой. Они и раньше хотели драки, но не получили. Я глубоко вздохнула и попыталась сдержать свой гнев. Я была не в состоянии.

— Все идиоты здесь думают, что я причина того, что эти люди умерли!

Неверие появилось на лице Калеба.

— Это не может быть правдой. Смотри. Ты просто переживаешь. Давай вернемся.

Мое терпение лопнуло. Сокращая расстояние между нами, я подумал, что ударила бы своего лучшего друга. Вполне возможно я бы так и поступила, но мне не удалось узнать этого. Из ниоткуда, с моей стороны появился Сет, одетый как всегда в черное. Он никогда не снимает ее?

Его присутствие заставило не только меня застыть в неподвижности, он действовал успокаивающе на всех вокруг нас. Он посмотрел долгим жестким взглядом на меня, а потом заговорил с лирическим акцентом в голосе.

— Достаточно.

Любому другому я сказала бы отвалить, но это не та ситуация, и Сет не был нормальным человеком. Мы сверлили друг друга взглядами. Очевидно, он ожидал от меня того, чтобы я вняла его предупреждению. С видимым усилием я отступила. Калеб сделал шаг ко мне, но Дикон схватил его за руку.

— Отпусти ее.

И я ушла. Я прошла несколько домов, прежде чем Сет догнал меня.

— Ты позволила группе чистокровок расстроить себя?

— Ты явно сталкер, Сет. И сколько ты стоял там?

— Я не сталкер, а стоял я там достаточно долго, чтобы понять, что ты не контролируешь себя, и ты неустойчива. Мне нравится это в тебе, главным образом потому, что я нахожу это забавным. Но ты должна знать, что не ответственна за то, что сделала твоя мать. Кого волнует, что думает кучка испорченных чистокровных?

— Ты не знаешь сделала ли она что-то!

— Ты это серьезно? — Его глаза изучали мое лицо. Он нашел то, что искал. — Серьезно. Теперь я могу добавить «глупая» в мой список прилагательных для описания тебя.

Интересно, какими были другие прилагательные.

— Все равно. Просто оставь меня в покое.

Сет прервал меня.

— Она даймон. Она убила, убила невинных людей, Алекс. Это то, что делают даймоны. Это не оправдание для нее. Это то, что она делает, но это не твоя вина.

Я действительно хотела ударить его, но это было неразумно.

— Видишь, у меня есть самоконтроль и разум.

Я обошла его. Он протянул руку, захватывая мое предплечье. Плоть к плоти. Мир взорвался. Всплеск электрической энергии пронзил мое тело. Это было похоже на чувство, когда он был рядом, но в сто раз сильнее. Я не могла говорить, и чем дольше Сет держал меня, тем сильнее росло напряжение.

То, что я чувствовала, было безумием. Интенсивный яркий синий свет обернулся вокруг его руки. Он крутился, как шнур, треща и сплетаясь вокруг наших рук. Инстинктивно я знала, что это соединяет нас - объединяет нас вместе. Навсегда.

— Нет. Нет, это невозможно! — Сет стал неподвижным.

Я действительно пожалела, что отпустила свою руку, потому что его пальцы впились в мою кожу, и что-то... что-то еще происходило. Я чувствовала движение внутри себя, оно извивалось, обвиваясь вокруг меня, и с каждым витком я знала, что это связывает нас воедино. Эмоции и мысли, не мои собственные, бросились на меня. Они пришли ослепительным светом, сопровождаемые яркими цветами вращения и изменения, пока я была в состоянии понять и осмыслить некоторые из них.

Это невозможно. Это прикончит нас обоих. Я задыхалась. Мысли Сета скользили вокруг моих, и его эмоции накопились и обрушались на нас обоих. Внезапно все прекратилось, как будто захлопнулась дверь в мой разум. Краски схлынули, и, наконец, синий шнур мелькнул в слабом свете и исчез.

— Ээ... твои татуировки.

Сет моргнул, пока смотрел вниз, где его рука по-прежнему держала мою руку.

— Этого... не может быть.

— А что... случилось? Потому что, если ты знаешь, мне понравилось быть наполненной этим.

Он взглянул вверх, его глаза светились в темноте. Испуганное выражение его лица исчезло, сменившись гневом.

— Мы должны умереть.

Это не то, что я хотела услышать.

— Прости что? — Независимо от того, что он знал, теперь ему все стало ясно. Он сжал губы, а затем пошел, таща меня следом за ним. — Подожди! Куда мы идем?

— Они знали! Они знали все это время.Теперь я понимаю, почему Люциан приказал мне это, когда они нашли тебя.

Мои ноги скользили по песку, когда я спотыкалась, чтобы не отстать от него. Я потеряла сандалию, а затем другую через пару шагов. Черт возьми, я любила эти сандалии.

— Сет! Тебе придется замедлиться и рассказать мне, что происходит.

Он одарил меня опасным взглядом.

— Твой надменный отчим собирается рассказать нам, что происходит.

Я не хотела это признавать, но мне было страшно, на самом деле чертовски страшно. Аполлионы могут быть неустойчивыми - даже опасными. С такими не шутят. Сет ускорил шаг, потащив меня за собой.

Я подскользнулась. Мое колено задело подол платья, разрывая его. Со стоном он поднял меня на ноги и продолжил свой путь. Молнии разрезали небо, а он продолжал тащить меня через весь остров. Одна из молний ударила в лодку всего в нескольких ярдах от нас. Свет ошеломил меня, но Сет проигнорировал его.

— Стоп! — Я уперлась ногами в песок. — Лодка в огне!!! Надо что-то сделать!

Сет развернулся, его глаза светились. Он дернул меня на себя.

— Это нас не касается.

Грудь вздымалась от тяжелого дыхания.

— Сет... ты меня пугаешь.

Выражение его лица оставалось жестким и жестоким, но его хватка вокруг моей руки немного ослабла.

— Это не меня ты должна бояться. Пойдем.

Он потянул меня мимо горящей лодки выше по тихой береговой линии. Сет повернулся, когда заметил дом Люциана с широким двухступенчатым крыльцом. Очевидно, его не волновало мог ли кто-то последовать за ним или нет.

Он отпустил меня и стал колотить в дверь, как полиция и телевидение. Два ужасных на вид Охранников открыли дверь. Первый осмотрел меня лишь беглым взглядом, остановившись глазами на Сете. Сет вздернул подбородок.

— Нам нужно увидеть Люциана сейчас.

Охранник выпрямился.

— Министр отдыхает. Вы должны…

Жестокий порыв ветра, бросился за нами. Секунду я не могла видеть сквозь беспорядок волос, закрывающих моё лицо, но когда я это сделала, мое сердце остановилось. Порыв ураганной силы ударил Охранника в грудь, швырнув его назад, прижимая к стене роскошного фойе моего отчима. Ветер утих, но Охранник остался у стены. Сет шагнул в дверь и посмотрел на другого Охранника.

— Иди к Люциану. Сейчас.

Охранник отвел взгляд от своего сослуживца и поспешил выполнять поручение Сета. Я последовала за Сетом, мои руки дрожали так сильно, что я держала их вместе.

— Сет? Сет, что ты делаешь? Тебе нужно остановиться. Прямо сейчас. Ты не можешь этого делать! Не можешь разрушать дом Люциана. Успокойся.

Отступая к дальнему углу фойе, я уставилась на Охранника. Воздух потрескивал от напряжения и мощности силы Аполлиона. Я прижалась к стене, поскольку воздух ползал по моей коже, медленно прокрадываясь глубоко внутрь меня.

Шум и движение на лестнице привлекли мое внимание. Люциан спускался по винтовой лестнице, одетый в пижамные штаны и свободную рубашку. Увидев его в таком виде, я непроизвольно рассмеялась, но мой смех получился коротким и истерическим.

Люциан отметил мою полу-окаменевшей позиции в углу, а потом перевел взгляд на Охранника, приставленного к стене. Наконец, он посмотрел на Сета каким-то странным спокойным взглядом.

— Что все это значит?

— Я хочу знать, как долго ты собирался продолжать это безумие, прежде чем мы оба были бы убиты во сне!!!

Мой рот открылся. Голос Люциана оставался ровным и спокойным.

— Отпусти Охранника, и я расскажу вам все.

Сет явно был не в восторге от этой идеи, но всё же он оттолкнул охранника в сторону, делая это не очень аккуратно. Бедняга рухнул на пол.

— Я хочу знать правду.

Люциан кивнул.

— Почему бы нам не перейти в гостиную? Александрии похоже нужно присесть.

Сет бросил взгляд через плечо и нахмурился, как будто забыв обо мне. Я, должно быть, выглядела довольно жалкой, потому что он кивнул. Половина меня рвалась пуститься в бегство, но я сомневалась, что уйду далеко. Кроме страха, мне было также интересно какого черта здесь происходит.

Мы вошли в маленькую комнату со стеклянными стенами. Я практически рухнула в белое плетеное кресло. Охранники последовали за нами, но Люциан отмахнулся от них.

— Пожалуйста, уведомите Декана Андроса, что Сет и Александрия здесь. Он поймет.

Охранники колебались, но Люциан заверил их пренебрежительным кивком. Когда они ушли, он повернулся лицом к Сету.

— Присядешь?

— Я предпочитаю постоять.

— Эм... там лодка в огне. — Мой голос звучал жестко и слишком высоко. — Кто-то, возможно, захочет, проверить это.

— Кто-нибудь позаботится. — Люциан сел на один из стульев рядом со мной. — Александрия, я был не особенно откровенен с тобой.

Небольшая насмешка сорвалась с моих губ.

— Правда?

Он наклонился вперед, положив руки на свою клетчатую пижаму.

— Три года назад оракул сказала твоей матери, что на свой восемнадцатый день рождения ты станешь Аполлионом.

Я громко рассмеялась.

— Это смешно.

— Смешно? — Сет повернулся ко мне лицом. Он выглядел так, словно хотел встряхнуть меня.

— Эм... да! — Мои глаза расширились. — Есть только один...

Мой голос замер, когда я вспомнила, что читала в книге, которую одолжила у Эйдена. Внезапно я почувствовала жар и холод.

— Прежде чем Рейчел уехала, она призналась Маркусу. Он не соглашался с ее решением, но она чувствовала, что нужно защитить тебя.

— Защитить меня от чего? — спросив, я уже знала ответ. Защитить меня от того, что случилось с Солярис. Я покачала головой. — Нет. Это просто сумасшествие. Оракул не это сказал маме!

— Ты ссылаешься на другую часть, где она сказала, что ты будешь убивать тех, кого любишь? Это не важно. Важно то, что ты можешь стать еще одним Аполлионом. — Он повернулся к Сету, улыбаясь. — Лучшим способом узнать правду ли сказала оракул, было вызвать сюда Сета.

Сет вышагивал по гостиной.

— В этом есть смысл. Поэтому я... почувствовал тебя в первый день. Неудивительно, что твоя мать уехала отсюда. Она, вероятно, думала, что сможет скрыть тебя среди смертных. — Он повернулся и посмотрел на Люциана. — Зачем тебе захотелось свести нас вместе? Ты знаешь, что произойдет.

— Мы не знаем, что может произойти. — Люциан ответил на его взгляд. — У нас не было двоих из вас в течение четырех сотен лет. Многое изменилось с тех пор. И боги тоже.

Мой взгляд метался между ними.

— Ребята... я знаю, о чем вы говорите, но вы ошибаетесь. Я не такая, как он.

— Тогда как ты объяснишь, что произошло снаружи? — Сет посмотрел на меня.

Сделав глубокий вдох, я проигнорировала его.

— Это не возможно.

— Что случилось? — голос Люциана звучал заинтересовано.

Его глаза метались между нами, пока Сет объяснял про голубой шнур, и как несколько секунд мы слышали мысли друг друга. Было ясно, что он не был удивлен.

— На самом деле беспокоиться не о чем. То, что вы испытали, был просто способ признать друг друга. По этой причине я тебя позвал сюда, Сет. Мы должны были увидеть, если она была другой. Я просто не ожидал, что всё зайдет так далеко.

— Стоит ли так рисковать? — Сет нахмурился. — Если боги не знали о ней раньше, скоро узнают. Ты можешь это просто представить. Разве ее жизнь для тебя ничто?

Мой отчим наклонился вперед, его глаза встретились с Сетом.

— Понимаешь, что это означает? Не только для тебя, но и нашего рода? Вы двое сможете все изменить, Сет. Да. Вы могущественны, но когда ей исполнится восемнадцать, ваша власть станет безграничной.

Это, казалось, заинтересовало Сета.

— Но боги не позволят, чтобы это случилось.

Люциан откинулся назад.

— Боги... не разговаривали с нами годами, Сет.

— Что? — и Сет и я закричали вместе.

Люциан пренебрежительно дёрнул запястьем.

— Они удалились, и Совет не считает, что они будут вмешиваться. Кроме того, если боги любопытны, они уже знают об Александрии. Если оракул видела это, значит, боги уже знают. Они должны быть осведомлены о ней.

Я не верила Люциану. Ни одну секунду.

— Они не знали о Солярис!

Они оба посмотрели на меня. Линия образовалась между бровями Люциана.

— Ты знаешь о Солярис?

— Я... я читала о ней. Они убили обоих Аполлионов.

Люциан покачал головой.

— Ты не знаешь всей правды. Другой Аполлион напал на Совет, и Солярис была обязана его остановить. Она не смогла. Вот почему они были казнены.

Я нахмурилась. В книге не было ничего подобного. Сет, наконец, сел.

— Что ты получишь от этого?

Люциан широко открыл глаза.

— С вами двумя мы сможем устранять даймонов, не рискуя столькими жизнями. Мы могли бы изменить правила – законы, окружающие полукровок, декреты брака, Совет. Все что угодно может стать возможным.

Я хотела ударить его в живот. Люциан не заботился о полукровках.

— Какие правила Совета ты желаешь изменить? — Сет смотрел на Люциана.

— Эти вещи можно обсудить позже. — Он махнул рукой на меня, снова улыбаясь своей странной и противной улыбкой. — Ей суждено стать твоей второй половиной.

Сет повернулся и посмотрел на меня долгим взглядом.

— Могло быть и хуже, я думаю.

Так, надо разобраться.

— Что вы подразумеваете под этим?

— Вы двое, как кусочки головоломки. Вы подходите друг другу. Твоя сила будет питать его... и наоборот. — Люциан улыбнулся. — На самом деле это удивительно. Ты его половинка, Александрия. Тебе суждено быть с ним. Ты принадлежишь ему.

Чувство такое, как будто что-то тяжелое засело у меня в груди. О. Ох. Нет. Сет посмотрел на меня и нахмурился.

— Ты не должна звучать так противно.

В тот день, когда я почувствовала непреодолимое желание прикоснуться к нему, я думала, что это из-за того, кто он такой, но может быть, потому, что мы такие? Я вздрогнула.

— Противно? Это... гнусно Вы слышите себя?

Сет вздохнул.

— Теперь ты оскорбительна.

Я проигнорировала его слова.

— Я... никому не принадлежу.

Он встретил мой взгляд, и я была поражена его напряженности.

— Но ты принадлежишь.

— Это безумие!

— Когда ей исполнится восемнадцать лет, — Сет поджал губы, — ее власть перейдет мне.

— Да. — Люциан кивнул. — Когда она пройдет палингенезис - Пробуждение - в восемнадцать лет, все, что тебе нужно сделать, это прикоснуться к ней. А потом...

 Ему не нужно было этого говорить. Мы все знали. Сет станет Богом-Убийцей. Он повернулся к Люциану.

— Кто знает об этом?

— Маркус знает от матери Александрии.

Мое сердце упало. Сет смотрел на меня, его лицо было непроницаемо.

— Это объясняет, почему она пришла так близко к Ковенанту, когда большинство даймонов не посмели бы, но зачем? Полукровка не может обернуться.

— Почему даймоны хотят получить в свои руки Аполлиона? Даже сейчас эфир Александрии может кормить их в течение нескольких месяцев. — Люциан указал на меня. — Как ты думаешь, что произойдет, если ее мать получит ее после палингенезиса?

Я не могла поверить услышанному.

— Ты думаешь, она здесь потому, что я план питания для нее?

Он оглянулся.

— Почему же ей еще быть здесь, Александрия? Вот почему я был против твоего пребывания в Ковенанте, в отличие от Маркуса. Это не имеет ничего общего со временем, которое ты пропустила или твоего предыдущего поведения. Есть шанс того, что мы не сможем остановить Рейчел, когда ты выпустишься. Риск слишком велик, мы не можем тебе позволить встретиться с ней лицом к лицу. Я не могу позволить даймону получить в свои руки Аполлиона.

— Но теперь все по-другому? — спросила я.

— Да. — Люциан встал, положив руки мне на плечи. — Она близко, и мы сможем найти ее. И ты не сможешь с ней встретиться. Это хорошо, Александрия.

— Хорошо? — Я издала хриплый смешок и сбросила его руки. — Это все... мрачно.

Сет повернул голову в мою сторону.

— Алекс, ты не можешь просто проигнорировать это. Игнорировать себя. Что мы…

Я выставила руку между нами.

— ОО, даже не продолжай, приятель. Нас нет! И никогда не буде! Ладно?

Он закатил глаза, ему явно наскучили мои протесты. Я попятилась из комнаты.

— Я серьезно не хочу слышать об этом снова. И я собираюсь притворяться, будто этого разговора не было.

— Алекс. Остановись…

Сет шагнул ко мне. Я свирепо посмотрела на него:

— Не преследуй меня! Меня не волнует то, что ты можешь подбросить меня в воздухе. Если ты последуешь за мной, я спрыгну с моста и сделаю это с тобой!

— Отпусти ее. — Люциан сделал элегантный взмах руки. — Ей нужно время, чтобы... свыкнуться с этим.

Удивительно, но Сет послушал.

Я ушла, захлопнув дверь у себя за спиной. На обратном пути к острову мои мысли прыгали в моей голове в хаотичном беспорядке. Я едва заметила, что воздух больше не был синим от дыма. Кто-то позаботился об огне в лодке. Охранники на мосту скучали, жестом приглашая меня войти.

Несколько минут спустя я пересекла кампус и песчаный пляж, отделяющей факультет и гостевые комнаты от остальной территории кампуса. Ни при каких обстоятельствах - даже любому студент, если уж на то пошло - не разрешено бродить вокруг этих домиков, но мне нужно поговорить с кем-нибудь - мне нужен Эйден.

Эйден мог разобраться в этом. Он должен знать, что делать. Поскольку большинство домиков были пусты летом, легко было понять, который из них его. Только в одном коттедже было светло.

Я остановилась у двери в нерешительности. Прийти сюда значило, что не только у меня будут проблемы, но и у Эйдена тоже. Я не могла даже подумать, что они сделают, если меня обнаружат в доме чистокровного в это время суток. Но я нуждалась в нем, и это было более важным, чем последствия.

Эйден ответил через несколько секунд, увидев меня стоящей у его двери.

— Что случилось?

Было ещё не очень поздно, но он стоял одетый так, как будто уже валялся в постели. В пижамных штанах он выглядел лучше, чем Люциан. И в майке тоже.

— Мне нужно поговорить с тобой.

Его взгляд упал на мои ноги.

— Где твои туфли? Почему ты в песке? Алекс, говорит сейчас же. Что случилось?

Я посмотрела вниз - мои сандалии? Они потеряны где-то на главном острове, никогда не увижу снова. Вздохнув, я засунула спутанные пряди волос назад.

— Я знаю, что не должна быть здесь, но мне больше не к кому обратиться.

Эйден протянул руку и взял мои руки в нежные объятия. Не говоря ни слова, он повел меня в свой коттедж.

Глава 16

 Эйдан провёл меня внутрь помещения и усадил на диван. О этот его взгляд, одновременно спокойный и опасный.

— Позволь... я принесу тебе стакан воды.

Мой взгляд скользил по его гостиной. Она была не намного больше, чем моя комната в общежитии, и так же, как моя, была лишена всего декоративного. Не было ни фотографий, ни любимых картин или иллюстраций загромождающих стены. Вместо этого книги и комиксы, разбросанные на журнальном столике, стоящие на многочисленных книжных полках и на его небольшом компьютерном столе. Нет телевизора. Он был читателем - возможно даже читал комиксы древней Греции. Почему-то это заставило меня улыбнуться.

Потом я кое-что заметила в углу комнаты, между книжным шкафом и столом. Там, прислонившись к стене, стояла гитара, и несколько колоритных медиаторов лежали на одной из полок - всех цветов кроме черного. Я знала, что эти руки, были использованы для чего-то изящного и вычурного. Я подумала, сможет ли он когда-нибудь сыграть для меня. У меня всегда были ребята, которые играли на гитарах.

— Ты играешь? — я кивнула на гитару.

— Иногда. — Он протянул мне стакан воды, и я выпил его, прежде чем он сел рядом со мной. — Жажда?

— Ммм. — Я вытерла несколько капель со своих губ. — Спасибо.

Он взглянул на гитару.

— Я коллекционирую их. Странная привычка, наверное.

— Тебе нужен черный.

— Наверное. — Эйден взял стакан и поставил его на журнальный столик, нахмурившись, когда заметил, что он дрожит в моих руках. — Алекс, что случилось?

Мой смех застрял в горле.

— Это будет звучать дико. — Я бросила быстрый взгляд на него и, увидев озабоченность на его лице, была почти уничтожена.

— Алекс... ты можешь рассказать мне. Я не буду судить тебя.

Мне стало интересно, о чем он думал, когда размышлял о том, что могло со мной произойти. Он протянул руку и обхватил мою.

— Ты доверяешь мне, верно?

Я смотрела на наши руки, эти пальцы. Тебе суждено быть с ним. Эти слова оказали отрицательное влияние на меня. Я выдернула руки и встала.

— Да. Доверяю. Это просто безумие.

Эйден остался сидеть, но его глаза внимательно следили за моими неустойчивыми передвижениями.

— Попробуй начать с самого начала.

Я кивнула, приглаживая руками свое платье. Я начала с вечеринки. Взгляд Эйдена окаменел, когда я рассказала ему, что сказал Коди, а потом стал опасным, когда я объяснила, как Сет угробил чью-то лодку. Я рассказала ему все, даже мерзкую часть с Сетом, и что мы были “две половинки” или как там. Эйден был замечательным слушателем. Он не стал задавать никаких вопросов, но я знала, что он понял все.

— Так это не может быть правдой, верно? Я имею в виду, это не реально. — Я стала бродить по его гостиной. — Люциан сказал, что из-за этого ушла моя мама. Оракул сказала ей, что я буду вторым Аполлионом, и она боялась, что боги ... убили бы меня, думаю.

Мой смех звучал немного хрипло. Эйден провел рукой по волосам.

— Я подозревал что-то странное, когда он хотел вернуть тебя в его дом. И когда ты сказала, что видела метки Сета... я не могу поверить, что был рядом так редко все это время. Когда тебе исполнится восемнадцать, Алекс?

— Четвертого марта. Менее чем через год.

Эйден потер подбородок.

— Когда ты говорила с оракулом, она сказала что-нибудь вроде этого?

— Нет, она только сказала, что я должна убить кого-то, кого я люблю. Ничего об этом, но она говорила так много сумасшедших вещей. — Я сглотнула, чувствуя, как кровь стынет в жилах. — Я имею в виду, оглядываясь назад, многие вещи, которые она говорила, имели смысл, но я просто их не понимала.

— Как ты могла понять? — Он обошел вокруг узкого деревянного стола. — Теперь мы знаем, почему твоя мать пошла на такой риск, оставив безопасность острова. Она хотела защитить тебя. История Солярис является настоящей трагедией, но она встала против Совета и богов. Вот что решило их судьбу. А не то, что было написано о них в книгах.

— Почему Солярис это сделала? Разве она не знала, что произойдет?

— Некоторые говорят, что она влюбилась в Первого. Когда он встал против Совета, она защищала его.

— Это так глупо. — Я закатила глаза. — Она покончила жизнь самоубийством. Это не любовь.

Эйден улыбнулся.

— Люди делают ужасные вещи, когда они влюблены, Алекс. Посмотри, что сделала твоя мать. Это любовь другого рода, но она оставила все, потому что любила тебя.

— Я никогда не понимала, почему она ушла. — Мой голос звучал тихо и хрупко. — Теперь я знаю. Она действительно ушла, чтобы защитить меня.

Знание сидело, как кислое молоко в моем животе.

— Знаешь, я почти ненавидела ее за то, что она увезла меня отсюда. Я никогда не понимала, почему она совершила столь рискованный и глупый поступок, но она сделала это, чтобы защитить меня.

— Это должно было принести тебе некое спокойствие, не так ли?

— Спокойствие? Я не знаю. Все о чем я могу думать это о том, что если бы я не была каким-то уродом, то она была бы до сих пор жива.

Мои слова вызвали вспышку боли на его лицо.

— Ты не можешь винить себя за это. Я не позволю, Алекс. Ты зашла слишком далеко для этого.

Я кивнула, глядя в сторону. Эйден мог верить в то, что он хотел, но если бы я не была вторым пришествием Апполиона, ничего бы этого не произошло.

— Я это ненавижу. Я ненавижу, не иметь контроля над ситуацией.

— Но у тебя есть контроль, Алекс. То, что дает тебе больше контроля, чем кому-либо другому.

— Как же так? Как сказал Люциан, я собственность Сета, электрическая розетка или что-то в этом роде. Кто знает? Никто не знает.

— Ты права. Никто не знает. Когда тебе исполнится восемнадцать…

— Я стану фриком.

— Это не то, что я собирался сказать.

Я подняла брови и посмотрела на него.

— Хорошо. Когда мне исполнится восемнадцать, боги собираются убить меня во сне? Вот что сказал Сет.

Гнев сделал глаза Эйдена темно-серыми.

— Боги должно быть осведомлены о тебе. Я знаю, что это не заставит тебя чувствовать себя лучше, но если они хотели... избавиться от тебя, они бы уже сделали это. Так что, когда тебе исполнится восемнадцать, все будет возможно.

— Ты ведешь себя так, как будто всё то, что происходит со мной это хорошо.

— Всё может быть, Алекс. С вами двумя.

— Ты говоришь, как Люциан! — Я отодвинулась от него. — Дальше ты скажешь, что я особенная, другая половинка Сета и принадлежу ему, как будто я какой-то объект, а не человек!

— Я не говорил этого. — Он встал ближе, положив руки мне на плечи. Я вздрогнула под тяжестью его рук. — Помнишь, что я сказал о судьбе?

Я покачала головой. Я вспомнила, как он нашел мои шорты отвлекающими внимание. У меня была прекрасная субъективная память.

— Только у тебя есть контроль над твоим будущим, Алекс. Только у тебя есть контроль над тем, что ты хочешь.

— Ты действительно так думаешь?

Он кивнул.

— Да.

Я покачала головой, сомневаясь, что смогу поверить во что-то, и стала отодвигаться, но руки Эйдена крепче обняли меня за плечи. Мгновением спустя, он пододвинул меня ближе к себе. Я колебалась, потому что быть так близко к нему, возможно, самый сладкий вид пытки. Мне нужно оторваться... отодвинуться как можно дальше, но его руки обхватили мои плечи.

Медленно и осторожно я положила голову ему на грудь. Мои руки оказались на его спине, и я глубоко вдохнула. Его запах, смесь моря и мыла, наполнил меня. Ровное биение сердца под моей щекой согревало и успокаивало меня. Это было так просто - обнять, но боги, это так много значило. Это значило все.

— Я не хочу быть вещью Аполлиона. — Я закрыла глаза. — Я даже не хочу быть в одной и той же стране, где уже находится Сет. Я не хочу этого.

Эйден погладил меня рукой по спине.

— Я знаю. Все это сбивает с толку и пугает, но ты не одинока. Мы это выяснили. Все будет в порядке.

Я прижалась плотнее к нему. Время, казалось, замедлило ход, позволив мне несколько минут просто находиться в его объятиях, но потом его пальцы захватили мои волосы, и он отвел мою голову назад.

— Тебе не о чем беспокоиться, Алекс. Я не позволю, чтобы что-то случилось с тобой.

Эти запретные слова захватили мое сердце, навсегда остались в моей душе. Наши глаза встретились. Между нами воцарилась тишина, когда мы смотрели друг на друга. Его взгляд стал серебряным, а другая его рука скользнула по моей талии, прижимая к себе. Его пальцы двигались по моим волосам, медленно перемещаясь к щеке. Мой пульс барабанил по моим венам, пока его пристальный взгляд следил за его пальцами. Он двигал ими по моему лицу, а затем по моим губам.

Мы не должны этого делать. Он чистокровный. Все может прийти к сокрушительному концу для нас, если нас поймают, но это не имело значения. Прямо сейчас, находиться с ним, казалось, стоит всего, независимо от последствий. Это было так, как было задумано. Не было никакого логического объяснения этому.

Затем он наклонился вперед и прислонился щекой к моей щеке. Горячие мурашки распространились по моему телу, когда его губы двинулись к моему уху.

— Ты должна остановить меня.

Я не сказала ни слова. Из горла Эйдена вылетел низкий звук. Его рука скользнула вверх по моей спине, оставляя огненный след, и его губы двигались по моей щеке, останавливаясь. Я забыла, как дышать, что самое главное. Он двигался едва заметно, его губы скользнули по моим один раз, а затем еще. Это был такой мягкий, красивый поцелуй, но когда поцелуй углубился, он не был застенчивым.

Это было одним из опасно затаенных желаний, от которых отказывались слишком долго. Поцелуй был яростным, требовательным и сжигающим душу. Эйден потянул меня к себе, прижимая меня прямо к своему телу. И когда он поцеловал меня снова, у нас обоих перехватило дыхание.

Наши руки переплелись с телами друг друга. Мои руки проникли под его рубашку. Мне казалось, что мы слишком долго раздеваемся, когда я подняла его рубашку, и боги, я почувствовала каждую твердую рябь его мышц, это так захватывало мой дух, как я себе и воображала.

Роняя меня на его кровать, его руки скользили от моего лица до моих рук. В следующий момент его руки путешествовали по моему животу, потом бедрам, забираясь под подол моего платья. Каким-то образом верх моего платья оказался на моей талии, и его губы двигались по моему телу.

Я растворялась в нем, в его поцелуях, в его прикосновениях. Мои пальцы впились в его руку, а мои внутренности скрутились в тугие спирали. От соприкосновения наших тел летели искры.

Эйден оторвал свои губы от моих, и я издала протестующий звук, но потом его губы потянулись через горло к основанию шеи Моя кожа горела, и мои мысли были в огне. Сказав его имя его шепотом, я почувствовала, как его губы изогнулись на моей коже. Его пристальный взгляд и пальцы, следующие по моей коже, прокладывали невидимый путь.

— Ты такая красивая. Такая храбрая и полная жизни. — Он опустил голову вниз, целуя сладким поцелуем шрам на моей шее. — Ты не представляешь какая ты? В тебе так много жизни, так много.

Я наклонила голову, и он поцеловал кончик моего носа.

— Правда?

— Да. — Он убрал мои волосы с моего лица. — С той ночи, когда я увидел тебя в Джорджии, ты словно впиталась в мою кожу. Внутри меня, стала частью меня. Я не могу так. Это неправильно.

Он переместил нас, перекатывая меня через кровать, пока он не оказался сверху меня.

— Я не могу… — Он снизил губы к моим еще раз.

Не было больше слов. Наши поцелуи стали жестче, его губы и руки нашли цель, которая могла означать только одно. Я никогда не заходила так далеко с парнем раньше, но знала, что хочу быть с ним. Сомнений не было, только уверенность. Все в моем мире зависело от этого момента. Эйден поднял голову, глядя на меня с немым вопросом в его глазах.

— Ты доверяешь мне?

Я провела пальцами по его щеке, а затем по губам.

— Да.

Он издал низкий звук и поймал мою руку. Привлекая ее к своим губам, он поцеловал каждый палец, затем ладонь и потом мои губы. И в этот момент кто-то постучал в дверь. Мы оба замерли друг против друга. Его мутный взгляд встретился с моим. Прошла секунда, другая. Я думала, что он собирается проигнорировать его. Боги, я хотела, чтобы он проигнорировал. Плохо. Очень. Моя жизнь зависела от этого. Но стук раздался снова, и на этот раз сопровождалась голосом.

— Эйден, открой эту дверь. Сейчас.

Леон. Дерьмо. Это все, что я могла подумать. Мы были так разгорячены. Я не знала, что делать. Я просто лежала с широко раскрытыми глазами, почти обнаженная. Действительно, подумаешь обнаженная.

Не отрывая от меня глаз, Эйден медленно поднялся и встал. Только когда он нагнулся, чтобы поднять рубашку, я потеряла зрительный контакт с ним. Он вышел из спальни без звука и закрыл за собой дверь.

Я осталась здесь еще на несколько минут, стоя в недоумении. Настроение было полностью разрушено - очевидно, и я все еще обнажена. Кто-нибудь может ворваться сюда, где я растянулась на кровати. Его кровати...

Разозлившись еще больше, я вскочила и схватила свое платье. Отбросив его в сторону, я поискала место, где бы могла спрятаться, но слова Леона остановили меня.

— Я не хотел тебя будить, но решил, что ты захочешь знать это немедленно. Они нашли Каина. Он жив.

Я прислушалась, чувству собравшийся комок в горле. Эйдену удалось убедить Леона встретиться с ним в лазарете, в то время, как я заставляла себя прекратить смотреть на его кровать. Моя голова поднялась, когда Эйден открыл дверь.

— Я слышала.

Эйден кивнул, его серые глаза были полны внутреннего конфликта.

— Я дам тебе знать, что он скажет.

Я шагнула вперед.

— Я должна пойти. Я должна услышать, что он скажет.

— Алекс, это твой последний комендантский час, и откуда ты могла узнать, что он в больнице?

Черт побери. Я ненавидел его, когда он был прав.

— Но я могу пробраться туда. Комнаты просто разделены с помощью перегородок. Я могла бы встать за них…

— Алекс. — Влюбленный мальчик исчез. — Тебе нужно вернуться в свою комнату. Сейчас. Я обещаю, что расскажу тебе все, что он расскажет, ладно?

Не видя другого выхода, я кивнула. Мы подождали еще пару минут, прежде чем покинуть его дом. В двери Эйден остановился, сжав пальцы. Мои брови сдвинулись.

— Что?

Его пристальный взгляд остановился на мне, и воздух покинул легкие. Страсть ударила в меня, сильно и горячо. Взглянув на его лицо - в его глаза - меня бросило в дрожь. Не говоря ни слова, он обхватил мое лицо и приблизил свои губы к моим.

Поцелуй длился настолько долго, пока на него хватало воздуха в наших лёгких. Он был пьянящим и глубоким, от чего моё сердце замирало. Я не хотела, чтобы это кончалось. Эйден отстранился, его пальцы медленно скользили по моей щеке.

— Не делай глупостей. — Его голос звучал хрипло. Затем он исчез в темноте за пределами своего дома.

Я вернулась в общежитие, вспоминая то, что произошло между нами. Эти поцелуи, его прикосновения, и то, как он смотрел на меня, все было навеки в моей голове. Две секунды отделяли меня от потери моей невинности. Две долбанные секунды. Но этот последний поцелуй - там было что-то такое, что наполняло меня нервозностью и тоской.

Я расхаживала взад и вперед по своей комнате. Зная, что я стану вторым Аполлионом на свой день рождения, то, что произошло между Эйденом и мной, и это неожиданное появление Каина, я взбесилась.

Прямо сейчас Эйден и другие Стражи допрашивали Каина - получали ответы, которые мне нужны. Была ли моя мама убийцей? Проходили часы, а я всё ждала, когда придет Эйден с новостями, но его не было.

Я погрузилась в беспокойный сон и проснулась слишком рано. У меня был примерно час до начала тренировки, но я никак не могла больше ждать. План сформировался в моем сознании. Я бросила тренировочную одежду и поспешно вышла. Солнце только что пересекло горизонт, но влажность делала воздух мутным. Я избегала патруля Охранников, обходя стороны здания, направлялась прямиком в больницу. Прохладный воздух приветствовал меня внутри узкого здания.

Я двигалась по коридорам с небольшими офисами, оборудованными для медицинской помощи. Чистокровные врачи жили на главном острове и только работали в больнице на протяжении учебного года. Этим ранним летним утром всего несколько медсестер были в здании. Я уже приготовилась оправдываться, если наткнусь на одну из тех медсестер. У меня были убийственные судороги. Я бы сломала себе палец. Я бы даже сказала, что мне нужен тест на беременность, если бы это значило, что я смогу попасть туда, где был Каин, но они не понадобились.

Стояла тишина, как в могиле, я прокралась вниз по тускло освещенному коридору. После проверки нескольких небольших комнат, я наткнулась на палату, используемую для размещения нескольких пациентов одновременно. Инстинкт вел меня мимо пустых каталок за зеленый занавес. Я замерла, тонкая бумажная ткань развевалась позади меня.

Каин сидел посреди кровати, одетый в свободные спортивные брюки. Тусклые пряди волос закрывали большую часть его осунувшегося лица, но его грудь... Сглотнув, я смогла посмотреть. Грудь была невероятно бледной, покрытой серповидными маркировками и тонкими порезами, которые выглядели так, будто были сделаны одним из наших Ковенантских кинжалов. Было не так много места, где он не был помечен. Он поднял голову. Его голубые глаза выделялись на фоне бледности. Я придвинулась ближе, чувствуя, что в груди напряглось. Он выглядел так плохо, и, когда он улыбнулся мне, стало еще хуже. Его кожа была настолько безжизненной, что его губы смотрелись кроваво-красными. Небольшое чувство вины вспыхнуло внутри меня. Возможно, я могла подождать, чтобы спросить его, но в типичном стиле Алекс, я действовала быстро.

— Каин? Ты в порядке?

— Я... думаю, да.

— Я хотела бы... задать тебе несколько вопросов, если... ты в порядке?

— Ты хочешь спросить о твоей матери? — Он посмотрел на свои руки.

Облегчение навалилось на меня. Я бы не объяснила. Я подошла ближе.

— Да.

Он был тихим, продолжая смотреть вниз, на свои руки. Он держал что-то, но я не могла понять, что именно.

— Я рассказал остальным, что ничего не помню.

Мне захотелось сесть и заплакать. Каин был моей единственной надеждой.

— Нет?

— Вот что я им сказал.

Странный звук донесся из-за зеленого занавеса, с другой стороны от кровати Каина, словно ткань волочилась по гладкому полу. Мои брови сдвинулись, когда я посмотрела мимо него.

— Это... это кто там?

Единственным ответом был тихое бульканье. Страх пришел из ниоткуда, перемещаясь медленно вниз по моему позвоночнику, требуя, чтобы я бежала сейчас из этой комнаты.

Я протиснулась мимо кровати и откинула занавеску. Мои губы раскрылись в немом крике. Три чистокровные медсестры лежали на окровавленном полу. Одна все еще цеплялась за жизнь. Красная линия разрыва показалась на ее горле, когда она отползла на небольшое расстояние. Я потянулась к ней, но сделав последний вздох, она ушла. Я приросла к месту, не могла ни думать, ни дышать. Горло перерезано. Все мертвы.

— Лекси.

Никто кроме мамы не звал меня так - никто. Я обернулась, моя рука закрыла рот. Каин находился на противоположной стороне кровати, глядя вниз на свои руки.

— Я думаю, прозвище Лекси гораздо лучше, чем Алекс, но что я знаю? — Он засмеялся, и смех его звучал холодно, без чувства юмора. Мертво. — Я ничего не знал до сих пор.

Я побежала. Каин двигался удивительно быстро для того, кого мучали в течение нескольких недель. Он оказался впереди меня с кинжалом Ковенанта в руке, прежде чем я добралась до двери. Мой взгляд застыл на кинжале.

— Зачем?

— Зачем? — Его голос передразнил меня. — Ты еще не поняла? Нет?

Конечно, нет. Я ничего не понимаю.

— Сначала они попытались сделать это с Охранниками, но они осушили их слишком быстро. Они умерли.

Что-то не так, что-то с ним не так. Пытки могли сделать это с ним, все эти метки могли свести его с ума. Но это не имеет значения, почему он сошел с ума, потому что он, безусловно, сумасшедший - и я была загнана в угол.

— К тому времени, как они дошли до меня, они научились на своих ошибках. Надо истощать наш вид медленно. — Он посмотрел на кинжал. — Но мы не похожи на них. Мы не можем изменяться, как они.

Я попятился, отгоняя страх. Мое обучение пропало. Я знала, как следует обращаться с даймонами, но друг, сошедший с ума, был совсем другой историей.

— Я голоден, так голоден. Нет ничего лучше этого. Мне пришлось.

Ужас дал о себе знать. Я сделала еще один шаг назад, когда он бросился на меня. Он был так быстр, быстрее, чем когда бы то ни было. Прежде, чем я смогла даже полностью зарегистрировать колебание, его кулак, прилетел в моё лицо. Я отлетела назад, врезавшись в один из маленьких столиков. Это произошло так быстро, что я не могла не упасть. Я приземлилась беспорядочной кучей, ошеломленная и со вкусом крови во рту.

Каин направился на меня сразу, подняв меня на ноги и бросив через комнату. Я ударилась о край жесткой кровати, а затем упала на пол. Я с трудом поднялась на ноги, не обращая внимания на боль, и мне пришла мысль, которая была безумной. Без причин или объяснений я не сомневалась, Каин больше не полукровка. То как он двигался, слишком быстро. Невозможно, но он был даймоном.

Глава 17

Кроме того, что он был ненормально бледным, Каин выглядел как... Каин. Это объяснило, как ни один из других полукровок не почувствовали его. Ничего в нем не выдавало предупреждение о том, что было что-то ужасно неправильное. Ну ... кроме кучи трупов за занавеской.

Я достала что-то похожее на сердечный монитор и бросила ему в голову. Не удивительно, что он отбил его в сторону. Он засмеялся опять этим больным смехом.

— Ты не можешь сделать что-то лучше, чем это? Помнишь наши тренировки? Как легко я получал лучшие из тебя?

Я проигнорировала это болезненное напоминание, решив, что заставить его говорить, пока лучший вариант.

— Как это возможно? Ты полукровка.

Он кивнул, переложив нож в другую руку.

— Ты что, не слушаешь? Я уже говорил тебе. Они истощают наш вид медленно, и боги, это так больно, как в аду. Я хотел умереть тысячу раз, но я не умер. А теперь? Я лучше, чем когда-либо был. Быстрее. Сильнее. Ты не можешь бороться со мной. Никто из вас не может. — Он поднял кинжал и покрутил его туда-сюда. — Питание грязная часть, но это работает.

Я оглянулась через плечо. Был небольшой шанс, что я смогу добраться до двери. Я была по-прежнему быстра и почти не повреждена.

— Это... отстой.

Он пожал плечами, словно старый Каин, от этого у меня перехватило дыхание.

— Ты привыкаешь к этому, когда ты голоден. Это успокаивает. — Я продвинулась влево. — Я видел твою мать.

Все инстинкты во мне кричали, чтобы я не слушала его.

— Ты... говорил с ней?

— Она была бешеной, убивая, и делая это с большим удовольствием. Она была той, кто обратил меня. — Он облизнул губы. — Она придет за тобой, знаешь?

— Где она? — Я не ожидала, что он ответит, но он это сделал.

— Ты покинешь безопасность Ковенанта, и ты найдешь ее... или она найдет тебя. Но этого не произойдет.

— Да? — прошептала я, но я уже знала ответ. Я не идиотка. У мамы не было шанса на мой эфир, потому что Каин собирался прирезать меня и высушить.

— Знаешь, что самое отстойное в том, чтобы быть даймоном? Я всегда так чертовски голоден. Но ты? Я уверен, ты будешь чувствовать себя, как нечто другое. Это хорошо, что ты пришла ко мне. Доверяя мне. — Его взгляд упал на мою шею - туда, где бился мой безумный пульс. — Она будет продолжать убивать, пока не найдет тебя или пока ты не будешь мертва. А ты умрешь.

Это было моей репликой, я сделала движение. Я толкнула Каина со всей силы, но это было бесполезно. Каин заблокировал мой единственный путь для побега. Не имея иного выбора, кроме как драться с ним, я встала в стойку безоружная и неопытная. Его слишком красные губы скривились.

— Ты действительно хочешь попробовать?

Я призвала столько смелости в голосе, насколько это было возможно.

— А ты?

На этот раз, когда он схватил меня, я выгнулась и перехватила руку с кинжалом. Он вылетел из его рук, стукнувшись о пол. Прежде, чем я смогла отпраздновать маленькую победу, его кулак ударил, как оказалось, он помнил мои плохие навыки блокирования. Он ударил меня в живот. Ветер зашевелил мои волосы, давая мне лишь секунду, чтобы выпрямиться.

Все кончено - это бесполезно. Но когда я подняла голову, не Каин стоял передо мной. Эйден. Он ничего не сказал Каину. Он просто поставил меня сзади себя, подальше от демона-полукровки. Каин обратил свое внимание на Эйдена. Он вскрикнул, жутко похоже на того даймона в Джорджии. Они обошли друг друга, и над безоружным Каином Эйден взял верх. Они обменялись ужасными ударами - больше не партнеры, а враги до мозга костей.

Потом Эйден сделал свой ход. Он сунул титановый кинжал глубоко в желудок Каина. Случилось невозможное - Каин не упал. Эйден шагнул назад, открывая мне испуганное лицо Киана. Он посмотрел на зияющую рану и начал смеяться. Это должен был быть убийственный удар, но как оказалось нам нужно больше знать о даймонах полукровках. Они были невосприимчивы к титану.

Эйден пнул Каина, но тот блокировал его и развернулся, чтобы нанести свой удар. Медицинский аппарат врезался в стену. Я уставилась на них, застыв на месте. Я не могла просто стоять здесь. Я потянулась за кинжалом, который валялся на полу.

— Вернись! — завопил Эйден, когда мои пальцы сомкнулись на холодном титане.

Я подняла глаза, увидев подкрепление - и Аполлиона.

— Возвращайся! — Голос Сета прогремел через хаос.

Эйден прыгнул вперед, подталкивая меня к стене и заслоняя меня своим телом. Мои руки попали на его грудь. Я повернула голову, увидев, как Сет встал перед Стражей, вытянув одну руку перед собой. Несколько секунд спустя что-то произошло, я мало что поняла, только то, что молния вырвалась из его рук. Вспышка голубого света - настолько интенсивная и блестящая - заслоняла все в комнате. Акаша - пятый и последний элемент: только боги и Аполлион могут использовать его.

— Не смотри, — прошептал Эйден.

Я прижалась лицом к его груди, и воздух наполнился треском самого мощного элемента, известного Хематоям. Ужасающие крики Каина возвысились, когда Акаша врезалась в него. Я вздрогнула, прижимаясь к Эйдену. Крики - я никогда не забуду эти крики. Эйден обнял меня крепче, пока истошный визг не остановился, и тело Каина не покатилось по полу.

Эйден отстранился, кончиками пальцев касаясь моей разбитой и опухшей губы. На короткое мгновение его глаза вцепились в мои. Во взгляде было так много. Боль. Облегчение. Ярость. Все сразу бросились в комнату сразу. В хаосе Эйден быстро проверил меня, прежде чем передать Сету.

— Уведи ее отсюда.

Сет провел меня мимо Стражей, а Эйден обратил свое внимание на неподвижное тело. В коридоре мы прошли Маркуса и еще нескольких Охранников. Он бросил на нас беглый взгляд. Сет повел меня по коридору, молча до тех пор, пока не толкнул меня в другую комнату в конце. Он закрыл за собой дверь и медленно подошел ко мне.

— С тобой все в порядке?

 Я стала пятиться, пока не прижалась к стене подальше от него, тяжело дыша.

— Алекс? — Его глаза сузились.

За несколько часов все изменилось. Наш мир - мой мир - был уже не тот. Это было уже слишком. Моя мама, сумасшедшие штуки с Сетом, прошлая ночь с Эйденом, и теперь это? Соскользнув вниз по стене, я села, прижав колени к груди. Я смеялась.

— Алекс, вставай. — Его голос звучал как музыкальный напев, но звучал напряженно. — Это слишком, знаю. Но ты должна взять себя в руки. Они придут сюда - скоро. Им будут нужны ответы. Прошлой ночью Каин был нормальным - таким же нормальным, как всегда. Теперь он даймоном. Они хотят знать, что произошло.

Каин был даймоном и тогда, но никто не знал этого. Никто не мог знать прошлой ночью. Я смотрела на Сета. Что он хотел мне сказать? Что все было хорошо? Он попробовал еще раз, присев на корточки передо мной.

— Алекс, ты не можешь позволить им увидеть тебя такой. Понимаешь? Ты не можешь позволить другим Стражам или твоему дяде видеть это.

— Разве это имеет значение? Правила изменились.

Сет не мог быть везде. Мы могли бы отправиться туда и умереть. Что еще хуже, мы могли бы обратиться. Я могла обратиться. Как и моя мама. Эта мысль принесла проблеск здравомыслия. Кто бы это исправил - исправил то, кем она стала? Сет посмотрел через плечо на дверь.

— Алекс, ты начинаешь меня беспокоить. Оскорби меня... или что-то вроде того .

Слабая улыбка растянула мои губы.

— Ты еще больший урод, чем я могла бы себе представить.

Он засмеялся, и мои уши, должно быть, обманывают меня, потому что это звучало как облегчение.

— Ты такой же урод, как я. Что ты об этом скажешь?

Я сжалась, пальцами вцепившись в колени.

— Я тебя ненавижу.

— Ты не можешь ненавидеть меня, Алекс. Ты даже не знаешь меня.

— Это не имеет значения. Я ненавижу то, что ты для меня значишь. Я ненавижу, не иметь контроля. Я ненавижу то, что каждый человек лгал мне. — Я выпрямила ноги. — И я ненавижу то, что это значит. Стражи умрут там один за другим. Я ненавижу то, что я все еще думаю о своей маме... как о своей маме.

Сет наклонился вперед и схватил меня за подбородок. Его прикосновение не было так же поразительно, как прежде, но странная передача энергии по-прежнему протекала через меня.

— Тогда возьми ненависть и сделай что-нибудь с этим, Алекс. Используй ненависть. Не сиди здесь, как будто нет никакой надежды для нас. — Для нас? Что он имел в виду? Для нашего вида или для него и для меня? — Видела, что я могу сделать? Ты будешь в состоянии сделать это. Вместе, мы сможем остановить их. Без тебя, не сможем. И, черт возьми, мне нужно, чтобы ты была сильной. Ты должна быть хорошей, ты же не хочешь быть проклятой слугой?

Хорошо… я предполагаю, что он ответил на мой вопрос. Я шлепнула его по рукам.

— Убирайся с глаз моих.

Он наклонился ближе.

— Что именно ты собираешься с этим делать?

Я бросил на него предупреждающий взгляд.

— Меня не волнует, что ты можешь метать молнии из рук. Я ударю тебя по лицу.

— Почему это меня не удивляет? Ты знаешь, я не причиню тебе вреда.

— Возможно. — Я, правда, не была уверена в этом. Двадцать четыре часа назад он тащил меня прямо через остров. — Это звучит не особенно справедливо, да?

— Все случившееся с тобой несправедливо.

Я ткнула его в грудь пальцем.

— Ты можешь контролировать это.

Сет издал сердитый звук. Он дотянулся и сжал с мою голову.

— У тебя есть контроль. Ты еще не поняла?

Раздражено я схватила его за запястья.

— Отпусти.

Он выкрутил свои руки и крепко сжал меня. Эти янтарные глаза вспыхнули, как бы бросая вызов. Через какое-то время он отстранился и встал.

— Тогда я шел, чтобы знать.

Я отмахнулась от него, но плохо, что его общее - каким-то образом добралось до меня. Нет, я это признаю. Всегда. Он схватил полотенце с полки. После того как он его смочил, он бросил его мне.

— Вытрись. — Он послал дьявольскую усмешку в мою сторону. — У меня в обучение не может быть маленького грязного Аполиона.

Мои пальцы сжались вокруг полотенца.

— Если ты когда-нибудь скажешь такую глупость снова, я задушу тебя во сне.

Его золотистые брови взлетели вверх.

— Маленькая Алекс, ты предлагаешь нам спать вместе?

Я была ошеломлена тем, к какому заключению он пришел, и опустила полотенце.

— Что? Нет!

— Тогда, как ты сможешь задушить меня во сне, если тебя не будет со мной в постели? — Он подарил мне хитрую усмешку. — Подумай об этом.

— Ох, заткнись.

Он пожал плечами и поглядел на дверь.

— Они идут.

Мне было только любопытно знать, как он узнал об этом, но поскольку я приложила ткань под раздутой губой, я не могла говорить, и именно в тот момент дверь распахнулась.

Сначала появился Маркус, а Эйден появился позади него. Его взгляд переместился на меня, проверяя еще раз. Его взгляд говорил, что он хотел подойти ко мне, но из-за Маркуса и полдюжины Стражей в настоящее время это было невозможно. Я подавила желание быть в его объятиях, и обратила внимание на дядю. Маркус встретил мой взгляд.

— Мне нужно точно знать, что произошло.

И я рассказала им все, что вспомнила. Маркус молчал все это время. Он задал несколько вопросов, и, когда все было кончено, я хотела вернуться обратно в свою комнату. Переживания за то, что произошло с Каином, опустошали мою душу. Маркус разрешил мне уйти, и я поднялась на ноги, а он стал приказывать Леону и Эйдену.

— Уведомите другие Ковенанты. Я позабочусь о Совете.

Эйден последовал за мной из зала.

— Я просил тебя не делать глупостей!

Я поморщилась.

— Да, но я не знала, я даже подумать не могла, что Каин стал таким.

Эйден покачал головой и провел рукой по волосам. Тогда он задал вопрос, который еще никому не пришло в голову у меня спросить.

— Он сказал что-нибудь о твоей матери?

— Он сказал, что она убила их. — Я резко вздохнула — Что она делала это с большим удовольствием.

Сочувствие светилось в ледяных глазах Эйдена.

— Алекс, мне очень жаль. Я знаю, ты надеялась, что это не так. Ты в порядке?

Не очень, но я хотела быть сильной для него.

— Да.

Он сжал губы.

— Мы... поговорим позже, ладно? Я скажу, когда у нас будет тренировка. Ближайшие пару дней будет хаос.

— Эйден... Каин сказал, что она смотрит за мной. Что она придет за мной.

Что-то было в моем голосе, потому что он оказался передо мной так быстро, что я даже не успела понять, как он провернул это. Он дотянулся и поцеловал меня в щеку, а его голос был настолько твердым, что я не сомневалась в его словах.

— Я не позволю, чтобы это случилось. Никогда. Ты никогда не увидишь её.

Я сглотнула. Его близость, его прикосновения вызвали столько воспоминаний; что мне потребовалось мгновение, чтобы ответить.

— Но если бы я её увидела, я сделала бы это.

— Каин еще что-нибудь говорил о твоей матери?

Она будет продолжать убивать, пока не найдет тебя...

— Нет. — Я покачала головой, потому что вина выедала дыру в моей душе.

Его рука опустилась на грудь, потирая место над сердцем.

— Ты собираешься снова сделать какую-нибудь глупость.

Я слабо улыбнулась.

— Ну, я обычно делаю это примерно раз в день.

Эйден поднял брови, на мгновение в его глазах промелькнуло веселье.

— Нет, я не это имел в виду.

— Да? А что?

Он покачал головой.

— Ничего. Мы поговорим позже.

Он обошел Сета на пути обратно в комнату. Когда их глаза встретились, выражение их лиц стало каменным. На их лицах было взаимное уважение, но была и, безусловно, взаимная неприязнь.

Я ушла, прежде чем Сет успел остановить меня. К тому времени, когда я добралась до общежития, несколько студентов стояли на крыльце. Новости распространялись быстро, хотя было еще рано, но самое шокирующее, что Лея стояла между ними. Увидев ее, мое сердце сжалось. Она выглядела ужасно по ее стандартам - то есть так, как остальные из нас в хороший день. Я не знала, что сказать ей. Мы не были друзьями, но то, что она пережила, было невообразимо. Что я могла сказать? Никакие извинения и соболезнования ничего не сделают для нее, но, когда я подошла к ней ближе, увидела ее красные глаза, тонкую линию ее пухлых губ, и состояние пустоты вокруг нее. Это вызвало воспоминание о том, что я чувствовала, думая, что моя мама умерла. Умножьте это на два, вот что Лея чувствовала. Наши взгляды встретились, и убогие извинения вырвались из моих уст.

— Я сожалею...

Удивительно, но Лея кивнула, когда проходила мимо меня. Я потащилась за ней, желая, чтобы она называла меня сукой. Так было лучше, чем это. Усталая и больная, я завернула в коридор и прошла мимо группы девушек.

Вокруг нас распространялись слухи, и они были правдой. Моя мать была жестоким даймоном. В своей комнате я упала. Все еще одетая, я спала сном, которым спят люди, только что столкнувшиеся с чем-то значимым и изменившим жизнь. Где-то в полусознательном состоянии, прежде чем заснуть, я поняла, что при соприкосновении с Сетом в медицинской комнате, не было голубого шнура.

***

Эйден прислал записку на следующий день, говоря, что наша практика всё еще отменена. Он не упомянул, когда он свяжется со мной еще раз. Несколько часов мучительное беспокойство развивалось. Может, Эйден сожалеет о том, что произошло между нами? Хочет ли он еще меня? Мы когда-нибудь снова будем разговаривать?

Мои приоритеты перемешались, но я ничего не могла поделать. С тех пор, как я проснулась, все, о чем я могла думать это то, что чуть не произошло между нами двумя. От этого мне было жарко и неловко.

Я посмотрела на гигантскую книгу, которую он одолжил мне. Я оставила ее на полу рядом с диваном. В моей голове возникла идея. Я могла бы вернуть ему книгу - невинная причина, чтобы поискать его. Мое намерение родилось, прежде чем я полностью осознала его.

Схватив книгу, я распахнула дверь. За ней стоял Калеб, подняв одну руку, как бы уже собираясь постучать, а в другой держа пиццу.

— Оо! — Он отступил, пораженный. — Привет.

Я не могла встретиться с ним взглядом. Он опустил руку. Наша почти драка стояла между нами, как дурная кровь.

— Итак, ты читаешь греческие легенды?

— Гм... — я посмотрел на чертову книгу. — Да...

Калеб втянул нижнюю губу - нервная привычка с детства.

— Я знаю, что случилось. Я имею в виду... твое лицо все сказало. — Рассеянно пальцы прошлись по моей разбитой губе. — Я хотел убедиться, что ты в порядке.

Я кивнула.

— Да.

— Смотри. Я принес поесть. — Он показал на коробку с усмешкой. — И меня поймают, если ты не впустишь меня или не выйдешь наружу.

— Идет.

Я бросила книгу на пол и вышла вслед за ним. На пути к внутреннему двору я выбрала безопасную тему.

— Я видела Лею вчера утром.

Он кивнул.

— Она вернулась прошлой ночью.

— Она была довольно сдержанной. Пусть она полная сука, но мне ее жаль. Ты с ней разговаривал?

Калеб кивнул.

— Она держится. Знаешь, я не уверен, что это действительно поразило ее…

Я понимала больше, чем он вероятно мог бы. Мы нашли тенистое место под большими оливковыми деревьями и сели.

— Алекс, что действительно случилось с Каином? — спросил он шепотом. — Все говорят, он стал даймоном, но этого не может быть, верно?

Я оторвалась от еды.

— Он стал даймоном.

Солнце выглянуло сквозь ветви, освещая волосы Калеба и делая их ярко-золотого цвета.

— Почему Стражи не знали этого? — Он выглядел как всегда. У него были нормальные глаза и зубы.

Я прислонилась к дереву, скрестив ноги.

— Не было никакой возможности рассказать. Я не знала пока... не увидела чистокровных.

Он сглотнул, глядя на тарелку с пиццей.

— Много похорон, — пробормотал он. Потом громче. — Я не могу в это поверить. Все это время полукровки никогда не становились даймонами. Как такое возможно?

Я рассказала ему то, что сообщил Каин, полагая, что нет причины держать это в секрете. Его реакция была типичной: буйной и сильной. Пасть в бою значило смерть для нас, и мы никогда не рассматривали что-нибудь еще. Калеб нахмурился.

— Что, если Каин не первый? Что, если другие даймоны догадались, а мы просто не знаем?

Мы посмотрели друг на друга. Сглотнув, я бросила пиццу обратно на тарелку.

— Тогда мы выбрали адское время, чтобы получить высшее образование весной, ха?

Мы вдвоём рассмеялись… нервно. Затем я вернулась к своей пицце, думая обо всем, что случилось. Образ Эйдена без рубашки мелькнул передо мной. То, как он смотрел на меня и целовал. Прикосновение Эйдена медленно сменилось на касания Сета и голубой шнур.

— О чем думаешь? — Калеб осторожно приблизился, когда я не ответила. — Ты что-то знаешь? У тебя такое лицо! Помнишь, когда нам было тринадцать лет, и ты застала Инструктора Летос и Михаэль целующихся кладовке!

— Фу! — Будь он проклят за эти воспоминания. — Я просто думаю... обо всем. Это были два долгих дня.

— Все изменилось.

Я взглянула на Калеба.

— Да.

— Знаешь, они хотят изменить наше обучение, — продолжал он приглушенным голосом. — Даймоны всегда была сильными и быстрыми, но теперь мы будем бороться с полукровками, обученными, как мы. Они знают наши техники, движения - все.

— Многие из нас умрут. Больше, чем прежде.

— Но у нас есть Аполлион. — Он протянул руку и сжал мою. — Теперь тебе он должен понравиться. Он собирается спасти наши задницы.

Желание рассказать ему все почти захлестнуло меня, но я перевела взгляд на густые, горько пахнущие цветы. Я даже не помню, как они назывались. Ночная сажа? Что Бабушка Пипери говорила о них? Как поцелуи тех, кто ходит среди богов...

Я повернулась к Калебу и поняла, что мы больше не одни. Оливия стояла рядом с ним. Он рассказывал ей, что случилось, и он не действовал, как влюбленный идиот, что было хорошо. Наконец, она села и послала мне сочувствующий взгляд. Я догадалась, что мое лицо сильно пострадало, но на самом деле меня это мало заботило.

Калеб сказал что-то смешное, и Оливия рассмеялась. Я тоже рассмеялась, но Калеб взглянул на меня, ловя ложный тон. Я попыталась ввязаться в их разговор, но не смогла. Каждый из нас провел весь день, пытаясь забыть что-то. Калеб и Оливия сосредоточились на чём угодно, кроме холодной реальности, что полукровки могли быть обращены в даймонов. А я? Ну, я пыталась все забыть.

Когда сгустились сумерки, мы направились обратно в общежитие, строя планы, чтобы встретиться завтра на обеде. Калеб остановил меня прежде, чем я направилась вверх по ступеням крыльца.

— Алекс, я знаю, ты прошла через многое. В довершение всего школа начнется через две недели. Слишком много стресса для тебя. И я сожалею о том, что произошло в ту ночь у Зарака.

Школа начнется через две недели? Святое дерьмо, я совсем забыла об этом.

— Это я должна извиниться. Извини, что была такой сукой.

Он засмеялся и быстро меня обнял. Отступая, его улыбка исчезла.

— Уверена, что все в порядке?

— Да. — Я смотрела, как он разворачивается. — Калеб?

Он остановился, ожидая.

— Мама... убила этих людей на Озере Луре. Она была той, кто обратил Каина.

— Мне... мне жаль. — Он сделал шаг вперед, поднимая руки вверх, а затем опустив. — Она больше не твоя мать. Это не она сделала это.

— Я знаю. — Моя мать ненавидела убивать даже жуков. Она никогда бы не нанесла вред другому живому человеку. — Каин сказал, она продолжит убивать, пока не найдет меня.

Калеб выглядел так, будто не знал, что сказать.

— Алекс, она продолжит убивать, что бы ни случилось. Я знаю, это звучит ужасно, но Стражи найдут ее. Они остановят ее.

Я кивнула, теребя край своей рубашки.

— Я должна быть той, кто остановит ее. Она моя мать.

Калеб нахмурился.

— Это должен быть любой, но не ты. Я… — Хмурый взгляд исчез с его лица, когда он посмотрел на меня. — Алекс, ты же не пойдешь за ней, не так ли?

— Нет! — Я была вынуждена рассмеяться. — Я не сумасшедшая.

Он продолжал смотреть на меня.

— Сам подумай. Я даже не знаю, где ее найти, — сказала ему я, но слова Каина вернулись. «Ты оставишь безопасность Ковенанта, и найдешь ее, или она тебя найдет.»

— Почему бы тебе не удрать со мной? Мы можем скачать дерьмовую тонну незаконных фильмов и смотреть их. Мы даже можем ворваться в кафе и украсть кучу еды. Как насчет этого? Забавно звучит, правда?

Это было так, но ...

— Нет. Я действительно устала, Калеб. За последние пару дней...

— Вымоталась?

— Да, можно и так сказать. — Я попятилась. — Я увижу тебя на завтраке? Сомневаюсь, что у меня будет практика.

— Хорошо. — Он все еще выглядел взволнованным. — Если изменишь свое мнение, ты знаешь, где меня найти.

Я кивнула и направилась внутрь общежития. В двери был еще один белый конверт, засунутый в щелку. Когда я увидела размашистый почерк Люциана, что-то странное екнуло в моей груди. Ничего от Эйдена.

— Боги.

Я открыла письмо и быстро отбросила, не читая. Я уже собрала довольно крупную сумму денег. Это еще триста, и я спрятала их с остальными деньгами. Как только все успокоится, я собираюсь сделать несколько серьезных покупок.

 После того, как я переоделась в хлопковые пижамные штаны и майку, я взяла книгу греческих легенд и принесла ее обратно в постель, листая раздел об Аполлионе. Я читала этот отрывок снова и снова, ища, что же произойдет, когда мне исполнится восемнадцать, но книга не сказала ничего нового, чего бы я уже не знала. Там не было ничего.

Должно быть, я заснула, потому что следующее, что я осознала, что уставилась в потолок в своей темной спальне. Я села и убрала назад спутанные волосы. Дезориентированная и все еще полу спящая, я попыталась вспомнить, что мне приснилось. Мама. Мы были в зоопарке. Это было так, как когда я была ребенком, но во сне я была старше и мама... мама убивала всех животных, перегрызая им горло и смеясь при этом. Все это время я стояла и просто наблюдала за ней. Ни разу я не пыталась ее остановить.

Я перекинула ноги через край кровати и согнулась, поскольку мой желудок скрутило. Она продолжит убивать, пока не найдет тебя. Я встала, почувствовав странную слабость в ногах.

Так почему Каин вернулся сюда? Мама откуда-то знала, что я буду искать его, и он передаст это сообщение? Нет. Это не возможно. Зачем он вернулся в место, полное людей, готовых его убить? Другое воспоминание выделялось ярче, чем остальные. Эйден и я стоим перед манекенами в учебной комнате. Я спросила его, что бы он сделал, если бы его родители обратились.

— Я бы охотился за ними. Они бы не хотели такой жизни.

Я зажмурилась. Мама бы лучше умерла, чем превратилась в чудовище, охотящееся на любое живое существо. И прямо сейчас она там убивала и охотилась. Как-то я оказалась прямо перед шкафом, мои пальцы перебирали форму Ковенанта. Надо найти ее и убить. Мои собственные слова выжжены в моей памяти. Не было сомнения в том, что это необходимо сделать.

Это было безумно и безрассудно - глупо даже - но план уже сформировался. Холодная, стальная решимость обосновалась во мне, и я перестала думать. Я начала действовать. Было рано - слишком рано, чтобы кто-то скитался по Ковенанту. Только тени патрульных Охранников двигались в лунном свете. Добраться до безопасного склада за тренировочной ареной было не так сложно, как я думала. Охранники были больше озабочены возможной слабостью периметра.

 Оказавшись внутри, я нашла, где они держали форму. Я схватила подходящую, и сердце мое забилось, пока я быстро переодевалась. Мне не нужно зеркало, чтобы знать, как я выгляжу - я всегда знала, что буду выглядеть чертовски хорошо в униформе Стража. Черный - очень подходящий цвет для меня.

Хематои использовали стихию земли, чтобы зачаровать униформы так, что в мире смертных, не подозревали, что мы какие-то военизированные организации. Для смертного униформа выглядела как обычные старые джинсы и рубашка, но для полукровок это было признаком высокого положения. Только лучшие носили эту униформу. Скорее всего, это был первый и последний раз, когда я ее носила. Если я вернусь обратно... меня, наверное, исключат. Если я не вернусь, ну, я не могла думать об этом.

Ты собираешься сделать какую-нибудь глупость. Мои ноги споткнулись, когда я вспомнила, что сказал Эйден. Да. Это было довольно глупо. Как он догадался? Мое сердце оборвалось. Эйден всегда знал, о чем я думаю. Ему не нужен был синий шнур или сумасшедшие слова оракула, чтобы знать меня. Он просто знал. Я не могла думать о нем прямо сейчас, или о том, что он сделал, если бы узнал, что я ушла.

Я схватила кепку с верхней полки, скрутила волосы под ней и натянула пониже, скрывая лицо. Затем я обратила внимание на оружейную комнату, кто-то поставлял нам смертоносные ножи, ружья, и почти все, что могло обезглавить. Как бы то ни было, я была даже в восторге находиться там. Я не знаю, что это говорит обо мне, как о человеке, но убивать было частью того, чтобы быть полукровкой, так же как и быть даймоном. Никому из нашего вида не удастся избежать этого - только чистокровным. Я выбрала два кинжала. Один засунула за правое бедро, а другой в шести дюймах от кнопки на рукоятке. Я положила один в карман спереди моих брюк. Я схватила пистолет, убедившись, что он заряжен. Титан, заключенный в пули. Смертоносные вещи.

Последний взгляд на комнату смерти и расчленения. Я вздохнула и сделала то, чего так вероятно опасались и Калеб, и Эйден. Я покинула безопасность Ковенанта.

Глава 18

Святое дерьмо. Моя маскировка сработала. Я оставалась в тени по большей части, не позволяя себе думать о своих действиях. Когда я пересекла первый мост, Охранники просто кивнули. Один даже свистнул, очевидно, спутав меня с кем-то.

Пока я пробиралась по пустым улицам главного острова, я думала о тех временах, когда я убивала. У меня было два убийства даймонов за поясом. Я сделаю это. Мама не будет другой. Она не могла быть другой. Будучи молодым даймоном, она была быстрой и сильной, но у нее никогда не было никакой серьезной подготовки. Не такая как я. Я буду быстрее и сильнее, чем она. Эйден практически вбил в меня, что молодые даймоны интересуются только одним: своим питанием. Три месяца она будет считаться новичком - детским даймоном. Мне нужно просто ударить ее пока она выглядит, как даймон, прежде чем ее окутает элементная магия, и она станет похожей на... маму.

Главный мост оказался немного труднее, но к счастью эти Охранники не много общались со студентами. Никто из них не узнал меня, но они хотели поговорить. Это притормозило меня достаточно, чтобы моя уверенность поколебалась. Пока один не сказал: "Будь осторожен и возвращайся, Страж",- и отступил. Страж. Это было то, кем я всегда хотела стать после окончания академии, иметь дело с даймонами, вместо того, чтобы охранять чистокровных или их сообщества.

Мне пришлось притормозить, когда я застряла, проделывая путь вокруг рыбалки и крейсерской лодки. Горожане в Лисой Части Острова были "очень личными" чем люди с Божественного Острова, но было что-то, что они чувствовали в нас. Они не знали, что заставило их отступить в то время, когда они хотели подойти поближе к нам. Жить среди смертных в течение трех лет было для меня дерьмовым опытом. Подростки хотели быть ближе ко мне, пока их родители не говорили, что я одна из тех ребят, от которых нужно держаться подальше. Чтобы это не значило. Интересно, чтобы родители думали, если бы знали, кем я именно была - обученная машина для убийств. Я думаю, что они были правы, их потомство должно держаться подальше от меня.

Когда я покинула доки, я направилась в сторону зданий. Я не была уверена куда идти, но я чувствовала, что далеко идти не придется. И я была права. Минут десять полюбовавшись так называемым нормальным миром, я услышала быстрые шаги у себя за спиной. Я обернулась лицом к потенциальному злоумышленнику, достала пистолет и прицелилась.

— Калеб? — Я почувствовала что-то среднее между неверием и облегчение.

Он стоял в нескольких футах от меня, широко раскрыв голубые глаза и подняв руки. Он был одет в пижаму, белую футболку и сандалии.

— Опусти свое оружие! — прошипел он. — О боги. Ты можешь случайно выстрелить в меня.

Я опустила оружие и, схватив его за руку, потащила на аллею.

— Калеб, что ты здесь делаешь? Ты с ума сошел?

— Могу спросить тебя тоже самое. — Он посмотрел на меня. — Я следовал за тобой, это очевидно.

Я покачала головой и сунула пистолет обратно за пояс своих брюк. Я забыла кобуру, вот тебе на.

— Ты должен вернуться в Ковенант. Сейчас. Черт подери, Калеб! О чем ты думаешь?

— О чем ты думаешь? — Он сердито смотрел в мою сторону, когда бросил вопрос обратно мне. — Я так и знал, что ты сделаешь какую-нибудь глупость. Вот поэтому я не мог спать вообще. Сидел у чертового окна и ждал. Сижу и вот вижу твою сумасшедшую задницу, пробирающуюся через двор!

— Как ты только смог пройти мимо охраны в пижаме с братьями Марио?

Он посмотрел на них, пожал плечами.

— У меня свои пути.

— Свои пути? — У меня не было на это времени. Отступая от него, я указала в сторону моста. — Ты должен вернуться назад, туда, где безопасно.

Он упрямо скрестил руки на груди.

— Только с тобой.

— О, ради богов! — Мое терпение лопнуло. — Мне не нужно это сейчас. Ты не понимаешь.

— Только не начинай с этого дерьма, "Я не понимаю". Речь не в понимании! Я о том, что ты пытаешься убить себя. Это самоубийство, Алекс. Это не храбро. Это не умно. Это не о долге или каком-то чувстве вины. — Его глаза широко раскрылись, когда что-то приземлился в двух футах позади меня.

Я обернулась, и в то же время Калеб схватил кинжал из моих штанов, а я вытащила пистолет. Это была она. Она стояла здесь в центре аллеи. Это была она... и не она. Это были ее длинные, темные волосы, которые спадали мягкими волнами, обрамляя ее бледное, мертвенно-белое лицо с высокими скулами и знакомыми губами. Но темнота была там, где должны быть ее глаза. Черные вены покрывали ее щеки, и если бы она улыбнулась, там был бы ряд острых зубов. Это была моя мама - даймон.

Шок увидеть ее - увидеть ее красивое, любящее лицо, искривленное в такой гротескной маске - заставило мою руку дрогнуть, мой палец подергивался на спуске. Это была она... но не она. Я знала, что оттуда, где она стояла, она никак не сможет защититься от выстрела в грудь. В руках у меня пистолет, наполненный титановыми пулями - полная обойма на самом деле. Я могла бы сжечь ее прямо здесь и все это будет кончено.

Она не двигалась, ни на дюйм. И сейчас она выглядела, как мама. Элементная магия скрыла даймона в ней, и она смотрела на меня своими яркими изумрудного цвета глазами. Ее лицо было все еще бледным, но не пронизанным толстыми венами. Она выглядела так, как в ту ночь, прежде чем она обратилась - улыбаясь мне.

— Лекси, — пробормотала она, но я слышала громко и ясно.

 Это был ее голос. Услышать это - чудесно и ужасно для меня. Она была красивой, потрясающей, и очень даже живой - даймоном или нет.

— Алекс, давай сделай это! Давай! — Калеб закричал.

Быстрый взгляд назад подтвердил, что мама была не одна. Еще один темноволосый даймон сделал захват рукой вокруг горла Калеба. Он не шевелился, чтобы убить или пометить его. Он просто держал его.

— Лекси, посмотри на меня.

Не в силах сопротивляться звуку ее голоса, я повернулась к ней. Она встала ближе - достаточно близко, чтобы пуля оставила адскую дыру в ее груди. И достаточно близко, чтобы я уловила запах ванили - ее любимые духи. Мой взгляд скользнул по ее лицу, каждая черта его знакома и красива для меня.

Когда я смотрела в ее глаза, я вспомнила о странных вещах. Воспоминания о нашем лете, проведенном вместе. Тот день, когда она взяла меня в зоопарк и сказала имя моего отца, взгляд на ее лице, когда она сказала, что надо уходить из Ковенанта, и то, как она выглядела на полу в своей крохотной спальне.

Я колебалась. Я не могла отдышаться, пока смотрела в эти глаза. Это была моя мать - моя мать! Она меня вырастила, относилась ко мне, как к самой драгоценной вещи в мире. И я была ее всем – то, ради чего она жила. Я не двигалась. Сделай это! Она не твоя мать больше! Моя рука дрожала. Сделай! Сделай!

Крик разочарования вырвался из меня, и моя рука упала. Секунда, всего секунда прошла, а мне казалось, что вечность. Я не могла сделать это. Ее губы сложились в самодовольную улыбку. Калеб взвизгнул позади меня, а затем висок взорвался болью. Я скользнула в сладкую тьму забвения.

***

Я проснулась с жуткой головной болью и горьким привкусом во рту. Мне потребовалось несколько минут, чтобы вспомнить, что произошло. Смесь ужаса и разочарования заставила меня подняться на ноги, в состояние боевой готовности, несмотря на пульсирующую боль на лице. Прикоснувшись осторожно к голове, я почувствовала шишку величиной с яйцо.

Чувствуя головокружение, я оглядела богато обставленную комнату. Кедровые бревенчатые стены, большая кровать, покрытая атласными простынями, плазменный телевизор, мебель ручной работы, все казалось мне знакомым. Это была одна из спален в хижине, которую мы посещали, та на которой я спала десяток раз. Горшок пурпурных цветов гибискуса стоял рядом с кроватью – мамин любимый. Она питала слабость к пурпурным цветам.

Шок и смятение. Я помнила эту комнату. О, боги. Это плохо. Нет. Я была в Гатлинбурге, Теннесси - более чем в пяти часах езды от Ковенанта. Пять часов. Что еще хуже, я не видела Калеба. Добравшись до двери, я остановилась и прислушалась. Ни звука. Я посмотрела на стеклянные двери, ведущие на палубу, но я никак не могла выбраться. Я должна найти Калеба... если он еще жив. Я подавила это. Он должен быть жив. Не может быть по другому.

Конечно, мой пистолет исчез, а Калеб взял кинжал. Ничего не было в этой комнате, что я могла бы использовать в качестве оружия. Если бы я начала ломать вещи, это могло бы привлечь внимание, и это нельзя было превратить в оружие. Все, что было из титана, было изъято.

Я покрутила ручку, и она оказалась незапертой. Я тихонько открыла дверь и огляделась. Солнце поднялось, отбрасывая тени в гостиной и кухне. Большой круглый стол с шестью стульями вокруг него стоял в центре комнаты. Два стула были отодвинуты так, как будто они были заняты. Несколько пустых пивных бутылок лежала на резной дубовой поверхности. Даймоны пьют пиво? Я понятия не имела. Там было два больших дивана, покрытых роскошной коричневой тканью. Через комнату был включен телевизор, но приглушенно - один из больших тонких экранов, висящих на стене. Я подошла к столу и взяла бутылку пива. Это не убьет даймона, но, по крайней мере, это оружие.

Приглушенный крик привлек мое внимание к одной из задних комнат. Если я права, там были две спальни, и еще одна гостиная, и игровая комната. Все двери были заперты. Я подкралась ближе, замерев, когда снова послышался тот же звук из спальни. Я сжала бутылку в руке и пробормотала молитвы. Я не была уверена какому Богу я молилась, но реально надеялась, что один из них ответит. Затем я пнула дверь. Скрипнули дверные петли, и древесина вокруг ручки раскололась. Дверь распахнулась.

У меня перехватило дыхание из-за кошмара, разворачивающегося передо мной. Калеб был прикован к кровати. На нем был белокурый даймон, грубыми руками прикрывая ему рот, пока он помечал его руку. Звуки, производимые даймоном, когда он пил кровь Калеба, чтобы попасть в эфир, ужасали меня. На мой крик даймон поднял голову. Скучающий пустой взгляд скользнул по мне. Я бросилась прочь от двери с высоко поднятой бутылкой. Это не убьет его, но я собиралась сделать ему больно

Я была так занята тем, что даймон собирался делать с Калебом, что не проверила комнату. Идиотка. Но, черт побери, это было то, что я пропустила, когда оставила Ковенант. Я просто знала, что надо действовать и бороться. Не думая. Кто-то схватил меня сзади. Мои руки скрутили назад, и я уронила бутылку на пол. Два стула отодвинулись от стола и пролетели мимо меня. Этот я должна была заметить. Борясь с положением, в котором оказалась, я все еще брыкалась и пыталась выкрутиться. Это привело к тому, что даймон усилил свою хватку, пока не стало больно.

— Сейчас. Даниэль не собирается убивать твоего друга. — Раздался голос у меня за ухом. — Пока нет.

Даниэль улыбнулся, сверкнув рядом окровавленных зубов. В мгновение ока он оказался передо мной, склонив голову набок. Магия взяла верх, открывая чистокровные особенности. Он был бы красив, если бы не струйка крови, стекавшая по его подбородку.

Тело Калеба дергалось каждые несколько секунд. Последствия метки. На его голых руках была не одна, а две даймоновские метки. Взбешенная я закричала на даймона передо мной.

— Я убью тебя!

Даниель рассмеялся и вытер тыльной стороной ладони подбородок.

— А я буду дегустировать тебя. — Он обнюхал меня - буквально обнюхал меня. — Я могу сделать это сейчас.

Я толкнула его, ухватив за грудь. Шатаясь, он сделал несколько шагов назад и ударился о кровать. Калеб застонал и попытался сесть. Даниэль оглушил Калеба. Я закричала, вырываясь, как бешеное животное, но даймон толкнул меня на пол. А затем я полетела вверх, хотя никто не прикоснулся ко мне. Я ударилась о стену так сильно, что треснула штукатурка. Там я и осталась, при этом ноги мои болтались в нескольких футах от пола. Даймон контролировал элемент воздуха - от чего я так и не научились защищаться.

— Тебе нужно научиться хорошо играть. Вам обоим.

Другой даймон поднял руку. У него был с южный акцент - мягкий и глубокий. Он подошел туда, где висела я, наклонился и похлопал по ноге. Это был темноволосый даймон с аллеи, который был с мамой.

— Мы голодны, знаешь ли? И здесь с вами... ну, это гложет наши внутренности. Это как огонь внутри нас.

Я попыталась отлепиться от стены, но даже не пошевелилась.

— Держись от него подальше!

Он не обратил на меня внимания, направляясь к неподвижному Калебу.

— Мы не новые даймоны в любом случае, но из-за тебя... трудно сопротивляться эфиру. Просто поразительно. Это все, что мы хотим. — Он провел пальцами по лицу Калеба. — Но мы не можем. Пока Рейчел не вернется.

— Не трогай его. — Я едва узнала свой собственный низкий голос.

Он взглянул на меня и махнул рукой. Я упала на пол сначала на ноги, а потом на колени. Я проигнорировала то, как мышцы живота тянули и толкали к моим ногам. Не думая ни о чем, кроме как убрать его подальше от Калеба, я бросилась к нему. Темноволосый демон покачал головой и взмахнул рукой. Меня бросило в стену, cбив несколько картин в рамах на пол. Это - это было совсем не похоже на тренировки. И на этот раз я не встану.

Явно раздраженный, он оттолкнулся от Калеба. Он двинулся на меня, а я закричала, замахиваясь на него. Он схватил мою руку, а затем другую, ставя меня на ноги. Обе руки были захвачены, и у меня были свободными только ноги. Эйден всегда хвалил мои удары ногами, и с этой мыслью я облокотилась спиной на стену. С помощью рук даймона и поддержки стены, я подтянула ноги к груди и пнула. Я попала ему прямо в грудь, и изумление застыло на его лице, он явно не ожидал этого. Он упал назад в нескольких футах, а я рухнула на пол снова.

Даниэль бросился от кровати и, засунув руки в мои волосы, дернул мою шею назад. На мгновение чувство дежавю ударило меня, но Эйдена не было, чтобы спасти меня сейчас - нет, кавалерии не будет. Пока я боролась с Даниэлем, темноволосый демон упал передо мной. Его руки лежали на коленях, ленивая улыбка озаряла его лицо, он выглядел так, будто собирался поговорить со мной о погоде. Он был бродягой.

— Что здесь происходит?

Даниель отпустил меня из-за звука резкого и сердитого голоса моей матери. Я вскочила на ноги, поворачиваясь в ее сторону. Смесь страха и любви пробегала по мне. Она стояла в дверях, наблюдая за ущербом с критической точки зрения. Я видела только магию. Я не видела ее настоящей формы. Мне было так плохо.

— Эрик? — Она посмотрела на темноволосого.

— Твоя дочь... ее не устраивает существующее положение вещей.

Я не могла оторвать глаз от нее, когда она встала на обломок дерева.

— Надеюсь, не один волосок не упал с ее головы.

Эрик посмотрел на Даниэля.

— Ее волосы в порядке. Она в порядке. Как и другой полукровка.

— Ох. Да. — Она повернулась к Калебу. — Я помню его. Это твой бойфренд, Лекси? Мило с его стороны, пойти с тобой. Глупо, но мило.

— Мам. — Мой голос хрипел.

Она повернулась ко мне с улыбкой - большой, красивой улыбкой.

— Лекси?

— Пожалуйста... — я сглотнула. — Пожалуйста, отпусти Калеба.

Она покачала головой.

— Я не могу это допустить.

Мои внутренности свело.

— Пожалуйста. Он... только, пожалуйста.

— Детка, я не могу. Он нужен мне.

Она протянула руку и убрала назад волосы, как обычно. Я вздрогнула, а она нахмурилась.

— Я знала, что ты придешь. Я знаю тебя. Вина и страх есть в тебе. Понимаешь? Он должен остаться.

— Ты могла бы его отпустить.

Мой подбородок дрожал. Ее рука коснулась моей щеки.

— Я не могу. Он будет гарантией того, что ты будешь сотрудничать со мной. Если ты сделаешь все, что я скажу, то он будет жить. Я не позволю им убить его или обратить.

Я не настолько глупа, чтобы надеяться. Было что-то ещё, чего я не знала.

Моя мать отступила на шаг, обращая свое внимание на двух даймонов.

— Что ты ей сказал?

Эрик вздернул подбородок.

— Ничего.

Моя мать кивнула. Ее голос был таким же, но я поняла, когда она говорила, я сделала ее такой. Не было никакой мягкой эмоции.

— Хорошо. — Она снова посмотрела на меня. — Я хочу, чтобы ты поняла одну вещь, Лекси. Я люблю тебя очень, очень сильно.

Я моргнула и прислонилась к стене. Ее слова были больнее, чем любой физический удар.

— Как ты можешь любить меня? Ты даймон.

— Я все еще твоя мать, — ответила она тем же ровным тоном, — и ты все еще любишь меня. Вот почему ты не убила меня, когда была возможность.

Только правда я уже жалела об этом, но, глядя на нее теперь, я могла видеть ее - маму. Я закрыла глаза, желая про себя увидеть даймона, монстра внутри нее. Когда я открыла глаза, она была все такая же. Ее губы изогнулись в улыбке.

— Ты не сможешь вернуться в Ковенант. Я не могу это допустить. Я должна держать тебя подальше. Постоянно.

Мой взгляд упал на Калеба. Даниэль подобрался ближе к нему.

— Зачем? — Я могла сохранять самообладание, пока этот ублюдок не прикоснется к нему.

— Мне нужно, держать тебя подальше от Аполлиона.

Я моргнул, не ожидая этого.

— Что?

— Он заберет у тебя все. Твою силу, твой талант - все. Он Первый, Лекси. Знает он это или нет, он истощит всю тебя и сможет стать Богом Убийцей. От тебя ничего не останется, когда он это сделает. Совет - они знают это. Их это не тревожит. Все они хотят Бога-Убийцу, но Танатос никогда не позволит этому случиться.

Я попятилась, качая головой. Мама была совершенно сумасшедшей.

— Их не волнует, что он сделает с тобой. Я не могу этого допустить. Ты понимаешь? — Она двинулась вперед, останавливаясь передо мной. — Вот почему я должна это сделать. Я должна превратить тебя в даймона.

Комната завертелась, и на секунду мне показалось, что я упаду в обморок.

— У меня нет другого выбора. — Она поймала мою руку, потянула её к месту, где бьется ее сердце. Она держала ее там. — Как даймон, ты будешь быстрее и сильнее, чем сейчас. У тебя будет иммунитет к титану. Ты будешь обладать большой силой... а когда тебе исполнится восемнадцать, тебя будет не остановить.

— Нет. — Я выдернула руку. — Нет.

— Ты не понимаешь, говоря "Нет". Я думала, что жила раньше, но по настоящему жива сейчас.

Она провела своей свободной рукой перед моим лицом, двигая пальцами один раз, затем еще. Крошечная искра вылетела из ее пальцев, а затем вся ее рука была в огне. Я дернулась назад, но ее рука сильнее сжала мою.

— Огонь, Лекси. Я едва могла контролировать элемент воздуха, будучи чистокровной, но как даймон, я могу контролировать огонь.

— Но ты убиваешь людей! Что в этом хорошего?

— К этому можно привыкнуть. — Она пожала плечами. — Ты привыкнешь.

Кровь застыла в моих венах.

— Ты, кажется... сошла с ума.

Она ласково посмотрела на меня.

— Ты говоришь так сейчас, но увидишь, всё изменится. Совет хочет, чтобы все считали даймонов бездушными, злыми тварями. Зачем? Страх. Они знают, что мы более сильные, и в конце-концов, мы выиграем эту войну. Мы как боги. Нет. Мы - боги.

Даниэль практически облизнулся в предвкушении, глядя на меня. Тошнота и страх пронзили меня, и я покачала головой.

— Нет. Не делай это. Пожалуйста.

— Это единственный выход. — Она обернулась, взглянув на меня через плечо. — Не заставляй меня принуждать тебя.

Я посмотрела на нее, удивляясь, как я могла колебаться на аллее. В ней не было ничего от моей матери. Ничего.

— Ты сумасшедшая.

Она резко обернулась, и выражение ее лица изменилось.

— Я сказала тебе, не заставляй меня принуждать тебя. Даниэль!

Я оттолкнулась от стены, когда Даниэль подхватил Калеба, который застонал, начиная приходить в себя. Мама поймала меня, прежде чем я смогла добраться к ним. Даймон склонил голову над его рукой. Какой ужас.

— Нет! Стой!

Даниэль рассмеялся прежде, чем его зубы впились в тело. Калеб изогнулся на кровати, его глаза были дикими, как и истошный крик, наполнивший комнату. Я толкнула маму, но не смогла обойти ее. Она была сильной, невероятно сильной.

— Эрик, иди сюда.

Эрик, казалось, был счастлив угодить. Его темные глаза вспыхнули от голода. Отвращение и страх заполнили меня, и я начала бороться снова. Мама крепко держала меня за талию.

— Помни, что я тебе сказала, Эрик. Маленькие укусы, каждый час и не больше. Если она будет драться, убейте мальчика. Если она подчиниться, оставьте мальчика в покое.

Мне стало холодно.

— Нет! Нет!

— Мне жаль, детка. Это будет больно, но если ты не будешь мешать им, это скоро закончится. Это единственный вариант, Лекси. Я никогда не смогу управлять тобой другим способом. Ты увидишь. Это будет к лучшему. Я обещаю тебе. — Потом она толкнула меня Эрику.

Глава 19

Просто так. Вот сука. Я закричала и повернулась к ней назад, но Эрик притянул меня к себе.

— Не дай им это сделать!

Она подняла руку.

— Эрик.

Даймон перевернул меня. Я отбивалась и угрожала всеми возможными методами смерти и расчленения, но это его не остановило. Даймон улыбнулся мне. Потом его пальцы сжались, и в миллисекунду зубы погрузились в мягкую плоть моей руки. Красно-горячий огонь пронзил меня. Я попятилась назад, пытаясь спастись от пожара, но продолжал следовать за мной.

Сквозь свои крики, я слышала, как кричал Калеб и просил их остановиться. Ни мама, ни даймон не обращали на него внимания. Боль пронзала каждую часть моего тела, пока Эрик продолжал пить. Комната накренилась, и был очень хороший шанс, что я сейчас потеряю сознание.

— Хватит, — пробормотала она.

Даймон поднял лицо.

— Она божественна на вкус.

— Это эфир. У нее его больше, чем у чистокровок.

Эрик отпустил меня, и я почувствовала дрожь в своих коленях. Не было ничего - абсолютно ничего, что бы я чувствовала, как это. Даже толчки мечения украли мое дыхание. Хватая ртом воздух, я оставалась на месте до тех пор, пока угасал огонь. Только тогда я заметила, что Калеб молчал, я подняла голову и увидела, что он пристально смотрит на меня. У него был отрешенный взгляд, как если бы ему каким-то образом удалось удалить себя из этого места, покинув свое тело. Я хотела быть там, где он.

— Это было не слишком плохо? — Мама схватила меня за плечи и поставила спиной к стене.

— Не трогай меня. — Мои слова вышли слабыми и невнятными.

Она одарила меня холодной улыбкой.

— Я знаю, что ты расстроена, но ты увидишь. Мы изменим мир вместе.

Даниэль вернулся к Калебу, но тот не шевелился. Кстати, Даниэль, посмотрел на него так, что мне показалось, он хотел сделать что-то плохое Калебу. Внезапно, мне вспомнились слова оракула. Один с ярким и коротким будущим. Калеб должен умереть

Ужас привел меня к кровати. Этого не может быть!

В одно мгновение Эрик прижал меня спиной к стене. Кровь - моя кровь - все еще была на его губах. Раз он уже надеялся, что я не пошевелюсь, он отпустил руку и откинулся назад с довольной улыбкой. Почувствовав тошноту, я запихнула свою собственную боль и страх куда подальше.

— Мама... пожалуйста, дайте Калебу уйти. Пожалуйста. Я сделаю все. — И я это и имела в виду. Я никак не могла позволить Калебу умереть в этом Богом забытом месте. — Пожалуйста, пусть он уйдет.

Она молча посмотрела на меня.

— Что ты сделаешь?

Мой голос сорвался.

— Все. Только пусть он уйдет.

— Ты обещаешь, что не будешь сражаться со мной или убегать?

Слова оракула, продолжали прокручиваться в моей голове снова и снова, как какой-то припев. Никто не знал, сколько еще он сможет выдержать. Цвет лица Калеба был болезненным. Что должно было произойти предопределено, не так ли? Боги уже видели это? И если я не выберу борьбу, я превращусь в даймона. Я сглотнула.

— Да. Я обещаю.

Она перевела взгляд с Калеба на даймона. Она вздохнула.

— Он остается, но так как ты дала обещание, я сделаю тебя одно одолжение. Они не прикоснуться к нему, но его присутствие будет гарантией того, что ты сдержишь свое обещание.

Калеб отчаянно покачал головой, глядя на меня, но я снова согласилась. Я хотела убрать его отсюда, но сейчас, это было лучшее, что я могла сделать. Я села напротив кровати, спиной прижавшись к стене, наблюдая за Калебом и Даниэлем. Эрик занял позицию рядом со мной. Все, что я могла сделать - это надеяться, что кто-то ищет нас. Может быть, Эйден, наконец, пришел, чтобы поговорить со мной или начать практику снова. Может быть, кто-то ищет Калеба, и кто-то в Ковенанте сложил два плюс два. Если нет, то по страшной иронии судьбы, в следующий раз я увижу Эйдена, когда он попытается меня убить. И я сомневаюсь, что он будет колебаться, как я.

Даниэль отвернулся от Калеба и уставился на свежие метки на моей руке. Я зажмурила глаза и повернула голову. Следующая очередь была Даниэля, и у меня было чувство, что он собирался сделать это настолько болезненным, насколько это вообще было возможно. Мои глаза горели, когда я отодвинулась к стене, желая каким-то образом исчезнуть в ней.

Час пришел быстро, и мое тело напряглось, когда Даниэль опустился на колени и взял меня за другую руку. Это неправильно, так неправильно. Не было никакого способа подготовиться к этому, и когда Эрик положил руку на мой рот, Даниэль вцепился в мое запястье. Я прислонилась к стене, раскачиваясь, когда это кончилось.

По часам Даниэль и Эрик обращали меня, помечая. Мама проговорилась и о том, что мы искореним членов Совета, начиная с Люциана. Тогда бы мы сидели на тронах, и даже боги склонялись бы перед нами. Все перевернется, сказала она, и даймоны будут править не только чистокровными, но миром смертных тоже.

— Мы должны уничтожить Первого, но, когда ты станешь даймоном Аполлионом, тогда ты будешь сильнее, чем он - лучше него.

Мама была на самом деле абсолютно чокнутой. Может быть, она пыталась подготовить меня к моей новой жизни? Чистокровных они держали связанными днями, полукровок только несколько часов, а смертных, ну, они убивали их для удовольствия. Жаль, что не было чистокровного, которого я могла передать даймонам сейчас. Это звучит ужасно, но мои руки были покрыты укусами в виде полумесяца, такими же, как у моего старого инструктор. А я жалела ее - ирония.

Иссушение продолжалось. С каждой меткой я исчезала. Я больше не вырывалась, когда Даниэль или Эрик наклонялись. Я даже не кричала. И все это время она стояла и смотрела на все это. Я теряла себя в этом безумии, и моя душа становилась темной и отчаянной.

В конце концов, она отправилась проверять дороги. Ни разу она не питалась мной. Я полагала, что она пошла за эфиром для себя, но, когда она ушла, я сразу же захотела, чтобы она вернулась. С ее уходом Даниэль наглел, и хотя это вызывало рвотный рефлекс, я позволила ему приблизиться. Иногда он пробегал кончиками пальцев по моей руке, вокруг следов укусов. По крайней мере, он не возвращал свое внимание Калебу.

— Я уже чувствую это, — пробормотал Эрик.

Я забыла, что он все еще здесь. Даже если он пометит меня до смерти, я бы предпочла Даниэля.

— Чувствуешь что? — мой голос звучал сонно.

— Эфир, я кайфую от этого. Как будто я могу сделать что угодно. — Он протянул руку и ткнул один из укусов, заставив меня вздрогнуть. — Чувствуешь, как это уходит из тебя? В меня?

Отказываясь отвечать, я опустила голову на свои согнутые колени. Он звучал высоко... и я чувствовала себя плохо - моя душа чувствовала боль. К тому времени, когда Дэниель отклонил мою шею назад, я была истощена и в бреду от боли. Калеб не двигался всё это время, а Эрику больше не нужно было закрывать мне рот. Я только заскулила, когда зубы вонзились в кожу у основания моей шеи. Когда Даниэль оставил меня, палец Эрика отслеживал дикий ритм моего пульса.

— Это скоро кончится. Ты увидишь. Еще несколько меток и все кончится. Целый новый мир ждет тебя.

После его слов я повалилась на бок. Комната завертелась, наклоняясь. Мне было очень трудно сосредоточиться на том, что говорит Эрик.

— Мы собираемся сначала изменить полукровок. Их не определишь как нас. Они не нуждаются в элементной магии. По всему миру мы запустим нашу атаку. Это будет прекрасно. — Эрик улыбнулся при этой мысли. — Проникнем в Ковенанты... а затем и в Совет.

Это был достаточно хороший план, который мог бы легко стать страшной реальностью. Эрика, казалось, не беспокоило отсутствие аудитории. Он продолжал, и я обнаружила, что мне становится трудно держать глаза открытыми. Страх и беспокойство свалились на меня. Я задремала.

Не знаю, как долго, но что-то тряхнуло меня, пробуждая. Усталая и растерянная я подняла голову и увидела Даниэля, стоящего передо мной. Какой сейча час? Я не могла избежать этого, но интересно, всё готово для последнего укуса, последней капли эфира и моей души.

— Даниэль, не время.

— Я не уверен. Ты получаешь больше, чем я. Ты практически пылаешь. Посмотри на меня! — Даниэль нахмурился. — Я выгляжу не как ты.

Эрик уже не светился, но его кожа приобрела здоровый оттенок. Он выглядел... как обычный чистокровный. Даниэль же был все еще бледным. Эрик покачал головой.

— Она тебя убьет.

Даниэль опустился передо мной и запустил руку в мои волосы, отбросив голову назад.

— Нет, если она не узнает. А откуда? Я просто хочу еще.

— Не... позволяй ему.

Мой слабый голос был умоляющим, но если Эрик и был озабочен судьбой Даниэля, он не показывал этого и не попытался остановить его. Там еще было место свободное от укусов. Я мысленного умоляла, чтобы он не делал этого. Я не знала почему это так меня волнует, но черт подери, у меня все еще осталось тщеславие.

— Вероятно, это ей нравится, — сказал Дэниель.

Заткнувшись, он вцепился зубами в мою шею, а губы зашевелились на моей коже. Боль пронзила меня, заставляя действовать. Одной рукой он сжимал мои волосы, а другой дружественно скользил поверх моего плеча и дальше вниз. Из всего, что происходило это - это было уже слишком. Со всей силой, которая у меня осталась, я подняла руки и ногтями впилась в его лицо. Даниэль попятился, воя.

Моя рубашка разорвалась в процессе, но взглянув на его лицо, меня наполнило чувством удовлетворения. Глубокие и злобные рубцы образовались на его лице, украшенные свежей кровью. Слепо, он набросился и попал мне в глаз, рухнув на Эрика.

— Черт!

Эрик вскочил на ноги, и я села на пол. Я свернулась в позе эмбриона. Надо собой я почувствовала, как Эрик оттаскивает Даниэля назад, крича что-то ему в лицо, но я не слушала. Что-то длинное и тонкое впилось мне в бедро. Я медленно перевернулась, медленно передвигая пальцами вниз, пока они не сомкнулись на объекте, скрытом в шве моих штанов. Раскладной нож.

Внезапно Эрик поднял меня и выпрямил так, что я посмотрела прямо на него. Что-то влажное и теплое заструилась по моему лицу, капая в мой правый глаз. Кровь. Не так много, что я бы проиграла. Через его плечо я увидела, что Калеб проснулся. Он смотрел на меня, а я попыталась послать ему сообщение, но Эрик хорошо его блокировал.

Из передней части дома мы услышали, как открылась дверь, и раздались звуки маминых каблуков. Эрик отпустил меня и отступил. Мои губы искривились в печальной улыбке. Он знал. Я знала. Мама разозлится, когда увидит мое лицо. Она вошла в комнату, и ее глаза сузились на мне. Секунду она стояла на коленях передо мной, откинув мою голову назад.

— Что здесь произошло?

Потеря крови и усталость запутали мои мысли. Минуты шли, а я смотрела на нее. Я не могла вспомнить, где я и как сюда попала. Все, что я хотел сделать, это прижать свое лицо к ее, чтобы она обняла меня и сказала, что все будет хорошо. Она моя мама, и она должна их остановить. Она должна, особенно это нечто мерзкое и ужасное.

— Мама? Посмотри... посмотри, что они сделали со мной.

— Шшш. — Она убрала мои волосы от моего лица.

— Пожалуйста... пожалуйста, заставь его прекратить.

Я слабо обняла ее, желая, чтобы она меня обняла. Но она не обняла. Когда она отвернулась от меня, я закричала и потянулась к ней. Нет. То, что передо мной не моя мать. Моя мать никогда бы не отвернулась от меня. Она бы держала, утешая меня. Я освободилась от этого, моргнув.

— Кто это сделал с ее лицом? — Голос ее был таким холодным, таким смертельным, и этим она отличалась от моей мамы.

Учитывая ее тон, и как много раз она кричала на меня из-за неприятностей, это был тон, который появлялся прямо перед тем, как она включала полную суку. Эрик и Даниэль этого не знали. Они не знали мою мать, как я.

— Как ты думаешь, кто? — Эрик усмехнулся.

Она прижала холодные губы к моему лбу, и я зажмурилась. Она не моя мама.

— Я дала вам обоим подробные приказы. — Она выпрямилась, глядя на Даниэля.

Реальность восстановилась, и я встала на колени. Я не могла думать о ней больше, не могла видеть ее. Я приняла решение. Винт судьбы. Мои глаза встретились с глазами Калеба, и я кивнула за маминой спиной, произнося слова: "Будь готов". Я могла только надеяться, что он поймет.

— Это просто недопустимо.

Это было единственное предупреждение, которое она дала. Она бросилась на Даниэля, сбив его с Калеба. Два даймона упали на пол, размахивая и разрывая друг друга.

Я воспользовалась удобным случаем. Пытаясь встать на ноги, я уставилась на Калеба. К счастью он понял сообщение. Он сполз с кровати.

Я поднялась на ноги в тот момент, когда мама поставила Даниэля на ноги. Он был на добрый фут выше ее, но она бросала его по комнате так, словно этой разницы вовсе не было.

Был момент, когда я не могла двигаться. Ее сила была шокирующей, неестественной. Поборов головокружение и тошноту, я побрела прочь из комнаты с Калебом на буксире. Мы пересекли комнату, оказавшись за дверью. Дождь стучал по крыше палубы, почти не заглушая хруст внутри дома. Звук достигал нас обоих. Забыв, как высоки палубы, я сильно ударилась о землю, падая на колени.

— Лекси!

Голос матери поднял меня на ноги. Рядом со мной я увидела, как Калеб делает то же самое. Мы бежали, падая и вставая. Ветки ударяли меня по лицу, цепляясь за одежду и волосы, но я продолжала бежать. Все время, проведенное в спортзале, окупилось. Мои мышцы отталкивали боль и отсутствие крови.

— Александрия!

 Мы не были достаточно быстры. Испуганный вскрик Калеба развернул меня. Моя мама схватила его сзади, отбрасывая в сторону. Шок мелькнул на его лице прямо перед тем, как он врезался в толстый клен. Я закричала, направляясь туда, где он упал. Поднялся барьер из пламени, толкая меня назад. Огонь уничтожал все на своем пути, распространяясь.

Калеб повернулся на бок, едва избегая этого. Я отшатнулась, поскольку мир горел в красном и фиолетовом пламени. Дождь не сделал ничего, чтобы сломить неестественный огонь. А она стояла - высокая и прямая, как ужасная богиня смерти. Уже дважды, я была не в состоянии увидеть это. Там на аллее и несколько секунд назад в комнате, когда я поняла, что у меня есть ковенантский кинжал в кармане.

— Лекси, ты обещала мне, что не убежишь. — Голос ее звучал на удивление спокойно. — Не так ли?

Моя рука скользнула в боковой карман.

— Я лгала.

— Я позаботилась о Даниэле. Тебе не придется беспокоиться о нем. — Она придвинулась ближе. — Все будет в порядке. Лекси, тебе надо присесть. Ты вся в крови.

Я посмотрела на себя. Бег заставил мою кровь пульсировать. Я чувствовала, что она стекала по моим рукам и шее. Я была несколько удивлена тому, что она ещё осталась у меня. Уголком глаза я заметила, как что-то темно-синее замелькало в языках пламени.

— Просто сделай это, Рейчел. Она слаба. — Ярость и нетерпение было в словах Эрика. — Позаботься о ней и давай валить отсюда!

Это правда. Легкомысленный и несбалансированный кролик лучше всего может получиться из меня именно сейчас.

— Не подходи ближе.

Мама засмеялась.

— Лекси, это скоро кончится. Я знаю, тебе страшно, но тебе не о чем беспокоиться. Я позабочусь обо всем. Ты мне не доверяешь? Я твоя мать.

Я попятилась и остановилась, когда почувствовала жар от огня.

— Ты не моя мать.

Она двигалась вперед. Где-то в отдалении я подумала, что слышу, что меня зовут. Его голос – голос Эйдена. Это могло быть галлюцинацией, потому что ни Эрик, ни моя мама не отреагировали на звук, но даже если бы это было просто проявлением моего подсознания, он придал мне силы, чтобы не стоять на месте. Мои пальцы скользнули по кинжалу. Как же они упустили это?

— Ты мне не мать, — снова сказала я, мой голос прозвучал хрипло.

— Детка, ты запуталась. Я твоя мать.

Мой большой палец опустился на спусковую кнопку.

— Ты умерла в Майами.

В ее глазах появился опасный блеск.

— Александрия... других вариантов нет.

Подожди, прошептал голос в моей голове, подожди, пока ее защита упадет. Если она увидит лезвие, все будет кончено. Я нуждалась в ней, чтобы поверить, что она выиграла. Я нуждалась в ее уязвимости. Хотя странно, я была почти на сто процентов уверена, что этот голос не принадлежит мне. Но это действительно было неважно сейчас.

— Есть другой вариант. Ты могла бы просто убить меня.

— Нет. Ты присоединишься ко мне. — Ее голос звучал так же, как в комнате, прямо перед тем, как она убила Даниэля. — И поскольку ты нарушила свое обещание, я убью твоего маленького дружка. То есть, если он не сожжен и еще жив.

Все шло к этому моменту. Умереть или убить ее. Стать монстром или убить ее. Воздух, который я вдыхала, его было недостаточно.

— Ты уже мертва, — прошептала я, — и лучше умереть, чем стать такой как ты.

— Ты будешь благодарить меня позже.

Переместившись не человечески быстро, она обвила рукой мои волосы и дернула голову назад. Я чувствовала, что рукоятка кинжала лежит неудобно, даже неправильно. Вдохнув воздух, я нажала маленькую кнопку. Между нами было не так много места, но все же я вставила мою руку между нами. Это было не точное попадание, но это должно было убить её. Ты будешь убивать тех, кого любишь. Судьба была права насчет этого.

Моя мать дернулась назад, ее рот приоткрылся от удивления. Она посмотрела вниз. Как и я. Моя рука вспыхнула в ее груди, и лезвие погрузилось в ее кожу, так делал титан, когда встречал плоть даймона. Она отшатнулась, когда я вытащила кинжал. Лицо ее исказилось. Яркие, красивые глаза встретились с моими, а затем исчезли. Как будто щелкнул выключатель, и огонь, круживший вокруг нас, исчез. Ее крик наполнил лес, смешавшись с моим. Она сгорбилась, а мои ноги отказывались слушаться. Мы обе упали в одно и то же время, только я свалилась в грязь, а она извиваясь.

Был момент - очень быстрый - но я увидела облегчение на ее лице. В этот момент это была моя мама. Действительно она. А затем она начала расслаиваться, исчезая, не оставляя ничего кроме тонкого слоя голубой пыли. Я наклонилась вперед, положив голову на сырую землю, смутно осознавая бег Эрика, пока дождь колотил меня.

Месяцы горя и потери кружили внутри меня, вторгаясь в каждую клетку, каждую пору. Не существовало ничего кроме этой боли. Метки и синяки блекли по сравнению с ней. Тоска охватила меня. Я хотела умереть - просто как мама. Я убила ее - свою мать. Даймон она или нет, я убила ее.

Время остановилось. Может быть минуты или часы, но, в конечном счете, я услышала голоса. Люди звали меня, звали Калеба, но я не могла ответить. Все казалось далеким и нереальным. Сильные руки схватили и подняли меня. Моя голова запрокинулась назад, и холодный дождь стал брызгать на мои щеки.

— Алекс, посмотри на меня. Пожалуйста.

Узнав голос, я открыла глаза. Эйден смотрел на меня, его лицо было бледным и осунувшимся. Он был поражен, глядя на многочисленные следы от укусов.

— Привет, — пробормотала я.

— Все будет хорошо. — Он был в панике, почти в отчаянии. Он пробежался мокрыми пальцами по моим щекам, хватая за подбородок. — Мне нужно, чтобы ты держала глаза открытыми и говорила со мной. Все будет в порядке.

Я чувствовала себя странно, так что сомневалась в этом. Голосов было так много, некоторые я узнавала, а некоторые нет. Где-то я слышала Сета.

— Где... Калеб?

— Он в порядке. Он у нас. Алекс, останься со мной. Говори со мной.

— Ты был... прав. — Я сглотнула, нуждаясь в том, чтобы сказать кому-то - сказать ему. — Она почувствовала облегчение. Я видела это...

— Алекс? — Эйден встал, прижимая меня к груди.

Я почувствовала, как его сердце грохочет под моей щекой, а затем я вообще ничего не ощущала.

Глава 20

Я проснулась, глядя на мягкое сияние люминесцентного потолочного светильника. Я не была уверена, что меня разбудило или где я была.

— Алекс.

Я повернула голову и встретилась с его бледными серыми глазами. Эйден сидел на краю кровати. Темные пряди волос падали на его лоб. Он выглядел по другому. Синяки под глазами.

— Эй, — проворчала я.

Эйден улыбнулся той замечательной улыбкой, такой редкой и красивой. Он протянул руку и кончиками своих пальцев стряхнул несколько прядей волос с моего лба.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Я... хочу пить. — Я снова попыталась прочистить горло.

Он наклонился и схватил стакан со столика у кровати. Помогая мне сесть, он подождал, пока я глотала холодную воду.

— Еще?

Я покачала головой. Сев, я лучше разглядела незнакомую комнату. Я была подключена к полудюжине трубок, но я не в Ковенанте.

— Где мы?

— Мы в Нешвилле. Мы не могли рисковать, у нас не было времени доставить тебя обратно в Северную Каролину. — Он остановился, будто подбирал следующие слова. — Алекс, почему ты сделала это?

Я откинулась назад и закрыла глаза.

— У меня большие проблемы, не так ли?

— Ты украла форму Стража. Также ты украла оружие и ушла без разрешения. Не обученная и неподготовленная ты ушла, чтобы выследить свою мать. То, что ты сделала, было опрометчиво и опасно. Тебя могли убить, Алекс. Так, что да, у тебя проблемы.

— Я так и поняла. — Я вздохнула, открывая глаза. — Маркус собирается исключить меня, не так ли?

Сочувствие появилось на его лице.

— Я не знаю. Маркус очень расстроен. Он должен был прийти, но он был с Советом. Все в ответе за то, что случилось с Каином и за последствия.

— Все изменилось, — я пробормотала про себя.

— Хмм?

Я глубоко вдохнула.

— У Калеба не должно быть проблем. Он пытался остановить меня, но... где он?

— Он здесь, в другой комнате. Он проснулся вчера, спрашивая о тебе. У него несколько синяков, но он будет в порядке. Он собирается вернуться сегодня, но тебе придется остаться на некоторое время.

Облегчение охватило меня. Я расслабилась, прислонившись спиной к пушистой подушке.

— Как долго я спала?

Он немного повозился с одеялом, пододвигая его вокруг меня.

— Два дня.

— Ого.

— Тебе было очень плохо, Алекс. Я думал...

Я посмотрела на него, мои глаза нашли его и так остались там.

— Думал что?

Эйден вздохнул.

— Я думал, что... мы думали, что потеряли вас. Я никогда не видел так много меток на человеке, меток, после которых тот бы остался... в живых.

Он закрыл глаза. Когда он вновь их открыл, они были поразительного цвета - серебряного.

— Ты действительно испугался за меня. — В моей груди появилась странная боль, тупая и ноющая. — Я не хотела. Я думала, что...

— Что ты думала, Алекс? Ты думала вообще? — Эйден опустил подбородок. Он сжал челюсть. — Теперь это не имеет значения. Калеб все нам рассказал.

Я уверена, что он имел в виду под “всем” - ее сумасшедшие разглагольствования о даймонах, и эти ужасные, ужасные часы в спальне.

— Калеб не должен быть наказан. Он действительно пытался меня остановить, но мы попались в аллее... и я увидела ее. Я должна была... ее убить тогда, но не смогла. Мне не удалось, и я не могла позволить, чтобы Калеба убили.

Эйден снова повернулся ко мне.

— Я знаю.

Я сглотнула.

— Я должна была сделать это. Она собиралась продолжать убивать, Эйден. Я не могла стоять и ждать, когда Стражи найдут ее. Да, это глупо. Посмотри на меня. — Я подняла забинтованной руки. — Я знаю, что это было глупо, но она была моей матерью. Я должна была сделать это.

Эйден посмотрел на меня.

— Почему ты не пришла ко мне, вместо того, чтобы убегать и делать это?

— Потому что ты был занят тем, что случилось с Каином, и ты бы остановил меня.

Гнев вспыхнул в его глазах.

— Проклятье, я бы остановил тебя, не позволил этому случиться!

Я вздрогнула.

— Вот почему я не могла прийти к тебе.

— Ты не должна была столкнуться с этим. Никто из нас не хотел, чтобы ты прошла через это. Что ты должна чувствовать...

У меня перехватило дыхание. Он запустил руку в волосы. Это выглядело так, как будто он проделывал это несколько раз за последние два дня.

— Ты так безрассудно храбрая.

Его слова вернули воспоминания о той ночи в его... кровати.

— Ты говорил это раньше.

— Да. Я говорил это тогда. Если бы я только знал, насколько ты безрассудно храбрая на самом деле, я бы запер тебя в твоей комнате.

— Я что-то в этом роде и предполагала.

Он ничего не сказал, и мы сидели долго в тишине. Затем он начал вставать.

— Тебе нужно отдохнуть. Я зайду к тебе.

— Не уходи. Не сейчас.

Эйден смотрел на меня, как будто он мог прочитать то, что происходит внутри меня.

— Я знаю, что ты хочешь поговорить, но сейчас не время. Ты должна отдохнуть. Потом мы поговорим.

Мои пальцы сжали одеяло.

— Я хочу поговорить об этом сейчас.

— Алекс. — Его голос был мягким.

— Эйден?

 Его губы дрогнули, но тут его глаза встретились с моими.

— Ночью… то, что произошло между нами, было... ну, этого не должно было произойти.

Ох. Надо было бороться, чтобы сохранить своё непроницаемое лицо и не показать, как сильно эти слова сделали больно.

— Ты... ты жалеешь об этом? То, что произошло между нами? — Если он скажет, что да, я думаю, я умру.

— Это неправильно, но я не жалею об этом. Не могу. — Он отвернулся, сделав глубокий вдох. — Я потерял контроль над собой, упуская из виду, что важно для тебя - для меня.

— Я не жалуюсь.

Он с опаской посмотрел на меня.

— Алекс, ты не делаешь это проще.

Я села выше, не обращая внимания на трубки в моих руках.

— Почему я должна? Я... как ты. Мне нравится быть с тобой. Я доверяю тебе. Я не наивная и тупая. Я хочу тебя. Все еще.

Его руки сжались поверх одеяла вокруг моей ноги.

— Я не говорю, что ты наивная или тупая, Алекс. Но... черт побери, я едва не погубил будущее нас обоих в считанные минуты. Что ты думаешь, произошло бы, если бы нас поймали?

Я пожала плечами, но знала, что такое могло случиться. Это было бы неприятно.

— Но нас не поймали. — Потом что-то произошло со мной. Может быть, это не имеет ничего общего с фактическими правилами. — Это потому что я странная половинка Сета? Поэтому?

— Нет. Ничего общего.

— Тогда почему?

Эйден посмотрел на меня, как будто он мог каким-то образом заставить меня понять его взгляд.

— Это не имеет ничего общего с тем, что ты станешь Аполлионом. Алекс, ты же знаешь, я не вижу отличий от себя, но... Совет.

— Чистокровные делают это - они делают это все время, их не ловят.

— Я знаю, что некоторые чистокровные нарушают правила, но они делают это потому, что их не заботит, что произойдет с другим человеком, а мне не безразлично, что случится с тобой. — Его глаза пристально всматривались в мои. — Я забочусь о тебе больше, чем должен, и поэтому не собираюсь ставить тебя в такую ситуацию и ставить под угрозу твое будущее.

В отчаянии я искала выход. Мы должны были, но взглянув на лицо Эйдена, у меня перехватило дыхание. Он закрыл глаза и сделал еще один глубокий вдох.

— Мы оба должны быть Стражами, верно? Ты знаешь, почему я должен это делать. Я знаю, почему ты должна. Я потерял контроль над собой, упустив из виду, что могло произойти. Я мог закончить без шансов для тебя стать Стражем, но, что еще хуже я мог украсть твое будущее. Неважно кто ты есть, или кем станешь, когда тебе исполнится восемнадцать. Совет будет настаивать, чтобы тебя убрали из Ковенанта, и я... никогда не прощу себя за это.

— Но Порядок Рождения -

— Порядок Рождения не был изменен, и со знанием того, что полукровки могут обернуться, я сомневаюсь, что это когда-нибудь произойдет. Независимо от причин, полукровки проиграли в тот момент, когда даймоны обнаружили, что ваш вид может быть изменен.

Ну... это удручает, но не так сокрушительно, как это. Все моменты, проведенные вместе, были волшебными и прекрасными. Я никак не могла ошибаться в его взгляде, или в том, как он касался меня. Глядя на него сейчас, я знала, что все еще не перепутаю этот взгляд, полный отчаяния, страсти и чего-то намного более сильного. Я пыталась пошутить.

— Но я Аполлион. Что они могут сказать на самом деле? В восемнадцать лет, я могу просто завалить любого.

Его губы дрогнули.

— Это не имеет значения. Эти правила были с тех пор, когда боги жили среди смертных. Даже Люциан или Маркус не смогут остановить то, что должно произойти. Тебе дадут эликсир и отправят в рабство, Алекс. И я не смогу жить сам с собой, зная, что сделал с тобой. Увидеть, что ты потеряешь все? Я не вынесу этого. Я не смогу жить, видя, что ты стала слугой. В тебе так много жизни, слишком много жизни, чтобы терять всё это из-за меня.

Я переместилась ближе, и мое лицо было всего в нескольких дюймах от его. Я знала, что выглядела ужасно.

— Ты не хочешь меня?

Застонав, он прижался лбом к моему лбу.

— Ты знаешь ответ. Я до сих пор... хочу тебя, но мы не можем быть вместе, Алекс. Чистокровные и полукровки не могут быть вместе. Мы не можем забывать об этом.

— Я ненавижу правила.

Я вздохнула, чувствуя жжение в горле. Я хотела, чтобы он обнял меня еще с того момента, как проснулась. А наша кровь не позволит даже этого. Казалось, он хотел рассмеяться, но знал, что это еще больше взбесит меня. Он вздохнул.

— Но мы должны следовать им, Алекс. Я не могу быть причиной того, ты потеряешь все.

Было всего несколько дюймов между нами, и если я подвинусь еще немного, наши губы соприкоснутся. Интересно, что он будет думать о нашем будущем тогда. Если я просто поцелую его, будет ли он заботиться о правилах? О том, что люди могут подумать? Как будто догадавшись, о чем я думаю, он пробормотал:

— Ты такая безрассудная.

За все это время, я думала, что никогда не буду улыбаться, но все же улыбнулась.

— Я знаю.

Эйден переместился и прижался губами к моему лбу. Он задержался на несколько секунд и, прежде чем я смогла что-то сделать, что-то плохое, потому что я чувствовала себя чертовски беспечной, он оттолкнулся.

— Я... я всегда буду заботиться о тебе, но мы не будем этого делать. Мы не можем. Ты понимаешь?

Я смотрела на него, зная, что он был прав, но также и неправ. Он хотел этого также сильно, как и я, но был слишком обеспокоен тем, что может случиться со мной. Часть меня любила его еще больше, но мое сердце... оно раскололось. Единственное, что удержало его от полнейшего разрушения – это мимолетный взгляд полный желания и любви, промелькнувший на его лице, когда он пятился к двери.

— Отдыхай, — сказал он, когда я ничего не ответила. — Я зайду позже.

Тут кое-что ещё пришло мне в голову.

— Эйден?

Он остановился и обернулся.

— Да?

— А как вы нас нашли?

Его лицо окаменело.

— Сет.

Я снова села.

— Что? Как?

Эйден слегка покачал головой.

— Я не знаю. Он появился рано утром, когда ты ушла, и сказал что что-то не так, и ты в опасности. Я проверил твою комнату и понял, что ты уже ушла. Как только мы вышли на дорогу, он знал, где найти тебя. Каким-то образом он чувствовал, где ты. Я не знаю как. Только с помощью него мы смогли вас найти.

***

Два дня спустя я вернулась в Ковенант. Как только я приехала, я была доставлена в больницу, чтобы провериться снова. Эйден сидел рядом со мной, пока доктор снимал белую марлю, которая покрывали каждый кусочек кожи.

Излишне говорить, что я, казалось, разрывалась. Несколько укусов в виде полумесяца были на каждой руке. Они были еще довольно красные, и пока доктор делал несколько травяных смесей, которые “должны” помочь уменьшить рубцы, я стала рыться в кабинете.

— Что ты ищешь? — спросил Эйден.

— Зеркало.

Он знал зачем. Иногда, это так раздражает, как будто у нас один и тот же мозг.

— Все не так плохо, Алекс.

Я бросила на него взгляд через плечо.

— Я должна увидеть.

Эйден снова попытался заставить меня сесть, но я отказалась слушаться, пока он не встал и не нашел маленькое пластиковое зеркало. Не говоря ни слова, он протянул его мне.

— Спасибо.

Я подняла зеркало и чуть не уронила его. Темно-фиолетовый синяк покрывал мой правый глаз и уходил в сторону моих волос, не так уж плохо. Это исчезнет через пару дней. Черный глаз не большое дело. Мне нравилось думать, что так я выгляжу круто. Однако метки на каждой стороне шеи были ужасные. Некоторые из них выглядели глубокими, почти как если бы участки кожи были вырваны и слились воедино. Покраснение исчезнет, но шрамы всё равно останутся… глубокими и заметными. Мои пальцы сжались вокруг пластиковой ручки.

— Я выгляжу ужасно.

Он сразу же подошел.

— Нет. Они вскоре исчезнут, знаешь, даже прежде, чем кто-то заметит.

Я покачала головой. Я не могла скрыть их, не все.

— Кроме того, — сказал он тем же нежным голосом, — этими шрамами нужно гордиться. Ты выжила. Эти шрамы сделают тебя сильнее, красивее, в конце концов.

— Ты говорил это прежде.

— Все также, Алекс. Я обещаю.

Медленно я положила зеркало на маленький столик и... я сломалась. Не из-за шрамов, или того, что Эйден сказал. Это было то, что эти шрамы всегда будут напоминанием о том, что я потеряла маму в Майами. Все те ужасные вещи, которые она делала и которым позволила случиться. И что я сделала - убила ее.

Из меня вырывались большие и мощные рыдания. Я действительно не могла ни дышать, ни думать. Я попыталась взять себя в руки, но мне не удалось. Я села посреди кабинета и заплакала. Я хотела к маме, но она никогда не ответит, не утешит меня. Она ушла, действительно ушла на этот раз. Пустота навалилась на меня, и горе лилось и лилось.

Эйден встал на колени рядом со мной, положив руки на мои сгорбленные плечи. Он не сказал ни слова. Он просто позволил мне плакать, и после месяцев сдерживания, все страдания и боль, связанные в огромный узел, наконец, ослабли.

Пока я плакала, не знаю, сколько прошло времени. Моя голова болела, в горле саднило, а глаза припухли. Но, как это ни странно, я почувствовала себя лучше, наконец-то я смогла снова дышать, действительно дышать. Все эти месяцы я задыхалась и не понимала этого до этого момента. Я шмыгнула носом и поморщилась от тупой боли в затылке.

— Помнишь, что ты сказал о том, что твои родители не хотели бы такой жизни?

Его пальцы двигались, успокаивая.

— Да. Я помню.

— Она тоже не хотела. Я видела это как раз перед тем, как она... ушла. Она, казалось, испытала облегчение.

— Ты освободила ее от ужасного существования. Это то, что твоя мать бы хотела.

Прошло несколько минут. Я по-прежнему не поднимала головы.

— Ты думаешь, она в лучшем месте сейчас? — спросила я, мой голос прозвучал тихо.

— Конечно.

Он и впрямь верил в это.

— Там где она... она больше не страдает. Это рай - место, настолько прекрасное, что мы не можем даже себе представить, на что это должно быть похоже.

Я предполагала, что он говорит о Элисии - месте очень большом, как небо. Я глубоко вздохнула и вытерла под глазами.

— Если кто и заслужил это, то точно она. Я знаю, это плохо, что она стала даймоном, но она никогда бы не выбрала это.

— Я знаю, Алекс. Боги тоже знают это.

Медленно я взяла себя в руки и поднялась на ноги.

— Извини... что вывалила все это на тебя. — Я бросила быстрый взгляд на него.

Эйден нахмурился.

— Не надо извиняться за это, Алекс. Как я уже говорил тебе, если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится, ты можешь прийти ко мне.

— Спасибо... за все.

Он кивнул, делая шаг в сторону, так как я пихнула его.

***

— Алекс? - Он взял кувшин со столика. Должно быть, доктор пришел в какой-то момент. — Не забывай об этом.

Я взяла банку и прошептала своё спасибо. С мутными глазами я последовала за ним в ярких лучах солнца. Это ударило меня по голове и глазам, но я по-прежнему чувствовала себя хорошо на солнце. Я жива. Мы остановились на мгновение на мраморной тропинке для прогулок, вместе глядя через двор на океан. Интересно, о чем он думает.

— Ты возвращаешься к себе? — спросил он.

— Да.

Мы не говорили о нашем разговоре в Нешвиле или о той ночи. Идти так близкои не думать об этом, было трудно, но когда я подумала о Калебе, все мысли о романтике - или ее отсутствие - ушли. Мне очень нужно его увидеть.

— Видишь? — Эйден кивнул, смотря через двор.

Несколько полукровок расположились на скамейках между общежитиями. Чистокровная была с ними. Она делала дождь над одним местом. Круто. Я вздохнула, останавливаясь.

— Все в порядке...

— Алекс?

— Да?

Он посмотрел на меня сверху вниз, и мягкая улыбка тронула его губы.

— Все будет в порядке.

— Да... Я думаю, нужно больше, чем пара голодных даймонов, чтобы сломить меня, да?

Он рассмеялся, и этот звук едва не выбил воздух из моей груди. Мне нравилось, как он смеялся. Я посмотрела на него, улыбнувшись. Как всегда наши глаза встретились, и что-то вспыхнуло между нами. Даже здесь на открытом месте.

Эйден шагнул назад. Больше нечего было сказать. Я помахала ему и смотрела, пока он не исчез из виду, а потом я пересекала двор и направилась к Калебу, в его комнату. Я не беспокоилась о том, что могу попасться в общежитие мальчиков. Мы не сможем поговорить, так как все спустились. Он открыл дверь после первого стука, одетый в шорты и свободную рубашку.

— Привет, — сказала я.

Он улыбнулся и толкнул дверь дальше. Улыбка сразу же превратилась в гримасу, и он схватился за бока.

— Дерьмо. Я забываю о том, что мне не стоит двигаться определенным образом.

— Ты в порядке?

— Да просто мои ребра немного болят. А ты?

Я последовала за ним в спальню и села на кровати, скрестив ноги.

— Хорошо. Только что была у доктора здесь.

Он уселся на кровать рядом со мной. Хмурясь и изучая меня.

— Эти метки? Почему они не исцелились, как у меня?

Я глянула на свои руки. Спустя четыре дня, единственным напоминанием были синяки и пара бледных шрамов, усеивающих его руки.

— Я не знаю. Док сказал, что они исчезнут через несколько дней. Он дал мне банку с чем-то для натирания. — Я похлопала себя по карману. — Это довольно плохо выглядит, не так ли?

— Нет. Ты выглядишь так... что я боюсь, что ты надерешь мне задницу.

Я рассмеялась.

— Это потому, что я могу надрать тебе задницу.

Он приподнял брови.

— Алекс, я был в лесу, и я слышал, как ты...

— Убила ее? — Я наклонилась и схватила подушку. — Да.

Моя туповатоость заставила его вздрогнуть.

— Мне... жаль. Хотел бы я знать, что сказать, чтобы тебе стало легче.

— Не надо ничего говорить об этом. — Растянувшись рядом с ним, я смотрела на маленькие зеленые звезды на потолке. Ночью они светились. — Калеб, мне жаль, что я впутала тебя в это.

— Нет. Ты ни во что меня не втягивала.

— Ты не должен был быть там. То, что Даниэль делал…

Его рука сжала мою. Не думаю, что он даже обратил внимание на это.

— Ты не…

— Ты не должен был быть там.

Он махнул рукой, перебивая меня.

— Отстань. Я принял решение следовать за тобой. Я мог подойти к одному из Охранников или Стражей. Вместо этого, я последовал за тобой. Это был мой выбор.

Я посмотрела на него и увидела, что он на самом деле серьезен. Он выглядел так, будто давно хорошенечко не высыпался. Я отвернулась.

— Извини... что тебе пришлось пройти через это.

— Все в порядке! Смотри. Что это за друзья, если они не могут совместно провести несколько часов с психованными даймонами? Мы можем смотреть на это, как скрепляющий опыт.

Я фыркнула.

— Скрепляющий опыт?

Он кивнул и начал рассказывать мне о всех полукровках, которых успел поведать после того, как вернулся в Ковенант. Когда он упомянул об Оливии, у него появился туповатый взгляд на его лице. Вдруг я подумала, что если и у меня такая дурацкая улыбка, когда я думала об Эйдене. Боги, я надеялась, что нет.

— Так что скунс сношался с моей ногой.

— Что?

Он рассмеялся, а затем поморщился.

— Ты совсем не слушала меня.

— Извини. — Я моргнула. — Я вроде здесь.

— Я рассказывал о том, что…

И тогда я выпалила.

— Я почти соединилась с Эйденом.

Калеб открыл рот. Ему понадобилось несколько попыток, чтобы сказать что-то связное.

— Это означает, что ты зацепила его, как, скажем, удочкой?

Я нахмурила брови.

— Нет.

— Правым хуком в челюсть тогда?

Я покачала головой. Он уставился на меня.

— Алекс, о чем ты думаешь? Ты в своем уме? Ты хочешь оказаться в рабстве? Вау. Ох, боги мои, ты сошла с ума.

Я съежилась.

— Я сказала почти, Калеб. Расслабься.

— Почти? — Он поднял руки вверх, а потом поморщился. — Совет не волнует, почти. Люди, я думал Эйден равнодушный. Чертовы чистокровные, они не думают о том, что происходит с нами. Риск потерять будущее, чтобы просто получить…

— Эй. Эйден не такой.

Калеб ласково посмотрел на меня.

— Нет, такой

— Нет.

Я потерла глаза.

— Эйден не стал рисковать моим будущим. Поверь мне. Он совсем не похож на остальных. Я доверила бы ему свою жизнь, Калеб.

Он думал, молча.

— Как это случилось?

— Я не собираюсь вдаваться в подробности. Это было тем, что ... что произошло, но все кончено. Мне просто необходимо было кому-то рассказать, но ты должен пообещать мне, что не расскажешь никому.

— Конечно, нет. Я не могу поверить, что ты беспокоишься об этом.

— Знаю, но я чувствую себя лучше, рассказав это. Хорошо?

— Алекс... ты действительно заботишься о нем, не так ли?

Я зажмурилась.

— Да.

— Ты же понимаешь, насколько это неправильно?

— Да, но... он так отличается от любого чистокровного, которых мы знаем. Он не думает, как они. Он добрый и на самом деле смешной, если бы ты мог узнать его. Он не мирится со всей моей хренью, и мне это вроде как нравится. Я не знаю. Эйден просто понимает меня.

— И ты понимаешь, что все это ничего не значит? — спросил Калеб. — Что это не может продолжаться дальше?

Из-за этого знания я страдала больше, чем нужно. Я вздохнула.

— Знаю. Может, мы... поговорим о чем-нибудь другом?

Калеб погрузился в молчание, думая, только боги знают о чем.

— Ты видела, Сета?

Я поднялась на локте.

— Нет. Он не заходил, когда я была в Нешвеле и даже когда вернулась сегодня. А что?

Он пожал плечами. С его синяками на ребрах это получилось немного криво.

— Я думал, ты видела его с тех пор как ...

— С тех пор как что?

— Я был там, в комнате, Алекс, и твоя мама сказала, что ты другой Аполлион.

Он смотрел на меня внимательно. Мой желудок перевернулся, и я плюхнулась обратно на кровать, замолчав. Калеб все еще смотрел на меня. Ждал. Я глубоко вздохнула и рассказала ему все на одном дыхании, остановившись перед тем, чтобы сказать ему, что Сет станет Богом-Убийцей. Когда я закончила, Калеб посмотрел на меня, как будто у меня три головы.

— Что?

Он моргнул и покачал головой.

— Этого просто... не может быть, Алекс. Я помню Историю и Цивилизацию в прошлом году. Мы говорили об Аполлионах и о том, что случилось с Солярис. Это... вау.

— Вау это не то слово. — Я заставила себя подняться и скрестила ноги.

— Я имею в виду, это очень круто.

— Правда? В восемнадцать лет я либо буду уничтожена, либо истощена Сетом, вместо того, чтобы легально покупать сигареты.

— Но…

— Не то чтобы я курю. Я имею в виду, что могла бы. Может быть, просто может быть, я буду вся под напряжением достаточно долго, чтобы использовать акашу, потому что я видела, Сет использовал ее, и это было чертовски здорово. Я бы хотела ударить даймона или двух этим.

Калеб нахмурился.

— Ты не воспринимаешь это всерьез.

— Ох. Это то, с чем справиться невозможно.

Он не был впечатлен моей стратегией.

— Ты сказала, Солярис убили, потому что Первый Аполлион напал на Совет, верно? А не она?

Я пожала плечами.

— Так что, пока Сет не сойдет с ума, думаю, я в порядке.

— Почему Солярис не встала против него?

— Потому что она влюбилась в него.

— Тогда не влюбляйся в Сета.

— Я действительно не думаю, что это будет проблемой.

Он выглядел не совсем убежденным.

— Думал, вы ребята, принадлежите друг другу?

— Не в этом смысле! Это то, как наша энергия реагирует друг на друга. Не более того. Я просто... не знаю, я дополняю его.

Он окинул меня заинтересованным взглядом.

— Алекс, что ты собираешься с этим делать?

— Что я могу сделать? Я не собираюсь перестать жить... или отказаться от моей жизни, потому что, что-то может произойти. Что-то очень плохое может произойти или что-то действительно хорошее или... вообще ничего. Но я знаю, что собираюсь сосредоточиться на одном... — я остановилась, удивленная своими собственными словами.

Стоп. Это был один из тех действительно зрелых, действительно редких моментов в моей жизни. Вот черт. Где только Эйден, чтобы засвидетельствовать это?

— На чем?

Широкая улыбка расплылась на моем лице.

— Стать классным Стражем.

Калеб все еще не купился на это, но я вспомнила Оливию, и он отвлекся. В конце концов, я встала, чтобы уйти. На выходе у меня появилась идея. Она пришла из ниоткуда, но в этот момент, я поняла, что должна сделать.

— Можешь встретиться со мной завтра вечером около восьми? — Его взгляд встретился с моим. Почему-то я думала, он знал, что я собиралась спросить, потому что он уже кивал.

— Я хочу ... сделать кое-что для мамы. — Я обернула руки вокруг своей талии. — Как панихиду или что-то в этом роде. Но ты не должен…

— Конечно, я буду там.

Я кивнула.

— Спасибо.

Вернувшись в свою комнату, я нашла два письма - одно от Люциана, а другое от Маркуса. Было искушение выбросить их оба, но я открыла дядино. Хорошо, что я это сделала. Сообщение было простым, громким и ясным.

Александрия, пожалуйста, зайди ко мне немедленно. Маркус.

Дерьмо. Я бросила оба письма на столик перед кроватью и закрыла за собой дверь. Мои мысли кружились вокруг того, о чем Маркус хотел поговорить со мной. Возможности были безграничны. То, что я натворила, мое будущее в Ковенанте или может разговор об Апполионе. Боже мой, меня действительно могут выгнать и отправить жить с Люцианом. Как могла я забыть об этом?

Когда я, наконец, дошла до его кабинета, солнце уже начало садиться в воду, и в туманном свете посылало радугу, мерцающую над океаном. Я попыталась подготовиться к нашей встрече, но не знала, что Маркус собирался делать. Неужели он выгонит меня? Желудок скрутило. Что я буду делать? Жить с Люцианом? Пойду в рабство? Ни с одним из этих вариантом я не смогу жить.

Охранники кивнули мне, открыв дверь и пропуская в офис Маркуса, и отступили в сторону. Моя улыбка была похожа скорее на гримасу, но восторг вырос внутри меня, когда я узнал, кто стоял рядом с массивной тушей Леона. Эйден одарил меня маленькой, ободряющей улыбкой, когда Охранники закрыли за собой дверь, но едва я повернулся к Маркусу, моя кожа стала холодной. Он был взбешен.

Глава 21

Возможно, это был первый раз, когда я видела его, проявляющим чрезмерные эмоции.

— Прежде всего, я рад видеть, что ты жива и невредима, —его взгляд скользнул по моей шее, а потом по моим рукам. —Почти невредима.

Я разозлилась, но мне удалось удержать свой рот на замке.

—То, что ты сделала, показывает, что тебе плевать на свою жизнь или жизни других…

— Мне не плевать на жизни других людей!

Эйден бросил на меня предупреждающий взгляд, говорящий "Заткнись".

—Пойти за даймоном - любым даймоном -необученной и неподготовленной - идиотское поведение. Как никто, ты должна знать о последствиях.С тем, что ты есть, кем ты станешь, я не могу не подчеркнуть, как безответственны твои действия... — продолжал он, но я отключилась в этот момент.

Вместо этого я задумалась, как долго Леон знал, кто я. Луциан говорил, что только он и Маркус знали, что рассказывала Пипери моей маме, и мне пришла в голову мысль. Леон первым встал на мою защиту, когда они привезли меня обратно в Ковенант. Он всегда знал? Я посмотрела на дядю, не обращая внимания на то, что он говорил.Скорее всего, они не были честны со мной в том вопросе, который касался того, кто знал правду.

Черт, Люциан и Маркус не были честны со мной во многих вещах.

—Если бы не Сет, вы бы умерли, или что-нибудь еще хуже.И твоего друга, Мистера Николо постигла бы такая же участь.

Я немного навострила уши.И где, черт возьми, Сет? Я была почти уверена, что увижу его здесь.

—Ты можешь что-нибудь сказать в свое оправдание?

—Гм... — я бросила быстрый взгляд на Эйдена, прежде чем ответить.— Это действительно было глупо.

Маркус выгнул прекрасно ухоженные брови.

— Это все?

— Нет, — я покачала головой.— Я не должна была этого делать, но я не сожалею.

Я чувствовала, что Эйден смотрит на меня. Сглотнув, я наклонилась вперед и положила руки на стол Маркуса.

— Я сожалею, что Калеб получил травму, а другой даймон скрылся, но она была моей матерью - моей ответственностью. Ты не понимаешь, но это так.

Он откинулся в кресле, разглядывая меня.

— Хочешь, верь или нет, но я понимаю.Это не делает твои действия оправданными или умными, но я понимаю твой мотив.

Удивленная, я молча упала обратно в кресло.

— Александрия, много чего изменилось. То, что даймоны могут обернуть полукровок, изменило наш взгляд на ситуацию. —Он остановился, оперевшись подбородком на кончики пальцев. — Совет созвал специальное заседание во время ноябрьских сессий в Нью-Йорке, чтобы обсудить это. Поскольку ты была очевидцем событий и знаешь их планы, ты будешь присутствовать. Твои показания помогут решить, как Совет будет действовать против этой новой угрозы.

— Мои показания?

Маркус кивнул.

— Ты тайный план даймонов. Совет должен услышать именно то, что ты говорила.

— Но это было только мама... — я замолчала, не зная, как много Леон знал.

Дядя, казалось, понял.

— Весьма сомнительно, что Рейчел самостоятельно обнаружила, что полукровок можно обращать. Более вероятно, что она видела, как другие даймоны делают это. Она хотела тебя... по своим собственным причинам.

Это был хороший момент. Основываясь на том, что она говорила, это похоже на грандиозный мастерский план - больше, чем ее развеселая банда психов. И потом Эрик... он все еще там, возбужденный эфиром Апполиона. Только Богам известно, что он получил.

— Есть кое-что еще, что нам нужно обсудить.—Он снова привлек мое внимание. — Вместе с Эйденом мы рассмотрели твой прогресс. Он действительно привлек мое внимание.

Я попыталась казаться храброй и уверенной в себе.

— Удиви меня.

Маркус улыбнулся только на секунду.

—Эйден сообщил мне, что ты продвинулась достаточно, чтобы продолжить обучение в Ковенанте.—Он поднял папку и открыл ее. Я опустилась в кресло, вспомнив последний раз, когда он смотрел в нее. —Ты сильна в приемах защиты руками и наступательного боя, но я вижу, ты еще не начала Силат- подготовку и защиту от элементов, и ты очень отстаешь. Ты даже не брала уроки по разведке или основной охранной технике

—Я не хочу быть Охранником, — указала я. —И могу догнать. Знаю, что смогу.

— Не важно, кем ты хочешь стать, Стражем или Охранником, Александрия.

— Но…

—Эйден согласился продолжить твое обучение, —Маркус закрыл файл, — в течение учебного года.Он считает, что с его помощью и с Инструкторами, ты сможешь полностью догнать.

Я старалась изо всех сил не смотреть на Эйдена. После начала школы Эйден не продолжит обучение со мной. Он Страж. Отказаться от своего свободного времени ради меня что-то значит.

— Я должен быть честным с тобой, Александрия.Я не уверен, что этого будет достаточно, но должен принять во внимание все, что ты недавно совершила. Даже без подготовки и групповых занятий ты показала, на что способна ... больше некоторых наших опытных Стражей.

— Но подожди.Что?

Маркус улыбнулся, неподдельно и нехолодно.В этот момент он напомнил мне маму, и стена между нами треснула. А следующие его слова разбили этот барьер на куски.

— Если ты получишь диплом весной, я уверен, что ты сможешь стать выдающимся Стражем.

Ошеломленная, я уставилась на него.Я ожидала, что он попытается отправить меня обратно к Люциану, что я буду под каблуком у Совета, ну, прежде чем мне исполнилось восемнадцать, но на самом деле Маркус действительно похвалил меня, удивив меня.

В конце концов, я смогла заговорить.

— Итак ... я могу остаться?

— Да. Когда начнутся занятия, ты должна потратить дополнительное время, чтобы догнать.

Часть меня хотела вскочить и обнять его. Но мне удалось сдержаться.

— Спасибо.

Маркус кивнул.

 — Я разработал соглашение с Эйденом, чтобы разделить обучение с Сетом. Мы оба согласились, что это будет к лучшему. Есть вещи, для которых Сет ... лучше подходит.

Я была очень счастлива, что мне разрешили остаться, чтобы проводить обязательное время с Сетом.После трех лет пребывания в подвешенном состоянии, я едва могла скрыть облегчение и волнение, борющихся во мне.

Я согласно кивнула, когда Маркус обрисовал ситуацию, рассказывая о том, что я буду обучаться через день с Эйденом и Сетом. Когда моя встреча с Маркусом была закончена, я все еще хотела обнять его.

— Это все?

Его изумрудный взгляд остановился на мне.

— Да ... пока.

Широкая улыбка вспыхнула на моем лице.

— Спасибо, Маркус.

Маркус кивнул, все еще улыбаясь, а я встала.

По дороге я обменялась с Эйденом взглядом, прежде чем закрыть за собой дверь.Я выскочила из главного здания и направилась к общежитию. Я не могла стереть улыбку со своего лица. Такие ужасные вещи произошли, но пройдя все мучения, наконец, все стало улучшаться.

Оказавшись в своей комнате в общежитии, я сбросила ботинки и стала стягивать рубашку. Но в процессе застряла. Развернувшись и стаскивая рубашку, я…

— Пожалуйста, не останавливайся только на рубашке.

— Святое дерьмо! — Я быстренько скрестила руки на груди.

Сет сидел на моей кровати, сложив руки на коленях. Его волосы закрывали лицо. Довольная ухмылка на его лице говорила, что он успел рассмотреть мой кружевной бюстгальтер.

— Что ты здесь делаешь? —спросила я и почти машинально добавила, — тем более на моей кровати?

—Жду тебя.

Я уставилась на него.Часть меня хотела, чтобы он ушел, но мне также было любопытно. Я присела рядом с ним. Я не то чтобы нервничала, но было такое чувство, как будто душа ушла в пятки.

Сет первый нарушил странное молчание, воцарившееся между нами.

— Ты выглядишь ужасно.

— Спасибо. — Я застонала и подняла руки.Пурпурно-красные пятна покрывали все мои руки, но я знала, что моя шея... ну, еще хуже. На несколько минут я забыла об этом.—Я признательная за твое внимание.

Сет кивнул и пожал плечами.

— Я видел хуже. У Стража, которую загнали в угол однажды в Нью Йорке. Действительно красивая девушка, немного старше тебя, и она просто обязана была быть Стражем, а не Охранником. Даймон вырвал кусок из ее лица, чтобы…

— Тьфу. Хорошо. Я поняла: могло быть и хуже. Попробуй сказать мне, когда я не выгляжу, как будто отправилась к третьей базе с вампиром. Итак, зачем ты здесь?

— Я хотел поговорить с тобой.

— О чем? —Я посмотрела на свои ноги и пошевелила пальцами.

— О нас.

Устало, я подняла голову и посмотрела на него.

— Нет…

Он протянул руку и приложил палец к моим губам.

— У меня есть что-то действительно важное, и прошу тебя, дай мне шанс сказать, и я не вернусь к этому вопросу снова.

— Ладно.

Я должна была убрать его руку и потребовать, чтобы он ушел или, по крайней мере, откинуть её назад.Вместо этого я осторожно погладила его пальцы.

— Прежде чем двигаться дальше, я хочу кое-что сказать.

Сет с любопытством приподнял брови.

— Хорошо.—Я глубоко вздохнула и снова уставилась на свои пальцы. — Спасибо тебе за то, что... нашел нас. Если бы не ты, то я бы, наверное, умерла или была бы уже нарезана на кубики и ломтики чего-то не особо аппетитного. Так что... спасибо.

Он молчал так долго, что я посмотрела, что он делает.Сет уставился на меня с немым выражением на лице. Чтобы удержаться от улыбки, я отвернулась.

— Что?

— Я думаю, что это возможно самое приятное, что ты говорила мне.Когда-либо.

Я засмеялась.

— Это не так. Я говорила приятное тебе и раньше.

— Что, например?

—Тогда была совсем другая ситуация, но я говорила тебе что-то приятное. Как... когда... — Я не могла вспомнить ничего похожего. Господи, я стерва. — Ладно. Это первая приятная вещь, которую я сказала тебе.

—Я думаю, мне нужно осознать и запомнить этот момент.

Я закатила глаза.

—Давай дальше, о чем ты хотел поговорить?

Сет стал серьезным.

— Я бы хотел быть честным с тобой в некоторых вещах.

— Например? —Я снова облокотилась на подушки, стоявшие около спинки кровати, двигая ноги, чтобы они не касались его.

Он нахмурил брови.

— Например, что нас ждет впереди.

Я вздохнула.

— Сет, ничего не случится

— Тебе даже не любопытно, как я тебя нашел? Разве ты не хочешь знать, как я это сделал?

— Да, если подумать, я бы хотела знать.

Сет откинулся на одну руку, повернувшись ко мне.При этом его золотистые волосы упали вперед, скользя по его лицу. Его бедро было слишком близко к моим пальцам. Но его это не волновало.

— У меня был хороший сон об одной детке, которую я встретил в Хьюстоне, и мы...

Я застонала.

— Сет.

— Внезапно я проснулся.Мое сердце бешено колотилось в груди. У меня не было идей почему. Я чувствовал боль - боль в душе.

Я подтянула колени к груди.

— Почему?

— Подожди, Алекс.Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что со мной ничего не случилось, но это чувство не уходило. Затем я почувствовал первую метку. Это было так, как будто я был в огне, и это причиняло боль - это было настолько реально. На секунду, я действительно подумал, что я был помечен. Это потрясло меня. Это была ты, и я тебя чувствовал. Я пошел к Эйдену…

— Почему к нему?

— Потому что я подумал, что кто и должен знать, где ты, так это он. Большую же помощь он оказал. Он понятия не имел.

Как он пришел к такому выводу? Этот вопрос лучше оставить на потом.

— Так ты почувствовал, что чувствую я?

Сет кивнул.

— Каждую. Отдельную. Метку. Как будто мою кожу разорвали, а мой эфир высушен.Я никогда не чувствовал подобного.— Он отвернулся. Прошло несколько секунд, прежде чем он заговорил снова. — Я не знаю, как ты... справилась с этим. Было такое чувство, что моя душа готова разорваться, но это была твоя душа.

Остолбенев от того, что он рассказывал, я слушала молча.

— Как только до нас дошло, что тебя нет в твоей комнате, Эйден понял, что ты сделала.Мы сразу же бросились на поиски, и я едва могу объяснить, откуда я знал, куда идти. Как будто что-то вело меня. Может, инстинкт? —Он пожал плечами, глядя на свои руки. — Я не знаю. Я просто знал, что надо направляться на Запад, и, когда мы приближались к границе Теннесси, Эйден сказал, что ты однажды упоминала Гатинбург. Как только он это сказал, я знал, где ты.

— Но как? Такое бывало раньше? Когда я боролась с Кейном?

Он посмотрел на меня и покачал головой.

—Я так не думаю.Что-то изменилось позже. Единственное, что я могу придумать это то, что чем дольше я около тебя, тем сильнее... мы связаны, и поскольку я уже прошел изменения, я могу настроиться на такие вещи лучше.

Я нахмурилась.

— Это бессмысленно.

— Почему же, —вздохнул он. — Когда Люциан сказал, что мы две половинки одного целого, он не шутил. Если бы ты осталась в ту ночь в его доме, то узнала кое-что интересное. И все было бы... гораздо легче.

О, черт. Та ночь ассоциировалась у меня только с одним - с Эйденом. Собрав в кулак все свои силы, мне удалось затолкнуть его в самый дальний угол своего сознания.

— Что интересное?

Сет сел и посмотрел на меня.

— Боги знают, ты будешь ненавидеть это, но ох, какого черта!Чем дольше мы около друг друга, тем сильнее становится наша связь, и так продолжится до тех пор, пока ни один из нас не будет реально знать, где один начинается и заканчивается другой.

Я села чуть прямее.

— Мне не нравится, как это звучит.

— Да... мне тоже. Но это то, что случится. Я знаю, как у тебя с контролем. Ты в этом смысле, как я. Я не в состоянии контролировать, что чувствую. Как и ты, но это ничего не значит. Даже сейчас это волнует меня.

— Что тебя волнует?

— Быть рядом с тобой, всегда волнительно.Я могу легко использовать акашу, чувствовать, когда тебе больно, и даже сейчас я могу чувствовать это. —Он замолчал, глубоко вздохнув.— Это-сила в тебе - эфир. Он зовет меня, хотя ты даже еще не изменилась. Как ты думаешь, что будет потом? Когда тебе исполнится восемнадцать?

Я не знала, и мне действительно не нравился любой исход.

—Ты знаешь, что произойдет, не так ли?

Сет снова кивнул и отвернулся.

— Когда это произойдет, это будет в тысячу раз, нет, в миллион раз сильнее. Чего хочу я, будешь хотеть и ты. У нас будут одни и те же мысли, потребности и желания. Предположительно это действует на обоих, но я буду сильнее тебя. Не важно, что ты хочешь, в итоге это будет отвергнуто тем, что я хочу. Я Первый, Алекс. Только одно касание и эта сила перейдет мне.

Паника вырвалась наружу, и я была не в состоянии с ней бороться.Я начала подниматься, но Сет положил руки мне на колени. Слава богам, что я была одета в джинсы, потому что если бы его кожа коснулась моей, и вся эта хрень начала происходить прямо сейчас, я бы вероятно обезумела.

— Алекс, выслушай меня.

— Выслушать тебя? Ты хочешь сказать, что я не контролирую ничего.— Я покачала головой. Резкие движения вызвали боль в районе шеи, но я проигнорировала ее. —Это не может случиться.Я не могу с этим справиться.Я не верю в судьбу.

— Алекс, успокойся. Смотри. Я знаю, это, наверное, самое худшее, что может произойти с тобой, но у тебя есть время.

— Что ты имеешь в виду, говоря о том, что у меня есть время?

— Ничего не влияет на тебя сейчас.Ты же не хочешь чего-то, что хочу я. —Он отпустил мои колени и откинулся назад, подальше от меня. — Жаль, что для меня это не так. Быть рядом с тобой, это удручает меня. Как прямо сейчас, твое сердце колотится. Так и мое. Быть так близко к тебе, это как ... быть в твоей голове, но у тебя все еще есть время.

Переварить это было нелегко.Я имею в виду, что трудно понять, что он сказал. С тех пор, как он прошел через палингенесис, что бы ни было между нами, это уже плотно окутало его словно шнуром, но не меня. Пока мне не исполнится восемнадцать лет. А что потом?

— Почему Люциан не сказал мне?

— Тебя не было там.

Я состроила ему рожицу.

— Не нравится мне все это, Сет. Все-таки речь идет о семи месяцах. Через семь месяцев мне стукнет восемнадцать.

— Знаю.Семь месяцев я буду обучать тебя, так что попробуй представить себе, что, черт возьми, я буду чувствовать все это время.

Я попыталась, но не смогла.

— Ничего не выйдет.

Он наклонился вперед и заправил прядь светлых волос за ухо.

— Вот о чем я думаю. Мне в голову пришла одна идея. Выслушай меня. Я могу справиться с этим сейчас, потому что это не настолько сильно. Это выполнимо для меня, но после твоего Пробуждения, все изменится. Если мы не справимся с этим, ты не справишься, то мы разделимся. Я уеду. Ты не можешь сделать этого из-за школы, но я могу. Я могу уехать на другой конец земли.

— Но Совет… Люциан, он хочет, чтобы ты был здесь со мной. — Я закатила глаза. — Неважно почему. Он приказал быть здесь.

Сет пожал плечами, а потом плюхнулся на спину.

— Неважно. К черту Совет. Я Апполион. Что, черт возьми, он может сделать мне?

Это были опасные, мятежные слова.Они понравились мне.

— Ты на самом деле сделаешь это для меня?

Он повернулся и посмотрел на меня, слегка улыбнувшись.

— Да. Я действительно сделаю это. Тебя, кажется, это удивляет.

Моя нога соскользнула с кровати, когда я наклонилась к нему.

— Да. Зачем тебе это? По-моему это здорово для тебя.

— Ты думаешь, что я плохой, не так ли?—Он уставился на меня, продолжая улыбаться.

Я моргнула, немного опешив.

— Нет... я так не думаю.

— Тогда, как ты думаешь, почему я заставляю тебя сделать это? Даже расставшись, наша связь все равно будет расти, но остановит обмен сил.Это... будет только сильнее, как только перемещение случится. Если я уйду, каждый из нас будет по-прежнему собственной личностью.

Это поразило меня.

— Это для тебя.Ты думаешь, что не сможешь справиться с этим.

Он признал мою правоту иронической улыбкой на его губах.Это должно быть беспокоило его, если он действительно думал, что он не сможет справиться с этим всем в будущем. Это было как-то неправильно, но эта ситуация заставила меня чувствовать себя лучше. В конце концов, выход есть всегда. Я все еще контролирую ситуацию. Как и Сет.

— О чем ты думаешь?

Я посмотрела на него сверху вниз.

— Следующие семь месяцев для тебя будут выматывающими.

Сет откинул голову назад и рассмеялся.

— Ах, я ничего не знаю об этом.Это имеет свои преимущества.

Я откинулась назад, сложив руки на груди.

— Как так? —Он улыбнулся.— О чем ты думаешь?

— Что мы на самом деле за весь разговор ни разу не оскорбили друг друга.Может, в будущем ты будешь воспринимать меня как друга.

— Маленький шаг, Сет.Маленький шаг.

Он повернулся, глядя на мой потолок.Там не было звезд, которые бы сияли, просто обычная старая, белая краской. Не раздумывая, я передвинулась снова, протягиваясь и касаясь рукой его бедра. Это так называемый эксперимент, я хотела посмотреть, что произойдет. Сет развернул голову в мою сторону.

— Что ты делаешь?

— Ничего.— И ничего не произошло.Смущенная, я сжала пальцы вокруг него.

— Не похоже, — его глаза сузились на мне.

— Я тоже так думаю.

Отказавшись от моего импровизированного теста, я подняла руку.

— Ты должно быть не… - что бы я ни собирался сказать, я не успела этого сделать.

Невероятно быстро Сет схватил меня за руку и переплел свои пальцы с моими.

— Это все, что ты хотела? - спросил он небрежно.

Это произошло.Находясь так близко к нему, я могла разглядеть, откуда появляются его метки. Толстые вены на его руках сначала потемнели, распространяясь по его руке. Словно загипнотизированная, я смотрела на чернильные тату, покрывавшие каждый кусочек обнаженной кожи. Затем они выступили на поверхность кожи, словно кружась вокруг его руки. Разрываясь в разные конструкции, пока он… мы… продолжали держаться за руки.

— Что они означают?

Он закрыл глаза.

—Метки? Они ... знаки Апполиона. —Он отвечал медленно, как будто у него были проблемы в формировании слов в предложения. —Это руны и заклинания... означающие защиту... или, в нашем случае... предупреждение друг друга. Они многое значат.

— Ох.

Руны скользнули вниз по его коже к кончикам его пальцев.Называйте меня сумасшедшей, но я была уверена, что эти метки скопились в том месте, где наши тела соприкоснулись, и на долю секунды мне показалось, что эти иероглифы перепрыгнут с его кожи и распространяться на мою плоть.

— Будут... будут ли у меня такие же когда-нибудь?

—Ммм?

Я опустила взгляд на наши руки, а затем перевела на него.Глаза Сета все еще были закрыты, а выражение лица стало умиротворенным. На самом деле, даже более того. Он выглядел... удовлетворенным. Довольным. Я никогда не видела его таким спокойным.

— Это одно из преимуществ? —Я говорила это в шутку, но понимание достигло меня, прежде чем он смог ответить.

Это потому, что он был близко ко мне.Что-то такое простое действует так на него. Я действую на него. Я вспомнила, что он сказал после моей встречи с Кейном.

—У меня действительно есть власть над этим.

Его глаза открылись, и они сверкали, как два гигантских коричнево-желтых камня.

— Что?

Мои пальцы сжались вокруг его, и его губы раздвинулись.Затем медленно осторожно я ослабила хватку. Интересно.

—Ничего.

— Я никогда не говорил тебе правду об этом, — его голос прозвучал грубо.

— Скажи, по крайней мере, сейчас.

Я не обратила внимания на последнюю часть и вытащила свою руку, прежде чем метки могли прикоснуться к моей коже.Мы не разговаривали пару минут. Я откинулась на подушки, а Сет снова закрыл глаза. Я наблюдала, как мерно вздымается его грудь. Казалось, как будто он спит. Расслабленное как сейчас, его лица не выглядело так холодно и методично.

На этот раз я первой нарушила молчание.

— Так что... что ты делаешь?

— Сейчас?—он казался сонным.— Я строю планы. О вещах, которые я собираюсь показать тебе на тренировках, конечно.

Я приподняла брови.

— Я не понимаю, что ты можешь мне показать, чего не смог Эйден.

Сет засмеялся, и когда он заговорил, его голос был самодовольным и хитрым.

—О, Алекс, я многое покажу тебе.То, что Эйден никогда не покажет.

Глядя на него, я призналась себе, что крошечная часть меня, на самом деле, рассчитывает на то, что он запланировал показать мне.Я чувствовала, что это могло бы быть интересным, если не плодотворным.

После этого мы не говорили, и скоро, слишком скоро, возбуждение прошло, оставив меня обессиленной.Мои веки отяжелели, и было трудно держать их открытыми, и больше всего мне хотелось оттолкнуть Сета и лечь. Он занял совсем немного пространства, растянувшись посередине моей постели.

Не так уж неожиданно, Сет открыл глаза и посмотрел на меня. Когда он одарил меня маленькой полуулыбкой и встал на ноги, я задумалась, почувствовал ли он, что должен был получить удар. Я надеялась на эффект неожиданности.

— Ты уходишь? — спросила я, не зная, что еще сказать.

Сет не ответил.Он поднял руки над головой и потянулся, демонстрируя ряд напрягшихся мышц, когда черная рубашка обнажила его живот. Он был похож на кота. Было что-то в этом движении кошачье и хищное. Столь изящное, что нельзя отнесли ни к человеку, ни к полукровке.

— Ты знаешь, что означает твое имя? Твое настоящее имя- Александрия?

Я покачала головой.

Он медленно улыбнулся.

— По-гречески это "Защитник людей".

— О. Клево. Что означает твое имя?

Вдруг он согнулся и упал.Он оказался столь быстр, что у меня даже не было возможности уклониться, что, кстати, вполне естественная реакция, когда Аполион так быстро кидается на кого-то.

Он провел губами по моему лбу, задерживаясь достаточно надолго, чтобы я могла быть уверенной, что он оставил нежный поцелуй на моей коже перед тем, как выпрямиться.

— Спокойной ночи, Александрия, Защитник людей.

Ошеломленная, я пробормотала что-то вроде "До свидания", но он исчез прежде, чем я смогла вымолвить эти слова.Я подняла руку и провела пальцами по тому месту, где совсем недавно побывали его губы. Его жест был странный, неожиданный, неправильный и... милый.

Я опустилась и вытянула ноги. Уставившись в потолок, я задумалась о том, что приготовили для меня следующие несколько месяцев. В принципе, особых идей у меня не было. Все изменилось - я изменилась, но в одном я могу быть уверена, что от Эйдена и Сета я узнаю очень много вещей.

***

На следующий день я вспомнила про письмо от Люциана, которое я бросила на стол. Я просунула палец под сгиб и разорвала его. Достав деньги, я впервые прочитала записку.

Она не была плохой или слишком неискренней, но все-таки ничего не шевелилось в груди, когда я смотрела на его элегантный почерк. Неважно как много денег он мне прислал или как много писем написал лично, он не мог купить мою любовь или стереть подозрение, окружавшее его как густое облако. Но его деньги вскоре могли купить мне парочку прелестных туфель.

С этой мыслью я приняла душ и нашла кое-что из одежды, которая закрывала худшее из меток. Уложив волосы вниз, я прикрыла шею, но это действие всё равно не смогло охватить все пятна.

К моему удивлению Охранники не остановили меня, когда я пересекла мост на главном острове, но бредя по главной улице у меня было такое чувство, что за мной наблюдают.Быстрый взгляд через плечо подтвердил мои подозрения.

Один из Охранников отошел от своего партнера на мостике и держался на почтительном расстоянии позади меня. Возможно, Люциан или Маркус волновались, что я сбегу... или сделаю еще что-то невероятно безответственное.

Я бросила Охраннику дерзкую улыбку, прежде чем кинуться в один из туристических магазинов, принадлежащих чистокровным, в которых работали смертные.Я нырнула в магазинчик, в котором продавалисамодельные свечи и мозаики, сделанные из дробленых ракушек, а так же морскую соль для ванны.

Улыбаясь про себя, я почувствовала, что потрачу деньги Люциана здесь. Взволнованная всей девчачий чепухой, я рассматривала простые радости жизни, про которые часто забывала из-за подготовки к убийствам даймонов. Пузырьковые ванны были не очень важны. Я схватила несколько белых поминальных свечей в небольших сосновых лодочках. На кассе я проигнорировала тот момент, как смертная смотрит на мою шею.

Чистокровные использовали принуждение на смертных, которые жили рядом с Ковенантом, убеждающие их, что все эти странные вещи, которые они видели, были нормальными.Эта девушка выглядела так, будто ей вкололи дозу.

— Это все? — Она запнулась на последнем слове, останавливая взгляд на моих шрамах.

Я поежилась.Люди будут так реагировать до тех пор, пока чертовы метки не побледнеют? Я перевела взгляд с нее на набор океанических канцтоваров рядом с кассой.

— Я могу добавить это?

Девушка кивнула, закрыв обесцвеченными волосами свое лицо.Не в силах смотреть на меня прямо, она обслужила меня довольно быстро.

Выйдя из магазина, я села на белую скамейку, которая стояла вдоль улицы и нацарапала несколько строк.После того, как я заклеила конверт, я пересекла улицу и прошла между книжным и магазином новинок. Не оглядываясь, я знала, Охранник все еще следовал за мной.

Спустя десять минут, я поднялась по широким ступеням к дому Люциана и сунула записку в щель под дверь.Был шанс, что он не получит его, но, по крайней мере, я попыталась поблагодарить его. Я бы чувствовала себя менее виноватой, что потратила мини-состояние на гардероб. В конце концов, я не могу надевать форму и тренировочный костюм в течение всего года.

Я бросилась прочь от крыльца, как будто он был дома и мог меня застать там.Я направилась обратно на главный остров Ковенанта.

— Мисс Андрос?

Глубоко вдохнув, я повернулась и посмотрела на Охранника.Он стоял рядом со своим коллегой и глядел на меня с мягким выражением на лице.

— Да?

— В следующий раз, когда вы захотите покинуть Ковенант, пожалуйста, получите разрешение.

Я закатила глаза, но все-таки кивнула.Я вернулась в исходную точку, возвратившись в Ковенант. Я все еще нуждаюсь в няне.

Вернувшись в кампус, я сделала еще одну остановку, прежде чем встретиться с Калебом во дворе. Гибискус - любимый мамин цветок, и я нашла несколько распущенных.

Мне нравилось думать, что они пахли как тропики, но мне никогда не удавалось уловить хоть какой-то запах от них. Маме просто нравилось, как они прекрасны. Я сорвала около полутора десятков и ушла из сада.

Когда я приблизилась к общежитию девочек, то заметила Лею, сидящую на крыльце с несколькими полукровками. Она выглядела гораздо лучше, чем в прошлый раз, когда я видела ее. Она вскинула подбородок, когда я прошла мимо нее, перебросив своей загорелой рукой блестящие волосы через плечо. Между нами воцарилась тишина, а потом она открыла рот.

— Ты не выглядишь красивее, чем обычно.Ну... по крайней мере,метки отвлекают от твоего лица. Это ведь хорошо, да?

Я не знала, смеяться или ударить ее в лицо.Так или иначе, как бы это смешно не звучало, было очень приятно увидеть Лею, вернувшую свою сволочную натуру.

— Что? — сощурилась она.—Тебе нечего сказать?

Я задумалась.

— Мне жаль... но ты такая коричневая, что я подумала, что ты кожаный диван.

Она усмехнулась, подходя ко мне.

— Неважно.Дура.

Как правило, эти слова стали бы началом битвы оскорблений, но в этот раз фиг бы с ней.У меня были дела поважнее.

В своей комнате я разделила свечи и лодочки, используемые для того, чтобы перевести души в загробную жизнь.Это было чисто символически, но поскольку у меня не было тела или захоронения, это было лучшее, что я смогла придумать.

Я стала готовиться. Мне хотелось выглядеть хорошо, настолько хорошо, насколько я могла смотреться с телом, наполовину покрытым метками. Когда состояние моих волос стало удовлетворительным, я надела платье, которое носила на похоронах, на которых бывала ранее, и взяла светлый кардиган. Накинув его, я собрала вещи и отправилась на встречу с Калебом.

Он уже был внизу, у воды около болот.Это было лучшее место, чтобы сделать это, и я была рада. Увидев хорошо одетого Калеба, я почувствовала удар в груди. Должно быть, он выкопал черные штаны из совсем старой части своего гардероба, так как они были на несколько дюймов коротки ему.

Хотя моя мама пыталась убить Калеба, он был одет так, что чувствовалось исходящее от него уважения к ее памяти, а так же он делала это ради меня. У меня кость застряла в горле. Я сглотнула, но неприятное ощущение не проходило.

Сочувствие потоками исходило от Калеба, когда он шагнул вперед и взял цветы из моей руки. Он тихо поставил маленькие лодочки, а я посыпала их нежными лепестками. Я подумала, что ей... бы понравился дополнительный штрих. Глядя на три лодочки, я снова сглотнула. Одна для мамы, одна для Кейна, и одна за всех остальных, кто умер.

— Я действительно ценю это,— сказала я.—Спасибо.

— Я просто рад, что ты это делаешь.

Жжение в моих глазах увеличилось, а горло сжалось. Калеб придвинулся ко мне и обнял меня за плечи.

— Все хорошо.

Одинокая слеза пробралась наружу.Я поймала ее на кончик пальца, прежде чем она добралась до щеки, но потом появилась еще одна... и еще. Я вытерла лицо тыльной стороной ладони.

— Извини, — я шмыгнула носом.

— Нет, —Калеб покачал головой, —не извиняйся.

Я кивнула и глубоко вздохнула.Через несколько минут я взяла себя в руки и натянуто улыбнулась. На какое-то время, мы просто потерялись в объятиях друг друга. У нас обоих было что-то, что стоило оплакать, что-то, что мы потеряли. Наверное, Калеб тоже нуждался в этом.

Время, казалось, замедлилось, пока мы готовились. Я смотрела на свечу.

— Зажигай.Я забыла зажигалку.

— Нужен свет?

Мы обернулись на глубокий, звучный голос.Я узнала бы этот голос из тысячи. Эйден стоял на небольшом расстоянии от нас, засунув руки в карманы джинсов. Заходящее солнце создало ореол вокруг него, и на крошечный миг я почти поверила в то, что он действительно Бог, а не чистокровный. Я моргнула, но он не исчез. Он действительно был здесь.

— Да.

Он шагнул вперед и коснулся каждой ванильной свечи кончиком пальца.Необычно яркое пламя вспыхнуло и выросло, потревоженное бризом с океана. Закончив, он встал и взглянул на меня. Гордость и одобрение светились в его взгляде, и я поняла, что он одобрил то, что я делаю.

Я проглотила слезы, когда Эйден отошел назад, туда, где стоял раньше.С усилием я оторвала свой взгляд от него и взяла свою маленькую лодочку. Калеб последовал моему примеру, и мы отправились туда, где вода становилась белой легкой пеной, облизывая наши колени, достаточно далеко, чтобы прибой не принес лодочки обратно.

Калеб поставил две лодочки. Его губы шевелились, но я не могла разобрать, что он говорил. Может, молитву? Я не была уверена, но через несколько секунд, он отпустил свои лодки, и волны понесли их прочь.

Столько мыслей пронеслисьв моей голове, когда я смотрела на мою лодочку.Я закрыла глаза, увидев ее прекрасную улыбку. Я представляла, как она кивает и говорит мне, что все в порядке, в порядке, чтобы позволить всему этому уйти сейчас. И я думаю, что в каком-то смысле, это было хорошо. Она была в лучшем месте. Я действительно верила в это. Все равно останется какая-то вина. Все, что она делала с того момента, как оракул поговорила с ней, привело к этому, но теперь все было закончено, наконец, закончено.

Нагнувшись, я поставила лодочку на воду.

— Спасибо за все, за все, что ты отдала ради меня.—Я замолчала, чувствуя, как слезы катятся по моим щекам. — Я так скучаю по тебе. Я всегда буду любить тебя.

Мои пальцы задержались на лодочке на секунду больше, а затем пенистые волны унесли ее от меня.Дальше и дальше уплывали три лодочки, а их свечи еще мерцали. Небо уже потемнело, когда я потеряла их из виду и их мягкий свет.

Калеб ждал меня на песке, а за ним стоял Эйден. Если Калеб и думал что-то о присутствии Эйдена, это не как не отразилось на его лице. Осторожно я направилась на пляж. Расстояние между мной и Эйденом сокращалось, вокруг не было ни души, кроме нас. Я слегка улыбнулась, когда подошла к нему.

— Спасибо.

Эйден, казалось, понял, что я благодарила его за что-то большее, чем просто за свет.Он говорил так тихо, что только я могла его услышать.

— Когда умерли мои родители, я никогда не думал, что найду покой снова.Я знаю, что ты найдешь, и поэтому счастлив. Ты заслужила это, Алекс.

— Разве... ты обрел покой?

Он протянул руку и слегка прикоснулся пальцами к моей щеке.Это было настолько быстрым жестом, что я знала, что Калеб его не видел.

— Да.Нашел сейчас.

Я резко вдохнула, желая сказать так много ему, но я не могла. Мне нравилось думать, что он знал, и вероятно он знал. Эйден шагнул назад и, в последний раз взглянув на меня, повернулся и направился домой. Я смотрела вслед, пока Эйден не стал слабой тенью.

Вернувшись туда, где сидел Калеб, я упала рядом и положила голову ему на плечо.Время от времени соленая вода щекотала наши ноги, и я могла уловить запах ванили от бриза. Воздух был теплым и приятным, но легкий ветер приносил мягкую прохладу, принося с собой осень. Но сейчас песок чувствовался теплым на острове у побережья Каролины, и в воздухе все еще пахло летом.

Бета ридер: Aileen, Иришка Жилкина

Редактор и оформитель: Aileen, Иришка Жилкина

Переводчики: IvOlga26, _twilight_sun_, Yana_Alisia, tanyaaa, Alyona_Jensen, KIPORIS, Zluchka, Maria1, hope_ts,