Книга: Алёнкины дорожки



Алёнкины дорожки
Алёнкины дорожки

Алёнкины дорожки

Георгий Балл

Алёнкины дорожки

Алёнкины дорожки

СЕРДИТАЯ ДЕВОЧКА

Алёнка… Алёнка… Аленький цветочек — так называет Алёнку папа.

Алёнка вовсе даже не цветочек, а девочка. И папа это знает. И Алёнка знает. И ещё Алёнка знает, что папа её так зовёт, когда собирается о чём-то попросить. Попросить о том, чего ей делать не хочется. Например, ложиться спать.

Но ведь сейчас ещё совсем светло. Ещё день. Как папа этого не видит?

На всякий случай Алёнка сказала:

— Я не буду спать, — и посмотрела на маму.

А мама сидела и писала письмо.

— Не угадала, дочка, — засмеялся папа. — Спать ещё рано. Просто я хочу поговорить с тобой. Иди ко мне.

Папа усадил Алёнку к себе на колени. Алёна сидела и ждала: чего же всё-таки хочет от неё папа? А он развернул перед ней большую плотную бумагу.

— Видишь, Алёнка, какие прямые улицы, какие большие дома?

— Нет, — покачала головой Алёнка, — не вижу. Ты здесь что-то нарисовал, а что — я не пойму.

— Это город, который мы с мамой будем строить далеко в Сибири.

— А я с вами поеду? — спросила Алёнка.

— Летом ты будешь жить у бабушки Даши в деревне, а осенью…

— И вы уедете без меня?

— Да. Но зато осенью…

Алёнка не дослушала, сползла с папиных колен.

— Я пойду, — сказала она.

— И не хочешь послушать про город?

— Нет!

— Алёнка… Алёнка… Аленький цветочек, не капризничай!

— Нет! Нет! Нет! Я не Алёнка, я сердитая девочка Катя. И от вас ухожу.

— Что ж делать, уходи, — вздохнула мама.

— Уходи, пожалуйста, — сказал папа. — Мы не знакомы с сердитой девочкой Катей.

Алёна повернулась и пошла в кухню. И самое обидное — никто её не окликнул, никто не стал уговаривать.

ГОЛУБАЯ БАБОЧКА

Долго Алёна пробыла в кухне. Потом вернулась в комнату. А папа с мамой её не замечают, будто нету у них дочки Алёны. Алёна походила-походила, взяла папин город, посмотрела. Потом села к окошку и стала думать, как же ей теперь быть.

И вот что Алёна придумала: она никогда не капризничает, а просто у неё в руке просыпается голубая бабочка. Голубая бабочка быстро-быстро машет крылышками. И воздух начинает гудеть, стёкла в окнах звенеть, а папе с мамой кажется, будто Алёнка говорит: «Нет! Нет! Нет!»

Алёнка подошла к папе и тихонько рассказала про голубую бабочку.

— Она у меня давно живёт, — сказала Алёнка.

— Где ж теперь бабочка? — спросил папа.

Алёна показала на окошко.

— Где ж бабочка? — снова спросил папа. — Я что-то её не вижу.

— Она улетела. Нету, улетела.

Папа и мама улыбнулись.

И тогда Алёна попросила:

— Пап, расскажи мне про свой город.

И неудивительно: никто в доме не заметил, как наступил вечер.

ДОРОЖКА В ГОРОД

— Знаешь, папа, я пораньше лягу, — сказала Алёнка. — А ты садись рядом и расскажи мне про город.

Так они и сделали. Алёна быстро легла в постель, а папа сел рядом и начал рассказывать, как сказку:

— Далеко-далеко в тайге, под старой сосной у реки, жила-была медведица. А у неё — двое медвежат: Топтыжка (она звала его просто Топа) и Миша-Мишутка. Жили они спокойно: грелись на солнышке, разрывали муравейники, чтобы полакомиться муравьиными яйцами, да спускались к речке напиться.

Но вот однажды медведица услышала — шум идёт по лесу, треск… Подняла голову, позвала:

«Топа, Мишутка, идёмте-ка отсюда поскорей!»

И медвежата припустили за мамой-медведицей — только и видно было, как мелькают среди кустов их чёрные пяточки.

Ушли медведи.

А на берегу реки появились люди. Они развернули план — вот такой же, какой я тебе показывал, — и сказали:

«Здесь будем строить!»

И вот среди высоких елей и белых берез начали подниматься дома. Это были очень красивые дома из розового камня. И по утрам, когда всходило солнышко, тёмная тайга возле реки светилась розовым. Город всё рос и рос, дома поднялись выше ёлок. И чтобы поглядеть на чудо-город, по веткам деревьев туда стали прибегать белки из тайги.

— Папа, а медведица с медвежатами тоже туда приходит? — спросила Алёна.

— Нет, что ей там делать?

— Поглядеть на дома.

— Нет, Алёнушка, звери боятся. Ведь в городе ездят машины.

— Пап! Я придумала! Вы сделайте для зверей дорожки, как для белок.

— А что! Это, пожалуй, можно, — согласился папа. — Оставим для зверей лесные дорожки. И будут по этим дорожкам приходить из тайги в городской парк рогатые лоси и олени, кабаны с полосатыми кабанчиками. Может быть, и медведица с медвежатами вернётся. Приготовим для них угощение — много соли. Звери очень любят соль.

Алёна захлопала в ладоши:

— Ой папка! А когда, когда мы туда поедем?

— Мы с мамой через несколько дней. А ты… ты осенью. Договорились, Алёнка — Аленький цветочек?

Может, папа думал, что Алёна заплачет? Или начнёт капризничать? Вовсе нет. Она только попросила:

— Папка, а ты напишешь мне оттуда про город и про звериную дорожку?

— Конечно, напишу.

— Мы с бабушкой будем ждать, — вздохнула Алёна, прикрыв рот ладошкой. Глаза её как-то сами закрылись, перед ними закачались высокие сосны, а за соснами, за их звонкими жёлтыми стволами, прятался дом.

Высокий?

Из розового камня?

Нет. Дом маленький, бревенчатый. Когда-то Алёна в нём жила. На низеньких окнах — вырезанные из дерева наличники, похожие на кружева. Маленький домок. Домок-теремок. Кто-кто в теремочке живёт?

Алёна знает, кто там живёт, и спрашивать не нужно: бубушка Даша, вот кто!


Алёнкины дорожки

У БАБУШКИ ДАШИ

Как приснилось Алёне, так и получилось: стала она жить у бабушки Даши в деревне.

Дом у бабушки и правда был маленький: одна комната всего да кухня. Да ещё двор, где жили три пёстрые курицы и большущий рыжий петух. Алёнка думала, он будет клеваться. А петух наклонил голову, поглядел на неё и сказал: «Ко-ко-ко». Вот и всё.

Они познакомились в первое утро. Алёна проснулась, а бабушки Даши дома нет. Алёна ничуть не испугалась, вышла в сени, из сеней — во двор, поговорила с петухом, заглянула в закуток — нет ли там поросёночка. Но в закутке никого не было, и возле дома — тоже никого. Тогда Алёна пошла вдоль картофельных грядок, которые тянулись за домом, вышла в поле, на тропинку, а тропинка привела её к речке.

ЛЕСНОЙ ДОМИК

Возле речки трава была яркая, сочная, у самой воды росли кусты ольхи с тёмно-зелёными листьями, а по ольховым веткам карабкалось растеньице — вьюнок с мелкими зелёными стручками. Алёна сорвала один, раскрыла, а там, маленькие горошинки. «Хорошо, что я пошла сюда», — подумала Алёна. Она пошагала вдоль реки, а там начинался лес. В лесу жарко, пахло сосновой хвоей, землёй и ещё чем-то свежим и сладким — может быть, земляникой.

На берегу речки Алёна нашла пень. Сначала она ничего особенного не подумала — пень как пень. Она даже посидела на нём немножко. А когда встала, увидела, что это был совсем старый пень. От дождей и солнца он стал трухлявым. Внизу порос зелёным мхом. А чуть повыше поднимались серые грибы на тоненьких ножках. Сбоку по всему пню было много круглых дырочек. Вдруг из одной выполз маленький паучишка, быстро поднялся наверх, походил, походил там, спустился с другой стороны и спрятался во мху.

Алёна постучала по пню прутиком. Из дырочки вылез красный жук с чёрной головкой. Он повертел головой, точно спрашивая: «Кто это? Что нужно?»

Алёна молчала. Красный жук снова скрылся.

Алёна ещё постучала прутиком.

Снова вылез красный жук с чёрной головкой. Алёне захотелось спрятаться. Но кругом не было кустов. И она замерла с прутиком в руке.

Красный жук вылез на пень, поводил усиками. Посидел, будто ждал чего-то. А потом спустился туда, где уже сидел паучок.

Потом долго никто не показывался. И вдруг из мха выбежал рыжий муравей. Он быстро-быстро обежал весь пень и скрылся в дырочке.

Алёна подумала: это жук с паучком послали муравья посмотреть, кто тут бродит возле их дома.

Пока Алёнка была у речки, домой вернулась бабушка Даша, принесла внучке полную банку душистого, парного молока.

— Алёнка! — позвала бабушка.

Никто не откликнулся.

Бабушка вышла на крыльцо и опять позвала:

— Алёнка-а!

Петух подошёл к своей хозяйке и сказал: «Ко-ко-ко». Он больше ничего не умел говорить.

Тогда бабушка окликнула белоголового соседского паренька:

— Енька! Ты не видел ли моей Алёнушки?

— Видел, — ответил паренёк.

— Где же она?

— К речке пошла.

— Ой, не утонула бы! — забеспокоилась бабушка и заспешила по тропинке, той, что ведёт прямо к речке.

— Бабушка Даша! — позвал мальчик Енька. — Вы не ходите. Во-о-он она, сама сюда идёт!

— Глазки-то молоденькие! — покачала головой бабушка. И всё равно пошла навстречу Алёнке. — Ох, Алёнушка, светик мой, где же ты пропадаешь?

— Знаешь, бабушка, я домик нашла!

— Птичье гнёздышко, что ли?

— Нет, настоящий. Все думают, что это пень, а это — домик. В этом домике три комнаты. В одной комнате стоят три кроватки. Там они спят.

— Кто спит? — спросила бабушка.

— Жук, паучок и муравей. В другой комнате стоят стол и три стула. Там они обедают. Ещё есть комната для паучка. А в этой комнате паучок шьёт из паутины платья. А внизу — кузница. Там красный жук с чёрной головой куёт подковки.

— Зачем же подковки? — спросила бабушка. — Ведь у них нет лошадок.

— Есть три рыжие лошадки. Только очень маленькие. Они спрятаны в конюшне, под самым корнем.

— А что же делает муравей?

— Он у них охраняет дом. Он сторож.

— Как же ты всё это увидела? — удивилась бабушка.

— Я в окошечки глядела! — ответила Алёна.

МЕДВЕДЬ И ЕНЬКИН ДЕДУШКА

Алёна вышла из дома с книжкой, тетрадкой и цветными карандашами. Села на скамейку напротив крыльца под большой рябиной. Ещё издали Алёна увидела соседского мальчика Еньку. Алёна открыла тетрадь, стала рисовать. Енька шёл мимо, да Алёна его окликнула; Енька подошёл к скамейке, заглянул в тетрадь.

— Видишь, это я город рисую, — сказала Алёна.

Енька молча смотрел.

Алёнке даже стало обидно: почему он молчит?

— А на улицах там растут сосны. А по соснам прыгает белка. Вон она, рыженькая.

— Зачем ты дома нарисовала красные? — спросил Енька.

— Потому что в этом городе живёт Солнце и все дома солнечные.

— Разве есть такой город?

— Конечно, есть. Это далеко, в Сибири. Знаешь, там раньше жила медведица около реки. У неё было двое медвежат, их звали Топа и Мишутка. А потом пришли туда люди, стали строить город. Мои папа с мамой туда поехали. А медведица ушла. Ты умеешь рисовать медведицу?

— Можно попробовать, — сказал Енька. — У тебя коричневый карандаш есть? — И он сел рядом на скамейку.

Алёна отдала Еньке тетрадку. И Енька нарисовал медведицу.

— Ты лучше меня рисуешь, — сказала Алёнка и попросила: — Нарисуй ещё медвежат.

Енька нарисовал медвежат.

— А какой из них Топа?

Енька показал.

— Напиши. Ты умеешь писать?

Енька кивнул и написал над одним медвежонком «Топа», а над другим — «Мишутка».

— Хорошо написал, — похвалила Алёнка. — А теперь давай смотреть книжку, двигайся поближе.


Алёнкины дорожки

В книжке были нарисованы разные звери.

— Смотри, Енька, это медведь.

— Ага. У нас медведь на лошадь напал, — сказал Енька.

— Как же он напал?

— Мой дедушка мне рассказывал. Он был тогда мальчишка. Постарше меня. Шёл на хутор за Быстрицкие наволоки. Там наши траву косили. Дедушка вышел и видит: кобыла с жеребёнком пасутся. Вдруг из леса выломился медведище. Лошадь отпрыгнула, заслонила жеребёнка. Дедушка как закричит! Медведь повернулся и на дедушку пошёл. Дедушка сильнее кричать: «Медведь! Медведь!»

Услыхали косари, подбежали. Медведь немного не дошёл до дедушки. Рявкнул — и в лес.

— А что дедушка?

— Дедушка заплакал. Очень испугался.

Алёна протянула Еньке книжку:

— На. Покажи дедушке. Такой ли медведь был? Бери, бери. Я тебе её дарю.

Енька сказал «спасибо», взял книжку и ушёл.



ГРИБЫ

А на следующее утро Алёна услышала, что её зовут. Она выбежала на крыльцо. Рядом стоит Енька. Держит корзинку, закрытую листьями.

— Возьми, — и протягивает Алёне корзинку.

— Чего там? — Алёна заглянула под листья. В корзине лежали грибы с красными и коричневыми шляпками.

— Это ты сам собирал?

— Сам. Когда от дедушки с хутора шёл.

— Ну, что дедушка говорит: такого медведя он повстречал, как в книжке?

— Такого, только ещё страшнее да побольше. Дедушка говорит, чтоб ты к нему на хутор приходила. Он тебе мёда даст. У него там ульи. А грибы бабушке отдай.

Алёна вытащила из корзины гриб с красной шляпкой.

— Знаешь что, — сказала Алёна, — давай посадим грибы рядом с крыльцом. А сами спрячемся. И позовём бабушку. Вот бабушка удивится, что из леса грибы пришли! — И Алёна засмеялась.

Енька отдал ей корзину. Алёна стала сажать грибы у самого порога. Раскопает пальцами ямочку, сунет туда ножку гриба и землёй присыплет. Впереди шли красные подосиновики, а за ними — коричневые подберёзовики и белые. Все грибы из Енькиной корзинки посадила. Потом они спрятались с Енькой за кустами смородины. Алёна позвала:

— Бабушка!

Вышла бабушка. Руками всплеснула:

— Ой, грибы! Как же они к нам из леса пришли?

— Это их медведь привёл! — крикнула из-за кустов Алёна.

— Какой такой медведь? — удивилась бабушка.

— А тот медведь, что Енькиного дедушку напугал! — Алёна зарычала и выскочила из-за кустов.

Бабушка испугалась:

— Ой, я думала, правда медведь!

— Конечно, — сказала Алёна. — Огромный такой медведище. Помнишь, как он Енькиного дедушку напугал?

— Как не помнить, — кивнула головой бабушка. — Это за Быстрицкими наволоками? У нас все про этот случай знают. Что ж, и теперь, значит, тот медведь в кустах сидит?

— Да. — Алёна крикнула: — Медведь, зарычи!

Но в кустах было тихо.

— Пойдём посмотрим, — позвала Алёна бабушку.

Они подошли к кустам. Там никого не было.

— Убежал, — вздохнула Алёна.

— Убежал и корзинку бросил, — сказала бабушка.

ПЛАТЬЕ

Алёна смотрела на дорогу, на шоссе. Мимо проезжали машины — легковые и грузовые. Потом через шоссе перешли четыре гуся. Они шли неторопливо, покачивали шеями, чуть-чуть поворачивали головы с длинными носами. Они шли так важно, что Алёна сначала рассмеялась, а потом ей тоже захотелось покачать шеей и пойти за гусями. Она повернула голову и увидела Еньку.

— Чего тебе? — строго спросила Алёна, как будто Енька не имел права тут ходить.

Енька молчал.

— Ты за мной подглядывал?

Енька насупился:

— Не… — и тихо добавил: — Тётя Нюра на почту позже поехала: у ней Любка заболела.

— А-а! Всё-таки подглядывал. Откуда ты знаешь, что я жду письма?

Енька мог бы ответить: Алёна сама ему рассказывала. Но он опять промолчал.

— А я и так письмо получу. Мне его лошадки привезут. — И Алёна, подражая гусям, подняла голову и постаралась вытянуть нос. — Да, лошадки…

Енька не спорил, смотрел вдаль, за реку.

— Думаешь, я обманываю? Идём, покажу.

Алёна пошла через шоссе, а за ней Енька. Потом они побежали к реке. И снова Алёна нашла тот пень. Сдерживая дыхание, она наклонилась и опять увидела на верху пня серые грибы на тоненьких ножках, но муравьишки-сторожа не было.

— Принеси прутик, — шёпотом попросила Алёна. — Сейчас мы постучим по домику.

Алёна стала на колени, постаралась заглянуть в окна лесного домика.

— Вот, — протянул ветку Енька.

— Тссс! Тише, они спят. Хочешь поглядеть?

Енька тоже наклонился, прислонил лицо к зелёному мху, которым порос пень.

— Ты сейчас ничего не увидишь, — говорила Алёна. — Они погасили огонёк, потому что очень устали. И день и ночь шил паучок из паутины красивое-красивое платье. А муравьишка ему помогал: приносил из леса разные травки, цветочки и ещё такие блестелки и звенелки, чтобы, кто наденет это платье, сразу — дзинь-ляля! — так оно и засверкает, зазвенит… А красный жук-кузнец отковал золотые подковки для белых лошадок, а ещё большую такую тележку. А ты думаешь, кто поедет в этой тележке?

— Ты, — тихо сказал Енька.

— Ага, — быстро согласилась Алёна. — А для кого платье?

— Для тебя, — ещё тише сказал Енька.

— Да, я в этом платье поеду в далёкий город. А в какой — пока ещё нельзя говорить. И вообще не надо тут шуметь. Идём.

Енька поднялся. Алёна шепнула в окошечко:

— До свидания. Скоро приду к вам за платьем.

Когда они отошли, Алёна сказала:

— Жалко, что ты даже лошадок не увидел.

Енька промолчал. А уж в самой деревне он спросил:

— Если ты наденешь то платье, — значит, уедешь, да?

И тут Алёна ничего не сказала.

ПИСЬМО

Алёна, может, потому не ответила Еньке, что увидела женщину с большой чёрной сумкой на плече — почтальона тётю Нюру. Она только что слезла с велосипеда. Алёна, позабыв про Еньку, побежала через дорогу:

— Тётя Нюра! — закричала она. — А мне нет письма? — Алёна чуть на велосипед не налетела.

Тётя Нюра, как показалось Алёнке, посмотрела строго:

— А ты кто такая?

— Я Алёна.

— Ах, Алёна… — И вдруг улыбнулась: — А читать-то, Алёна, умеешь?

— Я своё имя читать могу.

— Ну, тогда держи.

И она подала Алёнке толстое письмо с большой голубой маркой. Алёнка схватила письмо — и скорее к бабушке.

Бабушка Даша пошарила на комоде очки, надела их и только потом аккуратно надорвала конверт.

Один исписанный листочек отложила:

— Это мне.


Алёнкины дорожки

А другой подала Алёне. И они вместе прочитали вот что:

«Милая Алёнушка —

Аленький цветочек!

Очень прошу тебя: слушайся бабушку, не ходи одна к речке и вообще не уходи далеко от дома. У нас с мамой много работы. Сейчас мы достраиваем детский сад. Здесь есть большая терраса, где вы будете спать днём. А ещё — большой бассейн для плавания. Там можно будет плавать и зимой.

Вот я нарисовал тебе бассейн и ребят, как они плавают. А девочка с косичками — я подрисовал над ней птичку — это ты, Алёнушка!

Про твои лесные дорожки я рассказал строителям. Всем очень понравилось. Наш город всегда будет дружить с лесом.

Вот тут я тебе рисую дерево — кедр, а на нём шишку с кедровыми орешками — знаешь, маленькие такие, коричневые орешки, очень вкусные. Этих деревьев здесь много. Мы с мамой крепко тебя целуем. Нарисуй и ты нам что-нибудь».

— А я уже нарисовала папе письмо! — закричала Алёнка. — Мы вместе с Енькой написали! — И подала бабушке Даше тетрадку. Это была та самая тетрадка, в которой Алёнка нарисовала город, а Енька — медведицу.

А ЧТО В ЛУБЯНИКАХ?

Однажды пошла Алёна вдоль деревни и дошла до магазина. А около магазина сидел на телеге Енька. Рядом с ним толстый мальчик. Мальчик ел зелёное яблоко.

Алёна спросила у Еньки, куда он собрался ехать. Енька сказал, что на ферму, к маме. Заболел телёнок, и мама осталась на ферме. А он везёт ей поужинать. Енька держал на коленках узелок с едой.

— Можно, я с тобой поеду? — спросила Алёна.

— Садись. Только они до дороги подвезут… Это Миша из Лубяник, — кивнул Енька на толстого мальчика. — Они с дедушкой Егором за сахаром к нам в магазин приехали.

Миша подвинулся, и Алёна забралась на телегу.

Дверь магазина отворилась. Продавщица и дедушка Егор вытащили и тяжело плюхнули на телегу мешок сахару. Дедушка сел впереди.

— Дедушка Егор, — сказал Миша, — это девочка, которая из города приехала, тоже с нами хочет.

— Чего?

Миша повернулся к Алёне, пояснил:

— Слышит плохо. Контузило его в войну. — И громко крикнул: — Дедушка, а дедушка, до фермы их довезём?

— А-а! Пускай. — Дедушка махнул вожжами.

Лошадь тронула. Телега тихонько двинулась.

Миша не доел яблоко, кинул на дорогу.

— Зелёное. Хочешь? — предложил Алёне. — У меня ещё есть.

Алёна покачала головой. Спросила:

— Ты откуда знаешь, что я из города приехала?

— А у нас в Лубяниках говорили.

Алёна удивилась. Потому что она никогда не была в Лубяниках.

— А к кому я приехала, ты знаешь?

— Знаю. К бабушке Даше.

Алёна ещё больше удивилась. Но тут телегу сильно тряхнуло. Алёна перестала спрашивать.

Выехали в поле ржи. Вдалеке виднелся лес.

— Нынешний год, — сказал Миша, — у нас в Лубяниках рожь богато уродилась.

— Много очень? — спросила Алёна и посмотрела в поле. — Больше, чем здесь, да?

— У нас рожь как море. Ты море видела?

— Нет.

— Приезжай к нам. Увидишь.

Миша достал из чёрной клеёнчатой сумки кусок ситника.

— Хочешь? — предложил Алёне.

Алёна покачала головой.

Миша вытащил из сумки бутылочку с топлёным маслом. Полил на хлеб. Потом положил хлеб на мешок. Вытащил из сумки яйцо. Стукнул о край телеги, начал очищать.

— Еньк, хочешь? — повернулся Миша.

— Не… Я поел, — откликнулся Енька.

Миша сунул в рот большой кусок ситника. Стал жевать.

Вдруг Алёна почувствовала, что ей хочется есть. Так хочется!

— Ну давай, — сказала Алёна. — И ты, Енька, возьми.

— Берите, — обрадовался Миша. — У меня тут… — Миша старался поскорее прожевать. — У меня тут пироги с черникой, рыбничек. — Он торопливо раскрыл свою чёрную клеёнчатую сумку. — А эти-то с грибами пирожки… А это чего? Сам не знаю, чего мне тут мама положила… А-а, это баночка с мёдом.

— Бери, Енька, — сказала Алёна. — Без тебя я не буду.

Енька взял пирог с черникой. Алёна — рыбник.

Ребята начали есть. А дорога всё тянулась через поле. Впереди виднелся лес. Но до него ещё было так далеко, что Алёне казалось, будто она едет очень давно.

— Ты к нам в Лубяники приезжай, — сказал Миша.

— А чего мне там делать? — спросила Алёна.

— В Лубяниках-то? — удивился Миша. — Да на свиней бы на наших поглядела… Вот бы подивилась! Ты свиней видела?

— Видела.

— Ну, таких не видела. Это слоны, а не свиньи. Ты слонов видела?

— Видела. В Зоопарке. Там два слона. Они, как дом, большущие. Ходят тихонько и хоботом покачивают.

— Вот и у нас в Лубяниках такие. Только без хоботов. — Миша повернулся, крикнул: — Дедушка Егор! А дедушка Егор!

— Чего? — обернулся дедушка.

— Я говорю, — прокричал Миша, — свиньи больше наших где-либо в мире есть?

— Свиньи? Не знаю. Может, где и есть, — предположил дедушка.

— Нигде нет, — уверенно сказал Миша.

Дедушка не стал спорить. Опять повернулся к лошади. Миша немного помолчал, потом вспомнил:

— Рыбалка у нас хорошая.

— Что хорошее? — не поняла Алёна.

— Ну, рыбу хорошо ловить. Ты рыбу ловила?

— Нет.

— А у нас за Лубяниками, километров шесть, озеро одно. В лесу. Кругом болота, и это озеро. И в озере живёт старая щука. Ей, может, лет триста или больше. Ну есть там и другие щуки. А эта — самая старая. Как-то наши пошли с сетью на озеро. И дедушка Егор тоже пошёл. Завели сеть. Только потянули, а щука и попалась. Да как рванёт! Сеть разодрала и сама показалась. Тут наши её и увидели. Седая вся, зелёная… Ты китов видела?

— Нет.

— Вот бы тебе эту щуку посмотреть… — вздохнул Миша.

Алёна подивилась рассказу. А дорога между тем подобралась к лесу. Здесь Алёна и Енька попрощались с дедушкой Егором и Мишей. Они пошли по боковой дороге вдоль поля и перелеска. Енька впереди, Алёна за ним.

ТЕЛЁНОК

Алёна увидела рыжего телёнка. Он лежал на соломенной подстилке, лопоухий, с белым пятном на лбу. Глаза у него были лиловые, а ресницы — белые.

Больше в телятнике никого не было.

— Моя мама, наверное, в кухне, — сказал Енька. — Пойду посмотрю.

Алёна прижалась к деревянной клети.

— Телёнок! Телёночек! — позвала она.

Телёнок поднялся, потянулся к Алёне мордой. Ноздри у него были розовые, мягкие, а на лбу маленькие рожки, как две шишечки.

— Ах ты хороший… — зашептала Алёна и погладила телёнка. — Вот подрастёшь, мы с тобой пойдём в Лубяники.

Телёнок мотнул головой, будто понял.


Алёнкины дорожки

«Хорошо бы с ним подружиться, — подумала Алёна. — И всюду бы мы ходили вместе. Уж он вот какой, больше меня вырастет, а всё за мной да за мной будет ходить».

Алёна увидела, что телёнок не глядит на неё — косит глазом в открытую дверь.

— Травки хочешь! — догадалась Алёна.

Она выбежала из прохладного телятника, нарвала травы, протянула малышу. Телёнок взял траву мокрыми губами, зачмокал, зажевал.

«Вот бы я за телятами ухаживала!» — подумала Алёна.

Подошёл Енька.

— Ну, пойдём домой, — сказал он. — Телёнок совсем поправился. А мама останется ещё тут, подежурит.

И они пошли домой: впереди Енька, а за ним Алёна, так до самой деревни.

Бабушка ждала Алёну у крыльца.

— Ну и загулялась ты! Молоко, наверное, остыло.

Алёна уселась на своё место на лавке, стала пить из чашки тёплое парное молоко. Молоко пенилось, оно пахло травой и солнцем.

— Не остыло! — сказала Алёна. — Вкусное!

— Где ж ты пропадала-то? — допытывалась бабушка. — Что не говоришь?

Алёна потянулась к бабушке, обняла её.

— Я тебе, бабушка, лучше сказку расскажу.

— Ну, расскажи.

— Жил на свете прекрасный телёнок. Он был очень маленький и очень весёлый. И однажды он отправился в Лубяники к своему брату.

Он пошёл по поляне, через лес, мимо озера. А в озере жила щука. Она была такая старая, седая и зелёная.

«Как пройти в Лубяники?» — спросил у щуки прекрасный телёнок.

«Пройдёшь по дорожке и увидишь дерево. А на дереве яблоко. Сорвёшь яблоко. Оно покатится по дорожке прямо к Лубяникам».

Так прекрасный телёнок и сделал. Он пришёл в Лубяники, а там встретил своего брата. Он ударил ногой по яблоку — и вокруг Лубяник сразу выросли яблоневые сады.

— Никак, в Лубяники ездила? — удивилась бабушка.

— Не угадала! Не угадала! — засмеялась Алёна. — Я, бабушка, в телятнике была! Мы к Енькиной маме ходили. Я там с телёнком подружилась.

ОСЕНЬ

Однажды Алёна вышла на крыльцо, и вдруг прямо на нос ей села паутинка: летела, летела по воздуху и села ей на нос. Алёна стала стряхивать её, засмеялась:

— Бабушка, я в паутине запуталась, как всё равно муха!

— Паутинка летает, — ответила бабушка, — значит, осень пришла.

— Осень! — обрадовалась Алёна. — Вот я как рада!

— Чего ж ты рада? — удивилась бабушка. — Солнце-то будет холодное, и дождик будет стучать по крыше.

— Ну и пусть! — сказала Алёнка.

— Ты, наверное, Алёнушка, по маме с папой соскучилась?


Алёнкины дорожки

— Ага, — призналась Алёна. — Очень даже соскучилась.

— Теперь уж скоро увидитесь, уедешь от меня. Надоело небось в деревне-то?

— Что ты, бабушка, я и по тебе буду знаешь как скучать! И по деревне нашей. А Енька, верно, бабушк, хороший мальчик? Мы с ним подружились на всю жизнь!

— Вот и молодцы, — сказала бабушка. — Вот и ладно.

А через несколько дней приехала мама. Алёнка даже не узнала её — лицо у мамы обветрилось, волосы повыгорели. И мама удивилась Алёнке.

— Ох, совсем девочка другая стала! — засмеялась мама. — Ни за что бы не узнала тебя! Ну, понравилось в деревне?

— Ещё как! — сказала Алёнка. — Я тут теперь все тропиночки знаю. Я с Енькой подружилась. Мы с ним к телёночку в колхозный телятник ездили! Мам, меня мальчик Миша в Лубяники приглашал. У них там свиньи — во! Как слоны! А щука в озере…

— Как кит? — улыбнулась мама. — Ну, на будущий год я тоже съезжу с тобой в Лубяники, ладно? А теперь наш путь знаешь куда?

— Знаю, знаю! — закричала Алёнка.

Потом они с мамой гуляли по улице. Ещё издали Алёна увидела Еньку.

Он не смотрел на неё, а куда-то в сторону.

— Мам, я сейчас, — сказала Алёна и побежала.

— Еньк, я уезжаю, — сказала Алёна.

Енька молчал.

— Ты чего, не рад?

— Рад, — выдохнул Енька. — У тебя платье красивое.

— Ага. Это мама привезла.

— А как же то?

— Какое?

— А паучковое… в домике-то лесном? Не возьмёшь?

Алёна задумалась, потом сказала:

— Я его возьму, только не сейчас. Ведь я ещё приеду.

— Приезжай, — кивнул Енька.

— А ты будешь приходить к тому лесному домику?.. Надо ведь за лошадками приглядывать.

Енька кивнул.

— И даже зимой?

— Буду.

— Весной тоже, обязательно.

Енька снова кивнул.

— Вот и хорошо, — Алёна обрадовалась, что он вспомнил про лесной домик.

А Енька больше ничего не сказал, пошёл не оглядываясь.


В тот же день Алёна с мамой уезжали из деревни. Их провожала бабушка. А недалеко стоял Енька. Алёна помахала ему рукой. И он ей тоже.

Алёнкины дорожки



на главную | моя полка | | Алёнкины дорожки |     цвет текста   цвет фона   размер шрифта   сохранить книгу

Текст книги загружен, загружаются изображения
Всего проголосовало: 3
Средний рейтинг 3.7 из 5



Оцените эту книгу