Книга: Полковник против полковника



Полковник против полковника

Максим Шахов

Полковник против полковника

1

Моня высунулся из-за плеча растерявшегося сопящего Шварца и окинул быстрым взглядом территорию за аквариумом. Он сразу понял, что тут что-то не так, и повернул голову вправо. Тонкая труба, внутри которой уходил вверх к воздушному насосу электрический кабель, едва заметно дрожала. Моня мгновенно прижался спиной к стеклянной стенке, задрал пистолет и заорал:

– Он на аквариуме! По трубе залез!

Логинов и Шварц быстро вскинули оружие. В тот же миг вверху, на площадке обслуживания навороченного импортного насоса, раздался пронзительный металлический щелчок, и следом над Мониной усадьбой разнесся дикий, просто-таки нечеловеческий вопль. Тут же что-то тяжело плюхнулось в воду, и туда от углов огромного аквариума устремились два блестящих живых вихря.

– А-а-а! – зашелся в предсмертном крике съедаемый живьем человек.

– Ез! Ез! – донесся от уцелевшей фазаньей клетки радостный вопль. – Сработал капканчик!

Удивленный Логинов оглянулся. Вылезшая на карачках из фазаньего теремка Лизка с восторгом смотрела на верх аквариума. А там уже быстро расплывалось огромное бурое пятно. В нем отблескивали своими боками пираньи.

Сжав руку в кулачок, Лиза победно посмотрела на Логинова и крикнула:

– Будет знать в следующий раз, гад, как доверчивых девушек обманывать!..

Тут из-за плеча Логинова высунулся Моня.

– Эй! Я не понял, че за дела?! – рявкнул он. – А ну чеши сюда, звезда!

Лизка мгновенно утратила весь свой победный пыл и попятилась назад в теремок, из которого только что вылезла. Моня обогнул Логинова и крикнул:

– Вылезла из курятника и в темпе сюда! А то я щас Шварца подошлю!

Лизка выползла, прошлепала босыми ногами по фазаньим какашкам и вынырнула из клетки. В ее волосах торчали перья, ноги сверкали разодранными коленками. На ходу она быстро-быстро заговорила:

– Ну, Монечка, понимаешь, просто когда они меня украли и везли, Кащеев меня пытал! Сильно-сильно-сильно! – Тут Лизка очень ненатурально всхлипнула. – Ну и я ему сказала про миллион долларов, понимаешь?..

– Про какой, блин, миллион?.. – глухо спросил Моня.

– Как про какой? – затараторила быстро приближающаяся Лиза. – Про тот, который в аквариуме, на черный день! Но хоть он меня и пытал сильно-сильно-сильно, но я ему не сказала, Монечка, что миллион на дне! Я ему сказала, что он в насосе этом твоем итальянском...

– Охренеть не встать! – очумело моргнул, глядя на Логинова, Моня. – Я ж эту байду голимую насчет миллиона придумал в Одессе, чтоб тебе брелок втюхать. А Кащеев на нее как последний лох купился!

– На всякого мудреца довольно простоты! – хмыкнул Логинов.

В этот момент за стенкой бассейна что-то приглушенно цокнуло. Моня с Логиновым повернули головы и увидели опустившийся на дно обглоданный до костей труп. На его левой ноге хищно поблескивал зубьями лазерной заточки медвежий капкан.

– Так, а эту хренотень ты где взяла?.. – подобревшим голосом спросил Моня.

– В «Палладиуме»! – призналась Лизка. – Ну когда типа за гримом ездила!

– Эх! – вздохнул Моня. – Бахнуть бы тебе в глаз за твои фортели! Так ты ж вся в какашках, блин, потом фиг отмоешься!

2

Кащеев, одетый в форму украинской национальной гвардии, неслышно скользнул в густой тени за кустами к углу Мониного особняка. Он все еще не мог поверить в услышанное. Его, бывшего полковника Управления собственной безопасности и опера с двадцатипятилетним стажем, его, за кем уже почти год безрезультатно гонялась вся ФСБ, обманула тупая ялтинская проститутка. Как последнего лоха...

И сейчас Кащеев должен был быть мертв. Но его спасла счастливая случайность. Грабить Монину усадьбу на угнанном у украинских национальных гвардейцев танке «Термит» Кащеев первоначально собирался вдвоем с Якутом. Но в самый последний момент Якут все же уговорил его взять на дело третьего подельника – Крота.

Когда танк поджег телохранитель Мони Шварц, Якут направил горящую машину в Монин бассейн. Кащеев через нижний люк десантировался первым, за ним вывалился Крот. Его Кащеев сразу послал за миллионом к аквариуму. А сам под прикрытием уже неуправляемого танка незаметно сместился за бассейн, чтобы обойти Шварца с фланга.

Но тут невесть откуда возникший Логинов в камуфляже расстрелял Якута из «винтореза». Кащееву только и оставалось, что затаиться за бассейном. Посланный Логиновым на разведку Шварц в бассейн заглянул, а вот за него – не догадался...

Кащеев осторожно подался к просвету в кустах и высунул в него «АКСУ». До угла подсвеченного изнутри аквариума с пираньями было метров тридцать. Ближе всех стояла Лизка, за ней виднелся выряженный, как недостреленный афроамериканский рэпер, Моня. Его лысину прикрывала стильная уркаганская кепка от Армани, на голый торс была надета блестящая болоньевая куртка с пышным меховым воротником от «Дольче энд Габбана», под мышкой Моня держал черную трость с серебряным набалдашником в виде тонкой собачьей морды, в правой руке – пистолет. Моня и в самом деле был недостреленным, только не рэпером, а крымским бандитом. У него хватило ума смыться в Тибет и пересидеть пик кровавых разборок в Шао-Линьском монастыре. И вот теперь эта наглая рожа возглавляла созданную ею самой «Церковь истинного пути», то и дело мелькала на крымском телевидении и вообще каталась как сыр в масле...

Палец Кащеева невольно напрягся на спусковом крючке, выбрав слабину. Он едва удержался, чтобы тут же не полоснуть по самодовольной Мониной физиономии автоматной очередью, а заодно и по Лизке, которую Моня подобрал на ялтинской набережной и приспособил в качестве личной маникюрши, парикмахерши и визажистки.

Почти полгода Кащеев жил мечтой о мести ловкому бандиту, переквалифицировавшемуся в церковного настоятеля. Ведь сперва Моня со Шварцем выловили его в Алуште и передали ФСБ в собачьем наморднике, а потом, когда Кащеев бежал из Москвы, Моня снова настиг его в Одессе и сбросил в море в закрытом экскаваторном ковше.

Но пока что стрелять было нельзя. Еще один заклятый враг Кащеева, полковник Управления по борьбе с терроризмом ФСБ Логинов, едва выглядывал из-за угла аквариума. А он был не просто опытнейшим оперативником, а бывшим «альфовцем». Так что «гасить» в первую очередь нужно было именно Логинова, причем наверняка. И Кащеев, припав к автомату, стал ждать удобного момента...

3

– Здравия желаю, товарищ генерал! Это Логинов! – быстро проговорил в трубку Виктор. – Со скальпом Кащеева не сложилось, но мощи завтра утром в Чкаловский доставлю!

– Какие мощи, полковник?

– Кащеевские, товарищ генерал! Он в Монин аквариум к пираньям нырнул!

– Как это нырнул, полковник?

– Ну, это долго рассказывать, товарищ генерал, я потом в рапорте все опишу! А сейчас наши должны уже на флотском «газике» подъехать, так что вы, товарищ генерал, насчет борта позвоните, пожалуйста! Чтоб предоставили без проблем! А то летуны «двухсотых» очень возить не любят! Начнут стрелки переводить!

– Хорошо, полковник! Вы там не сильно наследили?

– Да я нет! Но Кащеев напоследок от души погулял! На танке...

– Как на танке?!

– Да не на нашем, товарищ генерал! У братьев-славян позаимствовал!

– А-а! Понятно... Тогда не рассиживайтесь там! Прямиком на аэродром! И отзвонитесь, как только за КПП въедете!

– Есть, товарищ генерал! – быстро сказал Логинов.

В этот момент сверху донесся предупредительный окрик Шварца:

– Поберегись! Майнаю!

Сверху на крюке с длиннющей ручкой, приспособленном для чистки аквариума, опустился труп Кащеева. Вернее то, что от него оставили пираньи. Лизка с приглушенным вскриком отступила за спину Мони.

Едва мокрое тело плюхнулось на землю, из-за угла аквариума с глухим рыком выскочил брюхастый, словно бы беременный, питбуль Мурзик. Вцепившись мертвой хваткой в торчащий между зубьями капкана берц и присев на передние лапы, пес преданными глазами уставился на Моню.

Однако тот на этот дешевый трюк не купился и с размаха пнул Мурзика:

– Пошел вон, говнюк!

Пес с жалобным визгом отпрыгнул и, поскуливая, умотал за угол. Моня проорал ему вслед:

– Все! Закончилась твоя лафа, дармоед! Готовься на приписную комиссию в военкомат! И на границу! Погрызешь там казенных мослов, научишься, блин, родину любить!

Сверху по лестнице от площадки для кормления начал спускаться Шварц. В этот момент у Логинова в руке зазвонил телефон.

– Да, Плотников! – быстро ответил он. – Да! Наверх и сразу во двор! Ворота открыты! За дом завернете два раза, увидите!

– Едут? – спросил Моня.

– Едут! – кивнул Логинов и оглянулся. – Да, Монь, придется тебе пока с загранпоездкой повременить...

Моня окинул тоскливым взглядом разгромленное подворье и вздохнул:

– Еще и куры, черт, разбежались! До утра теперь ловить придется... Слышь, Вить, я лично против тебя ничего не имею, но дружба с вашей конторой мне в последнее время что-то дорого обходится. Так что ты это, Витя, в Крым пока не приезжай, ладно? Лучше в свои Сочи! Там и Олимпиада, и вода потеплее... Чтоб я хоть отстроился! Мне и так теперь, наверное, придется кредит льготный брать как инвалиду детства!

– Шутишь, что ли? Какой из тебя инвалид?

– Как какой? Обычный! Мне и пенсию в собесе насчитывают! А как бы я иначе от армии закосил? Пригодится теперь справочка! А то мне в банк и закладывать нечего! «Линкольн» – на обществе глухонемых, усадьба – на многодетном брате. Так что еще одного твоего приезда, Витя, я не выдержу! По миру пойду... Разносить искры истинной веры, блин!

4

Руки и шея Кащеева затекли, но он продолжал целиться, боясь упустить момент. Чертов Логинов все никак не выходил из-за аквариума – ни во время доклада в Москву, ни когда сверху на крюке опустился труп обезображенного пираньями Крота. И только когда Логинову позвонили, он наконец сделал шаг вперед.

Кащеев уже дернул палец на спусковом крючке, но в этот момент Логинова перекрыл спрыгнувший сверху Шварц. Кащеев едва сдержался, чтобы не выматериться от досады. Габаритами Шварц не только не уступал, но, пожалуй, даже превосходил «железного» калифорнийского губернатора-терминатора. Так что директрису он перекрыл намертво.

И тут со слов Логинова Кащеев вдруг понял, что флотский «газик» уже внизу, на Хаджибеевской слободке. Это означало, что замначальника контрразведки ЧФ Плотников с морпехами через две-три минуты будут у ворот усадьбы Мони. Кащеев мгновенно пригнулся и подался назад. У него еще было время, чтобы выбраться из мышеловки. Но только при условии, что он себя не обнаружит.

Кащеев, в отличие от Логинова, не прошел школу «Альфы», но оперативного опыта у него было даже побольше. Так что скрытно передвигаться, особенно в городских условиях, он мог не хуже профессионального спецназовца.

И Кащеев тут же ужом устремился к углу особняка Мони. Он был уже в метре от него, когда сзади вдруг зашуршало в кустах. Кащеев тут же метнулся за угол, резко развернув автомат. И замер от неожиданности.

На том самом месте, где Кащеев только что целился в своих врагов, выглядывала из кустов морда питбуля. Пес смотрел на Кащеева, чуть наклонив голову набок. Он явно колебался.

Лоб и нос Кащеева мгновенно покрылись испариной.

Он не мог стрелять, несмотря на то, что его «АКСУ» был с глушителем. Слишком близко было до аквариума. И двинуться с места Кащеев тоже не мог, поскольку в этом случае у пса сработал бы рефлекс преследования.

– Хорошая собака... – пошевелил пересохшими губами Кащеев. – Не трогай меня, и я не трону тебя. Зачем нам вдвоем умирать, верно?

Питбуль наморщил нос и вдруг обиженно покосился назад. Он явно вспомнил болезненный Монин пинок. В следующий момент Мурзик с шуршанием вылез из кустов. Его огромный живот только что не волочился по земле. Поэтому питбуль тут же плюхнулся на траву и широко зевнул. Всем своим видом он словно бы показывал – ладно, я тебя не видел, вали.

– Хороший пес! – прошептал Кащеев и подался назад, за угол.

Здесь он на миг замер, но никаких подозрительных звуков не расслышал. Питбуль не собирался его преследовать, и Кащеев метнулся вдоль стенки дома к воротам. Он мчался со скоростью, которой мог бы позавидовать не один чемпион по бегу. Ведь у спортсменов на кону, как правило, всего лишь фальшивые «золотые» медали. У Кащеева на кону была жизнь.

Перед последним углом Мониного особняка он на миг притормозил. Осторожно выглянув, Кащеев увидел разгромленное танковой скорострельной пушкой здание КПП, сбоку от которого зияли рваной дырой проломленные ворота усадьбы. К счастью, ни возле них, ни за ними никого видно не было. Пока.

И Кащеев рванулся к пролому прямиком через газон. Ветер буквально свистел в его ушах, в висках стучала кровь. С другой стороны, от Хаджибеевской слободки Симферополя к воротам приближался флотский «ГАЗ-66».

Особняк Мони располагался на горе, преодолеть крутой подъем старому движку грузовика было непросто. Однако его натужный гул неумолимо нарастал. Кащеев слышал его все отчетливее. И понимал, что счет идет уже не на секунды, а на мгновения.

Проскочив ворота, Кащеев тут же рванулся влево и сиганул вниз, в темноту, на крутой склон. В следующий миг гул движка выровнялся – «газик» выбрался на небольшой прямой участок дороги, ведущий к воротам.

Кащеев кувыркался вниз, пытаясь понять, заметили его или нет. Однако ни криков, ни топота «берцев» морпехов сверху слышно не было. И Кащеев вдруг понял, что ему удалось уйти и на этот раз. Это было почти невероятно, но он был жив. Назло всем своим врагам...



5

В тентованном кузове флотского «газика» яблоку было негде упасть. Кроме взвода морпехов в нем тряслись несколько сотрудников Управления контрразведки ЧФ, их начальник капитан первого ранга Плотников, Логинов, Моня, Шварц и Лизка. На дне кузова, наспех замотанные в шуршащую пленку, подрагивали два трупа.

Моня, успевший переодеться в «адидасовский» спортивный костюм, сквозь отверстие в тенте таращился наружу. Наконец он повернул голову к Логинову и быстро сказал:

– Вот тут будет нормалек!

Плотников немедленно приложил к губам рацию и скомандовал:

– Стоп машина!

«ГАЗ-66» сбросил скорость и остановился у темных развалин какого-то клуба на окраине Симферополя. Плотников в темноте скомандовал:

– Тент!

Сидящий сзади морпех быстро расстегнул края тента и откинул их. Первым в проем высунулся Шварц. Повертев головой по сторонам, он перекинул ногу через борт. Борт жалобно скрипнул, лесенка крякнула под тяжестью гиганта, но ничего не лопнуло, так что Шварц спрыгнул на землю вполне благополучно.

Его огромная тень метнулась к развалинам, несколько секунд спустя Шварц снова приблизился к машине и глухо сообщил:

– Чисто!

Лизка ухватила Логинова за руку и шмыгнула носом.

– Ой, Витя, я ж тебя так и не познакомила с Каролинкой...

Моня подтолкнул Лизку к выходу.

– Давай в темпе, звезда! Некогда сопли распускать!

Лизка наспех чмокнула Логинова в нос, шагнула вперед и задрала ногу через борт, отчего сидящие по бокам проема морпехи невольно напряглись. Моня быстро ткнул Логинову ладонь.

– Ну все, Витек! Бывай! Если не пришлешь открытку к Новому году, я не обижусь!

– Взаимно, Моня! – кивнул Логинов.

Шварц подхватил выбравшуюся на лестницу Лизку и словно пушинку опустил на дорогу. Инвалид детства Моня просто сиганул через борт, едва коснувшись его одной рукой. В тот же миг Плотников скомандовал в рацию:

– Полный вперед!

«Газик» рывком тронулся с места, тент на кузове опустился.

6

Кортеж из нескольких джипов несся по евпаторийской дороге, рассекая ночь светом слепящих фар. Четверка словно привязанных друг к дружке мощных машин приближалась к Симферополю. Впереди, изредка покрякивая сиреной на обгоняемые авто, шел «Лэндкрузер» охраны. За ним несся красавец «Линкольн». Замыкали кортеж аляповатый, похожий на беременного таракана «Шевроле Сабурбан» и второй «Лэндкрузер».

В «Линкольне» находился двойник Мони. Он несколько нервничал, поскольку не понимал причины столь спешного возвращения в Симферополь. Однако спросить об этом у начальника Мониной охраны двойник так и не решился. Тот выглядел слишком хмурым и всю дорогу угрюмо таращился в окно.

7

– Едут! – повернулся Шварц от дороги.

– Наконец-то! – недовольно сказал Моня.

Проводить время в развалинах клуба было удовольствием ниже среднего. Пока троица выбиралась из них, кортеж из четырех джипов остановился. Моня со Шварцем и Лизкой подошли к «Линкольну Навигатору». Навстречу им выскочил начальник охраны.

– Вы в порядке? – быстро спросил он.

– Полном, – буркнул Моня, ныряя в пахнущее кожей нутро джипа.

– Добрый вечер... – поздоровался двойник.

– Охренительно добрый! – плюхнулся на сиденье Моня. – Давай в джип охраны и на конспиративную квартиру!

Двойник тут же подался к дверце, но в последний момент решился спросить:

– А что случилось?

– Форс-мажор, – не стал вдаваться в подробности Моня. – Гастроли по Крыму отменяются, но на твоем гонораре это не отразится...

8

«ГАЗ-66» миновал КПП аэродрома. Логинов тут же вытащил телефон и позвонил. Несмотря на то, что в Москве была уже поздняя ночь, замдиректора ФСБ ответил сразу:

– Да!

– Логинов, товарищ генерал! Мы уже на территории аэродрома!

– По дороге никаких происшествий? – быстро спросил замдиректора.

– Никак нет! Без инцидентов! Нападение на усадьбу Кащеев с подельником совершили под прикрытием салюта, так что украинские власти пока не в курсе случившегося...

– Ну слава богу! – облегченно вздохнул замдиректора. – Наконец-то эпопея с Кащеевым закончилась. Поздравляю, полковник!

– Служу России, товарищ генерал! К кому мне обращаться насчет борта?

– Борт для погрузки должны предоставить в течение получаса! Если будут проблемы, обращайтесь непосредственно к командующему ЧФ, он в курсе! Если и это не поможет, доложите мне... Тогда кто-то точно лишится погонов!

– Понял, товарищ генерал!

9

– Это нормально? – спросил Моня, ткнув пальцем в бассейн.

Пока кучка украинских военных, спешно прибывших в разгромленную Монину усадьбу, таращилась на утонувший танк, Моня в «адидасовском» спортивном костюме толкал речь.

– Не, я, конечно, понимаю, что в армию щас нормальных фиг заманишь! Но я, пацаны, плачу налоги! И как налогоплательщик я, блин, надеялся, что моя армия меня бережет! В натуре! А чего получается? Я спокойно еду в Евпаторию, чтобы облегчить страдания страждущих и наставить на путь истинный заблудших, а в это время какой-то пьяный или обкуренный вояка на танке врывается в мой мирный дом, мочит моих охранников и разносит вдребезги-напополам все что можно!

Здесь Моня покосился через плечо на своего адвоката Байрак-Бубердыева, наполовину крымского татарина, наполовину украинца. Тот стоял чуть позади одетого в спортивный костюм Мони с папкой в руках. Адвокат был в дорогом костюме и при галстуке, его яйцеобразную голову украшала блестящая лысина, окаймленная с боков и сзади «опушкой» черных волос. Байрак-Бубердыев едва заметно кивнул, и Моня продолжил:

– В общем, я как налогоплательщик и гражданин получил глубокую моральную травму! Мои патриотические, религиозные и гражданские чувства оскорблены! Потому что, согласитесь, пацаны, трудно любить родину, если ее долбаные защитники врываются в твой дом на танках!

«Пацаны», среди которых были военный прокурор Крыма, заместитель начальника Южного оперативного командования и командир Отдельного корпуса нацгвардии, тем временем закончили глазеть на утонувший в Монином бассейне «Термит» и растерянно переглянулись.

Моня расстегнул на груди молнию спортивного костюма и почесался. Байрак-Бубердыев подался к его плечу и что-то негромко сказал на ухо. Моня кивнул.

– Так че, пацаны? – спросил он, продолжая чесать грудь. – Мне созывать пресс-конференцию и готовить жалобу в Страсбургский суд по правам человека?

– Не надо огласки! – быстро сказал командир Отдельного корпуса нацгвардии. – Мы свяжемся с Киевом и, уверен, найдем средства компенсировать нанесенный вам материальный ущерб!

– А моральный? – посмотрел на покореженные фазаньи клетки Моня. – Ваши ж подчиненные мне курей заиками, блин, сделали! Я ж теперь на одном ветеринарном логопеде разорюсь, в натуре!

10

Транспортный «Ан» с опущенной аппарелью стоял неподалеку от рулежной полосы. Внутри огромного чрева самолета разносились приглушенные голоса, это морпехи по-быстрому выгружали из «газика» трупы Кащеева и его подельника. На всякий случай Логинов распорядился загнать машину внутрь самолета, хотя ночной аэродром был пустынным.

Логинов с Плотниковым молча курили у аппарели. По ней протопали «берцы» командира взвода морпехов. Логинов и Плотников оглянулись. Командир взвода доложил:

– Порядок! «Двухсотых» загрузили!

– Молодцы! – кивнул Логинов. – Тогда выгоняйте машину и свободны!

Движок «газика» заработал, Логинов и Плотников отошли в сторонку. Бросив окурки и тщательно затушив их ногами, они протянули друг другу руки.

– Ну все, Плотников, давай! – сказал Виктор. – Успехов! Будешь в Москве, звони!

– Давай, Логинов! Всегда рад тебя видеть! Дадут отпуск, приезжай!

– Спасибо, но я лучше в Турцию! Там как-то поспокойнее...

11

По одну сторону длинного стола в штабе Отдельного корпуса нацгвардии сидела куча украинских военных. За ними под стенкой торчали адъютанты, референты, консультанты и прочая шушера.

По другую сторону штабного стола, покрытого зеленым сукном, располагались Моня в «адидасовском» спортивном костюме и Байрак-Бубердыев. За ними под стенкой маячил Шварц со сложенными на ширинке руками.

За покрытым зеленым сукном столом разворачивалось целое сражение. Местные, крымские и спешно прилетевшие ночью из Киева генералы и полковники превосходили противника численно, но все козыри были на руках у Мони и его адвоката.

В вытащенном из бассейна «Термите» был обнаружен труп майора нацгвардии. Ни алкоголя, ни наркотиков в его крови не нашли, однако он мог просто сойти с ума. С другой стороны, в чем-либо обвинить Моню не представлялось возможным – в момент нападения тот находился в Евпатории, что могли подтвердить сотни свидетелей.

– Пацаны, – приложил руку к груди Моня. – Любой другой на моем месте, вернувшись домой после миссионерской поездки к своей пастве и обнаружив в бассейне своей разгромленной усадьбы танк, с ходу обзвонил бы все агентства и засветился бы на всех каналах! Но я поступил, блин, как патриот и гражданин! И теперь вы рассказываете мне, что в бюджете на этот год не предусмотрены средства на выплату компенсации за разгром моей усадьбы!

– Но это действительно так, многоуважаемый! – подал голос начальник Военно-юридической службы. – Это юридический факт, который невозможно ни оспорить, ни обойти! В бюджете действительно не предусмотрены такие расходы. Поэтому должностное лицо, которое осуществит выплату, автоматически подпадет под действие статьи Уголовного кодекса о незаконном расходовании бюджетных средств. Со всеми вытекающими последствиями!

Тут представитель Военно-юридической службы посмотрел в сторону заместителя Главного военного прокурора. Тот закивал:

– Абсолютно верно. В этом случае ГВП будет просто обязана возбудить уголовное дело в отношении такого должностного лица!

Слово «возбудить» заместитель главного военного прокурора, как это принято у прокурорских во всем СНГ, произнес с ударением на втором слоге. Моня начал психовать:

– Пацаны, это, конечно, не мое дело, но ваши ж долбаные защитнички родины каждый год отчебучивают чего-нибудь такое – то, блин, ракетой жахнут по жилому дому, то над Черным морем гражданский самолет собьют...

– Это вне нашей компетенции! Бюджет утверждает законодательная ветвь! Все претензии к Раде!

– Так а мне че, по миру, блин, идти?! У меня ж одних курей на десять штук зелени по Хаджибеевской слободке разбежалось!

– А вы что, разводите кур? – удивился один из киевских генералов.

– Дело не в домашней птице! – веско сказал Байрак-Бубердыев. – Хотя ее содержание является законным правом моего клиента! Дело в том, что вы просто толкаете нас на огласку этого прискорбного инцидента! У нас просто не остается другого выхода! Боюсь, мы будем вынуждены обратиться с открытым письмом к гаранту Конституции, а также предъявить иск в общегражданский суд!

– Да! – отодвинул стул Моня. – Я, пацаны, патриот и все такое, но превращаться в бомжа из-за того, что в бюджет не заложили компенсацию за маневры в моей усадьбе, не собираюсь. До встречи в Страсбурге, короче! Шварц, в темпе звони в корпункты «Первого канала», «РТР», «Интера» и «Плюсов»...

12

Турбины «Ана» монотонно гудели. Огромный самолет несся в ночном небе в Москву. Единственный его пассажир – Логинов – дремал в грузовом отсеке, растянувшись на скамейке и прикрывшись ватником.

На полу, под брезентом, лежали два трупа, вывезенные на флотском «газике» из усадьбы Мони. Логинов повернулся набок и, на миг приоткрыв глаза, мазнул по ним взглядом. Один из трупов чуть сдвинулся к противоположному борту. Однако в этом не было ничего удивительного – из-за вибрации Логинов и сам ездил туда-сюда на скамейке. Поэтому Виктор прикрыл голову бушлатом и снова задремал.

Едва его дыхание стало ровным, дальний труп вдруг сдвинулся к краю брезента. После этого он снова замер. Прошло около минуты, и труп снова скользнул по полу к скамье противоположного борта, предназначенной для размещения десантников. В этот момент Логинов вдруг пошевелился и что-то пробормотал.

Движение под брезентом мгновенно прекратилось. Около пяти минут в чреве «Ана» раздавались только мерное гудение турбин да едва слышное посапывание Логинова. Потом к этим звукам добавился приглушенный шелест. Одновременно под брезентом прошла вроде как медленная волна. Это было очень похоже на то, как будто кто-то изнутри разрезал целлофановый кокон.

Наконец шелест затих, и с осторожным шуршанием дальний от Логинова труп заскользил под брезентом к краю. А потом из-под него высунулась вроде как окровавленная рука. Вид она имела вполне натуральный, однако в чреве «Ана» вдруг ощутимо повеяло легким клюквенным запахом...

13

Байрак-Бубердыев в сдвинутых на кончик носа стильных очках, состоящих только из нижних половинок, вдумчиво читал шестой или седьмой вариант «мирового соглашения». Моня, откинувшись на спинку штабного стула, курил сигарету «Жириновский-ультра». Он изо всех сил старался изображать из себя жертву украинской военщины, но в глазах Мони сверкали победные огоньки.

Байрак-Бубердыев дважды прочитал последнюю страницу, после чего снял очки и устало провел пальцами по переносице. Моня выпустил дым и негромко спросил:

– Ну?

– Надо подписывать, пока не передумали! – подавшись к Моне, прошептал адвокат.

Моня нарочито нахмурился и, подавшись к столу, расплющил сигарету в аляповатой штабной пепельнице. После этого он побарабанил пальцами по столу и наконец произнес:

– Ладно, пацаны, хоть мой адвокат и считает, что это грабеж средь бела дня, но я, как Кеннеди, думаю не о том, что может сделать страна для меня, а о том, что я могу сделать для страны...

По генеральско-полковничьему ряду по другую сторону стола пронесся вздох облегчения. Моня картинно задрал руку. Шварц вложил в нее трехсотдолларовую ручку «Паркер» с золотым пером. Моня потянулся рукой к поданному адвокатом листу, но прежде, чем поставить свою закорючку, веско сказал:

– Только смотрите, пацаны, если хоть один из пунктов договора не будет выполняться, я переступлю через свой патриотизм и доведу все до мировой общественности! Вас, я слышал, и так в Брюсселе не очень-то ждут, а после этого, боюсь, не то что в НАТО, а даже в бывший Варшавский договор не примут!

14

Многотонный «Ан» приближался в начавшем светлеть небе к Москве. Все системы самолета работали нормально, погодные условия были вполне сносными. Экипаж доложил об этом в контрольной точке и спокойно продолжал полет.

В огромном грузовом отсеке сном праведника спал полковник Управления по борьбе с терроризмом Логинов. Он спокойно посапывал под бушлатом. А в нескольких метрах от него, у противоположного борта, из-под брезента осторожно вынырнул человек в залитой кровью форме украинского национального гвардейца.

Его монголоидное лицо напоминало застывшую маску. И это действительно была маска. Покосившись на Логинова, оживший труп потянулся окровавленными руками к своей шее и с легким шуршанием стащил маску со своей головы.

В следующую секунду Кащеев, а это оказался он, выхватил пистолет и нацелил его на Логинова. Губы предателя исказила кривая ухмылка. Не сводя пистолета с Виктора, Кащеев наклонился и выудил из-под брезента небольшой запасной парашют из комплекта десантников. В отличие от основного, он не гарантировал бестравматического мягкого приземления, но для опытного парашютиста его было вполне достаточно.

Кащеев, продолжая целиться, закинул на плечо левую лямку, потом быстро перехватил пистолет в левую руку и нацепил на себя парашют полностью. Быстро управившись с застежками, Кащеев снова взял пистолет в правую руку и двинулся к Логинову.

Теперь, когда парашют был на нем, Кащеев мог расстрелять Логинова и на расстоянии, не опасаясь, что из-за случайных пулевых повреждений самолет вдруг начнет падать. Однако Кащеев хотел, чтобы Логинов перед смертью увидел его и помучился. Он не собирался убивать Логинова вообще. Он хотел его ранить и оставить истекать кровью на борту обреченного самолета.

Поэтому, подойдя к Логинову, Кащеев осторожно тронул его за плечо левой рукой и тут же подался назад...

15

Моня вышел на террасу и блаженно потянулся, прищурившись на солнце. Крепким сном праведника он проспал двенадцать часов. На Моне были спортивные трусы и красное атласное кимоно с иероглифами, на ногах – шлепки «Дольче и Габбана». Подойдя к ограждению террасы, Моня оперся о него широко расставленными руками и окинул свое подворье взглядом грозного римского прокуратора.

Сверху двор напоминал муравейник. Или Храмовую гору, на которой копошились рабы. Раздетые до пояса солдаты с тачками, лопатами, кирками и прочим шанцевым инструментом, как и было оговорено «мировым соглашением» между Моней и командованием украинской нацгвардии, с самого утра приступили к ликвидации последствий нападения Кащеева.

Рожу Мони искривила довольная ухмылка. Государство, конечно, на то и существует, чтобы более ловкие его граждане на законных основаниях могли присваивать себе результаты труда остальных сограждан, но «развести» силовые структуры – это был высший пилотаж.



Моня повернулся и рявкнул:

– Шварц! Шварц!

– Чего? – донеслось из открытой двери террасы.

– Где мой завтрак?

– Уже накрыл!

– Тогда все убирай и тащи стол сюда!

– Чего? – после паузы отозвался Шварц, высунувшись на террасу.

– Чего-чего! Здесь, говорю, накрой! Чтоб я мог контролировать процесс! А то ж за этими вояками, блин, глаз да глаз нужен!

16

Логинов резко откинул бушлат, собираясь тут же броситься Кащееву в ноги. Однако вместо Кащеева он увидел склонившегося над ним второго пилота. Тот, невольно вздрогнув, сказал:

– Подходим к Москве, сейчас начнем снижение... Вы в порядке?

Логинов метнул быстрый взгляд на брезент, прикрывавший трупы. Брезент был в порядке, и Логинов окончательно понял, что ему все просто приснилось.

– Да, спасибо! – кивнул Виктор.

Второй пилот направился к лестнице, ведущей к кабине. Логинов опустил ноги со скамейки и посмотрел ему вслед. Потом снова перевел взгляд на тускло блестящий в свете ламп брезент.

– Твою мать! – тихо проговорил Виктор, проведя рукой по лицу.

Изнурительная охота на Кащеева не прошла даром. Измочаленный нервным перенапряжением организм нуждался в отдыхе. Логинов посмотрел в сторону кабины. Второй пилот уже поднялся по лесенке и как раз закрыл за собой дверь.

Логинов тут же потянулся к карману и выудил сигареты. Курить на борту, тем более при взлете-посадке запрещено. Но сейчас Логинову было просто необходимо сделать несколько затяжек...

17

Снизу Моня походил на режиссера военно-патриотического фильма. Он возвышался над ограждением террасы на высоком удобном кресле. Перед ним на штативе стояла подзорная труба. Торчащий рядом Шварц держал мегафон, от него тянулся провод к правой руке Мони, в которой тот держал микрофон.

Моня обшаривал подзорной трубой подворье и, благодаря многократной оптике, без труда выявлял халтуру в работе военных строителей. Нацелившись на уже разваленное и вновь возводимое от фундамента здание КПП, Моня приложил микрофон ко рту и нажал кнопку. Двор огласил его свирепый голос.

– Эй, конопатый, блин, ты швы раствором чего мне не заполняешь? Конопать, а то я тебя так отконопатю, невеста родная не узнает, в натуре! Или ты цемент жалеешь? Так не жалей, он казенный! А ты, рыжий, ровнее кладку гони, а то перекладывать будешь! Криво можешь на генеральских дачах гальюны класть, а у меня, блин, клади по отвесу! А то я тебе его засуну в задницу так, что ни один лепила не достанет!

Личный состав строительного батальона был почти целиком набран из западноукраинских потомственных зодчих, успевших к моменту призыва отточить навыки строителей на заработках в Москве. На Монины замечания солдатики реагировали нервно:

– От падлюка, гирше, аниж гауляйтер в концтабори! Мэни б на хвыльку сюды дидив «шмайсэр» зи схрону, я б його пошинкував на капусту! Разом з отым одороблом-охоронцэм!

– А оту його лярву сракасту спэрва б поставыть раком, а потим засунуть йий в гузно палюгу...

Моня этих разговоров не слышал, а если бы и слышал, то ничего бы не понял, поскольку в украинском языке был не силен. Его настолько захватил процесс обозревания территории через подзорную трубу, что он совсем не обращал внимания на ближайшие подступы.

А там, под самой террасой неведомо откуда возник товарищ в армейской форме, в респираторе и строительных очках, закрывавших практически все лицо. Присев за перевернутой строительной тачкой, товарищ поднял странного вида пистолет. В тот же миг раздался сухой звук выстрела.

Припавший к окуляру Моня среагировать на него не успел. Осколки подзорной трубы брызнули в стороны, Моня с грохотом рухнул с креслом на террасу и заорал, держась за глаз и корчась от боли:

– Стреляй, Шварц, стреляй!!!

18

«Ан» с глухим хлопком коснулся задними колесами бетонки, чуть подпрыгнул и благополучно выровнялся, ткнувшись в полосу и передним шасси. Логинов десятки раз возвращался на Чкаловский после выполнения заданий, но в этот раз ощущение было особенным.

Охота за Кащеевым растянулась на долгие месяцы. И только оказавшись на московской земле, Виктор вдруг осознал, что все действительно позади. И на него разом навалилась легкая эйфория.

Он не ощущал усталости и словно во сне передал два «двухсотых» специально прибывшим на ведомственной «труповозке» сотрудникам, которые должны были доставить «груз 200» в специальное бюро судмедэкспертизы. Отзвонившись начальству и получив три отгула, Логинов рухнул в своем грязном камуфляже на заднее сиденье «Ауди А6» гаража центрального аппарата ФСБ и всю дорогу до дома смотрел в окно.

Только теперь он понял, как соскучился по Москве. За время его отсутствия в районе Сокола на Ленинградке успели открыть первую очередь многоуровневой развязки. Работы продолжались, по бокам дороги бенгальскими огнями то и дело вспыхивала электросварка.

Вскоре показался и дом Виктора у «Динамо». На другой стороне проспекта тоже что-то строили. Москва менялась и хорошела, особенно отчетливо это было заметно после длительного отсутствия.

Попрощавшись с водителем у подъезда, Логинов поднялся к себе и с ходу принял душ. Потом прошлепал на кухню и вскрыл банку тушенки из НЗ, специально хранящегося в холодильнике для таких вот возвращений. Хлеб в пакете успел покрыться сине-буро-зеленой плесенью, но в НЗ у Логинова были и галеты.

Соорудив себе парочку вполне сносных бутербродов, Логинов принес из бара бутылку водки и набулькал почти полный граненый стакан. Выпив и закусив, Виктор прошел в комнату, упал на диван и мгновенно уснул крепким сном без сновидений.

19

Шварца, как и Моню, выстрел застал врасплох. Открыть ответный огонь он не мог, поскольку торчал на террасе без оружия. Впрочем, Шварц не сплоховал. Метнувшись к ограждению террасы, он швырнул вниз мегафон и выбил им оружие из руки киллера. Тот вскрикнул и бросился наутек. Шварц с воплем перемахнул через ограждение.

Приземлился он более-менее удачно, но в розовые кусты. С воплем выдравшись из них, Шварц рванулся за киллером. Тот мчался к углу дома. Оружия у него не было. Шварц тремя гигантскими прыжками настиг свою жертву и взмахнул огромной лапищей.

Пудовый кулак угодил киллеру в голову и отбросил к стенке. Стукнувшись о нее, киллер растянулся на узкой отмостке. В этот момент из-за кустов выскочили двое охранников с пистолетами.

– Вяжите его! – рявкнул окровавленный Шварц. – Моне глаз выбило!

20

Первый день после возвращения в Москву выдался сумбурным. Проснулся Логинов поздно, побрился и сразу отправился в ближайший универсам за покупками. На обратном пути он заглянул в почтовый ящик, который оказался забит неоплаченными счетами. Там же обнаружились и два последних предупреждения – Ростелеком и компания-оператор кабельного телевидения грозились отключить квартиру Виктора от связи с внешним миром.

Поэтому остаток дня Логинов провел за заполнением и оплатой счетов, а когда освободился, выяснил, что его подчиненные майор Горов и капитан Аникеев находятся в командировке. Таким образом, необходимость в обязательных посиделках по поводу возвращения из командировки в каком-нибудь ресторане отпала сама собой.

Это Логинова сильно не расстроило, он просто завалился после плотного ужина на диван перед телевизором, посмотрел какой-то жутковатый боевик, потом слезливую мелодраму, а потом просто щелкал программы, пока не уснул под бизнес-канал. Там эксперт с козлиной бородкой бодро вещал, что эра доллара закончилась бесповоротно. И валюте дяди Сэма уже не подняться, поскольку цены на нефть в ближайшем обозримом будущем падать не собираются...

21

В огромном Монином кабинете стояла гробовая тишина – как в доме покойника. Шварц, вся рожа которого была залеплена узкими полосками пластыря, держал под стенкой за шиворот киллера. Тот был уже без респиратора и очков, правая половина его лица чудовищно распухла и имела розовато-синюшный оттенок. Монин адвокат Байрак-Бубердыев в черном костюме с похоронным лицом восседал сбоку за Мониным столом.

Под противоположной стенкой на кожаном диване расположились трое офицеров. Один из них был командиром строительного батальона, второй – начальником инженерной службы гарнизона, третий – представителем военной прокуратуры. Лица всех троих выражали подобающую случаю скорбь.

Байрак-Бубердыев открыл свою папку и с легким шелестом выложил на стол несколько отпечатанных листов. После этого адвокат извлек из кожаного, отделанного изнутри бархатом футляра свои стильные очки без верхних половинок и надел их.

Только покончив с этим, Байрак-Бубердыев нарушил тишину:

– Мною подготовлено официальное заявление по поводу случившегося, однако, в целях экономии времени, я воздержусь от его чтения. В то же время считаю своим долгом заявить, что случившееся напоминает тщательно спланированную акцию, направленную на устранение моего клиента...

– Но, позвольте, зачем же... – начал было начальник инженерной службы.

– Не позволю! – перебил его Байрак-Бубердыев. – Потому что за трое суток военнослужащими совершено уже второе покушение на моего клиента!

– Да не говорите вы ерунды, адвокат! Тоже мне спланированное покушение нашли – случайный выстрел дюбелем из строительного пистолета! – нервно махнул рукой начальник инженерной службы.

– Да какая разница, что использовано в качестве оружия? Важен факт!

– Да какой факт – элементарное головотяпство и нарушение правил безопасности при проведении строительных работ!

– Стоп, товарщи! Давайте прекратим эту бесполезную перепалку! Прокуратурой по горячим следам проведен опрос причастных к данному инциденту. Невольному его виновнику, – здесь представитель военной прокуратуры кивнул на задержанного Шварцем киллера, – бригадир-командир отделения поручил как можно быстрее починить строительную тачку. При этом он самоустранился от контроля за производством работы. А его подчиненный проявил инициативу, самовольно решив использовать строительный пистолет. Его хранение также не было налажено должным образом. Так что все случившееся не более чем цепь, согласен, вопиющих нарушений, которые, однако, по самой своей сути не могли иметь умысла на совершение покушения.

Тут наконец подал голос сам Моня. Он угрюмо сидел в своем кресле, прижимая к правому глазу пакет со льдом.

– Так а если бы этот фуцын попал не в стекло, а мне в лобешник? Какая бы мне была разница, был в его действиях умысел или нет? Вы че, гоните, пацаны? Сперва какой-то, блин, майор громит на танке мою усадьбу! Потом какой-то салага лупит по мне прямой наводкой из строительного пистолета! А теперь чего – с самолета двухсоткилограммовую бомбу ждать?

– Давайте все-таки придерживаться фактов, а не фантазировать, – посмотрел на Моню представитель прокуратуры. – А факты таковы, что даже уголовное дело возбуждать нет оснований...

– Это чудовищно! Мой клиент едва не лишился глаза, – сухо проговорил Байрак-Бубердыев.

– Но, слава богу, не лишился же, – развел руками представитель прокуратуры. – Ущерб, нанесенный его здоровью, относится к легким телесным повреждениям...

– А труба карлцейссовская?! – возмущенно рявкнул Моня. – Я за нее, между прочим, три штуки зелени отбашлял! На затмение хотел посмотреть в следующем месяце! Как инвалид детства! А теперь что?

– Да посмотрите вы на свое затмение! Трубу мы вам передадим бельгийскую, которую нам в рамках натовской программы презентовали на учениях «Си-Бриз»! Она в два раза лучше вашей карлцейссовской! – заверил Моню начальник инженерной службы.

22

Звонок служебного телефона тревожной трелью ворвался в сон Логинова и враз его развеял. Виктор резко приподнялся, пульт ДУ с глухим стуком упал на пол, переключив канал, и из телевизора грянуло: «Не волнуйтесь, тетя! Дядя на работе, а не с кем-нибудь в кино!»

– Твою мать! – проговорил Виктор, наклонившись, но пульт отлетел глубоко под диван, а телефон на тумбочке продолжал надрываться. Виктор потянулся за ним и ответил: – Слушаю!

– Расслабляетесь, полковник? – едко проговорил в трубке замдиректора.

– Да нет, просто... – начал было Виктор, но генерал его перебил:

– Машина за вами уже вышла! Будет через пять минут!

– А что случи... – начал было Виктор, но замдиректора отключил связь.

Логинов тупо посмотрел на трубку, потом перевел взгляд на телевизор. При падении пульта тот переключился на Первый канал. Если бы случилось что-то экстраординарное, передачи утреннего блока прервали бы экстренным выпуском, но крутили развеселый старый хит. Не зная что и думать, Логинов откинул одеяло, вскочил и отправился приводить себя в порядок.

Времени на бритье не было, так что пришлось ограничиться умыванием холодной водой и полуминутной чисткой зубов. Когда Виктор застегивал брюки, ему позвонил снизу от подъезда водитель той самой «Ауди А6», что привез его вчерашней ночью из Чкаловского...

23

Моня лежал на кровати в своей спальне и с унылым лицом смотрел кинокомедию на огромной плазменной панели домашнего кинотеатра. Окна были наглухо закрыты жалюзи – на случай, если какой-нибудь военный строитель по ошибке воткнет чего-нибудь не туда, перепутав фазы, отчего мирная бетономешалка враз превратится в боевую метательную машину.

Настроение у Мони было ни к черту. Давешней радости от нашествия в свою усадьбу дармовой рабочей силы он уже не испытывал, но и выгнать служивых не мог. Объем строительно-восстановительных работ по дефектной ведомости оценивался где-то в миллион гривен. Именно столько Моне пришлось бы выложить, если бы он обратился в строительную фирму. Разбрасываться такими деньгами было глупо, поэтому Моне ничего не оставалось, как терпеливо дожидаться, пока вояки закончат фронт работ, наведут за собой марафет и уберутся восвояси.

Моня отнял от глаза пластиковый пакет и поболтал им. Лед частично расстаял, превратившись в цокающую жижу. Моня повернулся к двери и рявкнул:

– Шварц! Шварц!

За дверью протопали слоноподобные шаги, и телохранитель просунул в спальню свою залепленную пластырем рожу. В правой руке он держал открытую бутылку колы.

– Чего, Монь?

Моня, которому не на ком было сорвать злость, рявкнул:

– Чего-чего! Прохлаждаешься, блин, а у меня весь лед растаял! Вытечет глаз, в натуре, а ты и не почешешься!

– Так, а Лизка чего, нового не принесла? – искренне удивился Шварц.

– Да твоя Лизка небось или брови выщипывает, или трусы антицеллюлитные натягивает! А ты и не пошевелишься: нет чтобы ее подогнать, в кресле, блин, рассиживаешься! Работнички, вашу мать, адмиралом Нельсоном с вами останешься, в натуре!

– Счас я ее пригоню, Монь! – мотнул головой Шварц и затопал к лифту.

– А дверь закрыть, твою мать! – крикнул ему вдогонку Моня. – Мне ж, блин, только конъюнктивита от сквозняка подхватить не хватало!

Не расслышавший слов Мони Шварц заорал от лифта:

– Да счас, Монь, счас, потерпи!

– Тетерев контуженный! – вздохнул Моня и, приложив хлюпнувший пакет к глазу, уставился в телевизор.

24

К удивлению Логинова, водитель повез его не на Лубянку, а к зданию специального бюро судмедэкспертизы на Краснобогатырской. В небольшом дворике, напоминавшем прогулочную камеру Лефортовского изолятора, уже стояли «Мерседес» замдиректора и джип его личной охраны.

Пару минут спустя молчаливый охранник провел Логинова в небольшую ординаторскую. В ней за одним столом сидел усталый патологоанатом в забрызганных кровью зеленых одеждах и с висящей на груди марлевой маской, за другим – угрюмый замдиректора, безукоризненно выбритый и в элегантном костюме.

– Здравия желаю! – поздоровался Виктор.

Замдиректора метнул в его сторону взгляд.

– Здравствуйте, полковник...

– Доброе утро! – сказал патологоанатом, вертя в руках ручку.

– Это доктор Артемьев, – представил патологоанатома замдиректора. – Кандидат медицинских наук, доцент, автор монографий и т.д. и т.п. и прочее.

– Очень приятно... – чуть склонил голову Логинов.

Патологоанатом кивнул в ответ, но промолчал. Замдиректора после паузы продолжил:

– Доктор сегодня ночью проводил экспертизу представленных нами тел. Так вот, он абсолютно уверен, что обезображенный до неузнаваемости труп принадлежит мужчине лет тридцати – тридцати пяти, не имевшему пулевого ранения в область левых ребер и перелома правой плечевой кости.

Логинова словно обухом по голове огрели. Он посмотрел на патологоанатома, который продолжал вертеть в руках ручку, и глухо спросил:

– Ошибка исключена?

– Абсолютно, – поднял взгляд на Виктора доктор. – Я лично уверен, что ему тридцать два – тридцать три года. Но официальное заключение делается на основании утвержденных методик. Что же касается следов переломов и повреждений костей, о которых идет речь в предоставленной мне анонимной истории болезни, то тут вы можете убедиться сами. Костные ткани в указанных местах абсолютно целы.

Логинов перевел взгляд на замдиректора и быстро произнес:

– Тогда мне нужно срочно позвонить, товарищ генерал, в... – Тут Логинов осекся, вспомнив о присутствии постороннего.

Замдиректора резко поднялся.

– Позвоните из машины, полковник! Спасибо, доктор!

Патологоанатом быстро встал из-за стола, замдиректора по дороге коротко пожал ему руку, и они с Логиновым быстро вышли из ординаторской.

25

Не успел Моня толком включиться в события идущей по телевизору комедии, как в коридоре послышался дробный перестук каблучков, сопровождаемый слоноподобными шагами Шварца. Моня резко приподнялся на локте, повернувшись к двери.

Лизка в коротком домашнем платьице вроде бы от Коко Шанель заскочила в спальню с покрытым изморозью пакетом в салфетке. Шварц мудро решил остаться в коридоре, чтобы лишний раз не нарываться.

– Ой, Монечка! Что ж ты не позвонил? – запричитала на ходу Лизка. – А я ж специально не вынимала, чтоб похолоднее! А сама тебе стейки мариную – как ты любишь! Болит, зайчик, да? Болит?

Моня даже не нашелся, к чему придраться. Дверь Лизка за собой закрыла, выщипывать брови на кухне она не могла, а насчет антицеллюлитных трусов – так от них бы остались красные полоски на ногах.

– Ясный перец, болит! – вздохнул Моня. – Тебе бы подзорной трубой засандалить в...

Куда бы засандалить Лизке подзорной трубой, Моня сказать не успел, потому что Лизка с ходу плюхнулась на кровать и приподняла его за голову, так что Моня едва не уткнулся носом в разрез ее платьица. В разрезе колыхнулись Лизкины груди. От них пахнуло дурманящим ароматом, только не какой-то там «Шанели № 5», а сирени. Вроде бы самой настоящей.

Моня как-то сразу поплыл. Лизка ловко подоткнула подушку, бережно опустила на нее Монину голову и осторожно приложила к его правому глазу свежий лед в салфетке. Монина рука разжалась, пакет с растаявшим льдом плюхнулся на пол. При этом здоровый Монин глаз с прищуром и неотрывно смотрел на Лизкины груди в разрезе платьица...

26

Телохранитель быстро захлопнул дверцу за замдиректора и быстро нырнул на переднее сиденье «Мерседеса». Джип охраны рванулся к воротам, за ним тронулся «мерс». Логинов уже звонил Моне.

Но в трубке раз за разом слышались короткие гудки, вслед за которыми бездушный голос произносил: «Абонэнт, якому вы тэлэфонуетэ, знаходыться поза зоною досяжности. Спробуйте затэлэфоновуваты пизнишэ».

– Черт! – наконец произнес Логинов после третьей попытки связаться с Моней и перезвонил Плотникову на защищенный от прослушки штатный мобильный.

– Привет, Логинов! – послышался в трубке бодрый голос заместителя начальника контрразведки ЧФ. – Как дела?

– Хреново! – выдохнул Виктор. – Кащеев ушел!

– Шутишь, что ли? Или переотмечал? – удивился Плотников.

– Да какие, на хрен, шутки?! В бассейн прыгнул не он, я только из морга! И Моня не отвечает!

– Твою мать... – растерянно проговорил Плотников.

– Это точно! Короче, срочно выясни, что там с Моней! Сам он зашхерился или его кто-то отправил навечно «за зону»! Только осторожно!

– Понял! – коротко ответил Плотников и отключил связь.

Логинов отнял от уха телефон и со вздохом посмотрел на замдиректора.

– Ну? – спросил тот. – Я жду ваших объяснений, полковник.

Логинов вздохнул снова.

– Да объяснение тут может быть только одно, товарищ генерал. Кащеев снова нас перехитрил...

– Перехитрил он не нас, а вас, – ледяным тоном уточнил генерал. – Вы не выполнили задание, полковник. Мало того, по вашей милости я ввел в заблуждение руководство. Руководство страны, полковник, поскольку о ликвидации Кащеева уже доложено на самый верх. По всем правилам, я обязан немедленно отстранить вас от должности и назначить служебное расследование...

– Виноват, товарищ генерал, – потупил голову Логинов.

– Да толку от вашего «виноват»?! Как и от служебного расследования... – словно бы отмахнулся рукой замдиректора. – Предатель разгуливает на свободе! И не просто предатель, а носитель целой кучи военных и государственных тайн! Вот что существенно! В общем, так, полковник, вы бывший «альфовец» и не мне объяснять вам, что такое честь российского офицера! Поэтому я под свою личную ответственность отсрочиваю служебное расследование и даю вам последний шанс! Немедленно возвращайтесь в Крым и наконец доведите это дело до конца! Или пришлите мне рапорт об отставке, если поймете, что вы не в состоянии сделать этого! Я ясно изложил?

– Так точно, товарищ генерал! Спасибо. Я...

– Да не надо мне ваших благодарностей! Скальп предателя! Вот все, что требуется от вас! Не больше, но и не меньше! Остановите машину! – приказал замдиректора.

Логинов быстро оглянулся на тормозящую сзади «Ауди А6» и сказал:

– Только перед вылетом, товарищ генерал, я бы хотел получить кое-что из спецснаряжения!

– Не возражаю! Соответствующее указание я сейчас отдам!

27

Лизка свободной рукой по-матерински погладила Моню по выбритой лысой голове и сказала:

– Уже легче, зайчик, да?

– Намного... – промурлыкал Моня и сунул правую руку под задравшийся подол Лизкиного платьица.

Та тихонько взвизгнула.

– Ты чего? – моргнул, глядя на нее, Моня.

– Рука холодная просто, зайчик!

– А-а, – плотоядно ухмыльнулся Моня и сунул под подол Лизки другую руку.

Та быстро оглянулась на дверь.

– Зайчик, Шварц же...

– Да и хрен с ним! – выдохнул Моня, хватая правой рукой свежий пакет со льдом и швыряя его на кровать. – Он же шо тетерев! Все равно ни фига не услышит...

– Ой, зайчик!.. – вздрогнула Лизка и закатила глаза.

Моня резко подвинулся, заваливая Лизку на подушку. В этот момент из коридора донесся возглас:

– Что?.. Кто?.. И чего ему надо?.. Счас доложу!

Ноги Шварца затопали к двери.

– Вот, блин! – выдохнул Моня.

Лизка быстро выдернула его руку из-под своего подола и, схватив пакет со льдом, ткнула его в Монин глаз. В дверь просунулась залепленная пластырем рожа Шварца. В руке он держал телефон.

– Слышь, Монь, пацаны с КПП звонят, там какой-то хрен из энергонадзора приехал!

– И какого хрена ему надо?

– На ввод посмотреть, насчет учета. Пломбы проверить и сверить показания.

– Ну, пусть проводят, блин! – кивнул Моня.

– Ага! – мотнул головой Шварц и, подавшись назад, прикрыл за собой дверь. – Ладно, проводите, блин! – донесся из коридора голос Шварца и его шаги отдалились.

Моня тут же смахнул пакет со льдом на кровать и сунул обе руки под Лизкин подол...

28

– Ик! Ты меня ув-важаешь, Гриш? – спросил прапорщик Ананий с замечательной фамилией Непейпиво, который, кстати, мог запросто вылакать не только бочонок пива, а еще и ведро водки.

– Уважаю, Толь! Конечно уважаю! – заверил прапорщика Кащеев.

Насчет того, что зовут собутыльника не Анатолием, как тот представлялся, а Ананием, Кащеев узнал, случайно обшарив сегодня карманы его камуфляжной куртки.

– Во! – поднял палец с грязным ногтем прапорщик. – За это я тебя, Гриш, и люблю!

Тут Непейпиво слегка приподнялся и вроде как заключил в символические объятия Кащеева. Тот символически ответил и тут же наполнил граненые рюмки, чтобы скрепить узы дружбы еще и тостом.

«Разработка» прапорщика никаких проблем не представляла. Для опера с таким стажем, как у Кащеева, это была просто увеселительная прогулка. Он быстро скачал всю необходимую информацию и уже на следующий день решил осуществить проникновение в Монину усадьбу...

29

На этот раз Логинову достался «попутный» борт. Транспортный «Ил» перевозил в Крым контейнеры с какими-то запчастями для ЧФ. Сопровождали груз офицер-инженер и мичман. С собой у них оказалась канистра со спиртом для «протирки» контактов. Мореманы от чистого сердца предложили Виктору поучаствовать в его дегустации, но тот отказался и, чтобы не смущать служивых, перешел со своим багажом в другой конец отсека. Места тот занимал немного, но стоил дорого.

В ручной поклаже Логинова находилось несколько шпионских штучек, которым мог бы позавидовать сам Джеймс Бонд. Все это были разработки секретных ведомственных лабораторий. Однако все эти «ноу-хау» могли помочь только на самом последнем этапе – при задержании либо ликвидации Кащеева.

Но, чтобы задержать предателя, его предстояло сперва вычислить и обнаружить. А это, учитывая колоссальный опыт противника, было проблемой из проблем. Тем более что время было упущено. И Кащеев наверняка позаботился о том, чтобы выйти на него стало невозможно...

30

– Ну, за нас, Гриш! – кивнул Непейпиво и тремя глотками, запрокинув голову, выпил водку.

Кащеев выпил свою. Он тоже мог выпить ведро, оставаясь при этом практически трезвым. Бухнув рюмку на стол, прапорщик шумно закусил и отодвинул стул.

– Отлучусь в гальюн, Гриш!

– Давай, Толь! – кивнул Кащеев.

Заметно пошатываясь, Непейпиво двинулся к выходу из кухни. В проем он попал с первого раза, но в коридоре, прежде чем добраться до двери санузла, ударился в обе стенки.

Как только дверь за Непейпиво закрылась, Кащеев быстро встал и обогнул стол. Камуфляжная куртка прапорщика осталась висеть на стуле. Кащеев выудил из ее внутреннего кармана объемистое портмоне и извлек из него военный билет прапорщика.

Сунув его себе в карман, Кащеев положил портмоне на место и вернулся к своему стулу. Присев, он закурил и, задумавшись, побарабанил пальцами по столу. Завтра он собирался сделать то, что не смог в день нападения на Монину усадьбу...

Тогда, выскочив из ворот Мониной усадьбы и прыгнув на склон, Кащеев несколько раз перекувыркнулся. За это время «газик» ЧФ приблизился к воротам и, чуть притормозив, проскочил в проделанный танком пролом.

Кащеев понял, что его не заметили, и тут же прекратил кувыркаться. Остановившись, он немного выждал, после чего чуть сместился и отыскал очень удобную ложбинку. В ней он быстро проверил «АКСУ». Автомат оказался в порядке. И Кащеев стал ждать.

Ожидание не затянулось. Вскоре во дворе послышался звук быстро возвращающегося «газика». Перед воротами он снова чуть притормозил, выскочил в пролом и помчался по дороге прочь.

Кащеев тут же вынырнул из ложбинки и быстро взобрался к дороге. Выглянув, он рванулся к воротам. В усадьбе должны были остаться только Моня, Шварц и Лизка. И они пребывали в абсолютной уверенности, что Кащеева только что увезли на «газике». В виде обглоданного пираньями трупа...

Более удачного расклада трудно было даже представить. Подскочив к воротам, Кащеев осторожно заглянул во двор и рванулся к дому. Он бежал, готовый в любой момент открыть огонь. Все было на его стороне – и фактор внезапности, и превосходство в огневой мощи...

Однако ни одно ни другое Кащееву просто не понадобилось. Пару минут спустя он вдруг понял, что эта чертова троица оставила его с носом. Ни самого Мони, ни Лизки со Шварцем в усадьбе не оказалось. И Кащееву ничего не осталось, как, проклиная все на свете, спешно покинуть разгромленную усадьбу.

Спустившись к окраине Хаджибеевской слободки, Кащеев спрятал автомат в наспех сооруженном тайнике. После этого он привел в порядок свой камуфляж и отправился на съемную квартиру. За нее было уплачено на неделю вперед, но Кащеев не собирался испытывать судьбу.

В квартиру он вернулся только затем, чтобы переодеться и замести следы. В смысле стереть отпечатки и забрать все вещи. Вещей было немного. Квартиру они сняли специально для подготовки к налету на Монину усадьбу. Вернее снял ее Якут, поскольку они сразу договорились, что финансирует операцию именно он. У самого Кащеева денег было в обрез. В этом смысле ему повезло – поскольку подельников убили, то некоторая сумма, оставшаяся в квартире в их вещах, досталась Кащееву.

Покинув квартиру, Кащеев бросил ключи от нее в почтовый ящик и позвонил хозяину. Ему Кащеев от имени Якута передал, что им пришлось срочно съехать. Сразу после этого Кащеев озаботился поиском незасвеченного убежища. Поскольку до курортного сезона было еще далеко, то квартиру он, несмотря на позднее время, снял элементарно. Просто приехал со своей поклажей на вокзал и подошел к дежурившим там круглосуточно маклерам...

31

– Ой, зайчик! – прошелестела Лизка в ухо Мони. – Да! Да! Я хочу твоего птенчика!

Лизкины руки метнулись к Мониным шортам и принялись лихорадочно расстегивать их. В этот момент из коридора донесся трубный голос Шварца:

– Что?.. Ну?.. Ладно, счас доложу!

Шаги Шварца затопали к двери.

– Вот, блин! – выдохнул Моня.

Он лежал на спине, Лизка сидела на нем в одной туфле, трусики у нее были полуспущены, подол задран. Вскочив, она натянула трусики, присела на кровать и ткнула в глаз Мони пакет со льдом.

– В другой, блин! – прошипел Моня.

Лизка ткнула пакет в другой глаз и успела сунуть ногу в спавшую туфлю, когда в дверь просунулась залепленная пластырем рожа Шварца. В руке он держал телефон.

– Слышь, Монь! Этот хрен из энергонадзора говорит, что мы лимит перебрали в десять раз! И в триста восемьдесят включились без разрешения! Ну в смысле не мы, а вояки!

– Ну?

– Да что ну? Решать, говорит, надо, чтоб без штрафов и отключения!

– Ну так решай! Не видишь, я весь убитый в хлам!

– Так, а бабки?

– Да отдам я тебе бабки! Ну, там еще конины ему сунь, бутылку! Или ящик!

– Понял, Монь! – махнул головой Шварц и подался назад, прикрыв за собой дверь. – Ладно, посадите его в лифт, я встречу! – донесся из коридора голос Шварца, и его шаги отдалились.

Моня снова смахнул пакет со льдом на кровать, Лизка сбросила туфлю и полезла на него...

32

Из санузла донесся звук смываемой воды. Для начала прапорщик Непейпиво стукнулся о ванну и только после этого кое-как вывалился в коридор. Кащеев изобразил на лице пьяную ухмылку. Прапорщик, ударяясь по дороге обо все, что попадалось, вернулся на кухню. При входе он остановился, вцепившись рукой в косяк.

– Ик! Гриш, найди мой одеколон!

Кащеев потянулся к бутылке и показал ее Непейпиво.

– Зачем одеколон, Толь? У нас же еще водка есть! Если не хватит, я еще мотнусь на угол!

– Та не, Гриш! Ты не понял... – Пьяно засмеявшись, прапорщик оттолкнулся от косяка, сделал пару шагов и обнял сидящего Кащеева, навалившись на него всем телом. – Ну ты даешь, братка! Я ж имел в виду не пить, я хочу насчет женского полу наведаться на седьмой этаж!

– А-а! – тоже хохотнул Кащеев.

Прапорщик Непейпиво обитал в девятиэтажке гостиничного типа. Оказался он здесь после того, как развелся с женой и разменял квартиру. Народ в таких домах жил развеселый. Как бывший опер Кащеев знал, что большинство бытовых преступлений совершается как раз в таких гадюшниках.

– А чего там на седьмом, Толь?

– Танька там живет, Гриш! Вот такая баба! Загляну, хай подругу и для тебя организует!

– Давай в другой раз, Толь! Мне ж завтра надо в гараже подсуетиться, так что сегодня без меня. Ладно?

– Колхоз дело добровольное, Гриш! – снова поднял грязный указательный палец Непейпиво. – Но я б на твоем месте не отказывался! Один раз живем!

– Да успею я, Толь! Завтра перевезусь, и выступим... Ты ж поможешь, Толь? Не забудешь?

– Прапорщик Непейпиво ничего не забывает! Завтра в одиннадцать созваниваемся, правильно?

– В десять, Толь!

– А, ну да, в десять!

– Ну, тогда давай еще по чуть-чуть, и я тебя провожу на седьмой!

– Давай, Гриш! Только найдешь мне одеколон! Прапорщик Непейпиво никогда не ходит по бабам, не наодеколонившись!

33

– Ой! – досадливо всхлипнула Лизка, поскольку молнию на Мониных шортах как назло заело.

В пылу Лизка порывисто наклонилась, чтобы вцепиться в проклятую застежку зубами. Моня сдавил ладонями ее задравшуюся попку. В этот момент к двери затопали ноги Шварца.

– Мать его! – выдохнул Моня.

Лизка вскочила, снова присела на кровать и ткнула в Монин нос пакет со льдом.

– Трусы, блин! – прошипел Моня.

Лизка схватила свои трусики и лихорадочно задергала рукой, не зная, куда их сунуть. Моня выхватил их и швырнул за кровать. В тот самый момент, когда Лизка сунула ногу в туфлю, а Моня передвинул пакет на правый глаз, в дверь просунулся Шварц.

– Я извиняюсь, Монь, но тут этот... – Быстро оглянувшись, Шварц нырнул в спальню, притворил за собой дверь и продолжил приглушенным голосом: – ...хрен из энергонадзора говорит, что из-за нашего строительного оборудования на Хаджибеевской слободке в сети такие перепады, что у людей холодильники на хрен погорели и все такое!

– Ты ему деньги предлагал?! – рявкнул Моня.

– Ага! – кивнул Шварц.

– Ну?

– Ну а он говорит, что все равно народ слободской будет жаловаться и его начальство завтра опять пригонит! Типа не хочет брать, чтоб крайним не оказаться, мол, взял и ни фига не сделал!

– Твою мать! – приподнялся с подушки Моня, оттолкнув Лизкину руку с пакетом. – И что он предлагает?

– Да говорит, есть вариант, но его он может перетереть только с тобой! Как с хозяином... Ну, типа чтоб не было потом непоняток!

– Блин! Что за жизнь? – резко сел Моня, оперевшись спиной о подушку. – И умереть спокойно не дадут! Ладно, пусть войдет!

– Ага, Монь! – кивнул Шварц, подавшись задним ходом к двери.

Лизка быстро вскочила, но Моня придержал ее за руку.

– Далеко не забегай! На пуфик вон присядь! И пакет дай, а то с таким глазом только вопросы решать, блин!

34

– Седьмой, Толь! Направо или налево?

– Налево, то есть направо!

Кащеев направил обильно обрызгавшегося дешевым одеколоном прапорщика в дверной проем без двери. В длинном коридоре одиноко горела тусклая лампочка. Прапорщик поднял палец с грязным ногтем и указал на обитую дерматином дверь.

– Вот здесь Танька живет! Вот такая баба, Гриш!

– Понял, Толь! Тогда отваливаю, чтоб не мешать! – остановился Кащеев.

– Скажешь, Гриш, мешать! Ты ж мой друг! Может, все-таки зайдешь, а? – развернулся к Кащееву Непейпиво.

– Завтра, Толь! Завтра обязательно! Ну, давай!

– Давай, Гриш! Созвонимся в девять!

– В десять, Толь!

– А, ну да, в десять!

– Ну тогда все!

Непейпиво пожал Кащееву руку, потом еще и обнял. Напоследок прапорщик хлопнул Кащеева по плечу, и они наконец расстались. Непейпиво сделал несколько нетвердых шагов по направлению к обитой дерматином двери и, тщательно прицелившись, ткнул пальцем в кнопку звонка.

Кащеев за это время вынырнул из длинного коридора на лестничную площадку. Лифт, как это обычно бывает в подобных домах, давно не работал, и Кащеев начал спускаться пешком. Поскольку света на лестнице не было вообще, спуск был сопряжен с некоторыми трудностями.

В районе третьего этажа Кащеев, недоглядев, зацепился ногой за какого-то алкаша, уснувшего прямо на ступеньках. Наконец впереди показалась покосившаяся дверь подъезда. Вынырнув на улицу, Кащеев жадно вдохнул свежего воздуха. После настоянной на перегаре, сгнившем мусоре и клопах атмосфере подъезда это было настоящим счастьем.

Время было позднее, но из нескольких окон девятиэтажки неслась музыка самых разных стилей и направлений, а в темном дворе за столиком какая-то шумная компания распивала спиртное. Кащеев посмотрел на часы и решил поймать такси, поскольку маршрутки и общественный транспорт в Симферополе по вечерам ходили нерегулярно.

Из соображений конспирации ловить такси Кащеев решил, пройдя через дворы на параллельную улицу. Пару минут спустя он свернул за разнокалиберные гаражи инвалидов, натыканные вдоль железобетонного забора детского садика.

Из-за крайнего гаража неожиданно возник силуэт и шагнул наперерез Кащееву. Тот слегка притормозил. Уличного освещения здесь не было, но в рассеянном свете окон домов Кащеев рассмотрел крепкого паренька лет восемнадцати, в джинсовой куртке.

Парень сделал пару шагов и сказал:

– Закурить не будет?

– Будет, – кивнул Кащеев, остановившись.

Пачку он достал нарочито медленно. За это время Кащеев вроде бы невзначай оглянулся и успел окинуть паренька цепким взглядом. Тот тоже огляделся и видно решил, что дело в шляпе.

Когда Кащеев протянул сигарету, гопник жестом факира извлек из рукава куртки обрезок арматуры. Глядя на Кащеева наглым взглядом, он хрипло сказал:

– Кошелек, мобилу! Быриком! А то башку раскрою!

35

Шварц распахнул дверь спальни и сказал:

– Просю!

Из проема спросили:

– М-м-можно?..

Моня, успевший выключить плазменную панель, возлежал на своей кровати. Правой рукой он прижимал к лицу пакет со льдом, левый глаз вперил в шикарный потолок своей спальни, разрисованный звездами.

Моня чуть приподнялся и, слегка отодвинув пакет, вперил взгляд своего здорового левого глаза в гостя. Тот боязливо просунулся в дверь, но войти без разрешения не решался. Одноглазый Моня в один миг «прорентгенил» инспектора.

На вид лет сорок – сорок пять, лицо маловыразительное, одет плохо, галстук словно из древнего клипа про бухгалтера с зарплатой шестьдесят рэ. Короче, совок совком, но вполне вписавшийся в квазирыночные отношения.

– Да! – кивнул Моня. – Проходите, пожалуйста!

Инспектор шагнул через порог и так поразился шикарности Мониной спальни, что, невольно затормозив, поскреб ногами о пол – вроде как вытер ноги. Следом в проеме возник могучий силуэт Шварца. Телохранитель вопросительно уставился на Моню. Моня сделал едва заметный знак. Шварц тут же испарился, неслышно прикрыв за собой дверь.

– Я очень извиняюсь, – слегка приподнялся на подушке Моня, – что веду дела в спальне. Попал в небольшую аварию, как раз принимаю процедуры с медсестрой...

Здесь Моня сделал паузу, инспектор быстро глянул на Лизку, целомудренно сидящую на пуфике в позе мадонны. В руках вместо младенца она держала подобранный с пола пакет с растаявшим льдом. Но даже в этом целомудренном образе Лизка производила сногсшибательное впечатление, такое, что отвернулся от нее инспектор еще быстрее, чем повернулся.

– Так что у нас за проблема? – спросил Моня. – И как ее нам разрулить побыстрее? Только говорите напрямую и покороче, а то мне перенапрягаться нельзя, врачи запретили...

Инспектор кивнул, взял двумя руками свою папку и начал ее открывать. При этом он вроде как невзначай сделал несколько быстрых шажков и приблизился к Лизке.

– Да п-п-проблема т-такая, что б-б-боюсь, ра-ра-разрулить ее бы-бы-быстро не-не-не п-по-получится... – проговорил инспектор и неожиданно метнул руку к Лизке.

Та с визгом подскочила на пуфике, выронив пакет, а инспектор вдруг совсем другим голосом сказал, сунув руку в папку:

– Замочить тебя хочет один человек, Монь!

36

Чтобы Кащеев прочувствовал момент, наглый гопник приподнял кусок арматуры в правой руке и перехватил его поудобнее. Кащеев левой рукой сунул пачку в карман, правую с протянутой сигаретой так и держал.

– Отвали! – сказал Кащеев и щелчком указательного пальца отправил сигарету в наглую рожу гопника.

Тот подобного не ожидал. Сигарета шлепнула его прямо по носу. И гопник мгновенно слетел с тормозов.

– Ах ты ж, падла! – вскрикнул он и тут же взмахнул арматуриной.

Кащеев сделал шаг навстречу и подставил под запястье ударной руки противника ребро ладони своей правой руки. Одновременно локтем левой руки Кащеев сделал короткое движение вверх, подбив локоть гопника.

Этот элементарный прием был на удивление эффективен. При помощи него даже средней комплекции женщина вполне могла выкрутить руку стокилограммовому амбалу. Кащееву только и оставалось, что захватить правой рукой запястье нападавшего и резко рвануть его вниз.

Просто согласно анатомическому строению рука гопника согнулась, и Кащеев, словно рычагом, вывернул ее левой рукой за спину невольно наклонившегося парня. В нижней точке наклона лицо нападавшего встретилось с правым коленом Кащеева. В удар Кащеев вложился, и нос гопника громко хрустнул.

Выпавшая арматурина глухо стукнула о землю. Будь Кащеев при исполнении, он бы на этом остановился. Однако в положении беглого предателя были свои преимущества. Над Кащеевым не довлело ни начальство, ни прокуратура с ее кишкомотством.

– Не можешь грабить, найди работу! – прошипел Кащеев в ухо контуженного противника. – Понял?

Чтобы гопник уяснил совет как следует, Кащеев резко приподнял левое плечо, одним движением вывернув гопнику два сустава и сломав руку.

– А! – вскрикнул тот от жуткой боли и тут же потерял сознание.

Кащеев выдернул предплечье из того, что только что было правой рукой гопника и отступил. Тело плюхнулось на землю. Кащеев спокойно двинулся дальше.

Он вдруг совсем не к месту испытал давно забытое чувство от хорошо выполненной милицейской работы. Наглому гопнику предстояло несколько операций на руке и сломанной переносице. Но даже после этого вернуться к своему промыслу ему будет довольно проблематично, поскольку восстановить функции искалеченной руки нереально. И Кащеев вдруг подумал, что если бы прокурорские не путались под ногами у милиции, ставя палки в колеса, то с уличной преступностью в СНГ было бы давным-давно покончено...

37

Подпрыгнувшая от щипка инспектора Лизка опомниться не успела, как тот выхватил из своей папки и сунул ей под нос коробку с духами фабрики «Красная заря».

– Держи, медсестра! Заказывала!

– Ой, Витя! – пуще прежнего взвизгнула Лизка, хватая коробку. – Спасибо! Так это ты, котик?

– А кто ж еще? – хмыкнул Логинов.

Тут Лизка порывисто обняла Виктора с явным намерением облобызать, однако тот быстро отстранился:

– Стоп, Лиз! Маску мне попортишь! А она мне еще ой как пригодится, чтоб выловить Кащеева!

Очумевший Моня, отняв от глаза свой пакет, быстро сел, опустив ноги с дивана. Одновременно, едва не сорвав с петель дверь, в спальню заскочил обеспокоенный визгами Лизки Шварц да так и застыл, узнав по голосу Логинова.

– Твою мать, Витек! – растерянно проговорил Моня. – Какой, блин, Кащеев? Им же мои рыбки поужинали!

– Ошибка вышла, Моня, – покачал головой Логинов, окончательно отстраняя от себя Лизку. – Поужинали они не Кащеевым, а кем-то другим...

На миг в спальне повисла гробовая тишина. Логинов, вжикнув молнией, застегнул папку и продолжил:

– Экспертиза установила, что труп принадлежит мужчине около тридцати трех лет. Плюс на его костях не обнаружилось следов переломов, которые были у Кащеева. Вот такие пироги, Монь...

38

Вернувшись к своей съемной квартире, Кащеев первым делом проверил «маячок». На жаргоне спецслужб это называлось еще «контролькой». Речь шла о волоске либо тонкой нитке, крепящейся к двери при помощи скотча либо жевательной резинки. «Маячок» оказался целым. Это означало, что несанкционированного проникновения в квартиру не было. И Кащеев спокойно открыл замок.

Раздевшись и переобувшись, он прошел на кухню, поставил чайник и открыл позаимствованный у прапорщика военный билет. Степень защиты его была таковой, что переклеить фото не представляло ни малейшего труда. Как и исправить фамилию, имя и отчество.

Попив чая, Кащеев занялся подделкой документа. Час спустя он имел на руках вполне надежное удостоверение личности. Подделку могли обнаружить, но это было крайне маловероятно. Общегражданские документы милиция проверяет придирчиво и тщательно. При виде же военных документов, тем более если их предъявитель в форме, никаких подозрений обычно не возникает. Общеизвестная иллюстрация этого психологического феномена – эпизод из всем известного «Места встречи», когда Володя Шарапов не только отпускает Фокса, но еще и просит его «покараулить».

Покончив с документами, Кащеев погладил свою военную форму. Она была новой, поэтому для придания ей изношенного вида Кащеев замочил ее в хлорке, а потом постирал. Теперь форма выглядела так, как будто ее носили по крайней мере полгода.

После этого Кащеев проверил папку. Это была неприметная кожаная папка для документов. Ничего особенного в ней не было, кроме того, что в нее легко и удобно мог поместиться пистолет. Это было существенно, поскольку теперь по документам Кащеев служил на военном складе. А «тыловикам» оружие не положено.

Когда приготовления были завершены, Кащеев хлебнул остывшего чая и завалился спать. Завтра у него был хлопотный день. Но месть Моне стоила того, чтобы немного похлопотать...

39

Моня посмотрел на пакет со льдом в своей руке и вдруг со злостью зашвырнул его в угол.

– Твою мать! – вскрикнул он.

– Это еще мягко сказано! – кивнул Логинов. – В общем, Монь, наша песня хороша, начинай сначала. Надо срочно скоординировать наши действия. А то может быть поздно...

– Валите оба! – велел Моня Лизке со Шварцем. – И срочно позвони начальнику охраны, пусть удвоит посты!

Шварц кивнул, вытащил телефон и подался в коридор. Лизка быстро вышла следом за ним. Логинов тем временем присел на ее пуфик и сказал:

– Ты прямо как одноглазый альбинос, Монь!

Выглядел Моня и впрямь колоритно – его правый распухший глаз окаймлял иссиня-черный синяк, при этом белок глаза был полностью красного цвета, как у белоснежного кролика.

– Чем это тебя? – поинтересовался Виктор.

– Подзорной трубой, блин!

– Окуляром?

– Окуляром, блин! В задницу бы его засунуть этому долбаному солдафону! Да хрен с ним, с глазом! – махнул рукой Моня. – Ты мне лучше объясни, Витя, как такое может быть с Кащеевым?

– Да что тут объяснять, – пожал плечами Логинов и выудил из кармана сигареты. – Он был где-то поблизости. Если бы его подельника не обгрызли твои пираньи, он бы не ушел... Курить можно?

– И мне дай, – сказал Моня.

Логинов быстро прикурил и бросил Моне пачку с зажигалкой. Тот их ловко поймал и тоже задымил сигаретой.

– Блин, Витек! Эта бодяга когда-нибудь закончится или нет? Этот ваш Кащей, в натуре, какой-то бессмертный! Он случайно не андроид какой-нибудь, вроде Терминатора этого долбаного? Говори как есть, я имею право знать!

Логинов посмотрел на Моню немного удивленно, потом кивнул:

– Я сам был в шоке, когда меня начальство выдернуло в морг... Нет, Моня, он не андроид и не Терминатор. Он самый обычный... Только очень опытный и расчетливый. Ну и плюс везет ему очень. Это да. А так – никаких секретных технологий. В общем, Моня, мы должны с тобой его как-то достать...

– Ага, блин! Достать... А ты уверен, что он вообще не смылся из Крыма?

– Это единственное, насчет чего я уверен, Моня, – кивнул Виктор.

– С чего, блин? – посмотрел на Логинова Моня.

– С того, что у него нет денег. Я имею в виду больших. Из-за этого он, Монь, и решил добраться до твоего липового миллиона. А без денег куда он смоется? Пластику делать надо? Надо. Документы надежные... А это все очень большие деньги, не говоря о том, что для того, чтобы где-то обустроиться, тоже нужны деньги...

– Да это понятно! Но может, он их уже достал!

– Не достал, Моня, – покачал головой Логинов. – Я проверил все сводки по Крыму, Украине и сопредельным странам. Плюс Плотников напряг свою агентуру...

– Ну?

– Никаких серьезных преступлений за эти дни совершено не было. И никаких оперативных данных о том, что кто-то у кого-то «снял» бабки за партию наркотиков или о чем-то в этом роде, тоже нет. Ну а главное, Моня, это то, что ты еще жив...

– Спасибо!

– Извини, конечно, но если бы Кащеев решил куда-то рвануть, он бы напоследок с тобой расквитался. Тем более что у тебя сейчас тут проходной двор! Если бы на моем месте был Кащеев, ты бы сейчас уже валялся в луже собственной крови. Вместе с Лизкой и Шварцем...

40

Кащеев завел будильник, но проснулся сам, за пять минут до того, как он должен был зазвонить. Взяв мобильный, он дезактивировал установку, зевнул и резко встал с дивана.

Побрившись и почистив зубы, Кащеев принял контрастный душ и почувствовал себя так, как будто вчера и не пил. Наспех позавтракав, он аккуратно уложил военную форму в пакет, туда же сунул кожаную папку и покинул съемную квартиру, установив в нижней части двери «маячок».

Именно так называли «контрольку» уголовники, специализировавшиеся на квартирных кражах. «Маячки» домушники устанавливали, чтобы убедиться, что хозяева намеченной квартиры не вернулись домой. В начале своей карьеры Кащеев имел дело с уголовниками самых разных мастей и многому у них научился.

Выйдя из дома, он на всякий случай проверился насчет «хвоста». «Хвоста» не было, и Кащеев отправился в съемный гараж. Кооператив располагался за каким-то предприятием и назывался «Железнодорожник-2». Пешком до гаража было около пятнадцати минут, и по дороге Кащеев еще раз обдумал свой план.

Его вчерашний собутыльник Непейпиво служил при военном складе экспедитором. Именно он снабжал военных, работавших в Мониной усадьбе, стройматериалами. По этой простой причине Кащеев и взял Непейпиво в «разработку». Узнать информацию у человека, зело любящего выпить, не проблема для любого. Для опытного же «разработчика» и подавно.

В УСБ Кащеев работал как раз разработчиком. Это высшая ступень в спецслужбах. Чтобы стать разработчиком, сперва нужно не один год попахать опером. Но и это ничего не гарантирует. Разработчиком может стать лишь человек, способный не только к анализу, но и к синтезу. Это и есть коренное отличие опера от разработчика. Опер по имеющимся данным пытается восстановить исходную ситуацию и выйти на неизвестного преступника. Разработчик, наоборот, создает ситуацию, в которой известный подозреваемый поневоле должен проявить свою сущность.

Именно поэтому в знаменитом «Моменте истины» первую скрипку играет вовсе не «волкодав» Таманцев, а хлипкий Алехин. Именно Алехин на опушке окруженного несколькими дивизиями леса мастерски заставляет выдать себя фашистских шпионов, имеющих железные документы.

Кащеев не уступал «смершевцам» ни в подготовке, ни в изобретательности. Однако он был вынужден действовать один, а это существенно ограничивало его возможности. Кащеев понимал, что работать придется скорее всего не столько по плану, сколько по обстановке. Но он был к этому готов.

41

– Ну и что ты предлагаешь, Витек?

– Теоретически выйти на Кащеева можно двумя путями. Про один я тебе только что уже сказал...

– В смысле он меня мочит, а ты его в этой своей долбаной маске вычисляешь из засады?

– Вроде того, – кивнул Логинов.

– Спасибо, Витек!

– Да ладно, а то я типа не знаю про твоего двойника! Но это, конечно, хреновый выход... – кивнул Логинов. – Кащееву терять нечего. Сколько он народа при этом может положить, даже подумать страшно. Так что выйти на него желательно обратным ходом...

– Это как?

– Мы установили личность его подельника. Не того, которым твои рыбки поужинали, а другого.

– Ну?

– Это некто Якут.

– Вор?

– Не совсем.

– Из братвы?

– Нет, – качнул головой Логинов. – История с ним такая. В восемьдесят четвертом году под Иркутском взяли кассу леспромхоза. Сто тридцать две тысячи с копейками. По тем временам это было целое состояние, газеты даже назвали это «сибирским ограблением века». Доказательной базы не было вообще, но иркутские сыщики вычислили Якута. Просто прикинули, кто такое мог провернуть, и оказалось, что только он. Ну и взяли его. Но тут выяснилось, что у него железное алиби, в день ограбления Якут гулял на свадьбе. И триста пятьдесят гостей в один голос утверждали, что пили с ним на брудершафт и прочее. Все понимали, что свидетели были вдрызг пьяными, но опровергнуть алиби не удалось. И Якута выпустили. Но замначальника иркутской уголовки был мужик упертый. И через какое-то время он вычислил подельника Якута. Некоего Антошина Станислава Олеговича. Но Антошина взять не удалось. Видно, он просто случайно засек приехавших за ним оперов и как в воду канул. Вероятнее всего, что он по недоумию бросился к Якуту. Ну а тот и спрятал его с концами. А вскоре и сам уехал вроде как к невесте на Дальний Восток... Ну а поскольку на иркутских сыщиков давили из Москвы, они леспромхозовскую кассу вскоре навесили на какого-то гопника, который сдуру оказал вооруженное сопротивление при задержании по другому делу и которого в перестрелке грохнули... Ну а Якут больше в поле зрения правоохранительных органов не попадал. Ни как подозреваемый, ни как свидетель.

– Завязал, что ли?

– Судя по обрывкам оперативной информации, просто с тех пор работал наверняка. Редко, но метко.

– А как Кащеев с ним пересекся?

– В том-то и дело, что Кащеев с ним не пересекался вообще. Но Кащеев работал в главке МВД. А этот главк Генпрокуратура периодически озадачивала на предмет нераскрытых преступлений.

– Так это ж ограбление было типа как раскрыто.

– В том-то и дело, что типа. Денег-то не нашли да и обстоятельства остались невыясненными... В общем, Кащеев изучал материалы и даже выезжал в командировку в Иркутск, но безрезультатно.

– Ну?

– Да что ну, Монь! Значит, Кащеев просто случайно столкнулся с Якутом здесь, в Крыму. И подписал его, чтобы взять твой липовый миллион! Я Плотникова озадачил, но у его агентуры, сам понимаешь, другая специфика. Короче, – Логинов выудил из своей папки непрозрачный файл, – вот тебе данные по Якуту, там всё – паспортные данные, фотки из паспортного стола... Не думаю, чтобы он был в Крыму по чужим документам. А если найти, где он тут обретался, то можно напасть и на след Кащеева.

– Не такой он дурак, чтобы следить.

– На всякого мудреца довольно простоты, Монь, – пожал плечами Логинов.

42

На воротах арендованного гаража у Кащеева тоже были «маячки», целых два. Поэтому сперва он прошел мимо. «Маячки» были на месте, ничего подозрительного в гаражном кооперативе не происходило.

Кащеев вернулся к воротам и отпер их. Внутри стояла неприметная «семерка», купленная Кащеевым по доверенности. Для его скромного бюджета это был серьезный удар, однако другого выхода просто не было.

Войдя внутрь, Кащеев включил свет и закрыл за собой створки на запор. На купленной по доверенности «семерке» он вчера привез в гараж несколько мешков строительных смесей.

Надев спецовку, Кащеев натянул на себя респиратор с очками. После этого он принялся колдовать над мешками со стройматериалами. В век Интернета любой тинейджер знает, что удобрения – это, по сути, те же взрывчатые вещества. Но строительные смеси, как ни странно, тоже взрывчатые вещества, не совсем, правда, а вроде как полуфабрикаты.

И Кащеев принялся ссыпать их в определенных пропорциях. Поморочиться пришлось прилично, но в итоге у него получилось шесть мешков взрывчатки. По эффективности полученная смесь значительно уступала не только «Си-4», но даже банальному тротилу. А мешок тротила взорвет мост ничуть не хуже, чем полкило «Си-4». И шесть мешков «строительной» взрывчатки должны были вызвать примерно тот же разрушительный эффект.

Напоследок Кащеев снабдил два мешка самодельными взрывателями. Вообще говоря, было вполне достаточно и одного. Но Кащеев решил перестраховаться. Завязав мешки, он прошел к запертым воротам гаража, сдернул с головы респиратор с очками и осторожно выглянул на улицу.

Там все было спокойно, и Кащеев, отодвинув запор, открыл ворота. На улицу сквозняком выдуло облачко поднявшейся в воздух строительной смеси. Кащеев шагнул в сторону, присел на корточки и закурил.

Из проезда вдруг послышался звук быстро приближающейся машины. Кащеев повернул голову и увидел резко вывернувший из-за угла милицейский «уазик». Дергаться было поздно, и Кащеев остался сидеть. «Уазик» приблизился и резко затормозил. Из распахнувшейся дверцы выскочил милиционер...

43

Докурив, Моня прошел к журнальному столику и расплющил в пепельнице окурок. Потом плюхнулся на стоящее рядом модерновое кресло и раскрыл непрозрачный файл Логинова. Документов, точнее копий стандартных бланков из паспортного стола и ОВИРа там было немного.

Моня быстро просмотрел их, потом поднял голову на растянувшегося в стоящем по другую сторону стола кресле Логинова. Тот, вопрошая, кивнул:

– Ну, что скажешь?

Моня вздохнул:

– Я, Вить, с вашей конторы фигею! Без баяна! Хорошо вы устроились на своей Лубянке! Сидите там, блин, в своих полковничьих кабинетах и репы чешете, пока какой-нибудь Кащеев на соседнем этаже проворачивает свои темные делишки! А как этот самый Кащей натянет вас, как петлюровскую гармошку, блин, и смоется спокойно куда-нибудь подальше, искать его посылают какого-нибудь хитросделанного кренделя, навроде тебя, Витек! И этот хитросделанный крендель приезжает с тонкой папочкой и сует ее кому-нибудь в рыло! На, мол, вынь да положь мне мокрушника и предателя, а то он нас шибко поимел и кинул...

Логинов, глядя на злую Монину рожу, невольно улыбнулся.

– Чего ржешь? – еще больше разозлился тот. – Я че, блин, не прав? Этот ваш долбаный Кащей мне триста лет не тарахтел! Тем более что я ж его, блин, один раз вам уже выловил и сдал! Так вы ж его, блин, опять профукали!

С этими словами Моня сунул листы в файл и шлепнул его на журнальный столик. А сам, сунув руки в карманы шорт, засопел, как паровоз, уставившись на свои вытянутые ноги.

– Да бога ради, Моня, – проговорил после паузы Логинов. – Не хочешь помогать, это твое личное дело. Я же просто хотел как лучше. Ты «Золотого теленка» читал?

– Чего?.. – нехотя посмотрел на Логинова Моня.

– Говорю, ты «Золотого теленка» читал? Ильфа и Петрова?

– Не читал...

– Ах, ну да! У тебя ж было трудное детство, – хмыкнул Логинов.

– Только не надо съезжать на детство! Книгу я не читал, некогда было, но кино смотрел! Ну?

– Да что ну, Монь? Там был такой плакат: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих».

– Ты это к чему?

– Да все к тому же! Я, Монь, извини, не в состоянии обеспечить тебе президентскую охрану, чтобы обезопасить до тех пор, пока доберусь до Кащеева...

– Давай, Витек! Вешай мне лапшу на уши! Еще скажи, что, если Кащеев меня грохнет, ты этого не переживешь или вообще переедешь в Крым, чтобы каждый день приносить свежий букетик на мою могилку!

– Ну зачем же так... Пережить я, Моня, это как-нибудь переживу. Тем более что в Одессе ты, помнится, очень ловко прикинулся невинно убиенным...

– Да-да, Витек! И слышал своими ушами, сидя в подвале, чего ты про меня в тот день Лизке говорил...

– Да я это, Моня, и еще раз могу повторить. Сказать, что ты ангел, у меня, извини, не повернется язык. Но при всем при этом, Монь, если Кащеев до тебя доберется, я буду чувствовать себя виноватым. И никогда себе этого не прощу...

– Я сейчас расплачусь, Витек!

– Да дело не в тебе, Монь. Дело во мне. Я привык спасать людей, невзирая на то, кто они и что. Это моя работа. И моя жизнь. И когда я был в «Альфе», и теперь.

Логинов посмотрел в пол и вздохнул. Потом поднялся и взял файл с журнального столика.

– Ладно, Монь. Я тебя предупредил, так что смотри... От Кащеева можно ожидать всего. Поэтому самое лучшее для тебя – как можно скорее смыться на какие-нибудь богом забытые Мальдивы и пересидеть там, пока все это не закончится...

– Ага! На Мальдивы, блин! А поездку мне кто оплатит? Ваша контора?

– К сожалению, Моня, у нас пока нет программы защиты свидетелей. А если бы и была, то тебя под нее подогнать было бы крайне проблематично. Разве что временно переселить вас с Лизкой и Шварцем в какое-нибудь оленье стойбище на Крайнем Севере...

– Ага, я еще только замерзших какашек из задницы не выковыривал! Сам живи в оленьем стойбище, Витек! И папку, блин, положи, раз привез!

– Так что, Монь? Работаем вместе?

– А что мне еще остается, блин! Вы ж меня со всех сторон обложили, как волка! Стройку, блин, не бросишь! Она ж шаровая! А надеяться, что ты сам нароешь Кащеева, точно в ящик сыграешь! Блин, Витек, мои б глаза тебя не видели! Сядь, в натуре, не дави на психику! Она у меня и так вашей конторой подорванная! Еще чуть-чуть, и на дурку загремлю, ей-богу!

44

Выскочивший из «уазика» милиционер был одет в форму старшего лейтенанта, хотя годков ему было под сорок, не меньше. За рулем «уазика» сидел пожилой водила с погонами старшины. Водитель был без оружия. У старлея на поясе висела кобура. Застегнутая.

– Здорово, сосед! – кивнул старлей Кащееву. – Строишься?

Кащеев повернул голову в сторону ворот своего гаража, из которых сквозняком продолжало выдувать белесое облако.

– Собираюсь погреб смастерить! – сказал Кащеев и поднялся с корточек.

Старший лейтенант остановился в метре от него и вытащил из кармана пачку «Парламента».

– Дело нужное! – кивнул он. – Картошка, консервация, капуста... Я тоже собираюсь расширяться. Поможешь разгрузиться?

– Да чего ж не помочь по-соседски? – пожал плечами Кащеев. – Я вам, вы мне, ежели что...

– Правильно соображаешь! Ну, давай, подходи в темпе! А то я же при исполнении, на дежурстве! На полчасика отлучился!

Пыхнув «Парламентом», старлей прыгнул в «уазик», тот рванулся с места и, проехав метров пятнадцать, резко остановился. Пока старлей отпирал многочисленные замки на своем гараже, водитель-старшина развернулся задом к воротам.

Старлей открыл их и нетерпеливо оглянулся.

– Давайте, ребятки, давайте!

Кащеев в своей спецовке подошел к «уазику». Водитель выскочил из кабины с рабочими рукавицами. Натянув их на ходу, он открыл заднее «арестантское» отделение «уазика». В нем плотным штабелем лежали мешки с цементом.

В гараже стоял дизельный «мерс» года девяностого выпуска. Старлей протиснулся мимо него к дальней стенке и ткнул сигаретой в стеллаж:

– Вот сюда, ребятки! Аккуратненько!

Кащеев, у которого рукавиц не было, поплевал на ладони, и они со старшиной сняли верхний мешок. Процесс выгрузки покуривавший за своим «мерсом» старлей сопровождал указаниями:

– Осторожненько, осторожненько, машину мне не поцарапайте!.. Ровнее, ребятки, ровнее кладите!.. Мешок не порвите!.. Вот так!

Наконец весь цемент оказался в гараже. Отдувающиеся Кащеев и старшина вышли на улицу, отирая взмокшие лбы. Старлей живчиком вынырнул следом и, выбросив окурок, принялся торопливо запирать замки.

Покончив с ними, старлей развернулся и небрежно бросил Кащееву:

– Давай, сосед! Стройся! Если что, обращайся...

45

– Так что, Монь, людей Плотникова из Севастополя подтягивать?

– Куда ты их, блин, собираешься подтягивать? У меня и так не усадьба, а военный лагерь!

– Да при чем тут твоя усадьба? Я имел в виду другое. Твоя охрана все время на виду, Кащеев вычислит твоих секьюрити, даже если ты вырядишь их нищими. А людей Плотникова он в лицо не знает. В общем, я мыслю так: во всех поездках люди Плотникова будут тебя незаметно сопровождать, выполняя функции контрнаблюдения...

– Спасибо, Вить, но я пока что свою миссионерскую программу временно приостановил! Куда, блин, с таким глазом к пастве соваться? Ну а теперь тем более!

– Хозяин – барин, – кивнул Логинов. – Но резерв нам и здесь не помешает. В общем, я уже озадачил Плотникова, чтобы он за сегодня-завтра через своих доверенных лиц арендовал на Хаджибеевской слободке пару домов, если получится. И разместил в них своих оперов под прикрытием. Если наладить нормальное взаимодействие с твоей охраной, это почти гарантия, что к твоей усадьбе незаметно и мышь не просочится...

Моня почесал свой тройной подбородок и кивнул:

– Это нормальный ход, Витек! Я своего начальника охраны озадачу!

– Да рано его озадачивать, – сказал Логинов. – Надо сперва людей Плотникова перебросить, а это не так-то просто... Но, в принципе, все должно получиться. Я сегодня еще хочу осмотреть местность, чтобы разработать план перехвата. На случай, если Кащеев все-таки просочится...

– Спасибо, Витек!

– Надо предусмотреть любой вариант, – серьезно сказал Логинов. – Потому что Кащеев, Моня, это Кащеев...

46

Старлей прыгнул в дежурный «уазик» и укатил на службу. Кащеев, глядя ему вслед, вернулся к своему гаражу. Недалекому ментяре даже в голову не пришло, что буквально на его глазах готовился взрыв, о котором уже к вечеру будет гудеть весь Крым.

Кащеев заглянул в гараж. Пыль еще не осела до конца, и он, присев на корточки, снова закурил. План Кащеев составил, исходя из полученной от Непейпиво информации. Однако слишком многое в этом плане зависело от стечения обстоятельств. Но отступать Кащеев не собирался. Докурив сигарету, он решительно поднялся и, расплющив носком обуви окурок, вернулся в гараж.

Образовавшиеся в результате смешивания шесть мешков взрывчатки он погрузил в багажник купленной по доверенности «семерки». После этого Кащеев наконец снял грязную спецовку и вывел машину из гаража. Заперев ворота, он направился в сторону выезда на Севастополь.

Полчаса спустя «семерка» уже подъехала к большому рынку стройматериалов, расположенному на окраине. Охвативший Крым строительный бум сделал этот вид торговли таким же популярным, каким в свое время было «челночество». У растянувшихся почти на полкилометра контейнеров копошилась куча народа. Вдоль дороги нескончаемой вереницей стояли машины. Затеряться в этом муравейнике было проще простого.

Кащеев припарковал «семерку» и обошел рынок, выбирая подходящее место. Десять минут спустя он вернулся к машине и кружным путем выбрался на задворки рынка. Там он остановил «семерку» сбоку от закрытого контейнера и посмотрел на часы.

Время было начало одиннадцатого. Кащеев перекурил, вытащил телефон и позвонил бравому прапорщику Непейпиво. Тот ответил только после пятого или шестого гудка:

– Да!..

Голос у Непейпиво был хриплый, вчерашней бодрости в нем не ощущалось вообще. Скорее, ответ напоминал кряк умирающего лебедя.

– Здравствуй, Толь! Это Гриша!

– Здорово, Гриш!.. – невнятно пробубнил Непейпиво и закашлялся. – Ты как, братка? Домой вчера нормально-то добрался?

Не нужно было быть ни доктором, ни экстрасенсом, чтобы поставить болящему Непейпиво диагноз, даже по телефону – острый синдром абстиненции на фоне алкогольной амнезии на предшествующие события. Было ясно, что прапорщик загибается с жуткого похмелья и вчерашний вечер помнит, мягко говоря, слабовато.

– Да вроде нормально, – включился в игру Кащеев. – Ты ж на седьмой этаж к Таньке пошел, а я...

– Так я вчера к Таньке ходил, Гриш?

– Ну да!

– В форме?

– В форме, Толь! Как положено. И наодеколоненный...

– Вот, ёшкин кот, а я думаю с утра, где мой военный билет!

– А что, нету?

– Нету, Гриш... Но теперь найдется, я его точно у Таньки посеял!

– Ну и слава богу! – с оптимизмом произнес Кащеев. – Ты это, Толь, не забыл, что мы договаривались, что ты сегодня перед обедом поможешь мне с рынка стройматериалы закинуть в гараж?

– Почему забыл! Непейпиво ничего не забывает... – проговорил Непейпиво, хотя по его тону чувствовалось, что припоминает он это с трудом.

– Ну тогда во сколько тебя ждать, Толь? А то я уже закупился, на мешках тут загораю. И чекушка греется в кармане. Без тебя, Толь, не хочется поправляться...

– Так, а на каком рынке, Гриша? – быстро спросил Непейпиво.

Впервые за весь разговор в его голосе появились бодрые нотки.

– Тот, который у севастопольской трассы, Толь. На выезде.

– А-а, понял! Минут через тридцать-сорок, Гриш! Быстрее не получится!

– Ну, тогда жду, Толь! Как приедешь, позвонишь!

– Договорились, братка!

47

– Ладно, Моня, буду я выдвигаться, – поднялся из кресла Логинов. – Хочу успеть как следует оглядеть окрестности. А ты, главное, приведи в чувство свою охрану. А то если они меня прощелкали, то могут и Кащеева...

– Приведу! – кивнул Моня, тоже поднимаясь. – Шварц, Шварц!

За дверью затопали ноги, рожа Шварца просунулась в щель.

– Чего?

– Чего-чего? Витю проводи, блин!

Из-за Шварца в щель просунулась Лизка.

– Ой, Витечка! Ты че, уже уходишь, да? А может, пообедаешь с нами, зайчик? Я стейков замариновала, можно барбекю приготовить!

– Какое, блин, барбекю с инспектором? – рявкнул Моня. – Совсем ни хрена не соображаешь?

– А что тут такого, Монь? Может, он не просто инспектор, а главный!

– Да нет, Лиза, – крутанул головой Логинов. – Спасибо, но сейчас не до барбекю...

– Ой, ну я тебя тогда хоть проведу! Можно, Монь?

– Проведи, – хмуро кивнул Моня, которого известие о воскрешении Кащеева начисто лишило либидо. – Только из дома не выходи!

– Ну, давай, Моня! – кивнул Логинов. – Если что, сразу звони.

– Давай, Витек!

Они пожали друг другу руки, и Логинов направился к выходу из Мониной спальни. В этот самый момент с улицы, из-за плотно прикрытых жалюзи окон, донесся взрыв гомерического смеха. Моня удивленно оглянулся...

48

Двадцать минут Кащеев посидел в своей «семерке», откинувшись на подголовник и прикрыв глаза. Он отдыхал и набирался сил. Ведь играть на этот раз предстояло качественно. И любая фальшь могла привести к тому, что его план затрещит по швам уже в самом начале.

Наконец Кащеев глубоко вздохнул и открыл глаза. Посмотрев на часы, он выбрался из «семерки», запер ее и двинулся к дороге. Там Кащеев пристроился с сигаретой за огромной горой мешков и стал ждать.

Наконец со стороны Симферополя показался знакомый грузовик с тентом. Кащеев чуть сместился. Грузовик сбросил скорость и начал прижиматься к обочине. В тот же миг у Кащеева зазвонил мобильный.

– Да, Толь! – быстро ответил он.

– Это я, Гриш! Прибыли! Куда подъезжать-то?

– Сейчас разберемся! Встаньте пока где-нибудь, а я тебя встречу у центрального входа! Там такой контейнер с тачкой на крыше, видишь?

– Вижу! – отозвался после паузы Непейпиво.

– Подходи к нему, Толь!

Минуту спустя Кащеев вынырнул из бурлящей толпы и тронул за рукав оглядывающегося по сторонам Непейпиво.

– Здорово, Толь!

– Здоров, Гриш! – протянул потную руку Непейпиво.

Выглядел он, как и положено после попойки, – рожа опухшая, глаза красные, губы потрескавшиеся. Кащеев, не давая прапорщику опомниться, тут же увлек его за собой.

– Там, Толь, какая-то фура разгружаться встала! Сейчас глянем, уехала или нет, заодно примем по паре капель, а то я тебя еле дождался! Муторно и башка трещит. А ты как?..

– Да не фонтан, – дернул головой Непейпиво. – Мы вчера что, два пузыря оприходовали?

– Два с половиной, Толь! Ты еще чекушку медовухи где-то взял!

– Во, блин! А я-то думаю, чего так хреново! А это, оказывается, от медовухи!

– Да я тебе говорил, что не надо мешать... Ну ничего, сейчас поправимся!

Выйдя из-за закрытого контейнера, Кащеев извлек из кармана ключи и шагнул к «семерке».

– Знакомый попросил посторожить, – оглянулся он на Непейпиво. – Так что подлечимся культурно!

Будь на месте Непейпиво ментовский опер или военный контрразведчик, его непонятно откуда взявшаяся «семерка» насторожила бы. Но Непейпиво был туповатым прапором, мучимым похмельем. И он покорно плюхнулся на заднее сиденье «семерки». Кащеев быстро обошел машину и забрался внутрь с другой стороны.

– Оп-ля! – проговорил он, извлекая из кармана плоскую чекушку коньяка.

Коньяк Кащеев выбрал неслучайно. Но и это не насторожило Непейпиво. Кащеев наклонился вперед, достал и протянул прапорщику пару пластиковых стаканчиков.

– Держи, Толь!

Непейпиво вытащил стаканчики один из другого и сказал:

– Только мне не полный, Гриш! Мне сегодня еще работать!

– Да нет, по граммуле, чисто для поправки! Вечерком оприходуем! А потом и к твоей Таньке заглянем, насчет женского полу!

– Главное, сразу билет надо у нее найти!

– Найдем, Толь, найдем! – Свинтив пробку, Кащеев начал наполнять стаканчики. – У тебя водила сегодня твой? Или другого дали?

– Мой, – кивнул Непейпиво, жадно глядя на коньяк. – Заец, Иван!

– Ну, давай! – быстро сунул бутылку в кармашек сиденья Кащеев.

Непейпиво протянул ему стаканчик и символически чокнулся:

– Вздрогнули, Гриш!

– Вздрогнули! – кивнул Кащеев и сделал движение, как будто и вправду собирался выпить.

Непейпиво запрокинул голову и натужно вылакал свою дозу. Кащеев же развернулся к дверце, изобразив, будто кого-то увидел через боковое стекло.

– Знакомый идет, – проговорил он, косясь на Непейпиво. – Придется и ему, наверное, налить... Ты с нами примешь, Толь, или баста?

Говоря это, Кащеев развернулся к Непейпиво. Тот уже прикрыл глаза и расслабленно клонился на спинку сиденья.

– Не зна... – проговорил прапорщик и уснул, разжав руку.

Пластиковый стаканчик плюхнулся на пол. Датское снотворное сработало как часы. В основном оно использовалось в наркодиспансерах для снятия синдрома абстиненции. Одной таблетки было достаточно, чтобы буйный алкаш мгновенно провалился в глубокий сон на двое-трое суток.

Кащеев на всякий случай запрокинул голову Непейпиво и влил в него и свой коньяк. Глотательный рефлекс сработал, так что содержимое стаканчика только чуть-чуть вылилось из приоткрытого рта Непейпиво. Но это придало ему более натуральный вид.

Кащеев на всякий случай огляделся по сторонам. Однако стекла «семерки» были сильно тонированными, так что произошедшее в машине осталось незамеченным. Кащеев уложил посапывающего Непейпиво в угол, сунул стаканчики один в другой и спрятал их в карман сиденья туда, где лежала бутылка с коньяком.

Перегнувшись вперед, он взял пакет с формой и начал переодеваться. Делать это на заднем сиденье машины было крайне неудобно, но время у Кащеева в запасе имелось. Несколько минут спустя он облачился в камуфляж. Нашивки на нем были точь-в-точь как у Непейпиво и погоны такие же, только совсем новые.

Достав из пакета кожаную папку, Кащеев переложил в нее пистолет, а в пакет засунул свою гражданскую одежду. Покончив с этим делом, Кащеев подался к посапывающему в углу сиденья Непейпиво и приоткрыл его левый глаз. Судя по реакции зрачка на свет, прапор пребывал в глубокой отключке и очнуться должен был не раньше, чем через несколько часов. И Кащеев решительно выбрался из машины.

Запирая ее, он снова огляделся по сторонам. Но его появление в форме никого не удивило и не насторожило. Народ был занят своими проблемами, так что до каких-то военных в «семерке» дела никому не было. Сунув ключи в карман, Кащеев с папкой под мышкой направился к дороге.

49

Едва Логинов вышел из Мониной спальни, как Лизка тут же повисла у него на руке. Как и любая женщина, Лизка была натурой крайне алогичной. Ее известие о воскрешении Кащеева, конечно, тоже огорошило. Но с перепугу она себе как-то очень быстро внушила, что уж если Логинов специально вернулся из Москвы, да еще в этой маске, в которой его было никак не узнать, то значит, бояться нечего – все будет хорошо. А чтобы все было еще лучше, Лизка решила воплотить в жизнь давно задуманную комбинацию.

– Ой, Витя, – доверительно произнесла она, оглянувшись на Шварца, который как раз прикрывал дверь. – А что ты сегодня вечером собираешься делать?

– Вечером с барбекю тоже не получится, – покачал головой Логинов. – Мне, Лиза, здесь светиться не стоит.

– Дак я ж имела в виду не здесь, а вообще! Просто тут такое дело, Вить! – наклонилась к уху Логинова Лизка. – У меня тут подруга приехала, ну, ты ее знаешь, то есть не знаешь, но я тебе про нее говорила! Каролинка! Так она ж тут сама! Ну, в смысле одна! Понимаешь, Вить?

На самом деле Каролинка никуда не приезжала, а была в своей Ялте. Но добраться из Ялты в Симферополь – пара пустяков, даже быстрее, чем из одного конца Москвы в другой. Поэтому Лизка врала, ничуть не боясь попасть впросак.

– Лиза, – посмотрел на нее Логинов, – пойми, сейчас не до Каролинки, Кащеев где-то здесь...

Однако Лизку сбить с толку было не так-то просто. Тем более какими-то там логическими построениями.

– Ну так и что? Он же тебя не знает! Ну, в смысле в этой маске! И Каролинку тоже не знает! А ты ж одинокий, Витя! И она одинокая!

По ходу разговора Лизка и Логинов дошли до лифта. Сопящий Шварц вынырнул из-за их спин и приложил к панели карточку с чипом. Дверь на Монином этаже иначе не открывалась.

Блокировка отключилась, Логинов кивнул Шварцу:

– Давай, Шварц! Глядите тут в оба!

В этот момент из спальни донесся крик Мони:

– Шварц! Шварц!

Телохранитель кивнул Логинову и устремился на зов хозяина, топая как слон. Логинов с Лизаветой вошли в лифт. Лизка нажала кнопку первого этажа и снова повисла на руке Виктора, заглядывая ему в глаза.

– Так что, Вить? Звонить Каролинке, да? Я ж вижу, зайчик, как тебе плохо одному! Я ж все чувствую!

– Лиза, я тебя прошу, давай вернемся к этому разговору позже! Когда мы с Кащеевым раскопаемся...

– Да куда он денется, Кащеев-то? А Каролинку к тому времени могут и увести! Она, Вить, очень и очень! Я тоже не уродина, но с Каролинкой и рядом не стояла! Да что я тебе рассказываю? Я лучше ей сейчас звякну, а ты вечером сам и посмотришь! Да, Вить? Да?

– Нет, Лиза! – попытался вырвать руку Логинов.

Однако отцепиться от внушившей себе что-то Лизки было не так-то просто. Сжав руку Логинова изо всех сил, она заговорила еще быстрее:

– Вить, зайчик, ну что ты как маленький, ей-богу! Ну если ты стесняешься, то для первого раза я могу с вами где-нибудь посидеть! Только ты тогда с Моней договорись!

50

– Рядовой Заец? – спросил Кащеев, распахнув дверцу военного грузовика.

Дремавший за рулем веснушчатый паренек вскинулся и потянулся за лежавшей на сиденье форменной кепкой.

– Так точно!..

– Заводи, Ваня! – перешел с официального на доверительный тон Кащеев и быстро двинулся в обход кабины.

Солдат удивленно моргнул, глядя на него через лобовое стекло, но двигатель завел. Кащеев распахнул дверцу со стороны пассажира, взобрался в кабину и по-хозяйски сунул папку под лобовое стекло.

– Давай вон туда, Ванек! – показал он.

– А где товарищ прапорщик?

– Там твой товарищ прапорщик! – кивнул Кащеев. – Надо ему помочь, Ваня!

Солдат тронул грузовик с места и спросил:

– А что там?

– Да там мешки! Полковник чего-то намудрил, теперь расхлебывайся! Приказал мне доставить сюда со склада шесть штук смеси, я доставил! А только что позвонил, приказал срочно все переиграть! Мешки эти на объект закинуть, который на Хаджибеевской! Орет, чтоб срочно и сразу отзвонились! А мы с твоим шефом успели по паре капель принять! Ну я чисто символически, а он порядочно. В общем, совсем развезло его на вчерашних дрожжах! Так что придется, наверное, мне с тобой на Хаджибеевскую мотнуться!

– Так не успеем же, товарищ прапорщик! – посмотрел на часы водитель. – Обед же скоро.

– Придется, Ваня, нам сегодня без обеда, а то полковник башку оторвет! Но ничего, у меня там в машине закусь, в солдатской столовой такого не дадут! Так что не боись, боец, с голоду не помрешь! Вон там налево, Ваня!

Кащеев вроде бы все время смотрел на дорогу, но на самом деле боковым зрением следил за водителем. Солдат солдату рознь. Иногда такой вот солдатик упрется рогом, сославшись на Устав, и вся тщательно спланированная операция может оказаться на грани срыва...

Когда-то давно, еще до развала Советского Союза, Кащеев участвовал в расследовании нашумевшего угона военного истребителя в Турцию. Как удалось установить, угнавший новейший «МиГ» летчик не был ни агентом вражьих разведок, ни «идейным» предателем. Это был обычный гонористый лейтенантик, удачно женившийся на дочке своего начальника. После этого карьера «летуна», естественно, резко пошла в гору. Но потом летчик с молодой женой развелся. И обиженный бывший тесть не нашел ничего лучшего, как отстранить бывшего зятя от полетов. Для элитного летчика подобное хуже смерти. И тогда этот самый летчик разработал весьма ловкий план. В день тренировочных полетов он явился на аэродром с огромным тортом и сообщил, что у него родилась дочь. Все офицеры, руководившие полетами с аэродромной «вышки», откушали торта за здоровье новорожденной. Само собой, что тот был нашпигован снотворным. И все руководство полетов благополучно уснуло. После чего обиженный «летун» спокойно отправился на стоянку к готовым к вылету машинам. И вот тут-то и случилось непредвиденное. Обычный часовой, охранявший «МиГи», наотрез отказался подпускать к ним офицера, требуя формального приказа. Между спорщиками поначалу возникла потасовка, а потом летчик и вовсе расстрелял часового из пистолета. Но тот, истекая кровью, выпустил ему вслед очередь из автомата и ранил...

Именно поэтому Кащеев и не расслаблялся, хотя рядовой Иван Заец в придуманную Кащеевым легенду вроде бы поверил. Впрочем, это было и немудрено. Ведь эта легенда основывалась на достоверных сведениях, которые Кащеев получил от Непейпиво.

– А теперь направо! – показал Кащеев. – Вон за тот контейнер!

Грузовик свернул и подкатил к «семерке». Кащеев выпрыгнул из кабины, на всякий случай прихватив с собой папку. Он был готов к любому развитию событий. Даже к тому, что водителя придется убить и выступить в его роли самому. Однако это было крайне нежелательно. Как успел выяснить Кащеев, все водители в военной автоколонне, обслуживавшей склад, были срочниками. А Кащееву, при всем своем опыте, прикинуться восемнадцатилетним солдатиком было крайне проблематично.

– Ну как тут твой шеф? – проговорил Кащеев, подходя к «семерке» и отпирая ее. Открыв дверцу, он оглянулся и покачал головой: – Солдат спит, служба идет! Ну ничего, сами управимся, да, Ваня? – С этими словами Кащеев взял с сиденья приготовленный пакет с едой и протянул его назад. – Держи, боец, свой обед!

Соскочивший с подножки водитель взял еду. Запах из пакета исходил намного аппетитнее, нежели из солдатской столовки. И на веснушчатом лице рядового впервые за все время возникла улыбка. Кащеев запер «семерку» и прошел к багажнику.

Открыв его, он повернулся:

– Придется нам с тобой закинуть, Вань, мешки!

– Да закинем, товарищ прапорщик, не вопрос! – проговорил водитель, сунув на свое сиденье пакет с едой. Из-под сиденья он вытащил две пары почти новых рукавиц и протянул одну из них Кащееву. – Держите, товарищ прапорщик!

Кащеев сунул папку за крышку багажника и натянул рукавицы. Две минуты спустя мешки со взрывчаткой благополучно перекочевали в тентованный кузов военного грузовика. Кащеев отдал рукавицы водителю, вернулся к «семерке», запер багажник на ключ и забрал свою папку.

Несмотря на все сложности, разработанная им операция пока что шла точно по плану, без малейших отклонений. Минуту спустя грузовик уже катил к выезду на дорогу. Его видели тысячи людей, но никто не обращал на него особого внимания.

Обычный военный грузовик с прапорщиком и солдатом ехал по каким-то делам. О том, что на самом деле находится в его кузове и с какой целью он направляется к Хаджибеевской слободке, знал только один человек – Кащеев.

51

Лифт незаметно остановился, трехстворчатая тускло блестящая дверь беззвучно поползла в сторону. Логинов кивнул:

– Приехали, Лиза!

Лизка умолкла и быстро оглянулась. Потом подалась назад в проем, не отпуская руки Логинова. В большом прохладном фойе было пусто. Охранник с помповым ружьем вышел покурить на крыльцо, его было видно за стеклянной дверью.

Лизка снова затараторила:

– Ну так что, Вить? Звонить Каролинке? Да? Звонить?

Логинов скривился как от зубной боли.

– Лиза, я же тебе объяс...

Договорить Лизавета ему не дала. Медленно пятясь к выходной двери, она порывисто прижала руку Виктора к своей груди.

– Зайчик, ты просто зациклился на Кащееве! А жизнь-то одна, Витечка! И она проходит! Я же вижу, как тебе не хватает женской ласки! И тепла! Ты же весь одинокий! И Каролинка одинокая!

– Лиза, ты это уже говорила! – сказал Логинов, делая попытку выдернуть руку и в обход Лизаветы устремиться к двери.

Первое ему удалось, однако Лизка немедленно шагнула в сторону и преградила Виктору дорогу своей всколыхнувшейся грудью.

– Твою мать, Лиза! – остановился Логинов. – У меня времени нет!

– Зайчик, ну что ты сердишься! – снова вцепилась в руку Логинова Лизка. – Я ж хочу как лучше! Чтоб тебе было хорошо!

– Да не будет мне хорошо, пока Кащеев где-то рядом бродит! – прошипел Логинов. – Потому что он в любой момент может грохнуть Моню! И тебя вместе с ним!

– Ну хорошо, Вить! – снова прижала руку Логинова к своей груди Лизавета. – Я поняла, зайчик! Но пообещай мне, что когда ты его выловишь, вы обязательно встретитесь с Каролинкой! Хорошо, Вить? Хорошо?

– Хорошо!!!

– Ну вот и договорились! – расцвела Лизавета.

Она посторонилась и засеменила рядом с Логиновым к выходу, продолжая тискать его руку.

– Ты не пожалеешь, зайчонок! Клянусь! Я сама не уродина, но Каролинка, Вить, просто фотомодель! Она тебе обязательно понравится! Потому что она одинокая, Вить! Очень одинокая! И ты, зайчонок, одинокий! В общем, она будет ждать, Вить! Она верная! Очень верная! Я, Вить, сама верная, но Каролинка, Вить, ждала тебя всю жизнь!

Тут Логинов, несмотря на то что слушал Лизаветин бред вполуха, раздраженно заметил:

– Чего ты несешь, Лиза? Какую всю жизнь?

– Как какую? Свою! – ничуть не смутилась Лизавета. – Любая женщина, Вить, всю жизнь ждет своего единственного мужчину! Ты что, не знал?

– И ты, что ли, ждешь? – хмыкнул Логинов.

– И я, конечно, Вить! А как же! Но Каролинка, Вить, она тебя так ждет, так ждет, что у меня уже прямо сил нет на нее смотреть! Так что, Вить, с этим Кащеевым побыстрее! Хорошо, зайчик? А то, Вить, всяко может быть! Мы ж, женщины, верные, но не из железа... Понимаешь, зайчонок?

52

Грузовик со взрывчаткой благополучно миновал оживленные улицы Симферополя и приблизился к Хаджибеевской слободке. За это время Кащеев установил с водителем Иваном Заецем полный контакт. Солдатик проникся к лжепрапорщику таким доверием, что если бы ему сказали, что сидящий рядом с ним человек никакой не военный, а беглый предатель и хладнокровный убийца, Иван в это ни за что бы не поверил. Что, собственно, и требовалось Кащееву.

Операция приближалась к завершающей фазе. На этом этапе главное было попасть в Монину усадьбу в обеденный перерыв. И именно в начале двенадцатого они и въехали на Хаджибеевскую слободку.

Вскоре впереди показалась взбегающая в гору дорога. Водитель с разгона заскочил на нее и переключился на пониженную передачу. Натужно гудя двигателем, грузовик со взрывчаткой начал приближаться к цели.

– Так, что у нас тут с бумагами? – пробормотал Кащеев, открывая папку.

Папка была не его, а Непейпиво. Ее бравый прапорщик оставил в кабине грузовика. Насчет военной канцелярщины Кащеев тоже успел все разнюхать. Делопроизводство в украинской армии осталось на совковом уровне. В папке Непейпиво была куча заранее проштампованных нарядов. В один из них Кашеев от руки вписал название груза и количество.

Грузовик тем временем приблизился к последнему затяжному подъему. Движок загудел еще заунывнее. Через пару минут он благополучно перевалил на ровный участок дороги. Впереди показались ворота Мониной усадьбы. Они были отремонтированы и закрыты.

Приблизившись к ним, водитель притормозил и посигналил. Ворота тут же медленно поползли в сторону. Кащеев спокойно сидел на своем месте. Рожа кирпичом, поза расслабленная. Грузовик въехал за ворота.

Поскольку здание КПП еще отстраивалось, охранник загорал с другой стороны на стуле под грибком. Там был устроен временный пульт управления воротами и стоял ноутбук, заменявший монитор наружного наблюдения. Все это хозяйство располагалось со стороны дверцы пассажира. Охранник встал со своего места и шагнул к машине. Рядовой Заец притормозил и остановился. Кащеев распахнул дверцу и сунул охраннику наряд:

– Стройматериалы со склада! Дополнительные...

От наряда охранник отмахнулся, но прошел к кузову и заглянул в него.

– Проезжай! – махнул он рукой, несколько секунд спустя вынырнув из-за грузовика.

Кащеев закрыл дверцу. Водитель включил передачу и тронулся с места. В этот момент из-за особняка вдруг вынырнули сразу три Мониных охранника. Одеты они были в летний голубой камуфляж, в руках держали помповые ружья...

53

Логинов попрощался и направился к выходу из спальни. В этот самый момент с улицы, из-за плотно прикрытых жалюзи окон, вдруг донесся взрыв гомерического смеха. Моня удивленно оглянулся, но смех быстро затих.

Моня двинулся к журнальному столику и взял в руки оставленный Логиновым файл. В этот самый момент смех грянул снова, еще сильнее, чем в первый раз.

– Че за фигня, блин? – недовольно повернулся к окну Моня.

С присутствием солдат и звуками строительных работ в усадьбе он поневоле смирился. Но этот громогласный идиотский смех действовал ему на нервы. Тем более сейчас, когда нужно было сосредоточиться, чтобы решить, как по уму организовать поиски Кащеева.

Моня бросил файл на журнальный столик, быстро прошлепал босыми ногами к окну и раздвинул жалюзи. В щель он увидел стриженые вихрастые головы столпившихся в круг за кустами солдат. Они снова разразились хохотом, при этом некоторые головы исчезли, поскольку их владельцы перегнулись пополам.

– Шварц! Шварц!!! – рявкнул Моня, резко поднимая жалюзи.

Когда слоноподобные шаги Шварца приблизились к двери спальни, Моня уже распахнул дверь на террасу.

– Чего? – спросил Шварц, просунув в спальню залепленную пластырем рожу.

В этот момент с улицы снова грянул припадочный смех. Моня оглянулся через плечо, махнув головой:

– Чего-чего! Глухой, что ли? Че это за фигня?

– Не знаю... – растерянно проговорил Шварц, подаваясь в спальню и глядя на улицу.

– Не знаю, не знаю! – дернул головой Моня. – А кто должен знать? Работнички, блин! В усадьбе дурдом устроили, а они ничего не знают!

С этими словами Моня вынырнул на террасу и прошлепал босыми ногами к ограждению. Там он уперся в него широко расставленными руками. Шварц с завидной для своих габаритов скоростью вынырнул на террасу следом за Моней и встал чуть позади него, вытянув шею.

Моня, громко сопя, хмуро таращился сверху на происходящее. Солдаты затихли, и из-за кустов послышалось:

– Лето пролетело, сижу в тыкве, бухаю с крысами. Твоя гарна Золушка!

– Ха-ха-ха-ха! – грянул смех за кустами.

– Твою мать! – зло процедил Моня.

– Самодеятельность, наверно, приехала... – предположил Шварц.

– Какая еще, блин, самодеятельность? – зыркнул на него через плечо Моня.

– Ну эта? Художественная... Наверно, на грузовике! – кивнул вниз Шварц.

Моня вперил взгляд в стоящий под террасой грузовик с распахнутой водительской дверцей и негромко отчеканил:

– На хрен мне их самодеятельность! У меня, блин, и так башка кругом идет! В казарме у себя пусть ее разводят!

– Понял! – кивнул Шварц и, подавшись к ограждению, набрал в легкие воздуха, чтобы рявкнуть на разошедшихся строителей.

Однако Моня, вдруг вспомнив, чем закончились предыдущие разговоры с солдатней с террасы, его остановил:

– Позвони охране! Пусть в темпе выпроводят эту самодеятельность!

Шварц тут же выхватил мобильный и позвонил:

– Алё! Вам кто разрешал самодеятельность пускать, блин!.. – Тут на роже Шварца отразилось недоумение. Зажав микрофон пальцем, он сказал Моне: – Говорят, не было никакой самодеятельности. Стройматериалы только подвезли. Шесть мешков...

– Ну так пусть разберутся тогда, че там за фигня! – проговорил Моня.

– Ну так разберитесь, че там у них за фигня! – проговорил в телефон Шварц и отключил связь.

– Работнички, блин! Никто ничего не знает... – недовольно проговорил Моня, глядя на него, и снова повернулся к ограждению.

В этот момент снизу вдруг донесся голос Логинова, обращавшегося к водителю грузовика...

54

При виде вооруженных помповыми ружьями Мониных охранников Кащеев невольно похолодел. В его голове промелькнула мысль, что его опознали. Сделать это могла Лизка, случайно увидев его изображение с камеры на воротах. Хотя Кащеев и менял свою внешность при встречах с Мониной парикмахершей, но, в принципе, это было возможно...

Единственным выходом было тут же выхватить пистолет и, отстреливаясь, броситься наутек, пока ворота не закрылись. Но Кащеев не двинулся с места, прикипев к Мониным охранникам взглядом.

В принципе, опознание его Лизкой было возможно, но вероятность этого была ничтожной. Лизка была тупой проституткой, понятия не имевшей о стабильных признаках портрета и прочих премудростях оперативной «физиономистики». А Кащеев был слишком опытным оперативником, чтобы пороть горячку. Для того чтобы выпрыгнуть из машины и броситься наутек, оснований пока не было. И Кащеев с непроницаемым лицом ждал, что будет дальше.

А дальше троица охранников разделилась. Один двинулся в сторону теннисного корта, располагавшегося в дальнем конце усадьбы. Второй торопливо пошел к саду камней. Третий Монин охранник направился навстречу въехавшему в усадьбу грузовику.

– Ф-фух! – сказал Кащеев. – Душно что-то, да, Ваня?

– Так вы окошко откройте, товарищ прапорщик!

– Да ладно, все равно уже приехали, – махнул рукой Кащеев. – Вон там остановись, Вань!

За время разговора грузовик приблизился к быстро идущему ему навстречу охраннику с помповым ружьем. Тот не сделал никакой попытки его остановить, хотя лицо секьюрити было сосредоточенным. По этому лицу Кащеев все понял.

В Москве наконец-то провели экспертизу и установили, что выловленное в бассейне тело не Кащеева. Об этом сообщили Моне, и тот спешно усиливал охрану своей усадьбы. Только с этим он чуток опоздал. Кащеев в усадьбу успел просочиться.

– Кто тут у них старший? – спросил Кащеев, оглядываясь по сторонам. – Капитан Мосцепан, да?

– Так точно, товарищ прапорщик! Только он уже на обеде, наверно, – кивнул водитель, останавливая машину.

– Сейчас разберемся! – сказал Кащеев и выбрался из кабины.

На всякий случай он прихватил с собой свою папку с пистолетом, хотя толку от него в заполненной охраной усадьбе было маловато. Вроде как невзначай Кащеев задрал голову и заметил мелькнувшую на крыше особняка голову еще одного охранника. К предостережению из Москвы Моня отнесся серьезно.

Однако Кащеев на все сто использовал свое положение «временно умершего». И теперь находился в логове врага, буквально под носом у ничего не подозревающего Мони. Закрыв дверцу, Кащеев с папкой отправился за кусты, откуда доносились голоса и стук ложек о котелки.

Там под длинным навесом была устроена вроде как летняя солдатская столовая. Чуть в стороне размещались биотуалет и наспех сваренный умывальник, воду к которому подключили с помощью обычного поливочного шланга.

В этом солдатском «биваке» Кащеев долго не задержался. Просто спросил, где капитан Мосцепан, узнал, что он на обеде, и тут же пошел обратно к машине, только кружным путем.

Отсутствие руководившего стройкой капитана для Кащеева сюрпризом не явилось. Именно на этом его план и строился. Обходя кусты, Кащеев попал в «мертвую» зону. Убедившись, что его никто не видит, Кащеев сунул руку в карман и бросил под ветки пластмассовый шарик – размером с теннисный мяч.

Выйдя из-за кустов, Кащеев направился к грузовику. Дисциплинированный водитель сидел за рулем. Кащеев подошел к дверце и открыл ее.

– На обеде Мосцепан...

– Я ж говорил, товарищ прапорщик, – сочувственно кивнул водитель.

– Ну, ничего не поделаешь, будем ждать, – проговорил Кащеев. – Только ты это, Вань, давай машину в тень загони, а то жарко, нагреется кабина, будет как в бане.

Водитель тут же завел двигатель. Кащеев закрыл дверцу и сделал несколько шагов по направлению к Мониному дому, как бы высматривая, куда лучше загнать машину. На самом деле положение машины определялось расположением в ее кузове мешков со взрывчаткой. Но об этом знал только Кащеев. Папку он держал в руке, чтобы иметь более убедительный вид для невольных свидетелей установки СВУ.

Со стороны казалось, что недалекий прапор отдает команды такому же недалекому водителю. Для развернувшейся в Мониной усадьбе стройки зрелище было вполне привычным.

– Сюда-сюда! – показывал руками Кащеев. – Все, стоп! Теперь выворачивай руль! Так! Так! Стоп! Ага, вписываешься! Пошел! Пошел! Еще чуть-чуть! Все, глуши! – наконец на манер парковщика скрестил руки Кащеев.

Рядовой Заец заглушил двигатель. В результате маневров кабина грузовика действительно оказалась в тени. Но главное было не это. Главное заключалось в том, что теперь кузов грузовика располагался аккурат под террасой Мониного дома.

Кащеев подошел к кабине и открыл дверцу со стороны места пассажира.

– Ну все, Вань, можешь приступать к рубке! Обед!

– Так, а вы, товарищ прапорщик? – спросил совестливый рядовой.

– Да я еще успею пообедать, Вань! За это не переживай. Мне сейчас полковнику, главное, отзвониться, чтоб нагоняй не получить! Ну, приятного аппетита!

– Спасибо, товарищ прапорщик! – потянулся за вкусно пахнущим пакетом водитель.

Кащеев достал телефон и вроде как из деликатности, чтобы не смущать Ивана, двинулся за машину. Притворно ткнув пальцем в кнопку, он приложил трубку к уху. Несколько секунд спустя Кащеев заговорил:

– Здравия желаю, товарищ полковник! Материалы на объект на слободке доставили, вместе с прапорщиком Непейпиво! Но тут закавыка, капитан Мосцепан на обеде, так что ждем!.. Еще одна машина? Понял! Без сопровождающего? Встретим, товарищ полковник! Я лично! Так точно, отзвонюсь!

Отняв телефон от уха, Кащеев спрятал его и закурил. Лицом он повернулся к кустам, за которыми располагался солдатский «бивак», свободную руку сунул в карман. Там у Кащеева был пульт дистанционного управления. Только не к самодельному взрывному устройству, а к детской игрушке китайского производства. В инструкции она именовалась как «Гаворящий колобок с дистанционной функцией управлений».

Колобком был тот самый шарик размером с теннисный мяч, который Кащеев незаметно сбросил под кусты. Игрушка имела по бокам тонкие вращающиеся рычажки, благодаря чему могла довольно живо перемещаться в любую сторону. Пульт управления имел стандартный джойстик, а дешевую китайскую батарейку Кащеев на всякий случай заменил на дорогую японскую. Благодаря этому игрушечный колобок легко управлялся даже из кармана.

Вскоре он показался под кустами. Кащеев направил игрушку вдоль них поближе к солдатскому «биваку». Один раз колобок застрял, но Кащеев просто включил задний ход. Шарик откатился назад, после чего продолжил свой путь под кустами. Установив его на исходную позицию, Кащеев облегченно вздохнул и вытащил вспотевшую руку из кармана.

Проведя ладонью по форме, он перехватил рукой зажатую под мышкой папку и развернулся к колесу грузовика. Кащеев наклонился к нему, после чего, не меняя позы, повернул голову к кабине и позвал:

– Вань! Вань! А чего это у тебя с колесом?

Водитель выпрыгнул из кабины с другой стороны и в обход грузовика подошел к Кащееву. Тот с умным видом ткнул пальцем в торчащий нипель.

– Колпачок, что ли, потерял?

Водитель проглотил еду и кивнул.

– Да его и не было, товарищ прапорщик!

– А-а, – разогнулся Кащеев. – Ну, тогда подкрепляйся, Вань. А я сейчас схожу на КПП. Там полковник еще одну машину должен подослать...

– Макарчука?

– Не знаю, Вань, – пожал плечами Кащеев. – Полковник не сказал.

Развернувшись, Кащеев двинулся к дверце со стороны места пассажира. Водитель в обход грузовика направился к своей. Благодаря форе, Кащеев легко его опередил и быстро залез в кабину. Здесь он выдернул из замка зажигания ключи и сунул их в карман.

К тому времени, когда в кабину забрался водитель, Кащеев уже с умным видом рылся в папке Непейпиво. Поскольку снедь была разложена на сиденье, водитель хотел ее убрать. Однако Кащеев его остановил:

– Не надо, Вань! Я пошел на КПП! А ты рубай, рубай! В солдатской столовке такого не дадут!

По-отцовски тронув солдата за плечо, Кащеев выбрался из кабины. Рядовой Заец проводил лже-прапорщика благодарным взглядом. Ему даже в голову не приходило, что заботливый Кащеев с самого начала обрек его на смерть. Причем не со зла, а просто как случайную жертву...

55

– Ну все, Вить, пока! – остановилась перед выходом Лизавета, крепко сжав руку Логинова.

В порыве чувств она хотела было его поцеловать, но Логинов отстранился:

– Маска!

Лизка напоследок еще раз порывисто прижала руку Виктора к груди и наконец отпустила.

– Пока, зайчик! Мы будем ждать! С Каролинкой!

– Пока! – кивнул Логинов и вынырнул из дома.

Куривший на крыльце охранник оглянулся, на его лице возникло удивленное выражение. Видимо, это было вызвано тем, что даже зная, что перед ним Логинов, охранник все равно не мог его узнать. В этот момент справа из-за кустов донесся взрыв хохота.

– Что это там у вас? – спросил Логинов.

– Солдаты развлекаются. Строители. Обед у них, – объяснил охранник.

– А-а, – кивнул Логинов. – Ну, удачи!

– Взаимно!

Размахивая папкой, Логинов сбежал с крыльца и направился к углу дома. Приближаясь к нему, он слышал доносящийся из-за кустов голос:

– Ты со мной за сто тысяч переспишь? – Да! – А за сто рублей? – За кого ты меня принимаешь? – За кого я тебя принимаю, мы уже разобрались. Теперь вопрос только в цене...

Конец скетча ознаменовался новым взрывом хохота. В этот самый момент Логинов дошел до угла и свернул. Справа он увидел армейский грузовик. Водительская дверь его кабины была распахнута, сидящий за рулем солдат-водитель подкреплялся. Наверху на террасе торчал Моня, за ним с мобильником в руке маячил Шварц. От КПП к кустам бежал охранник в синем летнем камуфляже и с помповым ружьем.

Логинов по инерции сделал пару шагов и тут в его голове вдруг словно что-то щелкнуло. В мгновение он будто переместился в Чечню, в Грозный, к КПП перед комплексом правительственных зданий...

Это была одна из многочисленных командировок. Все сотрудники ФСБ, даже из самых отдаленных регионов, периодически принимали участие в контртеррористических операциях, по графику, вахтовым методом. Что же касается сотрудников ДБТ, или Департамента по борьбе с терроризмом, как тогда именовалось управление Логинова, то они сидели в Чечне безвылазно, порой по полгода.

В тот день Логинова разбудили по тревоге. Накануне он только вернулся из Урус-Мартановского района, где в результате спецоперации удалось ликвидировать лидера одного из бандформирований. Торчать в засаде пришлось около трех суток, так что проснувшийся Логинов с трудом понял, что происходит.

Впрочем, пару минут спустя он уже несся на «уазике» к комплексу правительственных зданий. Информация была скудной. Все знали, что произошел теракт, но ничего конкретного известно не было.

Наконец «уазик» выскочил из-за поворота. Впереди показался КПП, он был абсолютно цел. Две «таблетки», как именовались в Чечне санитарные машины, пробивались через толпу к столбу дыма, поднимавшемуся вверх у разрушенного еще при штурме Грозного дома. Там стояло несколько машин чеченских гвардейцев, казарма которых располагалась рядом. В это время силы Объединенной группировки уже начали передавать функции управления местным властям.

Выпрыгнув из «уазика», Логинов начал пробираться через толпу и наконец увидел развороченный взрывом остов машины. Это была зеленая «семерка». Взорвалось СВУ, заложенное в ее багажник. Погибших не было, только несколько раненых прохожих.

В первый момент Логинов решил, что просто не сработал основной заряд. Но тогда опасность оставалась, а оцепление никого не оттесняло, да и оцепления как такового не было.

И Виктор бросился к «семерке», по дороге крикнув знакомому командиру чеченских гвардейцев:

– Дауд, убирайте всех, там же фугас остался!

Однако командир гвардейцев покачал головой:

– Наш минер смотрел, там чисто...

На миг Виктор растерялся. Теракт выглядел бессмыслицей, поскольку заряд был слишком слабым. И случайный взрыв тоже можно было исключить. Провезти на машине в центр Грозного взрывчатку просто так – для этого надо было быть сумасшедшим...

Тут Логинов перевел взгляд на разрушенный дом и все понял.

– В развалинах фугас!!! – заорал он Дауду. – Уводи людей! Быстро!!!

Опыта у национальной гвардии Чечни в борьбе с терактами было маловато. Плюс на это накладывался чеченский менталитет – мол, мы сами с усами. В общем, Дауд замешкался, и тогда Логинов вскинул автомат и выпустил короткую очередь вверх. После чего крикнул:

– Все от дома!!! Сейчас рванет!!!

Отчаянные крики Логинова, подкрепленные автоматной очередью, возымели действие. Собравшаяся толпа мгновенно бросилась врассыпную. Логинов особенно запомнил длинноногого медбрата, который мчался наискось через дорогу, размахивая чемоданчиком с красным крестом.

Сам Виктор бросился к КПП. До него было ближе всего. В отчаянном прыжке он перемахнул через бетонные блоки и мягко в кувырке приземлился. После чего метнулся назад и осторожно выглянул.

Разрушенный дом располагался прямо на другой стороне улицы. До него было около пятидесяти метров. На его мрачном фоне зеленела взорванная «семерка» и белели две «таблетки» с распахнутыми дверцами. Полукругом стояли брошенные машины чеченской гвардии. И как раз посреди всего этого торчал Дауд. В горделивой позе. С презрительной ухмылкой на устах.

Логинов открыл рот, чтобы заорать, но сделать этого не успел. В этот самый момент сработал фугас.

Б-бух! – донеслось из развалин.

В сгустившемся и мгновенно почерневшем воздухе «семерку», «таблетки» и машины чеченских гвардейцев накрыло направленным взрывом. Их словно пушинки в одно мгновение отшвырнуло от эпицентра.

Логинов тут же наклонился, но успел увидеть, как с гордого Дауда сорвало одежду. Непрофессионалы об этом не знают, но при сильных взрывах это происходит именно так – сперва с жертвы ударной волной срывает одежду и только потом взрыв калечит, ломает и разрывает на части человеческую плоть.

От Дауда не осталось почти ничего. Даже голову найти не удалось. Причиной его гибели был чеченский менталитет, но Логинов часто вспоминал этот случай. Быть может, потому, что своими глазами видел, как гордого красавца разорвало взрывом...

И вот во дворе Мони все это в один миг вдруг пронеслось в голове Логинова. Просто сработала интуиция опытнейшего оперативника. Он столько раз видел нечто подобное, что сразу уловил во вроде бы безобидной ситуации во дворе Мони знакомую структуру.

В боксе есть термин «удар почтальона». Это повторный удар левой рукой. Сперва наносится первый, отвлекающий удар. Противник, среагировав на него, невольно ожидает удара правой. Но в этот момент наносится второй удар левой – намного сильнее предыдущего. По этому же приниципу во всем мире действуют исламские террористы.

И в Монином дворе Логинов «верхним» чутьем уловил эту знакомую до боли, хоть и слегка измененную схему. Это могло быть простым совпадением, но медлить все равно было нельзя. И Логинов тут же метнулся к кабине грузовика. Заглянув в нее, он быстро спросил:

– Ты с кем приехал?

Жующего солдата и неожиданное появление Логинова, и его вопрос застали врасплох. Натужно проглотив еду, он проговорил:

– С товарищем прапорщиком!

– А где он?

– За КПП вышел... – проговорил рядовой.

Если до этого момента Логинов еще сомневался в своей догадке, то теперь его подозрения усилились в тысячу раз.

– Заводи! И отъезжай вон туда! – махнул он рукой в сторону корта.

В следующий миг Логинов задрал голову. Моня и Шварц непонимающе таращились на него сверху.

– Уходите! Быстро! Кащеев за КПП! – махнул рукой Логинов. В следующий миг он повернулся к солдату: – Ну?!

На лице рядового была написана растерянность.

– Ключи куда-то пропали! – виновато проговорил он.

В этот миг Логинов окончательно понял, что не ошибся. Все было так, как он и подозревал. «Удар почтальона». То есть Кащеева.

В следующий миг Логинов начал действовать. Он понимал, что взрыв может прозвучать в любую секунду. Эвакуировать солдат, располагавшихся совсем рядом за кустами, было поздно. И Виктор рывком выдернул водителя из-за руля.

– Беги к своим и ори: «Ложись!» Быстро!!!

Рявкнув это в ухо солдату, Логинов его резко развернул и толканул в спину. Сам он влетел в кабину. Отсутствие ключей для бывшего «альфовца» было не проблемой. Сунув руки под приборную панель, Виктор рывком выдернул провода, шедшие к замку зажигания. Оборвались они удачно, оголив концы. Виктор мгновенно соединил два из них.

Стартер дернулся, двигатель простуженно чихнул и заработал. В тот же миг Виктор утопил педаль акселератора и выжал сцепление. Включив передачу, он рывком тронул грузовик с места. Дверца так и болталась открытой.

Едва разогнавшись, Логинов переключил передачу. Боковым зрением он увидел сбежавшего с крыльца охранника с помповым ружьем. Лицо у того было обеспокоенное.

– Ложись! – крикнул Виктор и направил грузовик прочь от дома.

Теперь все решали секунды. Даже не секунды, а доли секунд. За это время Логинову было необходимо как можно дальше отвести грузовик от солдат и дома...

56

Выпрыгнув из кабины грузовика, Кащеев снова сунул руку в карман. Повинуясь движению джойстика, игрушечный колобок скользнул под кустами к солдатскому «биваку». Там, судя по звукам, обед подходил к концу. Хлеба солдатики вкусили, теперь им не хватало только зрелищ. И тут очень кстати из кустов выкатилась забавная игрушка.

Через пару метров колобок притормозил, а потом начал бегать по кругу. Одновременно изнутри него донесся голос:

– Приколы! Приколы! Приколы!

Отобедавшие солдаты дружно повернули головы.

– Ух ты, дывысь!

– Що цэ?

– Якась играшка, трясця його матэри!

Направляющийся за кустами к КПП Кащеев вытащил руку из кармана. А говорящий колобок тем временем начал воспроизводить запись, которую Кащеев «скачал» из мобильного Интернета:

– Заходит в офис бизнесмен. За ним трое японцев. Бизнесмен обращается к секретарше: «Мне коньяк, а этим трем пидарасам кофе!» Голос одного из троицы: «Двум пидарасам. Я переводчик».

Солдаты дружно заржали. Из колобка донесся хохот, заполнявший паузы между миниатюрами. Следом прозвучала шутка:

– Это тебе не шубу в трусы заправлять!

Солдаты снова дружно засмеялись.

Кащеев вроде как удивленно посмотрел в сторону кустов. Не сделай он этого, торчащий на крыше охранник мог бы отметить его странную реакцию. И что-нибудь заподозрить.

Сейчас, когда все было практически готово к взрыву, Кащеев старался вести себя максимально естественно. И благодаря огромному опыту и выдержке ему это пока удавалось. Под очередной взрыв смеха, донесшийся из-за кустов, он быстро вытащил мобильник и приложил его к уху.

– Да, товарищ полковник! Так точно! Я понял! Так там что, стройматериалы или... Ага, ясно! Встречу, товарищ полковник! Да! Пусть подъезжает к воротам! Я его там подожду!

Говоря это, Кащеев приблизился к КПП и замедлил шаг, вроде как дослушивая инструкции начальства. Наконец он снова заговорил:

– Все понял, товарищ полковник! Сделаю!

Вздохнув, Кащеев ткнул пальцем в кнопку отбоя и приблизился к усиленной охране ворот.

– Начальство должно документы подослать на «бобике», – кивнул на ворота Кащеев. – Наряды там надо какие-то быстро закрыть! Так что я выйду!

Благодаря разыгранному Кащеевым спектаклю с телефонным разговором, никаких подозрений у охраны не возникло. Давешний охранник ткнул пальцем в кнопку на временном пульте, ворота поползли в сторону. Второй охранник, небрежно прохаживавшийся с помповым ружьем в руке туда-сюда, остановился, проводив Кащеева равнодушным взглядом.

Тот нырнул в двухметровую щель. Пару секунд спустя ворота почти беззвучно закрылись. Кащеев испытал огромное облегчение, но ничем не выдал своих чувств. Ведь за ним могли наблюдать на экране ноутбука. И не только. Сигнал с камеры мог подаваться и на централизованный пульт охраны.

Поэтому Кащеев сделал несколько шагов по направлению к Хаджибеевской слободке и даже демонстративно посмотрел на часы. Время сейчас и вправду было ключевым фактором...

57

– Уходите! Быстро! Кащеев за КПП! – крикнул снизу Логинов.

На миг Моня со Шварцем замерли, а потом одновременно рванулись к двери террасы. У Мони стартовая скорость оказалась выше, так что он заскочил в спальню первым и тут же прыгнул на пол. Скользя по ламинату на животе, он проорал:

– Звони на КПП!!!

Шварц грохнулся на пол со звуком дубового шкафа. Ему, как и Моне, довелось быть свидетелем и участником кровавых разборок, охвативших Крым в девяностых. Взрывы на полуострове тогда гремели едва ли не каждый день, так что Шварц примерно представлял, что такое взрыв шести мешков взрывчатки.

Однако с улицы донесся звук двигателя, и грузовик со смертоносным грузом рванулся прочь от террасы. Шварц тут же выхватил телефон и позвонил на КПП. Едва услышав ответ, он рявкнул:

– Где прапор, который вышел?!

– Вниз сбежал, по нужде...

– Ну?! – рявкнул Моня, успевший выхватить из-под кровати «АКСУ».

– Типа по нужде свинтил! – доложил Шварц.

Моня быстро оглянулся на террасу.

– Глянь, грузовик далеко?!

Шварц поднялся, боязливо косясь на дверь.

– Да быстрее, твою мать! – рявкнул Моня.

Шварц выскочил на террасу и вытянул шею влево.

– Уже у сада камней! – крикнул он.

– Тогда вперед! – рявкнул Моня, устремляясь к двери с автоматом наперевес.

Шварц оглянулся на него и выхватил свой огромный пистолет. С террасы они сиганули вниз одновременно – только Моня с разгона запрыгнув на ограждение ногой, а Шварц – оттолкнувшись рукой.

В этот самый момент в глубине усадьбы грохнул жуткий взрыв...

58

Общеизвестно, что в боевой обстановке время то «замедляется», то «ускоряется». У бойцов спецподразделений даже существуют специальные приемы вроде счета про себя, чтобы не «выпасть» из ситуации. Кащеев, стоя на дороге у ворот Мониной усадьбы, время мог контролировать по часам. Однако этого было недостаточно, чтобы в нужный момент привести в действие взрывное устройство.

Поэтому Кащеев быстро вытащил мобильный телефон и нажал кнопку интернет-соединения. После этого он тут же двинулся влево. Уходить Кащеев собирался тем же путем, каким бежал от усадьбы в вечер нападения на танке – по склону к Хаджибеевской слободке. Но свои маневры, конечно, нужно было замотивировать. И Кащеев живо изобразил, что ему вдруг приспичило в туалет.

Это позволило ему вполне мотивированно ускорить шаг и юркнуть вниз со склона. Из вида установленной над воротами камеры Кащеев таким образом благополучно ушел. Однако по периметру наверняка стояли и другие камеры.

Кащеев не имел возможности разведать места их установки и углы обзора, поэтому играл так, словно бы продолжал находиться под пристальным видеонаблюдением. Спустившись немного вниз, он быстро расстегнул штаны, опустил их и присел.

Неизвестно было, просматривалась ли на мониторе в центральном пульте охраны его голая задница, но в любом случае все должно было выглядеть естественно. И, следовательно, не вызывать ни малейших подозрений.

Заняв таким образом позицию, Кащеев прикипел взглядом к дисплею своего телефона. Тот все еще выполнял интернет-соединение, и Кащеев невольно пробормотал:

– Ну, давай!..

Около полутора лет назад Кащеев в качестве разработчика занимался делом об утечке информации из Управления экономической безопасности ФСБ. Круг подозреваемых определили довольно быстро, однако следствие застопорилось из-за того, что было совершенно непонятно, каким образом «воруются» сведения. Именно тогда Кащееву и пришлось привлечь в качестве помощников специалистов по современным технологиям из соответствующего отдела.

В результате он и сам весьма поднаторел в этих вопросах. И вот теперь эти знания снова пригодились. Для того чтобы вовремя привести в действие СВУ под террасой Мони, Кащеев решил использовать две услуги своего мобильного оператора – «WAP-камера» и «Мобильное TV».

Все гениальное просто. С внутренней стороны тента военного грузовика Кащеев прикрепил еще один мобильный телефон. «Глазком» камеры напротив отверстия. Этот телефон работал в режиме WAP-камеры. То есть изображение с него через Интернет передавалось на портал мобильного оператора.

И для того чтобы получить это изображение на свой мобильный, Кащееву просто нужно было войти на этот портал и набрать известный только ему пароль. Однако Интернет штука капризная. Вот и на этот раз соединение затягивалось.

– Да давай же, твою мать!.. – снова не выдержал Кащеев.

И соединение состоялось. Кащеев тут же набрал название канала и ввел пароль. Однако вместо долгожданного изображения на дисплее возникла надпись: «Услуга недоступна. Возможно, Ваш телефон не поддерживает функцию потокового видео».

Кащеев мгновенно вспотел.

– Как не поддерживает, твою мать?.. – прорычал он.

Оба телефона он покупал специально для взрыва, тщательно изучив их характеристики. И выбрал «Нокии», поскольку те были самыми навороченными и могли работать, как в покрытии GPRS, так и EDGE. Это давало двойную гарантию, что все получится. А этот чертов телефон писал какую-то ерунду...

Кащеев испытал знакомое всем желание вскочить и с размаха запустить телефоном о бетонный забор Мониной усадьбы, приправив это действие соответствующим восклицанием из коротких, но выразительных слов.

Однако вскакивать без штанов было не очень удобно. Да и Кащеев был из тех, кто умеет себя контролировать. На миг прикрыв глаза, он глубоко вздохнул и успокоился. После чего быстро защелкал клавишами мобильника...

59

– Бах! – подпрыгнул грузовик на бордюре.

Дверца болтанулась, ударившись о замок, но так и не закрылась. Грузовик подскочил на бордюре и задними колесами. Асфальт остался позади, впереди была пересеченная местность.

Лужок напоминал поле для гольфа, но размерами был слишком мал. Да еще разные кусты, выписанные Моней из экзотических стран, на нем росли. Стоили они кучу денег, но Логинов об этом не думал.

Он не знал, какой заряд заложен в грузовике, но понимал, что Кащеев не поскупился. Так что грузовик по-любому нужно было уводить за лужок. Но сразу за лужком начинался сад камней, устроенный по японским аналогам. Камней Моня не пожалел, так что проехать через этот чертов сад не представлялось возможным.

Поэтому Логинову пришлось резко вывернуть руль. Грузовик устремился к аллейке парка, дважды проломил живую изгородь, потом примял какое-то деревце и помчался дальше. Впереди до самого корта было открытое пространство, и Логинов уже собрался выпрыгнуть, когда сзади вдруг донеслось:

«Б-бух!!!»

И грузовик бросило, словно пушинку.

60

– Твою мать! – проговорил Кащеев, не веря своим глазам.

Он вошел в меню настроек телефона. И обнаружил, в чем дело. Настройка мобильного видео просто «слетела», в смысле как-то дезактивировалась. Кащеев установки не менял. Из этого следовало, что навороченный телефон сделал это сам. Разбираться, почему это случилось, было некогда.

Кащеев просто вновь активировал настройку и, выйдя из меню, снова ткнул в кнопку интернет-соединения. После чего быстро провел рукой с телефоном по взмокшему лбу. Если бы ему сейчас попался под руку разработчик программного обеспечения телефонов, Кащеев придушил бы его не задумываясь.

Его расчет строился на знании человеческой психологии. Любой прохожий, увидев толпу, то и дело разражающуюся гомерическим смехом, обязательно подойдет, чтобы полюбопытствовать, что происходит.

Ну а поскольку подобное происходило в Мониной усадьбе, тем более можно было не сомневаться, что Моня не оставит происходящее без внимания. И выйдет на террасу. О том, что Моня любит обозревать с террасы усадьбу, Кащеев, естественно, узнал от Непейпиво...

Все в плане было просчитано. Но все вдруг застопорилось из-за какой-то идиотской настройки, случайно измененной самим телефоном. Глядя на дисплей, на котором вращались стилизованные песочные часы, Кащеев вновь негромко пробормотал:

– Ну, давай же, мать твою! Давай!

Наконец соединение установилось. Кащеев вновь быстро набрал название канала и пароль. Но второпях ошибся. «Неверный пароль» – высветилось на дисплее.

– Мать-перемать! – прошипел Кащеев и повторил набор.

На этот раз все получилось. На мобильном телефоне Кащеева появилось изображение. Но обрадоваться он не успел, потому что изображение было прыгающим и никакого дома с террасой на нем не было и в помине. На изображении мелькали какие-то кусты, деревья и небо.

– Что за херня! – уставился на дисплей Кащеев.

Первой его мыслью было, что он просто перепутал канал и принимает изображение с другой WAP-камеры, установленной на каком-то раллийном авто. Но это было просто невозможно. С другой стороны, не то что куда-то ехать, но даже сдвинуться с места грузовик со взрывчаткой не мог – ключ зажигания Кащеев предусмотрительно изъял.

На миг он растерялся. Единственным разумным объяснением было, что по дороге они просто потеряли телефон с тента, а подобравший его водитель бросил находку под заднее стекло своей машины...

Но в этот момент изображение на экране резко прыгнуло. И Кащеев вдруг увидел Монин дом – быстро отдаляющийся и совсем в другом ракурсе. И тут Кащеев наконец все понял: кто-то в самый последний момент разгадал его замысел и теперь уводил начиненный взрывчаткой грузовик в глубь усадьбы.

– Умри, гнида!!! – вскрикнул Кащеев, выхватив из внутреннего кармана пульт управления СВУ.

Первым нажатием он активировал взрыватели, вторым привел их в действие.

Б-бух!!! – разнесся за забором чудовищной силы взрыв.

Кащеев тут же вскочил и натянул штаны. Над Мониной усадьбой быстро поднялся в небо черный гриб – вроде того, какие показывают в хронике об атомных взрывах, только значительно меньших размеров.

Сверху на этот гриб словно при замедленной киносъемке падали обломки военного грузовика – клочки горящего тента, коптящее заднее колесо и обрубок каркаса, напоминающий кусок грудной клетки громадного динозавра.

При виде этого зрелища Кащеев злорадно ухмыльнулся. Тот, кто в самый последний момент помешал Кащееву совершить задуманное, во всяком случае, жестоко за это поплатился.

В следующий миг Кащеев бросился к Хаджибеевской слободке. Даже если за ним наблюдали на пульте охраны, особых подозрений это вызвать не могло. Бегство от места взрыва – вполне нормальная реакция для трусоватого тылового прапорщика...

61

– Ни хрена себе! – пробормотал Моня, приземлившись на газон и повернув голову в сторону корта.

Грузовик взорвался в парке, который Моня только недавно засадил саженцами. Стать деревьями большинству из них было уже не суждено. Взрыв оказался такой силы, что даже грузовик разнесло на куски и подбросило их в воздух метров на сто пятьдесят.

– Пипец! – подал голос сзади Шварц.

– Погнали! – вскочил Моня.

В этот момент из-за кустов, от солдатской столовой, выскочил охранник в камуфляже, тот самый, который прибежал по звонку Шварца от КПП. Вид он имел растерянный. Моня заорал:

– К КПП! Быстро!

– А что случилось? – пристроившись к Моне, на бегу спросил охранник.

– Прапор этот – Кащеев! – выдохнул Моня.

Оставшийся у ворот охранник выскочил из-под грибка и стоял, держа в руке пистолет.

– Ворота! – заорал Моня, приближаясь.

Охранник метнулся к пульту и нажал кнопку. Ворота поползли в сторону.

– Куда он ушел?! – снова заорал Моня.

Выскочивший из-под грибка парень махнул пистолетом влево.

– За ним! – завопил Моня.

Парень с пистолетом, охранник с помповиком и Моня с «АКСУ» вылетели за продолжающие открываться ворота одновременно. Все трое рванулись влево и подскочили к склону, готовые открыть огонь. Однако внизу никого не было.

– За ним, вашу мать!!! – завопил Моня. – Достаньте его из-под земли!

Охранники прыгнули вниз и закувыркались по склону. В этот момент со слоновьим топотом к Моне подскочил отставший Шварц.

– Ушел?! – крикнул он.

– За ними давай! – махнул автоматом Моня. – Гоните его как зайца!

Шварц кивнул и как авиационная бомба сиганул вниз. При его приземлении склон вздрогнул и осыпался комьями земли. Шварц попытался бежать по нему, но уклон был слишком крутым, и гигант, сделав пару шагов, упал и покатился вниз, оставляя за собой пыльный шлейф.

В этот момент в ворота выскочили еще двое охранников с начальником охраны во главе.

– Машину! Быстро! – ткнул Моня свой «АКСУ» начальнику охраны. – И вниз! Там Кащеев, надо его перехватить!!!

62

Кащеев спускался вниз, к Хаджибеевской слободке, забирая вправо. Согласно плану. Но внутри него клокотала внеплановая ярость. Ведь все сорвалось в самый-самый последний момент. Такое бывает, причем довольно часто. В том же футболе. Выстроит тренер тактику, команда ее придерживается до самой последней минуты, а на четвертой, добавленной арбитром, вдруг – бац! – пенальти. И весь сезон коту под хвост...

Будучи оперативником со стажем, Кащеев умом понимал, что от подобных случайностей никто не застрахован – ни в жизни, ни в футболе. И все же он все никак не мог успокоиться. Ведь до вожделенной цели было буквально рукой подать.

Как и в футболе, в реальной жизни ярость – плохой помощник. И с Кащеевым она тоже сыграла злую шутку. Переживая случившееся, он слегка отвлекся и перепутал ориентиры. Таковыми служили кусты с желтыми соцветиями.

Кащеев съехал к ним и бросился к канализационному люку. И вдруг увидел, что никакого люка за кустами нет. В первый момент он испытал шок – вроде того, какой испытывает незадачливый казанова, оставивший свой джип в укромном месте неподалеку от дома любовницы и, выйдя от нее после утех, вдруг обнаруживший, что машины нет.

– Твою мать! – невольно вырвалось у Кащеева.

Но за кустами не было не только самого люка, там не было даже намека на то, что он тут когда-либо был. Кащеев быстро развернулся к кустам. И только тут понял, что это не те кусты.

– Твою мать! – повторил Кащеев.

Метнувшись назад, он выглянул вверх. Слева ничего не было, а вот справа Кащеев вдруг увидел желтое пятно. Оно располагалась немного выше по склону. Это и были те самые кусты.

Кащеев немедленно бросился к ним. Расстояние было не таким уж большим. Ему всего-то и нужно было, что преодолеть каких-то пятьдесят метров. Но одно дело спускаться с крутого склона вниз, используя силу притяжения, и совсем другое – передвигаться вдоль того же самого склона. Да еще забирать при этом немного вверх.

Даже не очень подготовленый бегун пятьдесят метров одолеет секунд за десять. Кащееву те же пятьдесят метров пришлось преодолевать две или три минуты. Наконец он оказался почти у цели.

В этот самый миг сверху прилетел камешек. Кащеев тут же плюхнулся на живот. Сверху донесся топот. Следом за ним на склоне вдруг возник бегущий Шварц...

63

«Лэндкрузер» Мониной охраны на бешеной скорости слетел к Хаджибеевской слободке и, визжа шинами, свернул влево, на извилистую улочку, полукругом огибающую основание горы. Прыгая на выбоинах, джип промчался около ста метров и резко притормозил. Здесь из него выскочил первый охранник в синем камуфляже и с помповым ружьем, и джип рванул дальше. Через сто метров «Лэндкрузер» притормозил снова, десантировав второго охранника. Таким макаром Монины люди оцепили весь склон. Джип остановился в тупике, водитель выскочил на другую сторону и, выхватив пистолет, через крышу принялся сторожко осматривать склон.

Начальник охраны находился в середине этой живой цепи. Он пытался наладить связь с преследовавшими Кащеева коллегами, когда сверху вдруг посыпались камни.

– Всем внимание на мой сектор! – крикнул начальник охраны в рацию.

После этого он метнулся к небольшому валуну и припал к нему с «АКСУ».

64

Телохранитель Мони сделал пару огромных прыжков по склону, потом вдруг поскользнулся и, плюхнувшись на задницу, поехал вниз. Из-под его ног сорвалось и покатилось вниз несколько десятков камней.

Распластавшийся за кустом Кащеев за это время успел выхватить из своей папки пистолет. И по-пластунски быстро вскарабкаться к самому кусту. Теперь канализационный люк находился буквально в метре от него. Однако воспользоваться им Кащеев не мог – Шварц спускался слишком быстро.

Все, что оставалось Кащееву, это встретить противника выстрелами. И он поднял пистолет, ожидая, когда Шварц покажется справа из-за куста. При этом Кащеев понимал, что стрелять нужно наверняка и несколько раз. Пистолет Макарова отнюдь не автомат Калашникова. Можно выпустить в противника весь магазин, а тот при этом останется жив. Что же касалось Шварца, весившего под полтора центнера, то тут вообще ни в чем нельзя было быть уверенным.

Кащеев от напряжения даже прикусил губу. И в этот момент сверху, слева вдруг донесся топот. Кащеев чисто инстинктивно подобрал ноги и быстро оглянулся.

На склоне он увидел еще одного преследователя – в камуфляже и с помповым ружьем. Тот, как и Шварц чуть раньше, огромными прыжками быстро спускался по склону вниз. И у Кащеева вдруг все словно оборвалось внутри...

65

«Лэндкрузер», набитый охранниками, помчался вниз, к Хаджибеевской слободке. На воротах остался охранник с пистолетом.

– Гляди тут в оба! – крикнул Моня. – Посторонних не впускать!

Охранник кивнул и нажал кнопку закрытия ворот. Моня побежал к дому. Из-за кустов высыпали голые по пояс солдаты-строители. Они испуганно смотрели в сторону парка, где в небо поднимались разрозненные черные столбики дыма.

– С дороги! – заорал Моня.

Солдаты испуганно расступились. Моня, шлепая по асфальту босыми ногами, устремился к месту взрыва. Тут из-за дома наперерез ему выскочила перепуганная Лизка.

– Что случилось, Монечка? – заорала она.

– Учения, блин! – крикнул Моня, проскакивая мимо.

– Какие учения? – растерянно повернулась ему вслед Лизка.

– По гражданской обороне! – крикнул Моня, злясь на Лизку, которая задавала глупые вопросы при куче посторонних.

Лизка растерялась окончательно и секунду спустя бросилась за Моней. Тот перепрыгнул через живую изгородь, промчался через лужок и приблизился к саду. Там в дыму бродили два силуэта – охранники внутреннего периметра, только недавно занявшие свои посты.

– Ну? – заорал Моня. – Нашли Витька?

Оба охранника развернулись, ближний к Моне махнул чем-то на конце «помповика»:

– Только это!

Моня обежал коптящую шину и резко остановился. На стволе ружья висела скукожившаяся, потрескавшаяся, с еще дымящейся подошвой туфля.

– И все? – сипло спросил Моня, окидывая взглядом разбросанные остатки грузовика. – Вы хорошо смотрели?

– Хорошо! – кивнул второй охранник. – Если был в кабине, то просто испарился...

Моня невольно опустил голову. Часто родственники погибших в авиакатастрофах требуют выдачи тел, подозревая, что власти их скрывают. Основанием для таких подозрений служит то, что личные вещи погибших вроде паспортов, книг и даже портмоне с бумажными деньгами родственникам возвращают. Объяснение тут простое, описанное в учебнике физики для пятого класса. При падении с больших высот кинетическая энергия так велика, что при ударе о землю человеческое тело, состоящее на восемьдесят процентов из воды, просто мгновенно испаряется. То же самое может произойти и в результате удара при мощном взрыве. Моня физику для пятого класса помнил слабовато, но на взрывы насмотрелся. Поэтому и вопросов больше задавать не стал.

Зато подскочившая к нему сзади из-за коптящей шины Лизка крикнула:

– Кто испарился? Кто испарился, Монь?..

В этот момент Лизка наконец увидела дымящуюся на ружье туфлю и замерла с открытым ртом.

66

Увидев второго преследователя, Кащеев вдруг осознал, что это конец. Воевать на склоне с двумя противниками было самоубийственно. Тем более в ситуации, когда они располагались с разных сторон и имели преимущество в вооружении.

Но Кащеев бывал в разных переделках и интуитивно метнулся прямо в куст, буквально ввинтившись в него всем телом. Он, конечно, издал при этом шум. Но Шварц отнюдь не стоял на месте. Он съезжал вниз, издавая намного больше шума. И это сработало.

Шварц вынырнул из-за куста секундой позже. Кащеева он не заметил, но все равно притормозил. Кащеев, замерев в ветках, поднял пистолет. Шварца он толком не видел.

Гигант Кащеева тоже не видел, но колебался, раздумывая, свернуть к кусту или нет. Однако в этот момент Шварц углядел охранника, быстро спускавшегося по склону с другой стороны куста. Решив, что тот наверняка заметил бы Кащеева, если бы тот прятался за кустом, Шварц чуть привстал и устремился по склону дальше...

67

– Ы-ы!.. – пожарной машиной завыла Лизка.

Хоть туфля Логинова и пострадала при взрыве, она ее узнала. Практически сразу. Все женщины первым делом обращают внимание на мужскую обувь, и Лизка не была исключением.

– Да убери ты ее, выставил, блин! – рявкнул на охранника Моня, быстро разворачиваясь.

– Ы-ы! Витя, да, Витя испарился?! – рухнула на его грудь Лизка. – Как же так, Монь?! Ы-ы! Как же так?! Я ж его даже с Каролинкой не успела познакомить! А она ж совсем одинокая, Монь! Совсем!!!

Тут Лизка, ухватившись за рукава Мониной футболки, начали их трясти так, как будто собиралась оторвать.

– Все! Все! – рявкнул Моня, чтобы привести Лизку в чувство. – Нету его, чего теперь выть?!

– Как нету?! Как нету, Монь?! – пуще прежнего завыла Лизка. – Я-то ему пообещала, что с Каролинкой познакомлю! А теперь что? Что я ей скажу?!

– Твою мать! – оглянулся Моня. Самому ему выслушивать этот бред было некогда, и он рявкнул: – Заберите ее, блин, кто-нибудь! И в дом! Быстро! Чтоб солдатня ничего этого не слышала!

Охранник, нашедший туфлю Логинова, подскочил к Лизавете и схватил ее за руку. Однако та, вцепившись в Моню мертвой хваткой, завизжала:

– Я не хочу! Я боюсь! Я с тобой, Монь!

– Блин! – в сердцах вскрикнул Моня и быстро протянул руку к шее Лизки.

В следующий миг она вдруг квакнула и обмякла. Этот прием Моня позаимствовал у покойного Логинова. Тот, еще когда не испарился, имел очень нехорошую привычку усыплять Шварца тычками пальца в сонную артерию.

– Уноси ее! – рявкнул Моня охраннику. – И туфлю забери, чтоб никаких следов, блин!

Охранник подхватил Лизку и закинул себе на плечо. Подскочивший коллега сунул ему в карман камуфляжа туфлю Логинова. Моня тем временем выхватил телефон и набрал номер Байрак-Бубердыева.

В трубке прогудели шесть длинных гудков, и только потом послышался приглушенный голос адвоката:

– Алло! Моня, я...

– Ты какого хрена не отвечаешь, твою мать?! – проорал Моня.

– Я в суде, у меня слушание... – тем же приглушенным голосом объяснил адвокат.

– На хрен все слушания! Прыгай в машину и гони сюда! Быстро!

– Но у меня же в зале клиент...

– Да манал я твоего клиента, у меня во дворе военный грузовик взорвался! Заболей, упади в обморок, умри, но чтоб через десять минут был тут!

– Понял, Моня! Уже выезжаю! – совсем другим тоном сказал адвокат.

Моня отнял телефон от уха и развернулся к оставшемуся охраннику.

– Остаешься тут! Никого близко не подпускай! Логинова ты не знаешь! Туфли не было! Кто был в кабине, не видел! Все понял?

– Да! – кивнул охранник.

Моня в последний раз окинул мрачным взглядом дымящиеся остатки грузовика и быстро направился к дому...

68

Выставив из-за валуна «АКСУ», начальник Мониной охраны выжидал. В какой-то момент следом за одиночными камнями сверху обрушился целый камнепад. А потом из-за куста показался Шварц. Размахивая своим огромным пистолетом, он то бежал по склону, то плюхался на задницу и съезжал вниз.

Начальник охраны высунулся из-за валуна и крикнул:

– Ну что у тебя? Не видно его?

– Нет! – качнул головой Шварц.

Плюхнувшись на задницу, чтобы погасить скорость, он съехал к самому валуну и только тут вскочил на ноги. Начальник охраны уже закинул «АКСУ» на плечо и вызывал по рации других участников погони.

Однако ни один, ни другой на склоне Кащеева не обнаружили. Начальник охраны сообщил об этом Шварцу. Телохранитель перезвонил Моне. Тот выматерился и велел всем срочно возвращаться в усадьбу.

«Лэндкрузер» отправился в обратный путь, подхватывая по дороге участников неудавшейся погони...

69

Топот Шварца и шум осыпающихся впереди гиганта камней затихли, а Кащеев все еще не решался высунуться. Смерть прошла буквально рядом, поэтому он и не хотел рисковать. И только выждав еще несколько секунд, Кащеев подался вперед и осторожно выглянул из куста.

Ни Шварца, ни охранника с помповым ружьем видно уже не было. Только на маршрутах их спусков виднелась поднятая пыль. Подножие горы из куста не просматривалось, но Кащеев уловил шум мощного движка. Обитатели Хаджибеевской слободки на джипах не ездили. Отсюда следовало, что это могли быть только Монины люди.

И Кащеев тут же метнулся к люку – ползком. Приподняв тяжелую крышку, он сдвинул ее в сторону и ногами вперед нырнул в проем. Скобы-ступеньки, которые Кащеев нащупал, придали ему уверенности. Опираясь о них, он быстро спустился и поставил крышку на место. Его папка при этом с громким звуком шлепнулась вниз, но звук этот никак не мог вырваться наружу.

Кащеев затопал подошвами по скобам. Наконец его ноги нащупали дно. Здесь Кащеев быстро наклонился и пошарил руками в темноте. Оставленный им рюкзак оказался на месте. Рюкзак был не туристический, а вполне современный, вроде тех, с какими в последнее время полюбили передвигаться по каменным джунглям обитатели мегаполисов. В его кармашке Кащеев предумотрительно оставил фонарь.

Быстро нащупав, он вытащил его и включил. Потом подобрал и сунул в рюкзак упавшую папку. После этого Кащеев на миг замер и прислушался. Сверху не доносилось ни звука, и он устремился вниз по коллектору...

70

Строительные работы в усадьбе Мони приостановили. Сразу после обеда друг за другом начали прибывать различные военные начальники. Из военной прокуратуры прибыла целая делегация. Военное и прокурорское начальство обозревало остатки военного грузовика, после чего быстро связывалось с вышестоящим начальством.

Моня с Байрак-Бубердыевым в особняке в это время спешно разрабатывали план глухой защиты на случай возбуждения уголовного дела и инструктировали своих людей. Для Лизки специально вызвали врача, который готов был дать показания, что она в результате шока впала во временное умопомешательство.

Впрочем, все это оказалось совершенно напрасным. Украинские военные, как и любые военные, очень не любили, когда в их дела вмешивались гражданские или другие силовые ведомства. Главный принцип военной доктрины «не выносить сор из избы» восторжествовал и на этот раз. После оживленных телефонных консультаций военные чины дружно возжелали побеседовать с Моней.

Встреча прошла в Монином кабинете и весьма напоминала предыдущую. Моня восседал за своим столом, Байрак-Бубердыев с кучей бумаг торчал сбоку от него. Только на этот раз вместе со Шварцем под стенкой находился доктор, готовый в любой момент дать заключение, что его пациент Моня в результате последних треволнений временно потерял разум и не может нести ответственности за свои слова и поступки.

Военные чины расположились на кожаном диване напротив Мониного стола. Их «шестерки» торчали по бокам под стенкой. На этот раз от военных выступал представитель военной прокуратуры:

– Нами проведен осмотр и опрос свидетелей имевшего место чрезвычайного происшествия. В настоящий момент комиссией рассматриваются две версии случившегося. Первая: взрыв грузовика на боеприпасе времен Второй мировой войны. Вторая: взрыв, подготовленный пока не установленными лицами с целью нанесения ущерба имуществу и здоровью владельца усадьбы... – В этом месте представитель военной прокуратуры извлек из кармана носовой платок и трубно высморкался. Дело, конечно, было не в насморке, просто докладчик давал время Моне пошептаться со своим адвокатом. Как только адвокат отпрянул от уха Мони, прокурорский продолжил:

– Вторая версия, конечно, потребует привлечения компетентных в подобных делах органов – Управления по борьбе с организованной преступностью и, возможно, даже СБУ Крыма. Боюсь, что в этом случае стройка окажется просто парализована следственными действиями...

– Мой клиент считает, что уважаемая комиссия вполне компетентна, чтобы установить причину данного чрезвычайного происшествия самостоятельно! – быстро проговорил Байрак-Бубердыев.

Представитель военной прокуратуры облегченно вздохнул.

– Тогда можно считать, что причиной взрыва, не повлекшего человеческих жертв, стала неразорвавшаяся бомба времен Второй мировой войны. Для исключения подобного в будущем комиссия вынуждена приостановить проведение работ до обследования стройплощадки саперами. Это первый пункт. Второй: для обеспечения сохранности стройматериалов территория строительства будет взята под охрану национальной гвардией...

Моня с Байрак-Бубердыевым переглянулись, потом адвокат спросил:

– А конкретно как будет выглядеть эта охрана строительства?

– Как охрана любого военного объекта. Караульным методом. Периметр усадьбы будет взят под контроль, пропуск на территорию будет осуществляться только после тщательного досмотра и проверки документов. С целью недопущения проникновения лиц, имеющих преступный умысел, – здесь представитель военной прокуратуры сделал красноречивую паузу и только потом продолжил, – на похищение стройматериалов либо другого военного имущества.

Моня с адвокатом переглянулись. Было понятно, что таким образом вояки просто решили обезопасить своих людей от Мониных разборок. Это создавало определенные неудобства, но в данный момент было только на руку Моне. И тот быстро кивнул.

– Мой клиент полностью согласен как с выводами, так и с рекомендациями уважаемой комиссии! – огласил вердикт Байрак-Бубердыев и захлопнул свою папку.

71

Коллектор, по которому уходил Кащеев, был обычным коллектором ливневой канализации. На склонах по берегам Москвы-реки таких тысячи. Устроенная для предотвращения размыва талыми и дождевыми водами берегов несколько лет назад, когда чеченцы развязали террористическую войну, эта канализация оказалась под пристальным вниманием спецслужб. Именно тогда все выводы, а они, как правило, находятся ниже уровня воды, снабдили решетками. Это дало свои плоды – террористы подземными коммуникациями столицы России воспользоваться не смогли.

Кащеев же ливневой канализацией воспользовался легко. В Крыму правоохранительные органы подземными коммуникациями не занимались. Так что разведать и наметить подземный маршрут отхода оказалось проще простого. Однако Кащеев все равно спешил. Ведь не один он был таким умным. Люди Мони, хоть и не имели опыта, который имел Кащеев, все равно могли обо всем догадаться и выходы перекрыть...

Уходящий вниз коллектор строился в те времена, когда ни цемента, ни железа в бывшем Советском Союзе не жалели. Диаметр был вполне достаточным, чтобы Кащеев мог передвигаться бегом. Правда, при этом все время приходилось пригибаться. Зато Кащееву повезло в другом. В Крыму давно не шли дожди, так что дно коллектора было сухим.

Только один раз на прямом участке попалась почти высохшая жижа из смытой водой земли. Кащеев не успел ничего понять, как опорная нога вдруг скользнула в сторону, стенки колодца качнулись, и он бахнулся на спину.

К счастью, закинутый за спину рюкзак избавил Кащеева не только от серьезных травм, но даже от ушиба. Матерясь, Кащеев поднялся и двинулся вперед уже осторожнее. Сразу за прямым участком показался поворот.

В этом месте спускавшийся с горы коллектор вливался в магистральный. Его диаметр был таким же. Кащеев свернул влево. Метров через сто он миновал вывод еще одного коллектора. От него до выхода было пять минут ходьбы – Кащеев засек время, когда проводил пробный отход.

72

Моня вышел на террасу и, широко расставив руки, оперся об ограждение. Внизу перед кустами стоял огромный «КрАЗ», на тенте которого большими белыми буквами было написано: «Розмiнування». Впереди него стоял зеленый «уазик» с маячком на крыше и аналогичной надписью. Поскольку никаких взрывоопасных предметов найдено не было, маячок остался незадействованным. Несмотря на это, саперов щедро угостили «чем бог послал» в летней солдатской столовке.

Спотыкаясь и громко переговариваясь между собой, они выныривали из-за кустов и забирались в кузов «КрАЗа». Последними показались командир саперного отделения с Байрак-Бубердыевым и Шварцем. Подойдя к «уазику», изрядно нагрузившийся вояка развернулся и обнялся с адвокатом. Тот процедуру перенес стоически, после чего взял поданный Шварцем пакет и протянул саперу:

– Ну а это вам на дорожку! Счастливо!

– Спасибо! Если что, всегда рады помочь! Не дай бог, конечно!

Выскочивший водитель забрал у шефа пакет и помог ему взобраться на командирское сиденье. Полминуты спустя «уазик» с «КрАЗом» наконец тронулись с места и направились к открывшимся воротам.

За ними на дороге маячил БТР национальной гвардии. Ее бойцы в соответствии с достигнутой договоренностью взяли под контроль внешний периметр усадьбы.

Машины минеров выехали, ворота закрылись. Три-четыре минуты спустя Байрак-Бубердыев и Шварц зашли к Моне на террасу. Солнце уже село за гору. Поскольку военных строителей сразу после обеда увезли в расположение части, в усадьбе было непривычно тихо. Идиллию нарушали только доносящиеся из-за дома приглушенные крики устраивавшихся на ночь фазанов.

– Ну что, порядок? – повернулся Моня к адвокату.

– Да, – устало кивнул тот.

Моня вытащил заранее приготовленные деньги и протянул их Байрак-Бубердыеву.

– Держи, заработал...

При виде долларов в усталых глазах адвоката промелькнул алчный блеск, но деньги он взял без излишней поспешности, с чувством собственного достоинства.

– Единственное, что о всех гостях теперь придется заранее информировать начальника караула, – кивнул Байрак-Бубердыев в сторону КПП, за которым торчал на дороге БТР нацгвардии. – Иначе они никого не пропустят...

– Да это фигня! – пожал плечами Моня. – Караул прикормим, у меня несколько человек из охраны в нацгвардии служили.

– Ну, тогда все! – кивнул адвокат, спрятав деньги. – Поеду я, а то и так выпал сегодня из графика!

– Давай! – протянул руку Моня. – Если что, я позвоню...

73

Кащеев приближался к заранее присмотренному выходу. Под ногами начала хлюпать вода. Поступала она сюда из стока какого-то небольшого предприятия, приткнувшегося к горе за Хаджибеевской слободкой. Что это за предприятие, Кащееву было без разницы, поскольку выйти на поверхность он собирался раньше.

Наконец впереди в потолке коллектора мелькнуло отверстие. Это был он, вожделенный выход. Кащеев облегченно вздохнул и ускорил шаг. Дойдя до уходящего вверх колодца, он взял фонарик в зубы и начал взбираться к люку по проржавевшим скобам, намертво вмурованным в железобетонные кольца.

И тут вдруг сверху донеслись голоса. Кащеев мгновенно остановился. Уцепившись одной рукой за скобу, второй он тут же выключил фонарь. То, что люди Мони успели перекрыть выход, стало для него настоящим шоком.

Конечно, они были на джипе, но весь фокус заключался в том, что проехать от Хаджибеевской слободки к этому самому колодцу напрямик было невозможно. Для этого нужно было сперва спуститься на пару километров вниз.

– Мать твою!.. – беззвучно пошевелил губами Кащеев.

Нужно было немедленно сматываться. И уходить по коллектору, чтобы искать другой выход. Но Кащеев не торопился. Он чувствовал, что тут что-то не то. Не могли люди Мони, даже будь они семи пядей во лбу, так быстро обернуться.

И Кащеев, вместо того чтобы спуститься, начал осторожно подниматься наверх. Поближе к крышке люка...

74

Стоя на террасе, Моня смотрел, как вслед за машинами минеров усадьбу покинул «Лексус» Байрак-Бубердыева. Больше посторонних в огромной усадьбе не осталось. Моня устало провел рукой по лицу и, не оглядываясь, спросил Шварца:

– Курить есть?

– Ага! – проговорил Шварц.

Телохранитель подал Моне пачку и зажигалку. Моня прикурил сигарету, выпустил дым и сказал:

– Пойди глянь, чего там Лизка...

Шварц оставил Моню одного. Вернувшись через три минуты, он доложил:

– Нормально. Ревет только...

– Ну, тогда пусть ужин соберет, – не оглядываясь, сказал Моня. – В столовой посидим...

75

– ...ты че, Каля, права решил покачать? Я эту телку первый увидел, значит, и мобильный мой! – донесся сверху голос. – Скажи спасибо, что я тебе кошелек ее отдал!

Кащеев слушал голоса, упираясь головой в канализационный люк. Он уже все понял. В небольшой кирпичной будке, бывшей когда-то канализационной подстанцией, а теперь не имевшей ни окон ни дверей, малолетние гопники делили добычу. Добыча эта, судя по всему, была не бог весть какой: мобильный и женская сумочка с кошельком, в котором обнаружилось аж сто гривен, то есть примерно пятьсот рублей в переводе на российскую валюту.

Часть этих денег грабители успели потратить на водку, которую сейчас и распивали, обмывая столь «удачное» дело. Ну а в процессе распития возник спор о дележе. Все это было настолько банально, что Кащеев мгновенно уловил суть. И вдруг понял, что таким шансом грех не воспользоваться.

Так что теперь его интересовало только одно – сколько точно наверху гопников и как именно они расположились. Гопников, видимо, было всего двое. Но расположились они неподалеку от люка. И Кащеев выжидал.

– Так, а бахнул ее по голове кто? Я! Значит, и делим поровну, Кибер!

– Ты че, бля, не понял, Каля? Не понял? – вскрикнул подельник. – Как я сказал, так и будет!

– Нет! Делим поровну! Как договорились!

– Ну, бля, ты меня довел!

По цементному полу затопали ноги. Донеслись вскрики, потом что-то громко стукнуло. Кащеев не стал больше ждать. Наклонив голову, он уперся плечом в крышку и отбросил ее в сторону. После чего выскочил наверх.

– На меня попер? Да?.. – крикнул один из гопников и быстро оглянулся.

Вид словно возникшего из ниоткуда человека в форме на мгновение парализовал его. Кащеев за это время успел метнуться к двери. Теперь выход из кирпичной будки был заблокирован. В ней, правда, имелось еще два окошка, но они располагались очень высоко, примерно на уровне двух метров от пола.

– Бог в помощь, ребятки! – осклабился Кащеев, сдергивая с плеча рюкзак.

Один гопник – щуплый, лет семнадцати на вид, лежал на усыпанном битым кирпичом и мусором полу. Это был Каля. На нем сидел с ножом парень покрупнее, он весил килограммов семьдесят. Этого звали Кибером. Он вдруг вскочил и выставил перед собой нож.

– Отвали, мусор! Попишу!!! – разнесся в кирпичной будке истеричный вскрик.

Нервишки, несмотря на юный возраст, у Кибера были ни к черту. Это и решило его судьбу. Кащеев бросил рюкзак на пол и сказал:

– Кинул нож, быстро! Считаю до трех!

Кибер быстро покосился на приподнявшегося на полу подельника. Рука Кибера нервно сжала рукоятку ножа, лицо налилось кровью. Кибер был типичный неврастеник, таких среди уголовников большинство. Кащеев прекрасно знал их повадки.

– Раз! – произнес он.

Кибер подался чуть назад и оглянулся на ближайшее окно. Однако о том, чтобы успеть вскарабкаться в него, не могло быть и речи. И Кибер тут же метнул на Кащеева полный страха и ненависти вгляд.

– Лучше уйди!!!

Рука Кибера вновь сжала рукоятку ножа. Кащеев же спокойно посмотрел на продолжавшего лежать, но уже приподнявшегося на локте и подобравшего ноги Калю. И даже сочувственно кивнул ему. После чего метнул взгляд на Кибера и с угрозой проговорил:

– Два!

Тут у Кибера и сорвало планку. Он рванулся к Кащееву с глухим рыком. Кащеев же сделал короткий шаг ему навстречу левой ногой. Кибер держал нож прямым хватом и нанес противнику удар в живот. Но от подобных ударов учат защищаться даже сопливых новобранцев из патрульно-постовой службы.

Кащеев встретил руку Кибера блоком скрещенных рук. После чего немедленно нанес удар правым коленом в пах. Сделав шаг вперед, он как раз и принял стойку, идеально подходящую для этого удара. Кибер не успел охнуть, как Кащеев тысячи раз тренированным движением вывернул ему руку с ножом. Нож выпал, Кащеев вдобавок вывернул и кисть Кибера. Теперь он мог легко удерживать его на болевом приеме одной рукой.

Кащеев осклабился и, ухватив гопника правой рукой за лоб, задрал его голову.

– Ты ошибся, я не мусор!

– А кто?! – прошипел Кибер.

– Грабитель! – хмыкнул Кащеев. – Но я придерживаюсь правил. Самое главное, я никогда не кидаю напарников. Потому что напарников не кидают даже менты! Напарников кидают только мусора! И крысы! А ты как раз и хотел кинуть своего напарника! Да?

Тут Кащеев вывернул кисть и резко задрал руку Кибера. Тот дернулся от нестерпимой боли и крикнул:

– Я не!.. А-а!

– Что ты не? – спросил Кащеев.

– Не буду! Больше! – провыл Кибер.

– Конечно не будешь! – кивнул Кащеев и посмотрел на Калю. Тот как раз начал подниматься с пола. При взгляде Кащеева он замер, однако тот его подбодрил: – Вставай, вставай! Не бойся! Настоящие грабители всегда помогут друг другу! И никогда не бросят напарника в беде! Правильно?

Каля быстро поднялся и кивнул:

– Д-да!

– Тогда так, – деловым тоном сказал Кащеев. – Эта крыса тебя хотела кинуть... Этого мы так оставить не можем. Потому что если кто-то тебя сегодня кинул, то завтра он тебя или пырнет, или подставит, или сдаст мусорам. Понимаешь?

– Д-да! – снова кивнул Каля.

– Поэтому с крысами есть только один выход. Их нужно мочить.

– Я не!.. – всхлипнул было Кибер, но Кащеев тут же нанес ему удар коленом в живот.

– Молчи, когда настоящие пацаны разговаривают! Крысам слова не давали! – Здесь Кащеев снова перевел взгляд на Калю. – Он хотел убить тебя. Поэтому ты сейчас убьешь его...

Лицо Кали побледнело.

– Ты должен это сделать, – спокойно продолжил Кащеев. – И ты это сделаешь. Я вижу, что ты не крыса, ты пацан с настоящими понятиями. Мы с тобой одной крови. И мне как раз нужен такой помощник. Для настоящего дела, после которого ты сможешь купить себе тачку и менять телок как перчатки на лучших дискотеках. Телки, они сами кидаются на тех, у кого есть деньги. В общем, у нас будет все. Но крысам с нами не по пути! Крыс нужно мочить!

С этими словами Кащеев резко вывернул руку Кибера, сломав ее. Тот потерял сознание. Кащеев толкнул его под ноги Кале и отступил:

– Сделай это! И уходим! Нас ждут большие дела!

76

Лизка, хлюпая носом, выставляла на стол посуду. На ее зареванном лице не было ни грамма косметики, если не считать теней под глазами. Одета Лизавета была в темный джинсовый костюм, на ее голове была повязана косынка, на ногах туфли без каблуков. Спустившиеся в кухню Моня со Шварцем невольно остановились и переглянулись.

Они были одеты как обычно. Моня – в спортивные шорты с футболкой, Шварц в джинсы и «адидасовскую» майку. Быстро глянув на вырядившуюся в траур Лизку, Шварц поспешно заправил майку в джинсы. Моня одобрительно кивнул, после чего направился к столу.

Присев, Моня взял и повертел в руке фужер, потом посмотрел на Шварца:

– Это не пойдет. Тащи граненые. И водку. Только нашу. «Столичную»...

Шварц кивнул и протопал к бару. Микроволновка звякнула и осветилась изнутри. Лизавета выложила на большое блюдо приготовленные на встроенном гриле куски маринованного мяса. Шварц выставил на стол четыре граненых стакана и двухлитровую сувенирную бутылку «Столичной» со знаменитой советской наклейкой.

– Токо ж она того, теплая, – негромко сказал Шварц. Моня махнул рукой:

– Нальешь, сунешь в морозилку. Лиза, и глянь еще хлеба черного...

Лизавета молча нарезала и принесла в вазочке несколько кусков «Элитного» хлеба с изюмом, тмином и прочими наворотами.

– Ну все, – сказал Моня, – все, давайте!

Лизавета сняла передник и устроилась по левую руку от Мони, Шварц – по правую. Он скрутил пробку с бутылки и налил по полстакана водки во все четыре «гранчака». Лизка шмыгнула носом и положила на один из стаканов кусок черного хлеба. Шварц завинтил пробку и собрался отнести бутылку в холодильник, но Моня его остановил:

– Сядь, потом!

Взяв в руку граненый стакан, Моня почесал левой рукой свой тройной подбородок, вперив взгляд в противоположную стенку.

– Вот такая она, жизнь. Рождается человек, открывает глаза, учится ходить, разговаривать и с пеленок незаметно втягивается в суетный бег по кругу. Каждый хочет быть важным. Кто-то лезет в политику, кто-то на телевидение, кто-то в бизнес... Но все ради того, чтобы выделиться. Все думают об этом, и никто не думает о том, что где-то там наверху тикают часы и время твое уходит безвозвратно. А потом – бац! – и все вдруг кончается. И твоя слава для тебя уже ничего не значит. И золото с брюликами тебе уже не нужны. И бизнес твой рвут на части у твоего гроба твои же приближенные. А ты лежишь как бомж в сторублевом костюме, а душа твоя смотрит на это сверху и обливается горючими слезьми... – Тут Моня перевел взгляд на Шварца, который, глядя на него, удивленно хлопал глазами, и спохватился: – Но к Вите это, конечно, не относится! Он тоже хотел быть важным, но выбрал для того, чтобы им быть, благородный способ. Он спасал людей. Хотя спасти человека невозможно, ведь он изначально смертен. Спасти можно только душу. Но Витек все равно делал доброе дело. Ведь если отсрочить смерть человека, то за оставшееся время он может одуматься и успеть спасти свою душу. Так что мы все его должники. Он дал нам время, а значит, и шанс. Как каждый из нас этим шансом воспользуется, другой вопрос. Но шанс – это немало...

– Ы-ы!!! – завыла Лизка. – А сам-то он своим шансом с Каролинкой так и не воспользовался! И уже не воспользуется никогда!

– Как знать, как знать... – посмотрел в потолок Моня. – Может, как раз там-то их души вскорости разом и воспарят, Лиза. В вечном блаженстве!

От удивления Лизка даже перестала плакать.

– Это как, Монь? – сиплым голосом спросила она. – Каролинка ж того, в смысле не того...

– Да это ж секундное дело, – пожал плечами Моня. – Шину просроченную «бриджстоуновскую» сунули в магазине, она на трассе лопнула и все – душа свободна! Навеки...

Секунду Лизка смотрела на Моню, выпучив глаза, потом бухнула на стол свой стакан и полезла в карман.

– Ты чего? – спросил Моня.

– Каролинке позвоню!

– Зачем? – пожал плечами Моня. – Если и вправду, то радоваться надо. А если нет, то зачем отвлекать, может, она как раз о душе-то своей и задумалась. Гляди, успеет спастись... Ладно! – повернулся Моня. – Давай, Шварц! А то с этими бабами и не помянешь толком человека!

Шварц махнул стаканом, и они с Моней синхронно выпили водку.

– А-а-а! – выдохнул Моня и потянулся к блюдцу с черным хлебом. Понюхав, он опустил кусок на свою тарелку и взял вилкой с блюда еще горячий кусок мяса.

В этот момент Лизавета дозвонилась до Каролинки:

– Алло, это я, ты что делаешь?.. А-а... Ну тогда давай!.. Да нет, ничего, просто так... Я не сама... Потом поговорим...

Лизка отложила телефон, Моня, уже жующий мясо, спросил:

– Чего, о душе думает?

Лизка покачала головой.

– У Ротару на приеме, по случаю презентации нового диска...

– Суета сует! – с набитым ртом провозгласил Моня. – Ну, давай еще по одной, Шварц! А то как-то не по-человечески, Лизка-то не помянула!

Шварц, как раз откусивший кусок мяса, натужно проглотил его целиком и схватил бутылку. Набулькав себе и Моне по полстакана, он метнулся к холодильнику и наконец сунул водку в морозилку.

– Ну что, – сказал Моня, беря стакан. – За Витька, чтоб душа его долго не блудила на пути к вечному блаженству! Потому что правильный он был пацан, хоть и конторский! Кто мы были ему? Да никто – я бывший флотский «барабанщик», Лизка бывшая ялтинская... неважно, Шварц – вообще не пришей рукав... А Витя все равно верил в наши души! Я так думаю, он когда прыгал в этот грузовик и уводил его от дома, он до последнего надеялся увидеть, как мы встали на путь спасения! И даже когда рвануло так, что душа его в момент испарилась, он, поднимаясь в небо, глядел на нас сверху и верил, что мы встанем! Наивный, конечно, был пацан Витек, но в том-то и смысл, чтобы до последнего верить в свои чокнутые идеалы. Потому что там, на единственном суде, где взяток не берут, эта его вера перевесит все те предъявы, которые ему поставит небесный прокурор! И его стопудово оправдают! Так что за Витька я спокоен! Свою душу он спас!

– Ы-ы! – тихонько провыла Лизка, на которую спич быстро захмелевшего Мони произвел сильное впечатление.

– Ты чего? – зыркнул на нее Моня.

– За Ви-и-итю радуюсь! – прохлюпала носом Лизка.

– Вот это правильно! – тряхнул стаканом Моня. – За Витька, который не только сам спасся, но и нам дал шанс! Спасибо, Витек! – посмотрел напоследок в потолок Моня.

Лизка смахнула с носа слезу и махнула водку залпом. Моня выпил медленно, не морщась. Его лицо приобрело одухотворенное выражение, какое бывает только у людей, твердо знающих, что делать, и абсолютно уверенных в правоте этого дела. Рожа Шварца была настолько залеплена пластырем, что ее выражение уловить было трудно. Но водку Шварц тоже всосал как воду – водя огромным кадыком словно поршнем насоса.

Когда телохранитель поставил стакан, Моня негромко проговорил:

– Мы тоже спасемся, все трое, если замочим Кащеева!

77

Кащеев отступил к двери заброшенной канализационной подстанции и осторожно выглянул наружу. Вокруг все было спокойно, но все равно уходить нужно было как можно скорее. И Кащеев подался внутрь. Каля стоял и, сжав кулаки, смотрел на ткнувшегося ничком в пол Кибера.

– Не тяни! – сказал Кащеев. – Давай!

Каля посмотрел на него и кивнул. Но с места не двинулся. Кащеев спросил:

– Ты что, никого раньше не убивал?

Каля крутанул головой, но при этом в его глазах промелькнул испуг.

– Не ври! – веско сказал Кащеев. – Мне можешь говорить правду! Ну?

– Да было один раз! – быстро проговорил гопник. – Мы в подъезде бахнули по голове какого-то старикана! А он провалялся до утра и ласты склеил...

– Тогда тем более тебе нечего бояться, – посуровел Кащеев. – Не можешь ножом, возьми вон трубу! Давай!

Каля сглотнул и наконец сдвинулся с места. Сделав пару шагов, он вытащил из кучи мусора кусок трубы и сжал его в руке.

– Давай! Представь, что я не появился! У него бы рука не дрогнула! И ты бы сейчас лежал тут с перерезанным горлом! Хрипел и истекал кровью! А эта крыса шарила бы у тебя по карманам!

Каля шумно выдохнул и шагнул к Киберу. Тот в этот момент как раз пошевелился. Каля испуганно замер, но Кащеев приказал:

– Давай! Он крыса!

Каля замахнулся и нанес первый удар. Кибер дернулся и застонал. Кащеев прикрикнул:

– По затылку!

Каля снова взмахнул трубой и обрушил на голову своего противника целую серию ударов. Кащеев за ним внимательно наблюдал. Каля бил изо всей силы, но нездорового садистского блеска в его глазах не было. Это было важно. Доверять психопатам нельзя.

– Стоп! – скомандовал Кащеев, и Каля тут же прекратил наносить удары.

Он разогнулся с окровавленной трубой. Кащеев быстро подошел и носком приподнял голову Кибера. По характерному оскалу он понял, что тот мертв.

– Молодец! – кивнул Кащеев. – Теперь мы с тобой напарники! Тащи его к люку! Трубу закинешь туда же и закроешь!

– Ага! – кивнул Каля.

Он бросил трубу, быстро наклонился и вдруг замер.

– Что? – спросил Кащеев.

– У него... у него телефон!

– Телефон это палево! – сказал Кащеев. – А мы с тобой будем работать чисто! Так что давай! Шевелись! Скоро ты сможешь купить себе телефон, который покупают только нефтяные шейхи! Платиновый...

– А такие бывают? – удивился Каля.

– Бывают, – кивнул Кащеев. – И у тебя скоро будет. Если будешь делать, что я говорю...

78

Водки в запотевшей двухлитровой бутылке осталось меньше половины. Навалившаяся щекой на кулак Лизка с потеками теней под глазами пела:

– На нем защитна гимнастерка... И красный бантик на груди... Зачем, зачем я повстречала?.. Яво на жизнянном пути...

Шварц сидел на стуле прямо, только от выпитого словно бы став сантиметров на десять ниже ростом. Моня смотрел куда-то в пространство на удивление ясным взглядом. Ощущение было такое, что у него наконец-то открылся третий глаз, так что он теперь без малейшего напряга созерцает грядущее, причем это грядущее сулит ему вполне безоблачную перспективу.

В кармане у Шварца запиликал телефон. Однако тот впал в такую расслабуху, что просто пропустил звонок мимо ушей. Лизка, которой пиликанье мешало петь, умолкла и сказала Шварцу, икнув:

– Звонь-ат!

Шварц вскинулся, не без труда нашарил в кармане телефон и приложил его к уху:

– Але!.. Что?.. Кто?.. Счас доложу! Моня! Монь! – позвал Шварц.

Моня тоже не без труда вернулся к реальности, сфокусировав взгляд на Шварце.

– Чего?..

– Там этот! Ветеринар приехал! По записи который! Насчет птичьего гриппа!

– Какой еще, блин, ветеринар? Куры спят давно! Гоните его в шею!

– Гоните его в ше... – рявкнул было в трубку Шварц, но вдруг спохватился. – Стоп! – Прикрыв микрофон, Шварц наклонился к Моне и негромко проговорил: – Монь! Это ж кровопивец! Мы ж его ветеринаром для караула записали!

Моня окончательно вернулся в реальность:

– Ну так чего ты мне голову морочишь! Иди тогда встречай, твою мать!

– Ага! – подскочил Шварц и проговорил в трубку: – Ведите в дом, я счас встречу!

Пару минут спустя в столовую вошел мрачный Плотников – заместитель начальника контрразведки ЧФ и в недалеком прошлом Монин личный куратор. Моня кивнул:

– Проходи! Садись!

Лизка уже подсуетилась, отодвинув свою тарелку и поставив на ее место чистый прибор. Рядом с ним стоял пятый граненый стакан. Плотников двинулся к столу, глядя на прикрытый хлебом стакан Логинова. Обойдя стол, он коротко пожал Моне руку, поставил на пол свой кейс со свеженалепленной эмблемой ветслужбы и присел.

– Шварц! – позвал Моня.

Вошедший следом за Плотниковым телохранитель подскочил к столу и, взяв бутылку, принялся разливать водку. Плотников вздохнул и, глядя в глаза Моне, спросил:

– Так как это случилось?

Моня потер подбородок.

– Да как... Витек приехал, рассказал насчет Кащея. Ну, мы и договорились, что я займусь этим хреном...

– Каким хреном? – быстро уточнил Плотников.

– Узкоглазым... Ну и Витек отвалил. А пока мы все это терли, Кащей загнал в усадьбу и поставил под террасой военный грузовик...

– А как он его мог загнать?

– Вырядился прапором, ну и водилу, наверное, просто на понт взял...

– Так наверное или точно?

– Это ты у вояк спроси, – пожал плечами Моня. – Но водила точно ни при чем. Витек его моментом пробил и погнал на фиг из кабины! А нас с террасы! Ну а сам в кабину и по газам! От дома только отъехал, тут и рвануло... Но перед этим Витя еще успел у водилы узнать, что Кащей вышел за КПП. Мы все сразу кинулись за ним, я пацанов на джипере на слободку послал на перехват, но не успели, ушел...

– Твою мать! – сказал Плотников, наконец опустив глаза.

– Это точно, – вздохнул Моня.

– Так а... на месте взрыва что?

– Шварц! – махнул головой Моня.

Телохранитель быстро поднялся, метнулся к дальнему шкафу и извлек из нижнего отделения прозрачный пакет с туфлей Логинова. Плотников, подняв голову, удивленно смотрел на него. Подошедший Шварц протянул пакет через стол. Плотников его взял.

– Это все! – сказал Моня.

– Так а... – растерянно посмотрел на него Плотников.

– Больше ничего, – покачал головой Моня.

– Смотрели хорошо?

– Да там особо не на что было смотреть, – вздохнул Моня. – А смотрели все: сперва мы, потом куча начальства военного, а в конце еще и саперы... Если б что было, нашли бы.

Плотников вздохнул, посмотрел на туфлю и, вытащив кейс, бережно уложил в него все, что осталось от коллеги. Все деликатно отвернулись. И только когда Плотников наконец щелкнул замками, Моня сказал:

– Ну бери, что ли! Помянем...

Какое-то время Плотников тупо глядел на закрытый кейс, потом медленно покачал головой:

– Я сперва должен сам посмотреть...

– Да там не на что уже смотреть. Вояки все железо увезли.

– Я все равно должен посмотреть! – твердо сказал Плотников, подняв глаза на Моню.

Тот поставил стакан и повернулся к Шварцу:

– Сходи в гараж, возьми джип охраны!

– Зачем джип? – не понял Плотников.

– Затем, что у него фары есть, – сказал Моня. – И иначе чего ты там в темноте смотреть собрался. А ты, Лиза, давай закусь по-быстрому в судок накидай. И стаканы. Еще там помянем...

79

Каля поволок тело Кибера к люку. Кащеев быстро расстегнул рюкзак. Там у него лежала гражданская одежда – джинсы, футболка, куртка-ветровка и кроссовки. Ну и бейсболка. В последнее время их стали носить все, от мала до велика, так что лучшей маскировки даже трудно было придумать.

Кащеев быстро снял форму и сунул ее в предусмотрительно прихваченный пакет. Пакет нужен был, чтобы незаметно избавиться от формы по дороге домой. Каля за это время сбросил труп вниз и вернулся за трубой. Посулы скорого обогащения подействовали – только что совершенное убийство парня, похоже, уже ничуть не волновало. Наклонившись за трубой, он спросил:

– Так, а какое дело мы провернем?

– Такое, после которого ты не будешь нуждаться в деньгах много-много лет! – сказал Кащеев и оглянулся на дверь. – Но об этом мы лучше поговорим в другом месте. Так что давай-давай, в темпе!

Каля кивнул и быстро вернулся к люку. Он признал в Кащееве главного и старался выполнять все его приказы как можно лучше. Именно такой помощник и нужен был Кащееву. Он не зря повязал его кровью.

– Стой! – сказал Кащеев в тот самый момент, когда Каля уже хотел сбросить трубу в колодец.

Каля замер и оглянулся.

– Что ты делаешь? – спросил Кащеев, продолжая быстро одеваться.

– Это... Что вы сказали...

– А конкретно?

– Конкретно, – посмотрел Каля на окровавленную трубу, – хочу трубу в колодец бросить...

– Это не просто труба. Это орудие убийства. Его опытные уголовники стараются или спрятать так, чтобы до него было невозможно добраться, например, утопить в большом водоеме, либо вообще уничтожить. Потому что если оно не найдено, то доказать убийство в суде проблема из проблем. А ты сейчас чуть не подписал себе приговор – ведь на трубе твои отпечатки пальцев...

Каля был явно растерян. Он снова посмотрел на трубу в своей руке.

– Так вы же сами сказали...

– Сказал. Потому что самые опытные уголовники – профессиональные киллеры – всегда сбрасывают оружие на месте преступления. Потому что носиться с ним – слишком большой риск. Но они сбрасывают оружие без своих отпечатков.

Каля хотел было уже начать протирать трубу, но Кащеев его снова остановил:

– Это не выход! Как ни протирай, отпечатки могут остаться. Зато их уничтожает вода, очень быстро и бесследно. Так что на, возьми фонарь и сбрось трубу так, чтобы она вся попала в воду...

Каля быстро подошел и взял фонарь. Заканчивавший одеваться Кащеев кивнул на перевернутый ящик, выполнявший роль стола:

– На бутылке и пластиковых стаканчиках тоже могут остаться твои отпечатки. Так что бутылку брось в воду, а стаканчики сунь в карман, выбросишь по дороге!

Каля принялся выполнять указания Кащеева. Тот прислушивался к доносящимся с улицы звукам. Наконец Каля не без труда приподнял крышку и опустил ее на место. Кащеев нацепил бейсболку и спросил:

– Порядок?

– Да! – оглянулся Каля, отряхивая руки.

– Тогда вперед! – кивнул Кащеев и закинул на плечо рюкзак с формой.

80

«Лэндкрузер» с включенными фарами торчал в раскуроченном взрывом парке. Шварц сидел на водительском месте, Моня курил в пассажирском кресле, Лизка торчала на заднем сиденье возле корзины с припасами. Плотников бродил вокруг образовавшейся от взрыва воронки.

– Чего он там ищет уже двадцать минут?.. – зевнул Шварц, начавший на свежем воздухе быстро трезветь.

– Может, у Витька хрень какая-то секретная была? – пожал плечами Моня. – А может, просто поверить не может...

– Так, а нам-то какой смысл ему туфту парить?

– Да не в том смысле! – махнул рукой Моня на недалекого телохранителя.

В этот момент Плотников вдруг метнулся в сторону и присел на границе освещенного пространства. Быстро оглянувшись и прикрывшись от света рукой, он что-то крикнул.

– Чего? – высунулся в окно Моня.

– А это что?! – крикнул Плотников громче.

– Трогай! – велел Моня.

Шварц завел движок и направил джип к Плотникову. Моня выпрыгнул из остановившегося джипа. Плотников уже открыл слегка погнутый взрывом прямоугольный люк и, подсвечивая фонариком, заглядывал в него. Там примерно в метре от уровня земли глянцево поблескивала вода, из которой на Плотникова таращилась зеленая лягушка.

– Это что? – в третий раз спросил Плотников, поднимая голову на Моню.

– Дренажный колодец сада камней, – сказал Моня.

– А куда он идет?

– Дренажные колодцы никуда не идут, – покачал головой Моня. – В них просто собирается вода...

– А лягушка тогда тут откуда?

– Живет просто, – вздохнул Моня. – Земноводная она.

Взгляд его был почти таким же удивленным, как и взгляд лягушки.

– Так вы его не проверяли?

– А чего его проверять?

– Мне нужен какой-нибудь щуп! – быстро поднялся Плотников.

По его тону Моня понял, что вдаваться в споры бессмысленно, и крикнул Шварцу:

– Найти какой-нибудь дрын, метра на два!

Шварц вынырнул из машины и скрылся в темноте. Вскоре он вернулся из сада камней с граблями на длинной ручке. Вооружившись ими, Плотников принялся сперва осторожно, а потом с каким-то странным остервенением прощупывать стенки и дно колодца.

Шварц, зевая, таращился на него из-за руля джипа. Моня, стоя в сторонке, курил, благоразумно не делая попыток вмешаться в происходящее и не произнося ни слова.

Наконец Плотников в последний раз ткнул древком в колодец, после чего швырнул грабли на траву. В отчании сев, он, обхватив руками ноги и опустив голову, проговорил:

– Не могу поверить!.. Он же шесть лет в «Альфе» оттрубил! И две чеченских прошел! От звонка до звонка!

Моня в последний раз затянулся и повернулся к машине.

– Шварц! Возьми затуши в пепельнице! Лизавета, давай корзину!

Вынырнувший из-за руля Шварц забрал у Мони окурок и понес в машину. Лизавета выбралась из джипа и возле потупившегося Плотникова по-быстрому разложила походный буфет. Подоспевший Шварц набулькал в граненые стаканы водки.

– Бери! – тронул Моня Плотникова за плечо. Подняв свой стакан, он оглядел расположившихся полукругом на траве участников выездных поминок. – Ну что, мы сегодня уже много сказали за Витю... Он отдал свою жизнь, чтобы мы могли жить дальше. Поэтому я обещаю, что мы сделаем так, что Витьку за нас стыдно не будет. И при тебе, Плотников, говорю, что я сделаю все, чтобы под Кащеем горела земля. А если я что-то говорю, то за базар отвечаю!

Все выпили и молча закусили. Наконец Плотников посмотрел на свои «Командирские» и сказал:

– Ладно, мне пора! Надо начальству в Москву докладываться...

– Давай еще по чуть-чуть, Шварц! – кивнул Моня.

Шварц плеснул в стаканы водки, Плотников взял свою тару и сказал:

– Ну, чтоб земля ему была пухом!

Наклонив стакан, он полил водкой землю, потом резко выпил остатки. Остальные просто выпили. Лизка быстро собрала посуду. Три минуты спустя «Лэндкрузер» подкатил к крыльцу. Плотников выбрался из него со своим кейсом и попрощался за руку с Моней.

Его машина, снабженная эмблемой ветеринарной службы, стояла чуть в стороне. Плотников кивнул Лизке со Шварцем и пошел к ней с опущенной головой. Моня повернулся к джипу.

– Отгони «крузер», Шварц, а ты, Лиза, рыбкам поесть кинь, а то они еще до утра друг друга сожрут...

81

Покинув заброшенную канализационную подстанцию, Кащеев с Калей кустами пробрались до забора того самого предприятия, что располагалось за Хаджибеевской слободкой. От предприятия вниз, к Симферополю, спускалась дорога. Однако светиться на ней не стоило, и Кащеев вывел Калю на тропинку, идущую за посадкой. Ее, видно, протоптали работники этого самого предприятия. И тропинка эта самым коротким путем вывела Кащеева с Калей на окраину.

За это время Кащеев успел выведать у парня всю подноготную. Кале было семнадцать. Он вырос, как говорится, в неблагополучной семье. Мать с отцом развелись, после чего Каля жил у бабки, пока та не умерла. Потом вернулся к матери, но та успела спиться, так что ее квартира превратилась в проходной двор. Кавалеры у матери менялись так часто, что Каля даже не успевал запоминать их имена...

История была типичной. Именно такие подростки, как правило, и становились на преступный путь. Однако, согласно статистике, выходцев из так называемых благополучных семей в местах лишения свободы не намного меньше. Так что однозначного ответа на вопрос, что толкает человека на преступный путь, наука не имеет.

Кащеев тоже не собирался копать так глубоко. Ему было вполне достаточно того, что он узнал. Искать Калю никто не собирался. Вот что было главным.

82

«Лэндкрузер» осторожно въехал в просторный гараж и остановился. Как только фары погасли, слева, из сложенных друг на дружку шин, высунулся Мурзик. Шварц невольно дернулся за пистолетом. Увидев, что это пес, он распахнул дверцу и проговорил:

– Твою мать! Мы ж тебя обыскались! Ты что, тут все время ныкался?

Мурзик выскочил из своего укрытия и поковылял к выходу. Пьяных он не любил. Шварц вылез из машины и обиженно бросил вслед псу:

– Говнюк!

Мурзик даже не оглянулся. Вынырнув за ворота, он направился к своей будке, поскольку изрядно проголодался. Будка располагалась сбоку от уже восстановленных военными фазаньих вольеров. Однако большая миска на два отделения оказалась пуста: ни мясных консервов, ни сухого корма насыпать Мурзику никто не удосужился.

Пес уныло посмотрел на хозяйский дом и быстро двинулся к аквариуму с пираньями. На полпути он нагнал Лизку и негромко тявкнул. Та остановилась и погладила его:

– О, Мурзя!

Лизка тоже была пьяной, но голод не тетка, и Мурзик даже лизнул ей руку.

– Сейчас! – пообещала Лизка. – Только кину чего-нибудь этим людоедам!

Мурзик снова тявкнул. Когда было нужно, он умел прикинуться белым и пушистым. Лизка разогнулась и двинулась по дорожке дальше. Голодный Мурзик трусил рядом, цокая по плитке своими когтями.

Метрах в десяти от аквариума он вдруг притормозил и принюхался. Лизка дошла до угла аквариума, где стоял небольшой ящик для разморозки мяса. Раньше для этих целей использовали обычное большое ведро, но Мурзик как раз в день нападения на усадьбу на танке умудрился стырить и сожрать почти целую свиную ногу. В заменившем ведро ящике, к счастью рыб, оказался приличный кусок свинины.

Лизка натянула резиновые перчатки и снова наклонилась над ящиком. В этот момент она увидела Мурзика. Тот стоял метрах в пяти от нее и, повернув голову набок, смотрел куда-то вверх. Выглядел Мурзик довольно странно – вроде как не знал, то ли ему убегать, то ли радостно тявкнуть.

Лизка по инерции взяла кусок мяса и сказала:

– Ты чего, Мурзя?

В этот момент сверху вдруг послышался голос Логинова:

– Давай помогу, Лиза!

Лизка сглотнула и задрала голову. Логинова наверху, естественно, не было. Лизка поняла, что с ней разговаривает его душа, и плюхнулась на колени. Кусок мяса она при этом выронила обратно в ящик. Сложив перед собой руки в перчатках, Лизка истово проговорила:

– Спасибо тебе, Витечка! Ты нам и так помог! Мы все решили встать на путь спасения! И Каролинка, Витя, тоже встанет! Я тебе обещаю, зайчонок! Жди, и ваши души обязательно воссоединятся и воспарят в вечном блаженстве!

– Чего ты за ахинею несешь, Лиза? Ты что, пьяная? Давай мясо! – донеслось сверху, и следом над лестницей высунулась голова Логинова.

– Ой! – вскрикнула Лизка и брякнулась в обморок.

83

В первый миг после пронзительного хлопка Логинов решил, что это конец. Однако грузовик хоть и бросило, но не вверх, а в сторону. Да и донесшийся сзади звук не был звуком взрыва ВВ. Сообразив, что это просто лопнуло колесо, Виктор тут же выпрыгнул из кабины. Грузовик, хоть и изменил направление, все равно уходил от дома.

Теперь было самое время укрыться где-нибудь самому. Приземлившись на ноги, Логинов перекувыркнулся, чтобы погасить скорость, и вдруг почти уперся лицом в аккуратный, выкрашенный зеленой краской под цвет травы прямоугольный люк.

Крышка люка была откидной – с одной ее стороны виднелись петли, с другой – ручка в виде «утопающей» скобы. Размеры, правда, были маловаты, но выбирать не приходилось. Логинов ухватился за скобу и рывком открыл крышку. После чего ногами вперед сиганул в проем.

В колодце, примерно в метре от уровня земли, оказалась вода. Логинов окунулся в нее по шею. И увидел прямо перед собой подскочившую на волне ярко-зеленую лягушку.

В следующий миг стенки колодца содрогнулись словно при землетрясении, вода плеснулась в одну сторону и только потом донесся звук чудовищного взрыва: «Бу-бух!!!»

84

Моня вошел в кухню-студию и поставил корзину на стол. Выудив из нее бутылку, Моня плеснул в стакан водки и посмотрел в потолок:

– Давай, Витек!

Моня уже выдохнул, собираясь выпить, когда в кармане у него зазвонил мобильный. Личный Монин номер знало ограниченное число людей, и звонили ему в действительно срочных случаях. Поэтому Моня опустил стакан и быстро вытащил телефон. Оказалось, что звонит ему Лизка.

– Ой, блин! – пробормотал Моня. Приложив трубку к уху, он быстро проговорил: – Ну, нету там мяса, кинь им сухого корма! Что ты как маленькая, в натуре! Поняла?

– Да это не Лизка, Монь, – послышался в трубке голос Логинова. – Это я. Лизка в обморок брякнулась...

Моня сглотнул и сипло проговорил:

– Ты, Витек?

– Да я, я, кто ж еще?

– Живой, что ли?

– Да! А как бы я с тобой иначе по Лизкиному телефону разговаривал?

– Твою мать, Витек! Ну, ты даешь, в натуре! Я ж тебе, блин, уже памятник почти заказал! А ты хоть знаешь, какие это бабки, в натуре?

– Да пошел в задницу со своим памятником! Сюда давай быстрее, чтоб меня твоя доблестная охрана не подстрелила! Все!

В трубке послышались короткие гудки. Моня отнял ее от уха, вздохнул и вдруг обнаружил в другой руке стакан с водкой. Недолго думая он махнул его и бухнул на стол. В этот момент в столовую вошел Шварц. Моня быстро двинулся ему навстречу.

– Ты в привидения веришь? – спросил он.

– Не-а... – покачал головой Шварц, остановившись.

– Это хорошо! – кивнул Моня. – Пошли! Витя спасся!

– В смысле душа его? – спросил Шварц.

– В смысле он весь, мать бы его так!

– Прикалываешься? – недоверчиво спросил Шварц.

– Ага! Сейчас вместе приколемся!

85

Когда они оказались на окраине Симферополя, Кащеев сказал:

– Надо отметить начало нашего сотрудничества, Каля. Только у меня местных тугриков нет, надо где-то баксы поменять...

– Да у меня есть! – с готовностью сказал Каля. – По-моему, семьдесят гривен, щас гляну...

Каля уже сунул руку в карман, но Кащеев его остановил:

– Ты эти семдесят гривен оставь своей девушке на мороженое.

– А откуда вы знаете про мою девушку?

– У всех есть, – пожал плечами Кащеев и вдруг увидел вывеску банка. – О, на ловца и зверь бежит. Ты это, посиди пока вон там, я сейчас.

Кащеев снял и отдал Кале свой рюкзак. Никаких задних мыслей в тот момент у него не было. Просто в банках понатыканы камеры, а попадать в объектив с Калей Кащееву не очень-то хотелось.

Каля кивнул, закинул на плечо рюкзак и дисциплинированно отправился на указанную лавочку. Кащеев двинулся к банку. Расположенное на окраине отделение размещалось в выкупленной квартире первого этажа обычного жилого дома, только вход в него сделали с улицы.

Кащеев взбежал на невысокое крыльцо и потянул на себя дверь. Внутри было почти пусто. Какой-то мужчина закрывал свой кейс на стоящем прямо перед входом столе с рекламками. Справа пара пенсионеров, вырядившихся словно в театр, терзала худосочную сотрудницу вопросами о пенсионном вкладе.

Кащеев подошел к кассе. Там никого не было. Он оглянулся, и худосочная спросила:

– Вам что?

– Валюту поменять! – показал две сотенные долларовые купюры Кащеев.

Девушка кивнула и крикнула:

– Ань! Ань!

Слева, из-за приоткрытой двери, спросили:

– Чего?

– Клиент!

– Сейчас!

Кащеев облокотился о стойку. Минуту спустя из приоткрытой двери вынырнула не очень высокая, но довольно толстая девица. Она направилась к двери застекленной выгородки, нырнула в нее и прошла к двери кассы.

За ней в зал вошел парень лет двадцати в сорочке с галстуком. Захлопнув дверь, он с важным видом прошел мимо Кащеева и уселся за стол рядом с худосочной девицей.

Кассирша тем временем устроилась на своем месте. От нее пахнуло сигаретным дымом. Кащеев сунул в окошко доллары. Кассирша взяла их и спросила:

– Меняем все?

– Да! – кивнул Кащеев.

Кассирша включила ультрафиолетовый датчик, проверила водяные знаки и потерла обе купюры о другой датчик. После этого она открыла кассу. Ящик был устроен таким образом, чтобы клиенты не видели денег. Но боковые стекла кассы были зеркальными, так что Кащеев увидел в одном из них отражение.

И немало удивился. В отделении, куда кассирша сунула его две сотни, было полным-полно купюр. В первый миг Кащеев даже подумал, что это гривны. Однако деньги кассирша начала брать из другого отделения.

С этого момента Кащеев начал видеть все совсем другими глазами. Чуть приподняв голову, он покосился на камеру. Та была установлена под потолком, с правой стороны кассы. Стекла, отделявшие кассу от зала были хоть и бронированными, но тонкими.

Кассирша отсчитала и положила на свой стол деньги. Пока принтер печатал квитанцию, Кащеев вроде как невзначай оглянулся в поисках помещения охраны. Однако никакой такой двери не обнаружилось.

– Пожалуйста! – сунула кассирша в окошко деньги.

Кащеев их вдумчиво пересчитал. За это время он еще раз осмотрел помещение. И понял, что охранника в отделении нет. Вообще. Это была удача, которой грех было не воспользоваться.

86

Моня вошел в столовую и оглянулся на Логинова.

– Заходи, не бойся, Витек! Фартовый ты пацан, в натуре, заглянуть на свои поминки, это редко у кого получается!

Логинов был в одних носках, но при галстуке. Моня положил ему руку на плечо и невольно хмыкнул:

– Красавец! А вторая туфля где?

Логинов опустил глаза и пошевелил пальцами ног.

– Пираньи твои чертовы сожрали! Уронил случайно. Теперь одна подметка в аквариуме плавает!

– Так, а как ты на аквариум-то попал, Витек? – спросил Моня, увлекая Логинова к столу. – Только не говори, что тебя туда взрывом закинуло!

– Да каким взрывом... Взрыв я в колодце, слава богу, пересидел...

– В дренажном? – быстро спросил Моня.

– В нем, – кивнул Логинов. – Только успел прыгнуть, тут и бахнуло. Главное, что крышку взрывом закрыло, так что даже не контузило...

– Ну садись, садись! – кивнул Моня, подведя Логинова к столу.

В этот момент Шварц, чуть пригнувшись, вошел в дверь, неся на плече находившуюся в бессознательном состоянии Лизку. Сделав несколько шагов, он спросил:

– Куда ее?

– Да вон на диван, – кивнул Моня. – Сейчас все равно очухается...

Моня повернулся к столу. Присевший Логинов смотрел на прикрытый хлебом стакан. Моня кивнул:

– Твой-твой! Так что бери, не стесняйся!

Взяв бутылку, Моня быстро налил водки себе и Шварцу, потом оглянулся:

– Давай, Шварц, к нам! Витек небось выпить хочет за свое здоровье!

Шварца два раза звать не пришлось. Протопав к столу, он быстро присел на свое место. Моня остался стоять. Подняв стакан, он проговорил:

– Вот такая она, жизнь! За кого-то, блин, здравицы провозглашают, за здоровье, многие лета и прочее, а он – брык! – и ласты завернул на ровном месте, споткнувшись в туалете и башкой об унитаз шмякнувшись... А кого-то, блин, страшным взрывом накрывает, его туфлю уже, в натуре, в ведомственный музей увозят, в секцию личных вещей, за упокой его души водки выпивают немерено, а он, курилка, лежит в это время на аквариуме и в ус не дует! Короче, за твой фарт, Витек! Чтоб он и дальше в нужный момент всегда был с тобой!

Столовую огласил дружный звон стаканов. Выпив, Моня даже не поморщился и тут же потянулся вилкой к уже остывшему мясу.

– Налетай, Витек! Пока холодное, но сейчас Лизавета оклемается, подогреет!

Изголодавшегося на аквариуме Логинова уговаривать было не нужно. Он подцепил вилкой мясо и принялся его уплетать за обе щеки. Моня, немного выждав, спросил:

– Так а что потом было, Витек, после колодца?

– Да что? Сматываться надо было быстро, – пожал плечами Логинов. – Идти к дому – солдатам на глаза попадешься, в сторону кортов – твои охранники с перепугу пристрелят... Ну я и рванул через сад камней. Хотел в дом пробраться, но там военные толпой стояли. И тебя нигде нет... Пришлось в твоем зверинце прятаться.

– Красавец! – снова тронул Моня Логинова за плечо. – Правильно кровопивец говорил: «Не верю!»

– Какой кровопивец? – на миг прекратил жевать Логинов.

– Да Плотников твой! Он только уехал... Весь колодец дренажный мне граблями расковырял! Как чувствовал! Шварц, давай!

Телохранитель схватил бутылку и начал разливать водку. Не жалея. Логинов его остановил:

– Эй, все! Мне сегодня еще с начальством общаться!

– Да чего тебе с ним общаться, Витек! – пожал плечами Моня. – Отзвонишься, и все дела!

– Ага! – кивнул Логинов. – Отзвонишься... Это у вас все по-простому, а у нас, чтоб только телефон утопленный списать, кучу бумаг настрочить придется...

– Ой! – донеслось от дивана.

Все дружно повернулись.

– Очухалась, звезда? – осклабился Моня. – Хватит там валяться, давай к нам! За второй Витин день рождения бахнешь!

Лизка села и, глядя на Логинова, захлопала глазами. Потом поднялась и боязливо направилась к нему, вытянув руки.

– Да быстрей, блин, двигай поршнями! – заржал Моня.

Лизка подошла к Логинову и тронула его рукой за плечо.

– Ой, Витечка! Ы-ы! – тут же завыла она. – Так это и вправду ты! Живой! Ы-ы!

– Твою мать... – повернулся к телохранителю Моня. – Давай, Шварц, а то с этим бабьем и за воскрешение по-человечески не выпьешь!

Моня со Шварцем громко чокнулись и выпили. Лизка тем временем осмелела настолько, что обняла Логинова и даже хотела его поцеловать.

– Маска, Лиза! – быстро отстранился тот. – Мне и за списание телефона все кишки вымотают! Садись, что ли!

Чтобы избежать Лизкиных объятий, Логинов быстро поднялся и придвинул ей свой стул. Та, продолжая неотрывно смотреть на него, присела. Логинов уселся рядом.

– Дай закурить, Шварц! – заявил захмелевший Моня. – И наливай, блин, чего посуда пустая?

– Так это, все! – показал пустую бытылку Шварц.

– Гляди, десять лет стояла как новая, а тут, блин, за раз оприходовали! – немного удивился Моня. – Ну ниче, мотнись ко мне в кабинет, там в баре должна быть «Столичная», чтоб не мешать!

– Понял! – вскочил Шварц.

– И там в столе папку Витину возьми! Давай, одна нога здесь, другая там!

Шварц поскакал к лифту, Моня взял оставленные им сигареты и закурил, глядя с пьяной ухмылкой на Логинова с Лизкой. Лизка уже окончательно пришла в себя. Сжав руку Логинова, она быстро говорила:

– Господи, Витечка, зайчонок! Теперь ты обязательно должен познакомиться с Каролинкой! Это знак, Витечка! Судьбы! Понимаешь? А с судьбой не шутят! Давай я ей прямо сейчас, при тебе, позвоню! Давай? И вы договоритесь, когда встретитесь!

– Да какой встретитесь, Лиза? – вырвал руку Логинов. – Мне сейчас надо начальству докладываться, а потом кучу бумаг писать!

– Ну так и хорошо! Каролинка ж, зайчонок, в бизнес-кортеже работала! Она ж курсы стенографисток окончила! Будешь диктовать, а она тебе все на компьютере распечатает! Так я звоню, да, зайчонок?

– Черт тебя возьми, Лиза! Какой распечатает? Это ж секретные документы! Они в единственном экземпляре пишутся, от руки!

В этот момент в столовую заскочил обернувшийся в рекордные сроки Шварц. В одной руке он нес початую бутылку «Столичной», в другой – папку Логинова. Подойдя к оглянувшемуся Виктору, Шварц протянул папку.

Моня сказал:

– Хотел на память о тебе оставить, Витек! Но раз ты живой, то, так и быть, владей!

Логинов повернулся:

– Под террасой подобрал?

– А где ж еще, – кивнул Моня. – Плотников про нее ничего не сказал, ну я и решил, что вашему ведомственному музею твоей туфли с головой хватит! – заржал Моня. Шварц за время разговора наполнил стаканы, и хозяин дома сказал: – Так, все! Взяли!

– Это последний! – вздохнул Логинов.

– Ну правильно! Как раз третий! – не стал спорить Моня. – В общем, я рад, Витек, что ты с нами! Но я и так пообещал Плотникову, что Кащею устрою веселую жизнь! Ну а с тобой мы его доконаем наверняка! Так что за наше дело, Витек!

87

Пересчитав деньги, Кащеев развернулся и направился к выходу. Пенсионеры продолжали терзать худосочную сотрудницу своими тупыми вопросами. Парень в галстуке с умным видом раскладывал на компьютере пасьянс. А в кассе лежала целая куча баксов.

Кащеев вышел на улицу и быстро сбежал по ступенькам. Направляясь к углу дома, он оглядывался по сторонам. Едва Кащеев свернул во двор, куривший на лавочке Каля поднялся и двинулся к нему. Кащеев остановился и оглянулся через плечо.

В банк за это время никто так и не вошел. Мало того, потенциальных клиентов на горизонте не просматривалось вообще. Да и просто прохожих на тихой окраинной улочке тоже практически не было. Как в таком захолустном отделении оказалось столько денег, можно было только гадать. Видимо, их принес тот самый мужчина с кейсом.

– Значит, так! – сказал Кащеев, снимая с себя бейсболку и надевая ее на Калю. – В банке в кассе куча долларов. Их надо взять...

Каля невольно сглотнул.

– Прямо сейчас?..

– И как можно быстрее! – кивнул Кащеев. – План такой: я остаюсь и прикрываю тебя. Ты входишь. И говоришь, что хочешь купить сто долларов... На, держи! – сунул Кащеев Кале часть только что полученных гривен. – Как только кассирша открывает кассу, ты разбиваешь стекло. Потом запрыгиваешь на стойку, и разбиваешь камеру, она висит на потолке. Дальше забираешь из кассы доллары. Они в правом отделении. Если все пройдет быстро, то хватаешь и гривны. С собой у тебя будет пакет. В нем ты занесешь в банк трубу или арматурину. И в нем же вынесешь, вместе с деньгами. Там еще два сотрудника – парень чуть постарше тебя и девица. Они сидят прямо в зале, справа. Если парень попробует дернуться, когда ты разобьешь стекло, просто бахнешь его по голове. Если кассирша попробует дернуться, когда ты прыгнешь в кассу, ее тоже бахнешь по голове. Возможно, кассирша успеет нажать тревожную кнопку – она находится внизу, под ее ногами. Этого бояться нечего. В крупных городах норматив приезда милиции – десять минут. В любом случае, быстрее чем через пять, никто не приедет. Ты все понял?

– Да! – кивнул Каля.

– Тогда держи! – протянул парню фонарик Кащеев. – Сбегай в подвал, найди какую-нибудь железку. Только потяжелее. Стекло там толстое.

Каля схватил фонарик и метнулся к располагавшемуся в торце дома ходу в подвал. Кащеев выглянул из-за угла на улицу. Она была так же пустынна. На обоих тротуарах было видно не более полудесятка прохожих.

88

– Не жмут, Витек? – заботливым тоном спросил Моня, выводя Логинова под руку на крыльцо.

– Да нет, спасибо... – купился Логинов.

Моня же перегнулся напополам и заржал:

– А как они могут жать? Это ж мои, растоптанные!

Логинов вздохнул.

– Да ладно, Витек, не обижайся! – похлопал его по плечу Моня. – Это ж я просто радуюсь, что с тобой все тип-топ!

– Тип-топ было бы, если бы вы Кащеева достали...

– Не получилось, Витек, – посерьезнел Моня. – Он, видно, заранее колодец канализационный присмотрел и разведал. Но ничего, достанем. В общем, ты там, Витек, побыстрее отписывайся от своего начальства и жди звонка.

– А что, есть перспектива? – быстро спросил Логинов.

– Будет! – кивнул Моня. – А не будет, так мы ее организуем! Я, Витек, как ты взорвался... ну в смысле, как мы думали, что ты взорвался, понял одну простую вешь!

– Это какую?

– От судьбы не уйдешь! А я-то, Вить, если вдуматься, то и живой до сих пор только потому, что всегда пер навстречу судьбе! Это я после Тибета того, расслабился... А, в принципе, чего мне терять-то? Это? – кивнул Моня на дом. – Или курей вон в загородке? Так на тот свет я их с собой все равно не заберу. Правильно?

– Правильно, – кивнул Логинов. – Но ты, Моня, по-моему, пьяный...

– Да это само собой, – кивнул Моня. – Давно я так не накатывал! Печень, блин, берег! А чего ее беречь? Сколько людей на диетах сидят, калории, блин, до единой высчитывают, а тут – хлоп! – цирроз! И никакая заграничная медицина не помогает! Так что не боись, Витек! Жди звонка! И я буду не я, если не загоним Кащея как зайца!

– Загоним! – хмуро кивнул Логинов. – Только ты обязательно проспись перед тем, как мне позвонить...

– Ладно, Витек, – протянул руку Моня. – Ничего ты не понял... Но это не страшно. Пока!

Логинов пожал руку Мони и сбежал по ступеням к джипу охраны. Быстро открыв дверцу, он забрался на заднее сиденье. Моня на прощание махнул рукой, и «Лэндкрузер» рванул к воротам...

89

– Ты точно все понял? – спросил Кащеев, взглянув из-за угла дома на вход в банк.

– Так, а охранника там точно нет?

– Точно, – повернулся к Кале Кащеев. – Там еще торчат два пенсионера. Но их бить по голове не нужно. Они сами умрут, со страха!

– Понял! – кивнул Каля.

– Ну, тогда давай!

Каля вынырнул из-за угла и направился к банку. Он был в бейсболке Кащеева, в руке нес пакет с найденной в подвале арматуриной. Не знай Кащеев точно, что этот худощавый паренек идет грабить банк, он бы сам в это не поверил.

Каля дошел по тротуару до дорожки и свернул. Уже на крыльце он оглянулся по сторонам и скрылся внутри. Кащеев на всякий случай засек время. Ограбление было чистой воды авантюрой, в том смысле, что ни один уважающий себя грабитель не пошел бы на такое дело без более-менее серьезной подготовки. И Кащеев бы не пошел – сам. А вот Калю послал, потому что понимал: если не случится чего-то экстраординарного, вроде внезапного приезда инкассаторской машины, это противоречащее всем канонам ограбление стопроцентно выгорит.

На случай чего-то экстраординарного сам Кащеев собирался просто смыться. И ждать Калю он собирался не более пяти минут. Однако тот управился вдвое быстрее. Не прошло и трех минут, как Каля вынырнул на крыльцо. Он уже сделал шаг к ступеньке, как из двери вдруг высунулась рука и ухватила его за рукав...

90

«Лэндкрузер» Мониной охраны и машина Плотникова встретились на полпути к Севастополю. Плотников развернулся и вильнул на противоположную обочину. Логинов выбрался из джипа и быстро сел на заднее сиденье к Плотникову. «Лэндкрузер», мигая правыми поворотами, развернулся и устремился обратно к Симферополю.

Плотников тронул машину с места и сказал, косясь в зеркало:

– Ну, со вторым днем рождения тебя, Витя!

– Спасибо! – мрачно произнес Логинов. – Давай телефон, сейчас начальство мне устроит день рождения!

– Держи!

Логинов взял служебный мобильный Плотникова, который был защищен от прослушки, и набрал номер замдиректора.

– Слушаю! – отозвался тот.

– Здравия желаю, товарищ генерал! Это Логинов...

– Что это за фортели с похоронками, полковник?

– Да это не фортели, товарищ генерал, а оперативная необходимость! С целью избежания расшифровки...

– А доложить вы не могли о своей оперативной необходимости?

– Никак нет, товарищ генерал! У меня телефон вышел из строя. А пользоваться открытой связью было рискованно...

– Ладно, – уже почти миролюбиво сказал выпустивший пар замдиректора. – Тогда опишите это все в рапорте и отправьте по спецсвязи. Чтоб я мог аргументированно и в подробностях доложить директору с утра. Все ясно?

– Так точно!

– Вы где?

– На трассе Симферополь – Севастополь. В оперативной машине контрразведки.

– Хорошо. Как доберетесь до штаба ЧФ, доложите!

– Понял, товарищ генерал!

Отняв трубку от уха, Логинов протянул ее Плотникову и сказал:

– Дай закурить... А то я свои сигареты утопил вместе с телефоном.

– Держи! Так ты в этом колодце был, да?

– В нем, – кивнул Логинов.

– А я как чувствовал!

– Моня мне рассказал, – снова кивнул Логинов.

91

– Черт! – невольно вырвалось у Кащеева.

Не успел он обрадоваться, увидев Калю на крыльце банка, как того кто-то схватил. Каля повернулся и попытался вырваться. Но не тут-то было. Уцепившийся в его руку пенсионер Калю не отпустил.

И тогда Каля, перехватив пакет в другую руку бахнул спрятанной в нем арматуриной пенсионера по голове. Тот руку наконец разжал и брякнулся назад в тамбур. Каля сбежал по ступенькам и направился к углу дома.

Кащеев быстро двинулся во двор. Несмотря на то что ограбление было чистой воды экспромтом, он все же успел наметить путь отхода. В глубине двора виднелся увитый плющом забор детского садика. К нему почти вплотную примыкал другой забор. Но между ними имелся неширокий проход, из которого некоторое время назад выкатил на велосипеде какой-то абориген.

К этому-то проходу и направился Кащеев. Он шел вроде неспешно, но впечатление это было обманчивым. В тот момент, когда во дворе показался Каля, Кащеев уже подходил к проходу. Нырнув в него, он посмотрел вперед. Там все было чисто, и Кащеев повернулся к Кале.

Парень в последний раз оглянулся и нырнул в проход. Кащеев первым делом снял с него бейсболку и нацепил на себя. Потом двинулся по проходу и велел:

– Снимай куртку!

Каля стащил куртку, Кащеев тут же сунул ее в рюкзак, подав следующую команду:

– Арматурину сбрось за забор!

Каля выхватил из пакета арматурину и собрался швырнуть ее в детский сад.

– Не туда! – сказал Кащеев, быстро оглянувшись. – За этот забор!

Каля послушно швырнул арматурину через невысокий железобетонный забор, расположенный с другой стороны. Кащеев распахнул рюкзак:

– Прячь!

Каля сунул пакет с деньгами в рюкзак, Кащеев затянул его и протянул Кале:

– Держи!

Подельник взял рюкзак, Кащеев быстро снял с себя куртку-ветровку и вывернул ее наизнанку. Куртка была двухсторонней. Из синей она за пару секунд стала зеленой с рисунком.

– Надевай! – забрал Кащеев рюкзак.

Каля быстро нацепил ветровку. Кащеев снова оглянулся и удовлетворенно хмыкнул. За несколько секунд они совершенно изменили свой внешний вид. Теперь от описаний возможных свидетелей толку было мало. Оставался только рюкзак. Это была действительно приметная деталь. Поэтому Кащеев нашарил в кармашке рюкзака большой пакет, поспешно развернул его и сунул внутрь рюкзак.

– Держи! – протянул он пакет Кале. – И возьми меня под руку!

Несколько секунд спустя они вынырнули из прохода в соседний двор. Кащеев очень натурально прихрамывал. И со стороны казалось, что заботливый сын просто провожает куда-то своего больного отца...

92

Логинов провел рукой по лицу и хлебнул остывшего чая. За сутки он кое-как «отписался» в Москву и теперь наконец собирался отоспаться. За окнами отдела контрразведки Черноморского флота была ночь. Дверь открылась, в кабинет вошел Плотников. Он, как и Логинов, был в гражданке и выглядел уставшим.

– Отправил? – спросил Логинов.

– Отдал, – сказал Плотников. – Сейчас отправят...

Речь шла о последней партии рапортов-объяснительных Логинова. Прочитать их начальство могло не раньше, чем утром. И Логинов быстро поднялся.

– Ну, тогда поехали!

– Давно пора, – кивнул Плотников. – А то жена моя точно решит, что у меня любовница завелась...

Плотников по-быстрому сдал кабинет под охрану, и минуты три спустя они с Логиновым вышли во внутренний двор. Там стояла оперативная машина с местными номерами. Плотников пикнул пультом сигнализации, они быстро уселись и направились к воротам. Штаб флота, как и другие важные объекты ЧФ, охраняли морские пехотинцы. Один из них вынырнул из КПП, Плотников высунул в окно удостоверение. Пехотинец козырнул, и ворота тут же поползли в стороны.

Машина выскочила на ночную улицу и быстро направилась к одному из недавно построенных домов. Там Логинову сняли квартиру как приезжему киевскому бизнесмену. Такие у Логинова были документы прикрытия. Дорога заняла не больше пяти минут.

Плотников на всякий случай остановил машину на улице, не заезжая во двор. Виктор протянул руку:

– Ну, давай, Плотников! Спасибо...

– Служу России! – устало пошутил Плотников. – Если жена подаст на развод, будешь свидетелем!

– Легко! – кивнул Логинов. – Только в маске «ночь»...

Логинов выбрался из машины, Плотников тут же отъехал. Виктор с наслаждением вдохнул полной грудью ночной воздух. Почти сутки ему приходилось довольствоваться прокуренным канцелярским. Оглянувшись по сторонам, он неспешно направился во двор.

Дом ему подобрали без консьержей. На подъезде красным глазком горел пульт домофона. Логинов открыл его магнитным ключом и пешком поднялся на третий этаж.

В холодильнике была купленная накануне кое-какая снедь. Виктор приготовил себе бутерброд, без особого аппетита съел его и принял душ. Плюхнувшись в постель, он немного пощелкал пультом ДУ телевизора. В ночное время большинство каналов крутило в повторе выпуски новостей.

В Крыму «бомбили» взяточников-чиновников. На кадрах оперативной съемки из служебных сейфов в мэрских кабинетах выгребали пачки денег. Мэры застенчиво бормотали, что это их личные сбережения, которые они хранят на работе, поскольку дома для этого нет условий.

Логинов зевнул и выключил телевизор. Борьба за законность в данном случае была только ширмой. На самом деле непрерывно меняющиеся украинские власти таким образом освобождали места для своих ставленников.

Виктор уже почти уснул, когда на тумбочке вдруг запиликал телефон. Взяв его, Логинов увидел, что звонит Моня.

– Да! – быстро ответил он.

– Привет, Витек! – не по-ночному бодро проговорил Моня. – Ты как насчет прошвырнуться в одно место?

– А что случилось?

– Да ничего. Просто я тут кое-что нарыл. Насчет нашего друга.

– Что-то серьезное? – Логинов сел, опустив с дивана ноги.

– След реальный, – неопределенно ответил Моня. – Ну а серьезный или нет, посмотришь сам...

– Хорошо! – сказал Логинов. – Ты где?

– Сейчас буду выезжать. А ты в Севастополе?

– Да.

– Ну, тогда собирайся и двигай на Дворянскую набережную. Плавучую сцену помнишь?

– Конечно.

– Возле нее тебя и подхватит катер. Только этот водила не в теме, так что ты лучше маску свою нацепи, Вить. Ферштейн?

– Хорошо. А когда он будет на месте?

– Да через полчасика подгребет. «Лоренсия» его посудина называется.

– «Лоренсия»?

– Ага.

– Оружие на всякий случай брать?

– Да не надо, Витек. Оружия у нас своего навалом. Да и мы же чисто информацию снимем. Без шума и пыли...

93

– Счастливо! – кивнул Логинов таксисту.

Машина развернулась и направилась к крутому въезду в город. Дворянская набережная, несмотря на ночное время, была не такой уж безлюдной. На стоянке у ресторана поблескивали хромом и никелем дорогие иномарки. В другой стороне у дешевого кафе сквозь музыку прорывались женские визги. У парапета набережной стайка подростков из последних сил допивала пиво.

Логинов закурил и неспешно двинулся к плавучей сцене. Вход на нее был перегорожен закрытой на замок решеткой, но это не помешало какой-то парочке перебраться туда и целоваться под козырьком...

Белоснежный катер, короткий и высокий, очень напоминавший своими контурами атомный ледокол «Ленин», покачивался у набережной за сценой, в ее тени. Логинов подошел и облокотился об ограждение.

В темной рубке что-то шевельнулось. Виктор оглянулся и негромко сказал:

– Доброй ночи! Я от Мони!

Из рубки высунулся парень. Окинув Логинова придирчивым взглядом, он кивнул:

– Привет! Спускайся! Я сейчас трап скину...

– Да не надо, – сказал Логинов. – Я так!

Легко перемахнув через ограждение, он сиганул вниз и ловко перепрыгнул на борт. Владелец катера неодобрительно покачал головой:

– Так можно и шею себе свернуть! Море фокусов не любит...

– Я больше не буду, – пообещал Логинов.

94

Катер, несмотря на отнюдь не гоночные контуры, скорость развивал весьма приличную. Во всяких там узлах Логинов был не очень силен, но на глаз прикинул, что несутся они по водной глади километров эдак под девяносто в час.

Севастополь очень быстро растаял за кормой. Некоторое время Логинов посматривал вперед, но определить, куда они направляются, так и не смог. Недолго думая он просто позвонил Моне.

– Але! – ответил тот.

– Я уже на борту... – сообщил Виктор, зажав ладонью левое ухо.

– Ага, Витек, я слышу! – сказал Моня.

– Так где мы встречаемся? – спросил Виктор.

– На набережной, Витек!

– На какой набережной? – недоуменно посмотрел за корму Виктор.

– На ялтинской! – хохотнул Моня. – На которой Чехов блядей с собачками снимал... Ну не на самой набережной, а чуть подальше! Да ты не переживай, шкипер тебя доставит в лучшем виде! Я его постоянно нанимаю, если что...

– Да я и не переживаю, – сказал Логинов. – Ладно, давай!

– Ага, Витек! До встречи!

Спрятав телефон, Логинов вытащил сигареты и закурил. Пристроился он на корме, под задней стенкой надстройки. Здесь ветра практически не ощущалось. Но выпущенный сигаретный дым уже через пару метров буквально всасывал набегающий поток воздуха и стремительно уносил за корму...

Конечно, лишнего по телефону болтать было нельзя, но Моня все равно явно темнил. Впрочем, находиться в неведении Логинову оставалось недолго. По прямой от Севастополя до Ялты было километров шестьдесят. Морем побольше, но в любом случае до встречи с Моней оставалось не больше часа. И Логинов, выбросив сигарету, решил пока немного вздремнуть на свежем воздухе...

95

Насчет того, что встреча состоится на набережной Ялты, Моня сильно загнул. Причалил катер к берегу где-то на окраине. На неохраняемом и темном пирсе маячил одинокий силуэт. Это оказался один из людей Мони.

Высадка прошла без швартовки. Логинов перепрыгнул на пирс, человек Мони бросил в рубку перетянутую резинкой пачку денег. И катер тут же задним ходом отошел.

Пару минут спустя человек Мони подвел Логинова к двум микроавтобусам, стоящим без огней на подъездной дороге. Он резко открыл дверцу салона, и Логинов от неожиданности в первый момент даже слегка опешил. В салоне было полным-полно спецназовцев в камуфляже, масках «ночь» и с автоматами.

И только ближний спецназовец с офицерскими погонами был без маски и автомата. Это был Моня.

– Здоров, Витек! – расплылся он в довольной улыбке. – Прыгай, тебя только и ждем!

Логинов забрался в салон и уселся на двойном кресле рядом с Моней. Кивнув назад, он приглушенно спросил:

– Так это твои, что ли?

– Ну да, Витек! А чьи ж еще?

Встречавший Логинова сотрудник захлопнул дверцу, и в салоне сразу стало совсем темно.

– Так что это за маскарад, Моня? – спросил Логинов.

Двигатель микроавтобуса заработал, и автомобиль тут же сорвался с места.

– Это не маскарад, Витек, а «маски-шоу»... – сказал Моня и натянул на голову шапочку «ночь». Поправив прорези для глаз, он подмигнул Логинову. – Понял?

– Да ни хрена я понял! Ты толком объяснить можешь?

– Инфо сейчас будем качать, Вить.

– С кого?

– С компьютера!

– С какого еще компьютера?

– С компьютера казино, Вить! Я пробил по твоей папке, где жил этот узкоглазый. Тут он жил, Вить. В «Кристалл-паласе». И почти каждую ночь зависал в тутошнем казино...

– Ну?

– Да что ну? Не знаешь, что ли, что все казино камерами напичканы? Записи есть, Вить, но мне их не дадут. Ни так, ни за бабки. Управляющий в «Кристалле» из моих бывших конкурентов... Так что держи, Вить!

Моня сунул Логинову какое-то удостоверение, остро пахнущее типографской краской. Логинов недоуменно открыл его.

– Что это?

– Ксива твоя, Вить!

– Какая еще ксива?

– Ну типа, что ты следователь генпрокуратуры!

– А откуда ты ее взял?

– Ой, блин, Витек! Пацаны за десятку купили на рынке!

– Вы что, охренели? А фото откуда?

– Из кино, Вить!

– Из какого кино?

– Про этого, с зеленой рожей который...

Логинов быстро наклонился, повернув развернутое удостоверение к свету. И чуть не обмер. На вклеенной фотографии был изображен Шрэк. Собственной персоной. С закрученными ушами.

– Моня, ты что, больной?

– Да расслабься, Витек! Ты ксиву открывать не будешь, просто махнешь перед камерой и скажешь: «Генпрокуратура!»

– Перед какой еще камерой?

– Блин, Витек, ты че, совсем темный? Сейчас все «маски-шоу» снимают на служебную видеокамеру! Ты что, не видел, как этот долдон генпрокуратуру захватывал?

– Какой еще долдон?

– Да бывший министр МВД, забыл как его... Да какая разница? Твое дело махнуть ксивой и сказать: «Генпрокуратура!»

– А почему я?

– Да потому, Вить, что кто-то один должен быть без маски! Чтоб никто ничего не заподозрил! Ну а ты и так в маске! Чего тут непонятного?

– Нет, Моня! – протянул обратно удостоверение Логинов. – Так не пойдет!

В этот момент микроавтобус резво повернул и затормозил у служебного выхода казино.

– Поздно, Вить! – подтолкнул Логинова к двери Моня. – Уже приехали! Начинай командовать! Ты ж у нас, типа, самый главный!

96

Монины «спецназовцы» мигом высыпали из микроавтобуса. Курившие у служебного выхода казино девушки-крупье в жилетках не успели опомниться, как их загнали в коридор.

Моня подтолкнул Логинова ко входу:

– Давай, Витек, ты ж у нас командир!

– Я тебя придушу, Моня! – прошипел Логинов.

– Да расслабься, Витек! Это ж для дела!

Логинов в сопровождении Мони и «спецназовца», изображавшего служебного оператора, нырнул в коридор. Из казино доносились приглушенные крики. Это наводили порядки люди Мони, подъехавшие на другом микроавтобусе и ворвавшиеся через главный вход.

Вскоре Логинов с Моней оказались в главном игровом зале. К ним один из людей Мони подтолкнул парня в костюме и с бабочкой. Моня шепнул Виктору на ухо:

– Это питбосс! Сунь ему в рыло ксиву!

– В чем дело? – спросил бледный питбосс.

– Генпрокуратура! – «засветил» ксиву Логинов. – Будем проводить выемку!

– Я должен позвонить хозяину! – достал дрожащей рукой телефон питбосс, однако Моня тут же цапнул его:

– Потом позвонишь! А пока отдохни!

Питбосс не успел даже возмутиться. По кивку Мони «спецназовец» повалил его мордой в пол и прижал ногой:

– Лежать, а то браслеты накину!

Моня увлек Логинова под локоть к бару и негромко проговорил:

– Ну а ты боялся! Фирма веников не вяжет...

За стойкой жалась перепуганная барменша. Моня повернул к ней голову и крикнул:

– А ну-ка плесни, красава, за счет заведения «Мартеля» господину следователю! А то он с самого Киева ни в одном глазу! И мне тоже!

Девушка сглотнула и потянулась к стоящим под стойкой бутылкам.

– Пожалуйста! – несколько секунд спустя выставила она на стойку два бокала.

Моня цапнул один из них рукой в перчатке и небрежно цокнулся о второй:

– Ну, за правосудие, господин следователь!

Логинов зло посмотрел на него и отвернулся. Моня как ни в чем не бывало приложился к бокалу. Он неспешно потягивал напиток, когда из двери, за которой располагались служебные помещения, вынырнули двое его людей. Они тащили под мышками четыре системных блока.

– Порядок? – крикнул Моня.

– Да! – кивнул один из его людей.

– Ну, тогда пока, красивая! – повернулся к барменше Моня и, залпом допив «Мартель», со стуком опустил бокал на стойку. – Прошу на выход, господин следователь!

97

Двое последних «спецназовцев» выскочили из служебного выхода казино и прыгнули в микроавтобус. В тот же миг он рванулся прочь от «Кристалл-паласа». Через сотню метров впереди выскочил второй микроавтобус.

На большой скорости машины помчались вдоль моря и вскоре выехали за пределы Ялты. Тут они свернули на темную дорогу и, немного попетляв, выехали к пирсу. У него торчал большой катер, скорее даже яхта. За время пути люди Мони успели снять с себя камуфляж с масками и пораспихивать его в большие сумки. В те же сумки попрятали и автоматы. Так что погрузка, скорее, напоминала восхождение на борт «челноков», отправлявшихся за товаром в Турцию.

Оказавшись на яхте, Логинов спросил у Мони:

– А с микроавтобусами что?

– А-а, – небрежно махнул рукой Моня, – у меня тут рядом дачка есть небольшая, на полгектара, все никак не дострою. Но гараж капитальный. Загонят туда, и все дела... За это не боись, Витек! У нас все рассчитано. Идем вниз, чего тут торчать?

Внизу в большой VIP-каюте Моня плюхнулся на диван и закурил. Потом посмотрел на присевшего рядом Логинова:

– Так что будем делать, Витек? Можно выдрать «винты», а компы сбросить в море. Но тогда фильтровать записи придется твоим людям. У меня столько компьютерщиков нет...

– Хорошо! – кивнул Логинов. – Только ничего выдирать не надо. Просто подкинете меня с системными блоками поближе к штабу. А там я все организую...

– Как скажешь, Витек! – не стал спорить Моня. – Тебе виднее!

Быстро поднявшись, он подошел к бару и спросил через плечо:

– Тебе чего, Витек? «Мартеля» или...

– Я так обойдусь! – хмуро бросил Логинов.

– Как хочешь! – пожал плечами Моня. – А я хлебну! Надо ж нашу операцию отметить!

98

Плотников поджидал яхту в условленном месте у пустынного пирса. Концы отдавать не стали. Яхта мягко причалила, по опущенному трапу двое людей Мони снесли спрятанные в сумки системные блоки.

Логинов повернулся к Моне:

– Ладно, давай! Я позвоню...

– Давай, Витек! – расслабленно пожал руку Логинова изрядно нагрузившийся коньяком Моня. – Буду ждать!

Логинов сбежал по трапу. Плотников уже быстро шел от машины по пирсу. Трап подняли, и яхта тут же отчалила. Моня махнул Виктору рукой и скрылся в надстройке.

– Ты как в море оказался, Логинов? – зевнул Плотников. – Я ж тебя вроде домой отвез...

– Бери! – кивнул Логинов на сумки. – Расскажу по дороге!

Плотников взял сумку и сказал:

– Ого! Клад подняли, что ли?

– Нет! Казино ограбили! – зло проговорил Виктор, подхватывая вторую сумку.

– Шутишь? – не поверил Плотников.

– Да какие, на хрен, шутки! Говорю ж тебе, казино в Ялте бомбанули только что! Только взяли не деньги, а компьютеры!

Плотников удивленно спросил:

– Зачем?

– Затем, что у Мони твоего долбаного вообще крыша поехала!

– А с чего это он мой?

– А кто его в агенты вербовал? Я, что ли?

99

Логинов с Плотниковым втащили в кабинет системные блоки.

– Так что, вызывать людей? – осторожно спросил Плотников.

– С ума сошел? По домам поехали! – развернулся к двери Логинов. – Завтра будем разбираться!

– Ф-фух! – сказал Плотников. – Поехали, Витя, а то жена меня точно выгонит... Ты как позвонил, она сказала, что в следующий раз утопит мой телефон в унитазе!

– Ладно, не ной, Плотников! – бросил Логинов, выходя в коридор. – И так тошно... У тебя хоть жена под боком, а я вообще забыл, когда с женщиной спал!

– Так я ж тебе, Витя, насчет соседки сто раз предлагал! Давай прямо завтра и познакомлю!

– Да какая соседка? Закрывай уже свой чертов кабинет и поехали! Соседка... У меня вон Кащеев на шее камнем висит! И еще этот Моня твой! Предстоятель недоделанный!

Плотников быстро закрыл и сдал под охрану кабинет. Три минуты спустя они уже выехали за ворота штаба ЧФ. Повернув, Плотников осторожно сказал:

– Тебе, Вить, надо расслабиться. А то ты так скоро на людей начнешь кидаться...

Логинов сунул в рот сигарету и хмыкнул:

– Что, злой как собака?

– Ага, вроде того! – кивнул Плотников.

– Посмотрел бы я на тебя... – сказал Логинов и вдруг, сунув руку в карман, протянул Плотникову удостоверение. – Глянь, с чем я казино выставлял!

– О, генпрокуратура!

– Ага! Ты в середину посмотри...

Плотников, одной рукой развернув удостоверение, на миг опешил, а потом расхохотался так, что даже машина вильнула.

– Да смотри ты за дорогой! – с ухмылкой прикрикнул Логинов. – Нам с этой ксивой только разбиться не хватало! Для полного абзаца!

– А что, похож... – отсмеявшись, покачал головой Плотников. – Только погонов нет! Держи!

Логинов забрал удостоверение и наконец закурил. Плотников, покосившись на него, снова засмеялся:

– Нет, Моня умеет приколоться. Зря ты на него так, Логинов...

– Да приколоться-то он умеет. Только с Кащеевым шутки плохи...

100

– Заходи, не бойся! – отступил в сторону Кащеев.

Соблюдая конспирацию, они добирались до съемной квартиры Кащеева на общественном транспорте. И вот все было позади. Во всяком случае, на сегодня. Каля с пакетом в руке вошел в тесную прихожую. Кащеев нырнул следом и включил свет.

– Разувайся, бери тапочки, – сказал он. – И вообще, будь как дома...

Каля кивнул и приподнял в руке пакет с рюкзаком.

– А это куда?

– Да брось на пол пока! – небрежно сказал Кащеев. – Сейчас посмотрим, что там нам обломилось... И скажи, этот пенсионер что, хотел тебя задержать?

– А-а, нет, – махнул рукой Каля. – Его старая, когда я уже выходил, что-то вякнула, типа: «Как тебе не стыдно, ты же такой молодой!»

– Ну? – удивился Кащеев.

– Ну а я ее послал! А этот хрен старый и начал кричать, чтобы я извинился!

– С ума сойти! – хмыкнул Кащеев. – А как все остальное прошло?

– Все остальное нормально! Как вы сказали!

– Так ты больше никого и не бахнул? Только этого пенсионера?

– Ага! Мерин этот, который в галстуке, сразу за своим компом залег! А кассирша в угол залезла! Так что я все бабки выгреб, только мелочь не взял!

– А камеру бахнул? – спросил Кащеев.

Каля, развязывавший шнурок, вдруг замер и медленно повернулся к Кащееву. В его глазах был испуг, смешанный с удивлением.

– Нет... Я забыл, правда...

– Ну да и хрен с ней, с камерой! – махнул рукой Кащеев. – Все равно ты был в бейсболке. Так что из-за козырька твоего лица на записи не видно!

Каля облегченно вздохнул. Сняв вторую кроссовку, он обул тапочки. Кащеев подхватил пакет и кивнул:

– Проходи!

Единственная комната однокомнатной съемной квартиры была довольно просторной. Кащеев посмотрел на стол, однако решил, что на диване будет удобнее. Из большого пакета он извлек рюкзак, из рюкзака вытащил пакет с деньгами. И высыпал их на диван.

– Ты баксы выбирай, а я гривны! Быстрее будет!

– Ага! – с готовностью согласился Каля.

Усевшись друг напротив друга, они занялись одной из самых приятных процедур на свете – подсчетом денег. Времени на это ушло довольно много. Наконец Кащеев огласил итог:

– Ну что, напарник! Всего у нас восемнадцать тысяч семьсот тридцать долларов и семьдесят тысяч сто одна гривна! Неплохо, да?

– Обалденно! – покачал головой Каля, не в силах отвести взгляда от разложенных стопками денег.

Такое мелкому гопнику не могло присниться даже во сне. Кащеев в душе тоже был удивлен размерами куша. Однако свои чувства он предпочитал не афишировать.

– Итого! – чуть прищурился он. – Твоя доля девять тысяч триста шестьдесят пять долларов и тридцать пять тысяч пятьдесят одна гривна. Отсчитывай!

101

Плотников снова остановил машину на улице, не заезжая во двор. Виктор тронул его за плечо:

– Ну давай, Плотников! Прощаться не будем, мало ли что...

– Тьфу-тьфу-тьфу! – постучал пальцем по деревянной вставке Плотников. – До завтра!

– До завтра! – кивнул Логинов и выбрался из машины.

Плотников тут же отъехал. Виктор быстро нырнул во двор и поднялся в квартиру. Наспех умывшись, он снова завалился в постель и пощелкал пультом ДУ телевизора.

По одному из каналов показывали выдержки судебного заседания по делу бывшего украинского министра транспорта. Тот, находясь на министерском посту, под видом служебной командировки слетал в Париж с длинноногой моделью.

Теперь экс-министр косил под Вицина из «Операции „Ы“. Что летал в Париж, он не отрицал, но когда и с кем, не помнил, поскольку очень сильно подорвал на госслужбе свое здоровье.

Логинов немного посмотрел этот цирк и, выключив телевизор, повернулся на бок. Ему вдруг подумалось, что с этим чертовым делом он тоже скоро превратится в придурка...

102

Каля смотрел на кучу денег, лежащую перед ним на диване.

– Шестнадцать штук баксов... – наконец проговорил он. – Охренеть! Я куплю себе мотоцикл!

– Хозяин – барин! – пожал плечами Кащеев. – А ты что, ездишь на мотоцикле?

– Еще как! Я, когда жил у бабки в поселке, нашел у нее в сарае старый немецкий «БМВ», еще с войны! И довел до ума! Вот это был аппарат!

– И что теперь с этим аппаратом?

– Менты забрали... – вздохнул Каля.

– Ладно, – поднялся Кащеев. – Забирай свои деньги и приходи на кухню. Будем отмечать наше удачное дело...

Свою долю Кащеев прятать не стал, так и оставил лежать на диване. Этим он хотел показать, что абсолютно доверяет Кале. Но, отправившись на кухню и начав собирать на стол, Кащеев был начеку.

Большие деньги по-разному действуют на людей. Для Кали же тридцать с лишним тысяч долларов были не просто большими, а нереально большими деньгами. Но Каля экзамен выдержал. Заглянув на кухню, он даже сказал:

– Так это, может, в магазин сгонять? Чего-нибудь прикупить? А то как-то неудобно...

– Да все есть! – махнул рукой Кащеев. – Водка, закуска вон... А насчет разносолов, так чего зря деньги выбрасывать? Правильно?

– Правильно, – согласился Каля.

Минуту спустя они уже выпили и принялись с жадностью закусывать бутербродами с мясной нарезкой. Кащеев посмотрел на Калю и сказал:

– Так ты на мотоцикле гоняешь будь здоров, я правильно понял?

– Ага! – кивнул Каля.

– Это хорошо... – задумчиво проговорил Кащеев. – Потому что эти деньги быстро кончатся. Деньги всегда очень быстро кончаются, Каля. Даже если их очень-очень много. Причем кончаются они всегда неожиданно. Даже если ты не пьешь, не колешься и не играешь в казино.

– А у вас было очень-очень много денег?

– Было! – кивнул Кащеев, серьезно посмотрев на Калю. – Совсем недавно. И вот что, называй меня на ты. Мы же с тобой напарники. Меня зовут Григорий.

– А меня Егор...

– Вот мы и познакомились! – пожал руку Кали Кащеев. – За это нужно срочно выпить!

103

– Так точно, товарищ генерал, с фотографией Шрэка, – подтвердил Виктор.

– Того самого?

– Так точно, товарищ генерал! Того самого...

В трубке возникла тишина, потом замдиректора заорал:

– Вы там что, с ума сошли, полковник?! А если власти докопаются?! Вы представляете себе последствия?

– Да никто ни до чего не докопается, товарищ генерал. Тут такой бардак, что никто ничему уже не удивляется! Разгул демократии...

Замдиректора шумно выдохнул:

– Ну дай бог! Потому что, если это вылезет, я вам лично не позавидую...

– Да я и сам себе не завидую, товарищ генерал.

– Ну это ваши личные проблемы! Так что насчет Кащеева, удалось уже что-то установить по этим записям?

– Никак нет, товарищ генерал! Мы только приступили к разбору видеоархива. Но по датам у нас есть ориентир, так что, думаю, определимся быстро...

– Хорошо, я понял! Работайте, полковник... Но только чтоб больше никаких фокусов! Все силовые акции проводить только после согласования со мной! Ясно?

– Так точно, товарищ генерал!

104

После второй рюмки Кащеев с Калей-Егором дружно закурили. За столом воцарилась непринужденная атмосфера, и Каля спросил:

– А как ты, Григорий, заимел очень-очень большие деньги, которые у тебя совсем недавно были?

– О! Это целая история... – выдохнул сигаретный дым Кащеев. – Тебя как лучше называть, Калей или Егором?

– Да как хочешь.

– Ну тогда я буду Егором. Потому что ты уже изменился, а скоро станешь совсем другим. Ведь деньги, Егор, как ничто другое, меняют человека. Если вдуматься, то все поступки людей диктуются именно тем, сколько у них денег. Человек, у которого в кармане двадцать центов, и человек, у которого в банке полмиллиона долларов, это два совершенно разных человека. Даже если это один и тот же человек. Потому что эти двое двигаются по-разному, разговаривают по-разному и даже думают по-разному. Согласен?

– Да!

– Все люди рабы своих денег, вот в чем сермяжная правда современной жизни. Поэтому вся современная жизнь есть непрерывная погоня за деньгами. Этому люди посвящают все свое время и силы. И никто не задумывается о том, что деньги отнюдь не приносят счастья...

Каля-Егор пощупал свой карман, набитый деньгами, и сказал с ухмылкой:

– Ну почему же...

– Да потому, – наклонился через стол Кащеев, – что человек незаметно становится рабом своих денег. Проще говоря, он начинает оценивать себя исключительно по тому, сколько у него денег. А денег всегда у кого-то больше. Если ты бомж, то по соседству обязательно найдется бомж, у которого больше пустых бутылок и металла. А если миллионер, то обязательно найдется другой, у которого больше миллионов. Но, как это ни парадоксально, самые несчастные именно они – бомж, у которого больше всего пустых бутылок с металлом, и миллионер, у которого больше всего миллионов...

– Это почему?

– Потому, что первый живет в вечном страхе, что кто-то из соседних бомжей придет ночью и убьет его ради пустых бутылок и металла. А второй – что кто-то из знакомых миллионеров подкупит прокурора с судьей, чтобы посадить его в тюрьму и прибрать к рукам его миллионы! И они оба, самый богатый бомж и самый богатый миллионер, думают об этом каждый вечер, тщетно пытаясь уснуть. А когда они все же забываются под утро в беспокойном сне, их мучает один и тот же кошмар. Только первому снится, что у него забирают пустые бутылки, а второму – что миллионы. Ты хотел бы себе такое счастье?

– Нет... – покачал головой Каля.

– Но на самом деле все обстоит еще хуже, – сказал Кащеев, потянувшись к бутылке. – Не знаю точно насчет бомжей, я с ними слишком близко не общался, а вот один знакомый олигарх у меня был. Так он дошел до того, что в последнее время даже пил только со своим псом. И это не сплетня, он сам мне на это как-то жаловался...

Кащеев наполнил рюмки и завинтил на бутылке пробку. Каля почесал висок и спросил:

– А почему с псом-то?

– Потому, Егор, – взял свою рюмку Кащеев, – что его взрывали в машине, так что он только чудом остался жив. На него готовили еще несколько покушений, которые провалились из-за случайностей. Против него возбудили кучу уголовных дел, так что он едва спасся от тюрьмы, сбежав за границу. И у него дружки-миллионеры забрали большую часть его миллионов... По ходу всего этого его столько раз предавали самые доверенные люди, что он уже просто никому не доверяет. А пьют-то люди зачем? Чтобы поговорить по душам, вот как мы с тобой! Бери!

Каля поспешно взял рюмку. Было видно, что сказанное Кащеевым запало ему в душу. Когда они выпили, Каля без особого аппетита пожевал нарезку и вдруг спросил:

– Так что? Выходит, не в деньгах счастье?

– Молодец! – кивнул Кащеев. – Зришь в корень! Как раз в деньгах, Егор, но только при условии, что ты не станешь их рабом!

– Это как?

– Это сложно, – сказал Кащеев. – Это очень сложно, потому что деньги тот же наркотик. Но вполне возможно. Если ты останешься со мной, я тебя попробую этому научить...

105

– Вот! – ткнул пальцем в монитор сотрудник контрразведки.

Логинов наклонился и почувствовал выброс адреналина. На экране был Кащеев. Виктор тут же тронул сотрудника за плечо:

– Перекури, капитан, я сам посмотрю!

В течение следующих двадцати минут Логинов просматривал запись, сделанную контрольной камерой, установленной над одним из столов казино «Кристалл-палас».

Кащеев ловко втиснулся в плотное кольцо игроков и начал играть по малой. Ставки он делал до тех пор, пока Якут не сорвал крупный куш. От стола они отошли вместе...

– Так! – поднял голову Логинов. – Все ко мне!

Четверо сотрудников, которых Плотников выделил для просмотра видеоархива казино, сгрудились возле стула Логинова. Тот ткнул пальцем в остановленную картинку:

– Это момент контакта наших фигурантов! Вот они отходят! Теперь быстро отсортируйте свои записи по времени и найдите мне продолжение! Мне нужны все записи, на которых они фигурируют, начиная с этого момента!

106

– Я с тобой, Григорий! – быстро сказал Каля. – Научи!

– Ты хочешь быть богатым, но счастливым?

– Да! Очень хочу!

– Но тогда тебе придется отказаться от части тех денег, что мы сегодня взяли в банке. Потому что их придется вложить в подготовку настоящего дела. Дела, в котором мы возьмем очень-очень-очень большие деньги.

– Это сколько? – прищурился Каля.

– Ну, это зависит от человека. Очень-очень-очень большими деньгами я называю сумму, которая позволяет человеку где-нибудь осесть и жить ни в чем не нуждаясь лет десять. Для какого-нибудь Кологрива это может быть и сто пятьдесят тысяч баксов. А для Москвы и миллиона мало, потому что там нормальная квартира стоит в полтора раза больше. Хотя с миллионом вполне можно смыться за границу. Там квартиры намного дешевле, чем в Москве. Даже в той же Ницце или Каннах... Но это неважно. Тут дело в приниципе. Ты готов рискнуть, чтобы потом лет десять жить, ничего не делая и ни от кого не завися?

– Да!

– А если у нас ничего не получится? Я имею в виду с первого раза. Ведь очень-очень-очень большие деньги на дороге не валяются. Совсем недавно у меня было очень-очень много денег. Но их было недостаточно, чтобы уехать и зажить где-нибудь на другом конце земли. Поэтому я рискнул и... проиграл. Такое бывает. Ты к этому готов, Егор?

– Да, Григорий! С тобой я готов! – поднял свою рюмку Каля. – Ко всему!

– Ну что же! – кивнул Кащеев и чокнулся с собутыльником. – Тогда за наше общее дело, Егор! Марк Твен говорил, что хоть раз в жизни счастье стучится в дверь каждого человека... Спроси у любого, и он наверняка скажет: да, вот если бы тогда-то я поступил наоборот, то сейчас я бы был на самом верху, а не барахтался в этом дерьме. Ты, Егор, свой шанс не упустил! И скоро в этом убедишься! Давай!

107

– Здравия желаю, товарищ генерал! Логинов...

– Ну что?

– У нас есть записи с нескольких камер. На них запечатлен подход Кащеева к Якуту, контакт и разговор на балконе казино! Больше ни один, ни второй там не появлялись. В общем, товарищ генерал, нужно срочно расшифровать эти записи. По артикуляции...

– А качество там как? – спросил генерал.

– Да качество не очень. Все ракурсы сверху и под углом. Ну и разрешение ни к черту. Но ничего другого у нас нет.

– Хорошо, полковник! Немедленно пересылайте записи по спецсвязи, а я сейчас прозвоню насчет специалистов.

– Во Втором управлении был такой Боровский, товарищ генерал, я с ним работал пару раз.

– Боровский в спецкомандировке, полковник. Но на нем свет клином не сошелся. Так что отправляйте записи, а мы тут со специалистами разберемся!

– Понял, товарищ генерал!

108

– Так а если... ну там вдруг доллар опять упадет! И ваш банк, ну того... а то вон вчера по телевизору показывали, что там какой-то банк даже в Европе обанкротился! Тогда что, моя пенсия сгорит? Да, девушка? Как вклад в Сбербанке СССР?

При последнем слове Кащеев даже попытался схватить сотрудницу банка за руку, но та руку отдернула. Нудный старикан, а Кащеев загримировался под пенсионера, молоденькую сотрудницу замучил.

Ее бы воля, она бы пенсионеров не то что не пускала на порог банка, а отстреливала немедленно по достижении пенсионного возраста. Оставляя только тех, кто продолжал работать. Потому что неработающие пенсионеры очень быстро деградируют. Как труд сделал из обезьяны человека, так и безделье превращает пенсионеров в обезьян...

Глубоко вздохнув, сотрудница проговорила:

– Ваши опасения абсолютно беспочвенны...

– Как это беспочвенны? А по телевизору-то вчера показывали! Я сам видел, только забыл, про какой банк!

– Если вы послушаете меня, а не будете перебивать, вы поймете, почему ваши опасения беспочвенны. Но для этого вам нужно меня выслушать. До конца.

– Так я ж и слушаю, – кивнул Кащеев. – Ну-ну?

– Дело в том, что наш банк является членом фонда гарантирования вкладов физических лиц. То есть даже в том случае, если с банком что-то случится, ваши деньги вам выплатят. Причем очень быстро.

– Так это, государство?

– Нет, фонд.

– Так в этих же фондах, прости господи, одни шарлатаны и аферисты! Я позавчера видел по телевизору, что в одном фонде...

– Уважаемый! – начала терять терпение сотрудница. – Это замечательно, что вы смотрите телевизор, однако рассказывать мне о всяком бреде, который по нему показывают, вовсе необязательно. Я вижу, вы просто еще не созрели для открытия пенсионного вклада, поэтому...

– Как это не созрел? Как это не созрел? А зачем бы я тут у вас полчаса сидел?

– Ну так что, будем открывать?

– Да, будем! Но сперва я хочу лично удостовериться, что вы являетесь членом этого... как его...

– Фонда гарантирования вкладов физических лиц, – сдерживаясь из последних сил, сказала сотрудница.

– Да! Именно! А то понарассказать можно всего! Позапозавчера по телевизору вон показывали...

– Хорошо! – прикрылась руками сотрудница. – Сейчас удостоверитесь. Только помолчите, пожалуйста, мне нужно позвонить...

Кащеев умолк, сотрудница банка сняла трубку и позвонила по короткому внутреннему номеру своему шефу. Положив трубку, она поднялась:

– Идемте, я вас провожу!

Кащеев, опираясь на палку, проковылял за сотрудницей к входу в служебные помещения банка. Там торчал охранник. Сотрудница ему сообщила:

– Это к Андрею! – Потом повернулась и сказала: – Подниметесь на третий этаж в триста двенадцатый кабинет. К Андрею Михалычу!

– А лифт-то у вас того... фунциклирует? А то в воскресенье по телевизору показывали, что, не помню где, но точно у нас...

– Работает лифт! – перебила Кащеева сотрудница. – Целых два! Проходите!

Кащеев нырнул в дверь. Сотрудница быстро вернулась на свое место и негромко сказала соседке:

– Я на перекур! А то у меня сейчас инфаркт будет! – Но прежде чем выйти, сотрудница еще раз позвонила шефу и быстро сказала: – Андрей! Этот пенсионер, что к тебе сейчас поднимется, конченый! Так что ты ему лучше сделай ксерокопию и сразу гони, а то он тебя до истерики доведет!

109

– Ты едешь, Логинов? – заглянул в кабинет Плотников.

– Нет, – покачал головой Виктор, выпустив перед собой аккуратное кольцо дыма. – Я буду ждать расшифровок из Москвы.

– Да какие расшифровки? – посмотрел на часы Плотников. – У нас полдвенадцатого, а в Москве вообще полпервого ночи!

– Я звонил, специалист по артикуляции заканчивает просматривать записи, – заявил Логинов.

– А печатать он еще сколько будет?

– Не будет он ничего печатать! Он сразу надиктовывает расшифровку, как синхронный переводчик... Так что давай, Плотников, привет жене!

– А ты потом как доберешься?

– Тут заночую, – протянул руку Логинов. – На казенных мебелях. Кстати, когда будут сводки преступлений и происшествий?

– Да завтра должен мой человек с утра закинуть. Он в отпуске просто...

– Он тебя завтраками уже третий день кормит, Плотников!

– Да не могу ж я всех ментов завербовать! Мне начальство и так за невоенных агентов кишки мотает! За нецелевое расходование средств!

– Я тебе сочувствую, Плотников, но сводки чтоб завтра были. Они ж даже не секретные, а просто для служебного пользования. Сто раз можно было договориться, чтобы получать официально...

110

Попав в святая святых банка, Кащеев первым делом изучил список кабинетов, висящий возле лифтов. После этого он поехал на четвертый этаж и отыскал кабинет с надписью «Начальник отдела валютных операций».

Коротко постучав, он ввалился в кабинет, поздоровался, быстро проковылял к столу импозантного мужчины лет сорока пяти и плюхнулся на стул. Хозяин кабинета удивленно уставился на нежданного посетителя.

– Меня это, ваша сотрудница прислала, с первого этажа! – сообщил Кащеев. – Чтоб, значит, вы мне показали это... ну, что ваш банк является членом фонда гарантирования вкладов! Вот!

– А что за сотрудница?

– Ну такая... блондинка! – пошевелил рукой Кащеев.

– Да они у нас все блондинки... А по какому поводу вы к ней обратились?

– По пенсионному!

– А-а, ясно. Вы перепутали кабинеты. Вам нужно к Андрею Михайловичу, спуститесь на третий этаж, кабинет номер триста двенадцать!

– Ой! Извините!

– Да нет, ничего страшного...

111

– Да, Гриша, здоров ты сказки рассказывать!

– Ты спросил, я ответил. Так что насчет тебя я не ошибаюсь, Якут. Я вообще редко ошибаюсь. Как и ты. Поэтому я и предлагаю тебе дело. На миллион баксов. Я не знаю, чем ты занимался все эти годы, но думаю, миллиона ты не брал никогда. Из осторожности. Иначе ты бы сейчас отдыхал не здесь, а на Мальдивах. Или давно гнил бы в земле... Я прав, Якут?

– Красиво излагаешь, Григорий! Только откуда мне знать, что ты, к примеру, не тот самый замначальника иркутской уголовки, который затаил на меня обиду и решил подставить?

– Во-первых, того самого замначальника иркутской уголовки убили при задержании через год, Якут. А во-вторых, если бы я затаил на тебя обиду, зачем бы я стал тебя разводить? Выследил бы вечерком да и грохнул бы спокойно. Ну, на крайний случай, вывез бы в горы да прикуриватель от машины в задницу засунул, хотя я и не по этим делам специалист... Зачем такие сложности?

– Ладно... Но ты знаешь, кто я, а я не знаю, кто ты. Я в такие игры не играю.

– Я вообще-то покойник, Якут. Так что тут я тебе ничем помочь не могу. У меня даже таблички нет на могилке, чтобы ты с метрикой моей сверился. И могилки тоже нет...

– Это как?

– Моя фамилия Тобольских. Я в Белгородском ГОВД в уголовном розыске трубил. Когда ты леспромхозовскую кассу подломил, меня как раз по другому делу в Иркутск командировали... Не напрягайся, Якут, не узнаешь, я пластику делал. И не одну. Меня потом на ОБХСС перекинули. Ну и я прикрывал местных спиртовиков, которые «левую» водку гнали. Но кто-то стукнул в Москву. Пришлось в реку с концами уйти. На «Волге»... Вот с тех пор, Якут, я и мыкаюсь вроде как в бестелесной оболочке.

– Для покойника ты неплохо выглядишь.

– Стараюсь. В общем, кто я, ты теперь знаешь. Тему я обозначил. Если она тебе неинтересна в принципе, можем выпить и разбежаться навсегда. Но я так думаю, что другого шанса подломить миллион баксов у тебя не будет. В смысле без риска, что тебя через час выловят и настругают мелкими ломтиками...

– Ты хочешь сказать, что тут такого риска нет?..

– Риск есть всегда. Например, если меня выловят, то, естественно, выпытают о тебе. Но, во-первых, я не собираюсь попадаться, а во-вторых, Якут, у тебя по-любому будет время и полмиллиона баксов. А с ними ты можешь спокойно стать каким-нибудь австралийцем Джексоном или греком Григорополусом.

– Ладно... Эта тема мне интересна. В принципе. Что дальше?

– Дальше все просто. Я тебе сейчас рассказываю где, что и как. И мы расстаемся, условившись о связи. Если ты после проверки решишь, что шкурка вычинки не стоит, мы больше никогда не увидимся. Нормально?

– В принципе, нормально. Только объясни мне сперва одну вещь...

– Хоть две!

– Почему ты не боишься, что, если ты мне расскажешь где, что и как, я не подломлю этот миллион сам?

– Потому что я не скажу тебе самого главного.

– Чего?

– Где сейф. А сам ты об этом никогда не догадаешься. Могу поспорить на твои полмиллиона баксов. Ну а если серьезно, то без меня ты к этому объекту не подберешься. Там очень серьезная охрана. Настолько, что если ты просто начнешь прогуливаться в окрестностях, тебя выловят и отделают чисто для профилактики. Надеюсь, Якут, у тебя хватит ума этого не делать, потому что я не шучу... Я ответил на твой вопрос?

– В принципе, да.

– Ну, тогда давай хоть промочим горло. А то появится официантка, а мы даже не пригубили!

После небольшой паузы в наушниках раздался голос:

– Дальше фигуранты отворачиваются, так что их губ не видно. Из казино уходят поодиночке, больше не общаясь друг с другом...

Это был конец последнего звукового файла, присланного из Москвы. Логинов снял микронаушники и, откинувшись на стуле, потянулся. Потом потер красные глаза и оглянулся. В выделенном ему кабинете отдела контрразведки Черноморского флота было сизо от дыма, несмотря на то что форточка была открыта.

Виктор поднялся и, пройдя к двери, распахнул ее, чтобы сквозняк проветрил кабинет. За окнами уже серело. Логинов взял кружку с остатками чая и выцедил горьковатый настой. Потом снова закурил.

Бессонная ночь, увы, оказалась напрасной. Специалист, расшифровавший по движению губ разговор Кащеева с Якутом, был суперпрофессионалом. Однако содержащаяся в разговоре информация, как говорится, морально устарела. Прослушай Логинов эту запись накануне нападения на Монину усадьбу, все сложилось бы по-другому.

В теперешней же ситуации от этой информации пользы не было. Начинать все нужно было сначала. Логинов, сделав еще пару затяжек, затушил сигарету, сходил в туалет и начал по-быстрому устраиваться на ночлег на неудобном казенном диване...

112

Выйдя из банка, Кащеев похромал за угол, к небольшому скверу. Там он устроился на пустой лавочке и сунул в ухо микронаушник. Микрофон, установленный им в кабинете начальника отдела валютных операций, функционировал вполне исправно.

Теперь оставалось только наладить съем информации. Кащеев поднялся и неспешно осмотрел окрестности. Минут двадцать спустя он сунул в пустую сигаретную пачку крошечный цифровой радиодиктофон. Тот едва занял треть внутреннего пространства, так что Кащеев смял пачку для лучшей маскировки.

Пару минут спустя он незаметно забросил ее на крышу небольшого газораспределительного пункта. Пункт имел по периметру забор и в высоту был около четырех метров. Вероятность того, что кто-то заберется на него и обратит внимание на смятую сигаретную пачку, была сопоставима с вероятностью высадки в Крыму дружеского десанта марсиан.

Кащеев облегченно вздохнул и отправился домой. Удочки были заброшены, так что теперь оставалось только ждать. Появления на горизонте крупной партии валюты...

113

– Полундра! Свистать всех наверх! – услышал Логинов, после чего ощутил прикосновение руки к своему плечу. – Ты хоть живой?

Логинов отмахнулся:

– Да иди ты в баню, Плотников! Я только под утро лег!

– Так что, и обедать не будешь?

– Обедать?.. – проговорил Логинов и, с трудом разлепив глаза, уставился на часы. – Ни фига себе! Полдвенадцатого, что ли?

– Ну да!

– С ума сойти... – потряс головой Виктор.

Сев на диване, он потер лицо руками и снова посмотрел на часы.

– Ну хоть не зря? – сочувственно спросил Плотников. – Что-то накопал?

– Да накопал... – зевнул Виктор. – Кащеев к Якуту использовал тот же подход, что и к предыдущим фигурантам.

– Что за подход?

– Да, – махнул рукой Логинов, – есть у него одна легенда железобетонная и непроверяемая. Был такой деятель Тобольских в Белгородском УВД, замаранный. Куда он подевался, до сих пор непонятно. С моста в реку свалился на машине. Но трупа так и не нашли. То ли подельники убрали, то ли сам имитировал... Но это все фигня, – вздохнул Логинов. – Никаких выходов там на Кащеева нет. Вот что существенно.

– Понятно... – развернулся к двери Плотников. – Ну, ты тогда продирай глаза, умывайся, а я в двенадцать заскочу, пойдем в кают-компанию. Сегодня у нас котлеты по-флотски. За уши не оттащишь... И вон сводка на столе. Но ее и потом можно глянуть.

– Что, ничего?

Плотников покачал головой:

– Такого, что похоже на Кащеева, нет. Мелочовка больше. Из серьезных – два убийства, но оба на бытовой почве, по горячим следам раскрыли. Ну и банк ограбили...

– Банк?! – вскинулся Логинов.

– Да, только случилось это как раз в то время, когда Кащеев у Мони грузовик взрывал. Да и фигурант там совсем молодой. Фоторобот есть.

– Понятно, – провел Логинов рукой по щеке. – Ладно, гляну потом. Надо хоть побриться, а то еще не пустят в вашу кают-компанию...

114

– Здорово, Егор! – улыбнулся Кащеев, открыв дверь квартиры.

В следующий миг улыбка застыла на его лице, поскольку из-за спины Егора вдруг показалась невысокая худощавая девица.

– Здравствуй, Григорий! – виновато кивнул Каля. – Это Алина, я тебе про нее говорил... Я ее просто случайно встретил здесь, за углом, так получилось!

– Здравствуйте! – кивнула девушка, на ее лице было радостное выражение. – У меня в этом доме подруга живет, представляете? Мы с Калей только час, как распрощались, а тут – бац! – сталкиваемся опять! Вы не сердитесь на него? Если я буду мешать, я уйду!

– Здравствуйте! – кивнул Кащеев. – Ну раз уж так получилось, то заходите!

Каля и его девушка вошли в тесную прихожую. Каля подал Кащееву пакет и привычно закрыл дверь – даже фиксатор на замке включил. За пару дней он стал здесь своим. Кащеев ему настолько доверял, что даже изменил первоначальный план – не выпускать парня из поля зрения, поселив у себя...

И вот к чему это привело. На языке спецслужб это называлось дешифровкой. И Кащееву нужно было до конца вечера определиться, что теперь делать. Вообще-то Алину нужно было «зачищать». Но так, чтобы об этом не догадался Каля и предварительно убедившись, что эта встреча действительно была случайной...

– А можно у вас в туалет сходить? – спросила Алина, едва разувшись. – А то я до подружки так и не дошла!

– Можно, конечно! – кивнул Кащеев и включил свет.

– Я заодно и руки помою, хорошо? – улыбнулась ему девушка.

– Конечно! – кивнул Кащеев. – Там висит розовое полотенце, оно чистое.

– Ага! – кивнула Алина, заглянув в совмещенный санузел. – Спасибо!

Нырнув в санузел, она тут же закрыла за собой дверь и включила воду. Сантехника была старой, так что в трубах зашумело так, что разговаривать можно было не опасаясь.

– Извини, Григорий! – прижал руку к груди Каля. – Я правда столкнулся с ней случайно!

– Верю! – кивнул Кащеев. – Ладно, пошли!

Войдя в просторную комнату, Кащеев прошел к столу и начал выкладывать на него принесенные Калей припасы. Тот, оглянувшись на дверь санузла, негромко сказал:

– Просто, когда мы прощались, я ей сказал, что иду к тебе... Так что она все равно бы догадалась, что ты живешь в этом доме. Понимаешь?

– Понимаю, – качнул головой Кащеев. – А что ты еще ей про меня рассказывал?

– Только то, о чем мы договорились, – с уверенностью произнес Каля. – Что у меня появился друг, которого зовут Григорий и с которым мы вместе занялись оптовым бизнесом. Все!

– Понятно, – хмыкнул Кащеев. – Тогда успокойся, все в порядке. Ты ни в чем не виноват... Каким бизнесом мы занялись конкретно, ты ей говорил?

– Нет, конечно. Я сказал, что это коммерческая тайна.

– Хорошо, тогда мы занялись поставками вина, концентрированного. И точка!

– Понял! – с готовностью сказал Каля.

– Расскажи мне о ней по-быстрому, – оглянулся на дверь Кащеев. – Когда и где вы познакомились, с кем она живет, с кем дружит! Чтоб я понял, как себя с ней лучше вести...

115

Логинов откинулся на стуле и лениво посмотрел на дрожащие под свежим морским ветерком планки жалюзи. После сытного обеда в кают-компании штаба ЧФ его здорово разморило. Не зря на военных кораблях существует адмиральский час – отдых после приема пищи. Впрочем, само руководство флота сразу после обеда засело на очередной военный совет. Так что Плотников должен был освободиться не раньше, чем к вечеру.

Логинов перекурил и включил чайник. Через открытую форточку доносилось веселое чириканье птиц в адмиральском саду. Логинов вдруг поймал себя на мысли, что было бы неплохо сейчас взять катер, выйти на нем в море и до самой ночи болтаться на легких волнах между небом и водой. Можно даже с удочкой – для конспирации...

Однако сейчас было не до морских прогулок. Где-то неподалеку бродил Кащеев. И его кровь из носу нужно было вычислить до того, как он рванет в дальние страны. Правда, рвануть туда без денег он не мог. Именно это обстоятельство и давало шанс его вычислить. И Логинов, заварив чай, принялся вдумчиво изучать сводки происшествий и преступлений по Крыму за последние дни.

Работа была нудная. Ведь всякое преступление нужно было рассмотреть на предмет того, не торчат ли за ним уши Кащеева. В конце концов Логинов был вынужден согласиться с вердиктом Плотникова – ни за одним из этих преступлений Кащеев не просматривался.

Отложив сводки, Логинов побарабанил пальцами по столу. И вдруг снова мысленно вернулся к ограблению банка. Если бы не время его совершения, которое совпадало со временем взрыва грузовика, то Логинов обязательно заподозрил бы, что тут не обошлось без Кащеева.

И Виктор решил присмотреться к этому случаю повнимательнее...

116

– Ну, за успех нашего общего дела! – поднял рюмку Кащеев.

Алина сдула в сторону свою соломенную челку и потянулась рюмкой к середине стола. Кащеев в самом начале предложил ей мартини, но девушка сказала, что будет пить, как все. И несмотря на то что это был уже четвертый тост, выглядела абсолютно трезвой. Это при том, что Каля уже заметно опьянел да и сам Кащеев ощущал приятное расслабление от принятой дозы.

Три рюмки громко сомкнулись, и все выпили. Каля подался к Алине, обнял ее и поцеловал в щеку. Девушка тоже чмокнула его, но сказала:

– Закусывай, закусывай! А то тебя вон уже развезло!

Кащеев незаметно, но пристально наблюдал за Алиной с самого начала застолья. Она была худенькой и очень симпатичной. Соломенные прямые волосы были острижены кругом. Из-под них торчал остренький носик, над которым голубели огромные глазищи. Алина была очень далека от раскрученного топ-модельного стандарта. И грудь ее не поражала размерами, и ноги росли отнюдь не от ушей. Но в ней явно была изюминка.

Но и это не все. Девушка была умной. Насколько, Кащеев пока что затруднялся определить. Однако он был уверен, что ее скоропостижный нырок в туалет сразу после прихода был отнюдь не случайным. Она специально дала возможность Кащееву с Калей пообщаться с глазу на глаз. Или же под этим соусом что-то провернула. К примеру, установила в санузле радиозакладку. Или сообщила кому-то, что она благополучно проникла в квартиру...

То есть для Кащеева Алина по-прежнему оставалась «неопознанным объектом». Это при том, что он, благодаря своему опыту, мог раскусить практически любого за несколько минут.

Алина вдруг оглянулась, потом сказала:

– Мальчики! Вы же все равно не будете при мне разговаривать о вашем оптовом бизнесе... Давайте включим музыку! Негромко. А то сидим как на поминках. А?

– Да можно, конечно, – кивнул Кащеев. – Только у меня музыкального центра нет, разве что по телевизору.

– Ну хоть по телевизору! – согласилась Алина. – Каля, включи, а?

– Ага! Счас...

Каля поднялся и направился к телевизору. Его заметно пошатывало. Алина посмотрела ему вслед, покачала головой и с насмешливой гримаской покосилась на Кащеева – мол, видал моего кавалера?

Кавалер не без труда отыскал пульт и включил телевизор. Переключив программу, он попал на музыкальный канал.

– Пусть остается! – быстро сказала Алина.

На экране на фоне портрета молодого Мао показывали разухабистые пляски на сцене. Каля вернулся к столу под припев:

– «Мазератти» черное везет нас по домам! Я натанцевалась, ну а ты чертовски пьян! Мы с тобой устали от назойливой молвы! Не судите, люди, мы такие же, как вы!

Алина снова со значением зыркнула на Кащеева. Так, что Каля этого не заметил. Кащеев закурил. Ему было о чем подумать.

Алина была не просто умной. Она была умной не по годам. Вообще-то ей было уже восемнадцать. Но современные восемнадцатилетние девицы своим интеллектом зачастую напоминают божьих коровок. А Алина вела себя скорее как умудренная опытом тридцатилетняя женщина.

Каля, конечно, и сам был парнем неглупым. Это Кащеев понял, еще когда подслушивал в колодце их разговор с Кибером. Кибер был совсем примитивным. Каля же, хоть толком и не учился, и фразы строил правильно и лексикон имел нормальный. За счет природных данных.

Но Алина была намного умнее Кали. Она была настолько умной, что вполне могла быть агентом спецслужб, подосланным к Кащееву под видом невесты подельника. Однако это отпадало. Кащеев был беглым предателем. А к беглым предателям агентов не подсылают. К ним подсылают либо ликвидаторов, либо группу захвата. Это даже если опустить то обстоятельство, что агентом спецслужб может быть только лицо, достигшее совершеннолетия. А больших бюрократов, чем в спецслужбах, нет ни в одном другом госведомстве. Так что Алина агентом быть не могла, даже несмотря на то, что восемнадцать ей недавно исполнилось...

117

– Так! – проговорил Логинов и быстро потянулся за сигаретой.

Настолько быстро, что при этом даже опрокинул чашку с недопитым чаем. Коричневая жидкость тут же разлилась по столу.

– Твою мать! – вскочил Логинов.

Быстро отодвинув сводки, он кое-как ликвидировал последствия потопа, бросил салфетки в урну и закурил. Он испытывал то же чувство, что и охотник, вдруг обнаруживший под сломанной веткой почти свежий след.

В сводке имелась фотораспечатка, сделанная с камеры ограбленного банка. На ней был изображен грабитель, запрыгнувший на стойку. Под козырьком бейсболки лица толком было не разглядеть. Зато в углу четко просматривались дата и время. Время действительно соответствовало времени взрыва в усадьбе Мони.

Однако к сводке также прилагался и фоторобот, составленный со слов очевидцев. Под фотороботом шел текст. В нем время ограбления банка указывалось другое – почти на полчаса позже. Логинов сверился с картой Симферополя и обнаружил, что ограбленный банк находился совсем рядом с Хаджибеевской слободкой.

Конечно, это могло быть и совпадением. Но Логинов привык все совпадения тщательно проверять...

118

Кащеев еще раз провел детектором под ванной, после чего оглянулся и присел на ее край. Никаких радиозакладок в санузле не было. И вообще никаких посторонних предметов, оставленных Алиной.

Отлучившись вроде как в туалет, Кащеев незаметно прихватил с собой детектор. Он, как и установленный в банке миниатюрный микрофон, был куплен в фирменном магазине «Антишпионаж». Аппаратура там была качественной, так что ошибка при поиске радиозакладок исключалась.

Кащеев потер пальцами виски. Он при всем своем опыте до сих пор не мог понять целей девушки. Такого с ним не было уже давно...

В этот самый момент Кащеев вдруг услышал за дверью санузла шаги. Мгновенно поднявшись, он припал к двери и затаил дыхание. Если девушка собиралась незаметно улизнуть, то ей не удастся – Кащеев был начеку. Однако шаги проследовали на кухню. И это были шаги Алины.

Кащеев посмотрел на тестер и сунул его на полку. После чего ненадолго открыл воду и сполоснул руки. Вытерев их, Кащеев вышел из санузла. Свет на кухне не горел. В том, что падал из комнаты, Кащеев разглядел Алину. Она держала в руке бутылку мартини. Испуга в ее глазах не было и в помине.

– Ну куда ты пропал, Гриша? – чуть капризно сказала девушка. – Я уже со скуки хотела мартини сама выпить... Составишь мне компанию?

– А Егор? – кивнул на дверь комнаты Кащеев.

– Боец устал! – хмыкнула Алина.

– Ну, тогда можно, – согласился Кащеев и протянул руку, собираясь включить на кухне свет.

Однако Алина быстро сказала:

– Не надо! Так... романтичнее!

Кащеев на миг замер, потом выключил свет в санузле и двинулся в сумрачную кухню. Алина повернулась к шкафам и спросила через плечо:

– Где у тебя тут посуда?

– Вон там! – показал Кащеев. – Достанешь?

– Ага! – кивнула Алина.

Она потянулась вверх, при этом ее короткая юбка задралась почти до самых трусиков. Кащеев невольно прикипел к ее ножкам взглядом. Алина, словно почувствовав взгляд, быстро оглянулась:

– Не подглядывай!

Кащеев смущенно отвернулся и присел на табурет. Алина поставила на стол бокалы, одернула юбку и присела напротив с видом прилежной ученицы. Но при этом в ее глазах плясали чертики. Кащеев тоже невольно улыбнулся. Так натурально играть было невозможно. То есть Алина, конечно, играла, но это была невинная игра под названием флирт.

– Наливай! – кивнула Алина. – Ну и кавалеры у меня. Один спать завалился, второй не хочет спаивать...

– Ну тебя, по-моему, не так-то просто споить, – сказал Кащеев, свинчивая с бутылки пробку.

– Это разве плохо? – серьезно посмотрела на него Алина.

– Ну почему же. Это хорошо, – сказал Кащеев.

Налив в бокалы мартини, он завинтил пробку.

– Конфеты достать?

– Нет, – сказала Алина, беря бокал. – Не сейчас... За наше знакомство, Гриша!

– За знакомство! – согласился Кащеев и осторожно чокнулся.

Алина улыбнулась ему странной улыбкой и выпила до дна. Поставив бокал, девушка прижала руки к щекам.

– Ого! Я прямо горю! Сейчас буду совсем пьяная... Я тебе должна кое в чем признаться, Гриша. Слышишь?

– Слышу, – негромко сказал Кащеев, не отводя от девушки взгляда.

119

Виктор решительно ткнул сигарету в пепельницу и вытащил телефон. Докладывать о своих подозрениях начальству в Москву он не собирался. Начальство ценит конкретику. И каждый факт любит проверять логарифмической линейкой логики. А оперативные действия – процессуальным кодексом, даже если речь идет о территории другого государства.

Поэтому Логинов решил позвонить Моне. В университетах тот не обучался, так что о предмете логики имел весьма смутное представление. Насчет процессуального кодекса Моня, конечно, был в курсе. Но он его имел в виду вместе с Уголовным и прочими.

– Але, Витек! – бодро ответил предстоятель «Церкви истинного пути».

– Здорово, Монь! Тема есть!

– Ну?

– Не телефонная!

– Ну приезжай!

– Не катит. Мне светиться не с руки.

– А ты где?

– В Севастополе, конечно.

– Ну подскакивай, я выеду в город...

– Да не на чем мне подскакивать, Моня. Я временно безлошадный.

– Нашли, блин, на чем экономить... Ладно, Вить. Я где-то через часок нарисуюсь. Где тебя подхватить?

120

– Только пообещай, что не будешь на меня кричать, ладно? – зыркнула на Кащеева Алина.

Она по-прежнему прижимала руки к щекам и выглядела виноватой. Как примерная ученица, завалившая на межрайонной олимпиаде элементарное задание.

– Слышишь, Гриша?

– Слышу, – сказал Кащеев. – Не буду.

– Точно?

– Точно, – кивнул Кащеев и вдруг улыбнулся.

Он целый вечер думал, куда спрятать ее труп, а она боялась, что он на нее накричит.

– Очень смешно! – обиделась Алина и вдруг показала ему язык.

– Это точно, – согласился Кащеев, но улыбнулся снова.

– Все! – совсем обиделась Алина. Убрав руки от щек, она сложила их перед собой на столе. – Ничего я тебе не расскажу. Раз ты такой! Наливай, чего смотришь?

– Ты же будешь совсем пьяная, – сказал Кащеев, потянувшись за бутылкой.

– Но ты же меня не бросишь тут валяться? Нет?

– Тут не брошу, – заверил Алину Кащеев, наполняя рюмки. – Это я тебе обещаю...

– Спасибо, Гриша! – быстро пожала руку Кащеева Алина. – Ты настоящий друг!

Ладошка у девушки была теплая. Даже горячая. Ее прикосновение было Кащееву приятно. Даже очень. Убивать Алину ему совсем расхотелось.

– Ну что? – спросил он, наполнив бокалы и поставив бутылку.

– Дай лучше закурить, – сказала Алина. – А то если я это выпью, то точно свалюсь, как Каля.

– Держи! – протянул Кащеев пачку, лежавшую на столе.

Дав девушке прикуриить, он закурил сам и поставил на стол блюдце – вместо пепельницы. Алина стряхнула в него пепел и дважды затянулась. Потом наконец быстро сказала:

– Я обманула тебя, Гриша.

121

Логинов ожидал Моню в тихом переулке неподалеку от штаба флота. «Лэндкрузер» охраны вынырнул из-за угла и неспешно покатил в тени старых домов. Логинов сошел с тротуара и поднял руку. Джип притормозил, задняя дверца распахнулась. Сидящий на ней Моня осклабился:

– Прыгай, Витек!

Логинов забрался в машину, та тут же двинулась дальше.

– Здорово! – протянул руку Моня.

– Здорово! – кивнул Логинов. – Ты сегодня без Шварца?

– Ага, блин, – кивнул Моня. – Зашифровался... Так че за срочняк, Витек?

– Держи, – протянул Логинов Моне отшлепанные на ксероксе копии сводки, фотографии и фоторобот.

– Это че? – развернул листы Моня.

– В тот день, когда Кащеев взорвал грузовик, неподалеку ограбили банк...

– Этот хрен, что ли? – кивнул на фото Моня.

– Да!

– Ну?

– Надо это проверить.

– В смысле?

– Это ограбление очень похоже на те, которые Кащеев проворачивал в Одессе, – объяснил Виктор.

– Чего тут похожего? – почесал репу Моня.

– Почерк похожий! В Одессе Кащеев использовал малолеток. И этот тоже малолетка. Ну и плюс все очень просто и в то же время эффективно...

– Херня какая-то, – снова почесал репу Моня. Потом пристально посмотрел на Логинова: – Ты уверен, что это не лажа?

– Моня, я ни в чем не уверен, кроме того, что Кащееву нужны деньги. А взять их быстро можно только в банке!

– А сколько этот хрен взял?

– Не очень много, там написано...

– Ну?

– Да что ну? Чтобы взять большие деньги, сперва нужно как следует экипироваться! С монтировкой много не возьмешь! Короче, чтобы судить о том, стоит за этим Кащеев или нет, нужны материалы следствия!

– Какие?

– Желательно все! Видеозапись камеры, протоколы допросов свидетелей и так далее...

– И что ты предлагаешь, Витек?

– Я, Монь, ничего не предлагаю. И вообще не хочу знать, как и что! – быстро проговорил Логинов. – Мне начальство и за Шрэка вставило так, что мама не горюй!

– Хорошо ты устроился, Витек! – хмыкнул Моня.

– Да не ной хоть ты! Еще один страдалец выискался! Не можешь, так и скажи!

– Кто, я не могу? Просто это голимая лажа, Витек! Я чувствую!

– Ну, тогда давай! – резко протянул Логинов руку.

– Да ладно, расслабься! – быстро спрятал листы за спину Моня. – Надо, значит, сделаю...

122

– Слышишь? – посмотрела на Кащеева из-под челки Алина. – Я тебя обманула. Никакой подруги у меня в этом доме нет. Я просто следила за Калей. Вот!

– Зачем? – спросил Кащеев.

– Как зачем? Чтобы с тобой познакомиться, конечно!

В глазах Алины было удивление. Она считала, что это очевидно и само собой разумеется.

– А-а, – кивнул Кащеев. – А зачем тебе нужно было со мной познакомиться?

– Захотелось просто! Очень-очень интересно стало, какой ты! Просто, когда Каля про тебя говорил, он прямо светился, что ли... Как будто ты, ну не знаю, Брюс Уиллис какой-нибудь! Или там футболист вроде этого, Бекхэма! В общем, было понятно, что он в тебя влюблен! Не в том смысле, а...

– Я понял, – опустив голову, сказал Кащеев.

Он передумал черт знает что, а дело было в пресловутом женском любопытстве. Что теперь делать, Кащеев не знал. Чтобы что-то сказать, он спросил:

– Ну и как? Я тебе понравился?

– А ты еще не понял? – вздохнула Алина и вдруг поднялась.

Кащеев удивленно посмотрел на нее. Девушка ткнула сигарету в блюдце и решительно шагнула к Кащееву. Обняв его, она припала губами к его губам. Кащеев на миг растерялся, но потом быстро отстранился. Сделал он это не без труда. Несмотря на свои миниатюрные размеры, Алина оказалась очень сильной.

– Что ты делаешь? – сипло спросил Кащеев.

Лицо Алины было всего в нескольких сантиметрах от его лица.

– Я тебя хочу!

– А Каля?

– Гриша, он не проснется. Я ему подсыпала снотворное...

– Снотворное?

– Ну да! Так что...

– Откуда у тебя взялось снотворное?

– Господи! Сейчас все девушки носят с собой презики и снотворное!

– Подожди! Ну презики понятно, а снотворное зачем?

– Боже, Гриша! На всякий случай, если придурок какой-нибудь попадется! Или придурки!

– Клофелин, что ли? – испугался за Калю Кащеев.

– Да нет, какое-то другое. Иди ко мне, Гриша! – попыталась поднять с табурета Кащеева Алина. Тот не поднялся, и тогда девушка просто запрыгнула ему на колени, прижалась всем телом и снова потянулась губами. – Я тебя хочу, Гриш!..

– А Каля? – снова отстранился Кащеев. – Он же твой парень!

– Смеешься? – вздохнула Алина. – Какой из него парень? Он же гопник. Мелкий. Джентльмен удачи, блин... У меня двоюродная сестра жила с таким. Так тот хоть бригадиром был, при машине и квартире. Первый парень на районе. И что? Свои же его и грохнули. А потом приехали и мою сестру с шестимесячным ребенком из его квартиры выкинули. А перед тем оттрахали так, что она до сих пор по врачам ходит. Мне такого счастья не надо, Гриша. Иди ко мне!

– Подожди! – снова отстранился Кащеев. – Насчет Кали понятно. Но а я-то тебе зачем? Молодых людей, что ли, мало?

– Я тебя умоляю, Гриша! Им бы только засунуть и высунуть! И все! Да и чего с них возьмешь? Они же все тупые. Ведь понятно, что ты Калей просто попользуешься, а потом выкинешь. Но он, дурачок, этого не понимает... А ты, Гриша, настоящий мужчина. Я это поняла, как только тебя увидела...

– А ты не боишься, что я и тобой просто попользуюсь, а потом выкину?

– Не боюсь, Гриша! Потому что тебе со мной будет хорошо, очень хорошо. И я тебе буду намного лучшей помощницей, чем Каля...

Что было дальше, Кащеев помнил смутно. Первый раз они с Алиной занялись сексом прямо на кухне. Потом перешли в комнату и сплелись в жаркий клубок на диване, в паре метрах от уснувшего за столом Кали. Дальше была ванная, то есть в ванне.

Потом они вроде как улеглись спать и даже перетащили на диван и положили между собой Калю. Но вместо сна вышел какой-то истерический секс. Окончательно успокоились они только под утро. Засыпая, Кащеев пытался понять, что это было...

123

Мобильный задергался на тумбочке, огласив темную комнату пиликаньем.

– О, господи! – приподнялся на подушке Логинов, с трудом разлепив глаза.

Звонил Моня.

– Да! Чего тебе? – сонно буркнул в трубку Логинов.

– Витек, с тебя бутылка!

– А сколько время?

– Полчетвертого! Где тебя забрать?

– Ты что, в Севастополе?

– Я нет! Но пацаны уже на въезде!

– Какие пацаны?

– Мои, из охраны! Так где тебя забрать?

– А что случилось?

– Ты голова, Витек! Два уха!

– А конкретнее?

– Конкретнее посмотришь сам! Так где тебя забрать?

Логинов назвал соседнюю улицу, вскочил и начал быстро собираться...

124

– Давай! – шепотом сказал Кащеев.

Каля перебрался через забор и, метнувшись к стене газораспределительного пункта, скрылся в густой тени. Некоторое время Кащеев слышал только приглушенные шорохи, потом на крыше промелькнул темный силуэт. Несколько секунд спустя Каля уже вернулся к забору и перебрался обратно. Кащеев поджидал его, стоя под высокими кустами.

– Порядок? – спросил он.

– Да!

Кащеев взял из его рук смятую сигаретную пачку и извлек радиодиктофон. Второй точно такой же Каля оставил на крыше ГРП.

– Всё, разбегаемся до завтра! – сказал Кащеев.

– Пока! – протянул руку Каля. Рука была вялой и влажной. Каля здорово страдал после коктейля из спиртного и снотворного, но все равно приехал на своем мотоцикле. – Или тебя подкинуть домой, Гриша?

– Не надо! – качнул головой Кащеев. – Давай! Отлеживайся...

– Ага! – кивнул Каля. – Только к Алине подскочу, а то она вроде обиделась.

– Смотри на гаишников не нарвись!

– Да все будет нормально! – успокоил Кащеева Каля. – Я дворами.

Кащеев взял такси, но по въевшейся в кровь привычке вышел на соседней улице. Пройдя темными дворами, он уже свернул к своему подъезду, как вдруг сзади послышался возглас:

– Гриша!

Кащеев быстро повернулся. От детской площадки к нему шла Алина. Кащеев оглянулся по сторонам. Девушка с ходу прижалась к нему всем телом.

– Ты что, с ума сошла? – шепотом спросил Кащеев. – А если Каля приедет?

– А чего мы должны от него прятаться? – передернула плечиками Алина. – Скажешь, что мы с тобой!

– Ты что?

– Ну тогда я ему скажу!

Кащеев вздохнул и развернулся к подъезду. Алина придержала его.

– Ты что, не рад мне, Гриша?

– Да я рад, но... В общем, идем, – снова оглянулся по сторонам Кащеев.

Едва они вошли в квартиру, Алина сказала:

– Ты меня даже не поцеловал... Мне уйти?

– Да куда ты уже пойдешь! – раздраженно проговорил Кащеев. – Разувайся!

– Не кричи, пожалуйста, на меня, Гриша. Я же тебя просила.

– Я тебя тоже кое о чем просил...

– Ну что я сделаю, если я хочу быть с тобой? И хочу тебя, Гриша! Очень сильно! Понимаешь? – проговорила Алина, прижимаясь к Кащееву. – А ты меня разве не хочешь?..

И опять Кащеев словно бы провалился в зыбкий туман...

125

– Здорово! – зевком встретил Логинова у лифта Шварц.

Пасть у него была такая, что в ней запросто могла бы поместиться голова годовалого ребенка.

– Моня где? – спросил Виктор.

– В кабинете! Кино смотрит... – проговорил Шварц.

Логинов на правах постоянного гостя быстро прошел по коридору и сам открыл дверь. Моня сидел за своим огромным столом в кресле.

– О, заходи, Витек! – пригласил он. – Шварц, забацай Витьку чая! Правильно?

– Правильно, – согласился Логинов, направляясь к столу. – Ну?

– Бери вон стул, присаживайся!

Логинов подцепил офисный стул, обошел стол и присел рядом с Моней.

– Ну? – повторил он.

– Швабра-мабра-абракадабра! – провозгласил Моня и щелкнул мышкой.

Логинов сперва удивился. На мониторе была запись с той самой банковской камеры, с которой был сделан снимок молодого грабителя. Только время было указано на пять минут раньше.

Стекло стойки было еще целым. За ним у кассы стоял мужчина в бейсболке. Лица сперва было не разглядеть под козырьком, но потом мужчина оглянулся, и Логинов вдруг узнал в нем Кащеева...

126

– С ума сойти, – покачал головой Кащеев, приподнявшись на диване.

– Что? – прошелестела в его ухо Алина.

– Одежда наша. По всей комнате валяется.

– А! – на миг приподнялась Алина и тут же упала на подушку. – Это нам просто хорошо вдвоем, Гриша!

– Похоже на то! – тоже уронил голову на подушку Кащеев.

– Похоже? – не открывая глаз, возмутилась Алина. – Тогда я ухожу! Все!

– Да-да! – тоже закрыл глаза Кащеев. – Ты уйдешь!

– А ты что-то имеешь против?

– Против чего?

– Чтобы я осталась?

– Имею. Мне нужно было заняться делом. А я тут валяюсь и не могу заставить себя подняться.

– Займешься делом завтра.

– Его нельзя откладывать. Завтра может быть поздно.

Алина быстро приподнялась и оперла голову о руку.

– Это ограбление, да?

Кащеев резко открыл глаза:

– При чем тут ограбление?

– Да ладно, Гриша, – проговорила Алина, гладя Кащеева по груди. – Я же не дура. Знаю, чем Каля занимался. Он больше ничего не умеет... Возьми лучше меня вместо него!

Кащеев внимательно посмотрел на Алину.

– Ты хоть понимаешь, что говоришь?

– А что? Я хочу быть с тобой. Лучшей помощницы ты не найдешь, вот увидишь...

– Так, закрыли эту тему! Помощница выискалась...

– Зря ты так. У меня две подруги по училищу занимались приезжими...

– Клофелинщицы? – быстро уточнил Кащеев.

– Ну вроде того. Так одна как-то приболела, и вторая попросила меня помочь. Ну а я, дура, из любопытства согласилась, мне тогда только шестнадцать стукнуло. В общем, это оказались «звери». Их было двое... Но когда приехали на квартиру, там оказался третий. Он был в розыске и все время таскался с пистолетом. В общем, я поняла, что живыми мы оттуда не выйдем. Ну, подружка этим двоим снотворное подсыпала. А этот третий не стал пить. Вообще. И когда они попадали под стол, он выхватил свой пистолет...

– И что?

– Я его успела бахнуть бутылкой по голове. Так, что она разлетелась. И мы смылись.

– Вас искали?

– Нет. Но мы об этом узнали только через три или четыре дня. Их всех менты накрыли. В тот же вечер...

– Ты понимаешь, что чудом выжила?

– Конечно, Гриша. Я после того сильно поумнела. Но если что, рука у меня не дрогнет. Тем более если рядом будешь ты. Понял?

Алина неожиданно нырнула вниз. Кащеев приподнялся, но Алина положила ему руку на живот:

– Тихо, Гриша, тихо! Тебе будет хорошо, очень хорошо...

127

– Видал? – ткнул Моня пальцем в монитор.

– Видал! – подался к столу Логинов. – А что там дальше?

– Да дальше фигня! – повернулся к нему Моня. – Он просто дает баксы и получает гривны. Лица не видно, но пока он их считает, он оглядывается по сторонам... Только я одного не пойму!

– Чего?

– Время! – ткнул пальцем в угол монитора Моня. – Кащей же в этот момент был здесь!

– Да это ерунда! – махнул рукой Виктор. – Просто часы на этой камере были сбиты. Вот и все дела... Ты как так быстро запись-то достал?

– Пацаны случайно наткнулись, – расплылся в ухмылке Моня.

– На что наткнулись?

– На сейф, Вить!

– На сейф?

– Ну да! Сегодня ночью, Вить, кто-то РОВД наше грабанул. И из кабинета следаков сейф свистнул! Ну а мои пацаны случайно его нашли!

– Так! Я про это больше ничего не хочу слышать! – быстро поднял руку Логинов. – А в сейфе только вещдоки были или и дело?

– Обижаешь, Вить! В сейфе все было!

– Подфартило твоим пацанам! – хлопнул Моню по плечу Логинов.

– Ага! – кивнул тот. – Подфартило... Если б ты знал, сколько они моих бабок за этот случайно найденный сейф отвалили...

– Не знаю, Монь, и не хочу знать!

– Хорошо ты, Витек, устроился, – хмыкнул Моня. – Так что теперь делать будем?

– Спешить! – заявил Логинов. – Кащеев деньги подломил, но это не то, что ему нужно. Я уверен, теперь он готовит настоящее дело.

– Ну?

– Наш шанс – его подельник! Если бы он его сразу убил, в сводках бы это было...

– А если он просто спрятал трупешник?

– Этого тоже нельзя исключать, – согласился Логинов. – Но будем исходить из того, что Кащеев этого не сделал. Ведь в одиночку провернуть по-настоящему крупное ограбление нереально.

– Ну ладно. А как мы этого подельника будем искать? По этому голимому фотороботу?

– Да нет, с фоторобота толку мало. Иначе его бы уже нашла милиция...

– А как тогда?

– По фотографии, Монь.

– А где ты ее возьмешь?

– В Москве сделают. По записи. Методом трехмерной реставрации.

– А че это за фигня?

– Программа такая, Моня, есть. Она пересчитывает изображение.

– Да?

– Да.

– Я чего-то про нее не слышал. Секретная?

– Да, думаю, тут дело не в секретности. Просто для этого дела нужны настолько мощные компьютеры, что они есть только у военных и у нас...

128

Алина тихо посапывала рядом. Кащеев лежал в наушниках и прослушивал запись с микрофона, установленного в банке. В основном там был треп, не имевший отношения не только к валютным операциям, но и к работе банка вообще. Ощущение складывалось такое, что в кабинете начальника отдела валютных операций с утра до вечера толкутся махровые бездельники.

Один полчаса рассказывал, как накануне к нему завалилась вдрызг пьяная любовница и какие номера откалывала. По ходу разговора прибрел бедолага, который сам накануне упился до такой степени, что у него забрали на штрафплощадку машину. Присутствующие настолько прониклись проблемой друга, что на следующие полчаса кабинет превратился в штаб по вызволению из ГАИ этой самой машины. Обзванивали всех знакомых и родственников. В конце концов договорились, что бедолаге, чтобы вызволить свою машину, нужно было снова вдрызг напиться в сауне с каким-то подполковником.

Кащеев уже начал дремать, когда наконец пошла запись короткого разговора о работе. И сон Кащеева словно рукой сняло. На днях банк должен был получить валюту. Не миллион, но очень много. Кащеев прослушал этот разговор еще раз, потом пробежался по записи до конца. И снова вернулся к тому самому разговору.

Чтобы обдумать ситуацию, он поднялся и прошел на кухню. Там заварил чай и долго курил. Справиться вдвоем с Калей с этим делом было нереально. Обязательно нужен был еще один подельник. Теоретически завербовать кого-то было делом техники. Например, с утра смотаться к радиорынку. Туда наверняка подтягивались грабители, чтобы сбыть добытые ночью мобильные. Вычислить их никакого труда не составляло. Как и войти в контакт под видом покупателя телефона.

Но при этом можно было засветиться. И очень серьезно. Ведь опера у рынка тоже паслись регулярно. Так что случиться могло всякое...

В какой-то момент Кащеев на миг замер и быстро посмотрел в сторону комнаты. К предложению Алины он сразу отнесся как к полному бреду. Но сейчас вдруг посмотрел на это совсем по-другому.

129

«Лэндкрузер» миновал бронетранспортер нацгвардии и начал спускаться по дороге к Хаджибеевской слободке. Машины Мони и его охраны вояки не проверяли, но Логинов на всякий случай спрятался за задним рядом кресел.

– Порядок? – спросил он, осторожно высунувшись.

– Да! – покосился в боковое зеркало сидящий на переднем пассажирском кресле сотрудник Мониной охраны.

Логинов тут же перебрался из своего укрытия на заднее сиденье джипа и посмотрел на часы. Время было без четверти пять утра. На улице уже рассвело, но движение на дорогах пока было не очень оживленным, так что до Севастополя они должны были доехать где-то за полчаса. И Виктор тут же позвонил Плотникову.

– Да! – ответил тот.

– Подъем, капраз! Через полчаса подхватишь меня на машине...

– На набережной? – вздохнул Плотников.

– На выезде из Симферополя!

– И когда ты все успеваешь, Логинов?

– Работа у меня такая! Привет жене!

130

Навороченный мотоцикл «БМВ», стоивший не меньше хорошего японского авто среднего класса, вильнул во двор и, довольно урча, направился к недавно построенному дому. Это была двадцатиодноэтажная «башня» с подземным паркингом.

Мотоциклист выглядел очень и очень колоритно. На нем были кожаные штаны и кожаная куртка-косуха. На ногах – сапоги-казаки. Шлем тоже был весьма оригинальным – не какой-то там современный, в стиле космического скафандра, а в форме каски немецкого вермахта времен Второй мировой, только без рогов.

Кащеев, сидевший в угнанной «Хонде»-купе, вытащил телефон и быстро позвонил.

– Да! – тут же ответил Каля.

– Он подъезжает...

– Ага! Я вижу!

– Ты готов?

– Да!

– Ну, тогда все! Я жду!

Отключив телефон, Кащеев покосился в боковое зеркало и окинул быстрым взглядом двор. В этом дворе раньше жил один из дружков Кали. Дружка посадили, а вот этот самый приметный мотоциклист был жив-здоров и неплохо себя чувствовал. Пока...

Когда Каля узнал, что им нужен мотоцикл для дела, он сразу предложил украсть этот «БМВ». Кащеев поначалу был против. Ведь надежность противоугонных систем «БМВ» общеизвестна. Даже профессиональные угонщики, экипированные самым современным оборудованием, пасуют перед ними. По этой причине владельцев джипов «БМВ» в специфической уголовной среде именуют не иначе как «космонавтами». Связано это с тем, что при угоне этих машин используется весьма оригинальный метод. В тот момент, когда отключивший сигнализацию владелец уже садится в машину, к нему подскакивают угонщики и под угрозой оружия заставляют перебраться на переднее пассажирское сиденье. Дальше следует собственно угон, уже после которого владельца на ходу выбрасывают из машины...

Но для Кали этот самый мотоцикл был вроде как недостижимой детской мечтой, так что в конце концов он сумел убедить Кащеева. И вот они были в шаге от того, чтобы сказку превратить в суровую жизнь.

«БМВ» подкатил к двадцатиодноэтажной башне – прямо к въезду в подземный паркинг. Однако владелец мотоцикла жил в соседней пятиэтажке, так что въезд в паркинг ему был заказан. Он вильнул влево и остановил мотоцикл под стенкой пандуса. В принципе, ничего оригинального в этом не было. Миллионы людей в СНГ, чтобы сэкономить деньги, ставят свои машины возле парковок.

Вот и мотоциклист приткнул своего двухколесного монстра хоть и на неохраняемой территории, но настолько близко от въезда, что покуситься на него никто не рисковал. До сегодняшнего дня.

Небрежно сняв шлем, мотоциклист повесил его на руку, на другое плечо забросил рюкзак. Пикнув пультом сигнализации, он спрятал ключи и направился к своей пятиэтажке. Кащеев хотел было позвонить Кале, чтобы сообщить, в каком кармане ключи, но передумал. Тот наверняка следил за жертвой из окна.

Кащеев чисто автоматически посмотрел на часы. Он не проводил контрольного замера, но примерно представлял, сколько времени понадобится мотоциклисту, чтобы взобраться на пятый этаж, где его поджидал замаскированный под сантехника Каля...

131

Джип Мониной охраны резко развернулся и рванулся обратно к трассе. Плотников тронул свою машину с места и спросил:

– Куда? В штаб?

– Да! – кивнул на заднем сиденье Логинов.

Плотников покосился на него в зеркало.

– Рожа у тебя прямо светится... Что, накопали что-то?

– Да вроде да! Тьфу-тьфу-тьфу... Если в Москве сработают оперативно, есть шанс выйти на подельника Кащеева!

– На какого подельника? – оглянулся удивленный Плотников.

– На того самого, что банк подломил с арматуриной. Из ориентировки...

– А он-то при чем?

– Он при всем, Плотников!

– Ты уверен?

– На все сто! Ты просто отстал от жизни со своим военным советом!

– Ну, просвети...

132

Ни о чем не догадывающийся мотоциклист нырнул в подъезд. На его левом локте болтался шлем, на правом плече – рюкзак. С такими сковывающими движения прибамбасами у него практически не было шансов оказать сопротивление, даже если бы он о чем-то догадался.

Но догадаться мотоциклист ни о чем не мог. Увидев спускающегося с техэтажа сантехника в спецовке с трубным ключом в руке ни один нормальный человек ничего не заподозрит. Так что Кале оставалось только не сплоховать с ударом. Но и тут Кащеев все рассчитал с запасом. Каля был экипирован трубным ключом номер три, самым большим из существующих. Весил этот ключ примерно как небольшой топор. А нанести топором несильный удар по голове трудно, даже если очень постараться...

Несмотря на тщательную подготовку, Кащеев не расслаблялся. Он не только контролировал время, но и непрерывно вертел головой по сторонам на случай каких-нибудь непредвиденных обстоятельств. Но все прошло как по маслу. Каля вынырнул из подъезда даже на несколько секунд раньше, чем ожидал Кащеев. И спокойно двинулся к машине.

Кащеев ожидал его с работающим двигателем и тут же тронулся с места. «Хонда» скользнула за кусты и остановилась. Несколько секунд спустя из-за них вынырнул Каля. Кащеев наклонился и открыл ему дверцу.

– Порядок? – быстро спросил он.

– Ага! – кивнул Каля. Сумку с торчащим из него огромным ключом он сразу снял с плеча и забросил назад. Потом плюхнулся на сиденье и закрыл дверцу. – Полный порядок! Он успел открыть квартиру, так что я его даже в прихожую заволок. Чуть не надорвался...

– И дверь захлопнул? – быстро спросил Кащеев, оглядываясь.

– Ну да! – кивнул Каля и потряс полой спецовки, в которой что-то звякнуло. – И ключи тоже вытащил!

– Молодец! – тронул ловкого напарника за плечо Кащеев. – Ну, давай раздевайся...

Каля снял кепку и принялся расстегивать спецовку. Кащеев закурил, поскольку теперь опасаться было нечего. Обнаружить мотоциклиста соседи не могли, а сам он прийти в себя должен был нескоро.

Сбросив куртку, Каля стащил спецовочные брюки и сунул все это добро вместе с кепкой в пакет. Сзади лежала куртка с эмблемой «БМВ», Каля надел ее, после чего натянул на голову шлем – закрытый, в космическом стиле.

– Готов? – повернул голову Кащеев.

– Ага! – взял с «торпеды» ключи от мотоцикла Каля.

– Ну, тогда давай! – снова тронул его за плечо Кащеев.

Каля вынырнул из «Хонды» и направился к въезду в подземный паркинг «башни». Если пару минут назад он выглядел как типичный сантехник, то теперь в Кале за версту можно было признать мотоциклиста. Под спецовочными брюками у него были джинсы. В комплекте с курткой и шлемом они смотрелись вполне органично.

Кащеев немного выждал, потом выехал из-за куста и развернулся. Глядя в боковое зеркало, он наблюдал за Калей. Тот спокойно приблизился к стоящему под стенкой пандуса мотоциклу и небрежным жестом отключил сигнализацию. Куривший у ограждения охранник паркинга мазнул по нему взглядом и тут же лениво отвернулся.

Владельца мотоцикла он, конечно, видел не раз, но ничего не заподозрил. Ведь у Кали были ключи. А кому там хозяин их доверяет, это было его личное дело...

133

– Здравия желаю, товарищ генерал!

– Что, полковник! Что-то есть?

– Так точно, товарищ генерал! Я по спецсвязи уже отправил вам видеозапись с банковской камеры...

– Что за запись?

– В день взрыва грузовика был ограблен банк! Неподалеку от Мониной усадьбы. Это работа Кащеева!

– Откуда такая уверенность, полковник?

– Кащеев есть на этой записи, товарищ генерал.

– Он что, засветился без маски?

– Да. Но не как грабитель, а как обычный клиент. Он вошел в банк за пять минут до ограбления. Вроде как поменять валюту...

– Так! А грабители были в маске?

– В том-то и дело, что нет! Только грабитель был один. Парень лет восемнадцати-двадцати.

– Так... Значит, Кащеев действует по той же схеме, что и в Одессе.

– Да, товарищ генерал! Мне нужна фотореконструкция внешности грабителя. Как можно скорее. Будет фото, Моня со своими связями его обязательно вычислит...

– Хорошо, я понял. А откуда запись взяли?

– Моня достал, товарищ генерал, – быстро сказал Логинов. – Подробностей я не знаю...

134

Каля небрежным жестом сунул ключ в замок зажигания мотоцикла и, перекинув ногу, уселся на кожаное сиденье. Убрав подножку, он завел двигатель и тут же тронулся с места. Только после этого Каля опустил забрало шлема.

Кащеев тронул свою «Хонду» несколькими секундами раньше. И направился через двор к школе. Маршрут отхода они согласовали заранее. Как и порядок следования. Метров через сто Каля обогнал Кащеева и мимо школы направился к выезду на улицу. Там он притормозил, прижавшись к бордюру.

Как только Кащеев поравнялся с ним, Каля стартовал, резко повернув вправо. «Хонда», имевшая не худшую стартовую скорость, устремилась следом. Каля двигался метрах в ста впереди. Кащеев держал эту дистанцию на случай встречи с гаишниками. Ведь Кале на мотоцикле уйти от них ничего не стоило. И заодно отвлечь внимание.

Но все прошло без эксцессов. На заранее спланированном маршруте гаишников не оказалось, и пятнадцать минут спустя мотоцикл и «Хонда»-купе остановились в укромном месте за гаражами. За пару минут до этого Кащеев подобрал на пустынной остановке Алину.

– Только веди себя как мы договорились! – быстро сказал Кащеев. – Хорошо?

– Как скажешь... – обиженно посмотрела на него Алина.

Она настаивала, чтобы они рассказали Кале об их отношениях. Но Кащеев был категорически против. Будь Каля попроницательнее, это, конечно, пришлось бы сделать. Но у того было слишком мало опыта в отношениях с женщинами, и он изменения в поведении Алины никак не связывал с Кащеевым. Поэтому Кащеев «с дальним прицелом» решил оставить все как есть. Не распространяясь об этом «прицеле» Алине...

– Привет! – распахнул пассажирскую дверцу «Хонды» цветущий Каля.

Еще бы – ведь он предстал перед своей девушкой в таком крутом виде: на дорогущем мотоцикле да еще при космическом шлеме. Кале даже в голову не приходило, что Алина по уму была старше него не на год, а на добрый десяток лет.

– Здравствуй, Каля! – кивнула она.

Каля, естественно, полез целоваться. Алина потянулась к нему и чмокнула в щеку.

– Видала? – указал на «БМВ» Каля. – Зверь-машина! Прокачу не по-детски!

– Ладно, ребятки! Поворкуете потом! – вмешался в беспредметный разговор Кащеев. – Сейчас давайте еще раз пробежимся по плану. Чтоб никто не забыл или не перепутал, что ему делать...

– Да все провернем в лучшем виде, Гриша! – небрежно сунул сигарету в рот Каля.

Он явно вошел в роль эдакого крутого рокера из американской «дорожной» саги. Но Кащеев спесь с сопливого подельника сбил очень просто.

– Да-да! А про камеру кто забыл?

Каля, картинным жестом доставший зажигалку, разом поник. Даже плечи вдруг опустились.

– Так... это ж, ты ж сам сказал, Гриш, что камера это фигня. Я ж все остальное сделал нормально!

– В тот раз это прокатило, – кивнул Кащеев. – Но там охраны не было! А тут будут настоящие волки, профессиональные инкассаторы! А их набирают не с улицы. А из спецподразделений. Ясно?

– Ясно... – потупился Каля, вытащив изо рта сигарету.

– А если ясно, то выбрасывай свою соску и давай на заднее сиденье! Алина, пусти его! – повернул голову Кащеев.

Каля сделал шаг в сторону, Алина выбралась из двухдверной машины. Каля, поспешно выбросив так и незажженную сигарету, откинул вперед спинку кресла и полез на тесное заднее сиденье.

Алина перекинулась с Кащеевым многозначительным взглядом. К своему бывшему кавалеру девушка относилась с тщательно скрываемым презрением. Но дальше этого Кащеев делу зайти не давал. Он, как опытный гроссмейстер, просчитывал ситуацию на много-много ходов вперед...

135

– Ты едешь? – заглянул в кабинет Плотников.

– Буду ждать фото из Москвы, – покачал головой Логинов.

– Да дежурный же есть... Придут, позвонит, я тебя сразу подвезу. Поехали, Логинов. Жена борщ сварила, покормит...

– Да-да, – хмыкнул Логинов. – Заодно с соседкой познакомит...

– Ну и это тоже, – кивнул Плотников. – Может, хоть по ночам перестанешь трезвонить.

– Не надейся! – снова покачал головой Виктор. – Пока Кащеева не достану, никаких соседок!

– Ну и зря... Уведут. К ней каптри с пятого этажа клинья подбивает.

– Значит, не судьба! – пожал плечами Логинов. – Давай, Плотников, отдыхай... А мне сейчас расслабляться нельзя. Каждая минута на вес золота.

136

– Ну что, все ясно или есть вопросы?

– Всё! – кивнула Алина.

Кащеев перевел взгляд на заднее сиденье.

– Да, Гриша! Все сделаем, не беспокойся! – вроде как за двоих поручился Каля.

Он до сих пор не только считал себя парнем Алины, но и главным в паре. Наутро после попойки со снотворным ему выложили версию, что Кащеев под воздействием алкоголя проговорился Алине об ограблении банка. Так что теперь девушка вроде как член их команды.

Каля не то что ничего не заподозрил, но, наоборот, жутко этой новости обрадовался. Правда, Кащеев с Алиной спать легли уже одетыми, с разных сторон Кали. Так что формальных поводов для подозрений ему не дали. Однако все можно было понять по изменившемуся поведению Алины. Но Каля списал это на обиду девушки на свое «свинское» поведение...

– Ну тогда всё! – подвел черту под последним наставлением Кащеев. Посмотрев на часы, он добавил: – Давай переодевайся, Алин!

Сунув сигарету в рот, Кащеев выбрался из машины и отошел в сторонку, сделав вид, будто отвернулся, чтобы не видеть, как переодевается Алина. Каля тоже выбрался из машины и закурил, но отходить не стал. Он-то считал себя вправе таращиться на прелести девушки.

– Егор! – на всякий случай отозвал его Кащеев. – Ты с пистолетом все понял?

Каля на ходу пожал плечами.

– А что там понимать? С предохранителя снял и шмаляешь, если что!

– А ну покажи!

Каля, быстро сунув сигарету в рот, выхватил пистолет, снял его с предохранителя и, резко повернувшись к «Хонде», нацелил оружие на Алину. Держал он оружие при этом картинно, двумя руками – явно подражая героям виденных американских фильмов.

– Молодец! – кивнул Кащеев. – Только никогда не целься в своих...

– Да это ж я так, типа для проверки! – повернулся к Кащееву Каля.

– Все равно, – покачал головой Кащеев.

137

Логинов щелкнул мышкой, и на экране монитора возникли две фотографии. На них подельник Кащеева был изображен анфас и в профиль. Ощущение было такое, что снимки взяли из обычного уголовного досье. На самом деле это был плод работы супермощного компьютера.

Отдельным файлом был прислан сопроводительный текст. Логинов быстро пробежал его глазами. В тексте было несколько заумных терминов, но в целом смысл сводился к тому, что реконструкция выполнена по правой половине лица методом осевой симметрии. То есть за правую половину фото эксперт ручался, на левой же могли быть отклонения.

– Фигня это! – пробормотал Логинов.

Людей с симметричными лицами в природе вообще-то не существует. Ну а судя по составленному со слов свидетелей фотороботу, подельник Кащеева в этом смысле был в пределах нормы. Так что фотореконструкцию можно было смело пускать в работу.

В целях экономии времени фото подельника Кащеева Логинов сбросил Моне по обычной электронной почте. Естественно, без «сопроводиловки». Моня перезвонил практически сразу.

– Ну? – спросил Виктор.

– Порядок, Витек!

– Тогда в темпе думай, как его вычислить.

– Если фото нормальные, вычислим...

– Нормальные, – заверил Виктор. – Если есть отклонения, то минимальные.

– Ну тогда все срастется, Витек! Я сейчас зашлю пацанов по клубам и дискотекам. Если он где-то постоянно тусуется, охранники, что на «фейсе» стоят, его узнают. Ну а нет, завтра с утра выйду на «рулей» малолеток. Те всех знают, и своих, и чужих...

– Не факт, что он член какой-то группировки.

– Член не член, вычислим, Витек. Крым большая деревня. Это не Москва.

– Ну дай бог. Хорошо, Моня. Жду звонка...

138

«Хонда»-купе торчала на небольшой парковочной площадке напротив въезда на территорию госпиталя для ветеранов. Неподалеку стояли проржавевшие до дыр «Жигули» второй модели и чудо техники – «Таврия», сменившая на конвейере знаменитый «Запорожец». Этими как бы машинами украинское государство, по еще советской традиции, снабжало ветеранов и инвалидов. Других автомобилей на парковке не было. Госпиталь ветеранов посетители особо не баловали.

Так что Кащеев вполне свободно и без малейшей опаски через видеокамеру с мощной оптикой наблюдал за нужной дорогой. Госпиталь располагался на холме, а потому наблюдательный пост был идеальным.

Каля с Алиной заняли позицию неподалеку от республиканского отделения нацбанка. Именно оттуда должны были повезти партию валюты. Кащеев легко установил точный маршрут движения банковского фургона. Сделать это было нетрудно, поскольку деньги возили каждый день. А маршрут движения для банковской машины – святое.

Разрабатывают его очень тщательно. Маршрут и вправду оказался продуман до мелочей. Однако Кащеев все же отыскал в нем ахиллесову пяту. Чтобы избежать заторов, превратившихся в бич практически всех городов, банковские машины проезжали по небольшому мосту, сразу после которого был перекресток.

Дорожное покрытие моста было еще куда ни шло, но до и после дорога изобиловала такими колдобинами, что автомобильного движения здесь почти не было. Перспектива выбить шаровую опору автолюбителей просто отпугивала.

Вот и сейчас по мосту двигался только одинокий двухместный джип «Сузуки». Но он изначально проектировался для горных дорог, так что владелец особо машиной не рисковал. Кащеев посмотрел на часы, и в этот момент у него в руке запиликал мобильный.

– Да! – быстро ответил он.

– Он выехал! – на фоне урчания мотора послышался голос Алины.

– Это точно наш? – уточнил Кащеев.

– Да!

– Ну тогда удачи, киска! – сказал Кащеев.

Швырнув назад камеру, Кащеев завел двигатель, чуть сдал назад и устремился под пригорок. Пару минут спустя он свернул и оказался в пятидесяти метрах от моста. Проехав чуть вперед, Кащеев остановился на обочине, потянулся назад и достал «АКСУ» с глушителем. Приготовив автомат к стрельбе, он положил его на пол перед передним сиденьем. После этого Кащеев надел противогаз.

По времени в запасе у него было еще около минуты. Но банковский фургон показался раньше, всего секунд двадцать спустя. Вынырнув из-за поворота, он начал спускаться к мосту. Хорошо знавший дорогу водитель ехал практически по обочине, где выбоин не было.

Несколькими секундами позже из-за того же поворота вынырнул мотоцикл. Каля тоже сразу вильнул на обочину. Быстро сократив дистанцию, он словно приклеенный начал спускаться за фургоном. Заподозрить что-либо инкассаторы пока не могли.

Кащеев быстро посмотрел влево. Встречных машин пока не было. Зато в боковом зеркале Кащеев вдруг увидел вынырнувший из-за поворота черный джип. Он тут же наклонился, чтобы из джипа не увидели, что он в противогазе. Джип с тихим урчанием пронесся мимо и, резко притормозив, свернул влево, в противоположную от моста сторону.

Осторожно выглянувший из-за руля Кащеев облегченно вздохнул...

139

Проснувшись, Логинов первым делом посмотрел на телефон. Пропущенных звонков от Мони не было. Это означало, что в ночных клубах и дискотеках напасть на след подельника Кащеева не удалось.

Плотников, привезший ночью Логинова домой, тоже не звонил, поскольку Виктор предупредил его, что сегодня он отдыхает. Делать Логинову и вправду было нечего. Сейчас все зависело от того, насколько качественно Моня организует поиски. Названивать ему, тем более лезть со своими умными советами смысла не имело. Поэтому Логинов снова завалился спать.

140

Банковский фургон вильнул влево и въехал на мост. Дорожное покрытие здесь было получше, так что водитель увеличил скорость километров до пятидесяти. В этот момент Каля пошел на обгон. Поскольку мост был узким, то мотоцикл прижался к фургону. Тут его водитель на всякий случай даже чуть сбросил скорость.

До конца моста оставалось около пяти метров. В этот момент мотоцикл наконец поравнялся с водительской дверцей фургона. Скорость была относительно небольшой, так что Алина могла действовать быстро, не боясь упасть. Она выдернула руки из-под куртки Кали и вдруг поднесла почти к самому стеклу водителя пистолет.

«Б-бух»! – раздался резкий хлопок.

Стекло было утолщенным, но Кащеев это предусмотрел. И даже провел с Алиной серию тренировок. В результате выстрела строительного пистолета, заряженного самодельной картечью, в стекле образовалось отверстие диаметром около тридцати сантиметров. В него Алина мгновенно швырнула зажатую в другой руке гранату с сорванной чекой. Каля тут же вильнул влево и резко затормозил.

Дальнейшее произошло в точности так, как рассчитал Кащеев. Что водителей банковских машин, что водителей государственных служб охраны обучают по одним и тем же методикам. Поэтому в критических ситуациях они действуют чисто рефлекторно. И вполне предсказуемо.

Водитель фургона резко вывернул руль влево, чтобы сбить мотоцикл. Однако Каля все сделал вовремя, так что фургон «БМВ» зацепить не смог. Ну а дальше водитель просто утопил педаль акселератора в пол. Ведь лучшее действие при нападении это уход на скорости. И фургон выскочил с моста как ошпаренный.

В этот самый момент слева вылетела «Хонда». Обычно в кино для тарана банковских фургонов используют тяжелые грузовики. Но это эффективно только на встречных курсах и при условии, что банковская машина не имеет места для маневра. В других случаях гораздо эффективнее использовать скоростную машину. Ведь сила удара зависит прежде всего от скорости. Средняя иномарка на скорости под двести при боковом ударе легко перевернет даже пожарную машину.

«Хонда» до двухсот разогнаться не успела, но массой банковский фургон сильно уступал грузовику. Поэтому купе буквально снесло его с дороги. Фургон словно бритвой стесал столбик ограждения и закувыркался по откосу вниз.

«Хонда» тоже слетела с дороги, но не перевернулась, а приземлилась на откосе на все четыре колеса. Пристегнутый ремнем Кащеев оказался прижатым к креслу сработавшей подушкой безопасности. Однако он это предусмотрел. Выхватив приготовленный нож, он вонзил его в аэрбег.

«П-пух»! – резко сдулась подушка.

Кащеев проткнул и аэрбег пассажирского места. Только после этого он смог увидеть фургон. Тот скатился по откосу и упал на дорогу под мостом вверх колесами. Двигатель «Хонды» заглох, но Кащеев выскакивать не стал, а быстро повернул ключ зажигания. Мотор заработал, и Кащеев тут же тронул купе с места. Правое колесо терлось о погнувшийся щиток, но это были мелочи.

Кащеев вдавил в пол педаль акселератора, одновременно резко вывернув руль. «Хонда», выбросив из-под колес фонтанчики земли, пошла юзом, но все же развернулась и слетела по откосу к фургону. Остановился Кащеев прямо напротив перевернутой кабины со стороны пассажирской дверцы.

На удивление, ее стекло было целым, внутри кабины клубился вроде как молочный туман. На самом деле это был слезоточивый газ из разорвавшейся гранаты. Кащеев мгновенно высунул в окно «Хонды» «АКСУ» и выпустил в стекло длинную очередь.

Стекло мигом покрылось отверстиями, а потом вдруг исчезло совсем, разом разлетевшись на мелкие кусочки. В открытое окно «Хонды» пахнуло газом, но Кащеев этого не боялся. Приоткрыв дверцу, он нырнул прямо в ядовитое облако и, сделав пару шагов, прилепил на стенку фургона небольшое СВУ.

В следующий миг Кащеев метнулся обратно к машине и, едва запрыгнув на сиденье, рванул «Хонду» с места. Сперва дверца по инерции качнулась назад, но пару секунд спустя ее швырнуло взрывной волной вперед. Кащеев тут же ударил по тормозам, переключил передачу и быстро вернулся.

Боковую дверцу бронированного фургона вмяло внутрь, при этом перерезав направленным взрывом пополам. В образовавшейся щели клубился дым. Кащеев для страховки швырнул в нее гранату со слезоточивым газом. Он не имел желания подобно героям фильма «Мираж» полезть за деньгами, а вместо этого получить пулю в живот.

«П-пух»! – гулко рванула граната.

После ее взрыва находящийся в отсеке инкассатор, даже если до этого он был в сознании и держал в руках автомат, вести огонь уже не мог. Никак. При всем желании. Потому что желание у него сейчас было одно – вдохнуть воздуха. А сделать он этого не мог из-за паралича дыхательных путей.

И Кащеев смело выскочил из машины. Путь к деньгам был открыт, но прежде следовало оценить обстановку. Сзади машин видно не было. Спереди тоже. Дорога под мостом была еще менее оживленной, чем верхняя. На верхней, сколько мог видеть Кащеев, машин тоже пока не было.

Из-за моста донесся приглушенный рокот, вслед за ним с противоположного, более пологого откоса, на нижнюю дорогу спустился мотоцикл. Каля вывернул руль, и мотоцикл устремился к «Хонде». Кащеев взмахнул рукой – мол, все в порядке, действуем по плану...

141

Снилось Логинову черт знает что. Вроде он вечером тайком от Плотникова пошел в публичный дом. И там ему за сто баксов посулили самую лучшую девушку заведения. Охранник, который почему-то оказался вылитым Шварцем, повел Логинова по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж.

Лестница была винтовой и такой же длинной, как Потемкинская в Одессе. Когда же они наконец поднялись на этаж, охранник указал Логинову на дверь в темном закоулке коридора и тут же словно испарился.

Дверь была деревянная, с подковой и номером «13». Логинов толкнул ее, дверь распахнулись с ужасным скрипом. Внутри было сумрачно, вместо светильника прямо на полу мерцала свеча.

– Заходи, милай, заходи! – приветливо проговорил висевший на стенке барельеф Бабы-яги.

Логинов сделал шаг, и дверь тут же захлопнулась со звуком пистолетного выстрела. Свеча дрогнула, но не погасла. Виктор быстро оглянулся и увидел, что дверь прямо на глазах покрывается плесенью и бугрится, вроде как от могильной сырости.

В этот момент вдруг полилась восточная музыка. Свеча с подсвечником медленно поднялась в воздух. И тут в углу Логинов наконец рассмотрел девушку в пышных восточных одеждах и парандже. Она сидела в позе лотоса.

Девушка сложила руки перед собой и поклонилась. После чего грациозно поднялась и начала исполнять восточный танец, медленно приближаясь к Логинову. Тот стоял как заколдованный, потом протянул руку, собираясь открыть лицо танцовщицы. Однако та ловко увернулась.

– Не сейчас, милай, потом! Присаживайси, в ногах правды-то нету! – произнесла с барельефа Баба-яга.

Девушка, вращая бедрами и тряся бюстом, очень ловко начала теснить Логинова к шикарной кровати с четырьмя стойками и бархатным покрывалом. Логинов пятился-пятился, пока не плюхнулся на нее.

Девушка, продолжая танцевать, начала обнажаться. Логинов, утонув в ортопедическом матраце, неотрывно глядел на ее прелести. Постепенно восточные одежды оказались на полу. На танцовщице остались трусики, лифчик, воздушные шаровары и паранджа с блестками. Тут Логинов призывно протянул руки, но танцовщица покачала головой.

– Одень-ка вперворядь наручники, милай! – сказала со стенки Баба-яга.

В тот же миг девушка извлекла откуда-то сзади и бросила Логинову браслеты. Тот ловко поймал их, Баба-яга снова подала голос:

– Накинь, милай, накинь! Для тебя стараимси-то, поди!

И Логинов защелкнул на своих запястьях браслеты. Тут девушка грациозно скользнула к стойке кровати и нажала кнопку. Сверху на цепи спустился крюк. С карабином.

– Просунь, цепочку, милай, просунь! Ой как хорошо-то будет!

Логинов, глядя на девушку как завороженный, поднял руки. Цепочка наручников наделась на крюк, карабин приглушенно щелкнул. В тот же миг девушка нажала кнопку и крюк быстро пополз вверх, приподняв Логинова над кроватью.

Девушка шагнула к нему и наконец сдернула с себя паранджу. Под ней оказался человек с лицом Кащеева. Оскалившись, он проговорил:

– Ну вот мы и встретились, Логинов!

– Тьфу ты! – резко приподнялся на подушке проснувшийся Виктор.

Чтобы отмахнуться от кошмара, он потряс головой и широко открыл глаза. Потом потянулся к телефону. Пропущенных звонков по-прежнему не было, время оказалось половина двенадцатого дня. Логинов снова откинулся на подушку.

Несмотря на длительный сон, никакой бодрости он не чувствовал. Вставать не хотелось, и Виктор потянулся за пультом и включил телевизор. На трех каналах шли телемаркеты. Ведущие с видом и интонациями кокаиновых наркоманов расхваливали какие-то чудо-ножи, чудо-скороварки и чудо-сковородки.

На крымском канале заканчивалась краеведческая передача. Титр сообщал, что следом начнется выпуск новостей. Виктор бросил пульт на постель и потянулся. На экране промелькнула заставка, после которой возник ведущий.

– Добрый день, уважаемые телезрители! Сегодняшний выпуск мы начинаем с сообщения о дерзком преступлении. Около двух часов назад в Симферополе неизвестными было совершено нападение на инкассаторскую машину одного из банков. Вот что сказал корреспонденту программы «Криминальный патруль» представитель УВД...

На экране возник небольшой мост. Проезд по нему был перекрыт. По обеим сторонам моста и внизу, под ним, стояло несколько машин милиции, прокуратуры и экспертной службы. Из-под красно-белой ленты, перегораживавшей откос моста, вынырнул мужчина в гражданском костюме. Корреспондент сунул ему под нос микрофон.

– Скажите, пожалуйста, о каком преступлении идет речь?

Мужчина отряхнул испачканные руки и вытащил носовой платок.

– Около часа назад на этом месте совершено нападение на банковскую машину, перевозившую крупную сумму денег.

– Это было вооруженное нападение?

– Да. Кроме того, были использованы и взрывные устройства.

– Жертвы есть?

– Да.

– Сколько?

– Три человека. Еще трое в тяжелом состоянии отправлены в больницу.

– Это сотрудники банка? Или среди них есть и преступники?

– На эти вопросы ответит следствие. Пока картина преступления не очень ясна. Извините...

На экране снова возник ведущий.

– Как сообщили нам в республиканском УВД, сразу после совершения нападения в Симферополе была введена операция «Перехват». В настоящее время совместная следственная группа прокуратуры и милиции приступила к расследованию. А теперь к другим новостям...

Логинов вскочил с постели, схватил телефон и позвонил Моне.

– Да, Витек! – ответил тот.

– Ты слышал о нападении на банковскую машину?

– Да что-то только что говорили пацаны... А что?

– Это работа Кащеева! Вот что!

– Думаешь?..

– Да тут и думать нечего, Моня! Что с поисками подельника?

– Все люди в городе. Занимаемся...

– Ясно. Надо срочно узнать, что там с этим нападением. Там три трупа, Монь. И трое тяжелораненых. Не исключено, что наш подельник среди них.

– Понял. Сейчас займемся...

142

Алина жутко боялась. Она терпеть не могла мотоциклов, поскольку как-то приняла предложение одного сокурсника по училищу прокатиться. Естественно, по пьянке. Сокурсник, конечно, горел желанием выпендриться, так что носился по окрестным ночным улочкам как угорелый. Но Алине это даже понравилось.

Вслед за ней прокатиться возжелала одногруппница Алины. Сокурсник хлопнул для драйва еще половину пластикового стаканчика водки, потом покурил и наконец взгромоздился с новой пассажиркой на своего железного коня. Огласив двор воем, мотоцикл сорвался с места и вынырнул на улицу. Оттуда вслед за удалившимся ревом вдруг донесся короткий удар. После которого наступила странная тишина.

Хмельные малолетки сперва ничего не поняли. Только один из них, друг мотоциклиста, решил глянуть, что там за проблема. Он скрылся за домом, а потом появился и жутко заорал. Алина и тут ничего не поняла, но пьяная компания ломанулась на улицу, и Алина последовала за всеми.

Увиденное надолго отпечаталось в ее памяти. Словно черно-белый кадр из фильма Хичкока. На улице стоял какой-то старый грузовик – с выбитыми стеклами, разрисованными бортами и давно проколотыми колесами. И как раз перед этим вросшим в асфальт грузовиком лежала нога одногруппницы Алины – в джинсовой штанине и аккуратной белой кроссовке. И эта нога конвульсивно сгибалась в коленке.

Именно это поразило Алину больше всего. Она мгновенно протрезвела, потом ее вырвало. Затем девушка долго сидела на траве газона, обхватив голову руками и покачиваясь из стороны в сторону. А перед ее глазами все сгибалась нога в аккуратной кроссовке...

С тех пор Алина ни разу не садилась на мотоцикл. Она решила, что не сядет на него никогда в жизни. Ни за что. Но все вышло как в фильме. «Никогда не говори никогда».

Она ни о чем не сказала Григорию. Тем более она не стала говорить об этом Кале. И вот они спускались с горки за банковским фургоном. Скорость была небольшой, но страх парализовал Алину. Она сжимала в правой руке странной формы строительный пистолет, в левой – гранату с сорванной чекой. И изо всех сил прижималась обеими руками к Кале.

Потом Каля пошел на обгон, и Алине стало еще страшнее. Она с ужасом смотрела на водительскую дверцу фургона и понимала, что не сможет ни отпустить рук, ни разжать скрюченных пальцев.

Но дверца неумолимо приближалась. И тут Алина поняла, что если она не совладает с собой, то все, что она задумала, полетит к черту. Вся ее жизнь пойдет наперекосяк...

И она, зажмурив глаза, отпустила Калю. Ей казалось, что она тут же полетит под колеса, на дорогу. Но ничего подобного не случилось. Она так же сидела в седле. И даже не покачнулась.

И страх ушел. Сразу и навсегда. Алина отклонилась назад и приготовилась. Как только Каля поравнялся с водительской дверцей банковской машины, Алина резко выдернула руку из-под его куртки и направила пистолет на стекло.

Все остальное она проделала автоматически. Каля сразу свернул влево. Алина ничуть не испугалась, а просто инстинктивно обхватила его руками. Фургон вильнул вслед за мотоциклом, и Каля резко затормозил. Алина по инерции навалилась на него, но снова ничуть не испугалась.

Пару секуд спустя на выскочивший с моста фургон налетела спортивная «Хонда». Удар пришелся практически в середину фургона. И он, подпрыгнув, исчез за обочиной, только колеса мелькнули.

– Давай! – крикнула Алина замешкавшемуся Кале.

Тот вывернул руль и подскочил к краю дороги. Фургон кувыркнулся под мост. В тот же миг из-под колес стоящей чуть наискось откоса «Хонды» полетели комья земли. Машина повернула и устремилась к фургону.

Каля крутанул ручку газа и по дуге пересек дорогу. На миг застыв на обочине, мотоцикл перевалился вниз. Откос с левой стороны моста был не таким крутым, но тоже очень коварным. Мотоцикл не столько поехал, сколько заскользил вниз. Каля отчаянно завертел рулем, расставив ноги по сторонам.

Несмотря на это, в какой-то миг они едва не упали. Алина резко дернула Калю за куртку, чтобы перевалиться на другую сторону. Но Каля успел поддать газу, и мотоцикл рванулся под углом к склону. Немного проехав, Каля начал выворачивать руль. Скорость резко увеличилась, мотоцикл подпрыгнул и оторвался колесами от земли.

Но Каля справился с управлением и на этот раз. Дальше спуск стал более пологим, так что к дороге они съехали уже без приключений. Резко вывернув руль, Каля рванул мотоцикл под мост. И тут они наконец снова увидели Григория. Он стоял в противогазе у дымящегося фургона.

Григорий взмахнул рукой, и Каля резко затормозил. У них противогазов не было, так что и держаться от ядовитых клубов нужно было подальше.

143

– Да! – быстро ответил Логинов.

– Короче, Витек, нашего подельника ни среди жмуров, ни среди раненых нет, – сообщил Моня.

– Это точно?

– Точно. Там только менты и инкассаторы.

– Менты?

– Ага.

– А менты там откуда взялись?

– Да вроде случайно оказались. Экипаж вневедомственной охраны. Они ж дежурят по суткам, но днем больше балду гоняют. Эти ехали на склад летнее обмундирование получать.

– Ясно. А сколько денег было в этой машине?

– Насчет этого ничего не известно, Витек.

– Если не известно, значит, много, – сказа Логинов. – В общем, так, Моня. Кащеев теперь ненадолго заляжет, пока все успокоится. Подельника он должен убрать, но все равно это ниточка. Так что давай, Моня, чешись там осторожно, но как можно быстрее. У тебя нацгвардию еще не сняли с периметра?

– Нет. Воякам работы еще дня на три-четыре.

– Это хорошо. Потому что с деньгами Кащеев способен на такое, что даже трудно представить...

144

Кащеев быстро развернул большой черный пакет, в который собирался положить деньги. По иронии, на нем тоже была эмблема «БМВ». Слезоточивый газ в щели вдруг расступился, и в нем на миг проглянула неестественно вывернутая нога инкассатора. Она была совершенно неподвижной.

Кащеев ухватился за ручку искореженной дверцы и сильно дернул за нее. Верхняя половина дверцы соскочила с навесов и провалилась внутрь, словно бы канув в молочный омут. Кащеев рванул и нижнюю половину, но та даже не шелохнулась. Приглушенно выматерившись, Кащеев ударил по ней ногой. Но с тем же результатом. Нижнюю половину дверцы при взрыве заклинило намертво.

Кащеев быстро наклонился и сунулся в дымящийся проем. При этом он закрыл свет, так что рассмотреть внутри ничего не смог. А фонариком запастись Кащеев не догадался.

Он попытался найти мешки на ощупь. Однако нащупал только упавшую дверцу и ногу инкассатора. В этот миг он вспомнил о зажигалке и похлопал рукой по правому карману. В нем зажигалки не оказалось. Зато левой рукой, в которой был пакет, Кащеев зажигалку нашел.

Бросив пакет, он сунул руку в карман и, выхватив зажигалку, тут же зажег ее. В свете пламени Кащеев увидел, что в передней части фургона мешков нет. Он резко повернулся и рассмотрел в задней части вроде как бесформенную массу. В этот миг зажигалка вдруг моргнула и погасла.

– Да твою ж мать! – вскрикнул Кащеев.

Однако, несмотря на все эти досадные недоразумения, он был у вожделенных долларов. Не на расстоянии вытянутой руки, а чуть дальше. Поэтому Кащеев перевалился внутрь фургона, приподнялся и снова щелкнул зажигалкой.

В дрожащем свете он увидел два инкассаторских мешка. Они словно бы парили в тумане у задней стенки фургона. Кащеев тут же рванулся к ним, но зацепился за дверцу и растянулся на потолке перевернутого фургона. Зажигалка при этом с едва слышным стуком выпала из рук.

– Мать-перемать! – зашипел от боли Кащеев, сильно ударившийся ногой.

Этот чертов фургон был словно заколдованным. Однако Кащеев ни в какие порчи и проклятия не верил. Он сам мог на кого угодно навести порчу. Немедленно поднявшись, он метнулся к задней стенке и почти сразу нащупал мешки. Ухватив по одному в каждую руку, он развернулся и осторожно двинулся к проему.

Едва приблизившись к нему, Кащеев один за другим выбросил мешки наружу, после чего закинул ногу и протиснулся в проем сам. В этот миг он увидел такое, отчего оцепенел.

Под мостом стояла милицейская машина с распахнутыми дверцами. От нее к фургону приближались двое милиционеров – в бронежилетах и с автоматами. Каля трусливо жался к откосу моста. Позади него, словно приклеившись, стояла Алина...

145

– Здравия желаю, товарищ генерал!

– Ну что, полковник? Докладывайте...

– Пока что на подельника Кащеева не вышли, товарищ генерал. В связи со вчерашним ограблением милиция провела целый ряд масштабных мероприятий. Так что весь криминальный и полукриминальный элемент в Симферополе залег на дно. Моня говорит, что практически все авторитеты смылись на Южный берег. Ну а мелкая сошка просто попряталась по запасным норам...

– Так может, и Кащеев под шумок ушел?

– Не думаю, товарищ генерал. Рисковать с деньгами он не стал бы. Кащеев наверняка заранее подготовил убежище и сейчас в нем отсиживается. Так что время у нас еще есть.

– Хорошо. Работайте...

146

– Вставай! – резко оглянулся Каля.

При этом его шлем громко стукнулся о шлем Алины. Девушка быстро соскочила с мотоцикла. Каля перекинул ногу и, чуть наклонив «БМВ», выдернул ногой подножку. Поставив мотоцикл, он тут же выхватил из кармана пистолет, снял его с предохранителя и посмотрел на дорогу.

Однако стрелять было не в кого – ни спереди, ни сзади не было ни единой машины. И людей тоже видно не было. Тут Каля немного растерялся и оглянулся на фургон.

Там Григорий уже перегнулся в грузовое отделение. Каля, видно, решил, что нужно освободить руки для денег, и сунул пистолет сзади за пояс. Алина, задрав голову, посмотрела на мост.

– Мы тут сами справимся! – быстро проговорил повернувшийся к ней Каля. – А ты давай наверх! Глянь там на всякий случай!

Григорий ничего такого не говорил, и Алина быстро посмотрела в сторону фургона. Однако там Григория уже не было, только клубился водоворотом в проеме дым. И девушка метнулась к крутому откосу.

Взбираться на него было нелегко, так что на какое-то время она сосредоточилась только на подъеме. Ноги скользили, и уже на самом верху Алина плюхнулась на колени и поехала вниз. Однако ей все же удалось удержаться. Несколько секунд спустя она вскарабкалась на карачках к обочине и быстро посмотрела по сторонам.

Слева, в той стороне, откуда они приехали, машин не было. А вот справа Алина увидела большой черный джип. Он был совсем рядом с мостом. Девушка невольно пригнулась, но в этот самый миг джип свернул на дорогу, по которой на спортивной «Хонде» выскочил Григорий.

Алина оглянулась, собираясь крикнуть, что все в порядке. Однако Каля выглядел как-то странно. Он смотрел под мост и пятился к мотоциклу. Алина перевернулась и скользнула по откосу вниз.

Под мостом в этот момент вдруг раздался шум двигателя. А потом Алина неожиданно увидела милицейскую машину. Это были «Жигули» – без мигалки, но с эмблемой на дверце и номером телефона. Машина вынырнула из-под моста и резко остановилась.

Дальняя передняя и ближняя задняя дверцы открылись еще на ходу. Из них одновременно выскочили двое милиционеров. Оба были с автоматами и в бронежилетах. Один из них крикнул:

– Что? С моста слетели?

Каля прекратил пятиться и дважды тряхнул головой. Его вроде как переклинило. Это было настолько заметно, что второй милиционер остановился и подозрительно посмотрел на съезжавшую по склону Алину.

– Так, а вы что? Подрезали их?

Каля тоже посмотрел на Алину. Но повернулся он, словно робот. Тут девушка пришла ему на помощь и закрутила головой:

– Нет! Мы просто увидели! И... спустились!

Первый милиционер тем временем приблизился к машинам и вдруг резко остановился, втянув носом воздух. Он наконец учуял запах газа и тут же перехватил автомат двумя руками.

– Это ж «черемуха», черт!

Второй милиционер тоже вскинул автомат. Каля подался к мотоциклу. Первый милиционер уловил его движение и крикнул:

– Эй! А ну не дергайся! Держи его, Валик!

Второй милиционер навел автомат на Калю. Тот в испуге отступил от мотоцикла. Алина уже съехала вниз и оказалась в паре метрах позади него. Девушка видела рукоятку торчащего за поясом Кали пистолета. Однако тот впал в такой ступор, что наверное позабыл о своем оружии.

Алина повернула голову в сторону ближнего милиционера. И вдруг увидела лежащую под задним стеклом машины каску. В тот же миг она словно робот переключилась в иной рабочий режим.

Из всей картины она четко видела только две вещи. Пистолет за поясом Кали и каску в машине. Эти две вещи были взаимосвязаны. И Алина вдруг поняла, что надо делать.

Она приподнялась и шагнула сзади к Кале. Со стороны это выглядело вполне естественно, поскольку никто ее даже не попытался остановить. Алина прижалась к Кале, тот испуганно оглянулся. Их шлемы стукнулись.

В следующий миг из фургона что-то вылетело и шмякнулось на асфальт. Первый милиционер подался влево и вскинул автомат к плечу. Второй чуть присел и тоже направил автомат на фургон. В этот момент в клубах дыма из дыры вынырнул Григорий в противогазе.

147

– Ну что, Логинов, машина для тебя готова. Номера крымские, как ты и просил. Доверенность оформлена на твои документы прикрытия, – сообщил по телефону Плотников.

– Наконец-то, – сказал Виктор. – И когда я ее могу забрать?

– Да хоть сейчас.

– Ну тогда пусть подгонят куда-нибудь поближе.

– Хорошо. Там в квартале от твоего дома супермаркет есть. «Фуршет». Знаешь?

– Знаю.

– На стоянке мой человек тебя и встретит. Через полчаса. Нормально?

– Нормально. Какой там номер?

148

– Руки! – крикнул второй милиционер.

Его «АКСУ» черным глазком ствола смотрел на Кащеева. Палец лежал на спусковом крючке. Кащеев насмотрелся на людей с оружием. По виду человека сразу видно, выстрелит он или нет. Этот мент держал автомат так, что можно было не сомневаться – он выстрелит.

Его напарник тоже целился в Кащеева, но он явно был не настолько опытен, как его товарищ. В нем уверенности не чувствовалось. И Кащеев мгновенно прикинул свои шансы. Ему нужно было выдернуть ногу из проема и прыгнуть к распахнутой дверце «Хонды». Там схватить автомат, развернуться и открыть огонь...

Это было нереально. Даже в случае, если второй милиционер не начнет стрелять, Кащеев не успевал. И уйти за «Хонду» тоже. Дорогу ему преграждала открытая дверца.

Правда, он мог попытаться нырнуть обратно в фургон. Тут шансы выкрутиться из ситуации были выше. В фургоне он мог попытаться быстро найти короткоствольный автомат инкассатора. Но это ничего не давало. Он мог отстреливаться, но без шансов выбраться.

Все это мгновенно пронеслось в голове Кащеева. И он начал поднимать руки. И тут вдруг случилось то, чего не ожидал не только Кащеев, но и милиционеры.

Алина вдруг выхватила пистолет и практически в упор выстрелила в голову второго мента. Тот качнулся и начал падать. Ближний к Кащееву милиционер резко развернулся с автоматом.

Алина нацелила пистолет на него и снова выстрелила. Она не попала, но милиционер упал на землю и с воплем «Сука!!!» нажал на спусковой крючок. Алина с Калей рухнули как подкошенные. За мотоцикл.

Пули кучно ударили в откос моста, вздыбив с десяток земляных фонтанчиков. Милиционер снова заорал и перенес огонь ниже. Пули ударили в бок «БМВ». Тяжелый мотоцикл задергался, из пробитого бака брызнули фонтанчики бензина, с треском полетели отбитые ребра алюминиевого блока цилиндров. Потом мотоцикл наклонился и начал падать...

В этот самый момент Кащеев со своим «АКСУ» высунулся из-за капота «Хонды» и короткой очередью расстрелял автоматчика в голову. В следующий миг он резко присел на колено, поскольку милицейская «семерка» рванулась задним ходом под мост. За лобовым стеклом Кащеев видел перекошенное лицо водителя. И он перечеркнул его торопливой очередью.

«Семерка», странно взвыв, вильнула и наехала задним колесом на откос моста. Двигатель заглох. Кащеев быстро встал. Наверху он увидел грузовую машину. Она, подпрыгивая на выбоинах, спускалась к мосту. Кащеев по инерции хотел было расстрелять и ее, но спохватился.

– Эй! Вы как? – крикнул он, бросаясь обратно за «Хонду».

Мешки с деньгами валялись на земле между фургоном и купе. Именно они сейчас интересовали Кащеева в первую очередь. Потом можно было разобраться и с подельниками.

– Гриша! – донесся сзади возглас, и к Кащееву бросилась Алина.

Кащеев оглянулся через плечо. Девушка бежала к нему с пистолетом в руке. Из-за мотоцикла поднимался Каля. Как ни странно, но оба подельника были живы-здоровы. А вот «БМВ», на котором они втроем с деньгами по плану должны были смыться, вышел из строя навсегда.

– Молодец, Алина! – крикнул Кащеев, хватая мешки.

Девушка подскочила к нему сзади и попыталась обнять.

– Я так за тебя испугалась!

– Я тоже! – кивнул Кащеев, швыряя мешки в «Хонду». – Прыгай!

Алина протиснулась мимо посторонившегося Кащеева на заднее сиденье. Тот резко опустил спинку кресла и оглянулся. Каля несмело шел к машине, как будто не был уверен, что его возьмут.

– А тебе что, особое приглашение надо? – крикнул Кащеев, прыгая на водительское место. – Быстрее!

Тут уж Каля рванулся к пассажирской дверце как подстреленный. Он распахнул ее и, стукнувшись шлемом, упал на сиденье. В тот же миг Кащеев стартовал.

Правое колесо по-прежнему терлось о погнутый щиток, но и в таком состоянии «Хонда» смогла развить приличную скорость. Кащеев быстро приблизился к повороту нижней дороги и покосился в зеркало. Грузовик миновал мост, так и не остановившись. Правда, водитель уже мог звонить в милицию по мобильному, но в любом случае у них было время, чтобы уйти...

149

Получив документы и ключи от машины, Логинов вырулил со стоянки и немного проехал по проспекту. «Дэу» имела не корейский, а настоящий германский движок, так что претензий к ее техническому состоянию и скоростным данным у Виктора не оказалось.

Свернув с проспекта, он остановился в одном из дальних тихих дворов и вскрыл тайник. Устроили его профессионально. Доступ был быстрым и легким. При этом обнаружить тайник при обычной проверке на дороге не представлялось возможным.

Логинов вернулся за руль и перезвонил Плотникову.

– Молодец, капраз! Возьми с полки пирожок!

– Что? Все в порядке?

– Да. Я, наверное, сегодня буду перебираться в Симферополь.

– А что, Моня что-то накопал?

– Пока нет. Но в любом случае надо быть там. Менты уже успокоились, так что Кащеев не сегодня-завтра должен выползти... Я так думаю.

– Понял. Так тебя отвезти?

– Да я уже на колесах. Сам доберусь. Что там с квартирой?

– Да что? Дом, который мой человек успел снять на Хаджибеевской слободке, стоит пустой. Он его на месяц арендовал.

– А ключи у кого?

– У моего человека.

– Ну, тогда забей ему стрелку. Часа через два.

– Сам возьмешь?

– Ну да. Маску нацеплю, что в Ялте засветил, на всякий случай...

150

– Ты почему не стрелял? – прошипела Алина и стукнула Калю пистолетом по шлему.

Каля втянул голову в плечи. Кащеев же быстро оглянулся и крикнул:

– С ума сошла? Отдай!

Алина нехотя протянула ему пистолет. Кащеев поставил его на предохранитель и бросил рядом с рычагом переключения передач, снова сосредоточившись на дороге.

– Нашли время для разборок... – проговорил он.

– А почему он не стрелял? Струсил? Как командовать, так герой!

– Прекрати, Алина! Все! – мягко приказал Кащеев. – Мы одна команда! А в команде один за всех...

– Вот именно! – все же огрызнулась Алина, но Кащеев спокойно продолжил:

– ...и все за одного. Главное, что у нас все получилось. Но сейчас менты поднимут весь город на уши. Поэтому все разбегаются по домам. И сидят там, пока шум не уляжется... Потом я позвоню. Мы встретимся и спокойно все обсудим. Ясно?

– Да! – кивнул Каля, глядя на Кащеева с благодарностью.

– Да! – сказала Алина. – А когда ты позвонишь, Гриша?

– Когда менты закончат метать икру. До этого вы сидите тише воды ниже травы и ждете. Если есть вопросы, давайте...

Вопросов не было. Кащеев в последний раз повернул и остановился. Они были на старом кладбище. Почти заброшенном. Здесь никого быть не могло, но Кащеев все же послал Калю быстро осмотреться.

Едва тот скрылся за кустом, Алина спросила:

– Гриша, мы что, не увидимся сегодня?

– Я тебе позвоню! – сказал Кащеев.

– Хорошо! – тронула его за плечо Алина.

В этот миг за кустом возник шлем Кали.

– Чисто! – сообщил он.

– Все! – выбрался из машины Кащеев. – Снимайте шлемы и куртки! И разбегайтесь! Я тут сам управлюсь!

151

Логинов въехал в ворота, выбрался из машины и тут же их закрыл. У соседей за забором громко лаяла собака, но это было не страшно. Забор у небольшой усадьбы был почти трехметровый. Аккуратный дом со всем необходимым хозяин сдавал приезжим. При гостиничной дороговизне это было весьма прибыльным бизнесом.

Открыв дверь, Логинов быстро осмотрелся в доме. Там царил идеальный порядок, видно после предыдущих жильцов хозяин успел прибраться. В холодильнике осталась минералка и даже почти полная бутылка дорогого вина. Логинов распихал содержимое привезенного с собой пакета с продуктами и принял после дороги душ.

Он как раз вытирался, когда позвонил Моня.

– Да! – приложил Логинов к уху трубку.

– Витек! Кажись, пацаны вышли на этого хрена с фотки!

– Кажись или точно?

– Да вроде точно! Только опознал его какой-то нарик, так что я хочу с ним сам побазарить...

– Ну, тогда и я с тобой!

– Да я уже выезжаю!

– Ничего, Монь. Подхватишь меня по дороге! Мы же с тобой, считай, соседи...

152

«Лэндкрузер» Мониной охраны завернул за забор и остановился рядом со вторым, точно таким же. Моня и Логинов выбрались с заднего сиденья приехавшей машины. Навстречу им из ожидавшего джипа вынырнул один из Мониных охранников, одетый в джинсы и неприметную куртку.

– Где? – спросил Моня.

Сотрудник кивнул на заднее сиденье. Моня заглянул в салон и махнул рукой Виктору:

– Прыгай!

Логинов забрался на переднее сиденье джипа. Моня, место которому освободил второй сотрудник охраны, залез на заднее. Там в углу сидел наркоман – еще молодой, но выглядящий лет на двадцать пять.

– Здорово! – сказал Моня.

– Привет! – кивнул наркоман.

Его глаза были абсолютно пустыми, как у мертвеца.

– Тебе пацаны все объяснили? – вопросительно взглянул Моня и показал собеседнику фото. – Нам нужен этот хрен! Даешь наколку, мы тебе отваливаем ширево и разбегаемся. Только язык ты держишь за зубами. Иначе... Иначе тебе будет хреново. Совсем.

Наркоман кивнул.

– Так что ты про него знаешь?

– Я его пару раз видел с Кибером. Ну, не пару раз, а больше. Они в последнее время, типа, вместе тусуются...

– А Кибер это кто?

– В одной школе со мной учился. Но мы с ним так – привет-пока... Кибер не двигается. Он чисто нюхает.

– Нюхает? Кокаин?

– Герыч, – покачал головой наркоман. – На точке мы с ним и пересекались.

– Че за точка?

– Да эта, – кивнул куда-то назад наркоман. – Возле которой меня твои пацаны тормознули.

– Так этот Кибер там постоянный клиент?

– Да нет. Он же не на системе. Как бабки есть, подруливает. Ну, в смысле, как бомбанет кого-то. А так и месяц может не рисоваться.

– Где живет, знаешь?

– В этом районе, а где... – наркоман пожал плечами. – Лысый должен знать.

– А это кто?

– Одноклассник Кибера. Он тоже двигается по системе.

Моня почесал свой тройной подбородок и покосился на Логинова. Потом быстро сказал:

– Надо Лысого разговорить...

Наркоман шмыгнул носом.

– Ширево надо...

– Ширево сейчас организуем, – кивнул Моня. – И Лысого разговорить хватит, и тебе на месяц...

153

– Ух ты, классный герыч! Где оторвал? – послышался в приемнике голос Лысого.

– Где оторвал, там уже нет, – сказал засланный наркоман. – Включай газ, я вчера не двигался...

На наркомана повесили чувствительный радиомикрофон, так что было слышно, как зашипел в конфорке и вспыхнул газ. Потом приглушенно звякнула ложка, в которой начали готовить дьявольское зелье.

– Слышь, Лысый, а ты Кибера давно видел? – наконец начал съем информации наркоман.

– На той неделе... А на фиг он тебе упал?

– Да мне его друган лавэ должен.

– Этот, Каля?

– Ага.

– А че у тебя с ним за дела?

– Да подкинул ему мобильный левый... А где он живет, ты не в курсе?

– На Айвазовского, в хрущобе. Желтая такая.

– А хата какая?

– Не помню, но в первом подъезде на втором этаже. Там видно, дверь вся покоцанная. Маманя у него хронит по-черному...

Моня быстро посмотрел на Логинова.

– Ну что, по коням, Витек?

– По коням! – кивнул Логинов.

154

– Вон она! Айвазовского! – кивнул водитель «Лэндкрузера» и включил поворот.

– Не сворачивай! – быстро проговорил Логинов. – Проезжай!

Водитель вопросительно покосился на Моню. Тот быстро кивнул. Притормозивший джип, снова ускорившись, миновал поворот. Логинов мазнул по промелькнувшей улице взглядом и негромко сказал Моне:

– Заезжайте в какой-нибудь двор. Я схожу осторожно гляну...

На Мониной роже отразилось удивление.

– Да чего там глядеть, Витек! Подруливаем и с ходу берем его за жабры!

– Моня... – поморщился Логинов.

– Ну а если его нет, просто ждем в квартире и тоже с ходу берем за жабры!

– Да за какие жабры, Монь? Нам Кащеев нужен, а не этот пацан!

– Так возьмем его за жабры, будет и Кащеев!

– Моня, эти твои бандитские методы с Кащеевым не прокатят!

– Да? А кто его спеленал, как тузика, в Алуште?

– Так сворачивать или что? – вклинился в дискуссию водитель.

– Конечно, сворачивать! – кивнул Логинов.

Водитель вопросительно смотрел на Моню.

– Сворачивай, – кивнул тот, вздохнув. – Блин, надо было тебе не звонить, Витек!

– Да пойми ты, Моня, Кащеев если этого пацана еще не прикончил, то выходов на себя точно не оставил. Он на правилах конспирации собаку съел...

155

Логинов нырнул во дворы, как только впереди показалась облупившаяся желтая хрущевка. Точнее, она была не желтой, а скорее светло-коричневой с потеками. Перепутать ее с каким-то другим домом было невозможно. Коммунальники из самых благих побуждений решили покрасить старый дом, но вышло только хуже.

Логинов был в своей маске. Той самой, засвеченной в Ялте. Хоть Крым и был большой деревней, но Виктор ничем не рисковал. Опознать его могли только несколько человек из «Кристалл-паласа». Столкнуться с ними в окраинном районе Симферополя было практически нереально.

Сделав небольшой крюк, Виктор вышел к приметной хрущевке с внутренней стороны. Шел он неспешно, вроде как пребывая на своей волне и блуждая рассеянным взглядом по сторонам.

На самом деле мозг Логинова работал со скоростью компьютера. Когда-то в «Альфе» он был в группе, отвечавшей за предштурмовую разведку объектов. Под видом зевак либо, смотря по обстановке, под другим прикрытием члены группы оценивали подходы, углы обстрела, время проникновения в забаррикадированное здание и еще огромное количество других факторов. На основании собранной информации прогнозировались потери – среди «альфовцев», заложников и гражданских лиц. Именно благодаря работе двух таких групп «Альфы» и «Вымпела» в 91-м так и не состоялся штурм Белого дома. Задача была вполне выполнимой. Однако здание было окружено живым кольцом из гражданских лиц. Проходы в этом кольце можно было проделать только одним способом – танками, под траками которых должны были погибнуть десятки ни в чем не повинных людей. Именно это и стало причиной отказа элитных спецподразделений штурмовать Белый дом...

Правда, сейчас Логинов оценивал хрущевку и примыкавшие к ней объекты в несколько ином ключе. С точки зрения милицейского оперативника. Он не исключал, что на Калю могли выйти правоохранительные органы. И Виктор очень быстро определил места, в которых в этом случае могли засесть опера уголовного розыска или ОБОПа.

Через пару минут он убедился, что в этом смысле все чисто. Конкурентов в охоте за Калей у них не было. Пока...

156

Логинов нырнул в стоящий в дальнем дворе джип. Моня быстро повернулся к нему:

– Ну?

– Ментов нет, – сказал Логинов, доставая сигарету.

– А он есть?

– Ты что, думаешь, я узнавал?

– Чего же ты тогда там петлял? – проговорил Моня и цапнул из пачки сигарету и себе.

Логинов щелкнул зажигалкой, поднес Моне огонь, потом проговорил:

– Короче, надо срочно подогнать пару неприметных машин, чтоб посадить в них наблюдателей...

– Да какие, на фиг, наблюдатели? – выдохнул дым Моня. – Надо сперва узнать насчет него! Может, его, блин, вчера похоронили!

– Выставим наблюдателей, узнаем, – прикурив, спокойно сказал Логинов. – Там что насчет машин?

– Ой, блин, Витек! Задрал ты! Неприметные – это какие?

– Это не джипы и не из твоего гаража, Монь.

– Ладно, сейчас пацаны свои личные подгонят, – потянулся за телефоном Моня.

– И Лизку нужно сюда, – сказал Логинов.

– А ей здесь чего делать?

– Она, Моня, и пойдет в разведку...

– Лизка?

– Да. Только загримированная под алкоголичку...

157

– Ну? – повернулась Лизка.

Логинов окинул критическим взглядом ее лицо.

– Губную помаду размажь чуть-чуть...

Лизка снова подняла зеркало и провела языком по губам.

– Ну?

– Теперь порядок, – кивнул Логинов.

Выглядела Лизка очень натурально. На ней были Монины лыжные термостойкие рейтузы в пятнах и кеды, тоже порядком измазанные. Корпус прикрывала хламида неопределенного цвета. Волосы были упрятаны под кошмарного вида берет. Лицо украшал мастерски намалеванный фингал. Все было хорошо, кроме одного.

– Запах не тот, – сказал Логинов.

– Так водярой побрызгать! – предложил Моня.

– Нет, – покачал головой Виктор. – Если бы духи какие-нибудь дешевые...

– Так у меня репеллент есть, от комаров, – потянулся к бардачку водитель.

Моня быстро взял баллончик и пшикнул в колпачок.

– Русский лес, блин!

Логинов втянул носом воздух и сказал:

– В принципе, пойдет!

Лизка, брезгливо наморщив носик, задрала хламиду и слегка обрызгала себя аэрозолем. Когда она отдала баллончик Моне, Виктор спросил:

– Ты все поняла, Лиза?

– Да чего непонятного?.. Вонять теперь три дня буду этой гадостью...

158

Лизка с пакетом, в котором позвякивали бутылки, свернула к первому подъезду желтой хрущевки. На раздолбанной скамейке, положив подбородок на рукоятку деревянной палки, сидел дедок лет за семьдесят. Он повернул к Лизке иссохшее, вроде как мумифицированное лицо и уставился водянистым взглядом.

Лизка сунула руку под свою хламиду и, подтянув на ходу рейтузы, сказала:

– Че пялишься, на бабку свою пялься, аксакал!

Дойдя до двери подъезда, Лизка с церковным перезвоном перекинула пакет в другую руку и потянула за ручку. Дверь со скрипом распахнулась, из нее между ног Лизки выскочил на улицу черный кот.

– Тьфу, скотина! – махнула ему вслед кулаком Лизка и скрылась в подъезде.

Аксакал моргнул ей вслед и снова уложил свой подбородок на рукоять палки.

До второго этажа Лизка добралась без приключений. Там, памятуя наставления Логинова, она оперлась о перила одной рукой и задрала ногу – вроде как поправить сзади кед. На самом деле Лизка осматривалась. Не обнаружив ничего подозрительного, она шагнула к раздолбанной двери.

Дверь была из разряда визитных карточек алкоголиков – десятки раз выбитая, украшенная дырами от бесчисленных замков и с обгоревшим дерматином. От звонка остались только обрывок провода и след на стене.

Лизка все с тем же церковным перезвоном перехватила пакет в другую руку и постучалась. Глазок на двери каким-то чудом сохранился. Шагов Лизка не услышала, но вдруг увидела, как свет в нем исчез.

Она тут же постучалась снова:

– Открывай, блин, чего зыришь?

– Чего надо? – послышался за дверью голос парня.

– Маманю твою надо! Она мне рупь должна! Открывай!

– Нету ее.

– Как нету, как нету?! – начала кипишевать Лизка. – А рупь мой? Я че, с голодухи должна помирать, и от жажды, блин, загибаться?

– В больнице она. Вали ори там!

– А че за больница? А?

– Первая городская. Травматология...

159

Моня, прислушивавшийся вместе с Логиновым к доносящимся из приемника голосам, быстро поднял голову.

– Ну что, Витек? Раз он дома и пока живой, лепим его?

– Да успокойся ты! – бросил Логинов и вытащил сигареты.

Из приемника доносились звуки шагов Лизки, спускавшейся по лестнице. Бутылки в ее пакете ритмично позвякивали.

– Чего, блин, успокойся? – снова цапнул себе сигарету Моня.

– Да того! Раз пацан живой, значит, Кащеев или смылся, или собирается провернуть еще какое-то дело! Напоследок... А это шанс на него выйти.

– Ну! Так я тебе...

– Да заткнись ты! Дай подумать!

Моня недовольно засопел и, выхватив у Логинова зажигалку, прикурил.

– Надо ему в квартиру прослушку присобачить! – сказал Виктор.

– На телефон?

– На телефон без толку, сейчас все по мобильному разговаривают... Слышь, Монь, надо в темпе узнать, что там с его матерью, что она в травматологии приземлилась!

160

Логинов вынырнул из-за угла желтой хрущевки и направился к первому подъезду. Он был уже в другой маске. Сработанная в секретных лабораториях ФСБ по новейшим технологиям, она сделала его лицо неузнаваемым. Тончайший наноматериал настолько плотно прилегал к коже лица, что даже воспроизводил мимику.

В руке Виктор нес ту же папку, с которой заявился к Моне. Одет он был в брюки, пиджак и рубашку с галстуком. Все – не слишком дорогое и порядком безвкусное. Так было нужно.

Свернув к подъезду, Виктор поздоровался с загоравшим на скамейке аксакалом. Тот, подняв голову от рук, сжимавших рукоятку палки, проводил его взглядом водянистых глаз.

На втором этаже Логинов сразу же шагнул к приметной двери и постучался. Уловив за дверью едва слышный шорох, он снова поднял руку, в этот момент из-за двери послышался голос:

– Кто?

– Из милиции, насчет гражданки Калягиной! – казенным голосом проговорил Логинов. – Дознаватель Шимаев!

Говоря это, Логинов выудил из кармана удостоверение и показал его. Оно тоже было куплено на рынке за десятку. Там в сувенирных ларьках можно было купить даже ксиву президента.

Все это Логинов проделал вроде как с ленцой. Однако он был готов ко всему. И даже надел под костюм бронежилет скрытого ношения. Очень большое число преступлений раскрывается именно случайно. Ограбит какой-нибудь деятель валютную кассу и заляжет дома. А тут приходит участковый – узнать насчет вчерашнего дебоша у соседей. Деятель же, будучи весь на нервах, решает, что его вычислили, и сдуру начинает палить прямо через дверь.

Так что момент был напряженный, однако Логинов ничем своего волнения не выдал. А это было очень важно. И Каля после небольшой паузы сказал:

– Так она ж в больнице. В травматологии...

– Ну так я потому и пришел. Мне нужно узнать, в каких она отношениях состояла с гражданином Сидоровым, который ее у пивной ударил бутылкой по голове! – проговорил Логинов. – Открывайте, гражданин, мне еще по трем адресам надо успеть!

И Каля дверь открыл. В прихожей было темно, но Логинов его сразу опознал. Это был он. Подельник Кащеева с банковской записи.

– Здрасьти! – сказал Каля.

В его глазах был легкий испуг, но Логинов тут же опустил голову и расстегнул свою папку.

– Мне надо где-то записать ваши объяснения...

Он изображал замороченного текучкой мелкого милицейского бюрократа, и это подействовало. Каля окончательно успокоился и быстро подался в квартиру.

– Заходите...

Присев на кухне за жалкого вида стол, Логинов со слов Кали написал объяснение насчет очередного сожителя его мамаши. Потом попросил его найти паспорт матери. Каля ушел в комнату и вскоре вернулся с документом. Логинов полистал его и записал данные.

– А трудовая у нее есть? – спросил он.

– Да где-то была... – сказал Каля. – Сейчас гляну.

Логинов протянул ему паспорт и прошел следом за парнем в комнату. Пока Каля рылся в серванте с оторванной дверцей, Виктор огляделся и покачал головой:

– Как вы тут живете, господи прости...

– Вот! – повернулся Каля, держа в руках трудовую книжку.

Логинов ее пролистал и кивнул:

– Ясно, работа не волк, в лес не убежит... Держи! Идем распишешься...

Каля под диктовку Виктора написал под объяснением «с моих слов записано верно» и поставил подпись. Логинов сунул бумагу с ручкой в папку и, застегивая ее на ходу, двинулся к выходу...

161

– Ну и херней мы занимаемся, Витек! – сказал Моня.

Со времени визита Логинова в квартиру Кали прошло уже почти два часа. Оба микрофона, установленные Виктором в квартире, работали исправно. Однако толку от них пока было мало. Каля, судя по звукам, валялся на скрипучем диване и таращился в чудом непропитый старый телевизор, настроенный на музыкальный канал.

– Не тошни, Монь! – поморщился Логинов. – Поезжай лучше домой, занимайся своими дела...

В этот момент из приемника донеслась мелодия, вклинившаяся в ту, что звучала по телевизору. Логинов, замолчав на полуслове, быстро наклонился. Каля после небольшой паузы ответил:

– Алё!.. – Слов его телефонного собеседника слышно не было, но Каля вдруг вскочил с дивана и сказал: – Привет! Дома, это телевизор, сейчас сделаю тише! – Уменьшив громкость, Каля продолжил: – Нормально. Сижу, как ты сказал... Да, все тихо. Только сегодня какой-то тип из ментовки заходил... Да нет! Он насчет матери. Написал объяснение про этого хрена, что ее бутылкой по башке бахнул... Да еще алкашей несколько ломилось, но я им даже не открывал... До завтра? Ага! Хорошо, Гриша, буду ждать!

– Есть контакт! – быстро проговорил Логинов, подняв глаза на Моню. – А ты ныл, Фома неверующий!

– Да ладно, проехали! – махнул рукой Моня. – Так что делать будем? Может, попробовать еще его мобильный на прослушку поставить? Тогда и место, где залег Кащей, можно будет вычислить...

– Хорошая мысль, – кивнул Логинов. – Только это не пройдет! Ты слышал, как этот пацан сразу ответил? Номер был левый, он Кащеева узнал только по голосу... Связь у них односторонняя. Да и звонит Кащеев наверняка из такого места, где вычислить его невозможно. Но это неважно. Главное, что подельник Кащееву еще зачем-то нужен. Поэтому если мы его не спугнем, то обязательно на него выйдем. В общем, теперь нужно только не выпустить из виду пацана и не обнаружить себя. Понял?

– Ага, – почесал подбородок Моня. – Только на фига он ему еще нужен, Вить? Он же баксами запаковался по самое не могу...

– Хороший вопрос, – кивнул Логинов. – Варианта тут два. Первый, Кащеев задумал еще одно дело. Чтоб запаковаться баксами до конца жизни...

– А второй?

– Второй, Монь, что Кащеев решил этого пацана подвести к тебе. В качестве шахида. Само собой, без его ведома. Граммов двести пластита можно замаскировать подо что угодно. Как и незаметно нацепить радиомикрофон. Экипировки на копейки, а две проблемы можно решить одним махом: и от подельника избавиться, чтоб не делиться, и с тобой заодно рассчитаться...

162

Моня с Лизкой укатил домой. Логинов остался торчать в «Лэндкрузере», стоящем неподалеку от желтой хрущевки. Это был вроде как передвижной штаб. В джипе находились приемники, снимавшие сигналы радиомикрофонов и сюда же наблюдатели их двух припаркованных у дома машин докладывали о всех входящих и выходящих из подъезда.

Каля после телефонного разговора с Кащеевым продолжил валяться на диване перед телевизором. Уже под вечер, когда начало смеркаться, у Виктора просигналила рация:

– Третий к Первому!

– На связи! – привычно ответил Виктор.

– К подъезду свернула девушка!

– Принял! Вошла?

– Вошла!

– До связи! – бросил Логинов и откинулся на спинку.

Торчать часами в машине, даже если это комфортный джип, удовольствие ниже среднего. Однако Логинов, наконец напав на след Кащеева, просто не мог допустить, чтобы что-то пошло не так. Поэтому он и оставался на месте, принимая такие вот пустые доклады.

Однако на этот раз все повернулось по-другому. Несколько секунд спустя Логинов вдруг услышал в приемнике приглушенный стук.

Каля поднялся со своего дивана и направился в прихожую. Потом, не говоря ни слова, открыл дверь.

– Привет! Ты? – наконец услышал Виктор его радостный голос.

– Да! – быстро сказала девушка. Послышались приглушенные шаги, и дверь хлопнула. – Здравствуй, милый!

163

Каля захлопнул дверь и тут же обнял проскользнувшую в прихожую Алину. Девушка ответила на поцелуй, но почти сразу же отстранилась и быстро спросила:

– Ты сам?

– Ага! – кивнул Каля и снова потянулся к ней губами.

Однако Алина приложила к ним указательный пальчик.

– Не сейчас! Григорий звонил?

– Да! – кивнул Каля.

– Что сказал?

– Да просто узнал, как у меня дела. Ну и сказал, что перезвонит завтра и мы встретимся...

– Нам нужно поговорить! – быстро двинулась в комнату Алина, увлекая Калю за собой.

Присев на диван, она посмотрела на телевизор:

– Только сделай тише эту бандуру!

Каля прикрутил громкость и присел рядом с Алиной, обняв ее. Та протянула руку и погладила его по щеке:

– Я так соскучилась!

– Я тоже! – подался к девушке Каля.

– Подожди! Не сейчас! – оттолкнула его Алина. – Каля, он тебя завтра убьет!

– Кто? – уставился на Алину парень.

– Григорий, конечно! – свистящим шепотом сказала девушка.

– Что ты... что ты несешь? – отстранился от Алины Каля.

Та сжала его руку.

– Милый, он не станет с тобой делиться, неужели ты этого не понимаешь?

– А с тобой станет? – хмыкнул Каля.

– Тоже не станет, – покачала головой Алина. – Но меня он завтра не убьет...

– Это почему?

– Да потому, что я ему нравлюсь!

– С чего ты это взяла?

– С того, что я женщина! А женщины это всегда чувствуют, понимаешь?

Каля со странной улыбкой покачал головой.

– Ты... Ты несешь какой-то бред, Алина...

– Я знала, что ты не поверишь, – покачала головой девушка. – Но я тебе говорю точно – завтра он тебя убьет! Нам нужно от него спрятаться!

– Григорий не такой, – покачал головой Каля.

– Господи, дурачок, я же хочу тебя спасти! Потому что люблю тебя... Неужели ты этого не понимаешь?

Каля снова покачал головой. Алина несколько секунд смотрела на него любящим взглядом. Потом сказала:

– Ладно. Тебе просто нужно время, чтобы все это переварить. Только пообещай мне одну вещь!

– Какую?

– Если Григорий позвонит снова, ты не скажешь ему, что я к тебе приходила. Это ради тебя, милый! Обещаешь?

– Ладно, – кивнул Каля. – Только насчет Григория ты ошибаешься...

– Это ты ошибаешься... Но я останусь с тобой. До конца! Потому что люблю тебя, дурачка! Ладно... Давай сделаем так. Я сейчас заскочу в одно место, а ты пока хорошо подумай над тем, что я тебе сказала. А потом я вернусь, и мы решим, что делать. Хорошо?

Каля после паузы кивнул.

– Только, если позвонит Григорий, не вздумай ему ничего говорить про меня! – напоследок еще раз предупредила девушка.

164

Алина брела по тротуару, опустив голову и сунув руки в карманы короткой курточки. С того момента, как она покинула квартиру Кали, прошло около сорока минут. Все это время Логинов с людьми Мони незаметно следили за девушкой.

Наконец Виктор решил идти на контакт. У него просто не было другого выхода. Ведь Алина своими действиями ставила под угрозу все, чего с таким трудом им удалось достичь.

Выскочив в переулке из джипа, Виктор вынырнул на улице и пересек проезжую часть. Алина шла не оглядываясь, и Виктор без труда подгадал так, чтобы нагнать ее в слабоосвещенном месте.

Поравнявшись с девушкой, он достал сигарету и сказал:

– Я извиняюсь, зажигалки не будет?

Алина повернула к нему голову, потом вытащила из кармана руку и протянула Виктору зажигалку. Тот взял ее, прикурил, кивком поблагодарив, протянул обратно.

– Спасибо, Алина...

В глазах девушки промелькнуло удивление. Оно сменилось испугом, и девушка вдруг остановилась, быстро оглянувшись.

– Не бойся, – сказал Логинов. – Я не сделаю тебе ничего плохого. Наоборот, я хочу помочь вам с Калей...

Алина несколько секунд смотрела в глаза Виктора, потом вдруг вздохнула, опустив плечики.

– Вы из милиции, да?

– Да...

– Я знала, что вы придете... Но мы с Калей ни в чем не виноваты! Это все Григорий! Это он заставил Калю! А теперь его убьет! Вы просто не знаете, какой это страшный человек!

– Знаю, – осторожно протянул руку Виктор и коснулся плеча девушки. – Я все знаю, Алина. Но если ты согласишься мне помочь, все будет хорошо...

165

– Заходи! – отступил в сторону Каля.

Алина проскользнула мимо него в квартиру. Каля закрыл дверь. Девушка быстро спросила:

– Григорий не звонил?

– Нет, – покачал головой Каля.

– Ф-фух! Слава богу! – облегченно вздохнула Алина и, порывисто обняв парня, прижалась к нему. – Милый, как я по тебе соскучилась! Из-за этого и понапридумывала все эти ужасы! А только что походила, подумала и вдруг поняла, что все это глупости...

– Ну вот видишь! – обрадованно тряхнул Алину Каля. – А ты говорила...

– Говорила, Каля, говорила... – виновато потупилась девушка. – Я просто боюсь за тебя, милый. Очень боюсь...

– Да все будет хорошо! С Григорием мы не пропадем!

– Надеюсь! – протянула Алина руку и погладила парня по щеке. – Потому что мне нужен только ты! Мы всегда будем вместе! Да?

– Да!

Алина снова на миг прижалась к парню, потом вдруг сунула руку в карман куртки.

– Смотри, что я только что купила!

На ладони Алины лежали два брелка в виде смешных фигурок мальчика и девочки.

– Продавщица сказала, что они приносят счастье! Надо только всегда носить их с собой! И тогда мы никогда не расстанемся...

166

– Здравия желаю, товарищ генерал! – проговорил Логинов.

– Ну, чем обрадуете, полковник?

– Да вроде на этот раз Кащееву не уйти, товарищ генерал. Девушка его подельника сработала на отлично, прирожденная агентесса. Парня успокоила, сейчас сексом занимаются... Брелок ему всучила, с пассивным радиомаяком. Ну и у нее точно такой же будет...

– Почему не радиомикрофоны?

– Да, во-первых, у них дальность небольшая, товарищ генерал, так что для съема сигнала нужно все время вести объект. А это, сами понимаете, чревато непредсказуемыми последствиями. Контрнаблюдение это же профиль УСБ, и на контакт с подельниками Кащеев пойдет только после того, как убедится, что за ними не следят. А во-вторых, что радиомикрофон, что активный маяк легко вычислить даже копеечным сканером. Ну а эти пассивные отвечают только на кодированный сигнал. Плотников уже предварительно договорился с флотской разведкой. Завтра те по нашей команде поднимут в воздух самолет. И мы сможем с него получать информацию о всех передвижениях объектов...

– Ну что же, решать вам, полковник. А что с людьми?

– Да я решил, что для оперативного сопровождения буду использовать Мониных. Те и обстановку получше знают, и с прикрытием никакой мороки. А из сотрудников Плотникова создадим три группы. Захвата тире ликвидации. Каждой придадим по снайперу из корпуса морской пехоты...

– Ну что же. Будем надеяться, что хоть на этот раз нам повезет.

– Да везение, товарищ генерал, я из расклада вроде исключил. Так что, главное, чтобы Кащеев не почувствовал опасности...

167

Чтобы не рисковать, абсолютно всех людей Мони пересадили на свои машины, и теперь за рулем штабного «Лэндкрузера» торчал Шварц. Плюс Лизка, которая категорически отказалась оставаться в лишившейся охраны усадьбе, так что Моня приперся с ней. В результате штаб по захвату – ликвидации Кащеева напоминал то ли публичный, то ли дурдом на колесах.

Моня был настроен решительно и собирался укокошить Кащеева лично. Для этого он выцыганил у Логинова засвеченную маску. Маска оказалась ему маловата, и теперь Моня напоминал китайского мандарина, спешно раскормленного к турниру по сумо. Лизка, чтобы оправдать свое присутствие, прихватила с собой два чемодана с самыми разнообразными гримерными прибамбасами. Шварц экипировался по минимуму – к своей обычной «адидасовско»-джинсовой униформе он добавил «адидасовскую» же бейсболку «техфит», украшенную компьютерным орнаментом из квадратиков.

– Плесни-ка мне кофейку! – распорядился с переднего сиденья Моня.

Лизка наклонилась и подняла с пола огромный термос. Сняв колпачок, она зажала его аппетитными коленками и сунула Логинову стопку пластиковых стаканчиков:

– Подержи, Вить...

Логинов взял стаканчики.

– И мне тоже плесни! – проснулся Шварц.

– Витя, вытащи, – попросила Лизка.

– Да я вам что, официант?

Логинов подставил стаканчики, Лизка набулькала в них ароматного напитка и быстро закрыла термос. Поставив его на пол, девушка забрала кофе и подала стаканчики вперед, но при этом зацепилась за подголовник. Обжигающая жидкость выплеснулась Логинову на руку.

– Ой! – вскрикнула Лизка.

– Блин! Как вы задрали! – раздраженно проговорил Виктор. – Вы что, сюда на пикник приехали?

– Ну я же не хотела, Витя! Я тебе сейчас пластырь наложу!

Отдав кофе, Лизка быстро встала на коленки, перегнулась назад и попыталась достать из багажника один из своих баулов. При этом помятая юбка Лизаветы задралась дальше некуда. Логинов растерянно моргнул, глядя на ее оголившиеся ягодицы и проговорил:

– Да какой, в задницу, пластырь, Лиза? Сядь!

Моня заржал на переднем сиденье:

– Да лови момент, Витек!

– Ай! – вдруг взвизгнула Лизка и, резко разогнувшись, ударилась головой о потолок.

– Гав-гав! – послышался из багажника жизнерадостный голос Мурзика.

– Не понял! – повернулся Моня. – Кто говнюка взял?

– Это не я! – плюхнулась на сиденье Лизка.

– И не я! – прогудел Шварц.

– Не, вы че, гоните? А кто его тогда взял? Я?

– Да он последнее время повадился дрыхнуть в гараже, – сказал Шварц. – Видно, заскочил незаметно...

– Мурзичек! – протянулу руку назад Лизка. – Чего ж ты туда залез, дурачок?

– Му-у-урзичек! – передразнивая ее, перекривился Моня. – Дармоед долбаный! Как жрать, так первый, а как что, сразу в кусты! Еще и автомат мне там зассыт! Тащи его, на такси домой отвезешь!

– Ты что, Монь, я сама не поеду! Я боюсь! А вдруг там Кащеев!

– Я тебя не поеду! Сказал, тащи!

– Так! Все заткнулись!!! – рявкнул Логинов, быстро наклоняясь к приемнику. – Кале звонят!

В джипе повисла тишина. В ней отчетливо послышался голос Кали:

– Да!.. Привет! Да, все нормально... Нет, никто не заходил. Ни вчера, ни сегодня... Ага! Ага! Понял... Давай!

Каля отключил телефон и скрипнул дверцей шкафа. Логинов быстро вытащил свой мобильник и позвонил Плотникову. Едва тот ответил, Виктор проговорил:

– Пацану позвонил Кащеев! Он вроде собирается выйти! Так что давай в темпе поднимай самолет!

В этот момент трубка у Виктора завибрировала. Он быстро отнял ее от уха и посмотрел на дисплей:

– Мне его подруга звонит, Плотников! Так что давай, действуй! – Ткнув в кнопку пальцем, Логинов переключился на звонок Алины. – Алло!

– Здравствуйте!.. – быстро сказала девушка.

– Здравствуй, Алина! Ну что у тебя?

– Григорий мне только что звонил. Приказал ехать на маршрутке в Севастополь...

– В Севастополь?

– Да!

– Хорошо! Я понял! Мы будем рядом! Так что ничего не бойся!

– Я постараюсь...

– Слышали? – спросил Виктор, отключив телефон.

– Слышали! – ответил за всех Моня.

– Ну, тогда предупреди по рации своих! А я быстро обзвоню наши группы...

168

– Седьмой к Первому!

– Первый на связи! – быстро поднял рацию Логинов.

– Объект стоит возле автовокзала!

– Принял! Проезжайте! Припаркуйтесь подальше!

Моня повернулся на переднем сиденье джипа:

– Выходит, он девку ждет?

– Выходит... – кивнул Логинов.

Вскоре после звонка Кащеева Каля вышел из дому в мотоциклетной экипировке и отправился прямиком на стоянку, где у него оказался совсем новый мотоцикл. Не «Харлей-Дэвидсон», но вполне приличная «Хонда». С собой у Кали был второй шлем.

Это был неожиданный поворот, но брелок Каля взял с собой, так что «вести» его особого труда не составило. Каля на мотоцикле поехал прямиком к севастопольской трассе. Чуть позже Алина села в маршрутку, курсирующую между Симферополем и Севастополем.

За ними в город-герой отправился целый кортеж – пять легковых машин с людьми Мони и три микроавтобуса с сотрудниками контрразведки ЧФ. Штабной «Лэндкрузер» замыкал эту замаскированную вереницу, так что еще даже не въехал в пределы Севастополя.

– Так, может, того? – сказал Моня. – Идем на обгон? Чтоб быть поближе?

Номера на «Лэндкрузере» поменяли, поэтому по ним Кащеев засечь джип не мог. Даже если засел где-то на въезде в Севастополь. Однако Логинов покачал головой:

– Зачем рисковать? За мотоциклом мы все равно гоняться не будем. А с маяками они никуда не денутся...

169

Каля встретил Алину у подъехавшей маршрутки. Они поцеловались и направились к мотоциклу. Вскоре облачившаяся в мотоциклетные шлемы парочка отъехала от автовокзала. За ней незаметно двинулись все участвовавшие в операции машины.

Мотоцикл направлялся к окраине Севастополя. О его передвижениях Плотников докладывал Логинову каждые две минуты. Виктор в свою очередь по рации корректировал маршрут машин «эскорта». На всякий случай они пока не приближались к границе визуального контакта.

Минут через двадцать Плотников перезвонил в очередной раз:

– Мотоцикл приближается к выезду на Балаклаву! Наверняка они едут туда!

– Ты уверен?

– Конечно! Там только одна дорога!

– Понял! – сказал Логинов и отключил телефон.

– Что? – спросил с переднего сиденья Моня.

– Они едут в Балаклаву...

– В Балаклаву?

– Да, – кивнул Виктор.

Когда-то давно, еще до революции, Балаклава была небольшим курортным городом. В память о тех временах на берегу осталась мемориальная дача писателя Куприна.

В советскую эпоху удобства извилистой Балаклавской бухты оценили военные моряки. В ней устроили базы пограничных катеров и подводных лодок. В огромных скалах, нависавших с одной стороны над бухтой, были прорублены многочисленные штольни, ставшие арсеналом.

Во время войны фашисты активно использовали эту инфраструктуру и даже расширили ее. На момент распада СССР военно-морская база Балаклавы представляла собой уникальный комплекс. В скалах был прорублен секретный, герметически закрывающийся грот, в котором помещалось около десятка подводных лодок. Находясь внутри него, они могли уцелеть даже при взрыве атомной бомбы.

По договору раздела ЧФ все это хозяйство досталось Украине. И в течение буквально пары лет пришло в полное запустение. Корабли и подводные лодки продали на металлолом. Та же участь постигла и более-менее массивные металлические фрагменты береговой инфраструктуры. Крохи, не проданные властями предержащими, выискивали в дальних штольнях и доставляли на пункты приема вторсырья бригады оборванных бомжей...

– И хрен они там забыли? В этой Балаклаве? – удивился Моня.

– Движение там не такое оживленное, – проговорил Виктор. – Видно, Кащеев решил просто провериться.

Подняв рацию, он приказал машинам преследования еще больше отстать...

170

Оглушительно ревя, «Лэндкрузер» обогнало какое-то двухколесное чудище с волчьим хвостом и парочкой упакованных в кожу и цепи ездоков. Это был уже третий мотоцикл с тех пор, как джип выбрался на балаклавскую дорогу.

– Да че это за херня? – оглянулся на Логинова Моня. – Съезд байкеров там, что ли?

– Похоже на то, – с хмурым видом кивнул Виктор.

Перезвонив Плотникову, он попросил быстро разузнать, что за мероприятие с участием мотолюбителей проводится в районе Балаклавы. Вскоре тот отзвонился. Выслушав информацию, Логинов слегка оторопел.

– Ну? – нетерпеливо спросил Моня.

– Вроде клип снимают... – посмотрел на него Виктор. – Группы «Поющие трусы». Ты слышал про такую?

– Ой! – восторженно взвизгнула Лизка. – Класс! Их же Кузьма раскручивает!

– Какой Кузьма? – повернулся к девушке Логинов.

– Как какой? Скрябин! Из «Шанса» который!

– А «Шанс» это что? – спросил слабо знающий о жизни местного шоубиза Виктор.

– Ну передача такая на «Плюсах», в смысле на «1+1»! Вроде «Фабрики звезд»! – объяснила Лизка. – Интересно, у Кузьмы автограф можно будет взять?..

171

– Приехали, блин! – сказал Моня и, опустив стекло, высунулся в окно.

Примерно в двухстах метрах впереди располагалось старое КПП бывшей военно-морской базы. Вернее то, что от КПП осталось. Сейчас дорога была перекрыта двумя милицейскими машинами.

К ним тянулась почти стометровая очередь мотоциклистов. На обочине работала съемочная группа музыкального канала. Худая, как щепка, ведущая с огромными силиконовыми грудями радостно вещала в микрофон:

– Мы находимся в Балаклаве, где сегодня продюсерский тандем Кузьма Скрябин-Бебешко проводит съемки первого клипа своего детища с провоцирующим названием «Поющие трусы». Клип по праву претендует на то, чтобы попасть в Книгу рекордов Гиннесса сразу по двум номинациям. Во-первых, по числу участвующих в съемках мотоциклистов. Кузьма и Бебешко нашли для этого гениальный ход. Они не платят участникам съемок ни копейки, зато один из экипажей в результате розыгрыша получит самый настоящий легендарный «Харлей-Дэвидсон». Номерок из барабана вытащит одна из участниц группы! Какая – это пока секрет! Вы можете видеть, как участники получают при въезде лотерейные билеты и лично опускают корешки в барабан! Другая номинация, по которой клип наверняка попадет в книгу рекордов, это стоимость украшений! Известный ювелирный дом предоставил для съемок уникальную коллекцию стоимостью в пять миллионов долларов. То есть на каждой участнице проекта будет драгоценностей ровно на миллион долларов...

– Так что будем делать, Витек? – спросил Моня.

– Не знаю... – проговорил Логинов, ожидавший с трубкой у уха сообщения Плотникова.

– Они перед КПП! – наконец доложил тот.

– Они еще не проехали! – озвучил новость Логинов.

– Так, Шварц! Давай вон туда! – махнул рукой Моня.

Джип быстро сдал назад, немного проехал по пустынной заброшенной военной дороге и вильнул к кустам. Возле них стояли два мотоцикла. Внизу, в кювете, выстроившаяся в шеренгу четверка байкеров дружно отправляла естественные надобности, продолжая пить пиво. Моня быстро оглянулся и кивнул Логинову:

– Пошли, Витек!

– Куда пошли?

– Куда-куда? Прикид с колесами менять!

172

– Порядок? – спросил из-под шлема Моня.

– Ага! – выглянул из-за дверцы джипа Шварц.

Он тоже был в мотоциклетном шлеме и самой большой трофейной кожаной куртке, которая, впрочем, сидела на нем как распашонка на годовалом ребенке.

– Ну тогда закрывай и по коням! – кивнул Моня и завел один из мотоциклов.

Раздетых и связанных владельцев мотоциклов запихнули в джип. К съемкам клипа одержимые гигантоманией продюсеры «Поющих трусов» допускали только байкеров с пассажирами. Так что Лизку, облаченную в кожу, тоже решили взять с собой. Для пущей маскировки, чтобы разбавить чисто мужскую компанию.

– Я с тобой, Монь? – спросила девушка.

– Со Шварцем! – тряхнул шлемом Моня. – Мы с Витьком поедем! И закрой, блин, багажник, а то оружие, на фиг, потеряете!

Второй мотоцикл имел два огромных багажника, расположенных по обеим сторонам от заднего колеса. Перегружавший в них оружие Шварц впопыхах не захлопнул откидную крышку одного из них. Лизка быстро прикрыла ее, Шварц тем временем захлопнул дверцу «Лэндкрузера» и поставил джип на сигнализацию.

– Давай, заводи в темпе! – прикрикнул Моня и, перекинув ногу, взгромоздился на сиденье с бахромой.

Логинов, по-быстрому проверивший работу микрогарнитуры мобильника, торопливо застегнул шлем и шагнул к мотоциклу. Моня убрал подножку и крикнул, газуя:

– Прыгай, Витек! Прокачу с ветерком!

173

– Спасибо за участие! Удачи! – с дежурной улыбкой произнесла помощница менеджера, протягивая Моне лотерейный билет. – Наверняка «Харлей» достанется именно вам!

– Ага! – кивнул Моня, оторвав корешок и бросив его в прозрачный пластиковый барабан. – А то я, блин, сам не организовывал лохотронов...

Девушка не расслышала его слов и приветливо махнула рукой на прощание. Моня врубил передачу и миновал стоящие почти вплотную друг к дружке милицейские машины. Милиции для поддержания порядка задействовали много, но досматривать мотоциклы она не рисковала.

Ведь совсем недавно в Одессе на въезде в Аркадию тамошние милиционеры неосторожно остановили спешившего на фестиваль байкеров зятя Юлии Тимошенко Шона Карра. И попытались стащить с мотоцикла его жену. Горячий ирландец за дочку премьерши, понятное дело, вступился, в результате чего произошла грандиозная драка с применением спецсредств и пленением звездной четы. Отделение милиции, в которое доставили закованных в наручники Шона и Женю, взяли в осаду фестивальные байкеры. Расследование этого нашумевшего случая еще продолжалось, но все шло к тому, что милиционерам не поздоровится...

Так что с оружием у Логинова с компанией все было в порядке. Однако Виктора это не радовало. Ведь если они смогли провезти с собой целый арсенал, то Кащеев тоже был вооружен до зубов. И Логинов лихорадочно пытался понять, что же на этот раз задумал беглый предатель...

174

Огромный плац бывшего дивизиона подводных лодок был запружен мотоциклами. На чудом уцелевшую водонапорную башню взобрался какой-то толстый тип с мегафоном.

– Здравствуйте, господа байкеры! – крякнул он.

– Здорово!

– Привет!

– Покажи «Харлей»! – разразился сотнями голосов плац.

Толстяк быстро подрегулировал настройку мегафона, отчего его голос стал почти натуральным.

– От имени продюсеров проекта «Поющие трусы» я хотел бы искренне поблагодарить вас за то, что вы откликнулись на нашу акцию! Я уверен, с вашей помощью мы снимем самый грандиозный клип в истории шоубиза!

Плац разразился свистом и сигналами.

– Хорош порожняки гонять! «Харлей» покажь! – снова заорал кто-то.

– А теперь о порядке нашей работы! – немного переждав шум, проговорил в мегафон толстяк. – КПП будет работать до того момента, когда зарегистрируется триста тридцать третий участник! После этого мы проведем репетицию! Это будет пробный проезд отсюда до КПП. По сценарию, вы будете сопровождать автоплатформу с участницами группы «Поющие трусы»! Съемки будут проводиться с трех катеров одновременно! Ваша задача создать эскорт, достойный прелестей участниц группы! Для этого вы должны слушать команды, которые вам будет подавать режиссер! И, естественно, соблюдать элементарные правила безопасности! Ведь обладателем «Харлея» станет не тот экипаж, который будет держаться ближе всех к автоплатформе, а тот, чей счастливый номер вытащит по окончании съемок одна из участниц группы...

– Че скажешь, Витек? – повернулся к Логинову Моня.

– Гляди... – кивнул тот.

Пока менеджер съемочной группы болтал, к старому бетонному пирсу причалил большой катер. С него сбросили сходни. Первыми из надстройки вынырнули два охранника в одинаковых черных комбинезонах. Они были вооружены пистолетами-пулеметами. После этого появились типы в одинаковых костюмах с торчащей в ушах микрогарнитурой. Они, взяв в кольцо, охраняли невзрачного старикашку, который нес титановый кейс.

– Драгоценности-то настоящие, – быстро сказал Логинов. – Смекаешь?

– Смекаю! – шмыгнул носом Моня, быстро оглянувшись. – Думаешь, Кащей на них нацелился?

– Думаю, да, – кивнул Виктор. – На первое время деньги у него есть. Два-три года на каких-нибудь Кайманах пересидеть хватит. А потом, когда все уляжется, можно будет пустить в ход и ворованные брюлики...

– А как он их с такой охраной брать собирается? – посмотрел в сторону пирса Моня.

– В том-то и вопрос, – задумчиво проговорил Виктор.

Толпа охранников направлялась по пирсу к стоящим на галечном пляже трейлерам. Впереди и сзади двигалось по паре автоматчиков в черных комбинезонах. Четверка охранников в гражданских костюмах наверняка тоже была вооружена. Судя по слаженности действий, и те и другие были настоящими профессиналами, имевшими боевой опыт...

175

Рычащая и сигналящая вереница мотоциклов двигалась по извилистой дороге вдоль берега Балаклавской бухты. Слева и внизу, совсем рядом, поблескивала вода. Справа гигантскими глыбами нависали скалы, в которых зияли черными дырами многочисленные тоннели и штольни.

Байкеры возвращались от бывшего КПП после пробного проезда за автоплатформой. Моня с Логиновым плелись в самом хвосте пелетона. Моня пытался ехать за Калей с Алиной, но навыки у него были не те, так что их очень быстро оттерли от Калиной «Хонды», и та словно растворилась в грохочущем мареве дороги.

В наушнике у Логинова послышался сигнал вызова. Тот быстро ответил:

– Да!

– Логинов! Они пропали!

– Что?!

– Самолет не принимает сигнал! Ни с одного, ни со второго маяка!

– Стой! – дернул Виктор Моню за плечо. Тот притормозил и, пропустив пару мотоциклов, вильнул к обочине. – Плотников, мне нужно место последней фиксации! Как можно точнее и с привязкой к местности! Слышишь?

– Слышу! – после небольшой паузы ответил Плотников. – Значит, так... За поворотом...

– За каким поворотом? Тут их сто штук! – вскрикнул Виктор.

Примерно трехкилометровая дорога была проложена по самому берегу бухты и повторяла все ее многочисленные изгибы.

– За поворотом, который после моста! – поправился Плотников.

– Теперь понял! – быстро сказал Виктор.

Мост на дороге имелся только один. Перекинут он был через вход в тот самый грот, предназначенный для укрытия подводных лодок на случай атомной войны.

– Давай быстро к мосту! – крикнул Логинов Моне.

– А что случилось? – спросил тот, тронувшись с места.

– Сигнала нет! Они куда-то свернули...

– В штольню, что ли? – крикнул Моня.

– Не знаю... – успел сказать Логинов, и в это время у него снова пошел вызов.

– Да!

– Один маяк появился! Прямо на скале! – сообщил Плотников.

И тут же на разговор наложился второй вызов. Это могла быть только Алина, и Виктор мгновенно переключил связь:

– Да!

– Это я... – очень тихо проговорила девушка. – Мы заехали в какую-то пещеру! Кале позвонил Григорий и сказал, что в ней нужно забрать какой-то пакет! Достать из колодца! А он потом его незаметно возьмет! Я думаю, там оружие! Я боюсь...

– Все будет нормально! – быстро сказал Виктор, задрав голову. – А как ты смогла позвонить?

– Тут какой-то выход! Я сказала, что хочу в туалет... Ой! Кажется, это его голос! Григорий здесь... – сдавленно произнесла девушка, и в телефоне пошли короткие гудки, сменившиеся новым вызовом.

– Да! – немедленно ответил Виктор.

– Сигнал снова пропал!

– Она мне успела позвонить! Кащеев вроде в тоннеле! – быстро сказал Виктор. – Так что будьте начеку!

– Что?! – оглянулся Моня.

Виктор вытянул вперед руку:

– Вон там за мостом притормозишь!

– А чего там?!

– Въезд в тоннель! Каля заехал в него! И Кащеев вроде тоже там!

– Ну теперь ему кранты! – заорал Моня и повернулся. – Шварц! Не отставай!

В следующий миг мотоцикл, словно пришпоренный конь, рванул к мосту, перекинутому через вход в грот. За ним, утробно рыча мощным движком, устремился мотоцикл со Шварцем и Лизкой.

– Тормози! – дернул Логинов Моню, когда они приблизились к огромному зеву сухопутного тоннеля, расположенного метрах в пяти за гротом.

Моня сбросил скорость, но вместо того, чтобы остановиться, с ходу завернул в тоннель.

– Тормози, твою мать!!! – уцепился в рукав его куртки Логинов.

– Расслабься, Витек!!! Никуда он теперь не денется! – проорал Моня и, вырвав руку, выхватил из-под куртки пистолет.

– Придурок!!! – закричал Логинов, быстро оглядываясь.

Светлое пятно въезда стремительно уменьшалось. Сзади несся мотоцикл Шварца. Лизки за гигантом видно не было. Зато огромный хромированный пистолет, выхваченный Шварцем, тускло сверкнул в отблеске вспыхнувших мотоциклетных фар...

176

Оглушительно ревя движком в замкнутом пространстве, мотоцикл несся вперед. Прямой как стрела тоннель вдруг изогнулся под углом в тридцать градусов. Моня только чуть сбросил скорость. Мотоцикл свернул, и в ту же секунду свет мощной фары словно бы померк, прыгнув со стен тоннеля в большое сферообразное помещение. Логинов, выхватив свой пистолет, спрятался за Моней.

Тот, едва въехав в помещение, резко затормозил. Мотоцикл пошел юзом. Виктор тут же прыгнул в сторону и перекувыркнулся. Погибать за компанию с явно сдвинувшимся предстоятелем «Церкви истинной веры» он не собирался. Моня вскинул пистолет, однако стрелять пока что было не в кого.

В этот миг в каземат влетел мотоцикл Шварца. Резко вильнув, он развернулся при торможении почти на сто восемьдесят градусов. И вдруг высветил слева, метрах в пяти от среза тоннеля, мотоцикл Кали. За ним к стенке жался сам парень – без шлема, бледный, с каким-то пакетом в руке.

Моня мгновенно нацелил на него пистолет и заорал:

– Где Кащей, твою мать!!!

– Н-не знаю! – махнул головой Каля.

– Бошку отстрелю! – гаркнул Шварц, соскакивая с сиденья и бросаясь с пистолетом к перепуганному парню.

Для сидящей сзади Лизки этот маневр гиганта оказался полной неожиданностью. Тяжеленный мотоцикл накренился и начал падать. Лизка с воплем соскочила с него. Мотоцикл грохнулся набок и заглох.

При этом его непогасшая фара прыгнула вверх, вдруг высветив взбегающую почти под самый свод лестницу. Она была каменной, вытесанной прямо в стене. Судя по оставшимся следам, у лестницы когда-то были металлические перила. По ступеням вверх бежала Алина с телефоном в руке.

– Стоять!!! – заорал Моня, вскинув пистолет.

Алина остановилась, развернулась и прижалась спиной к стене. До конца лестницы девушка не добежала каких-то трех-четырех метров. Там виднелся прямоугольный проем, из которого едва заметно пробивался дневной свет.

– Где Кащей?! – рявкнул Моня.

– Да не ори ты! – вскочил стоявший на одном колене Логинов. – И заглуши мотоцикл!

– Чего не ори?! – не оглядываясь, проорал Моня, но мотоцикл заглушил.

– Да потому что они не знают его фамилии! – подскочив к Моне, объяснил Виктор. – Там есть выход! Видишь?

– Мать его! – вскрикнул Моня.

Соскочив с мотоцикла, он огромными прыжками устремился к лестнице.

– Стой!!! – попытался остановить его Логинов, но Моня окончательно съехал с катушек.

Сбросив на ходу шлем, он заскочил на лестницу и помчался по ней вверх. Логинову ничего не оставалось, как устремиться следом за ним.

– Прикрой! – крикнул он Шварцу.

Моня пронесся мимо вжавшейся в стену Алины. Логинов снизу крикнул:

– Подожди, идиот! Не суйся!

Но Моня даже ухом не повел. Добежав до верха лестницы, он скрылся в прямоугольном проеме. Логинов ожидал выстрелов, но их не последовало. Домчавшись до проема, он остановился и, развернувшись спиной к стенке, негромко позвал:

– Моня! Ты живой?

– Живой, блин! – донеслось из-за угла.

Логинов быстро выглянул и увидел растерянного Моню, который быстро возвращался к лестнице.

– Там решетка! Вмурованная! – кивнул он через плечо.

Логинов резко повернулся.

– Где Григорий, Алина?

Девушка, хлюпая носом, съехала по стенке и села на лестнице.

– Я ошиблась! Мне показалось! Я как раз хотела вам позвонить...

177

Логинов секунду смотрел на Алину, потом быстро оглянулся и сказал Моне:

– Пригляди за ней! Тут что-то не то...

Оставив Моню на лестнице, Виктор нырнул в проем. Когда-то здесь располагалась вентиляционная установка. В конце четырехметровой ниши был тупик, вверх от которого уходил круглый воздухозаборник. Он был перекрыт мощной решеткой. Настолько мощной, что ее не смогли выдрать даже вездесущие металлоломщики.

Логинов быстро вытащил телефон. Поведение Алины его насторожило, и он решил проверить, работает ли здесь сеть. Сеть, хоть и слабо, но работала. И Виктор на всякий случай перезвонил Плотникову.

– Да! – быстро ответил тот. – Вы в порядке? А то я тебе не могу дозвониться...

– Да в каком порядке? Твой долбаный Моня вообще умом двинулся! С ходу заскочил в тоннель!

– И что?

– Что-что? Ничего! Пацан тут с девкой! Кащеев их послал за каким-то пакетом! По виду пластит! Видно хотел рвануть во время съемок и под шумок сцапать драгоценности!

– Так, а он вас не рванет? – быстро спросил Плотников.

– Да как он рванет, если тут сигнал не проходит? Но на всякий случай запомни: девка, кажется, что-то темнит... – В этот миг снизу вдруг донесся звук мотоциклетного движка. Логинов быстро оглянулся и выдохнул в трубку: – Все, Плотников! Кажись, Моне опять моча в голову стукнула!

178

Вынырнув на лестницу, Логинов немало удивился. Все три мотоцикла, находящиеся в каземате, молчали. Звук доносился из тоннеля. Шварц, развернувшись и прикрывшись Калей, нацелил свой огромный пистолет на въезд. Моня огромными прыжками мчался вниз по каменной лестнице...

– Шварц, пакет сюда!!! – заорал Логинов. – Там может быть радиовзрыватель! Кидай быстро!

Шварц оглянулся, потом оттолкнул к стенке Калю, наклонился за упавшим пакетом и бросил его Логинову. Пакет ударился о стенку в полуметре от головы Алины и, деформировавшись, шмякнулся на ступеньку. Судя по этому, внутри действительно был пластит.

Логинов схватил взрывчатку и метнулся в нишу. Просто занести пакет за выступ было недостаточно. Радиоволны имеют свойство отражаться. И Виктор, метнувшись к вентиляционному отверстию, просунул пакет через решетку и оставил на ней.

Бросившись назад, он высунулся из ниши. В подземный каземат как раз медленно въехал мотоцикл. Мотоциклист был один, в большом сферическом шлеме. Моня с ходу прыгнул на него, завалив вместе с мотоцилом. Мотоцикл заглох, Моня попытался содрать с его владельца шлем.

В каземате раздался отчаянный вопль:

– Не надо!!!

В тот же миг Моню словно ветром сдуло с мотоциклиста. В какую-то секунду он оказался возле стоящего под стенкой Шварца. Логинов почувствовал, как у него засосало под ложечкой, и крикнул:

– Что?!

– У него шлем на замке! – хрипло крикнул Моня и вдруг попятился к лестнице. – И, кажись, пластит...

– Правильно! – послышался из тоннеля голос Кащеева. – А пульт у меня! Так что лучше не дергайтесь! Кстати, разрешите представить... – хохотнул Кащеев. – Героический товарищ в шлеме – сотрудник милиции и, по совместительству, мой сосед по гаражу. За ним был должок, вот он и согласился мне любезно помочь. Прошу не обижать, потому как шлем с него снять невозможно, а пластита в нем почти кило.

Пятившийся Моня остановился и растерянно оглянулся на Логинова. Почти кило пластита в замкнутом пространстве не оставляло шансов на спасение, где бы кто ни находился...

– А теперь я хочу услышать Алину! – крикнул Кащеев.

– Я здесь, Гриша! – вскочила девушка. – Я хотела тебе позвонить, сказать, что они заехали, но не успела!

– Ничего! Сколько их там? Четверо?

– Да, Гриша! Тот, который сказал, что он из милиции, с ним какой-то лысый, еще тип вроде Шварценеггера и девка!

– Значит, вся компания в сборе! – засмеялся Кащеев. – Честно говоря, я даже не думал, что вы сюда так неосторожно сунетесь. От тебя, Логинов, я ожидал большего! Слышишь?

– Слышу!.. – глухо ответил Логинов.

– Ну, тогда все быстро отдали Алине оружие! И без шуток! Потому что руку я держу на пульте! Алина, обыщи каждого!

– Хорошо, Гриша! – с готовностью ответила девушка.

Она вдруг выхватила из-за спины руку и нацелила на Логинова пистолет. Потом приказала:

– Оружие!

Логинов шагнул на лестницу с поднятыми руками и протянул Алине пистолет. Та выхватила его и сунула в карман курточки. Потом приказала:

– Лицом к стене! И ноги расставь!

Логинов выполнил и эту команду. Алина действовала, явно подражая героям из боевиков. Логинов мог одним движением столкнуть ее вниз с лестницы. Однако он этого не сделал. Он решил выиграть время...

– У него больше ничего нет! – крикнула девушка, обыскав Логинова.

– Тогда разоружай остальных! – приказал из тоннеля Кащеев.

Алина начала спускаться вниз. Логинов опустил руки и повернулся. Сообщница Кащеева совершила ошибку, не забрав у него телефон. И Логинов этим воспользовался. Как только девушка поставила к стенке Моню, Виктор тут же метнулся в нишу. Подскочив к решетке, он набрал номер Плотникова.

– Да! – мгновенно ответил тот.

– Кащеев в тоннеле! Вперед себя запустил шахида, какого-то заминированного мента! Подруга Кали с ним заодно, она просто водила нас за нос! Но главное, не дайте уйти Кащееву! Понял?

– Да!

– Тогда действуйте!

Сунув телефон в карман, Логинов бросился обратно. Осторожно выглянув, он увидел, что Алина шагнула к Шварцу. Виктор выждал, пока она отвернется, и вынырнул на лестницу. Сейчас главное было, чтобы Кащеев ни о чем не догадался. Поэтому Логинов незаметно спустился на несколько ступенек вниз.

– Теперь ты! – повернулась Алина к Лизке. – Иди сюда!

– У меня ничего нет...

– Быстро сюда! А то башку прострелю!

Лизка повиновалась. Алина поставила ее к стенке возле самого тоннеля и грубо облапала. Потом шагнула за угол и крикнула:

– Все, Гриша! Я забрала у них пистолеты!

– Обыскала?

– Да!

– Тогда отгони на лестницу!

Алина развернулась и махнула пистолетом:

– Все на лестницу! Быстро!

Шварц, Моня и Лизавета двинулись к ступеням. Моня тоскливо посмотрел в сторону упавшего мотоцикла с двумя огромными багажниками. Крышка верхнего из них при падении приоткрылась, так что добраться до спрятанного там арсенала было делом нескольких секунд. Но не с лестницы, конечно...

– Быстрее! Быстрее! – взмахнула пистолетом Алина.

Наконец троица оказалась на ступенях. Девушка развернулась и радостно сообщила:

– Все, Гриша! Они на лестнице!

– Пусть поднимаются наверх! – крикнул Кащеев.

Судя по голосу, он был уже совсем рядом с казематом.

– Поднимайтесь! – снова взмахнула пистолетом Алина. – Выше! Выше!

В следующий миг из тоннеля послышался приглушенный хлопок. Вслед за ним что-то ударило в пол с такой силой, что даже Логинов наверху ощутил ногами легкий толчок.

Кащеев радостно сообщил:

– Это опустилась антиядерная штора! Осталась на память о «холодной войне»! Так что теперь нам никто не помешает окончательно выяснить наши отношения!

Говоря это, Кащеев приблизился ко входу в каземат. Алина оглянулась на него. Логинов воспользовался моментом и быстро попятился к нише.

Антиядерная штора это было серьезно. Она сильно поменяла ситуацию. Теперь на помощь извне надежды не было. С другой стороны, взорвать своего соседа по гаражу Кащеев тоже не мог...

179

– Молодец, Алина! – вроде как потрепал по плечу сообщницу Кащеев.

Однако при этом он очень ловко спрятался за девушку, использовав ее в качестве живого щита. Выглянув из-за нее, Кащеев оценил обстановку в каземате. Помещение худо-бедно было освещено светом мотоциклетных фар. И Кащеев сразу заметил отсутствие Виктора, нырнувшего в нишу.

– Эй, Логинов! – крикнул он. – Ты собрался позвонить своим? Ну, тогда передай от меня привет коллегии ФСБ! Эй, сосед! Ты чего разлегся? А ну давай на лестницу! Поближе к моим друзьям!

Логинов, действительно собравшийся звонить Плотникову, при последних словах Кащеева остановился и метнулся обратно. Если бы мента-шахида удалось как-то подтащить к решетке, то взорвать его Кащеев уже не смог бы...

Логинов бесшумно прыгнул на пол и осторожно выглянул в каземат. Кащеев был в кожаных байкерских доспехах, без шлема, зато в длинном парике. Стоя позади Алины, он держал в руке пистолет-пулемет. До сих пор лежавший под мотоциклом мент кое-как поднялся и похромал к лестнице.

– Быстрее, лейтенант, когда полковник приказывает! – прикрикнул на него Кащеев и нацелил пистолет-пулемет.

Мент ускорил шаг и заскочил на лестницу. Моня, Лизка и Шварц невольно подались вверх. Кащеев выждал, пока шахид доберется до середины лестницы, и нажал на спусковой крючок.

«Ту-ду-ду-дух!» – разнеслось под каменными сводами.

Шахид задергался и сразу упал ничком, уткнувшись в лестницу. Шварц, Лизка и Моня застыли как вкопанные. Кащеев повернулся к Кале, который все это время просидел под стенкой за мотоциклом, и сказал:

– Иди сюда!

Каля поднялся и быстро направился к Кащееву с Алиной. Кащеев сжал рукой плечо девушки.

– Он твой, Алина! Теперь можешь с ним рассчитаться!

Алина вскинула пистолет. Каля остановился и испуганно поднял руку:

– Не...

«Бух! Бух!» – дважды проговорил пистолет.

Каля схватился за грудь, качнулся и упал.

– Хорошая девочка! – потрепал сообщницу по плечу Кащеев. – Видишь, Логинов, с кем надо иметь дело! С молодежью! Как она тебя сделала, а? А ты меня, если честно, разочаровал! От тебя я ожидал большего! С твоим-то чутьем сунуться в этот тоннель... Хорошо хоть на пацана вышел! – продолжил глумиться Кащеев. – Я-то его и в живых оставил только для того, чтобы тебя в ловушку заманить! Но что вы в нее полезете все вчетвером, это для меня сюрприз! Да, Алина?

– Да, Гриша! – с готовностью кивнула девушка. – Мы их убьем?

– Да нет, – хмыкнул Кащеев. – Просто убить их это слишком мало. Они должны помучиться. Почувствовать, как взрывная волна сперва разрывает их легкие, а потом ощутить, как сверху на них падают камни, раздавливая и погребая заживо...

– А мы где будем в это время, Гриша? – спросила Алина.

– Отличный вопрос! – кивнул Кащеев и, задрав голову девушки назад, поцеловал ее в губы. – Я буду в море, а тебе будет уже все равно!

«Ту-ду-дух!» – прижав к спине Алины пистолет-пулемет, выстрелил Кащеев.

В следующий миг он оступил. Обмякшее тело девушки с глухим стуком упало к его ногам.

– Она бы меня убила при первой возможности... – сказал Кащеев, подняв голову. – Современной молодежи нельзя доверять! Она помешана на долларах! Слышишь, Логинов? Тебе, конечно, уже все равно, но на всякий случай запомни! Это мой тебе последний совет!

В следующий миг Кащеев вскинул пистолет-пулемет и нацелил его на Шварца, Лизку и Моню. Все трое невольно подались к стенке. Кащеев засмеялся:

– Да не бойтесь! Вы так легко не отделаетесь! Поднимайтесь к Логинову! Братская могилка у вас будет там! Напоследок даже разрешаю попытаться протиснуться между прутьями решетки! Крысы же как-то пролезают в отверстие чуть больше пятикопеечной монеты! Так что успехов!

Моня, Шварц и Лизка гуськом нырнули в нишу. Логинов уже поднялся и стоял, вжавшись спиной в стенку. Лизка и Шварц, не видевшие решетки, с ходу ломанулись в тупик.

Моня шагнул к Логинову:

– Придумай что-нибудь, Витек!

– Что придумай?! Раньше надо было думать! А теперь заткнись... – прошипел Логинов.

Единственная возможность на спасение заключалась в том, чтобы, улучив момент, попытаться достать в прыжке сверху Кащеева. Но для этого тот должен был подойти поближе...

180

Кащеев шагнул к мотоциклу, на котором приехал милиционер. Он, как и мотоцикл Шварца с Лизкой, имел по бокам заднего колеса огромные багажники. Открыв один из них, Кащеев поднял голову и посмотрел в сторону ниши.

– Я все вижу! – тоном школьного учителя сказал он. – Кто высунется, стреляю без предупреждения!

Желающих получить пулю не нашлось, и Кащеев, быстро сбросив с себя кожаную куртку, наклонился. Из багажника он вытащил нечто похожее на акваланг, но намного компактнее. Просунув руки в ремни, Кащеев защелкнул сзади пряжку.

– Это изолирующий дыхательный аппарат, Логинов! – объяснил он. – Стоит кучу денег! Зато регенеративный патрон рассчитан на два часа непрерывной работы! Ты хочешь узнать, как я уйду? Да очень просто! Тут есть колодец! Называется Чертовым! Немцы пробурили в войну. Зачем, никто не знает! Самое странное, что глубина у него под сто метров, а воды нет! Зато в метре от верхнего края есть наклонный отвод, который выходит прямиком в грот! Если успеешь позвонить своим, Логинов, звони! Все равно пловцов из ПДСС они из Севастополя сюда перебросить не успеют, даже на вертолете! А замедлитель я поставлю на пятнадцать секуд! Так что даже можете попробовать добежать до колодца! Вот бы посмотреть на эту потеху!

Говоря это, Кащеев отступил к дальней стене грота, возле которой темнел зев загадочного колодца. На груди предателя тускло поблескивал единственный баллон аппарата, закрытый кожухом компактной регенеративной установки. Резиновая маска болталась на шланге. Чтобы надеть ее, Кащееву нужно было освободить обе руки. Именно этого и ожидал вжавшийся в стену ниши Логинов.

Но Кащеев все понимал. Поэтому он вскинул пистолет-пулемет и открыл огонь по нише. Логинов упал под стенкой. Сопевший рядом Моня плюхнулся на пол и закрыл голову руками.

«Пиу-пиу-пиу!» – засвители рикошетившие от дальней стенки ниши пули.

Благоразумно не став расстреливать рожок до конца, Кащеев так же неожиданно прекратил огонь. Быстро присев, он положил на пол перед собой пистолет-пулемет и пульт взрывного устройства. После чего натянул на лицо маску и хотел было поправить ее, но так и замер с правой рукой на шланге.

Через очки маски прямо перед собой Кащеев узрел знакомую собачью морду. Решив, что ему просто померещилось, он моргнул. Но наваждение не исчезло. Прямо перед ним стоял невесть откуда вынырнувший Мурзик. С чуть наклоненной в сторону головой.

– Хорошая собака... – ласково проговорил Кащеев мгновенно пересохшими губами и потянулся рукой к пистолету-пулемету.

– Р-р-р!.. – тут же оскалился пес.

Кащеев мгновенно замер. Тягаться в быстроте с собаками дело безнадежное. Поэтому Кащеев сглотнул и проговорил:

– Мы же друзья, ты что, забыл? Ты же меня уже один раз отпустил...

– Что?! – заорал вставший на колени в нише Моня. – Ах ты, говнюк!

Мурзик виновато оглянулся. Кащеев тут же снова потянулся к пистолету-пулемету. Но Мурзик среагировал мгновенно, развернувшись и щелкнув пастью. Кащеев отдернул руку и снова замер.

– Фас, дармоед! – заорал Моня. – Порви его, как грелку! А то сдам на мыло!

Мурзик тут же брыкнулся на задние лапы и понуро опустил голову. Логинов зажал Моне рот:

– Поласковей, придурок! Это же собака! Понял?

Моня закивал. Логинов быстро отнял руку. Моня проговорил, поднимаясь с колен:

– Ладно! Я пошутил! Будку золотую забацаю! Стейки каждый день жрать будешь! Только не дай ему протянуть руку!

Говоря это, Моня вынырнул из ниши и ступил на лестницу. Мурзик мгновенно вскочил на ноги и, развернувшись боком к подобревшему хозяину, радостно завилял обрубком хвоста.

– Стой, твою мать! – прошипел Логинов. – А то он к тебе побежит! Давай лучше я!

Моня остановился:

– Торчи на месте! И на Кащея гляди в оба, а не на меня! Понял?! А Витек ему жопу на фашистскую свастику сам порвет!

Логинов обогнул Моню и метнулся на лестницу. Кащеев понял, что это конец, и начал на корточках пятиться к колодцу.

– Фас! – заорал Моня. – Фас, говнюк!

Логинов запрыгал по ступенькам вниз, крикнув через плечо:

– Ласковее, твою мать!

Моня осекся, лихорадочно пытаясь отыскать в своем лексиконе хоть одно ласковое слово. И тут ему на помощь пришла высунувшаяся сзади Лизка:

– Мурзик, зайчик, укуси этого гада, а я тебя накормлю чем захочешь!

Кащеев был уже почти у самого колодца, но Мурзик преодолел разделявшее их расстояние одним прыжком и вцепился прямо в маску предателя. Кащеев со сдавленным воплем отпрыгнул и провалился в колодец.

Соскочивший с лесницы Логинов на бегу увидел, как маска сорвалась с головы Кащеева, и его окровавленное лицо, мелькнув, скрылось в проеме.

– А-а! – заорал Кащеев, ухватившись в последний момент пальцами за край колодца.

Мурзик оставил маску в покое и, наклонив голову над проемом, зарычал.

– Молодец, Мурзик! – радостно завопила сверху Лизка.

Окрыленный похвалой пес тут же вцепился зубами в пальцы Кащеева. Тот снова заорал, и Логинов увидел, как пальцы его второй руки начали медленно разжиматься.

– Держись! – крикнул Логинов и прыгнул.

Мурзик испуганно отскочил в сторону. Логинов приземлился на грудь у колодца как раз в тот момент, когда пальцы Кащеева уже разжались. Виктор метнул вниз правую руку и в последний миг все же успел уцепиться в шикарный парик Кащеева. Но клей тяжести не выдержал. Парик с треском оторвался, и Кащеев полетел вниз.

– А-а-а!.. – разнесся в колодце его быстро отдаляющийся крик.

– Твою мать! – вздохнул Логинов.

К колодцу подскочил Моня:

– Улетел?

В этот момент с огромной глубины донесся приглушенный шлепок.

– Уже и прилетел... – начал подниматься Виктор.

– Ну, туда ему и дорога! – весело проговорил Моня, потом повернулся к спускавшимся по лестнице Лизке со Шварцем и грозно рыкнул: – Так я не понял, блин! Кто говнюка без спросу в багажнике приволок?

– Это не я, Монечка! – закрутила головой Лизка.

– И не я! – прогудел Шварц.

– А кто же тогда, мы с Витьком привезли, что ли?

– Да он, наверное, сам в багажник шмыгнул, когда Шварц его не закрыл!

– Ага! Ты ж сам кричал, чтоб я побыстрее, вот он и прыгнул!

– Так что это не мы, Монечка! – ответила за двоих Лизка.

– Ну и дураки! – вжруг заржал Моня. – Я ж кому-то из вас собирался свой «Сабурбан» подарить! Ну, значит, придется говнюку! Иди сюда! – повернулся Моня к предусмотрительно отбежавшему в сторону Мурзику. – Не бойся, папа добрый! Папа тебе все простил!

Мурзик, виляя обрубком хвоста, засеменил к Моне. Тот присел и пожал его правую лапу.

– Молодец! Любишь в джипах ныкаться, хрен с тобой! Забацаю тебе апартаменты в «Сабурбане»! Пятизвездочные! Из золотой миски стейки будешь лопать!

– Гляди, не разорись на стейках, инвалид детства, – хмыкнул Логинов, осторожно подняв с пола пульт взрывного устройства. – Ладно, пойду звонить, чтоб нас отсюда вытаскивали... Придется Плотникову везти флотского минера, однако, чтоб решетку осторожно взорвал!

ЭПИЛОГ

– Здравия желаю, товарищ генерал!

– Что там стряслось, полковник?! Вы где?!

– В тоннеле, товарищ генерал... Да уже все нормально! С Кащеевым разобрались, теперь просто ждем, когда закончат снимать «Трусы»...

– Какие трусы, полковник? С кого? Вы что, контужены?

– Никак нет, товарищ генерал! Это просто группа так называется. «Поющие трусы»...

– «Поющие трусы»?..

– Так точно, товарищ генерал. Тут рядом их клип снимают. А Кащеев тоннель антиядерной шторой перекрыл. Закончат съемки, Плотников сразу подбросит минера...

– Как вы ее взрывать собираетесь, если она антиядерная?

– Да тут еще вентиляционное окно есть, товарищ генерал. А в нем решетка. Ее взрывать будем.

– Понял! С Кащеевым разобрались?

– Да почти в точности с вашим приказом, товарищ генерал! Скальп его у меня, парик в смысле, а сам он на дне колодца...

– Что за колодец?

– Немцы в войну зачем-то в тоннеле пробурили, товарищ генерал. Сто метров глубиной, не меньше.

– Сто метров?

– Так точно.

– Надо бы все равно попробовать Кащеева достать, полковник, ну в смысле то, что от него осталось. Чтоб наконец закрыть это дело. А то с вашим скальпом, боюсь, прокуратура с нас не слезет...


на главную | моя полка | | Полковник против полковника |     цвет текста   цвет фона   размер шрифта   сохранить книгу

Текст книги загружен, загружаются изображения
Всего проголосовало: 2
Средний рейтинг 3.5 из 5



Оцените эту книгу