Книга: Подлежит расследованию



Подлежит расследованию

Джо Холдеман

Подлежит расследованию

В искусственной гравитации все дороги вели вверх. Доктор философии Айзек Кроуэлл остановился, чтобы отдышаться, откинул со лба влажные волосы и постучался и каюту психиатра. Дверь скользнула в сторону.

- А-а, доктор Кроуэлл... - Психиатр Нимиц был столь же худ, насколько Кроуэлл тучен. - Проходите, пожалуйста. Садитесь.

- Благодарю. - Кроуэлл опустился в самое прочное на вид кресло.

Психиатр пристально посмотрел на него и поднял руку.

Кроуэлл медленно закрыл и открыл глаза. Потом перевел взгляд на свой объемистый живот и в изумлении покачал головой. Он обхватил большим и указательным пальцами жирную складку и сдавил.

- О-о!

- Хорошая работа, - сказал психиатр.

- Замечательная. Неужели нельзя было для начала заставить старичка сбросить вес? А уж потом загонять в него меня?

- Необходимо для полноты образа, Отто.

- Отто... да... Все возвращается... Я Отто Макгэвин, премьер-оператор. Работаю на Конфедерацию.

Нимиц вытащил из внутреннего кармана накидки узкий конверт, сломал пластиковую печать и передал Отто. "Пятиминутная паста", - предупредил он.

Отто быстро зафиксировал в памяти три страницы текста, потом медленно перечитал от начала до конца и отдал Нимицу как раз в тот момент, когда строчки начали бледнеть.

- Вопросы есть?

- По-моему, все ясно. Я теперь стал этим старым толстяком - профессором Кроуэллом. Точнее, стану им, когда вы снова загипнотизируете меня. Я владею языком так же хорошо, как и он?

- Видимо, так. Вы пять недель находились под двусторонним гипнозом, постигая язык.

- Это мое назначение потребует особых активных действий. Похоже, пластиплоть, которую я ношу на себе, равна моему собственному весу?

- Практически так оно и есть.

- В задании говорится, что Кроуэлл не был на планете одиннадцать лет. Разве нельзя устроить так, будто он сбросил вес, сидя на диете?

- Нельзя. Вы можете случайно наткнуться на кого-нибудь из его недавних знакомых. Кроме того, особые условия задания требуют, чтобы вы казались этаким безобидным рохлей. Сейчас я вас усыплю, а когда вы проснетесь, то станете на десять процентов Отто Макгэвином и на девяносто - искусственно калькированной личностью - профессором Айзеком Кроуэллом. Вы будете помнить о задании, предстоящем расследовании, о тренировках, о вашем базисе премьера, но первоначальная реакция в любой обычной ситуации будет соответствовать характеру и знаниям Кроуэлла. Только в стрессовых ситуациях вы станете реагировать как премьер-оператор...

- Черт знает что такое! Оскорбительно! Молодой человек, вам известно, кто я такой?!

Таможенный чиновник напустил на себя вид одновременно скучающий и непримиримый. Он снова заложил капсулу личного знака Кроуэлла в микропроектор и долго ее разглядывал.

- Судя по данным, вы Айзек Кроуэлл, житель Макробастии, уроженец Земли. Вам шестьдесят, но выглядите вы на семьдесят. И это тем более не освобождает вас от медицинского осмотра.

- Я требую вышестоящего начальника!

- Отказ. Его сегодня нет. Можете подождать вон в той маленькой комнате.

- Но вы...

- Не годится беспокоить шефа в его единственный свободный день из-за какого-то стыдливого инопланетного Пузана! Можете подождать в комнате.

- Ну-ка, ну-ка... - К ним важно приблизился коренастый, маленького роста человек с пышной копной кудреватых напомаженных волос. - Ба, Айзек! Айзек Кроуэлл! Каким ветром тебя снова занесло сюда?

Кроуэлл стиснул ладонь человека - она была влажной и теплой - и за долю секунды переворошил искусственную память, пока лицо и имя не соединились со щелчком в одно целое.

- Джонатан Линдэм! Очень рад тебя видеть. Особенно сейчас.

- Что, какие-то трудности?

- Ну, Джонатан, уж и не знаю. Этот... джентльмен не хочет пропускать меня через турникет. До тех пор, пока я не устрою перед ним что-то вроде стриптиза.

Линдэм поджал губы и уставился на чиновника.

- Смайз, вы знаете, кто этот человек?

- Он... Нет, сэр.

- Это доктор Айзек Себастиан Кроуэлл, - Линдэм кое-как перегнулся через барьер и положил руку на плечо Кроуэлла. - Автор "Разгаданной аномалии" - той самой книги, благодаря которой наша планета оказалась на трассе регулярных космических сообщений. Дайте-ка мне бумаги! Я беру на себя всю ответственность.

Таможенник нажал на кнопку. Турникет зажужжал.

- Пойдем, Айзек, выпьем. За счет Компании.

Подлежит расследованию

Кроуэлл протиснулся сквозь узкий проход и поплелся за Линдэмом в бар космопорта. Помещение украшали поделки туземных кустарей. Столы и стулья были вырезаны из твердейшего черного железного дерева, похожего на земной обсидиан.

Кроуэлл с трудом вытянул из-под стола тяжелый стул, шлепнулся на него и вытер лицо огромным носовым платком.

- Джонатан... Не знаю, смогу ли выдержать здешнее тяготение. Я давно не молод и... Вроде бы немного распустился...

Десять процентов Макгэвина напомнили о себе: "Мне тридцать два года: и в великолепной физической форме".

- Ничего, Айзек, со временем привыкнешь. Дан срок запишу тебя в клуб здоровья, и мы в дна счета сгоним лишние фунты.

- Было бы прекрасно, - поспешно отозвался Кроуэлл. (Пластиплоть не сгонишь никакими упражнениями!) - Только сомневаюсь, будет ли у меня время. Издатель послал меня сюда собирать материал для нового, осовремененного издания "Аномалии". Я пробуду здесь, вероятно, месяц, не больше.

- Жаль! Впрочем, полагаю, ты убедишься, насколько все здесь изменилось, и без труда добьешься разрешения продлить командировку.

Подошла женщина и принесла два бренди.

- Изменилось? Видишь ли, у нас на Макробастии не очень-то говорят о Бруухе. Кое-что новое я заметил, - он обвел помещение рукой. - Когда я уезжал, здесь, в порту, была лишь утрамбованная площадка да металлический барак. Но вообще-то мне интересней бруухиане, чем вы, колонисты. У них все по-старому?

- Хм... Не совсем. Ты слышал, что у них упала средняя продолжительность жизни?

Отто Макгэвин знал об этом, но Кроуэлл покачал головой:

- Нет.

- За последние шесть лет приблизительно на двадцать пять процентов. Средняя продолжительность жизни особи мужского пола теперь примерно шестнадцать лет. Правда, им, кажется, до этого и дела нет.

- Разумеется, нет, задумчиво сказал Кроуэлл. - Для них это все равно что дар божий. Чем ты объясняешь ситуацию?

- Большинство особей мужского пола работают в шахтах. Месторождениям редкоземельных металлов сопутствует висмут, а это мощный кумулятивный яд для их внутренних систем. Но минералоги клянутся, что в пыли, которую вдыхают бруухиане, висмута ничтожно мало. Настолько мало, что это не может вызвать каких-то резких изменений. Ну и, само собой, туземцы не позволяют нам забирать трупы для аутопсии. Щекотливая ситуация. Компания не разрабатывает висмут, - продолжал Линдэм, - и к тому же он в списке товаров, запрещенных к ввозу. Нет, гипотеза об отравлении висмутом - ложный ход.

Кроуэлл забарабанил пальцами по столу, собираясь с мыслями.

- Бруухиане весьма выносливый народ. Может быть, причина в перенапряжении?

- Исключено, абсолютно исключено. Как только вышла твоя книга, сюда прибыл наблюдатель Конфедерации - ксенобиолог. Он призван следить за аборигенами. На ноге у каждого, кто работает на руднике, вытатуирован серийный номер. Их регистрируют на входе и выходе, и никому не позволено проводить в шахте более восьми часов в день...

"Исчезновения", - безмолвно напомнила о себе та часть мозга Кроуэлла, которая принадлежала Отто.

- Ты говорил что-то о переменах, произошедших в последнее время?

- Мм-да... - Джонатан всплеснул руками и звучно глотнул из стакана. - Весьма печальная ситуация. Ты же знаешь, нас всего около пятисот человек на планете. Я имею в виду постоянный персонал.

- Серьезно? Я полагал, вас теперь должно быть больше.

- Компания не поощряет иммиграцию - нет рабочих мест. Все как у нас дома, в Штатах. Так вот... В последние несколько месяцев люди стали пропадать. Исчезать. Должно быть, они уже мертвы, потому что человек не может выжить на местной пище, а наши собственные запасы строю контролируются. Люди исчезли без следа. На сегодняшний день пропали трое, включая управляющего рудника. Честно говоря, по единодушному мнению, их погубили эти местные, преследуя...

- Невероятно!

- ...какие-то свои цели. И, как ты можешь представить, растут дурные настроения. Э-э... несколько аборигенов были убиты...

- Но... - Сердце Кроуэлла забилось угрожающе быстро. Он заставил себя откинуться на спинку стула, глубоко вздохнул и заговорил спокойнее: - Бруухианин органически не способен лишить человека жизни. У них нет понятия "убийство", они никогда не... не ускоряют процесс.

- Согласен. Обвинение действительно абсурдное, - произнес Линдэм. - Но они очень сильны физически. Кроме того, альтернативный вариант означает, что убийца среди нас.

- Может быть, и нет, - сказал Кроуэлл. - Может быть, есть что-то в природных условиях планеты. Что-то, что мы проглядели раньше. Какая-нибудь скрытая опасность. Вы искали в пыльных ямах?

- Ничего не нашли.

Они беседовали об этом еще с полчаса, потом перешли к вопросам менее мрачным, но Кроуэлл-Макгэвин так ничего и не узнал нового.

Линдэма вызвали по системе общественной связи. Он поднялся, прощаясь.

- Может быть, Айзек, назначить кого-нибудь, кто проводил бы тебя до "Отеля"? Я некоторое время буду загружен: надо внести товары и каталоги.

- Не надо, я найду дорогу. А ты по-прежнему занимаешься экспортом-импортом?

- Да, по-прежнему. Только теперь я на самом верху, - Линдэм улыбнулся. - Начальник отдела импорта. Так что раз в неделю занят выше головы - сортирую все, что к нам поступает.

- От всей души поздравляю, - сказал Кроуэлл.

А Макгэвин передвинул собеседника на одну строчку выше в списке подозреваемых...

Двуколка, накренившись, остановилась, и Кроуэлл грузно выбрался наружу. Туземцу, протащившему его больше километра, он дал мелкую монету чеканки Компании и сказал:

- За работу - вот награда.

Туземец принял ее огромной трехпалой рукой и засунул в рот. Он пробормотал ритуальный ответ, потом сгреб багаж в охапку и понес к дому. На распахнутой двери было написано: "Отель N I".

Кроуэлл тяжело нес свое большое тело по дорожке, завидуя легкой трусце туземца. Бруухианин был покрыт короткой коричневой шерсткой, сейчас слегка увлажненной потом. Сзади он походил на большую земную бесхвостую обезьяну. Ноги, по форме ничем не отличавшиеся от рук, были непропорционально коротки относительно тела. Эта особенность придавала походке бруухиан несколько карикатурный характер.

Впрочем, если смотреть спереди, то в туземцах не было ничего комического. Два громадных, сверкающих немигающих ока (век у бруухиан не было, но каждые несколько секунд на глаза опускалась и поднималась прозрачная мигательная перепонка, как у птиц), на лбу - скопление нечетких зрительных пятен, чувствительных к инфракрасному излучению, которые позволяли ориентироваться в кромешной темноте.

Данный индивидуум щеголял двумя украшениями, позаимствованными у землян: замечательными сережками и набедренной повязкой.

Прежде чем Кроуэлл добрел до середины дорожки, бруухианин уже выскочил из дома, молча обогнул Кроуэлла, впрягся в повозку и был таков.

Кроуэлл ввалился в комнату и устало опустился на шаткую койку спартанского образца. Он обдумывал, стоит ли ложиться (уверенности в том, что потом удастся подняться, не было), как вдруг в дверь кто-то постучал.

- Войдите, - сказал он с усилием.

В комнату робко заглянул долговязый молодой человек с едва пробивающейся бородкой. На нем были рубашка и шорты цвета хаки, в руках он держал две бутылки пива.

- Я Уолдо Штрукхаймер, - сказал он, как будто это что-то объясняло.

- Добро пожаловать. - Кроуэлл не мог отвести глаз от пива. В дороге он пропылил себе все внутренности.

- Полагаю, вы не откажетесь чего-нибудь выпить, - сказал молодой человек. Он пересек комнату в два гигантских шага, осторожно откупорил бутылку.

- Прошу... - Кроуэлл махнул в сторону туземного стула и поспешил сделать жадный глоток. - Тоже постоялец?

- Кто? Я? О, нет. - Уолдо откупорил вторую бутылку, сунул обе пробки в нагрудный карман. - Я ксенобиолог, забочусь о благосостоянии коренного населения. А вы доктор Айзек Кроуэлл. Очень приятно, что наконец-то с вами повстречался.

- Доктор Штрукхаймер, с момента приземления я успел побеседовать только с одним человеком... И он сообщил мне весьма тревожные новости.

- Вы имеете в виду исчезновения?

- И это тоже. Но прежде всего резкое падение средней продолжительности жизни бруухиан.

- Вы об этом не знали?

- Нет, не знал.

Уолдо покачал головой.

- Два года назад я написал статью для "Журнала внеземных цивилизаций". Значит, она до сих пор не увидела свет... С кем вы разговаривали?

- С Джонатаном Линдэмом. Он говорил о висмуте.

Уолдо сложил длинные пальцы шатром.

- Ну да, это первое, что пришло и мне в голову. У бруухиан действительно налицо все клинические симптомы отравления. Я бы и впредь подозревал висмут, но едва мы узнали, насколько он ядовит для туземцев, как тут же строго-настрого запретили ввозить на планету.

- Может быть, в последнее время изменилась их... э-э... диета? Например, включение в рацион земной пищи?

- Нет, они живут только за счет своих млекорептилий. На человеческую еду даже смотреть не хотят. Я долгое время брал пробы мясных стручков, которые они снимают с рептилий и едят. Ничего необычного. Определенно никаких следов висмута.

Некоторое время оба ученых сидели в глубокой задумчивости.

- Похоже, работы больше, чем я ожидал, - наконец сказал Кроуэлл. - Я рассчитывал только получить свежие статистические данные и восстановить старые дружеские связи. - Он потер глаза кулаком. - Если начистоту, меня пугает перспектива ходить пешком. Я далеко не юноша, и во мне на двадцать килограммов больше, чем в прошлый приезд. А ведь даже тогда мне требовался гравитол, чтобы чувствовать себя более или менее комфортно.

- У вас нет его с собой?

- Нет, не пришло в голову запастись. Что, Вилли Норман до сих пор работает врачом Компании?

- Да. Возьмите. - Штрукхаймер расстегнул карман и вынул маленький флакончик. - Примите сразу две. Я получаю их бесплатно.

- Премного благодарен. - Кроуэлл положил две таблетки на язык и запил пивом. Он тут же ощутил легкость и прилив жизненных сил.

- А! Сильная штука! - впервые с тех пор, как он стал Айзеком Кроуэллом, он поднялся на ноги без затруднений. - Разрешите навязаться к вам в гости? Я хочу осмотреть вашу лабораторию. По-моему, самый резон начать с этого.

Шахта "А" располагалась в трех километрах от "Отеля". Дорога сильно пылила, но все же поездка не показалась Кроуэллу особенно тяжкой.

Лаборатория скрывалась под большим серебристым куполом возле подъемника шахты.

- Удачно расположились, - заметил Кроуэлл, отряхиваясь от пыли.

Площадка между дорогой и куполом была испещрена веревочными кольцами.

- Пыльные ямы?

- Да. Небольшие.

Как правило, пыльные ямы были мелкие - глубиной до метра. Но стоило кому-то оступиться и попасть в крупную яму - бедняге приходил конец. Туземцы четко различали ямы - и днем и ночью, поскольку их инфракрасные зрительные пятна ощущали разность температур между почвой и ямами. Но для человеческого глаза все было едино - ровный слой порошка, мелкого, как тальк.

Приблизившись к лаборатории, Кроуэлл услышал пыхтенье компрессора. Оказалось, купол был не из металла, а из алюминизированного пластика. Жесткую форму ему придавал подпор воздуха. Айзек и Уолдо вошли через шлюзовую камеру.

- Компрессор гонит холодный воздух через увлажнитель и целую систему противопылевых фильтров, - пояснил Штрукхаймер. - В обмен за удобства мы все сверхурочное время работаем бесплатно на Компанию.

Лаборатория являла собой любопытную комбинацию сельского стиля и ультрамодерна. Вся без исключения мебель была знакомого образца - сработанная руками бруухиан, но Кроуэлл тут же узрел гофрированный серый ящик дорогостоящего универсального компьютера, теплоблок, электронный микроскоп с большим экраном и массу каких-то сложных стеклянных изделий, явно импортного характера. Были тут и несколько таинственных приборов, назначения которых он так и не смог определить.

- Впечатляет. Как вам удалось расколоть Компанию на всю эту музыку?

Штрукхаймер покачал головой.

- Они оплатили только постройку здания - и то с невеликой охотой. Все остальное приобретено на субсидии Конфедерации по линии Комиссии здравоохранения. Таким образом, восемь часов в сутки я "ветеринар" Компании, а все прочее время веду исследования физиологии бруухиан. Точнее, пытаюсь вести исследования. Это очень трудно. Нет трупов, нет анатомички...

- Но вы могли бы прибегнуть к рентгену. Нейтронное сканирование...

- А много это даст? - Штрукхаймер дернул себя за жиденькую бороденку. - Что вам известно о бруухианской анатомии?

- Ну... - Кроуэлл проковылял к стулу и тяжело сел на него. Стул затрещал. - Первичные исследования были не очень...

- Не очень! Я и сейчас знаю не больше, чем тогда. - Штрукхаймер ударил кулаком по ладони. - Если бы только удалось раздобыть тело! Вы слышали, что случилось в прошлом месяце? Насчет лазера?



- Нет, ничего.

- Говорят, несчастный случай. Я сомневаюсь. Так или иначе, абориген попал под луч проходческого лазера. Или его толкнули. Перерезало пополам.

- Боже!

- Я примчался пулей. Мне потребовалось меньше десяти минут, чтобы спуститься к месту происшествия. Но родственники успели унести тело. Я со всех ног пустился в деревню. Нашел дом. Сказал... сказал, что могу сшить тело, могу оживить и вылечить несчастного. Господи, чего я только тогда не наговорил. - Штрукхаймер потер пальцами лоб. - Мне поверили. И извинились передо мной за спешку. Но, добавили они, парня посчитали уже готовым к "тихому миру" и... "отправили туда"! Туземцы показали мне новенького. Он ничем не отличался от остальных, если не считать безволосой, словно гладко выбритой, полосы поперек туловища - в том месте, куда пришелся луч лазера. Я пригляделся к этому кольцу чистой кожи: там не было абсолютно никакого рубца, никакого шрама! Я проверил серийный номер на ноге. Точно - тот самый. А его доставили в хижину минут на десять раньше, чем туда попал я... Для такого зарастания шрама требуется длительная форсированная регенерация кожи. В конце концов, с мертвым такое вообще невозможно проделать! Но попытайтесь только выяснить, как им это удалось... С таким же успехом можно спросить человека, как он заставляет биться сердце. Я думаю, туземцы вообще вряд ли поймут такой вопрос.

Кроуэлл кивнул.

- Когда я писал свою книгу, мне пришлось удовлетвориться простым описанием феномена. Все, что удалось узнать, - это то, что происходит какой-то ритуальный обряд с участием самого старого и самого молодого членов семьи. И никто не учит их, что нужно делать. Для них это естественно, как сама жизнь. Но объяснить они не в силах.

Штрукхаймер подошел к большому холодильнику в уголке и достал две бутылки пива.

- По одной?

Кроуэлл кивнул, и Штрукхаймер сорвал пробки.

- Я его сам делаю. Варить помогает один местный паренек. К сожалению, через несколько месяцев я лишусь помощника: он уже достаточно взрослый, чтобы работать в шахте.

Уолдо протянул Кроуэллу пиво и уселся на низкий стул.

- Полагаю, вы знаете, у них нет ничего похожего на медицину. Ни шаманов нет, ни знахарей. Если кто-нибудь заболевает, родственники просто садятся вокруг и принимаются утешать, а если бруухианин выздоравливает, все выражают свои соболезнования.

- Знаю, - отозвался Кроуэлл. - А как вы вообще ухитряетесь завлекать их на лечение? И, между прочим, откуда вам известно, что надо делать, когда они все-таки приходят?

- Видите ли, мои помощники осматривают каждого аборигена и перед спуском в шахту, и после окончания работы. Инженеры из Комиссии здравоохранения сконструировали дистанционную диагностическую машину, подобную тем, что используют земные доктора. Таких машин у меня четыре, все задействованы на лабораторный компьютер. Пока туземец добирается до лаборатории, компьютер выдает мне историю его болезни, и я могу составить эмпирически какое-нибудь снадобье, основываясь на клиническом опыте и проведенных ранее физиологических экспериментах. Как правило, я понятия не имею, подействует лекарство или нет. Например, один может излечиться полностью, а следующий, наоборот, будет чувствовать себя все хуже и хуже, пока его не скрутит окончательно и он умрет. Вы знаете, что они говорят на это...

- Да-а... "Он готовится стать тихим".

- Точно. Бруухиане позволяют лечить себя только потому, что это входит в условия найма. По своей воле они ни за что не пришли бы ко мне.

- А диагностические машины не дали никаких ключей к проблеме: почему они стали умирать в более раннем возрасте?

- Ну, кое-что, конечно, вырисовывается. Симптомы... Статистика... Например, с тех пор как мы стали снимать показания, средняя частота дыхания возросла более чем на десять процентов. Средняя температура тела поднялась почти на градус. И то и другое возвращает меня к первоначальному заключению об отравлении. Помимо всего прочего, причина должна быть связана с шахтами. Выяснилось, что средняя продолжительность жизни тех, кто не работает в шахтах, не изменилась.

- Это что-то новенькое!

- Компания не приветствует распространение подобных сведений...

Уже почти стемнело, когда Кроуэлл дотащился до дорожки, ведущей к дому амбулатории. Действие гравитола кончилось, и он вновь чувствовал себя разбитым.

В приемной врача Кроуэлл впервые увидел современную мебель - хромированный металл, пластик - и неожиданно узрел привлекательную женщину.

- Вам назначено, сэр?

- Хм... Нет, мадам. Но я старый друг доктора и...

- Айзек... Айзек Кроуэлл! С возвращением, старина! Заходи и скажи, наконец, мне "здравствуй!" - закричал голос из маленького селектора на столе.

- Последняя дверь по коридору направо, мистер Кроуэлл.

Впрочем, доктор Норман встретил Айзека в коридоре.

- Сколько лет, сколько зим, Айзек!.. Я узнал, что ты вернулся, и, честно говоря, удивился. Эта планета не самое подходящее место для таких старичков, как мы.

Доктор, гигантского роста, краснолицый и седовласый, затащил его в жилой блок - двухкомнатную квартиру с вытертым ковром на полу и множеством старомодных книг на стеллажах по стенам. Едва друзья ступили внутрь, как автоматически включилась музыка. Кроуэлл не знал ее, но зато Отто знал.

- Вивальди, - сказал он, не подумав.

Доктор поразился.

- Что, Айзек, под старость немного набираемся образования? Я помню время, когда ты считал, что Бах - это сорт пива.

- Теперь меня на многое хватает, Вилли. - Кроуэлл тяжело опустился в кресло. - На все, что позволяет вести сидячий образ жизни.

Доктор хохотнул и шагнул в маленькую кухоньку. Он бросил в два стакана лед, отмерил в каждый бренди, в один плеснул содовую, во второй - обыкновенную воду.

Бренди с содовой он протянул Кроуэллу.

- Всегда помню вкусы своих пациентов.

- Между прочим, я заглянул сюда и как пациент тоже, - Кроуэлл отхлебнул из стакана. - Мне нужен месячный запас гравитола.

Улыбка сошла с лица доктора.

- Нет, Айзек, так дело не пойдет. Гравитол противопоказан при ожирении. Во всяком случае, никогда не прописываю его тем, кому за пятьдесят пять. Я и сам его больше не принимаю. Чересчур большая нагрузка для наших изношенных насосов.

"У меня сердце тридцатидвухлетнего человека, - подумал Макгэвин, - но я таскаю на себе лишние пятьдесят килограммов. Соображай. Соображай!"

- Может быть, найдется менее сильное средство, которое помогло бы справиться с этой чертовой гравитацией? Мне ведь надо много работать.

- Ммм... пожалуй. Пандроксин не так опасен, и относительный комфорт он тебе обеспечит. - Норман вытащил из ящика стола рецептурную книжку и что-то быстро начеркал на бланке. - Пожалуйста. Но держись подальше от гравитола. Для тебя он чистый яд.

- Спасибо. Завтра получу.

- Можешь и сегодня. Аптечный отдел магазина Компании теперь открыт круглосуточно... Но каким же ветром тебя занесло в нашу провинцию, Айзек? Исследуешь причины возросшей смертности бруухиан?

- Я всего лишь собирался обновить материал для нового издания книги. Но смертность меня действительно взволновала. Что ты думаешь о висмуте?

Вилли махнул рукой.

- Бред сивой кобылы! Я считаю: причина - в перенапряжении. Ясно и просто. Эти наивные аборигены целыми днями вкалывают в шахтах. Потом отправляются домой и до изнеможения режут свое железное дерево. Других причин и искать-то не нужно. Отправляйся-ка на шахту. Чудо, как они даже неделю выдерживают. По сравнению с шахтерами все остальные выглядят попросту лентяями.

- Завтра же и отправлюсь.

"Как теперь перевести разговор на исчезновения?"

- А что касается землян... Многое изменилось с тех пор, как я уехал?

- Пожалуй, нет. Большинство из нас повязано контрактами на двадцать лет. Все те же люди вокруг... За билет до Земли вынь да положь годовой заработок. К тому же нам гарантирована пенсия в сто процентов оклада, а если нарушишь контракт, то пенсия тю-тю. Вот и приходится торчать здесь. Всего четверо сдались и купили билеты до Земли - вряд ли они тебе знакомы. Прибыл новый посол Конфедерации. Как и трем его предшественникам, делать ему здесь нечего. Но по закону колонии полагается посол. Понятное дело. Дипломатический корпус считает Бруух худшим из миров. Назначение сюда либо свидетельствует о признании полной некомпетентности, либо подразумевает наказание за какой-то проступок. Для нашего Стью Фиц-Джонса это уж точно - наказание. Ты к нему как-нибудь загляни, поговори. Только заходи утром, когда он только начинает опохмеляться... Что еще? Родились шесть детишек, половина - незаконнорожденные. Восемнадцать смертельных случаев, - Вилли нахмурился. - Точнее, пятнадцать умерли и трое пропали. Все исчезновения за последний год. Двое из исчезнувших - новички, вероятно, агенты Конфедерации. (Отто вздрогнул: так оно и было.) Видишь ли, первым пропал старый Малатеста, управляющий рудника. Полагаю, именно это и вызвало появление агентов. Они якобы занимались изысканиями полезных ископаемых, но на Компанию не работали. Кто мог оплатить им дорогу? Ведь, кроме Компании, никто не имеет права ковыряться в недрах планеты.

- Возможно, их субсидировал какой-нибудь университет? Ведь и я попал сюда в первый раз подобным образом.

Доктор кивнул.

- Так они и заявили. Но тебе скажу напрямик: не были они научниками. Нет, не были... Я, во всяком случае, думаю, что эти ребята были агентами. Их научили ходить, говорить и действовать, как подобает геологам. Но ходили-то они не туда! Ходили они на шахты, а там все изучено до последней молекулы, и результаты давно опубликованы. И эти двое никогда долго не задерживались на одном месте, как того требует серьезная работа.

- Может, ты и прав.

- Ты тоже так думаешь? Выпей еще. В шахматы по-прежнему играешь?

- Лучше, чем когда-либо. (Особенно с помощью Отто.)

- Загляни как-нибудь вечерком. Сыграем партию-другую.

- Обязательно зайду. И тогда - берегись!..

Прежде чем пойти в аптеку, Айзек зашел к себе. Он вытряхнул чемодан и вскрыл двойное дно. Порывшись в содержимом тайника, извлек обыкновенную на вид шариковую ручку. Точнее, это только с одного конца была шариковая ручка, в другом же конце был спрятан ультразвуковой стиратель чернил.

Кроуэлл потренировался в написании, затем стер рецепт на пандроксин и вывел новый текст выше подписи врача: "Гравитол. Суточная доза х30 дн.".

На следующее утро, едва взошло солнце, Кроуэлл, снова чувствуя себя человеком, отправился на рудник.

У входа на шахту выстроилась длинная очередь бруухиан. Они приплясывали и размахивали руками, словно старались согреться. По мере того как Кроуэлл подходил к голове очереди, их оживленные разговоры становились все громче и громче.

Человек в белом комбинезоне осматривал первого бруухианина. Он не заметил Кроуэлла, даже когда тот подошел вплотную.

- Привет! - прокричал Кроуэлл, перекрывая шум.

Человек в изумлении поднял голову.

- Кто вы такой, черт подери?

- Меня зовут Кроуэлл. Айзек Кроуэлл.

- Ах, да... Я был еще малышом, когда вы уехали. Сейчас мы наведем порядок.

Он поднял мегафон и закричал по-бруухиански:

- Ваше поведение портит мне настроение, замедляет продвижение и к "тихому миру" приближение.

Шум стих и сменился слабым бормотанием.

- Я читал вашу книгу. - Человек продолжал водить вдоль тела бруухианина поблескивающим металлическим щупом.

- Это диагностическая машина? - спросил Кроуэлл, указав на прикрепленную к поясу человека неброскую черную коробку, соединенную со щупом проводом.

- Да. Она выясняет, все ли в порядке у них, и сообщает свое мнение доку Штрукхаймеру. - Он шлепнул бруухианина по плечу, и тот резво помчался в шахту.

Подошел следующий туземец и поднял ногу, согнув ее в колене.

- В щуп еще и встроен микрофон, - сказал человек в комбинезоне, вглядываясь в номер, вытатуированный на ноге бруухианина. Он медленно, отчетливо прочитал номер для компьютера и стал водить щупом над коричневой шерстью туземца в определенной последовательности.

- Невозможно представить, чтобы кто-то удрал с этой планеты, а потом захотел сюда вернуться. Сколько вам заплатили?

- Собственно говоря, готовится новое издание моей книги. Издатель захотел, чтобы я освежил материал.

Человек пожал плечами.

- Что ж... Если обратный билет в кармане... Хотите спуститься в шахту? Тогда вперед. Но внизу глядите в оба - они носятся как угорелые. Держитесь подальше от подъемника, и, если повезет, вас не затопчут.

Внизу было очень темно. Судя по звукам, вокруг кипела активная деятельность, но Кроуэлл ничего не видел.

- А, Айзек, - раздался человеческий голос в трех или четырех метрах от него. - Нет чтобы предупредить меня о своем приходе!

Во тьме вспыхнул фонарь, и луч его, подпрыгнув, остановился на Кроуэлле.

- Ну-ка, наденьте вот это, - Штрукхаймер передал ему защитные очки, оказавшиеся прибором ночного видения.

Кроуэлл повиновался, и тут же внутренность шахты проявилась перед его глазами: видеоизображение было окрашено в призрачные серо-зеленые тона.

Подлежит расследованию

- Почему так темно? - спросил Кроуэлл.

- Они сами попросили. Говорят, что при свете их движения замедляются.

- Боже милосердный! - Кроуэлл в изумлении взирал на лихорадочную суматоху вокруг. - На них глядеть и то устанешь.

Среди толчеи сновал взад и вперед маленький бруухианин и, поминутно уворачиваясь от столкновений, горстями разбрасывал по влажному полу пещеры смесь песка и опилок. Во всем ощущался какой-то необъяснимый хаотический порядок, словно детвора затеяла сложную игру, напоминавшую одновременно салочки, прятки и эстафетный бег.

- Знаете, - сказал Кроуэлл, - Вилли Норман считает, что снижение продолжительности жизни вызвано перенапряжением. Глядя на этот бедлам, я склонен с ним согласиться.

- Действительно, в шахте они трудятся как нигде. Особенно с тех пор, как выключили свет. Но я добился сокращения рабочего дня, чтобы хоть как-то компенсировать возросшую активность. Сколько часов в день они работали, когда вы их изучали в прошлый раз?

- Кажется, одиннадцать-двенадцать часов.

- А сейчас восемь.

- Серьезно? У вас такая власть над Компанией?

- Теоретически - да. По идее, они должны отдавать честь при моем появлении, поскольку концессию не закрывают только с молчаливого попустительства Комиссии здравоохранения, а я ее единственный представитель. Но, в сущности, я зависимый человек. Все в руках у Компании - людские ресурсы, энергия и вода, снабжение, почта... У нас "сердечные" отношения. Компания прекрасно знает, что, допусти она ошибку, тут же найдутся пять-шесть других концернов, готовых перехватить контракт. Кроме того, если мыслить категориями производительности труда, то Компания ничего не теряет, скорее наоборот. Сейчас работа идет в две смены, и суммарное суточное время работы шахт больше, чем раньше, общая выработка намного выше по сравнению с прошлыми временами.

- Любопытно. ("Добро пожаловать в список подозреваемых, Уолдо!"). Таким образом, они работают, по сути, меньше, чем раньше, когда средняя продолжительность жизни была выше?

- То-то и оно. Вернувшись с работы, они сразу принимаются вырезать свои поделки. Кстати, вы деревню и не узнаете. Небоскребы...

- Небоскребы?!

- Ну, мы их так называем. Дома из местных материалов в два, иногда в три этажа. Очередная загадка... В распоряжении бруухиан вся планета, они могут строить сколь угодно широко. Но откуда-то взялась эта идея расти вверх, а не вширь. Послушайте, а может, вам удастся выяснить, почему они так поступают? Здесь никто не смог добиться от туземцев прямого ответа. А вы для аборигенов что-то вроде народного героя, хотя не думаю, что кто-нибудь из патриархов дожил до нынешних времен с момента вашего отъезда. Они знают, что вы вызвали перемены в их жизни. И очень благодарны вам...

Было сыро и холодно. Кроуэлл поежился.

- За то, что приблизил их к "тихому миру", - резко сказал он.

Солнце палило невыносимо. Тележка, развернувшись, остановилась на окраине деревни, и ветерок от движения, скрадывавший жару, стих.

- Господи, как жарко! - Кроуэлл тяжело ступил на землю.

Уолдо прищурился на солнце.

- Через час будет полегче.

Они прошли под навесом деревенских ворот и зашагали по тропинке. Кроме зарослей травы высотой больше человеческого роста, окружавших деревню полукилометровым кольцом, ничего не было видно. Повозки не подъезжали ближе из-за пасущихся здесь млекопитающих рептилий. Однако на людей эти звери вроде бы не обращали никакого внимания. Они мирно жевали траву, лишь следя за пришельцами стебельчатыми глазами.

Навстречу землянам по тропе двигался, переваливаясь, туземец. Не доходя нескольких шагов, он остановился и обратился к гостям:

- Ты - Кроуэлл-кто-шутит, а ты - Штрукхаймер-кто-медлит. Я молодой, по имени Балуурн. Послан сопровождать вас.

Завершив свою короткую речь, маленький бруухианин двинулся следом за людьми, стараясь идти в ногу с Кроуэллом.

- Я его знаю, - сказал Штрукхаймер. - Он малость обучился английскому. Когда-то был моим переводчиком.

Трава поредела, им открылась деревня. Кроуэлл сразу увидел то, о чем говорил Штрукхаймер: только половина строений имела привычный вид асимметричных мазанок. Все новые постройки были почти строго прямоугольные и возносились на десятиметровую высоту.



- Балуурн, почему твой народ перестал строить по-старому?

- Это ново-тип... Жить наверху, чтобы проходить мимо "тихих" много раз. Говорить с "тихими". Кроуэлл-кто-шутит...

- Да, Балуурн?

- Старая, очень старая женщина Шуурна помнит тебя. Хочет говорить с тобой перед "тихий мир". Очень скоро.

- Что ж, пошли навестим ее.

Дом Шуурны принадлежал к числу новых "небоскребов". Земляне и бруухианин по очереди протиснулись в узкую дверь.

Балуурн прокричал ритуальную фразу вхождения - наверху кто-то откликнулся.

- Я иду вверх первый: смотрю Шуурна готова говорить Кроуэлл-кто-шутит, - сказал Балуурн и быстро вскарабкался по веревке.

- Надеюсь, канат выдержит меня, - пробормотал Кроуэлл, принимая гравитол.

Он спрятал коробочку с пилюлями и вытащил из кармана еще что-то. Не спуская глаз с отверстия в потолке, он бочком скользнул к одному из "тихих".

- Что вы делаете, Айзек?!

- Секундочку, - прошептал Кроуэлл, шаря позади "тихого". Он вернулся и передал Уолдо маленький пластиковый конверт. Потом засунул в карман небольшой вибронож.

- Соскоб с плеча, - прошептал он.

Уолдо округлил глаза.

- Да знаете ли вы...

Балуурн скользнул по веревке вниз.

- Шуурна хочет говорить Кроуэлл-кто-шутит одна.

- Ну что же, я готов, - сказал Кроуэлл.

Он хорошенько ухватился и, натужась, полез вверх, пропустив свободный конец каната между ногами. Дополнительная доза гравитола должна была облегчить задачу, но все же поднимался он, злясь и невнятно ругаясь, очень медленно.

Шуурна лежала на плетеной циновке. Она была самой старой бруухианкой из всех, кого Кроуэлл когда-либо встречал.

Слабым голосом она заговорила:

- Кроуэлл-кто-шутит. Я знала тебя и помню тебя лучше, чем собственных детей. Ты ходишь теперь по-другому, твои шаги - шаги молодого человека.

Это было нечто непредвиденное. Воцарилось долгое молчание, которое в человеческом обществе сочли бы щекотливым.

- Шуурна, хочешь ли ты что-нибудь сказать мне?

Снова долгая пауза.

- Нет. Ты, кто выглядит как Кроуэлл-кто-шутит, я ждала увидеть тебя, но теперь ты не здесь. Я не могу больше ждать, я готова к "тихому миру". Призови наимладшего и нового наистаршего.

Кроуэлл подошел к веревке.

- Балуурн! Шуурна готова... перейти в "тихий мир". Ты можешь найти наимладшего и наистаршего?

Двое бруухиан вскоре поднялись по веревке. Они прошли мимо Кроуэлла и остановились перед Шуурной.

- Кроуэлл-кто-шутит, - заговорил старший, - не поможешь ли ты нам снести вниз эту ношу, поставить рядом с другими "тихими"?

Кроуэлл наклонился и дотронулся до руки Шуурны. Она была твердой и неподатливой как дерево.

- Старший семьи Шуурны, я считал, что никто из людей не вправе присутствовать на ритуале перехода в "тихий мир".

Старик кивнул в самой обезоруживающей манере - совсем по-человечески.

- Так было, но недавно священники сказали нам об изменении, и ты всего лишь второй из людей, кто удостоился.

- Кому еще из людей выпала сия честь?

- То был Малатеста-высочайший.

Порфири Малатеста! Последний Управляющий рудника, первый из исчезнувших.

Солнце по-прежнему адски пылало, когда они вышли из хижины. Все приключение едва ли заняло больше получаса. Они не прошли по пыльной дороге и десяти метров, как Уолдо хрипло зашептал:

- Тот соскоб, который вы мне дали... Должен признать, это редкая удача. Может быть, теперь мы наконец выясним, каким образом... Послушайте, вы же были там, когда Шуурна умерла! Вы что-нибудь видели?

Уставившись в землю, Кроуэлл сделал несколько шагов и только потом ответил:

- Они просто подошли к ней, взглянули и... сказали, что все кончено. Я дотронулся до тела через считанные секунды. Шуурна уже была твердой и неподвижной, как дерево. Непостижимо!

Кроуэлл умышленно пренебрег советом доктора Нормана и условился о встрече с послом в конце дня. Он надеялся, что к этому времени дипломат будет уже изрядно пьян.

Ему открыл представительный человек - аристократические черты лица, седые волосы, ниспадающие на широкие плечи.

- Посол Фиц-Джонс?

- Да... О, вы, должно быть, доктор Кроуэлл? Входите, входите...

Впечатления сильно пьяного человека он не производил.

Кроуэлл очутился в изысканно обставленной комнате, как в любом американском посольстве на Земле.

Фиц-Джонс указал на кожаное кресло, и Кроуэлл позволил мягкой раковине поглотить его тело.

- Разрешите налить вам чего-нибудь. Выбирайте - бренди с водой, бренди с содовой, бренди с бренди или, может быть, - Фиц-Джонс заговорщически подмигнул, - немного бургундского, "Шато-де-Ротшильд" 23-го года?

- Боже мой! - Кроуэлл знал, что собой представляет вино этого урожая.

- Каким-то образом, видимо по ошибке, сюда забросили небольшой бочонок вместо ящика с иммиграционными бланками. - Фиц-Джонс сокрушенно покачал головой. - Такие вещи неизбежно распутствуют... ик, простите... сопутствуют нашим попыткам действовать в рамках межзвездного бюрократического порядка. Мы, американцы, стараемся приспосабливаться...

Кроуэлл пересмотрел свою прежнюю оценку. Судя по всему, Фиц-Джонс "приспосабливался" уже целый день.

Посол вернулся с двумя высокими стаканами для виски, наполненными вином густого красного цвета.

- Вы хотели меня видеть по какому-то конкретному поводу?..

- Скажем так: я хотел повстречаться с кем-нибудь, кто не работает на Компанию. Мне нужен взгляд стороннего наблюдателя на то, что здесь происходило за последние десять лет. Я понимаю, в сущности, ничего такого особенного не было...

Фиц-Джонс экспансивно взмахнул рукой: еще миллиметр, и вино расплескалось бы. Отто оценил многолетние упражнения, которые позволили довести этот трюк до совершенства.

- Не совсем, не совсем... Жизнь в этом, извините за выражение, мирке шла своим чередом. Все здесь трудились в поте лица своего, а мне было абсолютно нечего делать. И вдруг начались исчезновения. Управляющий Малатеста был официальным главой планеты! Вы только вообразите, сколько на меня свалилось всяких бумаг. Я сидел на субпространственной связи часами и наконец... Скажите, доктор Кроуэлл, вы умеете хранить секреты?..

- Полагаю, как и любой другой человек.

- Ну да... Впрочем, это уже не секрет. Словом, я переговорил с высшими чиновниками Конфедерации на Земле, и там решили послать сюда следователей. Ну те явились - блестяще разыграли роли ученых парней и только начали что-то здесь вынюхивать, как... тоже исчезли.

- Два геолога?

- Совершенно верно. И что бы вы думали? Раз исчезают два человека, значит, по идее, Конфедерация должна выслать сюда целую армию, чтобы разобраться, что же здесь происходит. Но нет! Я наконец добрался до какого-то там заместителя секретаря, и он мне говорит: мы, мол, не можем транжирить людей из-за ваших "мелких интриг" на Бруухе.

- Довольно странно.

Первым пунктом в единственном донесении, которое отправили агенты, значилось предупреждение о ненадежности посла.

- То-то и оно. Поэтому я не думаю, что с агентами случилось то же самое, что с Малатестой... э-э... что они мертвы. Должно быть, у них был припрятан где-то неподалеку легкий корабль, и когда они выяснили, что хотели, то попросту улетели. Черт подери, и знаете, что самое оскорбительное? Мы до сих пор не имеем ни малейшего понятия, что случилось с Малатестой. Между тем они - я уверен - все выяснили.

"Очень похоже на то, что они и впрямь-таки выяснили".

- А разве не могла Конфедерация прислать новых агентов и ничего вам не сообщить?

- Нет, не могла. Это нарушение законов. Я единственное официальное лицо на этой планете. Меня обязаны уведомлять обо всем. С тех пор как агенты исчезли, появились всего два новых человека. Один - это новый помощник доктора Штрукхаймера: я уже положил на него глаз. Думаю, он тот, за кого себя выдает. Второй новичок - это, разумеется, вы.

Кроуэлл захихикал.

- Ха, воображаю себя шпионом! В таком случае вы, наверное, частенько будете ублажать меня вином?

Фиц-Джонс улыбнулся, но глаза его остались холодными.

- Конечно! Его нельзя долго хранить. Строго между нами, я жду, что новый агент объявится со дня на день. Им может быть кто угодно. Вы слышали о кальке личности?

- Приходилось.

- Они могут снять ксерокопию с кого угодно, - Фиц-Джонс высосал последние капли вина. - Конечно, такая выдающаяся личность, такой видный человек, как вы, вне подозрений. Слишком много людей заметили бы ваше отсутствие... - Но в глазах посла Отто снова прочитал: он лжет, он подозревает.

"Насколько опасен этот утонченный пьяница?"

- У вас есть какие-нибудь догадки насчет Малатесты?

- Мне кажется, что подозреваемый номер один - Киндл, новый Управляющий. Но, с другой стороны, он никогда не стремился к этому посту: работы в два раза больше, а прибавка к жалованью - гроши. Помимо прочего, он очень озабочен, как бы то, что произошло с Малатестой, не случилось и с ним.

- Вы его хорошо знаете?

"Осторожнее. Я становлюсь чересчур любознательным".

- О-о, довольно хорошо. Когда я занимал пост на Ламарре, он состоял там на государственной гражданской службе. Держал большой пакет акций Компании. Как только на Бруухе открылась должность помощника Управляющего, он тут же перебрался сюда и принял дела. Меня перевели на Бруух всего лишь годом позже, так что мы встретились так, словно и не расставались.

"Пора менять тему разговора".

- Ламарр... Я, конечно же, слышал об этой планете, но никогда там не был.

- Прекрасный мир... - Фиц-Джонс решил было снова показать свой широкоплескательный трюк, но вовремя удержал себя...

В его комнате кто-то учинил обыск. "Любительская работа, - отметил Кроуэлл. - Вероятно, дело рук помощника Фиц-Джонса". Сыщик не заметил волосков, налепленных на дверце стенного шкафа и крышке чемодана. Кроуэлл вздохнул. Отто заслуживал большего.

...В полночь уличные фонари погасли. Кроуэлл надел очки ночного видения, которые успел купить в магазине Компании, и пошел к главному складу, располагавшемуся в километре от отеля. По дороге он никого не встретил.

Зная, что у любого сторожа тоже есть ночные очки, Кроуэлл подошел к складу по параллельной улице и, не доходя квартала, тихонько уселся за углом какого-то здания. Целых полчаса он наблюдал за входом.

Подлежит расследованию

С удовлетворением убедившись, что склад не охраняется, Кроуэлл пересек площадь, подошел ко входу и осмотрел замок. Простой висячий замок с магнитным кодом. Он отомкнул его в две минуты.

В дальнем конце помещения он обнаружил незапертую дверь. "Поскольку она открыта, - подумал Отто, - то вряд ли там есть что-то такое, что заслуживает утайки". Все же для очистки совести он зашел внутрь.

Рядом со стеной шел широкий желоб, наполненный смесью песка и опилок. У противоположной стены возвышалась гора пластиковых мешков, набитых той же смесью. В дальнем конце комнаты стояли большой таз и две огромные бадьи. На полке над тазом выстроились несколько жестянок размером с поллитровую банку из-под краски. Очевидно, в этом помещении готовили ту самую смесь, которой посыпали мокрый пол в шахте, чтобы туземцы не оскальзывались.

Кроуэлл внимательно осмотрел таз и кроме того, что это просто грязная посудина, не обнаружил ничего. На жестянках было выведено: "АНТИСЕПТИК". Он взял банку и потряс ее: она оказалась на три четверти наполненной каким-то порошком. И вдруг на крышке проступила слабая надпись: "Нитрат висмута кристаллический".

От удивления Кроуэлл едва не выронил банку. Очевидно, первоначальную надпись стерли, но тренированный глаз Отто различил ее следы. Вот оно что! Это объясняло и сокращение продолжительности жизни аборигенов, и их бешеную активность в шахте. Висмут был для них сильным возбуждающим средством, он ввергал рабочих в эйфорическое состояние и к тому же обладал свойствами кумулятивного яда. Должно быть, он впитывался в организмы рабочих через подошвы ног.

Так чьих же это рук дело? Рабочие, которые подмешивали нитрат висмута в смесь из песка и опилок, вероятно, не знали, в чем тут секрет: иначе зачем тогда заново надписывать банки? Может быть, кто-то подделывал жестянки еще до отправки сюда? Похоже на то, ибо о висмутовой теории знали все. Надо будет поговорить с Джонатаном Линдэмом, новым начальником отдела импорта.

Подлежит расследованию

...Снаружи было так же темно, как и в тот момент, когда Кроуэлл проник в склад. Он надел замок и с удовольствием стянул с пальцев тонкие пластиковые перчатки.

Позади и чуть левее Кроуэлла что-то еле слышно щелкнуло. Мозг Отто среагировал быстрее, чем в мозгу Кроуэлла мелькнула мысль: "Предохранитель!" - и Кроуэлл кубарем покатился в придорожную канаву.

Он ослеп - ночные очки отлетели в сторону, - но, подняв взгляд, увидел, как ярко-красный пучок света веером прошелся над дорогой на уровне человеческой талии и, вспыхнув, погас. В руке Кроуэлла уже был миниатюрный пневматический пистолет - в мгновение ока он выдернул его из кобуры в кармане, прицелился в том направлении, где сетчатка глаза еще удерживала гаснущее, остаточное изображение алой точки - дульный срез лазера, - и, молниеносно нажимая на спусковой крючок, бесшумно выстрелил.

Драгоценные секунды ушли на то, чтобы найти ночные очки, еще секунда - чтобы разобраться в серо-зеленой картинке и различить движущийся силуэт на пределе дальнобойности его пугача. Кроуэлл попал только с третьей попытки: человек споткнулся, рухнул на землю, но тут же вскочил и, шатаясь, побежал дальше, схватившись за руку. Он все еще держал лазерный пистолет, но, кажется, больше не собирался им воспользоваться.

Айзек внимательно вглядывался в быстро уменьшавшуюся фигурку. Нет, этого он еще здесь не встречал. Не особенно толстый, но и не худой, не высокий, но и не маленький. Кроуэлл признался себе, что при встрече он может и не узнать этого человека. Если только рука не будет на перевязи или в гипсе, что весьма вероятно.

Едва Кроуэлл вошел в свою комнату, как раздался зуммер радиотелефона. Он постоял возле аппарата несколько секунд, затем, мысленно пожав плечами, поднял приемодатчик.

- Кроуэлл.

- Айзек? Это Уолдо... Извините, что звоню так поздно, но... тот соскоб, что вы мне дали... Некоторые клетки в нем еще живы!

- Живы?! У мумии, которой двести лет?!

- И митоз продолжается. Вы знаете, что такое митоз?

- Да, деление клеток...

- Так вот. Эти клетки растут и делятся, но делают это, выходит, в несколько сот раз медленнее, чем нормальные бруухианские клетки.

- Невероятно!

- Более чем невероятно - это невозможно! Продление жизни - вот что это такое! Не удивлюсь, если всего через год этих бруухиан будет изучать уже добрая сотня человек.

- Видимо, вы правы, - сказал Кроуэлл.

- Рад, что ты зарулил ко мне, Айзек! - рукопожатие доктора Нормана было на редкость крепким.

- Не мог упустить случая снова обыграть тебя после стольких лет, Вилли.

Норман поставил на столик рядом с шахматами стаканы с выпивкой и сел в кресло напротив.

- Я разговаривал сегодня с Уолдо. Чистая фантастика! Между прочим, он скрыл, каким образом к нему попал образец. Надеюсь, Айзек, ты к этому не имеешь никакого отношения?

- Как тебе сказать, - осторожно произнес Кроуэлл. - Я осведомлен, откуда у Уолдо этот образец. Но до поры до времени - ты прав - это тайна.

- Мир полон тайн, - доктор сделал ход.

Кроуэлл отреагировал почти инстинктивно: стандартный дебют.

- Что, Айзек, на старости лет ты становишься чрезмерно осторожным? Твои дебюты обычно были непредсказуемы.

Играли около получаса, и почти все это время молчали. У Айзека было и преимущество в фигурах, и более сильная позиция.

Вдруг доктор Норман поднял голову и произнес:

- Кто вы?

- Что ты сказал, Вилли?

Доктор вынул из кармана клочок бумаги, развернул его и швырнул на середину доски. Рецепт...

- Если бы вы были Айзеком Кроуэллом, вы бы сейчас умирали или уже умерли - от гравитола. Кроме того, у вас не тот стиль игры.

Кроуэлл допил из стакана - там был в основном растаявший лед - и откинулся в кресле. Он сунул правую руку в карман и нацелил пистолет под столом в живот доктора.

- Меня зовут Отто Макгэвин. Я агент Конфедерации. Но, пожалуйста, продолжайте называть меня Айзеком. В этом обличье я больше Кроуэлл, чем Макгэвин.

Доктор кивнул.

- У вас, видимо, очень длинный послужной список. Более убедительный, чем у тех двоих. Наверное, поэтому вас и послали сюда, не так ли? Расследовать причину их исчезновения?

- Причину их смерти. У каждого агента в сердце вживлен передатчик. Сигналы тех двоих прекратились.

- Вот оно что. Нет нужды говорить, что ваш секрет умер во мне.

- Вы не будете носить это бремя слишком долго. Через день-другой я закрою дело. Между прочим, к вам сегодня никто не обращался по поводу огнестрельного ранения?

- Что?! Но откуда вы...

- Ночью кто-то устроил на меня засаду. Я ранил противника.

- Боже мой... В руку, да?

Кроуэлл вытащил пистолет, открыл обойму и вытряхнул на шахматную доску маленькую пульку.

- Ранение в правую руку. Пуля вот такого калибра.

Доктор Норман покатал пульку между пальцами.

- Да, та была такая же махонькая. Кстати, чертовски трудно было ее извлечь. И ранение именно в правую руку... - Доктор глубоко вздохнул. - Рано утром меня подняли посол Фиц-Джонс и Управляющий Киндл, чтобы я извлек пулю из руки Киндла. Они сказали, что пили всю ночь и под утро им взбрело в голову поупражняться в стрельбе по мишени на заднем дворе посольского особняка. Фиц-Джонс случайно попал в Киндла. От обоих разило перегаром, но держались они как огурчики. Киндла мучила сильная боль: похоже, они пытались сами извлечь пулю. Но она засела очень глубоко.

- Киндл... Я его еще не встречал.

- Вот ночью и повстречались. Трудно поверить... Он всегда казался таким тихоней...

- Теперь вам пора узнать всю историю целиком. Если со мной что-нибудь случится, постарайтесь дать знать властям Конфедерации... Администрация Компании, в том числе посол и Управляющий Киндл, но необязательно только эти двое, систематически травит бруухиан, работающих на руднике. Единственная мотивировка, которую я нахожу, - та, что яд заставляет рабочих трудиться с убийственной отдачей, а, значит - растут прибыли. Кстати, Киндл владеет значительной частью капитала Компании, ведь так? Интересно, Фиц-Джонс, наверное, тоже получает солидный процент?

- Не знаю, - сказал доктор Норман. - Он утверждает, что обладает независимым состоянием. Впрочем, он вполне может вкладывать деньги и в Компанию. За последние несколько лет прибыли учетверились. А что, даже я подумывал об инвестициях... В качестве пенсионного обеспечения...

- Лучше не надо. Очень скоро прибыли пойдут вниз.

- Надеюсь. Да, ужасная история. Так чем я могу вам помочь?

- Мне нужен доступ к субпространственному радио. На планете всего два передатчика - у Управляющего и у посла. Если бы вы залучили одного из них к себе на часок-другой, я смог бы затребовать разрешение на арест и получить полномочия на заточение обоих в тюрьму.

- Это довольно просто. Мы с Фиц-Джонсом как раз должны составить акт о несчастном случае и передать его чиновнику Компании для визирования. Я попросил посла зайти сегодня около трех: это займет больше часа.

- Ну что же, около трех я и нанесу визит в его резиденцию.

Из окна своей комнаты Кроуэлл видел, как посол укатил в сторону амбулатории. Айзек разломил лазерный пистолет и проверил батарею: хватит на две минуты непрерывного действия, вполне достаточно, чтобы подавить взвод пехоты. Он сунул в карман вибронож, переложил пистолет и комплект для взлома в правую руку и набросил сверху легкую куртку.

Прогулочным шагом он отправился по улице в сторону, противоположную дому посла, затем сделал круг и очутился с задней стороны здания. Дальше домов уже не было.

Кроуэлл извлек из набора спецкарандаш и начертил на окне большой черный круг. Черная линия сразу побелела, и круглый кусок пластика выпал наружу. С немалым усилием Кроуэлл подтянулся и ввалился в дыру. Он проглотил таблетку гравитола - в коробочке оставалась теперь всего одна - и в который раз подумал, как хорошо будет, когда он снова обретет свое собственное тело.

Кроуэлл осмотрел три комнаты и наконец обнаружил передатчик - в кабинете посла. Передающая пластина была забрана чехлом, снабженным дактилоскопическим замком.

Ничего не оставалось делать, как ждать возвращения Фиц-Джонса, а затем силой заставить его открыть замок.

Побродив по кабинету посла с полчаса и не найдя ничего интересного, Кроуэлл вспомнил о "Шато-де-Ротшильд". Можно приятно провести время в ожидании хозяина. Кроуэлл прошел по толстому ковру на кухню. Он нашел стакан, заткнул лазер за брючный ремень и выбил затычку из бочки.

- Постарайтесь не наделать глупостей, Айзек.

Отто медленно повернулся.

"Старинный лазер системы "Вестингауз", вторая модификация. Снят с предохранителя. Дистанция три метра. Поставлен на полное рассеивание. Шансов никаких..."

- Хм, Джонатан Линдэм? Не ожидал встретить тебя здесь...

"Рука дрожит. Но - полное рассеивание. Не промахнется. До сих пор не выстрелил, может быть, и не выстрелит. Думай, думай, думай..."

- Удивляюсь я тебе, Айзек Кроуэлл. Впрочем, что это я. Ты ведь не Айзек, правда? Не больше Айзек, чем те двое были геологами. Этой ночью, Айзек, ты присоединишься к своим друзьям...

- Заткнись! - в поле зрения Отто появился второй человек, на правую руку его была наложена шина. - Дай-ка мне пушку.

Джонатан вложил в левую руку вошедшему оружие, а сам подскочил к Отто, вытащил у него из-за ремня лазер и отпрыгнул назад.

- Он опасен - дай бог! Но мы вырвали его клыки. Возвращайся в свою контору, Линдэм. Мы с Фицем завершим дело.

Джонатан вышел через парадную дверь.

- Ну, мистер Макгэвин... Я полагаю, вы ошеломлены, что такой "тихоня", как я, припер вас к стене. Да, мы подслушали весь ваш утренний разговор с доктором Норманом... Радиотелефон доктора Нормана не очень исправен, так же, как радиотелефон доктора Штрукхаймера: они оба постоянно работают на передачу - и надо же, транслируют прямо на магнитофон в моем кабинете.

Он двинул лазером.

- Пойдемте присядем в гостиной. Непременно захватите вино. Я с удовольствием присоединился бы к вам, но моя здоровая рука занята.

- Не можете же вы всерьез думать, что вам все это сойдет с рук?

- Тут неподалеку есть большая пыльная яма, самая большая из всех. Боюсь, что доктор Норман и доктор Штрукхаймер тоже последуют туда за вами.

Кроуэлл покачал головой.

- Если от меня не поступит донесение, в вашем порту приземлится боевой крейсер и вся эта чертова планета окажется под арестом.

- Странно, что этого не произошло, когда исчезли первые два агента. Блефуете, Макгэвин!

- Те двое были простыми агентами, мистер Киндл. Я же премьер-оператор, один из двенадцати на всю Конфедерацию. Можете спросить у Фиц-Джонса, что это означает...

- О чем еще меня надо спрашивать? - Из прихожей появился Фиц-Джонс. - По пути сюда мне встретился Джонатан. Почему он не остался с тобой, Киндл, до моего возвращения?

- Я боялся, что он натворит глупостей, и приказал ему уйти.

- Может быть, ты и прав. Но я не хотел оставлять тебя наедине с этим квалифицированным убийцей.

- Фиц, этот тип утверждает, что он премьер-оператор. Тебе это о чем-нибудь говорит?

Брови Фиц-Джонса полезли вверх.

- Не может такого быть. Планета слишком мала, чтобы удостоиться премьер-оператора.

- Когда агента убивают, мы всегда высылаем премьер-оператора, - сказал Кроуэлл.

- Возможно. Но если так, то я действительно удостоился высокой чести, - Фиц-Джонс отвесил шутовской поклон.

- Хватит препираться, - сказал Киндл, - принесите лучше веревку. У меня рука затекла.

- Блестящая идея!

Фиц-Джонс вышел и вернулся с большим мотком.

- Допейте вино, Айзек. А ты, Киндл, подойди сюда и стань рядом. Если он выкинет какую-нибудь штуку, я не хочу, чтобы ты поджарила меня с ним заодно.

Когда Фиц-Джонс начал накручивать на Отто веревку, тот раздул грудь и напряг бицепсы. Трюк был старый и не очень хитрый, но Фиц-Джонс ничего не заметил. Отто обратил внимание, что его просто обмотали веревкой вокруг тела, и он еще раз подумал, что имеет дело с любителями. Они даже не обыскали его.

- Придется несколько часов подождать, мистер Макгэвин. Предлагаю вам соснуть.

Фиц-Джонс вышел на кухню и вернулся, держа в одной руке лазер Отто, а в другой - бутылку содовой. Он подошел к Отто и огрел его бутылкой по голове. Комната взорвалась голубыми искрами, поползла, как желе, и все погасло...

Он уже по меньшей мере час был в сознании и лежал, прислушиваясь, когда Фиц-Джонс подошел к нему и вылил на голову стакан воды.

- Проснитесь, мистер Макгэвин. Уже полночь. Фонари погасли. Мы должны прогуляться.

Отто, шатаясь, поднялся на ноги, старательно раздувая грудь и напружинивая мускулы, чтобы веревка казалась туго натянутой.

- Кстати, Фиц, у вас есть лишние ночные очки? - спросил Киндл озадаченно.

- Что? Вы не захватили своих?

- У меня нет привычки таскать их с собой при свете дня.

- М-да, ну тогда я позабочусь об этом... "премьере" сам. Мы не можем пользоваться светом.

- Ну нет! После того что он сделал со мной, я хочу доставить себе удовольствие лично поджарить его на медленном огне.

- ...Или свалиться по пути в пыльную яму. Я не позволю тебе надеть очки и выйти с ним в одиночку. Ты же ранен.

- Фиц, он безоружен и связан. И не может видеть в темноте.

- И безоружный, и связанный, и слепой... И все равно он более опасен, чем боевой крейсер под твоим началом. Дискуссия окончена.

- Хорошо, хорошо. Но все-таки позволь мне пойти. Очень уж мне хочется его порешить. Я буду держаться за твой ремень.

Фиц-Джонс бросил взгляд на Макгэвина. Несмотря на серьезность ситуации, тот не смог сдержать улыбки.

- Процессии будет явно не хватать величественности. Я вижу, это забавляет нашего друга. Но так и быть. Ты пойдешь позади меня. Однако если он начнет резвиться, предоставь дело мне.

Они вышли из кухни через заднюю дверь и очутились в кромешной черноте пустыни.

Все молчали, лишь Фиц-Джонс время от времени кратко давал направление. Отто отсчитал триста шагов и слегка сдвинулся влево. Под веревкой он просунул левое предплечье к правому плечу, и левая рука высвободилась из-под витков. Его тело заслонило это движение от Фиц-Джонса.

Он остановился, и Фиц-Джонс ткнул его лазером, указывая направление. Развернувшись, Отто коротко рубанул левой рукой, отчего лазер, кувыркаясь, улетел в сторону, и, прежде чем оружие упало на землю, он нанес второй удар с такой силой, что оба его палача, столкнувшись, рухнули на землю.

Отто услышал, как лазер покатился в пыли, и, едва двое упали, бросился вдогонку за оружием. На третьем шаге рыхлый гравий под ногой разъехался, Макгэвин потерял равновесие и, валясь набок, сгруппировался, чтобы упасть плечом вперед, но... его плечо не ударилось о землю.

Он рухнул в пыльную яму, пыль с легким хлопком сомкнулась над ним, и Отто поплыл сквозь толщу вязкого порошка. Пыль забивалась в ноздри - он еле-еле сдерживал дыхание. Затем его колени ткнулись в скальное дно ямы. Борясь с паникой, он выпрямился в полный рост и вытянул свободную руку вертикально вверх. Отто не мог понять, достигла его рука поверхности ямы или нет. Легкие пылали. Он попробовал пойти в том направлении, откуда свалился, но вдруг осознал, что чувство ориентации исчезло. Тогда он начал двигаться по прямой - годилось любое направление, потому что яма не могла быть больше нескольких метров в диаметре: если бы она была шире, то преступники выбрали бы ее в качестве усыпальницы, - но идти было тоже невозможно, и он опустился на колени и медленно пополз, пока его голова не уперлась в каменную стенку, и начал выпрямляться, толкая тяжелое тело Кроуэлла вверх.

Отто уперся подбородком в край ямы, резко, со свистом выдохнул и жадно втянул воздух. Он приготовился чихнуть, но жестоко прикусил язык.

Неподалеку вопил Киндл.

- Я не вижу! Черт вас возьми! Очки... вы потеряли их!

Фиц-Джонс тонко хныкал, словно скулило маленькое животное. Внезапно красный свет лазера затопил окрестности. Киндл водил им веерообразно из стороны в сторону, используя как прожектор. Глупо. Если кто-нибудь из персонала Компании не спит, их тотчас засекут. Правда, вряд ли кто-то ринется выяснять, в чем дело.

Луч лазера наткнулся на Фиц-Джонса. Тот согнулся пополам и исчез.

Свечение погасло.

- Макгэвин!!! Надеюсь, ты видел?! Я знаю, ты где-то прячешься. Но я могу и подождать... Когда рассветет, ты конченый человек...

Макгэвин осторожно выбрался из ямы и размотал веревку, которая все еще охватывала тело слабыми кольцами. Ощупав землю вокруг ямы, он заключил, что лазер Фиц-Джонса, должно быть, все-таки свалился на дно. Но он не собирался лезть за ним.

Примерно в тридцати метрах от него было большое скальное обнажение - Отто приметил его в свете лазера. Медленно, бесшумно он пополз туда, шаря руками перед собой и похлопывая по земле ладонями. Несколько раз его рука нащупывала теплый мягкий тальк пыльных ям, - тогда он огибал их. Наконец Макгэвин добрался до скал и уселся за большим валуном.

Он придирчиво перебрал свой инвентарь. Один вибронож, две руки, две ноги и множество камней. Моток веревки. Все это очень эффективно против безоружного человека. Но против лазера...

Макгэвин устал. Никогда еще за всю свою напряженную жизнь он так не уставал.

"Осталась одна таблетка гравитола, нужно сохранить ее и принять перед самым рассветом".

Шаги... Киндл не настолько безумен, чтобы бродить в темноте... Нет, шаги слишком уверенные.

Это был бруухианин.

Он подошел прямо к Макгэвину и уселся на землю в метре от него. Отто мог расслышать дыхание туземца.

- Знаю ли я тебя, друг, который приходит ночью? - прошептал Макгэвин.

- Кроуэлл-кто-шутит, я - Порнууран. Ты не знаешь меня, хотя я знаю тебя. Ты пришел сюда с моим братом, Киндлом-кто-правит. - Бруухианин отвечал тоже шепотом.

- Разве Киндл-кто-правит в твоей семье?

- Да. Священники доверили моей семье честь-традицию принимать в члены высших из людей - Киндла-кто-правит и до него Малатесту-высочайшего.

- Порнууран, можешь ты увести меня из этого места, прежде чем пустыня станет светлой?

Бруухианин рассмеялся.

- Кроуэлл-кто-шутит, ты действительно наивеселейший из людей. Мои братья и я пришли смотреть человеческий ритуал перехода в "тихий мир". Мы не вправе вмешаться. Священники увидели красный свет в пустыне и послали нас сюда. Может быть, надо помочь отнести "тихих".

- Где твои братья?

- Кроуэлл-кто-шутит, мои наистарший и наимладший братья стоят около их брата Киндла-кто-правит. Он также попросил нас, чтобы мы отвели его в темноте к тебе, но мы не могли нарушить приказ священников.

"Ну спасибо и на этом!" - подумал Отто и вдруг осознал, что различает слабые очертания туземца на фоне более светлой скалы. Он достал коробочку и проглотил последнюю таблетку гравитола. Мгновенно усталость как водой смыло.

Макгэвин выглянул из-за края валуна. Он еще не мог различить Киндла, но это было дело всего лишь нескольких минут: заря здесь разгоралась быстро. И тогда Киндл не спеша направился к нему.

Внезапно у Отто родился план... Он был вопиюще прост, но и достаточно рискован.

Отто набрал камней и пополз по пустыне с максимальной быстротой, какую только позволяла осторожность.

К тому времени, как его рука нащупала край пыльной ямы, уже достаточно рассвело, и он увидел, как его кисть исчезает в порошке. Отто пошарил вокруг, чтобы понять, как идет край ямы, затем высыпал камни на твердь, положил рядом вибронож и опустился в теплую яму, борясь с желанием немедленно выкарабкаться наружу.

Он сложил камни на краю таким образом, чтобы они скрывали его голову, когда он погрузится по подбородок.

Отто нажал на кнопку виброножа. Клинок вышел только наполовину. Он коснулся его пальцем - лезвие не вибрировало. Должно быть, пыль набилась в механизм. Что же, у него все еще оставались лезвие и острие.

Он услышал, как передвигается Киндл - примерно метрах в двадцати от него. Все еще не видя противника, Макгэвин швырнул камень в ту сторону.

Ответом была вспышка лазера. Луч опалил валун, за которым Макгэвин прятался ранее. Он услышал, как лопается камень, и ощутил острый запах озона и двуокиси азота.

- Что, Макгэвин, жарко? Я знаю, где ты, я слышал, как мои маленькие друзья направились к тебе. Лучше выходи и избавь себя от ожидания.

Отто выглянул из-за бруствера и увидел спину Киндла всего в пяти метрах. Если бы нож работал, он метнул бы его. Но два дюйма неподвижной стали годились только для ближнего боя.

Макгэвин сжал нож, тихо выбрался из ямы и легко побежал к Киндлу. Тот орал, обращаясь к валуну, и водил лазером на уровне глаз. Все было просто - даже чересчур.

Вдруг один из бруухиан дернул головой, завидев Кроуэлла. Киндл уловил движение и обернулся. Отто сделал нырок. Луч скользнул по Макгэвину - его плечо и половина лица вспыхнули, - но тут же ушел в сторону. Отто навалился на Киндла, и оба тяжело грянули в пыль. Не видя света от боли и ненависти, в слепой ярости Макгэвин прижал здоровую руку Киндла к земле и - в то время как рыскающий луч бесцельно бил по скале - вонзил нож в спину врага. От толчков нож заработал: лезвие с гудением выскочило до отказа.

Отто встал и тут же почувствовал, как волны боли захлестывают его тело. И вспомнил свои тренировки.

Все еще склоняясь над телом Киндла, он закрыл глаза и принялся за гипнотренинг, который должен был обособить боль, отделить ее от тела и согнать в крохотную точку. Когда боль сжалась в булавочный укол, раскаленный до звездной температуры, он вырвал ее из тела и оставил вовне, в каком-то миллиметре от кожи. Осторожно, осторожно он сел на землю и медленно высвободил те участки мозга, которые не были заняты удержанием боли снаружи.

Отто коснулся лица тыльной стороной кисти, а когда отнял руку, за ней потянулись длинные нити расплавленной пластиплоти. Материал, из которого была сделана его рубашка, испарился, а пластиплоть на плече словно растаяла. Там виднелась его подлинная кожа - воспаленно-розовая по краям, потом красная, вздувшаяся волдырями, и, наконец, в центре раны - черная.

Из-за скал вышли два молодых бруухианина и остановились над Киндлом. Следом появился наистарший. Он приблизился, сильно хромая, и что-то быстро пророкотал, столь быстро, что Отто не уловил смысла.

Двое бруухиан подняли одеревенелое тело Киндла и водрузили его себе на плечи, как бревно. Внезапно Макгэвина осенило, что Киндл, в сущности, не был мертв. Наистарший и наимладший братья переправили его в "тихий мир". Он уставился на рот Киндла, перекошенный от боли, и вспомнил, что Уолдо говорил о клетках, увиденных в микроскоп.

Этот человек был еще жив, но он умирал. И он будет умирать теперь сотни лет...

Еще до полудня доктор Норман с двумя носильщиками отыскал дорогу в пустыне и вышел к Кроуэллу. Перед ними сидел израненный человек. Половина лица его была страшно обожжена, зато другая половина улыбалась.

Подлежит расследованию

на главную | моя полка | | Подлежит расследованию |     цвет текста   цвет фона   размер шрифта   сохранить книгу

Текст книги загружен, загружаются изображения
Всего проголосовало: 2
Средний рейтинг 5.0 из 5



Оцените эту книгу