Книга: Берлин 45-го: Сражения в логове зверя



Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

Исаев Алексей Валерьевич

Автор выражает благодарность Д. Шеину, Н. Власову, П. Шиткину, И. Островскому, А. Томзову и К. Невенкину за неоценимую помощь в работе над этой книгой.

Часть шестая

Последний штурм

Хальбский котел

Вступление


Разгром 9-й и части 4-й танковой армии немцев в «котле» к юго-востоку от Берлина стал одним из самых крупных сражений на окружение на советско-германском фронте. К сожалению, оно осталось в тени уличных боев за Берлин. Однако в районе к юго-западу от Берлина была окружена почти 200-тысячная группировка немецких войск, в которой на момент замыкания кольца окружения оставалось большое количество разнообразной военной техники, включая «Королевские тигры». В советских документах и исследованиях она обычно называлась франкфуртско-губенской, по имени рубежа обороны на Одере, который занимала значительная ее часть к началу Берлинской операции. В западной литературе бои окруженцев обычно связываются с названием деревни Хальбе, ставшей местом ожесточенных боев остатков окруженной группировки при прорыве из «котла» на запад. Привязку наименования «котла» к Хальбе считаю вполне целесообразной, так как именно здесь собрались части, отброшенные с фронта перед Кюстринским плацдармом, с позиций на Одере и с северного фланга наступления 1-го Украинского фронта.

Образование «котла»

Предпосылками для окружения 9-й армии к юго-востоку от Берлина стал прорыв одерского рубежа войсками 1-го Белорусского фронта и выход на оперативный простор танковых армий 1-го Украинского фронта после форсирования р. Шпрее. Для советского командования окружение 9-й армии было шагом в направлении упрощения задачи захвата немецкой столицы. Отсечение оборонявшихся на Одере и Нейсе войск противника от Берлина означало их исключение из участия в уличных боях в самом городе.


Командующий 9-й армии Бюссе описывал происходившее следующим образом: «22 апреля кольцо вокруг трех корпусов 9-й армии замкнулось, когда противник перекрыл все проселочные дороги через Шпреевальд на юге, железную дорогу Люббен — Хальбе на юго-западе и озерные перешейки между Тёпитцем и Кёнигс-Вустерхаузеном на западе. Тотчас же войска 1-го Белорусского фронта перерезали и последний путь на запад, проходящий через Эркнер и южнее него. 5-й армейский корпус получил приказ, оставив небольшие силы на рубеже Нейсе и перекрыв переправы через Шпрее в лесном массиве Шпреевальд, создать новый оборонительный рубеж от северных окраин Люббена до Хальбе. 21-ю танковую дивизию корпуса, перешедшую в непосредственное подчинение армии, предполагалось перебросить на запад, к цепочке озер между Тёпитцем и Кёнигс-Вустерхаузеном, для охраны перешейков между озерами. Правда, там дивизия пробыла недолго и вскоре была отведена к цепочке озер Тёпитц — Прирос... Когда был получен приказ ОКХ о выходе из окружения, все необходимые приготовления, а именно отвод войск с Восточного фронта, уже шли полным ходом. Если бы эти меры были приняты после получения официального приказа, было бы уже поздно»{278}.


Надо сказать, что Бюссе несколько торопит события, говоря о замыкании кольца окружения уже 22 апреля 1945 г. Встреча двух фронтов произошла несколько позднее. 22 апреля между частями 3-й гв. танковой армии П. С. Рыбалко 1-го Украинского фронта и 8-й гв. армии В. И. Чуйкова 1-го Белорусского фронта еще оставался коридор шириной около 12 километров. На тот момент можно было говорить об окружении 9-й армии и части 4-й танковой армии только в форме перехвата наиболее важных коммуникаций.


Но нельзя не отметить, что 22 апреля командующие двух фронтов принимали срочные меры по предотвращению отхода крупных сил противника на Берлин, их блокированию и уничтожению. Г. К. Жуков озаботился выходом в тыл соединениям 9-й армии немцев в период прорыва одерского рубежа обороны противника. Поначалу на Фюрстенвальде, в тыл XI танковому корпусу СС был направлен 8-й гв. механизированный корпус. Однако когда переправы для корпуса армии Катукова к западу от Фюрстенвалвде уже были готовы, он был развернут для более глубокого охвата противника. Задача наступления на Фюрстенвальде была передана стрелковым соединениям. 21 апреля 69-й армии командующий фронтом приказал, изменив направление основного удара с западного на южное, с утра 22 апреля возобновить наступление в общем направлении на Фюрстенвальде, Бад Заров (директива № 00585/оп). Командующему 3-й армией 21 апреля была поставлена задача — переправившись через р. Одер на участке Гёритц, Лебус, продолжать марш в западном направлении и к 12.00 22 апреля сосредоточиться в районе Мюнхеберга (директива № 00582/оп). Одну стрелковую дивизию армии А. В. Горбатова с полком самоходной артиллерии было приказано направить в район Мюнхеберга форсированным маршем.


Конев не отставал от Жукова в стремлении быстрее замкнуть клещи вокруг 9-й армии противника. В 17.00 22 апреля командующий 28-й армии получил директиву Военного совета 1-го Украинского фронта, в которой было сказано следующее:

«Котбусская группировка противника отходит на Берлин. С целью не допустить в Берлин, окружить его совместно с частями 1 Белорусского фронта в лесу юго-восточнее и восточнее Берлин.

Приказываю:

Командующему 28 Армией две стрелковые дивизии поставить фронтом на восток на рубеже: Тойпиц, Гросс-Бештен, Кёнигс-Вустерхаузен, Бендорф.

Перехватить дороги, междуозерные дефиле прочной противотанковой и противопехотной обороной.

Главными силами, во взаимодействии с 3 ТА наступать на Берлин»{279}.


Для 28-й армии этот приказ означал и поворот части сил от Берлина с занятием ими обороны фронтом на восток и юго-восток. В 23.30 22 апреля А. А. Лучинский поставил соединениям своей армии задачу на следующий день. Из состава 128-го стрелкового корпуса на Тельтов-канале оставалась только 61-я стрелковая дивизия. Она должна была во взаимодействии с 3-й гв. танковой армией форсировать канал. Две другие дивизии корпуса, двигавшиеся до этого на Берлин, разворачивались против котбусской группировки немцев. 152-я стрелковая дивизия должна была занять оборону на дугообразном фронте, правым флангом опираясь на Миттенвальде, а левым — на озера. 130-я стрелковая дивизия должна была занять оборону фронтом на восток от Тойпица до Миттенвальде, прикрывая цоссенское направление. Избежали разворота против окружаемой 9-й армии соединения 20-го стрелкового корпуса. Их командующий армией планировал сосредоточить между Тельтовом и Миттенвальде. Задачей 48-й гвардейской и 20-й стрелковой дивизий было наступление на север через Штеглиц на Берлин. 22 апреля 3-й гв. стрелковый корпус армии Лучинского в этот период находился еще на марше и не мог облегчить положение своей армии, разрывающейся между зарождающимся «котлом» и немецкой столицей.


Тем временем к образованию периметра окружения прибавился еще один игрок. После захвата Котбуса войска 3-й гв. армии 22 апреля получили задачу наступать в общем направлении Котбус, Люббен, Вендиш-Бухгольц. Формально задачей армии В. Н. Гордова стало рассечение окруженной группировки противника надвое. Реально танковые армии Рыбалко и Лелюшенко в сражении на окружение почти не участвовали. Поэтому образование «котла» в основном легло на плечи общевойсковой армии. В то время как Бюссе перебрасывал соединения с Одера назад для построения обороны фронтом на восток, Гордов выстраивал симметричную им линию фронтом на запад. 76-й и 120-й стрелковые корпуса образовывали южный и западный фасы «котла». Ударную группировку составляли 21-й стрелковый корпус с 1-й артиллерийской дивизией прорыва, 8-м гв. минометным полком и 25-й танковый корпус (без 175-й танковой бригады). 21-й стрелковый и 25-й танковый корпуса должны были наступать вдоль шоссе Котбус — Люббен и 24 апреля войти в район юго-западнее Люббена.


На наиболее опасное с точки зрения советского командования направление прорыва противника указывает расположение противотанкового резерва. В этой связи небезынтересно отслеживать перемещения противотанковой бригады 3-й гв. армии. На 23 апреля 7-я гв. истребительно-противотанковая бригада занимала оборону к северу от Котбуса. Прочность обороны советских войск на южном фасе образовывающегося «котла» была проверена уже 23 апреля. Немцами была предпринята попытка отбить Котбус. В ночь на 23 апреля противник силами до трех полков переправился на западный берег Шпрее юго-западнее Пейц и перешел в наступление на Котбус. Части 149, 127 и 253-й стрелковых дивизий встретили противника организованным артиллерийско-минометным и ружейно-пулеметным огнем. В 15.00 атака была повторена из района Скадов (4 км севернее Котбуса), но ее успешно отбили части 149-й стрелковой дивизии. 24 апреля вклинение противника в оборону 76-го стрелкового корпуса севернее Котбуса было ликвидировано.


Однако главная задача 3-й гв. армии лежала севернее, где постепенно выстраивались ее соединения фронтом на восток. В районе Люббена днем 23 апреля вела бои 197-я стрелковая дивизия. С целью усиления группировки на левом фланге армии в район Люббена 23 апреля перебрасывались 389, 329 и 58-я стрелковые дивизии. 389-я стрелковая дивизия выступила в 3.00, 58-я стрелковая дивизия вслед за ней в 7.00, и к вечеру они сосредоточились в лесах восточнее Люкау. Также в район Люббена были выдвинуты 2-я гв. гаубичная артиллерийская бригада и 3-я легко-артиллерийская бригада 1-й артиллерийской дивизии прорыва. Остальные части 1-й артиллерийской дивизии прорыва двигались совместно с частями 21-го стрелкового корпуса.


Заслон на кратчайшем пути отхода войск 9-й армии на Берлин 23 апреля выстраивался лоскутами частей 28-й армии. В назначенный район поначалу вышла только 152-я стрелковая дивизия. Развернутая от Тельтова дивизия 646-м стрелковым полком по инерции все же вышла к Тельтову, а 480-м и 544-м стрелковыми полками завязала бои за Миттенвальде и вышла к Рагову (северо-восточнее Миттенвальде).

Загонщики

Выход на окраины Берлина основных сил 1-го Белорусского фронта совпал с решительными мерами против войск 9-й армии к юго-востоку от Берлина. 33-я и 69-я армии были перенацелены на наступление в юго-западном направлении. В разрыв между XI танковым корпусом СС и LVI танковым корпусом вводились 3-я армия и 2-й гв. кавалерийский корпус. Три армии и кавкорпус должны были отжимать немецкие войска дальше к югу, не позволяя им отступить в Берлин.


Уже вечером 22 апреля командующий 33-й армии получил указания Г. К. Жукова об изменении направления удара. Вместо наступления в обход Франкфурта-на-Одере 33-я армия должна была наступать на юго-запад, в направлении Беескова. В ночь на 23 апреля 38-й стрелковый корпус занял Франкфурт-на-Одере. На следующий день корпус был изъят из 33-й армии и перешел в резерв фронта. Позднее он был введен в бой за Берлин в составе 3-й ударной армии. К вечеру 23 апреля 16-й и 62-й стрелковые корпуса 33-й армии вышли к каналу Одер — Шпрее и начали его форсирование.


Тем временем фронт обороны 9-й армии начал «схлопываться» за счет отхода с Одера на запад. В 13.00 23 апреля командование 9-й армии направило в штаб группы армий «Висла» телеграмму с подтверждением, что приказ об отводе войск с Одера и Нейсе получен, и доложило о предпринятых в связи с этим мерах:

«1. Вывод войск с Восточного и Северо-Восточного фронта на рубеж Бург — Бутцен — Швилох-зее — Шпрее в течение ночи 23/24 апреля.

2. V армейский корпус принимает на себя руководство действиями на всем южном участке правого крыла (Кёнигс-Вустерхаузен) до Бурга включительно.

V горный корпус СС — на восточном участке от Бурга до Керсдорфского шлюза (в 2 километрах к западу от Бризена).

3. Высвободившиеся силы: 342-я пехотная дивизия, усиленная боевая группа 35-й полицейской дивизии СС (до сих пор действовавшая севернее Губена), одна боевая группа крепостного гарнизона Франкфурта (примерно два полка) — уже приданы XI танковому корпусу СС. Артиллерии нет.

4. Для создания ударной группировки в соответствии с новым планом предусматривается соединение с 12-й армией следующих частей: боевой группы 21-й танковой дивизии, 342-й пехотной дивизии, подразделений 35-й полицейской дивизии СС, бронированной группы на основе разведывательного батальона СС V горного корпуса (105-го разведывательного батальона СС гауптштурмфюрера Фуккера). Начало не позднее 25 апреля»{280}.


33-я армия 24 апреля форсировала канал Одер — Шпрее, продвинулась на 14–20 км и к 18.00 частью сил переправилась через Шпрее. Укрепленные районы, занимавшие часть полосы армии В. Д. Цветаева, перешли к преследованию. Однако УРы по своей структуре могли лишь следовать за отходящим противником.


Немецкие войска на восточном фасе формируемого «котла» пока еще могли сдерживать наступающие войска 1-го Белорусского фронта. О причинах медленного продвижения войск 33-й армии до 23.4.45 г. офицер Генштаба, подполковник Рыбак в своем письме маршалу Г. К. Жукову докладывал:

«Местность в районе действий армии (леса, реки и каналы) способствует обороне противника, который искусственно усилил заграждения (завалы, порча переправ), что создает затруднения при продвижении войск, кроме того, противник создал несколько линий оборонительных рубежей.

Малочисленность соединений и частей вследствие больших потерь. За время наступления армия потеряла убитыми и ранеными около 11000 человек, в результате чего в дивизиях полки имеют по четыре роты (два с[трелковых]б[атальона] численностью 30–45 человек в роте).

Танков и авиации армия не имеет. Только 24.4.45 г. на участке армии начала действовать авиация (и очень удачно)»{281}.


Кольцо окружения вокруг 9-й армии и части 4-й танковой армии замкнулось 24 апреля. В 10.00 24 апреля в районе Бонсдорфа 71-я механизированная бригада 3-й танковой армии встретилась с 88-й гв. стрелковой дивизией 8-й гв. армии. На пути прорыва окруженной группировки противника в направлении Берлина был сразу же создан заслон. 24–26 апреля на выручку берлинскому гарнизону попытались пробиться части 21-й танковой дивизии, действовавшие на фронте Кёнигсвустер-Хаузен, Миттенвальде. Они были отражены силами 57-го отдельного тяжелого танкового полка и 16-й самоходной артиллерийской бригады 3-й гв. танковой армии во взаимодействии с 152-й стрелковой дивизией 28-й армии. 24 апреля все полки 152-й стрелковой дивизии развернули от Тельтова. Ведя наступательные бои и отражая контратаки, они стали выстраиваться в линию от Миттенвальде до Кикебуша. В распоряжении противника остались только шоссе и железная дорога, идущие по берегу озера.

Командующий войсками охраны тыла 9-й армии генерал-лейтенант Ф. Бернгард на допросе в советском плену дал численности попавших в «котел» войск следующую характеристику: «В окружении оказались остатки дивизий 11 тк СС, 5-го горнострелкового корпуса СС, 5-го армейского корпуса, части фольксштурма, различные тыловые подразделения. Я считаю, что в окружении оказалось до 50 000 человек боевого состава, до 10 000 фольксштурмистов. А вместе с тылами, я думаю, в окружении оказалось до 150 000 человек».



Берлинский магнит

24 апреля 3-я гв. армия оказалась растянута на широком фронте на юго-западном фасе «котла» к югу от Шпрее. 287, 149, 127 и 253-я стрелковые дивизии все еще действовали севернее Котбуса, очищая от противника берег Шпрее. Только 25 апреля из боя была выведена 253-я стрелковая дивизия и отправилась вслед за остальными частями 21-го стрелкового корпуса. Заслон на пути из «котла» на запад повторял изгиб Шпрее и его построение было начато [555] 24 апреля 120-м стрелковым корпусом 3-й гв. армии. 106-я стрелковая дивизия заняла Люббенау. 197-я стрелковая дивизия при поддержке 175-й танковой бригады 25-го танкового корпуса очистила от противника западную часть Люббена (до р. Шпрее). 329-я стрелковая дивизия выстраивала фронт по Шпрее севернее Люббена: заняла Краусник и Гросс-Вассербург. Остальные бригады 25-го танкового корпуса, 389-я и 58-я стрелковые дивизии сосредотачивались в районе к юго-западу и западу от Люббена в готовности к наступлению на Вендиш-Бухгольц.


Тем временем советская авиаразведка сообщала о том, что «в направлении на автостраду на район Фрейдорф — Хальбе двигается группировка противника численностью до 70 тысяч человек при поддержке артиллерии и до 200 бронеединиц»{282}. Можно себе представить состояние людей после длительных маршей, которым сообщили о накатывающем с востока «девятом вале» пробивавшихся из окружения немцев. Дивизии 3-й гв. армии, находившиеся не в блестящем состоянии к началу операции, были уже потрепаны в прорыве обороны на Нейсе и боях за Котбус. Теперь им предстояло выдержать сильный удар движимого отчаянием и многочисленного противника.


По обе стороны от Шпрее началась гонка. Маршевые колонны двигались на северо-запад. К западу от реки советские пехотинцы стремились выстроить сплошной фронт на пути прорыва противника. К востоку от реки выбитые из Котбуса и Форста немецкие дивизии стремились опередить своих оппонентов и выскочить из окружения. Более эффективным, конечно, было бы выстраивание заслона на пути окружаемых механизированными соединениями танковых армий и постепенная их смена на пехоту. Но немецкая столица словно магнит оттягивала на себя танковые и механизированные корпуса 1-го Украинского фронта. Грязная работа по сдерживанию пойманного в «котел» врага досталась стрелковым дивизиям. Они в изматывающих маршах выдвигались для того, чтобы перекрыть все выходы из гигантской западни юго-восточнее Берлина.


Однако близость Берлина оказывала воздействие на обоих противников. 25 апреля Бюссе получил телеграмму из Ставки Гитлера следующего содержания:

«1. 9-я армия, прикрывая свой тыл и свои фланги атакой в направлении запада, устанавливает связь правым крылом вдоль автострады южнее Берлина с 12-й армией, атакующей из района Нимег — Бельциг в северо-восточном направлении на Лёвенбрух.

Участок Люббенау, Люккау, Даме необходимо удержать при любых обстоятельствах, для того чтобы создать для группы армий «Центр» возможность установления связи атакой с юга на север.

2. Действие 9-й армии является решающим для того, чтобы удалось отрезать вторгнувшиеся войска противника в оборонительную полосу города Берлин и освободить столицу рейха. Само собой разумеется, что для этой атаки подтягивается последний резерв и что войска, прикрывающие тыл и фланги атакующей армии, должны защищаться на своих позициях до последнего патрона»{283}.


Требование решить две задачи одновременно поставило Бюссе в тупик. Одну из задач явно нужно было игнорировать. Выбор был очевиден. Позднее командующий 9-й армией вспоминал:

«Преодолеть расстояние в 60 километров по прямой линии, чтобы соединиться с 12-й армией, к тому же через позиции северного крыла 1-го Украинского фронта, возможно было только в том случае, если бы этот бросок был осуществлен с предельной скоростью, чтобы противник не успел предпринять ответных мер. Для этого войскам пришлось бы идти день и ночь. К тому же для этого желательно было ослабить действия русской авиации и танков. Широкий лесной массив, тянущийся от Хальбе через Куммерсдорф к северным окраинам Лукенвальде, представлял единственную возможность для этого. Тем более что 12-я армия получила разочаровывающее известие о том, что ей придется наступать не на восток, а северо-восток в направлении Беелитца. О броске навстречу больше не было и речи. Напротив, высшее руководство снова и снова приказывало, чтобы по завершении этого броска армия немедленно атаковала с тыла войска противника на южных окраинах Берлина. Штаб армии оставлял эти приказы без внимания и без ответа. Последовать им можно было бы только в том случае, если бы командование твердо хотело осуществить свое намерение бросить все оставшиеся в его распоряжении силы против русских. Таким образом, я пришел к решению вырваться из кольца окружения под Хальбе и прорываться через лесные массивы южнее Беелитца»{284}.


Однако притяжение столицы оттягивало силы потенциальных спасителей частей 9-й армии. Как мы видим, вместо традиционного деблокирующего удара 12-я армия Венка должна была решать, прежде всего, задачу прорыва к Берлину. Оставленный выручать себя сам Бюссе должен был не только прорываться из окружения, но и ударить в тыл советским войскам на южных подступах к Берлину. Даже игнорируя приказ о действиях в направлении Берлина, Бюссе был вынужден приноравливаться не только к условиям местности, но и к поставленным перед Венком задачам.

В. Н. Гордов, конечно же, не обладал точной информацией о принятом Бюссе решении на прорыв на запад через Хальбе. Поэтому в поставленной войскам 3-й гв. армии задаче командующий стремился прикрыть максимально широкий фронт:

«76 СК решительно наступать силами 287 и 127 СД в общем направлении Люббен, Шлепциг, выйдя к исходу дня главными силами на рубеж: Гросс-Лейне, Кругау, Шлинциг.

120 СК прочной обороной рубежа Люббен, Вендиш-Бухгольц не допустить прорыва противника в юго-западном направлении. К исходу дня очистить восточную часть Люббен, Вендиш-Бухгольц.

21 СК силами 58 СД занять рубеж Хальбе, Тарнов вдоль автострады, создать опорные пункты, не допустив прорыва противником на юго-запад на участке Тарнов, Нейендорф, силами 389 СД прочно прикрывать рубеж вдоль автострады и железной дороги»{285}.


Таким образом, «окно» у Хальбе должна была захлопнуть 58-я стрелковая дивизия. Она в 23.00 24 апреля выступила маршем из Дубэна (к западу от Люббена) в район Тойпица. Дивизия в середине дня 25 апреля заняла оборону на широком фронте от Тойпица до автострады. 170-й стрелковый полк занял Торнов и рассеял первую группу пытающихся прорваться на запад немецких пехотинцев. 270-й и 335-й стрелковые полки 58-й дивизии еще находились 25 апреля к югу от Хальбе, у Брандта и Ритца. Судя по дислокации войск на 25 апреля, В. Н. Гордов считал наиболее вероятным прорыв через Люббен вдоль автострады на юго-запад или из района к северу от Люббена в том же направлении. Поэтому только 58-я стрелковая дивизия заняла оборону в районе Хальбе. 389-я стрелковая дивизия находилась во втором эшелоне обороны к западу от Люббена, седлая шоссе у Кадена и Дубэна. 149-я стрелковая дивизия (армейский резерв) была перевезена на автомашинах в район Шенвальде. Противотанковый резерв, 7-я гв. истребительно-противотанковая бригада была переброшена во Фридрихсхов, к юго-востоку от Барута.

Прорыв 21-й танковой дивизии

Быстрее всего к выходу из захлопывающейся мышеловки могли подойти подвижные части, ранее входившие в состав котбусской группировки немцев. Это были разведывательный батальон «Фрундсберга» и части 21-й танковой дивизии. На начальном этапе сражения на окружение они были рокированы на северо-западный фронт «котла», в непосредственной близости к Берлину. Теперь они могли выполнить маневр на юг для прорыва из окружения. Именно они вышли к Хальбе первыми и должны были проложить путь к спасению остальным.


Удар механизированных частей немцев приняла на себя 58-я стрелковая дивизия 21-го стрелкового корпуса. С 1.40 26 апреля начались атаки с целью прорваться через Хальбе на запад в направлении Массова. Ночные атаки немцев, проводившиеся силами одной-двух рот, можно расценить как разведку боем. Серьезный удар, преследовавший цель проложить путь на запад из хальбского «котла», последовал в 12.00. Ценой больших потерь немцам удалось потеснить 335-й стрелковый полк 58-й стрелковой дивизии в юго-западном направлении и пробить коридор в направлении Массова. На выручку 58-й стрелковой дивизии пришла 389-я стрелковая дивизия генерал-майора Л. А. Колобова, вышедшая к 18.00 26 апреля 1277-м стрелковым полком к Хальбе, 545-м стрелковым полком — в район Фрейдорфа.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

Учитывая наличие в составе прорывающейся группировки противника танков, на направление немецкого прорыва были также выдвинуты противотанковые средства. В первую очередь это была 7-я гв. истребительно-противотанковая бригада. Одним из первых вышел в район Хальбе 26 апреля 320-й полк бригады. Двумя батареями он занял позиции в районе Фрейдорфа, на стыке между 545-м и 1279-м полками 389-й стрелковой дивизии. В 22.30 началась очередная атака прорывающихся из «котла» немцев при поддержке огня артиллерии и самоходных орудий. Под нажимом противника пехотинцы начали отходить, оставив «противотанкистов» один на один с атакующим противником. Ситуация была достаточно распространенной для крупных сражений — устойчивость пехоты была в среднем ниже, чем у артиллеристов. Учитывая, что у частей 389-й стрелковой дивизии не было времени окопаться, их нерешительные действия легко объяснимы. Кроме того, противотанковые подразделения были разновидностью артиллерии, привыкшей смотреть в глаза врагу. Артиллеристы двух батарей 320-го гв. истребительно-противотанкового полка в течение пятичасового боя успешно отбили атаку противника. В качестве пехоты использовался взвод управления батареи. Об интенсивности боя и широком использовании стрелкового оружия свидетельствует расход боеприпасов 320-м полком: 120 выстрелов к 76-мм пушке, 5500 винтовочных патронов и 4000 патронов к ППШ.


С целью не допустить прорыва через боевые порядки 3-й гв. армии В. Н. Гордов приказал в ночь на 27 апреля 21-му стрелковому корпусу силами 389-й и 58-й стрелковых дивизий овладеть Хальбе и Тейровым и прочно удерживать рубеж Хальбе, Тейров, Тойпитц, не допустив прорыва противника на юго-запад. 253-я стрелковая дивизия образовывала вторую линию обороны в районе Массова. 120-й стрелковый корпус занимал оборону южнее, по западному берегу Шпрее до Либенау.


Пережив шок первого удара, части 389-й стрелковой дивизии пришли в себя и в 4.00 27 апреля перешли в контратаку. К 17.30 1279-й полк вел бой за центр Хальбе, 1279-й полк занял перекресток шоссе с автострадой к югу от Хальбе. Так выход из хальбского «котла» вновь был перекрыт.


Генерал Бюссе впоследствии описывал этот прорыв так: «Первая попытка... выскользнуть из смыкающегося кольца и отходить на запад не удалась. Хотя танковая группа вышла к бреши у Хальбе, вопреки приказу она не стала ждать подхода пехоты, а занялась собственным спасением. Русские тут же снова заняли брешь, прежде чем пехота успела последовать за авангардом»{286}.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

Разбитая в хальбском «котле» упряжка артиллерийского орудия. Лошади были убиты, и орудие вместе с передком пришлось бросить. Советская авиация играла важную роль в уничтожении попавших в окружение немецких войск.

Однако здесь Бюссе немного лукавит. Он явно переоценил темпы выдвижения в район прорыва основных сил 9-й армии и недооценил воздействие на отходящие колонны советской авиации. Бросив танковые армии на Берлин, И. С. Конев направил против войск противника в Хальбском «котле» крупные силы авиации. Для содействия войскам 1-го Украинского фронта в ликвидации окруженной группировки противника были привлечены 6-й гвардейский бомбардировочный, 4-й бомбардировочный, часть сил 1-го и 2-го гвардейских штурмовых, 6-й гвардейский и 2-й истребительные авиакорпуса. Это составляло около 70% всех наличных сил авиации фронта. Задачами авиации было не допустить прорыва и уничтожать противника на переправах через реки Шпрее и Даме. В результате ударов с воздуха на дорогах, по которым двигались в район Хальбе немецкие части и соединения, образовались огромные пробки. Вследствие этого прорывом, образованным частями 21-й танковой дивизии, было попросту некому воспользоваться. Задержанные ударами с воздуха колонны не успели выйти к Хальбе и последовать как нитка за иголкой за танковым тараном. Бросившиеся навстречу свободе части были вскоре наказаны за презрение к судьбе товарищей. Осознавая опасность прорыва окруженного противника на тылы штурмующей Берлин группировки, И. С. Конев решился оторвать кусок из рядов штурмующих и бросить его навстречу прорыву. Распоряжением командующего фронтом 71-я механизированная бригада — резерв командующего 3-й гв. танковой армии, из района Малов была переброшена в район Цоссен, Шперенберг. Бригада была усилена двумя батареями СУ-100 из 1978-го самоходно-артиллерийского полка, дивизионом PC из 91-го гвардейского минометного полка и батареей 1719-го зенитно-артиллерийского полка. К 12.30 27 апреля бригада вышла в район Шперенберг (южнее Цоссена) и заняла оборону фронтом на восток на рубеже Нейхов, Рехаген.


Однако высланная из Берлина бригада несколько опоздала. Первые атаки с запада последовали уже 26 апреля. Поэтому противодействие прорывающимся немецким частям было оказано пехотой 3-го гв. стрелкового корпуса 28-й армии и 68-й гв. танковой бригады 4-й гв. танковой армии. Танковая бригада активных действий не вела, находясь в резерве. После того как было выявлено движение противника в районе Барута, по решению командира бригады полковника К. Т. Хмылова она форсированным маршем в середине дня 26 апреля вышла в район Барута.


Дивизии 3-го гв. стрелкового корпуса выдвигались в большой спешке. 50-я гв. стрелковая дивизия в ночь на 26 апреля совершила 40-км марш из района Люккау. 152-й гв. стрелковый полк шел в голове колонны, и уже в 8.00 26 апреля с марша вступил в бой в 2 км севернее Барута. Вскоре в район Барута вышли 150-й и 148-й гв. стрелковые полки дивизии. 54-я гв. стрелковая дивизия комбинированным маршем (походом и на автомашинах) из района Люккау вышла в район Цеша и Яхцен-Брюка около 12.00 26 апреля и перешла к обороне. 96-я гв. стрелковая дивизия после 50-км марша вышла в район восточнее Барута и с марша атаковала противника в лесу восточнее Барута. Выдвинутые в спешке соединения смогли во второй половине дня 26 апреля отразить первый натиск прорывающегося на запад противника. Танкистами 68-й танковой бригады были подбиты 3 САУ, 2 «Пантеры» и 1 «Тигр» (предположительно Pz.IV).


Рано утром 27 апреля боевая группа, созданная из частей 21-й танковой дивизии и 712-й пехотной дивизии, собралась в лесу к северо-востоку от Барута. Дивизии 3-го гв. стрелкового корпуса 28-й армии занимали оборону в районе шоссе Цоссен — Барут. В 7.00 после артиллерийской подготовки (!!!) немецкая боевая группа прорвалась к шоссе из леса Штатсдорф-Штааков и атаковала правый фланг 148-го гв. стрелкового полка 50-й гв. стрелковой дивизии. К 10.00 совместными действиями 148-го и 150-го гв. стрелковых полков и 68-й танковой бригады прорывающаяся группа была большей частью отброшена назад. Группе немецких солдат и офицеров численностью около 200 человек удалось прорваться через железную дорогу и шоссе и углубиться в лес западнее. Эта группа была окружена и уничтожена частями 50-й гв. стрелковой дивизии в районе болота южнее Мюккендорф. Атакам 27 апреля подвергалась также оборона 54-й гв. стрелковой дивизии в районе Цеша.


В результате боя танки 68-й танковой бригады уничтожили 7 танков противника, захватили 8 танков «Пантера», 4 тяжелых орудия, 10 полевых орудий, 2 бронетранспортера и 111 автомашин. Также танкистами в плен было взято 670 солдат и офицеров противника. Собственные потери 68-й танковой бригады составили 1 танк сожженным и 1 подбитым, 6 человек убитыми и 29 ранеными.


Однако просто отразить удар противника было мало. Накопление в лесу Штатсдорф-Штааков крупных сил противника могло привести к успешному прорыву на запад в один из последующих дней. Поэтому в 22.45 27 апреля командующий 28-й армии приказывает: «3 гв. ск к утру 28.4.45 уничтожить или пленить разрозненные группы противника в лесах сев.-вост. Барут, между автострадой и шоссе Барут — Цоссен»{287}. Совместными действиями 50-й и 96-й гв. стрелковых дивизий лес Штатсдорф-Штааков был очищен от противника. За два дня боевых действий в районе Барута в плен частям 3-го гв. стрелкового корпуса сдались около 3 тыс. немецких солдат и офицеров.


Так бесславно закончилась попытка самостоятельного прорыва из «котла» остатков 21-й танковой дивизии. Справедливости ради нужно сказать, что штаб соединения остался в окружении и позднее был пленен частями 3-й гв. армии.



Прорыв главных сил

Фактически на пути прорывающихся из окружения немцев стоял эшелонированный в глубину заслон. Первый эшелон составляли подразделения 389-й и 58-й стрелковых дивизий 3-й гв. армии, второй эшелон — части 3-го гв. стрелкового корпуса 28-й армии и третий — 71-я мехбригада. Даже если кому-то удавалось проскочить этот трехслойный заслон, для соединения с 12-й армией Венка требовалось еще пронизать расположение 4-й гв. танковой армии. 28–29 апреля противник из района Тойпиц, Торнов, действуя мелкими группами, нащупывал слабые места в обороне 54-й и 55-й стрелковых дивизий 28-й армии и просачивался в лес западнее шоссе Барут — Цоссен. Здесь они были встречены частями 71-й механизированной бригады.


Тем временем верховное командование бомбардировало штабы 9-й и 12-й армий требованиями прорываться к Берлину. В телеграмме от 27 апреля 1945 г., адресованной командованию группы армий «Висла», 9-й и 12-й армиям, Кейтель писал:

«Битва за Берлин достигла своего кульминационного пункта. Спасти положение можно только при условии, если удастся быстро объединить 9-ю и 12-ю армии и немедленно бросить их в наступление на север и если усиленный корпус Штайнера будет продвигаться на Тегель»{288}.


Однако 27 апреля даже первый шаг на пути реализации этого плана — соединение 9-й и 12-й армий — не обещал быстрый успех. Группировка артиллерии на пути прорывающихся на запад окруженцев из армии Бюссе непрерывно усиливалась. С рассветом 27 апреля 321-й гв. полк 7-й гв. истребительно-противотанковой бригады снялся с занимаемого ПТОП и выступил для занятия обороны в районе северо-восточнее Хальбе. «Противотанкисты» должны были поддерживать огнем оборону 1277-го полка 389-й стрелковой дивизии. Времени на рекогносцировку уже не было — через 15 минут после выхода на позиции полк вступил в бой. Фактически батареи разворачивались под ружейно-пулеметным и минометным огнем противника. Новая попытка прорваться через Хальбе была предпринята немцами в 22.30 27 апреля. После первой атаки немцев 1277-й стрелковый полк отошел за позиции артиллеристов. Бой в лесном массиве без пехотного прикрытия создавал большие трудности для 100-мм пушек БС-3 полка. Возможность маневрировать тяжелыми орудиями была более чем условной. Приходилось рассчитывать на эффективность первого удара. Подпустив противника на 300–400 метров, артиллеристы открыли огонь и подбили шедший в голове прорывающейся колонны танк. Шедший за ним танк и бронетранспортеры сочли за благо отступить. Часть пехоты противника была перебита, часть — сдалась. Это были первые 250 пленных, захваченных «противотанкистами». 319-й полк 7-й гв. истребительно-противотанковой бригады к 20.00 28 апреля занял позиции к северу от Фрейдорфа.


За день частями 21-го стрелкового корпуса было захвачено в плен 1950 человек, 3 танка, 3 зенитных установки. Потери противника оценивались в 2500 человек, 5 танков, 3 САУ, более 700 автомашин и свыше 200 лошадей. Собственные потери 21-го корпуса составили 42 человека убитыми и 119 ранеными.


Упустив удачу с прорывом 21-й танковой дивизии, генерал Бюссе начал заново готовить войска к прорыву на запад. В 14.00 28 апреля все командиры корпусов и дивизий, кто смог, прибыли в штаб 9-й армии, расположившийся в лесничестве Хаммер. Генерал Бюссе и его начальник штаба Хельц ознакомили командиров соединений с обстановкой. После подробного обсуждения было принято решение в 18.00 начать прорыв на запад через Хальбе в сторону Биелитца, навстречу 12-й армии.


Деревня Хальбе представляла собой клочок застроенного пространства между двумя крупными лесными массивами. Через деревню проходили с северо-запада на юго-восток шоссе и железная дорога. Прорвавшись через Хальбе, остатки 9-й армии могли вновь углубиться в лес, где недостаток тяжелого оружия был не так чувствителен, и пробиваться дальше на запад.


Построение 9-й армии для прорыва было следующим:

XI армейский корпус СС должен был образовать и держать северный фас прорыва у Хальбе;

V армейский корпус отвечал за образование южного фланга прорыва;

V горный корпус СС должен был прикрывать прорыв с востока и севера, а по мере его развития стать арьергардом;

21-я танковая дивизия осуществляла прикрытие с северо-запада. После образования прорыва она сворачивалась и следовала за V горным корпусом СС.


На этот раз окруженцы повторили попытку прорыва более крупными силами. Колонны немцев шли напролом из леса, что севернее Хальбе. Огонь открыли все батареи полка из орудий, пулеметов и автоматов. Немцы массами валились друг на друга, но продолжали двигаться вперед. Дальность вскоре была такова, что 100-мм орудия БС-3 прекратили огонь и далее батареи отбивали атаку ружейно-пулеметным огнем и гранатами.


Наконец последовала решающая атака утром 29 апреля. В 6.30 группа немцев, численность которой оценивалась с советской стороны в 2500 человек, при поддержке 12 танков и 27 бронетранспортеров нанесла удар прямо через деревню, обойдя тем самым заслон БС-3 в северной части Хальбе. Удар был достаточно сильным и артиллерийские позиции в районе Хальбе были оставлены. Правый фланг 321-го гв. истребительно-противотанкового полка был открыт. Орудия были развернуты, и полк открыл огонь по колоннам противника. В разгар боя из леса севернее станции вышли два танка и одна САУ. Выход на позиции БС-3 был плохим решением — с дистанции 400 м все они были подбиты.


В 23.00 29 апреля группа численностью около 1500 человек с танками и автомашинами вновь атаковала полк БС-3, стремясь вдоль деревни прорваться с востока на запад. К вечеру батареи 321-го полка почти полностью израсходовали запас патронов к личному оружию. В этой ситуации решающую роль сыграло трофейное оружие, в изобилии доставшееся от предыдущих групп прорывавшихся через Хальбе окруженцев. В распоряжении «противотанкистов» был 21 пулемет, большое количество автоматов, фаустпатронов и ручных гранат. Накрытые волной немецкой атаки батареи полка были изолированы друг от друга и поддерживали связь по радио и телефону. Весь личный состав полка переквалифицировался в пехоту и отбивался личным оружием, гранатами и фаустпатронами. В бою также нашли применение лендлизовские бронетранспортеры из управления полка. Они сеяли смерть в нестройных рядах немцев огнем крупнокалиберных пулеметов.

* * *

320-й гв. истребительно-противотанковый полк поддерживал оборону 545-го стрелкового полка южнее Хальбе. Задачей противотанкистов и пехотинцев было не допустить прорыва противника вдоль шоссе Тейров — Фрейдорф. В 4.00 при поддержке редкого артиллерийского и минометного огня немцы перешли в атаку при поддержке бронетранспортеров. Под нажимом противника пехота отошла и оставила батареи без прикрытия.


Прорывающиеся были бедны артиллерией, дотянуть которую до Хальбе в условиях нехватки топлива и постоянных ударов с воздуха было почти нереально. Ее заменяли фаустпатроны, которыми наступающие вели огонь по артиллерийским позициям противотанкистов. Иногда им удавалось выводить пушки из строя. Бой вскоре стал походить на сражения наполеоновской эпохи: атакующие немцы наседали на батареи, обтекали их с флангов, а артиллеристы в ответ вели огонь из 57-мм противотанковых пушек ЗИС-2 картечью с дистанции в десятки метров. Как было написано в отчете 7-й истребительно-противотанковой бригады: «массы трупов противника валялись вокруг огневых позиций, а противник все продолжал наседать». Как тут не вспомнить Лермонтова: «Рука бойцов колоть устала, и ядрам пролетать мешала гора кровавых тел». Для контратаки был использован взвод управления полка при поддержке БТРа командира полка. К 7.00 утра положение было восстановлено вернувшейся на исходные позиции пехотой 545-го стрелкового полка.


В бою 29 апреля противотанкисты уничтожили до 420 немцев, сожгли два бронетранспортера и взяли в плен 250 солдат и офицеров противника. Собственные потери 320-го полка в бою 29 апреля можно оценивать как незначительные. Батареи потеряли 9 человек убитыми и 22 ранеными. Было повреждено пять автомашин, в том числе один «Студебеккер», четыре 76-мм орудия и одно 57-мм орудие. За время боя было израсходовано к 76-мм пушкам: 642 осколочно-фугасных снаряда и 10 шрапнелей. Соответственно 57-мм пушки ЗИС-2 расстреляли 99 осколочных, 59 бронебойных, 40 подкалиберных, 18 картечных выстрелов. Использование подкалиберных боеприпасов, судя по всему, было вызвано нехваткой более подходящих для стрельбы по волнам немецкой пехоты боеприпасов.


Фактически идущие плотным потоком на прорыв немецкие соединения разделили оборону советских войск под Хальбе на несколько островков, которые держались в бурном потоке ищущих спасения солдат и офицеров 9-й армии. 1277-й стрелковый полк 389-й стрелковой дивизии 29 апреля вел бой в окружении в 1,5 км западнее Хальбе. Ему на выручку в 17.00 выступил из Фрейдорфа 1279-й стрелковый полк.


В кратковременное окружение попадали не только пехотинцы, но и артиллеристы. 203-й гаубичный артполк 2-й гаубичной артиллерийской бригады в течение ночи на 29 апреля отбивал ожесточенные атаки пехоты и танков южнее Хальбе. К 8.00 полк был полностью окружен и отбивал атаки огнем гаубиц и личного оружия. Вскоре начал ощущаться недостаток боеприпасов. Управлением 2-й гаубичной артбригады была создана специальная группа, которая прорвалась в расположение полка на трофейной самоходке и доставила боеприпасы к стрелковому оружию.


Эти в целом нетипичные для артиллерии действия не были исключением. 3-й дивизион 98-й тяжелой гаубичной артиллерийской бригады также занимал позиции в районе Хальбе. Прорывавшиеся немцы окружили огневые позиции дивизиона. В течение шести часов артиллеристы вели бой 152-мм гаубицами на прямой наводке и личным оружием. Поспешное занятие позиций привело к тому, что поблизости не было артиллерийских частей средних и мелких калибров, которые могли бы оказать содействие тяжелым гаубицам. Артиллерийской поддержки прорывающиеся практически не имели, но у них была «карманная артиллерия» — фаустпатроны. От фаустпатронов дивизион понес большие потери в матчасти и технике, все восемь орудий были выведены ими из строя.


Несмотря на понесенные под Хальбе потери, части сил 9-й армии все же удалось прорываться на запад. Следующим заслоном, который нужно было преодолеть пробивающимся из «котла» окруженцам, были позиции 3-го гв. стрелкового корпуса 28-й армии. По приказу генерала Лучинского 3-й гв. стрелковый корпус строил оборону в два эшелона. В первом эшелоне оборонялись 96-я и 50-я гв. стрелковые дивизии, 130-я стрелковая дивизия. Во втором эшелоне занимала позиции 54-я гв. стрелковая дивизия.


Вскоре оборона 3-го гв. стрелкового корпуса была проверена на прочность. Восточнее линии железной дороги и шоссе Барут — Цоссен сосредоточились значительные силы. В 8.00 29 апреля передовые части 9-й армии потеснили левый фланг 50-й гв. стрелковой дивизии и вышли к боевым порядкам второго эшелона соединения. Немецкие пехотинцы стремительным броском пересекли дорогу, а затем, выйдя в тыл обороняющимся подразделениям, расширили прорыв к северу и югу. Образованный таким образом коридор был прикрыт на флангах пехотой. Несмотря на убийственный огонь артиллерии, минометов и пулеметов вдоль шоссе, окруженцы плотными колоннами пересекали его и углублялись в лес восточнее Куммерсдорфа.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

Захваченная в хальбском «котле» импровизированная немецкая ЗСУ на шасси танка Pz.I. Похоже, что на учебном танке смонтировали три авиационные пушки и превратили его в зенитную САУ.

Так же как под Хальбе, на рубеже обороны 3-го гв. стрелкового корпуса, отдельные части оказывались посреди потока прорывающихся частей противника. 29 апреля 10 танков 3-го танкового батальона 68-й гв. танковой бригады оказались в окружении в лесном массиве к северу от Мюккендорфа. Один Т-34 был вскоре потерян от попадания фаустпатрона, а другой — подбит «Тигром» из числа прорывающихся немецких подразделений. Командир батальона запросил у командира бригады помощи и к 3-му батальону в 1.00 ночи пробился 1-й батальон (8 танков). В 8.00 30 апреля в расположение батальонов вышел отряд немцев численностью около 200 человек и сдался в плен. К тому моменту батальонам уже сдались около 500 человек. При этом на каждый танк бригады приходилось по 2–3 автоматчика. Вскоре на позиции батальонов вышел отряд немцев численностью около 400 человек с 8 танками и САУ. От общей массы отделился полковник, который через парламентера предложил русским сдаться в плен ввиду численного превосходства над ними своего отряда. Не дожидаясь окончания переговоров, отряд начал обтекать позиции танкистов. Началась перестрелка, «Пантера» отряда подбила один из Т-34. Батальоны начали отход. При этом 500 человек пленных неотступно следовали за отходящими танками. Два батальона вышли из окружения в район Нейхоф. В тот же период 2-й батальон 68-й гв. танковой бригады занимал засаду к востоку от Мюккендорфа. Действиями из засад были уничтожены 8 САУ противника, 4 бронетранспортера и колонна автомашин. К утру 30 апреля в район Мюккендорф прибыли части 395-й стрелковой дивизии 13-й армии. Совместными усилиями 50-й гв. стрелковой и 395-й стрелковой дивизий и 68-й гв. танковой бригады пробитый у Мюккендорфа коридор на запад был закрыт.


Те немецкие части, что не смогли прорваться через заслоны у Хальбе на запад, были частью уничтожены, а частью взяты в плен «загонщиками» — войсками 69-й и 33-й армий. Массовая сдача в плен началась уже в середине дня 29 апреля.


Частями 33-й армии 29 апреля были захвачены в плен 7330 человек, в том числе командующий службой охраны тыла 9-й армии генерал-лейтенант Бернгард. Трофеями армии В. Д. Цветаева стали 134 орудия разных типов, 540 автомашин, 15 тягачей, 150 мотоциклов и другое имущество и снаряжение. Соединения 69-й армии 29 апреля взяли в плен 17842 человека. Трофеи армии В. Я. Колпакчи были даже богаче, чем у соседа: 507 полевых орудий, 413 минометов, 3996 автомашин, 26 танков, 15 САУ, 182 трактора и 1621 мотоцикл.


30 апреля зачистка района Вендиш-Бухгольц и Хальбе была продолжена. 69-я армия вышла из боя, и зачисткой занимались войска 33-й армии. Мелкие разрозненные группы противника, скрывающиеся в лесах, после коротких перестрелок сдавались советским войскам. За день 33-й армией было захвачено в плен 3735 солдат и офицеров. Трофеями армии стали 175 орудий полевой артиллерии, 40 самоходных орудий, 1735 автомашин, 400 мотоциклов, 663 лошади и 2042 повозки.


Последними навстречу уходящей на запад группировке немецких войск были брошены из района Ванзее 61-я и 63-я гв. танковые бригады 10-го гв. танкового корпуса 4-й гв. танковой армии, а также 7-й мотоциклетный полк. Если быть точным, то 61-я гв. танковая бригада была выброшена к Биелитцу еще 29 апреля. Однако сдержать противника на широком фронте две потрепанные бригады не смогли. Всего прорвались из «котла» на запад, по немецким оценкам, от 30 до 40 тыс. солдат и офицеров 9-й армии и несколько тысяч сопровождавших их беженцев.

Обсуждение

Успех окружения 9-й армии был несколько смазан ослаблением заслона на пути пробивающихся из «котла» немецких войск. Основные силы 3-й гв. танковой армии и 28-й армии действовали в районе Берлина, поэтому воспрещению прорыва из окружения было уделено меньше внимания. 26 апреля два корпуса 28-й армии уже были втянуты в бои на Тельтов-канале под Берлином, и навстречу прорывающимся [573] немецким частям пришлось форсированным маршем выдвигаться в район Барута дивизиям 3-го гв. стрелкового корпуса.

Однако полноценному прорыву из окружения помешало отсутствие деблокирующего удара и развал управления окруженными войсками. В этом смысле интересна оценка командования 68-й гв. танковой бригады, сделанная в докладе, написанном по итогам боев в районе Барута:

«Обладая большими резервами живой силы и техники, командование 9-й армии могло бы при минимальных условиях организовать боевые порядки своих войск и добиваться успеха. Но здесь в тяжелых условиях ведения боя в окружении немецкая тактика потеряла свои достопримечательности и оказалась бессильной поднять дисциплину своих войск»{289}.

Существенную роль сыграло также «бесконтактное» уничтожение окруженных войск. И. С. Конев пытался выкроить силы для удара на Берлин за счет нацеливания на уничтожение окруженных немецких войск крупных сил авиации. На отдельных этапах в операции принимала участие большая часть авиации 1-го Украинского фронта. Приведу лишь некоторые цифры. В период прорыва оборонительного рубежа с 16 по 18 апреля 2-я воздушная армия 1-го Украинского фронта произвела 7517 боевых полетов (28% от всех запланированных). Обеспечивая маневр войск фронта по окружению группировки противника (с 19 по 25 апреля), воздушная армия произвела 10 285 боевых вылетов (39%). Поддерживая войска фронта в период ликвидации окруженных группировок немецких войск (с 26 апреля по 2 мая), 2-я воздушная армия произвела 8533 самолето-вылетов (33%). Для борьбы собственно с франкфуртско-губенской группировкой противника в период с 22 апреля по 1 мая воздушной армией был произведен 6001 самолето-вылет. Из этих 6001 вылета штурмовиками было сделано 2459 самолето-вылетов, бомбардировщиками 1131 самолето-вылет, истребителями 1858 самолето-вылетов и ночными бомбардировщиками 552 самолето-вылета. Авиацией 1-го Украинского фронта были [574] сброшены 4850 тонн бомб, выпущено 980000 снарядов авиапушек и 9200 реактивных снарядов. Соответственно 16-я воздушная армия 1-го Белорусского фронта выполнила по франкфуртско-губенской группировке немцев 1244 вылета. Однако помимо «бесконтактного» уничтожения окруженных немецких войск ударами с воздуха, естественно, пришлось вести «контактные» бои по периметру окружения.

Изменение численности дивизий 3-й гвардейской армии с 20 по 30 апреля 1945 г.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

{~1}занаряжено, но не получено

ЦАМО РФ, ф. 3 гв. А, оп. 4251, д.44, л. 200, 209, 213

Достаточно серьезными были потери «загонщиков», гнавших окруженные войска 9-й армии в направлении Хальбе.

Потери 33-й армии с 20 по 30 апреля 1945 г., пополнение и численность соединений к концу боевых действий

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

           Потери войск 69-й армии с 20 по 30 апреля 1945 г.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

 ЦАМО РФ, ф. 426, оп. 10753, д. 1425, л. 137.

Динамику потерь 69-й армии можно видеть по следующей таблице. Как мы видим, 23 апреля еще наблюдалось упорное сопротивление, задерживавшее армию В. Я. Колпакчи в течение первых дней наступления. Затем потери снизились, так как 69-я армия перешла к преследованию отходящего противника.


Потери 69-й армии с 23 по 29 апреля 1945 г.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

В целом можно сделать вывод, что армии-«загонщики» понесли в боях с окруженным в районе к юго-востоку от Берлина противником потери, сравнимые с потерями армий, штурмовавших Берлин. Это лишний раз показывает силу сопротивления окруженных войск. Их отвод на улицы Берлина мог привести к поистине катастрофическим для штурмующих город советских войск последствиям.

Венк и Штайнер спешат на помощь

Формирование 12-й армии

Когда в конце марта 1945 г. замкнулся рурский «котел», Гитлер приказал ОКВ сформировать новую армию на Эльбе, в районе Дессау и Виттенберга. Армия должна была формироваться из только что поставленных под ружье младших возрастов (17 и 18-летних) и персонала RAD. Существующей пока еще только на бумаге армии была поставлена задача:

«Собраться в Гарце, западнее Эльбы. Атаковать в западном направлении с целью освободить группу армий Б. Образовать цельный фронт путем рассечения сил западных союзников и проведения широкомасштабных операций».


Поскольку командование группы армий «Север» больше не нуждалось в управляющих инстанциях армейского уровня для войск, разбитых в Восточной Пруссии в начале апреля 1945 г., им было высвобождено управление 12-й армии. Оно прибыло по морю в период с 12 по 15 апреля. Новым командующим армией был назначен генерал танковых войск Вальтер Венк. В тот момент он находился в Баварии на лечении после автомобильной аварии в Восточной Померании. Утром 6 апреля Венк был разбужен телефонным звонком. На другом конце провода был генерал Бургдорф. Он сообщил Венку, что на следующий день его ждут в Ставке фюрера в связи с назначением командующим 12-й армии. Когда Венк поинтересовался, что это за армия и почему он еще о ней не слышал, последовал ответ: «Вы узнаете все, что нужно, от фюрера лично. Армия только еще создается». 7 апреля генерал предстал перед Гитлером.


Формально штабу генерала Венка было подчинено десять формируемых дивизий, «последний призыв» Третьего рейха:

1) танковая дивизия «Клаузевиц»;

2) танко-гренадерская дивизия «Шлагетер»;

3) пехотная дивизия «Потсдам»;

4) пехотная дивизия «Шарнхорст»;

5) пехотная дивизия «Ульрихфон Гуттен»;

6) пехотная дивизия «Фридрих Людвиг Ян»;

7) пехотная дивизия «Теодор Кернер»;

8) пехотная дивизия «Фердинанд фон Шилль»;

9) пехотная дивизия из северной Германии (так и не прибыла в район действий 12-й армии);

10) танковая дивизия СС в южной Германии, формируемая из учебных подразделений СС (была введена в бой до того, как 12-я армия закончила формирование).


Кроме пехотных дивизий и подвижных соединений армии был подчинен 3-й истребительно-противотанковый батальон из двух рот по 15 САУ-истребителей танков в каждой и роты пехоты на бронетранспортерах.


12-я армия получила последнюю сформированную в Германии танковую дивизию. Приказ на формирование танковой дивизии «Клаузевиц» последовал 4 апреля 1945 г. Ядром, вокруг которого формировалась новая дивизия, были остатки 106-й танковой бригады. Перспектива скорого ввода соединения в бой вызвала быстрое (по меркам апреля 1945 г.) поступление новой техники с заводов. 13 апреля прибыла 31 САУ «Штурмгешюц», 14 апреля — 10 «Пантер» и 5 «Ягдпантер», 15 апреля — 10 Pz.IV/70(V). Одновременно 13 апреля поступил приказ на подчинение «Клаузевицу» боевой группы «Путлос». К 17 апреля в составе «Путлоса» было 7 Pz.KpfW.IV, 12 Pz.Kpfw.V»Пантера», 1 Jagdpanzer IV, 1 StuG, 4 Pz. IV/70(V) и 2 «Тигра» в составе двух танковых рот.


Торопливое формирование 12-й армии не могло не сказаться на боевых возможностях ее соединений. Автор не располагает документально подтвержденными данными об укомплектованности дивизий 12-й армии, однако немецкий историк Рихард Лаковски в своей книге «Зеелов 1945» привел цифры по боевому и численному составу пехотной дивизии «Фридрих Людвиг Ян». В дивизии имелось в наличии 285 офицеров, 2172 унтер-офицера и 8145 солдат, вооруженных 900 пистолетами из 1227 по штату, 826 винтовками из 3779 по штату и 1060 «Штурмгеверами» из 1115 по штату. Пистолетов-пулеметов было 0 (ноль) из 400 по штату. Из 9 штатных 75-мм противотанковых пушек ПАК-40 не было ни одной, 105-мм гаубиц leFH — также ни одной. Зато из 2700 штатных фаустпатронов налицо были все 2700 штук.


Для объединения дивизий 12-й армии были использованы четыре корпусных управления: XXXXVIII, XXXIX и XXXXI танковых корпусов, XX армейского корпуса. Когда-то победы шли по следам этих корпусов. XXXXVIII танковый корпус прорывался через Дубно, наступал на южном фасе Курской дуги, наносил контрудары на правобережье Днепра. XXXXI и XXXIX корпуса дошли через Прибалтику до Ленинграда и затем действовали на московском направлении и на периметре Ржевского выступа. В 1945 г. управление XXXIX танкового корпуса стало штабом «пожарной команды», который направлялся на участки фронта, где планировались контрнаступления. Теперь штабы этих корпусов должны были вести в бой наспех сформированные дивизии. Командиром XX армейского корпуса был назначен генерал кавалерии Карл-Эрих Коллер. XXXXVIII корпус возглавил генерал танковых войск Эдельштейн. XXXIX танковым корпусом с 21 апреля командовал генерал-лейтенант Карл Арндт. XXXXI танковым корпусом с 19 апреля командовал генерал-лейтенант Рудольф Хольсте. До этого он командовал кавалерийской бригадой в Венгрии.


К моменту выхода советских войск на окраины Берлина 12-я армия еще стояла на Эльбе. С одной стороны она противостояла американским войскам под Виттенбергом, а с другой — передовым советским частям под Цаной.


Около 2,00 23 апреля на командный пункт армии Венка прибыл сам начальник ОКВ генерал-фельдмаршал Кейтель. В своих воспоминаниях он описал свой визит к Венку так:

«Я выехал в расположение 12 армии Венка прямо из рейхсканцелярии на служебном автомобиле. [... ] С глазу на глаз я кратко обрисовал Венку сложившуюся под Берлином ситуацию и добавил только, что вижу единственный путь спасения фюрера в прорыве его армии к столице и соединении с 9 армией. Теперь все зависит от него, в противном случае останется только пойти против воли фюрера и «похитить» его из рейхсканцелярии... Венк вызвал начальника своего штаба оберста генштаба Гюнтера Райххельма. На штабной карте я показал им обстановку на берлинском направлении, во всяком случае ту, что была там сутки тому назад. Потом оставил их вдвоем, а сам отправился ужинать, пока Венк диктовал приказ по армии, копию которого я собирался отвезти фюреру»{290}.


Командование 12-й армии приказало 24 апреля следующее:

«a) XXXXI танковый корпус оставляет на Эльбе только слабое охранение, основные же силы перебрасывает на оборонительную линию восточнее Бранденбурга — по линии озер между Потсдамом и Бранденбургом — к западу от Ной-Фербеллин, обращенную фронтом на восток, и ищет соприкосновения с тыловыми подразделениями группы армий «Висла».

б) Командующему XX армейского корпуса, генералу кавалерии Келеру, чей штаб вновь полностью боеспособен, ставится задача подготовить и вести сражение фронтом на восток. Дивизию «Шарнхорст» следует в основном использовать согласно предыдущему приказу в районе плацдарма Барби. Боеспособные части корпуса следует немедленно развернуть на Эльбе между Косвигом и Дессау фронтом на юг. Дивизия «Гуттен» перебрасывается в район Бельциг и подчиняется дивизии «Кернер».

в) Дивизия «Гуттен» ночью выходит из соприкосновения с противником, оставляя лишь слабое охранение в ключевых точках предшествовавших боев и на переправах и марширует за один переход через Грейфенхейнихен в Виттенберг.

Задача для дивизии «Гуттен»:

Защита плацдарма Виттенберга фронтом на восток и северо-восток и выставление охранения на Эльбе фронтом на юг между Виттенбергом и Косвигом.

Подчиняется командованию XX армейского корпуса (см. соответствующее распоряжение в предыдущем разделе).

г) Дивизия «Кернер» концентрируется в районе Бельциг. Ее задача — обеспечение охранения и разведка в северо-восточном, восточном и юго-восточном направлении, установление контакта с дивизией «Гуттен» к северу от Виттенберга. Подчинение XX армейскому корпусу.

д) Дивизия «Шилль» заканчивает свое развертывание и начинает 25 апреля движение через Цейсар в район к западу от Нимегк. Подчинение командованию XX армейского корпуса.

е) XXXXVIII танковый корпус сохраняет свою предыдущую задачу. Следует подготовить быстрый отход всех боеспособных частей за Эльбу между Виттенбергом и Дессау, намеченный на 25 апреля. Дальнейшая задача: защита линии Эльбы между Виттенбергом и Дессау фронтом на юг»{291}.


Приказ носит, как мы видим, характер общих указаний на перегруппировку, без конкретизации направления наступления. Время на тот момент еще было — атакующим Берлин армиям нужно было 24–25 апреля преодолеть Тельтов-канал и Шпрее.

Пока Кейтель на командном пункте Венка строил планы спасения фюрера, по другую сторону фронта командующий 4-й гв. танковой армией Д. Д. Лелюшенко нацеливал свои соединения на наступление в северо-западном направлении. 10-й гв. танковый корпус должен был наступать в направлении Берлина, через Биелитц на Потсдам или Ленин, в зависимости от обстановки{292}. Слабому 5-му гв. мехкорпусу командующий 4-й гв. танковой армией поручил удерживать Бухгольц, Тройенбрицен. Задачей корпуса было «обеспечить удар главных сил армии в северном направлении от возможных контрударов противника с севера, северо-запада и юго-запада»{293}. 23 апреля Д. Д. Лелюшенко была передана 350-я стрелковая дивизия из состава 13-й армии. В целом маневр 4-й гв. танковой армии можно было оценить как весьма рискованный, подставляющий фланг под удар противника. Как показала практика, слабый 5-й гв. мехкорпус оказался лишь способен удерживать район своего расположения, будучи неспособным к активным действиям.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

Танки Т-34-85 и истребители танков СУ-100 в лесу недалеко от Берлина. На машины уже нанесены белые полосы на случай встречи с союзниками.

Вскоре соединения немецкой 12-й армии и 4-й гв. танковой армии начали обмениваться ударами. Вторым (после незадачливого «Фридрих Людвиг Ян») соединением, которое вступило в соприкосновение с советскими войсками, была дивизия «Кернер». Еще 23 апреля дивизия при поддержке штурмовых орудий атаковала Тройенбрицен, занятый в середине предыдущего дня 10-й гв. механизированной бригадой 5-го гв. мехкорпуса 4-й гв. танковой армии. Однако отбить город дивизии не удалось, так как к нему с востока подошли основные силы 5-го гв. механизированного корпуса. 11-я гв. механизированная бригада заняла юго-западную, южную и юго-восточную окраины Тройенбрицена, 10-я гв. механизированная бригада — северо-восточную и северную окраины города.


Одновременно с постановкой 9-й армии задачи на прорыв в 19.00 25 апреля Гитлер послал телеграмму командующему 12-й армией Венку, в которой говорилось:

«Обострение обстановки в Берлине и последовавшая затем блокада столицы Германии делают настоятельно необходимым быстрейшее осуществление наступательных действий в приказанных ранее направлениях с целью деблокады.

Только при условии, если наступающие группировки не будут обращать внимания на свои фланги и на положение соседей и их действия будут твердыми и решительными, направленными исключительно только на осуществление прорыва, 9-й армии удастся снова соединиться с войсками в Берлине и при этом уничтожить крупные части противника. Сосредоточение сил 12-й армии в одном районе или локальные действия явно недостаточными силами не обеспечивают успеха. Поэтому я приказываю:

1) 12-й армии своей южнофланговой группой, оставив охранение в районе Виттенберга, наступать из района Бельциг к рубежу Беелитц Ферх и тем самым отрезать 4-ю советскую танковую армию, наступающую на Бранденбург, от ее тылов и сразу же продолжать наступление в восточном направлении до соединения с 9-й армией.

2) 9-й армии, удерживая свой теперешний восточный фронт между Шпреевальд и Фюрстенвальде, наступать кратчайшим путем на запад и установить связь с 12-й армией.

3) После соединения двух армий повернуть на север, непременно уничтожить соединения противника в южной части Берлина и соединиться на большом участке с войсками в Берлине.

25.4.19.00»{294}.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

Что касалось направления удара, то здесь перед 12-й армией открывались две возможности:

1) По предложению командования XX корпуса — атака из района Бельцига через Потсдам на Берлин. К преимуществам этого плана относились возможность произвести все необходимые перегруппировки в течение одной ночи и предположительно слабая оборона противника на этом направлении.

Кроме того, такое наступление позволяло установить контакт с 9-й армией, прорывающейся на запад к северу от Тройенбрицен.

2) Наступление в полосе действий XXXXI танкового корпуса между цепочкой озер к северу от Хавель, сохраняя контакт с левым флангом группы армий «Висла», фронт которого, казалось, стабилизировался в районе Фербелина.


Хотя проведение в жизнь второго плана, предложенного генералом Венком еще 23 апреля фельдмаршалу Кейтелю, потребовало бы значительных перегруппировок, армейское командование видело в нем следующие преимущества:

а) 12-я армия находилась в длинном узком коридоре между двумя четко обрисовавшимися последними сражающимися группами немецких войск на юге и на севере. Связь с южной группой должна была прерваться с уже подготовленным отходом 48-го танкового корпуса на север за Эльбу в районе Виттенберг — Дессау.

Итак, следовало искать соединения с северной группой. В этом случае основные силы 12-й армии должны находиться на северном крыле. Таким образом, удалось бы сосредоточить силы армии на меньшем пространстве и использовать для наступления минимум два армейских корпуса.

б) Если бы группе армий «Висла» удалось собрать силы к юго-востоку от Фербелина для наступления в направлении Берлина, то в сочетании с ударом 12-й армии с запада, возможно, удалось бы разбить советские силы к северо-западу от Берлина по частям.

в) Были бы обойдены озера в районе Хавеля, представляющие собой препятствие для любого передвижения войск.


Переданное по радио 12-й армией предложение действовать в соответствии с вариантом 2) было отклонено ОКВ. Несмотря на это, группе армий «Висла» был отдан приказ наступать на Берлин с севера (армейская группа Штайнера). Таким образом, две группировки, призванные деблокировать Берлин, должны были наступать на разных направлениях, не имея возможности даже согласовать свои действия. Более того, действовавший к северо-западу от Берлина у Фербелина XXXXI корпус Хольсте впоследствии вел боевые действия в изоляции от главных сил 12-й армии.

После долгих переговоров командующего 12-й армией с ОКВ был утвержден вариант 1). При этом армейское руководство сознавало, что таким образом в течение короткого времени будет утрачен контакт также и со сражающимися на севере частями. Единственным выигрышем было время на перегруппировку войск. В Потсдаме 12-ю армию должны были дождаться остатки дивизии «Ян» и дивизия «Потсдам», находившиеся под командованием генерала Рейнмана, бывшего коменданта Берлина.


Ранним утром 26 апреля 12-й армии был подчинен XXXIX танковый корпус, который после разгрома обеих своих дивизий «Клаузевиц» и «Шлагетер» находился в стадии переформирования под командованием генерал-лейтенанта Арндта. Номер этого корпуса хорошо знаком читателям — его управление постоянно использовалось в качестве штаба для нанесения контрударов на разных направлениях. Во время переформирования XXXIX танковый корпус был дислоцирован на участке Эльбы между прежней северной границей расположения 12-й армии и населенным пунктом Дэмиц. Он получил от ОКВ задачу оставить на Эльбе резервную дивизию «Гамбург» и дивизию «Мейер» и объединить части 84-й пехотной дивизии с остатками танковой дивизии «Клаузевиц». Обе дивизии потеряли две трети своего личного состава в тяжелых боях двух минувших недель.


Пока проходила перегруппировка армии Венка и подготовка к наступлению, соединения 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов соединились в районе Потсдама. Город Потсдам был захвачен в середине дня 27 апреля частями двух фронтов:

а) 1-го Белорусского фронта: 33-я мотострелковая бригада, 50-я танковая бригада и 388-я стрелковая дивизия;

б) 1-го Украинского фронта: 17-я и 35-я гв. механизированные бригады, 61-я и 63-я танковые бригады, 1433-й и 1727-й самоходно-артиллерийские полки, 1080 стрелковый полк 350-й стрелковой дивизии.


После штурма город был передан частям 9-го гв. танкового корпуса для очистки от мелких групп противника. По приказу Д. Д. Лелюшенко 6-й гв. механизированный корпус был развернут на Бранденбург. С захватом Потсдама задача Венка существенно осложнилась: требовалось не просто дойти до удерживаемого силами берлинского гарнизона плацдарма, а с боем пробиться в город.


Утром 28 апреля части XX армейского корпуса заняли свои исходные позиции между Бельцигом и Виттенбергом. Вскоре поступил долгожданный приказ, и три дивизии корпуса пришли в движение. В центре ударной группировки 12-й армии наступала дивизия «Гуттен». На левом фланге дивизии «Гуттен», чуть позади нее, наступала в северо-восточном направлении дивизия «Шилль». На правом фланге «Гуттена» наступала дивизия «Шарнхорст». Во второй половине дня 28 апреля дивизия «Гуттен» и дивизия «Шилль» на ее левом фланге прорвались в лес Ленинер Форст. Авангарды дивизии «Гуттен» находились в 15 километрах от первоначальной цели наступления — переправы через Хавель к юго-западу от Потсдама. 28 апреля авангарды XX армейского корпуса уже достигли Ферх к югу от Потсдама. XXXXVIII танковый корпус тем временем переправился через Эльбу, и последние находящиеся там части XX армейского корпуса смогли быть выведены оттуда и переброшены на северо-восток для дальнейшего использования.


В районе Ферха в тот момент находилась 70-я самоходно-артиллерийская бригада 4-й гв. танковой армии. 12-я гв. механизированная бригада 5-го гв. механизированного корпуса в течение дня отбивала атаки противника в районе Белица. 10-я гв. механизированная бригада атаковала подразделения «Шарнхорста».

Радиограмма командования 12-й армии достигла защитников Потсдама в полдень 28 апреля. Она гласила:

«XX армейский корпус достиг Ферх. Всеми силами установить контакт и прорываться к 12-й армии».

Генерал Рейманн немедленно начал действовать. Он собрал 20 тысяч своих солдат для прорыва. Ему удалось установить контакт с прорвавшимися в лес Ленинер Форст частями дивизий «Шилль» и «Гуттен». В то время как штурмовые орудия дивизии «Шилль» атаковали с юго-востока вражеское кольцо окружения и разгромили позиции противника на южной и юго-западной окраине Потсдама, части защитников города рвались навстречу гремящим танковым выстрелам.


Генерал Венк направил генералу Рейманну во второй половине дня указание прорываться через озерный пролив Альт-Гельтов и разгромить внутреннее советское кольцо окружения. Началась ожесточенная борьба. Снова и снова одни части прорывающегося гарнизона оттеснялись назад. Другим удавалось прорываться. В конце концов защитники Потсдама смогли вырваться на свободу.


Против дивизий Венка были направлены 17-я и 35-я гв. механизированные бригады 6-го гв. мехкорпуса. Удары советских войск пришлись главным образом на дивизии «Кернер» и «Шарнхорст», в то время как дивизии «Гуттен» и «Шилль» сражались левее выдвинутым вперед фронтом и вечером 29 апреля сдерживали наступающие из Потсдама советские войска в лесу Ленинер Форст и на шоссейной развязке Лейпцигский треугольник.


Тем не менее советская пехота, имевшая большой опыт лесных боев, просачивалась дальше и дальше в лес Ленинер форст. Свежеиспеченные пехотинцы Венка вынуждены были шаг за шагом отступать.


Город Бранденбург был окружен с юга и востока советскими войсками. Весь северный фланг 12-й армии повис в воздухе.


Дивизия «Шилль», поддержанная Потсдамской боевой группой, должна была при любых обстоятельствах держаться на северном фланге, чтобы армия не была окружена с севера и с запада.

С точки зрения командования 4-й гв. танковой армии ситуация выглядела так: «Кризис сражения резко затянулся. Это отвлекло большую часть сил 4 гв. ТА в районе Беелиц и затянуло развязку Берлин-Бранденбургского сражения»{295}.


Командующий 12-й армией Венк видел перед собой теперь лишь две задачи:

1. Обеспечить прорыв 9-й армии, с которой командование XX армейского корпуса поддерживало регулярное радиосообщение и которая была своевременно предупреждена о концентрации противника в районе Ютеборг — Тройенбрицен и направлена в занятый слабыми русскими частями район к югу от Беелица.

Командованию 12-й армии и всем подчиненным ему войскам было ясно, что эта задача, которая требовала многодневного удержания достигнутых рубежей, потребует от офицеров и солдат применения всех сил. Но эта жертва во имя боевых товарищей считалась само собой разумеющейся, и молодые солдаты демонстрировали беспримерную готовность выполнить свой долг.

2. Организованный отход на Эльбу, если возможно — контакт с северной группировкой в районе Хавельберга.


Штабы и части были устно проинформированы о том, что командование 12-й армии намерено продолжить борьбу с русскими до последнего патрона, в то же время ведя переговоры с американцами, чтобы обеспечить почетную сдачу организованных подразделений с сохранением личного оружия.

Бои продолжались 29 апреля

Армия Венка оборонялась в трех направлениях и удерживала позиции. Все дивизии сражались. Во второй половине дня 29 апреля Венк послал следующую радиограмму в ОКВ:

«Армия и в особенности XX армейский корпус, который временно установил контакт с гарнизоном Потсдама и смог обеспечить отход последнего, на всем фронте находится под столь сильным давлением противника, что наступление на Берлин более невозможно, тем более что на поддержку силами 9-й армии тоже нельзя рассчитывать»{296}.


Эта радиограмма достигла ОКВ, но не была передана в Берлин.

В 23.00 29 апреля в ставку ОКВ была отправлена последняя радиограмма Гитлера:

«Шефу руководящего штаба вермахта, генерал-полковнику Йодлю.

1. Где авангард Венка?

2. Когда он начнет наступление?

3. Где 9-я армия?

4. Где группа Хольсте?

5. Когда она начнет наступление?

Подпись: Адольф Гитлер»


Неутешительные ответы по всем этим вопросам предопределили события следующего дня — самоубийство фюрера, за которым последовали сначала капитуляция берлинского гарнизона, а затем и всей немецкой армии.


Утром 1 мая между Тройенбриценом и Беелицем первые вырвавшиеся из хальбского «котла» части 9-й армии вышли на позиции 12-й армии. Фронт удерживался 1 и 2 мая, а затем армия Венка стала откатываться на Эльбу. Переговоры с американцами о сдаче начались уже 3 мая. Фронт 12-й армии сжимался к переправе у Тангермюнде, где по полуразрушенному мосту немецкие солдаты и офицеры переходили Эльбу и сдавались в плен.

Группа Штайнера

Первое упоминание об армейской группе Штайнера появляется в немецких документах сразу же после прорыва «позиции Вотан» одерского рубежа обороны. Тогда ударом 2-й гв. танковой армии, 3-й ударной и 47-й армий были разобщены смежные фланги CI армейского [590] корпуса и LVI танкового корпуса. В ночь на 21 апреля генерал войск СС Штайнер получил приказ начать наступление с плацдарма в районе Эберсвальде на юге целью восстановить локтевую связь между CI и LVT корпусами. На тот момент Феликс Штайнер числился командиром III танкового корпуса СС. Штайнер командовал корпусом с момента его формирования и лишь ненадолго оставлял свой пост в феврале — марте 1945 г., возглавив 11-ю танковую армию. После того как из состава III танкового корпуса СС были изъяты дивизии СС «Нордланд» и «Недерланд», Штайнер фактически остался командующим без армии. Однако вскоре корпус начал наполняться спешно формируемыми войсками. Одной из первых его частей стал полк СС «Солар», сформированный из «истребительных отрядов СС», в том числе 600-го парашютного батальона СС, предназначенного для спецопераций. Во время Арденнского наступления он должен был захватить Эйзенхауэра. Также для корпуса Штайнера восстанавливалась из вывезенных в Свинемюнде остатков 4-я дивизия СС «Полицай».


В 14.55 21 апреля Гитлер направил в армейскую группу Штайнера телеграмму:

«Первоочередной задачей армейской группы Штайнера является наступление с севера силами полицейской дивизии СС, 5-й егерской и 25-й танко-гренадерской дивизий, которые можно высвободить, заменив частями 3-й дивизии морской пехоты, с целью восстановить сообщение с LVI танковым корпусом, стоящим под Вернёйхеном и юго-восточнее него, и удерживать его любой ценой.

Всем воинским частям запрещается отступать на запад. Офицеры, которые не следуют безоговорочно этому указанию, должны быть заключены под стражу и немедленно расстреляны. Вы лично отвечаете передо мной Вашей головой за выполнение этого приказа.

От успешного выполнения Вашей задачи зависит судьба столицы германского Рейха.

Адольф Гитлер»{297}.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

В этом документе впервые появляется наименование «армейская группа» применительно к подчиненным эсэсовскому генералу войскам. Также в подчинение Штайнеру передаются 5-я егерская и 25-я танко-гренадерская дивизии. Следует отметить, что 20–21 апреля вследствие отставания 1-й польской армии от 47-й армии в построении советских войск имелся разрыв, удар по которому мог привести наступающих в некоторое замешательство. Для прикрытия разрыва между 47-й и 1-й польской армиями по приказу Г. К. Жукова выдвигался 7-й гв. кавалерийский корпус — старый знакомый Штайнера по боям в районе Арнсвальде.


Однако уже к моменту своего появления приказ армейской группе Штайнера не соответствовал обстановке — наступающие советские войска через Бернау прорвались к Берлину. Поэтому в тот же день из штаба группы был получен новый приказ, в котором комбинировались наступательная и оборонительная задачи. На Штайнера взваливалась ответственность за довольно протяженный участок фронта от Финов-канала до Шпандау: «III танковый корпус, преобразованный в группу Штайнера, с этого момента принимает на себя оборону участка Шпандау (включительно) — Ораниенбург — Финовфурт (включительно)».


При этом никто не снимал со Штайнера наступательной задачи. Командиру вновь созданной армейской группы предписывалось:

«Развернуть наступление из района Церпеншлёйзе силами ударной группировки, которую следует сформировать незамедлительно, чтобы нанести противнику глубокий фланговый удар, отрезать и уничтожить его передовые отряды и своими мобильными действиями нанести максимальный урон вражеским танковым группам. Наступление следует начать как можно раньше».


Таким образом, направление контрудара сместилось от плацдарма Эберсвальде дальше на запад. Теперь осью наступления должна была стать «Рейхсштрассе № 109». В состав армейской группы Штайнера продолжали прибывать различные части вермахта и войск СС, в том числе дивизион реактивных минометов народно-артиллерийского корпуса. Также в Цеденик прибыл первый эшелон с частями 3-й дивизии морской пехоты и части 15-й латышской дивизии СС. 22 апреля ударная группировка Штайнера постепенно сосредотачивалась в назначенном районе, но в наступление не переходила.


Во второй половине дня 22 апреля на докладе в Рейхсканцелярии Йодль и Кребс были поставлены в тупик вопросом Гитлера «А где Штайнер с его армией?». В итоге в 17.15 из Рейхсканцелярии в штаб группы армий «Висла» была отправлена телеграмма: «III танковому корпусу СС категорически приказывается выступить непосредственно сегодня. Фюрер ждет, что наступление начнется еще сегодня. Генерал Кребс лично свяжется со Штайнером позднее».

Командующий группой армий «Висла» Хайнрици оттранслировал этот приказ Штайнеру:

«Приказанное мною 21.4.1945 глубокое фланговое наступление против рвущихся на запад вражеских войск следует начать сегодня вечером, не дожидаясь подхода остальных частей ударной группировки. Главной целью наступления является район от Вензикендорфа до Вандлитца и автотрассы к востоку от него.

Я надеюсь, что Вы приложите для успеха этого наступления всю Вашу энергию и решимость. О времени выступления доложите мне»{298}.


Если рассматривать ситуацию с точки зрения действий войск 1-го Белорусского фронта, то сама по себе идея контрудара группы Штайнера не кажется совсем уж безнадежной. 3-я ударная и два корпуса 2-й гв. танковой армии развернулись к Штайнеру спиной, начав наступление на северные пригороды Берлина. 47-я армия наступала фронтом на запад в направлении Потсдама через северо-западные пригороды Берлина: Хелингензее, Геннигсдорф. Войска армии Ф. И. Перхоровича готовились к форсированию Гогенцоллерн-канала и Хавель-зее. На направлении наступления армейской группы Штайнера находились растянутые по фронту польские дивизии.


Наступление войск Штайнера началось утром 23 апреля, но успеха не имело. Более того, наступающая ударная группировка под нажимом с востока была вынуждена отступить и оставить плацдарм на южном берегу канала. Командующий 1-й польской армией вспоминал об этом эпизоде: «К полудню 23 апреля наши соединения, тесно взаимодействуя с советскими кавалеристами, форсировали канал в районе Ораниенбурга и разбили 3-ю морскую дивизию противника, спешно переброшенную с другого участка фронта»{299}.


Сохранившиеся документы позволяют восстановить состав группы Штайнера. Это было типичное для заключительного периода войны лоскутное одеяло из отдельных частей:

«Оперативный отдел 23 апреля 1945 г.

Боевое расписание 3-го (германского) танкового корпуса СС

Состояние на 23 апреля 1945 г. 12.00

a) Комендант внешнего кольца обороны Берлина Участок «Р» — командир 62-го крепостного полка Командир: подполковник Лёлинг; командный пункт —

Авиамоторный завод, Берлин-Шпандау, Нёйхаузер-штрассе. Войска:

— батальон Нидермайера (47/62/225);

— 203-й батальон (12/67/469);

— 23-й саперный батальон (10/100/540);

— батальон Пакебуша (фольксштурм) (8/41/184);

— батальон Шмиловского (3/22/109);

— батальон переводчиков (2/80).

b) Боевая группа Харцера.

Командир: штандартенфюрер Харцер; командный пункт Шванте (10 км в западу от Ораниенбурга).

Войска:

— боевая группа гауптмана Хербера, командный пункт в Айхштедте (в 12 км к юго-западу от Ораниенбурга);

аа) боевая группа Вентцеля:

— 968-й саперный заградительный батальон (без одной роты (230 чел.);

— 1 усиленная рота 116-го крепостного пулеметного батальона (усилена 3 средними минометами) (130 чел.);

— 1 танкоистребительная рота (10 отрядов).

bb) боевая группа Брига:

— 116-й крепостной пулеметный батальон (без одной роты и части 4-й роты) (380 чел.);

— 1 рота 968-го саперного заградительного батальона (100 чел.);

— 1 рота истребителей танков (10 отрядов).

Боевая группа 9-го полка морской пехоты (из 3-й дивизии морской пехоты); командный пункт — Ораниенбург; состав — 9-й полк морской пехоты в составе 2 батальонов, сводный батальон СС «Ораниенбург». 2 сводные роты люфтваффе, 1 сводная морская рота.

Артиллерийская боевая группа Харцера

— 2-й дивизион 14-го зенитно-артиллерийского полка,

— 1 зенитная батарея зенитно-артиллерийского полка «Рейхсфюрер СС».

Резервы для контрудара или действующие позади передовой линии фронта:

— 8-й танко-гренадерский полк СС (1 истребительно-противотанковый батальон из состава танко-гренадерской дивизии «Висла», 1 рота истребителей танков из состава 103-го полка истребителей танков (румынского);

— 23-й истребительно-противотанковый дивизион (из дивизии «Недерланд» (только личный состав без орудий), 1 пешая танкоистребительная рота, 1 зенитно-артиллерийская рота, оснащенная 37-мм орудиями, на 50% моторизованная).

Одна самоходно-артиллерийская зенитная батарея 37-мм орудий из состава 6-го штурмового зенитно-артиллерийского полка.

с) Боевая группа Ширмера:

Командир: подполковник Ширмер; командный пункт — имение Фрайхаген (в 10 км к северу от Ораниенбурга).

Войска:

— оперативный батальон 5-го учебного полка люфтваффе (300 чел.);

— 74-й маршевый батальон люфтваффе (1000 чел.);

— оперативный батальон 3-го учебного полка люфтваффе (300 чел.);

— оперативный батальон 1-го, 2-го и 4-го учебных полков люфтваффе (численность неизвестна).

d) Боевая группа Крезина:

Командир: начальник артиллерии 3-го танкового корпуса СС (Arko 138) полковник Крезин; оперативный штаб и командный пункт — в Шёнебеке, Гросс-Шёнебек (5 км к северу от Церпеншлёйзе).

Войска:

— высшая парашютная школа (2 батальона по 500 чел.);

— 2-й батальон 6-го полка люфтваффе;

— школа переподготовки офицерского и унтер-офицерского состава «Герман Геринг».

Артиллерийская боевая группа Крезина:

— 6-й штурмовой зенитно-артиллерийский полк (2 тяжелых батареи, 1 самоходная батарея 37-мм орудий).

e) Ударная группа фон Вольфа:

Войска:

— 115-й (моторизованный) разведывательный батальон (майор фон Вольф);

— 630-й армейский саперный батальон (без одной роты);

— штаб 103-й полевой резервной бригады;

— 1 батальон 103-го полка разрушителей танков;

— 1 истребительно-противотанковый батальон из состава истребительно-противотанковой дивизии «Висла» (подчинен только формально);

— 1 смешанный зенитно-артиллерийский дивизион (1 тяжелая, 1 легкая батареи)»{300}.


Пользуясь случаем, в середине дня 23 апреля Штайнер просит передать ему из подчинения 9-й армии дивизию СС «Нордланд» и 25-ю танко-гренадерскую дивизию. Вывод из полуокруженного на тот момент Берлина «Нордланда» мог вызвать только усмешку. Однако эвакуация плацдарма в Эберсвальде и использование снятых с него частей для нового контрудара была вполне возможной.


Вечером 23 апреля в дневном донесении группы армий «Висла» сообщалось:

«25-я танко-гренадерская дивизия, 7-й танко-гренадерский полк СС (Солар) и 3-я дивизия морской пехоты (последние части покинули остров Воллин) перебрасываются в район северо-западнее Ораниенбурга в распоряжение группировки Штайнера».


Состояние восстанавливаемой после разгрома в Восточной Померании 4-й дивизии СС «Полицай» было жалким. По показаниям пленного из состава 7-го танко-гренадерского полка, захваченного частями 61-й армии под Эберсвальде, полк состоял из трех батальонов по четыре роты в каждом. В ротах насчитывалось по 20 активных штыков, четыре ручных пулемета.

Подкрепления тонким ручейком лились в группу Штайнера. В дневном донесении группы армий «Висла» указывалось, что 24 апреля из Свинемюнде выехали три из тринадцати эшелонов с остатками 7-й танковой дивизии. Также Штайнеру были присланы пять маршевых батальонов кригсмарине — около 2200 человек под командованием фрегаттен-капитана Прейсса. Вооружить их предполагалось «за счет того оружия, которое можно отобрать у пожилых солдат и батальонов фольксштурма».


Утром 25 апреля группа Штайнера перешла в очередное наступление в районе Германсдорфа. Войска, подчиненные III танковому корпусу СС, в очередной раз перешли в наступление, опять сменив исходные позиции и конечную цель контрудара. На этот раз острие удара немецких войск было нацелено на Шпандау, к западу от Хавеля. Как показали более поздние события, цель контрудара была не такой уж бессмысленной. Переправы у Шпандау держали части Гитлерюгенда, и они смогли усидеть на них до момента капитуляции Берлина. Именно район Шпандау стал одной из точек, через которые остатки Берлинского гарнизона пробивались на запад 3 мая 1945 г. Утром 25 апреля ситуация была намного более благоприятной, чем 3 мая. Несмотря на прорыв советских войск в направлении Потсдама, еще удерживались позиции на Тельтов-канале к юго-востоку от Берлина. Форсирование Тельтов-канала 3-й гв. танковой армией началось только 25 апреля. То есть 25 апреля все пространство к востоку от Шпандау до Берлина находилось под контролем немецких войск. Одновременно в район Науэн был переброшен XXXXI танковый корпус армии Венка, ставший оппонентом советских войск в этом районе.


Итак, утром 25 апреля наступление началось. Однако польские части активными действиями воспрепятствовали развитию наступления. В утреннем донесении группы армий «Висла» итоги предыдущего дня были описаны следующим образом: «Наступление 25-й танко-гренадерской дивизии было остановлено севернее Герменсдорфа из-за многочисленных атак противника со всех сторон. Вечером (25 апреля) наши ударные отряды были оттеснены к опушке леса в 1 км к северо-западу от Герменсдорфа».


В мемуарах командующего 1-й польской армии эти события описывались как бои, шедшие с переменным успехом:

«Уже следующий день показал, что противник питает самые агрессивные замыслы. На рассвете части 25-й моторизованной, 3-й морской и 4-й полицейской дивизий нанесли контрудар в районе Зандхаузена. Особенно сильный нажим был произведен в стыке между 5-м и 6-м пехотными полками. Не выдержав натиска, они отступили на три километра. При этом командир 2-й пехотной дивизии полковник Суржиц допустил оплошность, оставив врагу небольшой плацдарм на южном берегу канала Руппинер. Остановить немцев удалось благодаря мужеству и находчивости артиллеристов 2-й гаубичной бригады полковника Казимира Викентьева и противотанковой артиллерийской бригады полковника Петра Дейнеховского. Они выставили орудия на прямую наводку и в упор расстреливали контратакующих. Освобождение от врага территории южнее Зандхаузена продолжалось два дня — промах Суржица стоил дорого. Правда, он был молодым комдивом. Видно было, что полковник тяжело переживает неудачу, как, впрочем, и недавний командир этой дивизии Я. Роткевич»{301}.


Дальнейшее развитие событий отражено в очередном дневном донесении группы армий «Висла» от 26 апреля: «Продолжающееся наступление 25-й танко-гренадерской дивизии с целью расширения нашего плацдарма севернее Гермендорфа не дало результатов. Вражеские контратаки с юго-запада, юга и юго-востока, предпринимавшиеся силами до одного батальона при поддержке танков, частично отражены. Вечером после сильной огневой подготовки противник возобновил контрнаступление».


Большой и жирный крест на действиях группы Штайнера поставила 61-я армия. После ликвидации плацдарма у Эберсвальде войска армии П. А. Белова силами 89-го стрелкового корпуса 27 апреля переправились через канал Гогенцоллерн и перешли в наступление по северному берегу канала. Такой маневр означал выход в тыл группировке Штайнера. Утром 29 апреля правофланговые соединения 61-й армии вышли к Фосс-каналу — последней водной преграде перед флангом и тылом группы Штайнера. Одновременно наступающие южнее Гогенцоллерн-канала части 80-го стрелкового корпуса 61-й армии вышли в район Ораниенбурга и тем самым создали непосредственную угрозу войскам Штайнера у Гермендорфа (к западу от Ораниенбурга). Остатки группы Штайнера отступили к Эльбе.

Обсуждение

Выбранная Гитлером стратегия борьбы за столицу после обвала одерского фронта была простой, можно даже сказать, стандартной для таких ситуаций. По такому же сценарию шла борьба за Ленинград до самого прорыва блокады и за Сталинград в конце августа и начале сентября 1942 г. Это была стратегия удара извне с целью восстановить снабжение блокированной в районе крупного города группировки. Основной проблемой Венка и Штайнера была слабость имеющихся в распоряжении того и другого генерала войск. Если бы у Штайнера была ударная группировка, сравнимая по численности и боеспособности войск с той, которая наносила [600] контрудар под Баутценом, его контрудар мог стать знаменитым. Однако собранные с бору по сосенке части группы Штайнера успешно сдерживались польскими пехотными дивизиями и кавалеристами корпуса М. П. Константинова.

Наступление армии Венка развивалось несколько более успешно, чем удар Штайнера. Принятое в спешке решение о повороте двух танковых армий к Берлину не было отменено, и войска 1-го Украинского фронта были разбросаны на широком фронте. 3-я и 4-я гв. танковые армии, которые должны были бы пройтись огнем и мечом по исходным позициям армии Венка еще на дальних подступах к Берлину, оказались развернуты на север и северо-восток. Фактически Венка сдерживала частью сил 5-го и 6-го гв. механизированных корпусов 4-я гв. танковая армия. Для парирования удара дивизий XX армейского корпуса армии Венка пришлось разворачивать бригады 6-го гв. мехкорпуса от Потсдама и Бранденбурга. Однако свежесформированные дивизии из РАДовцев и «последнего призыва», несомненно, существенно уступали по своим профессиональным качествам и их сдерживание не составляло больших сложностей для гвардейских механизированных бригад армии Лелюшенко.

Сохранение первоначального плана действий войск 1-го Украинского фронта, несомненно, сделало бы наступление 12-й армии невозможным. Более того, наступление танковых армий Рыбалко и Лелюшенко в обход Берлина отодвинуло на запад бы внешний фронт окружения 9-й армии Бюссе. Тем самым прорывающиеся из хальбского «котла» немцы вынуждены были идти по лесам большее расстояние. Соответственно число выживших после такого путешествия было бы намного меньше.

Флаг над Рейхстагом

Берлин

Вопрос о том, кто первый вошел в Берлин, зависит от того, что считать границей города. Традиционная трактовка предполагала, что граница немецкой столицы проходит по кольцевой Берлинской автостраде (Берлинерринг). Именно такую интерпретацию событий мы можем видеть в классическом советском исследовании «Последний штурм»: «В 6 час. 21 апреля передовые части 171-й стрелковой дивизии, которой командовал полковник А. И. Негода, первыми ворвались на северо-восточную окраину Берлина»{302}. Около 6 утра 21 апреля, точнее в 6.30, передовой батальон 713-го стрелкового полка 171-й стрелковой дивизии пересек Берлинерринг к западу от его пересечения с «Рейхсштрассе № 2».


В связи с этим необходимо сказать несколько слов о том, что собой представлял Берлин в 1945 г. Это был один из крупнейших городов мира. По своей площади (88 тыс. гектаров) Берлин уступал только Большому Лондону. Наибольшее протяжение города с запада на восток — до 45 км, а с севера на юг — свыше 38 км. Эта огромная площадь, так называемый Большой Берлин, застроена только на 15 процентов. Остальная часть территории города была занята садами и парками. В центре города находился крупный парк Тиргартен, к которому примыкал Зоологический сад. Большой Берлин делился на 20 районов, из них 14 относились к внешним. Застройка внешних районов была разреженной, малоэтажной, большинство домов имело толщину стен 0,5–0,8 м. Границей Большого Берлина была кольцевая автострада, поэтому ее пересечение можно считать началом боев за город. Внутренние районы города — в черте окружной железной дороги — застроены наиболее плотно.


Примерно по границе области плотной застройки проходил периметр разделенной на девять секторов системы обороны города. Средняя ширина улиц в этих районах 20–30 м, а в отдельных случаях до 60 м. Строения каменные и бетонные. Средняя высота домов 4–5 этажей, толщина стен зданий до 1,5 м. К весне 1945 г. большинство домов было разрушено бомбардировками союзников. Именно вторжение в один из секторов обороны этой части Берлина было действительным началом городских боев. С этой точки зрения первым прорвался в Берлин 1-й механизированный корпус.


Лицо города определял не только статус политического и финансового центра страны, но и сосредоточение в Берлине большого количества промышленных предприятий. В нем было сосредоточено 2/3 электротехнической промышленности, 1/6 машиностроения Германии, значительная часть военной промышленности — до 20 больших заводов. В частности, в Берлине был расположен завод Alkett, специализировавшийся на производстве самоходных орудий. Крупнейшие промышленные предприятия были расположены преимущественно во внешних городских районах. В городе насчитывалось большое количество средних и мелких промышленных предприятий, фабрик и заводов.


Политический и промышленный центр был связан со страной множеством транспортных артерий. К Берлину сходились 15 железнодорожных линий. Железные дороги, примыкающие к Берлину с запада и востока, соединены между собой четырехколейной городской железной дорогой. Кроме того, все сходящиеся к Берлину железные дороги соединены окружной дорогой в черте города. В Берлине насчитывается до 30 вокзалов, более 120 железнодорожных станций в пригородах, 8 крупных и ряд мелких сортировочных станций. Крупнейшие вокзалы, с которых осуществлялась связь со всей страной, находятся непосредственно в городской черте и даже в самом центре города (Потсдамский вокзал, вокзал Фридрихштрассе, Лертерский вокзал, Силезский вокзал и другие).


Как и многие крупные города тех лет, Берлин располагал целой сетью подземных сооружений, из которых важнейшим является метро. От неглубокого залегания линии часто выходят на поверхность и идут по эстакадам. Общее протяжение линий метро было около 80 км.


Бомбардировки союзников привели к появлению в городе таких своеобразных сооружений, как башни ПВО (Flaktuerm). Это были бетонные башни высотой около 40 м, на крыше которых оборудовались установки зенитных орудий до 128-мм калибра. Также башни оснащались 20-мм и 37-мм автоматическими зенитными пушками. Башни ПВО строились в 1940–1941 гг. по проекту Шпеера, и по своему основному назначению они были убежищами для населения в период налетов. Считалось, что вероятность прямого попадания бомбы в башню ниже, чем в подземное убежище. Каждая башня по плану вмещала 18 тыс. человек. В Берлине было построено три таких гигантских сооружения. Это были Flaktuerm I в районе Зоопарка, Flaktuerm II во Фридрихсхайне (на востоке города) и Flaktuerm III в Гумбольтхайне (на севере города).


Помимо циклопических башен ПВО в городе было несколько десятков наземных убежищ (Luftschutzbunker) меньшего размера. Это были железобетонные сооружения высотой примерно 18 метров с квадратным основанием, с маленькими узкими окошками, а часто вовсе без них, разбросанные по всему городу. Многие из берлинских наземных убежищ (например, бункер у Ангальтского вокзала и на Альбрехтштрассе) сохранились до наших дней.


Местность, отравлявшая существование частей 1-го Белорусского фронта на пути к Берлину, сохранила некоторые свои особенности в черте города. Берлин пересекает множество естественных и искусственных водных рубежей и препятствий. К ним относятся р. Шпрее шириной до 100 м, протекающая через город с юго-востока на северо-запад, а также большое количество каналов, особенно в северо-западной и южной частях города. В связи с этим в городе много мостов. Городские надземные дороги проходят по стальным эстакадам и насыпям высотой до 10 м.


В 1939 г. в столице Третьего рейха проживало 4 321 000 человек. Однако гибель людей вследствие бомбардировок союзников, призыв на военную службу как мужчин, так и женщин и бегство почти миллиона горожан от бомбардировок в более безопасную сельскую местность в 1943–1944 гг. сократили эту цифру более чем на треть. В январе 1945 года население города оценивалось в 2 900 000 человек. Отток берлинцев из города в некоторой степени компенсировался накоплением в нем беженцев из занятых Красной армией районов Германии. В середине апреля в городе насчитывалось около 2–2,5 млн человек.


Наступая по улицам Берлина, советские корпуса и дивизии нацеливались на массивное здание в его центре — Рейхстаг. Оно было сооружено в конце XIX столетия для немецкого парламента. В ночь с 27 на 28 февраля 1933 г. Рейхстаг был подожжен неизвестными, Гитлер обвинил в поджоге коммунистов, и вскоре последовали ограничения прав и свобод. Фактически после поджога Рейхстага в Германии воцарилась однопартийная система, и парламент как таковой перестал существовать. Здание Рейхстага соответственно утратило свое первоначальное значение. Во время войны были даже планы переделки его в башню ПВО.


Хотя советские войска в Берлине стремились к Рейхстагу, мозговой центр Третьего рейха находился в другом месте. Бункер Гитлера располагался под старой Рейхсканцелярией на улице Вильгельмштрассе, 77. Это был один из комплекса правительственных зданий к юго-востоку от Рейхстага. Постройка бомбоубежища под Рейхсканцелярией, известного под обозначением Б207, началась в 1942 г. Оно дополняло старое бомбоубежище постройки 1936 г. и располагалось под сквером во дворе Рейхсканцелярии. Толщина перекрытий сооружения составляла 3,5 метра упрочненного бетона и обеспечивала достаточно надежную защиту от бомб. В бомбоубежище вели два входа, один из массивного сооружения во дворе Рейхсканцелярии и второй из старого бомбоубежища в подвале здания. Старое бомбоубежище получило наименование Vorbunker — передовой или «фронтовой» бункер. Бункер Б207 проектировался только как временное убежище и не предусматривал длительного проживания в нем, как это случилось волей обстоятельств. Это бомбоубежище тем более не проектировалось как центр управления войсками. Суммарная площадь помещений бункера фюрера составляла всего около 700 квадратных метров. При этом в бункере постоянно жили Гитлер и его приближенные (Ева Браун, Мартин Борман, Йозеф Геббельс, административный персонал), здесь же складировались продукты, действовал телефонный узел и проводились совещания. По воспоминаниям очевидцев, во всех помещениях бункера оставались голые бетонные стены, источавшие запах мокрого цемента. Постоянным звуковым фоном в бункере был равномерный гул системы вентиляции. В этом негостеприимном месте Гитлер оставался до самого конца. Ставка Верховного главнокомандования вермахта 20 апреля покинула Берлин и перебралась в Голштинию.


Готовил Берлин к обороне с января 1945 г. штаб III военного округа. 6 марта 1945 г. комендантом Берлина был назначен генерал-лейтенант Хельмут Рейман. Это был достаточно опытный военачальник. Рейман участвовал в войне с СССР с июня 1941 г., в 1944 г. командовал 11-й пехотной дивизией, воевавшей в районе Нарвы и Риги. Был награжден Рыцарским крестом и дубовыми листьями. Задачу Реймана нельзя было назвать простой: основные усилия командования группы армий «Висла» были сосредоточены на укреплении обороны на Одере. В распоряжении коменданта Берлина были только 92 батальона фольксштурма и отдельные части. Вообще сражение за Берлин характеризуется участием в нем целого «зоопарка» различных немецких частей. В частности, только 1-я гв. танковая армия опросом пленных выявила среди противостоявших немецких войск около 70 (!!!) частей и подразделений. Среди них были батальоны фольксштурма, полицейские участки, полицейские группы по откапыванию засыпанных после бомбардировки, охрана Берлинской тюрьмы, батальон шоферов, батальоны связи, строительные батальоны, батальон аэродромной комендатуры, крепостные противотанковые и пулеметные батальоны. Немецкая армия в Берлине была словно вывернута наизнанку, в бой пошли множество вспомогательных и учебных подразделений.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

Баррикада специальной постройки на подступах к Берлину. В случае прорыва советских танков сооружения их бревен и земли в верхней части баррикады подрывом специальных зарядов опрокидывались вниз и перегораживали проезд.

Система подготовки города к обороне была достаточно типичной для немецких «фестунгов» — массивные баррикады, подготовка зданий к обороне. Баррикады в Германии сооружались на промышленном уровне и не имели ничего общего с грудами хлама, которыми перегораживают улицы в период революционных волнений. Берлинские баррикады, как правило, имели 2–2,5 метра в высоту, 2–2,2 м в толщину. Сооружались они из дерева, камня, иногда рельс и фасонного железа. Часть улиц была полностью перегорожена баррикадами, не было оставлено даже проезда. По основным магистралям баррикады имели 3-метровый проезд, подготовленный к закрытию вагоном с землей, камнем и другими материалами. Подходы к баррикадам минировались. Все железнодорожные и автогужевые путепроводы были забаррикадированы. Подходы к мостам через каналы и выходы с мостов также имели баррикады. Одной из «находок» в обороне Берлина была танковая рота «Берлин», состоявшая из неспособных к самостоятельному передвижению танков. Они были вкопаны на перекрестках улиц и использовались как неподвижные огневые точки. Всего в состав роты «Берлин» входили 10 танков «Пантера» и 12 танков Pz.IV.


Однако подготовившему город к обороне генералу Рейману не суждено было войти в историю в роли защитника немецкой столицы. 23 апреля Гитлер заменил Реймана на 27-летнего подполковника Эриха Беренфенгера, кавалера Рыцарского креста с мечами и дубовыми листьями. Считалось, что энергичный подполковник лучше седовласого генерала. Однако в конечном итоге был сделан выбор в пользу генерала. С 24 апреля комендантом Берлина был назначен командир отошедшего на улицы города LVI танкового корпуса генерал артиллерии Гельмут Вейдлинг. Командный пункт Вейдлинга расположился в башне ПВО в Зоологическом саду.


Следует отметить, что первоначально генерал Вейдлинг вовсе не горел желанием стать защитником Берлина. Начальник артиллерии LVI танкового корпуса полковник Веллерман вспоминал о совещании, проходившем в штабе корпуса 22 апреля:

«На совещании присутствовали все командиры корпуса, которые могли прибыть, от командиров полков и выше. Генерал Вейдлинг сообщил им о создавшемся положении. С одной стороны, командующий 9-й армией угрожает ему расстрелом, если он немедленно не присоединится к 9-й армии. С другой стороны, Гитлер грозит ему тем же, если он со своим корпусом немедленно не войдет в Берлин. Но всем без исключения было ясно, что втянуть танковый корпус в развалины Берлина... означало бы бессмысленную и неминуемую смерть. Командующий корпусом решился на немедленный переход Шпрее, чтобы у Кёнигс-Вустерхаузена попытаться присоединиться к 9-й армии. Это отвечало той цели, которую мы постоянно имели в виду — вместе с другими корпусами 9-й армии обойти Берлин с юга. Все присутствующие одобрили этот план»{303}.


Вскоре Вейдлинг получил приказ из штаба 9-й армии, в котором ему предписывалось установить связь с 21-й танковой дивизией у Кляйн-Кинитца (в 12 км к западу от Кёнигс-Вустерхаузена) и тем самым воссоединиться с 9-й армией. Однако дальнейшее развитие событий получило неожиданный поворот. Вейдлинг был вызван в Рейхсканцелярию к Гитлеру. Начальник Генерального штаба Кребс объяснил ему, что главной задачей LVI танкового корпуса является оборона Берлина, а не соединение с 9-й армией. Вейдлинг немедленно связался со своим штабом и дал указания о смене задачи. Пока командир LVI корпуса отсутствовал, в штабе был получен приказ о его отстранении от должности и назначении вместо Вейдлинга генерала Бурмайстера (командира 25-й танко-гренадерской дивизии). На встрече с Вейдлингом фюрер подтвердил ему задачу обороны Берлина. Решение о смене Вейдлинга на Бурмайстера было отменено. На заданный Вейдлингом вопрос о том, кому он будет подчиняться, последовал ответ: «Непосредственно фюреру!» Получив новый приказ, дивизии LVI танкового корпуса развернулись почти на 180 градусов и начали занимать позиции в Берлине, усиливая сектора его обороны. Справедливости ради нужно сказать, что некоторые части LVI корпуса (9-я воздушно-десантная дивизия и дивизия «Мюнхеберг») уже были отброшены в Берлин. По приказу Вейдлинга дивизии его корпуса постепенно распределились по секторам обороны города. Северо-восточная часть города была передана 9-й воздушно-десантной дивизии, юго-восточная — «Нордланду», южная — «Мюнхебергу», юго-западная — 20-й танко-гренадерской дивизии, западная — 18-й танко-гренадерской дивизии.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

Какова была численность защитников Берлина? Традиционной для отечественной исторической литературы является оценка численности берлинского гарнизона в 200 тыс. человек. Однако эта цифра представляется завышенной примерно вдвое. Хорошую количественную оценку немецких войск в Берлине дает Зигфрид Кнаппе, в чине майора служивший начальником оперативного отдела LVI танкового корпуса. Он утверждает, что в подчинении корпуса во время штурма Берлина было пять дивизий численностью в две комплектные дивизии. Кнаппе оценивает численность соединений, подчиненных LVT корпусу, в 40 тыс. человек, а с учетом различных частей, находившихся на территории Берлина, — 60 тыс. человек и 50–60 танков. К цифре численности берлинского гарнизона, называемой в советских источниках, он относится скептически. Кнаппе считает эту цифру расчетной, исходя из штатной численности войск, а не из реального состояния к началу штурма города.


Помимо оценок Кнаппе есть конкретные цифры, приведенные в книге «The fall of Berlin» английских историков Энтони Рида и Дэвида Фишера. На 19 апреля в распоряжении военного коменданта Берлина генерал-лейтенанта Хельмута Реймана было 41 253 человека. Из этого числа только 15 000 были солдатами и офицерами вермахта, люфтваффе и кригсмарине. В числе остальных было 1713 полицейских, 1215 «гитлерюгендов» и представителей рабочей службы и 24 000 фольксштурмистов. Теоретически в течение шести часов мог быть поставлен под ружье призыв, называвшийся «Clausewitz Muster», численностью 52 841 человек. Но возможность такого призыва и его боевые возможности были достаточно условными. Кроме того, большой проблемой было вооружение и боеприпасы. Всего в распоряжении Реймана было 42 095 винтовок, 773 пистолетов-пулеметов, 1953 ручных пулеметов, 263 станковых пулеметов и небольшое число минометов и полевых орудий. Резюмируя состояние обороны города. Рид и Фишер называют Берлин «крепостью с бумажными стенами»{304}. В Берлине также дислоцировалось элитное подразделение «Караульный полк Великая Германия Берлин» (Wachregiment Grossdeutschland Berlin) под командованием майора Ленхофа. Отход в Берлин LVI танкового корпуса незначительно усилил гарнизон. Вейдлинг вспоминал: «56-й танковый корпус прибыл в Берлин, вернее, отступил в Берлин, имея в 18 мд до 4000 человек, в дивизии «Мюнхеберг» до 200 человек, артиллерию дивизии и четыре танка; мд СС «Нордланд» имела в своем составе 3500–4000 человек; 20 мд — 800–1200 человек; 9 адд — до 500 человек, но в Берлине она пополнилась до 4000 человек, т.е. 56 тк к началу своих операций непосредственно в Берлине насчитывал 13 000–15 000 человек»{305}. Разумеется, качественно регулярные войска превосходили фольксштурмистов, но их было недостаточно для эффективной обороны города. Особняком среди защитников Берлина стояла личная охрана Гитлера, насчитывавшая около 1200 человек.


Истина, как всегда, лежит посередине. Вышеприведенные цифры Кнаппе следует рассматривать как нижнюю оценку, а советскую — как верхнюю. О численности защитников Берлина также свидетельствует количество взятых в ходе капитуляции пленных. Численность берлинского гарнизона можно оценить в 100–120 тыс. человек.

23 апреля

Штурмовавшую Берлин группировку советских войск можно условно разделить на три группы: северную (3-я ударная и 2-я гвардейская танковая армии), юго-восточную (5-я ударная, 8-я гвардейская и 1-я гвардейская танковая армии) и юго-западную (войска 1-го Украинского фронта).

Северная группировка

Войска 3-й ударной армии 23 апреля вели бой в северо-восточной и северной части Берлина. Типичной для 3-й ударной армии в Берлинской операции была практика ротации дивизий в стрелковом корпусе. Корпуса наступали в двухэшелонном построении, с двумя дивизиями в первой линии и одной дивизией — во второй. Состав дивизий первого эшелона постоянно менялся. Например, в 79-м стрелковом корпусе 23 апреля наступали 207-я и 150-я стрелковые дивизии, а 171-я стрелковая дивизия была выведена во второй эшелон. Периодически корпуса разворачивали все три стрелковые дивизии в одну линию. Так были развернуты в линию дивизии 12-го гв. стрелкового корпуса 23 апреля. 23-я гв. стрелковая дивизия корпуса в ночь на 23 апреля овладела пригородом Панков и вела наступление в направлении пригорода Рейникендорфа. 52-я гв. стрелковая дивизия, очистив Вейсензее, вела уличные бои в северо-восточной части Берлина.


Командующий армией был недоволен темпами наступления. В. И. Кузнецов шифровкой высказал свое неудовольствие подчиненным ему командирам:

«В ночь на 23.4.45 и в течение дня войска армии фактически наступательных действий не вели. Командиры полков, дивизий и корпусов не потребовали от своих частей выполнения приказа на наступления, а их штабы (в особенности 207 и 150 сд 79 ск) потеряли управление частями и до 12.00 23.4.45 г. не знали, что делают войска и где они находятся. За 23.4 в результате плохой организации боя 23 и 52 гвсд 12 гвск продвинулись только на 200–250 метров»{306}.


Наступление 3-й ударной армии замедлилось в связи с втягиванием ее соединения в плотно застроенные районы. Фаустпатроны стали универсальным средством борьбы: обороняющиеся применяли их не только против бронетехники, но и против орудий, установленных на прямую наводку на улицах города. Потери 3-й ударной армии за 23 апреля составили 124 человека убитыми и 841 человек ранеными.


После выхода главной ударной группировки 1-го Белорусского фронта к Берлину, 2-я гв. танковая армия была перегруппирована в район к северо-западу от города. Армия С. И. Богданова, до этого наступавшая в боевых порядках общевойсковых армий, получила собственную полосу наступления. Также из 2-й гв. танковой армии был изъят 9-й гв. танковый корпус для действий к западу от Берлина.


В 22.40 22 апреля командующий 2-й гв. танковой армией приказал:

«2 гв. ТА из района Розенталь, приг. Панков наносит удар в общем направлении стрельбище Тегель, Сименсштадт, Вестенд и выходит в район Рулебен, иск. Груневальд, Шарлотенбург.

Командиру 1 МК — корпус вывести из боя и к 5.00 23.4.45 сосредоточить западнее Розенталь, Витенау, Борзигвальде, западная часть стрельбища Тегель и, переправившись через канал Берлин-Шпандауэр-Шиффартс, овладеть западной частью Сименсштадт. В последующем форсировать р. Шпрее и овладеть районом Рулебен, иск. Эйхкампф, Вестенд.

Командиру 12. гв. ТК корпус к 5.00 23.4.45 вывести из боя и сосредоточить в Хайнерсдорф. С 6.00 23.4.45 во взаимодействии с 1 МК наступать в направлении приг. Панков, приг. Рейникендорф, переправиться через канал Берлин-Шпандауэр-Шиффартс, овладеть восточной частью Симменсштадт. В последующем форсировать р. Шпрее и занять район Шарлоттенбург»{307}.


Этим приказом 2-я гв. танковая армия выводилась из боев за Берлин и направлялась на юго-запад, в направлении берлинских пригородов. Пригороды с разреженной, в сравнении с центральной, частью города были соразмерной с возможностями механизированных соединений целью.


Выполняя приказ командующего армией, 1-й механизированный корпус к полуночи 22 апреля вышел из боя за Вейсензее и ночным маршем сосредоточился в назначенном районе. В 11.00 корпус перешел в наступление и к 3.00 захватил станцию Виттенау. 12-й гв. танковый корпус в 21.00 22 апреля вышел из боя и к 5.00 сосредоточился на исходных позициях для наступления. В наступление корпус перешел синхронно со своим соседом — в 11.00 23 апреля. К исходу дня корпус вышел к каналу Берлин-Шпандауэр-Шиффартс и уткнулся во взорванные переправы. Предстоял традиционный для Берлинской операции конвейер с форсированием канала пехотой, расширением плацдарма, постройкой моста или понтонной переправы для тяжелой техники.

Юго-восточная группировка

Для форсирования Шпрее 5-й ударной армии были приданы катера Днепровской флотилии. Это были связные полуглиссеры, вооруженные одним пулеметом «Максим». Полуглиссеры были подвезены к намеченному району на автомашинах, выгружены и спущены на воду. В 1.45 23 полуглиссер № 111 переправил первых 15 разведчиков на другой берег Шпрее. В ту ночь переправлялись передовые подразделения 301-й и 230-й стрелковых дивизий. Переправу прикрывала артиллерия.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

Полуглиссер Днепровской флотилии на Шпрее.

С утра 23 апреля 5-й ударной армии был подчинен в качестве средства поддержки пехоты 11-й танковый корпус И. И. Ющука. По приказу Н. Э. Берзарина танковые бригады корпуса были приданы стрелковым корпусам и распределены по дивизиям:

36-я танковая бригада с 1071-м легко-артиллерийским полком — 85-й стрелковой дивизии 26 стрелкового корпуса;

65-я танковая бригада с 50-м тяжелым танковым полком и 243-м минометным полком — 60-й стрелковой дивизии 32-го стрелкового корпуса;

20-я танковая бригада с 1493-м самоходно-артиллерийским полком — 230-й стрелковой дивизии 9-го стрелкового корпуса.


22 апреля в соединениях 5-й ударной армии были созданы штурмовые группы для ведения городских боев. Состав групп варьировался от соединения к соединению. Например, в 60-й гв. стрелковой дивизии штурмовая группа состояла из стрелковой роты (40 человек), двух станковых пулеметов, двух 45-мм орудий, одной 76-мм дивизионной и одной 76-мм полковой пушки, одной-двух 122-мм гаубиц, двух СУ-76 или одного танка ИС-2. В 301-й стрелковой дивизии штурмовые группы состояли из двух отделений стрелков (15 человек), отделения саперов (5 человек), двух танков или САУ, одной-двух 76-мм дивизионных пушек или 122-мм гаубиц.


Задачей 1-й гв. танковой и 8-й гв. армий был охват Берлина с юга. Противником двух армий в юго-восточных районах Берлина были остатки дивизии СС «Нордланд» и отдельные части берлинского гарнизона. Первой неприятностью на пути выполнения задачи захвата юго-восточной части Берлина была р. Шпрее. Для форсирования реки 8-й гв. армии был передан 273-й батальон амфибий. 29-му гв. стрелковому корпусу придавались одна рота и два взвода батальона (47 «Фордов»), а 28-му гв. стрелковому корпусу — одна рота и один взвод (40 «Фордов»). Плацдарм на Шпрее был захвачен во второй половине дня 82-й и 27-й гв. стрелковыми дивизиями 29-го гв. стрелкового корпуса в районе Адлерсхофа. Для переправы использовались подручные средства, амфибии и частично взорванный мост. Поддержку форсирования осуществляла артиллерия армии с плотностью до 200 стволов на километр фронта. После захвата плацдарма началось строительство понтонного моста, по которому переправлялись танки и САУ. 23 апреля в оперативное подчинение 8-й гв. армии вошла 64-я гв. танковая бригада (40 Т-34) из состава 1-й гв. танковой армии.


1-я гв. танковая армия вышла к Шпрее несколько севернее 8-й гв. армии. На 8.00 23 апреля 11-й гв. танковый корпус насчитывал боеготовыми 57 Т-34, 18 ИСУ-122, 8 СУ-100, 5 СУ-85, 2 СУ-57, 10 СУ-76: 8-й гв. механизированный корпус — 72 Т-34, 8 ИС-2, 9 СУ-100, 4 СУ-85, 2 СУ-57, 17 СУ-76.


На северном фланге армии М. Е. Катукова наступал 11-й гв. танковый корпус. В первой половине дня корпус форсировал р. Вуле и вышел к р. Шпрее в районе Карлсхорста и Обер-Шеневейде. Южнее 11-го гв. танкового корпуса наступал 8-й гв. механизированный корпус; Ранним утром бригады корпуса И. Ф. Дремова форсировали р. Вуле и вышли к р. Шпрее. Танковой армии М. Е. Катукова был придан 274-й батальон амфибий. 21-я гв. механизированная бригада с утра мотопехотой форсировала р. Шпрее в районе Кепеника (восточнее точки слияния Даме и Шпрее). Силами приданного 274-й батальона амфибий мотопехота бригады форсировала Даме. В дальнейшем бригада вела бой в восточной части Адлерсхофа. Танки бригады переправились через р. Шпрее на трех паромах к 20.30.

Юго-западная группировка

Попытка И. С. Конева упредить войска 1-го Белорусского фронта в выходе к Берлину потерпела неудачу еще на начальном этапе. 3-я гв. танковая армия застряла на Барут-Цоссенском рубеже, а затем не смогла с ходу преодолеть Тельтов-канал. Поэтому в период, когда армии 1-го Белорусского фронта уже вышли на берлинские улицы в районе Вейсензее, 3-я гв. танковая армия готовилась к переправе через Тельтов-канал в юго-восточной части Большого Берлина. Наступление было назначено на 7.00 24 апреля. Во взаимодействии с механизированными соединениями 3-й гв. танковой армии должны были наступать подтянувшиеся к Берлину стрелковые дивизии 28-й армии. Совместно с 6-м гв. танковым корпусом должна была наступать 48-я стрелковая дивизия, с 9-м механизированным корпусом — 61-я стрелковая дивизия.

Помимо соединений 3-й гв. танковой армии к Тельтов-каналу вышел 10-й гв. танковый корпус 4-й гв. танковой армии. По приказу Д. Д. Лелюшенко корпусу ввиду предстоящих уличных боев была придана 350-я стрелковая дивизия. К 12.40 23 апреля корпус 62-й гв. танковой бригадой вышел к Тельтову, а 61-й гв. танковой бригадой продвигался на запад, в направлении Новавес. К исходу дня к Тельтов-каналу вышли 63-я гв. танковая бригада и 29-я гв. мотострелковая бригада.

Итогом торопливых решений 17–20 апреля был аншлаг, созданный 23 апреля на южных подступах к Берлину подвижными и стрелковыми соединениями 1-го Украинского фронта.

24 апреля

Директивой командующего 1-го Белорусского фронта № 00603/оп войскам детализировалась технология городских боев. В частности, рекомендовалось включать в состав штурмовых отрядов 8–12 орудий калибром от 45 мм до 203 мм, 4–6 минометов 82–120-мм.

Северная группировка

3-я ударная армия 24 апреля с боями продвигалась к центру Берлина, овладела пригородом Рейникендорф и вышла на северный берег канала Берлин-Шпандауэр-Шиффартс в районе Фолькс-парка. Южнее канала простирался большой парк Симменсштадт, а юго-восточнее — жилой массив района Плетцен-зее. Канал Берлин-Шпандауэр-Шиффартс при ширине 75 метров имел глубину 2–3 метра. Усложняли форсирование отвесно опускавшиеся к зеркалу воды бетонированные стены канала. Все мосты через канал были взорваны. В полночь 207-я стрелковая дивизия 79-го стрелкового корпуса двумя батальонами форсировала канал и ночью вела бои по его расширению. Была также предпринята попытка найти маршрут обхода. В 16.00 24 апреля 150-я стрелковая дивизия получила от командира корпуса приказ выйти к химическим и газовым заводам, найти переправу и к исходу 25 апреля выйти в район железнодорожной станции в 1 км западнее Рейхстага.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

122-мм гаубица на улицах Берлина. Наряду с ЗИС-3 это дивизионное орудие широко использовалось на прямой наводке в уличных боях.

Ведение боевых действий в городе, в котором осталось неэвакуированное население, было сопряжено с большими трудностями морального и тактического характера. Как отмечалось в журнале боевых действий 3-й ударной армии:

«Очищение кварталов Берлина от войск противника затрудняется наличием неэвакуированного населения. Снайперы и отдельные группы солдат противника переодеваются в гражданскую одежду и скрываются в массе берлинских жителей. Это затрудняет борьбу с ними и ведет к порядочным потерям (особенно в офицерском составе)»{308}.


Быстрого продвижения пока не получалось. 24 апреля В. И. Кузнецов устроил разнос командованию только что введенного в бой из резерва 7-го стрелкового корпуса:

«7 ск в течение истекших двух суток фактически топтался на одном месте. Все это происходило только потому, что лично командиры полков, дивизий и сам комкор по-настоящему бой не организовали и должной требовательности к своим подчиненным не проявили»{309}.


Для правого соседа 3-й ударной армии, 2-й гв. танковой армии 24 апреля также стало борьбой за преодоление канала Берлин-Шпандауэр-Шиффартс. Части 1-го механизированного корпуса к 8.00 24 апреля вышли на северный берег канала. Переправы, к которым вышли танкисты, были взорваны, и поиск невзорванных переправ маневрами вдоль канала успеха не принес. В течение дня корпус С. М. Кривошеина вел упорные бои за захват плацдармов на южном берегу канала Берлин-Шпандауэр-Шиффартс. Наиболее результативными были действия 19-й механизированной бригады, образовавшей плацдарм и успешно отразившей все контратаки на него. 12-й гв. танковый корпус основными силами 24 апреля также вышел к каналу Берлин-Шпандауэр-Шиффартс и вел бои за захват плацдарма.

Юго-восточная группировка

Второй день штурма города для стрелковых корпусов 5-й ударной армии прошел без громких успехов. Наступление 26-го гв. стрелкового корпуса по правому берегу р. Шпрее на запад от Силезского вокзала было встречено организованным огневым сопротивлением, и корпус успеха в продвижении не имел. Форсирование Шпрее 32-м стрелковым корпусом также пока не обещало решительного результата. К 24 апреля были захвачены два моста. Одним стрелковым батальоном 60-й гв. стрелковой дивизии был захвачен мост с Мален-штрассе, одним стрелковым батальоном 60-й гв. стрелковой дивизии и одним стрелковым полком 416-й стрелковой дивизии — мосте с Варшауэр-штрассе. Однако корпус не мог их использовать для переправы на левый берег Шпрее главных сил, так как противник жестким сопротивлением сковал действия передовых подразделений по расширению плацдарма. Мосты продолжали оставаться в зоне огня всех видов оружия. Форсирование же реки, минуя мосты, при ширине ее в полосе корпуса 125–175 метров под непрерывным и сильным огнем, было сопряжено с большими потерями в личном составе и технике.


Только 9-й стрелковый корпус полностью переправился на западный берег Шпрее дивизиями первого эшелона. Переправа поначалу происходила на полуглиссерах Днепровской флотилии, затем катера стали буксировать паромы с тяжелой техникой.


Форсирование Шпрее 1-й гв. танковой армией также шло с переменным успехом. 8-й гв. механизированный корпус к утру 24 апреля закончил форсирование Шпрее на 60-тонных паромах, наведенных в районе Кепеника. Переправившись на западный берег, корпус И. Ф. Дремова начал наступление в северо-западном направлении и овладел Иоганисталем, Адлерсхофом, Бамшуленвегом и Брицем. 20-я гв. механизированная бригада форсировала р. Шпрее мотопехотой в районе Обер-Шеневейде, а танками — на переправе главных сил корпуса. К 20.00 бригада захватила переправой через канал в районе Бамшулевега и к 20.00 вела бой в районе Келлнише Хайде.


11-й гв. танковый корпус теоретически находился в более выгодном положении — его частями был захвачен плацдарм севернее плацдарма 8-го гв. механизированного корпуса. Однако при попытке форсировать главными силами р. Шпрее в районе северо-восточнее Бамшуленвега встретил сильное огневое сопротивление. Мотопехота 27-й гв. мотострелковой бригады, захватившая плацдарм в предыдущий день, не смогла его расширить до вывода переправы из-под огня противника. Район переправы простреливался огнем всех видов оружия из каменных зданий в 200–300 м от реки.


Паром, наведенный с большими трудностями, в первый же рейс был обстрелян артиллерией, а переправляющийся на нем танк подожжен. Паром и танк затонули в 20 метрах от западного берега реки. Приказом М. Е. Катукова корпус А. Х. Бабаджаняна был в 12.30 развернут на переправу 8-го гв. механизированного корпуса. 45-я гв. танковая бригада переправилась через р. Шпрее в районе Кепеника. К исходу дня 11-й гв. танковый корпус вышел в пригород Трептов.


После захвата плацдарма на Шпрее 8-я гв. армия развивала наступление на северо-запад. 4-й гв. стрелковый корпус переправлялся на захваченный 28-м гв. стрелковым корпусом плацдарм. Его задачей было наступление вдоль железной дороги в районе Потсдамского и Ангальтского вокзалов. 29-й гв. стрелковый корпус должен был наступать на аэропорт Темпельхов. 28-й гв. стрелковый корпус должен был обеспечивать действия армии с юга и запада. Через Шпрее были переправлены танки и САУ. Так, 7-я гв. тяжелая танковая бригада в 11.00 24 апреля переправилась на паромах у Кепеника. Бригада ИСов была придана 29-му гв. стрелковому корпусу.


В 10.30 24 апреля 8-я гв. армия соединилась с 3-й гв. танковой армией 1-го Украинского фронта в районе Шенефельда. 4-й гв. стрелковый корпус вышел к Ландвер-каналу, а 28-й и 29-й гв. стрелковые корпуса — к Тельтов-каналу. Противник стремился остановить продвижение армии на рубеже двух каналов. Продвижение вперед было возможно после переправы через канал танков и артиллерии. Для наведения понтонного моста или паромной переправы требовалось расширением плацдарма вывести место форсирования из-под огня стрелкового оружия и града фаустпатронов. Танки 8-й гв. армии огнем с места поддерживали действия пехоты по захвату и расширению плацдарма. Борьба за Ландвер-канал в полосе 8-й гв. армии свелась к штурму невзорванного, но прикрываемого сильным огнем и баррикадами моста.

Юго-западная группировка

В 6.05 24 апреля по всему фронту 3-й гв. танковой армии началась мощная артиллерийская подготовка. Авиационная подготовка не проводилась из-за нелетной погоды. В 7.00 началось форсирование Тельтов-канала пехотой. На участке 9-го механизированного корпуса переправились подразделения 69-й механизированной бригады. Однако направление наступления корпуса было правильно оценено противником как наиболее опасное и выводившее прямо к Берлину. Поэтому немцами были приняты решительные контрмеры. 69-я бригада подверглась контратаке пехоты при поддержке танков и не смогла удержать плацдарм. За день бригада потеряла более 400 человек.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

«Студебеккер» с ЗИС-3 на буксире из 3-й гв. танковой армии форсирует Тельтов-канал по понтонному мосту. Рядом обломки взорванного моста.

Остальные корпуса армии П. С. Рыбалко сумели захватить и удержать плацдармы на северном берегу канала. Наилучший результат был достигнут 6-м гв. танковым корпусом. Преодолев канал, 22-я мотострелковая бригада отразила контратаки противника и создала предпосылки для постройки моста для переправы техники. На участке 7-го гв. танкового корпуса переправа была организована по обломкам моста у Штансдорфа. Однако после переправы на северный берег канала восьми СУ-76 под последней самоходкой мост обвалился. В итоге наиболее перспективным был признан плацдарм 6-го гв. танкового корпуса. Под прикрытием переправившихся частей корпуса армейские саперы навели два понтонных моста под грузы 30 тонн: один — в районе восточной части Тельтова, другой — в районе западной окраины Тельтова.


7-й гв. танковый корпус и 9-й механизированный корпуса были развернуты на переправы у Тельтова. В течение дня 24 апреля и ночи с 24 на 25 апреля на северный берег канала по наведенным мостам переправлялись части всех трех корпусов армии П. С. Рыбалко. По восточному мосту переправились 52, 53, 55 и 56-я гв. танковые бригады, по западному — 51-я и 54-я гв. танковые бригады и 9-й механизированный корпус. Полк ИСов оставался в резерве, переправа грузоподъемностью 60 тонн была наведена 25 апреля.


К исходу 24 апреля 6-й гв. танковый корпус полностью переправил все бригады на северный берег канала и, развивая наступление в пригороде Лихтерфельде, вышел на линию железной дороги Берлин — Потсдам.


10-й гв. танковый корпус двумя бригадами (62-й гв. танковой и 29-й гв. мотострелковой) пытался форсировать Тельтов-канал, но безуспешно. В итоге обе бригады были развернуты на переправу 3-й гв. танковой армии. 61-я и 63-я гв. танковые бригады действовали в направлении Потсдама, но также были остановлены перед каналом на подступах к городу.

25 апреля

Северная группировка

Войска 3-й ударной армии 25 апреля вели боевые действия за расширение плацдармов на канале Берлин-Шпандауэр-Шиффартс. Отправленная в обход 150-я стрелковая дивизия встретила сильное сопротивление и в середине дня вышла к каналу Берлин-Шпандауэр-Шиффартс на другом участке. В ночь с 25 на 26 апреля дивизия форсировала канал и занималась расширением захваченного плацдарма. Части 9-го танкового корпуса, танковые и самоходно-артиллерийские полки были распределены для непосредственной поддержки пехоты (см. таблицу). [623]

Справка о состоянии матчасти 9-го тк и отдельных полков 3-й ударной армии по состоянию на 24.00 24.4.45 г.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

ЦАМО РФ, ф. 317, оп. 4306, д. 505, л. 118.

25 апреля во 2-й гв. танковой армии стало днем сбора плодов борьбы за плацдармы на канале Берлин-Шпандауэр-Шиффартс в предыдущий день. В течение ночи на 25 апреля противник неоднократно пытался сбросить захвативший плацдарм батальон 19-й механизированной бригады в воду. Однако все атаки были отражены, а с утра 25 апреля батальон перешел в наступление и успешно расширил плацдарм до размеров, позволяющих беспрепятственно переправлять технику. Главные силы 19-й механизированной бригады к утру 25 апреля форсировали канал и начали продвижение вперед. На плацдарм 19-й мехбригады были рокированы 219-я танковая бригада и 37-я механизированная бригада.


Успешное «вскрытие» плацдарма 1-м механизированным корпусом способствовало успеху 12-го гв. танкового корпуса. 48-я гв. танковая бригада корпуса была развернута на переправу соседа и в 21.00 уже завязала бой на территории заводов Симменсштадта. Основные силы 12-го гв. танкового корпуса начали переправу через канал Берлин-Шпандауэр-Шиффартс через переправу 1-го мехкорпуса в 18.00 25 апреля.


Однако нельзя сказать, что 12-й гв. танковый корпус паразитировал на успехе соседа. 34-я гв. мотострелковая бригада корпуса добилась крупного успеха абсолютно самостоятельно. Выйдя к взорванным переправам через канал Берлин-Шпандауэр-Шиффартс, подразделения бригады стали нащупывать слабое место в обороне противника. Оно обнаружилось в месте, где канал разделяется на два рукава. Здесь канал был технически труднее преодолим и поэтому захват плацдарма в этой точке оказался для противника полной неожиданностью. Средством форсирования канала стали лодки, найденные саперами на озере Плетцензее.


Закончив переправу и подтянув артиллерию, 34-я гв. мотострелковая бригада начала наступление и к 21.00 25 апреля захватила стадион Олимпия. Не останавливая продвижения вперед с наступлением темноты, бригада вышла к железнодорожному мосту через Шпрее. На мосту группа немецких саперов готовила его к взрыву. Быстрые и решительные действия предотвратили взрыв моста. В руках 12-го гв. танкового корпуса оказалась переправа, пригодная для танков и САУ.

Юго-восточная группировка

Лидирующее положение среди корпусов 5-й ударной армии по-прежнему занимал 9-й стрелковый корпус. Он продолжал наступать вдоль западного берега Шпрее с выпадом в тыл немецким частям перед фронтом соседнего 32-го стрелкового корпуса. Поскольку кровопролитная борьба за плацдармы пока не обещала успеха, усилия 32-го стрелкового корпуса были перенаправлены в полосу 26-го гв. стрелкового корпуса. В течение третьих суток боев за Берлин 5-я ударная армия продвинулась правым флангом и центром (26-й гв. стрелковый и 32-й стрелковый корпуса) на 450 метров и левым флангом (9-й стрелковый корпус) — на 2800 метров.


После Шпрее следующим препятствием на пути 1-й гв. танковой и 8-й гв. армий были Тельтов-канал и Ландвер-канал. В 8.00 25 апреля войска 8-й гв. армии возобновили штурм города. Крупным успехом дня был захват переправы через Ландвер-канал частями 57-й гв. стрелковой дивизии. Наступление ее частей было настолько стремительным, что противник не успел разрушить подготовленный к взрыву мост. После разминирования мост был использован для переправы танков и артиллерии на западный берег канала. Тельтов-канал был форсирован частями 74-й гв. стрелковой дивизии и 39-й гв. стрелковой дивизии.


В противоположность неуспеху в форсировании Шпрее в предыдущий день удача сопутствовала 25 апреля наступлению корпуса А. Х. Бабаджаняна. 11 гв. танковый корпус 40-й гв. танковой бригадой в 16.00 вышел к Ландвер-каналу и захватил исправную переправу. 44-я и 45-я гв. танковые бригады были развернуты на маршрут 40-й гв. танковой бригады. 8-й гв. механизированный корпус после напряженного боя форсировал Тельтов-канал севернее Брица и втянулся в уличные бои в паутине улиц к северу от канала.

Юго-западная группировка

25 апреля 3-я гв. танковая армия успешно развивала наступление веером с плацдарма у Тельтова. 7-й гв. механизированный корпус наступал на левом фланге, 6-й гв. танковый корпус — в центре и 9-й механизированный корпус — на правом фланге. В течение дня 7-й гв. танковый корпус очистил от противника берлинские пригороды Берлин-Эйгенхерт, Целендорф, Шлахтзее, Николазее. 9-й механизированный корпус наступал во фланг и тыл группировке противника, не позволившей корпусу форсировать Тельтов-канал. 6-й гв. танковый корпус лидировал наступление танковой армии П. С. Рыбалко на Берлин. В течение дня части корпуса очистили от противника район Далем и подошли к пригороду Шмаргендорф, за которым уже начинались кварталы плотной застройки, собственно город Берлин.


Совместно с 3-й гв. танковой армией в районе Далема действовали три бригады 10-го гв. танкового корпуса 4-й гв. танковой армии. 61-я гв. танковая бригада того же корпуса, оставшаяся на южном берегу канала, пыталась пробиться на запад в Потсдам, но без особого успеха.


Продвигаясь к Берлину, частям 3-й гв. танковой армии пришлось пожинать плоды выхода в полосу соседнего фронта. Во второй половине дня 25 апреля бомбардировочная авиация 1-го Белорусского фронта с больших высот бомбила боевые порядки армии Рыбалко. Было убито и ранено до 100 человек, сожжено 16 автомашин и разбито 6 орудий.

26 апреля

Северная группировка

Успешно преодолев канал Берлин-Шпандауэр-Шиффартс, войска 3-й ударной армии 25 апреля вышли к следующей водной преграде — каналу Фарбингдус. 150-я стрелковая дивизия в 12.00 после сильной артподготовки атаковала мост через канал, но прорваться через него не смогла. 171-я стрелковая дивизия в 3.15 одним полком форсировала пехотой Фарбингдус-канал. Однако после ряда контратак противника при поддержке бронетехники плацдарм пришлось эвакуировать. 12-й гв. стрелковый корпус в течение дня выбил противника из нескольких кварталов, при этом атаки 52-й гв. стрелковой дивизии вообще успеха не имели.


Захваченный 34-й гв. мотострелковой бригадой 2-й гв. танковой армии железнодорожный мост через Шпрее был приспособлен для переправы танков к 6.00 26 апреля. Однако по условиям местности мост находился на возвышенности. Поэтому появляющиеся на нем танки становились прекрасной мишенью для артиллерии противника. Ввиду ожесточенного артобстрела моста было решено отложить переправу 12-го гв. танкового корпуса на темное время суток.


В полосе своего наступления 1-й механизированный корпус уперся в череду взорванных переправ через Шпрее. Поэтому во второй половине дня 26 апреля корпус С. М. Кривошеева пытался образовать плацдармы на южном берегу реки. Расширение захваченных мотопехотой плацдармов затруднялось наличием у противника бронетехники. Переправившаяся через Шпрее мотопехота 35-й механизированной бригады была контратакована 4 САУ при поддержке батальона пехоты и была вынуждена отойти в исходное положение. Мотопехота 37-й механизированной бригады также столкнулась с серьезными трудностями при расширении плацдарма, захваченного у ипподрома.

Юго-восточная группировка

В наступлении 5-й ударной армии по-прежнему лидировал 9-й стрелковый корпус. За день корпусом были очищены от противника 80 кварталов. 26-й гв. стрелковый и 32-й стрелковый могли похвастаться захватом всего нескольких кварталов.


26 апреля 1-я гв. танковая армия развивала наступление в северо-западном направлении, ведя упорные уличные бои в районе Нейкельна. В результате ожесточенных боев войска армии за день овладели 30 кварталами города Берлин. Противник оказывал противодействие огнем прямой наводки артиллерии, танков и САУ, залповым огнем фаустпатронов.


Центральной фигурой в уличных боях стала штурмовая группа. Штурмовые группы, сколоченные в частях армии в период подготовки к Берлинской операции, к началу штурма Берлина фактически распались в результате напряженных боев на подступах к городу. Восстанавливать группы пришлось на ходу, в ходе боев. Это обстоятельство, а также острый недостаток своей пехоты в значительной степени понизили эффективность действий штурмовых групп.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

76-мм дивизионная пушка ЗИС-3 в уличном бою. Эти орудия были одними из основных артиллерийских средств штурмовых групп.

Штурмовые группы создавались в корпусах армии Катукова из расчета 2–3 на бригаду с учетом того, что к этому времени бригады имели незначительное количество танков и мотопехоты. В частности, в 20-й гв. механизированной бригаде были созданы две штурмовые группы:

штурмовая группа № 1.

а) подгруппа блокирования (взвод мотопехоты, отделение саперов);

б) подгруппа обеспечения (два взвода мотопехоты, взвод ПТР);

в) два 76-мм и одно 57-мм орудие;

штурмовая группа № 2.

а) подгруппа блокирования (взвод мотопехоты, отделение саперов);

б) подгруппа обеспечения (два взвода мотопехоты, рота ПТР);

в) два 76-мм и два 57-мм орудия.


Обе группы действовали по одной улице (одна — по правой стороне, другая — по левой). Подгруппы блокирования подрывали дома, блокировали огневые точки. Подгруппа обеспечения одной штурмовой группы своим огнем обеспечивала действия подгруппы блокирования соседей, двигающихся по другой стороне улицы. Танки бригады (на 26 апреля их в 20-й гв. мехбригаде оставалось всего 8) обеспечивали огнем продвижение штурмовых групп.


Штурмовые группы также были основой действий пехоты 8-й гв. армии. Используя опыт уличных боев в Познани, штурмовые группы успешно продвигались вперед, от одного квартала к другому, окружали и уничтожали разрозненные группы противника. Глубокое вклинение штурмовых групп нарушало общую систему обороны, и она рассыпалась. Штурмовой отряд 82-й гв. стрелковой дивизии, приобретший большой опыт в Познани, смелыми и решительными действиями прорвался вперед и к 12.00 вышел в район тюрьмы севернее аэропорта Темпельхоф. Главные силы 82-й и 27-й гв. стрелковых дивизий, используя успех штурмового отряда и уничтожая оставшиеся группы противника, вплотную подошли к аэропорту Темпельхоф.

Юго-западная группировка

26 апреля первые части армии П. С. Рыбалко наконец пробились на улицы Берлина. 6-й гв. танковый корпус быстро продвигался вперед, овладев в течение дня всем районом берлинских пригородов Шмаргендорф и Рейгау. После этого 51-я гв. танковая бригада вышла к станции Шмаргендорф круговой железной дороги. Наступление 9-го механизированного корпуса против своих старых оппонентов в форсировании канала Тельтов развивалось 26 апреля не слишком успешно. Корпус имел незначительное продвижение в наступлении по обе стороны железной дороги.


Одновременно 26 апреля произошел прорыв из хальбского «котла» части сил окруженных к юго-западу от Берлина войск 9-й армии. Это событие заставило И. С. Конева принимать срочные меры. К Баруту были направлены 63-я танковая бригада 4-й гв. танковой армии, 54, 50 и 96-я стрелковые дивизии 28-й армии.

27 апреля

Северная группировка

Выволочка, устроенная командующим 3-й ударной армией в адрес командира 7-го стрелкового корпуса В. А. Чистова, на следующий день привела к его смене на генерал-полковника Я. Т. Черевиченко. Впрочем, смена командования на темпы продвижения корпуса не повлияла. 12-й гв. стрелковый корпус 3-й ударной армии 27 апреля имел незначительное продвижение вперед. 23-я и 52-я гв. стрелковые дивизии заняли несколько кварталов, 33-я гв. стрелковая дивизия — буквально несколько зданий. Потерпевшие неудачу в форсировании Шпрее 26 апреля дивизии 79-го стрелкового корпуса были развернуты на новое направление. В течение ночи и с утра 27 апреля дивизии корпуса очистили от противника кварталы юго-восточнее Симменсштадта и вышли на берег Шпрее. 171-я стрелковая дивизия форсировала Фербингдус-канал и заняла исходное положение для штурма Моабита.


С утра 27 апреля подразделения 1-го механизированного корпуса отражали контратаки противника на захваченные на южном берегу Шпрее плацдармы. Отразив все атаки, бригады перешли в наступление. Расширяя плацдарм, мотострелковые батальоны бригад в 14.30 27 апреля соединились с частями 55-й гв. танковой бригады 7-го гв. танкового корпуса 3-й гв. танковой армии. Войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронта соединились к западу от Берлина, окончательно изолировав гарнизон города от цепочки озер к западу от Берлина.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

203-мм гаубица Б-4 на улицах Берлина. Снимок сделан из брошенного трамвая.

Наметившаяся встреча двух фронтов заставила С. И. Богданова развернуть корпус С. М. Кривошеина на Берлин. Задача очистки западных пригородов Берлина была решена, и первоочередной задачей наступления становился Шарлоттенбург. В 10.00 27 апреля командующий 2-й гв. танковой армией приказал:

«Командиру 1 МК — переправу через р. Шпрее произвести на участке 12-го гв. танкового корпуса, после переправы овладеть юго-восточной частью Вестенд, юго-западной частью Шарлоттенбург. В дальнейшем наступать в направлении Нойекант-штрассе, Зоологический сад, Тиргартен-штрассе, частью сил наступать по южному берегу Ландвер-канал»{310}.


Главные силы 1-го механизированного корпуса выступили в район переправ 12-го гв. танкового корпуса и к 16.00 переправились через р. Шпрее в районе станции Юнгфернхайде. В 18.00 бригады корпуса С. М. Кривошеева уже наступали по берлинским улицам. В заслоне на прежнем направлении наступления была оставлена 19-я механизированная бригада.


Тем временем 12-й гв. танковый корпус под покровом темноты к 6.00 27 апреля переправил на южный берег Шпрее 49-ю гв. танковую бригаду. Наступая на юг, во второй половине дня бригада вышла к станции Вестенд, от которой двинулась на запад. Под сильным огнем бригада медленно, но верно продвигалась в направлении парка Тиргартен. Вскоре переправились через Шпрее остальные бригады корпуса. К концу дня 12-й гв. танковый корпус глубоко вклинился в один из центральных районов Берлина — Шарлоттенбург. 27 апреля 2-й гв. танковой армии была передана 2-я гаубичная артиллерийская бригада Войска Польского.

Юго-восточная группировка

За день 27 апреля войска 5-й ударной армии очистили от противника свыше 40 кварталов. За 26 и 27 апреля продвижение 5-й ударной армии составило 1250 метров. До Рейхстага оставалось 2250 метров по прямой. В заключительный период боев за Берлин состав штурмовых групп соединений 5-й ударной армии уменьшался, их численность редко превышала 15 человек. В батальонах первых эшелонов с успехом действовали штурмовые группы из 3–5 автоматчиков, 1–2 снайперов, 1 пулеметчика, 2–3 саперов, 1–2 химиков. Сокращение состава штурмовых групп объяснялось не только понесенными потерями, но и сужением полос наступления по мере приближения к центру города. Стрелковый полк наступал в этот период на фронте 200–250 м.


В ночь на 27 апреля и в течение дня 27 апреля войска 1-й гв. танковой армии во взаимодействии с 8-й гв. армией продолжали наступление, в результате которого к 15.00 выбили противника из 80 кварталов Берлина и вышли к железнодорожному узлу южнее Ангальтского и Потсдамского вокзалов (южнее канала).


Гвардейцы М. Е. Катукова, несомненно, были элитой Красной армии и вполне достойными кандидатами на роль покорителей Рейхстага. После выхода танковой армии к двум вокзалам командующий фронтом поставил М. Е. Катукову задачу: с овладением железнодорожным узлом южнее Ангальтского и Потсдамского вокзалов танковым корпусом форсировать канал западнее Потсдамского вокзала и нанести удар в направлении Рейхстага.


В соответствии с возложенной на него Жуковым почетной миссией командующий 1-й гв. танковой армией приказал:

«11 гв. тпк с прежними частями усиления и 274-м батальоном особого назначения с овладением сетью ж.д. путей южнее Ангальтского и Потсдамского вокзалов и выходом на рубеж Потсдамер штрассе форсировать канал на участке Потсдамский вокзал, Виктория штрассе и нанести удар на север вдоль Герман Геринг штрассе и овладеть Рейхстагом»{311}.


Как мы видим, 274-й батальон амфибий был отобран у корпуса И. Ф. Дремова и передан корпусу А. Х. Бабаджаняна. Задачей 8-го гв. механизированного корпуса было овладение юго-западной частью парка Тиргартен, войдя в связь с 2-й гв. танковой армией.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

Танки ИС-2 7-й гв. тяжелой танковой бригады на улицах Берлина.

Если нанести поставленную Катуковым задачу 11-го гв. танкового корпуса на карту Берлина, то с высоты сегодняшнего знания нельзя не удивиться заключенному в ней парадоксу. Корпус Амазаспа Бабаджаняна должен был пройти мимо бункера фюрера и выйти к зданию, имеющему преимущественно символическое значение.


Тем временем стрелковые части 8-й гв. армии вышли к Ландвер-каналу южнее Ангальтского вокзала, к юго-востоку от Рейхсканцелярии. В 9.00 27 апреля к мосту через канал вышли танки ИС-2 104-го полка 7-й гв. тяжелой танковой бригады совместно с частями 82-й гв. стрелковой дивизии. Перед мостом было построено несколько баррикад и завалов. Из-за баррикад и из зданий на северном берегу канала ИСы и двигающихся впереди них пехотинцев встретил шквал огня. К вечеру 27 апреля к передовым частям подтянулись основные силы 7-й гв. танковой бригады и 82-й гв. стрелковой дивизии.

Юго-западная группировка

Быстро пробившись к Берлину после форсирования Тельтов-канала, 3-я гв. танковая армия 27 апреля почувствовала горький вкус постепенного прогрызания обороны противника в городских кварталах. 6-й гв. танковый корпус встретил упорное сопротивление противника на рубеже кольцевой железной дороги и продвижения почти не имел. Также неуспешными были действия частей 10-го гв. танкового корпуса 4-й гв. танковой армии. 61-я гв. танковая бригада корпуса вела бои за Потсдам, но успеха не имела. В Потсдаме оборонялась наспех созданная дивизия «Потсдам» под командованием бывшего коменданта Берлина Рейнмана. 63-я гв. танковая бригада и 350-я стрелковая дивизия 27 и 28 апреля без особого успеха вели боевые действия у острова Ванзее. Переправиться через канал и захватить остров не удалось.


Вторжение 9-го механизированного корпуса в район Фриденау и выход на Хаупт-штрассе было слабым утешением. До Рейхстага частям механизированного корпуса оставалось 8 км. Преодоление этих 8 км по берлинским улицам могло занять несколько суток. 7-й гв. танковый корпус тем временем продвигался дальше на север, мимо Берлина, навстречу 2-й гв. танковой армии 1-го Белорусского фронта.


Угроза прорыва немцев из хальбского «котла» заставила П. С. Рыбалко поднять по тревоге 71-ю механизированную бригаду и направить ее в Шперенберг. 16-я самоходно-артиллерийская бригада и 57-й гв. тяжелый танковый полк оставались в районе Берлинерринг, в качестве резерва на случай прорыва противника из хальбского «котла» в Берлин.

28 апреля

Северная группировка

В течение 28 апреля важнейшим направлением наступления 3-й ударной армии был район Моабита, лежавший непосредственно к северу от Рейхстага. 150-я и 171-я стрелковые дивизии совместными усилиями очистили от противника тюрьму политических заключенных «Моабит». К концу дня части 79-го стрелкового корпуса очистили от противника район Моабит и вышли на берег р. Шпрее. 7-й стрелковый корпус в 10.10 после артподготовки перешел в наступление, но успеха не имел. 12-й гв. стрелковый корпус силами 33-й стрелковой дивизии овладел несколькими кварталами, остальные дивизии корпуса продвижения не имели.


Корпуса 2-й гв. танковой армии 28 апреля наступали с запада в направлении парка Тиргартен. В центральной части города им пришлось столкнуться с вкопанными в землю танками роты «Берлин». 219-я танковая бригада в районе станции метро на Кайзер-дамм-Бисмарк-штрассе встретила сильный огонь врытых в землю танков. Бригадой был предпринят обходной маневр. Позднее эти вкопанные в землю танки были уничтожены 35-й механизированной бригадой того же корпуса С. М. Кривошеева. 12-й гв. танковый корпус к вечеру 28 апреля подошел к Ландвер-каналу на подступах к парку Тиргартен.

Юго-восточная группировка

Продолжая упорные бои на улицах Берлина, войска 5-й ударной армии на отдельных участках продвинулись вперед и очистили от противника 27 кварталов. Наиболее успешно продвигался 9-й стрелковый корпус, выбивший противника из 23 кварталов. 28 апреля в оперативное подчинение 5-й ударной армии прибыли для разрушения особо прочных зданий города два дивизиона (331-й и 332-й) 305-мм орудий. Они заняли позиции в районе станции Лихтенберг.


По мере продвижения советских войск к центру города, сопротивление противника становилось все более ожесточенным. Остатки берлинского гарнизона упорно оборонялись, используя водные рубежи и оборонительные сооружения. В этот период бои шли уже не за улицы и кварталы, а за отдельные здания и перекрестки улиц. Бои в каменных джунглях не прекращались даже после захвата того или иного объекта. Отдельные пехотинцы и фаустники, используя развалины зданий и действуя поодиночке, выводили из строя технику, наносили потери в людях даже в тылу наступающих частей.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

Подбитая «Пантера» (предположительно из танковой роты «Берлин»), вкопанная на перекрестке улиц. Обратите внимание на пробоины в борту башни и развернутое назад орудие. Судя по всему, танк был подбит в результате обхода с фланга.

Махина танковой армии М. Е. Катукова, будучи зажатой в узкой полосе, ограниченной несколькими улицами, была вынуждена действовать ограниченным числом танков и САУ. Остальная техника стояла на улицах в колоннах, неся потери от артиллерии и затаившихся в развалинах фаустников и просто фольксштурмистов и гитлерюгендов с винтовками и автоматами. Расширить полосу, однако, было невозможно из-за недостатка пехоты в корпусах армии. К моменту начала боев на улицах Берлина 1-я гв. танковая армия имела в танковых бригадах по 80–100 человек мотопехоты, а в механизированных бригадах — 300–450 человек мотопехоты. В ходе боев, в связи со значительными потерями, количество мотопехоты сократилось еще больше. Это привело к тому, что вся тяжесть уличных боев была переложена на танки, САУ и артиллерию. Кроме того, не имея достаточного количества мотопехоты, части не имели возможности очищать от мелких групп противника уже пройденные с боем кварталы. Лишь частично мотопехоту удалось пополнить за счет тылов и частей боевого обеспечения. Также были изъяты автоматчики из специальных частей — мотоциклетных, химических и т.п.


Быстрый прорыв к Рейхстагу 11-го гв. танкового корпуса не состоялся. 40-я гв. танковая бригада с батальоном 27-й гв. мотострелковой бригады к 13.00 вышла к переправе через Ландвер-канал на Флот-Велль-штрассе (непосредственно к югу от комплекса правительственных зданий). Здесь бригаду встретила баррикада, которая была расчищена только к 22.00. После преодоления баррикады 40-я танковая бригада попыталась форсировать канал, но была встречена сильным огнем противника и успеха не имела. 44-я и 45-я гв. танковые бригады и два батальона 27-й гв. мотострелковой бригады добились несколько лучшего результата. Им удалось форсировать Ландвер-канал, и к 22.00 они вели бои в районе восточнее Ангальтского вокзала. Совместно с двумя бригадами корпуса А. Х. Бабаджаняна наступали дивизии 29-го гв. стрелкового корпуса 8-й гв. армии. Они форсировали Ландвер-канал и завязали бои за Ангальтский и Потсдамский вокзалы. Вследствие взрыва переправ в полосе 82-й гв. стрелковой дивизии, ИСы 7-й гв. танковой бригады переправились через Ландвер-канал восточнее, в полосе 74-й гв. стрелковой дивизии. Попытки танкистов пробиться к пехоте 82-й гв. стрелковой дивизии к успеху не привели, было потеряно 4 ИС-2 сожженными и 1 подбитым.


8-й гв. механизированный корпус наступал в направлении Зоологического сада и в течение дня очистил от противника 60 кварталов города. К 22.00 28 апреля корпус с боями вышел в кварталы в 300–500 м юго-восточнее Зоологического сада. Здесь части корпуса И. Ф. Дремова были задержаны сильным огнем противника из района Зоологического сада.

Юго-западная группировка

Поскольку 27 апреля наступление 3-й гв. танковой армии в глубь берлинских улиц было неуспешным, И. С. Конев сделал следующий ход: все корпуса армии П. С. Рыбалко были развернуты на Берлин и усилены пехотой 28-й армии. В 20.45 27 апреля П. С. Рыбалко поставил задачу частям армии во взаимодействии с 20-м стрелковым корпусом 28-й армии полностью овладеть юго-западной частью Берлина и выйти на Ландвер-канал.


9-й механизированный корпус получил задачу наступать во взаимодействии с 61-й стрелковой дивизией в общем направлении на парк Генриха V, Виктория-штрассе, к исходу 28 апреля выйти на Ландвер-канал.


6-й гв. танковый корпус получил задачу во взаимодействии с 48-й стрелковой дивизией наступать в общем направлении ст. Шмаргендорф, Пройсен-парк, Виланд-штрассе и к исходу 28 апреля выйти на Ландвер-канал.


7-й гв. танковый корпус получил задачу во взаимодействии с 20-й стрелковой дивизией наступать в общем направлении на Зоологический сад.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

Уличный бой в Берлине. Станковый пулемет «Максим» прошел с Красной армией от первого дня войны до последнего.

С утра 28 апреля после артиллерийской подготовки части 3-й гв. танковой армии перешли в наступление. На северном фланге армии наступал с запада на восток 7-й гв. танковый корпус. 55-й гв. танковой бригадой корпус преодолел кольцевую железную дорогу у станции Вест Кройц, 23-я гв. мотострелковая бригада вела бои в районе станции Халензее. В центре построения армии П. С. Рыбалко наступал 6-й гв. танковый корпус. Результаты наступления были умеренными: 52-я гв. танковая бригада не смогла продвинуться вперед у станции Гогенцоллерндамм, 51-я и 53-я гв. танковые бригады вышли к исходу дня на Берлинер-штрассе (к юго-востоку от станции Гогенцоллерндамм). Несколько успешнее наступал 9-й механизированный корпус, но из-за его наступления на стыке с войсками 1-го Белорусского фронта возникли трения на самом высоком уровне.


Вечером 28 апреля началось разбирательство относительно толкания локтями войск двух фронтов на берлинских улицах. Вечером 28 апреля в 20.45 И. С. Конев направил Г. К. Жукову просьбу изменить направление наступления: «По донесению т. Рыбалко, армии т. Чуйкова и т. Катукова 1-го Белорусского фронта получили задачу наступать на северо-запад по южному берегу Ландвер-канала. Таким образом, они режут боевые порядки войск 1-го Украинского фронта, наступающих на север. Прошу распоряжения изменить направление наступления армий т. Чуйкова и т. Катукова»{312}. Тот факт, что своим наступлением 3-я танковая армия пересекла почти половину полосы 1-го Белорусского фронта, был оставлен за кадром. Г. К. Жуков в ответ на это безобразие и ультимативного облика просьбу в 22.00 28 апреля флегматично обратился к И. В. Сталину, описав свой план действий и возникшие сложности взаимодействия фронтов. Завершил он послание Верховному фразой: «Прошу установить разграничительную линию между войсками 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов или разрешить мне сменить части 1-го Украинского фронта в г. Берлине»{313}.


К тому моменту судьба Рейхстага уже была решена. Вечером 28 апреля части 150-й стрелковой дивизии 3-й ударной армии уже стояли на берегу Шпрее у моста Мольтке. До Рейхстага им оставалось пройти всего несколько сотен метров. Спешка и беспокойство относительно возможного выхода союзников к Берлину остались позади. В 21.20 (т.е. за 40 минут до запроса Жукова) директивой Ставки ВГК разграничительная линия между двумя фронтами была сдвинута на северо-запад, окончательно отрезав И. С. Конева от Рейхстага.

29 апреля

На 29 апреля командованием 1-го Белорусского фронта был назначен общий штурм окруженной берлинской группировки противника, засевшей в районе парка Тиргартен, к северо-востоку и юго-западу от него. Артподготовка по всему фронту была спланирована продолжительностью 30 минут — с 11.30 до 12.00.

Северная группировка

Войсками 3-й ударной армии 29 апреля был предпринят первый штурм Рейхстага. Армия сохраняла прежнее построение — все корпуса в линии. Очередной оборот ротации дивизий в первом эшелоне привел к тому, что в первом эшелоне 79-го стрелкового корпуса наступали 150-я и 171-я стрелковые дивизии. Бронетехника была распределена для непосредственной поддержки пехоты (см. таблицу).

Справка о состоянии матчасти 9-го тк и отдельных полков 3-й ударной армии по состоянию на 28.4.45 г.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

ЦАМО РФ, ф. 317, оп. 4306, д. 505, л. 136.

По таблице хорошо просматривается концентрация бронетехники в 79-м стрелковом корпусе, наступающем на Рейхстаг. Для поддержки 150-й и 171-й стрелковых дивизий была выделена наиболее боеспособная танковая бригада 9-го танкового корпуса, полк ИСУ-152 и сохранивший 16 танков 85-й танковый полк.


Ни по первоначальному плану Берлинской операции, ни по промежуточным директивам Г. К. Жукова 3-я ударная армия не числилась среди потенциальных покорителей Рейхстага. Однако замысловатая логика развития крупного сражения вывела части армии В. И. Кузнецова на дистанцию, с которой было хорошо видно здание с куполом, башенками и колоннами.


Еще в полночь 28 апреля части 171-й стрелковой дивизии полковника А. И. Негоды форсировали Шпрее и завязали бой в 800 метрах от Рейхстага. Однако для решительного штурма требовался захват переправы. Наиболее заманчивым вариантом преодоления Шпрее был захват капитального моста Мольтке у «дома Гиммлера». Планом командира 79-го стрелкового корпуса предусматривалось захватить мост Мольтке в ночь на 29 апреля. Эта задача возлагалась на подразделения 171-й стрелковой дивизии. Они же должны были форсировать р. Шпрее северо-восточнее моста.


Задачи соединениям 79-го гв. стрелкового корпуса были поставлены в боевом распоряжении командира корпуса генерал-майора С. Н. Переверткина № 0025 от 28 апреля 1945 г.:

«...3. 150-й стрелковой дивизии — одним стрелковым полком — оборона на р. Шпрее. Двумя стрелковыми полками продолжить наступление с задачей форсировать р. Шпрее и овладеть западной частью рейхстага...

4. 171-й стрелковой дивизии продолжать наступление в своих границах с задачей форсировать р. Шпрее и овладеть восточной частью рейхстага...»{314}.


Для артиллерийской поддержки переправы были установлены для стрельбы прямой наводкой три батареи 1957-го истребительного противотанкового полка (девять 57-мм орудий), три 152-мм гаубицы (из 86-й гаубичной бригады), шесть 45-мм противотанковых орудий, три 76-мм дивизионные пушки (из состава дивизиона 328-го артиллерийского полка). С закрытых позиций действия штурмующих поддерживались дивизионом 328-го артиллерийского полка (без одной батареи) и частью сил дивизионной артиллерийской группы и корпусной группы (3, 4/86 гаубичной бригады, 1/124 тяжелой гаубичной бригады большой мощности, дивизион 50-го минометного полка и дивизион гвардейских минометов).

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

Штурм Рейхстага частями 79-го стрелкового корпуса.


В период 00.30 до 1.30 29 апреля 380-й стрелковый полк 171-й стрелковой дивизии под прикрытием артиллерийско-минометного огня захватил мост Мольтке, овладел домом юго-восточнее моста Мольтке и закрепился. Не останавливаясь, части двух дивизий бросились к Рейхстагу. В атаке участвовали 756-й стрелковый полк 150-й стрелковой дивизии, 380-й и 525-й стрелковые полки 171-й стрелковой дивизии. В 15.00 атакующие части приступили к штурму Рейхстага. Однако захватить здание или хотя бы закрепиться в Рейхстаге им не удалось. Как было записано в журнале боевых действий 79-го стрелкового корпуса, «немцы в предсмертных судорогах, с оружием в руках с исключительным упорством обороняли каждое окно, каждую дверь и каждую лестничную клетку». Части двух дивизий залегли в непосредственной близости от главного здания Рейхстага. В 23.00 29 апреля, подтянув артиллерию, части двух дивизий предприняли второй штурм Рейхстага. Одной из помех для штурма стал огонь противника из Кроль-оперы, стоявшей напротив Рейхстага. Несмотря на неуспех штурма 29 апреля, частями 150-й и 171-й стрелковых дивизий был захвачен «дом Гиммлера» — здание МВД. Потери соединений в форсировании Шпрее и неудачном штурме Рейхстага были умеренными. 150-я стрелковая дивизия потеряла 29 апреля 18 человек убитыми и 50 ранеными, 171-я стрелковая дивизия — 14 убитыми и 31 ранеными.


Поскольку к тому времени хальбский «котел» к юго-востоку уже был обжат наступающими советскими войсками до небольшого лесного района к востоку от Хальбе, штурмующие Берлин получили пополнение. 3-й ударной армии был передан 38-й стрелковый корпус из состава 33-й армии. На 30 апреля корпус получил от В. И. Кузнецова задачу наступать вдоль Ферберлинер-штрассе.


12-й гв. танковый корпус 2-й гв. танковой армии в ночь на 29 апреля силами 34-й гв. мотострелковой бригады захватил исправный мост через Ландвер-канал, чем обеспечил быструю переправу через канал. Днем 29 апреля части корпуса расширяли плацдарм. Попытки форсировать канал частями соседнего 1-го механизированного корпуса успехом не увенчались.

Юго-восточная группировка

До Рейхстага войскам 5-й ударной армии оставалось пройти 1500 метров, а От передовых частей 3-й ударной армии части армии Н. Э. Берзарина отделяло 1750 метров.

М. Е. Катуков поставил корпусам своей армии задачу очистить от противника парк Тиргартен и частями 8-го гв. механизированного корпуса войти в связь с 2-й гв. танковой армией. На 8.00 29 апреля в 11-м гв. танковом корпусе насчитывалось боеготовыми 42 Т-34, 10 СУ-100, 5 СУ-85, 2 СУ-57, 8 СУ-76, в 8-м гв. механизированном корпусе — 56 Т-34, 9 ИС-2, 9 СУ-100, 3 СУ-85, 2 СУ-57, 17 СУ-76. В 12.00 29 апреля, после 30-минутной артподготовки из всех огневых средств, войска 1-й гв. танковой армии и 8-й гв. армии перешли в наступление.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

Зенитная самоходная установка FlakpanzerIV»Оствинд», брошенная на улицах Берлина.

Части 8-го гв. механизированного корпуса в результате ожесточенных боев к 21.00 вышли к Будапештер-штрассе на участке южнее Зоологического сада. Дальнейшее продвижение задерживалось сильным огнем противника из сада. М. Е. Катуков вспоминал: «Зоологический сад, за которым виднеется зеленый массив парка Тиргартен, обнесен железобетонным забором двухметровой высоты. В самом парке возвышались железобетонные бункера, а каменные здания были заранее подготовлены к обороне. Все улицы, ведущие к зоосаду, были перекрыты баррикадами, которые простреливались артиллерийско-пулеметным огнем. Гарнизон сада насчитывал до 5 тысяч человек. Ликвидировать этот последний узел обороны нам предстояло совместно с гвардейцами 39-й стрелковой дивизии»{315}.


Если быть точным, то в Зоологическом саду возвышались не «бункера», а один бункер — башня ПВО Flaktuerm I. Башня использовалась немцами как укрытие от огня советской артиллерии. Обстрел башни 152-мм артиллерией был безрезультатным. С наступлением темноты корпус И. Ф. Дремова продолжал бой за Зоологический сад штурмовыми группами и сильной разведгруппой 8-го гв. мотоциклетного батальона. К 4.00 были захвачены дома и церковь южнее Зоологического сада.


Тем временем 11-й гв. танковый корпус подошел вплотную к комплексу правительственных зданий, в который входила Рейхсканцелярия. Однако 40-я гв. танковая бригада, которая в течение дня вела бой за переправу через Ландвер-канал, успеха не имела. Танкисты даже не подозревали, [647] что от бункера фюрера бригаду отделяли буквально несколько улиц. На этом направлении оборонялись остатки 24-го танко-гренадерского полка дивизии «Нордланд». 44-я и 45-я гв. танковые бригады корпуса А. Х. Бабаджаняна продолжали боевые действия в районе Ангальтского вокзала. Здесь же действовал совместно с пехотой 82-й гв. стрелковой дивизии 104-й танковый полк 7-й гв. тяжелой танковой бригады. Советским войскам противостоял разведывательный батальон «Нордланда» и батальон Фене из состава дивизии СС «Шарлемань». Ввиду неуспеха с форсированием канала 11-й гв. танковый корпус был развернут от Рейхсканцелярии на запад, к Тиргартену. Свои позиции корпус сдал 4-му гв. стрелковому корпусу 8-й гв. армии.

Юго-западная группировка

После перенарезания разделительных линий между 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами вечером 28 апреля перед 3-й гв. танковой армией осталось всего около 4 квадратных километров берлинского района Вильменсдорф. В новых границах между фронтами пришлось развернуть 9-й механизированный корпус на северо-восток. Теперь 3-я гв. танковая армия ударами по сходящимся направлениям стала очищать западную часть Берлина.

30 апреля. Рейхстаг

Северная группировка

В течение ночи на 30 апреля подразделения 79-го стрелкового корпуса отдельными группами вели разведку в направлении Рейхстага, подтягивали артиллерию большой мощности на прямую наводку. Утром на исходных позициях сосредоточились подразделения 380-го и 525-го стрелковых полков 171-й стрелковой дивизии, 756-го и 674-го стрелковых полков 150-й стрелковой дивизии. 207-я стрелковая дивизия должна была захватить Кроль-оперу и обезопасить фланг и тыл наступающих на Рейхстаг частей.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

После штурма Рейхстага. На переднем плане 88-мм зенитка на транспортных тележках (иногда стреляли даже в такой конфигурации). На заднем плане такая же зенитка в боевом положении.

В 11.30 после сильной артподготовки части корпуса перешли в наступление с целью захвата Рейхстага. До 12.00 преодолевался заполненный водой противотанковый ров под прикрытием огня артиллерии сопровождения, танков и САУ. В 13.30 началась мощная артиллерийская подготовка штурма самого Рейхстага, которая осуществлялась орудиями прямой наводки (три батареи 1957-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка, две батареи 328-го артиллерийского полка, девять 45-мм орудий и два 76-мм полковых орудия 674-го стрелкового полка, 152– и 203-мм гаубицы). К артиллерийской подготовке прямой наводкой также были привлечены танки и САУ.


В 14.20 1-й батальон 380-го стрелкового полка и 1-й батальон 525-го стрелкового полка 171-й стрелковой дивизии первыми ворвались в Рейхстаг и водрузили в окне здания знамя Победы. Как утверждается в журнале боевых действий 3-й ударной армии, «первым ворвался в здание Рейхстага командир 1-го батальона 380-го стрелкового полка 171-й стрелковой дивизии капитан Самсонов»{316}. В 14.25 в здание ворвались подразделения 756-го и 674-го стрелковых полков 150-й стрелковой дивизии.


О водружении флага было немедленно сообщено в штаб фронта шифротелеграммой № 3453 за подписью начальника штаба 3-й ударной армии М. Ф. Букштыновича: «[В] 14.25 30.4.45 частями 79 ск занят район Рейхстага, над зданием Рейхстага поднят флаг Советского Союза»{317}.


Бои за Рейхстаг продолжались весь день, и только в 21.30 30 апреля было поднято знамя на его куполе. В приказе Военного совета 1-го Белорусского фронта № 06 от 30 апреля 1945 года значилось:

«2. Войска 3-й ударной армии генерал-полковника Кузнецова, продолжая наступление, сломили сопротивление врага, заняли главное здание рейхстага и сегодня, 30.4.45 г. ...подняли на нем наш Советский флаг. В боях за район и главное здание рейхстага отличились 79-й стрелковый корпус генерал-майора Переверткина и его 171-я стрелковая дивизия полковника Негоды и 150-я стрелковая дивизия генерал-майора Шатилова»{318}.


Г. К. Жуков в своих воспоминаниях, цитируя приказ № 06, опускал время водружения знамени, так как к тому моменту оно было установлено только в окне второго этажа.


Впоследствии главным героем штурма Рейхстага стал командир 1-го батальона 756-го стрелкового полка С. А. Неустроев. Имя Константина Яковлевича Самсонова среди первых, кто поднял знамя над Рейхстагом, по неясным причинам не упоминалось. Возможно, имело место уточнение данных, возможно, были еще какие-то причины. Более того, от участия в штурме «оттерли» 171-ю стрелковую дивизию полковника Алексея Игнатьевича Негоды, отдав все лавры 150-й стрелковой дивизии. При этом и Самсонов, и Негода стали Героями Советского Союза. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1946 года «за умелое руководство батальоном, образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с [650] немецко-фашистскими захватчиками» старшему лейтенанту К. Я. Самсонову было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 6970). После войны Самсонов работал старшим преподавателем в Московском институте инженеров транспорта (МИИТ), умер в 1977 г. А. И. Негода получил медаль «Золотая Звезда» № 6733, ушел в запас в 1951 г. (в возрасте 42 лет) и умер в 1975 г.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

На ступенях Рейхстага. Слева направо: член Военного совета 3-й ударной армии генерал-майор А.И. Литвинов, командир 150-й стрелковой дивизии генерал-майор В.М. Шатилов, командующий армией Герой Советского Союза генерал-полковник В.И. Кузнецов, командир 171-й стрелковой дивизии полковник А.И. Негода, командир 79-го стрелкового корпуса генерал-майор С.Н. Переверткин, начальник штаба армии генерал-майор М.Ф. Букштынович. Май 1945 г.

В то время как войска 3-й ударной армии штурмовали Рейхстаг, корпуса 2-й гв. танковой армии наступали к окраине парка Тиргартен. 12-й гв. танковый корпус наступал в уменьшенном составе: 49-я гв. танковая бригада, сдав оставшиеся танки 48-й гв. танковой бригаде, была выведена из боя. В течение дня части корпуса вели упорные бои за станцию Тиргартен, прикрывающую подступы к парку Тиргартен с запада, но успеха не имели.


Под занавес сражения в город прибыли союзники Красной армии. Для содействия 2-й гв. танковой армии была прислана 1-я польская пехотная дивизия. В условиях недостатка мотопехоты, польские пехотинцы были как нельзя кстати. Вечером 30 апреля части 12-го гв. танкового корпуса устанавливали процедуру взаимодействия. 1-я польская дивизия должна была наступать на восток по Шарлоттенбурген шоссе. 1-й механизированный корпус 30 апреля наступал на юго-западную часть парка Тиргартен.


Повторная атака станции Тиргартен совместно с польскими частями успеха не имела, и к исходу дня части 12-го гв. танкового корпуса оставались в 200 метрах западнее станции Тиргартен.

Юго-восточная группировка

Продвижение 5-й ударной армии 30 апреля практически приостановилось. За сутки из трех корпусов армии Н. Э. Берзарина только один правофланговый 26-й гв. стрелковый продвинулся на 850 метров. Сложность боев в этот период можно проиллюстрировать следующим примером. 286-й гв. стрелковый полк 94-й гв. стрелковой дивизии 5-й ударной армии 30 апреля встретил упорное сопротивление на станции Берзее. Противник простреливал сильным огнем подступы к станции. Оборона Берзее облегчалась наличием высокой (до 6 м) железнодорожной насыпи. Еще один объект в полосе наступления полка, телеграфная станция была построена уже во время войны и должна была выдерживать попадания авиабомб среднего калибра. Толщина стен станции достигала трех метров.


Опросом пленных и местных жителей было установлено, что от складов в 300 м от Берзее идет подземный ход к станции. В районе станции подземный ход входит в тоннель метро, проходящий в районе телеграфной станции. По подземным коммуникациям в тыл противника были направлены два стрелковых батальона по 50–60 активных штыков в каждом. Танки и артиллерия оставались перед станцией и открыли по ней огонь, под прикрытием которого была имитирована фронтальная атака. По красной ракете, пущенной прошедшими по подземельям батальонами, огонь артиллерии был прекращен, и начался штурм станции. Атакой с фронта и тыла станция Берзее, а затем телеграфная станция были захвачены.

30 апреля М. Е. Катуков решил сосредоточить усилия на штурме Зоологического сада. На это направление был развернут 11-й гв. танковый корпус, который до этого наступал на Рейхсканцелярию.


В 10.30 30 апреля 8-й гв. механизированный корпус с 39-й и 88-й гв. стрелковыми дивизиями после 30-минутной артподготовки начал штурм Зоологического сада, нанося удар с юга. Яркую картину штурма нарисовал в своих воспоминаниях М. Е. Катуков: «Под прикрытием сильного артиллерийского огня и дымовой завесы саперы подобрались к кирпичной стене зоосада, подложили под нее взрывчатку и проделали в нескольких местах бреши. Пехота, танки, артиллерия, укрываясь за развалинами и завалами, накапливались у зоосада. Огонь открыт из всех орудий. Зоосад заволокло пылью и гарью. В этой страшной какофонии даже не слышен рев моторов наших бомбардировщиков, хотя проносились они совсем низко и, развернувшись над зоосадом, обрушивали на него бомбовый удар»{319}. Во второй половине дня пехота, преодолев ожесточенное сопротивление противника, ворвалась в южную часть Зоологического сада. Танки корпуса огнем с места поддерживали действия пехотинцев. Башня ПВО в Зоологическом саду так и не была взята до капитуляции гарнизона города.


11-й гв. танковый корпус по приказу М. Е. Катукова к 9.00 сосредоточился в районе парка Генриха V с задачей нанести удар вдоль южного берега канала Ландвер и совместно с 8-м гв. механизированным корпусом уничтожить противника в Зоологическом саду и захватить плацдарм на северном берегу канала. Выдвигаясь в западном направлении, 40-я гв. танковая бригада к 20.00 30 апреля достигла Лютцов-штрассе, где встретила массивную каменно-земляную баррикаду. До 6.00 бригада разбирала баррикаду, а в 6.00 по приказу командарма сдала оставшиеся 12 танков 44-й гв. танковой бригаде и вышла из боя. Двигавшиеся по следам 40-й гв. танковой бригады 44-я и 45-я гв. танковые бригады также были остановлены на перегороженной Лютцов-штрассе. Участие корпуса А. Х. Бабаджаняна в сражении за Берлин фактически завершилось. Прорыв к Рейхстагу мимо Рейхсканцелярии так и не состоялся.

Юго-западная группировка

В течение 30 апреля войска 3-й гв. танковой армии продолжали сжимать группировку противника в районе Шенеберга и Вильменсдорфа. 9-й механизированный корпус двумя бригадами, наступая на станцию Савиньи, выбил противника из нескольких кварталов. 7-й гв. танковый корпус двумя бригадами совместно с 20-й стрелковой дивизией наступал навстречу 9-му механизированному корпусу. 23-я гв. мотострелковая бригада овладела станцией Халензее, но дальнейшего продвижения не имела. 6-й гв. танковый корпус в течение дня продвижения не имел.

Переговоры

В то время как шел штурм Рейхстага, парка Тиргартен и Зоологического сада, на фронте южнее Рейхсканцелярии пробивалась вперед 8-я гв. армия. Парламентеры из бункера фюрера отправились именно туда, к ближайшей линии соприкосновения войск. В 23.30 30 апреля на передний край 102-го гв. стрелкового полка 35-й гв. стрелковой дивизии прибыл парламентер подполковник Зейферд с пакетом на имя командующего советских войск. В предъявленных документах командиру 35-й гв. стрелковой дивизии гвардии полковнику Смолину и начальнику штаба 4-го гв. стрелкового корпуса гвардии полковнику Лебедю значилось, что полковник Зейферд уполномочен германским Верховным командованием для переговоров с русским командованием. Предметом переговоров было установление места и времени для перехода линии фронта начальником Генерального штаба генералом Кребсом. Последний должен был передать советскому командованию особо важное сообщение.


В 3.00 1 мая были созданы условия для перехода линии фронта, и генерал пехоты Кребс, в сопровождении начальника штаба LVI танкового корпуса полковника фон Дуфвинга, переводчика и одного солдата были доставлены в штаб 35-й гв. стрелковой дивизии. В штабе дивизии их встретили заместитель командующего армией гвардии генерал-лейтенант Духанов и начальник разведывательного отдела штаба гвардии подполковник Гладкий.


Генерал Кребс заявил, что ему поручено Геббельсом и Борманом сделать русскому Верховному командованию особо важное сообщение. Согласно журналу боевых действий 8-й гв. армии в 3.30 1 мая генерал Кребс и полковник фон Дуфвинг были доставлены к командующему армией генерал-полковнику В. И. Чуйкову. Свои впечатления от встречи с начальником Генерального штаба вермахта Чуйков описал так:

«Наконец в 3 часа 55 минут дверь открылась, и в комнату вошел немецкий генерал с орденом Железного креста на шее и фашистской свастикой на рукаве. Присматриваюсь к нему. Среднего роста, плотный, с бритой головой, на лице шрамы. Правой рукой делает жест приветствия по-своему, по-фашистски; левой подает мне свой документ — солдатскую книжку. Это начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал Кребс. С ним вместе вошли начальник штаба 56-го танкового корпуса полковник Генерального штаба фон Дуфвинг и переводчик»{320}.


Как мы видим, Чуйков в своих мемуарах датирует визит Кребса несколько более поздним временем, чем это записано в журнале боевых действий армии. Генерал Кребс предъявил три документа:

1. Полномочия на имя начальника Генерального штаба сухопутных войск генерала пехоты Кребса на право ведения переговоров с русским Верховным командованием на бланке за подписью и печатью начальника канцелярии фюрера Мартина Бормана.

2. Обращение доктора Геббельса и Мартина Бормана к вождю советских народов Маршалу Сталину, также на бланке с печатью имперской канцелярии фюрера.

3. Список нового имперского правительства и Верховного командования согласно завещанию фюрера.

Все документы были датированы 30 апреля 1945 г.


В обращении Геббельса и Бормана говорилось:

«Мы сообщаем вождю советского народа, что сегодня в 15 часов 50 минут самовольно ушел из жизни фюрер. На основании его законного права фюрер всю власть в оставленном им завещании передал Деницу, мне и Борману. Я уполномочен Борманом установить связь с вождем советского народа. Эта связь необходима для мирных переговоров между державами, у которых наибольшие потери.

Геббельс».

В состав нового правительства, согласно списку, представленному генералом Кребсом, вошли:

Рейхспрезидент — гросс-адмирал Дениц.

Рейхсканцлер — доктор Геббельс.

Министр по делам партии — М. Борман.

Министр иностранных дел — Зейс-Инкварт.

Министр внутренних дел — Ханке.

Главнокомандующий сухопутных войск — генерал-фельдмаршал Шернер.

Начальник штаба Верховного главнокомандующего Вооруженными силами Германии — генерал-полковник Модель.

Начальник Генштаба сухопутных войск — генерал пехоты Кребс.

Командующий ВВС — генерал-фельдмаршал Риттер фон Грейм.

Командующий военно-морскими силами — гросс-адмирал Дениц.

Рейхсфюрер СС и начальник германской полиции — гаулейтер Ханке.

Министр вооружения — Заур.


Интересно присутствие в этом списке покончившего с собой за неделю до описываемых событий Вальтера Моделя. Видимо, в хаосе последних дней Третьего рейха информация о гибели Моделя не дошла до Берлина из Рурского «котла».

Выслушав Кребса, командующий 8-й гв. армией заявил, что он не уполномочен вести какие-либо переговоры с германским правительством и речь может идти только о безоговорочной капитуляции Берлинского гарнизона. На это предложение генерал Кребс ответил, что Геббельс и Борман не могут пойти на капитуляцию без санкции рейхспрезидента Деница и что это связано с фактической самоликвидацией нового правительства.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

Генерал Кребс ожидает ответа. 1 мая 1945 г. Через несколько часов он пустит себе пулю в лоб.

Чуйков доложил Жукову просьбу нового германского правительства. В ответ командующий фронтом задал Кребсу два вопроса:

1. Где находится труп Гитлера?

2. Обратилось ли одновременно германское правительство с аналогичной просьбой к командованию англо-американских войск?


На это генерал Кребс ответил, что труп Гитлера был тотчас же сожжен по его завещанию. К командованию англоамериканских войск Геббельс и Борман не обращались, так как не имеют с ними связи. В 5.00 маршал Жуков подтвердил предложение о безоговорочной капитуляции и сообщил, что доложит правительству о ходе переговоров. В. И. Чуйков в своих воспоминаниях приписывает Г. К. Жукову жгучий интерес к времени смерти Гитлера, но это выглядит менее логично, чем вопрос о вещественном подтверждении ухода диктатора в другой мир.


На вопрос, имеет ли смысл дальнейшее сопротивление Берлинского гарнизона, генерал Кребс ответил, что они намерены оборонять столицу до последнего солдата. Прибывший в армию зам. командующего 1-м Белорусским фронтом генерал армии В. Д. Соколовский предложил Кребсу послать полковника фон Дуфвинга с представителем советского командования для доклада о ходе переговоров и изложения требований советского командования, а также установления телефонной связи через линию фронта.


После доклада Геббельсу полковник фон Дуфвинг вызвал по телефону Кребса и сообщил, что Геббельс вызывает его лично. Перед уходом генерал Кребс попросил окончательно сформулировать советские предложения. Они были даны генералом Соколовским в виде следующих пунктов:

1. Немедленная и безоговорочная капитуляция Берлинского гарнизона.

2. Всему составу гарнизона гарантируется жизнь, раненым — медицинская помощь, сохранение орденов и личных вещей, а офицерам — сохранение холодного оружия.

3. В случае принятия этого предложения советское правительство не будет рассматривать как военнопленных состав нового германского правительства и его ответственных сотрудников, согласно особому списку.

4. Членам правительства в г. Берлин будет предоставлена советским командованием возможность связаться с Деницем, с тем, чтобы немедленно обратиться к правительствам всех трех союзных держав с предложением начать переговоры о мире. Причем советское командование не гарантирует, что правительства СССР, Англии и США вступят с германским правительством в какие-либо переговоры.

В 18.00 прибыл уполномоченный Геббельса полковник войск СС с пакетом, в котором был ответ германского правительства за подписями Кребса и Бормана на советские предложения. Германское правительство не приняло советские предложения и возобновило военные действия. После этого телефонная связь с немцами была прервана. Кребс застрелился 1 мая 1945 г.

1 мая

Северная группировка

Несмотря на водружение знамени над Рейхстагом, полного контроля над зданием к 1 мая достигнуто не было. В подвалах Рейхстага оставалось еще около 1500 немцев. 1 мая они предприняли попытку прорыва из подвала в главный зал, были отброшены назад. Они сдались 756-му полку 150-й стрелковой дивизии только 2 мая, в период общей капитуляции гарнизона. Нельзя сказать, что последние часы штурма Берлина были легкими. Потери войск 3-й ударной армии за 1 мая составили 254 человека убитыми и 893 ранеными{321}.


2-я гв. танковая армия 1 мая продолжала вести упорные бои к западу от парка Тиргартен. 12-й гв. танковый корпус 1 мая no-прежнему пытался взять штурмом станцию Тиргартен. Было решено использовать для прикрытия наступления дымовую завесу, которая продержалась с 6.00 до 20.00 1 мая. В ночь на 1 мая в Берлин после 80-км марша был введен 9-й гв. танковый корпус. В 8.00 корпус сосредоточился в районе Симменсштадта, а в 15.00 двумя бригадами сосредоточился в северо-восточной части Шарлоттенбурга для наступления на парк Тиргартен.


Характерным примером являются действия штурмовой группы, которой на 1 мая была поставлена задача ворваться в парк Тиргартен. Группа состояла из роты автоматчиков, роты танков, батареи СУ-100. Автоматчики двигались впереди, и вели огонь по окнам домов на противоположной стороне улицы. За автоматчиками шли танки, уничтожавшие огневые точки противника. СУ-100 прикрывали действия автоматчиков и танков, а также разрушали здания, в которых засел и упорно оборонялся противник. Стена парка Тиргартен была подорвана саперами. Медленно продвигаясь, проводя беглый осмотр помещений, свою задачу группа выполнила к 7.00 2 мая.

Юго-восточная группировка

Поскольку переговоры с Кребсом закончились неудачей, боевые действия утром 1 мая возобновились. В 10.45 после артподготовки 4-й гв. стрелковый корпус перешел в наступление и форсировал Ландвер-канал непосредственно к югу от Рейхсканцелярии. 47-я гв. стрелковая дивизия наступала по Потсдамер-штрассе, непосредственно выводящей в район правительственных зданий у Рейхсканцелярии.

Юго-западная группировка

1 мая войска 3-й гв. танковой армии практически полностью очистили от противника Вильменсдорф и Халензее. К исходу дня не очищенной от противника оставалась территория площадью меньше одного квадратного километра.

2 мая. Капитуляция

Жирную точку в борьбе за город поставил его комендант Гельмут Вейдлинг. Он с самого начала был настроен пессимистически относительно перспектив обороны Берлина имеющимися силами. 1 мая вернувшийся с переговоров Кребс сообщил Вейдлингу, что советское командование требует безоговорочной капитуляции гарнизона. К тому же к вечеру 1 мая частям 8-й гв. армии оставалось пройти до Рейхсканцелярии всего несколько кварталов.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

Танкисты 1-го механизированного корпуса общаются с жителями Берлина, На заднем плане — танк М4А2 «Шерман».

На допросе в советском плену Вейдлинг описывал принятие решения о капитуляции так:

«1 мая в 21.30 я собрал работников штаба 56 тк и работников штаба обороны Берлина с целью решить — будет ли штаб пробиваться или сдаваться русским. Я заявил, что дальнейшее сопротивление бесполезно, что прорываться означает при успехе попасть из «котла» в «котел». Меня все работники штаба поддержали и в ночь на 2 мая я послал полковника фон Дуфвинга парламентером к русским с предложением о прекращении немецкими войсками сопротивления»{322}.


В качестве средства связи через линию фронта было выбрано радио. В 0.40 (московского времени) 2 мая радиостанция 79-й гв. стрелковой дивизии приняла радиограмму на русском языке немецкой рации LVI танкового корпуса, в которой говорилось: «Алло! Алло! Говорит 56-й танковый корпус. Просим прекратить огонь. К 12.50 по берлинскому времени высылаем парламентеров на Потсдамский мост. Опознавательный знак — белый флаг на фоне красного цвета. Ждем ответа».


Заявленное в радиограмме время 12.50, т.е. без десяти час ночи, соответствовало 2.50 московского времени. Радиограмма была доложена Чуйкову, который приказал прекратить огонь на этом участке и принять парламентеров. По другим данным, было согласовано время 2.00 московского времени. Согласно журналу боевых действий 47-й гв. стрелковой дивизии, немецкие парламентеры были встречены в 2.00 2 мая на мосту в районе Клукк-штрассе (к западу от Потсдамского моста). Возглавлял парламентеров начальник штаба LVI танкового корпуса полковник фон Дуфвинг. Он заявил, что парламентеры уполномочены командиром LVI танкового корпуса генералом Вейдлингом заявить о прекращении сопротивления и капитуляции корпуса.


Поскольку командир 47-й гв. стрелковой дивизии генерал В. М. Шугаев был ранен, переговоры вели его заместитель по строевой части гвардии полковник Семченков и начальник политотдела дивизии гвардии подполковник Николаев. Советских командиров в первую очередь интересовало время, необходимое LVI танковому корпусу для полного разоружения и организованной сдачи. Фон Дуфвинг ответил, что для этого необходимо три-четыре часа. Причем они намерены использовать ночное время, так как Геббельс приказал стрелять в спину всем, кто попытается перейти к русским. После этого фон Дуфвинг отправился к Вейдлингу с предложением советского командования о разоружении и сдаче частей корпуса к 7.00 2 мая. Было согласовано место, куда будут выходить немецкие части и сдавать оружие. Самому Вейдлингу и его штабу было предложено сдаться в 6.00 2 мая. В 5.50 к Чуйкову прибыла делегация от заместителя министра пропаганды доктора Ганса Фриче. Это был популярный немецкий радиожурналист, начальник отдела радиовещания. Даже когда дела на фронте шли плохо, его передачи вещали о победах германского оружия. Делегатов было трое, все в штатской одежде, с ними солдат с белым флагом. Один из прибывших — правительственный советник министерства пропаганды Хейнерсдорф, с ним и вели переговоры. Хейнерсдорф передал Чуйкову письмо от Фриче:

«Как Вы извещены генералом Кребсом, бывший рейхсканцлер Гитлер недостижим. Доктора Геббельса нет в живых. Я, как один из оставшихся в живых, прошу Вас взять Берлин под свою защиту. Мое имя известно. Директор министерства пропаганды доктор Фриче».


С ответом на предложение Фриче был отправлен зам. начальника разведотдела штаба армии гвардии подполковник Вайгачев. Через него новому директору министерства пропаганды были переданы следующие требования:

1. Отдать приказ по радио берлинскому гарнизону и всей немецкой армии о безоговорочной капитуляции.

2. Прибыть на КП командующего армией для ведения дальнейших переговоров.


Не успела делегация от Фриче отправиться в обратный путь, как прибыл Вейдлинг. В 6.00 он в сопровождении генералов Шмидт-Ланкварта и Веташа перешли линию фронта и сдались в плен. Немецкие генералы были доставлены на командный пункт 8-й гв. армии. Чуйков описал прибывшего так: «Вейдлинг — в очках, среднего роста, сухощавый и собранный». После проверки документов командующий 8-й гв. армии задал Вейдлингу несколько вопросов:

1. Являетесь ли Вы командующим обороной г. Берлин?

2. Распространяется ли капитуляция на весь гарнизон г. Берлин или только на части LVI танкового корпуса?

3. Что заставило Вас принять решение о капитуляции?


Отвечая на вопросы, Вейдлинг заявил, что 6 дней назад он был назначен приказом Гитлера командующим обороной г. Берлин. Решение о капитуляции распространяется только на части LVI танкового корпуса, так как весь гарнизон разбит на отдельные группы, согласно ранее отданному им приказу, и связи с ними он не имел. Решение о капитуляции принял сам, без санкции Геббельса, который якобы покончил жизнь самоубийством, видя дальнейшее сопротивление бессмысленным.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

Колонна пленных направляется на сборный пункт. Берлин, 3 мая 1945 г.

По предложению В. Д. Соколовского Вейдлинг вместе с начальником штаба обороны г. Берлина полковником Рефиором составил приказ подчиненным ему войскам:

«30.4.45 фюрер покончил с собой, предоставив нас, давшим ему присягу, самим себе.

Вы думаете, что согласно приказу фюрера все еще должны сражаться за Берлин, несмотря на то, что недостаток тяжелого оружия, боеприпасов и общее положение делают дальнейшую борьбу бессмысленной.

Каждый час вашей борьбы увеличивает ужасные страдания гражданского населения Берлина и наших раненых. Каждый, кто гибнет сейчас за Берлин, приносит напрасную жертву.

Поэтому, в согласии с Верховным командованием советских войск, я призываю вас немедленно прекратить сопротивление.

Вейдлинг, генерал артиллерии и командующий обороной Берлина».


Этот приказ был объявлен через громкоговорители для гарнизона Берлина.


Отданный приказ о капитуляции был доведен до немецких солдат и офицеров, и к исходу дня 2 мая организованное сопротивление берлинского гарнизона прекратилось.


Сдача берлинского гарнизона в плен началась еще в 6.00 утра 2 мая. К 12.00 через порядки 47-й гв. стрелковой дивизии (к которой вышли парламентеры) проследовали 4 генерала, 359 офицеров и 3240 рядовых и унтер-офицеров. К 14.00 2 мая из состава капитулировавшего гарнизона Берлина сдалось частям 1-й гв. танковой армии 7700 немецких солдат и офицеров, частям 2-й гв. танковой армии — 10 354 солдат и офицеров. К 20.00 2 мая войскам 3-й ударной армии сдались 20 150 солдат и офицеров, в том числе вице-адмирал Фосс — представитель Ставки гросс-адмирала Деница, и личный пилот Гитлера — Баур. Разумеется, объявление капитуляции Вейдлингом не означало полного прекращения сопротивления противника. Войска 3-й ударной армии 2 мая очищали город от мелких групп противника, потери при этом не сильно отличались от других дней боев за Берлин — 227 человек убитыми и 686 ранеными.

Только 11-й танковый корпус принял 21 115 человек пленных, что красноречиво свидетельствует о силе сопротивления берлинского гарнизона в полосе наступления 5-й ударной армии.

Потери

Отчаянное сопротивление защитников привело к серьезным потерям в рядах штурмующих. Пробившаяся к Рейхстагу 3-й ударная армия понесла в сражении за Берлин достаточно тяжелые потери. С 20 по 30 апреля армия В. И. Кузнецова потеряла 12 130 человек (2151 человека убитыми, 59 пропавшими без вести, 41 небоевые потери, 446 заболевшими и 9433 ранеными){323}. В период с 10 по 20 апреля войска 3-й ударной армии потеряли вдвое меньше — 5863 человека.


Потери 8-й гв. армии в городских боях также были достаточно высокими. Показательно распределение понесенных потерь по дивизиям (см. таблицу). Сохранившаяся в наилучшем состоянии после прорыва одерского фронта 82-я гв. стрелковая дивизия стала лидером в уличных боях. Кроме того, дивизия наступала в направлении Рейхсканцелярии и встречала упорное сопротивление противника. Вследствие всех этих факторов 82-я гв. стрелковая дивизия понесла наибольшие потери.

Потери 8-й гв. армии в период с 20 по 30 апреля 1945 г.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

 ЦАМО РФ, ф. 345, оп. 5487, д. 366, л. 217.

Всего 8-я гв. армия с корпусными частями потеряла с 20 по 30 апреля 1945 г. 10 356 человек. Общие потери армии В. И. Чуйкова с 11 по 30 апреля составили 24 484 человека. Таким образом, в противоположность 3-й ударной армии потери 8-й гв. армии в боях в Берлине были почти в полтора раза ниже, чем в прорыве обороны противника на Зееловских высотах.

Обсуждение

Штурм Берлина, несомненно, является беспрецедентным в истории войн XX столетия событием. Сталинград 1943 г. и Бейрут 1982 г. все же заметно уступают по численности задействованных в сражении войск и площади штурмуемого города. Штурм Берлина был проведен в сжатые сроки: уже через 10 дней боев гарнизон капитулировал. Упрощалась задача штурмующих тем, что обороняли город остатки регулярных [666] соединений, отдельные вспомогательные части и вооруженное население. Сложности для штурмующих создавались спецификой этого района Германии, изобилующего реками, озерами и каналами. Также замедляло штурм города падение к концу войны средней численности стрелковых и танковых соединений Красной армии.

Стратегия

Зачем штурмовали Берлин? Захват немецкой столицы был кратчайшим путем к капитуляции Германии. Во второй половине апреля 1945 г. еще оставалось немало боеспособных немецких войск. Достаточно напомнить о группе армий «Центр» Шернера, командующий которой был даже назначен Главнокомандующим сухопутных войск. Захват Берлина привел к массовой сдаче в плен остатков вермахта и войск СС.


Цель наступающих советских армий в Берлине, здание Рейхстага, была достаточно абстрактной. Захват Рейхстага никак не мог привести к параличу управления обороной города. Рейхстаг был политическим центром Веймарской республики. В 1945 г. значение Рейхстага как правительственного сооружения было мизерным. Рабочий кабинет Гитлера располагался в Рейхсканцелярии, а под ней был бункер, в котором фюрер встретил свои последние дни. Секретность для того и существует, чтобы сохранять в тайне расположение важных правительственных объектов. Поэтому положение бункера фюрера было неизвестно штурмующим. Они игнорировали комплекс правительственных зданий и собственно Рейхсканцелярию. Правда, справедливости ради нужно отметить, что выход советских войск к Рейхстагу означал непосредственную угрозу Рейхсканцелярии.


Но сама по себе охота за фюрером была занятием бесполезным. В случае выхода советских частей к Рейхсканцелярии Гитлер был бы вывезен из нее. 30 апреля еще была возможность отступить, например, в Гумбольтхайн. Поэтому наступать можно было в направлении любой точки в центре города. Наступление по сходящимся направлениям все равно приводило к расчленению гарнизона на несколько частей — стандартный прием штурма больших и малых крепостей.


В случае с Берлином ситуацию предопределил обжим системы обороны города до центрального сектора обороны. Вейдлинг на допросе в советском плену так охарактеризовал сложившуюся ситуацию: «Берлин располагал запасами продовольствия и боеприпасов на 30 дней, но склады были расположены на окраинах, в центре почти не было ни боеприпасов, ни продовольствия, и чем больше суживалось кольцо русских войск вокруг обороняющихся, тем тяжелее становилось положение с боеприпасами и продовольствием, а в последнюю пару дней мы почти остались и без того, и без другого»{324}.


Однако капитуляция гарнизона позволила избежать больших жертв. О моральном духе защитников Берлина свидетельствует соотношение пленных, захваченных в ходе уличных [668] боев и после объявления о капитуляции гарнизона. 3-я ударная армия захватывала пленных следующим темпом: 23 апреля — 563 человека, 24 апреля — 1200, 25 апреля — 78, 27 апреля — 97, 28 апреля — 1832 человека, а потом сразу более 20 тыс. человек. 11-и танковый корпус И. И. Ющука до капитуляции захватил в плен 667 солдат и офицеров противника, а после капитуляции — 21 015. В Берлине остались люди, решившие защищаться до конца.

Тактика

К моменту начала штурма Берлина советские войска уже обладали опытом штурма городов и уличных боев в реалиях 1945 г. 5-я ударная армия штурмовала Кюстрин, 8-я гв. армия — Познань. Кроме того, Красная армия уже обладала технологией штурмовых действий, частным случаем которой являются штурмовые группы для уличных боев.


Сущность действий штурмовых групп заключалась в тесном взаимодействии родов войск на уровне мелких подразделений. Важными фигурами штурмовых групп были саперы. Они входили в группы в количестве 4–5 человек. Именно саперы стали сокрушителями баррикад промышленной постройки. В некоторых случаях баррикады разбивались огнем артиллерии, но достаточно часто приходилось подрывать их с помощью зарядов взрывчатки или обычных противотанковых мин. По опыту действий войск 1-й гв. танковой армии для подрыва баррикады требовалось 120–140 кг взрывчатки или 30–35 противотанковых мин. Саперы также наводили штурмовые переправы через каналы и предотвращали взрыв мостов.


Еще одним важным инструментом борьбы в штурмовой группе были средства задымления. Одной из типовых технологий штурма зданий была следующая. После артподготовки, поднимавшей кирпичную пыль и дым, штурмовая группа прорывалась в здание и закреплялась в нем. Обосновавшись в штурмуемом доме, передовая группа проводила задымление улицы и прорыв под прикрытием дымовой завесы основных сил подразделения. Накопление в штурмуемом объекте крупных сил позволяло очистить его от противника. Задымление также широко применялось для прикрытия переправ через каналы.


«Химики» вообще играли большую роль в уличных боях. В частности, широкое применение в получили огнеметы. За пять дней уличных боев в Берлине огнеметчиками 3-й ударной армии было сожжено 28 укрепленных зданий, 2 танка «Пантера» (предположительно из танковой роты «Берлин») и 2 орудия, выставленных на прямую наводку. Также широко применялись бутылки КС, которыми было сожжено 74 здания, превращенных в опорные пункты обороны.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

120-мм миномет ведет огонь с позиции в развалинах Берлина. 120-мм минометы показали себя в уличных боях как исключительно эффективное оружие.

Разумеется, действия штурмовых групп в Берлине поддерживались огнем артиллерии всех калибров, до 203-мм включительно. О распределении ролей между различными артсистемами дает представление статистика расхода боеприпасов войсками 5-й ударной армии (см. таблицу). В целом в период прорыва одерского рубежа противника (16–20 апреля) интенсивность расхода боеприпасов в сутки выше, чем в ходе боев в Берлине (21 апреля — 2 мая). Однако в уличных боях существенно меняется баланс между типами орудий и минометов. Расход 82-мм мин падает, а 120-мм и 160-мм, наоборот, возрастает. Объясняется это могуществом выстрелов 120-мм и 160-мм минометов, заслуживших уважение солдат еще в уличных боях февраля — марта 1945 г. Интенсивность использования 45-мм выстрелов также падает (в расчете на суточный расход), что объясняется низкой эффективностью 45-мм орудий в городе с прочными зданиями. Теми же причинами объясняется проседание расхода 57-мм выстрелов — ОФ снаряд у ЗИС-2 был слабый, а бронетехники в городе у немцев было немного. Расход 76-мм выстрелов к дивизионным пушкам падает, но это в значительной степени объясняется переходом орудий этого типа к стрельбе прямой наводкой при поддержке штурмовых групп. То же самое можно сказать о 122-мм гаубице М-30 обр. 1938 г. Выстрелы к М-30 всю войну занимали одно из первых мест в статистике расхода боеприпасов частями Красной армии. Расход 203-мм сохраняется, что особенно показательно в условиях перехода 203-мм гаубиц большой мощности к стрельбе прямой наводкой. Сохраняется также темп расходования 100-мм выстрелов к БС-3.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

ЦАМО РФ, ф. 333, оп. 4885, д. 394, л. 243.

Основным принципом действий бронетехники в городе в условиях массового применения фаустпатронов стал вывод танков и САУ во второй эшелон. Наступая по улицам, танки следовали в 30–40 м за пехотинцами, подавляя и уничтожая мешающие продвижению пехоты огневые точки. В 5-й ударной армии противодействие фаустникам было организовано следующим образом: «Борьба с вражескими гранатометчиками «Фауст» велась специально назначенными (2–3 на стрелковый батальон) отличными стрелками или снайперами, а также командами, вооруженными трофейными гранатометами «Фауст». В некоторых соединениях гранатометами «Фауст» были вооружены целые подразделения»{325}.


На мой взгляд, лучше всего сформулировал аргументы в пользу использования танковых армий в Берлине командующий 3-й гв. танковой армии Павел Семенович Рыбалко:

«В рамках крупнейшей операции против германской столицы, в которой приняло участие четыре полевых и четыре танковых армии двух фронтов, использование танковой армии для непосредственного наступления на такой крупный город, каким является Берлин, и борьба на его улицах, приобретает крупный оперативно-тактический интерес. Сложившаяся оперативно-стратегическая и политическая обстановка в финальном этапе войны требовала быстрого захвата германской столицы. С падением Берлина предвиделся крах Германии, деморализация ее армии и неизбежно скорая капитуляция.

В данных условиях обстановки использование танковой армии для непосредственной борьбы внутри крупного города диктовалось необходимостью. Сковывание ценнейших качеств танковых и механизированных войск — подвижности, применение таких войск в условиях, где они не могут использовать полностью своих боевых возможностей — огня на предельную дистанцию и мощи таранного удара, — оправдывается важностью операции и ее решительными результатами.

Применение танковых и механизированных соединений и частей против населенных пунктов, в том числе и городов, несмотря на нежелательность сковывать их подвижность в этих боях, как показал большой опыт Отечественной войны, очень часто становится неизбежным. Поэтому надо этому виду боя хорошо учить наши танковые и механизированные войска»{326}.

Заключение

Когда считать мы стали раны...

С появлением известной книги «Гриф секретности снят» потери Красной армии в Берлинской операции перестали быть секретом. Однако картина сражения выглядит неполной без детализации потерь по участвовавшим в ней армиям. Попробую восполнить этот пробел (см. таблицу).

Сведения о потерях личного состава в боевых частях 1-го Белорусского фронта за период с 11 апреля по 1 мая 1945 г.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

ЦАМО РФ, ф. 233, оп. 2356, д. 739, л. 507.

Распределение потерь между периодом прорыва обороны противника на одерском рубеже и в боях за город Берлин приводится в соответствующих разделах книги. В некоторых случаях (3-я ударная армия) потери в Берлине оказывались большими, чем в период взлома обороны противника на подступах к городу. В других случаях (8-я гв. армия) потери в уличных боях уступали потерям на Зееловских высотах.


В таблице хорошо просматриваются «лидеры» и «аутсайдеры» по потерям в сражении за Берлин. Как и следовало ожидать, наибольшие потери понесла 8-я гвардейская армия, штурмовавшая Зееловские высоты. Но нельзя сказать, что потери армии В. И. Чуйкова составляют львиную долю потерь 1-го Белорусского фронта. 8-я гвардейская армия превышает примерно на треть средний уровень потерь «корневых» и «пристяжных». Весьма высокий уровень потерь наблюдается в 33-й армии, вначале таранившей оборону под Франкфуртом, а потом выполнявшей роль загонщика для окруженных к юго-востоку от Берлина частей немецкой 9-й армии. Как видно из таблицы, потери армии В. Д. Цветаева незначительно отличаются от потерь 3-й и 5-й ударных армий, наступавших с Кюстринского плацдарма и участвовавших в уличных боях за немецкую столицу. Наименьшие в абсолютном исчислении потери понесли 61-я армия и 1-я армия Войска Польского, наступавшие на стыке с 2-м Белорусским фронтом.


Сведения о потерях личного состава в боевых частях 1-го Белорусского фронта за период с 1 по 9 мая 1945 г.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

ЦАМО РФ, ф. 233, оп. 2356, д. 739, л. 508.

В этой таблице также неожиданно возникает всплеск потерь у 47-й армии, действовавшей на периферии сражения. В первую очередь потери армии Ф. И. Перхоровича объясняются тем, что она была вынуждена вести боевые действия дольше остальных армий фронта. Последними боями 47-й армии стало выдавливание остатков 12-й армии Венка за Эльбу. Однако существенный вклад в потери 47-й армии на совести остатков берлинского гарнизона, пытавшегося прорваться на запад через Шпандау и из Шарлоттенбурга.


На послевоенной конференции, посвященной изучению опыта войны, бывший член Военного совета фронта К. Ф. Телегин так описывал ситуацию с 47-й армией:

«Вот еще такой же очень печальный факт, который был уже здесь, в Берлине. Вы знаете, что с 30.4 на 1.5 и с 1.5 на 2.5 противник начал прорываться из Берлина. Первое донесение получено из 47-й армии о том, что мелкие группы противника прорываются на запад. Ведем их уничтожение. Но эти мелкие группы начинают расти, расти, начинают «бить по шапке», «гулять» по тылам, начинают убивать наших людей, громить наши штабы. Всполошились, встряхнулись. Вот тут сидит генерал-лейтенант тов. Андреев. Он в результате этой операции набрал чуть не 15 тысяч этих так называемых мелких групп, прорывавшихся из Берлина, а все время официальными документами доносил: «Прорываются мелкие группы, уничтожаем, закончили ликвидацию». Тут тов. Савицкий рассказывал, что им пришлось аэродромы защищать наземным оружием и захватить в плен до двух тысяч человек этих «мелких» групп. Всего прорвалось до 300 руководителей этих боевых групп и примерно 17 тысяч человек, при наличии 80–90 бронеединиц. В других условиях, имея достаточное количество боеприпасов, противник в составе 17 тыс. человек, почти с сотней бронеединиц, наделал бы у нас в тылах большой беды. Войска 47-й армии и 2-й танковой армии понесли бы большие потери. И все из-за того, что сразу начали неправильно информировать штаб фронта, что только мелкие группы, а не крупные силы противника пробиваются на запад»{327}.


В условиях интенсивных боевых действий армиям 1-го Белорусского фронта вряд ли бы удалось поддерживать боеспособность соединений без пополнения. В апреле 1945 г. 3-я ударная армия получила 10 794 человека пополнения, 5-я ударная армия — 7850 человек, 8-я гв. армия — 12 489 человек, 33-я армия — 2960 человек, 47-я армия — 12 095 человек, 61-я армия — 7677 человек, 69-я армия — 4084 человека, 1-я гв. танковая армия — 5550 человек, 2-я гв. танковая армия — 3901 человек{328}.


Представление о роли в операции штрафных батальонов 1-го Белорусского фронта дает баланс их численности:

«Всего было переменного состава на 1 апреля 1945 г. — 2626

Прибыло за апрель месяц — 833

Освобождено досрочно — 552

Освобождено по отбытию установленного срока — 478

Потери — 3573.

Выбыло по другим причинам — 41

Итого выбыло — 4435»{329}.


Основную тяжесть боев, конечно же, вынесли войска 1-го Белорусского фронта. В то время как армии Г. К. Жукова штурмовали Берлин, часть армий И. С. Конева двигалась в маршевых порядках к Эльбе. Потери личного состава войск 1-го Украинского фронта за период с 20 по 30 апреля 1945 г. составили:

Убитыми — 11 608 человек;

Ранеными — 42 711 человек;

Пропавшими без вести — 1967 человек

Заболело с эвакуацией в госпиталь — 2487 человек;

Небоевые потери — 438 человек;

Всего — 59211 человек{330}.


Эти цифры ненамного превышают потери за десятидневку в Верхне-Силезской операции марта 1945 г. Тогда потери личного состава войск 1-го Украинского фронта за период с 20 по 31 марта 1945 г. составили:

Убитыми — 10251 человек;

Ранеными — 34732 человека;

Пропавшими без вести — 1181 человек;

Заболело с эвакуацией в госпиталь — 3155 человек;

Небоевые потери — 305 человек;

Итого — 49 624 человека{331}.


Безвозвратные потери бронетехники 1-го Украинского фронта:

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

 {332}.


Всего с 16 апреля по 2 мая 1945 г. 1-я гв. танковая армия потеряла безвозвратно 232 танка и САУ. По типам боевых машин эти потери распределились следующим образом: 185 Т-34, 12 ИС-2, 3 ИСУ-122, 5 СУ-85, 8 СУ-100, 16 СУ-76, 3 СУ-57.


Достаточно характерным примером распределения потерь техники по их причинам дает нам 11-й танковый корпус И. И. Ющука, начинавший сражение в составе 1-й гв. танковой армии, а закончивший в составе 5-й ударной армии.

Потери техники 11-го танкового корпуса в Берлинской операции:

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

ЦАМО РФ, ф. 233, оп. 2309, д. 54, л. 218.

Как мы видим, большую часть потерь 11-го танкового корпуса составляли танки, пораженные артиллерийским огнем противника. Даже среди потерь сгоревшими ручное противотанковое оружие составляет всего около трети. Людские потери 11-го танкового корпуса составляли 483 человека убитыми и 1650 человек ранеными.


7-я гв. тяжелая танковая бригада потеряла за операцию 67 танков. Из них сгорело от артогня 28 машин, от фаустпатронов — 11 машин, подбито артогнем 28 машин (отремонтированы и введены в строй){333}.


В достаточно сложном положении оказалась 2-я гв. танковая армия. За время операции армия С. И. Богданова безвозвратно потеряла 209 боевых машин. По типам они распределялись следующим образом: 123 Т-34, 53 М4А2 «Шерман», 7 ИС-2, 7 СУ-122, 7 СУ-100, 1 СУ-85, 6 СУ-76{334}. За время уличных боев в Берлине с 22 апреля по 2 мая 1945 г. 2-я гв. танковая армия потеряла безвозвратно 52 Т-34, 31 М4А2 «Шерман», 4 ИС-2, 4 ИСУ-122, 5 СУ-100, 2 СУ-85, 6 СУ-76{335}. Таким образом, общие безвозвратные потери составили 31% численности танков и САУ к началу операции. Потери на улицах города составили 16% численности парка боевых машин к началу операции.


Потери 2-й гв. танковой армии в Берлинской операции

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

ЦАМО РФ, ф. 2 гв. ТА, оп. 4163, д. 85, л. 32.

Особый интерес представляют данные по потерям танков на улицах Берлина. Всего ремонтниками 2-й гв. танковой армии была просмотрена 41 машина из числа потерянных на территории Берлина. Попадания на этих машинах распределились следующим образом (см. таблицу).

Сравнительные данные по потерям 2-й гв. ТА от различных видов противотанкового оружия в городе Берлин

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

ЦАМО РФ, ф. 2 гв. ТА, оп. 4163, д. 85, л. 34.

Причинами такой структуры потерь 2-й гв. танковой армии можно назвать следующие. Во-первых, соединения армии С. И. Богданова действовали на улицах города без поддержки стрелковых соединений. Только в последний день активных боевых действий армии была придана 1-я польская пехотная дивизия. В отчете, составленном по итогам боев штабом 1-го мехкорпуса, сложившаяся ситуация была обрисована следующим образом: «Не имея в достаточном количестве своей пехоты, корпус испытывал серьезные трудности при ведении боев на улицах Берлина, особенно в ночное время. Имели место случаи, когда прочесывание домов и отдельных строений приходилось производить экипажами танков, оставляя в танке 1–2 человека...»{336}. Во-вторых, основным противником корпусов армии были не регулярные соединения, а отдельные части и фольксштурм.


За Берлинскую операцию 3-я гв. танковая армия потеряла 191 танк, из них 174 — безвозвратно, и 40 САУ, из них 30 — безвозвратно. К началу операции армия насчитывала боеготовыми 431 танк и 201 САУ, а всего 632 бронеединицы. По этапам операции потери распределялись следующим образом. При прорыве обороны немцев на реке Нейсе армия потеряла безвозвратно 58 танков и 9 САУ. Остальные 121 танк и 21 САУ были потеряны на подступах к Берлину и в уличных боях за Берлин. В самом Берлине за 9 дней боев с 23 апреля по 2 мая 1945 г. армия безвозвратно потеряла 99 танков и 15 САУ{337}. Это 23% танков, имевшихся к началу операции. Статистика потерь танков армии Рыбалко см. в таблице.

Потери 3-й гв. танковой армии с 15 апреля по 2 мая 1945 г.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

ЦАМО РФ, ф. 236, оп. 2704, д. 2 12, л. 15, 16.

Так же, как и в случае с 2-й гв. танковой армией, в таблице просматриваются достаточно высокие потери техники от фаустпатронов. Это объясняется действиями 3-й гв. танковой армии в Берлине при слабой поддержке стрелковых соединений. Из числа вышедших из строя танков армии Рыбалко 29 Т-34, 3 ИС-122, 5 ИСУ-122, 9 СУ-85 и 3 СУ-76 вышли из строя по причине естественного износа (отработан моторесурс).

4-я гв. танковая армия также оказалась вовлеченной в бои за Берлин, хотя собственно в районах с плотной застройкой ей воевать не пришлось. Поэтому потери армии Д. Д. Лелюшенко были ниже, чем у других армий.

Потери 4-й гв. танковой армии с 23 апреля по 2 мая 1945 г.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

ЦАМО РФ ф. 236, оп. 2704, д. 211, л. 68 и 69.

Может возникнуть закономерный вопрос: «Почему не получили широкого распространения противокумулятивные экраны на танках и САУ?» Соответствующая доработка танков перед Берлинской операцией теоретически могла снизить потери бронетехники от фаустпатронов. Якобы экипажи были вынуждены самостоятельно приваривать к танкам кроватные сетки. Однако такая возможность спасти жизни танкистов существует только теоретически. Испытания экранов проводились, но результаты этих испытаний были разочаровывающими. Разумеется, ни о каких кроватных сетках не могло быть и речи. Сетка слишком мягкая, и при попадании гранаты фаустпатрона просто промнется до брони.


Во 2-й гв. танковой армии проходили испытания сетчатые экраны, набранные из стального прутка диаметром 4 мм с шагом 40 мм. Получившаяся сетка укреплялась на кронштейне на расстоянии 600 мм от борта танка. Результаты испытаний были следующими:

«Выстрел из фауста «2» (модернизированный фаустпатрон для тяжелых танков) производился по танку с расстояния 12 метров (типичной дистанции применения этого оружия в уличном бою. — А. И. ). В результате выстрела поверхность сетки была разорвана на площади 4200 кв. см. и имела прогиб в сторону брони. Пробоина в наклонном листе борта [683] танка была сквозной, эллипсной формы, с малой осью, равной 30 мм. Отверстие на внутренней стороне брони отклонений в размерах не имело»{338}.

«Модернизированный фаустпатрон» это «Panzerfaust 60М» или «Panzerfaust 100M». Вторым вариантом экрана, испытанного управлением бронетанкового снабжения и ремонта 2-й гв. танковой армии, был стальной лист толщиной 1,5 мм, укрепленный так же как сетка. «Выстрелом из Фауст «2» с того же расстояния лист был разорван, пробоина в нижней части башни была сквозной, круглого сечения, диаметром 30 мм»{339}.


Последний эксперимент был воспроизведен на НИИ БТ полигоне в Кубинке обстрелом оснащенного штатными экранами-»шурценами» трофейного танка Pz.Kpfw.IV. Попадание фаустпатрона (судя по прилагавшемуся к отчету снимку «Panzerfaust 60M» или «Panzerfaust 100М») в экран привело к его разрушению и поражению башни танка. Кумулятивная струя пробила башню Pz.Kpfw.IV от борта до борта насквозь.


Некоторый эффект от преждевременного срабатывания фаустпатрона все же наблюдался. Если граната фаустпатрона попадала в неэкранированный танк, то диаметр пробоины достигал 70 мм (чаще 45–50 мм), с конусообразным отколом с внутренней стороны брони диаметром выходного отверстия до 80 мм. Таким образом, экран не давал решения проблемы защиты танков от поражения фаустпатронами наиболее распространенных в 1945 г. модификаций. Экраны из тонкой листовой брони защищали в лучшем случае от пуль противотанковых ружей, кумулятивных снарядов калибром около 75 мм и ухудшали условия пробития брони бронебойными снарядами небольших калибров.


Столь же разочаровывающими были результаты экранирования в других частях 1-го Белорусского фронта. Так, в отчете 7-й гв. тяжелой танковой бригады указывалось: «приварка кронштейнов рем. силами бригады не дает должных результатов вследствие большой силы взрыва (от фаустпатронов), кронштейны не выдерживают»{340}. Картина, как мы видим, такая же, как на испытаниях во 2-й гв. танковой армии и на Кубинке — разрушение экрана с пробитием брони.


Массовая установка экранов на танки и САУ, наступающие на Берлин, была бы бесполезной тратой сил и времени. Экранировка танков только ухудшила бы условия посадки на них танкового десанта. Боевые машины все равно бы поражались фаустниками. Кроме того, как отмечалось в одном из отчетов по Берлинской операции, увидев экранированные танки и САУ, немцы стремились поражать их выстрелами с верхних этажей зданий. Танки не экранировались не потому, что мешала косность мышления или отсутствовали решения командования. Экранировка не получила широкого распространения в последних сражениях войны вследствие доказанной опытным путем ее ничтожной эффективности.

Краткие выводы

Две армии

Позиция страуса, спрятавшего голову в песок, со стороны выглядит забавно и является объектом острот: «Просьба не пугать страусов, у нас бетонный пол!» Занявший страусиную позицию человек может быть куда менее забавным. Он сохраняет способность действовать, а если у него в руках оружие — сеять смерть и разрушение. Многие немцы заняли в 1945 г. интеллектуальную позицию страуса и стремились не думать о будущем. Государство, в котором они жили, рушилось на их глазах. Имело место не просто отрешение от власти нацистов, но разрушение под внешним воздействием структуры общества и привычной для людей обстановки. Будущее Германии после обвала государства было неизвестным и у многих были самые мрачные предположения. Поэтому имел место отказ от далеко идущих прогнозов и бегство от мыслей о будущем в скрупулезное исполнение сиюминутных обязанностей. Это явление касалось всех, от фольксштурмистов до фельдмаршала. Массовость страусиного движения привела к тому, что колесики военной машины Третьего рейха вертелись до самой капитуляции.


Для многих разрушение государства означало крушение мира. Исчерпав возможности сопротивления, немецкие солдаты и офицеры сплошь и рядом пускали себе пулю в лоб. Завершение боев как конец существования приводило к упорству даже в безвыходных ситуациях, самопожертвованию и сохранению боеспособности частей даже после ужасающих потерь. Наличие в армии костяка фаталистов, упрямо выполнявших свой долг невзирая ни на что, влияло на сопротивляемость немецких войск в целом. Пассивные и пораженчески настроенные солдаты и офицеры вовлекались в механистичное исполнение своих обязанностей и плыли по течению. «Фаталисты» при этом использовали самые суровые меры поддержания дисциплины. Германию «украшали» повешенные и расстрелянные за неповиновение и дезертирство.


С другой стороны, конечно, странно требовать от людей массовой сдачи в плен и неподчинения приказам. Особенно в условиях, когда Геббельс обещает Сибирь и ужасы плена у варваров. Находились также те, кто верил в «чудо-оружие» или просто не знал обстановки на фронте. Последнее чаще касалось рядовых солдат. Так или иначе сотни тысяч немецких солдат и офицеров плыли по течению и исполняли приказы, даже понимая в душе неизбежность поражения Германии. Одним из популярных вариантов «страусиного» движения было стремление задержать Красную армию до прихода союзников. Эта позиция была прямым текстом декларирована генералом Бюссе, сформулировавшим цель 9-й армии на подступах к Берлину как «Мы будем считать свою задачу выполненной, если нам в спину ударят американские танки».


Опираясь на лояльность и стремление плыть по течению большинства населения, немецкое руководство раскрутило маховик мобилизации, исправно поставлявший на фронт корпуса и дивизии. Свежесформированные соединения с марша, по частям вступали в сражение, несли потери, громились в «котлах», вновь восстанавливались и снова шли в бой. Картина, хорошо знакомая по событиям 1941 г. у нас в стране. Европейский «лоск» ей придали рассеянные по Германии батальоны фольксштурма. Старики и юнцы с повязками фольксштурмистов первыми встречали на улицах своих городов советские танки и часто становились последними защитниками «фестунгов», хоронивших их под своими обломками.


Для Красной армии 1945 г. был отмечен нарастающей усталостью от войны. Средняя численность соединений уже в начале 1945 г. была на достаточно низком уровне — 5–6 тыс. человек. Если в середине войны укомплектованная по штату стрелковая дивизия была не такой уж редкостью (по крайней мере, такие встречались), то в 1945 г. найти такую дивизию уже невозможно. Автор, изучая многочисленные отчетные документы разных фронтов за январь — апрель 1945 г., укомплектованных по штату дивизий не нашел. Понесенные к сражению за Германию потери привели к дальнейшему ухудшению ситуации.


Апофеозом этой борьбы стала битва за Берлин. Берлинскую операцию можно назвать сражением, проведенным из последних сил. Численность стрелковых соединений, проводивших операцию фронтов, упала до рекордно низкого за всю войну уровня. Такая же численность наблюдается разве что осенью 1943 г. среди соединений, с тяжелыми боями вышедших к Днепру. В какой-то мере ситуация повторяла в зеркальном отражении обстановку под Москвой в октябре — ноябре 1941 г. Тогда численность немецких соединений существенно снизилась, а Красная армия получала хорошо укомплектованные людьми, но посредственно вооруженные соединения.


Проведение операций в таких условиях могло опираться только на возросший профессионализм солдат и офицеров Красной армии и разнообразную технику. Артиллерия и танки стали таранами, которыми малочисленные дивизии взламывали оборону противника. Солдаты-специалисты — саперы, «химики» — стали важным элементом штурмовых групп. Владение техникой ведения наступательных операций позволяло быстро и элегантно выходить из ситуаций, которые могли вводить в ступор соединения Красной армии образца 1942 г. и даже 1943 г. Армия 1945 г. сочетала обходные маневры с решительным штурмом нуждающихся в захвате опорных пунктов противника. Например, 19 апреля 1945 г. наступавший в обход Мюнхеберга 11-й гв. танковый корпус был остановлен сильным фланговым огнем из этого города, превращенного в опорный пункт обороны. Армия 1942 г, попыталась бы прорваться в обход танками без пехоты с предсказуемым избиением боевых машин в глубине немецкой обороны. Соответственно пехота бы тратила силы в череде неудачных атак опорного пункта противника. Захват опорного пункта пехотой 1945 г. перестал быть проблемой. Задержка в наступлении 19 апреля 1945 г. составила всего несколько часов: Мюнхеберг был взят штурмом, а наступление корпуса А. Х. Бабаджаняна в обход города успешно развивалось сразу после ликвидации непосредственной угрозы из него. В 1945 г. мы также находим множество примеров энергичного маневрирования и разворачивания соединений на направление наибольшего успеха. Быстрое форсирование реки или канала, «вскрытие» плацдарма и прорыв в глубину обороны одного корпуса танковой армии сразу же вызывал выстраивание ему в затылок менее успешных соединений, снимаемых с бесперспективного направления. На следующий день корпуса могут поменяться местами, и вчерашнего победителя развернут в затылок новому лидеру. Все это придавало операциям динамичный характер и делало сражения 1945 г. весьма интересными для историка.

Большая стратегия

Формирование новых и спешное переформирование старых соединений, мобилизация населения позволили немецкому командованию строить стратегию на комбинации обороны и контрударов. Ключевые узлы дорог удерживались, часто в полном окружении — стратегия «фестунгов» переживала свой звездный час. По растягивавшимся флангам советских ударных группировок целеустремленно, можно даже сказать с ослиным упорством наносились контрудары. Несмотря на сомнительные результаты многих контрударов, они сыграли свою роль в смене стратегии и повороте фронтов на берлинском направлении в сторону флангов — в Померанию и Силезию.


Также смену стратегии советского руководства вызвало упорное сопротивление врага на флангах берлинского направления, препятствующее смещению всей линии фронта на запад и сокращению ее протяженности с пропорциональным высвобождением сил. На северном фланге отставал 2-й Белорусский фронт, завязший в лесах и болотах Померании. На южном фланге серьезные проблемы возникли у 4-го Украинского фронта, наступавшего в гористой местности на Силезию. В результате линия фронта в середине февраля 1945 г. выдавалась далеко вперед до Одера и Нейсе, сверкая на север и юг растянутыми флангами. Контрудары по растянутым флангам показали, что спокойно наступать на Берлин не получится. Собственно битва за Берлин была лишь последним звеном в цепочке операций, проводившихся на подступах к немецкой столице. Именно поэтому захват плацдармов на Одере в последний день января 1945 г. и начало Берлинской операции разделяют два с половиной месяца.


Вследствие отставания флангов в Померании и Силезии в конце февраля и в начале марта 1945 г. последовал поворот главных сил 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов прочь от Берлина. Были спланированы операции, призванные обеспечить продвижение вперед отставших 2-го Белорусского и 4-го Украинского фронтов. Этот поворот стал неожиданным для противника, что обусловило успешность Восточно-Померанской операции и начального этапа Верхне-Силезской операции. Нависавшая над флангом нацеленных на Берлин войск с севера Восточно-Померанская группировка противника была разгромлена, и фронт был выровнен по Одеру. На юге дела шли куда хуже. Обвалить фронт и захватить Силезию, Моравско-Остравский промышленный район к началу апреля не удалось. Горный рельеф местности, весенняя распутица не способствовали успеху совместного наступления 1-го и 4-го Украинских фронтов. Операция двух фронтов в Силезии была просто брошена незавершенной, поскольку в ситуацию неожиданно вмешались события на Западном фронте.


Неожиданный обвал Западного фронта и быстрое продвижение союзников на восток заставили советское руководство лихорадочно разворачивать разбросанные на флангах войска в направлении немецкой столицы. В плане Берлинской операции в том виде, в котором она была спланирована Ставкой, четко прослеживается стремление не только овладеть немецкой столицей, но и выстроить линию соприкосновения с союзниками к западу от нее. При этом встреча могла состояться еще до падения Берлина.


Резкое сокращение сроков подготовки операции сузило возможные варианты ее проведения для 1-го Белорусского фронта. От запланированного Г. К. Жуковым образования нового крупного плацдарма у Франкфурта-на-Одере пришлось отказаться. Единственным вариантом стало «вскрытие» Кюстринского плацдарма. Некоторое облегчение обещало взаимодействие с 1-м Украинским фронтом. Впоследствии смежными флангами двух фронтов была окружена крупная группировка 9-й армии и части сил 4-й танковой армии, исключенная тем самым из боев за сам Берлин.


Задаче «вскрытия» Кюстринского плацдарма также благоприятствовало планомерное расширение захваченных в конце января и начале февраля 1945 г. плацдармов на Одере. Пока армии северного крыла 1-го Белорусского фронта сражались в Восточной Померании, 8-я гвардейская и 5-я ударная армии целенаправленно расширяли плацдарм и в апреле 1945 г. он уже позволял разместить на нем сильную ударную группировку.


Зееловские высоты «затеняли» лишь часть Кюстринского плацдарма. Воздействие этой области на общий ход боевых действий в отечественной литературе несколько преувеличено. Прорыв одерского рубежа обороны немцев прошел не в результате лобового штурма высот, а в результате прорыва по их северной кромке. Фактически прорыв глубокоэшелонированной обороны 9-й армии на подступах к Берлину за несколько дней был проведен изящно, хотя и с отставанием от планового графика. Х-образный прорыв одерского фронта вполне достоин академических учебников. Здесь куда больше поводов для гордости за эффективность советской военной машины, чем для посыпания головы пеплом.


Дальнейшие события развивались по предсказуемому сценарию. Берлин обороняли разрозненные части и остатки сбитых с одерского фронта соединений. Сильные резервы, сосредоточенные в группе армий «Центр», которые позволили немцам удержать Силезию в марте 1945 г., находились слишком далеко от Берлина. Поэтому попытки деблокировать город армией Венка и группой Штайнера провалились. Берлин исчерпал возможности организованного сопротивления меньше чем за десять дней.

«Соревнование» фронтов

Определенная спешка в подготовке Берлинской операции и оглядка на союзников привели к некоторым компромиссам в планировании наступления двух фронтов. Впоследствии они оказали существенное влияние на ход событий, и операция изменилась до полной неузнаваемости в сравнении с первоначальным планом. Само по себе соревнование за звание покорителя немецкой столицы было явно личной инициативой И. С. Конева. Обрыв разграничительной линии между фронтами лишь отмечал возможность для 1-го Украинского фронта занять на Эльбе линию соприкосновения с союзниками севернее или южнее меридиана Берлина. Также эта линия обозначала возможность совместных действий при окружении группировки противника к юго-востоку от Берлина.


Однако широкая интерпретация смысла обрыва разграничительной линии привела И. С. Конева к дерзкому плану броска на Берлин. Он трезво оценивал трудности своего соседа во «вскрытии» Кюстринского плацдарма и подготовил бросок пехоты и танков на немецкую столицу. Очень трудно однозначно оценить действительный эффект решения И. С. Конева участвовать в штурме Берлина на развитие событий. На чаши весов можно положить как положительные, так и отрицательные последствия этого решения командующего 1-го Украинского фронта. Попробую свести те и другие в таблицу.

Берлин 45-го: Сражения в логове зверя

Не следует оценивать решение Конева лишь по количеству пунктов «за» и «против». Большие потери, понесенные в боях на подступах к Берлину, существенно измотали и без того слабые по численности соединения 3-й и 5-й ударных и 8-й гвардейской армий 1-го Белорусского фронта. В этих условиях свежие танковая и общевойсковая армии, введенные в бой за Берлин И. С. Коневым, были существенной поддержкой для штурмующих город войск 1-го Белорусского фронта. Без выхода к Берлину 3-й гв. танковой и 28-й армий командованию 1-го Белорусского фронта пришлось бы выделять силы для блокирования юго-восточной части Берлина.


Без попыток пробиться в Берлин и водрузить знамя над Рейхстагом наступление 1-го Украинского фронта было бы таким же скучным, как и наступление 2-го Белорусского фронта после форсирования Одера. Это было бы примитивное занятие местности от Нейсе до Эльбы. Разнообразие было бы внесено только борьбой с окруженной 9-й армией. Но, пожалуй, подчиненные И. С. Конева, от командарма до солдата, не простили бы ему отказа от попытки войти в немецкую столицу.


Честь поднять красный флаг над зданием Рейхстага в итоге досталась тому, кто не лез из кожи вон во имя славы покорителя Берлина — 3-й ударной армии В. И. Кузнецова. Войска 3-й ударной армии, наступая мимо столь желанной для многих цели, целеустремленно проламывали оборону одерского фронта. В итоге они оказались в положении, когда Г. К. Жуков перенарезкой полос армий развернул их на Берлин. Далее державшийся В. И. Кузнецовым в резерве 7-й стрелковый корпус был введен в бой, что дало свободу действий 79-му стрелковому корпусу в броске на Рейхстаг. В этом броске к Рейхстагу войска В. И. Кузнецова опередили не только безнадежно отставшего И. С. Конева, но и своих соседей — 5-ю ударную и 8-ю гвардейскую армии.

Тактика

Символом 1945 г. стали уличные бои. Конечно же, для маневров и глубоких прорывов танковых армий оставалось место, но сражаться за городские кварталы приходилось едва ли не чаще. Познань, Шнейдемюль, Арнсвальде, Кольберг, Бреслау, Кюстрин, Данциг и другие города стали предтечей сражения за Берлин. Опыт штурма Кюстрина пригодился в Берлине бойцам 5-й ударной армии, опыт штурма Познани — 8-й гвардейской армии.


1945 г. был отмечен не только количественными, но и качественными изменениями в характере боевых действий. Ручное противотанковое оружие в последние дни войны постепенно находило себе все более широкое применение. Дело было даже не в воздействии фаустпатронов на танки. Процент потерь бронетехники был достаточно низким, хотя и заставлявшим приспосабливать тактику к новым условиям. Интуитивно немецкие пехотинцы нащупывали приемы их использования, ставшие неотъемлемыми элементами тактики пехоты послевоенного периода и даже наших дней. В отчете 7-го гв. механизированного корпуса отмечалось: «пытаясь задержать продвижение нашей мотопехоты, обеспечивающей танки, противник использовал фаустпатроны как и противопехотное средство, причем фаустпатрон при разрыве наносил тяжелые контузии нашим пехотинцам»{341}. По той же модели применялись противотанковые гранатометы немецкими частями, пробивавшимися через Хальбе и сражавшимися на улицах Берлина. В журнале боевых действий 8-й гв. армии указывалось: «Широко применяя фаустпатроны, противник использовал их не только против наших танков и СУ, но и против пехоты штурмовых групп»{342}. Сражения за Германию словно стали предтечей войн нашего времени, ареной которых часто становились города, и гранатометы заняли устойчивую позицию как «карманная артиллерия» пехоты.


В сравнении с другими периодами войны бои 1945 г. были очень тяжелыми в психологическом плане. Они проходили в чужой стране с недружелюбным населением и не позволяли расслабляться. Опасность пронизывала всю толщу войск, от передовой до тылов и штабов. Недостаток пехоты затруднял прочесывание развалин и лесных массивов, где оставались отдельные настроенные на продолжение сопротивления группы солдат и офицеров противника. Например, во 2-й гв. танковой армии в Берлине была перебита бригада ремонтников, отправившаяся чинить оставленный в уже формально занятом районе города танк. В той же армии нападению подверглась колонна легко-артиллерийской бригады, двигавшаяся по улицам, которые уже были пройдены танками и мотопехотой. Маневренный характер действий, когда немецкий фронт распадался на отдельные узлы сопротивления, также приводил к «вывернутому наизнанку» фронту. Тыловики и штабы сталкивались с «блуждающими котлами» и пробивающимися к своим организованными группами противника с бронетехникой и даже артиллерией. Атаки на штабы соединений и даже армий были едва ли не рядовым явлением. С немецкими окруженцами сталкивалась даже охрана перебазировавшихся вперед аэродромов.


Участники битвы за Берлин сделали для нас очень много. Они дали нашей стране не просто победу в одном из бесчисленных сражений русской истории, а символ военного успеха, безусловное и немеркнущее достижение. Может меняться власть, можно рушить с пьедесталов былых кумиров, но поднятое над развалинами вражеской столицы знамя останется абсолютным достижением. Недаром в наше время западные историки без устали мечут копья в Эйзенхауэра за то, что он отказался идти на Берлин. Ведь захват столицы противника понятен любому «человеку с улицы» как свидетельство победы и, безусловно, указывает на первого в списке победителей. От остальных можно лишь выслушивать жалкие оправдания. Это тот исторический факт, на который можно опираться в периоды безвременья и ослабления страны.



на главную | моя полка | | Берлин 45-го: Сражения в логове зверя |     цвет текста   цвет фона   размер шрифта   сохранить книгу

Текст книги загружен, загружаются изображения
Всего проголосовало: 27
Средний рейтинг 4.9 из 5



Оцените эту книгу