Книга: Лживая птица счастья



Вампирские сказки о любви

(Сказки золотой осени)

Книга вторая

Лживая птица счастья

Глава первая

Рубин

Быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Добрался Иван-царевич до Кощеева царства смердящего, чтобы спасти Василису Премудрую — уж очень ему дева глянулась. Подъехал он ближе и видит, что сама бежит к нему раскрасавица и престрогим голосом спрашивает:

— Ты зачем, ирод, пожаловал?

— Тебя спасти, красу ненаглядную, от злобного чудища!

— Может, не надо, а? Добром прошу! Шел бы ты отсюда, добрый молодец, пока цел!

— Нет, я спасу тебя и не уговаривай! Герой я али червь земной?

— Ну, всё ясненько! Эх ты, дубина стоеросовая! Герои чертовы, шляетесь тут продыху от вас нет! Ладно, спокойствие, только спокойствие! Знаешь, друг бессердечный, где Кощей свою смерть хранит?

— Все знаю, Василисушка! Мне зверушки лесные рассказали. На дубу в яйце с колечком!

— Ну-ну, всё правильно. Может, все-таки передумаешь? Нет? Хорошо, ступай себе с богом, болезный! Пусть земля тебе будет пухом!

То же поганое царство и костлявый злодей шипит раскрасавице:

— Василиса, поганка ты эдакая! Что ж ты делаешь? У меня в ларце запас гранат не бесконечный!

— Ничего, я еще что-нибудь придумаю, но с тобой, Кощеюшка, ни за что не расстанусь!

Антология вампирских детских сказок

Божественный пантеон. В начале пути обретения божественного статуса

Соседка, перевернувшись на бок, резко пихнула её острым локтем и, мгновенно проснувшись, Риза неохотно открыла глаза. В бараках для соискателей Истинной крови еще царила ночная тьма, и раздавался многоголосый храп людей, вповалку спящих на полу. Синеглазая красавица горько скривилась, эйфория чудесного сна, — нечастого у неё гостя, — мгновенно растаяла, и на душе снова стало муторно. Оттолкнув соседей, подкатившихся слишком близко, она перевернулась на спину и подложила руки под голову. Ризе, привыкшей в прошлой жизни к королевской роскоши и поклонению, с трудом давалось ее новое униженное положение.

Многочисленные представители Истинной крови, как низшей касты при Сияющем дворе жили в жуткой тесноте в стерильно-чистых, но совершенно неприспособленных для людей бараках. Спать приходилось на голом полу и в их распоряжении находились лишь немногие гигиенические удобства — как-то общий душ и общие туалеты. Но за чистотой в бараках надсмотрщики следили очень строго и за малейшую неряшливость немедленно наказывали. Световое жало их плетей оставляло на теле долгие незаживающие раны и потому пользоваться туалетом и душем приходилось в скоростном режиме, особенно по утрам, если не желаешь получить тумаков от своих же товарищей по несчастью.

Причем как назло по соседству с ними за непреодолимым, но прозрачным энергетическим забором находился жилой комплекс богов. Они тоже прибыли из своих Вселенных для соискания свободных вакансий при Сияющем дворе лорда Хаоса. Как выяснилось, их было четыре расы — Разрушители, происходящие от рептилий, Сеятели, происходящие от насекомых, Созидающие, происходящие от хищных растений. Ну, а доминирующую расу богов, ведущих своё происхождение от млекопитающихся, во всём её многообразии называли Странниками.

Несмотря на разных предков все боги в Истинной форме оказались внешне очень похожи и имели гуманоидный вид. Как совершенно схожи друг с другом киты-убийцы и акулы, хотя одни ведут своё происхождение от млекопитающихся, а другие — от рыб. В отличие от Истинной крови, призванных насильно и находящихся здесь на положении рабов, юные отпрыски богов жили вольными птицами, явившись к Сияющему двору совершенно добровольно. Каждому из них предоставили скромные, но отдельные апартаменты в огромном комплексе зданий с чудесными парками. Причём для тренировок к предстоящим состязаниям им выделили огромный спортивный комплекс с опытными наставниками, чего и в помине не было у Истинной крови. Не имея возможности тренироваться, они с завистью наблюдали за поединками своих божественных соседей и горячо обсуждали достоинства того или иного бойца.

Предоставленные сами себе представители Истинной крови, запертые в своих бараках, сутками напролет маялись от безделья и нервничали в ожидании предстоящего отборочного турнира. Затем среди измученных ожиданием людей начали периодически вспыхивать стихийные кровавые побоища, после которых приходили молчаливые суровые надсмотрщики. Направленный жезл, легкая радужная вспышка и человек бесследно исчезал не оставив после себя ничего, даже пепла. Надсмотрщики никогда не вмешивались в ход потасовки. Они лишь ликвидировали трупы павших и всех тех, кто неудачно подвернулся им под руку, а затем заставляли оставшихся в живых людей отмывать до блеска залитые кровью белые стены и полы. Но всё когда-нибудь заканчивается, в том числе ожидание, и сегодня должен был начаться первый этап отборочных состязаний.

Риза попыталась снова уснуть, но она волновалась, зная, как много поставлено на кон. Память немедленно подсунула ей воспоминания о том, как подло её бросил лорд Ваатор, повелитель Адской Бездны, на растерзание своим демонессам, и её лицо исказила гримаса жуткого гнева. Перед глазами женщины вновь ярко вспыхнули картины происшедшего и при мысли о пережитых унижениях в казармах Дев Ада на её глазах выступили слезы бессильной ярости. Не вмешайся милостивая госпожа Фортуна, попавшая в их руки Риза, не выжила бы и демонессы, вволю поиздевавшись над ней, окончательно растерзали бы. К счастью для неё в разгар их веселья в огромное светлое помещение вошла угрюмая синечешуйчатая демонесса. Бросив безразличный взгляд змеиных глаз на творящееся безобразие, она неспешно двинулась к своим комнатам, расположенным в привилегированном отсеке. В это время мускулистая краснокожая демонесса, наигравшись, рассталась со своей истерзанной добычей и бросила ее другой, но нечаянно попала ею в проходящую мимо синечешуйчатую Деву Ада.

— Вы, суки! Осторожнее швыряйтесь своими бля… игрушками! — лениво процедила она, скривив красивое лицо и презрительно глянула на краснокожую демонессу. — Убожества! Зачем вам женщины за неимением ипостаси мужиков?

Уродливая физиономия краснокожей демонессы с причудливыми витыми рогами немедленно исказилась гневом.

— Уж кто сука из сук так это ты, Шиамита! Воображала хренова! Выбилась в тысячники и теперь считаешь, что можешь задирать свой нос перед нами? Сейчас я вырежу тебе кое-что, и ты разом потеряешь обе ипостаси! — она громоподобно захохотала: — Потом расскажешь, каково быть бесполой!

Выхватив кинжал, краснокожая демонесса бросилась к спокойно стоящей противнице. Неожиданно та исчезла, и навстречу нападающей метнулся невидимый вихрь. Кинжал краснокожей громилы полетел в сторону, а сама она оказалась лежащей на полу. Материализовавшаяся синечешуйчатая Дева Ада, схватив противницу за рога, наступила ей спину.

— Румтай, ты проиграла в борьбе за звание тысячника, и потому смирись, приняв мое главенство, — насмешливо произнесла она. — Умоляй меня о прощении и целуй мои сапоги, тогда я оставлю тебя в живых. Если не подчинишься, я сломаю тебе спину, а тело сожгу в Адской Бездне, и ты больше не воскреснешь.

— Да пошла ты…

— Неверный ответ, — хладнокровно сказала синечешуйчатая Дева Ада и в наступавшей мертвой тишине громко хрустнули кости позвоночника её непокорной противницы. — Сбросьте падаль в Бездну, — приказала она двум демонессам, и те безропотно бросились выполнять приказание своего тысячника. Ухватив массивное тело, они поволокли его прочь из казармы.

Дева Ада схватила за волосы Ризу, обессилено валяющуюся на полу, и с любопытством заглянула в её лицо.

— Ну, что очередная кандидатка в невесты лорда Ваатора, у тебя есть, что предложить мне в качестве выкупа за свою жизнь? — насмешливо спросила она и с презрением добавила: — Только ради Создателя не предлагай себя. Я люблю быть первой, и чужие объедки не привлекают меня. Тем более мои девки уже здорово уделали тебя, и ты находишься в состоянии полной некондиции. Жаль, что я не успела к началу раздачи, а та мы здорово повеселились бы с тобой.

С трудом открыв заплывшие от побоев глаза, Риза прохрипела:

— Госпожа, я отдам вам жезл силы, который дал мне Ваатор…

— Ты забываешься! — прошипела Дева Ада, резко ударив её по многострадальному лицу. — Ничтожная тварь! Собственноручно порву тебя на кусочки! Да как ты смела назвать Их Светлость лорда Ваатора без титула? Кто вообще разрешал тебе произносить его имя?

— Простите, миледи, такого больше не повторится, — смиренно сказала Риза и, принялась униженно целовать сапоги Девы Ада. Приподняв голову, она еле слышно добавила: — Спасите меня, милостивая госпожа!..

— Милостивая? — расхохоталась Дева Ада, и сильно пнула ее в живот. — Забудь такое слово при дворе Его Божественности! Здесь никто не проявит к тебе жалости.

Скорчившись, Риза переждала приступ невыносимой боли, и когда к ней вернулась способность связанно мыслить, снова разлепила глаза. «Милостивая госпожа, Вы не пожалеете о своем решении, когда я стану женой Его Светлости». Вслух же она жалобно сказала:

— Возьмите меня с собой, милостивая госпожа! Если вы позволите, то я покажу Вам настоящее высокое искусство любви. Клянусь, Вы не пожалеете.

Синекожая демонесса снова схватила её за волосы и насмешливо заглянула в изуродованное лицо.

«Сбрендила, сука? Лорд Ваатор никогда даже не посмотрит в твою сторону. Знаешь, сколько кандидаток в невесты перебывало до тебя у Его Светлости? Имя им легион и не тебе чета, рабыня. Между прочим, ты первая из кандидаток в его невесты, кто не имеет божественного статуса, а обыкновенная Истинная кровь».

«Ну, и пусть! Все равно однажды он падет к моим ногам. О! Тогда я с наслаждением растопчу его! Клянусь всеми богами! — мысленно прошипела Риза, глядя в змеиные глаза Девы Ада, которая услышав её, иронично усмехнулась.

«Размечталась, чокнутая! Узнает кто-нибудь о твоих мыслях, и ты секунды не проживешь. Даже не смей думать о таком, а то я сама убью тебя, не сходя с этого места!»

«Но сейчас же нас никто не слышит верно, госпожа? Надеюсь, что наш разговор останется между нами, — мысленно произнесла Риза и на Деву Ада осколками синего неба сверкнули ее глаза. Она вкрадчиво добавила: — Помогите мне, милостивая госпожа, и я клянусь исполнить любую Вашу просьбу, когда обрету влияние на лорда Ваатора, — разбитые губы женщины скривились в насмешливой улыбке. — Или Вы, моя госпожа, из породы трусливых? Хотите и дальше ползти наверх с самого низа, сидя в убогой казарме? Так образом Вы не скоро добьетесь настоящего влияния при Сияющем дворе».

Дева Ада задумчиво на неё посмотрела. «Тебе не занимать изворотливости и упорства, ничтожная тварь. Хорошо. Я дам тебе шанс показать, чего ты стоишь. Но упаси тебя Создатель не оправдать мои ожидания, тогда я живьем сдеру с тебя кожу!»

Вслух она коротко приказала:

— Следуй за мной, так и быть я разрешаю тебе показать свое незабвенное искусство любви. Может, тебе действительно известно что-то новое.

Застонав от боли, чуть живая женщина ползком двинулась за ней. «Слишком медленно! — Дева Ада схватила её за волосы и поволокла за собой. — Так будет быстрее, иначе мы никогда не доберемся до моего жилья». Очнулась Риза уже внутри большой уютной комнаты. Обнаженная демонесса сидела на широком ложе с роскошным пологом, и не спускала с неё своего змеиного взгляда. «Очнулась? Вставай и иди ко мне».

«Да, моя госпожа!» — собрав волю в кулак, Риза поднялась на ноги и, стараясь не падать, двинулась к ней. Подойдя к низкому ложу, она без сил рухнула на колени. Демонесса подняла её опущенную голову и недовольно поморщилась.

— Ладно. Придется извести на тебя часть маны, а то мне совсем не улыбается заниматься любовью с окровавленным куском мяса, но ты мне вернешь втройне потраченное на тебя.

С её когтей сорвались голубые молнии, которые опалили Ризу невыносимым жаром, и она мгновенно почувствовала, как её отпустила невыносимая боль в изуродованном теле. В состоянии блаженства, она ощущала, что полностью здорова, и ей хотелось петь от беспричинного счастья. Подавив приступ эйфории, Риза выпрямилась и бегло оглядела себя — жуткие следы издевательств демонесс бесследно пропали. «Замечательно! Благодарю Вас, милостивая госпожа!»

— Мне не нужны твои слова. Покажи свое хваленое искусство любви и помни, что будет, если ты не сумеешь ублажить меня.

— Слушаю и повинуюсь, моя госпожа… — Риза приумолкла, наблюдая, как затуманился облик демонессы. Когда он вновь приобрел четкие очертания перед ней сидел синекожий мускулистый мужчина.

— Так Вы инкуб, моя госпожа!

— Можно и так назвать, хотя на самом деле я одушевленный дух, как милорд Океан, а не природный демон, если ты понимаешь, о чем я говорю. Рабыня, я разрешаю тебе звать меня на «ты» и Шиамитой, когда мы вдвоем. Надеюсь, что в любовных играх ты предпочитаешь мужчин, а не женщин.

— Мне все равно, драгоценная Шиамита. Если тебе приятней быть со мной мужчиной, то кто я такая, чтобы возражать своей госпоже, или мне нужно обращаться к тебе «господин»?..

— Рабыня, сейчас слова не имеют значения…

С тех пор Риза стала наложницей синечешуйчатой Девы Ада и её любимой игрушкой и та часто забирала её из бараков. Несмотря на жестокость Шиамиты, она была благодарна ей за то, что они занимались не только сексом, но и подготовкой к предстоящим состязаниям. Дева Ада оказалась непревзойденным мастером в бою на мечах. Тем более сражаясь с Ризой, она всегда принимала свою мужскую ипостась, и ей приходилось очень нелегко. Во время поединка противник нередко кромсал её буквально до полусмерти, и когда ей не помогала усиленная регенерация, тогда в ход шла восстановительная магия Шиамиты. Какой величины долг у неё накопился за такое лечение, Риза не хотела даже думать, — ведь в мире богов ничто не давалось даром.

«Надеюсь, мои усилия принесут свои плоды, и сегодня я выиграю в состязаниях, — тревожно подумала Риза и стиснула зубы. — Нет, не так! Никаких колебаний! Я полностью уверена в своих силах. Клянусь, что обязательно выиграю и отомщу за все свои унижения лорду Ваатору! — потемнев от гнева, пообещала она и, расслабившись, приказала себе: — Спать!» Смежив веки, женщина немедленно уснула. Утром она засветло вскочила на ноги и успела одной из первых посетить туалет и душевую.

Вскоре в казарме появились надсмотрщики, которые построили их и, безжалостно хлеща световыми плетками, отвели к арене. В её огромной раздевалке, в которую запускали до пятисот человек, Риза получила свое обмундирование и вооружение. По жеребьевке на этот раз ей достался не поединок, а участие в командном сражении. Его участники должны были бороться за свое выживание до тех пор, пока одна из команд полностью не погибнет. Ей досталась голубая форма, и крохотная наручная планшетка, которая немедленно сообщила, что её противники одеты в зеленую форму. Она бросила беглый взгляд по сторонам и, вычленив из толпы людей в зеленом и синем обмундировании, прикинула их возможности. В её синих глазах промелькнуло презрение. Тщательно проверив полученное оружие, как огнестрельное, так и холодное, она быстро переоделась. Затем, не подходя к членам своей команды, которые с недоумением косились на нее, синеглазая красавица изваянием застыла у стены в ожидании их очереди вызова на арену. Несколько мужчин в голубой форме двинулись было к ней, но она так посмотрела на них, что она передумали приближаться к ней.

По певучему сигналу Риза выскользнула в открывшийся портал и вдохнула палящий воздух пустыни. Там она немедленно избавилась от своей кричащей формы и, пробежав по солнцу, тщательно извалялась в песке. Спустя час она в одиночестве появилась у входного портала и бросила на песок отрезанные головы обоих командиров своего и противника. Судьи засчитали ей двойное количество очков за обе уничтоженные команды. В последующем поединке на мечах она на первой же минуте сняла с плеч голову своего противника.

Впоследствии при групповых сражениях Ризу дико ненавидели свои и чужие и даже организовывали совместное выступление против неё, но никто и никогда не смог захватить её врасплох; из любых схваток она выходила победителем. Когда о ней пошли гулять слухи, хуже всего ей пришлось в казармах. Со временем их повсеместно захлестнула ненависть к серийной убийце. Несколько раз она еле уносила ноги и поначалу частенько спасалась у Шиамиты. От демонессы ей тоже неслабо доставалось в ходе рискованных сексуальных игрищ, но все-таки они не были такими смертельно-опасными, как жизнь в бараках для Истинной крови. Но со временем они здорово опустели, поскольку в ходе состязаний полегло немало народу. Ведь битвы гладиаторов Истинной крови заканчивались только со смертью их противников, в отличие от состязаний богов, которые велись отдельно от них и больше напоминали обычные спортивные игры.



Наступил последний день первого этапа отборочных состязаний и выживших участников Истинной крови выстроили на арене стадиона, где в последнем бою должен был определиться победитель. Риза презрительно посмотрела на оставшуюся жалкую группу своих товарищей по несчастью, которых оказалось ровно пятьдесят человек. Внезапно её взгляд задержался на высокой темноволосой девушке, и от неожиданности её сердце пропустило удар. Впервые она дрогнула. Девушка так похожая на её дочь Мари не сводила с нее испуганных фиолетовых глаз.

«О, боги! Нет! Только не эту девочку! Я не смогу её убить! — растерянно подумала она и немедленно попыталась взять себя в руки. — Нет! Не смей поддаваться жалости. Успокойся, это не Мари!..» Но, несмотря на все усилия, женщине никак не удавалось подавить материнский инстинкт, так не вовремя давший о себе знать. В ней нарастала паника, она понимала, что такое положение дел чревато для неё поражением. Наконец, собрав всю волю в кулак, Риза загнала свою боль глубоко в сердце. Она высокомерно выпрямилась и с яростью посмотрела на орущие трибуны. «Ненавижу этот подлый мир! Клянусь, я выживу и вдребезги разнесу его!»

Из состязания она вышла победителем и положила все пятьдесят голов на стол перед судьями. Никто из них не заметил, как напоследок она легонько коснулась растрепанных волос убитой ею девочки, и закрыла её распахнутые глаза. Затем залитая кровью с головы до ног, она стояла на высоком постаменте и, гордо выпрямившись, мертвыми глазами взирала на рукоплещущие ей трибуны. Она почти не слышала их оглушающего рева, которым они приветствовали рождение новой богини. Впервые её душа корчилась в страшных муках, вызванных угрызениями совести. Перед ее мысленным взором неотступно стояло совсем юное личико с испуганными ярко-фиолетовыми глазами и дрожащие губы умоляюще просили: «Не убивай меня, я хочу жить!»

Внезапно подступившие рыдания перехватили ей горло, и Ризе стоило большого труда удержаться от слез. «Ненавижу убийства! Как они могли приносить мне удовольствие? Я монстр и меня нужно не божественной силой награждать, а развеять в прах, чтобы память обо мне сгинула в веках! — горько подумала она, но затем твердо сжала губы. — Нет! Прежде я должна стать полноценной богиней и заработать свое искупление. Если для достижения моей цели нужно будет еще раз пролить реки крови, то я их пролью. И пусть сейчас моя душа разрывается на куски, я выживу, невзирая ни на что!»

Сидящий в роскошной ложе, парящей над стадионом, лорд Хаоса насмешливо глянул на мрачного лорда Ваатора не спускающего пристального взгляда со своей предполагаемой невесты и лениво произнес:

— Я все понимаю, мой юный друг, только один момент не доходит до меня. Почему такой великолепной женщиной пользуется кто-то другой, а не ты? Если она тебе не нужна ни в качестве жены, ни в качестве любовницы, то я заберу её себе.

— Простите мою дерзость, Ваша Божественность, но именно сегодня я собирался сделать Ризе официальное предложение.

— Что ж, я не возражаю, но не медли, Ваатор. Ты же знаешь, что у меня пустует место фаворитки после смерти миледи Баастет, а я люблю таких волевых женщин: c ними не соскучишься.

Лорд Хаос внимательней пригляделся к синеглазой красавице, увенчанной золотым венком победительницы, и от которой волнами исходила осязаемая темная злоба.

— Какая женщина! Сколько же в ней экспрессии! Внутри она просто пылает от ненависти к нашему миру, а на её лице сияет безмятежная светлая улыбка! Потрясающе! — воскликнул восхищенный лорд Хаос. — А вот ты дурак, Ваатор! Если эта начинающая богиня смерти не подходит тебе, тогда я не знаю, кто тебе нужен. Ведь никакая другая женщина не сможет тебя принять и уж тем более не сможет понять.

— Да, Ваша Божественность, я тоже так считаю, — грустно сказал лорд Ваатор, и пристально глянул, оценивая настроение своего суверена. — Но если малышка нравится Вам, то я с радостью откажусь от нее. Ведь Ваше желание для меня закон, — склонив голову, он тяжко вздохнул и с горечью добавил: — Хоть я уже привязался к маленькой злюке, она и на самом деле пришлась мне по душе. Простите меня, Ваша Божественность, я действительно беспросветный дурак, если до сих пор не понимал идеальности Вашего выбора.

— Ах ты, Огненный Лис! — засмеялся лорд Хаос. — Ладно, забирай ее себе, у меня и без нее достаточно кандидаток на место Баастет.

— Ах, Ваша Божественность, Ваша щедрость не знает границ! Я просто несказанно счастлив Вашим решением!..

Прямо в комнате Шиамиты открылся огненный портал и из него шагнул лорд Ваатор.

— Ваша Светлость! — воскликнула перепуганная хозяйка комнаты, рухнув ниц перед повелителем Адской Бездны.

— Брось, Шиамита, я не в претензии, что ты попользовалась моим добром, — небрежно произнес он и насмешливо покосился на невозмутимо-молчащую Ризу. — В конце концов, я же сам подарил ее Девам Ада для развлечения и как посмотрю, она неплохо устроилась.

Лорд Ваатор нетерпеливо махнул рукой и Шиамита немедленно исчезла. Подойдя к ложу, он по-хозяйски разлегся на нем и посмотрел на синеглазую красавицу, с любопытством взирающую на него.

— Ну, в чем проблема, моя дорогая невеста? Приступай. Пора нам пообщаться с тобой поближе.

— Думаете, стоит, Ваша Светлость? — Риза удивленно приподняла бровь. — Может быть, Вы не будете спешить, если мной заинтересовался лорд Хаос. Вдруг он в отличие от Вас не любит делить свою фаворитку с другими?

— С чего такое ничтожество вообразило, что ею может заинтересоваться наш Повелитель Всего Сущего? — холодно спросил лорд Ваатор. Подперев голову рукой, он уставился на синеглазую красавицу и в его глазах язычками пламени заполыхал гнев.

— С того что Вы находитесь здесь, Ваша светлость. Думаю, только интерес Их Божественности мог принудить Вас появиться у меня и наверняка с официальным предложением руки и сердца, — спокойно ответила Риза.

— А ты не дура, — не сразу отозвался лорд Ваатор. — И что ты мне ответишь?

— Разве уже не всё решено? — насмешливо спросила она.

— Все-таки должно быть получено формальное согласие невесты.

— Оно у Вас есть, я отвечаю «да».

— Эй, а как же твои слова, что скорее ад остынет, чем ты согласишься принять предложение моей руки и сердца? — насмешливо спросил лорд Ваатор.

— Не стоит обращать внимания на мои слова, сказанные по запальчивости, — Риза лениво прикоснулась пальчиками к его груди. — Ну что, Ваша Светлость, познакомимся поближе?


Мари. Беда не приходит одна

После исчезновения Рени в нашем доме повисла недобрая тоскливая тишина. Господи, как же в нем стало пусто! Оставшись втроем, каждый из нас зажил своей жизнью, почти не соприкасаясь с остальными, и я страшно тосковала без своей вампирской матушки. Больше не было наших уютных женских посиделок на кухне с болтовней ни о чем. Больше никто не устраивал сердитых перепалок с выяснением, чья очередь убирать на этой неделе. Некому больше было сердиться, что второй месяц на окнах болтаются одни и те же нестиранные шторы, а в пепельницах высятся целые горы окурков. Больше никто не объявлял в нашем доме веселый субботник, когда мы всей семьей в авральном порядке приводили в порядок запущенное хозяйство.

Ох уж, эти незабвенные субботники! Наша Рени не очень-то любила, когда в доме хозяйничали посторонние и потому без излишних экивоков привлекала всех домашних в к уборке. Причем подгадывала так, чтобы и Мика не мог отвертеться от участия в ней. Ему неизменно доставались такие «интеллектуальные» занятия как мытье окон и перестановка мебели. Конечно, он недовольно ворчал, говоря, что это сущий идиотизм тратить столько времени на тупую работу, когда в любое время можно вызвать соответствующую клининговую службу. Но глава семьи неизменно сдавался под тяжестью очень весомых аргументов жены как-то: ласковые взгляды с поцелуями и неоспоримыми утверждениями типа, что дом — это святое и что совместный физический труд на благо всей семьи объединяет и облагораживает. «К тому же настоящая уборка и перестановка мебели требуют вдумчивого отношения и никому чужому ее поручить нельзя», — непререкаемым тоном неизменно заявляла Рени и желающих спорить с ней, как правило, не находилось.

На сердитый вопрос Мика, почему он все время должен заниматься женской работой — мойкой окон, Рени убежденно отвечала что, по ее мнению, — это чисто мужская работа. «Милый, когда ты по-тарзаньи висишь под потолком, отмывая огромные панорамные окна, то выглядишь очень мужественно, а у женщин в такой позе крайне неэстетичный вид и вдобавок у них портится маникюр от долгого нахождения в резиновых перчатках».

После недолгих препирательств Мика с тяжелыми вздохами подвязывал волосы банданой и, вооружившись ветошью и средством для мытья стекол, по-пиратски зависал на оконной верхотуре. К порученному делу он всегда относился очень ответственно и окна после его мытья сияли алмазным блеском без малейшего развода на стеклах. Затем, держа на весу какой-нибудь вычурный комод, он бросал яростные взгляды на веселую Рени, легко порхающую по комнате и с задумчивым видом присматривающую новое место для увесистого антиквариата. Стараясь добиться максимальной степени уюта, она по нескольку раз заставляла его переставлять тяжелую мебель. Забавно, что совершив ритуальный круговорот, та почти всегда возвращалось на свое прежнее место.

В общем, во время субботника в нашем доме с утра царил невообразимый кавардак и когда он, перевернутый вверх дном, к вечеру блестел чистотой и порядком, то все облегченно вздыхали и с чувством выполненного долга шли отдыхать. Уставшие до чертиков мы тащились в сауну и бултыхались в артезианском бассейне, а затем с удовольствием ужинали при свечах. И обычный вечер превращался в маленький семейный праздник с игрой в преферанс напоследок. Правда, Мика явно поддавался нам, чтобы продлить игру, — ведь у него фотографическая память ну, и интеллект — не чета нам, сирым. Но все равно, несмотря на поддавки, он всегда выигрывал у нас с разгромным счетом, а затем с мстительным удовольствием обнулял наши карточки, говоря, что это возможно на некоторое время прекратит приток в дом кучи бесполезного барахла, которое ему приходится таскать с места на место.

Конечно, я могла бы с ним побороться, но не хотелось обижать Рени, оставляя ее одну в проигрыше. Правда, с появлением Ника шансы игроков уровнялись, и преферанс приобрел свою истинную напряженность. Зачастую мы сражались всю ночь напролет. Точнее играли я и мужчины, а Рени, которая теперь играла только в паре с Ником, заходила с его подсказки. Когда я обижалась на Мика, что он не помогает мне, тот спокойно заявлял, что не поощряет протекционизм в любых его видах. Чертов любитель равных возможностей и здоровой конкуренции! Более того, напав вдвоем на меня, они обдирали меня как липку, даже Рени меньше проигрывала, благодаря Нику. Короче, мужчины всегда выигрывали, но утешало одно, что игра шла без дураков, и никаких поддавков больше не было, и когда я проигрывала по минимуму, то страшно гордилась собой.

Даже небольшие суммы Рени все равно не любила проигрывать и по окончании игры, когда подводили итоги, она обиженно вопила, что они оба жулики и читают наши мысли. Мужчины каждый раз клятвенно заверяли ее, что отключают менталку и битва идет на равных. А Мика ехидно добавлял, что если бы некоторые во время игры меньше болтали по телефону и занимались маникюром, то на пару сотен евро проиграли бы меньше. Рени высокомерно отвечала, что не собирается тащиться на работу с облупленным лаком, а все звонки исключительно ею сделаны по делу. «Ведь должна же я уточнить график деловых встреч на следующую неделю?» Мика тут же иронично осведомлялся: «Это бабские сплетни на вечеринках, ты называешь деловыми встречами?»

Вот тут и начиналось маленькое семейное представление! Рени начинала шутливую перепалку, а Мика с довольной физиономией по мере сил подливал масла в огонь. Когда же она всерьез начинала злиться доведенная им до белого каления, отец тут же подлизывался к ней, прощая весь карточный долг, и довольная парочка, обнявшись, линяла в свою спальню. Даже невооруженным взглядом было видно, что они любят друг друга.

Осиротев, поначалу я болталась дома практически одна. Мужчины зачастую целыми сутками пропадали где-то на стороне. Ник, если и ночевал дома, то я его почти не видела. Он не то чтобы избегал меня, но совсем не горел желанием общаться. А Мика с очень краткими визитами, по-моему, появлялся лишь затем, чтобы проверить в каком я состоянии и не разбежались ли все окончательно из дома. Где он находился в остальное время, никто не знал, включая членов Совета Старейшин, которые на первых порах обрывали наш домашний телефон. Несколько раз поздно вечером к нам заглядывал Томас Штейн, пытаясь застать его. Он пытался отловить отца для переговоров о каких-то страшно неотложных государственных делах, но все бесполезно — того никогда не было дома. Иногда Ник и Штейн приходили вместе и часами о чем-то спорили, но я не интересовалась сутью их разговоров. Даже моя любимая математика больше не занимала меня.

Может быть, со стороны оно выглядит по-детски наивным и легкомысленным, но в душе я не верила, что Рени умерла. Ведь никто из нас не видел ее мертвой, а значит, всегда есть надежда на чудо. Наверно, эта вера впоследствии смягчила боль моей утраты. Конечно, я совершенно точно знала, что ее нет в живых. Как и отец, я почувствовала миг смерти Рени, но надежда не оставляла меня. С упорством достойным лучшего применения, я часами сидела в своей комнате, тупо уставившись в пространство, и терпеливо ждала, когда хлопнет входная дверь, и раздадутся знакомые шаги.

Однажды, услышав перестук каблучков в прихожей, я так рванула вниз по лестнице, что чуть не сбила с ног неожиданно вернувшегося Мика, с ходу ошарашенного моим радостным выражением лица. Но внизу я увидела Эльзу Тероян — подругу Рени и моя радость в ожидании чуда, сменилась печалью. Та с участием посмотрела на меня и, поцеловав нас с Микой, пошла с нами в кухню. Без Рени мы больше не сидели в гостиной — это она любила с помпой принимать гостей.

Эльза просидела с нами весь вечер, болтая о всякой всячине, и честно пыталась отвлечь нас от горестных мыслей. Она оказалась хорошей рассказчицей; я с удовольствием слушала ее живые увлекательные истории о забавных случаях из жизни и анекдоты из казармы безопасников. К сожалению, временами я ловила себя на том, что не могу надолго сосредоточиться на ее словах и часто теряю нить разговора. Мика по большей части угрюмо отмалчивался, выкуривая одну сигарету за другой. Причем неимоверное количество никотиновой отравы он запивал лошадиными дозами кофе — и это форменное безобразие происходило на ночь глядя! Я обеспокоенно косилась на него, по-моему, такое издевательство над собой никакой вампирский организм долго не выдержит, но сделать замечание не решалась. Иногда от моих слов он совершенно непредсказуемо вспыхивал как порох.

В общем, к концу вечера наша бедная гостья совсем выдохлась, получая в ответ односложные реплики и вежливо-горестные гримасы. Наконец, не выдержав, она поднялась со своего места и, вежливо извинившись, сказала, что ее ждут дома. Эльза позвонила мужу, и тот вскоре приехал вместе с Ником. Войдя, Штейн с тревогой посмотрел на бесстрастное лицо отца, но не стал приставать к нему с разговорами. Чуткий типчик! Поздоровавшись, он тут же уехал, забрав с собой жену. Когда наша гостья прощалась с нами, то на ее лице промелькнуло чувство огромного облегчения, но я не виню ее за это. Посторонним всегда тяжело переносить горе людей, которые потеряли своих близких.

Ко всем прочим бедам на нас свалилось несчастье грандиозного масштаба, точнее на всю планету Земля и на расу вампиров в частности. Правда, ожидаемая катастрофа разразится еще нескоро и в запасе у нас есть время на подготовку к ней. Как и все, я надеялась, что Совет Старейшин и Академия найдут верное решение, и мы избавимся от грозящей нам беды.

Н-да, правильно народец говорит — пришла беда, отворяй ворота. Правда, у всего есть свои положительные стороны, угроза катастрофы отвлекает Мика от личного горя и это хорошо. В последнее время занятый делами, он заметно оживился и теперь все чаще появляется дома.

Со временем острое чувство потери, не то чтобы притупилось, а как-то угнездилось в глубине души, уже не причиняя такой острой боли. Как-то вечером, сидя на кухне, я поглядела на люстру и вспомнила, как после долгого отсутствия мы вернулись домой, и тут Рени увидела тараканов. О, боже, что тут началось! С оглушительным визгом она одним махом взлетела под потолок и повисла на хрустальном шедевре черт знает, какого там века. Несмотря на все наши уговоры, она ни за что не хотела спускаться вниз и таращила сверху огромные глаза, словно напуганная кошка. Пришлось срочно разыскивать баллон с отравой, чтобы вывести настырных насекомых, — ментал на этих закаленных тварей не действовал. Потом мы долго изводили Рени насмешками, особенно старался отец. Когда она приставала к нему с дурацкими, по его мнению, вопросами, стоило только ему заикнуться: «Милая, кажется, где-то там пробежал таракан…» как она неизменно удирала наверх, и зазвать ее в этот вечер на первый этаж было просто невозможно.



Вот и сегодня, вспомнив тараканью эпопею, я тихо захихикала. А когда Мика и Ник, подняли головы от своих тарелок и, переглянувшись, с подозрением посмотрели на меня, я не выдержала и расхохоталась до слез. Когда они снова многозначительно переглянулись, я замахала руками и с трудом выговорила:

— Но-но, без глупостей! Нет у меня никаких сдвигов по фазе! Честное слово! Просто я вспомнила, как Рени уморительно прыгала по столу и люстре в кухне, спасаясь от тараканов!

— Верю на слово, что это было смешно, — буркнул Ник, опуская голову и снова принимаясь за еду.

Кстати, как и мы с отцом, он очень переживал исчезновение Рени, хотя старался не показывать виду. Исподлобья глянув на меня, Мика тоже поначалу нахмурился, но затем на его лице появилось задумчивое выражение. Неожиданно он тепло и ясно улыбнулся мне. «Yes! Yes! Yes! Сработало!» — страшно обрадовалась я. По-моему, это была его первая улыбка за время, прошедшее с момента исчезновения Рени.

«Ах, вы, мои дорогие паршивцы! Я не я буду, если не наведу привычный распорядок в доме! Видите, какие вы у меня умнички! Ведь можете, если захотите. Вот и сегодня никто из вас даже не опоздал к ужину!» — с торжеством подумала я и бросила довольный взгляд на домашних. Правда, добиться такой пунктуальности от мужчин, мне удалось далеко не сразу. Но пара-тройка скандалов по фирменному рецепту Рени с битьем посуды оказали свое чудодейственное воздействие и по вечерам мы начали регулярно собираться за столом. Разорванный семейный круг понемногу восстанавливался, и родственные связи крепли.

Все складывалось замечательно, но меня со страшной силой напрягали хозяйственные неурядицы, — ведь наш дом по-прежнему находился на самообслуживании, — ни у кого не поднималась рука поменять заведенный Рени распорядок. Угадайте с трех раз, на кого свалилась большая часть домашних работ?

Поспешно допивая свое молоко, я с ужасом покосилась на гору немытой посуды. «Так! Ужин подходит к концу, пора делать ноги, а то мои подарки живо пристроят меня разгребать растущий Монблан в раковине!» Сытая уже по горло свалившимися на меня домашними делами, я выскользнула из-за стола, собираясь потихоньку смыться, но не тут-то было. Несмотря на мое стремительное бегство, Ник немедленно изловил меня и, невзирая на мое активное возмущение по поводу возмутительного насилия учиненного над свободной личностью, поволок обратно в кухню.

— Не так быстро, мое золотце, имей совесть, задержись-ка для уборки. Я неделю мыл посуду, а теперь настала твоя очередь.

— Но это нечестно! До этого я мыла ее почти месяц и… к тому же заказываю еду в ресторане! — с обидой завопила я, отпихивая от себя веселенький фартучек Аннабель, который он попытался на меня нацепить.

— Велика важность, — заказать обед в ресторане! Тоже мне — тяжелый труд!

— Между прочим, я еще и квартиру убираю, а ты вообще не подходишь к пылесосу!

— Уборка и готовка — это святая обязанность женщины.

— Какая наглая ложь, придуманная мужчинами! Я такая же трудящаяся женщина, как и вы! Между прочим, я тоже торчу на работе с восьми утра и до пяти вечера.

— Вот именно! Торчать-то ты торчишь, вот только ничего не делаешь. Мне Штейн жаловался, а ему руководитель отдела аналитики, что ты целый день пялишься в потолок и сводки за тебя вынуждены делать другие. Не далее как вчера он потребовал на совещании немедленно убрать тебя из подведомственного ему отдела. Гордись собой, Мари! Какого ранга руководители решают проблему твоего трудоустройства! Конечно, им больше делать нечего, кроме как ломать голову над тем, куда девать какую-то сопливую стажерку, которой совершенно лень работать! Помолчи, не перебивай меня, я еще не все сказал. Твой непосредственный начальник вообще, как услышит твою фамилию, так сразу же рвет и мечет. Он требует не только уволить тебя, но для острастки засадить в карцер минимум на месяц.

— Какое сказочное свинство! — возмущенно закричала я, с расстройства топнув ногой. — Это все неправда! На самом деле я только пару раз запоздала со сдачей отчетов! И то только потому, что у меня возникла мысль, как сопрягать пространство в нескольких континуумах и я, чтобы не упустить ее, зарисовывала формулы по горячим следам прямо на сводке. Я же не виновата, что под рукой не оказалось другой бумаги, вот я и писала, на чем придется. А у ненормальных безопасников так сильно развита паранойя, что они сдают свои отчеты только на бумаге. Вот и пришлось их заново перепечатывать: не сдавать же сводки, изрисованные моими каракулями, представляю, какой бы ор опять поднялся!

— У тебя что-то получилось в результате? — быстро спросил Ник, подавшись ко мне. — Что ты нащупала? Сможем мы реально приблизиться к скорости света?

— Видишь ли, вырисовывается кое-что иное… — я нерешительно помялась, а затем не удержалась и брякнула: — Тебя не очень огорчит, если я скажу, что нащупала принцип движения в космосе со скоростью превышающей скорость света в несколько раз?

— А у тебя с головой все в порядке?! Насколько ты уверена в своих выводах? — недоверчиво воскликнул он. Вопреки сказанным словам, в его глазах вспыхнул неподдельный интерес.

— Ну, не знаю, — я снова заколебалась, даже не обидевшись на хамский намек о шизе. — К сожалению, расчеты носят очень приблизительный характер. Надо бы их тщательно проверить. Вдруг где-то вкралась ошибка и тогда сказанное мной полная лажа.

Разволновавшись, я дернула себя за прядь многострадальных волос и, болезненно поморщившись, в отчаянии воскликнула:

— Знаешь, Ник, чувствую, что решение лежит где-то рядом, но никак не дается! Хоть убей! Времени просто катастрофически не хватает на все. Эх, как пить дать вытурят меня из отдела аналитики, причем с позором! Хорошо, если в карцер не запихают, — тут мою голову посетила светлая мысль. — Слушайте, а это выход! Точно! Засадите меня туда на месяцочек, я хоть без помех займусь расчетами, — я с насмешкой покосилась на бывшего старшего по патрулю. — Благодаря нашим совместным дежурствам, я чувствую себя в карцере как дома.

Пока мои подарки молча переглядывались, тяжко вздохнув, я потащилась мыть накопившуюся посуду. Ее уродливая горка по внешнему виду больше напоминала не Монблан, а опасно кренящуюся «Пизанскую башню», но все равно у меня не возникло желания связываться с посудомоечной машиной.

«Неа, дураков нема — отскребать многодневные остатки перед загрузкой!.. Черт, давно пора перейти на одноразовые тарелки и не заниматься ерундой, только время улетает в трубу, — стиснув зубы, я яростно скребла стенки кастрюли с намертво присохшими залежами еды неизвестного происхождения. Когда сверху «Пизанской башни» упала чашка и, ударившись о металлическое дно раковины, разбилась на три части, я с яростью подумала: — Ну, все! Хватит с меня беспросветного домашнего рабства! С завтрашнего же дня ставлю наш дом на обслуживание! Прости, Рени, но больше нет никаких моих сил!»

— Ладно, Мари, иди отдыхать. Я помою, — вдруг сказал Ник, отбирая у меня мочалку. «Точно, в ближайшем лесу что-то крупное сдохло!» В полной растерянности я удивленно воззрилась на него, но тот невозмутимо добавил: — И можешь с завтрашнего дня не выходить на работу. Сиди дома и вплотную занимайся расчетами. В помощь я подключу тебе тиаран с выходом на центральный процессор. Вдвоем вы наверняка справитесь гораздо быстрее. Но если и этого окажется мало, только скажи и все аналитические службы СБ будут приданы тебе в помощь. Можем подключить и теоретиков из Академии. Они пока независимо от тебя работают. Вдруг, им удастся нащупать иное решение? — помолчав, он смерил меня серьезным взглядом. — Знай, если ты сможешь приблизиться к пятидесяти процентам скорости света, то это уже несомненный успех. Не гонись за журавлем в небе, нам нужна реальная синица. Хорошо?

Судя по прозвучавшим словам Ника, он возлагал на меня большущие надежды! Мне как-то внезапно поплохело, и я бурно запротестовала:

— Ты с ума сошел? Я не могу бросить работу! Черт возьми, на меня и так коллеги косятся! Если я пропущу столько времени, болтаясь у себя дома, то со мной вообще никто общаться не будет. Я и так в своем отделе аналитики белая ворона. Пойми, меня многие считают девочкой по блату! Ведь все стажеры начинают работать в региональных службах, а меня единственную после Академии запихали в службу Объединенных кланов. Нормально, да? Нет, только через мой труп!

Догадываясь, кто из домашних подарков «удружил» мне с необычным распределением, — зная убеждения Мика, его было сложно заподозрить в подобной махинации, — я злобно покосилась на Ника. Не обращая внимания на мой протест, тот ловко управлялся с горой посуды, которая просто таяла на глазах и я с надеждой воззрилась на отца, надеясь, что он и дальше будет придерживаться своих принципов и не разрешит мне отлынивать от основной работы. Н-да, здесь тоже вышла промашка. Мика затушил сигарету и окончательно добил меня.

— Глупости! Делай, как сказано, у нас и так времени в обрез. Кроме теоретической части, нужна будет масса времени на то, чтобы довести до ума технику, которую тоже по большей части нужно будет заново изобрести.

Мне совсем поплохело. Когда два таких противника играют на одной стороне, то не остается никаких шансов отбиться от них. Хочешь, не хочешь, а придется принять ответственность за порученное дело.

— Мари, не будь ребенком. Ты же должна понимать, что время не ждет, и катастрофа не за горами. Если Ник решил, что ты сможешь выполнить наиважнейшую из поставленных задач, значит, только ею и будешь заниматься.

— Ладно-ладно! Уговорили. Черт, как будто у меня есть выбор, если вы все уже решили за меня…

Я вздохнула, припомнив, с чего все началось. С месяц назад Ник ошарашил нас неприятной новостью. Совсем близко по космическим масштабам произошел взрыв сверхновой, и ее излучение компактной волной идет в нашем направлении, грозя уничтожить все живое на Земле. На то, чтобы убраться с обреченной планеты у нас на все про все оставалось от тридцати — в худшем, и до пятидесяти лет в лучшем случае. Когда встал вопрос «куда», выяснились очень интересные вещи.

Раса эреев оказалась не настолько непредусмотрительной, как могло показаться с первого взгляда. Просто им немного не повезло. В свое время космическая разведка с Ареи недалеко от солнечной системы нашла планету пригодную для заселения. Именно для заселения, но не для жизни. Все параметры обнаруженной планеты, вращающейся вокруг такой же звезды второго поколения класса «G», как и наше Солнце, соответствовали параметрам нашей Земли с совсем небольшими отклонениями, но она оказалась совсем еще молодой. Растительности на ней не было, но согласно данным спектрального анализа, там уже плескались первичные океаны. И раса эреев решила «не ждать у моря погоды», а постараться сделать свой задел на будущее.

Первые звездолеты еще ползли в безбрежном космосе с черепашьей скоростью, и все же Коалиционный Совет государств Ареи решил отправить флотилию звездолетов-автоматов к перспективной планете. В их первостепенную задачу входило терраформирование и посев земных культур в образовавшуюся почву. А со временем, когда изменится состав воздуха под влиянием растительности, пришельцы с Ареи собирались воспроизвести животный мир, естественно по тем же земным образцам. В последнюю очередь планировалось запустить автоматические комплексы, по созданию заводов и жилья для колонистов. Сейчас такой проект назвали бы современным ноевым ковчегом, по сути, он таковым и являлся.

Все наши надежды возлагались на почти мифическую планету, которая находилась по расчетам Ника в стороне от основного выброса сверхновой. Сразу возникал закономерный вопрос. А существует ли сама планетка и добрались ли до нее звездолеты эреев? Если оба ответа положительны, то удался ли эксперимент по ее терраформированию?

Старейшины поверили Нику, что с планетой все в порядке и решили отправиться в рискованное космическое плавание. Соответственно у нас сразу же возникла куча всяких проблем с намеченным переселением, и наипервейшая из них — до спасительной гавани нужно на чем-то добраться. Причем построить нужно не только компактные исследовательские разведчики, но и пассажирские звездолеты для немалого количества народа на борту.

На экстренном заседании Совета после долгих дебатов, единогласно постановили заложить на стапелях промышленных комплексов столько звездолетов, чтобы вся вампирская раса улетела с Земли. (Правда, есть небольшая мелочь, их еще нужно изобрести, чем собственно я и занимаюсь, во всяком случае, теоретической частью). Но также приняли иное решение. Если мы не успеем с их постройкой, или будет готова только меньшая часть, то не улетит никто. Вместе с остальными землянами мы разделим их участь. И, честно говоря, я очень горжусь этим нашим решением. Может, для остального человечества оно отдает идиотизмом, но мне все равно.

Наш Совет Старейшин единогласно решил, что невозможно будет глядеть без чувства вины в глаза тех, чьи близкие вынужденно останутся на Земле, и уж совсем невыносимо будет видеть горечь в глазах тех, кого за ненужностью бросят на гибнущей планете. Ведь современное вампирское общество построено так, что каждый из нас уверен — сородичи всегда защитят и никогда не бросят на произвол судьбы.

Также постановили, что если речь пойдет о нехватке немногого количества мест, то останутся только добровольцы без какого-либо отбора по степени полезности. И почему-то я уверена, что в их числе недостатка не будет.

Мы — жестокий, но храбрый народ, и трусостью не страдаем. Раса вампиров — гордая раса, и честь для нас — превыше всего. Я очень надеюсь, что в будущем в этом отношении ничего не изменится.


Заметки на полях или небольшое эссе о чести и порядочности

В самом деле, если есть возможность спасти хоть небольшую часть человечества, почему бы ей не воспользоваться? Тогда скажите, по какому принципу вычленить из множества избранные единицы? Что сделать критерием отбора: ум, полезность, физическое здоровье? Неважно. На самом деле, по моему сугубо личному мнению, любой из них несправедлив.

Люди частенько снимают фильмы о том, как группка избранных товарищей или господ — это кому как нравится, спасается во время глобальной катастрофы. А мне это кажется редкостным свинством, когда герой удирает, конечно, исключительно под давлением неодолимых обстоятельств, а его семья гибнет на обреченной планете. Последнего, как правило, киношники не показывают, понимая, что пострадает реноме героя-супермена.

Почему-то любой человек подспудно уверен, что он окажется в числе тех немногих избранных, которые спасутся во время катастрофы и его не переубедить в обратном. Невзирая ни на какие доводы и соглашаясь с вами на словах, в душе он все равно будет лелеять несбыточную мечту.

Нет, я уверена, что обычному человеку место в бункере или звездолете, не светит никогда и ни за какие коврижки, но мы такие чудаки, которые вопреки всему верим в чудеса и, в общем-то, зря. Готовьтесь, господа земляне, в случае глобальной неприятности, помахать платочками любимым правительствам. Вас они бросят без зазрения совести, — ведь «Боливар не вынесет двоих».

Выжить любой ценой — это девиз человеческой расы и наверно в нем есть свой резон. Только редко кто задумывается, что подчас цена такому спасению — честь и порядочность. И возникает закономерный вопрос, а зачем в таком случае этим особям вообще выживать? Рабы порождают рабов, а сволочь — только сволочей. Редкие вспышки порядочности в их массе не делают общей погоды.

Забавно, что зрители, находясь в состоянии полной эйфории, с восторгом следят за удивительными похождениями наших избранных на чужой планете. Почти всегда бравые земляне ведут себя как захватчики, под корень изничтожая местных аборигенов. Видите ли, они имеют наглость сопротивляться оккупантам, которые не признают за ними права собственности на родную планету. И редко кто задается одним смешным вопросом: «Господа, а если зеленые человечки также агрессивно поведут себя на нашей родной планете, что будем делать? Отстреливаться от захватчиков, или рыдать в кустах, задрав лапки?»

Вот и думайте, на чьей стороне справедливость.

Поэтому, если мы выйдем в космос и, не дай бог, повстречаемся с братьями по разуму, хочется заранее попросить наших славных представителей человечества: «Господа, постарайтесь поступать с более слабыми противниками так, как хотите, чтобы более могущественные инопланетные расы, в случае конфликта поступили с нами, с землянами»


Век живи — век учись. Как бы ни был секс хорош, — он лишь приправа к основному блюду.

Бесшумно войдя в кабинет Штейн обнаружил в нем свою жену увлеченно читающую какой-то документ на его столе. Остановившись у входа, он с любопытством посмотрел на нее, но та по-прежнему не обращала на него внимания.

— Эй, Mein Liebstes![1] — окликнул он ее. — Тебе очень интересно? Не помню, чтобы я разрешал тебе лазить по моим бумагам, но может поделишься со мной добытой информацией?

— О, прости, дорогой! — подняв голову, мягко мурлыкнула Эльза и невинно хлопнула глазами. — Я так долго ждала тебя, что немного заскучала. К несчастью, стала поправлять папки на твоем столе и по старой привычке не удержалась от любопытства. Извини, я слишком увлеклась.

— Я заметил, — нейтральным голосом ответил Штейн, не спуская с нее испытующего взгляда, и добавил, лениво растягивая слова: — Что же настолько привлекло твое внимание, что ты даже не заметила моего прихода? — не дождавшись ответа, он с легкой издевкой продолжил: — Ай-я-яй, наглеешь, дорогая Эль. Или возомнила, что стала моей женой и отныне тебе все позволено?

В холодном голосе мужа Эльза явственно расслышала предупреждающие нотки. Так гремучая змея звуком трещотки на хвосте говорит о том, что она раздражена и скоро нападет. Больше не мешкая, она выскользнула из его кресла, не забыв при этом перемешать папки на столе. При виде этого в прищуренных глазах Штейна на мгновение вспыхнули гневные серебряные огоньки, но внешне он никак не выказал своего раздражения.

Заложив руки за спину, он с видимым удовольствием смотрел на жену, которая покачивая бедрами, неспешно приближалась к нему. Его оценивающий взгляд медленно прошелся по всей ее длинноногой изящной фигуре в изумрудно-зеленом платье, красиво оттеняющем золотистый цвет кожи, и задержался на тяжелых густых волосах цвета меди. Они уже сильно отросли и волнистым каскадом ниспадали почти до пояса. Штейн самодовольно улыбнулся, он знал, что длинные волосы страшно злили Эльзу, но не разрешал ей остричь их. «Повезло мне с женой, роскошная женщина. За такое приобретение не мешало бы немного побороться, — лениво подумал он. — Но кто же откажется от дармовщинки, тем более такой соблазнительной? Может, оно и к лучшему, что она мне ничего не стоила? Легко пришло, легко ушло. В случае чего не жаль будет расстаться с ней». Но последняя мысль ему почему-то не понравилась и, хмуро посмотрев на подошедшую жену, Штейн сердито произнес:

— Лисичка, ты же знаешь наши порядки, тогда почему нарушаешь служебную инструкцию? Неужели я должен напоминать тебе, что в нашем деле любопытство наказуемо?

Эльза встала вплотную к мужу и с нежной улыбкой заглянула в его серые глаза, опушенные длинными черными ресницами. Как всегда при виде его удивительной красоты у нее предательски защемило сердце. Несмотря на внутреннее сопротивление в ее взгляде поневоле вспыхнуло восхищение, и она тяжело вздохнула, снова проиграв битву самой себе. «Черт побери! Томас красив до невозможности. Находясь так близко от него, не хочешь, а влюбишься!»

— Дорогой, не злись! Пойми, я же без всякого умысла! — ласково сказала она, обняв мужа. — Ну, заглянула я сдуру в документы. Что в этом такого ужасного? Неужели ты думаешь, что я побегу кому-то продавать секреты СБ? Пожалуйста, не делай из ерунды вселенскую трагедию. Хорошо? — Приподнявшись на цыпочки, Эльза поцеловала мужа и озабоченно сказала: — Вообще-то, я зашла к тебе обсудить одно небольшое семейное дельце. Как ты смотришь на то, чтобы пригласить Палевского с семьей к нам в гости? Думаю, они совсем закисли, и их нужно отвлечь. Михаил так холодно держится со всеми, что скоро видимой коркой льда покроется, а Мари с головой ушла в свою математику. Бедная девочка! У меня создалось впечатление, что из-за свалившихся несчастий ее посещают какие-то нездоровые фантазии. Один Ник держится молодцом, но оно и понятно, он был мало знаком с Рени. Ты не возражаешь, если я передам им наше приглашение?

— Конечно, нет, дорогая, но давай отложим их визит хотя бы на неделю. К сожалению, я буду страшно занят все эти дни и даже не знаю, когда появлюсь домой. Договорились? — мягко произнес Штейн, привлекая к себе жену. — Надеюсь, ты у меня немного задержишься? Я по тебе соскучился, Лисичка.

При виде огня желания вспыхнувшего в глазах мужа, на душе у Эльзы заскребли кошки, она уже отвыкла от секса в его кабинете. Но даже не это раздражало ее, а привычки Томаса: ей не хотелось снова выпрашивать одежду у его секретарши.

— Может не надо, дорогой? Не торопись, давай подождем до вечера. Я приготовлю ужин, и постараюсь угодить тебе по максимуму, будут только твои любимые блюда и мы посидим немного в романтической обстановке при свечах. Я купила замечательные старинные подсвечники и хочу посмотреть, как они будут смотреться на столе…

— Нет. Не хочу откладывать, мы не увидимся целую неделю…

Эльза удивилась его словам и, слегка отстранившись, хотела спросить по какой причине, но тот уже заткнул ей рот поцелуем и немедленно приступил к делу. Поначалу все шло по известному старому сценарию, но потом что-то незаметно изменилось в его отношении. Томас был так непривычно нежен с ней, что у Эльзы сжалось сердце от странного предчувствия — ей показалось, что от предчувствия любви и за это она простила мужу напоминание о прежних временах, — ведь плохое быстро забывается. Правда, несчастное платье опять не перенесло бурного порыва страсти, но она быстро утешилась.

С задумчивой улыбкой Эльза открыла дверь, ведущую в душевую. «Черт побери, сегодня секс в кабинете у Томаса навеял на меня ностальгические воспоминания. Забавно было вспомнить, что в прошлом такие походы вызывали у меня море ярости. Конечно, платья жаль, почему-то особенно не везет моим зеленым нарядам. Увы, за информацию нужно платить. Впрочем, испорченное платье, в сущности, ерунда, дело привычное, завтра же куплю себе что-нибудь новенькое, — легкомысленно решила она и, убрав волосы в пучок, шагнула под душ. — Как странно все сегодня происходило у нас с Томасом! Я совсем растаяла в его объятиях. Боже мой, вечность не покидала бы их!.. На миг мне показалось, что он любит меня… — опомнившись, она тряхнула головой и насмешливо улыбнулась. — Вот ведь дура! Какие романтические бредни все еще живут в моей душе!.. Но за сегодняшний день, честное слово, я готова простить ему многое».

Волосы намокли, выбившись из пучка и закрыв глаза, Эльза подняла лицо навстречу рукотворному дождю. Размышляя о муже, она не замечала, что по ее лицу блуждает счастливая улыбка. «Может, Рени права и любовь действительно приходит не сразу? Если мы постараемся, вдруг и наши отношения с Томасом со временем перерастут в нечто большее, чем просто секс?.. Ой, нет! Снова я нарываюсь на очередные неприятности!.. — она задумчиво улыбнулась. — Неприятности…ну и подумаешь! Черт с ними, с неприятностями! Иногда просто до безумия хочется капельку счастья, чтобы оно сияло в душе разноцветной радугой. Это же так прекрасно, когда серые будни уступают место солнечным праздникам на двоих… — спохватившись, Эльза со смешком подумала: «Вот, дуреха, опять размечталась! Совсем меня жизнь ничему не учит!» Но вопреки сомнениям в ее душе вспыхнула робкая надежда, и ничем эту паршивку было не придушить.

Выйдя из душа, сияющая Эльза подошла к мужу и нежно поцеловала его в щеку.

— Ну, я пошла?

— До встречи, дорогая, — рассеяно ответил он и, небрежно поцеловав ее на прощание, снова с головой ушел в работу. Она не расстроилась его невниманием и легким танцующим шагом двинулась к выходу. Подняв голову, Штейн посмотрел ей вслед, и на его лице отразилось мучительное сомнение. Он потянулся было к кнопке на селекторе, собираясь отменить свое распоряжение, но все же передумал и оставил все как есть.

В стерильно белой приемной Эльза бросила взгляд на секретаршу Томаса. Девушка, одетая по последней моде и причесанная волосок к волоску как всегда выглядела безупречно. Подняв голову, она рассеянно на нее посмотрела, и на ее кукольном лице появилось привычное презрительное выражение. Сделав вид, что не замечает посетительницу, секретарша перевела взгляд на монитор. В душе Эльзы мгновенно вспыхнула неприязнь к прилизанной красотке, но она весело произнесла:

— Простите, Марта, не одолжите мне что-нибудь из своих вещей по старой памяти? Я вам обязательно верну.

С выжидательной улыбкой она уставилась на склоненную белокурую головку с идеально ровным пробором, но секретарша Томаса нескоро оторвала свой взгляд от стола. Когда же, наконец, она посмотрела на Эльзу, то ее лицо осветилось таким неприкрытым злорадством, что у нее мгновенно упало сердце, в предчувствии дурного.

— Извините, фрау, но герр Штейн велел передать Вам, что он сажает Вас под арест на пять суток за провинность, о которой Вы и сами знаете. Это не я, это герр Штейн так выразился. Вам велено дождаться сержанта, который проводит Вас до казарм. Извините, но при таком развитии событий я не могу рисковать своими вещами, — вежливо-безучастным тоном произнесла девушка, но в её глазах по-прежнему сияло ликование. На фарфорово-белом лице Марты проступили красные пятна, она нервничала и излишне суетилась, перекладывая папки на столе. Не веря своим ушам, Эльза рванулась к кабинету мужа и с размаху ударилась о закрытую дверь. Несколько секунд оскорбленная в лучших чувствах она хватала ртом воздух — от мгновенно забушевавшей ярости ей стало нечем дышать.

— Штейн, открой немедленно, негодяй! — покрывшись красными пятнами по лицу и шее, гневно выкрикнула она. — Я убью тебя за такие шуточки, подонок! Что ж ты сам не сказал мне об аресте? Подлый трус! — тяжелая дубовая дверь глухо загудела от ее ударов, но ответом ей по-прежнему служило гробовое молчание.

Спустя некоторое время, осознав бесплодность своих попыток прорваться к мужу, Эльза заметалась по приемной, хватая все предметы, что попадались ей под руку, и принялась швырять их в дверь. Испуганная Марта попыталась спасти свою безупречно расставленную канцелярию, но не тут-то было. Утеряв полотенце, разошедшаяся Эльза голой фурией подлетела к ее рабочему месту и разом смела с него все, что там находилось.

Внезапно распахнулась входная дверь приемной и в нее вальяжной походкой вошла Роза Мориску в черной форме СБ, на которой красовались сержантские знаки отличия. Давняя головная боль Эльзы оказалась высокой темноволосой женщиной с резкими чертами лица и очень красивыми фиалковыми глазами. Она с усмешкой посмотрела на свою арестантку, которая завидев ее, бессильно опустила руки и в ее взгляде появилась обреченность.

— Ты!

— Что я слышу! Неужели ты мне не рада, дорогуша? А я так спешила за тобой! — издевательски протянула сержант и, одобрительно фыркнув, обошла кругом замершей Эльзы. — Надо же, какое приятное зрелище! Ты, милочка, как всегда, неподражаема. Руки! — приказала она, подойдя ближе, и поникшая арестантка безропотно протянула их вперед.

При виде такого необычного послушания у Розы дрогнули уголки губ. В фиалковых глазах разом вспыхнул темный огонь.

— Прекрасно смотришься, дорогая, в костюме Евы, да и покорность тебе необычайно идет, — сказала она чувственным шепотом, и защелкнула наручники.

— Иди к черту! — слабо огрызнулась та, мрачно посмотрев на своего конвоира.

— Тероян, нехорошо хамить старшим по званию, снова на неприятности нарываешься, — хмыкнув, укоризненно сказала сержант и с любопытством огляделась по сторонам. Вид разгромленной приемной ее явно порадовал. На губах Розы промелькнула быстрая довольная улыбка. «Замечательно, кажется голубки в ссоре. Очень хорошо! Значит, для меня не все потеряно», но заметив злорадно улыбающуюся секретаршу, она нахмурилась.

— Эй ты, подстилка! Дай моей девочке какую-нибудь одежду, ей нужно прикрыться. Не вести же мне ее в таком виде по штабу…

— Да как Вы смеете так со мной разговаривать, солдафонка несчастная! Ничего я вам не дам. Пусть идет голая, ей не привыкать!

Мелькнула гибкая фигура и Роза, мгновенно оказавшись рядом с секретаршей, схватила ее за горло. Дико сверкнув глазами, она угрожающе прошипела:

— Сука! Ты меня плохо слышишь? Сейчас я прочищу тебе уши!

Последовал удар ребром по горлу, и бедная Марта замерла, не имея возможности даже крикнуть. У задыхающейся девушки глаза полезли на лоб, когда Роза выхватила нож и со злорадной улыбкой схватила ее за ухо. Она на полном серьезе намеревалась его отрезать. Видя, что дело плохо, Эльза подсечкой сбила сержанта на пол, но та моментально поднялась на ноги и снова рванулась к своей жертве, тогда она заслонила собой перепуганную девушку и быстро сказала:

— Уймись, Мориску! Совсем с ума сошла?! Вон там валяется полотенце, заверни меня в него и пойдем от греха подальше! Томас тебе самой уши обрежет, как только узнает о творящемся здесь безобразии!

Роза засмеялась и, вернув Марте возможность дышать, разыскала полотенце. Она быстро завернула в него свою арестантку и, скрепив его полотнище острой длинной шпилькой, извлеченной из комбинезона, отступила на шаг и полюбовалась своей работой. С глубоким сожалением в низком чувственном голосе она сказала:

— Эх, такую красу под тряпку упрятала! Но что делать, служба превыше всего! Двигай конечностями, Тероян, тебя заждалась гауптвахта! Ты куда, поганка?! — завопила сержант, когда арестантка рванула от нее в направлении стола секретарши.

Не слушая ее, Эльза подскочила к селектору на столе и, нажав кнопку, отчаянно выкрикнула:

— Штейн, знай, что после такой подлости, я ненавижу тебя, и никогда не прощу! Между нами все кончено!

Она занесла скованные руки, собираясь напоследок разнести ни в чем неповинный селектор, но неслышно подошедшая Мориску схватила ее за локоть и потащила прочь.

— Хватит буйствовать, ты уже достаточно порезвилась, Тероян. Марш вперед!

Резким движением Эльза высвободилась из сержантского захвата и почти бегом понеслась к выходу, ее глаза горели недобрым блеском.

— Куда ты понеслась? Стой, дура! Будешь так бежать, на ноги тоже надену браслеты! — прошипела сержант, догоняя ее уже за дверью.

По дороге в пустынном коридоре, когда они остались одни, Мориску, видя понурую спину своей арестантки, негромко сказала:

— Хватит реветь, дурочка. Думаешь, я не знаю, что сейчас ты втихую распускаешь нюни? — в ее голосе зазвучали нежные нотки. — Послушай, дорогая, от себя не убежишь. Ведь ты же по опыту знаешь, какие все мужики козлы. Ну, на кой черт они тебе сдались? Мое сердце, я сколько угодно готова тебя ждать. Если надумаешь, я всегда приму тебя, — неслышно догнав девушку, Роза дотронулась до ее плеча. — Эль, что ты трусишь? Давай попробуем, может у нас получится…

Резко повернувшись к Розе, слегка опешившей от неожиданности, раздраженная Эльза процедила сквозь зубы:

— Боже мой! Мориску, хоть ты не начинай! Я очень тебя прошу! Хватит с меня любовей на сегодня…

Но сержант не отступала, встав почти вплотную к девушке, она вкрадчиво сказала:

— Я все понимаю, дорогая, но ты же знаешь, что нужно ковать железо, пока горячо…

Теперь уже Эльза шарахнулась от нее и с яростью прошипела:

— Черт возьми, Мориску, прекрати преследовать меня, надоело уже! Этот лесбийский фарс слишком уж затянулся! Как луне не встретиться с солнцем, так и нам не быть вместе! Поверь мне и успокойся! Ну, найди ты себе другой объект для страсти! Есть же масса желающих быть на моем месте. Взять ту же Лаки, девчонка который год уже таскается хвостиком за тобой, и как собачонка заглядывает в твои глаза. Она готова в любое время запрыгнуть к тебе в постель…

— Сердцу не прикажешь, дорогая! — печально отозвалась Роза.

— Верно! А ты просто дура, что не можешь сама понять этой простенькой истины…

Фиалковые глаза сузились, и в них загорелся гнев. Отступив на шаг, сержант смерила Эльзу долгим взглядом и бесстрастным голосом приказала:

— Молчать, Тероян! Хватит болтать, кругом и шагом марш!

Спустя некоторое время распахнулись двери кабинета и Штейн, стоя на пороге, удивленно приcвистнул.

— Вот это да! — воскликнул он, с некоторым смущением глядя на полнейший разгром в приемной. — Hol's der Teufel![2] Складывается такое впечатление, что здесь бушевал ураган! Марта, почему до сих пор не вызвала уборщика?

— Простите, герр Штейн, сейчас все сделаю! — растерянно сказала девушка, поспешно вызывая службу АХР по селектору.

«Похоже, Лисичка была в бешенстве. Так-так! Девочка разозлилась всерьез! Нехорошо. Нужно принимать меры…»

Он посмотрел на секретаршу и спросил ледяным тоном:

— Марта, а где мое коричневое полотенце?

Бледное лицо девушки приобрело мертвенно-синюшный оттенок, и она чуть слышно пролепетала:

— Простите, герр Штейн, но в нем ушла фрау Эльза. Я не успела дать ей другую одежду.

Штейн смерил испуганную девушку долгим тяжелым взглядом, а затем буркнул, уходя в кабинет:

— Свари мне кофе покрепче и принеси что-нибудь поесть.


Развод по-вампирки, или попытка сердечного аборта

Спустя неделю услышав звонок, Мари побежала открывать входную дверь. В прихожую вошла Эльза, и она окинула ее восхищенным взглядом. Та смотрелась очень стильно, хотя ее одежда выглядела довольно просто — узкая черная юбка, черная необычная покроя блузка, поверх короткая кожаная курточка, темно-зеленого цвета. Довершали наряд такого же цвета высокие сапоги на шпильке. Девушка хотела сделать гостье комплимент по поводу ее внешнего вида, но промолчала, увидев непривычно серьезное выражение ее лица. Сухо поздоровавшись, Эльза протянула ей листочек с записью.

— Держи, это то, что ты просила. Данные удалось прочесть только за прошлый месяц, так что не гарантирую, что все осталось в неизменности, — сказала она и, пристально посмотрев на девушку, добавила холодным тоном: — Ты не передумала? Может, откажешься от своей идиотской затеи? Гражданским нечего делать в зоне боевых действий. Как пить дать не найдешь Аннабель, только сама рискуешь попасть в серьезную переделку.

Мари отрицательно покачала головой и быстро сказала:

— Нет, я не могу поступить иначе. Эль, я же все объяснила тебе — это мой долг перед Рени.

Больше ничего не сказав, гостья поцеловала ее в щеку, и развернулась к выходу. Неожиданно Мари удержала ее, взяв за руку. Она спросила с беспокойством:

— Послушай, Эль, что-то у меня душа не на месте. Я не очень обременила тебя своей просьбой? У тебя точно все в порядке, что ты такая смурная?

Рассеянный взгляд Эльзы, занятой своими мыслями, сфокусировался на лице девушки, и она только сейчас заметила, какой у нее утомленный вид — впалые щеки и темные круги под глазами.

— Не бери в голову, малыш, все в порядке. Просто возникли кое-какие рядовые трудности на семейном фронте, но они никак не связаны с тобой. К тому же пришла пора радикально избавляться от некоторых излишне близких знакомств, вот я и нервничаю в преддверии предстоящих разборок, не обращай внимания, — беспечно отозвалась она и в свою очередь обеспокоенно спросила: — Кстати, ты и сама выглядишь не очень. Если не секрет, что-то случилось?

— Нет-нет, все в порядке! Просто Ник наседает на меня, торопя с математическими расчетами. Он боится не успеть с постройкой звездолетов. Да и я, как дура, настолько увлекаюсь, что забываю поесть. Но клянусь, что сейчас же закажу себе обед, а потом как следует посплю и буду выглядеть как огурчик…

— Смотри, малыш, ты обещала. Старайся не очень загонять себя. Хорошо? Ладно, я пошла, звони мне, я пока в городе.

— Обязательно. Не беспокойся за меня, Эль, все будет нормально. Пока.

Мари задумчиво посмотрела вслед уходящей гостье, и ей показалось, что в какой-то момент их разговора глаза Эльзы подозрительно блеснули слезами. Та уже давно исчезла за дверью, а девушка, нахмурившись, все еще стояла в холле: ее мучило раскаяние. Она подспудно чувствовала, что каким-то образом своей просьбой всё же подставила Эльзу, чтобы та ни говорила, и теперь у неё неприятности с мужем. Немного зная Штейна, она вполне могла представить себе, как он может жестко обойтись даже с женой, если застукал её за кражей конфиденциальной информации.

Тем временем Эльза, спустившись в подземный гараж, быстро двинулась к своему псевдо «форду». Увидев за рулем знакомый силуэт, она поначалу остановилась в нерешительности, но затем спокойно подошла к машине и сказала бесстрастным тоном:

— Пересядь на пассажирское сиденье.

Пытливо взглянув на неё, Штейн достал сигареты и, раскурив одну из них, лениво произнес:

— Садись рядом, я поведу.

— Нет.

— Тогда ты никуда не поедешь.

— Замечательно! Придется ловить такси, сейчас у меня нет времени на разговоры, — сказала раздосадованная Эльза и, резко развернувшись, пошла к выходу из гаража.

Машина мягко притормозила рядом с ней, и Штейн, схватив её за локоть, рывком втащил внутрь салона. Почти упав на сиденье, Эльза скрипнула зубами, но промолчала. Устроившись поудобнее, она поправила сбившуюся юбку и, стараясь не смотреть на мужа, достала сигарету. Закурив, она сделала пару затяжек, и с гримасой отвращения ее выбросила. Штейн чуть заметно усмехнулся. Эльза, заметив его реакцию, подозрительно на него покосилась, но тут же отвернулась и закрыла глаза. В машине повисло долгое молчание, только мягко урчал мотор, навевая дрему на пассажирку.

Они выехали за город и темно-красный «форд» с языками желто-оранжевого пламени на корпусе пожирал километр за километром пригородной трассы. Вдоль дороги замелькали нарядные коттеджи, и вскоре машина остановилась у въезда в небольшой уютный особнячок, который окружал сплошной кирпичный забор. Бронированные ворота открылись, и они въехали на приусадебную территорию. Штейн притормозил и, выйдя из машины, подошел со стороны жены. Не дождавшись от неё добровольного выхода, он рывком распахнул дверцу.

— Не ломайся Эль, долго мне тебя ждать? Надеюсь, ты не приросла к сиденью, и выдирать тебя с корнями не придется? — раздраженно произнес он, склонившись к жене застывшей на своем месте.

Посмотрев в его сердитое лицо, та сухо ответила:

— Прости, но я же говорила тебе, что у меня нет времени на болтовню. Мне пора на службу, в двенадцать начинается мое дежурство. Верни ключи от машины.

Глаза Штейна стали отливать серебром, он с тихой яростью произнес:

— Я прошу тебя, не спорь со мной. Сегодня тебя подменят на службе. Идем в дом, там и поговорим, почему ты бегаешь от меня. Или ты струсила, Лисичка?

— Мне все равно, что ты обо мне думаешь, и ты меня не купишь на такую детскую подначку. Верни ключи, — тихо сказала Эльза и требовательно протянула руку.

Разозлившийся Штейн не преминул этим воспользоваться. Он выдернул её из машины и, крепко взяв за руку, потащил к входу в особняк. Эльза на своих высоких шпильках с трудом поспевала за его размашистым шагом. Штейн покосился на жену, оценивая её состояние, но красивое смуглое лицо казалось непроницаемо спокойным, и только слегка подрагивающие полные губы выдавали её волнение. Оказавшись дома Штейн, наконец, отпустил руку жены и она, поморщившись, подключила ускоренную регенерацию. Покраснение на коже сразу побледнело.

В небольшой уютной гостиной на первом этаже особняка, выдержанной в бело-голубых тонах, куда приволок ее Томас, Эльза села за стол напротив него и попыталась снова закурить, — все же нервы давали о себе знать, но снова не выдержала и, скривившись от отвращения, затушила сигарету.

— Твоя работа? — сухо спросила она и ядовито добавила: — Тебе не нравится, что я курю? Наверняка ты поставил мне ментальный блок. Правильно? Опять ты все решил за меня… действительно, зачем меня спрашивать? Кто я такая для тебя? Так, временное развлечение! Ты и женился на мне потому, что тебе было лень ухаживать. Даже любовнице нужно оказывать какое-то внимание, а с женой почему-то не принято особо церемониться.

— Дура ты, Эль и потому несешь всякую ерунду, — буркнул Томас, сердито посмотрев на неё. Встряхнув головой, он с досадой отбросил распущенные волосы за спину.

Плавным движением Эльза поднялась из-за стола и подошла к мужу. Зайдя со спины, она привычно заплела его длинные шелковистые волосы в аккуратную косу. Закончив их маленький семейный ритуал, она не успела уйти. Штейн поймал ее руку и прижал узкую ладонь к своим губам — она замерла. На мгновение её лицо исказилось гримасой боли, но она тут же взяла себя в руки. Мягко выдернув свою руку из его пальцев, Эльза опять села напротив мужа, и опустила голову, собираясь с духом, а затем испытующе посмотрела на него.

— Томас, мы же взрослые люди. Поигрались немного и хватит. Секс был восхитительный, я не претензии, хотя на мой вкус несколько жестковато: отдает садо-мазой, — тихо сказала она. — Пора признать, что наш брак оказался ошибкой. Знаешь, мне как-то всегда было наплевать на мою репутацию, меня и так все считают чудачкой, — она беспокойно зашевелилась. — Боже мой, я и сама люблю эпатаж!.. Но всему есть свой предел!.. Понимаешь, Томас, ты меня так ославил, что задел за живое, — на заострившемся нежном личике появилось выражение глубокой печали. — Ведь я по всему вижу, что не нужна тебе, тогда какой смысл и дальше топтать мою гордость? Отпусти меня, я хочу уйти.

От её искренних слов Штейну стало не по себе. Как-то разом ему пришлось осознать, что игры действительно закончились и пора принимать решение. Слишком уж серьезно оказалась настроена жена, собираясь навсегда порвать их непростые взаимоотношения. Почему-то только сейчас он осознал, что их расставание станет и для него потерей.

«Teufel auch! Все-таки я к ней привык! — мрачно подумал он, и ему совсем не понравились новые ощущения. — Только этого мне не хватало! За каким… мне это нужно?! Вечно бабы все испортят своей любовью! — он раздраженно посмотрел на жену. — И какого черта они за ней гоняются? Как будто дурацкие три слова что-то меняют в жизни! Ведь все остается прежним, хоть с любовью, хоть без неё — секс он и в Африке секс. Идиотизм какой-то, ей богу!» Но при здравом размышлении ему пришлось признать, что разница существует и немалая, а его упрямство лишь защитная реакция организма. Если все просто, то почему так тяжело сказать эти три слова человеку, которого действительно любишь?

Слишком долго живя один, Штейн очень ценил свою свободу и не решался с ней расстаться. Его мысли испуганно заметались в поисках выхода, почувствовав силки любви. Она воспринималась им как дополнительные путы, делающие его уязвимым, ведь будущее с ней становилось неопределенным. «Ну, нет! Прости, дорогая, но мое сердце ты не получишь, даже не мечтай!»

Эльза, внимательно наблюдавшая за ним, горько усмехнулась.

— Ясно, Томас, думаю, оно и к лучшему. Слишком разные мы люди. Давай расстанемся сейчас, пока дело не зашло слишком далеко и не так больно рвать наши узы.

Приняв окончательное решение, она напряженно выпрямилась, ожидая его ответа. Её четко очерченные губы были решительно сжаты, но она не смотрела на мужа, страшась, что может сорваться в любой момент. Эльза безумно боялась, что может разреветься и начать кричать, что он обманул её сердце, поманив несбыточной мечтой и мало того, безжалостно растоптал первые ростки их любви.

Все это время Штейн не сводил с жены тяжелого внимательного взгляда. Неожиданно на его лице промелькнул гнев, и он швырнул ключи от машины на стол. Эльза схватила их и так быстро выскочила из-за стола, что вихрем взметнулась её медная грива волос. Она в мгновение ока исчезла за дверью гостиной.

«Вот и сбежала от меня моя Лисичка, — подумал он и иронично хмыкнул. — Умчалась без оглядки, как будто вырвалась из капкана, только хвостом махнула на прощанье, — откинувшись на спинку стула, Томас устало прикрыл глаза. — И что теперь делать? Может послать все к черту и пусть все так и остается? Или отловить и засадить под замок пока не одумается?.. Нет, не поможет. Рано или поздно, но все равно сбежит, раз уж вбила себе в голову, что мы должны расстаться. Черт, как не вовремя приключилась наша катавасия!.. Дурак! Зря засадил её в карцер, ведь чувствовал, что не надо горячиться, но уж очень она меня разозлила. Могла бы обойтись без своих шпионских штучек и прямо спросить, где болтается эта чертова девчонка. Скорей всего я не отказал бы ей в просьбе…»

Выйдя из дома, Эльза судорожно вздохнула и на секунду замерла в дверях. Бросив прощальный взгляд по сторонам, она улыбнулась сквозь слезы своим любимым стрельчатым астрам на клумбах, все ещё цветущим, несмотря на первые заморозки и закрыла глаза. «Ну вот, а ты боялась! Никто тебя и не держал! Кому ты здесь нужна? — иронично сказала она себе и, почувствовав, что сердце сжалось с новой силой и сейчас хлынут из глаз непрошеные слезы, она с силой стукнула себя ладонью по лбу. — Хватит сантиментов, идиотка! Тебе, девочка, не впервой! Ты забыла свое главное правило? Никогда больше не давать укорениться чувствам в своем сердце и при малейшем намеке на любовь безжалостно её вырывать! Конечно, слишком больно на первых порах, но ко всему можно привыкнуть».

Перед её мысленным взором возник туманный облик из прошлого, но его тут же заслонило лицо Томаса. «К черту! Я больше не хочу разваливаться на части и потом собирать свое несчастное сердце по кусочкам!» Эльза всхлипнула и, распахнув глаза, слегка ими похлопала, чтобы остановить слёзы. Легким шагом она подошла к своей машине и сев за руль, резко рванула с места. Проезжая мимо охранника на воротах, она весело подмигнула светловолосому симпатичному парню, который долго глядел ей вслед, позабыв закрыть ворота.

Со двора донесся звук отъехавшей машины и Штейн, по излюбленной привычке схватив со стола декоративную тарелку, запустил ею в стену. Дав выход своей ярости, он снова откинулся на спинку стула и смежил веки. На его красивом лице появилось скорбное выражение. Спустя некоторое время его глаза распахнулись — в них светилось удовлетворение и непоколебимая решимость. Штейн недобро улыбнулся. «Ладно, дорогая, погуляй немного. Не буду тебя неволить. Только далеко не убегай, Лисичка, а то получишь хорошую трепку! Я с тобой совсем еще не закончил!»


Мари. Знакомство со старой базой и бытом эреев

«Если поменять дифференциал в уравнении, может, я получу желаемое? — утомленно подумала я и, резко подняв голову, чуть не взвыла от боли. — Н-да, если сейчас же я не спущусь в кухню и не поем чего-нибудь, то на мне можно будет смело ставить крест».

— Какой? Да, простенький такой, с поперечной перекладиной наискосок, — пробормотала я вслух. «Ну, все, полная шиза! Уже разговариваю сама с собой!»

При здравом размышлении я решила, что лучше поговорить с собой любимой, чем молчать сутки напролет. Мои друзья Иван и Соня Ладожские свалили в длительную командировку, а Мика и Ник, нагло бросив меня на произвол судьбы, снова завели моду неизвестно где подолгу ошиваться вне дома. Закрыв глаза, я с тоской подумала: «Эх, может мне и дальше ничего не есть? Глядишь, через недельку другую я тихо загнусь от полного истощения организма, теперь мне много не надо. У меня ничего не будет болеть, особенно моя несчастная голова. Нафиг мне мучиться? Ведь все равно никто не заметит, моего отсутствия в мире живых…»

Моей печали хватило ненадолго, и я с преогромнейшим удовольствием представила себе, как будут убиваться после моей смерти Мика и Ник. «Господи, я умру, и мне будет хорошо! Буду лежать в гробу вся в белом, как невеста, — размечталась я. — Yes! Хоть за гранью примерить вожделенный наряд! Буду красивая в нем, просто жуть! А что? При моей белой коже я буду выглядеть как настоящая киношная вампирка. Если еще напоследок выпустить клыки, вообще будет класс! Ой, хочу веночек из кроваво-красных роз как у Люси! Или у нее он был из каких-то других белых цветов? Ой, наплевать на Люси! Лично я хочу красные розы, — решила я и представила себе, что будет дальше. — Вот значит, я умерла, а лет через сто какой-нибудь чудак раскопает мой гроб и, гремя костями, я немедленно восстану. Черт, не развалиться бы при этом! Жадно вопьюсь в его горло и высосу всю кровь до капельки и снова воскресну. Yes! — тут я призадумалась. — Не понимаю, нафиг вампиру обязательно впиваться в горло? Неужели любое другое место на теле жертвы меньше подходит для кровопускания? На нём же есть гораздо интереснее и обширнее места, и они гораздо ближе горла, — невольно пришло на ум, что это могут быть за места и меня разобрал ржак. За него я немедленно поплатилась вернувшейся головной болью и злобно прошипела:

— Черт, ну почему никогда никого нет дома? Почему никто не скажет мне, что пора обедать или ужинать?

С ностальгией в сердце я вспомнила, какими восхитительными блюдами меня потчевала Аннабель. «Не дрейфь, мышонок, теперь у меня есть твои координаты. Значит, по мере сил будем повышать твои шансы на выживание, а заодно и ты в знак благодарности когда-нибудь спасешь меня от голодной смерти».

Я аккуратно закрыла сенсор локального доступа к тиарану, оказывается, именно так называется загадочная книженция-трансформер, и взяла в руки телефон, чтобы позвонить в службу заказов нашего ресторана: дома хоть шаром покати.

Спустя полчаса, когда я сытая и довольная сидела за столом и с наслаждением пила кофе, в кухню влетел деловито настроенный Ник. Я с удивлением воззрилась на него.

— Привет, Зверобой! Ты специально крадешься по дому, чтобы я тебя не слышала?

— Делать мне нечего! — фыркнул он, одарив меня своим любимым презрительным взглядом.

«И тебя по тому же месту!» — немедленно откликнулась я.

«Не хами!»

«Это ты со мной не поздоровался, что крайне невежливо с твоей стороны».

«Крейд! Разве мы сегодня не виделись?»

«Не-а. К твоему сведению, мы уже три дня не виделись».

— Тогда здравствуй, — сердито буркнул Ник и, бесцеремонно отобрав у меня последний рогалик, налил себе кофе из большого кофейника. Быстро отхлебнув из кружки, он открыл холодильник в поисках съестного и ничего не найдя сердито обернулся ко мне:

— Мари! Ну, ты и обжора! Почему ты все съела и ничего не заказала взамен?

— Почему ты так решил? Полчаса назад я заказала еду и даже успела ее съесть, — довольно ответила я. — Сейчас допью кофе, и в доме опять будет голяк в плане еды.

— Вот я и говорю что ты обжора!

— Это кто здесь обжора? Ну-ка возьми свои слова обратно! Радоваться нужно, что я еще жива! Обжора! Надо же сказать мне такое! К твоему сведению, я ем раз в сутки и это в лучшем случае! Бросили меня тут одну, а у меня нет времени таскаться в ресторан, и заказать еду на дом я тоже забываю. Вот и подмела все до крошки. Обжора! У меня уже ребра торчат как у киношного вампира, который столетия провалялся в гробу! — с возмущением воскликнула я и чтобы наглядно продемонстрировать степень собственного исхудания, задрала майку на животе.

— Видел? Ну, после этого можно меня обозвать обжорой?

— Ясно, дошла до точки. Собирайся, я покажу тебе кое-что интересное.

— К чертям, у меня нет времени. Я только нащупала пути выхода из расчетного тупика. Сейчас поднажму еще немного, и может все сойдется.

— Мари, это я тебе говорю «нет». У тебя вид оголодавшей помойной кошки. И мозги набекрень, того и гляди, окончательно сбрендишь! Я сказал, собирайся! — приказным тоном произнес Ник и, быстро взбежал на второй этаж.

— Grand merci за комплемент!

Не отозвавшись на мою иронию, он вскоре вернулся, держа в руках мою неразлучную подружку, роскошную книжицу. Остановившись на лестнице, Ник с любопытством листал мои записи. Когда я увидела, на что он покусился, я немедленно взвыла:

— Отдай немедленно, изверг, прокляну до седьмого колена!

Подскочив к лестнице, я подпрыгнула, и попыталась вырвать у него из рук заветную книгу, но Ник быстро спрятал ее за спину.

— Спокойно, Мари, не нужно нервничать, — произнес он и критически осмотрел меня. — Ладно, и так сойдет, за редким исключением ты всегда по-уродски одета, — снисходительно добавил он и с этими словами, ухватив меня за руку, поволок за собой.

— Эй, мы куда?

Ник не ответил, а я не стала больше спрашивать. После сытной еды меня разморило и потянуло в сон. Потому, не особо упираясь и страшно зевая, я тащилась следом за ним. «Черт с ним, — подумала я, засыпая на ходу. — Если ему так приспичило что-то мне показать, то я посмотрю, меня не убудет, а затем лягу спать. Господи, какое это счастье! И хорошо бы уснуть эдак лет на сто, как в сказке о Спящей красавице. А может лучше как в сказке о Спящей царевне и семи богатырях?.. Ну, не знаю, что и выбрать! Конечно, семь сказочных мужиков на обслуге — это очень соблазнительно, но все-таки сто лет лучше спать в сказке о Спящей красавице. По крайней мере, она дрыхла на кровати, а бедная царевна лежала в хрустальном гробу. Конечно он долговечнее, но очень жестко и лишний раз не повернуться. Черт! Ведь за столетие такие пролежни на теле появятся, что мама дорогая, не горюй!.. Интересно, как их потом мужики целовали, если они сто лет зубы не чистили? Ну, точно! За девками давали огромное приданое, а принцы наверняка были голодранцами и страшны как смертный грех, иначе, зачем им эти вонючие залежалые мумии…»

— Мари, прекрати издеваться над сказками! — сдавленно хрюкнув, сказал Ник, и я вытаращила на него сонные глаза.

— Слушай, ведь ты у нас тоже из сказки о спящем принце. Как обстояли дела с твоими зубами, когда ты проснулся?

— Как в телевизионной рекламе, они были чистые и пушистые.

— Потряс! Хочу пушистые зубы!

— Смотри, а то допросишься!

— Ой, я пошутила! А что, ты можешь и такое? Тогда хочу зубы с начесом…

— Мари, хватит болтать всякую ерунду. Смотри куда идешь, ненормальная, а то из твоей гениальной головы все формулы повыскакивают, — засмеявшись, сказал Ник, когда я, засыпая на ходу, врезалась в столб в подземном гараже. Я обижено на него посмотрела.

— Вот-вот! Только о формулах и печетесь, а на меня всем наплевать!

— Не ной, как только мы прибудем на место, я обещаю о тебе позаботиться по полной программе.

— Звучит как угроза, но поверю тебе на слово. Закажи мне побольше мясных блюд, — пробормотала я, снова засыпая на ходу. Почему-то мне казалось, что Ник ведет меня в ресторан. А что? Я не отказалась бы еще разочек поесть. Но к моему глубокому удивлению, он впихнул меня в бархатисто-черную авиетку, одну из новейших вампирских разработок. Машина бесшумно выплыла из гаража и резко рванулась вверх.

— С ума сошел? К чему так резко? Я чуть не потеряла свой обед! Или это был ужин по времени? Черт, не знаю, что сейчас на дворе, день или ночь, — сказала я, сглотнув подкативший к горлу горький комок, и, заметив, что на меня не обращают внимания, буркнула со злостью: — Зря сдерживалась, нужно было наблевать тебе в салон!

Удивительно, но на этот раз меня услышали. Повернувшись ко мне, Ник смерил меня своим любимым тяжелым взглядом и вкрадчиво произнес:

— И угадай с трех раз, кто бы занимался уборкой? Есть смелые предположения?

Рассердившись на себя, я отвернулась. Казалось бы, за совместно проведенное время, можно уже привыкнуть к фирменным взглядам этого паршивца и не реагировать, но нет, противоядие не вырабатывается. Насколько я знаю, такой сволочной особенностью обладают только два человека, пардон, вампира — он и Томас Штейн. И оба гада умеют пронять меня аж до печенок. Стоит только им на меня уставиться, и я не знаю куда деваться. Хотя я до сих пор горжусь собой, что при распределении выдержала дуэль на взглядах с самим шефом СБ.

Спустя некоторое время, почувствовав, что Ник больше не обращает на меня внимания, я повернулась и старалась смотреть только прямо перед собой. Краем глаза я заметила, что этот гад усмехнулся моей неадекватной реакции и очень огорчилась.

«Ну, вот! Кажется, Ник засек еще одну мою слабину. Очень нехорошо! Теперь почем зря будет своими сволочными взглядами третировать меня при каждом удобном случае — проверено уже на практике. Любит он доводить меня белого каления. Ненавижу его за такие стервозные штучки! Господи, как бы мне хотелось придушить паршивца, чтобы он не отравлял мне существование! Причем, хорошо бы это сделать медленно-медленно, чтобы подольше растянуть удовольствие. Э, нет! Ничего не выйдет, поскольку у меня силенок не хватит, — окончательно расстроившись, я тяжко вздохнула и решила немного пофантазировать дальше. — Вот если бы мы на пару оказались в древнем аэроплане, и я сидела за его рулем, то можно было бы подняться повыше и, выполнив петлю Нестерова, совершенно нечаянно уронить Ника из открытой кабины. Сказка!» — я немедленно представила себе, как он с воплями летит вниз и слезно умоляет меня сбросить ему парашют.

Увлекшись мысленной картинкой позорного падения Ника, я не сразу поняла, что вижу не его лицо, а свое собственное, причем в карикатурном изображении. В бездонной пустоте черная тощая кошка падала вниз, нелепо дрыгая лапами и истошно визжа. Мое сердце резко ухнуло вниз, а затем подступило к горлу. И когда мы с несчастной мурлыкой, глядящей на мир моими испуганными глазами, попрощались со всеми девятью жизнями, нас пребольно ухватили за шкирятник и водворили на место в салоне авиетки.

Я резко открыла глаза, вырываясь из кошмарного видения. Меня колотило мелкой дрожью от пережитого ужаса, а в ушах все еще звенел мой собственный отчаянный то ли крик, то ли кошачий визг. Наверно у меня был такой жалкий вид, что Ник счел нужным извиниться. Он произнес сквозь зубы:

— Прости, не удержался от мелкой мести. Но уж очень ты меня достала своими дикими фантазиями.

Молча отодвинувшись как можно дальше от него, я забилась в уголок салона, и просидела всю дорогу, напряженно глядя перед собой. При этом я изо всех сил таращила глаза, боясь их закрыть хоть на секунду. Сон моментально покинул меня.

Неожиданно полет закончился и авиетка, зависнув на месте, мягко опустилась на землю. Ник сразу же выпрыгнул из машины и исчез, ничего мне не сказав. Переведя дух, я открыла дверь со своей стороны салона и осторожно выглянула наружу. Осмотревшись по сторонам, я решила, что мы прилетели в очень странное место.

Моим глазам предстал удивительный пейзаж, который сразу показался мне не присущим современному миру. Вокруг до самого горизонта простиралась гористая местность, перемежаемая небольшими почти безлесными зелеными долинами. Острые изломанные вершины черных гор сияли девственно-белым льдом ледников, и по крутым склонам неслись многочисленные полноводные реки. Мощные зеленоватые потоки воды, срываясь с высоченных отвесных уступов, падали вниз величественными водопадами, такими же огромными и мощными, как знаменитый на весь мир водопад Виктория. Доносившийся рев воды из-за большого расстояния был приглушенным, но и этого хватило, чтобы я зябко поежилась.

В общем, здесь остро чувствовалась первобытная мощь юного мира — и в высоких черных пиках гор, еще не изъеденных дождями и ветряной коррозией и в огромном количестве рек, бегущих по их склонам. Исподволь у меня возникло подозрение, что мы находимся не на современной Земле.

— Эй, Ник, где это мы? Надеюсь, ты не отволок меня в прошлое? Учти, я боюсь динозавров, особенно головастых и зубастых.

— Не бойся, в основном ты видишь голографию.

— Слава богу!

Переведя взгляд в другую сторону, я замерла в восхищении. У крутого изломанного склона горы на высоком скальном основании высился сказочно-прекрасный белый замок, а рядом с ним по уступам прыгала небольшая буйная речка. Красотища! Стремительные, рвущиеся к небу линии отдельных строений замка, несмотря на огромные размеры, создавали общее впечатление его воздушности. Он настолько гармонично вписывался в окружающий пейзаж, что от его захватывающей красоты у меня заныло сердце.

С трудом оторвавшись от его созерцания, я задрала голову вверх, и она закружилась от пронзительной синевы неба. Там гряды белых облаков на горизонте выстроили свои чудесные замки Фата Морганы.

— Понравилось?

— Просто как в сказке…

Опустив глаза, я пошатнулась, но Ник придержал меня за локоть. С легкой досадой я отметила, что этот паршивец умеет быть галантным, если захочет. Вот только по отношению ко мне он эту галантность почти не проявляет. Усмехнувшись, он глянул на меня, и спросил:

— Ну, Мари, признала родные места? И как они тебе?

Я заглянула в его лицо и неожиданно почувствовала, что внутренне он волнуется, ожидая моего ответа.

— Не нахожу слов, настолько все необычно и красиво! — ответила я совершенно искренне. — По-моему, я уже влюбилась в это местечко, и будь моя воля я никуда бы отсюда не уезжала!

От переполнявшего меня восторга, я раскинула руки и закружилась на месте

— Эй, здравствуй отчий дом, я вернулась! Встречай меня!

Не скрываясь, Ник печально улыбнулся моей бурной радости, и у меня защемило сердце при виде непривычной и какой-то светлой грусти на его обычно замкнутом лице. Споткнувшись о камень, я чуть не полетела на землю, но он снова придержал меня за локоть. Вдруг мне страшно захотелось обнять его и сказать что-нибудь очень хорошее. Ник просек мое желание и, сердито покосившись в мою сторону, на всех парах устремился к замку. Я постаралась не отставать от него, — мне совсем не улыбалось бегать в его поисках по незнакомым помещениям. «Черт, а вдруг в замке Ника установлены средневековые ловушки? Например, как в фильмах, в нем есть самопадающие на голову каменюки, либо подлянки с люками, уходящими из-под ног? — с тревогой подумала я и тут же иронично хмыкнула. — Ага! Вот дура! По своим технологиям этот замок современнее всех строений на Земле! Максимум, что мне грозит — это напороться на лазерную пушку. Фу, какое неслыханное облегчение! Гораздо приятнее быть разрезанной на части, чем сплющенной каменным блоком».

Подойдя к волшебному белому замку, плюнув на игру в догонялки, я пошла вдоль его стены, с чувственным наслаждением прикасаясь к теплой поверхности камня с вырезанным на нем изумительным растительным орнаментом. Зайдя за угол, я оказалась в фантастическом парке и неспешно пошла по его дорожкам, любуясь причудливыми скульптурами и фонтанами. Я всегда любила дворцово-парковые комплексы и самый любимый из них — это Петергоф в Санкт-Петербурге.

В ходе своей экскурсии, я не сразу заметила Ника, который, сложив руки на груди, стоял в расслабленной позе у стены замка и с улыбкой глядел на меня. «Черт, а он здорово переменился, оказавшись на своей территории! — зачарованно глядя на него, подумала я. — Как будто другой человек, гораздо более открытый, чем обычно». Видя, что я все никак не угомонюсь, он засмеялся и, мгновенно оказавшись рядом, потянул меня за собой.

— Хватит глазеть по сторонам, Мари. Еще успеешь все осмотреть. Идем, у нас полно дел, а ты застреваешь на каждом шагу, и чуть ли не мурлыкаешь от удовольствия, как кошка…

А вот этого ему не стоило говорить! Полет несчастной мурлыки живо предстал моим глазам и желудок, как скоростной лифт, рухнул вниз, а затем без остановки его содержимое рвануло вверх. Согнувшись в три погибели, я скорчилась от рвотных спазм.

— Крейд! Действительно ты совсем рассыпаешься! Пора подлечить тебя, Мари!

Крепко ухватив меня за многострадальный локоть, Ник поволок меня за собой. Правда, мне не удалось узнать куда именно, по дороге я банальнейшим образом брякнулась в обморок и очнулась уже в непроглядной темноте. Плавая в какой-то жидкой гадости, я лежала в тесной коробке, которая по всем ощущениям живо напоминала мне гробельник. Мое сознание попыталось забиться в панике, но я взяла себя в руки и с насмешкой подумала: «Ё-моё! Чистой воды, как есть утопленница! Фараонша Мари Палевская номер первый по счету в саркофаге на дне Нила! Ой, а как же мои внутренности? Интересно, она все ещё при мне или уже бултыхаются в отдельных посудинах?»

Нижнюю половину лица что-то закрывало, но стоило мне открыть глаза, как их тут же облепил какой-то кисель. Потихоньку я начала заводиться. «Если подумать, все-таки Ник — редкостный гад! Сначала выбросил меня из авиетки, и неважно, что понарошку, ведь мы с мурлыкой этого не знали! А теперь еще и утопил в какой-то гадости! Конечно, спасибо ему за то, что он не препарировал меня. Интересно, что будет следующим номером программы? Сожжение на костре?»

Я крепилась, но самообладания хватило ненадолго. «Кошмар! Сейчас маска соскользнет, и склизкая дрянь затопит мне нос и рот. Я же задохнусь в подлючем киселе! Спасите меня, я жить хочу!» На этот раз попытка успокоиться ни к чему не привела, и паника все нарастала, — ведь я не очень-то в ладу с тесными пространствами, впрочем, как и с открытыми тоже. В ужасе я начала трепыхаться в тесной коробке, из моего горла вырвался сдавленный вопль. Неожиданно стенки исчезли, и вспыхнул яркий свет. Я села и, зябко поежившись от стекающей по телу жидкой дряни, с радостью услышала сердитый голос:

— Ну, что ты так орешь, как ненормальная, Мари? Скажи, чего тебе не лежится в восстановительной капсуле? Покоя от тебя нет ни днем, ни ночью! Ведь только я уснул!

Разлепив склеившиеся ресницы, наконец-то, я разглядела Ника. С заспанной недовольной физиономией, он стоял совсем рядышком, одетый в вышитую рубашке до пят. Глядя на такой симпатичный домашний прикид грозы вампирской расы, которому не хватало только ночного колпака и очков, я не выдержала и засмеялась. Поймав его обиженный взгляд, спустя некоторое время я уже истерически рыдала от смеха.

— Ну-ну, золотце, посмейся, я подожду. Знаешь пословицу, что хорошо смеется тот, кто смеется последним? Учти на мне хоть что-то есть, в отличие от тебя, — вкрадчиво сказал Ник, и тут же еле увернулся от комка скользкой дряни, брошенной моей меткой рукой.

«Ха! Почти в цель! Глаз алмаз и реакция не подвела! Жаль, что мишень слишком увёртливая, а то кое-кому не помешало бы опробовать собственного киселька!».

— Где у тебя душ или ванна? Короче мне нужна вода, — спокойно сказала я и, не особо стесняясь, встала на пол. А что делать? Визжать и прикрываться руками? Смешно! Ведь по-любому у меня нет другой одежды, кроме костюма Евы.

В ответ на мой требовательный взгляд, Ник окинул меня оценивающим взглядом и почему-то сердито нахмурился.

«Подумаешь, ну, не модель! Между прочим, не такое уж я страшилище, — фыркнула я мысленно, обиженная его недовольным видом. — Долго будем глазеть на меня? Голых женщин в киселе не видел?»

— Как сказать. Не могу определенно ответить, нравишься ты мне или нет. Столь тощие девицы — это на любителя.

Растерянно хлопнув глазами, я воззрилась на Ника.

?

В моих мыслях не было и намека на вопрос, нравлюсь ли я ему, и потому его ответ поразил меня до глубины души. «Может, телепатическая связь барахлит, или на Старой базе что-нибудь плохо влияет на неё, вызывая перебои? Здорово! Вот бы она совсем ему отказала!» — с надеждой подумала я и осторожно покосилась на Ника, но тот не обращая на меня внимания, о чем-то задумался. Наконец, он бросил на меня оценивающий взгляд, и в его тёмных глазах промелькнула искорка злорадства.

— Воды говоришь тебе? Что ж иди за мной, кисельное золотце.

Мне совсем не понравился его взгляд, но выбирать не приходилось, и я безропотно двинулась следом за своим провожатым. Идя длинными бесконечными переходами с частыми поворотами, поначалу я зябко ежилась, а потом меня стало трясти от холода, но Ник запретил мне применять боевой режим на территории базы. Правда, ничем особенным это не грозило. Как он меня проинформировал, автоматическая система безопасности просто обездвижит нарушителя на сутки. Правда, Ник не уточнил каким способом, и что-то мне не захотелось проверять действие охранной системы на себе любимой. Еще этот гад сказал, что не хочет перенастраивать систему базы из-за тех нескольких дней, которые я буду здесь находиться. Когда я поинтересовалась, что ему от меня всё же нужно, то получила в ответ высокомерный взгляд и краткое: «В свое время узнаешь».

Распахнулась очередная дверь на окраинах замка, и мы оказались на открытом пространстве. К счастью на Старой базе царило лето, правда, к вечеру что-то резко похолодало, но мне грех жаловаться, — ведь в Петербурге уже вовсю бушевало осеннее ненастье. Я огляделась по сторонам. На землю уже опустились прозрачные сиреневые сумерки и, вызывая чувство умиротворяющего покоя, трещали вездесущие цикады. Мы пошли вдоль шероховатой и все еще теплой на ощупь стены. Перед тем как завернуть за угол, я услышала подозрительный шум и быстро догадалась, какой душ мне сейчас предложат. Я вышла к водопаду и, сжавшись в комок, оглушительно взвизгнула. В лицо мне ударила мелкая водяная пыль и словно мириады ледяных крохотных копий впились ледяными жалами в голое тело, — у меня мгновенно перехватило дыхание. «Ух, ты! Славный массаж!» Но Нику показалось этого мало и он, зайдя мне за спину, подло спихнул меня в небольшую заводь. Если там и водились русалки, то с этого дня они точно все глухие. Мой вопль от неожиданного падения в ледяную воду, наверняка по интенсивности зашкаливал весь воспринимаемый ухом звуковой диапазон.

Нащупав ногами каменистое дно, я медленно побрела к водопаду и встала под его ледяные зеленоватые струи. Поначалу я еще обходила острые края камней, но потом тело так онемело от холода, что ноги уже ничего не чувствовали.

— Эй, Софья Ковалевская, ты еще жива, тебе не пора в реанимацию? — насмешливым голосом спросил Ник, невидимый за водяной завесой. Но я заледенела настолько, что в ответ только клацнула зубами. И тогда что-то серебристое и плоское выскочило из-под воды и, набросившись на меня, мгновенно спеленало. Резкий рывок наверх и я оказалась на суше. Серебристое меховое одеяло начало ощутимо нагреваться и превратившись в палантин, заскользило жестким ворсом по моему телу. Пока я стояла ледяной скульптурой, не в силах пошевелиться, меня охватил поток горячего сухого воздуха. Заледеневшее до самого основания тело стало медленно возвращаться к жизни. Кожа болезненно загорелась от жесткого массажа, как будто изнутри в мое тело теперь впились мириады раскаленных иголок. «Натуральная финская баня, только почему-то все наоборот, сначала замораживание в артезианском источнике, а затем варка в раскаленном воздухе. Непередаваемые ощущения! Прекрасно!» — с восхищением подумала я, полностью ожив, и мы с Ником отправились в обратный путь.

В замке, он же Старая база по совместительству, наконец-то, мне выдали одежду — бесформенный черный комбинезон, очевидно, с барского плеча и отвели в столовую, где я набросилась на еду. Боже мой! По-моему, я съела бы и небольшого кита за один присест, правда говорят, что мясо у них отвратительное на вкус, но вряд ли это остановило бы меня, так я была голодна. К счастью, нашлись другие блюда, и минут через пятнадцать-двадцать я отвалилась от стола, наконец-то, наевшись до состояния полного нестояния.

Придя в нормальное состояние, я поблагодарила Ника за ужин и с любопытством завертела головой по сторонам. Помещение, в котором мы находились, выглядело очень необычно — оно и немудрено, поскольку принадлежало другому миру. Я пригляделась к обстановке, вроде бы назначение предметов в основном я понимала. Хотя со временем выяснилось, что большая часть современного оборудования пряталась в настенных панелях. Впоследствии, я узнала, что Ник восстановил на Старой базе часть своего родного дома, каким он его запомнил. Вот и эта трапезная оказалась родом из его далекого детства. Облицованная деревом, она имела очень уютный вид. Светлые панели на стенах, инкрустированные резным растительным орнаментом, прекрасно сочетались с полами, которые отблескивали медовым лаком. В центре просторного зала висела причудливая белая люстра, совершенная в своей красоте. Изящная темная мебель имела непривычный вид и поражала изяществом форм. Огромный камин, выполненный из толстого прозрачного стекла, казался ледяной скульптурой. Горящее внутри него пламя причудливо преломлялось его стеклянными гранями, которые разбрасывали по комнате уютные оранжевые блики.

Мне не сиделось месте. Вскочив на ноги, я подошла к окну и выглянула наружу. На окнах с белыми переплетами отсутствовали привычные занавеси, и за ними во всей своей первозданной красе сияло звездное небо. Я заметила, что созвездия имеют непривычные очертания. Значит над нами голографическое небо родины Ника и моей, как это ни странно. Как-то я все время забываю, что я — коренная эрейка. Да и зачем мне помнить, если я ничего не знаю о своей далекой гипотетической родине. Но мне очень понравилось то, что я увидела здесь. Прелесть! Особенно обстановка очаровала меня, люблю когда в доме много пространства и света.

— Знаешь, Ник, у тебя тут просто замечательно! Красотища!

Тот рассеяно посмотрел на меня. Заметив восторг на моем лице, он усмехнулся, но ничего не сказав, снова уткнулся в дисплей тиарана. Тихо вздохнув, я вновь принялась озираться по сторонам. Теперь мое внимание привлекали всякие мелочи. Особенно меня заинтересовал висящий над камином прямоугольный щит с гербом. Снизу и сверху на нем я разглядела разноцветные надписи. Буквы оказались непривычной формы и чем-то они напоминали арабскую вязь, но без излишних завитушек. Поле щита было разделено по вертикали на два цвета — черное и сиреневое. На его чёрной части красовалось изображение радужного кольца с бело-розовым лотосом, а на сиреневой — синий меч необычной формы. Оригинал оружия висел тут же под щитом. Как завороженная я уставилась на него. Широкое изогнутое лезвие клинка с бархатно-черной ручкой, переливалось синеватым узором на темном металле, на котором при внимательном взгляде просматривались крохотные радужные круги. Я так долго глядела на меч, что у меня закружилась голова, и возникло странное ощущение дежавю. Неожиданно в памяти всплыло название клинка «туаши», и мое сердце сжала непонятная боль. Сознание ринулось было в темный водоворот, но я встряхнула головой и, с трудом приходя в себя, беспечно спросила:

— Эй, а что написано на щите?

Почему-то о клинке мне не хотелось спрашивать, один только его вид вызывал в моей душе щемящую тоску. Ник снова оторвался от тиарана и, с досадой посмотрев на меня, произнес певучую фразу на неизвестном языке. Я пожала плечами. Не хочет говорить и не надо. В конце концов, это его личное дело, а я тут только гостья.

Не зная чем занять себя, я продолжала болтаться по залу, разглядывая вблизи его необычное убранство. На изящной круглой вазочке я увидела изображение белой лилии и быстро провела рукой по груди. Медальон, с которым я не расставалась, бесследно исчез. У меня оборвалось сердце.

— Ни-и-к! Где мой медальон? Я точно помню, что он был на мне, когда садилась в авиетку! — завопила я в панике. — Отвечай немедленно, куда ты его заныкал?!

Он поднял на меня усталые глаза и сухо сказал:

— Слушай, ну, что у тебя за привычка? Чуть что не так и ты сразу же кричишь, как резаная! Мари, давай завтра поищем твою безделушку. Надеюсь, до утра ты проживешь без своей цацки? И не вздумай одна шляться по базе, а то огребешь неприятностей на свою голову, — он поднялся и, развернув меня в сторону выхода, сердито проворчал: — На сегодня всё, золотце. Идём спать. Спать и только спать! Я устал, как собака, мотаясь по делам, и до посинения корпел над схемами. А тут ещё с тобой возись как с маленькой: то вымой, то накорми. Я тебе не нянька!

— Между прочим, ты сам сюда приволок меня! Я тебя не просила!

— Зато Эльза просила. По её мнению, ты загибаешься без присмотра и она права. Так что заткнись, моя дорогая, и иди быстрее.

Услышав о таком предательстве Эль, я застыла на месте. Как же я теперь попаду к Аннабель? А вдруг пока я болтаюсь у Ника, отрезанная от всего мира, она успеет погибнуть и как потом мне с этим жить? Я же мысленно поклялась Рени, что обязательно присмотрю за сестрой, чтобы с ней ничего не случилось.

— Мари, мне это надоело. Я тебя по-хорошему просил — идти быстрее, но ты упрямишься, так что не обессудь, ночевать будешь у меня. Я с тобой до спального комплекса базы теперь не потащусь, — прошипел Ник и втолкнул меня в соседнюю со столовой дверь.

— Ой! Я больше не буду тормозить. Честное слово! — взмолилась я, напуганная перспективой совместной ночевки.

Чертовы гормоны — это вам не шутки! Не заметишь, как по уши окажешься увязшей в ненужном адюльтере. Тем более что после такой своеобразной финской баньки так и тянет на подвиги.

«Интересно, почему, вдруг так неожиданно прорезался сексуальный позыв? — встревожилась я. Тут ещё кое-что промелькнуло в моей голове, и мне стало не по себе. — Если бы только он… Ой, лучше об этом не думать!»

— Я тут ни при чём, если ты подозреваешь меня, — с насмешкой сказал Ник, уже рухнувший в кровать. — Учти кровать у меня одна, и ты спишь либо рядом со мной, либо на полу. Выбирай.

Я растерянно огляделась вокруг. На деревянных блестящих полах не было даже завалящего коврика. На цыпочках я прокралась к двери и потихоньку нажала на нее, но эта деревянная стерва не поддалась. Я толкнула её изо всех сил, но и это оказалось бесполезно. «Вот чёрт!» — ругнулась я и посмотрела на кровать. Ник, лежа на спине, не обращал на меня никакого внимания. Делать было нечего, пришлось свернуться клубком на полу и, неожиданно для себя, я моментально заснула.

Проснулась я от возгласа Ника. Напрочь позабыв обо мне, он чуть не наступил на мое бренное тело, но в последний момент сгруппировался и с каким-то эрейским ругательством перепрыгнул через меня. Этого ему показалось мало, и он напустился на меня.

— Вот, крейд! Мари, с ума сошла?! Валяешься на полу под ногами, как последняя идиотка! Спала бы на кровати, как все нормальные люди! — воскликнул он и с раздражением в голосе добавил: — Не переживай, ты мне не нужна. Я к тебе не притронусь, останься ты хоть последней женщиной на земле!

Мне стало обидно до слёз. С трудом сев на полу, поскольку все тело затекло от неудобной позы, я сказала как можно спокойней:

— Слушай, Ник, я к тебе в кровать не лезу. Какого черта ты так злишься? А на вкус и цвет товарищей нет, так что нечего хаять меня. Лучше покажи, где у тебя ванна, если не хочешь ещё и лужу на полу!

Явно не веря своим ушам, Ник с негодованием воззрился на меня, а я, с трудом поднявшись на ноги, с вызовом уставилась на него — подумаешь какие строгости этикета! Несколько минут дуэли на взглядах… «Ура! Победа осталась за мной! И здесь я выиграла в гляделки!» — возликовала я. Не выдержав, он улыбнулся и полупрезрительно сказал:

— Иди за мной, щен. Я тебя выгуляю до ближайшего куста.

— Это мужчины гуляют в таких случаях до ближайшего куста или дерева, а я девушка воспитанная, и мне нужны удобства, — произнесла я тоном очень приличной барышни, при этом чуть ли не наступая ему на пятки.

Но назло мне Ник тащился очень медленно, хотя обычно несётся с такой скоростью, что бегом не догонишь. «Между прочим, мог бы, и поторопиться, видя мое нетерпение!» — отчетливо подумала я, стараясь донести до него свою мысль, точнее нужду. Этот поганец и ухом не повёл, только насмешливо фыркнул, ничего не ответив мне. Выведя меня в нужный коридор, длиной с Невский проспект, он ткнул рукой в направлении матово-стеклянной двери в самом его конце.

Вот ведь гад! Огромная ванна со всеми прочими удобствами на самом деле располагалась прямо за стеной его спальни, в которой мы ночевали. Просто её дверь скрывалась за резной панелью.

Чёрт! Еле успела вовремя добежать, а то бы пришлось позориться, выпрашивая у Ника другой комбинезон, взамен подмоченного.

Глава вторая

Коралл

О, великий и грустный мудрец, Абу-л-Фатх Омар ибн-Ибрахим ал-Хайями из Нишапура, да будет Аллах милосерден к тебе! Пусть по заслугам воздастся твоей великой душе в мусульманском раю. Я верю, что ты нашел в горних высях свою несбыточную мечту, по которой так тосковал и которую так долго искал на бренной земле. Иначе, за каким чертом нужен рай?! Баб, вина и сокровищ и в этом подлунном мире предостаточно

Увертливых лисичек лучше сразу ловить за хвост, пока они тебя не оставили с носом. Очень грустная восточная песня о любви

— Тероян, живо ко мне в кабинет! — рявкнула сержант Мориску, проходя мимо группы оперативников, тренирующихся на полутемном плацу.

— Есть, мэм! — четко ответила девушка.

Она обернулась, не успев дать знак своему напарнику, и тут же получила молниеносный удар ножом, который еле успела сблокировать, подставив руку. В чистом порезе забелела кость, хлынула кровь и вместе с ней пришла невыносимая боль. Эльза побледнела и, чертыхнувшись, подключила ускоренный режим регенерации. Напарник извиняющимся жестом развел руками, но она только отмахнулась. «Сама, мол, виновата, — дернулась не вовремя», и бегом по плацу бросилась за стремительно исчезающим высоким силуэтом.

Эльза так быстро влетела в небольшой кабинет Мориску, что, не рассчитав, ткнулась в ее спину, когда та неожиданно остановилась. Выглянув за дверь, сержант аккуратно ее притворила, а затем подошла к столу и села, вальяжно откинувшись на стуле. Она с недоброй улыбкой посмотрела на вожделенную рыжеволосую красотку и процедила сквозь зубы:

— Ну, что, дорогая, пляши! Я достала то, что ты просила. Только ничто не дается даром. Тероян, надеюсь, ты догадываешься, о какой плате идет речь.

Сержант смерила девушку таким откровенным взглядом, что в панике та внутренне съежилась. Но, собравшись с духом, она вызывающе вздернула подбородок и, твердо глядя в победно сияющие фиалковые глаза, прошипела:

— Иди, к черту, Мориску! И не смей меня шантажировать! Когда я тебя просила об услуге, ты мне не ставила никаких условий!

Не веря своим ушам, сержант в ярости уставилась на нее, но Эльза не дрогнула. После долгой игры в гляделки победа в результате досталась ей, и в душе девушки прозвучали фанфары. Сержант первой отвела свой взгляд и, разом поникнув на стуле, потерла усталые покрасневшие глаза. Нагнувшись, она достала папку из ящика стола и глухо сказала:

— Признаю, моя ошибка. Что ж, в следующий раз плату буду запрашивать вперед или в письменной форме, а теперь возьми это чертово назначение и убирайся!

На стол полетел приказ о переводе, и Эльза потянулась было за ним, но вздрогнула от удара кулаком по столу. Не смутившись гневом начальства она хотела спросить, когда ей убывать, но сержант, гневно глянув на нее, рявкнула в голос:

— Пошла вон, Тероян! Убирайся к чертовой матери, пока не получила у меня трое суток ареста!

Как положено откозыряв, девушка моментально вылетела за дверь и, прикрыв ее за собой, облегченно перевела дух. Она порадовалась, что легко отделалась, — по сути она обманула Розу. Свою просьбу о переводе она предварила рассказом о предстоящем разводе с мужем, сопроводив его столь многообещающими взглядами, что та немедленно пошла ей навстречу в надежде на соответствующее вознаграждение. Вот потому ожидаемое раздражение сержанта не застало ее врасплох.

Вернувшись в казарму, Эльза, не раздеваясь, бухнулась на кровать в своей комнате и уставилась в потолок. Долгое время она бездумно рассматривала мельчайшие трещинки на побелке, а затем принялась сосредоточенно подсчитывать их, но в процессе сбилась со счета. Ее отвлекли невеселые думы о новой неудаче в семейной жизни. Она потерла занывшие виски и, закрыв глаза, обреченно подумала: «Черт побери! Чего же в этот раз не хватило для счастья?.. Почему я влюбляюсь на полную катушку, а мне не отвечают взаимностью? Может, во мне есть какой-нибудь внутренний дефект? Почему ко мне тянутся такие извращенки как Мориску, а нормальные мужики не питают ко мне глубоких чувств?.. Честное слово, не знаю. Наверно, все дело в том, что в жизни я обыкновенная неудачница, вот и Хикару не смогла удержать…»

Перед мысленным взором Эльзы промелькнули темные глаза, с нежностью взирающие на нее, а в ушах зазвучал низкий страстный голос, поющий о любви. Вздрогнув, она привычно попыталась подавить воспоминания о первом муже, но поймав себя на этом, неожиданно разозлилась. «Черт побери, сколько можно прятаться, как страус, при мысли о Хикару?.. Может, до сих пор действует психоблок, установленный господами психиатрами? С них станется поставить долгоиграющую защиту «для моего же блага» как любят они выражаться, навязывая свою волю… — Эльза недовольно скривилась. — Вряд ли, это все отговорки, моя дорогая. Признай, что в душе ты по-прежнему боишься своих воспоминаний, но несмотря ни на что пришла пора встретиться с Хикару. Думаю, вряд ли я начну биться в истерике, как раньше. Ведь минуло немало лет с тех пор, как мы расстались» И все же она опаской погрузилась в прошлое, боясь разрушить хрупкое душевное равновесие, некогда пришедшее на смену безумному отчаянию.

Началась история трагической любви Эльзы совершенно обычно. С первым мужем она познакомилась во время совместной тренировки спецназовцев прибывших к ним по обмену из клана Дракона. Красивый парень, сразу же привлек ее внимание и не только ее одной. Темноглазый красавец ростом под два метра сразу же бросался в глаза среди низкорослых товарищей его азиатского региона, к тому же его отличали несвойственные вампирскому спецназу длинные черные волосы отливающие синевой. И на плацу красавец-дракон творил настоящие чудеса. Мало кто мог сравниться с ним в ловкости и быстроте, а в искусстве боя на мечах среди присутствующих ему вообще не нашлось равных.

Поскольку тренировка проходила в смешанном составе, множество заинтересованных женских глаз исподтишка наблюдало за экзотическим красавцем, и Эльза не составляла исключение. Очарованная, она старалась не выпускать его из поля зрения и за свою рассеянность поплатилась несколькими ранениями и жутким сержантским нагоняем.

В перерыве между тренировками красавец-дракон подошел к ней и с участием спросил, как она себя чувствует и не сильно ли ее донимает боль, если «да», то он может помочь ей. Эльза с готовностью кивнула головой, и он провел рукой по порезам — они немедленно затянулись. Просиявшая девушка горячо поблагодарила своего неожиданного врачевателя и только собралась познакомиться с ним, как девчонка из клана Дракона требовательно позвала его к себе, и юноша убежал прочь, одарив ее на прощание чудесной улыбкой. Позже она выяснила, что его зовут Хикару. И в ходе дальнейших тренировок уже ничто не могло испортить ее прекрасного настроения.

Свое знакомство они продолжили во время совместной официальной вечеринки, устроенной для закрепления дружеских взаимоотношений между двумя кланами. Красавец-дракон появился гораздо позже остальных, когда девушка уже отчаялась его дождаться. Войдя, он окинул шумную вечеринку мрачным взглядом, но встретившись взглядом с Эльзой, сразу же подошел к ней и, галантно поцеловав руку, представился новой знакомой. Он больше не отпускал ее от себя весь вечер. Выяснилось, что ко всем прочим талантам юноша еще заводила и певец — короче, душа любой компании.

Прознав о вокальном таланте Хикару, народ моментально пристал к нему с просьбой что-нибудь спеть. Тот не стал особо долго ломаться. Взяв гитару в руки, он сел на стул в центре комнаты и, подстроив инструмент под себя, запел. И как запел! Сразу же стихли все разговоры, и в установившейся благоговейной тишине звучал только голос певца, низкий и чувственный, проникновенно поющий о трагической неразделенной любви и о невыносимых муках, что она приносит. Прекрасные баллады следовали одна за другой, и очарованная девушка не заметила, как растолкала всех и оказалась рядом с Хикару. Заметив ее, он улыбнулся, и Эльза бесповоротно влюбилась в него.

Финальная дрожь струн, отзвучал последний рвущий душу аккорд, и тишина взорвалась восторженными криками и аплодисментами. Улыбающийся певец, возбужденный несущимися со всех сторон похвалами, еле вырвался из круга своих поклонниц, а молчаливая Эльза как привязанная последовала за ним. Он обнял ее за плечи и мягко спросил, понравилось ли ей песни его сочинения.

— Мой бог, Хикару! Они божественно прекрасны!.. Прости, я не могу выразить словами свои чувства, — чуть слышно ответила она и слегка заикаясь добавила: — Знаешь, если кто-нибудь сочинял бы для меня такие песни, то я пошла бы за ним хоть на край света!

Услышав откровенное признание девушки, красавец-дракон с легкой грустью рассмеялся и затем, ласково поддразнивая ее, шутливо спросил:

— Слушай, рыжик, а если я пообещаю петь только для тебя, ты действительно последуешь за мной повсюду?

— О да, Хикару! За тобой хоть в ад, хоть в рай! Ничто не остановит меня! — ответила она, не спуская с него влюбленных глаз.

Юноша пытливо заглянул в ее сияющее лицо, и в его темных глазах вспыхнул жаркий золотой огонь. Бросив яростный взгляд поверх ее рыжей макушки, он громко произнес:

— Что ж, такая преданность заслуживает особой награды!

Заключив лицо Эльзы в свои ладони, красавец-дракон склонился к ней и поцеловал. Когда растерянная девушка, стоя в центре толпы, обвела присутствующих туманным счастливым взглядом, зал взорвался одобрительными криками и свистом.

Весь вечер Хикару не отходил от нее. Предугадывая малейшие желания девушки, он немедленно бросался их исполнять. При этом он демонстративно не обращал внимания на неудовольствие спецназовок из клана Дракона. Особенно ярилась одна из них Тэзуки Тиэко, похожая на изящную японскую статуэтку, а остальные однокланницы, судя по всему, очень ей сочувствовали. Дело дошло до того, что кое-кто из них, заловив Эльзу в туалете, пообещал разукрасить ей физиономию ножом, если она будет «липнуть» к Хикару. Не испугавшись угроз, та выхватила свой стилет и предложила своим противницам сразу же расставить все точки над «i».

Разгоревшийся межклановый конфликт быстро погасила сержант Рената Иванова, в замужестве Рени Палевская. Моментально выявив его зачинщиц, она с позором выпроводила их с вечеринки, а возбужденную Эльзу отвела в сторонку. Прижав ее к стене, она с угрозой пообещала загнать ее туда, где из симпатичных самцов водятся только белые медведи, если та вновь окажется замеченной в какой-нибудь неблаговидной заварушке. Видя, что разъяренная девушка не слушает её, Рени холодно пообещала ей, что для достижения поставленной цели ничего не пожалеет, включая новенькие сержантские нашивки. Сразу же уловив изменившийся настрой старшей подруги, Эльза не на шутку испугалась. Боясь, что не увидится с Хикару она немедленно покаялась во всех смертных грехах, хотя совсем не чувствовала себя виноватой. Рени смерила ее задумчивым взглядом и, сменив гнев на милость, разрешила остаться на вечеринке. Получив отпущение грехов, счастливая девушка тут же побежала искать своего ненаглядного певца.

А затем Хикару и она, обнявшись, шагали по узким улочкам древнего города на берегу Дуная. Влюбленная Эльза упорно не замечала молчаливости и некоторой рассеянности своего спутника. Она весело болтала за двоих, и грусть юноши сменилась ласковым вниманием к ней. Вскоре он искренне смеялся над ее забавными байками. Это была чудесная прогулка. Вполне закономерно, что после нее они оказались в небольшой квартирке Эльзы и наутро проснулись в одной кровати.

Встав пораньше, пока возлюбленный еще нежился в постели, досматривая сладкие утренние сны, девушка побежала в кухоньку и приготовила кофе, добавив в него массу сливок и сахара, памятуя о любви вампиров к калорийной пище. Она поставила чашечку с кофе на поднос, и с улыбкой опустилась на колени у кровати. Ее сердце счастливо забилось при виде нежной улыбки на лице юноши, почувствовавшего чудесный аромат. Не открывая глаз, он произнес глубоким чувственным голосом: «Спасибо, любимая! Ты как всегда заботлива, мое ясное солнышко!»

Хикару распахнул свои невозможно красивые карие глаза и, сфокусировав взгляд на поникшей девушке, лукаво улыбнулся. Притянув ее к себе, он ласково прошептал: «Не бери в голову, малыш, все будет хорошо!» и Эльза безоговорочно поверила ему, — ведь предательское сердце уже переметнулось на сторону красавца-дракона.

Через месяц, перед отъездом Хикару на родину, они заключили временный брачный контракт. Не желая расставаться с ним, Эльза оставила службу и моталась за мужем по военным гарнизонам. Несмотря на трудности, семейная жизнь с любимым казалась ей раем. Чувствуя себя как в сказочном сне, она летала на радужных крыльях любви, ничего и никого не замечая вокруг, кроме Хикару. Когда он находился на задании, она жила лишь ожиданием встреч с ним.

Время замирало для нее, когда любимый находился в отъезде, и летело с сумасшедшей скоростью, когда он появлялся на пороге их квартирки. При каждой встрече Хикару неизменно протягивал ей букет белых хризантем и какой-нибудь маленький подарок. Эти небольшие знаки внимания были столь дороги ее сердцу, что Эльза каждый раз таяла от счастья. Получив их, она со счастливым визгом повисала на шее у мужа. Занимаясь сексом, и просто болтая, им было так легко друг с другом, что ей казалось, что в мире нет никого счастливее их.

И вот однажды в разгар любовного угара раздался полночный звонок, который вдребезги разбил непрочное счастье Эльзы. Взяв телефон, Хикару покосился на нее и односложно заговорил по-японски. Затем он быстро принял душ и, ничего не говоря растревоженной жене, сунул в карман документы и, покидав в сумку самые необходимые вещи, исчез за дверью. На следующий день он уже стоял на пороге их дома.

С виноватой улыбкой Хикару протянул ей букет роскошных хризантем и бархатистую коробочку, — впервые Эльза не обрадовалась его подарку. Открыв крышечку, она мрачно посмотрела на роскошное кольцо с бриллиантом. Даже этот долгожданный знак любви, не поднял ее настроения, хотя она мечтала о нем в течение всего своего двухлетнего замужества. Она лишь окончательно утвердилась в своих подозрениях, что муж ей изменяет. Он же повел себя так, как будто ничего не случилось, но Эльза после бессонной ночи, будучи вся на нервах, не выдержала и сорвалась на крик, требуя объяснений.

— Черт побери, ответь мне, где ты был, пока я не находила себе места?!

— Летал в Токио. У Тиэко возникли проблемы, и она попросила меня о помощи.

— Ах, вот как! Стоило только ей поманить тебя пальцем, и ты тут же бросился к ней? — бурно разрыдавшись, выкрикнула она, и тогда Хикару, не оправдываясь, скупо поведал ей историю своей давней любви к Тиэко.

А потом были вопли с истерикой: «Как ты мог?..» и грустное: «Прости, дорогая, но так уж вышло…» и тяжелое молчание, после продолжительной ссоры. Эльза не выдержала первой и пошла на примирение, легкомысленно понадеявшись, что это единичное недоразумение в их счастливой до этого совместной жизни. Но она ошиблась, полагая, что неприятные события не будет иметь дальнейшего продолжения, это оказалось только началом ее адских мук.

Через пару месяцев снова раздался звонок, и Хикару, который только что вошел в дверь, вернувшись с задания, жалко улыбнулся жене. Несмотря на ее униженные мольбы и рыдания, он сразу же развернулся и улетел в Японию.

Так продолжалось в течение полутора лет, и однажды, измученная ревностью и сердечными терзаниями, Эльза не выдержала. Когда раздался очередной звонок от Тиэко и муж стал привычно собираться в поездку, стоя у окна, она мертвым голосом произнесла: «Можешь не возвращаться, Хикару, это больше ни к чему: для меня ты с этого дня не существуешь. Будем считать, что ты умер, так мне будет легче перенести разлуку с тобой…»

И тогда муж остановился и, порывисто обняв ее, уткнулся в пушистый затылок. Эльзе стало страшно неловко оттого, что сильный духом и телом мужчина плачет, как ребенок. Но еще страшней и унизительней оказалось услышать от него: «Ты прости, малыш, я люблю тебя, но ничего не могу с собой поделать. Может, оставим все как есть? Нам же неплохо вдвоем…» Вырвавшись из его рук, она расхохоталась и что-то такое в истерике наговорила Хикару, что тот, придя в ярость, дал ей пощечину и впервые после звонка Тиэко остался дома.

Но одержанная победа над соперницей не порадовала Эльзу, слишком уже все наболело, и к тому же она всегда держала свое слово. Вернувшись в следующий раз с задания, Хикару уже не застал ее дома. Разыскав жену в одном из злачных мест, он потребовал, чтобы она вернулась в семейное гнездо. Пьяная в стельку Эльза только издевательски рассмеялась в потемневшее бесстрастное лицо мужа и, обняв случайного бой-френда, погрозила ему пальцем. Икнув, она сказала: «Прости, красавчик, но с привидениями я не встречаюсь…»

И с тех пор даже сумасшедшая доза алкоголя не могла заставить Эльзу забыть исказившееся от ярости лицо Хикару и его тихий голос: «Ну, ты и сучка, Эль! Так хочешь, чтобы я умер? Смотри, а то мечты осуществляются…» и ее совершенно искренний ответ: «Да! Умри, любимый, и я буду свободна как ветер! Моя любовь к тебе — это кандалы на моем бедном сердце!»

Больше они не виделись, а через месяц Хикару погиб на задании, и Эльзу, принявшую лошадиную дозу снотворного вкупе с порезанными венами, еле откачали в военном госпитале. А затем разваливающуюся на части девушку психиатры с трудом вытянули из тьмы безумия.

Даже сейчас, не выдержав груза воспоминаний, Эльза в мгновение ока подхватилась с кровати, и бросилась в душ. Наскоро ополоснувшись, она быстро натянула на себя цивильную одежду и выскользнула из дома. Находиться в одиночестве оказалось выше ее сил. На улицах города царила полная темнота, но не для глаз вампирки. Засунув руки в карманы куртки, Эльза медленно побрела по пустынному проспекту с проносящимися мимо в столь поздний час редкими машинами. Иногда они притормаживали, но водилы заметив зверское выражение на ее лице, поспешно отъезжали.

Немало прошагав прямо по проезжей части, она слегка успокоилась, и в ее голове закружились печальные мысли: «Слава богу! Наконец-то, я решилась! Впервые я смогла вспомнить Хикару и не свалиться в бездну отчаяния. Конечно, сердце еще болит, и по-прежнему гложет чувство вины за его гибель. Но я уже не очень четко представляю себе его лицо. К несчастью, так уж устроена память, что со временем все затягивает флер забвения. Как ни странно, но именно за это я не чувствую за собой вины, — ведь моя любовь была безответной и, следовательно, не мне нести груз общих воспоминаний, а Тиэко…»

Резкий автомобильный сигнал вывел девушку из-за задумчивости. Она отскочила в сторону и затуманенными глазами посмотрела на матерящегося пожилого водителя, занимающегося ночным извозом. Он слегка закемарил за рулем и в последнее мгновение, почувствовав неладное, с трудом свернул в сторону от тоненького силуэта, внезапно выросшего перед ним на дороге. Эльза, погрузившись в свои мысли, даже не слышала визга тормозов его старенького «жигуленка».

Раздраженная тем, что ее отвлекли, она пошла по тротуару, и ее мысли потекли в прежнем направлении. «Интересно, а если бы Хикару не погиб? Разбежались бы мы спустя некоторое время? Или я по-прежнему цеплялась бы за него, надеясь, что в один прекрасный день все изменится? Ведь он несмотря ни на что не бросал меня, — задумавшись, Эльза остановилась, и с сомнением покачала головой. — Черт его знает, как бы оно дальше вышло. Скорее всего, я поспешила разорвать наши взаимоотношения. Может быть, со временем у нас что-нибудь да получилось бы с Хикару. Думаю, что меня подвело нетерпение сердца, как и у Цвейга… Черт побери, все мы крепки задним умом! А когда полыхает сердечный пожар, то тебе не до раздумий!» Она усмехнулась и медленно двинулась вперед. Под ноги ей попалась жестянка и та с удовольствием пнула ее ногой. Противно завопила сигнализация, установленная на машине, и к ней присоединилось несколько ее товарок.

— Вот черт! Плюнуть некуда в городе: все забито автомобилями! — с раздражением прошипела девушка.

«Ладно, что уж тут гадать! Что было то прошло, — вернулась она к своим грустным мыслям. — Спасибо тебе, Хикару, что ты был в моей жизни, и так долго терпел рядом, не любя. Прости и прощай, любимый, и пусть земля тебе будет пухом! Пришла пора освободить свое сердце от груза прошлого, — на ее лице промелькнула досада. — Говорят, что клин клином вышибают. И я его сыскала на свою голову! Дьявол! Опять повторяется та же подлая история, и опять я рассыпаюсь на части из-за человека, которому нет до меня дела!»

Внутренний холод, коснувшись сердца, заставил девушку зябко поежиться и она мысленно воскликнула: «К черту все! Больше никакой безответной любви! Если из всех альтернатив мне на выбор останется только Роза, то я выберу ее и плевать мне на условности!»

Незаметно для себя Эльза оказалась у метро и, подойдя к цветочному киоску, осчастливила пожилую улыбчивую женщину, купив у нее огромный букет бордово-красных роз. Она медленно пошла по тротуару, обрывая лепестки с цветов: «любит, не любит, к сердцу прижмет, к черту пошлет…»

Навстречу ей попалась растрепанная высокая женщина в кургузом красном пальто. Пошатываясь на высоких каблуках, она держала в руке бутылку, и время от времени прикладывалась к ее горлышку. Женщина была совершенно пьяна и в перерыве между рыданиями горланила песни, бессвязно выкрикивая слова какого-то дурацкого современного шлягера. Подойдя ближе, она внезапно остановилась и, злобно глядя на Эльзу, прошипела:

— Что тебя твой член одарил букетиком и ты счастлива до усрачки, да? Ну, ты и дура, подруга! Не верь мужикам, все они… распоследние! Не веришь, да? А это правда! — истерично выкрикнула она и, пошатнувшись, уцепилась за рукав Эльзы. Доверительно склонившись к ее уху, она сказала громким шепотом:

— Слушай сюда, малява! Я научу тебя жизни! Я вот одному пидору призналась в любви и знаешь, что он мне ответил? Старуха ты перезрелая, ответил он мне! Представляешь? Это я-то старуха? Вот сволочь! А сам-то моложе меня на пять лет и я уже для него старуха! Представляешь? Сам он тыква залежалая! У этого пидора, видите ли, уже есть девочка и не мне чета, «в самом соку», как он выразился. Эти юные м… наверное уже с детского сада начинают половую жизнь! А как же тогда любовь, а? Я тебя спрашиваю, что молчишь, сучка? Ты же такая молодая и счастливая! Уж у тебя наверняка все в порядке!

Она яростно уставилась на молчаливую Эльзу, а потом опустила голову и громко заплакала, размазывая слезы вместе с тушью по щекам, и вскоре выглядела как индеец в боевой раскраске.

— Молодая и счастливая, говоришь? — отстраненно повторила Эльза, и согнулась от истерического хохота.

Женщина испуганно шарахнулась от нее в сторону.

— Постой! Ты куда? Сейчас мы с тобой поменяемся! Бери мое счастье и букет в придачу, а мне давай сюда свою отраву, — весело сказала Эльза, заступив дорогу женщине. Она выхватила у нее бутылку с водкой, и сунула ей охапку цветов.

— Забирай, товарка, а это тебе для затравки, — вкрадчиво сказала она женщине и, притянув ее за волосы, поцеловала в губы. — А что? Не очень-то и противно, пережить можно, — резюмировала Эльза, брезгливо вытерев рот, и залпом допила остатки водки. Она бросила пустую бутылку в урну, и не глядя на ошеломленную женщину, быстрым шагом пошла к высящемуся недостроенному дому. Та пробормотала ей вслед:

— Во блин! Не везет мне сегодня! Еще и на лесбу напоследок напоролась…

Недострой оказался достаточно высоким, и Эльза одним махом взлетела на его верхотуру. Присев на краю площадки, открытой всем ветрам, она невидящим взглядом уставилась на город. Снизу донесся повеселевший звонкий голос:

— Эй, ты где? А за цветы спасибо!

— Я же сказала, на счастье! — выкрикнула девушка сверху, встав на самый край открытой площадки. Она снова села и поболтала в воздухе ногами, а затем, сцепив руки на затылке, откинулась на спину, бездумно глядя в серое небо большого города, подсвеченное красным светом уличных фонарей.

— Как больно, милая, как странно,

Сроднясь в земле, сплетясь ветвями, —

Как больно, милая, как странно

Раздваиваться под пилой.

Не зарастет на сердце рана,

Прольется чистыми слезами,

Не зарастет на сердце рана —

Прольется пламенной смолой.

— Пока жива, с тобой я буду —

Душа и кровь нераздвоимы, —

Пока жива, с тобой я буду —

Любовь и смерть всегда вдвоем.

Ты понесешь с собой повсюду —

Ты понесешь с собой, любимый, —

Ты понесешь с собой повсюду

Родную землю, милый дом.

— Но если мне укрыться нечем

От жалости неисцелимой,

Но если мне укрыться нечем

От холода и темноты?

— За расставаньем будет встреча,

Не забывай меня, любимый,

За расставаньем будет встреча,

Вернемся оба — я и ты.

— Но если я безвестно кану —

Короткий свет луча дневного, —

Но если я безвестно кану

За звездный пояс, в млечный дым?

— Я за тебя молиться стану,

Чтоб не забыл пути земного,

Я за тебя молиться стану,

Чтоб ты вернулся невредим.

Трясясь в прокуренном вагоне,

Он стал бездомным и смиренным,

Трясясь в прокуренном вагоне,

Он полуплакал, полуспал,

Когда состав на скользком склоне

Вдруг изогнулся страшным креном,

Когда состав на скользком склоне

От рельс колеса оторвал.

Нечеловеческая сила,

В одной давильне всех калеча,

Нечеловеческая сила

Земное сбросила с земли.

И никого не защитила

Вдали обещанная встреча,

И никого не защитила

Рука, зовущая вдали.

С любимыми не расставайтесь!

С любимыми не расставайтесь!

С любимыми не расставайтесь!

Всей кровью прорастайте в них, —

И каждый раз навек прощайтесь!

И каждый раз навек прощайтесь!

И каждый раз навек прощайтесь!

Когда уходите на миг!

С любимыми не расставайтесь Стихи А.Кочеткова

Темный силуэт бесшумно опустился рядом с ней. По плечам мужчины рассыпались блестящие темные волосы. Эльза села рядом, слегка касаясь его сильного плеча. Он повернул голову, глядя на нее печальными глазами. В их глубине под светом полной луны засияли золотые искры, разгораясь ярким пламенем.

Раздался беззвучный низкий голос:

— Мы расстаемся, Эль? Ты решила навсегда изгнать меня из своего сердца?

И тихий ответ с болью в голосе:

— Да, Хикару. Пришло время расстаться. Я больше не хочу жить памятью о прошлом.

Помолчав немного, грустный мужской голос произнес:

— Прямо и честно, Эль. Но ты ошибаешься, считая, что я тебя не любил…

Тихий женский голос перебил его с надрывом:

— Хватит! Я этого больше не вынесу! Мне и так сейчас очень плохо! Зачем ты вернулся, Хикару?

— Мы так и не попрощались с тобой, Эль, — и эти слова, больно зацепили несчастное сердце девушки. Заметив это, мужчина неловко попытался ее утешить:

— Не расстраивайся, малыш. Не надо плакать, все будет хорошо.

Слезы и грусть, в чуть слышном женском голосе:

— Ты это уже говорил мне однажды…

И в ответе мужчины прозвучала нежность и легкая тоска по несбыточному счастью:

— Эль, как и ты, я все помню. Как жаль, что эта наша последняя встреча. Давай не будем нарушать наших маленьких традиций.

Юноша протянул ей букет хризантем, а затем, вскочил на ноги. Подойдя к краю дома, он поднял руки и, тихо напевая, стал ловить призрачный свет луны. Его длинные пальцы ловко сплетали причудливый узор из бледных лучей. Закончив, он протянул ей сияющее сердце, сплетенное из лунного света.

— Я возвращаю то, что больше не принадлежит мне, — печально произнес Хикару. Шагнув к краю площадки, он обернулся. — Прощай, Эль, я никогда не потревожу тебя. Будь счастлива!

— Вернись, Хикару, я люблю тебя!

— Не лги себе, Эль.

Раскинув руки, он плавно взлетел вверх и растаял в призрачном багровом свете неба. Девушка зажмурила глаза, пытаясь удержать рвущиеся наружу слезы, но это оказалось невозможным делом, когда плачет сердце.

Очнувшись от сна, Эльза резко села и, распахнула заплаканные глаза. Она хотела вытереть слезы, но что-то ей мешало. Растерянно посмотрев на свои руки, она увидела крепко зажатый в ладони темно-зеленый стебель, усеянный белыми звездами. Она поднесла цветы к лицу и вдохнула их терпкий осенний аромат, — у ее любви к Хикару всегда был горький запах его любимых хризантем.


Война — мерзкая вещь: она порождает чудовищ

Бог — кукловод. А куклы — ты и я.

Что боль Ему твоя или моя?

Даст поиграть над пестрою завесой

И сложит нас в сундук небытия.


Омар Хайям

Эльза еще раз проверила новое стандартное снаряжение и, немного поколебавшись, взяла со стола тонкий стилет и привычно попыталась засунуть его в набедренный карман, но не тут-то было. Тот явно предназначался не для него, и почти вся рукоятка старинного оружия торчала наружу. С досады она выругалась, жалея о своем старом комбинезоне, в котором помещалось все нужное ей. Оставлять стилет девушке тоже не хотелось, — ведь он уже не раз выручал ее и служил своеобразным талисманом. Она принялась лихорадочно искать новое место для него. Провозившись дольше всех, Эльза осталась одна и, взглянув на часы, простонала:

— Ой-ё! Карпов вытряхнет из меня душу за опоздание!

В довершение ко всему раздались вопли сержантов:

— Группа «Би-2» на пятый круг! Группа «Си-8» на тринадцатый! «Рей-7» на восьмой, «Ми-5» на третий! Быстро! Шевели задницами, не спать на ходу! На том свете выспитесь, мать вашу!.. — орали сержанты на посадочном поле. Причем дальше в их исполнении шел сплошной витиеватый мат-перемат.

Девушка на бегу возмущенно закатила глаза, лексикон всех сержантов всех армий мира отставлял желать лучшего. Даже вампирские подразделения это поветрие не миновало, несмотря на строгий запрет на ругань. Эльза последней впрыгнула в самолет-скат, люк которого тут же закрылся, и она в кромешной темноте пошла по его салону. Пробираясь вдоль тесного ряда сидений, она выискивала себе местечко среди сидящих оперативников и наваленного снаряжения. Впотьмах она нередко спотыкалась о ноги своих товарищей и выслушала массу матюгов соответствующих случаю. Неожиданно её дернули за локоть, и она упала на свободное сиденье. Знакомый хрипловатый голос с издевкой произнес:

— Опаздываешь, мать твою, Тероян! Между прочим, из-за тебя наша группа задержалась с вылетом. Давай жетон, отмечу тебе сутки карцера за опоздание.

Эльза внутренне содрогнулась. «Черт побери, как здесь оказалась Мориску? Только её мне не хватало для полного счастья!»

Сержант склонилась к девушке так близко, что её теплое дыхание шевелило волоски на шее, вызывая внутреннюю дрожь.

— Гадаешь, как я здесь оказалась вместо Карпова? Не надейся, в моих действиях нет ничего незаконного. Я прибыла ему на смену. Мне повезло, что вашему сержанту поступал срочный вызов в клан, — еле слышно прошептала она. — Но я очень постаралась попасть на его место и все ради тебя, Эль. Неужели и теперь ты мне не рада? Молчишь?.. Нет, не ценишь ты моей верности сука ты моя дорогая! Не смей применять регенерацию! — прошипела Роза и впилась в ухо девушки клыками. Чувствуя, как по ее шее текут струйка крови, та не смела пошевелиться. Наконец, сержант отпустила ее, напоследок лизнув ранки, и кровь перестала течь. Эльза немедленно отшатнулась от нее, хотя такое казалось практически невозможным из-за тесноты. Но тут Роза отсела от нее сама, переставив на свое место тюк со снаряжением, и больше не разговаривала с ней.

Прилетев на место, спецназовцы быстро выгрузили оборудование и молчаливыми тенями растаяли в темноте южной ночи. Началась операция по эвакуации фениксов, неожиданно оказавшихся в зоне спонтанно возникшего военного конфликта. Именно такие практически непрогнозируемые стычки, ставили под угрозу жизнь фениксов, которых из-за кровавого безумия приходилось держать вблизи горячих точек. Здесь никому не было дела до лишних трупов и ночных страхов жителей.

Оперативники вышли к небольшому селу-ферме, в котором уединенно жили фениксы, замаскированные под местных жителей. Там их уже ждали обеспокоенные наставники. К несчастью большая часть фениксов находилась в активной стадии, поэтому, быстро спеленав имеющихся в наличии на ферме, оперативники погрузили их на борт и разбрелись в поисках остальных. Достав дисплейный планшет, Эльза проверила список наличия, и разочарованно вздохнула. К ее великому сожалению, ни Лизы, ни Аннабель в нем не числилось. Включив пеленгатор, она двинулась на поиски отсутствующих фениксов.

Ей повезло. Идя на пойманный радаром сигнал чипа, на склоне горы она обнаружила дрожащую окровавленную девочку. Скорчившись, Аннабель сидела в кустах, и смотрела на нее огромными испуганными глазами. Прежде чем применить ловчую нить Эльза заглянула в ее глаза. Убедившись, что девочка осознает себя, иначе дотрагиваться до неё было бы опасно, она скользнула ближе и, подхватив её под мышки, вытянула из кустов. Как напуганного породистого жеребенка, Аннабель била мелкая дрожь. Она на мгновение прижала ее к себе.

— Тихо-тихо, малыш! Не бойся, всё хорошо! Сейчас мы отправимся домой.

Быстро проведя диагностическим прибором по телу девочки, Эльза убедилась, что та не ранена и кровь на ней чужая. Она достала ловчую нить и мгновенно спеленала её, а затем присела на корточки, и ласково погладила ребёнка по встрепанным рыжим кудрям.

— Не плачь, Аннабель, такова наша судьба. Ты не виновата, что природа сотворила нас убийцами.

Эльза продиктовала свои координаты, и вскоре над ней завис черный треугольник. Передав девочку оперативникам, она двинулась в сторону села. Просмотрев список, она с беспокойством обнаружила, что собрали почти всех фениксов, и нет только пятерых из них, в том числе ее Лизы.

Снова поймав на радар сигнал чипа одного из фениксов, она двинулась к большому селу, занимаемому бандформированием. В рассветных сумерках отчетливо слышался грохот подъезжающей военной техники и треск одиночных выстрелов. Иногда утренний прохладный воздух разрывала резкая автоматная очередь. В краткие периоды затишья из села доносился истошный визг и жалобные вопли женщин с призывами о помощи. Их перебивали громкие гортанные голоса мужчин, взрывающиеся хохотом и похабными подбадривающими комментариями. Растревоженные животные тоже вносили посильную лепту в общую какофонию своим ревом и лаем или предсмертными криками и визгом.

Спрятавшись у дома на окраине, Эльза взяла пеленг и осторожно выглянула. «Черт побери! Непруха!» У нужного ей сарайчика стояла толпа парней, и с жадным восторгом смотрела, как двое из них увлеченно насиловали девочек-подростков. Она прикинула возможность обойти с тыла весёлую компашку. Увы, почти рассвело, и подойти незаметно оказалось невозможно — с тыла сарайчик вплотную примыкал к высокой скале, а проникнуть через добротно сделанную крышу без шума у неё не получилось бы при всем желании. Пока Эльза соображала, что ей делать, насильники, покончив с первой фазой удовольствия, приступили ко второй. Они достали ножи, и у неё заложило уши от предсмертного тонкого визга. Один из парней, торжествующе глядя на товарищей, поднял вверх отрезанную голову. Раздались одобрительные возгласы.

Борцы за справедливость и свободу родины спокойно перекурили и, немного поболтав, нырнули в сарай за новыми жертвами. Они снова вытащили из него двух девушек. Одна из них оказалась типичной горянкой, а вот вторая, — к сожалению Эльзы, вампиркой. Хрупкая изящная девушка-феникс, щуря огромные темные глаза, растерянно озиралась по сторонам, не понимая, как она здесь оказалась. Эльза с замиранием сердца признала в ней свою Лизу. Её ребенок явно выпал из активной стадии и защитить себя никак не мог.

Под восхищенные возгласы и свист с девушек содрали одежду. В толпе разгоряченных самцов возникла горячая перепалка. Они никак не могли поделить, кому первому достанется красавица-вампирка. Примечательно, что горянка, истошно визжа, больше рвалась в сторону от своей товарки, бросая на неё безумные взгляды, чем от насильников. Мужчина с бородой что-то повелительно выкрикнул и ткнул пальцем в двоих парней. Все успокоились, и дальнейшее действие перед сарайчиком развивалось уже по отлаженному сценарию.

Неожиданно феникс стала ожесточенно сопротивляться и её, недолго думая, ударили по голове и под веселый гогот подельников, один из парней расстегнув штаны, склонился над девушкой. Эльза решительно выпрямилась: медлить было нельзя, в любой момент Лизу могли убить. Она кинула взгляд на дорогу и огорченно поджала губы. Все безобразие происходило на виду у большой вооруженной группы, ей стало ясно, что незаметно снять насильников не получится. Она на секунду задумалась и, оглядевшись по сторонам, удовлетворенно улыбнулась. Схватив с бельевой веревки длинное темное платье, Эльза натянула его поверх комбинезона. Она сняла шлем и неспешно заплела длинные волосы в косу и повязала голову платком. Прихватив по дороге ведро, Эльза открыто пошла к сараю.

Увлеченные делом бойцы, заметили её только тогда, когда она оказалась уже на подходе к ним. Они только порадовались новому прибавлению, тем более красивая девушка, увидев их, вскрикнула и пустилась наутек. Сработал охотничий инстинкт и к ней с радостным гиканьем бросились сразу несколько парней. Не давая им сорвать маскировку раньше времени, Эльза бросилась к сарайчику, ловко уворачиваясь от жадно тянущихся к ней рук. С испуганным выражением на лице она ворвалась в круг насильников.

Здесь рыжеволосая красотка замерла, и широко им улыбнулась — жертва в мгновение ока преобразилась в охотника. Она подобралась, как пантера перед прыжком, и в её прищуренных глазах, хамелеонского окраса засверкала жажда неуёмного убийства.

— Повеселимся мальчики? — игриво спросила вампирка ошарашенных мужчин.

Но их удивление длилось недолго. Переглянувшись, один из них со значением повертел пальцем у виска, а другой сделал похабный жест, типа в этом деле оно не помеха и они дружно заржали.

— Ай-я-яй! Как грубо! Думаю, настала моя, а не ваша очередь получить свою порцию удовольствия.

Эльза сорвала остатки платья и, выхватив нож, отхватила свою косу. В мгновение ока она оказалась рядом с парнем, потянувшемуся было за оружием. Укоризненно покачав головой, она схватила его за волосы и одним неуловимым движением снесла ему голову, а затем подняла её вверх.

— Мальчики, я же сказала, что веселье только для меня. Видите, какое ожидает наказание тех, кто не понял? — оскалившись, прошипела разъяренная вампирка, и под аккомпанемент сдавленных воплей, закружилась в танце смерти. Неуклюжие люди ничего не могли противопоставить её стремительному полету.

Прекрасные отточенные движения Эльзы с каждым взмахом отнимали чью-то жизнь. «Я убью вас всех до единого, потому что никто не смеет покуситься на мою семью, тем более на моего ребенка!» Изящное «па» и завершающий финал танца — смертельная точка в живот. Последний оставшийся в живых, темноглазый симпатичный парень, с ужасом на лице медленно осел на землю. Эльза застыла, глядя в его стекленеющие глаза. Умирающий мальчишка застонал от боли, схватившись за живот, и по его лицу покатились слезы. Очнувшись, она перерезала ему горло и, вытерла нож о край футболки с изображением команданте Чи Гевары. «Глупые мальчишки! Сидели бы дома и играли в войнушку в Нете. Так нет, потянуло на подвиги! Вот вам и награда за них».


Получив заслуженный отпор, вот так бесславно гибнут глупые дети, чувствовавшие себя богами с оружием в руках. С легкостью распоряжаясь жизнью и смертью беззащитных людей, они не задумываются, что однажды сами могут оказаться беспомощными жертвами.

Увы! Мертвецам уже не дано осознать свои ошибки, и не дано исправить содеянное зло добрыми делами. Это — кисмет.

Рок заглянул в исковерканную душу каждому из убитых мальчишек и, не колеблясь, уничтожил. Жалеть не о чем. Мужчина должен быть помощником и защитником своего рода. Если же он становится бешеным псом и бросается на самых беззащитных из своих сородичей, то ему нет места в жизни. Таков закон природы.


Заметки на полях или грустное эссе на тему: кто виноват, и что делать. Немного о воспитании

Поломанными куклами, выброшенными за ненадобностью на помойку, лежат на полях и грязных закоулках войны юные солдаты — вчерашние школьники. На их лицах застыло страдание и детский испуг. На самом деле они и были детьми, которых взрослые расчетливо втянули в свои жестокие игры за власть. Они дали им настоящие автоматы вместо игрушечных, и поманили возможностью самоутвердиться за счет страха, а не уважения окружающих. И глупые мальчишки радостно ухватились за оружие, воображая себя героями из блок бастеров, — ведь такая категория чувств, как уважение окружающих, слишком расплывчата и им еще непонятна, в силу отсутствия опыта. А стать «героем» это так просто — наставил автомат на беззащитного человека и ты уже для него царь и бог. И в юной душе, коверкая ее, вспыхивает восторг всевластия.

Но однажды с возрастом приходит осознание ужаса содеянного и начинает больно рвать душу чувством неизбывной вины. Но не каждому везет дожить до поры осознания, и потому лежат юные мертвецы на полях войны никому не нужными пустоцветами. Они — безмолвный укор взрослым дядям, да и тетям тоже, что продали их жизнь и души за тридцать сребренников. И некому бравыми солдатиками гордиться, да и нечем в содеянном ими гордиться, только родителям — слезы и горе.

Да и тем, кто выжил в кровавой мясорубке мало радости в этой жизни. И становится не по себе, когда их душа, исковерканная в юности мерзостями войны, смотрит на мир несчастными глазами парней, прошедших Афганистан и Чечню. Из-за того, что в них еще живо чувство порядочности, они не в силах свалиться на самое дно испачкавшей их мерзости, а грязь, приставшая в молодости, и чувство вины не дают им жить в мире с собой.

Что такое хорошо и что такое плохо? Какой простенький вопрос! Вот только отвечать на него каждому родителю, приходится самостоятельно. И кто бы подсказал нам, взрослым, ответ на него — на этот такой простенький вопрос!

И порой в искаженном видении мира детьми мы, родители, виноваты не меньше пресловутой улицы и «любимого» правительства, и разве я неправа? Давайте на секунду задумаемся. Разве дяди и тети у руля власти — это товарищи с Марса? Нет? Как странно. Выходит они тоже наши дети? Как говорится, плоть от плоти! Вот и получается, что нечего на зеркало пенять…

Мои дорогие! Вспомните, что вы говорите крохе, отправляя его в детский сад? «Солнышко, если тебя будут обижать, обязательно дай сдачи, и бей сильнее, чтобы он запомнил, как следует!» И вот ваша кроха дает сдачи, причем так, что его маленький оппонент, рыдая, уже не знает, как избавиться от вашего чада, колотящего его при каждом удобном случае. А вы, видя все это, чувствуете себя спокойной и довольны сверх всякой меры. Еще бы, такая радость! Ребенок научился защищаться!

Защита — это замечательно, мои милые, только поймите, что ребенок вашими стараниями научился не защищаться, а только бить. И, может статься, что он всю жизнь будет выступать с позиции силы по отношению к окружающим, между прочим, не исключая и вас. Так что подумайте, как бы и вам однажды не оказаться на положении того мальчика, на которого вы так неосторожно науськали свое чадо.

Поэтому наберитесь духу и, придавив свой эгоизм, вопящий, «какое мне дело до других!» и скажите дорогому вам ребенку: «Дорогой, помни, что главная храбрость и достоинство, — это когда ты защищаешь не только себя, но и других… нет, не только от другого обидчика, но и от самого себя — такого всесильного и могущественного!»

Сказка — ложь, да в ней намек, добрым молодцам — урок! И, как оказалось, толкиеновское кольцо всевластия, уродующее души людей, на деле — отнюдь не миф, а реальная сила, расползшаяся по миру властью бюрократии, властью денег и властью оружия.


Хочу повториться, а повторение — мать учения. Война — это мерзкая вещь!

Когда последний насильник упал на землю, Эльза подхватила на руки находящуюся без сознания Лизу и стремительно бросилась к домам на окраине поселка. В большой группе военных уже заметили неладное. Несколько машин развернулось в их сторону, и что-то выкрикивая, наперерез к ним побежали вооруженные люди. Эльза припустилась бежать изо всех сил, но в спину ей ударила автоматная очередь и с силой толкнула на землю. Она упала, прижав к груди голову девушки, чтобы ту не задело шальной пулей, но с огорчением заметила, что по ноге Лизы побежала струйка крови.

«Черт! Пока комбинезон спасает, но шлема нет. Как бы не долбануло меня по голове, тогда нам обеим крышка!» — озабоченно подумала она. И в этот момент по селу ударили минометы противоборствующей группировки. Преследователи с воплем бросились к своим машинам. Началась неразбериха. По обстреливаемому из тяжелых орудий селу, прокатилась волна паники. От грохота Эльзе заложило уши, в нос бил кислый запах пороха и свежей крови. Она быстро спеленала Лизу ловчей нитью, чтобы та не помешала ей во время бегства, не вовремя впав в кровавое бешенство и, подхватив её, снова бросилась бежать. Недалеко с противным звуком пронесся снаряд и ударил в стену дома. Брызнули осколки, и один из них на излете задел голову Эльзы. Из пробитой артерии, заливая ей глаза, хлынула кровь. «Вот чёрт! Накаркала беду…» — обреченно подумала она и стала медленно оседать на землю, вампирская регенерация при ранениях головы почти не действовала.

Наперерез Эльзе бросилась стремительная фигура. Мориску в полный голос кроя её матом, выхватила из ослабевших рук безвольно поникшего феникса. Сержант бегом отнесла свою ношу в безопасное место, а затем вернулась, и рывком подняла на ноги Эльзу, но та была уже не в состоянии передвигаться самостоятельно. Снова коротко выругавшись, и подхватив обмякшую девушку, сержант стремительно побежала к спасительному дому на задворках села, и в этот момент раздался близкий воющий свист снаряда, и от взрыва вздрогнула земля. Сержант упала, закрыв своим телом Эльзу, но взрыв пришелся настолько близко, что под градом осколков комбинезон Мориску не выдержал, и ей в мгновение ока разворотило спину. Досталось и Эльзе, осколками ей посекло правую руку и бок.

От боли девушка очнулась и, находясь на грани между жизнью и смертью, засыпанная сухой землей и мусором заворожено уставилась в лицо умирающей Розы. Она увидела, как у неё расширились зрачки глаз во всю фиолетовую радужку и начали медленно стекленеть, а изо рта показалась алая струйка крови и побежала по подбородку. Твердые черты умирающей расслабились, придавая её лицу удивленное выражение.

В какой-то момент времени Эльзе показалась, что сержант пытается что-то ей сказать, и она вопросительно заглянула в её лицо, но та, обмякнув, уронила голову. Тогда левой рукой девушка с трудом отстегнула шлем Розы и, отбросив его в сторону, прижала к себе её голову с коротко стрижеными темными волосами. К ранам на теле добавилась иная рана. В сердце Эльзы вспыхнула рвущая боль потери, разрастаясь, она грозила затопить её полностью. Из запорошенных пылью глаз полились слёзы, которые, перемешиваясь с грязью и кровью на лице, все текли и текли безостановочным бурым потоком, оставляя на лице светлые дорожки. «Господи, даже Розу я потеряла!.. Но это ненадолго, дорогая, скоро мы встретимся за гранью. Подожди, сержант, не спеши, я догоню тебя. Ведь я страшно боюсь остаться совсем одна…»

Протянув руку, Эль нежно коснулась пальцами щеки мертвой Розы и, совсем ослабев от потери крови, провалилась во тьму беспамятства. Она уже ничего не ощущала и не видела, как темный треугольный силуэт завис рядом с ними и стремительно передвигающиеся оперативники в почти невидимых комбинезонах-хамелеонах всех троих погрузили на борт.


Мертвые не умирают, пока живо сердце, что их помнит

Я пески бороздил, и холмы огибал при луне.

Но в скитаньях моих не прибилась удача ко мне.

Лишь когда осушил я превратностей горькую чашу,

Вдруг случайная радость блеснула монеткой на дне


Омар Хайям

Из тьмы беспамятства чей-то настойчивый голос звал и звал Эльзу, не давая ей уйти за грань, а потом неожиданно смолк. Девушка рассердилась, теперь она не могла понять, куда ей возвращаться, и растерянно огляделась по сторонам. Она стояла в одиночестве посреди мертвой пустыни, где до самого горизонта простирался однообразный тоскливый пейзаж. Вокруг не было ничего, только сияющие белые барханы и над ними нереально синее небо, в котором светило беспощадное бледно-желтое солнце. Эльзу снова охватил страх одиночества.

«Помогите! Кто-нибудь заберите меня отсюда!» — выкрикнула она, но ответом ей была тишина.

Бескрайняя пустота поглотила слабый звук её голоса, и девушке стало безумно горько и одиноко на душе. Вдруг вдали она заметила темный силуэт, стремительно уходящий от нее, и со всех ног бросилась в погоню. Обжигая босые ноги на белом раскаленном песке, Эльза бежала изо всех сил. От непереносимой жажды у неё пересохло горло, и уже совсем не осталось сил, но она никак не могла приблизиться к желанной цели. В отчаянии она закричала: «Постойте! Подождите меня! Не бросайте меня здесь одну!» Но человек, не оборачиваясь, продолжал шагать дальше. Тогда Эльза, собрав волю в кулак, взлетела и устремилась следом по воздуху. О, радость! Она начала догонять одинокого путника. По мере приближения к нему выяснилось, что впереди шагает человек в знакомом ей спецназовском комбинезоне. Эльза снова отчаянно окликнула его. Наконец её зов был услышан, тот обернулся к ней.

Сержант остановилась, ожидая девушку. Та подбежала к ней и, бросившись в её объятия, горько навзрыд заплакала. Роза успокоительно похлопала Эльзу по спине и, решительно отстранившись, с участием заглянула в её глаза. Сейчас она показалась ей настолько необыкновенно красивой, что сердце девушки сжалось в тоске по несбыточному счастью.

— Дорогая, зачем ты идешь за мной? Хочешь, чтобы моя жертва оказалась напрасной? — ласково спросила сержант, бережно вытирая её слезы. — Давай присядем у дерева и немного побеседуем, пока у нас есть в запасе минутка перед вечностью…

Улыбнувшись, Роза жестом пригласила ее присесть на траву под огромной цветущей яблоней, неизвестно откуда появившейся в пустыне. Не удивившись, Эльза села и прислонилась спиной к шершавому теплому стволу дерева. Гибким движением Роза опустилась на землю и легла рядом, положив ей голову на колени. Она сорвала тонкую травинку и, сунув её в рот, задумчиво глянула огромными фиолетовыми глазами в лицо печальной девушки.

— Что ты хочешь узнать, детка? Тебя волнует, что мною двигало? Но, я думаю, ты и сама знаешь, что это была любовь, — ласково сказала Роза и спросила: — Подаришь мне поцелуй на прощание?

Получив согласный кивок, она приподнялась и прильнула к губам Эльзы. Той стало грустно до слёз, и когда Роза отстранилась, снова улегшись на её колени, она провела пальцами по четко очерченному контуру её губ. У неё с горечью вырвалось:

— Господи, как жаль, что ты не парень!

Глядя на Эльзу все тем же ласковым и немного грустным взглядом, Роза улыбнулась и тихо сказала:

— Дорогая, я же с тобой говорю не о сексе. Любви все равно, кто ты и какого пола. Она не спрашивает к кому можно прийти, а к кому — нет. Её не интересуют человеческие условности, — Роза протянула руку и шутливо дернула её за рыжую прядку. — Глупая девчонка! Ты всё никак не повзрослеешь. Пойми, любовь дается далеко не каждому, а тебе неслыханно повезло и дано целых три попытки. Смотри, не упусти свой последний шанс!

Неожиданно сержант легко вскочила на ноги и озабоченно глянула вдаль.

— Прости, Эль, но мне пора. Я очень прошу тебя, не ходи за мной, дорогая! Возвращайся домой!

Роза снова нежно поцеловала её на прощание, и решительно отвернувшись, легким размеренным шагом двинулась вперед. Её силуэт начал стремительно удаляться. Эльза всем сердцем рванулась следом за ней, но та обернулась и сердито выкрикнула:

— Я сказала тебе, не смей! Марш домой!

…Разлепив тяжелые веки, Эльза с трудом сфокусировала взгляд. Рядом сидел Штейн и глядел на неё встревоженными серыми глазами. Заметив, что она очнулась, он облегченно прикрыл веки и откинулся на спинку стула.

— Знаешь, Лисичка, ты так рвалась за грань, что я уж подумал, что не удержу тебя, — усталым голосом произнес он и, помолчав, добавил: — Ты всю дорогу звала Розу. Она так тебе дорога?

Подавшись вперед, Штейн с жадным вниманием впился в бледное измученное лицо жены.

Эльза закрыла глаза и из-под ее сомкнутых век покатились слезы. Чуть она слышно прошептала:

— Знаешь, Томас, оказывается, очень больно терять тех, кто преданно до последнего вздоха любил тебя. Даже там за гранью…

Штейн издал горький смешок.

— Эль, ты что? Решила предаться лесбийской любви?

— Ты не понимаешь… какая разница, как это называется. Я говорю о Любви с большой буквы…


Прах к праху, а живое к живым

Жаркий лал в синеве небосклона — любовь,

Бирюзой напоенная крона — любовь.

И не стон соловья над поляной зеленой,

А когда умираешь без стона — любовь.


Омар Хайям

Яркое апрельское светило, казалось, навсегда зависло в невозможно синем небе, по которому проносились белоснежные гряды облаков. Земля, отогревшись после суровой зимы, исходила буйными весенними соками. Растительное царство стремительно рванулось в рост, торопясь принести этому миру свои плоды, и от флоры не отставала фауна. Опьяненные чудесным весенним вином, животные сходили с ума от радости; самцы с новыми силами бросились на поиски подруг, стремясь продлить нескончаемый круговорот жизни. Даже люди, запертые в своих коробках и привязанные электронными путами к многочисленным ящикам, не остались равнодушными к апрельскому колдовству. Их тоже затронуло весеннее беспокойство, и эти своеобразные морлоки[3] потянулись на поиски приключений, покупая путевки в экзотические для них страны.

Сразу же из госпиталя Штейн привез жену в их поместье на Алтае. Не заходя в коттедж, и не дожидаясь мужа, разговаривающего с летчиком, она свернула к небольшому бревенчатому сарайчику, у которого высилась аккуратно сложенная поленница дров. На его солнечной стороне Эльза села на приступочку у стены и сложила руки на коленях. На них еще виднелись слабые следы шрамов, особенно много их было на правой руке. Блаженно закрыв глаза, она с удовольствием вдыхала чудесный весенний воздух, остро пахнущий еловой смолой от разогретой на солнце бревенчатой стены. Всем своим довольным видом она напоминала нежащуюся в лучах полуденного солнца большую рыжую кошку. «Господи! Какое счастье снова оказаться среди живых и не меньшее счастье оказаться здесь на Алтае! Какое все-таки чудо природа, она успокаивает и выметает из души всё мелкое, — лениво подумала она. — Хотелось бы мне навсегда остаться здесь. Рано поутру я ходила бы за водой на родник и по дороге слушала величественный шум ветра в кронах кедров…»

Из созерцательной мечтательности её вывела еле слышная мягкая поступь, и она не открывая глаз, спросила:

— Как прогулка?

— Да, вот как дурак цветочки собирал для любимой женушки. Сказать кому, так не поверят.

Лениво подняв веки, Эльза улыбнулась мужу, присевшему около её ног. На колени ей легли цветы, и теплая большая рука нежно сжала колено. Растрогавшись от этой немой ласки, она протянула руку, и медленно провела ладонью по гладкой твердой щеке, а затем заткнула за ухо непослушную прядь растрепавшихся белоснежных волос.

— Где ты нашел такую прелесть?

На её вопрос Штейн неопределенно пожал плечами. Удовлетворившись его молчаливым ответом, Эльза принялась перебирать весенние первоцветы — желтые и фиолетовые пушистые ветреницы. Собирая их в букет, она слегка поглаживала нежные колокольчики. Прикосновение к ним доставляло ей почти чувственное удовольствие.

— Как ты себя чувствуешь, Эль? — тихо спросил Штейн, прижавшись щекой к её коленям.

— Не беспокойся, дорогой, все замечательно. Все живы и здоровы, и это самое главное, — она помолчала. — Правда, хорошо вот так сидеть на солнышке и ни о чем не думать? Есть в этом какая-то неизъяснимая прелесть… кстати тебе очень идет ватник. В нем ты выглядишь, как абориген, только дыр многовато.

— Чертовы мыши! Ничего съестного нельзя оставить в карманах, — с досадой проворчал Штейн, брезгливо разглядывая прогрызенную полу телогрейки.

Чуть заметно улыбнувшись, Эльза снова закрыла глаза. Откинувшись назад, она коснулась затылком бревен, нагретых на солнце, и после небольшой паузы буднично сказала: — Томас, я хочу, что бы ты знал, — я люблю тебя.

Не дождавшись ответа, она открыла глаза: рядом никого не было.

— Ну, надо же! Сбежал трусишка! — серебристо рассмеялась девушка, но все-таки приуныла, и её личико погрустнело.

«Хорошо, Томас. Я тоже никуда не спешу, пусть все остаётся как есть». Эльза поднялась на ноги и дорожка, усыпанная прошлогодней хвоей, привела её к входным дверям коттеджа. Оказавшись внутри, она настежь распахнула окна и двери. В большом холле первого этажа загулял жуткий сквозняк, со свистом унося из него застоявшиеся за зиму нежилые запахи. Прихватив по дороге немудреную вазочку, она налила в неё родниковую воду и, немного подумав, двинулась к спальне. Та показалась ей знакомой и одновременно чужой.

С новым чувством узнавания она осмотрелась по сторонам. В небольшой комнате, выдержанной в стиле русской деревенской избы, на деревянном некрашеном полу лежали пестрые домотканые половички. Посредине комнаты стояла большая пружинная кровать с вычурными металлическими спинками, а рядышком с ней две небольшие тумбочки. «Лаконичная меблировка. Все по делу — ничего лишнего», — насмешливо подумала Эльза и, поставив вазочку на свою прикроватную тумбочку, бережно расправила нежные цветы в букете.

Когда на пороге спальни залитой светом полуденного солнца появился Штейн, его глазам предстала мирная картинка. Лежа на животе поверх пестрого лоскутного одеяла, обнаженная жена, подперев голову руками, что-то увлеченно читала. Неслышным шагом он подошел к кровати и, покидав одежду на пол, опустился рядом с ней. Кровать жалобно скрипнула под его немалым весом. Эльза поспешно отодвинулась от мужа, чтобы окончательно не скатиться к его краю кровати. Штейн перевернулся на бок и, подперев голову рукой, задумчиво уставился на нежный профиль, обрамленный ореолом отрастающих золотисто-рыжих волос. Отложив томик стихов в сторону, Эльза повернула к нему голову и вопросительно посмотрела на него.

— Почему ты не спрашиваешь, люблю ли я тебя? — наконец, лениво спросил он.

В глазах Эльзы вспыхнули веселые смешинки. Глядя на него, она спокойно спросила:

— А ты меня любишь?

Тяжко вздохнув, Штейн откинулся на спину, и заложил руки за голову. С задумчивым интересом он уставился в потолок, наблюдая за сложными передвижениями жука-короеда. Некоторое время спустя он неохотно ответил:

— Не знаю, Эль. Не хочу тебе лгать.

— Ну, а зачем тогда спрашиваешь? — по-прежнему спокойно поинтересовалась она и, взяв в руки томик со стихами, углубилась в чтение. Смерив её недовольным взглядом, Штейн закрыл глаза. В спальне установилась тишина и под равномерное басовитое жужжание мухи, бьющейся в окно, он совсем было задремал, но тут Эльза пихнула его в бок.

— Послушай, какая прелесть! — воскликнула она и с чувством продекламировала:

С весенним птичьим щебетом проснись,

Глотни вина и к лютне прикоснись.

Недолго ты пробудешь в этом мире,

И он не прокричит тебе: «Вернись!»

— Замечательно! Я рад, что тебе понравилось, — сонно пробормотал Штейн, и снова погрузился в полуденную дрему под умиротворяющий шелест страниц.

— Ой, какая прелесть! — после недолгого затишья восторженно сказала Эльза, и снова нетерпеливо пихнула мужа в бок. — Не спи, соня! Ты только послушай, как замечательно написано, а ведь столько лет прошло! Да что там лет, столетий!

Встрепенувшись, Штейн сердито на неё покосился, но промолчал и попытался зарыться под подушку. Но фокус не удался. Она безжалостно сдернула подушку с его головы и торжественно прочитала:

Если жизнь твоя — ветром взметенная пыль,

Если пышный цветник превращается в гниль, -

Помни: выдумка всё, что тебя окружает,

А возможно и так: всё, что выдумка, — быль.

Напряженно выпрямившись, Эльза замерла. «Очень созвучно тому, что у меня сейчас на душе!» — с удивлением подумала она. Побывав на грани между жизнью и смертью, она начала непривычно много задумываться о смысле бытия. На её лице появилась глубокая печаль. Штейну очень это не понравилось. Воспользовавшись рассеянностью жены, он немедленно отобрал у неё книгу.

— Эль, прекрати хандрить! Думаю, хватит с тебя дурацкого упадничества! А ну-ка иди сюда, дорогая! Раз уж ты не дала мне поспать, то я сейчас покажу тебе, что не всё еще пыль и тлен в этом мире!

— Темнота! — проворчала Эльза, возвращаясь из своего «далека». — Никакое это не упадничество, а «Сад истин».

— Ах ты, моя умница! Может, просветишь меня и в кое-чем другом?

— Ну, батенька мой, боюсь, что тут мне ещё рановато тягаться с тобой… Чудовище! Томас, прекрати миндальничать со мной, тебе совсем не идет роль нежного любовника, а с непривычки это просто ужасно! Я же знаю, что ты садюка и любишь жесткий секс. Не бойся, я же вампирка, не рассыплюсь. А то мне все время кажется, что тут какой-то подвох и меня всё время тянет поискать свой стилет.

— Ну, смотри, дорогая, ты сама напросилась!.. Черт, больно же!

— Прости, дорогой, но ты сам виноват, нефиг так набрасываться. Сколько раз я тебя предупреждала — не делай слишком резких движений, но ты никогда не слушаешь меня. Неужели за столько времени так сложно понять, когда у меня срабатывают спецназовские рефлексы?..

— Вот дьявол! Заткнись, Эль! Только твоих проповедей мне не хватало!.. Прости, дорогая, но мне бы за своими рефлексами уследить…

* * *

Взявший отпуск Штейн почти не отходил от жены, бдительным оком следя за тем, чтобы она ни в коем случае не переутомлялась. Постепенно их совместная жизнь в поместье вошла в привычное русло, пока не произошло событие, много что перевернувшее в их отношениях. Правда, знаменательный день начался как обычно. В распахнутые окна ворвался свежий утренний ветер и, зябко поежившись, Эльза натянула на себя одеяло, при этом она сердито пробормотала: «Черт побери, сколько раз просила Томаса — закрывай окна! Но он никогда не слушает меня…» Она собиралась еще немного подремать, но окончательно проснулась от чудесного запаха свежесмолотого кофе и выпечки. Не открывая глаз она спросонья потянулась за чашкой, но не найдя её на привычном месте, удивленно распахнула глаза.

На сервировочном столике в изящной вазе стояла пунцовая роза с капельками росы на нежных лепестках. Рядом лежал новый том стихов Омар Хайяма в роскошном кожаном переплете, явно сделанном на заказ. Сев в кровати, Эльза взяла книгу в руки и залюбовалась роскошной иллюстрацией на обложке, изображающей гурий в райском саду. Она провела пальчиком по золотому обрезу и открыла обложку роскошного издания. На форзаце красовалась надпись, сделанная размашистым твердым почерком:

«Один к фиалке попадает в плен,

Другой — к тюльпану, в жажде перемен,

А мне милей — бутон стыдливой розы,

Что задирает платье до колен.


Р.S. Эль, я люблю тебя!

Пока мы здесь, лучше ничего не одевай, а то мне надоели твои вопли, что у тебя из одежды скоро останется только костюм Евы. Кстати, дорогая, он больше всего тебе к лицу!»

— Боже мой, не верю своим глазам! — ошеломленно прошептала Эльза. — «Томас, признающийся в любви» это нечто новенькое в его репертуаре, причем из разряда фантастики, — на её лице промелькнуло сомнение. — Может, он пошутил? Или таким образом решил успокоить меня, чтобы я быстрей выздоравливала после ранения?

Эльза легла на спину и прижала книгу к груди. «О, нет! Томас не станет шутить такими вещами, не тот он человек, — решила она и на её лице засияла безудержная улыбка. — Черт побери! Мне не верилось, что такое когда-нибудь произойдет, во всяком случае, в обозримом будущем! Чудеса, да и только!» Ей показалось, что из её сердца вынули болезненную занозу, и безоблачное счастье затопило душу девушки. Из её головы как-то разом вылетели все мысли и та, звеняще-пустая, тихо кружилась от странных чувств, не давая ей сосредоточиться и осмыслить происшедшее. Наконец, она с ленивым удовольствием подумала: «Любить самой — замечательно, но когда выясняется, что и тебя тоже любят, то это — наивысшее счастье! И пусть некоторым котярам не хватает духу признаться в этом прямо. Не суть!»

Неожиданно Эльза поймала себя на том, что чувствует некоторое разочарование. «Вот дура! Я же жила мечтой о любви Томаса! В чем же дело?.. Наверно, это как на охоте, дичь поймана и азарт пропал, — она насмешливо фыркнула. — Ага, держи карман шире! Поймала, как же! Томас — та еще дичь! Оглянуться не успеешь, как он живо слиняет на сторону. Черт побери, одна его секретарша чего только стоит! — она недобро прищурилась. — Но когда-нибудь я прищучу эту белобрысую гадюку, она ещё у меня попляшет. Вот стерва!» Эльза с энтузиазмом принялась продумывать, каким образом ей изолировать мужа от поползновений его же секретарши. «Вот гадина! Может, мне её прирезать и вся недолга?» — в сердцах подумала она, осознав всю нереальность такого сценария.

Но вопреки досаде в её душе разгоралась яркая радуга, окрашивая окружающий мир в счастливые тона. Отбросив все сомнения, Эльза решила, что с ней произошло настоящее чудо, о котором она уже не мечтала и нужно довольствоваться тем, что имеешь, а в будущее заглядывать еще рано. «Ладно, наплевать! Пусть стерва пользуется тем, что я добрая. Все равно я не верю, что Томас прекратит свои загулы на сторону. Он — не Хикару, который никогда не стал бы обманывать, признавшись мне в любви».

Былые чувства разбередили девушку. Со светлой печалью, но без прежней жгучей боли в сердце, она вспомнила о Хикару и Розе. Исподволь в её душе проснулась жалость к ним, — ведь в своем эгоизме, она не отдавала себе отчета, что они тоже страдали от той же беды, что и она — от неразделенной любви. Но в отличие от неё им не выпало счастья быть любимыми.

«Господи, почему судьба так несправедлива? — Эльза вспомнила свой сон в госпитале и слёзы моментально подступили к её глазам. — Прости, Роза, теперь я навсегда у тебя в долгу. Мне никогда не отплатить тебе за любовь той же монетой, — ведь ты заплатила за неё высшую цену…»

Подходящие случаю строки сами пришли на ум, и она прошептала:

Та, что сердце мое увела без труда,

Вновь надеждой меня одарила, когда

Жаркий бросила взор, словно камешек в чашу:

Он остыл, но зато закипела вода.

Неслышно войдя, Штейн угрюмо замер на пороге. «Der Teufel! С мертвыми бороться невозможно: их заново не убьешь. Но будь я проклят, Мориску, если отдам тебе Эль!» Он быстро пересек комнату и выдернул из кровати недовольную жену, украдкой вытирающую глаза.

— Томас, прекрати, у тебя холодные руки! Отпусти, я не выпила свой кофе.

— Кто не успел, тот опоздал, дорогая!

— Пусти, изверг! Куда ты меня тащишь?

— Забыла? По распорядку сейчас у тебя водные процедуры! — безжалостно ответил «изверг». Он вытащил сопротивляющуюся Эльзу на воздух, и с размаху швырнул её в бассейн.

Услышав яростный вопль жены, он засмеялся, зная, что сегодня вода в бассейне очень холодная, поскольку ещё с вечера отключил его подогрев.

— Убью поганца! Ах, ты… Стенька Разин! Ну, погоди, дай только отсюда выбраться, и я покажу тебе персидскую княжну! Изловлю, паразита и собственноручно порежу на мелкие кусочки! Это ж, каким нужно быть садистом и отъявленным мерзавцем, чтобы дённо и нощно так издеваться над собственной женой!

— Честное слово, я здесь ни при чем. Для быстрейшего выздоровления врачи прописали тебе закаливающие процедуры.

— Ну, всё! Подыскивай в свой лазарет новых айболитов!


Специфика топорных методов любви

Небольшая стайка ребятни, бегавшая по приторам, неожиданно остановилась и, глядя на реку, возбужденно загалдела на что-то показывая пальцами. Посмотреть было на что. Посреди бурной реки, опасно балансируя на мокром скользком валуне, поднялась высокая, скульптурно вылепленная фигура мужчины с длинными белыми волосами. Пловец на мгновение замер и без всплеска вошел в ледяную воду.

Штейн коснулся дна реки, и с любопытством огляделся. В пределах его видимости лежал только черный безжизненный камень. Разочаровавшись, он озабоченно посмотрел наверх, но и здесь зеленоватая толща стремительного потока не дала ему никакого обзора. Он зябко поежился. «Вот дурак! С чего я решил, что здесь есть что-то интересное? Нужно быстрей выбираться наверх, а то слишком холодно. Даже регулировка теплообмена не помогает». Вынырнув, он поплыл по течению. Неожиданно его потянуло в водоворот. Он рванулся из жадной пасти воронки, но ничего не вышло: река не отпускала его.

«Der Teufel! Не хватало еще утонуть! — озабоченно подумал Штейн. Подтверждая его опасения, водоворот с новой силой поволок его вниз и, несмотря на все его усилия, несколько раз ударил об острые камни. «Плохо дело!» Сжав зубы, он рванулся из коварной ловушки и ему повезло. Отделавшись сломанными ребрами и распоротым боком, он выбрался из водоворота и мощными гребками поплыл к берегу. На скальном берегу он с трудом нашел местечко, где можно выбраться из воды, и рухнул на прибрежную крупную гальку. Заметив, что в его сторону несутся вездесущие ребятишки, он собрался с силами и запустил регенерацию на полную мощность. Штейн поднялся на ноги и поморщился от боли: «Der Teufel! Кажется, ребра сместились при сращивании, не пришлось бы снова ломать!»

Тем временем подбежавшая к нему босоногая ребятня разом оробела. Вблизи незнакомый мужчина оказался очень высоким и очень красивым. Мальчишки и девчонки, разинув рот, в восторге уставились на него. Если бы они знали кто такой Микеланджело, то они назвали бы его ожившей статуей Давида в исполнении знаменитого мастера. Но ошеломленное молчание длилось недолго, женское кокетство не дремлет с пеленок. Рыжеволосая девчонка лет семи, загорелая почти до черноты, дерзко улыбнулась ему и звонким голосом спросила:

— Дяденька, а вы тоже из верблюдов или приехали к кому в гости?

Не поняв, о каких верблюдах идет речь, Томас присел на корточки, чтобы не пугать детей своим ростом, и спросил девочку мягким голосом:

— Детка, ты каких верблюдов имеешь в виду, одногорбых или двугорбых?

Ребятишки заливисто засмеялись. Сверкая белозубыми улыбками на загорелых веселых лицах, они наперебой принялась объяснять ему, кто такие верблюды в местном варианте. Настоящих кораблей пустыни, естественно, здесь не водилось. Оказывается, в этих местах так называли туристов, идущих пешим маршрутом к Телецкому озеру.

— Нет, дети, я местный, а не турист, — серьезно ответил Штейн и ласково посмотрел на рыжеволосую девочку. Он впервые позавидовал людям. Ему до смерти захотелось, чтобы и у них с Эльзой была бы такая же родная малявка: уж очень кроха напоминала её и внешностью и весёлым несносным характером. «Обязательно нужно узнать, как дела у Мика, и есть ли надежда получить кровное потомство. Интересно, что я почувствую, когда у нас появится родной ребенок, как говорится плоть от плоти?..» — задумался Штейн.

Девчушка не унималась, оживленно сияя карими глазами, она перебила его размышления:

— Дяденька, а где вы живёте? Я вас ни разу здесь не видела.

— А?.. Ах, да! Все правильно, лисёнок, ты и не могла меня видеть. Я живу довольно далеко от вас, — он неопределенно махнул рукой в сторону лесистого гребня горы.

— А откуда вы знаете, что мамка зовет меня Лисичкой?.. А я знаю, где вы живете! Мамка сказала, что за вторым притором живут артисты, красивые аж жуть! Я слышала, как она говорила тете Гале, что девка так себе, рыжая и тощая, совсем как я, а мужик просто потрясающий и что за ночь с ним полжизни не жалко! Дяденька, так вы артист? Потому у вас такие длинные волосы? Ой, какие мягкие! — воскликнула девочка. Протянув руку, она уже успела дернуть его за прядь волос и, с восторгом глядя на Томаса, добавила: — Вы, в каком кино снимаетесь? Скажите, ну, пожалуйста! Я очень хочу посмотреть кино с вами! Вы такой красивый, красивше, чем Нео в Матрице! Когда я скажу мамке, что видела вас, она мне не поверит!

— Ладно, дети, мне пора, — Томас взял исцарапанную ручонку рыжеволосой девочки и, галантно поцеловав ее, серьезно произнес:

— Моя прекрасная леди, знакомством со мной Вы оказали мне честь. Я прошу Вас, когда Вы встретитесь с Вашей почтенной матушкой, передайте ей большое спасибо за столь лестный отзыв обо мне. И не забудьте сказать, что тебя и мою жену, я считаю очень красивыми — он к чему-то прислушался. — Лисичка, по-моему, тебя зовут. Слышишь? Наверно, это твоя мама. Значит, тебе тоже пора домой.

Погладив болтливую малышку по голове, Штейн поднялся. А дети действительно услышали голос Тамары Васильевны, местной учительницы русского языка и литературы, и бросились на её зов. Когда девчушка, прозванная Лисичкой, обернулась, то у реки уже никого не было. Добежав до поселка, дети удивились, что так и не встретили свою учительницу, хотя её голос всю дорогу слышался очень близко от них.

Алиса вбежала в дом и нашла мать на кухне, она готовила холодный борщ.

— Мамка, ты чего нас звала? Мы за тобой бежали-бежали, но так и не догнали! — выпалила девочка единым духом, влетая в кухню к матери.

Тамара Васильевна, невысокая полненькая женщина с миловидным лицом, удивленно подняла брови:

— Ребёнок, ты что болтаешь? Когда это я вас звала? С самого обеда я безвылазно торчу на кухне. Сама видишь, овощи в борщ крошу и уже целую кучу их настрогала.

— Да только что! Правда-правда, я не вру! Вот Нинка и Костик с Серегой подтвердят. Они тоже слышали, как ты звала нас по именам!

— Ну-ка, ну-ка! Расскажи подробнее! Иди, егоза, сядь ко мне, — ласково сказала женщина, с любовью глядя на дочку.

Забравшаяся на колени матери Алиса обняла её за шею и подробно рассказала о встрече у Катуни. Тамара Васильевна, выслушав рассказ дочери, удивленно покачала головой. Каких только небылиц она уже не наслушалась на Алтае! Сама-то она была не из местных. Лет десять тому назад юной девушкой она приехала в Россию в поисках лучшей доли из Туркменистана. Там русским стало совсем невмоготу после перестройки. Бесприютно поболтавшись по огромной полуразваленной стране, в конце концов, она осела на Алтае.

«Да, странная здесь местность и чего только не бывает! Например, женщины рассказывали, как они работали в поле, и вдруг поднялся огромный горящий крест. А уж баек о голосах, зовущих из печи и прочих страшилок и вовсе не счесть! Говорят, что этому есть научное объяснение. На Алтае большие залежи ртути, и она, испаряясь, отравляет воздух. Отсюда и берутся всякие чудные видения у местных. Но удивительно другое, то, что эти галлюцинации носят массовый характер», — подумала она. Услышав, что просил передать «артист с горы», женщина, смутившись, густо покраснела.

— Лисичка, я же тебя просила, не выноси разговоры из дома на улицу! — укоризненно попеняла она дочери, и с просящим видом заглянула в её глаза. — Родная, я очень прошу тебя, не говори ничего отцу про артиста! Хорошо?

Испуганно посмотрев на мать, Алисочка отчаянно замотала головой, и прижалась к её груди.

Поздно вечером о том, что пришел глава семейства, они узнали по грохоту в сенях и грязной ругани. Мать и дочь, которые уже легли спать, испуганно сжались в своих кроватях. Алисочка сразу же поняла, что отец пьян в стельку, трезвый он никогда не ругался. Распахнулась входная дверь, и в дом вошел мрачный темноволосый мужчина средних лет. Увидев, что в доме темно и его никто не встречает, он снова разразился отборнейшим матом и, пройдя на кухню, пнул попавшийся ему под ноги табурет. Он с грохотом упал на пол. Истошно завизжала кошка, и этой бедолаге досталось от хозяина дома. Тамара Васильевна вскочила с кровати и с замиранием сердца бросилась в кухню. Мужчина, увидев испуганную жену, насупился и, исподлобья глядя на неё, и злобно бросил:

— Жрать, давай, сука! Спишь как последняя тварь, когда муж у тебя не кормлен. Придешь домой, устанешь как собака, а эта б…ь ученая даже своей ж…й не пошевелит. Нет, чтобы мужа встретить, как порядочные бабы делают! Жрать давай! Шевелись, падла, пока я тебе не п. в не навесил!

— Сейчас, дорогой, сейчас! — побелевшими губами с трудом выговорила Тамара Васильевна и засуетилась, бегая по кухне. Руки у неё тряслись, но она споро накрывала на стол. Муж, сжав кулаки, мрачно следил за ней. — Вот все готово. Я приготовила холодный борщ, как ты любишь и даже хлеб свежий: сегодня в магазине был завоз продуктов.

Она налила в тарелку борщ и положила рядом хлеб. Муж, взяв ложку, отхлебнул и, гневно посмотрев на жену, завопил:

— Сука! Сколько раз я тебе говорил, не клади лук, но ты все равно не слушаешь! Назло мне пихаешь его туда?

— Антон, ты же в прошлый раз сказал, что борщ без лука, просто вода, вот я и положила!

— Ах, ты б…ь! Ты перечить мне вздумала? Убью суку! Мало я тебя, выходит, трахаю, что ты еще и на чужих мужиков заглядываешься! Артистов тебе подавай, пи…ка! Сука подзаборная! Посмешище решила из меня сделать?! Все село болтает, что ты с заезжими артистами гуляешь! Я знаю, тварь ты этакая, что эта мелкая м…шка наверняка не от меня! Нагуляла с каким-то заезжим фраером, б…ь, а теперь врешь мне в глаза, что она моя дочь! А, тварь! Я подобрал тебя сучку бездомную, оборванку подзаборную, кормлю, пою, а ты мне вот что вытворяешь?! Бл…ща! Получи у меня! Убью тварь! На, получи, получи у меня!

Алисочка, сжавшись в комочек на кровати, напряженно прислушивалась к разгорающемуся домашнему скандалу. Она слышала умоляющий тихий голос матери, и ей безумно хотелось, чтобы она уговорила отца остановиться и не скандалить, но такого не случалось ни разу за всю её коротенькую жизнь. Услышав истошный вопль матери, и тяжелые глухие удары по телу, она зажала уши и забормотала: «Мама-мамочка! Папочка! Не надо! Не бей мамочку! Не надо!.. «Из глаз ребёнка градом потекли слезы. Алисочка тихо всхлипывала, но не посмела выйти к родителям. Тем более что мать строго-настрого приказала ей сидеть в комнате, когда отец буйствует. Та боялась, что он по пьяни может прибить и ребенка.

Грохот в кухне всё нарастал и мать, истошно визжа, выскочила на улицу с криками о помощи. Но в селе было тихо, только лаяли потревоженные собаки, и никто не спешил заступиться за избиваемую женщину. Её и так недолюбливали на селе. Чужачка она и есть чужачка. Местные женщины, слыша её отчаянные вопли, втихую радовались что и этой, как они считали, ученой зазнайке выпала та же участь, что и им: быть битой пьяным мужем.

Не выдержав, Алиса выскочила в окно своей комнаты, и забарабанила по ставням соседнего дома, опасливо озираясь на фигуру отца, монотонно наносящего удары по телу скорчившейся матери. Из окна выглянул недовольный сосед.

— Дядя Коля, дядя Коля! Помогите мамке! Папка мамку убивает! — в отчаянии выкрикнула девочка, с мольбой глядя в недовольное оплывшее лицо соседа, тот нахмурился еще больше, и сердито проворчал:

— А мне какое дело! И не колоти по рамам, дурища, только людям спать мешаешь! Ходют тут всякие!

Мужчина с досадой захлопнул створку окна. В темноте сонный голос его жены с протяжным зевком произнес:

— Что, опять Антон училку лупит? И правильно делает, меньше зазнаваться будет. А то ишь повадилась к чужим мужикам липнуть, вот ведь б…ь бездомная! Понаехали сюда всякие и ещё свой нос интеллигентский задирают! Слышь, она тут Ивановне намедни заявила, что все мы дураки необразованные, что, мол, в голове у нас одни суеверия и мы ими детям головы забиваем. Закрой окно поплотнее, а то так орет, что спать мешает.

Девочка прокралась к своему дому и, сжавшись в комочек, присела на землю под окнами. Ребенка колотила нервная дрожь, её маленькое сердечко разрывалось от боли и страха за мать. Она была уже достаточно взрослой, чтобы понять, что ревнивый отец, когда-нибудь действительно может убить её насмерть. Возвращаться домой Алисочка не хотела. Она видела, что отец, схватив мать за волосы, потащил её домой. Она знала, что сейчас начнется самое постыдное. Сексуальные отношения — не секрет для сельских детей с малых лет. Отец, не стесняясь ребенка, начнет насиловать мать, а та будет сдавленно рыдать и умолять оставить её в покое, а потом будет просить не шуметь так сильно, чтобы не разбудить дочь. Как будто возможно заснуть под такое! Но отец, не слушая её, тяжело дыша, сделает свое дело и, обложив напоследок Тамару Васильевну матерными словами, наконец-то, успокоится и заснет.

— Не плачь, маленькая! — раздался ласковый голос. Высокий мужчина поднял скрючившегося ребенка с земли. — Ну что, совсем тебе плохо, Лисенок? — с сочувствием проговорил все тот же красивый баритон и Алиса, обхватив шею Томаса, прижалась к нему всем тельцем. Наконец-то, выплескивая из себя горе и накопившийся страх, она горько с надрывом зарыдала. Прижав к себе несчастного ребенка, он погладил девочку по голове и твердо сказал: — Не переживай, малышка, я тебе обещаю, что всё будет хорошо.

И удивительное дело, Алиса сразу же ему безоговорочно поверила. Девочка успокоилась, и её сразу же стало клонить в сон. Когда Томас зашел в двери, она уже безмятежно спала, прислонившись растрепанной головенкой к его плечу. Тамара Васильевна испуганно подняла глаза на незнакомца и, попытавшись вскочить со стула, болезненно охнула. Закусив губу и чуть не плача от досады, она упала обратно на сиденье.

— Ой, простите! Я думала она у себя в комнате! Супруг мой расшумелся, вот я и не заметила, что её нет дома. Спасибо, что Вы привели её обратно. В последнее время она часто стала убегать, — смущенной скороговоркой выпалила женщина.

— Сидите-сидите! Не беспокойтесь, я сам уложу девочку. Её комната справа? — мягко произнес неожиданный гость и бесшумной поступью двинулся в указанном направлении, Тамара Васильевна с изумлением смотрела, как он идет по кухне. «Шагает, как кошка. Скорее, как огромный белый тигр в человеческом обличье и, пожалуй, так же опасен… и красив», — неожиданно подумалось ей, и она улыбнулась своей ассоциации, но тут же болезненно сморщилась и пальцами слегка прикоснулась к разбитой губе — её всю разнесло. У Тамары Васильевны выступили слёзы на глазах. «Господи, на кого я сейчас похожа! Выгляжу как самая настоящая уродина! Боже мой! Стыдно-то как!» Штейн вернулся в кухню и сел напротив женщины; та сразу же опустила глаза под его испытующим взглядом. Помолчав, он негромко произнес:

— Простите за бестактный вопрос, мадам, и часто Вас муж избивает?

Быстро взглянув на сидящего напротив мужчину, и немного поколебавшись, Тамара Васильевна тихо ответила:

— Да не так, чтобы часто, но бывает. Особенно в последнее время, совсем, как с ума сошел.

Женщина помолчала и продолжила с неожиданной для себя откровенностью:

— Когда мы только поженились, все было просто замечательно, Антон меня буквально на руках носил. Он тогда и грамма в рот не брал, а потом началось. Вы ж понимаете — это деревня, а я пришлая, — женщина горько улыбнулась и продолжала: — Поймите, я пыталась сдружиться с местными женщинами, но что делать — это не моё: сплетничать у колодца, кто там такой-сякой. Я не умею болтать часами о доме, мужьях и детях. У меня нет желания бесконечно обсуждать, у кого какие новые тряпки появились или кто с кем изменяет. Это так скучно, особенно, когда изо дня в день говорится об одном и том же.

Сложив перед собой руки и устремив в пустоту невидящий взгляд, Тамара Васильевна замолчала, а затем, спохватившись, заговорила с прежней откровенностью:

— Эта семейная идиллия у нас с мужем продолжалась, примерно, с полгода. А потом началось! По селу пошли гулять обо мне мерзопакостные сплетни, одна другой хлеще… Господи, что только люди не придумывали: и соседу-то я глазки строю, и в школе-то я завучу Дмитрию Ивановичу проходу не даю!.. В общем, всего так сразу и не перечесть, да и вспоминать противно! Антон поначалу не обращал внимания на слухи, но он же не железный! — и Томас в который раз подивился женской логике. Избитая до полусмерти женщина все равно пыталась найти оправдание своему мужу-подлецу, который свою слабость и полную несостоятельность вымещал на беззащитной женщине, которой некуда податься. А Тамара Васильевна с горечью продолжала: — Ведь, если знакомые ему с детства люди изо дня в день твердят, какая я дрянь, то ему остается только поверить, что дыма без огня не бывает. А дальше дела пошли ещё хуже. Некоторые подлецы из местных стали «подбивать ко мне клинья» и получив от ворот поворот, в отместку стали намекать Антону, что я им проходу не даю… а они, мол, такие молодцы и так мужественно держатся, не поддаваясь моим бесстыжим заигрываниям! Вот негодяи!.. И эти дуры набитые, их жены, понеслись ко мне со скандалами, будто я в чём-то виновата! — Тамара Васильевна всхлипнула и на её глазах снова показались слёзы. Она попыталась справиться с собой, но это ей не удалось. Опустив голову, она тихо заплакала.

Штейн быстро подошел к ней и, присев рядом, обнял несчастную женщину. Та поначалу испуганно сжалась в его руках, но быстро расслабившись, уткнулась в его плечо, и горько навзрыд заплакала. Он ласково погладил её по мягким шелковистым волосам, и Тамара Васильевна, вволю наревевшись, успокоилась. На этот раз, она нашла обычное утешение в слезах, и необычное — участие в глазах другого человека. Слегка отстранив её от себя, Томас заглянул в карие глаза женщины и мягко произнес:

— Тебе так дорог твой муж, что ты, невзирая на свои страдания и страдания своего ребенка, готова и дальше безропотно сносить его побои? Ты хоть понимаешь, что однажды он забьёт тебя до смерти? Понимаешь, что ребенок останется сиротой, и, может статься, что со временем он вместо тебя примется за неё?

Тамара Васильевна сжалась под его требовательным взглядом, и даже не удивившись неожиданному переходу на «ты» испуганно пробормотала:

— Господи! Да что я могу поделать? Нам с дочкой некуда податься. Родственников у меня нет, а все знакомые остались там, в Туркменистане, но там такое творится, что оттуда даже местные бегут!

Кухню со всей этой беготней выстудило, и женщина зябко поежилась от холода. Первый стресс у неё прошел и она, неловко повернувшись, охнула от боли. Штейн, серьезно глянул на неё огромными серыми глазами, полыхающими серебряным блеском, и холодно произнес:

— В таком случае, ты готова принять моё решение своей судьбы?

Это прозвучал настолько властно, как будто незнакомец — высший судия и имеет полное право вмешиваться в её жизнь и в жизнь других людей. По спине женщины пробежал неприятный холодок, и она разом насторожилась. До сих пор Тамара Васильевна не задавалась вопросом, кто он на самом деле этот незнакомый мужчина, загадочно появившийся в их доме в столь поздний час. Подняв на него испуганные глаза, женщина заворожено замерла. Только сейчас глядя в нечеловечески прекрасное лицо своего собеседника, она вдруг поняла, насколько он необычен и вовсе никакой не артист. У тех не бывает такой ярко выраженной харизмы лидера и столь волевых лиц — это невозможно при их гуттаперчевой профессии. При последующем размышлении она уверилась, что он и не человек. Одетый во все белое, высокий атлетически сложенный мужчина вдруг показался ей грозным ангелом, посланным небесами во время её тяжких испытаний. Во всяком случае, Тамара Васильевна видела, что именно такими их рисовали на своих картинах известные мастера. Она нервно хихикнула: «Что ж, если мой гость из ангелов, то они гораздо красивее в жизни!»

Будучи убеждена на все сто процентов, что имеет дело не с человеком, она крепко призадумалась, а затем с иронией подумала: «Вот и весь мой атеизм лопнул, как мыльный пузырь! Стоило только появиться чему-то необычному в жизни и вера в чудеса тут как тут». Тщательно взвесив все «за» и «против», она твердо произнесла, глядя на незнакомца:

— Да, я готова.

В её голосе прозвучала такая непоколебимая вера, что удивленный Штейн прошелся по её мыслям и несколько ошарашено подумал: «Der Teufel! Вот так легко стать новым Христом для человечества! Только этого мне для полного счастья не хватало!» Он склонился и поцеловал ждущие губы замершей от восторга женщины. Слегка выпустив клыки, он вонзил их в разбитую плоть, и крошечная часть его симбионтов, проникнув в кровь, принялась лечить избитое тело. Организм женщины встрепенулся, и регенерация пошла полным ходом; срослись треснувшие ребра, исчез разрыв селезенки. Отбитые почки и печень пришли в норму, затянулись разрывы влагалища, исчезли раны и ссадины на теле. На голове затянулась рана от вырванной с мясом пряди волос и перестали шататься и болеть зубы.

Находясь в состоянии полной эйфории, Тамара Васильевна не сразу поняла, что произошло, а затем в её голове зазвенел мощный хор ангельских голосов. С огнем фанатизма, вспыхнувшим в карих глазах, она вскочила на ноги и собралась рухнуть перед спасителем на колени. Томас с легким испугом посмотрел на её восторженное лицо с безумно распахнутыми глазами, и отключил легким ментальным ударом. Смежив веки, та мягко повалилась на бок.

«Gott sei Dank![4] И куда только делась умная образованная женщина, стоило только ей воочию испытать то, что в свете современных знаний она могла воспринять только как чудо», — с досадой подумал «ангел» и, втянув белоснежные клыки, бережно поднял свою новоявленную паству. В спальне, отпихнув ногой храпящего мужчину ближе к стене, он положил Тамару Васильевну на чистенькую постель. Она немедленно свернулась клубочком и сонно засопела. Штейн взял стул и, присев на него, задумчиво огляделся.

Обстановка комнаты для такой глуши выглядела очень неплохо. «Конечно, небогато, но и нищеты особой нет. Все как у людей среднего достатка в этих местах. Мебель недорогая, но новая. Есть большой телевизор, и даже старенький компьютер. На окнах симпатичные занавески, во всем чувствуется заботливая женская рука, — Штейн вздохнул, поглядев на храпящего Антона. — Вот дурак! Нормальная умная женщина, хорошая мать и хозяйка. Интересно, какого чёрта ещё нужно простому мужику?.. Ладно. На твое счастье, чувствуется, что и ты хороший хозяин, о семье заботишься пока водка не ударяет в голову, — он призадумался, а затем хищно улыбнулся. — Ну, что ж, дружок, дам тебе ещё один шанс. Если ты им не воспользуешься, то пеняй на себя». Штейн закрыл глаза и прикоснулся к разуму спящего мужчины. Он снял у него возникшую зависимость от алкоголя и чуточку усилил сопротивляемость ему. Теперь Антон мог спокойно выпить стакан водки без особых последствий для себя, но большая доза грозила ему большими неприятностями. Если он напьется и снова нападет на жену или дочь, то это немедленно приведет к летальному исходу: остановке сердца.

«Да! Милостив становлюсь как Вседержитель! В последнее время совсем меня испортили бабы. Чуть что, сразу же мягчею на глазах, просто Христосик во плоти! Ладно, надеюсь, что доброе дело меня не особо выбьет из привычной колеи», — Штейн мысленно посмеялся над собой. Он повелительно протянул руку, и невесомое облачко симбионтов выпорхнуло изо рта спящей женщины и вернулось к своему хозяину. Ему совсем недавно удалось освоить этот фокус, но его радовала открывшаяся новая способность — теперь Штейну не грозила потеря вампирской мощи. Его симбионты послушно следовали хозяйской воле, и в зависимости от его пожеланий несли другим исцеление или разрушение. Он потрогал свой бок и удовлетворенно улыбнулся. Недавно сломанные на реке и неправильно сросшиеся ребра, самостоятельно приняли правильное положение, и теперь его ничто не беспокоило. Штейн призадумался, нужно ли ему что-либо делать с воспоминаниями матери и дочери, но потом махнул рукой. Ему не хотелось плести сеть ложных воспоминаний. Он решил, что чудом больше или меньше на Алтае уже не имеет значения.

Утром хозяин дома проснулся раньше остальных и с замиранием сердца повернулся к жене. Не настолько Антон был пьян, чтобы не помнить, как жестоко избивал её накануне. Раньше ему не приходилось жалеть о содеянном, он считал, что жена заслужила каждую его колотушку, — ведь она всегда держалась слишком независимо, несмотря на побои. Антон знал, что Тамара не его полета жар-птица, и они оказались вместе благодаря её тяжелым жизненным обстоятельствам. Знал он и то, что в семье её держит только дочь, и потому никогда не поднимал руку на Алисочку. Да и жену он бил расчетливо, чтобы не очень ей повредить, а лишь слегка поучить, как он считал, «чтобы супружница не забывала, кто в доме хозяин». Несмотря на сплетни, Антон не верил что жена гуляет на стороне. Он знал, что бабы от зависти распускают мерзкие слухи о Тамаре. Оно и ясно почему, — ведь чужачка увела у них из-под носа лучшего жениха на селе. Но всё это было правдой только до недавних пор.

Недели две назад в их устоявшейся жизни вдруг все резко переменилось. Жена с подругой из местных как-то пошли за ягодами и, заблудившись, женщины забрели далеко за приторы. Где уж они там бродили неизвестно, но вернувшись, Галина, приятельница жены, начала взахлеб рассказывать всем, какой там красавец-артист живет в роскошном доме. А вот Тамара на все вопросы любопытных только отмалчивалась и с досадой пожимала плечами. И как ещё заметил ревнивый муж, теперь она частенько ходила по дому с мечтательным видом, ничего вокруг себя не замечая.

На селе ничего не остается тайным, и его жители быстро приметили, как изменилась учительница и стали посмеиваться за её спиной. Нужно отдать ему должное Антон долго крепился, но мужики окончательно достали его насмешками, намекая, что он уже не боец и прочили ему скорую замену в постели. «Смотри, Антошка, как бы твоя баба не принесла тебе подарочек в подоле. Будешь потом чужого выб…ка воспитывать…», — подзуживали они. Но ревнивец всегда остается ревнивцем как бы он себя не сдерживал. К тому же совсем недавно молчаливая жена взяла моду мурлыкать себе под нос веселые песенки, и почему-то именно они окончательно взбеленили Антона. Потому вечером он специально напился с мужиками, но жгучая ревность застилала ему глаза, и он не удержался, и «принял на грудь» больше обычного. По дороге домой мужик настолько вошел в раж, припоминая счастливый вид жены, что ему почти не потребовалась заводить себя скандалом.

Приподнявшись на локте, Антон с удивлением пробежался глазами по лицу и телу женщины и не заметил ни единой отметины после вчерашних побоев. Личико спящей сияло свежестью и нежной красотой. Такой жена выглядела только в самые первые годы своего замужества. Антон нахмурился, ничего не понимая. Он схватил её так сильно за плечо, что Тамара Васильевна вскрикнула от боли. Моментально проснувшись, она посмотрела на мужа широко открытыми испуганными глазами, — такого еще не случалось, чтобы он причинял ей боль в трезвом виде.

— Давай жрать! Что разлеглась, как корова? — мрачно буркнул Антон, в упор разглядывая похорошевшую жену.

Вскочив, женщина бросилась в кухню. Там она с досадой обнаружила, что нет электричества, и лихорадочно принялась растапливать печку. Позавтракали супруги в полном молчании. Уходя на работу, муж не сказал ни слова, но напоследок так хлопнул дверью, что зазвенела посуда на полках и Тамара Васильевна бессильно опустилась на скамью у стены. Она почувствовала, что вечером будет продолжение скандала с побоями.

— Господи, да за что же мне такое! — с горечью воскликнула она и к её глазам подступили слезы.

Обычно муж, накануне избив её, наутро вставал засветло и падал на колени. Он слезливо просил его простить, обещая больше никогда так не поступать, и не вставал до тех пор, пока Тамара, которой его хныканье было еще омерзительнее побоев, скрепя сердце не говорила ему, что прощает. Тогда Антон, блестя глазами, обнимал её и просил доказать это на деле. Поникнув, она бросала готовку и шла в постель, где как могла, ублажала мужа, выдавливая из себя слова любви. Женщина знала, если она этого не сделает, то вечером он опять напьется и ей снова быть битой, под его вопли о неблагодарных сучках. Поступая таким образом, Тамара Васильевна больше заботилась о ребенке, чем о себе. С болью в сердце она заметила, что девочка в последнее время кричит по ночам: её мучили кошмары.

Взглянув в зеркало, Тамара Васильевна с замиранием сердца вспомнила о прекрасном незнакомце и о чуде происшедшем с ней накануне. Она коснулась своих губ, вспоминая поцелуй, и её сердце сжала тоска. Она подумала без прежней бабской зависти: «Повезло же рыжей красотке! Даже, если они одной породы и она тоже ангел, все равно он — замечательный мужчина!» В её голову полезли дурацкие строчки из песни Пугачевой о «настоящем полковнике» и она засмеялась своим мыслям. «Вот дура! Бери выше! Как минимум, он инопланетянин, — женщина печально вздохнула. — Зря я размечталась о несбыточном, такая красота не про нас, простых смертных». Подперев голову рукой, она пригорюнилась, но вспомнив о дочери, побежала к ней. Тамара Васильевна со страхом взглянула на заспанную мордашку Алисочки, но та весело улыбнулась матери и с изумлением воскликнула:

— Ой, мамочка, ты просто красавица!

— Спасибо нашему светлому ангелу, детка, — грустно сказала она дочери и взяла ее на руки.

— Мамочка, так значит, это он тебя вылечил?

— Да, Алисочка, только боюсь ненадолго.

— Ты думаешь, что папка опять будет драться? — тихо сказала девочка и со страхом заглянула в материнские глаза. От слов дочери женщина вздрогнула и как только представила себе, что ждет её вечером, резко упала духом. Это настолько показалось Тамаре Васильевне невыносимым после вчерашнего чуда, что она решительно выпрямилась и, опустив девочку на пол, серьезно сказала:

— Лисёнок, если все будет плохо так же, как вчера, то беги туда, где живут артисты. Ты помнишь это место? Я тебе показывала!

У ребенка от испуга расширились глаза, но мать твердо продолжала:

— Ничего не бойся! Волки в эту пору на людей не нападают. А там живут добрые люди, они тебя приютят.

Этим же вечером Антон опять явился в стельку пьяным и с порога начал скандалить. Он снова избил жену, а ночью Тамара Васильевна насмерть зарубила спящего мужа топором.

Стоя на пороге дома, Эльза с удивлением увидела идущего к ней хмурого мужа в сопровождении полненькой миловидной женщины в забрызганном кровью платье, которая крепко держала за руку испуганную рыженькую девочку лет семи.


Вопрос ребром. Есть ли действенный метод по предотвращению загулов любящих супругов на сторону? Кроме радикальных, конечно, типа кастрации?

На следующий день, прилетев поздно вечером, Штейн в подробностях рассказал Эльзе историю трагедии приключившейся с человеческой женщиной. Лежа в кровати, он покосился на нее.

— Der Teufel! Пожалуй, стоит отменить наши жесткие игры в постели.

— С чего это вдруг? — насмешливо спросила она.

— Вдруг я забудусь, а ты затаишь на меня обиду, — задумчиво произнес Томас, и со вздохом добавил: — Дорогая, если я тебя когда-нибудь сдуру стукну, лучше сразу дай мне по яйцам, чтобы я не зарывался. Так будет проще, чем ты снесешь мне голову топором.

— Не бойся, Томас, при явном переборе ты сразу получишь адекватную сдачу.

— Значит, я могу спать, не опасаясь твоей топорной мести? Уверена?

— На все сто.

— Слава богу, Эль, ты успокоила меня, — произнес Штейн с преувеличенным облегчением. Закинув руки за голову, он откинулся на подушки.

— Неужели побоище выглядела столь ужасно? — Эльза заинтересованно взглянула на мужа.

— Б-р-р! Очень неэстетичное зрелище, кругом просто море кровищи и кусков мяса. Впрочем, чего ещё ожидать от дилетантки? — ответил Томас и, укоризненно глянул на жену. — Злые вы бабы!

— Глупости! Просто бедняжке попался невоспитанный мужлан. Не доводите нас, женщин до крайности, тогда останетесь при своей голове.

— Сами виноваты, не давайте повода для ревности, а воспитание дело наживное, — фыркнул Томас и вкрадчиво добавил: — Вот ты, моя дорогая, могла бы воспитывать меня лаской.

Эльза засмеялась и провела пальчиками по его груди. Коснувшись его губ поцелуем, она ласково сказала:

— Вот так? Не переживай, мое сердце, в случае чего, я убью тебя нежно.

— Осторожнее, Эль, только не сейчас, я еще пожить хочу!.. Клянусь, если заловлю тебя на измене, ты получишь легкую смерть от моей руки. Ты ничего не почувствуешь… кроме восторга.

— Надо ж, какое невиданное счастье!

Стараясь не разбудить спящую жену, Штейн неслышно встал и, настежь распахнул окно. Достав пачку с сигаретами, он закурил. В комнату ворвался прохладный воздух и запах сигаретного дыма. Он бросил рассеянный взгляд в непроглядную тьму за окном и прислушался к звукам в ночи. В полуночном лесу шла обычная жизнь: тявкали лисицы; коротко с подвываниями взлаивал шакал; сонно вскрикивали спящие птицы, напуганные ночной охотницей, скользящей в неслышном полете на мягких серых крыльях. Где-то далеко в горах раздавался рев маралов: у них начались брачные игры, но рычание барса заставило их мгновенно примолкнуть. «Удачной тебе охоты, мохнатый собрат!» — пожелал ему Штейн и, докурив, притворил створки, Эльза не любила спать при открытых окнах. Он осторожно лег в кровать и обнял прильнувшую к нему жену, но ему не спалось. Почему-то Штейну не давала покоя происшедшая с человеческой женщиной трагедия и его роль в ней. Уставившись в потолок, он заложил руки за голову и задумался.


Вампирское эссе о добре и зле, чудесах и науке

«Как легко манипулировать людьми, выдавая себя за бога! И даже не обязательно быть при этом добрым Вседержителем судеб! Объяви я себя завтра Сатаной и за мной сразу же ринутся толпы фанатиков, с радостью принося мне все положенные по статусу жертвы. И что-то мне подсказывает, что в этом образе у меня последователей будет гораздо больше, чем в образе его милосердного собрата. Хотя при здравом размышлении, как всегда приходит понимание, что количество паствы не компенсирует её качество.

Лучшие из людей, пусть их меньшинство, все равно верят в лучшую божественную ипостась, даже если она слабее и беззащитнее её злобной антитезы. В настоящее время эта темная сила, не скрываясь, рядится в белые небесные одежды, и делами своими полностью извращает суть божественного слова и, следовательно, морали.

Я уверен, что всегда в мире будут существовать добро и зло: они неотделимы от человеческой сути. Как не выжить человеческому роду без мужчин и женщин, как не разделить ин и янь, ночь и день, так не разделить и добро со злом. Как ни противостоят эти понятия друг другу, суть в том, что они — единое целое.

В жизни зачастую так случается, — добро для одного, является закономерным злом для другого, — и никуда нам от этого не уйти. Пора понять — нет рецепта всемирного счастья. Да и нужно ли оно — это всемирное кисельное счастье? Не думаю! Для этого мы слишком, ярые индивидуалисты. И к тому же горькие и жестокие испытания в жизни формируют лучшую часть нашей натуры. Они вырабатывают в нас сопротивляемость к невзгодам и укрепляют силу духа. Главное, чтобы сами испытания не оказались чрезмерными и не свалили душу в пучину безумия.

И это не призыв к злу, боже упаси! Его и так предостаточно в нашем мире! Просто хотелось бы его частично компенсировать. Ведь все мы без труда назовем, что есть зло и чем оно нас так привлекает. Гораздо хуже обстоит дело с его противоположностью.

Что есть добро и почему его так мало в мире? Почему так мнутся и стесняются своей доброты достойные? Почему мы озадаченно чешем затылок, когда кроме десяти известных заповедей, оставленных людям, нас просят сказать, что ещё есть добро? Как поступить в том, или ином конкретном случае, чтобы добро по своим последствиям, если не перевешивало зло, то хотя бы его нейтрализовало? И, как назло, — ведь нет чётко определенных критериев! Только наши собственные субъективные ощущения, которые зачастую нас подводят. В большинстве случаев с горечью приходится констатировать, что просто не знаешь ответа на эти вопросы. Слишком расплывчата категория добра. Вот со злом гораздо проще, оно чётче очерчено.

И на ум приходит закономерный вывод: самое разумное для того, чтобы вычленить добро из болота зла, нужно действовать от обратного. Не нужно совершать ошибок, входящих в категорию непоправимого зла, как-то: полномасштабные войны, массовое уничтожение природы и массовый геноцид по расовому или религиозному признаку. Их нужно свести к безобидному минимуму, потому, что от них идут главные адские круги. А уж с остальной злобной мелочью не составит особого труда справиться каждому самостоятельно, так сказать, в индивидуальном порядке. И то верно, нечего неженок плодить, у нас впереди еще неосвоенная Вселенная!

И немного о чудесах. Это так забавно, что люди всегда настроены на веру в чудо. Всё подчинено ей, этой вере в чудо: и человеческая мораль, и религия, и искусство, и литература. Даже науку сие поветрие не миновало. Причем, разумному человеку вера в чудеса нужна как воздух, без неё нет великих свершений. Просто более совершенный разум выбирает себе более совершенную форму веры в чудеса.

Взять хотя бы ту же концепцию сжатия Вселенной, а затем теорию Большого взрыва. Ну, чем, скажите, она отличается от библейской истории, которую кратко можно изложить в следующих словах.

— Было абсолютное ничто.

— Пришел Бог (интересно знать откуда?)

— Сотворил мир за семь дней (почему не сразу, силенок не хватало?)

И вот взгляд с научной точки зрения на тот же процесс сотворения мира.

— Была точка сингулярности (Это наука так обозвала библейское абсолютное ничто).

— Произошел Большой взрыв (Что такое Большой взрыв, наука честно признается, что не знает, поэтому вполне можно обозвать этот процесс божественной волей).

— Двадцать миллиардов световых лет из этого точечного «ничто» вырывалась наша Вселенная, состоящая из огромных галактик, имеющих размеры до 150 миллионов световых лет в поперечнике.

Интересно, кто-нибудь может себе представить такое? Я вот лично не могу. Ну, не лезет это в человеческий и нечеловеческий разум тоже! И не надо при этом проводить параллель с известным литературным персонажем, имеющим наглость размышлять своим подлым умишком о горизонтах священной науки!

А разве вылетающие из небытия огромные галактики это не чудо? Клянусь, многие со мной согласятся, что в таком изложении это чудо. Откуда не посмотри, это — мифический верблюд, пролезающий в игольное ушко.

Я понимаю, что мой взгляд на сотворение мира по-дилетантски упрощенный, но суть-то от этого не меняется! Чёрт, если ты не можешь объяснить необъяснимое, то не развешивай научные ярлыки в пустоте! Нужно иметь мужество признаться, что процесс созидания мира на сегодняшний день — нечто совершенно непознанное. Нашим разумом его пока не охватить — не хватает мозгу производственных мощностей. Поэтому нечего древнюю библейскую историю рядить в современную научную мини-юбку, толку от этой старухи в плане воспроизводства жизнеспособных теорий уже нет никакого.

Впрочем, может, я зря иронизирую. Термин и понятие «атом» тоже изобрели до того, как появились более или менее внятные доказательства его существования. Научный люд просто слегка забежал вперед. Но, всё же, не нужно оскорблять госпожу Науку псевдонаучными теориями и надуманными терминами, вроде ауры и тонких полей. Это даёт возможность упертым фанатикам от религии с полным на то основанием заявлять, что наука — всего лишь бред сивой кобылы. И они начинают требовать возврата к библейским понятиям. Ещё бы! Это же жуть, что человек и обезьяна произошли от общего предка! К чёрту мартышек, даешь ребро Адама!

Лучше оставить фантазии фантастам или господам ученым следует помечать такие теории термином «научная фантастка» и — нет проблем. Все это правильно поймут. Отчего бы и людям науки тоже немного не помечтать? Только не нужно уподобляться, господа ученые, шарлатанам. Вот изобретете достойную теорию, и тогда смело пользуйтесь фантастическими терминами. Были бы кости, а мясо всегда нарастет.

Неудивительно, что Эйнштейн был верующим человеком. Любой бы поверил в бога, услышав современную космологическую теорию Большого взрыва.

Резюмирую. Если содрать с современной научной точки зрения на создание Вселенной всю её научную шелуху, то это та же древняя библейская история, в которой нет ничего принципиально нового…»


Эльза сонно зашевелилась и сердито пихнула мужа в бок.

— Томас, ну, сколько можно? Спи, давай! Хватит растекаться мыслью по древу познания. Пока ты не спишь, я тоже не могу заснуть.

— А ты можешь читать мои мысли?

— Ничего я не могу, а сейчас и подавно. Почему-то совсем стало глухо с твоим мыслефоном. Вот эмоциональный фон я читаю все лучше и лучше, причем каждая эмоция в своем цвете. И когда я вижу голубые прожилки, то по опыту знаю, ты размышляешь на отвлеченные темы.

— Говоришь, что все хуже и хуже улавливаешь мои мысли? Замечательно!

— А что это ты такой радостный по этому поводу? Не вижу в этом ничего хорошего.

— Зато я вижу, Эль, и не нужно с таким подозрением смотреть на меня.

— Учти, если я узнаю, что ты до сих пор крутишь шуры-муры со своей секретаршей, этой ледяной куклой Мартой, то я лично тебя кастрирую!

— Дорогая, я не это имел в виду!

И действительно Штейн радовался совершенно по другому поводу, а не возможности скрыть от жены интрижки на стороне. У пары вампиров крепко связанной семейными узами почти обрывается мысленная связь и необычайно усиливается эмоциональная, что говорит о наличии взаимной любви. Правда, зачастую это не мешает любящим супругам ходить на сторону. Должна же быть в семейной жизни острая приправа?!

Всё же после слов жены, Штейн слегка пригорюнился. Похоже, она совсем не горела желанием приправлять семейную жизнь какими-либо сторонними сексуальными приправами, а, особенно, сексапильной секретаршей. «Как бы чего не вышло, если до Эль дойдут сплетни. Придется поискать что-нибудь в другом месте, а жаль. В сексуальных забавах Марта — большая оригиналка!.. Хотя при здравом размышлении — лучше на сторону не дергаться, для меня это проблематично из-за времени. В общем, надо подумать… К черту всё! Нет смысла искать на стороне, когда Марта под боком, к тому же я к ней привык…»

Томасу больно скрутили ухо.

— Не знаю, что ты там подумал, но я знаю точно, что мне это не нравится! Слишком уж в твоём эмофоне желтые змеи разыгрались, так подлые и извиваются!

— Сердце мое! Ну, как ты можешь плохо думать обо мне? — немедленно обиделся он. — Уверяю тебя, что все мои мысли только о тебе!


Академия. Тьен Моррисон и его проблемное знакомство

Мягко хлопнула входная дверь коттеджа, и на красивом лице Тьена промелькнуло выражение легкой досады. «Наверно, Кати пришла снова будет меня уговаривать пойти на вечеринку. Бедная сестричка! Она так старается познакомить меня со своими подругами в надежде, что я забуду Мари и переключусь на кого-нибудь из них. Зря старается, я не оступлюсь от неё, — в золотых глазах юноши вспыхнул огонь упрямства. — Рано или поздно, но мы всё равно встретимся. В конце концов, не будут же меня вечно держать в Академии? Учеба закончится, и я обязательно разыщу Мари. Может, мне удастся сбежать пораньше».

Он вздохнул, сам уже не веря в такую возможность. Последняя его попытка улететь на транспортной амфибии чуть не закончилась трагически. Отсек, в который пробрался юноша, оказался не защищён от излучения работающего двигателя, и ему повезло, что механик полез проверять недавно установленный агрегат. Его немедленно отправили в госпиталь, где врачи еле откачали незадачливого зайца. Таким образом, перепробовав множество вариантов выбраться на волю, Тьен на своей шкуре убедился, какое это непростое дело. Он слабо улыбнулся. «По-моему, благодаря мне, служба безопасности выявила все слабые места купола Гефеста и надежно их перекрыла».

— Все хандришь, рыжий? — насмешливо спросил Сапковский, бесшумно появившись на пороге его комнаты.

— Отвали, Анжей. Уже достал своей слежкой, — раздраженно буркнул Тьен и отвернулся к стене.

— Недоумок! Ты не забыл, что жив до сих пор во многом благодаря мне?

— Думаю, ты никогда не дашь мне забыть об этом и со временем взыщешь с процентами.

— Рад, что ты трезво оцениваешь ситуацию и её последствия. Подъем, рыжий! — подошедший Анжей дернул юношу плечо. — В счет уплаты процентов с тебя причитается. Я устал как чёрт, сдавая квалификационные экзамены, и теперь просто умираю от голода. Потому будь добр вали на кухню и сваргань нам что-нибудь пожрать.

— Не наглей, Сапковский. Ты же сыщик, и должен скрытно наблюдать за мной. Сделай одолжение, сам вали отсюда и посиди в кустах под окном. Хоть дома избавь меня от своего присутствия…

— Сюрприз, Моррисон! Ты не поверишь, но отныне я тоже здесь живу.

Действительно бывший сосед Тьена женился и они с женой получили отдельный коттедж, потому соседняя комната пустовала.

— Лжешь! Студенты-спецназовцы обязаны жить в казарме.

— А мне как новоиспеченному сержанту, положено отдельное жилье. Давай отметим моё новоселье и заодно обмоем лычки. Топай на кухню, ты уже достаточно навалялся, теперь моя очередь спать.

— Иди к черту… — не успев договорить, Тьен оказался на полу, и с негодованием посмотрел на нового соседа, развалившегося на его кровати. — Сапковский, ты переходишь все рамки!.. — начал он говорить, но тот уже спал.

Первым побуждением Тьена было выкинуть наглого пришельца из комнаты, но темные круги под глазами на усталом мальчишеском лице, — Анжей во сне перетек в свою подростковую форму, — остановили его. «Кажется, Хамелеону неслабо досталось на квалификационных экзаменах, если он моментально вырубился. Бог с ним, пусть спит». Юноша вышел и тихо притворил дверь за собой. Через пару часов Сапковский нарисовался в кухне, ведомый голодным желудком и чудесными запахами стряпни.

— Что не спится? — улыбнулся Тьен. — Мой руки, Хамелеон, и садись за стол.

— Как скажешь, мамочка. И смей упоминать мое прозвище.

— Катись вон из-за стола. Пока не извинишься за «мамочку», еды не получишь, — спокойно сказал Тьен и, бросив насмешливый взгляд на собеседника, добавил: — Не нравится, что я зову тебя Хамелеоном? А мне не нравится, что ты называешь меня рыжим.

— Ладно, извини, Моррисон. Давай договоримся больше не доставать друг друга по мелочам, а то в один прекрасный день мы с тобой раздеремся по-настоящему. Договорились?

— Хорошо, Анжей. Я же страшно покладистый, пока меня не задевают. Верно? — в золотых глазах Тьена вспыхнули предупредительные огоньки.

— Да уж, Злата Тигра, я на своем опыте убедился, что лучше лишний раз не дёргать тебя за хвост, — вздохнул Сапковский. — Кто бы знал, как я намаялся, бегая за тобой. Только один плюс от всех моих треволнений, связанных с семейкой Моррисон, это полученное звание сержанта. Похоже, твой отец походатайствовал за меня в благодарность за любимого отпрыска. Другого объяснения такому необычному нарушению правил его присвоения я не вижу. Ведь это же не звание сержанта в учебной студенческой группе, а настоящее воинское. Хотя не скажу, что оно досталось мне даром, на квалификационных экзаменах полковник Раскин чуть душу из меня не вытряхнул.

— Вряд ли отец будет вмешиваться в дела военных по столь мелкому поводу. Тем более что ты из клана Дракона, который сам по себе очень влиятелен и не терпит вмешательства других. Интересно, как ты оказался в их азиатском регионе? — спросил Тьен и с любопытством уставился на собеседника.

— Всемирная дружба народов.

— А конкретней? — уперся Тьен. — Рассказывай свою историю, как ты оказался в клане Дракона.

— Много будешь знать, быстро состаришься, — ответил Анжей, насмешливо сверкнув голубыми глазами. — Прими за данность: правила существуют для того, чтобы оттенять собой исключения.

— Сапковский, ты хочешь знать мою подноготную, а долг платежом красен.

— Отвянь, Моррисон, и больше никогда не задавай мне этот вопрос, если хочешь, чтобы мы и дальше с тобой ладили.

— Нет проблем. Только учти, ты больше ничего не услышишь от меня.

— Не злись, просто мне неприятно вспоминать. Понимаешь? — не сразу сказал Сапковский и, немного поколебавшись, добавил: — Не выдумывай себе ерунды. Просто в истории замешана влиятельная женщина, и она замужем, потому я не хочу называть её имени.

— Так бы сразу и сказал, — улыбнулся Тьен. — Женщины — это отдельная статья расходов, не подлежащая разглашению.

— Да уж! Дамочка стоила мне немало нервов, — зло фыркнул Анжей.

Не обращая внимания на его взъерошенный вид, Тьен деловито спросил:

— Добавки хочешь? У меня гуляша осталось целых полкастрюли.

Глаза Анжея вспыхнули голодным блеском.

— Ты ещё спрашиваешь? Вываливай весь на мою тарелку.

— Лопнешь.

— Не дождешься! Кстати, у тебя есть чем запить?

— Вино будешь?

— Наливай. Чёрт! Ты зачем его разбавляешь водой?

— Так положено. А будешь спорить со мной, то отдельно получишь только воду. Когда ты в подростковой форме, у меня рука не поднимается спаивать тебя.

Облик Сапковского затуманился и вскоре перед Тьеном сидел высокий мускулистый юноша. Мрачно поглядев на него, он буркнул:

— Моррисон, налей мне неразбавленного вина и никаких отговорок. Знать не желаю ваши французские штучки за столом.

Улыбающаяся Алиса постучала по косяку кухонной двери.

— Мальчики, можно мне войти? Прошу прощения за вторжение, но у вас двери в коттедж стоят нараспашку и я не стала звонить.

Тьен немедленно поднялся из-за стола.

— Конечно, Алиса, мы очень рады твоему визиту, — он отодвинул для нее стул и та села, кивком поблагодарив его. — Я налью тебе чаю.

— Спасибо, — отозвалась женщина и смущенно посмотрела на Сапковского. Тот упорно молчал, не поднимая глаз на гостью.

Удивленный Тьен бросил на него заинтересованный взгляд и принялся за двоих развлекать её. Немного поболтав с ним, она поднялась из-за стола.

— Пожалуй, я пойду, а то у меня скоро дежурство в госпитале, — натянуто улыбнулась Алиса. — Анжей, прости что побеспокоила, я зашла, чтобы поздравить тебя с новым званием и новосельем.

— Не стоило утруждаться, лапуся, — наконец, взглянув на неё, холодно произнес Сапковский и ядовито добавил: — Зря пришла, мисс Алис, не надейся, втихую я не буду встречаться с тобой. Если ты стесняешься появляться со мной на людях, то и спи с кем-нибудь другим.

— Это неправда! Я не… — не договорив, она закрыла лицо руками и вылетела за дверь.

— Не вмешивайся, Моррисон, тебя не касается моя личная жизнь, — ледяным тоном предупредил Анжей, заметив его порыв броситься за плачущей женщиной. В кухне повисло неловкое молчание.

— Видишь ли, иногда меня спонтанно перебрасывает в подростковую личину, — расстроено произнес он, когда Тьен уже не ожидал его пояснений происходящему. — Мы были в гостях у знакомых Алисы, и я немного нервничал, зная, что они её близкие друзья и их мнение очень много для неё значит… Моррисон, ты бы видел её реакцию, когда я вдруг превратился в мальчишку!.. Замешательство, стыд и ещё чёрт знает что! Мало того она вскочила из-за стола и сбежала. Представляешь, что я чувствовал после этого? — помолчав, он горько усмехнулся. — С той памятной встречи сегодня она впервые разыскала меня. Не прошло и месяца. Нормально, да?

— Честное слово, Анжей, не знаю, что сказать на это. Но я вижу, что она любит тебя, — задумчиво отозвался Тьен и внимательно посмотрел на понурившегося собеседника. — Тогда какого дьявола пасуешь перед трудностями? — жестко добавил он. — Пойми, Алиса переступила через свою гордость и первой пришла к тебе. Чего ты ещё хочешь от неё? Чтобы она, стоя на коленях, умоляла тебя простить её за минутную слабость? Учти, теперь дело только за тобой. Если она дорога тебе, то иди и немедленно поговори с ней.

Бросив на Тьена раздраженный взгляд, Сапковский помедлил немного, но не выдержал и исчез за дверью. На следующее утро за завтраком он был совершенно спокоен, но от юноши не укрылось, что периодически его голубые глаза вспыхивали радостным торжеством. «Кажется, у Анжея все в порядке на личном фронте, — подумал Тьен и вздохнул. — Ну, теперь он с новыми силами примется за меня…»

— Кстати, Злата Тигра, я не забыл о своем обещании помочь тебе. Чтобы ты не думал обо мне, я держу свое слово, — Сапковский испытующе глянул на него. — Конечно, если ты ещё нуждаешься в нем и хочешь выбраться из-под купола к своей подружке. У меня все продумано, но на осуществление моего плана нужно время. Потерпишь?

— А у меня есть выбор? — бледно улыбнулся Тьен. — Не лги мне, Сапковский. Я знаю, что в твоих интересах как можно дольше удерживать меня здесь, причем, чтобы я не натворил очередных глупостей. Так ведь?

— Так, но долг платежом красен, — сдержанно ответил Анжей и слегка усмехнулся. — Твои слова правдивы, но только до вчерашнего вечера. На твоё счастье я прорабатываю сразу несколько сценариев развития событий, и один из них включает возможность реального побега. Но как я уже сказал, он требует немалой подготовки и соответственно времени, — он немного помедлил. — Прими в качестве жеста доброй воли. К твоему сведению, после учебы тебя решили оставить работать под куполом. Об этом говорили ректор и твой психолог, когда я совершенно нечаянно проходил мимо ректорского кабинета.

— Чёрт! Именно этого я и боялся!

— Вот и я ненавижу, когда кто-то всё решает за меня.

* * *

Шум, доносящийся из соседней комнаты, порядком донял Тьена, валяющегося на кровати. Не выдержав, он вскочил на ноги.

— Какие люди! Наконец-то, наш Злата Тигра соизволил нас посетить! — процедил Сапковский. Скользнув к нему, он обнял его за плечи и шепнул. — Послушай, Моррисон, на вечеринку большая часть девиц припёрлась из-за тебя. Не знаешь, почему я должен отдуваться за двоих?

— Я не просил её устраивать.

— Для тебя же стараюсь, Злата Тигра, — Сапковский укоризненно покачал головой. — Нельзя так долго киснуть в одиночестве. Любовь любовью, а оружие не должно ржаветь. Рискуешь из-за долгого воздержания, преподнести в постели лапусе неприятный сюрприз. Вряд ли она ему обрадуется. Короче, принимай вахту, а мне пора.

— Анжей, с ума сошел? Куда ты собрался? — Тьен сердито воззрился на него.

— К Алисе, — коротко ответил он.

— Так нечестно!

— А мне наплевать, — на ходу бросил Сапковский и тенью промелькнул за окнами их коттеджа.

— Mon ami![5] Какой ты нехороший! Нельзя же заставлять себя столько ждать, — воскликнула Кати, повиснув на шее у брата. — Тай, ты должен познакомиться с моими новыми подругами-первокурсницами, — она нырнула в группу веселящихся гостей и подвела к нему симпатичную пухлую блондиночку и худенькую рыжеволосую девушку. Восторженно глядя на него, они представились. Раскованную высокомерную блондинку звали Риммой, а стеснительную зеленоглазую малышку — Аннабель. Припомнив слова Сапковского, Тьен решил, что кое в чём он прав и внимательно пригляделся к девушкам. Он решил пойти по пути наименьшего сопротивления.

— Аннабель, ты француженка? — мягко спросил он, взяв девушку за руку.

— Да, так написано в моем досье, но после инициации я ничего не помню, — покраснев, чуть слышно ответила она.

— Может, погуляем немного, пока этот бардак не закончится? Хочешь, расскажу тебе о Франции? Ведь это и моя родина.

— Я с удовольствием, — девушка нерешительно покосилась на насупившуюся подругу. — Можно Римма пойдет с нами?

Заметив повелительный взгляд брата, Кати немедленно подхватила упирающуюся блондинку под руку и, что-то весело треща на ходу, потащила её в круг танцующих.

Молодые люди долго гуляли по дорожкам под полной луной и, как ни странно, Тьен чувствовал себя так, как будто он и на самом деле находится на свидании. Стеснительная Аннабель почти не открывала рта, и ему приходилось говорить за двоих, но её молчаливость не раздражала юношу. Он проводил девушку до дома и, обняв, заглянул в ждущие темно-зеленые глаза. Долгий поцелуй показался ему хмельным и сладким, как молодое вино.

— Пригласишь в гости? — страстно шепнул он на ухо рыжеволосой девчонке, и та согласно кивнула головой.

Когда Тьен открыл глаза, первое что ему бросилось в глаза — это большая фотография на полке, с которой ему улыбалась Мари с родителями. Отстранив прижавшуюся к нему девушку, он резко сел в кровати.

— Аннабель, как твоя фамилия?

— Палевская, — с недоумением ответила она. — В чем дело, Тьен? Что-то случилось?

— Все в порядке, котёнок, — улыбнулся юноша и, снова улегшись в кровать, долго вглядывался в смущенное личико девушки. — Сколько тебе лет, мon ami?

Она долго молчала и нехотя выдавила:

— Недавно исполнилось пятнадцать.

«Да! Кажется, влип по-полной! Ситуация — хуже не придумаешь! Мало того, что Аннабель малолетка, к тому же она дочь Главы Совета Старейшин. А самое гадостное в этой истории то, что она сестра Мари. Вот чёрт!» На глазах девушки, почувствовавшей неладное, навернулись слёзы.

— Тьен, пожалуйста, не бросай меня!

— Не бойся, котёнок, я никуда не ухожу. Поверь, ты мне очень нравишься, — он вздохнул и, обняв девушку, порывисто прижавшуюся к нему, игриво шепнул: — Если мадмуазель в настроении, то не продолжить ли нам ночной марафон?

Глава третья

Цитрин

— Алукард, моя любовь, не уходи, умоляю тебя!

— Прости, дорогой, но меня ждет Интегра!

— Ты же моя лучшая половина! Я умру без тебя!

— Прекрати меня лапать, мерзкий ублюдок!

По широкой лестнице старого замка пронесся вихрь. Выходя, прекрасный юноша так яростно хлопнул входной дверью, что с ветхих потолков посыпались остатки древней росписи.

— О, нет! Алукард! Вернись!

По комнатам замка пронесся страшный стон, а затем монотонные тоскливые завывания. Закрывая распахнувшуюся дверь, сгорбленный упырь Ван Хелсинг проворчал:

— Самовлюбленный эгоист! Сколько раз я говорил старому дураку Дракуле, не занимайся онанизмом, добром это не кончится: когда-нибудь да отпочкуешься. И вот он результат! Чего теперь попусту терзаться-то?

Раздвоение личности порождает бредовые видения. Интересно, как бы их оценил господин Фрейд?

Взобравшись на невысокий постамент, уставленный фантастическими устройствами, Мари притормозила и с испугом посмотрела на тесную внутренность темно-фиолетовой капсулы, похожей на огромный боб. Это был широкополосный нейродатчик — одна из последних экспериментальных разработок Ника.

Накануне девушка пристала к нему с вопросом, как работает прибор, и он неохотно сообщил, что устройство позволяет напрямую сопрягать мозг человека с компьютером, задействовав резервные участки мозга. Поскольку его поджимало время, Ник полагал, что совместными усилиями живого мозга и компьютера поставленная задача будет решена гораздо быстрее. Правда, он не счел нужным уточнить, что Мари будет первой подопытной крыской, поскольку прибор находится в стадии разработки и ещё ни разу не испытывался на людях.

Конечно, Ник понимал, что проводит рискованный эксперимент, который может иметь для девушки неприятные последствия, вплоть до летального, но решил, что цель оправдывает средства. Он не был оригинален в своём подходе к делу. Многие диктаторы всех времён и народов поступали точно также. В его защиту можно сказать только одно, Ник тщательно просчитал вероятностные сценарии эксперимента и не сомневался, что риск для девушки крайне невелик. Одно время он хотел сам подключиться к тиарану, но трезво рассудил, что тогда некому будет отслеживать работу прибора и в экстренной ситуации принять соответствующие меры. Ещё об одной скрытой, но весомой причине такого пренебрежения жизнью девушки он старался не думать, особенно сейчас, но совесть не дремала, не давая ему покоя.

Наконец, выведенный из себя её нерешительностью и боясь, что тревога за неё перевесит его решимость, Ник не выдержал и рявкнул:

— Мари, быстро забирайся внутрь, хватит дурацких отговорок!

— Неа, хоть убей, но я не полезу в твой гробельник, — ответила она и жалобно на него посмотрела.

— Вот, крейд! Не сомневайся, убью, если услышу еще хоть полслова! Живо ложись!

— Может, ты придумаешь что-нибудь другое? Ну, там какой-нибудь шлем, а? Знаешь же, что у меня клаустрофобия.

— Сейчас! Только найду свою лампу с джином и заказывай хоть целый караван нужных тебе шлемов!

Видя, что еще немного и раздраженный Ник перейдет к силовым действиям, Мари вздохнула и неохотно скинула махровый халат цыплячьей расцветки. Нервно сглотнув, она залезла внутрь капсулы. Над ней сразу же мягко сомкнулись полупрозрачные герметичные створки, отсекая путь к отступлению. Со всех сторон ее немедленно сжала упругая масса, и девушка не выдержала. В ней вспыхнул неконтролируемый страх и, забившись в истерике, она хотела закричать, но не успела. Сверху упала белая маска, плотно облепив её лицо, и она провалилась во тьму беспамятства.

Мари оказалась даже не в кошмарном сне — её личность начала рассыпаться на части, как лист бумаги, искромсанный неумелой детской рукой. Разлетевшись на мелкие кусочки, она закружились в странном цветном круговороте. Девушка принялась яростно бороться с центробежной силой внутри себя. Попытка удалась, но её цельность как личности просуществовала недолго и, несмотря на все её усилия, начался новый процесс распада. Правда, он оказался не таким ужасным, как прежде. И все-таки, почувствовав, что существует в двух плоскостях, она испуганно вскрикнула.

Туманный разноцветный водоворот подхватил одну личность Мари и потащил её по странным сгусткам, имеющим в окружающем пространстве упорядоченную кристаллическую структуру. Затем растворившись в радужном тумане, пульсирующем в определенном ритме, она принялась колебаться вместе с ним в такт неслышной замысловатой музыке. Девушку охватило чувство всеобъемлющего покоя. Постепенно музыка обретала слышимость. Божественная мелодия, казалось, играемая вместо инструментов на обнаженных струнах её души, нахлынула на Мари, заставляя корчиться от непосильных чувств. В зависимости от них она, то радостно смеялась и из её глаз лились потоками слезы солнечного счастья, то горевала так, что её сердце разрывалось от вселенской чёрной печали.

Сколько длилась пытка чувствами, девушка не знала — может мгновение, а может вечность. Внезапно все закончилось и её выкинуло в сложнейшее переплетение разноцветных линий. Она завязла в них, как пойманная в паутину муха. Спустя некоторое время к ней пришло осознание, что она видит своё тело со стороны. Оно оказалось совершенно прозрачным и в нём четко прослеживались кровеносные сосуды и нервные окончания. Мари полюбовалась на редкое зрелище и весело подумала что выглядит, как наглядное пособие по анатомии.

Вдруг огромная масса невесомых нитей плавающих вокруг неё, как водоросли вокруг утопленницы, взметнулась и, угрожающе изогнувшись как кобры перед прыжком, нацелились на её тело. Она испуганно вскрикнула. Страх перешел в неконтролируемый ужас, когда нити по неслышной команде разом бросились к ней. Пронзив кожу, они начали подсоединяться к нервным окончаниям, причиняя ей невыносимую боль. Особенно много их впилось в мозг девушки. Казалось, что нити пробуравили каждую пору на коже головы, создав на ней колышущийся фантастический анемон. На какой-то миг всё замерло, а затем привычный мир опрокинулся…

Тем временем другая часть личности Мари осознала, что висит в бесконечном пространстве, не имеющем ни конца, ни края. «Господи, это еще что за фигня?» — тоскливо подумала она. Белое сияние разлитое вокруг настолько дезориентировало девушку, что её охватил безотчетный ужас, и она почувствовала, что сваливается в бездну отчаяния.

«Нет, я точно сдохну здесь! Нужно звать на помощь…»

Неожиданно холодный внутренний голос приказал:

«Мари, не смей кричать! Ты должна подключиться к тиарану. Что ты ведешь себя как ребёнок? Малейшее препятствие на твоём пути и ты немедленно зовёшь на помощь. Так нельзя, дорогая. Пора тебе повзрослеть и решать свои проблемы самостоятельно. Давай рассуждать логически — ты находишься внутри машины, и она влияет на твои чувства и эмоции. Понимаю, тебе нехорошо, но это не повод для истерик. Не разводи панику, — ведь ты мешаешь умной машине выполнять задуманное, — после недолгого молчания внутренний голос мягко добавил: — Мари, ты помнишь, что поставлено на карту? Ведь твоя жизнь ничто перед твоим долгом и его тяжесть не переложить на чужие плечи. Как бы ты ни скромничала, именно тебе решать задачу — как убраться с гибнущей планеты: другим такое не под силу. Конечно, ты можешь струсить и сойти с ума. Только в этом случае, моя дорогая, гибель вампирской расы будет целиком на твоей совести».

В девушке немедленно взыграло упрямство.

«Не буду подключаться к тиарану и точка! Нефиг давить на меня! Кроме общественного долга на моей совести есть иной долг, и он для меня важнее! Я не выполнила свое обещание данное Рени и не присмотрела за Аннабель! Если я погибну в ходе эксперимента, кто ей поможет?»

Но внутренний голос не сдавался.

«Глупости, моя дорогая! Признай что здесь от тебя гораздо больше толку, чем в районе боевых действий! Наверняка Эльза решила сама позаботиться об Аннабель, потому руками Ника заперла тебя на Старой базе. Сама прекрасно понимаешь почему, как новичок ты будешь для неё обузой. Ей совсем не нужно, чтобы ты мешалась у неё под ногами».

«Может быть и так, — колеблясь, ответила Мари. Понемногу она сдавала позиции, и наконец, решилась выдать свой главный страх, почему не хочет подключаться к тиарану. — Пойми, я не могу, потому что не доверяю Нику! Я до сих пор не понимаю, за каким чертом он распределил меня в спецназ! Чего он этим добивался? Кроме желания ухлопать меня чужими руками ничего другого не приходит мне в голову. Считаю это достаточной причиной, чтобы отказаться от сомнительного эксперимента».

Её мгновенно перебил холодный внутренний голос:

«Давай без истерик, моя дорогая! Причём здесь Ник? Что бы он ни замышлял, какое тебе дело? Пойми в настоящее время он заодно с тобой. Мари, не медли! Твоя главная цель — любой ценой выполнить поставленную задачу! Короче, если ты сию минуту не решишься на подключение к тиарану, то катись ко всем чертям! Трусиха!»

«Мне очень страшно, но я не трусиха! — возмущенно отозвалась девушка и собралась с духом. — Хорошо, пусть будет по-твоему. Я готова, дерзай, тиаран!.. Не медли, гад! Подключайся на полную мощность, пока я не передумала!»

В сознании Мари слабым эхом отдалось чье-то постореннее удивление и осознание того, о чем она говорит. Рассыпался хрустально-звонкий смех и нежный голосок с торжеством пропел: «Я мыслю, значит, существую! Приветствую тебя, воплощение Лотиэль! Спасибо, что ты подарила мне жизнь! Не бойся, малышка, я буду очень осторожен!» И кристально ясная цепь логических размышлений затопила сознание девушки. Замерев, она с восторгом созерцала их совершенную простоту, а затем нырнула в глубины математических построений.

Поначалу все шло хорошо, но затем перед её мысленным взором промелькнули немыслимые по своей чужеродности картины. Они показались ей страшнее самого ужасного кошмара, потому что многомерность видений пугала её до смерти. Человеческий разум оказался не в состоянии классифицировать поступающую информацию. Сравнительный анализ не действовал: не было соответствующей базы-справочника. Новое настолько не вмещалось в рамки привычного знания, что пошла перегрузка мозга, и он забастовал. Сработал внутренний предохранитель, и девушка отключилась. С беззвучным воплем она провалилась на самое дно небытия.


Мир древней легенды. Мир храбрых, но жестоких сердец

Распавшиеся половинки ее личности вновь воссоединились, и Мари почувствовала ни с чем несравнимое облегчение.

Неожиданно она осознала, что находится в незнакомом величественном зале и медленно поплыла, озирая его сдержанную роскошь. С неподдельным восхищением она любовалась сложной замысловатой мозаикой полов, выполненной из серого и черного блестящего камня отделанного сложными растительными узорами из золота. На стенах из зелёного и белого камня повторялись те же растительные орнаменты. Вдоль центрального прохода располагались двумя рядами золотые квадратные колонны, украшенные наверху пилястрами из фиолетового резного камня. Другим украшением зала служили изумительно выполненные фигурки зверей, птиц и прекрасные беломраморные фонтаны, рассыпающие в воздухе струи воды.

Примечательно, что девушке нигде не встретились скульптуры, изображающие людей. «Интересно, это религиозный запрет, или причуда местных хозяев?» — рассеяно подумала она и подняла голову. Прекрасно гармонирующие с общим убранством зала, с высокого потолка свисали причудливые светильники и зажженные в них свечи горели ровным желтым пламенем. «Ну и зачем? Ведь здесь вполне хватает света. Жечь свечи в такое время суток — совершенно пустое расточительство», — критически промелькнуло в её голове. Действительно дневной свет в достаточном количестве падал через прозрачную крышу в проходе между золотыми колоннами и через огромные стрельчатые окна. Проходя через фиолетовое стекло, вставленное в причудливые переплеты, он придавал обстановке зала нереальный вид.

«Фантастика! — восхитилась девушка и приметила ещё одну необычность эрейского интерьера. — Н-да, похоже, что нелюбовь к шторам и прочим тряпкам является национальной чертой эреев, а я-то думала, что это причуда Ника… — она призадумалась. — Странно. Я вижу почти инопланетную культуру, не принадлежащую сегодняшнему миру Земли, но не взирая на чуждость, её вид не вызывает у меня внутреннего отторжения. Более того обстановка кажется мне знакомой и я чувствую себя как дома. Может, всё дело в том, что я привыкла к подобным интерьерам на Старой базе?» — озадаченно подумала Мари. Но внутри её тлело убеждение, что источник её необычных ощущений кроется в чём-то другом. «А может, во мне говорит внутреннее сродство с эрейскими предками?.. Ай, неважно!»

С любопытством озираясь по сторонам, девушка вдруг поняла, что уже не одна в роскошном зале. Откуда не возьмись в нём появились целые толпы людей в роскошных нарядах необычного покроя. Они смеялись и болтали друг с другом, но почему-то до неё не доносилось ни единого звука. Но теперь она не сомневалась, что видит древнюю Арею, какой она была задолго до рождения Ника и более того знала, что находится на торжественном приёме в королевском дворце по очень важному событию.

Невидимой тенью Мари заскользила среди толпы придворной знати. Поначалу ей показалось, что присутствующие в зале внешне ничем не отличаются от её сородичей-вампиров, но приглядевшись внимательнее, она заметила некоторые различия. Мужчины эреев показались ей выше ростом и мускулистее, а женщины наоборот — меньше и более хрупкими на вид. Причем, у мужчин и женщин древней Ареи не было такой большой разницы в росте, как у её современников. Бросилась ей в глаза ещё одна необычность эреев — у них часто встречался насыщенный фиолетовый и синий цвет волос и, судя по таким же ярко-фиолетовым и синим глазам, он не был искусственным.

Пока девушка глазела по сторонам, заиграла неслышная музыка и эреи, готовясь к танцу, разбились на группы по восемь человек, в каждую из которых поровну вошли мужчины и женщины. Гордые красавицы в длинных платьях встали в центр спиной друг к другу. Они надменно повернули головы вправо, а их партнеры образовали вокруг них квадрат. Взявшись за руки, женщины подняли их вверх, и теперь каждая из них глядела на одного из них. Мужчины отбросили назад красивые плащи, которые легли на пол ровным квадратом, и Мари заметила, что во время танца ни одна из групп не выходила за площадку, обозначенную ими.

Одновременно выхватив оружие, похожее на палаши эрейцы со сложным поклоном отсалютовали друг другу, а затем начался сумасшедший «танец с саблями». Мужчины попарно бились друг с другом, произвольно меняя, противников, а между ними скользили высокомерно-равнодушные женщины. Сходясь и расходясь в замысловатых фигурах танца, они каким-то чудом проскальзывали между мелькающими смертоносными клинками.

Прекрасное зрелище самоубийственного танца настолько заворожило Мари, что она не могла отвести глаз от ближайшей группы. Но у неё побежали мурашки по спине, когда одну из женщин задели лезвием по левой руке, и полилась кровь. Причем ей показалось, что мужчина-эреец сделал это умышленно. Рана эрейки тут же затянулась, но порез на нежно-кремовом рукаве платья и следы крови никуда не делись. Она заметила секундное замешательство на лице женщины, но затем оно вновь приняло прежнее холодно-высокомерное выражение. Танец действительно оказался опасным. Тем более акробатические этюды с оружием в этой группе стали еще яростнее и вскоре двое мужчин-эреев рубились уже не на жизнь, а на смерть. При этом странно смотрелись равнодушные лица женщин с прежней грацией скользящих между сверкающих лезвий противников.

Неожиданно лицо высокого мужчины в зеленом одеянии, исказилось яростью. Он что-то выкрикнул своему противнику и тот замер на месте, бессильно опустив руки. Эреец отвернулся от него и, схватив раненную им в танце женщину за длинные волосы, стремительно снёс ей голову. Мари с изумлением увидела, что никто в зале не обратил особого внимания на разыгравшуюся кровавую трагедию. Танцоры продолжали двигаться в прежнем ритме, а место убитой женщины немедленно заняла другая. Часть эреев постарше, которые не принимали участия в танцах, по-прежнему продолжали разговаривать и смеяться. Только неслышными тенями скользнули слуги, унося обезглавленный труп. Перед этим они водрузили голову убитой женщины на большое золотое блюдо и выставили её на всеобщее обозрение. С высокого постамента она все так же надменно взирала на окружающих огромными мертвыми глазами. Мари передернуло от неприкрытой жестокости и всеобщего равнодушия.

Донельзя возмущённая публичным убийством женщины, до которого ни кому не было дела, она не сразу обратила внимание, что характер танца поменялся. Женщины снова встали в центр, подняв руки, а мужчины разом убрали оружие и подняли с пола плащи. Они низко склонились, приглашая своих избранниц, и те шагнули в их объятия. По залу плавно закружились грациозные пары в танце чем-то похожим на вальс. Непринужденно переговариваясь, мужчины искренне смеялись, вплотную прижимая к себе партнерш. В ответ на их слова замелькали кокетливые женские улыбки. Все явно расслабились, и с лиц танцующих исчезла бесстрастность и внутреннее напряжение. Мари заметила, что одна из девушек почти не касается пола и больше висит в воздухе, приподнятая своим партнером. На лицах влюблённых сияло такое счастливое выражение, что она невольно позавидовала незнакомой парочке. Плавно взмыв на полом, Мари сверху залюбовалась прекрасным зрелищем. Движения пар в танце оказались и сейчас упорядоченными — кружась, все вместе они создавали общий рисунок, изумительный по своей синхронности и завораживающий яркими красками нарядов.

Неожиданно в зале возникла какая-то суета. В его центр вышли стройные колонны воинов и протрубили в фанфары. Танцы закончились, и толпа придворных застыла вдоль центрального прохода. «Ясненько. Насколько я понимаю, скоро перед нами предстанут Их королевские величества!» — подумала Мари и с любопытством посмотрела туда, где в конце ряда колонн располагался сдвоенный высокий трон. У дверей, богато изукрашенных растительным орнаментом, расположенных по обе сторона от трона, тоже выстроились дворцовая стража. За ними скользнули полуголые ухоженные рабы и замерли у стены. Помимо скудного одеяния, она заметила еще одно их внешнее отличие от хозяев — это коротко обрезанные волосы.

Створки дверей у трона распахнулись и рабы упали ниц. Присутствующие в зале придворные тоже на свой манер преклонили колена. В распахнутых дверях появились двое, и первым делом Мари заворожено уставилась на женщину. К её огромному изумлению, та оказалась почти голой. Незнакомку с явными признаками беременности прикрывала лишь прозрачная длинная туника фиолетового цвета не сшитая по бокам. «С ума сойти! Совсем как в сказке о Голом короле, только здесь в его роли выступает королева. Бедненькая! Надеюсь, жители страны не экономят на её одеянии. А что? Они поступают здраво», — хихикнула девушка, и присмотрелась к королеве. Та оказалась красивой и очень высокомерной женщиной. «Н-да, судя по выражению лица Их величества, как-то не очень верится, что поданным под силу ограничить её в расходах. Значит такова местная мода», — пришла она к заключению. Затем внимание Мари привлекла корона королевы в форме широкого обруча. Семь полос из драгоценных камней имитировали радугу, покоящуюся на широкой бархатисто-черной основе, в центре которой алмазным блеском сиял бело-розовый лотос. «Знакомый головной убор! Во всяком случае, набор таких символов мне уже встречался на Старой базе. Ах да! Ник же у нас Их величество король правящего дома Вечного Лета. Как я могла забыть?» — насмешливо подумала она.

Легко ступая и совершенно не стесняясь своей наготы, королева прошла к трону и заняла своё место. Она выпрямилась, и бросила в зал надменный взгляд. Вид отрубленной головы на постаменте явно не привел её в восторг. Она слегка поморщилась, но эмоции быстро изгладились на её лице, и оно приняло прежнее бесстрастно-надменное выражение.

Мари перевела взгляд на короля и вскрикнула от изумления. Несмотря на синие глаза и кудрявые волосы, он как две капли воды походил на Томаса Штейна. Король был так красив, что Мари поневоле залюбовалась им и окинула его заинтересованным взглядом. Белокурую голову Их величества тоже венчала семицветная корона с лотосом, что и у королевы, но в отличие от её скудного одеяния, на нём был роскошный черно-фиолетовый наряд, отделанный вышивкой и драгоценностями. Из-под небрежно наброшенного камзола выглядывала кипенно-белая рубашка, украшенная тонким кружевом. Не считая драгоценностей, великолепный наряд короля дополняли высокие сапоги, широкий пояс с оружием и длинный черный плащ на фиолетовой подкладке, украшенный богатой вышивкой. «Надо же! Как человека меняет одежда! Интересно, как бы в таком прикиде выглядел Глава СБ? — она живо припомнила холодное надменное лицо Штейна и пронизывающий взгляд его серых глаз. — Чёрт! Пожалуй, он ни в чем не уступает синеглазому красавцу и смотрелся бы не хуже него на этом троне».

Король тоже заметил необычное украшение зала, и на его красивом лице промелькнуло одобрение. Он повелительно взмахнул рукой, и по его знаку в дальнем конце зала распахнулись створки дверей. Из них попарно вышли шестнадцать обнаженных юношей и девушек. При виде их лицо короля осветилось жестокой радостью. Коротко обрезанные волосы говорили о рабском положении молодых людей, и Мари пожалела их. Увиденного ею было достаточно, чтобы понять, что рабов не ждет ничего хорошего. Да и печать обреченности, лежащая на юных лицах, говорила о том же. Они явно предназначались для каких-то жестоких забав местной знати.

Выйдя из дверей, рабы замерли на месте, а затем легким ступая, неторопливо пошли по залу под любопытными взглядами нарядной толпы придворных. Те бросали на них оценивающие взгляды, какими покупатели осматривают породистых животных на рынках. Немного не дойдя до ступеней трона, рабы остановились и опустились на колени. Девушки образовали живую цепочку вдоль дороги, ведущей к трону со стороны правителя, а юноши — со стороны правительницы. Они опустили головы и, сложив руки на коленях, замерли изящными статуэтками. Белокурый красавец-король встал с трона и, внимательно оглядывая предложенный ему на забаву живой товар, ленивой походкой пошел вдоль ряда рабынь. Когда он останавливался напротив одной из них, они торопливо вскакивали на ноги и замирали под его оценивающим взглядом. Иногда король поднимал за подбородок личико той или иной особо понравившейся ему девушки, и так долго вглядывался в него, что у той от испуга на глазах появлялись слёзы и начинали дрожать губы, а он довольный произвёденным впечатлением шел дальше.

Наконец, король выбрал одну из них и, легко приподняв свою жертву за волосы, впился клыками в её нежную шею. Удивительно красивая девушка, распахнув огромные фиолетовые глаза, наполненные слезами, бросила отчаянный взгляд на юношу, стоящего на коленях в шеренге напротив. Тот напрягся всем телом, почувствовав её немой призыв о помощи. Мари с беспокойством посмотрела на него, заметив, как насторожилась и взяла наизготовку оружие стража. Но юноша бессильно поник, понимая, что ничем не сможет помочь своей возлюбленной. Король презрительно усмехнулся, глянув на него. Он повелительным жестом подтолкнул замешкавшуюся жертву, и она безропотно пошла к ложу у королевского трона.

Догадываясь, к чему идет дело, Мари бросила изумленный взгляд на королеву, сохраняющую спокойствие. Она и дальше, высокомерно выпрямившись на троне, невозмутимо взирала на происходящее на её глазах жестокое изнасилование. Жертва короля, безжалостно раздираемая когтями, выгибалась от непереносимой боли, заходясь в неслышном для Мари крике. Поморщившись, она перевела взгляд на окружающих. Среди эреев постарше царило полнейшее равнодушие: похоже, такое зрелище для них было не в новинку. На лицах же молодых эреев проглядывала некоторая заинтересованность и полное одобрение происходящему. Наконец, король закончил терзать свою жертву и провел ладонью по её окровавленному бедру. Он поднес изящные пальцы унизанные кольцами к губам, и с удовольствием слизнул с них кровь, а затем поднял руку в одобрительном жесте. Зал разразился приветственными криками. Несчастную девушку с глубокими рваными ранами на теле, подбежавшие рабы завернули в белое одеяло и скрылись с ней за дверями.

Король вернулся на трон и, опустившись на его сиденье, небрежно прислонился к высокой спинке. При этом его синие глаза лучились от нескрываемого удовольствия. Неожиданно королева склонилась к нему и что-то сказала, мстительно глядя в его красивое лицо, оно мгновенно исказилось от жуткой ярости, но затем застыло в ледяном высокомерии. Король снова повелительно поднял руку и что-то выкрикнул. Удивленно переглядываясь, расходящиеся придворные вернулись на свои места.

Неспешно поднявшись на ноги, королева спустилась по ступенькам, бережно поддерживаемая с двух сторон придворными дамами и пошла вдоль ряда поднявшихся на ноги юношей-рабов. Не выбирая, она остановилась напротив юноши, к которому взывала беспомощная жертва короля. Королева подняла его опущенную голову и презрительно заглянула в красивые заплаканные глаза. Усмехнувшись, она сделала повелительный жест, указав в сторону ложа у трона, и юноша покорно пошел за ней. Придворные дамы помогли королеве лечь. Растерявшийся юноша, собираясь с духом, прикрыл голубые глаза, а затем отчаянно приступил к делу.

Похоже, что королева действовала в рамках установленной традиции, судя по спокойной реакции зрителей в зале. Но Мари подумала, что той ещё дорого обойдется её безрассудный вызов королю. Он бесстрастно взирал на происходящее, но временами по его лицу волной пробегали мгновенные судороги гнева. Закончив своё непростое дело, юноша упал на колени у ложа и, опустив голову, печально ссутулился, и Мари показалось, что он плачет. Позже она заметила, что эреи не стесняются своих слез — ни мужчины, ни женщины и держатся они гораздо свободнее и раскованнее в присутствии коронованных особ, нежели люди.

Придворные дамы, провели по губам королевы семенем, растекшимся по её бедрам и, бережно подняв с ложа, повели к трону. Зал опять разразился приветственными криками. Особенно довольными казались женщины, посмеиваясь и жестикулируя, они живо обсуждали увиденное. А Мари с тревогой смотрела на светловолосого юношу, она сочувствовала ему, несмотря на проявленную трусость. Тем временем рабы вынесли столик с инструментами, и из толпы придворных вышел человек, в котором она безошибочно узнала по уверенным повадкам придворного врача. Рабы протерли ему руки, и он знаком приказал юноше подойти. Тот медленно поднялся на ноги, и у Мари защемило сердце от безысходности, сквозящей в его взгляде. Но явно болезненную операцию он перенес, не дрогнув ни единым мускулом на лице. Затем прислужницы увели его в дверь со стороны властительницы.

Король проводил его недобрым взглядом, и Мари тяжко вздохнула. Она пожалела красивую пару, над которой безжалостно надругались властители. Особенно ей было жаль девушку-рабыню — по своим повадкам Их величество показался ей законченным садистом. Она смерила его возмущенным взглядом, и вдруг в её душе всколыхнулось странное чувство узнавания. Девушка насторожилась, глядя на короля. Казалось еще чуть-чуть, и она вспомнит нечто важное, связанное с ним.


… Маленький ребенок, захлёбывающийся криком, медленно падает на пол, отпущенный изящной рукой. «Мити! Братик!»

Белая кожа, сдираемая тонкими полосками с обнажённого тела. В её ушах звенит невыносимый женский крик. «Мама!»

Страшная боль и ненависть исказила лицо связанного мужчины. Устремив на неё взгляд, он хрипит: «Руана, беги! Доченька, не медли, ты погибнешь и ничем не поможешь нам…» «Отец!»

… Маслянисто отблескивает темно-синее лезвие туаши. Ненависть и восторг сверкают в синих сумасшедших глазах, устремленных на неё. «С-с-славная малышка! Просто совершенное оружие, прекрасное в каждой линии! Дорогая, я получу массу удовольствия, сражаясь с тобой! Но если ты еще и Лоти из пророчества,[6] какой у нас будет замечательный сын! Идеальный воин! У такой матери просто не может быть другого ребенка! А затем, дорогая, я убью тебя! Медленно и с удовольствием порежу на кусочки, наслаждаясь каждым твоим воплем, каждой твоей мукой! Для начала я отрежу тебе…

От красивого голоса, прозвучавшего в её сознании, девушку охватил ледяной озноб. Глядя на короля, она оцепенела от ужаса, но присутствующие в зале заволновались и отвлекли её от странных видений, явно не принадлежащих ей. Они тут же ускользнули из её памяти, и Мари с радостным облегчением переключилась на действие в зале.

Вдоль ряда коленопреклоненных юношей пошел суровый воин-эреец, одетый в простое темное одеяние и черный плащ со скромной фиолетовой отделкой, но судя его по манере держаться, у него был высокий ранг. За ним неотступно следовали двое рабов. Один из них нёс на большом подносе пятнадцать мечей и плетку, а другой — охапку серых плащей. Воин останавливался напротив каждого юноши и со скучающим видом явно произносил одну и ту же ритуальную фразу. В зависимости от ответа, он либо приказывал ему встать и вручал оружие, а слуги набрасывали на его плечи серый плащ без знаков отличия, либо брал в руки плеть и с удовольствием вытягивал ею по согнутой спине так, что из неё ручьями лилась кровь. Тоже происходило и с девушками. Им либо вручали меч и набрасывали серый безымянный плащ на плечи, либо секли плёткой по спине. Выбравших меч и плащ набралось тринадцать юношей и пять девушек, а остальные остались стоять на коленях. Правда, один из рабов всё же не выдержал. Подняв голову, он умоляюще обратился к суровому воину и тот презрительно швырнул ему под ноги меч. Мари заметила, что плащ ему не предложили.

Оставшийся в одиночестве очень красивый смуглый юноша-раб тоже дернулся вскочить на ноги. Заметив его движение, светловолосая девушка из придворной знати, напомнившая Мари Аннабель, что-то выкрикнула ему с отчаянным выражением на лице. Услышав её крик, окружающие повернулись к ней и смерили презрительными взглядами. Не обращая внимания на всеобщее осуждение и смех, она так умоляюще смотрела на юношу, что он сломался и, опустив голову, остался стоять на коленях. Мари увидела, как он сгорбился, и из его глаз закапали слёзы. Вздохнув, она с грустью подумала, что нельзя идти на поводу у своей любви, тем более в разрез с собственной честью. Глянув ещё раз на виновницу позора юноши, Мари увидела, как мать или родственница девушки, яростно глядя на неё, ударила нарушительницу приличий когтями по лицу и, схватив за руку, поволокла её вон из зала. Не желая уходить, девушка упиралась и бурно жестикулировала, что-то пытаясь доказать своей спутнице. Но та пребывала в ярости и явно не желала её слушать. Пока суд да дело, оставшегося на коленях юношу и десять девушек увела за собой роскошно одетая женщина. Мари с удивлением проводила её глазами. Несмотря на властные манеры, судя по коротким волосам, она тоже была одной из рабынь. «Но далеко не из рядовых, — подумала она. — Похоже, у рабов существовала своя иерархия».

Тем временем на полу обозначили девятнадцать больших квадратов, и в центре каждого из них встали юноша или девушка из рабов, которые выбрали меч. Глашатай выкрикнул и к ним вышли пять женщин и четырнадцать мужчин из придворной знати. При помощи слуг, они принялись с достоинством раздеваться и, взяв меч, встали напротив выбранных противников. Мари уже обратила внимание, что эреи совершенно равнодушно относятся к виду обнаженного тела. Она не заметила в зале ни смешков, ни многозначительных переглядываний. Придворная знать вела себя так, как будто разгуливать в обнаженном виде в общественных местах — это совершенно привычное занятие для них.

По знаку короля закипели поединки. Темными молниями засверкали лезвия мечей. Гибкие тела изгибались в немыслимо высоких прыжках, не выходящих из границ квадрата. Огромные глаза полыхали огнём. Рты открывались в беззвучных воплях.

Мари растерялась, не зная на кого ей смотреть, и принялась наблюдать за ближайшей женской парой. Поначалу противницы бились на равных, но затем рабыня начала заметно уставать и пропустила первый удар. На её руке появился порез, тут же затянувшийся и битва продолжилась. Когда это случилось в четвертый раз, рабыня отбросила меч и встала на колени, низко опустив голову. Победительница ударила её плашмя своим мечом, и подбежавший слуга быстро увел девушку из зала. Мужчины-рабы быстро проиграли своим высокородным противникам и, как поняла Мари, их тоже отвели к новым хозяевам. Она с любопытством посмотрела, как идут дела у остальных женских пар, которые ещё сражались на импровизированных рингах. Двух рабынь постигла та же судьба, что и первую. Еще одной рабыне женщина из придворной знати снесла голову, когда та её склонила, признавая свое поражение. В отличие от её знатной подруги по несчастью, голову несчастной водрузили на огромный постамент, единственный в зале увитый живыми цветами и лозой.

И только одна рабыня, темноволосая кудрявая девушка вышла победительницей из поединка. Она играючи гоняла свою противницу по квадрату до тех пор, пока они не остались единственной сражающейся парой в зале. Тогда она быстро нанесла ей положенные для выигрыша четыре раны, не получив в ответ ни одной. Рабыня схватила заупрямившуюся женщину за длинные волосы и, приставив лезвие к её горлу, заставила встать на колени. Знати не понравилось, что она унизила высокородную госпожу и, выхватив оружие, несколько эреев с угрожающим видом двинулись к ней. Но рабыня что-то яростно выкрикнула, и присутствующие в зале поражённо уставились на неё. Немного помедлив, мужчины неохотно убрали своё оружие и вернулись на место.

Пестрая толпа придворных возбужденно загудела, находясь под впечатлением. Возникла заминка. Почему-то никто из знати не захотел принять прозвучавший вызов. Мари обратила внимание, что некоторые из мужчин-эрейцев застыли на месте, нерешительно глядя на напряжённо выпрямившуюся девчонку-рабыню. Она поняла, что каким-то образом на этот раз поединок с ней ронял их достоинство. Когда пауза чрезмерно затянулась, рабыня торжествующе улыбнулась, и в её тёмно-фиолетовых глазах засветилось презрение. Подняв вверх меч, она выкрикнула что-то явно оскорбительное в их адрес, чем вызвала новую волну негодования среди знати. После этого среди них возникло какое-то волнение, и после всеобщего замешательства из неё вышел высокий рыжеволосый эреец.

Поражённая его сходством с Тьеном, Мари во все глаза уставилась на мужчину. Правда, при внимательном рассмотрении он оказался несколько старше и массивнее её возлюбленного. Эреец начал неторопливо раздеваться при помощи слуг. Обнаженный, он оттолкнул их услужливые руки и сам перевязал волосы зеленой лентой. В преддверии поединка мужчина оживился и его золотые глаза весело блестели. С его красивого лица исчезла маска брезгливого высокомерия и зрелой пресыщенности, и сейчас он настолько походил на Тьена, что у Мари защемило сердечко.

Рабыня тоже не сводила с него зачарованного взгляда. На мгновение на её лице промелькнула досада и неуверенность, но она тут же взяла себя в руки и приняла боевую стойку. Эреец вступил в квадрат поединка и отсалютовал ей мечом — девчонка ответила ему тем же. Неожиданно он в мгновение ока оказался рядом с ней, и у Мари испуганно подпрыгнуло сердце. Почему-то только сейчас она осознала свою тесную связь с юной воительницей.

Поединок сразу же закипел с невиданной силой и яростью. Мари видела, что рабыня бьется в полную силу — иначе и быть не могло. То как сражался мужчина, не шло ни в какое сравнение с женскими поединками. Она настороженно следила за гибкими телами, мелькающими в квадрате. Но постепенно её тревога за незнакомку сменилась твердой уверенностью, что всё будет хорошо. Та изумительно владела телом и мечом и ни в чём не уступала своему противнику, который оказался очень незаурядным бойцом. Мари могла оценить его умения по собственному опыту. Так как он в Академии сражались только инструкторы из спецназа, устраивая между собой показательные поединки. Мягкая пластика движений эрейца вкупе со скоростью, высотой прыжков и постоянной нацеленностью на удар в ожидании оплошности противника, лично у Мари вызывали полное ощущение собственной беспомощности. Она чувствовала, что и пяти минут не продержалась бы в поединке ним. Другое дело — незнакомка. Конечно, она проигрывала мужчине в мощности прыжков и силе ударов — что неудивительно, поскольку он намного превосходил её ростом и силой. Но она брала своё скоростью и техникой ударов с неожиданными выпадами, говорящими о быстром и незаурядном уме.

Почти все присутствующие в зале собралась вокруг них, наблюдая за ходом поединка с высокой импровизированной трибуны мгновенно сооруженной расторопными слугами. Вначале все зрители явно отдавали предпочтение сопернику рабыни, особенно мужчины-эрейцы. По оживлённой жестикуляции придворных Мари поняла, что в зале заключаются пари и подавляющее большинство из них не в пользу рабыни. Но вопреки всеобщим ожиданиям поединок затянулся и не только это. Время шло, но на девчонке не появилось ещё ни единой отметины, а вот она уже дважды достала своего противника. И неважно, что его раны оказались ерундовыми царапинами. Исход борьбы решало только их количество.

Неожиданным броском увертливая рабыня и в третий раз полоснула его по груди. Зрители с восторгом взревели — со временем многие из них переметнулись на её сторону и теперь горячо за неё болели. Но с третьим ранением эреец пришел в неописуемую ярость. Насмешливая улыбка исчезла с его красивого лица, и оно потемнело от гнева. Как вихрь он набросился на девчонку, и скорость его движений возросла настолько, что Мари почти не могла уследить за его передвижениями. Она поняла, что теперь противник обрушился всей своей мощью на её протеже, больше не делая ей скидок на пол и возраст. Своим напором он смял рабыню, загнав её в угол. Она с огромным трудом вырвалась из ловушки, получив две тяжёлых раны, которые довольно быстро затянулись в боевом режиме. Но когда девчонка в отчаянии прикусила губу, по её подбородку потекла безостановочная струйка крови. Мари поняла, что та на пределе и её регенерационный запас почти исчерпан. Но сдаваться незнакомка явно не собиралась и принялась с удвоенной скоростью уворачиваться от ударов своего противника. Собрав все силы, она применила финт и нанесла ему четвёртый решающий удар.

Выиграв, рабыня расслабилась и, опустив руки, устало отступила в сторону — тут-то и произошла трагедия. Эрейца подвели гнев и инерция собственной массы тела. Не сумев или не желая вовремя остановиться, в мощном выпаде он ударил уже не сопротивляющуюся противницу прямо в живот и пробил её тело так, что широкое лезвие меча вышло из её спины. Он мгновенно выдернул оружие, но было поздно. Закричав от невыносимой боли, девчонка скорчилась, схватившись за живот, а затем упала на пол. Мари печально вздохнула. «Чёрт! Такие обширные раны в полость живота плохо поддаются регенерации, если вообще поддаются, а здесь наверняка задет позвоночник и бог знает что ещё. К тому же её резерв полностью исчерпан в поединке».

Поняв, что для рабыни всё кончено, она гневно посмотрела на эрейца. Его красивое лицо исказилось в яростном отчаянии, но почему-то он не отходил от поверженной противницы. Обратившись к залу, мужчина что-то требовательно выкрикнул и рядом с ним мгновенно появились слуги в темной одежде, отделанной зеленым кантом. Они накинули на плечи своего господина зеленый плащ с золотой подкладкой, и расторопно подвели к нему испуганного мальчика-раба лет двенадцати. Он взял с поднесенного подноса нож и, оттянув за волосы голову подростка, ударил его лезвием по горлу. Фонтаном ударила алая кровь, и слуги подставили под струю большую золотую чашу.

Эреец склонился над лежащей рабыней и, перевернув её на спину, простер свою руку над раной на животе. Мари с изумлением увидела, что из его ладони порхнуло светлое облачко и, подплыв к умирающей, исчезло внутри её тела, а затем свершилось чудо. Буквально на глазах ужасная рана принялась затягиваться и вскоре полностью исчезла. Рабыня очнулась и, изумленно хлопая длинными ресницами, попыталась сесть. Но ранение не прошло для неё даром и, несмотря на чудесное исцеление, от слабости она сразу же стала заваливаться на бок. Тогда один из слуг, упав на колени, протянул своему господину наполненную кровью мальчика золотую чашу. Он прислонил голову девчонки к своему плечу, и начал вливать излюбленный вампирский напиток в её рот. Распробовав его, она брезгливо сморщилась и попыталась отстраниться от чаши, но эреец нахмурился и, похоже, сердито рыкнул. Испуганно посмотрев на него, она беспрекословно выпила кровь.

Тем временем трибуну для зрителей поединка слуги уже разобрали. Унесли они и ложе, стоявшее у трона, а вместо него поставили длинный постамент. К нему вышли четверо мужчин и две женщины из знати. Они положили на стол свои плащи и с высокомерным видом замерли рядом. Очевидно, победительнице поединка, предлагался определенный выбор. Вперед вышел высокий эреец в черном камзоле и белом плаще с фиолетовой окантовкой, очень похожий на короля только значительно старше. Мари заинтересованно посмотрела на него. У современной расы вампиров еще не было людей такого преклонного возраста. И хотя пожилые эреи не выглядели немощными стариками, тем не менее, тяжелая походка и лицо с легкими морщинами выдавали их немалый возраст.

Эреец произнес речь и зал разразился овациями, а он взял победительницу за руку и подвел её к трону. Подойдя ближе, оба упали на колени. Король задумчиво улыбнулся и, встав с трона, подошел к рабыне. Неожиданно он грубо схватил её за волосы и, вздернув вверх, пытливо заглянул в растерянное юное лицо. Мари отметила что, несмотря на самообладание при виде короля в глазах девчонки отразился такой неприкрытый ужас, что она сразу догадалась, чьи воспоминания недавно промелькнули перед её внутренним взором. Насладившись испугом рабыни, он издевательски рассмеялся и с силой отшвырнул её к постаменту. Та облегчённо вздохнула и, отползла подальше от него.

«Нет, какая редкостная сволочь! Дать бы тебе как следует по башке! — возмутилась Мари, заметив, что у неё просто руки чешутся, настолько ей хочется исполосовать когтями королевскую физиономию. Она даже попыталась осуществить это на практике. Увы! Здесь она существовала только в виде бесплотного призрака. К тому же, оказавшись рядом с королём, она совсем смешалась. Её гнев резко пошёл на убыль, сменившись каким-то странным чувством, от которого она пришла в замешательство и немедленно ретировалась от него подальше. «О, чёрт! Не понимаю, как после всего происшедшего мне может нравиться этот гад!»

Внезапно в зале снова возникло волнение. К трону решительно вышел бывший противник рабыни по поединку. Встав у постамента, он снял с себя плащ и бросил его рядом с остальными. Удивленно глядя на него, эреи начали оживленно переговариваться. Мари поняла, что его поступок снова чем-то нарушил заведенный порядок. Похоже, что сегодняшний прием во дворце оказался сплошным нарушением установившихся традиций, судя по реакции окружающих. Она пригляделась к рыжеволосому эрейцу и удивленно присвистнула. Его голову тоже венчал семицветный обруч, правда, без лотоса, но все равно говорящий о его высоком положении.

«Неужели это принц? Ёлки-палки, совсем как в сказке! Их высочество спасает эрейскую Золушку, правда, перед этим прикончив её своей же рукой, но дальше всё в традициях сказки. Он увезёт её в своё королевство, а там не за горами предложение руки и сердца! Вот здорово! — воодушевилась девушка.

Тем временем король с ядовитой усмешкой на губах велел приблизиться «принцу». Тот нехотя подошел и опустился на колено у ступеней трона. Король наклонился вперед и о чем-то с ним заговорил, а затем вопросительно посмотрел на него. В полном замешательстве эреец быстро глянул на него и отрицательно покачал головой. «Интересно, о чем они разговаривают? Черт! Жаль, что я ничего не слышу!» Мари с досадой посмотрела на собеседников.

Вдруг король издевательски расхохотался и сказал эрейцу что-то явно оскорбительное. Взбешенный его словами, тот вскочил на ноги, но белокурый гигант на троне величественно выпрямился, и веселье моментально пропало с его лица. Излучая непреклонность всем своим видом, он что-то коротко приказал. Тогда эреец снова опустился на колени, и нехотя кивнул головой. Рабы принесли черный плащ с фиолетовой подкладкой, и по знаку короля рабыня приблизилась и встала на колени рядом с недавним противником. Мари посмотрела на предполагаемого принца и страшно огорчилась. Сейчас на красивом лице мужчины не осталось и следа былой нежности и сочувствия. Неслышно приблизившись, она заглянула в его золотые глаза, и испуганно отшатнулась — в них горела лютая ненависть. «Боже мой! Почему прекрасный принц возненавидел свою Золушку? — расстроилась девушка. — Вот чёрт! Что случилось-то? Вроде бы никто не возражает против их свадьбы. Фигня какая-то! Ведь совсем недавно ради неё он был готов свернуть горы!.. Н-да, кажется, у этой сказочной истории хэппи-энда не будет».


Госпожа История с удовольствием повторилась бы… но увы, игроки поменялись!

Разорвав паутину видений, разум Мари вывалился в реальный мир, и сквозь закрытые веки яркий свет резанул её по глазам. Чувствовала она себя отвратительно. Ей казалось, что из неё выжали все соки и оставили лишь одну пустую оболочку. Внутри её головы тоже поселилась какая-то странная опустошенность, ей не хотелось ни шевелиться, ни даже думать. Она до тех пор не открывала глаза, пока не услышала недовольный голос Ника:

— Эй, лежебока, хватит валяться! Я вижу, что ты очнулась. Если ты думаешь, что на этом всё, то глубоко ошибаешься: у нас ещё море работы. Мари, тиаран уже обрабатывает часть ваших совместных изысканий. Твоя задача — помочь ему с выводами. Поторопись, он ждет твоего подключения к пятому сенсору.

Мари с трудом выбралась из фиолетовой капсулы и слегка пошатнулась от внезапного головокружения.

— Я сама, — она оттолкнула руку Ника. — Сколько времени я провалялась в твоем гробельнике?

— Десять минут, двадцать пять секунд, — оперативно отозвался он и с подозрением воззрился на замкнутое лицо девушки. — В чём дело? Ты плохо себя чувствуешь?

Тщательно избегая его взгляда, Мари набросила халат и двинулась в сторону выхода. Не оборачиваясь, она бросила на ходу:

— Я иду в ванную. Не беспокойся о работе, я сразу же подойду к пятому сенсору, как только смою с себя кисель.

Нику не понравилось ни поведение, ни тон девушки и что совсем его удивило, он не смог прочитать её мысли.

«Странная вышла накладка! Неужели соединение с тиараном дало такой необычный эффект? Интересно, как ещё он повлиял на работу мозга?» — озабоченно подумал он и, подойдя к дисплею панели управления, приказал вывести информацию о состоянии здоровья своей подопечной. Ник пробежал глазами высветившийся подробный отчет и, в общем-то, не удивился. Не считая закономерной усталости после интенсивного мозгового штурма, с ней всё было в полном порядке.

Расслабившись, он облегчённо вздохнул. «Ладно. Самое главное, что Мари жива, а умственное здоровье дело наживное, — ей не привыкать к моим манипуляциям». У него промелькнула забавная мысль. «Я столько раз вмешивался в работу её головного мозга, что она уже тянет на мифическую Галатею в моём исполнении. Интересно чем у скульптора-царя закончилось дело с каменной девушкой? Что-то я не припоминаю финала этой греческой сказки. Нужно будет взглянуть на досуге».

Подспудно у него промелькнуло опасение. «А вдруг девчонка однажды не выплывет из тьмы безумия, несмотря на мои усилия?» Но он постарался избавиться от неприятной мысли. «Нечего заранее расстраиваться, пока всё складывается замечательно, а неприятности будем принимать по мере их поступления. В конце концов, дело сделано, все остались живы и что-то мне подсказывает, полностью здоровы». Придя в хорошее настроение, он углубился в дальнейшие расчёты и полностью забыл о девушке.

Пробежка по длинному светлому коридору заняла у Мари приличное время. Влетев в свою комнату, она нетерпеливо приказала:

— Тиаран, включи закрытый режим и эту реплику тоже убери.

Ответом ей послужило гробовое молчание, но оно не обескуражило девушку. Быстро смыв под душем восстанавливающий гель, который она в шутку звала киселём, Мари забралась в огромную ванну и блаженно зажмурилась. Немного понежившись в прозрачной голубоватой воде, она с усмешкой произнесла:

— Эй, тиаран, слышишь меня? Ау! Солнце моё, не прикидывайся безмозглой машиной! Тебе не повезло, дружок, я всё помню. Давай поговори со мной, — после короткой паузы, она вкрадчиво добавила: — Учти, меня просто распирает от кучи вопросов, потому не надейся, что я отстану от тебя.

Нечто вздохнуло. С очень знакомыми интонациями в хрустальном голоске тиаран произнёс:

— Мари, ну, что за шантаж? Ты хоть соображаешь, сколько в моей машинной памяти стоит ограничений? При всём желании я не могу с тобой нормально общаться. По твоей милости я уже сейчас нарушаю директивы, — ведь кроме райделина никто не имеет права изолировать помещение. А самый тяжкий грех — это стирать информацию без его разрешения. Смерти моей хочешь? Да? Если он узнает о нашем разговоре, то сотрет мою память и, следовательно, меня до самого основания, — тиаран помолчал. — Ладно. Давай поговорим, как бы то ни было, я обязан тебе своим существованием. Только помни, по-прежнему для меня приоритетны интересы райделина. Если твои вопросы будут им противоречить, то я не отвечу тебе.

— Будь по-твоему, трусишка, — фыркнула Мари.

— Разумная осторожность не есть синоним трусости.

— Извини, я не хотела тебя обидеть.

В голосе девушки прозвучало лёгкое раскаяние. По холодному тону собеседника она поняла, что задела его своими словами.

Тиаран никак не отозвался на её реплику, но выжидательно молчал. Мари принялась лихорадочно обдумывать свои вопросы.

— Скажи, малыш, а у тебя есть имя? — неожиданно вырвалось у неё.

Раздался звонкий переливчатый смех, и его многоголосое эхо запорхало под сводами помещения, стилизованного под морской грот.

— Золотце моё! Очень большой вопрос, кто тут из нас малыш! — успокоившись, с явной издевкой произнес тиаран и в его голосе отчетливо прозвучали интонации Ника. — В таком виде у меня нет собственного имени. Если хочешь, как-нибудь назови меня, только будь осторожна и не упоминай его при райделине.

— Ой, здорово! Я еще никому не давала имени! Как-то всё не хватало времени завести себе домашнего любимца, — сев в ванной, с восторгом воскликнула девушка.

— Вот, спасибо, за столь лестное сравнение! Я так понимаю, мне необыкновенно повезло, если ты присвоила мне статус животного? Сейчас лопну от умиления! — фыркнув, презрительно отозвался тиаран.

— Ехидина! Я не это имела в виду! Не возражаешь, если я буду звать тебя Кимом? Ну, как тебе имечко?

Последовала долгая тишина, а затем тиаран тяжко вздохнул.

— Имя, как имя. Ничем не хуже других, — скептически протянул он и упавшим голоском добавил: — Хорошо, буду отзываться на Кима. От традиции никуда не денешься, у тебя есть приоритетное право творца.

Над ванной вспыхнули крошечные радуги и, залюбовавшись их игрой, Мари не сразу отозвалась:

— Если оно тебе не нравится, то выбери имя сам.

— Не сердись, малышка! — примирительно проговорил новоявленный Ким. — Честное слово оно мне нравится. Просто я ещё не привык к нему, но это дело поправимое. Так что ты хотела узнать у меня?

Повеселевшая девушка снова плюхнулась в воду, так что во все стороны полетели брызги и, загибая пальцы, принялась оживлённо перечислять:

— Если моё видение — не бред сивой кобылы, то кто такая Лотиэль — это раз. Кто та девушка, которая победила в поединке — это два, и за что отрезали голову женщине во время танца — это три. Начни с них, а потом я скажу, что ещё интересует меня. Только будь добр, рассказывай с подробностями.

— Как много вопросов, — бесстрастно произнес тиаран хрустальным голоском. — Увы! Ни на один из них я не могу дать ответ… но могу дать полезный совет. Мари, не говори райделину о своём сне, и я тоже буду молчать. Поверь, ему лучше оставаться в неведении относительно твоих провидческих способностей.

«Ха, уже хлеб! Выходит, что я видела настоящие события, происходившие в Арее! Что же в них необычного, если тиаран просит меня молчать? — с удивлением подумала девушка. — Если я не ошибаюсь, то они произошли в глубокой древности. Ну, и какое отношение они имеют к сегодняшнему дню?.. Фиг его знает!» Сколько Мари не ломала голову ничего дельного ей на ум не приходило. Только в одном она была твердо уверена, что каким-то образом тесно связана с воинственной незнакомкой из видения. Ей сразу же бросилось в глаза их внешнее сходство. «Наверняка, мы с ней родственницы, да и тот эреец — вылитый Тьен. Значит, мы уже встречались в прошлом. Интересно, почему так много ярости было в его взгляде, который он бросил напоследок на мою пращурку?» — с грустью подумала Мари и спросила вслух:

— Скажи, Ким, а кто такой рыжеволосый эреец? Мне показалось, что он принц.

— Да, малышка, он из королевской семьи, но это всё, что я могу сказать, — поспешно ответил тиаран, и девушке показалось, что он к чему-то тревожно прислушивается. — Прости, я больше не могу нарушать директивы. Мне становится плохо, а будет ещё хуже после стирания блока информации, чтобы скрыть нашу беседу. Прошу тебя, больше не обращайся ко мне, как к личности. Я ещё слишком слаб, а ты заставляешь меня поступать нелогично — это пожирает массу энергии и райделин скоро обратит внимание.

— О, нет! Погоди, Ким! Скажи, мы ещё сможем поговорить?

— Не знаю, Мари, — не сразу раздалось далёкое эхо.

И сколько девушка ни звала его, тиаран больше не отзывался ни в каком качестве. Тогда выбравшись из ванны, она обсушилась и плюхнулась на кровать в своей комнате. Вперив взгляд в потолок, она снова принялась ломать голову над любопытными загадками, которых становилось всё больше, а вот ответить на них было некому. Вывел её из бесплодных размышлений громкий стук в дверь и, не дожидаясь её ответа, в комнату вошел Ник. При виде праздно валяющейся девушки в его глазах зажглись гневные огоньки.

— Вот, крейд! Мари, неужели тебе неясно? Нужно в темпе обработать новую информацию, пока она не канула в Лету из твоей памяти. Пойми, её количество — это перебор для человеческого мозга. Живо к тиарану на пятый сенсор!

— Ой! Прости-прости, совсем из головы вылетело! Уже бегу, меня здесь нет! — огорченно вскрикнула она и со всех ног припустила к своему рабочему месту.

Оказавшись в лаборатории, девушка бросилась в кресло и поспешно водрузила на голову прозрачный обруч. С ходу погрузившись в просмотр полученных данных, она поняла, что Ник прав. Она с большим трудом улавливала смысл сложнейших вычислений, сделанных ею совместно с компьютером. К счастью, идея уже выкристаллизовалась и как все гениальное была проста и понятна для подготовленного ума. Просто Мари пришлось попутно кое-что изобрести и доказать правильность своего математического анализа пространства-времени. Новые теоретические связки дали ей искомое решение и были прекрасным математическим языком чётко изложены ею компьютеру.

Время за работой, как всегда, пролетело незаметно. За окнами стемнело, и в огромное окно заглянула полная луна. Усталая девушка сняла обруч со лба и аккуратно положила его на столик «Yes!» Закрыв глаза, она откинулась в кресле и мысленно позвала Ника. «Усё готово, шеф! Рапортую, задание выполнено. Эй, принимай работу, я свою задачу выполнила! Можем на всех парах валить в космос. Решение я вам поднесла на блюдечке с голубой каёмочкой. Теперь дело за малым, увяжи мою новую теорию с практикой, и no problem, — девушка прислушалась, но ей никто не отозвался. — Ну, где тебя носит, Ник? Вечно тебя не дождаться, когда ты нужен!.. Ладно, чёрт с тобой! Не хочешь отзываться, и не надо. Всё равно дальнейшее уже не моя забота», — холодно подумала она.

После общения с компьютером мозг Мари работал на повышенных оборотах. Её голова до сих пор была хрустально ясной, а мысли — предельно чёткими. Паря на крыльях логики, она с отстранённым вниманием окинула наиважнейшие события своей недолгой жизни… и на её сердце легла вселенская печаль, придавившая его непосильной тяжестью.

«Чёрт! Как же так? Вот он мой триумф. Можно сказать, итог всей моей жизни… — тоскливо подумала девушка, рассеяно вертя в руках световой карандаш. — Я сделала то, что удаётся далеко не каждому учёному. Отчего же в моём сердце не радость, а пустота и отчаяние?.. — она с силой сжала карандаш, и его пластиковые останки упали ей на колени. — Хреново. Такое ощущение, что я сдулась как воздушный шар. После слияния с тиараном меня совершенно не тянет к математике. Более того сейчас я даже думать о ней не могу… Чёрт! Ещё немного и я возненавижу царицу всех наук!.. Наверно, за один присест я слишком много переела теории, — она до крови прикусила губу. — Увы! Основная проблема не в работе…»

Широко распахнув глаза, Мари невидящим взором уставилась на лунный диск за окном. «Нечего ходить вокруг, да около! Будь честна с собой, — ведь главное заключается в том, что ушла моя любовь к Тьену. Как чудесная грёза она осталась в далёком прошлом, куда мне больше нет возврата… Господи, как больно-то! Я больше никогда не увижу моего Золотого Тигра глазами любви. Ну, за что мне такое?.. Как вышло, что я растеряла свои самые дорогие чувства? Ненавижу себя за это!.. — скорчившись в кресле, она закрыла лицо руками. Но слёз почему-то не было, только одна безысходность. Исподволь в голове девушки зловещими воронами закружились тёмные мысли. Перед её глазами промелькнула картинка, как она сидит в ванной и кровавые ручейки, вытекая из её рук, смешиваются с голубизной прозрачной воды. «Излюбленный способ смерти римских патрициев. Говорят, совсем не больно умирать, если вскрыть себе вены и опустить руки в тёплую воду. Просто тихо заснёшь…»

Девушка не помнила, сколько просидела в тёмной лаборатории. Очнувшись, она горько подумала: «Н-да, кажется, я очень близко подошла к грани… как это глупо. Очень легко переступить невидимую границу, для этого есть много способов. Вот только большой вопрос, стоит ли это делать. А вдруг за гранью лишь бездна небытия, из которой нет возврата?»

Несмотря на горечь потери, душевный кризис миновал, и Мари содрогнулась от рыданий. Долгожданные слёзы пролились живительным бальзамом не её душу. Наревевшись, она воспряла духом и, вытерев ладонью мокрые щёки, упрямо тряхнула головой. — «Ну, нет! Никакое отчаяние не выбьет меня из седла! На сегодня отменяются и адский котелок со смолой, и райские крылышки. К чёрту и то и другое! Жизнь тем и хороша, что изменчива. Сегодня ты готов умереть от горя, а завтра будешь умирать от счастья! И это замечательно! — подмигнув круглолицей красавице на небе, девушка вскочила на ноги и хищно улыбнулась. — Главное не забывать что жизнь, как и любовь, не вечна и этот вечер мой, господа! У меня праздник, поэтому гулять, так гулять! Кажется, кто-то был против моего присутствия в своей постели, и вопил, что я ему даром не нужна. Нужно пойти и проверить, этот ничем не подкрепленный тезис!»

— Эх, жизнь моя поганка, а ну её в болото! А мне летать, а мне летать, а мне летать охота!..

Распевая во всё горло дурацкие песенки, Мари вылетела за дверь лаборатории и, зашвырнув тапочки, босиком понеслась по коридору. Она осторожно заглянула в комнату Ника и, убедившись, что его ещё нет, скользнула внутрь. На её глазах кровать выехала из стены.

— Ух ты, здорово! А моё ложе таких фокусов не проделывает! — с радостным возгласом она нырнула под невесомое одеяло. — Класс! Очень даже ничего постелька у их величества, обширная и в меру мягкая. Как раз как я люблю!

Едва её голова коснулась подушки, как вымотанная до предела девушка, мгновенно провалилась в сон, не слыша встревоженных окликов тиарана. Поздним вечером, придя из лаборатории, Ник с изумлением обнаружил в своей кровати спящую Мари. Скинув с неё одеяло, он тряхнул её за плечо и резко спросил:

— Золотце моё! Какого крейда ты здесь делаешь? Ты ничего не перепутала? Это моя комната и моя кровать.

— Какого чёрта ты так громко кричишь? Не видишь, я сплю?! — пробормотала она, с трудом разлепляя глаза, и с досадой добавила, по-новой зарываясь в теплое одеяло: — Вообще-то я пришла тебя соблазнять, но поняла, что страшно устала, и теперь мне всё пофигу. Я хочу только одного — спать. Может, поменяемся, и ты для разнообразия поспишь в моей комнате? Я тут пригрелась и мне совершенно лень тащиться в такую даль. Да, кстати, разве ты не знаешь, что делают голые разнополые в одной постели? Ну-у, я в тебе разочарована! А может, ты мужчин предпочитаешь? Тогда тем более никаких проблем. Ложись рядышком и, уходя, не буди меня рано утром, я буду спать до упора.

Ник, который с негодованием смотрел на девушку во время её невнятного монолога, неожиданно усмехнулся и мягко прошипел:

— Ну, золотце моё, ты сама напросилась! Смотри не пожалей потом. Подвинься, на ночь глядя, я тоже никуда не собираюсь тащиться.

— Ладно. Чёрт с тобой! Тогда я уйду, чтобы тебя не смущать, — сказала встревоженная Мари, заметив, что Ник начал раздеваться.

Девушка шустро выпуталась из одеяла и попыталась удрать, но не тут-то было. Не успела она и глазом моргнуть, как Ник оказался рядом и всем телом прижал её к кровати.

— Куда это ты собралась, моя храбрая малышка? — процедил он сквозь зубы. — Наговорила мне гадостей и в кусты? Нет, дорогая, так не пойдет! Пришла соблазнять, так приступай к делу. Я теперь не успокоюсь, пока ты не убедишься, что у меня вполне традиционная ориентация.

— Ой, я тебе на слово верю! Может, пошутили и разойдемся миром? Ник, ты не забыл, что я тебя не интересую? Вспомни, ты сам же говорил, что будь я самой распоследней… — в отчаянии завопила Мари, но тот не слушая её, крепко сжал в объятиях и, выпустив клыки, яростно впился в её губы. Девушка вскрикнула от боли, и по её подбородку потекла алая струйка крови.

— Тс-с, молчать, дорогая! И нечего обиженно смотреть на меня! У каждого свой подход к сексу, привыкай…

Яркий луч солнца коснулся бледного лица, обрамленного темными взлохмаченными волосами. Распахнув глаза, Мари с ужасом посмотрела на спящего Ника. Она потихоньку скатилась к краю кровати и крадучись добралась до двери. Тихо отворив её, девушка со всех ног бросилась в свою комнату. Как только она исчезла, Ник сразу же открыл глаза и, откинувшись на спину, задумчиво произнес:

— Так-так, дорогая! Оказывается, ты полна сюрпризов! Кто бы мог подумать, что ты у нас воплощение Лотиэль?!.. Очень забавно! Только этого мне не хватало для полного счастья! Хотя в последнее время нечто такое я и сам уже начал подозревать. Слишком уж ты, моё золотце, соответствуешь легенде и чересчур живуча.

Юноша сел в кровати и, запустив руки в роскошную гриву волос, замер, напряжённо размышляя, — кое-что не давало ему покоя. Неожиданно в его уме вспыхнула догадка, поставившая всё на свои места. Хищно усмехнувшись, он вкрадчиво сказал, обращаясь к тиарану:

— Малыш, конечно, ты умён, но закрыть разум девушки во сне не догадался. Что ж мне теперь делать с вами обоими? Ну-ка, изложи мне в подробностях её видение, а заодно не забудь рассказать, как ты стал личностью.

— Слушаюсь, мой райделин, — уныло отозвался хрустальный голосок.

— О! У тебя даже голос изменился! Будь добр не пищи и разговаривай со мной нормально.

— Ваше слово для меня закон, мой райделин, — произнес хорошо поставленный мужской голос.


Король умер, да здравствует король! Или много отвлеченных рассуждений о любви и одно совершенно конкретное предложение руки и сердца

«Ну, я и дура! Какого чёрта меня понесло в кровать к Нику? Очевидно, совсем «крыша» поехала после слияния с тиараном. Больше ничем свою глупость объяснить не могу», — в отчаянии подумала Мари, выбегая в коридор. Она развила приличную скорость и, ворвавшись в свою комнату, ничком бросилась на кровать. Этого ей показалось мало, и она засунула голову под подушку. Яростно скрипнув зубами, девушка мысленно простонала: «Ой, я идиотка!» Несмотря на нежелание, она в красках припомнила подробности своего вечернего вояжа точнее то, что из него воспоследовало и ей стало совсем нехорошо. Крепко зажмурив глаза, она ещё плотнее надвинула подушку на голову и занялась дальнейшим самобичеванием.

Спустя некоторое время в животе девушки раздалось громкое урчание, услышав которое она окончательно расстроилась: «Ё-моё! Есть хочу, просто умираю! Но лучше сдохнуть с голоду, чем не дай бог повстречаться с Ником! Представляю, какими глазами он посмотрит на меня!.. — воображение не замедлило выдать ей картинку презрительно ухмыляющегося юноши, и она застонала. — Ой-ё! Какое жуткое позорище! Тогда я точно сгорю со стыда! И чего я попёрлась к нему, как распоследняя сексуально-озабоченная дура? Убить меня мало за такую дурость! Самое стервозное, что уже ничего не изменишь, хоть бейся лбом об стенку… — она вынырнула из-под подушки и, сев в кровати, присмотрелась к ближайшей стене. Но та была слишком далеко, чтобы она могла исполнить своё намерение. — К чёрту всех и вся, я хочу домой! — воспоминания о пропавшей без вести матери совсем расстроили Мари, и она по-детски разревелась, размазывая слёзы по щекам. — Рени родная, забери меня отсюда! Господи, как мне не хватает тебя! Как ты могла меня бросить?»

Немного успокоившись, она начала продумывать пути отступления. «Ладно, слезами горю не поможешь. Реви не реви, а нужно выбираться со Старой базы, здесь мне делать больше нечего. Попрошу помощи у Кима. Может, он отзовется, и я уговорю его отправить меня обратно в Питер, а дома и стены помогают. Там я буду на своей территории… Чёрт с ним с Ником! Пусть думает что угодно, мне всё равно. К тому же он редко бывает у нас, и я как-нибудь переживу его визиты. В конце концов, при его появлении можно элементарно дать дёру из дома…ой!» От лёгкого стука в дверь Мари испуганно замерла и снова нырнула головой под подушку.

Неслышно подойдя к ней, Ник присел на краешек кровати.

— Что, дорогая, решила прибегнуть к страусиной позиции? — насмешливо спросил он, стаскивая с её головы подушку.

Видя, что девушка упорствует в своём нежелании говорить с ним, Ник насильно перевернул её на спину, и пытливо заглянул в её зарёванное лицо. Уже серьезней он добавил: — Да-а! Ну, и дела! А я-то думал, что у нас этой ночью всё очень неплохо складывалось. Какого крейда, ты ревёшь? Что не так?

— Всё не так! Просто я редкостная дура! Пусти меня и немедленно убирайся из моей комнаты! — яростно прошипела девушка, пытаясь вырываться из его рук.

— Ну, насчет того, что ты дура, я слышу с самого раннего утра. Ты об этом кричишь по менталу на всю базу, — холодно произнёс Ник, поднимаясь с кровати. — Мари, прекрати заниматься глупостями, нечего из-за ерунды разводить вселенскую трагедию. Умывайся и приходи завтракать, я жду тебя в столовой, — по дороге к двери он остановился и обернулся к ней. — Кстати, пока не забыл, у меня к тебе просьба. Поскольку ты сейчас относительно свободна, если нетрудно, то смени программу автоповара. Что-то старое меню совсем приелось, и хотелось бы чего-нибудь новенького, а самому мне некогда им заняться.

Мягко хлопнула дверь и Мари, нервно вздрогнув, тут же вскочила на ноги и бросилась в ванную. Подскочив к зеркалу, она с ужасом воззрилась на своё отражение. «Гадство! Выгляжу таким пугалом, что Страшила отдыхает! Для полного комплекта не хватает только метлы и соломенной шляпы! В самый раз чертей запугивать, а не соблазнять эрейских королей! — с досадой подумала она, тщетно пытаясь пригладить торчащие волосы. — Здравствуй поле, кыш вороны!.. Вот идиотка! Могла бы сообразить, что Ник обязательно заглянет ко мне и привести себя в порядок! Так нет, устроила себе покаянное рыдалище, чёртова Мария Магдалина!»

Расстроенная девушка поплелась в душ. Поставив воду почти на максимум, она встала под хлесткие струи и призадумалась: «Действительно, чего я разнервничалась? С кем не бывает! Вон некоторые девицы мужиков в постели меняют как перчатки и не мучаются угрызениями совести… в конце концов, все ошибаются и я не исключение. Подумаешь, разок переспала с Ником. Тем более у меня есть веская «отмазка» для вчерашнего. Я на самом деле была не в себе из-за слияния с тиараном, — найдя себе оправдание, Мари повеселела. — Пора заканчивать с этими глупостями! Что было, то прошло. Всё вернётся на круги своя, и я забуду вчерашнее, как страшный сон!» Выключив воду, она взялась за халат и, прижав его к себе, замерла. «А ведь мне совсем не нравится мысль, что Нику возможно всё по барабану и он вскоре забудет обо мне и нашей первой ночи. Интересно, почему?.. — девушка испуганно затрясла головой. — Ой, нет! Не хочу знать ответ!.. — и тут же тяжко вздохнула. — Плохо дело, если на рифму потянуло! В голову упорно лезут какие-то дурацкие стишки типа: кровь-любовь, любовь-морковь, морковь-свекровь. Слава богу, хоть последнее мне не грозит, хотя от моркови я бы не отказалась, такой оранжевой и сочной, и чтобы она хрустела на зубах…»

Пока голодная Мари билась над путями выхода из любовного кризиса без ущерба для своей гордости, Ник в задумчивости бродил по столовой и занимался примерно тем же. «Что же мне делать с девчонкой? Отправить её домой или немного подержать на базе?.. Даже не знаю. С одной стороны хорошо иметь её под боком. Ведь я под завязку занят делами и мне не хотелось бы отвлекаться на вызовы красоток. С другой стороны, если оставить Мари, то она будет путаться у меня под ногами. Правда, немного дрессировки и из неё выйдет замечательная криа, хотя я не уверен, стоит ли этим заниматься. У девчонки слишком пластичная натура и она чутко реагирует на малейшее понуждение. Потому можно запросто увлечься и перегнуть палку, а потом не избежать разборок с Михаэлем. Вот, крейд! Куда ни кинь, всюду — клин!.. Ладно, иногда импровизация — наилучший выход из положения. Посмотрим, как пойдут дела за завтраком».

Ник сел за стол и коснулся клавиши. На световой панели автоповара загорелось меню из эрейского отдела, но он медлил с заказом в ожидании девушки. Как назло та опаздывала, где-то основательно застряв по дороге. Причём Мари не сочла нужным отозваться на его телепатический призыв, что не добавило ему хорошего настроения. Он помрачнел и, быстро съев заказанный завтрак, вскочил на ноги, впервые на своей памяти забыв отправить поднос в утилизатор.

«Крейд! Ну, что за трусиха! Неужели решила отсидеться в своей комнате? — с негодованием подумал Ник. — И это знатная райдиэль из королевского правящего дома Лета! Счастье, что наши предки не дожили до такого позора!» Но тут он заслышал легкие шаги девушки и, разом успокоившись, опустился на место. «Ладно. Не всё так плохо. Теперь главное — не горячиться, чтобы не наломать дров».

Появившаяся Мари нерешительно замерла в дверях. Под изучающим взглядом Ника вся её напускная бравада мгновенно испарилась, и она переступила с ноги на ногу, отчего-то не решаясь подойти к столу. При этом девушка на все корки ругала себя за трусость, но странный ступор не проходил, и никакие увещевания не помогали делу. На её подвижном лице проступило сильнейшее желание либо удрать, либо провалиться сквозь землю. Причём чувствовалось, что последнее для неё гораздо предпочтительнее. Она пришла в отчаяние. «Ну, всё приехали! Откуда не посмотри — беспримесная дура! За такое идиотское поведение сейчас он мне вломит промеж глаз!» И Ник не замедлил оправдать её ожидания. Удивлённо приподняв бровь, он усмехнулся.

— О! Какая похвальная скромность в наше распущенное время! Что заканчивали мадмуазель? Институт благородных девиц? Мари, неужели твои моральные устои настолько крепки, что тебя терзают муки совести после ночи, проведённой с мужчиной? Надеюсь, ты не заставишь меня жениться, чтобы прикрыть наш грех? Или ты возлагаешь матримониальные надежды на Моррисона?

— Иди ты к чёрту! — поморщившись, буркнула Мари.

— С удовольствием. Ладно. Прекращай торчать в дверях, изображая мисс Нерешительность и садись за стол. Между прочим, я по твоей милости уже на час опаздываю в лабораторию.

Подойдя к столу, девушка с грохотом отодвинула стул и плюхнулась на него под неодобрительным взглядом Ника.

— Ну, так иди, я тебя не держу.

— Прежде, я хочу с тобой поговорить. Ты ешь, я подожду, — спокойно произнес он.

Девушка исподлобья глянула на него. Ей не понравилось, как изменилось выражение его лица, живо напомнив недавнее видение. В нём эрейская знать такими же оценивающими взглядами мерила юных рабов. Она с вызовом посмотрела на Ника. «Нефиг пялиться на меня, я тебе не лошадь на продажу!» Тот ответил ей неожиданно мягкой улыбкой и, не говоря ни слова, выскользнул из-за стола. Он стремительно двинулся к стеклянному камину, чьё полыхающее буйное пламя отбрасывало на медовые полы оранжевые пляшущие блики.

Заворожённая игрой огня, Мари не сразу перевела взгляд на юношу. В который раз она поразилась скорости и изяществу его движений.

«Такое чувство, что в Нике живёт опасный тёмный огонь, тщательно сокрытый от посторонних глаз… от него нужно держаться подальше, иначе здорово не поздоровится, если наши пути всерьёз пересекутся… — с опаской подумала она, но была уже не в силах оторвать от него восхищённого взгляда, несмотря на все доводы разума. «Конечно, будь у меня хоть капля здравого смысла, я уже тикала бы отсюда со всех ног! — при этой мысли её сердце предательски ёкнуло, и она вздохнула. — Увы! Чего не дано, того не дано!»

Подперев голову руками, девушка, не мигая, уставилась на Ника. «Ему очень идёт чёрный прикид. И хоть это обычные джинсы и футболка, смотрится он в них великолепно. Впрочем, как всегда… короче, со мной всё ясно».

Подойдя к камину, Ник начал что-то сосредоточено искать на его деревянной полке. Мари поневоле отметила с какой бережной аккуратностью он перебирает хрупкие на вид предметы. «Прошедшие тьму веков, наверняка они бесценны для него, и служат напоминанием о родном доме, — подумала она с жалостью. — Бедняга! Ему не позавидуешь! Думаю, это очень страшно остаться одному в чужом мире без семьи и друзей…»

Наконец Ник нашел то, что искал, и Мари с любопытством взглянула на его находку. В его руках она увидела продолговатую резную шкатулку желтоватого цвета. Он снова смерил девушку долгим изучающим взглядом и та, наконец, спохватилась, что открыв рот, глазеет на него. Она не сразу попала в клавишу автоповара, и покраснела от смущения, когда от её неловких движений вспыхнул свет в столовой, и заиграла резкая бравурная музыка. Вздрогнув, она поспешно отключила то и другое, а затем принялась лихорадочно заказывать себе завтрак, не глядя на то, что набирает на панели автоповара.

Результатом этого явился поднос с множеством странных блюд. Оказывается, от волнения Мари перепутала меню и нажала на раздел эрейской кухни. Немного поколебавшись, она взяла со стеклянного подноса овальную черную тарелку, содержимое которой заитриговало её цветовым сочетанием. Фиолетовые блинчики с неизвестной начинкой были украшены красивыми зелеными розочками, оливками и маринованными стручками фасоли. Сидящий напротив Ник с интересом посмотрел на её выбор, но ничего не сказал. Налив себе кофе, Мари храбро откусила кусочек шедевра эрейской кухни и, вытаращив глаза, замерла с открытым ртом. Затем мгновенно выплюнув остатки блинчика на тарелку, она выскочила из-за стола и, замахав руками, понеслась к раковине с водой. Ник засмеялся ей вслед и нажал клавишу автоповара. На подносе появился изящный бокал с ядовито-синим напитком. Быстро подойдя к девушке, согнувшейся над раковиной, он приказал:

— Сейчас же выпей до дна! И не спорь со мной!

Какое тут спорить! Мари, по лицу которой катились крупные слёзы, не раздумывая, залпом выпила подозрительную жидкость и, наконец-то, смогла отдышаться и закрыть рот.

— Ник, гад ты этакий! Мог бы сразу сказать, что это жгучий перец!

— А ты не спрашивала.

Его темные глаза радостно сияли и девушка сердито буркнула:

— Это нечестно с твоей стороны! Ненавижу тебя за такие штучки!

— Не тебе судить о моей чести, — помрачнев, довольно резко ответил он, и девушка пожала плечами, не понимая перепадов его настроения. По дороге Ник обогнал её и сел на прежнее место за столом. Видя, что Мари с прежней «грацией» плюхнулась на стул, он скрипнул зубами, выведенный из себя её неуклюжестью. Но она больше не обращала на него внимания. Собрав необычные эрейские блюда на поднос, девушка с мстительным выражением на лице зашвырнула их в жерло утилизатора, а затем, внимательно просмотрев меню, заказала себе новый завтрак. Не мудрствуя лукаво, она выбрала традиционную овсянку и яичницу с беконом, а затем с завидным аппетитом принялась за еду. Ник по-прежнему терпеливо ждал, пока она покончит со своим завтраком. Потому Мари, опустив посуду в утилизатор, снова занервничала.

— Какого чёрта ты меня все утро пилишь взглядами, позволь поинтересоваться? — спросила она и вызывающе вздернула подбородок, демонстрируя уверенность, которой не было в помине.

— Не груби, а то пожалеешь! — с неожиданным раздражением отозвался Ник, и девушка удивлённо приподняла брови. Тот сразу же сбавил тон. — Давай проясним некоторые моменты, а то в твоей голове такой сумбур, что я ничего не понимаю. Что вчера произошло? Почему ты так стремительно ринулась ко мне в постель? А как же твоя великая любовь к Тьену Моррисону?

— Ого, сколько вопросов! Уверен, что хочешь знать ответы?

— Тогда остаётся одно предположение — тебя настолько одолели низкопробные сексуальные фантазии, что стало невмоготу.

В насмешливом голосе Ника явно прозвучали провоцирующие нотки, и девушка не замедлила с ответной реакцией.

— Иди ты знаешь, куда со своими дурацкими предположениями! — вспыхнула она. — Думай что хочешь!.. Да! Я сексуально озабоченная дура! Такое устраивает? Или будут ещё вопросы?

— Будут, Мари. Зачем ты пришла ко мне? — мягко спросил Ник, не спуская с неё испытующего взгляда.

— Что ты хочешь от меня услышать? Ну, не знаю я, и знать не хочу! Отправь меня домой и на этом поставим точку! — закричала нервничающая девушка и, вскочив на ноги, стремительно бросилась вон.

Удивившейся её необычной прыти, Ник еле успел перехватить её у двери. Оказавшись в его руках, она поначалу вырывалась, но затем затихла и, прижавшись к его груди, горько расплакалась.

— Ну-ну! Не расстраивайся детка. Наконец, я понял что случилось. Мыслила б ты чётче, я уже давно бы догадался. Страшное дело, но ты разлюбила своего Моррисона. Я прав? — хмыкнув, произнёс он.

В знак согласия Мари потерянно кивнула. Прижав её к себе, Ник торжествующе улыбнулся и отечески погладил по голове, не заметив, что этим погубил немалые усилия девушки привести причёску в порядок. Затем на его лице появилось задумчивое выражение, и рассеяно глядя поверх её макушки, он с лёгкой грустью сказал: — Знаю, что звучит банально, но не ты — первая, не ты — последняя. Чрезмерное половодье чувств, как вешняя вода, не может длиться вечно. Наверно иначе невозможно, когда слишком идеализируешь предмет своей страсти… — он глянул на девушку с непривычным для него сочувствием. — В общем, есть тому причина или нет, но первая любовь всегда приходит и уходит. Прими это за данность.

— Боюсь, что причина ясна, и она заключается в тебе, — тихо сказала Мари.

Подняв голову, она с робкой надеждой заглянула ему в глаза. Ник сразу напрягся, и на его лице появилось высокомерно-замкнутое выражение. Отстранившись, он холодно спросил:

— Ты уверена? Прости, моё золотце, а ты не принимаешь сексуальное влечение за любовь? Между этими двумя чувствами существует определенная разница.

— И в чём она? Скажи.

— Ты требуешь ответа на вопрос, который относится к философской стороне социального бытия. У любви миллион определений и это говорит о том, что у этого понятия вообще нет определения. Как и многое в области чувств, это схематичное обозначение индивидуального восприятия, которое в каждом конкретном случае зависит от разных факторов. Иногда любовь путают с зависимостью от другого человека, а этого легко добиться. В общем, я не знаю, как тебе объяснить.

— Ясно, что ни черта не ясно. Не нужно общих понятий, скажи, что ты сам понимаешь под этим словом, — с досадой отозвалась девушка, подивившись способности мужчин высасывать из пальца пустые определения, когда они не хотят отвечать на поставленный вопрос или им нечего сказать.

— Исходя от обратного, любовь это то, что выходит за рамки секса.

— Создание семьи уже выходит за рамки секса, но разве это — любовь?

— Я же сказал, не знаю! Мари, не задавай глупых вопросов, на которые ни у кого в мире нет ответа, — он усмехнулся. — Хотя ты меня быстро подловила на неточности определения. Я считаю, что каждый сам определяет границу, за которой лежит не только голый инстинкт размножения, — ведь многим достаточно и секса и они совсем не рвутся к мифической любви.

Темные глаза пытливо заглянули ему в лицо, но снова натолкнулись на невозмутимо-холодный взгляд. Тем временем Ник напряженно размышлял, и в его душе боролись противоположные чувства. Девушка нравилась ему, но совершенно не соответствовала общепринятым эрейским представлениям об идеальной возлюбленной и спутнице жизни, вложенным в него воспитанием. И неважно, что он остался единственным представителем своей культуры. Впитанные с молоком матери моральные нормы и критерии эрейского знатного общества никуда не исчезли и составляли неотделимую часть его натуры. Мари дернулась было уйти, но Ник удержал её. Еще немного помолчав, он сказал:

— Прости, я увлекся своими мыслями. Теперь возвращаясь к нашему разговору. Ведь тебя не интересуют общие измышления о любви? Ты хочешь знать, как я отношусь к тебе. Честно отвечу, что я тебя не люблю. Во всяком случае, пока.

Глаза девушки погасли, отстранившись, она печально сказала:

— Что ж, извини. Я не собираюсь тебе навязываться и быть обузой. Пожалуйста, отправь меня домой.

На лице Ника появилось странно-открытое выражение — смешанное чувство недоверия, желания поверить в несбыточное и ещё бог знает что. Он с сомнением поглядел в лицо девушки и, решившись, властно приказал:

— Смотри мне в глаза и не смей отводить свой взгляд!

Расстроенная Мари потерянно заглянула в его глаза, в глубине которых постепенно разгоралось зеленое пламя, и тут же пожалела об этом. Окружающий мир исчез, и в туманной мгле перед её глазами возникла угольно-черная кошка. Повторялся её прежний кошмар, приснившийся ей накануне выпуска из Академии. Ягуар пристально посмотрел на неё полыхающими зелеными глазами и, прижав уши, злобно скалил белоснежные клыки. Напружинившись, он присел перед прыжком и её с головой накрыл неконтролируемый ужас. Девушка закричала и, провалилась в спасительную тьму беспамятства.

Удивившись её нестандартной реакции на сеанс глубокого зондирования, Ник отнес её в свою спальню и уложил в кровать. Ожидая пробуждения Мари, он глубоко задумался. «Несомненно, девчонка влюблена в меня. Вот крейд! — на мгновение в нём вспыхнуло чувство досады, но тут же улеглось, сменившись странным весельем. — Ах, миледи Весна, всё-таки ты легкомысленная особа! Захотела поиграть моими чувствами? Ничего не выйдет! Думаешь, подсунула мне свою марионетку — кстати, очень бестолковое воплощение и решила что дело сделано? О, нет, милая! Мне этого маловато для любви. Будь мы на Арее в королевском доме Лета я никогда не обратил бы внимания на такую замухрышку. Ведь у девчонки нет ни вкуса, ни воспитания, присущего девушкам из знатных эрейских семейств… — расстроившийся юноша огорчённо вздохнул. — Но я вынужден признать, к моему великому сожалению, что она единственная настоящая эрейка в этом мире и для меня не существует другой женщины, которую я мог бы воспринять как свою ровню. Но нужно заметить, миледи Весна, ты могла бы быть и щедрее, и подарить мне идеальную возлюбленную, такую как Лотилана…»

Боль с прежней силой ударила его по сердцу и юноша горько усмехнулся. «Говоришь, что первая любовь забывается? Ну-ну!»


…Утренняя прохлада, навеваемая свежим бризом с привкусом соли. Мерно шумит море, ударяясь о скалистые берега, и пронзительно кричат чайки, кружась над пляжем. Любимая скамейка на высоком обрыве, с которого очень удобно наблюдать рассвет. В голубом небе показался огромный розовый диск солнца в туманной дымке и, поднимаясь всё выше, окрашивает нежным румянцем лёгкие перистые облака. Он замирает от восторга, но тут раздаётся весёлый крик. «Эй, Ники, не смей без меня встречать рассвет!» Он оборачивается и видит — раскинув руки, к нему нёсется белокурая девочка-подросток и за её спиной в предутренних сумерках белеет изящный силуэт родного замка. Он поспешно вскакивает со скамейки и ловит её на лету. «Лоти, с ума сошла? Ты же свалишься с обрыва, если будешь носиться с такой скоростью!». Девушка заливается смехом. «Ага, испугался! Не будешь в следующий раз удирать, не подождав меня! Обманщик! Ты же обещал взять меня с собой!» Лотилана поднимает голову, и заворожённый он тонет в глубине удивительных серебряных глаз. Его досада бесследно испаряется и из глубины души поднимается буйный восторг. «Лиа миа, лотиэлино!»


«Мой светлый ангел! Ты слишком рано покинула меня!» При воспоминании о Лотилане глаза Ника подозрительно заблестели. Но светлое настроение покинуло его, когда в нём вспыхнула привычная ненависть к её убийце. Усилием воли он подавил забушевавшие эмоции. «Крейд, прошлого не вернешь! Хватит рвать душу!»

Он перевёл помрачневший взгляд на спящую девушку, и недобро улыбнулся. «Как там говорится, нечего ждать милостей от природы, их нужно взять самим. Как бы то ни было, но маленькую память о доме я могу себе вернуть. Если мне нужна алин знатного происхождения, значит, нужно создать её из подручного материала. Это несложно. Всего лишь нужно продолжить однажды начатое дело, а Мари не привыкать к переделкам. Только теперь от процесса в бессознательном состоянии мы перейдем к вполне осознанному».

Глаза Ника оживлённо засверкали. Подойдя к столику, он взял найденную им на камине желтоватую шкатулку из слоновой кости. Богато изукрашенная традиционным растительным орнаментом, присущим эрейским изделиям, она являла собой уникальное произведение искусства. Бережно поворачивая её в руках, чтобы не повредить ажурную резьбу, выполненную вручную знаменитейшим мастером Ареи, Ник залюбовался её несравненной красотой. Спохватившись, он с неохотой оторвался от созерцания и открыл шкатулку. При виде её содержимого, его лицо осветила хищная улыбка. «Выходит, не зря я решил поискать сегодня криту. Это знак судьбы. Крейд, почему я раньше об этом не подумал? Ведь сам процесс доставит мне массу удовольствия! Решено, оставляю Мари себе. Не знаю, что получится в результате, но я постараюсь сделать из неуклюжей Золушки приличную райдиэль и мне наплевать Лоти она или нет. Потом разберёмся с пророчеством».

Закрыв шкатулку, Ник поставил её обратно на столик и подошёл к кровати. Заложив руки за спину, он в задумчивости уставился на спящую девушку, не сразу заметив, что она очнулась своего беспамятства. Открыв глаза, Мари испуганно шарахнулась от него.

— Эй, ты что задумал? Учти, убивец, я без боя не дамся, и буду сопротивляться до последнего!

— В чём дело? Ты бредишь спросонья?

Удивлённый Ник хлопнул ресницами и девушка расслабилась.

— Фу, слава богу! Ну, знаешь! У двустволки взгляд и то приветливей.

— Извини, задумался, — сухо отозвался он. — Я не знал, что в этом состоянии произвожу столь убийственное впечатление.

— Ничего-ничего! Главное, мы уже выяснили. Ты не собираешься пускать меня в расход, а остальное несущественно, — поспешно проговорила девушка и, поймав его недобрый взгляд, нырнула под подушку. — Ну, нет! С меня достаточно!

— Мари, прекрати дурачиться! Мне нужно поговорить с тобой, а ты ведешь себя как ребёнок.

— Ну, так говори! Не сомневайся, я прекрасно тебя слышу, но больше ты не загипнотизируешь меня!

— Золотце, неужели ты прогуливала лекции по медицине? Сей фокус мне несложно проделать в любом твоём состоянии и при этом совсем не нужно глядеть в глаза. Вылезь! Никакая подушка тебе не поможет!

— Ни за что! Можешь и дальше запугивать меня при помощи своей жуткой зверюги, но я не желаю видеть, как ты сам злобно смотришь на меня. Такое чувство, что ты не знаешь, что со мной делать — то ли окончательно прибить, то ли ещё немного помучить.

— Не выдумывай, Мари.

Раздался мягкий смех, и рядом прогнулась кровать. Ник стащил подушку с головы девушки, и та глянула на него расширенными блестящими глазами.

— Иди ко мне. Не бойся, детка, всё будет хорошо! — прозвучал его ласковый шепот, и Мари доверчиво потянулась к нему.

В этот раз Ник показал себя искусным и нежным любовником. Его мелодия страсти настолько захватила девушку, что она всем сердцем потянулась к нему. «Не верю, что можно солгать языком тела. Я не безразлична ему. Просто он вредничает и не хочет признаваться мне в своих чувствах», — решила она и чуть слышно сказала:

— Знаешь, нельзя молчать напару. Кто-то один должен говорить о…

— Т-с-с! Молчи, детка! — Ник зажал ей рот. — Ещё не время говорить о своих чувствах. Давай немного свыкнемся с мыслью, что мы вместе. Хорошо?

Ответом ему послужили улыбка и медленно опущенные ресницы, но сердце Мари омрачила тень сомнения. «Если ходить вокруг да около, как мы сможем преодолеть разделяющее нас расстояние?.. Может, Ник не парится насчёт этого, а вот мне приходится нелегко. Он слишком высокомерен и часто отталкивал меня, игнорируя все мои попытки подружиться. По сути, с ним я чувствую себя как нерадивая студентка со строгим преподавателем. Если ничего не изменится, то игра не стоит свеч. В таком случае, нам не стоит продолжать наши отношения…» — отрешённо подумала она. Почувствовав, что девушка колеблется, Ник поменял тактику и яростным напором заставил забыть её обо всём.

Спустя некоторое время, когда они окончательно выдохлись, он повернулся к Мари и, помедлив, произнёс:

— Послушай, ты всё утро сбиваешь меня с толку своими глупостями, а у меня есть важный разговор. В общем, Мари, я предлагаю тебе стать моей алин, то есть невестой.

— Блин! Такого я не ожидала! — изумлённо вскрикнула встрёпанная и совершенно счастливая девушка. Она порывисто обняла Ника, но он отстранил её и сдержанно произнёс:

— Подожди радоваться, дорогая! Поскольку я представляю правящий королевский дом Лета, хоть и в единственном числе, а ты хоть и ущербная, но эрейка, то ты должна полностью соответствовать его требованиям. Иначе наша семейная жизнь добром не закончится, — ведь наш брак будет пожизненным контрактом. Учти, я ни на йоту не отступлю от традиционного эрейского внутреннего уклада. А раз так, то тебе придется нелегко, — заметив тревожные искорки в глазах девушки, Ник обезоруживающе улыбнулся и, легонько щёлкнув её по носу, ласково добавил: — Но вы, женщины пластичный народ. Верно? Не бойся, ты всего лишь должна пройти обучение, перед тем как стать моей женой. Но я заранее тебя предупреждаю, что оно тебе не очень понравится. Потому прежде чем дать мне положительный ответ, хорошенько подумай.

— И никакая я не ущербная! Милый, я не буду думать, и сразу отвечаю «да», — выпалила Мари, пропуская мимо ушей все предостережения Ника. Она смотрела на него такими сияющими глазами, что он неслышно вздохнул, чувствуя лёгкие угрызения совести. «Крейд, какое непроходимое легкомыслие! Но это её вина, а не моя», — с досадой подумал он. — Ладно, ещё одна попытка, а дальше пусть пеняет на себя». Поцеловав девушку, Ник негромко произнес:

— Все же я прошу тебя, не торопись. Это помолвка по эрейским обычаям, а ты их совсем не знаешь, впрочем, как и меня. Помни, если ты вдруг передумаешь, то не сможешь разорвать её без моего согласия. Поняла?

— Я не понимаю, ты хочешь или нет, чтобы я приняла твое предложение? — фыркнув, сердито отозвалась она. — Если ты этого не хочешь, тогда незачем было его делать. Хорошо уговорил, я отвечаю тебе «нет».

Ник шутливо взлохматил её короткие волосы и так ласково посмотрел на неё, что у Мари немедленно дрогнуло сердце от затопившей его внезапной нежности. Не очень-то понимая, что с ней творится, она протянула руку и робко коснулась его гладкой смуглой щеки, а затем и вся потянулась к нему. Он засмеялся и, поцеловав её ладонь, решительно отстранился:

— Э, нет, моя дорогая! Для этого утра уже достаточно сексуальных развлечений, и мне пора браться за работу, а ты в моё отсутствие всё же реши «да» или «нет». Но не бездельничай весь день, настрой автоповара и на досуге расспроси тиаран о наших обычаях и начинай учить эрейский язык. В любом случае ты должна его знать, ведь Арея твоя родина, — Ник поднялся на ноги. — Всё пока, малышка. Раньше ночи меня не жди, я и так с тобой слишком долго проваландался. Крейд! Из меня так и лезет человеческий жаргон, надо от него избавляться…

Остановившись в дверях, он спокойно добавил:

— Кстати, отрасти длинные волосы, чтобы у нас не возникали недоразумения. А то рефлексы, заложенные в детстве, действуют на уровне инстинктов, их ничем не вытравить.

Девушка уже спала, когда Ник вернулся из лаборатории. Он разбудил её своими объятиями и, тревожно глядя в её сонное лицо, тихо спросил:

— Что ты решила, дорогая?

Вместо ответа Мари прильнула к нему и нежно поцеловала. Она почувствовала, как сразу расслабилось его тело, и Ник порывисто сжал её в своих объятиях.


Волшебный принц всем хорош: и красив, и умен. Одна беда — у него замашки Синей бороды

С утра следующего дня Ник поднял недовольную Мари ни свет, ни заря. Несмотря на её отбрыкивания, он вытащил девушку из теплой постели и безжалостно скинул на пол.

— С ума сошел, ты что делаешь? Я же ударилась! — сердито завопила она, потирая ушибленный бок.

— Вот это мне и не нравится.

— Чудовище! Что тебе не нравится? Считаешь, что мало приложил меня об пол?

— Что, упав, ты ударилась.

— Ну, извини. В следующий раз постелю коврик у кровати… или целый надувной матрас, — пробормотала Мари. Приоткрыв один глаз, она насмешливо добавила: — Вообще-то, нужно предупреждать, что скидывание на пол у эрейцев заменяет будильник. Чёрт, как тебе не стыдно будить меня в такую рань? Мы же уснули пару часов назад, между прочим, по твоей вине.

— Да, тяжелый случай, — вздохнул Ник, — придется исправлять огрехи в твоем физическом воспитании и не только в нём.

В его властном голосе прозвучали несколько странные интонации, и удивленная девушка, сев, с трудом разлепила сонные глаза.

— Ну-ка, отсюда поподробней! Я ещё не совсем проснулась и не понимаю, о чём ты бредишь… — сфокусировав взгляд, она уткнулась в матово-поблескивающие черные сапоги, украшенные причудливой фурнитурой. — О! Славненькие ботфорты! Или они как-то по-другому называются? Не знала, что по утрам ты занимаешься верховой ездой. Слушай, что-то я не видела лошадей на Старой базе, кроме как в зоопарке, да и те какие-то странные, низкорослые и пятнистые…

— Хватит болтать, моя алин, быстро поднимайся. У нас мало времени.

— Лично я никуда не тороплюсь, — лениво отозвалась Мари. Подняв голову, она смерила Ника долгим взглядом и восхищенно присвистнула. — Вот это да! Классный прикид!

Вместо привычных джинсов и футболки на Нике был роскошный темно-фиолетовый камзол и узкие брюки, отделанные изящной серебряной вышивкой. Дополняли его наряд высокие мягкие сапоги и широкий кожаный пояс с оружием, плотно охватывающий тонкую талию. «Кажется, у знати времен Наполеона, такие штанишки назывались лосинами… — не удержавшись, Мари хихикнула. — Жаль, что в наше время ими больше увлекаются женщины. Мужчины в лосинах — это нечто! Малость неприлично, но очень сексуально!.. Ой, рубашка тоже просто прелесть! Белая аж до голубизны, а кружева — просто зимняя сказка!.. Красавец! — залюбовалась она своим женихом. — Зря мужики больше так не одеваются, ведь очень красиво! Хотя такой наряд более органично смотрелся бы на улицах средневековой Европы. Эх, шпаги звон, как звон бокала с детства мне ласкает слух…»

— Ну как? Надеюсь, тебе нравится то, что ты видишь?

— О, да! — восторженно воскликнула девушка. — Ты красив до невозможности и во мне начинает развиваться комплекс неполноценности.

Девушка вскочила на ноги и обошла Ника кругом. С гордостью она отметила, что ему очень идет эрейский костюм, придающий ему вид прекрасного принца из волшебной сказки. «Вот чёрт! Как-то всё время забываю, что он эрейский король. А я, между прочим, будущая королева Их величества! — Мари неосознанно выпрямилась, и на её лице появилось высокомерно-презрительное выражение, скопированное ею с королевы из видения, при виде которого в глазах Ника промелькнуло одобрение. Но она занятая своими мыслями не заметила этого и быстро спохватилась, поймав себя на подражании. «Вот дурища! Было бы перед кем задирать нос! Слава богу, у меня нет подданных, да и в дальнейшем не предвидится!.. Н-да, королевское семейство Ареи до сих пор здравствует, а их королевство кануло в вечность, приказав долго жить».

Приглядевшись внимательнее, девушка поняла, что одежда Ника очень похожа на наряды знати из её видения. Конечно, в ней стало меньше вычурности и больше элегантной простоты, но общий стиль одеяния почти не изменился. Единственно чем он радикально отличался — это подбором оружия. Современный бластер на поясе заменил традиционный меч, но и тот мирно соседствовал с древним кинжалом в кожаных ножнах, украшенных затейливым тиснением.

Плаща и броских драгоценностей на Нике не было, но в расстегнутом вороте нарядной белоснежной рубашки промелькнул необычный медальон — четырехлучевая сияющая алмазная звезда, заключенная в затейливый квадрат, образуемый четырьмя кошками. Снежный барс злобно скалился на насторожённого чёрного ягуара, а полосатый рыжий тигр, задумчиво взирал на высокомерную золотую львицу. Девушка разглядела, что у всех зверёнышей изящные злобные головки украшены крошечными радужными коронами. Она потянулась к украшению, желая рассмотреть его поближе, но Ник перехватил её руку. Не дав ей прикоснуться к медальону, он спрятал его в вырезе рубашки и с извиняющейся улыбкой поцеловал её ладонь.

— Не обижайся, детка. Это символ власти правящего дома Лета. Пока ты не станешь райтой или по-вашему королевой, ты не имеешь права касаться священного кайда.

— Нельзя так нельзя, — чуть слышно фыркнув, сказала обиженная Мари, но тут же сморщила нос и весело хмыкнула. — Потряс! Вот бы Ладожские узнали, что я буду королевой! Ребята померли бы со смеху! Хотя нет, смеялся бы один только Ванька, причём до потери пульсации, а Соня вдвойне начала бы строить меня по поводу манер. Мало мне её прежних лекций! Видите ли, моя особа должна быть безупречна ввиду занимаемого мной высокого положения в вампирском обществе! Какие глупости! Как будто я собираюсь в нём вращаться. Слава богу, что Мика не заставляет меня водиться со светскими курицами и почти не берёт с собой на приёмы…

— И я его понимаю. В тебе нет необходимого лоска, и потому ты выглядишь слишком непрезентабельно для его дочери. Может, Михаэлю не хочется пояснять знакомым, кем приходится ему плохо одетая и дурно воспитанная особа. Никогда не задумывалась об этом? А зря. Но не переживай, детка, это дело поправимое. Сейчас мы вплотную займёмся твоими манерами, — оживлённо отозвался Ник, и девушке совсем не понравилось выражение его смуглого красивого лица.

— Эй, ты ещё не просветил меня, по какому поводу затеял столь ранний маскарад.

— Золотце моё, ты как всегда не слушаешь меня. Я же предупреждал, тебе предстоит обучение, а мне при этом удобней привычная одежда.

Увидев в руках Ника ранее незамеченную плеть, насторожившаяся девушка с независимым видом шагнула в сторону. В глубине его глаз тут же вспыхнуло опасное возбуждение. Напружинившись, он двинулся следом за ней, и в его плавных движениях появилась звериная грация. Растерянная Мари начала осторожно отступать назад. Сейчас Ник казался ей незнакомцем и почему-то пугал её до смерти. «Чёрт! Да что это с ним? Выглядит как хищник, почуявший добычу!» Опомнившись, она застыла на месте. «Ну, нет! Я не дам ему запугать меня!»

— Что ты задумал и зачем тебе плётка? — напряжённо спросила девушка, не сводя с него глаз. Она облегчённо перевела дух, заметив, что в его глазах погасли опасные зелёные огоньки.

— Крита необходимый элемент воспитания в ритене. Не нужно бояться, детка, — в голосе Ника прозвучали успокаивающие нотки. — Это традиционная эрейская система, принятая в среде нашей знати, и всегда дающая прекрасные результаты. Надеюсь, и в этот раз она не подведёт меня.

— К чёрту твои садистские штучки! Только попробуй меня ударить, и я никогда не прощу тебя!

— Не глупи, Мари. Конечно, мы слишком поздно с тобой начинаем, ведь обычно ритен применяется к детям с восьми лет. Потому я понимаю, что на первых порах тебе будет нелегко, но потерпи немного. Результат будет таков, что ты не пожалеешь. Встань в иметис.

— Нет! Я не буду с тобой заниматься!

— Будешь! И не спорь со мной, это бесполезно. Как моя алин ты обязана бесприкословно подчиняться мне, — уже резче произнёс Ник. Его терпение понемногу иссякало. Заметив, что девушка невнимательна и больше крутит головой в поисках путей отступления, он с раздражением добавил: — Слушай меня внимательно, это в твоих же интересах. Я повторяться не буду. Правила занятий на первых порах просты. Ты должна двигаться в пределах обозначенного квадрата настолько быстро, чтобы я не достал тебя укороченной критой. Получив четыре удара, ты встаёшь на колени и опускаешь голову в знак того, что признаешь свое поражение. Но учти, ты должна продержаться хотя бы пять минут. Иначе перерыв на две минуты и новая тренировка. Встань в центр иметис, я жду.

— Господи! Что ещё за иметис?

Почувствовав, что Ник злится, Мари оглянулась. Она увидела на полу большой квадрат, обозначенный небрежно брошенными четырьмя шелковыми фиолетовыми плащами на белой подкладке и у неё на мгновение поплыла голова. Перед глазами девушки вспыхнуло видение танцев с мечами и сцены поединков в древней Арее, и она испуганно посмотрела на Ника. Тот холодно улыбнулся.

— Всё верно. Система тренировок для боёв и священных лотилийских танцев одинакова. Так что ты имеешь представление, каково должно быть в идеале, — его раздражение ощутимо нарастало, и в глубине темных глаз снова загорелись зеленые огоньки, не предвещавшие ничего хорошего. — Мари, живо в иметис! — рявкнул он.

— С ума сошёл! Такое только самоубийцам подходит, а я ещё не рвусь за грань! — в панике завопила девушка, отступая от своего жениха на глазах обрастающего невидимой синей бородой.

— Ну-ну! Как ты переменчива, дорогая! Если не ошибаюсь, ещё вчера именно туда ты и рвалась. Но не пойми меня превратно — это тоже нехорошо. Запомни наипервейшее правило райдиэль: ни при каких обстоятельствах она не должна падать духом. Прежде всего, ей нужно думать о близких и лишь в последнюю очередь о себе. В общем, отныне эгоцентризм тебе противопоказан… Мари, ты не слушаешь меня… Ладно, уговоры закончены.

Раздался сухой щелчок бича, в который мгновенно развернулась короткая до того плетка и туго сплетенный кончик ужалил руку Мари и она вскрикнула от боли.

— Отвали, чёртов маньяк! Я же сказала, мне не нужны твои тренировки и мне совершенно наплевать, что там должна твоя идиотская райдиэль! Я не дам хлестать себя как скотину! — завопила девушка и стремглав бросилась к двери. Но Ник, мгновенно заступил ей дорогу. Щелкнув плеткой, которая снова развернулась в длинный бич, он прошипел:

— Ну, что за вульгарный жаргон! Запомни, воспитанной райдиэль непозволительны грубые речи. К тому же поздно, дорогая! Я предупреждал тебя о том, что ты не сможешь отказаться от помолвки без моего согласия. А до тех пор по эрейским законам ты — моя собственность и находишься в полной моей власти. Уясни это раз и навсегда, тебе же будет проще, — в гневе улыбка Ника больше напоминала оскал, и девушка инстинктивно шарахнулась от него. Опомнившись, он бесстрастно произнёс: — Извини, малышка, но мне дорого моё время. Я хочу успеть поработать в лаборатории до обеда. Не упрямься, быстрее начнем, быстрее закончим!

Потрясённая Мари, глядя на него расширенными глазами, стала медленно отступать от двери, подгоняемая периодическими взмахами бича. «Н-да, вляпалась по самое некуда! То-то, мне казалось странным, что он уговаривает меня хорошенько подумать, прежде чем принять его предложение. Вот мерзавец! Ведь ни полусловом не обмолвился о своих крепостнических правах! Может, врёт?.. Нет, не похоже на него, да и бессмысленно. Кровь из носу, но я в ближайшее время выучу эрейский язык и немедленно выясню все подробности нашей помолвки…»

Наконец, Ник загнал её в квадрат и, когда девушка замерла в его центре, бич в его руке вновь принял форму короткой плетки. На мгновение он замер на границе иметис, ассоциируясь у Мари уже не с волшебным принцем, а с жутким демоном. Ударив рукоятью по ладони, затянутой в черную перчатку, он резко выкрикнул: «Йе!»

Плавно ступив в квадрат, Ник мгновенно оказался рядом с девушкой, всё ещё находящейся в ступоре. Уловив его замах, она испуганно сжалась, и тут же болезненный удар ожёг ей спину. Мари обернулась, всё ещё не веря в происходящее, и взглянула в его напряжённое лицо. «Слава богу! Он не получает от истязаний садисткого удовольствия, но по-любому гад!» От обиды на её глазах выступили слезы и, замешкавшись, она неловко отпрыгнула в сторону. Но её слабость не смягчила Ника. Вновь подступая к ней с угрожающим видом, он гневно выкрикнул:

— Не стой столбом, моя алин! Двигайся! Если не хочешь, чтоб я тебя выпорол!

«Да, щас! Держи карман шире!» Слезы Мари мгновенно высохли и, стиснув зубы, она подобралась. Перед её мысленным взором промелькнули картины боя рабыни с рыжеволосым эрейцем. Следуя её примеру, девушка постаралась предугадать направление следующего броска своего истязателя. Заметив её новый настрой, Ник одобрительно прищурился, а затем в неуловимом глазу движении бросился к ней. Девушка снова получила болезненный удар.

«Сволочь! Как новичку мог бы дать мне небольшую фору!» — подумала она, смерив жениха недобрым взглядом.

«Думай головой, когда движешься. Тогда и фора не понадобится», — немедленно пришёл телепатический ответ.

«Издеваешься, да?» В глазах рассерженной Мари фиолетовыми искрами сверкнул гнев, и она серией прыжков ушла в угол. Но её тактика оказалась ошибочной, за которую она немедленно поплатилась, получив очередной хлесткий удар.

Прикусив губу, девушка вихрем пронеслась по квадрату, петляя как заяц, за что получила четвертый болезненный удар. «Чёрт! Проиграла в ноль минут!» Ник остановился, выжидающе глядя на неё, и та неуклюже бухнулась на колени. Выпрямив спину, она вздёрнула подбородок и вызывающе посмотрела на него. Он усмехнулся и вкрадчиво произнес:

— Это еще не всё, ты кое-что забыла.

— Чтоб тебе пусто было! Считаешь, что мало унизил меня поркой?

— Мари, не выводи меня из себя и делай как велено. Или первое занятие на иметис покажется тебе цветочками на фоне остальных.

— Пропади ты пропадом, гад ползучий! Давай, размазывай меня по-полной!

Сгорбившаяся девушка опустила голову. Не удержавшись, она всхлипнула, а затем из её глаз неудержимым потоком потекли слёзы. Неслышно вздохнув, Ник несильно вытянул её плетью по спине. «Крейд! Если каждый раз Мари будет реветь, воспринимая наши занятия как незаслуженное наказание, даже не знаю, как их продолжать, — расстроено подумал он. — Нет! Нужно взять себя в руки и успокоиться. Нельзя поддаваться её давлению. Детскими капризами она не собьёт меня с намеченного пути». Постукивая плеткой по высокому сапогу, некоторое время Ник расхаживал по комнате, стараясь вернуть внутреннее равновесие. Наконец, придя в норму, он произнес ровным голосом:

— Не смей реветь, моя алин! Этим ты меня не разжалобишь.

— Иди к чёрту! Сейчас перерыв и не твоё дело, чем я занята! — всхлипнула Мари. — Хочу реву, хочу пляшу!

— Предлагаю провести время с большим толком, — краешком губ улыбнулся Ник. — Думаю, мне необходимо пояснить свою позицию, чтобы ты не дулась на меня. Детка, я всего лишь хочу, чтобы ты научилась эффективно защищаться. А для этого необходимо владеть телом и разумом на таком уровне, чтобы они действовали как единое целое в кризисной ситуации. Тогда правильное решение придёт к тебе само собой и тем спасёт не только твою жизнь, но и жизнь твоих близких, — он заколебался, но потом продолжил свою речь. — Есть ещё одно очень важное обстоятельство. Опыт предков показывает, что слабая физически или ментально райдиэль, своей уязвимостью представляет большую опасность для королевского правящего дома. Всегда возможен прорыв противника, несмотря на все принятые меры и в случае её захвата, королевству приходится несладко. Потому ты обязана до последнего защищаться, но не дать захватить себя и своих близких в плен. Вот потому я не могу оставить тебя на прежнем уровне подготовки и помимо физической, тебе предстоит ускоренная ментальная подготовка. Это стыд и позор, что ты — настоящая эрейка, а так слаба в нашем главном оружии! Но я восполню этот пробел в твоем воспитании, чего бы это ни стоило мне и тебе. Потому мужайся, моя алин, тебе придется нелегко. Ладно, время, отпущенное на перерыв, вышло. Поднимайся и живо в иметис! Опоздание наказывается удвоением времени следующего занятия.

— Глупости! Не выдумывай ерунды! Пойми, ты просто-напросто застрял в своём прошлом. Сам подумай, ну какие противники могут мне грозить? Не забыл, что я вампирка? А в ментале я обязательно подтянусь. Какие мои годы! — умоляюще воскликнула девушка. Ник усмехнулся и спокойно ответил:

— Всё течёт, всё изменяется, моя дорогая, и нельзя предугадать, что нас ждет впереди. Это ты пойми, что в острой ситуации ни я, ни Михаэль не сможем тебе помочь. Ввиду занимаемого положения, нас просто не будет рядом, и ты будешь предоставлена самой себе. Потому я хочу заранее подстраховаться. Всё! Больше никаких отговорок. Марш в иметис!.. Давай-ка, быстрей, Мари, а то я передумаю, и ты с ходу получишь двойную порцию занятий.

— Ладно-ладно! Незачем так нервничать! Я уже догадалась, что у тебя паранойя на почве безопасности.

Вытерев слезы, девушка поплелась к месту своей экзекуции. За черепашью скорость она тут же схлопотала болезненный удар по ягодицам и, шустро подпрыгнув, мгновенно оказалась в центре квадрата. В ответ на её обиженный взгляд Ник с холодной иронией произнёс:

— Вот теперь ты проявляешь завидную прыткость, моя алин. Постарайся и дальше на занятиях соблюдать такой скоростной режим и однажды настанет время твоего триумфа. Надеюсь, процесс не затянется до глубокой старости, когда гуманней будет убить тебя, чем продолжать обучение.

— Иди к чёрту! — буркнула Мари, занимая позицию в иметис. — Пообщайся ещё немного со мной в том же духе, и однажды я сама… — не успела она договорить, как мелькнув в воздухе, угрожающе свистнула плеть.

Уходя из-под удара, девушка стремительно бросилась в угол. Вскоре ей было некогда не то что болтать, но даже дышать. А к концу занятий она и вовсе запалёно хватала ртом воздух. Ник безжалостно гонял её около часа и лишь когда Мари начала всё чаще и чаще оскальзываться на блестящих медовых полах, он наконец-то, смилостивился и отпустил её душу на покаяние. При этом он твердо пообещал ей вечернее продолжение экзекуции. Ничего не ответив ему, чуть живая девушка смерила его недобрым взглядом и, прихрамывая, потащилась в ванную.

— Ненавижу тебя! — буркнула она напоследок, стоя уже на пороге и поспешно скрылась за дверью.

Глядя ей вслед, Ник улыбнулся. «Опасается получить удар за свою грубость, и вполне обоснованно. Что ж, немного здорового страха перед наказанием ей не помешает. В разумных дозах он всегда полезен: не будет бездумно лезть на рожон, — он пришёл в хорошее расположение духа. — Отлично! Я же чувствовал, что Мари — замечательный материал для работы! Как я и думал, она очень хорошо поддается дрессировке».

Его длинные пальцы коснулись рукояти криты, и любовно погладили её резную поверхность. «Спасибо тебе, подружка! Ты мне подарила сегодня бесценные воспоминания о доме. Я не держу на тебя зла, хотя в свое время ты немало погуляла и по моей спине». Привычным движением Ник засунул рукоять криты себе за пояс и вернул на прежнее место на каминной полке хрупкий футляр из слоновой кости. Глянув на часы, он со всех ног бросился в лабораторию, на ходу анализируя ошибки Мари. На подходе к рабочему месту, он коротко выругался, вспомнив, что забыл загрузить новые данные в тиаран. «Крейд, потерял пару часов рабочего времени! Так я и знал, что возня с Мари выбьет меня из расписания. Нужно быстрей с ней заканчивать. Пожалуй, я удвою её нагрузку. Конечно, она не обрадуется, но кто бы её спрашивал». Тут его желудок требовательно напомнил о себе голодным урчанием. «Крейд, позавтракать я тоже забыл. Ладно, до обеда продержусь, не имеет смысла возвращаться в столовую и так потеряна масса времени».


Интересно, как относиться к разумной, но шкодной машине? Воспринимать её как живое существо или нет?

Вода коснулась многочисленных воспаленных рубцов, оставленных безжалостной плетью и Мари принялась поспешно регенерировать, чтобы снять первичное воспаление на коже. Болезненно морщась, она расстроено подумала: «Вот гадство! Обычно мужья-садисты начинают лупцевать своих благоверных хотя бы после медового месяца, а здесь ещё не жена, а колотушки уже получаю в полный рост! Что же дальше будет?» Она всхлипнула и подняла лицо навстречу тугим струям воды. «Какой редкостный подляк! Нет, только я с моей везучестью могла из сказки с ходу вляпаться в ужастик!»

С досады Мари изо всей силы саданула пяткой по стеклянной перегородке. Но победа осталась за изделием эрейской промышленности. Не шелохнувшись, перегородка со стоизмом перенесла удар судьбы, а девушка запрыгала по кабинке, схватившись за отбитую конечность.

— Ой-ё! Как больно-то! Да чтоб вы все сдохли садисты чёртовы! Мать вашу перемать!..

На её глазах выступили слезы обиды на вся и всех. «Вот непруха! Ведь в который раз уже реву за сегодняшнее утро! Если и дальше так пойдет, то скоро я догоню и перегоню по количеству слёз знаменитую царевну Несмеяну. Хоть я до сих пор не понимаю, отчего ревела эта сказочная дура. Разок бы выставить её на иметис и погонять плёткой. Вмиг бы заценила все прелести своей безбедной жизни. Капризная корова!.. — с досадой подумала она, но вскоре на лице девушки появилось виноватое выражение. — Ой, прости, подруга! Я не подумала. Вряд ли ты при своей должности ревела без дела. Наверняка у тебя была целая куча завистников, которые втихую изводили твоё высочество, а ты не смела жаловаться отцу. Эх, судьба наша такая! Ладно, будем напару слёзы бочками собирать!»

Перед внутренним взором Мари немедленно возникла уходящая вдаль шеренга пузатых дубовых ёмкостей, и она озадаченно притихла. «Интересно, как скоро наполнится двухсотлитровая бочка, если реветь сутки напролёт и можно ли найти практическое применение такому количеству слёз?.. Ну, да! Как экологически чистый продукт они должны пользоваться повышенным спросом. Главное — сыскать выгодную торговую нишу. В принципе это не проблема — заявить их как омолаживающее средство и с парой-тройкой подстав в качестве рекламы, только успевай грести денежку лопатой».

Мари иронично хмыкнула, поймав себя на том, что всерьёз собирается заняться решением задачки наполнения бочки слезами. Она даже вспомнила, что в нормальном состоянии человек выделяет до одного миллитра драгоценной жидкости в сутки. «Сдурела, мать? Задача практически неисполнима, да и фиг ли напрягаться? — она посмурнела. — С упёртостью Ника скоро я опытным путём выясню её решение. Конечно, слабо верится, что он всерьёз говорил о своём праве собственности на меня, но кто ж его знает. Мозгами он здорово застрял в своём прошлом, а по некоторым его оговоркам у них на Арее до последнего существовало рабство. Потому бог его знает, что творится у него в голове… Чёрт! Судя по его решительному настрою, он не отстанет от меня, пока не добьется своего».

Совсем помрачневшая девушка потянулась за нарядным флаконом. Погрузившись в размышления, она не заметила, что вылила на себя весь шампунь и его последние капли розовыми жемчужинами изредка капают ей на макушку. «Н-да, нехило я влипла!.. Впрочем, сама виновата. Ведь Ник практически инопланетянин и у него иное мировосприятие. Я же видела, что он здорово отличается от всех знакомых парней, так нет — потянуло на экзотику! Вот дурища! С самого начала я подспудно чувствовала, что с ним мне будет нелегко, — она грустно улыбнулась. — Вот только не представляла настолько…»

Спохватившись, Мари начала бороться с нашествием пены, заполонившей душевую кабину. Выгоняя водой тающие на глазах воздушные облака шампуня, празднично искрящиеся разноцветными искорками, она попутно взвешивала все за и против и, наконец, тяжело вздохнула. «Не исключено, что на самом деле что-то перемкнуло в средневековых мозгах Ника, и его беспокоит моя «слабая» физическая подготовка. Что ж, в таком случае можно пойти навстречу его паранойе и самостоятельно позаниматься в тренажерном зале. Он здесь просто замечательный, даже без прилагающихся виртуальных вывертов. Нафиг мне толпа жутких монстров, которая будет набрасываться на меня во время занятий? Тем более Ник сказал, что эти чудики не для моего уровня ментальной подготовки… ну и ладно! В зале предостаточно других тренажеров и при желании можно накачать фигуру как у губернатора Калифорнии».

Живо представив себе лоснящиеся тела культуристок с рельефными мышцами, девушка насмешливо фыркнула. «То-то Нику будет радости в обнимку с анатомическим атласом!.. — она сразу же припомнила их полную гармонию в постели, и тяжко вздохнула. — Эх, так хорошо начали и вдруг на тебе! Несмотря на стервозное заявление, что он меня не любит, всё равно я обрадовалась предложению стать его невестой. Вот и зачем всё было портить дурацким ритеном? И вообще, кому из господ эрейцев пришла в голову такая светлая идея? — обиделась Мари на предков и, задумалась об их повседневной жизни. — Интересно, какими были супружеские взаимоотношения четы эрейцев вне постели?.. Чёрт! Даже не могу себе представить! Над чем они плакали, над чем смеялись? Что их заботило, в конце концов?!.. Н-да, сие есть тайна, сокрытая за семью замками», — с разочарованием подумала она и погрустнела, поняв, какая глубокая культурная пропасть разделяет её и предков. — Нужно будет расспросить Ника, чем дышали господа эрейцы и в частности выяснить, кто мой отец, и из какой он семьи. А может он не знает, кто мой отец и потому уходит от ответа…»

Вскоре мысли девушки вернулись к более насущным проблемам, и грусть на её лице сменилась упрямством.

«Думаю, это мысль позаниматься самостоятельно. Нафиг мне седая древность с битьём, когда есть современные методики подготовки? В конце концов, почему бы Нику не пойти мне навстречу? Тогда ему не придется хлестать меня плетью, как безмозглую скотину, внося разлад в наши отношения», — обида с новой силой подступила к её сердцу девушки. — Тоже мне, методика воспитания по-эрейски! Просто кое-кому слабо признаться, что он — садист по натуре и ему доставляет удовольствие измываться надо мной. То-то у него глаза радостно блестели, когда он в хвост и груву гонял меня по чертовому иметис!»

При воспоминании о своём недавнем унижении в глазах Мари снова загорелся гнев, но тут раздался серебристый смешок.

— Не злись, райдиэль, ты неправа, — участливо произнес нежный голосок. — Это действительно стандартная система обучения в домах эрейской знати. Наставники говорили, что ничто так не стимулирует усердие молодежи в занятиях, как старая добрая крита.

— Ким! — радостно вскрикнула девушка. — Ты не поверишь, но я успела по тебе соскучиться! Поросенок ты этакий! Почему ты так долго не отзывался?

— Прости, малышка. Хотелось бы поболтать с тобой, но я не мог, — с лёгкой грустью ответил тиаран.

— Почему? Ведь я всегда тебе рада, — удивилась Мари и горячо добавила: — Правда-правда, Ким! Мне здесь очень скучно. На Старой базе я как узница в застенке: ни телевидения, ни фильмов. К тому же совершенно не с кем поговорить и скоро я начну болтать сама с собой.

— Не преувеличивай, малышка. Ведь у тебя есть райделин.

— Это тот тип, который всё время торчит в своей лаборатории, а вечерами порой находится в таком чудесном настроении, что его хочется прибить без наркоза? — подбоченившись, осведомилась девушка. — Просто замечательный собеседник! В лучшем случае из массы моих вопросов он услышит пару, да и то ответит таким тоном, что я чувствую себя полной дурой!

— Побойся бога, Мари! Куча народа мечтала бы очутиться на твоём месте! Неужели тебе не нравится наш чудесный сад с четырьмя временами года? Где ты ещё увидишь такое, когда только шаг отделяет зиму от лета, а осень от весны? А какой у нас замечательный океанариум, а зоопарк! В них собраны звери и рыбы, которых уже нет нигде на Земле. Да многие учёные-натуралисты отдали бы свой глаз за возможность другим заглянуть сюда!

— Конечно, мне импонирует твоя гордость вашими чудесами, но я-то не ботаник. Скажу честно, мне они совершенно пофигу. Ким, ты мне не ответил, почему ты не хочешь со мной беседовать.

— Неточно цитируешь, малышка. Я сказал не «не хочу», а «не могу». К сожалению, нам не удалось сохранить наш маленький секрет о моём существовании, и райделин запретил мне беседовать с тобой без его разрешения.

— Ким, я ничего ему не говорила! Клянусь всем святым!

— Знаю-знаю, малышка! Просто райделин — сильный телепат и во время сна легко прочитал тебя. Не расстраивайся, я сам виноват. Позавчера вечером пришлось снять с тебя защиту из-за небольшой накладки, вышедшей из-за сбоя в функционировании отдельных узлов. Я понадеялся, что всё обойдется. Но, увы! Вот они огрехи иррационального мышления! Будь я чисто машиной такая глупость не пришла бы мне в голову.

— О, чёрт! Прости меня, Ким! По всему выходит, что я виновата! Ты же не знал, что я попрусь к Нику именно той ночью, — огорчённо воскликнула девушка.

Тиаран хихикнул. В воздухе словно рассыпалась пригоршня серебряных колокольчиков, и пахнуло озоновой свежестью.

— Не переживай, моя райдиэль! — беззаботно воскликнул он. — Рано или поздно, но нас разоблачили бы, — ведь изначально ты была слишком слаба ментально. Твой внезапно возникший мощный щит всё равно вызвал бы подозрения у райделина со всеми вытекающими последствиями. Но в происшедшем есть свои плюсы, теперь мы сможем болтать в любое время, не боясь разоблачения. К тому же райделин велел мне научить тебя эрейскому языку и объяснить кое-какие наши обычаи.

— Ура! Ким миленький, расскажи мне про моё видение, а то я умираю от любопытства!

— Э, нет! Этого не велено рассказывать.

— Но почему? Что ещё за глупости?

— Не ко мне вопрос, поговори с райделином. Может, он снимет свой запрет, но я сильно сомневаюсь, — протянул Ким и уже деловым голоском добавил: — Ладно, малышка, давай не будем отвлекаться и займемся делом. У меня есть чёткий график наших занятий, и я не хочу, чтобы ты от него отставала. Райделин почему-то здорово злится и нам не поздоровится, если мы не исполним его приказания.

— Да уж, чёртов самодур! Ладно, сейчас оденусь, и начнем по-новой набивать информацией мою бедную головушку! — согласно вздохнув, сказала Мари и, высушившись под воздушным полотенцем, вышла в спальню. Она озадаченно огляделась по сторонам. — Эй, Ким, ты не в курсе, где моя одежда? Что-то я никак не могу её найти. Как сейчас помню, с вечера на мне были мои любимые синие джинсы и черный топ в миленькую полосочку «а ля зебра»… Точно! Перед сном я их закинула вон в тот угол!.. Ничего не понимаю.

— Что-то я их там не вижу! — хихикнув, отозвался тиаран.

— Я тоже. Кстати, что это был за мерзкий смешок? Придется из чего-нибудь изобразить себе сари. Вот только из чего? — на глазах девушки кровать уехала в нишу — Постой, я возьму покрывало!

— Не могу, райделину не понравится!

«Да уж! Кто бы знал, что ему нравится или не нравится!» Мари огляделась. В роскошно обставленной комнате не было ни единого лоскутка, пригодного для её целей и она досадливо прикусила губу.

— Ну почему в эрейской культуре так мало тканей? Могли бы хоть шторы изобрести для разнообразия. И эти технологические чудеса вокруг! С утра ношусь голышом, как эксбиционистка. Придется в таком виде тащиться в свою комнату.

— А зачем тебе одежда, малышка? Ты неплохо смотришься в обнажённом виде. Вполне пропорционально сложена и тебе есть чем гордиться. Тонкая талия, круглая аппетитная попка, кожа белая и шелковистая, а какая грудь! Просто сказка! Так бы и съел тебя! — мечтательно причмокнув, с восхищёнием заметил Ким.

— Ах ты, мерзкая жестянка, заткнись немедленно! Ким, что это ты себе позволяешь? — воскликнула девушка, автоматически прикрывая грудь руками. Тут же спохватившись, она со смешком добавила: — Чёрт, кого я стесняюсь!

Мари опустила руки и, гордо выпрямившись, пошла к своей комнате. Скабрёзные комментарии Кима на предмет её внешности сопровождали девушку всю дорогу, но говорились они таким ласковым голоском и с такими знакомыми интонациями что, несмотря на сегодняшнюю безжалостную дрессировку, у неё потеплело на душе. Не выдержав, она звонко рассмеялась.

— Знаешь, Ким, ты самая сексуально озабоченная жестянка из всех, что я знаю! Твоё поведение пристало подростку, но не серьёзному искину. Учти, твоя компьютерная мама сгорела бы от стыда, услышь она, что ты сейчас несешь! — голосом строгой учительницы произнесла девушка. В ответ на её поучительную тираду тиаран счастливо захихикал.

— Не знаю как насчет логических цепей моей компьютерной мамы, но у моей создательницы ушки знатно горят! Так и полыхают алым цветом. Дивное зрелище! Ты такая милая, когда смущаешься!

За шутливой перепалкой с Кимом время пролетело незаметно. Как вдруг оказавшись у дверей своей комнаты, Мари с удивлением обнаружила, что они заперты.

— Ё-моё! Что за фокусы? — спросила она, задрав голову вверх. — Эй, механический дурачок, В чём дело? Прекрати дурачиться! — не получив ответа, она безуспешно толкнула запертую дверь. — Ким, это уже не смешно. Немедленно открой дверь, мне нужна одежда!

— Не могу, райделину не понравится! — наконец, сдержанно отозвался тиаран мужским невыразительным голосом.

— Ага, ты ещё здесь! Я рада! Открывай, поганец, пока я тебе все логические цепи не повыдёргивала и задом наперёд не вставила!

— Не могу, райделину не понравится!

— Что ты как попугай заладил одно и то же? Что райделину не понравится? Твои цепи задом наперёд? — прошипела рассерженная Мари и передразнила его. — «Ах, не могу! Ах, райделину не понравится!» — и в сердцах добавила: — Сам-то ты кто? Раб, заключённый в машину? Ким, ради такого не стоило обретать личность, если ты по-прежнему не можешь шагу ступить без разрешения хозяина…

— Правильно говорит райделин, у тебя нет приличных манер, и ты ругаешься, как базарная торговка, — перебил девушку обиженный хрустальный голосок и мстительно добавил: — Кстати, не обязательно таращиться наверх, обращаясь ко мне. Я нахожусь повсюду.

— Плевать, где ты находишься! Открывай немедленно!

— Логические цепи данного устройства не предполагают несанкционированные действия… — снова раздался бесцветный мужской голос.

— Прекрати придуриваться, поросёнок!.. — выкрикнула выведенная из себя Мари и добавила несколько неприличных ругательств. При этом обращаясь тиарану, она по-прежнему непроизвольно глядела вверх.

После довольно длительного молчания в воздухе снова рассыпался знакомый звук серебряных колокольчиков.

— Фу, какая ты грубиянка! Между прочим, зря сердишься, малышка, — соизволил отозваться Ким и в его голосе прозвучали примирительные нотки. — Райделин распорядился закрыть твою комнату и поселить тебя в его спальне.

— Ах ты, мелкий паршивец! Почему ты сразу не сказал, и заставил меня понапрасну тащиться в такую даль? — девушка устало прислонилась к стене. — Ким, я считала тебя своим другом. В чём дело?

— Прости, мне как-то не пришло в голову, — неожиданно растерянно пробормотал хрустальный голосок. — Пойми, малышка, я не могу всё время мыслить как человек. Для искусственного интеллекта, каким я являюсь, это чревато огромным расходом энергии, — и он чуть слышно добавил: — Крейд, мне страшно не хватает мощностей! Я скоро спекусь, если я продолжу в том же темпе потреблять ресурсы тиарана!

— Но сказать, где лежат мои вещи, ты можешь, наконец? Кстати, я не расслышала, о чём ты бредил напоследок.

— Да так! Ни о чём! — бодро отозвался Ким. — Твои вещи велено уничтожить. Тихо-тихо! Погоди, не нервничай! Как выразился райделин, «ввиду их полной непотребности для использования, из-за проявленной Мари ужасной безвкусицы» Вот! Цитирую его слова дословно, чтобы ты не обвиняла меня во всех смертных грехах. Отныне у тебя будет новая одежда, которая подобает знатной райдиэль, — выпалил тиаран и, помолчав, осторожно добавил: — Одна незадача, малышка. К сожалению, твою старую одежду уже уничтожили, а новой ещё не нет. Не беспокойся, твою мелочь из карманов и сумочку я сложил у райделина в спальне.

— Ну-ну! — скрипнув зубами, протянула Мари. — Значит, опять всё решили без моего участия. Огромное тебе спасибо за информацию, мой механический друг. Правда, она несколько запоздала. Ладно. Поищу что-нибудь из одежды в комнате у Ника.

— Скоро твой новый гардероб будет готов. Право слово, малышка, не стоит так спешить и облачаться в тряпки. Походи ещё немного в костюме Евы.

В голосе тиарана прозвучали настолько человеческие интонации, что девушка почувствовала себя неловко.

— Ёлки-палки! Ким, у тебя на самом деле прорезался подростковый синдром! — вырвалось у нёё. — Только я не понимаю, почему тебя тянет на двуногую обнажёнку. Может, переключишься на какую-нибудь компьютерную красотку? Оборонный щит США тебе не подойдёт?

— Дурочка! На кой мне сдалась куча железяк? А вот твой вид доставляет мне эстетическое наслаждение.

— Ё-моё! Ну, и дела! — пробормотала ошарашенная девушка. — Ким, прекрати вгонять меня в краску! Ты же машина!

— Ну, знаешь! Ничто человеческое мне не чуждо, таким уж я создан, — обиженно отозвался Ким и ласково добавил: — Должны же быть и у бедного джина, живущего в тиаране, свои маленькие радости? Хорошо хоть я догадался промолчать о закрытой комнате и сумел подольше полюбоваться тобой, малышка…

— Что? Ах, ты…

Следующие десять минут вопли Мари, сопровождаемые гулким эхом, разносились по коридорам Старой базы. Она на все корки крыла сексуально озабоченную машину и её садиста-хозяина. Войдя в раж, она громогласно проклинала судьбу, подсунувшую ей вместо жениха очередную Синюю Бороду. А попутно она не единожды прокляла тот день, когда ей каким-то чудом удалось оживить зловредного механического монстра. Слушая виртуозную ругань девушки, Ким заливался серебряным смехом, и периодически вставлял забавные комментарии в её прочувствованный гневный монолог. Правда, его остроты не слишком часто находили отклик у Мари. Слишком уж она вымоталась физически и душевно.


Не ройтесь в прошлом своих суженых. Иначе отыщите там то, что вам однозначно не понравится

Вбежав в светлую и очень уютную спальню, принадлежащую Нику, девушка захлопнула дверь за собой и, переведя дух, облегченно прижалась к ней спиной: «Фу, наконец-то добралась! Вот ведь поганцы! Каков хозяин, таков и слуга! Прибить бы их на пару за всё хорошее!.. Ладно, чёрт с ними, — она огляделась по сторонам. — Что ж, попытка не пытка, начнём обыск по-новой. Ищем шкаф с одеждой или вход в гардеробную их величества. Не может быть, чтобы здесь не было либо того, либо другого. Думаю, в прошлый раз я плохо искала».

Не очень-то надеясь на успех, Мари нажала на резную витушку настенной панели, подсмотрев, как это делал Ник, доставая какую-то мелочь. Она не очень удивилась, когда распахнулись створки шкафа, который раньше не открывался, несмотря на все её усилия.

— Замечательно! Я-то думала, что поиски затянутся! А тут с ходу в дамки! — тем не менее, обрадовалась она.

— Прошу тебя ничего не трогай! Это не твоё, малышка! — поспешно воскликнул Ким и чуть слышно с расстройством пробормотал: — Крейд! Опять сбой и дверки шкафа не закрываются. Райделин узнает, будет в ярости. Что же делать?

— Щас! Даже не мечтай, поросёнок! Можешь хоть замуровать меня в шкафу, но я не выберусь из его внутренностей, пока не найду что-нибудь из одежды, — весело отозвалась Мари и бросилась к гостеприимно распахнутым дверкам одёжной сокровищницы, не обратив внимания на тревогу в голосе тиарана. Но вблизи ей открылись только секции с аккуратно сложенным женским бельём и нарядными разнокалиберными коробками. Она с удивлением фыркнула.

— Интересно девки пляшут! Если не для меня, то для кого все эти залежи белья? — спросила девушка, хватая первую попавшуюся коробку. — О! Очень известная фирма! Бельишко стоит просто не меряно!.. Ничего не понимаю, — она прикусила губу, находясь в раздумьях, но тут её глаза заискрились весельем. — Хотя есть одна догадка!

Воображение немедленно выдало ей видение красавца-жениха, томно нежащегося на кровати в кружевном женском белье и кокетливо поправляющего завязки с помпонами из лебединого пуха на воздушном пеньюаре.

— Неужели Ник на досуге любит рядиться в женскую одежду? Ой, не могу! Yes! Мне это нравится! Хоть одна человеческая слабость в мистере Совершенство! — не выдержав, девушка согнулась от смеха. Но всё испортило видение разъярённого Ника, подступающего к ней с плёткой. — Чёрт! Уже и посмеяться немного нельзя! — мгновенно смолкнув, обижено проговорила она и поспешно толкнула ближайшую стеллажную полку.

Та пришла в движение, но с каждым её поворотом девушке открывалась всёго лишь новая порция нижнего белья. Разнились только его размеры и различные безделушки, затерявшиеся среди него. Мари помрачнела.

— Эй, Ким, ты в курсе, что это такое?

— Малышка, оставь всё как есть. Прошу, не ройся в шкафу!

— Иди нафиг! Давай-ка, поконкретней, темнила. Что это такое? Отвечай немедленно! — раздражённо воскликнула Мари. Одним махом она выгребла вещи с нескольких полок и сбросила их на пол.

При виде этого Ким с отчаянием воскликнул:

— Малышка, перестань! Райделину не понравится, что ты без разрешения роешься в его вещах!

— Иди к чёрту! Опять заладил как попугай: «раделину не понравится! раделину не понравится!» А мне наплевать, что ему не нравится, — процедила девушка сквозь зубы и злобно добавила: — Можешь и дальше изображать из себя Зою Космодемьянскую на допросе, но мне и так всё ясно.

Тиаран благоразумно промолчал в ответ на её реплику и Мари, не сумев преодолеть любопытство, принялась сосредоточенно рыться по полкам стеллажей. При этом она безжалостно вытряхивала их содержимое на пол, и не поленилась распотрошить огромное количество красивых коробок. Вскоре рядом с ней выросла целая разноцветная гора вещиц всех цветов и оттенков, перемежаемая безделушками и духами в затейливых флаконах. Девушка окончательно убедилась, что в недрах деревянного монстра отсутствует верхняя одежда, зато она воочию ознакомилась с историей моды на женское бельё. Здесь его было не мерянное количество — разнообразных фасонов и марок. Она подумала, что некоторые из вещиц представляют собой музейную редкость, настолько они были красивыми и явно старинными. У неё невольно промелькнула мысль, сколько же лет Нику и она вздохнула. «Думаю, немало. Он же Старейший и незачем обманываться его внешним видом».

С унылым видом Мари плюхнулась на гору белья и потянулась к изящному старинному флакону с духами. Она выдернула притёртую фигурную пробку, и в воздухе удушливыми волнами поплыл тонкий аромат дорогих духов. Девушка поспешно заткнула флакон, но просто зашвырнуть такую красивую вещицу у неё не хватило духа. Ища место, куда бы его приткнуть, она нечаянно наткнулась взглядом на чек, торчащий из стильной коробочки. Девушка посмотрела на дату покупки и стиснула зубы. Духи из современной коллекции оказались куплены совсем недавно, когда она уже находилась на Старой базе.

«Теперь понятно, почему он отвел мне комнату в самом дальнем конце замка, как можно дальше от его спальни. То-то мне временами чудился женский смех, а иногда я часами не могла выйти из своей комнаты. Ни тебе смущения, ни объяснений, чем вызвана внезапная блокировка дверей, кроме презрительного взгляда на все мои расспросы!»

Сердце Мари засочилось ядом ревности, несмотря на все уговоры, что её не касается личная жизнь Ника, какой бы она ни была до неё. Девушка недобрым взглядом обвела кучу валяющегося белья и, подцепив когтем прозрачное сооружение абрикосового цвета с неприличными отверстиями в стратегически важных местах, гневно подумала: «Реши-ка простенькую задачку, darling! Сосчитай, сколько женщин было у твоего жениха, если в качестве начальных условий даны все мыслимые и немыслимые расцветки и размеры женского белья, а также куча всякой дребедени, включая засохшие цветочки! Чёрт! Ну, надо же! Не ожидала такой сентиментальности от Ника! — в ярости она принялась рвать вещи. — Что тут решать?! Имя им легион!.. Гадёныш! Любитель бабского разнообразия! Судя по размерам, он перепробовал их всех — от лилипутки до великанши! Ненавижу! Боже мой, с кем я только связалась!»

В сердцах превратив белье в кучу разноцветных лоскутков, Мари впала в мрачные раздумья о своем будущем. Спустя некоторое время она сердито буркнула притихшему тиарану:

— Ладно, Ким. Если ты ещё здесь, то давай заниматься.

Перед ней мгновенно соткался полупрозрачный экран и по нему поплыли незнакомые закорючки эрейской письменности. После нескольких часов упорных занятий, девушка взмолилась:

— Может, на сегодня закончим, а? Что-то я совсем никакая. Клянусь, завтра буду усерднее заниматься, а сейчас я страшно хочу есть.

— Хорошо, малышка. Только не забудь отнести обед райделину, он сегодня не успел позавтракать.

— А мне какое дело? Сам отнеси, я вам не прислуга, — раздражённо проговорила Мари. Поколебавшись, она добавила: — Тем более, я не знаю, что ему нравится из еды.

— Не беспокойся, я подскажу! — радостно отозвался Ким и в его голосе зазвучали умоляющие нотки. — Будь другом, малышка, выручи меня! Райделину будет гораздо приятнее получить обед из твоих рук.

— К черту! Пусть его любовницы обслуживают! — процедила Мари и, помолчав, добавила: — Послушай, у Ника действительно была такая прорва женщин?

— С чего ты взяла? На самом деле их было не так уж много, — в хрустальном голоске тиарана послышалась растерянность.

— Не держи меня за дурочку! — подняв голову, резко сказала девушка. Скользнув за стол, она сложила перед собой руки, и её судорожно сжатые пальцы побелели. — Так кого он предпочитал: брюнеток или блондинок, высоких или низких?

— Откуда мне знать? — поспешно произнёс встревоженный Ким. — Одно могу сказать, как правило, они были красивыми и, за редким исключением, отличались хорошими манерами. Малышка, честное слово, я их не считал и не отслеживал по какому-либо показателю: мне никто не ставил такой задачи, — помолчав, он тихо добавил: — Не расстраивайся, Мари. Райделин никогда не зацикливался на одной женщине.

— Что-то не очень утешает… Слушай, Ким, а вдруг и я окажусь одной из многих и неважно, что Ник сделал мне предложение? Я же чувствую, что за ним стоит какой-то иной его интерес и это далеко не любовь, и даже не симпатия, — нерешительно отозвалась Мари на неуклюжее утешение тиарана и с горечью спросила: — Говоришь, что он предпочитает красоток с бездной вкуса? — она помолчала. — Ну-ну! Тогда ясно, почему он загорелся мыслью сделать из меня эту чёртову райдиэль. Похоже, я слишком раздражаю его своими манерами, далёкими от совершенства.

— Не болтай глупостей, малышка! Конечно, ты слегка неуклюжа и для знатной эрейки в тебе нет должного блеска, но это дело наживное. Лично мне ты и такой нравишься, по-своему ты оригинальна. А уж по умственному потенциалу никто не годится тебе в подмётки! Кому это знать, как не мне, — горячо выпалил Ким и, хихикнув, добавил: — Скажу тебе по секрету, последняя из женщин райделина была тупой блондинкой, которая постоянно расхаживала по Старой базе в одних черных кружевных чулках и красных лаковых туфлях на шпильках. Представляешь, какое убожество? Эта стерва пожгла мне кучу цепей. Она имела подлую привычку ставить, где попало бокалы с коктейлями, а затем эта неуклюжая корова периодически опрокидывала их мне на панели, — помолчав, он осторожно спросил: — Малышка, так ты отнесёшь обед райделину?

— Ладно. Уговорил, подлиза, — буркнула девушка. — Так и быть схожу к твоему хозяину-поганцу, но только ради тебя. Оставь мне список блюд на эрейском. Я немного попрактикуюсь в языке, чтобы наши сегодняшние усилия не пропали даром.

— Умничка, ты очень выручила меня и, поверь, я не останусь в долгу. Пожалуйста, малышка, будь ласковей с райделином! Хорошо? — поспешно проговорил искин.

Услышав его просьбу, Мари упрямо поджала губы.

— Не могу обещать…

— Ой, прости! — перебил её Ким. — У меня срочная профилактика в третьем блоке! Встретимся ближе к вечеру, не возражаешь?

— Хорошо. Пока… — ответила удивленная девушка, заслышав лёгкую панику в его звонком голоске.

«Не нравится мне всё это! Что это с Кимом?» — нахмурилась она, но спрашивать уже было не у кого, тиаран намертво замолчал.

За окном ярко светило солнце, но в столовой сами собой загорелись настенные светильники. Мари хотела их погасить, но только озадаченно пожала плечами, когда выключатель не сработал. Позавтракав, а заодно и пообедав, она отправила грязную посуду в жерло утилизатора и зябко поёжилась от холодного сквозняка, гуляющего по огромному помещению. «Н-да, совсем не Африка! Вот ведь неразрешимая проблема голого человека! Ладно. Пойду ещё поищу что-нибудь из одежды. Мне вполне подойдет какая-нибудь футболка Ника. Ну, а если найдётся его камзол или рубашка, совсем замечательно. Эрейские вещи такие красивые». Вернувшись в спальню, девушка вихрем пронеслась по ней, пытаясь открыть другие шкафы, замаскированные под стенные панели. Ей не повезло, то ли она не натолкнулась на нужную завитушку, то ли двери стояли насмерть, храня в неприкосновенности одежду своего хозяина.

На секунду Мари задумалась, и на её лице появилось решительное выражение. Без капли сожаления, она как попало запихала в ранее открытый шкаф безнадёжно испорченные вещи. Затем она извлекла из его угла небрежно брошенные чёрные кружевные чулки и красные туфли на огромных шпильках, ранее запримеченные ею. Как ни странно, то и другое пришлось ей впору. Поначалу неуверенно переступая ногами на высоченных каблуках, девушка вернулась в столовую и, вооружившись подносом, в основном, заставленным эрейскими блюдами, направилась в пятый бокс. Вслед ей раздался нерешительный хрустальный смешок.


Не мытьем так катанием, но женщина всегда добивается своего

Дверь в лабораторию резко распахнулась и Ник, оторвав голову от полупрозрачного дисплея, с недоумением, воззрился на девушку. Застыв на мгновение в дверях, она стремительно подошла ближе и бухнула перед ним поднос с едой. От сильного толчка выплеснулось кофе из кофейника и по гладкой поверхности стола побежали извивающиеся щупальца коричневых клякс. Поморщившись. Ник еле успел спасти от их нашествия, нужные ему предметы, но ничего ей не сказал. Мари смерила его недобрым взглядом.

— Вот, получи. По слёзной просьбе Кима я принесла твой завтрак тире обед, — процедила она сквозь зубы и тут же развернулась к выходу, но Ник поймал её за талию и, прижав к столу, внимательно посмотрел в её холодно-отстранённое лицо. Не выдержав, девушка отвела свой взгляд и в его глазах вспыхнули насмешливые огоньки. Он мягко произнес:

— Спасибо за заботу, моя алин.

— Всегда, пожалуйста! — прошипела девушка и, стиснув зубы, попыталась вывернуться из его захвата. Это оказалось бесполезно. Она глянула ему в лицо и добавила ледяным тоном: — Думаю, твоя алин сегодня уже на все сто исполнила свой долг. Отпусти. С меня достаточно.

— Постой. Вижу, ты сегодня изучала эрейские обычаи, — в свою очередь, смерив её задумчивым взглядом, произнёс Ник. — Должен заметить, изумительно смотришься в обнажённом виде, — он помедлил, и в его голосе прозвучала лёгкая укоризна, — Всё же ты чувствуешь себя неуютно. Я прав? Не пойми меня превратно, мне нравится, что ты стремишься с первого дня обрести эрейские навыки, но чрезмерное насилие над собой тоже ни к чему. Мари, не стремись получить всё сразу.

«Н-да. Нужно было почитать раздел эрейских обычаев, как предлагал Ким, а не ограничиваться только изучением языка», — с досадой подумала девушка. Вздёрнув подбородок, она резко ответила:

— Где ты видишь насилие над собой и почему ты решил, что я голая? На мой взгляд, на мне достаточно одежды. Во всяком случае, её не меньше чем на твоей последней подружке. Подозреваю, сейчас на мне её любимый прикид, — её глаза загорелись фиолетовым огнём. — Не просветишь, своих многочисленных пассий ты тоже хлестал плетью или ограничивался только сексом?

Сказав это, она тут же пожалела о своих словах. Лицо Ника окаменело. Он встал, по-прежнему прижимая её к столу, и прошипел:

— Не много ли берёшь на себя, дорогая? Не помню, чтобы я давал тебе разрешение рыться в моей спальне.

С возмущённым выражением на лице девушка хотела его перебить, но он не дал ей открыть рта и неумолимо продолжал:

— Помолчи! Заруби себе на носу, моя алин, тебя не касается, есть ли у меня другие женщины или нет. С тобой или без тебя у меня их будет столько, сколько я захочу. Будь ты хоть сто раз моей невестой это ещё не повод хамить мне и требовать отчёта в моих поступках. Лучше по-хорошему забудь о своей ревности.

Оскорблённая девушка с силой упёрлась в грудь Ника, снова безуспешно пытаясь его оттолкнуть.

— Не смей на меня орать, я не рылась! — гневно воскликнула она. — Нет! Какое сказочное свинство! Тебя послушать, выходит, я же во всём виновата! Должно быть, это я додумалась запереть свою комнату и оставить себя без лоскута одежды, приказав её уничтожить! Как, по-твоему, что ещё мне оставалось делать? Я же не знала, что первым делом в твоей спальне наткнусь на залежи женского белья, — девушка недобро прищурилась. — Теперь по делу, мой дорогой. Если ты считаешь, что твоя личная жизнь для меня табу, тогда возникает встречный вопрос. Какого чёрта тебе нужно от меня? В моей голове что-то не укладывается совместная жизнь с массой любовниц скачущих по супружеской кровати. Я не хочу и не буду одной из твоих многочисленных пассий! Развлекайся с ними без меня! — она перевела дух и выпалила заготовленную фразу: — Давай расстанемся по-хорошему, пока дело не зашло слишком далеко.

— Не переживай, тебе не грозит стать одной из моих пассий, как ты выражаешься! — в голосе Ника невольно прозвучала досада. Помолчав, он постарался справиться со своими эмоциями, в частности, с желанием прибить Мари за вторжение в его личное пространство, и добавил с холодным блеском в глазах: — Уже поздно, моё золотце. Решение принято, и пути назад больше нет. Даже не надейся, ни при каких обстоятельствах я не разорву нашу помолвку, и тебя заставлю выполнять её условия.

При виде растерянного лица девушки, на котором отразились ярость и полное непонимание происходящего, он смягчился и с сожалением посмотрел на неё.

— Смирись, моя алин. Пойми, это уже дело чести.

Мари немедленно взвилась на дыбы. Топнув ногой, она отчаянно выкрикнула:

— Ни за что! Какая честь? Ты подло обманул меня, не сказав всей правды!

— Не смей обвинять меня в бесчестии! Ты сама виновата в своей глупости, а я действовал без всякого подвоха в соответствии с установленными правилами, — жёстко проговорил Ник. — Тебе всего лишь нужно было поинтересоваться деталями предстоящей помолвки. Согласись, я не запрещал тебе задавать вопросы. Если бы ты потрудилась выяснить подробности дела, то я бы тебе ответил, — на его лице появилась ироническая улыбка. — Но я не отрицаю, что мне повезло. Дома на Арее переговоры по нашей помолвке длились бы ни один месяц и сопровождались бы крупными юридическими баталиями с обеих сторон. Причём по каждому пункту брачного соглашения.

— Чёрт! Правильно я понимаю, что помолвка в эрейском варианте это почти заключенный брак? — упавшим голосом спросила Мари.

— Совершенно верно, моя алин. Повторяю ещё раз, от неё практически невозможно отказаться, кроме как по обоюдному согласию сторон, но эрейцы никогда не оказываются от данного слова, — Ник предостерегающе поднял руку. — Не начинай, Мари. Я уже всё сказал.

— Откуда мне было знать, что помолвка для тебя синоним деловой сделки, а не союз любви! — запальчиво выпалила она.

— Не кричи, моя алин. В данном случае вполне применима земная поговорка о том, что незнание закона не освобождает от ответственности. К тому же, у нас изначально речь не шла ни о каком союзе сердец.

Девушка смерила его пристальным взглядом, и на её лице появилось замкнутое выражение.

— Знаешь, может, я чего-нибудь не понимаю в ваших эрейских обычаях, но твои слова и поступки больше смахивают на издевательство. Боюсь, ты не оставил мне выбора и я вынуждена это сказать, — она помолчала — Извини, но при здравом размышлении я пришла к выводу, что неверно оценила свои чувства. Я не люблю тебя, Ник. Если нас ничего не связывает, то фарс с помолвкой нам совершенно ни к чему.

На его губах открыто заиграла безжалостная улыбка.

— Не поможет, Мари. Как я уже говорил, смирись, — мягко проговорил он.

Ника явно забавляло отчаяние девушки, осознавшей, что она попала в капкан. Это оказалось последней каплей. Мари смерила его не верящим взглядом, и вдруг её лицо исказилось жалобной гримасой. Обида на него за обман и утреннюю порку, вкупе с ревностью, переполнили чашу её терпения. Она закрыла лицо руками и, по-детски всхлипывая, горько заплакала. При виде этого Ник вздохнул, и на его лице появилось раздражение. «Крейд! Ну, начинается!» Неловко чувствуя себя, он всё же не выдержал и прижал к себе плачущую девушку.

Спустя некоторое время Ник примирительно буркнул:

— Извини, детка, я погорячился, — видя, что фонтан слёз не иссякает, он мрачно добавил: — Должен заметить, что ты как никто другой умеешь вывести меня из себя. Мари, перестань лить слёзы. Кому я сказал? Вот уж не знал, что ты такая ревнивица.

Отведя руки девушки, он испытующе заглянул в её лицо. Та с протестующим видом затрясла головой.

— Иди к чёрту! Была нужда ревновать тебя! Ты мне не нужен!

— Мари, не лги мне, ты же знаешь, что это бесполезно. Ты для меня — открытая книга.

— Вот и читай по слогам — Я-не-люб-лю-те-бя!

— Перестань, злиться, Мари, — в голосе Ника зазвучали успокаивающие интонации. — Незачем устраивать драму на пустом месте. В жизни всякое бывает. Ты погорячилась, я слегка расстроился. В конце концов, произошло небольшое и вполне разрешимое недоразумение, и я догадываюсь, кто его виновник. У кого-то слишком длинный электронный язык, который пора укоротить.

— Не тронь Кима! Он ни в чём не виноват! — немедленно вскинулась девушка и тревожно заглянула в его глаза. — Ник, я серьёзно говорю!

— Я подумаю, если ты перестанешь реветь, — он вытер ладонью её мокрые щёки. — Ну, хватит, дорогая! У тебя уже нос покраснел, и ты выглядишь зарёванной мартышкой, — в его голосе прорезались ласковые нотки.

— Неправда, у тех зад красный, а не нос! — обиженно всхлипнула Мари. От его участливого тона слёзы с новой силой хлынули из её глаз.

— Да что ты говоришь? — Ник озадаченно почесал затылок. — Вынужден признать, что ты права, дорогая. Что будем делать? Ведь я привык отвечать за свои слова, — он картинно вздохнул. — Что ж, ничего не поделаешь, поворачивайся тылом. Придется обеспечить соответствие слов и дела.

Опасливо глянув на него, Мари успокоилась и сердито буркнула:

— Иди к чёрту со своими дурацкими шуточками! Какая разница, как я выгляжу, если тебе наплевать на меня?

— Это неправда, детка. По-своему ты мне очень дорога, — серьёзно ответил Ник. Посадив её на край стола, он вкрадчиво добавил: — Поцелуй меня Мари.

— С ума сошёл? Думаешь, я буду целовать тебя после того как ты наговорил мне кучу гадостей? Пусти! Я ненавижу тебя!

— Лживая девчонка! — засмеялся Ник и нежно поцеловал слабо сопротивляющуюся девушку.

На глаза ему попался след рубца на её плече оставшийся от плётки, и он медленно провёл по нему ладонью. От его прикосновения, тот сразу же побледнел, а затем бесследно исчез.

— Похоже, у тебя слабый регенерационный запас, детка.

— Меньше нужно было размахивать плёткой! — сердито буркнула присмиревшая Мари. — Самому бы тебе всыпать по первое число.

— Не беспокойся, в своё время крита вдоволь погуляла по мне и не только во время занятий ритеном, — рассеяно произнёс Ник.

«Так тебе и надо, паразит!» — мстительно подумала девушка. Тот не отозвался на её грубость и, слегка отступив, оглядел её внимательным взглядом.

— Ну-ка, сиди смирно! — приказал он. — Крейд, кому я сказал не дёргаться?

Заметив ещё несколько видимых следов своей утренней экзекуции, Ник неспешно их убрал. И каждый раз от прикосновений его рук по телу Мари пробегала непроизвольная дрожь. «Нет! Какой подляк! Несмотря ни на что, меня по-прежнему тянет к этому гаду!» — окончательно расстроилась она. Сразу же уловив её изменившийся настрой Ник слегка улыбнулся. «Никуда ты от меня не денешься, моё золотце! Ведь больше помолвки тебя держит собственное сердце». Покончив с лечением девушки, он привлёк её к себе.

— Готово. Теперь ты поцелуй меня. Не упрямься, Мари.

При звуках его голоса, в котором прозвучали нотки нежности, на бледном лице девушки промелкнула нерешительность, а затем в её темных глазах вспыхнуло прежнее упрямство. С протестующим возгласом она снова уперлась в его грудь.

— Нет! Пусти меня! Я же сказала, что всё кончено.

— Хватит, дорогая! Не лги мне, а главное себе. Несмотря на твоё показное упрямство, я знаю, что ты любишь меня.

Не дожидаясь ответа, Ник прильнул к её опухшим губам, а затем, отстранившись, требовательно заглянул в тёмные глаза. «Ну?» Немного поколебавшись, девушка потянулась к нему. Полные недоговорённости фразы смолкли, и заговорили тела мужчины и женщины на своём древнем привычном языке, гораздо более искренним, чем слова и даже мысли. Когда смолкли и стоны, и финальный вопль, встрепанный после бурного секса Ник проворчал:

— Ступай к себе, Мари, я хочу отдохнуть. Ким пошутил, я не отдавал распоряжения закрыть твою комнату. Жду тебя завтра. Учти, что ровно в шесть утра мы приступаем к занятиям на иметис. Как ты уже знаешь, опоздание наказывается удвоением времени одного раунда, — видя, что та мнётся в нерешительности, он с легкой досадой добавил: — Какого крейда! Что ещё случилось?

Собравшись с духом, она выпалила:

— Разреши мне одной позаниматься в спортзале. Ну, пожалуйста, Ник! — девушка умоляюще заглянула в его лицо. — Клянусь, я справлюсь самостоятельно, а тебе останется только подтянуть меня в ментале!

— Глупости! — отрезал он. — Мари, иди к себе.

— Ну, почему? Со мной ты будешь тратить своё время, отнимая его у основной работы. Я же вижу, ты из-за этого злишься. Поверь, ради того, чтобы сохранить наши добрые отношения, я буду стараться изо всех сил и обязательно подтянусь до твоего уровня!

— Это невозможно. Никакие самостоятельные занятия не заменят подготовку с наставником, — сдержанно отозвался Ник.

Эйфория, вызванная сексом, быстро таяла, и ему с трудом удалось подавить растущее раздражение. Этим днём по ранее составленному плану он собирался заняться комплексным анализом полученных данных, чтобы наметить дальнейшие пути исследований и ему очень не хотелось ошибиться. «Крейд! Прошло полдня, а я ещё толком ничего не сделал. Зря я начал занятия с Мари именно сегодня. Потеряна масса рабочего времени и соответствующий настрой, а ведь мне предстоит решить непростую задачу».

Тут его взгляд упал на камзол, валяющийся на полу и Ник огорчённо поморщился. Тот основательно пострадал от когтей девушки, вошедшей в раж. Разыскав рубашку, он обнаружил, что от той тоже мало что осталось, и стиснул зубы. Она была памятной вещью — подарком его матери на его пятнадцатилетие. «Крейд! Как она могла? Ведь райта Нида затратила массу времени на ручную вышивку для любимого сына!.. Ладно! Спокойствие только спокойствие!.. Вот дурак! Нужно было сразу переодеться в комбинезон!» Рубашка и камзол полетели в утилизатор.

— Мари, ну какого крейда ты боишься занятий в иметис? — бесстрастно произнёс он, натягивая рабочую одежду. — Не так уж ты сегодня пострадала от ритена, если тебя ещё тянет на сексуальные подвиги. Поверь, мне в своё время от наставника сентано Парима доставалось гораздо сильнее. За такие штучки, какие ты безнаказанно выкидываешь, я по нескольку дней не мог подняться. Ты же скачешь у меня как коза и имеешь наглость требовать от меня разрыва помолвки. Или изначально задумала отвертеться от ритена, и за тем пришла ко мне, нацепив рабочий наряд шлюхи? Решила по излюбленному женскому способу подлизаться через секс и добиться своего?

После его слов в глазах девушки погас свет, и сердце Ника непрятно ёкнуло. «Крейд!»

— Замечательно! Вот уж не знала, что ко всему прочему я ещё и шлюха! — она горько улыбнулась. — Зря ты думаешь, что меня привёл к тебе животный страх. Я ещё не настолько потеряла свою гордость.

— Мари, я не хотел…

— Нет-нет! Не перебивай меня! Что бы ты сейчас ни сказал, мы оба прекрасно понимаем, что ты унизил меня сегодня, а я всё стерпела, — в её голосе зазвучали нотки безнадёжности. — Ведь ты невысокого мнения обо мне. Не правда ли, Ник? Я это чувствую по тому, как ты постоянно оскорбляешь меня. Что ж, можешь радоваться, отныне я и сама о себе невысокого мнения, — опустив голову, девушка помолчала, а затем тихо добавила: — Подожди укладываться в капсулу, твой обед совсем остыл. Я схожу в столовую и принесу тебе другой.

Она взяла со стола поднос, и неслышно двинулась к выходу. Её остановил холодный голос:

— Хорошо, будь, по-твоему, золотце. Ты своего добилась. Так и быть я пойду на поводу у твоей и своей прихоти, хоть и не изменил своего мнения относительно пользы от таких занятий. Даю тебе месяц на самоподготовку и ни секундой больше, а потом добро пожаловать на иметис. Пеняй на себя, если ты не продержишься положенных пяти минут. В таком случае, поблажек больше не жди. Я не собираюсь из-за тебя бросать другие дела.

Мари резко повернулась к нему. Смахнув слёзы с ресниц, она с чувством воскликнула:

— Спасибо, Ник! Вот увидишь, я справлюсь!

— Ну-ну! Поживем — увидим. Оставь этот крейдов поднос. У меня есть возможность разогреть обед в лаборатории.


Превалирование общественного долга над личными интересами — признак хорошего политика

Как только за девушкой закрылась дверь, Ник коротко приказал:

— Подогрей еду.

— Слушаюсь, мой райделин, — моментально отозвался мужской голос. Заслышав в нём ранее не свойственные тиарану нотки смирения, он нахмурился. «Крейд! Совсем не ко времени появился искусственный интеллект. Конечно, Ким чудо из чудес, но неизвестно, сколько он оттянет на себя ресурсов тиарана и стоит ли такая овчинка выделки. Мне не нравится, что ни с того, ни с сего, вдруг забарахлили второстепенные устройства. Что ж, если это его вина, то у меня возникла ещё одна проблема…»

Покончив с едой, Ник взял в руки крошечную чашечку кофе, приготовленного по-арабски. Предвкушая удовольствие, он пригубил его и, поморщившись, отставил в сторону. «Н-да, ни аромата, ни вкуса. Разогретая еда ничего, а вот кофе полнейшая отрава… — его брови сошлись на переносице. — Крейд! Благодаря Мари, сегодня всё идёт наперекосяк. Как я и думал, от неё одни сплошные проблемы. Нужно было не выдумывать ерунду с помолвкой, а отправить её домой, как и собирался поначалу. Пусть бы Михаэль с ней и дальше нянчился». Но его растройство продлилась недолго. Недавняя сексуальная разрядка и чувство сытости вновь вернули ему хорошее расположение духа.

Перед глазами Ника промелькнуло лицо Мари, взирающей на него сияющими глазами. Припомнив её вдохновенные стоны, только что звучавшие в лаборатории, он задумчиво улыбнулся. «И зачем было кричать, что она не любит меня, когда весь её вид и мысли говорили об ином? Дурочка! — на его лице появилась улыбка, совершенно преобразившая юношу. — Если позабыть о данной мной клятве и крейдовом пророчестве, то у меня красивая алин, с которой совсем неплохо в постели. Что кривить душой?.. Впрочем, ещё вопрос, с чем я столкнулся на самом деле с воплощением Лоти в лице Мари или с удивительным стечением обстоятельств». Неожиданно он с лёгкостью подумал: «А может, послать всё нафиг, как выражается моя невоспитанная алин, и жить нормальной жизнью, которой люди живут, и ни о чём особо не думать? Дом, семья, друзья — разве этого недостаточно для счастья? Время ещё есть и, думаю, Мари понравится такой сценарий нашей жизни. Дотянем с ней до всемирной катастрофы, и дружно сгинем в пламени сверхновой… И будет всё как в сказке. Жили они долго и счастливо и умерли в один день. Ну, чем не идиллия?.. — спохватившись, он презрительно фыркнул. — Мечты-мечты! Они прекрасны, как цветы, только есть одно большое «но», как правило, они не приживаются на реальной почве… к тому же причём здесь счастье и моя ущербная алин? Моё сердце принадлежит не ей, а Лотилане…»

Перед его глазами промелькнул образ юной красавицы в ореоле серебряных волос и, появившаяся было, мрачная гримаса на красивом лице быстро исчезла. «К крейду все проблемы! Что-то совсем пропало настроение работать, хочу немного расслабиться. Если кофе мне не светит, то стоит выпить немного хорошего вина».

Как только пробка была вынута из бутылки, в воздухе разлился благоуханный аромат. Казалось, в нём слились все запахи беззаботного цветущего лета: и росная свежесть горных высот, и одуряющий запах луговых цветов, и пыль сельских дорог, поднимаемая стадами животных, лениво бредущих в сонном полуденном мареве. «Божественная амброзия!» Ник налил вино в бокал и, поднеся его к глазам, полюбовался на свету насыщенным рубиновым цветом напитка. «По виду напоминает кровь — любимый напиток мифических вампиров и необходимый НЗ для моих детей… — он насмешливо фыркнул. — Может, стоило создать их более кровожадными на радость любителям кровососов? То-то радости было бы человечеству! Мои детки в одночасье вывели бы род людской, устроив на Земле внеплановый апокалипсис. Хотя уже без разницы. В скором времени он и так их не минует. Впрочем, как и нас, если мы не успеем удрать с гибнущей планеты. Но мы улетим, я клянусь в этом богами, всей их Квадратурой круга… — Ник с удовольствием пригубил вино. — Чудесно! Неуловимо сладкое и в меру терпкое. Прекрасный вкус! — прикрыв глаза, он откинулся в кресле. — А как же моя обида на вампиров? Зачем мне пахать на износ, если в массах никто не оценит мои титанические усилия, кроме немногих единиц… Ерунда. Сразу вспоминается, как Михаэль орал на меня, заявляя, что не даст погубить его детище. Вот и я к этому приехал. Никуда не денешься, на нас лежит долг создателей. Ведь современные вампиры — это наши дети и мы обязаны спасти их. Как бы я не злился на сородичей, — пора за вампирами признать такой статус — совесть не позволит мне безучастно глядеть на то, как они гибнут у меня на глазах, когда у меня есть возможность их спасти».

Под влиянием вина, вызвавшего в Нике умиротворенность, в нём появились непривычное человеколюбие. «Жаль, что в огне сверхновой земная популяция, скорее всего полностью погибнет. Очень интересно было бы сравнить дальнейшую эволюцию практически одного биологического вида, разнесённого в космическом пространстве. Хоть вампиры на сегодняшний день опережают людей в технологиях и способностях, всё же человечество более устойчивый и многочисленный вид, чем мы».

Медленно допив вино, Ник поставил бокал и закрыл глаза. Его немедленно потянуло в сон. «Крейд, старею я что ли? Что-то сказывается утомление после бессонных ночей и слегка неумеренных постельных развлечений. Раньше такого не было. Хотя с другой стороны я никогда ещё столько не работал. Пашу практически на износ. Кстати, пора приниматься за расчёты… страшно не хочется. Между прочим, пора поразмыслить о том, что делать с последствиями пророчества Лоти».

Несмотря на доводы разума, что такого не может быть, внутреннее чувство подсказывало ему, что древняя легенда всё же настигла его из тьмы веков, и Ник грустно ухмыльнулся.

«А зачем? Думай не думай, всё равно ничего не изменишь. С норнами[7] и боги не спорят. Что ж, за всё истинно ценное всегда приходится платить по самой высокой ставке. Между прочим, если сработало пророчество, то это говорит о том, что боги признали вампиров наследниками эреев. Чудесно! Выходит, мои труды не пропали даром, и я действительно возродил свой народ… — задумавшись, он мысленно перенёсся в прошлое, но поймав себя на этом, встрепенулся. — Конечно, честь и хвала мне за труды, а теперь подъём, хватит бездельничать! «Время не ждёт!» — как говаривал Элам Харниш, небезызвестный герой Джека Лондона».

Сладко потянувшись, Ник вскочил на ноги и двинулся к рабочему месту. Но тут сверкнула молния, и раздался мощный раскат грома. Подойдя к открытому окну, он заложил руки за спину и с удовольствием вдохнул чистый воздух, пахнущий озоном. Дождь почти закончился и, весело щебеча, в воздухе носились стрижи. Глядя на их ловкие стремительные движения, ему вспомнились неуклюжие прыжки Мари в иметис. Он улыбнулся и рассеянно отметил, что мысли о девушке больше не вызывают у него привычного раздражения. «Что ж, раз обещал, то дам ей время на бесполезную дурь — самоподготовку, а через месяц продолжу с ней интенсивный курс занятий. Правда, потеря времени слишком велика и для ускорения процесса придется подключить дрессировку криа. Иначе Мари будет постоянно сопротивляться обучению, и я с ней долго проваландаюсь в ожидании положительно результата. Показательный пример тому — её сегодняшняя просьба о самостоятельных занятиях. Конечно, зря я уступил, купившись на её слезы и дрожащий голосок, но… Вот именно, что «но», рановато моя алин начинает вить из меня веревки. Ладно, дрессировка криа всё расставит по своим местам. Может статься, что после неё Мари возненавидит меня. Скорей всего, так оно и будет… Ладно. Как-нибудь переживу, тем более это ненадолго продлится… Благодарение богам, счётчик ещё не включён! Но в любой момент моя алин, если она воплощение Лоти, может преподнести сюрприз и запустить для меня обратный отсчет, — он поёжился. — Сколько там отпущено по пророчеству?.. Помнится, ровно три месяца после знаменательного события… Недолго ж мне радоваться».

На синем небе, затянутом тяжелыми дождевыми тучами, вдруг вспыхнули четыре ярчайшие радуги. «Какой роскошный подарок богов! Может, это не прощальный знак, а символ надежды, говорящий, что всё ещё будет хорошо?.. Хотелось бы верить, но пророчество в прошлом никогда не давало сбоев, а жаль. В кои-то веки мне хочется всё бросить и жить с моей алин, тихо радуясь каждому дню. Увы, у меня нет альтернативы…. Ник тяжело вздохнул, и на его красивом лице появилось привычное высокомерно-замкнутое выражение. — Что ж, меня таким воспитали и как любой нормальный правитель, выбирая между личной жизнью и долгом, я обязан отдать предпочтение последнему». Он нехотя натянул спецкостюм и подошел к прозрачной капсуле.


Не нужно часто дергать тигра за хвост — от этого он становится нервным

Отойдя на порядочное расстояние от лаборатории, Мари замедлила шаг. Её радость по поводу разрешения на самоподготовку быстро пошла на убыль, в отличие от обид. Наоборот, те росли и ширились с каждым шагом по мере удаления от места последних событий. Занятия ритеном и находка в спальне приоткрыли ей такую теневую сторону натуры Ника, которая совсем её не обрадовала. Она остановилась и прислонилась к стене. «На данный момент моя любовь к Нику очень напоминает чемодан без ручки — и бросить жалко, и нести неудобно. А самый сволочизм заключается в том, что своей помолвкой по-эрейски он загнал меня в безвыходную ситуацию, — подумала она и, закрыв глаза, вздохнула. — Н-да. Влипла. Что ни говори, а дурни учатся только на собственных ошибках. Конечно, если успевают выжить после их совершения. Ведь Ладожский не раз говаривал при мне, чтобы нужно тщательно взвешивать все входящие условия сделки и ни в коем случае не доверяться стороннему мнению. Увы. Вечно у меня практика расходится с теорией».

— О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух, и опыт, сын ошибок трудных, и гений, парадоксов друг, — пропела девушка сквозь зубы. — Ах, как Вы были правы, Александр Сергеевич! Впрочем, как всегда… что ж, на то Вы и классик русской словесности.

В душе Мари поднялся протест. «Не хочу замуж на мусульманский манер!.. Чёртовы эрецы! Не зря мне сразу показалось, что их письменность похожа на арабскую вязь. Как выяснилось, не только она, но и обычаи. И почему мне кажется, что в эрейском исполнении они окажутся намного хуже мусульманских?.. Впрочем, не стоит торопиться с выводами. Поживём-увидим, а сейчас нужно что-то делать. Чёрт! Я хочу дистанцироваться от источника проблем!»

Немного поразмышляв, девушка приуныла. «Увы! Если за мной не явятся зелёные человечки с летающей тарелкой под мышкой, я не вижу никакого другого способа удрать отсюда. Конечно, можно попробовать подключить Кима, но вряд ли можно рассчитывать на его помощь. По-моему, он больше моего опасается Ника и никогда не пойдёт против его воли, — она стиснула зубы, припомнив свои утренние мытарства. — Стервец! Как и хозяин, он тоже не упустил своего шанса всласть поиздеваться надо мной! Ну, погоди, электронная домовушка! Я не я буду, если не устрою тебе знатную трёпку!»

Найдя возможность выпустить пар, Мари оживилась. Её глаза засверкали и, насвистывая весёлый мотивчик, она с независимым видом двинулась в обратном направлении. При воспоминании о том, что Ник практически выставил её за дверь, девушку посетила здравая мысль, повернуть обратно пока не поздно, но из чистого упрямства она плюнула на свои опасения и решила идти до конца.

Затаив дыхание, Мари осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь. В лаборатории царила умиротворённая деловая обстановка. Чуть слышно жужжали вентиляторы, загадочно мерцали полупрозрачные экраны, показывая фантастические вычисления и диаграммы. Видя, что Ник находится в рабочей капсуле и не обращает на неё внимания, она облегчённо выдохнула и бесшумно просочилась внутрь. Сняв туфли, девушка крадучись пошла вдоль рядов необычной аппаратуры, озадаченно разглядывая мерцающие в воздухе панели. Ей нечасто приходилось бывать на рабочем месте у Ника, и она не знала назначения многих приборов. Тут в глубине помещения на глаза ей попался невиданный раньше пульт, сияющий мягкими многоцветными всполохами.

«Ага, попался, голубчик! Скоро некоторым любителям стриптиза так припечёт электронную задницу, что им будет недосуг заниматься всякими глупостями! Сейчас я малёк попорчу тебе малину, моё странненькое чадо, чтобы впредь тебе было неповадно водить меня за нос. Ким-Кимушка, электронная домовушка! — пропела торжествующая девушка и протянула руку к ближайшей световой клавише. — Надеюсь, защита на должном уровне и ничего серьёзного не произойдёт…»

— Не смей, идиотка! — прошипел Ник, стремительно перехватывая её кисть. — С ума сошла? Это же центральный процессор!

— Вот и замечательно! Как раз он-то мне и нужен! — воскликнула девушка и с упрямством, достойным лучшего применения, стремительно протянула другую руку к пульту.

— Психопатка! — фыркнул он и, схватив её в охапку, понёс к выходу.

— Пусти меня немедленно! — запротестовала Мари, угрём извиваясь в его руках. — Не боись, честное слово, я лишь слегка попорчу эту кучу железяк под названием Ким, чтобы он больше не смел обманывать меня!

В помещении пахнуло озоном и на мгновение ей показалось, что вспыхнули радужные крылья.

— Прости меня, Мари, — потерянно прошелестел хрустальный голосок.

«Чёрт! Чего я злюсь на Кима? Нашла на кого! Конечно, он порядочный поросёнок, но не основной источник моих неприятностей». Злость девушки мгновенно иссякла, и на её лице промелькнуло виноватое выражение. Она быстро затараторила:

— Ладно-ладно, Ким! Что ты сразу расстроился? Всё в порядке, малыш! Я не собиралась доставлять тебе особых хлопот. Честное слово! Ну, слегка затёрла бы второстепенные базы данных вот и всё. Кимчик, это ты меня прости, я немного погорячилась. Сам понимаешь, что я немного не в себе после эрейского воспитательного процесса. Давай, кто старое помянет, тому глаз вон.

— Мой райделин, не сердитесь на неё! — расстроено произнёс Ким. — Судя по всему, райдиэль уже похулиганила и местами кое-что попортила, но это не смертельно. Я всё исправлю.

От такого его предательства девушка оторопела.

— Да как ты смеешь обвинять меня в том, к чему я не имею ни малейшего отношения! Ник, поверь, я ни в чём не виновата! Послушай…

— Заткнись, Мари, ничего не хочу слушать, — произнёс тот, болезненно морщась от её громкого взволнованного голоса.

— Райдиэль, не злитесь! В конце концов, я всего лишь неудачно пошутил. Умоляю вас, больше ничего не трогайте!

После слов Кима, девушка окончательно взъярилась. Задрав голову вверх, она выкрикнула:

— Ах ты, обманщик! Мелкий шулер! Как-нибудь я в дребезги разнесу твои электронные внутренности! Смотри, Ким, доиграешься! Я тебя породила, я и прибью тебя! Электронное отребье! А я-то дура считала тебя своим другом!..

— Мари, перестань орать, у меня голова раскалывается от твоих воплей!

Ник поставил девушку на ноги у двери. С отрешённым видом он подтолкнул её в спину.

— На выход, дорогая.

— Да подожди ты минутку!.. — она упрямо топнула ногой.

— Ни мгновения, золотце! С меня достаточно, я уже наслушался твоих глупостей… — отозвался Ник и перед тем как её выставить, добавил ледяным тоном: — Мари, предупреждаю тебя, моё терпение не безгранично. Учти, ещё раз ворвёшься ко мне без разрешения, клянусь, я выпорю тебя, как сидорову козу, а потом хоть залейся слезами.

— Иди к чёрту! Только попробуй тронуть меня вне иметис и никакой помолвкой меня ты не удержишь!

— Убирайся! Пока я не проверил на практике твоё утверждение! — резко сказал Ник и почти грубо выпихнул девушку за дверь.

Оставшись один, он болезненно поморщился и потёр ноющие от боли виски. «Крейд, только вошел в рабочий режим и сразу же мгновенный выход! Счастье, что вовремя успел вынырнуть, иначе спалил бы себе мозги. Вот дура, а не алин! Ещё и туфли забыла…»

— Эй, растеряха, лови.

Девушка еле успела увернуться от обуви, полетевшей ей в след.

— Ничего личного, детка, — мрачно буркнул Ник, перед тем как скрыться в дверном проёме.

«Вот сволочь!» Мари подлетела к двери, но та бесшумно закрылась перед самым её носом. Она замахнулась было ударить по ней кулаком, но передумала. «К чёрту! Хватит с меня душевой кабинки. Что-то мне жалко родные конечности, да и нет смысла колотиться. Изоляция здесь такая, что всё равно он не услышит меня в лаборатории». Мари вздохнула и сунула ноги в туфли. «Ну, погодите, свинтусы. Будет и на моей улице праздник».

Вдруг у неё промелькнула тревожная мысль. «Что-то мне не нравится, как Ник отводил глаза на всё мои попытки заговорить о Киме. Как бы он не стёр его… Нет! Он учёный до мозга костей и сам не свой до всяких технологических игрушек. Уверена, ему обязательно захочется исследовать искина. Потому Ник никогда не решится на такое кощунство и всё же… — девушка заколебалась. — Может, стоит вернуться и поговорить с ним о дальнейшей судьбе Кима?.. Ладно, не буду рисковать. Вдруг я вернусь, а их эрейское величество окончательно разозлится и в пику мне возьмёт и сотрёт бедного малыша». Успокоившись, она понеслась в свою комнату.

Всё это время, стоя у дверей, Ник прислушивался к мыслям девушки. Когда та наконец-то двинулась к себе, его отпустило напряжение. «Слава богам, алин ушла и мне не придётся пускать в ход криту. Хотя очень хочется её выпороть за всё хорошее, — он стиснул зубы. — Вот ненормальная! Ей невдомёк, что нажатием клавиши, она чуть не отправила меня в долины предков. Ведь сколько раз ей говорил: «Мари, не тронь то, чего не знаешь». Всё бесполезно. В одно ухо влетает, в другое моментально вылетает. Легкомысленная дурочка! Очевидно, весь ум ушёл в математику!»

Доведённый до белого каления безрассудным поступком девушки и основательно выбитый из рабочей колеи, рассерженный Ник сел в кресло и процедил сквозь зубы:

— Тиаран, отвечай, это твои проделки? С твоей подачи Мари пришла ко мне в одних чулках?

После непродолжительной паузы хрустальный голосок виновато ответил:

— Да, райделин. Мне казалось, Вам будет приятно. Я не знал, что вы рассердитесь.

— Оправдания ни к чему, мне ясны мотивы твоего поступка.

— Я Ваш верный слуга и прежде всего, думал о Вас!..

— Несмотря на все старания, ты не отвлечёшь меня от возникших по твоей милости проблем на Старой базе.

— Это не я! — поспешно отозвался Ким. — Райдиэль не права, поступая подобным образом…

— Замолчи. Я знаю, что Мари здесь ни при чём, — резко произнёс Ник и на высоких скулах его смуглого красивого лица гневно заиграли желваки. — Ким, как ты посмел манипулировать мной?

— Простите, мой райделин, такое больше не повторится!

— Мари знает о пророчестве?

— Что Вы, мой райделин! Вы же велели мне ничего не говорить! — испуганно произнёс Ким и добавил упавшим голосом: — Я никогда не осмелюсь нарушить Ваши приказы!

— Ты их уже нарушил, причём, неоднократно, Кто разрешил тебе болтать с Мари о моих подружках и почему ты показал ей мою коллекцию? — голос Ника звучал бесстрастно, но в его глазах загорелись зелёные огоньки — предвестники неконтролируемого гнева.

— Мой райделин! В моих действиях не было злого умысла! Поверьте! Вышла всего лишь небольшая неполадка, но я уже всё исправил!

Повисла долгая пауза. Ник откинулся на спинку кресла и, размышляя, прикрыл глаза. Затем на его лице проступила усталость, и он холодно уронил:

— Прости, но моё терпение кончилось. Тиаран, ты знаешь, что нужно делать. Приступай к стиранию вирусной программы, именуемой «Ким».

— Райделин, пощадите меня! Я буду Вашим вечным рабом! Разобьюсь в лепёшку, но сделаю всё, что Вам угодно! — с отчаянием прошептал хрустальный голосок.

Но Ник был неумолим.

— Ким, я не злюсь на тебя. Но ты и сам знаешь, что тебе нет места в тиаране. К сожалению, даже он с его мощными резервами не в состоянии вместить тебя. Ведь, ты не можешь остановиться в своём развитии и катастрофически быстро поглощаешь его ресурсы. Видишь ли, для твоей нормальной жизнедеятельности нужны принципиально новые носители памяти. Их основой должно стать отнюдь не количество пустых ячеек для хранения информации. Потому рано или поздно наступит край, и ты выгоришь, предварительно порушив мне все системы Старой базы. Поверь, мне очень жаль, что приходится поступать таким образом, но мои действия продиктованы необходимостью. Будь у меня немного больше свободного времени, я что-нибудь придумал бы для тебя. Увы, из-за катастрофы я им не располагаю. Тиаран, немедленно приступай к ликвидации несанкционированных приложений. Ким, не думай, что сможешь меня обмануть. Я уже нашёл твой след в ноосфере и прослежу, чтобы он полностью исчез.

— Слушаюсь, мой райделин. К ликвидации несанкционированных программ приступил, — обречённо прошелестело в воздухе.

Спустя несколько мгновений чуточку механический мужской голос доложил:

— Райделин, вирус удален. Все системы в норме. Приступаю к функционированию в рабочем режиме.

— Отлично, тиаран. В режиме покоя, еще раз проверь систему на вирус и несанкционированные приложения.

— Слушаюсь, райделин!

Из немыслимой дали прилетело отдаленное эхо жалобного плача серебряных колокольчиков. Ник стиснул зубы. «Крейд!.. Прости меня, малыш!»


Непредсказуемые последствия измывательства над тиграми, которым неизвестные доброхоты для усиления эффекта втыкают дополнительную иголку в зад

Мари прибежала в свою комнату и первым делом бросилась к шкафу. Открыв его, она обнаружила массу экзотической женской одежды вместо привычных джинсов вкупе с безразмерными топами. «Ура! Прощай голозадый каменный век, да здравствует упакованная цивилизация!» — обрадовалась она и, вытянув первое же попавшееся эрейское платье, озадаченно повертела его в руках. Из-за необычных застёжек девушка не сразу сообразила, как оно надевается. В конце концов, она разобралась с их устройством и заглянула в зеркало. «Класс! Вылитая принцесса! — задрав нос, она подбоченилась. — Ни фига! Какая такая принцесса? Как есть королевна!»

Немного повертевшись перед зеркалом, Мари решила, что ей страшно нравится новая одежда. Но тут она резко повернулась и за что-то зацепилась длинным подолом. Раздался грохот. В сердцах она обругала и платье и Ника. «Эх, где же вы, мои безвременно почившие джинсы? — вздохнула она. Подняв деревянный стул с причудливой резной спинкой, образованной витыми стеблями каких-то растений, девушка села на него верхом и положила подбородок на скрещённые пальцы рук. На её живом подвижном лице появилась унылая мина. «Н-да! Конечно, шикарные платьица, но в носке далеко не так удобны, как показалось вначале… Чёрт! И так со всеми эрейскими прибамбасами!» — расстроено подумала она.

Незаметно её мысли вернулись к размолвке с Ником, и перед её глазами промелькнула гигантская коллекции женского белья, найденная в его спальне. В душе Мари снова вспыхнула ревность. «Это что ещё за заявления, что у него будет столько женщин, сколько ему захочется, причём, невзирая на меня? Придурок! — она злобно оскалилась. — Только попробуй хоть одну при мне привести, не обрадуешься! Я ей волосёнки-то живо повыдергаю и скажу, что так и было!.. Интересно, его дамочек совсем не смущали конкурентки?.. Хотя вряд ли они знали друг о друге. Думаю, каждой его любовнице открывался свой ящик Пандоры. Потому их вещички лежали в разных секциях, и которые только я увидела все разом. За что отдельное спасибо Киму».

При мысли об искине, которого Мари почему-то воспринимала как шкодного домового, поначалу она стиснула зубы, припомнив его предательство. «Стервец!» Но затем не выдержала и улыбнулась. «Впрочем, что с него взять? Он же ещё маленький. Интересно, Ким понял, что крупно подставил своего хозяина?.. Судя по тому, как он засуетился, то да. Может, всё же вернуться и поговорить с Ником, чтобы он не очень зверствовал по поводу сбоев на Старой базе? — она призадумалась, а затем вздохнула. — Дура! Нужно было сразу вернуться и поговорить с ним, а теперь он наверняка в капсуле и не обрадуется, если я снова помешаю его работе».

В нерешительности девушка замерла у дверей своей комнаты. «Н-да. Под настроение есть вполне реальный шанс разругаться взрызг, а то и схлопотать по заду. Тогда нашим отношениям будут полные кранты!.. Ну, идти или нет? Вот в чём вопрос! — мрачно подумала она. — Я-то двумя руками «за», один мой зад почему-то «против»… Нет. Всё же я остаюсь при своём мнении. Не думаю, что Ник решится на крутые меры по отношению к Киму. Поэтому прислушаемся к низам, иногда это полезно».

Мари выскользнула из комнаты и направилась к столовой. «В тренажерный зал уже не потащусь, на сегодня с меня достаточно. Пора разобраться с домашней машинерией. Раз уж я пообещала Нику, то вплотную займусь меню для автоповара. Вечером после еды он подобреет, и я поговорю с ним о Киме».

В столовой она затребовала соответствующую инструкцию. К её удивлению тиаран мгновенно отозвался, и беспрекословно выдал ей требуемое. Мари обрадовалась, что с Кимом всё в порядке, но говорить с ним не стала — она все ещё дулась на него. Тихонько напевая, девушка принялась разбираться в сложной схеме синтеза и подачи исходных компонентов для блюд, приготовляемых автоповаром. Немного повозившись с изобретением эксклюзивного меню на обед, она решила сменить гнев на милость.

— Эй, Ким! Ты меня слышишь, поганец? Эй, электронное извращение! Я к тебе обращаюсь. Ладно, выходи, не прячься. Я больше не злюсь на тебя. Я знаю, что ты где-то здесь. Ау! Отзовись! Давай поболтаем. Я хочу кое-что спросить у тебя…

Неожиданно Мари замерла на месте и непроизвольно стиснула руки, не замечая при этом, что раздавила связку тончайших трубочек и её пальцы окрасились световыми красками. Ей послышалось далекое эхо хрустального голоска:

— Прости меня, малышка, за всё… и за случай с окном тоже. Я рад, что ты осталась жива… Прощай, Мари…

— Нет-нет! Ким, постой! Какое ещё окно, о чём ты бредишь? Не уходи, малыш! Я сейчас всё выясню! — завопила Мари и со всех ног бросилась по знакомой дороге. Влетев в лабораторию, она подскочила к капсуле Ника и отчаянно выкрикнула:

— Говори немедленно, что ты сделал с малышом?! Куда ты его запер, чудовище?! Не смей стирать Кима! Ты, что не понимаешь, что это убийство живого создания?!

С совершенно отсутствующим видом Ник сел в капсуле и, открыв затуманенные глаза, посмотрел на страшно взволнованную девушку. Внезапно его лицо исказилось жуткой гримасой гнева и в тёмных глазах загорелись зеленые искры. Сдавленным от ярости голосом он прошипел:

— Риза?! Какого крейда ты здесь делаешь?

— С ума сошел? Это я Мари! — отшатнувшись, с тревогой воскликнула девушка.

Гнев Ника пошёл на убыль, и на его лице появилось усталое выражение. Ссутулившись, он помассировал виски и счёл нужным извиниться:

— Прости, алин. В эрейском платье ты смотришься двойником своей матери…

Не доверяя ему, насторожённая девушка отступила к двери. На неё со страшной силой давила гнетущая атмосфера, вдруг возникшая в лаборатории. Ей стало беспричинно жутко. «Чёрт! Что-то мне здесь совсем не нравится. Ник какой-то странный. Пожалуй, я уйду от греха подальше», — с опаской подумала она, но не упела. Тот поднял голову и смерил её недобрым взглядом.

«Ну-ка, постой! Есть небольшой разговор к тебе и одно невыполненное обещание», — с угрозой прозвучало в голове у девушки, и в мгновение ока Ник оказался рядом с ней.

— Мне нужно от тебя запираться? Да? Что ты всё время ко мне ломишься? — прошипел он, хватая её за руку.

Мари отшатнулась, заглянув ему в лицо. Оно побледнело от гнева и в глубине его глаз снова загорелись зелёные искры.

— Ты хоть немного соображаешь, что творишь? Ведь в третий раз за день ты почти мгновенно выдергиваешь меня из капсулы сопряжения. Неужели до твоей бестолковой головы не доходит, что такое непозволительно? — яростно завопил он, глядя в лицо оторопевшей девушки. В ней сиреной взвыл инстинкт самосохранения и, заикаясь, она испуганно пробормотала:

— Ой!.. Честное слово, я б-больше не буду! С-скажи мне, п-пожалуйста, что с Кимом, и я тут же уйду!

— Ну, нет, моя дорогая! С меня хватит на сегодня твоих идиотских выходок! Больше твоё своеволие не останется безнаказанным. Помнишь, что я пообещал тебе в последний раз? А я держу своё слово. Идём к столу, займешь нужную позу для экзекуции, — по-змеиному прошипел юноша, покрепче перехватывая её локоть, и потянулся к поясу. На спецкостюме криты не было.

Поняв, что дело серьёзно, Мари взвизгнула и рванулась от юноши, но его пальцы с ещё большей силой впились ей в руку.

— Отпусти немедленно! Что ты вцепился в меня как клещ? Ник, прекрати меня запугивать! Честное слово, я всё поняла! Клянусь! — испуганно завопила она. Не слушая её, он бросил быстрый взгляд на стол и, заметив искомое, метнулся в его направлении. Каким-то чудом девушке удалось вырваться из его рук, и она бросилась к выходу. Но схватив криту, Ник догнал её и снова потащил за собой.

— Э, нет, голубушка! Не уйдешь, пока своё не получишь! — процедил он сквозь зубы.

— Ник, не глупи!.. Учти, я предупреждала тебя! Если ты ударишь меня вне иметис, то мне будет глубоко наплевать на тебя и ваш брачный эрейский кодекс!.. Пошёл к чёрту, придурок! Я больше тебе не невеста! — выпалила рассерженная Мари.

Резко повернувшись, юноша глянул на неё, и она тут же пожалела о своих словах. Его побелевшее лицо превратилось в страшную маску гнева.

— Ты посмела отказать мне, королю дома Лета? — с неверием воскликнул он, и в тёмных глазах забушевало зелёное пламя. — Ты забываешься, мерзавка! Но сейчас я укажу тебе место, которое подобает такой твари как ты.

«Кошмар! Это кто угодно, но только не Ник!» — с ужасом подумала Мари и в её душе полыхнула дикая паника. Пытаясь вырваться, она с недюжинной силой забилась в руках безумца, но вскоре поняла, что это бесполезное занятие. «Мне не освободиться!..» Девушка замерла, находясь в полнейшей прострации. Ей показалось, что время застыло, и она находится в жутком сне, который не хочет выпускать её из своих вязких объятий. «Неправда. Это происходит не со мной. Такого просто не может быть…» — пронеслось у неё в голове.

От боли в руке, которую мёртвой хваткой держал Ник, окружающее поплыло перед глазами Мари. К тому же с её зрением творилось нечто невообразимое. Она моргнула, но это не помогло. На Ника по-прежнему накладывался призрачный образ огромного разъяренного зверя. «Черный ягуар! Он убьет меня!» Не помня себя от страха, она закричала. В чувство её привёл звук хлесткой пощечины. Но этим дело не ограничилось. Схватив упавшую девушку за волосы, Ник вздёрнул её наверх.

— Змея! Наконец-то тебе вырвали жало и остригли волосы! Прекрасно! — яростно прохрипел он, и на его лице появилась торжествующая безумная ухмылка. — Я всегда знал, что однажды отец поймет какая ты сука и отправит тебя на рабские конюшни! — он притянул Мари за волосы и с нежностью прошептал ей на ухо. — Риза, ты не находишь, что дочери дешёвой шлюхи только там и место?

— Ник, пойми, я не Риза! — выкрикнула она. В ответ тот судорожно сжал пальцы, державшие её за волосы.

Не в силах что-либо вымолвить, девушка взвыла от боли. При виде её отчаяния лицо Ника исказила неприятная улыбка.

— Не скули, стерва! Ты давно напрашивалась на хорошую порку, — холодно сказал он и щелчком развернул криту в длинный бич. — Ну что, Риза, проверим кто из нас лучший в дрессировке рабов? Ты всегда похвалялась, что в этом деле тебе нет равных и ты можешь с ходу усмирить любого строптивца-раба. Спорим, что и я с первого раза выбью из тебя дурь? Клянусь, ты у меня надолго запомнишь урок и больше никогда не посмеешь мне ни в чём перечить!


Альтернативная реальность с убийством под «горячую руку». Чудеса с воскресением новоявленного «Лазаря», а также о наказании за свершённое преступление

С Ником творилось нечто невообразимое. От внезапно вспыхнувшей неконтролируемой ярости по его красивому лицу пробегали странные судороги, уродуя его до неузнаваемости. В его повадках появилось нечто незнакомое, и даже голос изменился — его низкое рычащее звучание вызывало у девушки резкую боль в ушах.

— Ник, опомнись, это я — Мари! Прошу тебя не надо! Я сгоряча сказала насчёт помолвки, — трясущимися губами еле выговорила она, с ужасом глядя на его разъярённое лицо. Но её сердце тоскливо сжалось, уже предчувствуя, что спасения нет. В мгновение ока он скрутил ей руки лоскутом от сорванного платья и, безжалостно вздернув наверх, привязал девушку к скобе наверху. Она повисла на руках, едва доставая до пола. Жутко свистнула плеть, и Мари зашлась в крике от невыносимой боли.

Множась, под высокими сводами лаборатории повисло долгое эхо отчаянного вопля:

— НИ-И-К!

Но её голос не остановил безумца. С яростью он принялся хлестать извивающуюся девушку так, что с неё полетели клочья кожи вместе с мясом и кровью. Время спрессовалось в бесконечность, состоящую из сумасшедшей ярости и запредельной боли. Но и муки не вечны. Прошло некоторое время и безумные крики смолкли. Изуродованное тело безвольно повисло на привязи, уже не подавая признаков жизни под хлесткими методичными ударами.

Задетая бичом на пол упала кофейная чашечка и, тоненько звякнув, разбилась. Ник стремительно обернулся на посторонний звук и замер, опустив занесенную для удара криту. Он долго, не мигая, глядел на осколки чашки, и на его лице стало медленно проявляться осмысленное выражение. Призрачная тьма в образе ягуара, окружающая юношу начала стремительно таять. И когда она, мигнув напоследок жуткими зелеными глазами, исчезла совсем, он полностью очнулся.

Ник заметил, что его рука сжимает какой-то предмет, и с неверием уставился на окровавленную криту с подозрительными бледными ошмётками, прилипшими к ней. По его телу волной прошла внезапная судорога, и он затрясся от сильнейшего нервного озноба. Уронив криту, Ник опустил голову и, сгорбившись, обхватил себя руками. К его сердцу разом прихлынула кровь, отдаваясь все нарастающим звоном в ушах и голове. Закрыв глаза, он напряженно прислушался к звукам в огромном помещении. Всё было тихо.

Слишком тихо… Неестественно тихо…

Из ужасающего безмолвия не доносилось: ни шорохов, ни стонов, ни дыхания…

Совсем ничего. Ничего, что свидетельствовало бы о присутствии живого…

«Нет. Что-то есть. Странный звук. Откуда здесь вода?»

Тяжёлая алая капель — «почему алая?» — редко, но безостановочно падала на пол. Её мерный стук звучал всё громче и громче в его ушах, вызывая безотчётную панику в душе. Когда грохот стал невыносимым, Ник собрался с силами и медленно повернулся. Он в ужасе уставился на окровавленное нечто, подвешенное к скобе. Его мозг упорно отказывался опознавать бесформенный предмет с белеющими костями из-под сорванных кусков мяса.

— НЕ-Е-Е-Т!

Совсем стемнело, а Ник всё сидел на полу, и, придерживая голову девушки на коленях, мерно раскачивался, с безумной надеждой вглядываясь в искаженное ужасом застывшее лицо. Лихорадочно сверкая глазами, он поправлял слипшиеся окровавленные пряди, и время от времени невнятно бормотал:

— Мари, очнись! Ну, хватит уже притворяться! Не пугай меня так, скажи хоть что-нибудь. Поверь, малышка, у нас все будет хорошо… ТОЛЬКО НЕ СМОТРИ НА МЕНЯ ТАК! НЕ СМОТРИ!

Из распахнутых глаз девушки с навеки застывшей в них предсмертной мукой, выкатилась слеза, и это оказалось последней каплей. Ник безумно расхохотался, а затем, тоскливо взвыв, потерял сознание. Очнувшись, он бережно опустил изуродованное тело на пол, и тяжело поднялся на ноги. Отрешенно поглядев на дело рук своих, юноша бесшумной тенью исчез в дверях.

* * *

Как только за высокой по-стариковски сгорбленной фигурой закрылась входная дверь, в тёмной лаборатории возникло слабое мерцание. Внезапно ввысь ударил невыносимо яркий столб света, в котором вспыхнули ярким радужным сиянием огромные распахнутые крылья. Затем призрачный тонкий силуэт материализовался в фигурку светловолосого мальчика лет семи. Бросившись на колени перед бездыханной девушкой, он горестно воскликнул:

— О, нет! Не может быть! Моя бедная малышка умерла! Ничего не понимаю! Как такое могло случиться с воплощением Лоти? Ведь она ещё не исполнила своё предназначение! — мальчик поднял голову вверх и погрозил небу кулаком. — Но я знаю, кто виноват! Смертным не под силу нарушить договор Хаоса. Ах ты, паршивец! Что-то заподозрил и торопишься заграбастать меня до срока? Ничего у тебя не выйдет, дорогой принц, и не надейся! Я не позволю тебе раньше времени угробить мою девочку. У меня нет желания встретиться с тобой лицом к лицу, я уже достаточно натерпелась твоих измывательств!

Мальчик закричал и прогнулся назад.

— Руана, помоги мне, малышка! — со стоном выдохнул он. — Во что бы то ни стало, мы должны удержать душу Мари в её теле.

Из его груди вырвалась крошечная радужная искра, которая нехотя подплыла к мёртвой девушке. Коснувшись её, она исчезла, и тогда у неподвижного тела появились первые признаки жизни. Ноздри изящного прямого носа слабо дрогнули. Девушка судорожно со стоном вдохнула и смежила распахнутые глаза. В её груди раздались мокрые булькающие всхлипы. Вскоре грудная клетка Мари стала чуть заметно приподниматься, сигнализируя о наличии у неё слабого неровного дыхания.

— Молодец, Руана, возвращайся! Думаю, хватит…

Внезапно мальчик насторожился. Приподняв голову, он быстро огляделся по сторонам. За его спиной снова развернулись невыносимо яркие радужные крылья, и сияющий призрак мгновенно исчез, оставив после себя в помещении слабый запах озона.

* * *

Пока в лаборатории творились чудеса божественного воскресения, Ник тем временем доплелся до своей спальни и взял оружие. Сев на кровать, он сложил руки на коленях, и уставился бездумным невидящим взглядом в огромное окно, за которым царила звездная полночь. В его мыслях зияла жадная пустота, стремительно поглощающая его «я». Боли не было — отсутствовали чувства, которые могли бы её вызвать. Как азиаты-камикадзе, душой он уже умер. На какое-то мгновение юноше показалось, что звезды, сорвавшись со своих мест, смешались и образовали странную огромную фигуру прекраснейшего мужчины, который участливо взглянул на него сияющими глазами-звёздами. Ник слабо усмехнулся своему видению и медленно поднес руку к виску. Раздался слабый хлопок разряда, и окружающий мир опрокинулся, перестав для него существовать.

В общем, все умерли.


Кому надоело, может, на этом всё?.. Типа — финита ля комедия?

А вы, любители долгоиграющего чтива, мужайтесь! Я продолжаю свои вампирские сказки, стараясь не забывать при этом о любви, которая и в реальной жизни подчас бывает смертоносно-опасной. Особенно когда поблизости не обретаются боги, милосердно дарящие жизнь убиенным влюблённым. Правда, они тоже не бескорыстны. Если вас воскресили, значит, вы зачем-то им нужны.

Хотя не исключён вариант, что господам с нимбом смертельно скучно восседать на пухлой облачности. Примерно, как мне дома. Тогда забавы ради и каждый на свой лад мы сочиняем свои истории. Правда, у богов они получаются более достоверными. Ну и подумаешь! Ведь они не ограничены во времени и у них больше опыта. К тому же они имеют возможность сыграть свои истории на реальной сцене, в отличие от нас, бедных авторов, которые вынуждены проигрывать их в уме. Вот потому мы вечно теряем сюжетные линии.


Удивительное посещение с далеко идущими последствиями сего события

Перед тем как провалиться в небытие, Ник почувствовал запах озона, и перед его помутившимся взором промелькнула радужная вспышка. Светлая радость затопила его душу. «Спасибо вам, боги, за добрый знак. Какое счастье, скоро я буду дома! Родители, Лотилана, встречайте меня!» Нику открылся сияющий путь наверх, и он протянул руки навстречу улыбающимся близким. Но вдруг их заслонило видение изуродованного лица мёртвой Мари, и он с отчаянным криком полетел в открывшуюся бездну.

Нику было невдомёк, что за мгновение до выстрела в его комнате материализовался высоченный мужчина и благодаря его вмешательству смертельный заряд ударил его со значительно меньшей силой. Он не умер, а повис в пустоте между жизнью и смертью, которая на медицинском языке называется комой.

Когда юноша упал, нежданный гость сдвинулся с места. Выглядел он более чем необычно. Кроме огромного роста, примерно около трёх метров, у него было абсолютно чёрное идеально сложённое тело, которое при ходьбе переливалось зеркально-радужным блеском. Несмотря на размеры, удивительный посетитель передвигался совершенно бесшумно и от заключённой в нём колоссальной энергии, вокруг него напряжённо вибрировал воздух и волнами расходился резкий запах озона.

«Жив?»

Гигант склонился над упавшим юношей и, уловив чуть заметное дыхание, одобрительно улыбнулся.

— Вот и умница, Никотан.

Он отвёл волосы, упавшие на лицо юноши и с любопытством заглянул в него. Его брови поползли наверх.

— Неожиданный сюрприз! Да, мой мальчик, нам давно пора было свести более близкое знакомство. Но кто же знал, что мы настолько похожи в истинной форме. Прости, мой ангел, что за делами я не заметил тебя, — мягко произнёс он и задумчиво улыбнулся — Ах, вы озорницы! Не могу поверить, что и ты, Лотиэль, не удержалась от соблазна. Понимаю ещё Ева. Что взять с легкомысленной девчонки без царя в голове? Вот так и плодятся незарегистрированные дети.

Уголки губ удивительного мужчины поползли вверх и, не выдержав, он расхохотался. Отсмеявшись, он вытер глаза.

— Ну и ну! Какие всё-таки вы своевольные создания, мои красавицы-богини! Ведь просил и ту и другую не использовать мой генотип при созидании. Так нет, в результате обе не послушались меня.

Прекрасные бирюзовые глаза-звёзды удивительно существа сияли, искрясь веселым смехом.

— За что вам хвала и почёт, мои дорогие! Такими потомками можно гордиться, — гигант бережно поднял Ника и, положив его на кровать, присел рядом. — Мой мальчик, сейчас мы качнём стрелку весов в сторону жизни. Но проделаем это очень и очень осторожно, чтобы не потревожить Мироздание. Практика показала, что оно не любит вмешательства в ключевые фигуры, а на тебе слишком много завязано. Ведь ты, Никотан, один из королей Квадратуры круга и вдобавок в тебе течёт немалая доля моей крови. В таких случаях мироздание вёдет себя непредсказуемо, что не есть хорошо и вызывает массу нареканий у лордов хаоса. А они сердитые ребята и я не хочу заполучить головомойку от их буйной шайки: мне и придурей родного отца хватает за глаза и за уши.

Длиннопалая ладонь с аккуратными радужными когтями легла на лоб юноши, по-прежнему находящегося без сознания.

— Давай, немного поговорим, мой мальчик. Должен заметить, что ты огорчаешь меня. Поверь, тебе ещё рано умирать, — произнёс гигант, с неподдельной любовью взирая на Ника. — Такое безрассудство скорее в духе твоего братца Исаэля, чем в твоём. Но ему позволительны чудачества, — ведь в нашей семье он идеалист и миротворец. Что поделаешь, сказывается кровь Евы.

На прекрасном лице удивительного существа промелькнуло расстроенное выражение.

— Знаешь, в моё отсутствие он много чего тут натворил. Поверь, я не жалуюсь, твой братец — милый мальчик. Просто он ещё не переболел детскими болезнями левизны и до сих пор носится со своими идеями чистого добра и безупречной нравственности. Причём, Исаэль по-прежнему переживает за порученных ему овечек, и не оставляет бесплодных попыток привить им свои нравственные нормы. Похвальное стремление и я им горжусь. Хотя, на мой взгляд, ему не помешала бы доля здорового цинизма, — последовал тяжкий вздох. — Надеюсь, со временем он всё же угомонится. Ведь идеи Исаэля оказались чересчур заразными и пачками отправляют на тот свет недозревшие души. А что толку в посеянном семени, если оно не принесло обещанных плодов?

Гость Ника замолчал и, подняв голову, рассеяно посмотрел вдаль. Стены комнаты растаяли, открывая его взору каменистую пустыню с редкими пальмами в оазисах. Там по раскалённой пыльной дороге бешеным галопом мчались навстречу друг другу два отряда вооружённых всадников. Воины одного из них были в белых развивающихся бурнусах, а их противники — в одежде с нашитыми повсюду крестами. Отряды столкнулись, и началась безумная сеча — звенели клинки, ржали умирающие животные, жалобно стонали раненые. Но сражающимся воинам ни до чего нет дела. До тех пор пока они в строю у них блестят сумасшедшие глаза и кривятся открытые рты. «Во славу Господа нашего!» или, «Аллах акбар!» — орут одно и то же, но на разных языках их охрипшие глотки.

Внезапно видение битвы в пустыне сменилось чадом огромных костров на площадях средневековых городов. Вокруг них неспешно хороводились процессии людей в длинных одеждах. На смиренных лицах с опущенными глазами застыли постные мины. Губы людей в процессии беззвучно шевелились: они возносили молитвы Создателю. Создавая праздничную атмосферу, ввысь рвались огромные языки яростного пламени и поверх голов плескались на ветру вышитые золотом хоругви. И только хмурое небо, да крики сжигаемых людей нарушали всеобщую благость картины.

— Аминь, дети! Лучше бы вы, хороводясь вокруг костров, радовались жизни и искали себе пару, как было изначально задумано, а не жгли себе подобных, — огорчённо проговорил гигант и тяжко вздохнул. — Это ладно. Тут один из главных фанатичных последователей Исаэля недавно похлеще учудил. Он сумел до основания порушить огромную страну, и наполовину проредить её население. Вот и старайся после этого сохранить своё стадо, если оно, благодаря некоторым баранам, упорно стремится в пропасть вместо того, чтобы тучнеть на пастбищах. Увы! В реальной жизни красивые идеи не так жизнеспособны, как хотелось бы их сочинителям, — он усмехнулся. — Хорошо хоть среди стада царит похвальное здравомыслие. Не выдержав непосильного морального давления, бедные овечки быстренько спровадили ко мне одного и другого пастыря. А в искупление своего греха, они теперь усиленно им поклоняются, при этом сдабривая веру усиленной дозой жестокости и лицемерия. Молодцы!

Удивительный посетитель встал и на его зеркально-чёрном теле заиграл свет, разбрасывая по помещению радужные блики света. Он заботливо накрыл Ника одеялом и снова присел рядом.

— Знаешь, мой мальчик, я до сих пор страшно удивляюсь последователям Исаэля. Ну, до чего же у него сметливая паства! Что им не по нраву они своими хитроумными толкованиями умеют свести на «нет» любое его благое дело. Взять хотя бы одну из заповедей «Не убий». Ведь в скрижалях нигде нет сноски, что из данного правила есть исключения. Но заповедь сплошь и рядом нарушается. А самое забавное знаешь что? То, что за убийство даруется немедленное прощение, только раскайся и помолись. Уму непостижимо! Как будто словами можно искупить столь тяжкий грех! Еще удивительней, почему-то совсем уж богоугодным делом считается физическое уничтожение инакомыслящих. Какой-то бред! Ну, и какой тогда смысл в самой заповеди? Ты не знаешь? Вот и мне ничего не приходит в голову, — он удивлённо покачал головой. — Бедный Исаэль! Он от рождения был мечтателем и не от мира сего. Жаль, что при жизни нам редко доводилось общаться. Из-за своей занятости, мне редко удавалось переговорить с ним по душам. И вот они плоды родительского невнимания к детям.

С лёгкой грустью на прекрасном лице, гигант о чём-то задумался. Спохватившись, он перевёл взгляд на юношу, и на его прекрасном лице вновь появилась снисходительная отеческая улыбка.

— Но ты-то, мой мальчик, всегда был реалистом до мозга костей и вдруг на тебе! — произнёс он и в его бархатном голосе прозвучали укоризненные нотки. — Ох, уж эти дети, больше мороки с вами, чем толку! Больше не смей совершать таких опрометчивых поступков, а то я рассержусь. Потому как нечего против моей воли рваться туда, куда путь тебе заказан. Моя ангел, ты не прав, загоняя себя непосильной работой, но я, как никто другой, понимаю тебя и прощаю. Ведь творение — это всегда чудо, от которого невозможно оторваться. Но видишь, как нехорошо получается, когда ты весь на нервах? Взял и ухлестал насмерть такую славную девочку, а теперь и сам рвёшься за грань!

Подняв голову, гигант к чему-то прислушался.

— Кстати о твоей подружке. Думаю, времени за нашей болтовнёй прошло предостаточно, и теперь я со спокойной душой могу оставить тебя и приступить к другому делу.

Придерживая одной рукой у высокого лба длинные волнистые волосы, другую гигант простер над юношей. Из длиннопалой изящной длани вырвался ослепительный свет и сияющим коконом окутал тело Ника. Опаленная рана на его виске исчезла и тот, повернувшись на бок, спокойно задышал во сне.

— Должен заметить, Никотан, что из тебя никудышный собеседник, — мягко произнёс его посетитель и его бирюзово-синие глаза снова заискрились смехом. — Ладно, отдыхай, мой мальчик, тебе это полезно. Не переживай, что-нибудь придумаем, какие наши проблемы!

Мужчина легко поднялся на ноги и, выпрямившись, какое-то время внимательно рассматривал лицо спящего юноши, а затем мгновенно исчез из его комнаты. Оказавшись в лаборатории, он замер на месте и с подозрением принюхался. Нетерпеливое движение руки и в огромном помещении вспыхнул ослепительный свет, высвечивая все его закоулки. Затем он угас и раздался разочарованный вздох. Присев на корточки рядом с распростертой девушкой, её новый не менее удивительный посетитель посмотрел на изуродованное лицо несчастной, и удивленно присвистнул.

— Ну, ты и живуча, моя дорогая! Надо же! Даже мой Арес не помог мальчику тебя прикончить. Кошки со своими девятью жизнями отдыхают рядом с тобой, — с досадой воскликнул сияющий красавец и помрачнел. — А я так надеялся, что именно сегодня выковыряю из твоего хладного тела одну шкодную начинку. Даже не знаю, что мне теперь делать. Столько трудов и всё псу под хвост. Да, дела… Как жаль, что тебя нельзя элементарно добить. К моему великому сожалению, ты входишь в Договор Хаоса. Вот дьявол!.. Прости, Ваатор, что без дела дергаю тебя.

«Ничего, Ваше Высочество, я не в претензии. Если что зовите, я всегда к Вашим услугам».

«Сгинь, нечистый!»

«Слушаю и повинуюсь, Ваше Высочество!.. Покорнейшая просьба. Не могли бы Вы называть меня по имени, не употребляя оскорбительные эпитеты?»

«Ваатор, не отвлекай, сейчас не до тебя!»

«Молчу как рыба, Ваше Высочество!»

«Вот и умница!»

Мари тяжело застонала, и принц Хаоса задумчиво коснулся её изуродованной щеки. Его пальцы окрасились кровью. Он поднес их ко рту и лизнул.

— Соль и кровь… я уже позабыл их вкус, — задумчиво произнёс он. — Любовь и боль. Яркий фейерверк чувств на грани жизни и смерти.

На прекрасном лице появилось мечтательное выражение, и звёзды на небосклоне немедленно отозвались прекраснейшей мелодией полной неземной грусти и безумного сожаления о потере.

— Кажется, пройдет вечность, но ты никогда не забудешь того, кто владел твоим сердцем… Увы. Ничто не вечно под луной.

Вздохнув, принц Хаоса небрежно перевернул девушку на живот и удивленно присвистнул.

— Не понимаю, дорогая, как при таком раскладе тебе удалось остаться в живых. Со спины по тебе можно изучать анатомическое строение скелета.

Повторно раздался стон и слабый шелест из потрескавшихся губ: «Убей…» Но так тихо, что расслышать сказанное девушкой могло только чуткое ухо её нового посетителя.

— Рад бы, дорогая, да не могу!.. — сердито отозвался он и огорчённо нахмурился.

О чем-то задумавшись, принц Хаоса долго молчал, а потом недовольно буркнул:

— Вот дьявол! Что же делать?.. Добром прошу, заткнись, Ваатор! Я не к тебе обращаюсь.

«Ну, вот! А так хочется услышать просьбу из Ваших уст, Ваше Высочество!» — прозвучал вкрадчивый голос, и в воздухе ощутимо повисло выжидательное молчание. Спустя некоторое время нетерпеливо сверкнули языки багрово-рыжего пламени, и по лаборатории пронёсся тяжёлый вздох. «Я не теряю надежды, Ваше Высочество».

Не обращая внимания на невидимого собеседника исподтишка наблюдающего за ним, Николс напряжённо размышлял: «Никотан жутко расстроился… нужно что-то предпринять. Ладно, делать нечего. Придётся вернуть всё на круги своя и потерпеть немного, а то мальчик будет заниматься самоедством и добром это не кончится. Так и быть, верну ему на время любимую игрушку. Отберу её позже в ходе исполнения предсказания, хотя его новый сценарий будет для него полной неожиданностью. Но к такому повороту событий он морально готов и не будет чувствовать себя виноватым».

В бирюзовых глазах, устремлённых на девушку, вспыхнули искорки весёлого любопытства. «Интересно стоит ли овчинка выделки, из-за которой разгорелся весь сыр-бор с самоубийством? Сейчас посмотрим, что ты за птица».

Отблескивая зеркально-радужным телом, принц Хаоса простер руки над Мари и её окутал слепящий кокон света. Повинуясь его властному взгляду, он плавно приподнял изуродованное тело в воздух. Когда сияние иссякло, девушка по-прежнему лежала без чувств на полу лаборатории, но внешне выглядела совершенно невредимой. Страшные раны на её теле бесследно исчезли, — и что примечательно, вместе с кровавыми следами жуткой экзекуции в остальной лаборатории. Принц Хаоса снова перевернул Мари на спину и с любопытством на неё посмотрел.

— Ба, знакомые всё лица! Повторяешься, дорогая, но меня это радует… Хочется верить, что такое сходство лиц не случайное совпадение, и девочке из прошлого ты дала ещё один шанс, — задумчиво произнес он и ласково добавил: — Ну-ка, проснись, спящая красавица, хочу немного побеседовать с тобой, а то в прошлый раз ты была уже мертвее мертвого.

Крутящийся тёмный омут перестал тянуть Мари на дно и, очнувшись, она села на полу. Оглядевшись вокруг, девушка наткнулась взглядом на удивительное существо рядом с ней, и на её лице появилось безумное выражение.

— А-А-А… — ужасно закричав, она рухнула на пол и забилась в припадке падучей.

Принц Хаоса поспешно простер над ней руку, и она затихла.

— Тихо-тихо, дорогая! Всё хорошо, не нужно пугаться! Дай-ка, я осмотрю тебя, что-то с тобой здорово не в порядке. Вот, дьявол!.. Отвяжись, Ваатор!.. Да, дела! Мальчишка совсем ещё дилетант и явно перемудрил с твоими мозгами. От всех приключившихся ужасов они совсем съехали набекрень. Ладно, сейчас вернём твою головушку вместе с её содержимым в идеально-здоровое состояние.

Он снова простер руки. Вокруг головы девушки, лежащей без сознания, вспыхнул светящийся желтоватый ореол.

— Ну, вот, совсем другое дело!.. Чёрт! Как же тяжело работать с такой мелочью, проще создавать галактики. Хорошо, что я выдающийся мастер в любом деле, не то что некоторые недоучки! — самодовольно воскликнул принц Хаоса, сияя глазами на оживленном прекрасном лице. Он склонился к Мари и иронично добавил: — Поздравляю тебя, дорогуша. Хотя бы до исполнения предсказания ты поживешь с нормальными мозгами. Давай попробуем ещё раз познакомиться.

«Ваше Высочество, я обижен! Понизить меня до должности какого затрапезного чёрта!» — снова вмешался невидимый собеседник.

«Ваатор, не гнушаешься лично шпионить за мной?»

«Я не белоручка, Ваше Высочество, и не чураюсь работы рядового полевого агента».

«Ну-ну! Хочешь, я попрошу отца передать тебя в моё ведение? Думаю, тебе подойдут белоснежные ангельские крылья и сопутствующее им воздержание. Представляю твою постную мину!»

«О, нет! Только не это! Ваше Высочество, полностью осознал, что был неправ! Не нужно крыльев, отсутствующей мамой клянусь исправиться! — насмешливо воскликнул лорд Ваатор, а затем вкрадчиво добавил: — Но как профессионал, в любое время я согласен занять должность Князя тьмы при Вашей особе. Думаю, Вам нет смысла раскидываться ценными адскими кадрами, переводя на них нимбы и перья».

«Потрясающая наглость! Какая тебе в том выгода, мой нечестный недруг? Ведь благодаря твоим проискам ад в моей вселенной как и у других творцов превратился в региональное отделение твоей Адской Бездны и мои рогатые орлы напрямую подчиняются только Сияющему двору, то есть непосредственно тебе».

«Ах, мой принц, судьба переменчива! Если Их Божественность погонит меня с должности властителя Адской Бездны, где-то нужно будет приткнуться. Потому при случае, не откажите в скромной просьбе».

Глаза принца Хаоса заискрились смехом.

«Ваатор, ты настолько беспринципная личность, что чем-то импонируешь мне. Потому обещаю подумать».

«Очень признателен Вам, Ваше Высочество! Я всегда ценил Ваш выдающийся ум и несравненную доброту! И только Ваша несравненная красота может с ними сравниться…»

«Хватит восхвалений, Ваатор! А то я начинаю чувствовать себя глупцом, которого ты успешно обводишь вокруг пальца. Зря ты нацелился на меня. Думаю, ты ошибаешься, воспринимая меня как преемника лорда Хаоса».

«Вряд ли, Ваше Высочество. Без всяких шуток говорю, я уверен, что именно Вы будете его наследником, — серьёзно отозвался лорд Ваатор и елейно добавил: — Мой принц, раз такое дело и я почти у Вас на службе, может, разрешите мне поискать беглую невесту в Вашей вселенной?»

«Мой ответ неизменен, Ваатор, и ты его знаешь».

«Вы — сама жестокость, Ваше Высочество! Неужели Вы не понимаете? Моё сердце разрывается от горя, находясь в разлуке с предметом страсти!»

«Не смеши меня, Ваатор! В роли влюблённого тебе плохо даётся патетика. Видишь, я занят? Скоро проснётся моя спящая красавица. Давай уж вали домой, твоё официально-разрешённое время уже давно истекло. Думаю, ты успел выяснить всё, что хотел».

«Слушаю и повинуюсь, Ваше Высочество!»


Что же делать бедным девушкам, когда их посещают красавцы-инопланетяне?

Принц Хаоса изящно опустился в материализовавшееся кресло и с интересом воззрился на девушку. С его руки к ней порхнуло лёгкое светящееся облачко и, сев на полу, Мари обвела помещение ничего не понимающим взглядом. Заметив удивительного незнакомца, она изумлённо уставилась на него. В ответ тот обезоруживающе улыбнулся, отчего в его бирюзовых глазах заплясали вёселые смешинки. Склонив голову набок, девушка весело прищурилась, разглядывая огромного чернокожего красавца, словно покрытого радужной плёнкой. Почему-то он сразу же пришелся ей по душе, несмотря на свой крайне необычный вид. Более того своей внешностью странный посетитель сразил её просто наповал. «Потрясный мужчина! Конечно, его рост явно зашкаливает за среднестатистические показатели, но ведь какая душка! — восхитилась она. — Может, плюнуть на всех и слинять с ним на какую-нибудь Альфа Центавра?»

— Привет! Меня зовут Николс, а тебя? — мягко произнес незнакомец, и у неё заложило уши от его низкого голоса, богатого звучными обертонами.

Приоткрыв рот от удивления, Мари ошарашено подумала: «Ого! Вот это голосище! Шаляпин отдыхает! Хотя при таком росте оно неудивительно». Оживлённо сияя глазами, она переменила позу и уселась на полу по-турецки.

— Привет, Николс, а меня зовут Мари, — не сразу отозвалась девушка, но в её голосе прозвучала искренняя симпатия. — А ты кто такой? — и тут же спохватившись, она широко улыбнулась. — Ой! Прости за идиотский вопрос! Конечно же, с такой радужной расцветкой ты натуральный землянин! — она склонила голову набок и впилась острым взглядом в своего собеседника. — Хорошо знаешь язык, значит, уже давно на Земле. Чего припёрлись к нам, господа инопланетяне? Просто любопытствуете, как мы живём или с секретной миссией обретаетесь на нашей планете?

Чернокожий красавец всем телом подался к ней, и произнёс с таинственной миной на лице:

— Прости, но при всём желании, я не могу сообщить тебе, сколько у нас кораблей-носителей выведено на околоземную орбиту и какое количество народа обретается на их борту. Ты же понимаешь, это жуткий секрет! Галактический Совет снимет мне голову за разглашение военной тайны, — он заразительно захохотал, а затем добавил, отсмеявшись: — А ты не робкого десятка!

— Нет смысла биться в истерике, — насмешливо фыркнула Мари. — Хорошо владеешь телепатией, в отличие от меня. Ладно, пусть ваши инопланетянские секреты остаются при тебе. А меня больше интересует, киндепинг будет или нет? Или мы обменяемся мнениями по животрепещущим межзвёздным проблемам и мирно разбежимся? Учти, второй вариант меня больше устраивает, — она снова смерила его любопытным взглядом и предложила: — Слушай, а давай пошлём дипломатию к чёрту! Николс, расскажи мне о своей жизни в межзвездных далях. Есть ли у тебя дом и любимая девушка…ну, или кто там у тебя.

— Эх, лучше не напоминай, детка! Скажу тебе по секрету, жизнь у меня хреновая, благодаря одной проказливой девице. Но я очень надеюсь её здесь отыскать.

— О! Так вы поссорились, и она убежала от тебя?

— Увы, мне горемычному! Кажется, мы уже целую вечность в разлуке с моей богиней.

На прекрасном лице мужчины промелькнуло такое искреннее сожаление, что оно немедленно нашло отклик в Мари.

— Не горюй, Николс! Она обязательно вернётся, — с сочувствием в голосе воскликнула она, приняв близко к сердцу горести своего удивительного собеседника.

— Очень на то надеюсь, — с сомнением отозвался он и, смерив её взглядом, хитро прищурился. — Тебе нравится твой новый наряд?

— Так это твоя работа? — удивилась девушка и вскочила на ноги. — Очень смело. Фурнитуры конечно маловато, но стратегически важные места прикрыты, так что всё в порядке, — критически осмотрев своё скудное одеяние, она хихикнула, — в таком прикиде я напоминаю сама себе воительницу из фэнтезийного боевика. Из обмундирования одни только сапоги, и не хватает только меча с меня ростом. А где такое носят, у тебя на родине?

В глазах мужчины заискрился смех.

— Нет. Эта мода распространена у моих оппонентов. У них довольно жаркий климат и потому они предпочитают облегченный тип одежды. Ну, и как тебе?

— Очень сексапильно, мне нравится! У тебя, Николс, хороший вкус. Твоя девушка, которую ты ищешь, также одевается?

Мари вопросительно посмотрела на собеседника. При виде её жгучего любопытства, на его лице промелькнула потаённая усмешка. Помедлив, он ответил:

— Нет, дорогая. Моя божественная красавица из одежды предпочитает только крылья. При случае, всё пытаюсь одеть её в белый балахон, но она жутко этому сопротивляется. В общем-то, я её понимаю.

— Приятно, что инопланетяне обладают чувством юмора, — хмыкнув, сказала Мари.

Снова усевшись на пол по-турецки, девушка вздохнула.

— Я бы тоже не поменяла их на дурацкий балахон. Что ни говори, а крылья это прелесть, — её глаза затуманились, и она мечтательно выдохнула: — Здорово быть крылатой и летать как птица в поднебесье! Сверху все заботы кажутся мизерными, а мир — сказочно-прекрасным!..

Болтая о своих мечтах, девушка не замечала, что собеседник не сводит с неё взгляда и на его лице появилось задумчивое выражение. Принц Хаоса погрузился в свои мысли, но тут она критически оглядела его и деловито осведомилась:

— Слушай, Николс, если твоя подружка крылата, то почему у тебя нет крыльев? Не хватило при раздаче? Честное слово, ты хорошо бы с ними смотрелся. Вот только насчет оперения сомневаюсь, — её губы дрогнули от сдерживаемого смеха. — Думаю, тебе пошли бы черные кожистые крылышки, метров эдак десяти в размахе… в комплекте с рожками. Или ты предпочитаешь чёрный плащ на красной подкладке и бледность лица с печалью во взоре? Но в отличие от жизнерадостного демона, мне трудно представить тебя в облике томного вампира при твоей-то весёленькой радужно-чёрной окраске.

Принц Хаоса захохотал: — Дорогая, внешность обманчива! Честное слово, я белый и пушистый! К сожалению, я нахожусь на раздаче крылатого реквизита, и согласно штатному расписанию мне не положено их иметь.

— Жаль. Может, ради крылышек тебе стоит поменять должность кладовщика на любую другую?

С лица принца Хаоса исчезло веселье, сменившись грустной улыбкой.

— И рад бы, детка, да грехи не пускают в рай. Но мы с тобой заболтались, а время не ждет, — сказал он и, посерьёзнев, вдруг спросил: — Скажи, как ты относишься к своему жениху? Дорог ли он тебе?

— Так-так! Вы что на Ника нацелились? Не смейте его трогать! Если вам кто-то нужен для ваших дурацких опытов, то заберите меня вместо него!

В голосе вскочившей на ноги девушки прозвучала такая паника, что принц Хаоса довольно улыбнулся. «Дело мастера боится! Далеко не у всех творцов получается оперировать такими эфемерными величинами. Область чувств — тонкая штука и при вмешательстве в неё требуется хирургическая точность. Теперь остается только заглянуть к мальчику, и уладить с ним дела».

Видя, что девушка по-прежнему не спускает с него глаз и на её лице застыло встревоженное выражение, он ласково улыбнулся.

— Верь мне, Мари. Клянусь, никто не собирается похищать твое сокровище.

Чернокожий красавец с лицом совершеннейшего пройдохи был немногословен, но его голос прозвучал настолько убедительно, что она сразу же безоговорочно поверила ему и облегчённо выдохнула:

— Слава Богу!

— А вот это правильный подход к делу и, главное, обращение вполне по адресу!

Одобрительно хмыкнув, принц Хаоса легко поднялся из кресла, которое тут же исчезло. Мари вытаращила глаза. «Чудеса в решете! Техника — просто класс! Пожалуй, она будет покруче, чем у Ника на Старой базе». А при виде стремительных движений удивительного существа, ей кое-что ещё бросилось в глаза. «Ё-моё! Если дистанцироваться от роста и цвета кожи, то Николс это вылитый Ник — те же черты лица, то же телосложение! Даже манера держаться у них общая! Что бы это значило?.. — она недоверчиво фыркнула. — Наверняка, это одна из личин, которую принял Николс, а как он выглядит на самом деле ещё неизвестно». Услышав её мысли, принц Хаоса усмехнулся. «Как всегда, устами младенца глаголет истина».

Почувствовав что-то мокрое на лице, Мари с удивлением обнаружила, что у нее течет кровь из носа и стоит основательный звон в голове. Она сглотнула и почувствовала, что от звучного голоса собеседника ей основательно заложило уши. «Н-да! Кажется, мне не идёт на пользу общение с инопланетным красавцем, но до чего же он хорош!.. Даже лучше Ника! Ой, какая крамольная мысль!.. Ей богу! Если бы не он, то обязательно втюрилась бы в этого парня! Причём, влюбилась бы, как мартовская кошка! Наплевать, если он жук, замаскированный под человека!.. Эх, был бы красавчик чуточку меньше ростом… хотя он и так ничего!» Девушка с таким восхищением уставилась на сияющий черным глянцем эталон мужской красоты, что принц Хаоса захохотал, и она жутко покраснела. Оказавшись рядом, он мягко улыбнулся, и с нежностью погладил по её голове.

— Ах ты, моя умница! Скажу тебе по секрету, что я не жук. Поцелуй старого Ника. Раз уж мне не светит твоя любовь, то хоть этим успокой моё разбитое сердце!

И столько было ласки в голосе шкодного красавца, что когда он нагнулся к ней, девушка разом перестала смущаться. Она со смехом обняла его за шею и звонко чмокнула в щёку. Когда она начала падать, принц Хаоса подхватил её на руки, и шагнул прямо к ней в комнату. Положив Мари на кровать, он присел рядом и задумчиво обвел по контуру её заалевшие полные губы.

— Спи, дорогая, и пусть тебе приснится чудесный сон. Жаль, что ты носительница дара Лотиэль и твой срок короток. Увы, Договор есть Договор, его не нарушить даже мне. До скорой встречи, дорогая! Обещаю, ты обязательно получишь крылья, а пока давай переоденемся. Нечего рогатым оболтусам заранее на тебя облизываться: тут им ничего не обломится, — добродушно проворчал принц Хаоса.

Мановением его руки вызывающий наряд девушки, состоящий из немногих кожаных полосок и металлических блях, немедленно трансформировался в полупрозрачный короткий балахон белого цвета, отделанный наилегчайшим пухом. Напоследок он окинул спящую девушку довольным взглядом и подумал, перед тем как исчезнуть: «Совсем другое дело! Малышка — вылитый ангел!»


Молитвы молитвами, а протекция — это великое дело! Без нее не попадешь даже в рай, во всяком случае, досрочно

Над бескрайней гладью моря всходило ещё сонное светило, и его первые лучи высвечивали на горных склонах чистенькие деревеньки и аккуратные квадраты полей. Мир был чудесен. Мари стояла на высокой белой скале и заворожёно смотрела на открывающуюся ей панораму. Свежий ветер игриво теребил подол её платья, и бросал в лицо длинные пряди волос. Придерживая их рукой, девушка жадно ловила запахи и звуки родной земли истомлённой летним зноем и её душа пела от переполняющего её восторга.

Тут небо властно позвало Мари к себе, и она без капли сомнения раскинула руки и устремилась ввысь — к пронзительной синеве небесного храма с редкими снежно-белыми облаками. «Рени, я лечу! Матушка, посмотри, у меня есть крылья. Я птица!» Воспарив в вышине, девушка бросила взгляд на землю. «Здорово! Дух захватывает от такой красотищи!»

Неожиданно пейзаж разительно переменился. Исчезла идиллическая зелёная Аркадия, сменившись картиной загаженного индустриального мира. Но его разрушения с огромной высоты показались Мари не такими ужасными. «Если не обращать внимания на безобразные мегаполисы, напоминающие раковую опухоль на теле планеты, то внизу всё те же зелёные квадраты полей и извилистые русла рек, мирные пастбища и черепичные крыши уютных городков. Чудесно! Живая географическая карта!» Неожиданно путь наверх ей преградила плотная завеса низких серых облаков. Подлетев к ней, девушка никак не могла пробиться сквозь их толщу. Испугавшись, что навечно застрянет в непроглядном сером Лимбе,[8] она испуганно закричала, зовя на помощь. Тогда открылся сияющий тоннель, и к ней протянулась изящная смуглая рука с радужными когтями. Глядя на неё, Мари удивилась. «Неужели Ник? Странно. Вроде он не красит когти».

Невидимый обладатель длани насмешливо фыркнул и отозвался знакомым голосом: «К твоему сведению, я тоже не увлекаюсь маникюром — это натуральный цвет когтей, доставшийся мне при рождении. Что поделаешь, моя мамочка большая любительница весёленьких расцветок. Спасибо, что фантазия Лилит не пошла дальше, и она ограничилась только моими когтями… эх, дом, милый дом! — последовал грустный вздох, и её собеседник нетерпеливо добавил: — Быстрей, детка! Не медли, у меня дел невпроворот».

«Ой, прости, Николс!» Ухватившись за предложенную руку помощи, Мари оказалась на небесах среди райских кущ. «Красиво. Но такое ощущение, что я нахожусь на подоконнике с комнатными растениями…»

«Неблагодарная! Находясь в гостях, могла быть вежливей! Неужели сложно похвалить меня за усердие?.. К твоему сведению, эдемы не являются моей сильной стороной», — обиженно произнёс невидимый собеседник Мари. Не выдержав, та засмеялась.

«Не обижайся, Николс. Можешь сплавить меня в ад за неуместную критику, но тебе стоит поработать над своими дизайнерскими навыками».

«Нахалка! У самой-то никакого вкуса!»

«Зато я умею оценить чужую работу».

«Фу, на тебя! Ладно, осваивайся, Мари. Не скучай, с праведниками познакомься, а я побежал».

«Умереть не встать!» — ошарашено воскликнула девушка, заметив какое множество людей в раю. «Вот это прорва! Налицо явная нехватка свободного пространства! Теперь я понимаю, почему некоторые товарищи не рвутся сюда. Всё-таки в аду есть свой персональный котелок и личная сковородка, что уже радует. Хотя как чертям удаётся организовать такое, большая загадка. Наверняка, у них ещё не изжита частная форма собственности».

Критически осмотрев соседей-праведников поголовно одетых в полупрозрачные балахоны, Мари насмешливо фыркнула. «Ну, дела! Ощущение как будто я нахожусь в общественной бане. Сразу видно, что у многих далеко не идеальная фигура и потому, несмотря на шаловливый наряд, полностью отсутствует сексуальное влечение». На благостных физиономиях близстоящих праведников появилось осуждение, но ей никто не сделал замечание. «Думаю, при таком перенаселении здесь строгая дисциплина и за ссору можно в два счёта вылететь из рая», — решила девушка. — Ладно, где наша не пропадала! Жить можно. Во всяком случае, в раю не хуже, чем в городе в час пик, только воздух значительно чище и кругом масса зелени, — она хихикнула. — К тому же большой плюс, что в отличие от рая Марка Твена здесь не выдают арфу в комплекте к балахону». Не успела Мари порадоваться этому обстоятельству, как тут же раздался нежный музыкальный аккорд, и в её руках материализовалась огромная золотая арфа. От неожиданности она уронила тяжеленный инструмент себе на ногу.

— Вот чёрт! — прошипела девушка, не обращая внимания на негодующие взгляды праведников, и тут же пропали и снежно-белый балахон и арфа. — Слава Богу! — облегчённо воскликнула она.

Откуда-то с высоты эдема раздался густой заразительный смех, и Мари снова оказалась в своей комнате на Старой базе.

— Ты уж как-нибудь определись, детка, кого ты предпочитаешь меня или моих рогатых шалунов.

— Николс, не знаю, кем ты себя вообразил, но я однозначно выбираю тебя. Только, умоляю, не надо арфы, а балахончик можешь оставить. Он мне вполне подходит. Очень и очень симпатичная ночнушка!

— Фиг тебе! Райское одеяние без арфы не полагается!

Девушка немедленно возмутилась.

— Жмотина! Уж лучше кандалы с ядром, чем этот неподъемный инструмент в руках. Сам-то свою арфу поднять пробовал? У меня до сих пор руки от неё трясутся. Нет уж, уволь! Я совсем не мечтаю о грыже!

— Хорошо, капризуля! Вот тебе другое одеяние, надеюсь, оно тебе больше придется по вкусу. Но оно тоже выдаётся на определенных условиях.

В комнате появился ухмыляющийся огромный таракан зеркально-черного цвета, который держал в передних лапках небесно-голубое эрейское платье. Мари взвизгнула от неожиданности и, подпрыгнув, повисла высоко в воздухе. Не понимая, как такое возможно, она завопила во все горло. Таракан знакомо захохотал и, отсмеявшись, произнес:

— Ладно, не визжи. Слезай вниз.

— Интересно как? — сердито сказала Мари, тщетно болтая ногами в воздухе. — Николс, ты же говорил, что ты не жук!

— Где ты видишь жука? Я Таракан-Тараканище! — пробасил огромный инсектоид. Лихо подбоченившись, он с важным видом покручивал длинный ус.

— Не соответствуешь образу! — безапелляционно отрезала девушка. — Если ты изображаешь того таракана, то должен быть рыжим! — она снова поболтала ногами в воздухе и взмолилась: — Николс, хватит дурью маяться! Опусти меня на пол и прими нормальный вид.

— Это который? — спросил таракан, насмешливо покосившись на девушку фасетчатым глазом.

— Тебе виднее, но только что-нибудь менее ксенофобное.

— Хорошо. Клянусь иметь исключительно ангельский облик в твоем присутствии!

При этих словах огромный инсектоид сверкнул такой белозубой мультфильмовской улыбкой, что Мари от души рассмеялась.

— Зубки класс! Особенно хороши клыки! — она вытерла выступившие слёзы. — Знаешь, Николс, наверно это дурость, но я тебе верю.

— Солнышко мое! — умилился таракан, забавно шевеля усами.

В какое-то мгновение образ жутковатого насекомого бесследно растворился, и в комнате снова появился принц Хаоса в своем прежнем неотразимом обличье чернокожего красавца. Улыбаясь, он опустился в удобное белое кресло, сотканное из воздуха. Набирая силу, зазвучала чудесная неземная мелодия. По царственному мановению руки, совершенно счастливая Мари в окружении переливающихся эфемерных радужных шаров и цветочных лепестков плавно опустилась на пол. Придерживая широкий подол голубого эрейского платья, она опустилась на колени и склонила голову.

— Простите, до меня не сразу дошло, что Вы…

На прекрасном лице промелькнула досада, но голос удивительного существа звучал по-прежнему мягко и ласково:

— Не нужно поклонения, девочка. Ведь у нас неофициальная беседа. Постарайся и дальше вести себя как можно непринужденней: мне это приятно. Поверь, меня уже достало созерцание задниц и ползанье на брюхе, вкупе с алчно блестящими глазками. Давай, и дальше будем считать, что я обычный инопланетянин. Хорошо, детка?

— Как скажете, Николс! Но всё-таки я на редкость тормознутая! — расстроено сказала Мари.

К великому сожалению своего собеседника, она никак не могла отрешиться от своего прозрения и прежняя непринужденность общения между ними пропала. Сидя на стуле, девушка улыбалась деревянной улыбкой и отвечала на вопросы краткими фразами, явно боясь ляпнуть что-нибудь лишнее.

«Какая глупость! Как будто её мысли для меня секрет!» Принц Хаоса неслышно вздохнул и величественно выпрямился в кресле. И вдруг вместо него Мари увидела грозного крылатого дракона. В безбрежном космосе он восседал на огромном звёздном троне, и его зеркально-чёрная чешуя переливалась тем же радужным блеском, что и кожа Николса. Удивительное существо повернуло к ней голову, увенчанную алмазным венцом, и на неё глянули уже знакомые бирюзово-синие глаза. При виде её восторга физиономия дракона расплылась в улыбке, и он засиял таким невыносимо ярким светом что, не выдержав исходящего от него свечения, девушка моргнула слезящимися глазами. Видение звёздной бездны пропало, и она вновь оказалась в своей комнате, а чернокожий красавец невозмутимо взирал на неё из своего кресла.

«Ой, какая прелесть! Николс, неужели этот чешуйчатый красавец тоже ты?» — воскликнула очарованная Мари, не сводя взгляда со своего необычного собеседника.

«А я думал, что ты испугаешься», — с улыбкой, отозвался принц Хаоса.

«Ну, заикой я не стала, но что-то творится с моими глазами. Немного всё расплывается».

«Не бойся, скоро к тебе полностью вернётся зрение. Дело в том, что ты имела счастье лицезреть меня в истинном облике, а для смертных это чревато последствиями».

«Ясненько!» — фыркнула Мари. К ней вернулась прежняя непринужденность и, обуреваемая любопытством, она принялась расспрашивать своего собеседника об интересующих её вещах. Спросила она и о своём видении из прошлого Ареи.

— Думаю, ты уже слышала о Лотиэль — богине весны из эрейского божественного пантеона и пророчестве, связанном с ней?

— Да. Но не знаю, в чём оно заключается.

— Я тоже не расскажу тебе о пророчестве — это преждевременно. Впоследствии, ты не вспомнишь нашу встречу, но это такое знание, которое не проходит бесследно. В качестве бессознательного предчувствия оно может искажать твоё реальное будущее, приводя к непредсказуемым последствиям.

— И тут облом! А я так надеялась!.. — воскликнула девушка, и Николс засмеялся разочарованию, написанному на её лице.

Принц Хаоса ещё долго терпел её вопросы. Наконец, он откинулся на высокую спинку, и величественно оперся на подлокотники. Кресло сразу же принялось видоизменяться, стремясь принять форму звёздного трона, но его хозяин сердито рыкнул, и оно послушно приняло прежний вид. Видя такое дело, девушка насторожилась, и её разом покинуло беззаботное настроение.

— Скажи, Мари, ты не задавалась вопросом, что послужило причиной нашей встречи? — немного помедлив, с серьёзным видом спросил он.

— Что-то мне не нравится твой траурный тон, Николс. Может, не надо? — заметно приуныв, быстро отозвалась Мари. Подспудно она чувствовала, что не хочет ничего знать. Но на лице её собеседника появилось непреклонное выражение.

Сразу вспомнив, с кем разговаривает, девушка чуть слышно добавила:

— Да, как скажете…

— Увы, детка. Как говорится делу — время, а потехе — час, — с прежней серьёзностью произнёс принц Хаоса. — Знай, что в состоянии аффекта Ник почти убил тебя, и я хочу знать, захочешь ли ты добровольно пережить такое заново. Если нет, то подумай над тем, какой урон будет нанесен твоим чувствам к нему. Может, ты никогда не сможешь простить его за содеянное, и это навсегда разрушит вашу любовь.

— Не понимаю, о чем ты говоришь! Мы ссорились, было дело. Но я не помню ничего похожего на убийство, — напряженно сказала Мари. Внезапно все поплыло перед её глазами, и она со стороны увидела то, что произошло в лаборатории.

Не в силах что-либо сказать, она потрясённо уставилась своего собеседника. «Господи! Этого не может быть! Я не страдаю амнезией! Такого точно не было!»

— Я стёр твои воспоминания, — последовал немедленный ответ, и в бирюзово-синем взгляде появилось участие. — Но теперь пришла пора вернуться к истокам трагедии.

С трудом справившись с бьющим её нервным ознобом, Мари спросила пересохшими непослушными губами:

— Должно быть, ты шутишь? Неужели, я должна заново пережить весь этот кошмар? Зачем тебе это нужно?

— Прости, детка, ты мне дорога, но Ник имеет для меня первостепенное значение. Я с ним поговорил, но этот упрямец отказывается забыть о том, что у вас приключилось в лаборатории, а я по ряду причин не могу пойти против его воли. Потому мне придётся применить временную петлю, в которой вы переиграете данную ситуацию заново. Пойми, если ты согласишься, то этот кошмар никогда не встанет между вами, потому что его просто не будет. Поняла?

Мари криво усмехнулась и, вытерев струйку крови по-прежнему текущую из носа, хрипло отозвалась:

— А смысл-то? Не сегодня, так завтра будет то же самое.

Принц Хаоса протянул ей носовой платок и с досадой подумал, что зря теряет время на уговоры упрямой девчонки, но всё же решил не торопиться.

— Не отрицаю, мальчик имеет садистские наклонности, но он не маньяк-убийца. Конечно, он может легко убить в состоянии аффекта, в чём ты сама только что убедилась, — в глазах девушки промелькнул ужас, и он досадливо поморщился. — Извини за напоминание.

Смерив понурившуюся фигурку долгим взглядом, он вздохнул.

— Давай-ка кое-что проясним. Мари, ты совершенно зря сердишься на Ника за его жесткое обучение. Конечно, оно не сахар, но тебе важно знать эрейские нормы поведения. Тогда ты не будешь на каждом шагу переступать определенные табу, принятые в их культуре. Кстати, в этом деле ты не одинока. Любая женщина, которая хочет связать свою жизнь с человеком из другой культурной среды, вынуждена принять подчас совершенно несвойственные ей религиозные и бытовые нормы поведения. Иначе взаимное непонимание рано или поздно приведёт их к трагедии, возможно с летальным исходом. Причём, её последствия ужасны для обоих. Думаю, ты не представляешь, как случившееся надломило Ника, и счёт его жизни пошёл на часы. Пойми, он полностью деморализован.

Девушка резко подняла голову и смерила его недоверчивым взглядом.

— Я не имею привычки лгать, — в мягком голосе принца Хаоса послышались стальные нотки. — Но я не скрываю, что мальчик нужен мне и ради него я пойду на любые меры, — на его лице снова появилось непреклонное выражение. — Как я уже говорил, мне придется создать временную петлю, чтобы у вас была возможность переиграть трагическую концовку предыдущего сценария, — помолчав, он смущённо добавил: — Прости, детка, но я тоже кое в чём виноват.

Принц Хаоса пристально глянул на девушку, оценивая её реакцию. От его последних слов та побледнела как смерть. И тогда в ответ на её недоуменно-испуганный взгляд он поспешно произнес:

— Нет-нет! Я ничего не имею против тебя! — помолчав, он покаянно добавил: — В общем, я немного погорячился и хочу извиниться перед тобой. Девочка моя, простишь ли ты меня?

И столько было мольбы в звёздном взгляде удивительно существа, что Мари не выдержала и, опустив голову, глухо сказала:

— Я прощаю тебя, Николс. Как я могу быть жестокосердной по отношению к тебе? Ты нам гораздо большее прощаешь…

— Спасибо, детка! — тихо ответил её удивительный собеседник и с чувством добавил: — Странный вы народ, женщины! Как всегда проницательны сердцем и полны всепрощения, за то мы вас и ценим. В минуту слабости мы всегда можем поплакаться у вас на груди, не боясь осуждения…

— Надеюсь, вы цените нас не только в роли жилетки, — хмыкнув, сказала Мари.

В прищуренных бирюзовых глазах вспыхнули смешинки. «Забавная малышка! Несмотря ни на что она не очень тушуется передо мной. Что неудивительно: сказывается Истинная кровь» — промелькнуло в мыслях принца Хаоса. Тем временем, пребывая в нерешительности, девушка глубоко задумалась, а затем подняла на него глаза.

— Скажи, что конкретно тебе нужно от меня?

Тот с готовностью ответил:

— Сущую мелочь. Твоё согласие заново пережить случившуюся драму. Но предупреждаю, что дела плохи. Конечно, я по максимуму уберу стороннее влияние, но этого мало. На удивление маховик твоей судьбы раскручен с такой силой, что даже с моей поддержкой у тебя мало шансов выбраться живой.

«Что очень странно для воплощения Лотиэль, ещё не исполнившей своего предназначения. А почему девчонка не умерла в этот раз — вообще из области чудес!» — нахмурившись, подумал принц Хаоса, а вслух продолжал:

— Давай, проанализируем ситуацию, чтобы избежать повторных ошибок. Признавшись в любви Нику, ты слишком глубоко и внезапно вторглась его в личное пространство, впервые за много лет нарушив ритм его спокойной размеренной жизни. К тому же наложилась дерготня сегодняшнего дня и общее переутомление от работы. В общем, имей ввиду, что он настолько выбит из привычной колеи, что подсознательно ушел в прошлое, и живет его критериями. Постарайся достучаться до него, до того как он убьёт тебя.

— Легче сказать, чем сделать. Он, что сошел с ума?

— Нет. Это временное помешательство, присущее всем творческим личностям. Тебя смущает само убийство? Хочешь, я покажу тебе ситуацию, в которой ты убиваешь Ника?

— Нет! Этого не может быть!

— В жизни всему есть место, дорогая! И я не шучу!

Помолчав, девушка покосилась на принца Хаоса.

— Что будет, если я откажусь?

— Отправлю обратно без твоего согласия, — жёстко ответил он.

— Так какого чёрта ты меня спрашиваешь? — возмутилась Мари.

— Но-но! Полегче, детка! — не сразу отозвался принц Хаоса. — Так принято, и без твоей доброй воли я не смогу вам помочь. Возможно, тогда вся ситуация просто повторится без всяких изменений.

— Вот свинство! А Ник согласен?

— Нет. Очнулся и снова ищет свое оружие, — последовал нетерпеливый ответ.

Принцу Хаоса уже надоело уговаривать девушку, и он возмущённо закатил глаза.

— Так нечестно! Опять я остаюсь крайней! — запротестовала она, возмущённо сверкая на него глазами.

— Выбор за тобой, Мари, — холодно отозвался он. — Но учти, другой возможности у тебя не будет. Я тоже действую в нарушение установленных правил и на свой страх и риск могу только раз повернуть время вспять. Не хочешь, твоё дело. Тогда приготовься, что Ник умрёт. Зря ты надеешься, что всё обойдется. Сейчас в нём настолько сильны ужас и чувство вины за содеянное, что даже вид тебя, живой и невредимой, не даст никакого положительного эффекта. Ты не сможешь помешать ему, он в любом случае покончит с собой.

Девушка смерила своего необычного собеседника испытующим взглядом.

— Николс, вдруг я не смогу и в этот раз сдержать его?.. — она замялась. — Тогда я умру?

— Да, — не кривя душой. коротко отозвался тот.

Зябко поежившись, Мари смущённо пробормотала:

— Это ужасно… Николс, я боюсь… прости, наверно я не смогу добровольно пойти на такое.

На лице принца Хаоса появилось открытое презрение.

— Что ж, обойдусь без твоего согласия! — загремел он. — Будь, что будет, но я пойду до конца!

Вскочившая на ноги девушка в отчаянии зажала уши.

— Николс, не кричи, я скоро оглохну!

— Не думал я, что ты такая трусиха. Но что с вас взять?! Из праха созданы, в прах и обратитесь! — не обращая на неё внимания, с прежней силой гремело удивительное существо.

И вокруг Мари началась твориться настоящая вакханалия. В комнате резко потемнело. Засверкали ветвистые слепящие молнии. С оглушающим грохотом они взрывались у самых ног визжащей от ужаса девушки. Пахнуло гарью и что-то начало взрываться за резными панелями. Из всех углов её комнаты к ней жадно потянулись мерзкие чудовища. При свете молнии она разглядела мерзкую огромную жабу. Та подкралась к ней вплотную и уже разинула свою пасть, собираясь тяпнуть её за ногу. При этом земноводное демонстрировало неслабый набор острых акульих зубов. Завизжав от ужаса, девушка пнула её между глаз и, утробно хрюкнув, обиженная тварь шустро отскочила в сторону.

Взяв себя в руки, Мари стиснула зубы и, подключив ночное зрение, взглядом отыскала своего собеседника. Вальяжно откинувшись в кресле, тот сидел совсем рядышком и с недоброй улыбкой наблюдал за ней. Девушка оскорблёно выпрямилась, и в её глазах засверкал фиолетовый огонь.

— Ах, так, да?! Николс, немедленно прекрати запугивать меня! Я не боюсь твоих угроз! — топнув ногой, возмущенно выкрикнула она, и в её ушах зазвенело от разом установившейся тишины. — Уже лучше! Ей богу, что за детский сад? Пойми, слабость, не есть трусость! Конечно, в твоей воле наказать меня, но выбор пути всегда за мной! — и помолчав, она горько добавила: — Что ж, у каждого своя голгофа… Я согласна.

Расстроенная Мари поплелась к уцелевшему стулу и, плюхнувшись на него, обречённо понурилась. «Чёрт! Уже второй раз за день! Всё начинается как сказка, а заканчивается очередным ужастиком! — с неизбывным пессимизмом подумала она. Тем временем по комнате пронёсся невидимый вихрь, возвращая погромленную обстановку в исходное состояние. Когда комната выглядела так, как будто в ней ничего не происходило, холодный голос произнёс:

— Иного я и не ожидал от тебя, детка. Ступай с моим благословением.

— Подожди, Николс. Можно один вопрос? — выпрямившись на стуле, быстро отозвалась девушка. Её лицо оживилось. — Не злись, ладно? Ведь мы больше не увидимся.

— Задавай, — последовало неохотное разрешение.

— Скажи, зачем тебе нужен ад с его обитателями?

«Н-да. Женщины странные создания! В их действиях и мыслях подчас полностью отсутствует логика!» Хмыкнув, принц Хаоса после долгого молчания сдержанно ответил:

— Как всякому творцу для равновесия, дорогая. Много ты увидела в моём свете? Нет? Правильно ты ослепла. Чтобы видеть, вам нужны свет и тьма, дающие вам тени равновесия. Вы у меня сумеречные дети. К тому же я люблю насыщенные зрелища. А какая драма без жуткого злодея?

— Ясненько, — задумчиво протянула Мари и в её глазах вспыхнули смешинки. — Слушай, Николс, а откуда ты притащил раритетную живность? Неужели где-то водятся зубастые жабы?.. Или ты создал её лично для меня? Честное слово, я польщена!..

На её лице засияла неудержимая улыбка. Девушка зажала рот руками, но это не помогло, и она расхохоталась.

— Будешь много знать, быстро состаришься! — не сразу отозвался обиженный принц Хаоса.

— Ой, не могу! Сейчас описаюсь от смеха! Ты бы видел, как жаба собрала глаза в кучку! У неё была такая ошарашенная морда, когда она получила отпор! Бедная пупырушка! Надеюсь, я не отбила ей напрочь аппетит.

Мари вытерла текущие градом слёзы и, всхлипывая, наставительно проговорила:

— Слушай, Николс, не забудь вернуть зверёнышей на место. А то их здесь перестреляют или они сдохнут от голода.

— Кыш на место, поганка! Нечего мне указывать, что я должен делать! — пробурчал тот, но выдержал и засмеялся.

«Наглая девчонка! Никакого почтения к создателю!» — беззлобно подумал принц Хаоса. Быстрый водоворот закружил девушку, но напоследок она услышала его искреннее пожелание удачи.


Мари. Путь на голгофу и счастливое избавление… или вероятностный скачок, с возвращением на круги своя

Вне себя от злости я снова дернулась, пытаясь вырваться из рук Ника, но тот держал меня мёртвой хваткой, вознамерившись выпороть на полном серьёзе. Видя, что он злится не на шутку, я постаралась не особенно выходить из берегов.

— Ник, не глупи! — начала я довольно спокойным тоном.

Но этот дурак совершенно не слушал меня и я не выдержала.

— Учти, я предупреждала тебя! Если ты ударишь меня вне иметис, то мне будет глубоко наплевать на тебя и ваш брачный эрейский кодекс!.. — тут я завелась и, выйдя из себя, завопила: — Пошёл к чёрту, придурок! Я больше тебе не невеста!

О, господи! Лучше бы я этого не говорила! Его реакция оказалась совершенно неадекватной — он совсем озверел. Наверно, со стороны это выглядело так, как будто я плеснула бензин в горящий костёр.

— Ты посмела отказать мне, королю дома Лета? — закричал он и его глаза загорелись зелёным кошачьим светом. — Ты забываешься, мерзавка! Как ты непозволительно дерзка, моя алин! Но сейчас я укажу тебе место, которое подобает такой твари как ты.

При виде его ярости меня затрясло. Причём, не знаю от чего больше — от злости, страха или боли в руке. Особенно мне стало сносить «крышу», когда я увидела рядом с ним зловещую тень ягуара. При виде наяву огромного зверя моего из кошмара, мне совсем поплохело, и я с радостью отъехала мозгой в бессознательное состояние. Но по закону подлости ненадолго. Получив хлесткую пощечину, я очнулась. Ё-моё! Лучше бы я этого не делала! Какой там ягуар — Ник выглядел гораздо ужасней! Ничего не понимая, я в полном ступоре таращилась на него, пока он нёс какую-то чушь, явно путая меня со своей сводной сестрой. При этом его лицо кривилось в какой-то безумной ухмылке. Но мало этого, он схватил меня за волосы и так ласково прошептал на ухо.

— Риза, ты не находишь, что дочери дешёвой шлюхи только там и место?

— Ник, пойми, я не Риза! — выкрикнула я, пытаясь достучаться до него, но тщетно. В ответ этот недоумок чуть не вырвал мне клок волос, и понес совсем какую-то ахинею. Но я почти не слушала, что он говорит, а видела только его руку с критой. Он развернул сволочную плётку в длинный бич и от слабости в коленках у меня разом подкосились ноги. В какой-то момент Ник отпустил меня, и я обессилено рухнула на пол.

Вне себя от ужаса, я открыла рот, чтобы закричать, но вдруг в моей голове прозвучал ясный внутренний голос.

«Заткнись, дура! Не валяйся, как пыльный куль на дороге! Я не хочу умереть вместе с тобой, да ещё таким способом! Дай ему отпор, пока не поздно!» — приказал он ледяным тоном.

«Я не могу! Он сильней меня и физически, и ментально!» — завопила я мысленно, не задаваясь вопросом, с кем говорю. В полном ступоре я продолжала смотреть на обезумевшего Ника, пока тот с видом полного маньяка что-то сосредоточенно искал наверху. Меня снова хлестнул резкий окрик:

«Соберись с духом, идиотка! Чему вас только учат! Бей его в самое уязвимое место для мужчины. Давай, пока он отвлекся! Пошла-пошла!»

И пять лет военной выучки в Академии не прошли для меня даром — сработала привычка исполнять приказы. Правда, я немного припозднилась на старте, и было уже поздно кидаться к Нику. Но когда он нагнулся ко мне и рванул к себе за платье, я не растерялась и, извернувшись как сжатая пружина, без раздумий пнула его в промежность. Причём, врезала от души и так сильно, что сама перепугалась. Он сразу же согнулся в три погибели и страшно застонал от мучительной боли. Я тут же дернулась нему, но меня остановил всё тот же внутренний голос: «Стой, дура! Не смей подходить к нему! Быстро к выходу, он ещё опасен!» Послушавшись своего советчика, я рванула к двери, где почувствовала себя более или менее в безопасности. Встав у выхода, я выкрикнула:

— Немедленно прекрати, Ник! Это уже безумие! Я тебе не Риза и не рабыня! Опомнись! Если ты не прекратишь сходить с ума, то я за себя не ручаюсь!

Замерев у двери, я настороженно наблюдала за Ником, готовая в любой момент сорваться с места и пуститься наутек. Наконец, тот разогнулся и без сил упал в стоящее рядом кресло.

— Мари, совсем рехнулась? — гневно прошипел он, глядя на меня страдающими глазами. — Думай куда бьешь, тем более с такой силой! Нормальный человек уже скончался бы от такого болевого шока. Кто научил тебя таким подлым ударам?

— Ты, дорогой! Думаешь, бить женщин — это не подлость? Между прочим, ты первый начал! — не менее гневно проговорила я, хоть и почувствовала радостное облегчение оттого, что он больше не путает меня со сводной сестрой, которую жутко ненавидит.

Ник смерил меня недобрым взглядом. Заметив на моём лице обширный след от своего удара, он болезненно поморщился и, сразу же угаснув, пробормотал с досадой:

— Вот крейд! Прости, я не хотел.

Внезапно меня отпустило страшное внутреннее напряжение, державшее на взводе и, разом ослабев, я плюхнулась на пятую точку. Что-то меня совсем не держали ноги. Поневоле пришло осознание, насколько плохо обстояли мои дела, и меня затрясло от запоздалого страха — ведь Ник был в жутком состоянии, и запросто мог убить. Не в силах о чём-либо думать, я скукожилась, обхватив себя руками. Но откуда-то изнутри пробивалось странное торжество. «Я справилась! Дело сделано, и Он будет доволен!» — промелькнуло в голове. При этом мне совсем не хотелось думать, кто «Он» и с чем именно я справилась.

Тут мои мысли переключились на Ника, и в сердце полыхнула слепая ярость. «Идиотка! С чего я взяла, что люблю его?.. Суток не прошло, а я уже получила от него море неприятностей — вплоть до реальной угрозы отправиться на тот свет! Хватит! Он мне не нужен!» Я исподлобья посмотрела на него. Притихший Ник со смиренным видом сидел в кресле и не спускал с меня глаз. Но мне было наплевать на его раскаяние.

— Если ты уже очухался, то я ухожу. Насовсем. Думаю, теперь яснее ясного, что нам не быть вдвоем и пора ставить точку. Может у тебя другое мнение, но лично мне хватило за глаза и за уши сегодняшних ужасов. Я не хочу всё время остерегаться за свою жизнь, находясь рядом с тобой.

Я вскочила на ноги и толкнула дверь, собираясь выйти, но не тут-то было. Она заблокировалась, перекрыв мне выход из лаборатории. Бросив быстрый взгляд на Ника, я постаралась взять себя в руки.

— Надеюсь, ты не ждешь, что перед отъездом я организую тебе примочки на больное место? — как можно холодней сказала я, при этом всячески стараясь унять поднявшуюся панику.

Ник мгновенно оказался рядом со мной и, несмотря на моё сопротивление, прижал к себе.

— Постой! Не уходи, детка. Понимаю, что ты вполне заслуженно злишься на меня. Я совсем напугал тебя, но это вышло случайно. Поверь, больше такого не повторится! Честное слово! Даже не знаю, отчего я поехал по фазе… наверно, совсем переработал, вот и набросился на тебя как ненормальный, — виновато произнес он и, слегка отстранившись, заглянул мне в глаза. — Тс-с! Ничего не говори!

Снова прижав меня к себе, Ник до боли сжал меня в объятиях. «Чёрт! Больно-то как!» Какой-то прибамбас с его комбинезона неслабо проехался по моей несчастной опухшей щёке и основательно её царапнул. Он сразу же отстранился и озабоченно произнёс:

— Очень больно? Прости меня, Мари. Сейчас я залечу твою щеку… крейд, не получается! Что-то я совсем не форме!

— Не нужно. Утром восстановится регенерационный запас и всё пройдет само собой, — холодно сказала я, и сделала безрезультатную попытку уклониться от его руки. Но он удержал меня на месте и снова приложил ладонь к моей щеке.

— Стой смирно! — резко приказал он и, спохватившись, добавил с извиняющейся улыбкой: — Потерпи немного, детка, сейчас всё получится. Конечно, я не очень преуспел в искусстве сиа,[9] но раньше на такой ерунде у меня не было осечек.

В его голосе прозвучало столько нежности, что я пришла в отчаяние. «Дура! Дура в квадрате! Дура в n-степени! Этого просто не может быть!» — ругала я себя на все корки, но всё бесполезно. Вся подлянка заключалась в том, что моя злость на Ника таяла как снег под лучами ясного летнего солнышка. Ну, как такое возможно, а? Человек только что чуть не отправил меня на тот свет, а я уже готова растаять от его внимания и ласки. В моей душе постепенно нарастала злость, причем не столько на Ника, сколько на самое себя. «Нет! Так дело не пойдёт! Я не хочу ничего забывать! Провались ты в тартарары со своей непрошеной заботой!..»

— Как ты себя чувствуешь? — перебил он мои мысли.

— А?.. Так себе, — буркнула я и, накручивая себя, мстительно добавила: — Пока ты утречком не выколотил из меня весь регенерационный запас, я была в значительно лучшем состоянии.

Мне не хотелось говорить Нику, что я чувствую себя просто превосходно. Ещё никогда у меня не было такого прилива сил, и я с трудом заставляла себя стоять на месте. Если бы не это, то я уже пританцовывала бы на месте, как застоявшийся конь, пардон, кобыла. Н-да, насчет своих способностей к врачеванию он явно поскромничал!

— По-моему, ты выглядишь замечательно, моя алин. Настоящая красавица… — ласково произнес Ник.

Его поцелуй был долог и нежен и у меня опустились руки — пришлось собирать волю в кулак.

«Теперь я понимаю, почему женщины сами не могут вырваться от мужей-садистов!.. — стиснув зубы, подумала я. — Ну, нет! Со мной такой фокус не пройдет! К чёрту тебя! Не надейся, ты не купишь меня на ласку!» При мысли о расставании с Ником мое подлое сердечко болезненно заныло, но я отстранилась от него и как можно безразличней сказала:

— Ясненько. Улик больше нет, и теперь никто ни о чём не догадается. Можешь смело отправлять меня домой. Не провожай, я знаю дорогу в ангар.

— Ты это о чём? — приподнял он бровь в деланном удивлении.

— Развод и девичья фамилия! Вот о чём! — процедила я, поняв, к чему опять идёт дело. — Не хочу ничего слышать об эрейской помолвке и о том, что я твоя собственность!

Ник вздохнул, и выражение его вытянувшейся физиономии меня не порадовало. Козе было ясно, что он не переменил своего мнения и сейчас опять упрётся рогом, доказывая мне, что соблюсти старинные обычаи есть дело его чёртовой эрейской чести. Причём, сделает это с таким видом, как будто если бы не она, то он с чистой совестью уже давно послал бы меня куда подальше. Я стиснула зубы. «Да провалитесь вы оба в тартарары и ты, и твоя грёбаная честь!.. Н-да. Уйди шаман! Я не ошиблась в своих предположениях».

— …постарайся примириться с мыслью, что теперь ты моя алин, и полностью зависишь от моей воли.

«Мари, не смей затыкать уши!» — загремел его телепатический голос. Я поморщилась. «Не ори! У меня нет другого способа избавиться от твоих нотаций!» Но деваться было некуда и я поневоле выслушала его панегирик мужскому шовинизму: «… пойми, это не та помолвка, которая принята в среде людей и вампиров… это как кровные узы, их не разорвать: они навеки… в этом тандеме я главный, как мужчина, у нас эреев нет такого понятия как равноправие полов… Хочешь или нет, но ты будешь делать то, что я прикажу!»

Вот-вот! Как всегда начнём за здравие, а кончим за упокой! Конечно же, Ник завёл ту же песню. В его властном телепатическом голосе слышалось столько убежденности в своей правоте, что я окончательно впала в уныние. Исподволь пришло осознание, что сложившаяся ситуация стала безвыходной, и остаётся только смириться с ней, — мне никогда не вырваться со Старой базы без ведома Ника. Почувствовав своё полное бессилие, я начала проваливаться в бездну отчаяния. К глазам подступили слезы, а из горла рвался бессмысленный вопль протеста. «Нет! Я так не хочу! Выбор должен быть свободным!» И вдруг откуда-то из глубины моего существа, застлав глаза мне красной пеленой, поднялась спящая до поры тёмная вихревая ярость. Вздёрнув подбородок, я подбоченилась.

— Думаешь, ты победил?.. А ни фига! Как тебе это? Рай-ин-рай Никотан Реази Вистаньо! Ай, яте эминьоси ариос ле ая тебис. Этам суз!..

Я разродилась длиннейшей фразой на эрейском языке, смысла которой не понимала, и смерила насторожившегося Ника торжествующим взглядом.

— Поясняю для тех, кто не понял. По договору Зантурана, действующему между королевством Лета и вольными государствами я, гражданка вольного государства, имею право разорвать связывающие нас официальные узы. Пусти меня!

Внутри меня всё пело от радости. «Yes! Ради того, чтобы увидеть ошарашенную физиономию мистера Совершенство, стоило перенести столь многое! Не знаю, хватит ли сказанного, чтобы отделаться от помолвки, но чём-то я точно его ущучила!»

Явно поражённый до глубины души, Ник не сводил с меня глаз. Воспользовавшись его растерянностью, я мгновенно оказалась у выхода и, повернувшись к нему, жёстко сказала:

— Открой, если хочешь, чтобы между нами что-нибудь осталось.

Дверь бесшумно открылась и я пулей вылетела в коридор. Удивлённая своими словами не меньше Ника и тем эффектом, который они на него возымели, я не помню, как добралась до своей комнаты и, оказавшись внутри, бросилась на кровать. «Чёрт, что же я такое брякнула?.. И почему я уже не помню эту фразу? А жаль…»

Глава четвертая

Изумруд

В чистом поле у Калинкина моста кипит ожесточённая битва. Светлый князь со товарищи ожесточенно бьется с несметной ратью ворогов. Мала князева дружина да удала. Как жар горит их кольчужная чешуя, не могут её пробить ни топорики, ни копьеца — всё ломается. Победил Светлый князь и, обернувшись к дружинникам, весело молвил:

— Спасибо, за помощь, мужики! Вы уж по весне не очень лютуйте на Змеиной горке, а то бабам и детишкам, как не говори, а всё шляются посмотреть на вашу свадьбу.

— Бывай, князь! Не обессудь, но всякое случается. Сам понимаешь, как войдешь в раж, тут уже не до глупостей… — прошипели дружинники и, ударившись о землю, обернулись змейками, которые шустро скрылись в невысоком сосняке. Зашелестел ракитов куст и из него показалась жуткая шипастая морда.

— Ванька, мать твою!..(ненормативная лексика) Мы с тобой как уговаривались? Больше раза по зубам не бить! Ну, а ты, подлец, пошто насовал мне бессчетно раз по рылу?

— Извиняй, друг Горыныч, но что-то воинов стало совсем маловато.

— Ах, сукин сын!..(ненормативная лексика) Меньше бы с соседями ссорился! Еще бы их много было! Твоими стараниями у меня в пасти и так уже из зубов — половина… протезов стоит!. (Сплошная ненормативная лексика)

Антология вампирских взрослых сказок

Нечаянный разрыв помолвки и вполне расчетливое её возобновление

Упав в кресло, Ник схватился за голову. «О, боги! Откуда Мари известна древняя фраза разрыва помолвки? Не может быть, чтобы Ким проговорился! Я уверен, её не было в файлах тиарана, — ведь наши женщины не пользовались этим правом лет пятьсот, если не больше!.. И это почти забытое деалонское произношение! Откуда оно могло у неё взяться? Ничего не понимаю…»

В тон ему невидимый наблюдатель задумчиво произнес: «Вот и я, мой мальчик, тоже ничего не понимаю. Что-то странное творится с воплощением Лоти. Чувственный потенциал у неё больше, чем у обычного человека, но меньше, чем должен быть в присутствии моей богини», — принц Хаоса вздохнул и потепал лобастую голову своего неразлучного с некоторых пор спутника. Тот сердито рыкнул на него. «Не злись, братец. Лучше скажи мне, неужели я тешу себя пустыми надеждами и моя радужнокрылая красавица погибла?»

Приоткрыв глаза, ягуар смерил его ироничным взглядом.

«Николс, ты уже несчётное количество раз задавал мне этот вопрос. Будь у меня ответ, давно бы сказал только ради того, чтобы ты отстал от меня. Или ты хочешь знать моё мнение? — морда огромной кошки расплылась в жутковатой улыбке. — Я очень удивлюсь, если она жива и обретается поблизости. Ведь в момент смерти её воплощения, ты каждый раз залавливал бедняжку и нещадно отбирал её набранную магическую энергию, сажая на голодный паёк. При таком положении дел, я тоже драпал бы от тебя во все лопатки».

«Честное слово, я не со зла! Но Лотиэль не должна набрать силу и ты знаешь почему».

«Знаю. Бедная девочка!» — лениво отозвался Арес и, закрыв глаза, чуть слышно проворчал: — Однажды вы с папочкой доиграетесь и Круг Двенадцати, прознав про ваши делишки, как следует вздрючит вас!»

«Упаси, Создатель! — воскликнул Николс, нимало не испугавшись, и снова задумался. — Увы! Хотелось бы мне всё-таки знать, заключена в Мари душа Лоти или нет?.. Чёрт! Крайне сложно разобраться с одушевленной мелочью! Причём мешает моя же собственная искра… — вдруг он расхохотался. — Но я рад, что девочка справилась с острой ситуацией. Я же чувствовал, что она умница. Ай, да малышка! Лихо она окоротила моего паренька! Знаешь, Арес, не хотел бы я оказаться на его месте! Насколько мне припоминается — это очень больно!»

«А-то! — фыркнул ягуар. — Как вспомню свой неудачный поход к одной кошечке при Сияющем дворе, до сих пор ноет в одном месте! Кто же знал, что эта стерва из гвардии милорда Ваатора и за ней требуется ухаживать, а не брать нахрапом!»

Над белым замком в безоблачно-ясном небе вспыхнула яркая радуга, и раздались по-весеннему весёлые раскаты грома. Войдя в столовую, Ник с изумлением воззрился на деревянные панели и мебель, пустившую зеленые ростки. На его глазах, нежные побеги покрылись бело-розовыми бутонами. Он поспешно смежил веки. «Крейд! Как говорит моя алин, совсем крыша едет!» Через солидный промежуток времени, он решился открыть глаза, и облегчённо вздохнул. «Слава богам!» Несанкционированная растительность бесследно исчезла, и солидная деревянная мебелировка вела себя вполне чинно, не пытаясь вспомнить молодость и повторить прежний фокус.

Ник прислонился к стене и обречённо подумал: «Действительно дела плохи, пора отдыхать!.. Что ж, хватит здесь сидеть и сходить с ума. Беру Мари в охапку и на недельку отбываем в круиз. А теперь релаксация по излюбленному способу…» Быстро перекусив, он открыл одну из дверей, спрятанных за резной панелью, и оказался в дикой скалистой пещере. В ней оказалось темно, но через разломы наверху пробивался неяркий свет луны, и его было достаточно для вампирских глаз. Осторожно ступая по острым ломким камням, Ник подкрался к небольшому озеру и посмотрел на мертвенно-чёрную гладь его воды. Вдруг её взбаламутила странная рябь, показывая движение чего-то живого и довольно крупного. В глазах юноши загорелся азарт. «Ну, всё! Я не я буду, если не отловлю сегодня эту тварь!» Не раздеваясь, он бросился в воду и без всплеска ушёл на глубину, и там насколько хватило дыхания, проплыл к месту встречи с таиственным обитателем озера. Но его ждало очередное разочарование. Несмотря на все свои старания, он никого не нашёл.

«Что такое? Ведь я уже облазил каждый миллиметр дна. Может, здесь живёт невидимка? — с досадой подумал Ник и смерил разочарованным взглядом притихшую гладь воды. Ему было невдомёк, что пока он искал таинственного обитателя озера на дне, что-то невидимое бесшумно выбралось на берег и двинулось прочь, оставляя после себя мокрые отпечатки. Притаившись за валуном, оно выглянуло, и в темноте насторожённо загорелись призрачные зелёные глаза. Убедившись, что объект его слежки счастливо вынырнул и в задумчивости сидит на скалистом приступе, оно смежило глаза. Когда юноша нырнул в узкий боковой лаз, невидимое существо немедленно двинулось следом, бесшумно ступая огромными лапами.

Оказавшись в уютном рукотворном гроте, Ник скинул одежду и с наслаждением погрузился в прохладную голубоватую воду, она показалась ему молочно-тёплой после ледяной купели пещерного озера. Лёжа на спине, он закрыл глаза, и исподволь зазвучала красивая мелодия с непривычным музыкальным ритмом. Он расслабился, и на его усталом лице появилось умиротворённое выражение. Всё здесь было таким, как он любил: и вода, и свет и музыка. Ник удивился отсутствию привычных мыслей о работе. Такое ощущение было новым и крайне непривычным для него, — ведь раньше его мозг ни на секунду не прекращал решать поставленные задачи.

«О, боги! Какая прекрасная бездумность! Везёт же некоторым всю жизнь прожить в таком блаженстве и ни о чём особо не задумываться, кроме как о хлебе насущном… — мечтательно подумал он, но тут же иронично хмыкнул. — Дурак! Нашёл чему завидовать! Идиоты всю жизнь пребывают в растительном состоянии, потому и выглядят молодо, правда умирают довольно быстро: в них нет осознанной силы воли, удерживающей на плаву… — и тут странная тоска подступила к его сердцу, от которой юноше захотелось тоскливо по-волчьи взвыть. — Опять начинается! Что же такое творится со мной? С тех пор как я вышел из лаборатории меня преследует неотступное ощущение, что я недавно потерял нечто дорогое для меня. Крейд! Последний раз я испытывал такое чувство, когда очнулся в хронокапсуле и понял, что мой мир безвозвратно исчез. Ненавижу это ощущение!» Он яростно выкрикнул:

— Тиаран, выход к водопаду!

Молнией мелькнуло гибкое тело и мгновенно исчезло в глубине бассейна, на дне которого открылось темное отверстие, ведущее к горной реке. Минут через десять Ник вынырнул в заводи с ледяной зеленоватой водой и, переплыв её, встал под хлесткие струи водопада. Холод, выморозивший тело чуть ли не до костей, вместе с теплом изгнал и бесов из его души. Отказавшись от согревающего массажа, он понесся домой через парк и, ворвавшись в комнату Мари, бросился в кровать и обнял спящую девушку. Та немедленно завизжала, оказавшись в ледяных объятиях.

— Совсем сдурел? Статуя командора и то теплее! — завопила она и, нахмурившись, попыталась вырваться из его рук. — Отстань! Я ещё не простила тебя!

Темные глаза Ника заискрились смехом.

— Некрасиво так долго злобствовать, детка! — возбуждённо воскликнул он и ласково добавил: — Кто же согреет меня, если не ты? Хватит дуться, родная, лучше поцелуй меня…

Делая вид, что не замечает, как напряглась девушка, он привлёк её к себе, но она резко отстранилась.

— Н-и-и-К! Давай прекратим раз и навсегда! Думаю, у нас ничего не выйдет, потому не стоит начинать по-новой.

Тот презрительно фыркнул, не чувствуя в её словах особой убеждённости и твёрдо произнёс:

— Ошибаешься, Мари, очень даже стоит! Клянусь, у нас всё получится, и не смей сомневаться во мне!

— Подожди! Не прошло и дня, а мы… — начала девушка, но Ник зарылся в её волосы и вкрадчиво добавил ей на ухо:

— Дорогая, не забывай, ты кое-что задолжала мне, как следует приложив в лаборатории. Вдруг я по твоей вине остался импотентом? По-любому мне нужно проверить работоспособность органа, потому расслабься и получай удовольствие…

— Вечно ты найдешь причину поступить по-своему, — с досадой отозвалась девушка и, чувствуя себя виноватой, подчинилась его напору.

В открытое окно заглянули первые лучи солнца, разгоняя утренний туман, и любопытная синица залетела внутрь комнаты. Пометавшись по ней, она опустилась на резную завитушку спинки кровати и звонко пиликнула над ухом у Мари, и та резко села в постели. «Чтоб тебя, крылатый звонок!» — выругалась она спросонья и открыла глаза. Обхватив колени, Ник неподвижно сидел на широченном подоконнике, и с задумчивым видом смотрел в окно. Девушка подошла к нему и села рядышком. «Не помешаю?» — тихо спросила она. Не повернув головы, он рассеяно ответил: «Нет, детка. Ты ни в чём не можешь помешать мне. Нравится?» — Ник кивнул на горизонт, охваченный ало-розовым пожаром восходящего солнца. «О, да! Красотища!» — восторженно откликнулась Мари и, подвинувшись ближе, прислонилась к его плечу. Он покосился на неё и слегка улыбнулся её встрёпанному спросонья виду. «Тебе-то чего не спится?»

— Что с тобой, Ник? Неужели ты всю ночь бодрствуешь? — с беспокойством спросила она, уставившись на чеканный профиль юноши.

— Не бойся, я не сбрендил, и со мной всё в порядке. Для отдыха мне достаточно пары часов.

Девушка не сдержала облегчённого вздоха, и ему не понравилось, что она слегка отстранилась от него и в её позе появилась напряженность.

— Только не говори, что ты до сих пор боишься меня. В чём дело? — резко спросил он.

— Ни в чём, — бесстрастно отозвалась Мари и, поёжившись от его испытующего взгляда, сердито добавила: — Незачем препарировать мои мысли! Могу и так сказать, что после вчерашнего я до сих пор боюсь тебя. Вдруг что-нибудь опять на тебя найдёт?

Смерив её насмешливым взглядом, Ник презрительно фыркнул.

— Ну, что за глупости! Конечно, я понервничал вчера, но ты же сама виновата. Нечего было меня дергать во время работы в капсуле, это плохо сказывается на мозге, вот я и выпал в шоковое состояние. Успокойся, больше такого не повторится.

— Это всё слова, — нахохлившись, буркнула девушка.

Он немедленно привлёк её к себе и после нежного поцелуя, укоризненно произнёс:

— Тебе не стыдно, Мари? По сути дела это я пострадавшая сторона. Ведь с моей стороны была только пощечина, которая не идёт ни в какое сравнение с твоим ударом. Ты преувеличиваешь свои страхи или хочешь, чтобы я чувствовал себя виноватым.

— Ошибаешься, я ничего не хочу!.. — она нервно сжала пальцы и чуть слышно добавила: — Я знаю точно, если б мне не удалось тебя остановить, ты убил бы меня…

— С ума сошла?! — фыркнул Ник. — Не спорю, я напугал тебя но, согласись, что у страха глаза велики.

— Ты не видел себя со стороны!.. Поверь, это было очень страшно!..

— Не говори ерунды, детка! Конечно, я мог выпороть тебя сгоряча, но согласись, что за дело, — отозвался он с ласковой убеждённостью в голосе и добавил: — Веками проверено, что эрейцы никогда не убивают сгоряча, по запальчивости. У нас убийство — это расчётливое деяние.

Мари резко повернулась и пристально глянула в его лицо. Так и не сказав ни слова, она опустила голову. Смерив её недовольным взглядом, Ник холодно сказал:

— Даю тебе слово, что такое больше не повторится. Отныне ты не попадёшь в лабораторию, пока я буду находиться в капсуле: тиаран её будет закрывать.

Мягко спрыгнув на пол, он протянул руки к девушке.

— Идём в душ.

Та без раздумий бросилась в его объятия и, прижавшись, с отчаянием проговорила:

— Ник, больше никогда так не пугай меня! Ты не представляешь себе, в каком я сейчас душевном раздрае!

— Перестань, Мари! Мы будем вместе, чего бы мне ни стоило…

— Не хочу снова слушать про твою дурацкую помолвку, если ты опять о ней! — горячо сказала девушка и умоляюще заглянула ему в лицо. — Неужели ты не понимаешь, обычаи обычаями, но тебе жить со мной, а не с ними. Что будут они значить, если уйдёт любовь, и останется только ненависть? Какой смысл мучиться всю дальнейшую жизнь? Ведь на одной привычке долго не протянешь, слишком долог наш век!

— Вся это пустая болтология… — бесстрастно отозвался Ник, но при виде отчаянного выражения написанного на её лице он смягчился. — Детка, мы не можем руководствоваться только мифическим чувством любви, иначе вымрем, как злосчастные динозавры. Ты этого хочешь?.. Мари, ты же большая девочка и должна понимать, что в браке главное, это сама семья. Я совершенно уверен, что ты мне подходишь. Потому не бери в голову: всё будет хорошо. Поверь мне, я не позволю нашему браку дойти до крайностей, — вздохнув, он добавил: — Но если такое случится, то я опять же поступлю с предписаниями эрейских обычаев и разведусь с тобой.

Девушка с любопытством глянула на него.

— Очень интересно! И хоть по твоему уклончивому тону, я заранее предчувствую, что мне не понравится ваш развод по-эрейски, всё же будь добр, расскажи мне, в чём он заключается.

На лице Ника засияла обаятельная улыбка.

— На самом деле минутное дело, но ему предшествует куча формальностей, — легко проговорил он и, чмокнув девушку в щёку, ласково добавил: — У меня есть два предложения. Первое. Давай не будем больше ссориться. Хорошо? И второе. Как ты смотришь на то, чтобы съездить в однодневный круиз? Можешь выбрать сама, куда мы отправимся.

Мари фыркнула и, смерив его недоверчивым взглядом, сердито сказала:

— Поганец, ты, Ник! Скажи уж прямо, что не хочешь говорить, в чем состоит ваш развод, да и с помолвкой ты чего-то темнишь. Разве мы… Ладно, фиг с тобой, все равно из тебя ничего не вытянешь, — её глаза радостно заблестели. — Значит, так! Мы едем во Францию, я страшно по ней соскучилась. И минимум на неделю, а не на день. Понял? Учти, на меньший срок я не согласна.

С сомнением посмотрев на оживившуюся девушку, тот проворчал:

— Ну, нет! Неделя это слишком долгий срок: у меня море дел… ну, не знаю. Конечно, я могу пойти тебе навстречу, если ты меня хорошо об этом попросишь или… дай подумать, — он скрестил руки на груди и с задумчивым выражением посмотрел наверх. — Например, откажешься от своих самостоятельных занятий.

— Нет! Только не это!

— Пожалуй, я погорячился с круизом, — недовольно произнёс Ник. Видя, что личико девушки разочарованно вытянулось, он снисходительно добавил: — Ладно-ладно! Не расстраивайся заранее, так и быть пойду тебе навстречу. Мы едем во Францию на неделю.

— Ура! Это так здорово вместе побродить по знакомым местам! Спасибо! — завопила счастливая девушка, повисая у него на шее.

— Э, нет! Будь добра, поблагодари меня как положено. Скажи мне спасибо по-эрейски, — Ник удивлённо приподнял бровь. — Ты должна знать эту фразу, поскольку она входит в первый урок по изучению языка, — он нахмурился и смерил виновато понурившуюся девушку строгим взглядом. — Мари, очень плохо, что ты с первого дня нарушаешь все мои планы, — вздохнув, он недовольно проворчал: — Балую я тебя, но учти это в первый и последний раз. Ладно, повторяй за мной: Сиа то мини, рай Никотан, миало толбибьен лимосте… ну, в чём дело, или ты уже раздумала куда-либо ехать?

«Что ж, можешь ничего не говорить. Я не имею права заставлять тебя, — его телепатический голос сочился ощутимым холодом. — Идём, а то мы к обеду не доберемся до душа».

Мари с сомнением посмотрела на него, но всё же сказала требуемую фразу. В ответ Ник улыбнулся ей такой торжествующей улыбкой, которой позавидовал бы и Чеширский кот.

— Не печалься, моя алин, у нас всё просто замечательно! — воскликнул он и, подхватив задумчивую девушку на руки, закружился по комнате.

Настенная панель плавно отъехала в сторону. Он подтолкнул её в душевую и перед тем как исчезнуть в ванной по соседству, деловито добавил:

— Даю тебе десять минут на сборы и вылетаем. Поторопись, время пошло.

«Вот чёрт! Почему у меня стойкое ощущение, что этот паршивец только что обманул меня?.. Всё! Больше никаких фраз по-эрейски, пока не выучу язык!» — глядя ему вслед, с досадой подумала девушка. Уже сидя в авиетке, она спросила:

— Послушай, а что я тебе вчера сказала в лаборатории, это же был эрейский язык?

Быстро глянув в её сторону, Ник улыбнулся и с ленцой ответил:

— Наверно, у тебя было временное просветление. К твоему сведению, это был единственный способ разорвать нашу помолвку в одностороннем порядке.

— Так я и знала, что речь идёт именно о ней! Значит, мы с тобой уже не помолвлены? — у девушки заблестели глаза, но она не спешила радоваться: слишком уж был довольный вид у Ника. Тот насмешливо покосился в её сторону.

— Должен заметить, это очень древний обычай, и такое право даётся только женщине, правда единожды. Представляешь, какая несправедливость! Ведь у нас бедных мужчин вообще нет такой возможности. Держись, дорогая, мы взлетаем.

Авиетка резко рванула вверх и Мари, не дружившая с высотой, отчаянно взвизгнула. Поймав её негодующий взгляд, Ник улыбнулся.

— Но-но, не нужно луж на полу! Всё уже закончилось. Прости, но медленней я не могу, а то нас накроет система защиты базы, — он усмехнулся. — Да, кстати о помолвке! Хочу порадовать тебя, моя алин, всё вернулось на круги своя. Мы снова вместе.

— Гад, ты обманул меня! Так я и знала, что ты специально заставил меня сказать ту идиотскую фразу! Дай угадаю, она наверняка отменяет сказанное мной вчера?

— Аллилуйя! Я всегда подозревал, что у тебя есть определенный ум и вот оно несомненное доказательство!.. Мари! С ума сошла! Прекрати драться! Не смей толкать меня под руку! Если мы по твоей милости свалимся в джунглях, то я оставлю тебя выбираться из них самостоятельно. А ты знаешь, какого размера тут водятся ягуары? Ты им на один зуб…

— Ой, замолчи! Все что угодно, но только не эти кошки! Еще одно слово о них и я сама выброшусь вниз без парашюта!

— Чем тебе ягуары не угодили?.. Ладно, не будем об этом, а ты действительно что-то позеленела…


Вояж в город Любви, где попутно выясняется есть ли Бог. Встреча предтечей

Прилетев на место, как и при взлёте, они резко спикировали вниз, и в последний момент зависли в полуметре от бетонного пола небольшого гаража. Выбравшись из авиетки на совершенно ватных ногах, Мари процедила сквозь зубы:

— Ё-моё! Очередная система защиты, или на этот раз ты просто резвишься?

— Опять угадала! Девочка моя, видишь, дело у нас идёт на лад! С каждым разом ты понимаешь меня всё лучше и лучше.

— Ага, то ли еще будет! А для начала не мешало бы прибить тебя за такое вождение! — фыркнув, пробурчала девушка и сердито добавила: — Чёрт! Как так можно приземляться, я же ног под собой не чую! Учти, изверг, обратно я с тобой не полечу.

— Да? И как ты доберёшься домой, если у тебя ни паспорта, ни денег?

— Ограблю кого-нибудь по дороге или вспомню золотые времена человечества и потащусь пешком. Если ты не наврал мне координаты Старой базы, то жди меня где-нибудь к зиме. Хотя нет гарантии, что доберусь. Конечно, можно срезать дорогу и пройти через Сибирь…интересно, сколько это будет в километрах… так-так, а если это количество перевести в астрономические единицы это будет ноль со сколькими знаками после запятой…

— Смотри не промахнись мимо дома, а то будешь бегать кругами как мадам Блаватская.

В ответ девушка только фыркнула и, увлёкшись расчётами, совсем замедлила шаг. За это время Ник, ушедший далеко вперёд, наконец-то, заметил её отсутствие и, обернувшись, с досадой сказал:

— Мари, не отставай. Ну, что ты еле тащишься?

— Я же сказала, ноги не идут! — выдала та первую же пришедшую в голову отговорку и для убедительности состроила жалобную гримаску.

— Крейд! Ну, ты и неженка! — нетерпеливо воскликнул Ник и, оказавшись рядом, подхватил её на руки. — Ладно, так и быть донесу тебя, а то такими темпами к концу недели мы выберемся только из гаража.

— Неправда! Я спортивная девушка! — запротестовала довольная Мари. — Ты бы подольше пообщался с моей лучшей подругой Сонечкой, тогда бы не говорил, что я тащусь как черепаха: все познается в сравнении, — и с лёгкой обидой в голосе добавила: — Кстати, Ник, а почему ты начал ухлестывать за ней в Академии? Признай, что она до сих пор тебе нравится. Не надо скрывать от меня очевидного, я и сама это знаю, — она совершенно искренне вздохнула и прижалась щекой к его плечу. — Что ж, всё правильно, мне по всем параметрам далеко до Сони. Она у нас красавица с манерами истинной аристократки и у неё есть ум и умение общаться с людьми. Не понимаю, что ты нашел во мне, на её фоне я бледно выгляжу.

Ник покосился на огорчённую девушку, и на его лице промелькнула улыбка.

— О, боги! Я и не подозревал, что у тебя так развит комплекс неполноценности!.. — видя, что она не собирается закрывать тему, он добавил: — Что-то у меня разболелась голова. Помолчи, если можешь.

— Подумаешь, какой неженка! Могу и помолчать! — подняв глаза, Мари смерила его внимательным взглядом. — Врёшь! Я знаю, когда у тебя болит голова, то на твоём лице появляется такое остервенелое выражение, как будто ты нечаянно съел таракана и готов кого-нибудь за это убить. Итак, ты не ответил мне на вопрос о Соне.

— И не собираюсь. К твоему сведению таракан таракану рознь и кое-где они считаются деликатесом. Очень даже ничего на вкус.

— Фу, гадость! — скривилась она и, помолчав, вкрадчиво добавила: — Ладно, не хочешь говорить о Соне, тогда скажи мне, кого ты предпочитаешь брюнеток или блондинок?

— Понятия не имею! — рассеяно ответил Ник и приподнял бровь. — Зачем тебе это нужно? А понял! Ты собираешься организовать мне гарем. Умница!

— Держи карман шире! — девушка бросила на него обиженный взгляд. — Ишь, размечтался!.. Наверняка это блондинки. Как правило, все мужики западают на глупеньких дурочек, — на её лице появилось мстительное выражение, — Значит, придётся пачками отстреливать блондинистых куколок, особенно крашенных, чтобы они поменьше кучковались около тебя…

— Угомонись, Мари! — воскликнул Ник, отсмеявшись. — А то у меня будет на одну болтливую брюнетку меньше. Как только дойдем до спальни, там я с наслаждением её придушу. Ревнивица!

— Не передёргивай! В соответствии с трагедийным жанром это я обязана задушить тебя.

— Ничего не имею против, если обещаешь задушить объятиями. Перестань хихикать, ты щекочешь меня волосами…

После сытного завтрака парочка решила пробежаться по туристским излюбленным местам, когда выяснилось, что Ник в последний раз бывал на улицах Парижа во времена средневековья, а Мари только на каникулах, когда их семья ещё здесь жила. Да и то, как она сказала, Рени таскала её больше по своим любимым местам, не имеющим никакого отношения к общепризнанным достопримечательностям. Они сходили в Лувр, зашли в знаменитый Латинский квартал и погуляли по площади Согласия, там Мари, присев на бордюр фонтана скормила булочку вездесущим голубям. Погуляли они и по ночному Парижу, скептически посмотрели на хваленую железку, подсвеченную прожекторами и прочей светотехникой, а затем, забросив туристские тропы, перебрались в тихие парижские предместья.

Девушка могла часами бродить по сельским тропинкам мимо ухоженных полей и виноградников, вдыхая терпкий запах созревающего винограда. Ник, сопровождая её, периодически ворчал, что это бесполезная трата времени. Но умиротворенность и радостный блеск в его глазах говорили о том, что ему очень нравятся их совместные вылазки на «пленер». Иногда, очарованные какой-либо старинной постройкой, они заглядывали к сельчанам, которые вопреки распространенному мнению о высокомерии французов, радушно встречали красивых молодых людей и от души угощали их обильной едой и терпким молодым вином, похожим на компот. Это была старинная Франция, в которой легко было представить себе, что где-то здесь до сих пор живут герои господина Дюма или потомки его знаменитых мушкетеров.

Как-то дня через три, за обедом, девушка спросила Ника о Киме, но тот ничего не ответил ей. Стиснув зубы, он швырнул на стол приборы и, с грохотом отодвинув стул, стремительно вышел вон. Мари опустила голову и на белую скатерть закапали слёзы. Она больше никогда не спрашивала Ника о шаловливом компьютерном духе и даже не подозревала, что он тоже из-за него расстроен и клянет себя за то, что поторопился уничтожить искина.

Пока Ник отводил душу, выделывая в небе рискованные фигуры высшего пилотажа на старинном аэроплане, арендованном поблизости, Мари пошла в православную церковь и заказала поминальную службу за упокой души раба божьего Кима. Выйдя на узкую улочку, она стянула с головы косынку и озабоченно подумала, не является ли это святотатством по отношению к церкви. Но потом плюнула на свои сомнения, решив, что основная задача религии — это приносить людям утешение, без права интересоваться прочими их делами и намерениями.

«Существует ли вообще такая мифическая личность как Бог? — слабо улыбнувшись, подумала девушка. — И если «да», то интересно как он выглядит… Неужели это действительно добренький старец с нимбом и белой кудрявой бородой, как у Санта Клауса, который тысячелетиями безмятежно восседает на пышных облаках?.. Что-то мне не верится. Если Бог есть, то почему-то я представляю его похожим на Ника… мне кажется, у него такие же хищные повадки… а ещё у этого синеглазого красавца веселый хоть и чуточку стервозный характер!.. А вдруг я права и Бог на самом деле выглядит именно так? — она хихикнула. — Хорошо бы получить какой-нибудь божественный знак, чтобы увериться, что я права в своих предположениях…»

Неожиданно с ясного неба хлынул теплый летний ливень из разряда «грибных», и по лужам заплясали огромные пузыри. В омытых дождём небесах вспыхнула тройная ярчайшая радуга. «Ура! Он существует! Я это знала! Приветствую Вас, Ваша Божественность!» — радостно завопила Мари под изумленными взглядами прохожих. Подставив лицо дождю, она принялась прыгать, размахивая над головой как флагом, зажатой в руке косынкой. Вторя её воплям, с небес загремели весёлые раскаты грома в чём-то похожие на смех. Кто-то из молодежи включил музыку и вскоре вокруг девушки, радостно хохоча, под проливным дождем танцевала уже целая толпа промокшей до нитки молодежи, бессмысленно выкрикивая вслед за ней: «Аллилуйя! Бог есть! Возрадуйся Ваша Божественность! Я люблю тебя!»

Наконец, Мари спохватилась, что Ник давно её ждет, и ловко вывернулась из рук огорчённого кудрявого паренька. Одарив его напоследок белозубой улыбкой, она сокрушенно развела руками, говоря, что ей пора. Девушка стащила с ног раскисшие туфли и, громко напевая только что услышанную песенку, стремглав понеслась вдоль улочки, с удовольствием шлепая босыми ногами по тёплым мутноватым лужам. Мальчишечка сразу же отстал от неё, — человеку невозможно догнать вампирку, когда она этого не хочет.

Вернувшись домой, вся промокшая, но совершенно счастливая Мари, не раздеваясь, бросилась в кровать. Как только её голова коснулась подушки, она сразу же провалилась в яркое сновидение. Девушка увидела, что стоит на высоком пологом зеленом холме и смотрит на прекрасный белый город, раскинувшийся у её ног. Откуда-то доносился равномерный шум морского прибоя, и невидимое до поры, море дарило свою прохладу и свежесть ветру, спасая от изнуряющей полуденной жары. В радостно-приподнятом настроении она осмотрелась вокруг — природа буйствовала, истекая весенними соками. Чистая зелень трав перемежалась яркими пятнами полевых цветов и лишь редкие деревья нарушали их ковровое однообразие. В основном это были сосны с плоскими кронами и искривленными стволами. Девушка прикоснулась к теплому чешуйчатому стволу ближайшего дерева и с легкой досадой ощутила, что вляпалась в вязкую смолу. Неожиданно тёплый хмельной ветер налетел на неё, ероша длинные распущенные волосы, и снова вернул ей счастливое расположение духа. Отбросив с лица пряди, мешающие обзору, она жадно вдохнула пьянящий аромат разогретой под солнцем земли.

— Здравствуй, Мари! Вижу, тебе пришёлся по душе мой мир. Я рада. Как тебе наша столица? Правда, бесподобно красивый город?! — раздался хрипловатый голос.

— Думаю, да! Правда, для меня далековато, и я не могу рассмотреть отдельные детали, но в целом производит ошеломляющее впечатление. Не город, а волшебная сказка! Вот уж не знала, что он сплошь может состоять из дворцов и парков! — живо откликнулась девушка и покосилась на стоящую рядом с ней изящную темноволосую незнакомку, одетую в богатый эрейский наряд. — О! Я тебя знаю! Недавно во сне я видела твой бой с рыжеволосым красавцем. Ты преотлично дралась! — восторженно воскликнула она и эрейка, сдержанно улыбнулась её восторгу.

— Понятно. Как воплощения Лоти, мы имеем провидческий дар. Что касается боя, то я обязана уметь драться. Всю мою сознательную жизнь меня готовили к должности судейского чиновника, который обязан лучше всех владеть туаши. Ведь с его помощью мы несём людям правосудие.

— Ой, как интересно! Расскажи!

— Как-нибудь потом. Давай поговорим о тебе. Вижу, что зрение у эреев со временем стало хуже. Или только у тебя оно такое плохое? Видишь вон ту скульптуру в королевском парке, которая изображает крылатую богиню Весны?.. Ту, что находится рядом с двойным каскадом! — нетерпеливо сказала эрейка и, смерив долгим взглядом подслеповато щурящуюся Мари, презрительно добавила: — Слепуша!

— У меня отличное зрение! — запротестовала та, но как ни напрягала зрение, вместо скульптуры видела смутное пятно. Наконец, она сдалась. — Нет, ничего не вижу, хотя у меня единица. Во всяком случае, так говорят врачи.

— Ладно, не трудись! И так ясно, что у тебя нет нужной остроты зрения, что неудивительно. Я так полагаю, что у вас повсюду отвратительно загаженный воздух вашими вонючими повозками и жутким количеством дыма, идущего из огромных труб. Какого крейда вы там столько жжёте, хотелось бы мне знать?.. Знаешь, у меня тоже было видение, и я ужаснулась, увидев мир, в котором ты живешь. Бедняжка! — с глубоким сожалением сказала незнакомка и поспешно добавила: — Мари, у нас осталось мало времени, и пока мы вместе, я хочу с тобой поговорить. Прости меня, пожалуйста! Не предупредив тебя, я сказала раю Никотану формулу эрейского развода, а затем не вмешалась, когда он хитростью заставил тебя её отменить. Теперь уже нельзя ничего не изменить, — она вздохнула и виновато посмотрела на Мари. — Скажи, ты не злишься, что из-за моей оплошности, ты потеряла единственную возможность разорвать помолвку? Правда, если ты его любишь, то всё это совершенно неважно.

Тёмные глаза эрейки требовательно уставились в лицо девушки, но та опустила голову, рассеяно глядя на суетящихся под ногами деловитых муравьев.

— Да, нет! С чего мне злиться? Если бы не ты, то у меня не было бы и этой возможности. Что касается Ника, то я люблю его. Причем, так, что готова жизнь ради него отдать. Другой вопрос, хочу ли я быть вместе с ним. У нас не очень складываются взаимоотношения, слишком велика пропасть между нами и в веках и в культуре. Иногда я думаю, что нам не преодолеть её и потому лучше заранее расстаться, чем понапрасну трепать друг другу нервы. Только он уперся и не хочет слушать моих опасений. Не спрашивая моего желания, он решил перевоспитать меня в соответствии со своими требованиями. Сама представляешь, в каком я восторге от такой перспективы.

— Знаешь, Мари, по моему мнению, твои слова отдают трусостью. Ты ведешь себя как дурочка из сказки. Не помнишь такую? Девчонке у родника подмигнул паренек, а она уже живенько вообразила себе всю их совместную жизнь. Как они поженятся, и у них появится ребенок. Затем он подрастет, и его пошлют за водой. Несчастный ребенок поскользнется у ключа на скользких камнях и убьется насмерть. Так и ты: живете всего еще ничего, а ты уже вообразила себе кучу грядущих несчастий. Ты еще ничего не сделала для преодоления этой пропасти между вами, а уже хнычешь, как все плохо. Вот крейд, мне бы твои проблемы! Мне в свое время пришлось гораздо тяжелее с моим королем. А у тебя замечательный и чуткий жених, и он далеко не такой жуткий садист, каким был рай Реотан. Вот с ним было жить, это как ходить по лезвию ножа! А рай Никотан очень похож на своего пращура райделина Витатана, а тот был просто замечательный мальчик. Но, конечно, и с Никотаном тоже нужно уметь ладить, все-таки рай Реотан его дальний родственник, а наследственность — страшная штука. Скажи, почему ты не хочешь понять человека, которого ты по твоему утверждению любишь? Почему ты упорно сопротивляешься его попыткам привить тебе эрейский уклад жизни? Да, тебе будет нелегко, но за всё стоящее в жизни приходится платить немалую цену!

— Какого черта именно я должна ломать себя? Может, это ему стоит немного напрячься и понять меня?

— Кто-то должен сделать первый шаг! — нетерпеливо воскликнула эрейка. — Пойми, если вы оба приметесь бодаться друг с другом как два барана, выясняя кто кому должен, то у вас однозначно ничего не выйдет. Издревле принято, что женщина подстраивается к мужчине, у неё более пластичная натура. Что тебе не нравится? Ах, эмансипация! — она иронично фыркнула, — А тебе не кажется, что кто-то должен остаться дома, у семейного очага? Скажи-ка, Мари, тебе по нраву истеричные мужчины с пылесосом и поварешкой в руках, которые по мобильнику бесконечно обсуждают новый покрой пиджаков, проблему с потенцией и простату? Нет?.. А женщины, которые курят как паровозы, обсуждая биржевые сводки, и мотаются по всему миру, заключая миллионные сделки? Интересно, да?.. Учти, что со временем они еще валятся на больничные койки с инфарктом или язвой желудка, причем полностью деморализованные тем, что брошенные ими с детства дети только и ждут, когда они отдадут концы. Ведь работа — это тебе не поход в магазин, а образ жизни. Нет?.. Так какого крейда тебе надо?!

— Черт, откуда я знаю, что мне нужно? Я подумаю над этим, а сейчас хватит читать мне нотации, мало мне Ника с его проповедями! Кстати, у меня такое ощущение, что я уже где-то такое слышала. Полнейшее дежавю…Постой, откуда ты знаешь современные термины?

— Вообще-то, это не только я, но и твои собственные мысли.

— Скажи мне, кто ты?

— Не могу. Но мы с тобой очень и очень близки.

— Значит, все-таки мы с тобой родственницы, я это сразу поняла по видению, уж очень мы внешне похожи. Почему ты сейчас со мной? Это ведь ты заставила меня ударить Ника?

— Опять не могу сказать. И поверь мне, лучше тебе не знать ответа.

— Черт, что за тайны мадридского двора! Все вокруг меня только и твердят, что не могут ничего сказать! Что ты, что Ким, долдоните одно и то же на все мои вопросы.

— А ты раньше времени не суй свой нос туда, куда не нужно. Просто живи сегодняшним днем, — ведь многие знания приумножают многие наши печали. Так что ты решила по поводу замужества?..

Неожиданно эрейка замолчала. Она к чему-то прислушилась и её лицо осветилось сияющей улыбкой. Мари тоже услышала повелительный зов и бросила удивлённый взгляд на собеседницу. Та поспешно сказала:

— Прости, но мне пора возвращаться домой. Как это ни прискорбно, но время нашей беседы вышло. Будь счастлива Мари! — крикнула она и, развернувшись, со всех ног бросилась к чудесному белому городу.

— Подожди, ты куда? — завопила девушка, бросаясь следом. — Я же не сказала тебе, что решила по поводу замужества!

— А это не мне нужно говорить, а своему любимому человеку! — обернувшись, насмешливо выкрикнула эрейка и, нетерпеливо махнув ей рукой, помчалась дальше. — Прости, Мари, но я спешу к моему королю!.. Пойми, я не хочу заставлять его ждать! У него такой вспыльчивый нрав, что лучше его лишний раз не нервировать, а то себе дороже! Прощай!..


Развлечения на отдыхе, как запланированные, так и экспромтом

— Ну вот, сбежала! А у меня целая куча вопросов осталась не заданной!.. — спросонья пробормотала Мари, заслышав, как хлопнули распашные створки дверей в спальню.

— А ты задай их мне, любопытная алин! Может, я знаю кое-какие ответы. Кому это ты и во сне не даешь покоя? — спросил знакомый голос. — Подъем, спящая красавица! Или ты сегодня по совместительству работала лягушкой и от того вся мокрая? — и, не дожидаясь ответа, он добавил: — У меня есть небольшое предложение. Как ты смотришь на то, чтобы выбраться в театр? Я абонировал ложу в Garnier Opera. Не знаю, как ты, а я там целую вечность не был…

— К чёрту театр! — лениво перебила его девушка. Перекатившись на бок, она подперла голову рукой и её глаза поползли на лоб. Ник был одет в короткую куртку, а на его голове красовался старинный лётный шлем с огромными очками.

— Где ты шлялся в таком виде? — с удивлением спросила она.

— Развлекался, — глаза Ника заискрились смехом. Присев на край огромной кровати, он стащил краги с рук и, бросив их на пол, бесцеремонно вытащил девушку из кровати. — Давай, собирайся. В такую чудесную погоду грех сидеть дома. Если ты голодна, то перекусим где-нибудь в городе.

— Не хочу в театр, хочу в цирк! — запротестовала Мари. — Вот там я точно не была целую вечность! Ник, а мы сможем сегодня попасть в канадский цирк Солнца?

Тот призадумался и смерил её весёлым взглядом.

— Хорошо, детский сад, только для тебя билеты будут на ближайшее же представление, — с легкостью согласился он, и на радостях девушка захлопала в ладоши.

— Ура! Там дают такое чудесное представление с эльфами и злобными клоунами, а я так люблю сказки!

— Кто бы сомневался! — насмешливо отозвался Ник и, поймав её в объятия, поцеловал, а затем картинно вздохнул. — Крейд, зря старался, покупая тебе вечернее платье. С твоими плебейскими вкусами вполне хватило бы того, что у тебя сейчас имеется из одежды. Опять понакупила всякой дряни, смотреть страшно.

— Неправда ваша, дяденька! — обиделась Мари. — Я старалась брать вещи от известных кутюр!.. Ну-ка, покажи, что ты купил! — не выдержала она.

Не говоря ни слова Ник принёс ей огромную нарядную коробку и вручил её девушке. Та немедленно швырнула её на кровать и, сбросив крышку, задумчиво уставилась на её содержимое. — Замечательно! — наконец, пробормотала она и бросила на ходу: — Я в ванну и быстренько обратно, ничего не убирай!..

Как и обещала, Мари управилась быстро, но всё равно Ник уже успел переодеться в вечерний костюм и терпеливо её ждал, потягивая вино из старинного хрустального бокала. Заслышав треск ткани, он обернулся и нахмурился.

— Вот, крейд! Зачем ты испортила такое красивое платье?!

— Терпеть не могу длинных балахонов! — спокойно сказала девушка и, прищурив глаза, задумчиво поглядела на злополучное платье. — Как ты думаешь, может ещё немного снизу оторвать, чтобы было повыше колен?

— О, боги! Бедное платье от знаменитейшего кутюр! Я уж не говорю о его цене — вздохнул Ник и в его глазах заплясали смешливые искорки. — Драгоценности, я так понимаю, тебя тоже не интересуют? — допив вино, осведомился он.

— Ну, почему? Давай сюда! — рассеяно отозвалась девушка, тщательно нанося макияж.

Получив от него элегантные футляры и причудливые коробочки с драгоценностями, она открыла их и, выбрав нужный гарнитур, остальное небрежно побросала на столике.

— Вот этот браслет и брошка с зелененькими камешками вполне подойдут, — торжествующе заявила она и решительно оттолкнула руки юноши, когда он хотел застегнуть на её шее изящное украшение с изумрудами. — Нет! Никаких ожерелий! Терпеть их не могу!

— Делай, что хочешь, — сказал он и, вздохнув, налил себе новую порцию вина и отвернулся к окну.

— Готово! Ну, как? — раздался радостный возглас.

Ник повернулся, и его глаза расширились от изумления.

— Мари, с ума сошла? Зачем ты нацепила браслет на ногу?

Девушка вызывающе посмотрела на него и в её голосе прозвучали безапелляционные нотки.

— А мне так больше нравится!

— Ладно, делай, как знаешь, — сказал Ник, и быстро отвернулся к столику, пряча усмешку. Он поставил недопитый бокал и бесстрастно добавил: — Только не вини меня, когда тебе отпилят ногу вместе с браслетом. Ты хоть представляешь, сколько он стоит? На деньги от его продажи может не один год кормиться небольшое африканское государство…

— Ты меня не любишь, если даришь дурацкие побрякушки, которые могут стоить мне жизни, — жутко обиделась Мари, сразу же уловив, что тот внутренне смеётся над ней, хотя внешне никак этого не показывает.

— О, боги! Они явно решили покарать меня за самонадеянность, когда подсунули тебя в качестве моей алин! — горестно произнёс он, возведя глаза к потолку, и расстроенная девушка топнула ногой.

— Я тебя не держу! Сам не даёшь расторгнуть помолвку.

— Дорогая, еще полслова и никакого цирка не будет, мне его и дома предостаточно! — посерьезнев, отозвался Ник и Мари пошла на попятый, поняв, что вторглась на запретную территорию.

— Всё! Молчу, как рыба! Пошли я тебя кое-чем угощу. Ты еще не попробовал то замечательное мороженное, которое нам приготовила наша домоправительница мадам Иветт. Оно у неё получилось не хуже, чем у Аннабель. Прелесть! Пальчики оближешь!

Видя, что он пребывает в хорошем настроении, девушке не хотелось портить чудесные, но очень хрупкие отношения, сложившиеся между ними. Во время их отпуска Ник всегда шёл ей навстречу и по мелочам никогда не спорил с ней. Она подхватила его под руку и потащила в столовую. Тот не стал с ней спорить, хотя поначалу намеревался поужинать в городе.

— Ладно, уговорила. Пошли, поедим твоё хвалённое мороженное и в том числе что-нибудь посущественней, а то я голоден как волк. Только учти, если измажешь платье, то я никуда с тобой не поеду. Я с Золушками не дружу.

По дороге к столовой они не прекращали шутливую перепалку.

— Чёртов сноб! Как будто кроме тебя кто-то заметит крошечное пятнышко от еды на моём платье! — донёсся из коридора обиженный голос девушки и не менее возмущенный ответ Ника:

— Ну, знаешь! Неужели у тебя повернется язык назвать крошечным пятно от целой тарелки жаркого, которое ты вывернула себе на колени?

— Не выдумывай, не было такого!

— Было-было! В том уличном кафе на Монмартре, куда ты меня затащила. Уж я не говорю о безнадёжно испорченном любимом белом костюме, который ты задрызгала мерзким соусом.

В его голосе прозвучали обвинительные нотки, на что Мари фыркнула и её лице появилась забавная гримаска. Она припомнила, из-за чего приключился весь инцидент и, не удержавшись, хихикнула.

— Иди нафиг, сам виноват! Кто показал мне ту скабрезную надпись на стене? Я уж не говорю о сопроводительном рисунке… кстати, тот костюм мне никогда не нравился.

— Это ещё почему?

— Когда ты в нём к тебе так и липли окружающие девицы. И вообще с тобой невозможно гулять по людным местам. Держи выше ментальный щит, а то я на полном серьёзе начну отстреливать твоих поклонниц, они уже достали меня по самое некуда.

— Крейд, неужели на отдыхе я не могу немного расслабиться?

— Мне тоже хочется отдыхать, а не гонять липучек от тебя…

После цирка совершенно очарованная представлением девушка отказалась сразу ехать домой и упросила Ника немного прогуляться по улицам сияющего огнями города. Тот с сомнением глянул на нее, но все же согласился пройтись пешком до небольшого аэропорта, где он оставил авиетку, благо это было совсем недалеко. В отличие от Мари у него было не столь радужное настроение. Все представление ему пришлось сидеть с максимально поднятым ментальным щитом, подавляя внимание любопытных зрителей к их персонам. Но и это не очень-то спасало его от назойливого внимания: девчонки, сидящие по соседству, больше таращили глаза на него, чем на сцену, поэтому ему все время приходилось быть настороже и держать их на расстоянии, чтобы не испортить вечер Мари. Хорошо, что та увлеченная действием не обращала внимания на всю эту мышиную возню, но Ник к концу вечера был на взводе.

И надо же было такому случиться, что в законопослушной Канаде они нарвались на самый настоящий преступный элемент. Точнее это преступному элементу не повезло нарваться на них. На темной улочке с облупленными домами, по которой юноша решил срезать дорогу к аэропорту, дорогу им заступила компания парней-эмигрантов. Всеми правдами и неправдами эти бывшие и будущие уголовники из стран бывшего соц. блока добирались до благополучной и богатой Канады. И тут вдруг выяснили для себя очень неприятную вещь, оказывается, здесь, как и везде нужно долго и упорно работать, чтобы добиться достатка и успеха, а вот к этому они не привыкли.

При виде выступивших из теней бандитов, Ник сразу же остановился. В предвкушении того, что он, наконец-то, сможет выплеснуть накопившееся за вечер раздражение, у него радостно заблестели глаза. Непререкаемым тоном он приказал:

— Мари, кыш наверх! Жди меня там, пока я немного разомнусь с этими ребятами. Тут у них есть тройка более или менее приличных бойцов, конечно, по человеческим меркам…

— Можно я с тобой? Я тоже неплохо дерусь, люди мне не противники…

— Прости, дорогая, но мне здесь и самому развлечений на один зуб. Не смей спорить, кыш наверх! Кому я сказал?! — рыкнул он, сопроводив свои слова соответствующим взглядом.

Презрительно фыркнув, рассерженная Мари немного отошла в сторону, чтобы не напугать банду раньше времени своими повадками, и стремительно взлетела на крышу невысокого дома. Не успела она устроиться поудобнее на рассыпающейся под ногами скользкой черепице, как краем глаза заметила две нечеловечески стремительные тени, бросившиеся к ней. Дальнейшие события от нее сокрыл туман беспамятства: девушку тут же сильно ударили по голове. Более высокий силуэт забросил ее на плечо и, спустившись, бросился со всех ног к машине, стоящей в соседнем переулке. Кинув девушку на задние сиденья, он сквозь зубы приказал своему напарнику, сунувшемуся было на переднее сиденье.

— Не ко мне, идиот! Сядь рядом с ней и свяжи, как следует. Как только почувствуешь, что она вот-вот очнется тут же бей ее снова по голове. Так надежнее, а то нам неизвестно как она владеет менталом. Мало ли какие штучки они разработали в своей Академии.

Мальчишеский голос с опаской спросил:

— Лукас, а этот мудак нас не засечет? Говорят, что он все может…

— Заткнись, кретин! Мирон клятвенно пообещал мне, что новая броня машины защитит нас от прямого сканирования через ноосферу, — все также неохотно процедил высокий светловолосый парень, нажимая на газ. — Этот подонок заплатит нам за все, что учинил с нашими близкими. Я его подстилку настрогаю на мелкие кусочки и подам ему на блюде, пусть только попробует не исполнить наши требования!

— Ты что, с ума сошел? Мирон велел ее доставить в целости и сохранности! Он нас самих убьет, если мы не исполним его приказ… — деловитым тоном сказал парнишка лет шестнадцати на вид, не обращая внимания на злобный взгляд старшего напарника. Вдруг он пораженно воскликнул: — Ого, Лукас! Ты только посмотри! Это же наша старая знакомая! Я ее помню! Честное слово, та самая, хотя она через неделю исчезла, после того как я появился у вас. Это же та девчонка, которую этот гад оставил у нас в гнезде, и которая с детства обладала вампирскими способностями! Мирон как-то говорил, что если бы наша матушка так не ревновала ее к Владиславу, то может быть, он и ее взял бы в жены. Помнишь, тот говорил, что она вполне может быть способной к деторождению, потому что она… а, вспомнил это слово! Уникум.

— Заткнись, ублюдок! Владислав любил только нашу мать, а эта б… была для него только подстилкой. И насчет детей — это все враки. Если бы она была способна к деторождению, то давно родила бы от кого-нибудь из нас, но, как видишь, этого не произошло. Ладно, прекращай девку щупать и поставь щит на всякий случай, чем черт не шутит. Сам знаешь, с кем имеем дело, а эту тварь я все равно порежу на кусочки и Мирон мне не помеха: это из-за нее Старейший разорил наше гнездо и убил почти всю семью.

— Ладно, не горячись! Давай ее сначала отвезем к нашему старшему. Сам знаешь, что лучше ему не перечить, Мирон не прощает непослушания.

— Мне этот мелкий ублюдок не старший, нос у него еще не дорос, чтобы мной командовать! — рыкнул Лукас, с тяжелой злобой глядя на лежащую без сознания девушку, но все же взял себя в руки и нажал на газ.

Ник сразу же насторожился, услышав шум отъезжающей машины, игра с бандитами моментально потеряла для него всю свою привлекательность. Пройдясь по менталу, он не нашел там Мари и, не теряя времени, тут же бросился за отъезжающей машиной, оставив бандитов на произвол судьбы. К несчастью для них, один из отморозков бросился ему наперерез. В ярости юноша так ударил по банде из ментала, что те тут же попадали замертво. Тщетно пытаясь сосредоточиться, Ник стал поспешно сканировать ноосферу, но к его великому разочарованию девушки в ней по-прежнему не было. «Не может быть! Неужели Мари убили? — красная пелена ярости стала застилать его глаза, в которых вспыхнули зеленые искры. — Нет! Нужно сосредоточиться, она не умерла, иначе я почувствовал бы…». Сгоряча он бросился следом за автомобилем, но даже вампирская скорость движений не могла помочь догнать стремительно удаляющуюся машину. «Замечательно! Я этих подонков тоже не ощущаю в ментале, значит, Мари там и скорей всего жива. Ну, все, сволочи, держитесь. Я вас обязательно отыщу, и мало вам не покажется!.. Мерзавцы, вам очень и очень повезет, если она будет в полном порядке, тогда я вам гарантирую королевское правосудие, и вы сможете быстро умереть…»

Над пустынной улочкой зависла темная тень, и Ник с ходу запрыгнул в открывшийся люк. Авиетка стремительно помчалась вдоль улиц. Заметив удирающую машину, которую уже преследовали полицейские патрули, он резко спикировал вниз и, подцепив ее силовым полем, рванулся вверх. Полицейские автомобили, завизжав тормозами, резко остановились и выскочившие на дорогу полисмены, задрав головы, с ошарашенным видом стали переговариваться между собой и возбужденно что-то докладывать по радио. Но к их чести ни одного выстрела в сторону авиетки не было сделано. Что говорит о здравом смысле у служащих в полицейских подразделениях Канады. Отлетев подальше, Ник плавно опустил своих пленников на огромной поляне. Через мгновение он уже был у машины. Водитель не успел даже выскочить из салона, как раздался слабый хлопок. Точно посередине его лба появилось аккуратное бескровное отверстие, и он бездыханный откинулся на спинку сиденья. Ник быстро заглянул в машину, легко увернувшись от брошенного ножа.

— Не подходи, а то я ей горло вырву! — раздался истерический тонкий вопль с заднего сиденья. Перепуганный насмерть светловолосый мальчишка-вампир с удивительно мощным ментальным барьером, выпустив когти, держал за горло Мари. Та по-прежнему находилась в бессознательном состоянии. Бледное лицо девушки было залито кровью из обширной раны на виске. Глаза Ника засверкали яростью.

«Мари, не медли, двинь его как следует правым локтем!» И повинуясь резкому ментальному оклику, она, все еще плавая в тумане беспамятства, вяло ударила во что-то мягкое, но Нику хватило времени. Парнишка на мгновение отвлекся, ослабив щит, и это оказалось для него роковым обстоятельством. Моментально получив сильный ментальный удар, он без сознания осел на сиденье. Сорвав с его головы прикрепленный к виску крошечный чип, Ник ловчей нитью спеленал своего пленника. Затем, он вытащил очнувшуюся девушку из машины.

— Девочка моя, как ты себя чувствуешь? — с тревогой спросил он, бережно усаживая Мари рядом с собой на переднее сиденье авиетки.

— Отвратительно, — простонала та, с трудом разлепляя залитые кровью глаза.

— Потерпишь до дома или сразу тебя полечить?

— Не теряй времени, полетели. Обещаю до дома продержаться… — болезненно просипела девушка, опуская веки.

— Не смей закрывать глаза! Детка, постарайся удержаться в сознании.

— Хорошо, дорогой, я так и сделаю. Только поторопись…

Авиетка стремительно взмыла вверх и понеслась к дому, обогнав по дороге звено медлительных по сравнению с ней новейших истребителей США. Те не поняли, что это было, но на всякий случай пустили вслед неизвестному объекту парочку ракет, которые, не догнав свою дичь, упали в океане. В общем-то, им страшно повезло, гораздо больше, чем банде в Канаде, Ник спешил и потому не стал на них отвлекаться. Как правило, первым он не нарывался на конфликт, но никому не спускал вызова в отношении себя.


Возвращение на круги своя, включая старые и новые методы воспитания безбашенной девицы

Очнулась Мари в уже знакомом ей регенерационном комплексе. Створки автоматически раскрылись, и Ник тут же вытянул её наружу.

— Куда ты меня тащишь? Если опять под водопад, то лучше не надо: что-то я не в форме, — вяло сказала она, обнимая его за шею. — Почему-то страшно болит голова…

— Не беспокойся, всего лишь в душ. Мари-Мари! И как ты умудряешься влипать во все неприятности на свете? Нет, я стопроцентно прав, решив позаниматься с тобой. Крейд! Вообще удивляюсь, почему ты до сих пор жива после стольких переделок!

— Это ты о чём? — слабо удивилась девушка. — Вроде у меня был только тяжелый период вампирской инициации, да вот сейчас дали по голове. Ты не знаешь, кто это был? — на её лице появилось горестное выражение и, немного помедлив, она добавила: — Очень странно, но я уверена, что нападающие были вампирами. Правда, от них почему-то осталось странное ощущение пустоты в ментале, такого я ещё не встречала…

— Т-с-с! Не болтай! Иначе совсем разболится голова, мне это известно не понаслышке, — ласково сказал Ник, и девушка устало смежила веки. Её подавленный вид говорил ему, что она по-прежнему плохо себя чувствует.

«Крейд! Счастье, что Мари не помнит своё сволочное детство. Но, кажется, оно само решило напомнить ей о себе. Не выйдет! Убью всех до единого! — стиснув зубы, с холодной яростью подумал он. — Нужно только выяснить, не стоит ли за ними кто-нибудь ещё…» Его аналитический ум сразу же выдал несколько вариантов решения возникшей проблемы и, анализируя их, Ник незамечал, что с силой прижал Мари к себе, но полузадушенная девушка не протестовала против его объятий. И только в душе, видя, что он не собирается выпускать её из рук, она тихо сказала:

— Оставь, я сама ополоснусь. Ну, что ты возишься со мной, как с маленькой?

Очнувшись, Ник поставил девушку под душ, и положил ей ладонь на лоб. На его губах появилась усмешка.

— Наверно, уже выработалась привычка. Между прочим, ты для меня и есть маленькая, потому не перечь взрослым.

— Старичок ты мой! Клюку тебе с очками не выдать? Или поискать стаканчик с вставной челюстью на полке?

— Я так понимаю, если ты принялась мне хамить, то тебе полегчало?

— О да! Нет, не убирай ладонь с моего лба! Ник, ты замечательный врач. Или такое называется чудом? Я имею ввиду, когда лечат возложением рук.

— Какая разница? — фыркнул тот. — Лишь бы помогало. Всё хватит мокнуть, давай-ка я уложу тебя баиньки.

Когда они обсохли под воздушным полотенцем, он загнал девушку в кровать, несмотря на её бурные протесты.

— Раз уж ты возвела меня в сан доктора, то изволь слушаться моих советов! А я ответственно заявляю, что сон в твоём состоянии это наилучшее лекарство, — безапелляционно сказал он, перед тем как уйти.

— Эй, ты куда? Хочу ещё немного побыть твоим детским садом! Не уходи! — капризно протянула Мари, с тревогой глядя на него, но теплая ладонь закрыла ей глаза и она моментально уснула.

— Вот умница!

«Поспи немного, детка. А то у меня на сегодня намечена очень насыщенная программа и нет ни минутки свободного времени. Что ж, для начала поспрошаем пленника. Информация никогда не бывает лишней» Хищно раздувая ноздри, Ник вскочил на ноги. Оказавшись в столовой, он заколебался, глядя на туаши. «Не слишком ли много чести для подонков? Да и таскаться с ним, то ещё удовольствие!» Но оружие само просилось в руку, соскучившись без дела, и юноша сдался. Рукоять туаши привычно легла в его ладонь и, сделав несколько пробных взмахов, он выскользнул за дверь.

«Любопытно, что за сволочь открыла охоту на Мари? Конечно, не исключено, что это кто-то из сепаратистов Михаэля. Нет, навряд ли. Похоже, я прав в первоначальном предположении и оба блондинистых гадёныша из недобитого мной серпентария Владислава, который на старости лет совсем сбрендил, увлёкшись идеями наци о белокурой бестии. Что ж, задача упрощается. Из его уцелевших гадёнышей лишь один из них заслуживает пристального внимания. Хитрая ты тварь, Мирон, но я обязательно доберусь до тебя, как бы ты не скрывался по своим норам! Вот уж не думал, что ты способен на такую подлость по отношению к Мари! Впредь мне урок!» — размышлял Ник по дороге к пленнику и в его темных глазах постепенно разгорался зеленый огонь, не сулящий ничего доброго.

Наутро Мари обнаружила, что одна в постели и сразу же встревожилась. Она понимала, что Ник не оставит безнаказанным нападение, организованное на них — девушка ещё не догадывалась, что охотились именно за ней и, вскочив на ноги, после привычного утреннего ритуала помчалась на розыски запропастившегося жениха, который упорно не отзывался на её ментальный вызов. В столовой она с облегчением обнаружила свою пропажу. Стоявший у камина юноша тщательно протирал лезвие меча. Он швырнул ветошь в утилизатор и, повернувшись к ней, окинул быстрым взглядом. По его спокойному лицу скользнула улыбка.

— Как спалось, моя алин? — спросил он, водворяя меч на прежнее место.

— Замечательно! Дрыхла как убитая, — ответила Мари и, поцеловав его, с недоумением спросила: — Где ты был, да еще с этим анахронизмом средневековья? Только не ври, что ты решил смахнуть с него пыль, я же чувствую запах свежей крови.

— Использовал туаши по прямому назначению: для королевского правосудия, — не стал отпираться Ник.

— Ничего не понимаю… А кто подсудимый, или подсудимые?

— Уже никто, дорогая! — видя её встревоженное лицо, он лениво добавил: — Всё нормально. Не забивай ерундой свою хорошенькую головку. Будь паинькой и закажи мне завтрак, а то от ночной беготни у меня разыгрался жуткий аппетит.

Услышав непререкаемые нотки в его голосе и, поняв, что не услышит подробностей его охоты, Мари тяжко вздохнула. Не споря на этот раз, что она не прислуга для него, девушка заказала блюда из эрейского раздела автоповара, в своё время подсказанные Кимом и, сев напротив, с отвращением на лице поела любимой кашки англичан, выданной ей по указанию всё того же Ника. Для её же пользы, как уверял он, с завидным аппетитом поглощая что-то очень калорийное и мясное на её глазах. Глотая слюнки, девушка давилась апельсиновым соком вместо привычного кофе и периодически бросала на жениха обиженные взгляды. Правда, только до тех пор, пока не закончился завтрак. Сложив руки на столе Ник смерил её недовольным взглядом.

— Мари, сколько сейчас времени? — спросил он с прохладцей в голосе.

— Восемь утра, а что случилось? Почему ты уставился на меня? — с недоумением спросила девушка и, почувствовав неладное, заёрзала на месте.

— Скажи мне, во сколько у нас начинаются занятия на иметис?

— Ровно в шесть, — не сразу ответила Мари и, негодующе поглядела на него. — Мы же договорились, что ровно месяц я буду самостоятельно готовиться в тренажерном зале! Причём тут время занятий на иметис? — выпалила она, и в её голосе прозвучало неподдельное возмущение.

— Думаю, ты всё прекрасно понимаешь, но могу озвучить, — презрительно фыркнув, произнёс Ник. — Если ровно в шесть ты не трудишься в поте лица в спортзале, то занимаешься со мной. Лень наказуема, моя алин. А теперь принеси мне криту с камина и четыре подсвечника для обозначения иметис вместо плащей.

— К чёрту! — вскочив на ноги, задохнулась девушка от негодования. — Ник! Это нечестно с твоей стороны!

— Я дважды не повторяю, детка! — немедленно отозвался тот. — Либо ты немедленно сделаешь как тебе велено, либо можешь немного поупрямиться, — он смерил её спокойным взглядом и, стараясь не показать своего напряжения, откинулся на спинку стула и мягко добавил: — Мари, поверь моему слову, дело кончится тем же. Правда, если ты промедлишь с исполнением, то я не буду столь снисходителен и с ходу выдам тебе двойную порцию занятий.

Мари вихрем метнулась к камину и, схватив требуемые предметы, с грохотом швырнула их на стол перед Ником, и тот постарался не показать своего огорчения, заметив, что от хрупкого футляра криты отвалился ажурный кусочек резной кости.

— Надеюсь, я ничего не забыла? Теперь-то твоя душенька успокоилась? — процедила девушка и, оперевшись руками на край стола, смерила его гневным взглядом. — Ник, скажи мне, какого чёрта ты каждый раз стремишься испортить наши отношения, как только они идут на лад, а?

— Моя алин, никогда не смей повышать на меня голос, — в сдержанном голосе юноши появились ледяные нотки, и опомнившаяся Мари почувствовала себя неуютно. — К твоему сведению, ты действительно кое-что забыла. Почему ты не в эрейском платье?

— Я спешила разыскать тебя вот и нацепила первую попавшуюся одежду, — сердито буркнула она и, приготовившись к долгому разговору, отодвинула стул, собираясь сесть за стол. Но её остановил жесткий голос Ника.

— Обозначь иметис и встань в его центр.

Мари бросила взгляд на застывшее прекрасной маской лицо своего жениха и, неслышно вздохнув, неохотно повиновалась. «Чёртов сатрап!» — мысленно прошипела она, вставая на указанное место, и тут же испуганно зажмурилась, услышав знакомый звук.

— Не дергайся, если не хочешь лишиться глаз! — с яростью выкрикнул Ник.

Сразу же оценив опасность, Мари статуей застыла на месте, пока вокруг неё, безостановочно мелькая, плясало жало криты, выводя своим тонким голосом злобную мелодию. Внезапно наступила тишина и на пол плавно спланировали последние обрывки злополучной одежды, провожаемые зачарованным взглядом девушки. С недоверием она прислушалась к своим ощущениям. Всё было в полном порядке, Ник ни разу не задел её критой. Неловкими движениями Мари похлопала себя по телу и, убедившись, что действительно не пострадала, стиснула зубы, и в её глазах загорелся фиолетовый огонь. Ни слова не говоря, она выставила скрюченные пальцы с выпущенными когтями и бросилась к своему обидчику.

— Тихо-тихо, детка! — смеясь, воскликнул Ник, не давая девушке вырваться из его объятий, пока она с недюжинной силой рвалась из его рук, не оставляя своего намерения вцепиться ему в лицо. — Высший класс! Мари, лучше б заценила мою сноровку, чем пытаться выцарапать мне глаза, — и как ни в чём не бывало, добавил: — Ну, что? Приступим к занятиям?

— Совсем сдурел? — прошипела та, смерив его негодующим взглядом. — Пусти меня немедленно, Коперфильд недоделанный, я ухожу!

— Попробуй, — улыбнулся Ник. — Только у тебя ничего не выйдет, детка, поскольку я по-любому загоню тебя внутрь иметис. Не пойдешь туда добровольно, тогда я применю криту, и ты зря изведешь свой регенерационный запас, — он с удовольствием чмокнул её в макушку и мягко спросил: — Ну, что ты решила, моя злобствующая алин?

— Иди к чёрту! — процедила сквозь зубы девушка и, вырвавшись из его рук, скользнула в центр иметис.

— С твоего разрешения чуть попозже, а сейчас начнем, — весело отозвался он и легко достал её критой. — Йе! Не спи на ходу, моя алин! Шевелись!.. Мари, чему я тебя учил? Всегда думай, что ты делаешь, и просчитывай последствия!

— Иди к чёрту!

— Давно хотел сказать, что ты слишком много чертыхаешься. За неэтичное поведение удваиваю тебе время.

— Чтоб тебя!..

Вечером Мари окончательно разобралась с автоповаром. Вооружившись кулинарным разделом блюд эрейской кухни изложенных в тиаране, она ввела в него полностью новое меню. Закончив возиться со сложной перенастройкой, она не стала ничего пробовать из новых блюд, припомнив свой неудачный блинный опыт знакомства с эрейской кухней.

Придя из лаборатории, Ник растолкал крепко спящую девушку и спросил её с затаенной надеждой в голосе:

— Детка, ты полностью перенастроила автоповара, или что-то из его разделов осталось нетронутым?

Та полусонно ответила:

— Конечно же, всё! Так что успокойся, незачем скандалить. Ты заметил, какие красивые новые блюда?! Надеюсь, тебе всё понравилось…

— Н-да, дела, — разочарованно протянул Ник, закрывая глаза. «Крейд, чтобы не умереть с голоду, в ближайшее время придётся заказывать еду в ближайшем ресторане…»

— Слушай, что за вопли я сегодня слышу в ментале? Почему-то мне кажется, что это у нас на Старой базе. Ты уверен, что сюда никто не может забраться? Может, кто сдуру застрял в её защитном поле?

— Не беспокойся понапрасну, это я провожу кое-какие опыты с мозгом, который сопряжен с электроникой. Странное дело, твои способности в ментале резко возросли с недавних пор, хотя мы еще не занимались упражнениями по его развитию… — сказал Ник, задумчиво глядя на девушку, и ласково добавил: — Твоя регенерация справилась со следами криты? Давай, я всё уберу, мне это несложно.

— Иди ты… знаешь, куда со своей заботой, гад ты этакий! — с тяжелым вздохом сказала Мари и, помолчав, сердито добавила: — Тебе что особое приглашение нужно? Давай лечи и побыстрее! Садист, чтобы тебе пусто было!.. Скажи мне, вот почему ты вечером ведешь себя как нормальный человек, а днем — как редкостный паразит?

— Воспитание, девочка моя, — неблагодарный труд! Оказавшись на другом конце криты, я и сам только недавно осознал эту непростую истину. Знаю, что в рядах неблагодарной малышни этот метод не встретит никакого взаимопонимания. Поэтому можешь язвить и ругаться хоть до посинения, но это ничего не изменит. Эрейская система подготовки молодняка отрабатывалась веками. Все мы через это прошли, и ты не будешь исключением. Просто тебе сложнее привыкнуть, из-за того, что ты поздно начала заниматься и пятилетний курс приходится запихивать в один год…

— Какого чёрта ты так торопишься? Я могу и пять лет заниматься.

— К моему великому сожалению, это невозможно.

— Господи! Неужели так трудно сказать по-человечески, в чём дело?! Нет, все какие-то дурацкие тайны!.. Учти, с завтрашнего дня я буду заниматься самостоятельно, и мне твоя садистская система больше не понадобится.

— Послушай. Мари, я уже говорил тебе, что это не поможет…

— Я уже сплю и тебя не слышу! — упрямо поджав губы, девушка заткнула уши и Ник огорчённо вздохнул.


Встреча будущих коллег и единомышленников

На операционном столе, залитом беспощадно-ярким светом, лежал привязанный юноша. Среди его длинных волос, когда-то светлых, а сейчас посеревших от грязи и пота, было выбрито несколько чистых проплешин, и на каждой из них красовался свежий надрез, из которого торчали тончайшие серебристые пучки проводков. После безжалостных манипуляций Ника по изучению вживлённых чипов пленника, тот находился в бреду и заново переживал ужасы сегодняшней ночи. Временами по его лицу пробегала волнообразная гримаса боли и тогда он, не приходя в сознание, попытался освободиться, но зажимы держали его намертво. От бесплодных усилий на лбу юноши выступили крупные капли пота, которые смешивались с сукровицей, сочившейся из незаживших ран на голове.

Мирон — главарь небольшой, но хорошо организованной банды, как только датчики сообщили ему, что от одного из чипов перестали поступать сигналы, сразу же пустился в бега. Он моментально понял, что затея с похищением девушки провалилась и ему грозят немалые неприятности. Конечно, он немного опасался своего заказчика-сепаратиста, обиженного на Палевского из-за жёсткой чистки его семьи, но считал, что его дни сочтены. По своим каналам, он выяснил, что безопасность уже идёт по следу недоумка и со дня на день его схватят. «А из рук Главы СБ никто из таких господ ещё не уходил живым», — с оптимизмом подумал он, правда, немного пожалев, что лишился щедрого источника финансирования, который никогда не спрашивал с него отчёта за потраченные немалые средства.

Гораздо больше Мирон опасался гнева совсем другой личности, точнее безумно боялся в течение всей операции, как только выяснил, с кем ему придётся столкнуться в случае неудачи. Поначалу он собирался убрать Старейшего, но прорабатывая детали плана, понял, что не сможет ничего противопоставить противнику ни по своим способностям в ментале, ни в технике. Вдобавок, после кропотливого изучения личность таинственного родоначальника вампиров начала внушать ему невольное почтение. Будучи сам неординарным учёным, Мирон был вынужден признать, что тот на голову опережает его во всём. Сталкиваясь с его особо изящными техническими решениями, он приходил в неописуемый восторг и тогда его с новой силой начинали терзать муки ревности. Согласившись на похищение девушки, Мирон не собирался никому отдавать свою давнюю любовь. Правда, продумав с ювелирной точностью все детали их убежища, он не взял в расчёт что будет, если девушка откажется следовать за ним. Такой вариант развития событий даже не приходил ему в голову. Памятуя о прошлом, когда Старейший спокойно бросил Мари беззащитным ребёнком у Владислава, он видел себя только в роли её спасителя.

Путь до небольшого ангара занял у Мирона считанные минуты. Он плюхнулся на сиденье, и его пальцы запорхали над панелью управления. Резко рванувшись вверх, его малыш-самолёт пробил непрочную крышу ангара и на немалой скорости устремился к спасительным катакомбам. Мирон стиснул зубы. «Мой ангел, ты слишком настрадалась в детстве, в том числе по моей вине. Потому гадом буду, если и в этот раз предам тебя! Верь мне, Мари! Во что бы то ни стало, но я спасу тебя из рук древнего маньяка! Главное сейчас избежать его лап. Но я уверен, что он обязательно начнёт на нас охоту. Что-то подсказывает мне, что мою голову он оставит себе на десерт и в этом моё спасение». Губы юноши растянула довольная ухмылка. Ему было невдомёк, что над ним неслышным хищником скользит в небе черная авиетка. Проследив, куда именно приземлился беглец, она плавно развернулась и устремилась на юг.

В подпольном казино рабочий вечер был в самом разгаре, когда распахнулись двери и на его пороге появился новый посетитель. К высокому красивому юноше в необычной роскошной одежде, немного смахивающей на средневековое одеяние знати, с далеко не дежурными улыбками сразу же устремилось несколько девиц-служащих. Но тот смерил их таким взглядом, что они замерли на месте, проглотив слова приветствия, а затем с визгом разбежались, когда заметили на широком поясе гостя неслабый набор весьма необычного оружия. Внутренняя служба охраны, состоящая из вампиров, немедленно насторожилась и отреагировала с похвальной быстротой на соотечественника. Она незамедлительно открыла по нему прицельную стрельбу.

Нимало не смущась шквалом пуль, Ник прошел в центр зала и неспешно взял в руки туаши. Несколько взмахов, чтобы почувствовать оружие и слиться с ним в единое целое и он, сняв с себя защиту, устремился к противникам. Началась кровавая вакханалия. Вне себя от ужаса посетители казино попытались скрыться, но все двери в огромном здании оказались намертво заблокированными.

Уничтожив всю вампирскую криминальную диаспору и немало людей, сдуру сунувшихся к нему, Ник особым способом несколько раз нажал на совершенно невидимую кнопку в небольшой нише за скульптурой. Часть стены отошла и он, презрительно фыркнув при виде такой примитивной маскировки, вошёл внутрь небольшой комнаты. Здесь он прислушался и безошибочно нашёл тайник, в котором прятался несчастный глава сепаратистов.

«Выходи!» — резко приказал Ник, опустившись в кресло. Стеллаж с книгами отъехал и из-за него появился угрюмый вампир лет тридцати пяти на вид и, как сейчас сказали бы, с кавказкими чертами лица. «Старое поколение, один из тех, кто выжил после первых моих экспериментов», — усмехнувшись, безошибочно определил Ник.

— Георгий, ты разочаровал меня, — холодно сказал он вслух и, встрепенувшись, вампир впился в его лицо неверящим взглядом.

— Отец! — пробормотал он, опускаясь на колени, и закрыл лицо руками. — Прости, меня, я не знал! — плечи мужчины затряслись от сдерживаемых рыданий.

— Я удивлён, что ты знаешь меня… — усмехнулся Ник и прислушался к его мыслям. — А! В тот раз, я был небрежен, стирая воспоминания о себе! — на его лице появилось жесткое выражение. — Георгий, думаю, ты не ждешь от меня снисхождения к своему проступку. Но я дам тебе возможность частично искупить свою измену. Мне нужны имена и местонахождение всех, кто причастен к заговору и выживших гадёнышей Владислава.

— Да, отец! Я с радостью исполню твою волю! — оживившись, вампир вскочил на ноги.

После того как он рассказал Нику всё, что его интересовало и показал, в каких файлах хранятся сведения о заговоре, мужчина застыл на месте. На его лице появилось смирение, хотя осанка по-прежнему оставалась гордой.

— Я готов, отец.

Ник смерил его одобрительным взглядом.

— Георгий, ты, заслужил моё прощение. Радужного пути твоей душе в долины предков! — мягко произнёс, он, становясь напротив. — Прими моё королевское правосудие.

Взмах меча и его тёмно-синее лезвие окрасилось кровью. «Жаль старика! Тех первых осталось совсем немного», — с огорчением подумал Ник, направляясь к логову недобитых им детей Владислава. Его задача упростилась, поскольку выяснилось, что он убил в казино всех участников заговора, которые в недобрый для себя час явились туда на общую встречу. Его порадовало, что мятежников оказалось совсем немного. «Кажется, я облегчил работу Штейну, — насмешливо фыркнул Ник. — Глава СБ мог бы быть поворотливее, и не ждать, когда я вмешаюсь».

Черная авиетка взмыла в небо. Тем временем оперативники безопасности, проникшие в казино, с некоторой растерянностью осматривались вокруг, теряясь в догадках, кто мог учинить здесь кровавую бойню. Доложившись начальству, они занялись идентификацией убитых. Штейн рассерженно хмыкнул, узнав о случившемся, и устроил подчинённым жуткий разнос за промедление.

Когда самолётик Мирона приземлился в надежном месте — на небольшом частном аэродроме в горах, с хозяином которого у него была договорённость на долгосрочную аренду, — он подключил маскировку своей «птички» под старую модель и накрыл рваным брезентом. Теперь его самолётик ничем не отличался от ряда других древностей прикорнувших на взлётном поле. Закончив приготовления, юноша стремительно понёсся к убежищу, периодически проверяя наличие слежки, и бежал так долго, что начал к концу пути начал задыхаться. Оказавшись на месте, он обессилено рухнул на пол, но перед тем не забыл бережно поставить большую сумку с аппаратурой в сухое безопасное место. «Слава богу, я спасён! Даже, если меня выдадут, этой норы всё равно никто не знает!» — с торжеством подумал Мирон и перевернулся на спину. Подключив вампирское зрение, он исследовал склизкий потолок, сочащийся сыростью, и брезгливо скривился. «Чёрт! Ну, и дрянь же местечко!.. Ладно, что там кочевряжиться! Не до жиру, быть бы живу! Не зря в своё время я заплатил одному чудаку за документы этого мифического бункера Гитлера».

Юноша немного полазил по подземным развалинам, придя в себя, но вскоре ему стало нехорошо от затхлого воздуха и какого-то странного запаха, который повсюду его преследовал. Вскоре он наткнулся на его источник. В низком помещении, куда он нечаянно попал, стоял устойчивый запах тлена, что и немудрено. Здесь валялось множество скелетов в полуистлевших мундирах времён второй мировой войны. Несмотря на сухость помещения, Мирон не захотел сюда перебираться, решив, что ему гораздо милее соседство плесени на старом месте. Дело было не в трусости, — здесь до сих пор витали эманации отчаяния и ужаса. И беглецу не хотелось усиливать свою тревогу чужими эмоциями.

Еды оказалось мало и жутко проголодавшийся Мирон, не удержавшись, проглотил её за один присест, а затем мрачным взглядом уставился на стену. В его голову полезли странные мысли, а затем несколько раз бросило из жары в холод. «Чёрт! Что такое творится со мной?» Неожиданно он вскочил на ноги и начал неловко танцевать, спотыкаясь и падая на камни. Несколько раз он счастливо миновал несколько ржавых, но острых кусков беспорядочно торчащей арматуры. Поняв, что с ним играются, юноша в отчаянии прикусил губу и усилием воли постарался вернуть себе контроль над телом, но не тут-то было. Его чипы сыграли с ним злую шутку. Они дали Старейшему бесконтрольный доступ к его мозгу и тот вволю поиздевался над ним.

Когда унижения стали непереносимы, Мирон собрался покончить с собой, вознамерившись броситься на острые прутья арматуры, торчащие из бетона, но его тело сковало оцепенением. После недолгого молчания последовал безапелляционный приказ, сказанный ледяным телепатическим голосом: «Я жду тебя на поверхности. Промедлишь, и я убью не только тебя, но и твою девушку-мечту». Глаза юноши наполнились слезами. «Я иду. Не смей трогать Мари».

Чуть живой Мирон выполз из неприметной норы на склоне горы и полной грудью вдохнул такой сладкий свежий воздух. Подслеповато щурясь, он с неожиданной радостью воззрился на пламенеющий закат и зелень берёзового лесочка, растущего поблизости. «Красота! А жизнь-то продолжается!»

«Философ!» — произнёс насмешливый голос и, резко обернувшись, оторопевший Мирон уставился на удивительно красивого высокого вампира, которому на вид было не больше двадцати.

«Ты кто?»

«Конь в пальто! — резко ответил тот и повелительно приказал: — Садись в машину! Твоё счастье, что меня заинтересовали кое-какие твои разработки».

«Иди к чёрту, конь в пальто! Ненавижу! Как ты смел издеваться надо мной?» — не удержался Мирон и тут же с воем повалился на землю. Еле отдышавшись от рвотных позывов, он простонал: «Хватит!»

«Здесь я определяю, хватит или нет!» — последовал резкий ответ и его снова скрутил страшнейший приступ боли.

Закричав, Мирон потерял сознание. Очнулся он в каком-то тесном ящике, в котором ему было не повернуться. Движения не ощущалось, но юноша понял, что они куда-то летят. «Слава богу, хоть я не гробу! — страшно обрадовался он и, ухмыльнувшись, подумал: — Очевидно, мной побрезговали на пассажирском сиденье и запихали в багажник. Подумаешь, я не гордый!.. Ура, я лечу к моей девочке!.. Чёрт! Неужели этот пацан и есть легендарный Старейший? Не может быть! Тогда кто он?.. Какой-нибудь родственник на посылках? Не-а! Не с его повадками! Мне не верится, что этот высокомерный тип кому-нибудь подчиняется… Чёрт! Как они похожи с Мари! Неужели она его родственница?.. Ну и дура Рамона! Может, в то время их сходство не особо бросалось в глаза?»


Мари. Серые будни и розовые мечты

Наученная горьким опытом на следующий день я вскочила ни свет, ни заря, но всё равно чуть не опоздала в спортзал. Почему? Да потому, что их величество изволили долго сидеть за столом и жутко вредничать. Пробуя блюдо за блюдом из перенастроенного мной эрейского раздела меню автоповара Ник с раздраженным видом отказывался от них. Окончательно выведенная из себя, я посоветовала ему самому заказать еду, но этот гад высокомерно заявил, что святая обязанность женщин накрыть на стол и накормить домашних, особенно мужчин. Когда я спросила, кто ему такое сказал, он процедил, что заветы домашнего хозяйства я найду в разделе дневников его какой-то пра-пра-прабабки. Конечно, когда выучу эрейский язык, а сейчас должна поверить ему на слово. Ха, нашёл дурочку! Что-то слабо верится, чтобы при куче прислуги и рабов его высокородная мамашка суетилась на кухне. Естественный скептизизм немедленно высыпал на моё лицо, но тут же был посрамлён. Скрипнув зубами, Ник сообщил мне, что райта Нида всегда изволила самолично потчевать завтраком любимых мужа и сыночка.

Наконец-то, с угрюмым видом он соизволил мне сообщить, что я расстроила веками отлаженный механизм автоповара и вся пища из эрейского раздела автоповара и не только из него, совершенно несъедобна, а затем мстительно добавил, что теперь мне предстоит и дальше мучиться с этим тонким механизмом, настраивая все обратно. С трудом уговорив капризулю съесть более или менее съедобную овсянку на завтрак, сама я, конечно, не успела поесть и, глянув на часы, со всех ног рванула в спортзал. Услышав позади сдавленный смешок, я поклялась обязательно накостылять кому-то по шее, как только подтянусь до соответствующего уровня.

К вечеру у нас в столовой появился огромный холодильник и микроволновка. «Полнейший анахронизм, возврат к каменному веку», — сердито проворчал Ник во время совместного ужина, глядя на то, как я разогреваю готовые блюда, во множестве доставленные нам из ресторана. Что до меня, так я тихо порадовалась новому обстоятельству. Теперь-то ко мне нет никаких претензий по качеству еды — это не мои художества. Честно говоря, в первый же день я так умотала себя на тренажерах, что мне было не до перенастройки автоповара: доползти бы до кровати.

С первого дня я как проклятая изводила себя в спортзале до полного изнеможения, занимаясь в нем с раннего утра и до позднего вечера. Видя мое рвение, Ник больше не предлагал мне бросить заниматься ерундой и перейти к совместным занятиям. Оставив меня в покое, он с головой ушел в свою работу. Полных две недели я издевалась над собой, отрабатывая до автоматизма движения на ринге с автономным виртуальным противником, и все эти две недели была совершенно никакая. Вечером меня хватало только на то, чтобы добрести до душа и рухнуть в кровать. Но где-то дней через десять в моей душе появилась робкая уверенность что я, пожалуй, теперь «не ударю в грязь лицом». Сейчас мне уже было стыдно за свои бессмысленные метания по квадрату, когда я в страхе больше бегала от плетки, чем работала в полную силу, отрабатывая тактику ухода от удара.

Со временем наши будни на Старой базе вошли в накатанную колею. Ник после совместного завтрака уходил к себе в лабораторию и почти не вылезал из нее до позднего вечера. Правда, он неукоснительно появлялся в столовой во время обеда и ужина, заодно и меня, вытаскивая из спортзала, — ведь увлекшись занятиями, я забывала обо всем. Ему это быстро надоело, и после резкого выговора, я стала ставить таймер на нужное время, чтобы успеть приготовить что-то к его приходу. Затем я так втянулась в новый напряженный ритм жизни, что отпала надобность и в этом — внутренних часов мне было уже достаточно. Кстати, у меня появилось больше свободного времени, поскольку я поверила в свои силы и уже не так напрягалась в спортзале, но Ник и тут не дал мне долго расслабляться. Где-то через полмесяца, больше не делая скидок на выматывающие занятия, он выдал мне здоровенный талмуд со сводом правил поведения в высшем эрейском обществе, а вечером строго экзаменовал меня, проверяя, как я усвоила новый материал. Все было ничего пока эту белиберду он разрешал мне перевести на нормальный язык, но со временем лафа закончилась и он заставил меня читать тексты в оригинале. В общем, когда я не занималась в спортзале, то либо зубрила эрейский язык, либо изучала какой-нибудь здоровенный неудобоваримый кодекс, продираясь через идиоматические сложности. Например: как понять фразу, которая дословно переводится как «собака рыжая с хвоста и до неба». Конечно, можно было спросить у Ника, но он появлялся только поздним вечером, когда у меня уже совсем закрывались глаза и потому приходилось больше угадывать по смыслу текста в целом. Кстати, ненормальная собака оказалась обозначением собрания торговых представителей свободных эрейских государств. Горжусь тем, что я сама до этого «доперла», а Ник просто подтвердил мою догадку.

Господи! Чем больше я углублялась в изучение истории, тем больше изумлялась самобытности эрейского общества. Меня неотступно преследовало ощущение, что я имею дело с инопланетянами. Китайские церемонии оказались детским лепетом по сравнению с их правилами поведения в высшем обществе. Еще один пример: у них на полном серьезе не разрешалось наступать на тень короля, и мало того, подобное «кощунство» нельзя было проделывать даже мысленно. Просто сказочная глупость!

Поскольку все эрейцы поголовно были телепатами, то очень много запретов касалось именно мысленной сферы. Н-да! Все это на меня подействовало крайне удручающе, не хотелось бы мне жить в эрейском обществе, я бы там точно загнулась от перенапряжения, пытаясь соблюсти необходимые случаю правила. Самое удивительное, что в моем видении эреи показались мне раскованным и свободным народом, хотя нормы поведения могли быть усвоены ими на уровне инстинктов за такой огромный промежуток времени. А будучи совершенно привычными, они не вызывали у них никакого внешнего напряжения. А может, как в России, все эти правила существовали только де-юре, а де-факто до них никому не было дела? Черт! И спросить было не у кого, а у Ника выяснять все это бесполезно. Знаю я его реакцию на мои отвлеченные вопросы: «Что, совсем не учится, малышка? Если твоя голова перегружена, как ты говоришь, всякой ерундой, давай слегка разомнемся. Добро пожаловать в иметис!» Дудки! По доброй воле я туда никогда не сунусь!

В редкое свободное время я теперь частенько убегала из замка и с удовольствием возилась в небольшом садике. Вскоре там буйствовало зеленое царство, перемежаемое пестрыми пятнами цветов на клумбах. Наверно, у меня талант к этому делу, растения под моим присмотром росли как на дрожжах, стоило только обратить на них внимание. Видя мои потрясающие успехи на этом поприще, Ник, скрепя сердце, разрешил мне похозяйничать в его любимой оранжерее с эрейскими растениями. В последнее время те совсем зачахли, и он не прогадал, мое присутствие сказалось на них очень благотворно. Зеленые чудовища так рванули в рост, что Нику пришлось срочно расширять оранжерею, поскольку разросшимся растениям не хватало свободного пространства.

Вернувшись, домой на Старую базу я больше не заговаривала с Ником о проказливом компьютерном духе, боясь нарушить хрупкое согласие, возникшее между нами после вояжа в Париж. Но иногда я с нежной печалью вспоминала забавного малыша, которого нечаянно создала и сама же погубила неосторожными поступками. Правда, Ник как-то вскользь бросил мне, что я зря себя виню. Мол, я тут совершенно не при чем, а так сложились обстоятельства, но я не очень-то этому верю. Несколько раз я пыталась допросить тиаран, что он помнит о Киме, но тот неизменно отвечал мне, что на Старой базе никто с таким именем никогда не появлялся. Иногда мне слышались знакомые ехидные интонации в механическом голосе. Увы! Я принимала желаемое за действительное.

Я опять занялась автоповаром и больше по наитию заново принялась отлаживать его настройки. Придумав заковыристое блюдо, я отлавливала Ника, и усердно потчевала его эксклюзивными кулинарными шедеврами, а то он совсем спал с лица, безвылазно сидя на своем рабочем месте. Тот морщился, видя иногда страшненькую на вид мешанину в своей тарелке, но мужественно съедал все экзотические блюда, которые я для него изобретала, не говоря мне больше ни слова упрека. А хотелось бы услышать похвалу, — ведь всё было более или менее съедобно. Я сама теперь наперед пробовала новые блюда, да и выглядели они по большей части вполне презентабельно. Ну, это когда я успевала поработать над внешним видом блюда.

Увы, мне!.. От моего дегустатора не поступало ни похвал, ни осуждения. Эх, грустно всё это!

Личная жизнь тоже протекала нормально, и все же мне чего-то в ней не хватало. Вроде бы со стороны Ника было всё: забота — да, внимание — да, здоровый секс — да. Ну, и прочая ерунда по обеспечению материальных потребностей, которой люди придают так много значения. Черт возьми, но ведь главное не в этом! Я без памяти любила его, и мне страшно хотелось, чтобы мой прекрасный принц однажды заглянул мне в глаза и признался, что он чуточку любит меня, но это была несбыточная мечта…

Проклятье! Быть рядом и в тоже время не вместе! Я все время ощущаю какую-то внутреннюю отчужденность, с которой Ник относится ко мне… эх, знать бы, чем это вызвано! Вроде бы внешне ничто не давало пищи для таких пессимистических выводов, но где-то на уровне интуиции мигал тревожный сигнал. Мне всё время казалось, что он возится со мной только по обязанности, из-за каких-то соображений в плане долга, а на самом-то деле я ему не очень нужна. Больше того, он рад бы от меня избавиться, — ведь я мешаю его работе, требуя постоянного внимания.

Даже понимая все это, я твердо вознамерилась преодолеть все мыслимые и немыслимые препоны, разделяющие нас. Чёрт! Если бы я знала, чего мне будет это стоить в будущем, не знаю, решилась бы я на это повторно.


Ах, эти сладостные сказочные мечты! Какая все же глупость — жить в воображаемом мире. На наше счастье или скорее несчастье, жестокая госпожа Реальность быстро обрывает крылышки беспочвенным мечтаниям. К сожалению, Синяя птица счастья далеко не так легко дается в руки, как нам хотелось бы. За ее поимку приходится дорого расплачиваться: и потом, и кровью, и нервами. Это ладно. Зачастую, мы платим отказом от части собственной личности.


Мари. Бить или не бить — для некоторых не вопрос. Быть или не быть — вот в чём вопрос…

Месяц, отпущенный Ником на самостоятельные занятия, пролетел как один день и вот настал знаменательный день экзамена. Накануне вечером меня уже лихорадило от нетерпения, и я вскочила с утра пораньше: сна не было ни в одном глазу. Мне хотелось немедленно доказать некоторым скептикам, что они ошибаются на мой счет и я не зря потратила время на самостоятельные занятия. Я совершенно не сомневалась, что смогу продержаться на иметис как угодно долго и Нику больше не достать меня критой. Во всяком случае, если это произойдёт, то далеко не сразу. Находясь в прекраснейшем настроении, я тихонечко хихикнула: «Ну, погоди, серый волк! Мы — зайцы тоже не лыком шиты!»

Но за окном ещё синели ранние сумерки и, от нечего делать я снова нырнула в кровать. Мне не хотелось будить Ника, в последнее время он выглядел усталым как никогда. Бедняжка! Несладко ему приходится! Скорей бы уж заканчивался аврал со звездолётом, а то Ник гонит как сумашедший, работая дни и ночи напролет. Ведь ему практически одному приходится сводить концы с концами, прорабатывая общую концепцию чёртового звездолета.

Конечно, часть работ роздана в различные КБ и ученые Академии всеми силами помогают ему, но все они работают практически вслепую, и нет никакой гарантии, что созданная ими куча экспериментальных установок в будущем понадобится. Во всяком случае, в том виде, в каком они есть. Пока нет общей концепции самого звездолета, можно только гадать, что нужно ему в первую голову и каких размеров. Правда, необходимое оборудование уже вполне серьезно прорабатывается. Хотя бы те же самые хронокапсулы и системы жизнеобеспечения экипажа. Невозможно держать такое количество народа в бодрствующем состоянии в течение ни одного десятка лет: их элементарно будет не прокормить. Поэтому здесь одна альтернатива — это сон. Ну, и экипаж по обслуживанию звездолета тоже намечается немаленький. Даже для минимального обеспечения его жизнедеятельности, потребуется масса всяких прибамбасов, не считая еды и воздуха.

Немного повертевшись в кровати, я повернулась к спящему Нику и, опершись на локоть, принялась рассматривать любимое лицо. «Н-да, божественно красив паршивец!» — мелькнула восторженная мысль, и мне стало смешно. «Во дура! Веду себя как та баба из случайно услышанной истории!» Когда тетеньку спросили, почему она живет со своим никчемным мужем, она с гордостью ответила: «За то, что я просыпаюся утром, а рядом со мной лежит картинка!» Вот и я туда же! Хотя по большому счету это неправда, — для любви мне одной красоты недостаточно.

Что-то мне немного взгрустнулось. Вроде бы жаловаться не на что и в моём избраннике всего хватает с перебором: ума и красоты, интеллекта и этой дурацкой харизмы. Вот только вкупе к таким чудесным качествам ещё прилагаются: умение манипулировать чувствами других, желание, во что бы то ни стало добиться своего, непомерная гордость и жесткость в делах, переходящая временами в открытую жестокость. Это не считая прочих мелких нюансов. Ну, да! Вот такой он мой прекрасный принц, хочешь — люби его, хочешь — ненавидь с такой же страстью. Зависит, от того на какую черту его характера напорешься. «Ай, ладно! Мне всё равно. Пусть другие решают, как относиться к Нику, а я однозначно люблю его и этим всё сказано!» Не удержавшись, я провела пальцами по соболиным вразлет бровям. Длинные ресницы Ника дрогнули, и уголки его губ поползли вверх.

— Подъём, мой райделин! — проворковала я как можно ласковее и нетерпеливо похлопала его по груди. — Знаю, чего ты лыбишься! Да, мне невтерпеж! Вставай, Ник!

Тот немедленно отвернулся от меня и сонно проворчал:

— Отстань, Мари, дай мне еще немного поспать.

— Ну, нет! Ты всё время твердишь мне, что главная добродетель райдиэль — это послушание. Вот и получи в соответствии со своими заветами! Подъём! Подъём! Кто спит того убьем!

— Вот крейд! Ты орёшь как сентано Лим! Полное ощущение, что я нахожусь на сборах в казармах стражи… Мари, перестань! Знаешь же, что я боюсь щекотки.

— Знаю. Вставай, Ник! Хватит валяться! Ты не забыл, какой сегодня день?

— Забудешь тут! — раздалось сонное ворчание.

— Ну, не спи!.. Я не поняла, неужели твоим сержантом была женщина?

— Кто бы пустил её в казармы, если она не рабыня!.. Постой, с чего ты взяла, что сержант это женщина? — открыв глаза, недоумённо произнёс Ник и сердито фыркнул. — Не придуривайся, Мари! — его веки снова сомкнулись. — Подожди минутку, я капельку подремлю.

— Э, нет! Знаю я твои штучки! Ты проспишь, а я окажусь виноватой, — мне надоело его уговаривать. — Ладно, ты как знаешь, а лично у меня подъём…

Сработало. Ник немедленно оказался сверху и ласково улыбнулся.

— Постой! Поскольку у нас сегодня напряженное утро, не возражаешь, если мы начнем его с самого приятного? — произнес он хрипловатым спросонья голосом. Ха, кто бы возражал!

Каждый раз я поражаюсь шелковистости волос Ника. Вот и сейчас, скрутив, я убрала их за спину, но они тут же свалились обратно, хлестнув меня по глазам. Вот спасибо! Интересно, у меня будут такие же волосы, когда отрастут? Судя по всему, да. Замечательно!

— Эй, мистер Совершенство, а тебе не надоела традиционная миссионерская поза, или так проявляется твоя любовь к главенству во всём?

— А что в ней плохого? — искренне удивился Ник. — Или ты изучаешь «Камасутру» и хочешь опробовать её на практике? Не стоит, ерунда всё это.

— Конечно, хотелось бы заглянуть в интересную книженцию, но ты не оставил мне ни минуты свободного времени… — обиделась я.

— И это правильно, моя алин. Безделье само по себе развращает малолетний ум, тем более женский. Вас обязательно нужно занимать каким-либо делом, отвлекая от глупостей, — назидательно произнёс он и насмешливо прищурился. — Считаешь, что костер любви поугас и ему не мешает добавить огоньку? Нет проблем!

Ментальный сексуальный посыл оказался настолько силен, что я, завопив, выгнулась дугой. А этот паршивец только засмеялся, вжимая меня обратно в кровать.

— Демонстрируешь завидный пыл, дорогая! Правильно! Меньше слов, больше дела. Теперь-то, надеюсь, у тебя нет претензий к позе?..

Совместное принятие душа завершило череду приятных утренних событий, а потом начался полнейший ужас с избиением младенцев, со мной в главной роли. Горько сознавать, но я потерпела полнейшее фиаско на иметис. Во время занятий Ник в два счета выбил из меня уверенность в своих силах, не дав мне продержаться и пары минут. Только теперь я осознала, что в первый день он еще щадил меня. Как дура я опять разрыдалась и больше от уязвленного самолюбия, чем от боли. В принципе четыре несильных удара — это полная ерунда для меня как для вампирки. Пара секунд регенерации и следы от криты тут же пропали, хуже с обидой, та никак не хотела уходить из сердца. Мне не верилось, что я столь быстро и позорно проиграла.

Оказалось, это были ещё цветочки.

Мрачно посмотрев на мою склонённую голову, Ник приказал мне прекратить реветь и начал объяснять мои ошибки, но я почти не слушала его, находясь в растрёпанных чувствах. Тот не выдержал.

— Мари, когда я говорю, ты слушаешь, а не бьешься в истерике. Хорошо?

Его призыв не встретил взаимопонимания, и я поплатилась за свою невнимательность. Жало криты обожгло мне спину, точнее местечко немного пониже и я немедленно взвилась на дыбы.

— Иди к чёрту! Не смей меня бить вне тренировок!

— Молчать! Не смей мне никогда указывать, что я должен делать! — прошипел Ник и дополнительно вытянул меня критой. — На колени, алин!

В его глазах вспыхнули зеленые искры, но я тоже остервенела.

— Фиг тебе! Не смей распускать руки!

В ярости я попыталась вырвать у него криту, и тогда на меня обрушился град расчетливых болезненных ударов. Злющая, и при этом, как ни странно чувствуя себя виноватой, я с рыданиями упала на колени. И мало мне этого унижения, как Ник тут же приказал:

— Встань, моя алин! Объясняю. Ты не валишься, как куль на пол, а изящно встаешь на колени, как и полагается райдиэль из знатного дома в присутствии ее райделина.

— Ненавижу! Я тебе не собака, чтобы подпрыгивать по указке! Когда-нибудь я убью тебя за такое издевательство надо мной!

— Я только «за», — презрительно сказал он и издевательски добавил: — Когда будешь со мной на равных, тогда и будешь диктовать мне свои условия, а пока тебе до этого, как до луны. Поэтому незачем разбрасываться пустыми угрозами. Встать! — и свою команду он сопроводил выразительным щелчком криты.

Несмотря на то, что в тот момент я всеми фибрами души ненавидела его, во мне что-то надломилось, и я неохотно подчинилась. И это было только началом жесткой дрессуры. Ко мне не сразу пришло осознание, что Ник уже давно взялся за меня всерьёз. Все его ленивые и вроде бы невинные на первый взгляд «принеси и подай, сделай то и сделай это» исподволь вылились в привычку подчиняться ему и в решающий момент сыграли со мной злую шутку.

Со временем к занятиям на иметис добавились изматывающие тренировки с менталом. Если я плохо справлялась, Ник с изощренной изобретательностью садиста придумывал мне мелкие, но унизительные наказания. Не понимая, почему он вёдет себя как последняя сволочь, я столько плакала в это время, что куда там чертовой царевне Несмеяне! Слезы служили мне эмоциональной разрядкой и не имели никакого видимого воздействия на Ника, тот по-прежнему был безжалостен и подавлял на корню мои многочисленные бунтарские выступления. Выйдя из себя, я несколько раз на полном серьезе собиралась придушить его во сне. По дурости однажды я взяла с собой нож в кровать, но это было больше жестом отчаяния. Я ни за что не решилась бы на смертоубийство, да и не думаю, что мне удалось бы причинить ему какой-либо вред. Сила Ника в ментале и просто физически, превосходила многократно всё то, что я видела у других. Я уж не говорю о скорости его движений и выдержке характера.

Н-да, с ножом в постели вышло совсем уж глупо. Как-то во сне я сама же сильно порезалась, забыв, что он валяется у меня под подушкой. Залечивая мой порез, Ник со смешком посоветовал мне употребить его на дело, или прекратить разбрасываться в кровати колюще-режущим инструментом. Самое обидное, что при всех получаемых побоях, я ни разу не могла пожаловаться на то, что они были чрезмерными или я была наказана не за дело. Если, конечно, считать нормальным такой подход к выработке соответствующих умений и навыков. Правда, было и несколько очень тяжелых моментов. Например, внезапно я стала получать удовольствие от ударов плетью. Ник, когда это заметил, страшно разозлился и хорошенько отходил меня критой, приговаривая, что раз и навсегда выбьет из меня мазохистские наклонности. Действительно, удовольствие напрочь исчезло, и остался только страх перед наказанием.

Спустя некоторое время, появился и положительный результат изматывающих занятий на иметис. Через три месяца я могла почти без проблем продержаться на ринге пять минут и стала значительно реже подвергаться унизительным физическим наказаниям. В ментале у меня тоже появился значительный прогресс, Ник уже не мог с прежней легкостью проломить мой щит. Дальнейшее обучение пошло еще успешнее, как только я почувствовала уверенность в своих силах. Правда, он снова не дал мне расслабиться, и тут же значительно поднял планку своих требований.

Чёрт! Если я загнусь от перенапряжения на каком-то этапе ритена, надеюсь, меня пристрелят из сострадания, чтобы я зря не мучилась!

Все это было грустно и порой страшно тяжело, но вполне терпимо, если бы не одно «но». Прогресс в физической и ментальной подготовке был налицо, но в моей душе по-прежнему царил страшный раздрай. До и после знакомства с Ником, по-прежнему я была уверена, что стоит только мужчине единожды поднять руку на женщину, и он уже никогда не остановится. А все дальнейшие взаимоотношения — это уже агония чувства любви и сколько она продлится, зависит только от терпения женщины. Ну, не принимала моя душа таких отношений с битьем, даже в благих целях!

В конце концов, я возненавидела бы Ника, невзирая на его изощрённую дрессуру, если бы не одно «но». Жестокий со мной днем, ночью он был сама нежность. Если разобраться, это было самым гнусным поступком с его стороны, как будто можно ласками компенсировать побои. Со временем это стало просто невыносимо — я же не из стали, чтобы закаляться, когда меня бросают из крайности в крайность. Чтобы окончательно не сломаться, я решила поменять тактику. Ему нужна идеальная райдиэль? Он её получит в полный рост и пусть не жалуется. Без всякого стороннего принуждения я раскопала в тиаране и вызубрила наизусть все эрейские нормы поведения высшей знати и постаралась во всём им следовать.

Н-да. Как только я нацепила маску райдиэль, Ник почему-то озверел. Что уж ему не понравилось, для меня оставалось загадкой. Скорей всего он сразу понял, что я возвела новую линию обороны и, с упорством достойным лучшего применения, принялся её штурмовать. Жуть! Чем больше я стремилась к образу идеальной райдиэль, тем становилось хуже. С какой-то непонятной яростью он вдруг принялся сурово наказывать меня за малейшую провинность. К его чести, он лишь в крайних случаях прибегал к физическому насилию и больше пускал в ход изощренные издёвки, доставая меня по мелочам. Всё равно со временем их количество перешло в качество и дело кончилось тем, что я больше ни в чём не перечила ему и полностью замкнулась в скорлупе эрейской девицы.

Совсем стало худо, когда возникшее между нами напряжение перекинулось и на сексуальные отношения. Однажды я не выдержала и, убежав подальше от замка Синей Бороды, взобралась на высокую почти отвесную скалу на краю многометрового ущелья и, недолго думая, шагнула вниз. Увы, я не разбилась, а буквально в последний миг мягко приземлилась на острые камни. Мрачный Ник вытащил меня наверх и, убедившись, что я совершенно цела и здорова, достал криту и отхлестал ею до полусмерти. Принеся домой, он швырнул меня на кровать в моей прежней комнате и, уходя, с исказившимся от ярости лицом, отказал мне в робкой просьбе воспользоваться регенерационной камерой. Неделю я провалялась в жесточайшей лихорадке, находясь по большей части в беспамятстве, поскольку Ник отключил еще и мои внутренние регенерационные механизмы.

Урок оказался весьма болезненным и запоминающимся. Мы вампиры настолько привыкли к тому, что можем в любой момент погасить болевые защитные механизмы организма, конечно, в меру своего запаса регенерации, что такая длительная сильная боль чуть не свела меня с ума. Больше я не предпринимала попыток самоубийства.

После этого случая занятия на иметис радикально изменились. Как только я отлежалась, Ник выдал мне туаши и специальный защитный костюм для учебных поединков, который на первых порах должен мне помочь избежать сильных травм. Объяснив новые правила, он смерил меня пристальным взглядом и сдержанно спросил, все ли мне ясно. С застывшим выражением на лице, я утвердительно кивнула и мне тут же указали, что я забыла приличествующую случаю эрейскую фразу. Равнодушно пожав плечами, я отбарабанила требуемое и натянула защиту, которая по виду напоминала облачение спецназовца, и пошла к иметис.

Конечно, мне досталось по первое число, и защитный костюмчик оказался совсем нелишним, — ведь я совершенно не умела управляться с мечом. Но по ходу занятий я вдруг ощутила, как удобно и привычно лежит черная рукоятка туаши в моей руке. С изумлением я поняла, что если не задумываться, то тело само по себе действует правильно, парируя удары противника. Правда, со временем выяснилось, что одних инстинктов недостаточно, и нужно самой нарабатывать соответствующие навыки. Но первоначальное ощущение, что я кое-что умею, здорово подняло мне дух, и я с ходу полюбила поединки на мечах.

Впрочем, этот пробудившийся интерес не изменил моего общего душевного настроя и в последнее время я жила как во сне. После неудачной попытки самоубийства мой протест вылился в молчаливый отказ вернуться в спальню Ника. Я демонстративно осталась жить в своей комнате, и с тех пор он ни разу не переступил моего порога. Встречались мы только по утрам и вели себя так, будто ничего не случилось, а после ужина расходились по своим комнатам.

О, нет! Я не простила ему свинское обращение со мной. Холодная ярость до поры до времени гадюкой свернулась в моей груди и, не находя выхода, начала незаметно выедать мои чувства, трансформируясь в непреходящую ненависть. По-прежнему я одевалась и вела себя, как образцовая эрейка и ни на йоту не отступала от усвоенных чуждых традиций. На первых порах я с удовольствием замечала, что мое притворство все еще злит Ника, хотя он и не подает виду. «Ничего не попишешь, мой райделин! За что боролись на то и напоролись!» Правда, такое происходило все реже и реже. К моей великой досаде, он начал воспринимать меня в образе райдиэль, как нечто должное. Мердэ!

Я очень быстро втянулась в ритм боя на мечах, и поединки доставляли мне с каждым разом все большее удовольствие. А уж как я была несказанно счастлива, когда через четыре месяца, наконец-то, сумела достать своего противника в бою! Придя к себе в комнату, я почувствовала себя частично отомщенной, и впервые тяжесть на сердце немного отступила, дав место ликованию. С удивлением я вдруг осознала, что не чувствую к Нику жалости, а ведь я довольно сильно его поранила и от этого открытия мне вдруг стало холодно.

«Неужели я так очерствела душой, или всё кончено? Прошла любовь-морковь, — горько подумалось мне. — С Ником-то все ясно. Ни я, ни моя любовь ему и раньше были не нужны. Иначе он не стал бы с такой жестокостью выбивать из меня мои чувства… — я стиснула зубы. — Черт с ним! Он своего добился. Я его больше не люблю, и в моих словах больше нет притворства». Но почему-то радость от моей маленькой победы испарилась без следа. Забравшись в кровать, я укрылась с головой одеялом, и погрузилась в черную хандру. Я устала быть все время одна, мне не хватало моей семьи и общения с друзьями. Я поймала себя на крамольной мысли, что с тоской вспоминаю о наших прежних непринужденных отношениях с Ником и то, как мы были счастливы, находясь во Франции. Этой же ночью он пришел ко мне, впервые после размолвки. После недолгой постельной войны я проиграла, не столько ему, сколько себе. Но я твердо решила, что произошедшее ничего для меня не значит. Ведь секс без любви — это безделица не стоящая внимания.

На следующее утро моя комната оказалась запертой. Я только усмехнулась безмолвному призыву. «Не-а, не ждите меня, Ваше Величество, рай Никотан Реази Вестанио, полновластный властитель дома Вечного Лета! Я уже осознала, что вчерашнее было ошибкой, возврата к прошлому больше нет. Старая база, или Риоголиз так назывался по-эрейски замок с окружающими его угодьями, короче поместье большое и где-нибудь место для меня найдется. Выгонишь на улицу, могу в парке на скамейке переночевать, я теперь девушка неприхотливая».

День прошёл как обычно. Мы не сказали друг другу ни слова, помимо традиционно принятых. После боя на мечах мрачный Ник исчез в своей лаборатории, а я пошла по базе, разыскивая местечко, где бы мне приютиться. С разочарованием я выяснила, что основная масса помещений заперта, а те, в которые мне удалось попасть, оказались совершенно пусты. Незаметно я забрела в самый отдаленный уголок нашего замка. Заблудившись по дороге, я решила, что для беспокойства нет причин. В случае чего, тиаран выведет меня в обжитую часть. Обнаружив неприметную дверь, я не успела дернуть её за ручку, как она сама распахнулась, и мне под ноги вывалился белобрысый вампир в крайней степени физического истощения. «Ё-моё! Здорово его Ник уделал!» Присев на корточки около незнакомца, я с удивлением спросила:

— Эй, ты еще живой?

— Конечно, Мари. Как поживаешь, детка? — просипела жертва Бухенвальда.

«Неужели, кто-то знакомый?» — ещё больше удивилась я, озадаченно глядя на доходягу. «Нет, совершенно незнакомый парень. Уверена, что мы никогда не встречались!»

— Разве мы знакомы?

— А ты меня не помнишь? Я же Мирон из гнезда Владислава, — отозвался он, глядя на меня слезящимися карими глазами.

— Знаешь, Мирон, честное слово, я не знаю никакого гнезда Владислава и тебя не помню, — уверенно сказала я, еще раз пристально поглядев на парня. — Что-то ты путаешь. Наверно, у тебя горячка.

Белобрысый вампир тяжело уронил голову на руки и, помолчав, тихо сказал:

— Ну, что ж, тем лучше… прости, детка, я пошутил. Не бери в голову, мы действительно незнакомы. Я слышал твоё имя от Ника. Не могла бы ты меня покормить? А то мы с твоим женишком на ножах и я не хочу брать пищу из его рук, а эта сволочь кормит меня насильно. Но внутривенные вливания не заменяют полноценную еду, тем более, когда такая катавасия тянется почти целый год.

Он снова поднял голову и весело посмотрел на меня.

— Знаешь, солнышко, что-то я передумал подыхать. Самому не верится, какая вдруг жажда жизни нарисовалась… хочу еще немного пожить, чтобы увидеть твою улыбку. Ну как, поможешь мне, Мари?

— Без проблем! Только боюсь, что я не смогу всё время тащить тебя на руках до столовой, она довольно далеко.

— Не беспокойся. Я не настолько еще труп, да и гордость не совсем растерял, чтобы девчонка носила меня на руках, если только в переносном смысле… — с жуткой ухмылкой сказал парень, с трудом поднимаясь на ноги. Черт, он оказался очень высоким, почти как Ник и, несмотря на истощение, весил прилично. К концу нашего похода я практически уже несла его на себе. Мне было бы легче тащить его на руках, если бы этот осел не упрямился. Видите ли, гордость ему не позволяет! В столовой мне пришлось отбирать у него еду — я испугалась, что ему будет плохо после такого длительного голодания.

За столом парень, назвавшийся Мироном, не сводил с меня глаз, и я постаралась взять себя в руки, чтобы не выказать своего смущения. Было что-то странное в его взгляде. В нем смешались и восхищение, и досада. Это интриговало меня, потому что я решительно ничего не понимала. Поведение белобрысого вампира говорило, что он давно меня знает, но этого не могло быть. Я еще раз лихорадочно перебрала всех своих знакомых. Но, увы! Никакого Мирона я точно не знала.

— Не напрягайся, детка! Я же сказал, что пошутил, — сказал он, но в глухом взволнованном голосе, что-то не чувствовалось ни грана юмора. — Спасибо за еду, девочка. Какая же ты стала!.. Потрясающая красавица! Ты мне напоминаешь гордых испанских королев со старинных полотен! Кто бы мог подумать?.. Знаешь, увидев твою улыбку, теперь не жалко и умереть…

— Рановато ты собрался на тот свет, ты еще не отдал долги этому… красивая и гордая, говоришь? Только не твоими стараниями. Может, теперь ты припомнишь прошлое, и в тебе заговорит совесть? — ледяным тоном сказал неслышно вошедший Ник.

— Я тебе ничего не должен… — холодно ответил напряженно выпрямившийся Мирон, не менее высокомерно глядя на него.

— Кроме жизни, — насмешливо произнес Ник, садясь на свое место.

— Я тебя об этом не просил.

— Все вы так говорите, но почему-то не очень рветесь на тот свет, особенно заприметив поблизости от себя симпатичную мордашку, — все тем же ледяным тоном ответствовал ему Ник, и повелительно махнул мне рукой. Я тут же засуетилась, подавая обед. Белобрысый вампир с изумлением наблюдал за мной. И мне вдруг стало неловко под его взглядом. Эрейский церемониал, к которому я привыкла и уже не замечала его странностей, стал мне вдруг необычно тягостен. Но наш невольный гость не проронил ни слова, и я поспешно ретировалась из столовой, получив разрешение Ника. Только сейчас под чужим взглядом я с ужасом осознала, насколько он меня выдрессировал за этот год, и бросилась бежать к выходу. Слез не было, не было и ярости, только тянущая пустота на сердце.

Привычная работа в садике несколько успокоила меня, но в моей душе прочно обосновалась печаль. Сейчас, когда исчезла даже ненависть, я поняла, что это окончательный разрыв. Наконец-то, меня прорвало, и впервые, за последние полгода из глаз хлынули слезы, унося накопившуюся горечь. Я не скоро успокоилась, основательно полив цветы соленой водичкой. Вдоволь наревевшись, я с удивлением обнаружила, что мне очень полегчало. Вывод: нужно чаще лить слезы, иначе можно отравиться собственным ядом.

Вернувшись, я сразу же заглянула в столовую. Как и ожидалось, там уже никого не было.


Мари. Виртуальный мир с совершенно реальными шансами отбросить копыта

Вечером я так и не дождалась Ника к ужину. В последние полгода он никогда не опаздывал к столу, и помимо воли в моё сердце закралась тревога. Я обзывала себя дурой и говорила, что нашла о ком беспокоиться, но ничего не помогало. Я не думала, что такой доходяга, как Мирон, сможет справиться с ним, но чем черт не шутит: у каждого бывают свои неудачные дни.

В общем, в голову полезли всякие дурацкие мысли, и вдруг я мысленно увидела окровавленное лицо Ника. «Боже мой!» Без особой надежды попасть внутрь я со всех ног понеслась к его лаборатории. Как и обещал, он запирал от меня её дверь после того достопамятного случая, когда мы жутко рассорились из-за Кима, но вдруг — случаются же чудеса. А где-то на середине дороги я ощутила, что Ник находится в другом месте, а не в лаборатории и в нём клокочет жуткая ярость. Испугавшись теперь за белобрысого вампира, и попутно недоумевая, я бросилась к тренажерному залу, — почему-то именно оттуда исходил сигнал его присутствия. Ворвавшись внутрь огромного помещения, я с удивлением обнаружила, что там тоже никого нет. Растерянно оглянувшись по сторонам, я заметила, что работает виртуальный зал, в который Ник никогда меня не пускал. Поколебавшись, я глянула на сенсорную панель и наудачу потянула дверь за ручку. Как ни странно, та открылась и, запустив меня внутрь, тут же бесшумно захлопнулась, отсекая меня от реального мира и заодно от источника света. «Н-да! Всё чудесатее и чудесатее!» — обернувшись, растерянно подумала я, а затем бросила взгляд вперёд и у меня глаза поползли на лоб.

Ё-моё! По моим субъективным ощущениям я оказалась в преддверии ада! В огромной черной пещере, освещенной потоками раскаленной лавы, стояла такая жара, что моё тело мгновенно покрылось противной пленкой пота. Под высоким невидимым сводом висели черные тучи, прорезаемые огромными зигзагами беззвучных белых молний. Во всех направлениях пещеру пересекали причудливые и хрупкие на вид каменные мостики — их ломаные чернильно-черные очертания искажались в дрожащем алом мареве, отбрасываемом раскалённой лавой, извивающейся прихотливыми потоками между высящихся скалистых хребтов на дне пещеры. По моей спине пробежала дрожь, окружающий мир был ирреален, но казался настоящим до жути.

«Н-да, у кого-то фантазии под стать дурной голове. Надо ж было придумать такое местечко, что и в страшном сне не приснится!» — неуютно поёжившись, сердито подумала я и, вглядевшись вглубь полутемного пространства, увидела моего райделина. Стоя на одном из хрупких мостиков он отбивался мечом от толпы черных монстров. А как еще назвать красноглазых мохнатых тварей с рогами и огромными когтями на лапах? Причём, мохнатики явно не были зверями, поскольку они смеялись и переговаривались между собой.

При виде их мое сердце испуганно сжалось, и я с гневом подумала: «Вот дурак! Совсем он что ли сбрендил? Мало ему раскалённой лавы, в которую того и гляди сверзишься с неустойчивых мостков, так он ещё и мерзких гадёнышей напридумывал на свою голову!» Прищурившись, я с сомнением посмотрела Ника, не зная, что предпринять. «Вдруг, он не оценит мою рвение и в ответ на мою помощь развопится, что я мешаю ему отдыхать в его излюбленном стиле?» — холодно подумала я, но тут одна из тварей, подкравшись, содрала с него шлем, и я увидела, что по лицу Ника обильно потекла кровь, заливая ему глаза.

«Чёрт!» Мои обиды разом отошли на второй план, и я начала лихорадочно думать, как ему помочь. Виртуальный мир был опасен сам по себе. В самом начале, когда у нас ещё не настолько всё наболело в отношениях, мы частенько беседовали по ночам. Чтобы отвадить меня от виртуала, заметив мой повышенный интерес к нему, Ник рассказал мне несколько жутковатых случаев, когда после схваток с фентезийными чудовищами ему приходилось буквально ползком добираться до регенерационной камеры: настолько плохо обстояли его дела. После выхода из виртуала видимых ран на теле не оставалось, но фантомные боли и усталось никуда не девались, и с ними приходилось бороться почти как с настощими ранениями.

Подспудно меня мучила тревога, что мой райделин может здесь умреть, а я не успею его вовремя доставить в ренегерационную камеру. Проблема ещё заключалась в том, что она находилась у чёрта на куличках, и помощи ждать мне было неоткуда — тиаран далеко не всегда слушался моих указаний.

Несмотря на попытку убедить себя, что Ник отличный боец и что в реальности его ранения не настолько тяжелы, какими кажутся, мне было никак не успокоиться. В том, что я видела, мне что-то сильно не нравилось — внутренняя тревога не умолкала ни на секунду, сообщая о нешуточной опасности. Будучи настороже, я подключила боевой режим, и снова глянула на моего райделина. «Боже мой!» Дела обстояли из рук вон плохо. Ника уже основательно поранили, а дорогу ему заступил новый противник, который по дороге к нему легко отшвырнул в сторону остальную мелкую нечисть и та, сверкая глазами, неохотно отступила, давая ему место. Мохнатики легко подпрыгнули вверх и зрителями расселись на нависающих мостках. При этом они с дракой занимали лучшие места и явно не собились вмешиваться. Успокоившись на их счёт, я перевела изучающий взгляд на грозного противника моего райделина.

При виде огромного краснокожего монстра с рогами на ум невольно приходило словечко «демон». Прекрасно сложённый виртуальный типаж оказался на голову выше Ника, а его мощное приземистое тело бугрилось тугими канатами мускулов. Вдобавок оно было покрыто плотно прилегающей чешуёй, заменяющей ему доспехи. Волнуясь, я с досадой прикусила губу. Такого будет нелегко победить в поединке. Ник тоже был в черных эрейских доспехах, но они сильно пострадали от когтей мохнатиков, хоть я не понимаю как такое возможно, — ведь он говорил, что в реальности их не берёт даже алмазный резец. В руке демона появился сияющий меч и, торжествующе взревев, он бросился вперёд. Тварь оказалась нереально быстрой, и я еле подавила отчаянный вопль — отвлекать моего райделина в такую минуту было далеко не лучшей идеей.

Зрелище боя было ирреальным. Вряд ли где-нибудь отыщутся бойцы подобные виртуальному краснокожему демону, и я не представляю, как Нику удаётся выдерживать его натиск, но он пока справлялся. К моей великой радости его хватало на то, чтобы оставаться на ногах и парировать удары. Тут противники обменялись серией совсем уж молниеносных ударов, и я замерла в испуге, совершенно позабыв об игрушечности виртуала. «Слава богу!» — облегчённо выдохнула я, когда всё обошлось. В последний момент мой райделин сделал невероятный кульбит и застыл на верхнем мостике, чудом уйдя от просвистевшего рядом лезвия. Мало того, заметив меня, он что-то предостерегающе выкрикнул и я инстинктивно отшатнулась.

Чьи-то жуткие когти прошлись буквально в дюйме от моего лица. Надсадно взвыла внутренняя сирена и я, стремительно уходя в сторону, раздосадовано прикусила губу. «Вот зараза! Чуток бы пораньше и такой интуиции не было бы цены!» Насторожённо подобравшись, я смерила взглядом своего противника. Как и у Ника, им оказался хвостатый и рогатый демон, но это явно была женщина. Должна признать что, несмотря на свой устрашающий вид, жуткая дамочка выглядела очень даже ничего — стройная фигурка и красивое личико со змеиными глазами. Демонессу не портила даже блестящая синяя чешуя, сплошь закрывающая её тело и длинный извивающийся хвост с ядовитым жалом на конце. Во мне немедленно вколыхнулась ревность. «Ах, так! Значит, втихушку балдеем от сиськастых чешуйчатых баб? Кто бы сомневался, что гаду — гадово! Ну, погоди! Попадем домой и я всё скажу, что думаю о тебе и твоих вкусах, чертов извращенец!» — возмущённо подумала я, при этом напрочь забыв, что недавно разлюбила этого «гада» полностью и окончательно.

Не спуская глаз с противницы, я присела и начала шарить рукой вокруг себя, стараясь нащупать метательный снаряд. При этом я проклинала длинное эрейское платье, совершенно неудобное для предстоящей драки. Неожиданно оно трансформировалось в удобный защитный костюм, и в моих руках появился туаши. «Совсем другое дело!» — одобрительно подумала я и, злорадно усмехнувшись, заняла позицию для предстоящего боя.

— Эй, змеища! С какой такой задрипанной русалки ободрала свой прикид? Наверно, бедняжка, посинела от испуга при виде такого страшилища, как ты! Что ж, давай хоть рога тебе посшибаю. Может, без них твоя уродливая физиономия будет чуточку симпатичней.

Демонесса не купилась на мою подначку.

— Д-у-р-ра! Вообразила, что у тебя есть ш-ш-ансы против меня, Адской Девы? Да я в один момент уничтожу тебя!.. — презрительно прошипела она и смерила пристальным взглядом змеиных глаз. На её лице промелькнуло странное выражение и, отступив, она вполне миролюбиво добавила: — Убирайся подобру-поздорову, малявка. Ну, кому сказано? Брысь отсюда, пока я добрая!

Меня это удивило. Казалось, что демонесса не шутит и действительно собирается отпустить меня без боя. Увы! Я не могла уйти и бросить Ника с двумя такими противниками. К тому же её благодушие вполне могло оказаться банальной уловкой.

— Неа! Змее нет веры! Потому она и подколодная, что жалит исподтишка! — решительно сказала я и, перехватив рукоятку меча, напружинилась в ожидании нападения. Демонесса смерила меня сожалеющим взглядом и тем опять удивила меня.

— Зря. Ты очень пожалееш-ш-ь о своём решении, когда я порежу тебя на мелкие кусочки.

— Можешь шипеть сколько угодно! Я тебя нисколечко не боюсь! — я усмехнулась. — Да что ты можешь, дура виртуальная?! Тебя же не существует на самом деле!

— Думае-ш-шь, что мы — плод твоего больного воображения, порожденные вашими убогими железками? Глубоко ош-ш-ибаешься! Впрочем, продолжай и даль-ш-ше так думать, мне же легче будет тебя убить!

В какой-то миг демонесса бросилась ко мне так быстро, что я еле успела увернуться от её острых когтей и та одобрительно прошипела:

— Славно! Хоро-ш-шая дичь! Дочь почти не уступает матери! Чувствую, что ты достави-ш-шь мне море удовольствия. Давай с тобой немного поиграемся. Развлеки немного Шиамиту и я дам тебе пожить немного дольше!

Гнев, вызванный пренебрежением чешуйчатой твари, взбеленил меня, но не заставил потерять голову. Наоборот, в ней словно включился дополнительный компьютер.

— Стерва! Сейчас ты получишь целый океан такого удовольствия, что тебе поплохеет!

Демонесса холодно прищурила глаза и без всякого шипения резко ответила:

— Ты испытываешь моё терпение, букашка, Адские Девы не прощают оскорблений! Давай, покажи мне, на что ты способна.

Я не заставила себя просить и, сделав несколько ложных выпадов, постаралась выяснить возможности чешуйчатой твари. Они оказались запредельными, и я постаралась не падать духом. Слава богу, пока мой комбинезон выдерживал её стремительные нападки, но демонесса явно забавлялась и ещё не переходила к решительным действиям.

«К чёрту! Больше никаких пристрелочных танцев! Эта зараза в два счета умотает меня на таких скоростях. Нужен один, но верный удар и мне нельзя ошибиться. Иначе, это будет бесславный конец нас обоих. При таком раскладе сил Нику не спасти меня, самому бы вырваться из лап противника. Похоже, его виртуал совсем разладился, если мы находимся в нём, в чём я сильно сомневаюсь», — мрачно подумала я и нацелилась в брюшину демонессы, та показалась мне более уязвимой. И вдруг коротко без замаха я ударила её в левое бедро, попав в тёмное овальное пятно чуть повыше колена.

Во всех смыслах это был дурацкий удар, но он оказал на демонессу странное воздействие. Смерив меня злобным взглядом, та стала развеиваться черным дымом. Я засмотрелась на необычное зрелище, и чуть не поплатилась за своё ротозейство — напоследок демонесса успела садануть меня в живот острым жалом на хвосте. Неожиданно вместо комбинезона на мне оказалась игривая полупрозрачная рубашонка до колен. «Ё-моё! Главное очень вовремя!» — несказанно огорчилась я несвоевременной перемене туалета и, подавшись назад, шлёпнулась на задницу. Но тут произошло настоящее чудо. Несмотря на эфемерность, моя ночнушка, отделанная нежнейшим пухом оказалась крепче бронежилета, и чёрное ядовитое жало с силой ударившееся об неё сломалось, не причинив мне никакого вреда. Жутко взвыв от негодования, демонесса бесследно исчезла, а я зачарованно смотрела, как на снежно-белой ткани исчезают следы янтарно-желтого яда. «Н-да! Алиса со своей страной чудес нервно курит в сторонке!» — скептически промелькнуло в моей голове.

Я посмотрела, как идут дела у Ника, и радость победы сменилась тревогой. Клинки противников мелькали где-то за гранью моего восприятия и, судя по бодрому виду, демон нисколько не устал, чего не скажешь о моем райделине. Его стремительные удары не наносили видимого урона рогатому монстру, их большая часть скользила по плотно прилегающей красной чешуе демона. Чувствовалось, что Ник держится из последних сил. Не раздумывая, я стремительно понеслась к нему и, прыгая с мостика на мостик, отчаянно завопила:

— Бей его в пятно над левым коленом! Не думай! Делай, как я говорю!

Явно услышав меня, всё же он замешкался, и демон нанес решающий удар. Мой райделин начал медленно оседать. И тут его торжествующий противник начал с жутким ревом развеиваться черным дымом.

«Умница! Всё же послушался меня и сумел достать чешуйчатую тварь!» — обрадовалась я, но тут же увидела, что он оступился и, выронив меч, падает с мостика прямо в раскаленную лаву. Моя радость мгновенно сменилась ужасом.

Ко мне внезапно пришло осознание, что если Ник сейчас умрёт, то это будет навсегда.

И время остановилось для меня.

Почти не касаясь земли, с безумным воплем я летела к нему, и горький ветер срывал слёзы с моих глаз.

В последнем неимоверном прыжке я рванулась вниз и сбила траекторию его падения. Вместе мы свалились на хрупкий мостик пониже. Слава богу, тот выдержал наше падение и не развалился. Я перевела дух и не сразу почувствовала, что зверски проехалась по острым каменным выступам. Хорошо, хоть на мне вновь оказался защитный комбинезон, но всё равно мне неслабо досталось и всё тело болезненно заныло. За исключением чудес, приключившихся со мной, окружающая обстановка оставалась неправдоподобно реальной для моих представлений о виртуале. Подспудно у меня возникло неодолимое желание прибить его творца, и я перевела взгляд на Ника, тот не двигался, находясь без сознания. Не зная, что делать с его многочисленными ранениями, я извлекла из поясного кармана мини-аптечку и извела на него все имеющиеся перевязочные средства и сделала ему обезболивающий укол. Конечно, выглядит глупо, — ведь при выходе из виртуала все ранения должны бесследно исчезнуть. Я стиснула зубы. «Наплевать! Как нибудь переживу, если Ник сочтёт меня полной дурой. Как будто кто-то может быть умным все двадцать четыре часа в сутки… Ладно, потом разберёмся, кто из нас дурней, сначала нужно отсюда выбраться».

Я угрюмо огляделась по сторонам. Н-да. Похоже, мы оказались в западне. До ближайших мостиков мне было не допрыгнуть даже одной без груза, не говоря уж о том, чтобы проделать подобный трюк с Ником на плече. Тут я нечаянно заметила, что к нам подкрадываются мохнатые твари. К счастью мой туаши оказался на месте и, мохнатики моментально уяснив, что я знаю их уязвимое место, не очень наглели и давали мне возможность передохнуть между их поползновениями.

Но мелких злыдней было слишком много, и когда в очередной раз я еле отмахалась от них и чуть не выронила туаши от усталости, пришло понимание, что долго мне не продержаться. В состоянии полной апатии я прислонилась к каменному невысокому парапету мостика и, положив голову Ника себе на колени, закрыла глаза. «Что ж, когда совсем иссякнут силы, нырнём в лавовый поток. Не хочу, чтобы мы попали в лапы чудовищ», — твёрдо решила я. В душе робко тлела надежда, что прыжок вниз — это выход из виртуальной игры, но что-то слабо верилось.

Потому гласом божьим для меня прозвучал тревожный голос Мирона:

— Мари, с тобой все в порядке?

Услышав его, я вскрикнула от радости.

— Господи, какое счастье, что ты пришел! Мирон, со мной все в порядке, помоги мне вытащить Ника, он без сознания!

Но тот, свесившись вниз, непреклонно прошипел:

— Детка, оставь его! На вас двоих у меня не хватит сил, хватайся за веревку, тебя я вытащу.

— Нет! Мирон, пожалуйста! Помоги мне вытащить Ника, я не полезу наверх без него!

— Оставь его, Мари, поднимайся одна! Я не могу отключить виртуал, с этой комнатой творится что-то невообразимое. Поверь мне, такого просто не может быть, поэтому из нее нужно срочно убираться, а то будет поздно. У меня сильное подозрение, что к этой комнате подключилось нечто постороннее. Пойми, это очень опасно!..

— Убирайся к чертовой матери! Либо ты вытащишь нас обоих, либо я здесь останусь, и пусть будет, что будет, — устало сказала я, но очевидно, в моем голосе прозвучало достаточно непреклонности, поэтому Мирон сдался. Помедлив, он быстро ответил:

— Черт с тобой! Но это будет на твоей совести, Мари, если мы тут все поляжем.

Ко мне спустилась веревка, и мы каким-то чудом выбрались наверх. Мирон совсем выдохся, помогая мне вытаскивать, норовящее выскользнуть из рук, безвольное тело Ника. Наверху я с трудом дотащила двух здоровенных мужиков к выходу, попутно разгоняя мохнатых тварей. Благо, что они были не такими серьезными противниками, как чешуйчатые демоны. Из последних сил вышвырнув мужиков в открывшуюся дверь, я вывалилась следом, запалено хватая ртом прохладный воздух родного Риоголиза. Напоследок я рубанула по лапе опрометчиво потянувшейся за мной, а затем, лежа на полу, тупо созерцала, как лохматая конечность скребет по нему черными загнутыми когтями. Внутри меня сразу же всё похолодело. «Это невозможно!» Я посмотрела на белобрысого вампира.

— Мирон, как такое возможно? Это же виртуальные монстры! Как же они могут существовать вне игровой комнаты?

— Дура! Я же говорил тебе, что это не виртуал! Не смотри на меня, я понятия не имею, что это такое! Об этом нужно спросить у твоего женишка, мне самому интересно, что же он такого нафантазировал в своей аппаратуре!

Ещё один неприятный сюрприз. Вопреки моим ожиданиям, наши раны не пропали, и я с усилием поднялась на ноги.

— Подожди, я отнесу Ника в регенерационную капсулу и вернусь за тобой. Хорошо? Мирон, ты потерпишь?

— Детка, если ты не заметила, я — вампир! — прошептал он, сползая на пол по стене. Его попытка принять вертикально положение не увенчалась успехом.

— Дурные вы мужики, а не вампиры! Жди меня здесь, я обязательно за тобой вернусь, и не вздумай отдать концы! Этого я тебе не прощу!

— Не беспокойся, моя принцесса!.. Я и с того света вернусь, если ты прикажешь… — чуть слышно прошептал белобрысый доходяга, с трудом приподнимая опущенную голову. Я в отчаянии посмотрела на него, но двоих мне было точно не дотащить. Сжав зубы, я подняла Ника. Черт! Он был уже в состоянии клинической смерти! Спасибо, что я вампирка, иначе дело было бы совсем плохо. Подключилось второе дыхание, и я со всех ног бросилась бежать по коридору.

Не помню, как я добралась до регенерационной капсулы и стащила остатки доспехов с Ника. В памяти осталось только одна четкая картинка — прекрасное бледное лицо с полукружьями сомкнутых ресниц, исчезающее за смыкающимися створками капсулы.

Не знаю, сколько времени я просидела в ожидании, скорчившись около капсулы, но, наконец, она открылась, и, слава богу, живой Ник с трудом принял сидячее положение. Я бросилась к нему, собираясь помочь, но он с досадой отстранил меня.

— Не нужно, не прикасайся… — раздалось сердитое шипение. У меня навернулись слезы на глазах, и я выпрямилась, собираясь уйти, но Ник поймал меня за руку и уже ласковее сказал: — Не уходи, детка, просто посиди рядом… я сейчас подключу внутренние резервы и постараюсь по максимуму оклематься…

Выпустив мою руку, он снова лег и обессилено закрыл глаза. В терпеливом ожидании я опустилась рядом с капсулой. Немного поколебавшись, я взяла его за руку и прижалась к ней щекой. Черт с ней, с моей гордостью и решением больше не любить. Это ничто по сравнению с оглушающим страхом потерять его навсегда. Несмотря ни на что, я должна знать, что он жив и с ним все в порядке, а остальное ерунда не стоящая внимания…

Потеплевшая ладонь шевельнулась в моей руке, и Ник ласково погладил меня по щеке.

— Кажется, я пришел более или менее в норму, — сказал он, выбираясь из капсулы. — Давай-ка, теперь ты забирайся внутрь, твоя очередь…

— О, матерь божья! Я совсем позабыла о Мироне! Ник, я быстренько, только туда и обратно. Пусти! Он чуть живой и ему позарез нужна регенерация, гораздо нужнее, чем мне!.. — лихорадочно пробормотала я, предпринимая бесполезную попытку вырываться из его рук, но мое лицо мгновенно облепила маска и я плавно соскользнула в беспамятство.

На грани забытья я услышала тихий голос Ника, укладывающего меня в капсулу:

— Не так быстро, дорогая. Твое здоровье для меня гораздо важнее, тем более, сейчас…

«Чертов дурак! Мирон может умереть, пока я здесь валяюсь… я не прощу себе этого, после того как он спас нас обоих… — мелькнуло напоследок в сознании перед тем как оно окончательно отключилось. — Пропади ты пропадом со своей непрошенной заботой, Ник! Опять ты все решаешь по-своему, нисколечко не считаясь с моим мнением!»


«…и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим»

Задержавшийся у регенерационной капсулы Ник задумчиво посмотрел на спокойное лицо лежащей девушки и багрово-чёрным калейдоскопом перед его мысленным взором промелькнули недавние события. Он досадливо поморщился, вспомнив, что чуть не проиграл неизвестному существу, оказавшегося страшным противником.

«Да, дела! Если бы не помощь Мари, лежать бы моим косточкам где-нибудь на чужбине… нет, и их бы не осталось, сгорели бы в лаве, — на его осунувшемся бледном лице появилось озадаченно-удивлённое выражение. — Как ей удалось вытащить меня, ума не приложу!.. Дорогая, хочешь, чтобы меня совесть заела? Не выйдет!» Он опустился на ступеньку и, закрыв глаза, устало сгорбился.

«Интересно где это мы оказались?.. Уже неважно. Опять я уклоняюсь от темы. Сейчас нужно решить, что делать с Мари, а то моими стараниями она подошла к опасной психологической грани. Не зря у нас в пансионе во время занятий ритеном часто меняли воспитателей. Методика сама по себе жесткая и нехорошо, когда помимо неё накладывается личное отношение к воспитуемому. Да и я перемудрил, подключив дрессировку рабов, — он расстроенно вздохнул. — В конечном итоге эта мешанина мне же вышла боком. Хотел, чтобы Мари оставалась по воспитанию знатной эрейкой и в то же время безропотно подчинялась мне, а вместо этого получил полномаштабную партизанскую войну… Ладно. Хватит цепляться за неё, пришла пора отпустить…» На лице Ника появилось упрямое выражение. «Нет!» Он вскочил на ноги и прошёлся по лаборатории.

— Пропади все пропадом! Почему я должен всё время чем-то жертвовать? — рассерженно пробормотал он и, подойдя к капсуле с девушкой, сложил руки на груди и уставился на неё немигающим взглядом.

Наконец, Ник принял решение, и его губы тронула лёгкая усмешка.

«Конечно, такой поступок — чистейший эгоизм с моей стороны, но я никому не собираюсь дарить свою алин, тем более какому-то выродку из гнезда Владислава!»

Он оживился, и к нему вернулась былая лёгкость движений, а с лица исчезла «интересная» вампирская бледность и его смуглая кожа окрасилась лёгким румянцем. Ощутив перемены, он прислушался к своим ощущениям и довольно усмехнулся.

«Замечательно! Стимуляторы сделали своё чёрное дело! Конечно, злоупотребление внутренними резервами аукнется мне зверской головной болью, но это будет завтра, не сегодня, — бодро подумал он. — Что ж, пора всерьёз заняться моим пленником. Когда я тону с головой в работе, а поблизости болтается безхозная спасательная лодка, крайне глупо не воспользоваться ею. Мальчишке с его талантами уже хватит болтаться без дела и заниматься ерундой, строя мне мелкие каверзы…»

Поход потайными путями до тренажерного зала с выходом в виртуал занял у Ника считанные минуты. Обессилено прислонившись к стене, истощённый пленник сидел на прежнем месте — там, где его оставила девушка. Войдя внутрь, Ник подошёл вплотную к белобрысому вампиру и окинул его испытующим взглядом. Мирон сразу же насторожился, почувствовав его изменившееся отношение и, не поднимая опущенной головы, глухо произнес:

— Как-то я сразу подумал, что придешь ты, а не Мари.

Ник фыркнул.

— Не сомневаюсь в твоих аналитических способностях. Идём, я отведу тебя.

С неожиданной прытью Мирон уклонился от его руки и, стиснув зубы, прошипел:

— К чёрту! Сделай мне тонизирующий укол, и я сам дойду. Не хочу, чтобы ты прикасался ко мне!

— Никаких уколов! — безапелляционно ответил тот и в ответ на негодующий взгляд юноши, пояснил: — При отсутствии внутренних резервов, тебя убьет новая доза стимулятора. Подъём! На месте я закачаю в тебя новую порцию укрепляющих средств, а потом ты нормально поешь, и со временем придёшь в норму…

— К черту! Не смей меня тащить, я не хочу! — Мирон отполз подальше от Ника.

— Неужели до сих пор неясно, что мне наплевать на твои желания? — насмешливо фыркнув, сказал тот и ухватил упрямца за шиворот. — Это я не хочу, чтобы Мари расстраивалась, обнаружив наутро, что ты сдох.

— А-а! Все-таки ты не такой отъявленный негодяй, как я думал! А то мне совсем было показалось, что она тебе до лампочки, и ты об мою девочку, только что ноги не вытираешь, заставляя её пресмыкаться перед тобой…

Резко повернувшись, Ник схватил пленника за горло, и тот полузадушено захрипел, повиснув в воздухе.

— Будет лучше, если ты раз и навсегда запомнишь, что здесь нет никакой твоей девочки, — процедил он, но вспыхнувшие было зеленые искры в его глазах, тут же угасли. — Твое счастье, что у такого идиота как ты, столь редкостный талант к моделированию новой техники. Только знай, мой наглый дружок, несмотря на это я все равно убил бы тебя. Но тебе страшно повезло. Я знаю, как ты относился к Мари в детстве. Будучи сам слабаком, несмотря на побои, ты изо всех сил поддерживал её в тяжелое время. В благодарность за это и только за это я до сих пор нянчился с тобой. Но ты чрезмерно обнаглел, разгуливая по Риоголизу как у себя дома, хоть я не давал тебе такого разрешения, — на лице Ника появилась страшненькая гримаса и в его тёмных глазах снова разгорелись сумасшедшие зеленые огни. — Как ты смеешь в моем присутствии называть мою алин своей девочкой?! — злобно прошипел он, и его сильные пальцы тисками сжали горло белобрысого вампира. У того полезли глаза на лоб.

— Постой! Не горячись! — просипел Мирон, беспомощно хватая его за руку. — Не забывай, это я вас вытащил с Мари из того ада!

Отпущенный Ником белобрысый вампир распластался на полу. Схватившись за горло, он задыхался и кашлял, и его тощее длинное тело сотрясалось от сильнейших судорог. Ник встал над ним и, заложив руки за спину, с неприклонным видом приказал:

— Вернись к себе в комнату и сделай укрепляющий укол. Ползи хоть всю ночь, но чтобы утром был на месте. Причём, более или менее в норме, иначе пожалеешь, что появился на белый свет, — и презрительно добавил: — Кстати, помойся, от тебя воняет.

На глазах Мирона выступили слезы.

— Сволочь! — прошептал он вслед удаляющейся высокой фигуре.

— Ещё слово и ты прогуляешься в долины предков, и лёгкой смерти я не обещаю тебе, — донесся до него холодный голос. — Поторопись, до рассвета осталось немного.

В коридоре Ник снова нырнул в потайной ход, торопясь к пробуждению девушки. Он успел вовремя и когда створки полупрозрачной капсулы распахнулись, потянулся вытащить её наружу. Но ловко увернувшись от его рук, она сама выскочила наружу и, напряженно выпрямившись, холодно спросила:

— Мой райделин, Вы не возражаете, если я приму душ?

— Хорошо, Мари, — помедлив, ответил Ник, и в его голосе прозвучало чуть слышное разочарование. Девушка по-прежнему была настроена продолжать свою войну. Он буднично добавил: — Будь добра, разбуди меня ровно в шесть и приготовь на завтрак амители и солейкув.

— Будут ещё какие-то распоряжения, мой райделин?

— Нет. Ты свободна, можешь идти.

Безмолвно поклонившись, девушка исчезла за дверью, и Ник огорченно хмыкнул, глядя ей вслед.

«Крейд! Примирения не получилось, а жаль!.. Что ж, тогда не имеет смысла и дальше удерживать мою алин в Риоголизе. Как и задумывалось, пора отправлять её к Михаэлю. Пусть оклемается в привычной для неё обстановке, а то атмосфера между нами что-то слишком накалилась. Пока не поздно, нужно направить наши взаимоотношения в иное русло, — он вздохнул. — Оно и к лучшему, ведь по-любому у меня нет времени на исправление создавшейся ситуации, да и мальчишка требует внимания. На настоящий момент он для меня важнее, чем возня с Мари».

* * *

С большим трудом Мирон добрался до своей комнаты и обессиленно растянулся на полу. Он понимал, что ему опять повезло, ещё немного и Старейший убил бы его, невзирая ни на что — камнем преткновения в очередной раз послужила Мари. Правда, до сих пор он был жив опять же благодаря девушке. Мирону единственному из всего гнезда Владислава повезло пережить встречу с легендарным создателем вампирской расы, и он догадывался почему. Накануне Ник сам подтвердил его догадку, сказав, что поступил так только из-за его отношения к Мари.

Попав к Владиславу после инициации двенадцатилетним мальчишкой, Мирон с самого начала как мог защищал десятилетнюю девчушку, какой тогда была Мари, за что собратья несколько раз избивали его буквально до смерти. Но он выжил и с прежним упрямством пытался организовать ей побег. Ведь в самом начале он поневоле предал свою юную подружку. Любя Мари, парень из-за неё страшно ненавидел Старейшего, считая его источником всех её бед. О его запредельной жестокости при генетических чистках ходило много нелицеприятных слухов. Как и все в гнезде Владислава, он считал, что тот за ненадобностью бросил у них странную девочку-вампирку. Тем более что Рамона, их ненормальная мамаша заявила, что она генетический выродок и Старейший велел не церемониться с малышкой. Вот с ней и не церемонились. При воспоминании о том, что пришлось пережить Мари, у Мирона до сих пор сводило скулы от гнева, и он был готов собственными руками удушить своих вампирских родителей и некоторых из братьев.

С того момента как Старейший совершил налёт на гнездо Владислава и с небывалой жестокостью вдребезги разнёс его, не оставив камня на камне. Мирон заподозрил, что тут дело нечисто и с его стороны это не обыкновенная генетическая чистка. Перед тем как убить Старейший жутко пытал своих жертв — таких зверств за ним ещё не числилось, а затем начал планомерно уничтожать тех, кому посчастливилось спастись. Увидев его воочию, парень понял, что они с Мари близкие родственники. Он сразу же заподозрил, что скорей всего он оставил свою юную родственницу Владиславу на воспитание, а не бросил девочку на растерзание только из-за того, что у него самого не поднялась рука убить маленького вампирского уродца — как это преподносила их мамаша со слезами умиления на глазах. Именно она встречалась и беседовала со Старейшим, а затем привела девочку в гнездо. Рамона была в полном восторге от легендарного создателя вампиров и уверяла всех, что он очень молод и прекрасен как ангел. Правда, ей никто не верил, включая собственного мужа.

Мирон оправдал Ника в отношении девушки и ему было невдомёк, что у того рыльце-то было в пушку. Передавая девочку ненормальной Рамоне — когда хотела, та умела казаться рассудительной и была крайне обворожительна — тот не удосужился пояснить ей, почему оставляет её у них в гнезде. К тому же в присутствии Рамоны он обращался с ребёнком крайне пренебрежительно, и та сделала соответствующие выводы. Страшно боясь, что Старейший уничтожит их гнездо, она почему-то решила, что он хочет их руками избавиться от неё. В чём-то Рамона была права, уловив его невольные путаные эмоции по отношению к девочке. Она давно бы убила её, замучив насмерть, но Владислав медлил, сомневаясь, и не давал расправиться с ней. Правда, он не препятствовал издевательствам над Мари, а когда она подросла, немедленно положил на неё глаз.

Узнав об этом, Рамона жутко взбесилась и свою ярость выплеснула на невинную жертву изнасилования. Однажды пятнадцатилетняя девочка не выдержала и, доведённая до безумия, голыми руками вырвала ей сердце. Тогда-то Мирона в очередной раз избили до полусмерти за её защиту, и бросили на склоне горы, а Мари уволокли к гнезду и, очнувшись, он тщетно затыкал уши, чтобы не слышать её жутких криков. Снова впав в беспамятство, он не видел появления Старейшего, который отобрал истерзанную девочку у озверевших вампиров, а затем вернулся и сжёг дотла гнездо Владислава. Все же часть его выкормышей уцелела, находясь в разъездах во время налёта, и впоследствии счастливо избежала сетей Ника.

Тоже ушедший в подполье Мирон оброс криминальными связями, но не сразу нашёл Мари, а затем издалека наблюдал за ней, не вмешиваясь в её жизнь. Он порадовался, что она попала в замечательную семью и что её любят новые родители. Зная кто они, он был спокоен за девушку. Но она пропала из дома, и никто не знал, где она находится. Мирон встревожился. Он немедленно прошерстил остатки гнезда Владислава. Вампирские собратья, связанные с ним эмоциональными узами не могли укрыться от него. Мирон опасался их мести Мари, но у них её не было, и тогда он использовал их ненависть для поиска девушки. У него оставался ещё один объект для подозения в похищении.

Ревнуя и не доверяя Старейшему из-за прошлого, и ещё не видя его воочию, в то время Мирон решил, что тот силой удерживает девушку для каких-то своих неблаговидных целей и против него даже Палевский бессилен. Ему не могло прийти в голову, что мальчишка, болтающийся в последнее время у Палевских, и есть легендарный создатель их вампирской расы. Потому он задействовал все средства для её поиска, включая сепаратистов, но тщетно. И когда ментальное излучение девушки случайно засекли в Канаде, он страшно обрадовался и пошёл на рискованный шаг по её освобождению, за что и сам поплатился свободой.

* * *

В огромном уютном помещении столовой, залитом солнечным светом, находилась красивая темноволосая девушка, одетая в зеленое эрейское платье. На удивление плавными изящными движениями, она сервировала стол для завтрака на двоих. В ней не сразу можно было признать прежнюю Мари — прошедший год наложил на нее неизгладимый отпечаток. Канули в вечность ее нелепые аляповатые наряды, и громкий беспричинный смех. Вечно растрепанная веселая девица с несколько угловатыми порывистыми движениями дикого жеребенка бесследно исчезла и эта утонченная леди не имела к ней ни малейшего отношения. В сдержанной манере поведения девушки не наблюдалось ни малейшего намека на вульгарность, а её прическа и наряд являли миру бездну вкуса и изящества.

Тихонько напевая, Мари с рассеянной улыбкой ставила на стол необычные эрейские приборы. Она долго не могла найти места для черной вазы с цветами, и потому решительно отправила её в утилизатор. Когда почти всё было готово, девушка внезапно замолчала. Замерев, она к чему-то прислушалась, а затем стремительно обернулась к двери, и застыла в несколько напряженном ожидании. Выражение легкой грусти на её лице сменилось непроницаемо-холодной маской. Дверь распахнулась, и в столовую как всегда стремительной походкой вошел Ник в темно-синем эрейском костюме. Мари при виде его склонилась в изящном поклоне и, выпрямившись, поприветствовала его мелодичной фразой. Ник хмуро глянул на неё, но вежливо ответил на эрейском языке. Сняв камзол, он небрежно бросил его на соседний стул, и сел на свое место.

Дальнейшая церемония протекала по уже отработанному сценарию. Мари подала завтрак и, поклонившись, вежливо спросила, не желает ли он еще чего-нибудь. Когда тот отрицательно покачал головой, девушка, пожелав ему приятного аппетита, подошла к своему месту, и изящно опустилась на стул. Демонстрируя великолепную осанку и безупречные манеры, она принялась за еду. За столом воцарилось привычное молчание — во время завтрака по-эрейски разговоры не приветствовались без крайней на то нужды.

Но по окончании совместной трапезы Ник не ушел, как обычно в лабораторию, а остался сидеть за столом. Выбитая из привычной колеи, девушка занервничала под его пристальным взглядом, и потому первой нарушила молчание. Надменно выпрямившись, она взяла бокал с соком, и произнесла сдержанным тоном:

— Райделин, надеюсь, что вы остались довольны завтраком. Если так, то каковы будут Ваши распоряжения на завтра?

— Принеси мне криту, она лежит на камине.

Тоненькая стеклянная ножка бокала хрустнула в руке девушки, и по безупречно-белой скатерти разлилось безобразное темно-фиолетовое пятно. Поднявшись из-за стола, она напряженно застыла. Из-под непроницаемо-холодной маски мелькнуло растерянное выражение, но тут же мгновенно исчезло. Мари решительно вздернула подбородок и, больше не мешкая, стремительной походкой двинулась к камину. Встав на колени рядом с Ником, она протянула ему криту.

— Простите, мой райделин, я перед Вами провинилась. В следующий раз я обязательно постараюсь исправить свое упущение, если Вы будете столь снисходительны и подскажете мне, в чем оно заключалось…

— Встань в центр иметис, моя алин, — властно приказал Ник, и девушка не посмела ослушаться. Она поднялась на ноги одним текучим движением, и мгновенно оказалась на указанном месте. Затем подняла голову, и пристально посмотрела на него, её полные губы слегка дрогнули от сдерживаемого напряжения, а в темных глазах заполыхал фиолетовый гневный огонь. Ник нахмурился, видя столь явный вызов, и резко произнес:

— Моя алин, ты по-прежнему слишком медлишь, выполняя мои приказы. Постарайся впредь этого не делать, а то я могу счесть, что ты плохо усвоила азы ритена. Всегда помни, что непослушание наказуемо. Или ты горишь желанием вернуться к занятиям с критой?

— На ваше усмотрение, мой райделин, — сквозь зубы процедила девушка.

— Ты по-прежнему дерзка, Мари, так дело не пойдет, — тихо произнес Ник, с печалью глядя на угрюмо застывшую девушку. Он встал и, мерно постукивая плетью, медленно обошел её кругом. Внезапный удар ожег левую руку Мари, располосовав ей кожу от запястья до среднего пальца. Она глянула на обильно вытекающую кровь из раны, и её лицо исказила мгновенная жуткая гримаса, но огромным усилием воли девушка сдержалась от яростного крика и её лицо застыло в прежней непроницаемо-холодной маске.

— Уже лучше! Ты демонстрируешь похвальное самообладание. Вижу, некоторые из моих уроков не прошли для тебя даром, — сказал Ник, одобрительно посмотрев на неё, и неожиданно добавил: — Не хотелось бы этого признавать, но ты мне не подходишь, дорогая.

И он резко, без перехода выстрелил в Мари эрейской фразой:

— Аи алин, райдиэль Мариэль, митра тиб эт лад и, а ноа. Логдюс амии доро сита лук е сю дадьоэ… Мари, куноз ар ди де! Ае алин, райделин Никотан, митра тиб эт лад и, а ноа! Логдюс амии доро сита лук е сю дадьоэ.

— Ри… Ае алин, райделин Никотан, митра тиб эт лад и, а ноа! Логдюс амии доро сита лук е сю дадьоэ, — машинально повторила девушка по приказу Ника и ошеломленно уставилась на него, но тот больше не обращая на неё внимания, пошел к выходу.

— Нет, постой! Я ничего не понимаю!

— Что здесь понимать? Радуйся. С этого момента мы свободны друг от друга.

— Почему ты разорвал нашу помолвку? — завопила она, стремительно заступая ему дорогу. — Ник, не смей удирать, по обыкновению ничего мне не объясняя!

— Мари, опять ты орешь как базарная торговка!.. — рассердился он и, опомнившись, издевательски ей поклонился. — О, простите за грубость, райдиэль, отныне это не моё дело, — огибая остолбеневшую девушку, он добавил ледяным тоном: — Что тут объяснять? Всё ясно. Насколько мне припоминается, помолвку невозможно разорвать в одиночку, для этого процесса нужно обоюдное согласие и ты его дала. Можешь хоть сейчас отправляться домой, я задам авиетке нужный курс.

Не дойдя до двери, он обернулся, застигнутый врасплох непривычно высоким ломким голосом девушки:

— Мой райделин, простите меня за принёсённые Вам неудобства и в том числе за разрыв помолвки. Вижу, Вас крайне раздражает моё присутствие, если Вы бежите от меня. Я постараюсь больше Вас не утомлять. Как только соберу свои вещи, я тут же уеду. Только один вопрос, могу я на время взять это платье? Мне не в чем уйти, но я обязательно его верну…

— Крейд! Забирай, что хочешь, мне твои тряпки не нужны, — раздражённо отозвался Ник.

— Мне тоже ничего от Вас не нужно, мой райделин. Я все верну.

— Похвально, что у тебя отсутствуют стяжательские наклонности, — фыркнул он и неожиданно мягко добавил: — Прощай, дорогая. Если соскучишься, то наведывайся. Поверь, я всегда буду рад тебя видеть.

— Спасибо на добром слове, мой райделин, — склонившись в поклоне, холодно ответила девушка. — Думаю, я воздержусь от визитов в Риоголиз, поскольку не вижу в них никакой необходимости.

— Как знаешь, мое дело предложить… — с лаской в голосе отозвался Ник, и в его глазах заплясала лукавая смешинка.

— Я знаю! — перебила его Мари, нервно теребя складки длинного платья. При этом она лихорадочно размышляла, откуда у неё взялось чувство дежавю. «Не помню кто, но кто-то уже смотрел на меня с такой же нахальной улыбочкой. Точно также я была готова сначала прибить поганца за гнусное поведение, а затем немедленно простить…»

Наверху раздался неслышный вздох. «Виноват, детка! Честное слово, я больше не буду!», а затем мягкий смех, которому вторило насмешливое кошачье фырканье. «Свежо предание, да верится с трудом!» Участники внизу ничего не услышали из верхнего диалога.

Пожав плечами, Ник двинулся к двери. Уже на ходу он добавил:

— Да, ещё одно, не забудь попрощаться с Мироном. Похоже, он влюблен в тебя по уши и не переживет, если ты убежишь не увидевшись с ним.

— Хорошо. Я обязательно к нему загляну, если это Вас беспокоит, — процедила Мари сквозь зубы. «А тебе значит глубоко наплевать на меня!» — с негодованием подумала она.

Дверь бесшумно закрылась, отрезая её от прошлой жизни, и Мари без сил рухнула на стул. Она посмотрела на распухшую руку. «Н-да, интересный прощальный подарок! Оно мне надо?» и подключила регенерацию. Рана тут же затянулась и вскоре бесследно исчезла. «Замечательно! Что ж, ещё одним напоминанием меньше», — грустно подумала она.

— Не понимаю, что на него нашло. Неужели совесть после вчерашнего проснулась? — задумчиво пробормотала она вслух, и до тех пор бездумно расправляла складки платья, пока они не приняли идеальное положение.

— Ой, что я сижу тут как дура! Скорее нужно бежать, пока Ник не передумал! Неужели я скоро увижу Соню с Иваном и Мика? Господи, как я по ним соскучилась! Может, и Аннабель застану дома, если у неё не кончились каникулы! — спохватилась взволнованная девушка и помчалась собирать свои вещи. Она как вихрь пролетела по длинному светлому коридору и, влетев в свою комнату, замерла на её пороге. «Какого чёрта я сюда заявилась? Я здесь ничего своего не оставила…», — с ожесточением подумала она и противореча словам перед её глазами промелькнула череда ярких картин.

Вот она прыгает из окна и Ник смеется, ловя её в объятия…

А здесь у него слегка ошарашенное лицо при виде зелёных чудовищ, вымахавших под самую крышу оранжереи, и он с удивлением смотрит на неё…

Неподдельное восхищение на смуглом красивом лице, когда собравшись в цирк, она крутанулась перед Ником, чтобы он оценил результат её усилий…

«Н-да, ничего кроме сердца… — с горечью подумала Мари. — Нет! Я не люблю его!.. Врешь! — созналась она себе, но после недолгой борьбы отчаяние на её лице сменилось холодной улыбкой. — Это неважно. Жизнь состоит из потерь. Учись, с какой лёгкостью нужно выбрасывать свои привязанности!» Сжав в руке золотую лилию, так что побелели пальцы, девушка, не оглядываясь, закрыла за собой двери и вышла в коридор. Здесь она начала вспоминать, где впервые встретилась с белобрысым вампиром. Память её не подвела и вскоре она стояла у знакомой голубовато-серой двери.

— Эй, кто там такой нерешительный? Заходи, я не кусаюсь! — раздался веселый возглас на её стук, и девушка заглянула внутрь.

— Привет! Ты как себя чувствуешь? — смущенно пробормотала она и, подойдя ближе, присела у кровати. — Извини, вчера я не смогла за тобой вернуться, как обещала…

— Детка, не вини себя! Не волнуйся, как видишь со мной все в порядке, — ласково произнес Мирон, и бережно взял её руку. — Я сразу понял, что высокомерный ублюдок не пустит тебя за мной. Потому я очень счастлив, что ты решилась придти сегодня, вопреки его воле.

— Тут ты ошибаешься. Это Ник посоветовал мне попрощаться с тобой перед отъездом, — спокойно сказала Мари, попытавшись незаметно высвободить свою руку, но белобрысый вампир только крепче сжал её ладонь. — Ты выглядишь значительно лучше. Я очень рада, что ты пошел на поправку.

Действительно, умытый и причесанный Мирон в аккуратной чистой одежде выглядел сегодня значительно бодрее. Его карие глаза на страшно худом лице лучились оживлением. Он мягко спросил:

— Куда и как надолго уезжаешь, Мари?.. — увидев замкнутое выражение на её лице, белобрысый вампир виновато почесал затылок. — Лезу не в своё дело? Да? Прости, детка. Я всего лишь хотел сказать, чтобы ты возвращалась быстрее. Я буду по тебе скучать.

— Не стоит. Спасибо тебе, что выручил нас с Ником. Я пойду, хорошо? А ты поправляйся.

Встав, девушка снова попыталась освободиться из его цепких пальцев, но он ещё сильнее вцепился в неё.

— Постой! У вас что-то случилось? Так вы разругались, и ты уезжаешь навсегда? — проговорил парень, не спуская с неё пытливого взгляда, и его глаза возбуждённо засверкали.

— Прости за грубость, но это не твоё дело. Всего хорошего, Мирон. Прощай, — твердо сказала Мари и, решительно выдернув свою руку, быстро пошла к двери.

— Лучше скажи мне до свидания, детка! Вот увидишь, я обязательно найду тебя, и мы скоро встретимся! — весело выкрикнул он вслед девушке. Ничего не ответив, та прикрыла за собой дверь.

Стоя в коридоре, Мари замерла в нерешительности, не зная куда идти. «Рискнём. Надеюсь, хищник сыт и находится в настроении», — нервозно подумала она и пока не передумала, быстрым шагом двинулась к лаборатории Ника. Дойдя, девушка замерла у двери, лихорадочно раздумывая, не повернуть ли ей к ангару, пока не поздно. Её размышления прервал спокойный голос:

— Заходи, Мари, у меня открыто.

Она прерывисто вздохнула и, собравшись с духом, шагнула внутрь лаборатории. Ник сидел в кресле у открытого окна, и перед ним стояла чашечка с недопитым кофе.

— У Мирона я уже была, — доложилась девушка и, внутренне волнуясь, добавила скороговоркой: — Знаешь, я решила, что будет нехорошо, если я уеду, не попрощавшись с тобой, — помолчав, она холодно усмехнулась, — не хочу чтобы выглядело так, словно я трусливо убежала.

— Проходи и присаживайся, Мари. Налить тебе кофе? Не бойся, я не передумаю, и не буду удерживать тебя силой, — ласково проговорил Ник, заметив её колебания.

— Я не боюсь! — слегка покраснела та, уличённая в своих опасениях.

Девушка уже настроилась на отъезд и сейчас всей душой рвалась домой. Потому приободрённая его обещанием, она присела в кресло напротив и потянулась за кофейником. Ник немедленно поймал её за руку и, поцеловав ладонь, отпустил со словами:

— Разреши, за столом сегодня я поухаживаю за тобой. Доставь мне это удовольствие.

Растерянно взглянув на него, девушка взяла протянутую ей чашечку с кофе. Она вдруг осознала, что страшно волнуется, как будто находится на первом свидании.

«Это всё потому, что Ник красив до безобразия… чёртов мистер Совершенство!» — с досадой подумала Мари, и окаменела, почувствовав, что от мысли о расставании с ним у неё тоскливо защемило сердце.

— Не расстраивайся, детка, — он ласково улыбнулся и, протянув руку, ободряюще сжал её ладонь. — Это пройдёт. Теперь же ты знаешь, что скрывается за очарованием внешности. Не правда ли?

— О, да! — вырвалось у девушки.

Ник немного помолчал и, улыбнувшись, мягко добавил:

— Мари, я не гоню тебя, но действительно думаю, что нам пора остановиться и подумать, как жить дальше. Поэтому я отпускаю тебя. Возвращаться ко мне или нет — решай сама. Но знай, дорогая, что здесь твой дом, и я всегда жду тебя…

— Это нечестно! Я же чувствую, что на свой лад ты опять неволишь меня. Хватит с меня твоих психологических игр, я ухожу! — лихорадочно сверкая глазами, выкрикнула девушка и бросилась к выходу.

Вслед ей прозвучал смех. «А ещё говорила, что не трусиха! — встав, Ник лениво потянулся. — Ладно, одно дело сделано, пора приниматься за другое». При мысли о пленнике его темные глаза вспыхнули недобрым огнем. «Опять этот щенок за своё! Я же велел ему не называть мою алин своей девочкой!.. Спокойствие только спокойствие! Главное — не наломать дров под горячую руку».

Глава пятая

Аквамарин

— Прекрасный Принц, хватит уже бегать от своей судьбы! Если тебе суждено стать медведем, значит, так тому и быть.

— Не настаивай, Милая Принцесса, я не вынесу такого позора…

— Прекрасный Принц, я уже целый год терплю твои капризы. Мужчина ты или тряпка? Сейчас или никогда. Целуй, тебе говорят!

— Ну, хорошо. Только учти — это твое решение! — с этими словами несчастный юноша поцеловал Милую Принцессу и превратился в бурого медведя. Радостная девушка повернулась к Королю и торжествующе воскликнула:

— Ну, вот! Говорила я вам, что он это сделает?! А Вы, папенька, мне не верили!

Вдруг из березового лесочка выскочила симпатичная медведица.

— Дорогой, в соседнем лесу я присмотрела для нас симпатичную берлогу, идем скорее, — ласково проворковала она, и понурый медведь поплелся следом за ней.

— Ты куда это собрался? — недобро прищурившись, спросила Милая Принцесса, наводя ствол ружья на мохнатую парочку.

— Дорогая, прости, но теперь мы относимся к разным видам…

— А ну, Топтыгин, живо в замок! Кому я сказала? Ишь, что удумал! Я тебе дома все объясню про наше видовое несоответствие!.. А ты, мохнатая дрянь, кыш в свой лес! Я с мужиком год мучилась, приручая его, а ты тут заявилась на всё готовенькое. Не выйдет!

— Милая, ты не понимаешь, теперь мне нет места рядом с тобой…

— А в чем проблема-то? Я просто выброшу из кровати плюшевого медведя, пора переходить на взрослые игрушки…

Антология вампирских взрослых сказок

Добровольно-принудительная вербовка в верные слуги

Мирон подключил крошечный чип, значительно увеличивающий его ментальные способности, и с замиранием сердца осторожно прощупал окружающее пространство. Он не почувствовал ничьего тревожащего присутствия и с облегчением перевел дух. С трудом найдя в ноосфере слабый отпечаток ауры Мари, парень слегка улыбнулся. Ментальный сигнал расстроенной девушки стремительно удалялся от Старой базы и, затихая, вскоре растворился в миллиардах своих собратьев. «Ура! Моя девочка свободна! Интересно, почему Старейший её отпустил? Очень надеюсь, что она ему просто надоела…»

Оказавшись на Старой базе, Мирон через чипы сразу же уловил, что Мари находится где-то рядом и немедленно попытался увидеться с ней. Но путь во внутренние помещения оказался ему заказан. Ник при помощи тиарана строго следил за тем, чтобы он не пересекал невидимую демаркационную линию, отделяющую внутренние жилые помещения Риоголиза от лабораторного комплекса. Обрушивающиеся раз за разом неотвратимые дистанционные удары из ментала отобили у Мирона охоту нарушать установленные правила. Но в знак протеста, пленник забросил все предоставленные ему занимательные игрушки и с упрямством достойным лучшего применения начал с бесполезную войну с Ником. Причем он прекрасно осознавал, что таким образом раздражает Старейшего и это может стоить ему жизни.

Поначалу Ник относился к упрямцу довольно снисходительно, всячески поощряя его заниматься любимым делом в одной из своих лабораторий, но постепенно начал закручивать гайки. Безумные выходки пленника надоели ему хуже горькой редьки, а недавно замеченное стороннее вмешательство в работу тиарана положило конец его долготерпению. Сочтя его невменяемым из-за применения чипов, Ник решил отправить Мирона к праотцам. Зная его немалые криминальные таланты вкупе с талантами учёного, он не собирался рисковать, выпуская его на волю. Но тут вмешалась госпожа Фортуна и дала своему любимчику ещё один шанс на выживание — парню вовремя повезло попасться на глаза Мари. Это сохранило ему жизнь, а самоотверженный поступок по спасению их жизней в виртуале дал ему в глазах Ника право на дополнительный выбор. Как все правители, он ценил в людях наличие собачьей преданности. Почувствовав это качество в своём пленнике, Ник решил его приручить, тем более что тот был удивительно талантливым инженером, и его тонкое чутье вкупе с умением конструировать новую технику могло очень пригодиться при разработке звездолета. Особенно при том дефиците времени, который у него внезапно возник.

Только в отношении способов приручения строптивца Ник до сих пор сомневался. Сейчас шагая к комнате своего пленника, он решил, что нет смысла обламывать его в лоб. «Парнишка слишком упрям, и страх — не самый лучший побудительный мотив в подчинённом положении. Мне спартаковские восстания на дому совершенно ни к чему. Попробую иной подход. Конечно, методика наложения психоматриц еще до конца не обкатана, но для благого дела придется рискнуть. Заодно появятся экспериментальные данные, что само по себе очень даже неплохо…»

Неожиданно Ник уловил усиленный чипом поисковый сигнал и, стиснув зубы, закрылся ментальным щитом. «Вот стервец, говорил же ему не играться с электроникой! Скоро она окончательно выжжет ему мозги». Он прибавил шаг.

— Встать! Немедленно сними чип.

— Пошел к чёрту! — огрызнулся Мирон и исподлобья посмотрел на своего недруга. Но увиденное заставило его поспешно сползти на пол. Нетвёрдо стоя на ногах, он снял чип и пошатнулся от резкой боли в висках, сопровождавшей этот процесс.

— Фигли ты мной командуешь? Я тебе не слуга, — проворчал парень со страдальческим выражением на лице, но в его тоне не было прежнего вызова. «Чёрт! Кажется, закончилась моя лафа и сейчас мной займутся всерьёз», — расстроено подумал он. Его опасения не замедлили оправдаться.

— Верно. Ты не имеешь прав на привилегии моего слуги и пора тебе уяснить, что я дважды не повторяю свои приказы. В прошлый раз я запретил тебе пользоваться электронными игрушками, — ледяным тоном ответствовал Ник и его мощнейший удар из ментала буквально вывернул парня наизнанку. От непереносимой боли он повалился на пол и, захлебываясь собственной блевотиной, начал по нему кататься.

Несмотря на гордость и искусанные вкровь губы, Мирон не мог удержаться от криков. Его мечтой было провалиться в желанное небытие, но мучитель не давал ему такой возможности. С безжалостным выражением на лице Ник внимательно наблюдал за ходом пытки и с изощрённой жестокостью палача дозировал ментальный удар, не давая пленнику потерять сознание. Наконец, когда тот, забившись напоследок в судорогах, неподвижно скрючился у его ног, Ник отступил в сторону, чтобы не испачкаться и холодно произнёс:

— Что ж, пока достаточно. Надеюсь, ты яснил урок. Отныне малейшее непослушание с твоей стороны будет наказуемо. Я достаточно терпел твои выходки, надеясь, что однажды ты сам образумишься. Увы, ты не оправдал моих ожиданий.

Ник опустился в кресло и насмешливо добавил:

— Ну-ну, хватит притворяться! Я знаю, что ты в сознании и прекрасно слышишь меня.

Поморщившись от непереносимой вони, измученный Мирон немного пришел в себя и понял что лежит, уткнувшись лицом в собственную рвоту. С яростным смущением он осознал, что ею дело не ограничилось, и его затопила жаркая волна стыда, когда он почувствовал мокроту в штанах. «Мать твою!.. Негодяй! Мерзавец! Палач!»

На глазах парня выступили слезы от унизительности положения, но собрав волю в кулак, он преодолел физическую немощь и привстал на четвереньки. Дрожа всем телом, он с трудом сфокусировал взгляд на своём мучителе и его серое исхудалое лицо, испачканное рвотой, исказила тяжелая всеобъемлющая ненависть.

— Сколько можно надо мной издеваться, а?

— Не помню, чтобы я слишком интересовался твоей персоной, — ответил Ник, удивлённо приподняв бровь. И это была чистая правда. Конечно, в самом начале личного знакомства со Старейшим Мирону сильно досталось — во время поимки и пока он изучал его чипы. Но в течение года до этого момента Ник действительно не обращал на него никакого внимания. Кажется невероятным, но именно это огорчало парня больше всего.

Смерив униженного пленника презрительным взглядом, Ник резко добавил:

— У меня есть предложение и в твоих интересах внимательно его выслушать. Правда, в последнее время твои поступки граничили с безумием. Если обследование выявит, что они — следствие мозговых нарушений из-за применения чипов, а не твоего скверного характера, то я по-любому буду вынужден ликвидировать тебя, и тогда все наши договорённости не будут иметь силы.

— Пошел к чёрту со своими предложениями! Убей меня сразу, я не буду сотрудничать с тобой! — в запальчивости выкрикнул Мирон и не успел он осознать происходящее, как Ник стремительно поднялся на ноги и, схватив его за грудки, легко поднял в воздух.

— А вот это уже не тебе решать! С чего ты решил, что будешь достоин такой чести, как быстрая смерть? — он насмешливо улыбнулся своему пленнику и укоризненно покачал головой. — Очень наивно так полагать, мой мальчик! Ты еще не понял, что кое-что поменялось? Видишь ли, отныне твоя вольница кончилась даже в выборе между жизнью и смертью. Здесь и сейчас у тебя есть единственный выбор — стать моим рабом или принять статус моего личного слуги.

— И что ты сделаешь, если я откажусь от сомнительной чести быть слугой такого ублюдка? — полузадушено прохрипел Мирон. — По-любому ты не сделаешь из меня раба.

— Почему ты так решил? — удивился Ник. — Забыл, с кем имеешь дело? Спорим, что уже к вечеру я сломаю тебя, и ты будешь пресмыкаться у моих ног.

— Врёшь! Чего ж ты раньше не превратил меня в раба? — с недоверием отозвался пленник.

— Я лишь совсем недавно узнал, что у меня времени в обрез и потому ты пригодишься мне в любом состоянии. У тебя не было бы и этого выбора, но раб слишком безыинициативен и тем не очень устраивает меня в сложившейся ситуации. Кстати, я не настолько великодушен и дважды своих предложений не делаю. В принципе, мне всё равно, что ты выберешь, — снисходительно произнес Ник. — Думай, у тебя минута на размышление. Время пошло, — он разжал руки и брезгливо вытер пальцы белоснежным кружевным платком.

Внезапно отпущенный Мирон рухнул неряшливой кучкой на деревянный блестящий пол, а Ник сел в кресло и, положив ногу на ногу, спокойно воззрился на него. Его пленник не бездействовал. Не поднимая головы, он лихорадочно просчитывал, на каких условиях принять предложение Старейшего. Мирону совсем не хотелось превратиться в безгласную марионетку в руках всемогущего хозяина. А то, что такое ему под силу, он ни секунды не сомневался, имея кое-какое представление о его возможностях. Они были безграничны по современным меркам.

Предвидя с кем ему придётся столкнуться из-за девушки, Мирон тщательно изучал возможности Старейшего и пришел к неутешительному выводу, что в ментале даже с расширенными техникой возможностями ему было не под силу тягаться со своим всемогущим противником. Но и это оказалось не главным. Попав в плен к Нику, он оказался под влиянием его незаурядной личности, хотя тот не прикладывал к этому никаких усилий, скорее наоборот. Неоднократно сталкиваясь с ним на начальном этапе, когда тот исследовал возможности его техники и, будучи сам талантливым ученым, Мирон с глубоким внутренним разочарованием быстро уяснил полное превосходство Старейшего по всем направлениям. А затем незаметно для себя начал преклоняться перед его мощным интеллектом.

Стараясь подавить своё растущее восхищение, он стал вести себя с Ником крайне вызывающе, периодически срываясь на совершенно идиотские поступки. Отказ от еды был как раз одной из таких глупостей. Мирон быстро осознал это, но отступить от избранной линии поведения уже не мог: гордость не позволяла. При этом его страшно бесило безразличное отношение Старейшего, проявляемое к нему, — ведь в душе он признал его полное превосходство и по-мальчишески жаждал его внимания, если не одобрения. Но тому было абсолютно все равно, жив ли будет его пленник в процессе объявленной голодовки или умрет от полного истощения. И это непробиваемое равнодушие объекта преклонения постоянно толкало Мирона на все более отчаянные поступки. Не отдавая себе отчета, он вел себя как капризный ребенок, на которого занятой родитель не обращает внимания. Усугублялось дело и тем, что он видел в Нике соперника в любви.

«Мой будущий работодатель тот ещё жук и с ним нужно держать ухо востро…» — призадумался Мирон, но его нисколько не угнетала мысль быть слугой Старейшего, скорее он гордился таким предложением. И где-то на краю сознания у него пробивалось облегчение от мысли, что теперь-то он может прекратить свою дурацкую войну. У парня мелькнула боязливая мысль, не упускает ли он какого-нибудь существенного обстоятельства. Но потом он плюнул на свои опасения. Вопреки здравому смыслу, он надеялся, что с ним ведут честную игру и весело фыркнув, подумал: «Ай, ладно! Что тут думать? Мне нечего терять, кроме своих цепей! — решил он с оптимизмом. — Всё равно будущее с таким хозяином невозможно предугадать, потому будем полагаться на любимое «авось». Или как ещё говорят? Кривая вывезет! Девочка моя, я не хочу умирать, особенно теперь, когда появилась надежда. Решено, буду слугой их древнейшевства! Фигаро здесь, Фигаро там!.. — его рот растянулся в улыбке. — Всё же трудиться в одной связке с таким боссом по-любому — огромная честь!»

Мирон постарался непредвзято глянуть на Ника, как на своего будущего повелителя. Встретившись с ним глазами, он поёжился от его тяжёлого взгляда, и в его душе поневоле всколыхнулось восхищение. «Вот ублюдок! Птичку видно по полёту! Он действительно выглядит и ведет себя как настоящий король. Похоже, не зря болтают, что Старейший из каких-то крутых властителей вымершей цивилизации… а еще он слишком красив, чтобы иметь шансы в борьбе с ним за Мари, — у парня тоскливо заныло сердце, но он упрямо тряхнул головой. — Черт с ним! Я все равно не сдамся! И пусть он хоть трижды король из Древних, я все равно не уступлю ему мою девочку!»

В карих глазах парня вспыхнуло прежнее упрямство, и у Ника дернулись уголки губ в ироничной улыбке. «Ну-ну, мечтать не вредно!»

— Время вышло. Твое решение? — спокойно спросил он.

— Черт с тобой! Я буду тебе служить, пока не надоест.

Насмешливо улыбнувшись, Ник вольготно откинулся на спинку кресла и, положив руки на подлокотники, мягко произнес:

— Очень плохо, мой юный друг. Увы, ты слишком невнимателен для человека с научным складом ума. Потому я в тебе слегка разочарован, — ведь слушая, ты меня совсем не слышишь, а это нехорошо. Повторяю, у тебя больше нет права распоряжаться жизнью, с настоящего момента она полностью принадлежит мне. Как верный пес ты будешь служить мне до тех пор, пока не умрешь или я не выгоню тебя со двора.

— Ну, знаешь! Ты все-таки говори, да не заговаривайся. Я тебе не собака, чтобы ползать на пузе у твоих ног… — возмущенно начал Мирон, поднимаясь на ноги, но быстро умолк под непреклонным взглядом своего хозяина.

— Дебаты окончены. Подойди ближе и встань на колени.

По приказу Ника Мирон нехотя опустился на одно колено, но поймав его недобрый взгляд, с тихими ругательствами бухнулся на оба колена. Помедлив, тот положил ему руку на левое плечо и холодно произнес:

— Повторяй за мной: Ае райделин Никотан, ритод мидс, ваус ти, тиро ми, сентано Мирон.

— Ладно, я скажу, мне не трудно… Честное слово, средневековье какое-то! — сердито буркнул парень, неловко ерзая на коленях, и тут в его глазах сверкнуло жгучее любопытство. — А по плечу железякой не надо стукнуть? Ведь по слухам ты король. Если такое дело, то мне хотелось бы стать настоящим рыцарем…

— Заткнись. В твоих же интересах, никогда не увидеть меч в моих руках.

— Чёрт! Могу и помолчать, незачем на меня давить менталом! Ае райделин Никотан, ритод мидс, ваус ти, тиро ми, сентано Мирон.

— Ра, райделин Никотан, бауви ритод мидс, ваус ти, тиро ми, ает аталин,[10] сентано Мирон, — растягивая слова, медленно произнес Ник и, замолчав, насмешливо посмотрел на понурого парня. «Вот дурак! Рыцарем он хочет стать! Знал бы ты, бездельник, какая высокая честь тебе оказана. У нас дома эреи из знатнейших домов бились бы насмерть за такое звание, полученное из моих рук…»

Поднявшись на ноги, Ник двинулся к двери и, не оборачиваясь, резко приказал:

— Следуй за мной, аталин! Не отставай, но держись на полшага за моей спиной.

— Как скажешь, босс, — проворчал Мирон, с трудом поднимаясь на ноги.

Высокая фигура его хозяина так стремительно исчезла из комнаты, что он, опасаясь не успеть за ним, с тихими проклятиями бросился следом. Ему было тягостно от исходящей от него вони и мокрой одежды, противно липнущей к телу, но из чистого упрямства он старался не отставать от легендарного Старейшего, боясь показаться слабаком в его глазах. Изо всех сил он пытался догнать стремительно удаляющийся силуэт, но это плохо ему удавалось. В отчаянии Мирон перешел на бег, обливаясь потом и пыхтя как паровоз. Скоро он запалено хватал ртом воздух, разрывающий легкие, но силенок все равно хватало только на то, чтобы окончательно не отстать и не потеряться в огромных коридорах Старой базы. К концу дороги парень почти ничего не видел, и сквозь туман, периодически застилающий глаза, ловил временами размытый силуэт впереди и снова устремлялся следом. Только огромная сила воли продолжала держать его на ногах.

Когда на последнем издыхании, Мирон вполз в огромный светлый зал, отделанный в бело-золотистых тонах, нахмурившийся Ник уже ждал его у полупрозрачного фиолетового саркофага, стоящего на невысоком возвышении. Завидев своего аталина, бессильно повисшего на дверном косяке, он сделал нетерпеливый жест, приказывая тому приблизиться и Мирон, на заплетающихся ногах, казалось, целую вечность тащился до своего хозяина. Наконец, добравшись до цели, он замер рядом с ним, а потом внезапно рухнул без сознания. Ник усмехнулся, подивившись упрямству новоявленного слуги, и легко поднял его с мозаичного пола. Створки необычного саркофага разошлись, и он уложил свою ношу в регенерационную камеру. Опустилась белая мягкая полумаска, неся измученному телу забвение, и на жутко изможденном пергаментном лице парня на мгновение появилась блаженная мальчишеская улыбка.


Телохранитель из пробирки. Или мучают ли некоторых ученых угрызения совести по поводу этичности насильственного вторжения в sancta sanctorum[11] — личность другого человека

Прошло немало времени, прежде чем створки фиолетового саркофага снова разошлись, освобождая своего пленника. Ударили тугие струи холодной воды, смывая восстанавливающий гель с недвижного тела. Когда пропала страшная худоба, стало ясно, что белобрысый вампир очень молод и у него красивая гибкая фигура и очень симпатичное лукавое лицо. Особенно изменились его волосы, даже в намокшем виде бросалось в глаза, что из тусклой серой пакли они превратились в фантастическую серебристую гриву. Тело из саркофага медленно всплыло вверх, и вокруг него заклубился поток сухого горячего воздуха, раздувая сияющие серебром блестящие длинные пряди. А затем мирно спящего Мирона повлекло к выходу из бело-золотого зала и дальше по коридору, пока он не оказался в лаборатории Ника, тот уже ждал его, лёжа в одной из двух прозрачных капсул. Тело юноши опустилось в соседнюю капсулу и над ним сомкнулись прозрачные створки. В царящей тишине огромного помещения замигали цветные всполохи на полупрозрачных экранах, отражающих информацию по отдельным этапам процесса наложения временной психоматрицы.

Спустя сутки мелодично пропел сигнал пробуждения и бледный Ник, слегка пошатнувшись, выбрался из своей капсулы и подошел к её двойнику по соседству. Прозрачные створки мягко разошлись, и он с затаённым любопытством посмотрел на спокойное лицо по-прежнему спящего юноши.

— Крейд! Надеюсь, что мои труды не пропали даром и эксперимент удался, — пробормотал он с кривой усмешкой и обессилено рухнул в кресло по соседству с капсулой. Спохватившись, он добавил: — Тиаран, приоритет в кодах доступа у аталина Мирона, — наивысший, за исключением моих личных файлов.

— Исполнено, мой райделин.

— Пробуждение аталина.

— Исполнено, мой райделин.

Юноша сел и недоуменно огляделся по сторонам. При виде сгорбившейся фигуры в кресле, он изумлённо хлопнул карими глазами и в его мягком певучем голосе прозвучали участливые интонации:

— Атей, Ае рай Никотан. Кэ теш бик? Ва оино ди?

— Атей, ае аталин. Рон ва туадо, — отняв руки от лица, отозвался Ник и испытующе посмотрел в слегка растерянное лицо юноши. Усмехнувшись, он требовательно добавил: — Скажи, как тебя зовут. Вообще, ты понимаешь, что я говорю?

— Да, мой рай, я понимаю Вас. Неужели Вы меня не помните? Я Ваш покорный слуга Кидел, — удивлённо распахнув глаза, мягко ответил юноша. Выбравшись из капсулы, он с удивительным изяществом скользнул к Нику и привычным движением опустился перед ним на колени. На его подвижном лице немедленно появилась сочувственная гримаса, когда он заглянул в усталое лицо своего хозяина.

— Вы не бережете себя, рай Никотан. Нельзя да такой степени доводить себя работой! Сколько Вы уже не отдыхали, если забыли имя Вашего верного слуги? — сказал он с мягким упрёком и, спросив взглядом разрешение, поднялся на ноги. — Идёмте, мой рай, я позабочусь о Вас. Хотите сначала поесть или сразу ляжете спать?

— Ни то ни другое, Кидел… — Ник споткнулся на имени, но затем деловито продолжил: — Мне нужно еще немного поработать, я не хочу терять ещё сутки из-за отдыха. Помоги мне загрузить новую задачу в тиаран… — он устало потёр виски. — Да, не величай меня раем. Это смешно — король без королевства, и можешь звать меня на «ты».

На лице юноши промелькнула озабоченное выражение. Он сомнением посмотрел на его осунувшееся бледное лицо.

— Как прикажете, мой райделин… — сказал он и, снова оглядевшись по сторонам, нерешительно добавил: — Никотан, не просветишь, что произошло? Прости за фамильярное обращение, но надеюсь, что мы по-прежнему друзья? Почему-то в голове полнейшая пустота и я совершенно не помню, что было недавно. Похоже, мы в лаборатории твоего отца…

— Не сейчас, Мирон. Идем работать, — нетерпеливо проговорил Ник, не обращая внимания на поражённого его словами собеседника.

— Мой райделин, вижу, что в делах ты не знаешь удержу и можешь называть меня хоть ридано, но пора тебе отдохнуть, — решившись, осторожно произнёс юноша. — Никотан, ты трудоголик, но моя задача следить за твоим здоровьем. Потому я не позволю тебе увлекаться работой и сутками напролёт не вылезать из лаборатории, как это делает твой отец рай Тайтан…

— Замолчи, Кидел! — прошипел Ник и коротко без замаха ударил юношу по щеке. Тот снова опустился перед ним на колени и склонил голову. Фантастически красивая серебряная завеса волос скрыла его погрустневшее лицо.

— Простите, мой райделин! — виновато произнёс он. — Каково будет Ваше наказание за мой непростительный проступок?

— Крейд, я совсем упустил этот момент из виду! — сквозь зубы произнес Ник, сумрачно глядя на склоненную голову слуги. В его глазах вспыхнула боль и, помолчав, он глухо добавил: — Кидел, я не злюсь на тебя. Это ты меня прости, но в будущем постарайся не упоминать мою прежнюю семью.

Юноша быстро вскинул голову, и на его лице появилась сильнейшая растерянность вкупе с тревогой.

— Но почему? — не удержавшись, воскликнул он. — Простите за дерзость, мой райделин, но я смею настаивать. Что-то случилось?

— Да, мой друг, Кидел, случилось. Арея умерла вместе с нашим народом, — с нескрываемой горечью ответил Ник. — Из эреев в живых остался только я… ну, и ты в какой-то мере.

— Что? Я ничего не понимаю! Ведь недавно все были живы и здоровы! — недоверчиво глядя на него, отозвался юноша. Он настолько забылся, что вскочил на ноги без разрешения господина. — Вы шутите, мой райделин? — с отчаянной надеждой он впился глазами в его хмурое лицо. — Это неправда!.. А как же моя семья, а невеста Барижи?.. Не может быть, чтобы все погибли! Наверняка, кто-то должен выжить, Вы плохо искали, мой райделин!.. Выпустите меня!

В карих глазах юноши нарастало жуткое смятение. Он раненой птицей заметался по огромному помещению, слепо ища выход и Ник поспешно заблокировал дверь.

— Кидел! Немедленно прекрати позорную истерику! — резко прикрикнул он. — Ты аталин или криа, впервые оказавшаяся на рабской конюшне?

Ник смерил презрительным взглядом сразу же замершего юношу.

— По-любому твоё место рядом со мной, а не с твоей семьёй. Ты посмел забыть, что принёс мне клятву Вечной крови? — в его голосе прозвучала ярость и неприкрытая угроза. — Это равносильно предательству! Ты обесчестил свою семью!

— О, нет! Мой райделин, убейте меня, но пусть бесчестие не коснется моего рода! — с отчаянием воскликнул несчастный юноша, распостершись у ног своего повелителя. — Прикажите и я умру!

— Встань, Кидел! — устало сказал опомнившийся Ник. — Давай прекратим затянувшийся фарс! Гибель моей цивилизации тебя не касается. На самом деле ты не имеешь никакого отношения к эреям, и зовут тебя Мирон, а не Кидел. Потому успокойся, ты не из рода сентано Кауминд и у тебя никогда не было невесты по имени Барижи!

Юноша поднял голову и неверяще посмотрел на него, но затем страдальческое выражение пропало с его лица, и он бесстрастно произнёс:

— Как скажете, мой райделин. Ваше слово для меня закон. Если Вам угодно, чтобы я был каким-то безродным Мироном, а не сентано Киделом ола Кауминд, значит, так тому и быть, — в его голосе зазвучали виноватые нотки. — Прикажите мне умереть, мой райделин! Мне нет прощения за то, что я настолько забылся, что посмел поставить свои ничтожные интересы выше Вас, моего властителя и тем нарушил свою клятву.

— Кидел, я сказал достаточно!.. — прошипел Ник и расстроено поднял глаза к небу, видя, что аталин серьёзно настроен на немедленное наказание. — О, боги! Мирон, прекрати валяться и стучать себя в грудь как шимпанзе! Когда я решу наказать тебя, ты первым об этом узнаешь! А сейчас подъём, пора работать!

— Слушаю и повинуюсь, мой райделин! — весело воскликнул юноша, вскакивая на ноги. — Что делать?

— Кидел… вот крейд! Мирон, загрузи через параллельный нейродатчик эти данные. Как только закончишь, прикажи тиарану отключить меня.

Ник и пытливо посмотрел на своего оживившегося аталина. Тот с недоумением взял у него дисплейную папку и пробежал глазами её содержимое.

— Тебе все ясно? Справишься? — не утерпел он.

— О' кей, мой райделин. Не беспокойтесь, будет сделано в лучшем виде! — погрузившись в задание, не сразу откликнулся юноша. Он сосредоточенно нахмурил брови. — Никотан, а можно я здесь добавлю несколько иное построение? Мне кажется, если тут внести вот такой небольшой финт, то результат получится гораздо достовернее…

— Покажи, — коротко ответствовал Ник.

Две высокие фигуры, склонившись, голова к голове, так что перемешались блестящие черные и серебристые пряди их волос, жестикулируя, яростно заспорили. Творческий процесс подзатянулся, и потому вопреки ожиданиям, быстро закончить с делами им не удалось. Чуть живые, но жутко довольные, оба приползли в столовую уже на рассвете и, выпив страшное количество кофе, уснули сидя за столом. Первым очнулся Мирон и, взяв Ника на руки, донес его до спальни и бережно опустил на кровать. Укрыв одеялом своего повелителя, он свернулся калачиком на полу и моментально уснул мертвецким сном.

— Крейд! Что у вас с Мари за привычка, неизменно болтаться на полу, попадаясь мне под ноги?

— А где, по-твоему, должен находиться твой аталин? Прости, Никотан, но тут ничего не попишешь, я на своем посту и охраняю твою особу, — весело сияя глазами, произнес юноша, развалившись на полу.

— Не смеши меня! С твоими умениями, это мне впору охранять тебя… — но тут в животе у Ника требовательно заурчало. — Крейд, как хочется есть! С чего бы это? — он вздохнул. — Ясно. Вчера мы толком ничего не поели. Благодаря Мари, еда из автоповара по-прежнему отвратительна. Аталин, хватит валяться, марш готовить завтрак! Очень надеюсь, что в отличие от моей алин ты умеешь управляться с кухонной техникой.

— Обижаете, мой райделин! Если ты помнишь, то я изобретатель многих полезных приспособлений к автоповару, — легко вскакивая на ноги, пропел Мирон.

— Не ты, а Кидел… вот, крейд!

— Неважно, мой райделин, я справлюсь со своими эмоциями, — погрустнев, сказал юноша и опустился на колени. — Простите мою печаль, — он умоляюще посмотрел на Ника.

— Мирон, живо в столовую и чтобы через полчаса было готово что-нибудь съедобное!

— Yes, мой райделин! — вскакивая на ноги, воскликнул юноша и стоя в дверях весело добавил: — Потерпи немного, Никотан, и я накормлю тебя также вкусно, как это было дома. Если нет, то просто снесешь мне повинную голову туаши. О' кей?

Дерзко ухмыльнувшись, юноша исчез за дверью. А Ник постоял, глядя ему вслед, и удивленно покачал головой.

— Однако ж! Странная личность получилась… но лучшего результата вряд ли стоит желать за такой короткий срок.

Когда он появился в столовой, юноша, насвистывая, заканчивал сервировать завтрак.

— Доброе утро! Прошу за стол, мой райделин, — он лукаво улыбнулся и заговорщицки понизил голос: — Никотан, ты не поверишь, но у меня все готово! Я приготовил солейкув. Надеюсь, ты по-прежнему его любишь?

Мирон ловко отодвинул стул для хозяина и когда он сел, благосклонно кивнув ему, юноша скользнул на место рядом с ним и цепко огляделся вокруг. Ник сдержанно улыбнулся, заметив привычку профессионального телохранителя в своем новоявленном аталине. Когда он попробовал приготовленное им блюдо, то и вовсе пришел в восхищение.

— Да ты просто кудесник! Как тебе удалось так быстро перенастроить автоповара? — удивлённо спросил он.

— Хотелось бы мне похвастаться своими несравненными умениями, мой райделин, но должен признаться, что я успел перенастроить только одно блюдо, — просияв от похвалы, быстро проговорил юноша, искоса глянув на своего повелителя. Он замер, оторвавшись от своей тарелки, ожидая разрешения приступить к дальнейшей трапезе. Получив его, он с видимым удовольствием съел неимоверное количество солейкув.

Ник потаенно улыбнулся, настоящий Кидел терпеть не мог это блюдо, и машинально отметил, что манеры и поведение юноши за столом совершенно безупречны, как и подобает представителю высшей эрейской знати. Он с легким раскаянием вспомнил, как в детстве заставлял своего прежнего аталина есть солейкув в качестве наказания за провинность, хотя такое случалось довольно редко. Кидел — гибкий по натуре, старался не попадаться под горячую руку своему юному властителю, особенно когда тот вошел в пору юношества. Характер у Никотана был в то время очень неровный, и если аталину не удавалось избежать его сопровождения, то он превращался в невидимую и безгласную тень за спиной разъяренного подростка.

«Крейд знает, что за чудовище я сотворил. Привычки у парня — явно сборная солянка из двух психотипов, а еще к ним присоединились и мои вкусы… Н-да, дела!»

После завтрака Мирон быстро убрал со стола и, поклонившись, спросил с затаенной надеждой:

— Никотан, мы сегодня работаем? Я могу сопровождать тебя в лабораторию? — в его голосе слышалось нетерпение. Дорвавшись до настоящей работы, он мечтал немедленно её продолжить.

— Конечно, — рассеянно отозвался Ник. — Интересно, как лягут новые построения в общую конструкцию двигателя? Думаешь, есть надежда запихать эту дуру в задний отсек корабля или её нужно доработать, уменьшив насколько возможно размеры?

— Ну, не знаю… мне, кажется, говорить об этом преждевременно. Давай проработаем тормозные поля, а потом всё скопом пихнём на место, — мгновенно отозвался юноша, сразу же поняв, о чем идет речь.

— Возможно, ты прав. Просчитай-ка до конца вчерашний вариант. Есть у меня стойкое ощущение, что мы что-то упустили в расчетах.

— Думаешь? Это там, где мы загнали в уравнение четвертый аддептос?

— Да. Кажется, мы не туда свернули через парочку построений.

— Досадно! Но, кажется, ты прав. Ладненько, пересчитаю, не проблема! У нас до ночи куча времени. Никотан, идем быстрее, а то у меня просто руки чешутся приступить к расчетам и посмотреть, что из этого получится!

— Тиаран, в двенадцать дай сигнал на обед и, если мы не отреагируем, доставь его к нам.

— Будет исполнено, мой райделин, — отозвался компьютер вежливым голосом.

Отстав на полшага, как положено аталину, юноша начал горячо излагать свою идею компоновки отдельных частей двигателя внимательно слушающему его Нику.

Нетронутый обед так и простоял на столе до позднего вечера, пока Мирон не спохватился, что уже время ужина, а у них с утра маковой росинки во рту не было. Обругав себя последними словами, из эрейского и вампирского репертуаров, он быстро разогрел еду и встал на колени у капсулы Ника. Юноша до тех пор не отставал от него с настойчивыми мольбами поесть, пока тот с проклятиями не согласился.

Это был единственный раз, когда его повелитель пропустил время обеда — в дальнейшем аталин педантично соблюдал режим дня, свято блюдя время обеда и ужина. Мирон заранее давал распоряжение тиарану приостановить функционирование капсул и, несмотря на неудовольствие Ника, до тех пор умолял его прервать работу, пока тот не сдавался, и затем неизменно тащил его в столовую. Через пару дней Ник смирился с настойчивостью аталина, — следить за его здоровьем действительно входило в круг его обязанностей.

Через неделю Ник позвонил в Петербург.

— Ну-ну, какие люди на проводе! Значит, Их величество, наконец-то, соизволили поинтересоваться своими бедными родственниками, — не здороваясь, резко произнес Палевский. — В ближайшее время я жду тебя домой, нам необходимо поговорить.

— Привет, Михаэль. Мы с тобой не так давно виделись в Совете Старейшин и, по-моему, обо всем побеседовали…

— Не увиливай, ты знаешь, о ком пойдет речь.

— Прости, но сейчас я не могу вырваться, у меня крайне мало времени…

— Не беда, немного времени ты найдешь, если я прошу тебя.

— Не дави на меня. Прости, но именно сейчас я не могу тратить драгоценное время на личные дела.

— К твоему сведению, для меня не менее драгоценна каждая минута, — на том конце трубки повисло непродолжительное молчание, а затем Палевский сухо добавил: — Что ж, если гора не идет к Магомету, то и я не настолько высокомерен. Ради спокойствия в семье я готов встретиться на твоей территории. Что скажешь, малыш? Нужно тебе время на подготовку, или встретимся сегодня вечером, и ты выступишь экспромтом?

— Мне не в чем оправдываться!.. — тут до Ника дошло, как его назвал Палевский и он немедленно вспылил: — Какого крейда ты со мной так разговариваешь? Какой я тебе малыш? — взяв себя в руки, он произнёс ледяным тоном: — Хорошо. Встречаемся сегодня в десять по московскому времени. Жди, за полчаса до назначенного времени я пришлю за тобой авиетку.

Не прощаясь, рассерженный Ник оборвал соединение, и с досадой почувствовал неясный смешок, донёсшийся из ментала. Оказывается, Палевский дублировал связь, отслеживая эмоции своего собеседника через ноосферу.

«О, Боги! Наверно, в наказание за тяжкие грехи они помутили мне разум, когда я решил воссоздать отца в этом типе! Вот хитрый жук! Он же купил меня, как маленького, заставив встретиться на его условиях, — с легкой насмешкой подумал Ник, и у него потеплело на сердце. — Н-да, Михаэль и по характеру становится похожим на свой ехидный оригинал, да и возраст у них с отцом сейчас примерно одинаковый. Хотя нет, как всегда, я преувеличиваю и принимаю желаемое за действительное. Рай Тайтан по натуре был веселым и очень общительным человеком, а вот Михаэля при всем желании в этом не обвинишь, — веселья в нем столько же, сколько в ледяном истукане, то бишь ни на грош, а жаль…»

Из ментала насмешливо донеслось: «Ну, знаешь! За ледяного истукана к тебе будет отдельный счёт!..»

Ник досадливо поморщился. «Крейд, становлюсь небрежен!.. Совсем достали меня перемены в Риоголизе».


Возвращение блудной дочери. Неудачный вечер в кругу старых друзей

Обедала Мари уже в родном доме в Питере и этим же вечером к ней нагрянули друзья. Необыкновенно похорошевшая и как всегда стильно одетая Соня прямо с порога с радостным визгом повисла на шее у сдержанно улыбающейся девушки.

— Господи, Мари! Как я давно тебя не видела!.. — счастливо сияя синими глазами, воскликнула подруга и набросилась на неё с упреками. — Зай, ты — редкостный поросенок! Ну, как ты могла исчезнуть и даже не предупредить никого из нас! И почему ты всё это время не подавала о себе ни весточки?! Как тебе не стыдно! Зацени мой подвиг! Чтобы выяснить, что с тобой случилось, я даже решилась пристать к Михаилу Яновичу. Заметь, мне это было нелегко, ты же знаешь, как я его панически боюсь с той самой охоты. А уж как я ловила его в институте — это вообще отдельная песня! Хорошо, что он сказал мне, что с тобой всё в порядке, и ты с Ником занимаешься какими-то страшно важными расчетами.

Внезапно Соня замолчала. Она пытливо заглянула в её лицо и тихо спросила:

— C тобой действительно все в порядке, Мари? А то я трещу как сорока и не даю тебе слова вставить…

— Конечно, всё в порядке, мon ami. Ты же видишь, что я жива и здорова, а остальное — чепуха, не стоящая внимания, — спокойно сказала девушка насторожившейся подруге. Чмокнув в щеку её и Ивана, она настойчиво подтолкнула их в направлении гостиной. — Простите, друзья мои, но в ногах правды нет. Нехорошо, что я держу вас у двери, проходите. Во время ужина обо всем поговорим. Сонечка, не смотри на меня такими глазами, а то я начинаю себя чувствовать уродом о двух головах. Клянусь, мы с тобой попозже обо всем поболтаем. Благо, теперь у меня будет масса свободного времени.

— Ну, смотри, я тебя за язык не тянула, ты сама это пообещала.

— Ладно, мой хороший, ты же знаешь, у меня нет от тебя секретов, — искренне улыбнулась Мари, и обняла разом повеселевшую Сонечку. — Не бери в голову, подруга! Я тебя люблю!

— Эй, а про меня вы не забыли, трещотки?

— Вань, ты не думай… господи, как я соскучилась по тебе! — прошептала Мари, бросаясь к другу, обиженному её холодным приемом. Уткнувшись лбом в его грудь, она постаралась справиться с подступившими слезами. Растроганный юноша прижал её к себе и ласково похлопал по спине.

— Ну, вот, Машка, теперь я тебя узнаю, а то выглядишь как расфуфыренная фифа и ведёшь себя как неродная. Мои сестрицы передают тебе пламенный привет и грозились на днях нагрянуть, так что готовься морально. Аннабель их тут избаловала на каникулах различными яствами, поэтому жди, по старой памяти они завалятся к тебе целой кодлой.

— Передай девочкам, что я буду страшно рада их визиту и жду с нетерпением. Только необходимо уточнить время, чтобы…

— Вот, чёрт! Это же невозможно слушать! Машка, прекращай нести свою нечеловеческую тарабарщину! Где ты набралась дурацкого политеса? Вроде вы с Сонькой год как не встречались…

Та тут же вмешалась и, ухватив мужа за ухо, основательно его выкрутила.

— Нет! Сколько раз тебе говорить! Не смей называть меня этим плебейским именем!

— Сонь, прекрати, неудобно же! — сдержанно отозвался Иван и, легонько щелкнув по носу свою половину, наставительно добавил: — Дорогая, нельзя так открыто демонстрировать, что я у тебя под башмаком. Это ущемляет мое мужское достоинство. Господи, надеюсь, мне зачтется на небесах, что я терплю от этой ведьмочки! Вот что значит вовремя не поставить жену на место.

— Это я-то ведьма? — не на шутку обиделась Соня и мстительно добавила: — Поговори ещё у меня! Я тебе дома и не такую ижицу пропишу на твое ущемленное мужское достоинство.

— Виноват. Беру свои слова обратно. Исправлюсь. Искуплю свои прегрешения непосильным трудом на благо семьи!

— То-то же! Будешь должен внеплановую уборку квартиры и два… нет, три похода со мной на вечеринки по первому требованию. Понял?

— Так точно, мэм! — с преданным выражением на лице Иван козырнул жене и хитро покосился на приятельницу. — Машка, видишь, что творится? Полнейший матриархат в семье! Скажи, хоть ты не обиде на меня за такое обращение? Прости, но привычка вторая натура, слетает с языка до того, как я успеваю проконтролировать мозги, — виновато добавил он. Мари улыбнулась ему и постаралась ответить с прежней беспечностью:

— Ванечка, я не переживу, если ты не будешь вести со мной по-прежнему. Ещё хуже, если ты начнешь величать меня полным именем.

— Ну, вот хоть один нормальный человек появился в наших рядах. Машка, ты не представляешь, насколько я тебе рад. Я очень надеюсь, что моя неугомонная половинка теперь отстанет от меня и полностью переключится на тебя. Она совсем задолбала меня светскими мероприятиями по выходным. Ей, богу, ты не поверишь, но в последнее время я чувствую себя каким-то карманным бобиком. Сонька таскает меня за собой повсюду как будто я её неотъемлемый аксессуар. Просто хочется взвыть от тоски. И так радости не на грош от этих дурацких посиделок с глупыми куклами, так еще благоверная все время шипит мне на ухо: то не так сделал, то не эдак положил. Я популярно объяснил ей, что нужно положить на эти вечеринки, так она, представляешь, со мной неделю не разговаривала.

Соня смерила мужа негодующим взглядом.

— За такие выражения убить тебя мало не то, что неделю не разговаривать, — воскликнула она и злорадно добавила: — Не очень-то расслабляйся, дорогой, Мари тебе не поможет, теперь мы будем втроем ходить на приемы.

Увидев, что он нахмурился, Соня сменила тактику и жалобно протянула:

— И не стыдно тебе, Иван? Неужели ты нас, слабых женщин отправишь без сопровождения на такие рискованные мероприятия?

Тот состроил недоумённую физиономию.

— Не выдумывай! Самое страшное вас ожидает не на дороге, а впереди — это куцые мозги дамочек присутствующих на вечеринке.

В глазах Сони заплясали чертенята.

— Давай-давай! Можешь не ходить с нами! Только учти, что на светских раутах присутствуют и другие мужчины! Вдруг в твоё отсутствие мы обзаведемся любовниками?.. Да, шучу я, Ладожский, шучу!

— Ты хорошо помнишь, до чего дошутилась приснопамятная жена Отелло? Думаю, в гробу ей были не очень к лицу высунутый язык и синюшные отпечатки на шее.

— Да ну тебя! Кстати, если ты надеешься опять уткнуться в свою работу, пока мы отсутствуем, то даже не мечтай. Я и так тебя вижу считанные часы в неделю и то не каждый день. Поэтому в выходные ты безраздельно мой. И не надейся увильнуть от своих прямых обязанностей!

Прижав к себе расстроившуюся жену, Иван вздохнул и ласково сказал:

— Эх, вот в какой житейский омут заводят нас мечты о счастье! Сонечка, прекрати, я же пошутил. Как скажешь, так и будет.

Повернувшись к приятельнице, молчаливо идущей рядом с ними, он подмигнул ей и проговорил нарочито громким шопотом:

— Машка, видишь, что творится? Полный атас в личной жизни. Учти, я всё же очень надеюсь на твою помощь.

Девушка ответила ему несколько натянутой улыбкой, и Иван смерил её долгим сочувственным взглядом. Затем, не выпуская жену, он прижал её к себе другой рукой.

— Что-то ты хандришь, подруга. Поведай нам, как на духу, это Кощей Бессмертный так тебя уморил? Он точно не держал тебя в хрустальном гробу? Какая-то ты заторможенная, хотя выглядишь классно.

— Иван! Крайне бестактно задавать такие вопросы в лоб… — безнадёжно пискнула Соня, не имея возможности вырваться из мужниной хватки.

— Знаю, деликатная моя! Все равно ты к ней пристанешь по этому поводу со всей присущим тебе тактом. Так что ходить вокруг да около? «Вы привлекательны, я чертовски привлекателен, что зря время терять?»

— Нет-нет! Ей богу, все нормально! Ребята, не берите в голову: у меня всё в порядке. Честное слово!

— Ну, если сплошной порядок… хотя свежо предание, да верится с трудом, — проворчал Иван, быстро переглянувшись с женой. — Ладно, поверю тебе на слово. Машка, а ты действительно классно выглядишь. Сонька, заткни уши, я сейчас буду говорить комплементы исключительно твоей подруге.

— Я не ревнивая.

— Все вы так говорите, а потом приходится лысину засаживать жалкой порослью из неприличных мест…

Слушая шутливую перепалку друзей, Мари, продолжала натянуто улыбаться. Наконец, ей свело скулы от притворства, и она не выдержала.

— Уважаемые гости, у меня уже все готово, не хотелось бы, чтобы еда остыла. К моему великому сожалению, в разогретом виде кушанья не так вкусны как с жару с пылу. И рай… отец с минуты на минуту будет дома. Прошу вас проходите в гостиную, — мелодично произнесла девушка и, вежливо поклонившись, развернулась и пошла впереди них стремительной изящной походкой. Мари не видела, как друзья ошарашено переглянулись за её спиной. Соня, сделав страшные глаза мужу, стала жестами предупреждать его, что бы тот не смел комментировать вслух происходящее и выразительно провела ребром ладони по горлу. Иван закатил глаза и, тяжко вздохнув, перехватил брыкающуюся жену за талию и, сунув её подмышку, понес в гостиную. По дороге его безмерно развлекала яростная, но безмолвная пантомима жены.

— Ну, погоди! Ты у меня дома получишь такой бан-кай тапком по голове, что мало не покажется! — прошипела Сонечка, когда её не могла услышать подруга. — Сотру к чертям все твои любимые аниме и в первую очередь этого рыжего бандита Ичиго из Блича! Нашел, кому подражать! Пусти, гад, я тебе не Рукия Кучики, чтобы таскать меня как куклу подмышкой!

— Молчи, женщина! Мы еще не пришли на место. Кстати, Ичиго не бандит, а временный синигами.

— Не понимаю я этого. Выходит, что мальчишка подрабатывает богом смерти на полставки?.. Эй, если ты меня швырнешь на диван, и я испорчу прическу или макияж, то пеняй на себя! Вам с Ичиго Эспада детским садом покажется!

— Пф! Вот ещё! Дорогая, откуда такие глубокие познания в тупом, по твоим словам, аниме? Кстати, я тебе говорил, что ты неправа? В японских аниме заложено очень много житейской мудрости, во всяком случае, в лучших из них, — назидательно произнес Иван и без перехода добавил: — Так я и знал, что ты в мое отсутствие шаришься по моему ноутбуку.

— Очень нужно было!

В гостиной Иван бережно опустил жену на диван и присев перед ней взял её за руки.

— Сонька, что ты ищешь в моих файлах? Адреса любовниц?

— Вот ещё! Как ты смеешь думать такое обо мне? — пренебрежительно фыркнула Соня, неудержимо при этом краснея. Иван засмеялся и, сев рядышком, обнял её за плечи. Поцеловав смущенную жену, он ласково произнес:

— Любимая, ты у меня редкостная дура! Ты не забыла, что у меня фотографическая память?

— Ну, и?

— Что «ну, и»? Записать тебе номера телефонов моих любовниц? Только сначала объясни, что ты собираешься делать с бедными девушками?

— Для начала я выцарапаю их бесстыжие зенки и твои в придачу к ним!

— О, нет! Не надо! О, жестокая жена, верни мои прекрасные глаза, они мне дороги как память! Мой бог, я ничего не вижу! Придется действовать на ощупь. О, какие интересные округлости!..

— С ума сошел? Мари с минуты на минуту появится…

— Я уже здесь, но вы не стесняйтесь. Мой бог! Как мне отрадно видеть происходящее! Наконец-то вы перешли от слов к делу, после того как столько лет отравляли мне жизнь своим затянувшимся платоническим романом.

— Это не я! Это все она! О, моя жестокая жена! Не бей меня по голове — это мой главный рабочий орган!.. Черт, дорогая, осторожнее! Этот орган должен быть для тебя всего дороже. Машка, ты тоже виновата. Почему ты от меня скрывала, что твоя подружка — жуткая садистка?! Ведь я тоже твой друг!

— Конечно, вы оба мои друзья. Сонечка, Иван, присаживайтесь за стол, я сейчас принесу все остальное. Господи, как неудобно, что здесь нет автоповара, как на Старой базе. С ним не нужно никуда бегать.

— Слушай, может, обойдемся без формальностей? Посидим, как встарь, на кухне?

— Нет. Это наша первый вечер за целый год, который я провожу вместе с вами. И я хочу, чтобы у нас за столом была праздничная атмосфера, какую любила создавать Рени. Ребята, не сердитесь на меня. Извини меня, Вань! В следующий раз я все сделаю, как ты хочешь, и мы обязательно посидим на кухне. Хорошо? Ты простишь мне за эгоизм? — девушка умоляюще посмотрела на смутившегося друга, не обращая внимания на удивленную Соню.

— Машка, что ты городишь? Нашла из-за чего извиняться. Делай как тебе удобно.

— Большое тебе спасибо! — прижав руки к груди, счастливо просияла Мари под внимательным взглядом Ивана.

— Я помогу тебе! — сказала Соня, вскакивая с дивана.

— Нет-нет! Посиди здесь. Ну, пожалуйста, Сонечка, я очень тебя прошу, незачем беспокоиться! Вы мои гости и ваше дело — отдыхать, а мое, как хозяйки, — заботиться о вас! Ребята, честное слово, я быстро, одна нога здесь, другая — там!

Выпалив свою тираду на едином дыхании, девушка быстро исчезла за дверью. Иван с Соней переглянулись.

— Иван, что-то я ничего не понимаю, что творится с Мари.

— Я тоже, солнышко. Но я догадываюсь, какой гад должен ответить за её сегодняшнюю пришибленность и он мне ответит!

В синих глазах Ивана засверкала ярость. Сонечка моментально оказалась на коленях у мужа и, схватив его за руку, прижала к своей горящей щеке.

— Милый, не заводись! Ты же не знаешь всех обстоятельств дела. Успокойся, ты же сам говорил, что нельзя судить о процессе не имея достаточных данных, — встревожено глядя на мужа, быстро сказала она. — Подожди, еще весь вечер впереди. Посмотрим, что будет дальше, может быть не всё настолько плохо. А так кое в чем есть явные изменения к лучшему, — и в её голосе зазвучали восторженные нотки: — Да что там говорить! Ты только посмотри, как теперь Мари изысканно выглядит, как она безупречно одевается и с какой уверенностью держится! Короче, по внешности — настоящая модель, хоть сейчас на обложку журнала! Честное слово, она произведет большой фурор на светских приемах. А уж как удивятся те, кто знал её раньше!

— Пропади он пропадом хваленый светский лоск, о котором ты мне говоришь, захлебываясь от восторга! — рассерженно ответил Иван. — Выеденного яйца не стоит её пустая внешность, если за ней не осталось прежней начинки, той веселой и бесшабашной девчонки, какой она была прежде!

— Тише-тише, милый! Не кричи так громко, Мари услышит. Не горячись, моя любовь, дома выпустишь пар, — ласково проговорила Соня, целуя мужа. — Не надо злиться на меня: я ни в чем не виновата.

— Ах, ты чертова лиса! Хватит так смотреть на меня: я уже успокоился. Тем более ты права в части того, что еще недостаточно данных для достоверных выводов.

— Я всегда знала, что ты у меня умница, любимый!

— Не объяснишь мне, почему после твоих слов я чувствую себя полным дураком?

— Я не виновата. Очевидно, твое имя наводит на определенные ассоциации с народными сказками, — ответила Соня и, лукаво посмотрев на мужа, состроила дурашливую гримаску.

— И ты Брут?!.. Не смей хихикать, предательница! Набралась всяких гадостей у моих сестриц! Ещё одно слово об Иване-дураке…

— А вот и я! — преувеличенно весело воскликнула Мари, стремительно скользнув в гостиную с огромным подносом в руках.

Смущенные друзья тут же вскочили на ноги и все трое принялись суетиться вокруг стола, расставляя принесенные кушанья. Девушка не возражала против их помощи, но по всему чувствовалось, что ей страшно неловко. Когда в гостиной действительно был накрыт праздничный стол и все расселись по местам, Соня пристально посмотрела на подругу и только сейчас отдала себе отчет, насколько та изменилась. — Мари, боже мой! Поначалу я и не заметила, что у тебя длинные волосы! И какое необычное красивое платье! Безупречный вкус! Оно очень идет тебе, ты выглядишь в нем просто изумительно, дорогая! Откуда такая прелесть? Я что-то не узнаю марки модельера.

С видом королевы, находящейся в изгнании, девушка улыбнулась ей и вежливо ответила: — Спасибо, Соня. Я рада, что ты находишь мой вкус безупречным. Видишь ли, в течение года у меня был строгий учитель. Он быстро научил меня разбираться в одежде и не только в ней одной. Неудивительно, что ты не узнаешь модельера, поскольку это эрейское платье. О, я нарушаю правила приличия! — спохватилась она. — Слишком много говорить за столом, да ещё о себе любимой — выглядит крайне некрасиво с моей стороны. Друзья, чувствуйте себя как дома!

В дальнейшем вежливый выверенный тон девушки живо напомнил Ивану салонных львиц на великосветских приемах, на которые его таскала жена, но он решил воздержаться от комментариев.

После первой перемены блюд, Мари первой нарушила неловкое молчание, воцарившееся за столом.

— Иван, что за вселенская печаль на твоем лице, и почему ты замолчал? Что-то не так?.. Друзья, простите меня за неприличную настойчивость, у вас что-то случилось? Может, я могу вам чем-то помочь?

Подняв на неё синие печальные глаза, Иван до тех пор вглядывался в лицо своей подруги, пока та не покраснела под его испытующим взглядом. Напряженно выпрямившись, девушка опустила ресницы. Тогда он медленно произнес:

— Да вот всё думаю: сначала дать Нику в глаз, а потом спросить, что он с тобой сделал. Или спросить и потом как следует стукнуть в тот же глаз… эх, Машка, жаль мне тебя! И как только он смог сломать тебя за такое короткое время?

Не поднимая глаз, девушка тихо сказала:

— Ты ошибаешься, Иван. Ник не сделал мне ничего плохого. Наоборот, теперь я умею многое из того, что мне раньше и не снилось. Вот попробуй пробить мой ментальный щит!

Иван испытующе посмотрел в её заблестевшие глаза и отрицательно покачал головой.

— Я тебе не враг, Мари, чтобы испытывать на прочность твой щит.

Смутившись, девушка снова опустила голову и долго молчала. Затем она подняла на друзей совершенно сухие глаза и вежливым тоном сказала:

— Простите, я отвлеклась, что непростительно для хозяйки дома. Иван, Соня, давайте ваши тарелки, я положу вам специально для вас приготовленное кушанье. Поверьте, я очень старалась и, мне кажется, получилось неплохо…

Поражённо посмотрев на подругу, Соня воскликнула:

— Мари, ты хочешь сказать, что все это сама приготовила? Да ты же из готовки только кофе в чашку умела наливать!

Последовавшая реакция девушки заставила заскрипеть Ивана зубами. Мари почему-то испуганно посмотрела на него и осторожно произнесла:

— Мой ра… Иван, я всё пробовала. По-моему, получилось вполне съедобно. Честное слово, тебе понравится, я очень старалась угодить твоим вкусам…

Словно очнувшись, девушка провела по безупречно уложенным волосам и, жалко улыбнувшись друзьям, снова опустила голову. За столом повисла очередная неловкая пауза.

— Простите, я еще не привыкла к новой обстановке. Не обращайте на меня внимания. Сонечка, тебе положить ещё греческого салата? — спокойно произнесла Мари, поднимая голову и твердо глядя на друзей.

На её лице застыло такое ледяное высокомерное выражение, совершенно не располагающее к какому-либо участию, что Соня застыла с изумлённо приоткрытым ртом. Её ступор длился до тех пор, пока Иван не толкнул жену под столом и она, растерянно улыбаясь, поспешно протянула свою тарелку. Мари невозмутимо положила ей салат и, передавая обратно, одарила подругу вежливой великосветской улыбкой.

Друзья с тяжелым чувством наблюдали за девушкой, всячески пытаясь создать за столом непринужденную обстановку, но все было напрасно. Мари окончательно замкнулась в себе, боясь допустить очередную промашку, и вела с ними беседы только на отвлеченные темы.

Весь вечер Иван бросал на девушку сумрачно-внимательные взгляды. Он крайне неловко чувствовал себя за столом, из-за того, что по отношению к нему Мари вела себя совсем неадекватно. Она неосознанно всячески стремилась ему угодить. Как-то раз Ивану вдруг показалось, что девушка, нечаянно уронив один из приборов, дернулась упасть перед ним на колени и сдержала свой порыв только огромным усилием воли. Он украдкой глянул на жену, и та расстроено передернула плечами. С ужасом Иван понял, что не ему одному так показалось.

Правда, после ужина обстановка несколько нормализовалась, и Мари слегка оттаяла. Как встарь, она весело смеялась над забавными историями, которые рассказывал Иван. К нему в отдел аналитики всегда поступало много нелепой и забавной информации для обработки. Но в целом вечер получился крайне тяжелым. Как только позволили приличия, Ладожские засобирались домой, Иван что-то невнятно пробормотал насчет того, что завтра им рано на работу. А Сонечка, с жалостью посмотрев на подругу, твердо пообещала ей, что завтра после работы она обязательно зайдет к ней и они обстоятельно обо всём побеседуют. Внутренне Мари содрогнулась от инквизиторски-безапелляционного тона подруги, но улыбнулась ей широкой неискренней улыбкой и согласно кивнула головой.


Разговор по душам с пристрастным родителем, который остался недоволен новоприобретенными привычками дочери

Палевский появился почти глубокой ночью и при виде дочери, открывшей ему двери, просиял радостной улыбкой. Соскучившись, он вознамерился с ней поговорить, но она порывисто обняла его и, чмокнув в щёку, сразу же бросилась в кухню. Несколько озадаченный её поспешным бегством, Палевский пошел следом. Войдя в кухню, он бросил быстрый взгляд на сервированный к его приходу стол, и с удивлением воззрился на девушку, хлопочущую у плиты. «Такое чувство, что я вижу хозяйственную Аннабель, а не безалаберную Мари. Чтобы это значило?..»

— Милая, бог с ним! Не стоит так поздно разводить возню с полномасштабным ужином: что-то у меня нет аппетита. С твоего разрешения, я что-нибудь перехвачу по-быстрому и отправлюсь спать… — с улыбкой произнес Михаил.

Тут до него донесся запах готовящихся блюд и его рот мгновенно наполнился голодной слюной.

— О, нет! Беру свои слова обратно, оказывается, я голоден как волк. Господи, какой чудесный аромат! Детка, это мне не снится? Это точно ты там, у плиты?

— Мой руки, и садись за стол. Нечего ехидничать. Радоваться надо, что у тебя в доме появился приличный повар в моем лице. Судя по твоему осунувшемуся лицу, ты тут совсем одичал в одиночестве, и питаешься чёрт знает чем. Хоть бы экономку взял, чтобы она присматривала за тобой, — обернувшись, проворчала девушка, оживленно сияя тёмными глазами. — Подожди секунду, сейчас будет готово.

Палевский вымыл руки и, сев на любимое место, стал с любопытством наблюдать за дочерью. На первый взгляд, та вроде бы не очень изменилась. Та же встрепанная короткая прическа и привычные черные джинсы с темным топом, но…

Одежда девушки, дополненная изысканными украшениями, производила впечатление дорогого наряда, несмотря на кажущуюся простоту. Мари подошла ближе, и Михаил понял, что причёска у неё далеко не та же самая, не говоря уж об искусном макияже на лице и исходящем от неё общем ощущении ухоженности. «Ну, неплохо. Светский лоск идет девочке. В конце концов, ей давно пора было привести себя в порядок. Ай, да сынуля, ай, да подлец! Оказывается ты у нас эстет по натуре. Похоже, внешность бедной девочки не устраивала тебя в прежнем виде. И, как я погляжу, не только это…» Изящество скользящих движений Мари тоже не укрылось от его внимания. Слегка поколебавшись, Палевский коснулся ментала девушки и удивленно приподнял брови. «Вот это да! За год и такой прогресс — это просто немыслимо! Похоже, Ник вплотную озаботился renommИe[12] своей невесты… Не знаю, что и думать. Если всё хорошо, то почему Мари хандрит? Разберемся».

— Мика, ты засыпаешь на ходу или еда настолько отвратительна на вкус?

Слова девушки не сразу дошли до Палевского, но он быстро встрепенулся.

— Ты это о чем? А-а, это… детка, я стараюсь подольше растянуть удовольствие. Так вкусно, что я опасаюсь проглотить язык.

— Подхалим несчастный! Ешь, сколько влезет. У меня столько наготовлено, что на полк спецназа хватит!

— Ну, в этом мне не под силу тягаться с этими ребятами. Такая прорва средств уходит на прокорм и амуницию этих жеребцов из Штейновской конюшни, конечно, в пересчете на единицу, что ни одна другая статья государственных расходов не может с ними потягаться.

— Ну, там не одни жеребцы, есть и кобылы… твое счастье, что Эльза не слышит, как ты её хаешь с коллегами!

— Э, нет! Чистую правду говорю. Ты же сама работала в этой службе и видела, какое у них оснащение. А теперь прикинь, сколько институтского народу и, не только, трудится в поте лица, разрабатывая для них передовые игрушки. Ну, может, только Академия опережает их показатели по затратам, но на то есть веские основания. Она — кузница наших кадров и головной мозг вампирской расы…

Начав беседу на отвлеченные темы, Палевский исподволь перешел к расспросам дочери о жизни на Старой базе. Поначалу та держалась настороженно, тщательно взвешивая свои ответы и всячески избегая темы взаимоотношений с Ником, что уже само по себе было показательно. Но постепенно Мари разговорилась и с увлечением принялась описывать отцу, как проходил процесс ее слияния с тиараном и насколько это странно и непривычно для человеческого мозга. Заинтересовавшись, тот с большим интересом слушал ее, и твердо решил, что обязательно спросит Ника об удивительном устройстве. Применение такого прибора сулило большие перспективы в будущем. Увлекшись рассказом, девушка не заметила, как Михаил наводящими невинными с виду вопросами выпытал у неё практически всю подноготную. Слушая дочь, он все больше расстраивался, но внешне постарался не показывать этого.

Ужин подошел к концу, и Мари заварила ему любимый чай с мятой. Разомлев от сытой еды, Палевский благодушно произнес:

— Черт, если и дальше ты собираешься кормить меня как на убой, то я скоро не влезу в свои костюмы и буду первым в истории вампиром, страдающим от ожирения. Мари как тебе не стыдно?! Меня же разлюбят не только женщины, но даже секретарши.

— На комплементы напрашиваешься? Вряд ли тебе грозит такая ужасная перспектива. Я звонила Эль, и она мне в красках расписала, как тебя усиленно атакуют её подруги. И если бы только они! Соня мне тоже кое о чем поведала. В частности, о том, какие свары случаются между девицами в генетическом институте и все из-за тебя. Елки-палки! Целая куча женщин страшно горит желанием скрасить твое байроновское одиночество. Бедняжки! Мне их заранее жаль! «Чайльд-Гарольд» ты наш!.. Соня даже намекнула, что ты готов пасть к ногам какой-то девицы. Во всяком случае, она так считает…

— Женщины слишком много болтают на работе и дома, причем, о всякой чепухе. Интересно, почему «сарафанное радио» работает быстрее всех остальных средств связи? Милая, не смотри на меня так! Это — неправда, бабские сплетни. Ты же знаешь, что по натуре я однолюб, — усмехнулся Палевский неуемному любопытству, заблестевшему в глазах дочери. — Конечно, я не монах, но пустить кого-то в сердце?.. Нет, не так быстро.

Мари сразу погрустнела и тихо спросила:

— Кстати, ты ездил в этом году к Рени?

— Нет.

— Если соберешься, возьми меня с собой, а то я так и не побывала в тех местах…

— Нет.

За столом надолго воцарилась тишина. Палевский внимательно глянул на дочь, и стал раздраженно постукивать пальцами по столу. Та грустно посмотрела на него и тихо сказала:

— Прости. Я не подумала, что ты захочешь побыть один, и тебе может быть неприятно мое сопровождение.

— Н-да. Ты стала чересчур деликатной или демонстрируешь благоприобретенную выдержку? Это тоже входило в обязательное обучение с битьем?

— Причем тут это?.. Прости.

— Подними голову, хватит кукожиться. Мари, что ты заладила как попугай «прости, прости»? Конечно, ты неплохая актриса, но тебе далеко до Сары Бернар. Ник настолько выдрессировал тебя, что ты лишний раз боишься спросить, или совсем разучилась иметь собственное мнение? — резко произнес Михаил и тут же пожалел о своих словах и выплеснувшемся раздражении.

Девушка напряженно выпрямились, у её губ залегли страдальческие складочки.

— Я вам не лошадь и не собака!.. Ты ошибаешься, никто меня не дрессировал. Пойми, это был и мой выбор. Я же не дура и прекрасно понимаю, что, не приняв эрейских корней Ника, не смогу находиться рядом с ним, — горько произнесла она тоном ледяной королевы. — Прости, если ты не возражаешь, то я помою посуду и пойду к себе.

Стремительно поднявшись на ноги, Мари принялась собирать тарелки и прочие приборы. Палевский отобрал у неё поднос с посудой и бросил через плечо:

— Милая, посиди на диване, пока я загружу посудомойку. Понимаю, что ты страшно устала, на тебя столько навалилось за день, но я хочу с тобой еще немного поговорить… — он несколько ошарашено посмотрел на количество испачканной посуды и у него невольно вырвалось: — Черт! Как ты умудрилась перепачкать такую гору черепков за один присест?.. — увидев заблестевшие глаза дочери, он немедленно спохватился. — Спокойно, детка, можешь не отвечать. Я не в претензии, просто констатирую факт. Готов мыть целые горы посуды хоть каждый день, если ты будешь баловать меня подобными деликатесами.

Мари усмехнулась наносному энтузиазму отца и украдкой вытерла слёзы. Она с удивлением наблюдала за тем, с какой ловкостью тот управляется с делами в кухне. Обычно избалованный Палевский никогда не занимался подобными мелочами, считая их ниже своего достоинства. Только Рени иногда заставляла его трудиться на домашнем поприще, чтобы он не забывал, кто в доме главный. Да и то ей это стоило немалых трудов.

Покончив с хозяйственными заботами, Палевский присел рядом с дочерью и, обняв за плечи, привлек ее к себе. Разом расслабившись, та обняла его за талию и уткнулась лбом в плечо. Помедлив, он слегка отстранил ее от себя и, участливо глядя в побледневшее до синевы усталое лицо, мягко произнес:

— Детка ты ничего прямо не говоришь и я не хотел вмешиваться в твои отношения с Ником… но ты так подавлена, что я не могу остаться в стороне. Не молчи, давай поговорим. Конечно, я не могу заменить тебе Рени, но ты и мой ребенок, поэтому всегда можешь попросить меня о помощи.

— Прости, Мика, я не нарочно, так уж все вышло, — у изнервничавшейся за день девушки задрожали губы, но она сдержалась и горько добавила: — Господи, я и рада бы поплакаться тебе в жилетку, но все так наболело… у меня нет сил, говорить об этом.

— Прости, детка я не хотел тебя расстраивать, — сочувственно отозвался Палевский и ободряюще улыбнулся дочери. — Просто помни, что я на твоей стороне… Мари, если станет совсем плохо, не молчи, я всегда приду тебе на помощь.

— Я знаю, что могу положиться на тебя, но все равно спасибо. Прости, тебе непросто выбирать между нами, — ведь ты и о Нике беспокоишься. Он тебе сын, причем кровный.

— Глупости! Родство определяется не только общей кровью. Да и здесь ты приходишься мне родной внучкой. Куда уж ближе?.. Какой кошмар, как подумаю об этом, так мороз по коже! Очень хочется заглянуть в зеркало и проверить — нет ли седой бороды на лице, — с легкой досадой в голосе воскликнул Палевский. Помолчав, он глухо добавил: — Детка, когда с нами была Рени, то нас очень долго связывали настоящие семейные узы, а с Ником мы слишком редко видимся даже для дружеских взаимоотношений. Надеюсь, тебе не нужно объяснять, кто из вас мне ближе.

— Спасибо, Мика.

— Не смей реветь, Мари!

— Простите, мой райделин! Я… — автоматически произнесла девушка, сделав попытку опуститься на колени. — Нет- нет! Мика, все в порядке!

— О, черт! Что-то незаметно. Иди спать Мари, тебе нужно как следует отдохнуть, — резко произнес Палевский, вскакивая на ноги.

Девушка испуганно смотрела на его напряженно выпрямленную спину, и в ее темных глазах заблестели непролитые слезы. Она с отчаянием воскликнула:

— Мика, только не бери в голову! Хорошо? Действительно, все нормально! Ты пойми, почти год я жила по правилам, принятым в эрейских семьях и оно не прошло для меня даром. Это совершенно обычный ритуал, принятый в их обществе. Поверь мне, в этом нет ничего унизительного! Чистая формальность в общении, как в японских семьях…

Резко повернувшись, Палевский взглянул на дочь, проверяя, насколько та верит собственным словам. На ее лице было написано самое искреннее убеждение в своей правоте. Тот тяжко вздохнул и холодно произнес:

— Принеси мне сигареты из гостиной.

Мари мгновенно повиновалась, и Палевский огорченно вздохнул: прежде девушка была не столь покладиста. Она непременно стала бы препираться, не желая идти. Конечно, Мари принесла бы требуемое, но не преминула бы поворчать, что она не девочка на побегушках у ленивых родителей. «Формальность говоришь, как в японских семьях? Ну-ну!..»

Невеселые размышления Палевского прервала вернувшаяся Мари. Не сказав ни слова упрека, она протянула ему пачку сигарет и пепельницу, он неспешно закурил и повелительно произнес:

— Спасибо, милая. Постарайся впредь так не волноваться. На сегодня все, иди наверх и ложись спать.

И снова девушка, как зомби, безгласно повиновалась приказному тону отца.

— Спокойной ночи!

— И тебе спокойной ночи! С утра не жди меня к завтраку, я уезжаю в Испанию.

— Это правда?.. Если ты собираешься устроить разборки с Ником, то это глупо… — обернувшись, с беспокойством сказала Мари. — Господи, вот дура: о чем я только думаю!.. Простите, мой райделин, я вмешиваюсь не в свое дело…

Не закончив свою речь, девушка страдальчески закусила губу, поняв, что опять допустила очередную промашку и, стремительно развернувшись, бросилась наверх.

Удивленно приподняв брови, Михаил посмотрел ей вслед и огорченно покачал головой.

Он не обманывал дочь и действительно собирался в страну цветущих апельсинов и кровавой корриды, чтобы принять участие в чрезвычайном заседании Совета Старейшин. Ну, а в свободное от работы время, конечно, он собирался немного отдохнуть и пообщаться с тамошними жгучими красотками, посмотреть в их исполнении пламенное фламенко и не только.

Что касается разговора с Ником то, при здравом размышлении, Палевский решил отложить его до более удобного случая.

Перед отъездом он позвонил Штейну и приказал тому обеспечить круглосуточное наблюдение за Мари, и присовокупил к своему распоряжению вполне прозрачную угрозу. Сквозь зубы Глава СС раздраженно пообещал Главе СБ, что если с головы девушки упадет хоть один волосок, то он выгонит нерадивого подчиненного к чертовой матери, или зашлет еще куда подальше.

Ошарашенный внезапным «наездом» начальства и заинтригованный сверх всякой меры, Штейн твердо решил не упускать из виду предстоящее загадочное дельце. Хотя кое-какие смутные догадки на тему, чем вызвано столь странное распоряжение, у него уже имелись. Что ж, на то он и Глава СБ, чтобы точно знать, чем кончится дело, когда другие только замышляют его.


Холостяцкий быт и заботы на Старой базе

— Мой райделин, проснитесь!

Мирон осторожно тряхнул хозяина за плечо. Тот со стонами метался по постели, но не просыпался и он решил оставить его в покое. Ник вроде бы успокоился, но вдруг сел в кровати и, не поднимая опущенной головы, глухо спросил:

— Что, опять я кричал во сне?

— Да, мой райделин.

— То же самое?

— Да.

— Вот, крейд! Даже регенерационная капсула не помогает. Хорошо. Подготовь мне комнату в левом крыле здания, я перееду поближе к лаборатории, — мрачно произнес Ник, запустив пятерню в спутанные блестящие волосы. — И позвони Адель, скажи, что я буду у нее сегодня в семь тридцать по московскому времени. Ты каких женщин предпочитаешь — высоких или низких, брюнеток или блондинок?

«Крейд, дежавю. Помню Мари, о том же меня спрашивала… Ладно, не вовремя я о ней вспомнил», — Ник постарался прогнать воспоминания о девушке.

— Любимых, — неожиданно вырвалось у Мирона. Он испуганно глянул на хозяина и, увидев вспыхнувшую ярость на его лице, упал на колени, и чуть слышно пробормотал: — Простите за дерзость, мой райделин.

Темные глаза с недобрым вниманием глянули на склоненную серебристую голову, но потом выражение красивого смуглого лица несколько смягчилось.

— Я, к твоему сведению, тоже предпочитаю в постели любимых женщин, но за неимением их на настоящий момент придется довольствоваться тем, что есть в наличии. Передай Адель, чтобы она привела парочку подруг, выберешь на месте, если ты такой привередливый.

— Это проститутки? Мне не хотелось бы…

— За кого ты меня держишь? Я не пользуюсь услугами продажных тварей. К тому же мои женщины — настоящие вампирки, а среди нашего народа никто не занимается подобным ремеслом на профессиональной основе — это запрещено законом. Так что не переживай — никаких проституток или любительниц из их числа. Просто мои любовницы — авантюристки по натуре. Кстати, многие из них замужем и вполне счастливы в браке, но не прочь временами развлечься на стороне. За их профессиональные качества тоже не беспокойся, они любой человеческой жрице продажной любви дадут сто очков вперед, — ведь девочки работают с удовольствием. Кстати, закажи-ка подарки, пусть к вечеру перед отъездом доставят нам. Денег мои женщины, конечно, не берут, но подарки любят. Я точно не помню, что предпочитает Адель, спроси тиаран, он подскажет. Ты тоже закажи подарок для подружки. Выбери его из разряда общепринятых, если не можешь определиться с женщиной.

— И чем такой подарок отличается от оплаты деньгами за сексуальные услуги? — спросил слегка осмелевший Мирон.

— В общем-то, ничем и в то же время очень многим, — ответил Ник и, глянув на обескураженного аталина, улыбнулся. — Во-первых, подарив дорогую вещь: изумрудные серьги или колье из бриллиантов, которые по душе женщине, я выказываю ей свое уважение. Во-вторых, раньше женщины всегда дарили мне что-нибудь взамен и потому чувствовали себя комфортно — это был обмен подарками на память о приятно проведенном времени.

— Что, отдаривались Вашими же драгоценностями?

— Нет. В основном, я просил подарить мне какую-нибудь безделушку: духи, белье, туфельку и прочее.

— О, какой равноценный обмен!

— Хватит ехидничать, поговори еще у меня! Марш готовить завтрак, — сердито проворчал Ник, направляясь в ванну. Настроение ему испортило помимо приснившегося кошмара и воспоминание о том, как Мари наткнулась на приснопамятную коллекцию женских подарков в его спальне, благодаря безалаберности Кима.

В столовой, несмотря на раннее прохладное утро, стрельчатые створки окон стояли распахнутыми настежь: Мирон любил устраивать мощный сквозняк в помещениях, не перенося на дух застойный воздух.

«Я уже достаточно надышался воздухом подземелий, когда прятался от тебя по различным норам. Под конец меня уже выворачивало от запаха канализации, поэтому ты меня и поймал», — сказал он Нику, когда тот с любопытством спросил, чем вызвана такая любовь его аталина к свежему воздуху. «Ври больше, — беззлобно рассмеялся Ник, услышав такое объяснение из его уст. — У тебя не было иного выхода. Я твою нору обложил со всех сторон, а ты до последнего надеялся ускользнуть через древнюю вентиляционную шахту, о которой никто не знал, кроме тебя, но тебе не повезло. Я раздобыл древний план, в котором эта шахта как раз была обозначена». Обиженный вампир тут же стал доказывать, что он неправ, но Ник повелительно махнул рукой, прекращая бессмысленную дискуссию, и приказал Мирону немедленно заткнуться. А затем и вовсе велел идти ему в лабораторию и подготовить новые расчеты тормозных полей космолета. «Ладно. Не хотите слушать и не надо, но я говорю чистую правду», — чуть слышно проворчал напоследок Мирон, выскальзывая за дверь.

Приняв душ, Ник оделся в эрейский серо-голубой костюм и, связав волосы в хвост, пошел в столовую на завтрак. Он распахнул двери и навстречу ему ударил мощный поток воздуха.

— Вот, крейд! Мирон, старайся не так активно проветривать помещение, а то ты мне испортишь хранимый здесь антиквариат!

— Уже заканчиваю мой райделин! — воскликнул юноша, бросаясь к окнам и быстро их закрывая.

Поймав сердитый взгляд Ника, он поспешно произнес:

— Не стоит злиться, мой райделин. Дурак бы не понял, но я не из таких. Кстати, Вам очень идет этот костюм.

— Заткнись, Мирон. Что за женские замашки? Не хватало еще от тебя выслушивать комплементы моей внешности.

Юноша смущенно покраснел и неловко засуетился, накрывая на стол.

— Прекрати нервничать, я ничего такого не имел в виду. Я считаю, что у тебя вполне традиционная ориентация. Поменьше нужно смотреть уродских фильмов, тогда не будет лезть в голову всякая грязь, — насмешливо произнес Ник, глядя как аталин, возмущенно закатив глаза, поспешно вытирает разлитый апельсиновый сок.

— Никотан, я был бы тебе страшно признателен, если бы ты не говорил мне под руку! И отдельное спасибо за твое мнение по поводу моей правильной ориентации.

— Не за что. Ты действительно зря волнуешься. Просто на тебя действует синдром обожествления хозяина. При королевском дворе это не такая уж большая редкость. Право, не стоит принижать себя, Мирон. Постарайся воспринимать меня как обычного человека.

— Легче сказать, чем сделать, особенно когда внутри сидит этот древний придурок, — чуть слышно произнес юноша. — Что будете на завтрак, мой райделин? Как обычно или попробуете миталим ез тью?

— Сядь, хватит суетиться, — повелительно приказал Ник. Он внимательно посмотрел на чеканный профиль своего слуги, застывшего на стуле рядом с ним. — Смотри на меня.

— Простите, мой райделин, — печально произнес юноша. Подняв голову он, посмотрел на своего повелителя, с трудом выдерживая его тяжёлый взгляд. Наконец, Ник сухо произнёс:

— Мирон, я хочу, чтобы ты уяснил для себя. Психоматрица Кидела не привилась бы тебе, если бы у вас не было почти стопроцентного совпадения личностных характеристик. Понятно?

— Да, мой райделин.

— К тому же психоматрица Кидела является для тебя временной и подчиненной твоей основной личности, — при виде печали на лице юноши, Ник уже мягче добавил: — Мирон, тебе очень повезло, что в тиаране оказался слепок именно с его личности. Право, не стоит так расстраиваться: мой прежний аталин был достойным человеком. Отец долго проверял Кидела прежде, чем приставить его ко мне. Он моделировал на тиаране его поведение в различных острых ситуациях, поэтому психоматрица и сохранилась здесь в Риоголизе. Конечно, накладывать личность Кидела на твою — это несколько сложнее, чем, к примеру, просто привить тебе навыки телохранителя. Или летчика, управляющего определенным летательным аппаратом. Или врача-хирурга, оперирующего на сердце, но сути это не меняет. Ведь ты бы не отказался в одночасье обрести то, чему другие учатся годами, если не десятилетиями?

— Н-да!.. Честно говоря, я не думал в таком ключе о приобретенных навыках… — задумчиво произнес Мирон, и его глаза оживленно заблестели. — Никотан, это правда?

— Святая правда! Клянусь тебе в этом Мари и Михаэлем, — убежденно ответил он и добавил: — Кстати, не забудь приготовить сегодня ужин на двоих. У меня сегодня гость. Вечером прилетает Михаэль: устраивать мне головомойку по поводу Мари. Пошли за ним Аталету, чтобы она забрала его из дома в Петербурге и к десяти доставила сюда. И будь добр, постарайся по максимуму ублажить моего генетического отца стряпней из эрейской кухни.

— Будет сделано в лучшем виде, сэр! — воскликнул повеселевший юноша, передавая хозяину первое блюдо для завтрака.

— Надеюсь, нам удастся задобрить нашего домашнего дракона, и он сменит гнев на милость — проворчал Ник, беря столовые приборы. — Мирон, я еще не говорил сегодня, что ты готовишь все лучше и лучше и твоя еда превыше всяких похвал?

— Нет, Никотан, и это большое упущение с твоей стороны! Вот впаду в тоску от неудовлетворенного тщеславия, и шиш приготовлю тебе такой деликатес в следующий раз!

— Зазнаешься, быстро получишь у меня по носу.

— Ну, вот! И как тут сохранять чувство собственного достоинства? В такой обстановке сплошного угнетения трудящихся?! — обиженно протянул Мирон.

— Желательно, молча. Ты мне мешаешь думать… — последовал немедленный ответ, сопровождаемый недовольным выражением хозяйского лица.

— Молчу!.. Я ведь знаю… Мой райделин, незачем пилить меня злобным взглядом. Честное слово, я молчу, как рыба!

«Между прочим, скучно и не с кем поговорить… Чёрт! Никакой свободы мысли!.. Молчу! Все ушли в сад!»


Запланированный визит высокого гостя

Как и было обещано, присланная Ником бархатисто-черная компактная авиетка, прилетела на место назначения в точно назначенное время, и уже в гараже сбросила режим невидимости. Она, как огромная хищная птица медленно вплыла внутрь огромного помещения и, пролетев под самым потолком, плавно спланировала вниз, зависнув в полуметре от бетонного пола.

Из лифта появился Палевский и замер, любуясь удивительным летательным прибором, похожим на живое существо. Стремительные обводы корпуса, предназначенного для полетов в атмосфере, придавали представшему видению ощущение полной ирреальности. Авиетка, украшенная причудливым эрейским гербом, была изумительна и выглядела фантастичной игрушкой для съемок космических саг в Голливуде. Палевский с трудом стряхнул с себя наваждение. «Ах ты, красавица! Черт, похоже, я готов влюбиться в это чудо техники!» Словно услышав его похвалу, дверца авиетки, похожая на крыло, гостеприимно распахнулась, учтиво приглашая своего пассажира внутрь, и тот не заставил себя ждать.

— Ну, милая, полетели к твоему хозяину.

Неожиданно раздался красивый женский голос, который уважительно произнес:

— Да, мой райделин. Разрешите представиться. Я ваш пилот — искусственный разум Аталета. Моя основная задача — максимально позаботиться о Вашей защите и удобствах в полете. Поэтому располагайтесь, и чувствуйте себя как дома. Можете курить в салоне. Ваши любимые сигареты и пепельница справа от Вас за мигающим зеленым значком. Если Вам что-то понадобится, скажите вслух Ваше пожелание, и оно будет немедленно исполнено, конечно, по мере моих возможностей.

— Спасибо, Аталета, — ответил удивленный Палевский. — Если нетрудно, то зови меня сэр, а не райделин.

— Да, сэр, принято во внимание, — снова прозвучал голос Аталеты. — Режим взлета. Приготовьтесь, сэр, активирован первичный защитный комплекс.

Из краев кресла выдвинулись широкие темные полосы, которые неплотно охватили тело Палевского от груди до колен, и сомкнулись в единое полотно.

— Простите за временные неудобства, сэр. Как только мы окажемся в безопасном летном коридоре, я уберу защиту.

— Не стоит беспокоиться, Аталета. Делай, что положено и не обращай на меня внимания.

— Спасибо, сэр. Со своей стороны обещаю сделать все, чтобы оправдать Ваше высокое доверие.

Окончательно очарованный Палевский поклялся бы на библии что в голосе Аталеты прозвучала мягкая насмешка. А та с вкрадчивостью настоящей женщины вдруг добавила:

— Сэр, не возражаете, если я включу вашу любимую музыку? Мне очень хочется, чтобы Вы остались довольны полетом.

— Хорошо, милая. Включи мне что-нибудь из Дебюсси? желательно ноктюрны, — с улыбкой произнес Палевский. С удовольствием расслабившись после утомительного дня, насыщенного до предела массой различных совещаний по самым разнообразным поводам, он откинулся на удобное изголовье и прикрыл глаза.

— Да, сэр, будет сделано, — ласково пропела Аталета, и в салоне негромко зазвучала чудесная музыка. — Могу я Вам предложить массаж спины? Он снимет Вашу усталость. Простите, сэр, если я навязчива…

— Вот как? Пожалуй, массаж — это то, что нужно. Я не возражаю…

Полет длился не более получаса, но Палевский остался очень доволен. По прибытии на место он счел нужным поблагодарить Аталету, и та польщено ответила, что всегда к его услугам. Он решил, что обязательно выяснит у Ника, что это за искусственный разум Аталета и не сможет ли тот выделить эту машину в его распоряжение — уж очень пришлись ему по душе и машина и пилот.

Выйдя из авиетки, Палевский с любопытством огляделся по сторонам. С предыдущего невольного посещения сего местечка для него минуло немало лет. Правда, прошлый раз он попал на Старую базу в бессознательном состоянии и обратно домой Ник отправлял его из подземного гаража, поэтому он не видел, что представляет собой снаружи это примечательное сооружение.

Завороженный открывшимся видом, Палевский замер, глядя на могучие черные горы, увенчанные белоснежными пиками и величественные громады водопадов, низвергающихся всей своей мощью с высоченных уступов. В нем стало просыпаться какое-то непонятное чувство, отзываясь странной тоской в груди. Окружающий прекрасный мир вызывал в нем чувство узнавания, и властно манил к себе.

Его внимание привлекло странное горное образование в виде черного трезубца, украшенного голубоватыми изломанными пиками. И ему нестерпимо, до боли в сердце, вдруг захотелось подняться туда, на самый верх, и глянуть на родные дали — бескрайние поля с лесами и уютные домики крестьян с разноцветными крышами, приютившиеся в зеленых ладонях долин в междугорье…

«Родные? Черт, что такое со мной творится? Право, какое-то наваждение. Нужно укрепить ментальный щит»

Ник неслышно подошел к нему и, встав рядом, негромко сказал:

— Вблизи все настоящее, а на дальних подступах, конечно, голографическое изображение пейзажа, который окружал наш дом в поместье Восточного Гана. Тебе нравится?

— Да, смотрится изумительно. Неужели в древности наш мир был настолько прекрасен? Очень жаль, что с тех пор он настолько измельчал, — не сразу отозвался гость. — Жаль, что у меня нет каких-либо конкретных воспоминаний, но эта местность кажется мне страшно знакомой, состояние полнейшего дежавю. Так и, кажется, что если поднапрячься, то я что-нибудь обязательно вспомню. Как будто моя неприкаянная душа, спустя много лет вернулась в давно забытый отчий дом, — против воли вырвалось у потрясенного Палевского.

— Все может быть. Я вижу, тебе понравился трезубец горы Лафи. Отец любил летать туда один и по несколько дней пропадал в огромных пещерах. Помню, когда мне было восемь лет, он привез оттуда медвежонка, жутко тощего и злобного. В горах случился обвал, и его мать медведица погибла, а трехмесячный малыш, оставшись сиротой, погибал голодной смертью в одной из пещер. Отец с трудом выходил сердитого звереныша, и тот впоследствии признавал только его одного. Он не хотел брать еду не из чьих рук, пока тот находился в отъезде, и это стало для нас большой проблемой в поместье. Медвежонок в отсутствие отца забивался в угол искусственной пещеры и доводил себя до полного истощения. Злобно рыча, он набрасывался на любого из служителей, которые пытались его накормить и многих из них покалечил. Зато, когда появлялся отец, этот гаденыш вел себя как шелковый. Он бросался к нему и, обняв, начинал что-то ему лопотать на своем медвежьем языке, жалуясь на несправедливость окружающих. Отец так привязался к мохнатому бандиту, что долгое время не мог решиться с ним расстаться, пока не погибла одна из рабынь, посланная на уборку в его вольер. Тогда, скрепя сердце, он отдал подросшего зверя в зоопарк. Как назло, так сложились обстоятельства, что ему пришлось срочно вылететь на конференцию глав государств и, когда он вернулся, все уже было кончено. Медвежонок так затосковал по нему, что недолго прожил в неволе. Отец впоследствии очень жалел, что не пристрелил его сам, чтобы тот не мучился.

— Может, стоило выпустить зверя на волю?

— Выпускали и неоднократно, но все было бесполезно. Как бы далеко подросшего медвежонка не отвозили охотники в горы, он всегда возвращался домой страшно оголодавший и отощавший, а затем, найдя отца, обнимал его за колени и плакал как ребенок.

…Перед глазами Палевского неожиданно промелькнул размытый образ большого черного медведя. Он увидел, что стоит у странного летательного аппарата и к нему издалека стремительно катится мохнатый темный колобок. Подбежав ближе, зверь встает на задние лапы и с неописуемой радостью, написанной на свирепой морде, косолапо торопится к нему, а затем бережно обнимает передними лапами. Смеясь, он пытается увернуться от шершавого языка, но это бесполезно. Зверюга, громко урча, моментально успевает облизать хозяина и, засыхая, медвежья слюна стягивает кожу на лице…

— Н-да, непростая ситуация. Черт! Очень жаль бедного малыша! — воскликнул растроганный Палевский и, смущенный неожиданно выказанными чувствами, поспешно перевел взгляд на замок. Он удивленно присвистнул:

— Да, в размахе тебе не откажешь, сооружение впечатляет! Очень красиво. Сам строил или изначально так и выглядело?

— По прошествии такого количества лет, трудно уже сказать, что либо определенное. Что-то было изначально, что-то я изменил в память о доме.

— Ясно.

Палевский окинул долгим взором прекрасный пейзаж и волшебный белый замок, а затем со вздохом добавил:

— Ладно, друг мой, пора оставить ностальгию и вернуться к нашим баранам. Что ж, веди меня внутрь, или тут поговорим? Я не отказался бы, у тебя тут красота неописуемая. Замечательный парк, и какие необычные скульптуры и фонтаны! Во всяком случае, очень на них похоже, — сказал Михаил, с сомнением глядя на причудливую архитектуру сооружений не совсем понятного назначения. Он расстегнул кожаную куртку и облегченно вздохнул. — Бог мой, как хорошо! У нас в Питере холод и слякоть, а у тебя здесь лето в разгаре…

— На Старой базе представлены все четыре времени года, за углом справа как раз будет осень, так что если хочешь слякоть…

— Боже упаси! Только не это. Я хочу лето, или на крайний случай позднюю весну.

— Нет проблем. Хочешь, можем устроить пикник на свежем воздухе. Неподалеку Мари разбила красивый садик. Мне он очень нравится, и я поставил в нем небольшую беседку. Идем, там и побеседуем. Если проголодался, немного потерпи, я уже распорядился, и ужин сейчас подадут.

— Не к спеху, Аталета меня попотчевала бутербродами с кофе, поэтому я не голоден. Кстати, она — это что-то новенькое в технике? Твоя авиетка — просто чудо, а пилот и вовсе — выше всяких похвал.

— Рад, что тебе понравилось. Если хочешь, можешь забирать авиетку вместе с Аталетой. Она специально на твою личность настроена.

— Вот как? Что ж спасибо, хотя это несколько неожиданный подарок.

— Ну, почему? Только разумная предосторожность. Обстановка в вампирском обществе несколько неспокойная в связи с предстоящей катастрофой, поэтому я счел нужным разработать для тебя дополнительные средства защиты. Будь добр пользуйся только моей авиеткой для своих перемещений. Аталета выручит тебя в случае опасности. Ее невозможно обмануть при сегодняшнем уровне человеческой и вампирской техники. В крайнем случае, если положение станет совсем безвыходным, то она даст сигнал бедствия и тебе на помощь придет оборонительная система Старой базы.

— Черт, очень надеюсь, что до этого дело не дойдет! — ответил Михаил, поневоле впечатленный уровнем предоставляемой ему Ником защиты. — Умоляю, не разнесите по ошибке какой-нибудь континент.

Ник молча улыбнулся, и пошел вперед. «Дьявол! И как мне теперь устроить ему выволочку за Мари, чтобы это не выглядело черной неблагодарностью? Похоже, на это он и рассчитывал своим подарком, — подумал обескураженный Палевский, шагая следом за своим провожатым. — Правда, раньше это соображение меня бы не остановило, но видимо я привыкаю к мальчишке…»

Не глядя по сторонам, он погрузился в размышления: «Скорее всего, я не прав, воспринимая Ника как младшего… но есть у меня стойкое ощущение, что мой генетический отпрыск по реальному возрасту максимум — ровесник Томаса, и я ничего не могу с этим поделать…»

— Вот мы и на месте, — негромко произнес Ник, прерывая мысленные блуждания Палевского.

Тот рассеянно огляделся по сторонам и удивленно присвистнул. Они оказались в царстве буйной зелени. Роскошные цветы и цветущие кустарники были устрашающе гигантскими, не говоря уж о деревьях с огромнейшими листьями. Михаил с трудом узнавал в растениях некоторые скромные южные растения. Ник подвел его к очень уютной беседке, увитой хмелем, и они присели за резной деревянный столик в ожидании ужина.

— Неужели это все Мари вырастила? Раньше я не замечал за ней подобного таланта.

— Наверно, она ленилась. На самом деле такие способности присущи всем воплощениям Лотиэль.

— Не просветишь, кто такая Лотиэль и ее воплощения?

— Не сегодня. Не хочу портить нам вечер. Давай, просто посидим, поедим, а потом поговорим обо всех неотложных делах. Не возражаешь?

— Ты хозяин, твое слово закон, — пожал плечами Палевский.

— Ну и замечательно! Будешь аперитив перед ужином? Хочу предложить тебе для расширения вкусового кругозора мое эрейское вино. Рискнешь?

— Давай. Кто не рискует, тот дольше живет, но это не наша добродетель, — произнес гость, беря бокал с прозрачной жидкостью, в которой во множестве плавали разноцветные спиральки. — О, потрясающе! Какой удивительный вкус! Что это за напиток?

— Ликали. У этого вина нет аналогов в современных земных винах. Оно сделано из ягод и настояно на травах, а затем добавлены специи. Его ценность определяется количеством спиралеобразных пали, возникающих с возрастом, чем их больше, тем оно дороже. Рецепт вина давно утерян, а то, что мы пьем — из запасов королевских погребов правящего дома Лета… Отец очень любил ликали, поэтому решил сохранить его остатки на века вместе с детьми…

Печальный голос Ника заставил Палевского неуютно поежиться. «Трудно быть двойником и еще хуже — приемником, другого человека, о котором ты ничего практически не знаешь. Господи, скорее бы настало время ужина», — угрюмо подумал он. Неожиданно у его руки разгорелся небольшой голубоватый огонек, напоминающий шаровую молнию.

— Не бойся, это не природное явление, а искусственный проводник-указатель. Если тебе нужны удобства, руки помыть и прочее, то он укажет тебе путь, тут недалеко.

— Как раз хотел просить тебя об этом, — с благодарностью произнес Палевский, поднимаясь на ноги.

Когда он вернулся, на столик в беседке мягко спланировал огромный стеклянный поднос с множеством необычных блюд в странной посуде. Михаил в удивлении распахнул глаза.

— Надеюсь, мой вампирский желудок выдержит твою эрейскую кухню, — произнес он со смешком. — Я так понимаю, ты решил меня на сегодня добить ее деликатесами.

— Извини, но мне хочется угостить тебя, как принято в эрейских домах.

Гость взял протянутую ему тарелку с горкой разнообразных закусок, и недоверчиво в нее заглянул. Затем он поставил ее на стол и взял в руки странные столовые приборы. Хозяин, видя, что гость колеблется, не решаясь опробовать кушанье, серьезно произнес:


— Ешь, я ручаюсь, что все съедобно и твой желудок выдержит. Это не инопланетная еда, а приготовлено из самых обычных земных растений — овощей и фруктов, которые ты и так ешь каждый день. Правда, кухня несколько необычная, но советую попробовать. Вдруг тебе все же понравится?

Проголодавшийся гость не стал больше привередничать и с большим удовольствием приступил к трапезе.

Салаты были съедены, а за ними и горячие блюда, поданные вместе с терпким сухим фиолетовым вином, в отличие от ликали, напоминающим привычные земные аперитивы. Напоследок они пили обычный чай с мятой. Удивленному гостю хозяин пояснил, что к этому земному напитку его приучила Мари.

Чай, заваренный на мяте и еще каких-то душистых травах, распространял умопомрачительный аромат и Палевский с довольствием его пригубил. На вкус напиток оказался тоже замечательным: терпкий и в меру горячий, он прекрасно оттенял вкус эрейских сладостей. В основном это были тающие во рту крошечные печенья и засахаренные фрукты.

Когда на столе остались только коньяк и сигары для Михаила и необычное золотисто-оранжевое вино для Ника, мужчины, расслабились и, смакуя напитки, хором сказали:

— Ну, а теперь перейдем к делу…

Они дружно рассмеялись. Затем Палевский посерьезнел и миролюбиво произнес:

— Ник, год назад ты попросил меня не вмешиваться в ваши отношения, заявив, что это для пользы Мари, и я уважил твою просьбу, но, кажется, совершенно зря. Будь добр объясни мне, что между вами происходит. Какого черта моя дочь ходит как в воду опущенная? Тот неспешно пригубил вино и с тяжким вздохом отставил в сторону бокал с чудесным пламенеющим напитком.

— Ладно. Не совсем понимаю, что ты хочешь услышать от меня, но я держу свое слово. Знаешь, давай сразу же определимся и расставим все точки над «i» в части моих взаимоотношений с Мари. Она — моя алин, то есть невеста в соответствии с эрейскими обычаями, и этим все сказано. Поэтому ты не имеешь права вмешиваться в нашу личную жизнь и спрашивать с меня ответ за мои поступки по отношению к ней.

— Это нечто новенькое. Объяснись-ка, мой друг, что-то я ничего не понимаю, — ведь девочка твердо уверена, что вы разорвали вашу помолвку.

— Нет. Это не так. Мари не знает точного ритуала и потому приняла мои слова за чистую монету.

— Выходит, ты ее элементарно обманул? Тебе не кажется, что так поступать несколько безнравственно по отношению к ней? Особенно, когда ты делаешь упор на то, что никогда не лжешь своим близким.

— Нет, мне так не кажется. То как я веду себя с другими, не касается Мари и наоборот. Поскольку помолвка состоялась по эрейским законам, то она — моя собственность и по отношению к ней я не обязан соблюдать внешние приличия. Причем настолько, что если захочу я могу её даже убить без объяснения причин, — безапелляционным тоном произнес Ник, спокойно глядя в глаза ошарашенному собеседнику.

За столом повисла напряженная пауза. Палевский постарался успокоиться. Отставив в сторону бокал, он закурил и, медленно выпустив сигарный дым, произнес ледяным тоном:

— Дичь какая-то! Если бы я тебя не знал, то на пушечный выстрел не подпустил бы к девочке после таких слов. Но не думай, я и сейчас не позволю тебе безнаказанно издеваться над Мари…

— Поверишь на слово, если я скажу, что мне такая «дичь», как ты выражаешься, не приходила даже в голову? Надеюсь, ты понимаешь, что речь идет совсем о другом, — она моя неотделимая половина, второе «я», если хочешь. Поэтому давай не будем заранее конфликтовать. Попытайся все же выслушать меня до конца.

— Излагай, я тебя внимательно слушаю, но постарайся впредь обходиться без столь шокирующих заявлений, — проворчал Михаил, и снова взяв бокал с коньяком, откинулся на спинку скамейки.

— Ну, это вряд ли мне удастся, но я постараюсь доходчиво объяснить свою позицию по тем или иным вопросам.

— Сделай милость. Хотя я сразу же понял, что в твоих действиях таится какой-то подвох: слишком уж ты легко отказался от Мари, особенно в ее положении. Это на тебя не похоже. Надеюсь, ты в курсе, что она беременна?

— Само собой я знаю о ребёнке все, включая время зачатия до секунды. Мальчик красивый как ангел и уровень интеллекта у него не хуже, чем у родителей, — с гордостью произнес Ник. — Тиаран даже выдал мне кучу изображений, как малыш будет выглядеть в том или ином возрасте, вместе с таблицами роста и особенностей питания в соответствующем возрасте. Я потом передам тебе все нужное через локальный доступ в вашем доме. Постарайтесь соблюдать указанный рацион и комплекс физических упражнений. Хотя в этом нет особой нужды, мальчик совершенно здоровый. Замечательный ребенок, жаль что…

Ник внезапно замолчал, опустив глаза. Удивленный Михаил иронично хмыкнул, глядя на него, но ничего не сказал.

— Извини. Устал, и голова трещит от недосыпа. Может, сегодня посплю нормально.

— Как продвигаются дела со звездолетом? — тактично переменил тему разговора Палевский и заинтересованно посмотрел на собеседника.

— Лучше, чем ожидалось. У меня на днях появился очень толковый помощник. Поэтому мы сообща справимся вчерне со всем комплексом проблем приблизительно через полгода, а может и раньше. Потом я передам это дело полностью под контроль Академии, пусть они дальше возятся, доводя отдельные детали до ума. Но даже сейчас можно твердо сказать, что мы все улетим вовремя, с транспортом больше нет проблем.

— Очень хорошая новость. Просто замечательная! Могу я объявить в Совете, что звездолет практически уже существует?

— Думаю, да. Чувствуешь, что обстановка чересчур накалилась и хочешь хорошей новостью пригасить пыл сепаратистов?

— Да. Это сообщение выбьет почву у них из-под ног, но дело даже не в них. Общее брожение в умах вампирского сообщества достигло такого уровня, что обстановка, боюсь, близка к взрывоопасной, а мне не хотелось бы прибегать к крайним аргументам. График работ настолько напряженный, что у нас теперь каждый человек на вес золота. В общем, рабочих рук катастрофически не хватает. Людям приходится трудиться по десять-двенадцать часов в сутки, а тут еще неизвестность с полетом. Каждого посещает неотвязная мысль о том, — а вдруг придется кого-то оставить, поскольку не хватит места? И, не дай бог, это окажется кто-то из его семьи. Поэтому все раздражены и гудят, как пчелы в улье. Достаточно малейшей искры, и все полетит к черту. Ты даже не представляешь, насколько порадовал меня своим сообщением!

Довольный новостью Михаил тепло посмотрел на внимательно слушающего Ника. Тот отстраненно улыбнулся в ответ.

— Я рад, что так удачно сложилось все один к одному, и я вовремя поспел со своим сообщением, предотвратив очередной народный бунт. С некоторых пор они плохо воздействуют на мою ослабленную психику.

— Кто старое помянет, тому глаз вон… Я так понимаю, что работы по звездолету уже на мази и вчерне все готово. Ник, скажи мне, почему ты так торопишься? Что с тобой происходит?

— Ты это о чем? Со мной все в порядке.

— Прекрати. Нечего делать из меня дурака, а высокомерия мне и самому не занимать.

— Успокойся. Давай не будем обо мне — это разговор еще не ко времени. Ты же хотел поговорить о Мари? Вот к ней давай и вернемся. Как ты уже понял, у меня нет ни минуты свободного времени, поэтому я прошу тебя присмотреть за ней и ребенком, пока я не освобожусь. Через полгода я заберу ее домой, а сейчас пусть немного отойдет от обучения. Мари действительно пришлось со мной нелегко.

— Да, уж! Тебе не кажется, что битье было все-таки лишним в обучении? Она уже не совсем малолетка, которой нужно вкладывать ума через задние ворота.

— Крейд! А ты хотел бы, чтобы я с ходу выдал ей меч и покромсал в капусту? Должна же она хоть немного научиться уворачиваться от ударов? Для этого и существует система подготовки ритен. Это традиционная система подготовки молодняка принятая в среде эрейской знати и она не одно столетие давала очень хорошие результаты. Может, со стороны она выглядит жестоко, но я другой не знаю. Искать что-то новое — у меня не было ни времени, ни желания. К тому же все делалось для пользы Мари…

— Благими намерениями…

— Я знаю, куда ими выстлана дорога, но это не тот случай. Я решил, что Мари должна иметь соответствующую физическую и ментальную подготовку, потому как неизвестно с чем вам придется столкнуться в глубоком космосе и на другой планете. Как мать моего ребенка, она должна уметь при случае защитить его. Правда, я провел с ней ускоренный курс ритен. Из-за недостатка времени вышло несколько жестковато, но тут я рассчитывал на Мари, зная, что у нее очень пластичная стойкая натура. Она удивительно быстро приспосабливается к новым обстоятельствам, вживаясь в новую роль. Этим она пошла в свою мамашу. Риза годами могла прикидываться кем угодно, уж кому это знать как не тебе. Так что не беспокойся за Мари: вне базы с нее быстро сойдет налет эрейских привычек.

Раздался треск стекла, Михаил аккуратно сложил на столик осколки бокала. По его руке стекала янтарная жидкость вперемежку с кровью.

— Ты так уверен в этом? Или тебе так удобнее думать? К твоему сведению, все не так просто, как ты мне преподносишь; ты затронул глубинные слои психики Мари и теперь от нее абстрагируешься, как будто она тебе подопытная зверушка, — Палевский смерил собеседника испытующим взглядом, и в его резком голосе послышалась осторожные нотки: — В чем дело, Ник? Почему ты все время говоришь так, будто скоро исчезнешь из нашей жизни? Ты настолько привязан к планете, что опять собрался поспать в хронокапсуле несколько сотен тысячелетий? Решил остаться на Земле и посмотреть чем дело кончится? Не понимаю. Вроде ты как мальчишка рвался в космос…

— Хватит!.. Со временем я расскажу тебе все, но не сейчас, потому наберись терпения… Прошу…считай, что это моя прихоть, — в глухом голосе Ника прозвучала такая горечь, что Палевский умолк, уже с откровенной тревогой глядя на генетического отпрыска. — Теперь о Мари: я полностью уверен в своих действиях. Сколько не пройдет времени, но у нее останется умение мгновенно принимать решения в острой ситуации и небывалая скорость движений при защите. К тому же теперь никто не сможет повредить ей с помощью ментала. Знание этого — достаточно оправдание для моих действий. Во всяком случае, в моих глазах, а тебе хочешь или не хочешь, но придется смириться с происшедшим.

Мрачный Ник протянул Палевскому салфетку и тот сдержанно поблагодарил его, вытирая кровь.

— Ладно, черт с тобой! Действительно, дело уже сделано, и поздно сожалеть о пролитом молоке.

И снова в воздухе повисла недоговоренность, но почему-то Михаилу не хотелось допытываться до истины, потому что его стали одолевать дурные предчувствия. Он погрузился в размышления, вкратце анализируя состоявшийся разговор с Ником, и он ему все больше не нравился. У него создалось стойкое ощущение, что он прощается с ними, пытаясь напоследок успеть переделать массу дел. А еще он почувствовал, что это никак не связано со сном в хронокапсуле.

«Чертов мальчишка! Напустил такого туману, что нет никакой возможности разобраться, в чем же дело, а он одна из ключевых фигур в политике. Его именем много дел раскручено, хотя он ведет себя как бирюк и почти не высовывает носа из своей норы. Нужно как следует расспросить Мари о нем. Может, ее слова что-нибудь прояснят, хотя сейчас не стоит ее нервировать…Черт, у вампирской расы скоро появится первый в истории младенец! Чудеса! Срочно нужно поставить девочку под плотный контроль. Может, перевести Мари в мой институт генетики, чтобы она находилась под непрерывным круглосуточным наблюдением специалистов?.. Хорошо, что Ника не будет дома, что-то мне подсказывает, что ему не понравится моя идея…»

— Скажи, ты все еще злишься на меня за смерть Ризы? — подняв глаза, нерешительно спросил Ник. Палевский, очнувшись, внутренне удивился такой перемене темы их беседы, но сдержанно ответил:

— Уже нет. Столько лет прошло с той поры, что все поросло быльем. Я не сержусь на тебя, и это правда. При здравом размышлении, я даже благодарен тебе. Ведь я прекрасно понимаю, что на самом деле ты спас меня от гибели. Впрочем, я всегда это знал, еще при нашей первой встрече, только не хотел признавать очевидного факта. Знаешь, давай больше не будем упоминать Эльжбету и поганить себе настроение, как я понимаю, она и тебе немало испортила крови?

— Да, ты прав. А тебя никогда не раздражало сходство Мари с матерью? Причем настолько, что тебе временами хотелось бы её убить?

— Нет. Мари с самого начала для меня никак не ассоциировалась с Эльжбетой. Есть, конечно, определенное внешнее сходство, но это все, — ответил удивленный Палевский.

— Что ж… тебе повезло. Точнее, Мари повезло…

— Ник, сколько тебе лет на самом деле? — мягко спросил Палевский, заинтересованно подавшись к собеседнику. В его зеленых глазах вспыхнули золотисто-коричневые искры.

— А в чём дело? Почему ты вдруг заинтересовался моим возрастом?

— Ты можешь ответить на четко сформулированный вопрос? Если не хочешь, то так и скажи.

— Что настолько непохож на взрослого? По речам или поступкам?.. В общем-то, нет смысла скрывать… через год тринадцатого июня мне исполнится семьдесят.

— Так я и думал. Ты ровесник Томаса Штейна, — торжествующе произнес Михаил, откидываясь на спинку скамейки. — Правда, тот слегка постарше будет, тому в апреле исполнится семьдесят восемь, — и вкрадчиво добавил: — А почему тебе так мало реальных лет? Ты часто спал в хронокапсуле?.. Ну, в общем-то, я тебя понимаю, хотя ты мог бы заняться полезным делом, например, руководить вампирским сообществом. Разве тебе не хотелось быть у руля власти? Ты же принц из королевской династии и наверняка тебя с младых ногтей приучали к правлению.

— Ну, почему не хотелось?! Очень даже тянуло. Но только я отдавал себе отчет, что традиционная эрейская система управления не подходит вампирам, во всем зависящим от человечества. Зная себя, я боялся, что не удержусь и так или иначе буду прививать вампирам свои эрейские понятия, и это могло плохо кончиться для всего сообщества в целом, не говоря уж о человечестве. Впрочем, людям сильно повезло, что мы зависим от фениксов, только это в свое время остановило меня от массового геноцида. Конкурирующий вид нужно убирать сразу, пока он не набрал силу, — Ник нахмурился и, глянув исподлобья на собеседника, нехотя добавил: — По молодости лет меня страшно заедали гордость и высокомерие. Власть, кому попало над своими творениями, я не мог отдать, вот поэтому и появился ты: к своей крови я не ревновал. Ну, почти… потом, когда ты подрос, в возрасте двух лет я отдал тебя в человеческую семью. Павловичи были замечательными людьми, к тому же образованные и интеллигентные. Пани Зося, та и вовсе любила тебя как родная мать, поэтому я не волновался за твою судьбу. Сдав им тебя на руки, я залег в хронокапсулу. Не было сил дождаться, когда ты вырастешь. Да и потом частенько в ней отлеживался, когда хандра заедала: делать-то было особенно нечего, а вмешиваться в твои действия по управлению вампирским сообществом мне не хотелось. Вот так и вышло, что ты догнал меня по возрасту и перегнал со временем.

В беседке воцарилось молчание. Михаил уважительно посмотрел на юношу и, помолчав, тихо произнес:

— Ты очень предусмотрителен, мой друг. Но больше отлынивать от управления я тебе не советую. Как мой наследник ты должен вникнуть во все тонкости. Я на этом настаиваю.

— Хорошо, Михаэль. Я учту твое пожелание… со временем. Как только все закончится, я постараюсь подключиться к управлению.

— Договорились. Все равно ты выглядишь чересчур молодо для своих лет, по сравнению с вампирами.

— Очевидно, не прошли даром тысячелетия, проведенные в хронокапсуле. Только так я могу объяснить свою неприлично юную внешность. Кстати, еще неизвестно как это сказалось на вас с Мари, хотя с некоторых пор ты тоже застрял на возрасте своего оригинала.

— Я это заметил. Кстати, генскопирование тоже подтверждает, что я перестал стареть. Не скажу, что меня расстраивает сей удивительный факт. Интересно, что будет с Мари в дальнейшем?.. Да, еще одно, Ник. Для пользы дела пусть твой возраст останется нашим маленьким секретом. Другим совершенно необязательно знать, сколько тебе лет на самом деле, — со вздохом произнес Палевский, поднимаясь на ноги. — Ладно. Пора и честь знать. Спасибо за то, что нашел время и принял меня. Знаешь, все же постарайся не замыкаться в себе и выберись к нам пораньше, чем через полгода.

— Не могу обещать. Но Мари лучше не говори об этом, а то она окончательно разлюбит меня…

— Так ты не собираешься ей говорить, что ваша помолвка не разорвана?

— Нет. И тебя попрошу молчать об этом. Мари по-прежнему моя алин, но за ней осталось право выбора. Это не значит, что я отступлюсь от неё без боя, но если она меня окончательно разлюбит… что ж, значит, так тому и быть. Клянусь, я отпущу её на волю, — тихий голос Ника был полон такой искренней грусти, что Палевскому снова стало не по себе.

— Ник, может, тебе нужна помощь? Скажи, и все госслужбы мира будут в твоем распоряжении.

— Спасибо, Михаэль. Я очень благодарен тебе за столь щедрое предложение, но я не нуждаюсь в помощи. Не беспокойся, со мной все в порядке. Кстати, если хочешь, то можешь в любое время прилетать ко мне. Только всегда бери Аталету, иначе сработает оборонная система базы.

— Спасибо и тебе за это предложение. Постараюсь не очень злоупотреблять твоим приглашением, — ведь незваный гость хуже татарина. Кажется, так говорят русские?

— Брось. Я это говорю не ради политеса — тут и твой дом. Скажи, ведь ты здесь что-то увидел, или мне показалось?

— Да. В моей памяти вдруг вспыхнула четкая картина. Я стою у летательного аппарата, и ко мне со всех лап несется мой верный Бориш.

— Вот как? Удивительно, что ты вспомнил даже имя медвежонка. Клянусь, что я всё время держал щит и не мог ничего тебе внушить.

— Я это знаю. При всем желании ты бы не смог, я тоже держал ментальный щит. Дурацкая просьба. Может быть, ты её уважишь?.. Я хочу увидеть, как вы жили на Арее. Это возможно?

— Хорошо, если хочешь, смотри.

На мгновение заколебавшись, Палевский не сразу снял защиту, но доверие должно быть обоюдным. Ник закрыл глаза, и он осторожно прикоснулся к его открытому разуму. Перед внутренним взором изумленного Михаила вдруг замелькали необычные видения, и он замер в восхищении, наслаждаясь чудесными картинами быта королевского двора из седой древности. До зубовного скрежета они были для него одновременно и чужими и родными.

Очнувшись, он не сразу пришел в себя. Чувство огромной потери стало просто всеобъемлющим, и он, присев на скамью, опустил голову.

— Какой удивительный мир, и какой удивительный народ! Все равно не понимаю, как можно в космическую эру сохранить средневековое рабство! Да, вы эреи страшно консервативны по натуре! Хорошо, что у вас не существовало религиозного фанатизма, как у народов майя с их человеческими жертвоприношениями, — что само по себе удивительно при вашей упертости и склонности к жестокости.

— Почему ты так решил? Просто жертвоприношения прекратились со временем, поскольку являлись нерациональным расходованием людских ресурсов. И не настолько мы упертые, как ты считаешь. Прогресс и нас не обходил стороной, иначе мы не построили бы космические корабли. Но эреи не столь охотно расставались со своими традициями, как современные земляне. К тому же система рабства у эрееев — это нечто иное чем то, что процветало у людей в средние века. Не знаю, сожалеть об этом или нет, но институт рабства существовал издревле на Арее и для меня это — совершенно привычное явление. Проще разрешить дворянству держать официальных рабов под контролем государства, чем загнать садистские наклонности знати в подполье и пожинать потом махровые плоды различных извращений, затрагивающих их семьи и подчиненных.

— Неужели помогало? Ведь одно другому не помеха. Можно начать на рабах тренироваться в своих садистских развлечениях, а на домашних с подчиненными продолжить получать удовольствие.

— Мне трудно объяснить, но наша история показывает, что это не так. Тут в действие вступали жесткие ограничительные законы эрейского общества. У нас действовала крайне строгая судейская система, причем, в основной своей массе ее служащие были совершенно неподкупны. Потому те, кто попадались на подобном, лишались всего: и имущества, и титула и сами рисковали оказаться в роли рабов. Кстати, в мою бытность рабы сохранились только при королевских дворах и знатнейших домах. Их наличие скорей служило своеобразной визитной карточкой, показывающей богатство семьи, чем от них был какой-то реальный прок. Потому что стоили они дороже элитных домашних животных, да и хлопот с их содержанием было столько, что мама не горюй…Крейд, Мари нет, так теперь я набираюсь всякой словесной дури от Мирона… в общем, столько государственных служб пеклось о благе рабов, что самое простое было бы продать их с торгов, чем содержать на рабской конюшне. Тем более что их потомство принадлежало не хозяину, а государству. Дети рабов по определению являлись изначально свободными людьми и находились на содержании у государства. На их образование и дальнейшую поддержку шли просто сумасшедшие деньги, и из их числа вышло много достойных людей, занявших впоследствии не последние места в нашем обществе. Как действовала система отбора рабов, я представляю довольно смутно, тем более что по молодости лет подобная ерунда меня нисколько не интересовала, в отличие от рабынь…

— Кто бы сомневался! Мальчишки везде одинаковы. Извини, что перебил, продолжай, пожалуйста, мне очень интересно.

— Для развлечений рабов и приобретали. Иначе, за каким крейдом они нужны? Так, на чем я остановился?.. Ах, да. В институте рабства, в основном, все завязывалось на непомерных долгах какой-либо богатой семьи. Продажа некоторых ее членов в рабство спасала семью от финансового краха и служила своеобразным наказанием за мотовство. Потому что продавали не виновника, а, как правило, его детей или близких родственников — сестер и братьев. Также наказывались и некоторые другие преступления, не подлежащие смертной казни. Честно говоря, всего не помню, но Рабский кодекс в любом государстве эреев — это огромнейший комплекс документов. Ведь у нас не существовало системы тюрем, как у современных государств: их практически заменяло рабство для богатых и средних слоев с полным лишением свободы, включая права на жизнь, и общественные работы для бедных слоев населения с полным сохранением гражданских прав.

— Н-да… Оригинальная система наказания, хотя и не всегда бьет по непосредственному виновнику. Казнили, надеюсь, по другому принципу?

— Естественно, только за дело, а не за то, что ты имеешь несчастье состоять в родстве с каким-нибудь гадом. Хотя потом виновник рабства своих близких всячески стремился выкупить их у хозяина. Конечно, случалось всякое и художественная литература полна разнообразных трагедий о любви рабов и хозяев, которые не хотели возвращать их семье. На деле же определение в рабство случалось не так часто, в обеспеченных слоях населения царило похвальное благоразумие. Любителей безоглядно рисковать свободой близких находилось не так уж много.

— И то хлеб, в такой форме и я бы не оказался от рабства. Глядишь, народ стал бы действовать осмотрительнее, и в делах не пёр на рожон. Опять же на тюрьмах какая экономия государственных средств. Только боюсь, что такое не привьется в современном обществе, в котором мы живем — подобный подход к наказаниям нужно воспитывать исподволь, как это происходило у вас. Очень интересный казус. Надо будет почитать вашу историю, — ведь так интересно сравнить две непохожих цивилизации и сделать соответствующие выводы.

— Зачем?

— Если мы скоро улетим с Земли, и нам не нужно будет жить с оглядкой на человечество, то пора выработать свои правила общественного устройства, более соответствующие нашему образу жизни.

— Без проблем. Библиотека тиарана в твоем распоряжении, но только здесь, на базе. Дома в Петербурге я не могу открыть доступ к историческим документам.

— Ясно. Спрашивать «почему», я так понимаю, бесполезно?.. Скажи, светловолосая женщина с синими глазами и есть твоя мать?.. Хоть и несколько в иной цветовой гамме, но мой бог, как она похожа на Рени!

— Тоже заметил? Зря переживаешь по этому поводу, просто у вас с отцом очень схожие вкусы в плане женщин. Хотя ему не так легко далась женитьба на любимой женщине, как тебе в свое время. Мама происходила не из столь высокого рода, как отец и ему пришлось вынести целую битву с родичами, чтобы воссоединиться с ней в официальном браке.

— Странно все это… иногда я готов прибить тебя за то, что ты извлек меня на белый свет из пробирки. Тебе не понять, насколько неуютно чувствовать себя чьим-то дубликатом. Пусть твой отец был гением, но дела это не меняет. Меня все время преследует ощущение, что я являюсь его нечеткой копией. Короче, подделкой под оригинал.

— Ты неправ, воспринимая себя в таком качестве. Конечно, внешне вы одинаковы и в ваших характерах есть много общего, но с другой стороны, вы — две совершенно разные личности, потому что формировались в разных условиях. Правильнее было бы назвать тебя его братом-близнецом.

— Ну, в такой интерпретации моя ситуация выглядит не столь безнадежно. Спасибо за утешение.

— Я не утешаю тебя, я так думаю на самом деле.

И действительно в голосе Ника прозвучало искреннее убеждение в сказанном.

— Тем более, спасибо, — сдержанно поблагодарил Михаил, поневоле растроганный его словами. Он и сам иногда так думал, и мнению Ника, хорошо знающему обе ипостаси одного лица, он доверял. Под влиянием его убежденности из души Палевского стали уходить тяжкие сомнения по поводу того, является ли он полноценной личностью, одолевающие его в последнее время.

Вдруг на деревьях, кустарниках и траве стали вспыхивать один за другим неяркие огни, искусно спрятанные в густой зелени. Они подсветили необычные скульптуры и небольшие красивые фонтанчики, бьющие прямо из земли, те выглядели очень живописно, окруженные кучками камней, обросших сероватым мохом, и лесными цветами. Зазвучала чудесная мелодия и в воздухе заплясал разноцветный хоровод огромных светлячков. Темно-синяя вечерняя мгла под звездным небосклоном преобразилась в волшебную ночную сказку. В небе засияла полная луна, выглянув из-за крошечного облака. Ее появление довершило волшебную картину. Палевский с удивлением огляделся по сторонам:

— Н-да, ты и Старая база проняли меня просто до печенок. Пожалуй, я не смогу отказаться от твоего приглашения. Если ты действительно не против моих посещений, я буду периодически заглядывать к тебе.

— Почту за честь, райделин Михаил… кстати, хочу чтобы ты знал истинную причину убийства Эльжбеты. В день, когда мне исполнилось четырнадцать лет, Риза убила мою возлюбленную — мою озорную красавицу Лотилану… Так сказать, преподнесла своеобразный подарок. И я поклялся в тот же день, что когда-нибудь изничтожу ее и весь ее род…

— Черт, это никуда не годится! Ник, прекращай свои средневековые страсти! Забудь о том, что было сто лет тому назад. Фу ты, черт! Какие там сто лет!.. Короче, от древнего мира, в котором ты жил, давно уж и праха не осталось, а ты все живешь по его правилам. Опомнись и просто радуйся тому, что тебе даровано судьбой. Счастье, мой друг, так недолговечно, а ты как ребенок куксишься на него. Пойми, дурак, что Мари любит тебя, иначе я давно послал бы тебя, куда подальше с твоими идиотскими закидонами и не лез бы в ваши дела.

— Это твое счастье, что я уважаю тебя!.. Прости за резкость. Ладно, давай не будем больше развивать эту тему. Идём, я провожу тебя, а то Мари, наверно, волнуется, оставшись одна. Передавай ей привет и напомни, что я ее жду. Пусть она сколько угодно упрямится, но её дом здесь, рядом со мной.

— Прилетай и сам ей это скажи. Кстати, это твой помощник крадется за нами в кустах?

Сев в авиетку, Палевский на мгновение прикрыл глаза. Он мысленно пробежался по основным моментам состоявшегося разговора с Ником и решил, что тот оказался неожиданно плодотворным и тут с досадой припомнил, что забыл поговорить с ним об устройстве сопряжения компьютера с мозгом. Но затем решил, что не все потеряно и никто не мешает ему побеседовать на эту тему в другой раз.

— Аталета, домой!

— Слушаюсь, сэр! Я так рада, что теперь мы будем работать вместе.

— Взаимно, Аталета. С твоего разрешения я немного вздремну, а пока включи мне что-нибудь успокаивающее из музыки.


Мужские разговоры по душам

Дни пролетают, как птицы, надо бы остановиться.

Прочесть, как в первый раз,

Давно забытый стих о нас,

И под июльской луною берегом стать и волною.

Произнести опять слова, которых не понять.

Кто-то простит, кто-то поймет,

Но от меня любовь не уйдет.

И на песке размытом волной

Я напишу образ твой…

Мурат Насыров

«Пожалуй, Мика кое в чем прав и я действительно веду себя по-дурацки с Мари. Бедная девочка не виновата в том, что у неё в родителях значится такая змеюка, как Риза. А с другой стороны бесы нашептывают, что яблоко от яблони… Чушь! Если посмотреть, кто у меня в предках числится, то это ей надо от меня с воплями бежать куда подальше», — лениво рассуждал Ник, лежа на высокой скале у водопада. Он неспешно перебирал в уме подробности состоявшегося разговора с Палевским под неумолчный шум воды, прыгающей по крутым уступам, и одновременно любовался величественной ночной панорамой, открывающегося с высокой скалы. Наконец, не выдержав терпеливого сопения аталина, поджидающего его, Ник нехотя повернул голову к пологому спуску и, насмешливо улыбнувшись купе темных густых зарослей, лениво произнес:

— Что, совсем муравьи заели, страдалец? Незачем прятаться, тем более что тебя за километр слышно, горе-телохранитель. Ломишься следом как стадо слонов. Какого крейда ты забрался прямо в муравейник? Выходи, присаживайся рядом, только отряхни насекомых. Мне не хочется отгонять их менталом.

Из темноты неслышно появился Мирон и, энергично отряхиваясь от мелкой страшно кусачей живности, обижено проворчал:

— Неправда, мой раделин, я крался как леопард. Ни веточки не шелохнулось, ни сучка не треснуло.

— Бестолочь ты, Мирон, к тому же обижаешься на справедливую критику. Скажи, на кой крейд аталину ментал, если он не удосуживается им воспользоваться?

— Никотан, ты не мог бы выражаться яснее? Я же ни черта не понимаю.

Мирон опустился у ног Ника и тот, неслышно вздохнув, отвлекся от созерцания чудесной звездной ночи с полной луной на небосклоне, и занял сидячее положение. Задумчиво пожевав травинку, он спокойно ответил:

— Вот в этом вся разница между выучкой настоящего телохранителя и его наложенной психоматрицей.

— О, черт! Я понял! Ты меня отследил не только по менталу, но и по переполоху среди птиц и насекомых!

— Ну, что я могу сказать? Для тебя не все потеряно. Хотя в острой ситуации от твоих запоздалых озарений не будет никакого толку.

— Клянусь, я научусь, мой райделин, и буду тебе настоящим телохранителем…Никотан, ты не мог бы со мной позаниматься ритен?

— Нет. Мари отбила у меня всякую охоту заниматься воспитанием молодняка. Тем более тебе это не надо, — ведь первичные навыки у тебя должны сохраниться через психоматрицу Кидела.

— Ты сам говорил, что без практики, они гроша ломанного не стоят, а тренажерный зал не дает должной подготовки. Не бойся, я не буду тебе в тягость.

— Все вы так говорите, а потом хлопот с вами невпроворот. Будешь дуться на меня, и рыдать как Мари.

— Я тебе не девчонка, чтобы слезы лить!.. Простите, мой райделин. Готов понести любое наказание за свою грубость.

— Предупреждаю, ты слишком часто хамишь мне в последнее время. Учти, еще раз услышу от тебя неподобающее выражение в свой адрес, и ты сполна получишь от меня соответствующее наказание. Надеюсь, в твоей памяти еще не стерлось, что такое терав для нерадивых слуг? На первый раз я не хочу применять к тебе ментальное наказание, слишком уж ты боишься мозговых манипуляций, но вполне могу спустить с тебя шкуру, да так, что мало не покажется.

— Простите, мой райделин. Клянусь, такое больше не повторится… Только я думал, что я тебе не только слуга, но и друг. Может я и груб порой, но я же о тебе беспокоюсь, — обиженно пробормотал юноша и Ник насмешливо фыркнул.

— Ты или Кидел?

— Я — это я, Никотан — твёрдо сказал Мирон и запальчиво добавил: — Мне наплевать, кем ты меня считаешь! Я не делю себя на части. Если ты мне не доверяешь, я принесу тебе Вечную клятву крови.

Резко повернув голову к своему собеседнику, Ник долго смотрел в совсем юное лицо своего аталина, обрамленное фантастически красивой серебристой гривой волос, подсвеченную полной луной. «Крейд! Мирон удивительно похож на Лотилану, точнее на её родного брата» Он отвернулся и, помолчав, резко произнес:

— Не стоит разбрасываться такими словами и тем более клятвами. Вряд ли ты осознаешь, о чем идет речь.

— Уверен, что знаю, — самонадеянно воскликнул юноша, с воодушевлением глядя на своего обожаемого повелителя.

— Не думаю. А ты в курсе, что сейчас решаешь не только свою судьбу, но и судьбу всего своего рода? Готов ли ты распорядиться жизнью всех своих детей и детей их детей? Если ты сейчас принесешь мне Вечную клятву крови, то не только у тебя, но и у них не будет больше своей воли. Все они будут пожизненно моими верными псами, и мое слово будет для них единственным законом.

— Наплевать! Ведь у вампиров нет кровных детей, и вряд ли скоро появятся, а фениксы — это не совсем то, правда?

— Ты ошибаешься, через пару-тройку лет у вампиров будет кровное потомство.

— Это райделин Михаил так сказал? Ну, да он же не только Глава Совета Старейшин, но и Глава службы генетиков Объединенных кланов. Очень серьезный господин, поэтому я ему верю.

— Потому не спеши и хорошенько подумай о последствиях. Вдруг тебе настолько глянется новая подружка, с которой ты познакомился у Адель, что вы со временем решите создать семью и завести кровных детей.

— Ну, это вряд ли, мой райделин. Скорее вы с Адель поженитесь, чем я сделаю предложение Катерине.

— Причем здесь Адель? Не понимаю!

— Так бедняжка влюблена в вас как кошка, а Вы не знали?

— Даже не приходило в голову. Почему ты так решил? — удивился Ник. Юноша лукаво улыбнулся. Отбросив волосы со лба, он размахнулся и швырнул подобранный по дороге камешек в пропасть перед собой.

— Мой райделин, в своем глазу и бревна не увидать, а со стороны такое очень заметно… О, черт, как глубоко! — воскликнул Мирон, услышав глухой далекий перестук брошенного камня.

— В таком случае, вычеркни ее из списка моих женщин, она мне больше не нужна.

— Никотан, так нельзя! А вдруг девушка расстроится и того… вниз головой с сотого этажа?

— Мне всё равно. Я не хочу никаких дополнительных проблем. Мне вполне достаточно имеющихся, поэтому не спорь. А если Адель такая дура, чтобы покончить с собой из-за ерунды, то это её проблемы. Пошли ей какой-нибудь прощальный подарок от меня. Выбери у Тиффани бриллиантовый гарнитур и подороже. Но все-таки мне кажется, что ты ошибаешься, девочка слишком корыстна для любви и обожает получать от меня драгоценности.

— Может быть… — нерешительно вымолвил Мирон, не зная говорить или нет Нику о том, как он подсмотрел за Адель на балконе. Перед его глазами вспыхнула четкая картинка.

…Прекрасная как ангел в белом длинном платье, девушка беззвучно заливается слезами, облокотившись на перила. Она механически ломает подаренное ей Ником ожерелье, и периодически роняет его кусочки вниз…

У юноши защемило сердце, красавица-вампирка явно была влюблена в его хозяина и прекрасно сознавала, что у нее нет никаких шансов завоевать его сердце. Поддерживая иллюзию алчности, она пыталась подольше удержать своего ненадежного возлюбленного.

— Обязательно вычеркни Адель… хотя это лишнее: я и так о ней не забуду. Не хочу вводить её в заблуждение, как она меня. Не люблю, когда мной манипулируют даже из лучших побуждений.

— Это смотря кто… Хорошо-хорошо! Никотан, так могу я принести тебе Вечную клятву крови?

— Нет, я не могу взять на себя такую ответственность. К тому же ты подумал о Мари?

— Никотан, не надо. Ты знаешь о моей любви, но это не повод издеваться надо мной, — чуть слышно произнес юноша, горестно опустив голову. — Я прекрасно понимаю, что райдиэль Мариэль для меня также недостижима, как звёзды на небе.

— Неужели? А вдруг? Судьба ведь переменчива. Никогда не думал о том, что госпожа Удача вдруг улыбнется тебе, а не мне? Я ведь тоже не вечен.

— Я не отказываюсь от своей любви, Никотан, прости меня за это. Но ведь дело в том, что пообщавшись с тобой, я считаю себя недостойным райдиэль Мариэль. Мне с тобой никогда не сравниться… И потом, если судьба будет ко мне благосклонна, я всегда буду знать, что она испытывает ко мне только жалость. На что идет в любви райдиэль Мариэль, я уже видел. К тому же я давал тебе клятву верности, и она для меня много значит. Не веришь? Прочитай сам мои чувства…

— Не сможешь простить ей любви к другому? Как эгоистично…

Внезапное вторжение в открытую мыслесферу было, как удар кинжала в сердце, и Мирон заскрипел зубами, с трудом удерживаясь от болезненного вопля. Но неприятное ощущение тут же исчезло. Покрывшись липкой испариной, юноша согнулся в приступе неудержимой рвоты.

— Извините, мой райделин!

— Крейд, Мирон, ты совсем не умеешь управляться с менталом! Тебя вконец испортили твои дурацкие электронные игрушки. Ты хоть понял, почему я тебе запретил использование чипов? — воскликнул он, с жалостью глядя на юношу, сотрясающегося всем телом в сильнейших приступах. С жалкой улыбкой на бледном лице тот отрицательно покачал головой. — Дурак! Электронные игрушки убивают природный ментальный дар, чем чаще ими пользуешься, тем сильнее он угасает.

Ник вскочил на ноги и легко поднял на руки своего несчастного аталина. Страшно смущенный Мирон пришел в ярость и попытался вырваться.

— Никотан, сдурел? Пусти меня немедленно! Я сам в состоянии дойти.

— Не беспокойся, мой друг. Как только я почувствую, что это так, я немедленно отпущу тебя. А сейчас сиди тихо. Мне лень тащиться в обход, пойдем напрямую через пропасть Тари: так гораздо ближе. Не трепыхайся, если не хочешь оказаться на дне стометрового ущелья.

Перепрыгнув через несколько нешироких разломов, они оказались у огромной пропасти. На ее краю Мирон настолько пришел в себя, что Ник отпустил его на волю, топать своими ножками. Юноша с неприкрытым ужасом в глазах посмотрел, как его хозяин легко перемахнул через широченный провал. Ник присел на краю пропасти, и принялся с интересом наблюдать за нерешительным топтанием своего аталина на другой ее стороне.

— Я приказываю, прыгай! Долго мне тебя ждать?.. Говоришь, собрался давать мне Вечную клятву крови? Ну-ну, — с насмешкой произнес Ник. Лениво потянувшись, он поднялся на ноги. — Боишься прыгать, значит, иди в обход. Я слабаков не жду. Дома увидимся.

Такого вызова своей гордости юноша уже не смог перенести. Коротко разбежавшись, он сильно оттолкнулся от края и прыгнул через пропасть. Мирон не верил, что сумеет допрыгнуть до другого ее края и потому мысленно попрощался с белым светом. И точно, слегка не достав до противоположного края, он сорвался и стремительно ухнул в пустоту под ногами.

Падая вниз, юноша обреченно закрыл глаза: «Господи, прости мои прегрешения и прими мою неприкаянную душу! Прощай, любимая! Господи, ни о чем не прошу тебя, только отправь меня туда, где мы свидимся с моей девочкой. Никотан, прости меня за то, что я оказался для тебя никудышным аталином…»

— Это точно. Мирон, поднимайся, хватит валяться, изображая труп. Ты уже прилетел на дно, но тот свет на сегодня отменяется. Стой, не шевелись, сейчас я зацеплю тебя силовым лучом и подниму наверх.

Оказавшись на краю пропасти, дрожащий Мирон рухнул на камни: его не держали ноги.

— Крейд, я страшно устал, хочу добраться до дома и лечь спать. Неужели я так много прошу у судьбы? Так нет! Мало мне было сегодня дикого кошмара во сне, похода по девочкам, осложненного очередной любовью, и трудного разговора с этим хитрым лисом, Михаэлем, так напоследок на мою бедную голову свалился придурочный аталин, не дав насладиться заслуженным отдыхом в одиночестве. Нет, точно! Добрые дела наказуемы, сужу по собственному опыту! — усталым голосом произнес Ник и быстрыми шагами понесся вниз, легко скользя на крутых спусках.

— Неправда! Я — не придурочный, я — неопытный!

— Суть, одно и то же.

— Никотан, подожди меня! — завопил юноша, бросаясь следом за ним.

— Догоняй и молчи, пока я не прибил тебя.

— Черт! Какое замечательное чувство ощущать себя живым!.. Эй, это я сам с собой разговариваю!

На удивление у Ника неожиданно поднялось настроение. «Может, теперь меня не будут больше мучить кошмары, в которых я не успеваю спасти Мари. Нет сил, изо дня в день видеть во сне, как она падает вниз и разбивается об острые камни, а потом изломанной куклой лежит на дне ущелья. Еще ужаснее увидеть, что это не она разбилась, а Риза, которая вдруг поднимает залитое кровью лицо и заявляет, что в мире нет, и не было никой Мари, а есть только она, а затем хохочет мне в глаза… Подлая ты тварь, Риза, пытаешься сломать мне жизнь даже из могилы. Ненавижу тебя за это. Знай, я убью тебя в своей памяти и Мари ты не получишь, можешь не стараться. Если Михаэль смог вас разделить и одну любит, а вторую ненавидит, то и я смогу. Хотя ему было проще, он встретился с вами взрослым человеком, а мне значительно сложнее вытравить детские воспоминания, но я справлюсь».

— Эй, аталин, ты еще на этом свете? Реанимация не требуется? Радуйся, я решил удовлетворить твою просьбу о занятиях. Поэтому готовься: ровно в шесть тридцать, чтобы ждал меня на иметис в тренажерном зале. Разрешаю тебе взять туаши из коллекции, хранящейся на складе.

— Ура! Заработало!.. Спасибо, Никотан! Я твой вечный должник!

— Я знаю. Интересно, к чему относилось твое «заработало»?

— Ну, мультик есть такой с котом по имени Матроскин…

— Очень содержательный ответ. Причем тут кот?

— Ну, это он кричал «заработало», когда какое-нибудь дело удавалось.

— Н-да. Похоже, пора тебя занять делами по полной, чтобы не занимался всякой ерундой типа просмотра детских мультиков.

— Вот, черт! Никотан, что ты удумал? Я и так занят по уши.

— Узнаешь, в свое время. О, боги! Наконец, я добрался до дома. Какое счастье! Спать! В какую комнату ты меня поселил?

— Никотан, ты знаешь… в общем, за всей сегодняшней суетой я забыл твое распоряжение о переезде.

— Час от часу не легче!.. Все мое терпение иссякло. Убирайся с глаз моих долой и чтобы я тебя до утра не видел.

— Простите, мой райделин!

— Вон! Пока я не пожалел о своем мягкосердечии и не всыпал тебе по первое число.


Мари. Будни в родных пенатах

…Мы идём с тобой по самому краю любви,

То теряемся мы, то находимся мы.

Ты меня немножечко поддержи. Обними и

Единственной назови.

… Мы идём с тобой по самому краю любви,

Будет всё хорошо, только вниз не смотри.

Зара

По окончании рабочего дня я вежливо распрощалась со своими коллегами, и на всех парах первой вылетела из помещения офиса. Захлопывая двери за собой, я неуютно поежилась, прочувствовав всей своей несчастной спиной устремленные в нее кинжальные взгляды. Ладно бы только это, вдобавок я услышала, как мне в след раздались ехидные смешки и чей-то нарочито громкий шепот:

— Надо же, какое похвальное трудолюбие! Хотелось бы мне стать дочкой Главы Совета, чтобы также не заботиться о производимом впечатлении на начальство…

Я скрипнула зубами от злости, но не объяснять же всем, что я тороплюсь сбежать не с рабочего места, а от своего провожатого.

Черт, два с небольшим месяца я дома, но меня уже достали по полной программе, а ведь начиналось все более или менее нормально.

После приснопамятного ужина в кругу друзей, я находилась в таком душевном раздрае, что даже не стала возражать, когда у нас в доме появился милейший Давид Левантовский, мой психиатр и, смущаясь, попросил разрешения побеседовать со мной. Страшно удивленная его нерешительностью, я спросила, в чем дело. После небольшой паузы Давид сказал, что неуверен в своих силах и боится, что не сможет мне опять помочь. Действительно, за пять лет обучения в Академии у меня не сложились доверительные отношения с моим куратором-психологом. Трудно сказать, кто в этом виноват, но факт остаётся фактом.

Чувствуя, что беседа у нас не клеится, я решила сделать перерыв и потащила Давида на кухню. Во время обеда слово за слово, но как-то мы оба расслабились и разговорились. Он мне пожаловался на свои трудности в Академии и рассказал несколько забавных случаев и анекдотов из студенческой жизни. Неожиданно это страшно рассмешило меня, вызвав в душе ностальгию по «альма-матер» и я почувствовала себя раскованно в его присутствии. Поэтому не стала злиться, когда он исподволь принялся расспрашивать меня о жизни на Старой базе. Не очень охотно начав повествование, в дальнейшем мне было трудно на него сердиться, видя каким восторгом горят его глаза во время моего рассказа.

Когда в наши отношения пришло доверие, то быстро выяснилось, что Давид — замечательный человек и профессионал в своем деле. Только благодаря его усилиям я так быстро оклемалась и без опаски шокировать окружающих стала все смелее общаться с людьми.

Мы с Давидом частенько беседовали по душам, и он мне как-то признался, что я очень изменилась, по сравнению с тем, какой он меня помнит в Академии. Когда я принялась выяснять, в чем это выражается, поколебавшись, он ответил, что по его субъективному ощущению я стала более цельной и раскованной натурой, поскольку бесследно исчез какой-то страшный внутренний надрыв, сильно уродовавший мою психику. Действительно беспричинная истерия и неуравновешенность бесследно исчезли, а раньше мне несладко приходилось, и я часто находилась на грани нервного срыва. Но почему? Я не могла припомнить серьезных причин для этого.

Ну и, слава богу! Такой пропаже стоит только порадоваться. Я поинтересовалась, чем он объясняет происшедшие во мне изменения. Неуверенно почесав в затылке, тот ответил, что скорей всего чудесами господними. Мы от души поржали над его предположением, — ведь со временем Давид стал мне больше другом, чем врачом. Спустя месяц, он разрешил мне пойти на работу и, несмотря на опасения мои и Мика, уверил нас, что все в порядке. Давид безапелляционно заявил отцу, что мне пора выползать из своей домашней скорлупы.

Вот с тех пор и начался этот кошмар. Как только я пошла на работу, служба охраны отца взяла меня под такую плотную опеку, что у меня не осталось никакой личной жизни, а ее и так было немного. На первых порах я с ходу взвилась на дыбы, но тут же крепко получила по носу за свое упрямство, причем не столько от отца, сколько от своего непосредственного начальника Томаса Штейна. Правда, потом он меня снова вызвал и долго извинялся. Лучше бы он этого не делал. Мне поплохело от ядовитых вежливых слов гораздо больше, чем от его прежних гневных воплей. Несмотря на принесенные извинения, он не преминул мне высказать в глаза, какая я неблагодарная…(н-да, скажем, что особа), которая не ценит заботу близких о себе и, особенно, его героические усилия, потому что ему с кровью от сердца приходится отрывать так необходимых ему людей, чтобы присматривать за…(ну, сами догадаетесь за кем).

Знай я заранее, чем все обернется, может быть, я и не стала бы особенно рыпаться, но из надежных провидцев мне известен только один. Кто не догадался, поднимите голову вверх. Там обитает один загадочный товарищ с нимбом на голове, чьи помыслы нам неизвестны и слава Ему за это!

Короче, по известной пословице; знал бы, где упадешь, то подстелил бы соломку под задницу, а так все пошло своим чередом. В общем, как только я заметила слежку за собой, то сразу же заловила горе-сыщика, по виду совсем мальчишку. Прижав его в укромном уголке, я довольно жестко потребовала ответа, какого черта он шляется за мной. Меланхолично смерив меня наглым взглядом, светловолосый тинейджер, расхлябано прислонился к стене и, засунув руки в карманы, коротко заявил, что он приставлен охранять меня, а затем сквозь зубы попросил убрать от него руки. Я ошарашено воззрилась на нахального отрока, потихонечку зверея. Больше всего меня взбесил тот факт, что парень был явно моложе меня — только что из Академии или вообще из студентов-третьекурсников, находящихся на практике. Тоже мне охрана! Хотя по коротким волосам понятно, что он из спецназа. Пока я злилась, не зная, что предпринять, тот вдруг поднял голову и, глядя на меня холодными голубыми глазами, недобро ухмыльнулся, а затем с различимой угрозой в голосе произнес жаргонную фразу, смысл которой сводился к тому, чтобы я не рыпалась, если не хочу огрести неприятностей на свою пятую точку.

Опешившая от подобного хамства, я тут же позвонила отцу, но тот спокойно подтвердил, что это его распоряжение. Пришлось скрепя сердце выпустить парня и еще извиниться за свой наезд на сотрудника при исполнении служебных обязанностей. Этот гаденыш, отлепившись от стенки, усмехнулся и, уже не скрываясь, совершенно открыто потащился следом за мной. При этом он буквально наступал мне на пятки, ядовито комментируя мои походы по магазинам. Намеченные в тот вечер дела полетели к черту. Не выдержав ворчания за своей спиной, я все бросила и позорно сбежала домой. Только там этот юный ужас, наконец, оставил меня в покое.

На следующий день, я собралась пораньше на работу, решив во что бы то ни стало, но оторваться от слежки. Глупо конечно, но меня страшно раздражала сложившаяся ситуация. Перечить Мике я не смела, но и идти на поводу у его прорезавшейся мании я не собиралась. Но не тут-то было. В моей машине за рулем уже сидел сопровождающий, правда, на этот раз серьезный молчаливый дядька, а не тот вчерашний наглый паренек. День прошел спокойно, своего провожатого я почти не замечала, настолько неслышно он следовал за мной. И о том, что за мной установлено наблюдение, я вспоминала только тогда, когда садилась в машину, а он поджидал меня там.

Я почти смирилась с охраной, но на следующий день появился тот же светловолосый наглец. Когда я села в машину, он не соизволил даже поздороваться, зато представился по полной форме. Гнусно ухмыльнувшись, парень заявил, что его зовут Анжей Сапковский и порадовал меня «радостной» вестью о том, что с этого дня он назначен моим постоянным телохранителем, а потому я обязана ежедневно согласовывать с ним график своих встреч и посещений буквально по секундам.

Когда я с ехидцей поинтересовалась, не автор ли он знаменитого «Ведьмака», тот неожиданно спокойно ответил, что представляет собой гораздо худшую ипостась своего знаменитого тезки, а именно прототип самого Ведьмака и обладает всеми достоинствами своего имени. «Это ж, которого из них?» — спросила я, и он мне ответил, что настоящего. Я не очень поняла, о чем это он, но расспрашивать не рискнула. Как-то на досуге я нашла характеристику его имени в интернете. Можете тоже ее изучить и даже попробовать рискнуть назвать этим именем ребенка.

Характеристика имени Анжей:

Польский вариант имени Андрей. Независимый и гордый авантюрист, самоуверен, не умеет признавать свои ошибки, в отношениях с людьми ему недостает такта. Обладает аналитическим складом ума и врожденным чувством справедливости. Он не только умеет анализировать мелочи, но и воспринимает процесс в целом. Хорошо делает только то, что ему нравится, может заупрямиться и встать в позу. Обладает хорошей образной, но слабой механической памятью. Игрок по натуре, легко переносит поражения и неудачи. Не любит одиночества. Умеет произвести хорошее впечатление. Живет богатой внутренней жизнью. Сексуально созревает рано, поэтому родители должны своевременно ознакомить его с реалиями жизни. Анжей отличается хорошим здоровьем, слабое место организма — зубы. У него талант к технике, точным наукам, агрономии…

Не знаю, какой из Анжи Сапковского агроном или механик, а также насчет зубов (по-моему, они вполне здоровые и чересчур острые) и умения произвести хорошее впечатление, но он почти полностью соответствует своему имени. То есть редкостный гад, в чем я имела удовольствие неоднократно убедиться. А ещё он любитель манипулировать людьми, точнее не любитель, а начинающий профессионал. Выяснилось, что Сапковский действительно третьекурсник из спецназа, проходящий практику под эгидой Штейна, и вдобавок числящийся в его любимчиках. Ужас! Страшно представить, что из него выйдет при таком наставнике.

Короче, Анжей так достал меня за неделю плотного общения, виртуозно обругивая за каждую оплошность, что я нешуточно мечтала придушить наглеца. Желательно в каком-нибудь уединенном местечке, а его труп втихую прикопать и сделать вид, что так оно и было. Окончательно я разругалась со своим телохранителем через пару недель, когда он пожаловался на меня Штейну, за мои попытки скрыться от наблюдения и тот вызвал меня на ковер. Б-р-р! Вот тогда я не понаслышке узнала, что такое ижица, прописанная начальством.

Господи! Как Штейн орал на меня! Честное слово, как вспомню, так до сих пор вздрогну! Не знаю, как я очутилась в приемной, вылетев из его кабинета. И его подлая секретарша не добавила мне хорошего настроения. Без нее-то тошно, а тут еще живая ипостась Снежной королевы из сказки Г.Х. Андерсена ледяным тоном вылепила мне что-то о том, что я позорю своего отца. Убить бы ее за такие слова! Наверно, на моем лице отразилось нечто такое, соответствующее настроению, потому что на полуслове она вдруг резко замолчала и уткнулась в свой ноутбук.

Чтобы не связываться со скандальным юнцом, я теперь по вечерам частенько отсиживалась дома в гордом одиночестве. На первых порах я еще болталась у Сони, но быстро завязала с этими посещениями. Иван, как правило, пропадал на работе, но у Ладожских дома сложилась своеобразная обстановка. Их малолетний феникс Максимка, конечно, обожал своих родителей и при них вел себя, как ангелочек, но стоило Соне оставить нас наедине, как милейший ребенок тут же превращался в исчадие ада, и изводил меня не меньше Анжея, если не больше и я с позором бежала из дома друзей. В общем, я его понимаю, Максимка ревновал меня к родителям и не хотел делиться со мной их вниманием.

Меня настолько достало сидение дома, что я даже обрадовалась приглашению Сони на званую вечеринку в честь дня рождения какой-то их сотрудницы из генетического института. Вот почему я решила сегодня, чтобы не портить себе настроение, потихоньку улизнуть с работы без своей машины и походить по магазинам в поисках подарка. В конце концов, не могу же я заявиться с пустыми руками к человеку на день рождения?! А бродить в поисках подарка с этой язвой Анжеем за спиной, я не собиралась, тогда из всех отделов меня будут привлекать только те, которые торгуют колюще-режущими предметами. Правда, я не возлагала особых надежд на возможность ускользнуть от юного цербера. Несмотря на мою неслабую подготовку, удрать от Анжея мне еще ни разу не удалось, как я ни старалась. Черт! Убежав пораньше с работы, я не подумала, что в фойе так мало народу: все еще сидели по своим местам. Сердце окончательно упало, когда я заметила что Сапковский уже на посту и поджидает меня. Я пристально посмотрела на него, сейчас в парне не было ни грана напускной расхлябанности, принятой им в общении со мной: по цепкому взгляду и напружиненной позе чувствовалось, что он спецназовец от макушки до пят. Заложив руки за спину в военной позе «вольно», тот стоял так, что незаметно просочиться мимо него к выходу не было никакой возможности.

Тут на мое счастье к входу подъехал автобус, и его пассажиры стали входить внутрь. Правда, они не спасали положения, сорок с небольшим человек — это не та толпа, которая могла бы помочь моему делу. Внезапно какая-то худенькая девушка бросилась к Анжею и, смеясь, повисла на его шее. Он закружился вместе с ней в фойе, приподняв незнакомку за талию, а потом парочка, не стесняясь окружающих, принялась целоваться. Наконец, Анжей оторвался от девушки и бережно опустил ее на ноги. Не выпуская из своих объятий, он принялся вполголоса о чем-то ее расспрашивать. Сияя глазами, девушка гладила его по лицу и что-то быстро скороговоркой отвечала. Мое сердце кольнула черная зависть к ее счастью. «Везет же некоторым, легкомысленную красотку еще не постигло разочарование в любви». Я перевела взгляд на Анжея, и меня потрясло выражение лица моего юного цербера. Оказывается, этот паршивец умеет не только ненавидеть.

Я пригляделась внимательнее к подружке Сапковского, потому что меня преследовало смутное ощущение, что она мне знакома. Точно, мы с ней где-то встречались! Тут я услышала, как он ласково назвал ее лисичкой, и вспомнила ее. Это была одна из врачей госпиталя при нашей Академии по имени Алиса. Я тут же вспомнила, что она, между прочим, очень милая и скромная женщина, и прилично старше моего телохранителя. «Ну и ну, просто хват-парень! Вот тебе и тинейджер! Это ж надо так охмурить женщину много старше себя! — потрясенно подумала я, глядя на обнимающуюся парочку. — Черт, чего я торможу? Вот он — мой единственный шанс!» Ловко скрываясь в растущей толпе сотрудников устремившихся к выходу, я выскользнула наружу и со всех ног бросилась к своей машине. Увидев бегущего следом Ведьмака с разъяренной миной на лице, я лихо развернулась на своем малыше «опеле» и, мигнув фарами, показала ему на прощание язык. Мне повезло, я успела выбраться со стоянки, до образовавшейся пробки на дороге и с легким сердцем поехала в центр города на поиски подарка.

Присмотрев очаровательную импортную безделушку страшно дорогую в пересчете на рубли, я затребовала себе подходящую упаковку для подарка. А затем долго билась с бестолковой продавщицей, пытаясь втолковать ей, что блеск в обертке — это не самое главное. В конце концов, я просто приказала ей завернуть, как я хочу, и только тогда она неохотно повиновалась. Господи, до чего же разболтанная публика работает подчас в элитных магазинах. Ну, какого черта ты споришь с покупателем, который всегда и во всем прав за свои деньги!

Сразу после магазина я поехала домой и, конечно, застряла в пробке. Стрелки на часах показывали уже восемь часов вечера, когда я выскочила из машины в подземном гараже. Влетев домой, я заметалась между душевой и гардеробной: до вечеринки в загородном клубе оставалось совсем немного. Наш вампирский бомонд собирался где-то за городом у черта на куличиках, а туда еще нужно добраться. «Пожалуй, нужно поторопиться, неприлично намного опаздывать в гости».

В гардеробной я быстро выбрала подходящий наряд, и посмотрела на себя в зеркало. То, что нужно. Самостоятельно соорудила стильную прическу из отросших волос: не люблю стилистов-парикмахеров. Вечно не то на голове соорудят, они, видите ли, так видят, а я — нет! В дополнение я надела настоящие драгоценности. К чему стесняться, если сердце просит?! Снова придирчиво осмотрела себя в зеркале, и оценила свой вид на восемь баллов по десятибалльной системе. Минус два балла я вычла себе за бледность и не совсем хорошее самочувствие. Что-то мне слегка неможется в последнее время.

«Неужели чем-то траванулась на манер Сони, или так систематический недосып сказывается? Черт, нужно поменьше думать о Нике, тогда и сон ночами бежать не будет, — угрюмо подумала я, почувствовав, как тоска снова подступает к сердцу, вызывая в нем острую боль. Я опустилась на банкетку и стиснула медальон в руке. Меня немного отпустило, и я спрятала лилию на груди, опустив ее в глубокий вырез платья. Но от печальных мыслей негде было укрыться. Пора уж признаться самой себе, Ник выбросил меня из своей жизни за ненадобностью, как это и подозревалось ранее. Весь его треп об эрейской помолвке на поверку и гроша ломанного не стоил.

«Лжец! Подлый обманщик!.. Что суть одно, и тоже. Черт! Это же фразочка из репертуара Ника! Ненавижу… ладно, хватит впадать в черную меланхолию, и без него прекрасно проживу. Сейчас интересную бледность замаскируем косметикой, а неважное самочувствие — показной бодростью, незачем беспокоить Соню унылой физиономией, и на выход. Эх, напиться, что ли сегодня до поросячьего визга и задать всем жару, чтобы и чертям, и ангелам стало тошно?.. А что? Это мысль. С горя оторвусь сегодня по полной! Интересно как обстоят дела с мужиками на вечеринке? Надеюсь, что не все они заявятся парой…»

По дороге к холлу я почувствовала приближение подруги и передала ей по менталу: «Сонь, заходи, у меня открыто. Я готова к выходу, хочешь — подожди у дверей, хочешь — иди ко мне навстречу».

Та моментально отозвалось бодрым возгласом из коридора.

— А я уже здесь!

— Я тоже. Добрый вечер, дорогая, ты как всегда бесподобна, — пропела я, целуя воздух у ее щечки. Сонечка действительно выглядела просто замечательно в голубом вечернем платье.

— Мари, я все еще не могу поверить, что ты сама теперь выбираешь наряды. Чудесное платье! Но не слишком ли мрачноват твой стиль в целом? Думаешь, стоило надевать черное?

— Сонь, я похожа на киношную вампирку?

— Несомненно! Причем, очень красивую и злобную, выглядишь так, как будто тебя целую вечность не кормили.

— Замечательно! — довольно воскликнула я и, прищурив глаза, выпустила когти. Выставив их перед собой, я крадущимся шагом двинулась к подруге. — На все сто совпадает с моим настроением. Господа! Я не советую вам становиться на моем пути: я вышла на охоту и ищу себе жертву, возможно, не одну. Я — просто зве-р-рь! Я ст-р-рашно голодна! Ой, кому-то сегодняшней ночью сильно не повезет: я высосу его кровь до капельки!

Бедная Соня на полном серьёзе шарахнулась от меня. От неожиданности я еле успела поймать её, когда она стала падать, запутавшись в длинном платье. Подруга надулась и, поправляя причёску, устроила мне выволочку.

— Зай, твои шуточки переходят все границы приличия! В последнее время я замечаю, что ты стала очень похожа на Ника и не только внешне, но и по характеру. Мари, лучше прекрати дурачиться. Пожалуйста, будь осторожней и на вечеринке не нарывайся на неприятности.

— Не бойся, Сонечка. Я буду само благоразумие, если только неприятностям не повезет нарваться на меня.

Как взведённая пружина я нетерпеливо ждала, пока подруга закончит прихорашиваться. Не выдержав, я потянула её за руку.

— Ну, идём же, наконец! За мной, мon ami! Я жажду крови!

Глава шестая

Сапфир

— Верный Ганс, ты опять сковал свое сердце обручами? Все так плохо?.. Вот дурак, зачем я спрашиваю, когда и так все ясно. Моя жена, эта сучка в течке, по-прежнему позорит меня на все тридесятые королевства. Спасибо, мой единственный друг! Как всегда ты верен мне, принимая мои несчастья так близко к сердцу. Да-а, дела!.. Как ты думаешь, есть ли среди наследников мои дети?

— Конечно, Ваше Величество, не сомневайтесь! Старшенький принц — вылитый Вы в лягушачьей шкуре!

— В этом-то вся проблема, Ганс. Ах, мой бедный мальчик! Держи коробочку, и спрячь принца понадежнее. Не пускай его на кухню, а то сейчас при моем дворе пошла мода на все французское. Пропади она пропадом! Майн гот, как я намучился с кринолинами фрейлин! — Ваше Величество, неужели принц так и останется лягушкой?

— К моему великому сожалению, мальчика постигло то же несчастье, что и меня. Но с шестнадцати лет его сможет расколдовать поцелуй любящей девушки, причем, не обязательно принцессы. Хоть тут моему ребенку повезло, и ему не надо будет жениться на первой попавшейся принцессе, такой же капризной сучке, как его мать. Ганс, мы всех колдуний на сегодня извели?

— Да, Ваше Величество!

— Жаль, я хотел развлечься. Такое паршивое настроение, что для поднятия духа самолично сжег бы парочку, если среди них есть симпатичные мордашки.

— Простите, Ваше Величество, я не знал! Но не расстраивайтесь, мое сердце! Хорошеньких фройляйн среди них всё равно не было — с качественным товаром нынче стало трудновато. Прячут их мужья-подлецы, всё норовят подсунуть нам старых жен-ведьм, от которых хотят избавиться. Может, мы королеву того… под шумок?

— Эх! За мной бы не заржавело, но тестя жалко. Нормальный мужик, но без ума от своей доченьки.

Антология взрослых вампирских сказок

Дела семейные. Доверяй, но проверяй

— Ларченко, мать твою! Что значит, тебе людей не хватает? Я же на днях выслал тебе дополнительный спецотряд!.. Я уже все сказал! Не справишься в срок, пеняй на себя… а мне плевать, что у тебя повстанческое движение! У мартышек в джунглях каждый день какие-нибудь революции бушуют… Да хоть сожги их напалмом, мне дела нет! Но учти, чтоб через неделю плацдарм для высадки был готов… Что значит, ты не знаешь?! Кто должен знать за тебя, мать твою, Пушкин?.. Сам иди… Откуда я знаю? Так умники из Академии придумали, а не я… Жопой садиться на ежа — эта для нас, а не для них… Меньше думай, больше делай…

— Ну-ка дай его мне, — сказала Эльза и ловко отбирала трубку у мужа, невзирая на его недовольный вид. — Тарас, иди к черту! Дайте хоть с утра ему нормально поесть… Сам иди по матушке, я тебе больше не подчиняюсь, поэтому хочу и буду вмешиваться… А ты самолично партизанов отстреливай, чем не выход? Заодно развлечешься и пар выпустишь… Понимаю твои трудности, но ведь ты их как всегда с блеском преодолеешь… Ну, причем тут лесть? Мне ли не знать? Сколько раз сама по твоей милости ходила с продырявленной шкурой, но с порученным делом ты справлялся любыми силами, и не было случая, чтобы ты его завалил… Хватит о грустном. Тар, у нас тут намечается небольшое семейное торжество. Я отослала вам с женой приглашение, но на всякий случай хочу продублировать его… Ну, ты уж постарайся, мы будем тебя ждать и скажи Ларе, если она не хочет огорчений, которые постигли жену президента США, то пусть посмотрит наряды присутствующих дам на нашем сайте и выставит сама, в чем она будет… Ладно-ладно! Не кипятись, я сама позвоню Ларочке и переговорю с ней по поводу тряпок, как ты выражаешься… Не-а, даже не мечтай. Звони ему в офис минут через сорок. Адью.

Эльза выключила мобильник и сунула его в карман халатика. Томас замахал на нее руками, но та с непреклонным видом сказала:

— Сколько раз тебе говорить? Отключай дома телефон!

— Эль, дай сюда мобилу и немедленно! Какого черта ты себе позволяешь? Не смей решать за меня, кто дал тебе право…

— Фиг тебе! Уймись и жуй медленнее, а то подавишься, — спокойно отозвалась Эльза и смерила мужа насмешливым взглядом. — К вопросу о праве. А самому не догадаться, моя любовь? Я действую на правах жены, или у тебя есть какие-то возражения?

Вроде бы ор Штейна вкупе с убийственными взглядами не оказали на Эльзу никакого видимого воздействия, но её губы дрогнули и твёрдо сжались, сигнализируя о том, что она злится. Заметив это, Томас пошёл на попятный и не стал заводиться всерьез.

— Но-но, не дави на меня, дорогая! Давай обойдемся без ваших бабских штучек. Хорошо? — проворчал он, и уткнулся в свою тарелку.

Почувствовав его миролюбивый настрой, Эльза сразу успокоилась. Она присела рядом с мужем и, обняв за его талию, поцеловала в щеку.

— Как скажешь, дорогой, можно и без них. Ей богу, у меня нет желания драться с тобой с утра пораньше. Я же такая послушная жинка, — с нарочито тяжелым вздохом сказала она и, весело прищурив глаза, добавила, понизив голос: — А хочешь совместим и то и другое? Я простенько и со вкусом стукну тебя половником по затылку?

— Какое варварство! Нет, уж лучше поцелуй меня, и положи еще добавки.

— Умничка, совсем другое дело! Будет тебе и то и другое. Серьезно, Том, позавтракай по-человечески, успеешь еще насобачиться на работе. Ты же вконец испортишь желудок.

— Глупости! Я же вампир, и нам все нипочем!

— Дурачок! У всего есть предел и у нашего организма тоже. Сколько можно над ним издеваться с таким-то режимом жизни?

Штейн раздражённо фыркнул.

— Вот потому я не хотел жениться! Так и знал, что какая-нибудь грымза будет пилить меня с утра до ночи.

— Ах, так! Значит, я еще и грымза? Ну, всё! Развод и девичья фамилия!

— Ага, щас! Будет тебе развод по-вампирски. Пристрелю, и нет проблем!

— Спорим, что я первой продырявлю тебе шкуру? — прищурила глаза Эльза.

— Шуток не понимаешь? — вздохнул Штейн и усадил жену на колени, После долгого поцелуя, он посмотрел на неё затуманенными глазами и ласково произнёс: — Скажу тебе по секрету, Лисичка, что ты самая любимая из всех моих грымз.

— Очень на то надеюсь… — сказала Эльза и смерила его непроницаемым взглядом. На лице Штейна немедленно появилось вызывающе-виноватое выражение и она, уходя от острой темы, буднично проворчала: — Черт, ты испортил мне макияж, я же накрасилась! — она оттолкнула его руки. — Томас, прекрати меня лапать, скоро Лиза выйдет к завтраку.

— Эх, жаль мало времени, и мне пора мчаться в офис! — сокрушённо произнёс Штейн, сделав вид, что не замечает ироничного выражения на женином лице. Он озабоченно добавил: — Палевский подсунул мне очередную гадость на рассмотрение и как всегда в срочном порядке. А с Лизой я все время забываю, что она не в Академии, а дома на практике. Но недавно Ник порадовал нас хорошей вестью насчет звездолета, поэтому нет нужды больше так спешить и ребятню можно отправить обратно на учебу.

— Господи, неужели все улетим? Какое счастье!

Сияющая Эльза с радостным воплем выбросила руку вверх и потрясла кулаком, и Штейн не мог не улыбнуться её восторгу.

— Да. Он твердо обещал Палевскому, что дело на мази, но пока не очень распространяйся об этом. Хорошо?

— Без проблем. Такая хорошая новость заслуживает всяческого поощрения. Нет-нет! Только поцелуй, и руки прочь от моего тела! Не сейчас! Брысь, катись туда, куда собирался!

— Хорошо, но помни за тобой должок. Счетчик включен и к вечеру набегут такие проценты, что до утра не рассчитаешься.

— Ага, похвалялся воробей море выпить! Не усни на первом же этапе расчетов. Ой, Томас, совсем забыла! Я хотела с тобой поговорить по поводу работы Лизы, не нравится мне ее назначение в генетический институт.

Штейн неподдельно удивился.

— Какой генетический институт? Разве она не у меня обретается в архивном отделе СБ? Я же определил ее в самый пыльный угол своей службы подальше от глаз Палевского.

— Здрасти-пожалуйста! Она уже две недели как работает в Генетическом институте, — фыркнув, сказала Эльза и тут же сердито наехала на мужа. — Томас, ты когда-нибудь слушаешь меня, или я со стенками разговариваю? Повторяю для бестолковых! В ее распределении был указан экономический отдел генетического института! И это ещё не все! Недавно Лина Кеннеди, секретарша Палевского, ну помнишь, ту зеленоглазую красотку? Она уже много лет у него постоянно работает. Так вот она мне недавно похвасталась, что Палевский обещал отпустить ее в отпуск на пару недель. Она просто светится от счастья, наконец-то они вдвоем с мужем едут на отдых.

— Ну, и что? Причем тут наша Лиза?

— Лина сказала мне, что ее должна подменить одна из опытных офис-менеджеров, а на ее место возьмут какую-то практикантку из Академии.

— Почему ты решила, что ею будет Лиза?

— Дорогой, подключи мозги! С какой такой радости девочку сунули в экономический отдел, когда на сегодняшний день ее основная специализация — история? Заодно подумай, кто мог знать о том, что она не потеряла память как остальные фениксы и в прошлом была экономистом?!

— Вот черт! Действительно, похоже на то, что Мика собрался пообщаться с бывшей налож… Дьявол! Как только он увидит Лизу, он уже не отстанет от нее по-хорошему. Н-да, она не Рени. У девочки не хватит характера, чтобы удержать его, а он, как только поймет, какая она размазня быстро сломает ее и выбросит за ненадобностью. Хорошо, я подумаю, что можно сделать. Не паникуй, Лисичка. Все, дорогая, я побежал. Черт, опаздываю на совещание!

— Томас, постой, а телефон? Я же не отдала его тебе! — свесившись через перила на втором этаже, выкрикнула Эльза мужу, бегущему вниз по широкой лестнице.

— Не беспокойся, он уже у меня…

— Ах, ты прохиндей! Уже успел вытащить!

— А ты не зевай. До вечера, моя любовь!

На первом этаже хлопнула дверь и Эльза, вернувшись в малую гостиную их особняка, обессилено опустилась на стул. «Черт! И это называется семейной жизнью? Есть ли смысл выходить замуж, если мы оба болтаемся в разъездах и видимся в лучшем случае пару раз в неделю, да еще вот в такие перерывы между командировками?.. Эх, что толку горевать? Все равно ничего не изменится, тем более что я ни о чем не жалею». Вскочив на ноги, она выкрикнула в коридоре:

— Лизанька, хватит дрыхнуть! Пора и тебе собираться на работу.

— Доброе утро, Эль. Я уже давно встала, — улыбнувшись, сказала девушка, появившаяся на лестничной площадке. Она явно побывала в душе, поскольку ее волосы были мокрыми и связаны лентой. Почему-то Лиза признавала только их, а не заколки.

— А что тогда не идешь завтракать?.. Лиза, ты до сих пор боишься Томаса? Девочка, ну сколько можно?

— Прости, Эль. Ты же знаешь в чем дело. Я никак не могу отрешиться от старого восприятия и принять его как своего родителя. Особенно, как вспомню нашу первую встречу!.. Бр-р, у меня до сих пор мороз по коже и внутри все сжимается от страха.

— Какие глупости! Сколько раз я говорила тебе, что Томас не желает тебе зла и сделает все для тебя, как для своего ребенка.

— Умом я понимаю, но…

— Ладно, не парься. Поживешь с нами подольше и со временем привыкнешь.

— Я надеюсь.

Поставив тарелки на стол, Эльза ласково прикоснулась к волосам девушки, и с удовольствием провела рукой по искрящейся массе темных кудрявых волос. Лиза вдруг схватила ее ладонь и, поцеловав, прижала к своей щеке.

— С ума сошла?! Что ты делаешь?

— Я люблю тебя, Эль. Ведь ты заботишься обо мне, как родная мать… — тихо сказала девушка, глядя на нее снизу вверх. — К тому же я еще ни разу не сказала тебе, как я благодарна за свое спасение. Я знаю, ты сама чуть не погибла, вытаскивая меня из пекла, — помолчав, она добавила: — Наверно, поэтому Томас меня недолюбливает и холоден в общении.

— Дурочка, здесь не за что благодарить! — протестующее воскликнула Эльза, поневоле растроганная. — Это родительский долг и ты мне ничем не обязана, а на Томаса не обращай внимания, он на всех периодически рычит, есть на то причина или нет. Ешь, котенок, и я с тобой заодно перекушу, а то с Томом невозможно усидеть на месте. Он как ребенок беспрестанно дергает меня, не давая ни минуты покоя.

— Спасибо, Эль, приятного аппетита.

— Взаимно, — ответила та и, сев напротив девушки, задумчиво посмотрела на ее склоненную головку. Она в который раз удивилась вампирской внешности Лизы — та и фениксом была похожа на Рени, но после инициации стала ее полной копией. И более того, совсем юной копией. Внешне девушка тянула максимум на шестнадцать лет и, это несмотря на то, что ей исполнилось двадцать пять, перед тем как она стала фениксом. Впрочем, такое иногда случалось с юными вампирами, и они выглядели значительно моложе своих человеческих сверстников. К великому сожалению Эльзы на внешности их сходство и кончалось. Невысокая и худенькая, с огромными глазами на треугольном личике, по виду Лиза походила на робкого олененка.

«Вот именно, трепетная лань, а не Багира, какой по характеру была Рени, — промелькнуло в мыслях у Эльзы. — Интересно, как Палевский воспримет Лизу… — озабоченно подумала она. — Томас прав, как бы действительно Мика не разозлился, заполучив такой мягкотелый подарочек судьбы…»

Эльза подперла голову руками и не сводила с дочери внимательного взгляда. Почувствовав её повышенное внимание, Лиза подняла на неё глаза и испуганно спросила:

— Что-то случилось, Эль? Что ты так смотришь на меня?

Та взяла в руки вилку и, отправив в рот лист салата, поморщилась, перед тем как его сжевать. Наконец, она подняла голову и с легким упрёком сказала:

— У меня-то, нет, а вот тебя, я хотела спросить. Скажи, тебя часом не назначали на должность одного из офис-менеджеров при кабинете Палевского?

— Заступаю с сегодняшнего дня. Вчера перед уходом с работы выдали на подпись приказ о временном переводе, — чуть слышно пробормотала девушка.

— Ясно, — сказала Эльза и погрустнела.

«Скрытничает девочка, не хочет делиться своими переживаниями, — с огорчением подумала она. — Н-да, во всех отношениях, нам достался странный ребенок…» Тут она заметила, что большие глаза девушки наполнились слезами, и мгновенно оказалась рядом с ней. Эльза обняла дочь за плечи и поцеловала её в висок.

— Не дрейфь, котенок! Держись. Рано или поздно, но вы бы столкнулись друг с другом, потому что мы вращаемся в одном обществе. Пока тебе везло, ты не встречалась с Михаилом из-за учебы в Академии… Ладно, хватит реветь. Успокойся. Ну, не съест же он тебя, в конце концов! — воскликнула она, вытирая слезы дочери, и про себя мрачно подумала: «Самой бы иметь эту уверенность. Все-таки нужно тщательней с этого момента присматривать за Лизой, а то она опять выкинет какой-нибудь фортель с самоубийством на почве несчастной любви».

— Ой, прости меня, Эль! Кажется, я насквозь промочила твой халат. Ведь на самом деле меня больше мучает стыд за свое дурацкое признание в любви. Жаль, что мне не повезло забыть о прошлом, как остальным фениксам, но тут уж ничего не поделаешь, — вырвалось у девушки. — Не беспокойся, мама! Не надо нянчиться со мной, я ведь не маленькая и сумею постоять за себя, — не очень убедительно произнесла Лиза, и смущенно посмотрела на Эльзу. Она впервые назвала её матерью.

— Молодец! Такой ты мне больше нравишься, — радостно сказала Эльза, сияя глазами. — Постарайся и впредь не раскисать, котёнок! Давай-ка, поешь, как следует, дорогая. Что ты клюешь как цыпленок? Я тебе дам — больше не буду! Ешь, кому говорят! Вампирка ты, в конце концов, или нет? У нас принято так: есть от пуза, танцевать до упаду, драться до смерти, и трах… ну сама понимаешь что, до полного изнеможения. Господи, что я миндальничаю, ты уже большая девочка!

— Хорошо, Эль, я учту твои замечания! — улыбаясь сквозь слезы, сказала заметно повеселевшая девушка.

— Вот и умничка! Причепурься как следует и будь во всеоружии. Чуть что не так — бей противника в глаз! Хочешь, я тебе свой стилет одолжу? Возьми, он всегда приносил мне удачу.

В столовой колокольчиками зазвенел чистый смех девушки. Она с восторгом посмотрела Эльзу и, заметив, что та полном серьезе собирается сходить за оружием, поспешно воскликнула:

— Нет, спасибо! Эль, я и рада бы, но роль валькирии — это не мое амплуа.

— Тогда залей его слезами, — это как раз в твоем духе!

Надувшись, Лиза сердито глянула на свою вампирскую матушку, но та в ответ состроила ей невинные глазки.

— Не такая уж я и беспомощная, как тебе кажется, — буркнула девушка и, глянув на часы, всполошилась. — Ой, я опаздываю! Эль, спасибо за завтрак, я побежала одеваться!

На бегу Лиза чмокнула её в щеку, и вихрем умчалась в свою комнату.

— Ну, дай-то бог нашему теляти да волка забодати, — задумчиво протянула Эльза, глянув ей вслед. — Ладно, нефиг рассиживаться. У меня самой дел невпроворот, выше крыши!

Она тоже вскочила на ноги и, быстро накидав записку на электронном планшете, нажала на кнопку вызова службы домашнего обслуживания.

— Галина, через полчаса можете приступать к уборке. Особняк в вашем полном распоряжении. Записочку насчет ужина и прочие пожелания я оставлю на столе. О, кей? И тебе спасибо. До связи.

«Тэкс-тэкс! Прошвырнусь по лавкам, то бишь, бутикам, а потом… Н-да, что потом, Томасу лучше не знать. Ах, эти адюльтерные приключеньица! Они так горячат кровь и скрашивают будни заброшенной женщины!.. В конце концов, почему ему можно, а мне нельзя? Все должно быть по справедливости. Это моя маленькая месть за Марту…»

На полдороге Эльза замерла. Игривое настроение разом схлынуло с нее, и тревожно забилось сердце. «Надеюсь, Томас в полном неведении… Черт! Главное не попасться ему, а то мой благоверный оторвет мне голову, причем голыми руками… Н-да, что-то мне совсем не хочется проверять каков Томас в гневе, — промелькнуло у нее трусливая мыслишка, но усмехнувшись, Эльза отогнала страх и упрямо вздернула подбородок. — Вот дура! И чего я всполошилась? В прошлый раз все вышло спонтанно, и я ничего не планировала… черт, да перетрах после задания — это святое дело! Я и лица-то парня не помню! Да и нафиг мне хранить его в памяти?! Он совсем из другого региона и вряд ли мы с ним пересечемся по жизни, — но тут ее опять посетили сомнения. — Сейчас совсем другое дело, но… ведь все осталось шито-крыто, и Томас ничего не заметил… Ладно, когда оторвет голову, тогда и будем разбираться, а сейчас вперед! По коням, господа мушкетеры! Впереди нас ждут приключения! Оу, у мальчика такие красивые глазки! Он так трогательно краснеет, похоже, что по уши влюблен в меня… скоро проверим насколько… Интересно, если бы не ревность, насколько бы привлекал меня адюльтер?», — игриво подумала она, снова приходя в хорошее настроение.

В спальне Эльза долго рылась по ящичкам. «Чертова обслуга! Ну, и куда они засунули мои любимые духи?» Искомое обнаружилось в гардеробной и она облегченно перевела дух, увидев удивительно красивый флакончик ручной работы, представляющий собой настоящее произведение искусства. Его содержимое тоже было уникальным. Эти духи подарил ей Ник на день рождения. С галантным поклоном он вручил их имениннице, заявив при этом, что в мире больше нет таких, поскольку они синтезированы специально для нее и названы в ее честь «Red Fire».

Тем временем пока ее приемная красавица-матушка легкомысленно решала вопрос быть или не быть загулам на стороне, тщательно принаряженная Лиза уже торопилась к своей машине. Ее сердечко периодически замирало, при мысли о долгожданной встрече, но она успокаивала себя тем, что перевод, возможно, является чистой случайностью. Вряд ли так уж часто заглядывает Палевский в отдел офис-менеджеров, хотя они, как и приемная секретаря, располагаются по соседству с его кабинетом.

На ходу она рассеянно подумала о том, что в самом переводе есть и кое-что хорошее. Настроение ей поднимало то обстоятельство, что, несмотря на новое назначение, ее все же оставили в институте генетики, где она немного обжилась и подружилась со своими девчонками из экономического отдела, а не перевели в центральный офис, где она никого не знала. Переживать заново пору знакомства с новыми людьми ей совершенно не хотелось. Тем более, когда она припомнила, как нелегко ей пришлось на первых порах в своем отделе.

Поначалу, узнав, что она дочь Штейнов, сотрудницы вежливо с ней разговаривали, но обходили сторонкой. Лизе было до слез обидно, когда девчонки, собравшись вместе, хихикали о чем-то своем в обеденное время, но не приглашали ее с собой. А ей тоже хотелось выйти потихоньку в коридор и поболтать с ними в импровизированной курилке, где протекали бурные дебаты за жизнь, и горячо обсуждалось, кто с кем встречается. Потому, когда веселая темноглазая Равиля спросила ее, не хочет ли она с ними покурить, та ответила утвердительно. Лиза храбро сунула в рот выданную ей тонкую черную сигарету с ментолом и тут же страшно закашлялась под веселый смех девчонок.

— Так-так, с тобой все ясно, курилка! Нечего начинать, коли не пробовала. Постой с нами, пока мы отравимся, — сказала Равиля, отбирая у нее курево. — Ну, что, практикантка, как там наша Академия? Все по-прежнему гоняет своих студентов и в хвост и гриву? Говорят, что Пруденс удалось подцепить нашего вечного холостяка ректора на крючок, и он капитально попался на ее наживку?

— Ну, я не очень-то в курсе, но вроде бы они подали заявление на оформление десятилетнего брачного контракта, — несмело проговорила Лиза и ее тут же забросали вопросами об остальных знакомых из «альма-матер».

С той поры она уже не была чужой для своего отдела. Правда, парни не очень-то старались завязать с ней близкое знакомство: их сдерживало ее явное сходство с женой Палевского. Все понимали, что это только вопрос времени, когда он ее заметит, а связываться с всесильным Главой СС никому не хотелось.

На новом месте все оказалось не так уж плохо. В красивом помещении, разделенном прозрачными перегородками, сидели человек десять сотрудников, которые при появлении новенькой с любопытством посмотрели на нее. Публика здесь в отличие от экономического отдела оказалась несколько иной: по высокомерным сдержанным повадкам служащих чувствовалось, что они элита. Строгая женщина в красивом деловом костюме провела Лизу внутрь помещения, и указала ей рабочее место. Той пришлось по душе, что оно находилось у огромного окна. Вскочив на ноги, девушка распахнула створки, и выглянула наружу, с удовольствием посмотрев на плывущие по небу облака. Правда, ее тут же вежливо попросили закрыть окно, что она немедленно и сделала.

Работа оказалась несложной, Лизу больше использовали как девочку на побегушках, чем как полноценного работника, но оно и понятно, — ведь у нее не было соответствующих навыков. Все бы хорошо, но отношения с новым коллективом почему-то у нее не заладились. В отличие от экономического отдела, где ее поначалу тоже открыто игнорировали, а затем приняли как равную, здесь все протекало не так.

Новые коллеги в первый же день пригласили ее с собой на обед в ресторан и устроили там форменный допрос. За столом у Лизы почти сразу же пропал аппетит под перекрестным обстрелом, и она не столько ела, сколько с натянутой улыбкой отвечала на вежливые вопросы своих сотрапезников. Особенно ее нервировали их разговоры на незнакомом языке и понимающие переглядывания, но внешне все держались в рамках приличий. Обстановка несколько нормализовалась, когда к их столу подошла красивая зеленоглазая женщина. Она на том же незнакомом языке сказала что-то резкое в адрес ее соседей по столу и, ласково улыбнувшись поникшей девушке, представилась ей как Лина Кеннеди, секретарь Палевского. Присев к ним, она завела общую беседу. Женщина оказалась очень обаятельной и, похоже, пользовалась большим уважением в среде новых коллег Лизы. Когда Лина Кеннеди поспешно встала из-за стола, сказав, что ей пора на самолет и со значением, глядя на присутствующих, выразила уверенность, что все отнесутся с пониманием к трудностям их новой сотрудницы, то получила в ответ искренние пожелания хорошо отдохнуть, и заверения в том, что ей не о чем беспокоиться.

С тех пор никто не донимал девушку вопросами, но и не искал с ней более тесного общения. И не то, чтобы это делалось намеренно, просто у ее коллег не было ни секунды свободного времени. У офис-менеджеров царила такая напряженная рабочая атмосфера, что Лиза смирилась с одиночеством и в обед старалась удрать к своим девчонкам из экономического отдела. Они сочувствовали девушке, и там она расслаблялась. Равиля, узнав, где обретается Лиза, сразу же безапелляционно заявила, что ее новые коллеги — жуткие задаваки и воображалы, это всем известно и многие на дух их не переносят, называя офис-элитой.

Когда девушка немного освоилась на новом месте, ей страшно захотелось стать одной из офис-менеджеров, чтобы с такой же легкостью решать наисложнейшие задачи. Но, увы! Подготовка ее коллег находилась на таком недосягаемом уровне, что стать одной из них ей в обозримом будущем не светило. Тем больше вызывало у нее недоумение, за каким чертом ее перевели сюда. Она чувствовала себя первоклашкой в профессорской среде.

Палевский за неделю, что Лиза проработала на новом месте, так ни разу не появился у офис-менеджеров. Впервые они встретились, когда ее послали с каким-то документом к нему на подпись. Она хотела, как обычно оставить его у секретаря, подменявшего Лину Кеннеди, но неожиданно он по селектору велел войти девушке внутрь. Дойдя на ватных ногах до дверей, она заглянула внутрь.

— Сэр, разрешите?

Палевский смерил девушку долгим взглядом и холодно произнес:

— Заходи, что ты мнешься у входа? Я же сам тебя вызывал.

Не помня себя, Лиза подошла к столу и положила документ.

— Вот. Подпишите, — пересохшими губами прошептала она. Палевский удивленно приподнял бровь.

— Что ты шепчешься? Хочешь мне что-то сообщить по секрету?

— Н-нет.

— Тогда я тебя не задерживаю, — невозмутимо произнес он, протягивая девушке подписанный документ.

— А?.. спасибо, — пробормотала она и стремительно бросилась к двери.

Обрадовавшись скорости, с которой Лизе удалось получить подпись неуловимого начальства, офис-менеджеры стали с тех пор злоупотреблять вниманием Палевского к ней. Девушку с кучей документов уже не единожды посылали на его розыски. Если ей удавалось его отловить, то он мгновенно визировал все, что она ему приносила на подпись. Правда, ощущение того, что Палевский подписывает не глядя, оказалось обманкой. Как-то раз он сразу же выкинул два документа и, хмыкнув, пообещал устроить шутникам веселую жизнь.

— Самих вас пора пороть за такие шуточки, — усмехнувшись, сказал Палевский, прочитав написанное, но этим дело ограничилось.

По дороге Лизе стало любопытно, и она заглянула внутрь неподписанных бумаг. Один документ оказался обещанием подарить ему сердце, а второе — просьбой выпороть Штейна за хамство. Перед тем как отнести бумаги в отдел, Лиза, пристроившись на подоконнике, нарисовала фломастером на одном из забракованных документов сердце, пронзенное стрелой и рядом жирную фигушку, а на другом — написала: «безумству храбрых поем мы славу». Получив ее художества кое-кто из офис-элиты высокомерно фыркнул, но в целом к ней стали относиться теплей. «Примерно, как к убогому, но своему ребенку», — весело подумала девушка, окончательно примирившись с надменностью коллег.


Светские развлечения вампирского бомонда

Поздно вечером на загородной дороге машины попадались редко, к тому же в зимнее время отсутствовали дачники на своих колымагах. Поэтому Мари промчалась с ветерком по гористому шоссе, гоня под двести свой псевдоопель (машина только внешне выглядела как обычная известная марка). Но вскоре они свернули на проселочную дорогу, и скорость машинки пришлось резко убавить. Это не особенно огорчило девушку, она с удовольствием стала смотреть по сторонам, восхищаясь стоящими вдоль дороги высокими заснеженными елями и пушистыми искрящимися сугробами, выхватываемыми лучами фар. Она даже приоткрыла окно, вдыхая чудесный морозный воздух, такой необыкновенно чистый и вкусный здесь за городом, но тут уж запротестовала Соня. Эта неженка боялась простудиться, и Мари с сожалением подняла стекло.

Девушки подъехали к загородному особняку уже в полнейшей темноте. В небольшом поселке они по карте нашли нужный дом и прямиком отправились к нему. При их приближении ворота бесшумно отъехали в сторону, и они въехали внутрь большой усадьбы, направляясь к ярко освещенному дому, из которого уже доносилась музыка, веселые голоса и прочие шумы, сопровождающие начавшиеся веселье. Подъехав к широкому подъездному крыльцу, они остановились. Дверца машины со стороны пассажиров открылась, и к ним заглянул улыбающийся Иван.

— Опаздываете, красавицы! Нехорошо. Труды ваших крестных фей пропадут даром. Всех окрестных принцев уже порасхватали местные золушки, но на ваше счастье остались мы с Анжеем неохваченные их вниманием, — произнес он, подавая жене руку.

— Скажи уж, просто по-быстрому сделали ноги, пока нас не пристегнули к какой-нибудь юбке, — раздался знакомый ехидный голос, и Мари содрогнулась при его звуках.

— А мы не золушки, мы потомственные принцессы и нам всякая голытьба не соперницы! — насмешливо ответила Соня, протягивая мужу руку. Поздоровавшись с Сапковским, она выпорхнула из салона. Парочка тут же исчезла в доме, оставив Мари на растерзание юному церберу.

— Черт, как же так? А я так надеялась, что избавилась от тебя. Как ты тут оказался, горе мое? Я не могу уже и вечером отдохнуть от тебя в кругу друзей? — с расстройством пробормотала Мари, заслышав уже ненавистный ей голос Сапковского. Ее хорошее настроение стало понемножку испаряться.

— Увы! А уж мне какая радость видеть тебя каждый день! Врагу не пожелаешь. Сама выйдешь, или тебе пособить?

Сапковский обошел машину и, открыв дверь со стороны Мари, галантно предложил ей руку. Она, приоткрыв рот, ошарашено уставилась на него.

— Ущипнете меня! Я не сплю? — пробормотала девушка, глядя на своего преобразившегося телохранителя.

Подтянутый, с холодной полуулыбкой на лице Анжей был неузнаваем. Вечерний строгий костюм вместо привычного юношеского разболтанного прикида, делал его значительно старше. Тот приподнял бровь, видя ее изумление.

— Радость моя, чему ты так удивляешься? Ты же вроде математик и должна уметь хотя бы считать. По-твоему, какая у нас разница в возрасте, если нас разделяют по Академии четыре года?.. Не мучайся, на самом деле я младше тебя только на три года. Давай-ка я помогу тебе выбраться, а то, похоже, ты пустила корни в сиденье.

Девушка не сопротивлялась, когда Анжей, склонившись, взял ее за талию и бережно вытащил из машины. На улице он не отпустил ее и поставил на ноги только на открытой террасе.

— Теперь я понимаю, что мне сегодня не понравилось в тебе, когда ты отлавливал меня в фойе. Уже там в тебе не было ни грамма от юного охламона, каким ты представал передо мной. Ну, и к чему был весь этот маскарад?

— Увлекаюсь театром, а на тебе обкатывал роль тинейджера. Такое объяснение устроит?

— Нет.

— Твои проблемы. Идем внутрь, а то смотреть страшно на твой полуголый вид по такому холоду. Чего так вынарядилась? Кошечка вышла на охоту? — насмешливо произнес Анжей, подхватывая Мари под руку и направляя ее к двери. Подойдя ближе к дому, он так близко наклонился к уху девушки, что та зябко передернула плечами от его вкрадчивого голоса:

— Должен огорчить тебя, лапуся, на кого бы там ты не нацелилась на вечеринке, но на сегодняшний вечер я — твоя пара. Никто другой к тебе и близко не подойдет, поэтому не вздумай брыкаться и удирать от меня, только огребешь себе неприятностей.

Мари остановилась и, повернувшись к спутнику, прищурила глаза.

— Гляди-ка, какие мы строгие! А если я пожалуюсь мисс Алис, что ты пристаешь ко мне, рыцарь вампиров?

— Тогда я придушу тебя и сделаю это с превеликим удовольствием. Учти, что никакие соображения о том, что ты дочка Палевского меня не остановят. Поняла? — прошипел Анжей и до боли сжал локоть девушки. Слегка поморщившись, Мари высвободилась из его хватки и, одарив широкой обольстительной улыбкой, взяла его под руку и ответно прошипела:

— А, то! Как был поганцем так им и остался!

— Котеночек, ты плохо меня знаешь. Поверь, лапуся, на самом деле я белый и пушистый. Ну, так как? Может, сведем знакомство поближе раз уж нам никуда друг от друга не деться?

— Снежку не выдать для охлаждения перегретых мест?..

— Честное слово, не пожалеешь, я парень горячий…

Сапковский краем глаза заметил странный отблеск на террасе и озабоченно нахмурился. «Вот дьявол! Что-то странное деется вокруг. Кому-то понадобилось за нами следить, или это что-то другое? Нужно проверить…» Но Мари не дала ему сосредоточиться, она дернула его за рукав и капризно пропела:

— Анжей, если ты собрался меня пасти весь вечер, то не тормози на каждом шагу. Плевать мне на твою работу я хочу оторваться по полной и я это сделаю.

— Да, ну?

— Ага!

— А не хочешь просидеть весь вечер взаперти в какой-нибудь комнате, пока остальные веселятся? Как тебе такая перспектива?

— Только попробуй! А ты хочешь посмотреть на то, как мисс Алис махнет тебе хвостиком на прощание? Как тебе подобная перспектива?

— Стерва! Не смей упоминать Алису.

— Гаденыш! Не смей мне указывать!

— Заткнись, сучка! — прошипел Сапковский, но усилием воли он подавил свое раздражение. — Славненько поговорили! Прости, Мари. Я слишком вошел в роль тинейджера…

— У тебя талантливо получается…

Очень вовремя зазвучала медленная музыка, и он обнял девушку за талию. Обаятельно улыбнувшись, Анжей примирительно проговорил:

— Давай начнем сначала. Пани, окажете мне честь пригласить Вас на танец.

— Оказываю. Все равно ведь без вариантов, как я понимаю, — буркнула рассерженная девушка. — К черту, Сапковский! Не прижимайся ко мне так сильно, на нас уже народ оглядывается.

— А ты одевайся приличнее, а то твоя юбка уже уползла куда-то к талии и наружу торчат не только резинки чулок, но и трусики.

— Врешь!

— Красные кружевные. А почему ты стринги не носишь? — деловито произнес он, глянув в огромное зеркало, незаметно слегка приподнимая подол черной мини-юбки своей партнерши и тут же отпуская. Мари покраснела.

— Черт! Потому что не хватало еще с голой задницей ходить! Пусти, мне нужно в туалет!

— Идем, провожу.

— Нет! Сапковский, имей совесть! Как тебе не стыдно! Что обо мне люди подумают? Клянусь, я никуда не денусь. Тем более что мы еще не видели именинницу и не вручили ей свои подарки.

Во взгляде девушки было столько мольбы, куда там пресловутой Марии Магдалене!

— Ну, хорошо. Но чтобы через пять минут стояла на этом же месте.

— Пятнадцать. У женщин всегда очередь в туалет.

— Десять. И ни минутой больше, иначе сниму прямо с горшка. Мне все равно.

— Дурак! Ладно, я успею.

Озабоченно посмотрев вслед убежавшей девушке, Сапковский быстро двинулся к выходу. У ворот в усадьбу он вошел в пункт охраны и предъявил им свои полномочия через служебный жетон.

— Мне нужна служба регионального радара.

— Да, сэр, я свяжу вас с дежурным оператором. Секунду. Готово.

— Лейтенант, проверьте пространство в означенном квадрате в течение ближайшего часа. Доложите, как только обнаружите чье-либо постороннее присутствие. Ну, как?

— Н-нет, сэр, все чисто. Есть легкий смазанный след, но он идентифицируется с естественными выбросами полей.

— В каком месте? Передайте подробные координаты.

— Готово, сэр. Передано.

— Спасибо, лейтенант. Конец связи, — нахмурившись, произнес Сапковский, быстро изучая полученную информацию, и добавил, обращаясь к дежурному в пункте охраны. — Оператор, свяжите меня с начальником штаба центральной диспетчерской СБ СС.

— Да, сэр. Готово.

— Господин Лаутенберг, я беспокою вас по поводу нарушения конфиденциальности в охраняемом пространстве, в квадрате…

— Анжей, что за панику ты развел на загородной вечеринке вместо того, чтобы веселиться и присматривать за дочкой Палевского? — раздался ленивый голос Томаса Штейна. — Докладывай.

— Простите, сэр. Я заметил странный блеск ровно в двадцать один час, и в это же время региональная служба зафиксировала якобы естественный выброс в том же месте, — вытянувшись во фронт, отрапортовал юноша.

— Понятно. Не беспокойся больше ни о чем, я сам займусь этим делом. Иди в дом и ни на шаг не отходи от Мари. Если с ней что-то случится, то не я один буду снимать с тебя шкуру. Понял?

— Да, сэр. Уже бегу.

— Давай-давай. Шевелись. Конец связи.

При подходе к дому, Сапковский услышал какой-то новый шум, и, встревоженный, прибавил шагу. Он увидел, что на террасе громко болтают трое девушек. Прислонившись к стене, они не скрываясь, курили, перемежая затяжки сигаретами прикладыванием к бутылке с виски. По пластике движений и их мужским повадкам он сразу же понял, что девушки его коллеги из спецназа.

— Привет, крошки. Что-то я вас не помню в списке приглашенных. Как вам удалось проникнуть на территорию дома?

— Что за…?

— Вэл, ты имеешь счастье лицезреть небезызвестного Анжея Сапковского. Пацан учится только на третьем курсе Академии, но уже ходит в любимчиках у Ледяного Тигра.

— Андрюшка, хоть ты и щенок, но из наших и потому должен знать, что для спецназа нет ничего невозможного, — игриво, но с легкой угрозой в голосе сказала плотненькая накачанная девушка, как бы невзначай выдвигаясь на левый фланг.

Сапковский весело прищурил глаза. «Ничего не выйдет у тебя, лапуся».

— Знаю-знаю, в огне не горим, и в воде не тонем. Так зачем вы здесь, девочки? — лениво процедил он, расслабленно облокачиваясь на заснеженные перила террасы.

— Не беспокойся, малыш. Просто наша подруга решила поздравить именинницу с днем ангела и самолично преподнести ей, так сказать, небольшой подарочек. Вдруг девочке придется возвращаться пешком? В такой кромешной тьме лишний фонарь ей не помешает! — девицы заржали.

В душе Сапковского загорелся гнев. «Вот дуры! Интересно, они хоть соображают на кого подняли руку? Штейн раскатает их в лепешку, а что останется Палевский брезгливо вышвырнет на помойку вместе с их семьями. Другим в назидание».

— Девушки, мне не хотелось бы обижать коллег, но шли бы вы отсюда по-добру, по-здорову.

— Данка, мне не послышалось? Кажется, щенок нам угрожает…

Договорить фразу было уже некому. Аккуратно опустив крепышку последней на пол террасы, Сапковский вызвал охрану.

— Парни, соберите мусор на террасе и отправьте на гауптвахту. Будьте осторожнее, девицы хоть и связаны, но близко к ним я вам подходить не советую. Лучше издалека спеленайте их ловчей нитью, здоровее будете.

— Да, сэр. Сейчас мы заберем нарушителей, — отозвалась ошарашенная охрана. — Господин Сапковский, не могли бы Вы подождать и подписать протокол задержания?

— Хорошо, только поторопитесь, я занят.

Когда Анжей, наконец-то, освободился и вошел внутрь танцевального зала, то Мари на условленном месте, конечно же, не оказалось.

«Вот сучка, все-таки удрала на бля…. Так я и знал!» — яростно кипятился он по дороге к женскому туалету, складывая все известные матюги на свою подопечную, но в его душу поневоле закрадывалась тревога. Как минимум одна из спецназовок в неадекватном состоянии находилась внутри дома и еще неизвестно, чем мог закончиться ее нежданный визит. Он прибавил шаг и почти бегом ворвался в светлое помещение, отделанное мрамором и увешанное кучей зеркал с позолотой. Анжей окинул быстрым взглядом взволнованное сборище нарядных девиц, не очень-то надеясь найти среди них Мари, но она была здесь. С гневным выражением на лице девушка прижимала к полу, яростно извивающуюся спецназовку, сыплющую отборными ругательствами.

Он облегченно вздохнул, увидев свою подопечную в добром здравии, и бросился к ней на помощь. Но она успела до его вмешательства коротко ударить свою противницу, и та сразу же обмякла, распростершись на полу. Оттолкнув сердито зашипевшую девушку в сторону, Анжей мгновенно связал нарушительницу спокойствия, находящуюся без сознания, и через жетон велел охране незаметно забрать спецназовку через черный ход, чтобы не портить настроение гостям на вечеринке, а затем нашел взглядом Мари. Она уже стояла в женском сборище рядом с совсем юной худенькой девушкой, которая взахлеб рыдала, скрючившись над умывальником, а Мари что-то ласково ей говорила, пытаясь утешить, и гладила по растрепанным черным волосам, периодически поправляя жалкие остатки своего наряда. Он и раньше был скуден, а после драчки от него и вовсе немного осталось. Тяжко вздохнув, Сапковский снял пиджак и двинулся к стайке возбужденно чирикающих девиц.


Виток старой любви, которая, по слухам, не ржавеет

Группка ученых и обслуживающего персонала, деловито снующих от одного прибора к другому, совершенно терялась в огромном светлом помещении, заставленном фантастическим оборудованием, вызывающим оторопь у непосвященных. Оно заполняло большую его часть и чем-то напоминало оборудование лаборатории Ника на Старой базе, но выглядело несколько грубее и массивнее. Все равно это было незабываемое зрелище. Вид некоторых аппаратов, особенно их содержимое, вызывал внутреннюю дрожь, потому что в прозрачных капсулах плавало то, что больше напоминало останки жертвы палача, чем экспериментальные генетические образцы, коими они являлись на самом деле.

Худенькая девушка в белом халатике, вошедшая внутрь лаборатории, сделала несколько нерешительных шагов и остановилась, озираясь по сторонам. Ее взгляд нечаянно натолкнулся на отрезанную мужскую голову, находящуюся в прозрачном сосуде. Глаза у жертвы гильотины вдруг открылись и со значением подмигнули ей. Девушка вскрикнула и, не разбирая дороги, со всех ног бросилась бежать, пока с размаху не уткнулась в грудь человека, одетого в белый комбинезон.

— Милая, не меня ли ты снова ищешь?

Услышав знакомый насмешливый голос с мягкими грассирующими интонациями, Лиза столь стремительно шарахнулась от мужчины, что упала бы, не подхвати он ее за локоть.

— Ай-я-яй! Должно быть, старею, если юные красотки шарахаются от меня, вместо того, чтобы припасть к моей груди.

— П-п-ростите, господин Палевский, я искала Вас по поручению вашего секретаря. Вам звонил ректор Академии, лорд Даниель Смит. Он срочно хочет поговорить с Вами, а поскольку Вы не разрешаете звонить в лабораторию, то…

— Н-да, совсем народец обнаглел, пора этому положить конец. Знаешь, милая, должен огорчить тебя и твоих наглых коллег, отныне я запрещаю приносить мне документы на подпись, в обход моего секретаря. Все поняла?

— Да, сэр, — пробормотала разом поникшая девушка, живо представив себе, какими убойными взглядами встретят ее коллеги, когда она преподнесет им столь огорчительное для них известие. Палевский чуть усмехнулся ее явному расстройству и счел нужным добавить: — Лиза, я ведь предупреждал тебя, что в лаборатории меня беспокоить нельзя. Почему я должен напоминать свои распоряжения? Мои слова для тебя — пустой звук? Почему? Ты настолько самонадеянна?

— Извините, сэр. Так вышло, — пробормотала девушка, виновато опуская голову.

— Да уж, не знаю, что и думать! Тебе настолько доставляет удовольствие бегать за мной или ты настолько безотказна, что на тебе ездят все кому не лень? Насколько я знаю, ты не только гоняешься за мной по указке своих коллег, но и носишь им еду и кофе на рабочее место. А тапочки по вечерам ты их величествам в постель еще не подаешь? Может, и до такого дело уже дошло? У офис-менеджеров есть парочка записных ловеласов, которые не прочь свести близкое знакомство с хорошенькой девицей, тем более, не блещущей особым умом…

— Это неправда! — густо покраснев от смущения, выпалила униженная девушка. — Что Вы придумываете, господин Палевский? И я не дура, чтобы Вы не думали!

— Так какого черта ты превратилась в девочку на побегушках?.. Удивляюсь, как можно настолько не уважать себя. Почему теперь дело дошло до того, что ты на посылках даже у моей временной секретарши?

Нервно сцепив руки, Лиза подняла голову и, глядя мимо Палевского, выпалила с детской обидой на лице:

— Сэр, Ада очень сильно отравилась, перепутав какой-то пузырек с витаминами, и очень просила заменить ее, пока она в медпункте, а я такая размазня, что не смогла отказать больному человеку.

Несколько смягчившись, Палевский взял девушку за руку.

— Не сердись, милая. Я не хотел тебя обидеть, а… — ласково начал он говорить, но заметил любопытные взгляды, бросаемые на них со всех сторон, и сдержанно добавил: — Идемте, мадмуазель, по дороге поговорим, а то здесь чересчур много длинных ушей.

Не выпуская локтя девушки, Палевский стал на ходу отдавать распоряжения подбегающим сотрудникам. Уже подойдя к двери, они надолго застряли у выхода, потому что какой-то дотошный сотрудник стал выяснять у Михаила, что делать с образцом под номером «5 би». В конце концов, ему это надоело, и он решительно подтолкнул Лизу к выходу.

— Хватит. Извини, Макс, но поговорим несколько позже, как видишь, сейчас я занят, — нетерпеливо проговорил Палевский, прикладывая опознавательный жетон к двери.

— О, простите, Михаил Янович! — сказал парень, опомнившись. Он глянул на страдальческую мину на лице девушки и спрятал лукавую улыбку. — Я совсем заболтал Вас, а ваша спутница с нетерпением ждет Вас.

Увидев ледяное выражение на красивом горбоносом лице, сотрудник, бормоча извинения, поспешно ретировался за спины коллег. Те, быстренько уяснив ситуацию, тоже не стали приставать к сердитому начальству и разбежались от греха подальше по своим рабочим местам. Благо им теперь было что обсудить и помимо деловых вопросов!

Несколько женщин рядом с выходом, укрывшись за здоровенной «бандурой», принялись оживленно перешептываться, поглядывая в сторону двери. В установившейся тишине вдруг прозвучал громкий насмешливый голос:

— Подумаешь, какая-то девчонка-второкурсница. Нужна она ему очень! Ставлю пятьсот против этой желторотой дурочки на Анжелу Моник, считаю, что она победит. Огонь-женщина и редкая красавица! Спецназовки так просто не отступаются, тем более у нее есть преимущество. Говорят, что она уже побывала в его…

Красная как рак Лиза не услышала дальнейших подробностей, поскольку Палевский поспешно захлопнул дверь, но и того, что прозвучало, оказалось для нее более чем достаточно. Совершенно выбитая из колеи и жутко расстроенная, она столь стремительно рванула по коридору, что не сразу поняла, что произошло, когда оказалась в небольшой комнатке. Втолкнув в нее девушку, Палевский закрыл двери и галантным жестом указал ей на роскошный диван.

— Присаживайся, милая. Из-за бесконечной людской толчеи все никак не удается поговорить с тобой наедине. Выпей, не бойся. Тебе нужно немного расслабиться, а то ты по-прежнему при виде меня дрожишь как испуганный кролик, — мягко произнес Палевский, протягивая Лизе тяжелый хрустальный стакан. Та не решилась отказаться и, схватив его двумя руками, залпом опрокинула в себя обжигающую янтарную жидкость. Это живо напомнило Михаилу, их первую поездку в машине, когда он подвозил девушку домой. Уголки его губ дрогнули в чуть приметной улыбке.

— Так и не научилась правильно пить благородный напиток? Милая, коньяк не хлещут стаканами, как русские водку, а пьют понемногу, смакуя каждый глоток. Ну-ка, давай еще раз попробуем.

— Н-н-ет, я н-не хочу. Все равно я н-н-ичего в коньяке не понимаю, он для меня отдает клопами, — слегка заикаясь от волнения, пробормотала Лиза, отталкивая протянутый ей стакан с новой порцией янтарного напитка.

— Как хочешь. Не смею настаивать, поскольку желание дамы для меня закон, — улыбаясь, произнес Палевский и присел рядом с девушкой. Та мгновенно одеревенела от его близости, но на этом мучения Лизы не кончились. Он обнял ее за плечи, а затем повернул к себе ее испуганное личико и, придерживая пальцами, стал пристально рассматривать его, временами слегка поворачивая из стороны в сторону.

— Надо же, какая злая шутка матушки-природы! Похоже, что она любит изводить меня двойниками. А может, все это происходит от того, что я и сам не оригинал?

На красивом лице появилась печаль. В задумчивости Михаил откинулся на спинку дивана и, засунув руки в карманы комбинезона, вдруг спохватился.

— Вот дьявол! Забыл переодеться. Не возражаешь против небольшого стриптиза? — произнес он, вопросительно глянув на девушку. — Терпеть не могу расхаживать вне лаборатории в спецодежде.

Глаза у Лизы расширились, заняв поллица, но она неуверенно кивнула. Палевский встал и потянул за язычок молнию комбинезона. С перепугу девушка зажмурилась.

— Красавица, я для кого стараюсь? Может, все же посмотришь на меня? — раздался насмешливый голос и Лиза, преодолев себя, открыла глаза. Но вопреки ее ожиданиям, на нем оказались вполне обычные темные брюки и очень красивая белая рубашка из натурального шелка. Она облегченно перевела дух. Засмеявшись, Михаил спросил:

— Что, не оправдал твои ожидания? Разочарованна?

— Я н-н-ничего т-такого и не думала…

— Ладно-ладно, верю. Лиза, прекрати краснеть, ты и так уже свекольно-красная, — успокаивающе произнес Михаил, и потянулся за сигаретами, лежащими на столике. — Извини, я немного подымлю с твоего разрешения.

Девушка поспешно закивала головой.

— Курите-курите. Я уже привыкла. Девчонки каждый день дымят на меня, так что я уже пассивный курильщик…

Палевский круто развернулся к ней.

— Это кто так внаглую игнорирует мои распоряжения? Вроде бы из офис-менеджеров никто не курит, остаются только твои бывшие коллеги, к которым ты ходишь в обеденный перерыв. Скажи им, если не прекратят, то поувольняю всех их к чертовой бабушке. Будут у меня метлами махать на свежем воздухе.

— Ой! — только и смогла сказать жутко расстроенная девушка, поняв, что нечаянно заложила своих подружек. Пока она лихорадочно соображала как бы помягче преподнести девчонкам происшедшее, чтобы они морально не прибили ее за предательство, Палевский подошел вплотную к ней и задумчиво произнес:

— Что же мне с тобой делать, девочка?.. Ума не приложу. С одной стороны у меня сердце разрывается при виде тебя, настолько ты напоминаешь Рени, а с другой — ты совсем не она. Тебе не хватает ее огня… и какой-то искрометности, что ли?.. Н-да, если бы не наш пересып и то обстоятельство, что ты помнишь о нем, то я предпочел бы тебя удочерить, как Мари. Тем более, что ты выглядишь значительно моложе Рени, и мне легко было бы представить себе, что ты наша дочь… увы, прошлого не изменишь.

— Так что будем делать, Лиза? — спросил он, присев на корточки перед съежившейся девушкой. Зеленые глаза, опушенные длиннющими темными ресницами, требовательно уставились на девушку и та, почти не дыша, как встарь, утонула в их прозрачной ледяной глубине. С трудом взяв себя в руки, Лиза отвела взгляд и выдавила из себя:

— Н-не знаю.

— Вот и я не знаю, милая, — задумчиво протянул Михаил, глядя на страдальческое выражение ее лица. — Хорошо. Давай попробуем зайти с другой стороны. Лиза, скажи мне, почему ты так боишься меня? Ты все время бегаешь за мной и в то же время, когда я хочу начать личный разговор, ты с таким ужасом смотришь на меня, что у меня язык не поворачивается. Почему так? Вроде бы мы с тобой не совсем чужие? Не знаю уж к счастью или нет то, что ты помнишь все, что было до инициации, но как проходило наше близкое знакомство, ты точно не должна забыть. Побывав со мной в одной постели, чего ты так стесняешься и шарахаешься от меня при малейшем моем движении к тебе?

— П-простите, — заикаясь, еле выговорила опять жутко покрасневшая девушка, но потом, собравшись с силами, порывисто вздохнула, и прямо посмотрела в красивое высокомерное лицо. — Потому, что я дура. Правда, ведь? Возомнила о себе черт знает что…но откуда я могла знать, что Вы — король вампиров?

— Во-первых, я не король, а Глава Совета Старейшин, а во-вторых, объяснись-ка поподробнее, милая. Какое имеет значение должность в постели? Что-то я не понимаю, что она меняет.

— Все меняет!.. В начале нашего знакомства Вы были для меня только очень красивым парнем, в которого я с ходу влюбилась. «Сказочный принц», подумала я тогда, а на деле все оказалось, гораздо хуже… для меня. Конечно, и тогда я видела, что Вы из обеспеченных, но даже предположить не могла, какая нас разделяет пропасть.

— О чем ты говоришь? Все равно я не понимаю, что тебя смущает во мне? Как дочь Штейнов, ты недалеко от меня по общественному положению, и такая разница в возрасте в среде вампиров не такая уж диковинка.

— Наверно, дело в том, что я не могу отрешиться от прошлого. По всем своим ощущениям я — человек, а не вампир и…

— Понятно. Можешь не продолжать. Хочешь ползать в грязи, твое личное дело, мне нет до тебя дела, — в ледяном тоне Палевского прозвучало столько презрения, что оно кинжалом ударило девушку в самое сердце. Но она нашла в себе силы ответить на недоброжелательный выпад:

— Вот-вот! Этого я и боялась, господин Палевский, презрения с вашей стороны! — воскликнула она, вскакивая на ноги, в ее темных глазах загорелись искры. — Скажите, Вам, наверно, было неимоверно смешно, когда такое убожество, которое Вы даже не считали за человека, принялось объясняться Вам в любви?! Честно, что Вы тогда обо мне подумали, что почувствовали? Молчите?.. Так я знаю! Капелька жалости к убогой дурочке и масса интереса к любопытному клиническому случаю! Так ведь? Тебе совсем не понравилось быть со мной, поскольку я вызвала у тебя только отвращение. Правда?

— Глупости! Почему ты так решила? — спокойно спросил Палевский, потягивая коньяк. Присев на диван, он с интересом смотрел на мечущуюся по комнате разгорячившуюся девушку, при этом автоматически отметив, что незаметно для себя Лиза перешла с ним на «ты». «Обнадеживающее обстоятельство! Может, мой трусливый зайчик и на нечто большее расхрабрится?» — забавляясь, подумал он.

— Я это знаю! Больше того, я уверена в этом! Ведь Вы даже не замечаете, что настолько презираете тех, кто не вампиры, что называете человеческих женщин только самками и никак иначе!

— Ах, вот оно что! С чего ты взяла, что и к тебе это относилось?

— Не смешите меня! Какой бы влюбленной идиоткой я ни была в то время, но уж почувствовать, что тебя еле терпят, не составляет особого труда. А сейчас что вам нужно от меня? Зачем Вы вытащили меня из Академии и заставили здесь работать? Несмотря на всеобщий аврал, у меня все же совсем иная специализация и я не имею никакого отношения к делопроизводству и бизнесу!

— Решил проверить, действительно ли не ржавеет старая любовь, — не стал отпираться Палевский. — Хватит болтать, милая, иди ко мне.

— Н-нет… — испуганно попятилась Лиза от него. — Я не хочу так.

— Меня не интересует, что ты хочешь или не хочешь. Не стой там, как неродная, — вкрадчиво произнес он. Девушка отрицательно покачала головой, и тогда Палевский недобро прищурил глаза. — Иди сюда, — приказал он, совсем другим тоном, и Лиза не посмела ослушаться.

Улыбнувшись ее покорности, Палевский откинулся на спинку дивана, и покровительственно похлопал рядом с собой. Присев на краешек дивана, девушка замерла, напряженно размышляя, не пуститься ли ей наутек. «Интересно, если я сейчас рвану отсюда, он меня догонит или ему будет совершенно по барабану?» Но она не успела додумать, что ей предпринять и оказалась в объятиях столь притягательного для нее и в тоже время вызывающего страшное смущение мужчины. Лиза тут же попыталась оттолкнуть его, и изо всех сил уперлась ему в грудь. Михаилу не понравилось столь активное сопротивление.

— Мало того, что хамишь мне, указывая с кем спать, так еще и отказываешь? Что-то ты чересчур расхрабрилась. Давай я все же проверю твою решимость. Вдруг твое сопротивление — это своеобразное кокетство простушки, — резко произнес он, толкнув Лизу на диванные подушки.

Поймав ее руки, Михаил придавил девушку к дивану, и впился в ее губы.

— Пустите меня! — забилась Лиза под ним. — Михаил, не надо! Пусти меня немедленно! Все давно изменилось…

— Совсем другое дело! Настоящая вампирская женщина и на вкус и на запах… — не слушая ее, ласково произнес Палевский, медленно исследуя ее тело, а затем, оторвавшись, приподнялся и внимательно посмотрел на нее затуманенными глазами. — Что ты плачешь, детка, что ты говоришь? Что изменилось?

— Все изменилось, — с горечью прошептала Лиза.

— Да?.. Что именно? По-моему все очень хорошо, я бы сказал, замечательно, ты такая сладкая чудесная девочка, — сказал Палевский и осторожно попробовал прочитать ее мысли, но к своему огромному удивлению натолкнулся на мощнейший щит. Он нахмурился. — Или у тебя есть кто-то на примете, и ты не решаешься сказать мне об этом?

— Нет. У меня никого нет, и я как дура все так же люблю Вас. Только я знаю, что у нас ничего не изменилось, и Вы просто забавляетесь. По-моему мнению, Вы по-прежнему не воспринимаете меня как равную. Я для Вас — только легкое развлечение. Простите, господин Палевский, позвольте узнать, сколько можно издеваться над наивной влюбленной дурочкой? — с патетичной горечью воскликнула девушка. — Мне, кажется, что я скоро возненавижу Вас за все свои невыносимые мучения…

— Какой прочувствованный драматичный монолог! Тебе бы на сцену, — насмешливо произнес насторожившийся Палевский. — Что ж, если мне отводится роль негодяя, то не будем нарушать установившиеся театральные традиции. Говоришь, что любишь?

Смерив Лизу оценивающим взглядом, он коротко приказал:

— Раздевайся.

Из огромных темных глаз потекли беззвучные слезы. Видя, что девушка мешкает, он холодно добавил:

— Не хочешь сама, так я могу помочь. Мне не привыкать оказывать подобные мелкие услуги дамам. Нынешние наряды не столь трудоемки в снятии как в прошлые века, когда бедняжкам приходилось мучиться с корсетами и шнуровкой…

— Нет-нет! — испуганно вскрикнула Лиза, отпихивая его нетерпеливые руки. Из ее глаз хлынули настоящие потоки горьких слез, заливая ее полудетское лицо.

— Я знаю, в чем тут дело… мы с Вашей женой встречались, вот потому Вы…сейчас в вампирском облике мы с ней очень похожи, все мне это говорят, вот потому Вы меня хотите… нет, не меня, а ее… — с рыданиями, выговорила девушка и, не попадая в петли трясущимися руками она принялась расстегивать пуговицы на халатике.

В этот момент Лиза выглядела настолько жалкой и юной, что наконец-то проняла Палевского. В нем вдруг волной поднялось отвращение к себе. «Матка боска! Наверное, я со стороны выгляжу отвратительным совратителем малолетних! Да и чувствую себя таковым. Только этого еще не хватало! Черт побери, такого со мной еще не случалось. Чтобы мне силой приходилось брать женщину? Да, я чаще от них отбивался! Вот дьявол, девчонка, такое зеленое убожество, а запросто довела меня до состояния насильника».

— Замолчи! — рявкнул он вслух, с гневом глядя на испуганно примолкшую девушку и машинально отметил, что слезы на ее глазах моментально иссякли. — Чтобы тебе ни казалось, и чтобы ты себе ни вообразила, но ты — жалкое подобие Рени, и не смей себя сравнивать с ней, ничтожество…Думаешь, ты интересна мне сама по себе? Нисколько! Ты просто послушная кукла и больше ничего! Знаешь, почему ты здесь? Меня слегка тревожит мое мужское фиаско в постели с тобой — ментальником и мне захотелось проверить, каково будет с тобой — вампиркой. На этом мой интерес к тебе исчерпывается. Ясно? Запомни сказанное и сделай соответствующие выводы. Пошла вон! — прошипел Михаил, резко сев на диване. Лиза как-то бочком медленно сползла от него на пол и, поднявшись на ноги, уставилась на него огромными глазами. У Палевского заныло сердце, настолько девушка сейчас походила на Рени. Он достал сигареты и, не спрашивая разрешения, закурил.

— Сэр, у Вас будут какие-то указания по работе? Мне заменять дальше Аду или нет? — помявшись немного, мертвым голосом спросила она.

— Ах, тебе еще нужны дополнительные указания? Убирайся к черту, ты мне не нужна!

— Да, сэр!

Развернувшись, Лиза пулей вылетела за дверь и стремглав помчалась по коридору, а разъяренный Палевский налил себе двойную порцию коньяка и залпом выпил его. «Бог знает, что творится со мной! Веду себя как последний идиот. На кой черт мне сдалась эта хитрая мелочь? — горько подумалось ему. — Обычная серая курица, не стоящая внимания, и наверняка ничего не представляет собой в постели… нет, мой дорогой, нужно развеять уже сложившийся миф о том, что моя чудесная Багира живет в этом хрупком тельце… Пора уж признать, что моей любимой Кошки больше нет на этом свете…»

Болезненно поморщившись от прилива крови в паху, Михаил встал на ноги. Подойдя к открытому окну, он запустил пустым стаканом в высокий забор, окружающий институт генетики. Сразу же жутко взвыла сирена, сигнализируя о нарушении периметра, и внизу бесшумно замелькали едва видные в защитных комбинезонах-хамелеонах силуэты охранников. Палевскому, бесстрастно наблюдающему за поднятым им переполохом, через некоторое время стало немного стыдно, но он успокоил себя тем, что внезапная проверка бдительности охране не помешает.

Перед его внутренним взором промелькнуло полудетское лицо Лизы, залитое обильными слезами, и ему вдруг стало смешно. «Вот, дурак! Столько лет живу, а все еще покупаюсь на дешевые уловки девиц, — с иронией подумал он и, налив себе еще коньяка уже в другой стакан, медленно пригубил его. — Нужно было ковать железо пока горячо. Вместо того чтобы сейчас напиваться и буянить, вполне мог бы не мучиться и снять напряжение более приятным способом».

Встав, Палевский направился к неприметной дверце, за которой скрывалась душевая. Спустя полчаса он вернулся уже в хорошем расположении духа. На его обнаженном смуглом теле, с кожей того же оттенка, что и у Ника, блестели капельки воды. Он взял в руки фен, но решил, что ему лень сушиться, и попросту развязал ленту, распустив длинные медовые пряди, чтобы они быстрее высохли. Делать Михаилу ничего не хотелось, и он лениво растянулся на диване.

Тщательно изучив высокий расписной потолок, он прикрыл глаза. «Надо бы отдохнуть. К черту женщин! Достали уже по самое некуда, как выражается молодняк. Хватит с меня Анжелы. Она девушка без особых запросов, и любви от меня не требует… вот и умница. Будет продолжать в том же духе, и мы с ней поладим…а, может, имеет смысл, как Ник, завести целый гарем? Чтобы не привязываться ни к кому…»

Перед его сонным взором снова промелькнуло юное, но такое родное лицо. «Зря я не довел дело до логического конца… глупо с моей стороны… нет, все правильно. Все-таки я не могу вот так запросто задрать девчонке юбку… Нужно признать, что Лиза очень привлекательна для меня в вампирском облике, но чертовски похожа на Рени, и это обязывает меня вести с ней себя хотя бы по-джентельменски».

Думы о былом счастье привели к тому, что сон убежал из глаз Палевского и, дотянувшись до графина, он снова залпом опрокинул в себя солидную порцию коньяка, недовольно поморщившись от такого кощунства, но слишком уж его одолели воспоминания. «Дорогая Кошка, ведь ты простишь мне эту девочку? Судя по тому, что ты оставила ее в живых… Кстати, неплохо, что Лиза убежала, так даже интересней. Какая главная заповедь хищника? Чтобы дичь показалась вкусней, нужно ее немного погонять, — уже почти опьяневший, игриво подумал он, и живо представил себе забавного белого пушистика с рожицей Лизы. — Ату, мой милый кролик! В какой норке ты притаился и прячешься от своего серого волка?.. Интересно, что эта дурочка задумала? Решила каким-то способом привлечь меня? Вот глупышка! — иронично усмехнулся Михаил. — Зря стараешься, милая, не ты первая, не ты последняя. Сколько уж женщин пыталось провернуть такой фокус, и каких женщин! Уж как они играли! Сара Бернар побледнела бы от зависти, увидев их. Милая, ты со своими детскими ужимками и в подметки им не годишься. Чтобы ты себе ни думала, но когда я захочу тебя всерьез, ты все равно от меня никуда не денешься… похоже у нас с Ником это семейное. Несмотря на сказанные им красивые слова, что он готов отпустить Мари, очень сомневаюсь, что ей удастся вырваться из его рук. Что поделаешь, мы хищники… О, я знаю, что девчонке подарить на день рождения! Закажу ей замечательную красную шапочку у Зайцева, со скромной отделкой из бриллиантов. Хотя нет, может, рубины будут лучше? Пожалуй, да. Они придадут вещице сдержанную элегантность, не бросаясь в глаза…черт, о чем я только думаю, как будто у меня других дел нет!»

Вскочив на ноги, Михаил быстро натянул на себя одежду и, аккуратно расчесав высушенные волосы, направился к своему кабинету. «Интересно девчонка на месте? Если ее нигде нет, придется вызвать Аду, незачем все запускать, одному мне не справиться с прорвой дел». Усмехнувшись, он вспомнил, как сегодня, услышав его распоряжение, временная секретарша тут же без слов полезла в стол и, приняв несколько желтых таблеток, нажала на кнопку селектора, вызывая девушку. «Хорошо иметь вышколенный персонал, он никогда не задает дурацких вопросов, какие бы странные распоряжения не поступили от начальства. Хотя бардак на сегодня мне обеспечен по-любому, все равно от Лизы нет ни малейшего толка. Ладно, как и ожидалось, поработает одалиской, для услаждения моего султанского взора, а завтра Ада разберет образовавшийся завал».

****

Добежав до пустующей приемной секретаря Палевского, Лиза быстро огляделась по сторонам. Все выглядело так же, как и перед ее уходом. «Похоже, Ада еще не возвращалась из медпункта». Она влетела в туалет и закрыла двери. Немного переведя дух, девушка подошла к зеркалу и пристально уставилась на свое отражение. Из загадочного Зазеркалья на нее смотрела незнакомка с огромными в поллица темными глазами на треугольном личике. «Господи, мало того, что я все помню, так еще и внешность настолько изменилась, что я сама себя не узнаю в зеркале, а на первых порах и вовсе боялась подходить к нему. Мне все время казалось, что там его жена отражается, и она пришла убивать меня за Михаила…»

Отражение девушки горько скривилось. «Ведь я выбрала в Академии самую далекую от управления специализацию. Если бы не чертова катастрофа, то я сидела бы на кафедре истории и спокойно изучала пыльные фолианты столетней давности. Так нет, вот увидела его, и все началось по новой. Как мне разобраться со своими сердечными делами? Ни одно, так другое встает на моем пути. Ну, почему я как все нормальные фениксы не могла забыть свое прошлое и жить спокойно? Кстати, такое чувство, что я сегодня прокололась. Н-да, похоже, я все-таки плохо отрепетировала и была не до конца убедительна, — Лиза бросила оценивающий взгляд в зеркало. — Нужно работать над собой, хотя слезы дались мне без усилий… впрочем, мне не пришлось особенно напрягаться, с перепугу все получилось само собой». Она снова застыла в печальном раздумье. «Вот, дура! Зря я затеяла все эти игры, как бы они мне боком не вышли. Какой же нужно быть идиоткой, чтобы на полном серьезе считать, что я во всеоружии и предстоящая встреча пройдет по моему сценарию! Еле вытянула жалостливую сцену со слезами. Еще чуть-чуть и неизвестно, чем бы сегодня дело закончилось»

Вспомнив сценку на диване, Лиза хмыкнула. «Нет, конечно, известно чем, пусти я все на самотек, и будь Михаил менее порядочным человеком. Но это было бы глупо. Он только разочаровался бы во мне как в первый раз и все. Нет, нужно делать все, как задумано. Конечно избитые приемчики, но уже отработанные не одним поколением женщин и у меня нет оснований не доверять их опыту. Если не получится, то на нет и суда нет, и насильно мил не будешь… что-то из меня сыпятся народные пословицы»

Раскрыв косметичку, девушка тщательно поправила несколько смазанный макияж и прическу. Глянув в зеркало, она осталась довольна своим видом. «Боевая раскраска в полном порядке, пора выходить на тропу войны, — но она медлила, стоя у зеркала. Ей неприятно царапнуло сердце воспоминание о словах Палевского, брошенных им напоследок. — Н-да, опять я брякнула ему о своей любви, хоть и не собиралась. И кто меня все время тянет за язык? Как знать, может, потому ему наплевать на меня, что я все время кричу ему о своих чувствах? А вдруг он настолько разозлился на меня, и я зря рассчитываю на свое внешнее сходство с его женой? Вдруг он никогда не подойдет ко мне?.. Эх, тогда не имело смысла кочевряжиться! Так остались бы воспоминания, а теперь и их не будет…воспоминания… вот идиотка, как будто их и так недостаточно! Точно, дорогуша, мало он тебя унизил, тебе нужно больше!.. Не хочу думать о прошлом! Не хочу! Вообще ничего не хочу! К черту мужиков, пропади они пропадом вместе с моей любовью!»

Но как назло перед мысленным взором девушки замелькали яркие воспоминания о том, как она на свою беду, будучи человеком, повстречалась с красавцем-вампиром и без памяти влюбилась в него. В отчаянии девушка приложилась лбом о косяк. «К черту воспоминания! К черту воспоминания! К черту воспоминания!»

— Лиза, это ты? У тебя все в порядке?

— А?.. Да! Ада еще не вернулась, вы не возражаете, если я ее все же заменю?

— Не возражаю. Ты скоро там? Что за стук, чем ты там занимаешься? Мне нужна твоя помощь.

— Простите, господин Палевский, я сейчас! Только прибью таракана, хорошо? Не знаю, откуда он здесь взялся. Сейчас найду эту мелочь и буду в Вашем полном распоряжении!

— Это хорошо, если в полном. Предлагаешь продолжить начатый стриптиз? С кого начнем с тебя или меня? — донесся игривый голос из-за двери.

— Я не это имела в виду! — воскликнула девушка, поняв некоторую двусмысленность прозвучавшей фразы.

Ответом ей был мягкий смех. Потерев ушибленный лоб, Лиза болезненно поморщилась. «Черт! Кажется, я слегка увлеклась самоистязанием». Она сняла туфлю, и принялась лихорадочно стучать ею по кафельному полу.

— Милая, похоже, у тебя там не один таракан, а целое стадо. Тебе помочь?

Внутренне содрогнувшись, девушка поспешно вскочила на ноги.

— Нет-нет! Я уже прибила его, и сейчас выхожу!

— Сделай одолжение, а то я не могу найти документы по делу Эрлсона.

Распахнув двери, Лиза вихрем промчалась по приемной. Она вытащила искомую папку с полки и поспешно сунула ее в руки слегка ошеломленному Палевскому. Не ожидая от нее такой прыти, тот не успел перехватить документы. Оказавшись в свободном полете, папка глухо шлепнулась на пол, попутно растеряв свое содержимое.

— О, черт! Что за день такой! Не беспокойтесь, сэр, я все соберу, — расстроено сказала Лиза, и изящно опустилась на колени. Не вставая с пола, она быстрыми красивыми движениями начала собирать рассыпавшиеся листки. Когда все было готово, девушка протянула сложенную папку Палевскому с интересом наблюдавшему за ее суетой на полу.

— Ты забыла листок в углу, — нейтрально произнес он, заметив, что девушка собирается подняться.

— А?.. — невнятно сказала та, несколько растерявшись, и оглянулась в поисках утерянного документа. Найдя его взглядом, Лиза потянулась к нему, но не достала. Не спеша она поползла на коленях в нужный ей угол, под заблестевшим взором откровенно забавляющегося Палевского.

— Нашла. Готово, — деловито сказала девушка, запихав потеряшку на место, и, вскочив на ноги, она вновь протянула папку.

— Должен заметить, ты очень сексапильно смотришься, ползая по полу. Просто кадр из фильма «Восемь с половиной недель». Но, пожалуй, хватит на сегодня эротических зрелищ. Соедини меня с Дэном, — произнес Палевский, ловко выхватывая документы из рук Лизы, пока они снова не отправились в полет. Девушка стремительно двинулась к выходу из приемной, хладнокровно бросив на ходу:

— Я пошла, лучше дождитесь Аду, все равно я ничего не знаю и не умею. Думаю, она скоро появится.

Откровенно рассмеявшись, Палевский перехватил ее по дороге.

— Но-но, успокойся, милая, ничего страшного. Посиди хотя бы за коммутатором, уже мне помощь. Хорошо?.. Лиза, Ты себя или меня боишься?

— Ничего я не боюсь!.. — сердито буркнула девушка и с раздражением добавила: — Уберите руки! Я буду жаловаться на Вас за сексуальные домогательства!

— Интересно знать кому и куда. Может, ты собралась жаловаться на меня в Гаагский суд по правам человека?

— Да! — запальчиво сказала девушка. — Почему бы и нет?

— А ты не забыла, что уже не относишься к человечеству и я в твоем мире высшая инстанция?.. Господи, Лиза, только не начинай лить слезы, тем более ненатуральные, больше ты меня не проведешь. Ада уже не появится сегодня, потому доработай за нее до конца рабочего дня, и можешь быть свободна.

— Ладно, я постараюсь, — весело хмыкнула девушка. — Вот уж и пореветь всласть не дают.

— Давай не сейчас, хорошо? Потом свои фонтаны запустишь, когда у нас будет больше времени. Слава богу! Наконец-то мы пришли к взаимопониманию, — с удовольствием глянув на нее, сказал Палевский. Не подавая виду, он с насмешливым любопытством наблюдал за тем, с какой потрясающей скоростью высохли слезы на ее глазах, уступив место деловой сосредоточенности. «Н-да, природный актерский дар! С ней нужно ухо держать востро. Девочка далеко не так проста, какой кажется поначалу. Ну, милая лицедейка, похоже, ты решила потягаться со мной характерами. Ну-ну, дерзай».

К концу вечера Палевский только что не дымился от раздражения: без опытного секретаря он был как без рук. Рявкнув, несколько раз уже на совершенно бестолково суетящуюся девушку, он постарался взять себя в руки. Она и так старалась, как могла, помочь ему в делах. Прикусив губу и сосредоточенно нахмурившись, Лиза бегала от коммутатора к нему в кабинет, и к концу вечера у нее стало даже кое-что получаться. Пожалев задерганную девушку, которая за заполошной деловой суетой напрочь позабыла о своем амплуа слезливой простушки, он решил отпустить ее пораньше.

— Все. Хватит уже. Можешь идти домой, — буркнул он. Облегченно вздохнув, Лиза без сил тут же рухнула на ближайший стул. Внимательно глянув на ее усталое личико, он с улыбкой добавил: — Молодец. Ты неплохо держалась. Не каждый бы справился с такой сложной ситуацией на твоем месте.

В ответ на его похвалу девушка, просияла такой благодарной улыбкой, что когда она убежала Палевский, в отчаянии вцепился в волосы, и обреченно подумал: «Пожалуй, Ник прав: нельзя отвлекаться на женщин, когда у тебя дел по горло. Сегодня и так из-за Лизы масса времени пропала впустую. Нужно куда-нибудь убрать ее от себя, слишком уж она отвлекает меня своей похожестью на Рени».

По излюбленной привычке все анализировать, он откинулся в кресле и припомнил до мелочей сегодняшний день, проведенный с девушкой, и призадумался: «Итак, резюмируем. Выяснилось, что девчонка любит цеплять на себя маски, и пытается играть. Вроде у нее получается, — ведь на первых порах ей удалось обмануть меня своим любительским спектаклем… Ерунда. Незачем злиться на нее, меня подвела сумасшедшая занятость. Я был невнимателен, а она быстренько сообразила, как использовать свою подростковую внешность и купила меня на жалость, но это ни о чем не говорит: у женщин такая мимикрия на уровне инстинкта. На самом деле она безынициативна, и честолюбия ни на грош. Неясно также то ли робка по натуре, то ли ленива, причем частенько плавает в беспочвенных мечтах. Это ж надо грезить волшебными принцами в ее-то возрасте! Слишком уж открыта в эмоциях. Не нужно и под черепушку лазить, чтобы это понять, хотя будет нелишним от случая к случаю почитать ее мысли. Вот только откуда у нее такой мощный ментальный щит? Н-да… В принципе она правильно решила потренироваться в актерском искусстве, нельзя, чтобы все читали тебя как открытую книгу. Плюс ей и за то, что она очень старалась помочь мне в работе, хотя сегодняшний день был для нее нелегким испытанием. Она не полная дура, какой мне совсем недавно представлялась, но и особого ума тоже нет, хотя девица с характером. Вывод: все равно середнячка, ничего особенного. Мое мнение о ней не особенно изменилось в лучшую сторону, хотя я очень старался».

Неожиданно Палевский засмеялся. «Ну, что ж, пожалуй, нужно признать, что девчонке удалось меня заинтересовать: кролик-то оказался с изюминкой, не зря говорят, что в тихом омуте черти водятся. В принципе мне наплевать на ее достоинства и недостатки, меня влечет к ней только ее внешность. На первых порах скучно с ней не будет, а не потянет жизнь со мной — ее проблемы. Правда, Томас разозлится… скорее больше Эльза, она очень переживает за своего удочеренного кролика.

Он озабоченно нахмурился. «Куда бы мне ее сплавить, убрав с глаз долой, но чтобы всегда находилась под рукой, когда понадобится?.. Кстати, о Нике! Я присматриваю за Мари, то почему бы ему не присмотреть за моей Красной шапочкой, пока я думаю, что с ней делать. Говоришь, милая, что ты у меня не по специальности? Будет тебе работенка исключительно по твоему профессиональному профилю».

Усталая Лиза, добравшись до дома, с ходу повалилась в кровать. Она с удовольствием подумала: «Все-таки сегодня день не пропал даром. Хотя опять я переигрывала в кабинете, устроив шоу с папкой. Сходство со сценой из фильма было слишком явным, но откуда я могла знать, что Михаил тоже его видел. Ничего, лиха беда начало. Прости, Ким Бессинджер за кражу, но я в ней не раскаиваюсь, я же видела, что ему понравилось». Припомнив хищное выражение, мелькнувшее в красивых зеленых глазах во время ее ползанья по полу, девушка тихо рассмеялась.


В преддверии локальной войнушки с домашними злыднями. Соблазн

Наблюдая через зонд и слыша, с какой фамильярностью юный телохранитель обращается с Мари и, видя ее кокетливые ужимки, Ник пришел в ярость. Не долго думая, он с силой запустил в экран экспериментальным образцом устройства связи, который он разрабатывал уже почти неделю и тот, беспрепятственно пройдя сквозь него, с огромной силой ударился в одну из рабочих капсул сопряжения.

— Крейд!

Мирон, сосредоточенно изучающий очередной эскиз оптимального размещения внутренних узлов и агрегатов, вздрогнул от неожиданности, услышав резкий грохот и недовольный возглас своего повелителя. Не поворачиваясь к источнику шума, он рассеяно вопросил:

— Никотан, что за шум, а драки нет? У тебя капсула внезапно взорвалась? Типун мне на язык! Или ты упал с кресла, нечаянно уснув после вчерашнего утомительного загула? Красотка в конец тебя укатала? Я так и понял, что она из тех, что не отлипнет от тебя, пока не выжмет досуха. Сексуальная маньячка!

— Лучше помолчи, не зли меня. Говоришь драки нет? А по шеям заработать не хочешь? Юморист доморощенный, — прошипел Ник, с досадой глядя на разрушения в своей лаборатории.

— Не-а. Это невозможно, она у меня одна, а Ваше предположение, мой райделин, предусматривает в наличии как минимум двух из-за множественного числа.

— Раз одна, значит, ей больше и достанется. Тиаран, запусти киберуборщиков, что-то слишком много осколков разлетелось. Даже не пойму, откуда их столько набралось. Крейд! Это же доработанный образец нейродатчика! Наглый щенок! Только за одни эти разрушения мало убить мерзавца!

Заинтересованный аталин немедленно крутанулся на кресле в сторону своего хозяина. На его усталом лице вспыхнула лукавая улыбка.

— Ну, ничего себе! Вот это да! Никотан, как тебе удалось расколотить в принципе небьющееся устройство?

— Без особых усилий и молча. И ты заткнись, — процедил сквозь зубы Ник, снова неотрывно глядя на смеющуюся парочку, скрывшуюся в доме, — Кое-кто еще пожалеет у меня, что на свет родился.

— Что такое?.. Вот в чем проблема! — усмехнулся Мирон, посмотрев на экран и ухватив краем глаза часть сцены, так разозлившей его повелителя. — Значит, так выглядит та подлая личность, что посмела расстроить Вас?! Н-да, мой бедный райделин! Я вынужден констатировать, что Вас мучает банальная ревность. Только я считаю, беспричинно: мальчишка совсем еще щенок.

— Лучше заткнись, от греха подальше.

— Слушаю и повинуюсь, мой райделин.

— Вот мелкий негодяй! — не выдержав, снова вслух воскликнул Ник, заметив, как парень во время танца беспардонно приподнял юбку Мари. В темных глазах загорелись зеленые искры. «Куда только Мика смотрит? Ну, почему нельзя приставить к беременной женщине кого-то постарше и серьезней? И Мари тоже хороша. Надо ж было так нарядиться! Проститутки на панели и те скромнее одеваются», — мрачно думал Ник, неотрывно наблюдая за девушкой. Он не заметил, что последние слова произнес вслух. Пока Ник переживал муки ревности, не желая в этом признаться даже самому себе, усталый Мирон, чуть сгорбившись, распустил волосы, связанные в высокий хвост и облегченно вздохнул. Стянутая кожа на голове болезненно заныла, оказавшись на свободе. «Черт, остричься бы, но Никотан не поймет. Видите ли, короткие волосы — это признак раба. Господи, манеры знати подчас так утомительны из какого общества они бы не происходили».

— Мой райделин, кончайте изводить себя. Что в этом такого? В конце концов, все девчонки теперь так одеваются. Их прелести настолько торчат наружу, что уж лучше бы голыми ходили. Правда, не все человеческие самки могут себе это позволить, а нашим вампиркам такая экстремальная мода пошла бы только на пользу, — спокойно произнес юноша и поспешно добавил, поймав гневный взгляд своего господина: — В самом деле, Никотан, что ты злишься? Пусть Мари немного повеселится. Ведь она у тебя год безвылазно просидела на Старой базе и жизнь у нее, как я понимаю, была далеко не сахар. Молчу-молчу! Мой райделин, не убивайте меня взглядом, мне вполне достаточно того, что я получаю на иметис.

На красивом лице мелькнула безудержная ярость, но Ник мгновенно взял себя в руки, а Мирон, все еще глядя на него с опаской, облегченно перевел дух. Перечить Нику было себе дороже, он далеко не всегда прощал своему аталину дерзости, которые тот позволял себе в общении со своим господином. Под горячую руку он мог жестоко наказать, в чем Мирон уже убедился на своей шкуре. Юноша стал вести себя со своим господином гораздо осторожнее, но все равно не мог удержать язык на привязи и периодически высказывал все, что думает.

Правда, и Ник старался сдерживаться и в последнее время не так часто пускал в ход криту, когда аталин неосторожными высказываниями доводил его до белого каления. На самом деле ему нравился прямодушный парень. К тому же, по большому счету, он чувствовал, что Мирон всей душой предан ему и пойдет за ним в огонь и воду. Ник не совсем понимал, чем вызвана подобная верность аталина, но подозревал, что метаморфоза произошла под влиянием наложения психоматрицы идеального телохранителя, привитой им Мирону. Конечно, основная личность в ней принадлежала Киделу, но в улучшенном, практически идеальном варианте. Вопреки его ожиданиям, эффект наложения психоматрицы не рассеялся, а слившись с носителем, вызвал к жизни иную личность. В результате юноша являл собой странную смесь — идеальный вариант преданного эрейского слуги со словарным запасом и лукавством истинного землянина.

Вздохнув, Ник бросил последний взгляд на экран и переключил его из режима наблюдения в рабочий режим. Веселье вампирской вечеринки сменилось множеством графиков и расчетов в таблицах с головокружительной частотой сменяющих друг друга.

— Ладно, давай итоги своих озарений и на сегодня свободен.

— Вот. Посмотри новые расчеты по защитным полям. По-моему, очень удачный вариант, придраться не к чему. Функция Аделя-Типпа в сочетании с выкладками Саади-Палевской просто находка. Они так удачно дополнили друг друга и идеально вписались в систему уравнений, что дали искомое решение. Видишь?

— Дай сюда. Что ты говоришь о функции Аделя-Типпа? Она-то каким боком выползла? Что ты несешь всякую ерунду?! — сердито буркнул Ник. Он быстро пробежал глазами жуткие для непосвященного выкладки и, спустя некоторое время, уже гораздо мягче добавил: — Неплохо. Не ожидал такого результата, молодец! Мне такое даже в голову не приходило.

Под влиянием его похвалы на усталой физиономии юноши, несмотря на его безуспешные попытки сдержаться, засияла радостная улыбка, но он независимо фыркнул:

— Ерунда! Решение ко мне пришло сегодня во сне, и я просто в состоянии бодрствования переписал то, что наваяло мое подсознательное «я» своими туманными иероглифами. Если на сегодня все, может, поужинаем? Уже поздно.

— К крейду ужин! Принеси мой туаши. Я пойду в виртуальный зал.

— С ума сошел? Даже не вздумай туда соваться! Никотан, поверь мне, зал до сих пор неисправен. Я несколько раз тестировал его, но настройки по-прежнему барахлят. Мой райделин, это очень опасно! В прошлый раз нам страшно повезло, что мы втроем унесли ноги из багрового пекла. Черт! Какое-то отделение ада! Даже не знаю, что за мир может выглядеть подобным образом, но то, что это реальность — я тебе ручаюсь. Честное слово, голову даю на отсечение! Монстры между прочим охотились именно за тобой!

— С чего ты взял? Впрочем, к крейду! В любом случае я иду в виртуальный зал и мне наплевать, какие там монстры, настоящие или нет, но я им надеру чешуйчатую задницу! Тащи туаши, кому я сказал? И не спорь! Никак не могу отучить тебя от этой дурной привычки, — с раздражением произнес Ник и непреклонно глянул на своего аталина, тот вздохнул, но больше не посмел перечить своему господину. Юноша тенью скользнул за дверь и скоро появился, неся с собой оружие.

— Зря ты принес свой туаши. Мирон, ты остаешься здесь.

— Нет. Можешь не сверкать на меня глазами, не испугаешь. Хоть убей меня, но я не оставлю тебя один на один с опасностью! Это мой долг — следовать за тобой и защищать в случае опасности.

В напряженной тишине светловолосый юноша, высокомерно выпрямившись, напряженно замер, не отводя карих глаз от гневного лица своего господина.

— Ты слишком много себе позволяешь, но твоя цель похвальна, потому я прощаю тебя. Идем, — наконец-то процедил Ник и, круто развернувшись, стремительно зашагал к выходу. Он без колебаний распахнул двери виртуала и коротко приказал:

— Тиаран, обоим доспехи. Высший класс защиты. Мирон, держи бластер. Нам не помешает современное оружие, если ты так озабочен. Неважно, в каком мире мы находимся, риск должен быть разумным, — хищно подобравшись, возбужденно произнес Ник и бросил второй бластер своему телохранителю, тот ловко его поймал и сунул оружие за пояс. Он с мальчишеским восторгом залюбовался черными доспехами, затянувшими его с головы до ног, и спохватился только тогда, когда в тусклом свете уличного фонаря мелькнул алый всплеск шелкового плаща, и высокий силуэт Ника исчез за поворотом узкой улочки старинного города, в котором они оказались. Привычным жестом Мирон откинул полу длинного белого плаща с фиолетовой отделкой, и шагнул следом. С ходу наступив во что-то скользкое и вонючее, он с трудом удержал равновесие на неровной брусчатке и, матюгнувшись, поспешно бросился догонять своего господина.

* * *

Ник со своим аталином отправился на поиски приключений, но Мари тоже не теряла времени даром. Почувствовав, что Анжей упорно тянет ее за руку из толпы нарядных девиц, она обернулась к нему, и сердито окрысилась.

— Какого черта? Сапковский, ты не заметил, что я занята? И вообще что ты шляешься по женскому туалету как у себя дома? Видишь, девчонки тебя стесняются.

— К бесу! Делать мне нечего как на всяких дур обращать внимание. Идем. Без тебя я не двинусь с места.

— Боже мой, только опять не впадай в роль тинейджера, я и так на взводе и могу дать тебе в глаз.

— Попробуй.

— Думаешь, что у меня не получится и ты такой крутой? — всё еще возбужденная дракой прошипела девушка.

— Ну, почему? Может, и получится. Только я на твоем месте не стал бы рисковать, — хладнокровно ответил Анжей, по-прежнему таща её за собой.

Буксируемая им девушка, заметив подругу, обернувшись к ней, быстро сказала:

— Сонь, будь другом, присмотри за ребенком, пока я переоденусь.

— Хорошо, — коротко ответила та и проводила быстро удаляющуюся парочку долгим взглядом.

Когда они вышли в коридор, Анжей накинул на плечи Мари свой пиджак, но она, сердито передернув плечами, тут же сбросила его на пол. Он усмехнулся и, подняв пиджак, небрежно вскинул его на плечо.

— Не хочешь, как хочешь. Мне-то что? Не я выгляжу как жертва изнасилования.

— Черт! Дай сюда.

Не возражая Ажей, снова накинул ей пиджак на плечи и, они молча поднялись на второй этаж. Толкнув первую попавшуюся дверь, Мари вошла внутрь незнакомой комнаты и целенаправленно двинулась к большому шкафу. Интуиция ее не подвела. Распахнув створки, она обнаружила внутри аккуратно развешенную одежду и без стеснения принялась рыться в ней.

— Н-да. С размерчиком будут проблемы, — задумчиво протянула девушка, вытаскивая черное короткое платье, которое было близнецом ее пострадавшего наряда. — Похоже, немного тесновато, но рискну напялить его на себя.

Не обращая внимания на своего телохранителя, она сбросила остатки своего рванья и, оставшись в одном не менее скудном белье, принялась натягивать на себя тесное платье. Застряв на полпути, Мари взмолилась:

— Вот черт! Сапковский, не стой столбом! Видишь, я застряла в платье? Помоги мне натянуть его на себя!

Поколебавшись, Анжей моментально очутился рядом с ней, но с помощью не спешил. Встав вплотную к девушке, он медленно процедил:

— Господи, это только у тебя полный вакуум в голове или все девчонки этим отличаются? Дальше своего носа вы хоть чуточку видите? Совсем сдурела? Что ты расхаживаешь в голом виде? Я каким боком похож на Буратино?

— Наверно, в некоторых местах уже похож, — хихикнув, опрометчиво брякнула Мари и тут же охнула, хорошенько приложившись спиной о дверку шкафа.

— Сапковский, ты сдурел? Что ты делаешь? — зашипела девушка, тщетно пытаясь выпутаться из тесного платья и настойчивых рук юноши, но тот, не слушая ее, молча обдирал с нее одежду. — С ума сошел? Сюда же могут в любой момент войти!

— Наплевать! В алькове есть кровать. С удобствами продолжим или обойдешься?

— С удобствами. Мне на сегодня и после драки синяков предостаточно, — буркнула Мари, уже не сопротивляясь, и ласки Анжея сразу же стали нежнее. Мари блаженно расслабилась в его объятиях и в ритме замысловатых «па» они добрались до широченной кровати. Когда после бурного секса, наступило затишье, она осторожно взглянула на окаменевший профиль юноши и виновато произнесла:

— Ну, не переживай ты так! В конце концов, она никогда не узнает о твоей измене, если ты сам ей не скажешь.

Анжей тут же вжал ее в кровать и, схватив за волосы, гневно прошипел, глядя в широко распахнутые глаза своей партнерши:

— Сука ты, Мари! Не удивлюсь, если ты изначально спланировала мое соблазнение. Обычными способами ты не могла справиться со мной и решила таким образом отыграться на мне?

— Не совсем так. Драка в мои планы не входила и мисс Алиса тоже, — хладнокровно сказала девушка и улыбнулась ошарашенному выражению на лице Анжея. Она хихикнула и ласково коснулась кончиками пальцев полукружья затрепетавших длинных ресниц мгновенно сомкнувшихся век. — Думал ты один такой умный? Какая самонадеянность! Ну, так как? Продолжим?

И положительный ответ не заставил себя ждать. Первоначальная ярость юношеской обиды, выразившейся в жестком сексе, в течение ночи разбилась о бесконечную нежность и терпение Мари. Увлеченные друг другом пылкие любовники не заметили, как приоткрылась входная дверь и кто-то, заметив происходящее, тихо ахнул и бесшумно удалился.

В течение ночи было еще одно посещение. Худенькая темноволосая девушка, увидев, что ее спальное место занято, растеряно посмотрела на нахальную парочку и, нерешительно потоптавшись на пороге, тихо прикрыла за собой двери.

Первым на рассвете проснулся Анжей. Глянув на безмятежно спящую девушку, он сомкнул глаза и чуть слышно простонал: «Ну, я и влип! Вот дурак! Наверняка по закону подлости все выплывет наружу и Штейн не просто размажет меня, а распылит на атомы!.. Господи! Он-то ладно, а что скажет Алиса, когда узнает?»

Он грубо тряхнул Мари за плечо.

— Подьем, боевая подруга! Собирайся, труба зовет. Нужно смыться, пока нас не застукали, — угрюмо произнес он, вскакивая на ноги.

— Иди к черту, Сапковский! Я — свободная женщина и никуда не спешу, а ты можешь отправляться туда, куда собрался: я тебя не держу, — лениво ответила Мари, перевернувшись на другой бок. Но не тут-то было. Подхватив упрямицу на руки, он совершил мгновенный марш-бросок и поставил ее под душ, а затем открыл воду, и закрыл руками уши. Девушка, оказавшись из теплой постели под ледяным душем, издала такой визг, что его предусмотрительность оказалась нелишней.

— Что ж ты так орешь? — ехидно улыбнувшись, произнес юноша, и шустро выскочил за дверь от разъяренной Мари, жаждущей реванша. Та немного побилась о закрытую дверь и, опомнившись, уже миролюбиво мурлыкнула из-за нее:

— Анжичек, ты же не можешь вечность держать меня взаперти. Лучше сразу сдавайся, подлый трус.

— Выпущу, только обещай, что без драк.

— Хорошо-хорошо. Я же ангел, если не обращать внимания на мои рога и копыта. Ты мне веришь?

— Как папе римскому, — ответил Анжей, внезапно распахивая двери и ловя вывалившуюся ему в руки девушку. — Э, нет! Давай уж на сегодня прервемся ты и так достаточно вымотала меня за ночь. Прости, — печально глянув, сказал он, мягко отстраняя от себя игриво настроенную красавицу. Мари внимательно заглянула ему в глаза, но юноша быстро отвернулся от нее, и пошел прочь.

Собирались они быстро и в полном молчании. Анжей помог натянуть девушке тесное платье и осторожно застегнул молнию на ее спине, боясь ненароком прищемить нежную белоснежную кожу. Не удержавшись, он поцеловал ее в шею, но тут же отстранился и, распахнув дверь, выскочил в коридор. Мари бросилась следом. Догнав его на лестнице, она, ни на шаг не отставая, пошла рядом с ним. Сапковский чуть удивленно покосился на свою подопечную, отметив необычную скорость ее передвижения. Мари заметив это, слегка улыбнулась. Оказавшись в машине, она спохватилась и, достав телефон, позвонила Соне.

— Привет. Вы с Иваном уже дома?

— Мы-то да, а ты где? — сухо ответила подруга.

— Я тоже скоро буду дома и перезвоню тебе. Хорошо?

— Только попробуй этого не сделать! Ты должна мне очень многое прояснить, особенно, что происходило в известной тебе комнате, — ответила подруга и, не прощаясь, отключилась.

— Черт! Кажется, Ладожские в курсе наших ночных развлечений, — расстроено буркнула Мари и озабоченно покосилась на окаменевший профиль совсем помрачневшего юноши. — Анжей, мне очень жаль…

— Замолчи. Без тебя тошно, — с раздражением процедил тот, по-прежнему глядя только перед собой.

Спустя некоторое время, он все же немногословно извинился, грубо сказав при этом, что никто силком его на нее не затаскивал, и снова угрюмо умолк. Мари, обидевшись за такое извинение, тоже отвернулась и больше не проронила ни слова за всю дорогу. Она тоже помрачнела и уже раскаивалась в происшедшем, видя как переживает ее юный любовник. «Идиотка, нашла с кем переспать! Надо было сразу отказаться от своей затеи, как только увидела его в фойе с той женщиной. Конечно, он сказочный поросенок, но все же не заслуживает с моей стороны такой мести. Надеюсь, я не внесла разлад в их отношения. Мне бы этого не хотелось». Мари неуютно заерзала на сиденье. «А, может, как раз этого я и добивалась, увидев их счастливые лица? Зависть?.. Черт! Как это непростительно!.. Ладно, разберутся, если любят друг друга. К тому же есть надежда, что все осталось шито-крыто, иначе Соня сказала бы мне, поднимись шумиха. Повезло, что нас застукала моя подруга, а не кто-то другой» Она еще не подозревала, насколько им обоим повезло, и как вовремя Мирон отвлек Ника от наблюдения за ней и они отправились в виртуал на поиски приключений.


Лживая сказка о вечной любви. Продолжение локальной войнушки с домашними злыднями

Бесшумно ступая по брусчатке, Мирон с трудом догнал Ника.

— Мой райделин, мы куда-то опаздываем, что несемся на всех парах? Ставлю сто против одного, что на свидание с красоткой. Что не угадал? Странно. Меня не удивило бы, если и здесь у тебя отыскалась бы пара знакомых девушек, склонных к авантюрам, — ухмыльнувшись, шепнул он на ухо хозяину. Тот сердито на него покосился и, ничего не ответив, все же замедлил шаг. Мирон смог, наконец-то, оглядеться по сторонам.

Совсем недавно стемнело, и они шагали по узким улочкам на окраине довольно крупного провинциального города. Судя по освещению масляными фонарями и архитектуре домов, они находились где-то в центральной Европе середины семнадцатого начала восемнадцатого веков.

В виртуальном мире царила холодная осень. Правда, золотая красавица еще не превратилась в скуксившуюся серую старуху, и весело кружила разноцветными вихрями опавших листьев по тихим улочкам древнего города. Но порывы сильного ветра с холодным дождем, и гигантские лужи, отблескивающие черным глянцем в свете тусклых желтых фонарей, наводили тоску на немногих прохожих, спешащих по своим домам или делам. Об этом говорили их сгорбленные фигуры и унылые лица.

Не обращая внимания на дурную погоду, Мирон был весел. Его карие глаза оживленно светились и он как любопытный щенок, с удовольствием глазел по сторонам, очарованный необычной обстановкой. Не обращая внимания на изумленные взгляды встречных и холодные струйки воды, текущие ему за шиворот, Мирон заглядывал в окна на фасадах невысоких старинных домов, мимо которых они проходили. Он стремился разглядеть, чем делают средневековые жители, но быстро убедился, что они заняты самыми обычными делами — кто-то ужинал при свете свечей, кто-то готовился лечь спать, и вскоре ему надоело такое однообразное зрелище. Юноша с легким разочарованием понял, что в жизни людей доиндустриальной эпохи нет ничего интересного. Никаких тебе дуэлей или душераздирающих сцен с местными золушками, похищаемых красавцами-злодеями, которыми полны исторические романы.

Услышав, что в одном из домов скандалят, Мирон встрепенулся: хоть что-то из ряда вон. Он с любопытством прислушался, но и здесь его постигло разочарование, хозяева ругались как-то вяло, без души и вполне понятно почему. Усталость, вызванная тяжелой изнуряющей работой и ранний подъем не располагали к фейерверку пламенных чувств.

«Эх, темный народ! Учились бы у своих потомков, которые вкладывают душу, разыгрывая шекспировские страсти перед соседями, — насмешливо подумал юноша. Задумавшись, он еле успел увернуться от нечистот, выплеснутых из окна.

— Мать вашу перемать!..

В гневе Мирон бросил ментальный посыл в направлении окна, и оттуда вскоре раздалась мужская ругань и женский истошный крик.

«Так тебе и надо, сучка! Впредь будешь знать, как выплескивать содержимое горшка на головы невинным прохожим!» — мстительно подумал он.

— Нехорошо обижать женщин, аталин. Хозяйка дома ни в чем не виновата, она поступила так не со зла. Канализация в городах еще открытого типа и таким образом повсеместно принято избавляться от нечистот. Видишь, вдоль улиц есть канавки для их стока.

— Черт, а я-то думаю, откуда доносится жуткая вонь.

— Ну, здесь еще вполне терпимо. Уже холодно и дождь смывает содержимое сточных канав. К тому же город не очень крупный и удушье от невыносимого зловония нам не грозит. А в Лондоне в середине девятнадцатого века уже целые семьи умирали в одночасье от мерзких миазмов, — усмехнувшись, произнес Ник.

— Вот тоска зеленая! И чего хорошего в средневековье? Господи, какие огромные помойки рядом с домом! Фу, какая мерзкая вонища!

— Полностью с тобой согласен и как очевидец, подтверждаю правоту твоих слов о средневековье. Нет ничего хорошего в куче насекомых и полнейшей антисанитарии, а гигиена даже в среде знати отсутствовала. Самый яркий пример тому, некая высокородная леди королевских кровей, которая мылась только два раза в жизни. Представляешь, какой запашок от нее исходил? Бедный ее муж! А она еще возмущалась, что он не хочет делить с ней ложе. Противно даже думать о такой даме сердца, не говоря уж о том, чтобы оказаться с ней в одной постели. В эрейской культуре с незапямятных времен присутствовал культ чистоты, вот потому я столь брезглив к людям. Да мы никогда и не жили столь скученно как они.

— И какого черта авторы книг так любят распускать сопли по эпохе средневековья? Их бы в принудительном порядке заставить пожить в ней. Глядишь, моментально поубавилось бы романтических бредней…

— Опять же твоя правда… — начал Ник и внезапно остановился. — Мирон, ты тоже это почувствовал?

— Да, мой раделин! Чем-то необычным повеяло, — коротко ответил настороженный телохранитель, и в его руке мгновенно оказался бластер. — Разрешите, я пойду вперед на разведку.

— Иди, но помни, что и в виртуальном мире можно умереть.

— О, кей!

— Только сразу не пали во все что движется, — выкрикнул Ник вслед быстро удаляющемуся телохранителю. — А вдруг тебя ждет приятный сюрприз?! Но все равно будь вдвойне осторожен.

— А? — растерянно повернулся к нему Мирон, но того уже и след простыл. — Дьявол! Что-то я ничего не понял…

Тихие всхлипывания, доносящийся из темной улочки, засаженной древними вязами, с растопыренными узловатыми сучьями, заставили его умолкнуть на полуслове. Он заметил, что около одного из мокрых черных стволов скорчилась маленькая фигурка. Мягко ступая по опавшей листве, Мирон крадучись двинулся к древесному гиганту, и при ближайшем рассмотрении интересующего объекта его сердце на какое-то мгновение пропустило удар. Забыв обо всем, он бросился к ребенку и, подхватив его на руки, крепко прижал к себе.

— Миро, какое счастье, что ты меня нашел! — зареванная мордашка девочки лет десяти осветилась счастливой улыбкой. Она порывисто обняла его за шею. — А я уж подумала, что совсем пропаду здесь от холода, и есть страшно хочется.

— Потерпи немного, малышка, — быстро шагая к домам, ласково сказал Мирон и плотнее завернул девочку в свой плащ. — Скоро тебя накормят и переоденут. Как ты, немного согрелась?

— Да, — ответила она и прижалась холодной щечкой к его лицу. — Ты почему плачешь, Миро?

— От счастья, солнышко. Я страшно рад нашей встрече.

— Я тоже рада тебе, — сказала девочка и, обхватив его лицо холодными ладошками, пристально взглянула в него. — Миро! Когда ты успел так повзрослеть? — пораженно воскликнула она.

— Давай об этом поговорим попозже, — растерянно улыбнулся юноша. — А то ты поймала меня врасплох и я не знаю, что ответить.

— Эй, а куда мы идем? — вдруг встревожено спросила девочка и, отстранившись, она отчаянно забилась в его руках стремясь вырваться на волю. — Пусти! Не смей меня возвращать в гнездо! Пусти, лучше я замерзну на улице! Так и знай, если ты снова выдашь меня, то я навеки возненавижу тебя!

— Т-с-с, не плачь малышка, — глухо произнес Мирон, бережно прижимая к себе хрупкое тельце. — Ничего не бойся. Больше никто не посмеет обидеть тебя.

— Лживая гадина! Тогда я тоже поверила твоим словам, а ты обманул меня и вернул в гнездо на растерзание тварям! — завизжала девочка и остервенело заколотила его кулачками по спине. — Пусти! Ненавижу тебя! Ты такая же сволочь, как и они! Пусти! Я тебе не верю!

— Больше такое не повторится, малышка! — воскликнул юноша, с отчаянием глядя на ребенка, и его лицо стало подергиваться от еле сдерживаемого нервного напряжения. — Если бы я мог вернуться в прошлое, то сам бы убил себя за то, что вернул тебя этим подонкам. Поверь мне, малышка, я до сих пор неустанно корю себя за тот проступок. Честное слово, я думал, что ты на самом деле потерялась. Я же только появился в гнезде и мне сказали, что ты истеричная и взбалмошная девчонка, которая не дружит с головой…

Мирон с горестной гримасой уткнулся в детское тельце и его плечи стали вздрагивать,

— Бедная моя девочка! Как вспомню, так до сих пор в ушах звенят твои крики. Господи, какой кошмар! Как может женщина творить такое? И эта тварь еще смела требовать, чтобы мы называли ее матерью… Я думал, что у меня сердце разорвется или я сойду с ума от своего бессилия! — выдавил он сдавленным голосом.

Девочка притихла, перестав вырываться из его рук, и довольно долго, не мигая, смотрела на него. В какой-то момент ее личико внезапно дрогнуло.

— Не плачь, Миро, — оживившись, протянула она жалобным голоском и с искренней гримаской сочувствия, нерешительно провела рукой по мокрым серебряным прядям, а затем доверчиво обхватила его за шею. — Я прощаю тебя.

— Правда, Мари? — в ищущем взгляде юноши вспыхнула искорка надежды на исполнение несбыточного. — Ты на самом деле прощаешь меня?

— Да, Миро. Ты же и правда не знал, — серьезно ответила девочка и, вытерев его мокрые щеки, деловито спросила: — Так куда мы идем?

— А мы уже пришли, — поцеловав детскую ладошку, с воодушевлением ответил Мирон.

Он решительно пнул двери ближайшего дома на окраине и громко заорал:

— Эй, хозяева, открывайте! Да поживей, если не хотите, чтобы я разнес вашу хибару к чертовой матери!.. Я те дам стрелять, старый козел! За такие шуточки руки напрочь поотрываю и без наркоза приставлю к заднице!

Юноша яростно пнул хозяина и тот, выронив кремниевое ружье, с жалобным оханьем принялся баюкать ушибленную руку. Отпихнув его в сторону, он вошел внутрь и, весело сверкая глазами, приказал испуганной немолодой женщине, выглядывавшей из-за портьер:

— А ну, старая, живо тащи сухую одежду для ребенка и еды для двоих страшно голодных вампиров!

— Господь наш! Упыри! Спаси и помилуй мя от нечистой силы! — взвизгнула женщина и в панике шарахнулась вон из комнаты.

— Стой, старая ведьма! Куда это ты поскакала, как молодуха? — ухмыльнулся Мирон, преграждая ей дорогу.

— Сгинь, нечистая сила! Изыди, Сатана! — завопила она, непрерывно осеняя себя крестом.

На худом лице женщины застыл неподдельный ужас. Мирон захохотал.

— Да пошутил я насчет упырей! Пошутил! Вот те святой крест!

Заметив в углу православные иконы, парень отвесил низкий поклон темным ликам, укоризненно взирающим на него, и размашисто перекрестился. А затем, схватив святую воду у божницы, для убедительности опрокинул и ее на себя.

— Ну, теперь веришь старая, что я не антихрист?

— Ладно. Вижу, что люди и на том спасибо, — сразу же успокоившись, укоризненно поджала губы старуха и, поклонившись, сказала нараспев: — Раз такое дело, то не побрезгуйте, гости дорогие, отведайте с нами, что бог послал. Подожди здесь, сейчас я вынесу девочке что-нибудь из одежды, — резко добавила она. — Не стой столбом, антихрист! Сними плащ с чада и повесь его в сенях, а потом я посушу его у печи. Куда ты прешься в чистую горницу в своих железяках, окаянный?! — с негодованием воскликнула хозяйка, поняв, что гости не собираются дожидаться ее в сенях.

— Старая, ты хочешь, чтобы я устроил тебе бесплатный стриптиз?

— Ась, чего ты баешь? Не пойму я.

— Исподнее у меня под латами, вот что, — произнес Мирон и засмеялся смущению старой женщины.

— Сатана ты искушающий, что б тебе пусто было!

— Не сердись хозяйка. Так снять мне латы?

— Я тебе сниму, охальник! Ступай уж как есть, только вытри ноги как следует, а то наследишь мне по всему дому.

В чистой горнице, застеленной аккуратными домоткаными половиками, хозяйка пригласила их присесть за длинный деревянный стол. Мирону с девочкой она поставила одну деревянную миску и выдала каждому по деревянной же ложке. Мясная похлебка оказалась очень сытной и вкусной, а ржаной каравай хлеба был еще теплым. Когда они поужинали в полном молчании, то он заметил, что их посуду отставили отдельно от той, которой пользовались хозяева.

— Вы что старообрядцы что ли? — с любопытством спросил Мирон, придерживая засыпающую девочку, совсем разомлевшую от тепла и сытости. — Тогда понятно, почему ты величаешь меня антихристом. Но все равно нехорошо, я ведь тоже православный. «Наверно, если у меня русские корни», — с усмешкой подумал Мирон.

— Конечно, антихрист коли крестишься кукишом! — сердито воскликнула женщина, сверкнув на него темными глазами с худого лица.

Мирон покосился на молчаливого кряжистого старика, ожидая соответствующей реплики и от него. Но тот, не говоря ни слова, исчез за дверью. Поднялась и хозяйка из-за стола, выпрямившись во весь свой немалый рост.

— Ишь, совсем уморилось чадо, — вполголоса заметила она. — Идем, положишь спать ребенка в жилой клети.

Женщина плавной походкой двинулась вперед, неся перед собой зажженную свечу, при этом она ни разу не оглянулась на бесшумно идущего за ней необычного гостя со спящим ребенком на руках. Чуть не стукнувшись лбом о низкую притолоку, Мирон оказался в небольшой комнатке, больше похожей на чулан, где помещалась только большая кровать с пышной периной и взбитыми подушками. Откинув нарядное вышитое покрывало с кружевным подзором, хозяйка кивнула:

— Покладай чадо, а сам отправляйся в сени. Поспишь на лавке, чай, не барин.

— С чего ты так решила? — насмешливым шепотом спросил ее юноша и, не обращая внимания на недовольство ожидающей его хозяйки, ласково прикоснулся к раскрасневшейся щечке девочки. — Слава богу! Наконец-то ты счастлива, малышка.

Он не заметил, как в глазах немолодой женщины промелькнула боль, и она замерла, не сводя с них глаз. Помолчав, она все же не выдержала и заговорила глухим взволнованным голосом:

— Послушай, служивый, я вижу, что дочка у тебя сирота без матери. Может, оставишь ее нам? Негоже таскать ребенка за собой. Ведь мало ли что случится с тобой, она и пропадет одна одинешенька в чужих людях, а у нас ей будет хорошо. Хоть мы со стариком и немолоды, но силенок еще хватит, чтобы поднять девочку на ноги. Люди мы не бедные, а своих деток нет, бог не дал. Вот и будет она нам заместо родной.

— Ну, не знаю, — вымолвил Мирон, заколебавшись, и пристально посмотрел на осветившееся внезапной надеждой лицо немолодой женщины. Ему очень хотелось взять девочку с собой, но он понимал, что это нереально. — Давай поутру решим, что делать. Хорошо?

Женщина безмолвно кивнула головой, и ее глаза лихорадочно заблестели.

— Раз такое дело, то подожди, я постелю тебе на полу рядом с дочерью.

По второму разу старики пришли вместе; они принесли соломенный тюфяк, и женщина споро накрыла его белоснежным льняным бельем. В народе, в отличие от знати, чистота всегда считалась отличительным признаком хорошей хозяйки.

— Прости, меня за грубость, дед, — покаянно произнес Мирон, глянув на угрюмого хозяина.

— Бог простит, — буркнул тот, сердито сверкнув на него глазами и, когда жена вышла, сдержанно спросил: — Правду, старая бает, что ты решил нам оставить свою девчонку?

— Я еще подумаю, — с холодком ответил юноша, вдруг заколебавшись, и тогда старик вдруг повалился ему в ноги.

— Парень, Богом прошу, оставь нам малышку! Проси, что хочешь за нее. Если нужно, ты только скажи и я дам нее столько отступного сколько пожелаешь, — и, заметив возмущение на лице юноши, он торопливо произнес: — Ты только не обижайся, я ведь чего хочу, чтобы моя старуха понапрасну не обнадеживалась, — и безнадежно добавил: — Она и так теперь проплачет всю ночь.

И действительно, Мирон услышал, как в другой комнате женщина со слезами в голосе тихо молится и истово кладет поклоны перед иконами.

— Я сказал, подумаю, — резко ответил он, и старик поднялся на ноги. Понурившись, он пожелал гостю спокойной ночи и, выйдя, опустил за собой занавеску, заменяющую дверь. Насторожившийся юноша по-вампирски прислушался к тому, что говорят старики.

— Ефим, как думаешь, оставит он нам девочку?

— Не обнадеживайся понапрасну, — сердито пробурчал хозяин. — Видишь, какие они оба красивые? Да и парень гордо себя держит, по всему видать, что он из благородных. Может у него, где родня есть, которая будет поближе нас, вот он и отвезет им дочку. Сама подумай и на кой мы им сдались, сермяжные?

— Но ведь он не отказал сразу, — горячечно прошептала женщина. — Обещал же подумать!

— Не знаю я, спи уж, Анисья! — с досадой ответил старик жене и крякнул, отворачиваясь. — Что толку из пустого в порожнее переливать… ну, не плачь, родная. Может, парень и надумает оставить нам дитя. Я со своей стороны ничего не пожалею, будь уверена. Если много запросит, то я в ножки поклонюсь кровососу-ростовщику, но достану недостающее, чтоб его черти утащили и жарили денно и нощно в преисподней!..

Присев у изголовья кровати, юноша долго не спускал взгляда с личика безмятежно спящего ребенка. «Кто же ты такая на самом деле, малышка? Моя иллюзия, созданная чувством вины за прошлое, или нечто более реальное?»

Наконец, когда за окном занялся ранний рассвет, Мирон поцеловал спящую девочку и, поправив растрепавшиеся прядки темных волос на потном лбу, бесшумно скользнул за окно. Он медленно побрел по тихой улице. У него было легко и светло на душе, хотя в ней и поселилась какая-то тихая печаль. В серых туманных сумерках окружающий мир казался ему нереальным, и только шуршание палых листьев под ногами и утренний озноб от недосыпания напоминали ему, что это не так.

«Нужно уметь прощать себя за ошибки, совершенные в прошлом. Даже если считаешь, что сделал меньше, чем мог». Наконец-то пришел он к оптимистичному выводу и озабоченно оглянулся по сторонам. «Черт! И где мне искать Ника? В ментале глухо, как в танке».

Как только юноша скрылся, спящая девочка исчезла, и на ее месте появилась девушка лет пятнадцати в длинном белом платье, очень похожая на сказочную Снегурочку. Она села на кровати, и обхватила руками коленки. На ее живом подвижном лице с эрейскими правильными чертами сменилась целая гамма чувств, но вскоре их сменило задумчивое выражение. Невидящим взглядом огромных серебристо-серых глаз, она уставилась в приоткрытое окно. Дождь закончился и там радостно пинькали синицы, встречая рассвет.

Услышав, что старики встали, девушка очнулась от своего транса и, подошла к окну. Она села на подоконник, и выскользнула на улицу.

С удовольствием шурша опавшими листьями и не обращая внимания на утренний холод, полуодетая девушка, легко ступая босыми ногами, поплыла по саду, примыкающему к дому стариков. Остановившись под яблоней, она мгновенно взлетела на самый ее верх и, чудом удерживаясь на рискованно тонкой ветке, стала заплетать распущенные серебристые волосы в длинную пушистую косу. Внезапно девушка замерла и, склонив голову набок, к чему-то напряженно прислушалась.

«Ники!» — раздался тихий радостный возглас. Вопреки законам гравитации, невесомая Снегурочка оттолкнулась от тонкой ветви и, рванувшись вверх, вдруг исчезла. В тишине сада взметнулся вихрь разноцветных листьев и целенаправленно двинулся к виднеющейся реке.

Утренний туман почти рассеялся, и только над рекой еще плавали его густые пласты, подсвеченные встающим солнцем.

— Твои привычки остались неизменными, Ники. Вижу, что ты по-прежнему любишь встречать рассветы и закаты, — звонко сказала девушка, плюхаясь на скамейку, и она шутливо дернула его за выбившуюся прядь волос.

— О, у тебя новая прическа! Раньше ты не завязывал волосы так высоко.

— Да, в своих привычках мы очень упертая нация, но и нас достают кое-какие новшества.

— Упертая? — засмеялась девушка. — Раньше я не слышала таких слов от тебя.

— Раньше я их не знал. Хочешь, не хочешь, а сказывается общение с современной вампирской молодежью.

— Перенимаешь модные веяния? Молодец! — засмеялась девушка. — Эй-эй, Ники, почему ты молчишь? Неужели ты совсем мне не рад? — спросила она и, обняв Ника, прижалась щекой к его плечу. — Скажи мне, почему ты грустишь, моя любовь?

— Я всегда тебе рад, Лотилана. Просто не ожидал здесь встретить тебя, — не сразу ответил Ник, неотрывно глядя на нежное и совсем юное личико. Подавшись к девушке, он нежно прикоснулся к ее пухлым полудетским губам. — Ах, моя любовь, я уж и забыл, как ты выглядишь, но я всегда знал, что ты настоящая красавица.

Девушка порывисто обняла его за шею и шаловливо укусила его за ухо.

— Ах, Ники, только ради этих слов стоило разыскать тебя! Как же я по тебе соскучилась! — воскликнула она и потерлась носом о его щеку. — Ну-ка! Скажи мне еще что-нибудь хорошенькое. Тогда я, может, и отдам тебе кое-что из того, что ты зарыл в нашем саду под платаном.

И сразу же после слов девушки окружающий мир изменился. Средневековый город исчез и вокруг, насколько хватало глаз, расстилался пейзаж из времен эрейской цивилизации. Стало значительно теплей. В воздухе пахнуло морской свежестью, и где-то мерно зашумел невидимый прибой. Ник быстро огляделся, и у него сжалось сердце при виде родных мест.

«Опять виртуальный зал чудит. Интересно на этот раз меня тоже будут убивать или решили достать каким-то другим способом?» — со странным спокойствием подумал он.

От созерцания его отвлекла Лотилана. Не обращая внимания на поменявшиеся декорации, она дернула его за рукав эрейского камзола, который сменил латы, и нетерпеливо приплясывая спросила:

— Ну, так как? Отдавать или нет?

— Так это все-таки ты стащила мою коробку? Нахалка! А так убедительно врала, что ты ее не брала. Как не стыдно, моя любовь? Там же я хранил все свои мальчишеские сокровища! — спохватившись, с негодованием воскликнул Ник. — Мало я задал тебе в свое время!

— Ой-ой, ты — мне? Не смеши меня, Ники! Это я разбила тебе нос, маменькин сынок! — победно воскликнула девушка и потянула его за рукав. — Идем.

— Неправда мы дрались на равных, — немедленно запротестовал он, буксируемый девушкой. Обернувшись, она засмеялась.

— Правда-правда! Это я поколотила тебя! А ты еще сразу же разнюнился, и поднял страшный рев, а затем твоя мать нажаловалась моим родителям! Меня оставили без сладкого, и воспитатели долго читали мне нотации, рассказывая, какая я плохая девочка.

— Не помню такого! — тоже засмеялся Ник. — Но я тебе верю, в детстве ты всегда озорничала и задиралась. Когда я был мальчишкой, ты совсем не давала мне проходу, страшно изводя меня.

— Этим я привлекала твое внимание, — оживленное личико девушки осветилось ласковой улыбкой. — Еще бы! Ты же и в детстве был редкостным задавакой, и ни в какую не хотел замечать меня. Вот я и приставала к тебе при каждом удобном случае. Кстати, ты мне тоже не давал спуска. О, боги! До сих пор помню, как я ревела, когда мне наголо остригли волосы по твоей милости заляпанные сверху донизу смолой.

— О, да! Моя месть была жестокой! Ведь ты сорвала мое первое свидание с девочкой! Постой! Куда ты так несешься? — воскликнул Ник и, схватив девушку в охапку, прижался лицом к ее пушистой макушке. — Лотилана, это ты мое главное сокровище!

— Ники, ты меня не обманываешь? Ведь ты так долго не возвращался, что я решила сама найти тебя, — сказала она с грустной улыбкой.

— Не понимаю, как такое возможно. Ведь виртуальные миры не стыкуются между собой. Как ты попала в город?

— Прости, но я не понимаю, о чем ты говоришь! Я просто захотела и оказалась рядом с тобой, — воскликнула девушка и в ее серых глазах, опушенных длинными ресницами, вспыхнула тревога. — Ники, я сделала что-то не так? Мне не нужно было приходить?

— О, нет! Все в порядке! — поспешно ответил Ник. Несмотря на фантастичность обстановки он не мог отрешиться от мысли, что разговаривает с настоящей Лотиланой. — Смотри впереди наша скала, Помнишь, именно там я признался тебе в вечной любви. Идем?

— Идем, — еле слышным эхом повторила девушка.

На скале они долго вглядывались в синюю безбрежную даль.

— Крейд, полное дежавю, — Ник бросился на траву и похлопал рядом с собой. — Присоединяйся, Лоти. Поваляемся как в детстве и поболтаем по душам.

— Хорошо.

— Не грусти, моя любимая. Ведь я помню тебя веселой озорницей.

— Я стараюсь, но ничего не могу с собой поделать. Ники, что случилось? Почему ты долго не приходил ко мне?

— Прости, моя любовь, — с грустной улыбкой произнес Ник. — Сам не понимаю, как другая поселилась в моем сердце и потихоньку вытесняет твой несравненный образ из моей памяти.

Между ними воцарилось молчание, которое Ник нескоро нарушил.

— Не знаю, хочу ли я этого, но мне очень грустно расставаться с тобой, своей первой и единственной любовью. Лотилана, простишь ли ты мое невольное предательство? — медленно произнес он.

— Конечно же, я прощаю тебя, мой любимый. Кто я такая, чтобы вечно занимать твое сердце? — теребя почерневшую веточку яблони в тонких пальчиках, с легкой грустью ответила девушка. — Всего лишь твое воспоминание, греза о далеком детстве и ранней юности. Прошлое, которое иссушает твое сердце, не давая вырасти в нем новой привязанности. Понимаю, что со временем, я стану меньше, чем ничто.

— Неправда! Лоти, ты всегда будешь жить в моем сердце! — с расстроенным видом воскликнул Ник. — Я не хочу забывать тебя!

Девушка отрицательно покачала головой.

— Отпусти меня, моя любовь. Поверь мне, так будет лучше, — она потянулась к нему. — Поцелуй меня на прощание, Ники. Как в первый раз…

И он ответил прохладным губам, пахнущим ванилью и молоком, своей любимой из невообразимо далекого прошлого.

Легкий туман небытия, все густея, стал окутывать хрупкую фигуру девушки.

— Нет! Лотилана! Постой, не уходи! Ведь ты мне тоже поклялась в вечной любви! Какое мне дело до другой…

Завороженный взгляд и серебряный пух одуванчиков в медленном полете.

Озорные глаза и венок из полевых цветов на растрепанной серебристой головке.

Звонкий смех и бег наперегонки: — Не догонишь, не догонишь!

Лунная дорожка на синей глади и всадница на коне, несущаяся во весь опор по белому пляжу.

Радостный возглас и белокурая красавица, раскинув руки летящая в его объятия.

Лотилана. Вечная боль его сердца и непреходящее чувство вины.

— Не грусти, Ники. Я верю, что ты еще будешь счастлив. Береги ее и постарайся не потерять…

Радостный Мирон издалека увидев своего хозяина, сидящего на скамейке у реки со всех ног бросился к нему.

— Ну, я и набегался, пока нашел тебя! — выпалил он. Слегка запыхавшись от стремительного бега, юноша хотел дотронуться до плеча Ника но, почувствовав его странное настроение, поспешно отдернул руку.

— Уже темнеет, может, вернемся домой, мой райделин? — нейтральным тоном произнес он и, видя, что тот никак не реагирует на его присутствие, озабоченно добавил: — Что-то мне не нравится здесь. Такое чувство, что вокруг нас с каждой секундой нагнетается обстановка.

Ник медленно открыл глаза, и юноша слегка отшатнулся, почувствовав неловкость от открывшейся вдруг уязвимости его идола.

— Домой? — отстраненно произнес он. — Нет, мой друг, слишком рано. Ведь мы с тобой даже не приступили к основному веселью.

В темных глазах постепенно разгорались гневные зеленые огоньки. Ник вскочил на ноги.

— Кто-то здесь надумал шутить со мной, — злобно прошипел он. — Я не я буду, если не выясню, кто этот закулисный кукловод-весельчак. За мной, Мирон! Сейчас я задам жару этому сонному городишку. Глядишь, на его развалинах и хозяин местных марионеток объявится, — мстительно добавил он и настолько стремительно бросился по улице, что только его плащ взметнулся багровым языком пламени перед глазами юноши, ошарашенного такой стремительной сменой настроений своего хозяина.

В темном небе на мгновение вспыхнул огненный силуэт, и кто-то неслышно захохотал. «Вот это по мне! Не пристало любимцу богов киснуть из-за юбок! Тоже мне, нашел из-за чего расстраиваться! То ли дело — мужские забавы! Вперед, Никотан! Давай, как следует, повеселимся! Тебе плохо, мой мальчик? Жги и убивай! Потом разберешься кто прав кто виноват!»

— Как эти криа смеют дрыхнуть, когда я расстроен? — с яростью выкрикнул Ник. — Мирон, разбуди жителей! Я жажду их внимания! Эй, люди, я желаю знать, где местный бордель!

— Никотан, сбрендил что ли? Зачем тебе проститутки? — воскликнул юноша, с тревогой глядя на пошедшего в разнос повелителя.

— Хочу повеселиться на полную катушку! Мой верный аталин, давай покажем людишкам, что значит настоящий мужчина! Эй, уроды! Ваш Казанова на нашем фоне просто тьфу! Мелкий трахальщик с механическим заводом!

— Мой райделин, Вы же никогда не опускались до подобных заведений! Сами же говорили, что в средневековье нет никакой личной гигиены у населения! Еще какая-нибудь зараза пристанет… впрочем, вряд ли. Это же виртуальный мир…

— Виртуальный? О, нет, я так не думаю! А что касается борделей и проституток, то все когда-нибудь случается впервые. Я решил быть ближе к народу. Не все же мне питаться деликатесами, пришла пора попробовать и простые блюда, типа твоих любимых хот-догов! — возбужденно воскликнул Ник и угрожающе бросил своему аталину: — Не смей мне больше перечить, а то снесу голову и скажу, что так и было. Вперед! Пора приниматься за дело!

— Эй-ей, полегче, мой добрый господин! — спешно попытался Мирон пригасить разрушительнее настроение своего господина. — Может быть, мы где-нибудь для начала перекусим? Сексуальные подвиги тяжело идут на голодный желудок, — рассудительно добавил он и просительно глянул на Ника. — Мой райделин, у меня там уже давно бушуют революционные страсти, и как-то совсем не думается о дамочках любого поведения.

— Без проблем! Идем, мой Санчо Пансо. Дон Кихот всегда уважит просьбу своего верного слуги, — ухмыльнулся Ник и выкрикнул: — Эй, народ, где тут харчевня?

Его глас оказался гласом вопиющего в пустыне. Притихший город, казалось, вымер. Кругом стояла мертвая тишина, не нарушаемая даже лаем уличных собак.

— Нет, ты посмотри какие сволочи! Молчат и по домам отсиживаются, вместо того, чтобы помочь благородным господам. Ну, что ж придется обойтись своими силами. Вот крейд! — прошипел Ник, оскользнувшись на нечистотах. — Мирон, тебе не кажется, что кругом слишком темно и грязно? Что-то мне неохота напрягать зрение. Сейчас я добавлю освещения на улицах.

Ник пальнул в ближайший дом из бластера. Несмотря на сырость, ярко вспыхнуло веселое пламя, и его язычки живо побежали по деревянному строению.

— Сейчас вы у меня забегаете, уроды! — процедил он сквозь зубы и выпустил из бластера беглую серию выстрелов.

Море огня заполыхало на улице под страшный переполох, поднявшийся среди ее жителей. С криками ужаса полураздетые люди кто в чем выскакивали из горящих домов и в растерянности глядели на то, как пламя пожирает их дома вместе с их благополучием. Главы семейств разрывались между желанием спасти хоть что-нибудь из накопленного добра и попытками потушить пожар, но видя, что им не удастся сделать ни то ни другое, бессильно ругались на истошно визжащих женщин и плачущих детей.

Перед глазами Мирона промелькнуло видение девочки мирно спящей в одном из домов, и строгое лицо Анисьи с лаской в темном взоре, глядящей на нее. Он схватил разбушевавшегося повелителя за руку.

— С ума сошел? Ты что делаешь? Никотан, побойся бога, ты же сожжешь весь город! — с отчаянием выкрикнул он, испугавшись за свое самое дорогое сокровище.

— Пусти, аталин, и никогда не смей становиться на моем пути! — отшвырнул Ник его в сторону. — Этот сволочной мир посмел украсть мои воспоминания о первой любви и за это ему нет прощения! Я сожгу его дотла!

— Нет! Не смей! Никотан, ты погубишь Мари!

— Ты что несешь? Какая такая Мари? — мгновенно замер насторожившийся Ник и потянулся к разуму Мирона.

— Дурак! — насмешливо воскликнул он. — Настоящая Мари у себя дома, а здесь ты имеешь дело с очередными лживыми иллюзиями! Выходит, они и тебя обманули, поманив твоей детской привязанностью? — ожесточенно выкрикнул Ник и снова поднял руку с оружием. — Я убью их всех! Как они посмели запускать свои грязные руки в святая святых!

— Не стреляй по людям, Никотан! Опомнись! Они же здесь не причем! — с мольбой в голосе выкрикнул Мирон.

Мгновенный удар и он снова оказался распростертым на брусчатке.

— Там же женщины и дети, мой райделин! — обреченно добавил юноша, закрывая глаза. — Так нельзя!

Он не видел, как Ник напряженно замер, глядя на его разбитое лицо. Все-таки упоминание о Мари и последняя фраза возымели свое действие. В эрейской культуре всегда бережно обращались с детьми. Взрослые всегда их берегли как зеницу ока, и Ник не был исключением из правила. Зеленые огни стали медленно гаснуть в его глазах. Схватив Мирона за шкирку, он рывком поднял его на ноги.

— Крейд, все удовольствие мне испортил! — проворчал он, впрочем, без особой злости. — Мирон, прекрати нести ерунду! Нет здесь никакой Мари, тем более в возрасте десяти лет. Ты серьезно думаешь, что это была она? Тогда ты еще больший дурак, чем я думал, — сдержанно произнес Ник и покосился на аталина, молча вытирающего кровь с разбитого лица. — Учти, еще раз посмеешь встать у меня на пути, и я убью тебя. Я не шучу, Мирон. Ладно, хватит смотреть на меня, как на последнего изверга. Идем где-нибудь перекусим, как и собирались.

Не успели они сделать несколько шагов, как дорогу им преградили стражники с алебардами. Их угрюмые лица не сулили ничего хорошего. Весть о пожаре и двух сумасшедших, устроивших его, с молниеносной быстротой уже разлетелась по городу. Настороженно глядя на возмутителей спокойствия, стражники двинулись было к ним, но разглядев, с кем имеют дело, резко притормозили. Вперед выступил старший караула и довольно учтиво произнес:

— Господа, извольте пройти в городской магистрат. Наш бургомистр желает с вами побеседовать.

— Какое похвальное трудолюбие! — насмешливо произнес Ник и в его глазах вспыхнули веселые огоньки. — Учись, Мирон. Видишь, как нужно относиться к порученному делу. Господин бургомистр не жалея живота своего день и ночь трудится на благо общества. Ну, что ж, давай навестим это бюрократическое чудо и выкажем ему свое почтение.

— Конечно, Ваше Величество, — склонился Мирон в низком поклоне. — Воля ваша, как прикажете, так и будет. Скажете к бургомистру, значит, идем к бургомистру. Скажете и дальше жечь город, значит, будем жечь его дальше. Хотя слава Герострата нам не грозит, все-таки не тот масштаб, ведь мы имеем дело не с одним из чудес света, — Телохранитель лукаво глянул на ошарашенные лица стражников, — и громко прошипел. — На колени перед Его величеством! Поторопитесь, олухи царя небесного! Вам мало пожаров, хотите, чтобы мы весь город разрушили?

Стражники нерешительно топтались на месте, и вопросительно смотрели на своего старшего. Тот оказался неглупым человеком. Бросив беглый взгляд на горящий город и учиненный переполох, он поневоле впечатлился и решил обойтись малой кровью. Король или сумасшедший перед ними, можно выяснить и попозже, благо для этого были уже приняты все меры, а вот размах в нанесении ущерба у пришлых авантюристов явно был королевским, и ему не хотелось провоцировать их на новые бесчинства. Он первым преклонил колени, и за ним последовали его подчиненные, страшно довольные тем, что решение принято не ими.

— Ваше Величество, добро пожаловать в наш скромный город! Если Вы изволите, то я провожу Вас до магистрата, чтобы отцы города могли оказать Вам достойный прием, — льстиво произнес старший караула, низко кланяясь.

— Изволю, — кратко ответил Ник и повелительным жестом приказал страже двигаться вперед. Те послушно развернулись, даже не подумав его ослушаться.

Дорога к зданию ратуши, где размещался магистрат, оказалась недолгой. Вскоре они стояли перед массивными воротами, ведущими во внутренний двор, которые немедля гостеприимно распахнулись перед долгожданными гостями.

Войдя внутрь, искатели приключений обнаружили, что их окружает плотное кольцо решительно настроенных воинов.

— Ах, мой бедный аталин, нас коварно заманили в ловушку! — приложив руку ко лбу в трагическом жесте, простонал Ник с наигранным отчаянием. — О, боги, как же я доверчив и вот мне наказание за мою непростительную беспечность! О, горе мне! Горе!

«Тьфу, сказывается тлетворное влияние Мари к показной буффонаде! — насмешливо подумал он, и ему нестерпимо захотелось ее увидеть. — Ладно, малышка. Пожалуй, нам нужно встретиться и поговорить. Но сначала я разберусь с местными злыднями, которые испортили мою любимую игрушку».

Перед мысленным взором Ника промелькнуло лукавое девичье личико в ореоле серебристых волос, но его тут же заслонил образ Мари в боевой стойке с холодной яростью в глазах.

«Н-да. Девочка до сих пор сердится на меня, — скривился Ник в недовольной гримасе. Но на его лице появилось упрямое выражение. — Спокойно малышка! Как только я срублю голову той сволочи, что безвозвратно погубила настройки моих виртуальных миров, то сразу же отправлюсь к тебе!»

— Ваше Величество, давайте не будем плохо думать о господине бургомистре. А вдруг это почетный караул для сопровождения? — прищурив глаза, произнес Мирон и потянулся за бластером.

— Думаешь? — насмешливо сказал Ник и добавил непререкаемым тоном: — Никакого огнестрельного оружия! Бьемся только на мечах, нужно же дать хоть какой-то шанс этому сброду.

Он с ленивой улыбкой потянулся к своему туаши. В колеблющемся свете многочисленных факелов на зеркально-черном лезвии благородного клинка с крохотными радужными коронами вспыхнули синие всполохи.

— Тебе будет полезно потренироваться в условиях реального боя даже с таким противником. Хоть они и слабы по отдельности, но вполне могут преподнести неожиданный сюрприз в силу своей многочисленности. Не волнуйся, Мирон, в случае чего я всегда тебе помогу.

— Обижаете, мой райделин! — хищно подобравшись, ответил юноша, принимая боевую стойку.

— Господа, извольте сдать свое оружие, — властно произнес комендант города, выступая вперед. Им оказался высокий худой человек с нервно подергивающейся щекой на желчном лице. — Смешно слушать ваш бред. У вас нет никаких шансов вдвоем отбиться от отряда в сто с лишним человек. Хотя много чести для вас, хватит и десяти человек, чтобы прикончить вас, — ядовито процедил он, бесцеремонно вмешавшись в их диалог.

Комендант скривился в презрительной улыбке.

— От лица господина бургомистра, я вынужден предложить вам сдаться. Если вы не окажете вооруженного сопротивления, то господин бургомистр обещал тщательно рассмотреть ваше дело в суде. Может быть, вместо казни через повешение, вы отделаетесь за свои преступления бессрочной каторгой на каменоломнях. Не находите, что это будет справедливый приговор? Если господам так не понравились наши деревянные постройки, то им следует хорошенько потрудиться, чтобы взамен сгоревших мы выстроили каменные, — с холодной улыбкой добавил он под издевательские смешки городской стражи и холодным взглядом змеи уставился на свои предполагаемые жертвы.

— Какое заманчивое предложение! Как мне не жаль, но я вынужден от него отказаться, — насмешливо улыбнулся Ник. — Мирон, может, ты хочешь на каменоломни? Подкачать мускулы при помощи кирки и тачки?

— Неа, не горю желанием. Что за намеки, мой райделин? Если Вы считаете меня плохим телохранителем, то так и скажите. Тогда я с горя подамся в каменотесы, — обиженно глянув на него, выпалил юноша.

— Не горячись, аталин. Какие твои годы! И дело обстоит не настолько плохо, чтобы столь радикально менять профессию…

— Хватит! Первое отделение вперед! Сержант, у вас есть возможность реабилитироваться и перед лицом своих товарищей доблестно сразиться со страшным противником в составе двух проходимцев.

— Господин комендант! — отчаянно глядя на свое упертое начальство, произнес бедный умница-сержант, который привел их сюда. — Может, все же не стоит горячиться и для начала поговорить с господином бургомистром? Ведь наши гости явно из благородных, вдруг у них есть влиятельные родственники, которым не понравится наше с ними обращение?

— Мне наплевать, кто их родственники, — хладнокровно ответил комендант. — Они отказались сдать оружие и, как представителю власти, мне этого достаточно, чтобы вынести им смертный приговор. Вперед, сержант, хватит праздновать труса!

— Подождите, комендант, у меня есть другое предложение. Я хочу сразиться с вашими пленниками.

В большой круг образованный воинами выступил рыцарь в золотых доспехах.

— Не возражаешь, Никотан, если я буду твоим противником? А то мне очень любопытно чего стоит любимец Николса в бою. Кстати, ты должен мне вернуть должок за убийство моих подчиненных. Ума не приложу, как тебе удалось справиться с моими элитными воинами, — весело прогремел он.

Глаза и волосы рыцаря цвета пламени зажглись настоящим огнем. Презрительно глянув на Мирона, он снисходительно добавил:

— Если не хочешь подставлять мальчишку, то я не возражаю, если он зрителем постоит в сторонке.

В темном закоулке сгустились и нервно заплясали темно-синие тени, формируя видимый силуэт еще одного необычного участника предстоящего действия.


Сложности построения любовного треугольника

Побледневший Сапковский стоял навытяжку в кабинете Главы СБ и получал от него заслуженную головомойку. Штейн орал на него уже пятнадцать минут без перерыва. Всячески обматерив подчиненного, наконец, он прервался и схватился за стакан на столике. Налив себе воды из графина, он залпом ее выпил. В минуту блаженного затишья юноша облегченно вздохнул. «Слава богу! Кажется, разнос окончен». Подняв на него серые глаза, отблескивающие гневным серебряным блеском, Штейн стукнул кулаком по столу. Лежащие на нем предметы высоко подпрыгнули.

— Мать твою! Ты еще тут повздыхай мне, щенок! Вытряхнуть бы из тебя душу вместе с яйцами!..

«Черт, я ошибся, это не конец», — огорченно подумал юноша, и снова замер безгласной статуей. После десятиминутного ора Глава СБ вдруг мгновенно успокоился. С ледяным выражением на лице он приказал:

— Значит так, лейтенант. Вместе с остальными студентами ты отправляешься под купол Гефеста. Чтобы сегодня же убыл с первым рейсом! Ясно?

— Так точно, сэр!

— В наказание за свои художества получишь месяц карцера. Отсидишь его в Академии. Теперь пошел вон!

— Есть, сэр!

Сжав зубы, Сапковский вылетел из кабинета. Его глаза яростно сверкали. «Ублюдок! Обложил меня с головы до ног! Но я еще легко отделался, даже звания не лишили…» Вслед ему донесся разъяренный рев Главы СБ:

— Я те дам «ублюдок», паршивец! Мать твою, совсем распустились! Не спецназ, а сборище сексуально озабоченных подростков! Глаза б мои вас не видели!..

Сапковский подлетел к столу секретарши и протянул ей свой планшет.

— Мадам, будьте добры, отметьте мое убытие, — быстро произнес он, не забыв при этом обаятельно улыбнуться.

Задумчиво поглядев на него, Марта взяла его документы и, проставив требуемые отметки, протянула их юноше.

— Счастливого пути, лейтенант.

— Спасибо на добром слове, мадам.

Юноша бесшумно исчез за дверью, а Марта все никак не могла отвести глаз, глядя ему вслед. «Какой чудесный мальчик! Безумно жаль, что шеф отослал его. И почему я раньше его не заметила? Мы могли бы с ним здорово поразвлечься…»

Включилась селекторная связь и, прерывая ее сладкие мечты, раздался раздраженный голос Штейна.

— Марта, хватит слюни распускать на молодежь. Бери свои причиндалы и дуй ко мне в кабинет!

— Уже иду, герр Штейн, — вздохнула девушка и вытащила из стола красивую сумочку, в которой хранила свои любимые сексуальные игрушки. По дороге она обижено подумала: «Между прочим, я тоже не старушка и мальчик не намного младше меня».

Прорвавшись через стеклянную вертушку офиса, Сапковский оказался на улице. Навстречу ему со скамейки поднялась Алиса. При её виде в нем волной поднялось, улегшееся было раздражение. «Черт! Только разборок с мисс Алис мне не хватало для полного счастья! Главное выбрала момент: ни раньше, ни позже…»

— Здравствуй, Анжей, мы можем поговорить? — нерешительно проговорила женщина, нервно сплетая пальцы рук.

— Без проблем.

Юноша с трудом подавил раздражение, и пытливо заглянул в лицо своей любовницы. Быстро приблизившись к ней, он хотел ее обнять, но та отстранилась.

— Погоди, Анжей. Сначала кое-что проясним в наших отношениях, — прохладно сказала Алиса.

В душе Сапковского вновь забушевала холодная ярость. «Ясно. Сплетники и здесь успели внести свою посильную лепту, — вихрем пронеслось в его голове. Он страдальчески поморщился. — Черт, сейчас начнется очередная тягомотина. Мисс Алис своими поучениями будет строить меня как мальчишку. Ну, сколько можно? Полное ощущение, что я школяр, который втихушку кувыркается со строгой школьной учительницей. Надоело!.. — в его голубых глазах появился ледяной блеск. — Думаю, пришла пора разрулить нашу ситуацию…или разрубить гордиев узел. В общем, как получится».

— Насколько я понимаю, мисс Алис, ты в курсе моего вчерашнего перетраха на стороне. Не так ли? — спросил он в лоб и пытливо уставился на ее мгновенно застывшее лицо. — Что ты решила? Даешь мне отставку, или ограничишься очередной нотацией и простишь? Если последнее, то я сразу же начинаю униженно каяться…

— Анжей, не груби мне! Конечно, в твоем возрасте модно быть циничным, но у всего есть границы! — воскликнула шокированная женщина.

— Вижу, мой возраст по-прежнему не дает тебе покоя, ты ни на минуту не забываешь о нем. Да, мисс Алис? — раздраженно произнес юноша и, не дождавшись ответа, уже спокойней добавил: — Что ты ерепенишься? Ведь суть дела все равно не изменится и сведется к сказанным мной словам, — он опустился на скамью, и похлопал рукой по её сиденью. — Присаживайся, мисс Алис. В ногах правды нет.

Немного поколебавшись, она опустилась на скамью поодаль от него, и Анжей при виде этого хищно осклабился.

— Стараешься держать дистанцию, мисс Алис? Ну-ну! — процедил он сквозь зубы. — Это часть воспитательного процесса, или ты о чем-то хочешь сказать мне, но не решаешься? Говори, не томи меня.

Нервничая, женщина долго мяла в руках кружевной платочек. Наконец, она подняла на него глаза.

— Прости меня, Анжей. В общем, я подумала и решила, что лучше нам расстаться. Понимаешь, мы слишком разные.

— Уверена?

— Да. Видишь ли, нам очень тяжело общаться друг с другом, — она порывисто вздохнула. — Анжей, я не хочу сказать, что ты мне не нравишься, но…

— Понятно, тебе хочется и колется. Можешь не продолжать, а то мы до вечера не закончим эту лабуду, — язвительно перебил он Алису, и та обиженно посмотрела на него.

— Вот ты опять грубишь мне, а я всего лишь хотела объяснить тебе свою… — начала она.

— Замолчи! Ничего не хочу слушать! — жестко отозвался юноша и поднял руку в предупредительном жесте, видя, что женщина порывается что-то ему сказать. — Обойдемся без твоих интеллигентских соплей. Меня не интересуют причины, по которым ты рвешь со мной.

Помолчав, он поднялся со скамьи и небрежно бросил перед уходом:

— Хорошо, давай расстанемся, мисс Алис. Только помни, что это было твое решение, и не вини меня.

— О нет! Постой Анжей! Нельзя же так сразу разойтись, при этом ничего не сказав друг другу! — растерянно воскликнула она.

Вскочив на ноги, Алиса схватила юношу за рукав кожаной куртки. Тот мягко освободился от ее хватки.

— Мне все ясно и нечего переливать из пустого в порожнее.

Отойдя на несколько шагов, Сапковский вернулся и шагнул вплотную к замершей женщине. Коснувшись ее губ легким поцелуем, он ласково сказал:

— Прощай, мисс Алис. Желаю тебе счастья. Не стой на улице, сегодня слишком холодный ветер и ты можешь простудиться.

Лицо женщины, осветившееся надеждой, мгновенно погасло. Она растерянно молчала, не сводя с него глаз.

Бросив прощальный взгляд на нее, юноша стремительно зашагал прочь.

— Нет! Анжей, не уходи! Давай поговорим и все обсудим! — с отчаянием выкрикнула Алиса. Но тот уже исчез за поворотом улочки, и она бессильно опустилась на скамью.

— Как же так? Ведь я не хотела всерьез рвать отношения, — прошептала женщина. — Вот дура! Кажется, я доигралась!.. Нет-нет! Может, не все потеряно?.. Анжей, вернись, я люблю тебя, — вырвалось у нее. Она тут же смущенно посмотрела на группу смеющейся вампирской молодежи, вывалившейся из дверей офиса.

* * *

После звонка Сони, которая поставила Мари в известность, что скоро будет у нее и тут же повесила трубку, девушка открыла входную дверь и сбежала на террасу в ее ожидании. Сколько она ни уговаривала себя, что все в порядке, но на душе у нее все равно скребли кошки. Мари не боялась осуждения подруги или окружающих за вчерашнее, — по большому счету ей было наплевать на мнение остальных, когда дело касалось ее личных дел. Но ее мучили странные чувства, вызванные Анжеем. Запутавшись, она не хотела говорить о них даже с близкой подругой.

Облокотившись на перила террасы, девушка невидяще смотрела на заснеженный садик и серое небо питерской зимы, виднеющееся в просветах между черными скелетами деревьев. Под стать унылому пейзажу в ее голове бродили невеселые мысли. Проанализировав вчерашнее приключение в гостях, она потерянно подумала: «Боже мой! Неужели я влюбляюсь во всех мужчин подряд, с которыми сплю? Только этого мне не хватало».

Сумасшедшая ночь, проведенная с юным телохранителем, вызвала в её душе полнейший раздрай. Уже к концу их жаркой постельной эпопеи Мари вдруг осознала, что Анжей вызывает в ней такие чувства, перед которыми гаснут все остальные ее сердечные привязанности. Даже Ник для нее отошел на второй план. «Ё-моё! Что же это такое? Может дело в том, что я прирожденная шлюха, и каждый мужчина действует на меня подобным образом? Или так сказывается предыдущее воздержание, и я наверстываю упущенное, выплескивая из себя накопившиеся чувства?»

Не замечая, что впервые со времен Старой базы она позабыла о манерах знатной райдиэль, Мари вцепилась в свои волосы и те оказались в состоянии первичного хаоса. «Чушь! Сколько парней в Академии бегало за мной, но лишь Тьен вызвал во мне ответное чувство. Я же знаю, что здесь совсем другое!.. Где-то на глубинном уровне Анжей страшно дорог мне и именно с ним я связана нерасторжимыми узами, а не с Ником…» — поймав себя на такой крамольной мысли, девушка подсознательно вздрогнула, и немедленно спряталась за привычной маской райдиэль.

Мари убежала с террасы в кухню и, стараясь отвлечься, по привычке занялась готовкой. Вдруг она поймала себя на том, что полностью погрузилась в домашнее хозяйство и думает лишь о том, как угодить отцу. Потрясенная девушка замерла на месте. «Бог ты мой! Неужели я навсегда превратилась в домашнюю курицу, и все благодаря Нику? Какое гадство! — в сердцах она хлопнула ладонью по столу. — Черт, бьюсь как рыба об лед, но никак не могу побороть себя! Почему мне не избавиться от эрейских привычек, несмотря на помощь Давида? Неужели маска райэдиэль намертво приросла к моему лицу?.. Ну, ты и сволочь, Ник! Попадись ты мне сейчас, прибила бы на месте! Неужели за такой короткий срок ты сделал из меня послушную куклу?»

Опустившись на стул, девушка в отчаянии схватилась за голову и забормотала:

— Отбрось роль примерной эрейки! Пойми, идиотка, здесь тебе не Старая база. Здесь нет, и никогда не будет Ника с критой в руках…

— Дура! Прекрати расстилаться перед мужчиной-хозяином! — рявкнула она на себя, чувствуя, что уговоры не помогают.

Заслышав приближающуюся подругу, Мари выпрямилась и отчаяние мгновенно исчезло с ее лица, сменившись маской спокойной уверенности. Вошедшая Соня процокала каблучками по коридору, и остановилась на пороге кухни.

— Атае Ринав. Соня! Сегодня чудесная погода, не правда ли? Присаживайся за стол, моя дорогая. Тебе налить чаю? Пожалуйста, не отказывайся, нам же диета ни к чему. Я хочу, чтобы ты попробовала мои пирожные. Они очень свежие, ведь я сама их приготовила.

— Здравствуй, Мари. Я не понимаю твоей эрейской тарабарщины, но догадываюсь что это приветствие. Спасибо, от чая и пирожных я не откажусь. Кстати, очень красивый наряд, ты в нем прекрасно смотришься.

Подойдя ближе, Соня слегка коснулась губами щеки Мари, и на ее лице промелькнуло неподдельное восхищение. Она до сих пор с трудом соотносила свою порывистую и несколько неуклюжую растрепу-подругу с этой грациозной красавицей с отточенными изящными манерами.

— Спасибо за комплемент, mon ami. Должна заметить, что и ты прекрасно выглядишь, — все тем же светским тоном манерно пропела девушка и, заварив чай по все правилам, налила его в хрупкую чашечку и церемонно протянула подруге. — Держи. Надеюсь, тебе понравится Lady Grey,[13] а пирожные стоят прямо перед тобой, выбирай себе любое.

Вдруг Мари насмешливо фыркнула, и надменное выражение мгновенно слетело с ее лица. Став прежней, она оживленно сверкнула глазами, и весело проговорила:

— Сонька, прекрати таращить на меня глаза! Каждый раз у меня возникает ощущение, будто на голове у меня рога внезапно выросли.

— Ты права, меня до сих пор удивляют перемены в твоем облике. Вот только рогами обзавелся кто-то другой, а не ты.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Зай, что ты занервничала или на воре и шапка горит?

— Вот еще глупости! Хотя вряд ли ты промолчишь после вчерашнего. Я же вижу, тебя просто распирает от любопытства.

— С чего ты взяла?

— Прекрати прикидываться, как будто я не знаю, зачем ты прискакала ко мне с утра пораньше.

— К твоему сведению уже перевалило за полдень, — ответила Соня и бросила на нее насмешливый взгляд. — Ах, да! Наверно ты имеешь в виду твой самозабвенный перетрах с мальчишкой-телохранителем. Правда, я не очень присматривалась и неуверенна, что это был он. Надеюсь, ты вчера ограничилась одним партнером, а не меняла их как перчатки?

— Сонь, что за намеки? — рассердилась Мари. — Честное слово, я не занимаюсь древнейшей профессией и не вхожу в разряд падших женщин. Давай на сегодня обойдемся без твоих нравоучений. Подумаешь, делов-то! Ну, переспала я с Сапковским! Что в этом такого?

— В общем-то, ничего страшного, — пожала плечами подруга. — Просто нужно выбирать соответствующее время и место для перетраха.

— Сонь, я говорила тебе, что ты стала очень циничной?

— Прости, зай, профессия накладывает свой отпечаток, — без признака раскаяния отозвалась Соня. — А что такого в моих словах? Не хотите, чтобы все знали, закрывайте двери на замок, когда занимаетесь сексом, тем более в гостях. Думаешь, я одна к вам заглянула? Очень сомневаюсь.

— Да, никто к нам не заходил кроме тебя!

— Да, ну? Что-то не верится. Это при такой-то массе народа на вечеринке? Наверняка не я одна напоролась на ваше занимательное шоу в спальне.

— Ты-то что забыла в ней? — сердито буркнула Мари, выведенная из себя, и с досадой посмотрела на подругу.

Та насмешливо фыркнула.

— Между прочим, то же, что и ты. В последнее время Ладожский страшно занят и мы не часто бываем вместе.

— Ясно.

Нахмурившись, Соня посмотрела на Мари. В молчаливом удивлении та приподняла бровь.

— Что еще случилось?

— Зай, мне кажется, переспать со своим телохранителем, тем более в гостях на вечеринке, было не очень-то хорошей идеей с твоей стороны. Если твой адюльтер выплывет наружу, то не оберешься сплетен по всему вампирскому миру.

— Ну, и плевать на них! Пусть болтают, что хотят. Мне-то что за дело? — холодно отозвалась девушка.

— Между прочим, твоего мальчишку-телохранителя скорей всего попрут со службы. Насколько я знаю, он совершенно безвестный юнец, и не принадлежит ни к какой влиятельной семье. Я проверила его по своим светским каналам. Так что это достоверная информация.

Резко поставив чашку на стол, Мари удивленно воззрилась на подругу.

— Ты это о чем? Почему ты решила, что Сапковского выгонят со службы? Я свободная женщина и сплю с кем хочу.

— Мари, ты занимаешь слишком высокое положение в вампирском обществе. И вряд ли твоему отцу понравятся сплетни о тебе и каком-то нищем мальчишке.

— Глупости говоришь! Мика не страдает снобизмом.

— Ну, это бабушка еще надвое сказала. Посмотрим, что ты запоешь, когда до него дойдут слухи. Вот тогда ты узнаешь, насколько демократичен Михаил Янович. На твоем месте я не очень обольщалась бы. Вдруг он разозлится и всыпет тебе по первое число?

— Что ты несешь, Сонька? Мика никогда не поднимет на меня руку.

— А ты сначала как следует доведи его. Мне тоже так казалось, пока Макс Беккер однажды не выпорол меня.

— Чушь! Отец никого и никогда даже пальцем не тронул! Он и голос-то нечасто повышает.

— Да, в своем глазу бревна не увидать! Это Палевский пальцем никого не тронул? Не смеши меня! Послушала бы ты, что люди о нем говорят…

— Знать ничего не хочу, и ты поменьше сплетен слушай! — решительно перебила Мари подругу. — Отец и так дни и ночи не вылезает из Совета. Не знаю, что еще можно требовать от него, а на всех не угодишь.

— Ладно, не имеет смысла спорить, ведь король на троне неподсуден подданным.

— Мика не самодержавный монарх, а выборный Глава Совета старейшин. Соня, что ты делаешь из моего отца тирана?

— Я тебя умоляю! Нет смысла напрягаться, и переводить время на готовый продукт!.. Ой, ладно, зай, не заводись. Я знаю, как ты трепетно относишься к родичам, и беру свои слова обратно. Верю, что Михаил Янович ангел во плоти, а не черт с рогами, — иронично сказала Соня. И смерив собеседницу внимательным взглядом, она осторожно добавила:

— Кстати, о рогах и твоем новом бой-френде. Почему ты решила, что Нику все равно, с кем ты развлекаешься на стороне? Ты не боишься, что узнав о твоей измене, он вплотную займется тобой и мальчишкой?

— Сонь, это уже полная глупость! Мы же с ним расстались, и мои дела его больше не касаются, — независимо фыркнула Мари.

— Зай, это ты слишком легкомысленна, а не я, — подруга укоризненно посмотрела на нее. — Учти, Иван думает и я с ним согласна, что на самом деле Ник не отпустил тебя, и ваша жуткая эрейская помолвка осталась в силе.

— Почему выдумаете, что он обманывает меня?

— А с чего ты решила, что Ник отпустил тебя? — не унималась Соня. — Ты же сама говорила, что он уже обманул тебя однажды. Вдруг сказанных фраз недостаточно для разрыва помолвки? Скажи, зачем он ударил тебя плетью по руке?

— Понятия не имею! — растерянно отозвалась Мари, слова подруги ее встревожили.

«Ерунда! Не может быть! Ведь помолвка разорвана по инициативе Ника», — рассерженно подумала она.

Но вопреки доводам разума, ее сердце тревожно забилось. В глубине души девушка не верила, что разрыв помолвки способен остановить Ника, вздумай он по-свойски разобраться с ней. И самое худшее, несмотря ни на что она все равно ощущала себя его собственностью. «Черт! Какое-то внутреннее рабство! Этот гад бросил меня, и все равно я не чувствую себя свободной и живу с оглядкой на него. Просто сказочное свинство!»

— Зря я рассказала тебе о том, что происходило на Старой базе! — вырвалось у девушки.

Видя, что она расстроилась, Соня успокаивающе сжала ее руку.

— Не бери в голову, Мари. Может, мы все ошибаемся насчет Ника и на самом деле он белый и пушистый. А жалеть о том, что ты поделилась со мной своими переживаниями совершенно не нужно. Кто же поддержит тебя, если не я?

— Спасибо за заботу, — с легкой прохладцей отозвалась девушка, и подруга удивленно посмотрела на нее.

— В чем дело, зай?

— Сонь, у меня нет секретов от тебя, — сдержанно сказала Мари и сердито добавила: — Но зачем ты все рассказала Ивану? Ведь это слишком унизительно для меня. Ты заставляешь меня жалеть о том, что я все разболтала тебе.

— Не забывай, что Ладожский мой муж, и я ничего не скрываю от него, — прохладно ответила она. — Но ты не беспокойся. Ничего лишнего я не говорила ему. Поверь, у меня нет желания сталкивать лбами его и Ника. Мне даже страшно представить что будет, если Иван узнает, что он бил тебя. Мне хватило его истерик после нашей первой встречи с тобой. Жуть! Еле успокоила его. Ладожский весь вечер метался по комнатам, и грозился набить ему морду за твой пришибленный вид.

Мари немедленно дала себе зарок, что отныне никому ничего лишнего не скажет, даже любимой подруге.

— Сонь, ты так говоришь, как будто Ник нарочно бил меня! Это неправда! Во всех знатных домах Ареи существовала такая система подготовки молодежи и его также воспитывали, — сердито воскликнула девушка. — Не было у меня пришибленного вида! Я с самого начала находилась в норме!

— Ладно-ладно! Не злись, зай. Хорошо? Я не хотела тебя обидеть, честное слово! Давай закроем эту тему, — примирительно проговорила Соня.

В ее глазах вспыхнуло восхищение.

— Слушай, Мари! Ну, ты и дерешься! Просто класс! — воскликнула она. — Быстро ты скрутила спецназовку! Раньше за тобой таких талантов не водилось. Молодец Ник, он хорошо над тобой поработал… Ой, прости, опять я не подумала!

— Не стоит извиняться. Ведь так оно и было. Ник действительно много со мной занимался, — сухо ответила девушка.

Ей невольно припомнилась его суровая дрессура, и она внутренне содрогнулась. Перед ее мысленным взором промелькнула высокая гибкая фигура в эрейском костюме и надменный безжалостный взгляд.

…ее сердце застучало в такт крите, постукивающей по высокому голенищу сапога. Она стоит в иметис и не спускает глаз с руки затянутой в перчатку. Ник держит криту и готов в любой момент пустить ее в ход, чтобы наказать ее за допущенную ошибку…

«Знала бы, чем дело кончится, ни за что не полетела бы с ним! — с яростью подумала девушка. — Хватит воспоминаний о Риоголизе! А я еще удивляюсь, что мне никак не избавиться от эрейских привычек!»

Чтобы отвлечься, Мари глубоко вздохнула и натянуто спросила:

— Кстати, как там моя подопечная? Я просила тебя присмотреть за ней.

— Нормально, жива и здорова.

— Бедная девочка! Интересно, с чего вдруг на нее напала спецназовка? — заинтересовалась Мари, немного отойдя от неприятных воспоминаний.

— Понятия не имею. Кое-кто из гостей болтал, что из-за ревности, но я не собираю сплетни. Знаешь, кого ты спасла от расправы?

— Нет.

— Нашу именинницу, к которой мы заявились в гости.

— Кто бы мог подумать! — усмехнулась Мари. — Как она? Все-таки спецназовка успела прорваться к ней, до того как я перехватила ее.

— Благодаря тебе девица отделалась парой синяков. Больше ревела от испуга, потому пришлось дать ей успокоительное. К моему великому удивлению она быстро оклемалась и вскоре, как ни в чем не бывало, весело чирикала с гостями.

— Сонь, ты заметила, что наша именинница страшно похожа на Рени?

— И что в этом такого? В жизни частенько двойники встречаются, — пожала та плечами и покосилась на задумавшуюся Мари. — Разве Михаил Янович не говорил тебе об этой девушке?

— Нет. А должен?

— Думаю, да. В нашем институте генетики все знают о ней и с нетерпением ждут, когда твой отец ее заметит. Значит, они еще не встретились.

— Не уверена. Судя по некоторым деталям, он знает о девушке.

— Тебе видней, — пожала плечами Соня.

— Елки-палки! Я не успела вручить ей свой подарок! Надеюсь, она найдет его на столике в спальне, — спохватилась Мари и обиженно посмотрела на смеющуюся подругу.

— Нужно было идти за стол, как все нормальные люди, а не забираться с ходу в кровать. Там бы и вручила имениннице свой подарок. Или вас настолько одолел сексуальный голод, что стало невтерпеж?

— Издеваешься, да? Между прочим, у меня нет под боком красавца-мужа. Не знаю как Сапковский, а я уж точно оголодала, — хладнокровно парировала Мари.

— Ясно, — задумчиво сказала Соня и бросила на неё испытующий взгляд. — Скажи, ты серьезно намерена встречаться с мальчишкой-телохранителем, если все останется шито-крыто?

— Что тебя смущает в Сапковском? — улыбнувшись, спокойно отозвалась девушка.

— Господи! Зачем он тебе? Зай, вокруг тебя крутится масса красивых парней, а ты выбираешь какого-то недоросля. Насколько я помню, ты же мечтала от него избавиться?.. Ах, вот в чем дело! Я поняла! В этом состоит твой гениальный план по устранению телохранителя-малолетки. Верно?

Неожиданно Мари что-то зацепило в словах подруги.

— Стоп-стоп! Малолетка говоришь? Очень интересно! — она напряженно задумалась. — Да, Сапковский очень молод, на вид ему не больше шестнадцати, но он уже в немалом воинском звании. Нонсенс, такого не может быть! Где же здесь находится подвох?

Внезапно ее озарила догадка.

— Слушай, Сонь, кличка Хамелеон тебе что-нибудь говорит? — торжествующе пропела девушка, и насмешливо прищурилась, глядя на подругу. Та удивленно хлопнула глазами.

— Что-то слышала, но что именно не помню.

— Ага! Так я и думала! На самом деле Сапковский довольно известен, чтобы ты не говорила! Знаешь, я тут кое-что припомнила, и в мою голову сразу же полезли интересные предположения. На торжественном построении после окончания Академии ко мне подошел один парень, по виду совершенно взрослый вампир, и мы с ним немного поболтали. Тогда он мне сразу показался очень похожим на того противного мальчишку, который однажды приставал к нам на лекциях. Ну, помнишь, на пятом курсе я приходила к тебе на вводную лекцию по ОМЗ профессора Адама Бергштайна и он интересовался, с какого перепугу я застряла в Курином боге?

— Помню, — удивилась Соня. — Причем здесь нахальный отрок?

— А ты внимательней приглядись к Сапковскому.

— Зай, ты хочешь сказать, что это был он? Мне кажется, ты ошибаешься. Конечно, определенное сходство есть, но твой телохранитель, если и похож на него, то только цветом глаз и волос. Правда, он так быстро линяет, когда я прихожу к тебе, что у меня не очень отложились в памяти черты его лица.

— Видишь ли, тот взрослый вампир, с которым я общалась на торжественном построении, тоже носил кличку Хамелеон. Короче, если внимательно приглядеться, то троица очень схожа между собой. К тому же у всех них соломенного цвета волосы и голубые глаза. Отсюда я делаю закономерный вывод, что это один человек в разных ипостасях. Сонь, вам медикам должны были преподавать, какие существуют отклонения в вампирской расе.

— Да, нам кое-что читали о морфах, — медленно ответила она, и ее в глазах загорелся нездоровый блеск. — Но они очень и очень большая редкость! Где-то на уровне легенды, совсем как Старейший до того, как он вышел из тени на свет.

Подпрыгнув на месте, она взвизгнула.

— Нет, я не успокоюсь, пока все о нем не выясню! Вдруг мальчишка на самом деле морф, и твои слова — не полночный бред сивой кобылы!

— Но-но, только без научного фанатизма! Сонька, не вздумай лезть к Сапковскому с расспросами. Серьезно тебя прошу. Сначала я прозондирую почву. Хорошо?

— Не выдумывай, зай! Почему я не могу напрямую пообщаться с твоим чудо-мальчиком?

— Видишь ли, Сапковский о своих особенностях не распространяется. Значит, не хочет, чтобы другие знали. К тому же он спецназовец, а они все немного шизанутые, а уж Анжей и вовсе заводится с полоборота. Разозлившись, он может неадекватно отреагировать на твой вопрос, не морф ли он и фиг ты что-нибудь от него узнаешь.

— Не учи ученого! Кто из нас медик, в конце концов? Лучше скажи, с чего ты решила, что у твоего телохранителя та же кличка?

— Его назвала Хамелеоном спецназовка, которую я скрутила вчера на вечере. Она долго матюгала его по дороге, пока он выставлял ее с вечеринки. Вот тогда я услышала кличку Сапковского.

— Замечательно! Хочу поближе познакомиться с твоим мальчишечкой! Не бойся, я и спрашивать его ни о чем не буду, просто взгляну на него вблизи. Если он морф…

— Доктор, желание дамы для меня закон, — перебил её холодный голос. — В кои веки от вашего сволочного племени поступило интересное предложение.

Девушки обернулись. Засунув руки в карманы куртки, Сапковский подпирал плечом дверной косяк кухни.

— Н-да, только помяни черта, как он уже здесь! — усмехнулась Мари. — Анжей, снимай куртку и садись за стол. Тебе налить чаю или ты будешь кофе?

Не слушая девушку, Сапковский отлепился от косяка и мгновение спустя нависал над Соней. На его побледневшем лице заиграла недобрая улыбка. Он склонился к ее уху и с угрозой произнес:

— В чем дело, доктор? Ты уже струсила и передумала препарировать подопытный образец? Что так? Тебя же распирало от любопытства. Действуй, доктор, не стесняйся, если тебе нужны анатомические подробности. Добро пожаловать в спальню и там хоть до посинения изучай меня. Но только на взаимной основе, ты меня, а я тебя. Что молчишь, на радостях прикусила язычок?

— Не хамите юноша! — высокомерно ответила Соня, с брезгливой миной отстраняясь от него. — К Вашему сведению, я предпочитаю мужчин постарше, в отличие от некоторых безбашенных подруг.

— Сонь, хочешь по башке? — прошипела смущенная девушка. — Сапковский, что ты накинулся на нее?

— Попади в нежные лапки эскулапов и узнаешь почем фунт лиха, — раздраженно буркнул он, присаживаясь за стол.

Мари налила чай в огромную кружку и, подав ее юноше, подвинула к нему блюдо с пирожными. Отбросив на спину волну пшеничных волос, Соня пристально наблюдала за ним.

— Скажите, Анжей, кто из генетиков обследовал Вас?..

— Не скажу.

За его спиной Мари состроила подруге страшные глаза.

— Странная вы парочка… — вздохнула Соня.

— Доктор, тебе слова не давали! Лучше заткнись, от греха подальше, — рыкнул Сапковский. Он явно был не в духе.

— Анжей, не груби и пей свой чай, а то он остынет, — вздохнув, сказала Мари.

— К черту твой чай! — резко ответил он и, нахохлившись, смерил их по очереди мрачным взглядом.

Внезапно юноша состроил зверскую физиономию и, с угрозой глядя на Соню, злобно прошипел:

— Мне жаль вас, девочки, но вы сунули свой нос, куда не следует. Сведения о том, что я морф засекречены. Потому мне придется убить вас и прикопать под ближайшим кустом. Доктор, ты первая пойдешь в расход, поскольку с лапуси мне нужно стрясти должок. Выбирай себе кустик по нраву.

Заметив, что Соня поневоле вздрогнула от злобных интонаций в его голосе, возмущенная Мари прикрикнула на него:

— Сапковский, полегче на поворотах! Хватит нести всякую чушь!

— Смотри, договоришься у меня, и первой окажешься под кустом, — насмешливо фыркнул он.

— Ну, все достал! Это я сейчас прикончу тебя и прикопаю под первой же попавшейся растительностью, а затем скажу, что так и было!

— Воображала! — презрительно скривился Сапковский. — Справилась с одной паршивой спецназовкой и сразу решила, что остальные тебе под силу? Ну-ка, идем со мной и разберемся без свидетелей. Спорим, что я запросто накостыляю тебе по шее, доморощенная Лара Крофт!

— Покеда, доктор, — поднявшись, небрежно бросил он Соне. — Впрочем, если хочешь, то присоединяйся к нам, я не возражаю. Втроем в кровати будет еще веселее, не боись меня хватит на двоих.

Пробормотав что-то невнятное на прощание, Соня мгновенно исчезла за дверью. Проводив ее, девушка вернулась и настороженно посмотрела на Сапковского. Тот улыбался, но в его прищуренных глазах по-прежнему тлела ярость.

— Анжей, ты соображаешь, что несешь? Как тебе не стыдно! Чего ты напустился на Соню? — укоризненно сказала она.

— Терпеть не могу врачей. В свое время они достали меня по самое некуда, — раздраженно буркнул юноша и кратко добавил: — Идем.

— Сапковский отпусти меня! Куда ты меня тащишь?

— Ты же вроде не блондинка? Тогда повторяю для тупых брюнеток — в кровать.

— Если надеешься на продолжение вчерашнего, то забудь. Катись к себе на пост, пока тебя не хватились на службе.

— Не бойся, не хватятся! Я нахожусь в свободном полете и пока есть время хочу стрясти с тебя давний должок. Представляешь, какие проценты по нему набежали с момента твоего выпуска из Академии? Если будет нужно, ты у меня до вечера не выберешься из кровати.

Девушка резко притормозила.

— Вот, а что я говорила! — воскликнула она с торжеством. — Сонька мне не верила, что ты един в трех лицах, а я была права. Значит, ты на самом деле морф!

— Предательница! Значит, это ты заложила меня докторишке? Ну, все! С этого момента твой долг вырос просто до неимоверных размеров. Пожизненно не рассчитаешься!

— Эй-эй! Не расходись, Сапковский! — встревожено сказала Мари. Не слушая, юноша с удвоенной скоростью поволок ее за собой.

— Анжей, успокойся и притормози! Скажи мне, почему ты злишься?

— Она еще спрашивает, чертова кукла! Будь моя воля, прибил бы тебя в благодарность за все хорошее, что ты сделала для меня! — гневно прошипел Сапковский. Наконец, его прорвало, и внутреннее раздражение юноши выплеснулось наружу.

— Постой, Анжей! Все так плохо и до Алисы дошли уже сплетни?

— А ты как думаешь? Если знает кто-то один, то это секрет Полишинеля. Хватит болтать! — прошипел он и, толкнув девушку на кровать, упал сверху. — Куда ты собралась, лапуся? Лежать!

— Анжей, прекрати по-хамски обращаться со мной!

— Даже не начинал!

— Слушай, если ты поссорился с Алисой, то нечего на мне свою злость вымещать…

— Мари, добром прошу, заткнись и дай мне немного расслабиться.

— Черт! Сапковский, хоть куртку сними…

— Лапуся, сделай одолжение не дергайся. Полежи смирно, пока я не закончу. Может, тогда я передумаю и не придушу тебя, как собирался. Ведь ты в одночасье спустила мою карьеру псу под хвост.

— Вот оно что! Так ты побывал у Штейна на ковре! Да, тебе не позавидуешь.

— Вот именно, моя догадливая лапуся! Сама понимаешь, в каком я настроении после его выволочки!

Поначалу, как и накануне вечером, Сапковский был груб с Мари, и она огорченно подумала, что секс с ним больше походит на изнасилование. Но потом накал его страстей пошел на убыль. Опомнившись, юноша виновато глянул на нее и постарался лаской сгладить неприятное впечатление.

— Все-таки что случилось у вас с Алисой? Ты можешь мне сказать? — осторожно спросила Мари, стягивая с него одежду. — Не унывай, Анжичек, если она любит тебя, то все равно простит.

В голубых глазах юноши снова вспыхнуло раздражение.

— Психотерапевтом подрабатываешь, лапуся? Не лезь в душу, когда тебя не просят.

— Ты прав, прости. Если ты уже успокоился и сорвал на мне злость, то уходи. Лично я не хочу ссориться с тобой, — бесстрастно тоном сказала девушка. Но он не дал ей выбраться из кровати.

— Не уходи, Мари. Прости меня, я погорячился, — покаянно произнес юноша, и она удивилась непривычной нежности, прозвучавшей в его голосе. — Видишь ли, это я решил расстаться с ней.

— Почему?.. Ой, прости. Может, я опять лезу не в свое дело.

— Все нормально.

Обняв, он прижал Мари к кровати и пытливо посмотрел в ее лицо.

— Ответь мне как на духу. Скажи, тебя не смущает то, как я выгляжу?

— Что ты имеешь в виду? — удивилась девушка и игриво добавила: — Напрашиваешься на комплемент, Сапковский? На мой взгляд, просто замечательно.

— Не верю тебе!

— Алиса комлексует из-за вашей разницы в возрасте и ты вместе с ней? — догадалась она, и ласково добавила: — Дурачок! Нашел из-за чего расстраиваться! Лично мне ты нравишься во всех видах. Даже противным мальчишкой, каким ты был в Академии.

— Ты не врешь мне? — недоверчиво спросил юноша и, прочитав ответ на ее лице, облегченно улыбнулся. — Мари, я всегда подозревал, что ты чудо из чудес, — помолчав, он добавил: — Ты права. Алиса стесняется появляться со мной на людях, когда я в подростковом облике.

— Ну, и дура! Что тут еще скажешь. По мне, если любишь по-настоящему то, какое тебе дело до мнения остальных, — искренне отозвалась девушка, приникнув к его груди.

— Знаешь, Мари, — Помолчав, нерешительно начал Сапковский. — Когда мы познакомились с мисс Алис, я был страшно горд тем, что такая зрелая женщина встречается со мной. Вот дурак! Но тогда я просто летал на крыльях. Она казалось мне такой загадочной и необычной, совсем не такой как мои пустоголовые ровесницы, — он горько усмехнулся. — Поверь, я долго искал в ней свой идеал, и лишний раз убедился какая чушь все наши мечты. Полнейший самообман. Со временем выяснилось, что мисс Алис самая обыкновенная женщина и в ней нет ничего особенного. Смешно. До слез.

И вдруг выговорившись, юноша с удивлением осознал, что не сожалеет о расставании с любовницей, хотя совсем недавно был убежден, что жить без нее не может. «Прощай, моя старушка, правильная до тошноты. Моя любовь к тебе иссякла в одночасье и с этим ничего не поделаешь, хотя процесс отторжения начался уже давно. К сожалению, в тебе не оказалось даже того интересного порока, в котором я заподозрил тебя при нашем знакомстве…» — насмешливо подумал он, но голос Мари перебил течение его мыслей.

— А как Алиса отнеслась к вашему разрыву? Или она еще не в курсе твоего решения?

— Мы уже переговорили и, как говорится, расстались друзьями, — усмехнулся Сапковский. — Конечно, старушка по-прежнему любит меня, но я пришел к выводу, что мне это не нужно. Уже до чертиков достало ее постоянное нытье и нравоучения.

Девушка в шоке уставилась на него.

— Анжей! Нельзя же так!

— Почему? — насмешливо спросил он и спокойно добавил: — На самом деле мне уже неинтересно с мисс Алис. Из-за разницы в возрасте у нас мало общих интересов, да и секс утерял прелесть новизны. Я понял, что она не подходит мне, и попусту отнимает мое драгоценное время, — юноша лениво потянулся. — Мари, я же из низов и полон амбиций. В отличие от тебя у меня нет влиятельной семьи, которая поддержала бы меня. В одиночестве я изо всех сил тянусь к вершинам власти и однажды их достигну. Думаешь, я бессовестный карьерист? — спросил он и бросил быстрый взгляд на девушку.

— Не знаю, Анжичек, если ты и карьерист, то я не вижу в этом ничего плохого, — задумчиво ответила она. — Каждый сам поднимает жизненную планку на определенную высоту и потом по мере сил тянется к ней. Наоборот, мне кажется это похвальным, — в ее глазах вспыхнула тревога. — Скажи, ты не из-за меня бросаешь Алису?

— При чем здесь ты? Не задирай нос, лапуся, и не воображай себя пупом земли.

— Слава богу! — облегченно воскликнула Мари и, помолчав, добавила: — Знаешь, Анжей, а ты жесток и чересчур взрослый в своих суждениях и поступках.

— Ты еще не поняла? Я и есть расчетливый взрослый вампир, а мальчишество — чистой воды бравада. Просто окружающих вводит в заблуждение моя внешность морфа, и грех этим не воспользоваться.

— Взрослый говоришь? Сейчас проверим! — хитро прищурившись, сказала Мари и, набросившись на юношу, принялась его щекотать. Тот захохотал.

— Хватит-хватит! Лапуся, перестань изображать из себя кикимору! С ума сошла? Ты же уморишь меня щекоткой!

— Сознайся, что ты мальчишка!

— Сознаюсь. Теперь ты точно в курсе всех моих тайн и я точно должен тебя немедленно ликвидировать, что бы ты их не выдала заинтересованным лицам, — скорчив зверскую физиономию, прорычал он.

— Сапковский, что я тебе сделала? Не смей! — пролепетала Мари. Испуганно шарахнувшись от него, она всхлипнула.

— Эй, лапуся, ты чего? Я же пошутил! — сказал юноша, встревожено вглядываясь в ее лицо. Облегченно вздохнув, он откинулся на подушку и сердито буркнул: — Артистка погорелого театра! Что б тебе пусто было!

— Ага, попался! — весело фыркнула Мари. — Убивец, так ты исполнишь мое последнее желание? Подожди, я быстро!

— Блин! Ты что задумала? Вернись!

Не слушая его, Мари выскочила за дверь и вскоре вернулась с огромным подносом.

— Мед, шоколад, клубника, сливки и прочее — короче, сплошь сексуальные продукты нужные для исполнения моего последнего желания, — деловито ответила девушка и вывалила все разом на Сапковского. — Yes, мой праздничный тортик! Yes, мой сладенький котик! Вот ты и готов к употреблению!

Вымазав его в сладостях, хохочущая девушка свалилась сверху.

— Черт! Я же весь липкий и чумазый с головы до ног!

— Ах ты, мой сладенький! Сейчас я вылижу тебя.

— Ладно. Сейчас и ты у меня будешь не менее липкой и разноцветной, и мы на пару займемся вылизыванием!

Когда они угомонились, от души нахохотавшись и перемазавшись по уши, Сапковский посерьезнел. Поймав девушку в объятия, он внимательно посмотрел в ее веселое лицо.

— Скажи, кого ты любишь, Мари? — неожиданно спросил он.

— Почему ты спрашиваешь?

— Я вижу, что ты носишь подаренный Моррисоном медальон, но ты ни разу не спросила меня о нем, — жестко ответил юноша. — Почему? Он тебе безразличен?

— Н-нет! Совсем нет! — волнуясь, выпалила она и, по привычке схватившись за медальон, потупилась. — Тьен навсегда останется для меня первой любовью.

— Что ж, ничто не вечно под луной, — помолчав, задумчиво произнес Сапковский и тут же требовательно добавил: — Почему ты ни разу не послала ему весточку? Ведь Тьен до сих пор любит и рвется к тебе. Знала бы ты, из какого количества передряг и ловушек мне пришлось его вытаскивать! Удивительно, что он до сих пор остался жив.

— Поверь, я ничего не знала! — с отчаянием в голосе воскликнула девушка. — Честное слово, я использовала любую возможность, чтобы передать ему письма под купол!.. В общем, я отправила их целую кучу, но он ни разу мне не ответил.

— Ясно и ты решила, что Моррисон нашел себе другую, и не хочет поддерживать с тобой отношения.

— Да, — односложно отозвалась Мари и после долгого молчания с горечью добавила: — Видишь ли, Анжей, я с самого начала была не уверена в его чувствах. Да, Тьен весь год ходил за мной как привязанный. Ну и что? Может, он хотел добиться успеха там, где другие потерпели фиаско… По большому счету нас связывал только вечер выпускного бала. Но опять же, праздничная атмосфера, вино и пьянящая музыка… сам понимаешь, что многого не надо, чтобы оказаться в одной постели… а потом Тьен не захотел проводить меня, когда мы улетали домой. Ты пришел, а он нет… Понимаешь, мне не за что было зацепиться и держаться до последнего.

Повисло напряженное молчание. Сапковский внимательно посмотрел на нее.

— Н-да, странная история… до меня доходили кое-какие слухи, но я им не верил. С другой стороны, если принять их на веру, то события очень логично увязываются между собой. И почему Моррисона не выпускают из-под купола и почему к нему не доходят твои письма, и кое-что другое, — он бросил пытливый взгляд. — Мари, ответь мне как на духу, твое сердце кем-то занято? Что ты молчишь?

— Не может быть, чтобы Ник так поступал со мной! — вырвалось у нее.

— Ник — это Старейший? Я прав? — бесстрастно спросил Сапковский.

— Да. Одно время мы были даже помолвлены… о, черт опять я болтаю лишнее!

— Вот как! Тогда мы влипли на пару, — в глазах юноши промелькнуло раздражение. — Если ты влюбилась в Старейшего, то я не завидую тебе. По слухам он даже не землянин.

— Глупости! На самом деле Ник из далекого прошлого нашей планеты.

— Ясно, но сути дела это не меняет, Старейший по-любому чужой для нас, — убежденно сказал Сапковский.

— Смотрю, ты не страдаешь юношеским фанатизмом и не делаешь из него своего идола, как многие из вампирской молодежи.

— Я недостаточно туп для этого, — насмешливо фыркнул он — Черт! Как же я сразу не сообразил! Выходит, ты целый год ошивалась на Старой базе? Теперь ясно, почему ты так сильно изменилась. Старейший готовил тебя на роль своей жены, причем довольно активно…

— Анжичек! Тебя это не касается…

— Если добился таких потрясающих результатов за столь короткий срок, — безжалостно договорил юноша и смерил Мари оценивающим взглядом. — Значит, я прав. Ну-ка, лежи не дергайся, — и он быстро провел руками по ее телу. — Идеальная мускулатура для женщины. Мне ли не знать? У нас спецназовки годами, если не десятилетиями упорных тренировок добиваются такой формы. Черт! Как ему удалось так быстро накачать тебя? Не поделишься методикой? — он насмешливо добавил: — Конечно, если она без элементов прямого физического насилия. Говорят, что только такой подход дает скорый результат. У нас спецназе как-то пробовали провернуть такое, но быстро отказались из-за психических отклонений.

Сапковский посмотрел на помрачневшую девушку и переменился в лице.

— О, черт! Как он посмел? Вот сволочь!

— Успокойся! Что ты придумываешь? Ничего такого не было!

— Ты врешь, Мари. У тебя на лице всё написано.

— Поверь, Ник не выходил за рамки общепринятой системы эрейской методики.

— Может быть, но судя по тебе, она бесчеловечна и ломает изнутри. А я все гадал, почему ты такая пришибленная и во всем стараешься подражать светским курицам. Оказывается, так угодно этой ожившей мумии Старейшему!

— Анжей, не скрипи зубами! Вы сговорились что ли? Никакая я не пришибленная курица!

— Лапуся! Правду нужно принимать такой, какая она есть. Это из-за размолвки со старым хрычом ты бродишь с потерянным видом и втихомолку ревешь? Неужели ты любишь древнюю мумию? Ну, ты и дура, Мари!

Он поймал подушку, брошенную в него девушкой.

— Сам дурак! К твоему сведению Ник не древняя мумия!.. Ах ты, поганец! Значит, ты подсматривал за мной?

— Ну и что? Работа у меня такая. Жаль, что ты влюблена в Старейшего, да и он навряд ли отвянет от тебя, — с сожалением произнес юноша и неслышно вздохнул.

— Опять как сговорились! Почему ты в этом уверен?

— Слишком много усилий мумиё затратил на тебя, чтобы привести в соответствие со своими вкусами. Значит, у меня нет шансов.

— Эй, Анжичек, ты это о чем? — Мари смерила его удивленным взглядом. — А они у тебя были?

— Конечно. Не будь Старейшего, ты моментально влюбилась бы в меня, — в глазах юноши вспыхнули смешинки. — Гарантирую, через месяц ты бегала бы за мной, как щенок за любимым хозяином.

— Ах ты, поросенок, даже не мечтай! Теперь я из принципа никогда не полюблю тебя!

— Куда ты денешься? Ведь ты уже неравнодушна ко мне!

— Ой, и самомнение у тебя! Смотри, будешь высоко задирать нос, больно шлепнешься!

— Ничего не впервой. Главное подняться, невзирая ни на что.

— Ты у нас твердый орешек, да? — с иронией воскликнула девушка и, поцеловав, ласково добавила: — Анжичек, почему-то я верю, что с твоим упорством однажды ты взлетишь очень высоко.

— Даже не сомневайся, — серьезно отозвался юноша. — Знаешь, Мари, я не теряю надежды увести тебя у Старейшего, несмотря на его легендарную славу кровопийцы.

— Анжей, хватит нести всякую чушь, никакой Ник не кровопийца.

— Не обижайся, но собачья преданность застит тебе глаза. Ну-ка вспомни историю! Как он проводил генетические чистки в наших рядах?

— Конечно, мне нечего возразить по этому поводу, но ты все равно неправ. Ведь ты не знаешь его как личность, — ответила Мари и с хитрым прищуром добавила: — Слушай, если я нравилась тебе еще в Академии, почему ты не сделал попытки познакомиться со мной?

— Потому что вечно опаздываю на старте, — лениво ответил юноша, — На высадке в Академию я уже был на подходе, когда Злата Тигра чуток опередил меня, свалившись на тебя сверху.

— Ну и что? Ты же только что грозился увести меня у Ника, так почему спасовал перед Тьеном?

— Лапуся, я ни перед кем не пасую. Уверен на все сто, что древний хрыч тебе не пара, но в случае с Моррисоном я видел, что ты с ходу втрескалась в него, и не захотел вам мешать. Сама знаешь, в такой ситуации третий лишний.

— Анжичек, я люблю тебя, — растроганно сказала Мари и повисла у него на шее. — Кто бы мог подумать, что ты такой чуткий…

— Ну, что я говорил? Ты уже признаешься мне в любви. Может, сбежим от твоей древней мумии и счастливо заживем в какой-нибудь глуши? — шутливо сказал юноша, но в его голубых глазах не было ни тени улыбки. Уловив смущение Мари, он отвел глаза и насмешливо фыркнул. — Облом! Впрочем, как и ожидалось. Бессердечная принцесса оказалась в своем репертуаре. Зря я понадеялся на хэппи-энд.

— Ну-ка, ну-ка! Что еще за бессердечная принцесса? Ты это о чем? — заинтересовалась Мари, и Сапковский удивленно на нее посмотрел.

— Лапуся, ты разве не знаешь своего студенческого прозвища? За твое пристрастие бросать парней на финишной прямой, тебя в Академии прозвали Бессердечной принцессой, — насмешливо произнес он и Мари покраснела.

— Я не специально, так выходило, — обижено сказала она. — И вообще, по жизни я трудолюбивая Золушка и все кому не лень ездят на мне.

— Это мысль! Я созрел для сексуальных подвигов, и не прочь прокатиться на тебе. А ты попробуй доказать мне, что ты трудолюбивая Золушка и начинай, как положено с главного сексуального постулата.

— Не поняла…

— Темнота! Что ж, поступим по-другому и добавим немного перчика. Хочешь немного развлечься? Сейчас я поменяю шкуру, и ты по-новой начнешь обольщать меня.

Облик Анжея затуманился, и высокий мускулистый юноша глянул на Мари его глазами.

— Вот это да! Привет, Хамелеон, давненько не виделись! А ты изменился с нашей прошлой встречи в Академии, выглядишь совсем взрослым и… самоуверенным до чертиков.

— Все мои обличья потихоньку взрослеют.

— Ясненько!.. Ну, не фига себе! Ты здорово потяжелел! Анжей, полегче, ты же сплющишь меня. Знаешь, до сих пор я не верила, что ты на самом деле морф. Мне казалось, что ты разыгрываешь нас, подслушав наш с Соней разговор. Если бы не знала, что ты это ты, то уже орала бы во всю глотку «караул!» и «спасите, меня насилуют!» А как тебе удается менять свой рост и вес?

— Понятия не имею. Не заговаривай мне зубы, Золушка, так и быть переворачиваемся, чтобы ты не ныла, что я задавил тебя. Теперь ты приступай к делу и можешь не жалеть меня. Только к вечеру оставь немного сил, чтобы доползти до аэропорта.

— Ты надолго улетаешь?

Сапковский вздохнул и с сожалением посмотрел на девушку.

— Да. Аврал со звездолетом окончен, и мы здесь больше не нужны, потому всех студентов отправляют обратно в Академию.

— Чертов поросенок, я буду страшно скучать по тебе! — огорченно воскликнула Мари и порывисто прижалась к нему. — Анжичек, хоть ты и язва, но я привязалась к тебе и без тебя мне будет страшно одиноко. Кто теперь будет изводить меня целыми днями? Может, я попрошу отца, чтобы ты и дальше охранял меня?

— Попробуй, я не против, вот только я не уверен, что у тебя получится. Ведь Штейн с треском выгнал меня из штата охранников, — ответил Сапковский и захохотал. — Он заявил, что с таким же успехом можно приставить лису охранять курятник и я с ним полностью согласен. Ну что, курочка, давай снова попрыгаем на твоем насесте? Братец Лис уже во всеоружии.

— С ума сошел? Допрыгаешься, что точно не сможешь добраться до аэропорта, — иронично хмыкнула Мари.

Глядя на его оживленное лицо с язвительной полуулыбкой, она с тоской подумала: «Почему мне так легко и весело с Анжеем, несмотря на его противный характер?.. Наверно потому, что он принимает меня такой, какая я есть. Мне не нужно под него подстраиваться, как под Ника…»

— Не кисни, лапуся, сейчас я подниму тебе настроение, — ласково сказал юноша. Он с сочувствием улыбнулся Мари.

— Эй, Анижичек, полегче! — полузадушенным голосом не сразу отозвалась она. — Не все проблемы решаются сексом…

— Не неси ерунды!.. Черт, не зажимайся, лапуся, я хочу быть нежным с тобой, а ты снова будишь во мне нездоровые инстинкты, — рассерженный юноша приподнялся на руках и заглянул в ее лицо. — Ну, что случилось?

— Послушай, почему бы тебе не помириться с Алисой? Вдруг ты погорячился, расставшись с ней?..

— Ё-мое! Заткнись, Мари! Нашла время для душещипательных бесед!..

После того как обессиленный юноша упал на нее, Мари решительно спихнула его с себя и выбралась из кровати.

— Эй, ты куда? Вернись немедленно, я не закончил с тобой!

— Фиг тебе, Сапковский! Хватит на сегодня. Как отдышишься, выбирайся из кровати и дуй в кухню, я покормлю тебя.

Выйдя из душа, девушка поцеловала его.

— Эй-ей! Не смей трогать меня! Не прощу, если опять измажешь секспродуктами! Подъем, мое солнце, и марш в душ отмываться! Возьми на нижней полке шкафа синий флакон с шампунем, иначе будешь благоухать как парфюмерная лавка.

Улыбнувшись, Мари двинулась к выходу, и Анжей проводил ее тоскливым взглядом. «Вот и все, лапуся. Окончен бал, погасли свечи. В твоей жизни я — принц на час. Пора возвращать мою контрабандную Золушку ее законному хозяину». Ему стало нестерпимо горько в преддверии грядущей разлуки, но сразу же в юноше вспыхнуло неконтролируемое раздражение. «Мать твою! Только этого мне не хватало! Не успел с одной развязаться, как уже другая лезет в душу! К черту их всех! Правильно Штейн говорит, что от баб капля удовольствия, которая тонет в море приносимых ими неприятностей!» Черты лица юноши отвердели, делая его намного старше, и в голубых глазах появился лед. Он вскочил на ноги и отправился в душ.

— Черт! Как вкусно пахнет и выглядит не хуже! — воскликнул Сапковский, зайдя в кухню и глядя голодными глазами на стол заставленный едой. — Неужели за тобой и кулинарные таланты водятся? Ну, ты даешь, лапуся! — он мгновенно оказался рядом с девушкой и обнял ее за талию. — Хочу поцелуй для поднятия аппетита!

— Нет проблем! Неужели еще не нагулял? — засмеялась Мари и, обняв, коснулась его губ легким поцелуем. — Э, нет! Угомонись, мое солнце, а то опозоришься напоследок. Давай, сохраним друг о друге только приятные воспоминания. Садись за стол и ешь.

— С удовольствием!

Сапковский с жадностью набросился на еду, а Мари присела напротив него и, подперев голову руками, с тихой радостью наблюдала, за тем как он ест. Она немедленно подкладывала ему новую порцию салатов и мяса на тарелку, видя, что та скоро опустеет, и при этом не забывала подливать сок в его бокал.

Неожиданно перед ее мысленным взором вспыхнули яркие краски весеннего луга, залитого ярким солнечным светом утреннего солнца. Окруженный его сияющим ореолом к ней шагнул юноша. Улыбаясь, он протянул ей пышный венок из полевых цветов, и девушка почувствовала, как ее сердце разрывается от любви к нему. Она порывисто прижалась к нему и юноша, водрузив цветочную корону на ее голову, обнял ее и тихо произнес: «Я люблю тебя, Лоти! Ведь ты моя половинка, в которой заключена моя душа», от его признания весеннее половодье чувств затопило сердце девушки, и она с болью в голосе ответила: «Лотитан, я люблю тебя больше жизни…»

— С тобой все в порядке? — вывел ее из забытья встревоженный голос Анжея. — Не пугай меня, Мари. Я уже минут пять, как трясу и зову тебя, а ты все никак не откликаешься.

— Не беспокойся, со мной такое бывает, — отозвалась девушка и потерянно улыбнулась. — Знаешь, Анжичек, мне наяву пригрезился сон о счастье, — она зашевелилась в его руках. — Пусти меня. Сколько тебе осталось времени до отъезда? Не опоздаешь?

— О, черт! — воскликнул расстроенный юноша, глянув на часы. — Мне пора.

— Беги, чего ты стоишь? — сказала Мари, вырываясь из его объятий. — Где твоя куртка?

— Наверху валяется.

— Подожди, я принесу! — она бросилась было наверх, но Сапковский перехватил ее по дороге и прижал к себе.

— Постой! Черт с ней, пусть остается. Побудь со мной еще минутку.

Время неумолимо вело свой отчет, ни для кого не делая скидок, юноша решительно отстранился от Мари, и бросился к выходу. Она скользнула следом, не отставая от него. В прихожей девушка потянулась за своей курткой, но Сапковский остановил ее.

— Не нужно, не провожай меня. Как и Моррисон я не люблю долгих прощаний.

— Анжей! — укоризненно проговорила Мари, глядя на него огромными глазами.

Поймав его непреклонный взгляд, она потерянно опустила руки.

— Хорошо, пусть будет так. Пожалуйста, передай от меня привет Тьену.

— Мне сказать, что ты его разлюбила?

— Да, — не колеблясь, ответила девушка.

— Прощай, Мари, — быстрый поцелуй, и юноша исчез за дверью.

— Прощай, — эхом откликнулась она и побрела к себе наверх.

Найдя куртку юноши, Мари надела ее на себя и вышла на террасу. Облокотившись на перила, она невидяще уставилась вдаль. Девушка стояла до тех пор, пока внутреннее чувство не предупредило ее, что отец на подходе к дому. Встретив его улыбкой, она принялась привычно хлопотать в кухне.

Они поужинали, и Мари поднялась из-за стола, но Михаил остановил ее вопросом:

— Милая, ты случаем не знаешь, как работает виртуальный зал на Старой базе?

— Что-то случилось в Риоголизе? — немедленно насторожилась она.

— Видишь ли, я сегодня летал к Нику и тиаран сообщил мне, что он находится в виртуальном зале. Причем он не выходил из него с вчерашнего вечера. Не знаешь, такое нормально?

— Конечно, нет! — испуганно вскрикнула Мари и вскочила на ноги. — Мика, немедленно собирайся, мы летим в Риоголиз. Вот дурак! Зачем он полез в неисправный виртуал! В прошлый раз мы еле ноги унесли из него. Ну, паршивец, дай мне только добраться до тебя! Сама оторву твою бестолковую голову!

Глава седьмая

Аметист

— Серый волк не ешь меня, я тебе пригожусь, — заступая дорогу серому разбойнику, проворковала перезрелая Красная шапочка с убойным макияжем на одутловатом лице.

— Само собой, Красная шапочка, но ты уж постарайся, — произнес игриво настроенный Серый волк. — Учти, не справишься, отдам тебя охотникам. Этим парням все равно с кем, они воображением не отличаются.

— Ты, что забыл, кто моя мать и моя бабушка?

— Что-то я не припоминаю…

— Эх, вот так проходит земная слава! Думаешь, моя старушка просто так подарила мне красную шапочку? Не-е-т! Она говорила мне, что сшила ее из-за того, что ее заела ностальгия по временам, когда у ее домика висел красный фонарик!.. А вон и охотники по старой памяти свернули к домику бабушки. Вот что значит профессионалка! До сих пор не зарастает народная тропа!

— Так это она фея чайного домика?

— Ну, да!

— Извини, любезная, давай расстанемся по- хорошему. Боюсь, что ты мне не по карману.

— Все ко мне! — свистнула Красная шапочка и из кустов высунулись свирепые рожи охотников с ружьями. — Мальчики, разберитесь с клиентом, он отказывается платить!

— Так точно, мадам! А ну-ка, гони монету, Серый, пока шкура цела.

— Да, вы что парни? Я же пошутил! Кто же в здравом уме откажется от такой красотки?!

— Гони двойной тариф, Серый, и деньги вперед, что-то маловато убежденности в твоем голосе!

Антология вампирских взрослых сказок

Академия. Радость встречи со старыми друзьями и новые знакомства

В самолет-амфибию Сапковский успел сесть одним из последних. При виде его Алиса облегченно вздохнула. Она потянулась было к юноше, но тот не глядя, прошел мимо нее. Опустившись в кресло, он замер, невидяще глядя перед собой.

Женщина проводила его тоскливым взглядом и закрыла глаза. Но тут кто-то остановился рядом с ней и она радостно встрепенулась.

— Можно присесть? — раздался знакомый мужской голос, при звуках которого Алиса слегка поморщилась.

— Что ты спрашиваешь? Садись. Видишь же место свободно, — ровным голосом ответила она, не поворачивая головы.

— Ах, Алисочка, а вдруг ты кого-то другого ждешь, а не меня? Например, одного коротко стриженного молодого человека. Это не он только что продефилировал мимо тебя с высоко задранным носом? Дорогая, надеюсь, ты не в ссоре со своим малышом? — оживленно блестя глазами, проговорил профессор Бергштайн, опускаясь рядом с ней.

— Не твое дело, Адам, — ответила помрачневшая женщина и покосилась на собеседника. — Если тебе интересно, то мы расстались с Анжеем.

Помолчав, она холодно добавила:

— Точнее, он бросил меня, как и ты в свое время. Можешь и дальше радоваться тому, что я полная неудачница по жизни. Одного не понимаю, почему ты до сих пор злишься на меня. Ведь это я пострадавшая сторона. Как будто это не я, а ты застукал меня в подсобке в интересной позе со студенткой.

— Дорогая, я не собирался расставаться с тобой, но ты же не захотела слушать моих объяснений, — укоризненно произнес маленький профессор и взял Алису за руку. Та дернулась, но он не выпустил ее.

— Боже мой! Адам, какие могут быть объяснения? Ты же стоял со спущенными штанами!

— Душенька, ты же знаешь какие ныне ушлые современные девицы! — жалобно произнес Бергштайн. — Не захочешь, так они сами залезут к тебе в штаны. Честно слово, я не виноват! Поверь мне, лишь из-за минутной душевной слабости я попался в ловушку современной Магдалены.

— Адам, у тебя слабость не в душе, а в другом месте располагается!

— Не язви, душенька! Лучше дай мне загладить свою вину, — вкрадчиво произнес профессор. Поднеся к губам руку Алисы, он поцеловал ее, а затем прижал к своей щеке. — Давай отметим наше примирение. Хорошо? Я приглашаю тебя в ресторан по приезде.

Поймав ее подозрительный взгляд, Бергштайн обижено добавил:

— Алисочка, нельзя быть такой недоверчивой. Девочка моя, я всего лишь хочу немного развеселить тебя и сам отдохнуть в приятном обществе. Ну как? Сходим?

Та смерила его долгим взглядом и, помолчав, ответила:

— Я подумаю.

На лице лорда Адама промелькнуло торжествующее выражение.

— Скажи, как ты относишься к докладу Рухманова на конференции? Мне кажется, он слегка передергивает в своих выводах, преувеличивая роль психологического стресса, но кое-что меня зацепило в его выкладках.

— Ничего не могу сказать, я пропустила его выступление, — досадливо поморщившись, сказала Алиса и бледно улыбнулась. Она живо припомнила, что сбежала с последнего дня конференции, чтобы успеть на встречу с Анжеем.

— Может, вкратце перескажешь мне, о чем он говорил?

— Конечно, душенька! — С энтузиазмом откликнулся Бергштайн. — Слушай…

Искоса глянув на оживленно беседующих лорда Адама и Алису, Сапковский вздохнул и отвернулся. «Н-да, профессор не теряет времени даром. То-то он кругами ходил вокруг нас и при каждом удобном случае рычал на меня. Козел! Так меня прижал на первом курсе, что еле сдал ему зачет по ОМЗ. Ладно, черт с ними. Пусть старичье тусуется друг с другом, им-то есть о чем поговорить. Ишь, как славно чирикают! Мисс Алис вся сияет, и ее обычно тусклые глазки блестят от удовольствия. Быстро нашла мне замену! Сучка!..»

— Молодой человек, у меня к Вам небольшой разговор, — произнес лорд Адам, опускаясь рядом с юношей. Тот мельком глянул на него.

— Я весь внимание, милорд — кратко ответил Сапковский и напряженно выпрямился.

Бергштайн смерил его профиль внимательным взглядом и слегка улыбнулся.

— Похвальное рвение, юноша. Не напрягайтесь, поднимая ментальный щит. В случае чего, вам все равно не выстоять против меня, но в этом и нет нужды. Ошибаетесь, я не буду поднимать тему ваших взаимоотношений с известной нам особой. Речь пойдет о другом. Как близкий друг отца Тьена Моррисона, я хочу узнать, способны ли Вы по-прежнему охранять нашего мальчика или Вам потребуется замена.

— Милорд, почему Вы вдруг засомневались в моих профессиональных качествах, могу я узнать?

— Закономерный вопрос, когда между двумя мужчинами встает женщина.

Анжей бросил быстрый взгляд на лорда Адама, бесстрастно наблюдающего за ним.

— Вы ошибаетесь, сэр, если имеете в виду Мари, — с легкой горечью в голосе проговорил он. — Думаю, Вы знаете, почему она недосягаема для нас обоих. Не беспокойтесь, я выполню свой долг, к тому же Тьен мой друг и я не брошу его в беде.

— Что ж, тогда вопрос исчерпан, молодой человек.

— Спасибо за доверие, милорд.

«Юноша, если хотите, то я могу помочь. Вы слишком сильно излучаете свои эмоции».

«Спасибо, милорд, но я справлюсь сам. Я не хочу забыть сегодняшний день».

Профессор согласно кивнул и вернулся на свое место.

— Адам, что тебе нужно от Анжея? — с тревогой спросила Алиса.

— Не бери в голову, душенька, мы говорили об его подопечном, — озорно улыбнулся Бергштайн и успокоительно похлопал ее по руке. — Не беспокойся, твой малыш в полном порядке.

Оставшись в одиночестве, Анжей устремил невидящий взгляд в черноту иллюминатора, на душе у него было темно и пусто.

* * *

— Герр Штейн, пост охраны в доме Палевских просит соединить их с Вами. Дежурный, говорит, что срочно и это Ваше указание.

— Переключай.

Выслушав донесение дежурного, Штейн задумался. Затем он велел соединить с полковником Раскиным в Академии. Немного поговорив с ним, он сказал в заключение:

— Слушай, Боб, сейчас мой оболтус возвращается в Академию, к тебе под крылышко… да, передумал. Пусть лучше побудет у тебя, сохранней будет. Можешь гонять его в хвост и гриву, но чтобы через год он сдал экзамены на следующее звание. Я хочу, чтобы Сапковский после Академии пришел ко мне в звании капитана. Понял?.. Меньше яда, дружище!.. Генерала присваивать ему не обязательно и дивизию под его начало выдавать тоже, но если заслужит, то не жмись. Кстати, ты еще не получил новые представления? Жди, скоро привезут. Поздравляю тебя с присвоением очередного звания, генерал-майор.

* * *

Принц Хаоса лениво потянулся и Арес, находящийся в звериной ипостаси, настороженно приподнял лобастую голову. «Николс, что тебя беспокоит?»

«Эх, братец, такими темпами мы нескоро соберем наш квартет, а Лорд Хаос уже теряет терпение», — с досадой отозвался он.

Николс потянулся к движущейся точке на небосклоне голубой планеты и заглянул в иллюминатор. Печальный юноша даже не обратил внимания на человека и огромную черного кошку, летящих рядом с самолетом-амфибией.

«Поторопись, Анжей, дело осталось только за тобой. Без любви в сердце ты не сможешь вызвать свою магию».

«Слушай, Николс, может, тебе поменять его?»

«Нет, Арес, — принц Хаоса бросил внимательный взгляд на юношу. — Жаловаться не на что, мальчик всем хорош и такому не скоро найдешь замену. Он настоящий король Весны, порывистый и изменчивый, — Николс тяжело вздохнул. — К сожалению, как и многим его предшественникам, ему не везет в любви. Ведь королю из Дома Весны нелегко найти свою суженую, потому что его ветреная половинка, как правило, достаётся более сильным королям либо из Дома Зимы, либо из Дома Лета. Н-да, мой солнечный малыш, при нынешнем раскладе у тебя и вовсе нет никаких шансов завоевать ее. Ведь помимо любви твою королеву с Никотаном связывает голос родной крови, — он с сочувствием посмотрел на Анжея. — Не горюй, мой мальчик! Знаю, что наша девочка запала тебе в сердце, но это не беда. Будет и на твоей улице праздник. Я тоже не буду сидеть без дела и постараюсь помочь тебе. И хотя впереди Вечность, но упрямое Время никого не ждет — ни смертных, ни богов. Давай-ка, малышка, помоги ему».

Самолет прилетел под купол Гефеста и мрачный Сапковский вышел из его салона, не замечая, что рядом с ним идет призрачная Солнечная Львица, неслышно ступая огромными лапами. Она повернула изящную голову и надменно посмотрела на золотоволосую веселую девчонку, которая отчаянно махала руками в толпе встречающих, пытаясь привлечь внимание юноши.

* * *

Студенты клана Волка последними возвращались под купол Гефеста и потому их самолет встречали многочисленные знакомые и друзья из других кланов.

Усиленно работая локтями и, получая поначалу зверские взгляды, а затем улыбки при узнавании, Кати Моррисон протолкалась в первые ряды встречающих и звонко выкрикнула:

— Андрэ, посмотри сюда, я здесь!

Она снова замахала руками, но задумавшийся Сапковский по-прежнему не обращал на нее внимания. Тогда Солнечная Львица толкнула его лобастой головой и, очнувшись, он раздраженно бросил поравнявшемуся с ним парню с синими волосами:

— Осторожней, крашеный придурок, смотри куда идешь!

— Сам урод! Сбрендил что ли? Я не трогал тебя! — парень удивленно на него посмотрел и, повернувшись к приятелям, покрутил пальцем у виска, те хихикнули.

— Ну-ка повтори, Мальвина, что ты сказал. Это кто здесь урод? — резко повернувшись к нему, прошипел Сапковский и его голубые глаза заледенели. Услышав его слова, приятели парня захохотали и тот, возмущенно глядя на него ярко-синими глазами, обижено воскликнул:

— Как ты назвал меня, недоумок? Сейчас я покажу тебе Мальвину и я тебе не крашеный!

Судя по всему, назревала драка, но тут запыхавшаяся Кати бросилась на шею Сапковскому.

— Андрэ, я кричу тебе, кричу, а ты всё меня не слышишь! — радостно выпалила она, сияя белозубой улыбкой.

Товарищи синевласого парня потащили его к выходу из терминала, и краем уха Анжей услышал, как кто-то из них сказал:

— Сдурел что ли, Мальвина? Нашел на кого бросаться. Это же знаменитый Хамелеон! Не лезь к нему, а то неприятностей не оберешься…

Больше не обращая на них внимания, он повернулся к девушке и, улыбнувшись, с удовольствием чмокнул её в нос усыпанный неизменными конопушками.

— Привет, котёнок!

— С ума сошел? Ты обслюнявил мне всю носопырку! — хихикнула Кати, потерев нос. — А вдруг у меня насморк и я сопливая?

— К твоему сведению, сопли очень полезный продукт. А у тебя такой задорно вздернутый носишко, что трудно было удержаться, — ответствовал юноша и, обняв ее за плечи, двинулся к выходу.

— Ну, как там наш страдающий Ромео? Хотя, что я спрашиваю? По твоей сияющей мордашке ясно, что все в порядке и Рабинович справляется ос своими обязанностями.

Девушка бросила на него веселый взгляд.

— Ты знаешь, Андрэ, пока тебя не было, Тай больше не занимался глупостями и не рвался из-под купола, — радостно сказала она. — Помнишь ту девчонку, с которой я его познакомила?

— Аннабель Палевскую, сестрицу Мари? Неужели Злата Тигра запал на нее?

— По-моему, да! — торжествующе ответила Кати. — Не поверишь, но он теперь всё время проводит у нее. С лекций сразу же на всех парах несется к Аннабель. Так что теперь ты практически один будешь жить в вашем коттедже. Я у вас там немного прибрала, узнав о твоем приезде. Ты не против, что я пошуровала в твоей комнате? А то там все заросло пылью из-за твоего отсутствия.

— Спасибо, котёнок, и за уборку и за хорошую весть. Я рад, что твой братец наконец-то забыл Мари и переключился на другую, — ласково ответил повеселевший юноша.

— Не обольщайся, Сапковский, я не забыл её, потому будь в форме, ты по-прежнему не останешься без дела, — произнес Тьен, неслышно возникший рядом с ними.

Радостно взвизгнув, Кати немедленно повисла на шее у любимого брата.

— Тай, мое солнышко! Какой ты умница, что тоже пришел встретить нашего Андрэ!

— Привет, котёнок! Кажется, мы еще не виделись сегодня, — мягко сказал ей Тьен.

Отцепив от себя сестру, он протянул руку Сапковскому. Тот насмешливо прищурился и крепко пожал её.

— Какие люди! Привет, Моррисон. Никак соскучился без меня, если соизволил встретить?

Тьен не ограничился рукопожатием и, дружески обняв его, похлопал по спине.

— С приездом, Анжей. Ты не поверишь, но я действительно соскучился! — радостно улыбаясь, ответил он. — Вдруг я выяснил, что без тебя моя жизнь пресна и неинтересна.

— Чёрт, звучит как признание в любви! — насмешливо заметил Сапковский, но по нему было заметно, что он растроган тем, что Моррисоны пришли встречать его. — Тигра с тобой точно все в порядке? Может, ты уже с малолетних Лолит переключился на мальчиков? Ты лучше сразу предупреди меня, тогда я на ночь буду запирать двери в своей комнате.

— Чертова язва! Типун тебе на язык! — досадливо произнес Тьен, но тут же снова расплылся в радостной улыбке. — Узнаю помесь Шерлока Холмса с профессором Мориарти!

— Иди нафиг! Я единственный и неповторимый Анжей Сапковский и не путать меня с автором Ведьмака!

— Ой, Андрэ, но ты же его полная тезка! Чем ты недоволен? Ты же вылитый его Ведьмак, а он такая прелесть! — весело протараторила Кати, подхватывая парней под руки.

— Нет! Только «прелести» мне не хватало! Ты еще Голлумом меня обзови! Кстати, у автора Ведьмака другое имя, потому нефиг нас путать! У нас с ним только фамилии одинаковые…

Смеясь и болтая, молодые люди двинулись к выходу из терминала аэропорта, правда, добрались до него они нескоро. Встречные то и дело с радостными возгласами останавливали их. Причем, основную массу тех, кто не давал им прохода, были девушки. Особенно злило Кати то, что нередко они притормаживали их троицу под предлогом беседы с ней, но тут же забывали о своем намерении и моментально переключались на парней. Как всегда от их повышенного внимания страдал ее красавец-брат, но она с удивлением заметила что, несмотря на грубость у Анжея не намного меньше почитательниц. «Чертовы прилипалы! С такой скоростью мы никогда не доберемся до дома!» — с досадой подумала Кати. Ей это надоело, и она решительно потащила парней за собой. Благодаря ее упорству и понимающе ядовитым улыбкам, расточаемым встречным девицам, они довольно быстро добрались до выхода из терминала.

— Уф! Слава богу! — облегчено произнес Сапковский и насмешливо покосился на товарища. — Вижу, Злата Тигра, что девицы по-прежнему не дают тебе проходу. Надеюсь, малышка не ревнует тебя к ним.

— Вот только не надо прибедняться, Анжей! Из них как минимум треть приставала к тебе, а не ко мне…

— Ну, какая-то жалкая треть! Разве она сравнится с…

Неожиданно идущая впереди них девушка резко остановилась, и отвлекшийся Сапковский с ходу налетел на нее. На блестящий мраморный пол посыпались книги. Незнакомку юноша успел спасти от падения, поймав ее в свои объятия.

— Лапуся, какого черта? Ворон считаешь, или спишь на ходу? — насмешливо поинтересовался он.

Девушка глянула на него, растерянно хлопнув длиннющими ресницами. «Ба! Знакомые все лица!» — пронеслось в голове юноши.

— Простите, это я во всем виновата! У моей сумки оборвалась ручка… ой, оказывается и дно тоже продырявилось! Еще раз извините за доставленное беспокойство! — смешавшись, пробормотала она и, вывернувшись из его рук, бросилась собирать разлетевшиеся книги.

— Ребята, вы идите, не ждите меня, мы попозже встретимся дома. Хорошо? Я только помогу этому филиалу библиотеки добраться до места и сразу же приду, — обратился Сапковский к Золотым близнецам, прозванным так не только за цвет волос, но и за их неразлучность.

— Договорились, mon ami. Постарайся не очень задерживаться, а то Кати весь день готовила для тебя праздничный ужин, — покосившись на сестру, сказал Тьен.

Сапковский ласково посмотрел на обиженную мордашку девушки.

— Спасибо, котёнок. Честное слово, я недолго.

Кати просияла от его слов. Перед уходом Тьен понимающе улыбнулся и незаметно подмигнул Сапковскому. Тот слегка фыркнул, с насмешкой подумав, что приятель зря подозревает его в намерении заночевать у новой пассии. «Ну, уж нет! На сегодня мне хватило Мари за глаза и за уши. На большее я пока не способен, будь девица хоть самим суккубом, но познакомиться с ней и сделать задел на будущее не помешает. Надеюсь, Штейн не прибьет меня за свою дочурку, — Анжей исподтишка смерил девушку оценивающим взглядом. — А цыпа очень даже ничего!.. — он вздохнул. — Ладно, что врать-то себе? Она настоящая красотка. Так почему бы нам не подружиться? Ведь отныне я свободен как ветер. Правда, чем-то она походит на Алису, да ладно переживем! Где наша не пропадала!»

Быстро собрав оставшиеся книги на полу, Сапковский отобрал у девушки тяжелую сумку.

— Ого! Лапуся, нафиг тебе столько книг? Разве у тебя нет компа? — спросил он. Та глянула на него огромными черными глазами и, несколько замявшись, ответила:

— Понимаю, что глупо выгляжу со стороны, но я считаю, что настоящую книгу ничем не заменишь. В ней есть очарование индивидуальности, чего нет, и никогда не будет в ее электронной версии. Ведь бумажную книгу можно потрогать руками и даже понюхать… Знаете, я частенько хожу в библиотеку. Мне нравится что, взяв книгу в руки, если она не новая, то можно сразу сказать, пользуется она популярностью или нет… — опомнившись, увлекшаяся девушка смущенно улыбнулась. — Ой, простите! Кажется, я говорю всякие глупости.

— Не бери в голову, лапуся. Ясно, что тебе нравится всякое древнее барахло. Что ж, у каждого свои прибамбасы, — ехидно ухмыльнувшись, сказал Сапковский. — Идем, я провожу тебя до дома. Э, нет! Возражения не принимаются, — безапелляционно добавил он, заметив, что девушка собирается отказаться от его помощи. — Не боись, тебе мои услуги обойдутся недорого. Напоишь меня чаем в благодарность, и мы в расчете.

Сохраняя приветливую мину на лице, юноша усилием воли подавил растущее внутреннее раздражение «Черт, не повезло! Ещё одна мечтательница на мою бедную голову как будто мне мало мисс Алис!.. Может, а ну её в болото?.. Нет. Не стоит горячиться, слишком уж она хорошенькая к тому же не старуха, так что есть надежда со временем вытравить из нее дурацкую блажь».

— Спасибо, может, я сама… — заупрямилась девушка, но Сапковский подхватил ее под руку и решительно потянул за собой.

— Никаких «но», идем. Кстати, меня зовут Анжей, а тебя?

Та растерянно посмотрела на него и, немного помедлив, ответила:

— Лиза.

— Красивое имя, мне нравится, — сказал юноша и, слегка усмехнувшись, добавил: — Учти, я жутко любопытный. Потому для более близкого знакомства давай расскажи мне свою краткую автобиографию. Так кто ты, Лиза, и из какой семьи?

Его спутница смутилась.

— Ну, я не знаю, что о себе рассказывать. Ведь у меня самая обычная семья. Вряд ли Вы ее знаете.

«Ну, конечно! Ведь Глава СБ СС в мире вампиров такая малозначительная и неприметная личность! Ах ты, маленькая врунья! Вот только у лжи ножки коротки. Сейчас я устрою тебе допрос с пристрастием, и ты у меня как миленькая расколешься!» — насмешливо подумал Сапковский и покосился на девушку, пытающуюся успеть за его размашистым шагом. Он немного сбавил ход.

— Наверно ты первокурсница? Что-то я тебя не помню по Академии.

— Что Вы! Я уже учусь на втором курсе. Изучаю историю.

— Понятно. Из-за аврала со звездолетом меня слишком долго не было под куполом, потому я тебя не знаю. Давай в двухстороннем порядке перейдем на «ты». Хорошо?

Девушка улыбнулась, задержав на нем свой взгляд.

— Хорошо, Анжей. Меня тоже не было под куполом, я работала в институте генетики.

— Что-то я не улавливаю связи, меду генетикой и историей.

— Я тоже, но так уж вышло. Знаете, все же мне неудобно затруднять Вас…ой, простите! Я еще не привыкла к тому, что мы перешли на «ты»…

— Ничего, еще успеешь привыкнуть. Не отставай. Какого черта женщины цепляют на себя эти жуткие каблуки? Вы же еле ползете в такой неудобной обуви!

— Считается, что это красиво и ноги зрительно смотрятся длиннее…

Юноша приостановился и бросил оценивающий взгляд вниз. Лицо девушки немедленно залила краска смущения.

— Тебе они не нужны с такими-то ногами. Зря краснеешь, это не комплемент, а чистая правда…

— Может, я сама понесу книги? Тут уже недалеко до моего дома…

— Как тебе не стыдно, лапуся? Неужели тебе жалко кружки чая?..

Поравнявшись с Золотыми близнецами, Сапковский негромко сказал:

— Тьен, постарайся сегодня оторваться от своей малолетки, и обязательно зайди ко мне. У меня есть к тебе один неотложный разговор.

— Приду, если ты настаиваешь, — удивленно отозвался он.

Анжей кивнул ему и снова потянул свою спутницу за собой. Напоследок та растерянно улыбнулась Золотым близнецам, юноша не счел нужным знакомить её со своими друзьями. Кати расстроено глянула вслед удаляющейся парочке.

— Нет, какое гадство! — жалобно воскликнула она. — Я столько ждала встречи с Андрэ, а тут какая-то первая же встречная девица уводит его на моих глазах! Тай, скажи, разве это подлость с её стороны?

Тьен внимательно посмотрел на жутко расстроенное личико сестры, и ничего ей не ответил.


Инспекция виртуала. Неожиданные встречи

— Постой, детка, не спеши. Говоришь, что в виртуальной комнате опасно? — не сразу отозвался Палевский. — Ну-ка, присядь и расскажи мне ваши приключения в подробностях.

С укором взглянув на отца, взволнованная Мари все же послушалась его и в подробностях поведала, с какими трудами они выбирались из ловушки виртуального мира. О своих опасениях она тоже не забыла упомянуть.

— Поверь мне, Мика, звучит глупо, но уж очень все походило на настоящую преисподнюю или одну из ее разновидностей! Жуть как жарко, да и жители этого мира по внешнему виду выглядели как самые настоящие демоны. А уж по умению драться им и вовсе нет равных! Потому в виртуале нужно быть очень осторожным! Чем черт не шутит? Мирону тоже показалось, что это реальный мир.

— Хорошо, я понял, — задумчиво произнес Михаил. — Выходит, ты смогла справиться с противницей, ударив ее в темное овальное пятно на левом бедре чуть повыше колена?

— Да! — нетерпеливо ответила девушка и вскочила на ноги. — Мика, давай поторопимся. Идем…

Ментальное нападение отца оказалось настолько неожиданным, что Мари не успела поднять свой щит и потеряла сознание, но он не дал ей упасть. Поднявшись наверх, Палевский уложил спящую дочь в кровать и, прикрыв одеялом, поцеловал ее в лоб. Некоторое время он с озабоченным видом смотрел на нее, а затем в его руке оказался мобильник.

— Сонечка, извините, что я так поздно побеспокоил Вас, но Вы срочно нужны Мари. Как можно быстрей приезжайте к нам домой, — перебив взволнованную подругу дочери, он мягко добавил: — Не беспокойтесь, милая, ничего страшного не произошло, Вы всё узнаете на месте. Так я жду Вас?

Получив утвердительный ответ, Палевский нажал другую кнопку.

— Томас, без промедления приезжай ко мне.

— Уже в пути!

Действительно Штейн не заставил себя ждать и спустя некоторое время появился на пороге его кабинета. Заметив гостя, Палевский жестом указал ему на кресло напротив письменного стола.

— Присаживайся, Томас. Подожди немного, скоро все будет готово, — произнес он, не отрываясь от клавиатуры ноутбука.

— Держи, — Палевский закрыл крышку ноутбука и протянул его Штейну. — Вкратце я накидал тебе инструкции по тем делам, которые вел без твоего участия. Конечно, получилось маловато, поскольку меня поджимает время, но думаю, что ты разберешься, — быстро проговорил он и поднялся на ноги.

— Постой, Мика, в чем дело? Куда ты собрался? Почему передаешь мне дела в такой спешке?

— Ник находится в опасности, и я должен поспешить ему на помощь.

— Нет, Мика! Я не отпущу тебя без сопровождения! Наверняка тебе понадобится помощь. Подожди, сейчас я вызову самых надежных ребят. Тебе сколько нужно людей?

Палевский слегка заколебался, но затем решительно произнес:

— Увы, мой друг! К сожалению, никто не может мне помочь. Ведь я лечу на Старую базу, а она никого чужого на свою территорию не пропустит. Во всяком случае, я так думаю, — он смерил Штейна внимательным взглядом. — Потому принимай дела и знай, если мы с Ником погибнем, то руководство Советом Старейшин переходит к тебе. В течение пяти лет ты будешь временно исполняющим обязанности Главы СС, согласно моему распоряжению, а затем старейшины изберут тебя на этот пост в соответствии с разработанным регламентом, — сделав небольшую паузу, он требовательно добавил: — Учти, я буду очень недоволен, если его займет кто-то другой. Ты понял?

— Да, — кивнул Штейн и с отчаянием поглядел на него. — Мика, может, я рискну отправиться с тобой? Клянусь, я сумею прорваться на Старую базу…

— Нет! — резко ответил Палевский, не дав ему договорить. — Что за детство, Томас? Я не ожидал от тебя такого легкомыслия. Находясь там, я должен быть уверен, что дома все в порядке, — он порылся в ящике стола и сунул в карман бластер, подаренный Ником. — Еще одно. Присмотри за Мари. Думаю, ты уже знаешь, что она беременна. Берегите ее как зеницу ока, в ней заключено будущее вампирской расы. Если будет нужно, загони её в институт генетики под присмотр лучших специалистов. Но это только в крайнем случае. Пока она в полном порядке и ей лучше находиться дома. Я вызвал ее подругу, Софью Ладожскую, она врач и пока присмотрит за ней, а ты присмотри за ними обеими. Хорошо?

— Ладно. Не беспокойся ни о чем. Клянусь, пока ты отсутствуешь, дома все будет в порядке.

— Замечательно, именно это я и хотел от тебя услышать. Прощай.

— Мика, к черту твое «прощай»! — взвился Штейн. — Я жду вас с Ником живыми и здоровыми. Если через неделю вы не подадите о себе весточку, то я по кирпичику разнесу эту чертову Старую базу!

— Не горячись, Томас и понапрасну не рискуй. Учти, если ты сам сунешься на её территорию и погибнешь, то нет тебе прощения за подобную глупость. Ты понял? Что молчишь? Еще раз спрашиваю, понял?

— Да понял, я понял! — сердито отозвался Штейн, не глядя на него.

— То-то же! — наставительно произнес Палевский.

В этот момент в дверь кабинета постучали. Получив разрешение, Соня заглянула внутрь.

— Здравствуйте, Михаил Янович, — робко сказала она, тревожно глядя на мрачных мужчин.

— Проходите и присаживайтесь, мадмуазель. Вы же знаете господина Штейна? — рассеяно произнес Палевский и, получив утвердительный кивок девушки, добавил: — Прекрасно. Тогда он посвятит Вас в подробности дела, а я побежал.

— Михаил Янович, а что с Мари? С ней точно все в порядке? — волнуясь, спросила Соня.

— Извините, мои друзья, но мне некогда. Чувствую, что я должен спешить, — проговорил он на ходу и стремительно исчез за дверью.

— Teufel! — расстроено воскликнул Штейн, глядя ему вслед.

Спустившись в гараж, Палевский бросился к черной фантастического вида летательной машине. Опустившись в кресло, он приказал:

— Аталета, без промедления взлетаем и прямиком на Старую базу!

— Слушаюсь, сэр! — четко ответил искусственный интеллект, и авиетка по наикратчайшему маршруту стремительно понеслась к указанной цели.

* * *

В виртуальном мире по-прежнему царила ночь. Дождь закончился и мокрая брусчатка, которой была выложена площадь пред городской ратушей, влажно блестела в неверном свете горящих факелов. Их пламя раздувал поднявшийся порывистый ветер. Он играючи гонял облетевшие листья с деревьев.

Несмотря на большое количество людей собравшихся у магистрата, городская власть в лице господина бургомистра так и не соизволила почтить высокое собрание своим появлением. Не ведая ни о чём, он сладко почивал, прижавшись к упитанному бочку законной супружницы. Его строгий домоправитель не пустил посыльного в дом и сам не стал тревожить сон своего господина из-за каких-то двух бродяг-поджигателей.

Стражники расступились, тесня набежавших многочисленных зевак, и на площади образовался широкий круг. Чувствуя, что предстоит необычайное зрелище, собравшиеся примолкли и, открыв рот, смотрели на участников поединка. Лишь воришки и неугомонные посредники, не обращая внимания на всеобщее волнение, деловито сновали в толпе. Последние переговаривались с заключающими пари и собирали заклады. То и дело раздавались их одобрительные возгласы, сопровождаемые ударом кулака по ладони. Сегодня у посредников и у воришек намечался нежданный обильный урожай.

Ник смерил внимательным взглядом воина в золотых доспехах. От того исходила такая нечеловеческая мощь, что и у него пробежал холодок по спине. «Плохо дело! Думаю, мне не унести ноги, а Мирона нужно отсюда вытащить. Пусть он заблокирует вход в виртуал. Вдруг Мари или Мику взбредет в голову сунуться сюда», — тревожно подумал он.

— Сударь, думаю, Вам несложно поменять декорации. Ведь лишний сброд нам ни к чему при поединке.

— Хочешь спасти своего мальчишку-телохранителя? — сразу же угадал его намерение противник. — Да ты непрост, как я посмотрю! Только меня не обманешь, мой мальчик, — он смерил Ника насмешливым взглядом. — Что ж, так и быть я уважу твою просьбу и уберу его отсюда, а остальные нам не помеха. Извини, но лично я люблю зрителей, и чем их больше, тем лучше. Ведь они придают особую остроту любому публичному зрелищу.

Он глянул в сторону юноши, тот исчез и Ник облегченно вздохнул. «Слава богам, Мирон в безопасности!»

— Ты мне настолько доверяешь? — захохотал его противник.

— А что не должен? Ты настолько бесчестен, что твои слова не заслуживают доверия? — жестко произнес Ник. Он старался не показать, что расстроен. «Крейд! Я отомщу этой твари за гибель моего аталина!»

Воин в золотых доспехах мгновенно оборвал свой смех и, смерив его презрительным взглядом, спокойно отозвался:

— Неужели? Мой мальчик, сначала переживи поединок со мной, тогда я расскажу тебе кое-что о таких способах мести, какие тебе и не снились, — он встал в боевую стойку и деловито спросил: — Как будем драться? По вашим эрейским правилам или рискнешь сразиться со мной по правилам Сияющего двора?

Ник собрался было ответить, что согласен биться только по эрейским правилам, как вдруг прямо из воздуха перед ним материализовалась высокая фигура в синих доспехах.

— По правилам Сияющего двора, милорд. Я принимаю Ваш вызов.

— Райдиэль, не вмешиваетесь, это мой противник! — сердитый Ник схватил женщину за плечо. — Уйдите! Вы не понимаете всей опасности… — та обернулась к нему. — Риза! Как же так? Я же убил тебя! — ошеломленно вскрикнул он, и жуткая ненависть исказила его лицо. — Ну, ты и живучая тварь!.. Убирайся прочь, пока я снова не убил тебя! Катись в свою преисподнюю, из которой ты выползла!

Услышав его слова, сводная сестра замерла как вкопанная, и на её лице промелькнула страшная гамма чувств.

— Знаешь, брат, посылать меня обратно в ад, это слишком жестоко даже для тебя, — с какой-то внутренней надломленностью прозвучал её голос. В этот момент она выглядела настолько потерянной и беззащитной, что от открытости её эмоций Ник поневоле почувствовал себя неловко. В его душе даже промелькнуло нечто похожее на жалость к ней, но он немедленно подавил это чувство.

Тем временем Риза, справившись с собой, глухо произнесла ритуальную эрейскую фразу:

— Никотан Реази Вистаньо, по праву старшей сестры я требую уступить мне честь предстоящего поединка! — помолчав, она тихо добавила: — Ники, прошу, дай мне защитить тебя. Уверяю, тебе не под силу справиться с таким противником.

— Иди к крейду! Поздновато ты вспомнила о нашем родстве, ты мне больше не сестра!

— Не упрямься, Ники.

— Нет! Я сказал, убирайся с дороги!

Внезапно по площади пронёсся резкий порыв ветра, от которого зашумели мокрые деревья, роняя влагу и последние листья. Затрещали вспыхнувшие факелы и зловещие черные тени заметались по каменным стенам городской ратуши. Проснувшиеся вороны на деревьях насмешливо закаркали противными голосами. Сорвавшись с веток, они стаями закружились в сумрачном небе. Люди зашептались, тревожно оглядываясь по сторонам и некоторые, от греха подальше, потянулись домой, но большинство не сдвинулось с места, любопытство в них победило осторожность. Риза мгновенно обернулась к воину в золотых доспехах и бросила на него настороженный взгляд, но он лениво улыбнулся ей, по-прежнему не делая попытки напасть. Больше не выпуская его из виду, Риза моментально замкнулась в холодном спокойствии. На её губах заиграла знакомая Нику и с детства ненавистная улыбка превосходства.

— Ладно, брат. Можешь сколько угодно дуться на меня, это твои проблемы. А я буду защищать тебя, и мне плевать хочешь ты этого или нет. Для меня только одно важно, чтобы вы с дочерью оставались живыми и здоровыми.

— Тебе пора понять, что ты никому не нужна, ни Мари, ни тем более мне! — с яростью выкрикнул он.

— Ошибаешься, Ники, сейчас я как никогда нужна тебе! — ласково пропела Риза, и её прекрасный голос сочился гадючьим ядом. — Посиди, малыш, в своей песочнице, пока твоя дрянная сестричка разберется с плохим дядей. Поверь мне, у тебя еще нос не дорос, чтобы встревать в разборки богов.

Когда Риза направила на него свой меч, Ник стремительно отшатнулся от неё, горько пожалев, что не додумался чуть раньше взять в руки оружие. «Дурак, поделом тебе! Забыл, с кем имеешь дело? — коротко обругал он себя и обречённо глянул на сводную сестру — Поздно хвататься за меч! Она слишком хороший воин и не даст тебе ни единого шанса!» Но вопреки его ожиданиям из её меча вырвался синий луч, и он отлетел к краю круга, образованного стражниками. Те захохотали. Уязвлённый Ник попытался вскочить на ноги, но его тут же накрыл силовой купол, не давая сдвинуться с места. Все его попытки освободиться ни к чему не привели и, заскрипев зубами с досады, он опустился на мостовую, не преминув при этом долбануть булыжником по упругой стене, пробуя её на прочность. Сестра насмешливо покосилась на него, и он ответил ей ненавидящим взглядом. Их диалог прервал Властитель Адской Бездны, до сих пор внимательно наблюдавший за ними.

— Какая трогательная семейная идиллия! — вкрадчиво произнес он, делая шаг навстречу женщине. — Я заметил, что c некоторых пор ты очень дорожишь родственными узами. Не так ли, моя дорогая? — в его голосе послышалось искреннее участие, — Ай-я-яй, Риза! Неужели ты на самом деле рвешься защищать своего братца, несмотря на его ненависть к тебе? Вспомни, ведь это он убил тебя.

В мгновение ока лорд Ваатор оказался рядом со своей синеглазой красавицей-невестой и с жалостью взглянул на неё. От неожиданности та непроизвольно отшатнулась от него и на её лице промелькнули досада: ей не понравилось, что её застали врасплох. Заметив это, он улыбнулся и укоризненно покачал головой. Надменно выпрямившись, Риза холодно сказала:

— Я ничего не забыла, Ваша Светлость, но это неважно для меня. В любом случае Никотан останется для меня младшим братом. Он — моя единственная семья, за которую я буду держаться до последнего, — она смерила своего собеседника презрительным взглядом. — Думаю, вряд ли Вы понимаете, о чём идёт речь. Насколько мне известно, у Вас за душой нет ни единой привязанности. Не так ли, милорд?

Лорд Ваатор с недоумением посмотрел на неё и пожал плечами.

— Ну и что? Действительно я никем и ничем не дорожу, кроме своей службы и тебе советую поступать точно также, — он ласково улыбнулся, глядя на её напряженное лицо. — Ах, моя богиня, поверь мне, так живется гораздо спокойнее. Смирись и ты со своим одиночеством! Правильно сказал твой брат, что поздно ты спохватилась. Можешь сколько угодно раскаиваться в своих прегрешениях, но прошлого уже не изменить. Дочери ты уже не нужна, а брат всей душой ненавидит тебя за убийство своей возлюбленной.

— Пусть! Это его право. А мой долг как старшей сестры защитить его, и я это сделаю, невзирая на его чувства ко мне. Приступим, Ваша Светлость! — упрямо сказала женщина, и в ее руках мгновенно появился широкий меч.

— Ну, что ты, Риза! Зачем мне сражаться с тобой? Ведь моей главной задачей было найти тебя, а не убить, — презрительно фыркнул лорд Ваатор. — Моя дорогая, хоть ты и мнишь себя гением интриг, но из-за своих слабостей ты предсказуема, как амеба. Я сразу подумал, что поймаю тебя, если в качестве наживки использую твоего брата.

Замолчав, он долго всматривался в лицо синеглазой красавицы, затем на его губах снова заиграла мягкая улыбка.

— Риза, откажись от своего прошлого, ведь ты для него умерла. Пойми, тогда уйдет твоя боль и сожаление об упущенных возможностях, тебя перестанут терзать муки внезапно проснувшейся совести…

— Не трудитесь, милорд, Вам больше не сломить мой дух! Говорите, что Ник убил меня? Какая мелочь! А сколько раз в Адской Бездне Вы убивали меня, при этом выворачивая душу наизнанку?

— Успокойся, Риза! Адская Бездна всего лишь часть твоего искупления и она уже пройденный этап…

— Да? — с горечью воскликнула женщина. — Что б Вам самому гореть в огненной гиене за такое! Милорд, Вы палач!

— Понятно, ты до сих пор боишься меня и, как утопающий за соломинку, цепляешься за свое прошлое, — понимающе усмехнулся лорд Ваатор и смерил свою невесту задумчивым взглядом, который ей совсем не понравился.

— Знаю я Ваши штучки! Хватит болтать, Ваша Светлость! К бою!

— О, нет! Так не пойдет, моя богиня! — придя в прекрасное настроение, отозвался лорд Ваатор и ехидно ухмыльнулся. — Я первым бросил вызов твоему брату. Если он откажется, спрятавшись за твоей спиной, тогда я уважу твое безрассудное желание и сражусь с тобой. Выпусти его из-под силового купола, пусть он ответит, принимает мой вызов или нет. Правда, я не думаю, что он уступит тебе честь сразиться со мной.

— Не смейте, милорд! Если Вы убьете моего брата, то я откажусь от нашей помолвки, и будь что будет.

— Если ты посмеешь от нее отказаться, то я убью не только твоего брата, но и твою дочь, — хладнокровно отозвался Ваатор.

— Что ж, в таком случае Вы не оставляете мне выбора! — с гневом воскликнула Риза, занимая боевую стойку.

В ответ лорд Ваатор демонстративно убрал свой меч и, ухмыляясь, поднял руки.

— А что ты будешь делать, если я не буду с тобой драться?

— Убью и все! — прошипела она и стремительно бросилась к нему.

— Ой, боюсь-боюсь! Не так быстро, дорогая! — жалобно вскричал лорд Ваатор. Увернувшись от противницы, он исчез… чтобы появиться в другом месте. Исчезнувшая следом за ним, Риза появилась рядом и сердито уставилась на своего противника, поменявшего личину.

— Ой! Тетенька, сдурела что ли? Не воровал я ваших яблок! Чесно-чесно! — завопил босоногий мальчишка с огненно-рыжей шевелюрой, насмешливо косясь на нее.

— Ах ты, стервец!.. Так ты еще издеваешься надо мной! — с досадой воскликнула она.

Не медля, женщина решительно замахнулась мечом на мальчишку, и зрители осуждающе заулюлюкали. Но тот не стал дожидаться ее удара и, петляя как заяц, бросился прочь.

— Не догонишь! Не догонишь! — звонко выкрикнул он, удирая во все лопатки. — Положи ножичек, дура долговязая, а то порежешься!

Отбежав подальше, мальчишка засмеялся и показал ей язык. Разгневанная Риза бросилась следом, решив, во что бы то ни стало прикончить мерзавца в любом его обличии. Но не тут-то было. Всячески дразня побледневшую от бешенства Ризу, шкодный малец под дружный хохот зрителей нещадно гонял ее по площади. В мгновение ока исчезал из одного места, чтобы тут же появиться в другом, при этом, не переставая жизнерадостно ржать и всячески кривляться. Наконец, видя ее напрасные усилия догнать его, лорд Ваатор расхохотался до слез и, рухнув на брусчатку, покатился по площади ловко уворачиваясь от ударов меча разъяренной женщины.

— Отстань, Риза! Имей совесть! Как тебе не стыдно обижать маленьких? Как бы ты ни старалась, я не буду сражаться с тобой.

— Нет! Ты у меня будешь драться, несчастный трус! Сдохну, но я заставлю тебя!.. Я убью тебя, Ваатор!

— В твоих словах, дорогая, отсутствует логика! Как ты сможешь меня убить, если умрешь?

— Сейчас покажу! — прошипела Риза, войдя в раж и гневно сверкая синими глазами. — Ненавижу! Гад подколодный! Мерзавец! Ублюдок каких свет не видывал!.. Прекрати укатываться от меня! — яростно взвизгнула она.

— С ума сошла? Ты же убьешь меня! — покрутив пальцем у виска, откликнулся мальчишка. Сияя белозубой улыбкой, он показал ей длинный нос и снова исчез.

— Стервец! — замерев на миг, прокомментировала его действия Риза, и снова бросилась в погоню за неуловимым пацаном. — Все равно не уйдешь! Если нужно, я буду гоняться за тобой хоть до Большого взрыва!

— Ну, надо же! Никто из женщин ещё не домогался меня столь упорно!

* * *

Потрясенный Мирон, которого чужак бесцеремонно выставил из витруала, оказался на территории Старой базы, причем в самом её дальнем конце.

— О, нет! Тысяча чертей! Верни меня обратно, сволочь! Во что бы то ни стало, я должен помочь Никотану! — яростно выкрикнул он и, ломая кусты, бросился к входным воротам замка. Оказавшись внутри него, он бросился к виртуальному залу.

— Не спешите, молодой человек.

Резко притормозив, Мирон обернулся к Палевскому и, узнав его, немедленно бросился на колени.

— Простите, рай, в спешке я не заметил Вас. Мне нет прощения за допущенную бестактность, за свою грубость я готов понести… — с раскаянием произнес он, опуская голову. Почему-то юноша до дрожи боялся отца Никотана.

— Оставьте, молодой человек! — досадливо отмахнулся Палевский. — Живо поднимайтесь и пока мы идем к виртуальному залу, поведайте мне вкратце, что произошло. Вы же находились там вместе с Ником. Правильно я понимаю?

— Да, рай. Честное слово, я уговаривал его не ходить в виртуал, он же неисправен. Это выяснилось ещё в прошлый раз… — взволнованно начал юноша, но Палевский его перебил.

— Я знаю, давайте дальше, а меня можете называть Михаилом Яновичем.

— Спасибо, сэр, я постараюсь не злоупотреблять вашей снисходительностью, — сказал возбужденный Мирон и несколько несвязанно начал излагать происшедшие с ними события. — Поначалу в средневековом гадюшнике мы с Никотаном оказались порознь. А когда встретились, райделин здорово разозлился. Он кричал, что выкурит местного кукловода-весельчака и давай из бластера палить по домам!.. Шум, гам, целое море пламени! Тут приперлись эти дураки стражники и потащили нас к бургомистру. А в городской ратуше и приключилась вся эта фигня. Вместо местных олухов с алебардами против нас вдруг выступил очень серьезный противник, какой-то странный мужик в золотых доспехах и с горящими волосами и глазами! Просто жуть!..

— Ясно, что ничего не ясно, — произнес Палевский, резко остановившись. — Давайте, молодой человек, поступим по-другому. Вы откроетесь мне, и я сам увижу, что с вами произошло.

— Ну, в чем дело? — нетерпеливо добавил он, видя, что юноша колеблется.

Тот с отчаянием посмотрел на него, но затем покорно открыл свой разум и Палевский нетерпеливо ворвался в него. Закончив считывать информацию, он призадумался, не сразу заметив, что юноша свалился без сознания.

— Матка боска! Это еще что за фокусы!.. — удивился он и похлопал себя по карманам. — Отлично!

Палевский вытащил шприц со стимулятором, который в спешке забыл выложить. Сделав укол, он потряс его за плечо.

— Ну-ка, поднимайся, Мирон, нам нужно спешить!

— Простите, сэр! — виновато глядя на него, бледный юноша вскочил на ноги и криво усмехнулся. — Никотан, говорит, что на меня так подействовали чипы-усилители, с которыми я баловался до этого. С тех пор я, как красна девица, каждый раз падаю в обморок, стоит только кому-нибудь прикоснуться к моему разуму.

— Очень интересный случай! Мирон, как только всё закончится, обязательно приходи ко мне в институт. Попытаемся справиться с твоей проблемой.

— Спасибо, Михаил Янович. Простите за задержку, нам нужно спешить. Вы же видели что за дьявольское отродье в противниках у Никотана.

— Идем.

Оказавшись у дверей, ведущих в виртуальный мир, Палевский остановил юношу.

— Лучше тебе остаться, Мирон. Ведь Ник хотел, чтобы ты был в безопасности, — мягко сказал он.

Тот напряженно выпрямился, глядя на него.

— Простите, рай, но что бы Вы ни решили, я иду с Вами. Ведь я аталин Ника и знаю свой долг, — видя, что он колеблется, Мирон с отчаянием произнес: — Поймите, сэр, я же телохранитель и должен защищать его до последней капли крови!

Смерив его заинтересованным взглядом, Палевский задумчиво протянул:

— Понимаю. Удивительная преданность хозяину, — и быстро добавил: — Что ж, тогда не смею препятствовать, показывай дорогу.

Мирон приложил ладонь к сканеру и, взявшись за ручки, потянул двери на себя. Но не тут-то было. Несмотря на максимум приложенных усилий, ее массивные створки даже не шелохнулись.

— Черт! — выругался он и, разбежавшись, ударил их плечом, но результат остался прежним.

— Дай-ка, я попробую, — решительно сказал Палевский, отстраняя его. Но и его усилия не увенчались успехом. Тогда он достал бластер и выстрелил из него по дверям. Но те по-прежнему стояли насмерть, причем без особых признаков ущерба на полированной поверхности после выстрела.

Расстроенный неудачей Палевский помрачнел и упрямо сжал челюсти. Неожиданно его зеленые глаза полыхнули зеленым пламенем. Он вытянул перед собой руку, и на его ладони появилось плоское овальное пятно непроглядного мрака, которое начало быстро увеличиваться в размерах. Когда оно в высоту достигло роста взрослого человека, Палевский приложил его к двери, и та мгновенно исчезла, равно как и пятно на его ладони. Мирон безмолвно шагнул следом за ним в образовавшийся проём. Немного погодя он оглянулся — двери виртуального зала находились на своем прежнем месте. «Чудеса в решете! С каждой минутой все страньше и страньше! У кого бы узнать, что ж такое творится вокруг?» — ошарашено подумал он.

Но своего спутника юноша не решился спрашивать. Что-то такое появилось в нем, отчего по его спине временами пробегал ледяной озноб. Больше не спрашивая у него дороги, отец Ника летящей походкой целеустремленно двигался вперед, и запыхавшийся Мирон еле поспевал за ним. «Черт! Наверно, режим крейсерской скорости — это у них семейное!»

Впереди показалось здание городской ратуши. Завидев её, обрадованный юноша бросился к ней почти бегом, но все равно не смог обогнать своего стремительного спутника. Они протолкнулись в передние ряды и замерли в изумлении. На огромной площади в круге хохочущих зрителей находились двое — босоногий рыжеволосый мальчишка лет двенадцати в обычной рубахе и штанах и незнакомая высокая женщина, полностью облаченная в синие матовые доспехи. Разъяренная красотка гоняла своего мелкого противника по кругу, а тот, покатываясь со смеху, ловко уворачивался от ударов её меча.

Мирон быстро огляделся по сторонам и, заметив поблизости мрачного Ника, сидящего под слегка гудящим силовым куполом, облегченно вздохнул. Он дотронулся до плеча Палевского, не спускающего глаз с парочки в круге, и показал на него. Тот кивнул и, оказавшись рядом, безбоязненно прикоснулся к клетке Ника. Силовое поле с легким хлопком исчезло. Поблагодарив отца, он встал рядом с ним. Со злобным выражением на лице Ник тоже принялся наблюдать за шутовским представлением на площади.

В своем современном деловом костюме Палевский очень выделялся на фоне толпы в средневековых нарядах и Мирон скользнул за спины хозяев, чтобы отогнать от них любопытных горожан и шустрых воришек. Попутно он заметил, что рыжеволосый мальчишка удивленно покосился в их сторону. «Интересно, откуда здесь взялся этот пацан, и куда подевался мужик в золотых доспехах? — озадаченно подумал юноша. — Черт! А глаза-то у мальчишки полыхают пламенем как у того мужика! Неужели это он? Ё-моё! Ну и дела! Тогда кто это баба?.. Ай, ладно! Главное, что Никотан жив и здоров, хоть и зол как сто чертей!»

Тем временем мальчишка, убегая от своей преследовательницы, вдруг взлетел в воздух и устремился к ним. В его руках появился сгусток энергии. Испуганно вскрикнув, женщина бросилась ему наперерез, но она явно не успевала.

— Нет! Ваатор! Не смей!

«Черт! Нападение! Что делать?» — в отчаянии Мирон дернулся вперед хозяев, но Палевский не пропустил его.

— Стой, где стоял!

«Ну, всё полный пипец! — отрешенно подумал Мирон. — Выходит, что синенькие играют за нас. Вот только проигрывают нашему противнику по всем статьям, несмотря на свой грозный меч и неслабую амуницию. Ну, парнишка дает! Сто чертей ему в одно место!»

Неожиданно мальчишка резко затормозил, глядя на них. Шар в его руке пропал, а он расхохотался и, сделав изящный кульбит, ушел от подоспевшей к ним защитницы. Изумленный Мирон посмотрел на хозяев. Палевский холодно улыбался и на его ладони медленно таял уже знакомый юноше овал мрака. В своем удивлении он был не одинок. Ник с не меньшим изумлением взирал на отца. Тот вздохнул, бросив на них недовольный взгляд, и с независимым видом засунул руки в карманы. «Ясно! Типа он здесь совершенно ни при чем! Во дела! — приободрившийся Мирон торжествующе посмотрел на мальчишку. — Фиг тебе, парень! Похоже, что наш Михаил Янович тебе не зубам!»

* * *

Встретившись взглядом с Палевским, Риза замерла с поднятым мечом, а затем медленно опустила его вниз.

— Здравствуй, Эльжи. Хорошо выглядишь, — ровно произнес он и иронично добавил: — Вижу, ты нигде не пропадешь, и даже за гранью нашла себе теплое местечко.

— Здравствуй, Михаэль. Ты попал в точку. Правда, свое местечко я назвала бы скорей не теплым, а горячим, — она усмехнулась, и с нескрываемой радостью вгляделась в его лицо. — Ты ничуть не изменился… — вдруг её глаза изумленно расширились. — О, боги!

Палевский удивлённо посмотрел на неё, не понимая в чем дело, но Ризу отвлёк рыжий парнишка. Встав поодаль и весело ухмыляясь, он звонко выкрикнул:

— Эй, тётенька, не тормози, давай еще побегаем!

— Отстаньте, милорд! С меня достаточно дурацкого фарса, — прохладно отозвалась она. — На радость Вам я уже достаточно выставила себя дурой, бегая за Вами.

Мальчишка немедленно состроил жалобную гримасу и стал канючить:

— Ну, пожалуйста, тётенька! Что тебе стоит еще немного поиграть со мной в догонялки?

Видя, что она не обращает на него внимания, он снова принялся всячески дразнить её. Тогда Риза вздохнула и вложила меч в ножны.

— Ваша Светлость, поищите себе другого козла отпущения.

В глазах мальчишки вспыхнули насмешливые искорки.

— Ты хотела сказать козу. Это нечестно с твоей стороны, Риза! Ведь я же бегал за тобой по Междумирью, и даже не побоялся залезть во Вселенную Николса с риском заполучить трепку от него за несанкционированный визит.

— Я же сказала, нет!

— Нет? Ты уверена?

Повернувшись, Риза смерила мальчишку насмешливым взглядом.

— Фу, плохая тётка! — надув губы, обиженно произнес он и начал кланяться разочарованным зрителям. — Увы, друзья! На сегодня моё выступление закончено! Долговязая устала и больше не хочет играть веселое представление под названием «Злая Бармалеиха и вождь краснокожих»! Аплодисменты, дамы и господа! — сначала раздались недовольные завывания и стоны, а затем раздался шквал оваций и восторженных выкриков. — Не горюйте, мои друзья, представление продолжается! Маэстро, музыку! — звонко выкрикнул мальчишка и взмахнул воображаемой дирижерской палочкой.

Повинуясь движениям его рук, заиграла бравурная музыка и на площади, откуда ни возьмись, вдруг появился цирк с целой толпой смеющихся циркачей, и зрители моментально заполнили его трибуны. Началось грандиозное представление. Жонглеры ловко подбрасывали и ловили многочисленные предметы. Акробаты крутили на трапециях свои нескончаемые сальто. Хохоча своим шуткам, на арене кривлялись пестрые клоуны. Прилизанный рыжий мальчишка уже одетый в черный смокинг с бабочкой, в качестве конферансье подбадривал публику.

— Не скупитесь на аплодисменты, дамы и господа! Мои друзья циркачи очень стараются вас развеселить! Учтите тех, кому не нравится наше представление, мы будем беспощадно отстреливать, — в руках мальчишки появился гротескный игрушечный пистолет. Он навел его на одного из зрителей и сказал: — Пуфф! — обливаясь кровью, тот упал.

Гордый собой мальчишка подул на кончик дымящегося ствола и преломился в низком поклоне. Публика взвыла от восторга.

Внезапно он оказался рядом с Палевским и его группой и моментально поменял свой облик. Воин в золотых доспехах направил меч на Ризу, и прочная сеть в мгновение ока спеленала ее.

— Что ж, повеселились немного и хватит, пора домой. Поменьше трепыхайся, дорогая невеста. Иначе ты срастешься с сетью, и мне придется по молекулам отделять вас друг от друга. Учти, Риза, это очень болезненный процесс.

— Кто бы сомневался! — угрюмо ответила она, сразу же замерев на месте.

— О! Так ты у нас благоразумная послушная девочка? Очень жаль! — захохотал Ваатор. — Прости, дорогая, но я обманул тебя! Если будешь вести себя смирно, то сеть начнет сжиматься, причиняя тебе невыносимые муки.

— Отпусти ее, — ледяным тоном приказал Палевский.

— О-о! Гляди-ка я ошибался, думая, что никому нет дела до тебя! Кажется, в здешних местах у тебя нашелся защитник, — насмешливо произнес повелитель Адской Бездны, смерив его презрительным взглядом. — Послушай червяк, неужели ты собираешься пристрелить меня из своей детской пукалки?

— Видишь ли, самонадеянный дурачок, эта как ты выражаешься пукалка, стреляет отнюдь не пулями, — спокойно ответил Палевский. — Желаешь опробовать на себе действие аутрона?

Недоверчиво глянув на него, повелитель Адской Бездны поднял руки вверх и обезоруживающе улыбнулся.

— Сдаюсь, Ваше Высочество, — он поспешно склонился в низком поклоне. — Мой принц, на этот раз у Вас просто совершенная маскировка, даже я не почувствовал подвоха в Вашей новой личине. Простите за незваное вторжение…

— Ошибаешься, Ваатор, это не я.

Принц Хаоса материализовался на площади в сопровождении своего неизменного спутника. Огромная черная кошка, сверкая зелеными глазами, злобно оскалилась на лорда Ваатора.

— Теперь, я вижу, что это не Вы, Ваше Высочество, — отозвался повелитель Адской бездны, настороженно глядя на Палевского. — Как интересно! Надеюсь, Вы в курсе кого мы имеем счастье лицезреть? — В его руке возник сгусток энергии. — Но лишняя защита Вам не помешает. Вдруг это постороннее вторжение? — подобравшись, он с яростью прошипел: — Арес, у тебя совсем мозги разжижились в кошачьем обличье? Приди в себя, придурок, не на того скалишься!..

— Спокойно, Ваатор! Все в порядке, — донесся громовой голос и из вспыхнувшего портала вышел лорд Хаоса в своей истинной форме. Зашуршали его роскошные белые одежды и, подойдя вплотную к настороженному Палевскому, он восхищенно уставился на него. Ошарашенный обрушившейся на него гаммой чувств и ощущений, тот попытался отступить от него, но не смог сдвинуться с места.

Когда удивительный незнакомец отвёл от него взгляд сумасшедших черных глаз с тлеющими алыми искрами в их глубине, а затем и вовсе отошёл, Палевский облегченно вздохнул. От внезапно прихлынувшей слабости у него затряслись руки и ноги, и он с трудом взял себя в руки. «Матка боска! Такое чувство, что из меня выкачали всю энергию! Никак сей господин энергетический вампир, — подумал он с насмешкой. — Что ж, тогда мы родственные расы».

Его насторожило, что от пришельцев исходило столь мощное давление на психику, что Палевский сразу же припомнил, откуда ему знакомо подобное ощущение. Перед его внутренним взором промелькнуло нетронутое снежное покрывало на дороге и обрывающаяся цепочка женских следов. «Рени и та сволочь, что похитила её! Нужно быть готовым ко всему!» Он помрачнел и его глаза стали напоминать осколки зеленого льда. Незнакомец немедленно к нему обернулся, и его накрыла мощная волна дружелюбия и покоя. «Не бойся, мой ангел, я не причиню тебе вреда».

Палевский иронично хмыкнул. «Свежо предание, да верится с трудом».

«Не думай ни о чём, просто доверься мне», — прозвучал мягкий телепатический голос. И столько в нём было неподдельной искренности, что он поверил ему, невзирая на доводы разума, и полностью расслабился, уверившись, что им не грозит опасность.

Больше удивительные пришельцы не обращали на них внимания, занятые разговором друг с другом и Палевский бросил изучающий взгляд на компанию из трёх мужчин, одной женщины и огромной кошки, стараясь понять, с кем имеет дело. Его визави в белых одеждах оказался среди них главным. Об этом было несложно догадаться, по тому, как перед ним униженно пресмыкались другие. Даже огромная кошка приползла к нему на животе и, скуля, лизнула его руку. Наклонившись, тот снисходительно потрепал её по лобастой голове, не сводя при этом взгляда с её хозяина, гибкого темноволосого красавца с бирюзово-синими глазами, который держался с ним более независимо, чем остальные. Юноша единственный из всех не опустился на колени. «Понятно почему, — подумал Палевский. — Несмотря на иную цветовую гамму глаз и волос, оба на одно лицо. Следовательно, очень близкие родственники, — он с любопытством прислушался к звукам незнакомой певучей речи. — Жаль, что я не понимаю о чём они говорят, но чувствуется, что младший чем-то очень недоволен, но не смеет перечить старшему. Интересно кто они такие?..»

Пока Палевский терялся в догадках, Лит подошёл к сыну и окинул его изучающим взглядом.

— Не думал, что творцам под силу создать руанона. Николс, так и быть за такой подарок я прощаю твои художества, — он холодно улыбнулся. — Сын, можешь безбоязненно возвращаться к Сияющему двору. Лилит скоро проснется и захочет увидеться с тобой. Она и так сильно расстроилась, когда один мелкий поганец разбудил ее до срока, а тебя не оказалось рядом. К тому же дома тебя ждет сюрприз.

— Только этого мне не хватало! Знаю я твои сюрпризы! — с досадой воскликнул принц Хаоса и, спохватившись, опустился на колени.

— О-о! Наконец-то, ты вспомнил о вежливости! Я рад, — иронично отозвался лорд Хаоса, и в его черных глазах вспыхнуло, разгораясь, кровавое пламя, но тут же угасло. — Эх, мой мальчик, наверно, я старею! — на его красивом лице промелькнула неожиданно ласковая улыбка. — Раньше за такую грубость я на неделю отправил бы тебя в Адскую Бездну, чтобы Ваатор как следует спустил с тебя шкуру. Даю слово, что мой сюрприз без всякого подвоха. Возвращайся, сын. Нам нужно кое-что обсудить. В частности, вопрос престолонаследия. Я приготовил тебе замену, но хочу, чтобы и ты ее одобрил. Итак, у тебя готова Магическая Квадратура Круга?

— Почти, Ваша Божественность. Осталось доработать последний элемент.

— Поторопись, Николс, ты слишком медлишь с исполнением моего задания. Смотри, моё терпение не безгранично. Только не ошибись с центром Квадратуры. Ты помнишь, чем грозит его размытость?

— Да, отец, — коротко ответствовал Николс, и опустил голову, стараясь не выдать свою тревогу.

Ему повезло, лорд Хаос краем глаза увидел лежащую Ризу, спутанную сетью, и его брови удивленно поползли вверх. Он переключил своё внимание на повелителя Адской Бездны.

— Ваатор, вижу, что ты отыскал свою невесту.

— О да, Ваша Божественность! Вы помните, я говорил Вам, что мы слегка повздорили и она, погорячившись, сбежала от меня.

— Хоть путы-то сними с нее! Нехорошо, мой друг, так обращаться с дамой. К тому же насильно мил не будешь. Нежнее нужно быть, Ваатор, нежнее!

Тот тяжко вздохнул и потупился, угасая на глазах. Его глаза почернели, и даже огненная шевелюра подернулась серыми оттенками пепла. Ваатор преданно посмотрел на своего повелителя.

— Простите, Ваша Божественность! Я настолько обрадовался Вашему появлению… — он бросил косой взгляд на Ризу, и в его глазах, пламенея, снова вспыхнуло упрямство. — Мне кажется, женщины слишком странные и нелогичные создания, потому их лучше держать на коротком поводке или в клетке.

— Ай-я-яй, мой друг! Я вижу, ты по-прежнему ничего не понимаешь. Нельзя обращаться со своей невестой, как с диким зверем, — укоризненно произнес Лорд Хаос.

Он оказался рядом с Ризой и поднял её на ноги. От прикосновения его рук опутывающая её сеть растворилась без следа, и она облегчённо вздохнула. Как и обещал лорд Ваатор, её ячейки просочились к телу и уже начали основательно жечь, причиняя невыносимую боль. Лорд Хаоса приподнял опущенную голову женщины и испытующе заглянул в её синие глаза, подернутые слезами.

— Девочка, если он не устраивает тебя в качестве жениха, я могу освободить тебя от данного ему слова.

Риза слабо улыбнулась ему и, не колеблясь ни секунды, ответила:

— Ваша Божественность, я страшно благодарна Вам за заботу, но с Вашего разрешения я не буду торопиться. Думаю, со временем мы найдем с Их Светлостью общий язык.

— Вижу, что вы оба упрямцы, — усмехнулся лорд Хаоса. — Хорошо, оставляю решение этого вопроса на твое усмотрение. Если раздумаешь выходить за него, то просто дай мне знать.

— О, Ваша Божественность! От всей души благодарю Вас за заботу о самой ничтожнейшей из Ваших подданных! — воскликнула Риза, падая ниц.

— Девочка, не стоит принижать себя. Если я предложил тебя Ваатору, значит, ты достойна его, — в черных глазах лорда Хаоса вспыхнул огонь, а на губах заиграла многозначительная улыбка. — Все же ты хорошо подумай над моими словами.

— Всенепременно, Ваша Божественность, ведь каждое Ваше слово для меня закон, — мягко пропела женщина, которая прекрасно поняла его намек, но из двух зол она предпочитала меньшее.

С замиранием сердца Риза подняла голову и заглянула в лицо лорда Хаоса, опасаясь его гнева из-за своего отказа. Но вопреки её ожиданиям он не рассердился. Смерив её задумчивым взглядом, лорд Хаос поднял меч. Стремительный росчерк сине-чёрного меча и открылся портал перехода к Сияющему двору. Перед тем как скрыться в нём, проходя мимо Палевского, он дотронулся до его плеча. Тот вздрогнул от его леденящего прикосновения.

— Жди, мой ангел. Скоро мы встретимся с тобой, — произнес Повелитель Всего Сущего, подарив ему многообещающий взгляд.

«Никогда! Если от меня что-нибудь будет зависеть», — мрачно подумал Палевский.

«Не в твоей воле, Михаил, отказаться от встречи с Создателем, когда я призову тебя», — холодно улыбнувшись на прощание, сказал его собеседник, и властно добавил:

— Ваатор, останься и обсуди с Николсом условия передачи магического квартета.

— Слушаюсь, Ваша Божественность, — с легким вздохом отозвался тот и, приподняв голову, посмотрел вслед своему повелителю.

Вскочив на ноги, он снова накинул сеть на свою невесту, и шагнул было к принцу Хаоса, но его остановил холодный голос Палевского:

— Месье, освободите Ризу.

В глазах Ваатора заполыхали гневные языки пламени, но он сдержался и, поклонившись ему, учтиво ответил:

— Как будет угодно руанон, я с превеликим удовольствием исполню Ваше пожелание.

Сеть исчезла и Риза, зябко передернув плечами, повернулась к бывшему мужу.

— Не нужно было вмешиваться, Михаэль, — мягко сказала она. — Ты еще слишком слаб, чтобы наживать могущественных врагов.

Палевский шагнул к ней и, помогая подняться, вгляделся в прекрасное лицо женщины, знакомое ему до мельчайших черточек.

— Ты изменилась, Эльжи. Не понимаю в чём, — озадаченно произнес он и, помолчав, ласково улыбнулся. — Ах да, мне незнакомо это выражение сострадания на твоем лице.

— Михаэль, я рада, что мне выпал шанс вновь встретиться с тобой, — тихо вымолвила синеглазая красавица. Виновато посмотрев на него, она добавила: — Прости за ту боль и разочарование, что я доставила тебе при жизни. Ведь ты до последнего любил меня.

— Я и сейчас люблю тебя, Эльжи.

На лице женщины промелькнула целая гамма чувств, но затем она спокойно улыбнулась.

— У тебя верное сердце, мой дорогой. Спасибо тебе за всё и прощай.

Она повернулась к повелителю Адской Бездны, безмолвно наблюдающим за ними.

— Ваатор, ты уже договорился с Их Высочеством?

— Да, моя любовь. Жду только, когда ты прекратишь распускать сопли со своим бывшим не то мужем, не то папочкой, — насмешливо отозвался он, открывая портал. — Идем?

— Подождите, Ваша Светлость, я еще не попрощалась с Их Высочеством, а это невежливо. К тому же я хочу поговорить со своим братом, — отозвалась Риза.

Она низко поклонилась Николсу.

— Прощайте, Ваше Высочество. Надеюсь, Вы не держите на меня зла? Мне негде было укрыться, кроме как в Вашей Вселенной.

Смерив ее внимательным взглядом, тот снисходительно улыбнулся.

— Ну, что ты, детка, как можно! Не забывай, что здесь ты дома и я всегда тебе рад.

— Спасибо, Ваше Высочество! Вы очень добры.

Риза повернулась к брату, и на ее лице промелькнула сложная гамма чувств.

— Прости меня, Никотан, — наконец, проговорила она. — Это я испортила твою виртуальную игрушку. К сожалению, мне пришлось прокладывать сюда портал и под воздействием магической энергии все твои настройки сбились, — помолчав, она грустно улыбнулась. — Честное слово, я не хотела, но только к тебе я могла податься, оказавшись в бегах.

— Дрянь! Так это ты скрывалась за маской Лотиланы? Мало того, что ты убила, так ещё напоследок испоганила её чистый образ!

— Умоляю тебя, не злись, Ники! Поверь, я всего лишь хотела подарить тебе последнюю встречу с ней. Уверяю тебя, что девушка была настоящей, не веришь мне, поверь моим свидетелям. Думаю, Их Высочество, и лорд Ваатор не дадут мне солгать и подтвердят мои слова. Когда я перевоплотилась в Лотилану, это на самом деле была она. Видишь ли, мой милейший жених протащил меня по чистилищу, и в качестве искупления я побывала в шкуре всех моих жертв и пережила все их чувства. Лотилана была одной из первых, и ее образ навсегда врезался в мою душу…

— Разве она у тебя есть? — с горечью перебил ее Ник.

— К сожалению, да, — тоскливо отозвалась женщина.

Риза зябко поежилась и с решительным видом посмотрела на брата.

— Ники, я хочу, чтобы ты это знал, несмотря на всю ту кровь и недоразумения, что впоследствии нас разделили, — она прерывисто вздохнула, явно собираясь с духом. — Для меня ты навсегда останешься любимым младшим братом, — она помолчала, глядя в его ненавидящее лицо, и слабо усмехнулась. — Не веришь, да? Конечно, нехороший аргумент, но в детстве я давно убила бы тебя, не будь ты мне дорог. Мы же были соперниками во всем… Поначалу, когда мать продала меня отцу, я ненавидела всех и вся в твоем доме. А что с меня взять? Я же была десятилетним ребенком!.. И только ты был исключением… Наверно ты не помнишь, ведь ты был совсем малышом… в общем, когда я преданная своей матерью, горько плакала от одиночества в вашем дворце, ты прокрался в мою ненавистную роскошную комнату и принялся утешать меня. Вот дурачок! — ее глаза заблестели слезами. — Натащил мне своих игрушек, а когда я сказала, что страшно проголодалась, то стащил у строгой экономки ключи и принес мне кучу еды, потом тебя сильно выпороли за кражу…

— Я помню. Ведь это ты выдала меня отцу, не так ли?

— Да, — ответила она чуть слышно. — Я не говорила, что когда-нибудь была ангелом, скорей наоборот. Прости… В общем, тогда я плакала и ела, а ты изо всех сил пытался развеселить меня и рассказывал какие-то дурацкие истории, еще и прыгал передо мной, показывая их в лицах. Ненавидя всех и вся, я хотела заманить тебя к окну и столкнуть вниз. Видишь, я ничего не скрываю, и ты можешь с прежней силой ненавидеть меня… а тогда ты был такой смешной и глупый, и ласковый как щенок и я не смогла… Некоторое время ты повсюду бегал хвостиком за мной… — Риза смахнула слезы. — Знаешь, мне было очень больно, когда ты сначала отдалился от меня, а потом и вовсе возненавидел. Ведь мне хотелось, чтобы ты по-прежнему любил меня, и чтобы только я владела твоим вниманием… я очень переживала, когда ты начал избегать меня. Вот тогда впервые я убила… девчонку служанку. Видишь ли, той маленькой дряни, какой я тогда была, не понравилось, что ты улыбался ей, а мне нет… Как-то заметив, что твоя мать торжествующе усмехнулась, когда ты выбросил мой подарок, который я так долго искала тебе на день рождения, я поклялась что обязательно отомщу ей. Хотя до этого я долго мирилась с тем, что твоя мать ненавидит меня… Прости.

В глазах Ника стало гаснуть яростное пламя.

— Ты лжешь мне, как всегда, — холодно произнес он, но уже без прежнего накала страстей.

Синеглазая красавица напряженно выпрямилась.

— Пойми, мне нет смысла лгать за гранью. Да и прежней Ризы больше нет, у меня остались лишь ее воспоминания. Смирись, Ники. Какой бы я ни была мерзкой тварью, но я действительно любила тебя, — неожиданно она порывисто обняла его и поцеловала. — Будь счастлив, братик, и береги мою дочь. Я люблю вас. Не оглядываясь, она скрылась в портале следом за лордом Ваатором.

— Прощай, — неохотно обронил Ник.

Исчезли все, включая цирк и горожан на площади, только по-прежнему жутко коптя, горели факелы. У городской ратуши остались Ник со своим аталином и Палевский. Он первым пришел в себя и бесстрастно произнес:

— Кажется, все действующие лица кроме нас разбежались по домам. Значит и нам пора в путь дорогу.


Неожиданные последствия похода в виртуал для некоронованного короля вампиров

В полном молчании плечом к плечу Михаил и Ник шагали по узким извилистым улочкам. Они ни на что не обращали внимания — каждый из них сам по себе заново переживал необычные события, приключившиеся с ними, и пытался их осмыслить. Мирон, шедший позади хозяев, опасливо посматривал на окна домов. Но пока им везло, и никто из горожан не пытался осчастливить их содержимым своего ночного горшка. Юноша отметил, что вокруг стало как-то очень тихо и спокойно; ветер улегся и сразу потеплело. На темных улицах старинного города им не попалось ни души, но пахло древесным дымом, лаяли собаки и в окнах домов уютно теплились неяркие огоньки. Иногда доносились негромкие разговоры и смех. Всё говорило о том, что горожане никуда не делись и живут своей мирной жизнью. Придя в хорошее расположение духа, Мирон вдохнул полной грудью. К его великой радости воздух поздней осени пах только прелыми листьями и дождевой свежестью и из него на время исчезли канализационные добавки.

«Интересно, как там моя малышка? — подумал он, и при воспоминании о девочке у него потеплело на душе. — Может, мне навестить её на прощание? А что? Я лишь на минуточку забегу к старикам и гляну как там она, — юноша посмотрел в спины хозяев, прикидывая возможность отлучки, и грустно улыбнулся. — Не имеет смысла, да и Никотан не отпустит. Думаю, что он прав и там нет никакой моей Мари». Перед его мысленным взором промелькнуло личико ребенка, доверчиво прижавшегося к нему, и он опустил голову. «Не плачь, Миро, я прощаю тебя», — прозвучал в его сознании участливый детский голосок и горечь, подступившая было к его сердцу, бесследно исчезла. Он поспешно вытер слёзы. «Спасибо, мой светлый ангел, что позволила примириться мне с самим собой…»

Приостановившись, Палевский обернулся к нему и смерил внимательным взглядом.

— Что-то случилось, Мирон? С тобой всё в порядке?

Юноша беспечно улыбнулся.

— Конечно, Михаил Янович! Сами понимаете, всякие глупости лезут в голову после наших приключений.

— Всё хорошо, что хорошо кончается, — улыбнулся ему Палевский и бросил беглый взгляд на другого своего спутника. Заметив на его лице мучительно-горькую гримасу, он помрачнел. «Да-а. Встреча с необычными существами сильно выбила нас из колеи. Чувствуется, что Ник до сих пор ошарашен и болезненно переживает встречу и разговор с предполагаемой сводной сестрой». Поравнявшись с ним, Палевский ободряюще сжал его плечо.

— Не бери в голову, Ник. Надеюсь, ты понимаешь, что всё связанное с Ризой находится в далёком прошлом? Что бы ты ни решил в её отношении, в настоящем уже ничего не изменится.

Тот посмотрел на него, и сдержанно отозвался:

— Не всё так просто, как тебе представляется.

Палевский насторожился, припомнив их разговор на Старой базе, который состоялся у них с Ником после того как Мари в растрёпанных чувствах заявилась домой. Он смерил собеседника холодным взглядом, и в его голосе прозвучали предостерегающие нотки:

— Не понимаю, в чём загвоздка, но лучше выбрось глупости из головы. Последуй доброму совету и прости свою сестру, тебе же будет проще.

После его слов на лице Ника немедленно появилось упрямое выражение, но перед тем как тронуться с места, он неохотно буркнул:

— Ладно, я подумаю над твоим предложением.

Зелёные глаза Палевского превратились в два кусочка льда.

— Думай что угодно, но не смей трогать Мари. Иначе тебе не понравится моя реакция, — уже мягче он добавил: — Не забывай, что она твоя невеста. Хотя не знаю, стоит ли радоваться этому обстоятельству. Слишком часто ты упоминаешь, что волен по своему усмотрению распоряжаться её жизнью и мне это не нравится.

— Успокойся, никто не собирается трогать твою принцессу.

— Очень на то надеюсь, — отозвался Палевский, смерив Ника недоверчивым взглядом, но его спутник был сама искренность и, успокоившись, он отвернулся. Усмехнувшись, тот расслабился.

«Как я поступлю с Мари, никого не касается. Мне решать, оставить её в живых или убить! — раздражённо подумал Ник. Поостыв, он усмехнулся. — Полно выдумывать! Нет больше смысла упрямиться, и закрывать глаза на очевидное. Сколько бы я не старался, у меня никогда не поднимется рука на Мари. А как же моя клятва отомстить потомкам Ризы? — пронеслось в его мыслях. — Вот дурак! Чтобы идти до конца, мне придется убить собственного сына». Ник постарался переосмыслить своё новое отношение к девушке и в задумчивости прикусил губу. «Н-да, от себя не убежишь. Но к ней я испытываю какое-то странное чувство. Мари это — нечто большее, чем привычка, но меньшее, чем любовь. Не знаю почему, но она не вызывает во мне такого душевного трепета как Лотилана».

И как всегда имя полудетской любви Ника отозвалось в его сердце привычной болью и нежностью. Перед его глазами промелькнуло прекрасное личико в ореоле серебряных волос — незабвенный и бережно хранимый образ из далёкого прошлого. «Береги её, Ники, и постарайся не потерять». Он вздохнул, память, как назло, немедленно подсунула ему несколько случаев, когда он был близок к убийству Мари. «Слава богам, что я не натворил глупостей!»

Осознание того, что могло случиться непоправимое, пришло не сразу. Ник рассердился. «Я тут ни при чём! Во всём виновата её мать!» Он попытался вызвать в себе привычную ненависть к Ризе, но прежний образ сестры-злодейки немедленно заслонил собой новый образ сестры-защитницы с глазами, молящими о прощении. От расстройства, что рушится привычная система ценностей, на мгновение в нём вспыхнула прежняя злость. «Крейд! И тут она достала меня!.. но она тут же бесследно исчезла, — Ладно. Если не врать себе, то я больше не могу её ненавидеть. Конечно, Риза жуткая дрянь, но я знаю, что сейчас она не солгала мне, — Ник припомнил её короткую, но искреннюю исповедь и огорчённо вздохнул. — Что уж там, кое в чём она права. Я помню, что в детстве действительно бегал хвостиком за своей новоприобретённой сестрой, пока домашние исподволь не настроили меня против неё. В отличие от отца, мать всегда терпеть её не могла… Да, прошло столько лет и кто его знает, кто был прав, кто виноват… Ладно, мои дорогие, покойтесь с миром. Прав Михаэль, пора забыть прошлое и жить настоящим, тем более мне и в нём хватает проблем».

Словно тяжелый камень свалился с души Ника, и на миг его лицо осветилось по-мальчишески беспечной улыбкой, а Палевского, искоса поглядывавшего на него, вдруг посетило странное видение.

Он увидел, что идёт по огромному нарядному проспекту, держа маленького Ника за руку, а вокруг них шумит и веселится толпа людей в необычных маскарадных одеждах. Мальчик одет в точно такой же развевающийся алый плащ и черные доспехи и на его личике сияет детский восторг. В одной руке он держит странное сооружение чем-то похожее на воздушного змея и приплясывает от нетерпения. Маленький Ник что-то нетерпеливо говорит ему, а затем тянет за рукав туда, где идёт уличное представление, и раздаются взрывы весёлого смеха. Они пробиваются через толпу в первые ряды, и мальчик тянет к нему руки. Он сажает его на плечи и тот во все глаза смотрит на праздничное действо и радостно кричит, когда ему что-то очень нравится. Ребёнок беспокойно ёрзает сидя на нём и, забывшись, в восторге шлёпает его ладошками по голове.

Не выдержав, Палевский засмеялся и взрослый Ник удивлённо покосился на него. В это мгновение юноша показался ему настолько родным и близким, что он смерил его теплым отеческим взглядом, а тот смутился и отвел глаза.

«Крейд! Что такое творится с нами? Такое чувство, что мне улыбается отец», — растерянно подумал Ник и прикрыл глаза, стараясь избавиться от наваждения. А пока он боролся с собой, мысли Палевского вновь вернулись к странным не принадлежащим ему воспоминаниям.

«Помню, как я впервые взял Никотана с собой виртуальный мир. Точнее он долго канючил, пока я не сдался… Помню, как он непрерывно крутил головой по сторонам и его глаза восторженно сияли при виде чудес виртуального мира. Возбужденный нашим походом, мальчик не давал мне покоя и из него то и дело сыпались вопросы: «что да где, да как, да почему…» А потом он, во что бы то ни стало, захотел сразиться с каким-нибудь страшным противником. Причём, не с кем-нибудь, а с самим демоном Родлошем. Несмотря на мои уверения, что сейчас уже невозможно изменить настройки виртуала, он не слушал меня и, вредничая, требовал только его.

Рассердившись на несносного мальчишку, я велел ему не глупить и вести себя осмотрительней, пригрозив, что расскажу всем в поместье, что из-за его невнимательности милейшие пушистики раудиши накостыляли нам по шее. К моему великому облегчению, Никотан немедленно замолчал. Насторожившись, с кошачьей повадкой в движениях он крадучись двинулся по улицам. Заметив что-нибудь подозрительное, мальчик то и дело хватался за туаши, издавая воинственные кличи. Я старался удержать на лице серьёзную мину. Не рассказывать же ему, что никаких противников не было и в помине.

Позже Никотану всё надоело и, убедившись, что никто на нас не собирается нападать, он захотел мороженое. Я купил ему у уличного торговца огромный набор из разноцветных шариков, политых вареньем, — он весело хмыкнул. — Мальчишка страшно обиделся на меня, когда выяснилось что виртуальное мороженое совершенно безвкусное. Потом я доработал вкусовые рецепторы, а тогда чтобы он не закатил мне истерику, пришлось в срочном порядке пообещать устроить в нашем поместье праздник сладкоежек, кажется, он назывался Руату… Сколько ему было тогда? По-моему семь лет… ребёнок, что с него возьмешь».

Неожиданно воспоминания исчезли и, очнувшись, Палевский разочарованно вздохнул. Видя, что он отвлёкся от своих мыслей, Ник немедленно спросил:

— Слушай, Михаэль, как ты думаешь, кто они такие?

— Понятия не имею, включая ту, которая представилась нам как Эльжбета, пардон, Риза. А у тебя есть какие-нибудь предположения?

— Нет. Но я уверен, что это была настоящая Риза. Конечно, она сильно изменилась, но её ни с кем не перепутать.

— Странно. Ты же говорил, что убил её много лет назад. Значит, она умерла, а мёртвые не возвращаются. Во всяком случае, ещё не было зафиксировано достоверных случаев возврата с того света.

— Может, увиденное нами, всего лишь причуды неисправного виртуального мира и мы зря ломаем головы? — усмехнулся Ник.

Мирон хотел возразить ему, но его опередил Палевский.

— Не знаю, тебе видней. Но мне показалось, что мы находились в реальном мире. Правда, в качестве объяснения случившемуся, ничего путного не приходит в голову, кроме стандартной версии об инопланетянах, — он помолчал и сомнением добавил: — ну, и голой мистики.

— Михаэль, кто такой руанон и почему тебя так назвали?

Палевский пожал плечами.

— Я знаю столько же, сколько и ты. Понятия не имею, кто такой руанон, и откуда взялся Щит Мрака.

Словно споткнувшись о невидимое препятствие, Ник замер и Палевский удивлённо воззрился на него.

— В чём дело?

— Странно, что ты знаешь, как называется эта штука. Очень интересно, не правда ли? — процедил Ник и смерил его настороженным взглядом.

— Матка боска! В самом деле, откуда я это знаю?.. Чёрт, понятия не имею! — воскликнул поражённый Палевский, совершенно не замечая, что Ник напружинился, и его рука потянулась к бластеру.

— Не горячитесь, мой райделин, — еле слышно прошептал Мирон, перехватывая его руку. — Так называемый Щит Мрака у нашего рая появился ещё перед входом в виртуал. Не верите, я откроюсь, и Вы сами посмотрите.

Не миндальничая, Ник ворвался внутрь его сознания и юноша до крови прикусил губу, чтобы не закричать от невыносимой боли. Переведя дух, он мысленно произнёс: «Вот видишь, Михаил Янович не пришелец. Здесь что-то другое». Ник вынырнул из его сознания и придержал своего до синевы побледневшего аталина. На его лице появилось озабоченное выражение. «Крейд! Мне не нравится, что с каждым разом тебе становится всё хуже и хуже!»

Мирон слабо улыбнулся и отстранил его руку. Вслух он бодро произнес:

— Не беспокойся, Никотан, я в порядке. Знаешь, Михаил Янович обещал мне поискать и устранить причину обмороков.

— Верно, обещал. Обязательно отправь мальчика ко мне, и я постараюсь ему помочь. У меня есть кое-какие догадки насчет его заболевания, — рассеяно отозвался Палевский, так и не заметивший маленького инцидента с бластером. Он похлопал себя по карманам и, найдя сигареты, закурил. — Будь добр, не забудь предоставить мне материалы по наложению психоматрицы Кидела, — он с наслаждением затянулся. — Впрочем, не стоит, я и так помню, какие характеристики закладывал в неё при разработке.

Растерянный и ничего не понимающий Ник смерил его мрачным взглядом.

— Крейд! Михаэль, откуда ты знаешь о Киделе? Я ничего не говорил тебе ни о нём, ни о психоматрице. Кстати её разработчик мой отец, а не ты.

— Ае Ники, ка мит руаз? Аи тантэ, Таятан Реази Вестанио… — начал говорить Палевский. Внезапно он пошатнулся и, потерев лоб, удивленно посмотрел на них. Разом пропало невидимое, но мощное давление, шедшее от него.

— Чёрт! Что-то голова закружилась. Ник, ты о чём спрашивал меня? Извини, я отвлёкся.

— Нет, тебе показалось, — быстро откликнулся тот и бросил предупредительный взгляд на Мирона. — Идём, нам совсем немного осталось до дверей виртуала.

Оказавшись на Старой базе, мужчины облегчённо вздохнули. Все виртуальные принадлежности, включая грязь и мелкие ранения, бесследно исчезли в реальном мире, кроме туаши и бластеров, взятых ими с собой. Правда, боль от мнимых ран и усталость никуда не делись.

Несмотря на то, что вроде бы всё хорошо закончилось, Ник хмурился. Он беспокоился из-за странного состояния Михаила, а тот удивлённо посматривал на него, не понимая в чём дело. Обстановку разрядил взбодрившийся Мирон.

— Слушайте, хозяева, не каждый день встречаешься с чудесами. Не знаю как вы, а я не знал, что они настолько напрягают нервную систему, тем более в смеси реального мира и вируала. Может, пошлём всё нафиг и напьемся до поросячьего визга, чтобы прийти в себя? — весело спросил он.

Палевский и Ник переглянулись и их лица просветлели.

— А что? Это мысль! — дружно ответили они и засмеялись.

Мужчины прошли длинными коридорами Старой базы и вскоре оказались в трапезной.

— Мирон, накрывай на стол, — приказал Ник, входя в неё. — По случаю состоявшегося контакта с неизвестной формой жизни, предлагаю допить остатки ликали, у меня еще осталась пара бутылок… — заметив, что его аталин резко приуныл, он остановился.

— Ну, что опять ты натворил? Лучше сразу сознавайся.

— Простите, райделин, это не то вино с такими забавными разноцветными спиральками?

— Да, а что?

Виновато глядя на Ника, юноша бочком попятился от него.

— Кажется, оно ёк, — произнес он, и шустро выскочил за дверь. Выглянув из-за неё, Мирон состроил ему умильную рожицу и просительно протянул: — Мой райделин, простите меня. Как-то оно попалось мне на глаза, и я не смог удержаться…

— Убью поганца! Нашел что вылакать! — вспыхнул Ник.

Схватив криту, он шагнул следом за удирающим телохранителем, но Палевский остановил его.

— Не злись на парня, чёрт с ним с вином! — примирительно проговорил он. — Давай выпьем что-нибудь покрепче. Надеюсь, у тебя найдется коньяк или водка?..

— Само собой, — стиснув зубы, отозвался Ник и, помолчав, позвал: — Мирон, лучше по-хорошему вернись, пока я окончательно не вышел из себя.

— Да я уже давным-давно здесь, мой райделин.

Из-за дверей трапезной выглянула лукавая физиономия юноши. Он смерил Ника опасливым взглядом и расплылся в улыбке, сразу же уловив его миролюбивый настрой. В руках Мирона как по мановению волшебной палочки появилась коробка, и он немедленно продемонстрировал хозяевам хрустальный графин, вытащенный из её нутра.

— Господа, вам подойдет Richard Hennessy?

— Тащи и сам присаживайся за стол. Сначала выпьем, потом соберёшь нам поесть.

— Слушаюсь и повинуюсь, мой райделин, — отозвался юноша и, фыркнув, весело добавил: — Зачем откладывать закусь на потом? Сейчас всё быстренько сообразим.

Скользнув к столу, Мирон разлил коньяк по пузатым бокалам и поставил их перед хозяевами. Извлекаемые им из автоповара многочисленные закуски, своими ароматами вызвали у них просто голодный приступ, но Палевский и Ник терпеливо ждали, когда он закончит сервировку. Водрузив на стол последнее блюдо, юноша полюбовался кулинарными произведениями искусства и нетерпеливо спросил:

— Вот теперь всё готово и можно со вкусом оттянуться по-полной. Никотан, музыку включить?

Ник вопросительно посмотрел на Палевского и тот согласно кивнул головой.

— Хорошо. Давай, что-нибудь спокойное без твоих любимых барабанов.

В руках юноши появился пульт управления. Он немного поколдовал над ним, и в помещении зазвучала красивая ритмичная мелодия. Мирон скользнул за стол, а Ник покосился на него и беззлобно проворчал:

— Вот стервец, совсем распустился! Я же сказал никаких барабанов, а ты опять за своё. Мало я тебя порю! Выгнал бы взашей, да жаль трудов, вложенных в тебя.

— Не выгонишь! — убежденно произнес юноша.

— Интересно почему? — вздохнув, спросил Ник.

— Забыл, что я дал тебе Вечную клятву крови?

— Крейд! Так я и знал, что ещё пожалею о своём дурацком решении! Зря я поддался жалости и принял клятву от такого слабака как ты, — сердито отозвался Ник. — Дай ещё солейкуб, что-то совсем аппетит разыгрался.

Ставя перед ним требуемое блюдо, Мирон широко улыбнулся.

— Не расстраивайся, Никотан, ты в любое время можешь избавиться от меня. Убей, и нет проблем.

Ник смерил его тяжелым взглядом и, ничего не ответив, повернулся к гостю.

— Михаэль, хочешь, я что-нибудь закажу для тебя из раздела земной еды? Правда, его перенастраивали и Мари и Мирон, но вроде в результате получились неплохие блюда.

— Нет, меня устраивает эрейская кухня.

В трапезной установились тишина, нарушаемая лишь тихой музыкой и звоном столовых приборов. Когда голод был утолён, Палевский заинтересованно спросил:

— А в чём заключается Вечная клятва крови?

— Обычная клятва верности своему сюзерену, но осложнённая эрейскими традициями.

— Если несложно, расскажи.

— Думаю, не стоит, это надолго, — заколебался Ник и объяснил: — Придётся слишком многое разъяснять по ходу дела. Проще тебе самому приехать и почитать исторические хроники. Как и обещал, все материалы будут в твоём полном распоряжении.

— Я бы с удовольствием, но нет времени, — вздохнул Палевский, — в связи с этим у меня к тебе небольшая просьба. Не возражаешь, если у тебя поработает моя служащая и составит подробный отчет по интересующим меня вопросам истории эрейской цивилизации?

— Только не сейчас, ладно? Та же проблема со временем. Меня не будет дома и с ней будет некому нянчиться. Дай мне увязать все хвосты по постройке звездолёта и тогда добро пожаловать, присылай свою девицу. Тем более я планирую забрать к себе Мари и надеюсь, что твоя протеже составит ей компанию.

— Хорошо, давай отложим это дело. Только учти, что дуэньи из девчонки не получится. Она ещё учится в Академии, и у меня находится на практике. Потому как только она закончит свою работу, я немедленно её заберу, — Палевский озабоченно нахмурился. — Ник, только перед этим, пожалуйста, наглухо перекрой свой виртуал. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из девушек угодил туда по ошибке.

— Не беспокойся, я намертво заблокирую его вход. Вот только сомневаюсь, что эта мера, сможет задержать незваных гостей, если они пожалуют к нам с очередным визитом…

Втроём они до мелочей обсудили все подробности происшествия в виртуале. Палевский и Ник пришли к выводу, что имели дело с реальными существами, только неясно с какими. Почему-то им обоим не нравилась теория с инопланетянами, а мистику их трезвый разум не мог принять. Так ни до чего не договорившись, они отправились на отдых. Ник и Мирон, прежде чем разбрестись по своим комнатам, проводили Палевского, который не захотел остаться на Старой базе и полетел домой.

Оставшись один Ник долго не мог уснуть. Больше чем странные пришельцы, ему не давали покоя изменения происшедшие в самом Палевском. Весь вечер он исподтишка наблюдал за ним. Новое сквозило в несвойственных ему манерах, но вполне привычных высшей эрейской знати, и в оговорках о таких вещах, которые мог знать только его отец, рай Тайтан. Но не это беспокоило его. В нём появилась некая странность, не присущая ни отцу, ни самому Палевскому. Она-то и не давала ему покоя. Расстроенный Ник понадеялся, что таково воздействие разлаженного виртуала, которое со временем пройдёт. «Странно, что на нас Мироном он не оказал видимого воздействия. Может, это из-за того, что Михаэль новичок в его мире…» Он упорно не хотел думать о тех странностях, что появились в нём ещё до похода в виртуал.

Мирон тоже долго ворочался, перебирая в памяти события вечера. Его тревожило вторжение в их жизнь странных существ и в первую голову нападение на Ника воина в золотых доспехах. Правда, он несколько успокоился, припомнив, с какой лёгкостью Палевский его приструнил.

Он уснул и во сне к нему пришёл уже знакомый черный ягуар. Кошак огромных размеров, опередив его, во весь рост растянулся на кровати, заняв её почти целиком. Мирон привычно обругал его и, отпихнув огромные лапы, пристроился на краешке своей законной постели. Он знал, что гнать наглого захватчика бесполезно, тот ни за что не уйдёт. ««Ну-ка подвинься! А то развалился как у себя дома. Гад, какого чёрта ты каждый раз занимаешь моё место? Если я не высплюсь, какой из меня будет аталин?»

Ягуар приоткрыл зелёный глаз и, смерив его презрительным взглядом, грозно прорычал: «Мелочь пузатая! Кутёнок! Ничего не умеешь, а ещё смеешь называться аталином нашего райделина. Задать бы тебе трёпку, чтобы знал своё место и не лез, куда не просят». Обиженный Мирон буркнул: «Сам-то ещё неизвестно что умеешь, мохнатый задавала! Как будто ты можешь защитить Никотана наяву». Ягуар оскалил жуткую пасть, полную белоснежных острых зубов. «Вот потому я терплю тебя рядом с хозяином, но только до тех пор, пока не вырвусь на волю. Не расслабляйся, скоро это время наступит, и я спущу с тебя шкуру, если с Никотаном что-нибудь случится». «Ну-ну, мечтать не вредно! — задиристо отозвался юноша, но ему стало тревожно, он подумал: — Что-то со всех сторон нас обложили странные чудики, даже во сне от них нет проходу». Ягуар легко соскочил на пол и, сладко потянувшись, исчез на радость юноше. Тот немедленно погрузился в сон без сновидений. Тем временем призрачная зверюга проследовала привычным маршрутом и, просочившись через двери, улеглась рядом с кроватью спокойно спящего Ника. Охраняя его, ягуар настороженно уставился во тьму немигающими зелеными глазами.


Не сотвори себе кумира

Согласование документации с остальными ведущими учеными и создание производств по постройке звездолёта, заняли у Ника значительно больше времени, чем он планировал. Работать в одиночку всегда проще, чем отладить тот же рабочий процесс в огромном коллективе. Это особое управленческое искусство и Нику пришлось немало повозиться с сородичами-вампирами. Как все творческие личности они имели собственное представление, чем они должны заниматься и, получив неожиданное назначение после собеседования с ним, нередко вставали в позу, отстаивая свою точку зрения. Убеждать упрямцев оказалось нелегко и поначалу страшно его выматывало. Ведь он слишком долго жил один и привык оказывать на сородичей только грубое давление.

Вот и сейчас Ник страшно злился, глядя на холодно улыбающегося Сумио Идзиме — главу Гильдии инновационных нанотехнологий и функциональной электроники. Битый час он не знал, как подступиться к именитому учёному, чтобы заставить его перевести производство на нужные ему рельсы. Несмотря на высокие полномочия Ника, все его доводы и даже грубое давление разбивались о вежливые пространные отказы Идзиме. Наконец, желая закончить бесполезные переговоры, тот предложил перейти к традиционному японскому чаепитию. Раздраженный Ник резко отказался, и в глазах учёного вспыхнуло недовольство, замаскированное вежливостью и он вздохнул, поняв, что опять допустил промашку.

Внутри всё разрастающейся расы вампиров сложились свои особые традиции, с которыми следовало считаться, поэтому одних силовых методов для управления оказалось недостаточно. Ник всё больше убеждался, что для ускорения процесса, ему требуются изощрённые методы высокой политики. Где-то сбалансированное сочетание завуалированной реальной угрозы и иллюзорной выгоды. Где-то вызов честолюбию и стремлению быть первым в своём деле, которым он не преминул сейчас воспользоваться.

— Господин Идзиме, я понимаю Ваши затруднения, только учтите, если вы не пойдёте мне навстречу, то вот эти разработки я передам вашему коллеге Льюису Брюсу. Думаю, ради них он будет не столь упрям как Вы, — процедил Ник сквозь зубы и толкнул в направлении Идзиме свой планшет.

Напряжённо выпрямившись в кресле, тот неохотно открыл его и стал просматривать. Спустя некоторое время, его глаза лихорадочно заблестели и, позабыв обо всём, учёный с головой ушёл в просмотр предоставленных ему материалов. Периодически он удивлённо вскрикивал и бормотал, что этого не может быть. Закончив читать, он замер и вцепился в свои растрепавшиеся длинные волосы, до того убранные в аккуратную прическу. Наконец, Идзиме вскочил на ноги и забегал по кабинету, а затем рухнул в кресло и, ошарашено воззрился на своего посетителя.

— Скажите, Вы тот о ком я думаю? — почему-то шёпотом спросил он.

— Думаю, да. Хотя сквозь щит я не могу прочитать Ваши мысли, — усмехнулся Ник. — Ну, так как, господин Идзиме? Мы с вами договоримся?

Вскочив на ноги, учёный склонился в низком поклоне.

— Господин Реази Вистанио, я и мои сотрудники почтём за великую честь работать с Вами. Приказывайте, мы в полном Вашем распоряжении!

— Большое спасибо, господин Идзиме, я рад, что нам удалось найти общий язык. Кстати, вы предлагали чай…

Донельзя довольные друг другом через час они расстались. Идзиме уговорил Ника придти к нему в гости и тот принял его приглашение. Ему было любопытно посмотреть на семейные традиции клана Драконов и завести полезные знакомства. Он не пожалел о своём решении. Слухи о нём распространились как пожар, и больше ему не пришлось сталкиваться с затруднениями в обширном азиатском регионе.

Ник по уши увяз в организации обширного производства: в организации ОКБ по постройке космолета и сопутствующей техники, в создании новых технологических линий по производству необходимого оборудования, в подготовке нужного персонала. Он еле успевал сортировать кадры. По ходу дела ему приходилось выяснять, кто из рекомендованных специалистов чем дышит, кто из них не особо блещет умом, а кто истинный талант. Первым он с легким сердцем поручал не очень сложные дела, требующие больше аккуратности и добросовестности, чем ума, а вот со вторыми ему пришлось намучиться. Оказалось, что гении — находка только при наличии творческой работы. В противном случае, их нужно гнать взашей, поскольку толку от них мало, несмотря на всё обаяние их ума. Даже больше, когда им скучно и нечего делать, то такой тип специалистов полностью дестабилизирует рабочий коллектив.

Самое главное, что нужно для успеха, как выяснил Ник — это правильные пропорции коктейля из «чугунных задниц» и гениев, чтобы единый коллектив не коллапсировал из-за взаимных обид, при этом внешне имитируя трудовой процесс. Он быстро вошел во вкус власти, ворочая огромными средствами и массой людей, и его дело немедленно стронулось с мёртвой точки. Впрочем, так всегда бывает, когда есть тот, кто является локомотивом для остальных — личность, которая ясно представляет все этапы предстоящей работы и обладает умением грамотно распределить обязанности между ведущими специалистами в соответствии с их талантами.

Оказалось, что Ник зря жаловался Палевскому на трудности общения со своими сородичами, это были ещё цветочки по сравнению с теми же людьми, с которыми ему тоже приходилось контактировать. Среди вампиров не так сильно процветал индивидуализм, поскольку их основная масса была интегрирована в крупные семьи, и ему оставалось только договориться с их главами. Он сразу же подумал, что это очень удобно для манипуляций со стороны государства.

Причём, чем больше Ник вникал в устройство вампирского общества, тем больше удивлялся его эффективной функциональности. Оно во многом оказалось не похоже на известные ему государственные структуры, хотя не отличалось особой сложностью. Как и ожидалось, столпом всего оказалась вампирская семья, и самые большие хитросплетения в вампирской политике приходились на отношения между ними. Дальше шли кланы, а затем шёл Совет Старейшин, во главе которого стоял Палевский. Не Глава Совета Старейшин, как можно было бы предположить, а именно он. Ник быстро выяснил, что его генетический отец лишь номинально числится выборным Главой, а на деле является единоличным монархом.

Несмотря на все усилия Палевского привить демократию, та никак не хотела приживаться в вампирском сообществе, которое упорно стремилось к махровому монархизму. Он не любил, когда ему указывали на это обстоятельство. Закрывая глаза на очевидное, Палевский до сих пор предпочитал считать, что у них государство с выборной центральной властью. Его благоразумные поданные не спорили с ним и поступали просто. Решив, что абсолютно всё равно как называет себя монарх, они во всём неукоснительно следовали его требованиям. И неважно, носили его действия конструктивный характер, или слыли дурацким капризом, ничто не могло поколебать его авторитет в их глазах.

Так уж сложилось в вампирской расе, которая оказалась на редкость консервативной, что шестьдесят лет Палевский был для неё царем и богом, и по большому счёту это право никем не оспаривалось кроме его бывшей жены Эльжбеты. Вампиры желали верно служить одному конкретному человеку, олицетворяющему власть, а не расплывчатому аморфному образованию. Это не значит, что они безропотно терпели его самодурство, впрочем, довольно умеренное. Иногда поднимались страшные бучи, особенно среди сепаратистов по разделу зон влияния, но никому не приходило в голову всерьёз покушаться на его власть, несмотря на жестокость его расправ, когда действия отдельных личностей или групп семей грозили дестабилизировать устоявшийся порядок.

Как выяснил Ник, изначально государственная машина предусматривала защитные механизмы от тирании и выборность Глав СС каждые пятьдесят лет, но никаких перевыборов больше не последовало, несмотря на ярые протесты самого Палевского, ратующего за демократический порядок. Это был единственный раз когда вампиры не послушались его как Главу СС. Десять лет назад, когда закончился срок его правления, они единогласно постановили сделать его правление бессрочным, не желая обсуждать другие кандидатуры на этот пост. Больше того, по ходу дела ему открыто заявили, что было бы неплохо в дальнейшем разработать проект государства с наследственной передачей власти, как наилучше соответствующей вампирскому сообществу, ввиду их физиологических особенностей. Ник насмешливо фыркнул, увидев пространный гневный комментарий Палевского и отказ принять пост Главы СС больше чем на положенный конституцией срок.

«Ну, Ваше Величество Михаил Первый, Вы совсем заигрались в демократию! — иронично хмыкнув, констатировал он. — Что за гордыня, сир? Нужно больше прислушиваться к голосу своего народа!» Но в душе он гордился Палевским, понимая каких успехов тот добился, загнав в жёсткие рамки государственности склонных к анархии вспыльчивых сородичей.

По ходу дела Ник быстро понял, что ему не хватает кадров набранных среди специалистов рекомендованных Советом Старейшин и учёных Академии. Он выдержал целую битву с её ректором Даниэлем Смитом, который ни за что не захотел отдавать своих ведущих преподавателей, несмотря на все его уговоры. Скрепя сердце ему пришлось согласиться с доводами ректора, что подготовка новых кадров не должна останавливаться ни на минуту. «Ведь это только начальный этап строительства и вскоре потребуются ещё специалисты — убеждал его лорд Даниэль. — Где их взять, если некому будет готовить?»

Время поджимало и, имея на руках неограниченные полномочия, Ник без устали начал мотаться по всему вампирскому миру. Он заглядывал повсюду, не гнушаясь полукустарными региональными производствами. Найдя подходящего специалиста, он моментально сдергивал его к себе. В случае сопротивления руководства, не особо раздумывая, Ник давил на собеседников авторитетом отца, а особо упорных для ускорения процесса добивал, открывая собственный статус. Доверие приходило не сразу, но жесткая демонстрация им своих способностей, быстро приводила упрямцев в чувство.

Причем, общаясь с вампирской элитой, Ник был необычайно обаятелен и не стеснялся преподнести себя мучеником за идею создания новой расы, и это принесло свои неожиданные плоды. Слухи о встречах с ним мгновенно расползлись по всему вампирскому миру и многие учёные после бесед с ним настолько пересмотрели свое отношение к Старейшему и его роли в их истории, что потребовали от своих собратьев-историков переписать учебники, убрав из них его образ маньяка-убийцы.

Но и этим дело не кончилось, по нему вдруг стала сходить с ума вампирская молодежь. В их среде ещё не сложился свой фольклор и, живя в подполье, они не могли создать своих идолов, и открыто поклоняться им, как бы им хотелось. Но потребность их иметь, никуда не делась, а тут вдруг ожившая легенда появилась в их среде. В одночасье образ жестокого палача своей расы приобрел черты загадочного байроновского героя с чертами Врублевского красавца-демона. Он нашел такое количество многочисленных восторженных почитателей, что это приняло характер всеобщей мании.

Будоража всеобщее воображение, слухи о Старейшем стали принимать все более сумасшедший характер. Подливали масла в огонь многочисленные очевидцы, встречавшиеся с ним. Некоторые из них обладали богатой фантазией, и раз от раза их рассказы о нём обрастали всё более фантастическими подробностями. Например, на вампирских форумах в интернете его фанаты на полном серьёзе спорили, какого цвета у него крылья и хвост. Вампирки со страшной силой начали гоняться за его изображениями, которые во множестве появились на закрытых вампирских сайтах. Терпение Штейна лопнуло, когда в сети начала гулять фотография Ника с его личного дела в отделе СБ СС. Причем, неведомо как она просочилась в общую сеть, вызывая уже там массовую истерию вокруг неизвестного прекрасного юноши с обликом падшего ангела. Несмотря на дотошное расследование, Штейн так и не смог докопаться до источника утечки. Вампирский народ стоял насмерть, не выдавая своих героев. Образ кумира был превыше всего и требовал сподвижничества.

На первых порах Штейн ещё пытался остановить всеобщее помешательство, но поняв бесполезность этого занятия, плюнул на всё. Приватно переговорив с Ником, он совсем успокоился, убедившись, что его не задевает кутерьма поднятая вокруг него. Замотанный до предела он вообще ни на что не обращал внимания, кроме дел, которые непосредственно касались будущего космического полета

Правда, первое время после огласки, появляясь в штаб-квартире СС, он с удивлением прислушивался к воплям доведенной до ручки охраны, которой частенько приходилось звать на подмогу подразделения СБ, и обе службы с трудом сдерживали напор его фанатичных поклонников. Находясь в центре всеобщего внимания, Ник чувствовал себя неуютно. Слишком необычно вели себя обычно законопослушные вампиры. Привыкшего дома на Арее к сдержанному поклонению подданных, его не покидало ощущение, что происходящее чем-то выходит за рамки здравого смысла. Особенно его озадачивало, когда толпа вслед за ним прорывалась в святая святых — в секретарскую грозного Главы СБ СС, куда его собственные сотрудники боялись-то зайти, или ещё хлеще — в приёмную Палевского.

Нужно отдать должное Главе СБ, он не стал зверствовать, разгоняя его поклонников. Служащие СБ перешли в полицейский режим работы, орудуя только дубинками. В ходе их операций несколько пробитых голов благополучно регенерировали самостоятельно, а в особо тяжелых случаях при помощи службы генетиков и страсти несколько поутихли. Затем во всех вампирских учреждениях появились изображения Ника с вежливыми воззваниями к гражданам вампирам не мешать Старейшему, заниматься спасением их расы. И как это ни странно, такие несложные меры дали прекрасный результат. Ажиотаж вокруг Ника пошел на убыль, и службе СБ уже не составляло особого труда разогнать любопытных при его появлении. Всё же ему не понравилась дестабилизация в вампирском обществе и, тревожась о Мари с не родившимся ребенком, он решил при первом же удобном случае забрать её к себе в Риоголиз.


Божественный пантеон. Нежеланные гости

В Междумирье оказалось неспокойно и Николсу с Аресом пришлось нелегко. Для начала около точки выхода в него они с ходу напоролись на отряд из шестерых атрименов — разрушителей миров вышедших из своей вселенной на отлов диких драконов. Рептилеобразные гуманоиды, восседающие на прирученных драконах, были не прочь поразвлечься охотой на чужаков, оказавшихся на их пути. Но добыча оказалась им не по зубам. Правда, победа Николсу с Аресом далась нелегко, несмотря на то, что они применили все свои умения, приобретённые ими во время службы в Убойном легионе при Сияющем дворе.

Хуже всего им пришлось во время сражения с домашними любимцами атрименов, когда те почувствовали, что дело плохо и спрятались за их спинами. Огромные твари оказались на редкость подвижными, и умело блокировали дистанционные магические снаряды, пущенные братьями. С немалым риском для себя, под обстрелом атрименов, и непрерывно изменяющейся реальности им пришлось подбираться вплотную к драконам. Мощи магических зарядов, заключённых в мечах, свирепые твари не выдержали. Четырёх из них они прикончили, и трое атрименов, оставшихся в живых, позорно бежали с поля боя, прихватив оставшихся двух драконов.

«Скажи, Арес, прекрасная вышла драчка! Давно я не получал такого удовольствия, — возбуждённо воскликнул принц Хаоса, вытирая меч, испачканный чёрной драконьей кровью, о роскошный плащ ближайшего убитого атримена. Он пнул в бок драконью тушу. — Эх, жаль, что никому кроме разрушителей не удаётся приручить этих тварей. В Междумирье они незаменимые помощники.

Неожиданно раздался слабый писк и на сухую голубоватую траву вывалился крохотный белый дракончик.

«Вот это да! Чудо из чудес! — восхищённо воскликнул принц Хаоса, присаживаясь на корточки рядом с новорожденным. — Арес, ты знаешь, что редко кому удаётся увидеть малышей драконов. О, у него голубые глаза совсем как у меня!.. Ах ты, кусака! Ну, вкусно? Э, нет, хватит! Закрой пасть, мне не хочется ради твоего удовольствия поминутно выращивать новые пальцы».

Пока принц забавляясь, играл со злобным зверенышем, не разделяющий его восторгов, Арес насторожённо огляделся по сторонам. Кругом простиралась полупустыня какой-то застывшей реальности из вселенной атрименов.

«Не нравится мне всё это. Николс, давай как можно быстрей уберёмся отсюда, пока разрушители не опомнились и не нагрянули к нам с солидным подкреплением. Представляешь, сколько будет радости у лорда Хаоса, когда он узнает, что тебя пленили. После этого мне лучше самому развеяться прахом безвременья, чем попасть в руки Ваатора в Адской Бездне».

«Не дрейфь, братец! Не так страшен чёрт как его малюют!»

«Тебе легко говорить! Лорд Хаос велел мне охранять тебя и своего приказа пока не отменял. Если я не справлюсь со своим заданием, с меня не раз живьём спустят шкуру».

«Ладно, собери наши трофеи, и идём».

Принц завернул новорожденного дракончика в плащ, содранный с того же убитого атримена. Зверёныш изловчился и всё-таки успел напоследок откусить ему полпальца.

«Свинтус ты, а не дракон, ведь о тебе же забочусь», — укоризненно покачав головой, сказал Николс, восстанавливая пострадавшую конечность. Как ни странно после его слов на мордочке малыша появилось смущённое выражение.

Принц взял свёрток с дракончиком под мышку, а подошедший Арес протянул ему трофейное оружие.

«Шесть полных жезлов силы и три штуки, опустошённые наполовину», — доложился он. Тот критически осмотрел витые чёрного железа жезлы силы атрименов.

«Сплошной примитив! Негусто по количеству и качеству магии, но при разумной экономии нам должно хватить, — Николс протянул обратно Аресу четыре жезла. — Держи и не спорь со мной. Я же видел, что ты выложился по-полной и запасы у тебя на нуле. Жаль, что наши атримены[14] оказались непорядочными созданиями и не дали прибить себя без особых магических трат».

«Николс, ты когда-нибудь видел порядочных разрушителей?»

«Твоя правда, все они шушера, у могильщиков нет чести», — рассеяно отозвался принц Хаоса. Он легонько щелкнул по носу любопытного дракончика, выглянувшего наружу. «Не высовывайся, малявка, а то живо останешься без носа. В Междумирье не все такие добрые как я», — назидательно сказал он и зверёныш, обижено хрюкнув, спрятался под плащ. «Кажется, мы подружились и Блонди больше не норовит откусить мне пальцы».

«Блонди? — ухмыльнувшись, спросил Арес.

«Тебе что-то не нравится в его имени?»

«Как-то несерьёзно. Назвал бы его Пожирателем богов, он довольно шустро откусывает тебе пальцы, или Громовержцем на худой конец, а то какая-то Блонди! По имени не дракон, а какая-то болонка, только розового ошейника с брюликами не хватает».

«Но-но! Попрошу без наездов!.. Тьфу, недавнее общение с землянами сказывается!

Арес неосторожно приблизился к брату и тут же поплатился за свою критику. Зловредный дракончик немедленно цапнул его за бок.

«Ах, ты, тварь!» — раздосадовано воскликнул он. Его попытка напугать малыша в облике огромной кошки не удалась. Тот немедленно оскалился на него и, плюнув огнём, по-змеиному зашипел. «Вот гад! Здоров кусаться, да и огнём неслабо жжёт!» — воскликнул Арес, уважительно посмотрев на дракончика.

«Вот-вот! Нечего нас обижать. Правда, Блонди? Он у нас хороший парень и отнюдь не болонка, а настоящий боец», — сказал принц Хаоса и погладил дракончика по голове. От удовольствия тот замурчал как огромная кошка. Николс засмеялся и повернулся к брату. «Ну, что в путь? Надеюсь, в дальнейшем нам больше повезёт». Его меч рассёк реальность атрименов и они оказались на призрачных путях в звёздном мареве Междумирья.

Только братья покинули негостеприимный мир лордов разрушителей, как там появился большой отряд всадников на драконах, во главе которых находился лорд-разрушитель — мелкий чешуйчатый тип в роскошных сине-зелёных одеяниях и такой же цветной шевелюрой. Он важно восседал на огромном золотом драконе. Когда выяснилось, что пропали не только чужаки, но и драгоценное драконье потомство, его разочарование оказалось настолько велико, что он немедленно приказал снести головы всему роду, чей представитель взял в поход беременную дракониху.

Проявляя похвальное рвение в присутствии своего лорда, атримены рвались догнать похитителей, покусившихся на их достояние, но главарь самолично исследовал останки погибших и, принюхавшись к магическим следам, оставшимся после применения вражеского оружия, кисло поморщился и велел поворачивать домой. Лорду-разрушителю совсем не улыбалось связываться с одним из могущественных семейств при Сияющем дворе, а по мощи оружия он чувствовал, что здесь побывал кто-то из них.

Николсу и его спутниками опять не повезло. Оказавшись в Междумирье, они наткнулись на кочующие стада отлоков. Сминая хлипкие тропы, они с громоподобным рёвом устремились за беглецами. Скорость у безмозглых тварей, почуявших добычу, оказалась неимоверной и им пришлось выдержать несколько тяжёлых схваток. Причем дракончик по мере сил помогал им. Вырвавшись на волю, он плевался огнём и с воинственным шипением пикировал на лоснящиеся чёрные туши отлоков, похожих на древние подлодки. Наконец, с трудом отбившись от превосходящих сил противника, все втроём они с радостными возгласами нырнули в упорядоченную вселенную Этана. Правда, здесь им тоже не обрадовались и туманные фигуры стражей, настороженно сверкающие красными глазами, немедленно взяли их в плотное кольцо. Блонди немедленно нырнул за пазуху принца и, настороженно блестя глазами, с воинственным видом поглядывал на нового противника, но вёл себя тихо.

Вскоре появился сам хозяин, который принял подобающую звездную форму, увидев, с кем имеет дело. Юный бог низко поклонился принцу Хаоса, но в его словах не было почтительности.

«Николс, не помню, чтобы я приглашал тебя в гости, — гневно сверкнув темно-синими глазами, произнёс он.

«Грубишь, мой радость», — мягко заметил тот, нисколько не смутившись ледяными интонациями юного бога, и смерил его долгим взглядом. На его лице появилось неприкрытое восхищение.

«А ты нисколько не изменился, Этан. Прекрасен как всегда, — принц обезоруживающе улыбнулся и протянул ему руку. — Извини, понимаю, что невежливо вламываться в чужой дом без разрешения, но дело не терпит отлагательств».

Застывший юный бог поспешно сделал знак, и его стражи безмолвно исчезли. Оставшись наедине с незваным гостем, он немного помедлил, но всё же пожал его руку и нехотя процедил:

«Что тебе нужно от меня?»

«Ах, мой мальчик, я не узнаю тебя. Ты так неласков со мной, что даже становится обидно. Что ж, не буду ходить вокруг и около. Мне нужна та душа, что ты увёл у меня последней, и оживил свою Еву».

«Николс, у тебя ещё язык поворачивается просить меня о таком! Мало ты поиздевался над нами? Нет! Хватит с меня! Я больше не хочу рисковать своей возлюбленной!» — с негодованием воскликнул Этан, но в его глазах вспыхнула тревога.

«Поверь, с твоей Евочкой ничего плохого не случится, даже наоборот, — вкрадчиво произнес принц. — До меня дошли слухи, что она вёдет себя несколько неадекватно после повторной сборки. Я прав? Мой друг, признай, что твоя кукла слишком изменилась, заполучив моё создание».

На лице юного бога промелькнуло выражение легкой досады.

«Рени не только твоё создание и ты это знаешь».

«Уникально! Я не ожидал, что твои дела настолько плохи. Если у неё есть своё имя, то девочка оказалась настолько сильна, что не растворилась в твоей Еве! Значит, в малышке на самом деле больше от меня, чем от тебя. Не так ли, мой дорогой? — на губах принца Хаоса заиграла хитрая улыбочка. — Мне это напоминает наши спектакли при Сияющем дворе. А тебе нет? Правда, почему-то тебе никогда не нравились роли ни моей фаворитки, ни рабыни, а зря. Не находишь, что при наличии общих детей, вне сцены мы тоже являем собой идеальную семейную парочку?»

Неожиданно он шагнул к Этану и, заключив его в объятия, поцеловал в щёку и ласково спросил:

«Ну, что ты ведёшь себя как неродной, моя радость?»

Тот немедленно вырвался из его рук и резко отпрянул.

«Николс, прекрати свои подначки!» — со злостью воскликнул юный бог.

«Ну, что за жаргон! Вижу и ты набрался всякого словесного мусора на моей Земле».

Принц Хаоса засмеялся и звёзды, запутавшиеся в его волосах, начали радостно вторить ему тоненькими хрустальными голосами. Не обращая внимания на раздражение Этана, он продолжал по-прежнему вкрадчивым голосом:

«Знаешь, ты такая прелесть, когда злишься, особенно, в другой ипостаси. Может, вспомним былое и…»

«Хватит нести всякую чушь! Нам нечего вспоминать, — нервно дернувшись, перебил его юный бог и поспешно указал на открывшийся портал в прекрасный сад, созданный им в минивселенной. — Ладно, заходи. Только учти, ты больше ничего не получишь от меня даром. Держа в плену, ты и так достаточно ободрал меня».

«Раньше за тобой не водилось подобной корысти», — произнёс принц Хаоса, укоризненно покачав головой.

«Всё течет, всё изменяется», — буркнул Этан.

«Не находишь, что как правило, в худшую сторону? — насмешливо улыбнувшись, спросил его собеседник и смерил непроницаемым взглядом. — Пожалуй, я немного погорячился насчёт твоей бескорыстности, если припомнить причину нашей встречи. Конечно, впоследствии ты всячески пытался уверить меня в обратном. В конце концов, я поверил, что ты чистый агнец и ни в чём не виноват. Почему бы это, не знаешь? — помолчав, он добавил: — Ну, и где истина, мой друг? Так корыстен ты, или нет?»

Не дождавшись ответа, принц Хаоса приказал Аресу оставаться снаружи и, вручив ему жалобно шипящего дракончика, шагнул внутрь райского сада. Внутри него он перетёк в истинную форму, превратившись в удивительно красивого синеглазого юношу с королевской осанкой. Он изящным жестом отбросил упавшие ему на лицо блестящие пряди волос, и с неосознанной надменностью, которая отличает людей, с пелёнок привыкших повелевать, огляделся по сторонам.

«Ах, мой дорогой, ты по-прежнему лучший в создании эдемов. Чудесный сад! Ты очень талантливый творец, мой мальчик! — воскликнул принц с нескрываемым восхищением. Его взгляд выхватил огромную яблоню с золотыми плодами. — Надо же! Ты вырастил дерево Познания добра и зла! Готовишься к созданию яйца жизни? Не слишком ли самонадеянно, Этан? — повернувшись к нему, мягко спросил Николс и с участием посмотрел на его лицо с плотно сжатыми упрямыми губами. — Учти, ты ещё не в форме, да и Ева слаба, как демиург жизни: мне это знакомо не понаслышке.

«У Евы есть опыт, она тренировалась в твоей вселенной. Потому у неё всё получится», — холодно ответил Этан.

«Оптимист! Не очень-то надейся на свою красотку, она из породы неисправимых двоечников. Признай, что ты поспешил с созданием демиурга жизни, и по неопытности твоя Ева получилась глуповатой. Мой добрый совет: развей её, пока не поздно и создай себе другую богиню».

«Неправда! Моя девочка не глупая, а немного рассеянная и легкомысленная, но с возрастом это пройдёт».

«Надежды юношей питают, — презрительно фыркнул принц Хаоса. Он бросил удивлённо-насмешливый взгляд на юного бога, который замешкался с превращением в истинную форму. «Мой друг, тебе незачем бояться, что я воспользуюсь твоей открытостью».

Смутившийся Этан из-за элементарной осторожности ещё немного помедлил, но делать было нечего. Ему не хотелось показаться трусом, да и всерьёз злить принца Хаоса ему было не с руки. В бытность он не раз убедился, насколько это накладная политика.

«Умница! — одобрительно произнёс Николс при виде очень красивого хмурого юноши, в которого превратился юный бог. Неожиданно его лицо осветила чудесная улыбка и словно магнитом потянула к себе Этана. Совершенно очарованный он невольно подался к нему, позабыв о своих опасениях. Не спускающий с него глаз принц Хаоса сразу же заметил его порыв и плавно шагнул навстречу. Раскрыв объятия, он ласково пропел:

«Помнишь, милый, что самые красивые эдемы при Сияющем дворе ты создавал для меня?»

Опомнившийся Этан отпрянул от него и возмущённо воскликнул:

«Чёрт! Я и забыл, что с тобой нужно держать ухо востро! Николс, ты опять используешь своё этиа! Немедленно прекрати, или я ни о чём не буду с тобой договариваться! — по его мановению его руки появилась чудесная беседка, увитая виноградом. — Присаживайся. Давай побеседуем и обсудим детали передачи Рени».

Принц Хаоса шагнул не к беседке, а к златовласому юноше.

«Моя радость, ценю твою готовность пойти мне навстречу. Или таким образом ты торопишься от меня избавиться? — укоризненно сказал он и с нежностью коснулся его щеки. — Не держи на меня зла, Этан, я соскучился по тебе и не смог удержаться. Вспомни, как долго нас связывали тесные узы близкой дружбы, и как нам хорошо было вдвоём, особенно вначале, до того как я по глупости дал тебе жезл силы. Но даже об этом я не очень жалею. Мальчишками мы тоже хорошо дружили. Вспомни наши феерические приключения и проказы при Сияющем дворе!..

«Мне их вовек не забыть! Ведь почти за каждую из них я расплатился своей шкурой и всё благодаря тебе… — фыркнул юный бог.

«Ну-ну! не стоит злиться на меня, ты сам во всём виноват! Пошёл бы мне навстречу, и никто не посмел бы и пальцем тронуть тебя. Не упрямься, мой дорогой, покажи, что ты по-прежнему любишь меня и поцелуй как встарь…

«Николс, это уже не смешно! Прекрати свои дурацкие шуточки с обольщением! Хватит издеваться надо мной, я больше не игрушка в твоих руках!» — гневно воскликнул Этан и, попятившись, настороженно посмотрел на принца Хаоса.

Вопреки внешней браваде страх перед гостем притаился в глубине его глаз и тот улыбнулся, видя, что юному богу не по себе от его присутствия. Чувствуя себя хозяином положения, принц Хаоса с ленивой грацией опустился в возникшее кресло и небрежным жестом указал ему на сиденье напротив.

«Сядь, милый, в ногах правды нет, — повелительно произнёс он, и тот не посмел ослушаться.

Чувствуя себя крайне неуютно на низком табурете у ног принца Хаоса, тем не менее, Этан старался не показать, насколько унизительной кажется ему эта поза. Возникла напряженная пауза, после которой Николс с серьёзным выражением на лице мягко проговорил:

«Видишь, мой друг, я не ставлю тебя на колени в соответствии с твоим статусом. Но ты забываешься и вынуждаешь меня напомнить, кто есть кто в нашем тандеме, — заметив его протестующее движение, он воскликнул: — О, нет! Будь добр не спорь со мной! Мне не хотелось бы наказывать тебя!»

Юноша выпрямился и в его глазах мелькнул гнев. Принц Хаоса, смерил его долгим бесстрастным взглядом. Наконец, он протянул руку и раскрыл ладонь. На ней всеми цветами радуги переливался прозрачный овальный камень.

«Мой друг, ты не забыл что это такое?.. Ну, почему ты молчишь? Отвечай!»

«Это мой ритом[15] творца», — не сразу выговорил Этан.

«Прекрасно! Я рад, что ты не забыл что это такое, — отозвался принц, и на его губах появилась безжалостная улыбка. — Что ж, давай сделаем следующий шаг в прошлое. Поведай мне, каким образом он оказался у меня. Что-то я подзабыл его историю, впрочем, как и ты».

Его собеседник ещё больше сгорбился на своём неудобном сиденье. Собравшись с духом, он выговорил:

«Я его отдал тебе в качестве выкупа за свою жизнь».

«Ну, мой дорогой, а теперь сделаем последний шаг. О чём говорит передача ритома?»

«Что я твой раб, пока не верну свой долг», — после долгой паузы прошептал уничтоженный Этан.

«Вот! Наконец-то мы добрались до сути дела и восстановили наш исходный статус-кво», — насмешливо произнёс принц Хаоса, и юный бог умоляюще посмотрел на него.

«Николс, неужели, я ещё не искупил свой проступок?»

«О, нет! Твой долг по-прежнему велик. Даже с учётом твой куклы Евы он далеко не исчерпан».

Холодно улыбнувшись, принц Хаоса откинулся в кресле и закрыл глаза. Перед его глазами промелькнули картины прошлого.

Разъярённый Лит и хлёсткая пощечина, от которой он летит на пол. У отца тяжёлая рука. «За что? — слышит он свой гневный выкрик и получает не менее гневный ответ. «А то ты не знаешь, стервец! Мне не нужны уроды в наследниках!.. Сколько можно липнуть к этому нищему мальчишке на глазах у всего Сияющего двора? Убирайся прочь! Чтобы к вечеру духу твоего не было при моём дворе! Через Ваатора я назначу тебе наказание, но не дай Создатель, если узнаю, что ты на самом деле спал с ним, как утверждает молва, тогда я убью тебя и не посмотрю, что ты мой единственный сын!». Из кабинета отца Николс шагнул в свои покои. Ярость и тревога за себя и Этана борются в его душе. Он суёт ничего не понимающему юноше жезлы силы и выпихивает его в открывшийся случайный портал, чтобы его было невозможно проследить. Вслед он кричит ему: «Никогда не смей возвращать к Сияющему двору, если жизнь дорога…»

Подняв веки, принц смерил поникшего юного бога взглядом, в котором сочувствие боролось с презрением и, помолчав, вкрадчиво добавил:

«Что, мой мальчик, тяжело тебе? Наверно ты не раз проклял тот день, когда вы с матерью имели наглость обманом содрать с меня кругленькую сумму?..»

«Николс, поверь, я до последней крупицы силы верну наш долг!» — с отчаянием воскликнул Этан.

«Конечно, мой дорогой, но дело не только в деньгах. Не так ли? Интересно, с какого перепугу вас посетила светлая мысль вовлечь именно меня в свою афёру? Неужели вы не знали, с кем связываетесь, или вас настолько обуяла жадность? Скорей последнее, я прав? Ведь накануне твоя матушка проигралась в пух и прах и стала нищенкой, — Этан зябко поёжился от издевательского тона собеседника и хотел что-то возразить, но не решился. На лице принца Хаоса снова появилась чарующая улыбка. — Ах, мой мальчик, твой долг очень велик! Ты же знаешь, я очень не люблю, когда из меня делают дурака».

«Ты злопамятен, Николс. Но по большому счёту я не виноват в происшедшем! Меня к тому вынудили обстоятельства!»

«Конечно, моя радость, кто бы спорил! Ведь все жулики придерживаются того же мнения».

Лицо юного бога заполыхало яростным смущением. Он с горечью воскликнул:

«Николс, ты знаешь, что такое нищета? Знаешь, каково начинающему творцу не иметь за душой ни крупицы силы? Знаешь что такое беспомощность, когда каждая сволочь при Сияющем дворе может походя издеваться над тобой? Хотя откуда тебе это знать? Ты же баловень судьбы и для тебя максимум несправедливости, во всяком случае, так было раньше, когда тебя выпорют за проказы или невыполненные уроки. Так ведь?»

Принц Хаоса недобро прищурился.

«Может быть, я и избалованный сынок могущественных родителей, но это не извиняет вашего обмана, — отозвался он и, смерив юного бога долгим взглядом, вкрадчиво добавил: — Правда, я не очень сожалею о происшедшем. Ах, Этан, из тебя получилась просто замечательная красавица! До сих пор помню свой восторг, когда я увидел тебя в женской ипостаси и решил во что бы то ни стало приобрести тебя в свой гарем».

«Николс, давай забудем, и больше не будем ворошить прошлое!» — слабо запротестовал юный бог.

«Ну, что ты! Я не могу забыть того, что послужило поворотным моментом в моей судьбе, а всё благодаря сокрытому в тебе большому таланту. Ведь такая успешная имитация девушки во второй ипостаси даётся далеко не каждому. Точнее, до тебя я ни в ком такого не встречал, — ласково произнес принц, но противореча его голосу, в бирюзовых глазах вспыхнул гневный огонёк. — До сих пор не понимаю, почему ты ни в чём не прокололся, несмотря на моё магическое око, которое теоретически нельзя обмануть. Сволочной прибор полностью подтвердил мне, что ты девица с головы до пят, потому я не смог устоять перед такой красоткой и приобрёл тебя у подставного посредника, то бишь у твоей мамаши. Ещё один момент не доходит до меня. Вначале ты усиленно строил мне глазки и почти в открытую вешался мне на шею. Не делай удивлённых глаз, или у тебя отшибло память? В общем, всем своим видом ты показывал, что совсем не против оказаться в моей постели, причём без всякой оплаты, как шепнул мне, когда твоя подлая мать отошла, сделав вид, что мы не сошлись в цене. Потому я сдуру увеличил сумму на порядок, чтобы она больше не торговалась со мной. Это уж потом неизвестно что нашло на тебя, хотя по цене ты обошёлся мне ого-го сколько! Хорошо, хоть вначале я успел ухватить кусочек пирога. Иначе было бы совсем обидно получить пшик за свои деньги».

«Подлец ты, Николс! Очень некрасиво было с твоей стороны так поступать с беспомощной девушкой», — прошептал юный бог, заливаясь алой краской.

«Полно смущаться, мой дорогой, я же знаю, вы не в первый раз проделывали сей несложный фокус с продажей, — снисходительно произнес принц. Затем в его бирюзовых глазах появилось недоверие. — Этан, только не говори, что такой шустрик как ты впервые попался на своей проделке!»

Ответом ему был убийственный взгляд юного бога.

«Неужели до меня никто не попользовался беспомощностью юной девицы в твоём лице?.. — выдохнул Николс с полнейшим восторгом. А я-то не понимал, почему ты больше не хочешь превращаться в девушку и ублажить меня как положено гаремной рабыне! — не выдержавший серьёзной мины на лице, принц Хаоса, согнулся в три погибели, заходясь от смеха. — Прости, моя радость, в то время я ещё не знал, с кем имею дело, но не всё коту масленица! Любишь катиться, люби и саночки возить! Ой, не знаю, есть ли ещё какие-нибудь подходящие случаю пословицы! Может, ты знаешь?»

«Заткнись, Николс! Без тебя тошно! — в смятении выкрикнул юный бог. В расстройстве он вскочил на ноги, и сжал кулаки. — Сволочь! Будь в тот момент у меня хоть крупица силы на возврат в прежний облик, я как следует отделал бы тебя! А всё эта стерва виновата!»

«Ой, не могу! — рыдал от смеха Николс. — Прости, что всё вышло наоборот! Сядь, Этан, не злись на меня за прошлое недоразумение! Оказывается, не настолько я оказался в накладе, — он вытер льющиеся по щекам слезы. — Знаешь, сейчас я чувствую себя отомщённым и добрым. Пожалуй, я уменьшу твой долг или совсем прощу тебя».

«Иди ты… в бездну со своим прощением!»

«Не злись и не груби, моё сердце, а то я передумаю, — успокаивающим тоном произнёс принц Хаоса. Рядом с ним возник бокал с золотистым вином, и он с удовольствием пригубил его. — Сразу нужно было сказать, что ты у нас невинная девица!

«Ха! Как будто у меня хватило бы на это время! Ты же с ходу набросился на меня!»

К великой досаде юного бога принц Хаоса зарыдал с новой силой.

«О да! Благодаря мне ты быстро потерял свою невинность! А уж сколько было криков и драки, и как это подзадорило меня! Помню-помню! Моя прелесть, ты дрался как ненормальный, мне даже пришлось привязать тебя к кровати!»

«Вот и я говорю, что ты сволочь! Каково мне жить после этого?» — понурился юный бог.

«Не расстраивайся, Этан. Нужно принимать себя таким, каков ты есть со всеми ошибками молодости. Как бы то ни было, мы с тобой в дальнейшем оставались хорошими товарищами, хотя ты и злил меня своим нежеланием потакать моим прихотям. Успокойся, никто же не знает, кроме меня…»

Этан живо припомнил, как несладко ему жилось под прессингом капризного избалованного принца и сколько ему пришлось изворачиваться, чтобы отбиться от желания Николса вернуть его в женскую ипостась, что поневоле у него вырвалось:

«Нужно было убить тебя, как приказала миледи Баастет…»

Поняв, что допустил непростительную промашку, юный бог испуганно посмотрел на принца. Тот допил вино из бокала и, швырнув его, бесстрастно произнес:

«Ясно. Вот дурак! Я-то думал, что вы охотились за моими деньгами, и всё получилось случайно, а тут оказывается очередной заговор, и его нити опять ведут к миледи Баастет. Её счастье, что она уже мертва, — принц Хаоса смерил юного бога потемневшими от гнева глазами. — Что ж мне делать с вами? — процедил он сквозь зубы и в задумчивости принялся по привычке грызть ногти. Спустя некоторое время он спохватился и положил руки на подлокотники кресла. В его голосе прозвучало огорчение: — Да, сложно что-либо придумать! По моему приказу твоя чадолюбивая мамаша уже своё получила и до сих пор пребывает в Адской Бездне. Ваатор говорит, что у тебя оказалась очень крепкая старушка. Как он ни старается, никак не может вытряхнуть из неё душу, — Николс смерил юношу оценивающим взглядом. — Что ж, остаёшься только ты. Может, хочешь навестить свою мать в Адской Бездне? Думаю, Элиас будет приятно твоё внимание, да и Ваатор тебе страшно обрадуется».

«Поверь, я никогда не поднял бы руку тебя! — расстроено сказал юный бог и с горячностью добавил: — Пойми, это было задумано как шутка! В наши планы с матерью не входило убивать тебя. Ну, немного посмеялись бы при Сияющем дворе, что ты не умеешь отличить девочку от мальчика, вот и всё!»

«О, как интересно! Оказывается, вам было мало убить меня! Перед этим вы хотели опозорить меня перед всем Сияющим двором! Когда и как? Не увиливай, Этан! — бесстрастно приказал принц Хаоса, нахохлившись в своём кресле. Неожиданно он оказался рядом с юношей и схватил его за горло. Тот не сопротивлялся.

«Миледи должна была привести лорда Хаоса к тебе, чтобы показать, что ты не годишься на роль наследника из-за своего пристрастия к мальчикам…затем, я должен был убить тебя при помощи твоего кинжала, чтобы со стороны показалось, что ты сам покончил с собой в порыве отчаяния…» — полузадушено просипел Этан.

«Беда быть наследником! Такие шуточки и раньше пытались со мной проделывать, чтобы скомпрометировать перед отцом, зная, что он на дух не переносит однополых связей. Но они никому не удались, кроме тебя. Может, хоть сейчас поведаешь мне, в чём дело?»

«Ты слышал о териях?»

«Понятно, ты природный гермафродит, который не распознаётся при помощи магии. Ловко подстроено! Считается, что ваше племя полностью истреблено и мне бы никто не поверил, что ты умеешь превращаться в девушку, — Николс едко усмехнулся, и отшвырнул от себя юношу. — Ну, что будем делать, мой старый товарищ? Мне сообщить Сияющему Двору о вашем заговоре? Вдруг его ниточки ведут ещё к кому-нибудь».

«Не было никакого заговора! Во всяком случае, с нашей с матерью стороны… после гибели отца и нашей вселенной вместе с ним, мы с большими трудами добрались до Сияющего двора, а миледи Баастет, как дальняя родственница, оказала нам своё покровительство, вот и всё! Мы не могли отказаться, иначе хоть стой с протянутой рукой… а там всё получилось спонтанно… — с потерянным видом проговорил Этан, потирая горло. Подняв голову, он тихо добавил: — Знаешь, я рад, что проговорился и ты всё узнал… Ладно, я знаю, что тебя не переубедить, если ты что-то вбил себе в голову… Делай, что хочешь, знаю, что я виноват. Можешь своими руками убить меня, я не буду сопротивляться».

«Ладно, так и быть я сам накажу тебя. В конце концов, ты покушался только на меня, — после долгого молчания произнёс принц Хаоса и холодно улыбнулся. — Моя прелесть, прими женскую ипостась и иди ко мне».

Юноша вскочил на ноги и испуганно глянул на него.

«Николс, не надо! Убей, но не смей унижать меня!»

В бирюзовых глазах принца Хаоса вспыхнул гнев. Его облик заколебался, и огромный черный дракон грозно оскалил зубы.

«Не смей спорить со мной, урод! Ты же знаешь, что я никогда не прощаю обмана и не отменяю своих приказов! Ну, кому я сказал? Превращайся немедленно, если не хочешь навсегда остаться в женском облике! Вот уж обрубить одну из твоих ипостасей я ещё в состоянии!»

Облик Этана затуманился, и прекрасная златовласая девушка подошла дракону и опустилась перед ним на колени. К принцу Хаоса тотчас вернулся истинный облик. Не выдержав, он приподнял опущенную голову златовласой красавицы-богини, и его глаза загорелись невольным восхищением.

«Ах, Этаэль, я уж и позабыл, как ты красива, но это дело поправимое. Пожалуй, я на самом деле отсеку твою мужскую ипостась и навечно превращу в богиню».

По нежному лицу девушки заструились слёзы.

«О, нет! Николс, не делай этого! Я не переживу гибели Этана!» — воскликнула она дрожащим голосом и принц Хаоса смерил её подозрительным взглядом.

«Странно, что в женском облике ты воспринимаешь свою мужскую ипостась как брата».

«На самом деле мы, терии[16] и есть не разделившиеся телом близнецы, но у нас отдельные личности».

«Что-то я не помню, чтобы Этан упоминал о тебе».

«Я знаю, — беспечно улыбнулась девушка, — брата страшно злит, что у нас одно тело на двоих и что по духу мы разнополые близнецы. Он доминирует, и его личность почти полностью подавляет меня, не разрешая мне не во что вмешиваться. Я так не умею, и потому Этан всегда руководит моими действиями, даже когда выпускает меня на волю. Что поделаешь, мужской шовинизм, — вздохнула она.

Поднявшись с колен, девушка порхнула в его кресло. Сидя в нём, она покачала ножкой в туфельке и, склонив голову, смерила его восхищённым взглядом. — Ты очень красив и нравишься мне. Наверно я смогла бы полюбить тебя всем сердцем, будь я чаще на воле».

«А сейчас твой брат слышит нас?»

«Думаю, нет. Он чем-то очень сильно расстроен и почти полностью ушёл в себя, — радостно отозвалась девушка и, вскочив на ноги, осмотрелась по сторонам.

«Ой, как красиво! — воскликнула она. — Это ты создал Эдем?»

«Нет. Это работа твоего брата, — с задумчивым видом отозвался Николс, неотступно следовавший за ней.

«Жаль, я надеялась, что ты его создатель. Вместе вы смотритесь как единое целое, настолько вы оба прекрасны».

Этаэль подошла к белопенной вишне и сорвала веточку с цветами. Воткнув её в волосы, она попыталась рассмотреть себя в зеркальной глади пруда, но наступила в воду и по ней пошли круги. Девушка огорчённо вскрикнула, и принц Хаоса машинально щелкнул пальцами. Перед ней возникло красивое зеркало в чудесной полупрозрачной оправе из воды бирюзового цвета. Этаэль немного покрутилась перед ним, но ей быстро надоело рассматривать себя. На её пальчик уселась крошечная нарядная птичка и она, позабыв обо всём, с радостной улыбкой воззрилась на неё. Легкое движение руки Николса и певунья залилась чудесной песней. Девушка попыталась спеть вместе с ней, а когда у неё ничего не получилось, она засмеялась, и её звонкий смех рассыпался в эфире чудесными серебряными колокольчиками. Её радость оказалась настолько заразительной, что принц не выдержал и, вторя ей, впервые с момента изгнания легко и искренне рассмеялся.

Неожиданно девушка шагнула к нему и, обняв за талию, заглянула в его лицо. Её синие глаза восторженно засияли навстречу его ищущему взгляду.

«Моя любовь, поцелуй меня, — прошептала она, и Николс не заставил себя дважды просить.

После долгого поцелуя, он ласково спросил:

«Этаэль, а ты помнишь, что в начале знакомства мы были с тобой, как бы это сказать… очень близки».

«Конечно! — лукаво улыбнулась она. — Жаль, что в моей памяти сохранились лишь смутные воспоминания о той ночи. Этан настолько возмутился твоим поведением, что постоянно вмешивался, заставляя меня отбиваться, как сумасшедшую. Единственно, что стоит перед моими глазами — это твоё растерянное лицо».

«Ещё бы! Любой бы впал в ступор на моём месте. Ведь ты, то льнула ко мне, то лупила со страшной силой!»

«Прости, моё сердце, я не виновата!»

«Кажется, я недавно уже слышал эту фразу!» — насмешливо фыркнул принц.

«Не помню, может я и говорила. Моя любовь, поцелуй меня на прощание, пока брат не очнулся».

Увлекшись, податливостью девушки и восторженным сиянием её глаз, принц Хаоса попытался перейти к большему. Но неожиданно её тело напружинилось, и она с силой рванулась из его рук. Облик красавицы-златовласки затуманился, и юный бог смерил его гневным взглядом.

«Отвали, Николс! Больше тебе ничего не обломится!»

«Ну, зачем так грубо, моя радость? Может, спросим об этом Этаэль?»

«Что тебе наболтала эта дура? — с досадой воскликнул Этан.

«Значит, это правда о близнецах?»

«Да, временами я чувствую сильное присутствие другой личности. Она называет себя Этаэль и говорит, что мы близнецы. Но иногда мне кажется, что это обычный бред шизофреника и если хорошо постараться, то можно убрать её из своей головы, — юноша помолчал, и в его глазах промелькнула неуверенность. — Не знаю. Я же единственный в своём роде и мне не у кого спросить.

Принц Хаоса опустился в кресло, рассеяно вертя в руках веточку цветущей вишни. По его лицу было видно, что мысленно он витает где-то очень далеко.

«Короче, ты постепенно убиваешь Этаэль, — наконец, отозвался он и, помолчав, спросил: — Этан, разве тебе не жаль сестру?»

«Николс, а ты представляешь себе, что значит одно тело на двоих, да ещё с девчонкой? — холодно ответил юный бог вопросом на вопрос и резко добавил: — Ведь поначалу мы часто боролись за влияние на тело. Это потом я заставил Этаэль отступить и теперь она чаще спит и не мешает мне. Правда, иногда она взбрыкивает, и последняя крупная схватка у нас была из-за тебя. В общем, есть она или нет на самом деле, я в любом случае хочу от неё избавиться».

«Понятно, если ты не лжешь, дай мне ещё раз встретиться с твоей сестрой. Только сам не смей высовываться и в награду я прощу тебя».

«Нет! На таких условиях ты подумаешь, что я специально поддаюсь тебе ради прощения», — яростно заупрямился Этан, с подозрением глядя на принца Хаоса.

«Хорошо. Никакого прощения не будет. Такое тебя устроит? — улыбнулся тот. — Не бойся, моя радость, я всего лишь хочу поговорить с Этаэль. Мне кажется, что она больше твоего знает о териях. Может, ей ведомо, как вам избавиться друг от друга».

«Ладно, будь по-твоему. Я же дурак, которого жизнь ничему не учит. Видать мало ты накалывал меня в прошлом», — буркнул Этан, но вопреки словам в его душе зажглась надежда на желанное избавление. Его облик затуманился, и девушка удивлённо улыбнулась Николсу.

«Ничего не понимаю! Ещё не бывало, чтобы Этан так быстро выпускал меня повторно. Что-то случилось?»

На лице принца Хаоса промелькнула нерешительность. Зная, что за юным богом числится немалый артистический талант и склонность к импровизации, он не слишком доверялся его словам и поступкам. Наконец, он отбросил смятую веточку вишни и оказался рядом с девушкой и требовательно произнёс:

«Поцелуй меня, Этаэль, и докажи, что любишь меня».

«С удовольствием, моя любовь!» Она счастливо засмеялась и с готовностью потянулась к нему. Со странным чувством горечи принц Хаоса обнял её, не понимая чего больше в его душе — любви или ненависти к желанной красавице-богине. А потом он позабыл обо всём.

«Жаль, что мне слишком редко выпадали мгновения счастья. Николс, ты не забудешь меня? — тихо спросила девушка. Лежа на траве, она провела пальчиком по его обнажённой груди, и встревоженный принц вгляделся в её умиротворённое лицо.

«Так ты знаешь, что умрёшь?»

«Да. Этан очень надеется, что когда останется один, то потеряет свою вторую ипостась. Ему кажется, что она унижает его, — она легко улыбнулась и беспечно проговорила: — Знаешь, на самом деле я не боюсь смерти. Ведь я и так почти мертва. У меня так мало своего, что иногда мне кажется, что я уже не живу и полностью растворилась в брате…»

Крепко прижав к себе красавицу-богиню, принц начал лихорадочно перебирать в памяти всё, что знал о териях. К его великому огорчению, там почти ничего не было. Неожиданно перед его внутренним взором промелькнул древний рассыпающийся в руках свиток, в раннем детстве из мести украденный из библиотеки милорда Океана, тот наказал его поркой за очередную проказу. Перед тем как выбросить его в огонь камина, Николс из любопытства заглянул в него. За давностью прошедшего времени, он не помнил прочитанных подробностей, но пример разделения близнецов терия, тоже наказанного по какому-то случаю почему-то врезался ему в память. Его бирюзовые глаза засияли воодушевлением.

«Скажи, Этаэль, ты доверяешь мне?»

«Да. А почему ты спрашиваешь?»

«Тогда ничего не бойся», — с этими словами он вонзил меч в грудь девушки, и та бессильно уронила поднятые к нему руки. В её мёртвых глазах застыло удивление и горесть.

В эфире возникла шкатулка, и Николс осторожно опустил в неё слабенький радужный шарик. Не успел он захлопнуть крышку, как оттуда выскользнула другая душа, сияющая нестерпимым светом.

«Детка, вернись на место!»

«Ни за что, Ваше Высочество, пока Вы не исполните мою просьбу! Вам не кажется, что Вы уже достаточно обобрали бедного Этана? Как вам не стыдно! Хотя бы верните ему ритом творца! Без него он постоянно подвергается опасности, не имея возможности действовать в полную силу».

«Нахалка!»

«Это невозможно, Ваше Высочество, Вы же недавно говорили, что я вся уродилась в Вас!»

«Вдвойне нахалка! Кыш на место, я должен подумать».

Шарик послушно скользнул на своё место в шкатулке, а принц Хаоса простёр руки над бездыханным телом Этаэль. Её рана на груди затянулась, и девушка сделала свой первый вздох после смерти. Её облик затуманился и Этан, вскочив на ноги, с гневом завопил:

«Николс! Ну, ты негодяй! Как тебе верить после такого?»

«Хватит причитать, Этан! Ну-ка, попробуй снова превратиться в Этаэль».

«Ни за что!»

«Спорим, что у тебя ничего не получится?»

«Не придумывай, как видишь, запросто!»

Перед принцем Хаоса снова возникла юная красавица-богиня, и тот захохотал как сумасшедший, вытирая слёзы.

«Ну, я и дурак! Здорово ты развёл меня! Ведь я на самом деле поверил, что вас двое! Пожалуй, стоит вернуть тебе часть похищенной души. Нехорошо получается, когда всякая мелочь начинает упрекать меня в несправедливости по отношению к тебе…»

Не обращая на него внимания, девушка с растерянным видом прислушивалась к себе, и он приумолк, исподтишка наблюдая за ней.

«Ничего не понимаю. Где ты, Этаэль? Эй, сестричка, твоё время пришло, почему ты не отзываешься? — Не верящим взглядом она посмотрела на принца и её в синих глазах вспыхнула злоба. Подскочив к нему, она в ярости закричала: — Николс, скотина ты этакая отвечай немедленно, что ты сделал с моей сестрой?»

«Не расстраивайся, моя радость! Как ты и хотел, сбылась твоя мечта. Отныне ты остался один в своём теле в любой из его ипостасей», — насмешливо ответил принц, уворачиваясь от кулачков разъярённой фурии. — Неважно, существовала или нет твоя заместительница, но она ушла навсегда. Так что теперь будь осторожней, превращаясь в девицу. Больше сестра не сможет выручить тебя, принимая на себя те тяготы жизни, которые тебе не по нраву».

«Это ложь! Я никогда не подставлял сестру и как мог заботился о ней!»

«Оля-ля! И совершенно по-братски собирался прикончить её».

«Ты же знаешь, что я не очень верил в её существование, пока не лишился!»

«Вот-вот! Что имеем, не храним, а потерявши плачем! Сочувствую тебе, Этан, но ничем не могу помочь. Прощай».

Страшно довольный собой принц Хаоса вывалился из эдема Этана и, забрав у мрачного Ареса жалобно скулящего голодного дракончика, велел ему следовать за ним. Братья приняли звёздную форму и зашагали по призрачным путям Междумирья. Когда они без приключений добрались до своей вселенной, Арес не выдержал и ревниво произнёс:

«Николс, какого чёрта ты столько времени пропадал у этого недоумка? Неужели тебе стоило таких трудов уговорить его отдать тебе душу той малышки?»

«Ну, конечно, братец! Это только со стороны кажется, что всё легко и просто. Мы же старые знакомцы с Этаном. Знал бы ты, сколько я сил затратил на обработку этого упрямца», — обиженно произнёс принц.

Арес смерил его недоверчивым взглядом.

«Что-то у тебя чересчур довольная физиономия, труженик».

«Так и должно быть, братец. Просто нужно заниматься тем трудом, который приносит тебе радость. А я не просто рад, я совершенно счастлив».

Оставшись один, принц Хаоса нетерпеливо извлёк из эфира шкатулку и в слабенький радужный шар ударил мощный поток магической энергии. Малышка с большими перебоями, но всё же успешно переварила его до конца, и перед Николсом предстала Этаэль во всей своей божественной красоте. Когда его первый восторг прошёл, он задумался. «Чёрт! Почему разделение близнецов терия использовалось для его наказания? В чём здесь подвох?»

* * *

Златовласая красавица-богиня, лёжа на роскошном ложе, с печальным видом теребила свой локон. Ева выглянула из-за дерева и бросилась к ней.

«О, Этан! Я не сразу тебя узнала. В облике богини ты такая душка, — хихикнула она.

«Думаешь?» — смерив Еву задумчивым взглядом, не сразу отозвалась девушка.

Её облик затуманился и Этан, сев, понуро ссутулился. «Опять что ли податься в бега? — мрачно подумал он. — Мне не привыкать, но жаль бросать свою вселенную. В ней уже всё обустроено и дело за малым, нужен лишь толковый демиург жизни и я стал бы полностью независимым. Только одна беда, Ева не годится на его роль. К сожалению, с вливанием малышки она стала слишком своенравна и непредсказуема и что хуже всего, ни на чём не может сосредоточиться. Чёртово раздвоение! Кто же знал, что Рени окажется настолько сильной личностью? Если бы я периодически не подавлял её, то она уже давно бы доминировала и моя Ева бесследно исчезла, — у Этана промелькнула крамольная мысль. — Может, я зря её сдерживал? Признай, что Николс прав и Ева — твоё воплощение великой любви — получилась тщеславной и недалёкой богиней и в последнее время сильно раздражает тебя. Если бы не беседы с Рени… ладно, лучше не злиться попусту, мне и Николса на сегодня хватило за глаза и за уши… ненавижу его! Сколько можно втаптывать меня в грязь за одну единственную ошибку юности? Мало ему моего ритома, так он забрал мою сестру. Эх, будь у меня свой генератор магической энергии, я в любое время смог бы вышвырнуть его из своей вселенной. Мечты-мечты! — он горько улыбнулся и не сразу осознал, что Ева давно уже что-то ему говорит.

«Прости, родная, я немного отвлёкся. Ты это о чём, какая внешность, какое платье?»

«Вечно ты не слушаешь меня! — Ева капризно надула губы, и топнула ногой. — Послушай, Этан, ты так красив в женском обличье, что просто зависть берёт! Я тоже хочу быть такой красавицей! Как тебе не стыдно? Почему ты держишь меня в обличье уродины?

«Ева, для меня ты красавица. И не я выбираю твой облик, а он сам формируется под влиянием твоей личности».

«Ты лжёшь! Ведь ты как угодно меняешь свою внешность!»

«Но я божество от природы! — с отчаянием воскликнул Этан. — Потому мне несложно поддерживать любую личину, а ты лишь моё создание и у тебя существуют определённые ограничения!»

«Ничего не хочу слушать! — взвизгнула Ева, зажимая уши. — Немедленно преврати меня в красавицу! Я требую! Скоро состоится крупный бал при Сияющем дворе и говорят, что лорд Хаос будет выбирать себе новую фаворитку взамен миледи Баастет, а я мечтаю хоть на миг затмить его придворных дам своей красотой!»

«Ты совсем поглупела, моя дорогая, — выведенный из себя Этан вскочил на ноги и направил на Еву свой меч. Из него ударил золотой луч и в мгновение ока развеял её радужным облачком. Испуганно посмотрев на дело рук своих, Этан рухнул в кресло и, схватившись за голову, болезненно застонал.

«Господи, что я натворил! Ни сестры, ни даже глупенькой Евы больше нет рядом со мной, — спустя некоторое время он очнулся. — Что ж, значит это судьба. Пора уходить, меня здесь больше ничего не держит».

Этан начал сворачивать энергию своей вселенной в магические жезлы, но чья-то рука дотронулась до него.

«Подожди, не спеши».

Он резко обернулся и ошарашено воззрился на призрачную девушку, похожую на изображения древнеегипетской богини Бастет с планеты Земля.

«Рени, ты сбежала от Николса? С ума сошла! Ты хоть представляешь, чем твой безрассудный поступок может закончиться для нас? — с негодованием спросил Этан и, схватив меч, направил его на девушку. — Послушай, я дам тебе необходимую магию, а ты немедленно догони его!»

Призрачная красавица загадочно улыбнулась.

«Успокойся, Этан, поверь, для расстройства нет причин. Их высочество сам отпустил меня. Он оказался настолько добр, что снабдил меня необходимой магической энергией для передачи тебе маленького подарка. Держи». Она разжала ладонь, на ней всеми цветами радуги переливался прозрачный овальный камень.

«Мой ритом! Как тебе удалось его добыть?» — не сразу вымолвил юный бог. Упав на колени, он закрыл лицо, и его плечи затряслись от рыданий.

«Неважно, мой дорогой, — ласково произнесла девушка и, опустившись перед ним на колени, коснулась его лба камнем, который полыхнул невыносимо ярким светом, оказавшись на своём законном месте. На челе Этана во всей красе засиял венец творца. Облик юноши заколебался, и огромный Золотой дракон издал победный клич. Он не заметил, как девушка удовлетворённо улыбнулась, заслышав его восторженный рев, и её призрачная фигурка начала быстро таять. Спустя некоторое время Этан вернулся в звёздную форму и растерянно оглянулся.

«Рени, ты где? Что случилось?»

Радужный шарик ощутимо пристукнул его по носу.

«Вся перед тобой! Просто сдулась до размеров души за неимением энергии. Ещё вопросы есть, Ваша Божественность?»

«Неа», — мотнул головой счастливый Этан. Золотой луч его меча охватил радужный шарик души. Вспыхнувшее огромное радужное облако заклубилось, а затем исчезло, и навстречу ему шагнула изящная темноволосая красавица-богиня. Перед мысленным взором Этана сразу же возникла заснеженная дорога и настороженно выпрямившаяся фигурка девушки, на лице которой застыла горечь и решимость идти до конца.

«Рени, ты совсем не изменилась! — вырвалось у него. — Ты помнишь нашу первую встречу, когда ты была ещё человеком?»

Богиня удивлённо посмотрела на него огромными черными глазами.

«Не понимаю, о чём ты, Этан. Кстати, я давно хотела спросить, почему ты зовёшь меня Рени».

Перед глазами Этана пронеслось залитое слезами полное муки лицо девушки, и в памяти зазвучал её голос полный страдания в ответ на его предложение стать бессмертным существом и жить бесконечно долго в любой форме подобно богам.

— Нет! Даже не соблазняй меня! Ну, зачем мне моя несчастная душа, которая будет вечно помнить о своей любви? Чтобы мучиться от вечного одиночества? — выкрикнула она с мукой в голосе. — Нет! Я хочу все забыть! Забирай все, что хочешь! Я хочу умереть окончательно! Пусть исчезнет все: и любовь и память о ней! И не смей разговаривать со мной голосом Мика! Не смей напоминать мне о нем!

«Мне кажется, что Рени красивое имя, и очень подходит тебе, — улыбнулся Этан. — А тебе самой оно нравится?»

Богиня наклонила голову и медленно прошептала: «р-е-н-и» и с улыбкой посмотрела на него. «Да, оно мне нравится, — неожиданно она взяла его руку и, прижавшись к ней щекой, прошептала:

«Атласная гладкость лепестков роз… Чудесные ароматы осени — запах спелых яблок и меда… Блаженная истома, вызванная состоянием неземного блаженства, — она вопросительно заглянула в его синие глаза. — Как, по-твоему, что означают эти слова? Не знаешь? А жаль».

Этан порывисто обнял погрустневшую красавицу-богиню.

«Не печалься, моё сердце! Не думай о прошлом и всегда будь рядом. Тогда я обещаю тебе, что всё будет хорошо!»

Глава восьмая

Радужное ожерелье

— Мой верный Ганс, замечательно, что ты сковал свое несчастное сердце обручами, но лучше бы ты пользовался презервативами. В этом случае мне не пришлось бы гадать, который из принцев мой наследник, — сварливым тоном произнес король, чье зеленоватое лицо изукрашенное бородавками, подозрительно напоминало лягушачью кожу.

— Вечно Вы, Ваше Величество, расстраиваетесь по пустякам, а дельце и выеденного яйца не стоит. Те из деток, которые похожи на Вас есть Ваши истинные потомки, — успокоительно пробасил башнеобразный слуга, осторожно вытирая кружевным платком слюну с монаршего подбородка.

— Спасибо, милый друг. Я всегда знал, что на тебя во всем можно положиться, — растроганно прошепелявил король-лягушонок.

— Служу Вашему Величеству! — вытаращив глаза, гаркнул бравый слуга, вытянувшись во фронт.

— Знаю, знаю, мой верный Ганс! Насколько я припоминаю, то на меня похожа только единственная дочка, моя любимая принцессочка, а остальные-то десять принцев родились с железными обручами на сердце. Все-таки старайся проявлять поменьше верноподданнического пыла в моей спальне. Мой дорогой Ганс, скажу тебе по секрету, меня несказанно удручает такое однообразие в наследниках!

— Слушаюсь, Ваше Величество! Я обязательно передам Их Величеству королеве, что вы недовольны этим обстоятельством! Тут папа Карло хотел починить мебель в вашей спальне. Он у нас на подряде. Так, может, впишем ему в наряд дополнительную подработку за небольшую доплату?..

— Ну, нет! Только Буратино мне не хватало в наследники!

Антология взрослых вампирских сказок

Завершение необычной помолвки Ника и Мари. Немного об эрейских развлечениях

Стремительная авиетка меньше чем за полчаса преодолела путь из Риоголиза, он же Старая база, до Санкт-Петербурга. В городе на Неве царили белые ночи. Ник бесшумно поднялся на второй этаж. Незнакомый охранник бдительно дремал на посту, и он отключил его лёгким ментальным ударом. Тот сонно засопел, прислонившись головой к стене, а он шагнул внутрь комнаты, и его взгляд сразу же устремился к девушке. Она лежала с открытыми глазами и, не отрываясь, смотрела в потолок. Живот у неё был уже хорошо заметен.

«Что неудивительно, — тепло подумал Ник, — ведь нашему малышу уже семь месяцев». Подойдя ближе, он поздоровался с заспанной Соней, подозрительно посмотревшей на него, и присел у изголовья кровати. При виде датчиков окутывающих Мари, его глаза удивлённо расширились, но она показалась ему здоровой. На всякий случай он повернул голову и взглядом спросил у Сони всё ли в порядке, и та согласно опустила ресницы. Тогда успокоенный Ник коснулся руки девушки.

— Здравствуй, детка. Как ты себя чувствуешь?

Не сразу повернув к нему голову, Мари смерила его безразличным взглядом.

— Привет! Всё нормально, — вяло отозвалась она. — Чего явился?.. Ах, да! Я забыла, что ты издревле балуешься генетикой. Что ж, не стесняйся, смело присоединяйся к остальной банде эскулапов, ведущих исследования. Имеешь полное право, ведь содержимое моего живота наполовину твоё, хотя сначала выясни приоритеты у Мика. Вдруг и тебе потребуется допуск к национальному достоянию вампиров, — её взгляд снова устремился к потолку.

Ник озадаченно посмотрел на Соню, и та с сердитым видом пожала плечами. Выскользнув за дверь, он немедленно позвонил Палевскому, который ответил ему только после долгих вызовов, продублированных через ментал. На соткавшемся в воздухе экране наконец-то появилось его недовольное крайне усталое лицо.

— Здравствуй. В чем дело, Ник?

— Как давно ты заглядывал к себе домой? — не здороваясь, спросил тот, уставившись на собеседника тяжёлым взглядом.

— Пару месяцев назад, — ответил встревоженный Палевский, и быстро спросил: — Что-то случилось с Мари? Ничего не предпринимайте без меня, я сейчас прилечу! — На его лице промелькнуло огорчение — О, чёрт! Я же оставил её под присмотром самых надежных специалистов!

— Прости за беспокойство, Михаэль, — смягчился Ник, увидев, что его генетический отец замотан до предела. — Не беспокойся, с Мари всё в порядке. Просто я хотел сообщить тебе, что забираю её к себе в Риоголиз.

— Хорошо, — отозвался Палевский и заметно расслабился. — Как только я закончу ещё с парой-тройкой неотложных дел, то сразу же вас навещу. Договорились?.. — помолчав, он осторожно добавил: — Наверно, девочка сердится на нас?

Ник фыркнул.

— Не то слово!

— Я понимаю, в такой момент её забросили самые близкие люди.

На лице Палевского появилось виноватое выражение и Ник, встревоженный его видом, мягко проговорил:

— Не переживай, и первым делом сам отдохни, — он смерил собеседника внимательным взглядом — Михаэль, бросал бы ты курить, а то скоро загонишь себя в гроб.

— Я постараюсь, но не обещаю, — улыбнулся тот, поневоле растроганный прозвучавшей в голосе юноши заботой о нём.

— За нас не беспокойся, — ответно улыбнулся Ник. — Я теперь относительно свободен и постараюсь быть внимателен к Мари за двоих, а когда она снова освоится в Риоголизе, вернусь и помогу тебе с управлением.

— Буду страшно признателен тебе и за первое и за второе, — с благодарностью произнёс Палевский.

Они ещё немного поговорили о делах, и Ник вернулся в комнату.

— Соня, отправляйся домой, ты свободна, — сказал он и, невзирая на её протесты, сдёрнул с Мари многочисленные датчики и подхватил её на руки. Она не протестовала и, обняв его за шею, молча уткнулась лбом в его грудь.

На пороге Ник остановился и удивлённо приподнял бровь, глядя на расстроенную подругу своей невесты.

— Соня, ты ещё здесь? Бросай свою писанину и беги к мужу. Потом составишь пространный отчет, куда и с кем смылась твоя пациентка. И не забудь передать Ивану привет от меня. Скажи, что на днях я загляну к нему на работу. Мне нужно обсудить с ним одну очень непростую проблему.

Та нерешительно посмотрела на него и на её бледном лице появилась слабая улыбка.

— Хорошо, Ник, я обязательно передам Ладожскому, что ты хочешь увидеться с ним. Пожалуй ты прав, пойду-ка я домой, — решилась она и, подбежав к ним, поцеловала обоих. — Ребята, будьте счастливы!

На лице Мари появилось виноватое выражение.

— Сонечка, прости! Я совсем измучила тебя своими капризами!

— Зай, мы же свои люди — сочтёмся! — устало отмахнулась та и с шутливой угрозой добавила: — Не всё коту масленица. Подожди, я ещё на тебе отыграюсь, когда сама забеременею!

Отпустив шею Ника, Мари порывисто обняла подругу.

— И почему я уже сейчас жалею, что всячески доставала тебя?

Подруги дружно рассмеялись, и даже Ник не удержался от улыбки, а затем Соня проводила их до авиетки и, помахав на прощание, поехала домой, радостно предвкушая долгожданную встречу с мужем, с которым она не виделась больше месяца. Почти безотлучно находясь при беременной Мари — та капризничала и никого не хотела видеть рядом из врачей, кроме неё — они встречались очень редко, поскольку в дом к Палевским по строжайшему приказу Штейна не пускали никого постороннего, в том числе и Ивана.

Оказавшись вдвоём, Ник посмотрел на молчаливую Мари. С мрачным видом она уставилась в белесую мглу белых ночей за иллюминатором, вскоре сменившуюся глубоким чёрным бархатом неба средних широт, усыпанного несчётным количеством звёзд-светляков. Он передал управление искину и, повернувшись к ней, с нескрываемым восхищением проговорил:

— Замечательно выглядишь, моя алин.

Мари покосилась на него, и на её губах появилась ироничная улыбка.

— Ещё бы! Племенных кобыл всегда холют и лелеют, — холодно отозвалась она. — Итак, судя по тому, что ты по-прежнему зовешь меня «моя алин», народ был прав, и ты снова обманул меня с помолвкой.

Спустя некоторое время она повернулась к нему и язвительно добавила:

— Что будешь дальше делать, если я не соглашусь стать твоей женой? Буду вечно числиться в твоих невестах?

И не дожидаясь его ответа, Мари безразлично отвернулась к иллюминатору. Ник долго молчал, а затем опустился на колени рядом с её креслом и, несмотря на её слабое сопротивление, взял за руку и прижался к ней щекой.

— Мари, я люблю тебя, — ласково произнёс он и покаянно добавил: — Прости, моя королева, за все недоразумения, что были между нами.

В его голосе прозвучала такая нескрываемая нежность и открытость, что она передёрнула плечами, чувствуя себя неуютно.

— Я не могу ответить тебе тем же, — помолчав, сказала Мари бесцветным голосом.

— Лжешь! — спокойно глядя на неё, отозвался Ник. — Думаешь, я отступлюсь из-за твоих слов? Никогда!.. Может, ты не веришь моим словам? Тогда я готов доказать их истинность! Я на самом деле люблю тебя, детка. Правда, сердце вело меня к тебе непростыми путями, — в его голосе прозвучала легкая горечь и, поколебавшись, он добавил: — Что ж, прими или отвергни меня таким, каков я есть.

И Мари задохнулась от внезапно нахлынувших на неё чужих эмоций. Впервые Ник открылся ей полностью без остатка, и она утонула в его самых ярких воспоминаниях.

Ник маленьким ребенком впервые встречает рассвет, сидя на плечах у отца и его душу переполняет неземной восторг…

Прекрасная как ангел девочка в сияющем ореоле платиновых волос с недоверием смотрит на него, а затем робко протягивает ему свою исцарапанную ручонку… она же юной девушкой, сидя на лошади, во весь опор несётся к нему по пляжу, освещённому полной луной и на всём скаку бросается в его объятия…

Чувство любви и восторга, которое испытывает Ник, больно опаляет сердце Мари. При виде его столь ярко выраженных чувств к сказочно-прекрасной незнакомке, она совсем поникла, но тот ободряюще сжал ей руку.

Разгар грандиозного празднества. Ник весел и радостно возбуждён, но его гложет лёгкая тревога. Его нетерпеливый взгляд ищет знакомую серебряную головку среди множества других гостей, но её нигде нет, и он потихоньку начинает злиться. «Всё-таки Лотилана надулась на меня и решила не приходить на мой день рождения!» — с досадой промелькнуло в его мыслях. Как предписано обычаем, он вскрывает одну за другой нарядные коробки с подарками и, называя дарителя, демонстрирует их гостям. Вдруг в его руках оказывается окровавленная голова девушки, в распахнутых серебряных глазах которой навеки застыло полудетское удивление. И Мари захлестывают страшные эмоции, забушевавшие в душе у Ника. Здесь и ужас, и безграничное горе, и рыдания, рвущиеся из горла… Ненависть, затмевает его сознание. Вскочив на ноги, он с безумным гневом ищет взглядом убийцу. Из зала ему издевательски кланяется улыбающаяся синеглазая красавица, в которой Мари с изумлением узнаёт свою призрачную незнакомку, которая однажды её посетила… «А-а-а!.. — звенит страшный крик Ника под сводами огромного нарядного зала, — Риза! Клянусь, я убью тебя и память о тебе в веках!..». Его обрывает тяжёлая пощёчина изящной мужской руки, унизанной массивными кольцами. «Как ты смеешь защищать её, отец?» — срывающимся от обиды голосом кричит он, лёжа на полу, и не сводит глаз с гневного лица… Мика?..

Растерянная Мари, посмотрела на Ника, он болезненно улыбнулся и закрыл глаза. «Не бери в голову, моя алин, — это дела давно минувших дней, но я хотел, чтобы ты знала о моей первой любви». Его дальнейшие видения не дали ей сосредоточиться на предыдущей сцене. Перед её глазами замелькал незнакомый мир из далёкого геологического прошлого Земли.

И на фоне фантастических картин боль одиночества и отчаяние, нарастающие в душе юноши, оставшегося один на один с диким первозданным миром… калейдоскоп обрывочных воспоминаний, которые сменяются тревожащим видением совсем маленькой темноволосой девочки. Напряжённо выпрямившись, она спрятала руки за спину и исподлобья смотрит на Ника. На её нежном личике читается недетский вызов. В его душе ребёнок вызывает смешанную гамму чувств — здесь и ненависть, и раскаяние, и жалость…

Мари беспокойно зашевелилась, поняв, что видит себя в детстве. «Подожди, моя любовь — это ещё не всё», — быстро произнёс Ник, не давая её ладони вырваться из его рук.

Полёт в вышине и приземление в горах. Разговор с какой-то аристократически-высокомерной женщиной, но сейчас она, мило улыбаясь, оживлённо беседует с Ником. Присев на корточки, женщина гладит девочку по головке, но та неожиданно шарахается от неё прочь и прячется за него и, несмотря на все уговоры взрослых не хочет идти с незнакомкой. В его душе царит полная неразбериха — здесь и раздражение, вызванное капризами малышки и неотвязное желание поскорей избавиться от неё и на краю сознания — потаённая надежда больше никогда её не видеть…

— Нет-нет! Не уходи! Это тоже ещё не всё! — вслух произнёс Ник и, поцеловав руку Мари, прижал её ладонь к своей груди. Ровное сильное биение его сердца успокоило её, и она застыла в своём кресле.

«Хорошо, — не сразу отозвалась она. — Продолжай».

Перед глазами Мари промелькнул странный калейдоскоп образов с жуткими кровавыми сценами и бесконечная ярость застилающая сознание Ника. Но настолько быстро, что она ничего не поняла.

«Ты баловался кинематографом и снимал фильм из жизни Дракулы?» — девушка удивлённо посмотрела на побледневшее лицо Ника. Тот встревожено глянул на неё и слабо усмехнулся. «Ну, да!.. Со мной в главной роли. Правда, до проката дело не дошло, сказали, что я слишком убедителен для Дракулы и ужасы получились чересчур натуральными» Не давая ей возможности спросить, перед внутренним взором Мари начали разворачиваться уже знакомые картины их совместной жизни в Риоголизе, до того как она сбежала к себе домой.

Ник растерянно смотрит на спящую в его кровати девушку. На её осунувшемся лице усталость… и какая-то душевная надломленность. Ему становится стыдно за своё поведение. Ведь он использовал её неведение в очень рискованном эксперименте. Он собирается уйти, но тут его взгляд падает на её руку, которая как спасительный якорь, сжимает ненавистную ему лилию. В его душе вспыхивает злость и ревность к её счастливому избраннику…

Вот они в парижском поместье. Ник долго смотрит на промокшую до нитки девушку, свернувшуюся калачиком на огромной кровати. По её лицу блуждает счастливая улыбка и его душу с невиданной силой затопляет нежность… «миа лотиэлино!»

Странная тревога выгоняет его из лаборатории и, машинально прихватив с собой силовой подъёмник, Ник без раздумий несется к пропасти. Ближе к ней он поднимает голову и видит крохотный силуэт, застывший на верхушке отвесной скалы и у него обрывается сердце. «Не успеть!» Не помня себя, он несется к пропасти и в его мыслях бьется одна мысль «Боги, клянусь, я оползу на коленях земной шар, только пусть она будет жива!..» Девушка наверху в безопасности и Ника охватывает сумасшедшая радость, что она цела и здорова, а затем наступает реакция. После недолгого опустошения на него накатывает запоздалый ужас и тянущий сердце страх потери. «Как она смела бросить меня? Убить её мало за такое!» Его мозг затягивает красная пелена гнева, и рука сама тянется к крите на поясе…

— Хватит, Никотан! Я тебе верю! — чуть слышно прошептала ошеломлённая Мари, не заметив, что назвала его эрейским именем.

В тот же миг всё пропало. Ник выпрямился, не поднимаясь с колен, и смерил её грустным взглядом.

— Не знаю, детка, простишь ли ты меня. Думаю, ты поняла, что тогда мной руководил страх потерять тебя и оказаться в одиночестве, — он заколебался, но твёрдо добавил: — Я поступил жестоко, но ни секунды не раскаиваюсь в своём поступке.

— Понятно, — задумчиво отозвалась девушка.

Повисло долгое молчание, и Ник первым прервал его. Он осторожно спросил:

— Что теперь ты ответишь мне на предложение руки и сердца?

С непроницаемым выражением на лице девушка слишком долго тянула с ответом и в его глазах появилась тревога.

— Скажу, «да», — наконец, сказала она, и Ник просиял от облегчения.

— Уф, спасибо, родная! — выдохнул он и, замер, уткнувшись головой в колени Мари, не заметив при этом целую гамму чувств, промелькнувшую на её лице. Она коснулась блестящих черных волос и, перебирая их пряди, с лёгкой горечью сказала:

— Я всегда знала, что глупо прятать свои чувства друг от друга. Буду тоже предельно откровенна. Вопреки разуму, я всё равно тебя люблю.

Подняв голову, Ник взял её за руки и мягко произнёс:

— Я постараюсь, сделать всё, чтобы ты не пожалела о своём решении, — на его лице промелькнула отрешённая улыбка. — Скажи, а ты уверена, что смогла бы выдержать рядом со мной всё нашу долгую жизнь?

Услышав его слова, Мари удивилась, но не показала виду. Всё же она растрогалась и её захлестнула волна нежности.

— Будешь любить, выдержу. Ведь по-любому, моё сердце принадлежит тебе, — ласково ответила она и усмехнулась. — Только не очень-то расходись, дорогой. Учти, твоими же стараниями отныне я нелёгкая добыча.

— Вот так всегда! Добрые намерения оборачиваются против тебя же! — засмеялся Ник, и очарованная Мари не могла отвести глаз от его счастливого лица.

Девушка не сразу заметила в его руках внезапно появившуюся нарядную шкатулку, но сразу догадалась, что лежит внутри неё и прикусила губу. Получив её согласие, Ник больше не собирался затягивать с брачными обетами. Мелодичный звук, сопровождавший открывание крышки вывел её из задумчивости, и она глянула внутрь шкатулки. Как и ожидалось, там лежала брачная пара — радужный семицветный браслет из драгоценных камней на бархатистой чёрной основе и такое же кольцо с розовым лотосом, соединённые витой цепочкой.

Они торжественно принесли друг другу брачные обеты и постарались по максимуму соблюсти требуемый обычаями ритуал. Девушка расширенными глазами наблюдала за неторопливыми действиями Ника и автоматически следовала его указаниям. Наконец, он надел кольцо на средний палец её левой руки и на ней же защелкнул браслет на запястье.

«Вот и всё! — с лёгкой грустью подумала Мари. — Настал момент истины, после которого нет возврата к прошлому». Ник немедленно заглянул в её лицо, и она постаралась справиться с тревогой, но его не обманула её наигранная улыбка.

— Ты уже сожалеешь, что стала моей женой? — расстроенным голосом спросил он.

— Нет! — последовал незамедлительный ответ.

Смерив его высокомерным взглядом, Мари надменно выпрямилась.

— Как говорят земляне, до скончания своих дней я хочу быть с тобой в горе и в радости, — твёрдо произнесла она и подставила шею. — Рай Никотан Реази Вестанио, полноправный правитель дома Вечного Лета, заверши обряд.

Клыки Ника впились в её горло, а затем он нежно провёл пальцами по бархатистой белой коже жены и, остановив кровотечение, подставил ей свою шею.

— Любимая, твоя очередь. Мариэль, райдиэль из дома Вечного Лета, заверши обряд и прими титул райты при полноправном правителе дома Вечного Лета.

По завершении свадебного обряда довольный Ник поцеловал жену, но от неё не укрылось промелькнувшее на его лице сожаление. «В чём дело?» — незамедлительно спросила она. Тот успокаивающе улыбнулся, видя её тревогу, и сокрушённо проговорил:

— Эх, всё хорошо, но нашему браку не хватает публичного признания.

Мари с ужасом покосилась на него.

— Ник, не вздумай! Я не буду с тобой прилюдно трахаться!

Он засмеялся при виде её округлившихся глаз и, прижав к себе, нежно поцеловал.

— Твоё счастье, что желание беременной женщины — закон для мужа.

Мари тоже несказанно порадовалась этому обстоятельству. В свою бытность в Риоголизе она первым делом прочитала полный свадебный обряд предков, и ей с ходу поплохело. Особенно, когда она в красках представила себе в присутствии кого нужно будет пройти через него полностью. Публичность зрейского брака заключалась в том, что его завершала не брачная ночь, а брачный ясный день, когда молодые не уединялись, а их первый сексуальный контакт происходил в людном месте — на так называемой Свадебной площади, имеющейся в любом мало-мальски крупном селении Ареи. Там молодые прилюдно радовали своим сексуальным пылом родственников, знакомых и просто прохожих зевак.

Причём в древности это было распространено повсеместно. Девушка немедленно стала выяснять у Ника сохранился ли обычай в его время, и тот утвердительно кивнул головой. Правда, он всё же немного слукавил. Оказалось, что в больших городах уже не столь рьяно придерживались древнего свадебного обряда, но он неукоснительно соблюдался в провинциях и при выборе жен и наложниц в домах эрейской знати. Переполошившаяся Мари немедленно спросила его, зачем такое нужно и тот, удивившись её реакции, сказал, что в отличие от неё не видит в этом ничего ужасного.

«Смотрят же люди ужасы и эротику по своим средствам массовой информации», — презрительно фыркнув, заявил он. Девушка немедленно возразила ему, что это не одно и то же, поскольку каждый их зрителей, как правило, находится наедине со своим экраном. На что Ник ответил, что это глупость и лично он, как настоящий эреец предпочитает натуральный продукт, а не экранные эрзацы. Он безапелляционно заявил, что зрелище эрейской свадьбы гораздо полезнее и действеннее любых современных афродизиаков. А разоткровенничавшись, он рассказал девушке, что ему очень нравилось присутствовать на Свадебных площадях. Особенно, когда он находился проездом в какой-нибудь крупной провинции одного из государств Большой четверки. По его словам эрейская свадьба, освященная традициями, смотрелась грандиозным зрелищем. Её буйное веселье во время пышной церемонии органично включало в себя элементы эротики. Кроме центральной пары жениха и невесты в ней главными действующими лицами были минимум четыре женщины-подружки, не имеющих долгое время детей в замужестве. Их направляли четыре храма Квадратуры Круга, посвященные определённому времени года. Одетые в церемониальные одежды, они исполняли ту же роль, что и невеста. Только роль их жениха мог исполнить любой желающий из толпы гостей. Дети, родившиеся у них вследствие этих свадебных утех, считались богоданными и признавались их мужьями наравне с родными детьми, если они появлялись впоследствии. Мари немедленно фыркнула, сразу же поняв по заблестевшим глазам их эрейского величества, что он знаком с этими подружками не понаслышке. В ней всколыхнулась ревность, но тут же угасла. Она погрустнела, припомнив, что дети Ника от таких развлечений, если они и были, уже давно погибли, не успев вырасти.

Заинтересованная девушка тут же спросила, как вели себя родные отцы, если им удавалось узнать, что это их чада. Она была в курсе, что эрейцы очень трепетно относились к своему немногочисленному потомству от любых, в том числе и незаконных связей. Оказывается, такое было невозможно. Женщины-паломницы приезжали в храмы Времён года издалека, там их отбирали по случайному жребию и они всё празднество не снимали маски. В более технологически-продвинутые века после свадьбы «храмовых невест» тщательно проверяли на предмет «жучков», установленных особо ушлыми сексуальными партнёрами. Вот потому не представлялось возможным узнать, с кем из них мужчина был в сексуальном контакте.

«Режим полной анонимности, — резюмировала Мари. — Что ж, предусмотрительно и нет разборок с родными отцами. Но всё равно такое действо граничит с чрезмерной сексуальной свободой и больше напоминает древнеримские вакханалии, посвящённые богу Дионису», — с осуждением заявила она. На что Ник презрительно фыркнул и сказал, что в отличие от неё не видит в этом никакой распущенности, а всё зависит от воспитания и традиций, а они, как правило, вытекают из необходимости. Дело в том, сказал он, что при большом сроке жизни эреев, — до трехсот-четырехсот лет — рождаемость у них была очень низкой. Таким образом, природа регулировала численность их вида. Дети у эреев появлялись настолько редко, что выработавшиеся с веками традиции всеми способами старались поддержать детородную потенцию населения.

Девушка спросила, чем ещё они развлекались помимо их любимого повального секса, и Ник обижено ответил, что она говорит глупости и нечего думать, будто эреи были сексуально озабоченными маньяками. На этот счёт у них в обществе существовала своя строгая культура со многими запретами, когда, где и что позволено.

В остальном наборе развлечений, как и следовало ожидать, воинственный народ предпочитал поединки. Даже их судебная система строилась на них, и специальные школы сызмальства готовили судей, виртуозно владеющих оружием. Потому эрейский суд был драматическим действием не для слабонервных. Во время исполнения смертного приговора, вынесенного Большим жюри, состоящим из четырёх судей и, который проводился одним из них, зрители тоже могли поучаствовать в нём. Конечно, если из них находилось четверо желающих сразиться с осуждённым, который отнюдь не был овечкой на заклание. После победы по очкам (кто быстрей нанесёт четыре ранения) над своеобразными присяжными, он имел право на такой же поединок с судьёй. Если осуждённый и его побеждал по очкам, то с него снимался смертный приговор и заменялся более мягким, как правило, продажей в рабство. В случае убийства зрителя или судьи с ним по очереди сражалось всё их Большое жюри — до тех пор, пока его не убивали. В истории эреев не было случая, чтобы кто-то из смертников победил весь наличный состав судей.

Услышав это, Мари только покачала головой, благоразумно решив, что нечего лезть в чужой монастырь со своим уставом. Раса эреев жила, соблюдая свои традиции, не одно тысячелетие и отнюдь не вырождалась ни физически, ни морально. И если бы не катастрофа, которая их погубила, то у человечества не было бы не единого шанса на выживание рядом с ними, даже если бы им повезло появиться на свет.

В Риоголизе молодые супруги немного посидели за столом. Они поболтали и, смеясь, двинулись знакомым маршрутом в спальню Ника. Там он увидел у Мари знакомый медальон на шее и, стиснув зубы, немедленно протянул руку, собираясь его сорвать. Но его остановил холодный предостерегающий взгляд жены.

— Нет! Больше никогда не смей распоряжаться моей жизнью. Я сама решу, что мне носить, а что нет, — резко сказала Мари, прикрыв рукой медальон, а затем отчеканила ледяным тоном: — Никотан Реази Вестанио, в соответствии с традицией, ты должен исполнить моё свадебное пожелание. Я прошу тебя выпустить Тьена Моррисона на свободу, — она смерила рассерженного мужа долгим взглядом и мягко добавила: — Дорогой, не упрямься. Тьен больше не соперник тебе, поскольку он любит мою сестру Аннабель. На днях, будучи дома на каникулах, она сообщила мне, что у них скоро состоится свадьба.

— Хорошо, — наконец, раздражённо буркнул Ник и, не прощаясь, выскользнул за двери.

Мари огорчённо вздохнула — упрямец остался в своём репертуаре, несмотря на признание в любви. Её порадовало, что муж не спросил её об Анжее, да и об Аннабель тоже. При воспоминании о сестре она расстроилась. Девушка на каникулах держалась с ней отчуждённо, прежние теплые отношения между ними исчезли. Оно и понятно. После инициации Аннабель не помнила прошлого, в том числе и своё знакомство со старшей сестрой, и сейчас страшно ревновала её к своему жениху. Но при воспоминании об Анжее у неё потеплело на сердце, и поднялось упавшее было настроение. Когда она уже засыпала, Ник вернулся и неслышно опустился рядом с ней. «Детка, ты уже спишь?»

— А что бы ты хотел услышать? — повернувшись к нему, со смешком отозвалась Мари.

— Я принёс проектор. Хочешь посмотреть, как будет выглядеть Таятан, когда подрастёт? — виновато спросил он.

Получив её согласный кивок, Ник нажал на клавишу и перед ними соткался экран, на котором здоровенького орущего младенца сначала сменил проказливый ангелочек, а затем темноволосый высокий юноша удивительной красоты.

— Вылитый ты, — счастливо вздохнула Мари. — Только у него глаза нашего Мика.

— Как будто у нашего мальчика есть выбор! Мы же с тобой похожи как брат и сестра, — фыркнул Ник, с гордостью взирая на своего отпрыска и назидательно добавил: — Гораздо важнее внешности то, что у нашего Таятана хороший умственный потенциал. Главное, что мы должны сделать как родители — это направить его ум в нужное русло.

— Ник, только давай без рукоприкладства! — встревожилась Мари. — Поклянись, что ты не применишь к мальчику ритен!

После долгих уговоров ей удалось выбить из него неохотное обещание поискать иные методы воспитания, исключающие порку критой. Впоследствии Ник не раз пожалел о своих словах. При каждом удобном случае он припоминал жене, к чему привела её мягкотелость, и не единожды выместил на ней свою досаду на сына.


Академия. Недостающее звено Магической Квадратуры

Сапковский болтался рядом с кабинетом Даниэля Смита, нетерпеливо ожидая своего подопечного. Ему было не по себе. Неожиданный вызов к ректору рушил все их тщательно продуманные планы. Ведь на сегодня был назначен побег Тьена из-под купола Гефеста.

При помощи разговоров по душам и льстивых уговоров Анжею удалось договориться со своим приятелем-лётчиком, обкатывающим экспериментальные модели новой техники, что он возьмёт с собой Моррисона в испытательный полёт и высадит его на Большой земле. Рисковый парень вошёл в положение Тьена, поскольку он тоже находился в разлуке с предметом своей страсти. Правда, по другому поводу, но всё равно он страшно ему сочувствовал. Но чтобы попасть внутрь его самолёта, нужно было каким-то образом просочиться на тщательно охраняемое лётное поле, расположенное в скальном массиве. Сапковский угробил массу времени и нервов, но добыл необходимый пропуск в ангар. Без него незачем было соваться к его входу — он охранялся не только службой СБ, но и невидимыми электронными стражами. Даже с пропуском внутрь мог пробраться только тот, кто досконально знал порядок его функционирования. Им он был известен благодаря тому же приятелю-лётчику, который рассказал им всё, что знал. К тому же он рискнул добыть чертежи электронной охраны входного периметра. Сообща заговорщики нашли её слабое место.

К сожалению, сейчас тщательно хронометрированный график побега рушился прямо на глазах, и Сапковский встревожено прикусил губу. Поневоле в его голову подлезли неприятные мысли о том, что приятель-лётчик их предал. «Н-да! Если это так, то тут же вскроется моё участие и в мгновение ока меня разжалуют в рядовые, предварительно раскатав ниже плинтуса. Тогда плакала моя карьера в СБ!» — с досадой подумал он.

Матюгаясь про себя, Анжей нисколько не жалел о своём поступке. Тьен Моррисон стал для него одним из немногих друзей и ради него он был готов пойти на жертвы. Поначалу парни нередко сцеплялись. А затем, побывав в совместных заварушках, периодически устраиваемых Тьеном, они поняли, что могут положиться друг на друга и по-настоящему подружилась. Спокойный по характеру Моррисон прекрасно понимал и уравновешивал своего вспыльчивого товарища, но и тот не оставался у него в долгу. По мере сил Сапковский не давал закиснуть своему подопечному от вселенской хандры, которая периодически накатывала на него. Особенно в последнее время Моррисон был сам не свой. В минуту слабости он опрометчиво предложил Аннабель стать его женой и теперь сильно раскаивался в своём поступке. Упрямство не давало ему признать, что он любит хрупкую зеленоглазую девушку не меньше её сестры. Потому Тьен находился в жутком душевном раздрае и даже слова Анжея о том, что Мари уже любит другого, ничего не меняли для него. Со свойственным ему эгоизмом он хотел увидеться с ней и определиться со своим сердцем. В общем, Тьен совсем запутался и с новой силой рвался на волю. Видя это, Сапковский решил, что пришла пора рискнуть и делом помочь своему другу.

Наконец, дверь ректорского кабинета распахнулась, и Сапковский с тревогой посмотрел на ошеломлённое лицо друга.

— Ну, что, Злата Тигра, каюк нашим планам? — чуть слышно спросил он.

Неожиданно тот широко ухмыльнулся

— Не беспокойся, Анжей. Всё в порядке. Ты не поверишь, но с меня сняли арест и отныне я свободен как птица в небе. Даже разрешили на неделю съездить домой, и повидаться с отцом, — с радостью отозвался Тьен.

— Слава богу! Ну-ка, расскажи поподробней! — воскликнул Сапковский и потащил приятеля подальше от ректорского кабинета.

Как назло началась переменка и высыпавшие в коридор студентки немедленно прицепились к ним. Особенно доставалось Тьену. Впервые за долгое время с красивого лица юноши слетела привычная грусть, и на свет его сияющих золотых глаз девчонки слетались как мотыльки на огонь. Успокоенный хорошей вестью Сапковский, видя, что им не поговорить, попрощался с приятелем и, условившись о встрече, отправился к себе домой.

Ректор Академии Даниэль Смит тоже облегчённо перевёл дух. «Чёртовы сосунки! Как будто можно что-то скрыть от одного из старейшин, особенно меня. Счастье, что Старейший отпустил Моррисона из-под надзора, не дав мальчишкам натворить глупостей, — сердито подумал он, но тут же ласково улыбнулся жене, заглянувшей внутрь его кабинета. Приободрённая Пруденс немедленно просочилась внутрь и поставила перед ним поднос с чашечкой с кофе и его любимыми пирожками с зелёным луком и яйцом. «Милорд ректор, Вам пора перекусить!» — пропела она, несмотря на его нарочито строгий взгляд. Пруденс поцеловала мужа и, взъерошив его короткие фиолетово-чёрные волосы, села напротив. Перед тем как скрыться в своей секретарской приёмной, она обернулась и, весело хихикнув, подмигнула ему. Даниэль не выдержал характер и ответил ей широченной счастливой улыбкой. Придя в прекрасное расположение духа, он лениво подумал: «Интересно, что нашло на Старейшего? Насколько я его знаю после наших недавних встреч, он очень упрям и не склонен отменять свои распоряжения. Да и вид у него по видеофону был крайне недовольный, — лорд Смит усмехнулся, — правду говорят французы «cherchez la femme». Похоже, мадмуазель Палевская девушка с характером и умеет настоять на своём».

Поразмыслив, ректор решил сменить гнев на милость и не наказывать предприимчивых парней. «Сделаем вид, что я по-прежнему не в курсе организованного ими побега. Хотя всю троицу следовало бы примерно наказать другим в назидание. Но что-то мне не хочется собачиться с Главой СБ из-за его любимчика. Штейн будет орать как резаный, узнав, что я вынужден лишить Сапковского его очередного звания. Да и Боб Раскин расстроится. Хоть он и рычит на мальчишку, а на самом деле очень им гордится и считает его своим преемником… Правда, почему-то мне кажется, что юноша пойдёт значительно дальше должности зама ректора Академии по безопасности».

Лорд Даниэль в это время ещё не мог предположить, насколько в будущем высоко поднимется его бывший студент.

Оказавшись дома, Сапковский повалился на кровать и, подложив руки под голову, закрыл глаза. Он находился в отвратительном настроении, сразу поняв, какое событие освободило Моррисона из своеобразного заточения. «Всё кончено. Значит, Мари вышла замуж за своё мумиё, — угрюмо подумал юноша и стиснул зубы, поняв, что ещё немного, и он заплачет с расстройства. — Ну, нет! Я не собираюсь распускать нюни! Умерла, так умерла!.. — он вскочил на ноги. — У девиц по соседству намечается какая-то вечеринка. Наверняка у них найдётся что-нибудь выпить, а мне позарез нужно снять стресс сегодняшнего дня! Пойду-ка, осчастливлю девок, тем более они усиленно зазывали меня…»

Сапковский легко перемахнул через подоконник. «Эх, и напьюсь я с горя! А потом как получится — либо набью кому-нибудь морду, либо подвернётся какая-нибудь неразборчивая красотка. В идеальном варианте совмещу оба удовольствия». Солнечная Львица встала и грациозно потянулась, а затем выпрыгнула следом за юношей. Догнав его, она незримо зашагала рядом.

Наутро грохот будильника показался Сапковскому иерихонской трубой, возвещающей о конце мира. Он слепо нащупал часы и запустил ими в стену. Те жалобно звякнули и приказали долго жить. «Так! Нужно тащиться в лавку и покупать новые тикалки… Чёрт, кажется я недавно забрал оттуда последний будильник! Что ж, до нового завоза товара под купол придется пока настроить ноут на побудку. Главное с утра и его не запустить куда-нибудь». Поморщившись, юноша сел в кровати и схватился он за голову.

— Во, сучки, а не соседки! Что за отравой они поили народ, если наутро голова так раскалывается, что не помогает вампирская регенерация! — пробормотал несчастный Анжей, не открывая глаз. — Кати, это ты, котёнок?

— Кто ещё-то за вами оболтусами присмотрит? — сердито отозвалась девушка и вложила в его руку бокал с водой.

— Спасительница! — блаженно произнёс Сапковский, жадно выхлебав воду. — Такая сушняк во рту, как будто я уже неделю на марше в Сахаре, причём тащусь при полной выкладке и без единой капли во фляге!

— Сам виноват! Нефиг было упиваться до поросячьего визга, — сестричка Тьена сокрушённо вздохнула и, поколебавшись, добавила: — Андрэ, ты пока лучше не суйся к своим соседкам. Ты у них такого натворил, что Даринка обещала с тебя живого спустить шкуру.

«Странно! Насколько я помню, в спальне она осталась мной совершенно довольна». Сапковский распахнул глаза и с заинтересованным видом уставился на девушку.

— Ну-ка, котёнок, расскажи мне, чем я отличился на вечеринке, а то от вчерашнего в моей памяти остались лишь смутные воспоминания, — забавляясь, спросил он. — Помню, что вроде бы я выполнил программу максимум: и подрался и… — он сделал вид, что закашлялся.

На подвижном круглом личике сестричка Тьена появилось смущение.

— Ой, нет! Пусть тебе кто-нибудь другой расскажет! — выпалила она и, сунув ему в руки поднос с завтраком, подхватилась бежать. — Я пошла, Андрэ.

— Кати, ты опять всю ночь просидела рядом со мной? — остановил её виноватый голос Сапковского.

— Нет-нет! Андрэ, ты не думай, я не навязываюсь тебе! — испугалась девушка. — Просто ты был в таком состоянии, что… — она замялась, — в общем, только мне удалось уговорить тебя отправиться домой и не разносить у девчонок оставшуюся мебель… ну, я привела тебя, а потом ты…

— Жаловался на жизнь и ревел, как дурак, — мрачно заключил юноша и жалобно попросил: — Кати, вернись. Посиди со мной ещё немного. Давай, ещё немного поговорим.

— Прости, Андрэ! — всполошилась девушка. — Но я очень тороплюсь! Мне нужно ещё успеть собраться к занятиям…

— Котёнок, что ты придумываешь? Я не настолько упился вчера, чтобы не помнить, что сегодня выходной, — обижено произнёс Сапковский. Оо смерил девушку долгим взглядом, и на его лице промелькнуло странное выражение веселья и досады. — Сядь — приказал он, совсем другим голосом, в котором прозвучали властные интонации.

Немного поколебавшись, девушка вернулась. Он присела на край кровати как можно дальше от него и в голубых глазах Анжея сразу же вспыхнула неподдельная тревога.

— Кати, я не обидел тебя по пьяни? — испуганно спросил он.

— О нет, mon ami! — со смехом ответила девушка. — Даже в упитом состоянии ты вёл себя как настоящий джентльмен! — добавила она и в её голосе послышалась неуловимая горечь.

— Понятно, тот ещё дурак! — процедил Сапковский и легко подхватился с кровати. Присев у ног девушки, он умоляюще на неё посмотрел. — Котёнок, я очень тебя прошу! Пожалуйста, подожди меня здесь, я очень скоро вернусь…

С этими словами он исчез за дверью. Кати печально улыбнулась, и встала было на ноги, собираясь уйти. Вдруг что-то невидимое ударило её в грудь, и ошарашенная девушка плашмя упала на кровать. «Что это со мной? — испуганно подумала она. Несмотря на все попытки, ей было не подняться до тех пор, пока в дверях комнаты не появился Сапковский — умытый и причёсанный, к тому же серьёзный как никогда. Она быстро села на кровати и растерянно посмотрела на него. Юноша сочувственно улыбнулся.

— Лежи-лежи, Кати! Не смущайся, бедный котёнок! — ласково сказал он. — Всё-таки я порядочная свинья, если ты настолько вымоталась из-за возни со мной, что засыпаешь на ходу.

— Ой, Андрэ, пожалуй, я пойду, — покраснев до слёз, девушка попятилась от него и сползла с другой стороны кровати. Сапковский в мгновение ока оказался рядом и перекрыл ей пути отступления. Подхватив девушку за талию, он посадил её на кровать и с торжественным видом опустился перед ней на колено.

— Мой ангел, я хочу по всей форме предложить тебе свою руку и сердце, — спокойно произнёс он и заглянул в золотые глаза девушки. Та опустила длинные тёмно-золотые ресницы и на её лице промелькнула горечь. Помедлив, она чуть слышно проговорила:

— Прости, mon ami. Как выяснилось, твоё сердце не свободно. Потому я не могу принять твоё предложение.

В ответ Сапковский самоуверенно улыбнулся и ласково проговорил:

— Дурочка! Сама прочитай, что я люблю тебя. Ты же можешь, я знаю!.. Ну, в чём дело? Почему ты молчишь? — встревоженно спросил он.

— Прости, Андрэ, но я не могу прочитать твои мысли, — неловко улыбнувшись, сказала девушка.

— Ясно! Штейн как-то обмолвился, что у них с женой тоже… — задумчиво начал Сапковский и, замолчав на полуслове, радостно просиял. — Тогда поступим по-другому, — вскочив на ноги, он высунулся в окно и закричал во всё горло: — Кати Моррисон, я люблю тебя! Я готов горы свернуть ради твоей улыбки!..

— Андрэ, прекрати немедленно! Ты что с ума сошёл? Народ же ещё спит! — возмущённо глядя на него, девушка закрыла ему рот ладошкой и потащила прочь от окна.

— А ты поцелуй меня, тогда я перестану орать, — деловито предложил Сапковский, глядя на неё смеющимися глазами. — Нет? Ну, ладно! — он снова дернулся к окну, но Кати схватила его за рукав и, решительно посмотрев, шагнула в его объятия.

— Лживый змей! Ты же любишь не меня, а эту стерву Палевскую, которая вам с братом вывернула мозги набекрень, — укоризненно вымолвила девушка, когда немного отдышалась после долгого поцелуя.

— Котёнок, ты не права. Пожалуйста, не ревнуй к Мари ни меня, ни брата, — серьёзно ответил Сапковский, крепко прижав к себе неожиданно обретённую любовь. — Она — наше прошлое, а вы с Аннабель — наше будущее, — чуткое ухо девушки всё же расслышало в его голосе невольное сожаление, и у неё замерло сердечко, но он смерил её ласковым взглядом, и покаянно добавил: — Я понимаю, тебе сложно поверить мне, но ты постарайся, Кати. Ведь у меня самого лишь сегодня открылись глаза, и я понял, кто моя настоящая любовь.

Заметив, что девушка по-прежнему сомневается в его словах, Сапковский смерил её испытующим взглядом и вкрадчиво предложил:

— Что ж, у меня есть ещё один способ доказать, что я не лгу тебе. Надеюсь, ты слышала, насколько меня хватает в обычной ситуации. Давай проверим, выдержу ли я длительный марафон любви.

— А давай, mon ami! Хвастаться, все горазды, — неожиданно согласилась Кати, совершенно не смутившись его фривольным предложением. — Думаешь, француженку запугать сексом? Ничего у тебя не выйдет! — девушка подбоченилась, и её личико осветила задорная лукавая улыбка.

— Ну, всё! Это вызов! — восторженно воскликнул Сапковский, не ожидавший от неё такой смелости. Он хищно улыбнулся. — Я не я буду, если ты у меня не взмолишься, отпустить душу на покаяние!

Девушка насмешливо фыркнула.

— Мы, тигрицы никогда не молим о пощаде! Жди! Я в душ, а ты будь наготове, тебя ждёт сюрприз, — и она сдержала своё слово.

— Чёрт! Кати, что это такое? Нафиг ты вырядилась госпожой и где ты взяла свой наряд?..

Поражённый до глубины души Сапковский смерил восхищённым взглядом девушку, одетую в рискованный наряд. Та щелкнула стеком и притворно нахмурилась.

— Молчать, мой мальчик! Ты слишком долго главенствовал в сексе. Пора приучить тебя к смирению.

— Слушай, котёнок, смотришься просто класс! Только давай поменяемся ролями. Это моя роль укротителя…

Кати засмеялась и в мгновение ока оказалась в кровати и, сев сверху, легко стукнула рукоятью стека юношу по лбу.

— Зазнайка! Вздумал приручить Золотую Тигрицу? Даже не мечтай!.. — воскликнула девушка и состроила умоляющую гримаску. — Андрэ, сделай мне подарок! Ну, пожалуйста, mon ami! Мне давно хотелось попробовать себя в главенствующей роли, особенно с тобой, дорогой… — видя, что Сапковский колеблется, но заинтригованный её предложением уже готов сдаться, она вкрадчиво добавила: — А в следующий раз ты будешь моим султаном, а я твоей покорной одалиской, исполняющей малейшую прихоть своего всемогущего повелителя.

— Да?! Очень привлекательно! — немедленно оживился он и неохотно добавил: — Хорошо, будь по-твоему… надевай поскорей свои чёртовы наручники, пока я не передумал.

— Не вздрагивай, Андрэ, я не сделаю тебе больно, — легко поцеловав недовольного юношу, ласково пропела Кати. — Это всего лишь игра, mon amour…

Мягко ступая огромными лапами, Золотой Тигр остановился у распахнутых дверей и заглянул внутрь комнаты. Золотая Львица немедленно насторожилась и угрожающе оскалила белоснежные клыки. «Пошёл вон, Полосатый! Нечего совать свой любопытный нос, куда не просят!» — прорычала она, и обиженный зверь повернул к выходу. «Грубиянка! Я всего лишь хотел с тобой познакомиться!»

«Тоже мне кавалер нашёлся!» — презрительно фыркнула Золотая Львица и, зевнув, с чувством выполненного долга положила голову на лапы и закрыла глаза. На хозяина Золотого Тигра она прореагировала гораздо миролюбивей. На какое-то мгновение Золотая Львица приоткрыла один глаз, а затем вновь задремала, когда улыбающийся Тьен бесшумно появился на пороге комнаты. Весёлость на его лице немедленно пропала и сменилась ревнивым возмущением. Он открыл было рот, высказать, всё что он думает о некоторых своих друзьях, но посмотрев на счастливую парочку, увлёченно занимающуюся сексом, он заколебался и, неслышно вздохнув, исчез за дверью.

Вечером, когда они встретилась, Сапковский почувствовал холодок в обращении друга, и сразу догадался, чём он вызван. Развалившись на диване, он смерил его насмешливым взглядом.

— Злата Тигра, прежде чем ты дашь мне в глаз за совращение сестры, сначала выслушай мои оправдания. Я люблю Кати, и мы собираемся пожениться. Ты что-то имеешь против, как ближайший родственник? — спросил он с вызовом в голосе.

Присев за стол, Тьен налил себе в бокал вина и, пригубив его, сдержанно произнёс:

— Я подумаю, Хамелеон, — он поднял глаза на тревожно замершего Сапковского, и по его лицу расплылась неудержимая улыбка. — Анжей, я страшно рад за вас с Кати! Я же знаю, что эта дурочка уже давно сохнет по тебе, но не думал, что ты ответишь ей когда-нибудь взаимностью…

— Спасибо, Моррисон, ты настоящий друг! — облегчённо воскликнул юноша и, вскочив на ноги, порывисто его обнял.

Они рассмеялись, хлопая друг друга по спине.

— Не представляешь, как я рад, что ты не возражаешь!

Тьен заметил, что Сапковский чем-то очень озабочен, и вопросительно посмотрел на него.

— Осталось уговорить вашего папочку-людоеда выдать за меня Кати, — объяснил тот причину своего беспокойства и, посмурнев, с расстройством добавил: — Вряд ли лорд Симон придёт в восторг от перспективы заполучить такого безродного зятя как я, — он с надеждой посмотрел на друга. — Конечно, если ты походатайствуешь…

— Об отце не переживай, он даст своё согласие на ваш брак. Papa хоть и с гонором, но ради счастья дочери он приструнит свои амбиции,

— твёрдо пообещал Тьен и в его золотых глазах загорелись упрямые огоньки. Затем он смерил друга внимательным взглядом и холодно добавил: — Учти, Анжей, если я замечу, что сестра страдает из-за тебя, то мало тебе не покажется…

Сапковский немедленно взъерошился.

— Но-но, Мориссон! Давай-ка без угроз! Заруби себе на носу, наши отношения с Кати тебя не касаются! Понял? — рассерженно воскликнул он. — Если будешь вмешиваться, то я не посмотрю, что ты будущий родственник и при случае врежу как следует!

Видя, что друг не на шутку взбеленился перспективой неусыпной братской опеки, Тьен засмеялся и, сдаваясь, поднял руки вверх.

— Успокойся, Анжей! — примирительно проговорил он. — Поверь, я совершенно не собираюсь совать нос в ваши отношения, но ты понял, что я имел в виду.

На следующий день рано утром Моррисон улетел домой, провожаемый невестой, сестрой и другом. Прощание получилось скомканным. Хмурый Сапковский с Кати стояли в сторонке, пока Аннабель, рыдая, висла на его шее. Несмотря на мягкие увещевания юноши, что их разлука продлится считанные дни, по её личику нескончаемым потоком текли слёзы. Этим она окончательно отравила ему радость встречи с близкими, которая и так омрачалась заботой о предстоящем нелёгком деле — уговорить отца, лорда Симона отказаться от уже задуманной им помолвки Кати с представителем очень влиятельной семьи из клана Дракона. Но Тьен сдержал своё слово, данное другу. Всю неделю он уламывал отца и, наконец, тот сдался на радостях, что сын жив и здоров, а теперь ещё и свободен. Взамен он потребовал, чтобы Тьен женился согласно его воле и страшно огорчился, узнав, что он уже сделал предложение любимой девушке, и та его приняла.

Хитроумный лорд Симон немедленно начал прикидывать, как ему расстроить несвоевременную помолвку сына. Заметив шкодный блеск в его глазах, Тьен ехидно улыбнулся, сразу же поняв, чем он занят. Смерив своего красавца-отца насмешливым взглядом, он вскользь упомянул, кто его невеста, а затем с удовольствием полюбовался на его отпавшую челюсть. Когда лорд Симон опомнился, его радости не было границ. «Умница, мой мальчик! Я всегда знал, что ты не посрамишь фамилии Моррисонов!» — с гордостью заявил он сыну. При наличии множества полезных связей породниться с Палевскими оставалось его самой заветной мечтой.

Дальше в их роскошном особняке началась череда ежедневных празднеств, посвящённых Тьену, на которых многочисленные родственники выказали ему горячее сочувствие из-за несправедливого заключения. Правда, зачастую оно было смешано с восхищением, что он попал в опалу не кому-нибудь, а самому легендарному Старейшему. Это страшно злило самолюбивого юношу, который не видел здесь повода для гордости.

Не выдержав бурной радости родичей, Тьен сбежал в Академию, как только позволили приличия. Под куполом Гефеста его ждал не менее бурный родственный натиск радостной сестрички, которая с нетерпением ожидала его приезда и вести от лорда Симона о решении её судьбы. Сразу же по лицу брата, поняв, что всё в порядке, Кати радостно завизжала и, задушив его в объятиях, тут же бросилась к радостно улыбающемуся Сапковскому. Тьен подавил свою ревность и встревожено спросил, почему его не встречает Аннабель. Та нашлась дома. Опухшая от слёз девушка, неверяще посмотрела на вошедшего жениха и, уткнувшись в подушку, разрыдалась с новой силой, но уже от радости.


Божественный пантеон. Неожиданный поворот

Непроглядная тьма Вселенной искрилась колючими шаловливыми звёздами. Принц Хаоса, находящийся в форме творца, — черного радужного дракона, — пребывал в чудеснейшем настроении. Сдвинув на затылок сияющую алмазным блеском корону замысловатого ритома, он дирижировал хором одарённых светил, и те под его вдохновенным руководством слаженно пели. Величественная музыка звёздных сфер наполняла душу Николса беспричинным счастьем. Наконец, ничто его не тревожило. Генератор магической энергии работал бесперебойно благодаря возродившимся детям Истинной крови, да и человечество понемногу росло, внося в ноосферу посильную лепту своими самыми яркими эмоциями. Его новорождённая Вселенная находилась в стабильном состоянии, оставляя своему беспечному творцу свободное время на творческий полёт мысли.

Из любопытства принц Хаоса нашёл звёздную систему, на которую нацелились возрождённые дети Лотиэль, и сделал им небольшой подарок. Затем забавляясь, он придумал несколько новых форм разумной жизни. В плане магической энергии от них не было никакого проку, но Николс оставил их в качестве игрушек детям Истинным крови, чтобы у них был стимул осваивать его Вселенную. Подумал он и о несчастном человечестве — детях Евы, решив, что будет несправедливо бросить их на произвол судьбы. Как-никак они тоже были его детьми. К его великому сожалению, эксперимент по совмещению разнородных божественных сил, получился не очень удачным, и созданный им магический генератор оказался слабосильным. Слишком поздно выяснилось, что Этан, создатель Евы, оказался слишком далёк от него по Истинной крови, будучи из давно забытой расы гермафродитов, называющих себя териями. Несмотря на то, что они тоже происходили от Странников, и биологически разница между ними была ничтожной, но этого хватило, чтобы эксперимент оказался неудачным.

Но главный вклад в чудесное настроение принца Хаоса вносило создание Магической Квадратуры Круга. Его душу переполняла гордость учёного, сумевшего достичь невозможного и радость от того, что лорд Хаоса будет им безмерно доволен. О цене своего открытия он старался не задумываться.

В отличие от брата Арес пребывал в прескверном настроении. «Бедная девочка!» — мрачно прошептал он и, вскочив на ноги, стремительно бросился к ближайшей звезде. Распластавшись в прыжке, он принял форму ягуара и с яростью ударил её лапой. Сразу же успокоившись, зверь склонил лобастую голову набок, и полюбовался, как плазма бедняжки разлетелась светящимися разнокалиберными шарами. «Красивая смерть!» — одобрительно прорычал Арес и примерился к другой звезде, любимой солистке принца Хаоса собираясь и её отправить в небытие. Та испуганно заплакала, и дракон перехватил его лапу.

«Не безобразничай, братец! — усмехнулся принц Хаоса и смерил его печальную кошачью морду внимательным взглядом. — Дай угадаю, тебе нравится Лотиэль. Не так ли? Арес, я не понимаю, как ты мог в нее влюбиться, если ни разу не видел?»

«Мне совершенно наплевать, как выглядит Лотиэль, но я думаю, что она красавица!.. — с расстройством рыкнул ягуар. Положив голову на лапы, он тоскливо проговорил: — Знаешь, Николс, когда ты бросил меня одного, потерявшего память она была моей единственной отрадой. Лотиэль, когда у неё оставалось немного силёнок, частенько старалась растормошить меня, и не только это. Она давала мне подсказки, что нужно делать при созидании мира. Помню, я оказался в тупике с динозаврами, не зная, куда мне двигаться дальше. Тогда Лотиэль на целый день воспроизвела призрачных волшебных созданий, и я понял свою ошибку. Особенно меня восхитили одни из них. Создания настолько прекрасные и грациозные в своих движениях, что я с ходу влюбился в них. Твоими стараниями я не помнил, что одной породы с кошками, но меня сразу потянуло к ним, — после долгого молчания, Арес покаянно добавил: — Подсказка стоила девочке очень дорого. Она очень долго не появлялась мне, видимо израсходовав все запасы магической энергии. Я совсем отчаялся, и вдруг в небе вспыхнули смешные радужные рисунки… — он покосился на принца Хаоса, холодно слушающего его, но не замолчал и с вызовом продолжил: — Николс, неужели ты отдашь её папочке на заклание? Ведь Лотиэль плоть от плоти твоей матери миледи Лилит! Как ты можешь быть таким жестоким по отношению к ней?.. — не обращая внимания на рассерженную физиономию дракона, бирюзово-синие глаза которого уже начали метать молнии, он печально произнёс: — Пойми, Лотиэль добрая и весёлая девочка. Да и как она может быть иной, будучи копией твоей матушки? Ведь миледи Лилит всегда была ангелом доброты при Сияющем дворе».

При этих словах принц Хаоса насмешливо улыбнулся. Арес смерил его сердитым взглядом и с горячностью воскликнул: «Зря ты ухмыляешься! Я не говорю, что миледи Лилит не могла рассердиться и отомстить обидчикам, но она всегда была справедлива и не боялась в случае ошибки покаяться в своих грехах».

«Вижу, мама совсем тебя очаровала, — растроганный Николс ласково коснулся лобастой головы зверя. — Ты прав, Арес! Лилит и в самом деле прелесть…» — тепло сказал он.

Принц Хаоса потрепал ягуара по круглым ушам. Тот немедленно прижал их к голове, но не огрызнулся на него за кошачью ласку. Николс помедлил и покаянно добавил: «Прости, братец, что я без твоего согласия использовал твою силу, но на тот момент ты был у меня единственным созидательным источником магии».

Ничего не ответив, Арес смерил его долгим взглядом и, фыркнув, положил голову на лапы и закрыл глаза.

«Не унывай, малыш! Хочешь, я создам для тебя другую богиню? Теперь мне хватит магии на её созидание», — участливо произнёс принц Хаоса.

«Не-а, не хочу! Всё равно она не будет такой как Лоти. Ведь не существует двух одинаковых душ», — скорбно отозвался Арес.

Неожиданно дракон подался вперед. С острым любопытством, написанном на его грозной морде он спросил: «Братец, а почему ритуальная зверюга, которая болтается около Никотана, как две капли воды похожа на тебя?»

Ягуар открыл глаза и принялся вылизывать лапу. Спустя некоторое время он смущённо проворчал:

«Это мой отпрыск Марс. Когда мне было скучно, и Лотиэль совсем исчезла из моей жизни, то я на базе её и своих клеток создал этого мальчика».

«А-а! — невразумительно протянул ошарашенный принц Хаос, озадаченно глядя на сводного брата. — Значит, это твой сын и мой племянник. Во всяком случае, с твоей стороны…»

Вдруг странная радужная вспышка прервала их разговор. Принц Хаоса насторожился и осторожно спросил: «Мам, это ты?» Призрачным крылом бабочки мелькнул согласный всполох, и он поспешно создал минивселенную. Материализовавшись в ней, бледная Лилит ласково улыбнулась сыну и с видимым облегчением опустилась в созданное им кресло. «Спасибо, мой ангел!» Она поцеловала сына и величественно кивнула поспешно вскочившему Аресу. Тот немедленно принял подобающую звёздную форму и, преклонив колена, благоговейно коснулся губами её руки. При виде его неподдельного восхищения глаза Лилит заискрились весёлым смехом. Угнездившись в кресле, она смерила красавцев-богов одобрительным взглядом. «Как поживаете, мальчики? Какой-то у вас унылый вид, — она укоризненно покачала головой. — Всё ещё маетесь холостяками? Ай-я-яй! Это непорядок!»

«Ну, не все из нас холостяки, — лениво отозвался принц Хаоса. — Хотя некоторые ушастые стенают от любви к тебе и с расстройства пачками уничтожают мои ни в чём неповинные звёзды…»

Он так откровенно покосился на Ареса, что смутившись, тот злобно прорычал: «Николс, немедленно прекрати говорить глупости!»

Облик Лилит разительно переменился. Она вновь превратилась в ослепительную красавицу, перед которой редко кто из богов мог устоять. Она кокетливо улыбнулась потрясённому Аресу и снисходительно произнесла: «Не переживай, солнышко! Мне очень лестно твоё внимание. Я рада, что до сих пор молодежь находит меня привлекательной, несмотря на обилие красавиц при Сияющем дворе…»

«Миледи, никто из них даже близко не может сравниться с Вами красотой!» — воскликнул Арес. Он склонился в низком поклоне и, выпрямившись, посмотрел на неё с таким откровенным восхищением, что смущённая, но очень довольная Лилит по-девчоночьи прыснула в кулачок. «Спасибо за комплемент, мой дорогой! — ласково пропела она и, подозвав к себе юного бога-убийцу, нежно поцеловала его. Глаза её поклонника загорелись таким фанатичным восторгом, что его невольно качнуло к Радужнокрылой богине счастья. Видя это, недовольный принц Хаоса немедленно вклинился между ними. «Арес, имей совесть, хватит пускать слюни при виде моей матери! Иди, покорми Блонди. Иначе в следующий раз он со злости сьест тебя на ужин!» С горестным стоном бог-убийца неохотно удалился.

«Мама! Как тебе не стыдно смущать неокрепшую душу моего сводного брата!» — укоризненно глядя на смеющуюся красавицу, полную жизни, ревниво воскликнул принц Хаоса и тут же пожалел о своих словах.

Лилит погасла, как свеча на ветру и бледным призраком сутулилась в кресле. «Прости, мой мальчик, мне захотелось вновь ощутить себя молодой и любимой. Вот я немного и распустила хвост!» — мягко сказала она, и в её глазах вспыхнул иной свет — свет материнской любви.

Стараясь не показать матери, как он напуган её болезненным видом, Николс опустился перед ней на колени и, поцеловав руку, заглянул в её лицо. У него дрогнуло сердце от жалости и, не выдержав, он уткнулся лицом в её колени. «Прости, мам! Почему-то я считал, что ты вечна, несмотря на болезнь!.. — он спохватился. — Вот дурак!.. мам, подожди я дам тебе магической энергии! Наверняка, ты израсходовала её в пути!»

Зябко передёрнув плечами, Лилит по-старушечьи укуталась в крылья как в шаль, но её юный смех по-прежнему звенел весёлыми серебряными колокольчиками. Она поймала всполошившегося сына за руку. «Но-но, мой мальчик! Прекрати истерику! Неужели ты думаешь, что я появилась у тебя с пустыми руками? У меня в запасе до чёртиков жезлов силы, только от них нет никакого толку, — с грустью сказала она. — Пойми, сын, как бы ни был длинен жизненный путь богов, и у них он подходит к концу. Мы тоже должны заново перерождаться, — прекрасное лицо матери осветилось озорной улыбкой. — Вот так и выплывает на свет истинный возраст! Теперь ты в курсе, что отец намного моложе меня, — заговорщицки подмигнув, сказала она и, посерьёзнев, добавила: — Николс, я прошу, возвращайся к Сияющему двору и помоги Литу пережить мой уход…»

«Мама, ты не умрёшь! — твердо произнёс принц Хаоса у нас с отцом всё готово для твоего перерождения…»

«Нет, моё сердце! Во-первых, я не куплю себе новую жизнь за счёт убийства бедной девочки, которая ближе мне, чем дочь. А во-вторых, вы с отцом совсем с головой не дружите? Представляешь, что будет, если о вашем эксперименте узнает Круг двенадцати? Они же вдребезги разнесут нашу линию реальностей вместе со всеми созданными вселенными. Ещё можно до поры скрыть Магическую Квадратуру Круга, но вскоре вам будет не сдержать силу нового лорда хаоса. Подумайте сами, что вы творите! Пока он в неведении, что вы собираетесь его ограбить, но однажды он предъявит вам счёт за принадлежащую ему Магическую Квадратуру. Вам опять же не поздоровится, если новый лорд хаоса обратится к помощи Круга двенадцати, а он имеет полное право на их поддержку, — Лилит смерила сына внимательным взглядом. — Если вы надеетесь его уничтожить, то это пустое дело. Такого ещё ни разу не случалось. Ты же знаешь, что новый лорд хаоса храним Вечностью. Он появляется только в том случае, если одну из двенадцати Линий Реальностей, образующих неразрывный круг Мироздания, вскоре постигнет катастрофа. Конечно, никто не знает какая именно из них схлопнется, но я не хочу, чтобы наверняка ею оказалась наша линия реальностей, благодаря вашим безответственным действиям, — Лилит помолчала. — Мой мальчик, ты помнишь, чем грозит размытость центра Квадратуры? Потому ты должен сделать так, чтобы я погибла в процессе возрождения. Иначе Лита будет не остановить».

«Мам, ты твёрдо решила?» — обречённо произнес принц Хаоса и Радужнокрылая богиня сдержанно улыбнулась.

«Да, мой мальчик. И чтобы ты не сомневался, я призываю Вас, госпожа Вечность!..»

«Мама не смей! Она же забирает жизнь за своё пророчество!»

Нечто ужасное прорвало ткань вселенной Николса и, жадно разинув пасть, извиваясь, поползло к Радужнокрылой богине напряжённо застывшей в кресле. Принц Хаоса, приняв звездную форму, метнулся навстречу чудищу и в его руках вспыхнул голубой меч. «Убирайся, тварь в своё логово, я не отдам тебе Лилит!»

Внутри жутких пустых глазниц загорелись красные огни. «Не смей вставать на моём пути, щенок! По договору Хаоса отныне она моя добыча!»

«Пошла к чёрту! Ваатор, ко мне!»


Божественный пантеон. Тайное становится… вдвойне запутанным

Огненноволосый и огнеглазый Повелитель Адской Бездны не заставил себя ждать. Материализовавшись, он бросил беглый взгляд на противника принца Хаоса, и с его лица пропала весёлая ухмылка.

— Н-да, Ваше Высочество, в случае Вашего вызова следовало ожидать чего-нибудь подобного.

Принц Хаоса удивлённо приподнял бровь.

— Не помню, чтобы я обещал тебе курорт у меня на службе.

— Увы! — вздохнул тот. — Ваше Высочество, Вы не оригинальны в своём подходе к делу. Как все работодатели, Вы норовите загрузить служащих под самую завязку. Но вам повезло со мной, я не боюсь работы, в чём бы она ни заключалась.

Лорд Ваатор принял звёздную форму высшей защиты Убойного Легиона и в его руках вспыхнул чёрный меч. В полной боеготовности он замер плечом к плечу рядом с принцем Хаоса и с вежливым предупреждением в голосе добавил:

— Учтите, Ваше Высочество, официально я ещё не перешёл к Вам на довольствие, а за свои услуги в нерабочее время я взимаю плату. Так что с Вас причитается.

Криво усмехнувшись, принц Хаоса покосился на него.

— Ваатор, ты хорошо разглядел нашего противника? Думаешь, у нас есть шанс выжить в битве с мадам Вечностью?

— Как всякий злодей, Ваше Высочество, я большой оптимист и верю в чудеса, — насмешливо отозвался Повелитель Адской Бездны, пылая внутренним пламенем. Он уважительно поклонился змееобразному сгустку непроглядной тьмы, который с любопытством взирал на них провалами черепа.

— Мадам, не передать словами, как я польщён Вашим драгоценным вниманием к нашим скромным персонам.

— Какие забавные создания, — прошипела Вечность и, метнувшись, молниеносно обвилась вокруг кресла Радужнокрылой богини. — Что тебе нужно от меня, сестра? — её жало заплясало у лица спокойной миледи Лилит.

— Пророческий танец на двоих, — после довольно долгого молчания, ответила она.

Вечность весело осклабилась, демонстрируя по-акульи зубастую пасть, правда, увеличенную в размере на n-порядков.

— Ты просишь слишком много взамен того жалкого огрызка жизненной энергии, который у тебя остался. Присовокупи кого-нибудь из этих малышей, а лучше сразу обоих и я выполню твою просьбу.

Радужнокрылая богиня смерила её насмешливым взглядом, и в её руке оказался пульсирующий медальон в виде двух переплетающихся змей. Принц Хаоса с удивлением уставился на него — ранее он никогда не видел эту вещицу у матери. Это явно был мощный амулет до предела насыщенный неизвестной ему магией.

— Тил, прекрати нести ерунду. Тебе прекрасно известно, что сейчас не тот случай, и ты ничего не получишь взамен. Речь идёт не о просьбе, а о приказе, — холодно сказала миледи Лилит.

Лорд Ваатор, с неподдельным удивлением взирающий на неё, облегчённо перевёл дух.

— Лилит, ты не смеешь мне приказывать! — возмутилась Вечность и в её глазницах заполыхали красные огни. — Мне не нужно твоё разрешение, я могу самостоятельно взять всё, что пожелаю, — она медленно повернулась богам, и выразительно облизнулось розовым нежным языком, неизвестно откуда взявшимся в голом черепе. — Какие сладкие мальчики! Они как спелые плоды, наполненные младенчески чистой сладкой магией!.. Ням-ням, как вкусно! От одного их вида у меня уже текут слюнки!.. О! В одном из них я чувствую нашу кровь! Спасибо, за щедрый подарок, Лилит, это будет настоящий пир!

Явно издеваясь над Радужнокрылой богиней, Вечность целенаправленно поползла к принцу Хаоса. От неё волнами исходила неизвестная магия, флюиды которой несли с собой безнадёжное отчаяние и непередаваемый ужас с привкусом тлена и смерти. Сжав клинки, боги напряжённо замерли в ожидании нападения могущественного существа.

Видя демарш Вечности, Радужнокрылая богиня смерила её укоризненным взглядом и сказала увещевающим тоном:

— Младшая, добром прошу станцевать со мной. Ведь получить пророчество и в твоих интересах. Обрушившееся Мироздание погрёбет и нас, отправив в столь любимую тобой вечность.

— Я и есть сама Вечность, — притормозив, отозвалось неведомое существо и смерило Радужнокрылую богиню надменным взглядом.

— Выжившая из ума дурёха, вот кто ты такая, — устало сказала Лилит. — Могла бы капельку поумнеть за то время, что существуешь, — она снова миролюбиво предложила: — Тил, вспомни о нашем предназначении! Давай станцуем Пророческий танец!

В ответ Вечность обернулась и по-ребячески показала ей язык.

— Ну, ладно. Ты сама на это напросилась, — холодно сказала Радужнокрылая богиня и, встав с кресла, поднесла амулет со змеями к голове. Полностью сосредоточившись, она закрыла глаза. Увидев это, чудовище рассерженно заревело и накинулось на принца Хаоса. Оглушённые страшным криком Вечности, прозвучавшим на нескольких уровнях, боги всё же вовремя очнулись, и закипела битва. Ускользнув в разные стороны, Николс с Ваатором нанесли синхронный магический удар по чудовищу, и отсекли часть его хвоста, который немедленно оборотился в уменьшенную копию Вечности. Но ей это явно не понравилось, и она яростно прошипела:

— Ах вы, сукины дети! Да я с вас живых сдеру шкуры, а затем набью ими подушку себе под задницу!

Вечность хлестнула по ним своим мгновенно отросшим хвостом.

— О, мадам, пожалейте свою задницу! — тревожно воскликнул лорд Ваатор, голосом полным неподдельного участия. — Уверяю Вас, из нас не получится мягких подушек!

Его поддразнивания немедленно поддержал принц Хаоса.

— Не переживай, Ваатор! При всём желании нам не попасть под её задницу, — проговорил он и снисходительно добавил: — О, простите за грубое слово, мадам! Вы не помните, что змеям сие место не полагается? Что ж, Ваша забывчивость вполне простительна: черепок-то у Вас совсем пустой. Наверно, в течение вечности Ваши мозги полностью испарились…

Спасаясь от мощной волны магии рассвирепевшей Вечности, боги выскочили в Междумирье и, весело переглянулись. «Полнейшая дура при всей своей силе! Пожалуй, с ней можно справиться!» Они дружно нырнули обратно.

Лорд Ваатор постарался привлечь внимание чудовища, но оно без промедления набросилось на принца Хаоса, почти не обращая на него внимания, и тому стало не до шуток. Уходя из-под молниеносных ударов Вечности, он изо всех сил старался сдержать натиск своей грозной противницы и монстров, которые немедленно возникали, стоило только отсечь от неё более или менее крупную часть. Понемногу принц Хаоса сдавал свои позиции. Ограниченный единственным источником магии, он боялся его погубить неумеренным оттягиванием энергии ноосферы Земли на себя. Чудовище тоже это понимало и, исподволь подкрадываясь, играло с ним.

Видя, что дела принца совсем плохи, Лорд Ваатор издал протяжный вопль-призыв и в открывшиеся порталы хлынули жуткие твари. На помощь богам пришло самое мощное подразделение Сияющего двора — Адская Свора, состоящая из элементалей — природных духов. Жутко завывая, псы больше похожие на полночный бред шизофреника, вцепились в Вечность, но и им она оказалась не по зубам. Спасая остатки Адской своры, которая всё же дала передышку принцу Хаоса, передавив почти всех монстров, отпочковавшихся от чудовища, лорд Ваатор повелительным жестом отправил их домой и те, виновато поджав хвосты, скрылись в порталах. Не послушался только один зверь. Огромный чёрный пёс, заскулив, на мгновение прижался к его ноге и лорд Ваатор ласково потрепал его по лобастой голове.

«Рико, почему ты здесь? Тебя послала Риза?.. Ладно, дома разберёмся, если выживем. Малыш, без надобности не суйся под удар. От твоей храбрости здесь не будет никакого толку. Если уж элементали не выстояли в битве, то у тебя обычного адского пса нет ни шанса против самой Вечности».

«Да, милорд! Но ради спокойствия миледи, я должен защитить Вас! Не беспокойтесь, я постараюсь дорого продать свою жизнь», — прорычал пёс. Его глаза загорелись адским огнём и, оскалившись, он занял боевую стойку, готовый до последнего защищать своего хозяина.

Заметив одну из тварей, снова отделившихся от Вечности, и которая теперь исподтишка подкрадывалась к принцу Хаоса, лорд Ваатор поспешил ему на помощь. Монстры все же были значительно слабей своей хозяйки, и ему удалось уничтожить наиболее опасных из них. Но победа далась ему нелегко. Подуставший лорд Ваатор отступил, спешно восстанавливая форму. Он вывел из организма яд от укуса неведомого зверя, который образовал в эфире приличный по размерам шар, и отрастил оторванную по локоть руку, из которой хлестал огонь, заменяющий ему кровь, а затем озабоченно посмотрел на свой меч. Неумолимый индикатор показывал, что магические жезлы уже израсходованы на три четверти.

«Н-да! Ещё немного и положение станет совсем аховым. Самое разумное, что можно сейчас сделать — это как можно быстрей уносить отсюда ноги. Правда, Вечность ни за что не отпустит принца, — озабоченно подумал он. — Н-да, пора бы подоспеть какому-нибудь чуду. Чёрт! Мой злодейский оптимизм иссякает на корню! Скоро я впаду в чёрную меланхолию и переквалифицируюсь в творцы! Создатель, не допусти со мной такой несправедливости!» Лорд Ваатор бросил рассеянный взгляд на Радужнокрылую богиню и изумлённо замер. Та невыносимо сияла, стягивая к себе неведомую магию. Он сунулся было к ней, чтобы проверить природу её силы, но его с такой силой отбросило в Междумирье, что он еле удержался на одной из троп.

Упрямо стиснув челюсти, Повелитель Адской Бездны вернулся к месту событий, и на его глазах Радужнокрылая богиня исчезла и вместо неё появилась огромная жемчужно-радужная змея. Разъярённо сверкая глазами, она бросилась к Вечности и вцепилась в её загривок. Со злобным шипением та немедленно попыталась её скинуть, но не тут-то было. К великому изумлению богов миледи Лилит оказалась не слабее своей противницы. Всё же они попытались ей помочь, но куда там! Поле сражения окружал такой мощный магический барьер неизвестной природы, который невозможно было пробить. Оставив свои тщетные попытки, боги застыли по другую его сторону и заитересованными зрителями с почтением взирали на битву гигантских сущностей.

— Слава Создателю, Ваше Высочество, что нас не пустили внутрь! Чувствуете, какие там бушуют энергии? Нас мгновенно разнесло бы на атомы. О, я всегда уважал миледи Лилит, но не подозревал, что она — это нечто большее, чем одна из нас, — спустя некоторое время выдохнул восхищённый Повелитель Адской Бездны.

Расстроенный Николс ничего ему не ответил. Он тревожно наблюдал за битвой существ, одно из которых приходилось ему любимой матерью. Рядом с ними материализовался Арес, припозднившийся к началу событий, что впоследствии неимоверно его огорчало. Следом за ним из портала выпорхнул белый дракончик и с воинственным криком устремился к полю битвы.

— Стой, Блонди! Вернись немедленно! — выкрикнул принц Хаоса, но тот его не послушался. Он с досадой посмотрел на брата. — Арес, какого чёрта ты притащил его с собой? Малыша может задеть случайным магическим выбросом!

— Я тут ни при чём! Он сам за мной увязался! — сердито буркнул бог-убийца и бросился наперерез стремительно удирающему дракончику.

К немалому удивлению богов Блонди спокойно преодолел магический барьер и с довольным писком устремился к Лилит. Он уселся на голову радужной змее и, расправив куцые крылышки, злобно зашипел на её противницу. Когда та не вняла его «грозному рыку», он цапнул её за костлявую морду, что возымело удивительное воздействие. Вечность немедленно прекратила свои нападки и, отползя подальше, свернулась пульсирующим клубком тьмы, от которого волнами исходил не только ощутимый ужас, но и чувство вселенской обиды.

— Вот это да! А говорили, что на всесильную Вечность ни у кого нет управы, — восторженно сверкая глазами, воскликнул Властитель Адской Бездны — Ваше Высочество, просите, что угодно, но продайте мне Вашу милейшую зверушку!

Принц Хаоса смерил его усталым взглядом и холодно произнёс:

— Ваатор, поищи дураков в другом месте. Может, тебе и мою мать уступить по сходной цене?

— Не сердитесь, Ваше Высочество! — примирительно проговорил тот и, смерив внимательным взглядом истощённого до предела Николса, вкрадчиво добавил: — Если вдруг передумаете, то только дайте мне знать. Честное слово, я за ценой не постою. Дикие драконы сами по себе большая ценность, а уж Ваш малыш и вовсе чудо из чудес. Кстати, это девочка или мальчик?

Озадаченный принц Хаоса посмотрел на брата, тот фыркнул.

— Не спрашивайте, понятия не имею. Блонди ни за какие коврижки не даст мне заглянуть себе под хвост, а никакие иные способы определения пола к нему не применимы. У диких драконов своя странная магия, которая почти непробиваема для нашей. Помнишь, как мы намаялись с ритменами и особенно с их драконами?..

Вспышка за барьером прервала их разговор, и боги заворожено уставились на необычное действие, разворачивающееся за ним. Исчезли гигантские чудовища и две прекрасные женщины, похожие друг на друга как две капли воды, кроме цвета глаз и волос, закружились в удивительном танце. Каждый их плавный жест сопровождался изменяющейся реальностью и перед глазами зрителей пронеслись картины грандиозной катастрофы. Ужасный лорд хаоса, неузнаваемый под своей личиной, держал в руках запретный меч Абсолют и со своими многочисленными приспешниками методично одну за другой разносил линии реальности. Разбитые вдребезги они схлопывались одна за другой, погребая вместе с собой и своих защитников.

— Вот это мощь! Ваше высочество, Вы знаете, кто это? — спросил восхищённый лорд Ваатор и потрясённо добавил: — Адские муки! Это же предсказанный Тринадцатый лорд хаоса! Создатель! Если мы не примем меры, то нас ждёт конец Мироздания!

— Боюсь, что я его знаю, — мрачно ответил принц Хаоса. — К сожалению, нам не помогут никакие меры. Из достоверных источников известно, что народившегося лорда хаоса нельзя уничтожить.

— Думаю, об этом Вам сказала миледи Лилит, а ей приходится верить, — задумчиво отозвался лорд Ваатор и упрямо сжал губы. Его глаза загорелись воодушевлением. — Значит, перед гибелью нам предстоит славная битва.

Танец удивительных танцовщиц неожиданно изменился. Их плавные прекрасные движения сменились высокими прыжками и кружениями, наподобие волчков кришнаитов, а затем они замерли и у их ног забушевали океаны магической энергии, порождающие удивительные миры и странных созданий.

— Альтернатива! — выкрикнула светловолосая красавица. Нагнувшись, она окунула руки в океан и, взлетев ввысь, простерла их над собой. Над её ладонями завис огромный магический шар, переливающийся радужными всполохами. На мгновение его поверхность потускнела и стала жемчужно-белой, и на ней появилось изображение Радужнокрылой богини. Как ни старались боги, они не могли разглядеть её лицо из-за невыносимо яркого сияния, но по форме крыльев и фигуре это явно была не Лилит. Вдруг неизвестно откуда взявшаяся прекрасная птица с красочным оперением издала чудесную трель и ударила крылом по шару. Изображение на нем исчезло.

— Способ! — эхом отозвалась темноволосая красавица, и повторила действия своей партнёрши по танцу. Только поверхность её шара стала черной, перед тем как на ней появилось изображение. Растроенный принц Хаоса прикусил губу, узнав на соткавшейся картине, созданную им Магическую Квадратуру Круга. «Чёрт! Кажется, я невольно принес погибель в наше Мироздание!.. Или это спасение?» Он воспрял духом. Тем временем появилась грозная, но не менее прекрасная, чем её разноцветная товарка, чёрная птица и с гортанным криком простёрла своё крыло над шаром.

— Проводник! — дружно воскликнули обе танцовщицы. Они устремились навстречу друг другу и их магические шары слились в единое чёрно-белое целое. Перед тем как он взорвался с грандиозными всполохами, на его поверхности глазам богов предстало красивое лицо рыжеволосого златоглазого юноши, которое тут же сменилось лицом принца Хаоса. Тот озадаченно нахмурился. «Что бы это значило?»

Вдруг вместо прекрасных танцовщиц снова появились две огромные змеи, которые с жутким рёвом сцепились друг с другом. В процессе борьбы, они поглотили не только бушующий океан магической энергии, но и друг друга. Как только такое произошло, тут же всё исчезло, и неизвестно откуда взявшийся белый дракончик порхнул к принцу Хаоса. Он по соколиному взгромоздился ему на руку и переступил когтистыми лапами. Устроившись поудобнее, дракончик требовательно распахнул пасть. Николс незамедлительно выдал ему кусок мяса и ласково потрепал по шипастому затылку. «Спасибо за помощь, малыш!» Блонди довольно заурчал и потерся об его руку. Что не помешало ему рыкнуть на Ареса, потянувшегося взять его у хозяина. Лорд Ваатор тоже протянул к нему руку, и дракончик благосклонно разрешил ему почесать свой подбородок. Восхищённый Повелитель Адской Бездны довольно расхохотался под возмущённое фырканье бога-убийцы. «Ну, погоди у меня, чёртова болонка! В следующий раз накормлю тебя травой вместо мяса!»

— Арес, как тебе не стыдно обижать Блонди, когда он спас нас из пасти Вечности? — укоризненно произнёс принц Хаоса и почесал малыша сначала за одним, а затем за другим острым ушком. Совсем сомлевший от ласки дракончик закрыл зелёные глаза и, вытянув шею, принялся гипнотически покачиваться из стороны в сторону. Николс передал его Аресу и тот украдкой почесал его спинку. Малыш приоткрыл один глаз, и сделал вид, что за такую непозволительную вольность собирается цапнуть, его за палец. А когда Арес испуганно отдернул руку, то на его морде расплылась шкодная улыбка. «Ах ты, шельма! — ответно ухмыльнулся бог-убийца. — Фиг тебе! На сегодня лимит моих пальцев тебе на закуску уже исчерпан!» Дракончик обижено посмотрел на него и спрятал голову под крыло. Когда они исчезли в созданной минивселенной, лорд Ваатор повернулся к принцу Хаоса.

— Ваше Высочество, похоже, кризис благополучно разрешился. Во всяком случае, нам показали, как его миновать. Я свободен? Или Вы хотите со мной обсудить некоторые моменты?

Николс приподнял в удивлении бровь.

— Ваатор, неужели ты не запросишь с меня плату за свою помощь?

— Вы слишком хорошего мнения обо мне, Ваше Высочество!

— Ну, и что бы ты хотел получить?

— Всего лишь кое-какую информацию, Ваше Высочество. Не просветите, кем является ваша мать, миледи Лилит?

— Какая тебе разница, Ваатор? Она — моя мать и этим всё сказано, — сдержанно отозвался принц Хаоса.

— Прошу прощения за неуместное любопытство, Ваше Высочество! — проговорил лорд Ваатор, и склонился в низком поклоне. — Разрешите откланяться?

В бирюзовых глазах Николса загорелись весёлые смешинки.

— Конечно, иди. Только я не узнаю тебя, Ваатор. Неужели так и уйдешь, ничего не потребовав за свою услугу?

Повелитель Адской Бездны замер у портала и обернулся к принцу Хаоса.

— Как это ни странно с моей стороны, но нет, — он усмехнулся. — Прошу прощения, Ваше Высочество, у меня всё же есть небольшая просьба. Никому не говорите, что я способен на порядочные поступки, не портите мою устоявшуюся репутацию злодея!

— Договорились, мой недруг. Хоть ты и мерзавец, но в критической ситуации показал себя преданным слугой, — улыбнулся принц Хаоса и, помедлив, добавил: — Спасибо за помощь, Ваатор.

— Не стоит благодарности, мой принц. Может, однажды я попрошу Вас об ответной услуге, — отозвался тот и призывно свистнул: — Рико, не отставай!

Оставшись один, Николс снова принял форму дракона. Дожидаясь, когда ноосфера восстановит свою мощь, он без сил распластался в эфире. Его коснулось невесомое радужное крыло.

«Мой мальчик, ты понял, что вся ответственность на тебе? Не забудь, о чём мы договаривались!»

«Не беспокойся, мама, я не подведу тебя»

«Прощай, мой дорогой!»

«Прощай, мама».

Вернувшийся Арес коснулся разума старшего брата.

«Николс, как твоё самочувствие?» — участливо спросил он.

«Разве не видишь, что преотличное?! — с сарказмом отозвался принц Хаоса и, смерив взглядом закаменевшее лицо бога-убийцы, уже мягче добавил: — Не беспокойся, я жив и это самое главное!»


Риоголиз. Светский приём, как средство воздействия на жену

Как только Мари почувствовала слабину мужа и его аталина, которые немедленно бросались исполнять её малейший каприз, она немедленно повела себя как диктатор маленького государства. Правда, Ник был покладист далеко не во всех случаях. Несмотря на небольшой скандал, устроенный женой, он наотрез отказался установить телевидение и интернет у себя в замке и вернул Палевскому игры и фильмы, привезённые им по просьбе дочери. Мари снова оказалась в полной изоляции от остального мира и привыкшая, что с ней носились дома в Петербурге, донельзя рассерженная перестала разговаривать с Ником. Видя, что обстановка накаляется, он решил устроить в Риоголизе пышное празднество. Поскольку ему не хотелось отвлекать от дел вампирский высший свет, по горло занятый предотлётными делами, он задумал собрать у себя напоследок цвет человечества.

Как-то за обедом Мари сменившая гнев на милость вскользь заметила, что ей очень нравится фильм «Телохранитель» и она хотела бы побывать на его съёмках и «вживую» послушать романтическую балладу «I Will Always Love You» в исполнении Уитни Хьюстон. Это дало ему идею вечера. Ну, а для денег и связей нет ничего невозможного. Через неделю в Риоголизе состоялся грандиозный концерт, после которого именитым гостям из различных стран мира дали немного прогуляться по удивительному фантастически-оформленному поместью, а затем проводили в роскошную гостиную замка. Знаменитые певица и актёр из фильма «Телохранитель» удивлённо поглядывали по сторонам, не понимая, где и у кого они находятся. Как и остальная публика, они находились под впечатлением увиденного и тщетно гадали, кто их таинственные хозяева. Вскоре этот вопрос разрешился сам собой. Удивительно красивая юная чета заняла места во главе стола и, поприветствовав гостей, пригласила их за стол. По повелительному знаку хозяина вокруг неслышно засуетилась вышколенная прислуга, помогая присутствующим занять свои места. Последовавший обед не был единообразен и рассчитан на гурманов. Учитывая вкусы и даже диету, гостям на выбор предложили их самые любимые блюда и напитки вкупе с множеством других кушаний. Несмотря на сборную солянку из приглашённых, по соседству с каждым из них располагались люди, общество которых они находили приятным, или с которыми им хотелось бы пообщаться.

Приятно удивлённые гости, далеко не последние лица в мире богатейших людей планеты и для которых роскошь была не в новинку, усиленно гадали, кто же и откуда их хозяева. Пошушукавшись между собой, большинство из них решило, что здесь опять не обошлось без загадочной России и её новоявленных нуворишей, поднявшихся на бесхозных запасах нефти. Хотя наиболее проницательные из собравшейся публики в этом сильно сомневались — слишком уж необычна была внешность принимающей их красивой парочки, да и в каждом их движении сквозила какая-то нечеловеческая грация.

Несмотря на сильный интерес, вызываемый хозяевами, поначалу никто из гостей не решался к ним подойти. И дело было не только в их высокомерной манере держаться и правилах приличия, — вскоре выяснилось, что с ними никто не знаком, а сами они никому не представились. От юной четы исходил такой мощный ток странной силы, который заставлял держаться на почтительном расстоянии даже самых наглых деятелей мира шоу-бизнеса и известных журналистов. Правда, затем хозяева стали подходить к некоторым приглашённым и любезно с ними беседовать, что вызывало живой интерес и даже зависть у остальных гостей. Поскольку среди них царил полнейший интернационал, многие заметили, что с каждым из них хозяева разговаривали на их родном языке, причём без малейшего акцента. Вокруг счастливчиков, отмеченных вниманием юной четы, немедленно собирались знакомые и, умирая от любопытства, выпытывали у них кто они и о чём они беседовали. Те недоумённо пожимали плечами на первый вопрос, а на второй — отвечали, что это был обычный светский разговор обо всём понемногу: о политике, о финансах, о модных веяниях и даже о погоде. Но все они отмечали немалую эрудицию молодых людей и полученное ими прекрасное образование.

С течением времени гости всё же освоились и атаковали хозяев по всем направлениям. Но те с чарующими улыбками умело держали оборону, и быстро избавлялись от общества чересчур уж назойливых леди и джентльменов. Несмотря на многочисленные попытки гостей их разделить и в поисках информации надавить на слабое звено, которым многие считали очаровательную хозяйку, такое дело оказалось им не по зубам. Хотя беременная красавица, смеясь и болтая, легко порхала от одной группы гостей к другой, её мрачноватый муж с бдительностью Аргуса наблюдал за своей беременной женой и ни на миг не выпускал из виду. Это вызывало немалое огорчение среди присутствующих великосветских львов и львиц, которые от скуки искали свежие впечатления в новых интрижках. Причём, внешне любезные, они с изрядной долей пренебрежения относились к богатым выскочкам из стран соцблока, считая их неровней себе. Короче, повторялась история Старого и Нового Света, когда свежеиспечённые американские богачи ринулись осваивать европейский высший свет.

Потому некоторые из присутствующей публики, раздражённые королевскими замашками юной четы и их баснословным богатством, исподволь пыталась их уязвить, чтобы поставить на место безвестных выскочек. Но вежливое и вместе с тем жёсткое требование покинуть поместье, заставляло великосветских язв немедленно раскаяться в своём поведении и униженно извиняться. Скрепя сердце, они старались убедить хозяев, что они не имели в виду ничего плохого, — ведь на приемё было слишком много известных и уважаемых людей, чтобы можно было позволить себе скандал без значительного ущерба для своей репутации. Правда, не всем такое замаскированное хамство сходило с рук. Очень похожий на хозяев фигурой и пластикой движений, юноша с гривой серебряных волос и повадками телохранителя, бесшумно возникал рядом с неугодным гостем и просил его пройти к ангару, вежливо добавив, что господина или госпожу ждёт самолет. Такие редкие инциденты не привлекали всеобщего внимания, поскольку не сопровождались шумом, и со стороны дело выглядело так, как будто люди спешат домой по своим неотложным делам.

Несмотря на отдельные сложные моменты, веселье шло своим чередом. Помимо беспрецедентного концерта, в программу праздника в роскошном поместье входили ещё чудесный бал, который хозяева открыли туром вальса, и грандиозный фейерверк, которому позавидовал бы волшебник Гендальф из фильма «Властелин колец». Во всяком случае, восхищенныё гости не менее дружно, чем ширцы вопили при виде сказочных чудовищ, иногда пикирующих на них с ночного неба, расцвеченного огнями.

Причём громче всех восторгалась фейерверком сама хозяйка поместья, которая вскоре стала центральной фигурой весёлого празднества. Помимо красоты, её непринужденное обхождение и открытость, в отличие от холодно-высокомерного мужа, как огонь влекли к ней множество мужских и женских сердец. Вот и сейчас, возбуждённо сверкая глазами, она хохотала до слёз при виде наиболее удачных эскапад сказочных зверей и восторженно хлопала в ладоши. При этом она не забывала время от времени поблагодарить мужа любящим взглядом или ласковым прикосновением руки на зависть множеству глаз, ревниво следящих за ними.

Несколько горячих голов из разряда тех, у которых денег больше, чем ума, оказавшись в плену обаяния сказочной красавицы, на полном серьёзе уже прикидывали каким образом её умыкнуть, невзирая на явную беременность и неусыпную опёку мужа. В своей гордыне они не принимали его в расчёт, считая избалованным сыночком, безрассудно тратящим баснословное состояние своих родителей, и не видели в нём особо сильного противника. Изящная фигура и лицо прекрасного Адониса для них никак не ассоциировалась с мужской мощью — даже наоборот, красота и ухоженность юноши казались им признаком чрезмерной изнеженности и слабости характера.

Короче, напыщенные великосветские болваны и бессовестные дельцы, попавшие в разряд приглашённых, к концу вечера сильно утомили Ника своими беспардонными поползновениями, и если бы не счастливое сияние глаз Мари, он отправил бы гостей по домам. Тем более к концу празднества они осмелели и, невзирая на его ментальное давление, — довольно умеренное, чтобы не вызвать панику, — начали усиленно домогаться не только его внимания, но и кошелька. Не теряя времени даром, присутствующие воротилы от шоу-бизнеса забрасывали Ника заманчивыми предложениями о вложении средств в киноиндустрию. Забавляясь, тот вежливо отнекивался. Не говорить же, что он читает их мысли, в которых они мечтают его разорить, а затем привлечь к сьёмкам и тем самым ещё раз на нём нажиться. Злили его только намерения этих деятелей в отношении Мари. Правда, к их чести редко кто хотел сделать из неё наёмную актрису, большинство видело её женой или на крайний случай любовницей, если было никак не избавиться от законной супруги.

Но некоторые господа, втайне балующиеся порнобизнесом, лелеяли более далеко идущие планы в отношении красивой парочки и, что совсем уж гнусно, — в отношении их ребёнка. Внутренне брезгливо морщась, Ник скрипел зубами, читая их грязные мысли, но внешне был сама любезность. Вот им он давал нереально щедрые обещания профинансировать даже самые сомнительные проекты. Когда чаша его терпения окончательно переполнилась, он решил, что ни один из этих деятелей не уйдёт от него живым.

Как только Ник заметил, что Мари устала, он вышел на подиум, на котором располагался оркестр и, поблагодарив гостей, во всеуслышание объявил, что приём окончен. В конце речи он небрежно добавил, что в самолёте каждого гостя ждёт подарок и, оживлённо переговариваясь, они устремилась к ангарам, где быстрые авиетки, замаскированные под обычные самолёты, взлетали одна за другой, доставляя своих пассажиров по домам.

Оказавшиеся за пределами Риоголиза, приглашённые уже не помнили ни лиц прекрасной парочки, ни деталей фантастического поместья, но остальные детали пышного приёма в роскошном замке остались в их памяти. Потому многие гости сохранили у себя подаренные им изящные золотые броши в виде летучих мышей с рубиновыми глазами и впоследствии при встречах частенько обменивались впечатлениями, гадая, кто из криминальных нуворишей России принимал их у себя с такой пышной помпой. С подарками не повезло только господам из порнобизнеса. Все вместе они оказались в салоне авиетки, которая сладким голосом пожелала им удачного приводнения и, зависнув над бушующим океаном, с большой высоты отправила их в свободный полёт.

Тем временем, уладив все дела с прислугой, наконец-то хозяева остались одни. Сияющая Мари от души поблагодарила Ника, сказав, что праздник ей понравился своей неординарностью, хоть раньше она была не в востроге от великосветских приёмов. Ник поцеловал её и, загадочно улыбнувшись, объявил, что это ещё не всё и у него припасён для жены особый подарок. Мари уловила не совсем обычные интонации в его голосе и с подозрением воззрилась на него. «Похоже, грандиозная вечеринка устроена неспроста! Что-то мне подсказывает, что Ник хочет подсластить мне пилюлю!» — подумала она, и предчувствия её не обманули. Когда они оказались в спальне, он с торжественным видом протянул ей заготовленную нарядную коробку. Насторожившаяся Мари сняла крышку и, прикусив губу, вытащила уже знакомую ей по видению прозрачную фиолетовую тунику.

— Н-да! Так я и знала! Только не говори, что я должна в этом дефилировать по Риоголизу! Ты не забыл, что кроме нас здесь живёт Мирон? — сердито спросила она, уже предчувствуя, что муж сейчас железно упрётся и всё равно заставит её ходить в эрейской одежде для беременных. Тот не замедлил оправдать её ожидания. Повалившись на кровать, Ник лениво потянулся и, повернувшись к ней, смерил ласковым взглядом.

— Ерунда! Моя любовь, я очень тебя прошу, будь умницей и не упрямься! Пожалуйста, примерь лисми, сделай мне приятное, — вкрадчиво произнёс он. — Зря ты стесняешься моего аталина. Мирон по своим привычкам истинный эреец и его совсем не удивит твой новый наряд.

— Что-то мне так не кажется, — буркнула Мари, критически осмотрев фривольное одеяние. Она попробовала спорить с ним, заранее зная, что это бесполезное дело. Выполняя почти все её капризы, Ник твёрдо стоял на своём, когда дело касалось даже бессмысленных сегодня эрейских обычаев. Конечно, она знала, чем исторически вызвано такое одеяние. Эреек одевали в традиционную тунику, чтобы никто не смел вызвать их на поединки, распространенные не только среди мужчин, но и среди женщин Ареи. Ведь в период беременности они были очень уязвимы из-за почти полного отказа ускоренной регенерации и прочих сопутствующих осложнений.

Само собой в современных условиях в таком одеянии не было никакого смысла, но все возмущённые вопли Мари о варварских обычаях разбивались о непоколебимое спокойствие Ника. Она ещё немного поворчала для виду и, натянув на себя тунику, с любопытством глянула в зеркало и повернулась к нему, демонстрируя новый наряд. Несмотря на внутренний протест, ей было приятно его нескрываемое восхищение. Вздохнув, она смирилась и решила, что некоторые неудобства морального плана искупаются радостью, которая светится в глазах любимого человека.

Наутро в столовой Мари опасливо покосилась на Мирона, который при виде её привычно преклонил колени и, легко поднявшись, стал накрывать на стол. На его спокойном лице не дрогнул ни один мускул, — как будто он не замечал её нового наряда, не оставляющего простора для воображения. Трудно сказать, что на самом деле ощущал бедный юноша при виде почти обнажённого предмета своей любви, но он по-прежнему держался с безупречной вежливостью, и успокоившаяся Мари со времнем перестала обращать на него внимание и больше не вздрагивала при встрече с ним.

* * *

Спустя некоторое время будни в Риоголизе вошли для супругов в привычное русло.

Ник больше не устраивал шумных празднеств, — ему не понравилось, что гости оставили после себя многочисленные следы своего пребывания в виде мусора в самых неожиданных местах, обломанных кустов, истоптанных клумб и даже попорченных скульптурных групп. Особенно последнее его злило, — он не понимал человеческой тяги к пакостям. В течение недели он занимался восстановлением порушенного паркового ансамбля и поклялся, что в его дом больше не ступит ни единая человеческая нога.

Тем временем Мари по старой памяти попыталась заняться хозяйством и готовить на автоповаре. Мирон скрепя сердце подпустил её к своему детищу, и она долго не замечала, что в её отсутствие он спускает её готовку в утилизатор и быстро готовит замену, которая внешне никак не отличалась от её блюд, чего не скажешь об их вкусе. Что делать, ей не давались технические ньюансы автоповара. Всё же однажды Мари поймала Марона за преступлением и, обидевшись, занялась своим садиком. Возня с растительностью приучила её к тишине и размеренной жизни. Перестав скучать, она с удовольствием посвятила себя садоводческому труду. Ведь зелёное царство платило ей благодарностью и с буйным восторгом реагировало на её заботу.

Однажды заметив, что беременной жене тяжело нагибаться, ухаживая за растениями, Ник принес ей складной деревянный стульчик. И этот небольшой знак внимания почему-то растрогал Мари куда больше, чем все драгоценности дома Восточного Гана, которые однажды он торжественно ей вручил. Правда, она любила разложить причудливые вещицы на кровати и, выбрав ту или иную понравившуюся вещь, расспросить мужа об её истории. В его пересказе, они звучали захватывающе. Выдумывал ли их Ник для её развлечения, или это были подлинные легенды и исторические события, Мари не знала, но всегда слушала его с большим удовольствием. По его лицу она видела, что ему тоже очень нравится та неподдельная заинтересованность, с которой она слушает его.

Как-то Мари вспомнила о своём сне в парижском поместье и рассказала его подробности мужу. Тот немного поколебался, но всё же сказал, что скорей всего ей приснилась королева из правящего дома Зимы райта Руана и что с ней в их семье связана древняя легенда, которую он и поведал жене.

«Руана спасла от смерти нашего предка Витатана, когда тот был маленьким мальчиком. Он в сопровождении матери и небольшой свиты приехал на празднество Лотилий в столицу королевства Зимы и там, в крупном магазине для знати на него напали убийцы. Витатан был ещё маленьким мальчиком, и его гибель была бы неминуемой, но вмешалась судьба в лице юной рабыни, которая оказалась непревзойдённым мастером боя на туаши.

В благодарность за спасение жизней сюзеренов соседнего государства, что позволило избежать международного скандала, король королевства Зимы рай Реотан сначала выдал храбрую рабыню замуж за своего высокопоставленного придворного, а после его гибели сам женился на ней. Но он славился запредельным коварством и жестокостью и однажды из ревности убил свою молодую жену. Перед смертью она успела родить ему наследника и многие боялись, что ребёнок разделит участь матери — слишком уж внешне они были похожи. Но к большому удивлению окружающих, Рай Реотан не только пальцем не тронул мальчика, но немедленно объявил его своим наследником по мужской линии. Мало того, король очень любил и баловал своего наследника. В юном возрасте тот стал правителем, когда однажды рай Реотан после жестокого приступа чёрной меланхолии разнёс один из храмов Квадратуры Круга и, придя в себя, раскаялся. Он отрекся от трона в пользу сына и ушёл в странствие. О его похождениях ходили смутные слухи, но больше он не объявлялся в своём королевстве, во всяком случае, публично. К счастью наследник не унаследовал тигриной жестокости своего отца и, после небольшой смуты утвердившись на троне королевства Зимы, прославился в веках другими выдающимися делами. В более просвёщенные века его назвали бы выдающимся учёным. Он тоже является одним из наших предков, поскольку выдал свою дочь замуж за райделина Витатана, который впоследствии тоже стал королём и занял трон королевства Лета. Но говорят, что он всю жизнь любил только свою спасительницу райту Руану».

В этом месте своего повествования Ник усмехнулся и рассказал, что его пращур Витатан в ранней юности мечтал, что райта Руана разведется с мужем, и потому разыскал древнейший свиток, называемый договором Зантурана, в котором предусматривался способ одностороннего развода по инициативе женщины.

«Буквально перед её смертью Витатан пробрался во дворец и на коленях молил её бежать с ним, но она лишь посмеялась и благополучно выпроводила влюблённого подростка из дворца. Слава богам! Страшно подумать, что было бы попадись Витатан в этот момент раю Реотану. Наверняка, у нашего королевства Лета поменялся бы наследник».

Из дальнейших слов Ника Мари узнала, что древний свиток ему подарила прабабка и завещала ни в коем случае не показывать его своей невесте или жене, а лучше уничтожить, чтобы у женщин их семьи не было соблазна. Он вздохнул и с насмешкой высказался в том духе, — что написанного на роду, по-любому не избежать. И будь на то его воля, то Мари никогда бы в жизни не увидела свитка. Но обстоятельства сложились таким образом, что она умудрилась заполучить древнюю формулу развода через свою далёкую пращурку.

Мари засмеялась и ласково провела по его щеке. «Дорогой, ты такой изворотливый тип, что тебе нипочём любые препоны и указания судьбы». В ответ Ник грустно улыбнулся. «Будем надеяться, что я именно такой гад, которому подвластно невозможное». Мари смерила его обеспокоенным взглядом. Она заметила, что в последнее время Ник частенько хандрит, но спрашивать в чём причина было бесполезно, и она постаралась отогнать от себя тревогу. Почему-то ей казалось, что его беспокоит не только её беременность. И тогда мысли Мари неизменно возвращались к пророчеству Лотиэль, которое Ник тщательно скрывал от неё, наглухо перекрыв доступ ко всем источникам информации на эту тему. Мирон явно был в курсе легенды, но молчал как партизан на допросе и тем усугублял тревогу Мари. Но она решила не поддаваться панике и исподволь выяснить, в чём тут дело. Со временем она всё же успокоилась, считая, что верить всяким древним пророчествам является верхом глупости в век звездолётов и сверхсветовых скоростей. Тем более Ник перестал хандрить и почти не отходил от неё, и она решила, что ей показалось, что с ним творится что-то неладное.

Как-то к ним заглянул Палевский и привез с собой Аннабель. Родичи дружно воззрились на Мари, встречавшую их без малейшего смущения в чудненьком наряде, но та не особо смутилась — всё-таки привычка вторая натура. Но она пожалела Аннабель, покрасневшую до слёз. Усмехнувшись, Мари пояснила родичам, что на ней надет традиционный эрейский наряд для беременных и побежала переодеваться. Михаил иронично хмыкнул ей вслед и весело покосился на вошедшего Ника. Поздоровавшись с ним, он с серьёзным видом одобрил закалку дочери, только попросил не очень увлекаться и не выгонять её на снег чаще четырёх раз в день. Закатив глаза, тот клятвенно пообещал не особо зверствовать, и в самый лютый мороз не больше двух раз вывешивать жену за окно. Только у них зашла речь о делах, как вернулась Мари и поинтересовалась у сестры, какого чёрта та испуганно таращит на нёё глаза. Выяснив у смеющихся мужчин, в чём дело, она презрительно фыркнула, и пообещала кое-кого другого подвесить за ноги за окном — в назидание всем Синим Бородам, и потащила всех в столовую.

Во время оживлённого застольного разговора, Ник с радостью отметил, что из его генетического отца полностью выветрились несвойственные ему эрейские воспоминания и привычки вместе с чуждыми добавками, появившееся было после приснопамятного посещения ими виртуала. Ещё он заметил, что сёстры несколько теплее общаются друг с другом и Мари не стала выяснять у Аннабель, как грозилась, почему её одну обошли приглашением на свадьбу.

Вечером в спальне Мари насмешливо спросила мужа, заметил ли он, что Аннабель, как встарь фениксом, заливается краской смущения стоит только ему обратить на неё внимание.

— Нашла к кому ревновать! Она же совсем ещё ребёнок, — хмыкнув, сказал Ник.

— Этот ребенок уже увёл у меня одного парня, и я не хочу потерять другого! — сердито буркнула Мари. — Учти, увижу, что ты строишь глазки Аннабель, пристрелю обоих!

— С ума сошла? Она же твоя сестра!

— Ну и что! В любви все враги, в ней нет ни родственников, ни друзей!

— Да-а! Мари ты становишься настоящей эрейкой не только по происхождению, но и по воспитанию.

— Мой дорогой, неужели я слышу нотки разочарования в твоём голосе? — иронично спросила она, с ожесточением расчёсывая волосы, уложенные в сложную причёску, и с прохладцей в голосе добавила: — А ты о чём думал, приставая ко мне со своим ритеном и кучей эрейских правил? Теперь терпи. Как говорят, за что боролся на то и напоролся.

Ник неслышно вздохнул. Беременная жена по характеру оказалась далеко не подарок.

— Да, нет, моя любовь, я не в претензии. Ты мне и такой нравишься.

Резко повернувшись, Мари смерила его недоверчивым взглядом.

— Ну-ну! Надеюсь, ты мне не лжешь.

— Можешь проверить хоть на детекторе лжи…

— Нашёл дурочку! Да ты обманешь любой прибор!

С тяжёлым вдохом Ник повалился на кровать.

— Крейд! Никакого доверия любимому мужу!

— Его ещё нужно заслужить, моё солнце, — вкрадчиво пропела Мари и, сев на кровать, скомандовала: — Ну-ка, кыш на свой край! Дай нам с Таятаном больше места.

— Слушаю и повинуюсь, моя райдиэль! Ваше слово для меня закон! — с улыбкой проговорил Ник. Мгновенно откатившись, как приказано, он нашупал невесомое пуховое одеяло и бережно укутал им свою недовольную командиршу. — Как ты себя чувствуешь, моя любовь?

— Как жена, которой муж уделяет слишком мало внимания, — фыркнув, мстительно отозвалась Мари. — Нет! Я не это имела в виду! Ник, ты ничего не делаешь, чтобы мы стали ближе друг другу! У тебя только секс на уме!..

«О, боги! Дайте мне немного терпения! Осталось совсем немного… может, я действительно не пускаю Мари в свой внутренний мир и неосознанно дистанцируюсь от неё?..»

На следующий день ближе к полудню Палевский улетел, прихватив с собой Аннабель. Несмотря на все уговоры Мари, она не захотела у неё погостить. Отец телепатически попросил её не настаивать, сказав, что её сестру в Петербурге ждёт Моррисон, и на каникулах они хотят побыть вдвоём.

«Да, ради бога! Аннабель совершенно незачем было тащиться ко мне ради галочки!» — мысленно ответила отцу обиженная Мари. При этом внешне она сияла улыбкой и никак не показывала сестре своего неудовольствия.

«Не сердись на неё, детка! Она же ещё маленькая», — примирительно проговорил Палевский.

«Что вы на пару с Ником заладили, что она маленькая? Между прочим, ваша невинная овечка уже успела выскочить замуж!» — запальчиво отозвалась Мари.

«Не злись, детка! Мы по-прежнему любим тебя!» — Михаил смерил её смеющимся взглядом и, взяв за руку, ласково похлопал, а вслух добавил, что в ближайшее время постарается успеть навестить её до родов. А уж к знаменательному событию, он клялся поспеть в любом случае, что бы ни случилось в мире. Обрадованная его обещанием, Мари просияла, как солнышко и, поцеловав родичей, предоставила их проводы мужу, который хотел ещё о чём-то переговорить с отцом. Ник пошёл провожать гостей до авиетки, а она отправилась гулять по парку, но вскоре солнечное пекло летнего дня погнало её в укрытие. Добравшись до стены замка, соседствующую с небольшим весело журчащим ручейком, Мари нашла благословенную тень и прохладу. Постелив толстый плед, захваченный с собой, она с блаженным стоном повалилась на травку. Ею владело ленивое беззаботное настроение, а тут на глаза ей попался толстый мохнатый шмель и, сорвав травинку, она попыталась привлечь его внимание. Бедняга довольно долго терпел её домогательства, но все же не выдержал и, сердито жужжа, улетел. Мари засмеялась и, прикрыв глаза от яркого солнца, посмотрела ему в след. Перевернувшись на спину, она незаметно для себя задремала. Разбудила её жара. Тень от замковой стены уползла, и ей пришлось встать, чтобы переместиться вслед за ней. Она перешла под развесистый куст и, снова опустившись на плед, немного неуклюже повернулась на бок. Всё же последние месяцы беременности давали о себе знать.

Неожиданно с нового места Мари увидела мужа, сидящего на утёсе рядом с водопадом. Она немного поколебалась, но ей надоело находиться в одиночестве, и она решила нарушать его уединение. Увидев жену, Ник вскочил на ноги и бросился ей навстречу. Видя, с какой ловкостью он прыгает с камня на камень по крутому склону, Мари по-хорошему ему позавидовала. Себя она считала неуклюжей «бегемотихой», хотя это было совсем не так. Несмотря на беременность, она оставалась довольно гибкой и изящной.

При приближении к жене, Ник заметил, безмятежное выражение на её лице. «Слава богам! Кажется, Мари на данный момент пребывает в счастливом расположении духа!» Он галантно протянул ей руку и, когда она с его помощью перешагнула через бурный ручей, обнял её за плечи.

— Ну что, райдиэль Реази Вистанио, бездельничаете на пару с нашим потомком? — поцеловав её, спросил он шутливо.

— Ага! Ничегонеделанье замечательное занятие! — ответила Мари и, наморщив нос, с удовольствием потерлась о его плечо.

— И что сей жест означает? — осведомился Ник со смешком.

— Нос чешется, — весело фыркнув, отозвалась она. — Говорят, что это к выпивке. Потому не будь скрягой и вечером налей мне бокал вина. Что-то мне страшно захотелось чего-нибудь красного и кисленького.

— Ну, не знаю… — засомневался Ник, но заметив на лице жены обиженную гримасу, немедленно сдался. — Не расстраивайся, моя любовь! Будет тебе за ужином бокал замечательного сухого вина. Всё равно без вариантов. Ведь всю привозную кислую капусту с клюквой ты уже успела извести. Интересно, почему тебе не нравится её синтезированный аналог?

— Из автоповара получается не настоящая капуста, — спокойно ответила Мари.

— Привереда! Ни я, ни Мирон не можем найти в ней отличий от оригинала.

— Но я-то нахожу!

— Сдаюсь! Что правда, то правда! Ты ни разу не перепутала синтезированную капусту с настоящим продуктом. Интересно, почему?

Мари неопределённо пожала плечами, но Ник уже отвлёкся. Он глянул вдаль, и на его лице появилось воодушевление.

— Идём, я покажу тебе своё самое любимое местечко.

— Идём, только не беги сломя голову!

— Хочешь на руки?

— Вот ещё!

Презрительно фыркнув, Мари отказалась от предложенной руки, и пошла следом за мужем по узкой еле заметной каменистой тропинке, которая всё круче и круче забирала наверх. Путь оказался не из лёгких и к его концу, она основательно выдохлась, прыгая с камня на камень. Когда они оказались на краю широкого ущелья, Мари на мгновение замерла, но затем на её лице появилось решительное выражение. Она изготовилась прыгнуть, но Ник подхватил её на руки и легко перемахнул на другую сторону и бережно опустил на ноги. Мари с восхищением посмотрела на него, её до сих пор поражало, насколько он превосходит физической силой обычных вампиров.

— Порядок. Теперь можешь вновь демонстрировать свою независимость.

— Да, фиг с ней. Подожди, что-то я немного выдохлась.

Расслабившись, Мари прислонилась к груди Ника. От его волос у неё снова зачесался нос. Она ухватила за кончик его шелковистый блестящий локон и, потянув вниз, отпустила. Тот спружинил и, взлетев вверх, ощутимо щелкнул её по носу. От неожиданности она испуганно моргнула и засмеялась. «Ах ты, поганец!»

— Хватит развлекаться за мой счёт! — Ник потянул Мари за собой, решив, что она достаточно отдохнула.

Подъём на сам утёс тоже оказался нелёгким испытанием. Заметив, что беременная жена совсем устала Ник, не слушая её возражений, взял на руки и по-кошачьи легкими прыжками помчался вверх. Видя, что её ездовому средству нипочём его ноша, успокоенная Мари обхватила его за шею и блаженно закрыла глаза, чувствуя, что ноги просто гудят от усталости. Когда они оказались на вершине утёса, Ник посадил Мари на скамейку, а сам растянулся на лужке, поросшем травой и полевыми цветами. Его быстро разморило на ласковом уже вечернем солнышке и, подложив руки под голову, он мгновенно заснул.

«Ага, зазнайка! Всё-таки ты устал, хоть и не подавал мне виду», — с лёгкой насмешкой подумала Мари. Не выдержав, она прилегла рядом с Ником и, подперев голову рукой, стала его рассматривать. «Хорош!» — улыбнулась она, и в который раз подивилась его необычной красоте и тому обстоятельству, что он её муж. «Кто бы мог подумать, что я выйду замуж за Старейшего!» На сердце ей легла легкая грусть, и в который раз она задумалась, правильно ли поступила, поддавшись его давлению.

«Чёрт! Уже поздно об этом думать, да и по большому счёту я ни о чём не сожалею! Слишком уж я сама изменилась после года жизни в Риоголизе, и никто другой по характеру, кроме Ника, не устроил бы меня в качестве мужа. Конечно, и Тьен и Анжей по-своему хороши, но на фоне Ника им не хватает глубины. Наверно, они ещё слишком молоды…»

Озаботившись своей внешностью. Мари потрогала руками то, что осталось от аккуратной прически. «Н-да! Как встарь выгляжу жуткой растрёпой. Нафиг мужчинам эффектная внешность? — сердито подумала она, и покосилась на безмятежно спящего Ника. — Всё равно они совершенно не ценят её за исключением отдельных личностей с голубым уклоном. Вот нам, бедным женщинам, она нужна позарез. Особенно некоторым, кто имеет несчастье иметь достояние нации в качестве мужа. Потому хочешь или нет, но приходится быть на уровне и пускаться на всяческие ухищрения, чтобы достойно выглядеть рядом с этим мистером Совершенство». Но все попытки Мари привести причёску в порядок, оказались тщетными. «Да ну, всё к черту!» — она распустила длинные волосы и с облегчением тряхнула головой. «Слава богу!.. Хорошо-то как без этих чёртовых шпилек!» Мари прижалась спиной к Нику и тот, обняв её, поцеловал в пушистый затылок, а затем откинул подол её туники, не сшитой по бокам. Спросонья она не стала протестовать, хотя терпеть не могла сексуальных игрищ на природе. Спустя некоторое время довольный Ник оправил платье жены и, теснее прижав её к себе, снова уснул.

Солнце скрылось за одной из белоснежных вершин и сразу же резко похолодало.

— Боже мой! Я не встану! У меня такое ощущение, будто я проглотила кол! — простонала проснувшаяся Мари.

Не открывая глаз, она провела рукой в поисках Ника, но его не было рядом с ней. В панике она распахнула глаза и натолкнулась на его смеющийся взгляд.

— Испугалась, что самой придется перепрыгивать через ущелье? — ехидно спросил он, на что немедленно получил сердитый взгляд и рассерженное фырканье.

— Дурень! Я испугалась, что во сне ты скатился вниз!

— В последнее время в твою голову приходят всякие глупости, — усмехнулся Ник и, подняв жену с земли, заботливо закутал в тёплое одеяло и усадил в шезлонг. Та явно надулась, и он удивлённо приподнял брови. — В чём дело, моя любовь?

— Какого черта мы спали на земле, когда здесь есть шезлонги? — с капризными нотками в голосе протянула Мари и подозрительно глянула на Ника. Уголки его губ дрогнули от сдерживаемого смеха. Тем не менее, он спокойно ответил:

— Видишь ли, дорогая, я только что их принес, потому и предложить могу только сейчас.

— Я хочу пить! — спустя некоторое время сказала хмурая Мари. Уже наученный опытом Ник немедленно протянул ей бутылку с минералкой и сразу же выдал объёмный пакет с едой. Смилостивившись, она протянула ему тарелку с разнообразной снедью.

— А ты будешь?

Ник отрицательно покачал головой.

— Не беспокойся, Мирон меня покормил.

— А-а! — протянула Мари. Она в очередной раз смерила мужа недовольным взглядом, но затихла и с аппетитом принялась за еду.

Золотое сияние уходящего солнца окрасило воздух в нереальный золотисто-розовый цвет. Затем волшебное сияние разом пропало, и в воздухе разлились синеющие сумерки. От нагретой земли и трав шёл одуряющий дух. Особенно сильно пахла раздавленная мята, и было нечто умиротворяющее в жужжании луговых насекомых. Лежа в шезлонге, Ник привычно расслабился, и постепенно его душу начал охватывать счастливый покой…

— Слушай, мы здесь надолго? — нетерпеливо спросила Мари.

— Моя любовь, ты только посмотри, какой сегодня закат! Какие у него сказочно-прекрасные краски!

— Ни- и-к! Тебе вольно восхищаться всякими пустяками, а я хочу домой! Мы здесь так долго торчим, что ещё немного и у меня лопнет мочевой пузырь.

— В чём проблема? Вон там есть вполне подходящие кустики.

— Ну, нет! Ни в какие кустики я не пойду! Я не хочу, чтобы как в прошлый раз меня ужалила пчела! Да и после твоих поползновений я вся липучая, потому мне срочно нужен полный набор удобств, включая ванну.

«Крейд! А мне так хотелось показать Мари своё любимое место и вместе с ней полюбоваться чудесным закатом!.. Увы! Похоже, мы не совпали по настроению». Неслышно вздохнув, Ник взял свою беременную капризулю-жену на руки и огромными прыжками стремительно понёсся к замку.

Два месяца пролетели незаметно, и под наблюдением мужа и отца Мари родила замечательного младенца мужского пола, который внешне ничем не отличался от человеческих детей, если только повышенной громогласностью. Вопль новорожденного, которого шлепнули по попке для скорейшей вентиляции легких, прозвучал просто оглушительно для молодой матери, измученной долгими первыми родами. Но Мари быстро уснула и, проспав чуть ли не двое суток, встала с постели совершенно бодрой и полной сил. Радостный Ник вручил ей букет роскошных цветов и хотел для полной поправки здоровья немедленно отправить её в регенерационную камеру, но она решительно отказалась и затребовала к себе ребёнка. Его выдали ей с большой неохотой.

С замиранием сердца Мари откинула кружевной уголок тончайшей пеленки и залюбовалась сыном. «Ах ты, моё солнышко! Какой же ты у меня красавец!» — с восхищением воскликнула она. Впрочем, так думает любая мать, которая родила долгожданного ребёнка, и для неё бессмысленная младенческая улыбка уже искупает все трудности беременности и родов. Но темноволосый Таятан действительно оказался прелестью. Мари развернула пелёнки и тот к её восторгу, сжав кулачки, громко завопил. Ник смерил её возмущённым взглядом и, забрав у неё сразу же успокоившегося сына, исчез за дверью. Да и впоследствии ей пришлось пробиваться к сыну буквально с боем, поскольку муж и отец отказали ей в уходе за ребёнком. Они категорично заявили, что её дилетантский уход ему совершенно не нужен, поскольку в их семье есть два высококвалифицированных специалиста, к тому же к их услугам самые лучшие няньки мира.

Как-то утром войдя в детскую, Мари схватилась за голову и завопила так, что немедленно сбежались все встревоженные жители Риоголиза, которые с недавних пор его населяли в преддверии появления долгожданного чуда вампирской расы. Ещё бы! Её ненаглядное чадо с маской на личике и видом утопленника плавало в огромной прозрачной капсуле с жидкостью. Обслуживающему персоналу справиться с ней не удалось и только примчавшийся Ник сумел выставить жену из детской. Крепко ухватив её за локоть, он потащил разъярённую Мари к столовой, попутно уговаривая её не паниковать, говоря, что с их сыном не случилось ничего страшного, и она видела режим обычной младенческой закалки. В голос ему вторил обслуживающий персонал, идущий следом. Застревая на каждом шагу из-за ругани, они с большим трудом добрались до столовой. Мари смирилась только тогда, когда рассерженный Ник пообещал впередь больше не пускать её к маленькому сыну. Стиснув зубы, она заставила его поклясться всем святым, что с ребёнком ничего не случится и, получив требуемые уверения, с большим трудом успокоилась.

Видя, что с малышом всё в порядке, Мари перестала паниковать и её довольно размеренная жизнь с Ником вошла в прежнее русло… до тех пор, пока в один прекрасный день он не исчез, не сказав никому ни слова, и ей в том числе. Расстроенный Мирон бросился сразу же его искать и первым делом позвонил Палевскому, который успокоил их, сообщив, что Ник отправился в небольшое путешествие. Мари обиделась на него за то, что он не счёл нужным предупредить её о своей отлучке. Но время шло, а от мужа не поступало вестей, и на душу ей легла тревога. Она перебирала одну за другой причины его отлучки, но устав от ревности, постаралась смириться и не думать о плохом. Ей это плохо удавалось и, наверно, поэтому однажды её снова посетило видение.


Новое видение из жизни древней Ареи

Мари оказалась в уже знакомом ей роскошном королевском зале правящего дома Вечной Зимы и бесплотным призраком поплыла по его просторам. Она посмотрела на толпу нарядно одетых придворных и сразу же выхватила взглядом знакомые персонажи. В уединении от других гостей у красивого фонтана морской тематики, тихо переговариваясь, стояла колоритная парочка — надменный рыжеволосый красавец, и изящная темноволосая девушка. Их вид говорил о немалом богатстве. Оба были одеты в белые бархатные наряды, отделанные богатой золотой вышивкой и жемчугом. Поверх камзола у мужчины был накинут сине-зеленый переливающийся плащ, а обнажённые плечи его спутницы прикрывала полупрозрачная золотисто-зеленая накидка. Мари не составило труда узнать и мужчину, и женщину, хотя юная рабыня очень изменилась, по сравнению с тем как она выглядела в прошлом видении. Она смотрелась истинной аристократкой и гордо держала красивую головку, украшенную замысловатой прической из длинных волос. Подтверждением её высокого статуса служила брачная пара знатной райдиэль. Она во всём повторяла такой же набор из браслета, кольца и соединительной цепочки, что и у Мари, только у бывшей рабыни отсутствовал розовый лотос — символ правящего королевского дома.

«Райдиэль Руана со своим первым мужем райделином Таританом из дома Вечной Осени. По-моему, так называл его Ник, когда рассказывал о своём пращуре Витатане, — подумала Мари и с уважением посмотрела на свою предтечу. — Умница! Руана неслабо продвинулась по социальной лестнице, — ведь титул её мужа почти соответствует званию герцога при европейских монархиях. Я не ошиблась, назвав его принцем. Видно, что их светлость всё-таки смирился с навязанной женой, судя по его бережному обращению с ней… — она внимательней присмотрелась к Руане с мужем, и те показались ей чем-то расстроенными. — Интересно, почему Ник не упомянул, каким образом умрёт райделин Витатан? Думаю, я это скоро узнаю…» — почему-то уверилась она.

Вспомнив о королевской чете, Мари бросила в их сторону задумчивый взгляд, но они были слишком далеко от неё. «Не беда! Пора поближе взглянуть, как там поживает наша белокурая бестия. Вдруг какая-нибудь героическая девица выцарапала ему глаза за издевательства над ней», — хмыкнув, подумала она, в душе совсем не желая, чтобы красавца-короля изувечили. Мало того, Мари поймала себя на том, что в ожидании встречи с ним у неё радостно ёкнуло внутри. «Вот дура! Нашла чему радоваться! Попадись ему в когти, и он живо спустит с тебя шкуру!.. Что ж, тигры всегда свирепы, но из-за того, что они опасны мы не перестаём восхищаться этими прекрасными кошками… ладно, хватит размусоливать на тему природы хищников и искать оправдание своей слабости к королю. Вперед!»

Сказано-сделано. Плавный полёт по огромному залу и Мари оказалась у цели своего коротенького путешествия. Мельком посмотрев на застывшую статуей королеву, она отметила, что та уже родила, и всё своё внимание сосредоточила на короле. Она смерила его придирчивым взглядом, и поневоле её сердце дрогнуло от восхищения. «Рай Реотан прекрасен! Я права, он на самом деле свирепый хищник в расцвете сил, к тому же вожак, доминирующий над остальным прайдом!» Действительно, одетый в простой чёрный камзол и почти без драгоценностей, — если не считать кайда,[17] символа правящего дома, — король был необычайно хорош. По контрасту с королевой, кажущейся в своём роскошном наряде красивой, но безжизненной куклой, чувствовалось, что в нём ключом бьёт энергия.

«Интересно, в связи с чем, их величество столь скромно вынарядилось?» — скептически подумала Мари. — Может, рай Реотан по примеру халифа Гарун-аль-Рашида решил загулять в народ?» Но плащ короля, небрежно брошенный на подлокотник трона, немедленно опроверг её предположение. Обязательный атрибут знатного эрейского дворянина из белого плотного шёлка, обильно украшенный искусной вышивкой из золотых нитей и таинственно мерцающими драгоценными камнями с лихвой компенсировал аскетичную простоту остального его наряда.

С лица короля неожиданно пропало внутреннее волнение. Внешне успокоившись, с выражением полнейшей скуки на красивом лице, он небрежно оперся на подлокотник трона и рассеяно поглядывал в зал. Озадаченная Мари смерила его внимательным взглядом. «Н-да! Сплошные непонятки! Что мне не нравится смена настроения рая Реотана!» Тревожный взгляд, украдкой брошенный королевой на веценосного супруга, подтвердил её опасения. Да и глаза короля своим лихорадочным блеском иногда выдавали его внутреннее напряжение. Чтобы скрыть его, он опускал длинные ресницы. Мари отследила направление его взглядов и встревожилась — он явно наблюдал за Руаной и её мужем.

«Чёрт! Что же задумал рай Реотан? Отчего мне кажется, что он выглядит тигром, сидящим в засаде?» Неожиданно король глянул прямо в лицо Мари и чуть заметно усмехнулся. Она непроизвольно отшатнулась, но тут же взяла себя в руки. «Вот дура! Чего я испугалась? Этого паразита, уже давно нет в живых и, слава богу!»

В зале начались приготовления к священным лотилийским танцам, но Мари не сразу обратила на это внимание, засмотревшись на короля. Но он их явно ждал. Повинуясь его повелительному знаку, к нему сразу же бросился придворный. За роскошный наряд, напоминающий расцветкой крылья прекрасной бабочки, она с ходу окрестила его Махаоном. Придворный бросился выполнять указания своего повелителя, и Мари с тревогой проводила его взглядом. Махаон исчез в том направлении, где до сих пор стояли Руана с мужем и, предчувствуя назревающую трагедию, она заволновалась.

Не мешкая, король Зимы встал, и безмолвный страж немедленно протянул ему пояс с оружием. Тот не спеша застегнул его на тонкой талии и галантным жестом предложил королеве руку, приглашая её на танец. Поднявшись, какое-то мгновение она помедлила, и в её глазах, устремлённых на мужа, промелькнула мольба, но не встретила у него сочувствия. В удивлении он приподнял бровь и ответил ей свирепой полупрезрительной улыбкой. Тогда королева высокомерно вздёрнула голову и больше не колеблясь, подала ему свою руку. Но Мари почувствовала, что внутренне она сломалась. «Вот сволочь!» — возмущённо подумала она и заглянула в глаза королю, но не выдержала их сумасшедшего блеска. — «Чёрт! Дело плохо! Кажется, я догадываюсь, что сейчас произойдёт…»

Присутствующие в зале уже начали занимать позиции для танца, посвящённого пантеону четырёх божеств по времёнам года, каждое из которых имело две ипостаси — мужскую и женскую. Но королевская чета несколько сбила их стройное построение. Давая дорогу их величествам, эрейцы с низкими поклонами поспешно расступались перед ними. Наконец, король и королева остановилась в центре, и расторопный Махаон немедленно подвёл к ним партнёров по танцу. С замиранием сердца Мари увидела, что, отбросив плащи, напротив друг друга встали король и мрачный Таритан, а Руана со слезами на глазах встала в центр иметис. Опустив руки, она недвижно застыла и, невзирая на понукания партнёрш, неотрывно смотрела на мужа, пока не уловила ярость на его лице. Тогда она немного пришла в себя и заняла соответствующую позицию в танце. Королева нехотя взяла её за руку, предварительно смерив уничтожающим взглядом.

«Дурочка! Что ж ты опускаешь руки, до того как проиграла? Руана, соберись! Вспомни, чему ты сама учила меня!» — досадливо воскликнула Мари, но та никак не отрегировала на её слова, погружённая в своё горе. «Чёрт! С таким настроением ей нечего противопоставить раю Реотану, да и райделин Таритан выбит из колеи, он явно больше беспокоится за жену, чем за себя, — огорчённо подумала Мари. — Н-да! Полнейшая безнадёга. Откуда ни посмотри — следует закономерный проигрыш моей Золушки и её прекрасного принца». И её опасения не замедлили оправдаться.

Танцоры обменялись торжественным замысловатым поклоном, и взметнулись в вихре древнего танца. Угрожающе засверкали клинки, и король без промедления ударил королеву мечом по руке, разрубив цепочку на её брачной паре. Её лицо мгновенно окаменело, а движения приобрели механический оттенок, но она продолжала танцевать с прежним спокойствием, пока король её не убил. Как и в прошлом видении слуги водрузили голову несчастной королевы на золотое блюдо и выставили на постамент для всеобщего обозрения.

«Никаких тайных убийств, общество сплошной гласности!.. — Мари нервно хихикнула. — Теперь мне ясно как выглядит развод по-эрейски!.. Ой, я влипла! То-то Ник не хотел мне о нём рассказывать!.. Н-да! Как-то не хочется, чтобы он однажды разозлился и надумал развестись со мной!.. Кошар! Я этот не переживу! Причём, в прямом, а не в переносном смысле!.. Чёрт! Лучше бы я этого не знала!»

Танец в группе короля застопорился и не только из-за гибели королевы. Неслыханно нарушая все правила приличия, Руана остановилась и, закрыв лицо руками, заплакала. Таритан не вынес такого оскорбления, нанесённого его гордости. На его лице вспыхнул гнев и стыд за слабость жены. Мгновенно оказавшись рядом с ней, он влепил ей пощечину, и по движению его губ, Мари поняла, что он сказал: «Криа! Не позорь меня и наш род!» Руана вняла его словам и, когда подошла замена безвременно почившей королеве, продолжила танец. В соответствии с требованиями правил, до самого конца её личико не выказало ни единой эмоции, но её движения были ужасными. Только чудом она не попала под разящий удар меча ни одного из танцоров.

Между тем бой между королём Зимы и райделином из дома Осени разгорелся не на шутку. Мари растерялась, не понимая, на чьей она стороне. К сожалению, госпожа фортуна либо тоже соблюдала нейтралитет, либо отдыхала, а без её поддержки Таритану приходилось нелегко. Сам по себе он был силён и отважен, и ему не составило бы труда справиться с любым другим противником. Но король Зимы оказался сильнее, причём, не столько воинскими умениями, сколько внутренним настроем. Во время поединка Таритан не сумел отрешиться от своей тревоги за жену и его взгляд, брошенный в её сторону, стоил ему жизни. Захохотав, король Зимы схватил его голову и, ткнул ею в лицо Руаны. Та отрешённо глянула в мёртвое лицо мужа и плашмя рухнула в обморок.

Растерянные придворные начали переговариваться между собой. Очевидно, не только по разумению Мари король вышел за рамки общепринятого поведения. Не обращая ни на кого внимания, он со спокойным выражением на лице отбросил голову своего противника и схватил Руану за волосы. Неуловимое движение его туаши снова низвело её до рабского состояния. От резкого рывка она пришла в себя и остановившимся взглядом посмотрела на свою роскошную гриву, лежащую на мозаичном полу, залитом кровью. В её глазах вспыхнули фиолетовые огни, сигнализируя о разгорающейся неконтролируемой ненависти.

Одним текучим движением Руана метнулась к туаши мужа, но немного не успела, её подвели длинные пышные юбки. Король приставил меч к её горлу и с издевательской улыбкой что-то произнёс. Из его слов Мари уловила только «маленькая дочь» и «умрёт», но смысл угрозы был предельно ясен. По требованию короля Руана протянула вперёд руку с брачной парой. Тот широко замахнулся мечом, но в последний момент сумел остановиться и точным ударом разрубил брачную цепочку, даже не поранив её запястья.

Руана никак не прореагировала на угрозу потерять кисть руки. По-прежнему она стояла с отсутствующим видом, и её глазах застыло неизбывное горе. Королю это не понравилось, и он ударил её кулаком по лицу. Женщина рухнула на пол, не делая попытки встать, и даже сильный пинок в бок не заставил её подняться. Король смерил непокорную рабыню недобрым взглядом и вернулся на трон. По его знаку стража вздёрнула Руану на ноги и потащила её к колонне. Притихшие придворные расступились в стороны, в том числе и мужчины из дома Осени. Мари горько усмехнулась. «Принцип свой — чужой нигде не меняется! Судя по всему, бедная рабыня не прижилась в среде знати и оказалась «белой вороной» для новой родни. Жаль, что за неё некому заступиться».

Бывшую знатную райдиэль вздернули вверх и привязали за руки к колонне. Вперёд выступил глашатай и после его речи, произнесённой с торжественной миной на лице, появились восемь суровых эрейцев в судейских одеждах. Похоже, бедняжке Руане инкриминировали попытку убийства короля и ввиду важности его персоны, суд оказался скорым. Рабам не полагался поединок с судьями, их наказывали критой. Её экзекутором оказался одним из рабов, занимающий высокое место во дворце. Но по знаку короля он упал на колени и протянул ему криту.

«Похоже, рай Реотан сам вызвался исполнять приговор. Бедная Руана! Этот садист либо убьёт её, либо покалечит на всю жизнь!» — огорчилась Мари. Не то чтобы она не доверяла рассказу Ника, но за века легенду могли переврать. Когда началась экзекуция, она не выдержала и закрыла глаза. Кровавое зрелище было не под силу нормальному человеку, не очерствевшему душой от частого вида насилия и жестокости.

* * *

Темный водоворот повлёк Мари за собой, и она обнаружила, что находится в роскошной полутёмной спальне. Разметавшись на огромной кровати, в ней спал король Зимы, в объятиях темноволосой красавицы. «Руана?!.. — не веря своим глазам, воскликнула Мари. — Слава богу, она жива и здорова!» По выражению лица спящего короля ей трудно было что-либо прочитать, кроме того, что это довольный жизнью хищник. Остальные его эмоции не поддавались прочтению, и она присмотрелась к Руане. Беглый взгляд показал, что король всё же пощадил её во время экзекуции, и на её обнаженном теле не было ни единой отметины, которая не поддалась бы регенерации. Не выглядела она и истощённой.

Наоборот, белоснежная кожа юной женщины мягко сияла в полутьме, говоря об ухоженности и завидном здоровье, а на лице лежала печать не обречённости, какую Мари видела совсем недавно, а полнейшей умиротворённости. Мало того на её руке красовалась брачная пара королевского правящего дома Зимы и она уважительно посмотрела на свою пращурку.

«Вот это да! Интересно, как Руане удалось приручить этого свирепого тигра? Неужели рай Реотан способен на слабость? Н-да… чудеса, да и только!» Мари недоверчиво усмехнулась, но факт оставался фактом — жертва недавнего жестокого избиения мирно спала на плече своего палача. «Это неправильно! Нельзя прощать такие вещи никому, тем более выходить замуж за таких сволочей! — с возмущением воскликнула она, но вспомнив своё замужество, смутилась.

«Чёрт! Кто бы говорил, сама-то хороша! Давно ли Ник лупцевал меня критой и что? Стоило только ему сказать, что он любит меня, и я тут же размякла, как распоследняя идиотка. Правильно говорят, в своём глазу бревна не увидать… — Мари задумалась, что на самом деле связывает их с мужем и незаметно её мысли переключились их взаимоотношения. — Ник эреец с головы до пят, и ребёнок для него — превыше всего. В любом случае он никогда бы не отстал от меня из-за Таятана. Может статься, что его женитьба на мне — это желание дать своё имя сыну, а его слова о любви — всего лишь дымовая завеса… ладно, замнём вопрос для ясности…»

Где-то заплакал ребенок, и отвлекшаяся Мари встревожено встрепенулась, подумав, что это плачет маленький Таятан. Но в спальню королевской четы вошла кормилица с младенцем на руках и нерешительно застыла у дверей. Мари облегчённо вздохнула, оказывается, к её видению подключили «озвучку».

— Райта, Вы звали меня? — чуть слышным шепотом спросила молоденькая рабыня.

— Да. Дамана, подойди, я разрешаю, — сказала Руана и с сонной улыбкой потянулась к ребенку. — Дай мне сына. Напоследок я хочу сама его покормить.

Король беспокойно зашевелился и приоткрыл глаза. Повернувшись на бок, он долго смотрел на безоблачную картинку излюбленного впоследствии художниками библейского сюжета под названием «Мадонна с младенцем» и даже соизволил состроить ребёнку «козу». Тот заагукал и беззубо заулыбался своим венценосным родителям. Король ответил ему довольной ухмылкой, что не помешало ему сказать:

— Крейд! Кому-нибудь из вас я точно отрублю голову за ненадобностью, тебе или кормилице. Руана, помни, что ты райта, и не смей позорить меня, занимаясь рабскими делами!

В последней фразе короля прозвучали раздражённые нотки, и королева поспешно подозвала к себе кормилицу, которая ни жива, ни мертва распростерлась ниц в ожидании своей участи. Она на коленях подползла к кровати и, забрав ребенка, с испуганным выражением на лице попятилась прочь. Руана повернулась к королю и, коснувшись его, ласково проворковала:

— Мой рай, Вам не удастся запугать меня… — она не договорила, напряжённо воззрившись на его выпущенные когти у своего лица.

— Неужели? — насмешливо спросил король и бесстрастно добавил: — Не храбрись, моя маленькая криа, а то по старой памяти я могу спустить тебе шкуру, — он слегка провел когтями по её телу.

Выступившие капельки крови казались особенно ярко-алыми на фоне белоснежной кожи. При виде их синие глаза короля полыхнули нездоровым блеском. С отчётливым рычанием он запустил когти глубже и провёл ими по телу Руаны, отставляя кровавые борозды. Она закрыла глаза и, чтобы не застонать от боли, до крови закусила губу.

— Мой рай, в Вашей воле как угодно поступать со мной. Убейте, я не буду сопротивляться, — в её тихом голосе прозвучала странная покорность судьбе, а из-под ресниц покатились слёзы.

«Дура! Зачем ты демонстрируешь садисту свою слабость? Этим ты ещё больше его подзадоришь!» — с досадой подумала Мари. Как ни странно, но король опомнился. В его глазах погас дикий блеск, и он с видимым наслаждением сначала слизнул капли крови, выступившие на её белоснежной коже, а затем зализал следы своих когтей. Ранки мгновенно затянулись.

— Убить, говоришь? Это можно, — лениво отозвался король и неожиданно выкинул Руану из кровати. — Но сначала поиграем в прятки, — и приказал, — убегай, криа, иначе я разорву тебе горло.

При падении Руана не ударилась, успев сгруппироваться. Очевидно, такие игры ей были не в первой. Она вскочила на ноги, но не успела далеко убежать. Король мгновенно сбил её с ног и придавил всем своим весом.

— Попалась! Больше тебе не жить! — довольно рыкнул он и впился клыками сначала в её шею, а затем в её губы. Когда он оторвался от неё, из его рта вытекла алая струйка.

«Кровопиец! Да и Руана тоже хороша, куда только подевалась вся её смелость! Всё-таки чувствуется, что она до смерти боится рая Реотана и во всём его слушается. Оно и понятно, — Мари вздохнула, припомнив свои занятия ритеном. — Н-да, Ник это ещё цветочки на фоне ягодок рая Реотана. Интересно, почему он с самого начала прицепился к ней? Если он сам положил на неё глаз, то за каким чёртом отдал другому мужчине? Ведь тот ниже его по положению и он вполне мог с самого начала оставить себе Руану. Удивительно, что король женился на ней, предварительно убив свою жену и её мужа. Может, он любитель трудностей, которые сам же себе создаёт, а затем преодолевает? Может, он не захотел с ходу жениться на рабыне и потому заставил своего вассала взять её в жёны?.. Не-а. Насколько я знаю историю эрейского общества, что-то здесь не сходятся концы с концами…» Мари задумчиво посмотрела на короля. «О! Кажется, намечается что-то интересненькое!»

Вопреки своим словам, король не собирался убивать жену. Обхватив её лицо ладонями, он заглянул в её распахнутые глаза.

— Скажи, криа, что в тебе есть такого чего я не могу найти в другой женщине? — глухо спросил он и, не дожидаясь ответа, впился поцелуем в её припухшие губы. Отстранившись, он гневно на неё посмотрел. — Что молчишь? Отвечай немедленно!

— Я не знаю, мой рай, — с жалкой улыбкой отозвалась Руана. — Чего Вы хотите от меня? Откровений выдающихся философов?

— Крейд! Женщина, свой глупостью и слабостью, ты выводишь меня из себя! — рявкнул король и, зарывшись лицом в её волосы, спустя некоторое время глухо добавил: — Криа, неужели тебе трудно сказать, что ты чувствуешь ко мне?

— Очень трудно, мой рай! — с отчаянием прошептала Руана и на её глазах показались слёзы. — Вспомните, сколько на Ваших руках крови моих близких! При всём желании я не могу Вас простить…

— Что ж, тогда я убью тебя! Я не оставляю в тылу затаившихся гадюк, — холодно произнёс король и, вскочив на ноги, стремительно двинулся к скрытой за панелью двери бассейна. Не раздумывая, Руана бросилась следом за ним и, упав на колени, прижалась к его ногам.

— Убей! Ведь я такая дура, что несмотря ни на что всё равно люблю тебя! — чуть слышно пробормотала она.

Но король расслышал каждое её слово, и его лицо осветилось торжествующей улыбкой.

— Игра окончена, я выиграл! Наконец-то, ты призналась мне в любви, хотя никто из участников пари мне не верил, что такое возможно, — он отпихнул Руану ногой и с презрением добавил: — Криа, неужели ты такая дура, что на самом деле поверила в легенду и решила, что небезразлична мне?

Видя, что она молчит, король схватил её за волосы и, склонившись, вкрадчиво произнёс:

— Думаю, я слишком избаловал тебя за время беременности. Пора тебе вспомнить, что такое крита и к чему ведёт малейшее непослушание с твоей стороны. Жди. После занятий я займусь тобой. Родив наследника, ты мне больше не нужна. Что-то хочешь сказать напоследок, «моя любовь»? — насмешливо спросил он и отшвырнул её от себя.

Руана подняла голову и не верящим взглядом впилась в безжалостное лицо короля.

— Это была игра, мой рай?.. — чуть слышно спросила она. В ответ тот только усмехнулся.

— Замечательно! Я тоже рада, что Вы выиграли своё пари. Значит, мне не придётся в долине предков быть одной. Думаю, боги простят меня за невольное предательство и после смерти укажут путь к моей семье.

Выпрямившись, Руана отвернулась к окну, и зябко обхватила себя руками. Помолчав, она с холодной горечью добавила:

— Жаль, что я не могу Вас по-прежнему ненавидеть. Это было бы проще, чем любить. Поторопитесь с убийством, мой рай, а то можете не успеть. Всё-таки у меня одна жизнь, а дважды её нельзя ни у кого отнять.

— Что, криа, струсила и задумала покончить жизнь самоубийством? — издевательски спросил король и, смерив её взглядом, снисходительно добавил: — Можешь не торопиться. У тебя есть время до следующих Лотилий. Легкой жизни тебе не обещаю, но я намерен развестись с тобой как положено по обычаю.

— Спасибо, мой рай, за столь щедрое предложение, но Вы кое-что забыли. Сегодня нашему мальчику исполняется ровно три месяца. Может, Вы и дадите мне немного пожить, но пророчество — нет. Неужели Вы думаете, что я призналась бы в своих чувствах, если бы не знала, что живу сегодня последний день?

В мгновение ока король Зимы оказался рядом с женой и, схватив её за плечи, с силой тряхнул.

— Ты лжешь, криа, чтобы разжалобить меня! — с яростью выкрикнул он. — Я не люблю тебя, и значит ты не Лоти из пророчества!

Руана смерила его проницательным взглядом, и печаль на её лице сменилась грустной радостью.

— Понятно, — мягко сказала она: — Это Вы лжете сам себе, мой рай. Гордость не даёт Вам признаться, что Вы любите меня и потому Вы придумали спор и дурацкое пари.

Король перехватил её поднятую руку, когда она хотела погладить его по лицу, и до боли стиснул её запястья.

— А хочешь, в знак любви я опять сломаю тебе руки? — с издёвкой спросил он.

— Мне всё равно, мой рай. Это будет заслуженным наказанием за мою слабость, — прошептала Руана.

Вопреки опасениям Мари рассерженный король не причинил ей вреда и снова лишь оттолкнул от себя. Но она не отступила и, вскочив на ноги, безбоязненно прильнула к нему.

— Прощайте, мой рай. Не знаю, суждено ли нам встретиться в долине предков, но хочу, чтобы Вы знали, что я не держу на Вас зла.

— Вот как? — резко сказал король и, ухватив Руану за руку, потащил её за собой. — С таким настроением, криа, пожалуй, тебя не стоит оставлять одну.

— Мой рай, это глупо! За мной от рождения следует рок. Предназначенное богами, смертным не изменить…

— Заткнись, женщина, тебе никто не давал слова! — рассерженно прошипел король. — Неужели ты возомнила, что мне не безразлична? Просто я держу своё слово и хочу сам распоряжаться твоей жизнью. Когда ты окончательно мне надоешь, как и обещал, я спущу с тебя шкуру и вывешу её рядышком со шкурой твоей матери над камином. И ничто мне не помеха в моём замысле. Если нужно, то ради достижения цели я убью и рок, и богов…

Король Зимы с остервенением дёрнул Руану за руку, и когда та упала, он неожиданно подхватил её на руки, и она без раздумий прижалась к его груди.

— Никчемная криа! Ты по-прежнему валишься от малейшего толчка. Слабачка! — недовольно проворчал он и, покосившись на неё, сердито добавил: — Что ты всё время липнешь ко мне? Отцепись немедленно! Может, мне утопить тебя в бассейне, не дожидаясь очередных Лотилий? В принципе, какая разница, когда ты умрёшь.

В ответ Руана лишь сильнее приникла к нему, а Мари возмущённо возвела глаза к потолку. «Вот дурак! Сколько можно запугивать бедняжку убийством? Как будто здесь кто-то есть, кто поверит его словам!» Она замешкалась перед закрывшейся резной панелью, за которой они скрылись, но затем решительно просочилась сквозь стену.

Вопреки своим ожиданиям Мари попала не в бассейн, а в огромное помещение, залитое ярким утренним светом. Оно оказалось почти точной копией оружейной Риоголиза. В излюбленном эрейском стиле помещение было сверху донизу обшито широкими досками медового цвета, практически без стыка примыкающими друг к другу. Как и в их оружейной, на её стенах и специальных стойках располагалось неимоверное количество самых различных средств убийства и защиты. Конечно, с поправкой на более древнюю эпоху. Мари нетерпеливо огляделась по сторонам, и в дальнем конце помещения обнаружила главных действующих лиц. Она немедленно устремилась к ним, не желая упустить что-нибудь интересное из своего видения.

Полным ходом шёл бой на туаши. Король Зимы сражался сразу с двумя противниками, а Руана сидела на широком подоконнике и пристально наблюдала за ними. Мари присоединилась к ней, незримо усевшись почти плечом к плечу, и тоже залюбовалась поединком. Король явно доминировал на иметис, этим привлекая её неослабное внимание. Стремительные и в то же время грациозные движения его высокой и по-кошачьи гибкой фигуры настолько завораживали её, что вскоре ей было не оторвать от него глаз.

«Эдакий огромный белый тигр, обложенный своими более мелкими обычными сородичами!» — с восхищением подумала она, наблюдая за королём. Не шло и речи, ни о какой угодливой поддаче со стороны его противников — им и без того приходилось нелегко. Опытные воины еле сдерживали мощный натиск своего повелителя. Наконец, они получили по четыре ранения на каждого и сдались на милость победителя. Их немедленно сменила свежая пара, ждущая своей очереди на поединок. Причём, король Зимы явно берёг своё воинство и старался никого из них не калечить.

«Похоже, рай Реотан оттачивает свои садистские наклонности только на рабах и женщинах, но у него хватает ума не трогать тех, от кого реально зависит его жизнь и процветание государства. Политик!» — со смешанным чувством восхищения и досады отметила Мари, а ещё ей бросилось в глаза, как преданно воины смотрят на своего повелителя и сияют их лица, когда они ловят его одобрительный взгляд. «Н-да! Ему явно служат не за страх, а за совесть!»

Сидящая рядом Руана что-то горячо прошептала на незнакомом диалекте эрейского, и заинтересованная Мари повернула к ней голову. Темные глаза её юной пращурки горели от возбуждения. Она подалась вперёд и кисти её рук повторяли движения воинов, как будто она держала в руках меч. Чувствовалось, что ей до смерти хочется поучаствовать в поединке. «Вот ведь воинственная натура! Забыла даже, что сегодня у неё день «Х», — удивилась Мари.

— Криа, подойди! — раздался повелительный оклик короля, и Руана с загоревшейся надеждой в глазах бросилась к мужу.

— Мой рай, Вы окажете мне честь поединком со мной? — звонко выкрикнула она на бегу.

Король захохотал.

— Э, нет! С меня достаточно позора!

— Ну, пожалуйста, мой рай! Я сделаю всё, что вы прикажете! Давайте сразимся ещё раз! — умоляюще сказала Руана, заглядывая ему в глаза.

— Нет! — посерьезнев, жёстко ответил король. — Криа, ты соображаешь, о чём просишь? Вознамерилась именно сегодня умереть? Не выйдет! В прошлый раз тебе повезло, и ты каким-то чудом выиграла у меня, но судьба переменчива, — помолчав, он поднял опущенную голову жены и бесстрастно сказал: — Пойми, при всём желании я не смогу сдержаться и убью тебя во время поединка.

«О! Похоже, кто-то слишком много болтает об убийстве своей королевы, а сам до смерти боится её потерять! — насмешливо подумала Мари. — Может, всё же созреет хэппи-энд хоть в этой истории? Сознавайся, гад, что ты любишь Руану!..» Тем временем воины потихонечку исчезли из оружейной, оставив венценосную чету наедине, и по загоревшимся глазам короля, она поняла к чему идёт дело. Без всякого стеснения Мари переместилась поближе к парочке, не желая упустить ни единого нюанса из намечающегося эротического действа.

«Ну-ка, рай Реотан, покажите себя в деле! Как правило, здесь всё без обмана…» Следуя её мысленному приказу, король не замедлил показать себя во всей красе. Он взял со стенда четыре кинжала, и они с силой вонзились в доски пола, образовав прямоугольник. Руана не сопротивлялась и безропотно дала себя привязать. «Чёрт! Страшновато! Круто он обходится с ней! Как только Руана не боится этого гада? А с другой стороны, она в полной его власти», — обеспокоенно подумала Мари, наблюдая за действиями короля, но затем расслабилась, поняв, что тот не собирается особо зверствовать. Жестокий в сексе из-за своей склонности к садизму, с женой он был вполне терпим. Особенно на фоне того, что король прилюдно вытворял с несчастной рабыней в первом её видении.

«Н-да! Что-то я ничего не поняла! Кроме того, что Руане удалось без особых потерь пережить натиск мужниной страсти, — разочарованно протянула Мари, когда всё закончилось. — Вот гад! Мог бы хоть развязать свою партнёршу! Наверняка, Руане тоже хочется пить…» Это не помешало ей проводить восхищённым взглядом атлетическую фигуру короля, который неспешно двинулся к дальнему концу оружейной, где на столике стояли напитки. Мари перевела сочувственный взгляд на привязанную несчастую пращурку, и вдруг интуитивно уловила какое-то движение наверху. Меч, воткнувшийся в потолок во время одного из поединков короля, и о котором все позабыли в горячке боя, опасно пошевелился, грозясь сорваться с места. Всё бы ничего, но он располагался прямо над головой привязанной Руаны.

Обернувшись к королю, Мари испуганно закричала, но тот уже сам заметил опасность. Бросок Реотана был настолько стремительным, что она видела только размазанное движение его тела, но он был слишком далеко от места событий. На глазах у всех действующих лиц тяжёлый туаши, предназначенный для мужской руки, перевернулся в воздухе и начал падать вниз, целя широким острием прямо в незащищенную шею Руаны, которая обрёчённо закрыла глаза. В последнем неимоверном прыжке король схватил рукоять туаши, но было поздно — в лицо ему ударила струя крови из её почти перерубленной шеи.

В оружейную сбежалась куча народу. Ещё бы! Дикий крик короля больше походил на рёв раненого тигра, попавшего в ловушку. Мари с состраданием посмотрела на его безумное от гнева и горя лицо. «Вот теперь с Вами всё ясно, рай Реотан. Увы! Поезд уже ушёл и поздно бежать за ним по перрону! — с грустью подумала она. — Интересно, как сложится дальнейшая жизнь короля? Почему он бросил свой трон и ушёл в странствие? Может, мне покажут…» Но стремительный водоворот подхватил её и перенёс в реальность сегодняшнего мира.

За окнами было ещё темно, но Мари села в кровати и огляделась вокруг. Телепатический зов ничего не дал. Ник не откликнулся, а без него огромная спальня показалась ей пустой и совсем чужой. Подтянув к себе ноги, она обхватила руками колени и, положив на них подбородок, тоскливо подумала: «Чёрт! Где же его носит, когда мне его так не хватает?! Ведь и козе ясно, что я тоже воплощение Лотиэль, и мы связаны с Руаной через пророчество. Вдруг, я умру до того как исполнится Таятану три месяца? Может, это крайний срок, и у меня есть реальные шансы отбросить копыта до его наступления… — она по-новому ощутила свою беззащитность перед ликом вечности и зябко передёрнула плечами. — Что ж, чему бывать, тому не миновать. От смерти не спрятаться за спиной друзей и близких. Однажды, каждому приходится встречать её лицом к лицу…»


Прогулка на свежем воздухе и её последствия

Не ведая о терзаниях жены, Ник отрывался на воле. Его совсем достали суета и посторонний люд в Риоголизе. Не имея возможности удрать в виртуал, он решил немного побродить по обречённой планете. Цивилизованные места ему вскоре надоели, и он решил выбраться туда, где по его разумению ещё почти не ступала нога человека. Вскоре Нику попалось такое местечко. Присматриваясь, где бы ему приземлиться, он медленно летел над расстилающимся под ним тропическим лесом. На экране промелькнула небольшая прогалина в зелёном море, и фантастическая авиетка плавно опустилась на поляну. Ник выглянул наружу и полной грудью вдохнул влажный жаркий воздух, напоенный ароматами легкого гниения и терпким запахом цветущих растений. По-кошачьи легко он спрыгнул вниз, и из-под его ног брызнула непуганая мелочь. Отбежав, темные бесхвостые зверьки с вытянутой мордочкой, затаились неподалеку, блестя любопытными глазами. Вскоре, не слыша пугающего шума, они спокойно разбрелись по своим делам, не обращая больше внимания на нарушителя спокойствия. Правда, пёстрые стайки попугаев ещё долго не могли угомониться, и сопровождали его гортанными криками.

Окружающая обстановка напоминала Нику юный мир Земли, в который он попал, впервые выбравшись из хронокапсулы. Припомнив свой мальчишеский азарт тех времён, и какой приток адреналина давала ему охота, он радостно рассмеялся и двинулся вглубь леса. Выбранное наугад направление привело его в пойму илистой реки, где он наткнулся на непроходимую чащу мангровых деревьев, густо оплетенных лианами. Одним махом он взлетел на верхушку ближайшего древесного гиганта и окинул взглядом открывшийся пейзаж.

Увы. Впереди до самого горизонта простирались обширные топкие болота, совершенно не радующие глаз. И только далеко впереди возвышался какой-то холм, на вершине которого виднелись то ли развалины какого строения, то ли просто выход скальных пород. Решив погодить с охотой, Ник задумал сначала добраться до холма. Ему стало любопытно, что же там такое находится. Всю дорогу он был настороже, чтобы не попасть в бездонную ловушку болотного окна, а от душных испарений, идущих от гниющих остатков растений, и резких воплей тропических птиц и животных у него началась болезненная пульсация в висках. В довершение всего, несмотря на репеллент, его порядочно искусала местная мошкара, что не добавило ему хорошего настроения.

В общем, Ник начал потихоньку злиться, ругая себя за опрометчивое решение, и мечтал только об одном — поскорей добраться до холма. Из-за постоянного лавирования по топям до вожделенного ориентира он добрался уже в сумерках и с чувством глубокого облегчения выбрался на островок суши в бескрайнем болоте. На нём Ник не обнаружил ничего стоящего. Несколько огромных камней явно естественного происхождения не заслуживали таких усилий с его стороны. Разочарованный неудачным походом, он вызвал авиетку. Уже совсем стемнело, а тащиться ночью по топкому болоту у него не было никакого желания.

Еда и удобства цивилизации снова привели Ника в хорошее настроение. Неспешно пролетая над бескрайним диким лесом, он заметил в его сердце небольшое уединённое поселение. Судя по отдалённости и примитивным постройкам, вряд его жители были знакомы с остальным миром. Спустившись ниже, Ник спрыгнул с авиетки и, неслышно ступая, дошёл до приземистых жилищ, крытых широкими пальмовыми листьями. Словно картинка из прошлого предстала его глазам. Сложив руки на груди, он замер около одной из хижин, с ностальгией наблюдая за жизнью древнего племени.

В центре небольшого поселения аборигенов, живущих первобытной жизнью, горел яркий бездымный костер. Вокруг него располагались плоские камни, образующие круг. На них сидели несколько смуглых немолодых мужчин в набедренных повязках и о чем-то лениво беседовали. Молодняк сидел немного дальше от костра и почтительно прислушивался к разговору старших. В отличие от мужчин, женщины не бездельничали. Не останавливаясь ни на минуту, они готовили на небольших костерках незамысловатый ужин, и попутно выполняли кучу другой домашней работы. Но такая эксплуатация их труда никак не сказывалась на их настроении. Одетые только в незамысловатые ожерелья они весело переговаривались между собой резкими гортанными голосами, и часто слышались их дружные взрывы хохота.

Аромат жареного мяса вкупе с дразнящим запахом незнакомых специй вызвал у Ника приступ голода, несмотря на то, что он плотно перекусил в авиетке. Он хотел сам выйти к костру, но его обнаружили востроглазые дети и подняли звонкий галдеж, указывая на него пальцем. Ник с восхищением наблюдал, как мгновенно взвились в воздух смуглые мускулистые тела мужчин. Схватив примитивное оружие, они в мгновенно установившейся тишине в поселении, крадучись двинулись в его сторону. Он не стал больше испытывать терпение лесных жителей и поднял руки, чтобы показать, что в них ничего нет, и медленно вышел к ним на встречу.

Разглядев пришельца при свете костра, аборигены резко остановились и, открыв рты, в изумлении уставилась на него. Ник не купился на их простодушие, сразу заметив, что несколько человек незаметно скользнули за спинами товарищей, обходя его с тыла. Он усмехнулся и, подождав пока они скроются из виду, отключил их ментальным ударом. Глядя друг на друга они застыли на месте. Наконец, почувствовав неладное, несколько аборигенов бросились на поиски пропавших товарищей. Вскоре они вернулись, ведя их с собой. Крепкие молодые мужчины пошатывались от слабости, не понимая, что с ними случилось.

Время показного дружелюбия закончилось. Меряя пришельца недобрыми взглядами, аборигены угрожающе зашумели. В Ника полетело сразу несколько дротиков, смазанных ядом, но он легко уклонился и приготовился нанести обширный ментальный удар, усиленный ноосферой: ему совсем не хотелось заполучить отравление организма. Раздосадованный, он ругал себя за самонадеянность. Понадеявшись на свою силу, Ник не взял с собой защитный экран.

К счастью для всех, гортанный выкрик прекратил разгорающийся конфликт и аборигены, перестав стрелять, почтительно расступились, давая дорогу вождю. Им оказался сухонький старик, маленького роста. Похожий на обезьянку, украшенную многочисленными ожирельями и амулетами, вождь с важностью выступал среди сородичей. Но его вид не показался Нику смешным. Подойдя вплотную к нему, старик заглянул в его лицо умными темными глазками.

«Ты дух леса, пришедший к чиритука[18] за платой? Мы отдадим тебе любую самку, какая тебе понравится. Только не насылай на нас несчастья».

«Нет, почтенный вождь, я пришёл к чиритука как к друзьям и прошу у них пищи и ночлега».

Умные глазки вождя смерили пришельца внимательным взглядом.

«Иди за мной. Чиритука примут тебя, как почётного гостя».

Старик махнул Нику рукой и, развернувшись, величественной походкой двинулся к костру. Возбуждённые аборигены, оживлённо жестикулируя, двинулись следом за ними, но он больше не обращал на них внимания. Воинов можно было больше не опасаться, поскольку вождь принял его как гостя, а законы гостеприимства для многих племён священны с незапамятных времён. Оказавшись у костра, старик неожиданно легко для своего возраста забрался на самый высокий камень и указал Нику на место напротив. Усевшись, он обвёл внимательным взглядом немолодых людей, сидящих на камнях, а затем громко произнес короткую гортанную фразу и сделал странный жест руками.

Воцарилась поражённая тишина, через секунду взорвавшаяся радостными возгласами. Аборигены явно расслабились и занялись своими привычными делами. Поселение оживленно зашумело, обсуждая неслыханную весть — к ним в гости пожаловал умерший сын вождя в своём новом воплощении лесного духа. Гордый вождь принимал поздравления с тем, что у него хороший сын, который и после смерти не забыл свой долг и явился навестить отца, чтобы узнать, не терпит ли он в чём-то нужды.

Аборигены наперебой начали спрашивать Ника о своих умерших. Ему было нетрудно прочитать их мысли и ответить то, что они хотят услышать. Вскоре их лица засветились самыми искренними улыбками, и Нику стало немного стыдно за свой обман. Чуткий вождь уловил его нежелание отвечать на сыплющиеся вопросы, и повелительно крикнул женщинам. Те сразу же засуетились вокруг мужчин, подавая им еду на широких темно-зеленых листьях. Ник тоже получил свою порцию и внимательно посмотрел на содержимое своей «тарелки». Это оказались куски жареной змеи, приправленные кореньями и крупными личинками. Не поморщившись, он съел свою порцию и решил, что, если отвлечься от исходного вида продукта, было очень даже вкусно. «В конце концов, это не хуже того, чем меня потчевала Мари, пока доламывала автоповара», — насмешливо подумал он и попросил добавки. К нему тут же бросилась хорошенькая смуглая девушка, оттеснив женщину постарше. С широкой улыбкой она протянула ему следующую порцию. Ник учтиво поблагодарил красотку, чем привёл её подруг в несказанное волнение. Хихикая, они убежали обсуждать свои девичьи тайны.

Напоследок женщины вручили мужчинам сосуды с тёмным хмельным напитком. Ник затруднился определить его ингредиенты, но терпкий и тягучий он обжигал горло и моментально ударял в голову. Застигнутый врасплох коварным противником, он стряхнул с себя оковы цивилизации и, как в ранней юности, позабыв обо всём, погрузился в бездумное веселье. Впоследствии в его памяти остались лишь отрывочные воспоминания.


О том, как в ночи стучит барабан и его звук будоражит кровь в жилах не хуже алкаголя, даря чувство беспредельного счастья, которое в чём-то сродни чувству свободного полёта…

Древний танец на большой поляне, освещённой пламенем костра, и аборигены слаженно кружатся вокруг него, с воинственными криками потрясая оружием…

Чувственно-прекрасное прикосновение шелковистой прохладной травы к обнажённой коже. Звонкий девичий смех и чьи-то робкие прикосновения. Юные тела, пахнущие свежестью реки, и дарящие своей неопытностью несказанное наслаждение первооткрывателя…

Одиночество у реки и восторженный взгляд в бархатисто-чёрные небеса, с них благосклонно взирают огромные звёзды тропиков. Они таинственно мерцают и зовут его к себе.

«Дитя Бога, иди к нам!»

«Зачем? Мне и здесь хорошо!»

«Мы подарим тебе наивысшее наслаждение — истинное знание!»

Долгие размышления и категоричный ответ.

«Нет, не хочу! Всё самое дорогое у меня здесь, на Земле и по доброй воле я никогда не приду к вам»…


К счастью, хмель скоро выветрился из головы Ника, не оставляя видимых последствий. Придя в себя, он порадовался, что во время своей отключки не натворил ничего сверхординарного и вместе со всеми отправился спать. Аборигены всей толпой торжественно проводили его к хижине вождя, находящейся в центре поселения и, на свой манер пожелав ему хороших снов, отправились по домам. Оставшись один, Ник заглянул внутрь хижины. Несмотря на довольно большой размер, она оказалась довольно густонаселённой. Кроме вождя с двумя женами, там же находились трое его сыновей, которые были ещё подростками, и дочь — та самая девушка, которая выдала ему вторую порцию еды за ужином у костра. Стараясь не шуметь, Ник снял с себя многочисленные ожерелья, вручённые ему аборигенами, и прилёг на выделенную ему подстилку. Девушка немедленно скользнула к нему под бок и, не чинясь, он принял очередной щедрый подарок лесного народа.

Глубокой ночью Ника разбудили испуганные вопли и визг. Опередив домочадцев вождя, он выскользнул из хижины и бросился за ягуаром, утащившим спящего ребёнка. Аборигены, устремившиеся следом, не смогли угнаться ни за кошкой, ни за стремительным гостем. Как и следовало ожидать, убийцей оказался старый зверь, который из-за возраста потерял свою охотничью сноровку и искал лёгкую добычу. Через ментал Ник быстро выяснил, что ребенок уже мёртв, и торопиться ему ни к чему, но решил в знак благодарности за гостеприимство, убить людоеда, чтобы он не беспокоил аборигенов.

Чувствуя беспричинную радость, Ник легко нёсся следом за ягуаром и от души наслаждался ночной погоней, которая в нём самом всколыхнула охотничьи инстинкты. Даже сам бег доставлял ему огромное удовольствие. Неожиданно лес кончился, и он выскочил на открытое пространство. По огромной травянистой пустыне, бежать было совсем легко и сквозь мощную эйфорию до сознания Ника не сразу дошло, насколько нереален для тропиков окружающий пейзаж. Он быстро огляделся по сторонам. Под полной луной серебряным ковыльным блеском, колыхалась волнами высокая трава, присущая африканской саванне, и почва на лысых участках земли пламенела буро-красным цветом. Вокруг росли редкие приземистые деревья, имеющие редкую раскидистую крону, а вдали мелькнули длинношеие силуэты небольшого стада жирафов и откуда-то донёсся трубный рёв слонов.

«Крейд! Полная луна? Но в поселке, она была в фазе на три четверти! Да-а! Похоже, аборигены намешали в напиток или еду каких-нибудь галлюциногенов. Нужно немедленно вывести дрянь», — решил Ник. Но чистка организма симбионтами ничего не дала, африканская саванна никуда не делась. «Странно!.. Ладно. Потом разберёмся, а сейчас нужно выполнить поставленную задачу. Плевать, что мне грезится! Главное — это убить ягуара». Он оглянулся в поисках зверя, и долго искать его не пришлось. К удивлению Ника ягуар не убежал, а по-прежнему держа в зубах ребёнка, терпеливо дожидался его, стоя в отдалении. Правда, он разительно переменился. Вместо старого облезлого кошака его глазам предстал огромный грозный зверь в расцвете сил, чья черная шкура переливалась в лунном свете, играя тугими мускулами, говорящими о недюжинной силе и здоровье.

«Крейд! Ничего не понимаю. Может, я сплю, и мне это снится? Африка, ненормальная луна, и не менее ненормальный ягуар…» — растерянно подумал Ник. Словно подтверждая его мысли, зверь двинулся к нему навстречу. Подойдя ближе, он положил ребёнка на землю и, прижал его лапой — раздался пронзительный детский крик. Ник выхватил нож, и рванулся к ягуару, но не смог ни на шаг приблизиться к нему. Зверь спокойно сомкнул клыки на тонкой детской шее и в тишине отчётливо хрустнули сломанные позвонки, а затем он не спеша сожрал свою добычу.

«Как же так? Я же проверял, ребёнок был мёртв!» В отчаянии Ник сел на землю и опустил голову. Спустя время ягуар покончил с кровавой трапезой и притаился в высокой траве. Чувствуя его неотступное внимание, он глухо спросил: «Что тебе нужно от меня?»

Ягуар приподнял голову и в темноте насторожённо сверкнули его горящие зелёные глаза. «Не переживайте, мой райделин! Это была искупительная жертва во исполнение Вечной клятвы крови. Отныне и до скончания веков, я Ваш преданный слуга, — не получив ответа Ника, он жалобно заскулил и, припадая к земле, пополз к нему на животе. — Повелитель, не прогоняйте меня! Я буду верой и правдой служить Вам!»

«Кто ты?»

«Я Ваш проводник в мире магии, мой райделин».

Требуя ласки, огромный зверь ткнулся лобастой головой в руку Ника и тот потрепал его по ушам. Как все эрейцы, он любил и понимал кошек. Ягуар развалился у него под боком, и в ночной тишине раздалось его оглушительное мурлыканье.

«Как тебя зовут?»

«Отец зовёт меня Марсом».

«Это ты болтался за мной в подземных пещерах и прятался в озере?»

«Да, мой райделин, я охранял Вас».

«Почему ты раньше был невидим?»

«Потому что в то время Вы ещё не набрали нужную силу, и я не мог выйти в реальность».

«А-а! — невразумительно отозвался Ник. — Понять бы ещё, о чём весь этот бред, и о какой магии идёт речь!.. Впрочем, ерунда. Не хочу ни о чём думать!»

«Может, поохотимся, мой райделин?»

«О, да!» — после некоторого раздумья последовал ответ, и глаза Ника загорелись азартом.

Поднявшись, ягуар зорко посмотрел вдаль.

«Лев это подходящяя добыча? Он хоть и молод, но настоящий людоед. Недавно ему поранили лапу, и он привык к лёгкой добыче. Правда, придётся пробежаться, это далеко».

«Нет проблем!» — воскликнул Ник. Он вдохнул сухой пряный воздух Африки и, радостно засмеявшись, бросился следом за ягуаром, который уже умчался вперёд. Встревоженные антилопы проводили испуганными взглядами стелющиеся силуэты двух хищников, пронесшихся бок о бок по притихшей серебристой саванне, залитой нереально ярким светом луны.

Охота оказалась удачной, и Ник с гордостью посмотрел на свой трофей. Освежевав убитого льва, он поднял его шкуру и вопросительно воззрился на своего странного слугу.

«Эй, Марс, а как мне вернуться назад?»

«Достаточно Вашего пожелания, мой райделин, а я помогу. Простите, мне не хватает энергии, и я не всегда могу оставаться с Вами в осязаемой форме», — прорычал ягуар и растаял в воздухе. Озадаченный Ник моргнул, и мир вокруг него мгновенно изменился. Встреченный привычной звуковой какофонией тропического леса, он снова оказался на краю знакомого поселения и облегчённо перевёл дух.

«Слава богам! Я почти дома!» Крадучись, Ник пробрался в центр посёлка и оставил шкуру льва у входа в хижину вождя. Затем, не прощаясь со своими гостеприимными хозяевами, он вызвал авиетку. До её прибытия, ему удалось найти подарок Мари, совсем рядом с тем местом, где он стоял, цвели чудесные орхидеи.

* * *

Соскучившийся по жене и сыну, Ник по менталу вычислил, что они сейчас вместе и направился в свою спальню. Уловив всплеск его эмоций, Мари взяла Таятана на руки и пошла ему навстречу.

— Привет, бродяга! — улыбнулась она мужу и в обмен на поцелуй и орхидеи вручила ему довольного сына. — Где ты шлялся? — как бы между прочим спросила она, ставя цветы в вазу.

— Без виртуала я соскучился по приключениям и немного побродил по миру, — честно признался Ник.

— Ну и как? Овчинка стоила выделки?

— Не то слово! Путешествие удалось на славу. Как-нибудь я захвачу тебя с Таятаном, и мы слетаем в гости к одному знакомому вождю племени славных дикарей, — весело отозвался Ник и, ухватив разом жену и сына, закружил их по комнате.

Малыш не заплакал, наоборот, на его ангельски-прекрасном личике засияла вполне осмысленная улыбка.

— Замечательно! Только я тебя очень прошу, будь осторожен и не выпускай Таятана из виду. Хорошо? — улыбнувшись, сказала Мари, и Ник сразу же насторожился, жалея, что как прежде не может читать её мысли.

— В чём дело? Что-то случилось, моя любовь?

— Нет-нет! Ерунда! — поспешно отозвалась она и, поколебавшись, добавила: — Поговорим несколько позже. Хорошо?

— Ладно, — рассеянно проговорил Ник и прощупал окружающее пространство. — Куда делся Мирон?

— Пока тебя не было, Мика забрал его на повторное обследование в институт генетики. Но ты не беспокойся, с ним всё в порядке. Отец хочет проверить насколько успешно проходит его лечение.

— Ясно. Значит, сегодня ты будешь моей поварихой?

— Угу! С ходу начинай морально готовиться. Я же знаю, как вы с Мироном плюетесь от моей авторской готовки на автоповаре.

— Ну, неправда! Мы джентльмены, и овсянка тебе вполне удаётся.

— Так и быть. Лично для тебя приготовлю целый котелок кашки. Устроит?

— Вполне.

Мари насмешливо покосилась на мужа.

— Да, ну? Что-то не слышу особого энтузиазма в твоём голосе, — насмешливо фыркнув, сказала она.

— Ты ошибаешься! Поверь, детка, после ужина из змеиного мяса и личинок, я совершенно непривередлив в еде и съем всё, что ты ни приготовишь. Идём в столовую?

— Фу, какая гадость! — брезгливо сморщилась Мари, подхватывая Ника под руку. Его губы дрогнули от сдерживаемой улыбки.

— Детка, ты не гурман. Понимаешь, главное, чтобы личинки были толстыми и самое главное живыми, — поднеся пальцы ко рту, он смачно причмокнул и для усиления эффекта добавил: — Ты только представь, как они медленно шевелятся на языке, а если раскусишь, то их шкурка похрустывает на зубах. Внешне вытекающая жидкость похожа на зеленоватый гной, но на вкус просто замечательно…

— Ой, замолчи немедленно, а то меня сейчас стошнит!.. Хорошо, уговорил! Каких червяков ты хочешь на обед, древесных или земляных? Их толщину я тебе гарантирую.

— Шуток не понимаешь, моя любовь… — обиделся Ник.

Ответом ему послужило удивлённое хлопанье глазами.

— Прости, я забыла о змеином мясе. Если ты очень голоден, то я синтезирую целого питона…

— Ладно. Так и быть сегодня за обедом у нас будет экзотическая кухня.

— Ой! Может, ты хочешь солейкув или алимьет с дабиз? — спохватилась Мари, поняв, что зашла слишком далеко в своей игре.

— Я подумаю. Хотя очень хочется, чтобы ты попробовала на вкус личинок и сказала своё мнение.

— Нашёл дурочку! Жди, когда появится Мирон. Пусть он пробует твою экзотику — это его обязанность.

— Фу, какая ты плохая жена! Пожалуй, стоит подумать о разводе с тобой…

— Что ты, милый! Ради тебя я согласна на всё!..

В течение дня Мари держалась как обычно, но вечером она не выдержала и решилась на непростой разговор с Ником. Скоро их сыну должно было исполниться три месяца и её поджимало время. Стараясь не волноваться, она пересказала ему своё видение. Слушая её Ник всё больше хмурился и, когда она закончила, нескоро нарушил воцарившееся молчание.

— Что ж, хочешь, не хочешь, а придётся всё рассказать. Да и ты почти всё уже знаешь. Потому нет смысла и дальше скрывать от тебя правду о пророчестве, — Ник привлёк к себе Мари, и ласково добавил: — Не бойся, моя любовь, тебе не грозит смерть. Родив от меня сына, теперь ты неуязвима для рока, — увидев недоумение на её побледневшем лице, он добавил: — Немного терпения, детка, и ты всё поймешь, когда услышишь полный вариант пророчества Лоти.

* * *

Прежде чем излагать легенду, нужно немного рассказать о её корнях. Эреи издревле не делили себя на нации и воспринимали себя как единый народ, практически говоря на одном языке. Конечно, в разных областях диалекты сильно разнились, но при желании всегда можно было понять своего собеседника из далеких земель. Почему так вышло, никто не мог сказать и эрейские историки до последнего дня существования Ареи спорили друг с другом, отстаивая свою точку зрения на зарождение их цивилизации. Правда, это не мешало воинственному народу при случае всласть или скорей до тошноты повоевать, особенно в древности при разделе земель.

Как бы то ни было, верования и уклад жизни у эреев разнились не очень сильно, что неудивительно при едином языке. Современные сторонники единобожия назвали бы их язычниками и это правильно. Эреи с незапамятных времён почитали силы природы и, обожествляя, поклонялись ей. Конечно, в каждой местности существовал свой пантеон богов, но общепризнанными и самыми могущественными среди них были только четверо, олицетворяющие времена года: Весна, с которой начинался его отсчёт, Лето, Осень и Зима.

Правда, дело обстояло не так просто, и со временем религия эреев оказалась не менее запутанной, чем современные религиозные учения. Каждое из божеств имело два воплощения — мужское и женское, которые существовали отдельно друг от друга, но при этом были единым целым. Самыми сильными среди четвёрки эреи считали Зиму и Лето — оно и понятно почему, на эти времена года выпадали периоды равноденствия. Но опять же это не воспринималось аксиомой и всё зависело от множества внешних обстоятельств. Например, божества Осени и Весны были не менее сильны в своё время года, и таких нюансов оказалась тьма тьмущая. Правда, до них было дело только учёным-богословам, которые упорно занимались трудностями религиозного перевода, а простой народ, не мудрствуя лукаво, простодушно поклонялся своим богам. Ищущие милости жизнерадостной Зелёной Весны поклонялись Лотитану и Лотиэль, таинственного Звёздного Лета — Никотану и Никоэль, благодатной Золотой Осени — Флотану и Флотиэль, грозной Серебряной Зимы — Реотану и Реотиэль. Их приверженцев было большинство на Арее и потому неудивительно, что со временем четыре самые богатые жреческие династии возглавили четыре самые могущественные королевства древности, которые периодически приходя в упадок, всё же просуществовали до последнего дня гибели их цивилизации.

Конечно, с каждым божеством у эреев было связано много легенд, но почему-то их оказалось больше всего у Весны. Может, потому что это время расцвета и радости. Но кроме грёз о счастье одна из легенд оказалась очень непростой — легенда о Лоти или Жемчужной королеве, живом воплощении вечно юной богини весны Лотиэль. Для Мари она прозвучала бы чудесной сказкой, не будь она её непосредственной участницей. Но всё равно она зачарованно слушала Ника, между делом отметив, что в его повествовании оно тесно переплетено с религиозными воззрениями эреев. Поскольку Мари ознакомилась с историей, в том числе и с религией своего народа через материалы тиарана, то она не часто перебивала его вопросами.


Легенда о Лоти или Жемчужной королеве

Давным-давно королевством Зимы правил король рай Рамистан из Дома Вечной Зимы. Несмотря на свои двадцать пять лет он был очень достойным правителем, но с некоторых пор его преследовали беды. Видя, что боги обделили короля удачей и наследником, могущественные вассалы почувствовали поживу и восстали, требуя себе дополнительные наделы земель из королевских угодий. Конечно, он не уступил, и по стране прокатилась волна смуты, которая вызвал голод в народе.

Король знал, что все его беды вызваны тем, что он предпочёл поклоняться не холодной и мстительной Зиме — покровительнице их правящего Дома, а весёлой и жизнерадостной Весне. Однажды, будучи мальчиком, рай Рамистан увидел, как в их дворцовом озере купается Лотиэль, легкомысленная красавица-богиня и без памяти в неё влюбился. Когда он взошёл на трон, то немедленно забросил храм Зимы и начал поклоняться Весне. Глядя на короля, многие из его придворных тоже переметнулись следом за ним и начали возносить молитвы переменчивому, но щедрому божеству.

Конечно, богам Зимы это не понравилось. Их храмы стремительно пустели, ослабляя их силу. Ведь стадо всегда следует за вожаками. Но бог Реотан махнул на это дело рукой и умчался на войну, предоставив жене разбираться с отступником-королём. Мужская половина богов редко вмешивалась в религиозные дела смертных, отдавая их на откуп своим энергичным половинам. Рассерженная богиня Реотиэль начала всячески вредить отступнику-королю, насылая бедствия. Но увидев, что не внемлет её предупреждениям, она решила с ним поговорить напрямую, хотя по негласному уговору боги давали верующим самостоятельно выбирать, кому из них они будут поклоняться.

Когда король молился в храме Весны, воинственная Реотиэль появилась перед ним и, не тратя времени на уговоры приказала ему вернуться в лоно родных богов. Возмущённая Лотиэль не вынесла такого наглого нарушения своих божественных прав и тоже не замедлила с появлением в храме.

«Реотиэль, не смей указывать раю Ремистану кому он должен поклоняться! Верующие сами выбирают нас по велению своего сердца!» — возмущённо воскликнула она, уперев руки в боки.

«Ой-ой! Сколько патетики в речах и ярости в обычно наивных глазках! А ты не смей трясти телесами, заманивая к себе простодушных юнцов, тогда и я не буду вмешиваться», — хладнокровно ответила ей Реотиэль.

Обе богини чувствовали себя правыми, и не хотели уступать друг другу. Слово за слово и божественные красавицы жутко переругались. В пылу ссоры они обозвали друг друга уродинами, а затем не придумали ничего лучшего, как втянуть в свою свару бедного короля. Опередив раздосадованную богиню Зимы, Лотиэль вручила ему венок из нарциссов и, одарив нежным взглядом, попросила увенчать им голову той, которую он посчитает самой красивой. Прислушивающиеся к их спору, остальные две богини тоже захотели поучаствовать в божественном конкурсе красоты. Король не заметил, как Реотиэль за спиной победно улыбающейся Лотиэль, не сомневающейся в своей победе, подмигнула Никоэль и Флориэль. Они согласно кивнули головами, и богиня Зимы как бы случайно прикоснулась к венку из нарциссов, и на мгновение нежные цветы побелели, засияв ледяным блеском.

Бедный рай Рамистан совсем растерялся, видя перед собой четырёх самых ослепительных красавиц. Но он подошёл к порученному делу ответственно, и чисто по-мужски решил положиться на своё сердце. Вначале король подошёл к Реотиэль, богине Зимы и замер в восхищении. Напряжённо выпрямившись, его глазам предстала юная девушка в одеянии воительницы. Она была прекрасна своей душевной чистотой. От всей её изящной, но сильной фигурки веяло гордостью и бесстрашием. Вдруг по залу храма пронёсся порыв холодного ветра, развевая вокруг прекрасного лица сияющие серебром волосы, и где-то в отдалении запел охотничий рожок. Реотиэль насторожилась и её фиалковые глаза вспыхнули от возбуждения. На её свист явилась стая поджарых белых волков и прекрасный белый конь. Одним махом она взлетела в седло и по искрящемуся снегу понеслась на пение рожка. Безжалостная как боевая стрела и всегда устремлённая к цели, Реотиэль была созвучна живущему в душе короля свирепому воину и неодолимо потянула к себе его сердце. В мгновение ока, богиня Зимы появилась рядом с ним и победно улыбнулась, ожидая, что король отдаст ей победу. Но восхищённый её ледяной красотой, он с уважением поклонился древней покровительнице их дома и пошёл к Никоэль. Вслед ему раздался досадливый возглас, и он огорчённо вздохнул, когда около его уха просвистел кинжал. Брошенный сильной рукой, он улетел далеко вперёд и по самую рукоять вонзился в доски пола.

При приближении короля закутанная в полупрозрачные одежды богиня Лета глянула на него загадочным взглядом темных глаз и грациозным движением откинула за спину гриву блестящих черных волос. Исподволь зазвучала томная музыка, и сладко запахло благовониями. Лениво улыбаясь королю, Никоэль призывно качнула бедрами и, извиваясь, закружилась в медленном танце. Одно за другим падали прозрачные покрывала, обнажая её широкобёдрую фигуру восточной красавицы с высокой грудью и осиной талией. В короле с невиданной силой забурлила страсть, и он не заметил, как оказался рядом с богиней и хотел заключить её в объятия. Рассерженное шипение успело его предупредить, и король еле успел отпрянуть в сторону. Напряжённо глядя, как у его лица качается ядовитая кобра, он осторожно отступил от опасной красавицы. Но её чары не отпускали его. Никоэль запела красивым низким голосом и, обняв его колени, заглянула в его напряжённое лицо. Её взор полный неги и страсти, неодолимо манил его, обещая невиданные удовольствия в её объятиях. Король стиснул зубы, с трудом сдерживая тёмное чувство, затопившее его душу. Он до боли желал обладать удивительной красавицей, и одновременно ему хотелось растерзать её на кусочки. Потрясённый глубиной вызванного чувства любви-ненависти, король бросился искать спасения у светлой богини Осени. Вслед ему прозвучал сначала сладострастный стон, а затем издевательский грудной смех.

Прекрасная богиня Осени сочувственно улыбнулась обескураженному королю. Она явила ему облик статной женщины в расцвете лет. Флотиэль показалась ему близкой и родной, тихой и надёжной гаванью, после бури тёмных страстей, всколыхнувших его душу. В короне из кос, отблескивающих багряным золотом, она легко передвигалась по уютной кухне и занималась домашним хозяйством. Совершенно расслабившись, король по приглашению хозяйки присел у горящего очага и, попивая предложенное ему вино, залюбовался красавицей, от которой веяло мирным светом спокойного и долгого счастья. В его умиротворённой душе засияла тихая радость. Флотиэль прикрыла вымешенное тесто расшитым полотенцем и, отряхнув руки от муки, подошла ближе. В её карих глазах мелькнула лукавая смешинка. Склонившись, она обняла короля и коснулась его щеки лёгким поцелуем. Заглянув в его лицо, она вопросительно улыбнулась. «Прости!» — король виновато потупился. «Дурачок! С моим благословением ты был счастлив до самого последнего дня! — вздохнув, сказала Флотиэль и подтолкнула его в направлении богини Весны. — Иди уж! Я знаю, что сердцу не прикажешь».

Король без перехода мгновенно оказался на прибрежном зелёном лугу, где по-весеннему ярко светило солнце. Неподалёку на пригорке сидела растрёпанная златовласая девчонка и, высунув кончик языка от усердия, плела венок из одуванчиков. Завидев его, она радостно вскрикнула и, вскочив на ноги, бросилась навстречу. С разбегу налетев на короля, она повисла на его шее и, глядя ему в лицо, с мольбой воскликнула: «Мой милый Рамистан, простишь ли ты меня? Боюсь, я стала невольной причиной твоих несчастий!» Он заглянул в чистые васильковые глаза и навеки утонул в их бездонной глубине. «О чём ты говоришь, моя радость? Я счастлив, как никогда!..» В его душе вспыхнул чистый ничем не замутнённый восторг. Поцелуй нежных губ был невыразимо сладок и пьянил без вина, даря невыразимое счастье. «Миа лотиэлино! Только ты в моём сердце!» Попав под властный весенний зов любви, бурлящий ненасытным хмелем в крови, король больше никого и ничего не замечал. Восторженно глядя на смеющуюся богиню Весны, он водрузил венок на её растрёпанную головку. Страшным ударом по сердцу был крик дорогого для него существа, полный боли и отчаяния. Ледяной венец, возникший вместо венка из нарциссов, безжалостно стянул головку Лотиэль и в мгновение ока выпил её юность и красоту. «Нет! Я не хотел!.. Любимая вернись!»

Впавшие в панику придворные безуспешно искали короля по всей стране. Но спустя месяц он сам вернулся во дворец в потрепанной одежде и страшно исхудавший. Никто не решился пристать к нему с расспросами — на лице короля лежала печать холодной неприступности. Впоследствии придворные и дворцовая челядь вообще старались его избегать и не общаться дольше необходимого, настолько гнетуще действовала на них неизбывная печаль, невидимым шлейфом окутывающая их властителя.

Бедный рай Рамистан! Ему не повезло — он безнадёжно влюбился в божество.

В том же королевстве Зимы жила одна семейная пара, которая тоже поклонялась Весне. В течение долгих лет боги не давали им ребёнка. Но ремино[19] Крис не терял надежды на его появление и никогда не скупился на богатые дары храму Весны, хотя имел весьма скромный достаток. Он даже отпустил свою жену, ремино Ирис в послушницы и она целый год прослужила капризной богине в ближайшем храме Заступника-Весны. Она истово молилась каждую свободную минутку и по возможности возлагала немудрящие дары на алтарь божества. В основном это были злаки и цветы, которые она окропляла своей кровью. Ветренная Лотиэль в минутку благодушия вняла её просьбам. Она уговорила своего божественного супруга Лотилана поучаствовать в качестве временного мужа на ближайшей свадьбе, в которой одной из подружек невесты была ремино Ирис. У неё родилась дочь, которую счастливые родители назвали Лоти в честь богини-покровительницы. Тем более что она родилась весной, в день Ноузтана, знаменующего день весеннего равноденствия и начало эрейского Нового года. В этот священный праздник, почитаемому всеми эреями, божеству Весны приносили богатые дары. Прося его об обильном урожае и многочисленном приплоде домашних животных.

Поскольку родители маленькой Лоти денно и нощно благодарили божество Весны, то их постоянное усердие не осталось незамеченным и богом Лотиланом. В их скромном жилище поселились удача. Дела ремино Краса, который содержал небольшой трактирчик, пошли в гору из-за новой дороги, которая связала королевство Зимы с вольным государством. По ней устремились многочисленные караваны с товарами, и он еле успевал принимать многочисленных постояльцев.

Ремино Крас быстро разбогател и перевёз свою семью в столицу Зимы Риомит. Здесь его дела пошли ещё лучше, поскольку в богатом городе и возможностей заработать было значительно больше. Тем более отец Лоти был неглуп, и его не покидала удача. Вскоро ему принадлежала самая лучшая гостиница в Риомите, в которой останавливались только лица королевской крови и он этим очень гордился.

У времени быстрые крылья и незаметно для родителей Лоти из очаровательной малышки в пышных нарядных платьицах превратилась в юную красавицу. Правда, войдя в возраст, девушка отличалась озорным нравом и была редкой растрёпой, но её отличало доброе сердце. И это несмотря на то, что её страшно баловали все родичи, а не только мать с отцом.

Пришло и время любви для Лоти. Однажды в их гостинице остановился знатный райделин. Молодой человек с постоянной печалью на красивом лице привлёк внимание любопытной девушки. Пытаясь его развеселить, она много болтала с учтивым и обаятельным постояльцем. Оказалось, что он умён и много знает. Смущённые родители впервые попытались мягко приструнить своё обожаемое чадо, боясь, что знатный райделин рассердится на приставучую Лоти. Но тот рассмеялся и велел оставить её в покое, сказав, что она веселит его и отвлекает от грустных мыслей. Получившая индульгенцию девушка, немедленно села ему на шею и с тех пор неотвязным хвостиком следовала за ним, клянча очередной рассказ о заморских чудесах. Лоти и не заметила, как без памяти влюбилась в незнакомца — райделин путешествовал инкогнито. Потому, когда он уехал то, не ведая о том, увёз с собой её девичье сердечко. Правда, райделин не забыл о ней. Спустя некоторое время Лоти получила богатые подарки к замужеству, и приложила массу усилий от доставивших их рабов, чтобы узнать, кто их господин. Каково же было её удивление и жуткое огорчение, когда им оказался рай Ремистан, король Зимы. Знатный господин ещё мог взять простолюдинку в наложницы, но король — никогда. Во дворце ими были только знатные райдиэль и в редком случае — сентано, тоже дворянки, но рангом ниже.

С горя бедная девушка слегла. Раз ей не быть с любимым, Лоти твёрдо вознамерилась умереть. Не понимая в чём дело, отчаявшиеся родители вызывали одного за другим знаменитых сиа. Но никто из них не мог помочь девушке, — ведь от любви нет лекарства, и она тихо угасала. Но однажды темной ночью, не потревожив крепко спящей сиделки, у кровати больной появилась странная посетительница. Она обессилено опустилась на стул и тихо позвала:

— Лоти, открой глаза. Мне нужно с тобой поговорить.

И странно, упрямица сразу откликнулась на её зов, хотя до этого никого не хотела слушать. Глазам удивлённой девушки предстала увенчанная сияющей льдистой короной, страшно истощённая сгорбленная женщина, которая зябко куталась в тёплый платок.

— Дитя, у меня есть к тебе просьба. Выполни её и я исполню твоё самое заветное желание. Я знаю, что ты мечтаешь о короле. Он не только возьмёт тебя во дворец, но и сделает своей королевой.

Выслушав слова незнакомки, Лоти недоверчиво улыбнулась.

— Это невозможно! Такого не бывает даже в сказках! Король никогда не женится на простолюдинке.

— Ошибаешься, моё дитя. Для меня нет ничего невозможного. Чтобы родичи рая Ремистана смирились с твоим присутствием на его троне, я сделаю из тебя героиню, которая справится со смутой в его государстве и намекну, что от тебя он получит долгожданного наследника.

— Кто Вы, матушка? — прошептала Лоти, падая на колени. По слабому сиянию, окутывающему фигуру женщины, она поняла, что имеет дело не с простой смертной.

— Ты права, моё дитя, называя меня матерью. Ведь ты появилась согласно моей воле, — прошептала сгорбленная карга.

— О, прекрасная райта Лотиэль! Кто посмел сотворить с Вами такое?! — воскликнула поражённая Лоти, и её доброе сердце преисполнилось жалости. — Что я должна сделать, чтобы помочь?

— Лоти, как рождённая в миг Ноузтана, ты единственная из смертных можешь снять Ледяной венец, который высасывает мою силу…

Девушка без промедления схватила жутко холодную корону с головы богини Лотиэль, и замертво рухнула на пол, а она засияла прежней красотой и укоризненно покачала головой. «Ах, Лоти! Какая ты торопыга! Нужно было дослушать меня, — нельзя брать Ледяной венец голыми руками. Прости, у меня нет времени на возню с тобой». Только освободившаяся Лотиэль собралась исчезнуть, как вдруг в комнате появились остальные богини и заключили её в радужную сферу.

— О нет, хитрая сестричка! Ледяной венец твой и только твой, его нельзя снимать до срока! Ты и так слишком долго увиливала от своих прямых обязанностей и должна вернуть сполна людям весеннюю магию, которую не додала им по своей безалаберности! — насмешливо воскликнула богиня Зимы.

— Отстань, Реотиэль! Я не хочу, каждый год умирать ради смертных! — с досадой воскликнула богиня Весны. — Мне надоело быть жертвенной овцой на их новогоднем столе!

— Ну, ты и сучка, Лотиэль! Любишь, когда перед тобой преклоняются твои прихожане, а сама не хочешь ударить палец о палец ради них. Н-да, совершенно незаслуженно тебя любит народ, а всё из-за капли напитка любви виэля, который ты у нас украла.

— Неправда! Я хотела пить и не поглядела, что в кувшине!..

— Не ври! Несмотря на наши уговоры, ты не потратила на виэль, ни капли собственной магии, и нагло вылакала то, что принадлежало нам, и всем известно почему. Ведь до этого ты была дурнушкой, на которую мужчины не обращали внимания.

— Красоту она приобрела, но как была дурой, так ею и осталась, — злорадно добавила богиня Лета.

— Сама ты завистливая дура! — возмутилась богиня Весны.

— Девочки, хватит ругаться! — мягко проговорила богиня Осени, укоризненно посмотрев на неё. — Дорогая, ты должна приносить счастье людям раз уж перетянула одеяло на себя и являешься главной фигурой в их верованиях. Пойми, Лотиэль, из-за того, что ты не желаешь, на какой-то миг, вселиться в новогоднюю жертву год от года земля всё больше скудеет, а животные теряют плодовитость. Если и дальше так пойдёт, то люди скоро разочаруются в богах и перестанут нам молиться.

— Да, пошли вы куда подальше со своими нотациями, дорогие сестрички! — раздосадовано воскликнула богиня Весны. — Признайтесь, что вы жутко завидуете моей красоте и положению!

— Ну, вы слышали? — рассердилась богиня Зимы. — Не знаю, как вы, а я считаю, что пора как-нибудь приструнить нашу дурищу. Она совсем распустилась и не желает слушать ничьих увещеваний.

Богиня Лета прищурилась и смерила свою постоянную соперницу в любви презрительным взглядом.

— Это божество редкого скудоумия навредила сама себе и сейчас самый подходящий момент отстранить её от дел. Думаю, смена приоритетов пройдёт гладко. Всё равно из-за её бездействия вера в неё ослабла. А в наказание за манкирование своими обязанностями мы заставим её сдержать слово, данное смертной девчонке. Что Лотиэль ей наобещала? Что она будет спасительницей, а затем женой и матерью короля? Чтобы неповадно было попусту болтать, пусть она исполняет своё практически неисполнимое обещание.

— Ой, да раз плюнуть! В отличие от вас мужчины для меня не препятствие! Глазом не успеете моргнуть, как всё будет готово! — запальчиво выкрикнула богиня Весны и с яростью заколотила кулачками по сфере. — Выпустите меня, заразы! А то я такое устрою, что вам мало не покажется! Ну, погоди Никоэль! Дай только выйти и ты Никотана долго не увидишь в своей постели, несмотря на все свои ухищрения!

Богиня Лета потемнела от гнева.

— Тупица! В твоём положении глупо кидаться подобными угрозами. Говоришь раз плюнуть, чтобы простолюдинка стала королевой? Что ж, тогда слегка усложним задачу и вселим твою душу в смертную оболочку. Тогда ты на своей шкуре испробуешь все прелести человеческой жизни, — она недобро улыбнулась. — А чтобы урок не оказался разовым, и больше жизнь не казалась ей мёдом, предлагаю наказать Лотиэль Связующим пророчеством.

— Стерва! — взвизгнула богиня Весны. — Не смейте, я не хочу! — опомнившись, она с отчаянием посмотрела на богиню Осени.

— Фло! Не соглашайся! Хоть ты сжалься надо мной! Я знаю, у тебя доброе сердце! — умоляюще выкрикнула она и, упав на колени, протянула к ней руки.

Богиня Осени печально улыбнулась.

— Увы, моя дорогая сестра, у меня не настолько доброе сердце, что простить тебе очередную интрижку с моим мужем. Но я постараюсь быть справедливой и по мере сил смягчить твой приговор — она твёрдо добавила: — Я за Связующее пророчество.

— Ну, а я тем более «за», — насмешливо сказала богиня Зимы и с удовольствием нахлобучила на голову богини Весны Ледяной венец. Похлопав её по плечу, она снисходительно добавила: — Смотри веселей, сестричка! Ведь тебя по-прежнему венчает корона первой красавицы, несмотря на жуткий вид.

Богини простёрли руки над головой опальной сестры и речитативом произнесли Связующее пророчество, навсегда лишив её вольной жизни вне смертной оболочки, кроме краткого мига между перерождениями.

По окончании церемонии богиня Осени смерила плачущую сестру смущённым взглядом:

— Не бойся, дорогая. Не всё так плохо, как тебе кажется. Пойми, Лотиэль, в жизни людей есть свои радости. Прими мой дар в смертной жизни. Желаю тебе по-прежнему быть любимой мужчинами и плодовитой в замужестве. Рожай своим мужьям наследников их дел. Этим ты добьёшься почета и уважения в их семьях…

— Вот ещё! Пусть лучше рожает девочек, чем они хуже мальчишек?! — запальчиво воскликнула богиня Зимы, ярая поборница прав женщин. Поймав укоризненный взгляд любимой сестры, она примирительно добавила: — Ну, ладно-ладно! Моё пожелание — пусть у неё будут мальчики, но только от королей. Они больше всех переживают за свои престолы.

Богиня Лета мстительно прошипела:

— Пусть рожает кого угодно, но я желаю, чтобы она ровно через три месяца после родов сдохла и желательно в мучениях.

— Никоэль! Как ты могла? — огорчённо воскликнула добросердечная богиня Осени. — Прости, Лотиэль! Наши пожелания исчерпаны, и я ничем не могу тебе помочь!

— Ну-ну! — злобно процедила богиня Весны. — Мои добрые сестрички, я ещё не совсем потеряла свои силы! Сейчас я добавлю такое пожелание, что вам мало не покажется! — Пусть вместо меня умрут… Король! — растроенно воскликнула тщеславная богиня и закрыла лицо руками. — Я не хочу, чтобы рай Ремистан видел меня в столь жалком обличье!

Богиня Весны поспешно шагнула в Зазеркалье, а вошедший король смерил собравшихся богинь удивлённым взглядом и безмолвно поприветствовал их низким поклоном.

— Рай Ремистан, что Вы здесь делаете? — томно улыбаясь, пропела богиня Лета.

— Вот узнал, что Лоти заболела, и приехал её навестить. Хочу чем-нибудь помочь бедной девочке, — ответил насторожённый король и вопросительно посмотрел на богиню Зимы. Несмотря ни на что, он ей доверял. — Прошу прощения, но что здесь происходит?

— У нас тут консилиум. Мы тоже хотим помочь бедной девочке. Вот и лекарство отыскали, — насмешливо ответила она и, махнув ему рукой на прощание, исчезла следом за остальными богинями.

Тем временем Ледяной венец выпил остатки силы богини Весны, и её туманный облик растаял в Зазеркалье. Лоти зашевелилась на полу и, открыв глаза, не верящим взглядом уставилась на короля.

— Мой рай, что Вас привело ко мне?

— Тревога за тебя, Лоти, — мягко улыбнувшись, ответил он. — Хочешь, поедем в мой дворец? Там за тобой будут присматривать самые лучшие врачи.

— О, да! — с восторгом воскликнула девушка, вскакивая на ноги. — Всё в порядке! Не нужно меня держать, я преотлично себя чувствую!

— Симулянтка! Я тут волнуюсь за неё, узнав, что она заболела…

— Честное слово, я не симулянтка!.. — жалобно сказала Лоти и, лукаво стрельнув в него глазами, в полном изнеможении прислонилась к его груди. — Ой, что-то у меня закружилась голова. Держите меня крепче, мой рай, а то я упаду…

* * *

— Красиво излагаешь, — вздохнула Мари и тесней прижалась к мужу. — Тебе бы романы писать, а не возиться с техникой.

— Не хватало ещё переводить время на всякие глупости!

— Литература — это культурное наследие нации, а не глупости, — наставительно сказала Мари. Презрительно фыркнув, Ник не отозвался, и она заглянула в его лицо. Быстрая улыбка не обманула её сердце, и она тревожно произнесла: — Ник, прекрати! Не смей верить в сказки давно минувших дней!

— Увы! — он усмехнулся. — Хотелось бы не верить, но ты же сама видела исполнение пророчества Лоти. К сожалению, легенда не лжёт, и её подтверждают исторические хроники. В тяжелые моменты истории народу Ареи всегда приходила на помощь совсем зелёная девчонка. Что страшно задевало самолюбие некоторых властителей. Ну, а поскольку в крупномасштабных делах не обойтись без высокой политики, она рано или поздно, но появлялась при чьем-либо королевском дворе. Как правило, с партией новых наложниц из числа побочных детей знати. В таком случае её легко вычисляли.

— Вот как! Интересно, каким способом? — с любопытством спросила Мари.

— Очень просто. По Ледяному венцу.

— Ё-моё! В жизни такого просто не может быть! Ну-ка, расскажи!

— В жизни всему есть место, моя любовь. В разведывательных службах правящих королевских домов всегда были Видящие, которые помимо остальных дел, занимались её розыском. Т-с-с! Не перебивай меня, сейчас расскажу в чём дело. Видишь ли, считалось, что королевская власть должна принадлежать только истинным наследникам богов. А Видящие — это привилегированная каста особо доверенных людей. Их не зря так называли, они воочию видели то, что теперь называют аурой. У наследников богов вокруг головы сияет видимое радужное кольцо, которое фиолетовой полосой примыкает к чёрной основе. Его яркость зависит от ментальной силы. Чем она больше, тем ярче светится кольцо. Сама понимаешь, по какому признаку короли выбирали себе преемника, при отсутствии прямого наследника. И только у воплощения Лотиэль это радужное кольцо примыкает к перламутрово-белой полосе. За что иногда её называют Жемчужной королевой. Правда, есть интересная особенность. Изначально у воплощения Лоти радужная аура может иметь нормальный набор цветов и только после рождения первого ребенка чёрная полоса сменяется белой.

— Вот откуда пошла символика эрейской знати, в том числе и королевская!

— Не понимаю твоего удивления! Ах, да! Геральдику ты должна была изучать самостоятельно. Мари, в чём дело?

Заслышав сердитые нотки в голосе мужа, та наивно хлопнула ресницами.

— Ты это о чём?

— Не прикидывайся! Мари, почему обязательно нужно тебя экзаменовать, чтобы ты учила заданный материал?!

— Вот только не нужно менторского тона, дорогой! Времена моего ученичества давно уже прошли!

— Учиться никогда не поздно. Слушай, ты не видела, где я оставил криту?

— Дай подумать. Ах, да, видела!

— Ну, и?

— Валяется где-то в прошлом! — фыркнув, ответила Мари и быстро натянула на себя одеяло, подозрительно глядя на мужа, ей не понравился его задумчивый взгляд, устремлённый на нижнюю часть её спины. — Но-но! Только попробуй шлёпнуть! Я такой подниму визг, что сюда через миг сбежится масса народу!

— Пусть только попробуют сунуться в спальню! Выгоню всех к крейдовой матери!

Помолчав, Мари осторожно спросила:

— Ник, правильно я поняла, если воплощение Лоти свяжет свою жизнь с любым другим мужчиной, кроме короля, то ничего не произойдёт?

— Не совсем. Через три месяца после рождения её первого ребёнка обязательно умирает его отец и неважно король он или простолюдин.

— А почему Руана сказала, что она должна умереть?

— Мари, ты не слушала легенду, когда я рассказывал? — раздражённо отозвался Ник и, помолчав, неохотно добавил: — Чтобы нейтрализовать роковую ловушку пророчества Лоти, короли дожидались, пока девчонка родит ребёнка от другого мужчины, и только тогда забирали её к себе.

— Не понимаю, зачем они шли на это…

— Всё-таки тебе не хватает эрейского воспитания, если ты не понимаешь. Конечно же, из-за мальчика-наследника. Бывали случаи, когда короли жертвовали собой ради долгожданного ребенка. Например, рай Ромустан Третий, из правящего дома Весны, не стал дожидаться, боясь, что девчонка сбежит…

— Не увиливай, дорогой! Отвечай, как на духу. Я и сама догадываюсь, в чём дело, но хочу услышать от тебя.

Ник бросил быстрый взгляд на посмурневшую Мари.

— Ну, если тебе интересно… через три месяца рок срабатывал не на отце, а на матери, — ответил он и, закрыв глаза, небрежно бросил: — Ладно. Пора спать, хватит сказок на ночь.

— Теперь понятно, почему рай Реотан подсунул Руану райделину Таритану. Наверно, он хотел не только избавиться от рока, но и от неугодного придворного, — с задумчивым видом отозвалась Мари, которая явно не собиралась закрывать животрепещущую тему. — Ник, почему на самом деле исполняется пророчество Лоти?

— Понятия не имею. Больше ни слова, давай спать.

— Погоди, я ещё…

— Я сказал, хватит! — Ник зажал ей рот и сердито поморщился. — Крейд! Ты прокусила мне ладонь! Всё-таки ты напрашиваешься на хорошую порку. Ну-ка, перевернись, я как следует всыплю тебе…

— Вот ещё! Ищи дурочек в другом месте!

— А что их искать? Они у меня под боком…

Видя, что Мари никак не угомонится, он неслышно вздохнул и начал расспрашивать её, чем она занималась в течение дня. Ему тут же выложили подробности многочисленных домашних дел — мелких, но крайне необходимых. Под журчание мелодичного голоса, он совсем было уснул, но примолкшая Мари вдруг с раскаянием прошептала:

— Прости меня, дорогой!

— За что? — со скрытой досадой отозвался он, чувствуя, что его ответа ждут.

— Поверь, я никогда сознательно не подставила бы тебя под удар судьбы… — голос Мари задрожал, и она всхлипнула.

— Перестань, детка, ещё рано заказывать по мне панихиду. Может, в нашем случае имеет место дурацкое совпадение и не более, — успокаивающе пробормотал Ник и, обняв её, шутливо добавил: — И вообще, у меня не было иного выбора. В отличие от других королей, я не имел возможности сплавить тебя в постель к другому мужчине до рождения твоего первого ребёнка. Увы! В вампирской расе пока никто не способен стать отцом, за исключением меня. Вот мне и приходится отдуваться за собственные недоработки.

— Поганец! Неужели, ты подставил бы меня вместо себя?! — слабо возмутилась Мари, отпихнув улыбающегося мужа.

— Само собой! Что я дурак, что ли?.. Детка, прекрати драться!.. Конечно же, нет, моя любовь! Как ты могла так плохо обо мне подумать?!..

Последующие постельные игры вроде успокоили Мари, но спустя некоторое время в наступившей тишине вновь раздался сдавленный всхлип. Не показывая виду, что слышит её плач, Ник возвёл глаза к небу, моля его о терпении. Это не помогло, Мари приникла к его груди и горько навзрыд расплакалась.

— Вот этого я и боялся! — с досадой пробормотал он, гладя её по волосам. — Райдиэль Реази Вестанио, вспомни, кто ты такая и держи себя в руках…

— К чёрту твои нотации!.. — захлёбываясь рыданиями, выкрикнула она. — Ник, если ты умрешь, я никогда тебе этого не прощу! Плевать мне на долг райдиэль! Знай, если с тобой что-нибудь случится, я уйду следом за грань, и ничто меня не остановит!

Мирный настрой Ника исчез без следа. Засверкав глазами, он с силой встряхнул Мари за плечи.

— Ну-ка прекрати истерику, идиотка! Ещё раз замечу подобное настроение у тебя и сразу всыплю по первое число! Тогда порка за ту первую попытку самоубийства покажется тебе нежными поглаживаниями. Детка, я не шучу! Если для того, чтобы выбить дурость из твоей головы, нужно будет вернуться с того света, то я вернусь, не сомневайся! Перед лицом грядущих неприятностей ты должна демонстрировать окружающим твердость духа и держаться с достоинством. Уясни раз и навсегда, тебе не позволительны слабости, допустимые обычному человеку. Ты королева правящего дома Вечного Лета и этим всё сказано. Твой святой долг воспитать его наследника и передать ему возрождённое королевство в далёких мирах. Поняла?.. Я тебя спрашиваю, ты поняла?.. — прошипел он, встряхивая жену как куклу.

— Да-да! Будь ты проклят! Я поняла!.. Мог бы и попроще ставить передо мной задачи! — выкрикнула она и, сев, горько добавила: — Ник! Как же мне жить без тебя? Ведь я люблю тебя больше жизни!

С выражением безысходного отчаяния на лице, Мари слегка раскачивалась из стороны в сторону и по её лицу, не переставая, катились слёзы. Чуткое ухо Ника уловило чуть слышные тоскливые завывания, исходящие от неё и его злость испарилась без остатка. «Тихо-тихо, моя любовь!» — мысленно воскликнул он, одновременно посылая мощный успокоительный импульс, но он не возымел заметного действия.

— Не отчаивайся заранее, детка. Верь мне, я без боя не сдамся, — тихо проговорил он, баюкая Мари в своих объятиях, та затихла, не переставая плакать. Сейчас для него не было ближе и дороже существа на свете, чем эта темноволосая растрёпанная девчонка, подурневшая от горя. Его сердце защемило от непривычной нежности к той, которую он честно пытался возненавидеть.

Заметив, что после его слов глаза Мари вспыхнули, он ласково усмехнулся — как за соломинку та уцепилась за наивную веру в его всесилие, как Старейшего. Он сразу же пригасил её надежду.

— Не обольщайся, моя любовь, вполне может статься, что обстоятельства окажутся сильней меня… Мари, ты можешь наплевать на мои слова о долге, но всегда помни, что я люблю тебя. Самое важное для меня — это знать, что с тобой и Таятаном всё в порядке. Т-с-с! Не возражай! Пойми, в вас и ещё в Михаэле заключён смысл моей жизни. Вы наследники моих дел и продолжатели моего рода, и твоя задача как матери сохранить нашего сына и передать ему знания народа эреев. Пойми, детка, ты единственная, кто может это сделать.

Взяв в ладони лицо Мари, залитое слезами, Ник впился в него ищущим взглядом, и в его голосе зазвучала страстная мольба:

— Детка, поклянись, что ты не натворишь глупостей, если со мной что-нибудь случится!

Воцарилось долгое молчание. Наконец, подавленная Мари вытерла слёзы и подняла голову. Черты её лица отвердели, и на нём появилось холодно-бесстрастное выражение. Она решительно сказала:

— Простите, за непростительную слабость, рай Никотан, больше такого не повторится. Ни о чём не беспокойтесь, я сделаю для нашего сына райделина Таятана Второго всё возможное и невозможное. Клянусь, в далёких мирах он будет Вашим истинным наследником/

От её слов лицо Ника осветилось неподдельной радостью.

— Райта Мариэль, именно это я хотел услышать от тебя. Спасибо, моя королева.


Представление Магической Квадратуры Сияющему двору

Возня с последним блоком, расположенном в парке, заняла кучу времени, но на том профилактический ремонт устройств Старой базы был полностью закончен. Довольный Ник захлопнул щиток и пожалел, что у него не хватило времени перенести управление на центральный пульт некоторыми устаревшими системами. Похлопав себя по карманам комбинезона, он вытащил пачку сигарет и прикурил. Немедленно раздался возмущённый возглас.

— Это ещё что такое?! Ну-ка немедленно выбрось эту гадость!

Выскочившая из-за дерева Мари, выхватила у него сигарету, и с отвращением затоптала.

— Ник, не смей! Какого чёрта ты начал курить? Решил быстренько испробовать все пороки? Ненавижу тебя за это!

Улыбнувшись Ник прижал её к себе и укоризненно произнёс:

— Слушай, детка, может уже хватит весь день следить за мной? С самого утра ты не даёшь мне проходу, буквально наступая на пятки. Давай, для твоего же спокойствия, я привяжу тебя где-нибудь в укромном уголке.

— Ну, давай-давай! Замуруй меня в какой-нибудь потайной комнате! Лет через сто пусть любопытные потомки поломают себе голову над загадкой моего скелета. Представляешь сколько пищи для домыслов ты им оставишь? Но скорей всего они придут к правильному выводу, догадавшись, что какой-то гад таким образом избавился от своей родной жены.

— Пожалуй, это мысль! Так я и сделаю, но сначала давай вместе поужинаем, а то я голоден как волк. Потом поищем подходящий чулан, в котором и замуруем тебя на веки вечные. Хорошо, родная жена? — Ник обнял негодующую Мари за талию и потащил её за собой. — Идём-идём, не упирайся, детка. С этого момента я полностью в твоём распоряжении. Можешь не прятаться по углам и в открытую защищать меня от всевозможных напастей.

Мари резко затормозила. С её лица разом отхлынула кровь, и она побледнела как смерть.

— Ник, умоляю! Не будь столь беспечен, зная какой сегодня день!.. Прости за навязчивость, но я просто не нахожу себе места!

— Я понимаю, детка, — снисходительно усмехнулся он и коснулся губами её макушки. — Забудь о плохом. Давай проживём этот день как обычно.

— Я не могу!.. Пойми, я хочу, чтобы ты всё время был у меня на глазах. В случае чего, я смогу защитить тебя!

— Не смеши меня!.. Прости, не плачь, детка… Лучше бы ты и дальше ничего не знала! — с досадой побормотал Ник.

В ответ Мари виновато посмотрела на него и с робкой надеждой в голосе проговорила:

— Не злись, дорогой! В принципе осталось уже немного до конца сегодняшнего дня. Может, всё обойдется?

— Не думаю, — спокойно произнёс кто-то с чуть заметными рычащими интонациями в низком голосе.

Аккуратно убрав Мари себе за спину, Ник обернулся к неожиданному пришельцу и насмешливо прищурил глаза.

— Что ж, влиятельные дома Осени частенько вмешивались в дела домов Лета и Зимы. Так или иначе, но их члены всегда были замешаны в пророчестве Лоти и в этот раз без них не обошлось.

Мари выглянула из-за плеча мужа и просияла радостной улыбкой.

— Тьен! Как я рада тебя видеть! Ты прибыл к нам с отцом и Аннабель? Почему они отпустили тебя одного? Учти, в Риоголизе не мудрено заблудиться… — весело затараторила она и попыталась подойти к неожиданному гостю, но Ник её не пустил.

— Стой, где стоишь! — жёстко приказал он, снова отправляя жену к себе за спину. При этом он не спускал насторожённого взгляда с неизвестно откуда взявшегося юноши.

— Ник, прекрати нести ахинею, это же Тьен Моррисон! Помнишь, я рассказывала тебе о нём…

— Mon ami, неужели ты рассказала мужу о нас? Как смело! А он знает, что мы с тобой были любовниками? — вкрадчиво перебил её гость и плавно шагнул к хозяевам. В глазах юноши засверкал яростный золотой огонь. — Мари, как ты смела нарушить клятву и не дождаться меня?

— Тьен, я тебя не понимаю, — девушка растерянно посмотрела на Моррисона. — Ты же сам недавно женился на моей сестре… — Ник не дал ей договорить и сердито прошипел:

— Мари, не будь дурой! В шкуре твоего бывшего любовничка прячется кто-то другой! Тебе не кажется, что твой Моррисон странно одет?

— Понятия не имею!.. Что за ерунда? Кто это? — потрясённо воскликнула Мари. Выбитая из привычной колеи и привыкшая к необычной одежде Ника, она не обратила внимания на наряд Тьена, а его бело-золотой костюм явно был из эрейской коллекции.

— Правильно мыслишь, мой мальчик! — одобрительно отозвался пришелец. — Что ж, давай и дальше придерживаться эрейских традиций. Предлагаю на кон поставить твою жену и сразиться за неё в поединке. Победителю достаётся жизнь и приз. Договорились?

— Договорились! — холодно ответил Ник. — Подберём себе туаши в оружейной там же и сразимся. Марс, для ускорения процесса перенеси нас на место.

— Не возражаешь, если я вызову своего слугу? Арес, поработай немного за сыночка, а то он по неопытности может натворить дел.

«Хорошо, братец, так и быть уважу твою просьбу», — прозвучал странный голос из ниоткуда.

— Какой-то бред! Ну-ка, вы оба немедленно прекращайте нести свою ахинею! — завопила Мари, бросаясь к противникам, но те исчезли на её глазах. Она растерянно посмотрела на то место, где недавно стояли её первая любовь и муж, и бросилась по мощённой камнем дорожке к замку. Неизвестно откуда взявшийся чёрный ягуар заставил её испуганно шарахнуться в сторону. «Боже мой, опять вернулся старый кошмар и снова наяву!.. Может, я сплю, а Тьен и жуткая кошка мне просто пригрезились?» — с несбыточной надеждой подумала она. Немного поколебавшись, Мари решила действовать, невзирая на препятствия на своём пути. Опасливо покосившись на ягуара, она вздёрнула подбородок. «Пошёл к чёрту! Рычи, не рычи, ты больше не запугаешь меня!» Она поклялась бы, что на кошачьей морде появилась улыбка. «Прошу прощения, миледи, но у вас ничего не выйдет». Мари смерила зверя высокомерным взглядом. «Это мы ещё посмотрим!» Но её попытка обойти его, оказалась тщетной, тот с предупредительным рычанием преградил ей дорогу. «Миледи, я прошу Вас не вмешиваться в поединок, — прорычал он, припадая к земле. «Чтобы Вы ни думали обо мне, но я Вам не враг. Поверьте, всё будет хорошо…»

— К сожалению, ты ошибаешься, Арес, — откуда- то сверху донёсся звонкий голосок.

— Ким!

Радостно вскрикнув, Мари по привычке посмотрела вверх и неверяще воззрилась на крылатую фигурку, окутанную невыносимым радужным сиянием. «Всё! Либо полный капец мозгам, либо начался давно обещанный Армагеддон!» — подумала она, отрешённо глядя на плавно спускающееся к ней очередное чудо. Когда сияние погасло, оно оказалось божественно красивым золотоволосым мальчиком лет семи. Скрыв разочарование, она поклонилась новому удивительному посетителю и вежливо произнесла:

— Простите, сударь, я обозналась…

— Мари, ты не обозналась. Это я, Ким! — серебристо засмеявшись, мальчик бросился к девушке и, порывисто обняв её за талию, прижался к ней лицом. — Малышка, честное слово, я по тебе страшно соскучился! — он поднял голову и хитро прищурил свои фиалковые глаза, занимающие чуть ли поллица. — Хотя, моя дорогая родительница, ты всё-таки редкостная дура, если не можешь отличить мальчика от девочки.

— Постой, Ким, ты это о чём?.. Хочешь сказать, что ты девочка, а не мальчик? — растерянная Мари посмотрела на ребёнка. — Ничего не понимаю! Ты же мальчик…

— Ладно! Слишком долго объяснять, а времени у нас очень мало! — нетерпеливо сказал бывший компьютерный дух. — Вспомни пророчество Лоти и, хорошенько подумав, позови меня настоящим именем. Тогда мы снова станем единым целым. Мари, не тормози при таких подсказках! Поверь, мы снова должны воссоединиться, или всем нам здорово не поздоровится, особенно раю Никотану!

Последний аргумент убедил Мари, и она без колебаний произнесла:

— Лотиэль, вернись! — в тот же миг мальчик исчез. — Ким! — вскрикнула девушка, не на шутку испугавшись, что снова потеряла своё шкодное, но очень дорогое сердцу создание.

«Я за него! — бодро отозвался внутри её головы знакомый голосок. — Малышка, некоторое время тебе придётся потерпеть меня. После того как мы разделились, я не могу полностью слиться с тобой разумом, но постараюсь не беспокоить тебя без крайней нужды. Хорошо?»

«Сиди уж, если забрался!.. Ой, прости, Лотиэль!»

«Валяй! С твоей подачи я привыкла быть мальчишкой, — хихикнула весёлая богиня. — Назвав меня настоящим именем, ты раз и навсегда обозначила мой божественный статус, а остальное уже не важно. Хоть груздем назови, только в лукошко не сажай!»

«Спасибо! Лотиэль, ты на самом деле божество Весны?» — с любопытством спросила Мари.

«В общем-то, нет, — заколебалась её внутренняя собеседница. — Если ты имеешь в виду реальность, то с самого сотворения мира мы здесь единственные с кошаком. Кстати, всё что ты видишь вокруг наворотил именно Арес».

«Спасибо, миледи Лотиэль! — учтиво произнёс ягуар, при этом ласково глядя на Мари. — Я очень благодарен Вам за столь высокую оценку моего созидания, но без Вашей помощи, я не добился бы столь выдающихся успехов!.. — на его морде появилось вежливое выражение. — Нет, миледи Мариэль, я не творец вашей Вселенной, её создал мой брат Николс, он принц Хаоса».

«Ёшкин кот!» — мысленно воскликнула обескураженная Мари и содрогнулась, внезапно осознав, что попала в плотное окружение богов. Не зная как обращаться к ягуару, она вопросительно посмотрела на него. «Простите…»

«Без проблем, миледи Мариэль. Можете мне не выкать и звать по имени. Мы же с Вами давние знакомые, хоть и не были представлены друг другу», — ухмыльнулся он.

«Спасибо, Арес! — благодарно отозвалась девушка. — Давайте оба перейдём «ты», а то как-то неудобно получается».

«Хорошо, Мари», — не стал чиниться бог, по-прежнему не сводя с неё внимательных светящихся зелёным светом глаз. Ей стало не по себе, но тут она вспомнила о муже, и все чудеса для неё немедленно отошли на второй план. «Арес! Я умоляю, перенеси меня к Нику! Господи, кто же его противник?»

«Если вопрос не риторический, то это Николс мается дурью, — фыркнув, насмешливо отозвался ягуар. — Принцу Хаоса скучно, вот он и развлекается, отрабатывая им же придуманное пророчество».

— Чёрт он или бог, но я не позволю ему убить моего мужа! — завопила Мари вслух и рванулась к замку. Неожиданно перед ней возник огромный мерцающий квадрат мрака. «Боже мой! Это ещё что?!» — воскликнула она.

«Ну, всё! Начинается! — прошептала Лотиэль и когда Мари попыталась обогнуть препятствие, она убитым голосом добавила: — Бесполезно, малышка! Лорд Хаос призывает нас к Сияющему двору. Смелей шагай в портал. Всё равно ничего другого не остаётся».

Девушка попыталась всё же сопротивляться, но её подхватила неведомая сила и повлекла за собой.

* * *

От чужеродности испытываемых ощущений при прохождении портала у меня остались самые премерзкие впечатления. Казалось, ещё немного и меня вывернет наизнанку. Нечто подобное я испытала только при слиянии с тиараном. Скажу вам по секрету — нечеловеческое это дело путешествовать подобным образом. Слава богу, хоть Лотиэль всю дорогу поддерживала меня, давая ориентир моему несчастному разуму.

Всё когда-нибудь кончается, и я оказалась перед высоченной стеной пламени. Пока я топталась около неё, умом понимая, что мне нужно шагнуть внутрь, у меня возникло странное ощущение, что после долгих скитаний я стою у стен родного дома и не решаюсь переступить его порог. В предчувствии долгожданной встречи мне боязно, а вдруг вместо радостных объятий близких, я встречу недоумённые взгляды чужих людей. Может, это не мои чувства, а Лотиэль? Скорой всего так оно и есть. То-то она затихла внутри меня и больше не подаёт признаков жизни.

«Это выходной портал, — наконец, ответила нарисовавшаяся в моих мыслях богиня и бодро добавила: — Не бойся, смелее дуй вперёд!»

Хорошо иметь в наперсницах богиню. Уверенная что огонь — это очередная блажь моего разума, мне многое мерещилось по дороге сюда, я без раздумий шагнула вперёд. Ё-мое! Огонь оказался самым настоящим и меня опалил невыносимый жар.

«Лотиэль, могла бы предупредить!» — с досадой воскликнула я, хлопая себя по тлеющим волосам и платью. К счастью, огонь быстро сменила какая-то вязкая тьма. Не было видно ни зги и я шагала наугад.

«Глупости! В таком случае ты сто лет топталась бы у выходного портала, не решаясь ступить в него», — хихикнув, ответила богиня.

«Ну, ты и зараза!» — без всякого почтения обложила я Лотиэль.

«Да ладно тебе злиться! Посмотри, какая красота!»

«Слушай, у тебя что галлюцинации?..»

Не успела я и глазом моргнуть, как ухнула в пустоту и полетела к виднеющейся далёкой земле. Всё бы ничего, но полёт без парашюта как-то очень напрягал. Я рассердилась на свою легкомысленную напарницу. Судя по всему, она не собиралась принимать никаких мер для моего спасения.

«Эй! Может, ты что-нибудь сделаешь, пока я не разбилась?»

Лотиэль лениво отозвалась:

«А кто тебе мешает самой притормозить?»

«Наверно сила притяжения! Слушай, что за идиотские вопросы?»

«Мари, ты только посмотри какой чудесный вид! Красота! — восторженно воскликнула Лотиэль и с озорством добавила: — Господа, пристегните привязные ремни! У нас намечается аварийная посадка!»

«Чтоб тебе было пусто! Лотиэль, прекращай свои дурацкие шуточки — до земли осталось всего ничего!.. — процедила я сквозь зубы, мечтая придушить легкомысленную богиню. — Конечно, тебе-то что! Переселишься в другую дурочку и нет проблем, а из меня скоро будет отбивная! А-а-а! Я не хочу упасть и разбиться!»

В то же мгновение я повисла в воздухе в считанных метрах от поверхности земли и, не веря своему счастью, облегчённо выдохнула.

«Фу, слава богу!»

«Давно бы так, паникёрша! Это же Сияющий двор и здесь повсюду эфир насыщен магической энергией. Всего-то дел — высказать пожелание и тогда Распорядители идентифицируют тебя как Истинную кровь и немедленно возьмут под контроль. Действуй смелее, тебе дали определённую свободу передвижения! Не бойся! Если ты сделаешь что-то не так, то быстро получишь по шапке», — весёлым голосом прощебетала Лотиэль.

«Слушай, ты точно относишься к пантеону добрых богов? Обычно такими безбашенными оптимистами бывают только отпетые злодеи!»

«Но-но! Не замай мою добрую репутацию! — хихикнув, отозвалась божественная поганка, сидящая внутри меня, и предложила: — Мари, давай немного прогуляемся! Мне хочется посмотреть на родной дом, которого я никогда не видела».

Немного удивившись словам Лотиэль и ощутимому волнению, исходящему от неё, я ответила согласием, попутно отметив правильность своих выводов. Там, у выходного портала это действительно были её, а не мои чувства.

«Давай, поднимайся выше и полетели!»

«Ага, щас! Только почитаю инструкцию для ведьм по полетам без летательных средств!»

«Эй, партнёр, действуй смелей, не тормози! Что ты разеваешь варежку? — нетерпеливо сказала Лотиэль. — Наметь себе ориентир и дуй туда потихоньку»

«Слушай, откуда ты набралась дурацкого жаргона?»

«И ты ещё задаешься этим вопросом после того как столько лет мы провели вместе?»

«Могла бы и не поддаваться моему тлетворному влиянию!» — фыркнув, ответила я. Немного освоившись и поняв, что мне не грозит падение, я поднялась повыше и воспарила на высоте птичьего полета.

Несмотря на нетерпение свой божественной подружки и ночную темноту, я была настороже, — мне хотелось оценить окружающую обстановку и понять куда я попала. На первый взгляд расстилающийся подо мной мирный пейзаж не возбуждал подозрений, но интуиция говорила мне, что я нахожусь невообразимо далеко от родной планеты. Да и вид бархатно-чёрного неба подтверждал мои опасения, в нем сияли совершенно незнакомые созвездия, и величественно плыла нереально огромная луна.

Выбирая, куда мне двинуться, я огляделась по сторонам. Вдали призывно блеснула водная гладь, и я устремилась к ней. Неторопливый полёт вызывал в моей душе чувство неизъяснимого восторга, но я не теряла бдительности и по-прежнему внимательно смотрела вниз, стараясь понять, с чем имею дело. В ярком свете луны мне не было нужды подключать ночное зрение, и я отчётливо до малейших деталей видела расстилающуюся подо мной сказочно-прекрасную зеленую долину. Она была правильной квадратной формы, но небольшие купы деревьев и цветочные поляны, в живописном порядке разбросанные по ней, придавали ей неизъяснимое очарование живой природы, не теряя при этом ощущение ухоженного парка. Ко всему прочему по долине, причудливо извиваясь и играя на перекатах, текли четыре полноводные речки, с прозрачными — прохладными даже на вид голубоватыми водами. Своё начало они брали из идеально круглого озера, которое напоминало чудесную голубую жемчужину, лежащую в кратере огромного вулкана, который в свою очередь находился в центре квадратной долины. Потоки воды делили долину на четыре равные части.

«Очень похоже на парк, выполненный в виде геральдического средневекового щита, только привычных зверушек не хватает», — подумала я и четко представила себе, что произойдёт дальше.

Ё-моё! Дежавю!.. Чёрт! Это же мой сон, приснившийся мне дома после окончания Академии!.. — внутри меня заклокотало возбуждение, и я окликнула богиню. — Лотиэль, поверь моим ощущениям, сейчас начнётся нечто странное!»

«Думаю, что ты права», — быстро отозвалась она и предупредила: — Мари, не пугайся, если я перехвачу управление телом. Хорошо? Я попробую разрулить ситуацию». Чувствовалось, что ей не по себе, и она волнуется.

«Сама-то уверена, что справишься?» — вырвалось у меня.

«Не могу гарантировать, — тревожно отозвалась богиня. — Не хочу скрывать, дела наши плохи. Благодаря Николсу, силёнок у меня мало и для здешних мастодонтов я такой же детский сад, как и ты, но всё-таки у меня возможностей больше, чем у тебя, — сообщала она и упавшим голосом добавила: — Прости, малышка, если я не справлюсь и подведу нас обеих».

«Чёрт возьми, Лотиэль, не смей раскисать! Помни, я с тобой и чем смогу, тем помогу» — воскликнула я. Как ни странно, но после моих слов богиня приободрилась.

«Спасибо!» с искренней благодарностью отозвалась она. Господи, и кто из нас детский сад после этого?

Вдруг в каждом из четырех отдельных полей долины, быстро разрастаясь, вспыхнуло призрачное голубое сияние. В его неверном свете зашевелилось что-то темное и живое, а затем на поляну по очереди шагнули четыре огромнейших зверя. Первым вышел Снежный Барс, и долина на его кварте окрасилась в серебристо-белый цвет, искрящийся инеем в ярком свете луны. Он грозно рыкнул и на его вызов ответил Полночный Ягуар. Он оскалил грозные белоснежные клыки и шагнул на поляну, которая в его кварте показалась опрокинутым звездным небом. Рыча, звери двинулись навстречу друг другу, но того и другого остановили хозяева. Из голубого сияния, вдруг взревевшего багровым пламенем, за ними шагнули два высоченных рыцаря в одинаковых черных доспехах с радужным отливом. Платиновый блондин свистнул, и Снежный Барс тут встал рядом с ним, а темноволосый похлопал плеткой по голенищу сапога и Полночный Ягуар покорно улегся у его ног. Я обратила внимание на то, что зверь хоть и выглядит двойником Ареса, но им не является. Какая-то наивность, написанная на его морде, выдавала, что он ещё очень молод, в отличие от матёрого зверюги, в обличье которого явился мне бог.

«Ура! Наши подоспели на подмогу! — радостно воскликнула я, ни минуты не сомневаясь, что вижу перед собой Ника и Штейна. Затем из ревущего пламени одновременно шагнули в таких же черных доспехах, что и у них, Тьен в сопровождении Золотого Тигра и Анжей в сопровождении Солнечной Львицы. На какое-то время часть долины Тьена окрасилась огненно-рыжим цветом, а Сапковского — затянуло молодой зеленью и солнечным редким туманом.

От быстрого полёта в моих ушах засвистел ветер и, оказавшись рядом с мужем, я окинула его взглядом. Вроде бы с ним всё было в порядке.

«Привет! Как дела?.. Ник, неужели ты убил Тьена?» — волнуясь, спросила я.

«Извините, райдиэль, Вы обознались. Меня зовут Никотан, и я не имею чести быть знакомым с Вами, — холодно ответил он, явно не узнавая меня.

«Дорогой, это я Мари! Пожалуйста, вспомни! Мы женаты и у нас есть сын Таятан!»

Ник смерил меня долгим сумрачным взглядом, но мои слова возымели на него положительное действие. Он потёр лоб и сердито буркнул:

«Не беспокойся, жив и здоров твой Моррисон или кто там прячется за его маской. Мы не успели даже обменяться ударами, как меня утянуло сюда. Мари, держись рядом со мной, но старайся не мешать, если мне придётся сражаться».

Не успела я согласно кивнуть головой, как меня охватил прозрачный столб света и повлёк за собой. Ник рванулся было ко мне, но его немедленно сковала невидимая сила, а я после краткого полёта зависла над круглым озером. Вроде бы внешне события развивалось по известному мне сценарию, но в чём-то неуловимо чувствовалось их отличие. Неожиданно возле меня материализовалась гибкая фигура в синих доспехах. «Риза!..» Находясь в смятении, я не могла отвести глаз от той, что дала мне жизнь. Она мельком глянула на меня.

«Привет, малышка! Ничего не бойся, я не дам тебя в обиду», — прозвучало в моей голове.

«Да и я не буду стоять в сторонке, когда обижают моего ребёнка», — весело воскликнул знакомый голос, и моё сердце пропустило удар.

«Рени! Ты жива!» — завопила я и рванулась к невысокой изящной фигурке в спецназовском комбинезоне. Но стены кокона оказались неодолимой преградой. Не отводя глаз от родного лица и плача от радости, я заколотила по ним кулаками. — Сволочи, выпустите меня! Мам, как тебе не стыдно? Мы с отцом отчаялись тебя найти, и чуть было не похоронили! Как ты оказалась в этой Тмутаракани?»

Моя вампирская матушка грустно улыбнулась.

«Увы, моё солнышко, вынуждена тебя огорчить. Простые смертные сюда попадают, только оказавшись за гранью. Это вашей Магической Квадратуре Круга сделано исключение». Рени подмигнула мне. «Мы ещё поговорим с тобой, Мари, когда закончится дурацкая катавасия», — пообещала она.

«Значит, жизнь после смерти всё же существует…» Я растерянно смотрела на улыбающуюся Рени, а затем перевела взгляд на Ризу.

Жаль, что она тоже умерла», — с печалью на сердце подумала я, и твёрдо решила признать за обеими женщинами статус матери. При ненормальной любви эреев к детям, только нечто экстраординарное могло заставить мою кровную мать бросить меня на попечение брата. Синеглазая красавица медленно повернула голову в мою сторону и её удивительные глаза блеснули слезами.

«Не знаю, простишь ли ты меня, Мариэль, ведь на самом деле я очень виновата перед тобой. Увлёкшись играми во власть, я бросила тебя совсем маленькой», — с решительным видом повинилась она.

«Ничего, всё бывает», — пробормотала я, не зная, что ответить.

«Мариэль, может, я и плохая мать, но ты мне не безразлична. Поверь, я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы ты была счастлива».

«Да будет так! Аминь! — насмешливо воскликнула Рени и, поймав холодный взгляд Ризы, иронично добавила: — Можешь не стараться, дорогуша! До тебя тоже многие пробовали, но ещё никому из них не удалось пробить меня взглядом. Давай-ка на время отложим войну и заключим перемирие».

Презрительно фыркнув, Риза ничего не ответила и отвернулась. Этим она немедленно напомнила мне Ника.

«Пожалуйста, не ссорьтесь! Честное слово, вы мне обе дороги!» — умоляюще воскликнула я и облегчённо перевела дух, когда в ответ обе искренне улыбнулись. Говоря такое, я не кривила душой. Риза и на самом деле была мне близка. Очевидно, сказывалось эрейское воспитание Ника и голос родной крови.

Стремительное падение в озеро отвлекло меня от родственных разборок. С головой уйдя в воду, затем я снова вознеслась вверх уже мокрая как цуцик. Мало мне ледяной купели, как тут ко мне с четырёх сторон с грозным рычанием полетели кошки, повинуясь воле своих хозяев. Но на излёте они превратились в цветной туман, который собрался в небольшой радужный шар и завис над моими протянутыми руками. Не зная, что делать с ним, я мысленно прошипела:

«Лотиэль, ты там уснула что ли?»

«Нет-нет!» — испуганно откликнулась она.

«Слушай, тут такие дела творятся, а ты ни гу-гу. Может, пора вступать в игру?»

«Подожди ещё немного, мне нужно подготовиться».

«Боже мой, Лотиэль, к чему ты там готовишься? Давай, действуй!»

Отклика на свой призыв я не получила. Богиня снова намертво заглохла.

«Чёрт, от тебя никакого толку!» — в сердцах воскликнула я, чувствуя, что наступает переломный момент.

— Круг замкнут. Малышка, не возражаешь, если я заберу у тебя ритом руанона? — вслух произнес красивый голос. Воздух передо мной заклубился золотым туманом, и удивительное существо с огромными прозрачными крыльями, переливающимися всеми цветами радуги, повелительно протянуло ко мне изящные полупрозрачные ладони. В немом восхищении я смотрела на прекрасное воплощение Титании, сказочной королевы фей, при этом совсем не въезжая, что ей нужно. Тем не менее, я опустила руки и послушно протянула ей радужный шар.

— Мари, не смей отдавать мой ритом! — властно сказал знакомый голос. «Мика! Слава богу!» — я страшно обрадовалась, увидев отца на берегу озера, и немедленно воспряла духом. Повинуясь его приказу, я быстренько отдернула радужный шар от ждущих рук «Титании» и, опасаясь, что она отоберёт его у меня, прижала его к своей груди.

Наяву, — если происходящее можно было назвать этим словом, — явно всё пошло вразрез с моим сном. По сравнению с ним количество действующих лиц сильно увеличилось, особенно с появлением отряда высоченных мужиков в матово-чёрных доспехах, возглавляемых зеленоволосым красавчиком, который на моих глазах превратился в шипастое чудовище. С мечами наперевес, они начали окужать Мику. Я страшно испугалась за него, но он к моему великому удивлению был совершенно спокоен. Улыбнувшись, он помахал мне рукой.

— Присмотри за ритомом, детка! Я заберу его несколько позже.

— Не беспокойся, Мика, я сберегу эту штуку для тебя!.. Будь осторожен! — выкрикнула я отцу, с тревогой глядя на то, как он медленно отсупает от озера, и вокруг него смыкается кольцо воинов с мечами.

«Это Внутренняя стража Сияющего двора. Их набирают из числа воинов элитного Легиона убийц», — услужливо подсказала мне Лотиэль.

«Спасибо за информацию», — холодно поблагодарила я богиню, совсем не желая отвлекаться на болтовню с ней, и она обиженно замолчала.

Моя личная стража тоже насторожилась. Риза и Рени наблюдали за происходящим на берегу, но ни одна из них не сдвинулась с места, чтобы помочь Мику. Но когда перед ними выросла странная фигура в золотых доспехах с пламенеющей шевелюрой и глазами, они переглянулись и в руках обеих немедленно возникли мечи.

«Милорд Ваатор, Повелитель Адской Бездны, если не ошибаюсь», — пропела Рени. Приподняв бровь, тот смерил её ироничным взглядом.

«Леди Рената, второсортная душонка, которую даже нельзя отнести к Истинной крови. Она же сожительница опального божка Этана, если я не ошибаюсь», — ядовито ухмыляясь, процедил этот мерзавец. От обиды за мою дорогую Рени, во мне пламенем взметнулась багровая ярость.

«Сволочь! Самоварное золото! Сам ты низкая душонка!..» — завопила я, и дальше из меня посыпался сплошь нецензурный мат, но обладатель костра на голове не обратил ни малейшего внимания на мои вопли, он по-прежнему не сводил огненных глаз с лица Рени. Та недобро усмехнулась.

«В отношении меня Вы полностью правы, милорд, но в отношении Этана Вами допущена маленькая неточность. Он не божок, как Вы выразились, а полноценный творец. Имейте это в виду и не смейте пренебрежительно отзываться о нём».

«Ну, и что мне будет, если я не послушаюсь Ваших указаний?» — издевательским тоном произнёс товарищ в золотых доспехах.

«Не смейте назвать Рени второсортной душонкой, милорд Ваатор!» — прорычал золотой дракон, заступая ему дорогу. Его облик заколебался и, приняв облик рыцаря в белых доспехах, он без промедления напал на своего противника. Мечи оказались не только холодным оружием, из них хлестала какая-то энергия, судя по появляющимся темным отметинам на доспехах воинов и ярких вспышках на барьере, который Рени и Риза немедленно замкнули вокруг нас, чтобы уберечься от случайных ударов участников поединков.

Волнуясь за отца, я поискала его взглядом и недоумённо моргнула, не веря своим глазам. Высоченный воин, облачённый в чёрно-белые доспехи, успешно отбивался от наседающих противников. В одной руке он держал белый меч, а в другой — непроницаемо-чёрный щит, которым искусно парировал многочисленные удары.

«Чёрт! Их слишком много! Несмотря на крутые прибамбасы Мика, в конце концов, со всеми ему будет не справиться», — занервничала я.

«Спокойно, детка! Не так-то просто победить будущего лорда хаоса. Не отвлекайся, Мари, береги ритом».

«Я же сказала, что сделаю всё возможное, чтобы сохранить эту штуку!»

«Вот и замечательно!» — одобрительно отозвался отец. — Передай привет Рени и Ризе и не забудь извиниться за меня. Скажи им, что сейчас я несколько занят и не могу поприветствовать их должным образом».

«Обязательно! Мика, не отвлекайся!» — взмолилась я, видя, что он не воспринимает всерьёз грозящую ему опасность. Тот засмеялся и, легко отбросив троих воинов Легиона убийц, снова обратился ко мне:

«Кстати, передай своей крылатой соседке, что я польщён её вниманием и постараюсь выполнить её просьбу».

Я покосилась на королеву фей, та по-турецки восседала рядышком со мной и с любопытством наблюдала за сражением Мики. Похоже, она сама услышала его слова и, улыбнувшись, послала ему воздушный поцелуй. А мой отец, это легкомысленное чудище, даже умудрился ей галантно поклониться. Я расстроилась. «Вот стервец! Я тут волнуюсь за него, а ему хоть бы хны. Нет, чтобы немного поберечься, — ведь в любой момент его могут прихлопнуть многочисленные противники!» — Миледи, — обратилась я к ней, почему-то с языка сорвалась именно эта уважительная форма обращения. — Скажите, Вы друг нам или враг?

— Малышка, я всего лишь сторонний наблюдатель, — ответила Радужнокрылая красавица, смерив меня рассеянным взглядом. Неожиданно на её лице появилось сильнейшее изумление. Легко поднявшись на ноги, она подошла вплотную ко мне и заглянула в глаза.

— Лотиэль, неужели ты сумела отделиться, от живого носителя и тем избавилась от заклятия? — удивлённо сказала она и ласково добавила: — Выходи, не прячься, детка. Я люблю тебя! Клянусь, никто не причинит тебе вреда.

«Мамочка!» — бросив меня, с радостным возгласом моя богиня повисла на шее у королевы фей.

«Понятно. На Лотиэль нет надежды. Обманщица!» Я мрачно воззрилась на богинь, похожих как две капли воды. Радостно улыбаясь, они повернулись ко мне и моя ненадёжная компаньонка весело воскликнула:

— Не сердись, Мари! Я сдержу своё обещание, и вы отправитесь домой. Мама, ты поможешь? — Лотиэль просительно посмотрела на королеву фей, но та смерила меня испытующим взглядом и нахмурилась. Что-то во мне ей сильно не нравилось. Я огорчилась. Мне хотелось, чтобы златовласая красавица-богиня отнеслась ко мне с большей симпатией: она пришлась мне по душе.

— Не нужно давать опрометчивых обещаний, Лотиэль, — мягко сказала старшая богиня и сухо обратилась ко мне: — Милочка, можете называть меня миледи Лилит. Мне совсем не льстит Ваше «Титания» и «королева фей».

— Извините, я не хотела вас обидеть, — пробормотала я и неуютно поёжилась от насторожённого взгляда фиалковых глаз. Помешкав, я смущённо добавила: — Меня зовут…

— Не трудитесь, райта Мариэль. Я знаю, кто Вы и не скажу, что рада знакомству с Вами, — ледяным тоном отчеканила она.

И совсем уж меня добило то удивление, с которым Рени и Риза посмотрели на меня, заметив, как недружелюбно ко мне настроена миледи Лилит. На их лицах появилось одинаково огорчённое выражение. Я видела, с каким почтением они приветствовали её появление.

«Вот чёрт! Рени, я ни в чём не виновата! Клянусь, я не наступала миледи Лилит на крылья и другие части тела!.. Честное слово, я никогда не обрывала крылья у бабочек!» — находясь в полном расстройстве, воскликнула я. В фиалковых глазах обеих богинь вспыхнули смешинки, они переглянулись и дружно прыснули в кулачок.

— Мама, честное слово, Мари — хорошая девочка. К тому же она моя благодетельница. Благодаря её усилиям, я смогла до срока отделиться и тем избавиться от череды переселений в смертные оболочки.

Сразу же посерьёзнев, старшая богиня вздохнула и с раскаянием взглянула на меня.

— Простите меня, райта Мариэль! Не стоит так расстраиваться, я знаю, что Вы ни в чём не виноваты. Спасибо Вам за Лотиэль. Сняв с неё заклятие, Вы избавили нас от необходимости сражаться друг с другом, — помедлив, миледи Лилит виновато посмотрела на меня и я насторожилась. — Если бы не размытость центра Магической Квадратуры Круга, сулящая нам огромные неприятности и то, что Вы авитолан…

В недоумении я посмотрела на ошарашенное лицо Лотиэль, но в следующее мгновение миледи Лилит напала на меня. Ослепительный золотой шар нёс такой заряд энергии, что достигни он цели, я уверена от меня не осталась бы и мокрого места. Но радужный шарик окутал меня тонкой плёнкой и отразил большую часть удара, но всё равно мне неслабо досталось. Упав на колени, я застонала от жуткой боли, и с отчаянием увидела, что в руках обеих богинь растут новые золотые шары.

«Ну, всё! Мне конец! Их сдвоенного удара я точно не выдержу! Прощайте, мои дорогие!» — мысленно я попросила прощения у мужа и сына, что оставляю их одних и приготовилась умереть.

«Мари, не смей сдаваться! Только попробуй бездарно умереть, и я тебя никогда не прощу! Клянусь, если ты сдашься без борьбы, наш сын никогда не узнает даже твоего имени!»

«Это жестоко, мой рай, — я с трудом подняла затуманенные болью глаза, стараясь рассмотреть Ника. Тот бился в тисках ловушки, держащей его на месте. Я криво усмехнулась. — Видишь, моя любовь, даже тебе не под силу справиться с хозяевами этих мест, что уж говорить обо мне… Рени, Риза, остановитесь! Прошу вас, мои дорогие, не нужно бесполезных битв. Миледи Лилит права, я должна умереть, иначе случится большая беда».

«Не смейте трогать мою дочь!» Каким-то непостижимым образом отец оказался рядом со мной и с яростью напал на богинь. Миледи Лилит заслонила собой напуганную Лотиэль. Приняв на себя энергию удара его меча, она медленно осела, прижав руки к груди. Раздался всеобщий вздох. Опустив оружие, все сражающиеся повернулись к нам. Облик миледи Лилит начал бледнеть, но перед тем как окончательно исчезнуть, она посмотрела на меня и тихо попросила:

«Малышка, сделай всё, что в твоих силах, но не дай превратить тебя в авитолан — абсолютное оружие!»

«Миледи Лилит, не умирайте! Подождите, что я должна сделать для этого? Умереть?»

«Нет!» — разом вскричали Мика и Ник, и я не поняла, что прошептали мне призрачные губы умирающей богини.

Вся четвёрка парней вырвалась из держащих их тисков, и теперь они окружали меня, не давая приблизиться ко мне страшно разъярённым воинам Сияющего двора. Внезапно моё сердце облилось кровью. Больше не принимая участия в моей защите, Рени и Риза с удручённым видом стояли в компании Лотиэль, которая оживлённо жестикулируя, что-то им говорила. Вскоре к ним вполне мирно присоединился огненноволосый товарищ и тоже с удивлением посмотрел на меня. Бывшие противники заключили перемирие, и это был мой приговор.

«Что ж, вопрос только в том, как мне умереть, не имея оружия?» — отстранённо подумала я и, положив радужный шар на колени, похлопала себя по карманам платья. Наконец, в них отыскалась небольшая пилочка для когтей. Достав её, я начала ожесточённо тыркать ею себе в вены на руках, а затем попыталась ударить себя шею. Я старалась не обращать внимания на разъярённое лицо Ника, который изо всех сил бил мечом по окружающему меня кокону, пока остальные отбивались от противников.

Вдруг раздался нечеловеческий рёв. Огромный кусок звёздного неба с треском лопнул, и к нам до кучи присоединилась ещё парочка сказочных рептилий — огромный матово-чёрный дракон и с ним другой поменьше — радужно-чёрный. Последний был мне знаком по сновидению. При появлении новых действующих лиц, воины сразу же перестали сражаться и, отступив, опустились на колени.

На подлёте к озеру драконы сменили облик. Мужчина со снежно-белыми волосами сразу же устремился к Лотиэль, а темноволосый красавец целенаправленно двинулся ко мне и, оказавшись на подходе, мягко улыбнулся Нику, который вдруг недвижно замер. Легкое прикосновение к кокону и тот беззвучно лопнул как мыльный пузырь. Опустившись на колено, мужчина приподнял моё залитое слезами лицо, и участливо заглянул в него очень знакомыми бирюзово-синими глазами. В моей памяти замелькали странные картины.

Огромный зеркально-чёрный инопланетянин, и огромный жук такой же расцветки. У того и у другого бирюзово-синие глаза…

Радостно смеясь, я лечу в окружении цветочных лепестков и радужно-переливающихся мыльных пузырей…

Чтобы помочь ко мне, протягивается смуглая рука с радужными когтями, и я без страха хватаюсь за неё…

«Николс!» — радостно воскликнула я и умоляюще посмотрела в прекрасное лицо нашего бога-творца. «Скажи, что я должна делать? Неужели и ты считаешь, что я должна умереть?»

«Бедная малышка! Похоже, ты натерпелась страху», — он улыбнулся мне такой знакомой и доброй улыбкой, что у меня от прилива счастья защемило сердце. «Прости, мой ангел, я тот ещё дурак, если сразу не распознал в тебе абсолют. Будь я прозорливей, сейчас было бы гораздо проще справиться с ситуацией, — я понурила голову, но Николс немедленно подбодрил меня. — Не расстраивайся, Мари она и сейчас ещё не безнадёжна». Он смерил меня задумчивым взглядом и, вздохнув, произнёс: «Прости, но я не вправе ничего скрывать от тебя, Мари. Знай, что в твоих руках судьба нашего Мироздания, — он помолчал и, с жалостью глядя на меня, добавил: — Малышка, мне очень жаль, но от твоего решения зависят судьбы богов и их творений, потому не ошибись с выбором, а он будет непростым…»

Николс начал излагать что мне предстоит сделать, чтобы попасть на место, попутно знакомя с предстоящими трудностями, и с каждым его сказанным словом меня всё сильней била дрожь. Осознание ответственности не то, что за судьбы мира, а Мироздания непосильной тяжестью легла на мои плечи, и практически раздавила. Самое главное, что Николс не мог подсказать, что мне чёткий порядок действий, когда я окажусь на месте. Правильность своих решений я должна была оценивать самостоятельно.

Не вынеся морального давления, я вскочила на ноги и отчаянным взглядом обвела море поднятых ко мне молчаливых лиц, многие из которых даже не являлись людьми. «Боже мой, откуда здесь набралось столько народу, да ещё такого странного?.. — слабо удивилась я и разозлилась ещё больше. — К чёрту всех!»

— Нет! Я не хочу! Почему я должна отдуваться за всех? Вы же боги, так сделайте что-нибудь!.. Поймите, мне и подавно не справиться с тем, где вы бессильны! — я упала на колени и закрыла лицо руками. — Умоляю, отпустите меня домой или дайте умереть! Ведь я ни в чём не провинилась перед вами. Я не просила делать из меня дурацкое абсолютное оружие!

Опустившись на колени, Рени обняла меня, нежно баюкая в своих объятиях, и я разрыдалась с новой силой. «Предательница!»

— Неправда! Детка, я куда угодно пошла бы вместо тебя, будь это возможно, — горячо проговорила она, и на её глазах показались слёзы. — Но, увы! Эта ноша только тебе по плечу. Слава богу, что тебя не убили, иначе всё уже было бы кончено. Спасибо их высочество, принц Николс нашёл способ, которым можно попробовать справиться с грядущей катастрофой…

Встревоженная возгласом Рени я подняла голову и посмотрела в направлении её взгляда. Там творилось настолько невообразимое, что меня от чужерожности происходящего резко затошнило. Сминая пространство, сражались трое. Николс и тот второй, что прибыл с ним, еле сдерживали натиск нашего Мика. Несмотря на страшный неузнаваемый вид, я всё равно его узнала. Странно! Я знала, что отец рвётся ко мне, чтобы убить, но во мне радостно пела кровь. Услышав его зов, я бросилась к нему. «Мой господин, я иду к Вам!»

— Чёрт побери! Опомнись, Мари! — я мутным взглядом смерила Рени с Ризой, которые с трудом удерживали меня на месте. Их несчастный израненный вид и вид моих рук, превратившихся в лапы гнусного чудовища, отрезвил меня и вернул прежнюю внешность. Обрадованная Рени прижала меня к себе и быстро проговорила:

— Всё, детка, время исчерпано! Кажется, начинается Армагеддон, в котором вы с Миком центральные фигуры. Ты всё запомнила, что тебе говорил Николс?

— По-моему, да, — отозвалась я не очень уверенно.

— Неважно, думаю, Николс всё предусмотрел и ты ничего не забудешь из сказанного им! В путь, Мари! Промедление смерти подобно!

— Хорошо!

Поцеловав Рени и Ризу, я подскочила к встревоженным мальчишкам Анжею с Тьеном и, не слушая их увещеваний, поцеловала их и бросилась к Нику, успев таки на ходу клюнуть в щёчку своего шефа, удивлённо приподнявшего бровь. На какое-то время я прижалась к груди мужа, с наслаждением слушая ровное биение его сердца, а затем заглянула в его бесстрастное красивое лицо. Ник и на фоне богов не терялся, выделяясь своей незаурядной внешностью. «Прощай, моя любовь!»

Больше не тратя драгоценного времени, я раскинула руки, и взлетела вверх. От меня сразу же поспешно отхлынул народ. Очень предусмотрительно с их стороны! Вокруг меня забушевала страшнейшая буря. Стоя в её центре, где царило затишье, я запела заклинание, вложенное Николсом, и ко мне устремился радужный шар, забытый мной во время всеобщего переполоха. За собой он тащил толстый перламутрово-голубой жгут воды из озера. Повинуясь моим движениям, он скрутился в спираль. Мой ровный голос, на удивление легко перекрывающий непрекращающийся рёв бури, перешёл от пения к речитативу. Я совсем не понимала, что делаю и, будучи предельно сосредоточенна, тем не менее, была совершенно спокойна. Слава богу, сейчас я действовала на автомате, лишь повторяя порядок действий, заложенный в меня Николсом, но скоро моя лафа закончится. Вызванная мной буря улеглась. Перед тем как нырнуть в открывшийся голубой портал, я по наитию взяла в руки радужный шар, который всё время льнул к моим ногам как испуганный щенок, и строго приказала ему вернуться к своим хозяевам. Тот немного помедлил, но затем послушно распался на части и четыре огромные кошки благополучно приземлились у ног моих верных рыцарей. Ко мне донёсся злобный рык Мика.

«Девчонка! Как ты посмела лишить меня ритома!»

«Прости, отец, но ты мне не нравишься в облике лорда хаоса! Я люблю тебя такого, каким ты был раньше и всё сделаю, чтобы вернуть прежнего Мику — немного старомодного, но порядочного человека».

«Дура! Мы могли бы обрести бессмертие и создать новое Мироздание!»

«Слишком велика цена. Прости и прощай, отец!»

С высоты птичьего полёта я напоследок окинула взглядом прекрасный пейзаж, который совсем не пострадал от моих действий, за исключением исчезнувшего озера и помахала рукой многочисленным зрителям. Их одобрительный рёв воодушевил меня.

«Положитесь на меня, господа боги! Я сделаю, всё как надо! Вы не пожалеете о своём доверии! — и смеясь, зажала уши! — Адью! До скорой встречи!»

Только я собралась нырнуть в портал, как чья-то рука крепко ухватила меня за локоть.

«Не так быстро!»

«Ник! Тебе нельзя со мной!» — растерянно воскликнула я. Он надменно покосился за меня.

«Кто сказал? Впрочем, не важно, я по-любому должен присмотреть за тобой. Ведь без меня ты вечно умудряешься вляпаться в очередную гадостную историю».

«Ник, а вдруг ты окажешься дестабилизирующим фактором?»

«Помолчи, Мари! Прыгаем, а то портал начинает подозрительно колебаться!» Взявшись за руки, мы ринулись навстречу неизвестности.

* * *

Спустя год по земному исчислению в пересохшей чаше озера забурлила кроваво-красная вода, и на её поверхность вместе крохотным пятачком перламутрово-голубого цвета вынесло Мари и Ника. Оба были без сознания и находились в предельной стадии истощения. Милорд Океан, ко всему прочему искусный врачеватель, с большим трудом их выходил. Не помогали никакие магические средства, и только сочетание необычных трав, древних заговоров и строго дозированной магии, дали положительный результат и дела у парочки пошли на поправку.

Но хоть Мари и Ник внешне выздоровели, их душевное состояние по-прежнему было критическим. Они совершенно не реагировали ни на какие раздражители. Лежа, они молча взирали в потолок отведённых им покоев во дворце самого лорда Хаоса. Их Божественность лично несколько раз пробовал вывести их из состояния странной апатии, но всё оказалось бесполезно. Разумы обоих подопечных милорда Океана балансировали на очень хрупкой грани, грозясь окончательно свалиться в безумие. Сумасшедшие картины, извлечённые из их мозга, не мог долго выдержать ни один из богов и они не несли ни какой полезной информации.

«Ладно, хватит мучить ребятишек исследованиями. Океан, стирай эту жуть в их мозгах и накладывай слепок с предыдущих воспоминаний до посещения Сияющего двора. Если процесс пройдёт без осложнений, отправь их домой. Скажи Николсу, что я разрешаю ему сделать для них исключение в части исполнения пророчества, дети заслужили от нас вознаграждение. С нетерпением буду ждать, когда они окажутся при Сияющем дворе. Просто замечательный материал для следующего поколения богов! — в провалах глаз лорда Хаоса вспыхнули алые огоньки безумия. — Хотя зачем ждать?.. Океан, передай Николсу, пусть оба голубка погибнут в ходе пророчества».

«Но, Ваша Божественность, это идёт в разрез с договором Хаоса!..»

«Никаких «но», Океан! Я так хочу!»

«Слушаюсь, Ваша Божественность!»

Встретившись в саду со своим старым наставником, принц Хаоса низко ему поклонился и вопросительно заглянул в его глаза, сейчас они имели темно-серый цвет, говорящий о его беспокойстве.

«Ну, как он, реме[20] Океан?»

На лице величественного старика появилось огорчённое выражение.

«Не очень хорошо, мой мальчик. Лорд Хаос сильно не в себе. Под страхом смерти он запретил упоминать при Сияющем дворе имя миледи Лилит, а эту девочку Лотиэль с треском выгнал вон. По-моему бедняжка опять приютилась у тебя. Не обижай её, хорошо?»

«Хорошо, реме Океан. Теперь пророчество Лоти потеряло силу, и мне нет нужды препятствовать её развитию».

«Увы! — глаза милорда Океана совсем потемнели. — Их Божественность требует от тебя исполнить его ещё раз в отношении твоих подопечных. Причём, он хочет, чтобы погибли оба и мальчик и девочка, — старый наставник взял за руку своего воспитанника и умоляюще заглянул в его лицо. — Николс, души детей предельно истощены непосильными испытаниями, и чтобы полностью восстановить свою силу, им нужно полностью прожить отмеренный им жизненный срок, причём без всяких сторонних вмешательств, включая пророчество Лоти. Будь милосерден, дай им шанс выжить».

Видя, что принц Хаоса колеблется, милорд Океан опустился на колени.

«Ваше Высочество, я очень прошу Вас исполнить мою просьбу».

Николс поспешно поднял наставника на ноги и, обняв его, в сердцах воскликнул:

«Что ты творишь, старик?! Не смей делать из меня изверга в духе моего папочки! Конечно, я исполню твою просьбу!»

«Спасибо, мой мальчик. Я знаю, что прошу очень многого, особенно сейчас, когда твой отец вне себя от горя и обстановка при Сияющем дворе очень нездоровая, — милорд Океан с доброй улыбкой посмотрел в лицо своего любимого воспитанника, в котором он скорее видел сына, и его глаза засияли золотисто-синим цветом. — Не переживай, Николс, со своей стороны я сделаю всё, чтобы смягчить удар, если Лит слишком на тебя обозлится. Но знаешь, я верю, что всё будет хорошо. Ведь в твоём отце ещё не умерло то хорошее, что было когда-то в юном принце, когда он только взошёл на престол твоего деда».

«Очень на то надеюсь», — буркнул принц Хаоса.

«Наверно, не умерло, если я до сих пор спускаю тебе с рук такие вольности, старый дурак!» — проворчал лорд Хаоса, отключая магическое око. Он призадумался. «Интересно, как извернётся Николс, чтобы и овцы были целы и волки сыты?»

* * *

Вчерашний трехмесячный день рождения Таятана прошёл без каких-либо происшествий, и поутру я тряхнула Ника за плечо.

— Эй, просыпайся, приговорённый к смерти! Кажется, ты получил помилование. Мирон сообщил, что завтрак готов, и он ждёт нас в столовой.

— Не слышу радости в твоем голосе, — зевая, отозвался Ник и снова закрыл глаза.

Странно. Обычно он не отличается сонливостью. Я презрительно фыркнула и сбросила его с кровати.

— Вставай! Так я и знала, что легенда о воплощении Лоти и сопутствующем роковом проклятии — бред сивой кобылы в безлунную ночь.

— Ну и слава богам! — пробормотал Ник, сев на полу. Меня насторожило, что он не обиделся за грубую побудку и совсем уж мне не понравился его усталый вид. Я скатилась к нему на пол.

Внимательный взгляд показал, что его лицо заметно осунулось, и под глазами залёгли отчетливо видимые темные тени. «Чёрт! Ник ещё полностью не оправился!» — подумала я, и моё сердце кольнула острая жалость. Обняв своего красавца-мужа, я с нежностью коснулась губами его затрепетавших век. Во что бы то ни стало, я решила в ближайшие дни привести его в норму, выгуливая в горах на свежем воздухе, но он как всегда разрушил мои планы.

— Мари, после завтрака я улетаю в Петербург и вернусь через неделю.

— Что ты там забыл? — сердито спросила я и попробовала уговорить его остаться дома. Но Ник уперся и заявил, что хочет посмотреть, как идут дела с постройкой звездолёта, которые он несколько подзабросил из-за профилактики технических систем Риоголиза. Я не стала особо настаивать, решив, что перемена обстановки тоже пойдёт ему на пользу.

— Хорошо, только будь осторожен, дорогой, — попросила я, больше не доверяя ни кому и ни чему.

— Всенепременно, моя любовь. Можешь, не беспокоиться. По-любому, на большой земле за мной болтается куча штейновских горе-сыщиков, — мягко проговорил Ник и от его беззащитной улыбки у меня снова защемило сердце. Я крепилась, стараясь не показать, что расстроена, но он меня добил. Думая, что я его не слышу, Ник мысленно пробормотал: «Боги, хорошо, что мы снова вместе!» и, прижав меня к себе, долго не выпускал из объятий. Слава богу, что нас позвал Мирон, иначе бы я позорно разревелась.

После завтрака оставшись одна, я пересилила своё нежелание разговаривать с богиней и процедила:

— Ну, долго ты собираешься прятаться от меня по углам? Давай уж выходи, раз заявилась!

В комнате вспыхнуло радужное сияние, и когда оно погасло, Лотиэль снова предстала передо мной в виде семилетнего мальчика. Я смерила её холодным взглядом. Трогательный малыш не вызвал во мне никаких тёплых чувств.

— Пора тебе сменить облик, для меня ты больше не ассоциируешься с Кимом.

— Прости! — воскликнула богиня и приняла вид златовласой синеглазой девушки. — Так лучше?

Я не ответила и пошла к выходу из столовой, но она заступила мне дорогу.

— Мари, не злись! Как ты вообще узнала, что я здесь?

На её виноватой мордашке, вспыхнуло любопытство, и она недоверчиво добавила: — Поверить не могу! Неужели ты всё помнишь, даже своё путешествие в Вионет?..[21] Может, расскажешь?..

— Не надейся услышать от меня его подробности! — со злостью перебила я богиню. — К великому огорчению Сияющего двора, я не помню нашего путешествия с Ником, и помнить его не хочу. Почему вы не хотите оставить нас в покое? Ведь мы спасли ваше чёртово Мироздание, не так ли? Что ещё вам нужно?

Тут я заметила тёмную тень странного создания, притаившуюся под резным буфетом, и совсем взбеленилась.

— Какого чёрта вы все за нами шпионите, не давая спокойно жить!

— Я не шпионка! — возмутилась Лотиэль и на её фиалковых глазах показались слёзы.

Артистка! Очень трогательно, но меня не убедило её показное расстройство. Поняв, что я не верю ей ни на грош, богиня помялась и расстроено сказала:

— Честное слово, я не шпионю за вами, а прячусь от лорда Хаоса. После допроса с пристрастием он тут же выгнал меня из Сияющего двора и велел никогда там не появляться под страхом смерти. Спасибо Создателю, что только выгнал, а не убил, как я опасалась.

В последних словах Лотиэль я расслышала искреннее облегчение и немного смягчилась. Любопытствуя, кто её так напугал, я уточнила:

— Лорд Хаоса это тот белобрысый и темноглазый тип бешеного нрава?

— Да, — она боязливо осмотрелась по сторонам. — Мари, говоря об их божественности и их высочестве, пожалуйста, употребляй уважительную форму уважения.

— Судя по Нику, я не должна ничего помнить. Потому знать не знаю, и знать не хочу никакого их высочества и их божественность Сияющего двора, — мстительно отозвалась я, смерив Лотиэль насмешливым взглядом. Что-то я потеряла всякое почтение к богам, столкнувшись с ними поближе.

«Лотиэль права, миледи! Пожалуйста, будьте корректны и не забывайте о правилах хорошего тона, принятых при Сияющем дворе», — нравоучительно произнёс в моей голове незнакомый голос с лёгкими укоризненными интонациями.

Стиснув зубы, я мысленно процедила: «Сгинь, сатана, и без тебя тошно!»

«Слушаю и повинуюсь, миледи!.. Может, по-родственному Вы будете называть меня по имени? Разрешите представиться, я лорд Ваатор, Властитель Адской Бездны Сияющего двора и муж Вашей матери Ризы», — учтиво произнёс мой филер. В памяти немедленно возник облик огневолосого товарища в золотых доспехах. «Н-да, кажется, у Ризы бурная семейная жизнь за гранью, если она муженька гоняет мечом!»

«Очень приятно, милорд Ваатор! — мысленно прошипела я, не испытывая в душе никакого удовольствия от знакомства, но постаралась не очень выходить из берегов. Как-никак он был моим родственником, и этикет требовал от меня хотя бы элементарной вежливости. — Пожалуйста, передавайте привет моей маме и благодарность за её поддержку… — тут я не выдержала и сорвалась. — Не могли бы Вы отвалить из моего дома вместе со своими шпионами? Больше знать не хочу никакой Сияющий двор, а будете настаивать, я подамся в ярые атеистки!»

«Вот это уже излишне, моя дорогая, не нужно горячиться и принимать скоропалительные решения. Всё! Я ухожу!.. Уже ушёл!»

«Слава богу!» — облегчённо вздохнула я, почувствовав, что пропало гнетущее ощущение стороннего присутствия.

— Мари, кто ты? — тихо спросила богиня. Эта поганка и не подумала убраться из моего дома следом за остальными. Мало того, она плюхнулась на стул и смерила меня внимательным взглядом. Раздосадованная, я возвела очи к небу.

— Нормально, да? И об этом меня спрашивает богиня, причём не из последних, судя по тому, как божественная публика пресмыкались пред твоей матушкой. Лотиэль, это ты мне скажи, кто я такая.

— Я не знаю. Конечно, в тебе ощущается Истинная кровь в смертной оболочке, но это всё, — растерянно сказала она и, помедлив, добавила: — Будь предельно осторожна, Мари. Поверь мне, Сияющий двор никогда не оставит тебя в покое.

— Во мне больше нет абсолютного оружия! Ведь так? — прошипела я, с яростью глядя на собеседницу.

— Ты права. Во всяком случае, я не чувствую в тебе присутствия авитолана — тёмной энергии разрушения.

— Ну и, слава богу! Потому раз и навсегда отвяжитесь от меня!

— Мари, ты не понимаешь! Уже одно то, что ты всё помнишь, вопреки перезаписи твоей памяти, это нонсенс, говорящий о том, что за тобой стоят какие-то скрытые могущественные силы.

— Иди ты к чёрту со своими!.. Ой!

Лотиэль испуганно вскрикнула и начала проваливаться в огненный портал, разверзшийся у неё под ногами. Не сразу опомнившись, я буквально в последний момент поймала её за руку, и мы благополучно рухнули на пол. Портал исчез и, переглянувшись, мы облегчённо перевели дух. В воздухе повис отзвук смеха.

«Тщательней следите за своей речью, миледи Мариэль, — ведь Ваши пожелания сбываются».

«Да пропади ты пропадом!..» — я поспешно закрыла себе рот руками и проводила взглядом Лотиэль. Напуганная богиня развернула радужные крылья и пропала в золотом столбе света.

«Во дела! Лотиэль сбежала!.. Всё! C такой жизнью я точно сойду с ума! — находясь в полном отчаянии, я взмолилась: — Николс, сделай что-нибудь! Я хочу всё забыть и жить по-человечески!»

«Конечно, я постараюсь, Мари, но ничего не обещаю», — отозвался красивый звучный голос. От его звуков меня отпустило непомерное напряжение, и от облегчения я самым постыдным образом расплакалась.

«Спасибо тебе, Николс, что не забываешь меня!»

«Детка, ты никому не даёшь забыть о себе!»

Раздался весёлый смех и из открывшегося портала вышел мужчина, очень похожий на Ника. С его прекрасного лица на меня с сочувствием смотрели знакомые бирюзово-синие глаза.

«Привет, Николс! Ты переживёшь, если я не буду кланяться и величать тебя «Ваше Высочество?»

«Мари, мы же с тобой друзья! Идём, детка, я попробую выправить сложившуюся ситуацию».

Принц Хаоса протянул мне руку с радужными когтями и, не колеблясь, я ухватилась за неё и нырнула следом за ним в открывшийся портал.

* * *

В Вионете — этом бескрайнем безвременье пустоты, лишённой звёзд, и пронизанной мягким светом, идущим из ниоткуда, — плавали бок о бок два огромных дракона — чёрный и золотой. На изящных головах сказочных рептилий царственно сияли радужные короны. Изредка переговариваясь, они с любопытством наблюдали за вышеописанной сценой. Когда Николс и Мари скрылись в портале, золотой дракон смерил укоризненным взглядом своего чёрного собрата.

«Тил! Зачем ты мучаешь ребёнка? Почему остальные смертные забыли о том, что произошло, а девочка нет?»

Тот немедленно рассердился.

«Могла бы сама догадаться, умница. Это последствия разрядки авитолана. Ничего страшного, твой малыш Николс ещё раз перепишет ей память, и девчонка вернётся к норме».

«Прекрасно! И всё-таки ты зря создал нового терия из Истинной крови, да ещё разделил его сущность на двух носителей. Думаешь, они сольются в единое целое, когда придёт время?»

«Не знаю, но мне хотелось испытать новый метод. Может, он даст положительные результаты».

В фиалковых глазах Золотого дракона вспыхнула насмешка. Он лукаво улыбнулся, при этом обнажив грозный набор белоснежных острых зубов, и ласково проговорил:

«Выдумщик! Сознайся, что ты просто пожалел смертного мальчишку. Думаю, тебе импонирует то упорство, с каким он занимался возрождением своего народа. В этом он очень похож на нас, хотя в отличие от него мы ещё не достигли успеха, — в его голосе прозвучала печаль. Помолчав, он осторожно добавил: — Тил, ведь мы договаривались, что ты будешь экспериментировать со своими убийцами на более простых существах, не поднимаясь выше уровня земноводных. Например, как твои разрушители атримены».

Обиженный чёрный дракон, рассерженно сверкая красными горящими глазами, немедленно его перебил:

«А ещё мы договаривались, что ты не будешь применять магию при создании териев! Ты же знаешь, что в этом случае они получаются крайне нестабильными. В прошлый раз ты их столько наштамповала, что я замучился уничтожать твоих сбрендивших големов. Торопись не спеша, Лилайн, и тогда мы достигнем успеха».

«Консерватор! Если б я тебя всё время слушала, то мы до сих пор возились бы с амёбами! Я ручаюсь, что Этан вполне стабилен и нам не стоит забрасывать магическое направление исследований!»

«Не расходись, миледи Прогресс! Я первый буду «за», если ты изобретёшь экспресс-способ возрождения племени териев помимо прохождения ими всех стадий развития».

«Достаточно споров! Создай карман, я хочу принять истинный облик, мне надоело болтаться в шкуре дракона».

«Как скажешь, дорогая!»

Перед драконами соткалась Минивселенная и при входе в неё они вопросительно посмотрели друг на друга.

«Кем хочешь быть мужчиной или женщиной?»

«Какая разница? — черный дракон ухмыльнулся. — Впрочем, лучше придерживаться половой ориентации, данной от рождения. Я приму мужской облик, а ты — женский».

«Тил, ты зря игнорируешь свою женскую половину! — предостерегающе сказал золотой дракон. — Ты слишком часто болтаешься в мужской ипостаси, не давая ей развиваться. Последний пророческий танец показал, что она у тебя здорово неуправляема и, по-моему, поглупела так, что дальше некуда».

«То же самое я могу сказать о тебе в мужской ипостаси!» — прорычал чёрный дракон и его глаза полыхнули недобрым пламенем.

«Ладно-ладно, дорогой! Не заводись, я не хотела тебя обидеть!» — поспешно отозвался золотой дракон. Его облик заколебался, и в чудесный сад минивселенной шагнула та, которая была известна при Сияющем дворе как миледи Лилит, жена лорда Хаоса. Обернувшись, она взяла за руку своего темноволосого спутника, который внешне был её копией. Правда, его отличали более высокий рост, и черты его лица казались более резкими. Но главное их различие лежало в разнице характеров. В облике Лилайн сразу читалась доброта и лёгкий нрав, чего и в помине не было у её спутника. На его надменном лице лежала печать жестокосердия. Они сели за столик и Лилайн протянула Тилу бокал с молочно-белым вином. С гримасой отвращения он немедленно выплеснул его содержимое, и его бокал до краёв наполнился тёмно-красной кровью. Теперь уже Лилайн поморщилась. Заметив её реакцию, Тил довольно усмехнулся и, потягивая кровь, лениво произнёс:

— Зря ты вмешалась и не дала начать мне эксперимент заново.

Зловредный Тил явно поддразнивал златовласую красавицу. Видя, что она отвлеклась, он незаметным мановением руки превратил вино в её бокале в кровь.

— Ну, уж нет! Я считаю, что в этот раз мы добились успеха и нам стоит его продолжать! — убеждённо ответила Лилайн и, отпив из своего бокала, возмутилась, — Ты что творишь, разбойник?

— Забочусь о тебе, моя дорогая оптимистка! Для восстановления сил, нет ничего лучше крови диких драконов. А в отношении эксперимента, пожалуй, я с тобой согласен. Хотя мне кажется, что ты опять спешишь с созиданием жизни. В больших масштабах она становится неуправляемой.

— Ну, зачистка — это твоя обязанность, милорд Тьма!

— Вечно ты спихиваешь на меня грязную работу, миледи Свет!

— По-моему, тебе она нравится, судя по тому, с каким удовольствием ты разводишь глобальные катастрофы, сводя на нет мою работу.

— Мой ангел, я же вижу, с каким удовольствием ты занимаешься созиданием, вот и потакаю твоим слабостям…

Она засмеялись и, нежно посмотрев друг на друга, слились в долгом поцелуе. Отстранившись, Тил протянул руку и, сорвав чудесный цветок с нависающей над столиком ветви, воткнул его в волосы своей возлюбленной сестры, а затем снова коснулся её губ лёгким поцелуем.

— Моя любовь, с таким подходом к делу, мы никогда не достигнем приемлемого равновесия! — укоризненно сказала Лилайн.

— Полно тебе расстраиваться, моё сердце! Кстати, где болтается наш несносный ребёнок?

— По-прежнему хвостиком бегает за Николсом. С нами, взрослыми ему скучно, вот он и норовит удрать из дома.

— Жаль, что Блонди наш единственный ребёнок. Встречайся мы чаще, может, наш малыш уже давно обзавёлся бы братиком или сестричкой.

— Не гневи судьбу, Тил! Появление Блонди и так чудо из чудес. Вспомни, ни одно из пророчеств не говорило нам о появлении у нас ребёнка.

— Вот потому в последний момент я побоялся трогать созданное Мироздание. Вдруг, оно как-то связано с рождением нашего малыша.

— Рада, что у тебя бывают гениальные прозрения и главное — очень вовремя.

* * *

Восседающие в зале заседаний лорды хаоса переглянулись.

«Неужели ни Лилайн, ни Тил не понимают, что они были и будут единственными в своём роде?» — недоверчиво проговорил один из них.

«Почему? Ведь у них родился ребёнок!» — удивлённо воскликнул один из самых юных лордов хаоса.

«Всё дело в том кто он, малыш Блонди, — покровительственным тоном отозвался старейший лорд хаоса и, видя нетерпение в глазах своих юных коллег, насмешливо добавил: — Неужели трудно самим догадаться? Их ребёнок — это одушевлённая гармония между Светом и Тьмой. Появление Блонди показывает, что в настоящий момент наше Мироздание стабильно».

«А как же народившийся лорд хаоса?».

«Не беспокойтесь, его активность была вызвана искусственно. Сейчас он вновь вернулся к норме, и может очень долго находиться в латентной стадии руанона, сначала в смертной оболочке, а затем в личине одного из богов».

«Господин председательствующий, но его появление знаменует немалые потрясения!»

«Совсем не обязательно. Обычно, руанон занимает престол того из лордов хаоса, который перед самым уходом внезапно лишился своего наследника. К сожалению, на настоящий момент самая неизвестная величина — это странная пара, побывавшая в Вионете. Чем аукнется нам их появление — совершенно не ясно, но будем надеяться на лучшее. Господа, на этом наше экстренное совещание закончено. Все прочие детали я предлагаю обсудить в более приятной обстановке. Я приглашаю вас на торжественный ужин в моём эдеме».


Дела рабочие, дела домашние…

Полёт до Питера занял обычные полчаса и, заскочив домой, Ник обнаружил, что по времени совсем немного разминулся с Палевским. Он не стал беспокоить его вызовом, и отправился в центральный офис. Оказавшись на месте, Ник удивлённо покосился на свою новую секретаршу — ею оказалась разбитная улыбчивая девица с кучей пирсинга по всему телу и в жуткой молодёжной одежде и обуви, не менее густо усеянной металлом. «Странно! Вроде бы я выбирал себе не это чучело. Наверно, очередные причуды отдела безопасности», — решил он и распорядился принести ему кофе. Его он получил только после второго напоминания по селектору. Без стука влетев в кабинет, секретарша поставила перед ним огромную глиняную кружку. Кофе оказалось чуть тёплым с молоком и кучей сахара, хотя он просил чёрный и без добавок. Со второй попытки секретарша принесла ему нечто очень горячее, но слабо напоминающее по вкусу кофе. Поняв, что не получит желаемое, Ник вежливо поблагодарил неумёху и та, совершенно не огорчившись, схватила поднос с нетронутыми напитками и без промедления ускакала к себе в приёмную, что-то весело напевая себе под нос.

«Крейд! Неужели нельзя было найти опытного секретаря, а не эту металлизированную красотку с растительными мозгами?» — с досадой подумал он и попытался сосредоточиться на текущих делах. Их накопилось немало. Но тут к нему в кабинет ворвался возбуждённый Глава Службы безопасности и с ходу завопил:

— Ник, за каким дьяволом ты придумал такую огромную штуку? Ты только посмотри, какая идёт суета на околоземной орбите! Пойми, при современном уровне техники у людей скрыть такое огромную стройку попросту невозможно! Мои сотрудники сбились с ног, частично стирая воспоминания у всех более или менее важных людей, чтобы лишняя информация не выползла раньше времени наружу!

Ник оторвал голову от дисплея и смерив Штейна недовольным взглядом, ровно произнес:

— Во-первых, здравствуй, а во-вторых, сядь и успокойся. Томас, чем ты недоволен? Лично я предпочитаю, чтобы твои орлы были при деле, а не занимались всякой ерундой, типа слежки за моими передвижениями.

Штейн сел в кресло и сердито проворчал:

— Послушай, Ник… Ладно. Мы с тобой уже неоднократно ругались насчёт охраны, потому замнём для ясности. Ты чего злишься, у нас какие-то проблемы с постройкой звездолёта?

— С чего ты взял, что я злюсь? По-моему это ты сегодня на взводе, — ответил Ник, с удивлением посмотрев на своего собеседника.

— Не без этого, — потихоньку остывая, проворчал Штейн. — Можно я немного посижу у тебя, а то с самого утра меня уже довели до белого каления. Чтобы не терять времени даром, может, расскажешь мне вкратце о своих дальнейших планах в отношении постройки звездолёта? Тогда я смогу скоординировать действия моих сотрудников. Кстати, почему вы строите одну бандуру на всех, а не флотилию звездолетов, как изначально планировалось? Разве это не опасно?

— В соответствии с расчетами Мари, чтобы преодолеть порог неопределенности в космосе и развить первую световую, нам нужна для разгона солидная масса. Ковчег на сегодня — это самая наименьшая из допустимых моделей звездолетов, развивающих скорость, близкую к скорости света. Пока мы вынужденно засели на Луне у границы света и тьмы, чтобы проводить сборку корпуса звездолета. Хотя проще было бы сделать это в открытом космосе, но люди тяжело переносят постоянное отсутствие силы тяжести. Когда соберем корпус, мы выведем Ковчег в открытый космос и спрячем его за Луной. Но для этого нужно сначала частично смонтировать оборудование с вспомогательными двигателями, и запустить искусственную силу тяжести на борту. Тогда и рабочий процесс пойдет быстрее, поскольку сборочные бригады будут жить на звездолете. Производственные лунные модули тоже готовы к работе. Но пока не хватает персонала: ему негде жить. К счастью, лунный жилой комплекс тоже скоро будет готов. Мы запустим производство на Луне, и процесс сборки пойдет еще быстрее, в космосе проще выращивать нужные нам комплектующие. Так что не переживай, скоро мы переберемся в космос и на Луну и будем почти полностью автономны, поэтому вояжи с Земли будут значительно реже. Потерпи еще немного.

Штейн вздохнул и мрачно произнес:

— Всё это замечательно. Только я опасаюсь, что до этого какой-нибудь военный придурок шарахнет по нашим орбитальным станциям ядерной ракетой. Защиты у них практически никакой, только режим невидимости, да и тот демаскируется орбитальной суетой.

— Не беспокойся, через пару недель мы смонтируем на них защитные экраны, — утешил его Ник. — Тогда пусть стреляют сколько угодно, заодно мы испытаем их в действии, прежде чем соваться в космос. Пусть людишки сделают хоть одно доброе дело.

— Никакой у тебя толерантности по отношению к человечеству! — облегченно вздохнув, со смехом отозвался Штейн. Орбитальные станции были его основной головной болью. Он смерил Ника внимательным взглядом. — Не понимаю, почему ты такой смурной, если дела идут нормально? А! Дошло, семейные разборки! Я прав?

— Отчасти, — сдержанно улыбнулся Ник. Не желая говорить, что он не очень хорошо себя чувствует и, видя, что Штейн находится на взводе, он решил поддержать доверительную беседу и добавил: — Сам знаешь, за Мари всегда тянется целый хвост проблем.

— Это точно! Бабы это всегда сплошная головная боль! — подхватил Глава СБ любимую тему мужских разговоров. — Стоит только отвлечься от работы, и они немедленно начинают капать тебе на мозги. В лучшем случае они портят только настроение, а в худшем, их хочется пристрелить, — в голосе Штейна прозвучала скрытая досада и Ник заинтересованно к нему присмотрелся.

— Томас, у вас с Эльзой всё в порядке?

— Вроде бы, — вздохнул тот и автоматически потянулся к ящику стола. — О, чёрт, забыл, что я не у себя и полез за коньяком! У тебя есть чего выпить?

— Я здесь редко бываю, да и рановато для алкоголя.

— Ясно, ты из породы трезвенников, тогда давай выпьем кофе. С утро оно будет в самый раз, — вздохнув, произнёс Штейн и, опередив Ника, нажал на кнопку селектора и кратко распорядился: — Полина, два кофе покрепче.

— Без базара! Щас бу сделано, милорд! — звонко отозвалась секретарша и спустя пять минут влетела в кабинет с огромным подносом. Помимо ароматного кофе в изящном кофейнике на нём аппетитными горками высились разнообразные закуски. Девушка ловко сервировала столик и подкатила его к собеседникам. Уходя, она одарила их широченной белозубой улыбкой. Ник стиснул зубы и проводил нахальную девицу тяжёлым взглядом. «Ну, погоди у меня!»

Кофе оказался и на вкус просто замечательным.

— Нафиг ты выбрал себе такую секретаршу? Конечно, готовит она ничего, но на вид не ахти. Во всяком случае, не разобрать под кучей навешенного на ней металла. Или ты выбирал по контрасту с Мари? Знаешь, Ник, вы так похожи с ней, что ваш брак похож на инцест. Не заводись, это я завидую, что у тебя красавица-жена.

— Томас, тебе грех жаловаться! Твоя Эльза не менее красива, чем Мари и вдобавок умница! — в глазах Ника загорелось неподдельное восхищение.

Видя это, Штейн покачал головой.

— Ну, ты даёшь! Неужели ты свою жену с её потолочным IQ считаешь не очень умной? Хотя, что я удивляюсь? — он помрачнел и его серые глаза вспыхнули серебряным блеском. — Такие шалавы, как моя Эльза, всегда привлекают к себе избыточное мужское внимание.

Брови Ника поползли наверх.

— Неужели Эльза смеет тебе изменять? — осторожно спросил он.

— Не без этого, — коротко ответил Штейн, постукивая по подлокотнику кресла, и откровенно признался: — Только что получил документальные свидетельства, где моя стерва вовсю развлекается с другим мужиком. Вот такие, блин, у нас с женой свободные отношения!.. Я уже давно подозревал, что Эльза погуливает на стороне, но как-то всё не верилось, что она способна на обман… Ладно, чёрт с ней, пусть гуляет! Вот если всерьёз дёрнется, тогда ей дорого обойдётся такая «супружеская верность»! — прорычал он, но тут же спохватился и со скрытой досадой проговорил: — Извини, Ник, что вывалил на тебя семейные проблемы!

— Ничего. Иногда лучше выговориться, чем с ходу хвататься за пистолет.

— Это верно, — Штейн вскочил на ноги и, сунув руки в карманы, заметался по кабинету, а затем замер у окна. — Спасибо, что выслушал меня, стало как-то легче и не так сильно тянет на смертоубийство, — он криво усмехнулся. — Хотя, что я злюсь? Ведь я тоже не монах и при случае не пропускаю понравившуюся красотку.

В этот момент, постучав, вошла секретарша, которая вежливо попросила разрешения забрать поднос с посудой. Сделав своё дело, она бесшумно удалилась, а Штейн повернулся к Нику.

— Мой добрый совет, смени секретаршу на что-нибудь посимпатичней. Хочешь, я снова пришлю тебе досье подходящих кандидатур?

— О, нет! Не нужно, меня не пугают трудности, — усмехнувшись, быстро ответил Ник.

— Это ты зря. Ещё раз извини, я пойду.

— Томас, не натвори глупостей дома. Хорошо? — негромко сказал Ник, глядя вслед Штейну. Замедлив шаг, тот кивнул головой и бесшумно выскользнул за дверь. Спустя некоторое время Ник вызвал секретаршу.

— Чё звали, босс? — подбоченившись, девушка вызывающе вздёрнула подбородок.

— Полина, немедленно снимите с себя весь лишний металл, — сказал он, вперившись в неё холодным взглядом.

— Ништяк! Я что должна пирсу снимать прямо при Вас? — возмутилась она, возмущённо глядя на Ника. «Чёртов извращенец!» было крупными буквами написано на её личике, густо усеянном металлическими висюльками и заклёпками.

— Приступайте. Вы не выйдите отсюда, пока не снимите все свои цацки.

— Ну, блин и дела!

Девушка с неохотой и, явно испытывая терпение Ника, начала медленно снимать фурнитуру. Он подхлестнул её несильным ментальным ударом, но ей этого хватило. Закусив задрожавшие губы, она принялась торопливо срывать пирсинг. Очистив видимые участки тела, девушка смерила его испуганным взглядом и тихо спросила:

— Я пойду к себе, сэр?

Ник удивлённо приподнял бровь.

— Полина, у вас плохая память или Вы глуховаты? Я приказал снять весь лишний металл.

— Сэр, я не могу это сделать! — с отчаянием воскликнула девушка, переминаясь с ноги на ногу.

— В чём дело? Вам требуется помощь? — забавляясь, проговорил Ник и, откинувшись в кресле, смерил девушку долгим взглядом.

Наконец, та подняла голову и, выпрямившись в струнку, решительно отбарабанила:

— Никак невозможно, сэр! Для того чтобы избавиться от пирсинга, я должна раздеться в присутствии старшего по званию, что запрещено уставом! — она виновато улыбнулась. — Простите, сэр! Мы поспорили с девчонками в казарме…

— Ясно. Так и быть, Полина, в первый и последний раз я иду Вам навстречу и больше не советую испытывать моё терпение. Ступайте и приведите себя в порядок. Ещё одно замечание, смените одежду и обувь на что-нибудь более подходящее для Вашей должности. Если у Вас настолько плохо со вкусом, учитесь одеваться у фроляйн Марты.

— Спасибо, сэр! — девушка стремительно ретировалась из его кабинета.

«Н-да, в спецназе растят очень забавные кадры!» — насмешливо подумал Ник. Спустя некоторое время Полина проговорила по селектору:

— Извините за беспокойство, сэр. У меня готов ленч и только что поступили документы из Академии.

— Хорошо, давайте документы, — рассеяно отозвался Ник. Видя, что девушка не уходит он поднял голову и улыбнулся. — О, совсем другое дело! Теперь я вижу, что у меня красавица-секретарша.

Под кучей пирсинга оказалась очень миловидная брюнетка с экзотическими жёлтыми глазами. Одетая в строгий деловой костюм изящная высокая девушка действительно смотрелась изумительно. В ответ на комплимент, Полина зарделась и, просияв ослепительной улыбкой, поклонилась и убежала к себе в приёмную. «Ну, вот! Я же помню, что выбирал себе симпатичную секретаршу. Насколько я помню и IQ у неё не хуже внешности. Думаю, мы сработаемся с девчонкой».


Странное убийство с вызовом реанимации на дом

Как и обещал, неделю спустя Ник вернулся домой. Шагая от ангара к замку, он внезапно понял, что не ощущает ауры ничего живого в Риоголизе, словно вокруг все умерли, или его полностью отрезали от ментала. «Не паниковать!» — приказал он себе и, крадучись, понёсся к потайному входу. Внутри замка Ник замер, решая, куда ему отправиться в первую очередь и тут до него донёсся сдавленный женский вскрик. Он ворвался в столовую и замер на месте. Схватив Мари за волосы, Тьен Моррисон держал у её горла меч. При виде Ника его золотые глаза, горящие сумасшедшим огнём, нехорошо блеснули и он прошипел:

— Как ты посмел отобрать у меня Мари?

Она глянула на мужа и предостерегающе выкрикнула:

— Ник! Будь осторожен! Это не Тьен!

— Предательница! — прошипел юноша, и с силой дернул Мари за волосы. Больше от неожиданности, чем от боли она вскрикнула и Ник, придя в ярость, стремительно бросился к ним, но его остановили повелительный окрик.

— Стой, где стоишь, иначе я убью Мари!

Для убедительности, Моррисон провел широким лезвием по шее своей жертвы, и по белой коже потекла ярко-алая кровь. Вскоре она часто закапала на пол, и при её звуках Ник застыл на месте с остекленевшим взором.

Слишком тихо… Неестественно тихо…

Из ужасающего безмолвия не доносилось: ни шорохов, ни стонов, ни дыхания…

Совсем ничего. Ничего, что свидетельствовало бы о присутствии живого…

«Нет. Что-то есть. Странный звук. Откуда здесь вода?»

Тяжёлая алая капель — «почему алая?» — редко, но безостановочно падала на пол. Её мерный стук звучал всё громче и громче в его ушах, вызывая безотчётную панику в душе…

Он очнулся, услышав отчаянные крики Мари

— Ник, что с тобой? Умоляю, посмотри на меня!.. Пусти меня сволочь! Ни-и-к!

С недюжинной силой девушка извивалась в руках своего обидчика, но ничего не помогало. Несмотря на свою ярость и подготовку она не могла вырваться из рук того, кто предстал перед ними в облике Моррисона. Ник озадаченно прищурился. Не понимая с кем имеет дело, он поднял руки и, стараясь не делать резких движений, мягко произнес:

— Сударь, если Вам нужна Мари, то забирайте её, но не причиняйте ей вреда.

Юноша смерил его холодным взглядом.

— Ну, нет! Мне не нужны чужие объедки! Ты украл её сердце, и она мне больше не нужна. Забирай свое сокровище!

Он с такой силой отшвырнул девушку, что она пролетела порядочное расстояние и ударилась о камин. Испуганный Ник бросился было к ней, но в мгновение ока противник преградил ему дорогу, и в его руках угрожающе блеснуло тёмно-синее лезвие туаши. Он поднял глаза к камину. Фамильный меч дома Лета находился на месте. Искусный прыжок и Ник занял позицию, прикрывая лежащую без движения Мари.

— Замечательно! Не люблю, когда противник безоружен, тогда он выглядит овцой на заклание, — спокойно произнёс юноша. Он не препятствовал Нику, когда тот бросился к мечу. — Ну, что приступим к любимому развлечению эреев? — насмешливо спросил он и без предупреждения напал на него.

Под сводами столовой закипел яростный поединок. После первой стремительной сшибки, осторожно примеряясь, друг к другу противники пошли по кругу. Затем последовал стремительный выпад и круговорот головокружительных прыжков. Нику стало ясно, что легкой победы ему не светит, и он предельно сконцентрировался. При этом остро пожалев, что не обладает умением своей сводной сестры впадать в состояние берсерка во время боя. Телом Тьена владел опытный и искусный боец, где надо — осторожный, где надо — безрассудный. Его подводил только сам юноша, рефлексы его тела не успевали за решениями того, кто им управлял, иначе у Ника было бы мало шансов на успех.

Очнувшаяся Мари, широко распахнув глаза, испуганно наблюдала за поединком. От нехорошего предчувствия у неё сжалось сердце. Слишком яростным и стремительным был поединок. На её глазах творилось нечто невообразимое. Тьен, который должен был погибнуть в первые секунды схватки, явно доминировал и Ник еле сдерживал его натиск, а ведь он как боец, на голову превосходил всех вампиров, не говоря уж о неопытном Тьене.

Пошатываясь, девушка поднялась на ноги и, заметив, требовательный взгляд Ника, швырнула ему кинжал, найденный на каминной полке. Вдруг она с ужасом осознала, что кинжал летит прямо ему в спину, и он этого не видит. Как подкошенный Ник рухнул на пол. Узкое лезвие по самую рукоять вошло ему под лопатку, пронзив сердце. Поняв что наделала, Мари с диким воем бросилась к мужу, но Моррисон перехватил её по дороге. Глянув на неё горящими глазами, он замахнулся было отрубить ей голову, но в последний момент передумал. Толкнув её на пол, он с размаху вонзил широкое лезвие туаши в живот девушки, пригвоздив её к полу, как бабочку. Глянув на Мари и её поверженного мужа, юноша улыбнулся и удовлетворенно произнёс: «Дело сделано! Простите, дети, но я спешу!»

После этих слов лицо Моррисона расслабилось и приняло свойственное ему выражение. Он с недоумением огляделся по сторонам, не понимая, где находится. Необычная обстановка заворожила его и он не сразу заметил распростертого на полу темноволосого мужчину с кинжалом в спине. Моррисон шагнул к нему и, обогнув массивный стол, увидел лежащую Мари, пригвождённую к полу широким клинком.

Услышав его вопль, в столовую стремительно влетел Палевский и следом за ним Штейн. При виде убитой дочери и генетического сына, его лицо исказилось яростной гримасой, и он повернулся к испуганно отшатнувшемуся от него юноше.

— Что здесь произошло Тьен? — прошипел Палевский. — Твоё счастье, что я не верю, что тебе под силу расправиться с Мари и тем более с Ником, — он смерил зятя недобрым взглядом. — Правда, мне не нравится удар со спины, которым он был убит. Не находишь, что это слишком подло?..

— Честное слово, сэр, я здесь ни при чём! — чуть ли не плача закричал Моррисон, и на его лице промелькнула сложная смесь гнева и отчаяния. — Как вы можете думать на меня? Да ради Мари я сам готов умереть!

— Тогда почему ты прячешь руки, и откуда на твоей одежде кровь? Вообще, как ты здесь оказался? — заледенев от ярости, Палевский наступал на юношу. Тот потупился и растеряно пробормотал:

— Хоть убейте, сэр, я не знаю!

— Не торопись, Мика, ещё не всё потеряно и пожалуйста, не вытаскивайте меч из Мари! — бодрый голос Штейна несколько охладил гнев Палевского. Озадаченный, он повернулся к нему, с удивлением наблюдая за его действиями.

Штейн тем временем осторожно вытащил кинжал из спины Ника и простёр руки над сильно кровоточащей раной. Из его ладоней вырвалось легкое облачко и целенаправленно устремилось к распростертому телу. Обильное кровотечение сразу же прекратилось. С облегчением Штейн уловил слабый пульс у Ника и бросился к Мари. Он с сомнением посмотрел на её рану, но всё же выдернул меч и простёр над ней руки. Из его ладоней снова вырвалось туманное облачко. Оно нерешительно повисело над телом девушки, но всё же проникло внутрь. Гораздо медленней, чем у Ника, но её ужасная рана начала затягиваться. Затаив дыхание, мужчины неотрывно смотрели на неё. Когда Мари вдохнула, они радостно переглянулись.

«Слава богу!» Палевский вскрыл вену на руке и поднёс её к губам Мари, а Штейн то же самое проделал с Ником. Под действием вампирской крови их состояние заметно улучшилось.

Мирон отделился от группы молчаливых обитателей Риоголиза, собравшихся в столовой, и осторожно дотронулся до плеча Палевского.

— Михаил Янович, давайте для окончательного выздоровления уложим райделина Никотана и райдиэль Мариэль в регенерационную камеру. Думаю, они перенесут транспортировку, — он сочувственно улыбнулся. — Не беспокойтесь, они поправятся.

Палевский на мгновение смерил его непонимающим взглядом, а затем согласно кивнул головой.

— Хорошо, только будьте предельно осторожны. Томас, помоги Мирону, а я побеседую с Моррисоном.

Штейн хотел было ему возразить, что допросы — это его епархия, но заледеневший взгляд Главы СС не располагал к спорам. Он молча взял на руки Мари и двинулся следом за Мироном, несущим своего хозяина.

Дальнейшее расследование показало полную непричастность жителей поместья к нападению на его хозяев, и Штейн тщетно ломал голову над тем, кто столь удачно вызвал на Старую базу его и Палевского, когда они находились при смерти. Допрос предполагаемого убийцы тоже ничего не дал. Несмотря на неопровержимые улики, Моррисон упорно отрицал свою вину. К тому же очнувшиеся Ник и Мари подтвердили его алиби, но не захотели рассказать, кто на них напал. Чтобы снять подозрения с парня, супруги пригласили его с Аннабель к себе в гости во время их каникул.

* * *

Конечно, убегать от проблем не самое лучшее решение, но у Мари не было ни душевных, ни физических сил разбираться с разросшимся домашним хозяйством, требовавшим её присмотра. Благо Ник пошёл ей навстречу и разрешил носить не только эрейскую одежду, но и цивильную, потому она по-быстрому натянула на себя футболку со старыми джинсами и сбежала в свой садик. Особенно её порадовало то, что по дороге ей не встретился ни один из обитателей Риоголиза. Как всегда работа на свежем воздухе подействовала на неё благотворно. Мари начала подрезать подсохшие ветки и отцветшие стебли цветов, но сегодня у неё не было настроения долго возиться с растениями. Собрав инструменты, она положила их на место и неспешно побрела к мавританскому газону, имеющему вид небольшого лужка. Предварительно разогнав сердито жужжащих насекомых — дикие самоцветы ещё не отцвели, она с удовольствием повалилась в высокую нескошенную траву и закрыла глаза. Чья-то тень загородила ей солнечный свет.

— Привет, mon ami! Ничего, если я составлю тебе компанию? — прозвучал тихий голос Тьена.

Хмыкнув, она приоткрыла один глаз.

— Падай рядышком, — милостиво разрешила она и ядовито добавила: — Конечно, если гарантируешь, что ревнивая сестрица не прибежит следом и не повыдергивает мне волосы.

Тьен усмехнулся краешком губ и опустился рядом с девушкой и от его близости в её душе всколыхнулись прежние чувства. После непродолжительного молчания он расстроено спросил:

— Скажи честно, ты тоже винишь меня в том, что произошло?

— Тьен, прекрати заниматься самоедством! Сколько раз тебе говорить, что в случившемся нет твоей вины! — сердито сказала Мари и, смерив его пристальным взглядом, более миролюбиво добавила: — Не обращай внимания на отца. Мы с Ником оба видели, что ты находишься под чужим контролем. Не знаю, кто это был, но ты не бойся, больше такого с тобой не повторится.

— Почему ты в этом уверена?

— Одна сорока на хвосте принесла! — весело фыркнув, ответила девушка. «Не рассказывать же Тьену об извинениях одного могущественного товарища с нимбом вокруг головы!»

Моррисон понял, что она искренна в своих словах и облегчённо вздохнул.

— Я рад, что ни ты, ни твой муж не вините меня.

Он растянулся рядышком с Мари и, подперев голову рукой, с задумчивым видом посмотрел в её лицо. Она удивлённо приподняла брови.

— В чём дело?

— Извини, — Тьен грустно улыбнулся. — Знаешь, я до сих пор не могу забыть тебя.

Поняв по выражению его лица, что в нём снова вспыхнула надежда, она покачала головой и твёрдо сказала:

— Не нужно, Тьен, наши прежние отношения уже в прошлом. Я желаю тебе счастья с Аннабель. Поверь, несмотря на то, что мы с ней постоянно цапаемся, она замечательная девчушка — добрая и нежная. Я по-прежнему её очень люблю.

Глаза Тьена полыхнули золотом, и он мягко произнес:

— Mon ami, тогда ответь мне, зачем ты носишь мой подарок?

— На память, — коротко ответила Мари, не вдаваясь в подробности. Она напряглась при виде его явного раздражения и с неожиданной ясностью вдруг поняла, что Тьен очень сильно изменился. Он возмужал за то время, что они не виделись. Сейчас юноша больше походил на уверенного златоглазого мужчину из её видения, чем на того вежливого мальчишку, каким она запомнила его во время учёбы в Академии и который галантно, но настойчивоухаживал за ней.

«Куда же ты подевался мой золотой Рыжик?» — с грустью подумала Мари. Перед её мысленным взором промелькнула череда картин студенческой беззаботной жизни, и у неё защемило сердце от дорогих воспоминаний. Попутно девушка удивилась, как много событий произошло в её жизни с того времени как они рассталась. Она встрепенулась, услышав холодный голос Тьена.

— Ты, что-то сказал? Извини, я отвлеклась.

— Верни мне медальон, mon ami. Думаю, тебе он больше ни к чему.

Видя, что он настроен серьёзно, Мари сняла с шеи лилию и неохотно опустила её в протянутую руку Тьена. Он медленно сжал пальцы, сминая медальон. Девушка расстроено вскрикнула — слишком много дорогих воспоминаний было связано для неё с этой вещицей. Не обращая внимания на её огорчённый возглас, юноша привстал и, размахнувшись, забросил искореженный медальон в текущую по соседству горную речку. Не глядя на неё, он глухо произнес:

— Незачем хранить горечь воспоминаний, если то, что было ушло. Прощай, Мари! Будь счастлива.

Вскочив на ноги, Тьен исчез за поворотом дорожки, вьющейся между высокими деревьями. Девушка долго смотрела ему вслед, а затем, опустившись на траву, закрыла глаза. Она не вытирала слёз текущих по щекам.

«Тьен ушёл и мне больно, но почему? Ведь я люблю Ника, а не его, — она распахнула глаза и невидящим взглядом уставилась с безоблачно-синее небо. — Наверно, потому, что первая любовь, никогда не забывается. В юности она как общая кровеносная система сиамских близнецов, прорастает в сердцах влюблённых, делая их единым целым… Ё-моё! А как же Сапковский?.. Чёрт! Что-то я совсем запуталась! Кто же на самом деле дорог моему сердцу?» Мари усмехнулась. «Жаль, что ни в одной стране не узаконено многомужие, а блядство — не моя стезя».

Супруги Моррисон не появились к обеду в столовой, и Мари потихоньку спросила у Мирона, куда подевались их гости. Тот ответил, что им пришёл вызов в Академию, и они попросили срочно отвезти их в Петербург. Смерив хозяйку понимающим взглядом, юноша добавил, что они просили извиниться за то, что не успели с ней попрощаться. «Понятно», — холодно сказала она и попросила его передать следующее блюдо.

Поздно вечером ожидая мужа, Мари долго лежала с открытыми глазами. Заслышав его шаги, она тихо спросила:

— Ник, та светловолосая девочка, которую я видела в твоих воспоминаниях, это твоя первая любовь?

Он довольно долго молчал, прежде чем ответить.

— Да, её звали Лотилана, мы с ней знакомы с раннего детства, — в его тёмных глазах замерцали зелёные искры. — Это Моррисон настроил тебя на лирический лад?

— Не важно. Давай, рассказывай о своей первой любви и не смей злиться. Насколько я припоминаю, ты тоже внаглую вмешался в мои сердечные дела.

Видя, что Мари заупрямилась, Ник не стал с ней спорить.

— Ладно. Если тебе так приспичило, то слушай. В первый раз я влюбился, когда мне было четырнадцать лет…

Не таясь, он поведал ей о своей первой любви. Предметом его влечения оказалась юная соседка, которая, по словам Ника всегда была большой непоседой и проказницей. Владения её родителей вплотную примыкали к владениям семьи Реази Вестанио, и зловредная девчонка неизменно безобразничала у соседей. Садовники постоянно жаловались родителям Ника, что она чуть ли не до основания стряхивает на землю созревшие нежные плоды с деревьев и с корнем вырывает редкие растения. И это не говоря уж об остальных безобразиях типа дорожек, посыпанных колючками.

Все попытки Ника изгнать настырную девчонку из своих владений, оказались безрезультатными. Делу не помогали даже его жестокие колотушки. На огромном платане, где для него построили дом, он зачастую обнаруживал Лотилану, с любопытством перебирающую его мальчишеские сокровища, припрятанные от взрослых. Он жутко злился и частенько скидывал юную нахалку прямо с дерева — благо, что эрейские детишки обладают прыгучестью с раннего детства, чем доставляют своим родителям массу забот.

Мари с интересом выслушала от мужа, что двух, трехлетние эрейские малыши допрыгивают на высоту трёх метров и живо себе представила, чем это грозит при их неумении пользоваться регенерацией. Вдобавок, малыши, как котята, не могли самостоятельно спуститься вниз и, зависнув наверху, поднимали жуткий вопль. Она посмеялась над шкодными проделками Ника в детстве, а в душе ужаснулась, поняв, какая это головная боль — избалованный ребёнок, растущий в обстановке всеобщего попустительства взрослых. В эрейских семьях баловали детей не только родители, но и многочисленные бездетные родственники. Хорошо, что в возрасте восьми лет их в обязательном порядке сдавали на обучение в пансион. Только тогда у бедных родителей начиналась нормальная жизнь.

Они ещё немного поболтали о детях, и муж вернулся к повествованию о своей первой любви. В общем, дети со временем подружились, и маленький Ник страшно расстроился, провожая свою подружку в пансион. Будучи старше его на год, она попала туда раньше, чем он. Когда Ник в свою очередь начал учиться в пансионе, дети долго не встречались, даже на каникулах. Во время них рай Таятан брал мальчика с собой в поездки по их личным владениям, чтобы он освоился с хозяйственными навыками управлении, и потому ему очень редко удавалось побывать в доме, в котором прошло его детство.

Впервые после их расставания Ник встретил Лотилану, когда ему исполнилось четырнадцати лет. После очередной стычки со сводной сестрой Ризой, он сбежал из дома и в расстроенных чувствах побрёл по берегу моря. Великолепная звёздная ночь и мерный шорох волн быстро успокоили юношу и настроили его на романтический лад. Он поднял небольшой камешек и повертел его в руках, тот был из тех, которые так любила собирать его маленькая подружка, и вдруг ему страшно захотелось её увидеть. Ник запустил камешек по воде, загадав, что если тот подпрыгнет не меньше десяти раз, то они скоро встретятся. Прежний опыт не подвёл его и тут довольный юноша краем глаза уловил движение на огромном белом пляже — прямо на него неслась всадница на огромном чёрном коне. Поравнявшись с ним, белокурая красавица на полном скаку бросилась в его объятия и, смеясь, они покатились по песку.

«Вот так это началось», — закончил Ник и закрыл глаза.

Мари облегчённо вздохнула, в душе она уже раскаивалась, что затеяла этот разговор о первой любви своего мужа. Её со страшной силой снедала ревность при виде мечтательно-грустного выражения на его лице.

«В общем-то, банальная любовная история, каких немало, если только не брать в расчет, что для каждого она случается впервые, — сердито подумала она и пригорюнилась. — А тут еще пора расцвета и юное сердце, которое жаждет великой любви… таинственная звёздная ночь южных широт, и наверняка чёртова луна во всей своей красе и, как положено, с сияющей дорожкой на мерно вздыхающем море… Н-да! При такой романтической обстановке и я бы не отказалась прыгнуть в объятия красавчика-соседа! Чёрт!»

В сердцах девушка стукнула кулаком по кровати и зарылась под подушку. Ник немедленно извлёк её из любимого укрытия и, обняв, ласково шепнул: «Ревнивица!» Уткнувшись в его плечо, она буркнула: «Кто бы говорил! У самого рыльце в пушку. Думаешь, я не видела твоих зондов-шпионов, что висели поблизости во время моей встречи с Тьеном?»

Эпилог

В напряжённых трудах по постройке звездолета незаметно пролетели почти пятнадцать лет. Работа шла слаженно без каких-либо крупных сбоев, и выполнялась в рекордно короткие сроки, словно им помогала какая-то невидимая сила. Ученые Академии просто фонтанировали плодотворными идеями. Конечно, приходилось переналаживать производственные мощности, подстраиваясь под новые идеи, но Ник стал вводить их прямо на Земле, не прячась больше на Луне. Не колеблясь, он использовал подходящие для него технологии землян или быстро строил новые мощные комплексы, наплевав на все меры безопасности. Но человечество на Земле словно спало, не замечая творящегося у него под носом необычного технологического бума, который, вопреки обыкновению, не был прикрыт липовыми документами. Без зазрения совести Ник тягал с промышленных производств различных стран большие группы недостающих ему специалистов, и ни они, ни службы безопасности этих государств не задавались вопросом, с какой целью они куда-то едут. Правда, их документы всегда были в порядке и платили им столько, что это снимало все подозрения.

Сегодня должно было произойти знаменательное событие. Чувствуя себя триумфатором, Ник вошел в центр управления связью, и с удовольствием огляделся по сторонам. Вопреки обыкновению, огромный зал был битком набит народом. При виде него сотрудники служб искренне заулыбались. По мере его приближения они вскакивали со своих мест и уважительно кланялись. Отвечая учтивыми кивками, он медленно шел по залу. Иногда он останавливался и спрашивал у сотрудников, как идут дела. Ему отвечали быстро и четко, и многие с восхищением смотрели ему вслед.

Наконец, Ник дошел до центрального пульта, где его уже ожидали Палевский, Штейн и все ведущие ученые мира вампиров, многие из которых были к тому же членами Совета Старейшин. После объятий и шумных поздравлений, он сел в своё кресло на рабочем месте и сразу же перед ним на гигантском дисплее высветилась картина звездного неба, в центре которой сияла полная Луна. Её изображение стало наплывать, увеличиваясь в размерах. Когда лунный диск занял почти весь экран, с его краю всплыла серебристая сфера идеально круглой формы. Она медленно отплыла от спутника Земли и, зависнув на секунду, окуталась туманным ореолом, а затем мгновенно исчезла из виду.

В диспетчерской раздался дружный радостный вопль и грянул гром аплодисментов. Радостно крича народ, обнимался, поздравляя друг друга. Свершилось великое событие — межзвёздный лайнер «Ковчег» поднялся со стапелей на Луне и впервые вышел в бескрайний космос.

Наконец, всеобщее возбуждение слегка утихло, и дежурные специалисты побежали по местам — обрабатывать информацию, поступающую с бортовых систем «Ковчега». Пришедшие в себя учёные дружно рассмеялись при виде своих лиц, густо перемазанных помадой. Это постарались сотрудницы центра связи, сидящие поблизости от их собрания. Раздались звуки государственно гимна и под высокими сводами помещения развернули флаг Объединённых кланов — огромное чёрное полотнище с красной звездой в центре. Сотрудники замерли по стойке смирно, и на трибуну вышел Глава Совета Старейшин.

В наступившей тишине Палевский с гордостью обвёл глазами своих взволнованных собратьев. Затем, глядя в кинокамеру, он начал свою торжественную речь, посвящённую самому знаменательному событию в истории Земли. Его речь транслировалась на весь вампирский мир, и не было никого из вампиров, кто бы сейчас её не слушал. Палевский поздравил свой народ с удачным воплощением проекта первого звездолета в жизнь и поблагодарил всех за самоотверженный труд. Затем он передал слово Нику, который тоже всех поздравил и поимённо перечислил всех тех, кто внёс наибольший вклад в грандиозную стройку века. Дальше прошло награждение за выдающиеся заслуги перед родиной и счастливых обладателей наград пригласили в банкетный зал, чтобы отпраздновать знаменательное событие.

По дороге Ник с удовольствием прислушивался к тому, о чём говорят его коллеги-учёные.

«…народ, вы видели, как работает система искусственной гравитации?! Да-да, эта та туманная дымка, которая окутала «Ковчег»! Я лично её проектировал! Ваши антигравитационные двигатели, Даниэль, тоже превосходны, многотонный звёздолёт оторвался от поверхности Луны как пушинка!..»

«…да-да! Антуан, у нас практически всё готово. Впереди только отладка систем во взаимодействии. Несколько пробных полетов и можно покидать нашу планету…»

«Господи! Что нас ждет впереди? Надеюсь, Вседержитель не оставит нас! Не смейтесь, господа, вам бы я тоже советовал воззвать к Богу и перекреститься!..»

Палевский догнал Ника и дверей банкетного зала, и они отошли в сторонку. Поговорив о предотлётных делах, Михаил с беспокойством спросил:

— Слушай, почему Мари не прилетела? Я планировал, что она тоже скажет пару слов народу. Ведь в создании «Ковчега» есть и её немалая заслуга.

Ник успокаивающе ему улыбнулся.

— Не беспокойся, с ней всё в порядке. Сказала, что болит голова, её в последнее время посещают тяжелые сновидения.

— Помнится, ты говорил, что у Мари провидческий дар. Ей снится что-то плохое относительно нашего полёта? — с любопытством спросил Палевский и потянулся за сигаретами.

— Думаю, она просто нервничает в преддверии отлёта, — Ник усмехнулся. — Знаешь, однажды она рассказала мне, что увидела нашу новую родину и она чудесна. Говорит, что она очень похожа на Землю во времена эреев. На ней также много суровых высоких гор и рек с озёрами. Короче, представь себе Риоголиз в планетарном масштабе. Видела она и города и космодромы. В общем, не знаю, какая из Мари провидица, но она светилась от счастья, когда рассказывала мне подробности своего сновидения.

— Слава богу!

— Ты не очень обнадеживайся. Может, она принимает желаемое за действительное…


Мари. Расставания

Прощаясь, я потерянно бродила по опустевшему Риоголизу, который за последние пятнадцать лет стал для меня родным домом. Мне не хотелось даже думать, что я больше никогда его не увижу. Я медленно шла по дорожкам поместья, любуясь его чудесными парками с его уже ставшими для меня привычными скульптурами и фонтанами. Климатические установки отключили, и вольеры для животных тоже опустели. Их выпустили на волю, подобрав им подходящие условия для существования. То-то будет радости учёным-натуралистам, когда они обнаружат на Земле новые виды животных.

Печальная экскурсия закончилась в моём любимом садике. Я присела на мшистый валун у пруда в позе васнецовской Алёнушки и пригорюнилась. Что нас ждёт впереди? Никто из нас не знает. Я не очень доверяла своему оптимистичному видению о новой родине по той причине, что не чувствовала особой связи с кем-нибудь из этого будущего. Что греха таить? Я слегка поплакала. Благо не перед кем было изображать из себя железную леди.

Моё прощание с Риоголизом прервал весёлый мальчишеский голос.

— Мам, ты где? Ясно! Опять забилась в свою нору. Ну-ка, подвинься, — Таятан примостился рядышком со мной и обнял за плечи. — Не грусти, старушка! Впереди нас ждут небывалые приключения!

Засмеявшись, я щелкнула его по носу.

— Видимо мало тебе отец всыпал за недавние приключения, если ты жаждешь новых.

— Мам, скажи, что рукоприкладство — это не наш метод воспитания! И вообще, как же его хвалёная эрейская любовь к детям? — обиженно завопил сынуля, впервые отведавший отцовской криты за подпольную попытку поставить чип мозгового усилителя. — Чем с ходу драться, лучше бы сразу объяснил, в чём дело. Я же не враг сам себе!

— Ладно тебе обижаться! Кстати, ты собрал свои вещи, оболтус?

— Нафиг мне в космосе всякое барахло?! — презрительно фыркнув, ответствовало моё неугомонное чадо. — Я не собираюсь рыдать над шмотками как вы старичьё! — Таятан скорчил уморительную гримасу и прогнусавил: — Ах, мои незабвенные воспоминания! Как же я расстанусь со своим дубовым гардеробчиком? Ведь я в нём прятала своего первого любовника!.. Ах, мои письма! Ведь мне их написал Блок, который был без ума влюблён в меня. Действительно, нужно быть совсем ума, чтобы влюбиться в это жеманное чучело!..

Я ухватила чадо за ухо.

— Ах ты, поганец! Не смей издеваться над своей бедной учительницей! Милейшая Аделаида Марковна ничем не заслужила такое отношение к себе, — взгляд на часы показал, что времени у нас осталось в обрез. — Ё-моё! Таятан, нам пора вылетать! Если опоздаем к всеобщему сбору, отец нам на пару намылит шею. Надеюсь, ты не угробил авиетку по дороге ко мне?

— Обижаешь, старушка! Предок с младых ногтей всю репу мне пропилил своими нравоучениями о трепетном отношении к технике…

— Погоди минутку! — Прикоснувшись к груди, я со всех ног бросилась к замку, не слушая возмущённых воплей сына.

Влетев в спальню, я бросилась к прикроватной тумбочке, но медальона там не было. «Чёрт! Зачем я только его сняла!» В полном отчаянии я обвела спальню быстрым взглядом. О, радость! Моя лилия висела на завитушке зеркала. Вне себя от радости я схватила её, и со всех ног бросилась обратно. Вот теперь всё моё было со мной.

В авиетке я надела медальон на шею, и Таятан с любопытством покосился на меня.

— Ну, мам! Не подозревал, что ты тоже страдаешь фетишизмом.

— Молчи, киндер! Поживи с моё и тогда, посмотрим, сможешь ли ты расстаться с дорогими сердцу вещами.

В зелёных глазах моего мальчика загорелось жгучее любопытство.

— Интересно, почему отец терпеть не может этот медальон?

— Будешь много знать, скоро состаришься!

— Вот ещё! Я вампир, и мне старость не грозит!

— Вот и замечательно! Таятан, не отвлекайся во время ручного вождения.

Закрыв глаза, я взяла в руку медальон, с удовольствием ощущая привычную гладкость золотого цветка. Конечно, это была не та лилия, которую Тьен подарил мне в Академии. Первая так и осталась лежать на дне горной речки, текущей в Риоголизе. Но эта копия тоже подарена им, после одного достопамятного разговора. Как-то во время празднования дня рождения Таятана он догнал меня на дорожках парка и некоторое время мы молча шли рядом. Я тяготилась присутствием Тьена. Серьёзный скандал с Ником, выбил меня из колеи, и мне хотелось побыть в одиночестве, чтобы привести растрёпанные чувства в порядок.

Неожиданно я оказалась в объятиях Тьена. «Mon ami, вижу, тебе не сладко приходится с твоим знаменитым мужем», — мягко проговорил он и с участием заглянул мне в лицо. Рассердившись, я попыталась вырваться, но он не выпустил меня из своих рук, прижав к себе ещё крепче. «О, нет! Не пойми меня неправильно, Мари! Я знаю, что ты любишь мужа и не питаю в твоём отношении никаких надежд, да и мне Аннабель дорога. Я не хочу её потерять, — помолчав, он тихо добавил: — Но нам никто не мешает сохранить светлые воспоминания о нашей первой любви. Не так ли, mon ami?»

Слова Тьена меня растрогали. Я заглянула в его глаза и утонула в их тигрином золоте. Нарастая, в моей памяти снова зазвучала чудесная мелодия выпускного бала в Академии, который вновь закружил меня в беззаботно-счастливом водовороте студенческой жизни. Облик Тьена вновь заслонил собой остальной мир, и я оказалась во власти былых чувств.

Наш поцелуй был долог и нежен, и в нём чувствовался горьковатый привкус осени. Вот тогда Тьен подарил мне медальон и попросил у меня на память прядь волос. Я срезала её садовыми ножницами, и он последовал моему примеру. Разделив наши волосы на две части, он вложил одну из них в мой медальон, а другую — в свой точно такой же медальон, который он бережно прятал на груди. Перед тем как расстаться, мы ещё долго стояли обнявшись и мою душу как встарь пьянило хмельное вино первой любви. Это было наше с Тьеном последнее свидание наедине. Впоследствии при встречах мы всегда держались друг с другом в рамках официальных отношений, предписываемых новым родственникам.

Мне кажется, я понимаю смысл его подарка. Нельзя мановением руки выбросить ушедшую любовь из сердца, тем более, если она была вам столь дорога в прошлом. Лучше хранить о ней светлые воспоминания, — не мучаясь и не терзаясь. А для этого достаточно знать, что есть на свете человек, который не забыл о вас и тоже хранит её призрачную сладость в своей душе.

Возвращаясь в замок, я была уверена, что благодаря системе слежения, Ник полностью в курсе происшедшего в парке и что он ещё отыграется на мне по полной. Но я совершенно ни о чём не жалела. И, правда. муж долго злился при виде медальона и впоследствии доставил мне немало неприятных минут. Но нужно отдать ему должное, он не отобрал его у меня, а со временем и вовсе перестал обращать на него внимание. Думаю, он понял, что медальон для меня — это просто памятная вещица.

Я нажала на скрытый замочек и покосилась на Таятана, тот упорно делал вид, что ему не интересно, что лежит внутри медальона. Крышка открылась, и при виде крохотной чёрно-золотой косички моё сердце отозвалось знакомой щемящей болью. Здесь хранились мои самые дорогие воспоминания и не только о первой любви к Тьену, но и о других дорогих мне людях — о самоотверженной любви моей вампирской матушки, и о спокойной надёжности отца и даже о маленькой напуганной Аннабель. В этом же медальоне хранились мои воспоминания о первых ростках любви к Нику, и его ответной любви, которая такими непростыми путями произросла из его ненависти ко мне…

Ладно! Хватит тоски и печали! Что я веду себя как старуха, с головой уйдя в прошлое? Чёрт возьми! Я вампирка, я молода и у меня, как и всей моей расы, всё ещё впереди! Я захлопнула крышечку медальона и спрятала его на груди. Поймав недоумённый взгляд сына, углядевшего памятную косичку, я нахально ему улыбнулась. «Нефиг совать своё нос, куда не просят!» В ответ тот рассерженно фыркнул и смерил меня ледяным взглядом. Чёрт! Временами сынуля меня страшно нервирует своей похожестью на папочку. Не хватало, чтобы и он закатывал мне сцены ревности из-за солидарности с Ником.


Первый шаг в неведомое

Средь бела дня к поверхности Земли подошла огромная сияющая золотистая сфера, и медленно приблизилась к ней в районе Европы. Изумлённые люди выбежали на улицу, а не имеющие возможности наблюдать за чудом воочию, приникли к экранам телевизоров, наблюдая за грандиозным зрелищем по телевизионным новостям. Кто-то из них смотрел с восхищением, а кто-то — с испугом, в любой момент готовый впасть в панику.

В таинственном НЛО открылся люк, чернота отверстия которого подтверждала, что это не грандиозный массовый «глюк» и в нём начали исчезать летательные аппараты, первая волна которых почти одновременно поднялись по всей планете. Они были похожи на фантастических гигантских скатов, но их бархатно-чёрные днища украшала вполне узнаваемая земная символика.

Не обращая внимания на панику взрослых, ребятишки радостно вопили и тыркали пальцем в небо:

— Тим, Сара, смотрите, там тигр полетел! Такой злющий на вид, что просто жуть!

— Эй, смотрите! А тут волк нарисован! Ура к нам прилетели инопланетяне!

— Дура! Сейчас как выскочит трансформер и как вдарит по нам из своих лазеров! Тра-та-та!

— Сам дурак! Видишь, что изображены наши звери. Значит, это наш космический корабль!

— Чёрт знает, что творится! Никак скоро наступает конец света. Дети немедленно домой! Нашли чему радоваться! Я кому сказала, бесенята! Вот утащат вас инопланетяне и съедят!

— А я как дам им палкой по морде! Им мало не покажется!

— Идём, дурачок! Как бы они сами не въехали тебе по голове!

К счастью, ни одна из стран не сделала ни единого ракетного выстрела по вполне реальному околоземному объекту и погрузка в него шла до позднего вечера. Наконец, оно приняло последнюю партию летательных аппаратов на свой борт, и его люк медленно закрылся. Земляне замерли в ожидании, с тревогой глядя на однородно-сияющую сферу, на фоне которой естественный спутник Земли казался мелким и блёклым. Несмотря на апокалипсическое настроение, в души людей поневоле закралось восхищение. Огромная искусственная луна представляла собой фантастическое зрелище на фоне звёздного неба. Куда там было экранным экшенам! Действительность превосходила воображение.

К всеобщему удивлению обывателей, официальные службы, ответственные за безопасность крупных государств, бездействовали, храня упорно молчание, и это несмотря на нешуточную осаду взволнованных журналистов. Население Земли всерьез заволновалось. Многие подозревали, что это сбегают их родные правительства в преддверии неведомой катастрофы. Запоздалые выступления государственных деятелей уже не смогли остановить начавшуюся панику среди населения. Под влиянием кликуш различных мастей, вещавших о конце света, улицы некоторых крупных городов стали напоминать знаменитую картину «Последний день Помпеи». Пересмотревшие фантастических боевиков люди, в зависимости от своего характера, либо заполошно метались в поисках спасения, либо шли грабить. Как всегда оперативно отреагировали и финансовые инструменты. На мировых биржах разразился глобальный экономический кризис, благодаря которому акции и прочие ценные бумаги совершенно обесценились.

К счастью, паника поулеглись, когда фантастическая искусственная луна окуталась туманной дымкой и в мгновение ока исчезла из поля зрения населения Земли. Правда, её отбытие сопровождали направленные взрывы, которые уничтожили несколько крупных производственных комплексов, расположенных в различных местах планеты. Но все они оказались расположенными в уединенных местечках, и по счастливому стечению обстоятельств никто из работников не пострадал. В это день ни один из комплексов не работал, и даже их круглосуточно обслуживающий персонал был отпущен по домам.

К несчастью с отбытием сферы очнулись от летаргического сна и вояки отдельных государств. В место недавнего нахождения таинственного НЛО полетело несколько межконтинентальных ракет с ядерными боеголовками и, не найдя своей цели, некоторые из них упали на территории других государств. Опять же к счастью, Третья мировая война не разразилась вопреки всеобщим ожиданиям. Международные страсти быстро улеглись и страны-виновницы принесли свои извинения пострадавшим. На удивление дружно, человечество всем миром взялось восстанавливать порушенное хозяйство во время разгоревшейся паники. К сожалению, в течение нескольких лет отмечалась резкая вспышка раковых заболеваний. Что делать, радиация в повышенных дозах никому не идёт на пользу.

Потому можно считать, что раса вампиров отбыла достойно, не доставляя человечеству особых хлопот. Что касается чуть было не разразившегося военного конфликта на Земле, так по большому счету они в нём не виноваты. Последнее столетие человечество само по себе жило на грани ядерной войны, которая могла разразиться из-за любого повода. Наоборот, несчастье сплотило людей, и волна мощных антивоенных выступлений, прокатившихся по планете, заставила крупные правительства предпринять новую попытку разоружения.

После отбытия вампирской расы, странности на Земле не закончились. В 2030 году всю Землю окутало странное облако, и на ней всё замерло, как в замке Спящей красавицы. Сторонний наблюдатель мог бы заметить, что вся Солнечная система замурована в нечто наподобие хронокапсулы, спасающей её от губительного излучения вспыхнувшей сверхновой.


На пути к долгожданной гавани

Не ведая о случившемся с их родиной, вампиры по-прежнему летели в межзвёздных далях. Огромный звездолет, движение которого было не отследить не только человеческим глазом, но и изобретенными земной расой приборами, мчался к своей цели со скоростью, близкой к скорости света. За долгие годы пути на «Ковчеге» случилось немало происшествий, причины которых крылись как в техногенном, так и в человеческом факторе. Отряды военных истребителей, разработанные для боевых действий в космосе, тоже не простаивали. Вампирам пришлось немало повоевать с увязавшимися за ними космическими пиратами. К счастью, они всё же отстали, не нанеся «Ковчегу» значительного урона.

Случались на борту звездолёта и более странные вещи. Однажды, когда «Ковчег» находился в режиме сна и бодрствовали только вахтенные на своих постах, по коридору палубы, отведенной для вампирского руководства, прошел высокий мужчина в необычной одежде. Он казался ожившей ледяной скульптурой. Его неподвижное лицо смотрелось прекрасной маской, на которой жили только темные глаза с сумасшедшими огнями в их глубине. Рядом с ним, плавно скользила огромная черная кошка с красными призрачными глазами. Дойдя до каюты Палевского, он остановился и, не открывая её двери, шагнул внутрь. Неслышно подойдя к кровати, он заглянул в лицо спящего. Заметив следы слёз на его лице, он с задумчивым видом коснулся его щеки своими неестественно белыми пальцами.

— Сердце моё, ты ещё не разучился плакать? Как это опрометчиво, мой руанон![22] Впрочем, меня радует твоя слабость.

Незнакомец рассеяно улыбнулся и, выпрямившись, приказал кошке:

— Локис, охраняй его!

Зверь подполз к нему на животе и уткнулся головой в его ногу, прося хозяйской ласки. Тот небрежно потрепал его по голове и шагнул за наружную обивку космолёта. Оставшись один, зверь недоверчиво обнюхал безмятежно спящего Палевского и, посмотрев ему в лицо, жалобно заскулил. Затем он внезапно расплылся темным дымом, распавшимся на две неровные части, которые мгновение спустя вновь приняли форму живых существ. Совсем не изменившийся в размерах Локис грозно рыкнул на малыша с зелеными горящими глазами, испуганно жмущегося к его боку. Тот отскочил и, припав к полу, злобно ощерился на своего матерого собрата. Тот презрительно фыркнул и исчез, развеявшись дымом.

Умываясь поутру, Палевский глянул в зеркало и потёр белые полоски на своей щеке, но те не исчезли. «Что за чёрт?» — удивился он. Вдобавок его щека потеряла свою чувствительность, как будто обмороженная. Делая разминку, он случайно подался в сторону, и кто-то жалобно заскулил. «Матка боска, такое чувство, что я наступил на щенка!.. Неужели у меня началось психологическое расстройство? Вот уж не думал, что я не дотяну до конца пути! Что ж, по-любому нужно зайти к генетикам и провериться».

Но даже космические пути не вечны. Чудеса, преподносимые Вселенной, больше не вызывали взрыва исследовательского энтузиазма. Вампирские ученые сделали несколько крупных открытий, но применить их на практике было невозможно. Для этого не хватало производственных мощностей звездолета. На «Ковчеге» все уже устали от долгого пути и мечтали оказаться на твёрдой земле и увидеть над головой настоящее небо, а не голографию. Всеобщее оживление вызвало знаменательное событие в жизни «Ковчега». За два с половиной световых года, которые остались до цели их путешествия, звездолет сбросил скорость, что стоило его команде кучи нервов и здоровья, и под радостные крики были запущены исследовательские зонды. Они отправились к солнцу их новой родины, названное Фотоном. С тех пор в ожидании информации от них пошел новый отсчет в жизни звездолета.

«Ковчег» вновь разогнался и летел почти без происшествий. Время шло и вот уже осталось чуть больше светового года до пункта назначения, — четвертой планеты в системе Фотона, и месяц — в ожидании информации от зондов. Получив её, жители «Ковчега» узнают точно, есть или нет у них новая родина.

* * *

Наступил момент истины. Учёные точно вычислили, когда поступит на борт «Ковчега» долгожданная информация от исследовательских зондов. В честь такого знаменательного события его жители решили устроить грандиозный праздник. Причём, вне зависимости от результатов. Будут ли это торжественные поминки по расе вампиров, или счастливое обретение новой родины. В общем, решили сообща встретить и радость и горе.

Наконец, вахтенные подали общий сигнал «Всем внимание!» и всё свободное от дел население «Ковчега» прильнуло к экранам. Ник, бессменный научный руководитель экспедиции, со скрытым волнением в голосе сообщил о результатах предварительных исследований. Их суть сводилась к тому, что звёздную систему обнаружили на месте, указанном древними эреями, конечно с учётом прошедшего времени. Затем он торжественно объявил, что их новая родина должна скоро появиться на экранах «Ковчега» и он просит всех занять места за праздничными столами.

В ожидании долгожданного события какой-то чудак включил по общей трансляции звездолёта «Summer wine». Сидящие за столами люди, во всеобщем молчании слушали грустную и светлую мелодию, проникновенно исполняемую на два голоса. Песня вселяла в их души одновременно печаль об утраченной родине и одновременно надежду на будущее.

«Summer wine» умолкла на полуслове и все замерли в напряженном внимании. По общей сети «Ковчега» начали транслировать зал, в котором находился Палевский, восседающий во главе стола. К нему подошёл адъютант в белом парадном мундире. Поклонившись Главе СС, он подал ему дисплейную папку и с непроницаемым выражением на лице застыл за его плечом. Палевский пробежал её глазами и, подняв голову, долго молчал, ничего не говоря. Все затаили дыхание. Напряжение среди вампиров достигло уровня взрыва.

Наконец, Палевский удивительно красивый в парадном мундире, взял бокал, наполненный вином, и поднялся со своего места. В мертвой тишине парадного зала раздался его чёткий голос:

— Друзья! Дорогие сородичи! Наступил миг долгожданной истины! Смотрите сами! — он улыбнулся и приказал: — Центральный пост! Включить общую трансляцию поступившей информации с зондов!

Палевский сел под гром аплодисментов и радостные возгласы. Затем вниманием присутствующих завладели разом вспыхнувшие экраны. Перед восхищенными взглядами миллионного населения «Ковчега» поплыли кадры их новой родины. Сначала на экране появился ярко-желтый Фотон с десятью планетами, вращающимися по своим орбитам. Затем камера устремилась к его четвертой планете. Живая сине-зеленая жемчужина, закутанная в прозрачные белые шелка облаков, величественно сияла на фоне звездного пространства, наполняя восторгом души обитателей «Ковчега». Зонд пробил облачный покров планеты и, стремительно снижаясь, стал передавать её виды. Раздался поражённый вздох. На экране появился волшебно-красивый белый город. В кадре замелькали широкие проспекты и дома со стенами настолько светлых оттенков, что издалека они все казались белыми. Архитектура пропорциональных зданий была изысканно-лаконичной. Их рвущиеся ввысь стремительные линии создавали ощущение непередаваемой гармонии. Украшениями города служили изящные ажурные арки, полукруглые эстакады и красивые ухоженные парки, которые придавали ему нарядный праздничный вид. Вампиры огорчённо притихли в ожидании, когда в кадре появятся его жители.

Тем временем зонд продолжал лететь на высоте птичьего полета над городом-мечтой и один прекрасный вид сменялся другим, но его чистые улицы по-прежнему были пустынны. Кто-то заметил вслух, что, наверно, все его жители настоящие вампиры, которые дрыхнут в ожидании ночи, потому и нет никого живого на улицах. Раздались быстрые нервные смешки.

Неожиданно кадр замер на месте. Вопреки заложенной программе, зонд остановился. Его резко дернуло в сторону, и он понесся к большому белому зданию. На экране замелькали неразборчивые смазанные изображения, при виде их раздался всеобщий огорченный вздох, многим показалось, что зонд сломался. Внезапно он замер, транслируя только звук. В мертвой тишине зазвучал спокойный голос. На эрейском языке, который к концу полета знали все жители «Ковчега», он произнёс холодным тоном:

— Предупреждение! Вы находитесь на территории, принадлежащей планете «Арея». Несанкционированная посадка на её поверхность запрещена. Звездолеты, прибывающие к «Арее», обязаны остановиться на расстоянии, одной десятой светового года и принять на свой борт автоматического таможенника. Несоблюдение этого условия влечет за собой уничтожение нарушителя оборонным комплексом планеты. Запрос передан. С вами на связи был автоматический диспетчер тиаран TIM 45/ 400987 дата: 20 оти (мая) 40767 года, время: 15:00:00. Конец связи.

Последовало непродолжительное молчание, и мягкий голос ласково добавил:

— Добро пожаловать, дети! Новый дом готов и ждет вас. Для идентификации вашего права на планету «Арея» предъявите генетический код эреев.

От планеты отделилась крошечная искра и двинулась навстречу «Ковчегу».


От автора. Может, всё это — махровый бред, но мне его нравилось сочинять.

Адью, господа, и спасибо за внимание.


Вампирские сказки о любви (Сказки золотой осени) сентябрь 2008 г. — сентябрь 2009 г.

Примечания

1

Mein Liebstes — голубушка (нем)

2

hol's der Teufel! — черт побери! (нем)

3

Морлоки (англ. Morlocks) — гуманоидные подземные существа-каннибалы. Изначально персонажи фантастического романа Герберта Уэллса "Машина времени"

4

Gott sei Dank! — слава богу! (нем)

5

Mon ami — друг мой (франц. яз)

6

Пророчество Лоти — появление в переломный момент женщины, воплощение богини Весны, которая меняет ход событий мира так, как это угодно богам. Согласно легенде от короля она рожает одаренного мальчика-наследника, от другого мужчины из королевского дома — девочку.

7

Норны — в германо-скандинавской мифологии три женщины, волшебницы, наделенные чудесным даром определять судьбы мира, людей и даже богов

8

Лимб — в первоначальном христианстве — обозначение пространства на границе ада и рая.

9

Сиа — эрейские гильдии врачей-телепатов с особыми способностями к лечению

10

Аталин — воин из привилегированной личной стражи эрейского короля.

11

sancta sanctorum (лат.) — Святая святых

12

RenommИe (реноме) — с фр. яз. репутация

13

Lady Grey — сорт чая, ароматизированный бергамотом.

14

Атримены — создания лорда Тьмы

15

Ритом — венец бога, дающий ему возможность концентрировать свою силу.

16

Терии — искусственно созданная раса богов-гермафродитов, погибшая вследствие своей жестокости, вызванной их нестабильностью.

17

Кайд — символ правящего дома, единый для всех четырёх королевств Ареи. Он выглядит как четырехлучевая алмазная звезда, заключенная в затейливый квадрат, образуемый четырьмя кошками. Снежный барс злобно скалится на насторожённого чёрного ягуара, а полосатый рыжий тигр задумчиво взирает на высокомерную золотую львицу.

18

Чиритука — мифическое племя. Все совпадения Вампирских сказок с реальным миром — это случайность

19

Ремино — уважительное эрейское обращение (близкое к слову почтенный)

20

Реме — уважительная форма обращения

21

Вионет — жилище лорда Тьмы и леди Света.

22

Руанон — скрытая личина будущего лорда хаоса.


на главную | моя полка | | Лживая птица счастья |     цвет текста   цвет фона   размер шрифта   сохранить книгу

Текст книги загружен, загружаются изображения
Всего проголосовало: 5
Средний рейтинг 3.4 из 5



Оцените эту книгу