Глава 1

Ристан наблюдал за Гильдией, сканировал местность и впивался взглядом в долбаные двери, которые должны были сдерживать существ, подобных ему, но облажались. Гильдия никогда не брала в расчет Демонов, хотя ужаснулась бы, узнай, на что они способны.

Эти ублюдки из Гильдии больше беспокоились о Фейри, кем он тоже по сути являлся. Наполовину правда, будто это имело значение в последнее время. Его демоническая половина проявлялась сильнее, но если учесть ту, которая досталась ему от отца, шансы, какой половина окажется, сильной или варварской были равны.

Он осушил вторую бутылку пептобисмола, беззаботно наблюдая за Ведьмами и Колдунами, приходящими и покидающими Гильдию и они совершенно не замечали происходящего вокруг. А может они притворялись.

Не дальше пяти футов сидел темноволосый фейри с зелено-золотистыми глазами, бесчеловечным взглядом, наблюдая за идущей в Гильдию библиотекаршей, ее изгибы едва проглядывали через одежду. Через квартал отсюда был Боз Мол, существо, которое снимало с живого человека кожу, не убивая его.

Боль от свежевания будет кормить эту мерзость на протяжении месяцев. И Ристана удивляло, как все в Гильдии не замечали настоящих монстров у себя под носом, но охотились на тех, кто питается в основном при помощи секса.

Разве обе стороны не могли бы извлечь из этого выгоду? Он вновь посмотрел на Гильдию, ожидая, когда через эти двери выйдет старик и проведет его внутрь.

Он уже несколько недель ходил в Гильдию, и проникновение не становилось легче. Гильдия хорошо себя отгородила от Высших Фейри, вампиров и оборотней. Уже давно Ристан выяснил, что не существует чар против его демонической породы, и он прочесывал здание у всех под носом, натянув на себя гламур невидимости.

Теперь же он ходил в Гильдию ежедневно за знаниями Олдена, он использовал простой гламур, меняя свою внешность. В такой маскировке довольно много преимуществ, никто не задавал вопросов о нем и его праве находится в стенах Гильдии.

Конечно, они видели его в роли Джастина, высокого, накаченного блондина, наемника Гильдии с серо-голубыми глазами. Который проводил исследования для Гильдии Нового Орлеана в качестве наказания и отчитывался только Олдену. А то, что Старейшина Гильдии подтвердил историю несказанно облегчило работу.

Олден вышел и осмотрел территорию. Его взгляд остановился на обоих существах, которых до этого заметил Ристан, который сильно удивился, что Старейшина увидел Боз Молла. Ведь обычно эти твари маскировались под весьма привлекательного человека, чтобы скрыться от глаз Гильдии и завлечь жертву.

И это была одна из причин, за что в последние пару месяцев Ристан начал уважать Олдена. Демон следил за Старейшиной, пока тот медленно подходил к его лавочке.

— Джастин, — сердечно поздоровался Олден, взгляд его голубых глаз стал острее, замечая пару бутылок с розовой гадостью.

— Тяжелое утро?

— Не тяжелее остальных, когда я проходил сквозь эти двери. — Ристан не громко отрыгнул и положил руку на грудь, где все еще бурлило несварение. — У меня повышается кислотность от постоянного гламура и выноса все этой ханжеской ерунды Гильдии. Иногда я скучаю по временам, когда мог бродить по Гильдии, невидимым для идиотов, считающих себя умнее нас.

— Определённо, это сказывается на тебе, — произнес Олден, сев рядом и окинув взглядом Боз Молла, или скиннера, как их называли Ристан и его братья.

— Чертовы гады выползли, — заметил Олден с почти незаметным кивком головы.

— Рад, что ты заметил, — ответил Ристан, косясь на старика и ехидно ухмыляясь.

— Поверь, ты не монстр. Я лично встречался с такими. Вот они — самые настоящие гады.

— И все же Гильдия сосредотачивается на тех, кого больше интересует что у женщин между ног, — грубо заметил Ристан.

— Если бы мы все горели желанием уложить твою женщину в свою постель, ты бы не обиделся? — спросил Олден без злого умысла, а лишь из любопытства.

— Намек понял, старик, — произнес Ристан, кивая. — Просто думаю, что нужно ловить рыбку покрупнее или жарить ее. Между прочим, эти скиннеры удивительны на вкус, в крайних случаях при необходимости заменяют мясо. А если добавить соус, не так уж плохо, лично я предпочитаю их под табаско, — добавил Ристан усмехаясь.

— Полезно знать, — ответил Олден, улыбнувшись и покачав головой на кулинарные пристрастия Ристана. Затем осмотрел одежду Демона, как делал каждый раз перед тем как войти внутрь. Ристан оделся в черный пуловер с длинными рукавами и черные брюки, как и одеваются Наемники зимой.

Старейшина Гильдии прищурился на черные док мартинсы.

— У тебя сегодня бунтарское настроение? — упрекнул Олден, но Ристан отмахнулся.

— Ими хорошо выбивать дерьмо.

— Возможно, но ты же в курсе, как Гильдия относится к…

— Выражению личности, проявлению индивидуальности и способу мышления… в курсе, — перебил его Ристан.

Он щелкнул пальцами, и ботинки изменились на сапоги со стальным наконечником, которые больше подходили под стиль остальных Наемников.

— Какие на сегодня планы? — тихо спросил Ристан

— Оливия достала еще коробки с конфискованным во время рейдов по домам и борделям Фейри.

— Фейри не управляют борделями, это — люди. Они понимают толк в бизнесе. Продавать свой член ради денег и пропитания весьма умно. Ничего страшного в таких местах нет, если мы их контролируем. Мы заботимся о своих, даже о больных собаках, которых нужно усыпить, — ответил Ристан, возвращая взгляд к скиннеру. — Они знают, что Царство Фейри погибает, и перескакивают через забор, как овцы, потому что волк поедает стадо.

— Не уверен, что большинство посчитало бы эту тварь овцой, — возразил Олден, наблюдая за тем же монстром, что и Ристан.

— Я сейчас вернусь, — произнес Ристан, внутренний демон которого заурчал от предстоящего убийства. Как правило, Ристан оставил бы этого скиннера в покое, но он использовал принуждение, чтобы затащить ребенка в проулок. Посещение Терры включает перекус и немного развлечения, и это нормально, пока итогом такого уравнения не выходила смерть. Убийство людей, тем более детей, противоречило закону Орды. И так как Король Орды был сводным братом Ристана, Демон прекрасно понимал, что бы почувствовал Райдер, узнав, чем Боз Молл сейчас занимался.

Войдя в темный переулок, Ристан осмотрелся и наконец сбросил гламур, явив свой истинный облик. Черно-синие волосы, потускневшие от отсутствия регулярного кормления, упали каскадом на лопатки. Серебристо-черные глаза видели больше, чем большинство Фейри, что было и благословением, и проклятьем одновременно. Ристан услышал крик ребенка и призвал выданный Гильдией меч, один край которого был зазубренным, что производило неизгладимое впечатление.

И медленно пошел вперед по заваленному мусором переулку, от запаха которого, чесался нос, заставляя мечтать о затычке. Еще один крик, но уже ближе. Ребенок бежал к Ристану, почти сбив с ног, унося ноги от чудовища, который, вероятно, раскрыл свою истинную личину, оголив кожу, покрытую сочащимися гноем прыщами.

— Беги, малыш, — прорычал Ристан, чья кожа приобрела красный оттенок, а клыки удлинились, делая более очевидным демоническую сущность. — Я сказал, уноси к чертям ноги! — суровее проговорил Ристан, когда малыш упал и пополз обратно.

Ристан холодно улыбнулся ребенку.

— Ч-ч-ч-чудище! — закричал мальчишка, побледнев, и на четвереньках бросился наутек.

— Да, а теперь беги, прежде чем я отведу тебя к тому, от кого ты сбежал, — прорычал Демон, зная, что это заставит ребенка шевелиться, хоть и ненавидел пугать детей.

Они — невинные жертвы в войне, к которой не имели никакого отношения. Ристан убедился, что ребенок убежал, прежде чем двинуться к монстру.

— Не следовало тебе уходить из Царства Фейри, — произнес он, подойдя к скиннеру.

Который выглядел — бесформенной массой, с отвратительными нарывами, из которых сочился гной. Его неровные острые, как бритва зубы, идеально подходили, чтобы снять кожу с жертвы.

— Ты знаешь правила Орды.

Скиннер был ниже Ристана, существо едва доходило до носа Демона ростом почти два метра десять сантиметров. Там, где Ристан был худощав и изящен, существо нет. Ристан держал меч прижатым к боку, не угрожая, ведь знал, что скиннер не выйдет из переулка живым.

— У меня нет обязательств перед новым королем, как нет и преданности этому щенку, — презрительно усмехнулся скиннер.

— Нет? — спросил Ристан, понимая, что существо не имело представлений кто перед ним.

— Нет, и почему Демону интересно перед кем, черт подери, я отчитываюсь? — прошипел Скиннер, брызгая слюной при каждом слове.

Это существо не угрожало Ристану, но людям — да, особенно если в открытую охотилось. Прямое нарушение законов Короля Орды, которое влечет за собой серьезные неприятности. Если так мог поступать один, почему другим не последовать его примеру?

— Мне не интересно, — ответил Ристан, резко поднимая меч и отсекая голову от тела, прежде чем существо успело отреагировать. До слуха Ристана донеслись звуки возни и, чертыхнувшись, Демон быстро натянул гламур на лицо и тело.

Он повернулся как раз, когда в начале переулка появилась Оливия, одна из библиотекарей Гильдии, с мальчишкой, которого бережно обнимала за плечи. Вокруг нарастала толпа, и Ристан вновь чертыхнулся, он начал искать взглядом Олдена, но ощутил присутствие человека позади себя. Старик держал свое оружие, перепачканное в какой-то грязи.

Вероятно, эта грязь от того же монстра. Ристан повернулся чтобы увидеть, как тело скиннера, который даже не успел осознать, что головы уже нет, рухнуло с глухим звуком на землю, и Ристан улыбнулся.

— Молодец, Джастин, — громко заявил Олден, хлопая Ристана, сильнее чем следовало бы, по плечу.

— Хорошая работа. Мы убили одного, но другой просеялся. Ничего, мы его достанем. Эти существа всегда возвращаются за добавкой.

— Точно, — грубо произнес Ристан, не сводя взгляда с рыжеволосой малышки, которая смотрела на него, словно он только что спас гребаный мир.

— Нужно вернуться, Джастин, — приказал Олден и Ристан согласился. Он улыбнулся и кивнул пацану, который смотрел на двух мужчин, выходящих из проулка. Он переводил взгляд юных глаз с Олдена на Ристана и обратно.

Он не видел Демона, который только что спас его задницу, а Наемника Гильдии, который уничтожил одного монстра и изгнал другого.

— Вперед, — заявил Ристан, убедившись, что его гламур на месте. Он взглядом искал в толпе мужчину Фейри с зелено-золотистыми глазами. И в этом взгляде было молчаливое предупреждение, которое заставило Фейри развернуться и побежать. Этот день становился чертовски отстойнее, и все станет только хуже. Ристан пошел за Олденом, пробирающимся сквозь толпу зевак, и они вместе поднялись по ступеням Гильдии Спокана.

Глава 2

Ристан шагнул в библиотеку, окидывая взглядом на вид простое помещение. Библиотекари шныряли как по самой библиотеке и в катакомбах уровнем ниже. Большинство занимались прямыми обязанностями, но помимо этого преподавали математику, английский язык и историю младшим группам студентов, которые вскоре станут Наемниками Гильдии или в итоге будут распределены на организаторские должности.

Родители направили своих детей со всех Гильдий Северной Америки в Гильдию Спокана, чтобы, будучи в ней студентами они смогли узнать все необходимое, дабы стать хорошими маленькими Ведьмами и Колдунами.

А еще существовала довольно впечатляющая система для детей, обладающих магией, но осиротевших или же брошенных родителями. Таких одаренных, как например Синтия, детей привозят сюда и безоговорочно принимают.

Истинный Наследник Темных Фейри, ребенком, был найден на ступенях этой самой Гильдии, никто не знал кто он на самом деле, но из-за Олдена, человека, которого действительно волнует судьба таких детей, его приняли в Гильдию. Конечно, Синтию не бросали, ее скрывала сестра Олдена, чтобы защитить от уготованной судьбы.

Ристан пытался стряхнуть с себя давление после драки с демоном в переулке, ему не хватило времени, чтобы как следует подраться и теперь у него чесались руки, желая еще парочку раундов. Он легко мог убить, но никто не бросал ему вызова с момента, как Синтия думала, что он мертв.

Лишь из-за беспокойства Ристана о Синтии, эти ублюдки смогли так близко к нему подобраться. Он знал, что Син важная часть в спасении его мира, а он застрял здесь… в роли няньки.

— Джастин? — Сладкий голос Оливии вынудил его обернуться и прищуриться на неё.

Девушка была красива, но не его тип. Уж слишком невинна. Слишком легко убить. Оливия была крошечной, и под крошечной он имел в виду, что она еле достигала пяти футов, да и к тому же была чересчур худой.

Но, несмотря на худобу, бог не обделил её грудью, которая дерзко выпирала под зеленым, обтягивающим свитером, оба соска были напряжены и притягивали взгляд Ристана. Сегодня Оливия распустила волосы, которые свободно ниспадали по спине до бедер.

Красными ярко — медного оттенка волосами, можно любоваться вечно, пока ты не заметишь ее прекрасные темно-голубые глаза.

Ристану нравились эти глаза, словно два портала, ведущие прямиком к чистой, невинной душе Оливии. Девушка могла бы стать легкой добычей, но ничего больше.

Подцепить и отпустить — именно так Ристан любил играть. Все это напоминало двухступенчатую программу. Он цеплял девушек, а когда заканчивал сотрясать их мир до основания, отпускал. И никаких страданий.

— Чем могу помочь? — спросил Ристан, спустя момент после того, как открыто пялился на неё, а она на него. Ну, что же, справедливо.

Он сымитировал протяжный каджунский акцент, дабы подыграть характеру своего персонажа для Гильдии, и, судя по румянцу на фарфоровой коже щек Оливии, это был отличный выбор.

— Я могу помочь тебе, — тихо и застенчиво, ответила Оливия.

От этих слов его член дёрнулся — что за дерьмо — плохие новости. Ристан отступил назад, не прерывая с ней зрительного контакта.

Оливия наблюдала за Джастином, и когда он сделал гигантский шаг назад, еле поборола желание понюхать себя. Она утром принимала душ, и на улице была лишь несколько минут, прежде чем на ступенях Гильдии появился, зовущий на помощь, ребенок.

Оливия была поражена, увидев Джастина с мечом в руках, а у его ног мертвое тело существа. Она никогда раньше не видела работу Наемников. А лишь читала в отчетах о миссиях и архивных историях. Подробные обзоры и отчеты Наемников всегда казались нереальными и больше походили на приключенческие истории или отдушину от повседневной работы Оливии, своего рода любовные романы.

Она любила книги, а здесь в катакомбах и библиотеках Гильдии, они ее окружали.

— Я лишь хотела поблагодарить тебя, ну, за спасение ребенка от демона и того монстра, — сказала она и слабо улыбнулась, а затем продолжила. — А еще я достала книги, которые необходимы для конфискованных вещей, и даже сделала кое-какие пометки на тех, которые запрашивала Гильдия Нового Орлеана в электронном письме, сегодня утром.

— Очень мило, — ответил Ристан с ехидной ухмылкой. Зарук удаленно координирует электронную почту с подставного IP-адреса и решает проблемы, когда всякая хрень может разрушить прикрытие Ристана

Олден помог все это провернуть, а для Зарука проще простого использовать портал рядом с особняком в Спокане, чтобы залогиниться в сети и послать «инструкцию» для Гильдии Спокана от «Гильдии Нового Орлеана».

Все это было частью прикрытия, и Гильдия Спокана очень легко повелась. Все архивы из Гильдий по всей стране подготавливались к отправке на хранение в Спокан.

В Новоорлеанской Гильдии было столько проблем, что ее выбрали, как самую подходящую для прикрытия, чтобы отослать Наемника для выяснения решений этих проблем.

Ристан опасался, что проблемы Гильдии имели больше общего с Магами — и знанием, что Царство Фейри в беде — чем любая другая Гильдия могла в данный момент признать.

Уже были Фейри, которые дезертировали с «корабля», так как были не уверенны в Царстве, будто бы Райдер позволит когда-нибудь миру Фейри пасть до уровня коварных и злобных Магов.

Они встретят свою смерть, жестокую, как их поступки с Фейри. Злобные твари любили пытать, и было бы справедливо для Фейри вернуть должок.

— Что-то еще приходило с юга? — спросил Ристан, забирая коробку с книгами и свитками?

— Только сообщение, что твое наказание продлено на неопределенный срок, — ответила Оливия тихо и дрожащим голосом, словно передавала дурные вести. — Или пока ты не закончишь то, зачем тебя сюда послали. Я сожалею, что они заставляют такого Наемника, как ты прозябать в пыльной, старой библиотеке, — закончила она.

— Все не так плохо, — возразил Ристан, рассеяно убирая выбившуюся прядь волос ей за ухо. — Здесь замечательная и захватывающая дух обстановка, — проговорил он, задевая пальцами ушко Оливии

Он вновь попытался подсоединиться к ее разуму и прочитать мысли, но не смог вытянуть ни одного изображения или мысли.

Она покраснела, и он внутренне улыбнулся. Да, его мысли зашли не туда. Он представил её в наряде школьницы. Её великолепные, пышные волосы убраны в конский хвост, который он мог бы использовать, чтобы направлять её губы…

Одета она будет в чулочки, чтобы он мог беспрепятственно добраться к её сладкому лону… Ристан застонал и встряхнул головой, чтобы рассеять видение, затем скрестил руки на груди.

У него чертов стояк на библиотекаршу… От которой так пахло сладостью. Хотя она и не была на всё готовой, опытной партнершей по постели, с которыми обычно спал Ристан. Он затаскивал в койку тех, кому, точно знал, не навредит Дану, странная одержимость Ристаном которой волновала. И с каждым прожитым днем все больше.

Дану — одна из сильнейших богинь и создательница его расы — использовала Ристана с момента его Перехода, и находилась рядом, когда он убивал своих партнерш.

Позже выяснилось, что все мысли о сильной стороне отца-Фейри не соответствовали действительности и это не помогло Ристану стать неуязвимым к проклятью поглощения душ… Всё абсолютно не так. И Дану была этому свидетелем, она смеялась над ужасом Ристана, и впоследствии сказала, что все его действия естественны.

И словно уже этим его жизнь не была испоганена достаточно, едва сошел убийственный туман Перехода, как родной отец отрезал ему крылья, хвост и рога. А вместе с ними забрал и личность.

С самого детства Ристан хотел его убить, отнять у отца личность, как он поступил с ним. Ристана преследовали пустые взгляды, только их он видел в глазах отца с момента, как он забрал его демонские отличия и оставил шрамы на всю жизнь. То, что Ристан выжил во время Перехода должно было стать счастливым моментом, но осознание, что вероятно, он не имел права жить с такой ценой за выживание, испортило всё.

Ристана спас Райдер и, вдали от всевидящих глаз их отца, был добр, что и требовалось Ристану. Именно из-за этого между ними образовалась прочная, верная связь.

Ушли месяцы, чтобы его плоть срослась и зажила, но душевные раны никуда не делись, и он ежедневно скрывал их за колкими комментариями и прорвой женщин.

Черт, Ристан обожал женщин. Ему нравилось проявлять их скрытые стороны и показывать насколько это здорово. Демонстрировать то, на что они и не думали, что способны их тела и разум. Они были созданы для греха, и Ристан знал, как согрешить, причем с легкостью.

Прикосновение руки к его груди вернуло к реальности насущной проблемы.

— Ты в порядке? — В сознание Ристана проник голос Оливии, заставляя отторгнуть мысли и сосредоточиться на ней.

— Просто задумался, как повезло пацану, и как все могло обернуться. Хорошо, что мы оказались рядом, иначе его родителям пришлось бы выбирать гроб. — Что мало вероятно, так как Боз молл прятал бы тело, и поддерживал в нем жизнь, наслаждаясь болью, пока не осталась бы только высохшая оболочка.

— Ему очень повезло, и я рада, что вы с Олденом поймали существо, но меня беспокоит Демон, о котором говорил мальчик. Он кричал о двух монстрах в проулке, и что Демон ему помог. Самый настоящий Демон. С каких пор такие монстры сюда заявляются?

— Они заявились намного раньше, чем ты можешь представить, — ответил Ристан, мысленно встряхнувшись. Намного, намного раньше, чем любой человек мог представить. Ристан был удивлен, что Гильдия пока не заметила, то насколько Лукьян со своей командой близко к ним подобрался.

Но с другой стороны когда-то давно Гильдия обнаружила и задокументировала несколько Ищущих души Демонов, и ошибочно предположила, что все демоны были походи на расу Ристана

Лукьян со своими людьми растворялись в человеческом обществе лучше, чем мог народ Ристана, вероятно, вот почему Ищущие души теперь редко покидали Царство Фейри.

— Теперь понятно, почему Кендра продолжает приходить сюда в поисках большей информации о Демонах и ранней истории Ведьм.

— Кендра? — спросил Ристан с возрастающим любопытством.

— Думаю, она рыскает в семейных архивах. Кендра не из Гильдии, как мы, но из отдельного Ковена. Олден говорит, что о ней не стоит беспокоиться. В последнее время таких к нам много приходит, люди ищут родственников или то, что можно передать в новостях. Теперь, когда архивы всех Гильдий собраны здесь, на нас свалилось много работы. Это большой плюс Гильдии; показывать, что всё это ради людей. Ведь в нас должны видеть союзников, а не причислять к лиге Фейри, правильно?

Ристан покачал головой. Девчонка могла заболтать кого угодно, и в этом он был уверен. Забавно, ведь до сегодняшнего утра она с ним едва перекинулась парой фраз. Он улыбнулся и медленно, понимающе кивнул.

Он не соглашался, но и не отрицал ее реплику. Ристан не имел ни малейшего представления о ее дальнейших словах, так как вновь опустил взгляд к ее декольте, а в его голове опять всплыли недавние фантазии.

Разговоры переоценивают, особенно когда тебе нужно кормиться.

Глава 3

— Будь с ней поосторожнее; она намного умнее, чем ты думаешь, — тихо произнес Олден стоило Ристану войти в исследовательский учебный класс, который они выбрали, чтобы избежать слишком любопытных глаз.

Это был миленький рабочий кабинет со стоящим в центре большим конференц-столом для групповых занятий. Сбоку от стола располагалась кафедра, и в этом классе даже был небольшой диван с маленьким столиком для обсуждений в малых группах. И даже была е небольшая кухня-столовая, чтоб исследователям не приходилось покидать кабинет, если они того не хотели.

— Я для нее не угроза, не беспокойся, старик. Я собираюсь домой покормиться, и кое-что проверить.

— Я не говорю, что ты опасен для неё. Меня беспокоит, что в отличие от других, более чем готовых к сексу и размножению женщин, она не проявляла интереса к здешним мужчинам. Большинство, похоже не обращают внимание на это, но те, кто замечают отсутствие ее интереса, держатся подальше или воспринимают её как младшую сестренку. Как тебе известно, мы поощряем их общение друг с другом, но Оливия отличается от большинства здешних девушек; более застенчивая и умная, чем остальные. Приятно видеть, что она обратила на тебя внимание, — сказал Олден, наблюдая за Оливией в окно, выходящее на библиотеку. — Тебе известно мое мнение относительно кормления от людей, поэтому конечно я бы предпочел, чтоб, в итоге ты закрутил с ней интрижку, чем просто питался бы от нее. Возможно, при этом ты поможешь ей обрести немного уверенности. Хотя одно меня беспокоит, она делает пометки обо всем, о чем ты просишь ее разузнать. Этот список передали Киросу, а он в последнее время скрытен. Он так же спрашивал про информацию, которую она искала для тебя и сегодня получила из Гильдии. Там есть, о чем беспокоиться?

Ристан подумал и легко отверг такую возможность.

— Скорее всего это сведения о расположении одной из реликвий, той, которую мы с Синтией нашли в лабиринте. Если он тоже ищет реликвии, нам стоит об этом беспокоиться, но не о том, что он найдет ее. — Ристан смотрел на Олдена, пока тот наблюдал за Оливией. — Думаешь, она действует с ним заодно? — спросил он, скользя взглядом по ее гибкому телу, пока она работала за главным столом в библиотеке.

— Я бы не поощрял твою связь с ней, если бы так думал. Она милая девушка, робкая крошка. Но становится все труднее понять, что люди из себя представляют. Те, которым я доверял, исчезли, да и Гильдия Сиэтла требует, чтоб мы направляли к ним большинство наших Наблюдателей, все это меня расстраивает. Если Фейри или Маги нападут на это место, нам будет очень сложно защититься. Я не верю в чушь про урезание бюджета; я видел отчеты из первых рук и точно знаю, у нас достаточно золота в местной валюте, чтоб перевести его в сотни тысяч долларов, — сказал Олден, отвернувшись от окна и прекращая смотреть на Оливию. — О Новом Орлеане никаких новостей. Зарук сообщал тебе о положении дел в тамошней Гильдии?

— Только о том, что она работает, по крайней мере исходя из того, что могут увидеть люди на улице, — ответил Ристан, все еще наблюдая за рыжей, но теперь в его голове крутились эти «если бы». — Время от времени они преподают боевые искусства и патрулируют русло реки на наличие фейри, решивших оживить мифы нового орлеана, и кормиться, сводя людей с ума. Не уверен, какого ты ждёшь от него отчёта, учитывая, что мы постоянно тут работаем. Бар Влада заполняет большинство из наших потребностей, остальные удовлетворяет Ши Дарклэнд. Больше всего там тусят Светлые Фейри, так как они любят погорячее. Но с другой стороны эти извращенные мудаки так же любят изображать королевских особ перед людьми, намного больше, чем в Царстве Фейри. Полагаешь существует вероятность, что ею могут манипулировать Маги? — поинтересовался Ристан, когда рыжеволосая, наконец, исчезла из его поля зрения, предположительно упорхнув из-за главного стола в катакомбы.

— Возможно, я помогал воспитывать её, но она докладывает Киросу. Я почти уверен, она интересуется тобой, как ты нами. Я так же думаю, что именно она распространяет слухи о моей продажности. Это неприятно, — признал Олден, его светло-голубые глаза потухли, а плечи поникли.

— Я могу переместить нас в любой момент. Все, что от тебя требуется, старик, сказать «поехали».

— Я не могу оставить детей. У большинства есть родители, которые могут позаботиться о них, но остальные? Они невинные дети, у которых нет никого, кроме меня, кто стал бы переживать умри они завтра. Такие, например, как Адам; с рождения одни. Благодаря этим детям, я чувствую себя нужным, и, дожив до моих лет, ты поймешь, как хорошо, когда хоть кто-то нуждается в тебе.

Ристан проворчал своё согласие, посмотрев на старика с большим уважением.

— Как там наша девочка? — спросил Олден.

— Самая спокойная дама во всей вселенной, — ответил Ристан, усмехнувшись.

— Да ну! Я не воспитывал ручных созданий. Я вырастил женщину, не терпящую унижений, и знаю, она задаёт вам жару, парни.

— Расстроена, но справляется; думает, что стала размером с дом, но она прекрасна. Я никогда не устану смотреть на беременную Син. Она справляется, а Райдер разбирается с последствиями вступления на престол. Он позволяет ей больше, чем могла делать любая другая Королева Орды раньше… даже несмотря на отсутствие официальной коронации. Думаю, он так проверяет ее. У Синтии, мудрой не по годам, есть тяга к знаниям. У меня было видение, где она правит вместе с ним, исправляя все то дерьмо, что натворил наш папаша.

— Я всегда знал — Син особенная, но не в таких масштабах. Мне бы хотелось, чтобы сестра увидела ее. Думаю, она бы гордилась женщиной, которой стала Синтия. Ты веришь в судьбу? — спросил он небрежно.

— Верю ли я, что судьба сыграла свою роль в смерти твоей сестры? Нет. Считаю это последствиями работы истинного чудовища. Верю ли я в судьбу Синтии? На сто процентов, — ответил Ристан с понимающей улыбкой. — Но не ее судьба меня сильнее пугает, а незнание, как мы доберемся до конца. Я видел, что должно произойти и что может, но никогда не видел всего пути или какие жертвы мы должны понести.

— Думаешь, Синтия убьет Фэлана, чтобы отмстить за мать? — парировал Олден

— Абсолютно точно, — не колеблясь, ответил Ристан. — Я знал, что так и будет, с того момента, как Зарук, благодаря своему дару, показал нам прошлое. Даже будучи ребенком она боролась, чтобы стать сильной для этой мести, и ты это знаешь. Вот почему ты так жестко ее обучал, знал, что сам не сможешь отомстить. Ты ее направлял, тренировал и создал идеальную машину для убийств. У меня такое чувство, что Мари волновалась о случившемся, если бы тайна Синтии всплыла бы наружу, вероятно даже ты относился к Син враждебно. Ты уже подозревал такой расклад и воспользовался этим. Так что вопрос стоит не: «Думаю ли я, что Синтия сможет?», а «Когда это случиться»? Но у меня нет ответа, старина. Ни у кого нет.

— Я рад, что ты не можешь лгать, — ответил Оден, широко улыбаясь.

— Могу и лгу, я лишь наполовину Фейри, именно поэтому нахожусь в этой дыре ради твоей защиты. В некотором смысле, я больше Демон, чем Фейри. Просто я решил сказать правду, — возразил Ристан, смотря в окно и замечая, что Оливия и вправду общалась с Киросом.

Старейшина Гильдии возвышался над маленькой библиотекаршей, стоявшей в позе для официального доклада, и что-то рассказывавшей Киросу. Ристану хотелось быть ближе, чтобы услышать, о чем они говорили.

Старейшина был в годах, примерно одного возраста с Олденом, но по-прежнему в хорошей форме, его каштановые волосы лишь слегка разбавлены сединой, взгляд карих глаз остр и всегда оценивающий. Что-то в этом человеке нервировало Ристана. И не было никакой возможности подобраться поближе к Киросу и прикоснуться к коже, чтобы «прочитать» его.

— Сегодня она много общается, что непривычно. Обычно, она молчалива, — вслух отметил Ристан.

— Оливия общительна? — удивленно спросил Олден. — Странно, — отметил он, выгнув заросшие брови и почесав затылок.

— Интерес смешивается со знанием того, что делает Кирос. Я хотел бы поскорее забрать тебя отсюда и хотел бы, чтобы ты был рядом с Синтией, когда придет время.

— Я подумаю над этим.

— Я буду удивлен, если Оливия причастна. Не знаю, как ты держишься, в окружении стольких предателей. Я бы их всех убил и оставил твоей богине, Гекате, со всем разбираться. Поскольку мне нужно кормиться, я сваливаю.

— Завтра Зарук пришлет еще всякой хрени Оливии. Сегодня она достала большую часть того, что я планировал. Еще скажу Заруку поработать с Дристаном над нашей историей с Новым Орлеаном. Пошлем их на пьяную охоту, чтобы мы могли вернуться к этому потом.

В сегодняшних записях я нашел несколько заметок, которые могут направить к необходимой нам реликвии. Если это так, мне придется отослать брата ее найти.

— Увидимся утром, — произнес Олден, плеснув себе в стакан бурбона.

Ристан оставил его в классе и ушел, погруженный в мысли о рыжеволосой и проблемах Олдена. Кто знал, что согласившись защищать дядю Синтии, Ристан окажется втянутым в такое практически непроходимое болото?

Он спустился по ступеням Гильдии и посмотрел на темноволосого мужчину Фейри с зелено-золотистыми глазами, сидящем на том же месте, что и утром и не отводящем взгляда от дверей Гильдии.

Покачав головой, Ристан приблизился и на его глазах Фейри превратился в беззаботную, маленькую чертовку. Её зеленые глаза вспыхнули золотом, густые темные волосы сплелись в косы, обрамляя прекрасное личико. Ее руки покрывали татуировки, а алые губы растянулись в озорную ухмылку.

— Демон, — произнесла Дану, засмеявшись.

— Ты все время была здесь? — спросил он, медленно обводя взглядом тело, которое она выбрала для сегодняшней встречи. Дану часто меняла образы, когда наведывалась к Ристану, словно играла в какую-то ролевую игру. Да, этот бы образ он отшлепал, может даже дважды. — Проколола соски? — полюбопытствовал он, на что она задрала футболку, демонстрируя идеальные розовые соски с кольцами.

— Конечно, я же знаю, как тебе нравится звяканье колец и зажимы. Клитор я тоже проколола, хочешь покажу? — хрипло прошептала она.

— Ты же знаешь, что да, — покорно ответил Ристан. И если быть честным, перед ним стояла злобная сука, но чертовски хорошая в постели. Она играла с его разумом и мучила всевозможными способами, но на это свои причины.

По крайней мере, Ристан думал, что таковые были. Он одно знал наверняка: Дану так же херово, как и ему. Он распознал ее боль, когда она думала, что он не видит.

Он рассказал лишь часть истории Синтии о себе и Дану в лабиринте, и она единственная, кто знал об этом.

Было время, когда он всегда был с Дану, думая, что она как-то спасет его, как и обещала маленькому Ристану. Но шло время, и стало ясно, что он — лишь один из многочисленных ее мужчин. Дану играла со своими мужчинами, и ее аппетит к человеческим мужчинам все рос и рос.

Поэтому он увлекался другими, которых было очень много, пока не нашел одну-единственную. Им было хорошо вместе, даже очень хорошо. Это были лучшие моменты во всей долгой жизни Ристана.

Красавица-Фейри была удивительной и всегда знала, как угодить Ристану. Они были близки, до того дня, когда она в постели повела себя грубо, но это была не она, а Дану.

Богиня разозлилась и взяла контроль над телом Фейри. Дану была безумна зла, потому что он созрел для пары и перестал угождать ее прихотям. Ристана словно ледяным душем окатило, когда Дану убила девушку, как бы предупреждая.

Вот тогда все полетело в тартарары, и Ристан всегда был осторожен и больше никогда не сближался ни с одной женщиной. В тот день они достигли взаимопонимания, Ристану это не понравилось, но так было лучше.

Дану напрямую сказала о своем нежелании, чтобы он привязывался к кому-либо. Он мог заигрывать и трахаться в свое удовольствие, но ничего больше, иначе женщина будет страдать или чего хуже.

Одна из партнерш умерла от руки Дану, просто потому что она подозревала об их близости, так что Ристану пришлось быть еще осторожнее. Но с риском голодания, это было очень трудно.

Синтия стала единственным исключением, вероятно потому что Дану ясно поняла отношения между Синтией и Ристаном, они, блядь, никогда не станут парой.

Поцелуи — да. Ристан наслаждался шоком Синтии, когда прижался губами к ее, даже понимая, что это никогда ни к чему не приведет.

Хотя в последнее время, визиты Дану были частыми, но короткими и всегда по делу.

— Плохо, — сказала она, смотря на мать и ребенка, проходящих мимо; они, наверное, видят зеленоглазого Фейри или вообще ничего, так как именно Дану выбирала, что дозволено открыться их взглядам. — Я сегодня тороплюсь.

— А когда было иначе? — парировал Ристан, не сводя взгляда с сосков. Ничего особенного. Сегодня ему нужно больше, чем Дану могла бы дать, он уже давно кормился.

— Осторожнее Демон, — предупредила она. — Я здесь не ради себя, а ради тебя. Не знаю, почему ты продолжаешь околачиваться здесь, присматривая за человеком, когда Синтия гораздо важнее. В лучшем случае ее положение небезопасно.

Ристан медленно поднял жесткий взгляд к ее глазам. Она могла принять любой образ, но специально выбрала этот, так как знала о склонности Ристана к эротичным, по натуре и внешности, женщинам.

Он напрягся всем телом, когда Дану проявила абсолютное безразличие к его желаниям, несомненно замечая выпуклость в штанах, которую лишь слепой не увидел бы, но не обратив на это внимание.

Хладнокровная сучка.

— Я держу свое слово, приглядываю за ископаемым, и в тоже время у меня есть неограниченный доступ к информации, способной помочь нам найти реликвии. Двух зайцев одним выстрелом и все такое.

И если бы меня спросили, я бы сказал, что это — неплохая идея, так как ты не посылаешь видений, чтобы вынести мне мозг. В любом случае, я возвращаюсь в Царство; нужно кормиться. И раз ты не собираешься утолить мою жажду, тогда я ухожу.

Глава 4

Ристан сел под склоном замка на холме, неотступно следя за заходом солнц Царства Фейри. Закат всегда был его любимым временем дня. Ристану казалось, что с приходом ночи, все воспоминания о величайшей боли, которую ему когда-либо приходилось испытывать, отступали. Как будто эти два световых диска напоминали ему тот кошмар, который он едва пережил, а луна, напротив, прощала ему его грехи. Ристан любовался красотой своего родного мира и вбирал ее в себя, глядя на все своими необычными глазами. Ему это нравилось.

Каждый раз это было так, как будто он видел всю эту редкую красоту впервые. Царство Фейри — прекрасно, но эта красота была смертельной; как и любая настоящая красота.

Поднявшись, он направился на травянистую поляну, раскинувшуюся прямо перед сторожевой башней замка. Огромные камни, которые были там установлены, образовывали круг, в котором он раньше часто сбрасывал накопившееся напряжение, силу которого, мог сдержать только этот круг.

Существует много способов кормиться и сбросить напряжение, не имеющих ничего общего с сексом. Взмахнув руками в сторону круга, Ристан освободил души, которые он собирал веками.

Светящиеся, разноцветные ауры освобожденных душ кружили и танцевали вокруг пальцев, создавая очаровательное световое шоу. Их пленительный танец света мог бы привлечь многих фейри, чье количество эмоций было бы достаточно, чтобы он наконец то смог покормиться.

Эмоции можно синтезировать многими способами, но самый легкий — это оргазм. Во время которого высвобождается множество эмоций и через него фейри могут легко питаться. Способ Ристана был другим, тем, когда напряжение настолько высоко, что питает также и других фейри. И он наслаждался этим.

Он наблюдал за тем, как ауры отделились от его пальцев и заполнили пространство вокруг него. Невооруженным взглядом казалось, что это что — то типа человеческих фейерверков; демоны же могли видеть танцующие ауры душ.

Преломляющийся свет взорвался и наполнил темное небо, в то время как Ристан направил их вперед и позволил немного свободы. Давным-давно он научился сдерживать свой голод: Демон мог выбирать, каким способом питаться, но этот способ вызывал привыкание. Он брал ровно столько, чтобы обуздать свой голод и не перейти черту.

Он помнил свой жестокий урок, когда во время Перехода убил четырёх из пяти своих любовниц. Они мертвы и ничто их не вернет. Они были гребаными бессмертными Фейри, а он смог зачаровать их и иссушить своим необузданным голодом.

Дану наблюдала за ним, а его мать позволила этому произойти. Она даже не попыталась предупредить его или кого-нибудь еще, о том, что произойдет. Она хотела, чтобы он на собственном опыте познал кем и чем он был, и на что способен.

Вот почему он всегда освобождал душу сразу после того, как немного покормился от нее. Вместо того, чтобы взять все, что легко привело бы к зависимости, не говоря уже о том, что это положило бы конец его трапезе. И если уж на то пошло, кто любит избавляться от трупа после того, как поел?

С тех пор Ристан лишь слегка приглушал внутренний голод, и совершил невероятное, удивив даже собственную мать: не убил ни одну женщину со времен Перехода. Он ненавидел бессмысленные убийства, а еще больше ненавидел терять любовниц. Ни одна женщина не должна умереть во время кормления, и он боролся с собой, чтобы спрятать своего демона каждый раз, когда был с женщиной.

Он с братьями решил, что Демон — оружие, необходимое в сражениях. Но в своей обычной жизни Ристан прятал демонскую сторону, словно скелет в шкафу, и питался только когда охотился в человеческом мире на всяких злобных ублюдков.

Черт, он ненавидел, когда кто- либо кроме Синтии называл его Демоном. По какой — то таинственной причине, его успокаивало то, как она звала его. Как будто быть демоном это нормально, и он не должен ненавидеть себя.

Синтия стала настоящим сюрпризом: сначала он планировал убить ее, но потом понял кто она и какую роль ей суждено сыграть. Но даже тогда он не мог и представить, что ему понравится эта наглая женщина, которая заявит права на самого страшного зверя в Орде и заставит его мурлыкать как пресытившегося домашнего котенка.

Пару мгновений он сомневался, с какой музыки начать и улыбнулся, остановив выбор на Coldplay Viva La Vida. Слова и ритм пульсировали в нем и вокруг, словно он стал дирижером.

Ристан тихо наблюдал, как музыка прошелестела по холму и ближайшим полям. Фейри начали собираться и танцевать в световом представлении, которое он создал. Все больше и больше младших фей собирались к мерцающим, танцующим огонькам, Ристан продолжал, а они присоединились к танцу.

Он двигал руками в такт музыке, украдкой танцуя, будто от этого зависела жизнь. К черту Дану, которая оставила его с каменным стояком в штанах! Яйца посинели и ему просто необходима была разрядка. Однако с каждым ударом музыки, и с каждым новым фейри, который бессознательно присоединившись к танцу, кормил Ристана, его переполняла боль.

Армия Орды, которая разбила лагеря по обе стороны стен замка, тоже танцевала под музыку, которая шла от Ристана, продолжающего наполнять небо ослепительной красотой разноцветного мерцания душ.

Различные оттенки серебряного, синего, красного и других цветов продолжали исходить из его тела, а Фейри смеялись и танцевали в зачарованной игре света.

Самые крошечные Феи были похожи на светлячков, их маленькие крылья жужжали в унисон с музыкой. Каждое существо высвобождало свои страх, напряжение и эмоции в воздух, уплотняя энергию и превращая окружение в настоящий пир эмоций.

К которому присоединились нимфы. Они сбросили одежду и танцевали вокруг Ристана; ему пришлось напомнить себе, что он уже кормился.

Он выпустил из себя все: гнев, напряжение — из-за Дану с ее таинственным дерьмом — страх перед грядущим и тем, что станет с его миром, если не сумеет вовремя увидеть будущее и предупредить.

Стресс, который он чувствовал в связи с предстоящим появлением на свет детей брата и неспособностью увидеть их будущее. Он отпустил все, пока мог. Ристан сменил песню и просто наслаждался кольцом Фейри, непрерывным кругом, кормящим всех вокруг. И лишь когда Эсриан, брат Ристана, вступил в круг и начал танцевать, Ристан открыл глаза и огляделся.

Он не осознавал, что позволил всем увидеть внутреннее смятение. А когда брат вступил в круг, Ристан вновь натянул маску из простой улыбки, радости от которой он не чувствовал, но все равно демонстрировал каждому, чтобы сохранить свой статус.

Ристан обернулся и увидел беременную Синтию, опустившуюся на траву и рассеянно поглаживающую живот. При виде неё, улыбка, наконец, достигла глаз Ристана, и он направился к ней.

А когда подошел, уже собрал обратно души, которым позволил немного пошалить. Движением пальцев Ристан передал, на короткое время, Эсриану способность извлекать музыку из души.

— Тебе не стоит быть здесь, Цветочек. Только не с таким ценным грузом, скрытом в твоем благословенном чреве. — Ристан пригрозил Синтии пальцем.

Она была самой непослушной маленькой нимфой, если бы он когда-либо такую встречал, а такое случалось. Синтия соблазнила бы и святого сладкими губами и еще более сладким поцелуем, и это Ристан знал из первых рук, ведь когда-то давно украл один, чтобы исцелить ее своей силой. Второй поцелуй, такой же сладкий, как грех, он тоже украл. Игра слов, не правда ли?

— Мне пришлось потягаться с Заруком, но он в конце концов разрешил мне поиграть со взрослыми, — сказала Синтия порочно улыбаясь. Она обернулась посмотреть на Зарука, который был на взводе и даже сейчас отслеживал любую замаскированную опасность, которая может угрожать Принцессе и не рожденным малышам. — И что это за шоу? — спросила Синтия, поглаживая уже другую сторону живота.

— Кольцо Фейри. Тут мы проводим время до рассвета. Своеобразный способ найти решение. Некоторые находят, кто-то просто бесится, — ответил Ристан и пожал плечами, как будто это в достаточной степени объясняло происходящее.

Ристан увидел, как за спиной Синтии Даринда украдкой, но неотрывно смотрит на Зарука.

— Ты находишь решение загадки, когда меньше всего этого ждешь, — добавил он мягко.

Он изучал язык тела между этими двумя, в их позах угадывалась нерешительность, но все же там было и что — то еще. Что-то более глубокое, чем просто секс. И это что- то однажды приведет к взрыву, и он хотел бы это увидеть.

— Какие загадки сейчас у тебя на уме, Ристан? — тихо спросила Синтия, и в ее глазах вспыхнул интерес, хотя голос звучал настороженно.

— Огромный поток информации и очень мало времени, чтобы обработать его, — просто ответил он, в его взгляде сквозило беспокойство, выдавая истинное состояние Ристана, скрытое за веселым настроем.

Синтия уже была сыта по горло всем тем дерьмом, которым ее кормили, и она просто не могла вынести очередную порцию лжи еще и от Ристана.

— Дану выносит мне мозг, потому что у меня не было ни одного нового видения будущего за последние пару месяцев, и, кажется, она не отъебется от меня никогда. Гильдия спелась с предателями, а твой дядя слишком гордый и упертый, чтобы просто уйти. Пытаюсь понять, откуда все это берет начало, ведь оно должно быть. У каждой головоломки есть свое начало, — проговорил Ристан, тяжело выдохнув.

— Вы, демоны, больше всех любите загадки, — сказала Синтия, шаловливо усмехаясь. — Я бы не выдержала те первые несколько недель здесь без тебя, Ристан. Без тебя я бы поубивала несколько дюжин фейри, пока не привыкла бы к этому месту, — продолжала она.

Ристан услышал ее слова и улыбнулся. Одной из причин, почему ему нравилось быть в компании с Синтией, это то, что она была умная и грубовато прямолинейная.

— Однажды ты сказала мне, что это именно то, что настоящие друзья делают, поддерживают друг друга. Ты научила меня и другим неожиданным вещам, Цветочек. Просто поделись со мной, если тебя что-то гложет, и я помогу, чем смогу. Даже если ты думаешь, что это глупости. Иногда маленькие глупости оказываются самыми важными вещами на свете, — сказал Ристан, ожидая ее реакции.

Удивительно, насколько искренне ему нравилась эта женщина, которую всего несколько месяцев назад он чуть не убил, чтобы оставить своего брата в деле.

— Итак. Скажи мне, Демон, что беспокоит тебя в Гильдии? — спросила Синтия, и он улыбнулся в ответ. Она знала о Гильдии все, потому что выросла там.

Слегка наклонив голову, Ристан размышлял над тем, что ей ответить. Он не хотел, чтобы она волновалась о чем либо, кроме предстоящего рождения близнецов.

— Я хочу вытащить твоего дядю. Там не безопасно. Замышляется предательство, и я слежу за теми, кого подозреваю в шпионаже. Даже один из библиотекарей кажется связан с Магами. — Ристан решил просто сказать правду, но не смог скрыть рычание в своем голосе.

— Хм, библиотекарь? Который? — спросила Синтия, продолжая поглаживать свой живот.

— Не высокого роста, с темно-рыжими волосами. — признался Ристан и тон его голоса опять поменялся. Внутренне он боролся со своей нуждой и своими мыслями, он не хотел делать ее частью всего этого.

Он мог справиться с одной библиотекаршей; действительно, эта мелочь не должна занимать его мысли столь сильно.

— Я думаю, что как минимум она работает на Магов, плюс она имеет доступ к Олдену; как то мне это не нравится. Она часть этой головоломки, я чувствую это. Олден не слушает меня в том, что касается этой библиотекарши, говорит, что она — милая девушка, которая и мухи не обидит. — Не то, чтобы Олден сказал в точности эти слова, но он надеялся, что Синтия сможет пролить свет на то, что сам Ристан кажется упускает.

— Оливия? Маленькая мышка? — Широкая ухмылка расцвела на лице Синтии.

— Если бы я не знал, то смел бы предположить, что она наполовину Демон, — прорычал он в ответ.

— Оливия — милая. Очень робкая, но все же милая, судя по тому, что я знаю о ней. Она не твой шпион, — продолжала Синтия. — Ну, возможно… Скажи, а почему ты ее вообще подозреваешь?

Ристан вспомнил свои доводы, а потом отбросил их. Вместо того, чтобы рассказать Синтии о своих подозрениях, скорее даже предположениях, он лучше скажет ей что-то простое, что может быть опровергнуто ее страхами.

— У нее рыжие волосы и она всегда держит ухо востро. Постоянно, — прошептал Ристан, взгляд которого опять прикипел к благословенному чреву Принцессы.

— То есть, рыжие волосы и внимательность заставляют тебя думать, что она шпионит на Магов?

— Это еще не все. У меня просто такое странное чувство. Я не могу ее прочесть. Я не могу увидеть ее душу и разум.

Ристан был зол на себя. Он не мог увидеть ее душу, не мог её прочесть. Однако, он мог ощущать ее чистоту, которая говорила о ее девственности.

Возможно, Ристан смог бы прочитать ее мысли через прикосновение, но то как его тело реагировало только на ее присутствие, ему было лучше сохранять дистанцию между ними.

— Таким образом, тот факт, что я не могу ее прочесть, приводит нас к Магам, чьи заклинания могут быть столь могущественными, чтобы заблокировать кого то, вроде меня. Только ты и Тёмный принц являются исключением из этого правила. — Ристан перекатился по траве и уперевшись локтями в землю оказался глазами на уровне живота Синтии. — А вы хорошо подросли за эту неделю. Ты говорила на эту тему с Элираном? — спросил Ристан осторожно.

Она широко улыбнулась и посмотрела ему прямо в глаза.

— Конечно, говорила и мы решили, что Инопланетяне вторглись в мое чрево и сейчас решили основать колонию клонов.

— Очень смешно! — отрезал Ристан, и, закатив глаза, снова попытался сфокусироваться на ее животе, который в это время чуть изменился, из-за брыкающихся изнутри детей. — Я серьезно! Ты огромная как дом.

— Спасибо, что добавил мне уверенности, — ответила Синтия, осторожно кивнул головой. — Ты думаешь, что этим сможешь отвлечь мое внимание от огромного веса, который теперь приходится на мою задницу? — спросила она раздраженно.

Ристан улыбнулся; должно быть обозвать ее жирной было не самой блестящей идеей, но это увело их от обсуждения Магов.

— Прости, Демон, это вроде как больная тема для меня сейчас.

Упс, теперь он чувствовал себя последней скотиной. Она извинялась перед ним! Он почти фыркнул, но сдержался.

— Элиран уже определил пол детей? — спросил Ристан, сожалея, что пропускает все что связано с этой беременностью. Но он делал это, чтобы сдержать данное Синтии ранее обещание.

— Нет. Кажется, дети прячут это от нас. Каждый раз, как мы пытаемся определить пол, происходит одно и тоже: то дети повернуты к нам задом, то ножка блокируют вид, то они в позе эмбриона. Вообще то, мне совершенно не важно какого они пола, Демон. Главное — чтобы были здоровыми.

— А Райдер? Как он все эти дни? — спросил Ристан, но ее кислый взгляд сказал ему достаточно. — Не смотри так на меня, Цветочек. Должен ли я напомнить, что он…

— Фейри. И любовь, это не про вас, да, парни? Нет, я поняла. Все классно, правда. Только вот я не росла среди фейри и, даже если и так, я бы все равно хотела бы любви. Может быть это женская хрень, но Кровавый Король и Королева — у них любовь. Вообще то, даже Кир признался, что любит свою жену. Итак, я знаю две пары, которые не следуют нормам фейри. Райдер оставил меня здесь, и я чувствую себя не в своей тарелке, как кит, выброшенный на берег. А сам он теперь едва ли появляется, и только чтобы покормить меня. Раньше он хотя бы старался, сейчас — нет. Ничего. Насколько я могу понять, он вроде как суперзанят, но мне он тоже нужен. И прямо сейчас.

Ристан улыбнулся, когда услышал свои собственные слова.

— Ты же в курсе, что он готовиться к войне? — Ристан сел и положил руку на живот Синтии. В его глазах вспыхнуло удивление, когда один малыш пнул его. Его сердце растаяло. — Вот этот проказник должно быть девочка, вся в мать; в этом пинке чувствуется решительность и характер!

— Ну, наконец, мы знаем, что уж один из них точно мальчик, — дерзко сказала Синтия. Она любила дерзость, и если честно, он тоже.

— Только потому, что в видении ты передавала Адаму сына, не означает, что оба они будут мальчиками. Более того, я ошибся на счет того, кто произвел их на свет; точно также я могу ошибаться на счет пола ребенка. Видения можно изменить или они сами могут меняться, и у Ристана было плохое предчувствие, когда он думал о будущем, уготованным еще не рожденным детям Синтии.

— Это правда. И поскольку ты не видел их обоих в своем видении… — продолжала Синтия.

— Не накручивай себя, — тихо сказал Ристан и кивнул нетерпеливому Заруку, который пытался обратить их внимание на то, что время пребывания Синтии здесь, среди младших фейри, истекло. — Я же не видел, что они умерли, — добавил Ристан.

Он напряженно смотрел на Синтию и она продолжала делать то же самое, как будто бы думала, что он знает некий секрет. Рука Ристана продолжала поглаживать то место на ее животе, где ребенок только что перестал пинаться. Ристан не мог перестать прикасаться к животу, чувствуя жизнь там внутри, как будто бы знал, что ему вряд ли удастся снова побыть с ними рядом.

Тьма наступала, и он переживал, что не сможет остановить это.

— Однако же, Демон, ты их вообще не видел. По крайней мере, как они вырастут. Ты видишь будущее Райдера, как Короля, но не видел меня или детей в нем. Я просто боюсь, что из-за войны, они родятся в разрушенном мире, который будет не в состоянии принять их.

— Чудесно, — сказал Ристан сверкая озорной улыбкой — Сейчас ты рассуждаешь, как заботливая мамаша. Но, вернёмся к тому, что беспокоит меня, — он шаловливо подмигнул Синтии. — Библиотекарша… Насколько хорошо ты ее знаешь?

Это была уловка. Синтия становилась угрюмой, и быстро соображала, что к чему, поэтому Ристан заткнулся на тему неопределенности бытия, и вернулся к той теме, от которой он тоже пытался отойти в предыдущий раз. Но она была меньшим из зол.

— Она — мышь. А что? Хочешь вытрясти из нее побольше информации? — подразнила его Синтия. Она не была дурой, она поняла, что он хочет сменить тему. И позволила ему это сделать.

— Я более чем уверен, что она не узнала бы член, даже если бы он выскочил из-за угла и укусил бы ее за задницу. Она слишком чопорная и правильная, на мой вкус. Я же, как ты знаешь, любитель сексуальных извращений.

— Какой милый психологический портрет, Демон! Я сейчас блевану! — поморщилась Синтия.

— Я серьезно. Она настолько не мой тип, что я лучше свяжу какую-нибудь Светлую фейри и трахну по-быстрому. Лучше кто-то из этих бессмертных шлюх, чем это малолетнее дитя. Они хотя бы знают, как обращаться с членом, — жалко оправдывался Ристан.

— Теперь мне нужно еще и уши очистить, Ристан! На самом деле, ты слишком протестуешь. Может на самом деле ты запал на эту бедную, маленькую мышь? — широко улыбаясь, спросила Синтия.

От этой мысли Ристан пришел в ужас. Это не могло быть правдой. Он никогда ни в кого не влюблялся, и был чертовски уверен, что не собирается этого делать.

— Да она, скорее всего, связана с Магами! Как знать? Я не терплю предателей, слишком много их было в моей жизни. — Последние слова он произнес особенно четко.

— Сомневаюсь, что она — шпион, но, все возможно, — помедлив, сказала Синтия.

— Она гребаная Демоница в миленьких розовых туфлях на каблуках, — проворчал Ристан.

— О, Демон. А, может быть, ты хочешь, чтобы она поиграла с твоим членом и позвенела твоими большими синими яйцами? Хотя бы разочек? — порочно сказала Синтия. Её глаза искрились от смеха, когда она дразнила его.

Слова Синтии рассмешили Ристана, и это было такое прекрасное чувство, особенно в сравнении с тем, чем ему пришлось заниматься недавно.

— Оставь в покое мои яйца, и вовсе у меня не стояк! И чтобы доказать это, я не буду тебе его показывать! И прекрати говорить что, мои гениталии достались мне прямиком из магазина Игрушек и вся прочая хрень в этом духе!

— Ристан, — прорычал Райдер, материализовавшийся позади него. На мгновение Ристану пришлось напомнить себе, что это всего лишь Райдер, который, как и его брат, сейчас имел ту же власть, что и их отец. — Тебе не нужно быть сейчас где-нибудь в другом месте?

— Не особенно, — рассеянно ответил Ристан, который сейчас поднялся и начал расстегивать пуговицы на ширинке. Он любил действовать на нервы брату, и было проще скрыть свои проблемы за стеной смеха. Проще, чем решать эти самые проблемы.

Прикрыв глаза ладонями, Синтия заливалась смехом. И глядя на ее реакцию, и Ристан, и даже Райдер улыбнулись. Свершилось чудо, и каким-то образом она заставила Райдера полюбить ее, даже если он сам пока не осознал, что чувствует.

— Ах, прошу тебя Ристан, не надо мне ничего показывать! — сказала Синтия, не переставая хохотать.

— Покажешь ей своё хозяйство, и, клянусь, твои яйца в натуре станут синими как небо над головой, брат, — прорычал Райдер.

— Она обвиняет моих мальчиков в посинении! Я только предложил ей проинспектировать их, чтобы она убедилась, что я не страдаю таким расстройством, — невинно оправдывался Ристан, наблюдая, как Синтия держится за живот, умирая от смеха.

— Ладно, детки, поиграли и хватит, — сказал Райдер, лаская взглядом живот Синтии. — Здесь не безопасно и я хотел бы покормить тебя, Питомец.

Они ушли, а Ристан еще долго просто стоял и смотрел на то место, которое они покинули. Он понял, что слишком задержался здесь.

Он должен скорее вернуться назад к Олдену и завершить свое исследование в архивах. Он знал, что близок к тому, чтобы найти нужный свиток, который, он надеялся, приведет их к остальным реликвиям.

Ристан увидел, что Сиара подошла к нему. Её темные локоны покачивались в такт ее шагам. Маленькая шалунья что-то задумала, даже он догадался об этом. Что-то было в ее походке, в том, как улыбались ее глаза.

— Рисси, — промурлыкала она.

— Чего тебе, о, шаловливая? — спросил Ристан продолжая наблюдать за ней и маленькими феями, которые кружились в ночном небе и наполняли его сиянием своего неистового танца.

— Она тебе нравится, — сказала Сиара, глядя ему в глаза.

— Кто? — Ристан решил прикинуться идиотом. Когда имеешь дело со своей сестрой, то лучше прикинуться дураком, чтобы она быстрее перешла к сути дела и сказала, чего хочет.

— Синтия, — ответила Сиара и скрестила руки на груди.

— Ну, она не похожа на остальных фейри. Это так освежает! Тебе она тоже понравится, если бы ты попыталась. Прекрати быть избалованным ребенком, потому что Райдер не намерен ее когда-либо отпустить от себя, — тихо проговорил Ристан, тонко намекая Сиаре, что Райдер был Королем.

— Я не избалована! Просто устала, что меня вечно прячут и делают вид, что я не существую. Правда, мужики, вы ведете себя со мной, как будто я ребенок. А я не ребенок! Как я могу понять, нравится мне Синтия или нет, если меня вообще не подпускают к ней. Так не честно! Он открыл весь павильон, а я всего лишь сменила одну тюрьму на другую.

— Тебе позволили ходить куда ты хочешь в пределах замка, — сказал Ристан и Сиара закатила глаза. — Так мало-помалу, постепенно тебе позволят больше, Сиара. Не трогай Райдера, у него и так дел по горло.

— Мне кажется, Клэр думает, что скоро Синтии здесь не станет, — сказала Сиара, наблюдая за его реакцией.

— Слова этой женщины гроша ломанного не стоят. Если она говорит, что небеса падают, то на твоем месте, сестра, я бы сначала посмотрел вверх, прежде чем пуститься в бега.

Ристан поднялся и тряхнул головой. Он любил свою младшую сестру, но она была взбалмошная и такая же упертая, как и любой из его ста двадцати семи сводных братьев.

Они защищали ее, потому что Кьяра-единственная признанная сестра из существующих. Ристан подозревал, что были и другие, непризнанные, как, например, брауни Малинда, которая преследовала их в особняке Райдера в пригороде Спокана.

Ристан тихо смотрел, как Сиара отошла от него и начала танцевать с другими их братьями.

Ни один мужчина не пытался приблизиться к ней. И слава Создателю! Он видел, как братья отваживают от нее всех интересующихся ухажеров, и делали они это отнюдь не нежно. Она успешно пережила Переход, но с тех пор за ее кормлением присматривали, как и за всеми другими ее действиями. Она была, помимо всего прочего, единственной дочерью их кровожадного отца. На сколько они знали, конечно.

— Разве тебе никуда не нужно? — спросил Зарук, только что незаметно вернувшийся на поляну.

— Сегодня ночью Олден в безопасности и мне нужно покормиться, — ответил Ристан и опять уставился на своих братьев. — А тебе разве не нужно вернуться к своей любовнице? Она кидает в тебя воображаемые ножи, и я более чем уверен, что целится она ими тебе в спину… или в твою задницу.

— Она рада всему, чтобы я ни сделал, — проворчал Зарук, заставив Ристана улыбнуться.

— Трахать ее не пробовал? — Мудрый совет младшего брата старшему.

— Кажется в этом вся проблема, — несчастно проворчал Зарук.

— Да? Ты так считаешь? — спросил Ристан, стараясь скрыть удивление в своем голосе. Обычно Зарук кормился от женщин, которые были не против, что ими делятся, но Даринда была не их таких. Вовсе нет, наоборот, она была из видной семьи.

— Она соблазнила меня, — все ворчал Зарук и животный рык исторгся из глубин его груди.

— А сейчас? Как она вообще этого добилась? — издевался Ристан, вспоминая как рычал Райдер, когда встретил Синтию.

— Она подскользнулась и случайно упала мне на член — блядь, а ты как думаешь это произошло? Она поймала меня, когда я был голоден и дерьмо случилось. Все произошло слишком быстро, следующее, что я помню, это как она начала все эти разговоры про отношения. Как будто я из тех придурков, которые заводят отношения, — объяснил Зарук. А Ристан пытался изо всех сил стереть улыбку со своего лица.

— Она упала на твой член, и случилось страшное? Чуток перебрал амброзии, а, братец? — Ристан больше не мог сдержать улыбку.

— Засранец, — сказал Зарук и исчез из Круга Фейри.

— Весь в тебя, брат! — ответит Ристан, используя ментальную связь, через которую он и его братья обычно общались.

Глава 5

Оливия поставила коробку файлов, для архивации, на стойку. Она то и дело бросала взгляд на дверь в приемную, ожидая, когда придет Джастин. Её мысли вернулись к Киросу и тому, как он был одержим ее отчетами о визитах Наёмника.

Как будто бы мужчина хотел быть здесь, в этом месте. По мере того, как длилось наказание, и для нее, и для Наемника не было ничего хуже, чем поиск и перекладывание бумажек. За исключением смерти.

Все утро она собирала свитки и другие предметы, которые были запрошены Одленом и Старейшиной из Нового Орлеана, чтобы Джастин мог их изучить. Оливия записала содержимое, и Кирос пробежался по большинству из них, пока она их выкладывала.

У нее было плохое предчувствие на счет его звонков наверх, и еще его эти загадочные слова. Но она была всего лиши простым библиотекарем; да и кто она такая, чтобы задавать вопросы Старейшине?

Она напечатала еще несколько архивных индексов для свитков, с которыми работала, и, подняв голову, увидела у своего стола Кендру.

— Привет! — сказала она, искренне улыбаясь. Кендра ей действительно нравилась.

— Привет! У тебя была возможность посмотреть файлы, о которых я просила? — спросила Кендра, оглядывая библиотеку.

— Я все сделала, но не уверена, зачем тебе информация о Демонах из 1600. — Оливия попыталась вникнуть в суть вопроса, который она не понимала, но хотела понять.

— Олден сказал, что одобряет мой интерес к демонам. Он сказал, что я могу ознакомиться с любой литературой и сделать заметки. Только никаких снимков, а также нельзя выносить что-либо за пределы библиотеки, — добавила Кендра, так и не ответив по существу на вопрос Оливии.

Она откровенно уходила от ответа. Оливия было собралась задать свой вопрос еще раз, но, поскольку было очевидным нежелание Кендры отвечать, она решила оставить все как есть.

От природы Оливия была любопытной и любила историю. Нет, не так, она была одержима историей практически всего. Она провела все детство, спрятавшись в этой библиотеке, копаясь в книгах. Они уносили ее в другие миры, в которых она могла затеряться на какое-то время. Иногда это было то, что нужно.

Её родители были загадкой для нее, в большинстве своем. Отец неизвестен, но она подозревала кого-то из верхушки Гильдии Салема. Её мать умерла при родах и не было никого, кто бы приютил ее. Поскольку родственников у нее не было, Салем сплавил ее в Спокан так скоро, как только стало возможным. Как будто это была единственная Гильдия в Северной Америке, способная позаботиться о сироте с магическими способностями.

— Вот, пожалуйста, «История демонологии», «Свободные ведьмы» и «Темные ведьмы», — сказала Оливия, отмечая про себя насколько небольшой была последняя третья книга. Все книги были покрыты слоем пыли, когда Оливия принесла их из недр катакомб. — У тебя два часа до того, как я закрою библиотеку для послеобеденных занятий. Но после занятий, ты можешь вернуться снова.

— Я вполне уложусь в два часа, потому что ищу вполне конкретные события, — сказала Кендра, отбрасывая назад свои блондинистые локоны и сверяясь с записями в своем телефоне. Она была привлекательной девушкой, из тех, за которыми мальчики ходят по пятам и восхищаются их классической красотой.

Оливия же, напротив, имела безвкусные рыжие волосы и бледную фарфоровую кожу. Она была худой, и ни один сендвич не мог этого исправить. Уж она то знала, потому что ела их в большом количестве. Она все перепробовала много разных способов и по нескольку раз, чтобы обзавестись пышными формами, но ничего не помогало. У нее была маленькая грудь, которая, в отличии от той же Кендры, не заставляла мужчин оборачиваться ей вслед. А вот некоторые библиотекари откровенно пялились на бюст Кендры.

Оливия рассеянно почесала веснушки на носу. Они появлялись весной с первыми лучами солнца, верные своей хозяйке. Для мужчин она была невидимкой, что, наверное, было хорошо, учитывая то, какой неуклюжей она становилась рядом с ними.

Джастин. Господь Всемогущий, он заставлял ее язык завязываться узлом, который ни один маг бы не смог развязать.

Она никогда не ходила на вечеринки, как другие девочки ее возраста, и была в душе безнадёжным романтиком. Свое свободное время она тратила просматривая книги из Гильдии, или читая свои любимые любовные романы.

Она не гордилась своим замкнутым характером, это было то, с чем ей приходилось мириться.

Оливия положила книги в корзину Кендры, и та пошла искать куда бы присесть. Оливия оглядела библиотеку, было такое чувство, что ее втягивают во что — то обманом. Странно.

Кендра была болтушкой, и Оливия любила ту атмосферу тепла, которую привносила с собой Кендра. В это время она чувствовала себя такой же, как и другие девушки, а не мышью как обычно.

Оливия вернулась к работе, а ее мысли к Джастину. Он опаздывал, как и Олден. Может быть, они зашли выпить кофе? Она любила кофе. Недавно ей приснилось, что она пошла выпить чашечку кофе со Смотрителем.

Ну да, конечно, как будто это действительно может произойти. Она глубоко вздохнула и подпрыгнула от того, что Милдред уронила на стойку толстый том.

— Это нужно вернуть и еще, Кирос просил тебя сообщить ему, как только Олден вернется. Он также сказал, чтобы ты была бдительной сегодня, и что тебе следует приостановить послеобеденные занятия. Но тогда дети устроят настоящий погром, пожалуйста, не делай этого. Остальные из нас не хотели бы брать на себя начальные классы.

Милдред была тридцатилетней женщиной с желтыми, тусклыми, висящими как солома волосами. Ее родители добрые люди, оба были Старейшинами. Удивительно, что их дочь оказалась такой серьезной и угрюмой. Оливия взяла тяжелый том — тот, который она только что полностью архивировала и собрала из тридцати книг — и бросила на нижнюю полку стойки.

— Я все равно буду учить их, и Олден еще не вернулся. Обычно он не опаздывает, — вежливо ответила Оливия, возвращая руки на место и придерживаясь за стойку. — Чем еще я могу быть полезна? — продолжила она.

— Больше ничего. Убедись, что заархивировала это, и обязательно запиши, что я взяла его только на один день, — сказала легкомысленно Милдред и, повернувшись, ушла.

Как будто я не знаю свою работу? Оливия едва удержалась, чтобы не закатить глаза, и вернулась к каталогизации архива, над которым работала ранее.

Забывшись, она вспомнила, как несколько часов просидела, рассматривая изображение демона, которое ей дал ребенок. И все же Гильдия имеет так мало информации о Демонах, что это было, как ловить призрака.

Через два часа начали прибывать дети, а посетители уходить. Она посмотрела в сторону Кендры и обнаружила, что та болтала с Сэйди. Оливия отвернулась, чтобы посмотреть, как вошел последний из детей.

Она улыбнулась. Эту часть своей работы она любила больше всего. Учить истории пытливые маленькие умы. Ну, в основном, пытливые. Некоторые ненавидели быть здесь, поэтому их можно было заманить в библиотеку только чем-то интересным.

— Мисс Оливия! — сказала Матильда, сложив свои крохотные пальчики в руку Оливии. — Никаких монстров сегодня, ладно? — умоляла она, стуча зубами от страха.

— Монстры — это то, почему мы здесь, Матильда. Мы должны знать все о них, чтобы потом охотиться и защищать от них других.

— Тильда боится их, — сказала Кларита, ее карие глаза сверкали вызовом. — А я нет, я хочу убивать монстров и защищать людей!

Дети расшумелись, и Оливия ощутила реальность происходящего. Когда-нибудь они выйдут в реальный мир, кто-то из них станет Наемником, в отличие от нее. Кто-то из них умрет, защищая людей от самых настоящих монстров.

— Давайте посидим сегодня на ковре, — сказала Оливия, вглядываясь в лица и подсчитывая количество учеников в уме. Иметь хорошую память на детали очень помогает в такие моменты.

— Брайан, Кэндис и Барт, в первый ряд, пожалуйста. Сегодня мне нужно все ваше внимание, иначе завтра утром Олден и Джеймс заставят вас бегать дополнительную дистанцию. Вы меня поняли? — сказала она с упреком.

Ей нравилось учить детей. Но только правильные дети, к сожалению, ей не попадались. Оливия хотела учеников, которые умеют слушать, любят учиться и хорошо себя ведут. Однажды она призналась в этом Олдену и он рассмеялся. Он ответил ей: «Ребенок тихий только когда он в беде, а хорошо себя ведут они если их заставить».

— Итак, леди и джентльмены! — произнесла Оливия, усевшись во главе класса на маленьком стульчике, который едва вмещал ребенка. Не то, чтобы она была сильно больше своего самого старшего ученика.

— Сегодня мы узнаем о фейри и некоторых их видах. А начнем мы с того, что зададим друг другу несколько важных вопросов.

Она дождалась, когда все дети подняли головы на нее, и продолжила.

— Кто может назвать мне касты Высших Фейри? И почему они самые опасные?

— Это просто, — ответил Даниэль. У него была светлая кожа с веснушками, которые покрывали обе его щеки и нос. Он был умным, будучи самым старшим в группе.

— Ну… — сказала Оливия, выжидая. — Просвети нас!

— Кровавые, Светлые, Темные и Орда. Орда самая уродливая и самая подлая каста монстров и я убью их всех, когда вырасту и стану Наемником. Вы не увидите здесь много фейри из Орды, потому что они уродливые придурки. Темные умны и смертельно опасны, но в отличие от остальных, им нравится наш мир, и они живут здесь. Они не прячутся, как Кровавые фейри. Крававые Фейри не являются в наш мир. Они, возможно, боятся нас и наших Смотрителей. Светлые — самые красивые, вы можете их узнать по тому, как они очаруют вас своими прекрасными глазами и обликом. А затем они съедят вас, — уверенно произнес Даниэль.

— Отличное описание, но это не факты. Кровавые фейри не приходят сюда, потому что считается, что они предпочитают прятаться в тени и остаются в стране Фейри. О них известно меньше всего. Орда — самая уродливая из Фейри, но они носят гламор. Они монстры без каких-либо правил, потому что их Король отсутствовал долгое время. И это делает их самыми опасными. Светлые Фейри, кроме того, что соблазнительны и привлекательны, еще и по-настоящему заносчивые, и эгоцентричные. — Оливия состроила рожицу, и дети захихикали. — По крайней мере, мне так говорили. А последними идут Темные Фейри, самая хорошо изученная группа Фейри. Они не прячутся в тени, тут ты прав Даниэль, но ты забыл упомянуть, что они тоже удивительно красивы. Каждая из четырех каст Фейри кормится от человеческой расы, — Оливия сделала паузу. И продолжила, ненавидя то, что собирается сказать. — Кто может сказать, почему кормление это плохо?

Ответом ей была тишина.

Ристан наблюдал за Оливией из тени, ее тонкие черты лица менялись, когда ей что — то не нравилось. Ей нравилось преподавать, в этом он был уверен. Ее глаза светились любовью, когда она смотрела на детей, и он поймал себя на мысли, что тоже хочет, чтобы на него так смотрели.

Он мысленно посмеялся на тем обучением Гильдии, которое она преподносила детям. Люди еще не знали, что Король Орды больше не отсутствует, и их бы потрясло не меньше то, что он годами прятался за маской Наследника Темных Фейри, заручившись поддержкой Темного Короля.

Также они не знали и то, что настоящий Принц Темных Фейри был спрятал в самой Гильдии долгое время. О да, вряд ли они воспримут эти новости хорошо, когда поймут какую шутку сыграли с ними Фейри.

Он слушал каждый ответ, который давали дети на вопросы Оливии и как она их поправляла. Он любил мягкость ее голоса, с южным акцентом. Не то, чтобы он сам был с Юга. Просто слегка протяжный звук, который он скорее всего подхватила из книг или телешоу.

Он сказал Синтии, что рыжая малышка была Демоном, правда в том, что она, скорее, ангел, чем кто-то еще. Она не похожа на предателя, и все же, никто не похож.

Оливия бы струсила, чтобы шпионить. Будучи слишком мелкой, очень кроткой, такой какой и описала ее Синтия, но Ристан был уверен, что в ней есть огонь, только и ждущий, чтобы вырваться наружу.

Самые худшие предатели всегда те, от кого ты никогда не ожидаешь этого. Тихони. Он усмехнулся. Его взгляд опустился на ее полную грудь. Большинство мужчин скажут, что она слишком маленькая, а он сказал бы, что она охренительно идеальна.

Безупречный размер для зажимов, по его мнению. И красные губы Оливии… грёбаный ад, он хотел бы увидеть, как они сомкнуться вокруг его члена, а ее прекрасные голубые глаза будут следить за блаженством на его лице.

Её бедра были идеальны, потому что ему бы не составило труда вонзиться в них. О да, он бы сделал это. Он бы брал ее жестко, беспрестанно, часами. Эти изящные пальцы, маленькие и все же достаточно большие, чтобы довести его до предела…

— Джастин, — позвал Олден, и внезапный звук его голоса заставил Ристана подпрыгнуть, и вернуться с чертовых небес на землю.

Почему он до сих пор не трахнул Оливию? В чем проблема? Она так и не научиться обращаться с членом, если у нее не будет пошаговой инструкции с цветными иллюстрациями, а он не был хорош в обучении. Он любил опыт.

Ристан обернулся и уставился на старика.

— Давай заберем эти архивы, — проворчал он и вошел в класс. Его разум четко отличал, что «хочет» сделать и что он «на хрен никак не может» сделать. Потому что, когда дело касалось этой маленькой библиотекарши — это вам не квантовая физика. Он был к этому не готов.

Глава 6

Когда Ристан вошел, холл Гильдии был почти пуст. Сканируя взглядом территорию на наличие невидимых угроз, он прошел мимо Оливии. Она выглядела мило как всегда, но Ристан никогда не позволял себе обманываться внешним обликом.

Дерьмо приходит оттуда, откуда ты его совсем не ждешь, и как только ты ослабишь бдительность — тебя убьют. И теперь, когда Оливия закончила повседневные обязанности, казалось целесообразным скрыться гламуром и немного разнюхать обстановку.

Ристан неслышно проскользнул мимо нее в ее апартаменты, вдыхая тонкий аромат жасмина, исходящий от Оливии. Она может быть невинна, и в то же время может сотрудничать с Магами.

Все они казались невинными, ровно до тех пор, пока не начинали исподтишка нападать на Фейри.

Маги обвиняли Фейри за то, что их не принимали в Касты Высших Фейри, по крайней мере не на равных правах, как это было у Оборотней и у Фейри-полукровок. Маги даже никогда не удосужились побывать в Орде, но опять же, они никогда не желали быть ее частью. А хотели, чтобы их приняли в Высшие Касты Фейри, но те сами выбирают кого принимать, а кого нет. Принятие ещё, не означает равные права. Это Ристан знал слишком хорошо.

Маги были полу-людьми, а для Фейри это было фатальным недостатком. По мере того как маг старел, его можно было смертельно ранить, а Фейри гордились своим бессмертием и неспособностью умереть от естественных причин.

А кто бы не гордился? Их тела застыли во времени, в возрасте Перехода, или близком к нему. Кому нравится смотреть, как кто-то увядает и с годами медленно умирает? Оборотням повезло больше: их жизнь была намного длиннее человеческой, но и они неизбежно старели.

Безусловно, Орда приняла бы их в свои ряды, если бы они захотели. Орда принимала любых фейри или иных существ, которые могли увеличить их количество. Вместо этого, Маги годами лелеяли свой гнев и сами превратились в монстров. Они регулярно пытались навредить самим Фейри и Царству Фейри, мстя им за все.

Фейри следили за Магами и след вел к дверям Гильдии, где они нашли приют. Трудно было отделить Ведьм и Колдунов от Магов, определить, кто действительно хотел защитить людей, а кто просто использовал Гильдию как прикрытие, для организации нападений на Фейри.

Ристан без промедления просочился в комнату и начал искать чертовы доказательства. Квартирка была не большой: кухня, отдельная ванная, гостиная и спальня были расположены вплотную друг к другу.

Краем глаза он уловил картины, или скорее рамки. На стенах было множество рамок, но в них не было фотографий, только те картинки, которые обычно вставляют в магазине при продаже.

Его взгляд вернулся к худенькой девушке, входящей в комнату. Оливия скинула с ног плоские сандалии и сняла шаль.

Она потянулась и подошла к островку, где располагалась док-станция (или беспроводные колонки), на которую установила телефон и включила старые записи. Ристан улыбнулся, одобряя ее музыкальный вкус: Битлы «Я ее увидел там». Оливия кивала головой в такт музыке. Затем тихо пробормотала заклинание, и музыка наполнила всю её маленькую квартиру.

— Кит? — позвала она и оглянулась в поисках кото то. — Кит, котенок, если ты не появишься, я не смогу накормить тебя, — сказала она громко. И, пританцовывая, направилась к кошачьему корму.

Она потрясла мешок с кормом и оглянулась в поисках кошки.

— Плохой котенок! — ее взгляд прошелся мимо Ристана и дальше по комнате. — Клянусь, если я тебя поймаю, я не знаю, что я с тобой сделаю…

Невысказанная угроза повисла в воздухе.

Ристан посмотрел вниз и увидел, что нечто обвилось вокруг его лодыжки и мяукнуло. Кажется, он нашел кошку. Он улыбнулся: да, кошечек тянуло к нему как магнитом. Он осторожно подтолкнул кошку ногой и улыбнулся, когда Оливия, наконец-то, заметила то, что искала.

— Черт, Кит, ты меня напугала! Ты же знаешь, они выкинут тебя на улицу, если узнают, что я приютила тебя. Гильдия не разрешает держать животных в доме, — мило пробормотала она, на что Ристан прищурился.

Она любила животных. Он отбросил эту мысль. Может Маги тоже любили животных? Кто сказал, что предатели не имеют домашних питомцев?

Ристан углубился внутрь квартиры, прислушиваясь к тому, как Оливия начала подпевать радиоприемнику, поливать цветы и болтать с ними. Она казалась ему такой маленькой, настолько замкнутым человеком, который может чувствовать себя комфортно и свободно только в своей маленькой квартирке, болтая с кошкой и цветами. Оливия слегка перекусила на кухне, прибрала за собой и двинулась в ту комнату, в которую он как раз входил.

Он смотрел на нее из угла ее маленькой, но веселой спальни. Еще больше рамок с фотографиями образцовых семей было здесь. Только одна из них была настоящей и висела прямо на стене.

Фотография беременной женщины с большим животом и медными волосами была на прикроватной тумбочке. Глаза женщины были ярко голубыми, и если он правильно догадался, это была мать Оливии.

На заднем фоне был виден маленький сельский домик с белой оградой вокруг. По яркому цвету листвы деревьев, Ристан мог сказать, что снимали где-то в Новой Англии.

Его взгляд вернулся к женщине, которая стояла рядом, и он чуть не споткнулся. Она раздевалась. Гребаный ад, ему следовало отвести взгляд, не так ли? Он оглянулся на дверь и увидел кошку, которая внимательно за ним наблюдала. Да, он знал, что ему следует уйти, но не хватило силы воли сделать это.

Он не смог бы, даже если бы действительно захотел. Проникновение в Гильдию было тем, что он никогда не делал прежде. Все знали, что существовала охрана, чтобы предотвращать проникновение Фейри в Гильдию или из нее, и Ристан не хотел оставлять ни малейшего намека на его пребывание в стенах Гильдии. Слишком многое зависело от его нахождения здесь.

Вместо этого, Ристан придвинулся ближе к стене в углу спальни и присел. У Оливии была фарфоровая кожа, цветом почти как алебастр, с рассеянными чудесным образом веснушками. Он чуть не задохнулся, когда она подняла рубашку и Ристан увидел простой белый кружевной лифчик, который не мог скрыть от него розовые соски, умоляющие чтобы их покусывали и щипали.

Какого хрена с ним происходило? Он предпочитал экзотичных женщин, тех, кто любит извращенный секс, штучки типа зажимов для сосков и другие игрушки, заставляющие женщину кричать от новых невероятных ощущений.

Он тяжело сглотнул, когда она сняла юбку и да, его взгляд тут же опустился к тонкому кусочку ткани, который едва вмещал тонкие рыжие завитки ее лона. Черт меня побери, она идеальна, мысленно проговорил Ристан, любуясь ее худыми бедрами и ровной спиной.

Оливия наклонилась над туалетным столиком, как будто ища что-то, затем порылась в шкафу и отложила несколько вещей на кровать.

Ристан дождался, когда она покинет комнату, и, как только услышал звук льющейся воды, застонал. Подавив стон, он разочарованно провел рукой по лицу. Разве ему не приходило в голову, что Дома Оливия захочет помыться? Нет, потому, что он не загадывал так далеко.

Кошка прошла в комнату и запрыгнула на столик. Она улеглась на своем возвышении, посматривая на Ристана зелеными глазами. Этот маленький приблудный комок шерсти смотрел на него с осуждением. Ристан нахмурился: он же не пошел за ее хозяйкой в ванную, хотя это было именно то, что он хотел сделать.

Ристан поднялся и подошел к двери, он посмотрел на комнаты и остановился на той, которая была похожа на рабочий кабинет.

Он вышел из спальни, не обращая внимания на любопытную кошку, украдкой следующую за ним. Он почти дошел до кабинета, когда услышал тихий стон и резко обернулся на звук, исходящий из ванной.

Он не собирался идти туда. Ни за что, ни в коем случае, ведь так? Он продолжил свой путь в небольшой кабинет, который одновременно служил и библиотекой (сосредоточием аккуратности), и остановился.

Нет, это была не просто аккуратность, это был ОКР. Оливия была или гермофобом или у нее был серьезный случай обсессивно — компульсивного расстройства.

Ристан обратил внимание на некоторые детали в комнате, например, как идеально лежало одеяло на кресле, идеальным квадратом.

Один край свисал и, если он правильно догадался, то потяни она за один конец, и все одеяло идеально раскрылось бы одним движением.

Книги были сложены на единственной полке в алфавитном порядке, и Ристан улыбнулся, заметив, что заголовки любовных романов выделены отдельно, и тоже размещены в алфавитном порядке.

Он подошел к полке и провел пальцем по верху, посмотрев на палец он не увидел даже намека на пыль. Покачав головой, он прошелся по кабинету, открывая ящики и папки, но не нашел ничего кроме документов по Гильдии Салема.

Хм, Салем?

Он обернулся на очередной стон из ванной, за которым последовал разочарованный вздох. Ристан улыбнулся, итак, у маленькой распутницы проблемы с самоудовлетворением? Услышав, что шум воды стих, он прекратил копаться в ее вещах.

Он открыл одну из папок о Салеме и просмотрел пару документов относительно Ведьмы по имени Карлин. В одном из них он прочел о том, как Карлин подписала свидетельство о рождении девочки по имени Оливия до того, как родовые схватки не стали слишком сильными.

В итоге, она оставила графу отца пустой, и ребенок получил фамилию матери. Карлин умерла при схватках и пришлось делать кесарево сечение, чтобы извлечь плод.

Он представил себе эти непростые роды и хирургические инструменты, которые использовались во время операции.

В Мире Фейри ничего не слышали о кесаревом сечении, и он не мог припомнить, чтобы видел что-нибудь об этом в книгах Синтии про деторождение. Его сердце забилось сильнее, когда он представил, какой была бы жизнь Оливии, если бы Гильдия не позаботилась о ней.

Ристан почти всегда был против Гильдии, но в этом конкретном случае, он благодарил бога, что она существует. Дети достойны любви, они невинны. Он часто сидел на полях могил в Мире Фейри и смотрел на безымянные могилы детей, которые не могли родиться.

Болезнь настигла его родной мир, и его сердце разрывалось от мысли, что Маги охотились на молодых и невинных из его вида.

Они были не единственными, кто отверг Магов, а те в своей злобе нанесли удар по сердцу его народа. Они отравили землю и таким образом отравили детей. Ведь если земля не принимает детей, они умирают.

Он в точности, как и было положил папки обратно в ящики и вернулся из кабинета обратно в спальню и увидел Оливию, вышедшую из ванной в одном полотенце.

Её волосы свободно спадали и завораживали своей огненной красотой. Цвет волос создавал поразительный контраст с ее шелковой белой плотью. Идеально. Ристан вернулся в свой угол и прикрыл руками глаза, в то время как Оливия заклинанием выключила музыку.

Ему нужно было подождать, но с другой стороны, если она закроет дверь, он будет заперт тут. Он слышал, как она двигается по комнате. Слышал, как она сняла полотенце, и оно с тихим шелестом упало на пол.

Его сердце забилось сильнее, и он открыл глаза, сам себе удивляясь. Она как раз надевала через голову ночную рубашку из голубого шелка. Его взгляд следил за движением шелка по ее коже, как он медленно облегает ее идеальные крепкие белые ягодицы. Не способный отвести глаза, Ристан медленно сглотнул.

Он бы хотел оттянуть назад ее огненные волосы и взять ее, оттрахать эту идеальную задницу. Черт… Ристан потряс головой и уперся локтями в колени. Его стояк был зажат между бедрами.

Он посмотрел на свой член и сжал его в надежде, что это как-то облегчит его страдания. В конце концов, он не мальчишка, а Демон, у которого было много любовниц. Женщины всегда практически вешались на него и делал с ними, что хотел.

И вот сейчас он здесь со стоящим колом членом в штанах прямо перед этой гребаной девственницей. Он знал, что она невинна, она не пахла другим мужчиной. Оливия откинула простыни и залезла в кровать. Она оглянулась и медленно встала.

— Кит? — позвала она кошку, и та вбежала в комнату, снова устроившись на туалетном столике. — Хорошая девочка, — прошептала Оливия и закрыла дверь, запирая их троих в спальне.

Что за хрень! Ристан чуть не начал биться головой об стену, но вовремя остановился, а Оливия выключила свет и зажгла лампу у кровати. Ристан смотрел, как она взяла книгу и начала читать.

Она бормотала себе что-то под нос.

— Дурочка, — прошептала она и надела охренительно сексуальные очки. — Так-то лучше, — произнесла Оливия и опять вернулась к чтению.

О, это будет длинная ночь.

На всякий случай Ристан произнес маскирующее его заклинание, и уснул, чтобы тут же проснуться от шепота: «Джастин». Он вскочил, готовый к любой опасности, но ничего не было.

Оливия спала, простыни сбились в сторону, обнажая ее задницу.

Она повторила его имя и потянулась рукой себе между ног. Ристан улыбнулся, зная, что он не должен быть здесь. Ей снился он, ну, типа того. Ей снился Наемник, которого не существовало.

С ее губ сорвался стон, и ее пальцы двинулись глубже. Она была мокрой, и Ристан чувствовал запах ее желания. Он не мог отвести взгляд от рук, и он видел, что в невинности своей она все делала неправильно.

Она не прикасалась к клитору, который привел бы ее к оргазму. Она провела пальцами по лону и ввела один внутрь, а Ристан смотрел на нее и член в его штанах радостно приветствовал каждое ее движение.

Ристан взглянул на ее лицо: глаза Оливии были чуть приоткрыты и смотрели на него. Он чувствовал свою магию и знал, что невидим для нее, но черт его дери, если она не думала о нем, и от этой мысли его член дернулся.

Ристан оглянулся на кошку, которая тоже наблюдала за Оливией. Кошка мяукнула и осуждающе посмотрела на Ристана. А разве она сама не подсматривала за Оливией?

Проклятые животные, все, включая и его самого. Она застонала, привлекая внимание их обоих, и Ристан искренне желал показать ей, что именно она делает не так.

Оливия гладила себя, беспомощно пытаясь достичь оргазма. Ее лоно увлажнилось и блестело, соблазняя Ристана удовлетворить Оливию. Черт, такое могло случиться только с ним.

Он уперся головой в стену и вдохнул аромат жасмина и мускусный запах желания. Она добавила еще один палец, и Ристан сжал кулаки, представляя, что это его руки трахают ее.

Тогда бы она точно кончила, потому что он сосал бы ее клитор до тех пор, пока не почувствовал бы её соки на своем лице. Он неслышно подошел к кровати и взглянул поближе.

Её соски были напряжены и натягивали шелк рубашки. Широко разведя ноги, Оливия неловко двигала пальцами. Бессмысленно. Медленный ритм ее движений не приносил ей облегчения, даже прозанимайся она этим всю ночь.

Ристан улыбнулся и решил помочь, но будь он проклят, если он раскроет себя, только для того, чтобы удовлетворить кого-то. Оливия продолжала ублажать себя пальцами, любовного сока выделялось все больше, и Ристан нестерпимо захотел попробовать ее на вкус. Но заставил себя вернуться в угол и переждать. Его грубые джинсы сковывали болезненно пульсирующий член. Ристан представил, о чем бы подумала Оливия, когда увидела бы его десятидюймовый член — он знал, что его член десятидюймовый, потому что однажды ради смеха пикси действительно измерили его.

Учитывая ее невинность, она, наверное, бросилась бы бежать без оглядки. Даже опытные женщины были вынуждены сомневаться в своих силах, глядя на него.

Ристан, безусловно, тщательно отбирал своих любовниц. Большинство из них любили то, что у людей принято считать извращениями, и были готовы полностью подчиниться ему. Они также были не против его полного доминирования.

Однако, у него сложилось впечатление, что Оливия не такая. Учитывая сегодняшнее, она не знала бы, что делать с членом, даже если бы он дал ей пошаговую инструкцию и непосредственно объяснил, что и как. И это удивляло его.

Из всех романов, что она прочла, она должна была знать хотя бы основы, хотя бы куда именно нажимать. Ему просто нужна любовница, которую он сможет трахнуть, и наконец-то, унять голод к простой, но прекрасной библиотекарше.

Может он уговорит Дану предстать в образе сексуальной библиотекарши, тогда бы он трахнул ее и забыл бы Оливию.

Глава 7

Нежное мурлыканье разбудило Демона, он осмотрел комнату и увидел, что Оливия уже проснулась и одевается на работу. У него сводило мышцы оттого, что всю ночь проспал в углу. Ристан встал и потянулся, легко доставая до потолка. Повернувшись, он увидел, что кошка все еще наблюдает за ним. Интересно, за каким хреном ее назвали «Кит»?

Оливия определённо была личностью, несмотря на робость. Сейчас она сидела на кровати и натягивала чулки, что было просто охренительно сексуально для такого раннего утра.

Сейчас он бы убил за чашку кофе. Это все Синтия пристрастила его к этой гребаной коричневой жидкости, у которой был божественный вкус. Он винил Синтию, но затем Даринда наколдовала ему чашечку цикория, и его член тут же встал по стойке смирно.

Он отвел глаза от чулков Оливии, которые она только что пристегнула к поясу, и улыбнулся, когда она надела туфли на маленьких сексуальных каблучках. Гребаной мечтой всей его жизни было превратить маленькую мышь в похотливую нимфоманку. Ристан зашел с ней в ванную и оценил ее скромный макияж. Она не заморачивалась со своей внешностью. Оливия нанесла немного блеска на свои розовые губы и немного туши для ресниц, вышла из ванной и позвала кошку.

Ристан криво ухмыльнулся, вспоминая как она мастурбировала этой ночью. По крайней мере, у нее были общие представления о том, куда входит член, что он приблизительно делает. Черт, у него опять встал.

Ристан смотрел, как она наклонилась вперед, положила горсть кошачьей еды в миску и вымыла руки. Она осмотрелась и прошла мимо него. Он вдохнул ее глубокий цветочный запах. Ему нравился аромат жасмина.

Вдвоем они дошли до входной двери, а потом Оливия остановилась, чтобы взять телефон с док-станции. Она включила его, нажала на быстрый набор и попросила соединить с Старейшиной Киросом. Её слова заставили его сердце забиться сильнее. К сожалению, Ристан не смог ничего узнать, так как Оливии ответили, что Кирос уже покинул офис.

— Скажите ему, Джанет, что я звонила, хорошо? Я буду у себя через двадцать минут. Пусть он мне перезвонит, — сказала она в трубку, затем протерла ее мягкой салфеткой и положила в карман.

Оливия стояла в гостиной, а Ристан застыл, глядя как она принюхивается. Она осматривала комнату так, будто подозревала, что в ней кто, то есть.

— Боже, девочка, соберись. Ты не его уровня, — прошептала она сама себе.

Он выскользнул вслед за Оливией и направился в пустую квартиру в надежде принять холодный душ и снять возбуждение, которое даже сейчас не проходило.

Какого хрена с ним происходит? Он не любил милых и невинных, он любил девушек, которые могли поиграть с монстром, сидящим внутри него. Но Оливия? Оливия была из категории миленьких девушек, мечтающих о доме с белым заборчиком, о детях от двух до пяти штук, с кошкой по кличке Кит. Это не для него. Если бы он еще мог убедить себя, что не хочет ее, или придумать мантру и повторять ее, пока действительно не поверит в нее.

Взявшись за дверную ручку, он все же решил отправиться домой. Ему все равно нужно было повидаться с Синтией, и поскольку роды уже не за горами он купил ей маленький подарок, который не терпелось вручить. Все еще невидимый он вышел на улицу и отошел подальше от Гильдии, затем переместился в особняк за пределами Спокана, который часто использовали фейри как основное место дислокации в человеческом мире. Не так давно он был разрушен Магами, но сейчас был полностью восстановлен. Сейчас его использовали как промежуточный пункт для операций Орды против Магов и в поисках оставшихся реликвий. Ристан быстро прошел к порталу, который перенесет его в Страну Фейри, прямо в королевство Орды. Он мог и сам создать портал, но слишком устал из-за столь длительного использования гламора и маскирующего заклинания.

Он вошел в портал, но Дарси остановила его. Или, вернее, Дану в облике «Дарси». Он видел ее постоянно меняющиеся глаза в милых карих глазах Дарси.

— Дану, — произнёс Ристан, когда она втолкнула его в пустую комнату. Дану взмахнула светлыми волосами и сжала пышную грудь Дарси, чье тело она захватила.

— Демон, — ответила она и сняла рубашку. Освобожденные розовые соски уже были твердым и умоляли прикоснуться к ним. — Мне нужна разрядка, — приказала Дану.

— Мне она нужна была вчера, — возразил Ристан и скрестил руки на груди, в-образный вырез на его рубашке натянулся. — Ты всегда думаешь только о себе. И с каждым разом все хуже. Происходит что — то, о чем я должен знать? — подозрительно спросил он и что- то такое промелькнуло на лице Дану, прежде чем она успела спрятать.

Его сердце сжалось, а внутренности скрутило, так что его затошнило.

— Если это относится к Орде… — Ристан замолчал, когда Дану опустилась на колени и начала расстегивать его ремень.

Он уперся руками в стену и смотрел, как Дану вытащила его член. Да, он стоял и был тверд как камень с тех пор как Ристан любовался своей маленькой библиотекаршей. Его гребаной библиотекаршей? Ристан застонал, когда Дану провела языком по чувствительной плоти нижней части его члена. Она продолжала свои ласки, и Ристан был уже на грани. Дану нравилось, когда он терял контроль. И каждый раз она как бы швыряла ему в лицо тот факт, что может делать это с ним. Но это только добавляло ему решительности продержаться дольше. Ристан опустил руку и схватил ее за волосы, затем оттянул голову назад. Ему было приятно смотреть, как она зашипела от неожиданности, когда он потянул ее еще сильнее. Другой рукой он взял ее за подбородок, раскрыл широко ее рот и просунул толстую головку своего члена между ее розовых губ.

— Возьми меня полностью, — потребовал Ристан и качнул бедрами, давая Дану возможность безболезненно принять весь его каменный орган. — Вот так, девочка, — застонал он и проник глубже в ее горло. Так и оргазм не за горами, но ему было все равно.

Ристан толкал бедрами все быстрее, наслаждаясь каждый раз, когда Дану давилась его членом. На ее глазах выступили слезы, а Ристан смотрел на нее и подбадривал, когда она брала его все глубже в свое тугое горло. Прежде чем они поняли, что происходит, он кончил и вынул член из ее рта. Дарси удивленно посмотрела на него и оглянулась вокруг.

— Ристан, — прошептала она, вытирая остатки спермы со своих идеальных губ. — Как я оказалась здесь?

Ему захотелось ее придушить. Ну, не Дарси, а херову Дану. В этот раз это был не гламор, а захват тела. Она делала это чертову тысячу раз. Много раз она входила в тела его любовниц во время секса, только чтобы получить свое. Из-за нее некоторые его любовницы считали, что он ленив в постели.

Если бы. Ристан был настоящим зверем в постели и его любовницы всегда получали незабываемые ощущения. Бывало, Дану входила в тело любовницы в самом начале, только чтобы потом ему пришлось объясняться как так его яйца оказались глубоко в женщине, которая даже не знала, что ее трахают.

— Подверни юбку и наклонись, Дарси. Поверь мне, ты не пожалеешь, — пообещал Ристан и криво улыбнулся, наблюдая как девушка торопливо делает, что ей велели. Да, он должен сохранить образ горячего любовника, секс с которым — мечта каждой. И будь он проклят, если не оправдает надежды Дарси.

***

Ристан шел по коридору, в его руках был Боб, пупс на батарейках для Синтии. Он был на полпути, когда Зарук ментально попросил его зайти в оружейную.

Он вздохнул и начал прятать куклу гламором, когда увидел Даринду, тоже идущей в сторону оружейной.

— Привет, — сказал Ристан и подошел к девушке. — Ты можешь передать это Синтии? Я уже несколько дней забываю отдать его. Его зовут Боб, — он улыбнулся. Даринда осмотрела куклу, потом ее владельца.

— Хорошо, — прошептала она, все еще глядя на него. — Скажи, я красивая? — выпалила Даринда, неуверенно смотря своими блестящими голубовато-зелеными глазами. — Ты никогда не пытался заигрывать со мной.

— Ты очень красивая, — ответил Ристан, не догадываясь к чему она клонит. — А что?

— Все здесь, и ты и твои братья никогда не звали меня в комнаты отдыха, — ответила она.

Ристан уловил намек боли в ее глазах и вздрогнул.

— Комнаты отдыха, где мы трахаем женщин и делимся ими, ты про них? — спросил он. Ристан считал это аморальным и не собирался так опускаться.

— Зарук был там прошлой ночью и когда я спросила… Неважно. Мне не следует обсуждать это с тобой, — сказала Даринда и пошла прочь вместе с куклой. Но Ристан остановил ее, нежно взяв за руку.

— Женщины в тех комнатах становятся общими. Некоторые из нас делятся ими несколько раз за день, или больше. Никогда не ходи туда, Даринда. Радуйся, что мой брат не пригласил тебя туда, — кивнул головой Ристан. — Это значит, что он не хочет тебя ни с кем делить. Ты особенная для него. Это хороший знак.

Он прошел мимо Даринды и увидел, как к нему медленно приближался Райдер, который, вероятно, направлялся позвать Синтию, но, увидев брата, замешкался.

— Райдер, — позвал Ристан и подошел к нему.

— Скажи Синтии, чтобы пришла. Я буду в тронном зале, — приказал Райдер и пошел дальше по коридору. Ристан глядел ему вослед и думал, неужели у того не нашлось минутки заглянуть в спальню Синтии самому.

— Ну, блин, и тебе «Добрый день», братец! — пробормотал Ристан и передал Заруку по ментальной связи, что с Райдером что-то происходит. Интересно, что подумала бы Синтия, если бы он рассказал ей как вчера отдал Райдеру зажимы для сосков и медальоны грез.

Вибрирующие зажимы для сосков и сексуальные сны были подарком Ристана. Он считал, что каждый должен хотя бы раз в жизни испытать эти ощущения. Ристан улыбнулся, эти штуки были меньшим, что он мог сделать для них. Секс с Райдером огорчал Синтию. Она хотела, чтобы Райдер прекратил обращаться с ней как с хрустальной вазой. Ристан надеялся помочь горю Синтии и жаждал увидеть реакцию Райдера. Но с этим придется подождать: мужик был явно в плохом настроении. Честно говоря, он и в хорошем то настроении был не слишком разговорчив.

Ристан вышел из коридора и переместился в оружейную, где Зарук создавал новые виды оружия из Божественных Стрел, которыми Подменыши раньше стреляли в Синтию пока Райдер не вмешался. Ристан совершенно уверен, что у Райдера была аллергия на те события.

«Привет, как дела?» — ментально спросил Ристан, прежде чем посмотреть в льдисто-голубые глаза Зарука.

— Чертовы женщины, вот в чем дело, — проворчал Зарук. — Райдер позволяет Синтии, с ее человеческими взглядами на жизнь, слишком многое. Мне становится чертовски трудно охранять ее в столь деликатном положении.

— И ты и я знаем, что Райдер проверяет ее. Синтия должна показать всем, что у нее стальные яйца, или нам придется сражаться против собственного народа, чтобы защитить ее. Она не может показаться слабой, так же как не может и наш брат. Вот почему Райдер скрывает свои чувства к ней, потому что помнит, что случилось с нашим отцом. Те, кого мы допускаем в ближний круг получат преимущество и используют Синтию против только что коронованного Короля Орды.

— Ты знаешь, мне плевать на политику. Моя задача — защитить Синтию. И мы все должны это делать, — сказал Зарук и протянул руку, в которую Ристан машинально вложил деревянный молоток, лежавший ряд с ним на скамье.

— Как там старик? Поиски реликвий как-то продвигаются? — спросил Зарук и стал, не глядя стучать по стреле.

Вот почему он был специалистом по оружию и самым смертоносным из братьев, за исключением Райдера, который, как Корль Орды, мог превращаться в существо с крыльями острыми как бритва и убить любого бессмертного.

Зарук почти все время проводил в оружейной, улучшая имеющийся арсенал для борьбы с Магами и другими врагами.

— Мне нужно, чтобы ты запросил больше архивных документов из Гильдии, о которых мы с тобой говорили. А также проверь их работу в Новом Орлеане, я считаю, что все гораздо серьезнее, чем мы подозревали. Что-то происходит и в Спокане стало больше событий и разговоров. Еще на днях я убил Скиннера, который выказал неуважение к Райдеру прямо перед тем, как я снес ему голову.

— Да ладно, Скиннер в Спокане? Ситуация становится опасной. Крысы бегут с тонущего корабля, — сказал Зарук и продолжил стучать молотком по Божественной стреле.

— Такие дела. Мне нужно идти, брат. Нужно присмотреть за куклой, — ухмыльнулся Ристан и переместился в комнату Синтии, которой как раз вручали его подарок. Он стоял в дверях и думал сначала просто незаметно понаблюдать за ней. Но увидев ее реакцию на куклу, развеселился и тем самым выдал себя.

— Игрушечная кукла-младенец — это должно быть шутка? — спросила Синтия, на красивом лице которой отразилось замешательство, когда Даринда передала ей маленькую, размером с новорожденного, куклу. И стоило Син взять игрушку в руки, та начала душераздирающе вопить. — Как, черт возьми, ее выключить? — перекрикивала Синтия плач куклы, держа ее за одну ногу.

— Попытайся прижать ее к себе, Цветочек, — с вызовом сказал Ристан. Синтия в ужасе посмотрела на него. Ристан улыбнулся и страх Синтии стал постепенно проходить.

— Ты — задница, — проворчала она и неловко попыталась покачать Боба, чтобы тот успокоился.

— Вот, смотри, — Ристан просеялся к кровати и взял куклу в руки. — Нежность — универсальное средство. Даже дети Фейри успокаиваются, когда их качают на руках. Маленькие умники также любят грудь.

Синтия выгнула бровь, наблюдая, как Ристан запеленал куклу в одеяльце, которое наколдовал, затем взял на руки и начал медленно ее укачивать, а когда Боб перестал плакать и начал издавать тихие мяукающие звуки, улыбнулся.

— Наверное, я буду самой худшей матерью как в мире Фейри, так и в человеческом, — тихо сказала Синтия.

— Вовсе нет, тебе просто нужно немного практики. Вот держи Боба, — сказал Ристан и посмотрел на ее растущий живот. — Каждая мать боится не справиться с ребенком. Так становятся родителями.

— И ты думаешь, что эта кукла, которая меня ненавидит, поможет мне стать хорошей матерью? У меня никогда не было матери, ну, по крайней мере, я не помню ее. Ну, может быть за исключением моей приемной матери. Я даже младенца никогда в руках не держала.

— Цветочек, за твоими детьми будет присматривать целый Замок Фейри. Присматривать и охранять. Ты не будешь растить их одна. Мудрая женщина однажды сказала мне, что и деревни не хватит, чтобы вырастить ребенка. Ты будешь хорошей матерью, и никто никогда не будет любить своих детей так сильно, как ты.

Ристан собирался и дальше убеждать Синтию, но в комнату вошел Адам. Ристан почувствовал, как магия Темного Принца запульсировала повсюду.

Адам идеально вписался в предназначенную ему роль, с тех пор как вернулся с Синтией в Царство Фейри, место которому они принадлежали.

— А вот и моя девочка! — приветственно кивнул Ристану, Адам и прислонился высоким телом к двери. — Как себя чувствуешь? — спросил он и посмотрел на беременную Синтию своими трёхцветными глазами.

— Я в порядке, учитывая то, что размером с небольшой дом. Единственный недостаток — странные желания и непроизвольные слезы время от времени, — ответила Синтия и улыбнулась.

— Синтия, ты беременна. Можешь плакать сколько хочешь.

— Такое чувство, будто мое тело захватили пришельцы, — призналась Синтия.

— Цветочек, нам пора к Райдеру в тронный зал. Необходимо твое присутствие, — перебил ее Ристан, когда вспомнил приказ Райдера.

Пока Синтия и Адам болтали друг с другом, Ристан очистил Синтию магией и одел в платье, которое будет более приемлемо для тронного зала.

Ристан почувствовал, что Олден зовет его по ментальной связи. Это было срочно и нужно было откликнуться, чтобы потом не сожалеть. Ристан оттолкнулся от стены и посмотрел на большой живот Синтии.

— Цветочек, Адам проводит тебя. Я должен помочь Олдену, он в беде, — сказал Ристан и, не дожидаясь ответа, переместился из комнаты.

Он задумался над срочностью Олдена. Близилась война и Ристан боялся не успеть спасти Олдена, случись что. Да и беременная Синтия может не перенести такого удара или его последствий. Слишком многое зависело от нее и ее нерожденных детей.

Глава 8

Оливия ждала около кабинета, где Олден и Джастин обычно работали. Она стояла и мысленно вспоминала злые слова Кироса, сжимая своими маленькими руками тяжелые папки так сильно, что ее костяшки побелели.

Он все сильнее давил на нее, требуя следить за Олденом и Джастином. И обо всех их действиях докладывать лично ему.

Джастин и так был наказан, и ей не нравилось, что плюс ко всему, Кирос еще и следит за каждым его шагом. Как будто Джастин был врагом. Оливия переживала, что каким-то образом стала шпионить для Кироса.

Она едва слышала, как жарко спорили внутри кабинета Олден и Джастин, но она не могла разобрать ни единого слова. Она убеждала себя, что все делает правильно, но держать тяжелые папки становилось все труднее, и она зашагала прочь.

Кирос и Олден были огромной частью жизни Оливии, и казалось невозможным вообразить, что кто-то из них является предателем. Много слухов ходило об Олдене и это беспокоило ее, но в то же время она не могла в них поверить.

Казалось, что Джастин честен. Ну, по ее мнению. Не то, чтобы у нее был большой опыт с мужчинами. Честно говоря, она считала противоположный пол — собственниками и ревнивцами.

Она остановилась и задумалась. Джастин появился в городе сразу после того, как большинство Наемников уехало в Сиэттл. Но, Боже, парень был — просто отпад.

Телу парня позавидовал бы и Адонис. Но Джастина отличали — и добавляли сексуальности — более темные и длинные волосы, в которые так и хотелось запутаться пальцами.

Ее телефон зазвонил, и Оливия остановилась, чтобы прикрыть дверь. Ее руки так дрожали, что практически стучали по дереву. Она перехватила папки другой рукой и нащупала телефон и чуть не застонала, услышав грубый голос Кироса.

— Оливия, есть новости? — прорычал он.

— Ничего особенного. Они заперлись в кабинете, как только Джастин вернулся в Гильдию. Я как раз иду туда. Я перезвоню, — сказала она и нажала на «отбой». Оливия смахнула невидимую пылинку со своего рукава и положила телефон в карман.

Это была ее навязчивая идея, но она держала себя в руках, в большинстве случаев. Разве тебе нужен врач, если ты сам себя контролируешь?

Джастин вышел из кабинета, как раз, когда она подняла руку, чтобы постучать. Вместо двери, ее рука уперлась в его грудь. От неожиданности Оливия уронила все папки, и они одновременно опустились, чтобы поднять их. Они стукнулись лбами, и она захныкала от боли.

— Я такая неуклюжая! Мне так жаль! — прошептала Оливия, не поднимая взгляд. Ее лицо было таким же красным, как и ее волосы.

— Все в порядке, — сказал Джастин, приподнимая ее лицо за подбородок. Он смотрел на ее лицо, но потом его взгляд опустился ниже в вырез ее рубашки. Его неудержимо тянуло провести пальцами между ее грудей, а затем почувствовать их тяжесть в своих руках. — Вот, возьми, — прогоняя наваждение, сказал он и протянул ей папки.

— Я несла их вам, — прошептала она. — Теперь я должна их снова привести в порядок.

— Я помогу, я как раз шел искать тебя, — сказал Джастин. Уголки его губ приподнялись в улыбке, а его серо-голубые глаза неосознанно обольщали.

Оливия сглотнула и убрала волосы с лица.

— Я не хочу тебя беспокоить, — ответила она. Кирос как раз шел по коридору и остановился посмотреть, что произошло.

— Что случилось, Оливия? — спросил он, пристально глядя на Джастина.

— Я просто уронила папки, — призналась она. — Клуша.

— И Джастин помогает тебе привести их в порядок, — саркастически ухмыльнулся Кирос. — Кажется, он просто любовался тобой.

Оливия покраснела еще сильнее. Ей стало неловко от его слов, но Джастину было плевать.

— Я как раз предложил ей помочь с этим, — радушно отозвался Джастин и, улыбнувшись, повел ее прочь.

Кирос задумчиво улыбался им в след и, когда Оливия обернулась, кивнул и ушел.

А куда делся Олден? Оливия осмотрелась, мысленно запоминая все детали комнаты.

Бумаги и папки были сложены в аккуратные стопки на столе переговоров, который перервинули к стене, а диван теперь стоял в центре кабинета.

Напротив него был маленький кофейный столик, на который Оливия положила папки и груду бумаг, собранные ею и Джастином в коридоре.

— Горячий или холодный? — спросил Джастин. От его взгляда ее разум затуманился, а тело вспыхнуло, но Оливия попыталась вернуть контроль над своим телом.

— Прошу прощения? — спросила она, рассеянно глядя на его губы. Она закусила свою нижнюю губу и вспомнила свои фантазии о Джастине. Мысли о том, что она хотела, чтобы он сделал с ней, должны были заставить ее чувствовать себя непристойно. Но вместо этого, ее лоно увлажнилось.

— Кофе. Я знаю, что ты любишь его и у нас тут есть кофемашина, — по секрету сказал Джастин. — Ты пьешь его горячим или холодным? — спросил он и его потемневший взгляд опустился на ее губы.

— Холодным, очень холодным, — прошептала она и одернула юбку. Обычно на ней были шерстяные колготки, чтобы не замерзнуть в холодных катакомбах, но последние несколько дней она носила чулки.

Ощущение шелка было просто потрясающим, и, будто угадав ее мысли, Джастин посмотрел на ее ноги и криво ухмыльнулся.

— Пожалуйста.

Он пошел вглубь кабинета к маленькому островку кухни. Оливия услышала, как он открывает ящики и передвигает что — то, а затем сладкий манящий аромат цикория наполнил комнату.

Она улыбнулась и подумала, что надо будет зайти в булочную за бенье или за теми божественными квадратными пирожными. Джастину они бы понравились. Оливия знала, что люди из Нового Орлеана любят цикорий и ей не терпелось его попробовать.

— Сливки нужны, mon cher? — спросил он. Последние слова он произнес с акцентом, и Оливия лукаво улыбнулась.

— Да, пожалуйста, — ответила Оливия и направилась к письменному столу. Она все еще слышала, как он разливает кофе и стучит чашками. Оливия решила исследовать компьютер и те файлы, с которыми Джастин и Олден только что работали.

Она пролистала открытые файлы и ее сердце забилось быстрее, когда поняла, что информация, которую искал Кирос была на экране. Оливия быстро запомнила все данные, развернулась на каблуках и отошла от стола.

Прислонившись к стене, отделявшей крошечную кухню от кабинета, Джастин наблюдал за ней.

— Ищешь что — то, пикон? — спросил он, чуть прикрыв глаза.

— Ты только что обозвал меня дурой? — тихо спросила Оливия. Ее взгляд прошелся по всему его большому телу и остановился на губах.

— Пикон означает колючка, — мягко ответил он, щелкнул языком и улыбнулся. — Моя прелесть роется в вещах Олдена?

— Олден забыл вернуть один из файлов, и я хотела сделать это сама, пока Кирос не узнал, — ответила Оливия, удивляясь, как уверенно звучал ее голос. Она подошла к Джастину и нежно улыбнулась, не отводя взгляда.

Ее сердце вырывалось из груди, и она не знала, было ли из-за того, что ее чуть не поймали, или из-за близости мужчины, который был первым, о ком она думала во время оргазма.

— Так ли это? — спросил Джастин и шагнул к Оливии. Оливия тоже шагнула назад и ударилась задницей о стол. Джастин оперся руками о стол по обе стороны от ее узкой талии.

Она сглотнула и облизала губы: — Я просто…

Ристан наклонился ближе, руками переворачивая бумаги на столе, и почти коснулся ее своим лицом. Оливия вдохнула его чисто мужской аромат и именно в этот момент ее средоточие страсти начало испускать флюиды, которые, казалось, проникают сквозь юбку.

Оливия тяжело дышала, и ее соски напряглись, когда она представила, как его большое тело накрывает ее.

Ристан вдохнул мускусный аромат ее увлажнившейся плоти. Какого хрена он делает?

Он наклонялся все ближе, придвигая руки ближе к ее заднице, чтобы облапать. Он дернулся назад, как только вдохнул жасмин и пьянящий аромат ее разгоряченного лона.

Его член вздрогнул, готовый к тому, чтобы Ристан поставил ее к себе спиной и оттрахал. Он отошел еще немного, посмотрел на Оливию и протянул ей бумаги.

— Держи свои файлы, mon mimi, — прошептал он, прилагая все силы, чтобы не трахнуть эту маленькую библиатекаршу.

— Что это значит? — робко прошептала она и отошла от стола, двигая своей сладкой маленькой попкой подальше от него.

— Переводится как «котенок», — сказал он, мягко улыбаясь, и сел на диван. Ристан чуть расслабился и положил руки на спинку и подлокотник дивана. — Давай начнем, — пробормотал он, указывая на те архивы, что она принесла. Он хотел отвлечься от тела Оливии и вернуться к тому, чем им следовало заняться.

— Конечно, — сказала она и передвинулась к другому концу дивана, увеличивая расстояние между ними.

Через несколько минут раздался звуковой сигнал и Ристан пошел на кухню, чтобы налить холодный кофе со сливками для себя и Оливии. Вернувшись в комнату, он протянул Оливии ее чашку и чуть не кончил себе в штаны, когда она сделала глоток и застонала.

Он скрипнул зубами и попытался встать так, чтобы спрятать стоящий колом член, который был странно очарован маленькой шалуньей.

— Нравится? — спросил Ристан, вспоминая ее неуклюжую игру в «приласкай лошадку». Он бы показал ей, что может настоящий жеребец…и гораздо, гораздо больше

Несмотря на то, что Олден позволил ему немного поразвлечься с Оливией, Ристан сомневался, что это не повлечет привязанности со стороны Оливии. А это плохо кончится, и он слишком уважал Олдена, чтобы так подвести его.

Это было главной проблемой с такими милашками как она. Они хотели гребаных отношений вместо переверни-и-жестко-оттрахай-меня договорённости.

— Он греховно хорош! О Боже, это как взрыв во рту; мой язык блаженствует! — сказала Оливия восхищенно, и Ристан уставился на нее.

Он открыл и закрыл рот несколько раз, чтобы ответить, но, неспособный сказать ни слова, просто кивнул. Ристан пекся в аду. Он оказался в единственном месте на земле, где не имел права нагнуть над столом эту озорницу и трахать, пока она не кончит.

Может Олден и разрешил попробовать эту булочку, но он то знал, что с ней у него просто снесет крышу. А он был на задании.

Вот именно. Вот почему он сходит по ней с ума. Потому что не может иметь. Если только она не сделает первый шаг, что вряд ли произойдет. Она такая неопытная и такая молчаливая, когда остается наедине с мужчиной.

Оливия была мила тем очарованием, которое сражает наповал. Джастин с улыбкой смотрел как она допивает содержимое своей чашки. Она встала и улыбнулась, а его взгляд опустился на ее бедра, которые просвечивали через белую юбку.

— Лучше будет вернуть документы, — сказал он, взял бумаги и протянул ей, зная, что Оливия подойдет ближе, чтобы взять их.

Она подошла, и его глаза округлились, он почувствовал, какой возбужденной она стала. Ему нравилась ее реакция, он улыбнулся, и Олтивия тяжело сглотнула. Все еще улыбаясь, он отошел назад.

— Будь осторожна, пикон, не все так доверчивы, как я.

Нет, Ристан не был доверчив, но он действительно полагал, что Олден забыл вернуть файлы и она честно пытается помочь.

Улыбаясь, он смотрел как Оливия уходит, а затем почувтсвовал, что ментальная связь с его братьями зажглась как злобная неоновая вывеска. Он встал и приготовился вернуться в Мир Фейри и выяснить, что происходит.

Глава 9

Ристан распахнул двери медицинской цитадели, продолжая думать то об обвинении брата в исчезновении Синтии, то о дерьме с Дану.

Он пришел, на зов брата, только чтобы его обвинили в измене. Не успел Ристан доказать свою невиновность, как выяснилось, что Скинуокер помог Клер украсть Синтию с террасы женских покоев.

Ристана затянуло в первое за последние месяцы видение, в котором он увидел, где держат Синтию, псих Фэлан и толпа Магов, чтобы вырезать детей из ее утробы в странно-идиотском ритуале.

Прежде, чем он последовал за братьями, чтобы спасти Синтию, Дану сообщила ему, что Син умрет. Предвещающее беду видение показало разруху и опустошение в двух мирах, если Ристан или Дану попытаются спасти Синтию. Смерть нельзя остановить и это было ненавистно. Отвратительно знать, что Синтия скоро умрет, а он ни хуя не мог с этим сделать.

Даже не мог предупредить своего брата, потому что это могло запустить катастрофу, которая в итоге разрушит миры. Синтия должна умереть, а Ристан не должен ничего предпринимать и ждать мгновения, чтобы сыграть свою роль.

Он ждал, приказав себе держаться настороже, слушая крики Райдера на Элирана, и не входить пока в родильную палату. Не было никакого смысла. Еще не время показываться.

Он продолжал слушать, в голове пульсировала боль брата. Все могли ощущать боль Короля Орды, по связи которую они разделяли как братья.

Как Элитная Стража Райдера, они ощущали его эмоции. Ристан сглотнул подкатившую желчь, понимая, что наступает его время. Он ненавидел себя за то, что должен сделать, но в конце концов, эти малыши спасение для мира и Ристана.

— Блядь, ты спасешь их! Всех! — потребовал Райдер, его голос сотряс стены маленькой палаты.

— Пусть уйдут, — взмолилась Синтия, ее голос был едва слышим за закрытыми дверями.

Ристан вошел в палату, окидывая взглядом кровавую картину и слушая звук падающих на пол капель крови. Он ощутил, как связь между Райдером и Синтией рвется и знал, что Син мертва, и он не мог ни хрена сделать, чтобы остановить или предотвратить смерть.

— Спаси ее! — выкрикнул Райдер Элирану.

— Элиран, спаси детей, этого хотела Синтия, — взмолился Ристан, понимая, что целитель замер от страха и нерешительности. — Ты должен спасти ее детей.

— Позовите Дану! — потребовал Райдер и Ристан перевел на него взгляд, наполненный скорбью.

— Спаси их сейчас же! — приказал Райдер Элирану, а когда целитель не двинулся, как и было в видении Дану, Ристан толкнул Элирана, который смотрел то на Райдера то на Демона, гадая, кто убьет его первым.

Ристан двинулся вперед, точно зная, что должен делать. Он взял скальпель, осознавая, что вполне вероятно, это его последнее действие в жизни. Голос Ристана сорвался, когда он прошептал «прощай» единственной женщине, занявшей место в его сердце и не погибнув из-за этого.

— Прости, Цветочек. Я бы хотел, чтобы ты продержалась для нас. — Он надавил на скальпель и наблюдал за кровью, бегущей за инструментом, разрезая огромный живот, чтобы достать детей.

Ристан знал, его братья сдержат зверя, по крайней мере, пока. Он слышал угрозы и ругань Короля Орды, но жизни висели на волоске. Крошечные, драгоценные существа должны появится на свет, и Ристан задумался, сможет ли их спасение предотвратить то, что показала Дану.

Он ощущал бурлящую ярость зверя в Короле Орды, по ментальному каналу, который разделял с братом. Ристан пытался заглушить голос Зарука, который стремился успокоить чудовище, метавшееся внутри Райдера.

Чудовище, которое даже сейчас рвалось на свободу, чтобы прикончить Ристана, которому плевать было умрет он или нет.

— Я, блядь, прикончу тебя, Демон! — отрезал Райдер, гнев которого практически осязаем, пока Ристан продолжает вскрывать Синтию. Ей уже не больно, и Ристан сдерживал свое горе, фокусируясь на спасении детей, как пожелала Синтия перед смертью

Он закончил разрезать живот и положил скальпель, затем начал вытаскивать ребенка, которого протянул своему брату, Элирану. Малыш был синим и безжизненным, но Ристан не закончил. Нужно спасти еще одного; их мать не должна была так бессмысленно умереть и потащить за собой детей.

Его плечи резко расслабились, когда первый ребенок издал громкий крик. Ристан схватил другого малыша и тоже протянул его Элирану, а когда вернулся к Синтии, его сердце остановилось.

Замерло все вокруг при виде крошечной драгоценности, которой не было в видении Дану.

Ристан достал третьего младенца и перевел взгляд на пустые глаза Синтии. Она сделала это, черт побери. Тело малышки было обмякшим и безжизненным. Ристан покачал головой и посмотрел на Райдера, который выглядел полностью опустошенным.

— Она сделала это, черт возьми, сделала, — пробормотал Ристан, отошел от тела Синтии и передал синюшное, недвижимое тельце малышки Элирану. — Она подарила тебе дочь.

— Спаси ее, прошу, спаси мою дочь, — взмолился Райдер. Ристан знал, что его брат никогда в своей жизни ничего не просил.

Ристан отошел, когда Элиран и его персонал начали действовать, чтобы спасти малышей. Троих малышей. Синтия совершила невозможное, родив первых в истории Фейри тройняшек.

Он перевёл взгляд на её лицо, и подавил горе, которое угрожало вырваться наружу. Синтия мертва, и он ошибся. Она не была спасением для них, а Ристан разрушил ее жизнь, заставив так считать. Если бы не его проклятье видений, Синтия осталась бы жива.

Дану предупредила, что Синтия умрет, и он не смог бы это остановить. Никто не смог бы. Но какой, на хуй, в этом смысл? Ристан спорил с Дану, но она запретила ему намекать на смерть или предотвращать ее.

Она показала мир, где ничего не было. Вообще ничего. Царство Фейри и мир людей разрушены, а Ристан хорошо знал Синтию, которая убила бы его, случись такое с мирами.

Ристан приблизился к телу, его руки засверкали серебристым цветом, когда он при помощи своей силы закрыл кровавый разрез и накрыл Синтию белой простынёй, чтобы и в смерти Син выглядела достойно.

Появился Адам, и Ристан наблюдал, как он впитывал произошедшее. Адам должно быть ощутил разрыв связи с Синтией, потому что развернулся и исчез. Ристана удивило, что он вернулся с Эдрианом и Олденом. Они оба окинули взглядами хаос, а Ристан молча наблюдал, как все ждали сколько детей, выживет после сложных родов.

Ристан видел, как помощница подошла к брату и передала ему первого сына. В глазах Райдера стояли слезы, которые опустошили Ристана, заставили перевернуться желудок и сжаться сердце. Стоя среди своих братьев он никогда за всю свою жизнь не чувствовал себя таким одиноким.

Блядская Дану, катилась бы она к черту.

Райдер разрушен. Ристан едва сам подавлял свою скорбь. На его глазах самое сильное существо, которое он когда-либо встречал, было сломлено.

Боль Райдера проходила через каждого стражника и Ристан не был исключением. Он покачал головой, не в состоянии унять боль и смотрел, как его племянницу вручили ее отцу.

— Твои братья прятали и защищали тебя, — шепотом обратился Райдер к своей дочери, прижимаясь губами к светлым завиткам. Крошка точная копия мамы. Прекрасная красота, нетронутая или испорченная злом.

— Что теперь? — спросил Ристан, двигаясь к телу Синтии.

— Не трогай ее, — предупреждающе сказал Райдер, вручая Ристану дочь, и подошел к телу Син.

Она, блядь, ушла. Это затронуло их всех, так как Райдер остро переживал потерю. Ристан знал, что происходило у Райдера в голове, и понял, что он собирался приказать найти Дану.

— Райдер, ее не вернуть. Дану показала мне, что случилось бы при ее вмешательстве, не было бы мира, ни человеческого, ни Царства Фейри. Син ушла, но твои дети здесь, и они нуждаются в тебе, брат, как и все мы.

— Что значит, нет мира? — отрезал Райдер, настороженно прищуриваясь на меня.

— Если ты нарушишь баланс, ничего не будет. Совсем ничего. Это должно было случиться, и если ты что-либо изменишь, нарушишь равновесие. Синтия никогда не простит тебя за это, и ты об этом знаешь.

— Она — мой долбаный мир, — прорычал он.

— Тогда попрощайся с ней, брат, и отпусти с миром, — прошептал Ристан и направил часть оставшейся силы в него. Райдеру нужны силы чтобы проститься с единственной любовью своей жизни.

***

Ристан баюкал малышку, которая пыталась найти грудь, чтобы поесть. Он передал силу и в ее крошечное тело, насыщая малышку. Ей нужна помощь, теперь без матери, ей нужны все они.

— Выйдите, — отрезал Райдер, хотя все и без того ощущали его необходимость побыть одному.

Когда дверь закрылась, Зарук повернулся к Ристану.

— Какого хрена? Вечность не было видений, а теперь появилось одно и сразу про апокалипсис? — спросил он.

— Дану показала, что произошло бы, попытайся мы спасти Синтию. Настал бы гребаный конец света для всего. Ты не можешь играть с балансом и думать, что он не нарушиться. Мы все это понимаем, брат. Он оправится, он крепкий. Может стать бесчувственным, но со временем поймет, что жизни многих перевесят значение собственного счастья, даже если я чертовски желал такого для Райдера. Попытайся понять, какого это знать, что грядет и понимать, если предотвратишь что-то или поведешь в другое русло уничтожишь всех и вся. Попробуй прожить с этим целый день, Зарук.

Ристан покачивал маленького ангела на руках, встречая взгляд золотистых глаз, так похожих на глаза отца. Он ошибся, маленькая принцесса взяла лучшее от обоих родителей. Она молча наблюдала за большими мужчинами, с удивлением смотрящих на нее.

— Ты любима и желанна, маленькая принцесса, — Ристан проворковал малышке, наблюдающей за ним золотистыми глазами и этот взгляд, проникал в самое сердце. — Твоя мама была самой храброй женщиной, которая мне встречалась, и она тебя любила, — продолжил он, надломленным голосом и покачал головой на несправедливость всей ситуации.

Ристан все еще держал ребенка на руках, когда по их связи поступил призыв Райдера к мести, который толкал на убийство. Райдер стал самой смертью, и будет действовать по принципу кровь за кровь. Ристан закрыл глаза и позволил малышке на руках привнести в тело немного спокойствия, потому что вскоре начнется война.

У них даже детской не было, потому что никто об этом не задумался, все считали, что времени много. Как же они ошибались.

Так было, пока Ристан не помог Райдеру создать детскую в комнате Синтии. Он положил маленькую крошку в кроватку, которую создал магией сам.

Эодан принес две другие, которые только что закончил делать, и мальчиков положили в них, накрыв одеяльцами. Зарук ушел на поиски кормилиц для детей, что могло стать проблемой, в Царстве Фейри осталось мало кормящих матерей.

Именно в этот момент Ристан и Адам поняли насколько они неподготовленные к появлению малышей. Они направились за припасами, оставив стражу охранять детскую.

Наколдовать принадлежности было бы легче, но они ни черта не знали, что нужно. И уже почти у портала, готовые перенестись, они ощутили беспокойство Райдера, заставившее просеяться обратно в детскую, чтобы наткнуться на живую Синтию, стоящую на коленях перед Райдером.

Чертова транда! Грязная сука Дану знала, как вернуть Синтию, но заставила его выпотрошить ее? Ристана одолел гнев и ненависть, грубее и сильнее, чем раньше.

Дану заставила поверить, что он потерял Синтию, и не оставила выбора, кроме как сыграть свою роль, от которой сердце рвалось на куски. Ристан вышел из комнаты и дожидался Адама перед дверями.

Почему Дану такая жестокая? Один простой намек, и Ристан не чувствовал бы себя виновным в смерти Синтии. Если бы не больное воображение Дану. Она хотела увидеть сможет ли Ристан сделать то, что она велела. Возможно, но если бы дело было в…

Ристан разорвал бы связь с Богиней и будь, что будет. Он хотел сделать все, что в его силах ради спасения Царства Фейри, Райдера и своих братьев, но Дану заставляла его страдать всевозможными способами, привязывая к себе. И с легкостью могла убить Ристана, но с этим он разберется тогда, когда придет этот момент.

— Она жива, это — Синтия! — воскликнул Адам и Ристан кивнул.

Да, она жива и вскоре узнает, что именно Ристан разрезал ее на столе. Дану вновь забрала у него кого-то, и он задумался, не из-за своей ли больной, неправильной ревности?

— Пойдем по магазинам, — тихо произнес Ристан, удерживая взгляд зеленых глаз Адама. — Синтии много понадобится для тройни.

Глава 10

Ристан и Олден сидели в кабинке для индивидуальной работы в библиотеке, документы, на которые никто не обращал внимания, лежали на столе и парте. Между ними стояла полупустая бутылка восемнадцатилетнего Гленморанджи. Рассказ Ристана о родах заставил и его и Олдена задуматься.

Он объяснил, что произошло, и чего ожидали обычно, пока проходили дни для Синтии. Представление детей и традиции Фейри интересовали пожилого мужчину.

Он всегда как губка впитывал все подробности, которые Ристан выкладывал о Фейри. Прошло несколько дней с тех пор, как он был в Гильдии, с тех пор, как жизнь в царстве Фейри приняла зловещий характер и предъявила ко всем различные требования.

Ристан объяснил, что произошло с Древом жизни, и какое значение оно имело, а также рассказал, какое воздействие будет оказано на детей, если не найти лекарство вовремя. Олден внёс несколько предложений.

— Он позволяет ей многое из того, что твой отец бы не позволил, верно? — Спросил Олден, когда они снова наполнили хрустальные бокалы виски. Ристан несколько мгновений раздумывал, чем может поделиться с Олденом на этот раз. Вероятно, если мужчина узнает, что Синтия была дочерью Богини, это будет чересчур, поэтому он решил оставаться настолько близко к правде, насколько мог.

— Я бы так не сказал. Обстоятельства здесь другие, но он часто её проверяет. Смотрит, может ли Син противостоять Неблагим, и наблюдает за тем, принимают ли они её. Это правильно, потому что, если у неё не будет яиц, она станет для них лёгкой мишенью. Он это знает, так что показывает им, что она — сила, с которой нужно считаться.

— Да, она такая, — ответил Олден, отодвинувшись и начав прибираться в комнате на ночь. — Она была моей самой большой проблемой и моим самым жестоким воином, так что я не сомневаюсь, что Райдер её одобряет. Однако лёгкой мишенью она не будет. Девушка чувствует приближающуюся опасность. Она во многом похожа на мою сестру, хотя их ДНК абсолютно разные, — тихо произнёс Олден. Стук в дверь привлёк их внимание.

— Вы уходите? — спросила Оливия, появившаяся в дверном проёме, смотря на Олдена.

— Я да, — ответил он, после чего закупорил бутылку Гленморанджи, убрал её в один из ящиков стола и взял несколько документов.

— Не возражаешь, если я переговорю с Джастином о кое-каких вещах, которые обнаружила? — спросила она, заставляя Ристана посмотреть на неё.

В какие чертовы игры она играла? Он посмотрел на Олдена, который кивнул и попрощался уходя, а Оливия закрыла дверь и прошла вглубь комнаты. Несколько минут она смотрела на все, что угодно, только не на Ристана, затем повернулась и улыбнулась.

— Тебе что-то нужно, дорогая? — спросил он.

— Поиграй со мной, Демон, — шепнула она, лукаво улыбнувшись и приподняв юбку, под которой скрывались рыжие завитки.

Опустив взгляд, Ристан покачал головой.

— Она невинна, — пробормотал он, его горло сдавило желание оказаться по самые яйца внутри ее узкого, нежного, розового лона.

— Верно. Бедняжка ни разу не испытала оргазм. Почему бы нам не воспользоваться ею, а я позволю ей сохранить воспоминание о том, как ты заставишь её кончить? — предложила Дану, подойдя ближе в теле Оливии, и схватив Ристана за руку, чтобы притянуть её к сладкой плоти между своих ног. Расстегнув блузку Оливии, Дану позволила одежде соскользнуть с плеч. Мгновение спустя за кофточкой последовал кружевной лифчик.

— Не поступай так с ней, — шёпотом произнёс Ристан, поднимая взгляд и борясь с нуждой, которая в нём распускалась. Скользнув пальцами по горячему лону Оливии, он покачал головой. — Неужели тебе всё мало?

— Я говорила, Демон, есть вещи, в которые даже я нем могу вмешиваться, — ответила Дану, сев на низенький столик и раздвинула ноги, обнажая плоть девушки.

— Ты не могла сказать, что она выживет? Или, что мне не надо было, блядь, потрошить ее? А затем являешься, притворяясь, что все прекрасно и это разрывает меня на части и заставляет думать, будто я лишил ее жизни, как очередной жизненный урок. Что насчёт того, что она твоя дочь, Дану? Ты ведь поэтому позволила нам стать друзьями? Потому что знала, что я защищу её? Так угадай, что? Меня задолбали твои версии уроков, — злобно процедил он.

— Ох, бедный, бедный Демон, ты ее хочешь? — саркастично спросила Дану, не обратив внимание на его вопросы, и скользнула пальчиком в тело Оливии, застонав от реакции девушки на действия. Взгляд Ристана был прикован к этим действиям, а член начал наливаться от прекрасных звуков, которые создавало трение плоти о плоть.

— Дану, — предупредил он, однако она вынула из лона Оливии палец и приблизилась к Ристану, пока не оседлала его. Когда Дану засунула палец, который был в Оливии, ему в рот, Ристан невольно застонал.

На вкус она была как амброзия. Её пышная грудь была у него перед глазами, и Ристан отклонился, раздумывая о том, чтобы произошло, если бы Дану сейчас покинула тело Оливии. Захотела бы Оливия закончить то, чем они занимались?

Он посасывал палец, пока Дану протолкнула огромную силу сквозь тонкий барьер, который он едва удерживал. Затем Дану ответила на вопросы, которые он задавал у себя в голове.

— Она была бы в шоке. А ее девственное лоно порвано. Да, она и вправду девственница, а ты своим огромным членом разорвал бы ее, Демон. Она так мила и невинна перед мужскими прихотями. Она влюблена в тебя, думает, что ангелы зажигают звезды только для тебя. Хочешь, чтобы я попрыгала на тебе? — Она надула губы, ее движения искушали, но не имели ничего общего с поведением Оливии.

— Ты настолько жестокая, что лишишь ее первого секса? — спросил Ристан, пока Дану продолжала двигать заимствованным телом по его члену, который был более чем готов мародерствовать над невинным телом. Но сам Ристан был против.

— Ага, — ответила Дану с озорным взглядом в красивых сапфировых глазах жертвы, которую контролировала. — Я бы сама отымела её парочку раз, а ведь у меня даже члена нет. Давай же, трахни её узкое маленькое лоно. Заставь ее кончить. Покажи почему женщинам нужны мужчины, которых я создала и одарила большим «достоинством», — вызывающе проговорила она, затем ущипнула соски Оливии, заставляя рот Ристана наполниться слюной от желания втянуть в себя эти вершинки.

— Иди домой, Дану, — произнёс Ристан, продолжая сидеть неподвижно.

— Если ты не хочешь меня трахнуть, — сказала она и приподняла бедра, открывая взору плоть Оливии, — найду кого-то другого. Она девственница, а я знаю о твоем тайном влечении к невинным малышкам.

— Я не трахаю девственниц. Мне нравятся женщины, знающие чего я хочу и не нуждающиеся в наставлениях. Выйди из ее тела, и я наглядно продемонстрирую, что имею ввиду, — проскрежетал он, сопротивляясь желанию войти в тело Оливии.

— Я хочу, чтобы её оттрахали, так что или сделай это сам, или я найду кого-нибудь другого. Вот мои требования, Демон, — произнесла Дану, спрыгнув с его коленей и наклонившись так, что перед Ристаном оказалась великолепная попка Оливии.

— Дану, — взмолился Ристан, пируя взглядом на сладостной плоти, которая увлажнилась настолько, что кремово-фарфоровые бедра блестели от стекающей по ним влаги.

— Покажи, что она ничего для тебя не значит. Оближи ее естество, и я прекращу. При условии, что ты сможешь прекратить и не поставишь ее во главе. Я знаю тебя, Демон. Именно меня ты использовал, чтобы предотвратить пирушку душами и мною подавлял непонятную вину за то, кем ты родился. Вылижи ее, и я оставлю ее девственность нетронутой.

Ристан сглотнул и попытался игнорировать налившийся член, упирающийся в ширинку джинс.

— Ладно, но покидай тела, пока я не выйду из этой комнаты. Я не хочу, чтобы она это помнила. Поняла? Не вреди моему проклятому прикрытию, потому что это повредит Синтии

— Ладно, — ответила она, подошла к столу и запрыгнула на него, причем неосторожно, так что у Оливии завтра будет синяк на заднице.

— Ладно, — выплюнул Ристан, злясь на то, что его заставляют делать что-то неправильное для него. Так нельзя, он понимал. Оливия не была возбуждена, как и в случае с другими, тела которых занимала Дану, он мог ощущать, что они делали, наслаждаясь его прикосновениями.

Оливия была внутри, поймана в ловушка своего тела, до смерти напуганная реакцией на прикосновения Ристана.

Словно она чувствовала, как над ней издеваются и ей это не нравилось. Конечно все изменилось стоило Ристану коснуться губами ее бедра. Она застонала, и ее душа начала светиться изнутри. Он выводил круги языком по внутренней стороне ее бедра. Стоило Ристану ощутить вкус ее соков, он сам застонал.

Твою же мать, он никогда не пробовал ничего подобное. Ристан сильнее развел ее бедра, открывая больше доступа, чтобы убрать языком этот сладкий беспорядок. Кончиком носа, он задел ее клитор и ощутил, как внутри она затрепетала. Теперь она была возбуждена, но он никогда не лишит ее первого секса.

Он не из таких ублюдков.

Когда он скользнул языком в расщелину и погрузился в жар, самоконтроль был готов распасться. Ристан ощутил, как капля предсемени появилась на головке члена. Он рассеяно толкался бедрами вперед, представляя, что проникает в сладкое лоно Оливии.

Раздвинув ее складки сильнее, он провел ртом по скользкой влаге, а когда закончил, встал и уставился на Дану.

— Её плоть чиста, так что дело сделано, — прошептал он хрипло, прежде чем нарушил своё собственное правило и просеялся из Гильдии.

Лишь секунды отделяли Ристана от занятия сексом с Оливией, и он ненавидел Дану за это. Года, долбаные года он контролировал свой голод, и она за один день, стоило ей появится, завладев сладким, как грех телом Оливии, уничтожила его силу волю и самоконтроль. Целиком и полностью.

Войдя в клуб Влада, он направился к задним комнатам, не говоря никому и слова. Ему нужно найти кого-то, кто мог унять боль, и хотел быть чертовски уверен, что Дану не посмеет возразить.

Сегодня она зашла слишком далеко. Она все портила, и Ристан решил, что с него хватит. Он больше не будет ее сучкой, и до чертиков удостовериться, что не станет исполнять ее приказы или помогать. Должно быть Дану почувствовала это, поэтому, вероятно, и завладела телом Оливии.

На прошлой неделе, она трижды отнимала у кого-то тела, доводя его до грани и оставляя виновным, как черт. Кили очнулась прямо под ним, затем начала сопротивляться и кричать, как Банши, остановившись недалеко от обвинения в изнасиловании.

Он даже не понял, что это была Дану, пока не стало слишком поздно. Следующая женщина расцарапала ему лицо ногтями и свалила, прежде чем кто-либо из них успел кончить.

С Ристана хватит. С каждой заимствованной Дану женщиной, он терял немного контроля. Сегодня, с Оливией, контроль разрушился полностью.

— Фейт сейчас же раздевайся, — приказал он, толкнув в комнату одну из завсегдатаев клуба Влада, затем снял свою одежду лишь силой мысли. Фейт ахнула, а Ристан холодно улыбнулся. Ей нравилась грубость, и это охренительно хорошо, потому что он был переполнен злостью, от которой нужно избавиться.

Глава 11

Оливия вертелась в кровати, её тело горело от возбуждения. Она застонала, когда что-то вновь проскользнуло в воспоминаниях, и это изображение мучило ее.

Ей вновь снился он, и его волшебные движения языком по ее лону, и рот… он действительно облизывал с пальца соки ее возбуждения?

Опустив взгляд на своё тело, она застонала, обнаружив в руке трусики, а естество ноющим от желания. Какого хрена? Последнее, что она помнила, это как возвращала файл, а затем пустота. Сев, Оливия посмотрела на белую юбку, насквозь пропитанную соками возбуждения.

Неужели у неё наконец-то был оргазм, и она это пропустила? Почему её тело горело, а соски болели, словно кто-то жёстко их щипал?

Прикоснувшись рукой к одному из них, Оливия обнаружила что её лифчик пропал, и поблизости его не было видно.

Она осмотрелась и ахнула, поняв, что влажная, от воспоминаний, как Джастин яростно облизывал ее естество. Воспоминание или сон? Оливия услышала свой рваный выдох, когда скользнула пальцем внутрь возбужденного тела.

Почему она оказалась настолько влажной? Когда она пыталась самостоятельно снять напряжение, то никогда настолько не возбуждалась. Даже когда ей снился Джастин, а то был, если уж признаться честно, горячий сон. Но в этот раз?

Было всё иначе. Словно кто-то взял под контроль ее тело, посадив ее саму на пассажирское сиденье.

Закрыв глаза, Оливия откинулась на мягкую, перьевую подушку и позволила прерванному сну вернуться. В голове стоял туман, но она увидела себя, демонстрировавшую Джастину прелести, наблюдала, как он изменился и превратился в прекрасное существо… нет, чудовище.

Его светлые кудри стали — длинными, чёрными локонами, от желания провести по которым у Оливии зачесались пальцы. В его глазах смешивались два цвета, словно водоворот черного и серебристого, и Джастин за тем как она толкнула пальчик в сердцевину, также, как и сейчас делала. В его глазах разливался жар, пока она медленно его соблазняла. На какой-то момент его кожа стала алой, а затем вновь приобрела оттенок слоновой кости, и Оливия задыхалась от желания его прикосновений.

Она помнила, как подошла к нему и оседлала огромное тело, как терлась чувствительной плотью о его огромного размера член, выпирающий в джинсах. Черт, он огромен. Оливия ощутила слабую вибрацию приближающегося оргазма. Что-то в этом сне было до боли знакомым.

Она, словно в трансе, наблюдала как обнажила свою грудь. Никакого признака на причину или время, когда она это сделала, но чувствовала, что так было.

Оливия не могла разобрать произносимых слов или понять их значение, однако, когда она вернулась к столу и раздвинула ноги, Джастин последовал за ней.

Её сердце бешено колотилось, когда он пальцами раздвинул ей складочки, а ртом медленно приближался к возбужденному ядру. Оливия зашипела, когда он языком провел по ее бедру, слизывая соки, пока не достиг лона.

Она вскрикнула, когда Джастин переместил рот на ее плоть, проникая языком внутрь, пока она не подумала, что взорвется.

Несколько мгновений он мучил ее языком. Это создание между ее ног было магическим и чистым сексом.

Она ощутила нежный толчок в теле, напряжение в точке, к которой он прижимался ртом. С каждым легким движением языка узелки в животе начали расслабляться.

Он шире раздвинул ее складочки для лучшего проникновения, и именно в тот момент, когда она уже была готова разорваться на кусочки, он остановился

Сев, Оливия осмотрелась, задумываясь, откуда, черт возьми, пришел этот сон или воспоминание, и оттолкнула его. Гильдия защищена от чудищ, и Оливия не глупа. Что бы она не видела или ощущала, это был монстр.

Именно таким, каким его описывал мальчишка, чудовищем из переулка.

Решившись на холодный душ и большое количество мыла, Оливия попыталась рассеять бессмысленные воспоминания и напряжение в теле. Но каждый раз, стоило закрыть глаза, она видела чудище, которое проворачивало ту ерунду своим ртом, заставляющие ее женские прелести трепетать от возбуждения.

Она все это записала на бумагу, начиная от черно-серебристых меток на предплечьях и бледной кожи, которая становилась алой, до серебристых глаз с черными водоворотами в них.

Все, что Оливия смогла вытащить из головы, начеркала на листке, который спрятала в тумбочке.

После она вышла из своей небольшой комнаты, но проклятые воспоминания продолжали прокручиваться в ее голове. Она решила притвориться больной, но задумалась как же скажет об этом.

«Мне снятся сны о монстре, который вытворяет действительно хреновые штуки, но для моих интимных местечек это просто круто, поэтому мне нужен выходной?» Да ладно.

Оливия шла по длинному извилистому коридору, пока чуть не врезалась в Кироса. Позади него стояла группа хорошо вооруженных наемников, при виде которых у Оливии пульс пустился вскачь.

— Я как раз тебя искал, — отрезал Кирос. — Прошлой ночью были разрушены чары, и у нас есть интересное видео из библиотеки. Олден и Джастин воспользовались рабочим кабинетом, где проводили исследования, — сказал Кирос, прищурившись на нее. — Ты была там, так что скажи, какого хрена было с тобой?

— Погоди… что? — шёпотом спросила она. От его слов глаза наполнились слезами, а в голове снова начали мелькать изображения.

— Прошлой ночью ты была там, — осуждающим тоном указал он. — На видео видно, как заходит Джастин, затем ты, а Олден уходит. Позже есть запись, как уходишь ты, но ни намека на то, как Джастин вышел из кабинета.

— Нет, меня там не было! Клянусь! — выкрикнула Оливия. В горле у неё пересохло от понимания, что могло произойти. Её обвиняли в предательстве! — Но у меня был сон. Словно я была там, но не могла себя контролировать, — призналась Оливия.

— Ты хоть понимаешь, как это звучит? Ты можешь доказать, что прошлой ночью тебя там не было? Потому что, я могу доказать обратное, — произнес Кирос со злобной улыбкой, из-за которой спина Оливии покрылась мурашками.

— Нет, — прошептала она. — Что нам теперь делать? — спросила Оливия неуверенно, зная, что её, скорее всего, отправят в Сиэтл, на допрос к специализирующимся на пытках людям.

— Ты можешь нам помочь и доказать, что не являешься предателем. Нам нужно допросить Джастина и Олдена тоже, так как тот был его сообщником. Ты можешь помочь нам обмануть их. Выбор за тобой, но сделать это ты должна сейчас, — прошептал Кирос мягко, прикоснувшись рукой к её лицу. — Хорошо подумай, потому что будет жаль расставаться с кем-то настолько юным, если твой выбор окажется неправильным.

— Я сделаю всё, что необходимо, — тихо произнесла Оливия, думая о детях Гильдии. Они через многое прошли, и она постоянно волновалась о том, что случится, если её не будет рядом, чтобы помогать им в те нелёгкие годы, пока не будет выбран предмет специализации.

К тому же, если в Гильдии действительно завёлся монстр, то дети были в опасности.

Кирос победоносно улыбнулся и, взяв бутылку вина, поданную ему одним из наёмников, протянул её Оливии.　

— Сегодня ты пойдёшь к Олдену и Джастину и заставишь их обоих это выпить. Если не получится, и нам придется с ними сражаться, будет бой на смерть для наших Наемников. Вино вырубит их, но, если Джастин не человек, потребуется немного больше. Мне нужно верить, что ты сможешь уговорить его выпить?

В глазах Кироса было обвинение, и Оливия пыталась подобрать правильные слова.

— Что, если они невиновны? — сквозь слёзы прошептала она.

— Ох, милая моя Оливия, а что, если они — чудовища? — парировал он. — Которым ты дала несметное количество информации. Ты в курсе, что племянница Олдена примкнула к Фейри? И заметила, что Джастин ведет себя здесь, как телохранитель Олдена? Я считаю, что они всё это время использовали тебя, чтобы передавать информацию Фейри, что делает тебя соучастницей преступления. А ты знаешь, как Гильдия поступает с предателями? Связывает, сдирает кожу и вскрывает вены. Делает их беспомощными, оставляя лишь возможность молить о пощаде. Мы оба знаем, что Гильдия никогда не проявляла милосердия к предателям.

Дрожащими руками она взяла бутылку вина.

— Что вы с ними сделаете? — спросила Оливия, несмотря на то, что горло её сжалось.

— Тебе стоит беспокоиться не об этом, а о том, как заставить Джастина выпить вино, — ответил Кирос, скользнув злобным взглядом по её телу.

Вздрогнув, Оливия кивнула.

— Это твой звездный час, Оливия, думай, как Наемница. Наши женщины знают, как соблазнить Фейри. Воспользуйся знаниями и всем, что необходимо, чтобы схватить монстра, который воспользовался тобой для получения информации от нас. Если провалишься, тебя передадут в Гильдию Сиэтла, где никто не поможет. Помоги нам пленить Олдена и Джастина, и я обещаю заступиться за тебя.

— А сейчас мне идти на работу? — осторожно спросила она.

— Да, но на твоем месте, я бы переоделся во что-то более откровенное, а не серую будничную униформу. Воспользуйся своим телом, для заманивания Фейри в ловушку, именно оно — идеальный вариант. Они не могут пройти мимо женских прелестей людей, так что, может, ты заблаговременно заставишь себя стать влажной? Они могут ощутить запах твоего возбуждения, и это добавит поленьев в его огонь страсти к тебе. Когда ты привлечешь его внимание, напои его, а если не выйдет, воспользуйся этим, — приказал он, вручая Оливии маленькую полоску пергамента. — Приложи его к любому участку тела, и он сработает. Не подведи нас, Оливия.

Оливия наблюдала, как Наемники развернулись на пятках и последовали за Киросом. До сегодняшнего дня она никого из них не встречала, что заставило ее увериться, что Сиэтл направил своих лучших солдат, чтобы устранить угрозу, нависшую над Гильдией Спокана.

Вернувшись в свою комнату, она, наконец, позволила всхлипу сорваться с губ. По лицу текли слезы, и Оливия яростно их смахнула. Так не честно, Олден не предатель, просто не мог им быть!

Воспоминания вновь замелькали яркими картинками, и Оливия икнула, когда образ Джастина между ее ног, мелькнул перед глазами. Она была там, а он на самом деле все это вытворял. Должно быть кормился от нее и постарался избавить от воспоминаний.

Оливия знала, что Фейри могли стирать воспоминания и образы из головы своего «ужина». Скорее всего из-за сна ее воспоминания всплыли на поверхность. Оливия выступила в роли невольной жертвы, и даже не знала об этом.

Она выпрямила спину, развивая готовность и укрепляя понимание того, что должна сделать. Если в Гильдии появился монстр, ее долг — защитить от него детей, даже если ей придётся выступить в роли приманки.

Она бегала по спальне, переодеваясь. Надела черные чулки с кружевной оборкой и провокационный пояс, к которому они крепились. Заменила обычный хлопковый бюстгальтер на тот, который приподнимал грудь и демонстрировал великолепную ложбинку.

И скользнула в черное, короткое платье, которое едва скрывало кружево чулок.

Посмотрев в зеркало, она приказала себе:

— Ты справишься, потому что дети в опасности. У них никого нет, а ты им обязана. Монстр находился между твоих ног, Оливия. Как ты планируешь отомстить?

Она не ожидала, что красивая нимфа в зеркале ответит, но образ был сексуален.

Края чулок идеально выглядывали из-под платья, а то, что Оливия не надела трусики не окажется незамеченным, для бессмертного Фейри.

Он за милю почувствует запах ее возбуждения.

Оливия распустила пучок, в который убрала волосы утром, позволив им свободно ниспадать на спину.

— Смирись, ты сможешь это сделать. Ты — женщина, он — мужчина… Монстр, но мужского рода. Он хочет тебя. Богиня спаси нас всех, Геката помоги мне. — Она вознесла тихую молитву Богине ведьм и вышла из комнаты.

И помилуй Бог Джастина и Олдена, потому что Гильдия уж точно не помилует.

Глава 12

Ристан наблюдал за возросшей активностью Гильдии и увеличением численности Наемников. Что не предвещало ничего хорошего, учитывая еще и то, что вчера вечером он перенесся из Гильдии. А может все еще хуже.

Он изучал людей и деятельность в библиотеке. И заметил Оливию, чьи рыжие волосы выделялись даже в тускло освещенном боксе, которым она часто пользовалась, когда закрывали библиотеку.

Ристан направился на второй уровень Гильдии, где располагались кабинеты Хранителей. Постучав в дверь, он ворвался в кабинет Олдена. И как только захлопнулась дверь, не стал тратить время на любезности.

— Пора выбираться отсюда, — объявил Ристан, пытаясь абстрагироваться от поступка Дану. На кормление в клубе Влада ушло несколько часов и не одна партнерша, и все же голод не унялся.

Казалось, желание обладать рыженькой никогда не уйдёт, и это беспокоило Ристана.

— А дети? Придумал, как их забрать? — возразил Олден, пока Ристан смотрел в окно.

— С ними всё будет в порядке, однако если нас раскроют, ты знаешь законы Гильдии лучше меня, старик. — Ответил Ристан. — Они что-то замышляют.

— Было засечено нарушение. Ты знаешь что-нибудь об этом? — спросил Олден, оторвав, наконец, взгляд от просматриваемых документов.

— Возможно, но здесь что-то еще. В каких случаях они увеличивают численность Наемников? — спросил Ристан.

— Такое происходит, когда в Гильдию проникают. Таков протокол, — ответил Олден, вновь опустив взор к документам.

— Пора начать строить стратегию отступления. Дети выживут, но лично я не хочу быть здесь, когда запахнет жаренным, и мы оба это знаем. Маги становятся сильнее, они смогли проникнуть в цитадель Орды, что враз увеличивает вероятность их пребывания в Гильдии.

— Я не желаю оставлять детей на милость этих монстров, как и ты. Я тебя знаю, мы много времени пробыли вместе, и осознаю, что при необходимости ты защитишь их.

— Как бы то ни было нам оставаться здесь опасно. Мы в меньшинстве, а они кровью рисуют чары на стенах, чтобы я не смог просеяться. Лишь основываясь на этом, я должен немедленно тебя эвакуировать. Я дал обещание, старик, и должен его сдержать.

Олден глубокомысленно рассматривал Ристана, обдумывая его слова. Тихий стук в дверь удивил их обоих.

— Войдите, — крикнул Олден, после чего в дверном проёме показалось личико Оливии.

— Привет, — застенчиво пролепетала она. Ристан почувствовал, как его член оживился, а яички от возбуждения начало тянуть. Из-за ее соков он стал одержимым, желая закончить то, что начал.

Только теперь он хотел, чтобы Оливия полностью осознавала кто он и, кто ее трахает. Но этому не бывать. Ристан мог убедить себя в чем угодно, и убедиться, чтобы с Оливией впредь ничего не происходило.

— Я на сегодня закончила с архивами, — сказала она, поднимая бутылку вина. — Поможете мне отпраздновать? — с надеждой в голосе спросила Оливия, скользнув взглядом от Олдена к Ристану, и быстро отведя взор.

— Я бы с удовольствием, но…

— Нет, — прервал Ристан Олдена. — Мы бы с удовольствием, — поправил он, наблюдая, как она, одетая весьма сексуально, проходит в кабинет. Ристану стало любопытно, поняла ли она, что произошло прошлой ночью с ее телом?

— Я возьму бокалы, — произнёс Олден, направляясь в небольшую комнатку, присоединённую к кабинету.

— Ты уже разобралась во многих пыльных архивах, что такого особенного в этом? — спросил Ристан, ища хоть малейший признак, что Дану вновь завладела телом Оливии или каких-либо отклонений.

Просьба Оливии была странной, так как он никогда не слышал, чтобы она праздновала то, что заканчивала какой-либо из архивов, над которыми работала.

— Я закончила все отчеты, пришедшие из Рот-Айленда. Для тебя это может и пустяк, но для меня большое дело, — прошептала она, углубляясь в кабинет. Когда вернулся Олден с бокалами, Оливия улыбнулась.

И протянула Олдену бутылку, шире растягивая улыбку и садясь напротив Ристана. Который заметил кружево в верху чулок и кнопки, удерживающего их пояса.

Платье гораздо короче привычных для Оливии. От вида демонстрируемой неприкрытой кожи у Ристана дернулся член.

Оливия что-то затевала, и Ристан хотел разузнать что именно. Он посмотрел поверх головы Оливии на Олдена, который незаметно кивнул, разрешая им сблизиться.

Она нечаянно задела его ногами, и даже, несмотря на разрешение старика, Ристан не был уверен, что доверился бы довести дело до конца.

***

Оливия смотрела на Ристана. Ее смущение не было наигранным, но в голове она продолжала проигрывать произошедшее в учебном кабинете, отчего сильнее увлажнялась, но чувствовала себя будто предателем.

Олден молча разлил вино, а Оливия мысленно поблагодарила Кироса, который послал к ней другого Наемника, передавшего блокатор, препятствующий засыпанию от напитка.

Каждый поднял бокал, и Олден пригубил вино, заставляя внутренности Оливии сжаться от того, что должно произойти. Она залпом осушила бокал, ощущая во рту богатый ягодный аромат.

Олден вновь наполнил бокалы, но тут у него зазвонил телефон. Оливия дождалась, когда старик ушел в другую комнату, а затем пустила вход обаяние, или она на это надеялась, потому что это существо — кем бы он ни был — уже кормился от нее.

Она видела, как раздуваются ноздри Джастина, и бросила беглый взгляд на Олдена, который осел в кресле, смежив веки и безвольно опустив голову.

Она вновь повернулась в Джастину, который с любопытством смотрел на Олдена. Оливия запаниковала и быстро приступила к действию, нежно толкнув Джастина, чтобы он откинулся на спинку кресла. Он повиновался, прищурившись на нее.

— Оливия, — шепнул он тихо. — Это плохая идея.

— Я хочу тебя, — выпалила она, робко опустив глаза и приподняв юбку, чтобы оседлать его колени.

У нее бешено колотилось сердце, воздух застрял в горле, пока она терлась влажной плотью о его выпуклость.

— Ты мне снился, — призналась Оливия, склонившись и нежно, невинно прикоснувшись своими губами к его.

Она провела руками по волосам Джастина, и он застонал. Если пергамент не сработает, Оливия в серьезной беде. Джастин переместил руки к ее бедрам, встретив ее взгляд и открыв рот для поцелуя, который Оливия разрешила.

Она почти могла представить, что Джастин — человек. Ее лоно сильнее увлажнилось, а его член сильно пульсировал, что даже она могла это чувствовать. Бум, бум, бум. Она тихо застонала, когда Джастин языком раскрыл ее губы.

По телу пронесся электрический разряд, отличный от всего, что Оливия когда-либо представляла. Он своим языком пленил ее, заставляя тихо постанывать. Оливия обняла Джастина за шею, прижав пергамент к его коже, и вскрикнула, когда он встал на ноги, опрокидывая ее на задницу.

— Какого хрена… — прошептал он, слегка пошатнувшись. Оливия в ужасе округлила глаза, когда его кожа стала фарфорового оттенка, а серо-голубые глаза изменились на серебряные с черным узором.

Его волосы были чёрными и намного длиннее, чем раньше, и он был чертовски огромным!

Он свалился на нее, заставляя закричать от боли, когда впился пальцами в ее кожу, сопротивляясь действию снотворного и заклинанию на пергаменте

— Треклятая Ведьма! Я тебя выслежу и заполучу все, чего так хочу, — нечленораздельно прошептал он.

— Мне жаль, — всхлипнула она, лежа под ним. В это момент дверь в кабинет распахнулась, впуская внутрь Наемников и Кироса. — У меня получилось, — прошептала она, когда вес Демона прижал ее к полу.

Теперь, лёжа на полу, Оливия могла видеть Олдена, который наблюдал за ней с раненым от предательства выражением на лице.

— Получилось милая, — произнес Кирос холодно улыбаясь. — Забрать всех, Олдена и существо отведите вниз. Рейд уже начался. Вся Гильдия будет ликвидирована.

Сердце Оливии остановилось.

— Что? — прошептала она сорванным голосом.

— Дело не только в одном предателе, милая. Предателей тут целая Гильдия. Почему, по-твоему, мы начали перевозить Наёмников в Сиэтл? Олден испоганил все, к чему прикоснулся, — ответил он и кивнул Наёмникам, ждущим его команды.

— Ее уведи с ними, но не убивай. Она нам может пригодиться, — сказал Кирос гигантскому мужчине, вставшему рядом с ним и смотрящему на Оливия нечеловеческими голубыми глазами.

— Охранять Демона, он скоро проснется. Уже сопротивляется снотворному, — произнес мужчина… или существо. Он не человек, и у Оливии заболели глаза смотреть на него.

Он был слегка больше Демона, и его длинные волосы были настолько светлыми, что казались почти серебристыми.

— Вил, мы хотим оружие. Ты обещал нам дать то, что сможет сдержать и ослабить Фейри, — произнес Кирос, уже выбросив Оливию из головы. Затем улыбнулся, отчего его лицо отвратительно скривилось, при виде золотых стержней, которые вытащил гигант и передал Киросу.

— Если думаешь применить их ко мне, предупреждаю — не сработает. Мы уже пришли к пониманию: препятствуешь мне и умрешь, — сказал Вил.

Затем его образ закружился, и он стал ничем не отличим от людей, окружавших его. Вил посмотрел на бессознательное существо на полу.

— Кроме того, у тебя прямо тут лежит замечательное оружие. Даже не представляешь, кого ты поймал на миленькую приманку. Если сделать ему достаточно больно, он принесет приз, о котором и мечтать не стоило, независимо от его желания. Они связаны. — Вил хмыкнул, напугав этим звуком Оливию.

Она почувствовала горячие слезы злости, когда ее выводили из кабинета Наемники, а затем все здание сотряс взрыв. Двери сорвались с петель, пыль от кирпича и извести окружила их.

Земля под ногами дрожала, глаза Оливии слезились от пыли, а в ушах звенело от взрыва.

— Отпустите меня, — попросила она, однако мужчины проигнорировали её. Один из них до боли крепко держал её за руку, а второй осматривал.

— Ты замечательно выглядишь, дорогуша, — фыркнул Наемник, осматривая ее карими глазами, не скрывая голода, который заставил Оливию сделать шаг назад, только чтобы ее дернул ближе тот, кто держал за руку.

— В здании дети! Младенцы! — взмолилась Оливия, пока слёзы струились по её щекам. — Пожалуйста, вы же Наёмники. Вы должны нас защищать!

— Ошибаешься, — ухмылялся один. — Мы здесь не в качестве дружелюбных Наёмников, и по правде сказать, мы вообще не Наёмники, дорогуша. Так почему бы тебе не замолчать и просто не насладиться зрелищем?

Оливия в ужасе наблюдала, как Олдена, по лицу которого струилась кровь, вытащили наружу. С ним что-то сделали, пока он был без сознания от снотворного, и это ее вина. Она доверяла Киросу, а теперь они навредят тем, кого она обещала защищать.

Из одного из многочисленных кабинетов выбежал мужчина, которого тут же застрелил тот, что стоял рядом с ней. Ложные Наёмники схватили ее и потащили вниз, на уровень библиотеки, где они столкнулись с Даррином — другой библиотекарь — который остановился и поднял руки вверх, сдаваясь… но его тоже убили.

Оливия рыдала, когда все больше людей, появлявшихся, чтобы узнать, что произошло, были убиты. С верхних уровней Гильдии были слышны звуки выстрелов и крики, Оливия закричала, сползая на пол и закрывая уши руками

— Остановитесь, о, Боже, пожалуйста, остановитесь! Они ни в чём не виноваты. Они сдадутся, просто перестаньте их убивать, — взмолилась Оливия безрезультатно.

Когда она заметила детей, которые столпились за рядом полок, её сердце остановилось. Прижав к губам палец, она прикрыла глаза руками.

Оливия беззвучно произнесла губами слово «прячьтесь», и, как только мужчины принялись догонять каких-то других библиотекарей, рванула к детям. Кто-то их них был из средних классов, но остальные из начальных, и все они собрались вокруг одной из младших библиотекарей, Лекси, из раны на ноге которой бежала кровь.

— Следуйте за мной, — тихо попросила Оливия, применяя дополнительное давление на рану на ноге Лекси. — Мне нужно, чтобы вы были такими же тихими, как на тренировках. Можете это сделать? — шепнула она, помогая Лекси подняться с пола.

— Они найдут нас, — прошептала Эшлин, у которой дрожала нижняя губа. — Они выстрелили в мисс Лекси, и в нас выстрелят тоже.

— Если мы доберёмся до катакомб, то сможем спрятаться там, — шепнула Оливия в ответ. Дети следовали за ней, пока она помогала Лекси, которой как-то удалось сдержать болезненный вскрик, когда они направились глубже в обширные библиотеки.

— А теперь, когда мы попадём в приёмную, мне нужно, чтобы вы, ребятки, двигались очень быстро. Все чудовища там, так что нам нужно быть тихими, но быстрыми.

— Мисс Оливия, они убьют мою мамочку? — спросила Сара, по щекам которой бежали слёзы.

— Я думаю, что Гильдия наносит ответный удар, милая, но прямо сейчас мне нужно, чтобы ты была смелой. Тебе нужно делать то, что я говорю, причём делать это быстро, — ответила Оливия, после чего посчитала количество детей в начальных классах, и обнаружила, что здесь не всё. — Где Майкл?

— Он спрятался возле ванных комнат, — сказала Лекси, оторвав кусок ткани от своей юбки и продолжив перевязывать рану. — Я не смогла к нему попасть.

— Ладно, я вернусь за ним, как только вы будете в безопасности в катакомбах. Ты можешь идти? — спросила Оливия, заметив, что кровь уже пропитывала ткань.

— Я думаю, что могу, но, Оливия, кровотечение очень сильное, — призналась она, взглянув в испуганные глаза Оливии.

По количеству крови, которая вытекала из раны Лекси, Оливия поняла, что девушка была ранена в бедренную артерию, и в её горле поднялась желчь, однако она не позволила ей вырваться наружу.

Проглотив всхлип, Оливия покачала головой. Это однозначно была смерть: Лекси истекала кровью, а у неё не было ни одной ленты пергамента или жезла, чтобы произнести исцеляющее заклинание или хотя бы попытаться остановить кровотечение.

— Ты справишься, — пообещала она.

Лекси кивнула и, пока разражалась всё более сильная перестрелка, Оливия повела детей дальше в катакомбы. Только когда они были в безопасности одного из проходов, ведущих в туннели, она села с Лекси.

Из-за усилий, которые им пришлось приложить, чтобы пробраться сюда, из раны Лекси кровь текла ещё быстрее.

— Оливия, скажи моей маме, что сегодня я была смелой. Скажи ей, что я всё сделала правильно, — прошептала Лекси, держась за Оливию небольшой рукой.

— Ты можешь сказать ей сама, когда они придут к нам на помощь, — ответила Оливия, убрав несколько прядей с лица девушки. Её сердце безумно колотилось, пока она смотрела на кровь и понимала, что осталось недолго.

Она оказалась права. Всего через несколько мгновений, Лекси скончалась, и, когда Оливия приглушённо вздохнула, дети поняли, что девушка мертва. Скрестив руки Лекси на груди, Оливия придала ей такое положение, словно она просто спала.

— Ладно, ребята, — шепнула Оливия сорванным голосом. — Сейчас мы с вами сыграем в игру. В следующей комнате камера тишины; там хранят арфу, чтобы никто её не слышал.

Вам всё ещё придется вести себя очень тихо, но я оставлю Кенни за главного, и мы посмотрим, кто будет самым тихим, пока я ищу Майкла. Можете сделать это для меня? — спросила она, смотря на них умоляющими глазами, и дети направились в небольшую тёмную комнату, где стояла проклятая арфа.

— Я главный, прямо как наёмник? — спросил Кенни, глаза которого стали размером с блюдца.

— Да, прямо как наёмник, — прошептала Оливия.

— Ладно, все внутрь, — произнесла она, вернувшись взглядом к тому месту, где лежала мёртвая Лекси. Сердце Оливии продолжало бешено биться, и, как только дети спрятались в комнате, она пошла на поиски Майкла.

Ему было пять, и он уже должен бояться смерти. Прижимаясь к стенам, Оливия направилась в ванную комнату мальчиков.

Заметив Майкла, она облегчённо вздохнула, однако, когда мальчик встал и побежал к ней, раздались выстрелы, его маленькое тело дёрнулось и упало на пол. Прикрыв рот рукой, чтобы не завопить, Оливия закачала головой, не веря в то, что только что была оборвана жизнь.

Они целенаправленно убивали детей! Её сердце, казалось, сейчас вырвется из груди, однако Оливия не двигалась. Она подождала несколько мгновений, пока ей не показалось, что выстрелы раздавались уже дальше от библиотеки, а затем направилась к Майклу, чтобы проверить его пульс.

Из её горла вырвался всхлип, когда в Оливии вспыхнул гнев. Это было ненормально. Всё должно было быть не так! Встав, она отошла от крошечного тела, потому что мальчика уже нельзя было спасти.

Оливия открыла дверь в комнату алхимии и, перешагивая через тела, направилась к предварительно сделанному пергаменту, отрывая достаточно — по крайней мере, она на это надеялась — чтобы спасти всех, кого только сможет. Она это начала, она должна и остановить.

Где же настоящие наёмники? Потому что мужчины, которые сейчас избавлялись от детей, уж точно ими не были. Они были убийцами. Схватив несколько предметов, о которых читала в журнале учёта выполнения задач, она направилась к двери.

Оливия снова прижалась к стене, шепча все молитвы, которые только могла вспомнить в данной ситуации. Завернув за угол, она столкнулась лицом к лицу с одним из мужчин, которые были в комнате вместе с Киросом, и воспользовалась заколдованным кинжалом, шепча заклинание, которое выучила давным-давно. Затем наблюдала, как кинжал летит по воздуху и оказывается в сердце мужчины, который казался таким же шокированным, что это сработало, как и она.

Оливия вернулась туда, где оставила детей, используя свитки, чтобы заваливать всех, кто стоял между ней и невинными ребятишками. Повсюду были слышны крики и выстрелы, но она остановилась, услышав, как раздался единственный мучительный вопль.

Джастин. Если она могла попасть к Олдену, то он смог бы сказать ей, почему позволил Джастину быть внутри. Он не был врагом, так как не убивал детей, а времени на это у него было предостаточно.

Может, объединившись с Олденом и тем, кем бы, чёрт возьми, ни был Джастин, она могла прекратить бессмысленные смерти.

Посчитав ленты пергамента, Оливия поморщилась. Она взяла недостаточно, а комната, в которой они находились, теперь была в другой стороне библиотеки. Оливия выдохнула и медленно вдохнула, её сердце до боли сильно билось в груди, пока она решала, каким будет её следующий шаг.

— Ох, к чёрту это! — прошептала она, направляясь в сторону места, откуда забрали Олдена и Джастина. Если Кирос оказался врагом, значит Олден им не был.

Оливия облажалась. Ей нужно было исправить то, что она натворила, насколько это возможно. Она думала, что поступает правильно, но всё оказалось совсем наоборот. Как легко она купилась на ложь Кироса! Она не была такой, поэтому нужно было срочно всё исправить.

Глава 13

Он очнулся от жуткой, пронизывающей боли. Когда его внутренние органы скрутило в агонии, Ристан закричал и открыл глаза, чтобы найти истязателя, но наткнулся лишь на Кироса, который, наблюдая за ним, вгоняя в его грудь спицы.

Посмотрев ниже, он увидел, как другой Наёмник вонзает нож ему в живот по самую рукоять, заставляя Ристана кричать. Изо рта потекла кровь, и Кирос удивленно улыбнулся.

Уже не в первый раз Ристана будили пытками, и он видел, как мучили Олдена. Сначала он сдерживался, принимая боль, но время шло, заставляя его кричать под пытками, за которыми наблюдал Олден,

Они задавали вопросы, о Райдере, о Синтии. Но Ристан не отвечал, а просто терпел, когда они резали его плоть и ломали кости. Он выстоял, крича от боли, когда они заставили Олдена наблюдать за пытками, в надежде, что это разговорит его.

Они обещали отпустить старика, если Ристан расскажет всё, что они хотят знать. Но он понимал, что они лгут. Они хотели, чтобы Ристан позвал Короля Орды, которого они попытаются убить. Это он знал наверняка.

Наёмники вскрывали его, а он отрицательно мотал головой Олдену, который сдавленно кричал или это был сам Ристан.

Он мог лишь думать о библиотекарше и о том, что он сделает с ней, когда выберется. Потому что так и будет, Ристан знал, его братья в конечном счете узнают, что он не явился в срок и отправятся на его поиски.

— Спицы, кажется, сдерживают его, из-за них он не может сопротивляться, — сообщил Кирос, осматривая Ристана злобным взглядом. — Всерьез считаешь, что можешь заявляться в мой дом и играть в свои игры?

— Олден, — спросил Ристан, ощущая агонию тела, желая избавиться от спиц.

— Его допрашивают неподалеку, но сомневаюсь, что он сможет вернуться к нам. Что же касается тебя… ты останешься с нами, пока за тобой не явится брат. Не позовешь его, он почувствует твою боль, которая приведет его прямо в наши руки.

— Он никогда за мной не придет, — отрезал Ристан, в его глазах отразилась ненависть, а кожа из бледной превратилась в красную. Клыки удлинились, которые Ристан незамедлительно продемонстрировал Киросу, холодно улыбнувшись.

— Как ты узнал? — спросил Ристан, пытаясь выиграть время, чтобы освободиться от оков, зная о Спицах Бога, которые лишали его сил. Спицы… эти идиоты не знали, что из-за спиц Ристан потерял связь с Райдером, из-за их невежества он хотел смеяться.

— Вил рассказал, после того, как Оливия поймала тебя. Фейри не могут устоять перед девственной дырочкой, да? Оливия была словно валерьянка для кота, а ты не мог сопротивляться попыткам трахнуть ее?

Оливия. Сука дорого заплатит. Ристан купился на ее невинное поведение, и когда выберется отсюда, заставит ее за все заплатить. Дану колоссально подставила Ристана из-за неуемного стремления к его члену и разуму. Она несет столько же вины, как и рыжеволосая стерва, которую он сейчас решил затрахать.

Ристан вновь улыбнулся и рассмеялся, несмотря на кровь, стекающую изо рта. Он захватит маленькую библиотекаршу, которая станет молить о смерти. Он прокричал ее имя.

— Оливия, ты, блядь, моя! — Вышло грубо, но Ристан улыбнулся Киросу, который удивленно таращился на него. В этот миг еще больше кинжалов вонзились в тело Ристана, который продолжал смотреть на Колдуна с неприкрытым желанием убивать.

— Спицы недолго меня удержат. Ты будешь умирать, крича как сучка, а я съем твое гребаное сердце на твоих глазах.

— Он не сможет убить тебя, — послышался голос другого мужчины, изучавшего лицо Ристана. — Но я могу и убью, Демон. Твой род не должен был выжить, особенно после того, что моя жестокая сука-жена сделала с нашими детьми, с моим подарком. Моей любовью, — он фыркнул, словно увидел что-то смешное. — Я — Вил, муж Дану. Да, я — Бог, который планирует стереть в порошок твою расу, — издевательски произнес он, вытащив одну спицу из плеча Ристана и поместив ближе к сердцу. — Тебе нужно отдохнуть. Сегодня они не придут. Дану должна прийти с ними; мои шпионы доложили о ее сильной привязанности к тебе. Не расскажешь почему?

Ристан уставился на Вила, гадая, почему Дану не предупредила, что ее бывший муж стоит за Магами? Когда он продолжил молчать, спица проникла глубже, едва касаясь сердца. Это его не убьет, но будет адски больно.

— От тебя пахнет ею, — прорычал Вил, и Ристан заметил вспышку гнева, сверкнувшую в глазах Бога.

Ристан сдержал крик, когда спица вошла глубже, причиняя невыносимую, жгучую боль, от которой мрак поглотил его. Чернота объяла Ристана, захватила разум, пока тело продолжало разрываться от боли.

Его сознание плыло в самое мрачное место, то, которое Ристан пытался избегать. На первый план вышли воспоминания, как его отец мучил его мать. Ристан пытался напасть на отца, чтобы спасти уже избитую мать от безжалостных побоев. Он дико размахивал маленькими кулачками, неспособный нанести вред тому, кто его породил,

Все происходило в павильоне, где другие обитатели жались в углах, чтобы отец их не заметил, но никогда не пытались сбежать. Отец посмотрел на Ристана убийственным взглядом, и замахнулся, отправляя его в бассейн. Мать Ристана позвала отца, стараясь защитить Ристана от ярости.

Но это не спасло, хотя вряд ли что-то могло бы спасти. Алазандер прыгнул в глубокий бассейн и удерживал Ристана под водой. Которая наполняла легкие Ристана, и они горели, словно в него вливали адское пламя. Несколько раз, Алазандер поднимал его из воды и вновь погружал.

В конце концов, пришло спокойствие, а с ним и самое прекрасное создание, которое Ристан когда-либо видел. Дану улыбнулась ему, в ее глазах стояли слезы, когда она давала обещание воздать за все, что произошло. Она сказала, что монстр, который считался его отцом, поплатиться жизнью за свои деяния, и хоть это будет не сейчас, но это произойдет.

В обмен на свободу Ристана и его матери от Алазандера, Дану попросила безоговорочное служение богине. Ристан без колебаний согласился.

Он несколько раз приходил в себя. Каждый раз из него вынимали какой-то орган, на месте которого образовывался новый, что заставляло Ристана просыпаться. Он пытался сосредоточиться на том, что будет делать с Оливией, а с этим приходило спокойствие

В очередной раз он очнулся от крика, понимая, что это кричит он сам. Боль шла от того, что чем-то пронзали его руки и вынимали кишки. Он дернулся и осознал, что не может пошевелить ни одной частью тела. Больше не было контроля, и от этого Ристан начал паниковать.

Он уставился в пустые, безжизненные глаза Женщины, которую убил во время Перехода. Он это сделал, обманутые надежды его отца. Ристан не смог сдержать демона, а не сохранив контроль, демон ненасытно кормился от женщины.

Его братья и несколько мужчин из охраны отца оттянули Ристана от тела, и в этот момент до него дошло, что он натворил. Ристан едва пережил шестнадцатое лето, когда пришло время для его Перехода, что считалось рано по стандартам Фейри. Теперь вновь гнев и отвращение отца направятся на Ристана.

На этот раз он заслужил это, за то, что был тем, кем должен быть. У него были крылья, огромные, кожистые, черные крылья, которыми он неосознанно хлопал, еще не умея ими управлять. Хвост бешено дергался вокруг бедер, пока Ристан пытался найти контроль над разумом и конечностями.

— После Перехода ты стал нечистью, какой и был, — с ненавистью прорычал отец. — Я не позволю быть тебе выродком Легиона Демонов, чья кровь течет по твоим никчемным венам. Ты — от моей крови и ты — Фейри! Понял? — гневно добавил он.

Алазандер шипел, прижимая Ристана к холодному полу. Когти Короля сверкнули, когда он одним движением провел между крыльев и кожей, разрезая плоть, кости и сухожилия, пока Ристан кричалл в агонии.

Кричал и умолял отца о пощаде, пока крики не превратились в обещания мести. Видение, что Дану пришла к нему, чтобы успокоить и сказать, что время для смерти отца еще не пришло.

Она руками унимала боль в спине, давая передышку от нескончаемых мук.

— Вскоре придет его время, обещаю, милое дитя. Вскоре, он сделает свой последний вдох. — После этого дня Ристан никогда не просил и не молил о пощаде, и ждал семь сотен лет момента мести. От рук Райдера.

Ристан не мог пошевелиться, запертый в клетке разума. Больше воспоминаний обрушивалось на него, а с ними пришла и эмоциональная хрень, которую он не был в состоянии отсечь. Ристан больше не кричал. Он смог пережить боль тогда, сможет и сейчас.

Удалили еще органы.

Ристан опять погрузился в бездну бессознательности.

***

Оливия не могла попасть в ту часть библиотеки, где пытали Олдена и Джастина, так что она пошла на поиск детей, которые могли еще где-то прятаться. Она пробиралась сквозь последствия бойни внутри Гильдии. Запах смерти был непереносимым, но все же Оливия заставила себя идти.

Она нырнула в один из многочисленных скрытых ходов, распространенных по всей Гильдии, благодаря которым можно было передвигаться по территории. Каждое следующее место, которое она обыскивала было похоже на предыдущее.

На полу лежали тела, вокруг которых ореолом разливалась кровь.

Иногда, пока пробиралась через относительно тихую Гильдии, доносились звуки выстрелов. Вероятно, враги искали тех, кто был достаточно умен и спрятался, а также детей, которых Оливия не спрятала в музыкальном классе, когда начался весь этот хаос.

Дети постарше уехали из Гильдии вслед за Наемниками, чтобы тенью ходить за ними, наблюдая за работой Гильдии Сиэтла. Но с каждой прожитой минутой, безнадежность становилась сильнее.

Но попав в тренажерный зал, Оливия уловила слабое хныканье. Около разбитой стены, она нашла тела других библиотекарей, зная, что они не сдались без хорошего боя.

Тела других, которых она не распознала, лежали между кусками бетона и кирпича. Оливия уставилась на дыру в стене, словно могла почувствовать свободу

Повернувшись к месту, откуда доносилось хныканье, Оливия сглотнула и приняла решение. Она направилась к раздевалкам, заглянула в одну, а затем в другую, где и обнаружила группу детей из средних классов, грязных, раненных, но живых.

— Ребята, вы идти можете? — спросила она, оценивая взглядом раны детей. Ушло чуть больше времени, чем Оливия предполагала на то, чтобы забрать детей, заодно и прихватить воды, из раздевалки и отвести в музыкальный класс.

Она оставила их там и направилась по коридору, ощущая нарастающее чувство вины, сдавливающее желудок, при виде ужаса разрушенной Гильдии. Ей хотелось упасть на пол и кричать.

Она посчитала трупы, и поняла, что по крайней мере, те кто выжил в безопасности благодаря ей. Она спасла их от участи их родителей: смерти.

Она подобралась к столовой. Детям нужна пища и припасы, чтобы продержаться, пока не придет спасение. Им придется голодать, так что Оливии нужно достать хотя бы белок, чтобы они могли продержаться до прибытия настоящих Наемников, которые остановили бы убийц.

Оливия завернула на кухню, и к ее виску прижалось холодное дуло пистолета. Она повернулась, чтобы встретить свою смерть, но вместо этого ее вырубили ударом приклада. И последняя мысль была, что Оливия вновь облажалась.

***

Ристана вновь разрезали, он чувствовал, как они роются внутри его тела. Потеря сознания — единственный путь сбежать, но бессмертие вновь приводило его в чувства, назад к мукам.

Для маленькой рыжеволосой гарпии смерть — легкое наказание. Ристан во всей красе покажет, что означало принадлежать монстру.

Настоящих монстров не останавливает ни чей-то страх, ни боль, ведь они — проклятые чудовища. Может и не она его пытала, но привела этих уродов к нему.

Он вновь потерял сознание, улыбаясь, когда начал погружение в прекрасное небытие.

Когда вновь очнулся, попытался связаться с Олденом по ментальной нити, но не нашел ее. Ристан понимал, раз ее нет Олден и дети, запах которых он уловил, были мертвы. Запах крови невинных был чистым. Он ухватился за него, пока души умерших двигались по Гильдии.

Смерть была повсюду, а Ристан улыбался, понимая, что пока в сознании притягивал эти души к себе, поглощал и набирался сил.

Но тратил их, когда его вновь начинали пытать. В итоге, некоторые душу улетали из Гильдии, понимая, что за ними охотится монстр.

— Он около двух часов лежит без сознания, а потом просыпается, — произнес кто-то.

— Продолжайте, — произнес другой мужчина, нависнув над Ристаном. — Он больше не кричит, как думаешь почему?

— Он становится неуязвимым к пыткам, но насыщается душами умерших, — заметил Вид и провел острым когтем по щеке Ристана. — М-м-м, чувствуешь? — задал он вопрос.

— Что? — спросил мужчина, продолжая наблюдать за Демоном.

— Появились Фейри, и думаю, что уловил запах моей жены или кого-то, носящего в себе ее сущность. — Вил улыбнулся.

***

Оливия села на пол в приемной библиотеки, изо всех сил стараясь остановить очередной приступ слез.

Произошедшее в Гильдии за последние пару дней всю жизнь будет преследовать ее. Продемонстрированное ей двумя ненастоящими Наемника отпечаталось в сознании, и не существует средства, чтобы стереть это из головы.

Она едва пришла в себя, когда двое мужчин притащили ее в одну из комнат рядом с библиотекой, чтобы показать, как пытали Джастина.

Садистские ублюдки держали ее там лишь несколько минут, чтобы показать, как нужно обращаться с Фейри, но она вознесла благодарность Гекате за пустой желудок, иначе бы ее стошнило прямо в ту же секунду. Оливия поникла под давлением вины от того, что случилось с ее любимой Гильдией.

Она растерялась, и была абсолютно уверена, что рано или поздно ее так же бессмысленно убьют. Она икнула, что было больше похоже на всхлип.

— Хватит ныть. Идиотка, из-за чего ты рыдаешь? А? — злобно прорычал один из похитителей.

— Вы убили невинных, а не должны былы. Они бы никому не рассказали! — выкрикнула она.

— Заткни ее. Хранитель ушел, в здании Фейри, — произнес другой мужчина, сжав челюсть и скользя по Оливии взглядом полным сожаления.

— Чувствуешь? Такое ощущение, что за нами наблюдают, — произнес первый, потянувшись к пистолету, пока другой мужчина продолжал с тоской окидывать взглядом тело Оливии.

— Если бы за нами наблюдали, Вил уже бы сказал, — ответил он.

Оливия осмотрела некогда прекрасную библиотеку и подавила рыдание. Ее друзья лежали мертвыми, рядом с маленьким тельцем Майкла, собранные в кучу, как мусор. Гильдия была ее домом, а они — семьей.

***

Ристан открыл глаза, заслышав голос Синтии. Подумав, что она привела Райдера в эту ловушку, он с ужасом осмотрел комнату. Но издал рев боли, когда еще одну спицу вогнали в его живот

— Не стоит. — Голос Синтии был едва слышен, но беспощаден.

— И что ты сделаешь? — фыркнул один из них… Маг, в чем Ристан был точно уверен.

— Вырву твои кишки, пока ты еще будешь жив. Затем покажу тебе твои же внутренности и преподам урок долбаной анатомии, — серьезно и прямолинейно заявила Син.

— На нашей стороне Бог! — с вызовом бросил мужик.

— Каков твой план, жена? Убить меня за то, что сделал твоим детям? — спросил Вил.

Ристан повернул голову, наблюдая, как Дану безмолвно приблизилась к мужу. Лучше, чтобы у суки был план, как вытащить их всех отсюда, учитывая, что эту чертову кашу заварила она.

— Я не намереваюсь убивать тебя, муж.

Чего-чего? Ристан намеревался вытащить кишки бога через его рот!

— Ах, тогда богиня, которая только что оперилась, пришла сюда, чтобы оборвать мою жизнь.

Синтия? Ни хрена подобного! Она еще даже не приняла божественную сущность. Она именно такая, какой ее назвал Вил, только что оперившийся птенец. Ристан попытался пошевелиться, но мрак окутал его, хотя он и сопротивлялся.

— Она здесь не при чем, Вил, — предупредила Дану. — Она моя, из моего чрева.

— Ты спаривалась с этими мерзкими трахарями!?

Ристан встретил испепеляющий взгляд Вила и ответил ему тем же. От гнева Вила сотряслась комната, от чего с потолка посыпалась пыль. Правильно, Ну давай идиот!

Обрушь долбаное здание на нас. Ристан опустил голову на плиту, обдумывая убийство Дану и Оливии. Черт, может он бы трахнул их обеих прямо перед их проклятой смертью.

И задумался, повлияет ли смерть Богини на Царство Фейри? Как же Ристан будет рад узнать.

— Я не спала ни с одним Фейри, лишь вложила яйцеклетку туда, где могло прижиться семя. — Дану растянула губы в издевательской ухмылке. — После всего ты ревнуешь меня к моим же детям.

— Я не ревную. Ты — моя! Всегда была и будешь!

На мгновение, Ристан отключился, а Син охраняла его окровавленное тело. Когда вновь очнулся, заметил, что сила начала возвращаться, а кто-то крикнул:

— Начинаем представление.

Ему нравились представления, так что он попытался сосредоточиться.

Он старался держать глаза открытыми, наблюдая, как Синтия убивает Магов, а его братья стоят по бокам от нее, уничтожая других.

— Соскучилась по драке, Питомец? — спросил Райдер, очищая меч от крови. Дристан, Савлиан и Эодан начали вынимать спицы из тела Ристана и освобождать от оков, удерживающих его на плите.

Один из них гламуром надел на Ристана черные шелковые брюки. За что Ристан был благодарен, так как они защищали сломанные конечности и порванную плоть из-за бесконечных пыток Магов.

— Всегда скучаю, — спокойно ответила она.

— Девчонка, — рявкнул Ристан. Его глаза были почти беспощадными, когда он взглянул на Синтию и братьев. — Хочу забрать ее с собой.

— Какая девчонка? — спросила Синтия, в то время как в её глазах зажегся огонь. Ристан почувствовал, как его сердце забилось сильнее, когда в комнату вошёл Синджин с девушкой на руках. Он уже знал о желаниях Ристана, потому что между ними была ментальная связь.

— Оливия, — прошептала Синтия, и Ристан сузил на неё глаза, пока она боролась с эмоциями.

Плевать. Он получит от рыжей то, что причиталось ему по закону.　

— Она ни с кем не станет говорить, ни кого не будет кормить, ничего такого, пока я сам не сделаю этого, — Ристан говорил шёпотом, однако гнев в его голосе нёс угрозу.

— Ясно, — прошептала Синтия, в то время как по её щеке скатилась слезинка.

— Мне плевать, если ты ее лучшая подруга, Син, если пойдешь против меня, пожалеешь, — прорычал Ристан.

— Поняла, Демон, — рыкнула она в ответ, взглядом позволяя ему осмелиться продолжать.

Ристана выносили, и это было чертовски нелепо, однако у него абсолютно не было сил. Единственное утешение было в том, что маленькая стерва теперь была его. Она могла быть невинной, а могла быть предательницей, как он и предполагал с самого начала.

Это не имело значения. Теперь она была его, и он ей отомстит.

Глава 14

Оливию просеял на поверхность огромный Фейри, убивший фальшивых Наемников, и продолжал ее удерживать. Если Фейри могут просеиваться, значит хранители исчезли, что сильно ее беспокоило. Она изумленно смотрела на разрушения, от осознания, всего увиденного за прошедшие несколько дней и горя, подавляющего ее чувства, она готова была упасть на колени.

Это было не просто нападение, это было именно то, о чем говорил Кирос — уничтожение всей Гильдии со всеми ее членами. Никто не был помилован, даже невинные были обречены.

Оливия наблюдала, как выносили наружу тела, невинные жизни, разрушенные ее собственными действиями. Она не владела оружием, но хотела знать, могло ли нападение иметь совсем другой исход, не сдай она самого влиятельного Старейшину и монстра, с которым он водил дружбу.

Она проглотила рыдания, когда вынесли тело Майкла и осторожно опустили на землю. Синтия так же наблюдала; она подняла глаза, встречаясь взглядом с девушкой. Оливия опустила свой, смотря на землю, и не в силах вынести собственную вину.

Джастину помогали встать, и когда Оливия посмотрела, он поднял взгляд и холодно улыбнулся, не обращая внимания на видимые раны. Он наблюдал за ней, пока девушка пыталась обдумать случившееся. Ее мысли были о месте, где мог быть Олден, и детях, до сих пор скрывающихся в катакомбах.

В безопасности. Дети были в безопасности. Она выполнила свою работу и защитила следующее поколение членов Гильдии. Это была единственная вещь, ради которой она могла жить.

Оливия осознавала, что Джастин прикончит ее, но девушку ждала бы та же участь, останься она в этом мире — союзники Кироса позаботились бы об этом.

Возможно, он сделает это быстро. Возможно, просто, возможно, он сделает это сейчас.

Она не хотела умирать, но и жить с этой виной не хотела тоже. Выхода не было из сложившейся ситуации: только гибель и смерть. Все эти потери потрясут мир и будут ощущаться повсюду. Слишком много невинных жертв, в том числе ее прежний наивный взгляд на жизнь.

Джастин был не единственным, кто ответственен за этот хаос, но она слышала его мучительные крики, пока он не умолкал, периодически издавая вскрик, прорывающий тишину Гильдии.

Не большого ума дело. Люди умирали, но это? Это была чертова бойня, которую Оливия бессознательно начала. Что и убивало ее; она не могла понять, почему Кирос работал с этим злым Богом и привел своих людей, чтобы уничтожить Гильдию.

Она посмотрела на Адама и Синтию, интересно, что они чувствовали, переживали ли об этом? Это место когда-то было их домом, пока они не стали предателями. Сейчас они помогали забрать тела погибших, предотвращая их попадание в чужие руки.

Но кем эти монстры были сейчас? Она взглянула на кричащую на Фейри толпу людей, которых удерживали подальше от Гильдии. Были ли там сейчас фальшивые Наемники, скрывающиеся в толпе среди людей?

Ее взгляд скользнул по Фейри, работающих вместе, для распознания тел обездоленных членов Гильдии. На них были черные, облегающие бронежилеты.

Что способствовало их легкому обнаружению, даже среди хаоса вокруг. На Синтии и Темном Принце были бронежилеты черного цвета, на Адаме и некоторых других — темно-серого.

Оливия отметила разницу, задаваясь, что это могло бы означать для Фейри. Она никогда не видела в своих докладах упоминания о броне, или что она могла символизировать.

Девушка почувствовала на своем плече руки, выведшие ее из оцепенения и оттянувшие назад, ощущая, что она не могла сопротивляться. Оливия наблюдала, как Синтия что-то сказала Темного Принцу, а затем Фейри, охраняющие погибших, поклонились ему и начали исчезать из виду вместе с телами.

Кварталом ниже, в центре улицы, она заметила открытый портал. Оливия онемела от ужаса, видя такие вещи в непосредственной близости к Гильдии и прямо перед глазами большинства людей.

Фейри, доставивший ее из Гильдии, передал её другому, с темно-каштановыми волосами, который грубо схватил ее за руку. Огонь вспыхнул над ладонями первого охранника раньше, чем она смогла предупредить их о детях, скрывающихся в катакомбах, он направлял пламя по всей Гильдии, быстрее, чем она могла себе вообразить.

Она истерически кричала, не зная, как объяснить о детях, и не в состоянии подобрать правильные слова. Она материлась и проклинала их всех отправляться в ад, а сердце Оливии разрывалось от боли, пока ее единственный смысл жизни горел голубым пламенем Фейри.

В конце концов, ее крики затихли по большей части от потери голоса. Она отвечала, когда к ней обращались, и поклялась, когда возникла необходимость, но в конечном счете она оказалась связанной в камере с кляпом во рту, ожидая свой приговор. Смерть от Фейри? ЗПФ сейчас звучало довольно неплохо, стать безмозглым зомби без воспоминаний о том, что она сделала? Она согласна.

***

Ристан испуганно проснулся от тревожных снов в полумраке медицинской палаты. Он вновь расслабился на больничной койке, взглядом сканируя наличие признаков жизни, и отметил перебинтованного и спящего Олдена в противоположной стороне. Он закрыл глаза с небольшим облегчением, что старик, в конце концов, не умер из-за него.

— Демон, — позвала Дану, и Ристан напрягся.

— Проваливай, просто проваливай, Дану, — прорычал он, используя последние силы.

— Нет, — прошептала она. — Я нуждаюсь сейчас в тебе больше, чем когда-либо, Ристан, — ее глаза наполнились слезами, когда она покачала головой, видя повреждения, нанесенные ее любовнику. — Он обезумел от ревности, это моя вина.

— Ты чертовски права, это твоя вина. Ты, блядь, просто не можешь остановиться. Ты хреново облажалась, и я получал нож в спину каждый блядский раз. Я задолбался. Оставь меня, черт возьми, в покое, Дану. Найди кого-то другого для траха, — огрызнулся он, его боль смешалась с осознанием того, что это была ее вина. Олден не был бессмертным, и у Ристана было чертово предчувствие, что она все испортила воровством тела Ведьмы, или от ревности, или больного воображения, что в результате создало срач.

Она проигнорировала и, удерживала руку Ристана против его воли. У него не было сил бороться с ее хваткой, и наблюдая за ней, он почувствовал, чистый, интенсивный поток силы, устремившейся через него, пока она давала ему действительно обалденный прилив энергии.

— Я никогда тебя не оставлю, никогда, — предупредила Дану, тепло заполняло ее глаза.

— С меня хватит, — сказал Ристан, поднимая голову и смотря на нее с решимостью в глазах. — Мы это уже проходили, и это не взаимно. Я заботился о тебе. Возможно, я даже любил тебя, в прошлом. Но ты не рассказывала мне, что все еще была связана с ним, и я смог это выяснить, когда меня разрывал на куски твой муж. С меня довольно быть твоей игрушкой. Найди кого-то другого для сраных пыток, — прорычал Ристан и просеялся, его тело дрожало от силы, которой Дану питала его.

***

Ристан потратил большую часть дня, пытаясь получить контроль над своим обликом, который по-прежнему переходил от Демона к Фейри. Ему удалось узнать место, где держали Ведьму, ответственную за его страдания последних нескольких дней, прервав «спектакль» Райдера и Синтии.

До того, как она смогла сказать больше, он повернулся, оставив ее в дверях, и направился в темницу для возвращения небольшого долга маленькой Ведьме. Он услышал слабый детский плач, остановивший его на полпути, и с уже новой мыслью просеялся в детскую.

Он увидел фигуру, склонившуюся над кроваткой, в которой слабо плакал младенец, тело Ристана менялось, превращаясь в красного монстра, готовящегося к бою, а из груди вырвался чудовищный рык в знак предупреждения. Женщина развернулась, ее глаза округлились от ужаса при виде его.

— Убирайся, — потребовал он, хищно отслеживая ее, словно добычу, которую мог с легкостью прикончить. Он наблюдал, как она в панике выбегая из детской, упала, и холодно улыбнулся.

Он направился к женщине, лакомясь ее душой, которую мог видеть изнутри, в первый раз за очень долгое время Ристан питался душой Фейри. Он впитывал жадно, пока не почувствовал, что она ускользает, запоздало понимая, что этой несчастной была Мэриэл, одна из служанок Синтии, которая бы никогда не причинила вред ребенку.

Он заставил себя остановиться и отошел от места на полу, где она лежала с пустым взглядом, направленным на потолок. Он мог чувствовать ее пульс и душу: она будет в порядке через пару часов.

Ристан подошел к кроватке, взглянув на крошечного младенца. Золотые глаза смотрели на него так, будто узнавали даже в таком облике. Он нагнулся и поднял малышку на руки, бережно придерживая ее головку, и двинулся в сторону кресла-качалки.

Девочка была немощной и слабой. Ристан поцеловал ее в лоб, передавая порцию силы для укрепления маленького тельца.

— Ты достаточно сильна, чтобы пережить это, — прошептал он, продолжая смотреть в ее прекрасные глаза цвета жидкого янтаря.

Эсриан и Севрин ворвались в комнату, со страхом наблюдая за ним так, будто он собирался забрать душу драгоценного ребенка. Затем появились Райдер и Синтия, и он мог услышать их тайные мысли и опасения, сделал ли он больно сладкому малышу, нежно покоившемуся в его руках.

Она была его центром, и спокойствие, которое он почувствовал, прикоснувшись к ней, было ошеломляющим. Ристан позволил своему демоническому облику взять вверх, не потому, что ощущал угрозу, а потому, что так было проще продемонстрировать оголенные, животные эмоции, которые он чувствовал.

Ристан был использован в качестве приманки для своего брата, единственного человека, за которым он слепо следовал в бой. Человека, который защищал и спасал его, как глупого ребенка. Он никогда за всю жизнь не был так беспомощен, как в той Гильдии.

Он проигнорировал их, напевая в своих мыслях спокойный мотив «Owl City» группы Vanilla Twilight, заставивший крошку в его руках улыбнуться.

Райдер двинулся вперед, словно Ристан отобрал у него хныкающего младенца, но Синтия положила руку ему на плечо, предупреждая взглядом оставаться на месте.

Эсриан направился к лежавшей с полным отсутствующим взглядом няне, которая пыталась покинуть свой пост, и так не пришедшей в себя от попытки кормления ее душой. Ристан рассеяно наблюдал, как Эсриан покинул детскую со служанкой на руках.

— Имена важны, Синтия, — прорычал Ристан, всё ещё нежно проводя пальцами по густым светлым завиткам на голове малышки. Они были такими мягкими и драгоценными.

Она никогда не познает той боли, которую пришлось вытерпеть ему; он будет её защитником и убедится, что никто никогда не навредит ей.

— Мы дали ей имя Калиин, — прошептала она. — Одного назвали Зандер, а другого Кейд, — продолжила Синтия, беря на руки малыша. — Тебе нравятся имена? — спросила она тихо, словно обращаясь к монстру, что почти заставило его засмеяться. Он и сам чувствовал себя долбаным монстром.

— Калиин — прекрасное имя для прекрасной девочки, — прошептал он, поднимая взгляд на встречу Синтии. — Она моя любимица в этом мире.

Райдер зарычал, и Ристан услышал его спор с Синтией через их ментальную связь.

— Она тоже тебя любит, — наконец-то объявила Синтия, после внутреннего спора, разгоревшегося из-за психической нестабильности Ристана и опасений, что он может навредить невинной малышке, покоившейся у него на руках.

Гнев и боль захлестнули его от того, что они даже на мгновение могли подумать, что он мог причинить ей боль.

— Да пошли вы все, — прорычал Ристан, вставая и подходя к колыбельной с драгоценной племянницей на руках.

Он наблюдал краем глаз, как Синтия положила одного из мальчиков обратно в кроватку, нежно поправляя. Ристан почувствовал, как твердая рука легла ему на плечо.

— Когда ты будешь готов, мы здесь. Пожалуйста, убедись, что она поела, прежде чем снова заснет, — попросила она, удивив Ристана, и беря Райдера за руку, чтобы покинуть комнату.

Ристан почувствовал, как сердце сжалось, услышав слабый причмокивающий звук, который издавала Калиин. Ему нравилось это имя, оно было таким же прекрасным, как и малышка.

— Я покормлю тебя, — сказал он, поражаясь, как это они не прогнали его. Он выглядел как монстр, и все же ясные золотистые глаза уставились на него без страха.

Как будто он был ее спасителем. Ристан направил еще больше сил в новорожденную малышку, наблюдая, как на ее коже засветились золотые татуировки, которые в один прекрасный день станут видимыми.

— Ты будешь похожа на свою мать, Калиин, но в тоже время в твоих венах течет кровь Орды. Твои метки говорят о том, что ты будешь могущественной, но с властью приходит опасность. Ты ее никогда не познаешь, ибо я всегда буду защищать тебя. Но сейчас спи и набирайся сил, а я пока позабочусь об одной из этих опасностей, которая нуждается в уроке уважения нашего рода, — прошептал он, нежно целуя лобик, и ложа уже спящего младенца обратно в колыбель. У Ристана было свидание с рыжей, которой он желал никогда не рождаться, после всего, через что он прошел из-за нее.

***

К тому времени, когда показался Ристан, Оливия уже прекратила свои попытки смахнуть слёзы. Она наблюдала за тем, как Ристан медленно шёл к другой части камеры. Как и обещано, руки Оливии были надежно связаны, а во рту у неё был кляп.

Ристан вёл себя холодно и расчётливо, однако даже она могла видеть, что ему было больно двигаться. Он ещё не должен был способен ходить, ведь она слышала его мучительные крики, которые разносились по катакомбам в течение нескольких бесконечных часов. Оливия видела, что с ним сотворили.

Пристально наблюдая за ней, Ристан осторожно сел на кровать напротив неё. Соединив руки, он переплёл пальцы.

Ристан молчал, однако Оливия видела, что его забинтовали, и ран у него было меньше, но, опять же, он был Фейри.

Она молча сидела, ощущая бешеное биение своего сердца, и ждала, когда он скажет, что сейчас прекратит её жалкое существование. Отстойно будет умереть девственницей, но, эй, она примет то, что заслужила.

Больше не в силах выносить ненависть в его взгляде, Оливия опустила глаза.

— Я хочу, чтобы ты молила о пощаде, — прорычал он, и голос его был таким грубым, каким был бы её, если бы она могла говорить.

Она просто смотрела на него, и, переведя взгляд на её рот, Ристан убрал из него кляп одним взмахом запястья, заставившим его поморщиться.

Подняв руки, Оливия провела ими по рту и губам.

— То, что я буду вымаливать пощаду, не поможет мне, — хрипло прошептала она.

— Ничто не поможет тебе. Ни Синтия, ни Адам, и уж точно, блядь, ни Олден. Не то чтобы они, чёрт возьми, хотели тебе помочь, — прорычал он. — Ты теперь моя. Никто не знает, что ты здесь, а те, кто знают, не предадут меня — или Короля.

Короля? Короля тёмных фейри? Оливия видела тёмного принца в Гильдии, и надеялась, что Ристан говорил о нём.

— У меня не было выбора, — шепнула она, снова отводя взгляд.

— Это не имеет значения, ничто не имеет. А если уж мне плевать, то можешь ставить свою хорошенькую задницу на то, что всем остальным тоже, — произнёс он, опаляя кожу Оливии обвиняющим взглядом. — Что они тебе предложили? Какую награду пообещали за то, чтобы ты использовала своё милое тело и поймала Демона и Старейшину?

— Они пообещали, что я буду жить, — шепнула она, встретившись с ним глазами. — Я дала врагам наши записи и помогла им узнать секреты Гильдии. Я предатель, который был бы уничтожен, так что даже если бы Гильдия знала, где я, они бы пришли, чтобы поддержать тебя, — пробормотала она, взглянув на прутья решётки.

Можно было произнести заклинание, однако оно не успело бы разобраться с этими прутьями до того, как Ристан придушит её. Вернув взгляд к нему, она наблюдала за тем, как он поднялся.

Когда он придвинулся ближе, Оливии стало труднее дышать, а сердцебиение её ускорилось. Прямо как тогда, когда она считала Ристана Наёмником.

— Сказал же, что ты будешь моей, — произнёс Ристан, пристально смотря на неё серебристо-чёрными глазами. Казалось, кружение в них ускорилось. Он всё ещё был ранен, однако гигант, который теперь был охранником, встал ближе к камере Оливии, пристально выискивая признаки того, что она попытается напасть.

— У меня не было выбора, — шёпотом произнесла она. — Ты — мой враг, — сказала Оливия, кашляя через сухость во рту.

— Нет, — он холодно рассмеялся. — Тогда я не был твоим врагом, но сейчас, мать твою, точно им явлюсь.

Схватив её, впиваясь пальцами в кожу, Ристан надел на шею Оливии что-то типа металлического ожерелья и произнёс какое-то заклинание, однако на языке, которого Оливия не слышала никогда прежде.

Ристан схватил Оливию за волосы, заставив её откинуть голову назад, и опустил свой рот к её. Однако он не поцеловал её, а просто убедился, что она знала, что находится в его власти.

— Делай, что хочешь, — прошептала она. — Я это заслужила, — закончила Оливия, пока слёзы медленно катились по её щекам.

— Слёзы тебе не помогут; ничто не поможет. Помни об этом. Тебе не скрыться от меня. Ни в этом мире, ни в своём, ни даже в аду, маленькая библиотекарша, — произнёс он, после чего отсеялся прежде, чем она успела ответить. Оливия снова осталась с громадным воином, который только покачал головой.

— Никогда не видел его таким. На твоём месте я бы молил о пощаде.

Глава 15

Медальон, который теперь носила Оливия, поведал Ристану о том, что она уснула, так как он был связан с его собственным. Ристан холодно улыбнулся, закрывая глаза и готовясь присоединиться к ней во сне.

Медальон не только мог защитить её от заклинаний; он позволял Ристану входить в её сны, и делать такие вещи, которые не смогли бы навредить ей физически. Это был возможный способ увидеть вину Оливии и позволить ему немного отомстить.

Он вошел в её сон, наблюдая, как девушка шла через руины Гильдии, а её взгляд скользил по телам.

Слезы катились по щекам Оливии, когда она осознала весь кошмар. Она что-то искала; Ристан мог чувствовать исходщую от неё её вину, полную и отвратительную.

Эмоции били из неё и Ристан покачал головой. Наиболее убийственной, конечно, было чувство вины. Оливия остановилась перед одной из многочисленных комнат в катакомбах. Всхлипывание сорвалось с ее губ, когда она отвернулась от комнаты, не желая заглядывать во внутрь.

Она всматривалась в тени, но затем подошла ближе к месту, где стоял он. Голова её подрагивала, когда Оливия осматривала Ристана. Который выглядел все еще потрепанным после пыток.　

Её сон был о нём или он там случайно оказался?..

Он мог бы рассмеяться, но понимал, что это всего лишь сон, а не реальность. Это был ее мысленный анализ о произошедшем во время свержения Гильдии.

Сон переместился в ее маленькую спальню вишневого цвета в Гильдии. Оливия выскользнула из своей одежды, в то время как Ристан наблюдал за ней молча, пока она не взглянула на него. Она застенчиво улыбнулась, и он выдавил из себя улыбку.

Ристан наблюдал, как Оливия молча шла в его сторону. Её руки приподнялись, чтобы коснуться его груди, которая в её сне была обнажена и лишена все еще заживающих ран. От прикосновения ее нежных губ к твёрдым кубикам пресса, Ристан застонал от боли и удовольствия одновременно.

Приободренная звуками, которые он издавал, Оливия ласкала руками его кожу, исследуя тело. Ристан почувствовал, как его ствол запульсировал в джинсах, в которые он был одет, желая, к черту, её поторопить, и чтобы это прошло.

Вот только Оливия была невинной, он понимал это очень хорошо. Дерьмо, она даже не могла себя удовлетворить.

На следующий день она выглядела разочарованной, от невозможности избавится от накопившейся неудовлетворенности. Не то, чтобы он позволял ей удовлетворять ее потребности; по крайней мере, пока он полностью не исцелится, но потом она будет в опасности, так как он не собирался быть милым, пытая её.

Он никогда раньше намеренно не причинял вред женщине, никогда. У него по-прежнему не было никаких планов мучить ее физически, но он был чертовски уверен в том, что она будет просить его о пощаде. К тому времени, как он закончит с ней, она точно будет знать, как обращаться с членом и как именно доставлять удовольствие.

Оливия отвернулась от него, прогоняя мысленно сновидение, и затем они вернулись в катакомбы. Она уставилась на дверь, и слезы покатились из ее глаз. Что же, блядь, такого было в этой комнате?

Что же заставляло её рыдать, смотря на дверь и боятся взглянуть во внутрь? Она отвернулась, подняв руки ладонями вверх. Они были в крови, которая сочилась, словно на ладонях были открытые раны.

Ристана выбросило из её сна, как только она проснулась.

— Что, черт возьми, ты сделала, маленькая Ведьма? — прошептал он вслух.

Она сделала что-то такое, чего даже сама опасается и не может мысленно смириться с этим. Её сон был живым, и в то же время внушал ей страх.

Трудно было бы что-то подделать во сне, потому что это — неконтролируемое подсознание. Чтобы она ни совершила, он хотел знать, что это, и почему она это сделала.

Ристан выпрямился, напрягаясь всем телом, избавляясь от боли, исходившей от каждой части его тела. Он гламуром создал себе футболку с Theory of a Deadman, свободного кроя джинсы, расшнурованные черные кожаные ботинки и просеялся в ее камеру.

***

Заключённая обратно заснула, не обращая внимания на расхаживающего монстра, с нетерпением ждущего, когда она откроет свои прекрасные голубые глаза. Его голод вернулся, и рос с каждой секундой. Эта тупая маленькая сука была теперь его, и он мог от нее кормиться. Она отлично с этим справится.

Боль пронзила член, и Ристан холодно улыбнулся, глупая маленькая Ведьма проснулась, как будто почувствовав опасность, в которой она находилась.

— Вставай, — прорычал он, жадно поглощая ее глазами, пока его внутренний Демон извивался в необходимости поглотить ее.

Он наблюдал, как она осторожно села с широко распахнутыми глазами, ощущая исходящий от него гнев. Татуировки демона светились от голода, но его это не волновало. Она с опаской отодвинулась назад, как только он подошел ближе. Его глаза наполнились злобой, и он холодно улыбнулся.

— Время вопросов, дрянь, — усмехнулся он.

— Я ничего тебе не расскажу, — прошептала она. — Я уже ответила на вопросы Синтии. — Губы Оливии дрожали, когда каждое слово слетало с её языка. — Ты не можешь меня трахнуть, — бросила она с вызовом.

— Не могу? — удивился он, перемещаясь к кровати и хватая ее за горло. — Я могу заставить тебя делать всё, что пожелаю… хочешь проверить?

Ристан позволил своей магии замерцать и скользнуть по Оливии, он знал момент, в который она начнет сопротивляться ей. Её соски затвердели, а лоно наполнилось жаром.

— А вот теперь, слабая малышка, скажи мне, кто владеет тобой, — прорычал он, и его гневные глаза засветились так, будто Фэйри внутри него взял вверх. Он мог с лёгкостью гламуром снять с них одежду, чтобы продемонстрировать ей, какого быть сломленным и униженным после того, что Маги сделали с ним, но он не был готов зайти так далеко.

— Ристан, — рявкнул Синджин, хватая его за плечо. — Прекрати, — прошептал он, с испуганным выражением лица, увидев страх на лице Оливии.

Ристан так увлекся, что не услышал, как его брат просеялся к ним в камеру.

— Проваливай, нахер, от сюда, Синджин.

— Это ведь не ты, брат, — тихо произнес Синджин.

— Что, блядь, ты вообще знаешь обо мне? Ты не проходил то, через что мне пришлось пройти, и как ты, блядь, догадался, то было намного хуже этого, — выплюнул Ристан, его глаза наполнились болью и чем-то страшнее. Ненавистью.

— Ты же не хочешь видеть её такой, брат. Ты хочешь, чтобы она заплатила? Мы все этого хотим, но не так же. Это чересчур, прям как в старые времена, приятель. Но мы уже не те, в любом случае, брат, — тихо сказал Синджин, и взглянул на Ристана, чей облик менялся от Демона к Фейри, и вспомнил, как их отец издевался над женщинами.

— Эти ублюдки вынимали мои органы и резали меня в то время, как она просто стояла и смотрела! Это случилось со мной, потому что она меня предала, — бесился он.

— Как бы то ни было, она по-прежнему смертная. Так что, если ты планируешь убить ее, сделай это. Но я не думаю, что таковой была твоя цель, — беспристрастным и успокаивающий тоном ответил Синджин. — Ты хочешь мести и что дальше? Должно пройти время, чтобы это прошло. Она не была защищена от заклинаний, как Синтия. Если ты будешь слишком груб, то она умрет.

— Убирайся, к черту, отсюда! — проворчал сердито Ристан, его серебристые глаза завихрились черными узорами, от убийственно сильного гнева.

Синджин просеялся, и Ристан повернулся к своей маленькой предательнице.

— Я хочу знать на кого ты работала, и, если ты ответишь так же, как делала это раньше, то я сделаю пожелание смерти одним из вариантов ответа.

— Кирос! — воскликнула она, — Я работала на Кироса. Ему я докладывала.

— Раздевайся, — сердито прорычал Ристан, отойдя от кровати; небольшое движение отозвалось болью в его теле.

— Перед тобой? — заикаясь спросила Оливия. Но она повиновалась приказу, в то время, как Ристан сел на койку, которая находилась с другой стороны маленькой камеры.

Его тело отреагировало, когда она снимала грязные, рваные чулки, которые воняли копотью и кровью.

Но это было ничто с тем, что случилось, когда она сняла платье, демонстрируя, что была одета только в кружевной черный лифчик под ним, от чего Ристан застонал, и его голод всплыл с удвоенной силой.

Её грудь была приподнята, и ему понадобилось все самообладание, чтобы заставить себя не сжать розовые соски, которые затвердели под его взглядом.

Оливия стояла полностью голая перед ним, ее скромность требовала, прикрыться от пожирающего взгляда Ристана.

— На кого работает Кирос? — спросил Ристан, перенаправляя свою энергию на допрос. Он позволил своей магии растекаться по телу Оливии; его руки задрожали от напряжения.

— Я… Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — ответила она, переплетая пальцы и прикрывая руками рыжие завитки.

— Нет, ты понимаешь. Подними руки, — потребовал он, сверлящим взглядом пожирая ее шелковистую плоть, которая была влажной от его магического мозготраха. Она повиновалась, поднимая руки над головой, но не так быстро, и скромно опустив взгляд на землю.

Ристан махнул рукой, очищая ее от крови и грязи последних нескольких дней, размещая вокруг ее шеи серебряный ошейник с соответствующим медальоном на нем, и создавая чистое шелковое платье цвета слоновой кости свободного кроя.

Оно было на бретельках, что позволяло легко его снять, где бы она не находилась. Не то, чтобы Ристан не мог просто избавиться от него одной лишь мыслью, просто иногда он предпочитал звук рвущейся ткани.

— Кирос работал на Гильдию, ты это знаешь, — прошептала она, со страхом в глазах оценивая свой новый наряд. — Он знал, кто ты, потому что, что-то спровоцировало вызов его подопечных, но ты, ты копался в файлах, и я думаю, что все это время он знал, что ты не был Наемником.

— Кирос работает с Магами, — прошипел Ристан. — Он работает с ними настолько хорошо, что они синхронизировано потрошили меня. Но опять же, я тебя тоже видел в комнате, наблюдающую за мной. Скажи мне, Оливия, ты им помогала, когда они вырывали мои внутренности?

— Я не принимала участие в этой части, но да, меня втянули в эту историю, потому что я помогла тебе! — прохрипела Оливия, отступая назад, и о да, его член дернулся, как только Ристан увидел огонь в ее глазах. — Вы с Олденом сделали меня предательницей, потому что я дала врагам файлы, доступные только для глаз представителей Гильдии!

— Значит ты считаешь, что поступила правильно, предав Олдена? Избрав ему путь мучений и пыток, что и произошло с ним? Единственное, что меня сейчас волнует, маленькая Ведьма — это кормление и восстановление сил, поэтому я могу насытиться от тебя. Ты позволила тому, кто заботился и растил тебя, подвергнуться проклятым пыткам, так что теперь моя очередь вернуть долг, — решительно сказал Ристан, его взгляд жадно скользил по ее телу, которое просвечивалось через тонкую ткань.

Он встал, наблюдая, как Оливия вздрогнула и задрожала, когда он приблизился к ней. Ристан не стал дожидаться ее разрешения. Вместо этого, он больно схватил ее за запястье, потянув девушку на себя. Прикосновение их тел, даже в одежде, создало водоворот ощущений, который, казалось, начнется и закончится на его члене.

Он просеял их и услышал, как ее жуткий крик приглушился сдвигом в пространстве и времени, пока они не появились в его покоях. Большинство Элитной стражи располагалось вблизи комнат Райдера, но для своих Ристан выбрал неиспользуемый сектор.

Стены его покоев были светло-серого оттенка c темно-вишневыми бордюрами вокруг, что прекрасно сочеталось с картинами, которые он создал. Он толкнул Оливию в направлении спальни, создавая гламуром небольшую кровать рядом со своей и цепь, которая присоединялась к ошейнику у нее на шее.

Кровать Ристана была больше, чем у большинства, потому что с таким ростом ему необходима была дополнительная комната для сексуальных игр. Ристан услышал вздох Оливии, когда она заметила, цепи, свисавшие с семифутовой высоты над столбиками кровати.

Постель была мягкого, нежного цвета слоновой кости, контрастирующая со стенами, и поражала воображение. А цепи Ристан использовал, чтобы приковывать женщин для весьма интересных утех.

У подножия кровати стояла белая, кожаная кушетка, которая для невооруженного глаза выглядела вполне обычно, но если её открыть, можно было обнаружить предметы, хорошо ему знакомые и которые заставили бы покраснеть большинство искусных любовников.

Ристан осмотрел Оливию на наличие каких-либо повреждений после просеивания, как правило, те у кого преобладает в венах человеческая кровь подвержены болезненным последствиям после перемещения. Он был слишком занят, когда Оливия впервые появилась здесь, чтобы проверить ее.

Тем не менее, Ристан был рад увидеть, что у нее не было никаких признаков негативного последствия от просеивания из Гильдии в его мир. Физически она выглядела хорошо, но психически, казалось, совершенно наоборот.

— Я не буду с тобой спать! — сердито захныкала Оливия, пытаясь выдернуть свою руку. Прежде, чем она смогла продолжить протест, он просеял их к стене, прижимая ее к ней достаточно сильно, но в тоже время так, чтобы не причинить боль.

— Ты будешь, блядь, делать все, что я тебе скажу, — рявкнул Ристан, поднимая руку вверх и сжимая ее подбородок, приближаясь своими губами к ее. — Если я прикажу сосать мой член, ты будешь сосать. Если я прикажу скакать на моем члене, то ты скачешь, маленькая Ведьма? — прошептал он.

— Я ни на чем скакать не буду! — прохрипела она, но он уже прижался своими губами к ее, желая сделать поцелуй наказанием, но после их соединения эта цель была далеко отброшена.

Ристан губами исследовал ее губы, и когда она приоткрыла их, он проник языком в ее рот, заглушив стон.

Другой рукой он перемещался по ее груди, направляясь к затвердевшим соскам. Он сжал один, наслаждаясь сладостными звуками, которые она издавала, приглушая их чувственным поцелуем.

Выпустив ее затвердевший сосок, Ристан снова его сжал, покручивая нежно пальцами, и доводя Оливию до удовольствия. Он наслаждался восхитительным ароматом ее увлажнившегося лона.

Он застонал, когда боль в животе заострилась, напоминая ему с кем он и что делал. Оттолкнувшись от стены, Ристан холодно улыбнулся.

И приказал:

— На колени…

Глава 16

Внезапно, Оливия упала на колени и прежде, чем смогла понять его намерения, услышала звук металлического щелчка.

Ристан соединил цепь с ее ошейником. Глаза Оливии расширились от ужаса, когда она поняла, что он закреплял его магической печатью.

— Я тебе не собака! — воскликнула она, сжимая кулаки по бокам, ее глаза наполнялись слезами.

— Ты права. Ты гребаная рабыня, только моя, если выражаться точнее. Так что пристегнись, детка, и получай удовольствие. — Он дёрнул за медальон, теперь, прикрепленный к ее ошейнику. — Ложись спать, завтра будет настоящий ад для тебя, малышка.

Ристан снял свою одежду одной лишь мыслью и наблюдал, как ее взгляд опустился вниз на то, что было готово прямо перед ее лицом. Это было жестоко, десять дюймов, нуждавшиеся в высвобождении.

Ристан улыбнулся и увидел, как она облизала губы. Блядь девчонка красива, а её аромат? Это его солдат просил разрешение врезаться в эти шелковистые рыжие завитки.

Отвернувшись от нее, он подошел к кровати, и откинул темно-серое одеяло, чтобы плюхнутся на шелковые белые простыни своим массивным телом.

Он едва сдержал стон от внезапной боли, вызванной небрежностью. Он закрыл глаза, зная, что у Оливии нет никакого выбора кроме, как лечь и заснуть.

Ее цепь давала достаточно пространства для передвижений, но все же недостаточно чтобы добраться до него, пока Ристан отдыхал. Длина цепи не позволяла доставать ей до двери или элегантных окон, составляющих одну из стен покоев. Ристан об этом позаботился.

— Мне нужно воспользоваться ванной, — произнесла Оливия. Ристан приоткрыл один глаз и уставился на нее.

— Серьезно? — с досадой простонал он. Ристан посчитал себя сволочью, так как его метаболизм задействовал все эффективно, поэтому не возникало таких потребностей, как у нее. Он поднялся с кровати и медленно направился к девушке. Его солдат подпрыгивал вверх и вниз, когда Ристан потянулся к цепочке, выпуская ее из стены.

Он пересек комнату и открыл дверь, потому что да, у него был туалет. Здесь бывало много женщин, и у некоторых были личные потребности, как и у Оливии.

Ристан удерживал дверь, демонстрируя роскошную ванную, которая могла легко вместить десять человек, нет, девять и одну нимфу, не способную двигаться. Душевая была выполнена из черного мрамора, точная копия из особняка в Спокане.

Две каменные раковины, из которых пузырилась вода подобно фонтану, были встроены в туалетные столики. Звучание воды было успокаивающим, поэтому Ристан достал их себе. Дану не видела оснований для такой расточительной траты пространства, но, прожив среди людей, он полюбил подобные удобства.

— Я могу воспользоваться ей в одиночестве? — прошептала Оливия, и да, он услышал ее четко, словно колокол.

Ристан повернулся к ней спиной, и это был предел приватности, который она могла получить. Услышав звон металла от перемещения по полу, он немного выпустил цепь, давая девушке дойти до места, где был туалет. Там была небольшая кабинка, предоставляющая ей крошечное чувство уединения, но, впрочем, это — не его проблема.

Он отключился от нее, даже не смотря на услышанный плеск воды, пока Оливия приводила себя в порядок. Это было до тех пор, пока цепь не дернулась, и что-то не полетело ему в голову. Ристан резко развернулся.

Оливия стояла возле ванной, запуская в него метательные снаряды в виде шампуня, кондиционера и остальных продуктов для волос. Ристан улыбнулся. Игра началась. Он просеялся и схватил девушку за плечи, поднимая с пола, пока ее глаза не оказались на уровне с его.

— Тебе не следовало так делать, — предупредил он. Его прожгла боль заживающих ран. Ристан снова переместился, и они приземлились на кровать, на этот раз он был сверху, в приветствии сильно упираясь маленьким солдатом ей в живот.

Не то чтобы его член был маленький, просто «парень» повидал боевые действия и прошел через таких развратных женщин, заставляющих его солдата болеть в течение нескольких дней после их извращенных трах-игр.

На протяжении веков Ристан видел много дерьма, и даже сам делал его, что в последствии оставляло любовные отпечатки на его партнершах. Да, он был солдатом.

Он был чертовым ветераном, когда это касалось секса. Так почему же сейчас эта краснеющая маленькая девственница делала его твердым, словно камень? Это, вероятнее, было связано с тем, что она никогда не была оттрахана-неизведанная территория, и все такое.

Он разместил свой член на уровне с ее клитором, наслаждаясь громким вздохом, когда его «парень» встретил ее «девочку», касаясь в полной мере. Ристан легко захватил ее руки, которыми она пыталась отбиться, и холодно улыбнулся, когда посмотрел на нее сверху вниз. Блядь, как Оливия прекрасно выглядела в ярости, ее грудь вздымалась от борьбы. Девушка извивалась под ним, двигая маленькими бедрами, чтобы убрать его со своего мягкого и шелковистого тела.

— Вот так, Лив, борись со мной, черт возьми, — прорычал он, двигаясь синхронно с ее попытками отбиться. Он рассмеялся, когда она тут же перестала бороться, но ее пьянящий аромат полностью не исчез.

Он своим лбом прижался к ее.　

— Если ты еще раз попробуешь напасть на меня, я сам с тобой это сделаю. Вот только мое нападение ты никогда не забудешь. Ты поняла, что я сказал? — низко прорычал он, лаская своим дыханием ее губы. Ристан поднял голову, чтобы посмотреть на нее.

Ее глаза наполнились слезами, а нижняя губа задрожала. Он откинул мысли и воспроизвел то, что обещал себе, отказываясь утешить и успокоить Оливию.

Она сделала это с ним, она передала его злым ублюдкам, разрывавшим его на части. Будто он был каким-то животным, которое они расстреляли, выпотрошили и решили поиграть перед едой.

Хуже того, эта маленькая дрянь привела его Короля к врагу, а такое не прощается. Она разобралась с Ристаном, и таким образом смогла заманить их Короля. Они не могли убить Райдера, но заполнив его тело достаточным количеством железа, конечно, смогли бы его уничтожить, и это был бы конец игры для Орды.

— Я буду бороться с тобой и не собираюсь навсегда оставаться твоей пленницей. Я сбегу от тебя, и тогда я сделаю… — Оливия позволила угрозе слететь с губ.

— Сделаешь что? Запустишь в меня чертовы книги? Шампунь? Кондиционер? Поверь мне, Рыженькая, ты никогда от меня не сбежишь. Никогда. Я не тот, кто играет в игры, особенно после предательства.

Последний, кто предал меня? Они очень плохо кончили, я и по сей день сдираю с них кожу. Осмотрись вокруг, видишь эти картины?

Оливия посмотрела, скользя взглядом по величественным пейзажам, единственным украшениям этих стен. Они были прекрасны, шедевры даже.

— Они являются напоминанием никогда и никому не доверять, кроме крови, опять же. После того, как кожу обожгли, я написал на них картины и повесил, туда, где мог всегда их видеть, и вспоминать.

Если вдруг, по какой-то случайности, ты сбежишь, знай, я всегда тебя найду. Кроме того, у людей нет доступа к порталам, — предупредил он. Он хотел, испугать ее, но это? Это дерьмо может напугать достаточно взрослых мужчин, не говоря уже о его маленькой библиотекарше.

Да, в любом случае, эти картины не были столь милы. Она поежилась и уставилась на него, ощутив, как Ристан снова прижимал ее своим массивным телом. Его поцелуй возродил в ней множество эмоций, которые, казалось, уже покинули девушку. Реакция ее тела на поцелуй привела Оливию в ужас.

— Я могу передвинуться? — спросила она, когда этот громадный людоед привстал, чтобы пристально взглянуть на нее. Ристан наклонился, касаясь своим ртом ее; в его глазах появились завихрения, и Оливия отвернула голову, пытаясь остановить это, несмотря на то, что вновь хотела почувствовать его горячий поцелуй.

— Тебе нужно преподать урок смирения, — прорычал он. Ристан поднял свою руку, захватывая обе руки Оливии, и располагая их между телами. Другой рукой он слегка сжал ее подбородок, запечатывая своими раскаленными губами ее, в попытке украсть поцелуй.

На этот раз, поцелуй был нежным, и эти эмоции ворвались с удвоенной силой. Тело Оливии предало ее, и она медленно осознавала свои потребности, хотя и понимала, что должна остановить его, прежде чем он зайдет слишком далеко. Ристан коленом медленно расставил ее ноги, но это было единственным, что он сделал.

Ристан просеял их, прижимаясь своим телом к ней. Он целовал ее минуту, а в следующий миг уже прижимал к стене, пока она не восстановила равновесие.

— Ложись спать, прежде чем я перестану бороться с желанием покормиться от тебя и трахнуть так, что единственными словами у тебя будут «да, пожалуйста» и «еще», — прорычал он, опускаясь и дотягиваясь до цепи, связанную с ее ошейником.

Ристан быстро закрепил цепь к стене и холодно улыбнулся, услышав щелчок. Затем полностью отстранился от девушки, будто не он пробудил в ней болезненный уровень потребности.

Глава 17

Слыша ее неровное дыхание, Ристан понимал — Оливия не спит. Она крутилась и переворачивалась на кровати, что отнимало у него каждую унцию воли, чтобы напомнить, где он находился. На своей стороне, отвернувшись от нее.

Его член пульсировал, а сердце прерывисто билось.

Ему следовало просто взять Оливию, послав к черту моральные принципы, но Ристан никогда не брал женщин силой, и не собирался начинать сейчас. У него был неспешный, искусно продуманный план на счёт нее.

Ристан собирался заставить Оливию молить о его члене, и она получит его. Она сделает больше, чем просто получит его.

— Я не могу так спать, — прошептала Оливия.

— Как? — поинтересовался он, глубоко выдыхая.

— Эта кровать очень неудобная. Думаю, та, что в камере, предложит и то больше комфорта, — тихо задумалась она.

Ристан услышал грохот цепи и ее тихий стон недовольства, донесшийся с противоположной стороны комнаты. Он сел после нескольких минут неловкого молчания, ища взглядом местоположение Оливии в тускло освещенной комнате. Он встал, и направился к цепи, разомкнув ее лишь прикосновением. Ристан потянул девушку на себя, дернув, когда она засомневалась.

— Я не буду спать… — остановилась Оливия, держась за его голый торс. То, что не было скрыто бинтами, демонстрировало воспаленные красные следы пыток, перекрещивающие впечатляющее тело.

Чертовы набухшие яйца, подумал Ристан, дернув достаточно сильно цепь, чтобы девушка оказалась в нескольких дюймах от его пульсирующего члена.

От одного нажима на ее стройные плечи, Оливия упала на колени прямо там, где он хотел ее. Ристан махнул рукой, избавляя девушку от простого наряда и пожирая взглядом затвердевшие соски и шелковистые рыжие завитки между ее ног.

Черт. Это была плохая идея, но ему необходим был сон, чтобы выздороветь. Ристан проигнорировал ее слабый протест, соединяя цепь со спинкой кровати, а затем натягивая так, чтобы у Оливии оставалась возможность упасть или подняться на кровать.

— Прикоснешься ко мне, пока я буду спать, и тебе не понравится то, что произойдет. Поняла, малышка? — проворчал он, и проигнорировав ее ответ, возвратился ко сну. Он почувствовал движение на кровати, пока она пыталась устроиться поудобнее, и в конце концов, они заснули.

***

Оливия вся горела. Она хныкала и стонала, когда пальцы, очень опытные пальцы, двигались внутри ее сокровенного места.

Она затерялась во сне, и, учитывая, что большинство из них было о Ристане, неудивительно, что и этот был о нем.

Оливия вновь откинулась на матрас, охотно раздвинув ноги, пока ей управляли грубые мужские руки. Вначале один палец скользнул в ее влажный вход, а затем другой, наполняя до мучительного уровня.

Оливия двигала бедрами, принимая больше, нуждаясь в большем.

Она почувствовала теплое дыхание, когда Ристан ртом накрыл ее лоно. Он проник языком глубоко в ее нежный бутон, губами овладевая ее клитором и посасывая горячим ртом. Его пальцы входили в нее по самые костяшки, но Оливия нуждалась в большем.

Ристан не поддался. Напротив, он накрыл ладонью ее грудь и до боли сжал соски. Оливия вскрикнула от наслаждения, пронесшегося через все ее тело.

Ее соки позволяли Ристану продвигаться глубже, а его эротичный стон вызвал трепет внутри ее чувствительной плоти.

Его пальцы проскользнули глубже, легко подобрав нужный темп, доставивший ей то ощущение изнутри, которое она ранее обнаружила, но никогда не могла успешно довести начатое до конца.

Оливия насаживала себя на его пальцы, нуждаясь полностью ими овладеть. Ристан дразнился, сжимая по очереди большим и указательным пальцами ее сосок, но затем резко остановился.

— Пожалуйста, — жадно прошептала она, не узнавая собственный голос. Да пошло оно, это был лишь сон, в котором она хотела Ристана. Оливия желала знать, что это было за ощущение. Знать, какого это упасть в ту пропасть, до того, как ее жизнь оборвется.

— Пожалуйста, что? — прорычал он, заставляя ее открыть глаза. Девушка увидела, как из открытой крышки топчана, в изножье кровати, перелетали в его ждущую руку предметы. Что это еще за штуковины?

— Ох, черт возьми, — прошептала она, отмечая пару небольших зажимов, и остальных вещиц, которые Оливия видела лишь в каталогах или в описаниях некоторых прочитанных книг.

— Закрой глаза и раздвинь ноги, — приказал Ристан тоном, нетерпящим возражений.

Оливия мысленно себе напомнила, что это всего лишь сон, и все станет не настоящим, только проснись она. Девушка закрыла глаза и почувствовала прикосновение шелка на своем лице, пока Ристан создавал ей повязку на глаза. Она застонала, когда он захватил и удерживал ее руки над головой.

— Я планировал подождать, но пробуждаться от запаха этого сладкого лона просто сводит с ума, — тихо прорычал он, сильнее оборачивая шелком каждое ее запястье. Она почувствовала рывок, когда он туго закрепил их, а после выпустил.

Оливия никогда не думала, что заинтересуется чем-то еще, помимо хорошей книги. И в ее постели никогда раньше не было мужчин. Но этот возбуждал ее, и не важно, как долго она будет это отрицать, факт остается фактом.

Ристан сжал ее грудь, а опытным ртом, слегка посасывая, прикусил сосок. Она почувствовала жгучую боль и жар, как будто что-то металлическое сжало его, так и не выпустив. Он облизал сосок и повторил аналогичное со вторым. Зажимы?

За секунду этот сон становился чуднее. Влажным, горячим языком он скользнул вниз к ее клитору, посасывая, облизывая и покусывая его, пока она не ощутила там третий металлический зажим.

Оливия не могла больше сдерживаться. Стон вырвался с ее губ, и она начала двигать бедрами. Дикое возбуждение, вызванное давлением маленьких зажимов на чувствительные места, пронеслось через неё.

Ее лоно стало влажным, пока мужские пальцы ласкали ее завитки.　

— О боги, ты создана, чтобы быть оттраханой, не так ли, моя маленькая Ведьма? — простонал Ристан. Оливия почувствовала, как пальцы прижались к ее горячей части и скользнули внутрь через беспорядок, который он создал.

— Интересно, сможет ли этот сладкий кусочек рая расшириться достаточно, чтобы принять меня? — спросил Ристан, двумя пальцами входя в нее, растягивая и наполняя достаточно, чтобы Оливия в изумлении ахнула от такого внедрения, усилившего наслаждение. Он вводил пальцы до тех пор, пока его влажная ладонь не прижалась к внутренней поверхности бедер.

— Мне это нужно, — взмолилась Оливия, неуверенная, что именно ей нужно в данный момент. Она двигала бедрами, нуждаясь в большем. Ее соски почти онемели от давления зажимов, а клитор набухал.

Ристан ртом опустился туда, где она нуждалась в нем. В один момент он провел языком по ее клитору, и девушка шокировано закричала от боли, смешанной с удовольствием, которое вскоре взяло вверх. Это позволило бушующей буре внутри нее набрать силу.

***

Ристан не мог насытиться Оливией. Ее сладкие соки покрывали его лицо и губы, пока он продолжал лизать ее клитор, в котором был ограничен поток крови.

Он хотел владеть телом Оливии вразрез ее собственным желаниям. Даже сейчас, Оливия стонала, прося больше и не замечая, что это уже был не сон.

Ристан вырвался из её сна, и проснулся, прижимаясь к ее сладкому телу. Его член был наготове, скользя по ее гладким складкам вверх и вниз. О да, она созрела, чтобы принять свою потребность в сексе.

Даже во сне Оливия нашла его солдата, искушая до предела. Ристан сдерживался, помня, что она была девственницей, и ей необходимо обучиться и подготовиться, прежде чем он будет вбивать дюйм за дюймом свой массивный член в это маленькое сладкое лоно. В противном случае он мог серьезно ей навредить.

Он скользнул взглядом по ее соскам на фарфоровой коже, покрасневшим и распухшим от зажимов. У этого девайса была функция вибрации, от чего она могла кончить раньше, чем бы просила об этом. Поэтому он пока решил придержать такую возможность.

Ее бедра были широко раздвинуты, и ему доставляла удовольствие мысль о том, что девушка не в курсе, что сейчас происходит с ее прекрасным лоном. Ристан хотел увидеть ее взгляд, когда Оливия взорвется от своего первого оргазма.

Одним щелчком пальцев он уничтожил с ее глаз повязку. Нитки, которой, подхваченные слабым ветерком, напоминали каскад сверкающих капель воды.

Оливия моргнула, привыкая глазами, и затем он вернул свои пальцы назад в ее лоно. Она наслаждалась, пока другой рукой Ристан выводил круговые узоры на ее внутренней поверхности бедер.

— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, Оливия? — хрипло прошептал он. Его собственный голос был наполнен желанием отбросить предусмотрительность и взять ее.

— Мне нужно кончить, — прохрипела Оливия, ее похотливый тон ласкал его кожу. — Дай мне кончить, пожалуйста, — умоляла она, безудержно приподнимая бедра.

Ристан расположился между ее ног, скользя членом по ее бархатным складкам. В его животе кольнуло желание трахнуть ее, предъявив права на то, где никогда не был ни один мужчина.

Оливия истекала соками, и от восхитительного вида ее влажного естества Ристан чуть не кончил и приблизил свой член к ее лону.

Свободной рукой Ристан потянулся вверх, освобождая ее руки от оставшегося кружевного шелка, после чего снял с набухшего клитора зажим. Ристан смотрел на Оливию, видя удивление на прекрасном лице.

Ристан слегка вошел головкой члена в ее лоно и застонал от того, как упруго там его сжало. Мышцы на шее напряглись и выступили от попытки не двигаться, а едва погруженный в нее член, нуждался глубоко войти в эти сладострастные глубины.

Ристан вытащил из нее член, нежно скользя по влажному бутону, и лаская, пока Оливия не начала синхронно с ним двигаться, казалось, не подозревая, что это был уже не сон. Она была влажной, позволяя ему войти, и Ристану просто не терпелось полностью погрузиться в нее. Но ведь это было неправильно, поскольку она полагала, что он ее любовник из грез, и все же, он не мог остановиться. Он скользнул кончиком члена обратно в ее лоно.

— Моли трахнуть тебя, — проворчал Ристан. Кровь пульсировала в его члене, её лоно до боли сжимало головку.

— Никогда, — прошептала Оливия, толкнув свое тугое лоно ему навстречу. Ристан удивился, как она предрешила свою судьбу, глубоко взяв его. Она вскрикнула от боли, пронзившей ее тело, а он зарычал из-за ее легкомыслия. Ее лоно было влажным, но его нужно было подготовить к его впечатляющим размерам.

— О, Боже, — вскрикнула Оливия. Но вместо того, чтобы избавиться от источника боли, она шире развела ноги, двигая бедрами, чтобы приспособить его член.

— Блядь, — простонал Ристан, все еще позволяя Оливии использовать свой член для поиска ее собственного ритма. Она трахалась с ним! Эта сладкая девственница обхватывала своим тугим естеством его член и использовала, как свою личную секс-игрушку.

Он двигал бедрами и наблюдал, как она потянулась к своим чувствительным соскам. Пальцами нежно лаская покрасневшие вершинки, и наполняя влажностью свое сладкое лоно. Да пошло оно, теперь у нее были реальные проблемы.

Ристан схватил обе ее руки, с силой опустив вниз, и нашел ртом эти чувствительные вершинки, покусывая одну за другой, и наслаждаясь шокированным вздохом, сорвавшимся с ее губ.

До Оливии постепенно доходила правда, и будь он проклят, если она сейчас все прекратит. Ристан протолкнулся в нее глубже, войдя по самые яйца, так что Оливия закричала от пронзившей боли, длившейся всего несколько мгновений.

Он покусывал ее сосок, но затем последовательно, один за другим, освободил их от зажимов. И когда эти вершинки оказались, наконец-то, свободными, он с жадностью начал посасывать каждую. Стон Оливии был для него наслаждением, и как только ее соски вновь отвердели, Ристан качнул массивной членом в ее тугом сладком лоне.

Он слегка отстранился, когда ее тело задрожало, предвещая наступающий оргазм. Ристан наблюдал, как она продолжала использовать его, двигаясь своей сладкой попкой и трахая его член. Вообще-то он планировал пытать ее, однако это? Мягко говоря, все пошло совсем так.

Его яйца сжались, а Оливия продолжала скользить на его члене, и вскоре она закричала. Широко распахнув глаза и демонстрируя Ристану свои затвердевшие соски, она взорвалась в собственных криках, ее тело сотрясало от силы первого оргазма. Не в силах сопротивляться, Ристан кормился от прилива энергии, пульсировавшего от Оливии.

Как он и предполагал — на вкус фейри, человек и что-то, что совсем ему не знакомо, но настолько впечатляющее, что он немедленно захотел еще.

Неспешно открыв глаза, Ристан взглянул на нее, мрачно улыбаясь и без предупреждений запрокидывая её ноги вверх.

Она была готова, и он не мог больше ждать из-за слишком отяжелевших от желания яичек. Ристан разместился перед Оливией, забрасывая одну ее ногу себе на плечо, а вторую располагая на бедре. Жестко и быстро он вошел в нее, трахая влажное, тугое лоно.

— Теперь моя очередь, — предупредил Ристан, продолжая вбиваться в нее своим впечатляющим орудием. Оливия вновь закричала, хватаясь за него, когда он взял инициативу в свои руки.

Ее крики удовольствия были музыкой для его слуха, пока не смешались с пульсацией его крови, доводя до нового взрыва внутри ее сладкого естества. Ристан никогда не кончал так быстро или так жестко за всю свою жизнь.

И в то же время, он не остановился, даже когда Оливия попыталась выкрутиться из-под него. Вместо этого, Ристан захватил ее лицо, целуя долго и жадно, от чего они задвигали бедрами в одном ритме так, если бы оба услышали одну и ту же песню в полной тишине комнаты.

Утром она будет кричать и материться, но Ристана это не сильно заботило. Оливия сама желала: он мог чувствовать каждую ее эмоцию и видеть понимание того, что это был не сон, в этих выразительных голубых глазах.

Оливию по-настоящему трахал ее похититель, и она желала это каждой частичкой своего существа.

Он взорвался от оргазма во второй раз, унося ее с собой в этот блаженный мир, и она закричала его имя…

Просто класс, закричала его кодовое имя из Гильдии, от которого нужно срочно избавиться. Хоть Оливия никогда не произносила его настоящее имя, в следующий раз, когда Ристан будет трахать ее, его имя услышат на гребаных небесах.

Насытившись и больше не в состоянии держать глаза открытыми, Ристан гламуром очистил их тела и постель от крови, резко потянув хрупкую девушку на себя.

— Ты теперь моя, Оливия. Я владею тобой.

Глава 18

Гуляя по саду, Ристан обдумывал свой неприятный утренний разговор с Синтией. Его замыслы касались только его одного, и он понимал, что она пыталась ему донести, однако Ристан заслужил возмездие.

Он оставил спящую пленницу в своей постели и ненадолго задержался в детской, чтобы дать Калиин небольшую частичку своей демонической силы, которая поможет малышке продержаться в живых значительно дольше, до тех пор, пока они не выяснят, как вылечить Древо.

Калиин слабела, вместо того, чтобы становится крепче. В ее золотистых глазах отображалась сила ее отца, но жизнь малышки увядала, и рано или поздно, ее братьев будет ожидать та же участь.

Синтия появилась в детской, и он выместил на нее всю злость за попытку Адама днем ранее навестить Оливию в ее камере, вопреки желаниям Ристана.

Синджин вовремя дал ему ментальное предостережение, но он держался в стороне от клетки, как приказал Райдер, который, к тому же, заверил, что ничего не произойдет, и Оливия останется пленницей Ристана.

Он слушал, как Синтия давала ему совет касательно Оливии и был благодарен, что она не умоляла отпустить ее, вместо этого объясняя, кто, по ее мнению, виноват.

Ристан понимал точку зрения Синтии, рассказывающей о том, что значит расти в Гильдии. Что доверие Старейшинам — закон, как и следовать их приказам. Он хмыкнул про себя на отличие этого от взросления в Орде.

Ристану удалось найти лазейки и обходные пути приказам своего отца, которые считал неправильными. Если не быть умнее, наказание тем, кто ослушался приказа Алазандера одно — смерть.

Ристан жил и избегал неправильных ситуаций, но Оливия сыграла не возражающую соблазнительницу, чтобы заманить Ристана в ловушку.

В этом и суть. Он понимал, что Синтия пыталась ему объяснить утром. Ристан провел несколько недель в Гильдии, наблюдая, как Наемники без вопросов выполняют приказы. И теперь стоял вопрос так: Оливия — Маг или слепо следовала приказу?

И что заставило ее отвернуться от Олдена и перемахнуть к Киросу? Оба — Старейшины. Каждый раз, когда Оливия общалась с Олденом, Ристану казалось, что она заботится о старике. Несколько месяцев, Ристан наблюдал за обоими Старейшинами, и Кирос вел себя холодно и отчужденно с членами Гильдии Спокана, а Олден обращался с ними, как с членами семьи. Или Оливия — великолепная актриса или искусна в коварстве и входит в план Магов.

Оставалось еще слишком много вопросов без ответов, а Оливия очевидно не привыкла к наслаждению, благодаря которому получить эти ответы могло бы стать легким подвигом. Но проблема в том, что Ристан не привык вести себя, как мудак, и скрывал свою боль за сарказмом. Но сейчас становилось все труднее скрывать старые раны, вновь начавшие кровоточить.

Ему нужны ответы, и он должен знать почему она это сделала. Погибли люди, и хотя Ристану было плевать на павших в Гильдии, он понял что его предали и даже хуже, опоили, потому что он желал насадить крошеную женщину на свой член. И это еще сильнее злило.

Одна простая, долбаная ошибка и все над чем так усердно работал Ристан рухнуло, а все потому что он возжелал эту невинную штучку.

Ристан обводил взглядом траву и цветы, пока не натолкнулся на младшую сестру, Сиару. И подавил стон, направляясь к ней, ведь понимал, что если уйдет сейчас, она пойдет за ним.

— Шалунья, — поприветствовал он ее, подойдя ближе.

— Привет, как ты? Мы немного о тебе беспокоимся, — призналась она, взяв его руку и целуя ладонь в знак приветствия.

— Лучше. — В голове всплыли образы утра с Оливией. На самом деле, ему намного лучше после кормления от нее. — Как дети? — спросил Ристан, направляя разговор в безопасное русло.

— Им нужно, чтобы мы скорее излечили Древо, — прошептала он, удивив Ристана крепким объятием, заставившее содрогнуться. Очевидно, он не полностью исцелился.

— Значит, лекарство еще не найдено? — отстранившись, спросил он.

Она направилась к небольшой каменной скамье, на которую села и сложила на коленях руки.

— Они считают, что я не могу помочь, — проговорила Сиара. — Поступают так, будто я слаба. А это не так, я могу сражаться. Синджин и Зарук меня тренировали. Я могу помочь, — продолжила она, подняв на него решительный взгляд.

— Это не меняет того, факта, что рождена ты женщиной, шалунья. Или тот, где говориться о нашем долге защищать тебя, — Ристан немного ее дразнил.

— Синтия может сражаться, и никто не тыкает на ее пол, — прорычала Сиара. — Я не она и прекрасно это понимаю. Ее родословная выше, но и мое не ахти какое. Я — принцесса Орды и могу им помочь.

— Сиара, ты безрассудна и молода. И никогда не обдумываешь свои действия. Я знаю, что ты думаешь, что готова сразиться с миром, но это не так. Ты должна научиться принимать правильные решения и перестать вести себя глупо. Прекрати так стараться, — с улыбкой сказал Ристан, замечая в ее глазах огонек несогласия.

Воздух был наполнен пьянящим ароматом распустившихся цветов. Ристан уловил нотку жасмина, напоминающей о спящей в его кровати красавице. Пышная растительность покрывала стены, ограждающие сады, и скрывала трещины, появившиеся после того, как Райдер убил их отца.

Сады располагались вблизи главного зала, где Алазандер насадил Дристана на острый коготь своего крыла. Ребенок был при смерти из-за чего Райдер сорвался. Сражение было жестоким, сотрясшим стены замка. Но в итоге Райдер покончил с чудовищем, которое мучило их всех.

Ристан перевел взгляд на закрытые ворота с изображением двух драконов, символом Орды, и улыбнулся. Пока не сменилась власть в этом мире было так много бессмысленности. А теперь, с нависшей опасностью над Царством, приобрело.

Он вновь посмотрел на сестру и покачал головой.

— Очень многое зависит от спасения Древа, Сиара. Не время для бунта. Сейчас нужно объединиться и сражаться за младенцев, нуждающихся в нас. Во всех нас. Если после всего, ты не передумаешь, в разговоре с Райдером, я встану на твою сторону. Если обратишься к нему сейчас, самостоятельно будешь бороться за свою независимость.

Ристан заметил Богиню, стоящую у дальней стены сада. Золото, покрывавшее ее тело, ослепляло, но он смотрел не на Дану. Черт возьми. Он мотнул головой, но Богиня смотрела не на него, а на Сиару.

— Черт побери, — с волнением прошептал он и посмотрел на сестру.

Сиара начала осматривать сад, но ничего не найдя, перевела взгляд, наполненный смятением, на Ристана.

— В чем дело? — шепотом спросила она, рассеяно потирая руки под холодным ветром, блуждающем по саду. А Судьба продолжала наблюдать за ней с ехидной улыбкой на прекрасных губах.

— Ни в чём, с чем бы мы не справились, — ответил Ристан, вложив в голос обещание для Богини, что они справятся со всем.

***

Тело Оливии, расхаживающей у кровати, ныло в тех местах, где чудовище доставило ей удовольствие. Она не особо была уверена в том, что он чудовище, но должна была напомнить об этом себе. Такое нельзя назвать романом со счастливым концом. Скорее страшной сказкой.

Девушка встречает потрясающего парня, который превращается в монстра, похищает ее и пытает. В итоге девушка умирает. Конец.

Оливия позволила лишить ему себя девственности, но сделала для того, чтобы он не использовал лишение девственности, как угрозу. Сожалела ли она? Не совсем уверена, но ей понравилось. Сильно.

Она не лгала. По началу было больно, но то, что он заставил ее пережить… От его действий она становилась такой влажной.

Какая же она дура!

Оливия завернулась в простынь, так как Ристан не оставил одежду. Цепочка, которая пристегивалась к ошейнику стала длиннее, позволяя добраться до ванны. Но недостаточно, чтобы дотянуться до двери или окна, дабы проверить возможность побега или эвакуации.

Грудь все еще ныла от зажимов, и каждое движение напоминало Оливии о том, что произошло.

Учитывая внушительные размеры Ристана, Оливия думала, что будет больнее, но тупая боль служила лишь очередным напоминанием. И будь она проклята, если скажет, что ей не понравилось!

Какая же она идиотка… или может в ее фантастических ожиданиях виноваты любовные романы.

В них всегда были одинаковые истории. Девушку похищают, она влюбляется в похитителя и в конце он в нее тоже влюбляется. Абсолютная чепуха! Она не героиня любовного романа. И уверена, что Ристан ни за что ее не полюбит. И им не светит радужное будущее.

Но проклятье, что же на счет секса? Лучше, чем описано в любой книге. И да, пусть сегодня у нее болела вагина, но эта сучка-предательница плясала от уделенного ей внимания.

Оливия была чистой, но все же ощущала на коже прикосновения Ристана, словно он выжег их. Закрыв глаза и воскресив в памяти воспоминания, тело вновь пробрала дрожь до пальчиков ног. Она была нетерпеливой и ни один высказанный ею протест не звучал убедительно.

В голове продолжали всплывать образы их утра. С момента пробуждения Оливия старалась думать, о чем угодно, только не о том, что он сделал с ее телом. Для ее тела. У парня невероятные навыки, и Оливия чуть ли не мурлыкала и напевала Дикси в его честь.

Хотя были и другие воспоминания, как, например, красные отметки после пытки, переплетающиеся с серебристой меткой его родословной. Наравне с меткой, похожей на Богини Фейри на его левой груди. Удивительный блеск серебра от колечка, продетого в сосок.

А его пресс… было похоже, что он украл его у модели с глянцевого журнала. И, наконец, достоинство. Ничто из прочитанного или увиденного ею не могло подготовить к этой штуке. Такое, вероятно, в Штатах сочли бы незаконным оружием.

Хихикнув, Оливия помотала головой. Дожила, она в плену и мысленно описывает член своего мучителя. Блестяще!

Тело Оливии откликнулось на прикосновение Ристана, позволяя наконец насладиться удовольствием, которого пыталась достигнуть сама. Но в отличии от своих безуспешных попыток, он заставил ее тело петь.

Оливия ощутила его присутствие еще до ого, как услышала мягкую поступь. Прекратив вышагивать, она закрыла глаза, чувствуя, как краснеет всем телом

Она не ожидала так скоро увидеть его, и теперь поняла, почему утро после секса без обязательств такое неловкое.

И что она должна говорить? И должна ли вообще что-то сказать? Она настолько далека от своего уютного мирка, что захотела укрыться простыней и спрятаться ото всех.

Она почувствовала его у себя за спиной. Присутствие такого громоздкого тела было почти осязаемо. Оливия ждала, что он заговорит.

И забыла, как дышать, двигаться. Забыла, что она пленница, пока не ощутила, как он тянет за цепочку. Развернувшись, она бросила на него горящий взгляд, но успокоилась, когда увидела у него в руках подносом с едой.

Именно этот момент выбрал ее желудок, чтобы заурчать от голода.

— Ты можешь поесть, но только если оголишься, — с ехидной улыбкой проговорил Ристан.

— Я голая, — указала Оливия, вцепившись в простынь, словно в спасательный круг.

Ристан пробежался взглядом по простыне до ее босых ног и обратно.

— Стяни простынь и я позволю тебе поесть. А во время еды мы поговорим.

Трясущимися руками, она скинула материю, которая упала на пол и обернулась вокруг ног.　

— Я не стану раскрывать секретов Гильдии и не скажу ничего, что может как-то ей навредить.

— Не считаешь, что немного поздновато? Учитывая, что твоя Гильдия ни что иное, как горстка пепла, — проговорил Ристан, скользя взглядом по ее обнаженной фигуре.

После зажимов ее соски были красными, а не розовыми. Волосы Оливии спутались и из-за влажного воздуха Царства Фейри начали виться.

Он мог бы ее магически искупать, но ее тело еще хранило следы их секса.

Ристан потянулся и обхватил одну ее грудь, скользнув большим пальцем по тугой вершинке. Оливия застонала от неожиданного прикосновения и вновь трепетно вздрогнула.

— Прошу, остановись, — взмолилась она, поднимая взгляд, чтобы всмотреться в его серебристо-черные глаза. — Я голодная. — А еще хотела пить, а красное вино — или чтобы это не стояло на подносе — так манило выпить одним залпом.

— Ты мне, я тебе, — произнес Ристан, отпустив ее цепь, которая с глухим звуком упала на пол. — Я тебе кусочек еды, а ты мне ответы.

— А если я откажу? — За этот вопрос Ристан болезненно ущипнул ее за сосок, отчего Оливия начала возбуждаться.

Она вновь покраснела и хотела отвести взгляд, но не смогла. Страсть в его глазах удивила ее. Она увидела, как его ноздри затрепетали, а уголки губ дернулись. Он может чувствовать запах ее возбуждения?

Ни коим образом.

— Просчитай всё, Оливия, ты ведь умная. И достаточно знаешь о Фейри и наших возможностях. Я могу позвать одного их своих братьев для допроса.

Конечно тогда твой мозг превратиться в омлет, так что я настоятельно рекомендую тебе сотрудничать. А теперь подойди и сядь, — приказал он, направляясь к небольшому диванчику. Она пошла следом, прекрасно осознавая, что светит голым задом, а по бедрам распространяются соки возбуждения.

Она собиралась сесть на диван, но Ристан занял его весь. Посмотрев на нее, он перевел взгляд на пол у своих ног. Оливия хотела было начать спор, но оголодала до такой степени, что начала думать, будто внутренности съедят себя сами.

Она опустилась на колени у его ног, положила руки на бедра и подняла взгляд. Ристан жадно сглотнул и тряхнул головой, опуская поднос на пустое место, где спустя пару секунд появился столик.

Магия. У Демонов есть магия, присущая Высшим Фейри. Вот почему тело Оливии реагирует на него, словно шлюха, повернутая на членах.　

— Что ты хочешь знать? — прошептала она, отвлекая себя от неудачного направления мыслей.

— Кирос, — ответил Ристан, посмотрев на нее, и поднял добротный кусочек хлеба, завернутый в сыр. Поглаживая спину Оливии, он отправил этот кусочек себе в рот.

Оливия облизала пересохшие губы и подавила стон, когда до обоняния долетели ароматы мяса, сыра и свежего хлеба.

— Что на счет него?

— Как давно ты на него работала? — спросил он, протягивая руку за очередным кусочком, но не переставая поглаживать ее спину.

— С двенадцати лет, когда начала обучаться на библиотекаря, — ответила Оливия.

За ответ он даровал ей кусочек сыра, который она тут же отправила в рот. На вкус сыр показался манной небесной, заставляя Оливию закрыть глаза и застонать от наслаждения.

Когда она вновь посмотрела на Ристана, он наблюдал за ней таким взглядом, от которого ее лоно предупреждающе сжалось.

— За пределами Гильдии ты его знала? — спросил он, на что она смущенно сморщилась.

— Зачем мне общаться с ним за пределами Гильдии? Он — Старейшина и на какое-то время они закрываются в той или иной Гильдии. И редко, когда выходят наружу. А моя жизнь в Гильдии… была в Гильдии, — ответила она, и от пафоса ее ответа у нее засосало под ложечкой.

— А Олден? Я знаю, что он больше связан с Наемниками и их подготовкой, но и с тобой общался так? — спросил он, медленно поглаживая ее обнаженное плечо.

— Он всегда принимал активное участие в нашем обучении и тренировках. Так что, да, это так, — тихо ответила Оливия, ощущая груз вины, осевший в животе. — За библиотеки и катакомбы отвечал Кирос, так что после выбора направления действий, я отказалась от заботы Олдена.

— Зачем тогда вернулась к Олдену, если он отвечает за Наемников? Расстроилась из-за необходимости сидеть за столом, тогда как другие выслеживали убивали Фейри?

— Вряд ли. Я люблю свою работу. Люблю работать с детьми, — ответила она, тяжело сглотнув. В ее глазах стояли слезы. Оливия быстро постаралась отгородится от эмоций, понимая, что он узнает ее слабую точку

Ристан почувствовал огонь вины, смешанный с болью от собственных действий, но в этом не было смысла.

— Тогда скажи почему ты предала Олдена? — тихо спросил он.

— Почему? — спросила Оливия, в сапфировых глубинах глаз которой полыхал огонь. — Почему? — повторила она, шипя от злости

— Ну да, именно это я и спросил. Могу повторить вопрос, если тебе нужно, — плавно проговорил Ристан с азартными искрами в глазах. — Почему ты предала Олдена? — спросил он, опуская взгляд с ее сердито поджатых губ на красивую грудь, которая так идеально вмещалась в его ладони. Оливия положила свою маленькую руку на его и на самом деле зарычала

— Из-за тебя! — сердито проговорила она и сжала другую руку в кулак. — Я не хотела этого делать, но из-за тебя пришлось. — В ее глазах плескался гнев, и Ристан проклял бы себя, если бы от этого его член не твердел.

— Я думала, что это был сон. А оказалось, нет. Именно ты был между моих ног, совращая своими действиями, — прошептала она, а потом чуть не застонала, когда ее соски затвердели от воспоминаний

— Ты видела, как я ублажаю тебя ртом, — поправил он. — И ты почти кончила, помнишь? — добавил он, точно зная, что Оливия помнила тот момент, когда Дану завладела ее телом

— Помню, но это выглядело так, будто я была свидетелем, а не участником. Я видела, как ты изменился, но думала, что это сон, пока не оказалась в библиотеке, где меня ждал Кирос. Он рассказал, что кто-то нарушил систему охраны и сделал это изнутри. А еще добавил, что это вероятнее всего Фейри просеялся изнутри. У Кироса было видео, на котором видно, как в кабинет входишь ты, Олден и я. А выходим только я и Олден. Именно тогда я поняла, что это был не сон. Кирос обвинил меня в том, что я помогала тебе, заметив, что меня будут судить за измену. Потому что я выдала тебе секреты Гильдии… что, впрочем, я и сделала! Я могла не знать, но ты был в курсе что Гильдия не дает второго шанса. Они бы меня похоронили. И, да, я сделала это ради спасения себя самой

Кивнув он протянул ей большой кусок мяса и хлеба

— Тебе понравилось? Что чувствуешь? — спросил он, наблюдая за тем как она откусывает каждый кучочек.

— Не знаю, — прошептала она.

— Знаешь, — с ухмылкой поправил он. — Я чувствовал твое желание кончить, пока вычищал ртом твою сладкую плоть. Ты была такая влажная, — прорычал он, в его нечеловеческих, но прекрасных глазах клубился цвет.

Ристан протянул ей вина, которое она немедля осушила, наплевав, что капля стекла по подбородку на грудь. Оливию мучила жажда, и ее ничто не остановило бы.

Осушив бокал, она вытерла рот тыльной стороной ладони, не обращая внимание на холодные капли стекающие по груди и животу.

— Почему не попыталась предупредить Олдена? — продолжил Ристан допрос, продолжая поглаживать ее спину, после того, как заметил, что она не отстраняется от его прикосновений, а наоборот.

— А если бы он оказался именно тем, кем его назвал Кирос? Что тогда? Я не Наемница. Это не в моей компетенции.

— Компетенции?

— Не в моих силах сражаться за пределами возможностей. Откуда мне было знать, что произошло бы, поступи я иначе? Да конечно. Мне сказали, что вас обоих просто допросят.

— Что ж, теперь нам обоим известно каковы методы допроса в Гильдии. Если бы ты предупредила нас, мы смогли бы предотвратить произошедшее в Гильдии, — заметил он и почувствовал, как у Оливии вновь увеличилось чувство вины.

— Разве это важно? — спросила она, пряча от Ристана взгляд и эмоции, словно могла их просто отключать. И это заставило Ристана внимательнее присмотреться к Оливии.

Синтия тоже могла так делать, но ее обучали выдерживать пытки врагов.

— Там были нужные мне архивы. Но теперь у меня есть гораздо лучше. У меня есть ты, — бесцеремонно заявил он, наблюдая за, катящейся по ее телу, капелькой вина.

— Нет, — возразила Оливия, прикусывая губу. — Я не стану раскрывать секреты архивов, — заявила она

— Я могу тебя заставить, — просто бросил он и придвинулся ближе.

— Ты можешь попытаться. Но это не значит, что я расскажу, — вызывающе бросила она.

— Черт возьми, Оливия. Я так и надеялся, что ты начнешь сопротивляться.

Оливия ощутила, как по телу пронесся озноб, когда Ристан встал и подошел к стене. Прижав ладонь к панели, стена отъехала, явив взору огромное сооружение в форме Х из розового дерева. Прекрасное в своем создании, если бы не служило орудием пытки.

Глава 19

Ристан точно ощутил момент, когда Оливия, округлившая глаза, поняла для чего это устройство. Она встала, а Ристан растянул губы в улыбке. Оливии некуда было бежать, и они оба это знали. Ристан перевел взгляд с Оливии на крест и расстегнул кожаные ремни на его верхушке.

Брат Ристана создал миленький Андреевский Крест с несколькими улучшениями.　

Позади были стабилизаторы, довольно крепкие, которые крепились с центральной осью позволяя не только переворачивать кверху ногами крест, но и ставить в лежачее положение и фиксироваться на нужной высоте, делая забаву более интригующей.

С лёгким движением руки Ристана из кушетки рядом с кроватью появились несколько предметов, которые силой мысли перенёс на небольшой столик. Ристан саркастично улыбнулся Оливии, говоря тем самым, что не забыл о ней. Не сводя с нее взгляда, он взял первый предмет, в виде кнута, на одном конце которого были мягкие кисточки.

— Ты в этом новичок, так что я начну с чего-то прозаичного. По началу она кажется мягкой, пока ты не почувствуешь щипок и ожог от нее. Которые будут так приятно жечь, а на коже останутся прекрасные розовые отметины. — Ристан усмехнулся, демонстрируя кожаные ремешки, спрятанные за более мягкими матерчатыми

Оливия втянула воздух, даже несмотря на то, что ее лоно еще больше увлажнилось.

— А теперь это… Кстати, тоже мое любимое. Маленькое, но, черт, такое классное, — произнес он и поднял крошечную вещичку, напоминавшую пулю, которая и блестела так же. — Не дай размеру себя обмануть, оно очень мощное. Меньше чем за полминуты может довести до оргазма. Не дождусь, когда оно окажется в твоей милой попке.

Ристан отвернулся и улыбнулся на звук захлопываемой двери ванной. Оливия собиралась сопротивляться, но когда он закончит, станет молить о большем. Множество женщин наслаждались преследованием, и Оливия не исключение.

И Ристану это необходимо. Прошедшая ночь и тугое лоно Оливии заставили его желать еще раз заняться с ней сексом, а она была вчера была такой жаждущей, а сегодня сожалела. Что было видно по ее позе, в том, как она покраснела от воспоминаний.

Сегодня Ристан планировал наслаждаться добыванием ответов. Тело Оливии было готово, остаточная боль после лишения девственности ушла. Или просто Ристан хорошо ее залечил. Исцеление такой простой боли пустяк и Ристан убедился, что он сделал достаточно, прежде чем уйти по своим обязанностям. Но ему пришлось приложить немало усилий, чтобы уйти после того, как проник в ее сладкую плоть для лечения.

— Оливия, крест ждет тебя, дорогая, — произнес он и рассмеялся на звук врезавшегося какого-то предмета в дверь. — Мне ведь нравится сопротивление, — негромко выкрикнул он, зная, что она его все равно слышит.

Сняв магией футболку и ботинки и оставшись лишь в джинсах, он просеялся в ванную. Неожиданно ему в голову прилетела бутылочка шампуня и Ристан, зарычав, вновь проясеялся.

Оказался позади Оливии и прижал ее нагое тело к своему, почувствовав встряску от прикосновения. Он никогда не ощущал такую сильную реакцию с сексуальными партнерами, но прикосновение к Оливии походило на касание к раю. Ну или очень близкое к такому. А запах возбуждения, смешанный с жасмином, практически сводил с ума.

Ристан быстро просеялся, толкнул Оливию к кресту, зная, что вся эта процедура доставит ей больше удовольствия, чем боли. Легко поборов ее и не обращая внимания на грязные ругательства, которые она выкрикивала в его адрес, Ристан застегнул на ее запястьях мягкие кожаные ремешки.

Он был рад, что попросил Эодана сделать ремни из самой мягкой кожи. В нынешней ситуации, они предотвратят раны на нежной коже Оливии от ее сопротивления. Ведь он знал, что на точно будет вырываться, пока он не позволит ей кончить.

Вероятно, он позволит ей первый раз кончить быстро, потому что хотел ее расслабить и получить необходимые ответы.

Наклонившись, он прикрепил одну ее ногу, схватив и больно сжав другую, когда Оливия попыталась его пнуть. Но потом отпустил, ведь в его намерения не входила боль.

Оливия может и новичок в сексуальном плане, но ее тело было готово к сексу. Ее лепестки служили тому доказательством, а затвердевшие соски топорщились и, вероятно, ныли от желания вновь почувствовать зажимы.

Пристегнув и вторую ногу, Ристан переместил крест, уложив Оливию на спину и выставив на свое обозрение ее лоно. Когда он закрепил устройство в такой позиции, она выругалась и поерзала, пробуя сорвать ремешки. А Ристан мягко провел пальцами по внутренней стороне ее бедра и встал между ее ног.

— Ты прекрасно смотришься беспомощной, — прошептал он, продолжая проверять ее настроение. Оливия злилась, но все же он видел ее желание. Готовность. Может она и сопротивлялась, но хотела этого. Ее сердце колотилось, а кровь неслась по венам, но эмоции… Ее эмоции кричали о желании испытать все эти грязные игрушки, чтобы заставить ее тело петь. Встретившись с ее взглядом, он уверенно улыбнулся.

Пока она не начала наобум выкрикивать разные слова.

— Колпак! Куриный обед, тако, кролик, — она помолчала, округлила глаза, пока перебирала в голове только ей понятный набор слов. — Красный, стоп, проклятье! какое слово? — потребовала она, на что Ристан рассмеялся, удивленно округлив глаза. А Оливия продолжала перебирать бессмысленные слова.

— Ты пытаешься выяснить стоп-слово? — недоверчиво спросил Ристан. На ее судорожные кивки он рассмеялся. — Кто-то читал грязные книжки. Должно быть я пропустил ее в твоей коллекции. Хотя нашел другие, которые просмотрел, пока ты спала. — Ристан нахмурился, но в его глазах сверкали озорные искорки. — Моя любимая часть… сейчас вспомню, как там было? Ах, вот: «Его лукообразное естество проникло в мое скользкое лоно», — процитировал он, еле сдерживая смех.

— Ты был у меня в квартире? — возмущенно выкрикнула она. И ее возмущение лишь увеличилось на его спокойное пожатие плеч и понимающую улыбку.

— Скажи, а мой лукообразный член подошел тебе? — поддразнил Ристан.

— Отсоси! — прорычала Оливия, щеки которой зарумянились от смущения.

— У тебя. Но и у меня есть, что пососать, — прошептал он, водя пальцами круги по внутренней стороне ее бедра. — Но прежде чем мы начнем, маленькая ведьма, хочу кое-что прояснить. Я не доминант, но всегда господствую в спальне. Таковы все Фейри, потому что от этого зависит кормление. Так мы выживаем. Так что здесь нет меток, стоп-слов или чего-то такого. Ты можешь кричать всякую ерунду, но я лишь посчитаю, что затрахал тебя до безумия. Перестань считать меня человеком. Таких ценностей у меня нет. Ни один мой стандарт не совпадет с твоим. Я не человек. Со мной опасно и любой скажет о моей невменяемости, — мелодично проговорил он, пощипывая и дразня соски Оливии. — Я знаю, к чему ты клонишь. У людей есть стоп-слова, потому что даже самый опытный доминант может не заметить потенциально нестабильного партнера. Открою тебе секрет, — сказал он и поднял пальцы, которые были обвиты серебристо-серым сиянием, а затем вновь провел ими по соску Оливии, очерчивая вокруг вершинки жаркий след, — я чувствую каждую твою эмоцию. Все, что ощущаешь ты, ощущаю и я. Ты не можешь мне солгать. Я буду знать, когда ты приблизишься к оргазму или, когда твое тело будет напряженным. Если я посчитаю, что ты выдержишь — не остановлюсь. Если нет, лишь на миг остановлюсь и дам тебе возможность привыкнуть. В этом у тебя нет выбора. Мы не передаем власть друг другу. За тобой должок, и только я решу, когда он оплачен. Поняла? — спросил он. Его пальцы все еще светились, его рокочущий голос посылал дрожь до кончиков пальцев, на ногах и в животе Оливии закручивалась спираль возбуждения

Ристан вновь встал между ее ног и увидел доказательство возбуждения. Не важно, как бы сильно Оливия не сопротивлялась, от его пирующего взгляда не скрылись влажные завитки и розовая, набухшая плоть.

Если он не ошибся, Оливии более чем понравилась погоня, возбуждая также, как и его. Пройдя пальцами по линии ее бедер, он коснулся лепестков и с удовольствием слушал шипение, слетевшее с ее губ от этой ласки

Оливия закрыла глаза и повернула голову, заставляя Ристана замереть, пока она не распахнула прекрасные сапфировые глубины, которые заволокла дымка страсти. Игра началась.

Первым делом он вытащил из кармана другой набор зажимов, вспомнив о своем удовольствии при виде покрасневших сосков. Доказательство того, что он доставил этим вершинкам удовольствие. И будь всё проклято, если от этого его член не наливался кровью.

Он раздразнил ее соски, делая их еще более твердыми, и быстро надел новые зажимы. На которых были небольшие резиновые прокладки и маленькие гирьки на тонкой цепочке

После этого Оливия выгнула спину. Ристан трахал ее пальцем, и вынужден был задержать дыхание, когда мышцы ее тела стиснули его фалангу.　

— Думаю, что из всех женщин, которых я пытал, игра с тобой мне понравится больше всего, милая ведьма.

— Пошел к черту! — прошептала она, но приподняла бедра от похоти. Казалось, выпитое вино усилило ее чувства. — Я никогда не скажу тебе то, что может навредить Гильдии, — с вызовом бросила она, а Ристан наслаждался этой стальной решимостью.

Он вытащил палец из ее тела и потянулся за серебристой игрушкой, которая была чуть больше той, что он показывал до этого. И стоило прижать холодный металл к ее входу, приспособление тут же покрыли соки ее возбуждения, Ристан упивался видом широко распахнутых глаз Оливии.

— Расскажи мне о Магах в Гильдии Спокана, — хрипло прошептал он, наблюдая, как Оливия ерзает. Она одарила его изумленным взглядом, будто видит перед собой сумасшедшего.

— О чем ты говоришь? В Гильдии нет Магов. Только Ведьмы и Колдуны, — прорычала она, на что Ристан увеличил вибрацию в приборе, прижатом к ее входу.

— Я видел их. Они играли моими яйцами в пинг-понг, а кишки натянули, как сетку. Ты тоже их видела, и я хочу знать, что произошло.

— Наемники оказались поддельными, — проскрежетала она, стараясь не обращать внимание на игрушку, которую Ристан прижимал к ее складкам. — Они пришли в тот день с Киросом. И один их них признался, что они не с Гильдией, — простонала Оливия, взглядом умоляя Ристана о пощаде, несмотря на то, что тело молило о продолжении.

Черт, для только что потерявшей девственность Оливия слишком дикая. Он наблюдал за тем, как она двигалась, лаская себя игрушкой. А когда Ристан лишь на пару сантиметров ввел наконечник вибратора, улыбнулся.

— О-о-о, — протянула она, привыкая к размеру.

Оливия вбирала в себя член Ристана, а он намного крупнее этой игрушки.

— Знаешь, почему такую вещичку используют для пыток? — спросил он, проталкивая металл, покрытый ее соками, еще на миллиметр. Член Ристана продолжал подёргиваться в джинсах.

— Нет, — пробормотала Оливия, теперь не двигаясь, чтобы вобрать в себя вибратор. Когда Ристан полностью протолкнул его в тело Оливии, сделал шаг назад и осмотрел свое творение.

— В нем множество крошечных сенсоров, — пояснил Ристан, поднимая один из таких и показывая ей. — Как только твои внутренние мышцы сожмут прибор, он начнет вибрировать. И все замкнется, он будет двигаться, когда ты его сжимаешь, ты будешь его сжимать от движения, — добавил он плотным голосом, явно демонстрируя насколько наслаждается ее дискомфортом. — Когда я подключу игрушку к, — сказал он, потянув провод с потолка, — этому… — Он щелкнул пальцам, и Оливия услышала, как что-то поднялось с пола. — Вибратор начнет тебя трахать. Твои мышцы станут напрягаться и в итоге ты достигнешь пика и кончишь для меня. А я буду просто наблюдать, — прорычал он и соединил провода, трахая сладкую плоть Оливии прибором, хотя сам хотел оказаться в ней.

— Мне больно, — выдохнула она, но Ристан отступил назад, любуясь своим шедевром.

Соски Оливии торчали от зажимов. Шелковистое лоно растянулось от металлической игрушки, которая вот-вот должна была начать вибрировать. Ристан так легко поместил его в Оливию.

Обычно, он с партнерами был грубым и безразличным к их боли. Но Оливия отличалась, и Ристан нашел себя направляющимся к ней, чтобы унять боль тела и сознания.

— О Господи! — закричала она, начав ерзать из-за вибратора. Ее тело прекрасно вбирало его, растягиваясь и подстраиваясь под движение секс-машины. Ристан улыбнулся, наклонился и сильно втянул клитор Оливии, затем зажал между зубов и поиграл с ним языком.

Отпустив ее и выпрямившись Ристан произнес:　

— Господь здесь не при чем. — Он подошел к голове Оливии, глаза которой закатились от сильных толчков прибора. Магией сняв с себя джинсы, он сжал свой налитый ствол. Инстинкты Оливии не дремали, она облизала губы, подготавливаясь взять в рот член Ристана

Черт побери, для кого эта пытка? когда он отступил назад, в чертах ее лица отразилось разочарование.

— Скажи то, что я хочу знать, — прошептал Ристан, во рту которого все пересохло. Он перемещал взгляд с ее лица, на то, как вибратор трахал Оливию.

Черт, она двигалась в одном ритме с прибором, а Ристан хотел занять его место. Он заметил, как датчики переключились с красного света на зеленый, и Оливия немного сместилась, несмотря на ограничители. Если бы он сам не разорвал плеву, мог бы поклясться, что Оливия любила такие пытки.

— Оливия, расскажи о Магах, — потребовал он, сосредотачиваясь на необходимом.

— Я… ах… черт! — выкрикнула она, когда сильный оргазм сотряс тело, а Ристан изнывал, что не он подарил ей это наслаждение. У Оливии закатились глаза, тело покрылось испариной, а кожа покрылась мурашками. А от ее стонов… черт, Ристан почти сам кончил.

Тряхнув головой, он наплевал на ответы, вытащил из тела Оливии металлическую штуковину и заменил своим пульсирующим членом. Как только скользнул в ее влажную плоть, Ристан освободил ее ноги и закинул их себе на плечи. Одним мощным толчком он оказался на небесах.

— Джастин, я не смогу, — вскрикнула она. — Больше не смогу, — продолжала Оливия умолять, когда ее тело начало напрягаться перед очередным оргазмом.

— Моё имя Ристан, Оливия. Зови меня так, пока я демонстрирую, кто владеет твоим телом, — прорычал он и улыбнулся, стоило Оливии прокричать его имя в небеса, достигая пика от его члена.

В комнате раздавались лишь крики Оливии, пока Ристан продолжал сильными и просчитанными толчками вгонять себя в ее тело. Задевая нужную точку, чтобы Оливия достигала одного оргазма за другим.

Ристан кормился, неспособный сдержать голод, когда проникал в ее лоно, приближаясь к пику с каждым движением. Но и когда кончил, не остановился. Он продолжал трахать Оливию, пока та не начала бессвязно бормотать, а их волосы стали мокрыми от пота.

И продолжал, пока они больше не могли двигаться. Лишь после этого, он отпустил Оливию и забрал на кровать, где растянулся рядом с ней. Оливия уснула через секунду после пятого оргазма, чем и заслужила сон, ее дыхание стало ровным.

Оливия была самым сладким, чем Ристан когда-либо кормился, а сила, поступившая с кормлением, пульсировала в его теле. Но что-то еще его беспокоило, правда которую, дремлющий разум понять не мог.

Ристан проигнорировал это, смежив веки, прижимая к себе влажное тело Оливии. Он с легкостью мог бы магически смыть с их тела запах секса, но этот аромат опьянял. И Ристан хотел, чтобы, когда Оливия проснулась, поняла, каково это утром пахнуть сексом.

Глава 20

Он наблюдал, как Оливия спала. Несмотря на то, что он оставил ее расслабленной и с легкой болью в интересных местах, кошмары все же вернулись. Пробежав пальцами по телу Оливии, Ристан направил исцеляющую магию в глубокие ткани, которые после пробуждения точно бы болели.

Но не излечил полностью, чтобы Оливия помнила, как он ее трахал. Она удивила его готовностью участвовать в своих пытках, и будь Ристан проклят, если не хотел бы повторить. Маленькая Ведьма гораздо крепче, чем он ожидал, и хвала Богам за это.

Да, Ведьмы намного крепче и больше выдерживают, чем люди. Вероятно, тот акт, который вчера устроил Ристан убил бы человека.

Вскоре ему потребуется кормление душой. Прошлой ночью Ристан едва сдержался, смотря на яркою, блестящую душу Оливии. Сейчас ее душа все еще была ярко-белой, но с красной окантовкой, но это могло означать что-угодно.

Кормление от ее эмоций и без того захватывало, и Ристан боялся кормиться от ее души, один глоток, и он впадал в нирвану.

Он испытывал такие противоречивый эмоции, когда Оливия лежала на кресте. И уже сомневался в том, что она Маг, но все же отпустить ее не мог. Она была с ними и трудно представить, что она не двулична и целиком невинна в случившемся.

И следующий логичный вопрос: как много Оливия знает о Магах или она и правда не виновна? Она ответила лишь на пару его вопросов. Но Маги стали смелее и Ристану просто необходимы ответы.

А между тем, в Ристане крепло желание увезти отсюда мать и спрятать в безопасном месте, где мог бы ее защитить.

А Оливию оставить привязанной к кресту, чтобы развлекаться с ней на досуге. Теперь она стала его любимой забавой для секса, если он захочет еще позабавиться с ней.

Встав с кровати, он начал обходить комнату магией убирая игрушки и крест, оставшиеся с прошлой ночи, но не шумел, чтобы не разбудить Оливию.

После ночного сеанса, ее тело будет ныть, и чтобы оно полностью восстановилось необходим сон. Ристан ощущал напряжение, наполнившее замок, но хуже того, он ощутил характерный аромат амброзии, заставивший его застыть на месте. Дану внутри апартаментов.

Он прищурился и осмотрел комнату на наличие чего-то необычного и проглотил рык, обнаружив метал рукоятки орудия, воткнутого в подушку рядом с головой Оливии. Подойдя к кровати, он выдернул лезвие и швырнул его через комнату.

Сука! После всего, что сделала и сказала, она оставляет такое же предупреждение, как и другим женщинам, считая, что на ее взгляд он чересчур увлекся? Да пошла она. Он перенесся в павильон и направился к покоям матери.

— Собирайся, — приказал он. И не дождавшись ее движений, наколдовал багаж.

— Ристан, — тихо начала она, — зачем ты упаковал мои вещи?

— Мы уезжаем, — прорычал он.

— Я уезжаю? — спросила Аланна, положив руку в успокоительном жесте на плечо сына. — Я не уеду, пока ты здесь сражаешься вместе с Королем Орды, — запротестовала она, упрямо вскинув подбородок. — Ты мой сын, Ристан.

— Поэтому я еду с тобой. И прежде чем ты подумаешь об этом, знай, я буду сражаться вместе с Райдером. Он мой король. Но мне еще нужно, чтобы ты была в безопасности. За пределами Сиэтла у меня есть тайное место, так я смогу и Райдеру помочь и тебя защитить, — возразил Ристан, закончив паковать ее чемодан лишь силой мысли.

— Так ты отсылаешь меня? — спросила она, убирая шелковистые черные волосы с лица. — Я не слабая и не нуждаюсь в помощи. И точно знаю, что и зачем грядет. Дану уверяла меня… — Она замолчала.

Ристан развернулся к матери, поджал губы и прищурился.

— Продолжай, мама, — едва громче шепота проговорил он.

— Ты думаешь, что она пришла к тебе, потому что ты страдал от боли? Нет. Это я попросила ее помочь. Когда ты родился, она сказала, что ты особенный и сказала, что после того, что сделал твой отец, тебя уже ничто не сломает. Сказала, что Гильдия падет, но ты пройдешь через это.

Ристан ощутил, как внутренний демон поднял голову и зарычал.　

— Эта сука знала, что со мной произойдет?

— Не говори так о Богах, они нас слышат, — предупредила Аланна.

— Мама, это из-за нее меня пытали. Своими необдуманными выходками она предупредила их о моем присутствии! — выкрикнул он, когда слепая ярость пронеслась по телу.

И все внезапно обрело смысл. Дану не безрассудная, она все просчитывала, а что еще было ожидать? Она использовала Ристана в роли наживки для своего психопата бывшего муженька.

Тогда она стояла у Гильдии не из-за Ристана, а выслеживала своего чокнутого бывшего.

Она заставила Ристана просеяться из Гильдии и сработать охранные чары, ради этого она разозлила его, точно зная, как он будет себя чувствовать, когда она воспользовалась невинной девушкой ради своих игр. У Дану был план. Она спланировала все начиная от пыток и заканчивая пленением бывшего мужа.

Покачав головой, Ристан посмотрел на мать. Которая выглядела такой робкой и милой, но являла собой гордую принцессу Забирающих души демонов. Ее народ боялся из-за хитрости и склонности к варварству.

Как часто случалось в Царстве Фейри, красота несла в себе смерть. Да и Ристан всегда знал, что Аланна жаждала мести за то, что была пленницей Фейри и пытки прежнего Короля Орды. Но не остановилась, когда Райдер отомстил за них всех, а захотела большего.

— Ты знала, что меня будут пытать, — прошептал он, борясь с болью предательства. Собственная мать знала, какая судьба его ждет в руках Магов и одного психованного Бога. — Райдер не такой, как наш отец, но ты продолжила заговор против него?

— Не его, — сказала она. — Не он должен править этим королевством, а ты, — добавила он, с гордостью, сверкающей в серебристо-черных глазах. — Я помогла Дану, чтобы ты стал королем.

— Что же, мама, или ты ее не так поняла, или она солгала, Дочь Дану сидит на троне рядом с Райдером и даже если его не станет, я никогда не займу трон. А сейчас заканчивай сборы. Ты уезжаешь из Царства Фейри, давно уже пора. И я уйду, пока ты не подвела нас обоих под статус изменников.

Ристан дождался согласия матери, а затем просеялся прочь, оставляя мать одну и направился к брату. Он нашел Райдера в кабинете, где тот занимался ежедневными заботами по королевству.

— Райдер, — позвал он, проходя в глубь кабинета. Ристан не поднимал взгляда от пола, обдумывая, как сказать королю, что его мать обманывала его. А какая, впрочем, разница? Лучше он услышит это от Ристана, чем выяснит сам.

Райдер поднял голову, закрыл ручку, которой подписывал документы и направил взгляд золотистых глаз на Ристана. Который отказался смотреть королю в глаза, из-за чего напряжение в воздухе резко возросло.

— Я подвел тебя, — сказал Ристан с глубоким вдохом, затем потер руками лицо и, наконец, посмотрел в глаза брату. — Моя мать считает, что это я должен быть Королем Орды, и хотя я не разделяю ее мнения…

— Ристан, я хорошо осведомлен о мнении твоей матери. И знаю, как она ненавидит мое положение, а не меня. Как и знаю, что она мыслила усадить тебя на мой трон и что ты не желаешь этого. Я всегда на десять шагов впереди своих врагов и тех, кто желает усадить на мое место своих детей. Твоя мать не первая и не последняя плетет заговор против меня.

От слов Райдера, сердце Ристана рухнуло к ногам.　

— Ты знал, что она в заговоре против трона, но не взял ее под стражу, как изменницу? — спросил Ристан, не сводя взгляда с пронзительных глаз Райдера.

— Зачем мне брать ее под стражу? — спросил Райдер, широкие плечи которого были напряжены, когда он откинулся на спинку кресла.

— Она заявляла о предательстве, чтобы усадить меня на трон. На твой трон, Райдер. Этого достаточно, чтобы арестовать и пытать ее.

— Она — демоница, между прочим весьма гордая демоница, которую несколько веков пытал наш отец, как и мою мать. Она ничем не отличается от матери Зарука, которая так же считает своего сына достойным трона или матери Синджина. Я был в курсе, что она осведомлена обо всем происходящем. И большинство матерей ожидали, что их ребенка наградят престолом за все пережитое. Но никто из них не знал о плате в виде зверя. Такое знание — привилегия лишь самым близки Стражам. Ты мой брат, Ристан и мой друг, — возразил Райдер, заложив руки за голову и расслабившись. — Лишь ты можешь решать, что делать с матерью и Оливией. Я уверен в твоей преданности, и если тебе нужно отдохнуть от этого мира, я пойму. Однако сейчас ты нужен мне и моим детям. И прошу я тебя не как король, Ристан, а как брат, помоги спасти их.

— Я заберу отсюда мать и Оливию, но даю слово, когда понадоблюсь, я буду рядом. Мне нужно уйти и привести мысли в порядок. Либо Оливия под очень мощным заклинанием, позволяющем ей так искусно лгать, либо не имела ни малейшего представления о том, что делала. Я был в ее снах, — признался Ристан, закрыв глаза, собираясь с духом рассказать увиденное.

— И? — спросил Райдер.

— Дверь в Гильдии, через которую я хочу пройти, но не могу. Кроме этого в ее снах есть только глубокое чувство вины и всё. Я отсеиваю ее эмоции и кормлюсь от них.

— Ты начинаешь сомневаться, что она знает о своем предательстве Гильдии? — спросил Райдер, легко уловив ход мыслей Ристана.

Что естественно, ведь зверь брата чувствовал каждую эмоцию, что делало Райдера лучшим хищником.　

— Я знаю, что она чувствует себя виноватой, но глубина ее вины не несет нам никакой информации. Я благодарю тебя за невмешательство и, что позволяешь мне самому контролировать наказание. Я знаю, как нелегко это для Синтии, но это лишь моя война

— Ты имеешь право делать с Оливией все, что пожелаешь, но я предпочту, чтобы Синтия держалась в стороне. Она много пережила, и падение Гильдии привнесло столько горя в ее сердце. Она разбирает библиотеку в поисках ответов по поводу Древа Жизни, а у меня не хватает смелости сказать ей, что нашему отцу плевать было на древо.

— И как ты планируешь и дальше держать ее в неведении о том. что произойдет, если Древо погибнет? — спросил Ристан, на сердце которого тоже была тяжесть от понимания, что древо может погибнуть, забрав с собой и его племянников.

— Соблазнять, ухаживать и что угодно еще, чтобы отвлечь ее от этого. Время против нас и с каждым днем дети становятся слабее, особенно Калиина. Я пытаюсь придумать, как мне вновь отвлечь Син от этих забот, но не знаю, что.

— Не уверен, что тебе что-то здесь поможет, но мне нужно кое-что прояснить, Райдер. Если вы с Синтией решите отомстить Гильдии за то, что произошло, я не пойду с вами. Сейчас я слишком зол на них и могу уничтожить каждого, а это лишь добавит порцию боли к уже имеющейся у Синтии. Я не позволю Оливии уйти, она теперь моя. Чтобы я не решил в отношении неё, это лишь мое дело. Я не отдам ее Гильдии и планирую перевезти ее и свою мать сегодня. Аланна знает мое желание уехать и нежелание занимать твой трон, потому что ты — мой король. Но более того, Райдер, ты мой брат.

Глава 21

Спустя часы отмокания в огромной, роскошной ванне, пальцы Оливии стали похожи на изюм, но ей было все равно. Все тело ныло после любовных игр Демона, но уже жаждало больше. От одной мысли о члене Демона ее пульс ускорялся, а вновь проснувшееся либидо пульсировало от желания.

Она чувствовала себя такой мазохистской, словно тот викинг из романа, который она читала прямо перед тем, как Гильдия пала. Словно она стала предателем, может, поэтому Демон так легко ее соблазнил.

Он так отличался от мужчин, которых она встречала в Гильдии. Протяжный каджунский акцент исчез, и теперь в голосе слышались следы шотландского происхождения. Он был выше и больше Джастина, и Оливия оказалась в восторге от шелковых иссиня-черных волос.

Хотя клубящиеся черно-серебристые глаза тревожили, но Оливия могла потонуть в них. Демон был прекрасен и сочетал в себе все прелести Фейри, от которых ей рассказывали в Гильдии. Она не сомневалась, что все это могло привести ее к гибели, потому что лишь один взгляд на него и она пропала.

Она коснулась пальчиком ноги пузырька, удивляясь, как они все еще находились в воде, несмотря на прошедший час или около того.

Может Ристан — ей приходилось напоминать себе его настоящее имя — использовал магию, чтобы создать такие стойкие пузыри. Оливия не знала радоваться или настораживаться тому, что ее окружал любимый аромат.

В комнате повеяло богатым ароматом жасмина, от которого Оливия, наконец, поддалась желанию уснуть.

Единственным предупреждением, что она уже не одна, были брызги воды в лицо, а затем ее вытащили из ванны.

— Какого черта? — потребовала она, когда кто-то сильными руками вытащил ее, кашляющую водой, из ванны.

— Ты ненормальная или хочешь сбежать от меня в загробный мир? — злобно прорычал он ей на ухо, сильно растирая её спину, выталкивая из легких воду. У Оливии горели легкие, она потеряла равновесие и ориентацию в пространстве

— Ты пытался меня утопить? — обвинила она его, отплевывая воду и пытаясь вдохнуть.

— Я? Когда я пришел ты лежала под водой, — ответил Ристан, развернул ее в своих объятьях и вперил в нее взгляд.

Ей казалось, что она спала буквально пару секунд, но, казалось, потеряла счет времени. Оливия обернулась на ванную, пузырьки из которой испарились.

Она пыталась вспомнить что произошло, но сошлась лишь на том, что уснула в ванне и сползла под воду.

— Я не хотела топиться, всего лишь уснула, — вставила она.

— Идиот, — выругался Ристан, но в его глазах был заметен признак облегчения, когда он отпустил ее и отступил. Но когда он посмотрел на что-то позади нее, его глаза наполнились тьмой.

***

Дану смотрела на Ристана, который вперил в нее предупреждающий взгляд. Оливия не уснула, а почти утоплена ревнивой Богиней. Ристан видел, как Дану щелкнула пальцами, и Оливия упала на пол.

— Сука, — отрезал Ристан, сев на корточки, чтобы посмотреть не ранена ли Оливия. Которая легко выдохнула, отчего от сердца отлегло.

— Я знаю о твоем разговоре с матерью, и ты до сих пор не понял почему и как все произошло, Ристан, но, в конце концов, поймёшь, — произнесла Дану, опускаясь на колени рядом с Оливией и всматриваясь в ее милое личико.

— Ты знала, что должно произойти. Заставила меня нарушить обещание, провалить миссию и была в курсе о моих пытках, — обвинил он ее. В глазах блестела злость, а кожа почти покраснела.

— Да, но не до такой степени, Ристан, — возразила она. — Я не думала, что Вил зациклиться на тебе, если увидит связь между тобой и мной, как и не думала, что он все еще любит меня. Мы прожили вместе тысячи лет и многие годы воевали, — прошептала Дану, прослеживая пальцами грудь Оливии. — Сколько раз ты ее трахал?

— Иди к черту, Дану, — ответил он предупреждающим тоном.

— Я уже у него в гостях, Демон, — произнесла она, не отреагировав на его тон. Она скользнула пальцем по соску Оливии, и Ристан ощутил невероятный рев собственничества внутри.

— Уйди от нее на хер! Ты уже и без того натворила, — проговорил он, не отводя взгляда от острого ногтя, скользящего по розовой вершинке. — Уходи, Дану. Возвращайся к мужу, — рыком добавил он, с удивлением отмечая — как и Дану — силу и правдивость своих слов.

— Ты к ней привязался? — спросила она, вставая. Глаза Дану стали кроваво-красными, а волосы потемнели. Единственный раз Ристан видел Дану в образе Морриган, когда она убила женщину, к которой он привязался.

— К какой-то мелкой ведьме, которая предала и помогала меня пытать, Дану? Ничуть, но будь я проклят, если ты заберешь ее, когда я запланировал месть, — тихо проговорил он, как-то умудряясь не отвести взгляда от глаз Дану.

— Ты мой и знаешь правила, Ристан, — сказала она, в ее глазах сверкало предупреждение. — Я не могу любить тебя и не делюсь своими игрушками. А ты тот, кого я предпочитаю держать при себе.

— Сейчас ты едва меня используешь, так зачем держишь при себе? Я не домашний любимец, — предупредил Ристан, ощутив, как внутри что-то лопнуло. — То, что ты сделала… Ты веками пользовалась мной и ради чего? Что в конце? Как я могу сражаться за Царство Фейри, когда хочу лишь прикончить тебя? Иди ты, Дану. Нас ничего не ждет впереди. Ты не можешь использовать меня в качестве приманки, а потом заявиться, когда захотела потрахаться. Найди другого мальчика на побегушках, который подаст тебе полотенце при надобности. Можешь убить меня за эти слова, но я и ты? Между нами ничего нет. Иди к чертям отсюда.

Ристан ждал, когда она уйдет, прежде чем взял спящую Оливию на руки. Еще какое-то время она проспит и, зная Дану, будет видеть весьма яркие сны.

У Ристана не было время бродить в ее снах, хотя и горел желанием посмотреть, какой кошмар Дану подсунула Оливии. Осмотрев комнату, Ристан решил, что из всего ему нужна только Оливия.

Открыв портал, он завернул ее в темно-синее одеяло и просеялся в особняк Влада, находящийся в горах в пригороде Спокана, уютно примостившийся у Национального Заповедника Колвилл. Он положил Оливию на уютный диванчик у потрескивающего камина.

— Ты когда-нибудь задумывался над тем, чтобы постучаться? — спросил Влад, входя в большую комнату. И остановился, заметив укутанную в одеяло девушку, которая занимала слишком мало места на огромном диване.

— Да, но легче просто прийти и привлечь твое внимание, — ответил Ристан со слабой улыбкой. — Мне нужно безопасное место, чтобы скрыть ее, такое, где люди не станут задавать вопросов.

Ему не нужно было вдаваться в подробности, потому что Влад уже знал кто такая Оливия. Ристан сел напротив нее и гламуром ее одел. И улыбнулся на пижаму Hello Kitty теперь видневшуюся из-под одеяла.

— Сейчас ты нужен Райдеру больше, чем когда-либо, — тихо проговорил Влад, серебристые глаза которого так светились, что казались почти белыми. Обычно они у него бронзовые, но цвет всегда зависел от того, сколько и когда он кормился.

— Он в курсе, что я ушел, и ему лишь нужно меня позвать, — ответил Ристан и тяжело вздохнул. — Сегодня я разозлил мать Синтии и пришлось уйти прежде чем сделал бы что-то, о чем потом пожалел бы.

— Дерьмо, — вставил Влад, опускаясь в широкое кресло. — Даже не знаю, поражен я или взволнован, блин, наверно и то, и другое, — заметил он, потирая подбородок, прежде чем тряхнуть темноволосой головой.

— Не стоит поражаться, пока я не проживу следующую неделю, — заметил Ристан, на что Влад улыбнулся, демонстрируя два длинных клыка.

— У Лукьяна есть пара мест, где ты можешь ее спрятать, и он не задает вопросов. Хотя я должен предупредить, в его клубе происходит извращенные сумасшествия. Я знаю, что в любом из его клубов ты будешь, как от в масле кататься, но она… — ехидно заметил Влад. — Сейчас мой клуб не самое безопасное место. Из-за творящегося в мире большинство клубов Фейри и темная сторона открыты только Высшим Фейри. Они конечно могут сдержать своих, но я не хочу кровопролития в клубах, только если не я пью эту кровь. Гильдия призвали загробных существ, так что я очень избирательно впускаю посетителей в «Ночной мрак», но тебе там небезопасно. По крайней мере, пока. Тем более с такой игрушкой.

— Лукьян захочет что-то взамен, — размышлял Ристан, взвешивая варианты взять ее в свой дом в пригороде Сиэтла к матери или увести в секс-клуб, в который есть доступ только элите сверхъестественного мира. В одном он был точно уверен.

У Гильдии или Магов не будет ни единого шанса найти ее там, так как клубы скрыты магией и Лукьян еще не попал на радар Гильдии.

О нем и его народе мало кто знал, да и то лишь по слухам, которые бродили несколько веков назад.

— Хочешь, чтобы я его призвал? — спросил Влад с ехидной улыбкой.

— Призвать правую руку Короля Ада? Нет, не хочу. Но мне нужно, — сказал Ристан, когда Оливия пошевелилась.

Глава 22

Он ненавидел выходить из зоны комфорта. Как известно, Дану заставляла его постоянно выходить из этой зоны и терять самообладание. Демон внутри него хотел забить на все и пуститься во все тяжкие, а Фейри — просто трахаться. Ристан решил, что ни один из вариантов не подойдет в сложившейся ситуации. Он расположил Оливию в своих апартаментах в Особняке Райдера в Спокане, самое безопасное место, которое он только мог придумать, пока Лукьян не доберется до него и вернет в Царство Фейри. Коридор возле детской был пуст, если не считать Савлиана, который, казалось, спал на одном из стульев у двери, но Ристан хорошо знал брата.

— В чём дело? — спросил Ристан, кивая на клинок, лежащий на соседнем стуле. Вероятно, лезвие лишь недавно выковал Зарук.

— Я охраняю детей, но будь проклят, если хочу войти в комнату и взвалить на плечи все папашкины заботы. Мэриэл выгнала меня, чтобы поменять подгузники, объяснив, что детям нужен тактильный контакт… Я все еще не понимаю, как она может хотеть делать что-то столь сумасшедшее, как поменять чертов подгузник, — произнес Савлиан с сердитым выражением лица.

— Им нужны прикосновения и ласки, им они помогают.

— И ты знаешь почему? — Савлиан выпучил глаза в притворном ужасе.

— Я украл у Синтии книгу, — застенчиво пролепетал Ристан, почесывая затылок. — Чего стоит ожидать при том или ином случае с детьми, кто-то ведь должен быть готов на всякий случай.

— Верно, но, блин, ты читал эту книгу? — спросил Савлиан, оперевшись темноволосой головой о стену позади себя. — Хоть кто-то учитывал вариант, что их мама не справится. Думаю, что остальные просто посчитали, что раз у тебя было видение, то все пройдет хорошо и она в безопасности, брат.

— Я всегда просчитываю все варианты и стараюсь быть на десять шагов впереди, как и наш Король.

— Сейчас там никого, — сказал Савлиан, кинув взгляд на открытую дверь. — Иди. Уверен ангелочек ждет прихода дяди. Кажется, после того, как ты подержишь ее на руках, ей становится лучше, — продолжил он, с проницательным взглядом, понимая, что Ристан скармливал малютке свою силу при каждом посещении.

— Она не справится, если я не приду к ней, — тихо пробормотал Ристан, сердце которого сжали тиски, поскольку он видел результат.

— Эй, чтобы ты там не делал, мы тебе доверяем. Усек? Мы — семья и так будет всегда. Райдер сказал, что ты наконец узнал о заговоре матери. Моя не лучше.

— Уверен, что истории о выходках твоей матери понравятся Севрину, учитывая, что вы почти ровесники. Большинство думают, что вы двойняшки, — заметил Ристан, учитывая сколько всего эти двое натворили и некое соревнование между ними. В котором они в основном не приносили проблем, но каждый старался обойти другого с самого детства.

— Ты понял, к чему я клоню. Не позволяй случившемуся беспокоить себя или задевать. Брат, тебе всегда рады здесь, и ты желанен в семье.

Улыбнувшись, Ристан кивнул и кинул на Савлиана благодарный взгляд, прежде чем войти в детскую. Где осмотрел стены пастельных тонов. От звуков тихого агуканья и дыхания у него на душе стало легче, когда он подошел к крошечной леди. Ее душа угасала, но в золотистых глазах горел боевой огонек. Когда Калиин станет женщиной — а Ристан знал, что она станет, потому что не желал рассматривать другие варианты — превратится в сплошную головную боль.

— Малышка, — проворковал он, беря ее на руки и прижимая к груди. — Ты дитя своей матери. С таким же внутренним огнем.

Ристан не раз помогал Синтии, черт, да он практически умер за нее. Ладно, от действий Магов он бы не умер — лишь парочкой способов можно было уничтожить что-то похожее на него — но все равно было больно.

Сев в кресло-качалку с малышкой на руках, он окутал ее своей магией, из-за которой появилось свечение вокруг маленького тела. Калиин агукала и ворковала, в ее глазах появилась улыбка, которая тронула и губы, и из-за этой улыбки на щеках появились ямочки.

— Блин, когда-то придет день, в который ради тебя какой-нибудь парень будет готов умереть, милая Калиин. Будь осторожна с парнями, ради твоего отца, для которого ты стала миром.

Услышав, как дверь в детскую отворилась, Ристан скрыл магию. И поднял взгляд, натыкаясь на Адама, входящего в комнату.

— Адам, что ты тут делаешь? — настороженно спросил Ристан.

— Как она? — спросил Адам, игнорируя вопрос Ристана. — Сегодня цвет ее кожи значительно лучше, чем вчера.

— Она — боец, как и её родители.

— У нас нет прогресса с Древом Жизни, — тихо произнес Адам, сев в кресло рядом с Ристаном и протянув руку, чтобы прикоснуться к локонам Калиин. Но, поколебавшись в нерешительности, отстранил руку, словно испугался прикоснуться к хрупкой девочке.

— Мы выясним, что делать. Обязаны выяснить, — заверил Ристан, пытаясь успокоить Адама, ожидая, что он возразит.

— Демон, подобное дерьмо помогает тебе по жизни? — в шутку спросил он.

— Я не причиню ей боли, Адам, — резко объявил Ристан, говоря об Оливии, и посмотрел в глаза Темному Принцу. — Это должно тебя немного успокоить, что, как мы все знаем, тебе и Синтии очень сейчас нужно.

Ристан практически ощутил напряжению, когда Адам встретился с ним взглядом. Он понимал, что беспокоит Принца.

— А еще ты должен знать, что я не откажусь от нее.

— Я всегда буду частью Гильдии, так что да, я гадал, все ли с ней хорошо. Сейчас и без того жизнь — полная жопа.

Попытка влиться обратно и не провалиться к чертям по дороге. Мое возвращение проходило тяжело, словно ускоренный курс прямиком из ада, иногда я хотел, чтобы все стало, как прежде, до того, как я узнал кто и что я. Я вырос в Гильдии и понимаю, что Оливия просто делала то, что считала правильным, то, чему нас обучали. Знаю, в процессе она обманула Олдена, но никто из нас не поступил бы так намеренно Что ты с ней делаешь, лишь твое дело. Трахай ее, бей, ешь, все зависит лишь от твоего желания. Просто помни, что мы всегда следуем приказам Старейшин. И, судя по тому, что я видел, Оливия очень раскаивается в содеянном.

— Может, а может, она очень хорошая актриса, — с иронией выдал Ристан.

— Ты начинаешь сомневаться в ее вине или в ее мотивациях в помощи Киросу? — спросил Адам, прищурившись, чем напомнил Ристану Синтию.

Он выгнул одну бровь, а в, пленяющих душу, зеленых глазах искрилась улыбка. Видимо, это последствия многолетней связи, которая была между ними.

— Не знаю, — ответил Ристан, прижимая к груди уже спящую малышку. — Возможно, ты мне поможешь. В катакомбах есть комната, на двери которой изображен музыкальный знак?

— Да, я знаю такую комнату. На другой двери больше изображений, а в комнате стоит древняя арфа, — ответил Ада, вставая и направляясь к колыбели Зандера, который проснулся и лежал теперь с серьезным выражением лица.

— Не знаешь почему эта комната преследует Оливию во снах? Я воспользовался медальонам сна с ней и каждый раз стоит ей уснуть, она входит в ту дверь, с подавляющим чувством вины. Словно она прятала там что-то постыдное.

— Не что-то, — донесся от дверей голос Райдера. — В той комнате мы нашли много детей, спрятанных после того, как тебя схватили. — Синтия услышала их сердцебиения, и мы смогли их вывести. Кто-то прошел сквозь массу бед, чтобы скрыть детей. Некоторые были обезвожены, кто-то ранен. Мы думаем, что тот, кто скрыл их — умер или ушел за помощью и не смог вернуться. Детей еще не опрашивали; многим понадобилось время, чтобы оправиться. А кто-то просто до жути боится Фейри. По словам Синтии, в этом возрасте детей учат… что нет участи страшнее, чем попасть в руки к врагу.

— Сколько детей и какого возраста? — спросила Ристан, в горле которого стоял ком от слов брата.

— Я слышал много, — заметил Адам. — Кто-то совсем юн, только начал обучение в Гильдии.

Адам положил Зандера в колыбель и обернулся к остальным. Ристан быстро встал и хотел было положить Калиин в кроватку, но Райдер протянул руки к дочке и Ристан отдал ее ему. В его голове роились мысли, быстрее чем он мог уловить их. Кусочки головоломки, наконец, встали в единое целое.

— Брат, что-то не так? — напряженно спросил Райдер, в золотистых глазах которого сверкал интерес на то, о чем Ристан думал.

— Да, я — мудак, — прорычал Ристан мотая головой. — Допустил серьезный просчет и должен все исправить. Если понадоблюсь, я вернусь.

Ристан просеялся из детской, оставляя мужчин недоуменно смотреть друг на друга.

***

Комната была роскошной, что демонстрировали обстановка и драпировка, о которых Оливия лишь читала в романах. Кровать королевских размером, но опять же, учитывая рост Ристана ему скорее всего приходилось подбирать большие кровати. И вся комната была в черно-серебристых тонах, напоминая ей о красивых глазах Демона. Оливия потерла виски, размышляя — опоили ее или использовали какое-то заклинание, лишающее воспоминаний? Она помнила, что была в ванной, затем пылкие слова Ристана, вытащившего ее из воды, а затем… пустота.

После ванны она не помнила ничего. А голова просто раскалывалась. И судя по звону цепочки, Оливию вновь приковали к стене. Подергав цепочку, Оливия встала, чтобы воспользоваться ванной. Где провела довольно долгое время, заметив, что теперь цепочка стала гораздо длиннее. Может Оливия завоевывает доверие Ристана? Она произнесла заклинание, чтобы заставить воду танцевать… нет, не работает. Может он ее испытывает? Хотя она сомневалась, скорее он не планировал быстро вернуться, так что у нее было время попариться на счет проблем.

Париться? Оливия усмехнулась. В теле все еще ощущались последствия от игр Ристана, но боли не было, лишь остаточное удовольствие, от которого она больше распалялась. Его ласки совсем не были болезненными, и если уж быть честной, Оливии нравилось, как она провела с ним время.

Но и это не могло уменьшить чувство вины за то, что она натворила в Гильдии. Оливия уставилась на свое бледное отражение в огромном зеркале, смутно осознавая, что эта ванная точная копия той, в которой она потеряла сознание.

На бледном лице, глаза Оливии казались больше и выразительнее. Хотя бледность не была из-за болезни, ведь несмотря на все имеющиеся недостатки, Ристан не морил её голодом до смерти. Если подумать, то он разбудил в ней что-то, дремавшее до этого момента. На кресте она чувствовала себя живой, и неважно сколько бы она отрицала, это было фактом.

В другой комнате открылась дверь, но Оливия стояла неподвижно, понимая, что после таких мыслей не сможет противостоять Ристану. Включив воду, она умылась и посмотрела на шею, вокруг которой был обернут ошейник. Оттянув ворот пижамы, она удивилась отсутствию красноты на коже там, где должен был натирать воротник. Она почувствовала на себе взгляд, и, обернувшись, наткнулась на взгляд замысловатых глаз Ристана, которым он скользил по ее пижаме Hello Kitty.

— Привет, — поздоровался Ристан, со слабой улыбкой и кивнул ей. — Голодна?

— Зависит от того будешь ли ты кормить меня или я сама поем, — ответила Оливия, осматривая Ристана, одетого в низко сидящие кожаные штаны и ботинки Доктор Мартинс.

На его футболке было написано «А ты попробуй». И да… тело Оливии отреагировало на этот призыв, словно Демон наложил заклятье на все женственные места и нервные окончания Оливии, из-за которого она изнемогала по нему.

— В этот раз можешь поесть сама, — тихо произнес он и развернулся, оставляя ее одну в ванной.

Когда Оливия вернулась в спальню, обнаружила небольшой столик, на котором стояло достаточно еды: различные сорта хлеба, сыры, фрукты и разнообразные пирожные, от которых исходил пьянящий аромат, заставляя рот Оливии наполниться слюной.

Она не стала терять время и дать Ристану возможность передумать. Запихнув в рот кусок хлеба, она отправила следом фрукт, не заботясь, что, набив щеки, выглядит глупо. Она лучше будет выглядеть глупо самостоятельно поев, чем он ее станет кормить.

— Спокойней, библиотекарша, я не собирался что-либо делать тебе или забирать еду, — усмехнулся Ристан, сев на кровать, и простым взмахом руки он сменил одежду на простые шелковые пижамные штаны и больше ничего.

Оливия закашлялась, почти давясь сухой едой во рту. Он посмотрел с понимающей улыбкой, но не предложил помощь, а лишь кивнул на бокал вина, который стоял рядом с едой. Она сделала большой глоток, наблюдая за Ристаном поверх металлической каемки бокала. Когда она убрала бокал ото рта, на ее губах осталось вино. Она настороженно наблюдала за ним, но его это нисколько не волновало.

От неясности его намерений, Оливия так и оставалась настороже. Ристан наблюдал, как она ела, словно это была ее последняя трапеза. Как только эта мысль пришла в голову, Оливия отложила хлеб, который только что откусила.

— Ты намерен убить меня? — прошептала она, сквозь катящиеся по щекам слезы.

Оливия выпрямилась и расправила плечи, пока внутри нее вели борьбу страх и неуверенность.

— Расскажи мне о детях в музыкальной комнате.

Глава 23

Оливия ощутила, как маска вновь встала на свое место, скрывая собой все эмоции. Слабого напоминания хватило, чтобы запереть их все, а грудь сдавить от воспоминаний.

Она своими глазами видела бои, хаос и разрушение Гильдии, ее дома. Выпрямив спину, она с жаром посмотрела на Ристана

— В Гильдии не было детей, — шепотом заговорила она, не в силах обрести голос.

Ристан испустил долгий выдох.

— Как занятно. Мой брат только что рассказал мне о детях, которых недавно перенесли в Царство Фейри. Множестве детей. Которых спрятал тот, кто думал о других. Кто-то добрый или тот, кто думал лишь о них, — закончил Ристан.

Он лгал, должен был лгать, и Оливия не купиться на эту ложь. Она видела пламя, которое охватило уже разрушенную Гильдию. Ристан просто использовал новую стратегию.

— Иди к черту, — выкрикнула она под наплывом эмоций, когда перед глазами проплыли крошечные личики. У Оливии подкосились ноги, но прежде чем она рухнула, Ристан подхватил ее и прижал к своей груди.

— Я идиот, но мне нужно знать, спрятала ли их ты, — тихо настаивал он, медленно потирая ее спину и подталкивая их обоих к кровати.

— Я тебе не верю, — всхлипнула Оливия, на сердце которой лежал камень, а слезы продолжали течь по лицу.

Ристан поцелуями стёр их и убрал волосы от лица, когда сел на кровать и усадил к себе на колени Оливию. Его прикосновения были такими нежными, заставляя ее лишь сильнее рыдать.

Если большинство мужчин убегали, не имея малейшего представления, как успокоить плачущую женщину, Ристан просто продолжал гладить Оливию по волосам и нежно целовать ее лицо.

— Прекрати, — жестко вскрикнула она. — Я не заслужила этого от тебя! Я думала, что поступаю правильно, но лишь все испортила. Я спрятала стольких детей, скольких смогла найти, но твой народ убил их, когда сжег Гильдию. — Оливия судорожно выдохнула. — Я знаю, что дети мертвы.

— Нет, они живы. Все дети, которых ты спрятала в той комнате, выжили. Я бы никогда не стал лгать по такому поводу.

— Невозможно!

— Возможно. Катакомбы все еще существуют. Мой брат не стал их уничтожать. Лишь заколдовал от попадания не в те руки.

По словам брата, Синтия услышала слабое биение сердец, и так они смогли увести детей до того, как закрыли вход в катакомбы и сравняли Гильдию с землей.

— Мне нужно увидеть их, — прошептала она

— Ты не можешь, — тихо возразил Ристан со стальной решимостью в глазах. — Пока еще нет. Спасение детей не оправдывает то, что ты сделала с Олденом и со мной, как и не убеждает меня в твоей полной невиновности. Может и не специально, Оливия, вероятно по-наивности, ты помогла Киросу в деле с Магами. Мне нужно знать его цель.

— Я не стану помогать тебе вредить Гильдии, — тихо предупредила Оливия.

— А я не желаю вредить Гильдии. Мне нужно, чтобы ты, наконец, стала мне доверять по этому поводу. — Он вздохнул на ее скептический взгляд, понимая, что если желает добиться ее доверия, должен довериться ей сам.

— Я наполовину Фейри, моя мать когда-то была гордой Принцессой Демонов, и я третий сын Алазандера, предыдущего Короля Орды. Так же я брат нынешнего Короля, — выложил Ристан, наблюдая как с лица Оливии сходят краски. — Сейчас мы в состоянии войны, и, хочет того Гильдия или нет, они на стороне Магов, которые прокрались в ряды Гильдии и разрушают ее изнутри. Я не прошу тебя вредить самой Гильдии, а прошу помочь ей. Истинной Гильдии. Члены которой все еще верят в изначальную миссию. Маги уже подбивают людей и другие Гильдии просить у Фейри кровавой мести за падение Гильдии Спокана.

— Но… но ведь не Фейри ее уничтожили, — прошептала Оливия. — Погоди-ка. Ты — один из Принцев Орды? Так я была в Королевстве Орды? — пропищала она

— Да, — сказал он, когда ее лицо сильнее побледнео.

— Значит, благодаря мне монстры пытали сына Короля Орды, у которого я теперь в плену, — прошептала Оливия, чье лицо стало зеленоватого оттенка. — Погоди, а что мог сын Короля Орды делать в Гильдии? Шпионил? — спросила она.

— Выполнял, данное Ведьме, обещание, что с ее дядей ничего не случиться, пока она помогает моему брату, новому Королю Орды, попытаться спасти оба мира, — пояснил Ристан.

— Ты защищал Олдена от Магов или Гильдию? Или ты защищал Олдена, потому что он повинен в предательстве Гильдии? — затараторила Оливия, заставляя Ристана откинуться и поднять руки в защитном жесте.

— Тебе нужно меня выслушать. Я находился в Гильдии, потому что Синтия была занята в Царстве Фейри. Из-за того, кем они приходятся друг другу, я пообещал, что буду защищать Олдена, что с ним ничего не случиться. Тем более, что он помогал нам. Мы понимали, что Маги — серьезная опасность для Олдена, и хотели быть готовыми спасти его, если станет жарко. Оливия, Маги уже давно обосновались в Гильдии. Мы знали, что они прокрались во все аспекты Гильдии, но до недавнего времени не представляли насколько глубоко. Проблемы возникли не только в Гильдии Спокана. В Гильдии Нового Орлеана работают запасные Наемники, потому что основной состав исчез и в этом, естественно, обвиняют Фейри. Кого-то из Старейшин убили, кто-то пропал. И поэтому «Джастину» приписали принадлежность к этой Гильдии. Веришь или нет, но Орда согласна с тем, что Фейри принадлежат Царству Фейри. Мы не можем защитить твой народ от нашего в твоем мире, так что намного проще для всех, если Фейри останутся в своем мире. К сожалению, у нашего народа есть природная тяга и любопытство к людям, из-за чего Фейри невозможно запереть в Царстве Хочешь верь, хочешь нет, у нас здесь есть правила, которые помогают контролировать самых опасных существ. Как бы там ни было, в резне Гильдии виновны Маги и один сумасшедший, охеревший Бог, одержимый жаждой мести. Копался ли я в «нижнем белье» Гильдии? Черт, да. Нам нужны реликвии Фейри, потому что они принадлежат нам и не могут быть использованы в твоем мире. Реликвии нужны нам, чтобы не дать умереть нашему миру и наполниться твоему огромным количеством различных существ. Я находился в Гильдии для того, чтобы помочь, а не уничтожить ее.

— Ты можешь лгать, — прошептала она. — Ты сказал, что тебя зовут Джастин. — Она помолчала, покусывая нижнюю губу. Затем, когда ее щеки окрасил румянец, она прошипела: — Джастин Тимберленд? Придурок! Не могу поверить, что я не сложила все раньше! — Она шлепнула его по руке.

— Да, могу, но это было для благого дела, — оправдывался Ристан, игриво улыбаясь. — Клянусь с детьми все хорошо. А вот с детьми Синтии… нет. Нам нужно найти реликвии и спасти два мира.

— У Синтии есть дети? — спросила Оливия, округлив губы, которые Ристан жаждал обернуть вокруг своего члена.

— Целых три. Она впервые в истории Фейри родила тройню. — Ристан наблюдал, как Оливия складывала в голове срок, когда Синтия ушла из Гильдии, который оказался очень коротким. Из того, что в двух мирах время текло по-разному, тайны не было, но большинство не улавливали различий. — Конечно, время в наших мирах идет по-разному. Иногда медленнее, иногда быстрее. Сейчас приблизительно один день в твоем мире равняется четверти дня в Царстве Фейри. Тем более, что Фейри вынашивают детей меньше людей. Сердце Синтии все еще верно Гильдии, и ей и без Магов в Гильдии есть, о чем заботиться. Ее дети больны, — тихо проговорил Ристан, сопротивляясь желанию вкусить губы Оливии.

Которая прищурилась и продолжала покусывать губу, обдумывая его слова. Если она не перестанет ее кусать, губа будет болеть, но, черт возьми, это так возбуждало.

Сейчас были другие обстоятельства с новыми правилами. Ристан понимал, что Оливия могла помочь ему, и более того, понимал, как сильно ее жаждал. Он знал, что мог заставить ее поиграть в его шаловливые игры, но хотел, чтобы она сама этого пожелала. Ему не было необходимости притворяться, что он хотел ее и выстраивать объяснения, почему не должен ее хотеть.

— Что же ты хочешь от меня? — спросила Оливия, настороженно вглядываясь в Ристана и сжимая руки в кулаки.

— Олден сказал, что у тебя эйдетическая, иначе говоря, фотографическая память. И я хочу, чтобы ты помогла мне найти предметы, принадлежащие Фейри. И уже помогла найти один. Тогда ты об этом не знала. И клянусь, что эти предметы будут использованы только ради защиты твоего мира от моего. Потому что, если нам не удастся излечить мой, оба мира погибнут. Я знаю это, видел будущее, маленькая Ведьма, и оно было страшным.

— Ты не можешь видеть будущее. Никто не может, — начала спорить она.

— Никто и не должен видеть. Поверь, это совсем не весело. Дану дает мне видения, чтобы направить наш народ по правильному пути, чтобы защитить наш мир. Ответь мне на такой вопрос: если наш мир погибнет, куда направятся все чудовища, жившие в нем? — спросил Ристан, вновь опуская взгляд к ее сексуальным губам.

— В мир людей, — шепотом ответила она, спустя пару секунд молчания.

— Именно, — произнес он, отстегивая цепь от ошейника. Затем провел пальцами по нему, превращая тяжелое кольцо в тонкую золотую цепочку с закрученным плетением, на которой висел маленький медальон.

Она округлила глаза и прижала ладонь к груди Ристана, посылая жар к низу живота, от которого распалилось едва подавляемое желание.

— Пойдем, — сказал он.

И не дожидаясь ответа, открыл портал и перенес их в Царство Фейри к гигантскому древу. Которое было окутано толстым слоем льда, и едва светилось жизнью.

Взмахом руки Ристан закрыл за ними портал.

— Это — Древо Жизни. Оно наполняет Царство Фейри энергией и помогает новорожденным выжить, благословляя их. На протяжении какого-то времени оно не в состоянии было принимать большинство детей.

— Дети умирают? — спросила она, сжав губы в напряженную линию. Ее глаза потемнели от тревоги.

— Весь мир погибает из-за вражды. Древо умирает из-за непонимания наших способов жизни, которые лишь стали хуже и вышли из-под контроля. Всё это создало злых существ, которые не уничтожают нас напрямую, а направили свою злобу на самых невинных, — произнес Ристан и посмотрел на крошечные светящиеся огоньки. Не просто огоньки, а маленькие создания, безуспешно пытающиеся отогреть древо.　- Они пытаются убить нас в твоем мире и здесь. Мы не говорим о защите и охране, для которых была создана Гильдия. А о зле, пытающемся уничтожить не только Высших Фейри, но и все, что ты привыкла называть «потусторонним» — вампиров, оборотней, демонов, фавнов… всех нас.

Ристан осознал момент, когда Оливия поняла, что значит свет древа во тьме. Она часто задышала, округлила глаза, в которых заплясали огоньки. Даже замороженным это место было самым прекрасным в Царстве Фейри.

Ристан наколдовал на Оливии парку и другую теплую одежду, более подходящую к климату. Затем взял Оливию за руку и перенес их ближе к бесконечной энергии Фейри.

На Оливии были кожаные штаны, пусть немного неуместные, но Ристану нравилось, как они обтягивали ее попку, как и сапоги, которые были немного моднее, чем большинство зимней одежды.

Оливия тихонько хихикнула, когда парка скрыла ее крошечную фигурку, и, казалось, впервые за вечность Ристан широко улыбнулся

— Это феи? — прошептала она, протянув руку к подлетевшему к ней созданию. Оно приземлилось на тыльную сторону ладони Оливии, село, скрестив ноги, и принялось изучать Оливию, которая, в свою очередь, с любопытством рассматривала фею.

Ристан скривился, узнав Каринну, фею, с которой он хорошо был знаком. Ее род фей по желанию мог менять размеры от светлячка, до человеческого. А еще они были печально известны любовью к грубости и укусам.

— Да, — сказал он, кинув на Каринну предупреждающий взгляд. Фея улетела, оставляя за собой след из блестящей пыльцы, из-за которой Оливия начала чихать и отплевываться. Каринна хихикнула, направляясь к остальным, которые продолжали работать над древом. — Это дело рук Магов, — произнес он, вспомнив зачем привел сюда Оливию. — Это древо подкармливает магией Царство Фейри, и без него мир слабеет с каждым прожитым днем. Большинство детей погибнет прежде, чем мы спасем древо, но мне даны видения, которые подтвердили пророки, что реликвии — большая часть загадки, как не просто остановить увядание Царства, но и полностью восстановить нанесенный ущерб.

— И ты думаешь, что я могу помочь? Даже если я захочу этого, реликвии строго охраняются, вероятно Наемниками, которые даже не представляют, что происходит на самом деле. Я уже и без того навредила Гильдии, и даже если те дети выжили, как ты и говоришь, это не оправдывает моих действий, — тихо проговорила Оливия, не отводя взгляда от фей, работающих над древом.

Ристан схватил ее за руку, его беспокоило, что просеивание может довести Оливию до предела возможностей, но желание показать ей свой мир пересилило беспокойство.

А этот ее взгляд, эти огоньки, которые заплясали в ее глазах при виде древа и крошечный фей? Оливия изумлялась, и Ристан жаждал показать ей больше

Он привел ее в самое его любимое место во всем мире. И все гадал, почему поддался этому импульсу? Учитывая, что он никогда и никого не приводил сюда. Но именно это место первым всплыло в памяти.

Небо озаряло ярко-зеленое с вкраплениями аквамаринового цвета свечение, смешиваясь с Северным сиянием по версии Фейри.

Идеальным кругом на земле располагалось озеро, с водой самого насыщенного голубого цвета, который только можно было встретить на Земле или в Царстве Фейри. В него впадал водопад, привнося в это место еще больше красоты и спокойствия.

На небольшом расстоянии от озера стояли деревья с ярко-зеленой листвой и распустившимися цветками, благоухание которых наполняло ночной воздух.

Здесь не было льда и холода, так что, щелкнув пальцами, Ристан снял с Оливии теплую парку, решив заменить ее на зеленовато-голубое платье, которое выгодно оттеняло ее глаза.

Ристан заметил, в момент быстрой смены наряда, как соски Оливии затвердели, и надеялся, что это из-за того, что они жаждут его прикосновения, а не материала одежды.

Оливия медленно обвела взглядом окружение, и уголки ее губ приподнялись в слабой улыбке. Никоим образом Оливия не могла бы устоять перед красотой Царства Фейри, ведь даже он, побывав здесь тысячу раз, не мог устоять.

— Где я? — спросила она, одергивая платье.

— Не думаю, что у этого места есть название, — ответил Ристан, окидывая взглядом густую зелень кустов, на которых распустились голубые цветки, дающие слабое свечение во тьме ночи. Он взмахнул рукой и небо окрасил свет заката.

— Как ты это сделал? Ни один Фейри не властен над погодой или окружающей природой, — шепотом спросила Оливия, окидывая Ристана удивленным взглядом.

— Я умею создавать иллюзии, довольно реалистичные. Но сейчас, это не я. Само место отличается, — пояснил он, задумываясь стоит ли ему ради нее больше контролировать это место, но опять же как? Ведь он просто подумал о закате, и вот он. Ристан никогда не понимал этого, да и не хотел понимать.

Подойдя ближе, он улыбнулся.

— Это мое место. И его нет ни на одной карте, — прошептал он. — Здесь полно волшебных вещей, некоторые опасные, но все представлено для изучения и восхищения. Я умру, защищая свой мир, — высказал он вслух свои мысли. Они стояли так близко друг к другу, что Ристан мог ощущать уникальный аромат Оливии, который стал для него, как свет для гребаного мотылька.

Притянув к себе Оливию, Ристан раздел их силой мысли и улыбнулся, когда она зашипела от касания кожи к коже. Он поднял ее на руки, а когда она, по своей воле, прижалась к его губам, зарычал.

К черту, он хотел Оливию и даже если не должен хотеть, не мог сопротивляться желанию. Создав кровать, он опустил на нее Оливию, которая запутала пальцы в его волосах, чтобы углубить поцелуй. Ристан застонал, но Оливия поглотила этот звук ненасытным ртом.

Он опустился на матрас и, не отрываясь от Оливии, пополз по нему. Затем перевернулся, заставляя ее оседлать себя и уже потом разорвать поцелуй.

Они тяжело и прерывисто дышали. Соски Оливии затвердели и просто молили прикусить и подразнить себя. Откинув голову на подушки, Ристан сжал бедра Оливии.

Его член был зажат между их телами, но все же Ристан не входил в нее. Он провел руками вверх по талии Оливии и обхватил ее груди, дразня большими пальцами напряженные вершинки.

Застонав, Оливия выгнулась навстречу его ласкам, ее лоно уже увлажнилось лишь от соприкосновения кожа к коже и поцелуя. Подавшись вперед, Ристан обхватил губами маленький бутон, а затем щелкнул по нему языком

Он улыбался на ее громкие стоны и движения бедрами на встречу его пульсирующему члену. Внезапно Оливия повалила Ристана, продолжающего улыбаться. Но его улыбка испарилась, когда Оливия наклонилась, облизала его сосок и сжала зубками кольцо на нем.

Ристан мог поклясться, что у украшения был общий нерв с его членом, потому что от этой ласки по животу спиралью пронесся огонь, заставляя достоинство настолько затвердеть, что Ристан почти кончил в ту же минуту. Он стонал, пока Оливия исследовала его, а ее застенчивость лишь придавала большей сексуальности.

Оливия облизала один его сосок, а другой она подразнила пальчиками, копируя ласки языка. Как только Ристан напряг пресс и зашипел, она улыбнулась.

Слабая, невинная улыбка, по которой можно было сказать, что Оливия наслаждается своим контролем, а Ристану так хорошо знакомо это чувство.

Оливия подняла голову, осмотрелась, и впервые заметила, что она лежит на кровати, на улице, полностью беззащитная.

— Никто не знает об этом месте, — заверил ее Ристан и она перевела на его взгляд сапфировых глаз. Он толкнулся бедрами к ней, напоминая, чем они были заняты, прежде чем она обнаружила, что собирается скакать на члене на лоне природы.

Склонившись к нему, Оливия прижалась к его губам своими, а затем углубила поцелуй, проникая языком к нему в рот. Ристан не стал перенимать инициативу, он жаждал вновь дать ей возможность контролировать. Он не стал торопиться, что было замечательно, учитывая, насколько медленно она его соблазняла.

Оливия отстранилась, а Ристан краем глаза заметил движение. На расстоянии находилась фигура, одетая в накидку с капюшоном, скрывавшим лицо, и наблюдала за ними. Одевшись гламуром, Ристан толкнул Оливию в сторону

Он встал и быстро направился к этой фигуре, но прежде чем достаточно приблизился, создание испарилось.

— Какого хрена? — прорычал Ристан, обернувшись, чтобы убедиться, что Оливия в безопасности.

Глава 24

Оливия продолжала осматривать — определенно мужскую — комнату и, как и предыдущее ее место пленения, судя по следам, эта тоже принадлежала Ристану.

Ничто не говорило, что это гостиная или спальня. Комната отделана была в различных оттенках темно-серого, а на единственном окне, от пола до потолка, висели ярко-голубые шторы. Оливия уже проверила окно, которое оказалось надежно закрытым.

Она осмотрела пейзаж, состоящий из ярко-зеленой зелени сосен, смешанной с белым снегом. Судя поэтому, она или на Тихоокеанском Северо-Западе либо в Царстве Фейри.

Оливию, в одних трусиках, впихнули в комнату без каких-либо объяснений и оставили одну на, казалось уже несколько часов. К неуклюжей попытке обольщения Ристан отнесся так, будто Оливия закинула ему в штаны муравьев, задевая ее чувства и заставляя вновь и вновь проигрывать в голове сцену.

Сначала она не собиралась заниматься с ним сексом. Может и лучше, что он остановил ее прежде, чем она зашла далеко.

Она начала неуверенно обыскивать комнату, наслаждаясь свободой без цепи, даже если была заперта в красивой комнате, что немногим лучше.

По крайней мере, Ристан помнил о том, что она частично человек и оставил на столе вкусное разнообразие еды, которое она, к сожалению, не решалась попробовать.

Оливия понимала, что должна найти способ сбежать от него, даже несмотря на сказанное им о детях, она не была в безопасности. Ну, сердце и женские прелести, не в безопасности, если Оливия и дальше будет оставаться с Ристаном… и это было видно по ней и предательской реакции ее тела.

Судя по рассказанному ранее, он говорил правду. Но с другой стороны Кирос тоже говорил правду, и куда ее привела эта правда.

Ристан так быстро привел ее сюда и ушел, что она подумала будто что-то случилось, а так как его не было, чтобы все пояснить, воображение начало дописывать картины.

Обыск комнаты привел Оливию к разношерстым книгам, стоящим на полках. У некоторых даже имелись чертежи, о невероятности которых Оливия задумалась. А еще к футболке — на которой все еще хранился пряный аромат Ристана — с изображением альбома Sex Pistols «Never Mind the Bollocks» под кроватью.

В комоде из темной сосны не наблюдалось ни единой вещи, так что Оливия натянула на себя эту футболку, чтобы хоть немного придать себе вид скромницы. И продолжила дальше искать информацию — или способ сбежать — какое-то время, простукивая стены и пол на предмет полых отверстий, которые привели бы к скрытому тоннелю.

В Гильдии таких было немерено, а почему здесь нет? Оливии могло бы посчастливиться найти выход и сбежать до того, как Ристан заметит ее пропажу.

Спустя несколько часов изнурительных поисков всевозможных способов сбежать, Оливия с опаской посмотрела на кровать и забралась на нее, вновь вспоминая свое бездумное и несвойственное поведение с Ристаном и высказанное им явное неприятие.

После прочтения стольких назидательных историй, пока перебирала архивные данные о Фейри, Оливию не должно привлекать такое существо, по крайней мере, привлекать именно так. Она должна противиться очарованию и грубой, сексуальной привлекательности Ристана

Который даже не использовал на ней магию Фейри. А ее Оливия боялась на подсознательном уровне, особенно после случившегося в подземелье.

Ристан с легкостью мог лишить ее любого выбора или управлять их сексуальными играми. Но по большей степени выбор был за Оливией, а это шло в разрез с тем, что им говорили в Гильдии.

Оливия сама это сделала. Желание обладать Ристаном пересилило ее. И хотя Оливия с легкостью могла списать все на «посттравматический синдром», но ведь на самом деле виновата она сама. Он даже не манипулировал ее разумом, хотя и мог.

В Гильдии рассказывали, как Фейри могут управлять сознанием людей и забирать свободу воли или заставить тело реагировать в сексуальном плане, даже если ты этого не хотела.

Фейри — самые могущественные существа секса, о которых только знала Оливия. Так почему же ее так нервирует реакция на Ристана и почему она ведет себя так несвойственно себе?

У нее никогда не бывало ярких снов о сексе, пока не встретила «Джастина». С первого взгляда на него, ее манило в нем всё. Ее мозг отключался, а гормоны полностью завладевали телом.

Но он не стал любовью всей ее жизни, черт, да он даже не человек. Наполовину Демон-наполовину Фейри, и все это для нее не подходило.

В ту секунду, когда она раскроет всю информацию, Ристан порвет с ней все связи, и Оливия заставит себя помнить об этом.

Натянув одеяло до самого подбородка, Оливия закрыла глаза, устав обдумывать всё, что крутилось в голове.

***

Ристан вышагивал по офису Райдера, обдумывая произошедшее. Не похоже, что приходила Дану, но легче не становилось. Но если бы это была богиня, Ристан бы знал кто именно приходил.

Она всегда раскрывала свое присутствие ему. Что входило в игры разума, в которые она любила с ним играть. Но кто бы ни был в это раз, он себя не раскрыл. Наоборот, исчез, вдоволь налюбовавшись им и Оливией, и это беспокоило.

Отчасти потому, что Ристан не имел ни малейшего представления, кто это был.

Не Фейри, в этом он уверен, но кто тогда, черт подери? И почему он там был? В его специальном месте, обнаруженным случайно, когда он узнал, что может открывать порталы, а теперь его уединенность нарушили.

Хотя Ристан не был уверен, что его разозлило, то что в его любимое место вторглись или выбор времени этого вторжения, так как Оливия была сексуальна, как чертовка во время своего невинного обольщения.

Блядь, какой же сексуальной она была! Немного неуклюжей из-за неопытности, и все же он почти взорвался лишь от ожидания чувственного нападения. Обычно, такое не доводило до точки не возврата, но у Оливии получилось.

— Ты можешь протоптать дыру в полу, тогда придется тебе ее заделывать, — заметил Райдер, входя в огромную комнату, используемую в качестве офиса.

— Помнишь о том месте, которое я нашел, когда научился открывать порталы? — спросил Ристан. Райдер единственный кому он рассказывал о нем, на случай, если Ристан ему был нужен, а связаться с ним не мог.

Телепатическая связь с братьями в той реальности походила на прием сотового телефона в горах.

— Да, недалеко от Флоры? — спросил Райдер, сел в кресло и тяжело вздохнул, нахмурив лоб. — Что с ним?

— Помнишь, как я говорил, что никого там не бывает, когда я прихожу туда? Насколько позволяют мои чувства отследить местность, там никого никогда не было.

— Ну, да, — ответил Райдер, наконец, посмотрев на Ристана

— Я привел ее туда, — сказал он.

— Кого? — спросил Райдер, прищурив золотистые глаза, в которых начал искриться смех. — Оливию? — уточнил он.

— Кого же еще? У меня же не целая орда в заложниках, — прорычал Ристан. — Как бы там ни было, — продолжил он. — Как оказалось, мы там были не одни, — раздраженно добавил он глубоким голосом.

— Там был кто-то еще? — спросил Райдер. — Кто? Может какой-то Фейри?

— Я не знаю! — отрезал Ристан

— Ристан, — предупредил Райдер, качая головой

— Извини, я не видел лица. Лишь знаю, что это был мужчина. В плаще, похожим на накидки Элитной Стражи, но немного отличался. И шевелился плащ как-то странно. Прежде я не видел ничего похожего. Этот кто-то наблюдал за нами, Райдер, и я чувствовал, как вокруг него пульсирует сила. Схожая с силой Дану — или твоей, когда ты позволяешь этой хрени растекаться — но я не почувствовал, исходящих от существа злости или предостережения, а лишь любопытство. И мне не нужно было даже прикасаться к существу, чтобы понять это.

— А ты уверен, что существо не Фейри?

— Да, — ответил Ристан, наконец-то, сев. — То есть я ошибался по поводу того места и, если там есть брешь, у меня возникло подозрение, не входит ли то место в число тех, через которые к нам попадают Маги?

— Мы всегда знали, что в Царстве Фейри есть несколько природных порталов, которые, время от времени, используют Лукьян и другие из его вида. Еще через них в наш мир проходят ангелы, но лишь падшие. Такие, как Элиас.

— Думаешь, это был кто-то из его людей? — спросил Ристан, обдумывая сказанное братом.

— Нет, — быстро ответил Райдер, — но думаю, что стоит приглядывать за нашим недавно обретенным кровным братом. Он наполовину ангел, хоть и падший. Он спрашивал о тебе и девушке, которую ты привел из Гильдии.

— Какого черта ему справляться о ней? — потребовал Ристан. Одно дело расспрашивать о Ристане. Он ведь полу-демон в обществе высших фейри, что довольно странно для посторонних глаз, но об Оливии?

— Наши братья наблюдают за ним. Быть может, он спросил из простого любопытства, чтобы узнать, что мы делаем с предателями, — произнес Райдер. — Он был здесь, когда мы принесли тебя сюда. Тогда он и увидел Оливию. Лицо фигуры скрыто капюшоном. Думаешь маг?

— Нет, — тихо проговорил Ристан, отгоняя мысли что Элиасу потребовалось от его женщины. Его женщины?! Какого хрена? Почему такое понятия всплыло в его голове?

У него не могла быть одна женщина, лишь много и часто меняющиеся. Ристан резко вскочил и повернулся к двери, полностью в смятении от гнева на себя.

А привязанность к маленькой Ведьме все росла, а такое невозможно. Черт, Ристан позволил ей вести в сексуальной игре, пока больной психопат наблюдал за ними! Погодите, он много психов видел за свою жизнь, так может… Не-а, это был больной психопат.

— Ристан, — позвал Райдер, когда Ристан уже открыл дверь.

— Это были не Маги. Не было злости, только любопытство… и что-то еще, что я не смог определить.

— Хорошо, — произнес Райдер, поднимаясь и расправляя плечи. — Зарук сказал, что подготовка к вечеринке идет по плану и тебе удалось достать все необходимое. Ты планируешь присоединиться? Синтия скучает по тебе и, если тебя не будет, начнет волноваться, а, как тебе известно, у нее и без того полно поводов для беспокойств.

— Ни за что на свете не пропущу такое, — тихо ответил Ристан. — Тем более, что праздник семейный.

— Именно, — заметил Райдер с мальчишеской ухмылкой, отчего Ристану стало легче дышать.

— Я даже нацеплю на себя колокольчики, если Синтия улыбнется, — ответил Ристан. Ему, конечно, придется выяснить, что делать с пленницей. Лишь от мысли оставить ее на столь долгое время он начинал волноваться, но было бы неправильно не прийти, когда он сам предложил поднять Синтии настроение.

А еще он использовал очень древнее, очень сильное заклинание, чтобы скрыть их с Оливией следы, ведущие к его дому. Против Дану вряд ли сработает, но так их тяжелее найти.

Ристан лишь надеялся, что Дану занята собственными проблемами. Например, своенравным, бывшим мужем, плен которого вызывает у нее большой интерес, пока что.

***

Ведьма, о которой он и говорил, уже спала, когда Ристан вернулся. Ее волосы спутались вокруг личика, давая понять, что во сне она много ворочалась.

Ристан привел Ведьму в свой домик в горах, а не в апартаменты в особняке Райдера в пригороде Спокана. Потому что, если ей удастся сбежать, далеко уйти не сможет. Оливия может посчитать, что вернулась на Тихоокеанский Северо-Запад, когда на самом деле, находилась посреди Национального Парка Олимпик.

Ристан уже давно создал это убежище, о котором не знал никто, за исключением пары братьев.

Ему нравилось любоваться дикой природой, которая в этом районе Вашингтона была более красочной, напоминая, что иногда Царство Фейри и Мир Людей похожи.

Простым взмахом руки, Ристан включил Eagles’ Hotel California, приглушив звук, чтобы не разбудить спящую красавицу, облаченную в футболку с изображением альбома Sex Pistols, которая ей очень шла

Затем опустился на небольшой диванчик, подмечая, что все в комнате не на своем месте, вероятно Оливия обыскивала ее в поисках выхода. Откинув голову, он прикрыл глаза и выдохнул, даже не замечая до этого момента, что задерживал дыхание.

Он не уснул и был уверен, что ему не было дано видение. Но открыв глаза увидел Оливию, все еще спящую в комнате позади него, а впереди место из ночных кошмаров, которое он никогда в жизни не желал бы увидеть вновь.

На троне из живых душ восседало горделивое существо — или мужчина — ростом примерно с Ристана и похожими, только немного короче, темными волосами.

В глазах существа искрился смех, пока оно наблюдало за реакцией Ристана на то, куда оно его привело.

— Какого хрена, Лукьян? — наконец, вдоволь насмотревшись, спросил Ристан

Люди, которые, вероятно, продали душу Лукьяну, были связаны цепью вместе и стонали от обрушивавшейся боли. У кого-то из ран шла кровь, но Ристан знал, что Лукьян не кайфует от боли… В отличие от Люцифера.

— Почему из всевозможных мест, ты привел меня именно сюда? — спросил Ристан, пока Лукьян просто продолжал наблюдать за ним.

— Влад сказал, что я тебе нужен. Он ошибся? — спросил Лукьян

— Думал, что нужен, но у меня все под контролем, — солгал Ристан, продолжая наблюдать за душами позади Лукьяна. Вероятно, он ошибся, когда попросил втянуть Лукьяна в проблемы с Дану.

— Ты — занятный демон. Отказываешься питаться душами, как кормятся твои братья, но почему? Ты ведь рожден пожирать их, а я нет. Я свободно такое практикую, а ты сдерживаешься. Внутренний Демон тебя пугает?

— Я наполовину Фейри и предпочитаю кормиться во время секса, — спокойно ответил Ристан, отказываясь демонстрировать перед Лукьяном самую малейшую слабость. Он знал больше о Ристане, чем следовало бы, но не знал всего. Никто не знал. И именно так Ристан и хотел, чтобы оставалось.

— Тебе не следует сдерживать то, чем ты являешься, — произнес Лукьян, переводя взгляд на Оливию. — Ее душа на черном рынке будет стоить сумасшедших денег, — себе под нос продолжил он, не обращая внимание на рык Ристана.

— Я могу решить твои проблемы с Дану, забрав девчонку. Проблема будет решена, и ты мне даже ничего не будешь должен, — предложил Лукьян, словно Ристан ему был должен

— Такое не рассматривается, — отрезал Ристан. — Девчонка моя.

— Ты всегда можешь присоединиться ко мне, послав нафиг своих братьев, которые подавляют твою сущность. Поступи ты так, она навсегда бы оставила тебя или заплатила бы огромную цену, — продолжил Лукьян.

— Никогда, — Ристан отказался от предложения. — Я никогда не брошу Райдера.

— Жаль, — пробормотал он, улыбнулся и вернул взгляд своих полночных глаз на Ристана. — Особенно, учитывая Гильдию и ее кровную месть… на самом деле, кровь любого существа, — заметил Лукьян. — Фанатичные ублюдки. Они и змею не заметят, пока та не заползет к ним штаны.

— Но не ты, — заметил Ристан, прищурившись. — Ты что-то задумал. Каков план?

— Я воюю — образно говоря — со своими Демонами, — ответил Лукьян, на лице которого не появилось ни единой эмоции. — Женщины такие капризные существа, да?

Ристан помотал головой на резкую смену тема разговора.　

— Это аксиома, — ответил Ристан, переводя взгляд на спящую Оливию. — Но не думаю, что ты пришел сюда, чтобы поговорить о женщинах, — добавил он.

— Нет, чего ожидаю и от тебя, но именно из-за женщины я здесь. Думаешь, я не знаю, что тебе нужно? Я верю, что ты ищешь безопасное укрытие для матери и еще одно для сексуальных утех с этой малышкой, да? — со скучным видом проговорил Лукьян.

— Да, — ответил Ристан. — Я бы не отказался от помощи, чтобы спрятать маму там, где до нее не доберутся. А от этой малышки я еще покормлюсь.

— Возможно, когда ты закончишь с ней, мое предложение покажется тебе более заманчивым, — предложил Лукьян, усмехнувшись на раскрасневшееся от гнева лицо Ристана. — Мне нужно найти одну коробочку. Мой информатор сообщил, что она в данный момент лежит в руинах катакомб, которые раньше использовала Гильдия Спокана. Как тебе известно, сама Гильдия защищена от моего вида Демона. Но не от твоего, что довольно любопытно, да? Мне нужна эта коробочка, желательно все еще запечатанная, когда окажется у меня в руках, — продолжил он.

— Правда? — спросил Ристан. — А что внутри коробки?

— Пандора, — произнес Лукьян, в глазах которого сверкало ехидство.

— И ты ждешь, что я отдам тебе коробку, после услышанного? — спросил Ристан.

— Да, — заявил Лукьян. — А еще не ожидаю никаких вопросов, так что давай без них, — отметил он, посмотрев на Ристана и холодно улыбнувшись.

— Лукьян, позволь задать лишь один вопрос.

— Один, но тебе не стоит его задавать. Я не стану использовать ящик Пандоры против какого бы ни было человека. Это просто подарок женщине, одной очень капризной женщине.

— Ты сказал, что это ящик Пандоры… Так что или он не понравиться ей или же она столь же злая, как ты.

— Злой? Демон, ты назвал меня злым? Мой вид начинал, как люди, но потом стали демонами. Не я выбирал, кем быть, кто-то другой решил послать меня в ад. Как я и говорил: женщины капризны. Но эта заслуживает все, что получает, — произнес он, выглядя при этом так, словно находился совсем не здесь, и Ристан почувствовал неловкость и немного сожаления к тому, кто решил сделать Лукьяна своим врагом. — Уверен, она получит то, что заслужила, если ты у руля автобуса по маршруту «Карма», — продолжил он. — Да, но прежде я позволю себе немного насладиться ее компанией. А еще мне нужны архивы, которые пообещал Владу, — объявил Лукьян, встав, пройдя мимо Оливии. Обернувшись, он посмотрел на Ристана своими темно-синими, почти черными глазами. — Вернись к своим привычным кормлениям. Я могу предоставить тебе это в любом своем клубе.

— Спасибо, но нет. У меня все под контролем.

— Конечно же, — проговорил Лукьян с натянутой улыбкой. — А еще ты уверен, что не хочешь, чтобы я забрал эту крошку и лишил тебя соблазна, — сказал Лукьян, заставляя Ристана прищуриться на его любопытство к Оливии.

— Она моя. И это не обсуждается, — предупредил Ристан. На что Лукьян выгнул темную бровь и пожал плечами.

— Она — проблема, — заметил Лукьян, обращая все свое внимание на Ристана. — Посмотрим, что я могу устроить. Я могу обменять на кое-что, что ищу. Она ведь библиотекарь? — Прошла долгая минута, прежде чем Ристан утвердительно кивнул. — У меня есть информация, что в Гильдии хранятся архивы, относящиеся к Салемскому Ковену, одному из трех самых могущественных ковена за историю с семнадцатого века. Этот ковен стал Салемской Гильдией. Второй был разрушен из-за идиотской моды. А третий исчез без следа. До недавнего времени никто и предположить не мог о том, что они до сих пор существуют. Мне нужна каждая унция информации, имеющаяся у Гильдии о третьем ковене. Ты понимаешь, что сейчас такое время, а мне нужно много уладить к Самайну. И эта информация мне нужна до того, как придет Праздник Костров.

— Какого хрена тебя заботит группка пропавших ведьм? — спросил Ристан. На щеке Лукьяна задергался нерв, а каждая пора его тела начала испускать разряд чистого, электрического тока. Если бы захотел, своей силой Лукьян мог осветить весь штат Вашингтон.

Как и Райдер, но лишь в облике зверя. А вот Лукьян — загадка, которую лучше не разгадывать. Ристан лишь мог сказать, что парень совсем не тот, кем кажется.

Они мало что знали о Лукьяне. Самый тревожащий слух, что его сослали в ад, где он перебил столько демонов, что стал правой рукой Люцифера.

О Лукьяне ходило много слухов, но Ристан никогда не верил слухам. Он с братьями создали такую пропаганду слухов о Райдере, чтобы тот смог появится в человеческом мире и занять место Адама, в роли Принца Темных Фейри, так что он из первых рук знал, как работают слухи.

— Очень скоро я верну ее в катакомбы, — сказал Ристан, спустя пару секунд молчания, и окинул безупречный наряд Лукьяна. — После того, как она найдет необходимое, мы принесем в клуб Металайн Фолса.

Ристан не желал, чтобы Лукьян проникал в его сны или вновь заглянул в гости. Точка. Лукьян кивнул и улыбнулся, как черт.　

— Вижу, что ты скоро так и поступишь, а пока у меня есть своя ведьма, которую нужно пытать.

— Сегодня у меня есть более важные дела, но после покопаюсь в архивах Гильдии.

Хмыкнув, Лукьян на краткий миг прикрыл глаза.　

— Вскоре твоей невестке понадобиться моя помощь, — сообщил он, вновь распахнув глаза.

— Найди, что я прошу и я ей помогу, а нет, ну кто знает, да? — спросил он и исчез, прежде чем Ристан смог ответить. А единственным напоминанием о госте служил хохот и запах дыма.

Ристан, покачивая головой, смотрел на рассеивающийся дым. Лукьян — загадка, которую он не хотел разгадывать, но ясно точно, что парень сулил неприятности. Но и не сказать, что брошенный на прощание комментарий не задел любопытство Ристана.

Глава 25

Оливия проснулась в тишине. В комнате всё было так же, как и прежде чем она заснула, за исключением лёгкой дымки, которая казалась немного неуместной.

Кто-то зажег свечу или поджег что-то? Она проспала тот момент, когда пришел и ушел Ристан?

Оливия села на кровати и только спустила ноги за край, как Ристан вошел в комнату… в одном полотенце. Оно низко обхватывало его сексуальные как сам грех бедра, так что был виден его твердый пресс, и Оливия приросла взором к дорожке темных волос, которая начиналась под его пупком и исчезала под полотенцем.

Взгляд так и тянулся, к идеально проколотым соскам, сексуальным как ничто другое.

Оливия никогда не предполагала, что ей будет нравиться мужчина с проколотыми сосками, но она удивила саму себя, когда начала дразнить их языком. А то, как он стонал, когда она облизывала и тянула за них… черт.

Ристан подошел к большому комоду и открыл верхний ящик. С волос вниз по четко очерченной спине стекали капельки, образуя дорожки. Она проследила за движением одной из таких капель, до тех пор, пока та не впиталась в полотенце.

Она втянула воздух, когда капля скатилась по его заднице, представляющей идеальной образец упругости, а вот куда она скатилась, Оливия не имела понятия. Ее взгляд так и остался прикованным к его ягодицам.

— Меня не будет какое-то время, — оповестил Ристан, повернувшись, явил себя спереди, — Мне нужно сходить на вечеринку.

— Предполагается, что я буду сидеть в ожидании тебя? — спросила она язвительно, осознавая, что не в том положении, чтобы выдвигать условия, но застрять в спальне и ничего не делать звучало как-то глупо.

Ей нужно было чем-то заниматься, а последние несколько дней она то торчала в камере, то в роскошных апартаментах.

— Вообще-то у тебя нет выбора, — ответил он, скользнув в чистые темно-синие джинсы. Они низко сидели на его бедрах, и у Оливии зачесались пальцы от желания снова стянуть их с него.

Оливии удалось оторвать от него взгляд и посмотреть на стену, так словно та знала ответы на все ее вопросы. Ристан, наверное, дразнит ее, приводит в беспорядок ее мысли. Этот комод был пуст, когда она ранее осматривала его.

— Когда я смогу увидеть детей? — прошептала она, на сердце было тяжело.

— Скоро, — ответил он небрежно. — Я обещал прийти и, видимо, опоздаю.

— Рада за тебя, — выпалила она, не подумав. Он повернулся, застегивая длинную черную рубашку, которую выбрал и с улыбкой направился в сторону двери.

— Дерзкий язычок всегда был самым возбуждающим средством для меня, продолжай дерзить, и я, уверен, найду, чем занять твои миленькие губки, — сказал он с кривой ухмылкой. — А еще у меня есть для тебя сюрприз, но только если ты пообещаешь быть хорошей девочкой.

— Не обещаю, — проворчала она, осматривая его. Он, наверное, собирался встретиться с женщиной, потому что с сексом у них не получилось.

Соблазнение хромало у нее на обе ноги, и она первая кто это признавал, но запереть ее в комнате и пойти к другой женщине? К черту!

— Не обещаешь, что? — спросил Ристан с опасным мерцанием в красивых глазах.

— Я не буду хорошей, пока ты на какой-то дурацкой вечеринке! — зло выплюнула она.

— Это не совсем вечеринка, — заявил он, повернувшись, чтобы посмотреть на нее, полуоткрыв дверь.

Оливия бросилась бежать тем самым застав его врасплох элементом неожиданности. С глухим стуком он приземлился на ковер, когда она пробегала мимо него. Оливия побежала по небольшому коридору, затем вниз по лестнице.

Она не обернулась посмотреть преследуют ли ее и бежала, пока не достигла больших двойных дверей, ведущих наружу.

Она резко открыла и ахнула. Горы! Вершина горной гряды? Он это серьезно?! Она пустилась бежать к лесу, не думая о том, что на ней были только трусики, его футболка, и она была босиком.

Воздух был свежим, кусаче холодным, а земля была кое-где покрыта снегом.

Она едва ли слышала и ощущала волнение воздуха позади и развернулась полностью готовая напасть на него, но вместо этого была прижата к земле. Ристан жестко прижался телом к ней и, прежде чем она смогла крикнуть, обрушил свой рот на нее в поцелуе, от которого у Оливии поджались пальчики ног.

Она застонала ему в рот. Тело Оливии тут же откликнулось и огонь, который он распалял в ней снова вспыхнул. Заставив потерять её всякое желание ему сопротивляться.

Они лежали на земле. Ристан уже одной рукой боролся со своими джинсами, а другой срывал с нее шелковые трусики. Казалось, что футболка растворилась.

За считанные секунды Ристан уже входил в лоно Оливии. Единственный звук, что был слышен, это судорожное дыхание и стоны, слетавшие с губ Оливии, пока он трахал ее на вершине горы, не заботясь ни о чём, кроме потребности друг в друге.

Они кончили одновременно, и крик Оливии эхом раскатился над горным хребтом, напоминая насколько беспомощной она была. Он привел ее в дом, но позаботился о том, чтобы она не смогла сбежать.

Ошеломленно она раздумывала, была ли где-то в Олимпийских или же прямо в Каскадных горах. Оливия по натуре домоседка, поэтому имела только общее представление о горах, основываясь на прочитанном в журналах.

— Чертов ад, — прорычал Ристан, двинув бедрами еще несколько раз, не обращая внимания на пронизывающий ветер, который трепал желтые и оранжевые листья также как и его красивые темные волосы. — Когда я вернусь, мы продолжим, Оливия.

Она застонала и закрыла глаза, смакуя ощущение от его члена до основания погруженного в ее лоно, только лишь для того чтобы отвлечься от безысходности, которую ощущала.

— Ты когда-нибудь меня отпустишь? — спросила она, пристыженная своим собственным распутным поведением с тем, с кем должна бороться.

— Если ты и дальше будешь со мной так трахаться, скорее всего, нет, — тихо промолвил он, прочертив нежными неожиданно мягкими поцелуями дорожку по ее лицу. — Ты идеально мне подходишь, — признался Ристан, и она почувствовала, как он снова становится твердым внутри нее. Он сменил позу, осторожно приподняв ее, и улыбнулся на отразившееся удивление на лице Оливии.

Теперь Ристан был на коленях, с легкостью поддерживая ее тело. Он скользнул руками между ее бедер и широко развел ее ноги и теперь полностью контролировал ее. Он отстранился, а затем снова толкнулся в её лоно набухшим членом.

Оливия неожиданно кончила, без предупреждения и почувствовала, как Ристан начал кормиться ее оргазмом. Оливии казалось, что её кости превратились в желе, и только руки Ристана удерживали ее на месте, она повернула голову и прижалась к его плечу.

Мужчина был великолепен, лучше чем любой гребаный герой, когда-либо описанный в романах. Он продолжал кормиться, сияние его серебристого взгляда было видно через ее волосы, которые закрывали ей лицо.

— Кончи снова для меня, — прохрипел он, что прозвучало громче из-за эхо, наполнявшего пустую горную гряду.

— Не могу, — пожаловалась она, но в ответ получила только рокот мужского смеха, когда он доказал, как она не права.

Следующий оргазм начался с тупой боли, что путешествовала по всему ее телу пока она не помогла ему найти идеальное местечко, которое вызывало оргазм вместе с глухим гулом у нее в голове. Она почувствовала, как Ристан поднимается и куда-то перемещает их; Ристан отказывался отпускать ее.

С каждым шагом он все глубже и глубже в нее погружался, пока они не упёрлись в стену, которую он использовал в своих интересах; жадно трахал Оливию. Она даже не заметила как они вошли в дом, пока он не нашел эту проклятую стену.

Когда он, наконец, отпустил её, то лишь для того, чтобы развернуть и велеть наклониться, а сам схватил ее за бедра сзади, крепко и устойчиво удерживая на месте.

Она считала, что он слишком большой для неё, но то, как он брал её сзади, когда она нагнулась? Он касался мест, которые еще не исследовал.

Ристан входил в неё по самые яйца, было больно и эротично от того, что он так ее трахал. Оливия держалась за щиколотки, как он и приказал, и с каждым толчком стонала от надвигающегося оргазма.

Он замер, на пределе своих возможностей выталкивая ее за границы, которых она и представить себе не могла, пока она вновь не разлетелась на кусочки от оргазма, на этот раз, теряя сознание от истощения. Через некоторое время она очнулась, с трудом открыв от усталости глаза, и обнаружила, что Ристан исчез, уложив ее в постель и укрыв одеялом.

Он выглядел потрясающе в своей новой одежде или может быть ей так казалось из-за бессознательного состояния в которое она практически впала после секса, так по крайней мере она считала.

— А теперь сюрприз, — сказал он, и направился в сторону двери, вышел, чтобы через мгновение снова зайти, но уже с кошкой в руках.

— Не может быть, — прошептала Оливия, затаив дыхание. Она попыталась сесть, но вздрогнула из-за дискомфорта в интимной области. — Как?

— Я сказал братьям, что, скорее всего она прячется где-то недалеко от Гильдии, — признался он. — Это был лишь вопрос времени, чтобы выяснить, где именно. Ты можешь забрать свою кошку, но есть условие, — объявил он и отпустил кошку и та припустила к своей хозяйке. — Когда мы трахаемся, ей не разрешается быть в той же комнате.

Оливия подняла взгляд на него, когда ее кошка прыгнула в ее объятия. Она поцеловала свою маленькую попрошайку, которая свирепо смотрела на улыбающегося Ристана. Он пометил свою территорию… несколько раз… и кошка чувствовала его запах на Оливии.

Ага, он достаточно натрахал ее, был сыт и не испытывал голода или потребности покормиться на вечеринке. Вечеринке, на которую ему совсем не хотелось идти, и не хотел оставлять ее здесь одну.

Он направился к двери и прошептал охранное заклинание, которое запечатало комнату, а когда обернулся, увидел, что она качает кота, словно самого нежного ребенка на свете.

У Ристана сжался желудок, и он почувствовал странный порыв вернуться и поцеловать Оливию, но заставил себя выйти.

Он должен остановить это дерьмо, это нездоровая тяга к его маленькой куколке росло с каждым новым прикосновением. Это — то чего он не допустит, потому что….

— Демон, — тихо промолвила Дану, она смерила его сердитым взглядом. — Она умрёт, — закончила она таким же холодным голосом, что и воздух вокруг особняка.

— Нет, не умрёт. Она моя пленница и не более, — предупредил он, что прозвучало глухо даже для его ушей. — Она нужна мне живой также как и тебе. Она ключ к поиску реликвий, которые могут спасти тебя и наш мир. Если ты не тронешь её, я каждую минуту своего гребаного времени потрачу на поиски реликвий, может быть. Тебе пора отступить, Дану. Ты со мной повеселилась. Отпусти меня.

— Ты любишь меня, — сказала она, но глаза блестели от тревоги. — Ведь так?

Он выдержал паузу, бросил взгляд на особняк, из которого только что вышел, затем снова на Дану. Он чувствовал это странное томление в животе и понимал, что оно имеет мало общего с сексом.

— Когда-то, — признался он. — Когда-то я думал, что ты моя луна. Если спросить, кто был красивее звезд, которые я так люблю, я бы сказал, что ты. Я никого не люблю, богиня. Ты жаждешь власти, чтобы тебе поклонялись и это не то же самое, что любовь. Умеешь ли ты любить? Нет, потому что ты не способна испытывать любовь такого рода. Поэтому нет, Дану, я тебя не люблю.

— Ты найдешь их быстро, потому что иначе она умрет медленной, мучительной смертью, Ристан! — выкрикнула она, ее глаза полыхали смесью боли и собственным странным представлением о предательстве.

Ристан покачал головой и потёр висок.

— Я сыграю свою роль, Дану, но ты отступишься и оставишь меня и того с кем я в покое. Это не обсуждается. Прими либо уходи, — заявил он и смотрел, как она вздёрнула подбородок, но кивнула сердито рыча.

Дану исчезла, прежде чем он смог сказать что-либо еще и снова потёр висок, когда появился первый вихрь головной боли. Дану замышляла и вычисляла схемы, не заботясь о сопутствующем ущербе, а он был слишком наивен в то время, когда она начала обещать ему весь мир. Не более чем маленький мальчик, который считал себя счастливым в присутствии красивой женщины.

Но игра началась, и со временем он распознал ее планы и выяснил, что она всего лишь беспощадная, ревнивая сука

Конечно же, он дал то, что ей было нужно, и получил, что ему требовалось. Хотя этого было недостаточно. Впоследствии стало почти утомительно прислуживать ее потребностям, зная, что она заберет, любого кто приблизится к нему.

Он изгнал богиню из своих мыслей и открыл портал в земли Орды, чтобы просеяться в павильон, который когда-то был пристанищем наложниц Короля Орды. Теперь он стал убежищем для тех, кто хотел быть в безопасности.

Это было идеальное место для празднования, и ранее он создал иллюзию особняка Райдера, который находился за пределами Спокана, когда Райдер притворялся Темным Принцем.

Он воссоздал точную копию, хотя новый особняк был перестроен, чтобы устоять против Магов.

И больше не был очаровательным особняком, построенным, чтобы впечатлять людей, он стал несокрушимой крепостью, местом для его братьев, где они могли продолжать выполнять свои обязанности по защите людей и искать реликвии.

Он повернул голову, когда услышал по ментальной связи, которой пользовался со своими братьями, как они объявили, что принцессы и принцы были на пути к празднованию. Он улыбнулся, когда землистый запах омелы и богатый аромат горячего шоколада начал дразнить нос.

Ей бы понравится. Зная Кровавую Принцессу, или точнее новую Богиню Фейри, так как знал ее он, Ристан понимал, что она бы смогла забыть, что грядет, хотя бы на время.

Он осторожно щелкнул пальцами и подняв глаза смотрел как падает снег на пол павильона. Разве Зимнее Солнцестояние или Рождество может быть без снега?

Глава 26

Когда он размышлял над событиями, которые разворачивались последние полтора дня в Землях Фейри, ему пришлось признать, что вечеринка была самым странным предприятием, где он когда-либо был, а видения, в которые его втянули против воли были по истине ему в новинку.

Ристан не знал, что думать о будущем, увиденное с Синтией или о том, что произойдет в недалеком будущем, и о том, что надвигается прямо сейчас.

Он увидел некие зацепки к тому, что им предстоит сделать. Синтия казалась взволнованной, и он прислушивался, как она пересказывала всё, но знал, что не все так просто.

По крайней мере, оказалось, что он был прав по этому поводу.

Видения подкрепляли надежду на то, что есть способ разморозить Древо и им понадобится его помощь в том, чтобы доставить весь народ Фейри к Древу как можно скорее.

Ристан был занят с тех самых пор, как пытался исполнить свою роль, и всё это время он не мог оставаться в стороне от рыжей малышки. Периодически в течение дня он просеивался, чтобы оставить ей несколько своих любимых футболок, еду и главное убедиться, что она в безопасности и что Дану не удостоила Оливию визитом, пока он занят.

Его небольшая стычка с богиней в землях Фейри была не самым приятным событием, в конце концов. То, что Синтия попыталась их примерить, было не приемлемо для него. Можно подумать он позволит своим чувствам к этой суке помешать выполнению его задания. Не тогда когда все поставлено на карту, в том числе и жизни детей его братьев. Нет, только сама богиня попыталась бы управлять событиями и вмешиваться в такого рода игру, если бы ей это было выгодно.

Хорошо, что есть подсказки в видениях о том, что нужно сделать, чтобы запустить разморозку Древа.

На данный момент его племянница и племянники были в безопасности, однако, пока не найдены оставшиеся реликвии такое положение дел лишь временно, и он размышлял, что же еще Маги могут выкинуть, чтобы уничтожить Землю и народ Фейри.

Он мерил шагами гостиную, затем остановился, когда услышал тихую музыку наверху. Так, его маленькая куколка уже проснулась и нашла ipod и док-станцию, оставленные им для неё.

Ристан улыбнулся, но улыбка была натянутой, потому что его голова была занята мыслями о том, что должно быть сделано, чтобы спасти его семью и Фейри от злых Магов. Ему понадобится помощь библиотекарши, и он собирался склонить ее на их сторону.

Прежде чем покинуть Земли Фейри, он вместе с Владом и Адамом разработал план, как убедить Оливию помочь и теперь все, что ему оставалось делать, это ждать их прибытия. Он рухнул на диван и стал ждать, а наверху играл The Fray’s Run.

У нее хороший вкус в музыке, учитывая как уединенно она жила в Гильдии. Он постукивал пальцами в такт музыки, ожидая своих братьев и, когда раздался стук в дверь, улыбнулся.

Ристан встал и направился к двери, открыл ее, зная кто будет там, но получил больше, чем ожидал.

— Ты пригласишь меня войти? — спросил Влад, улыбнувшись по ту сторону дверного проема.

— Нет, — ответил Ристал и отошел от двери, когда Влад прошел в комнату, — Эта хрень не стареет?

— Тема Дракулы нет, — сказал Влад, махнул головой и несколько его приспешников внесли коробки для архивного хранения документов, — Слишком много архивов, чтобы принести их все за раз, и к счастью Эдриан, примерно знал, где спрятаны самые старые. Может было бы проще доставить туда библиотекаршу и посмотреть, что она сможет найти.

— Как ты собираешься нарыть нужное в таком объёме? — спросил Ристан, снова сев на диван, и махнул рукой, чтобы создать большой стол для коробок.

— Назовем это методом научного тыка, — размышлял Влад, усевшись в одно из кожаных кресел. Ристан увидел, как вошли Эдриан и Адам, с коробками разного размера и поставили их на стол. Эдриан кивнул, поздоровавшись, а Адам сел на диван, не сводя глаз с коробок, словно не был уверен можно ли их оставлять.

Гостиная, в которой они выгрузили коробки была чисто мужской, с огромной люстрой, украшенная оленьими рогами, высокими потолками в очаровательном деревенском стиле.

Не то чтобы Ристан специально старался, но гостиная служила своей цели. Он использовал это место всего несколько раз за много лет и журнал о деревенской жизни хорошо вписался на его вкус.

Ристан решил, что хочет больше натуральности и подумал, что это будет выглядеть неплохо.

Одна из стен была отделана под скалу, а бурлящий фонтан, стоящий на месте кухни, успокаивал. Для остальных стен Ристан выбрал теплый кремовый цвет.

Темно-коричневые кожаные диваны и большие кресла завершали дизайн и делали атмосферу гостеприимной.

— Я говорил с Лукой, — сообщил Влад, вернув Ристана к текущему вопросу.

— И?

Влад махнул пальцем и в дом вошла женщина с ящиком, на вид очень древним с замысловатыми символами — рун на деревянных стенках.

— Что это за руны? — поинтересовался Ристан, его любопытство задело вручную вырезанные символы на ящике. Таких он еще не видел и не мог прочитать.

— Не спрашивай, — сказал Влад, принял ящик и поблагодарил девушку, которая гордо улыбнулась на его признательность, блеснув клыками, — Мы не смогли найти ключ в подвале. Ящик защищён тёмными чарами, таких я ещё не видел и более чем уверен, что те руны смертельны. Мне все равно почему он их хочет, или для чего они нужны, пока оно не возвращается, чтобы укусить нас за задницу.

— Тут что-то не так. Мы не имеем ни малейшего понятия что это и зачем Луке нужно, но мы собираемся передать ящик парню, который отвоевал ад, ты считаешь это хорошая идея? — осторожно поинтересовался Ристан, понимая, что задался бы тем же вопросом, когда Лука впервые спросил его.

Они оба посмотрели на ящик и ухмельнулись, затем Влад сменил тему. Он указал пальцем на меньшую коробку, таких в Гильдии Ристан видел много.

— Вот в этом, файлы могут привести к реликвии, которая находится недалеко отсюда. Хотя, по-моему, там не хватает пары страниц. Уверен, сможете с этим разобраться, — сказал Влад наклонив голову, когда что-то привлекло его внимание, — Ей можно выходить?

Все в комнате повернулись и посмотрели на Оливию, которая пыталась красться вниз по лестнице задом наперед, затем она повернулась и увидела комнату полную людей.

Ристан улыбнулся и покачал головой, глядя на ее одежду: его старую футболку с Реймоном, поверх маленьких трусиков. У нее не заняло много времени понять, что он снял защитные заклинания, изолировавшие ее в спальне.

— Это Оливия, — представил ее Ристан, подошел к ней и протянул руку с явным предупреждением в глазах. Он создал гламуром одну из чистых футболок Баухауса, пару джинс и белые кеды, в чем она выглядела еще моложе, — Моя гостья, думаю, так можно сказать.

— Не думаю, что похищение и удерживание кого-то в заложниках они назовут «гостьей» — выпалила она с огнем в глазах, что заставило отреагировать его член.

— Ну, напитки и болтовня не сработали, поэтому нам нужно что-то менять, да, Оливия? — лукаво насмехался он, а она покраснела от ярости в ответ на напоминание о том, что она сделала, чтобы загнать себя в подобную ситуацию.

— Рад знакомству, — перебил Влад не сводя глаз с маленькой ведьмы, которая все еще не приняла руку Ристана.

— А вы…? — спросила она, проигнорировав руку, прошла и села на диван, но остановилась, когда взгляд упал на архивные ящики, — Как вы их достали?

Она перевела взгляд с ящиков на Адама, затем на Эдриана и ахнула, прикрыв рот рукой. Ристан смотрел, как она опустила руку и покачала головой.

— Я ходила на твои похороны, — тихо произнесла она, глаза застилали слезы, пока она не поймала отблеск клыков у него во рту, когда он отреагировал, — И ты тоже! Есть хотя бы кто-то в Гильдии, кто тот же что и раньше? Это сумасшествие! У меня ощущение, что я Алиса, которая упала в проклятую кроличью нору.

— Кто-то есть, я уверен, — ответил Эдриан, почесал голову и бросил короткий взгляд на Адама, — Лариса, и она действительно умерла.

— Мне нравилась Лариса, она была умная и милая с нами, когда приносила документы вашего клана, — сказала она, когда эмоции ее захлестнули.

Ее взгляд скользнул на Влада, затем снова на Эдриана, когда к ней пришло понимание, кем был Влад, Оливия быстро соображала. Она также могла сложить два и два и получить правильный ответ.

Адам посмотрел наверх, затем в сторону, а потом сосредоточился на файлах, не желая говорить о своей погибшей возлюбленной. Он указал на папки и быстро сменил тему.

— Тебе знакомы эти файлы, Оливия. Нам нужна твоя помощь, и мы здесь, чтобы помочь тебе понять, что происходит и разъяснить суть того, что творится. Как ты видишь, я — Фейри. Сто процентный Темный Фейри, также Темный Принц, — сообщил он и поднял руки вверх, когда она попыталась было его перебить, — Дай мне закончить, — тихо добавил он, будто пытаясь сохранять спокойствие, что учитывая его недавнее обращение, не так легко сделать. — Я не знал кем являюсь, также как и Синтия не знала кто она. Мы не намеревались специально навредить Гильдии или предать ее каким-либо образом. Мы не можем изменить, то кем являемся, также как и ты не можешь. Я знаю, ты боялась, что детям был причинен вред, потому они много для тебя значат. Они выжили, как уже Ристан тебе сообщил. Олден тоже выжил, он и дети в безопасности и о них хорошо заботятся.

— Как мне узнать, что это правда? Я думала, что он умер, — обратилась она к Эдриану и покачала головой, — Ничего больше не имеет смысла, и я не знаю, кому верить, — она перевела взгляд на Ристана, затем на Эдриана, — Расскажи мне о детях и о том, как они спаслись.

— Мы спасли их, но у некоторых было сильное обезвоживание и им оказали медицинскую помощь. Они были немного испачканы и напуганы, но как бы то ни было ты спасла их, и за это мы тебя благодарим, — тихо произнес Адам и Эдриан согласился.

Она хмуро кивнула и на мгновение задержала взгляд на файлах, а потом посмотрела на деревянный ящик.

— Этот очень опасен, — прошептала она, и отступила от него, что сделало интерес Ристана к содержимому только больше.

— Ты знаешь, что там внутри?　

Она перевела взгляд на Влада, когда тот заговорил.

— Нет, но я знаю, что он был в сейфе Гильдии и могу рассказать, что значат выгравированные руны.

— Ты можешь их прочитать? — спросил Эдриан, и метнул любопытный взгляд бирюзовых глаз на Влада, затем снова на Оливию.

— Они гласят: Тупоголовые люди не должны трогать вещи, которые они не могут прочитать! Вы разве не заметили темную магию, которой он пульсирует? Потому что именно эта магия должна была сообщить вам — не трогать ящик — и как вы только попали в сейф? — потребовала она, медленно отодвинувшись от ящика.

— Он ничем не пульсирует, — сказал Адам, протянул руку и потрогал его, испугав Оливию.

— Не трогай его! — закричала Оливия и судорожно выдохнула, когда все посмотрели на нее.

— На что это похоже, Оливия? — спросил Ристан, его сердце билось в груди от ее перепуганного взгляда.

— Зло, чистейшее зло, — призналась она, неосознанно сделав шаг ближе к Ристану для защиты и все в комнате это заметили.

Никто не проронил ни слова, ожидая, когда заговорит Оливия.

— Ты не чувствуешь? — спросила она, распахнув глаза, когда мурашки покрыли ее обнаженные руки, — Плохо, и никто не должен прикасаться к ящику голыми руками.

Старейшины говорили, что он проклят, или что-то типа этого. Он был в сейфе и недаром сильно защищен, его нужно вернуть назад, если сейф все еще существует. Старейшины поместили его туда, чтобы он не попал в неправильные руки, — промолвила она прерывисто вздыхая, прежде чем продолжить, — Этот ящик несет зло, даже руны говорят о серьезном проклятье.

— Я ничего не ощущаю, — сказал Ристан прищурившись.

Она приблизилась еще немного, пока их руки не соприкоснулись и он замер, почувствовав ее взбудораженную энергию и крайний страх. Он снова посмотрел на ящик и нахмурился от мысли передать его Луке, но у них была сделка и он не был тем, кто с легкостью нарушал договор.

— Итак, вернемся к делу, — сказал Адам, перевёл взгляд на коробки с архивными файлами и ткнул в них пальцем, — Там не хватает страниц, и я знаю, что Гильдия не хранила старые архивы вместе. Я говорил с Олденом о некоторых протоколах и как видишь, мы начали их просматривать и, оказалось, что он был прав. Итак, где искать остальные страницы? — спросил Адам и мило улыбнулся.

— Ну же, библиотекарша, помоги нам как раньше. Помоги нам предотвратить миры от столкновения и спасти человеческие жизни, потому что веришь или нет, нам все еще не все равно, что с ними будет.

— Поэтому вы спасли мальчика? Потому что вам небезразличны люди? Или есть другой мотив, почему вы это делали? — спросила она, обратив свой взгляд на Ристана и смерив его многозначительным взглядом.

— Я спас его, потому что убивать детей противоречит законам Короля Орды. Мальчик был невиновен и он бы ужасно страдал, попав в руки боз молла. Родители мальчика до конца своей жизни гадали бы, что с ним случилось, потому что это существо ничего бы от него не оставило. Ни один родитель не заслужил такого, — тихо произнес Ристан, подвел Оливию к дивану, чтобы быть рядом и чувствовать ее настроение.

Она постепенно продвигалась к тому, чтобы сдаться, хотя все еще им не доверяла и не без основания. Оливию воспитали их бояться, бороться против них даже если она действовала из библиотеки. Он понимал ее страх, но сейчас они так зависели от того, поможет она им или нет.

— Адам, — позвал Ристан и смотрел, как Темный Принц повернулся, чтобы глянуть на него своими нечеловеческими глазами, а метки пульсировали силой, которую тот все еще учился контролировать. Ну, черт, это был плохой знак.

— Угомонись, — сказал Ристан, надеясь, что он справится. Все повернулись, чтобы посмотреть на него и Оливия взвизгнула от удивления, глядя как Адам борется за контроль над человеческим обликом.

— Расскажи Оливии, что случиться с детьми Синтии и всем королевством Фейри, если мы не сможем вовремя найти реликвии.

— Они умрут, все они. Включая детей Синтии, большую часть Фейри и когда оставшиеся Фейри покинут Земли Фейри, то и человеческая раса погибнет. Из того как я выгляжу, ты видишь, что я Фейри и больше не могу лгать, что иногда дерьмово, потому что ещё не научился Фейринской игре слов. И снова я прошу тебя, Оливия, как наемник, библиотекаря, помоги нам спасти оба мира. Тот кто разрушил Гильдию не являлся ее членом, против него мы боремся. Само собой разумеется, что мы теперь считаем, что ни одна Гильдия не безопасна и похоже в их рядах предатели — враги, как Гильдии, так и Фейри. Помоги уничтожить ублюдков напавших на наших, — умолял он, — Помоги найти их, и позаботиться о том, чтобы они никогда больше не сделали с чьим-то домом то, что сделали с нашим.

— Сказал как настоящий принц, — вставил Влад со своего места, где он слушал всю речь с ухмылкой, — Мне нужно кое-что доставить Райдеру, но после, если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти.

Оливия наблюдала как вампиры, в том числе Эдриан, вышли. Она впервые повернулась к Адаму и покачала головой, прежде чем ответить.

— Отведите меня в катакомбы. Я буду помогать по мере своих сил, но не во вред другой Гильдии, — сказала она, сделав протяжный судорожный вдох, прежде чем продолжить. — Я не могу просто сидеть и ничего не делать, — сказала она, — Не тогда когда те монстры планируют атаковать другую Гильдию.

— Думаю, мы едем на экскурсию, — сказал Адам, улыбнувшись Оливии.

Глава 27

Катакомбы были целыми и не тронутыми, как он и сказал. Они шли все вместе по одному из многочисленных туннелей, ведущих в пещерную разводку, которую Оливия знала, как свои пять пальцев.

Оливия время от времени останавливалась, чтобы просмотреть небольшие узоры, вырезанные на каменных стенах.

Эта вылазка была для нее прекрасной возможностью сбежать, и она была уверена, что Демон это понимал. Они миновали несколько закрытых дверей, за которыми хранились древние реликвии, содержавшие огромное количество силы, но ни одна из них не принесет Фейри хоть каплю добра.

Она бы могла повести их по одному из многочисленных путей с ловушками, которые Старейшины установили после того как закончили строить эту Гильдию, но если то что сказали ей Ристан и Адам правда, то она должна им помочь.

Адам совершенно определенно был Фейри, и ей было хорошо известно, что он не мог солгать.

Воспитанникам в Гильдии часто объясняли, для чего была создана Гильдия и Старейшины много раз просили представить, что было бы с миром, не контролируй Гильдия Фейри. Тотальный хаос и Человечество всегда будет проигравшей стороной.

Оливия снова остановилась и провела пальцами по холодному камню, затем повернулась к Ристану, и у нее перехватило дыхание, когда она почувствовала дразнящий мужской запах.

Ристан многозначительно ухмыльнулся и поднял руку, чтобы обхватить ее щеку, не заботясь о том, что Адам стоял всего в нескольких футах от них.

Его глаза заклубились тем особым сиянием Фейри, но он опустил руку, словно вспомнил, что они были не одни. Она взволнованно прочистила горло.

— Я не совсем могу рассмотреть некоторые мелкие глифы. Мне понадобятся мои очки для чтения, чтобы рассмотреть их, но все же в темноте это будет не совсем надежно. Было бы лучше, если бы у меня все еще были мои контактные линзы, — пробормотала она смущенно.

— Ведьма, которой нужны очки для чтения, — съязвил Адам, удивленный ее словами, — Еще никогда не встречал ведьму, которой нужны окуляры для чтения, — рассмеялся он.

— Да, это еще одна причина, по которой я не стала наемницей, — прорычала она, и было похоже, что Адам был готов взять свои слова обратно.

Ристан остановил Оливию и осторожно прижал большие пальцы к её закрытым векам, толкнув немного магии в ее глаза, настраивая четкость.

— Тебе все еще придется надевать очки в постели, если я захочу поиграть в библиотекаря, — прошептал он ей на ухо и легко поцеловал, прежде чем убрать руки.

Оливия моргнула и прищурилась, глядя на глифы. Она с трудом удержала тихий вскрик, когда обнаружила, что может четко видеть мелкие символы. Она ахнула, подняла руки, чтобы потереть глаза и убедиться, что это не плод ее воображения.

— Как тебе только удалось? — прошептала она, глядя на символы, сначала стоя на расстоянии, а затем приблизившись.

— Магия, — сказал он и не был готов к тому, что Оливия бросится к нему и обнимет.

— Спасибо, — завизжала она, а затем увидела, что Адам за ними наблюдает. Она неловко отступила, но была не в силах спрятать улыбку, которая приклеилась к лицу.

Оливия прикусила нижнюю губу, чтобы спрятать улыбку и вернулась к предмету их дискуссии.　

— Это недалеко, но путь будет немного скользким. На камни капает вода из главного водопровода города, который все время протекает в катакомбы уже много лет, — прошептала она, словно боясь, что ее подслушивают.

— Веди, а я буду наслаждаться ландшафтом, — сказал Ристан соблазнительным тоном. Он медленно скользнул по ней взглядом, отправив водоворот жара в живот, от чего её лоно налилось от возбуждения. Он пристально посмотрел на ее лоно, скрытое под джинсами, а затем повернулся и увидел, как просеялся Адам.

— Куда он ушел? — спросила она и повернула голову, чтобы заглянуть в темный коридор, туда, где маленькие фонарики, которые они держали, освещали путь.

— Он недавно совершил Переход, а ты пахнешь так, будто тебя нужно трахнуть, — сказал голосом, приводящим в замешательство, — Ему нужно часто питаться, а я не готов тобой делиться, — закончил он и подошел ближе, прижав ее в стене.

— Ты что делаешь? — прошептала она, глядя ему в глаза. Он замер над ее губами. Смущение смешивалось с желанием, что вызывало влажность у нее в трусиках, в то время как страх и неопределенность создавали боль в груди.

Всего было слишком много. Его было слишком много. Этот эмоциональный перегруз был полностью его виной! Она не должна была быть тут с ним, но сейчас хотела, чтобы его сексуальные губы преодолели последний дюйм и прижались к ее губам. Оливия хотела, чтобы ее мечта о том, что он трахает ее в катакомбах стала явью и это было плохо.

Она рассеянно облизала губы и в тот самый момент, когда он обрушил свой рот на ее губы, он принял ее покорность.

Они оба застонали, когда Ристан опустил руки на ее бедра и поднял ее так, чтобы она обхватила его ногами, и потёрся твёрдым членом о её влажную щёлку.

Они были настолько поглощены друг другом, что не заметили, как вернулся Адам, пока тот не кашлянул и только тогда они снова начали замечать что-то вокруг.

Оливия так сильно завелась, что ей хотелось зарычать на бывшего наемника, чтобы тот исчез, а она смогла воплотить в жизнь свою фантазию, но, к счастью, она попридержала язык, разжала ноги и ее медленно опустили на пол.

— Думаю, нам стоит продолжить делать то зачем мы сюда пришли, если только вы оба не планируете меня пригласить, — произнес он за их спинами.

Оливия почувствовала, как напрягся Ристан, а его глаза загорелись мерцающим серебром, что напомнило ей о том, кем он был. Ее все еще удивляло, что она не испытывала ни тревогу ни панику от осознания того, что ее похитил Демон.

Нет, на данный момент ей хотелось, чтобы тот заставил уйти Адама, и они смогли бы продолжить то, на чем остановились.

Ристан снова улыбнулся и еще раз приник к ее губам, а затем прошептал ей на ушко.

— Я воплощу твою фантазию в реальность, красавица, — пообещал он.

Оливия ахнула и с удивлением посмотрела на него, но не решилась спросить, как он узнал о ее грезах. Казалось, что он знает очень многое о ней. Как например о книгах, которые были у нее дома в кабинете. Интересно сколько раз он побывал в ее квартире?

Она постаралась снова поймать равновесие, но обнаружила, что колени не могут удерживать вес, но Ристан то скрыл от Адама, придержав ее и улыбаясь с высоты своего впечатляющего роста.

Он плавно скользнул руками ей на талию, теснее прижимая к себе, но Оливия повернулась, чтобы продолжить путь вниз по коридору, и подальше от него.

Оливия была так занята мыслями о реакции своего организма, в том числе и о всепоглощающих эмоциях, которые он вызывал, что забыла о том, что дорожка была скользкой и чуть не приземлилась на задницу.

Ристан с легкостью ее поймал и вместо того, чтобы просто помочь ей встать, он поднял ее и понес по скользкому пути. Сначала она сопротивлялась, но это было бесполезно, потому что Ристан только крепче прижал ее к себе.

— Перестань сопротивляться, — предупредил он, шлепнул ее по попке и легко продолжил путь, уверенно ступая по склизкому, покрытому водой каменному полу катакомб.

— Я могу идти, — раздражалась она.

Как чертовски неловко. Он нес ее, словно она была ребенком. Возмущение по этому поводу опалило ее щеки, а тело горело от его прикосновений.

— Я не смогу указывать направление в таком положении, — продолжила она, пытаясь спуститься, пока не начала делать что-то глупое, находясь в такой близости к нему.

Как, например, повернуть голову и понюхать его уникальный запах, который дразнил ее чувства даже сейчас. Было ощущение, что у него одеколон с афродизиаком и у него прямая связь с ее яичниками.

— Можешь, — сказал он и крепче обхватил ее тело, словно защищая.

— Я бы предпочла идти сама, — продолжала она.

— Я бы предпочел погрузиться в твой сладкий цветок, — размышлял он хриплым голосом, — Я могу отправить Адама и позволить этому случиться, — предупредил он, — Мои яйца становятся похожими на смурфов, поэтому сиди тихо иначе я не понесу ответственность за свою неспособность сопротивляться желанию тебя трахнуть.

Оливия сглотнула, и ей с трудом удалось спрятать улыбку, которая появилась от осознания, что он реагировал на ее тело, также как и она на его.

Оливия не была уверена, должна ли она быть в таком восторге от того, что у него синели от нее яйца. Все было просто, она была в восторге.

Ристан хотел ее, и Оливия начала думать, что либо у него была та же проблема с тем, что она не могла потушить пожар, который разгорался между ними, либо он просто потешался над ней.

Она указала пальцем на дальнюю стену слева, и Ристан пошел в том направлении. Она прикоснулась рукой к тому месту на стене и считала слегка выступающие бугорки, которые оставили строители в качестве указателя направления для всех кто пользовался катакомбами.

Судя по тем материалам, в которых она копалась, пока работала библиотекарем, этот проход принадлежал к одному из первых кланов и не использовался где-то с 19 века

Гильдия тогда решила, что запутанные переходы катакомб помогут смутить врага, поэтому эта часть наилучшее место для всего что кланы и гильдия хотели бы спрятать. Они никогда даже не предполагали, что Гильдия разрушится изнутри.

Они никогда не предполагали, что Гильдия будет скрывать кого-то типа Синтии и Адама или кто-то из своих переметнется на другую сторону.

Война была ужасна, и пока они шли по переходу, Ристан рассказал еще немного, почему Синтия была в Гильдии. А вот почему Адам последовал за ней, было немного запутанным.

Кирос, однако, был магом, или, по крайней мере, он обратился на сторону магов. Как они это провернули, было неизвестно и теперь не имело значения.

Оливию снова опустили на ноги, когда пол стал суше, и она смогла думать о чем-то еще помимо прикосновений Ристана. Они приблизились к музыкальной комнате, как часто называли ее дети.

Оливия замерла на полпути, когда события ночи снова всплыли у нее в памяти и от случившегося захлестнули эмоции. Ее первая драка и первое убийство произошли в ту ночь, тогда же начались и пытки для того, кто стоял позади нее.

Ристан провел рукой вверх по ее руке, и Оливия позволила ему проникнуть в разум, чтобы ощутить ее чувства вины, предательства и смущения. Она неохотно показала ему, какого это быть на ее месте. Оливия позволила ему ощутить чувство ужаса, когда ее попросили предать его и Олдена.

Затем она вспомнила леденящее душу убийство ребенка, которое произошло на ее глазах, и закрылась. Словно переключателем, она перекрыла чувства и повернулась, чтобы посмотреть на него, стараясь удержать слезы, которые грозились пролиться из глаз.

— Здесь больше никого нет, — тихо сказал Ристан, и чтобы доказать ей, что он говорит правду, толкнул дверь.

Оливия сглотнула и пошла вперед. Сердце учащенно билось, когда она прокручивала в голове все произошедшие события в комнате. Все было на своих местах.

Именно так как прежде, когда она прятала здесь детей. Не было маленьких безжизненных тел лежавших на полу, было чуть-чуть крови там, где одного или двоих ранили.

Она осмотрела оставшиеся предметы в комнате, затем повернулась к Ристану. Оливия в замешательстве покачала головой, но очень быстро на смену замешательства пришла надежда.

— Вы вывели их отсюда, — прошептала она, запинаясь, прежде чем у нее сорвался громкий всхлип, и она разрыдалась.

Ристан не знал, что делать, но осторожно прижал ее к своей груди и держал, пока Оливия плакала, омывая душу и впитывая то, что он ей уже сообщил.

Те дети были живы, потому что она боролась за них. Эта крохотная женщина боролась с мужчинами, чтобы спасти детей от резни, и что прибавило положительных пунктов в его списке.

— Они живы и должны благодарить тебя за это, — сказал он, поцеловав ее в макушку и отстранив ее от себя, посмотрел на Оливию сверху вниз, — Теперь перейдём к делу, — проинформировал он ее, — Где недостающие страницы из файлов, которые были в коробках?

— Несколько коридоров ниже и затем в нижнем перекрытии катакомб, — ответила она, — Вообще-то мы направляемся в шахту, где они приносили жертвы Гекате, — сказала она с дрожью в голосе.

Ристан улыбнулся, когда у нее задрожала нижняя губа, и удержался от желания устроить сцену, которую обещал, перед мрачным, погруженным в раздумья Адамом, молча за ними наблюдающим.

— А ящик? Ты знаешь, где от него ключ? — продолжил он.

— Думаю, что ящик и ключ хранились раздельно, и я не имею ни малейшего понятия, где он может быть. Я только знаю, что он абсолютное зло и помоги нам Бог, если он попадет в не те руки, — сказала она, прежде чем вытереть слезы и вывести их из комнаты в сторону темной лестницы, ведущей в самую глубокую часть катакомб.

Глава 28

Мы прошли милю или около того и катакомбы выровнялись и больше не вели вниз. Ристан прошептал заклятье и зажег свет в огромных деревянных светильниках, что были высоко прикреплены к каменным стенам, таким образом, осветилось все пространство: круглая комната с алтарем посередине.

Ристан остановился, осматривая в ручную написанные руны, вырезанные в каменных колонах, которые шли по периметру комнаты.

— Здесь ведь не только приносили жертвы? — поинтересовался Адам, последовав примеру Ристана в осмотре рун.

Это были темные руны, когда-то использовавшиеся для вызывания существ и созданий, которым не следовало здесь находиться.

— Я не знаю, — призналась Оливия, — Я была много раз здесь внизу, однако каждый раз, когда мне разрешали сюда спуститься, меня сопровождал Старейшина. Они никогда не говорили о рунах и утверждали, что одной здесь не безопасно. Некоторые считали, что место проклято.

— Проклято? — переспросил Адам, осматривая комнату, и Ристан почувствовал укол сожаления. Адам потерял Ларису, и на одну ночь она вернулась к нему призраком.

Ребенок прошел через ад, и пока Ристан сочувствовал ему, также и понял, что для всего есть своя причина.

— Так по крайней мере считали библиотекари, но я не совсем уверена было ли это правдой, — ответила она, направившись в одну сторону комнаты, нажала на камень и раздался скрип.

Когда стена двинулась, распространяя облако пыли, показалась еще одна комната.

— Потайной ход? — спросил Ристан с детской ухмылкой.

— Они повсюду здесь, — сказала она с озорной улыбкой, — Здесь в прямом смысле можно прятаться вечно при наличии еды и воды.

— Ведьмы, которые жили тут, создали убежище, в которое ни один демон любого уровня не мог войти, — сказал Адам, вспоминая поучения Гильдии. — Было сказано, что это место благословлено Гекатой, а алтарь построили из камней из ее сада. В сообществе ведьм камни священны, но еще больше ценны камни благословленные. Те камни с рунами, ни я, ни Синтия не сможем прочитать. Нам рассказывали о них, потому что они часть истории, которую мы изучали. Мне интересно, сколько тебе лет, что ты так и не научился их расшифровывать. — Ристан бросил на Адама не довольный взгляд.

— Тебе нужно больше практиковать наши знания, маленький принц, если ты об этом не подумал. Как в этом мире, так и в Фейри существует очень много видом рун. Я учил только то, что мне было необходимо, а те не из моего мира. Однако, я научился читать руны Викингов, по большей части потому что распутники любили повеселиться, — промолвил он с шаловливой улыбкой. — Дристан увлечен их изучением и Райдеру они тоже по душе, он даже декорировал некоторые на фонтане перед особняком. А некоторые даже внутри, — признался он.

— Откуда он знает, какие руны использовать? — спросила Оливия, прищуривавшись, когда они дошли до тускло освещенного пути.

— Это Райдер, мы не спрашиваем, откуда, что ему известно, — ответил Ристан пренебрежительно и пошел первым. Он взял лампу, чтобы Оливия не шла вслепую, потому что он и Адам могли видеть в темноте также как и при свете.

Он начал доверять ей, но произошло слишком много всего и в конце дня они стали противоборствующими сторонами в войне.

Оливия спасла тех детей, хотя могла сбежать. Если бы даже она и сбежала, он бы все равно преследовал ее до конца света. Но она не сбежала. Вместо этого пожертвовала своей свободой, чтобы другие выжили. Не изменились его чувства по поводу пыток, но изменилось отношение к ней.

Он продолжил спускаться по узкой дорожке, заметив, что тот, кто, чёрт побери, построил катакомбы, не учел, что не у всех одинаковый рост.

Время от времени он почти касался головой низкого каменного потолка, а дальше ему приходилось практически ползти. Наконец, они дошли до зала и Ристан почувствовал, как кожа покрывается мурашками при виде сотен человеческих черепов, которыми были забиты полки в стенах. И судя по всему они были помещены в качестве предупреждения.

— Какого черта? — сказал он и услышал, как выругался Адам.

— Принесенные в жертву, — сообщил Адам, пройдя мимо Ристана и улыбнулся ткнув пальцем в сторону изысканно украшенной деревянной гробницы, — Познакомься с Джейн Доу, неизвестная женщина, которую оставили в целостном состоянии.

Единственную впрочем. Кто-то потратил немало времени, чтобы создать эту гробницу. На ней своего рода сохраняющие чары, иначе дерево давно бы уже превратилось в труху.

— И вы ребята все еще говорите, что мы ненормальные? — размышлял Ристан, покачав головой.

— Эй, это не мы, — сказал Адам и подмигнул Оливии, — Я обнаружил ее, когда был совсем еще зеленым, — объяснил Адам, — Я, Синтия и Эдриан хотели напугать Ларису. Это было накануне наших экзаменов, чтобы утвердить нас и определить место в Гильдии, мы хотели праздника. Никто не знал, куда нас отправят и нас легко могли разделить. Я поспорил с Ларисой, что она слишком труслива, чтобы спуститься вниз, и она меня до чертиком удивила, приняв вызов.

Ристан улыбался, слушая рассказ Адама, впервые заговорившего о своей возлюбленной, с тех пор как ее убили.

— Итак, Синтия, как всегда, решила, что мы должны пойти все вместе, — рассказывал он, теряясь в воспоминаниях, — Никого не бросать и все такое. Неважно, — рассмеялся он, — Мы все спустились сюда, и каким-то образом Эдриан украл несколько бутылок скотча у Олдена, и мы выпили довольно-таки много, и будь проклята задница Эдриана, но он побежал по этому ходу, потому что тот был открыт. Мы вот только проходили тут неделей раньше, но эту часть нам не показывали. Мы перестали преследовать Эдриана, когда наткнулись на нее. В рунах сказано, что она была возлюбленной написавшего. Однако, если посмотреть на это изображение, — сказал он немного наклонившись и осторожно вытер пыль. — Женщина была принесена в жертву, чтобы спасти ее клан от дьявола. Или что-то типа того, — закончил он и повернулся, чтобы взглянуть на Ристана, — По крайней мере такова легенда, которую нам рассказал Олден, когда застал нас тут врасплох. Он заставил пообещать больше никогда здесь не прятаться, — вспомнил Адам.

— Такова легенда, к истории прилагается еще много чего, но факты спорные и ни один из них не имеет смысла, хотя уже давно многие пытаются выяснить правду. Мы знаем, что как правило Гекате приносили в жертву животных, — запинаясь промолвила Оливия, но после подбадривающего кивка Ристана, продолжила, — Однако, в давние времена, в некоторых ритуалах использовалась черная магия, что могло включать и человеческие жертвы. Но Геката такое не приветствовала бы, она предпочитает бездомных и животных. В некоторых древних фолиантах говорится, что если ведьма пожертвует своими способностями для силы Гекты, то она может переродиться. При использовании темной магии все договоры расторгаются, когда дело касается непосредственно жертвоприношения. Есть руны, начертанные на ее гробнице, которые описывают несколько проклятий. Возможно, что как раз она и использовала темную магию, и они не хотели, чтобы она родилась снова. Или порой те кого убивают, считаются настолько ненормальными и чтобы душа не вернулась, на них налагают проклятия, — сказала Оливия, когда уловила толику печали на лице Адама.

— Сложно что-либо сказать наверняка, что на самом деле произошло. Я могу с уверенностью сказать, что она проклята, но я не знаю почему. Здесь есть место, которое кто-то зачеркнул, и не известно кто это сделал. Может быть дети, которые ее обнаружили, а может и кто-то из ее эпохи, пытаясь скрыть некоторые руны, — объяснила она.

— Убитым тоже должно быть дано право на перерождение, — пробурчал Адам.

— Лариса была потрясающей девушкой, — осторожно сказала Оливия, она слегка коснулась плеча Адама, затем отступила и указав пальцем в сторону гробницы продолжила, — Я не знаю, что произошло с ней на самом деле. Эти руны. — Она показала на маленькие символы, которые окольцовывали склеп, — Говорят, что собственно ее не принесли в жертву, она лишила себя жизни, чтобы защитить свой клан. Адам, не только ее останки не тронуты, — тихо сказала Оливия, когда прошла в глубь следующей комнаты, даже не посмотрев последовали ли они за ней.

Она подождала, когда они поднесут лампы, затем толкнула тяжелую деревянную дверь и указала:

— На гробницах те же руны, и да все чары охранные. Они все Джей Доу. Точнее сказать неизвестные женщины, кроме одной. Однако, ее имя неразборчиво. Все что можно прочитать это «моя возлюбленная» и единственную букву «М». Если посмотрите вот сюда, — она указала на девять гробниц, некоторые более изысканные, чем остальные, но все изготовленные с любовью.

— Они все говорят одно и то же, кроме вот этой. Вот на этой разделенный знак, словно она знала, что умрет и пыталась избежать перерождения. Мы знаем, что в древние времена, если ведьма знала, что пожертвует жизнью или вскоре умрет, она создавала свою собственную гробницу. Каждая из этих рун означает что-то, что она хотела, но не могла иметь в жизни, и что потеряла. Например, дети или муж. Любовь, как правило, была самым слабым местом, потому что посметь довериться мужчине было в те времена сложным делом, в особенности, когда ведьмы хотели утаить, кем они являются и не могли поделиться этим с кем-то помимо своего клана.

— Поэтому, если вы посмотрите вот сюда, — она указала на руны, и Ристан посмотрел на гробницу, они были похожи по описанию на ящик требуемый Луке.

— Она хотела снова найти свою любовь, что значит, она нашла его, но потеряла или он покинул ее.

Оливия повернулась и увидела, что оба слушали ее с интересом.

— И что получается они погребли их тут и забыли про них? — спросил Ристан, после того как некоторое время в задумчивости рассматривал красиво гравированную гробницу, — С ними провели последний обряд?

— Без понятия, — сказала она, проведя рукой по знакам любви, — Не понятно, почему они здесь. Мы можем только предполагать, отталкиваясь от того, что написано в рунах.

— То есть ты не знаешь, почему они все здесь и почему все они женщины? — спросил Адам, потерев виски пальцами, словно у него болела голова.

— Нет, но если ты посмотришь на эту руну, то увидишь, что это определенное проклятье. Запоминающее, что означает, что в своей следующей жизни, если она переродится, ее память о том, что с ней случилось или о том, что случилось с этим телом, вернется. Сны будут напоминать о том, что было. Так как не она сделала эту гробницу, думаю, кто-то другой хотел, чтобы она помнила. Иногда людей проклинают, чтобы они помнили прошлое главным образом во снах и простых вещах. То есть что-то простое как открыть дверь, может вызвать воспоминания о том, что случилось с ними в прошлой жизни. Поэтому такое считается проклятьем. Не предполагается, что люди будут заново проживать прошлое, потому что оно может исказить настоящее. У каждой из них есть такой знак, также как у каждой есть символ любви. Я бы предположила, что она хотела запомнить что-то о своей любви в прошлой жизни, возможно, найти его снова. Или может быть он нарисовал эти руны, чтобы найти ее снова. Нет никакой документации о них, я бы знала, если бы что-то было. Она меня заинтересовала, поэтому я обыскала все вдоль и поперек. У меня закипает мозг, почему везде говорится об одном и том же, вплоть до того, что они были из одного клана.

Оливия прошла к дальнему краю ряда с гробницами и посмотрела на Ристана.

— Так, по крайней мере, я считаю. За годы я многое изучила об останках. Думаю, что вот эти по происхождению из Шотландии, — она кивнула в сторону нескольких гробниц, — Я не знаю известно ли тебе о судах над ведьмами в Абердине в шестнадцатом и семнадцатом веках, но это стало толчком для некоторых шотландских кланов к бегству, прежде чем их поймали и убили. Во время судов они время от времени появлялись. Одна группа появилась, когда паломники высадились в Плимуте и их приняли за одну из потерянных колоний. Они спрятались и заново интегрировались в общество Салимского поселения. Остальные ушли за Плимут и вышли на землю в поселениях провинции Новой Шотландии и пошли на юг, а те кто прошли через восточный Нью Джерси пошли на север. В записях Гильдии отображено, что все группы можно проследить до огромного клана за пределали Абердина.

— Те группы принесли много того, что было для них священно. Эти гробницы подпадают под эту категорию, хотя и было очень не практично тащить их на корабль. Когда основалась Гильдия в Америке, началась ожесточенная борьба между сторонниками Гильдии и теми, кто хотел быть скрытым. Они хотели защитить своих детей от гонений и не только от Людей, но и от Фейри. Гильдия хотела принять мир и показать, что они не были злом, а они здесь, чтобы помочь им справиться с Фейри. Салимский суд над ведьмами взрастили страхи всех групп и в Америке основали Гильдию, а те кланы, что не захотели присоединиться, спрятались. Со временем, оказалось, что другие кланы исчезли с лица земли. Многие считают, что они ушли, но нам известно, что они смешались с людьми или создали сектантские кланы. Гильдия Спокана была основана после того как были построены эти катакомбы, но первым основателям Гильдии не хватало магии Лейлинии и подозреваю что один из других кланов владел ею, что говорит о том, что по крайней мере один клан смог избежать преследований Салимского суда ведьм. Мы не уверены те ли это ведьмы, что привезли сюда гробницы, но это подтвердило бы теорию что либо клан вымер, либо потерял силу. Эта часть все еще остается загадкой, потому что нет никаких записей. Только слухи, — тихо закончила она, все еще глядя на гробницы.

Оливия подошла к той, что была новее остальных, встала на колени и смахнула пыль с символов.

— Вот эта руна подтверждает, что женщина ведьма клана. Хотя и не говорит, какого клана. Вот эта руна, — она указала пальцем, — Руна смерти. Вот эта говорит, что ведьма была могущественной. Очень сильной и умерла очень молодой. Поэтому возможно, что ее принесли в жертву, чтобы отдать ее силу клану, с целью защиты.

— Как это работает? — спросил Ристан, удивленный ее увлеченностью темой.

— Ее кровь вытянут из тела и скормят освященной земле, похоже на то как работает Лейлиния. Кровь взывает к другим ведьмам и может быть использована для повышения их собственной силы. Для них стало привычным прославлять того, кто пожертвовал собой ради спасения клана, похоронить их в скрытой могиле даже не указав их имена, чтобы чтить их и их родственников. Словно они хотели спрятать тех женщин, — сказала она, потерев руки, — Во многих катакомбах в стенах или на нижних уровнях есть захоронения, но не такие. Я знаю, что Олден пытался выяснить кто она, для этого он использовал ее волос и поисковое заклинание, замешанное на высохшей крови из ее гробницы. Он так и не нашёл никаких кровных родственников, которых мог бы увидеть в магическом кристалле. Просто загадка, почему она и остальные безымянные женщины здесь.

— Я не знал, что Олден пытался вычислить, кем она была, — промолвил Адам, проведя рукой по гробнице.

Оливия кивнула.

— Он и раньше пытался, но ничего не получилось. Я все-таки считаю, что все эти останки должны быть доставлены в священную землю и захоронены.

У Оливии засияло лицо от ее слов и Ристану пришлось сдерживать улыбку и глупость, которую хотел выпалить. Вместо этого он вернул ее к причине, по которой они сюда пришли.

— Все, конечно, хорошо, но нам нужно торопиться и добраться до тех файлов и нам пора выбираться из противного склепа, — сказала Ристан посмотрев на ряд гробниц, — Я согласен, что девчонок нужно оставить в прошлом и провести обряд.

— Думаешь, им все еще не все равно? — поинтересовался Адам.

— Почему нет? — отпарировал Ристан, — По большей части они отдали свои жизни, чтобы защитить свой народ. Большинство людей в наше время не понимают этого. Они скорее убьют человека за доллар, чем предпримут что-то. Они в основном ожидают, что с ними случиться что-то хорошее, но не встанут, чтобы сделать это для себя.

— Проклятье, скажи уже, как ты считаешь, — сказал Адам, и улыбка осветила его трехцветные глаза, — Кто-то еще не ел сегодня.

— Скоро поем, — сказал он в ответ, следя за Ведьмой, которая направилась в следящую комнату.

Она сновала по комнате, так словно была здесь намного чаще, чем позволено, но он оставил эту информацию при себе, размышляя над комнатой полной гробниц с такими же рунами, как и на ящике Луки.

Если бы он не увидел несколько похожих рун, то не дал бы ей так далеко зайти в исторических событиях Гильдии не понукая. Никогда не знаешь, в какой момент маленькая деталь может понадобиться.

Возможно, это было совпадение, но он не был уверен. А теперь о другом, после небольшого экскурса в историю, она будет знать наверняка, где искать информацию о пропавшем клане Луки, он должен вычислить, как вытянуть это из Оливии, чтобы она не посчитала, что предает Гильдию.

— Наконец-то, — воскликнул он, заходя в комнату, которая выглядела не подходящей, потому что это была библиотека.

— Итак, те недостающие страницы должны быть здесь, но я не имею ни малейшего понятия, где ключ, — сказала она и повернулась к ним.

— А вот и сделка, — она улыбнулась, а Ристан прищурился. — Я помогу вам, но после этого мы квиты. Вы дадите мне уйти. Мне жаль, что я участвовала в том, что с тобой случилось, но как тебе уже известно, меня обманули и это будет преследовать до конца моих дней.

— Оливия, если ты просишь вернуть тебя в Гильдию, — предупредил Ристан, затем остановился, когда она подняла руки.

— Не в Гильдию, ты же знаешь они «уволят» меня как слабую, как только увидят.

Она сказала «уволят» пальцами показав кавычки, чтобы Ристан понял значение слова: «уволят» значило, застрелят на месте.

— Я просто не хочу быть закрытой в спальне.

Адам закашлялся, чтобы скрыть смех, когда вошел в комнату к спорящей паре. Ристан посмотрел на него и задумался, почему ему было так не по себе из-за ее просьбы о свободе. Какого черта у него было выворачивающее желание сказать ей «нет»?

— Я подумаю, — предложил он, встретив взгляд ее красивых глаз, понимающих, что он лжет. Было что-то, что он даже не собирался начинать обдумывать и даже если при этом он становился самым большим засранцем в мире, пусть будет так. — А теперь страницы, найди их, пожалуйста.

Она разглядывала его пару мгновений, затем пошла по комнате, доставая книги и швыряя их в Ристана.

— Эй, — сказал он, но она сладко улыбнулась и бросила еще одну ему в голову, а когда смех Адама привлек ее внимание, она с силой запустила книгой и в него.

— Тише, — зарычала она и в изумлении уставилась на демона, — Ты! Я была хорошим заключенным, но ты знаешь, что я невиновна. Ты помнишь, что я знаю, что ты можешь чувствовать мои эмоции? Ты сказал мне, что можешь, так почувствуй их сейчас! — сказала она, бросив в него очередную книгу.

— Ладно, вы двое, может мне оставить вас на пару минут? — спросил Адам с нахальной ухмылкой, — Думаю, тебе нужно ее тоже покормить. Вы начинаете звучать как Синтия с Райдером.

— Вон, — прорычал Ристан, не отрывая взгляда от Оливии.

— Уже, — сказала Адам и исчез.

Глава 29

— У наc проблема? — потребовал Ристан, как только они остались одни.

— Да, я бы сказала, что у нас проблема. Я знаю, что облажалась, но то, что меня таскают повсюду должно принести мне хоть какое-то искупление грехов!

Я была примерной заключенной, да блин, мне даже кое-что нравилось, но есть же границы тому сколько ты собираешься меня удерживать. Я не какой-то там раб, чтобы исполнять твои, причудливые желания, с которыми ты приходишь.

У меня тоже есть потребности! Например, я хочу выходить на улицу и заниматься делами. Мне нужна свобода выбора, где спать или где гулять. И я хочу сама выбирать, что мне носить!

Он улыбался пока она произносила свою терраду, глаза у нее увеличились и сияли ярче в то время как ярость росла. Большой демон двинулся к ней, но она отказалась отступать.

Ристан улыбнулся, зная, что сейчас произойдет. Яростный сметающий все границы сеанс секса. Самый любимый, ну или по крайней мере, один из любимых типов.

Он скользнул рукой ей на затылок, схватил ее божественные шелковые кудри и сжав их сильно потянул, похитив с губ сорвавшийся стон.

Другой скользнул вниз к обтянутой джинсами промежности.

— Знаешь, что самое сексуальное, когда ты в ярости? — спросил он, усилив давление на ее лоно и волосы, — это то, что ты не отстраняешься от меня. Ты знаешь, что я могу с легкостью убить тебя, но все же не сдаешь позиции. Я думаю, что ты другая. Мне вроде как такое нравится.

Она сглотнула и застонала, когда он увеличил давление пальцев на ее шелковую плоть, а его рука, удерживающая волосы двигалась в унисон, вызывая многообразие ощущений, которые уже вызвали бурю внизу живота.

Самым возбуждающим в Ристоне, была его не предсказуемость, и как только у него появлялась новая идея, ничто не могло его остановить. Это заводило ее, хотя не должно было бы.

Он подталкивал ее, и она пятилась, пока не наткнулась на старый дубовый стол. Ристан порочно улыбнулся, убрал руку от ее жара и импульсом силы старые свертки и пыльные книги с грохотом полетели со стола. Другой рукой он приподнял Оливию и усадил на стол.

— Я умираю от голода, — прорычал он и магией скинул одежду.

Оливия ахнула, когда он вернул пальцы к её лону и начал ласкать. Ристан жёстко вонзил в нее два пальца, а затем быстро вынул. Она задрожала от его действий и подумала, где же был тот чертов ангел у нее на плече, тот кто должен был заставить сказать Ристану «нет».

Словно маленький дьяволенок с правого плеча напал на ангелочка с левого плеча, связал его крепко и даже подбадривал теперь Ристана вытворять плохие вещи, которые ощущались так хорошо.

Это ведь должны быть плохие вещи, верно? Не верно. Она обожала того дьяволенка на плече.

Оливия шире развела ноги для лучшего доступа, и Ристан зарычал в одобрении. Он продолжал трахать ее пальцами, затем припал к её влажному лону и начал поглощать не убирая пальцы.

— Оу, Боже! — кричала она, не заботясь о том, что они были глубоко под землёй, в тёмной и покрытой пылью комнате. Он поднял на неё взгляд, пока посасывал и поглаживал ее клитор.

— Не Бог заставляет тебя кричать, Оливия, а я, — прорычал он, отстраняясь чтобы глотнуть воздуха, и воспользовавшись моментом облизал пальцы начисто, чего было более чем достаточно, чтобы ее вознесло к небесам.

Его одежда исчезла и прежде чем Оливия смогла напомнить, где они находятся, он погрузился в ее жар и она кончила.

— Проклятье, Лив, — застонал он, глядя, как она падает в бездну наслаждения. Она выгнула спину и ущипнула себя за соски. Он начал двигаться быстрее, звуки как плоть бьётся об плоть и стоны, были единственными в комнате. Ристан обхватил ее бедра, направляя ее тело так как ему хотелось, погружаясь глубже пока его не охватил оргазм.

Оливия снова кончила и он начал от нее кормиться, его голод с жадностью поглощал ее оргазм. Он обожал кормиться от нее, сильное желание не останавливаться и чистота ее души притягивали в нем Демона, которого в этот раз он заставил успокоиться.

Вскоре он выпустит его попробовать на вкус ее душу, но не сейчас. Не раньше, чем он сможет контролировать потребность кормиться от ее эмоций. Это был единственный способ, чтобы быть относительно уверенным, что его Демон в своей жадности не заберет всю ее душу.

Ее тело подрагивало на его члене, когда Ристан отстранился и наклонился, чтобы поцеловать ее. Он встретил взгляд Оливии, и увидел, что она улыбается, когда он неохотно выскользнул из ее жара.

Оливия вздохнула, когда Ристан заклеймил ее поцелуем, пробирающим до глубины души, поцелуем, чего не должно было быть. Его сердце забилось быстрее, в унисон с её сердцем, когда она обхватила его лицо руками и ответила на поцелуй.

— Ты сводишь меня с ума, — прорычал он и снова наколдовал ей одежду. На этот раз короткое белое льняное платье с красным ремешком на стройных бедрах.

Ристан заменил кеды на пару кожаных, белых балеток и Оливия заулыбалась, глядя на свои ноги, когда он помог ей встать.

— Ты кое-что забыл, — сообщила она нетерпеливо.

— Нет, не забыл, — ухмыльнулся он и ткнул пальцем в пыльные тома и свитки.

— На мне нет ни трусиков, ни бюстгальтера, — ответила она, смущенно сложив на груди руки.

— Знаю, потому что это была только половина того, что я запланировал на сегодня, — ответил он спокойно, глубоким тембром, наполненным самоуверенностью.

— Чтобы ты сделал, если бы я сказала «нет»? — поинтересовалась она, а он уловил легкую дрожь на ее губах.

— За всю свою жизнь, я никогда не заставлял женщину делать что-то, чего она на самом деле не хотела бы.

— Оу, — прошептала она, — но в первый раз… — слова оборвались.

— В первый раз я почувствовал твое желание и хотя может это и был всего лишь сон, но ты хотела меня. Я чувствовал и правда тебе известна, Лив.

— Меня зовут Оливия, — сказала она, прищуришившись, — Давай найдем другие страницы и уберемся отсюда, — процедила она сквозь зубы.

Она горела желанием и прекрасно это осознавала, но понимание того, что он в курсе, было неприятно. Ее и правда можно было так легко прочитать?

Или может быть ее тело ответило на все прикосновения кончиков его пальцев красноречивее слов? Она нервно прочистила горло.

— Ты же понимаешь, что я не кукла Барби, а эта одежда и подобная ей, не практична, в особенности для таких мест.

— Может одежда и не практична, как ты говоришь, но в любом случае тебе идёт, — порочно ухмыльнулся он. Оливия фыркнула и пошла к старинным томам, но тут ее неожиданно откинуло назад охранным заклинанием.

Ристан подхватил Оливию прежде чем она смогла удариться об стену и они оба уставились на призрака, который стоял перед книгами. Это была женщина, её глаза были белыми, когда она повернула голову, чтобы посмотреть на Оливию.

Это своего рода заклинание, очень сильное заклинание. Оливия слышала о подобном — охранные чары, чтобы предотвратить попадание архивов в не те руки.

Оливия приблизилась к женщине, но Ристан потянул ее назад.

— Осторожно, — прорычал он предупреждающе.

— Нужна моя кровь, чтобы я могла пройти к файлам, — спокойно объяснила она.

— Только твоя кровь? — спросил он.

— Смотри и не двигайся, — прошептала она, подняла кусочек деревяшки с пола и проткнула себе палец.

Она протянула палец, и Ристан увидел, как призрак прикоснулся к крови и поднес ее к своему носу.

— Не совсем Человек, не совсем Фейри, ты Ведьма и что-то еще в тебе скрыто, — промолвила женщина, Оливия старательно прислушивались к ее слабому голосу, — У тебя чистое сердце и душа, проходи и бери, что тебе нужно.

Она исчезла, но не исчезло заклинание.

— Не подходи, — предупредила Оливия и прошла через небольшой круг из камней, которые она теперь могла видеть на полу. Она должна была раньше обратить на них внимание и не теряться в неге после секса, которая превратила ее в размазню.

Оливия быстро прошла в комнату, не отрывая глаз от камней, когда перешагивала через них, ступая в заколдованную территорию. Она повернулась и улыбнулась Ристану, но тот смотрел не на нее, а на полки, которые двигались сами по себе, открывая всю библиотеку, спрятанную за деревянными полками.

— Вау, — прошептала она на одном дыхании и подошла к ним не дожидаясь Ристана, который не мог пройти через охранные чары.

— Что это за хрень? Меня никогда не останавливали подобными чарами в Гильдии.

— Они не только против Фейри, но и многих других созданий в том числе.

Эта часть одна из самых древних и раньше Ведьмы опасались больше всего не тех, кто приходил из земель Фейри, — ответила Оливия не глядя на него, — Это странно. Я еще никогда не встречала такое сильное заклинание.

— И какого черта это значит? — спросил он, его тон становился рассерженным, — Ты должна вернуться, — пригрозил он.

— Боишься, что я останусь здесь и больше не выйду? — дразнила она.

— Нет, боюсь, что это больше чем кажется на первый взгляд. У меня никогда не было такого, чтобы я не мог пройти через чары в Гильдии. Что означает, что их установила не Гильдия, — пробормотал он.

— Тогда кто их установил? — произнесла она ему в тон и повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Может быть, они принадлежали Ведьмам, построили их, те же кто оставил людей в ритуальном мавзолее гнить, — выпалил он, осматривая каждый угол комнаты, в которой она стояла, — Выходи оттуда, там не безопасно.

— Почему? Не потому ли, что ты не можешь ко мне прикоснуться? — игриво поддразнила она.

— Оливия, — позвал он нетерпеливо, но она повернулась и начала просматривать большую стопку книг, которые выглядели древними.

— Бог ты мой, — прошептала она воодушевленно, — Ты хотя бы представляешь, что это за книги? — спросила она взволновано. — Это настоящие гримуары. Этими книгами пользовались первые Ведьмы в старые времена, а затем привезли их сюда с семьями, и передавали их из поколения в поколение.

— Синтии не нужны гримуары, чтобы создать заклинание, — сказал он.

— Нет, но ей нужен пергамент для большинства заклинаний, вот из чего сделано большинство страниц в этих книгах. Каждое заклинание в них было создано из заклинаний с начала нашей истории.

— Бери их, и то за чем мы пришли, и давай валить отсюда, — подгонял он беспокойно, не отводя взгляд от древних книг.

— Я не могу их взять, — ответила Оливия так, словно у него были не все дома.

— Почему нет? — поинтересовался он, не знающий книг, он мог чувствовать какая от них исходит сила.

— Они не мои, и я больше чем уверена, что не хочу быть привязанной к одной из них, если та решит, что хочет привязать меня к себе. Гримуар — больше чем просто книга заклинаний. В ней содержится частичка души каждой Ведьмы, которая когда-либо пользовалась книгой. Она священна, поэтому я не знаю, почему они были закрыта здесь, если только кто-то не хотел их использовать. Они могут быть с темной магией, но я слышала всего лишь о нескольких людях, кто работал с темной магией. Большинство Ведьм, которые пользовались Гримуаром, нашли равновесие. Они могли любительски заниматься темными делами, но и легко утонуть в них. Те кто были потеряны, как правило, становились против собственных кланов с целью получить больше магии, это плохо, очень плохо.

— Ладно, давай выбирайся оттуда, — снова прорычал он, взглядом предупреждая ее не спорить.

— Хорошо, но где-то здесь может быть ключ, — дразнила Оливия, широко улыбаясь, но вышла и комната закрылась за ней.

Глава 30

Большая гостиная дома Ристана, где они в настоящее время сидели, была завалена архивами и небольшими стопками бумаг из катакомб. Оливия всё ещё думала о старой библиотеке, которую они обнаружили, и предупреждающие покалывание в затылке еще не расселось.

Она была здесь прежде, сотни, раз и такого не происходило, никаких призрачных реакций от комнаты. Никогда не открывалась потайная дверь с древними тайнами, просто однообразная комната с недостающими страницами различных архивов? Так почему же было иначе в этот раз?

Почему теперь? Может после падения Гильдии чары ослабли? Вероятно. Хотя, может быть все что угодно. Кое-какие чары в различных частях катакомб зависели от фаз луны или расположения планет.

Очередным предупреждением служила просьба Ристана достать все возможное об истинных трех ковенов Салема, особенно о том, который пропал.

Хотя, Ристан обещал, что информация не будет использована против Гильдии, и что это лишь часть сделки с кем-то, кто обещал помочь Синтии.

Оливия согласилась помочь Синтии, но с условием, что Гильдия в процессе не пострадает. Настоящей проблемой было то, что — как она и подозревала — они ищут ковен Кендры.

Не то, чтобы Оливия была уверена, но найденное совпадало с тем, что она читала раньше об этом ковене, а Кендра единственная, кто интересовался этими файлами.

— Что это? — Ристан прервал ее размышления, протянув несколько страниц, похожих на то, что они искали.

Страницы выглядели головоломкой с недостающими деталями, или с теми, которые размещались в фолианте неправильно. Тот, кто создавал их должен был знать правильность вложения… или может сильно торопился и наплевал на протокол.

— Думаю, эта страница относится к этому, — произнесла Оливия, вытаскивая один из архивов.

Она все еще была без лифчика и, потянувшись за фолиантом, задела руку Ристана. После чего вынуждена была подавить реакцию тела — затвердевшие соски и румянец на щеках — на прикосновение. Ели она могла различить под белой материей платья ореолы, то и Ристан мог.

Он поднял руку от бумаг и провел костяшками пальцев по ткани платья, поднимая взгляд на Оливию и рыча.

Такая реакция явно была связана с естеством Оливии, потому как её лоно увлажнилось от желания. Она подавила стон и изо всех сил старалась не обращать внимания на Ристана.

— Я все чую, — уверенно произнес он, задирая подол платье, несмотря на то, что Оливия продолжала сосредоточенно заниматься архивами. Ристан нашел комочек ее нервов и принялся медленно его поглаживать. В этот момент все надежды на работу смылись в канализацию.

Но она отказывалась сдаваться без боя. Конечно, его пальцы одержат победу, но Оливия не собиралась расплавляться от каждого его прикосновения.

Она откинулась назад, развела ноги, предоставляя лучший доступ Ристану, но продолжала попытки сфокусироваться на фолиантах в руках. Ристан рассмеялся и, прежде чем ей удалось разгадать его намерения, он встал на колени перед диваном и прижался горячим ртом к ее складкам.

— Этот… должен идти… с… этим, — хрипло прошептала она, пытаясь не думать о том, что Ристан вытворял ртом и языком. По возвращению, он ее очистил магией, а теперь Оливия мечтала о ледяном душе.

Он проник пальцем в ее влажный жар, погружаясь насколько возможно, затем вытащил палец и начал покрывать поцелуями внутреннюю часть бедер. После чего он вошёл в Оливию двумя пальцами, заставляя откинуть голову на спинку мягкого дивана.

Оливия продолжала сжимать в руках древний пергамент, отказываясь сдаваться. До тех пор пока Ристан не добавил третий палец и не втянул в жаркий рот клитор, тогда она сдалась.

Ристан вытворял поразительные вещи ртом и языком, проникая в лоно Оливии пальцами. Она же выгибалась навстречу его руке, чтобы ощущения стали еще более удивительными.

Ристан продолжал трахать ее пальцами, заставляя все же бросить фолианты на диван. Оливия застонала, а Ристан быстрее задвигал пальцами.

— Вот так, детка, — прорычал он, отстранившись, чтобы наблюдать, как его пальцы проникают в ее лоно. Другой рукой Ристан освободил свой член и, прежде чем Оливия смогла заикнуться о необходимости продолжить работу, он проник в ее тело по самые яйца.

— Я не могу перестать наслаждаться тобой, моя милая мышка, — пробормотал он, легко поднимая ее. Затем сел сам на диван и усадил Оливию на себя.

— Трахни меня, — прошептал он и опустил взгляд туда, где их тела были соединены.

— Я…я не знаю… что делать, — шепотом ответила она. Ристан улыбнулся, одобрительно заурчал и подхватил ее под задницу, двигая верх и вниз на своем стволе.

— Женщины и мужчины были созданы подходящими друг другу. Некоторые больше, чем другие, — произнес он, поднимая ее так, что в ее теле осталась лишь головка его члена.

Затем резко опустил, заставляя Оливию вскрикнуть от того, как член растянул ее, пока она не приспособилась к его размеру. — Блядь, как хорошо. Я могу вечность провести внутри тебя.

— Мне нужно кончить, — прорычала Оливия и, удивляя их обоих, прижалась к его губам в собственническом поцелуе. После чего начала двигаться, а Ристан страстно застонал из-за того, что Оливия взяла на себя руководство… и будь он проклят, если не радовался, что позволил этому случиться

Да, Оливия действовала немного неуклюже, пока искала ритм, но это еще больше заводило Ристана

Ее движения были поспешными, и каждый раз, когда она скользила вниз или вверх по твёрдой длине, Ристану пришлось концентрироваться, чтобы не кончить. Мускусный запах, и неопытность движений соблазняли даже его.

Оливия разорвала поцелуй, откинула голову и закричала от нахлынувшего оргазма. Тогда Ристан и потерял контроль,

но еще не закончил с Оливией. Он вновь притянул ее к себе, медленно двигаясь в ней, чтобы растянуть удовольствие.

Он поцеловал ее, наслаждаясь медлительностью своей авантюры. Он никогда не трахался в медленном ритме, а сейчас связь состояла в том, как они двигались вместе, ее тело с его.

Ристан углубил поцелуй, задумываясь, почему он вообще ее целует. Обычно, он не расточал поцелуи для партнерш. Как правило, поцелуи возбуждали, а Ристан считал, что может умереть, если Оливия его не поцелует.

В голове закрутились мысли о чувствах, которые он раньше никогда не испытывал. Смущение взяло верх, но Ристан не мог перестать брать её медленно и чувственно, что было для него в новинку.

Он хотел жестко и быстро ее трахать, властвовать над ней, но ему нравилось медленно и размеренно, что казалось гораздо лучше чем любой перепихон с Дану — да с любой другой женщиной, если уж на то пошло

Оливия подняла руки к своей груди, но Ристан не стал гламуром снимать платье, а наблюдал, как она сняла его, оголяя идеальную грудь, и ущипнула свои соски. Черт возьми, она самая сексуальная девушка во всех мирах.

Оливия вновь кончила. В этот раз Ристан крепко ее обнимал, после чего осознал, что находится в серьезной передряге, потому что позволил демону вырваться наружу и коснуться сладости ее души. Оливия извивалась и стонала от силы оргазма, подкармливая демона.

Ристан присоединился к Оливии в удовольствии, потерявшись в чистоте и наслаждении его сексуальной, как сам грех библиотекарши.

Когда они рухнули на диван в сплетении конечностей, Ристану стоило бы оттолкнуть Оливию, но он притянул ее к себе, осыпая поцелуями ее лоб, шею, губы. Он словно был голоден, и утолить этот голод могла только она.

— Бумаги, — прошептала она между поцелуями.

— К черту их, — тихо ответил он, продолжая целоваться под действием силы души Оливии, которую лишь немного вкусил.

Оливия была невинна, а он козел. Теперь, отведав чистоту и сладость души, он это ясно понимал

— Я не могу, — прошептала она, отстраняясь и оставляя Ристана на диване с жестким стояком. — Не могу…

— Не можешь что? — спросил он, приходя в себя, после боли, нанесенной ее отказом. — Не можешь трахаться с таким чудовищем, как я?

— Не могу привязаться к тебе, — прошептала она сквозь слезы, катившиеся по щекам. Ее плечи дрожали от рыданий.

Ристан молча наблюдал, как Оливия поправила платье и выбежала из комнаты, но не пошел следом. Знал, что если пойдет, все закончиться тем, с чего началось.

Нежность к Оливии позволила эмоциям дать Ристану то, чего он хотел. Но он не мог допустить привязанности к Оливии, и будет и дальше искать причины этого не допускать. Он чертовски сильно не хотел вновь к кому-то привязываться…

Последствия слишком тяжелые.

Ристан очистил и одел себя магией, а затем вновь принялся изучать фолианты.

— Твою мать, — прорычал он от досады, смотря на кипу бумаг, книг и пергаментов, затем перевел взгляд на дверь, за которой рыдала маленькая ведьма.

Какой же он козел, но, в конце концов, лучше, если она не станет привязываться к нему.

Он знал, что не мог удержать Оливию, и пора бы уже задуматься о том, что он будет делать после того, как выполнит просьбу Лукьяна и найдет реликвию. Ристан не был уверен, что Дану вернется, если только это не в ее интересах.

Оливия скользнула по двери ванной и спрятала лицо в своих ладонях. Она почувствовала связь с Ристаном и испугалась.

Она надеялась, что он хотел ее не так, как она его, и все же прочувствовала каждый поцелуй до глубины души. Каждое проникновение его члена в ее лоно словно оставляло метку.

Оливия никогда не испытывала таких эмоций, а теперь испугалась. Фейри не любили, это одно из основ учений Гильдии. А что если Ристан планировал влюбить Оливию в себя, чтобы мучить?

Что ели действительно намеревался отомстить, хотя и говорил, что понимает произошедшее.

Он ударил по двери кулаком, заставляя Оливию подпрыгнуть и встать. Она не влюбится в этого демона. Ей нужно сбежать, а если помощь ему означала свободу, тогда она ему поможет.

Утерев слезы, Оливия открыла дверь и уставилась Ристану прямо в глаза.

Ристан смотрел на нее, вызов в ее взгляде смешался с принятием того, что между ними было. Черт, он сам не вполне был уверен, что произошло, но ему понравилось, и даже очень.

Ристан отошел в сторону, пропуская Оливию, которая должна была собрать воедино фолианты, отброшенные во время их занятия любовью.

У него свело живот, а на коже выступил ледяной пот, когда слова дошли до его сознания. Занимались любовью. Любовью… Занимались… Любовью, мать вашу!

Утерев пот с лица, он тряхнул головой в отрицании. Он ведь не мог так думать, черт возьми!

И ушел, прежде чем мог сделать что-то, о чем впоследствии пожалел бы или сказал что-то пошлое под действием эмоций. Ристан просеялся наружу, где холодный воздух прочищал мозги.

Нужно вернуться к обычному состоянию и пора бы научить библиотекаршу подчиняться Ристану.

Глава 31

В бесполезной попытке игнорировать демона, Оливия сидела и разбирала кипу бумаг, книг и файлов. И просто ненавидела свое бешено бьющееся, из-за проносившихся в душе эмоций, сердце. Ей нужно сбежать до того, как она влюбится в похитителя, потому что, в конечном счете, он именно ее похититель. Оливия подошла к другой кипе бумаг, подняла их и принялась тщательно изучать. В них не было смысла. Файлы, которые они забрали из катакомб, были ошибочными. Некоторых страниц так и не хватало, а предполагаемые реликвии, о которых твердил Ристан, вообще не упоминались в бумагах!

Мысленно, она проиграла свою подготовку и как в Гильдии работали с архивами. Сердце ёкнуло, когда Оливия все поняла, и могла поклясться, что над головой у нее засветилась мультяшная лампочка.

— Не работает. — Она улыбнулась сама себе. — Это не сработает, потому что мы все делаем неправильно. — Она мысленно представила файлы и посмотрела на кипу бумаг. — Ты — идиотка!

— Неправда, — тихо произнес, только что вошедший в комнату, Ристан, который застал лишь ее самокритику. — Я должен извиниться за то, что случилось ранее, — начал он, но Оливия подняла руку, заставив его замолчать.

— Не сейчас, я просто потрясающая, — язвительно заметила она, схватив ручку и начав подписывать каждый файл. — Я думала… ну, считала, что недостающие страницы в комнате на нижнем уровне катакомб, но это не так. Видишь, я не просто библиотекарша с фотографической памятью, еще могу складывать два и два. Первое: какой лучший способ скрыть информацию от врага? Второе: зачем прятать что-то там, где его станут искать? И третье: что если ты мог бы спрятать целый файл в уме человека, о котором никто не знал?

— Я не улавливаю смысл, — сказал Ристан.

— Файлы тут. — Она постучала по своей голове. — Подумай сам. Если тебе необходимо скрыть информацию от врага, чтобы он никогда ее не нашел, но чтобы она всегда была под рукой, куда бы ты ее спрятал? Ты бы не положил весь файл в одно место, потому что враг направится именно туда. Так что, я думаю, файлы разделили и раскинули по разным частям катакомб. Но я не единственный библиотекарь, способный запоминать файлы. Что если все библиотекари — резервная память?

— Типа флэшки для компьютера? — спросил он, обдумывая все вышесказанное.

— Именно, — сказала Оливия с энтузиазмом, глаза которой загорелись с идеей. — Подумай, мы не пользовались компьютерами для хранения баз данных, когда библиотеку Гильдии создали, компьютеров еще в проекте не было. А когда они стали повсеместны, охранная система всегда ненадежна. В системе Гильдии библиотекари обрабатывали записи миссий и архивы, приходящие из других Гильдий, затем наши работы проверяли другие библиотекари, после чего шли в другие секции со Старейшинами, и уже там подшивали файлы. Думаю, Старейшины классифицировали документы на секретные и не очень, и решали, что нужно разделить, а что нет. И именно Старейшины прятали несколько страниц в тайниках. К счастью, я знала местоположение пары тайников, потому что пару раз сопровождала Старейшин. Я просто не знала, что именно тогда мы делали. Я была маленькой, а они не просто говорили, что мы заполняем архивы. Помню, однажды, они не могли найти все страницы архива с миссией одного из Наемников, а Олден попросил меня написать недостающие фрагменты, потому что они здесь, — сказала Оливия, постукивая пальцем по своей голове.

— Твою же мать, ты — резервная копия Гильдии, — произнес он с улыбкой, которая на мгновение коснулась его глаз. — Гениальные ублюдки, — добавил он тихо. — Мы все время думали, почему эти архивы никогда не попадали в руки врагов, или как вернуть реликвии и разобраться в архивах. Все так просто и в то же время сложно, что никому такое и в голову бы не пришло.

— Я не знаю точно, так ли это. Но в любом случает, я могу достать информацию. Правда не знаю, как быть с теми архивами, которыми занималась не я, — сказала она с ослепительной улыбкой, озарившей глаза.

— То есть, они дали их тебе, а ты хранишь их тут? — спросил он, постукивая по виску. — И ты у меня.

Вздохнув, Оливия кивнула.

— Да, — согласилась она. — Сейчас, думая об этом, я просмотрела столько бумаг, когда расставляла их по полкам… — Она удивленно замолчала, так как впечатление системой Гильдии полностью овладело ею.

Да, у системы были свои недостатки, но она, вероятно, была самая безопасная из всевозможных, особенно учитывая компьютерную сеть и постоянные атаки хакеров.

— В любом случае, нам больше не нужно искать недостающие страницы, потому что они у меня в голове.

— Хорошо, — закрыв глаза, сказал Ристан. — Я иду спать, — заявил он, встал и направился к двери. Он ждал, что Оливия пойдет за ним, а когда она осталась стоять и просто на него смотреть, нахмурился.

— По хорошему или плохому, малышка-библиотекарь, сегодня мне все равно. По-плохому — я трахаю тебя здесь и сейчас, по-хорошему — есть вероятность, что секс откладывается до утра.

— Я почти кончила, — произнесла она, направляясь к нему и замечая смех в его глазах.

— Нет, еще. Поверь, ты узнаешь, когда кончишь, потому что будешь кричать, как раньше. — В его глазах блеснул огонек озорства, а губы растянулись в ехидной улыбке.

— Мне нужно поспать, — прошипела она, но задохнулась, когда Ристан магией переодел её в сатиновую ночную рубашку кремового цвета, которая открывала слишком много.

Уже в спальне, Ристан щелкнул пальцами, приглашая свет и, беззаботно, растянулся поперек кровати, магически раздеваясь.

Оливия же разволновалась при виде его огромного, теперь обнаженного, сексуального, как у Бога, тела. Ристан медленно повернулся, демонстрируя внушительного размера член. Она скользнула в кровать, отвернулась от демона и притворилась, что ничего не заметила.

— Поспи, завтра мы отправимся в путь, — предупредил Ристан, обнимая ее за талию и притягивая ближе к себе.

Она не стала его останавливать, по опыту зная, что это бессмысленно.

Проиграв в голове события дня, Оливия обрадовалась и возгордилась, что в Гильдии она не просто перебирала бумажки.

Что ее должность библиотекаря что-то, да значила в Гильдии. Что она могла сделать то, чего не могли другие. Но радость померкла при воспоминании о другом событии.

Она эмоционально привязалась к своему похитителю, и поняла, что хотела бы пойти дальше, что было сродни сумасшествию. Оливии нравилось заниматься с Ристаном сексом, но ведь этому должен прийти конец?

Ей хотелось, чтобы его губы были на ее, пока он входил в ее тело. Его прикосновения, словно огонь, подпитывающий пожар ее желаний до тех пор, что даже опытный пожарный не смог бы его потушить.

Еще Оливии нравилось разговаривать с Ристаном, образованным, забавным. Теперь, когда она лучше начала его узнавать, ей не было неловко или нелепо.

Ристан обнимал Оливию, и она закрыла глаза, из которых текли слезы, а сердце колотилось от происходящего. Она не просто влюбляется в похитителя, она уже его любит.

Она увлеклась им, его ласками и поцелуями.

Как же это черотовски плохо!

*~*~*

Ристан почувствовал, когда Оливия уснула, и открыл глаза. Он чувствовал ее эмоции и знал, что она не понимает происходящего так же, как и он.

Он ощутил, как она осознала, что эмоционально привязалась к нему… и будь все проклято, если это не согрело его изнутри, добавляя радости, которую Ристан раньше не испытывал

Он зашел на неизведанную, новую территорию, но не был уверен, что хотел по ней идти. Каждое придуманное оправдание не выдерживало и пары секунд, разрушая решимость Ристана.

Он не мог насытиться Оливией, и даже понимая, что подпитывал зародившиеся к ней чувства, не был уверен, что для здоровья Оливии его присутствие полезно.

Когда-нибудь, Дану вернется. Их маленькие размолвки ненадолго прогнали ее из его жизни. Вот тогда жизнь Оливии окажется в опасности, а Ристан не сможет соврать, сказав, что она просто его пленница, потому что между ними развивались отношения. Вот только Ристан не мог понять, когда же Оливия перестала быть просто пленницей, чтобы мучить?

Защитно обнимаю Оливию, Ристан просчитывал варианты. Первый: он мог удерживать ее, как свою секс-рабыню, многие Фейри так поступают.

Но тогда он сломает ее дух, чего делать не хотел. Ему нравился огонь в ее глазах, и наслаждаться, провоцируя её.　

Второй: она могла бы помочь найти реликвии и разобраться в архивах

Посчитает это оплаченным долго за участие в пленении Ристана и отпустит, как только она закончит им помогать. По крайне мере, он должен так поступить.

У него сводило внутренности от мысли покинуть кровать с Оливией, не говоря уже о мире. Если Ристан сможет найти уверенное решение проблемы с Богиней, то может получить лучшее из обоих миров.

Он тряхнул головой, потом нежно поцеловал Оливию в макушку и закрыл глаза. Ему нужно отстраниться от нее, иначе отпустить ее станет не просто подвигом.

Он дернулся, когда услышал голос Райдера в голове, и тихо заворчал, бросая вызов брату. Но все же сел, осторожно распутывая клубок из их конечностей и прошептал заклинание, усиливая чары дома, которые нанес, чтобы Дану не нашла след к нему или Оливии в этом месте.

Он понимал, что не мог вечность прятаться от Богини, но все же тянул время, чтобы найти решение этой проблемы.

Встав с кровати, он наколдовал на себе доспехи элитной стражи и открыл портал в Царство Фейри.

Райдер, едва подняв взгляд для приветствия брата, находился в оперативном центре, изучая свиток, лежащий на столе.

— Во имя богов, скажи, что ты нашел что-нибудь в архивах? — спросил Райдер, бросая еще бумаги в кипу, которую принес Зарук.

— Не думаю, что ты найдешь в них, что-нибудь, — произнес Ристан, садясь рядом с кипой. — У Оливии был прорыв, но уверенности нет

— Поконкретнее, — заметил Райдер, садясь напротив Ристана.

Мужчины обернулись к, вошедшей, Синтии, которая улыбнулась Ристану, грациозно прошла по комнате и села рядом с Райдером.

— О чем разговор? — спросила она, осмотрев каждого, а Райдер показал Ристану продолжать.

— У Оливии фотографическая память, — пояснил он. — И она считает, раз и у других библиотекарей такой же талант — это не совпадение. Она думает, что именно так Гильдия оберегала секреты от врагов. Библиотекари словно резервное копирование файлов Гильдии.

— То есть архивы у нее в голове, — размышлял Райдер вслух. — А что, если Оливия умрет? Они потеряют информацию. Технически, идея гениальная, но в ней много изъянов. Слишком много неизвестных, продолжил Райдер, обдумывая рассказ Ристана.

— В том то и дело. Они посылают двух библиотекарей исследовать архивы, а затем дела подшивает Старейшина. Оливия считает, что важнейшие архивы Старейшины поделили и спрятали в различных тайниках. Только представьте, сколько потенциальной информации она могла запомнить, просматривая тома и фолианты, прежде чем вернуть их в катакомбы. К слову о них, сегодня мы побывали в катакомбах и наткнулись на весьма странную хрень. Мавзолей с ящиками и комнату, о которой Оливия не знала, заполненную гримуарами. Она взяла множество фолиантов и пропавших страниц, но в них все равно нет смысла.

— Внизу много всего есть. Жаль, что ты не почувствовал реликвий там. — Синтия покачала головой и положила свою руку на руку Райдера

— Чары, — согласился Райдер. — Я бы не почувствовал их, даже если бы они находились в стенах Гильдии.

— Не думаю, что Гильдия оставила их там. По крайней мере, не в Гильдии Спокана.

— Реликвий там нет, только множество информации. А у нас есть реликвия благодаря информации Гильдии, у меня хороший направляющий для поиска очередной реликвии, но пока не буду уверен, где и что искать, не стану забегать вперед.

— Уверена, что так лучше, — согласилась Синтия, улыбаясь. Но ее улыбка превратилась в оскал, когда в голове возникла мысль. — Я знаю, что Оливии дали файл Мари о кинжале, потому что Мари просила меня отдать его именно Оливии. Я тогда еще подумала, что это странно. Ведь это было давно, и Оливия тогда была слишком молода. Но Мари настаивала, чтобы я передала файл Оливии и никому больше. Я подумываю, что мари была ясновидящая, потому что, если я все верно понимаю, у нас есть расположение кинжала, который может привести к реликвии.

— Ты отдала Оливии файл, но та же информация может быть в голове у другого библиотекаря, — заметил Ристан

— Может да, а может, нет. Мари была со мной, когда я отдавала файл Оливии, и оставалась в комнате. А еще именно Мари помогала библиотекарям ориентироваться в катакомбах. Что если она знала, кто я, и могла, как и ты, Ристан, видеть будущее? Может она хотела, чтобы этот файл видели только я и Оливия.

— Думаю, лучше спросить ведьму о кинжале, — заметил Ристан, вставая из-за стола.

— Как она? — спросила Синтия, окидывая проницательным взглядом гордую осанку Ристана и ухмылку, озарившую глаза.

— Моя, — со слабой улыбкой ответил он. — Мне нужно закончить пару дел, а потом я отправлюсь на поиски.

Хотя мне нужно, чтобы кто-нибудь прикрывал спину. Раз уж мы узнали подробности, что Маги наступают нам на пятки, — заметил Ристан. Даже если сам мог противостоять любой хрени, которую они направят, рядом будет женщина, с которой ничего не должно случиться, пока она помогает.

— Остерегайся дьявола, — с ухмылкой проговорил Райдер. — Он может быть куда опаснее, чем, кажется. Дай знать, если понадобится помощь, и мы придем. Ради тебя каждый готов обнажить меч.

— Рассчитываю на это, — сказал он, выходя из комнаты.

Глава 32

Оливия проснулась от ощущения, что за ней наблюдают. Потянувшись и зевнув, она села и увидела Ристана, наблюдающего за ней. Она быстро вытерла рот тыльной стороной ладони, убеждаясь, что не пускала слюни во сне. Он улыбнулся, словно прочитал ее мысли, и покачал головой

— Ты храпишь, — игриво заявил он

— Нет, — не согласилась она, уставившись на его улыбку.

— Тогда поясни, почему, даже сейчас, деревья убегают и прячутся?

— Я, правда, храплю? — не верила Оливия.

— Ещё как. Вставай, — поддразнивал Ристан, магией убирая одеяло и купая Оливию, что было в разы быстрее душа. Затем щелчком пальцев, он одел ее в светло-голубое платье, подчеркивающее цвет ее глаз. Платье с юбкой в пол, в котором не будет слишком жарко, и Ристан хотел, чтобы Оливии было комфортно, когда он начнет рассказывать.　

— Просыпайся, мне нужно, чтобы ты внимательно выслушала, то, что я расскажу.

Он протянул руку к столу с разнообразием еды и напитков, и взял кружку с голубой каемкой, от которой тут же начал подниматься пар. Оливия обеспокоенно посмотрела на Ристана, нагревающего для нее кофе.

— Горячий, но не обжигающий, с ложечкой ванильных сливок и кусочком сахара, твой любимый. Еще на завтрак есть свежая дыня и другие фрукты, — произнес он, протягивая ей кружку.

Оливия втянула аромат теплой, свежей ванили.

Ристан много наблюдал за Оливией и знал, какой она любила кофе, и что бекону и яйцам предпочитала на завтрак свежие фрукты. А еще знал, что она ненавидела Старбакс, потому что считала, будто баристы делают кофе недостаточно крепким, а вот дома она могла заварить той крепости, которую любила.

Оливия отхлебнула кофе и застонала, закрыв глаза с удовлетворенной улыбкой.

— Словно манна небесная, — пробормотала она между глотками

Ристан с удовольствием наблюдал, как она завтракает, и поскольку ему не требовалась человеческая еда, он не присоединится к ней. Но он действительно наслаждался зрелищем, как сок с кусочков дыни пытался скользнуть с уголка губ Оливии, но она его слизала.

Ему нравилась, что Оливия ела и не волновалась, наблюдает ли кто за ней, в отличие от множества человеческих девушек, за которыми Ристан наблюдал. Оливия же всегда ела так, словно ей принесла последний ужин.

Как только она закончила завтракать, Ристан протянул ей салфетку, которую создал магией и предложил руку, чтобы выйти из спальни. У него в голове только и вертелось, как бы нагнуть Оливию и оттрахать

— Просто выкладывай уже! — сказала она, когда они оказались в гостиной, по которой все еще были раскиданы архивы и фолианты, а это, как Ристану было известно, для нее ОБС просто пытка.

— Помнишь, вскоре после тренировок, Синтия передала тебе файл на кинжал? — спросил он, наблюдая за каждым признаком волнения, пока поглаживал ее ладонь.

— Да, — честно ответила она. — Это было давно.

— Мари приказала Синтии отдать тот файл тебе, что Синтии показалось странным, так как ты была еще юна.

— Да, я так же сказала. Я думала передать его более опытному библиотекарю, который лучше меня разберется. Но Мари сказала, что файлом должна заняться я, и это было странно, так как обычно присутствует Старейшина из библиотеки, а Мари была намного выше рангом. Она знала Гильдию вдоль и поперек, и именно она сказала, что я должна заархивировать файл. Помню, мне его принесла Синтия со странным выражением лица, она все время оглядывалась на старших библиотекарей. — Оливия скорчилась и продолжила. — Однако, вместо того, чтобы передать файл более опытному библиотекарю, который мог бы проверить за мной, Мари забрала файл и заявила, что хочет, чтобы я сама проверила.

— Ты кому-нибудь говорила об этом? — спросил он.

— Нет. Мари была Старейшиной, и я ей на сто процентов доверяла. Она была милой и заботилась о нас. — Оливия тяжело вздохнула и посмотрела на Ристана обеспокоенным взглядом. — Она нас любила. Если бы она ожила и увидела, как Гильдия пала, умерла бы опять.

— Мари убили, — заметил Ристан.

— Нам сказали, что ее убила группа радикалов, — поправила Оливия.

— Они говорят то, что хотят, чтобы вы знали. Они ведь говорили, что Фейри — зло. Скажи-ка, Оливия, ты все еще видишь в нас зло? — возразил Ристан.

— Я не могу ответить, — прошептала она. — Я лишь знаю то, что они нам сказали. А еще я знаю, что Мари отличалась от других старейшин. Она учила нас важному, и говорила, как ценить себя. А еще она была милейшей женщиной, которую мне довелось встречать. Я не могу представить, что ей кто-то желал смерти, даже спустя столько лет.

— Уверен, пару недель назад, ты не могла представить Старейшину Гильдии, который вознамерился прикончить всех в его же Гильдии, но это произошло. У людей множество секретов… у всех нас. Итак, вернемся к кинжалу, — ответил он.

— Он в Ирландии, — рассеяно произнесла она и вернулась к более насущной теме. — Старейшины говорили, что Мари убили радикалы снаружи. Так она на самом деле умерла внутри Гильдии…

— Родители студентов тогда могли запаниковать. Наемники бы призвали невидимого врага к возмездию. Олден верил, что ее убил другой Старейшина, который хотел занять ее место.

— Ее место занял Кирос, — выдохнула она

— Значит, он ее убил.

Казалось, Оливия с минуту размышляла над его словами, а затем кивнула, словно хотела на время опустить эту тему.　

— Ладно, многие вещи не имеют смысла, а в чем-то он есть. Якобы, кинжал в Дублине. В архиве говорилось, что спрятан он в катакомбах собора Святого Патрика. Я много помню из файла, но предпочла бы перепроверить факты, хранящиеся в библиотеке Гильдии, прежде чем кто-нибудь направится в собор.

— Ирландия? — спросил Ристан с кривой усмешкой. — Страна полная мифов и легенд. Идеальное место спрятать что-то подобное.

— Ирландия, — подтвердила Оливия и кивнула. — Кофе. — Она хмыкнула. — Пожалуйста.

— Хорошо, но мне нужно подумать перед отъездом, а еще кое-кого увидеть, и ты пойдешь со мной. Ты знаешь что-нибудь про этот ящик?

— За исключением того факта, что это зло? — съязвила она. — Я знаю, что Мари была хорошо о нем осведомлена и считала, что его нужно уничтожить. Вот только никто не знал, как именно его уничтожить. Она открыто говорила с нами о таком, словно мы были не кучкой детей, а взрослыми, готовыми принять решение. Я все еще не знаю, где точно спрятан ключ, но, Ристан, чтобы не лежало в ящике, оно сильнее всего, что я видела прежде. Словно дикое, сжигающее зло, которое исходит от ящика, словно живет само по себе, — хрипло прошептала Оливия.

— Как и мужчина, с которым мы идем на встречу, — тихо проговорил Ристан, положив ладонь на щеку Оливии. — Я соберу твои вещи, и через час мы уедем. Как только я разберусь с делами, направимся в Ирландию.

— И как же мы будем выбираться с гор? — спросила она с беспокойным взглядом. — Опять просеиваться?

— Ради тебя и коробки зла, поведу я, — с ухмылкой произнес он. — А вот в Ирландию, лететь на смертоносном изобретении… не полечу, туда перенесемся.

Глава 33

Он приехал на Ленд Ровере, который выглядел совсем новёхоньким. Снаружи белый металлик, а салон из черной кожи. Чуть больше часа они ехали молча, пока Ристан не съехал с шоссе и припарковался на обочине пустынной дороги. Затем с ехидной улыбкой повернулся к Оливии

— Знаю, ты переживаешь по поводу этого путешествия связанного с коробкой, но человек, для которого мы её ищем, не прост. Он нуждается в этом, а нам нужно, чтобы он был на нашей стороне в предстоящей войне. Иногда, иметь отъявленного злодея на своей стороне, лучший план. Он не станет сеять хаос на земле, потому что ему это не нужно. Из всего, что мы слышали, Лукьян очень силен и не нуждается в чём-либо, чтобы творить зло. Он что-то ищет. Мы не знаем что или кого, знаем лишь, что как только найдет, вернётся в ту чертову дыру, откуда вылез.

— А если он откроет коробку, не зная точно, что внутри и чёрте что начнется? — обеспокоенно спросила она, с неприкрытым страхом в глазах. — Или может, ты ошибаешься в его мотивах, и он точно знает, что внутри и хочет это выпустить?

— Тогда Райдер убьет это что-то и самого Лукьяна, — просто заявил Ристан, словно это так легко. — Райдер — Король Орды, он не позволит злу навредить миру людей, потому что любит Синтию. А она любит людей, потому что выросла среди них. Поверь, Оливия. Она все еще Наемница, просто с более широким кругозором. Ты тоже раскрыла глаза и увидела, что не так было в Гильдии, хотя еще не всё осознала. Адам, Эдриан и Синтия до сих пор при каждой встречи спрашивают у меня, все ли с тобой в порядке. О чем это говорит?

— Преданность, но я не понимаю. В один день они — элита, лучшие Наемники Гильдии, а в следующий просто исчезают. Как они так долго не могли понять, кем являются на самом деле?

— Синтию еще ребенком отдали приемным родителям, наложили на нее заклинания, скрывая истинные силы. Ей сделали тату, которое подавляло силы Фейри, чтобы как можно дольше она выглядела, человеком. Адам ее фамильяр… ну, был им до перерождения Синтии в Богиню. Она его случайно забрала к себе, когда убили ее опекунов. Родители Адама думали, что потеряли сына. Близость с Синтией и, не имея прямого контакта с Фейри, помогли ему сдерживать силы. С возрастом, Эдриан начал замечать, что у Синтии больше сил, и понял, что она не та кем кажется на первый взгляд. Поэтому, когда Райдер приказал Владу предложить бессмертие и больше сил, чем он мог иметь, будучи Колдуном, Эдриан безропотно принял дар. Они не были шпионами, и не работали против Гильдии, а просто стали теми, кем должны быть.

— Почти невероятно, — прошептала Оливия, когда Ристан вновь выехал на шоссе. — Нам сказали, что они предали Гильдию, и мы достали сотни файлов о миссиях и перечитали их. Знаешь, я очень не хотела верить Старейшинам. Они говорили, что Синтия, Адам и Эдриан проникли в Гильдию и все это время лгали нам, но каждый перечитанный отчет о миссиях, каждый факт и свидетель, допрошенный заново, ничего не изменили. Законы Гильдии поддерживались исправно. В отчетах Синтии возникало больше всего вопросов, но думаю это потому, что она улавливала смысл происходящего раньше других. Она всегда поднимала много шума в том, что другим казалось ерундой, — слегка улыбаясь, проговорила Оливия.

— Она проницательная и стойкая, — согласился Ристан. — А еще упрямая, как осел, — добавил со смехом.

— Она тебе нравится, — заметила Оливия с ноткой ревности.

— Думаю, если бы брат не поставил свое клеймо на ней, по крайней мере, я попытался бы вкусить Синтию. В ней есть огонь, который большинство мужчин хотели бы попробовать.

— А во мне? — тихо спросила она, подтягивая к себе ноги и обнимая их.

— Внутри тебя есть огонь, он медленно разгорается и становится восхитительно ярким, но ты не такая, как Синтия. Она боец, прыгает без раздумья в бой, а ты… Ты мыслитель, как я. Ты стараешься подойти к вопросам с разных сторон, и подвергаешь всё… ну практически всё, сомнениям.

— Я не стала подвергать сомнениям просьбу Кироса схватить тебя. Если бы я могла все изменить, так и поступила бы, — тихо призналась она. — Если бы тогда я знала все, что знаю сейчас, не предала бы тебя… или Олдена. Извини за то, что приняла в этом участие. Знаю, ты мне не веришь, но мне, правда, жаль.

Улыбнувшись, он посмотрел на нее, словно видел в первый раз. В ее волосах играло солнце, делая ее прекрасной в его глазах.

В Оливии идеально сочетались огонь и лед. В сапфировых глазах сияла чистота, а рыжий ореол волос заставлял кожу казаться бледнее, чем было сегодня утром.

— Ты не просто красива, Оливия. Я ни одну женщину не хотел так, как тебя. Будь у нас больше времени, я бы остановился и показал, что могу сотворить с твоим прекрасным телом на капоте джипа.

— Правда, — хрипло прошептала она, но от внезапной вспышки молнии подпрыгнула.

На горы обрушился сильнейший шторм. Из-за снега и слякоти везти машину стало опасно, и Ристан, поддавшись нервным уговорам Оливии, остановился у одного из многочисленных курортов, чтобы снять домик.

Как только они оказались под крышей, Ристан магией одел их обоих в сухую одежду.

Затем щелчком пальцев зажег огонь в камине. Он мог просеяться в клуб Лукьяна и отправить какого-нибудь брата забрать Ленд Ровер, но хотел побыть с Оливией еще.

Он не был уверен почему — или что же выйдет из всего этого — просто наслаждался её компанией.

Только он дал Оливии кружку дымящегося, мятного какао, ветром сорвало ставню на окне, отчего Лив вздрогнула и пролила напиток.

— О-о-у, — вскрикнула она, поставив кружку и прижав обожженные пальцы к губам.

Подойдя к Оливии, Ристан взял ее крохотную руку в свою и обернул обожженные пальцы успокаивающим холодом, облегчая боль и исцеляя.

— Так намного лучше, — призналась она и подняла на него улыбающийся взгляд. — Спасибо.

Он наклонился и пленил ее губы своими, прежде чем смог остановиться. Ожог на пальцах позабыт, Ристан притянул ближе к себе Оливию, и ждал, когда она сдастся, после чего углубил поцелуй.

Он легко подхватил Оливию на руки, и понес к кровати, но она начала сопротивляться. Ристан заставил себя остановиться и охладить жар в теле, который Оливия распалила лишь одним взглядом.

Отстранившись, он создал новую ставню на окне и, убедившись, что теперь безопасно, вновь повернулся к Оливии.

Она стояла практически обнаженная, лишь в бледно-розовых трусиках и меховых тапочках, которые он наколдовал. Ристан тяжело сглотнул, заставляя себя стоять смирно, словно перед ним пугливая лань, которая может в любой момент сбежать.

— Разденься и ляг на кровать, пожалуйста, — хрипло прошептала она. Ристан выгнул бровь на внезапную просьбу.

— Оливия… — Он хотел дать ей возможность уйти, чтобы она не считала обязанностью трахаться с ним.

Однако любопытство победило, и он зашагал, с мальчишеской ухмылкой, к кровати, на ходу растворяя одежду.

— Ты ведь ничего плохого не задумала? — поддразнил он, на что Оливия улыбнулась.

Она нежно ущипнула себя за розовые соски, которые казалось, имели прямую связь с его членом. Ристан едва сдержал стон, стоило Оливии подойти ближе к кровати и обвести взглядом его тело.

— После прочтения романов, я часто мечтала о таких мужчинах, но была уверена, что их не существует, — призналась она, — пока не встретила тебя и твое идеальное тело, — шепотом закончила Оливия, опуская руку, чтобы провести — едва касаясь пальцами кожи — по его животу.

Она вновь, как и в скрытом месте Царства Фейри, оседлала Ристана и прижалась губами к его соску.

Пирсинг клацнул по ее зубам, когда она аккуратно потянула за него. Оливия ощутила, как член Ристана дернулся.

Затем переместилась к другому соску, ударяя по нему языком, и скрыла улыбку, когда член Ристана вновь дернулся.

— Проклятье, малышка, — прорычал Ристан, задержав дыхание, когда Оливия начала водить рукой по его плоти. Он поднял бедра и напомнил себе, что Оливия не привыкла к такому, и что она не опытная в отличие от Дану.

Кроме Дану, Ристан не позволял ни одной женщине, его контролировать.

Он поднял голову, и, увидев как Оливия начала спускаться по его телу, его сердце пропустило удар, она облизнула губы, уставившись на член. Ристан поднялся на локтях, чтобы наблюдать, как она приблизилась, высунула язычок и отведала его вкус.

От такого простого движения Ристан задрожал. Блядь эта малышка — сплошная проблема. И прежде чем он смог предположить её следующее действие, она обхватила губами головку члена, и затем вобрала его до упора, пока не закашлялась. Ристан улыбнулся на ее неопытность, но это была самая сексуальная неопытность, которую он только встречал.

Вместо того чтобы сдаться, она взяла его глубже в рот, только на этот раз медленнее.

Ристан запрокинул голову, руки не выдержали и он рухнул на кровать, толкаясь бедрами в рот Оливии, которая крепче сжала его и медленно начала сосать. Ристан вновь посмотрел на нее.

В ее глазах полыхало пламя, когда она выпустила член из своего рта и забралась на матрас, располагаясь над ним.

— Ты сводишь меня с ума, — дрожащим голосом проговорил Ристан, наблюдая, как Оливия медленно опускается на него. Ее лоно было таким влажным и горячим, что член легко скользнул в нее.

— Как и ты меня, — ответила Оливия, после чего начала двигаться на нем. Ристан никогда не видел никого более красивого, чем она.

Улыбнувшись, он рыкнул и перевернул их, прижимая Оливию к матрасу и выскальзывая из ее тела. Прежде чем она смогла запротестовать, он широко развел ей ноги и прижался ртом к влажному жару.

— А-а-ах! — простонала она и закричала, когда Ристан кончиком носа задел клитор, а языком проник в лоно. Может он и не мог, как Райдер увеличивать член в размерах, но, в конце концов, он — демон.

Его язык стал толще, заполняя лоно Оливии, в глаз которой зажегся огонек интереса. Ристан толкнулся языком глубже, заставляя Оливию изворачиваться.

Задевая нужную точку, он заставлял Оливию кричать, ее тело блестело от пота, пока Ристан продолжал трахать ее языком, лаская точку G. Оливия кончила, выкрикивая грязные словечки, от которых Ристан улыбнулся против её влажного лона.

Вернув язык к нормальному размеру, Ристан развел ноги Оливии шире и поднялся, прижимая головку члена к её входу.

Затем, не давая спуститься с облака наслаждения, на котором Оливия пребывала, Ристан вошел в нее на всю длину, и начал жестко трахать. Если бы он не решил ее исцелить, то ее тело болело бы и сильно. Ее лоно так тесно сжимало его член, словно отказываясь отпустить, или может, обнимало? Кому не понравятся обнимашки с вагиной?

Он задрал ноги Оливии, немного их сведя, для лучшего проникновения. Оливия вскрикнула от столь глубокого проникновения в приветливое тело.

Склонившись, он начал покусывать ее затвердевшие соски, прокатывая между зубов и ударяя по ним языком, пока не почувствовал, как Оливия вновь подобралась к краю. И лишь тогда позволил себе испытать наслаждение, вкушая душу Оливии, которая накормит его демона, пока тело удовлетворит потребности Фейри.

И на этот раз, Ристану не пришлось сражаться с Демоном, который сам себя контролировал, и взял лишь малую толику, словно, удовлетворившись этим. Будто хотел угодить хозяину, и не потерять удовольствие иметь больше в перспективе.

Ристан знал, что он никогда не насытится вкусом души Оливии, такой затягивающей и чистой, которую трудно теперь найти среди людей. Он еще четыре раза занимался с Оливией сексом, наслаждаясь каждым оргазмом, во время которого она выкрикивала его имя и звала Господа.

Будто Господь велел звать его, пока демон ее трахает. Ристан улыбнулся, когда Оливия что-то бессвязно забормотала и отключилась.

М-да, ему чертовски сложно будет её отпустить.

Он защитно обнял Оливию и задремал, не подозревая о Богине, стоящей под штормом у их окна. Ее ярость росла от увиденного.

Ристан теснее прижал библиотекаршу к себе и нежно поцеловал в лоб

*~*~*

Ристан ощутил ее присутствие раньше, чем увидел, как она завернула за домик. Он заканчивал загружать в багажник вещи, которые они везли с собой, когда Оливия вышла из домика и села на пассажирское сидение Ленд Ровера.

Он осматривал заснеженный лесок, пока садился за руль и заводил мотор, чтобы включить печку.

— Сейчас вернусь, — произнес Ристан, мило улыбнувшись, Оливии, после чего направился за Дану, исчезнувшей в лесу за домиками.

Только пройдя поросль деревьев, он заметил фигуру Дану вдалеке. Одетая во все белое, отчего Ристан смутно ее видел. Его сердце колотилось, но он знал, что должен с ней встретиться.

— Дану, — прошептал он, гадая, как мог объяснить ситуацию с Оливией, когда у древней Богини вместо сердца пустота?

— Время вышло, и ей пора бы умереть, — шепотом ответила она и повернулась к Ристану, из ее глаз текли кровавые слезы.

Он молчал, и ненавидел это тошнотворное, крутящее чувство, стягивающее внутренности от злых слов. У Ристана заледенело сердце, и он покачал головой.

— Дану, если ты ее убьешь, лучше и меня убить следом, — прошептал он. — Я больше не ребенок, видящей в тебе весь мир. Когда-то я тебя любил, уверен в этом, но ты меня не любила. Ты не можешь любить, потому что, такие как ты, не созданы любить. Тебе это не понять, ведь в твоем мире любви не существует. Вот почему мы, существа, созданные тобой, бракованные. Ты забыла любить нас, своих созданий, поэтому мы, в свою очередь, неспособны на это.

— Любовь — это слабость, — отрезала она. — Я — Богиня! И у меня не должно быть слабостей. Если бы я любила каждое свое дитя, то нарисовала бы на спине каждого мишень для других Богов и Богинь. Я создала Фейри без возможности любить, потому что они должны быть сильными, по сравнению с предыдущей расой, и без слабостей, которые могут стать погибелью. Я создала вас убийцами, которые до последнего вздоха будут бороться за меня, и за это я отдала душу! Я погибну, если тугие вагины будут отвлекать, и ты не сможешь помочь спасти Царство Фейри, так что теперь ты точно бракованный.

— Я сыграл свою роль, выполнил каждую поставленную передо мной задачу. Помог разморозить Древо Жизни, — прорычал Ристан, ненавидя сам факт, что она смела, претендовать на право управлять его жизнью после всего, что натворила.

— Я помогу найти реликвии, как и говорил, но, Богиня, после, между нами все кончено! Что ты сделала со мной? Я мог бы простить тебя, но ты постоянно управляешь моей жизнью, а когда ситуация становится хуже некуда, ты испаряешься? Все кончено. Тронешь Оливию, и я не стану выполнять свою роль в спасении Царства Фейри. Я помогаю по собственной воле, а не потому что не могу больше нигде жить.

— Ты сражаешься за свой дом, который необходим твоей расе, — прошептала она, утирая слезы.

— Мы выживем, — уверенно ответил он. — С легкостью захватим этот мир и сделаем его своим домом, но мы хотим собственный. Вот в чем разница, Дану, мы в любом случае выживем

А вот ты… — заметил он, оставив окончание предложения повиснуть в воздухе, после чего пожал плечами. — Отстань от маленькой ведьмы. Не твое дело с кем я трахаюсь и в кого влюбляюсь. Я не знаю, что происходит между нами, но хочу узнать, к чему все это приведет. Таков мой выбор.

— Я с легкостью могу убить ее, лишь щелкнув пальцами, — сказала Дану, прищурившись. — Но боюсь, тебе самому сейчас придется выучить один важный урок.

Жизненный урок номер один: твоя рыжая малышка только что угнала машину, потому что, не может дождаться возможности избавиться от тебя. Жизненный урок номер два: она обольстила тебя, усыпив твою бдительность. Что отлично сработало, потому что ты забыл о коробке, лежащей в машине, за которую один определенный демон готов убить, — самоуверенно произнесла она.

— Может он найдет ведьму первым, а может я. Тик-так, малыш, — добавила Дану, отвратительно рассмеялась и исчезла.

— Сука! — прорычал он, развернулся и просеялся туда, где оставил Оливию, вот только ни ее, ни Ленд Ровера уже там не было.

Глава 34

Оливия мчалась по шоссе не останавливаясь, пока не оставила более ста миль между собой и Демоном. Ее сердце разрывалось с каждой пройденной милей, и она подумывала вернуться назад, тогда она напоминала себе снова и снова, что он её похититель, и у них нет с ним будущего.

Похититель, который силой ее пленил, играл с ее разумом и телом в чертовы игры, которые, если по правде, не были такими ужасными. Ладно, если по правде, то Оливия наслаждалась ими больше, чем следовало.

Но теперь она свободна! Больше никаких клеток, и запертых спален. А еще Оливии больше не нужно беспокоиться, что ее сердце разобьет Демон. Она ощущала себя Уильямом Уоллесом женского пола, и проезжая очередную милю к свободе желала разукрасить лицо в синий.

Через двадцать минут она начала плакать, из-за понимания, что идти собственно некуда, безопасного места, где бы Кирос или его люди не узнали, что она жива, не существовало.

Кроме Олдена вся ее семья погибла в Гильдии Спокана.

Слабым утешением служили слова Ристана, если он не солгал — а она молилась Гекате, что так и было — о том, что те дети, которых она спрятала в музыкальном классе, живы и возвращены родителям.

Она все еще гадала, что стало с теми двумя малютками, у которых не было ни родителей, ни адвокатов, которые бы боролись за их права. Она тоже когда-то была такой, и надеялась, что Синтия и Адам смогут правильно позаботиться о детях.

Утерев слезы, Оливия включила музыку, проезжая мимо заснеженных безымянных городков и деревенских домиков.

Затем проехала мимо стада коров, лошадей и других животных, направляясь к шоссе I-90, чтобы вернуться в Спокан и Гильдию.

Закутавшись в, найденное в Ровере, одеяло, Оливия провела напротив Гильдии всю ночь, пока горизонт не заалел перед рассветом. Было спокойно, но набираясь храбрости вылезти из внедорожника, она посмотрела фактам в лицо.

Идти некуда. Печально, но от здания не осталось ничего, кроме горы камней, прикрывающей катакомбы.

У нее никого не было, даже кошки, которую она оставила в особняке в горах. По крайней мере, Оливия знала, что если Ристан выкинет Кит, она сможет выжить, если только ее не сожрет медведь

У Оливии ничего не осталось. Даже сменной одежды, если она упадет в грязь. Она могла только догадываться, что именно Демон упаковал в сумку, и давала руку на отсечение, что ничего из этого не подойдет для общественных мест.

Его пристрастия в одежде варьировались от эксцентричных до совершенно неуместных. Хотя, в некоторых нарядах, Оливия выглядела очень здорово, учитывая, что она никогда прежде не надевала такого рода одежду.

Теперь же Оливия бездомная, голодная и начинающая замерзать.

Она и не заметила, что задержала дыхание, теперь выдохнула и, не сводя взгляда с обломков, вышла из Ленд Ровера, оставив ключи в замке зажигания. Технически она не могла оставить себе машину, ведь она была не ее.

А сексуального, вероятно, дико разозленного Демона.

Стоя в предрассветной дымке, Оливия наблюдала за восходом солнца, после чего направилась к Гильдии.

Ей пришлось перелезть через стену, перебраться через глыбы и аккуратно спуститься по полуразрушенным лестницам секретного входа в библиотеку и катакомбы. Она даже не знала, зачем сюда вернулась.

Вероятно, потому что здесь все знакомо, не говоря уже о том, что на Ленд Ровере уже никуда не уехать. На панели мигала лампочка, что нет бензина, а у Оливии нет ни копейки. А если она попытается снять деньги со счета, то может предупредить шпионов Гильдии, что жива. Но лучше, чтобы они считали ее погибшей или запертой в тюрьме Царства Фейри

Каждый знал, что люди оттуда не возвращаются.

Оливия поскользнулась и упала на каменный пол; её ладони жгла боль, когда она поднималась. Еще она ударилась локтем, с которого теперь капала кровь.

— Почему я не могу просеиваться? Так было бы проще, — закричала она в пустую комнату.

Она вошла в закоптелую библиотеку, и встала как вкопанная, словно молчаливый страж. Большая часть библиотеки, у входа в катакомбы, разрушилась. Оливия могла видеть лишь обугленные обломки и сажу.

Дойдя до крайней точки кипения, Оливия закричала во весь голос. Птицы вспорхнули, пытаясь улететь от вопля Банши. Она подошла к наполовину обугленному столу и пнула его.

— Ой! — вскрикнула Оливия, прыгая на здоровой ноге и успокаивая раненную. — Почему я?! — громко спросила она небо, которое можно было увидеть сквозь разрушенный потолок. — Почему? Я ведь была хорошей. Видать в прошлой жизни я была редкой тварью, поэтому в этой меня настигла карма? Из-за этого я теперь брошенная и некому обо мне позаботиться? Почему я? — прошептала она, соскальзывая на пол. — Я даже пауков не убивала.

Она сидела в пыли и копоти, прижавшись спиной к столу, и обняв колени.

— Ты даже пауков не убивала? — поддразнил Ристан, выходя из-за колонны.

Оливия подпрыгнула, а затем застонала.

— Я даже близко к ним не подходила, так что нет.

Рассмеявшись, он сел рядом, наплевав на свою одежду.

— Ты угнала мою машину и бросила меня черти где.

— Да, — произнесла она, положив голову на плечо Ристану. — Мне необходим был момент свободы.

— Поэтому ты двадцать минут кричала о свободе в Ровере? О, а мой любимый момент, когда ты во весь голос пела на верхних нотах Fight Song, — поддразнил он, потянулся к её ободранной ладони и излечил, потом и другую и локоть.

— Мне нравится эта песня, — тихо прошептала она. — У меня ничего не осталось, — добавила она, удивив и его и себя. — Идти некуда, и никто не заметит, если я исчезну.

Ристан всё время был с ней в машине! Под наплывом бушевавших эмоций и зная, что никогда не была по — настоящему свободной от Ристана, она судорожно выдохнула и покачала головой.

— Не правда, — произнес он.

— Правда, печально, но, правда.

— Я же заметил, что ты исчезла, — пояснил он, нежно улыбаясь.

Она посмотрела на него, а затем закатила глаза.　

— Конечно же, заметил. Я у тебя машину угнала, а это преступление.

— Стоит ли мне найти наручники и плетку, чтобы продемонстрировать тебе настоящее наказание? — спросил он, выгибая бровь, словно заинтригованный идеей.

— Я говорю, — возразила она, — что это было моим домом, но его больше нет. Пути назад нет. В Гильдии всегда хотели, чтобы мы верили в ее безопасность, хотя Мари настаивала, чтобы наши мысли выходили за рамки ограничений Гильдии. А я всегда считала, что у меня еще есть для этого время. Думала, что накоплю побольше денег и съеду, потом найду Наемника, которому понравилась бы библиотекарша ни разу не целованная.

— Сколько тебе, Оливия? Двадцать? — спросил он, прижав голову к столу.

— Двадцать один, — ответила она, словно этот год мог для него что-то значить.

— К двадцати одному году большинство людей знают лишь — да и то не всегда точно — что предпочитают в еде. Если бы Гильдия не пала, ты просидела бы тут лет до сорока, вышла бы замуж за какого-нибудь Колдуна, который во время хаоса среднего возраста начал бы бегать за молодыми девчонками.

— Кризиса… и, нет! Я бы вышла замуж за того, кто смотрел бы только на меня. Кто любил бы вместе готовить и баловал бы меня. Он бы, как и я, хотел большую семью, и стал бы моей половинкой и в любви и в жизни, — заявила она мечтательно-восторженным голосом.

— Выкинь на хрен свои книги. За кого ты собралась замуж? Мужскую версию Мери Попинс? — спросил он, покосившись.

Рассмеявшись, она повернулась к нему.

— Смею предположить, что у меня слишком высокие запросы. Я просто хотела бы семью, которую любила бы всем сердце и которая любила бы меня. Одиночество — сука, знаешь? Да, у меня была Гильдия, но это совершенно разные вещи. Я никогда не вписывалась в нее. Мари рассказывала, что когда я родилась, Старейшины Салема думали, что мой отец — один из могущественных Колдунов Салемской Гильдии. Никто не знает наверняка, потому что моя мать умерла при родах, так и не сказав никому, кто мой отец. А он не пришел, чтобы претендовать на меня, когда она умерла. Из-за чего я оказалась в немного невыгодном положении, когда приехала сюда. В любом случае, когда подросла, я поняла, что из общего с окружающими у меня только то, что я девочка. Мари ласково дразнила меня, говоря, что мальчишки видят во мне младшую сестренку, а не ту, с кем можно пойти на свидание. А еще говорила, что мужчины в моих книгах в сто раз лучше тех мальчишек, с кем я выросла. Я хотела быть нормальной и вписываться в их общество, но этого не случилось. Я даже магию использовала не так, как другие. У меня есть магия, вот только работает иначе, поэтому мне пришлось найти способы пользоваться ей так, чтобы не привлекать излишнего внимания. Фин — один из библиотекарей — мог отправить архив в место хранения, не вставая с кресла. Я тоже, но моя магия слабее. Я могла быстро их вернуть, и, естественно, так как я делала все от руки, то ошибок не было. Я даже разработала систему, благодаря которой делала все так же быстро, как и остальные. Вот только не была частью команды… Хотя сама в этом виновата, была слишком застенчива с другими и не чувствовала себя комфортно в обществе. Я лишь хотела кого-то особенного, чтобы почувствовать себя обычной.

— Оливия, ты нормальная. Для того, кто вырос в подобном месте абсолютно нормальная. Я понимаю, что Гильдия приютила тебя и вырастила для того, чтобы исполнять приказы, но у тебя есть мечты, и ты хорошая. Вероятно, кроме того, что ты угнала у меня машину, закон ты не приступала.

— Однажды, я забыла заплатить за кофе, — призналась она, вызвав у него улыбку.

— И что ты сделала, когда обнаружила, что не заплатила? — спросил Ристан, осматривая комнату.

— Вернулась и заплатила за долбаный кофе. Я была настолько неприметной, что парень за стойкой сказал, что я никогда не покупала тут кофе, и отказался брать деньги.

— У! — протянул он. — Сомневаюсь, что он тебя не заметил. Скорее захотел подарить кофе милой девушке или ты была одета в один из тех мешковатых нарядов, которые скрывают твои сексуальные до греха ножки. И все же, если он не смог разглядеть твою внешнюю красоту, значит, упустил и внутреннюю.

— Боже, тут ты меня расхваливаешь, а затем, — она провела большим пальцем поперек горла, — убиваешь?

Он рассмеялся.

— Мне следует тебя отшлепать. Да, я был не в восторге, что ты меня бросила, но наслаждался поездкой с тобой.

— Погоди-ка. Ты… — Она замолчала, обдумывая его слова. — Я наблюдал за тобой? Как, черт возьми, ты наблюдал?

— Думаю, где-то среди криков о свободе и горючих слез, ты пожелала, чтобы я просеялся, но странность ситуации выбила меня из колеи, поэтому я остался невидимым, чтобы дать тебе время для себя.

— Мне нужно было побыть наедине. Много всего произошло, и мне необходимо было время обдумать всё, — призналась Оливия.

— Обдумала? — аккуратно поинтересовался он

— В каком-то смысле. Кажется, у меня начинает развиваться Стокгольмский синдром.

— Стокгольмский что? Что это за нахрен? — спросил он с заинтересованным взглядом.

— Психологическое состояние, когда заложник или похищенная жертва начинает испытывать противоестественную привязанность к похитителю, — ответила она с полуулыбкой, на что Ристан скривился.

— Дай угадаю: ты думаешь, что у тебя этот синдром, потому что я тебе нравлюсь и, как выяснилось, я не самый страшный мудак в мире? Не задумывалась, что я просто притягательный и вызываю привыкание?

Закатив глаза, она ткнула в него локтем.

— Нет. Теперь я начинаю считать, что ты козел.

— Нет, но у тебя это не плохо, получается, — сказал он и притянул её к себе, чтобы поцеловать в щёку. — Нам надо кое, где быть, и не мешало бы помыться. Влад посоветовал одеться соответственно; в платье, он подразумевал прекрасное вечернее платье, чёрный галстук, и всё такое. И я уже придумал, как можно потом использовать галстук.

— Куда мы идём? — полюбопытствовала Оливия, когда Ристан помог ей стать.

— К вратам Ада, на встречу с Демоном, которому нужен ящик.

Глава 35

Как только они вернулись в Ленд Ровер, Ристан наколдовал им более подходящую одежду «для того места куда они собирались» так, по крайней мере, он ей объяснил.

Он выглядел очень сексуально в простой футболке и джинсах, но одетый в костюм от Армани и хрустящую белую сорочку с серебристым галстуком и подходящими запонками? О, Боже, она не могла отвести он него глаз.

Ее он нарядил в маленькое черное платье с длинными рукавами, лифом в форме сердечка, и открытой спиной в красивом вырезе с драпировкой. К счастью на платье были разрезы до бедер, что делало его гораздо удобней, позволяя сидеть.

Обувь была черного цвета с открытым носком и на высокой шпильке, Ристан даже создал крошечные хрустальные розы, которые украшали туфли сверху и мягко сияли в тусклом свете внедорожника.

Она пожаловалось по поводу своих волос, он взмахнул своими красивыми пальцами, и ее волосы были откинуты в сторону и заплетены в свободный пучок на боку. Мягкие прядки обрамляли лицо, предавая ей чувственный вид. Такое бы она не смогла сделать сама, но красная помада в купе с черной насыщенной подводкой и она призналась, что сочетание делало ее очень привлекательной.

Посмотрев в маленькое зеркальце, Оливия едва себя узнала. Конечно, так сильно она никогда не красилась, только немного туши и блеска для губ, но сегодня она выглядела красивее, чем когда-либо.

Она не волновалась, пока они не подъехали к ночному клубу, который словно материализовался из ниоткуда. Ристан просеялся из машины и открыл ей дверь, прежде чем она могла это сделать сама. Он принял ее руку, когда она выходила из Ленд Ровера, поцеловал нежно ладонь, прежде чем отпустить. Сердце Оливии сжалось от такого озорного жеста, и она не могла не улыбнуться в ответ.

— Клуб «Хаос»? — спросила Оливия, когда из клуба донеслась громкая музыка, — Грешники, добро пожаловать? — добавила шепотом, когда открылась дверь и оттуда вышла пара с соответствующими улыбками.

— Это шутка для своих, — объяснил Ристан, обогнул машину и подошел к открытому багажнику, откуда вытащил сумку с коробкой.

— Эту вещь нельзя никому отдавать, — сказала Оливия, невольно отступив.

Ристан покачал головой, закрыл багажник и протянул ей руку. Она неохотно ее приняла, не отводя взгляда от сумки с коробкой.

Оливия не могла приблизиться к ящику, не почувствовав тошноту, и сейчас ее любопытство по поводу того, что было внутри, разгоралось все ярче. Она никогда не скрывала любопытства по поводу артефактов, хранящихся в Гильдии, на что старейшины, до определенной степени, смотрели сквозь пальцы.

Некоторые объекты нельзя было трогать и изучать. Однажды, ее попросили подержать древний фолиант, после этого её целую неделю знобило

Подойдя к двери, Оливия споткнулась на каблуках, но Ристан тут же ее поддержал и бросил на нее пытливый взгляд.

— Извини, — тихо промолвила она, — Мне не очень комфортно.

— Ты хочешь сказать, что никогда не покидала свою спальню и не оставляла свои дурацкие книги, чтобы сходить в ночной клуб? — подразнил он ее с беззаботной улыбкой.

— У меня не много друзей, — призналась она.

На этом признании он остановился и повернулся, чтобы взглянуть на нее.　

— Может это и к лучшему, что ты не была близка с теми, кто погиб в Гильдии, — ответил он мрачно.

— От того, что мы не были близкими друзьями, мне не легче пережить их смерть. Даже, гораздо хуже. Я принимала участие в произошедшем. Придется с этим жить, и даже если мы не были близки, Ристан, все-таки они родные мне люди.

У него не было возможности ответить ей, потому что широкие двери клуба открыл огромный пугающий человек, с собранными в пучок на затылке волосами. Обычно было как-то отталкивающе, когда мужчина забирал волосы в пучок, но этот парень выглядел серьезно и выгодно. Он был весь покрыт татуировками от кончиков пальцев и до самой шеи, а глаза были яркими и кристально голубыми.

— Какого хрена тебе надо? — прорычал он, смерив взглядом сначала Оливию, а затем Ристана.

— Поговорить с твоим боссом, — ответил Ристан, не проявив ни унции страха, в отличие от Оливии, которой хотелось сбежать обратно в безопасную машину.

— Правда? — поинтересовался громила, фыркнув, — У тебя есть яйца, Демон? Мы были уверены, что ты пришлешь нам посылку по почте.

— Обычная почта отстой и они теряют половину того, за что им платят. Так, он здесь или нет?

— Он занят, — сказал парень, снова скользнув взглядом по Оливии и по низкому вырезу платья. — В своем офисе наверху, — дополнил он, — Иди наверх, если осмелишься.

Оливия оживилась от этих слов. Если осмелишься? Парень, серьезно?

Ристан положил руку ей на поясницу и подтолкнул вперед мимо парня, который охранял дверь. Внутри все выглядело как в клубах, которые описывались в журналах или книгах, с кружившимися телами, толкавшимися друг о друга в танце, под бит музыки.

Помещение было большим, ультрафиолетовые лучи вырисовывали контур танцпола, разноцветный свет крутился и омывал танцующих, а бар был освещен настолько, чтобы бармен мог смешивать напитки, не перепутав бутылки. Хотя, наверное, это не имело большого значения, даже случись такое, потому что бар сиял синевато-зеленым, из-под навесного стекла над баром. Еще тут была стена засыпанная светом, она тянулась от одного края бара к другому.

— Ого, — прокричала она, чтобы быть услышанной сквозь громкую музыку.

— В Даркленде лучше, — прокричал он в ответ и легко повел ее через переполненное помещение. Так они шли пока не достигли двери с надписью «Ланж грешников» и тут Ристан остановился, повернулся к Оливии и озорно улыбнулся.

— Ты увидишь пару отстойных вещиц, когда мы войдём в эти двери. Но есть правила, Оливия. Первое: ты со мной, — напомнил он, легко подергав металлическое ожерелье на ее шее. — Это должно держать остальных подальше, однако, если кто-то спросит, я твой мастер, твой любовник и никто больше не должен к тебе прикасаться. Второе, не смотри в глаза мужчинам, большинство расценят это как вызов. Третье, не под каким предлогом не отходи от меня. Мы вместе вошли и вместе вышли, поняла?

— Что же там такое за этой дверью? — прошептала она, затаив дыхание, про себя повторяя его правила.

— Я тебе покажу, — сказал он, ухмыляясь, прежде чем толкнуть дверь, и осторожно войти внутрь.

Пульсирующая, чувственная музыка и приглушенные стоны множества людей окутали их, как только Ристан открыл дверь, а вот звук закрываемой двери оглушил. Было ощущение, что они покинули безопасность настоящего мира, и ей тут же захотелось развернуться и уйти.

Оливия остановилась, не уверенная хочет ли пройти дальше.

— Что это за место? — прошептала она. Оливия вздрогнула, когда звук плетки хлестнувшей плоть, а затем и женского стона удовольствия, прозвучал всего лишь в нескольких ярдах от них.

— Это эксклюзивный секс-клуб, в который можно попасть только по приглашению. Один из самых скандальных на Западном побережье Америки, — пояснил он с кривой ухмылкой.

— Мне надо уйти, — промолвила она, покачав головой, не уверенная какого черта они тут делали.

Она снова услышала стоны и звуки плетки хлестнувшей плоть. О, черт, ей нужно бежать и быстро.

— Ты со мной и никто тебя здесь не тронет, Оливия. Ты моя.

— Мне не следует быть здесь, — с негодованием прошептала она.

— Каждая женщина заслуживает быть освобожденной из клетки, в которую общество ее заперло. Пойдем, посмотрим, на что это похоже, прежде чем ты откажешься.

Он не дал ей времени на споры, схватил за руку и потащил за угол и в комнату, где плетка хлестала плоть и еле уловимые стоны удовольствия становились громче.

Толпа окружала женщину, а громила орудовал кнутом. Она была обнажена, связана веревкой так, что все, что она могла это стоять на носочках, в то время как ее хлестали сзади. Следы шли крест — накрест на ее спине, заднице и бедрах, но кожа не выглядела раненной.

Желчь поднялась в горле Оливии, но она подавила в себе это чувство, вспомнив, что как-то была связана, и ей понравилось. Намного больше, чем она могла подумать.

Оливия заставила себя быть мужественной и не обращать внимания на людей, которые подначивали громилу продолжить наказание женщины.

Оливия считала каждый удар и когда толпа закричала, увидела, как мужчина уронил плеть и подошел ближе к связанной, одной рукой он грубо схватил ее за волосы, а другой накрыл ее лоно.

Оливия не могла представить себя на месте этой женщины, выставленной на всеобщее обозрение, даже если и выглядело всё так, будто женщина этим наслаждалась.

— Ей нравится? — спросила Оливия едва уловимым шепотом.

— Ей более чем нравится, — сказала женщина с ярко-рыжими волосами, повернувшись, чтобы ответить Оливии, — Она избрана, чтобы служить ему и большинство из нас молили бы на коленях, чтобы оказаться на её месте. Посмотри на этот член, — предложила женщина, переводя взгляд на голого мужчину, с огромным стояком, который в данный момент терся им между ног женщины. Которая стонала и делала все возможное, чтобы подставить бедра под его прикосновения.

Оливия наклонила голову и увидела, что Ристан наблюдает за парочкой, и рукой едва ощутимо гладит ее ногу в вырезе платья. Ее тело откликнулось, когда звук плоти встречающей плоть резонировало в такт с тантрической музыкой.

Она снова посмотрела на, трахающуюся у всей толпы на виду, пару, но как только мужчина вошел в женщину, и тут же вышел, на сцене появилась еще одна женщина, ее принесли четверо мужчин и поставили перед ними. Женщина была красивой, со светлыми волосами и зелеными глазами. Она была моложе той другой, Оливия навскидку сказала бы, что, скорее всего её ровесница.

Руки у нее были связаны за спиной, и Оливия увидела, как мужчина сменил партнерш. Он подошел к новой девушке, и легко ее поднял, а толпа разразилась одобрительным гулом.

Он поднял девушку на платформу, заставив балансировать и схватив за волосы, без предупреждения вошёл в нее, женщина закричала. Толпа все еще ободряюще бормотала, пока здоровяк брал женщину сзади. Оливия увидела, как кто-то подошел к позабытой женщине, помогая ей освободиться от веревок, и прежде чем она смогла встать, двое уже погрузились в ее тело.

Она закричала, словно получила подарок, и Оливия посмотрела на толпу. Кто-то из присутствующих удовлетворял себя, наблюдая за происходящим перед ними.

Парочки и тройнички воспользовались удобными кушетками, по периметру комнаты. Оливия почувствовала, как у нее загорелись щеки, от разворачивавшейся сцены и прежде чем ее сердце выпрыгнуло из груди, Ристан протянул к ней руку.

— Теперь мы можем идти, — тихо промолвил он, подождал, пока она очнулась, затем вывел из комнаты и повел по другому коридору.

— Это не нормально, — прошептала она, пересохшими губами.

— Они хотели этого, а если бы не хотели, то не находились бы здесь, — тихо сказал он, напоминая себе о том, насколько наивной она была, — В сексе не все белое и черное, в сексе много серого. Кому-то нравится вести себя плохо, чтобы их за это наказали или самим наказывать. Некоторым женщинам нужно отключиться, как тем к комнате. Для них это не унижение, а свобода. Свобода быть теми, кем они являются на самом деле без осуждения, и не прячась. Слишком много людей на свете проживают жизнь, считая себя больными, и пытаются подавлять себя и прятать свои желания, когда на самом деле у каждого свои отклонения. Не у всех идеальный секс моногамен и прост. По крайней мере, их здесь приняли, и их это устраивает, и никому не причиняют вреда, пока они сами не попросят.　

Он улыбнулся над маленькой игрой слов, когда Оливия слегка покачала головой.

— Я понимаю, что я такое не принимаю. И не смогу никогда такое сделать, и не выставлю себя перед другими, — высказалась она, ей нужно было, чтобы он понял ее точку зрения, — Я предпочитаю закрытые двери и если это ханжество, тогда я — ханжа.

— У большинства есть причины, по которым они так поступают, а некоторым просто плевать, что думают другие. Каждая женщина в этой толпе, кроме тебя, тут же прыгнула бы на место тех двоих. Они сюда пришли не просто потусить, они пришли сюда потрахаться. Это секс клуб, а не торговый центр, Оливия, и по стандартам Фейри, все было очень культурно. — Он одарил ее теплой, мягкой улыбкой. Та сцена, по человеческим меркам, была довольно-таки дикой. Для такой скромной девочки как Оливия, это была самая дикая вещь, с которой она когда-либо сталкивалась.

— Не понимаю, тогда почему владельцы так настаивают на дресс-коде, если все равно всю одежду сорвут, — размышляла она задумчиво и услышала, как тихо усмехнулся Ристан.

Он крепче схватил сумку, пока вел Оливию вверх по лестнице и по коридору с темными окнами. Она изредка поворачивала голову, чтобы увидеть свое отражение и задавалась вопросом, кто это смотрит на нее? Она многое видела за последние несколько дней, и никогда не считала себя критичной. Никогда. Это шло в разрез со всем, что она могла представить, и не была уверена, был ли это шок, что она вживую и вблизи видела как «наказывают» людей, в то время как вся толпа присутствовала при этом или, то, что она ощущала от увиденного.

Ристан повернулся в сторону большой двери и постучал, Оливия взволнованно кусала нижнюю губу. Она даже не знала, почему так нервничает. Единственное, что она знала наверняка, чем дальше они шли по коридору, тем больше напряжения она испытывала.

— Войдите, — произнес мужской голос. Ристан повернул ручку, и Оливия почувствовала, что напряжена до предела.

Глава 36

Кабинет, в который они вошли, был огромен. Стена, начиная от того места где они стояли, сделана из стекла, давая обитателям кабинета вид сверху на ночной клуб внизу.

Оливия подумала, что видимо стекло было двойным или с одной стороны зеркальным, что она, наверное, не заметила при входе в клуб.

Мужчина стоял к ним спиной, наблюдая за публикой в ночном клубе. Он был таким же высоким, как и Ристан, а его темные волосы едва касались широких плеч.

С того места, где она стояла, Оливия видела мельчайшие детали его костюма и поняла, что он был пошит на заказ и, вероятно, стоил больше чем ее годовой доход в Гильдии. Он не сразу повернулся к ним, поэтому Оливия продолжила осматривать офис.

В дизайне превалировала мужественность с темным красным деревом и кожаной мебелью, очевидно принадлежавшей человеку, которого нельзя было потревожить с целью того, чтобы привлечь к себе внимание.

На одной стене весела картина красивой женщины с волосами цвета карамели. На ней было платье начала семнадцатого века, но она не улыбалась, казалось, что женщина смотрит сквозь тебя и Оливия могла почувствовать, её могущественность.

Оливия не могла оторвать взгляд от портрета. Прежде чем осознала происходящее, она двинулась к нему, игнорируя зуд в затылке. В голове возникла мысль, что портрет напоминает ей кого-то, кого она знала. Кендра?

Нет, эта женщина была изящнее, чем Кендра, и глаза были другого цвета. Она выглядела так, словно у них была семейная связь, и эта красивая женщина была облачена в замысловатое платье, которое возможно было верхом моды где-то в 1610 году.

— Она ведь красивая? — произнес глубокий мужской голос прямо около нее, заставив резко выдохнуть и посмотреть на того, кто стоял рядом. Оливия не слышала ни звука, который должен был предупредить ее о движении.

Человек сочился силой и как-то умудрился замаскировать силу в тот момент, когда они только вошли. У нее было чувство, будто она стояла рядом с трансформаторной будкой, которая источала энергию. Настоящую физическую энергию.

— Она очень привлекательна, — согласилась она.

— И смертоносна, — добавил он.

— Она выглядит так, словно, смотрит сквозь художника на что-то или кого-то на заднем плане. Чтобы это ни было, но она чувствовала себя не комфортно, — сказала Оливия, ощущая настроение женщины от того, как та держалась, она была напряжена, словно позировала не по доброй воле. — Словно она не хотела позировать для портрета, — исправилась она.

— Мудрое умозаключение и всего спустя несколько мгновений созерцания портрета, — сказал Лукьян.

— Ее выдают руки. Костяшки побелели, словно она напряжена, — указала она, не решаясь прикоснуться к портрету на случай, если он настоящий.

Он выглядел подлинным, а еще был нарисован масляными красками. А еще смотрелось так, словно на губах был красивый оттенок «Крови Дракона» — пигмента, который изготовляли из азиатской смолы камеди, который женщины использовали давным-давно, чтобы красить губы.

— Это подлинник? — ляпнула она, не подумав.

— Абсолютный, — тихо ответил он, всматриваясь в глаза женщины так, словно потерялся в воспоминаниях.

— Знаешь, сколько он стоит? — спросила она и полностью повернулась к нему и замерла.

Мужчина был великолепен, но если ее сердце начинало биться быстрее при виде Ристана, то тут оно просто опустилось к желудку и волосы зашевелились на затылке, потому она сделала гигантский шаг назад. Он перевел на нее взгляд, удерживая в своём плену, и она замерла. Черные?

Что это за создание такое с черными глазами? Радужка была такого же цвета как полночь. Мужчина улыбнулся, и Оливия уже ожидала увидеть у него клыки, но вместо этого у него были идеальные зубы.

— Оливия, — произнес он и наклонил голову, — Приятно познакомиться.

Оливия повернулась в поисках Ристана и поняла, что чуть ли не рванула в его сторону в поисках безопасности. Он был менее чем в дюйме от нее, и она с удовольствие приняла тепло его тела вместе с защитой.

— Оливия, познакомься это Лукьян, — сказал Ристан, задвинув ее за себя.

Она протянула руку Лукьяну, только чтобы увидеть, что он проигнорировал ее и отошел. Она осмотрела его с головы до ног и не расстроилась, увидев, как он идет в сторону своего стола.

— У тебя есть то, что я ищу? — спросил он, сев и снова глянув в их сторону.

— Да, — ответил Ристан, снял с плеча сумку и понес ее туда, где сидел Лукьян. Он осторожно поставил сумку на стол. Оливия смотрела, как Ристан открыл сумку и показал коробку.

Ристан достал несколько тонких папок, которые лежали сверху коробки, положил их на стол, а затем толкнул в сторону Лукьяна. Лукьян ненадолго прикрыл глаза, но то ли от облегчения то ли от чего еще, точнее она сказать не могла.

— Он был в Гильдии, да? — спросил он, коротко глянул на Оливию, а затем снова посмотрел на Ристана.

— Он находился у них, — ответила Оливия, она напряглась, когда ящик передали Лукьяну, что-то внутри кричало ей бежать. Словно она чувствовала, что он был не тем, кем казался, и все предупреждающие колокольчики в голове сошли с ума.

— Он принадлежит Гильдии, — сказала она, и подошла к Ристану.

— Ты так думаешь? — спросил он тихо, он не спускал с нее глаз, пока она садилась на стул, преследуя ее с искорками иронии в чернильной глубине глаз, — Только потому, что они так сказали, не значит, что вещь принадлежит им. Этот ящик был украден несколько десятков лет назад.

Несколько десятков лет назад? Лукьян едва ли выглядел на тридцать. Он осторожно пальцами гладил ящик, что привлекло ее внимание к его рукам. У нее подкатывала легкая тошнота, и преследовало плохое предчувствие, от которого она никак не могла отмахнуться.

— Ты знаешь, что в ящике? — спросил он, не отводя от нее взгляда.

— Нет, и никто не знал в Гильдии, так мне сказали. Я не имею ни малейшего понятия, куда Старейшины запрятали ключ или был ли он у них вообще.

— Ключ не нужен, — сказал он, а губы скривила сардоническая улыбка, — Поэтому люди, не имеющие ни малейшего понятия не должны приближаться.

— Как же тогда он открывается, если не ключом? — прошептала она, любопытство пересилило.

— Мир не готов к тому, чтобы ящик был открыт, — самоуверенно произнес он. Он открыл папки, которые Ристан положил на стол и быстро пролистал страницы.

Лукьян оттолкнулся от стола и открыл верхний ящик, достал оттуда нечто похожее на связку ключей от всех замков.

— Эти ключи от коттеджа как раз за пределами Келана, он хорошо охраняется Искателями, а руны нанесли самые сильные ведьмовские кланы. Никто не сможет выйти оттуда пока не разрешит владелец. Такова договоренность, — сказал Лукьян, открыл нижний ящик стола и вытащил пакет, — Поздравляю, — твердо произнес он.

Он использовал нож с костяной рукояткой, чтобы открыть пакет и вид чистого блаженства на его лице заставило ее подумать, из чьей кости была сделана рукоятка. Он вытащил листок и положил его на стол и толкнул к Ристану.

— Подпиши и дом вместе с девяноста двумя акрами земли твои. Конечно, искатели будут просачиваться туда, потому что они умерли на этой земле. Они будут защищать тебя и всех, кто будет находиться в доме.

— Искатели? — спросила Оливия и прищурила глаза, когда взгляд цвета полуночи обратился в ее сторону.

— Проклятые души, — медленно объяснил Лукьян, — Им воспрепятствовали войти в рай и ад и они такие же, как призраки. Только если призраки пугают живых, то искатели работают в противоположном направлении — они защищают людей.

— То есть, привидения? — уточнила она.

— Не совсем. Они больше проклятые души, у которых нет места, куда бы их бессмертный дух мог бы податься. Они вне рая и ада, чистилища или любого круга описанного Данте, — объяснил он, наблюдая за действиями Ристана, он прищурился.

Оливия повернулась к Ристану и посмотрела, как тщательно он читал каждую строчку доверенности, которую ему передали.

— Также важно помнить, что искатели предпочитают защищать тех, кого они считают достойными защиты. Если они выяснят, что жителям не хватает моральных качеств, они могут превратить пребывание в доме в ад.

— Ох, — вырвалось у нее, и, сложив руки на коленях, она отвернулась от обсидиановых глаз, которые смотрели скорее сквозь нее, чем на нее.

— Поэтому, ты так торопишься избавиться от домика? — поинтересовался Ристан, поднял голову и улыбнулся Лукьяну.

— На самом деле они не осмеливаются со мной сталкиваться, — отрешенно сообщил он, просматриваю бумаги, — Договорились, — сказал Лукьян, нажал кнопку у себя на столе и кивнул Ристану. — Мы закончили наши дела, но я приглашаю вас отдохнуть в клубе, столько сколько пожелаете. Я приказал подготовить комнату и оборудовать ее для твоего удовольствия. Я подумал, что ты не захочешь делиться своей женщиной, потому что в последний раз, когда мы виделись, ты ее сильно защищал. Вас не побеспокоят, пока вы здесь находитесь. Двери клуба уже закрылись на ночь, и никто не выйдет до утра. Меры предосторожности против моих врагов. Надеюсь, вы понимаете.

— Мы тоже очень избирательны кого пускать в наши клубы, — признался Ристан, даже не смотря на то, что ему не нравилась мысль, что Оливия будет заперта в секс-клубе вместе с рыщущими созданиями из ада.

Странное чувство, которое она уже испытывала, охватило ее и Оливия повернулась к Ристану, чтобы посмотреть на него широко распахнутыми глазами. Она уже было хотела повернуться и попросить Лукьяна сделать для них исключение и дать им уйти, но его не было в кресле, и снова она не услышала, как он передвигался.

— Я не делаю исключений ни для кого, малышка, — прошептал Лукьян ей на ухо, прежде чем отодвинуть кресло, чтобы она могла встать. Ристан двигался так быстро, что она даже не услышала его и лишь почувствовала, как ее прижали, а в комнате возросло напряжение.

Воздух стал таким густым, что его можно было резать ножом. Она переводила взгляд с Лукьяна на Ристана и обратно.

— Благодарю, — промолвила она неловко, и повернулась, чтобы посмотреть на Лукьяна, который казалось, поддевал Ристана самодовольной улыбкой на губах.

— У меня еще дела, требующие моего вмешательства, но если вам что-то понадобится или будет чего-то не хватать, мои люди к вашим услугам. Двери открываются в шесть утра, — спокойно сообщил он.

Лукьян улыбнулся и направился к двери, Оливия повернулась к столу, где стоял ящик, а затем к Лукьяну, у которого в руках ничего не было.

Ящик исчез, и она больше его не ощущала, как и того чувства тяжести и ужаса. А также она больше не чувствовала пульсирующей силы, которая исходила от Лукьяна.

Лукьян придержал дверь открытой, намекая, что визит закончен.

— Еще кое-что, — сказал он, когда они направились к нему, — В папках, которые вы принесли мне, не хватает несколько листов, — пояснил он, — Услуга Владу зависит от того, найдутся ли они.

— Недостающие страницы у меня, — сказала Оливия, не совсем понимая, почему добровольно делится информацией. Она указала на свою голову. — Здесь.

— Любопытный способ хранить информацию. Предпочел бы увидеть все на бумаге, позаботьтесь о том, чтобы записать все на пергаменте, прежде чем покинете клуб утром. Ты же понимаешь, что держать что-то в голове не то же самое, что держать это в письменном виде, если только ты не хочешь потерять свою миленькую маленькую головку?

Ристан зарычал, его глаза предупреждающе засверкали, так же, как и метки начали светиться, наполненные его гневом. Он подошел ближе к Лукьяну и улыбнулся, показывая зубы.

— Эта миленькая, маленькая головка моя!

— Так и есть, — согласился Лукьян, — Пергамент был первым вариантом, прослежу, чтобы его доставили вам в номер.

— Благодарю, — произнес Ристан, неся упаковку бумаги в одной руке, а другой, держа Оливию за руку, — Как только мы отсюда выйдем, мы квиты. Ты должен соблюсти договоренность отдать Владу его долг за папки, как было обещано.

— Да, а также я помогу невесте твоего брата, как и обещал. К сожалению, наши пути пересекутся довольно-таки скоро, я тебя уверяю. Произойдет ли это по выбору или по необходимости, мне не известно. В игре силы, о которой ни один из нас не знает в достаточной мере и пусть сейчас это загадка, но всему суждено случиться. Мне известно, что происходит в мире Фейри, о войне с Магами, и он попросит меня о помощи. Твой брат. Он очень сильное сознание, — сказал Лукьян, а его глаза не естественно засветились, — Очень сильный союзник, которому не грех задолжать услугу, разве нет?

— Если ты попытаешься злоупотребить…

— Твой брат легендарный Король Орды. Он никогда не сделает подобной ошибки, а я никогда не осмелился бы злоупотребить его помощью, потому что такое может пригодиться в будущем.

— А теперь у меня дела, требующие моего внимания. Наслаждайтесь пребыванием, но позаботьтесь о том, чтобы провести время над недостающими страницами, прежде чем вы уйдете утром, — предупредил он, — Я бы не хотел, чтобы этот долг остался не оплаченным, — закончил он, прощаясь.

*~*~*

Ристана и Оливию проводил один из людей Лукьяна, он провел их несколько пролетов вниз, и оставил у дверей, которые открылись автоматически, словно по волшебству. Ристан остановился и посмотрел на большого стражника, у которого плескалось веселья в глазах.

— Двери закроются, как только вы войдете, и откроются в шесть утра ровно. Лукьян сказал, вам нужен пергамент и чернила. Их уже принесли вам в номер, и стол в том числе. Осмотрите комнату и убедитесь, что там есть все, что вы просили, прежде чем я опечатаю дверь.

Ристан смерил взглядом охранника, затем потянул Оливию в комнату.

— Все будет хорошо, как только вы обеспечите едой мою женщину.

— Бар и холодильник забиты до отказа. В комнате камеры, но Лукьян дал распоряжение отключить их, потому что они могут напрямую транслировать на сайт. Он сказал, что ты собственник, поэтому будет лучше, если мы не будем делиться тем, что произойдет сегодня ночью.

— Хорошая мысль, было бы неприятно начать войну из-за порнухи, — пробормотал Ристан, когда заметил крест Сент-Эндрюса, мягкую стену с длинными цепями, чтобы приковывать жертву, и коробки с игрушками для взрослых, которые должны быть открыты и использованы.

— Думаю, пора пожелать нам спокойной ночи, — пробормотал он.

— Как пожелаете, но помните, ваше время заканчивается в шесть утра и не минутой позже.

— Понял, — сказал Ристан, когда человек без имени сделал шаг назад и лукаво улыбнулся Оливии, — Она со мной и полностью мне подчинилась.

Ристан сам не знал, почему сказал подобное, но дело сделано и впервые в жизни его внутренняя ревность явила свою уродливую личину.

Ему хотелось кричать каждому встречному представителю мужского пола в этом клубе, что Оливия принадлежит ему. Она стала для него больше, чем пленницей, она стала его одержимостью. Он не мог ею насытиться, а мысль освободить ее вызывала чувство ужаса.

Он услышал, как закрылась дверь, и затем защелкнулся замок снаружи. Он не хотел здесь оставаться, но знал, прежде чем провести ее через те двери, что может застрять тут от заката и до самого рассвета.

Ристан повернулся, чтобы посмотреть на Оливию и улыбнулся, когда увидел, что она изучает стену с игрушками. На каждой был небольшой, наверное, даже элегантный ценник, вероятно из-за того, что Лукьян взимал плату за все, чем пользовались гости. Ристан должен был признать, что у Лукьяна убийственное чутье в бизнесе.

Он управлял секс-клубами, ночными клубами и порно сайтами, которые приносили миллионы долларов каждый год. Ристан обдумывал самому открыть такой клуб.

Ристан помог братьям основать Ши Даркленд прежде чем Райдер пришел в этот мир в личине Принца Темных Фейри. Им нужно было солидное место для сбора разведывательных данных на Магов, и поддержки прикрытия Райдеру.

Ши Даркленд стал больше чем клубом, он стал неограниченным буфетом для них, местом, где они могли в открытую питаться. Те, кто хотел чего-нибудь потемнее должны были всего лишь попросить.

Оливия рассматривала шарики, она наклонила голову в одну сторону, потом в другую и ему пришлось скрыть улыбку. Она подошла к самому большому, силиконовому фалоиммитатору, затем протянула руку к коробке, но тут же отдернула словно обжегшись.

— Возьми парочку, с огромным удовольствием покажу тебе, что с ними можно сделать, — сказал он, подойдя поближе, — У нас есть двенадцать часов, в течение которых нам нечего делать, кроме как трахаться.

— Я умираю с голода, — солгала она, краснея, когда повернулась к нему лицом. Она прошла мимо Ристана в сторону холодильника и минибара.

Внутри маленького холодильника была пара контейнеров с взбитыми сливками и ассорти из разных фруктов и других продуктов, которые могли быть использованы не только в целях насыщения голода.

Ристан покачал головой и посмотрел на камеры в комнате и заметил, что вероятно одна включена.

Он подошел к ней, продолжая смотреть на красный огонек сигнализирующий, что камера включена. Ристан поднял руку и оторвал камеру от стены.

Затем выкинул ее в маленькую мусорную корзину и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Оливия облизывает вымазанные во взбитых сливках пальцы. Он застонал про себя и двинулся к ней.

Это будет очень долгая ночь.

Глава 37

Оливия еще раз макнула палец в контейнер с взбитыми сливками, затем взяла миску с клубникой и пошла в сторону огромной кровати, но передумала и неловко встала, держа в руках обе миски.

Ристан занял единственное кресло в комнате, и она не собиралась сидеть на кровати и терпеть, пока он будет смотреть на то, как она ест ягоды и взбитые сливки.

Оливия с трудом сглотнула и уже хотела спросить, где она будет спать, но в этот момент Ристан снял галстук и отложил в сторону, а затем медленно и спокойно начал расстегивать хрустящую белую рубашку, при этом, не сняв пиджак.

Черный пиджак плотно облегал его тело, и Оливия все-таки предпочла бы, чтобы он не снимал его, потому что у нее была слабость к его телу.

Ристан медленно отстегнул запонки и снял пиджак. У нее пересохло во рту, когда демон улыбнулся, расстегнул ремень и медленно вынул его из брюк.

Рубашка соскользнула с плеч, открыв его широкую грудь и метки. Оливия не могла оторвать глаз от его груди и пресса, на которых пульсировали и сияли метки.

Он не стал снимать брюки, и снова сел в кресло, не обращая внимания на эрекцию, которая приподнимала шелковую ткань. Он положил руки на подлокотники в виде когтистых лап и посмотрел на нее так, словно она была самой желанной женщиной в мире.

В его присутствии Оливия практически забывала, что была простой библиотекаршей, которая ни с кем не целовалась до встречи с ним. И никогда в жизни, не чувствовала себя сексуальнее чем сейчас.

Какими бы событиями ни был переполнен день, она никак себя не выдавала, но в его объятиях напротив. От его взгляда у нее учащалось дыхание, грудь становилась тяжелее, а лоно увлажнялось от постоянного желания.

Оливия в ответ улыбнулась Ристану, и вновь макнула палец в массу взбитых сливок, а затем, глядя на него, засунула палец глубоко в рот и прислушалась, не застонет ли Ристан. Нет, вместо этого он удовлетворенно улыбнулся и поманил ее пальцем.

Не забывая покачивать бедрами обтянутыми красивым платьем, Оливия медленно направилась к креслу. И когда оказалась перед Ристаном, он посмотрел на подол ее платья, затем поднял взгляд выше, на соски, прижатые тканью, они были твердыми и готовыми для его внимания.

Он собирался взять ее быстро и жестко, а затем до самого рассвета наслаждаться ее телом. Но учитывая опыт, когда они вернулись из катакомб, он хотел сделать это медленно и насладиться всем оставшимся временем.

Ристан хотел поговорить с ней о том, что делать дальше. Вместо того чтобы просто трахать ее, он хотел, чтобы отношения развивались, хоть и медленно. Странно, что его желание и происходящее на самом деле, были совершенно разными вещами.

Когда он понял, что это значило, то с трудом сглотнул, из-за неприятной сухости во рту, и отогнал от себя мысль, прежде чем та смогла завести на тот путь, по которому Ристан еще был не готов двигаться.

— Ты такая красивая, Оливия, — прошептал он, удивив их обоих. Обычно он говорил, что-нибудь ехидное или саркастическое, чтобы спрятать то, что чувствовал на самом деле. Но сейчас он улыбнулся и вновь поманил Оливию пальцем.

Как только она подошла к нему ближе, он забрал из ее рук чашу с ягодами и поставил на маленький столик, та же участь постигла взбитые сливки, а затем прикоснулся к ее губам.

И застонал от вкуса Оливии, приправленного сочностью ягод и сладостью сливок

Она отклонилась от поцелуя, заставляя Ристана улыбнуться. Он тихо щелкнул пальцами, и комнату наполнила музыка «Second Chances» группы Imagine Dragon, и Ристан уже усердно трудился, задирая платье и вновь припадая к губам Оливии.

Он приподнял ее, чтобы она обняла его талию ногами.

Стон Оливии был музыкой для его ушей. Он понес её к кровати, не задумываясь о том, что двигается быстрее, чем хотел. Он прервал поцелуй и посмотрел в ее сапфировые глаза.

— Думаю, у меня к тебе больше чувств, чем должно быть, — признался он. — Но ведь чувства не должны иметь значения, правда? Они сильно смущают меня и выворачивают наизнанку, — прошептал он и аккуратно прикоснулся лбом к ее. — Скажи, что не только я чувствую эту связь, — тихо добавил он.

— Да, — прошептала она, и по ее щеке скатилась одинокая слеза. Оливия не знала, почему ощущала такую эмоциональную связь с Ристаном. Она словно вкушала стейк после жесткой диеты, из овощей и соленых крекеров.

Сочный и слабо прожаренный, она не могла им насытиться и все еще умирала от голода.

— Я чувствую притяжение к тебе, и не уверена, следует ли поддаться, но и отказать не могу. Не хочу отказывать. Я хочу тебя, — судорожно прошептала она и застонала, когда он страстно прижался к ней в поцелуе.

Он коленями развел ей ноги и скользнул рукой между ними, прижимая ладонь к ее лону через тонкую ткань платья.

— Теперь оно мое, ты понимаешь, что я никогда не дам тебе уйти? — заверил он приказным тоном, так что она была бессильна ответить что-либо, а только застонала в знак согласия. — Скажи, — прорычал он хрипло.

— Твое, — призналась она чуть слышно и застонала, когда он магией раздел их и прижался стержнем к ее плоти.

— Вся моя, — согласился он, и сел на колени, любуясь обнажённым совершенством.

Грудь Оливии не была большой, зато идеально округлой, а соски были созданы, чтобы он мог воплощать все свои самые любимые фантазии.

Полоска влажных завитков на ее лоне, по какой-то причине сводили его с ума. Прежде он убирал волосы магией, и это всегда было проще простого, но заставить себя покуситься на идеальный островок рыжих завитков не мог.

Дану была права. Оливия целиком и полностью, кардинально отличалась от того типа женщин, которых Ристан всегда выбирал.

За последние века он убедил себя, что хочет один определенный тип женщин, и не только ради их безопасности, но и для собственного душевного спокойствия. Он никогда об этом не забывал и поэтому искал удовольствие с такими женщинами, после быстрого перепихона с которыми утром можно было слинять.

Вероятно, поэтому ему так сложно понять, как эта скромная наивная девушка, к которой не притрагивался ни один мужчина, смогла вызвать в нем такой водоворот эмоций.

Все в Оливии было для Ристана идеальным, и это о чем-то говорило, учитывая, что во всех своих партнершах по сексу он находил что-то, что ему не нравилось.

Возможно, именно поэтому он с такой легкостью брал свое и уходил. В Оливии ему нравилось все, вплоть до того, как она хмурилась глубоко погруженная, во что бы то ни крутилось в ее красивой маленькой головке.

Он поднял руку, и от стены с игрушками оторвалась упаковка и прилетела ему прямо в ладонь. Он зубами вскрыл упаковку и осторожно положил миниатюрные зажимы Оливии на живот, наклоняясь к торчащим соскам.

Оливия застонала и подняла бедра, прижимаясь к его члену. Ристан сильно потянул за один сосок, затем поднял голову и посмотрел между их телами туда, где его пульсирующий член терся о ее сладкое лоно.

Черт, какая же Оливия сексуальная, а ее наивность вызывала зависимость. Он протянул руку и немного присел, задевая ее нежный бугорок головкой члена, отчего с губ Оливии сорвался тихий стон нетерпения.

— Ты ведь хочешь, чтобы он погрузился в твое сладкое тугое лоно, моя хорошая девочка? — дразнил он, не сводя с нее глаз, в то время как ее взгляд становился пылким и томным от возбуждения.

— Да, — ответила она хрипло, задыхаясь от безумной страсти, которую разжигало это создание. Когда Ристан заканчивал, ее кости превращались в желе, а осознание того, что он был также восприимчив к ней, было просто неописуемым.

Он улыбнулся и снова направился к ее груди, жадно облизывая и посасывая плоть. Оливия была в раю, должна быть там.

Такие чувства лишь он вызывал. Эта буря, зарождающаяся в ее чреве, неслась по всем нервным окончаниям. Ристан взял один из зажимов, которые все еще лежали у нее на животе, и надел на сосок, отчего Оливия почувствовала легкий щипок.

Ристан выпрямился и зубами обхватил другой чувствительный сосок, в горле Оливии зародился стон, грозивший сорваться с губ. Она не сводила с демона глаз, когда второй зажим оказался на другом соске.

Давление зажимов было идеальным, но в тот момент, когда он включил на них вибрацию с помощью дистанционного управления, которое она не заметила, она напряглась всем телом, и стон все же сорвался с губ, а глаза закрылись от удовольствия.

Ристан рассмеялся от реакции на зажимы, заставляя Оливию распахнуть глаза. И в этот же момент он размазал взбитые сливки по ее животу и ниже.

— Что ты делаешь? — прошептала она, беспокоясь и в тоже время, интересуясь, зачем он намазал её взбитыми сливками, а еще взял ягоду, провел ею по лону Оливии и медленно облизал.

— Расслабься, Оливия, я люблю играть со своей едой, — объяснил он, черкнув ягодой по взбитым сливкам на ее животе. Намек был предельно ясен, когда Ристан наклонился и греховно длинным языком провел по ее животу. Оливия застонала и расслабилась на мягких простынях, а он продолжал жадно слизывать сливки, на фоне играющей музыки.

Оливия отстранено размышляла, почему не ужасается от своих действий, ей должно быть стыдно от собственного стремления трахнуть его, но это перестало быть только трахом.

Переросло в нечто более эмоциональное. Когда Ристан ввел два пальца в ее тело, а затем вынул, Оливия вернулась в реальность.

— Смотри на меня, — приказал он, не терпящим возражения тоном, — Я сделаю тебя ещё более влажной, — добавил он шепотом. — Ты же мне позволишь? — спросил он с веселым выражением лица, наклонившись ближе к лону Оливии.

— Ты словно клубника со сливками, даже когда они не покрывают твои изгибы, — тихо проговорил он, после чего очертил языком влажные складочки. — Я хочу, чтобы ты считала, сколько раз сегодня кончишь, поняла?

Она пробормотала что-то бессвязное, и он остановился, выключил зажимы и переместился ртом оттуда, где был ей нужен больше всего.

— Поняла?

— Да, — прошептала она, возбуждённо покачивая бедрами.

— Первый оргазм будет быстрым, — прорычал Ристан. — Затем буду трахать тебя, пока не кончу сам. Вот тогда, о, тогда, моя дорогая девочка, я заставлю кончать тебя часами, пока ты не попросить о пощаде.

— Никогда не буду просить тебя о пощаде, — прошептала она, поблёскивая глазами.

— Это вызов? Потому что мне нравится, когда мне бросают вызов в спальне, — ответил он, включил на дистанционном управлении зажимов самую интенсивную вибрацию, и приблизился к Оливии.

— Ты меня дразнишь, — прошептала она сквозь стоны удовольствия, когда он потерся толстой головкой члена о ее влажное лоно.

У Ристана все было под контролем, в нужные моменты он давил на клитор, и Оливия осознавала, что его прикосновения вызывали удовольствие, что Ристан точно знал что, где и как нужно.

Под действием вибрации зажимов и давления члена Ристана, Оливия кончила, и в тот же момент, Ристан толкнулся вглубь ее тела и начал двигать бедрами. Внутренние мышцы Оливии продолжали сжиматься после оргазма, сдавливая стержень Ристана.

Не прошло и нескольких секунд, прежде чем он кончил от жадной пульсации лона. Ристан тут же вышел из нее и очистил их тела магией, потом, подняв её ногу, жестко шлепнул по попке.

— Я сказал: считай.

— Ты шлепнул меня! — заныла она, а Ристан улыбнулся.

— О, моя дорогая девочка, тебе нужно еще столько всего узнать о моем мире, — предупредил он с энтузиазмом в душе, который уже очень давно не ощущал.

— И я буду смаковать каждый момент твоего познания.

Он с силой провел по ее ягодице, напоминая, что нужно считать.

— Один! — прохныкала она с шипением.

— Хорошая девочка, — сказал он, и наклонился, чтобы поцеловать уже опухшие от поцелуев губ. — Еще девяносто девять и, возможно, мы сделаем перерыв.

Ристан наблюдал, как Оливия напряглась от вибрации зажимов, и улыбнулся, почувствовав приближение её следующего оргазма. Черт, эта маленькая ведьма идеально подходила ему во всем.

Ее тело было его персональным раем, а ее лоно — золотыми воротами, дорога в которые, таким как он, Демонам, была закрыта.

Глава 38

Ристан был верен своему слову, и когда она прошептала цифру сто, он, наконец, наградил ее небольшим расстоянием, но лишь настолько, чтобы она могла работать с пергаментом.

Оливия сумела отсортировать сумбур в голове и перевести страницы, о которых говорил Лукьян, и еще некоторые заметки, которые посчитала необходимыми для расшифровки недостающей части.

Как только она закончила, Ристан «помыл» их и создал на Оливии идеальную пару джинс, которые облегали в нужных местах, кожаные сапоги и футболку с принтом: «Black Sabbath — Fairies Wear Boots». Подмигнув Оливии, Ристан создал на себе чистые джинсы, ботинки, футболку и довершил свой гардероб длинным кожаным пальто. Он едва успел создать чашку горячего кофе, когда двери щелкнули и открылись, напоминая, что пора уходить.

Ристан не стал тратить время и перенес их в Гильдию, чтобы сопоставить информацию в голове Оливии с настоящими архивами в катакомбах. Если Оливия права, им недолго осталось бегать за неуловимым кинжалом.

Он перенес их в катакомбы, где сел за маленький деревянный стол, пока Оливия доставала файлы, которые хотела изучить. Ристан щелкнул пальцами, и в воздухе зазвучала песня Fall Out Boy’s «Disloyal Order of Water Buffaloes». Оливия усмехнулась на святотатство музыки в катакомбах, но эй, кто станет на них шикать? Она увидела, как на столе появилось мармеладное драже, и сердце пропустило удар.

Ристан, наверное, пока следил за ней, выяснил ее пристрастие к сладкому. У нее на столе всегда стояла тарелка с конфетами, по идее для гостей, но она всегда сама их съедала.

— Вот очередная ссылка на церковь в Ирландии. Она плохо видна, но если приглядеться на архивы вот здесь, — сказала она, указывая на карту, нанесенную на свиток, при этом задела руку Ристана своей, от чего по телу пронесся поток эмоций. — И здесь, — продолжила она, указывая на другую точку, — думаю, это говорит о чем-то не принадлежащем Гильдии, но важном для Фейри. А если посмотреть сюда, — сказала она, достав еще один свиток и развернув его перед Ристаном. — Здесь рассказывается о важности любой ценой сохранить информацию от Фейри. Похоже на то, что ты ищешь? — спросила она, задевая его руку, когда размещала еще бумаги.

— Об этом Мари говорила тебе и Синтии, да? — спросил он.

— Да, — ответила Оливия, но затем мотнула головой. — В этом нет смысла, потому что все указывает на церковь св. Андрея, но никто не знает точно, где ее руины, не говоря уже о том, что сам святой умер в середине пятого века. Ты говорил, что реликвии украли во времена Тамплиеров. Кафедральный собор Святого Андрея в Дублине был построен уже на заре их правления… погоди-ка.

Изучая свитки, Оливия морщила носик.

— Они не верны, посмотри, — сказала она, протягивая карту. — Здесь указана лестница, но ни на одном из планов собора ее нет. Тем более она ведет ниже уровня грунтовых вод, а значит в никуда, — она зарычала от расстройства. — Это глупо, потому что грунтовые воды слишком высоко, и никто бы не решился делать катакомбы или захоронения под ними, просто не стали бы рисковать.

— Или это ложь, и они захотели, чтобы ты думала, что под собором не могло существовать катакомб, — заметил Ристан.

— Да, но высокий уровень грунтовых вод не ложь. Это зарегистрировали века назад.

— Посмотри на это место, Оливия, — сказал он, обводя комнату руками. — Ни на одной карте нет этих катакомб. Они скрыты под Споканом, а вход есть только у Гильдии. Расположение каждого входа было известно лишь библиотекарям, которые передавали его из поколения в поколение. И каждый вход скрыт магией Гильдии. Не думай о грунтовых водах, как о препятствии, я уверен, что так и задумано — заставить каждого с этим столкнуться. Доказательств отсутствия потайной двери в подземелье собора нет, и пока мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть это, должны верить, что кинжал в той церкви. Есть еще одна церковь в десяти минутах ходьбы от отеля, Церковь Иисуса Христа, у которой есть катакомбы. Я готов спорить, что эти две церкви между собой связаны, хоть общественность этого и не знает, потому что Ирландия всегда была окутана тайнами. С начала времен, эти земли были востребованы. Фомори и Таута де Дананн (племена богини Дану — прим. перев.) испугались Галов и научились скрывать секреты. После появления римлян, викингов и норманнов они стали еще более скрытными, скрываясь в популярной в те времена религии

— Ты думаешь, что катакомбы намеренно скрыты от людей? Немного тяжеловато на протяжении стольких веков скрываться, — Оливия вздохнула, закрыла глаза и сжала пальцами переносицу.

— Единственная причина, почему они сокрыты — Гильдия их прятала. Ведь те церкви — туристические достопримечательности.

— Да, — согласился он. — Но не были таковыми во время строительства, и я не уверен, что для защиты не использовали магию. — Он осмотрел огромное помещение.

— Возьмем, к примеру, эту комнату. Выходы ведут в город, но скрыты магией. Никто, кроме библиотекарей не может открыть эти двери, потому что они под заклятьем.

Оливия понимающе кивнула, но это не решало их проблемы.　

— Если они под заклятьем, мы их не откроем.

— Не вполне верно, — лукаво проговорил он. — Моя магия разрушает любые заклятья и чары, наложенные среднестатистической ведьмой. Когда Синтия сделала первый шаг в Темную Башню, мы уже знали об этом, потому что ее магия столкнулась с моей. И поэтому же мне херово от того, что я нахожусь здесь. Моя магия конфликтует с магией, которую ежедневно использовали в Гильдии. Мне кажется, что в ирландской церкви есть потайные комнаты, катакомбы или что-то еще, потому что свитки указывают на это, а еще существуют документы, что первые Ведьмы Гильдии происходят из Ирландии. Мы знаем, что Гильдия была создана столетия назад, но эти свитки отражают наши подозрения: Гильдию создали не просто для борьбы с Фейри, и, учитывая, что здесь прятались Маги, вероятно всё.

— Ты много знаешь о нашей истории, а учитывая, что она не доступна общественности, это о многом говорит. Твоей внешности не присущи такие знания. Сколько же тебе лет? — спросила она, с любопытством уставившись на него.

— Достаточно стар для знаний, и достаточно молод, чтобы проверить эти знания и узнать получу ли от них удовольствие. — Ристан улыбнулся, наблюдая, как и ее губы растянулись в улыбке, и секунду спустя с них слетел смешок, который заставил его сердце трепетать так, как сам Ристан не хотел бы.

— Ты не такой, каким Гильдия представляла нам. Я прочитала тонны книг и учебников о Фейри, но они все лишь формальность. В некоторых говорилось, что Фейри из другого времени, чванливые и высокомерные. А по правде Фейри такие, как ты или те, которые светятся на телевидении и журналах? — спросила Оливия, в глазах которой блестело любопытство.

— Было бы скучно, если бы мы все были одинаковыми, так ведь? — произнес он, откинувшись на спинку кресла, внимательно наблюдая за Оливией, гадая к чему все эти вопросы. — Ты такая же, как и остальные библиотекари Гильдии? — спросил он.

— Мне нравится думать, что я отличаюсь, — призналась она. — Я пытаюсь понять тебя. Теперь выяснилось, что то, чему меня учила Гильдия не верно, и я много не понимаю. Немного пугает, что теперь во всем приходится сомневаться. Я всегда считала, что нахожусь на правильной стороне. Просто трудно понять истину. — Она замолчала, глядя ему в глаза.

— Могу я задать вопрос? — поинтересовался Ристан.

— Только если после ответа я задам тебе свой, — ответила она, широко улыбаясь.

Ристан ощутил укол в сердце, обычно люди расспрашивали его о Фейри, и никогда о нем в частности. Конечно, ему всегда было плевать, ведь если станет не все равно, будет опасно.

— На стенах твоей комнаты в Гильдии висели рамки, но фото не были вставлены, а лишь картинки, идущие вместе с рамками. Почему? — спросил он, и улыбка исчезла с лица Оливии

— Я хотела вставить в них фото, — ответила она. — Вышла бы замуж, родила детишек, тогда бы делала фото и вставляла в те рамки. Я одинока и всегда хотела семью, — она тихо рассмеялась от воспоминаний. — Я с двенадцати лет начала собирать рамки, но так и не смогла избавиться от них. Моя очередь, — заявила она. — Каково было расти в Орде?

— Ну, думаю, пока меня никто не замечал, было нормально, — ответил он, пожав плечами. — Я слышал, что ты рассказывала детям про Орду, ты понимаешь, что Орда всегда была, есть и будет сильнейшей кастой Фейри, а еще верно, что все те «чудища» в основном и есть Орда. Орда всегда ценит и принимает в свои ряды, давая при этом безопасную гавань, всем существам, которых не принимают другие Касты Фейри. Но безопасная гавань не всегда означает благосклонность. В обязанности Короля Орды входит оберегать слабых от самых опасных существ другого мира. Зверь должен оставаться в Орде, — сказал он и с трудом сглотнул. — Мой отец был очень свирепым. Мы может сильные и опасные из Фейри, но не вся Орда такая.

— Твой отец, — прошептала она, вспоминая все изображения кровавой бойни, которую, как они знали, устроил Король Орды

— Он был не стабилен, и прекрасно знал это, — сказал Ристан. Хотя не знал, почему говорил о своем отце, ведь разговоры про Алазандера всегда вызывали тошноту. — Когда я был ребенком, он несколько раз пытался меня убить.

— Ужасно, — ахнула она. — И он был твоим отцом!

— У него много детей, — тихо проговорил Ристан, смотря мимо Оливии, словно затерянный в воспоминаниях. — Он забирал то, что его жены и наложницы любили, и уничтожал это. Для моей матери то, что она любила, было то, чем она являлась — свирепой и гордой принцессой демонов клана кормящихся душами. Сразу после того, как она переехала к нему, он лишил ее рогов, хвоста и крыльев. А когда появился я, он пришел по мою душу. Я ее единственный ребенок, и он использовал меня, чтобы заставлять ее подчиняться и делать все то, что хотел он. И так он поступал со всеми, некоторые сходили с ума, или терялись в себе, как мать Райдера. А с ней он был жестче, чем с моей матерью. Она родила ему троих детей, прежде чем сошла с ума. Райдер спасал мою задницу чаще, чем я могу это признать, но такова жизнь. — Подавив болезненные воспоминания, он продолжил. — Мой отец ненавидел меня, и я думаю, потому что я был похож на мать, а не на него, что не логично. Все Фейри наследуют метки отца. Он постоянно пытался убить меня, пока однажды не появилась Богиня, и попросила меня стать ее слугой. Я с охотой согласился, в обмен на защиту себя и матери.

— Метки у тебя на груди ее? — спросила Оливия, опустив взгляд на предмет обсуждения.

— Она приняла мою клятву, и почти сразу же у меня начались видения о будущем. Видения не защищали нас от отца, но изменили мою ценность. В Гильдии кое-что не рассказывают о Фейри, о том изменении, через которое мы проходим, чтобы получить магию. Переход. Высшие Фейри не знают о Мареве Демонов, и все считали, что кровь отца возьмет верх над кровью матери после Перехода. Но я убил четырех женщин. Жестоко, но я ничего не помню, — признался он, фыркая с отвращением. — Это было чертовым расточительством. Из-за высокомерия и невежества очнулся демон, очень голодный. А ведь смерти этих женщин можно было избежать.

Нежное прикосновении руки Оливии, застало Ристана врасплох.

— Печально, — прошептала она. Ристан поднял взгляд к ее лицу и вместо ожидаемого отвращения увидел слезы в ее глазах. — Что произошло, когда они выяснили, что ты случайно их убил?

— Я не мог снова вернуться в облик Фейри, и около двух часов был полностью демоном. Вот тогда отец и забрал у меня то, что меня таковым делало. Моя кожа все так же меняет цвет на красный, и у меня остались отличные клыки, которые я демонстрирую во время сражения, этого отец забрать не смог, и научился справляться с этим. К несчастью, он не смог лишить меня голода по душам, и лишь усугубил проблему, когда запретил кормиться душами в Царстве Фейри. Райдер привёл меня сюда, пытаясь спасти. И часто так делал, пока я не научился сам создавать порталы. Я века пытался контролировать демона, лишь слегка затрагивая душу, чтобы не убить людей. Демонам не свойственно сдерживать голод, но я справляюсь. Демона трудно сдержать, он всегда здесь и выжидает. Не думаю, что с ним мог бы справиться брат, даже учитывая, что убил нашего отца. Но я не жалуюсь. Даже Фейри не могут изменить генетику, — сказал Ристан, продолжая смотреть в ее сапфировые глаза, в которых не было и следа осуждения.

— Он когда-нибудь кормился от меня? — Оливия удивила Ристана своим вопросом. — Ну, я знаю, что когда Фейри питаются, их глаза пылают. И я заметила то же самое у тебя, когда ты… — Она замолчала, подбирая слово.

— Когда трахал тебя, — закончил он за нее с лукавой улыбкой. — Произнеси это слово своими сладкими губами. Трахал. Я трахал тебя. И наслаждался. Тебя я трахал, — продолжил Ристан, и они оба рассмеялись. — И, отвечая на твой вопрос, да, я кормился от твоей души. Она не похожа ни на одну другую, которые я пробовал. А я лишь немного пригубил. Я не смел, взять большего, иначе бы не остановился. Я могу кормиться через секс или эмоции, но и демона кормить надо, — завершил он.

— У меня иной вкус? — спросила она, удивленно округлив глаза.

— Я не многих ведьм вкушал, не так-то просто их соблазнить врагу.

— Ну, по крайней мере, я вкусная? — беспокойно спросила она.

— У тебя вкус рая, завернутый в греховное восхищение.

— Странное сочетание. — Оливия рассмеялась. — Что происходит, когда ты забираешь часть души? — тихо спросила она.

— Души восстанавливаются. У большинства на это уходит время, но твоя душа восстанавливается быстрее. Может дело в твоем ДНК, а может, потому что ты ведьма. Как я уже говорил, у меня нет привычки кормиться ведьмами.

Оливия испугалась его слов, но ведь это прекрасное создание не причинил ей боли, и с самого начала был с ней нежен.

— Ты по нему скучаешь? — спросила она.

— По кому?

— По отцу, — продолжила она. — Я своего никогда не видела, поэтому скучать не по кому было. А ты потерял своего, и, даже с учетом что он был дьяволом во плоти, все же он был твоим лицом.

— Нет. На самом деле, я помог Райдеру его убить и ни разу об этом не пожалел. Я его ненавидел, а он ненавидел меня, потому что, моя мать демоница, а я весь в неё. Фейри не принимают демонов. Большинство Фейри. Моим братьям плевать, кем я являюсь, но отец довел ненависть до крайности. Мне пришлось быстро повзрослеть. Я решил, что шли бы все на хер, те, кто не хотел меня видеть. Я нашел способы втесаться в их компании. Встреча с Дану была одновременно и благословением и проклятьем. Никто не должен видеть ту херь, которую довелось повидать мне… Хотя, это было ценно, и временами необходимо. Я прошел через многое дерьмо, и, поверь, было сложно, но я справился. В каком-то смысле, как и ты. Ты не чувствовала себя кому-то нужной, всегда стеснялась и отступала. Из того, что я видел в Гильдии, выглядело так, будто ты старались не привлекать внимание. К тому же, у тебя не было никого, кто бы понимал, через что ты проходила, у меня, по крайней мере, было два брата, которые поддерживали меня с детства. Я выяснял, как могу втиснуться в событие, в котором хотел участвовать, обходил правила, которые считал неправильными. Когда Райдер убил отца стало легче, и с того дня мы начали восстанавливать былую славу Орды. Хотя, Маги подпортили наши достижения. И теперь, Оливия, если мы найдем реликвии, украденные тамплиерами, многое сможем исправить, — тихо закончил он.

— Кажется, почти невозможным столько пережить, — согласилась Оливия. — Я верю, что реликвии важны, и действительно хочу помочь их найти, — закончила она, легко улыбаясь.

Она пробежалась взглядом по телу Ристана, задерживаясь на великолепном прессе, который даже футболка не могла скрыть.

— Знаешь, если тебе столько лет, сколько я подозреваю, то ты совратил младенца, — она рассмеялась, указывая на себя.

— Скажи-ка, милая, трахаюсь ли я так, как тот, кто за час до соития пьёт волшебную таблеточку? — лукаво спросил он, улыбаясь глазами и магией придвигая Оливию ближе к себе.

— Нет, и быть может я тебе из-за возраста и нравлюсь, так что не соглашусь с цифрами, — прошептала она, после чего посмотрела в его глаза, отчего грудь сдавило. — Ты видишь меня насквозь. Благодаря чему я понимаю, что ты знаешь обо мне всё, даже о тех недостатках, от которых парни обычно убегают. Ты видишь меня настоящую и все равно хочешь меня, и может я сейчас задам глупый вопрос, но почему? Из-за сладости моей души или чего-то еще?

— Сладость твоей души меньше всего причастна к этому. В отличие от других, Оливия, я вижу чистоту твоей души и знаю, что на самом деле кроется здесь, — сказал он и прижал руку к ее груди прямо над сердцем. — Многие люди убежали бы из Гильдии, оставив тех детей, неважно какую судьбу им уготовили Боги, но ты вернулась за ними. Этот поступок показывает твою душу. У людей, готовых пожертвовать собой, душа окрашивается в золотистый цвет, твоя же светится этим золотом. Я не хотел видеть этого прежде, и души часто отражают чувства, твоя какое-то время отражала вину. Как библиотекарю тебе лучше всего известно, что под красивыми обложками может крыться нудный сюжет, а под самой обычной, потертой — невероятный мир. Разве тебя не учили, не судить о книге по обложке и тому, что думают о ней другие, и что только тот, кто потратит время на прочтение этой книги, действительно может сказать, что же в ней скрывается? В отношении тебя… есть и красивая обложка и восхитительная история, которая продолжает писаться.

Оливия замерла и едва могла сдержать слезы, под рукой Ристана ее сердце бешено колотилось. Склонившись, она легко коснулась его губ своими.

— Тебе стоило родиться поэтом, — прошептала она, отстранившись

— Иди ты, — Ристан рассмеялся, и легко поцеловал Оливию в лоб. — Предпочитаю быть порно-звездой. — Он встал. Дерьмо, в которое он угодил, сейчас затянуло его глубже. А ему все еще нужно выяснить, как сделать, чтобы Оливия не стала мишенью ярости Дану.

— Так мы вместе едем в Ирландию? — спросила она, наблюдая, как Ристан подходит к файлам.

— Ага, — ответил он. — Не думаю что, идти туда в одиночку хорошая идея, так что мне нужно время собрать кое-кого, кто присоединиться к нам.

— Кое-кого из орды? — спросила она слегка дрожащим голосом.

— Да, моих братьев, — ответил он, наблюдая, как она с трудом сглотнула все возражения.

Глава 39

В Ирландии было морозно, но к счастью Ристан наколдовал ей теплое черное пальто с мягким вязанным черным шарфом и пару варежек с меховой оторочкой, и поэтому она даже не заметила прохладу в воздухе.

Они уже видели большие скопления народа и толпы в воскресенье около собора, поэтому решили действовать максимально безопасно и, подождав до понедельника, когда количество посетителей будет значительно меньше. Если не получится, то им придется попытаться пробраться в собор ночью.

А пока они решили затеряться в толпе туристов и местных жителей. Оливия не боялась приключений, которые предлагал Дублин, и ждала с нетерпением возможности осмотреть исторические достопримечательности города.

Всё в этом городе было наполнено жизнью. Смех наполнял воздух, пока туристы толклись в экскурсиях в многочисленных исторических местах. Ристан даже пошел на экскурсию по Тринити-Колледжу, чего она совсем не ожидала, потому что были выходные.

Они осматривали старую библиотеку Тринити-Колледжа, в том числе стеклянные витрины, за которыми находились самые старинные книги мира. Оливия не могла сдержать улыбку на лице и волнения, когда они попали на выставку древних кельтских книг.

Это была самая настоящая толковая рукопись Тетроевангелия Нового Завета, написанная монахами на латинском в восьмом или в девятом веке до нашей эры. У Оливии покалывало пальцы от желания прикоснуться к переплету или хоть к одной странице.

Затем они пошли посмотреть на дублинский замок, который прекрасно сохранился даже несмотря на то, что был построен почти восемь веков назад. Зрелище по-прежнему было незабываемым.

Она была настолько поглощена тем, что видела, в особенности, когда Ристан указывал на что-либо, что могло бы ее заинтересовать, что едва ли обратила внимание на двоих Фейри, которые следовали за ними.

Когда они оказались на вымощенной булыжником Темпл-Баре, Оливия их заметила и наблюдала, как те танцевали с музыкантами, работающими в каждом уголке района.

На тот момент они были в Дублине менее шести часов, а Оливия уже наслаждалась преимуществами просеивания, а троица, что ее сопровождала, вели себя как обычные люди, осматривающие достопримечательности или праздно шатающиеся по городу.

Эодан танцевал с девушками, со всеми девушками. Он улыбался и принимал руку любой пригласившей его красавицы и словно пчела перелетал от цветка к цветку.

Синджин был немного более избирателен, но при этом не менее активен и очарователен. Она смотрела на них, и смеялась, пока Ристан не притянул ее к себе и не заставил танцевать один из национальных танцев. Сто лет она так не смеялась, и ей было так хорошо.

Фольклорная музыка наполняла улицы, и фейри танцевали с совершенно незнакомыми людьми. Оливии нравилось, что Ристан придерживал ее за талию, словно защищая.

— Прими, — прокричал Ристан сквозь звуки музыки.

— Прими что? — переспросила она, у нее горели щеки от того что она перестаралась с танцами.

— Ты же чувствуешь это, — рассмеялся он, подталкивая ее рукой и выводя из толпы.

— Мне очень нравится, — призналась Оливия, — Я никогда не путешествовала, ну кроме поездки из Салема в Спокан, когда была ребенком. Многие библиотекари путешествуют. Но мне никогда не предлагали, — промолвила она даже без намека на негодование на то, что застряла в одном месте.

— Даже не представляю, — сказал он.

— Не представляешь, что? — спросила она, принимая чашку горячего яблочного сидра у одного из многочисленных продавцов. Она подождала, пока Ристан расплатился с продавцом, затем повернулась и пошла вниз по брусчатке.

— Что не смог бы путешествовать, не видеть красоты мира, — признался он, — Я люблю этот мир, даже не смотря на то, что иногда не понимаю людей. То есть подчас представление о красоте уму непостижимо, — сказал он и рассмеялся, когда она тихонько хлопнула его по бицепсу.

— Возможно, это потому что ты вырос в окружении невероятной красоты. Люди легко попадают под влияние красоты и предают огромное знание внешности. Думаю, недостаток кроется в нашем характере, но иногда проще поверить тому, кто приятен для глаз, чем тому, кто некрасив. Например: ведущие программы новостей привлекательные и на них приятно смотреть. Люди смотрят новости и принимают то, что им говорят и зачастую их вводят в заблуждение в отношении некоторых вещей.

— Просто для меня странно, что такой упор делается на красоту, хотя могу привести два довода в противовес их идеалам красоты. В моем мире, я помечен и осужден с первого взгляда из-за того как выгляжу, потому что — то как я выгляжу, говорит о том, что я — Демон. Хотя Демоны справедливо заслужили свою репутацию. Здесь, очень много не заслужено внешностью, взять хотя бы тебя, например, рыжие волосы в моем мире означают разнообразие. Дану питает отвращение к скуке и предсказуемости. Здесь же, рыжие волосы означают генетическую мутацию. Положа руку на сердце, никогда не видел такой милой мутации.

Он озорно улыбнулся и поднял руку к ее голове и, подняв волосы, пропустил их между пальцами.

— А те маленькие веснушки на твоем носу, тоже мутация. У Фейри не бывает веснушек, поэтому я думаю, что эти мутации делают тебя только красивее. Надеюсь, ты простишь меня за то, что я не понимаю тех жестоких идиотов, которые придерживаются мысли, что лучше держаться подальше от подобных мутаций и обижают рыжеволосых людей. Думаю, их называют рыжененавистники.

— На людей легко повлиять и они подчиняются тому, с чем знакомы, — тихо промолвила она, размышляя над его словами, и тем как они ранили ее сердце, — На большинство повлияло то, как их воспитывали. Возьмем меня, например, я росла и мне говорили, что я должна ненавидеть Фейри. У меня по этому пункту была строгая диета и таковой я выросла.

— Я понимаю, о чем ты говоришь до определенной степени. Еще есть момент, когда человек вынужден сказать «да, пошло оно все» и принять решение на свое усмотрение, которое не обидит остальных. — Он многозначительно посмотрел на нее.

Благодаря тому, что Оливии раскрыли глаза на то, что происходило на самом деле в Гильдии, она начала составлять собственное мнение и поэтому стала еще более привлекательной для Ристана. Идеальная пара, о которой он даже и не мечтал, что когда-нибудь такое испытает.

— Эй, вы ушли от нас! — ворвался в его мысли голос Эодана, когда тот поравнялся с Ристаном и легко улыбнулся Оливии, — Пойдем, купим что-нибудь попить, у меня во рту сухо как в пустыне, — сказал он и пошел по дороге.

— В Темпле Бар? — спросил Ристан, он рассеянно взял ее за руку и направился в том направлении, не дожидаясь ответа

— Не может быть! Серьезно? Не могу дождаться! — взволнованно сказала она, — Я так много читала об этом месте, вся территория — сплошная историческая достопримечательность, — добавила она, пока они шли, — Это была церковь Сэнт-Эндрюс Периш, а до этого, вот клянусь, там было поселение викингов.

— А теперь это люди, которые знают толк в вечеринках, — сообщил Синджин, схватив фетровую гномью шляпу со стенда лавки, и нахлобучил ее себе на голову.

— Я ли это? — спросил он, больше для того, чтобы повеселить даму в лавке.

— За восемь евро, ты можешь стать кем угодно, — сказала она и протянула руку за деньгами.

— Четыре штуки, пожалуйста, — сказал он.

Оливия была так вдохновлена историей этого места, что никак не могла насытиться, но наблюдать за тремя взрослыми мужчинами, то есть Фейри, надевающими гномьи шляпы стало последней каплей.

Они выглядели такими нормальными, такими похожими на людей. Было сложно отличить их от туристов и даже местных жителей, за исключением того факта, что все троя представителя мужского пола были нечеловечески красивыми.

Отдав шляпы детям, они вошли в Темпл Бар, и заняли места в глубине зала, подальше от студентов, которыми казалось, было переполнено это место.

Они как раз только заказали по пинте Гиннеса, когда яркая шатенка с пышным бюстом подошла к ним, глядя прямо на Ристана.

— Принести что-нибудь? — спросила официантка, щеголяя своим богатством перед ним, а потом наклонилась, чтобы продемонстрировать свою пышную грудь.

— У нас все есть, — ответил он, и повернулся, чтобы посмотреть на Оливию, но Мисс без Достоинства еще не закончила.

— Готова биться об заклад, что так оно и есть, — рассмеялась она, — Я имею в виду, могу ли я принести что-нибудь, даже если это что-то не написано в меню? — улыбнулась она.

— Думаю, у нас все есть, — ответил Ристан, медленно переводя взгляд с официантки на Оливию.

— Может отправить ее поискать свое собственное достоинство? — выпалила Оливия и в шоке хлопнула рукой себя рукой по рту. Она только подумала об этом, но не собиралась говорить такое вслух.

— Ты можешь мне помочь, — деловито произнес Эодан и подмигнул Оливии.

Они смотрели как Эодан отодвинул стул от стола за которым они все сидели и ловко пробираясь через толпу направился к выходу, к парадному входу бара вместе с официанткой на буксире.

— Это было совершенно ненормально, — пробормотала Оливия, сморщив нос от осознания того, что сейчас случится снаружи.

— Еще? — спросил Синджин, поднял руку, чтобы остановить официантку, — Повторите, пожалуйста, — сказал он с очаровательной улыбкой молоденькой официантке.

— Это ненормально, — произнес Ристан, спустя мгновение. Он обвел взглядом переполненный зал и увидел слишком много нелюдей, хотя должно быть намного меньше. Однако не было женщины в дальнем углу с маленькими глазками и острыми зубами, также известной как Ведьма.

— Проклятие, — прогремел он, отталкиваясь от стола, — Это не было случайностью, а выбор самого подходящего, — рычал он, — Чертова ведьма. Оливия, никуда не уходи, пока я за тобой не приду.

Ристан не стал, дожидаясь подтверждения, что он услышан. Оливия наблюдала, как он выбежал из бара и как Синджин следовал за ним по пятам. Двери распахнулись перед ними и закрылись, как только они оказались снаружи.

— Кофе? — спросила официантка, предложив дымящуюся чашку, щедро украшенную шапкой из ванильных сливок.

Оливия наморщила нос, напомнив себе, что выпила уже сегодня достаточно кофе и не уснет, если не воздержится, но казалось преступлением не съесть маленькие кусочки шоколада с верхушки.

— Спасибо, — поблагодарила она, приняв чашку, и погрузила палец в сливки, а когда вынула, осторожно попробовала кусочки шоколада. Прошло несколько минут, и толпа вокруг немного рассеялась, а она все ждала, когда вернется Ристан с братьями.

Она допила напиток и тут же почувствовала опьянение. Она, наверное, выпила дневную дозу кофе или может быть просто недостаток сна из-за марафонов секса, которые устраивал Ристан.

Она облокотилась о стену и рассматривала людей в переполненном баре, наслаждаясь живой музыкой, пока не услышала шепот у своего уха.

— Произнесешь хоть звук, и я порежу твое горло как масло, сука, — прорычал Кирос.

— Нет, — тихо прошептала она.

— Следуй за мной или я немедленно прикажу убить твоего Демона любовника, — предупредил он.

— Кирос, пожалуйста, не делай этого, — взмолилась она, губы задрожали от ярости от одной лишь мысли, что этот монстр схватил Ристана.

— Вставай и иди или оба умрете здесь и сейчас.

Слезы покатились по щекам, Оливия подняла руку и вытерла их, злясь, что ее снова поймали. Ожерелье, которое она все еще носила, не давало ей произнести заклятие, а в голову пришло несколько мыслей, какие заклинания она могла применить на Киросе.

Еще раз, вытерев слезы, она сделала единственное, что смогла придумать и зубами разодрала кожу около ладони, размазав кровь по краю стола и стулу, когда вставала.

Если Кирос лгал, она не хотела, чтобы Ристан подумал, что она снова его предала. Она попыталась посмотреть в глаза паре человек вокруг, но, как и большинство в баре, все были слишком заняты своими телефонами или общением с друзьями, чтобы обратить внимание на то, что происходит вблизи.

— Вот и все, шлюха, топай, — омерзительно ухмыльнулся он.

— Я не шлюха, — прошипела она.

— А то ты не раздвигала для него ноги? — возразил он, ведя Оливию в сторону черного хода.

— Иди в черту, Кирос. Туда тебе и дорога. Ты убил невинных людей, которые доверили тебе свою жизнь, — злобно сказала она, бросив в его сторону ледяной взгляд, и тут же почувствовала укус ножа.

— Я пойду в ад, Оливия, после того, как отправлю туда тебя.

Глава 40

Ристан и Синджин вошли в темный переулок, где нашли Эодана, прижатого к стене. Он закрыл глаза, пока официантка забавлялась с его членом. Все выглядело так, будто Эодан получал удовольствие.

Но они с Синджином поморщились, когда осознали, что же происходило на самом деле.

Эодан застонал, а Ристан зарычал на повернувшуюся к ним официантку. Она выпустила член изо рта и улыбнулась. С ее клыков стекала кровь.　

— Тоже хотите? — спросила карга, оголяя еще больше страшные клыки.

— Не-а, спасибо. Мне мой член с кожей нравится, — произнес Синджин, материализуя доспехи и вынимая из ножен лезвия. — А вот ты будешь мило выглядеть освежеванной. Правда, Ристан?

Ристан не ответил, а материализовал в каждой руке по обоюдоострому мечу и магией создал на себе доспехи.

— Отойди к чертям от него, — спокойно предупредил он. Его голос был едва громче шепота, но в нем читалось столько опасности, что она была способна остановить огромного монстра, но не эту суку.

— Он мой! Я его заслужила. Оттащила тебя подальше от нее, и теперь получу награду! — отрезала карга, изменяя стройное тело официантки на истинный облик.

Ее кожа была покрыта нарывами и гнилостными бородавками, пальцы превратились в острые когти. Волосы из каштанового стали серыми и безжизненными, которые потом вообще свалились с головы, открывая испещренный гнилыми нарывами скальп.

— Черт, отвали от меня, — удивленно пробормотал Эодан, прислоняясь к стене, когда осознал, что именно только что сосало его член.

«Блядь», — произнес Ристан по ментальной связи с братьями.

Эти твари всегда ходят стаями, так что где-то поблизости есть еще, ожидали, чтобы направить свою магию на него и его братьев.

Карги смертельно опасны для людей, но если Фейри попадают в это опасное обольщение, в итоге начнут молить о смерти.

— Будьте внимательны, — предупредил Ристан, зная, что братья видят и слышат все, что и Ристан. — У этих тварей есть подруги.

— Угу, — согласился Синджин, осматриваясь.

Ристан ощутил движение воздуха, когда Элитная Стража появилась рядом.

Ристана пожирал страх за Оливию из-за слов опасной суки, которая вскоре умрет. Он знал, что ее сестры где-то рядом, ожидают момента, чтобы атаковать.

— Ристан, — раздался позади баритон Райдера, и сердце Ристана замерло, потому что он второй раз увел Короля из Царства Фейри.

— Тебя здесь быть не должно, — проговорил он, но по правде говоря, он был благодарен. — Карга, вероятно, одна из трех или больше, судя по ее телу. — Он заметил еще одно знакомое лицо в толпе — Элиаса и кивнул ему.

— Не подпускайте этих сук близко, а то хреново будет. Чтобы свалить вас, им нужна крошечная царапина, — пояснил он, кивая в сторону Эодана.

— Элиас, когда мы отвлечем внимание тварей на себя, отведи Эодана к Элирану, — решительно скомандовал Райдер, и Ристан посмотрел на полу ангела полу фейри

— А какого он вообще хрена тут делает? — отрезал он, с подозрением оценивая своего нового брата.

— Он здесь, потому что чертовски хорошо дерется, и по причинам, которыми поделился со мной, он попросил присоединиться к Элитной Страже, и доказать способности, — прорычал Райдер, уперев в Ристана взгляд золотистых глаз. — И не задавай неуместных вопросов, — жестко продолжил он, напоминая Ристану, что они не одни, и перед ним Король. Ристан скрыл недоверие, которое сто процентов отразилось на его лице.

Меньше недели назад Элиас привел свою маленькую армию, чтобы бросить вызов Райдеру за правление Ордой. Не сказать, что ему удалось, но все обернулось интересным образом.

— Думаю, это уловка, — тихо проговорил Ристан, меняя тему. — Что-то здесь не чисто. Карга обычно не связывается с фейри, а эта сказала, что Эодан ее награда за то, что она отвлечет нас, — пояснил Ристан.

— Зачем им обводить Фейри вокруг пальца? — спросила Синтия, выходя из-за Райдера. — Я не беспомощная, — поддела она его.

— Ты все еще учишься использовать новые силы, — начал спорить Райдер. — А я должен быть сосредоточенным.

— Принято к сведению, Фейри, — ответила она с небольшой ухмылкой. — Господи, да она ужасная, — шепотом добавила она, морща нос. — И воняет смертью.

— Ну, она мертва, точнее она — нежить, — пояснил Ристан, наблюдая, как элитная стража ее окружает, а она гипнотическим движением манит их ближе к своим когтям.

— Она может проткнуть их доспехи, — произнес Элиас, кивая на каргу, которая теперь кидалась на стражу.

— Вот тебе и карга-проверка доспехов, — рассмеялся Ристан, хотя не думал, что в ситуации было что-то смешное.

— Кто-то должен… — Элиас замолчал на полуслове, когда порыв воздуха заставил его волосы взметнуться.

Ристан фыркнул, наблюдая, как Король Орды поднял руки. Голова карги дернулась от быстрого движения, и, прежде чем Ристан досчитал до трех, эта голова уже находилась в руках Райдера, а тело карги медленно осело на землю.

— Убить ее? — продолжил Ристан.

Элиас повернулся, чтобы бросить на Ристана резкий взгляд, когда темный переулок наполнил визг. Ристан едва успел встать в боевую стойку, когда другая ведьма кинулась на них.

Он легко уклонился от когтей карги и бросился в атаку, обезглавливая тварь. Именно в тот момент в переулке появилась третья карга, которая наметилась на Элиаса. Ристан нацелил на него меч, инстинктивно зная, что он вовремя пригнется.

Лезвие встретилось с гнилой плотью, разрезая её словно раскаленный нож масло, досрочно завершая бой. Элиас встал и посмотрел на Ристана, но бросив взгляд на мертвое тело, лишь покачал головой и почесал затылок, понимая, что только что чуть не лишился башки.

— Отведи Эодана к Элирану, — приказал Ристан, убирая доспехи, после чего бросился вновь в бар.

Его сердце подскочило к горлу, когда он ворвался внутрь, распихал посетителей и добрался до столика, где они сидели с Оливией. Пусто.

Ристан остановил официантку и спросил про Оливию, та ответила, что она ушла через заднюю дверь с пожилым мужчиной, подходящим под описание Кироса.

— Райдер, — позвал Ристан, зная, что брат позади.

— Она могла уйти добровольно, — предположил Райдер, даже несмотря на то, что Синтия, не соглашаясь с ним, прожигала его взглядом.

Ристан замер, разум сражался с эмоциями, потому что он не знал правды. Он не мог поверить, что по прошествии последних дней, когда они были вместе, она вот так запросто ушла.

Он открыл рот, чтобы проклясть ее или обвинить, но не вымолвил и слова. Он начал вертеть головой, но нежное прикосновение маленькой руки заставило замереть.

— Остановись, — тихо проговорила Синтия, ореол её светлых волос создавал впечатление, будто её ударило током. — Не делай этого, пошли со мной, — прошептала она и взяла его за руку.

В одну секунду они находились в переполненном баре, а в следующую стояли на маленьком острове, о берега которого бились волны, разгулявшиеся во время шторма, забрызгивая каплями соленой воды Ристана и Синтию.

— Какого хрена, Цветочек? Зачем ты меня сюда притащила? — прошептал он, осматриваясь.

— Дыши, Ристан, просто дыши, — потребовала она, ощущая прилив его эмоций.

— Как ты так быстро научилась? — спросил он, внимательно за ней наблюдая, словно ждал момента, когда она превратится в Дану. В конце концов, Синтия ее дочь.

Подсознательно, он понимал, что перед ним Синтия, но в его жизни дерьмо случалось, так что он ничему не удивлялся.

— Магия, — сказала она, кривя губы. — Давай все спокойно обсудим, прежде чем ты станешь придурком, — закончила она.

— Она ушла, и, видимо, ушла со Старейшиной Киросом. Совпадение ли, что она ушла с тем, кто так похож на мудака, пытавшего меня? — тихо спросил он, когда боль сдавила грудь.

— Я верну нас обратно. Никто нас не услышит и не увидит. Все в баре будут заморожены, так что мы сможем лучше все осмотреть. Факты будут сами за себя говорить, Демон. Иногда вещи видятся иначе при повторном рассмотрении, а ты сомневаешься. Давай посмотрим, куда нас приведут факты.

— Это глупо. Мы должны ее искать, — прорычал Ристан.

— Не рычи на меня, Демон, мне этого дерьма от твоего брата хватает. Давай посмотрим на бар, как на место преступления, а не как на то, откуда Оливия ушла от тебя, чтобы превратиться в злобного гения. — Синтия мгновение смотрела прямо в его глаза, а затем продолжила. — Олден, наконец, разговорил детей. И они рассказали, что было на самом деле. Эта мышка боролась, чтобы спасти их жизни. Ристан, Оливия их спасла. Возможно, она напортачила, но не думаю, что повторит подобное, — отрезала Синтия. — Я дала тебе время делать все, что пожелаешь, но, думаю, что Оливия нужна нам живой. Так что мне нужно, чтобы мы работали, как сплоченная команда.

— Ладно, — ответил он, хотя на щеке нервно забилась жилка, из-за прокручивающихся в голове различных сценариев.

Они вернулись в бар, и Синтия заморозила всех присутствующих, кроме Фейри. Ристан рассматривал людей, которые застыли в действии; с телефонами в руках или смеялись с друзьями, ели и пили.

Официантка, которая описывала им Кироса, смотрела на что-то так, словно была не уверена в том, что с этим делать. Молодая пара, расположившаяся в кабинке, что-то разлила, и официантка решила проигнорировать свои заботы и заняться прямыми обязанностями.

Ристан смотрел, на подходящих к столу, Райдера и Фейри.

— Кровь, — произнесла Син, склонившись к столу. — Ты здесь сидел, так?

— Да, — ответил Ристан, его сердце сжалось в груди,

— Она была ранена?

— Нет. Я бы заметил. Ни у кого кровь не шла, — ответил он.

— Когда нас обучали, рассказывали, что при возникновении чрезвычайной ситуации, дабы сохранить жизнь окружающих, Ведьма должна оставить кровавый след. Это сигнал для ковена, что Ведьма в опасности и ей нужна помощь. Если бы она пошла добровольно, такого следа не было бы.

Ристан замер.

— Значит, она оставила мне послание? — осторожно спросил он, словно боялся в это поверить.

— И не только здесь, — проговорила Синтия, указывая на кровь на дверной раме у чёрного выхода.

— Оживи всех, и пойдем по следу, — потребовал Ристан

— Касаемо этого, я не очень хороша в разморозки людей, пока что, — смущенно призналась она.

— И что происходит при попытке? — нерешительно спросил Ристан.

Райдер фыркнул и бросил на Ристана любопытный взгляд.

— Ну, я еще никого не взорвала, но не исключаю такой возможности. Один из камней в бассейнах Царства Фейри взорвался и почти снес мне голову при последней попытке.

— Черт, — выругался Ристан, смотря на своих братьев. — Это произошло во время заморозки или когда ты пыталась разморозить?

— Второй вариант, — ответила она. — Ты всерьез считаешь, что я сразу начала практиковаться на людях? Нет, сначала на овцах, блуждающих у бассейнов, но взорвавшийся камень испугал меня и ничего не вышло. Сейчас я впервые заморозила людей, и, честно говоря, немного растеряна, — она рассмеялась с озорным блеском в глазах.

— По крайней мере, как долго действует заморозка? — обеспокоенно спросил он, осматриваясь.

— Кирос не убьет ее, — успокаивающе сказала Син, пытаясь уклониться от ответа на его вопрос. — По крайней мере, до тех пор, пока не получит то, что ему от нее нужно. И если то, что узнали Адам и Влад — правда, значит, Кирос тоже ищет реликвии.

— К слову, как давно ты и Адам следите за мной? — спросил Ристан, направляясь на выход. Братья шли следом туда, куда вела их Синтия.

— Думаешь, я не стала бы следить за тобой? Ристан, ты не дал мне свихнуться, когда я думала что схожу с ума, от всего произошедшего со мной. Когда ты освободил меня из особняка, это нас сблизило. Мы стали друзьями, а я многим обязана своему другу. Мне нужно было знать, что с тобой все в порядке, и, несмотря на обещание не вмешиваться, я должна была знать, что с Оливией ты не перейдешь точку не возврата.

— Цветочек, друзья не шпионят друг за другом, — сказал он, обдумывая ее слова.

— Когда мы нашли тебя в той комнате, это был не ты. Ты меня до чертиков напугал, Демон. Райдер мне кое-что рассказал, и я на самом деле думала, что ты не вернешься к нам. Ты спас моих детей, и я должна быть в курсе, когда тебе нужна наша помощь, даже если это означает спасти тебя от самого себя. Ладно, где реликвия? — спросила Синтия, быстро меняя тему разговора.

— Мы думаем в церкви святого Патрика.

— Не думаю, что под кафедральным собором существуют катакомбы, где тамплиеры спрятали бы реликвию. Может в одной из могил или в склепе? — предположила она

— Мы с Оливией обсуждали это, и думаем, что вход в катакомбы был скрыт. Я знаю, что когда строился собор, грунтовые воды были ниже и так далее, но сколько раз в истории Гильдии и масонов они обманывали всех, чтобы удержать любопытные глаза подальше? — заявил Ристан.

— Похоже на правду. Зачем Киросу нужна Оливия? Ради информации о Фейри или он знает о реликвии и хочет, чтобы она рассказала?

— Не знаю, — ответил Ристан, и на мгновение задумался, что если Оливия связалась с Киросом. Странно, что он появился здесь из ниоткуда. Был ли кровавый след сигналом или очередной ловушкой?

— Она не связывалась ни с кем, — сказала Синтия, догадываясь о мыслях Ристана. — У нее не было доступа к телефонам, и способностью связываться с кем-то она не обладает.

Она Ведьма не с такими навыками, а если таковые и есть, значит, мы ее вновь недооценили, но я так не считаю. Подумай, знал ли кто-нибудь, что вы нашли реликвию?

— С Владом были люди, они пришли с архивами, но он им доверял. Адам знает и Эдриан, — заявил Ристан. — Я понимаю, что информация просочилась, но сомневаюсь в том, что это они. Влад убьет любого, кого заподозрит в измене и все это знают.

— Тогда, думаю нам лучше начать надеяться, что здесь все быстро разморозятся без нас, и мы быстро доберемся до кафедрального собора и спасем девчонку, — живо проговорила Синтия.

Ристана грызло чувство вины, ведь Оливия сейчас даже не могла защититься из-за того, что он надел ей на шею медальон.

— А если мы ошибаемся? — спросил он.

— Если мы оба ошибаемся, тогда она должна умереть. Если она нас обманула, значит, она опаснее, чем мы думали, и я собственноручно ее убью. Если мы правы, нам понадобится помощь.

В комнате все ожили с громким хлопком, и каждый начал делать то, что делал перед заморозкой.

— А если бы кто-нибудь вошел? — нетерпеливо спросил Райдер, бросив на Синтию резкий взгляд.

— Я бы и их заморозила. — Она пожала плечами.

— А если бы ты взорвала бар, наполненный людьми? — спросил он. — Я бы смог с этим жить, а ты?

— Они бы не взорвались! — прорычала она.

— Вам двоим, нужна комната, или угол подойдет? У нас тут неотложные дела, и времени на перерыв нет, — нетерпеливо сказал Ристан.

— В следующий раз, практикуйся там, где мне не придется всех оживлять. Тренируйся на овцах, Питомец, — заметил Райдер, и они оба продолжили игнорировать Ристана, занимаясь своими делами.

— Я никогда не научусь, если ты будешь исправлять за меня ошибки, — пояснила она, уперев руки в бедра.

Подмигнув Ристану, она приблизилась к Райдеру.

— На повестке дня: Старейшина Гильдии, у которого Оливия, и нам нужно выяснить, что он тут делает и чего на самом деле хочет.

— Тогда давай поступим по умному и составим план, — сказа Райдер, притягивая к себе Синтию и кидая на брата успокаивающий взгляд. — Отправимся на охоту за Ведьмой, брат.

Глава 41

Когда Оливия подгоняемая ножом, забралась в ожидавший грузовик, к ее лицу что-то прижали. Тошнотворно-сладкий запах мгновенно вызвал поток желчи к глотке, а разум поглотила темнота.

Оливия очнулась от того, что кто-то грубо тащил ее во мрак собора, а затем положил на холодный мозаичный пол. Она притворилась спящей, прислушиваясь, как Кирос отдает приказания на языке, который она никогда не слышала.

Его люди отправились выполнять приказание, или, по крайней мере, такой Оливия сделала вывод, потому что её глаза все еще были закрыты.

— Тебе нужно было послушаться меня, когда я говорил, что он монстр, — насмешливо произнес Кирос и пнул Оливию в живот, заставив ее перестать притворяться. От резкой боли она закричала, Кирос опустился рядом с ней на колени и схватил лицо. — Тупая шлюха, следовало, позволить им убить тебя вместе с другими бесполезными идиотами в Гильдии. На мою удачу ты не сдохла в том хаосе, — проговорил Кирос, взглядом прожигая в ней дыры.

Она почувствовала, как по пищеводу поднимается тошнота и как закипает ярость, требовавшая наказания, за всю невинно пролитую кровь.

— Ты не должен был их убивать, — прошептала она, он все еще крепко держал ее за подбородок.

— Но я убил. Ты понимаешь, новые Старейшины вскоре займут места тех, кто следовал старым правилам и одна за другой, каждая Гильдия будет заменена новым мировым законом. Вместо того чтобы защищать Людей от Фейри, мы истребим всех Фейри, а Люди поведутся на все наши слова. Бесхитростные идиоты, все они. Ой, только не надо на меня так смотреть, — предупредил он, — Ты знаешь, в Гильдии считали, что таким образом они делают доброе дело, а правда заключается в том, что у них так ничего и не получилось. Они считали, что управляют Фейри, но были слишком слабы. У нас у всех присутствуют гены фейри, просто у некоторых больше магии. Ведьмы и колдуны всего лишь разбавленная кровь. Они произошли от тупой человеческой шлюхи, которая трахнулась с одним из монстров и расплодила это скопище.

Ничего такого нет в наших родословных. Мы сильнее, быстрее и мощнее тех, кто в Гильдии.

— Ты несешь нелепицу, — процедила сквозь зубы Оливия, — Мы ничего тебе не сделали!

Теперь она поняла, насколько жестоким монстром он был, потому что в его глазах отражалась не только ненависть, ну и сумасшествие. Он холодно улыбнулся, презрительно скривил губы, и получившийся смешок был полон ненависти.

— Ты не имеешь ни малейшего понятия, кто я, как впрочем, и Гильдия. Они даже не знают, насколько глубоко мы проникли в их ряды. Гарольд, старейшина, который управлял Сиэтлской Гильдией, такой же, как и я, Оливия. Начав с Гильдии Нового Орлеана прошлой осенью, не составило труда развалить ее изнутри. Как ты думаешь, откуда я узнал, что твой любовник не из Гильдии? Потому что, я был там, в командировке с ноября по декабрь и все старейшины Нового Орлеаны были либо мертвы, либо подчинялись нам. Нам понадобился всего месяц, чтобы перехватить управление всей Гильдией и со всеми остальными будет также легко.

Оливия быстро подсчитала сроки и осознала смысл его слов, по меньшей мере, две недели, Кирос знал наверняка, что запросы из Нового Орлеана были ложными. Ничего удивительного, что он настолько пристально следил за деятельностью Джастина.

— Зачем ты мне все это говоришь? — прошептала она, пытаясь выиграть время. Она знала ответ. Он не собирался оставлять ее в живых, чтобы она не рассказала всем, что над Гильдиями нависла угроза.

— Ты хоть представляешь, что за монстр, возможно уже тобой зачат? — спросил он, наконец, отпустил ее подбородок и положил руку ей на живот. — Ты хоть раз сопротивлялась? Или просто развела ножки и с удовольствие отдалась зверю? — Он передвинул руку вниз живота и Оливия замерла.

— Тебе же не нужны объедки Демона? — поддела она его, понимая, что рискует вывести его из себя, но решила, что лучше умрет, чем даст такому как он, к себе прикоснуться.

— Дрянь, — выплюнул он и брезгливо скривился, — Ты знала, что потомство библиотекарей в Гильдии по-особому отмечено на генном уровне их родителями? Все кроме тебя, стали не случайно библиотекарями в Гильдии. Конечно, у твоей матери были правильные гены, но вот твой отец, никто не знал, кем он был. Яблоко от яблони не далеко падает? Она была такой же шлюхой, как и ты? — спросил он.

— Моя мать умерла при родах, но тебе и так об этом известно, — ответила Оливия, глядя на него.

— Ты уверена? В Гильдии очень строгие правила для тех, кто не следует их предписаниям. Ты не первый ребенок, родившийся при странных обстоятельствах.

— Какого черта это значит? — спросила она.

— Они убивают своих людей чаще, чем ты можешь себе представить. Вообще-то юный Адам должен был погибнуть на миссии в Темную Башню, потому что никто не знал, кто его родители, а Гильдия не терпит неизвестности. Синтию прятали после того как Фейри напали на ее родителей или на тех кого мы считали ее родителями. Они прекрасно хранили свой секрет, но опять же, их статус в Гильдии помогал. Тебя скрывали на тот случай, если начнут проявляться силы, якобы твоего папаши. Сколько твоих друзей пропало, пока тебя держали в библиотеке? — спросил он, и поднялся, возвышался над ней.

— Несколько, — прошептала она, но ведь их отправили в другие Гильдии верно? Не было ничего удивительного в том, что людей перетасовывали из одной активной Гильдии в другую. — Наемники, которые уехали в Сиэтл? — спросила она шепотом.

— Это я. Я отправил их на верную смерть. Не мог позволить им загадить мою славную победу, когда вывел Споканскую Гильдию из строя раньше срока. И так из-за подозрений старого ублюдка Олдена, ушло гораздо больше времени, чтобы просочиться в Споканскую Гильдию. Годы — нам потребовались годы, чтобы прорваться в их ряды и добиться, доверия и уважения всех и каждого.

Оливия чуть не разразилась проклятиями, когда вернулся один из его людей.　

— Мы его нашли, — объявил мужчина, и перевел взгляд на Оливию, — Она все еще нужна нам? — спросил он, глаза у него трансформировались из зеленого в голубой и обратно. Маги.

— Если только ты не нашёл другую Ведьму, ее кровь — единственное, что откроет дверь.

— Поднимайся, — приказал другой мужчина, наклонился и грубо поднял ее на ноги, — Рискнешь провернуть что-нибудь, и я разрешу тебе горло, — предупредил он, размахивая складным ножом, похожим на Benchmade Bedlam, который есть у каждого Наемника Гильдии.

— Джеффри, она нужна нам живой. Кровь мертвой Ведьмы не откроет дверь в катакомбы.

Оливия так и знала!

Под собором были катакомбы!

Она испуганно закричала, когда Кирос потянул за волосы. Глаза от боли жгли слёзы, но Оливия заставила себя двигаться. Разум заледенел при виде лезвия, которое Кирос снова прижал к спине Оливии, и её ноги двигались словно на автопилоте. Ее снова использовали, но будь она проклята если в этот раз, даст им то, что они хотят.

В прошлый раз она была не единственной, кто пострадал от своих действий, эти больные идиоты избежали наказания, потому что никто не знал, кто виновен.

В результате её взяли в заложники, а им всё сошло с рук. Ее обвинили в предательстве, в котором были виноваты эти люди. Они лгали, использовали ее и из-за этого пострадали невинные люди.

Мари говорила, что жизнь по-своему забавная штука, потому что виновные зачастую избегают наказания за свои преступления и в итоге выходят победителями в своей игре. И порой, чтобы повернуть шансы в свою пользу, нужно играть по правилам врага, и выйти победителем из своей игры.

— Значит, катакомбы действительно существуют? — спросила Оливия, размышляя как обернуть шансы выжить в свою пользу, чтобы не закончить свои дни насаженной на нож, который Кирос прижимал к ее спине.

— Точно, — грубо ответил он, когда они пошли вниз по лестнице, которая вела на нижний уровень собора, — Первые из нашего рода помогали строить этот собор. Они скрывали катакомбы, хотя на это уходили неимоверные усилия. Представь, в те далекие времена создавать катакомбы, и проделать столько трудов, чтобы убедиться в их скрытности. Катакомбы настолько огромны, предположительно они простираются до самого колледжа, — пояснил он, и на один короткий момент, Оливия поняла, почему так легко ему поверила.

Она доверяла этому человеку, потому что он был в Гильдии еще до того как она родилась. Сложно представить, что люди, на глазах у которых ты вырос, могут тебе навредить.

Жизнь не должна быть такой жестокой. Не должны твои наставники становиться врагами и не должны тащить тебя под угрозой ножа вниз по жуткой лестнице.

— Почему ты предал нас? — рискнула она задать вопрос.

— Я с самого начала не был с вами, — резко ответил он, — Я родился здесь в этом мире. Моя мать была шлюхой, такой же какой ты стала. Она считала, что сможет заставить одного Фейри полюбить себя, но тому было все равно. Она даже рассказала ему обо мне, а от бил ее пока она не истекла кровью, Гильдия нашла ее умирающей, и вырезали меня из ее утробы. Видишь, у нас с тобой похожие истории. Обе наши матери были никчемными шлюхами, только я пошел по правильному пути и примкнул к Магам, а ты пошла по стопам своей матери. Ты хоть сопротивлялась ему? — повторил он холодно, — Или просто раздвинула ноги и радушно приняла врага?

— Ты бросил меня умирать и да, я сопротивлялась. До тех пор пока не узнала, что не он враг, а ты. Ты убил сотни невинных людей. Ты не должен был так поступать, мы доверяли тебе. Мы были на одной стороне! — сказала Оливия, осматривая каменные стены комнаты, через которую они шли.

— Я никогда не был на их стороне, даже когда был ребенком. Я хотел, чтобы они все страдали, потому что слабы! — жестоко сказал он, — Они могли бы убить многих, но вместо этого добились всего лишь наказания. Смерти в Спокане были необходимы для высшей цели. Нам нужна поддержка общества, когда мы истребим Фейри. Они — монстры! Они не что иное, как бессердечные существа, которые питаются за счет человечества. Они заслужили быть уничтоженными и тебе об этом известно! У Магов есть железные рудники и вскоре они переправят железо в землю Фейри и ослабят ее еще больше, а потом начнется война. Я никогда не приму проигравшую сторону, никогда, а теперь заткнись и иди, — прорычал он и толкнул ее с такой силой, что она не удержалась и упала на холодный пол.

И опять потянув за волосы, он поднял ее на ноги, но, по крайней мере, они миновали лестницу. Они стояли перед стеной сложенной из камня. Оливия так загляделась на стену, что слишком поздно заметила нападение. Кирос отпустил ее волосы и схватил за руку, чтобы полоснуть армейским ножом по ладони. Острый нож оставил глубокий порез, и кровь закапала на пол.

Оливия взвизгнула и начала сопротивляться против захвата Кироса, но он, удерживая ее за запястье, приложил его к стене, оросив кровью камни.

— Мудак! — Оливия всхлипнула, когда боль прострелила ее руку, а ладонь прижали к камню. Другой мужчина ударил ее кулаком по щеке, на долю секунды лишая зрения, но внезапно комната начала дрожать, каменная стена рушиться, открывая деревянную дверь.

— У нас получилось, — произнес Кирос, не обращая внимания, что все еще держал в руке ее запястье. Быстро отпустив Оливию, он уставился на светящиеся слова, на двери. — Что здесь написано? — потребовал он у Оливии, которая прижала руку к груди.

— Оставь надежду всяк сюда входящий, — солгала она.

— Идиотка, что здесь написано? — повторил он вопрос, затем схватил ее раненную руку и надавил пальцем на порез.

— А-а-а-а! Здесь написано, что только тот, у кого чистое сердце откроет дверь.

— Грант, открой дверь, — приказал Кирос одному из мужчин.

Оливия отступила, вернее попыталась. Джефри схватил ее, когда Грант приложил руку к двери в попытке открыть. Он повернулся, чтобы что-то сказать, но закричал.

Потом дернулся всем телом, которое покраснело, словно горело изнутри. Запах был ужасным, Грант встретился взглядом с Оливией и смотрел на нее, пока его белки становились красными, а из ноздрей и рта повалил дым.

— Открой дверь! — скомандовал Кирос, схватил Оливию, не обращая внимания на только что погибшего мужчину, и прислонил ее руку к двери.

Сердце бешено колотилось, когда Оливия пальцами коснулась дерева. Когда дверь засветилась, Оливия ощутила облегчение. Она услышала, как с другой стороны застонали болты, заскрипел механизм, и толкнула дверь. Кирос оттолкнул ее с прохода.

Древесина перестала сиять, но это было не важно, потому как стены внутри пылали письменами Гильдии или кто бы их ни нанес. Письмена не были похожи на те, что Оливия видела или слышала в Гильдии. По всей комнате лежали скелеты, словно люди прилегли отдохнуть и просто умерли.

— Всё верно, защитники умерли, после того, как закрыли тайны внутри! — сказал Кирос, отвечая на не заданный вопрос Оливии. — Ты представляешь, что это за место? — спросил он.

— Нет, но уверена, ты меня просветишь, — ответила Оливия, посмотрев на мужчину, застывшего с искажённым от боли лицом на полу.

Они находились в огромной комнате, с множеством проходов, над которыми пылали надписи золотом.

Кирос был прав. Один тоннель был отмечен кэльтским символом святой троицы, а значит он вел в Тринити-колледж, который был построен на месте Храма Всех Святых.

У Оливии появилось странное ощущение, что когда она открыла дверь, произошло что-то плохое. Что-то хуже, чем пустить внутрь монстров. В животе спиралью крутилась тревога, ладонь горела от пореза, а тело сотрясала неизведанная сила.

Оливия увидела полки, на которых стояли книги и, разрисованные магическими чернилами, черепа. Некоторые даже светились тем же светом и словами, что и стены.

На расстоянии слышался шум воды, вероятно оттуда, куда строители перенаправили грунтовые воды.

Запах в комнате был лучше, чем запах сгоревшего человека, но все равно неприятный: гниль, пыль и плесень. Рядом с умершими валялись груды свитков, но времени их изучить не было.

— Какой тоннель ведет к реликвии? — громко спросил Кирос, посмотрев на неё, пылающими жадностью, глазами.

— Этот, — ответила она, указав на туннель, где был изображен символ первых Фейри.

Огромная фреска с невероятным зверем с распростертыми крыльями, и выглядевшая так, словно её сделали пещерные люди.

— Шевелись, — отрезал Кирос, потянув ее за собой.

Глава 42

Первым вошел в собор Ристан. В уме он прокручивал одну и ту же сцену, пока нарочито продвигался по собору к входу в катакомбы указанному на свитках. Оливия была с Киросом, и Ристан знал, что как только Кирос заполучит в свои жалкие ручонки кинжал, ей придет конец.

— Смотри, — сказала Синтия, указывая на вязанный черный шарф, оставленный на мозаичном полу. — Где лестница? — продолжила Синтия, когда Ристан, морщась, поднял шарф, который создал на Оливии по приезду в Дублин.

— Сюда. — Указал он, ведя группу фейри по собору к лестнице в подземелье. — Смотрите в оба, тут могут быть ловушки. Если это рук Гильдии, они не оставляют что-то без охранных чар, — напомнил он.

Сердце Ристана колотилось, а внутренности скручивало от страха за Оливию. Он раньше ни за кого так не боялся и не хотел уничтожать все на своем пути, чтобы добраться до библиотекарши, так запавшей в душу.

— Кровь, — сказал он, подойдя к лестнице. Он коснулся пальцами небольшой полоски крови на перилах и поднес к носу, чувствуя тревогу.

Почему она не исцелилась? Кровь уже должна остановиться, а рана начать затягиваться. Если только Оливия целенаправленно не давала ей зажить, чтобы показать, где находится?

Единой группой они двинулись вниз по лестнице, далее по коридору мимо нескольких комнат, пока не наткнулись на запечатанную дверь, перед которой лежал обгоревший труп.

У Ристана на мгновение замерло сердце, пока он не определил, что перед ним мужчина… ну или когда был таковым. Теперь же остался лишь обожженный скелет, словно вся плоть просто растаяла.

— Что это за хрень? — спросила Синтия, но ни к кому конкретно не обращаясь, когда встала на колени перед обугленными останками. — Предполагаю, этот безумец не читал предупреждения или же не воспринял его всерьез, — ответила она на свой вопрос. — Джентльмены, у нас огромная проблема. Надпись на двери гласит, что лишь чистый сердцем может ее открыть, думаю, этот был, не слишком чистым. И если эта Гильдия относится к ранним, то смею предположить, что здесь заклятия против чистокровных Фейри.

— Значит, разрушь заклятье, — прорычал Ристан.

— Не так-то это просто, — пояснила Синтия. — Здесь написано, что нужна кровь, чтобы открыть дверь. Видимо, они использовали кровь Оливии. — Она указала на капли крови на стене и земле.

— Капли от новой раны, — прошептал Ристан, сглатывая желчь. — Он специально ее ранил, — пробормотал он, а сердце зажало в тиски от незнакомого чувства.

— Она жива, — тихо сказала Синтия, успокаивающе положив руку на предплечье Ристана. — Эту дверь не откроет покойник, да и у живой Ведьмы довольно сложно украсть кровь. Они умнее. Она нужна ему живой, на случай если понадобиться её кровь.

— Если она смогла открыть дверь… — Он не договорил.

— Значит, она не виновна в том, в чем мы ее обвиняли, — закончила за него Син, сжимая его руку и изучая дверь. — Нам нужно найти Ведьму или кого-то с чистым сердцем.

Прежде чем они развернулись, Элиас подошел к двери и прижал к ней руку.

— Не делай этого, — предупредила Синтия. — Мы можем найти другой способ, — взмолилась она, но он твердо держал руку на дереве, пока все вокруг замерли.

— Твою мать, — проговорил Райдер, притягивая к себе Син, чтобы скрыть от любой опасности.

Спустя мгновение, дверь засветилась и все выдохнули, когда прозвучал щелчок открытия замка, разнесшийся эхом по комнате.

Дверь открылась, и они оказались перед другой комнатой. Живот Ристана свело от зародившейся надежды.

— Куда теперь, Цветочек? — спросил Ристан, входя внутрь. Он окинул взглядом останки у двери и полки, заставленные древними фолиантами и свитками, а еще скелеты, которые стояли у каждой двери, как стражи у входа в город.

— Вероятно, там изображен твой отец, — произнесла Син, указывая на фреску с изображением страшного зверя, которого скрывал в себе ее жених.

— Просто не думаю, что это Райдер, учитывая, что вонь здесь такая, словно столетиями не проветривали помещение.

— Откуда они знали? Отец не увлекался походами в этот мир, и приходил лишь ради выполнения обязанностей, наложенных на него Дану. И то, он делал всё так, чтобы люди его не видели, если только не искал очередную женщину, которая выносила бы ему ребенка, — сказал Ристан.

— Гильдии известно до хрена фактов про Короля Орды, но доказательств не было. Лишь слухи о его подвигах ради защиты людей, — пояснила Синтия, когда они все уставились на узкий тоннель.

— Куда ведут остальные? — спросил Райдер, подойдя к Ристану и Синтии.

— Думаю, один в Тринити-колледж, другой к еще одному собору, а остальные, не уверена, но они могут быть как наши в Спокане, которые использовали в качестве хранилища. В старину Гильдия тесно сотрудничала с разными церквями. К тому же рядом обосновывались масоны. Вполне возможно, какой-то тоннель преобразован в их место поклонения. Здесь все сильно зачаровано, и ощущается много сил, так что нам стоит ожидать неприятных сюрпризов. Видите, — Синтия указала на золотистые полосы, бегущие по стенам тоннеля. — Они выглядят золотыми, но мы все знаем, что золото используют не в заклинаниях, а в магии с лейлиниями. Золото — тяжелый металл, так что он поглощает и проводит магию.

— А значит, оно помогает любому заклинанию, которое они использовали для защиты этого места, — пояснил Райдер, когда его золотистые глаза замерцали.

— И к тому же золото усиливает любое заклинание, — добавил Ристан.

Он хотел добавить еще что-то, но его прервал крик Оливии. Он кинулся было бежать, но брат его удержал.

— Пусти меня! — предупреждающе рыкнул Ристан.

— Нет, — отрезал Райдер. — Вероятно, они уже знают, что мы тут, и используют ее, чтобы заманить нас. Если побежишь прямо к ней, они ее убьют. Нам нужен хороший план, — объяснил он, и Ристан яростно и отчаянно выругался.

— Можем просто пойти вперед и спеть «Аве Марию», ведь мы под собором, — предложила Синтия.

— Ты всегда такая умная? — спросил Райдер, выгибая бровь на ее ехидную ухмылку.

— Нет, я иногда сплю, — чуть пожав плечом, ответила она.

Ристан отчаянно проводил рукой по волосам, стоя у входа в узкий тоннель.

— Он убьет ее, как только она станет бесполезной, и вы знаете, что этот момент наступит тогда, когда он возьмет в руки кинжал.

— Слушай, — произнесла Синтия, склонив голову и прислушиваясь к звуку падающей воды. — Водопровод?

— Поток воды, и близко, — согласился Ристан.

— Мы знаем, что они не соврали на счет грунтовых вод, а что если они для строительства катакомб, перенаправили русло? Всякое бывает, — заметила Синтия.

— Нужно двигаться, — скомандовал Райдер, фокусируя взгляд на стенах. — Чары набирают силы, а значит, готовятся к выполнению прямых обязанностей. И я готов поспорить, что в обязанности входит отогнать Фейри, если они когда-нибудь сюда сунуться. Теперь я чувствую их, и нам лучше поторопиться.

— Тогда пошли, — сказал Ристан, направляясь вперед, где видел свет в конце тоннеля. Они подошли к краю и остановились

*~*~*

Проход открыл узкий тоннель, у которого, казалось, не было конца. Золотые нити на стенах давали немного света, что делало спуск легче.

На поиск пути через бурлящие воды ушло три часа. Проход был не очень большой, и по нему можно было пройти только по одному, держась за скалистый утес с одной стороны.

Очевидно, что Гильдия защитила этот объект не только от Фейри, учитывая, что они могли бы просеяться на другую сторону

Кирос выругался, когда поскользнулся и чуть не полетел вниз прямиком в пучину бурлящих грунтовых вод.

Оливия улыбнулась, идя позади и гадая, каковы шансы столкнуть вниз обоих мужчин и вернуться в бар? Никаких. Для такого ей понадобилась бы машина времени.

Ее мысли вернулись к Ристану и тому придет ли он за ней. Даже если и придет, то за реликвией, ведь с самого начала он говорил о своей цели: предотвратить гибель своего мира или сделать все возможное для его спасения.

Она с тоской посмотрела на другую сторону утёса и узкий вход в тоннель, откуда они спустились больше часа назад. Оливия затерялась в своих мыслях, когда почувствовала, как ее толкают в альков, который она не заметила, пока не оказалась на четвереньках в грязи.

— Полагаю, тут ловушек нет, — отрезал Кирос, входя в комнату.

Оливия терпела боль в руках, когда поднималась с земли. Она осмотрела небольшую, пещероподобную комнату, забитую реликвиями и артефактами. А еще грудами золотых слитков и драгоценных камней. Рука Оливии пульсировала от боли, поскольку грязь забила рану. Сев на колени, Лив начала искать хоть какое-нибудь оружие, учитывая, что оба мужчины просто забыли о ее существовании.

Она медленно облокотилась об стену, ощущая всем телом пульсирующую боль, распространившуюся от головы до колен. Через рваные джинсы были видны ободранные колени, вторая рука тоже была расцарапана, после падения в пещере и прогулки по скалам.

— Здесь драгоценностей на миллионы, — сказал Джефри, улыбаясь.

Оливия сдержала комментарий, даже если желание обозвать его идиотом было непреодолимым. Большинство предметов находились тут не без причины.

Она чувствовала силу этих предметов, по большей части негативную, такая же вибрация, как от ящика, который они отдали Лукьяну.

Она продолжала искать любое оружие, но безуспешно, пока Кирос не поднял опасно выглядящий кинжал, инкрустированный бриллиантами, и улыбнулся самой противной улыбкой.

— Кинжал, — прошептал он, выглядя при этом так, словно готов был облизывать лезвие. — Это оружие, которое нам обещал Вил. Этим кинжалом можно убить фейри лишь одним касанием к коже.

Когда до Оливии дошло, откуда Кирос узнал о реликвии и почему оказался тут в одно время с ними, у нее кровь застыла в жилах.

Должно быть, он заметил ее с Фейри и понял, что они прибыли сюда за тем же, зачем и они.　

— Фейри никогда не стали бы пользоваться таким девчачьим оружием, — высказалась она, хотя не знала почему. Она понимала, что Ристан шел за этим кинжалом.

Она услышала крик женщины и выглянула из-за алькова. На другой стороне оврага стояла Синтия, и её ореол светлых волос контрастировал с золотистым свечением стен.

— Кирос, у нас проблема, — произнес Джеффри, подходя к входу. — Несколько проблем, — уточнил он.

Глава 43

Ристан наблюдал за тем, как Синтия, стоя посреди узкого тоннеля, сражалась с чарами на стенах, затем перевел взгляд на другую сторону оврага. Он чувствовал, что Оливия близко, но других доказательств не было.

И он, и Райдер пытались просеяться туда, но поняли, что заклятья на стенах не дают им этого сделать.

Разочарование нарастало в Ристане, и даже больше, стоило запаху крови коснуться его ноздрей. Крови Оливии. Ристан хотел разорвать Киросу горло. Скорее всего, пользы от Оливии больше нет, и он ее убивает.

Она чертовски беззащитна, а он не мог с ней связаться. Ристана поедало чувство вины, но хуже была безысходность.

Ристан увидел, как Кирос вывел Оливию на край оврага, и его мир перевернулся.

— У него реликвия, — проговорил Синджин. — Твою мать.

— Ну, давай же! Чего ты ждешь? — прокричал Джефри, который был с Киросом, лапая Оливию, пока не сводил глаз с Ристана. — Ах, ну да! В этих священных стенах магия Фейри запрещена, и ты не можешь летать.

— Прекрати, — оборвал его Кирос, удерживая Оливию и прижимая одной рукой ее к своей груди, а другой держал у ее горла кинжал.

— Чего ты ждешь? Убей ее! — потребовал Джефри, в глазах которого блестело сумасшествие.

— В свое время, — заверил его Кирос.

Оливия посмотрела на Ристана, прощаясь с ним взглядом, в который вложила все свои чувства.

Она не могла позволить этим больным мудакам вновь схватить его. И если она видела отчаяние в его глазах, потому что он не мог до нее добраться, значит и они видели.

Она подняла израненные ладони к руке Кироса, лежащей на ее груди.

Старик был дерзким, так как был уверен в неспособности Оливии помочь себе. Когда Джефри сделал шаг ближе к краю, она крепче вцепилась в руку Кироса, подтянула ноги и со всех сил пнула Джефри по колену.

Он пошатнулся и нырнул с обрыва, его крики эхом разносились по катакомбам, пока поток воды их не заглушил. Оливия проклинала бы себя, позволив уйти этим придуркам с оружием против ее народа. Гильдия и ее члены заслуживают отмщения.

Кирос яростно рыкнул и развернул к себе Оливию, его обычно бледное лицо стало ярко-пунцовым, когда он бросился на нее.

*~*~*

Ристан беспомощно наблюдал, как Оливия смотрела на него. Ее взгляд сказал все, что они не могли произнести вслух. Сердце Ристан ухнуло, когда лезвие опасно приблизилось к ее горлу, и она сделала то, что никто от нее не ожидал.

Он увидел, как ее губы изогнулись в крохотной улыбке, и, прежде чем он крикнул ей ждать, она схватилась за руку Кироса и пнула другого мужчину, который потерял равновесие и свалился с обрыва. Кирос зарычал от ярости, и Оливия оказалась в его руках.

— Нет! — выкрикнул Ристан, хотя понимал, что она его не слышит.

Оливия подняла руку к горлу, избегая удара, и лезвие ранило кисть. Оливия со всей силы ударила лбом по носу, ничего не ожидающего, Кироса. У старейшины пошла кровь, он выронил кинжал и схватился за нос.

Она резко осела на пол, чтобы освободиться из хватки Кироса и подхватила кинжал. После чего повернулась к Ристану и швырнула реликвию со всех оставшихся сил. Затем с торжественной улыбкой повернулась к Киросу. Райдер схватил кинжал, прежде чем тот упал в пучину. Кинжал засветился и увеличился, став блестящим мечом.

Ристан в ужасе покачал головой от того, что Оливия только что сделала. Выкинула единственно свое оружие против Кироса.

Кровь Ристана застыла в жилах, а сердце разбилось у ног.

Кирос достал из ножен на поясе обоюдоострый армейский нож и направился к Оливии.

— Глупая сука! — выкрикнул он, всаживая лезвие ей в грудь. Один раз, второй, третий.

— Нет! — приглушённый крик Ристана эхом отразился от стен, пока он наблюдал как Оливии вновь и вновь наносит удары человек, ради которого, как считал Ристан, она его предала.

Оливия скользнула в проход, слабо пытаясь оттолкнуть от себя сумасшедшего.　

— Нет! Оливия! — крик Ристана сотряс катакомбы

— Господи, — прошептала Синтия, после чего развернулась и ударила ладонями по стенам, крича что-то на латыни.

На ее руках пульсировали золотые метки, она выкрикивала заклинания, но магия собора все равно препятствовала просеиванию.

— Райдер, просейся, — потребовала она, хотя знала, что он не мог.

— Не могу, Питомец, — прорычал Райдер, приблизившись к брату.

На их глазах позади Кироса и Оливии материализовалась темная фигура в плаще, с сияющим мечом, источая невероятную силу.

Вдоль его мускулистой руки тянулись тонкие, светящиеся серебром метки. Плавным движением руки, голова Кироса полетела в овраг, а через секунду за ней последовало и его тело.

Элиас зашипел и припал на колено, опустив голову в почтительном поклоне перед фигурой в капюшоне.

— Кто это, черт возьми? — спросил Ристан, пытаясь устоять на ногах.

— Архангел Гавриил, ее отец, — тихо объяснил Элиас.

— Чего? — отрезал Ристан, повернувшись к темной фигуре Элиаса.

— Когда она появилась в Царстве Фейри, я почувствовал ее и подумал, что она может быть одной из нас. Мне нужно было подтвердить это до того, как я мог кому-то рассказать. Эта история весьма известна в Обители, про то, как Гавриил влюбился в Ведьму из Гильдии Салема и что в этом союзе был рожден ребенок. Он пал ради нее, но его призвали назад, занять законное место. Когда он вернулся в убежище, чтобы договориться, мы услышали, что его женщина умерла, а ребенок без вести пропал. Он искал ее, но Гильдия никогда не облегчала поиск людей.

Это он наблюдал за ним с Оливией на поляне. Ристану нужно разрушить заклинания, не дающее просеяться. Невозможность перенестись к ней сводила с ума.

Он смотрел, как Архангел повернулся и встретился с ним глазами, полными блеска.

Ристан ожидал, что он просто исчезнет в катакомбах и заберёт Оливию, но он исчез и появился рядом с Ристаном, с окровавленным телом на руках.

И появился уже без плаща, явив открыто сочащуюся силу. Архангел был так же высок, как и Фейри, его волосы ниспадали до плеч ярко рыжей копной, а сапфировые глаза прожигали Ристана.

Глаза Гавриила были такого же глубокого, прекрасного оттенка сапфира, как и у Оливии. Ристан посмотрел на Оливию, безмолвно умоляя ее открыть глаза.

— Сейчас она в стазисе и становится тем, кем и должна быть, — произнес Архангел, в упор и без страха смотря на Ристана

— Ты не можешь ее забрать, — Ристан бросил вызов.

— Могу и заберу. Она моя дочь, — возразил Архангел.

— Она моя, — прорычал Ристан, напрягаясь всем телом для нападения.

— Твой род не может ей помочь. Она ангел, ты демон. Ты не можешь ее удержать. Мы противоположности, — прорычал он.

— Куда ты ее забираешь? — спросил Ристан, понимая, что ангел прав. Хотя всё его существо вопило забрать Оливию и бежать с ней.

Глубоко в сердце он понимал, что не мог ожидать от нее, что она останется с ним после всего, через что, из-за него прошла.

— В убежище, где ей даруют благодать, — пояснил Гавриил. — Она должна знать, кем является, и сама решить свою судьбу без давления. — Ристан смотрел на Гавриила, подбирая слова.

Он провел пальцем по губам Оливии, в душе борясь между тем, что хотел и тем, что нужно сделать.

— Я должен помочь ей заполнить фоторамки, и хочу подарить еще несколько, чтобы заполнить их воспоминаниями, — тихо проговорил он. — Я люблю ее, Ангел. Всегда знал, что она особенная. Передай ей эти слова, пожалуйста.

Ристан едва успел договорить слова, прежде чем Ангел исчез, оставляя его с пустотой в груди, где должно биться сердце.

*~*Месяц спустя*~*

Ристан сидел на бортике фонтана, наблюдая за разговаривающими у ворот Синджином и Эоданом.

Его веселый брат был спокойным после инцидента с каргой, и никто не мог сказать, что именно он помнил.

Сиара подсела к Ристану, и притянула колени к груди, напоминая ему Оливию. Ему все напоминало Оливию.

Он скучал по ней, как и тупая кошка, которую он принес в Царство Фейри. Реликвия теперь лежала там, где и остальные, а его братья старались всячески его отвлечь, но ничего не изменилось.

Ристану было ненавистно все это дерьмо типа «пожалейте меня», но его сердце тосковало. Элиас не говорил ему, как добраться туда, куда Гавриил забрал Оливию или даже желала ли она его видеть. Ожидание убивало, и терпению подходил конец. Но Ристан будет ее ждать. И готов ждать вечно.

Медальон для сна не работал, так как ее забрали, и скорее всего сам медальон сняли. Стоило надеяться, что ни по ее воле.

— Да хватит уже, — услышал он голос Дану, когда в саду все замерло. — Прекрати уже.

— Тебе следует научить свою дочь этому трюку, чтобы она не волновалась о том, что может кого-то взорвать, — пробормотал он.

— Нам нужно поговорить, — сказала она, пропуская его слова мимо ушей.

— Уходи. — Он рассмеялся, холодно и безжизненно, каким он себя и ощущал.

— Уже прошло столько времени, а ты не перестал дуться. Она — ангел, и я уверена, что тебе не нужно объяснять, что вы как масло и вода. Гавриил вроде бы отлично объяснил. Но я могу помочь тебе пережить все это.

— Дану, ты можешь отвалить. Я предпочту трахнуть каргу, которая обработала Эодана, чем вернуться к тому, что было между нами. Не хочу возвращаться к той бессмысленности. Я внес свою лепту. Нашел реликвию, хотя в процессе потерял девушку. Осуществил твою мечту. Сделай одолжение, и с этого чертова момента, отстань от меня, — прорычал он.

— Я и правда была так плоха? — спросила она, и на мгновение Ристан ощутил вину за резкость ответа, но её быстро сменил гнев.

— Да, ты безжалостная сука, бессердечная гарпия, кормившаяся моей болью. Ты можешь не питаться, как мы, но ты это делала. Могла спасти меня в любой момент, но предпочла оставаться в стороне и не помогать по — настоящему защищать от отца. Могла бы меня предупредить, что произойдет во время Перехода, но не стала. Ты послала меня в Гильдию, и использовала как приманку множество раз. Так что теперь выбираю я, Богиня, и мой выбор — уйти от тебя.

— У нее все хорошо, но ее терзают сомнения о том, чему она принадлежит, — прошептала Дану, садясь рядом с Сиарой и поглаживая ее по щеке.

— Сиара? — спросил он.

— Оливия, — ответила Дану, повергая Ристана в шок. — Ей дали выбор, который она вскоре сделает. Но не думаю, что в твою пользу.

Они сидели в тишине, пока Ристан переваривал ее слова.

— Ты знала, кто она, да? — укорил он ее.

— Знала с момента, когда вошла в ее тело, но как забавно все закончилось, правда? — с легкостью бросила Дану. — Я бы поняла, даже не занимая ее тело. Гавриил не единственный наблюдал за вами в том маленьком мирке, который ты считал своим, и я все слышала.

Ристан моргнул, когда ее слова дошли до него, и провел руками по волосам. На самом деле он никогда там не был один, и сделал себе умственную пометку в следующий раз не скидывать одежду.

— Ты не могла ее убить, понимала, что будет, если так поступишь, но все равно угрожала мне, что так сделаешь, — произнес он со смесью боли и предательства в глазах

— Я богиня, Ристан. Я могу ее убить, но последствия того не стоили. Я понимала, что лишь вопрос времени, когда отец выследит ее до Гильдии Спокана, узнает, что произошло там и заберет ее.

— Когда я думаю, что ты не можешь быть еще скучнее, ты как раз такой и становишься, — прорычал он.

— Так веселее, — объявила Дану и поцеловала Сиару в щеку. — Судьба положила глаз на нее, так что думаю, ее ждут приключения.

— Сиара уже через многое прошла, — выдавил Ристан.

— Ничто не дается легко. Тебе ли не знать, мой прекрасный Демон. Если легко схватишь, никогда не удержишь.

Они оба молча посидели пару минут, пока Ристан тихо не заговорил.

— Я бы сражался за тебя, если бы ты только попросила, но ты меня не подпускала. Ты связала меня и втянула в пассивно-агрессивную игру без возможности выиграть, но почему? — спросил Ристан.

— Ты прав, — она рассмеялась, проигнорировав вопрос Ристана. — Я не умею любить, как ты. Даже с условием, что создала свой народ без этого чувства, вы научились ему. Узнали, что любовь выше корысти и порока. За нее стоит бороться. Я знаю, ты любишь ее или любил. Ты можешь веками ее любить, но если не произойдет чуда, она будет для тебя потеряна.

Она не могла попросить о помощи, и они оба это знали. Но еще Ристан знал, что когда он был с Дану, она никогда ничего не просила для себя, только для этого мира.

Конечно, она всегда брала, что хотела, но в итоге всегда заботилась о Царстве Фейри и безопасности его людей.

— Моя сестра предупреждала об этом. Это произойдет. Но я не была готова отказаться от тебя, как и сейчас не готова, — призналась Дану.

— Дану, мне нужно, чтобы ты меня отпустила. Я больше не могу быть с тобой. Между нами всё кончено. Даже если я потерял Оливию, я не хочу быть с тобой.

— Знаешь, я часто думаю, любила ли я своего мужа? Сейчас понимаю, что да, и, несмотря на все его недостатки, все еще люблю. — Она вздохнула, что-то обдумывая, и затем, казалось, приняла решение. — Я не хочу, но, освобождаю тебя от службы, Ристан. Я не могу прекратить твои видения, так как они — часть тебя. Надеюсь, когда-нибудь, ты поймешь и простишь меня, — прошептала она и провела рукой по его спутанным волосам, после чего нежно поцеловала в щеку. — Если уж на то пошло, ты был моим любимчиком. Я любила тебя по-своему. И всегда буду любить.

Глава 44

Оливия шла по руинам Гильдии Спокана со странным чувством дежа вю. Её тело все еще болело после изменения, но сердце болело сильнее из-за того, что она покинула убежище.

Ей нравилось там, но что-то тревожило. Убежище не было ее домом, там она чувствовала себя гостем, наблюдающим за чужим миром. Ее отец удивительный и заполнил много пробелов о матери. Он искренне любил ее маму, и разрывался между любовью к ней и долгом перед своими людьми, поэтому он принял решение, устраивающее обе стороны, но Карлин умерла во время родов.

Он вернулся в Салем, чтобы обнаружить мертвую Карлин и никаких следов ребенка. Все записи Салема были стерты. А Оливия уже находилась в Спокане, и даже стараясь изо всех сил, Гавриил не мог ее найти. Пока Элиас не протянул ему тоненькую нитку надежды.

Вспоминая прошлое, Оливия задумалась, какой была бы ее жизнь, если бы Гильдия Салема внесла заметку о ее рождении, а не передала бы сразу в Гильдию Спокана.

Ироничный поворот, что Мари отдала Оливии, уже достаточно взрослой, документы о рождении, чтобы понять все трудные обстоятельства того времени.

Оливия проводила дни в убежище, слушая рассказы отца о проведенном с мамой времени, и как он в нее влюбился. У ее мамы была библиотекарем с удивительной душой.

Когда Оливия рассказала, что росла с ощущением, словно изолирована ото всех, Гавриил признался, что, скорее всего, это из-за заклинания, которое они с мамой наложили на нее еще до рождения.

Дети ангелов очень заметны, и Оливия могла бы привлекать слишком много внимания, так что они решили замаскировать её, пока не достигнут соглашения с обителью.

И лишь вторая её половинка или тот, кто мог видеть души, были в состоянии прочесть истину.

Прошли несколько дней, и Оливия заскучала по Ристану, а спустя несколько недель, она приняла решение, которое поддержал отец. В конце концов, его история поразила Оливию и показала, что за любовь стоит бороться. Оливия готова была начать все сначала с Ристаном, но на этот раз на равных.

Оливия пала, хотя не имела представления как ей найти Ристана или же попасть в Царство Фейри. В очередной раз она обнаружила, что направляется к секретному входу, в катакомбах Гильдии. Оливия услышала звуки деятельности в катакомбах, и решила выяснить, что там происходит.

Она начала медленно спускаться по лестнице; её крылья ныли от желания раскрыться, но она скрыла их от того, что бы ни происходило в библиотеке.

Она многое на воображала себе, но то, что увидела, было далеко от ее мыслей.

Олден и Синтия указывали на поврежденный потолок и делали заметки в блокноте, пока Эдриан и Адам несли сломанный стол к груде обугленного дерева в углу.

По залу сновали дети, хихикали и сносили книги и другие предметы к противоположному углу. Король Орды стоял рядом со своими мужчинами, осматривая лестничные площадки.

Он первым заметил Оливию и улыбнулся, словно ее ждал.

Король Орды направился к ней, и стражи двинулись следом за ним, соблюдая протокол безопасности, как объяснял Ристан, хотя Король часто его нарушал.

— Как раз вовремя, — произнес он, улыбаясь.

— Я была немного занята, — застенчиво пробормотала она.

— Синтия, на хрен, сводила меня с ума из-за тебя, так что я очень рад твоему возвращению, — произнес он, осматривая ее с головы до ног золотистыми глазами. — Ты пала, — заявил он.

Откуда ему знать?

— Да, — прошептала она, и вновь почувствовала себя одинокой, хотя вокруг было полно людей.

— Добро пожаловать домой, — мягко произнес он

— Больше это не мой дом, — ответила она. — Я больше ничему не принадлежу.

— Ты не одинока, — проговорил он. — Фейри у тебя в долгу зато, что ты сделала, и не забудут об этом.

— Спасибо, — прошептала она.

— Нет, маленькая Ведьма, тебе спасибо, — возразил он и развернулся, чтобы уйти.

— Прости, но где он? — прошептала она пересохшими губами.

— Прямо за тобой, — ответил Райдер, слегка кивнув и подмигнув.

Оливия обернулась и посмотрела Ристана, сопротивляясь желанию броситься в его объятья. Он выглядел столь же взволнованным, какой она чувствовала себя, и, казалось, так же как и она хотел броситься к ней и обнять.

— Привет, — едва громче шепота поздоровался он, словно боялся спугнуть ее громким звуком.

— И тебе привет, — ответила она.

— Синтия и Олден планируют ремонт твоего дома, — застенчиво пробормотал он, нервно потирая затылок.

За всю свою жизнь Ристан никогда так не нервничал. Он хотел обнять Оливию и просеяться в спальню, где несколько дней питал бы свое изголодавшееся тело.

— Это уже не мой дом, — ответила она, а потом начала нервно покусывать губу.

Его сердце подпрыгнуло в груди от ее слов, но напоминание, что возможно убежище стало ее домом, вновь принесло уныние.

— Нет? — спросил он, осматривая внезапно затихшую комнату.

— Нет. Несколько недель назад я кое-что выяснила, — проговорила она.

Ристан сглотнул.

— Что же? — Сердце грохотало в груди, пока Ристан ожидал ответа.

— Выяснила, что дом не обязательно место, домом может быть человек.

— Твой отец, — сказал он, качая головой. Внутренности свело, и он захотел просеяться прочь до того, как она скажет «да», потому что не был уверен, что сможет жить, зная, что она где-то, куда он пробраться не в силах.

— Нет, Ристан, это ты. Ты мой дом. Я люблю тебя за то, что ты есть и за то, что хочешь помочь мне заполнить те рамки, — сказала она, пытаясь сдержать слезы. Но они все равно побежали по щекам. — Я хочу, чтобы ты стал моим домом. Хочу, чтобы ты был моим всем. Будь этим всем, Ристан, прошу, — взмолилась она.

— Ебаный ад, — прорычал он и притянул Оливию к себе, впиваясь в ее губы поцелуем. — У меня остановилось сердце, когда я увидел, что сделал Кирос, а потом еще раз и еще, зная, что ты жива и где-то там, а я не могу поцеловать эти восхитительные губы, и не могу посмотреть в твои прекрасные глаза. Я буду любить тебя до скончания времен, Оливия, и стану твоим принцем на белом коне. Я хочу быть твоей Мэри Поппинс с членом и даже начну говорить тупые слова, как например «чресла», если захочешь.

Она смеялась между его поцелуями и всхлипами, и в этот момент комната наполнилась смехом и аплодисментами. Оливия больше всего на свете хотела несколько дней провести наедине с Ристаном в кровати, прижимаясь к его теплому телу.

— Вопрос, — начала Синтия, прерывая их. — Не люблю прерывать, но мне нужен ответ и как можно скорее.

Оливия повернулась к Ристану, но Синтия говорила не с ним.

— От меня?

— Да, Оливия, от тебя, — подтвердила Синтия и улыбнулась Ристану.

— Ладно, — согласилась Оливия.

— Мы строим новую Гильдию. Ее возглавит Олден, но война все еще близится, так что мне нужна помощь. Мне нужен тот, кто ладит с детьми и не испугается возможных противостояний с другими Гильдиями, когда разнесется весть о том, что мы задумали. Тот, кому я могу доверять помочь мне управлять этим местом… укрытием для каждого, неважно к какому виду он относится. Тот, кто станет лицом этого укрытия. Потребуется время для его восстановления, но если ты готова помочь, мы будем рады, если ты присоединишься к нам

— Ты доверяешь мне даже после того, что я сделала? Даже после того, что я сделала с Олденом? — прошептала Оливия в шоке, после чего посмотрела на своего прежнего наставника, который улыбнулся ей и кивнул, с блеском в глазах.

— Ты открыла дверь в эти катакомбы, Оливия. И сделала это потому, что в тот момент считала это верным решением. Так что помоги нам спасти других от совершения таких же ошибок. Помоги построить дом, где будут рады каждому и где законы не прописывает группка людей, которой дали много власти. Помоги восстановить Истинную Гильдию.

— Я в деле. — Оливия крепко обняла Синтию, но потом резко отстранилась. — Извини, — промолвила она.

— За то, что обняла меня? — спросила Синтия. — Думаю, мы теперь стали родственники, так что объятья станут вполне привычным делом. Как и быть няньками, — с улыбкой сказала Син.

— Синтия, это может подождать, — вмешался Ристан и притянул к себе Оливию.

— Конечно, — согласилась она и подмигнула Оливии.

Ристан не стал тратить время впустую, открыл портал и перенес их в свои апартаменты. Оказавшись там, он улыбнулся.

— Ты буквально пахнешь небесами, — хихикнул он.

— А ты так, словно должен срочно меня трахнуть, — с порочной улыбкой, промурлыкала она.

— Я тебя никогда не отпущу, ангелочек, — произнес он.

— Слушай, — сказала она, отталкивая его. — Я просто девушка, которая тебя любит и пала ради этого. Думаешь, переживешь такое? — она тихо рассмеялась, снимая с себя одежду.

Теперь в Оливии текла магия, и с каждым днем она становилась сильнее, пока сама Оливия училась ею управлять.

Она мастерски научилась переодеваться магически, но дразнить Ристана и наблюдать за тем, что с ним делал ее импровизированный стриптиз намного веселее.

— Я переживу все, что угодно, если в итоге ты окажешься рядом со мной голой, — пробурчал он.

— Отлично, — согласилась Оливия, стаскивая с себя бюстгальтер и кидая его в Ристана. Внезапно ее крылья распростерлись с легким ветерком, пронесшимся по комнате.

— Великолепно, — проговорил Ристан, осматривая тонкие, витиеватые бело-серебряные метки на ее руках и черные крылья.

— Они? — спросила она усмехаясь.

— Нет, ты, — тихо ответил он. — Я начал думать что не смогу тебя вернуть, и с того момента умирал изнутри.

— Я чуть не осталась там, но потом поняла, что больше никогда не увижу тебя, и отец сказал, что ты не хотел меня отпускать. И передал твои слова… И тогда, возможность остаться там сошла на нет.

— Мне жаль, — проговорил он, проводя рукой по своим волосам. — Я предупреждал тебя, что вызываю привыкание.

Она рассмеялась и покачала головой.

— А мне не жаль, потому что я хочу провести остаток жизни, любя тебя… если ты конечно согласен.

— Оливия, я люблю тебя. И никогда больше не отпущу. Никогда, — ласково сказал Ристан.

— Хорошо. А теперь, думаю одному из нас, то есть тебе пора избавиться от одежды

— Согласен, — Ристан ухмыльнулся, и впервые в жизни почувствовал безоговорочную любовь, направленную только ему.

Он хотел провести оставшуюся жизнь, показывая Оливии насколько ценит её любовь и не собирался ждать, чтобы начать демонстрацию.

Конец!

Увидимся в Царстве Фейри!