Книга: Голод как фактор



Голод как фактор

Питирим СОРОКИН

ГОЛОД КАК ФАКТОР




Там, где все становятся шакалами и хищниками, нельзя заниматься производительным трудом. Те, кто будут им заниматься, все равно ничего не получат для себя: тысячи грабителей будут драть с них сто шкур и не оставят им даже голодного пайка. Посему, вся экономическая жизнь такого общества неизбежно идет к полному краху, который и произойдет рано или поздно, а именно - когда будет разворовано все и воровать уже станет нечего.

ПИТИРИМ СОРОКИН

Голод как фактор


Питирим СОРОКИН

ГОЛОД КАК ФАКТОР

Влияние голода на поведение людей, социальную организацию и общественную жизнь


МОСКВА 2003

УДК 316.4 БВК 60.56/51.20 С 65

Издание осуществлено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект 01-03-16067).

Издатели и составители выражают сердечную благодарность Сергею Питиримовичу Сорокину за предоставление в их распоряжение отсутствуюших в Росии глав книги «Голод как фактор»

СОРОКИН П.А. Голод как фактор. Влияние голода на поведение людей, социальную организацию и общественную жизнь. Вступительная статья, составление, комментарии, подготовка к печати В.В. Сапова и B.C. Сычевой. М.: Academia & LVS, 2003. XII, 684 с. библ., табл., указ. имен

Книга классика социологии являет собой, говоря словами автора, анализ "социальной роли питания вообще и голода, в частности". Кроме того, здесь предпринято социологическое осмысление голода 20-х годов прошлого века — страшного бедствия, которое обрушилось на Россию и которому автор был свидетелем. Печальна история монографии. Она была уничтожена советской цензурой сразу же после изгнания ученого из страны (1922). Сохранилось лишь несколько корректурных оттисков начальных 280 страниц. Настоящее издание восстанавливает книгу в полном объеме и по праву может считаться первой ее публикацией в России, на родине выдающегося мыслителя. В приложении воспроизводятся его статьи 1921-1922 годов, тематически дополняющие монографию.

ISBN 5-87444-186-7

ISBN 5-901464-05-2

ББК 60.56/51.20

© В.В. Сапов. B.C. Сычева, 2003 г., вступительная статья, комментарии, указатель имен.

© JI .B Сапова, художественное оформление, 2003 г.

© Academia; LVS, 2003 г.

СУДЬБА КНИГИ — СУДЬБА АВТОРА

В самый разгар Второй мировой войны, в 1942 году, то есть спустя двадцать лет после того, как была написана — и сразу же уничтожена советской цензурой — книга «Голод как фактор», Питирим Сорокин, уже всемирно признанный американский социолог, выпустил свой очередной труд, написанный на близкую тему: «Человек и общество в условиях бедствий». В предисловии к книге он писал: «Мы живем и действуем в эпоху великих бедствий. Войны и революции, голод и эпидемии опять бесчинствуют на нашей планете. Опять они собирают свою кровавую дань со страдающего человечества, опять они оказывают влияние на каждый момент нашего существования: на наши умственные способности и поведение, на нашу общественную жизнь и культурные процессы. Как падший демон, они отбрасывают свою тень на каждую нашу мысль, на. каждое действие, которое мы совершаем»[1]. И далее: «Из многочисленных и разнообразных бедствий, которые обрушиваются на род человеческий, четыре бедствия, вероятно, случаются чаще всего и являются самыми разрушительными и страшными и, вместе с тем, наиболее поучительными и значительными, а именно — война и революция, голод и эпидемия. Эти четыре монстра и являются предметом настоящего исследования в аспекте их воздействия на наши мысли и поведение, на нашу социальную организацию и культурную жизнь. Обратившись к этой задаче, начнем с изучения их влияния на наши основные умственные процессы, а затем перейдем к их воздействиям на наше поведение, социальную организацию и культуру»[2].

Точно такой же подход к решению проблемы использовал Сорокин и в своей ранней книге, посвященной изучению голода: сначала исследуется влияние голода на организм отдельного человека, затем воздействие голода рассматривается в масштабе всего общества, и получается, что такой социальный «монстр», как голод, связан тесными, можно сказать родственными, узами с тремя остальными «монстрами»: войной, революцией, эпидемией. Да и тот фактический и исторический материал, на который Сорокин опирался, работая над своей последней — написанной в России — книге, в значительной мере перекочевал в монографию американского социолога. И тем не менее, было бы большой ошибкой отождествить обе эти книги. Дело в том, что они написаны с разных методологических позиций: «Голод как фактор» — с позиции «умеренного бихевиоризма», которую занимал в начале 20-х гг. П.А. Сорокин, а книга «Человек и общество в условиях бедствий» принадлежит автору «Социальной и культурной динамики», последний — четвертый — том которой вышел годом раньше, в 1941. Правда, следует при этом отметить, что Сорокин, связывая динамику войн с двумя основными своими факторами, идеациональной и чувственной культурами, вынужден был констатировать: «Даже они недостаточны, чтобы объяснить напрямую все существенные особенности динамики войны и мира»[3]. И еще одно не менее поразительное признание. Отвечая на вопрос «Что ожидает нас в будущем? Наступит ли счастливый конец трагедии войны или она будет продолжаться в человеческой истории? Будет ли война усиливаться, ослабевать или поведет себя как-то иначе?», Сорокин пишет: «Мой ответ на этот вопрос — "Не знаю"»[4].

Оказалось, что «четыре монстра» связаны с главными переменными — указанными выше типами культур — как-то иначе, чем все остальные изучаемые Сорокиным феномены: искусство, наука, система социальных отношений. Казалось бы, в рамках чувственной культуры (в Европе XVIII-XX вв.), когда все усилия человечества направлены в основном на удовлетворение материальных потребностей, голод должен ослабевать. Но вопреки такому слишком прямолинейному выводу, голод в Европе в начале XX века не уменьшился, а усилился настолько, что сравнивать его можно было только со средневековыми «голодовками», сопровождавшимися, как правило, такими страшными явлениями, как людоедство и трупоедство. Не говоря уже о других менее благополучных континентах, не говоря уже о России, на которую в первой половине XX века голод обрушивался с такой силой, что это заставляло современников обращаться в поисках аналогии к Смутному времени, ко времени царя Алексея Михайловича, «когда на базарах в Москве продавали человеческое мясо»[5].

Все сказанное позволяет сделать вывод, что обе книги — «Голод как фактор» и «Человек и общество в условиях бедствий» занимают в научном творчестве П.А. Сорокина особое место. Несколько упрощая, можно сказать, что обе эти книги (как и некоторые другие, из которых можно назвать хотя бы «Социологию революции») в огромном научном наследии социолога находятся не на основной магистрали его теоретических поисков, а образуют своего рода побочные ответвления, будучи ближе и по своему жанру, и по своему содержанию к публицисте раннего Сорокина и к произведениям Сорокина позднего, — Сорокина, возглавившего после ухода на пенсию основанный им Гарвардский Центр по изучению творческого альтруизма. Сказанное вполне подтверждается историей книги «Голод как фактор», к которой мы теперь и обратимся.

1918 год оказался самым бурным и самым трагическим в жизни Сорокина. 2 января он был арестован чекистами в редакции правоэсеровской газеты «Воля народа» и почти два месяца провел в Петропавловской крепости вместе с бывшими министрами Временного правительства. После освобождения он прибыл в Москву, где, в частности, встретился со скрывавшимся там А.Ф. Керенским. В конце мая Сорокин, как член Учредительного собрания и Союза возрождения России, отправился с антибольшевистской миссией в свои родные места — Великий Устюг и Вологду. Конечным пунктом его назначения был Архангельск, где ожидалась высадка английского десанта с целью свержения Советской власти. Была намечена «конструкция временной власти в Северной области», но не хватало только будущих министров, «так как на месте у них, кроме Сергея С. Маслова, Дедусенко, Питирима Сорокина, других кандидатов нет»[6]. Строго говоря, и Сорокина на месте не было, поскольку до Архангельска он так и не добрался, а английский десант высадился, но вскоре снова погрузился на корабли и отправился восвояси — в «туманный Альбион». Сорокин был вынужден два месяца скрываться в северодвинских лесах. Здесь, вдали от цивилизации, он много размышлял о революции, о политике, о самом себе и избавился от многих «соблазнительных иллюзий». Именно тогда, вероятно, им и было написано его знаменитое «отречение» — письмо в редакцию газеты «Рабочие и крестьянские думы», в котором он заявлял о своем отказе от звания члена Учредительного собрания и выходе из партии эсеров[7]. До самой поздней осени он скрывался в лесу, а когда выпал снег, добровольно сдался властям, не желая подвергать смертельному риску помогавших ему людей. В тюрьме велико- устюжской ЧК Сорокин, приговоренный к расстрелу, пробыл до середины декабря 1918 г. 12 декабря его вызвали на допрос и ознакомили со статьей В.И. Ленина «Ценные признания Питирима Сорокина», написанной по поводу его «отречения». По личному распоряжению Ленина Сорокин был отправлен в тюрьму Московской ЧК и здесь освобожден. Своим «чудесным» избавлением от смерти он обязан отчасти и случайным обстоятельствам. В великоустюжской тюрьме его узнал один большевистский комиссар, бывший его студент. Он отправился в Москву и сообщил Пятакову и Карахану, бывшим университетским друзьям Сорокина, о вынесенном ему приговоре. Те немедленно отправились к В.И. Ленину и, видимо, ознакомив его с текстом «отречения» Сорокина, добились освобождения своего бывшего однокашника. В Москве Сорокин пришел на квартиру к своему лучшему другу Николаю Кондратьеву, который нашел его постаревшим лет на двадцать. На этом политическая деятельность Сорокина закончилась. Спустя несколько дней после освобождения он вернулся в Петроград и приступил к чтению лекций в университете.

Здесь, в университетской столовой накануне Нового года он встретил своего старого друга Ф.И. Витязева-Седенкс, возглав- ля него в то время кооперативное книгоиздательство «Колос» С Витязевым-Седенко, тоже эсером, Сорокин познакомился еще в конце 19J3 г , когда вышла его первая большая книга «Преступление и кара»[8]. Потом они вместе сотрудничали в газете правых эсеров «Воля народа» Витязев-Седенко проявлял под- л нный интерес к научному творчеству Сорокина, именно он настоял на том, чтобы молодой ученый (в 1918 г. Сорокину не было еще и тридцати) взялся за написание «Системы социологии» хотя все подготовительные материалы к этому труду — главному труду Сорокина в российский период его творчества — которые он давно собирал, были утеряны.

Последние годы, проведенные Сорокиным в России, в основном и были посвящены написанию этого колоссального — по замыслу автора — научного труда. Вся «Система социологии-» должна была состоять, по меньшей мере, из восьми томов. Два первых тома, которые только и были опубликованы в 1920 г , охватывают первую часть системы — социальную аналитику, предметом которой является изучение структуры социального явления и его форм Затем должны были последовать части, содержащие изложение «социальной механики» (изучающей пооцессы взаимодействия людей и тех факторов, которыми оно определяется) и «социальной генетики» (или «генетической социологии», которая в основных чертах соответствует социальной динамике О. Конта и главной своей задачей ставит формулировку исторических тенденций или линий развития всей социальной жизни и социальных институтов). Эти части охватывают, таким образом, три основных отдела теоретической социологии. Вся же социология, согласно П.А Сорокину, состоит из двух больших разделов: социологии теоретической и социологии практической (или социальной политики), которая должна быть осуществлением афоризма «отца социологии» «Savoir pour previor, previor — pour pouvo.r» (знать, чтобы предвидеть, предвидеть — чтобы мочь)[9]- Грандиозный замысел Сорокина не был осуществлен в полной мере Как уже упоминалось, изданы были только два первых тома, охватывающие «социальную аналитику». Третий том (объемом ок. 30 п. л.), по-видимому, был написан Сорокиным и вывезен им из России, о чем он упоминает в списке своих неопубликованных работ[10]. Некоторое представление о структуре этого тома дает вторая часть «Общедоступного учебника социологии», изданного Сорокиным в Ярославле в том же 1920 г. Здесь среди факторов поведения людей фигурируют космические, биологические, социально-психические «раздражители» и такие «факторы», как наука, верования, чувства-эмоции, воления и «сложные социально-психические условия». Среди прочих биологических раздражителей упомянут и «фактор питания»[11].

Страшный голод, охвативший Россию в 1921 г. и явившийся прямым следствием экономической политики, проводимой большевистским правительством, побудил Сорокина развернуть отдельную главу «Социальной механики» в целый том. Затем, в свою очередь, последняя глава «Голода как фактора» тоже превратилась в отдельный большой том — «Социологию революции», которая писалась примерно в те же годы и в 1923 г., когда Сорокин находился в Чехословакии, готовилась к публикации на русском языке (в Киеве сохранился экземпляр машинописи). Это издание тоже не было осуществлено, и книга «Социология революции» стала первой книгой, опубликованной Сорокиным в Соединенных Штатах на английском языке.

Об истории книги «Голод как фактор» Сорокин рассказал в своей автобиографической повести «Дальняя дорога»[12]. К сказанному им можно добавить следующее. «Большой том в 600 страниц»[13] был безжалостно изуродован советской цензурой. Многие параграфы и даже целые главы были вырезаны. История сохранила фамилию цензора — Бородина. Она же приказала уничтожить книгу после высылки автора из Советской России[14] .

Благодаря самоотверженным усилиям книгоиздателя, удалось спасти первые десять печатных листов набора (280 страниц), которые Ф.И. Витязев-Седенко передал на хранение в крупнейшие библиотеки России; остальной набор был рассыпан. По счастью, Сорокин увез с собою корректурные оттиски всей книги, которые и хранились у него дома в США. Мы уже упоминали о том, что в 1942 г. Сорокин снова обратился к этой печальной теме — к теме «четырех монстров»: голода, эпидемии, войны и революции. К сожалению, «тема» остается актуальной и по сей день.

Но на этом история книги «Голод как фактор» отнюдь не заканчивается, а, пожалуй, лишь начинается. После смерти П.А. Сорокина его вдова Елена Петровна взялась за перевод книги на английский язык. Книга вышла в 1975 г., уже после ее смерти. Мы не рискнем назвать этот перевод «кратким рефератом»[15], но нельзя его расценить и как полный перевод. По вполне понятным причинам Е.П. Сорокина сократила обширные подстрочные примечания и оставила без перевода почти все зачеркнутые места корректуры. Принципы, которыми она при этом руководствовалась, соответствуют тем, которыми руководствовался сам П.А. Сорокин, когда готовил сокращенный вариант своей «Социальной и культурной динамики»[16].

И вот теперь, с опозданием на восемьдесят лет книга выходит в России и становится доступной потомкам тех читателей, которым она и предназначалась.

При подготовке настоящего издания мы стремились восстановить текст книги в таком виде, чтобы он в максимально возможной степени соответствовал авторскому замыслу. Материал, имеющийся в нашем распоряжении, был подвергнут тщательному редактированию, библиографические сноски уточнены и приведены в соответствие с современными нормами. Кроме того, в качестве приложения печатаются все статьи П.А. Сорокина на тему голода и войны, которые были написаны в 1920-1921 гг. и существенно дополняют книгу (не помещены только те статьи, которые фактически совпадают с теми или иными главами книги «Голод как фактор»).

История голода 1921-1922 гг. в настоящее время достаточно хорошо известна[17]. По разным данным, этот голод унес от 3 до 5 миллионов жизней[18]. Но самое страшное, что это был не последний и не самый сильный голод в России XX века. Еще впереди страшный голод 30-х гг., вызванный коллективизацией, и послевоенный голод 1947 года. Эти две «голодовки» своего Питирима Сорокина уже не нашли...

И неизвестно, что ждет нас впереди.

Готовя к изданию эту книгу, судьба которой каким-то загадочным образом корреспондирует с судьбою автора, подтверждая и ту, ставшую в наше время уже банальной, истину, что «рукописи не горят», и ту старинную истину, согласно которой «книги имеют свою судьбу», мы хотели не только воздать должное памяти нашего великого соотечественника, труды и идеи которого, наконец-то, возвращаются на родину, мы хотели еще и обратить внимание наших нынешних «консулов» на тот факт, что угроза голода в России вовсе не пустая угроза, что если сегодня, сейчас еще и нет голода «дефицитного», то наличие голода «относительного» вряд ли рискнет кто-нибудь отрицать. А голод дефицитный приходит на смену голоду относительному и наступает он не постепенно, а сразу, внезапно, вдруг — подобно тому, как падает на головы несчастных авиационая бомба. Его нельзя предупредить, если не готовиться к нему заранее. Мы движимы слабой надеждой (как всегда «наивной» и «идеалистической» — но другой у нас нет), что наши «консулы», те, кому «ведать надлежит», быть может, прочтут эту страшную книгу, и быть может, сумеют остановиться сами и остановить нашу страну у той опасной черты, за которой начинаются Голод, Холод и Смерть.



В.В. Сапов, B.C. Сычева


ПИТИРИМ СОРОКИН

ГОЛОД КАК ФАКТОР

ВЛИЯНИЕ ГОЛОДА НА ПОВЕДЕНИЕ ЛЮДЕЙ. СОЦИАЛЬНУЮ ОРГАНИЗАЦИЮ И ОБЩЕСТВЕННУЮ ЖИЗНЬ







ПРЕДИСЛОВИЕ

Данная монография выросла из отдельной главы третьего тома «Системы социологии»1*. К такому развертыванию главы в целый том побудила меня теоретическая и практическая важность проблемы «питания как фактора». Как это ни странно, но мы до сих пор не имеем обобщающего исследования социальной роли питания вообще и голода, в частности Эта роль признавалась и признается, но систематически она не изучалась социологами В то время как исследованию влияния других — гораздо менее ва жных — факторов посвящены десятки монографий, нет ни одного солидного социологического труда, который сделал бы то же самое применительно к питанию и голоду Данный том и предназначен — в известной мере — восполнить этот пробел

Цель и характер исследования, с одной стороны, и конструкция книги — с другой, объяснены во «Введении».

Основные методологические принципы, которыми я руководствовался, очерчены в предисловии к первому тому моей «Системы социологии» Здесь же я кратко укажу лишь некоторые дополнительные положения и приемы работы. Подробное обоснование многих их них будет дано в третьем томе моей «Системы»

1) Каждое выдвигаемое положение я стремился доказывать не «рассуждениями», а данными эксперимента, непосредственного и косвенного наблюдения, статистики и истории. Вопреки распространенному приему прошлым объяснять настоя-

Комментарии, отмеченные звездочкой, см в конце книги щее, я из анализа настоящего старался понять прошлое, менее доступное точному изучению и наблюдению.

2) Положения, формулирующие функциональные взаимоотношения различных явлений, претендуют на «номографическое», а не «идиографическое» значение2*. Они, помимо соответствующих фактов, опираются на две общие предпосылки, из которых первая гласит: «сходные причины в сходных условиях порождают сходные следствия», вторая: «в целом неповторяющаяся (во времени и в пространстве) жизнь человека или неповторяющийся исторический процесс состоит в огромной части из повторяющихся (во времени и в пространстве) элементов». Последнее положение на почве первого дает возможность открытия функциональных отношений в области поведения людей и социальной жизни и формулировки их в виде номографических теорем социологии («законов»), если, конечно, сам фактический анализ явлений проведен точно и правильно.

Первая предпосылка не оспаривается, вторая — спорна. «История не повторяется, а потому бесплодно искание номографических законов в социологии», — говорят нам. Я не могу согласиться с этим утверждением. Да, история человечества не повторяется. Но ведь в целом не повторяется ни история земли, ни солнечной системы, ни доступной нам части космоса. Мешает ли это, однако, повторению в этом неповторяющемся процессе явлений тяготения, обратного отношения объема газа к давлению, образования воды из водорода и кислорода и т. д., словом, повторению всех тех явлений, которые отражены в законах физики, химии и биологии? Нисколько. То же самое имеет место и в области поведения людей и социальной жизни. Пестрая ткань жизни человека и исторического процесса по большей части соткана из повторяющихся явлений: составляющие этот процесс трагедии и комедии одни и те же, различны только актеры, костюмы, декорации, время и место действия. Социолог может и должен отбросить эти различия и иметь дело только с тем, что повторяется[19]. Более того. Только наличие таких повторений и дает основание для формулировки подлинных функциональных теорем (законов) в социологии. Без первых невозможны последние. Главная причина бесплодности массы широковещательных «социальных законов» состояла в том, что социологи игнорировали область повторяющихся явлений в поведении людей и общественной жизни. Они пытались главным образом найти проблематические «законы развития», «исторические тенденции», «этапы эволюции», помимо и независимо от области повторений. Мудрено ли, что такие «законы» оказались не стоящими ломаного гроша? Я глубоко убежден в том, что наиболее обильную жатву социология пожнет в «поле повторений», а не благодаря попыткам отыскать какие-то «законы развития» (вне этого поля), рисующие исторический процесс наподобие кадрили, когда разные народы, подобно хорошо обученным институткам, по положенному порядку выплясывают одну фигуру за другой, переходя из «стадии в стадию» с тем, чтобы кончить тем «выпускным классом», который им великодушно предназначает «открыватель» таких «законов». Пора с таким воззрением покончить.

Не исключая психических переживаний из поля исследования, я вместе с тем главное внимание концентрировал на объективных фактах, доступных наблюдению с помощью объективных методов. В соответствии с этим я и старался закономерность варьирования первых всегда связывать с варьированием того или иного объективно данного процесса как их «независимой переменной».

Характер темы заставляет меня затрагивать самые разнообразные вопросы. Приведение всех доказательств, имеющихся у меня, в пользу даваемого решения каждого из них сильно увеличило бы объем книги. Во избежание этого я в подобных случаях ограничиваюсь изложением лишь необходимого минимума подтверждений, а за дальнейшими «оправдательными документами» отсылаю к работам, указываемым в примечаниях.

На некоторые вопросы, здесь лишь кратко затронутые, ответы будут даны в последующих томах моей «Системы».

Наконец, еще одно замечание. — «Слишком много биологии», — вероятно, бросят мне упрек некоторые ревнители «автономии» социологии. — «Зато мало необоснованной фантазии», — спокойно отвечаю я на этот упрек. — «Слишком много внимания уделяете вы поведению человека и мало социальным фактам», — заметят другие. — «Без изучения первого невозможно и познание вторых, ибо социальная жизнь, в конечном счете, складывается из деятельности людей», — отвечаю я на это возражение. — «Допустимо ли применение результатов наблюдения за поведением индивида к целым группам, и можно ли, опираясь на первые, давать объяснения социальной жизни?» — спросят третьи. — «Допустимо и возможно, ибо сходные причины влекут за собой сходные последствия: то, что происходит с поведением отдельных лиц, находящихся в определенных условиях, будет происходить и с поведением п лиц, если все они окажутся в тех же условиях. Конечно, здесь будут известные вариации (в зависимости от несходства индивидов) и дополнительные явления, но они будут представлять прямое следствие или своего рода интеграл дифференциалов поведения пиндивидов».

Книга посвящается всем тем, кто действительно спасает русский народ от голодной смерти. Это посвящение — слабое выражение глубокой благодарности одного из сыновей великого русского народам всем лицам и организациям, делающим это святое дело.

В заключение выражаю глубокую признательность за ряд ценных указаний и разнообразную помощь при работе над книгой Ф.И- Витязеву-Седенко, С.А. Жебелеву, Н.И. Карееву, Н.Д. Кондратьеву, А.В. Немилову, И.П. Павлову, Е.В. Тарле и многим другим.

Автор.

Царское Село.

1922. Июнь.

ВВЕДЕНИЕ

/. Предмет и задачи исследования

Человек, подобно всякому организму, представляет из себя своеобразную машину, но машину столь сложную, что мы до сих пор не знаем удовлетворительно ни ее строения, ни ее дей- ствий-работы. Подобно всякой машине, человеческий организм для своей работы-жизнедеятельности, которая представляет собой расходование энергии, нуждается в ее притоке извне (как паровоз нуждается в топливе). Добывать эту энергию из себя, быть perpetuum mobile1*, человек не может. Он, как и всякий организм, является машиной, лишь трансформирующей энергию. Откуда же он берет ее? Извне. В какой форме? В форме еды, питья и воздуха. Жизнь человека с этой точки зрения представляет собой непрерывный процесс обмена веществ, получения энергии, ее переработки и расходования в виде выдыхания, выделения мочи и кала, потоотделения и т. п. процессов, сопровождающих нашу жизнедеятельность в ее бесконечно разнообразных конкретных проявлениях. Мы представляем собой чудесный трансформирующий аппарат, перерабатывающий энергию куска мяса или хлеба в «Героическую симфонию» Бетховена, трагедию Шекспира, «Principia» Ньютона2*, «Моисея» Ми- келанджело, в засеянное поле крестьянина, кусок сукна рабочего — словом, во все то, что зовется предметами и явлениями «культуры» во всех ее бесчисленных проявлениях, начиная с первобытного каменного топора и кончая современными городами с их библиотеками, музеями и зданиями, с их фабриками, заводами и бесконечно сложной жизнедеятельностью. Все эти явления культуры — особые формы мировой энергии или мирового бытия, появившиеся благодаря переработке низших форм энергии чудесной машиной, называемой человеком[20].

Раз жизнедеятельность человека сводится к очерчиваемому процессу обмена веществ (получению энергии, ее переработке и расходованию), то, очевидно, поведение людей находится в сильнейшей зависимости от первого члена этого ряда, т. е. от того, какая энергия и в каком количестве поступает в человеческий организм. Подобно тому, как работа любой машины зависит от качества и количества поступающего в нее топлива, так и работа (поведение) человека-машины прямо или косвенно обусловлена количеством и качеством энергии, получаемой им извне. Вполне логично поэтому предположить, что поведение человека представляет собой в известной мере «функцию» количества и качества получаемой им энергии как «независимой переменной». Поскольку же всякий социальный процесс, в конечном счете, состоит из совокупности человеческих актов и поступков, то очевидно, что и социальные процессы обусловлены этой независимой переменной.

Здесь выстраивается такой ряд: 1) количество и качество получаемой людьми энергии (явление А) обусловливает их жизнедеятельность (поведение, явление В), 2) характер поведения людей (В) обусловливает характер социальных процессов, происходящих в их среде (явление С) Значит, С (социальные процессы) находятся в функциональной связи с явлением А. Значит, колебание и варьирование А должно вызывать ряд изменений и варьирований и в сфере В (поведение людей), а через В — ив сфере С (в области социальных процессов).

Сказанное объясняет, почему явление обмена веществ в мире людей может и должно привлекать к себе внимание не только биолога, но и социолога, т. е. исследователя человеческого поведения и социальных процессов[21].

Без учета этого «фактора», или «детерминатора» поведения, он не смог бы понять ни поведения людей, ни механизма и закономерностей социальных явлений. Множество актов человека и вариаций его поведения, равно как и множество социальных явлений и процессов, обязаны своим существованием очерчиваемому биологическому детерминатору в виде количества и качества энергии, поглощаемой человеческими организмами. В этом теперь вряд ли кто сомневается, и доказывать это едва ли нужно. Но наряду с бесспорностью влияния этого детерминатора следует отметить отсутствие систематического исследования его социальной роли. Давно уже сказано было, что «вокруг голода (и любви) вращается вся история человечества»4*. Но как этот голод (пищевой, питьевой, газовый) влияет на поведение людей, какие эффекты он вызывает в области общественной жизни, какие явления функционально с ним связаны, наконец, какими независимыми переменными он сам обусловлен, — все это до сих пор систематически исследовалось мало. Данная работа и является попыткой восполнения этого пробела, но попыткой ограниченной. Я беру явление поступления энергии в организм человека не во всем объеме, а только в частной, хотя и основной форме, именно в форме пищи. Газовый и питьевой обмен веществ исключаются мною из области исследования. Однако, несмотря на это исключение, все сказанное о пищевом обмене веществ с соответствующими изменениями применимо и к исключенным формам, в особенности к питьевой (которая к тому же дана ив пищевом обмене). Таково первое ограничение.

Наряду с ним укажу и второе: пищевой обмен веществ у человека исследуется тоже не в полном объеме; те случаи, когда приход пищевой энергии в организм больше ее расхода, также остаются вне поля моего непосредственного внимания. Последнее концентрируется главным образом на тех видах пищевого обмена веществ, при которых расходование энергии организмом не покрывается ее приходом в организм. Первая же форма — чересчур обильного питания — затрагивается мною лишь постольку, поскольку это нужно для исследования второй.

Такова область явлений, подлежащих исследованию в данной работе.

Спрашивается теперь: с какой же точки зрения она будет здесь изучаться?

Ответ очевиден уже из предыдущих строк. Основная задача исследования состоит в установлении функциональной связи между данным детерминатором (голоданием) и теми эффектами, которые он вызывает в поведении людей, с одной стороны, с другой — в строении населения, организации общества и социальных процессах. В более развернутом виде эта задача распадается на следующие:

я беру этот детерминатор поведения и социальных процессов как данное независимое переменное функционального ряда и исследую: а) каковы его постоянные «функции» в поведении людей и общественных явлениях, b) как варьируют последние с варьированием «аргумента», т. е. количества и качества пищи, с) какие изменения появляются в поведении людей и общественной жизни при экстраординарных колебаниях этой независимой переменной. Исследовав соответствующую область явлений с этих точек зрения, когда исследуемый детерминатор принимается в качестве независимой переменной, я затем беру его как функцию других независимых переменных и изучаю,

каковы те основные независимые переменные, функцией которых является индивидуальное или массовое голодание и как с варьированием первых варьирует второе[22].

3) Когда с этих точек зрения явление изучено, я в заключительной части беру поведение человека и социальные процессы в их реальной обстановке. А она такова, что они зависят или находятся «в поле влияния» сил не только данного детер- минатора, но и множества других детерминаторов, отличных от голодания[23]. Поэтому встает вопрос: каково взаимоотношение исследуемого детерминатора и других? Каковы основные его формы? Каковы исходы их «дуэли»? От чего они зависят? Каковы общие теоремы, описывающие эти взаимоотношения?

Этими задачами в сущности исчерпываются задачи социолога при изучении данного явления. Набросанная программа дает представление о том, что содержится в данной книге. При изучении очерченных вопросов я ничего не порицаю, и не одобряю, а только описываю то, что есть. Je ne propose rien, je n'impose rien — j'expose[24]*. Практические выводы пусть делает читатель.

2. Голодание и его формы (Объективное понятие голодания)

Условимся более точно насчет тех явлений, которые мы будем разуметь под голоданием как детерминатором поведения людей и общественных процессов.

1) Сюда относится прежде всего дефицитное голодание. Под ним я разумею те формы пищевого обмена веществ, когда поступающая из пищеварительного канала в кровеносную систему пища не содержит в нужном количестве всех тех элементов, которые требуются для покрытия расходов организма и правильного его функционирования5. Сообразно с этим дефицитное голодание распадается на абсолютное и относительное. Под абсолютно-дефицитным голоданием разумеется полное прекращение поступления пищи в организм. В таком случае расходование энергии организмом совершенно не покрывается притоком ее в виде пищи. Отно- сительно-дефицитное голодание может быть разделено на два вида: количественное и качественное. Первое охватывает те случаи, когда поступающая в организм пища содержит все нужные ему элементы, но в недостаточном количестве: приход энергии не покрывает здесь расхода, в итоге получается дефицит и нарушение равновесия в обмене веществ организма. Ко второму относятся все те случаи, когда при достаточном общем количестве пищи в ней нехватает тех или иных веществ, необходимых для жизнедеятельности организма. Если же пища недостаточна и по количеству и дефицитна по качеству, то мы имеем количественно-качественное относительно-дефицитное голодание.

Количественная сторона пищи измеряется в физиологии ее калорийностью, качественная — наличием в ней белков, жиров, углеводов и дополнительных веществ: солей, витаминов, липоидов, аминокислот и т. п., — если подразумевается, что они не содержатся в первых.

Калорийные нормы колеблются в зависимости от ряда условий: пола, работы, температуры и т. д. Для взрослого мужского организма нормального роста и веса число калорий, поступающих в течение суток в виде пищи в организм и усвояемых им, должно быть, по данным ряда авторов, примерно таким[25]:



Автор ЧислоПри среднейПри тяжелойПри очень

калории притяжелой

очень легкойтяжелой

работе

Рубнер 244528683362—

Atwater 2150-30503400-38004150-53007355

Словцов 2400-30003000-370051007000-8000

Konig 251531003749—

Gautier 2450-28603300-38004000-5000—

Эти нормы дают приблизительный конкретный масштаб для определения наличия или отсутствия относительно-количественного дефицитного голодания Если число калории, поступающих в виде пищи во взрослый мужской организм и усвояемых им в течение суток, будет ниже этих норм или ниже тех норм, которые устанавливаются соответственно для женщин, детей и т. д., то мы имеем основание полагать наличие количественно- дефицитного голодания, если не ниже или выше — отсутствие последнего

Но само собой разумеется, что чисто количественно-калорийной стороной дело не исчерпь: вается поступление в организм 7000-8000 калорий углеводов ничуть не уничтожает дефицитное гслодание, ибо «организм должен получать не только определенное количество энергии, но и определенные по качеству вещества»[26]. Не менее, а, пожалуй, более важное значение имеет качественная сторона дела. Во-первых, поступающая пища должна содержать определенные количества белков, жиров и углеводов, во-вторых, ряд дополнительных пищевых веществ[27]

При отсутствии одного из этих элементов в пище или при недостаточном по сравнению с этими нормами количестве их мы будем иметь качественное или качественно- количественное дефицитное голодание. Наряду с этими основными пищевыми диезами в пище дс ижен быть еще ряд дополнительных пищевых веществ, без которых правильный обмен веществ в организме происходить не может Без них, «сколько бы ни давали человеку другой пищи, какие бы количества калорий ни вводили в его организм, человек не сумеет их усвоить* [28]

Например, «если животным давать пишу, искусственно лишенную солей, но содержащую в достаточном количестве остальные пищевые вещества, то животные заболевают и скоро умирают Смерть наступает даже раньше, чем если бы животные вообще не получали никакой пищи»[29]. То же относится и к целому ряду других веществ, огромное значение которых в деле питания выяснено сравнительно недавно Таковы те пищевые ингредиенты, которых некоторые авторы экрестили термином «витамины»6* Они не содержатся или содержатся в недостаточном количестве в неполноценных белках Между тем, без их наличия, как показали опыты Функа, Мак-Кол тума Ос- борна и Менделя, Halliberton'a, Daniels'a и Nicols'a, у нас Палла- дина и Кольцова, правильный обмен веществ в организме совершаться не может и рано или поздно организм погибает[30]. Все подобные случаи отсутствия в пище или недостаточного в ней содержания необходимых для жизнедеятельности организма дополнительных питательных веществ будут явлениями качественного или качественно-количественного дефицитного голодания.

Таковы основные формы того голодания, которое я называю дефицитным и которое образует первую и основную категорию явлений, подлежащих нашему изучению в качестве детер- минатора поведения и социальных процессов

2) Однако этой областью дефицитного голодания сфера явлений, подлежащих нашему изучению, не исчерпывается. Дело е том, что на поведение и переживания людей (а через них и на общественные процессы) имеют влияние не только факты замены недефицитного питания дефицитным, но и всякое резкое и сильное изменение количества и качества пищи, поступающей в организм человека. Последний не относится безразлично ко всякой резкой перемене пищевого режима, хотя бы в том и другом случае питание не было дефицитным ни количественно, ни качественно Резкая и быстрая перемена пи щевого ре жима нарушает обычные функции организма, привык шего к определенной диете, тсебует от него новых форм приспособления для усвоения новой пищи, словом, вносит ту или иную пертурбацию в его жизнедеятельность. Простейшим и самым распространенным подтверждением этого служат те массовые расстройства питания, которые обычно наблюдались у населения России при переходе его с режима постной пищи на режим скоромной по окончании постов или обратно, хотя часто оба режима не были дефицитными. Если всякое резкое изменение пищевого режима — Лгкт не безразличный для организма, то особенно важными будут среди таких явлений те изменения, которые состоят в ухудшении пищи, т е в уменьшении количества пищевых веществ, поступающих в организм, по сравнению с их количеством, поступавшим до данного момента, и в качественном ухудшении их с точки зрения питательности, легкости переработки и усвоения, вкусности, разнообразия и т д., по сравнению с качественным составом пищи, поступавшим до данного момента, или наконец, в том и в другом случае, хотя бы количественно-уменьшенная и качестзенно ухудшенная пища и не была дефицитной Человек, имевший изысканный стол, куда входили икра, дичь, устрицы, фрукты, трюфеля и прочие деликатесы. вряд ли безразлично отнесется к замене этой диеты на щи да кашу, хотя бы они и содержали в себе все необходимые пищевые ингредиенты как в количественном, так и в качественном отношении. Хотя по своей питательности вяленая вобла стоит не ниже других мясных продуктов (76,28% белка, а в мясе разных сортов от 15 до 20,91% белка), однако большинство людей — если будет возможность — предпочтем питаться дичью, говядиной, бараниной, телятиной, яйцами и молоком, а не воблой Переход от питания этими продуктами к вобле будет для них ухудшением питания. То же относится и ко всем подобным случаям количественного или качественного ухудшения пищи Не ко всем пищевым режимам, равно недефищгным, человек относится одинаково, и не все они для него равноценны, одинаково полезны к одинаково желательны Он предпочитает диету более разнообразную — менее разнообразной, более вкусную — менее вкусной, легче усвояемую — труднее усвояемой и т д Все эти одинаково недефицитные диеты образуют в этом отношении целую градацию, и переход от более высокой диеты к более низкой воспринимгется как лишение, как ухудшение, как нечто нежелательное, совершающееся обычно поневоле, в силу необходимости Как только человек снова получает возможность питаться по своему вкусу, он переходит от этой «низшей», хотя и недефицитной диеты к «высшей»[31]. Такое предпочтение имеет, конечно, свои биологические основания Конкретно это предпочтение может резко варьировать от индивида к индивиду, от страны к стране.

Но для стран европейских, не очень жарких по климату, и теперь уже можно указать некоторые общие конкретные формы пищи, массовым образом предпочитаемой другим ее видам Эти данные мы получаем при сравнении питания более богатых слоев населения с питанием более бедных классов. Богатство в современном обществе равносильно большему простору в выборе продуктов питания, большей возможности удовлетворять свои пищевые запросы согласно желанию. Поэтому пищевой ре;хим богатых — это режим «свободно избранный»[32]Сравнивая его с пищевым режимом более бедных классов, мы видим, что питание более богатых слоев количественно больше, что процент продуктов животного происхождения в нем гораздо выше, чем в пищевой диете беднякпв Доктор Grotjahn, составивший сводку материалов по пищевым диетам разных классов, даже сформулировал по этому поводу закон, который гласит: «чем бедн?е семья, тем большая часть ее расходов на питание идет на приобретение растительных продуктов питания»[33], т. е. чем беднее семья, тем больший процент занимают в ее пищевом режиме растительные продукты по сравнению с мясом и животными жирами; чем она богаче — тем меньший. Далее, из самих растительных продуктов с ростом богатства растет относ зтельный процент потребления белого хлеба за счет черного; в бюджетах бедных — с ростом бедности растет потребление картофеля за счет хлеба и т. д. Сходные результаты получил для России и, в частности, для разных слоев русского крестьянства, Клепиков. Приезду несколько цифровых данных

Питание крестьян разной имущественной состоятельности (Новгородской губернии):

Количество калорий, потребленных в виде разного рода

продуктов

Группы Продукты В том числе ПродуктыВсего

кресть растительного хлебаживотного

ян по происхожденияпроисхождения

доходу

на Абсол

%

Абсол

%

Абсол

%

Абсол

едог„ числа (руо.)


числа


числа


число


< 100 2561,9

81,3

2301,2

71,9

668,1

18,7

3230 0

100

100-150 3090,4

75,6

2742 7

65,9

1048,6

24,4

4139 0

100

150-2:00 3760,8

72,5

3202,2

62,8

1341,9

27,5

5072,7

100

> 200 4039,3

69,0

3521,1

60 3

1721,2

31,0

5760,5

100


«Другими словами, повышение доходности крестьянского хозяйства (т е. получения возможности большего выбора. — ПС.) влечет за собой абсолютное и относительное увеличение потребления продуктов животного происхождения»[34]. При повышении дохода равным образом и абсолютно и относительно растет потребление жиров и белков за счет относительного падения углеводов.

Дневное потребление питательных начал (в граммах на едока)[35]

Группы крестьян БелкиЖирыУглеводы

по доходу на

едока (руб.)

В

Прини

В

Прини

В

Прини


граммах

мая

граммах

мая

граммах

мая


на 1

низшую

на 1

низшую

на 1

низшую


день

границу

день

границу

день

границу



за 100%


за 100%


за 100%

L) До 100,01

77,1

100

43,6

100

375,9

100

2) 100,01-150,00

104,0

135

65,6

151

454,9

121

3) 150,01-200,00

126,6

166

84,5

194

547,7

146

4) 200,01-300,00

148,0

192

100,8

210

568,1

161

5) 300,01 и выше

175,0

227

118,4

251

663,2

176

Приведу еще одну таблицу, показывающую изменение относительных величин отдельных категорий хлебной группы в зависимости от бюджета «едока».

Группы по доходу

Ржаная

Пшенич

Мука

Крупа

Всего

на едока

мука

ная мука

прочая и






бобовые



1) до 100,01

72,1

4,8

20,2

2,9

100,0

2) 100,01-150,00

66,7

6,0

23,2

4,1

100,0

3) 150,01— 200,00

67,1

4,9

24,3

3,7

100,0

4) 200,01 и выше

61,2

9,2

24,4

5,2

100,0

Вывод. «Хлебная группа, увеличиваясь (абсолютно) с повышением благосостояния хозяйства, претерпевает внутри себя процесс замены более тяжелых и менее питательных продуктов легкими и более легко усвояемыми»[36].

Эти данные говорят о том, что при наличии возможности человек, по крайней мере европейский, предпочитает питаться более обильной и разнообразной пищей, чем однообразной, пищей животного происхождения, а не растительными продуктами, белым хлебом, а не черным и т. д. Словом, они отчетливо поясняют мою мысль о неравножелательности и предпочтении одних — недефицитных — пищевых режимов другим — также недефицитным. Из личного опыта и наблюдения каждый знает, что такое предпочтение есть факт несомненный. Об этом же свидетельствует и существование развитого поваренного искусства и т. д.

Раз это так, то мы не можем оставить вне поля нашего изучения и все подобные случаи. По своему влиянию на поведение и переживания людей они нередко вызывают результаты, близкие к результатам дефицитного голодания. Поэтому изучение их как детерминаторов поведения и целесообразно, и диктуется самим существом дела. Назовем все такие случаи ухудшения количества и качества питания голоданием недефицитным, или относительным.

Если границы дефицитного голодания относительно узки и низшим пределом его служит абсолютное голодание, а высшим — норма пиши, близкая по количеству калорий и качественному их составу к приведенным выше калорийным и качественным нормам, то границы относительного голодания гораздо более широки и эластичны. Низшим его пределом служит высшая граница дефицитного голодания (опустившись ниже ее, относительное голодание превращается уже в дефицитное); высшая же граница относительного голодания может лежать очень далеко, ибо «изысканность», «вкусность», «приятность» пищи, ее богатство, изобилие и разнообразие допускают очень широкие пределы колебаний и вариаций[37] В целях более точного определения этого высшего предела относительного голодания полезно разделить его на 1) индивидуально-относительное голодание и 2) социально-относитель- ное голодание Под первым будет пониматься любое уменьшение количества и любое ухудшение качества пищи данного индивида по сравнению с той пищевой диетой, которая имелась у него раньше Высшим пределом индивидуально-относительного голода будет эта последняя. Разница в количестве и качестве пищи между высшей и ухудшенной, но не дефицитной диетой будет показателем величины индивидуально-относительного голода Отсюда понятно, что индивидуально-относительное голодание варьирует от индивида к индивиду. Под социально-относительным голоданием разумеется разниц-а между пищевым режимом, близким к верхнему пределу дефицитного голодания, и самой роскошной и изысканно-тонкой диетой, имеющейся в данном обществе. Верхним пределом социально-от- носительного голодания в данном агрегате будет этот последний пищевой режим Отсюда понятно, что в обществе даже физиологически сытом, но обладающем резкой имущественной, а в связи с ней и пищевой дифференциацией, где богатейшие и аристократические слои имеют роскошно-изысканный стол, а низшие слои — пищевой режим, кое-как покрывающий дефицитный голод, социально-относительное голодание последню может быть очень большим и резким Отсюда же понятие, что величина относительного социального голодания может расти в обществе дгже тогда, ко]да общий пищеЕой режим низшю слоев населения повышается; для этого нужно только, чтобы гурманство верхушек общества и их режим питания улучшались быстрее и сильнее, чем улучшается питание масс. И наоборот, социально-относительное голодание может уменьшаться даже тогда, когда общии режим питания общества ухудшается: для этого достаточно относительно более быстрое и значительное ухудшение питания наибольших гурманов общества Довольно точным показателем величины относительного социального голодания в обществе служит величина его имущественной дифференциации Рост последней почти всегда служит и показателем роста относительного голодания. Социально-относительньй голод пролетария, питающегося недефицитно, но живущего в обществе, где есть мр ллиардеры и миллионеры, имеющие роскошнейшую пищевую диету, будет очень велик, и тяга его к такому режиму будет громадной. Где этой роскоши объедания нет — а в менее дифференцированном имущественно обществе она менее значительна, — там меньшим будет и относительный голсд, раз низшие слои питаются недефицитно (если же дефинитно, то мы уже имеем дело с голодом относите чьным, плюс дефицитный голод). Таким образом, чем резче и сильнее количественное и качественное ухудшение пищи какого-либо человека, не падающее, однако, ниже необходимой нормы питания, тем индивидуально-относительный голод данного индивида больше Если же это ухудшение переходит верхнюю границу дефицитного голода, тогда мы имеем рост индивидуально-относительного голодания, плюс — голодание дефицитное. Чем больше разница — по количеству и качеству пищи — между необходимой нормой питания и наилучшей питательной диетой данного общества, которой как правило придерживаются представители его имущественной и правительственной аристократии, тем социально-относительный голод в данном обществе сильнее. Если жз питание наиболее бедных масс данного обшестза стоит ниже необходимой физиологически нормы, то это означает, что в нем наряду с громадным социально-относительным голоданием имеется еще и дефицитное голодание

Такова вторая область явлений относительного голодания, которая подлежит нашему изучению наряду с явлениями дефицитного голодания Обе эти формы голодания влияют на повз- дение. Обе они во многом вызывают, как увидим, сходные эффекты и в переживаниях и в поведении людей, и в социальной

жизни. В этом причина и основание их совместного изучения Концентрируя главное внимание на дефицитном голодании, я не могу совершенно оставить без внимания и голодания относительного.

Резюмирую все сказанное в схеме-

Голодание

дефицитное

относительное (недефицитное)




абсолютное

относительное

индивидуальное

социальное

количественное качественное индивидуально-социальное

Голод как фактор

качественно-количественное

3, Субъект явное опущение голода («голод-аппетит ») как функция объективного факта голодания.

Обратная теория проф. Л.И. Петражицкого

Мы установили понятие голодания совершенно объективно, не прибегая при этом за помощью к субъективному ощущению голода. Образно говоря, голодание у нас свелось к вполне объективному внешне данному явлению прекращения, или уменьшения, или изменения состава и частоты подвоза «пищевого транспорта» к ротовой полости человека (или недостаточного усвое нип пищи организмом) Это вполне ощутимое, физическое, доступное измерению явление мы берем в качестве независимой переменной, в качестве отправного пункта Установив это понятие голсдания, спросим себя- раз оно дано, каковы его функции — ближайшие эффекты в строении, физиологических процессах, переживаниях и поведении человека? Еще яснее нам дан человек, в организм которого в течение ряда часов или суток нет поступления пищевых веществ или они поступают в недостаточном количестве, не покрывающем расходов организма, в меньшем количестве и худшего качества, чем раньше Какие видоизменения происходят в его организме — в физиологических отправлениях, психических переживаниях и поведении — при наличии такого вполне объективного условия — независимой переменной?

Заранее можно сказать, что эффекты данной независимой переменной будут многочисленны и весьма разнородны. Они не исчерпываются каким-нибудь одним рядом явлений, а дают весьма сложный и взаимно переплетающийся комплекс результатов. Попробуем кратко описать некоторые из них Одним из последствий прекращения поступления пищи в организм человека, или поступления ее в недостаточном количестве, или уменьшения и ухудшения ее состава будет изменение переживаний человека, заключающееся в появлении того своеобразного, пассивно-активного состояния, которое мы называем ап-

f Не только такой сложный детерминатор поведения как исследуемое нами голодание, но и гораздо более простые стимулы поведения, воздействующие на организм, вызывают не одну, а рад реакций с его стороны Современные американские исследователи поведения и объективные психологи (бихевиористы) правильно сформулировали по этому поводу теорему, которая гласит: «всякий стимул или комплекс стимулов, на которые организм реагирует, может сопровождаться более чем одной реакцией» Например, восприятие знакомого вызываем 1) ряд двигательных реакций в виде снимания шляпы, пожатия руки, 2) ряд речевых реакций (speech- reaction) в виде выражений- «Здравструйте» «Как поживаете» и т. д , 3) целый ряд более мелких реакций в виде изменения дыхаш:я, вазомоторных процессор аккомодации органов чувств * и г п. Так называемые психические реакции изменения лереживаний человека (процессов сознания) при такой постановке будут лишь одной из частных форм ряда реакций на один и тот же стимул, а не чем-то главным, протекающим параллельно физиологическим реакциям или тем белее вызывающим их По этому же пути иду и я при исследовании функций голодания в организме процессах, переживаниях и поведении человека Обоснование этого метода и подхода к делу см.: Weiss A Relation between Functional and Behaviour Psychology // Psychological Review 1917, 5 Weiss A. Relation between Structural and Behaviour Psychology // Ibid., 1917. № 4 Watson J An attempted formulation of the scope of Behaviour Psychology // Ibid., 1917 № 5: Meyer M The fundamental Lows of human behaviour. 1911.

петитом или голодом («я голоден», «я хочу есть», «у меня разыгрался волчий аппетит», «я хотел бы такой пищи, которая была раньше» и т д )[38]

Ниже я вкратце укажу основные черты и вариации этого ощущения А пока подчеркну лишь то, что субъективное ощущение голода («психический голод-аппетит», по терминологии JIИ Петражицкого) я рассматриваю как одно из следствий объективного факта дефицитного, а частью и относительного голодания, т е прекращения или недостаточного поступления (и недостаточного усвоения) пищи в организм человека Варьирование последнею как независимой переменной вызывает варьирование и субъективных ощущений человека. Например, более или менее недолгое воздержание от пищи или уменьшение эе количества и ухудшение качества по сравнению с прежней диетой в мире субъективном является функцией такого ощущения, как аппетит (довольно приятного, если оно не осложняется дополнительными условиями); дальнейшее воздержание от приема пищи вызывает уже голод (ощу щение, отличное от аппетита, страдательное своей по природе); продолжение воздержания модифицирует это специфическое чувство в ошущение общего недомогания, слабости, головной бели и боли во всем теле, головокружения, тошноты и т д., в котором само чувство голсда тензт. Недостаток в пище тех или иных нужных для организма элементов (при относительно-качественном голодании) обычно сопровождается ощущением специфического голода и соответствующими речевыми рефлексами: тс нам хочется сладкого, то селедки, то мяса, то огурцов ит д. Словом, между исследуемой независимой перемен ной и соответствующими субъективными ощущениями имеется несомненная функциональная зависимость.

Это положение, считающееся большинством исследователей само собой разумеющимся, подверглось жесткой критике со стороны Л.И Петражицкого Он резко различает «физиологический» голод и голод «психический» и настаивает на их неза висимости друг от друга. «Ч""о касается отношения голода-аппе- гита (в смысле субъективного ощущения — П.С) к физиологическому голоду, то это не только две совершенно разные категории явлений, но даже не состоящие друг с другом в отношении неразрывной связи или постоянного и абсолютного параллелизма, каковое предположение лежит в основе ходячих учений о голоде Появление, усиление, ослабление и исчезновение голода-аппетита зависит от различных факторов, в том числе таких, которые не имеют ничего общего с физиологическим голодом». Например, при отсутствии физиологического голода голод-аппетит может вызвать запах любимых блюд, возбуждение ряда соответствующих представлений и т. п. И наобооот, при наличии голода физиологического можно подавить голод- аппетит искусственно, например, показаЕ червей или насекомых в поданном блюде, вызвав переживания страха, испуга, гнева, стыда и т. д , которые, конечно, не вводят в желудок отсутствующих и не удаляют из него существующих кислот и тому подобных раздражителей Далее, с ростом воздержания от пищи физиологический голод должен расти; между тем голод-аппетит описывает иную кривую- он появляется ко времени обычного принятия пиши, например ко времени обеда, и затем пропадает, хотя бы мы и не пообедали Все эги факты приводят Л И. Петражицкого к выводу о «недопустимости и безнадежности каких бы то ни было попыток построения теории голода путем нахождения или придумывания физиологических раздражителей на почве недостаточного питания и ссо гветствующих ощущений»[39]

Верно, что физиологический или дефинитный гслод, т. е недостаток пищевых веществ для покрытия затрат организма, и психический голод, т. е. специфическое субъективное ощущение, — две вещи разные, как различны любое объективное явление, напоимер укол булавкой, и соответствующее субъективное чуьство, например ощущение боли от укола. В этом смысле никто их не отождествляет Потому я и называю субъективное ощущение голода функцией (следствием) объективного факта голодание Но верно ли, что эти два явления «че стоят друг с другом в отношении неразрывной связи»3 Верно ли, что «безнадежны попытки построения теории голода на почве недостаточного (или резко измененного и ухудшенного) питания»? При всем своем уважении к глубине и силе научных построений Л И. Петражицкого я решительно не могу согласиться с его положениями. Факты, указываемые им, верны Но вывод и интерпретация этих фактов — ложны.

Что объективный в нашем смысле голод и субъективное ощущение голода-аппетита находятся в связи друг с другом, т е что последний является функцией первого, это не требует доказательств, достаточно любому нормальному человеку (если только он не находи гея в каких-нибудь исключительных условиях) не есть в течение ряда часов, или систематически недоедать, или резко перейти к худшему и менее обильному питанию — и голод-аппетит у него появится[40] Не от того же он появляется, что человек набил себя обильной и легко усвояемой пищей Ежедневный опыт почти всех людей и специальные опыты — достаточное тому свидетельство. С другой стороны, хотелось бы знать, на какой иной почве, кроме как на почве недостаточного или ухудшенного питания, можно построить теорию дефицитного или относительного голода? Это во-первых Во-вторых, факты, верно указанные J] И Петражицким, на основании которых он делает выше приведенные выводы, говорят не об отсутствии связи между объективным и психическим голодом, а о более сложной картине этой связи, с одной стороны, с другой — о вторжении в область этой связи ряда дополнительных условий, искажающих и деформирующих постоянные отношения между независимой переменной объективного голодания и го подом-аппетитом как функцией первого в области субъективных ощущений Согласно закону инерции, движущееся теле должно вечно дви гаться равномерно и прямолинейно Но поскольку имеется ряд дополнительных условий в виде препятствий, трения, толчков и т д., тело двигается и не равномерно, и не прямолинейно и, в конце концов, останавливается Это, конечно, не означает, что закон инерции ложен. То же самое и здесь Если на долго голодающего человека начинает воздействовать новый детерминатор, например нападение врага или причинение ему боли путем уколов, вырывания волос и 1 п , вызывающий ряд новых физиологических процессов, модифицирующих состояние всего организма, го голод-аппети^, естественно, не возникает Но не потому, что он не является функцией дефицитного или относительного голодания, а потому, что эта функция была аннулирована вторжением новых условий, вызвавших опять-таки ряд новых объективных реакций со стороны организма, в результате которых обычная субъективная реакция голода-аппетита на такой детерминатор, как недостаток пищи, может угаснуть Ниже мы увидим, что го же самое применимо и к целому ряду других функций данной независимой переменной В-третьих, то, что Л И Петражицкий разумеет под физиологическои теориеи голода, представляет собой нечто столь примитивное, что это имеет уже мало чего общего с современной физиологической теорией голодания. Именнс упрощенное представление Л И. Петражицкого о последней и являемся одним из источников его неправильного к ней отношения Факты, приводимые Л И. Петражицким, вполне объяснимы с точки зрения современной физиологической теории голода, разработанной в значительной мере И.П. Павловым и его школой С точки зрения данных, полученных этой школой, нет никаких оснований для представления го пода-аппетита в виде некоего «духа», который каким-то чудесным образом «себя собою составляя», управляет делом питания организма, откуда-то и почему-то появляется, затем столь же таинственно пропадает, каким то образом перекидывает мост от мира психики к миру объективных актов человека и вместе с тем не состоит в связи с внешним миром, с объективным голодом и физиологическим механизмом регулирования питания. Не вдаваясь в критику психологизма вообще, замечу лишь, что вся эта теория представляет собой рафинированный «анимизм»8*, каковым являются и все психологические теории в области социологии. В основных чертах объективная теория голодания и его механизма такова.

Объективная теория голодания и механизма питания человека

низм, не покрывающий его расходов и грозящий в итоге гибелью организму (относительное голодание пока оставим в стороне)

Важность функции питания уже в процессе филогенетического развития привела к появлению в организме сложной системы органов, предназначенных к выполнению этой функции (приобретению, усвоению и переработке пищевых веществ), с одной стороны, с другой — к появлению целого ряда механизмов, контролирующих и автоматически регулирующих дело питания организма, механизмов, которые вместе с системой органов передаются по наследству и не зависят от «сознания». Такими органами и механизмами являются: вся пищеварительная система, через которую вводятся пищевые продукты и выводятся их отбросы, вся кровеносная и лимфатическая система питающая организм, отчасти органы дыхания и нервная система как орган сношений с внешним миром, как главный контролер, анализатор и аппарат, замыкающий на себе всю жизнедеятельность организма.

С физиологической точки зрения процесс питания вкратце таков. «Первая полость, куда попадает захваченное пищевое вещество, есть полость рта Здесь оно измельчается зубами и языком, смачивается слюной... и приводится в удобную для питания форму По узкой трубке пищевода оно проводится в желудок Здесь оно приводится к кашицеобразной или жидкой консистенции и подвергается уже важным химическим изменениям Центральным пищеварительным органом является двенадцатиперстная кишка. Здесь и в тонких кишках (а отчасти в толстых) сложные химические соединения (пищи) распадаются на свои составные части. Из этих индифферентных обломков кишечная стенка теперь может синтезировать пригодный питательный материал для всех клеток организма. То, что не может быть утилизировано кишечником, выводится в качестве отбросив наружу через анальное отверстие... Первенствующая роль во всем пищеварительном процессе принадлежит сокоотдели- тельной деятельности железистых элементов, расположенных по ходу пищеварительной трубки»[41]

Отсюда видно, что процесс питания — явление чрезвычайно сложное. Система органов, его обслуживающих, представляет собой сложнейшую лабораторию или фабрику, где каждый элемент выполняют определенные функции, а все они вместе — гонкую и виртуозную работу Зубы и язык имеют одни функции, пищевод — другие, желудок и кишки — свои, железы — свои ит. д И что удивительно- все это делается без участия нашего сознания. Большинство людей не имеет даже представления об этой работе, и тем не менее их «пищевая лаборатория» отлично выполняет свое дело. Самое поверхностное зна комство с этой фабрикой и ее работой поражает, с однсй стороны, сложностью дела, с другой — артистической приспособленностью ее к задаче питания Проиллюстрирую сказанное од- ним-двумя примерами «Работа слюнных желез может считаться образцом точно рассчитанной приспособительной деятельности животного организма. Когда нет никаких раздражителей в полости рта, железы остаются спокойными. Они не приходят в действие и в том случае, если в полости рта находятся вещества, обработка или удаление которых изо рта не требует слюны (вода, лед, круглые камешки). Наоборот, в тех случаях, когда име-гтся надобность в отделении слюны, т. е. при наличии возбудите пей слюноотделения, слюна выделяется — количественно и качественно — в полном ссответствии с задачами организма. Так, для питательных веществ слизистые железы продуцируют то более вязкую, то менее вязкую слюну, то в большем, тс в меньшем количестве, в зависимости от сухссти того вещества, которое в данный момент находится в полости рта. Благодаря наличию в такой слюне значительного количества муцина, питательные вещества становятся скользкими, чем облегчается их проглатывание и прохождение по пищеводу ("смазочная слюна") На отвергаемые вещества .. выделяется (уже иная) жидкая, водянистая слюна с целью обмывания полости рта, разбавления врэдногс агента ("разжижающая или отмывающая слюна") Наконец, количество слюны соответствует силе вызывающего ее отделение раздражителя»2' То же относится и к желудочной и поджелудочной железам «Они, — говорит И.П. Павлов, — оказались как бы обладающими умом Они изливали свой сок, что касается количества и качества его, — в соотнсшении с массой и сортом пищи, давая именно то, что всего выгоднее для обработки данного сорта». «Факт целесообразности (их работы) стоит вне всяких споров и сомнений»[42]То же относится к работе Бруннеровского отдела, двенадцатиперстной кишки и т д И здесь: 1) без возбудителя железы не действуют, 2) каждый род пищи (мясо, молоко, хлеб) вызывает свое валовое количество сока, его определенную перевариваю щую силу и кислотность; 3) количество, пропорциональное количеству съеденной пищи, и т д [43]

Эти примеры показывают, насколько сложна и если не абсолютно, то относительно целесообразна деятельность каждого органа «пищевой фабрики» человеческого организма, с одной стороны, с другой — насколько сложны деятельность и устройство последней в целом, с третьей — насколько должна быть согласована работа отдельных частей этой фабрики

5) Раз так, то сам собою возникает вопрос: посредством какого же механизма решаются эти задачи0 Какой «директоо» и как регулирует работу каждого «рабочего органа» пищевой фабрики? Им является наша нервная система Предыдущие исследователи данной проблемы полагали, что эту функцию «управляющих» пищевой лабораторией выполняет вся неявная система[44]. И.П Павлов выдвинул иную гипотезу Согласно ей, питанием организма заведует специальный «пищевой центр» головного мозга (подобный дыхательному центру, заведующему газообменом) Ряд данных заставляет думать, что это очень сложный центр, не локализованный в какой-либо определенной области головного мозга, объединяющий целый ряд нервных центров второстепенного характера, имеющих отношение к делу переработки пищи Он управляет всем делом питания организма, координирует и регулирует работу каждого соответствующего органа, по его «приказам» они побуждаются к работе или

бездействуют, работают так или иначе, в одном случае, например, слюнные железы дают одну слюну, в другом — другую и 28

т Д

Субъективное ощущение голода — функция определенного возбуждения этого «пищевого центра» Когда такое возбуждение дано, у наи возникает ощущение аппетита- голода. Когда это возбуждение пищевого центра исчезает или заменяется иного рода тормозящим возбуждением — это ощущение исчезает Объективно деятельность его проявляется «в виде двигательной реакции, направленной к пищевому объекту с целью захватить его, удержать и перенести внутрь пищевого канала и в виде секреторных реакций желез верхнего отдела пищеварительной трубки»[45] Таков нервный центр, регулирующий питание организма, и такова связи физиологического голода с голодом-аппетитом Рее дело заключается в определенном возбуждении этого «пищевого центра»

6) Спрашивается теперь: как жг происходит это возбуждение? При каких условиях оно имеет место и каким образом осуществляется? Соответственно, при каких объективных условиях возникает у нас субъективное ощущение голода-аппетита?■ Это возбуждение происходит двояким путем 1) автоматически, через кровь (гуморальный механизм), 2) рефгекторно, через посредство нервной системы. Длительное невведение питательных продуктов в организм или введение их в уменьшенном количестве или такого качества, которое организм не приспособился еще легко и быстро перерабатывать и усваивать, влечет за собой «обеднение крови», изменение ее химическсго состава. Пока «пищевой центр» омыва ется кровью нормального состава, он «спокоен, возбуждения нет, а посему мы чувствуем себя сытыми и не испытываем голода» Когда же химический состав крови изменяется, пищевои центр со своими рецепторами, переставший получать нормальный сослав крови, возбуждается. &т0 возбуждение передается по нервам желудку, к началу тонких кишок и ряду других органов питания, регулируемых им, начинается урчание в животе и т. д.

Субъективным эффектом этого объективного процесса служит появление голода-аппетита — ощущения, сигнализирующего организму о возможной опасности, о необходимости поесть, ввести в себя надлежащую дозу надлежащего качества пищи Так как во время самого голодания кровь не остается одинаковой по составу (при абсолютном голодании — она одна, при относительном — другая, в том и другом случае она опять-таки меняется в зависимости от продолжительности голодания, от недостатка тех или иных элементов в пище и т. д.), так как далее состав крови может варьировать в зависимости от других физиологических процессов организма (происходящих, например при беременности, заболевании и других подобных случаях), то и характер возбуждения пищевого центра варьирует, а следовательно, должна варьироваться и его функция — наше субъективное ощущение голода-аппетита (легкий аппетит, мучительный голод, желание то кислого, то сладкого, то соленого и т. д.). Таков путь возбуждения пищевого центра через кровь, находящийся, как видим, в непосредственной связи с количеством и качеством пищи, вводимой в организм. Попадая в организм и будучи комплексом химических соединений, она всасывается, проходит через стенки пищеварительного канала, попадает в кровь, с нею приносится к железам и аппаратам пищевого центра, возбуждает (или тормозит) их тем или иным образом и через посредство пищевого центра управляет деятельностью всех рабочих органов «пищевой фабрики» (желез и т. д.).

Когда химический состав крови, благодаря введенной пище, становится нормальным, она перестает возбуждать пищевой центр и железы Пропадает и ощущение голода-аппетита Функцией этих сложных физиологических процессов является, как видим, наше субъективное ощущение голода-аппетита и его вариации. Из сказанного связь объективного голодания и психического голода-аппетита ясна[46].

Вторым способом возбуждения пищевого центра служит путь рефлекторный — прямое раздражение воспринимаю- 1цих органов (рецепторов) нервной системы теми или ины- м пищевыми реагентами. Полученное ими раздражение пе- ~едг.ется по проводящим путям и приводит пищевои центр в возбуждение Итогом его служит множество «приказов», рассылаемых им в подчиненные ему пищевые органы, соответс гву- югцее их возбуждение и приведение в движение всей «пищевой фабрики» Субъективным эффектом этих процессов является опять-таки известное нам ощущение голода-аппетита. Проил люстрирую сказанное на конкретном примере. Берем кусок бифштекса и кладем его в рот Бифштекс, непосредственно соприкасаясь с рецепторами нервной системы, находящимися в полости рта, возбуждает их; возбуждение передается в соответствующий отдел пищевого центра, а последний, придя в деятельное состояние, передает это раздражение по центробежным путям к соответствующим рабочим органам, например слюнным железам, и приводит их в деятельное состояние — заставляет выделять соответствующее раздражению количество слюны определенного качества, и т. д. В итоге такого возбуждения пищевого центра возникает ощущение голода аппетита, — явление, отмеченное пословицей: L appetit vient ел mangeant (аппетит приходит во время еды). По мере заполнения желудка пищей в соответствующих периферических нервах возникают раздражения, тормозящие возбуждение пищевого центра Итогом их служит, так сказать, успокоение его, имеющее субъективной функцией угасание аппетита. Вот почему по мере еды последний слабеет и исчезает,

Таков вкратце второй путь — рефлекторный — возбуждения пищевого центра и соответствующих органов пищевой системы.

Сказанное дает толскс самое общее представление о механизме возбуждения пищевого центра и голода-аппетита. Для более точного ознакомления с сутью дела необходимы дополнения, рисующие более детально очерченный процесс и механизм его выполнения, ибо и механизм и весь очерченный процесс in concreto гораздо более сложны и представляют аппарат весьма деликатный и тонкий. Дадим эти дополнения.

При рефлекторном пути возбуждения пищевого центра, как указано, необходимо возбуждение пищевым объектом рецепторов, связанных с этим центром.

Чтобы это могло иметь место, объект должен обладать надлежащими качествами. Не всякий предмет, положенный в рот, влечет такое возбуждение пищевого центра и соответственно — органов пищевой системы, например секреторных. Слюнные железы, например, не приходят в действие в том случае, если в полости рта находятся вещества, обработка или удаление которых изо рта не требует слюны (вода, лед, круглые камешки)[49] .

Иными словами, для приведения в деятельное состояние пищевого центра нужны раздражители, обладающие надлежащими свойствами. Какие именно вещества ими будут — это предрешено прежде всего всем филогенетическим развитием, в течение которого произошел отбор годных и негодных для питания веществ, с одной стороны, с другой — предыдущим опытом организма.

В процессе филогенетического и в меньшей мере индивидуального развития уже установилась связь между определенными веществами, действующими на рецепторы пищевого центра, и характером реагирования последнего, а через него и всего организма на раздражение этих объектов.

Можно выделить три категории объектов и соответственно три способа реагирования на них пищевого центра и всех органов питания, а стало быть, и всего организма.

1) Категория объектов, обычно вызывающих положительное возбуждение пищевого центра, а через него — такую активность всех регулируемых им органов питания, которая направлена на овладение и усвоение этих объектов организмом. Когда подобного рода объект, например кусок хорошего и вкусного мяса, попадая в ротовую полость и раздражая находящиеся здесь нервные окончания, через них передается пищевому центру и возбуждает его положительно, результатом этого возбуждения являются «приказы» последнего, вызывающие жевание, глотание, выделение железами своих секретов, помогающих прохождению объекта в желудок, его химическому расщеплению и усвоению.

Субъективная функция такого положительного возбуждения — появление ощущения аппетита-голода, ощущения «вкусности», желательности еды, удовольствия от нее и т. д.

Категория объектов, вызывающих обычно торможение или отрицательное возбуждение пищевого центра и, следовательно, такую работу органов питания и всего организма, которая направлена на освобождение организма от такого объекта.

Например, кусок кала или гнилой мыши, попавший в рот и возбуждающий ротовые рецепторы пищевого центра, обычно вызывает отрицательную реакцию со стороны последнего. Следствием такого отрицательного возбуждения являются приказы — слюнным железам — выделять «обмывающую», жидкую слюну, помогающую обмыть рот и очистить его от подобного рода объектов, а в тех случаях, когда объект проскочит дальше, — приказы ряду мускулов делать сокращения, ведущие к рвоте и, стало быть, очищению организма от реагента. Субъективными эффектами такого отрицательного возбуждения служат: чувство отвращения к таким объектам, моментальное угасание аппетита, если он был, тошнота, ряд страдательных ощущений и т. д.[50]

Категория объектов, не вызывающих обычно ни положительного, ни отрицательного возбуждения пищевого центра и органов питания, например круглые чистые камешки и т. п. И пищевой центр, и органы питания остаются в таких случаях, так сказать, нейтральными.

Таковы три категории объектов и три способа реакции на них со стороны пищевого центра и организма, сформировавшиеся еще в процессе филогенезиса. Эти связи между ними и способами реакции наследственны, иначе говоря — безус* ловны. Обычно они не зависят от «сознания» Как правило, это уже предрешено, какие объекты входят в ту или иную из этих категорий и какого рода реакцию — положительную, отрицательную или никакую — вызывают они при определенных условиях со с гороны пищевого центра и других органов питания человека[51] Если грудные дети сосут молоко, взрослые люди едят мясо, оыбу, хлеб, яйца масло и 7 д., и не едят, а если попадает в рот, выплевывают и выбрасывают червей, гусениц, кал, землю, тухлое мясо и т д, то не потому, что они сознательно, с помощью химическою анализа и знания их питательных свойств, состава и числа калорий пришли к выводу о пригодности первых и непригодности вторых (такие сведения свойственны еди ницам, а масса о них и теперь не имеет никакого понятия, тем более это применимо к дикарям и нашим далеким предкам), а потому, что здесь имеются безусловные сеязи, установившиеся в процессе филогенезиса, потому, чтс дан регулирующий меха низм пищевого центра, «бессознательно гениально» решающий путем одного из очерченных способов возбуждения, что пригодно, а что непригодно для питания организма Сами вкусовые ощущения по большей части суть следствия этого родового опыта[52].

Все такие объекты, вызывающие положительное или отрицательное возбуждение пищевого центра без всякого сознания, в силу наследственности, можно назвать положительными или отрицательными безусловными раздражителями. Реакции, вызываемые ими со стороны i [ищевого центра, органов питания и организма, — безусловными рефлексами. Связь безусловного раздражителя и соответствующей реакции — безусловной

или наследственной связью

Таков механизм рефлекторного возбуждения пищевого центра через безусловные раздражители.

Уже из сказанного объясняются почти все те факты, которые приводит JI И Пе гражицкий для доказательства о гсутствия связи между «физиологическим» и «психическим» голодом Положительное возбуждение пищевого центра интенсивными положительными раздражителями, например вкусными и лакомыми блюдами, может быть и при сравнительно сытом состоянии (ибо амплитуда возбуждения пищевого центра имеет известные и довольно значительные пределы, как и каждого центра, например полового, при искусственном раздражении); стало быть, аппетит как функция этого возбуждения может появиться и в этих условиях Таких возбуждающих условий может быть множество Когда несколько таких положительных возбудителей действуют солидарно и одновременно, они могут подавить раздражения, исходящие из сытого желудка и стремящиеся затормозить возбуждение пищевого центра, и вызвать положительную реакцию последнего, итогом чего будет появление аппетита (подобно ряду сил, толкающих предмет в одном направлении и преодолевающих сопротивление меньшей силы, действующей в противоположном направлении).

Становится понятым и то, почему ааже волчий аппетит вдруг пропадает, когда, например, вместе с супом к нам в рот попадает червяк, таракан или что-нибудь из отрицательных возбудителей Если суп, являясь положительным раздражителем, возбуждает пищевой центр положительнс, вследствие чего появляется голод-аппетит, то червяк, наоборот, гасит это возбуждение или вызывает отрицательную реакцию пищевого центра, а последнее обстоятельство неизбежно должно сопровождаться уменьшением или исчезновением аппетита и реакциями, направленными на очищение организма от вредного реагента[53]

Наконец, тот факт, что острота ощущения голода растет не строго параллельно физиологическому голоду, что при росте последнего первый не растет, вспыхивая ко времени обычной еды и угасая в дальнейшем, хотя бы мы и не пообедали, опять- таки не является возражением. Почему? По многим причинам. Во-первых, при регулярном питании, «по часам», вполне естественным является правильное периодическое возбуждение пищевого центра к определенному времени. Как хорошие часы, он сигнализирует вовремя о необходимости поесть. Исчезновение голода-аппетита в дальнейшем вполне может быть объяснено рядом различных, пока, быть может, и не вполне нам известных (мы еще так мало знаем механизм и устройство нашего тела и особенно нервной системы) раздражений, тормозящих положительное возбуждение пищевого центра. В частности, очень может быть, что организм, не получивший пищи извне, заимствует ее из себя, из своих «неприкосновенных запасов» и таким образом «успокаивает пищевой центр». В-третьих, исчезновение голода-аппетита в таких случаях происходит ненадолго: он скоро опять появляется, если и дальше в организм не попадает пища. Это опять-таки говорит не в пользу теории Л.И. Петражицкого. Правда, специфическое ощущение голода после двух-трех дней абсолютного голодания ослабевает или даже как будто исчезает. Но, как увидим ниже, это исчезновение означает собственно его растворение среди других, еще более тяжелых ощущений, возникающих при дальнейшем голодании (общая слабость, тошнота, головокружение, боль в голове, в сочленениях и т. д.). Специфическое чувство голода тонет в общей симфонии острых страдательных ощущений и теряет в них свои специфические черты. Наконец, редко между физиологическим процессом и субъективным ощущением, ему соответствующим, параллелизм бывает абсолютным. Это следует уже из того положения (закон Вебера-Фехнера10*, в точности неверный, но в принципе правильный), что ощущение не растет абсолютно параллельно раздражению (по закону Вебера-Фехнера первое равно логарифму раздражения). Когда зуб разрушается, процесс (если мы не принимаем мер) идет непрерывно, но зубная боль проявляется не абсолютно параллельно этому процессу, она то обостряется, то ослабевает, хотя процесс разрушения, ее вызвавший, и продолжается. Странно было бы на этом основании доказывать, что субъективное ощущение зубной боли не находится в связи с физиологическим процессом разрушения зуба и раздражения соответствующего нерва.

Итак, мы видим, что все факты, указываемые Л.И. Петражиц- ким, вполне объяснимы с точки зрения очерченной нами «физиологической» теории голода.

Сказанным, однако, не исчерпывается механизм рефлекторного возбуждения (положительного и отрицательно тормозящего) пищевого центра. Из наблюдений и личного опыта мы знаем — и опять-таки факты верно указываются Л.И. Петра- жицким, — что ощущение голода-аппетита может возбуждаться или подавляться целым рядом таких раздражителей, которые не являются безусловными. Например, аппетит может возникнуть благодаря звуку тарелок в столовой, запаху любимого блюда, зрительному восприятию хорошо сервированного стола, чтению страниц, «смачно» описывающих лукулловские пиры, игре воображения и т. д. И наоборот, он может быть подавлен благодаря аналогичным же раздражителям, не являющимся безусловными раздражителями и не воздействующими непосредственно на рецепторы пищевого центра. Как объяснить подобные факты? В чем здесь дело?

Дело в том, что помимо безусловных раздражителей, вызывающих безусловные рефлексы, имеются еще раздражители условные, на которые организм, в данном случае пищевой центр, отвечает условными рефлексами. Под первым, как уже было сказано, следует разуметь наследственные рефлексы, когда нервные окончания, раздражаемые надлежащим раздражителем, без участия коры больших полушарий головного мозга непосредственно вызывают соответствующий рефлекс того или иного рабочего органа (например руки, тех или иных желез и т. д.). Так, раздражение периферических нервов полости рта куском мяса, передаваемое в соответствующий нервный центр («слюнный»)[54], вызывает соответствующий рефлекс слюнных желез.

В таких случаях раздражение не обращается за решением к «высшей инстанции» в виде коры больших полушарий. Местные нервные центры, или «специальные ведомства», своей властью, без обращения к «власти верховной» решают такие дела.

Иначе обстоит дело с условными раздражителями и условными рефлексами. Если мы возьмем такой раздражитель, как свет электрической лампочки, звонок колокольчика или вид тарелок, то сколько бы раз мы ни зажигали лампочку, ни зьонили в колокольчик, ни смотрели на сервированный стол, эти стимулы не в состоянии возбудить «пищевой центр», не в состоянии вызвать, в отличие, например, от куска мяса, деятельность слюнных и других желез пищевого тракта. Это значит, что наследственной, безусловной связи между ними и ре акциями органов пищевой трубки и пищевого центра нет. Последние на них не реагируют Раздражители безразличны, индифферентны для них. Однако, при известных условиях любой индифферентный раздражитель можно сделать действенным, можно установить связь между ним и реакциями органов питания, можно заставить их, например пищевой центр, положительно или отрицательно возбуждаться, слюнные железы выделять слюну на свет электрической лампочки, звонок колокольчика, на вид тарелок, короче говооя — на любой индифферентный раздражитель Что для этого нужно? Нужно совпадение во времени действия безусловного и индифферентного раздражителя. После ряда повторений такого совпадения (число повторений зависит от многих условий) индифферентный раздражитель, не вызывавший ранее никокои реакции, перестает быто индифферентным и становится условным раздражителем Межд> ним и (в данном случае) пищевым центром и органами питания устанавливается условная связь, последние начинают реагировать на действия первых Так, если в тот момент, когда мы кладем в рот кусок котлеты (безусловный раздражитель, возбуждающий пищевой центр положительно), мы будем зажи гать электрическую лапочку или видеть накрытый стол (индифферентные раздражиjели), то после ряда таких повторений достаточно будет зажигать одну лампочку, или слышать звонок, или видеть накрытый стол, чтобы пищевой центр стал положительно возбуждаться, чтсбь: «слюнки текли изо рта» и — кар результат этого — чтобы у нас появилось ощущение голода аппетита.

Если же индифферентный раздражитель совпадает по времени с отрицательным возбудителем пищевого центра, например звонок колокольчика с моментом попадания в рот кала или гнилого червя (т е безусловных раздражителей, вызывающих безусловный отрицательный рефлекс), то после ряда таких со впадений достаточно будет одного звонка колокольчика или другого индифферентного раздражителя, чтобы вызвать отрицательное возбуждение пищевого центра и соответствующие реакции других органов питания, а в субъективном плане — ощущение тошноты, отвращение, исчезновение голода-аппетита И т д После ряда повторений одновременного действия безусловного и индифферентного раздражителей последний становится условным возбудителем и порождает условный рефлекс

То же самое имеет место не только в области условных рефлексов, связанных с питанием, но и во всех других Например, после ряда совпадений таких действий, как укол руки булавкой (безусловный раздражитель, вызывающий реакцию одергивания руки и ощущение боли) и зажигание электрической лампочки, достаточно будет тс пько зажигать лампочку, чтобы срабатывал рефлекс одергивания руки и возникало ощущение боли от укола.

Легко понять, что условными раздражителями могут стать любые индифферентные раздражители «Все что угодно из внешнего мира можно сделать раздражителем слюнной железы Основное условие для этого — совпадение во времени»[55]

Нервный путь возбуждения условного рефлекса иной, чем безусловного Там деле обходилось без участия коры больших полушарий головного мозга Здесь ее участие необходимо Путь окольный и более длинный Звук тарелок (условный раздражи- тел!), воспринятый слуховым аппаратом, идет сначала в соответствующий центр больших полушарий, оттуда через передаточные пути попадает в соответствующий нервный центр, заведующий данными функциями, и только оттуда уже в соответствующие рабочие органы- к мускулам и железам, дающим надлежащие условные рефлексы. Образно говоря, здесь дело как бы передается на решение высшей нервной инстанции — верховной власти — и оттуда уже попадает в низшие инста иции и исполнительные органы. Отсюда понятно, что «нервная система не есть только проводниковый прибоо, но и замыкательный»[56]

При таком окольном пути пищевой центр и железы могут возбуждаться положительно или отрицательно — и, соответственно возбуждать или подавлять аппетит — самыми разнообразными агентами, если они стали условными раздражителями

Ими могут быть все объекты, воспринимаемые органом зрения (вид мяса, накрытого стола, вид бутылки, цветов и т д., вид таракана в супе, вид пальца прислуги, погруженного в подаваемое блюдо, вид какого-нибудь предмета, возбуждающего аппетитные или тошнотворные представления, чтение тех или иных книг, рисующих смачные или неаппетитные картины и т. д.), объекты, воспринимаемые органом слуха (звон тарелок, звук трубы, по опыту Bogen'a через 40 повторений с мясом становя щийся условным раздражите чем, звуки разносимой в тюрьме пищи, разговоры — аппетитные или неаппетитные, например о трупах, гнилой конине и т. п ), объекты, воспринимаемые органом обоняния (запах жареного мяса или лука, запах цветов, запах тухлятины и т. д). То или иное возбуждение пищевого центра и «отделение желудочного сока при виде, запахе и звуке есть рефлекс условный». «Безусловный рефлекс возникает при раздражении полости рта химическими и, может быть, физическими свойствами того вещества, которое в данный момент животное ест. Условные рефлексы при еде этого же вещества перелаются на желудочные железы с воспринимающих повеох- нсстей глаза, уха, носа, а также, вероятно, и из полости рта»[57].

Какие условные раздражители будут вызывать положительную реакцию пищевого центра и органов питания, какие отрицательную — все зависит от того, с каким безусловным раздражителем — положительным или отрицательным — они совпали. Так как е сложной ситуации общественной жизни разные люди находятся в этом отношении в разных условиях- у Ивана действие положительного безусловного раздражителя могло многократно совпадать с одним индифферентным условием, например с музыкой граммофона, постоянно воспринимавшейся одновременно с обедом, а у Петра — с другим, например с видом цветов на столе, — то легко понять, что один и тот же объект может вызывать у одних положительное возбуждение пищевого центра и соответственно аппетита, у других — не вызывать никакого возбуждения у третьих — вызывать возбуждение отрицательно е. Иными словами, здесь неизбежно будет масса вариации при переходе от индивида к индивиду, от народа к народу, от одного социального слоя к другому

Заканчивая характеристику условных рефлексов, отмечу, что они не так стойки, как безусловные, и обладают способностью угасать: если мы будем несколько раз вызывать условный рефлекс с помощью одного только условного возбудителя, без безусловного раздражителя, на котором он воспитан (например, несколько раз вызывать слюноотде пение путем зажигания электрической лампочки, не подкрепляя это дачей пищи), то через ряд повторений условный раздражитель станет бездейственным, перестанет вызывать рефлекс, и тот исчезнет. Организм, как бы убедившись в обмане, перестанет реагировать Чтобы вновь оживить угасший условный рефлекс, нужно снова повторить ситуацию, при которой его действие совпадает с действием безусловного рефлекса

Отмену еще, что условный рефлекс может быть воспитан не только на безусловном, но и на живом — не угаснувшем — и тоже условном рефлексе[58]

Таково вкоатце понятие условных рефлексов и способ возбуждения пищевого центра и органов питания через условные раздражители Из сказанного ясно их громадное значение в деле питания организма Вполне понятными становятся и все факты возбуждения и уничтожения голода-аппетита, приводимые Л И Петражицким в пользу якобы независимости последнего от физиологического голода Мы видим, что эги факты вполне объяснимы с точки зрения «физиологической» теории голода И не только объяснимы, но по ознакомлении с существующими условиями могут быть и предсказаны в каждом конкретном случае Связь — ясна Самые капризные извивы кривой голода-аппетита при учете механизма условных рефл ;к- сов становятся понятными и вполне согласуются с теоремой, утверждающей что субъективное ощущение голода есть функция соответствующего возбуждения пищевого центра, зависящего, в свою очередь, от характера воздействующих на него безусловных и условных — положительных и отрицательных — раздражителей Это значит, что субъективный аппетит-голод есть функция объективного — дефицитного и относительного — голоОания (и относительного — ибо, как известно, качество и количество пищзвых агентов, даже при отсутствии дефицитного голодания, вещь не безразличная) Для понимания любого сомнительного в этом отношении факга нужно только учесть: 1) характер раздражений, идущих от крови и воздействующих на пищевой центр в данный момент (хи мическое состояние крови), 2) характер безусловных и услов ных раздражителей, влияющих на этот центр в тот же момент, 3) характер других раздражителей — посторонних для пищевого центра — прямо или косвенно влияющих на него через передаточные пути. Наше субъективное ощущение голода-ап- петита будет равнодействующей этих объективно данных условий, всегда in concreto сложных и многочисленных «В каждый данный момент животное (как и человек) подвергается целому ряду влияний, исходящих из окружающей среды; моментами то одна, то другая группа раздражающих влияний получает перевес наг другими влияниями. Таким образом, организмом овладевает то одна, то другая группа раздражителей Но обычно различные раздражения действуют на животное одновремен но»[59] Если дело обстоит так, если наш организм, а в частности и пищевой центр, в каждый данный момент испытывает воздействие ряда различных раздражителей, то для ситуации, складывающейся в результате этих воздействий, возможны два основных случая «При корреляции одновременных рефлексов те из них, которые взаимно усиливают друг друга ^например, здоровый организм, голодное состояние крови, чистый воздух, кусок вкусного бифштекса во рту, аппетитный запах жареного лука, стакан вина и хорошо сервированный стол, цветы, положительно возбуждающая музыка — словом, комплекс положительных, безусловных и условных, раздражителей, сопровождаемый оложительным возбуждением пищевого центра через кровь, с одной стороны, с другой — полное отсутствие отрицательно- возб кдаюших или тормозящих раздражителей. — П С.), сливаются в гармоническую группу» (и производят совокупно один и тот же эффект в данном случае «волчий аппетит»)4

Это — «аллелированные11* рефлексы», их рефлекторные ду- ги — «аллелированные дуги»[60] Такой же случай солидарного действия может дать и совокупность отрицательно-возбуждаю- щих пищевой центр гуморальных12* и рефлекторных — безусловных и условных — раздражителей при отсутствии раздражителей противоположных (например, болезненный организм, не голодное состояние крови, полный желудок, кусок тухлого мяса, попавший в рот, вид таракана или мыши в супе, грязная скатерть, запах гнили, духота, разговоры о трупах и червях, горе и т. д.). Все эти условия солидарно производят один и тот же эффект — отрицательное возбуждение пищевого центра. Появление голода-аппетита или — если он был — сохранение его в этих условиях было бы чудом. Таков первый случай совместного действия множества условий-раздражителей, когда они действуют солидарно и нет раздражителей, действующих в противоположном направлении. В реальной жизни такая ситуация встречается, однако, весьма редко. Чаще всего бывает, что человек и его пищевой центр находятся под влиянием ряда условий- раздражителей, в той или иной мере противоречащих друг другу. Говоря словами Шеррингтона, существуют рефлексы-антагонисты, несовместимые друг с другом. Они не только не содействуют друг другу, а даже друг друга задерживают[61]. Применительно к интересующей нас области это значит, что часть раздражителей, среди которых находится человек, вызывает положительное возбуждение пищевого центра, а следовательно, и голод-аппетит, другая часть — отрицательное, следовательно, уничтожает голод-аппетит. Обе группы возбудителей антагонизируют друг с другом и стремятся вызвать со стороны пищевого центра противоположные реакции, а следовательно, в нашем субъективном /лире — противоположные ощущения Иначе говоря, происходит «дуэль» раздражителей. Исход дуэли решается сравнительной силой каждой из двух антагонизирующих групп раздражителей. Если их силы не равны, победитель овладевает пищевым центром и вызывает в нем и в органах питания соответствующие реакции. Если силы равны — антагонисты уничтожают друг друга, и пищевой центр впредь до изменения равновесия сохраняет status quo ante13'. Сказанное объясняет, почему иногда после длительного голодания, когда мы больны или горюем, у нас нет аппетита47; почему аппетит при раздражителях, вызывающих страх, ужас, etc, пропадает[62], почему при напряженной умственной работе, тормозящей деятельность пищевого центра, нет хорошего аппетита и т. д.[63] И наоборот, почему, несмотря на наличие тормозящих факторов, мы, тем не менее, часто испытываем желание есть, например в состоянии горя, при наличии пищи тухловатой, малопитательной, обычно не вызывающей никакого аппетита (в наше время многие не без аппетита едят конину, собачину и т. п., что в нормальное время вызывает скорее отвращение, чем аппетит). Первые случаи говорят о том, что «дуэль» закончилась победой тормозящих раздражителей, вторые — о победе положительных раздражителей над тормозящими.

Итак, мы выяснили в основных чертах механизм питания человеческого организма, функции его «директора» и «рабочих органов», способы приведения в действие этого механизма и методы регулирования работы «пищевой фабрики». Мы видим, что этот механизм очень сложен, очень деликатен и целесообразен[64], что основная часть его работы осуществляется без участия высших центров сознания (гуморальный способ возбуждения и возбуждение через безусловные рефлексы)[65]. Мы отдаем себе отчет в том, насколько сложны и многообразны те условия, от которых зависит работа пищевого центра и всей пищевой фабрики. Для нас становится бесспорной как связь объективных физиологических процессов и субъективных ощущений голода-аппетита, так и связь колебаний того и другого ряда явлений. Для объяснения кривой голода-аппетита нет никакой надобности предполагать наличие каких-либо иных независимых переменных, кроме физиологических процессов, вызываемых всей совокупностью объективных, осязаемых раздражителей, влияющих прямо или косвенно на пищевой центр и подчиненные ему органы. Характер этих раздражителей обус- лачливает характер физиологических процессов в области питания, и вместе с ними характер соответствующих психических ощущений сытости или приятного аппетита, слабого голода или голода мучительного. Таким образом перебрасывается мост от внешнего мира к субъективным ощущениям. Среди этих внешних раздражителей основными и главными являются пищевые реагенты, их качество и количество, поступающее в организм. Колебание этих независимых переменных (случай дефицитного и относительного голодания) вызывает колебание физиологических процессов и соответствующее варьирование субъективных ощущений.

* * *

Познакомившись с понятием голодания, с механизмом «пищевой фабрики» и способами его работы, перейдем теперь к изучению тех функций, которые вызывает варьирование количества и качества пищи, поступающей в организм, и частоты ее поступления: 1) в строении самого организма, 2) в его физиологических функциях, 3) в его психических процессах, 4) в поведении человека, 5) в социальной организации и жизни населения.

Хотя моей непосредственной задачей является исследование четвертого и пятого пунктов, но так как социальные процессы в конечном счете — функция поведения членов общества, поведение же каждого из них — функция строения их организмов и их физических и психических свойств, то без выяснения, хотя бы самого краткого, пунктов первого, второго и третьего, невозможно выяснить и пункты четвертый и пятый. Поэтому придется остановиться на трех первых пунктах. Отсылая за подробностями к курсам анатомии и физиологии человека, а также к специальным трактатам, пункты один, два и три я затрону весьма кратко и лишь с тех сторон, которые нужны мне для выяснения моих непосредственных задач, т. е. для выяснения функций голода в области поведения людей и социальных процессов .

Некоторые чересчур рьяные защитники автономии социологии от других наук, пожалуй, возразят, что как все эти вопросы, так и введение не нужны и излишни Отвечаю на это, что они, Как отправной пункт, необходимы. Автономия биологии ничуть не мешает всем ее дисциплинам опираться и ссылаться на данные физики и химии, и в этом стремлении биологи не только не видят ничего зазорного, но всемерно стараются довести его до максимума. Так же обстоит дело и с отношением социологии к биологии. Игнорирование данных биологии обычно ведет социологов-«автономистов» к тому, что они обосновывают свои теории на одной фантазии. Я не поклонник таких приемов.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ИЗМЕНЕНИЕ СТРОЕНИЯ, ФИЗИОЛОГИЧЕСКИХ И ПСИХИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ ОРГАНИЗМА В ЗАВИСИМОСТИ ОТ КОЛИЧЕСТВА И КАЧЕСТВА ПОГЛОЩАЕМОЙ (И УСВОЯЕМОЙ) ПИЩИ, В ЧАСТНОСТИ — ПРИ ГОЛОДАНИИ

1. Изменение соматического 1 строения животных под влиянием изменения питания

Характер движений любой машины зависит прежде всего от ее строения. Меняется строение машины — меняются и et движения, и тем сильнее, ием ceteris paribus2* резче изменение. То же самое справедливо и пс отношению к организму, в частности — к человеку (если человек потеряет руку или ногу, характер его движений — поведения — неизбежно будет иным), и по отношению к любому изменению организма — ето скелета, Мускулатуры, секреторных органов, нервной системы и т. д

Отсюда вывод: одной из независимых перзменных, срунк Цией которых является характер поведения людей, а через •зПо и характер социальных процессов, служит строение

организма Изменение последнего влечет за собой изменение поведения, это последнее, будучи массовым, — прямо или косвенно — вызывает изменение и социальных процессов.

Спрашивается: не зависит ли деформация строения организма от количества и качества поглощаемой им пищи? С колебаниями последних не меняется ли и первое? Несомненно, меняется. Это значит, что варьирование количества и качества пищи является одной из независимых переменных (одной, ибо изменение строения организма — функция многих переменных: наследственности, температуры, света и т. п.) варьирования строения организма; через него — варьирования поведения, через последнее — в случае массового варьирования — независимой переменной и социальных процессов. Эти положения несомненны, если только доказано, что с варьированием количества и качества пищи изменяется строение организма.

Доказано ли это? Да, доказано. Из множества соответствующих наблюдений и опытов приведу лишь некоторые. За подробностями отсылаю к цитируемым работам.

Еще Дарвин отмечал зависимость целого ряда морфологических признаков — например, цвета канарейки — от питания. Пикте «показал, что путем питания гусениц непривычною для них пищею можно вызвать сильнейшую изменчивость их (морфологических) форм» (величины, цвета окраски, половых признаков, etc). По Де Фризу, «флуктуирующая вариация представляет собою явление, всецело относящееся к области физиологии питания». То же самое, экспериментируя над простейшими, констатировали Дженнингс и др.[66] «Hoffman, производя опыты над бабочками, убедился, что под влиянием нарушенного питания у них изменяется строение и окраска крыльев и другие особенности, которые передаются даже по наследству. Пикте применял особый вид кормления для бабочек из семейства Ocneria dispar и добился изменения их окраски и передачи его потомству»2 «В зависимости от рода пищи разных зоологических видов наблюдается большое разнообразие особенностей строения отдельных частей пищеварительного канала» (формы клюва, зубов, желудка и т п ) Зависимость этих морфологических признаков от рода пищи экспериментально доказали Хольм- грен и А Данилевский. Кормя голубей исключительно мясом, о1.и добились почти полного превращения их в хищников Мускулатура желудка, хорошо развитая у зерноядных птиц, агрофи- ровапась, слизистая оболочка из роговой стала железистой и, что особенно интересно, изменился даже характер птиц они сделались злыми, раздражительными, с жадностью хватали пищу и т. д 3 Целый ряд опытов говорит о подобных изменениях строения организма в зависимости от пищи, в частности секреторных органов, которые сказываются на определении пола организма Например, «дафнии, размножающиеся партеногеие- тически3[67], при хорошем питании выводят самок, при плохом — самцов. Lanchis убедился, что хорошее питание способствует лучшему определению пола, голодание влечет за собой недоразвитие половых органов, т. е. органов размножения». «Мно гие энтомологи (Gentry, Treat) пришли к выводу, что плохо кормленные гусеницы бабочек дают только самцов Шульц убедился. что у гидры голодание способствует раннему половому созреванию и развитию мужских половых признаков. Marschall нашел, что у двукрылых плохое питание способствует появлению самцов в последующей генерации По мнению Юнга, животная пища благоприятствует появлению самок»4. Опыты Gedda и Thomson'a показали, что выйдет ли из яйца пчела-царица или неоплодотворенная самка-работница — зависит от количества пищ" Из 100 головастиков при нормальном питании получается 43 самца и 57 самок, при усиленном - 22 и 78, при роскошном получается 81 и даже 92 самки5. Множество таких опытов произведено и над млекопитающими. Henstler ставил их над свиньями. Они находились в одинаковых условиях, но питались по-разному нормально, обильно и недостаточно. Через 199 дней между голодающими и откармливаемыми свиньями выявился ряд различий в строении и поведении, откармливаемые за это врем прибавили в весе с 17 до 140 килограммов, голода ющие — с 12,5 до 23,5 килограмма, они резко различались по величине и по строению черепа (откармливаемые имели круглую, широкую голову, голодающие — длинную, узкую) и т. д.[68]

Опыты Осборна и Менделя, Галлибертона и Друммонда, Да- ниэлса и Николса, у нас Палладина показали, что в случае отсутствия в пище витаминов или «факторов роста» (по терминологии Палладина) — рост животных приостанавливался и прекращался. Они недоразвивались[69].

Emma Kohmann экспериментировала над крысами и получили такие итоги: при недостаточном введении белка рост крыс приостанавливается, вес падает на 30-33% за 9-10 недель, на 46% — за 16 недель, изменяется состав тканей организма, через 3 недели такого питания появляются отеки и т. д. С увеличением белка в пище эти явления исчезают[70]. Сходные результаты были получены Б.И. Словцовым. «Прибавление фосфатного белка (из молока) к пище влияет особенно резко на рост зубов». «У более молодых животных оно может способствовать и росту длинных трубчатых костей». «Заметно влияние на кроветворные органы». «Количество золы в длинных трубчатых костях становится больше». «Объизвествление костей идет более энергично»[71].

Подобные факты хорошо известны животноводам, которыми был проведен ряд опытов. «К факторам, производящим глубокие изменения в организме животных, следует причислить корм. Обильное и скудное питание в молодости — весьма важный фактор изменчивости животных, значение которого недостаточно оценено и изучено до сих пор»[72]. Приведу два-три опыта. Вольни одного козленка долго поил молоком, другого рано перевел на растительный корм. Обнаружились следующие различия в объеме различных отделений желудка и длине кишечника:

Собственные опыты Чирвинского над ягнятами, хорошо и плохо питаемыми грубым кормом, через J 5 месяцев дали такие результаты. У плохо питаемых «общая длина кишечника в 44- 51 раз превосходила длину туловища, а у хорошо питаемых — только в 33-38 раз». «Различия в объеме желудка были еще значительнее». У первых на 1 кг веса тела приходилось 270 куб. см объема желудка, у вторых — 800-900 куб. см, т. е. в три раза больше[73]. Изменяются не только органы питания, но и другие. «При обильном кормлении животных в молодости значительно ускоряется рост костяка», варьируются кости и даже череп овец, по опытам Чирвинского, и свиней, по опытам Нату- зиуса и др.[74] Изменяется и состав тканей, и не только у непосредственно испытуемых особей, но и у их потомства. Опыты Пашутина над собаками показали, что при небольшом уменьшении пищи (от У до У ) и при не слишком продолжительном голодании перед зачатием и во время беременности состав тканей потомства изменялся: ткани делались водянистыми, количество плотных частей организма падало с 23,4 до 18,5%, уменьшалось количество жира и т. д.[75]

У козленка, полу- У козленка, поен- чавшего расти- ного молоком тельный корм

6910 куб. см 3150 куб. см. 22,1 м19,37 м

Объем рубца и сетки Длина всего кишечника

Приведенных фактов достаточно, чтобы признать, что изменение количества и качества пищи, поступающей в организм животного, влечет за собой изменение строения последнего. Это явление, как видим, имеет место на всей животной лестнице, начиная с низших и кончая млекопитающими.

2. Изменение соматического строения человека под влиянием питания

Приведенные факты изменения строения организма животных под влиянием питания дают основание предполагать, что то же явление имеет место и у человека. Многочисленный ряд исследований и наблюдений вполне подтверждает это предположение. Начнем с органов питания.

Изменение органов питания

Если обычная пища человека или целой группы людей груба, тверда, жестка и пищевые объекты весьма часто употребляются ими в сыром виде, то, согласно нашему предположению, у такого человека или у целых групп, имеющих такое питание, раз они не гибнут, должны быть сильно развитые челюсти и зубы, позволяющие им размельчать, дробить и приводить в более или менее усвояемую форму эту грубую пищу. У групп, имеющих на протяжении ряда поколений более легкую и менее жесткую и грубую пищу, эти органы не нуждаются в таком развитии.

Если сравнить с этой точки зрения развитость этих органов у так называемых первобытных и диких народов, с одной стороны, и у «культурных» народов, с другой, то приоритет придется отдать первым. Если сравнить пищу тех и других, то по степени жесткости, грубости и плохой усвояемости пищи несомненный приоритет принадлежит опять-таки им же. Ряд исследователей, в том числе и Г. Спенсер, правильно указывали, что развитость зубов и челюстей у диких народов «находится в связи с употреблением грубой пищи, твердой, жесткой, нередко сырой»[76].

То же самое явление мы обнаруживаем и в мире животных: их зубы и жевательный аппарат находятся в соответствии с характером их пищи; у травоядных они имеют одно строение, у плотоядных — другое.

Количество, качество и характер пищи влияют, если не прямо, то косвенно, и на строение пищеварительных органов человека, в частности желудка и кишечника. Нерегулярность питания дикарей, частая смена голодания обжорством и поглощением огромного количества пищи — способность, в этих условиях благоприятствующая выживанию[77], — ее низкое качество, требующее поглощения огромных доз, раздувание органов пищеварения газами от такой пищи и т п., все это должно способствовать сильному развитию, удлинению и увеличению объема этих органов у таких народов. Косвенные доказательства, по-видимому, подтверждают это положение. Исследователи диких народов, часто отмечают, что у них «отвислый», «вздутый», «сильно выдающийся» живот. «Камчадалов описывают, как людей с отвислым животом... О бушменах Барро говорит, что у них животы выдаются чрезвычайно. Швейнфурт говорит об огромном вздутом животе у представителей племени акка; описывая ведда, Теннант упоминает о вздутых животах их детей. Гальтон упоминает, что дети у дамара обладают страшно вздутыми животами» и т. д.[78] «Весьма характерная черта всех молодых детей австралийцев — это сильно выдающийся живот»[79]. Если частично эта вздутость, отвислость, выпуклость живота может быть объяснена распиранием его газами (хотя здесь и нет привычки задерживать их), то едва ли мы будем далеки от истины, если отнесем их по большей части за счет увеличения объема желудка и удлинения кишок у дикарей, вызванных их пищевым режимом. Изменение последнего в сторону улучшения качественности и уменьшения количества у культурных народов должно было повлиять и фактически повлияло в об ратном направлении (кроме случаев ожирения среди них, вызванного опять-таки избыточным питанием)[80]

Питание и рост

Не только строение органов питания зависит от количества и качества пищи, но и ряд других соматических характеристик человеческого организма и их изменения связан с этим факте ром Одной из них является рост, или высота организма. А так как величина роста зависит от величины костяка, то зависимость роста означает и зависимость целого ряда морфологических признаков организма от исследуемой независимой переменной Конечно, величина роста — функция не толь ко характера питания данного организма в молодые годы и питания его предков, не и ряда других условий- Но питание среди них играет свою роль и, пс-видимому, роль весьма значительную

К такому выводу приводят прежде всего недавние, уже упоминавшиеся, опыты Осборна, Менделя, Галлибертона, Друммон- да, Палладина, Джексона, McCoIlum'a, Davis'a и доугих

Из их опытов следует, что отсутствие в пище, вполне достаточной и доброкачественной во всех других отношениях, «жирового фактора А» (по терминологии Палладина), не имеющего ся ни в растительных маслах, ни в свином сале, но содержащегося в молоке, рыбьем жире, сливочном масле и т п., — отсут ствие его в пище тормозит рост мышей, крыс и других животных, над которыми производились эксперименты. Когда их кормили пищей, лишенной этого элемента, их рост приостанавливался. Когда же его подача возобновлялась — жиьотные снова начинали расти и достигали нормальных размеров[81].

С полным на то правом ученые, проводившие эти эксперименты распространяют сделанные ими выводы и на человека, связывая их с деятельностью органов внутренней секреции. Рост и формирование костяка зависит от деятельности последних, а сам? эта дея гельность — от количества и качества химических тел, поступающих в организм в виде еды и питья. Если в них отсутствуют нужные соли, витамины, липоиды и аминокислоты, то органы внутренней секреции перестают функционировать нормально, а из-за этого деформируется и строение костяка и организма, в частности приостанавливается или замедляется рост. Так, из-за «литьевой воды (ненормального химического состава) изменяется еще внутриутробно щитовидная железа, вследствие чего получается уродство скелета (черепа длины костей) и нервных центров вплоть до идиотизма (кретинизма) Жители Восточной Сибири, подвергшиеся влиянию недоброкачественной воды, приобрели уродливости скелета, выражающиеся в уксрочении трубчатых костей»[82]. По той же причине возникают симптомы базедовой болезни, микседемы 4' и другие резкие изменения в строении организма[83].

Нетрудно понять, что питание целых групп населения нередко бывает неудовлетворительным с этой точки зрения Не говоря уже об эпохах исключительных голодовок, вроде нашей, когда помимо количественной и качественной недостаточности пищи она наверняка не имеет достаточной дозы витаминов, липоидов или «факторов роста» (как много у нас людей, которые месяцами не имели молока и сливочного масла ни для себя, ни для своих детей или имели их в ничтожном количестве), но даже и в нормальное время пища бедняков часто в этом отношении неудовлетворительна. Это о&ычно маргарин и растительные масла или сало, и редко когда сливочное масло, В ней мало белков и жиров животного происхождения[84], растительные продукты далекс не всегда доброкачественны и т п. Словом, с этой точки зрения питание бедняков часто весьма дефектно;

по сравнению же с питанием богаты)* слоев общества оно во обще всегда хуже.

Если верны эти предпосылки, то есть I) что рост зависит от питания, в частности от наличия в пище «жирового фактора роста», и 2) что питание бедных слоев часто дефектно в этом отношении, — то отсюда следует, что средний рост у бедня ков определенной расы, пола и возраста должен быть ниже, чем рост у богачей той же расы, того же пола и возрасте

Еще чаще указанные дефекты питания встречаются у дика рей, живущих среди скудной природы, часто голодающих, имеющих однообразную и бедную «жировым фактором роста» пищу Поэтому, согласно сформулирозанному предположению, рост их должен быть низким.

Наконец, отсюда же следует, что при увеличении благосос тояния. населения, а следовательно, и улучшении его пита ния, средний рост поколений данного периода может не сколько повыситься по сравнению со средним ростом поколений того же народа, живших в периоды менее благопри ятные И наоборот.

Такоры выводы, следующие и? последних открытий биологии.

Подтверждаются ли они при проверке0 Полагаю, что да Из множества соответствующих фактов и измерений приведу лишь некоторые, отсылая за подробностями и другими данными к ука зываемым работам.

Начнем с роста дикарей. Связь между поразительной мало- рослостью ряда диких народов или низших, наиболее бедны> слоев одного и того же дикого народа и их скудным питанием, была подмечена уже давно «Когда указывают на различие в росте, существующее между вождями полинезийцев и предста вителями их низших классов, между жителями вулканических, плодородных остроьов и бесплодных кораллогых островов [Тихого] океана или между фиджийцами востока и запада, где условия жизни сильно отличаются друг от друга, то невольно напрашивается вывод, что качество пищи и уровень благосостояния влияют на рост», — писал еще Дарвин[85].

Г Спенсер также останавливал внимание на низком росте ряда диких народов Таковы чинуки, шошоны, гвианские индей- арауканы, эскимосы лапландцы, камчгдалы, огнеземельцы, ан- даманцы, ведда, бушмены, акка5* и т. д., средний рост которых колеблется от 4 до 5 футов, редко достигая 5 футов и 5 дюймов. Эту малорослость Спенсер ставит в связь с их скудным питанием и неблагоприятной средой обитания «Поразительная малорослссть эскимосов и лапландцев может зависеть отчасти от высокой физиологической стоимости их жизни, обусловленной суровым климатом То же самое можно сказать и о бушменах, скитающихся по стране, столь обнаженной, сухой и безводной, что она не может служить обиталищем ни для каких человеческих существ; и в данном случае также можно предположить, что хронические голодания послужили причиной снижения среднего роста»[86]. Ряд данных того же рода приводит Вайц и среди причин тоже указывает на скудное питание. Так, индейцы одного и того же племени, но живущие в разных по обилию пищи областях Америки, и по силе, и по росту значительно отличаются друг от друга Целый ряд нарсдов Uakhalis на севере Новой Каледонии, дикари-рыболовы е Колумбии, Paiuches Северного Колорадо, шошоны и др.), живущих в скудных областях и плохо питающихся, отличается низким ростом «Рост эскимосов колеблется в зависимости от богатства места их обитания». «Якуты, живущие в долинах южной стороны гор в довольствии, имеют рост от 5 футов 10 дюймов до 6 футов 4 дюймов, хорошо сложены и сильны, тогда как северные якуты ниже среднего роста, слабы и имеют нездоровый цвет лица. Такое же различие наблюдается и между чукчами-оленеводами и чукчами побережными, уступающими в э гих отношениях первым». И у арабов наблюдается точно такая же связь питания и роста плохо питающиеся группы последних (например, те, что живут южнее Дамаска) меньше ростом, чем, например, некоторые группы феллахов и т д.[87] На ту же связь указывает и Peschel У кафров средний рост членов правительственных семейств на 110 мм выше среднего роста кафров подчиненных, рост бушменов, живущих в плодородной области, значительно выше среднего роста бушменов, вообще очень низкого и т. д'€

Рост представителей низших каст Индии, равный в среднем 163.4 см, по сравнению с ростом представителей средних каст той же расы, составляющим 164,6 см (измерено было около трех тысяч человек), оказался также ниже[88].

стоит приводить дальнейших данных, поскольку уже из сказанного видно, что и второе наше предположение подтверж дается

Конечно, не все «дикари» низкорослы, ибо не все они плохо питаются, и к тому же питание не единственный фактор рос та[89]. Но эксперименты, проведенные биологами плюс указан ные факты, число коих можно весьма и весьма увеличить, вместе с нижеследующими данными делают весьма вероятной связь между характером питания и ростом

Что касается сравнительного роста лиц одной и той же расы одного возраста и пола, но различающихся по степени благосо стояния и питания, то весьма многочисленные измерения пока зали. что богатые и лучше пига ющиеся слои населения в сред нем более высокого роста, чем слои бедные и хуже или плохо питающиеся. Исследований на эту тему существует мнсжествс Предпринимались они с разными целями Во-первых, многочисленные измерения роста новобранцев показали, что рост ново бранцев одной расы, не более бедных (из бедных округов, бедных и плохо оплачиваемых профессий и т. д ) ниже роста бога тых новобранцев[90] Общий вывод многочисленных измерений

;та солдат и новобранцев Франции, Германии, Италии, Швейцарии, США и частично России состоит в том, что рост падает по мере перехода от богатых к бедным одной и той же расы

Так, по Livi, средний рост итальянских новобранцев (измерено 256166 солдат) оказался у учащихся — 166,9, у мелких торговцев — i65,0, у крестьян, ремесленников и рабочих — от 165 до 164.3. Рост французских новобранцев (по Longuet): учащихся — 168,7, чиновников и служащих — 167,4, коммерсантов и негоциантов — 165,1, рабочих — 164,4 Рост испанских новобранцев (по Olonz'y)[91]: либеральных профессий — 163 9, рабочих — 159,8

Помимо измерений новобранцеь и солдат имеются многочисленные антропометрические измерения, произведенные со специальными целями Не говоря уже об измерениях Villerme и Кетле[92], можно назьать имена Roberts'a, Pagkani, Landsberger'a, Manouvrier, Collignon'a, Niceforo, Gould a, Marty и др и сослаться на официальные английские, американские и итальянские издания — все эти исследования в общем приходят к выводу, что рост богачей выше роста бедняков тоге же возраста, пола и расы[93] Причем, названные авторы исследсвали эту проблему с разных течек зрения

Одни измеряли и сравнивали рост жителей гор, более бедных и хуже питающихся, с жителями долин, более богатых и питающихся лучше; другие — рост жителей более богатых департаментов с жителями более бедных областей, третьи — рост населения богатых кварталов с ростом населения кварталов бедных того же города, четвертые — рост разных, более бедных и богатых, профессий и групп и т. д. Более богатые слои — это, как правило, слои и лучше питающиеся. Больший рост их — функция многих условий, но в ряду их, как указывает большинство авторов, характеру питания принадлежит одно из самых главных мест. Из многочисленных данных и цифр я приведу лишь немногие, отсылая за дальнейшими к указанным работам Бертильон, констатируя наличие двух разных по росту групп среди населения северо-восточной Франции, видит причину различия в разной степени их благосостояния33. Мануврие критерием бедности населения разных округов Парижа взял процент даровых могил на 100 погребений в разных округах. Самый низкий рост оказался в XX округе, где процент бесплатных могил оказался также выше. Рост падает, хотя и с отклонениями, по мере перехода от кварталов с наименьшим процентом даровых могил к кварталам с наибольшим процентом последних34. Niceforo, изучивший рост 3147 детей Лозанны, получил следующие цифры35:

Возраст (лет)

Мальчики

Девочки


обеспечен


обеспечен



ные

бедные

ные

бедные

7

120,0

116,1

8

126,2

122,5

123,3

119,5

9

129,9

123,9

129,6

124,4

10

134,2

128,9

135,2

129,7

11

135,2

134,2

137,4

134,1

12

140,5

138,8

142,9

140,1

13

144,4

140,5

148,2

146,5

14

150,1

146,2

152,6

146,4

См.: Bertillon J. Taille и La taille en France.

Manouvrier. Op. cit.. p. 174-175.

Niceforo A. Les classes pauvres, p. 21.

По исследованию Pagliani, рост детей в Турине оказался таким36 :

Возраст (лет)

Рост мальчиков


богатых

бедных

11

133,6

128,5

12

137,0

132,5

13

142,5

138,6

14

150,6

140,0

15

157,2

148,6

16

163,8

151,2

17

164,0

151,4

По данным Roberts'a, 10-летние дети богачей имели средний рост 135,7, бедняков — 128,3 см.

В 1905-1906 гг. в Глазго было измерено до 72000 школьников по весу и росту. Критерием благосостояния было взято число комнат в квартире родителей (признак, имеющий в Англии большое значение). Итог измерений был таков37:

Число комнат в квартире

Средний рост мальчиков в дюймах в возрасте


5 лет

9 лет

13 лет

Одна

39,0

46,5

53,4

Две

39,9

47,6

54,1

Три

40,7

48,2

55,1

Более трех

41,7

48,9

55,8


cF

)едний рост дево^

ек

Одна

38,9

46,2

53,9

Две

39,8

46,9

54,8

Три

40,2

47,7

55,5

Более трех

41,0

48,6

56,4

Pagliani L. Annales di statistique. 1878, p. 228.

Webb A. The new dictionary of statistics. London. 1911, p. 47.

Средний рост англичан разных профессий от 25 до 50 лет, по Roberts'y, оказался таким: у обеспеченных людей свободных профессий — 172,4, у торговцев и лавочников — 170,8, у рабочих, работающих на свежем воздухе, — 170,3, у шахтеров — 169,8, у рабочих, работающих в закрытых помещениях, — 169,6. Сводная таблица роста англичан, построенная им, такова38:

Возраст

Аристократы и люди свободных профессий

Городские ремесленники

20

175,46

168,91

21-24

174,80

169,03

25-29

175,61

169,72

30-34

176,81

169,29

35-39

176,81

170,38

40-49

176,22

169,67

50-59

176,53

168,78

60-69

175,51

168,91

Во всех этих измерениях больший рост богачей объясняется, конечно, не одним питанием. Но различие питания этих слоев — один из главнейших факторов в ряду других, порождающих избыточность роста сытых групп.

Не приводя других данных, на основании имеющихся измерений мы можем считать вторую дедукцию оправданной.

Наконец, имеется кое-какой материал, подтверждающий и третью дедукцию: рост поколений, родившихся и живущих в благоприятную экономическую эпоху, несколько повышается, в неблагоприятную — особенно у детей — понижается. Так, изучение роста новобранцев Швеции и Голландии показывает, что средний рост их увеличивается с повышением благосостояния[94].

Рост рекрутов в Голландии:

Годы ниже 1,55 м 1,70 м и выше

1866-18719,3 %

1872-1877 7,6 1878-18835,7

Аммон констатирует повышение роста новобранцев Германии 80-90-х гг. по сравнению с ростом новобранцев 40-50-х гг. и объясняет его ростом благосостояния, и в частности улучшением питания[95]. И наоборот. В Германии за эти голодные годы войны «средний рост школьников уменьшился на два сантиметра»[96]. «Уменьшение питания во время последней войны не прошло без серьезного влияния на рост детей во Франции и Бельгии. Д-р Camescasse отметил, что в эти годы, когда хлеб выдавался детям по карточкам, их увеличение в весе и росте сильно уменьшилось и приостановилось». То же констатировали М- Demoor и Dubois[97]. И в Петрограде средний рост детей 7-13 лет в 1920-1922 гг. оказался ниже роста детей этого возраста в нормальные годы. Это видно из нижеследующих данных о росте детей Петрограда в 1921-1922 гг., с одной стороны, из интернатов и детских домов, с другой — школьников, живущих вне интернатов. Измерено было 2000 детей. Измерение проводились кабинетом физического обследования при институте П.Ф. Лесгафта и любезно предоставлены мне Л.И. Чу- лицкой, которой и приношу глубокую благодарность. Рядом с этими данными я помещаю те, что были получены до революции. Заграничных данных не привожу (часть их указана выше), но для большинства европейских стран показатели выше, чем для России.

Таблица на странице 68 говорит о том, что:

24,8 %

26,0

28,8

1) дети наших голодных годов отстают в своем росте от Детей предыдущих лет даже бедных слоев тех же мест и того же возраста. Особенно велика отсталость в периоде 7-9 лет.

Возраст

Интерны

Данные 1921- 1922 гг.

Экстерны

Воспитанники приюта принца Ольден- бургс- кого (исследование Вяземского)[98]

Данные

Д-ра Боров[- ского]

для

Петрограда[99]

Петроградский уезд

Данные Матвее

ва

(Петроград)

Мое Ковские школы

Дети фабричных рабочих Москвы

Средний рост мальчиков

7 лет

105,9

112

118

113,1

115,8

113,1

8 «

112,8

115,8

118,5

116,32

120,5

116,32

9 «

117,4

122,5

122,9

121,04

123,3

121,04

10 «

121,8

126,5

132,0

126,8

125,9

127,0

125,91

125,09

11 «

126

129,5

133,4

130,4

129,5

128,9

129,56

128,97

12 «

131,8

134,5

138,2

132,01

134,05

134,2

134,05

133,74


Средний рост девочек

7 лет

111

110,5

— 112,06

112,6

118,6

— —

8 «

116

115,5

— 118,59

116,7

122,6

119,2 —

9 «

116,9

117,5

— 121,58

121,31

126,8

123,3 —

10 «

119

125,0

— 124,93

125,53

131,2

127.2 —

11 «

122,6

130,8

— 129,26

128,98

135,0

131,7 —

12 «

128,6

135

— 133,73

134,65

136,5

135,6 —

По сравнению же с ростом детей того же возраста других мест России в дореволюционные годы (Тамбов, Воронеж, Одесса —

данные их я не привожу здесь), а тем более детей Запада и Дмерики, — отсталость еще больше;

дети интернатов и детских домов сильно отстают в росте от детей-школьников, живущих вне интернатов. Исследование показало, что процент цинготных и лиц с плохим лимфатическим аппаратом и т. д. значительно выше среди первых, чем среди вторых Это свидетельствует о дефицитности питания первых. А следовательно, одной из причин их меньшего роста приходится считать питание. (Наряду с ним, конечно, имеются другие причины, в частности явления, лежащие в области половой жизни. С этой точки зрения, эти показатели — плохая рекомендация наших детских домов и интернатов);

с 10 лет у «экстернов» мы видим компенсационный усиленный рост, который, однако, в период с 15 до 17 лет опять отстает, и не только от роста воспитанников приюта принца Ольденбургского, но и от роста детей московских рабочих, исследованных Дементьевым.

Известно далее, что «многие из французов, зачатых и родившихся в Париже во время его осады и сильного голода в 1870- 1871 гг., отличались (по статистическим данным военного набора 90-х годов) малым ростом». Им было дано даже специальное название: les enfants de siege[100]'7*. «Посты наши, даже не особенно строго выполняемые, вызывают все-таки заметное проявление голодания: молодые замедляются в своем росте»[101].

Совокупность всех этих данных заставляет признать вполне правильными слова Топинара: «Высота роста может быть рассматриваема как критерий питания и его эффектов, удержанных и аккумулированных организмом»[102].

Если под влиянием питания процесс роста испытывает изменения, то это значит, что под его воздействием меняется и целый ряд других признаков организма, связанных с костяком[103].

Я не буду подробно останавливаться на них 01раничусь лишь самыми краткими замечаниями (ибо подробная трактовка этих вопросов увела бы меня далеко в сторону)

Характер питания и объем грудной клетки

Опыты биологов и животноводов (Натузиуса, Henseler'a, Чирвинского и Хф — см выше) над животными показали, что под влиянием питания меняются не только величина и быстрота роста их костяка, но и ряд других черт, вплоть до строения черепа. Естественно предположить, что аналогичное явление имеет место и у людей Действительно, антропометрические измерения объема грудной клетки (при полном выдохе и вдохе) представителей богатых и бедных слоев одной расы, пола и возраста показывают, что ь среднем у первых этот объем больше Опять-таки я не утверждаю, что это различие вызвано исключительно различием питания тех и других Но в рьду факторов и оно занимает одно из мест

Приведу для иллюстрации и подтверждения лишь некоторые данные, отсылая за последними к указанным выше работам.

По данным Niceforo, объем груди (при выдохе) у исследованных им 3147 детей Лозанны оказался таким (у мальчиков)[104] :

Возраст

богатых

бедных

7 лет

56 4

55,4

8 «

57,1

57,0

9 «

58,7

58,1

10 «

6C,1

59,6

11 «

60,9

62,9

12 «

64 6

63,6

13 «

65 7

64,5

14 «

69 6

об,6

По данным Pagliani, объем вдыхамого и выдыхаемого воздуха таков[105]:

Возраст

богатых

бедных

11 лет

1717

1580

12 «

1868

1860

13 «

2022

1980

14 «

2305

2025

15 «

2870

2380

16 «

3060

2485

Кроме 11-летних мальчиков, показатели богатых и лучше питающихся детей всюду выше Большей в общем оказалась и глубина выдоха первых

Характер питания и строение черепа

Опыты над животными показали, что характер питания влияет и на строение головы и черепа51. Ряд антропометрических измерений головы богатых и бедных говорит, что то же самое наблюдается, по-видимому, и у чгелсзека Эти измерения показывают, что окружность черепа, высота лба и вгроятный вес головного мозга у богатых больше, чем у бедных тей же расы, пола и возраста

По данным I ceforo, соответствующие цифры таковы52"

Возраст Окружность гсловы

Высота лбг

Вероятный вес






головного мозга


богатые

бедные

богатые

бедные

богатые

бедные

Ю лет

528 0

523,3

52,3

50,4

1334,58

1326,75

И «

533,0

524,8

53,7

50,8

1352,88

1335.45

12 «

535,5

524,9

56,2

52 9

1358,07

1335.45

13 «

536,4

528,6

55,3

53,1

1358 07

1335,45

14 «

54i,8

528 4

56.9

54 8

1371 12

1337,19

См : ЧирвинскийН П Ци1 соч., с 244-258, Кельнер О Цит. соч., с. 488- 691 Hertsekr Op. cit. Фотографии см. у Чирвинского

Niceforo A. Op. cit.. р 33-37

По данным Matiegka, средний вес мозга у поденных рабочих (journaliers) составляет 1410 (14 измерений), у рабочих и каменщиков (34 измерения) — 1433, у портье и стражи (14 измерений) — 1436, механиков (123 измерения) — 1450, у предпринимателей, торговцев и музыкантов (28 измерений) — 1468, у докторов и профессоров (22 измерения) — 1500 граммов[106].

Сходные результаты дают измерения, произведенные Реасоск'ом, Boyd'oM, Parchape, Lacassagne и Cliquet, Le Воп'ом, Сгооке'ом (над разными кастами Индии) и др.[107] Если эти результаты являются общими и безошибочными, то они прямо подтверждают итоги указанных опытов над животными. С учетом доказанной связи между резкими отклонениями от нормы строения черепа, например при кретинизме, и расстройством деятельности органов внутренней секреции (а деятельность их, как указано выше, зависит от характера химических элементов, поступающих в организм), мы на основе этих трех разрядов факторов: экспериментального изменения строения головы животных под влиянием питания, антропометрических измерений головы богачей и бедняков, т. е. лиц хорошо и плохо питающихся, и исследований органов внутренней секреции — можем считать вероятной деформацию строения головы и черепа под влиянием питания.

Питание и вес организма

Общеизвестна связь между питанием и весом: хорошее питание влечет за собой увеличение веса, плохое — его уменьшение. При дефицитном голодании организм, не получая достаточного количества пищи или не будучи в состоянии усвоить неудовлетворительную пищу, начинает есть себя самого, жить за счет своих запасов и органов.

По данным Фойта, кот, умерший от голода, потерял 98% первоначального веса жира, 66,7% селезенки, 53,7% печени, 40% половых желез, 30,5% мышц, 27% крови, 25,9% почек, 20,6% кожи, 18% пищевых труб, 17,7% легких, 17% поджелудочных желез, 13,9% костей, 3,2% нервной системы, 2,6% сердца55

Сходное явление наблюдается и у человека. Д-р Таннер, голодавший сорок дней, потерял 36 фунтов веса. Проф. Marsh и его жена, голодавшие три недели, Сукки, голодавший под наблюдением проф. Лучиани тридцать дней, и др. — все они значительно потеряли в своем весе56. В последние годы это явление наблюдали на себе многие недоедавшие жители РСФСР. И здесь сначала расходуется жир и другие «запасы» организма, затем — органы, не столь важные для сохранения жизни; меньше и позже всего идут на «топливо» сердце и нервная система, без которых организм жить не может. Впрочем, иногда уменьшение веса при голодании не замечается или оно не столь значительно, как можно было бы ожидать. Такие случаи чаще всего объясняются увеличением воды в организме, частично покрывающим потери веса.

Отсюда легко понять, что вес представителей хорошо питавшихся и питающихся социальных слоев должен быть в среднем больше веса представителей тех слоев, которые питаются плохо (той же расы, пола и возраста). Существующие антропометрические измерения веса богатых и бедных это предположение подтверждают. Представление о них дает следующая таблица, составленная Niceforo57:

ВозрастВес мальчиков (кг)Вес девочек (кг)


богатых

бедных

богатых

бедных

7 лет

23,0

21,1

.—


8 «

24,2

23,0

24,0

22,5

9 «

26,5

24,7

26,1

24,2

10 «

28,5

26,9

28,7

26,3

11 «

29,6

29,4

30,8

29,1

12 «

32,3

32,3

35,8

33,6

13 «

35,3

33,5

38,1

37,5

14 «

40,5

37,8

44,9

41,7

Landois-Rosemann. Цит. соч., с. 381: Немилое А.В. О голодании, с. 95. Ряд цифр см. в: Кельнер О. Цит. соч.. с. 490-491: см. также статью Jackson'a в «American Journal of Physiology». 1921.

См.: Mulhall M.G. Op. cit., p. 257; Marsh H.D. Individual and Sex Differences Brought out by Fasting // Psychological Review. 1916. № 23

• (November), p. 442; Luciani L. Das Hungern. S. 33-34.

Niceforo A. Op. cit.. p. 22. Точно также и относительный вес богачей

Ряд других данных читатель найдет в указанных работах Ьел-s'a, Pagiiani, Dc Greef'a, Mulhall'a и др.

Отсюда следует, что 1) ceteris paribus средний вес богатых слоев населения будет выше, чем средний вес бедных слоев той же расы, 2) с ростом благосостояния населения и улучшения его питания средний вес его должен увеличиваться при усилении голода — падать

Питание и состав организма

Колебание веса означает не только то или иное морфологи ческие изменение, но и изменение состава организма под влиянием питания. Представление о нем дают следующие цифры основанные на данных Гильберта[108]:

Животные

Азотные вещества

Жир

Минеральные вещества

Сухие вещества

Воды

Овца тощая

14,8

18,7

3,2

36,7

57,3

Овца очень жирная

10,8

45,5

2,9

59,6

35,2

Свинья тощая

13,7

23,3

2,7

39,7

55,1

Свинья очень жирная

10,9

42,2

1,7

54.7

41,3

Эти животные одной породы, но содержавшиеся на разном корму, как видно из таблицы, резке отличаются друг от друга по составу организма. То же наблюдается и у человека Усиленное питание ведет обычно к ожирению, увеличению «сухого вещества» за счет воды, голодание — к увеличению воды за счет сухих составных частей организма (распухание от голода было массовым явлением у жителей столиц в 1919 г.), к поте

вычисляемый по формуле

абсолютный вес в граммах р6 жира ит д Эти легко констатируемые явления служат внешними проявлениями чисто химических — более важных — изменений состава организма Представление о них дает изменение химического состава мозга при голодании. Chossat в свое время думал, что если состав тканей и других частей организма щ я голодании изменяется, то нервная система сохраняет свой status quo. Оказывается однако,что и она изменяется По данным доктора А.К Ленца, исследовавшего мозг одиннадцати человек, умерших от голода в 1918 г , «вес такого мозга близок к норме, замечается скорее склонность к повышению, чем к понижению, но количество воды во всех случаях оказалось выше нормы в среднем на 2%. Плотный остаток соответственно уменьшается». «Общее количество белкоЕЫх тел (пуклеопро- теидов) уменьшено; из белковых тел сильнее убывает нейро- глобулин, общее количество липоидоь уменьшено». «Общий азот при голодании убывает, как и общий фосфор». По сравнению с нормальным мозгом, мозг голодных «теряет 8,231% белков, 11,48% липоидов, 5,233% азота, 2,257% фосфорч» Ютсюда видно, что мозг при голодании теряет важнейшие из своих составных частей и так же идет к разрушению, как и другие части голодного человеческого организма».

Если мозг испытывает такие изменения состава, то тем значительнее эти изменения в других органах тела. Изменение же состава ооганизма при изменении питания означает, что в конечном счете ни одна часть организма не остается незатронутой при резком колебании питания[110] , значит, Бее органы или все части нашего тела испытывают те или иные вариации — внешние или внутренние, легко или трудно замечаемые — с варьированием питания 61. Совокупность же всех указанных изменений: строения пищеварительных органов, роста, формы головы, состояния мозга, веса и состава организма — под влиянием количества и качества пищи, поступавшей в организм предков и родителей данного индивида, особенно в период зачатия и беременности, и поступающей в его организм, особенно в детстве, делает едва ли спорной зависимость строения организма от исследуемой «независимой переменной».

В виде сводной таблицы, показывающей эту связь суммарно, приведу следующую62:

Физические характеристикиИтальянцев Итальянцев


севера

юга



и островов

Средний рост (в см)

165,5

162,8

Окружность черепа (в мм)

516

542

Вычисленная способность черепа



(по методу Parchappe)

1540

1527

Черепной показатель (на живых)

84,5

79,2

Периметр грудной клетки (du thorax) (в см)

87,5

86,2

Абсолютный вес (в кг)

65,2

63,9

Питание



Потребление мяса на человека



в течение года (в кг)

17,9

7,8

Потребление яиц (в кг)

4,3

2,1

Потребление всякого рода хлебных



продуктов (в квинталях8')

2,1

1,6

Потребление сушеных овощей (в кг)

9,3

7,0

Потребление белка в день(в граммах)

104

92

Доход на жителя (во франках)

2,211

1,333

61 Опыты с животными, отчасти описанные выше, говорят, что количество и качество питания влияет даже на определение пола (у пчел, лягушек, дафний, гидр, гусениц и т. д.), причем, скудное питание благоприятствует появлению самцов. Не наблюдается ли нечто подобное и у людей? По- видимому. да. По крайней мере ряд исследователей — W.I. Thomas, Fahlbeck- Rochard. Rauber. Niceforo и другие — статистически установили факт

Эта таблица суммарно рисует связь питания и физического строения жителей северной и южной Италии.

Отсюда вывод: человек в значительной мере есть то, что он ел и ест, особенно в период первых лет жизни, и что ели его предки и родители, особенно в период его зачатия и внутриутробного развития После сказанного не покажется парадоксом, если я скажу, что различное питание, особенно в указанные периоды, из людей одной и той же расы может создать антропологические типы, существенно различные, как антропологически различны классы бедные и обеспеченные. Это может происходить и независимо от наследственности. Если же допустить, что некоторые признаки, приобретенные под исключительным влиянием пищи, способны передаваться по наследству, то тогда уже одно различие в питании разных родов на протяжении ряда поколений способно было бы вызвать значительные вариации в населении одной и той же расы. Для этого нужно было бы только, чтобы питание разных групп этой расы в течение ряда поколений было различно. Но и независимо от этого мы видим, что данный фактор непосредственно и весьма сильно влияет на строение, состав и функции организма, изменяя их «по своему образу и подобию».

Изменение же их при перемене питания, в частности

masculinite, т. е. большего процента мужских рождений у бедняков по сравнению с лучше питающимися слоями богатых. Причину этого они видят именно в различии питания. С другой стороны, наблюдения Fahlbeck'a над шведским дворянством и аристократией показывают, что в более поздних поколениях аристократических родов начинают рождаться чуть ли не исключительно девочки. Вместе с опытами биологов такие факты делают выдвинутую гипотезу если не доказанной, то вероятной. В связи с этим получает некоторое объяснение и то — хотя и не всеобщее — явление, что после периодов голода и войн, ухудшающих питание, процент мужских рождений повышается. Этот факт был теоретически обоснован и подкреплен статистическими данными.

Данные и подробности см. в работах: Thomas W.I. On a difference in the metabolism of the sexes // American Journal of Sociology. 1897, July; Fahl- beck P. La noblesse de suede // Bulletin l'lnstitut International de statistique. 1912, vol. XII, livre 1, p. 169-181; Rochard. Sexe // Encyclopedie d'hygiene: Rauber. De Ueberschuss an Knabengeburten und seine biologische Bedeutung. Leipzig, 1900: Niceforo A. Op. cit.. p. 124-125; Raseri//Giornale degli Economisti. 1898, april.

62 Niceforo A. Op. cit., p. 298: там же см. и другие данные при голодании, неизбежным своим следствием имеет изменение процессов, происходящих в организме, а через это — и изменение его двигательных реакций (актов) и всего поведения, что ведет, в свою очередь — при массовой дефор мации поведения — к изменению социальных процессов.

Колебание количества и качества пищи, поступающей в орг низм и им усваиваемой, похоже, таким образом, на завод часового механизма движения руки, заводящей часы, передаваемые через ряд зубчатых колес, в конечном счете отражаются на движении стоелки часов — социальной жизни

3. Питание и физиолт ичсскис процессы

Изменение количества и качества пищи, поступающий в организм, а также времени ее приема вызывает, наряду с морфологическими изменениями, варьирование целого ряда физиоло гических процессов Общий механизм возбуждения и варьирования их был очерчен выше Мы видели, что пищевые раздра жители и явления, связанные с ними (условные раздражители), путем гуморальным и рефлекторным вызывают в организме возбуждение пищевою центра, через него — работу органов пищевой «фабрики», а через нее изменяют и всю жизнедеятельность организма

Когда пищевой центр возбужден положительно, то возбуждение, распространяясь по проводниковым путям, передается прежде всего в рабочие органы питания, а затем так или иначе отражается на всем состоянии организма. Организм, как под робнее будет показано в третьем томе «Системы социологии», в целом представляет собой аппарат, приспособленный для вы полнения весьма разнообразных функций и действительно вы полняющий их Это достигается отчасти благодаря тому, что он одновременно может выполнять две или большее число различных функций, отчасти благодаря тому, что он выполняет их так сказать, поочередно: в данный момент это аппарат размножения, в другой — питания, в третий — защитный, в четвертый — тюансформатор низших форм энергии в высшие (акты творчества) и т д То одна, то доугая группа детеоминаторов поведения воздействует на него, озлэдеваэт им, заставляет его реагировать и затем передает его др>гим группам раздражите- [ей При положительном возбуждении пищевой центр старается целиком овладеть организмом, как «чеком на предъявителя» и превратить его в аппарат, предназначенный исключительно для функции питания В соответствии с этой задачей в такой момент перестраивается вся жизнедеятельность организма. Те его органы, которые выполняют функции питания (мускулы губ, языка, щек, глотки и т д , железы, нервный аппарат и пр.) и прямо или косвенно связаны с ними, по веоному замечанию Л И Петражицкого, осуществляют в такие моменты усиленную деятельность (приток к ним крови, увеличение объема, усиление их работы и т д ). Органы, посторонние для питания, не содействующие этой функции, а весьма часто тормозящие ее (напримею, половые), в такие моменты снижают сзою активность (уменьшение их объема, отток крови, вялость и т д ) Органы общие, необходимые организму постоянно, при выполнении всех функций, а не только функции питания (например, сердце, органы дыхания и т. д.), могут то усиливать, тс ослаблять свою работу, в зависимости от целого ряда дополнительных условий[111], но, как правило, эти изменгния не резки и амплитуда их колебания сравнительно невелика. Такова вкратце общая схема видоизменения физиологических процессов организма в моменты положительного возбуждения пищевого центра

Сообразно с этим, пищевой центр абонирует и монополизирует в такие моменты в качестве своих агентов все органы чувств (зрения, слуха, обоняния, вкуса, осязания — короче говоря, почти все рсцепторные аппараты нервной системы) и заставляет их усиленно работать Они превращаются в «лазутчиков, разведчиков, контролеров и иного рода агентов» пищевого центра усиленно высматривающих, вынюхивающих пробующих ощупывающих, выведывающих, что пригодно для еды. а что непригодно; что вкусно, а что не вкусно, что полезно, а что вредно и т д В такие моменты нос (т. е. обонятельный аппарат) сам вынюхивает и выделяет аппетитные и неаппетитные запахи глаза высматривают пищу, слуховой аппарат ловит условные пищевые раздражители и т д Их «аналитическая способность» в такие моменты становится в известном отношении более острой, боле.*1 интенсивной. Эти объективные процессы, как мы сейчас увидим, в мире субъективных переживаний вызывают в качестве функций целый ряд соответствующих ощущений

«Агентами» пищевого центра в такие моменты становятся и другие рабочие органы нашего тела, не имеющие прямого отношения к питанию. Так, руки сообразно приказу протягиваются в такие моменты к пищевому объекту, захватывают его, если нужно — раздробляют или как-то иначе видоизменяют его и вводят в рот, ноги — несут к тому месту, где находится пищевой объект, и т. д. Словом, целый ряд посторонних питанию рабочих органов превращается в органы, обслуживающие эту функцию.

Что же касается органов, имеющих прямое отношение к питанию, то все они начинают проявлять усиленную деятельность (сокращение мускулов губ для захвата пищевого объекта, работа зубов, языка, мускулов глотки, пищевода, желудка, кишок, секреторных органов и т. д.).

Все эти физиологические процессы действительно видоизменяют в такие моменты всю жизнедеятельность организма. И поведение его — т. е. внешние, легко доступные наблюдению двигательные акты — в силу этого изменения физиологического состояния организма делается иным по сравнению с поведением при отсутствии положительного возбуждения пищевого центра (т. е. в сытом состоянии). В первом случае перед нами тот же организм, что и во втором — «тот же, да не тот». Иным является его строение, иными — его физиологические процессы, иными будут и его акты поведения.

Такие трансформации или деформации физиологического состояния совершаются с каждым человеком ежедневно, ибо ежедневно чередуется ритм возбуждения и успокоения пищевого центра (голода и сытости), в зависимости от воздействующих на него безусловных и условных раздражителей. А поэтому — постоянно чередуется и смена форм поведения человека при сытом и голодном состоянии как функция физиолого-соматических деформаций.

Этим ритмом более или менее регулярного приема пищи (возобновления «топлива»), как увидим ниже, вызван ряд ежедневно повторяющихся актов в поведении людей и ряд ежедневно повторяющихся процессов в общественной жизни.

Из сказанного само собой следует, что особенно резкой fi"detn деформация физиологического состояния и всего поведения человека, когда резкое изменение испытывает кривая поступающей и усвояемой организмом пищи, в частности, когда это поступление абсолютно прекращается на срок, намного превышающий обычный промежуток времени от одного приема пищи до другого.

Организм, не получая пищи, начинает жить за свой счет. Пищевой центр, раздражаемый ооеднеьше:* кровью и рядом условных и безусловных раздражителей, приходит в сильнейшее возбуждение Но это возбуждение остается бесплодным- пищевая энергия не поступает Через некоторое время это возбуждение появляется снова и снова гаснет. А затем оно тонет в общем ненормальном состоянии нервной системы, которое наступает в итоге длительного абсолютного голодания.

Что происходит в таких случаях с основными процессами нашего организма? Исследования Пашутина, Лучиани, Ma-sb'a и других свидетельствуют о том, что температура тела и кровообращение при довольно длительном голодании претерпевают ряд изменений Это видно из следующей таблицы Marsh'a, рисующей итоги тоехнедельного голодания автора и его жены: в течение первой недели пища их постепенно сокращалась, сойдя к нулю в конце недели; вторую неделю они абсолютно ничего не ели (пили только 500-750 мл воды); на третью они стали есть, на 1ав с ничтожных порций и постепенно их увеличивая

Таблица показывает и падение температуры, и ослабление работы сердца, и изменение морфологического состава крови, в частности — уменьшение числа белых шариков, охраняющих организма от бактэрий (отсюда — ослабление иммунитета при голодании, рост заболеваемости и смертности и т. д.34)

Наряду с этим происходят изменения и в области дыхания: оно становится более поверхностным и слабым Представление об этих изменениях дают следующие относительные цифры (чэм они выше, тем слабее соответствующая способность), приводимые Marsh'eM для характеристики жизненной емкости груди[112]Средний показатель для пергой недели — 5,3, для второй — 6,8 для третьей — 2,8 Изменение весьма резкое. (Подробнее об этом см. у Лучиани и Пашутин? ци-1-. соч., с. 653-654) Точно так же резко меняются и другие процессы слюноотделение и сокоотделение вообще ослабевает — во рту пересыхает, слюна становится горькой, слизистые оболочки ссыхаются, меняются выделительные процессы изменяются количество и состав мочи и кала — моча становится густой, кала почти нет и т. д. Исчеза ет жир, атрофируется ряд мышц, падает их тонус, ослабляются сфинктеюы мочевого пузыря и ani, отсюда развивается недержание мочи, отечнэсть, астения, кахексия ex inanitione9" и т. д.[113] В се язи с изменением состава тканей и изменением основных процессов организма, его сила и сила отдельных мускулов падает, усталость растет"[114] Словом, все основные процессы организма резко меняются. И тзм сильнее, чем дольше период голодание Организм все более и более расстраивается, его жизнестойкость падает[115], и итогом чрезмерно длительного голодания является смерть. Через сколько дней абсолютного голодания она наступает — это зависит от здоровья, возраста, пола и множества дру/их условий

Были люди, без особого ущерба для здоровья голодавшие до тридцати дней (Сукки), до сорока (Таннер) и даже до восьмидесяти Но, конечно, такой срок голодания в лабораторных условиях, при отсутствии обы чного темпа жизни и деятельности, под

LO

о"

О

о"

со о

9

г с;

ч я

г» ее

л

X К

14

о о"

о V

Ю

о"

1Л (N

(N

Ю СО

о

со"

Ю СО

Ю

ю"

ю"

% а Зин -Ч1гифоЕвд

<уо а змн -тот юниеое

% а змнс1в -э^нАнонои

1

. (

л.' 9

И1ЙНофИИ1Г

% а зин -deb' HAhhl'OO

о

о

о

о

О

ff)


СО

to


^

CO


CO

<N




о

о

о

о

LO

oo

LO

CO


оо

CO



LO

CO


Ti



3HH0BdH

К

f-

<v :

о

о

о

о

о

о

о

о

о

о

о



о

о


о

о

о

о"

о"

о"

о"

о"

00


LO

ч.

to




to



LO*

ю"

со"

to"

ю"

ю"


о о о

ч к.

я

V£ С

о о

о о

ЭРШЭд

о —<

о о

О СО (N СТ>

й-

('

ь-Ч

эинэп'арЦ'

оо

СО

со

о

СО Г

о

се


Ed

-AiBdsuwax

эчЖн

ЗИН -эгай/

ed

I:

с

о

с о S

-AxBdsuwsi

—1

00

00

ю



ОО

с-

о


оо


05






СО


W


со

CO


to



LO

О

to

to


со


CO



LO

LO

LO

LO

оо

оо

00

СО

u


ГГ>






(N

(N

(N

(

CN

CN

<N

CN 00

<N СО

LO

оо

LO

оо

<N

оо

оо

к

i

<N

К i

#3

к

s I

I


присмотром врачей-специалистов — не типичен71. Вне лабораторных условий он гораздо короче- смерть наступает значительно раньше Тот же итог наступает и при качественно негодной пище, в частности при авитаминозном питании[116]

Эти изменения физиологических процессов в организме, вызываемые голоданием, делают вероятным предположение, что ряд физиологических функций у людей и групп, хорошо питающихся и питающихся неудовлетворительно, могут существенно различаться. Соответствующие массовые исследования подтверждают это предположение.

Поскольку голодание ослабляет физическую силу организма, то естественно ожидать, что при приблизительном равенстве прочих условий физическая сила хорошо питающихся слоев населения в среднем должна быть большей, чем сила слоев бедных, питающихся неудовлетворительно (той же расы, одного возраста и пола).

Это предположение подтверждаются рядом исследований Эксперименты, произведенные с помощью динамометра и т п., дают большие показатели для лиц богатых классов одной и той же расы Пример[117]:

Сила (в килограммах)

ВозрастМальчикиДевочки

(лет)


богатые

бедные

богатые

бедные

7

10,0

8,6

8

11,8

10,8

9,8

9 5

9

14,5

12,3

12,0

11 3

10

15,7

14,6

14,2

12 2

11

16,7

16 6

14,8

13,9

12

19 0

18 8

18,2

17,2

13

21,5

20,0

20,3

19,7

14

24 8

23,3

22,0

21,8

71 Не только в данном отношении, но и во многих других голодание в лабораторных условиях не типично. Один тот факт, что здесь человек го юдает для исследования, что он гарантирован от нанесения вреда орга-

Я не буду в данном случае отрицать громадного значения яд2 условий (особенно физических упражнений и т п ); но при равенстве их большая сила хорошо питающихся слоев сле- ;т из самого существа дела

То же самое следует сказать и о быстроте физической томляемости Данные, полученные в результате наблюдения за многократным нажиманием динамометра и при помощи других, аналогичных методов, говорят о том, что представители плохо питающихся классов, при равенстве других условий, утомляются быстрее, их сопротивление усталости быстрее падает, чем у слоев, питающихся хорошо [118], Сказанное справедливо, как увидим это в дальнейшем, и относительно психической утомляемости

Кроме того, некоторые авторы установили, что в связи с различием питания и других условий (в том числе и климата) сроки появления первой менструации у богатых и бедных девушек одной и той же расы также различны У богатых она пояеляется раньше. Так, по Raseri, у обеспеченных девушек Северной Италии она появляется в вограсте 13 лет 9 месяцев, у крестьянских девушек — в 14 лет 11 месяцев, у работниц — в 17 лет 4 месяца. Сходные результаты получил и Марро'5

Некоторые исследователи (Raseri, Guy и другие) констатируют различие пульса (число сокращений сердечной мышцы в минуту) у представителей богатых и бедных слоев.

Различие жизнестойкости и иммунитета сытых и дефицитно питающихся слоевнаселения общеизвестно. Статистика смертности и болезней говорит об этом вполне определенно (об этом см. ниже).

Словом, при сопоставлении хорошо и плохо питающихся слоев населения мы находим в их физиологических процессах в общем те же различия, которые наблюдаются у одного и того же человека в периоды его нормального и голодно-дефицитного питания.

При такой резкой деформации всех физиологических процессов естественно, что весьма резко меняются и все акты поведения человека; следовательно — поведение сытых и голодных слоев населения не может быть одинаковым.

4. Питание и субъективные ощущения (психические процессы)

Рассмотрим теперь те субъективные явления, которые служат функцией варьирования количества и качества пищи вообще и дефицитного голодания в частности...

Мы уже видели, что ряд наших субъективных ощущений является функцией соответствующих объективных процессов питания. Варьирование первых в зависимости от варьирования количества и качества пищи имеет весьма разнородный характер. Стоит положить в рот сахар или конфету — и у нас возникает ощущение «сладкого», если же попробуем соль или селедку — то «психической» функцией будет ощущение «соленого», другие объекты возбуждают ощущения «кислого» (уксус), «горького» и т. д. Наряду с этим, одни пищевые агенты возбуждают ощущение «вкусного», другие — «невкусного» («приятного» — «неприятного», «аппетитного» — «неаппетитного»).

Помимо ощущений описанного типа, функциями объективного факта варьирования количества, качества и других свойств пищевых продуктов, а также порядка и времени принятия пищи являются и те сложные комплексы субъективных ощущений, который носят названия «сытости» и «голода-аппетита» со всеми их количественными и качественными градациями. Появление, исчезновение, варьирование и оттенки их, как показано выше, целиком зависят от соответствующих физиологических процессов, вызванных тем или иным возбуждением пищевого центра, — возбуждением, которое в свою очередь зависит от количества и качества пищи принимавшейся и принимающейся организмом и усвояемой им, и от условных раздражителей, связанных с пищевыми объектами

Основные черты деформации психических ощущений, вызываемой различными формами голодания, сводятся к следующему

1. Деформации в области общего самоощущения и в cq)epe чувственно-эмоционсльных переживаний

Здгсь основным следствием положительного возбуждения пищевсго центра служит появление своеобразного ощущения — «аппетита» Это двустороннее, пассивно-активное ощущение, представляющее собой, с одной стороны, пассивное претерпевание. с другой — активный позыв, внутреннее понукание[119] Если чувство аппетита не осложнено другими явлениями, то оно представляется ощущением скорзе приятным, чем неприятным. (Отскда пожелание приятного аппетите . Комплекс ощущений, обозначаемых этим именем, не есть нечто однородное, всегда равное самому себе, а распадается на ряд форм, которые в качественном и количественном отношении отличаются друг от друга С точки зрения количественной, мы различаем разные степени аппетита: «волчий аппетит», «плохой аппетит», аппетит, при наличии которого мы, как говорится, были бь: «не прочь перекусить» и т д. Качественно, например, «аппетит по адресу мясных блюд имеет несколько иной характер, чем аппетит по адресу пирожных, конфет и прочего»[120].

Эти различные качественно-количественные оттенки аппетита можно рассматривать как функции различного — по интенсивности и характеру — возбуждения пищевого центра. В частности, качественные оттенки аппетита представляют, по-видимому, следствие относительного качественного голодания, т. е. дефицитного или сравнительного недостатка тех или иных пищевых ингредиентов в «хозяйстве» организма.

Все эти разнообразные оттенки аппетита вместе с тем характерны для первых стадий голодания.

С продолжением и ростом последнего дело меняетеj ощущение аппетита постепенно переходит в отличающе еся от него чувство голода Различие Между ними состоит прежде всего в чувственном тоне: аппетит, как было сказано, представляет собой ощущение скорее приятное, голод, напротив — мучительное. Это различие между ними подчеркивается сейчас почти всеми исследователями

« Аппетит, — говорят Cannon и Washburn, — может существовать отдельно от голода. Например, когда мы едим только вкусные депикатесы с исключительной целью удовлетворения нашего вкуса. Голод же, напротив, есть ощущение ноющей тупой боли (graw: ng sensatin), которое по мере роста становится все менее и менее локализованным Голод может существовать отдельно от аппетита, когда, например, он вынуждает принимать пищу не только невкусную, но даже тошнотворную Кроме ту пой боли, он может сопровождаться усталостью, сонливой вялостью или слабостью, головной болью, раздражительностью или беспокойством — причем, в такой степени, что прикладывать постоянные усилия при совершении обычных дел становится чрезвычайно трудно. Эти последние состояния в известной степени индивидуальны — у одного ощущение голода сопровож дается головной болью, у другого — слабостью и т. д. Это свидетельствует о том, что они не составляют основного признака чувства голода, а являются только более или менее непостоянными его спутниками; тупое, гнетущее ощущение, напрс тив, — его постоянная отличительная черта» То же самое различие между голодом и аппетитом проводят например, Carlson и Во mg, отмечая, что «hungei is pain»'0*, хотя остальные черты различия между ними каждый из них списывает по-своему[121].

С точки зрения объективной, ощущение аппетита появляется обычно только в первые моменты абсолютного и относительно-дефицитного голодания, будучи явлением обыкновенным при голодании «относительном» В отличие от аппетита чувство голода довольно редко возникает при относительном голодании но обычно бывает при продолжительном дефицитном и особенно при абсолютном голодании Иными словами, ощущение аппетита есть функция, главным образом, относительного голодания и первых моментов голодания дефицитного — абсолютного и относительного, чувство голода — функция, главным образом, длительного абсолютного и относительно-дефицитного голодания[122].

Такова связь этих субъективных явлений с соответствующими объективными процессами варьирования количества и качества пищи

Указывая на различие голода и аппетита, я все же должен подчеркнуть, что границы между ними условны. Обычно аппетит — приятное ощущение, но если он появляется при обстоятельствах, например, не дающих надежды на его удовлетворение, когда добыть пищи нельзя, то в таких случаях ощущение аппетита, пробуждающее чувство страха за жизнь, вызывающее опасение умереть голодной смертью и т д., с самого начала будет переживанием тяжелым, а не приятным И наоборот, если голодный человек знает, что через несколько часов он получит отличный обед, что голодная смерть ему не грозит, — он будет переносить голод без особенных страданий и мучений

Ощущения аппетита и голода носят не непрерывный, а перемежающийся характер: появившись, они на время исчезают, затем появляются снова, принимая то более, то менее интенсивный характер. Обычно они появляются и усиливаются в те моменты, которые непосредственно предшествуют традиционному Бремени приема пищи- завтраку, обеду и т. д83

Если абсолютное голодание продолжается более двух-трех дней или длительное птносительно-дефицитноэ голодание весьма деф -щитно, то субъективные ошущения принимают новый оттенок: специфическое чувство голода исчезает или, вернее, растворяется в общей массе мучительных ощущений, которые в совокупности придают новый «аккорд» жизне- и самоощущению; этот аккорд состоит из смеси таких ощуще ний, как слабость, тупая боль в голова, суставах и во всем теле, «ощущение пустоты», отсутствие эмоций, временами сонливость, тошнота, головокружение, погружающих в итоге в состояние апатии, безразличия, тусклой безжизненности, временами прерываемой разрядом раздражительности, вспышкой гнева[123], быстро тонущей снова в этом море апатии[124]. С продолжением голодания в ряде случаев начинают появляться бредовые состояния, ясность сознания мутнеет, наступает «голодный психоз», короче говоря — душевная жизнь резко расстраивается.

Такова схематизированная картина общего самочувствия и его изменений при различных формах и в разных стадиях голодания Эта схема допускает ряд индивидуальных отклонений, но в общем и целом она, по видимому, довольно верна. Отчасти для того, чтобы ее проиллюстрировать, отчасти — для ее подтверждения, приведу несколько описаний душевных переживаний при голодании, сделанных самими голодавшими, экспериментировавшими над собой

Вот как описывает Marsh свои переживания после 11-12 дней голодания (в течение первой недели пища постепенно уменьшалась, сойдя на нет к концу недели, вторую неделю было абсолютное голодание)-

«Сердце билось сильно и белее или менее ритмично, особенно при пустом желудке; удары учащались и становились тревожными при подъеме по лестнице Неспособен работать после полудня и вечером. Огромная усталость, боль в голове и скверное общее самочувствие (discomfort of general nature) Горло сухое, но нет никакого желания пить Боли (pains) в голове, глазах, спине, в ногах — когда лежу, сижу или стою. Нет тошноты, но есть ощущение неустойчивости в желудке Чувства симпатии, радости, уважения и т. п. — качественно обесцветились и свелись к ощущению безжизненности (lifeless in fact)» Голодавшая вместе с ним его жена пишет: «Купание не доставляет удовольствия. Во время умств ;нных экспериментов и после полудня чувствую нечто вроде желания расплакаться (felt like bursting out crying) Сильно вздрагиваю I tartled) при внезапном шуме Ощущение голода испытывала в первое время. По ночам снятся поджаоенные огурцы и рубленные маслины [125]Предпринять что-либо стоит громадных усилий, и даже спеша, я не могу обогнать старой женщины Эмоции после ряда дней оцепенения снова возвратились на двенадцатый день»

Оба они пишут далее «Характерные переживания голода появлялись в течение ряда дней к обычному времени еды, сопровождаясь у женщины ощущением изжоги, тошноты и рвотой; но неприятность не так уже велика, как кажется в всобра жении Эти ощущения маскировались общим болезненно-тя- желым самочувствием Ощущения (feelings), необычайно острые в первые дни голодания, затем тупели на время, и мы становились необычайно апатичными»[126]. Аналогичным образом характеризуют в общем свои переживания и другие экспериментаторы, голодавшие сами с научными целями, в частности девять американцев (шестеро мужчин и три женщины), из которых четверо были докторами психологии, трое — инструкторами психологии, двое — студентами (graduate students). Все они отмечают такие ощущения: «dull pressure», «dull ache», «pain», «gnawing pain», «strong, gnawing pressure», «a kind of pain»13* и т. п., флуктуирующие, перемежающиеся, не локализованные точно в какой-нибудь части тела, но всего резче проявляющиеся как будто в области желудка. Наряду с этим они отмечают ощущение слабости и усталости. Например, экспериментатор X уже после двадцати часов абсолютного голодания пишет: «То, что я чувствую сейчас — это общая телесная слабость, такая, что я не хочу делать что бы то ни было, хотя бы даже встать». В таком же роде описывают это ощущение и другие.

Далее все они отмечают еще одну черту голодного самочувствия — ощущение пустоты. Наблюдавший себя А пишет: «Я пуст (I am empty), но не голоден». X подчеркивает: «Ощущение пустоты (feeling of emptiness)» То же самое отмечают Z и другие83. Те же черты, в частности и пустоту, указывает и Гамсун в своем «Голоде», написанном, как известно, на основе его собственного опыта голодания в течение двух месяцев. «Голова была пуста», — пишет он. «Теперь я больше ничего не мог писать, моя голова тотчас же оказывалась пуста, как только я делал попытку заняться». «У меня больше ничего не выходило, хотя я был очень прилежен»[127]. «Час проходит за часом, — описывает Миккельсен свои переживания при голоде во время полярного путешествия, — и растет неприятное ощущение увеличивающейся пустоты в желудке. Испытываешь такое чувство, точно все внутренние органы куда-то исчезли и остался один желудок, вопиющий: есть! есть! Как ужасен голод, настоящий голод, от которого хочется кричать»[128]. Мои личные ощущения при двух с половиной суточном абсолютном голодании были приблизительно такими же: аппетит к концу суток перешел в голод, со всеми описанными его чертами; на третьи сутки он исчез и утонул в общей массе мучительных ощущений.

В связи со всеми этими явлениями меняется и общее самочувствие. Как правило, сытое состояние благоприятствует светлому, радостному состоянию духа и настроения, голодание — особенно житейское, а не лабораторное — мрачному, угнетенному, тяжелому. При равенстве прочих условий первое настроение — функция сытости, второе — голода Колебание количества и качества пищи вызывает соответствующее колебание и настроения. Это особенно резко проявляется (и у животных, и у человека) там, где нет избытка питания, где голод, особенно дефицитный, угрожает часто и постоянно Таковы, например, условия, в которых находились многие полярные путешественники. Читая их дневники, например, Нансена, Миккельсена, Пири, Скотта и других, мы постоянно видим колебание их настроения в зависимости от питания. Дни голода или скудного питания были для них (и даже для их собак, хвосты которых — термометр их настроения — тогда опускались) днями тяжелого состояния, мрачного и безрадостного настроения, пессимизма. Стоило им, однако, подстрелить птицу, убить медведя, мускусного быка или добраться до депо провианта — угнетенность, тоску, мрачность как рукой снимало; проявлялась бурная радость, весь мир становился светлым, ясным, слышались шутки, смех, песни, словом — настроение резко менялось. Снова наступали голодные дни — и радость снова сменялась тяжелым настроением[129].

Такова в основных чертах деформация общего самочувствия, вызываемая вариацией питания, в частности голоданием. Из сказанного ясна связь между колебанием поступающей в организм пищи и психическими переживаниями.

2. Деформация в области познавательных процессов

Теперь рассмотрим вкратце деформацию отдельных психических процессов, которые происходят в результате голодания Marsh дает следующую таблицу, резюмирующую характер деформации ряда познавательных психических процессов, наблюдавшихся у него и его жены в процессе трехнедельного голодания. Чем больше число в таблице, тем сильнее ослабление соответствующей способности. В первой колонке («снижение») представлена средняя величина результатов многочисленных экспериментов первой недели, без первого дня; во второй колонке («голодание») — результаты экспериментов второй недели, плюс первый день третьей недели; в третьей («повышение») — результаты последних шести дней третьей недели""

89

Суммарные результаты голодания

(Чем больше число, тем меньше способность или тем сильнее ее

падение)

Исследованные виды деятельности

Принятая пища

Трудо

способность

Повышение

Голодание

Снижение

жен.

8,5

8,4

5,0 67

муж

3,5

1,3

4,2 1,8

жен

3,7

3,3


муж


8,2

7,3


жен

4,5

4,3

5,2 6,0

муж

4,5

7,3

4,3 4,1

Быстрота ассоциации Быстрота называния

Название: групп и результаты

А Жизне^, c.oj- ность (vitality! ст голод.5 проиг рывае.

В Быстрота (Rapidity)








Снижение

Голодание

Повышение

Исследован







ные виды







деятельности

муж.

жен.

муж.

жен.

муж.

жен.








Быстрота







сложения

6,3

6,0

6,0

6,9

4,5

2,8

Быстрота







вычитания

7,5

8,7

5,4

5,1

3,4

3,3

Быстрота







умножения

8,7

8,8

6,3

6,0

2,5

1,8

Среднее

6,2

6,9

5,7

5,9

3,3

3,0

Острота осяза







ния (прикла







дывание верб







люжьего воло







са к носу)

6,4

5,7

5,1

6,2

5,5

6,8

Острота боле







вых восприя







тий

4,0

6,5

6,0

5,0

5,5

3,5

Острота зри







тельных вос







приятий

6,3

6,6

3,8

4,7

5,3

5,7

Быстрота и







твердость дви







жения правой







руки (при про







ведении ли







нии)

6,5

4,8

2,7

4,0

5,2

6,2

Быстрота и







твердость дви







жения левой







РУки (при про







ведении ли







нии)

4,0

4,0

5,5

4,6

3,2

3,5

Название групп и результаты

В. Быстрота (Rapidity)

Практика теряет

С.

Восприятие (Passivity)

Продолжение на след. стр.

Исследованные виды деятельности

Снижение

Голодание

Повышение

Название групп и результаты


муж.

жен.

муж.

жен.

муж.

жен.


Пространство








проведенной








линии правой








рукой

6,3

5,0

3,6

5,4

2,7

2,5


Пространство








проведенной








линии левой








рукой

7,3

7,3

4,6

4,4

3,9





5,7



4,6

4,6

Практика

Среднее

5,8


4,5

4,9



выигрывает

Ошибки







D.

ассоциации

6,5

5,5

7,0

7,0

4,7

6,0

Точность

Ошибки


6,1

4,1

1,8

2,9

3,3

(Accuracy)

называния

5,5







Ошибки








сложения

4,0

6,0

2,5

4,0

3,5

1,0


Ошибки








вычитания

8,3

7,8

3,5

3,3

4,5

3,8


Ошибки ум








ножения

5,3

7,2

5,1

6,0

5,7

5,5


Среднее

5,9

6,5

4,4

4,4

4,2

3,9

Голод








выигрывает

Запоминание

4,0

4,7

8,1

2,7

4,8

6,5

Е. Память

Воспроизве








дение.

5,0

4,7

8,5

4,2

5,0

8,1


Среднее

4,5

4,7

8,3

3,5

4,9

7,3

Муж. теряет,








женщина








выигрывает

Для правильного понимания этой таблицы следует учесть влияние практики Частые упражнения в течение трех недель, повторяющиеся многократно и ежедневно, ведут к усовершен- ствсванию способности Если бы не было голодания, то все исследованные способности за три недели должны были бы улучшиться. Этому мешало голодание, действовавшее в обратном направлении Последняя колонка и дает представление о результатах дуэли голодания и упражнения Трудоспособность А) резко падает от голода. В группе В итог гласит: «практика теряет»; это значит, что из-за голодания успехи, которым она способствует, снижаются и оказываются значительно ниже тех, которые были бы без голодания.

Способности группы С от голодания мало теряют; здесь «практика выигрывает». Группа способностей D в общем и целом от голода выигрывает- улучшение соответствующих способностей вызвано отсутствием пищи Наконец, в группе Е у мужчины голод тормозит способность запоминания и репродукции, у жен- шины — развивает

Такивы результаты, представленные в этой таблице Опа говорит о тем, что одни способности мало изменяются от голодания, другие — резко ухудшаются, третьи — улучшаются; причем в некоторых случаях наблюдается различие между мужчиной и женщиной Весьма похожие результаты получил и Лучиани при изучении Сукки, голодавшего тридцать дней Общий итог влияния голодания на его психическое состояние Лучиани характеризует так- «Мы не нашли, чтобы голодание в каком-нибудь отношении разрушило, болезненно снизило или повысило его душевную деятельность» Только в начале голодания он пооявил некоторое раздражение против ассистентов Лучиани, но затем извинился и «в течение длительного времени голодания был в хорошем настроении, отличался разговор- чивсстью и не ссорился ни с наблюдавшим его персоналом, ни с самим исследователем и был почти исключительно озабочен своими финансовыми проблемами»40

Можно ли на основании этих данных сделать вывод, что го лодание не разрушает нашей умственной жизни что оно мало отражается на процессах интеллектуальной деятельности? Исходя из подобных данных и с учетом некоторых исторических примеров, вроде голодавших аскетов — Магомета, Игнатия Лой- олы и других, у которых голодание не разрушало психических функций, — казалось, можно было бы придти к выводу, что голодание мало отражается на познавательных процессах душевной жизни. Лучиани и некоторые другие исследователи, по- видимому, так и считают[130]. Раньше этот вывод обосновывался еще и тем, что нервная система при голодании почти не меняется.

Думается, что такое мнение совершенно неверно. Почему? Во-первых, потому, что таблица Marsh'a и таблицы Лучиани говорят о деформации ряда простейших психических процессов при голодании,а не о сохранении status'a quo. Во-вторых, эта деформация в одних случаях положительна, в других — отрицательна. В-третьих, следует учитывать, что представленные в таблице числа относятся к простейшим психическим процессам, а не к более сложным; простейшие же психические процессы, как мы сейчас увидим, всего менее расстраиваются от голодания. В-четвертых, голодание в лабораторных условиях само по себе весьма отличается от голодания вынужденного: первое в любой момент может быть прервано, происходит под присмотром врачей, здесь нет опасности для жизни и страха перед голодной смертью, голодающий изолирован от множества житейских раздражений, он не тратит энергии на бытовые дела и т. д. Совершенно отличны от этих условий обстоятельства голодания по необходимости: здесь и страх перед голодной смертью, и постоянная тревога, и трата энергии, и боль за близких, и т. д.

Далее, голодание Сукки, Marsh'a и других — лабораторные голодания — осуществляются с определенной, чисто научной или практической целью, которая сама по себе служит причиной, в силу которой оно резко отличается сопровождающими его психическими переживаниями от голодания по необходимости. Сукки, голодавшему в лабораторных условиях, незачем и не из-за чего было раздражаться. Его цель (субъективно говоря) тормозила целый ряд психических процессов, которые без нее имели бы место. Находясь в специально оборудованной лаборатории и будучи в спокойном состоянии духа можно складывать, вычитать и умножать. В реальной жизни при голодании, лак показывает пример Гамсуна, делать это труднее; в лаборатории можно не быть раздражительным; при вынужденном, вне- лабораторном голодании трудно сохранять спокойствие духа, благодушие и нераздражительность. В этом отношении прав Л. Тарасевич, говоря: «Если к голоду присоединяются и другие вредные моменты: холод, страх смерти, страдание, etc, то нервная система быстро выходит из состояния неустойчивого равновесия, и развивается ряд тяжелых нервно-психических явле-

" 92

С этой точки зрения, лабораторное голодание во многом дает совершенно иные результаты, чем голодание внелабораторное, т. е. то, которое бывает в жизни. Для нас важно это второе, а не первое, являющееся исключением.

В-пятых, — и это самое главное — имеется достаточно много фактов, вполне определенно свидетельствующих о резкой деформации познавательных психических процессов под влиянием голода.

Голодание деформирует и течение душевных процессов, и содержание сознания (идеи, представления, убеждения, теории, etc), и всю интеллектуально-познавательную сферу психики.

а) Деформация в области ощущений и восприятий

Здесь голодание «имеет тенденцию вызывать соответствующее направление внимания, т. е. психо-физическую аккомодацию14* к улавливанию и восприятию имеющих отношение к функции питания впечатлений»[131]. Мы уже видели, что под влиянием положительного возбуждения пищевого центра органы чувств «поступают к нему на службу» и начинают проявлять Усиленную деятельность в определенном направлении. Все органы чувств в таком случае фиксируются на явлениях, связанных с пищей, и становятся особенно чувствительными к ним. И наоборот, явления, побочные для питания, как бы перестают возбуждать их; органы чувств не реагируют на них и становятся к ним нечувствительными. Явления же, связанные с пищей, сами бросаются в глаза и гипнотизируют их. Ухо само ловит надлежащие звуки, орган обоняния — запахи и т. д. Делается это без всякого намерения и сознательного желания.

Это значит, что при голодании наш анализаторский аппарат становится особенно чувствительным к раздражениям, имеющим отношение к питанию, и тупым — к раздражениям побочным. Раздражения последних могут не попадать в сферу сознания, не вызывать ощущений, пропадать, так сказать, зря для мира психических переживаний. Первые же раздражения при голодном состоянии вызывают более сильное реагирование (ощущения), чем при сытом.

Наряду с деформацией такого рода в этой области замечается еще и другая. Голод не только обостряет восприимчивость органов чувств в одном направлении и уменьшает ее в другом, но он тем самым вполне определенно направляет наше внимание в сторону пищевых объектов и явлений. При голодании внимание человека — намеренно или нет, все равно — фиксируется и направляется ко всему, имеющему отношение к питанию, и проходит мимо всего побочного, постороннего делу питания. Особенно ярко это проявляется у собак. Возьмите кусок хлеба или мяса и покажите его голодной собаке. Этим вы сразу прикуете ее к руке с хлебом. Взгляд и вся поза собаки сделаются подобием куска железа, притягиваемого магнитом. Протяните руку направо — и голова собаки повернется туда же, протяните налево — и ее голова идет налево, подбросьте хлеб вверх — и собака начнет подпрыгивать вверх. Все ее внимание оказывается прикованным к пищевому объекту. Я в таких случаях иногда давал собаке шлепка или пинка — и это проходило мимо ее внимания: следовал рефлекторный визг, собака отодвигалась на шаг или на два, не отрывая своего взгляда от куска хлеба, не отворачивая от него головы. То же самое я много раз замечал и за котенком. Стоило только загреметь жбаном, из которого давалось ему молоко, или показать его (не говоря уже о самом молоке), как он сразу же «бросал все свои дела», делался невосприимчивым ко всему и целиком приковывался к этому раздражителю.

«Варка пищи при полярном путешествии, — рассказывает Миккельсен, — захватывала (его собаку) до того, что она стано-

Билась слепой и глухой ко всему остальному, не чувствовала наших ласк, не слышала слов, сидела тихо, как мышь, таращась на примус с котелком. В движении был только язык, который, то высунется, то спрячется, а из уголков рта так и текут слюнки»[132]. Этот факт отмечает и И.П. Павлов. «Если собака долго не ела, то каждое ваше движение, каждый ваш выход из комнаты, каждое движение служителя, который ее кормит, и т. п., все это может быть толчком к работе желез и может испортить опыт»[133]. То же самое, но в более сложной форме происходит и с человеком[134].

Голод определенно ориентирует внимание человека на явления, имеющие отношение к питанию. Так же, как и у собаки, все его внимание приковывается к ним и не замечает ничего другого. Осуществляется эта ориентировка намеренно или непроизвольно — дело от этого не меняется. Чаще всего она совершается помимо нашей воли и сознательного намерения. Но и там, где post factum появляется сознательное намерение, — картина остается той же; с той лишь разницей, что в таких случаях весь интеллект превращается в орудие удовлетворения голода и намеренно «ориентирует» внимание на явления, имеющие к этому отношение. Массовое подтверждение сказанному дает поведение детей и взрослых граждан РСФСР за эти годы. Дети и школьники, по наблюдениям педагогов, были апатичны ко всему, кроме едь; В воспитательных домах, приютах и колониях «постоянные голодные темы заполняли все сознание детей дошкольного и школьного возраста Беседа с ними о еде являлась единственным подходом к ним В остальном они реагировали на все окружающее повышенной раздра жительностью, либо негативизмом»[135]. Взрослые были невнимательными ко многому, не были осведомлены о многом, но к пайкам, выдачам, ко всяким пищевым получко.м и другим подобным явлениям они были очень внимательны всегда были в курсе дела, не пропускали никаких выдач, не забывали сдать и получить надлежащие карточки, не манкировали здесь, словом — были максимально внимательными в этом отношении. И это несмотря на чрезвычайную сложность всех этих проблем. Исключения из этого правила ничтожны Здесь мы видим поведение, аналогичное описанному поведению собаки, только усложненное и более «извилистое». Наконец, при очень сильном и длительном голодании происходит третья деформация, состоящая в отупении наших органов ощущения (органов чувств) и восприятия вообще Все вообще восприятия становятся менее живыми, менее острыми. В первые моменты голодания наши аппараты восприятия как будто работают лучше — глубже, острее и точнее анализируют среду и ее раздражения Поэтому ощущения становятся интенсивнее, острее и живее При чересчур длительном и дефицитном голсдг • нии это обострение сменяется отупением, субъективно выражающемся в состоянии безразличия и апатии ко всему, в исчезновении ярких переживаний и сильных ощущений

«Ощущения (feeling), чрезвычайно острые в течение первых дней голодания, сменились затем на какое-то время необычайной апатией», — отмечает Marsh о своем голодании[136]

При голодании, близком к смерти, по-видимому, весь анализаторский нервный аппарат дезорганизуется; по этой причине он плохо начинает замечать и воспринимать все, что происходит в окружающей среде, его сигналы — ощущения и восприятия — становятся неверными и бледными; многое он совершенно перестает отмечать, многое отмечает слабо и бледно Животные перестают реагировать даже на такие раздражения, как элект- оИческие «Возбудимость мозга к электрическому раздражению вследствие гилодания снижается или утрачивается совершенно. Влияние голодания на возбудимость мозга выразилось также в ьзменении двигательных реакций на сильные токи» Одни жи- -отные совсем не реагировали в ответ на сильные удары тока (не отдергивали конечностей), другие реагировали очень сла- о"

функцией этого анатомо-физиологического изменения нервной системы является указанное искажение, обеднение и потускнение мира ощущений и восприятий. Факт снижения возбудимости при голодании экспериментально установили на голодающих собаках доктор И Розенталь и Н Фролов. «Голодание вызывает пониженную возбудимость нерзной системы и развивает сонное состояние, понижающее всю деятельность ольших полушарий»[137]Такова деформация в этой области

б) Деформация в области представлений и течения идей

Здесь результатом голода «бывает прекращение прежнего ассоциативного течения идей (или цепи мыслей) и появление таких представлений или мыслей и их рядов и цепей, которые не связаны с предыдущими идеями, а касаются питания, еды и того, что с этим ассоциативно или логически связано (например времени, остающегося до обеда и т. л.)»[138]

Вся сфера сознания под влиянием голода начинает заполняться представлениями, идеями и комплексами идей, которые прямс или косвенно относятся к еде. Они врываются в сферу сознания, незваные и непрошеные, вытесняют другие представления и идеи или стремятся вытеснить их из головы, неза висимо от нашей воли и вопреки ей. При сильном переживании голода их натиск бывает столь активным что сильнейшее напряжение воли часто бывает бессильно сопротивляться им. Более того, «с возрастанием интенсивности приступов голода-аппетита соответствующие представления достигают такой интенсивности, живости и отчетливости, что становятся в этом отношении похожими на восприятия и, наконец, приобретают вполне галлюцинаторный характер: начинается ненормальное действие интеллекта, известное под названием голодного delirium'a 15\.. Сновидения голодного тоже имеют своим предметом разные яства и т. п.»[139].

Мне лично пришлось в течение двух месяцев жизни в лесу голодать довольно сильно (испытывать сильный дефицитный относительный голод — и качественный, и количественный)16*. Через неделю такой жизни трудно было сосредоточиться длительно на чем-либо другом, кроме пищи. Усилием воли удавалось на некоторое время изгнать «голодные мысли» из сферы сознания, но они снова незаметно возвращались и овладевали сознанием.

То же самое констатируют и выше упомянутые американские психологи, экспериментировавшие над собой. И при жажде, и при голоде (опыты делались в том и другом направлении) питьевые и пищевые представления делались навязчивыми. Самонаблюдатель А (после 20 часов жажды) пишет: «Во время работы я вдруг автоматически прерываю работу и иду к графину с водой, не думая о том, что я делаю. Один раз я глотнул воды, прежде чем успел это осознать». Через 23 часа жажды: «Стало обычным смутное зрительное представление (a vague visual image) стакана воды, или зрительный образ графина, или сосуда с водой, к которому я бессознательно начинаю приближаться, но, приблизившись, вспоминаю об эксперименте и это заставляет меня снова вернуться к работе. Представления о сосуде с водой преследуют меня...». Нечто подобное отмечают в своих переживаниях самонаблюдатели В, X и другие. Сходное отмечают они и при голодании «Представление о пище (the ideation of food) без сомнения есть обычный спутник голодания и, вероятно, оно вызывает желание пищи,., часто, как и при жажде, автоматически обнаруживаемое в движениях, направленных к пище»,— так резюмирует Boring результаты этих самонаблюдений10 «Нам уже давно было трудно говорить между собою о чем-либо другом, кроме еды и еды, — описывает полярный путешественник ДОиккельсен свои переживания во время голодного путешествия п0 Гренландии. — Конечно, поболтать на эту тему в высшей степени приятно, и это никогда не может надоесть раньше, чем хорошенько поешь; только тогда освобождаешься от этой бесконечной темы и можешь беседовать о чем-то другом, не опасаясь, что разговор нечаянно снова собьется на съестное. Мысли зависят от желудка». В тот день поели они досыта и могли говорить не о съестном[140].

«С минуты на минуту жажда делалась мучительнее. У меня начинались различные галлюцинации: мне виделось то озеро, то слышался совсем близко плеск воды»[141]. «Несчастные (матросы с «Медузы») испытывали галлюцинации (видение земли с фруктами) и под влиянием их бросались в море»[142].

В некоторых художественных произведений весьма удачно описывается это вторжение «голодных идей» в сферу сознания. В «Искушении святого Антония» Флобера имеется ряд таких картин. В сферу сознания Антония, размышляющего о падении благочестия, о Никейском соборе и т. п., неожиданно врываются мысли: «Слишком много постов! Если бы мне отведать... хоть кусочек мяса»... «Полузакрывает глаза, в томлении: А, мяса... Гроздь винограда!.. Простокваши, что дрожит на блюде... Но что со мной? Что со мной?..» Далее мы видим картину голодного delirium'a. У Антония возникают видения стола с яствами: мясом, дымящимся кабаном, рагу, кремом и т. д. Наконец, до него доходит, что это «искушение», и он восклицает: «О дьявол! Прочь, прочь! О, искушение было сильно!»[143] Множество таких картин описывается в житиях аскетов, святых подвижников и в целом ряде художественных произведений[144].

Массовым подтверждением описываемой деформации может служить население РСФСР за голодные годы Оно больше всего говорило о пайках, о хлебе, о еде Куда бы вы ни пришли, о чем бы ни заговорили, в итоге, почти всегда незаметно для вас самих и ваших собеседников, разговор сбивался на продовольственные темы о карточках, пайках, рынках17*, питании, о ценах на продукты, способах их добывания и т. п «Пищевые идеи и предста зления», обнаруживаемые речевыми рефлексами, неожиданно врывались в ход беседы, вытесняли остальные темы и занимали центральное место. «Постоянные голодные темы заполняли все сознание детей дошкольного и школьного возраста, — пишет Аронович. — Персеверирующие18* голодные темы носили навязчивый характер»109. Едва ли нужно другое доказательство правильности сказанного

Описанный характер деформации вместе с тем означает, что под влиянием голодания мир представлений и идей человека беднеет — и количественно и качественно — в отношении представлений и идей, побочных питанию, и богатеет в отношении пищевых идей и представлений. Последние начинают массами роиться в сознании, приобретают разнообразие и необычайную живость, доходящую временами до галлюцинации. Первые же уходя^ из сферы сознания, бледнеют, о них не хочется думать, они становятся неинтересными, их свободная игра и смена ослабевают и т д.

Такова деформация этих душевных процессов, вызываемая голоданием

в) Деформация в области памяти

В связи с изменениями ощущений, восприятий и представлений под влиянием голодания происходит и деформация памяти и вообще репродуктивной способности На основании выше сказанною легко можно предвидеть, в каком отношении совершается эта деформация. Опыты Marsh а на этот счет дают ответ неопределенный обе эти способности при голодании у мужчины ослабевали, у женщины усиливались Я полагаю, что типичным явлением здесь следует считать ослабление, а не усиление. Поскольку при голодании органы чувств становятся очень чувствительными ко всему, что связано с едой, и глухими ко всему, что с ней не связано, поскольку посторонние идеи и представления бледнеют и вытесняются из сферы сознания в пользу пищевых представлений и ассоциаций, то и память всего легче схватывает и запоминает явления, процессы и предметы пищевые и делается слабой по отношению к запоминанию явлений и предметов, не связанных с питанием По отношению к первым она будет усиливаться, делаться более твердой и точной, по отношению ко вторым — будет слабеть То же самое относится и к воспроизведению. Всего легче, точнее, яснее и живее будут репродуцироваться «пищевые» процессы, факты и предметы, ибо они сильнее фиксируются в сознании, воспринимаются более интенсивно; и наоборот, репродукция явлений, событий и фактов, посторонних питанию, едва задевающих сознание, воспринимаемых и запечатляющихся слабо, будет производиться (ceteris paribus19*) с большим трудом, с меньшей живостью и точностью

Вот почему неудивительно, если в голодном состоянии мы чрезвычайно легкс и остро схватываем и запоминаем, с одьой стороны, а с другой — с чрезвычайной живостью и точностью вспоминаем И воспроизводим события, факты и предметы, прямо или косвенно связанные с питанием. В этих отношениях в первые периоды голодания сбс споссбности могут более или менее усиливаться. Зато во всех других отношениях они неизбежно ослабевают. Делать на основании фактов первого рода общее заключение об усилении способности запоминания и репродукции вообще было бы большой ошибкой Мало того если брать не это условное усиление и ослабление памяти и репродуктивной способности относительно пищевых и непищевых объектов и явлений, а усиление или ослабление их в целом, то есть основание полагать, что в общем и целом память при голодании, особенно при длительном, по сравнению с памятью при сытом состоянии, ослабевает Такова другая Черта списываемой деформации. Таблица Marsh а в той части, которая относится к мужчине, это подтверждает. В 1918- 1921 гг. я сделал на этот счет ряд опросов петроградских ученых. Почти все они жаловались на ослабление памяти. Профессор А сказал: «Память стала совсем дырявая». Профессор В\ «Память заметно ослабела». Два профессора отметили факт «выпадения» некоторых имен и дат на лекциях, что несколько раз ставило их в неловкое положение перед аудиторией. Аналогичные жалобы приходилось слышать и от простых смертных. То же самое я отчасти констатировал и на себе самом к концу двухмесячного относительного голодания в лесу и в течение 1918-1921 гг. О том же говорят и клинические наблюдения. «При более сильных формах истощения (наступает) состояние спутанности психики, утеря памяти. Больной забывает свою фамилию, не знает, где он находится, не помнит своего места жительства»[145]. Забываются иногда самые простые слова. Так, X сказал мне, что один раз он забыл слово «топор», Z — слово «береза» и т. д. «Память матросов пострадала» (от голода при крушении «Медузы»)[146]. Всем сказанным, конечно, не исчерпывается суть дела. Ниже мы увидим, что эти изменения гораздо более значительны и глубоки, чем это кажется с первого взгляда. А пока очертим кратко деформацию в области так называемых «волевых процессов».

3. Деформация в области желаний, стремлений, волевых процессов1121

В этой области пертурбация, вносимая голодом, в начальные моменты состоит в ослаблении и подавлении всех желаний и стремлений, мешающих его удовлетворению или антагонистичных ему, и, наоборот, — в возбуждении, усилении, и укреплении желаний и стремлений, содействующих его утолению, солидарных с ним Мир желаний человека во время голода резко меняется. Те вожделения и устремления, которые прй сытом состоянии занимали центральное место, при голоде — если они антагонистичны или побочны его удовлетворению — уходят на второй план, иногда — исчезают и уступают место иным, при сытом состоянии не игравшим никакой роли. Желание «чечевичной похлебки» совершенно отсутствует у сытого и становится основным у голодного. Ниже мы познакомимся с надежным подтверждением этих положений.

Что касается волевых процессов, многими психологами противопоставляемых желаниям и стремлениям (с моей же точки зрения, это лишь усложненная форма последних), то и они претерпевают аналогичное изменение. Волевой акт, направленный против желания удовлетворить голод, встречает в последнем противника, пытающегося обессилить его, подавить или ослабить. Первому приходится в этом случае преодолевать сопротивление второго, что удается редко. Волевое усилие, содействующее удовлетворению голода, напротив, встречает в голоде могучего союзника, резко увеличивающего его силу и, так сказать, «выносящего "волю" на своих стихийных плечах». В соответствии с этим, при резком варьировании состояний сытости и голодания происходит резкое варьирование относительной силы разных волевых устремлений, изменение волевых процессов и всей волевой сферы душевной жизни. Наряду с этим происходит, как увидим чуть позже, и другое явление: вместе с общим изменением душевных переживаний под влиянием голодания изменяется и наше волевое «я». Вся духовная личность человека резко деформируется, и перед нами встает новое «я» в старой, хотя и измененной телесной оболочке Сообразно с этим, поскольку воля считается единой, поскольку она интимнейшим образом связана с нашим «я», с изменением последнего меняется и она.

При длительном и сильном голодании «я» — единство и Целостность душевной жизни — постепенно разрушается, так сказать, распадается на куски, плохо согласующиеся друг с другом, похожие в своей совокупности на осколки разбитой мозаичной картины, которые держатся вместе только благодаря раме. Соответственно с этим «распадается» на куски и воля. Она перестает быть единой и целостной, дробится на отдельные потоки, несогласованно текущие в «раме» расстроенного человеческого организма. Сила воли ослабевает, размякает, разрыхляется Место воли при длительном голодании занимает безвольная апатия и тупое равнодушие Ограничимся пока сказанным. Подробнее об этих явлениях в объективном аспекте я буду писать ниже

4 Деформация характера и темперамента

Имеется целый ряд данных — хотя еще и не вполне доказанных, — которые позволяют думать о наличии связи между питанием и тем, чго зовут характером, а иногда темпераментом человека Мы уже знаем, что голуби, если их кормить мясной пищей, становятся хищными И «у медведей, свиней и собак рьз- ко меняется характер в зависимости от того, кормят их мясной или растительной пищей: мясная пища делает их непослушными и злыми»[147]. На основании этих данных то же сьмое можно ожидать и применительно к человеку. Далее, теперь выясняется, что свойства темперамента и характера находятся в свяги с работой органов внутренней секреции. А последняя, как было указано выше, в значительной степени зависит от количества и качества ггитп.и. из которой железы вырабатывают секреты. Э го дает второе основание допустить, что указанная связь (существует Есть, наконец, кое-какие факты, и прямо говорящие об этом Было замечено, что народы, особенно первобытные, питающиеся главным образом мясом, в большинстве случаев обладают хищным, энергичным и агрессивным характером Piv-on ставит в связь с мясным питанием большую часть убийств в Англии. И наоборот, народы и группы вегетарианские чаще всего являлись и являются мирными, не хищными группами Пашутин. указывая на то что многие не без основания порицали мясную диету за то. ч~о она делает людей хищными, заключает «Нужно сознаться, что во всех этих излияниях звучит не одна праздная сентиментальность»[148]. Хотя вопрос этот и очень мало исследован, но указанные основания заставляют думать, что допущение такой связи не абсурдно Частичным подтверждением ее существования служит и факт покорности русского народа вообще, и за эти годы в частности По сравнению с большинством европейских народов, особенно с англосаксами, и принимая во внимание наш климат, русский крестьянин мяса ел и ест мень- ше. И он же более покорен, чем другие народы. Не связано ли исключительное безволие населения России, его пассивность и покорность с тем, что в послед-ние годы его питание состояло почти исключительно из продуктов растительного происхождения? Если да, то те, кому желательно иметь такой народ, должны держать его на вегетарианской диете, а сами питаться мясом.

5 Деформация в области всей целокупности душевной жизни личности

Итак, под влиянием голодания подвергаются резкому изменению все отдельные элементы душевной жизни, т. е. те элементарные процессы, из которых слагается наша психическая жизнь. Изменяются наши чувства и эмоции, меняется общее наше самочувствие, жизне- и мироощущение, деформируются наши ощущения, восприятие и внимание, представления, идеи, их количество, качество и порядок течения, запоминание и воспроизведение, желания, стремления и волевые переживания. Словом — все отдельные элементы душевной жизни. Если меняются элементы, то неизбежно меняется и та сумма — вся наша душевная жизнь, все содержание нашего сознания, — которая слагается из этих элементов. Голодание (соответственно — сытость) резко деформирует всю нашу духовную личность, весь духовный багаж нашего «я», как со стороны содержания этого багажа: идей, убеждений, верований, вкусов, желаний, стремлений, оценок, чувств и эмоций и всего мировоззрения, — так и со стороны механизма смены и течения элементов этого багажа — душевных процессов. Голодание вытесняет из сферы сознания одни из этих элементов и заполняет его Другими; подавляет и ослабляет одни идеи, убеждения, верования, вкусы, желания, эмоции и т д. и усиливает и укрепляет Другие. Роль варьирования количества и качества пищи, усвояемой организмом, похожа на роль смены министров в ведомствах: каждая смена влечет за собой перемену состава чиновников, увольнение одних должностных лиц и назначение новых; Повышение одних и понижение других, в результате чего меняйся состав чиновников и служащих ведомства. Смена сытости и голодания (в результате варьирования количества и качества пищи) производит такую же трансформацию в «составе» элементов (идей, убеждений, желаний, etc) нашего «министерства сознания». Кроме того, смена министров обычно влечет за собой не только перемену состава и перегруппировку служащих ведомства, но и изменение политики и механизма работы всего министерства улучшение или ухудшение его орга- низаиии, ускорение или замедление процесса производства дел, выдвижение на первый план одних дел и положение под сукно других ит д .То же самое происходит и со всем механизмом душевной жизни при варьировании сытости и голодания Машина душевной жизни в том и другом случае работает по-разному. Изменения, происходящие в содержимом нашего духовного багажа мы рассмотрим ниже А здесь я укажу только на некоторые черты деформиоорания механизма всей нашей душевной жизни при голодании

Длительное дефицитное, а отчасти и относительное голодание, влекущее, как мы видим, резкое изменение состава нервной системы, и в частности головного мозга, в свою очеюедь расстраивает весь механизм нашей душевной жизни, разбивает его единство, целостность и согласованность его частей Это сказывается прежде всего на ослаблении единства нашего «я». При сильном голодании целостность его как бы распадается, скснцентриоованность «я» начинает как бы расползаться, растекаться, раздваиваться В «я» появляются трещины. из него вырастает несколько различных «я», которые нередко начинают бороться друг с другом В нашем сознании как бы исчезает главный монарх, управляющий всей психической машиной, появляемся ряд мелких царьков, и вся машина душевных переживаний начинает работать несогласованно, с тоения- ми и перебоями Сказанное подтверждается целым рядом соответствующих самонаблюдений.

При математических опытах (сложения, вычитания и т. д.) в голодную неделю, пишет голодающая жена Marsh'a, «я испытывала чувство нетерпения' как будто бы одна часть моего я ждала другую, эта нетерпеливая часть как бы говорила другой: 'Стоп! Не трудись над вычислениями и предоставь мне яелать эту работу; я сделаю ее быстрее и лучше чем ты" И когда я останавливалась, эта невидимая часть я давала ответы с такой легкостью и быстротой, что я поражалась ее достижениям»- «Это ощущение раздвоенности возникало часто, и 'делающая часть" я нередко давала результаты, противоположные дру- гои» ■

Ряд весьма характерных переживаний в этом роде описан и Б «Голоде» Гамсуна. Приведу одну сцену Голодный герой, не имея пристанища решил пойти в полицейский участок Когда он был отведен в камеру и огонь в ней погас, «сумрак завладел моей мыслью, — пишет он, — и не давал мне ни минуты покоя. Что если я сам растворился в темноте3 Мое нервное состояние окончательно овладело мною, и, как я ни старался подавить его, ничто не помогало».

«И вот я сидел, весь добыча самых странных фантазий, убаюкивая себя, напевая колыбельную песню, обливаясь петом от напряженных усилий успокоить себя» В таком состоянии герой производит целый ряд манипуляций. «Вдруг я несколько раз щелкаю пальцами к смеюсь. Черт возьми' Ха!.. Мне покгза- лссь, чте я выдумал новое слово Я поднимаюсь в постели и говорю- эгого нет в языке, а сам изобрел это Кубоа Слово четко выступало предо мною из темноты Я сижу с раскрытыми глазами, изумляясь своей находке, и смеюсь от радости По том я начинаю шептать: меня могли подслушать, а я хотел сохранить свое изобретение. Я впал в радостное безумие голода» Дальше он старается уяснить значение этого слова и тут- то особенно ярко проявляется раздвоение и распад целостного «я». Он перебирает ряд значений, которые Кубоа может иметь: Бог, Тиволи, зверинец, высокий замок, восход солнца, эмиграция. Спорит сам с собой, мучается и, наконец, решает, что Кубоа должно означать нечто душевное. «Я ищу в памяти чего-нибудь душзвного. И ест мне чудится, будто 1кто-то говорит, вмешивается в мою беседу, и я сердито отвечаю: Что такое? Нет, другого подобного идиота и не сыщешь! Полотно3 Убиоай ся к черту' Почему я обязан считать это полетном, когда я был определенно против того, чтобы эте означало полотно Я сам выдумал это слово и был вправе придавать ему любое значение Насколько мне было известно, я еще не высказывал своего мнения Но мей мозг охватывало все большее и большее исступление». Беспорядочная цепь ассоциаций продолжается. Сменяются представления полицейского, моря, кораблей, чудо- виш, облаков, падения и, наконец, «я сказал себе- теперь ты должен умерет И я лежал некоторое время и думал о том, что теперь должен умереть Потом я приподнялся в постели и строг0 спросил "Кто сказал, что ты должен умереть? Раз я сам выдумал слово, то я имею полною право решить, что оно должен обозначать Я слышал сам, как я фантазировал, слышал это еще во время моего разговора ОДое безумие было не что иное как бред слабости и истощения, но я не терял сознания. И мой мозг вдруг произвел мысль, что я сошел с ума»[149] Это оаздвое- ние «я» и дуэль одного «я» с другим красной нитью проходит через весь «Голод»

При голодании, близком к смерти, появляется, как известно, бред, полное расстройство сознания и распад личности. Как и в данной каотине, из сознания выпадает основной винт, направляющий центр, и оно превращается «в добычу самых странных и случайных фантазий», сфера сознания становится местом беспорядочного, никем и ничем не регулируемого кружения и столкновения не связанных друг с другом представлений и идей, чувств и эмоций Человек становится похожим на корабль, потерявший руль и кормчего и ставший игрушкой волн — случайных раздражений

«При крайней степени истощения временами наблюдается психозы то буйного, то галлюцинаторного характера и бессознательное бредовое состояние»[150].

«Лишение пищи поиводит нередко к особой форме душевного расстройства, носящего назвгние "бред ст истощения", dehre d'inanition, Inanitionsde'irium. Истощение долгое время переносится без каких бы то ни было психических симптомов, но затем, когда оно достигает крайней степени, начинается извращение сознания. Ассоциации идей происходят без контроля, сдерживающая функция сознания ослабевает, мысли текут быстро и бессвязно. Появляются многочисленные галлюцинации слуха и зрения, которые вторгаются в сознание и обуславливают множество нелепых идей, большей частью с оттенком мании преследования, иногда — величия Но эти идеи не задерживаются в сознании, а сменяются так же быстро, как галлюцина-

я Больной, ослабленный до крайности, возбуждается, бормо- че; бессвязные слов?, жестикулирует»[151].

Общим следствием такого расстройства целостности нашего «я» оказывается ослабление и вообще упадок работы мысли Мышление требует концентрации внимания, логической оследовательности, подчинения ассоциативных процессов определенному направлению, иными словами, требует автономии процесса связывания понятий и представлений от случайных влияний раздражителей внешней среды, действующих в данный момент Только тогда, когда сфера сознания свободна от случайных ассоциаций, когда она, так сказать, ограждена стеной от вторгающихся извне и навязываемых средой ощущений и представлений, когда в этой огражденной сфере руководящий центр — «я» — свободен, когда он направляет цепь идей согласно своим заданиям, — лишь тогда возможно продуктивное мышление Если это условие не выполняется, то получается толско кавардак бессвязных идей, прихотью случая сменяю- щи> друг друга К такому именно состоянию и приводит длительное голодание. Раз при голодании единство и целостность «я» ослабевает, раз в сознании исчезает «хозяин» и воцаряется капризная пляска переживаний, то было бы чудом, если бы работа мысли не ослабевала при голоде Это ослабление проявляется 1) в ощущении своеобразной «пустоты» в мыслях, 2) в возрастающей трудности концентрации мысли (внимания) на избранном объекте, 3) в связи с этим, в растущей зависимости процессов мышления cm внешних влияний, в уменьшении их автономной, саморегулируемой последовательности, 4) в душевных расстройствах — стало быть, в росте беспорядочности и бессистемности мысли. А все это вместе взятое плюс деформации, очерченные выше, ведет прямо или косвенно, медленно или быстро к ослаблению мыслительной способности при абсолютном и длительном относительном голодании

Приведу несколько иллюстраций к сказанному. В «Голоде» Гамсуна герой, который во время долгого голодания неоднократно пытается написать статью, чтобы заработать несколько крон, отмечает: «Голова была пуста» «Теперь я больше ничего не мог писать, моя голова тотчас же оказывалась пуста, как только я делал попытку заняться». «У меня больше ничего не выходило, хотя я был очень прилежен. Мой мозг обанкротился» и т. д."9

Я цитирую это произведение потому, что оно не только беллетристика, но и человеческий — и весьма правдивый — документ. Описанное явление непосредственно связано с тем, что выше было сказано о деформации восприятий, внимания, представлений и т. д. Такое же явление отмечают и голодавшие американские психологи. «Я пуст», — отмечает один. «Я чувствую слабость и пустоту (a feeling of emptiness)», — пишет другой. То же самое отмечают и остальные[152]. В связи в этой пустотой стоят и другие формы ослабления мысли: трудность сосредоточения на явлениях, посторонних питанию, бессистемность мысли и т. д. У того же Гамсуна герой после долгого голодания не мог вычислить, сколько стоит 35/16 фунта сыру по 16. «Провозившись с этими цифрами минуты две, я на беду свою почувствовал, что все начало плясать в моей голове; у меня все путалось... Я обливался потом; изо всех сил думал об этих загадочных цифрах и задумчиво моргал глазами. Казалось, что- то треснуло в моем мозгу»[153]. Аналогичное явление отмечают Cannon и Washburn, подчеркивая, что в результате голодания возникает «состояние беспокойства, делающее бесконечно трудным систематическое выполнение обычных дел»[154]. То же самое наблюдали на себе и голодавшие американские психологи. Наблюдатель X пишет (после 20 часов абсолютного голодания): «Я чувствую такую общую слабость в теле, что не в состоянии делать что бы то ни было»[155] и т. д. Лично я в марте-апреле 1919г., при недостаточном общем питании и почти полном отсутствии жиров животного и растительного происхождения, заметил за собой относительный спад умственной работоспособности. В 1918-1921 гг. мне довелось беседовать на эту тему со многими профессорами и работниками умственного труда Петрограда, и почти все они жаловались на упадок умственной энергии и работоспособности. И объективно за эти годы большинство из них сделали гораздо меньше, чем в предыдущие — сытые — годы. Число не только напечатанных, но й написанных работ за эти годы меньше. Если возьмем статистику вышедших в центрах книг (наименований) и периодических изданий, то даже по сравнению с 1917 г. оно меньше, не говоря уже о том, что серьезных трудов за эти годы почти не выходило, а выпускалась всякая макулатура. В Москве в 1917 году выходило 367 периодических изданий и было выпущено 4690 наименований книг, в 1920 году — 165 и 919. Число окончивших высшие учебные заведения в 1917 году в Москве составляло 2379, в 1919 — 315 человек, хотя количество учащихся было больше, а требования, предъявляемые к ним на экзаменах, были сильно занижены 124. То же самое мы видим и в области менее сложной умственной работы. За эти годы продуктивность в РСФСР упала во всех областях, особенно в голодных центрах. И не только в тех отраслях, где используется физический труд, но и там, где работники заняты преимущественно умственным трудом (наборщики, конторщики, бухгалтера и т. п.). Нет прежней внимательности, точности, быстроты, нет прежней энергии, живости и т. д. Что это все, как не массовое подтверждение сказанного? Еще резче голод сказался на умственных способностях детей. Падение их отмечается всеми педагогами. «Со стороны интеллектуальной сферы отмечается понижение внимания и умственной работоспособности, при быстрой утомляемости. Отсюда — низкая успеваемость детей»125. Я прекрасно понимаю, что помимо голода такое ослабление умственной продуктивности вызвано целым рядом еще и других причин, но среди них голодание занимает свое и едва ли не центральное место.

Причем, согласно данным экспериментов, произведенных над собаками Н. Фроловым, следует думать, что прежде всего и сильнее всего от голода страдают именно высшие и сложные формы умственной деятельности. Его исследование показало, что при голодании становится почти невозможным образование новых условных рефлексов, они очень непостоянны; Прежде всего исчезают искусственные условные рефлексы, потом — натуральные, и меньше всего страдают безусловные реф-

I

I 124 См.: Красная Москва. 1917-1920 гг. М„ 1921. с. 494-496. 522. I 125 Аронович Г. Цит. соч., с. 31.

лексы. «Последовательность исчезновения рефлексов перед смертью находится в обратном отношении к порядку их появления в ранний период жизни»[156].

Нечто похожее, по-видимому, имеет место и у людей...

Наконец, о расстройстве всей душевной жизни на почве голода свидетельствует рост душевной заболеваемости населения России за эти годы и распространенность ее в голодных губерниях.

«В 1918-1920 гг. душевная заболеваемость Петроградского населения увеличилась и продолжает возрастать». Одним из основных факторов этого роста был голод, как правильно указывают исследователи[157]. О массовых душевных расстройствах в голодающих губерниях нам чуть ли не ежедневно сообщали газеты:

«В селе Ольховка на почве голода участились случаи сумасшествия»[158].

«В селе Молчановка на почве голода зарегистрировано три случая сумасшествия»[159].

«Многие сходят с ума. Был случай, когда глухой ночью раздался звук набата. Звонил в экстазе дикого восторга лохматый крестьянин. Звонит и приплясывает. Ему представилось, что цадо звонить громче и сильнее... Есть целые деревни, где не оказалось ни одного нормального человека. Все помешались на еде»[160].

Такие известия, как уже было сказано, сообщались чуть ли не ежедневно. Да иначе, согласно всему выше изложенному, и быть не могло.

Расстроенный мозговой аппарат не может нормально и целесообразно работать. Связи в нем распадаются; отсюда — разложение единства «я» и все выше очерченное.

Я не отрицаю тем самым возможности временных лихора- д0чных вспышек умственной энергии в первые периоды голодания. Но они временны и с ростом голодания исчезают.

Не отрицаю я и возможности вспышек лихорадочно-однобокой работы мозга при голодании — вспышек, в результате которых, наряду с чисто бредовыми, бессвязными и абсурдными произведениями, возникают такие как «Духовные упражнения» Игнатия Лойолы, основы магометанства, мировоззренческие системы аскетизма, факиризма20* и т. п. продукты «пароксизмов» мозга. Но сама односторонность и полубредовой характер такого рода творчества (чем нисколько не отрицается его важная социальная роль, положительная или отрицательная — все равно) уже свидетельствует о ненормальной работе мозга. Это — во-первых. А во-вторых, спорным остается вопрос, чем вызвана оригинальность и глубина некоторых произведений такого рода: голоданием или другими факторами, действовавшими наперекор голоданию и своим влиянием аннулировавшими вредные последствия первого? Человек и его жизнедеятельность — функция многих детерминаторов поведения, а не одного только голодания. Некоторые из них своим совокупным влиянием могут иногда компенсировать эффекты других факторов, в частности голодания[161].

На аскетов, Иисуса Христа, Магомета, Будду, факиров, столпников, Игнатия Лойолу и других представителей elites, жизнь которых есть «подвижничество и искус», когда они, пребывая в «посте и молитве», создавали своеобразные духовные творения, наряду с голоданием оказывали воздействие и другие необычные условия и факторы, которые тоже могли повлиять на оригинальность и глубину их интеллектуальной деятельности. Вот почему такие факты не противоречат выше сказанному[162].

Таковы вкратце основные формы деформации психики, вы- зываемой голоданием. Как видим, варьирование психических переживаний находится в самой тесной связи с варьированием количества и качества пищи

Если учесть все это, то не будет абсурдом гипотеза, что различное питание разных социальных слоев и профессиональных групп населения может сказываться на различии их умственного развития и тех психических процессов, которые происходят в их сознании И, действительно, ряд исследований, про- извеленных в этом направлении, свидетельствует о том, что такое различие имеет место.

Исследовалась, например, острота восприятия (sensitilite) тактильных (с помощью циркуля Вебера21* и другими методами), болевых, вкусовых, световых, хроматических, с пуховых, мускульных раздражений у представителей богатых, хорошо питающихся групп и представителей групп и профессий бедных, питающихся хуже Итог их был гот, что «почти все формы чувствительности менее развиты у вторых по сравнению с первыми»'33.

Аналогичные исследования психических способностей и умственного развития этих групп производились (обычно по методу Бине-Симона, измененному в Америке Иерксом22*) целым рядом исследователей (Declory, Degand, Morle, Binet, Siifaon, Hoffman, Weintrob, Yerks, Anderson, Bridges, Со1еги др )13\ И ъсе они пришли к тому же выводу, который гласит: существует поразительная корреляция между уровнем умственного развития детей одного школьного возраста и профессией их родителей. Дети из обеспеченных классов по степени зрелости года на два опережают детей из бедных слоев населения, причем и среди последних более бедные оказываются более отсталыми по сравнению с менее бедными135.

И у нас в России Воронов установил такую связь между процентом душевной заболеваемости и величиной наделов

11R

крестьян .

Величина наделаДушевнобольных

на 1000 человек

безземельные3,18

до 5 десятин1,56

от 5 до 10 десятин1,30

от 15 до 25 десятин1,05

свыше 25 десятин0,91

Было бы наивно причину этого различия искать в одном только питании. Но полностью исключить его из числа факторов, обуславливающих отсталость и меньшую психическую даровитость плохо питающихся групп населения, также едва ли было бы правильно. Предыдущее описание психических эффектов голодания и дефективного питания дает основание предполагать (а с другой стороны, и само косвенно подтверждается этим различием), что в ряду условий, порождающих это явление, пищевой режим играл и играет свою роль.

На основании всего сказанного мы можем сделать вывод, что колебание взятой нами независимой переменной в виде Количества и качества пищи вызывает изменение и соматического строения человека, и тех физиологических и психических процессов, которые происходят в его организме и сознании. Меняется весь человек. Во всех этих отношениях он в значительной мере является тем, что он сам (особенно в период внутриутробного развития и первых лет жизни) ел и ест, как он ест и усваивает пищу, что и как ели его предки и родители.

Если же меняется весь человек, то, естественно, не может не меняться и его поведение, т. е. те двигательные реакции, в выполнении коих прямо или косвенно участвует весь организм и из совокупности которых и состоит поведение.

К изучению изменения поведения под влиянием питания мы теперь и перейдем.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ИЗМЕНЕНИЕ ПОВЕДЕНИЯ ЛЮДЕЙ ПРИ ГОЛОДАНИИ

1. Понятие и формы пищетаксиса и пищетаксических актов

Рассмотреть все конкретные изменения в области поведения, вызываемые дефицитным и относительным голоданием, нет возможности: одно перечисление их заняло бы сотни страниц. Вместо этого, чтобы избежать напрасной траты сил, сразу же выделим центральное явление в сфере поведения, возникающее в результате всесторонней деформации, которую претерпевает человек при голодании.

Из этого явления следуют и им же объясняются все бесчисленные изменения форм поведения, порождаемые нашей независимой переменной и варьирующиеся в зависимости от множества дополнительных условий.

Под таким центральным явлением я понимаю трефо- или пищетропизм или пищетаксис (частный случай хемотропизма или хемотаксиса)1*, т. е. тяготение или притяжение голодающего (дефицитно или относительно) человека к пище- вым объектам (или объектам, дающим возможность пригрести их, например к деньгам) с осознаваемой или нео- с°знаваемой целью овладения такими объектами, их поглощения и — в конечном итоге — удовлетворения голода. *Пищетаксическим» поведением будет любое поведение человека, прямо или косвенно стимулируемое голодом и на-

правленное на добывание, овладение и поглощение пищевых объектов или их эквивалентов, например денег, дающих возможность получить пищу.

Я знаю, что использование терминов «таксис» и «тропизм» вызовет возражения даже и со стороны некоторых биологов, которые могут счесть неправомерным их применение к поведению человека, поскольку они обычно применяются только к прямым моторным реакциям простейших организмов на внешний раздражитель. По этой причине кратко изложу мотивы, руководствуясь которыми я, тем не менее, их употребляю.

Первый из них состоит в том, что не только простейших, но и высших животных, в том числе и человека, состояние голода, с одной стороны, и раздражения, исходящие от пищевых объектов, с другой, действительно «толкают» к совершению пищетак- сических актов, а пищевые объекты — «притягивают» к себе не только в переносном, но и в прямом смысле слова, как магнит притягивает железо, свет лампы — бабочек, пищевые раздражители — инфузорий. В этом отношении центральное ядро таких актов и у простейших, и у высших животных одинаково: только у последних оно усложнено и выступает в более запутанной форме. Покажите голодной собаке кусок мяса — и вы увидите, как она будет «притягиваться» к нему, как помчитсй со всех ног к тому месту, где находится мясо, и нужно будет употребить большую силу, чтобы не допустить ее к этому «пищевому магниту». Я наливаю в миску молоко и показываю его котенку; тот сразу же «притягивается» им; я отталкиваю его прочь — он снова стремится к миске, я снова ставлю препятствие — он пытается подобраться к «магниту» с другой стороны, я отбрасываю его снова — он снова стремится к молоку; я поднимаю тарелку — он начинает прыгать за ней; и это повторяется пять, десять, пятнадцать раз, пока котенок не преодолеет препятствия или не лишится сил. Перелеты птиц и саранчи, перекочевка рогатого скота и т. д. — массовые проявления того же пищетаксиса. То же самое «притяжение» наблюдается и У человека, только в еще более сложной форме. Из упомянутых американцев, ставивших на себе опыты по перенесению голода и жажды, А через 20 часов, проведенных без воды, пишет: «В процессе работы я внезапно прерываю ее и иду к графину с водой, прежде чем успеваю подумать» (о том, что этого по условиям эксперимента делать нельзя). Через 23 часа он пишет: «Число моих отправлений к воде возросло. Полагаю, что в последний час я отправлялся раз двадцать. Это происходит так: я работаю, вдруг прерываю работу, автоматически встаю и иду в сторону графина с водой. Меня преследует зрительный образ Боды или сосуда с водой, к которым я бессознательно направляюсь». То же самое отмечают В, X и другие экспериментаторы[163] И то же самое происходит при голодании. Многие голодавшие в той или иной форме могли наблюдать подобное явление и на себе, и на других. «Депо с провиантом действует на голодного человека, как магнит на железо, и чем мы ближе к нему, тем сильнее оно притягивает к себе», — рассказывает Миккельсен о том, что он ощущал, когда во время путешествия по Гренландии, у него кончились все запасы[164].

Что это, как не «притяжение» пищевых объектов, как не «подталкивание» к овладению ими и их поглощению, т. е. к совершению пищетаксических реакций, которые в сытом состоянии не совершаются? Эмиграция людей из голодных мест в сытые (подробнее об этом см. ниже) — массовое проявление того же самого процесса. Связь между пищевыми стимулами и ответными актами в основе своей одинакова и у простейших, и у человека. Но у человека, как и у высших животных, она крайне усложнена и проявляется, как мы сейчас увидим, более извилистыми и окольными путями. Эту усложненность я и не думаю отрицать. Но из-за нее нельзя упускать основное сходство актов низших и высших животных, стимулируемых дефицитным и относительным голоданием.

Как сравнительная анатомия или физиология видит в нервной клетке моллюсков упрощенную форму того, что у человека выступает в виде развитой нервной системы, а в функциях первой — сходство с функциями второй, так и сравнительная теория поведения (дисциплина, еще почти не существующая) с тем же правом может в хемотаксических реакциях простейших видеть элементарную форму более сложных «пищетаксических» актов высших животных и человека. В указанном отношении они похожи друг на друга; с точки зрения сравнительной теории, последние представляют собой развитую форму первых. Этих оснований достаточно для того, чтобы применение термина <пищетаксис» в области человеческого поведения считать правомерным.

Дополнительным мотивом служит то, что этот термин под. черкивает: 1) общую природу соответствующих актов у животных и человека, 2) инстинктивный характер такого рода актов, «пружина» которых находится не в сознании и разуме, а существует до них и может действовать без них, 3) их основное объективное содержание, которое состоит в «тяготении» к пищевым объектам, в стремлении к овладению ими и их поглощению

Все акты, подпадающие под это определение, я и называю актами трефо- или пищатаксическчми Причзм, как я уже отметил, не имеет значения, совершаются они сознательно или бессознательно. И в том и другом случае, если препятствия преодолены, их конечный объективный итог один и тот же поглощение пищевых об ьектоь Разница лишь в том, что в первом случае пищетаксис субъективно осознан, во втором — бессознателен; в первом случае пищетаксис стаьит себе на службу весь разум человека и заставляет его помогать достижению своей цели, во втором — обходится без него

Установив общее понятие пищетаксиса и пишетаксических актов, укажем теперь основные их формы Это указание поможет еще точнее определить сформулированное зыше понятие.

В зависимости от форм голодания следует различать прежде всего пищетаксические акты, вызываемые дефицитным и относительном голоданием, иначе говооя, стимулируемые объектами, утоляющими первую и вторую форму голодания

Выше уже указывалось на то, что не только голодный человек стремится насытиться, но и сытый испытывает желание заменить худшую — в качественном отношении — пищу на лучшую

Пищетаксические реакции вызывают у человека не только пищевое объекты вообще, как это бывает при дефицитном голодании, но и — при отсутствии последнего — пищевые объекты лучшего качества, более вкусные, разнообразные, питатель ные и легче усвояемые. В первом случае поведение его ориен тируется на пищевые объекты вообще

Схема- голод (А)» (В) пища

Во втором — на пищу лучшего качества.

• (В) грубая пища

Схема: (А)

(С) лучшая пища

В этом случае вместо направления А->-В человек притягивается в направлении А->-С Первые акты назовем для краткости дефицитно-пищетаксическими, вторые — относительно-пи- щетаксическияи.

Каждая форма этих актов распадается далее на пищетакси- ческие акты чистые и смешанные. Под первыми я разумею пишетаксические акты, вызванные исключительно дефицитным или относительным голоданием, под вторым — акты, стимулируемые одновременно голоданием и другими детерминаторами поведения.

Если индивид А едет из Петрограда во Псков, стимулируемый исключительно «продовольственными» детерминаторами, то вся цепь соответствующих его актов будет проявлением чистого пищетаксиса. Если журналист В пишет статью и потому, что нужно зарабатывать на хлеб, и вместе с тем потому, что ему хочется отчитать оппонента, приобрести известность и т. п., то перед нами — смешанные пищетаксические акты.

Каждая из перечисленных форм пищетаксического поведения распадается далее на простые и сложные пищетаксические акты. Границы между ними относительны, но различать степени сложности все же необходимо. Дело вот в чем. Будь то голодное животное или голодный человек, но если пища лежит у них под носом, то они ее берут и съедают. Пищетаксис состоит в данном случае из чрезвычайно простой и короткой цепи актов: нужно всего лишь положить пищу в рот, разжевать ее и проглотить. Когда же пищи под носом нет, когда на пути к «пищевому магниту» стоит ряд препятствий, которые нужно преодолеть, тогда пищетаксическое поведение превращается в длинную и сложную цепь актов, весьма разнообразных по своей конкретной форме. Животное или человек в этом случае вынуждены совершать целый ряд актов, нужных Для преодоления препятствий и на первый взгляд как будто не имеющих никакого отношения к пищетаксису. Эти конкретные формы актов могут быть чрезвычайно разнообразными в за- висимосги от величины и характера препятствий Проиллюстрирую сказанное примерами Я наливаю котенку молоко и даю ему Он подходит и ест. Пищетаксическое поведение здесь очень просто и ясно В другой раз, показав ему миску с молоком, я ставлю ее между оконными рамами Он идет за мной, запрыгивает на подоконник, начинает «искать выход»: бегает взад и вперед по подоконнику, царапает лапой стекло, начинает карабкаться по раме окна и т д., словом, совершает целый ряд действии Через две-три минуты я открываю форточку. Провозившись некоторое время попусту, он карабкается вьерх, к форточке, оттуда спрыгивает в межоконное пространство и, наконец, добирается до «магнита». В данном случае цепь его пищетакси- ческих актов, стимулируемых молоком, гораздо сложнее, длиннее и «извилистее», чем в прошлый раз Еще пример У меня в квартире мыши прогрызли в полу дыру и стали совершать «пищетаксические налеты». Одно время я оставлял им сухари около дыры В этом случае их пищетаксическое поведение было сравнительно просто: с легкостью добравшись до пищи они съедали ее — тем дело и заканчивалось. Через какое-то время я стал тщательно убирать и запирать все съестное Препятствия на пути к пище для мышей возросли. Сразу же пищетаксическое поведение их усложнилось: они начали бегать по всей комнате, по ночам прогрызать буфет и стол с припасами ит.д, т. е. цепь соответствующих актов удлинилась и усложнилась, в качестве звеньеи в нее вошли такие акты, которые на первый взгляд ничего общего с пищетаксисом не имеют (прогры- зание буфета, etc.) Еще один пример сложного пищетаксичес- кого поведения демонстрирует животное, оказавшееся в лабиринте со сложной системой коридоров, с тупиками и т п., в конце которого помещается пищевой «магнит». Животное, прежде чем овладеть им, должно найти правильный путь, преодолеть множество препятствий и совершить ряд разнородных актов

То же самое можно сказать и о поведении дефицитно и относительно голодающего человека Если пища у него под носом, он берет ее и ест. Если ее нет, если она не готова, то пищетаксическое поведение человека приобретаем сложный характер, — и тем более сложный, чем больше препятствий приходится преодолевать, оно развертывается иногда в длиннейшук цепь актов, самых разнообразных по форме, часто для поверхностного наблюдателя не имеющих никакого отношения к стимулу питания. В современных условиях человеку для того, чтобы утолить голод, нужно сначала добыть деньги. Для этого он поступает на службу или пилит дрова, читает лекции или выступает на сцене, или же убивает кого-то и т. д. Затем он идет в ресторан или лавку, заказывает себе обед или, купив продукты, готовит их; и только после целой серии таких актов доходит до конца — до акта еды.

Из сказанного ясно различие между простым и сложным пищетаксическим поведением.

Между актами простого и сложного пищетаксиса, с одной стороны, и пищетаксиса бессознательного и осознанного — с другой, есть связь, состоящая в том, что простое пищетаксическое поведение чаще всего бывает бессознательным, сложное — чаще всего осознанным. В последнем случае преодоление препятствий, требуемое пищетаксисом, заставляет человека мобилизовать высшие центры сознания, пробуждает их к деятельности, вынуждает разум взять на себя руководство поведением с целью овладения пищей или ее эквивалентами. При простом пищетаксисе дело может обходится без этого. Таковы основные формы пищетаксического поведения и пищетаксических актов. Схематически их можно представить в таком виде:

смешанные

относительным

чистые

Пищетаксичес- кие акты, стимулируемые голоданием

смешанные

дефицитным

чистые

простые

сложные

простые

сложные

простые сложные

простые

сложные


2. Конкретное разнообразие пищетаксических актов и их доля в общем бюджете актов человеческого поведения

Из всего сказанного о сложных пищетаксических актах следует, что акты пищетаксиса могут быть самыми разнообразными по своей конкретной форме Кроме специфических актов еды (введение пищи в рот, жевание, глотание и т. п.), прямой связи между стимулом голода и конкретной формой вызываемых им пищетаксических актов нет: последние, в зависимости от количества и качества препятствий на пути к утолению голода или обеспечению продуктами питания, могут принимать самые разнообразные формы, не имеющие, на первый взгляд, никакого отношения к питанию Общественная жизнь человека в отношении питания похожа на «лабиринт», который устраивают исследователи поведения животных, со слсжнейшей системой коридоров и тупиков, требующих преодоления Так как живой человек вынужден регулярно питаться, гак как по истечении нескольких часов после приема пищи наступает голодание, так как — далее — большинству людей галушки в рот с неба не залетают, то человек вынужден регуляонс пре9дэ- левать препятствия на пути к пище, а значит и регулярно выполнять разнообразнейшие сложные пищетаксические акты Их конкретная форма зависит от тысячи условий (препятствий), среди котооых живет человек У первобытного человека главнейшими формами пищетаксических — чистых и смешанных — актов являются акты дсбывания пищи охота, рыболовство, собирание плодов и дикорастущих семян, нападение на соседнее племя с целью овладения его продуктовыми запасами ит д , — акты примитивной заготовки пищевых запасов, акты изготовления орудий и инструментов для добывания пищи (бумеранги, каменные топоры, тыквенные горшки, etc), акты приготовления пищи, например, жаренье мяса и т п

Все эти конкретные разнообразные поступки — проявления пищетаксиса, функции голодания, за исключением тех, что вызваны другими детерминаторами поведения, например акты охоты не для добывания пищи, а «для ради» удовольствия У современного человека, живущего в более сложных условиях, в бесконечно более сложней «системе общественных коридоров», переполненных тупиками и препятствиями на пути к пищевым объектам, эти акты добывания питания (пищетаксиса), вызываемые голодом, еще более разнообразны

На первый взгляд покажется, может быть, странным рассмот- ение таких актов, как печатание на пишущей машинке, писание газетной статьи, исполнение религиозного обряда, арии Фауста, подбрасывание угля в топку и т п , в качестве функций голодания или проявлений пищетаксиса. И, однако, в современной «системе коридоров с тупиками» они в большинстве случаев являются ничем иным, как сложной формой если не чистого, то смешанного пищетаксиса, побуждающего человека извилистым путем добывать пищевые объекты «Нужно есть» — и человек обрабатывает землю. «Нужно есть» — и он столько-то часов работает на фабрике «Нужно есть» — и человек пишет в канцелярии «входящие и исходящие», пляшет и поет на сцене, читает лекцию, пишет статью, служит обедню, чтобы добыть себе и своим близким «хлеб насущный»... Я не утверждаю тем самым, что те же акты не могут быть вызваны иными, помимо голодания, детерминаторами (например, «половым детерминатором», «детерминатором самозащиты», множеством условных раздоа- жителей, не связанных с голоданием: религиозных, правовых, эстетических и т. д.), но говорю, что Есе эти разнообразнейшие акты могут быть формами проявления или одного чистого пищетаксиса, или результатом совместного действия голодания и других детерминаторов поведения

Из сказанного ясно, что конкретное проявление пищетакси- ческих актов, особенно в случаях сложного и смешанного пи- щетаксического поведения, чрезвычайно разнообргзно. В силу этого я решительно не могу согласиться с Л И. Петражицким, утверждающим, что «пружина, приводящая животный мир в движение с целью добывания средств пропитания, состоит не в голоде, а в чем-то другом», и что «теории, которые объявляют голод основною пружиною, толкающей к добыванию средств пропитания», являются недоразумениями Основанием, заставляющим уважаемого профессора так думать, служит' 1) различие процессов, которые происходят в организме при голоде, с одной стороны, и во время охоты и других способов добычи пропитания, с другой (например, «для охоты возбуждение и действие слюнных желез, языка и т. п. совершенно излишни и составляли бы вредную конкуренцию мускулам ног, от которых требуется быстрота действий для ловли» и т. п.), 2) тот факт, что некоторые животные, например кошки, охотятся даже в то время, когда они сыты. Согласно Л.И. Петражидкому, пру. жина, толкающая на совершение подобных актов, — особая «охотничья эмоция»; пружина таких актов, как собирание грибов или ягод — новая эмоция sui generis2*, актов посадки овощей — опять особая эмоция и т. д.[165]

Эта аргументация не убедительна Не говоря уж о неудовлетворительности общего психологического объяснения поведения с помощью заблаговременного приписывания человеку энного количества эмоций (рафинированный вариант «духов» и «душ» по представлениям первобытного человека), а потом, по мере надобности, вытаскивания их на свет божий для объяснения тех или иных актов их воздействием (прием, по существу, опять- таки напоминающий анимистические приемы примитивных людей, которые все объясняют действиями соответствующих духов: заболел человек — злой дух виноват, родился человек — значит, дух вошел в самку и затем появился в виде новорожденного, умер человек — значит, дух оставил тело, гром гремит — потому что Юпитер пускает свои стрелы и т д.)[166], — не говоря об этом основном дефекте всей теории Л.И. Петражицкого, не убедительны его аргументы и по существу. Пользуясь его методом, я мог бы доказать, что пружиной, заставляющей меня и всех других людей готовить себе пищу, служит не голод, а особая «поварская эмоция», ибо силы, которые идут на приготовление пищи, пот, покраснение лица, топтание около плиты или «буржуйки», духота, дым, чад и другие сопутствующие явления способны убить аппетит, а не усилить его («вредная конкуренция»); что причиной, заставлявшей тысячи ученых Петрограда ходить за пайком в Дом Ученых, стоять там часами в очереди, идти туда, не успев ни попить, ни поесть, пропускать обед, утомляться до потери аппетита и т. д. (какая вреднейшая конкуренция!), был не голод, а особая «пайковая эмоция»; что причиной, побудившей массу петроградцев в 1919-1921 гг. заниматься огородничеством, столь же приятным для многих из них, как собаке палка, был не голод, а особая «огородная эмоция»; что крестьянина заставляет обрабатывать землю не голод, а особая «земледельческая эмоция», и т. д. Такая аргументация может завести нас чересчур далеко. Конечно, некоторые подобного рода акты в отдельных случаях могут и не быть проявлением пищетаксиса или быть не чистыми, а смешанными пишетаксическими актами: кошка может временами ловить мышь и играть с нею не из-за голода, человек может идти за пайком не по причине голода, а, например, чтобы кому-то помочь или с кем-то повидаться и т. п., вплоть до актов еды в исключительных случаях, когда, например, человек ест, чтобы выиграть пари и купить на заработанные деньги сапоги. Но заключать отсюда, что между такими актами и голоданием нет связи, что кошка никогда не ловит мышей из-за голода, потому что иногда она охотится в сытом состоянии, что человек никогда не торчит в конторе, не работает на фабрике, не пишет статью из-за голода (наличного или грозящего), потому что иногда он делает это ради любви к делу, — значит частный случай возводить в норму. И генетически у животных акты охоты развились главным образом из пищетаксических рефлексов. И фактически они в огромном большинстве случаев вызываются голоданием или его угрозой, что сформировало у некоторых животных в процессе естественного отбора инстинктивные акты, направленные на создание запасов пропитания. Представьте мысленно, что у человека отсутствует необходимость питания — и какую революцию в его поведении вы тем самым произведете! Огромная часть самых разных занятий, видов труда или актов добывания средств пропитания исчезла бы сразу. Не много нашлось бы охотников, готовых по десять часов в день торчать на фабрике, в шахте, конторе, готовых с утра до ночи до изнеможения копать или пахать землю, ходить на надоевшую службу и т. д. и т. д. Раз не надо есть — масса людей или совсем бросила бы такие работы, или сократила бы их до минимума. Если этого не происходит, то причина лежит в чистом или смешанном пище- таксисе, вызываемом дефицитным или относительным голоданием, фактическим или угрожающим, приучившим людей в процессе всего их развития делать запасы на «черный день», повелительно заставляющим их приспосабливаться к будущему и Устранять постоянно грозящую опасность голода.

Из всего сказанного следует, что конкретная форма чистых и смешанных пищетаксических актов у человека может быть чрезвычайно разнообразной, каждая цепь сложного пищетакси- ческого поведения может состоять из поступков самого разного рода.

Установив этот факт, спросим себя: какова же доля пищетаксических актов во всей сумме актов человеческого поведения или, иначе говоря, какой отрезок всей линии его жизни они занимают?

Легко понять, что эта доля не одинакова у разных лиц и групп, не одинакова и у одного и того же человека в разные периоды его жизни. Не одинакова в силу целого ряда причин, прежде всего в силу различной степени пищевых запросов, а затем в силу разной величины тех препятствий, которые требуется преодолеть для достижения объектов питания.

Оставляя все другие условия в стороне или предполагая их равными, сформулируем основную теорему, устанавливающую зависимость доли пищетаксических актов в общей сумме поведенческих актов человека от величины препятствий на пути к пище. Эта теорема, вытекающая из всего предыдущего, гласит: при равенстве прочих условий, в частности при одинаковой интенсивности пищетаксиса, чем больше препятствий стоит на пути к овладению одними и теми же пищевыми объектами вообще или пищей лучшего качества, тем сложнее становятся чистые и смешанные пищетаксические акты человека, тем большую долю всей суммы актов человека (всей его линии жизни) они составляют, иными словами, тем больше времени и энергии тратит он на добывание средств пропитания, а следовательно, тем меньшей становится доля актов, не являющихся ни чистыми, ни смешанными пищетаксическими актами, стимулируемых другими, отличными от голода, детерминаторами поведения и направленных на достижение иных целей. Короче говоря (ceteris paribus3'), процент пищетаксических актов (чистых и смешанных) от всей суммы актов человека обратно пропорционален величине препятствий, стоящих на пути добывания средств пропитания.

Когда в лабиринте с коридорами и тупиками мы кладем пищу в самом его начале, крыса, войдя в лабиринт, берет ее и дальнейшие поиски пищи становятся излишними. Когда же кусок сала положен в конце лабиринта или (если дело происходит в квартире) спрятан в буфет, животному приходится проделывать сложный путь, преодолевать десятки препятствий, совершать ряд разнообразных действий, тратить больше энергии и времени, прежде чем оно достигнет пищевого магнита.

Точно так же ведет себя и человек. Если пища лежит у него «под носом», ему остается только взять ее и съесть. Пищетакси- ческие акты в этом случае составляют ничтожную долю всей линии его поведения, они требуют минимума времени и энергии. Остальное время и энергия в таких случаях могут уходить на решение иных задач и выполнение иных актов.

Совершенно иной будет линия жизни (поведения) человека, столь же голодного, как и в первом случае, если ему придется преодолевать массу препятствий на пути к тем же самым пищевым объектам. Пока он живет — он должен есть, стало быть, должен преодолевать эти препятствия. Это требует от него затрат массы энергии и времени, занимает во всей линии жизни громадную долю и оставляет для непищетаксических актов ничтожное пространство, тем меньшее, чем больше препятствий.

Жизнь такого человека будет своего рода сплошным — чистым или смешанным — пищетаксисом и чуть ли не вся уйдет на то, чтобы «набить брюхо» (при дефицитном голодании), или на «проедание жизни» (при относительном пищетаксисе «лакомок», «гурманов» и «сластен»). Остальные потребности будут в этом случае находить свое удовлетворение лишь постольку, поскольку они входят в смешанные пищетаксические акты, позволяющие «и удовольствие соблюсти, и питание приобрести», так сказать, «одним ударом убить двух, трех или большее число зайцев». Счастлив человек, которому это удается; несмотря на жестокую борьбу за пропитание, его жизнь будет разнообразной и полной, она может быть не только «жизнью брюха», но и одновременно жизнью духа. У тех же, кому из-за больших препятствий не удастся совершать смешанные пищетаксические акты, жизненный процесс сведется почти к одному пищетаксису, к одному «набиванию живота».

Подтверждением сказанному служат бюджеты времени и бюджеты доходов и расходов.

Бюджет времени, т. е. количество часов, которые человек тратит на совершение различных актов, может служить показателем того, на что — на удовлетворение каких потребностей — уходит его жизнь, какие из них по времени занимают первое Место, какую долю в общем бюджете занимают пищетаксичес- кие акты и как эта доля варьируется с варьированием ряда условий, в частности, с увеличением или уменьшением препятствий. К сожалению, однако, изучение бюджета времени не позволяет абсолютно точно описать поведение современных людей, живущих в обществе, в котором существует товарообмен и разделение труда. Изучение бюджета времени могло бы дать точные данные лишь применительно к человеку, который удовлетворяет все свои потребности своими собственными силами. Тогда, определив сколько часов тратит он на добывание пищи и на удовлетворение других потребностей, мы могли бы определить и относительную долю пищетаксических актов в общем бюджете актов (линии жизни) человека, и зависимость колебания этой доли от ряда условий, в частности от величины препятствий на пути к пище.

Найти такого человека трудно. Более или менее напоминают его лишь дикари, живущие в обществе с минимальным разделением труда, или изредка — культурный человек, оказавшийся в условиях, когда он сам должен удовлетворять все свои потреб- ности.

Варьирование же доли времени, которое тратится на пищетаксические акты, в зависимости от варьирования препятствий можно наблюдать (с приближением, конечно) и в наше время на поведении масс населения.

Изучение только что перечисленных категорий фактов действительно подтверждает сформулированную выше общую теорему и вытекающие из нее частные следствия, а именно: /) что при равенстве прочих условий доля времени, которое человек тратит на пищетаксические акты, там, где добыть пищу трудно, в общем его бюджете огромна; 2) она увеличивается (ceteris paribus) с ростом препятствий и падает с их уменьшением; 3) увеличение ее может происходить только за счет доли времени других непище- таксических актов; они в этом случае частью вытесняются и исчезают (соответствующие потребности перестают удовлетворяться), частью же вливаются в пищетаксические акты и выполняются в виде смешанной формы последних; 4) в категорию первых — исчезающих — актов попадают те акты (и потребности), которые не могут быть совмещены с пище токсическими актами и не способствуют добыванию пропитания, в категорию вторых — те, которые могут совмещаться с пищетаксическими актами и прямо или косвенно благоприятствуют добыванию продуктов питания.

Все это, вместе взятое, свидетельствует, вопреки мнению ЛИ. Петражицкого, о том, что огромная часть наших актов, самых разнородных по форме, не имеющих, казалось бы, никакого отношения к питанию (например, религиозная проповедь или речь в парламенте), может стать и чаще всего становится функцией имеющегося или грозящего голодания, формой чистого или смешанного пищетаксиса. Для подтверждения сказанного приведем некоторые факты.

Большинство дикарей в отношении питания находится в гораздо более худших условиях, чем люди культурных стран: препятствий, стоящих перед ними на пути к пище, намного больше. И что же мы видим? — Что чуть ли не все время, чуть ли не вся жизнь дикарей, находящихся в условиях скудных и неблагоприятных в плане того, что касается добывания пищи, и самолично удовлетворяющих свои основные потребности, уходит на заботу о пропитании.

«Забота о пропитании при вечной кочевой жизни захватывала человека всецело, так что рядом с ней не могли возникнуть даже те чувства, которые мы считаем самыми естественными». «Если из жизни бушмена или ведды изъять употребление огня, лука и стрел (и их изготовление — все это в значительной мере пищетаксические акты, ибо они нужны для добывания пищи. — П.С.), то она сведется к индивидуальным поискам пищи». «Потребность в пище является самой настоятельной, а первоначально и единственной (это преувеличено. — П.С.) потребностью, которая побуждает человека к деятельности, заставляет его безостановочно рыскать, пока он не удовлетворит этой потребности»[167] .

Цезарь о свебах, живущих охотой и скотоводством, пишет, что они, кроме того, «много времени проводят на охоте». Agriculturae поп student maiorique pars eorum victus in lacte, caseo, carne consistit. Neque multum frumente, sed maximam partem lacte atque pecore vivunt, multumque sunt in venationibus[168]'4*

«В ранние годы жизни, до четырнадцати лет, дети австралийцев свободны и проводят время в поисках пищи в зарослях кустарника»[169] То же самое в большей мере относится и ко взрослым.

«Без правительства, религии, денег, без собственности, питаясь только мясом, кровью и жиром, в одеждах из шкур эскимосы залива Смита заботятся лишь о том, чтобы было что поесть и во что одеться, и занимаются единственно только добыванием этих предметов . У них есть только одно занятие, а именно — охота и изготовление оружия и принадлежностей охоты»[170].

«Человек по природе склонен к лености, — обобщает Вес- термарк ряд фактов, — не потому, что ему противна мускульная деятельность как таковая, но потому, что ему не нравится монотонность регулярной работы и требуемое ею умственное усилие. Диких, мало заботящихся о завтрашнем дне, только необходимость или принуждение заставляют трудиться. Здесь люди ленивы или трудолюбивы в зависимости от того, легко или трудно они могут обеспечить себе средства существования (и прежде всего питание)»[171]. Если пища легко добывается — дикари ленивы и беспечны, т. е. тратят мало времени и энергии на пищетаксические акты Полинезийцы беспечны и не работают, когда плодов много; «суровый климат и плохая почва побуждают к труду, делают людей предусмотрительными и энергичными»[172]. По сообщению Yate, маори «должны работать, если хотят есть», тогда как туземцы островов Тонга, живущие среди богатой природы, ленивы и тратят на поиски пищи мало труда[173]. Так же ленивы и беспечны туземцы Суматры, многих мест Африки, негры Золотого Берега5' и другие, живущие в условиях, где пища легко добывается; гренландцы, эскимосы и другие, обитающие среди суровой природы, трудолюбивы, энергичны и постоянны в работе. Самоанцы, таитяне, туземцы Сандвичевых островов и Новой Зеландии, нукагиванцы (Nukahivans) и другие работают, когда пищи нет, и лентяйничает (т. е. тратят время на иные акты), когда пищи много[174]

Из этих фактов, число которых можно было бы увеличить весьма значительно, мы видим: 1) что голод является пружиной, толкающей на добывание средств пропитания, 2) что с ростом трудностей этой добычи — увеличивается и доля пищетаксических актов в жизни дикарей, 3) что последние варьируют с ростом или уменьшением этих трудностей.

Одинаковые причины порождают одинаковые следствия. Те же явления мы должны находить и в поведении культурных людей, если растут препятствия на пути к овладению пищей. И действительно, раскройте страницы, описывающие жизнь путешественников (например Стэнли, Пржевальского), или пионеров, попадающих в места, где пищу добывать трудно, и вы увидите, как коэффициент времени (и энергии), расходуемых ими на добывание средств пропитания, резко увеличивается в общем бюджете времени, как иногда в суточном бюджете он занимает чуть ли не все 24 часа или чуть ли не все часы бодрствования. Уменьшаются препятствия — снижается и коэффициент.

Беру для примера дневник Миккельсена, путешествовавшего по необитаемым льдам Гренландии в 1910-1912 гг. Читая его, нельзя не увидеть, что в периоды, когда истощались запасы пищи, почти все время его и его спутника начинало уходить на добычу пищи, пока цель не достигалась. «Часов 12-14 бродим мы по долине без устали, но и без успеха... Долго тянется время, когда бродишь час за часом, не видя никакой дичи... Чего мы только ни делаем! Без устали бродим в поисках зверья, часами лежим у полыней, подманивая тюленей» Четыре дня подряд рыскали они, пока им не удалось убить нескольких куропаток. И это повторялось не раз. «Чем чувствительнее становится голод, чем ближе день, когда из запасов не останется ни крошки — а он не за горами, — тем больше мы проявляем энергии (для добывания пищи охотой) и день-деньской снуем взад и вперед вдоль трещин пролива»[175]

Еще более ярким примером в этом отношении служит поведение и бюджет времени Дж. Ноулса, который 4 октября 1913 года без одежды и без каких бы то ни было инструментов ушел в лес с целью проверить, сможет ли современный человек без всех предметов и орудий культуры прожить «на лоне природы». Несмотря на благоприятную обстановку, первые дни его жизни в лесу все-таки ушли чуть ли не целиком на добывание еды. Первый день и первую ночь он не был голоден. «Проснувшись, я впервые ощутил мучительный приступ голода», ■— пишет он. Пищетаксис дан — и что же мы видим? «По плотине бобров я пробрался к истоку пруда, не сводя глаз с мелей, где мне могла попасться форель. Я шел к местам лесного пожара за ягодами и досыта поел голубики». Затем он «снова вернулся к озеру в надежде добыть форель» и т. д. Словом, огромная часть времени (и энергии) в течение первых недель двухмесячного опыта уходила в этих условиях на добывание пищи — и тем большая, чем труднее было ее добывать[176]. Соответственно падала доля времени, которое тратилось на иные акты и цели.

Наконец, на поведении граждан России в 1917-1921 гг. мы могли проверить правильность сформулированных нами теорем. За эти годы разделение труда резко уменьшилось — все мы стали «энциклопедистами» — и сильно возросли препятствия на пути добывания продуктов питания. И что же мы видим? 1) Доля времени и энергии, потраченных на добывание пищи, в нашем бюджете времени возросла непомерно (добывание карточек, всевозможные очереди, поездки за продуктами, бегание по далеким рынкам и спекулянтам, выполнение ряда работ исключительно ради пайка, хождение по столовым, приготовление пищи, занятие огородами, etc). 2) Доля времени на другие акты соответственно сократилась (одни занятия, например посещение театров, выставок, знакомых, прогулки, почти полностью прекратились, другие — сократились до минимума, например научные занятия, не обещающие немедленного получения фунта масла или мяса, третьи — превратились в работу из-за пайка, например чтение «хлебных» лекций в политпросветах, etc).

Это значит, что с ростом препятствий на пути к продуктам питания чистых и смешанных пищетаксических ак- ffioe в нашей линии жизни стало больше, других актов — соответственно меньше. Жизнь в значительной мере свелась к пишетаксису, у одних — чуть ли не к чистому, у других — к смешанному. Смысл бытия у множества людей свелся к «жизни из-за брюха». Такие факты, как принесение в жертву множества дел, занятий и потребностей ради «очереди за пайком», бегство из мест беспайковых и наплыв в места «жирные», занятие огородничеством массой лиц, не имевших к тому никакой охоты, концентрация всех мер правительства вокруг да около продовольствия — все это уже само по себе весьма красноречивое свидетельство и существования пищетаксиса, и его влияния на поведение, и роста доли пищетаксических актов в бюджете времени и жизни за счет других актов в эти годы голода, когда добывание «хлеба насущного» было затруднено до крайности. (Вот и доказывай тут отсутствие связи между голодом и актами добывания пропитания и... наличие «огородной, карточной и лекционной» эмоций!15).

Все эти факты — и индивидуальные, и массовые — вполне определенно подтверждают высказанные нами предположения.

Еще убедительнее подтверждаются они результатами исследования бюджета доходов и расходов. В современном обществе величина доходов есть ceteris paribus показатель величины препятствий на пути к овладению пищевыми объектами:

15 Проведенное мною исследование бюджета времени пяти студентов и студенток Петроградского университета за период с конца 1921 до начала 1922 гг. (уже при НЭПе) дало следующие результаты.

В трехмесячном бюджете одной студентки (с 21 октября 1921 г. по 21 января 1922 г.) из 1325 часов бодрствования ушло на долю некоторых чистых пищетаксических актов (приготовление и прием пищи) 148 часов или 11,2%; в другом бюджете времени за тот же период ушло из 1341 часа бодрствования — 190 или 14.2%; в третьем (с 9 марта по 30 апреля 1922 г.) из 848 часов бодрствования ушло 152 часа или около 18%. в четвертом (с 1 Декабря 1921 г. по 27 февраля 1922 г.) из 1228 часов бодрствования ушло 208 часов или около 17%, в пятом (с 10 июня по 10 июля 1921 г.) из 480 часов бодрствования ушло 145 часов (помимо приготовления и приема пищи — огородные работы) или 30%. Это только на долю чистых пищетаксических актов и то не всех (служба ради заработка не считается, ходьба за продуктами и т. п. — тоже). Вместе же со смешанными эти проценты возрастают громадной величины. При уровне питания этих студентов у западноевропейского рабочего на это дело ушло бы в шесть-семь раз меньше времени. Если бы велся учет бюджета времени тех же студентов и студенток в 1919 г.. то эти числа, вероятно, были бы еще больше.

чем больше доход, тем легче их добыть, тем меньше препятствий. И наоборот.

Бедность человека — свидетельство множества препятствий на его пути к пищевым магнитам. Из сказанного понятно, что такой термометр, как бюджет доходов и расходов может показывать: 1) в случае бюджетов предельно ограниченных, дающих возможность только кое-как поддерживать жизнь, ту сравнительную значимость, которую та или иная потребность, в частности питание, играет в жизни человека, следовательно, может до известной степени, показывать те пружины, которые толкают его на совершение тех или иных актов; 2) какая группа актов (потребностей) вытесняет другие и какие именно при ограничении бюджета, т. е. при росте препятствий на пути удовлетворения большинства потребностей (ибо за деньги теперь можно удовлетворить множества желаний; они, как правильно указывает Зиммель, — условие свободы человека); 3) как изменяется доля пищетаксических актов по сравнению с долей других актов при колебании бюджета, т. е. при варьировании препятствий к удовлетворению голода.

В результате изучения бюджетов мы получаем полное подтверждение выдвинутых положений, а именно: /) процент расходов на питание в общем бюджете расходов огромен там, где доход ничтожен, т. е. где препятствия к сытости велики; 2) этот процент при переходе от больших доходов- расходов к меньшим (т. е. от меньших препятствий к большим) повышается, и наоборот; 3) это повышение совершается за счет расходов на удовлетворение других потребностей, за счет непищетаксических актов; одни из них исчезают, именно те, которые конкурируют с питанием, не благоприятствуют его добыче и несовместимы с пище- таксическими актами; другие — трансформируются, приспосабливаются и сливаются с пищетаксическими актами, превращаясь в смешанную форму последних; 4) при увеличении бюджета (ceteris paribus) доля последних постепенно падает в бюджете актов человека. Человек, так сказать, освобождается от давления пищетаксиса вследствие увеличения продуктов питания и легкости их добычи

Приведу краткие данные, отсылая за подробностями к указанным работам.

Соответствующие исследования показывают, что: 1) в бюджете рабочих и крестьян, т. е. в самых бедных — предельных — бюджетах Европы и Америки, расходы на пищу колеблются от 40 до 80%[177]. Эта цифра уже достаточно ярко говорит о том, из-за чего люди работают и какую громадную часть в поведении людей занимают «пищетаксические акты»; 2) процент расходов на пищу во всей сумме доходов-расходов падает с ростом доходов-расходов в бюджетах одного типа. Чем больше доход-расход, тем сравнительно меньшая часть расходов уходит на питание (закон Энгеля6* с поправкой Laspeyrer'a). Следовательно, тем большая часть остается на удовлетворение других потребностей, на выполнение непищетакси- ческих актов. И наоборот.

D'Avenel считает, что 4/5 семейств во Франции тратит на питание 3/. своих доходов. С ростом дохода снижается процент расходов на питание. Получающие около 10000 франков в год тратят на питание уже только 35-40% дохода, получающие 2000v> 50000 франков — еще меньше: 15-25%[178].

По исследованию рабочих бюджетов во Франции в 1907- 1908 гг., эта связь выглядит так-

(в шиллингах)

Еженедельный доходРасходы на питание по

отношеник ко всему доходу {%)

Меньше 20

20-25 25-30 30-35 35-40


58,6 57,9 56,1


52,8

40 и выше

В Англии (1944 рабочих бюджета)

Меньше 25

25-30 30-35 35-40

40 и выше

67,0 66,2 65,0 61,0 57,0


В Германии (1906-1907 гг.)

Меньше 25

25-30 3035 35-40

4С и выше

65,0 62,3

57,7



В США (11156 бюджетов в 1901 г )[179]

Еженедельный доходРасходы на питание по отношению

(в шиллишах)ко всем расходам (%)

Меньше 16

50,85

16-24

47,33

24-32

18,09

32-40

46,88

40-48

46,16

48-56

43 48

57-64

41,44

64-72

41,37

72-80

39,90

80-88

38,79

88-96

37,68

96 и выше

36,45

В России (бюджеты киевских рабочих)[180]

Ежегодный доходРасходь' на титание по отношению

(в рублях)ко всем расходам (%)

100-200

71,95

200-300

56,70

300-400

52,45

400-500

54,30

500-600

52,40

600-700

49,80

700-800

44.50

То же самое наблюдается и у крестьян. «Например, по Вологодскому уезду в низшей группе (посев до 2 десятин) расходы на пищу при данном типе бюджетов составляют 70,8% всех личнь х расходов, затем постепенно падают: от 67,6 до 61,9 и до г 7% в высшей (более богатой) группе»[181].

Эти данные действительно свидетельствуют о том, что в бюджетах сходного типа, да и в бюджетах вообще, с ростом доходов-расходов доля расходов на пищу падает, с уменьшением их — растет Если бы питание богача было одинаково с питанием бедняка, то пищетаксические акты в его бюджете актов, отмечаемые процентами расходов на питание, составляли бы ничтожную долю. Но и при улучшении питания (благодаря относительному пищетаксису) процент расходов на пищу в его бюджете ниже их процента в бюджете бедняка.

Если же бюджет доходов падает до ничтожной величины, то расходы на питание составляют чуть ли не все 100% дохода, а часто и больше, образуя дефицит в бюджете и таким образом сводя все остальные непищетаксические акты (и потребности) почти к нулю.

Потребности

Массовым примером таких бюджетов и такого поведения может служить население ряда городов России и прежде всего Москвы и Петрограда в 1918-1921 гг. Здесь многие проедали не только все, что они зарабатывали, но и продавали все неког- да-то добытое, чтобы хоть как-то насытиться. Акты (и потребности), побочные пищетаксису, сократились в то время до ничтожной доли. Они могли совершаться и находить удовлетворение только в форме смешанных пищетаксических актов. Кто этого не делал или не умел делать, жизнь того действительно превращалась в простую погоню за пищей и... только. Сократились за эти годы расходы на одежду и обувь, на чистоту и комфорт жилища, на освещение и отопление, на культурные потребности (книги, лекции, театры, церковь, etc) и увеличился процент расходов на питание Это видно хотя бы из следующего изменения бюджета рабочих-одиночек в Москве в 1918 г. по сравнению с довоенным временем, когда добыча пропитания была гораздо легче[182].

Расходы в %

Пища

Жилище и хозяйственные расходы

В довоенное время

В 1918 г

75,7

3,8

37,3 12,0

12,8 4 2 2,6 27,6 6,3

7,8 3,0 2 2 2,2 5,3

ОдеЖД- Гигиена

Купьт-просв. потребности Посылки на родину Прочие

Таблица показывает, как с ростом препятствий на пути к добыванию пищи доля расходов на нее (а соответственно и пищетаксических актов) возросла и вытеснила долю расходов (и актов) на иные потребности. Все акты (ремесло, спекуляция, работа, писание книг, статей, художественных произведений, чтение лекций, рисование картин, служба, etc) превратились в эти годы в средство для добывания пищи Те из них, которые были бесполезны в этом отношении (лекции, статьи, работа, не дававшие пайковд постепенно уменьшались, вытесняемые «пайковыми» актами. Мало того, ниже мы увидим, что пищетаксис в этом отношзнии произвел гораздс белее крупные изменения: он «выворотил» и «переделал*, всю «душу» людей, заставил их «сжечь все то, чему они поклонялись, и поклониться всему, что сжигали»7*.

Таково понятие пищетаксиса, его виды, его проявления, его роль в поведении, та ориентировка, которую он придает поведению, та деформация, которую он в нем вызывает; наконец, связь его с величиной препятствий на пути к пищевым магнитам и вытекающие отсюда частные теоремы

Все это оказывается центральным явлением, вызываемым голодом в поведении людей, явлением, из которого вытекают и которым освещаются многочисленные деформации поведения, вызываемые им. Выше сформулированная на этот счет основная теорема обобщает все последние. К рассмотрению этих остальных изменений мы сейчас и перейдем, не прежде нужно остановиться еще на одном общем вопросе

3. Кривая интенсивности пищетаксиса при дефицитном (абсолютном) и относительном голодании

До сих пор при установлении зависимости между долей пищетаксических и непищетаксических актов во всем поведении человека, с одной стороны, и величиной препятствий, с другой, мы принимали равенство прочих условий, следовательно, и равенство интенсивности самого пищетаксиса, т. е. тяготения человека к пищевым объектам, вызываемого голоданием. Последнее я брал как величину постоянную и рассматривал варьирование пищетаксических и иных актов в зависимости от варьирования величины препятствий.

Теперь посмотрим на дело несколько по-иному.

Нам важно знать (и само по себе, и для понимания ряда социальных явлений) не только долю пищетаксических актов в сумме всех актов человека и условий, от которых зависит увеличение и уменьшение этой доли, но и величину энергии, с которой человек стремится к пищевым объектам, иначе говоря, интенсивность пищетаксических актов, страстность и энергию, с которой они совершаются.

Растет ли она параллельно росту голодания? Можем ли мы утверждать, что чем дольше длится дефицитное голодание, тем интенсивность пищетаксических актов больше? — Нет, не можем. И эксперименты, и наблюдение, и самонаблюдение говорят иное, а именно: энергия, с которой голодный человек стремится преодолеть препятствия, стоящие на пути к пище, не растет бесконечно с усилением голода, а, дойдя до определенной точки максимума, далее — при продолжении голодания — падает. Интенсивность пищетаксиса, таким образом, может быть изображена в виде волнообразной кривой, начинающейся с нуля (при сытости), идущей вверх при начале голодания, достигающей точки максимума, и далее идущей вниз, хотя бы голод и продолжался. Такова общая схема. Подтвердим ее кратко.

Вот данные эксперимента

Накормив котенка досыта, я беру кусок мяса и, подняв его на аршин от пола, показываю ему. Котенок не прыгает. Посмотрев на мясо, сидит и бездействует. То же самое происходит при всяком повторении такого «дразнения», когда котенок сыт. Совсем другая картина наблюдается после того, как он поголодает в течение 7-10 часов. Достаточно показать мясо — и он начинает прыгать за ним. И чем он голоднее — тем выше. Поднимаю мясо на край раковины — он прыгает на нее. Цепляется за край передними лапами и, как акробат, поднимается над ней, в обшем на высоту (от пола) 1У2-2 аршина. Даю ему мясо. Ест. Наелся. Дальнейшие дразнения на него не действуют. Сыт, а потому — интенсивность пищетаксических актов близка к нулю. Котенок абсолютно голодал два дня. Показывается «магнит». Он смотрит на него. Пытается прыгнуть, но не может достать: нехватает сил.

Продолжительное голодание ослабило его, энергия пищетаксических актов упала. При продолжении голодания она будет падать, а не расти. Таким образом, интенсивность пищетаксиса, измеряемая высотой прыжка к пищевому магниту, вполне подтверждает приведенную выше схему[183].

Это значит, что возбуждаемость (по терминологии Фервор- на) от голода имеет свои границы, за которыми всякое усиление раздражения (голодания) не вызывает увеличения интенсивности пищетаксических актов (и ощущений)[184]. То же самое с соответствующими изменениями справедливо и по отношению к человеку.

При абсолютном голодании в первые 2-3-4 дня (пределы варьируются у разных людей) интенсивность пищетаксической реакции возрастает — с некоторыми колебаниями — и достигает максимума. При дальнейшем продолжении голодания, в связи с ослаблением организма, она не растет, а падает: растет вялость, апатия, безразличие (тоже — с подъемами и снижениями), энергия добывания и стремление к пише падают — и чем дальше, тем больше. Дело заканчивается смертью В субъективном мире это проявляется, как мы уже видели, в том, что чувство голода достигает максимальной силы в первые дни Через 2-4 дня оно пропадает и тонет в обшем море мучительных ощущений, в итоге сменяющихся апатией, равнодушием и тупым безразличием ко всему[185] Таково движение кривой интенсивности пищетаксической реакции при абсолютном голодании

Нечто подобное — но в течение более длительного срока — происходит и при относите пьно-дефицитном голодании. И здесь (если голодание сильно дефицитно) с его продолжением кривая интенсивности пищетаксической реакции, достигнув максимума, в дальнейшем не растет, а падает Если же дефицитность голодания ничтожна (и не ведет к сильному истощению организма)., то в этом случае интенсивность пищетаксической реакции может сохраняться на высоком уровне очень долго2"'.

Что касается бездефицитного относительнсго голодания, то движение кривой интенсивности пищетаксической реакции зависит здесь от многих условий В числе их — и для дефицитного, и недефнцитного голодания — заслуживает упоминания одно условие: степень внезапности колебаний количества и качества пищи, поступающей в организм, и скорость этих колебаний. Из биологии и психспогии нам известно, что внезапные и резкие колебания раздражителей среды (например температуры) гораздо легче выводя^ организм из равновесия, чем колебания, происходящие медленно В последнем случае организм постепенно приспосабливает ся к ним, привыкает и чаще всего успевает выра эстать ряд защитных реакций, позволяющих ему сохранить равновесие Известно также, что интенсивность «ощущения» растет не прямо пропорционально силе раздражения, а примерно как ею логарифм (по закону Вебера-Фехнера8*) Если сила раздражения ниже определенного предела («порога раздражения»), то онс не вызывает ещущения, заметного для нас самих или для наблюдателя, но и в том случае, когда его сила превышает определенный барьер, дальнейший ее прирост тоже п )естает ощущаться[186] Если эти положения применить к пи- LLm раздражителям, то можно придти к выводу: при равенстве прочих условий кривая интенсивности пищетаксической реакции (и ощущение голода) при относительном дефицитном относительном голодании зависит от степени быстроты и внезапности колебания пищевого режима Чем внезапнее и быстрее будут последние, тем резче и круче будут колебания первых Моменты резких подъемов кривой интенсивности пищетаксиса совпадают с моментами наиболее резкого и быстрого падения количества и качества пищи Если, например, в одном случае количество и качество пищи исподволь ухудшается и уменьшается в течение 40-50 дней, что можно изобразить в виде плавно снижающейся кривой, а в другом — ухудшение происходит скачками, хотя бы общее количество и качество пищи поступившей в организм в течение этих 50 дней, было больше и лучше, и хотя бы даже низший предел кривой питания был все воемя выше, чем ь первом случае, кривая интенсивности пищетаксической реакции во втором случае поднимется гораздо выше, а чувство голода будет намного острее, чем в первом При этом кривая интенсивности голода совершает резкие подъемы в моменты оезких снижений кривой питания В первом случае организм исподволь будет приспосабливаться к постепенному ухудшению и уменьшению пищи, для него это будет происходить как бы незаметно. Во втором случае быстрые и резкие колебания кривой питания будут похсжи на сильные толчки, выводящие организм из равновесия, не позволяющие ему приспособиться к ним. Соответственно с этим, организм будет четко регистрировать эти колебания и бурно реагировать на них интенсивнейшими подъемами пищетаксиса в форме стремления к бывшему до падения пищевому режиму. Отсю Да понятно, что интенсивность пищетаксиса человека, имевшего Изысканный стсл, но быстро ухудшившийся до уровня простой, но вполне достаточной пищи (скажем, до 3500 калорий), может быть более высокой, чем интенсивность голода простого смертного, уровень питания которого постепенно снизился с 3000 д0 2000 калории[187].

Таково в сбщих чертах значение этого услозия и приблизительный ход кривой интенсивности пищетаксиса при медленном и постепенном и при быстром и резком варьировании кри вой питания.

На основании сказанного можно сделать следующие выводы

при равенстве других условий тенденция к совершению пищетаксических актов прямо пропорциональна интенсивнис- ти пищетаксиса,

так как при абсолютном голодании точка его максимума достигается в первые дни (чаще всего на второи-четвертый день) голодания, а при относительном — в моменты резких и быстрых падений кривой питания, то в эти моменты человек максимально сильно и бурно стремится к пищевым объектам, т е выполняет соответствующие пищетаксические — чистые и смешанные — акты и наиболее энергично борется с препятствиями на пути к пищевым магнитам;

соответственно с этим в такие моменты пищетаксические акты (и потребность в питании) вытесняют всего успешнее из фонда актов поведения все непищетаксические поступки (и потребности), не совместимые с ними, и стремятся превратить весь организм в своего рода «чек на предъявителя», в аппарат, направленный на удовлетворение дефицитного или бездефицитного голода

Запомним эти положения Они пригодятся нам при изучении ряда социальных эффектов голодания и кое-что объяснит в них[188].

Теперь, очертив центральный пункт деформации поведения, вызываемой голоданием, перейдем к рассмотрению отделы ых сторон этого общего явления

4. Предварительные замечания о взаимоотношении голода и других детермина торов

Из понятия пищетаксиса как основной функции голодания следует, что с момента своего появления детерминатор голодания пытается целиком завладеть нашим организмом, как «чеком на предъявителя», и стремится превратить его исключительно в аппарат, обслуживающий задачи питания. Если бы не было других детерминаторов поведения, то в такие периоды челе век был бы похож на шар, толкаемый исключительно голодом или подчиненный тслько пищетаксису Этот «чек на предъявителя» стал бы тогда чеком именным, принадлежащим исключительно «господину-голоду».

Но, конечно такое допущение неверно. Помимо голода имеется целый ряд других детерминаторов поведения[189]. Человеческий организм, обладающий чувствительнейшей сетью воспринимающих раздражение аппаратов нервной системы, — это сложнейшая радиостанция, все время находящаяся под воздействием многих детерминаторов, ежеминутно воспринимающая «токи раздражений» не только со «станции голода», но и от множества других «станций», т е. ряда безусловных и условных раздражителей, отличных от детерминатора голодания (например, от безусловных и условных возбудителей полового, защит ного и других безусловных и множества условных рефлексоз, называемых религиозными, правовыми, эстетическими и други ми детерминаторами) Это значит, что на организм, как на «чек на предъявителя», почти в любой момент предъявляют монопольные претензии множество «господ-детерминаторов». в сфере влияния которых он находится

Ему приходится так или иначе реагировать на все эти раздражения — монопольные претензии, — а потому поведение Человека есть «функция» не одной «независимой переменной», а многих, и в каждый данный момент человек находится в «поле Действия» не одной силы — количества и качества пищи, — а многи*

Гавнодейс-вующей их совокупного влияния и будет поведение человека

Детерминатор голода может находиться в трояком отношении ко всем остальным детерминаторам поведения: 1) в солидарном, когда и он, и другие детерминаторы в один и тот же момент «толкают» человека на совершение или несовершение одних и тех же акций-реакций или актов, благоприятствующих друг другу, 2) в антагонистическом, когда голод и другие детерминаторы требуют от человека реактивных актов, исключающих друг друга и несовместимых друг с другом в одно и тс же время, 3) в нейтральном, когда они толкают к актам совместимым друг с другом, т. е друг друга не исключающим, но не одним и тем же Однако в чистом виде этот тип взаимоотношения детерминаторов встречается редко. Чаще всего он представляет собой приближение к первому или второму типу3'

Поскольку детерминатор голода стремится завладеть человеком всецело и превратить его поведение в сплошнсй пищетаксис, то для осуществления этого стремления необходимо 1) или полное отсутствие антагонистических детерминаторов, или 2) их подавление, депрессирование. полная заторможенность. А пока они есть и пока не вполне заторможены — решение такой задачи детерминатору голода не удается

В реальной жизни сравнительно редко наблюдаются случаи, когда у какого-либо детерминатора, в данном случае голода, совершенно отсутствовали бы детерминаторы-враги: как уже было сказано, мы почти всегда находимся в поле действия многих сил, среди которых постоянно присутствуют силы-антагонисты. Следовательно, чаще встречается второй случай — конфликт детерминатора голода с другими антагонистическими де- терминаторами Если же имеется конфликт то значит идет борьба антагонистических детерминаторов за «обладание» человеком Если же идет борьба, то возможны три исхода: 1) победа голсда над антагонистами (следовательно, пищетаксических актов над другими), 2) победа антагонистов над голодом (следовательно, непищетаксических актов над пищетаксическими); 3) взаимное их уничтожение и победа tert us gaudens10*.

Таковы еыводы из ссновных положений о пищетаксисе. Появление и рост пищетаксических актов возможны только при победе детерминатора голода над детерминаторами-антаго цистами или при отсутствии таковых.

Ниже я рассмотрю проблему взаимоотношения голода с другими детерминаторами и условия, определяющие исход дуэли, подробнее, а пока приведу факты, показывающие подавление или ослабление голодом других антагонистичных ему детерминаторов поведения Эти факты говорят о том, что в случае дуэли детерминатор голода нередко выходит из нее победителем (Противоположные случаи будут приведены ниже) Свидетельством такой победы являются само поведение человека — то, что под влиянием голода он перестает реагировать на ряд детерминаторов, на которые он в обычном состоянии реагирует И наоборот, голод заставляет человека совершать такие акты, которые без него не были бы совершены. В категорию первых — «подавляемых» — актов и детерминаторов входят акты и детер- минаторы, несовместимые с пищетаксисом, мешающие удовлетворению голода в категорию вторых — акты, содействующие обладанию пищей

После этих общих замечаний перейдем к оассмотрению соответствующих фактов.

5. Депрессирование и оглавление голодом детерминатора индивидуальной самозащиты и соответствующих защитных рефлексов

Среди раздражителей, воздействующих на человека, имеется множество таких, которые непосредсгвенно опасны для его жизни грозят ему немедленной смертью или нанесением серьезного вреда его здоровью Таковы, например, смертоносные действия других людей (выстрел, удар ножом, побои и пр.), нападение диких животных, укусы ядовитых змей и проникновение в организм болезнетворных микроорганизмов (тифа, чумы, холеры и т. д.), резкие смены температуры, падение на человека тяжелой глыбы и т. д

В той или иной ферме подобные смертоносные раздражения воздействуют на нас почти всегда Для отражения и обезвреживания их у человека выра ботался, частично в процессе филогенетического, частично индивидуального развития, целый ряд разнообразных ответных реакций, позволяющих ему или удаляться от таких опасных раздражителей и избегать их (например, бегство от опасного зверя, человека, наводнения, пожара, отскакивание в сторону на улице при звуке рожка автомобиля, воздержание от ядовитой пищи или зараженной воды и т д.), или отражать в той или иной форме их вредные последствия, например оборонительная борьба со зверем, с нападающим человеком, с микробами, со смертоносными влияниями климата, температуры и других стихий природы (принятие противоядий, надевание теплой одежды при холоде, рефлекторные акты в ответ на грозящую опасность, обезвреживание и уничтожение микробов и т. д.), или предупреждать наступление этих вредных последствий (меры гигиены, санитарии и т. п.). Как видно отсюда, эти защитные рефлексы — частью сознательные, частью бессознательные, — весьма многочисленны и разнообразны. Если бы их не было, жизнь людей была бы значительно короче, смерть подстерегала бы их на каждом шагу и собирала богатую жатву. Благодаря указанным защитным реакциям, значительную часть таких раздражителей прямо или косвенно мы обезвреживаем.

Совокупность таких рефлексов образует группу рефлексов самозащиты; раздражения, вызывающие такие рефлексы, образуют особую группу среди детерминаторов человеческого поведения, которую можно назвать (по характеру ответных рефлексов) детерминатором индивидуальной самозащиты[190].

Наблюдение над поведением людей (и животных) показывает, что детерминатор голода и вызываемые им рефлексы временами вступают в конфликт с рефлексами и детерминатором индивидуальной самозащиты. Это происходит в тех случаях, когда ради удовлетворения голода человек совершает такие акты, которые грозят его жизни неизбежной или весьма вероятной опасностью или причинением тяжкого вреда его здоровью. Детерминатор же индивидуальной самозащиты тормозит совершение таких актов и толкает на совершение актов противоположного свойства. Рефлексы того и другого рода оказываются таким образом несовместимыми друг с другом. Между ними происходит дуэль, из которой, как показывает наблюдение, голод нередко выходит победителем, т. е. ему удается затормозить или подавить рефлексы самозащиты[191]

Вот подтверждения. Многочисленные факты победы голода над детерминаторами индивидуальной самозащиты распадаются на две основные категории. В одних случаях голод побеждает своего конкурента, так сказать, лобовой атакой в открытом бою; в других он побеждает его тихой сапой, исподволь подрывая силы организма, ослабляя энергию, нужную для успешного осуществления защитных реакций Примерами фактов первого рода служит, прежде всего, поведение людей в осажденных врагом крепостях, в которых кончились все продовольственные запасы Осажденные в таких случаях оказываются между двух огней: в поле влияния силы голода и детерминатора индивидуальной самозащиты. Голод толкает их на вылазку для добычи продуктов, или на прорыв осады, или же на акт капитуляции и сдачи на милость победителей. Детерминатор индивидуальной самозащиты тормозит такие акты, весьма часто грозящие неминуемой гибелью если не всех, то большинства осажденных. История войн первобытных народов из-за соли, войн древнего Египта, Ассиро-Вавилонии, Персии, Древней Греции и Рима, древних евреев, многих войн средневековья и нового времени рассказывает нам, как часто мучимые голодом люди капитулировали, делали отчаянные вылазки, пытались прорваться и... погибали. Такое поведение свидетельствует о том, что в данном случае голод подавил своего конкурента и толкнул людей на акты, которые тормозились детерминатором самозащиты. Без голода они не были бы совершены и рефлексы самозащиты не были бы подавлены. Нет нужды перечислять и подробно описывать подобные события: в истории войн их можно найти в весьма большом количестве. Недаром же этот метод взятия врага измором давно уже был известен и практически использовался во время войн: если не могли одолеть своего врага в открытом бою, то затрудняли или делали невозможной доставку продовольствия в его крепость, город, лагерь, ставили врага в поле влияния голода и с помощью этой силы подавляли в нем рефлекс самозащиты (и ряд других рефлексов). Такой способ ведения войны, как известно, нередко оказывался успешным. «Вси гради ваши, — говорит словами летописца Ольга осажденным древлянам, — предашася мне и ялися по дань, а вы хощете из- мрети гладом». Древляне покорились, многие из них погибли. Голод победил. Это — один пример из тысячи ему подобных[192].

Другими фактами, говорящими о том же, являются вообще все те случаи, когда человек ясно и четко осознает опасность для жизни и здоровья тех или иных актов, и тем не менее совершает их ради хлеба насущного. In concreto такие акты весьма многочисленны и разнообразны. Таковы акты ограбления голодными кого-либо из-за хлеба или денег, на которые хлеб можно купить, даже если нападающие знают, что им будет оказано отчаянное сопротивление; акты кражи овощей с огородов Петрограда в 1919 и 1920 гг., несмотря на объявление расстрела за такие кражи — объявление, которое весьма трудно было принять за пустую угрозу; вылазки «зеленых» и дезертиров за пищей, сопряженные с опасностью быть пойманными и расстрелянными[193], акты добровольной сдачи бандитов и дезертиров, вынуждаемых к этому голодом, акты путешествия петроградцев в 1919-1920 гг. за продуктами с риском заразиться тифом, быть изувеченными или убитыми бандами и грабителями; акты употребления в пищу ядовитых и вредных объектов при сознании, что это опасно; акты массового употребления сырых продуктов на рынках Петрограда и Москвы в эти же годы, во время эпидемии холеры, с сознаваемым риском заразиться; акты массовых переселений из тех же городов в места более сытые, но более неспокойные и грозившие сотней опасностей; акты нападений голодных на продовольственные поезда и транспорты, охраняемые вооруженной стражей; акты продажи последней обуви или теплой одежды из-за хлеба, несмотря на опасность простуды и т. д., и т. д. — все эти и тысячи других подобных действий в прошлом и в наши дни свидетельствуют о конфликте детерминаторов голода и самозащиты и о депрес- сировании первым второго «лобовой атакой».

Наконец, о том же свидетельствуют и самоубийства на почве голодания Статистика дает нам специальную рубрику самоубийств, совершаемых по этой причине; согласно Вагнеру, из 100 самоубийств — 12,9% вызвано бедностью (главным образом, голодом), по Block'y, во Франции в 1851-1852 гг. их было 12,3, в 1856-1860 гг. — 12,5, в 1866 г. — 11%. В Пруссии они составляли в 1860 г. — 11%, в Саксонии — 7,26[194]. Эти данные говорят о том, что голод лобовой атакой аннулирует все защитные рефлексы, подавляет волю к жизни. Связь между числом самоубийств и бедностью (голодом) устанавливается и иначе. Приведу одну таблицу[195].

Годы

Самоубийства ферме- Число их разорений ров в Англии

626 1196 1097 918 533 422



1881 1882 1883

71 112 104 69 74 58


Мудрено ли поэтому, что в периоды исключительных голодовок, вроде нашей, кривая самоубийств поднимается. Она поднялась бы несравненно выше, если бы не действовали контрсилы: 1) огромная смертность населения (от голода, тифа, etc), что автоматически снижает число самоубийств, 2) у нас в 1917- 1921 гг. — революция, которая, как и всякое общественное движение, в период подъема усиливает социальные связи и, согласно Дюркгейму, тоже уменьшает процент самоубийств[196]. Этим объясняется, почему в 1918-1921 гг. кривая самоубийств у нас почти не поднялась. Но на рубеже 1921-1922 гг. революция закончилась. С отпадением этой контрпричины, сразу же в голодающих губерниях выявилась «самоубийственная» роль голода. Газеты ежедневно сообщают о самоубийствах. Точный статистики еще нет, но «в Саратовской губернии медицинская статистика отмечает "безудержный рост" связанных с голодом самоубийств взрослых и детей»[197], целые семьи кончают с собой, отравляясь угарным газом, нарочно заражаются сыпным тифом, вешаются, бросаются в воду и т. д.[198] Факт резкого роста самоубийств несомненен. Да и едва ли может быть иначе.

К такому же ослаблению и подавлению рефлекса индивидуальной самозащиты голод ведет и иным путем. С продолжением абсолютного голодания или голодания относительного силы организма, необходимые для отражения, предупреждения и преодоления вредных влияний, исходящих от угрожающих жизни и здоровью раздражителей, уменьшаются. Организм делается Бсе более и более неспособным бороться с ними, постепенно теряет иммунитет и активную силу сопротивления. В итоге его жизнеспособность и жизнестойкость уменьшаются. Такое явление наблюдаются даже и при авитаминозной диете. Цинга и целый ряд других эпидемий — вот ее результат, говорящий о снижении жизнестойкости организма[199]. Детерминатор самозашиты толкает к совершению ряда защитных рефлексов. Но у организма нет сил на их выполнения (например, на такие акты, как быстрое бегство, энергичное нападение на врага, добыча топлива, одежды, на выполнение той или иной работы, на борьбу с вредными бактериями и т. д.). Необходимые акты самосохранения перестают совершаться. Опасность растет и смерть приближается. К этому же итогу ведет и снижение целесообразности защитных реакций, вызванное длительным абсолютным или относительным голоданием. Работа высших центров сознания ослабевает, человек начинает менее точно учитывать условия и влияния среды; в силу этого его реактивные акты становятся все менее и менее удачными; стало быть, приспособление к среде делается менее успешным. Человек перестает сознавать опасность многих явлений, не находит надлежащих мер для их отражения и т. д. «Разум мутится», наступает полубредовое состояние, апатия, инертность, вялость, безразличное отношение ко всему. Ослабевает воля к жизни, «охота жить» и, в конце концов, человек гибнет, часто безропотно и без сопротивления. В обоих этих случаях голод тихой сапой депрессиру- ет рефлексы самозащиты. Он исподволь, шаг за шагом подрывает силы организма, его мозговую работу и через это — механизм самосохранения.

В таком случае мы имеем следующую цепь явлений: 1) голодание, 2) ослабление физических и психических сил организма, 3) ослабление инстинкта жизни и самозащиты, т. е. ослабление и подавление детерминатора и рефлексов самосохранения, 4) гибель организма.

Подтверждением сказанного служит несомненное падение жизнестойкости организма при голодании. Опыты CanaJis'a, Morpugno, Castellino, Fere, Proust'a и других доказали, что иммунитет при голодании снижается. Вследствие голодания наступает «ein Verlust von Organmasse, Kraftlosigkeit und leistungsfahigkeit und die Bevolkerung in ihrer korperlichen Tauglichkeit zuruckgeht»12*, — к такому выводу приходит Руб- нер[200] . Отсюда понятно, почему всевозможные эпидемии и резкое повышение кривой смертности являются обычными спутниками массовых голодовок. Сам этот факт, на котором я остановлюсь ниже, служит несомненным доказательством сказанного.

О том же свидетельствуют апатия и безразличие, овладевающие индивидом и массами людей после сильного и длительного голодания. В первые моменты голодания голод побуждает человека к энергичной добыче пищи. Но после того, как «точка максимума» пройдена, когда все запасы организма исчерпаны, иными словами, когда голодание длится слишком долго, энергия организма снижается и одновременно ослабевают «борьба за жизнь» и «воля к жизни».

В 1705 г. башкиры осадили отряд Хохлова в степи и «морили десять суток, не давая ни пить, ни есть, ни спать, и когда русские обезумели от голода и бессонницы, воры разорвали обоз, побили и взяли в плен 400 человек»[201]. Из-за голода и бессонницы защитные рефлексы были ослаблены — таков смысл этого и подобных ему явлений. Сколько таких фактов в истории любого народа, начиная с войн дикарей и кончая Кронштадтским восстанием!13* Далее, апатия — весьма частый спутник длительных и сильных массовых голодовок. «Тупая, безнадежная апатия была основным настроением масс в голодные годы средних веков», — пишет историк средневековых голодовок[202] . Таково же было настроение масс в Индии после длительных голодовок[203] Немало фактов такого же рода наблюдали и мы за эти годы. Люди мерли от голода, как мухи. Падали на улицах, умирали в домах, как догоревшая свеча, — и ни проклятия, ни лихорадочной попытки спасти жизнь. Голод тихой сапой иссушил сами источники воли к жизни, «не мытьем, так катаньем» погасил защитные рефлексы. То же самое в массовым порядке проявляется и сейчас в голодных губерниях. Равнодушие и апатия — вот что отмечают почти все наблюдатели голодающих масс Поволжья и других мест. Эта тупая, безнадежная апатия, наступающая в итоге длительного дефицитного голодания[204], — свидетельство косвенного, «подкопного» ослабления голодом контрарных с ним защитных рефлексов человека.

Резюмирую:

детерминатор голода и вызываемые им пищетаксические акты нередко вступают в конфликт с детерминатором индивидуальной самозащиты и вызываемыми им защитными актами;

дуэль двух детерминаторов нередко заканчивается победой голода, влекущей за собой депрессирование детерминатора и рефлексов индивидуального самосохранения;

эта цель достигается голодом двумя основными способами: «лобовой атакой» и «тихой сапой»;

от каких условий зависит исход этой дуэли — рассмотрим ниже, в главе об отношении голода к другим детерминато- рам.

6. Депрессирование и ослабление голодом детерминатора групповой самозащиты и соответствующих рефлексов

Наряду с детерминатором и рефлексами индивидуальной самозащиты у нас имеются рефлексы и групповой самозащиты. К ним относятся все те акты, которые направлены на сохранение жизни и целостности социальной группы. Раздражителями, вызывающими их, служат «ближние»: члены семьи, друзья, соотечественники, единоверцы, товарищи по партии, сограждане и т. д., — словом группа людей, солидарных с нами, связанных с нами, «близких» и «дорогих» нам. Стимулируемые ими рефлексы человеческого поведения, сознательно или бессознательно направленные на выживание группы и сохранение ее целостности, резко отличаются от рефлексов индивидуального самосохранения. Иногда они бывают солидарны друг с другом, иногда — антагонистичны; последнее случается тогда, когда самосохранение индивида требует нанесения ущерба группе, или же наоборот, когда интересы группы (семьи, церкви, партии, государства, кружка друзей, нации и т. п.) требуют самопожертвования индивида, например его гибели в борьбе за интересы семьи, государства и других групп.

Сравнительная теория поведения — генетическая социология — могла бы указать множество рефлексов группового самосохранения в мире животных. Такими будут все акты, целью которых является выживание вида, а не индивида. В конкретном своем проявлении они весьма разнородны, но самыми типичными из них являются «родительские» и «стадные» рефлексы.

Родительские рефлексы, начиная с актов высиживания, кормления и охранения своего потомства и кончая актами самопожертвования ради его спасения, представляют собой всем известные примеры рефлексов групповой самозащиты. То же относится и к актам «стадным», например к коллективной обороне или нападению, осуществляемому группой животных.

Рефлексы групповой самозащиты человека представляют собой усложнение соответствующих актов, наблюдаемых в мире животных. У людей они проявляются частью в осознанном, частью в бессознательном виде.

Осознанные формы рефлексов групповой самозащиты представляют собой сложный комплекс, состоящий из чисто биологического рефлекса самозащиты и многочисленных условных рефлексов, «наросших» на нем, солидарных с ним и его усиливающих. Таковы, например, акты самопожертвования во имя долга перед семьей, партией, церковью, родиной и т. д. Бессознательные формы рефлекса групповой самозащиты проще по своему составу и ближе к его чисто биологическому прототипу в мире животных. Это различие форм, важное во многих отношениях, сейчас для нас несущественно. Обе формы мы можем рассматривать как одно целое, ибо депрессирование голодом многих сознательных рефлексов групповой самозащиты свидетельствует лишь о том, что голод может депрессировать не только чистые рефлексы этого типа, но еще и те, которые усилены рядом рефлексов условных.

Игнорируя сейчас это различие, мы можем сказать, что рефлексами групповой самозащиты будут все вообще акты, направленные на охрану интересов, жизни, безопасности и процветания ближних, начиная с заботы родителей о своих детях и заканчивая самопожертвованием ради семьи, рода, государства, церкви — словом, акты «полагания души за други своя»[205]

Наблюдение показывает, что детерминатор голода и вызываемые им акты поведения нередко антагонизируют с актами, вызываемыми детерминатором групповой самозащиты. Они оказываются несовместимыми друг с другом. Такие случаи мы наблюдаем в ситуациях, когда ради удовлетворения голода приходится наносить ущерб жизни, целостности и благоденствию ближних. Или наоборот, когда детерминатор групповой самозащиты требует совершения актов, мешающих удовлетворению голода. Наблюдение показывает, что из этой коллизии голод нередко выходит победителем, т. е. депрессирует своего антагониста, а пищетаксические акты подавляют, вытесняют или ослабляют группозащитные рефлексы, не исключая и тех, что наиболее глубоко укоренились в психике человека.

В качестве доказательства перечислим ряд фактов, которые делают это положение несомненным и которые можно разбить на три категории.

1. Среди них первое место по своей резкости и отчетливости занимают явления людоедства, в особенности эндоканниба- лизма (поедания членов своей группы) в тех случаях, когда они вызваны голодом и без которого они не имели бы места. Если голод обозначим а, а людоедство — Ь, то, пользуясь упрощенным методом сопутствующих изменений и методом разницы, мы можем определенно заявить, что во многих случаях b представляет собой функцию a [b = f (а)], и если бы не имело место а, то в таком случае не было бы и Ь. Наличие b означа- ет, что голод депрессировал одну из наиболее прочных форм Рефлекса групповой самозащиты — воздержание от поедания близких, носящее весьма часто не только у человека, но и у большинства животных характер безусловного рефлекса[206]

Вот соответствующие факты. «Каннибализм часто возникает благодаря недостатку или отсутствию животной пищи». «На островах южных морей, — согласно Эллису, — муки голода часто ведут к этому преступлению. У нукагиванцев во времена острой нужды, но только в случае крайней необходимости, убиваются и поедаются женщины и дети. У северных и западных австралийских племен в моменты острого недостатка пищи родители временами едят даже собственных детей». То же самое и при таких же условиях имеет место у ряда индейских групп севернее Верхнего Озера. У эскимосов Гудзонова залива «бывали случаи, когда во время крайней нужды семьи, после того, как съедены все собаки, шкуры и другие кожаные вещи, переходили к каннибализму»[207]. По сообщениям Ноорег'а, Codrington'a, Hahn'a, Sceman'a и других, у целого ряда дикарей «лиц старого возраста часто убивают во время голода с тем, чтобы их съесть»[208].

Одинаковые причины при одинаковых условиях ведут к сходным результатам. То же самое мы встречаем и в древние времена[209]

В Библии и других древних сводах имеются свидетельства, говорящие о таком же людоедстве в периоды нужды. «И ты будешь есть плод чрева твоего, плоть сынов твоих и дочерей твоих, которых Господь, Бог твой, дал тебе, в осаде и стеснении, в котором стеснит тебя враг твой»[210].

Людоедство было в истории Японии, Китая, Египта, Рима, Греции и других стран. В знаменитый голод 1200-1201 гг. в Египте каннибализм приобрел массовый характер[211]

Во время средневековых голодовок в Европе людоедство было довольно обычным явлением. Оно было зафиксировано во время голода 793, 868, 869, 896, 1005, 1032, 1085, 1146, 1233, 1241- 1242, 1277, 1280-1282, 1315, 1317 гг.[212]. Сообщения летописцев вроде нижеследующих встречаются довольно часто. «Anno Domini 1317 et 18 et 19 tanta fuit caristia et fames in Polonia et Silesia, ita quod pluribus in locis parentes filios et filii parentes devoraverunt, plures etiam carnes de suspensis cadaveribus comederunt»[213]. Или: «Famis vero quae anno (793) priori coepit, in tantum excrevit, ut homines homines; fratres fratres ac matres filios comedere coegit»[214]. В 868 г. «tanta fames fuit, ut unus homo alium interficeret et bestiarum more dentibus laniaret. Inventi sunt etiam ea tempestate in eodem pago masculi et femine pro nefas! Homines alios occidisse et comedisse»[215]. В 1032 г. «accipiebantur autem vivantes a se praevalentibus, membramimque dividebantur, igneque decocti vorabantur»57/14*.

«Во Франции в голод 1030-1032 гг. некто был казнен за то, что убил и съел 48 человек, а в Венгрии, приблизительно в то же время, один человек сознался на исповеди, что съел 30 детей и 8 взрослых»[216] В 897 г. в Германии во времена голода разрывали свежие могилы и насыщались мертвыми тепами, родители убивали детей и дети родителей[217]. В Бургундии в 1031-1033 тг «стали выносить на рынок человеческое мясо и заманивать в лес детей, чтобы их съесть»[218]. Во время восстания Дольчино в 1307 г. у осажденных мятежников «нужда дошла до того, что они питались мясом умерших от болезней и лишений»[219] Современники голодовок во Франции времен Людовика XIV (1661- 1662, 1693-1694, 1699, 1709 гг.) также сообщают о случаях людоедства[220] «В Китае (во время голодовок) матери съедали своих детей, молодые люди избивали стариков»[221].

То же самое много раз происходило и при голодовках в России.

В голод 1230-1231 гг, по словам летописца, «инии простая чаде резаху люди живые и ядяху, а инии мертвые мяса и трупие обрезаюче ядяху» В голод i 601-1602 гг «люди сделались хуже зверей' не только грабили и убивали за ломоть хлеба, но и пожирали друг друга»[222]. «Отцы и матери ели детей, дети — родителей, хозяева — гостей, мясо человеческое продавалось на рынках за говяжье, путешественники боялись останавливаться в гостиницах»[223]. Летописец говорит, что люди ели такое, что и «писать непристойно»[224] Подобное случалось и позже — в XVIII и XIX вв[225].

Сходные причины вызывают сходные следствия Когда тормозящие детерминаторы у современных людей так же слабы, как и у доевних людоедов, а голод велик, в таких случаях и в новое время у ряца лиц голод депрессирует рефлексы групповой самозащиты и приводит к людоедству. Случаи людоедства наблюдаются среди потерпевших кораблекрушение «Многие из них, даже будучи представителями цивилизованных наоодов, поедали тела своих товарищей по несчастью, чтобы спастись самим»[226] Примером может служить знаменитый процесс над членами экипажа судна «Mignc tte» (1884 г) спасшиеся на шлюпке три матроса убили и съели мальчика, через четыре дня они были подобраны проходпщим мимо судном, отданы под суд и приговорены к смертной казни, замененной потом 6-месячнэй тюрьмой Таким же был и аналогичный судебный Holmes- Prozesse в 1842 г. в Америке. То же самое имело место при крушении в 1816 г. «Медузы»[227].

В Китае во время голода 1909 г. в провинции Nan-Sou питались человеческими трупами[228].

Не обошлось без убийства и людоедства на почве голода и в наши годы в России. В Москве в 1920 г муж убил жену, варил из ее тела суп, делал жаркое, из ног — студень Аналогичный же случай был в 1919 г. (по сообщению ПГ Вельского) в Минской губернии, где двое детей убили третьего и исподволь ели его. «В Бузулукском уезде, в селе Есиповка, одна крестьянка изрубила труп семилетней дочери и употребила его в пищу. В селе Андреевка голодающими съеден труп женщины Трупы воруются из амбаров, ночью раскапываются могилы и вырываются трупы»[229]. «В Тагауровской волости (в Башкирии) башкир Ишбульда вместе с женой зарезали и съели труп 10-летней дочери. Немного погодя исчез и другой их ребенок. Такой же случай зарегистрирован в Стерлитамакском уезде»[230]. В Поволжье в 1921-1922 гг. пришлось ставить патрули на кладбищах, откуда таскали трупы для еды, а сами сообщения об убийстве других людей для еды стали столь частыми, что нет надобности и возможности их выписывать[231]. Поистине, сходные причины порождают сходные следствия. (А еще говорят, что «история не повторяется»).

Не буду приводить дальнейших фактов. И без того коллекция получилась довольно внушительная. Она красноречиво говорит о том, что в основе многих потрясающих поступков лежит простое количество калорий пищи, поступающей в организм человека. Вместе с тем, приведенные факты неоспоримо свидетельствуют о подавлении голодом рефлексов групповой самозащиты, даже если они усилены рядом других условных рефлексов.

Такова одна серия фактов. Но ими дело не исчерпывается.

II. Следующей серией фактов, говорящих о подавлении и ослаблении голодом рефлексов группового самосохранения, служат убийства близких лиц (родителей, детей, супругов) на почве голода, которые не имели бы места без этой причины. Рассмотрим некоторые факты. «Убийства родителей обычны между номадами15* и вызваны суровостью их жизни», в частности, голодом. «Во времена недостатка пищи для всех членов группы целесообразно, чтобы погибли старые и бесполезные члены, а не молодые и сильные»[232]. Hahn сообщает, что у готтентотов весьма часто старые родители покидаются этим бедным народом, не имеющим достаточно пищи для всех. Аналогичные факты зафиксированы у ряда других народов[233]. «В древнем Лациуме существовал обычай избиения престарелых людей, чтобы остальные не нуждались в продовольствии, ut reliquis cibaria sufficerent»76/16\ To же самое, как мы сейчас увидим, наблюдалось в эпохи голода и позже. Наряду с убийством родителей и престарелых, голод еще чаще вел к убийству детей и молодых. Он был одной из главных причин распространения среди дикарей убийства детей. «Едва ли можно сомневаться в том, что детоубийство среди многих низших рас вызвано, главным образом, трудностью жизни. Ребенок мешает матери следовать за мужем в поисках пищи. Жестоко и часто страдая от голода, дикари вынуждены выбирать между убийством такой обузы, как дети, и голоданием. Они часто прибегают к детоубийству как средству спасения своей жизни, причем в ряде племен в случае голода дети не только убиваются, но и съедаются»[234]. То же явление встречается и у ряда полуцивилизованных народов. «В беднейших районах Китая родители часто убивают девочку сразу же после ее рождения»[235].

То же самое в голодные сезоны года встречается у арабов[236], среди ряда индусских каст[237]. В древней Мексике «нуждающиеся родители могли располагать одним из своих сыновей, чтобы смягчить свою бедность»[238]. Аналогичные явления бывали и в России во времена голодовок. Так, в 1230 г. «младенцы (брошенные) от пес изъедаемы», в голод 1230-1231 гг. «брат не жалел брата, отец и мать делались равнодушными к судьбе своих детей и сосед соседу не уломляше хлеба»[239]. В голод 1726 г. «одна баба дочь свою от голода кинув в воду утопила»[240]. В «Пруссии, во время голода, родители убивали своих детей, дети — родителей»[241], то же самое имело место в средневековые голодовки[242] и наблюдалось недавно во время голода в Индии.

В 1876 г в Бомбее «до суда дошло дело одного отца, размозжившего камнем черепа двух своих малых детей» Он оправдывался тем, что сделал это из-за трудности питания детей во время голода[243]. В Мадрасе во время голода 1876 г. матери проявляли жестокую бесчеловечность к своим детям[244]. Не обошлось без детоубийств и в наше время.

Правительственные газеты сообщают, что в Самарском музее «собраны снимки детей, задушенных руками обезумевших матерей»[245]. Наряду с убийством в буквальном смысле слова голод в еще большей мере вызывает косвенное убийство детей, когда их оставляют на произвол судьбы, бросают, продают и т. д., или же тем или иным образом причиняют им вред, наносят ущерб, заставляют страдать и терпеть лишения, что опять- таки свидетельствует об ослаблении и подавлении родительских рефлексов. В «Законах Ману» «Аджигарта, умирая от голода, готов был продать сына, чтобы купить пищи»[246], в «Никарагуа отец может продать своих детей в рабство в случае крайней нужды»[247], в Китае во время голода за самое ничтожное количество съестного продавали жен и детей (в 80-90-х гг. XIX века), из-за нескольких зернышек риса затевали драки, кончавшиеся убийствами[248], в Новгороде, в голод 1127 г. «отец и мати чадо свое всажаше в ладью даром гостьм»[249]. «В средневековые голодовки нужда весьма часто заставляла родителей продавать своих детей»[250]. В голод 1032 г. в Византии «жители продавали детей»[251].

По словам летописца, «пес solum gnotos hoc tempore deiictt misencordia? Sed etiam inter aflines sangtnneque contiguos omnis ciementia omnisque suble^atio denegatur, quurn пес parentes filiis, nec filn parentious in hac necessitate maxima volunt assistere, jpsisque licet habundantes vitae necessrria ministrare[252]'17*

В Мадрасе в голод 1878 г. «каждый день можно было видеть на улицах матерей, предлагающих своих детей, а приемный покой Monegar Choultry был полон детьми, подброшенными родителями или подобранными полицией на дороге» «В пятницу в моем убежище умер ребенок. Он был подобран на улице, будучи брошенным матерью три дня назад В субботу умер зще один ребенок — по той же причине»[253]

Во время голода 1906 г были отмечены случаи «продажи татарами Казанской губернии своих дочерей чуть ли не в рабство и во всяком случае на вывоз», чтобы избавить их от голодной смерти, а самим, на вырученные за них деньги, прокормиться»[254] То же самое отмечалось во время голода 1908 г.[255] и имело место в наше время В 19?,1 г «в городах Самарской губернии родители приводят детей из деревень и бросают их на базарах и улицах. В базарные дни поступление беспризорных детей увеличивается в 2-3 раза. Увеличивается и число детей, подкидываемых в учреждения охраны материнства. В Самаре подкинутые было: в январе 1921 г. — 10, феврале — 28, марте — 34, апреле — 38, мае — 70, июне — 120. июле — 142, августе — 450м.

«Матери (на голодном юге) уводят своих детей в соседние села и там бросают их нг произвол судьбы»[256].

Кроме того, подтверждением того же депрессирования голодом рефлексов групповой самозащиты являются, с одной стороны, убийства ближних, вызванные голодом и без него не имевшие бы места, с другой — нанесение членам своей группы какого-либо ущерба. Говоря это, я имею в виду не только акты убийства, кражи, насилия и преступлений над согражданами, о чем речь пойдет ниже, но и озверение людей вообще из-за голода, проявляющееся иногда, особенно у детей, в довольно откровенных формах. В такие времена поистине «сосед соседу не уломляше хлеба», исчезает misericordia18*, и человек человеку часто становится волком. По поводу и без повода люди набрасываются на других и убивают их.

Так, у нас во время голода 1070 г. волхвы обвинили женщин. В итоге — их убили. «Кде придут в погосте, ту же нарицаху лучше жени, глаголюще, яко си жито держат, а си мед, а си рыбу, а си скору. И привожаху к ним сестры своя, матери и жены... И убивашета много жены». В голод 1024 г. «народ убивал старых женщин и рабов, говоря в оправдание «яко си держат гобино» [урожай][257]. Озверелые люди готовы видеть виновников голода в ком угодно и искать спасения какими угодно способами. Отсюда — погромы и убийства торговцев, первых попавшихся людей во время голода. Отсюда — ряд трагических обрядов в виде убийств и жертвоприношений близких для спасения от голода, опять-таки говорящие о том же депрессировании голодом рефлексов групповой самозащиты.

«Человеческие жертвоприношения часто оказываются средством для приведения к концу опустошительного голода... Подобная практика имела место у древних греков, финикийцев, в Швеции, где принесли в жертву короля Домалди, у китайцев во время 7-летнего голода при нашествии тангутов, в Нижнем Бен- гале в 1865-1866 гг. приносили детей в жертву Шиве; то же самое было у древних перуанцев при наступлении неблагоприятной погоды; в Великом Бенине19* при сильном дожде, угрожавшем голодом»[258]. И в России еще совсем недавно было то же самое. Так, в 1840 г. в Орловской губернии мужики, поверив, что для предотвращения голода нужна свечка из человеческого сала, убили Кожиёна[259].

Еще отчетливее ослабление «социальных» рефлексов в эпохи голода проявляется у детей и простых людей. Представление об этом дают следующие факты — одни из многих — из истории наших голодовок. Во время голода 1840 г. в одной деревне Орловской губернии почти все взрослые ушли побираться, оставив детей, в частности двух девочек тринадцати лет. Им «покинули, сколько могли, корочек и охапки три хворосту, чтобы могли понемножку топить избу и оставили на волю Божию. Несчастные коротали дни одинокие в пустой и почти холодной избе». Девочки навещали друг друга. Однажды одна привела в избу чужого барана. Девочки стали резать его. Десятилетний сын владельца барана увидел это и обещал «сказать тятьке». Девочки заманили его в избу и зарезали. Потом в одной печке стали варить убоину и жечь труп мальчика. Но хворосту не хватило и убийство открылось. Там же солдатка убила свою бабушку-«богатею» с целью воспользоваться ее деньгами и купить пищи. «И таких преступлений, поразительных по несложности их замыслов, по простоте и холодности их выполнения, было слышно очень много, и очень значительное число их осталось неисследованным и даже неизвестным далее своего околотка. Становые пристава за всем уследить не могли, корреспондентов тогда еще не водилось, а в губернских ведомостях все новости состояли только из распоряжений начальства... Особенно поразительна была холодность и какая-то легкомысленная жестокость в действиях, затевавшихся с голода»[260]. При крушении «Медузы» в 1816 г. агрессивность у голодавших также возросла. Они завязывали друг с другом драки. «В одной драке погибло 63 человека»[261].

Не обошлось без подобных фактов и при современной голодовке. Сколько их было — трудно сказать, но факты были. Благодаря любезности П.Г. Вельского, мне удалось ознакомиться с делом № 1143 (2104) комиссии о несовершеннолетних, обвиняемых в общественно опасных действиях, от 25 июля 1918 г. Обвиняемые — Н.Г. Яковлев (11 лет) и А.Г. Яковлева (8 лет). Они убили двух своих братьев-близнецов в возрасте 1 года 8 месяцев. Мать — посудомойка лазарета, отец умер. В Протоколе значится, что они сильно голодали. «9 июля мать, возвратясь из лазарета, ничего не принесли им. 10 июля мать УШла в лазарет, а Николай с сестрой стали сговариваться, чтобы убить братьев. Сестра стала на стороже, а Николай взял палку и сначала убил Шуру, снес в лес и зарыл, а потом убил Васю, снес на то же место, руками выкопал вторую ямку и зарыл, зарыл плохо, ножки были видны, поэтому закрыл их тем черным, чем крышу закрывают». На вопрос: почему же он убил братьев, Николай ответил: «Рассердили они нас, надоели, нас из- за них не кормили». Эту мысль внушили ему отчасти со стороны. Некто Власенков, приходивший к его матери, «в беседе с Николаем часто говорил ему, что, если Николаю и Анне живется плохо, если их плохо кормят, то только потому, что приходится кормить их младших братьев, если бы их не было, то Николая с сестрой кормили бы лучше». 9-го июля произошло дальнейшее ухудшение питания, 10-го последовала реакция — убийство. Слабые тормоза удержать не могли[262].

Это дело — одно из тысячи дел такого рода в наши дни. И в прошлом и в настоящем при слабости противодействующих тормозов одна и та же причина — голод — вызывала и вызывает одни и те же последствия. Довольно, однако, подобных «острых» доказательств. При желании их можно было бы привести немало.

III. Свидетельствами того же самого депрессирования являются сотни других, более «мягких» фактов. Таковыми являются: измена своей группе и переход из-за куска хлеба в противоположный стан (в наше время — массовые переходы солдат и не солдат от «белых» к «красным» и обратно ради того, чтобы поесть), шпионство все из-за того же куска хлеба и ради денег, религиозное, партийное и иного рода ренегатство из-за кормежки и из-за нее же участие в карательных экспедициях против

оо1П7

своих односельчан, отнимание у детей получаемой ими пиши . всевозможное штрейкбрехерство среди рабочих из-за рубля или полфунта хлеба, и тысячи других подобных фактов, объясняемых тем, что голод ослабляет и подавляет сознательные рефлексы группового самосохранения и заставляет прямо или косвенно причинять ущерб «своим» (государству, классу, семье, церкви, корпорации, партии и т. д.). Все это — еще одно доказательство того, что в ряде случаев детерминатор голода депрессирУ' ет конфликтующие с ним рефлексы групповой самозашиты. То же самое еще ярче в наши годы проявляется в поведении детей. В семьях и приютах «у многих из них наблюдалась патологическая жадность к еде. Они впадали в состояние аффекта гнева, злобы, раздражительности из-за теплого места у печки или при раздаче порций, нередко отбирали пищу друг у друга, обшаривали шкапики в спальнях, производили мелкие продовольственные кражи из кладовой приюта, у персонала, меняли или отнимали порции у слабых, старшие лгали и обманывали» и т. д., т. е. они совершали целый ряд актов нарушения рефлексов групповой самозащиты[263]. Таких и еще более «зверских» фактов теперь сколько угодно.

Такое же отношение проявляется не только к людям, но и к любимым животным. Прочтите, например записки и воспоминания Пири, Нансена, Миккельсена и других полярных путешественников. Когда наступал голод и есть было нечего, они вынуждены были убивать и есть любимых собак, чего без голода не было бы.

Сказанного достаточно, чтобы признать выдвинутый нами тезис доказанным. О противоположных исходах этой дуэли и их причинах речь пойдет ниже.

7. Депрессирование и ослабление голодом полового детерминатора и половых рефлексов

Другим важным детерминатором поведения людей является половой детерминатор, вызывающий при наличии соответствующих раздражителей ряд самых разнообразных половых рефлексов и переживаний, начиная с переживаний «влюбленности» и искания встреч и свиданий с объектом любви и кончая переживанием половой страсти (libido sexualis) и актами полового совокупления. In concreto акты, вызываемые этим детерминатором, могут быть весьма разнородны. Он побуждает влюбленного домогаться предмета свой любви, ухаживать за любимым человеком, устраивать в его честь турниры, убивать на почве ревности, совершать преступления и подвиги; он гонит развратника в дом терпимости, несчастного влюбленного заставляет кончать самоубийством и т. д., и т. д. Словом, чистые и смешанные, простые и сложные (подобно пищетаксическим актам) половые рефлексы занимают значительную долю в общем бюджете человеческих актов Механизм возбуждения чисто полового импульса как субъективного переживания и чисто половых рефлексов происходит, по-видимому, благодаря раздражению «полового нервного центра» (аналогичного пищевому центру). Он возбуждается аналогично последнему: 1) через кровь геномами, или половыми гормонами, вырабатываемыми половыми железами (кровь, богатая ими, омывая систему полового нервного центра, положительно возбуждает его), 2) рефлекторно, через периферические части полового нервного центра (безусловный рефлекс, срабатывающий, например в результате легкого механического раздражения половых органов) и через условные раздражители, воспринимаемые органами чувств (например созерцание «соблазнительных» картинок — рисунков, фотографий — или обнаженного тела, предметов туалета лица противоположного пола, чтение «соблазнительных» романов, слушание соблазнительных речей, песен, «эмоциональной» музыки, обоняние запахов, например духов любимого человека, и т. п.)[264].

Словом, целый ряд разнообразнейших предметов и явлений может быть безусловным и условным раздражителем безусловных и условных половых рефлексов — простых и сложных, чистых и смешанных. Взрослый организм[265] так или иначе почти постоянно испытывает воздействие таких возбудителей и должен был бы находиться в «перманентном» половом возбуждении, если бы не было многочисленных тормозящих раздражителей, угашающих возбуждение полового центра, а вместе с ним и половые рефлексы[266].

Половой детерминатор и вызываемые им половые рефлексы нередко оказываются антагонистами по отношению к детерми- натору и рефлексам голода. Они оказываются несовместимыми друг с другом в одно и то же время. Голод толкает к одним актам, половой импульс — к противоположным. Возникает конфликт и начинается борьба детерминаторов, в результате которой один из них должен быть подавлен. Наблюдение и эксперименты показывают, что голод нередко выходит из этой дуэли победителем. Победа его выражается прежде всего в том, что 1) половые рефлексы не срабатывают, чего не было бы, если бы не было голода, 2) некоторые половые акты совершаются механически, без полового импульса, «ради хлеба насущного», т. е. превращаются в разновидность пищетаксического акта, чего не было бы, не будь прямого или косвенного влияния голода, 3) половой рефлекс извращается, принимает неестественную форму под прямым или косвенным давлением голода — без последнего этого тоже не произошло бы

Но этим дело не ограничивается; голод влияет и на следствия полового акта: 1) на движение кривой плодовитости и рождаемости, 2) на жизнеспособность потомства, зачатого и рожденного в период голодания родителей.

Все эти эффекты голодание производит двумя основными способами: 1) «лобовой атакой», прямо подавляющей половой аппетит и половые рефлексы, 2) «тихой сапой», т. е. путем медленного истощения организма, изменения секреторной деятельности половых желез, изменения состава крови и постепенного ослабления полового аппетита и половых физиологических процессов.

Приведем доказательства выдвинутых нами положений.

А) Сама возможность конфликта пищетаксических и половых рефлексов обусловлена прежде всего тем, что системы половых органов и органов питания резко отличаются друг от Друга и находятся между собой в конкурентном отношении. Система половых органов стремится превратить весь организм в половой аппарат, сосредоточить, так сказать, всю его энергию на органах и актах размножения, превратить организм в средство для этого. Система органов питания тоже стремится преобразовать весь организм в «свой» аппарат, приспособить его энергию и функции исключительно для того, чтобы утолять голод. Каждая из этих систем стремится превратить организм, как «чек на предъявителя», в свой «именной чек». Как правильно замечает Л И. Петражицкий, «половое возбуждение (возбуждение полового нервного центра. — П.С.) направляет запасы крови и вообще жизненную энергию организма в противоположную (по сравнению с голодом) сторону. Совсем «посторонние» в области действия голода органы приобретают теперь роль главных и специальных органов моторного возбуждения, являются местом усиленного притока крови и т. д. Напротив, слюнные железы, крайне важные органы в области питания, теперь приобретают характер совершенно посторонних органов и получают, так сказать, временную отставку, тем более решительную, чем сильнее позыв полового возбуждения» (отсюда — пересыхания горла, губ, хриплость голоса вследствие ненормальной сухости голосовых связок и т. д.)[267]. Таким образом, возникает конкуренция этих претендентов на один и тот же объект — организм. Начинается их борьба друг с другом, в результате которой один из них должен быть подавлен и на время исключен. Субъективно эта несовместимость их проявляется в несовместимости сильных ощущений пищевого и полового аппетита. При наличии сильного чувства голода исчезает ощущение полового аппетита, и наоборот. Перед нами как будто механизм с двумя клапанами: когда нагнетается пищевой голод и открывается клапан пищевого голода-аппетита, клапан полового возбуждения закрывается, и наоборот.

Наблюдение и самонаблюдение показывают, что голод нередко побеждает своего конкурента. С момента появления интенсивного ощущения голода (т. е. с возбуждением пищевого центра) раздражение полового центра тормозится. Привычные возбудители полового аппетита начинают воздействовать все слабее и слабее. «Соблазнительные желания» бледнеют или исчезают, переживания сладострастия гаснут. Голод «лобовой атакой» подавляет половые переживания и рефлексы. Если же абсолютное или сильно дефицитное голодание длится дольше, то его депрессирующее воздействие становится еще более решительным: в этом случае половой импульс и рефлексы резко тормозятся и исключаются. Конечно, фактически этот процесс не так прямолинеен и прост: кривая напряженности полового импульса описывает более сложную траекторию, возможно даже, что в начале голодания она делает скачок вверх, и вообще выглядит зигзагообразно.

По крайней мере, думать так заставляют некоторые эксперименты, проведенные Рудольским над кроликами, которые в первый период голодания не обнаружили уменьшения полового аппетита. На этом основании Пашутин, который учитывает при этом еще и такое явление, как повышенная половая возбудимость больных туберкулезом, склонен допустить, что голод скорее усиливает половые рефлексы, по крайней мере, у самцов[268]. Однако, с таким мнением согласится нельзя. 1) На основании описания опытов Рудольского, сделанного самим Пашутиным, можно говорить не об усилении, а в лучшем случае — лишь о не ослаблении половых рефлексов. Да и то на первой стадии. 2) По мере усиления голодания Пашутин отмечает полную потерю половой способности. 3) Опыты Угрюмова, на которые тоже ссылается Пашутин, говорят о том, что при сильном голодании «самцы были уже неспособны оплодотворять и даже иметь coitus20*, относясь к самкам совершенно пассивно», а при потере 26% веса самцы оказывались несостоятельными в роли производителей[269] .

Отсюда следует вывод, что усиление полового аппетита возможно — и то не всегда — лишь на первых легких стадиях голодания, когда — как и в лабораторной обстановке — животному или человеку нет нужды заботиться о пропитании и можно не бояться голодной смерти. Вне лаборатории — едва ли такое усиление возможно.

В общем же кривая напряженности полового импульса с усилением дефицитности и продолжительности голодания идет вниз, стремясь к нулю. Голод «тихой сапой» гасит половые рефлексы.

Доказательства.

1) Это следует из механизма возбуждения половых нервных Центров. Они возбуждаются половыми гормонами, вырабатываемыми половыми железами. Материалы для этого последние Получают из крови. Кровь получает его из пищи. Если пища Перестает поступать в организм, состав крови меняется, прекращается доставка материала для половых желез: им становится не из чего вырабатывать половые гормоны. С уменьшением последних — уменьшаются возбудители полового центра через кровь, а посему — слабеют и половые импульсы. Правда, половые железы, как, например, показывают эксперименты над рейнским лососем, в первое время могут заимствовать материал из тканей тела. Но этот резервуар не бесконечен, он истощается, и потому рано или поздно наступает угасание половых рефлексов. Для возбуждения остается путь рефлекторный. Но и он, по-видимому, делается мало эффективным. Голодное возбуждение пищевого центра, по-видимому, тормозит рефлекторное возбуждение полового центра, химически изменившаяся кровь — плохой возбудитель. А отсюда понятна неизбежность ослабления половых рефлексов и даже возрастающая трудность совершения coitus'a.

2) О том же свидетельствует ряд других опытов и исследований над состоянием половых органов при голодании. Опыты Пояркова над кобелями, потерявшими при 3-х месячном голодании один 15, а другой 11 фунтов веса, показывают, что количество семени, добывавшееся онанированием, с 10 капель при сытости упало до 2 капель после голодания, при дальнейшем откармливании оно опять вернулось к норме. Число спермиев при голоде упало с 1'/2 миллиардов до нескольких сот тысяч, при этом голодные спермии были менее жизнеспособны, часть — уродлива и недоразвита. На основании этого автор даже допускает возможность кастрирования собак путем голода[270].

Аналогичные результаты получил Morgulis, проводивший эксперименты над diernictylus viridescens21*. У них, по причине голода, «яичники и яйца оказались уменьшенными в объеме»[271].

По опытам Stoppenbrink'a, у planaria (dendrocoelum)22" при голодании «наблюдались особенно ясно процессы дегенерации половых органов, до полного регресса последних»[272].

По Loisel'y. У собаки после 26 дней голодания «сперматоге- лез целиком прекратился в большинстве семенных канальцев»"8. То же самое констатировал для голубей Grandis"9; для тритонов — Heidkamp (длина яичника упала с 21 мм до 16-10 мм., диаметр яйцепрохода — с 1 мм до 0,5 мм, диаметр зрелых яиц — с 1,3 мм до 0,25 мм и т. д.).

Дегенерация половых органов, сперматогенеза и т. д. — доказательство разрушающего влияния голодания на половые рефлексы. Эти экспериментальные данные мы с полным правом можем перенести и на человека.

О том же влиянии качества и количества пищи в указанном направлении говорит и ряд данных житейского опыта. Уже давно замечено, что мясная пища сильнее возбуждает половой аппетит, чем растительная, алкоголь — общеизвестный возбудитель половых импульсов; в Италии широко практикуется блюдо из особых креветок для этой цели и т. д. Пища богатая или бедная такими элементами способствует, соответственно, усилению или ослаблению половых рефлексов. Ее количественно- качественная бедность при голодании не может не вызывать депрессию последних.

То же самое подтверждают наблюдения, в частности клинические данные, над поведением людей во время голода 1918- 1919 гг. «Следует отметить, — пишет В. Шервинский, — некоторые отклонения от нормального состояния в половой сфере (вызванные относительным голоданием). У мужчин наблюдается понижение полового аппетита и иногда очень значительное; у женщин нередко наблюдается аменорея (прекращение регул) в течение двух-трех месяцев». Все это связано с изменением деятельности органов внутренней секреции, вызванным частичным голоданием. «Исчезновение регул надо отнести на счет угнетенной деятельности яичников, а понижение libidinis — на счет понижения функций семенных желез»[273].

У нас, «начиная с сентября 1917 г., число случаев аменореи возрастает и к сентябрю 1918 г. достигает 2,5% (вместо 0,4% в 1915 г.), но особенно быстро оно растет с сентября 1918 г. по сентябрь 1919 г. (6%)». Основная причина их — голодание вместе с тяжелой физической работой. О том же говорят и сезонные колебания случаев аменореи [274]. С другой стороны, выше было указано, что половая зрелость (первая менструация) наступает раньше у хорошо питающихся слоев (богатых) одной и той же расы (см. с. 85). См. также некоторые факты у Waitz'a (op. cit., S. 125-126).

5) О том же свидетельствуют некоторые социальные методы борьбы с «половым соблазном», издавна практиковавшиеся и практикующиеся людьми, которые на основании житейского опыта знают о депрессировании голодом половых импульсов и рефлексов[275]. Я имею в виду прежде всего те методы борьбы с половым грехом, которые практикуют аскеты. Основной рецепт их на этот счет гласит: «Изнуряй свою плоть постом (т. е. голоданием) и молитвами». «Воздержание от мяса и вина и от всего, что вызывает половые сношения,., известно было уже со времен Пифагора». «Первые христиане рекомендовали воздержание от вина и мяса, как ради покаяния, так в особенности ради подавления стимулов, толкающих к плотскому греху»[276].

В списке семи смертных грехов, составленным Кассианом, первым идет чревоугодие, вторым — плотский грех. Серапион говорит, что этот ряд образует причинную цепь: чревоугодие вызывает плотский соблазн. «От избытка пищи происходит половой грех (fornification). Живот, набитый всякого рода пищей, рождает похоть, — говорит Кассиан... Пост — средство избегнуть его. Пост побеждает страсти. Пост спасает от полового греха и нечистоты»[277].

То же самое рекомендовали Августин, Тертуллиан и другие отцы церкви[278].

Такие же рекомендации встречаются у многих других древних авторов и аскетов. «Пост практиковался по разным поводам». «Одним из них было желание предупредить половой грех и поллюцию (prevents pollution)». «Пост — начало чистоты»[279]. Соблюдать пост в этих целях советуют и многие аскеты-нехри- стиане[280]. Такая практика не случайна и не бессмысленна, она, как известно, нередко рекомендуется в ряде случаев и в наше время. В связи со сказанным она является лишним доказательством связи межу голодом и половыми желаниями.

Ряд опросов, произведенных мною в 1919-1920 гг., с одной стороны, и самонаблюдение многих лиц, с другой, говорят о том же ослаблении полового аппетита и половых рефлексов при длительном и дефицитном голодании. Опрошенные лица, достаточно сильно голодавшие, на поставленный вопрос дали утвердительный ответ[281].

Наконец, о том же говорят и противоположные явления. У аборигенов Австралии праздник корробори («свальный грех») начинается после обильного пиршества. «Дикари сопровождают всякое пиршество разгулом и беспорядочным половым общением. Возбужденные плясками, они предаются свальному греху всякий раз, когда удачная охота, победа над соседним племенем и т. п. доставляют им в изобилии сытную пищу»[282].

В ряде литературных памятников, например в «Тысяче и одной ночи», в «Илиаде» и «Одиссее», в «Махабхарате», в мифах, былинах и сказках, герои, прежде чем «наслаждаться любовью», обычно утоляют сначала голод (иногда моются) и только после этого уже идут на ложе супруга или возлюбленной. То же самое изображается и в современных художественных произведениях[283]. В русских деревнях максимально напряженными моментами половой жизни являлись и являются храмовые и другие праздники, сопровождаемые особенно обильной едой и пиршеством. И пища, и алкоголь действуют совместно в деле поднятия полового аппетита. В современных городах «ужин» мужчины и женщины в ресторане, как ясно это уже по смыслу самого слова, свидетельствует о том, что половому акту предшествует еда. Если бы можно было произвести статистическое исследование на тему, когда — до или после утоления голода- аппетита — чаще всего совершаются половые акты, то они скорее всего показали бы, что число актов, совершаемых «после утоления голода», ceteris paribus намного превосходит их число «до утоления голода».

Этот факт уже давно был замечен многими физиологами. Половая страсть достигает максимума во времена наиболее сытые, когда соотношение между приходом энергии в организм и ее расходом наиболее оптимально[284]. Отсюда некоторые исследователи, как например Leuckart, сделали вывод, что у животных периоды течки и спаривания совпадают с моментами, наиболее благоприятными для добывания пищи (весной и летом). Хотя этот вывод не всегда правилен и требует ограничений, ибо, как показал Вестермарк, периоды течки у разных животных бывают в разное время; так как имеют значение не только интересы родителей, но и интересы выживания потомства, и поэтому в процессе естественного отбора эти периоды были приурочены к таким временам года, чтобы рождающееся потомство оказывалось в наиболее благоприятных условиях для выживания, тем не менее, соответствующая корреляционная зависимость между периодами течки и периодами наилучшего питания родителей, с одной стороны, и их потомства, с другой, едва ли может быть взята под сомнение. Сам Вестермарк, оспаривающий гипотезу Leuckart'a, во-первых, приводит достаточное число фактов, ее подтверждающих, а во-вторых, собственно говоря, вводит в нее вполне резонную поправку о времени наиболее благоприятном для выживания (а следовательно, и питания) потомства, а не опровергает ее приведением противоречащих ей фактов[285] . С учетом этой поправки факт совпадения во многих случаях периода течки с периодом наилучшего питания (сезон этот разный для разных животных) служит общим доказательством правильности установленной связи. Причем характерно, что с улучшением питания и обеспеченностью им в течение всего года, лошадь, корова и другие домашние животные обретают способность спариваться и обнаруживают половой аппетит весь год. «Женские особи (наших домашних животных), находясь в диком состоянии, приходят в состояние сильного полового возбуждения — течки — в особенности во время обильного питания, чаще весной и осенью, когда они находят много хорошего корма. При нашем, более или менее искусственном содержании домашних животных, когда они часто и избыточно питаются, они ощущают половой голод значительно чаще, почти в течение всего года; однако наиболее сильное половое влечение — пора главной течки — бывает весной, а также осенью (в марте- июне и сентябре-ноябре)»[286]. У современного человечества нет ни самой течки, ни определенно выраженных ее периодов. В современном обществе, освободившемся в смысле питания и условий выживания потомства от прямой зависимости от природы, их, согласно этой гипотезе, и быть не может. Люди теперь спариваются в любой сезон года, ибо физиологических препятствий для этого нет, а в общем и целом, средства пропитания себя и потомства в индустриальных, а также и земледельческих странах зависят не столько от времени года, сколько от множества других условий. Если у домашних животных появилась возможность спариваться в любое время года, то тем более она должна была появиться у человека. Но это явление нисколько не противоречит гипотезе, высказанной и обоснованной Вестер- марком, согласно которой 1) «времена спаривания наших отдаленных человеческих и получеловеческих предков, как и у животных, были ограничены определенными временами года» (правильнее сказать: их спаривание всего интенсивнее происходило в определенные периоды, об «ограничении» спариваний временами года едва ли может идти речь), 2) что пережитки этого явления мы должны наблюдать у дикарей, живущих на лоне природы и мало затронутых цивилизацией, а слабые пережитки — отчасти и у современных людей[287]. И действительно, у дикарей мы такие периоды наблюдаем. «Подобно животным, дикари имеют определенные сезоны для спаривания», — пишет Oldfield. Такие периоды зафиксированы у ватшандиев, тасманийцев, у ряда горных индейских племен, у санталов, у pundschas, котаров, готтентотов, у древних римлян, новокаледонцев[288], австралийских аборигенов и др. Исторические свидетельства о том, что они имели место в древности[289] и у современных европейских народов, делают их бытие несомненным. Об этом свидетельствуют языческие праздники, такие как Ярилин день, ночь на Ивана Купалу и коляды у нас, а также аналогичные праздники, которые, по данным Mannhardt'a, были у древних германцев, англичан, эстонцев и других европейских народов.

Если верно, что периоды течки у животных действительно находятся в связи с периодами, когда они лучше всего обеспечены пищей, то такая же связь должна обнаружиться и у людей. И действительно, в большинстве случаев периоды максимального полового спаривания у диких племен совпадают с временами расцвета природы и наибольшей обеспеченности пищей.

Кроме того, дикари накануне таких празднеств обеспечивают себя большими запасами пищи. Свальный грех наступает после обильной еды, питья, плясок и религиозных церемоний — совпадение также не случайное.

«Примерно в середине весны, когда Jamswurzel в полной силе, когда животные вывели детенышей, когда яиц и других видов пищи много, приступают ватшандии к выполнению своего великого, полурелигиозного празднества "Саа-чо", после которого переходят к исполнению своих обязанностей по воспроизводству потомства»[290]. В такое же время совершается праздник размножения у тасманийцев[291], у Hus — индийского горного племени — он справляется в январе, «когда амбары полны зерна, и люди, по их собственному выражению, занимаются "всякой чертовщиной"»[292]. У австралийских племен, исследованных Б. Спенсером и Ф. Гилленом, подобные сатурналии, называемые корробори, опять-таки совпадают со временем пробуждения природы, когда деревья и кустарники после сезона Дождей расцветают, животной пищи имеется в изобилии и т. д.[293] Словом, у целого ряда народов периоды интенсивного спаривания (разные, конечно, для разных широт и долгот) совпадают с наиболее сытыми в году периодами.

У современных народов такой регулярности, разумеется, нет и бы гь не может, ибо питание их примерно одинаково в течение всего года и не подвергается резким колебаниям, как у дикарей, в зависимости от сезона. Но и у них на ряде фактов и совпадений можно подметить зависимссть полового аппетита от сытости. И у них ряд статистических данных свидетельствует о том, что периоды усиленного питания и слабых затрат энергии, по-видимому, сопровождаются повышением полового аппетита, периоды «поста» — его ослаблением Это подтверждает прежде всего статистика брачности и рождаемости (см нижэ) А пока я ограничусь лишь отдельными фактами

В пользу установленной нами связи говорит, во-первых, статистика половых преступлений, совершаемых представителями богатых и бедных классов. Первые — «с жиру бесятся». «Хотя к их услугам имеются тайные притоны, где они могут заниматься даже самым грубым, противоестественным и уголовно наказуемым развратом, несмотря на это, уголовная статистика рисует грязь половой жизни состоятельного класса. В Германии из всех преступлений, совершаемых чиновниками и лицами либеральных профессий, на первсм месте стоят половые преступления, у рабочих и поденщиков они занимают лишь седьмое место»[294] .

О том же свидетельствует и статистика брачных и внебрачных зачатий, фиксирующая время и число рождений То и другое, конечно, зависит от многих факторов. Но в ряду их, по словам Эт^ингена, «цена на съестные продукты имеет определенное значение». Эта статистика для европейских стран пока зывает, что в декабре (святки, когда люди хорошо питаются) апреле и мае (празднование Пасхи) число зачатий неизменно увеличивается, в марте (время поста) — уменьшается «Май и декабрь оказываются самыми плодовитыми месяцами», и они же в христианских странах — месяцы объедения «В марте, напротив, число зачатий снижается до минимума, несмотря на благоприятные климатические условия»[295]

8) То же самое мы увидим ниже при изучении динамики браков и рождений в зависимости от колебаний питания

г

На основании всех этих данных мы можем считать тезис о депрессировании голодом половых рефлексов доказанным143

143 Некоторые факты, на первый взгляд как будто противоречащие этому тезису, противоречат ему только с виду. Таковыми, в частности являются: 1) наблюдающийся за эти годы факт «половой разнузданности» городского, а частично и деревенского населениг РСФСР проявляв л цийся в необычайно высоком коэффициенте брачности. раннем нрчале половой жизни юношества, в половой распущенности многих людей вообще и т. д ; 2) более низкая рождаемость у представителей богатых классов по сравнению с бедными Об этом факте так же как и о коэффициенте брачности в России за эти годы речь пойдет ниже Что же касается половий paci ущен- ности то а) у мужчин она наблюдается главным образом в группах, сравнительно мало голодающих (богатые д-зльцы спекулянты высокооплачиваемые спецы и т. п.), остальным «не дс жиру - боггь бы живу»; Ь) у женщин, как мы сейчас увидчм, повышение «половой актив юсти» представляет собой в большинстве случаев не что иное как прямое или косвенное проституирование себя за «кусок хлеба», «паек» и лакоигства (плюс - другие блага) т. е. имитация половых рефлексов без внутреннего импульса, механически, что возможно для женщин (содержанки нашего времени); с) немалую роль в этом повышении сыграл и факт исчезновения и ослабления других тормозов (условных тормозящих рефлексов) - таких как религия, право, мораль общественное мнение, семейный позор и бесчестие угроза наказания и т. п. - тормозов, которые в ходе революции подверглись переоценке и были объявлены «вредными и глупыми предрассудками» С их отменой исчезла узда, сдерживавшая половые рефлексы Эта отмена их во многом компенсировала то ослабление полового аппетита которое было вызвано голо ■ дом. То, что первый потерял по вине второго, он возместил в известной мере за счет отмены этих тормозов То же самое происходило и во время других революции XIX в. и приводило к такой же распущенности И Эт- тинген и Ваппеус, и Энгель и другие, отмочали резкое увеличение числа изнасилований половых преступлений и внебрачной рождаемости в 1849 г. Например, внебрачных рождений в '849 г. в Саксонии было на 14-15% больше по сравнению со средней нормой, установившейся за десять лет до этого года; количество attentats aus moeurs23" во Франции со 100-200 поднялись до 500 и т д (см.: Oettingen A. On. cit., р 240). То же самое происходило и во время французской революции 1789 г. «В Париже в течение 20 месяцев после закона 1792 г. (сентябрьский закон о разводе) суды удовлетворили 5994 иска о разводе, а в VI г. число их превысило число браков. Число брошенных (внебрачных) детей не превышало в 1790 г 2300С вХг их было более 63000. Число подкидышей увеличилось цо крайней степени» «Не редкостью было увидеть детей 13-14 лет, говорящих и ведущих себя так. что такое поб здение было бы скандальным раньше и для 20-летнего человека» itaine Н Les origines de la France contemporaine. Paris. 1885, vol III, p 103). To же самое было и у нас в годы революции 1905-1908 гг. Вот почему не Удивительно и общее усиление интенсивности половой жизни несмотря на

Б) К следующей категории фактов, свидетельствующих о влиянии голода на половые рефлексы, относится — в применении к женщинам — факт совершения половых актов «механически», без внутреннего импульса и аппетите В этих случаях половые акты превращаются в разновидность актов пищетаксических, становятся средством добывания пищи, т е. в иной форме детерминируются голодом и своеобразно побеждаются им Не будь его, многие из таких актов не имели бы места.

Голод толкает на их совершение, так же как в случаь со смешанно-сложными пищетаксическими актами заставляет писать статью, читать лекцию, рубить дрова, копать грядки, идти в услужение, чтобы заработать на хлеб насущный «Есть-то ведь нужно » — и за паек или фунт хлеба женщины, иногда с отвращением, отдаются покупателю, идут в «содержанки», в дома терпимости, в «любовницы» и т. я Такая продажа и самопродажа девушек и женщин наблюдалась чуть не при всех крупных голодовках[296]. Et ессе,— пишет соедневековый хроникер,— quod magis est, conjuges divina oidmatione jna caro existentes sibi invicem deficiunt, et inter eos victu parvi munens thori f'deli as vioiatur145724*.

Таких свидетельств можно привести немало. Приведу для иллюстрации факты, списываемые Лесковым в его воспоминаниях о голоде 1840 г. в Орловской губернии. Они живописно рисуют то, что повтооялось и повторяется при сильных голодовках «Кошкодралам бабы и девки тогда продавали "свою девичью красу", то есть езои волосы, и весьма часто женскую честь, цена на которую, за обилием предложения, пала до того, что женщины и девочки, иногда самые молоденькие, предлагали себя сами, без особой приплаты, в "придачу к кошке". Если кошатник не хотел брать дрянную кошку, то продавщица стонала- "купи, дяденька, хоооший мой: я к тебе в сумерки к ко лодцу выйду" Кошачья шкура была товар, а хозяйка — придачею И этот взгляд на женщину уже не обижал ее: обижаться было некогда, мучения голода были слишком страшны Вооб ще крестьянские женщины тогда продавали свою честь в наших местах за всякую предложенную дену, начиная с медной гривны, но покупатели в деревнях были редки.

Более предприимчивые и приглядные бабы уходили в города "к колодцам" И у себя в деревнях молодые бабы выходили вечерами постоять у колодцев — особенно у таких, на которые подворачивают проездом напоить коней ямщики, прасолы или кошкодралы, и тут в серой мгле повторялось то, что было и в оны дни у колодца Лаьанова... И все это буквально за то, чтобы "не околеть с голода Оссбенно в этом отношении в Орле прославились крытые колодцы у Михаила Архангела и Плау- тин Кроме того, множество женщин ютилось по пустым баркам

Срам это был открытый, но его как-то не вменяли в преступление, Старшие семьянинки не только отпускали молодых на ведомое дело, но еще склоняли к тому, говоря "чего так-то сидсть надо сойти в город у кслодца раздобыться" Молодайку уходили — и бойкие из них прямо говорили: «чем голодать — лучше срам принять» Когда они возвращались от колодцев, их не осмеивали, не укоряли, а просто рассказывали: "такая-то пришла... в гсроду у колодца стояла разъелась, ста ла гладкая"»1"6

Аналогичные факты отмечались и во время голода 1906 г. Массовое проявление их мы видим и теперь среди населения Петрограда, Москвы, других голодных городов и голодающих деревень. Появился целый класс содержанок, открыто живущих с «кормильцами» в их квартирах, а сколько их имеется в качестве случайных «гастролерок», продающих себя время от времени. Если бы мне возразили, что подобные факты — это всего лишь проявление распутства, а не следствие голода, то я, в свою очередь, мог бы спросить- «А почему женщины льнут именно к тем мужчинам и виснут на них по паре с каждой стороны, которые хорошо обеспечены питанием и могут уделять им из своих пайков солидную долю2» Это последнее об-

И Лесков Н.С. Цит. соч.. с. 52-55 стоятельство определенно указывает на детерминирующую роль голода.

Наконец, факт роста проституции и торговли женщинами в 1921-1922 гг не подлежит сомнению. Например, в Чукадытомс- кой волости Белебейского уезда один предприниматель три раза закупал девушек и женщин и в специальном вагоне отвозил их в Ташкент[297]. Был ряд других подобных сообщений. Менее же сенсационных фактов такого рода — множество[298].

Наконец, о том же свидетельствует изучение причин, побудивших заниматься проституцией. Вестермарк правильно говорит, что «Armut treibt viele Madchen, die nicht viel mehr als Kinder sind, der Prostitution in die Arme»149 /25*. Из 4183 проституток, исследованных Parent-Duchatelet, 1441 записалась в проститутки под влиянием нужды и бедности, 1225 сирот приняли роковое решение в состоянии полной заброшенности, 37 — с целью прокормить родителей, 24 — чтобы заработать средства для младших сестер и братьев, 23 — для прокормления и воспитания своих детей, 1425 — были покинуты любовниками и оказались в нужде[299]. К аналогичным выводам приходят и другие авторы По данным Обозненко, из-за бедности стали проститутками около 58% всех проституток, по Le-Pileur'y — 27,8%[300]

Сходные причины в сходных условиях вызывают сходные эффекты. Если голод велик, покупатели женского тела имеются, а тормозящие факторы слабы, то и в прошлом из-за куска хлеба женщины проституировали себя, проституируют в настоящем и при тех же условиях будут проституировать и в будущем

В) Наконец, та влиятельная роль, которую играет голодание в области половых рефлексов, иногда проявляется косвенно: в виде изменений, искажений и деформаций ряда половых рефлексов, происходящих из-за ограниченного питания. Я имею в виду такие явления, как сознательное откладывание или отказ от женитьбы, замужества и половых отношений, обусловленные собственной материальной необеспеченностью или необеспеченностью своей семьи, в некоторых случаях — неестественное удовлетворение половой потребности с целью избежать появления потомства (педерастия у некоторых бедных и плохо обеспеченных пищей народов и другие формы ненормальных половых отношений, свидетельствующие в таких случаях не столько об извращенности и половой пресыщенности, сколько о сознательном или бессознательном неомальтузианстве, являющемся следствием необеспеченности и отсутствия пищи для лишних ртов). Но об этом мы будем подробнее говорить ниже при характеристике связи между голоданием и уровнем рождаемости.

Таковы три основные категории фактов, подтверждающих выдвинутые нами тезисы.

Г) На основании всего выше изложенного можно сделать вывод, что абсолютно-дефицитное и длительное относительное голодание, депрессирующее половые рефлексы, должно ceteris paribus снижать уровень рождаемости голодающего населения. Поскольку при голодании пропадает половой аппетит, уменьшается число совокуплений, степень их напряженности ослабевает, а половые клетки дегенерируют и становятся уродливыми, то все это до известной степени может отразиться и на кривой рождаемости[301]. Но к ее падению сильное голодание ведет чаще всего иными путями: 1) путем изменения анатомо-физиологи- ческих процессов и органов зачатия и деторождения — изменения, ведущего прямо или косвенно к бесплодию в течение времени голодания, и 2) путем принятия ряда мер, направленных на предотвращение зачатия или на уничтожение плода и новорожденных, — мер, диктуемых голодом, нежеланием производить на свет обреченное на голод потомство и нежеланием сократить в будущем свое и без того скудное питание — что неизбежно произойдет, если появится потомство, а дополнительных источников пропитания не будет.

Д) Наконец, дефицитное голодание родителей в период зачатия и беременности ослабляет (ceteris paribus) и жизнеспособность их потомства.

На доказательстве этих двух положений я остановлюсь ниже, в главе о влиянии голодания на естественное движение населения.

8. Депрессирование голодом «рефлексов свободы» поведения

И.П. Павлов открыл существование особых «рефлексов свободы»[302]. Под этим несколько фигуральном выражением разумеются рефлексы животного, направленные на освобождение от тех препятствий, которые ограничивают естественность его движений — его «свободу». Связанное животное (например кошка, собака и т. д.) стремится порвать свои путы. Цепной пес или коза, привязанная веревкой, пытаются сделать то же самое. Птица, посаженная в клетку, тигр или баран, заключенные в тесное помещение, настойчиво — особенно в первое время — пробуют разными способами вырваться на волю. Словом, если сам термин «рефлекс свободы» может показаться не вполне подходящим, то существование рефлексов, обозначаемых им, не подлежит никакому сомнению. Их биологический смысл понятен: для сохранения жизни животного огромное значение имеет свобода его движений; путы, ограничивающие ее, нередко грозят ему опасностью и смертью. Для предотвращения этих опасностей у животных еще в процессе филогенетического развитии должен был выработаться ряд рефлексов. И они действительно выработались. Естественно, что количество этих рефлексов и их сила должны быть разными у разных животных: хищники, ведущие независимый и одинокий образ жизни (тигры, львы, etc), должны иметь и имеют их в изобилии, у стадных и паразитарных животных их меньше; у диких животных они развиты в большей степени, у домашних — в меньшей.

Нет надобности говорить, что аналогичные «рефлексы свободы» есть и у людей. Связанный по рукам и ногам человек энергично стремится сбросить путы, заключенный — выбраться из камеры, ограниченный в передвижении — освободиться от навязанных ему ограничений. Человек, чьи действия, в том числе речевые и субвокальные рефлексы (свобода слова, печати, вероисповедания, неприкосновенность личности и т. п.), так или иначе стеснены, стремится преодолеть стоящие на его пути препятствия, а если и смиряется с ними, то только под давлением мощных детерминаторов и контр-сил. Вместе с условными рефлексами и супер-рефлексами свободы, выросшими на почве безусловных, такие «реакции свободы» составляют значительную часть от общей совокупности рефлексов, из которых складывается поведение и жизнь человека. Эксперименты И.П. Павлова над собаками показывают, что не все собаки в одинаковой мере обладают рефлексами свободы. Среди них есть «собаки с богатством рефлексов свободы» и собаки-холопы. То же самое наблюдается и у людей. Один индивид не терпит никаких ограничений, борется с ними, каковы бы они ни были, «независим и любит свободу», другой — холоп по своей натуре, он не борется с ограничениями, а подчиняется и приспосабливается к ним. Он похож на сервильную собаку И.П. Павлова («Умницу»), которая перед всеми виляет хвостом, ложится на спину и отдает себя на милость победителя. Такое же различие замечается и между целыми группами. Если, с одной стороны, взять англосаксов с их сильно выраженными рефлексами свободы[303], а с другой стороны — ряд народов Востока (калмыки, киргизы, etc) или наш русский народ, довольно легко подчиняющийся любой крепко бьющей палке, то различие будет очевидным. Оно четко отражается и в истории этих народов. Какую долю следует отнести здесь на счет безусловных и условных рефлексов — этого мы сейчас решать не будем. Скажем лишь, что играет свою роль и наследственность, и историческая дрессировка[304].

Эти «рефлексы свободы» нередко вступают в конфликт с рефлексами голода. И весьма часто побеждаются ими. Эксперимент И.П. Павлова над одной собакой, богатой этими рефлексами, которая отказывалась есть в стакане и ела только вне стакана, на свободе, показал, что после семи дней голодания реф- леке свободы все же был сломлен: проголодав семь дней собака стала есть и в стакане[305]

То же самое многие, вероятно, наблюдали, когда пытались приручить диких птиц и животных. Вначале они отказываются от еды, потом — начинают есть. И люди, в массе своей, ведут себя точно так же. Голодный за кусок хлеба или за «харчи» соглашается подчиниться многим требованиям, соглашается что-то делать, а чего-то не делать — на что без этого детерминатора он не согласился бы. Известно, далее, что многие преступники — в большинстве своем люди, обладающие сильно развитым «рефлексом свободы», — на зиму, в голодное время, сами стремятся попасть в тюрьму, жертвуют «свободой поведения» ради теплой «квартиры» с казенными харчами. В наши годы мы в бесконечном изобилии наблюдали случаи подавления «рефлексов свободы» у массы лиц (спецов, крестьян, рабочих, интеллигентов, etc), которые из-за продовольственного пайка отказывались от свойственных им форм поведения и образа мыслей, надевали на себя маску покорности перед всякими капралам и терпели, нередко со скрежетом зубовным, многое такое, чего без этого «пайкового давления» терпеть не стали бы. Подобных фактов так много, что не стоит приводить их. Это явление, как увидим ниже, служит почвой, на которой в эпохи голода происходит закрепощение голодных сытыми; оно оказывалось и оказывается одной из причин возникновения рабства, колоната, крепостничества и других форм принудительной зависимости человека от человека, группы от группы27'.

9. Депрессирование и ослабление голодом болевых рефлексов

Хотя ощущение голода с ростом его интенсивности приобретает характер мучительный, из этого не следует, что рефлексы поведения, вызываемые голодом, и все рефлексы, вызываемые раздражением «болевых» рецепторов (существование их как рецепторов sui generis28" признают некоторые физиологи, например Шеррингтон, Landois и другие[306]), или — что в данном случае одно и то же — все болевые рефлексы, реагирующие на чрезмерное раздражение тех или иных нервных рецепторов, всегда являются рефлексами «аллелированными»29* В одних случаях голодание обостряет болевое ощущение, в других — наоборот, рефлексы голода и болевые рефлексы антагонизируют друг с другом: голод подталкивает к совершению актов, подавляющих реакции на болевые раздражения, а болевые рефлексы стремятся подавить рефлексы, вызываемые голодом, т. е. рефлексы пи- щетаксические. В плане субъективного восприятия это означает, что при сильном ощущении голода мы часто не замечаем многих болевых ощущений и мучительных переживаний, и наоборот, острая боль или сильное страдание мешает появлению чувства гол ода-аппетита, или гасит его, если оно уже имеется..

Это явление многим знакомо из житейской практики. Известно, что при сильном страдании или боли у нас пропадает аппетит; мы можем не есть несколько часов или даже дней; едим вяло; пищетаксические акты не энергичны и т. д. И наоборот, сильный голод пробивается иногда через кору боли и страданий, отодвигает их на второй план, смягчает и заставляет нас «забыть» на время и боль и тоску. В таких случаях тревожный набат голода заглушает отдельные сигнальные болевые звонки, сообщающие организму о том или ином повреждении местного нервного аппарата или о тех или иных опасных процессах, которые в нем происходят. Такие победы над конкурентными болевыми рефлексами голод (пока он не утолен) одерживает довольно часто, особенно если болевые раздражения незначительны (например, укол, порез, зубная боль, легкая рана и т. п.).

Типичным примером подобной победы является поведение людей, посаженных на диету по причине расстройства пищеварительной системы. Мы знаем, что люди, которые должны соблюдать диету (иногда это день-два абсолютного голодания, иногда голодание относительно-качественное), часто не выдерживают и при появлении у них аппетита диету нарушают

Другой пример приводит Гамсун. По ноге голодавшего героя «Голода» проехал воз с хлебом и отдавил ему два пальца. Болевое ощущение хотя и возникло, но не вызвало энергичных болевых рефлексов. Его раздосадовало лишь то, что «башмак был Раздавлен, подошва оторвалась от носка», несмотря на то, что «подняв ногу, он увидел кровь в образовавшемся зеве»[307].

Частичное подтверждение этого депрессирования болевых ощущений находим и у Marsh'a. В составленной им таблице, отражающей динамику болевых ощущений в первую, вторую и третью недели голодания, зафиксированы такие показатели: 4,0; 6,0; 5,5. Острота болевых ощущений была тем меньше, чем сильнее было голодание- минимума она достигла во вторую неделю — при голодании абсолютном. Несколько иначе выглядит кривая болевых ощущений у его жены[308].

Не только боль, но нередко и довольно сильные страдания заглушаются и отходят на задний план на то время, пока человек чувствует голод-аппетит. Только после его утолении они вновь овладевают им.

Когда именно дуэль рассматриваемых нами конкурентов заканчивается победой голода, а когда его поражением, здесь мы решать не будем; пока достаточно признать, что конфликт голода и болевых детерминаторов имеет место и что временами голод выходит из него победителем.

10. Депрессирование, ослабление и <<выветривание» голодом условных детерминаторов поведения и соответствующих условных рефлексов (религиозных, правовых, моральных, эстетических и других форм социального поведения)

В предыдущих параграфах речь шла о депрессирующем влиянии голода на ряд детерминаторов и соответствующие комплексы рефлексов, ядро которых образуют рефлексы безусловные, т. е полученные по наследству, а не приобретенные индивидом в течение его жизни. Наследственно предопределен ряд защитных рефлексов самосохранения, ряд рефлексов группового самосохранения (например, материнские «инстинктивные» акты, ряд половых рефлексов, например, возбуждение от легкого механического раздражения половых органов, от-«возбужда- ющего» влияния вина, одергивание руки от укола или ожога и т. д.). Хотя это ядро безусловных рефлексов и обросло у человека наслоениями условного характера (например, половое возбуждение от созерцания «безнравственных» картин, чтения соблазнительных романов, созерцания красивого обнаженного тела и т. п.), все же в основе всего комплекса этих рефлексов лежит это ядро рефлексов безусловных. Наслоения — всего лишь обертоны.

Наряду с комплексами безусловных рефлексов у человека имеется множество рефлексов чисто условных, не полученных по наследству, а привитых ему в процессе жизни среди ему подобных. Еще Спенсер указывал на то, что для жизни организма необходимо сохранение известного равновесия, которое достигается в результате приспособления внутренних процессов к внешним раздражителям. Рождаясь на свет, каждый из нас оказывается в «поле влияния» сотен и тысяч различных раздражителей, среди которых главную роль играют люди, продукты их деятельности и продукты деятельности предыдущих поколений (совокупность проводников, или вся материальная культура: здания, дороги, предметы обихода, инструменты, орудия, книги и т. д.[309]). Все эти детерминаторы с момента рождения до самой смерти воздействуют на нас и требуют от нас соответствующих «приспособительных» реакций. Форма этих ответных реакций сама по себе наследственно не предрешена Например, наследственно не предопределено, что при встрече со знакомым человек должен реагировать актами пожатия руки или снимания шапки, при церковном звоне — осенять себя крестным знамением, солдат при виде генерала должен «вставать во фронт», и все мы при виде чужой вещи должны реагировать актами воздержания от «завладения, пользования и распоряжения» ею и т. д. Эти формы реагирования на перечисленные раздражители прививаются людям в течение их жизни, а не передаются по наследству. В одной социальной среде они могут принимать одни формы, в другой — другие. Они могут быть «привиты» человеку, могут быть и «отвиты» от него. Они подобны социальному костюму: человека можно нарядить в такой костюм социально-условных рефлексов, можно (хотя часто не без трудностей) этот костюм и снять с него, можно заменить один костюм другим. Портным, определяющим для каждого из Нас фасон такого «костюма» условных рефлексов, является совокупность тех условных детерминаторов, в поле влияния которых мы оказываемся; среди них, прежде всего, окружающие нас люди — живые, а через них и мертвые — и материальная культура, созданная ими — уже умершими и живыми.

Десятками различных способов (к числу которых относятся обучение, воспитание, целенаправленное внушение, бессознательное подражание, карательные и наградные санкции, собственный опыт, научающий нас подводить баланс удачному и неудачному реагированию на те или иные раздражения, физическое принуждение со стороны других лиц и т. д., и т. д.) у каждого человека в течение жизни вырабатывается определенная связь между тем или иным условным раздражителем (например, отцом, матерью, начальником и подчиненными, знакомыми, чужой вещью, конкретным зданием или местом — церковью, кладбищем, определенным временем — Пасхой, днем именин, определенным явлением — церковным звоном, телефонным звонком и т. д.) или определенным комплексом их (например, обстановкой бала, церковной службы, заседания суда, военной битвы, служебного кабинета, работающего завода и т. д.) и теми или иными способами реагирования на эти раздражители. Эта связь состоит в том, что при действии такого-то раздражителя или комплекса раздражителей — человек реагирует так-то, ведет себя таким-то образом. Например, при встрече со знакомым — снимает шапку или, если он солдат, то при встрече с офицером отдает ему честь, получив приказ отца или начальника — повинуется; находясь в церкви — не бесчинствует, осеняет себя крестным знамением, опускается на колени, услышав телефонный звонок, подходит к аппарату, снимает трубку и начинает говорить, на балу — соблюдает «правила светского поведения», танцует и т. д., чего не делает, когда оказывается в сфере действия других раздражителей; с чужим имуществом — деньгами, книгами и другими ценностями — обращается совершенно иначе, чем с собственным; в определенные периоды времени, например, в страстную неделю, не ест скоромного, в день именин — приглашает гостей, в разных ситуациях произносит разные слова, т. е. совершает разные речевые рефлексы и т. д.

Словом, с первых же дней жизни у человека начинают вырабатываться определенные шаблоны поведения применительно к той или иной обстановке — т. е. ответные реакции на простой или сложный комплекс условных раздражителей окружающей его среды. Отчасти он сам усваивает их, отчасти дрессируется (путем убеждения, примера, обучения, наказания, наград и т. п.) другими людьми (нянькой, родителями, семьей, товарищами, школой, авторами читаемых книг, профессиональной группой, религиозной, государственной, партийной и другими группами), отчасти же перенимает и устанавливает их, исходя из личного опыта. Иными словами, у него образуется ряд условных рефлексов, с помощью которых он реагирует на соответствующие условные раздражители окружающей среды.

Не стоит подробно останавливаться здесь на способах, которыми совершается эта прививка[310]. Достаточно будет сказать, что одни условные рефлексы прививаются на почве рефлексов безусловных (это, по терминологии А.К. Ленца, — «первичные условные рефлексы»), другие — на почве рефлексов условных первичных (условные рефлексы 2-го порядки), третьи — на почве этих последних (рефлексы 3-го порядка) и т. д. Градация и сложность их (а в зависимости от этого и их прочность) могут быть разных степеней, вплоть до степени n-го порядка[311].

Излишне доказывать, что такие условные рефлексы или шаблоны поведения есть у каждого человека; понятно само собой, что их великое множество, сотни и тысячи у каждого из нас. Не нуждается в доказательстве и тот факт, что у разных индивидов и групп они разные. На один и тот же раздражитель, например на акт сморкания в руку, великосветская дама реагирует одним образом, крестьянка — другим, православные при виде церкви крестятся, неверующие или неправославные этого не делают, условные рефлексы австралийских аборигенов не похожи на шаблоны поведения европейцев. То же самое следует сказать и о формах условно-социального поведения буржуа и рабочего, богача и бедняка и т. д.[312]

Субъективный компонент этих объективных явлений составляют те или иные убеждения, которых люди придерживаются насчет правил поведения (называемых правовыми, нравственными, религиозными, эстетическими нормами, правилами хорошего тона, светского поведения, приличия, правилами чести и т. д.) и которые регламентируют нормы «надлежащего», «нравственного», «добропорядочного», «честного», «правового», «красивого», «благородного», «джентльменского», «comme-il-faut'Horo» и вообще любого стиля поведения в таких-то и таких-то случаях. Эти убеждения, как уже было сказано, разные у разных индивидов и групп. Но в той или иной форме они имеются у каждого. Правила: «не укради», «не прелюбы сотвори», «чти отца твоего и матерь твою», «не убий», «не сморкайся в занавески», «помогай ближнему», «не лги», «уступай в трамвае место даме», «убивай врага», «вноси подати», «возвращай долги», «повинуйся властям», «при оскорблении вызывай на дуэль», «к обеду надевай фрак», «не ешь с ножа», «будь честен», «бей буржуев», «молись Богу», «люби свой народ» и т. д., и т. д. — все эти и сотни тысяч других норм представляют собой формулы, указывающие надлежащие комплексы рефлексов или шаблоны поведения в тех или иных случаях.

Повторяю, они различны у разных лиц и групп, но в той или иной форме имеются у каждого человека.

Объективно такие убеждения и соответствующие им нормы поведения представляют собой субъективное отражение указанных нами условных шаблонов поведения или рефлексов, привитых человеку в течение его жизни. Если связь детерминатора а (например чужой вещи) и комплекса рефлексов b (актов воздержания от завладения ею) воспитана, установлена, то человек при данности а реагирует на него актами Ь, поступает «согласно своим убеждениям».

При этом сейчас не важно, поступает ли он при этом так же автоматически, как часто поступаем и мы, когда, встретив знакомого, машинально пожимаем ему руку, или сознательно — отдавая себе отчет в своих действиях.

Для того, чтобы человек поступил как «должно», нужно лишь, 1) чтобы связь между а и b была в нем воспитана, 2) чтобы не было других антагонистических детерминаторов, мешающих ему отвечать актами b на условный раздражитель а.

При наличии этих условий люди всегда поступают согласно своим «убеждениям», т. е. выработанным в процессе жизни условным рефлексам или шаблонам поведения. И им самим такое поведение кажется «свободным», «совершаемым по своей воле», не стесняемым и не насилуемым ничем, не тормозимым побочными, «чуждыми их природе» силами.

Но такое счастливое стечение обстоятельств бывает далеко не всегда. Каждый из нас в любой момент бодрствования находится в «поле сил» множества безусловных и условных детерминаторов, возбуждающих или требующих от нас множества безусловных и условных рефлексов. Если бы я верил в «предустановленную гармонию» Лейбница30*, то мог бы предположить, что эта тьма раздражителей всегда действует гармонично и солидарно. Но, увы, для этой веры нет оснований вообще, и применительно к взаимоотношениям детерминаторов, в частности. Как мы уже видели, они нередко антагонизируют друг с другом и требуют от человека несовместимых друг с другом реакций. Если по силе оба детерминатора равны, то они либо взаимно уничтожат друг друга и победа достанется tertius gaudens31*, либо «сосуд», который они разрывают на части, — человек — лопнет и сразу же или через какое-то время погибнет.

Тем самым я хочу сказать, что условные детерминаторы и их рефлексы сплошь и рядом контрарны и тормозят друг друга (например, религиозные рефлексы многих коммунистов тормозят их антирелигиозные акты, требуемые партийными детерминаторами, и наоборот). Кроме того, они могут оказаться антагонистами безусловных раздражителей и их рефлексов и тормозиться ими (примеры этого мы сейчас увидим). Мудрено ли поэтому, что и «убеждения» одного и того же человека несогласованны между собой и противоречат друг другу; мудрено ли, что сплошь и рядом они находятся в состоянии конфликта и что в поступках, мыслях и словах человека нет никакой логики[313]; мудрено ли, что люди сплошь и рядом, под давлением тормозящих раздражителей, поступают отнюдь не по «убеждению» и вместо поведения ab идут по пути ас, да и самими убеждениями играют с легкостью и ловкостью шулера-эквилибриста? Сейчас под давлением одних раздражителей человек доказывает, что а есть b (например недопустимость убийства, войны, смертной казни, святость собственности, неотъемлемость прав человека, свободу слова и печати, недопустимость правительственной тирании и т. д.), через какое-то время под давлением нового детерминатора тот же человек с таким же пылом доказывает, что а есть поп-b (например: «я принципиально против убийства, войны, смертной казни, но принимая во внимание обстоятельства х, у, 2, считаю священным долгом вешать убийц, вести патриотическую или революционную войну до сокрушения супостата, пачками расстреливать моих врагов, во имя диктатуры короля, генерала, буржуазии или пролетариата считаю предрассудком все свободы, права» и т. д. («О, коварный, лживый и лицемерный род человеческий!» — сказал бы древний летописец). Не думайте, что такое поведение исключение. В той или иной форме оно свойственно почти всем людям, ибо все они находятся под влиянием многих детерминаторов, в том числе и конфликтных[314]. Подобное поведение у одних проявляется явно и откровенно, у других оно тщательно замаскировано. Ограничимся этими штрихами и перейдем теперь к голоду.

Из сказанного выше само собой следует, что детерминатор голода и его рефлексы довольно часто вступают в конфликт с рядом условных детерминаторов и их рефлексами. К числу последних относятся те, которые в данных конкретных условиях так или иначе мешают удовлетворению голода.

Детерминатор голода обрушивается на них и стремится их подавить, депрессировать и тем самым освободить путь пище- таксическим актам. Наблюдение показывает, что эта задача ему нередко удается (о неудачах речь пойдет ниже). Приведем факты, показывающие, какими путями голод нередко подавляет множество мешающих ему рефлексов условного характера, которые принято называть «религиозными», «правовыми», «нравственными», «эстетическими», «профессиональными», «честными», «добропорядочными», «приличными» и т. п. поступками. Человек в этих случаях становится похожим на шар, который под воздействием пищетаксиса разрывает сотни веревок и постромок условных рефлексов, препятствующих его стремлению к пищевым магнитам, иначе говоря, утолению голода166.

Депрессирование голодом «религиозных» рефлексов поведения

Среди условных рефлексов, называемых религиозными актами, есть такие, которые довольно часто оказываются антагонистичными с пищетаксисом. Некоторые религии запрещают определенного сорта пищу вообще («тотемические» животные и растения 33 \ ряд животных и растений, охраняемых «табу»34*, пища, которая считается «нечистой пищи» и т. д.), или запрещают ее в определенные лериоды времени, например, скоромное в посты, или в определенном месте, или определенному кругу лиц. Запреты такого рода чрезвычайно разнообразны. В разных религиях не дозволяется есть рептилий, определенные виды птиц, яйца, молоко, свиней, быков, домашних и других животных, некоторые растения и т. д.[315]

Под влиянием голода и когда открывается на то возможность эти запреты нередко нарушаются, т. е. соответствующие рефлексы («религиозный детерминатор»), удерживающие человека от посягательства на запрещенные объекты, подавляются и голод «вводит в грех»[316].

Фактов подобного рода более чем достаточно. В наше время (1917-1921 гг.) религиозные запреты есть во время поста скоромное почти полностью нарушены. Верующие едят все — и постное и скоромное, лишь было бы, что поесть. Мало того: едят конину, собачину и прочую «греховную нечисть». Это значит, что голод подавил соответствующие религиозные рефлексы. Случалось это и в прежние времена.

В средневековые голодовки «das fromme Gemiit des Verfassers der Passio Karoli beleidigt des schon, das einige Leute wahrend der Fastenzeit Fleiscb essen. Das Gleicbe wird aucb noch sonst als ein scblimmes Zeichen erwahnt, so 1197 in Rheims»169/35\

He только ели и едят в голод скоромное, но едят и множество «нечистых», запретных с религиозной точки зрения животных. «Средневековые источники говорят, что люди вынуждены были есть нечистых животных. Легко понять, что чистые животные скоро съедались. Тогда ели собак, кошек, ослов, лошадей, временами — волков, лягушек, змей. Не пренебрегали в нужде и падалью»[317].

То же самое, как уже отмечалось, было и у нас. Во Пскове в великий пост ели конину, что особенно возмущало летописца[318] . Ели при голодовках кошек, собак, мышей, крыс и всякую падаль, такую нечисть, что «и писать непристойно», — замечает летописец[319]. Мало того. Ели людей и человеческие трупы.

Фак^ы уже были приведены выше «Самым скверным явлением, вызванным голодом в средние века, было людоедство О нем упоминается в весьма значительном числе источников Иногда сообщается, что некоторые лица пытались продавать на рынке сваренное мясо убитых людей»[320].

В наше время людоедстзо стало «бытовым явлением» Факты людоедства, в большом или меньшом объеме (в зависимости от тяжести голода и силы противодейств ^ющих рефлексов) проявляющиеся во время голода, свидетельствуют о депресси- ровании голодом не только религиозного, но и нравственного, и правового, и эстетического, и даже группозащитного детерминаторов и их рефлексов. Они свидетельствуют о том, что голоду удалось в данном случае «опрокинуть» сразу ряд этих детерминаторов и подавить их совместную силу. Факты людоедства, поистине, красноречивые сридетели могущества этого «беспощадного царя»

Кроме того, победа голода над контрарными религиозными правовыми и нравственными рефлексами проявляется и в том, что сами церковные власти, которые устанавливают религиозные нормы и должны следить за их соблюдением, в случае голода вынуждены бывают ле1ально снимать свои запреты и «добрсвольно» открывать ему дорогу. Приведу пример

«Епископ Париже позволил во время голода всем есть мясо даже и в постные дни»[321]. В праве древности, в средневековом каноническом праве и праве нового времени, а также у некоторых неевропейских народов имеется понятие «крайней необходимости», под которое всегда подводился и голод. Поступки, совершенные в состоянии голода (нарушение запретов пелигии, морали, etc), извинялись и признавались или непротиезпрзвны- ми, или ненаказуемыми, согласно принципу канонического права «необходим эсть не знает закона и сама творит себе закон»[322]. Сам факт таких легальных исключений, которые допускаются во время голода, лишний раз свидетельствует о его силе, о том, что контрарные религиозные рефлексы заранее, по закону уступают ему дорогу и «добровольно» ретируются.

Приведенные факты, с одной стороны, доказывают несомненность подавления голодом в ряде случаев враждебных религиозных рефлексов, с другой, ясно показывают, что я понимаю под какими случаями Можно было бы привести десятки других фактов депрессирования голодом тех или иных религиозных рефлексов («нарушения религиозных норм») Так, четвертая заповедь Иеговы: «Помни день субботний», строго соблюдаемая верующими в нормальных условиях, при голоде обычно нарушается. Религия запрещает хоронить умерших без надлежащего обряда. В голодные времена нарушение этого запрета — обычное явление Умершие валяются на улицах, их сваливают в ямы и хоронят без обрядов[323] В нормальных условиях это считается недопустимым и святотатственным. Но голод и опять- таки ненормальность превращает в норму, святотатство — в терпимый и дозволенный акт. Если подобное «святотатство» способствует его удовлетворению, он безжалостно снимает с человека его пышные «социальные» одежды, ту тонкую пленку культурности, наслаивавшэйся веками, и показывает нам «голого человека — животное на голой земле» А кому неизвестны многочисленные случаи религиозного ренегатства из-за «мамоны39* и голоса желудка»! Только слепые могли не видеть, как в наше время многие верующие, но голодные православные из-за пайки переходили в стан коммунистов и, под влиянием двухфунтового пайка, постепенно забывали свою веру, ее заветы и делались бездушными ее гонителями' Сколько верующих не могли в силу голода и его требований исполнять заветы религии, посещать церковные службы, говеть и нарушали религиозные нормы1 Некогда1 Нужно копать о/ород, стоять в очереди, варить кашу, куда-то ехать и заниматься товароооменом Что все это, как не нарушение ряда рефлексов из-за голода'

Не буду приводить еще и других фактов. После всего сказанного наблюдательный читатель сам может увидеть ско пько угодно случаев такого подавления голодом антагонистичных ему религиозных рефлексов. Благо наше время дает на этот счет обильнейший материал, а все общество представляет собой бесплатную лабораторию — только смотри и хоть немного думай.

Депрессирование голодом <<правовых», «нравственных», «конвенциона льных» детерминаторов и их рефлексов

Сказанное о подавлении голодом антагонистических религиозных рефлексов применимо с соответствующими изменениями и к правовым рефлексам, когда они оказываются несовместимыми с пищетаксическими актами.

Типичный пример такого рода явлений дают акты нарушения права собственности под влиянием голода. Социальный рефлекс собственности состоит в актах воздержания от завладения, пользоьания и распоряжения чужими вещами

Голод, когда нет иных путей для его удовлетворения, толкает к нарушению этих «мешающих» рефлексов. Он стремится подавить их и довольно часто достигает своей цели.

Весьма правдивую картину борьбы пищетаксических рефлексов с рефтексами «собственности» и субъективных переживаний по этому поводу рисует Гамсун в «Гслоде» Она типична, и я приведу ее Перед нами предстает герой романа, имею- Щии весьма твердые и устойчивые правовые рефлексы, в частности рефлекс собственности. Мы видим, как, несмотря ни на Что, его правовые рефлексы поначалу выдерживают атаку голода и тормозят акты «нарушения права собственности» Под влиянием голода ему приходит мысль продать одеяло, взятое им у товарища «Я мог бы заложить его за одну крону и трижды Плотно пообедать... Я уже шел к ростовщику, но остановился у Подъезда, нерешительно покачал головой и. повернул обратно.. >>. Правовые рефлексы еще раз победили. «По мере того, как я удалялся, мне становилось все радостнее от того, что я преодолел это тяжкое искушение. Сознание, что я честен, бросилось мне в голову и наполняло меня горделивым чувством». Но голод продолжается, его давление растет и в конце концов тормозящие правовые рефлексы подавляются. «Я не святой, не какой-нибудь добродетельный идиот Я был в полном разуме. И я взял одеяло под мышку и пошел». Но ростовщик одеяла не взял. И тогда «я очень обрадовался, что у меня не оказалось возможности совершить это преступление, которое осквернило бы последние часы моей жизни». Голод продолжается — и герой присваивает пять крон, которые ему по ошибке дал приказчик. «Мой первый подлинно бесчестный поступок был совершен, моя первая кража, мое первое маленькое, великое падение». Голод был утолен и в состоянии сытости правовой рефлекс снова оживает. «Я показался себе отвратительным чудовищем. Я мог еще смыть позор», и он отдает остатки денег бедной торговке сладостями. «Какая отрада снова стать честным человеком! Слава Богу! Я возвысился в собственных глазах». Голод продолжается и снова ряд правовых рефлексов оказывается подавленным[324]. Здесь, посредством описания субъективных переживаний главного героя, изображена достоверная картина происходящей объективно борьбы детерминатора голода с несовместимыми с ним правовыми рефлексами и победа первого над вторыми[325].

Массовое подтверждение этого явления дает статистика краж и других нарушений права собственности. Ceteris paribus, число преступлений против собственности с ростом массового голодания увеличивается и иначе быть не может. Подтверждения: 1) не раз устанавливавшаяся зависимость между движением цен на хлеб и преступлениями против собственности: с повышением первых росло и число вторых[326] ; 2) сезонные колебания кривой краж и других имущественных преступлений: они ежегодно достигают максимума зимой, когда труднее всего добывать пищу, и минимума летом и в сентябре[327].

Подобного рода преступления против собственности у нас за эти годы возросли до бесконечности. Воруют, мошенничают, грабят чуть ли не все, включая и детей, как увидим мы ниже. За 1918-1920 гг. детская преступность чрезвычайно возросла. 70% преступлений, совершенных детьми, составляют преступления против собственности (в приютах и колониях).

Вторым массовым подтверждением победы голода над имущественными правовыми рефлексами служит тот общий факт, что само право вынуждено легально уступать его силе: сознавая бесплодность борьбы с давлением голода, оно и не пытается бороться с ним и само, так сказать, открывает ему дорогу в известных пределах. Я имею ввиду при этом, с одной стороны, существовавший почти во все времена и у всех народов уго- ловно-правовой институт крайней необходимости, а с другой — безнаказанность или очень слабую наказуемость краж из-за голода, краж, совершаемых по нужде. Такие кражи были и остаются минимально наказуемым преступлением в законодательстве множества народов: у ряда диких племен и в древнем Перу, у таитян и китайцев, в древнегреческом и римском праве и праве мусульманском[328], в каноническом праве и в «Каролине»40*, в нашем праве (Уложение Алексея Михайловича, Воинский артикул, указы, изданные до Свода Законов, и Свод Законов) и ныне действующем праве западноевропейских народов, и даже в соответствующих идеологиях самих юристов, философов, моралистов и т д. Всюду «кража в состоянии голода», «из-за нужды» или не наказывалась, или влекла за собой смягченное наказание[329]. Сказанное относится и к другим имущественным преступлениям: грабежу, разбою, вымогательству, мошенничеству и к преступлениям против личности. Если оказывалось, что эти преступления были совершены из-за голода или нужды, т. е. в ситуации «крайней необходимости», то это способствовало смягчению кары, иногда они даже оставались безнаказанными, а то и вовсе не признавалось деяниями противоправными[330]. Что все это, как не «добровольное» отступление права перед голодом!

Приведенных фактов достаточно, чтобы признать многочисленные случаи депрессирования голодом ряда правовых рефлексов имущественного характера несомненно имеющими место.

То же самое можно сказать и о других конфликтных правовых рефлексах.

С повышением давления голода детерминирующая сила всех антагонизирующих с ним правовых рефлексов постепенно уменьшается и зачастую утрачивается совсем. В результате этого человек совершает ряд актов, которых без голода он не совершил бы, или напротив, не совершает тех поступков, которые совершил бы, не будь он голоден.

Чтобы эти рефлексы выдержали «голодную атаку», нужно, чтобы они обладали силой, не меньшей, чем сила голода, и по мере роста последнего получали бы подкрепление, уравновешивающее его усиление. Иначе они будут сломлены. Как и чем измерять эту силу — об этом речь пойдет ниже. А пока ясно, что голод может служить отличнейшим реактивом для испытания прочности контрарных ему правовых и других условно- социальных рефлексов людей. Те, которые ceteris paribus не выдерживают его атаку, расписываются в слабости своих, подавляемых голодом рефлексов, те, что смогли устоять, тем самым доказали их силу.

Если утолению голода мешают правовые рефлексы, запрещающие совершать акты грабежа и разбоя, голод обрушивается на них и, увы, нередко их побеждает. Из-за голода люди, которые по своей натуре не являются ни грабителями, ни разбойниками, часто делаются и разбойниками, и грабителями.

В сытом состоянии большинство людей не убивают себе подобных. Убийство недопустимо — таково их убеждение. В голодном состоянии этот правовой рефлекс часто «отвинчивается» и оказывается не в состоянии удержать голодного от убийства ради утоления голода. Подобного рода факты мы приводили выше (в параграфе о депрессировании рефлекса групповой самозащиты).

Крупные голодовки древности и средневековья, XVI, XVII, XVIII веков и более позднего времени отмечены такими фактами. Банды разбойников, грабивших и убивавших людей, росли как грибы после дождя. Грабили и убивали не только чужих, но и своих, родителей и детей, братьев и сестер. В наше время по Руси рыщут сотни банд и шаек, которые останавливают поезда, грабят встречного и поперечного, села и деревни, города и местечки. Причиной их появления является не только политика — какое дело обыкновенному парню и деревенскому мужику до политики, — а больше всего и прежде всего голод и возможность прокормиться, ведя такой образ жизни (подробнее об этом см. ниже).

Такой разгул преступности свидетельствует о том, что у массы людей голод подавил большую часть морально-правовых рефлексов и превратил их в этом отношении в правовых и нравственных «нигилистов».

Явление того же рода представляет собой поведение людей, которые из-за пайков в голодное время становятся профессио- налами-убийцами, готовыми пристрелить, убить и ограбить любого, кого укажут «кормильцы». Не легко и не сразу дается такая профессия. Но «голод — не тетка». Подталкиваемые, во- первых, голодом, испытываемым или угрожающим им в случае отказа от «богатого» места, а во-вторых, — гипнотизируемые магнитом «жирного» пайка, они, не без боли и мучений, после ряда колебаний, нередко испытывая угрызения совести, принимаются за свою новую профессию наемных убийц.

В наши дни мы видим, как легко голод подавляет, казалось бы, максимально устойчивые нравственно-правовые рефлексы. И как ничтожна оказывается их сила и цена — часто не больше полутора-двух фунтов хлеба. Бедное право! И бедная нравственность! Как же дешево вы стоите при известных обстоятельствах!!

Все эти акты — а они перед нашими глазами проходят тысячами, и история голодовок демонстрирует, в свою очередь, богатую их коллекцию — неопровержимо свидетельствуют о том, что голод, увы, весьма часто депрессирует самые основные и

наиболее устойчивые морально-правовые рефлексы.

Нужно ли говорить, что еще легче и чаще он торжествует над менее устойчивыми морально-правовыми рефлексами. Приведу несколько примеров; читатель согласится, что он и сам наблюдал и может привести сотни и тысячи подобных.

Большинство людей в обычном состоянии не мошенничают, не спекулируют, не совершают подлоги. И однако многие из них под влиянием голода впадают в эти грехи. Соответствующие правовые рефлексы, удерживавшие их раньше от подобных преступлений, оказываются подавленными. Тьма спекулянтов нашего времени, масса «комбинаторов», жуликов, законных воров и «честных» мошенников — вот подтверждение сказанного.

Многие порядочные женщины под давлением голода становились проститутками, содержанками, любовницами. Помимо рефлекса полового, у них, таким образом, оказывается подавленным и ряд моральных рефлексов.

Перейдем к другим морально-правовым рефлексам. В сытом состоянии родители не продают своих детей в рабство. Такие акты тормозятся и рефлексом самозащиты и рефлексами нравственно-правовыми. При сильном голоде эти «тормоза» теряют свою силу и, как мы уже знаем, родители продают своих детей в рабство или отдают «на вывоз».

У человека есть ряд сложных рефлексов, относящихся к нему самому и называемых «чувством собственного достоинства», «правом первородства», «честью и совестью», «гордостью», «самолюбием».

Этими терминами обозначаются определенные переживания и особые формы поведения. Многие люди, будучи в сытом состоянии, горды, ведут себя с достоинством, берегут свою честь, не торгуют своей совестью и т. д. Часто голод депрессирует и эти рефлексы. Под его влиянием улетучиваются и честь, и совесть, и достоинство, т. е. акты поведения, соответствующие этим понятиям, перестают совершаться и нередко заменяются прямо противоположными. Символом такого поведения является Исав, который под влиянием голода за чечевичную похлебку продал своему хитрому брату-спекулянту Иакову «право первородства», т. е. отказался от определенных «первородных» форм поведения и променял их на другие. Исав — прообраз сотен тысяч людей, продававших и продающих буквально за чечевичную похлебку, за четверть фунта хлеба или полфунта сахара право первородства и многие другие свои права. Сколько людей под давлением голода теряли свое достоинство и шли «бить челом» к тем, кого некогда презирали, поступали на службу, от которой «тошнило», делали то, что сами считали мерзостью, ползали перед теми, кого называли «хамами». Многие нынешние «спецы», интеллигенты, рабочие, которые десятки раз после очередной выдачи пайка отрекались от своих «неотъемлемые» прав, — кто они все, как не те же самые Исавы, продавшие и продающие право первородства. (Пусть не сочтут эти слова за порицание! Я никого не хвалю и не порицаю. Я только исследую причинную связь явлений).

Такое поведение свидетельствует о том, что десятки мораль- но-правовых рефлексов разного рода у этих лиц не выдержали испытания голодом и сломались[331].

О том же свидетельствуют и многочисленные самопродажи голодных в рабство, случавшиеся в древности во время голода. Такое поведение — следствие подавления голодом ряда нравственно-правовых рефлексов и «рефлекса свободы». «В средние века голод часто вынуждал бедных добровольно поступать в рабство»[332].

In der alteren Zeit werden die Menschen in der aussersten Not sogar zum selbstverkaiife getrieben186/41\ To же самое было и у нас, например, во время голода 1128, 1446 гг. и др.[333] «Во время путешествия Муркрофта по Гималаям в 1812 г. к нему просился в рабы на всю жизнь один простолюдин, с тем, чтобы получать за то пищу»[334]. Многим ли эти «эффекты» голода отличаются от современных массовых «самопродаж» в рабство за паек! Бедные «честь, совесть, гордость» и «достоинство» человека! Можно ли было когда-нибудь предположить, что их вес меньше полутора фунтов плохого суррогатного хлеба!

Приведу еще несколько примеров депрессирования голодом ряда социальных рефлексов, называемых в общежитии соблюдением «правил приличия», «этикетом», «хорошим тоном» и т.п.

Давно ли еще многие из наших сограждан считали невозможным и «постыдным» пойти на рынок и продавать там всякую рухлядь? «Умерли бы со стыда». Наступил голод — и что же мы видим? Почтенных дам, нежных барышень и солидных джентльменов, которые рядами стоят на Сенном или Андреевском рынках и торгуют кто старой юбкой и брюками, кто кофейником и лампой, кто бубликами и т. п.

Соответствующие рефлексы «этикета» и «приличия» исчезли.

Давно ли большинство богачей и интеллигентов считало «неприличным» таскать на себе мешки? Был целый ряд рефлексов, тормозящих такие акты. Теперь эти рефлексы отпали, и ходят они с мешками — было бы только, что в них таскать.

Сытый человек «стыдится» протянуть руку за милостыней. «Лучше умру, а не буду попрошайничать», — говорит он. Но приходит голод и... рука его протягивается, сначала, быть может, с трудом, а потом — довольно легко. Это относится и к интеллигентам и к неинтеллигентам. «Mendicabant etiam infiniti artifices et divers rum artium operarii, ex qubus nonnuli habuere de facultatibus rerum suarum ad valorem centum marcarum argenti»42"; аналогичные описания часто встречаются в средневековых хрониках[335] .

Голод депрессирует и эти рефлексы, если они ему мешают.

Давно ли мы стеснялись есть на улице или на заседании? А ведь стеснялись и обычно не делали этого. Теперь... едим и на заседаниях, и на улице, и где угодно. «Было бы что пожевать». Соответствующие рефлексы подавлены голодом.

Я полагаю пора остановиться. Сказанного более чем достаточно для подтверждения выдвинутого положения.

Депрессирование голодом так называемых эстетических рефлексов

В сытом состоянии все люди — в той или иной мере «эстеты». А некоторые — «эстеты» до кончиков ногтей. Они «безумно» любят красоту, искусство, комфорт. Чуть ли не вся их жизнь уходит на разговоры о красоте, на посещение выставок, театров, концертов, на приобретение шедевров — ваз, картин, утвари; на устройство «комфортабельной» обстановки, на «красивую» жизнь, на маникюр и косметику. Люди тратят деньги на духи, пудру, часами занимаются прической и т. п. (Все это — целый ряд условных рефлексов). Но вот наступил голод. Большая часть подобного рода рефлексов оказывается несовместимой с пищетаксическими актами, между ними возникает конфликт, и «эстетические» рефлексы чаще всего пасуют. «Страстный театрал» перестает бывать в театре (днем служба, потом очередь, потом готовка на буржуйке — «некогда», «до театра ли»), редкая, комфортабельнейшая обстановка оптом или в розницу продается за несколько фунтов муки и картошки, «чудное платье» — за п фунтов масла, редкая уникальная вещь отходит к маклаку43", пианино отправляется в деревню; туда же идут и другие шедевры (картины, альбомы, вазы, утварь и т. д.). О «косметике» и «маникюре», о красивой прическе и костюме, о духах и пудре дамы забывают и думать. Кто из нас не знаком с такими людьми! И много ли найдется людей в Питере и Москве, которые, испытав на себе голод, не спустили все, что можно было спустить, чтобы получить «хлеб насущный»? То же самое происходило и раньше во время голода. Беру для примера одну из многочисленных хроник средневековья. Истратив все, даже богатые жители Праги начали распродажу вещей. Et hiis omnibus alii exspoliati, aliqui in familia sua consumptis vendebant de uxoribus suis armillas, inaures, monalia et omnem ornatum, qui cultui femineo competebat in vestitu, cupientes salutem vitae depulsa esarie conservare190/44\ Знакомая картина!

Приведенных примеров достаточно, чтобы признать несомненность того факта, что в ряде случаев голод депрессирует и «эстетические рефлексы»...

Изменение голодом мимических рефлексов

Нет надобности подробно доказывать, что под влиянием голода у человека меняется выражение лица и его мимические —. и безусловные и особенно условные — рефлексы. Кто не знает, что выражения лица у одного и того же человека, когда он сыт и когда голоден, совершенно разные. И кто не замечал, что одни мимические рефлексы, например улыбка и смех при восприятии смешного, у голодающего человека исчезают, зато появляются многие другие, которых в сытом состоянии у него никогда не было. Точно также, взгляд сытых людей не приковывается к аппетитным пищевым объектам, в голодном — он то и дело обращается в их сторону, сосредоточивается на них и словно бы их гипнотизирует. Вместе с тем меняется и все «выражение» лица. Наблюдая за мимикой людей в этих условиях, можно подметить и вытягивание губ, свидетельствующее о желании схватить «магнит»; а в случаях, когда люди нарочито не желают показать своего исключительного интереса к пищевым объектам (например, во время научного заседания), вы замечаете попытку придать лицу преувеличенно-серьезное и «глубокомысленное» выражение (что иногда доходит до смешного), цель которого — показать, что герой не обращает никакого внимания на дразнящий его предмет. Однако, если искушение длится достаточно долго, то герой незаметно для себя самого не выдерживает до конца своей роли. Нет-нет, да и слетит притворно-искус- ственная маска и из-под нее проглянет подлинное, естественное лицо голодного человека со свойственной ему мимикой. Не раз во время научных заседаний, на собраниях литераторов и интеллигентов я наблюдал за эти годы такие картины. Если бы в моем распоряжении был кинематограф, то я мог бы наглядно их продемонстрировать. Но полагаю, что они и без того замечались многими и ни у кого не вызовут ни малейших сомнений45'.

Депрессирование голодом остальных контрарных условных рефлексов

Наконец, голод депрессирует и деформирует все вообще мешающие ему акты поведения людей. Под его влиянием меняется все поведение человека, это значит — он перестает совершать множество актов, которые без него совершал бы, и наоборот, начинает делать то, чего не делал бы, не будь голода. Ученый, поэт, художник и люди других профессий забрасывают свои дела, если они не обеспечивают их хлебом, и начинают заниматься тем, чем прежде им и в голову не приходило заниматься; массу времени тратят на приготовление пищи, стояние в очередях за фунтом хлеба, на поиски дров, на хождение по рынкам и спекулянтам, на поиски и добывание «пайков». Любимое дело забрасывается и вместо того, чтобы заниматься им, человек устраивается на «пайковое» место и тратят время на неинтересную и постылую службу в качестве какого-нибудь «спеца». В наше время сотни ученых и художников, поэтов и писателей, представителей других творческих профессий шли и идут в качестве «спецов» в ВСНХ, в военный комиссариат, в администрацию, канцелярию, делаются «пайковыми» лекторами и артистами, кинематографическими чтецами, рисовальщиками «пайковых» плакатов, и часто со скрежетом зубовным профанируют и науку, и литературу, и искусство, или меняют любимое свое занятие на чуждое и нелюбимое, но более хлебное То же самое можно сказать и о других людях. Если бы все они вели подробный бюджет времени в сытое и голодное время и сравнили бы первый со вторым, то увидели бы огромную разницу: как будто подменили человека — один уклад жизни и стиль поведения оказывается совершенно непохожим на другой. В голодное время пищетаксические акты — чистые и смешанные — занимают чуть ли не весь бюджет времени. Голод деформирует все поведение «по своему образу и подобию».

Изменение речевых рефлексов человека под влиянием голода

Поскольку голод подавляет одни акты и «прививает» другие, т. е. радикально изменяет наши рефлексы, то, естественно, этой участи не избегают и наши «речевые рефлексы» (speech reflexes), т. е. акты словесного реагирования на те или иные явления. Слова, произносимые нами, или наша речь, — особая форма рефлексов, с помощью которых мы реагируем на влияющие на нас раздражители. И в этой области следует констатировать деформирующую роль голода. Один и тот же раздражитель, будь то какое-либо явление, предмет или событие, вызывает в нас совершенно разные «речевые рефлексы» в сытом и голодном состоянии Вот факты, служащие тому подтверждением Почти любой из нас еще недавно при виде суррогатного хлеба сказал бы «Не хочу1 Как можно есть такой хлеб! Это же гадость, а не хлеб'» Теперь «Хочу! Ничего, есть можно'» «Не беда, коли в хлебе лебеда, а вот беды, коль ни хлеба, ни лебеды'» При виде конины «Фу, какая гадость! Не могу есть, меня тошнит1 Это же грех!» Теперь такие слова мы редко произносим и редко слышим, а слышим другие, вроде: «Конина! Отличное блюдо; я с удовольствием ее ем в тушеном виде» Пищевой режим, прежде считавшийся снищенским и полуголодным», теперь оценивается как «отличный»: «О, да он отлично питается получает 40 фунтов хлеба, 5 фунтов мяса, 2 фунта масла, 1V фунта сахара и 10 фунтов крупы в месяц!» Пища, которую мы обычно считаем невкусной, в голодном сост оянии признается нами и вкусной и аппетитной. «Гм превкусно!» — такими словами Мик- кельсен и его спутник передали свое ощущение после того, как отведали ядовитои собачьей печенки [336]. В сытом состоянии речевая реакция была бы, конечно, иной

Такие факты деформации речевых рефлексов известны каждому Но ими дело отнюдь не исчерпывается Деформация гораздо шире и глубже и затрагивает все явления, которые прямо или косвенно имеют отношение к питанию Вот некоторые примеры

w

Выше приведенные факты дают возможность понять, почему в сытом состоянии человек говорит: «Есть в пост скоромное грешно», в голодном: «Есть в пост при голоде не грешно», в сытом: «Надо уважать чужую собственность», в голодном: «Убирайтесь к черту' Не подыхать же мне с голоду из-за вашей собственности», «собственность — кража»; в сытом состоянии: «Иван Иванович — мерзавец и хам», в голодном: «Иван Иванович оказался чудеснейшим человеком — вопреки ожиданиям, он устроил мне отпичныи паек». В сытом: «Кража недопустима», в голодном «Кража изьинительна»; в сытом: «Ах, какая чудесная картина'», в голодном: «Мне не до картин»; в сытом' «Нельзя придавать и профанировать науку и искусство из за мамоны, ибо "не хлебом единым жив человек"»», в голодном «Живу недурно, читзю лекции, пишу плакаты и получаю пять очень хороших пайков», в голодном состоянии (пока не устроился): «Советская власть невыносима и гибельна; так жить нельзя», в сытом (после получения хорошего пайка)- «Не правда ли, налаживается хозяйство и порядок? Да. эксперимент тяжелый, но здоровый и неизбежный1 Это — великая творческая эпоха' Создается новое, невиданное ь истории общество'»[337]

Нет смысла приводить другие подобного рода факты Полагаю, что любой внимательный наблюдатель мог бы рассказать великое множество таких случаев, которые за эти годы наблюдал и на себе самом и на других людях Они могут быть подтверждены и экспериментально, например при помощи точной записи речевых рефлексов — оценки одного и того же блюда одним и тем же человеком в голодном и сытом состоянии (конечно, без информирования экспериментируемого о целях эксперимента) Разновидностью этого изменения речевых рефлексов под влиянием голода являются и случаи молчания, когда надо говорить, и случаи высказывания вместо молчания, — при перелоде от сырого состояния к голодному и от голодного к сытому. Неисчислимо количество тех людей, которые часто «держали язык за зубами», чтобы не лишиться места (сиречь не попасть в объятия голода), при виде возмутительных псступ- ков, совершаемых их патронами, «хозяевами», начальством, «благодетелями», «кормильцами и поильцами». «Есть-то ведь надо! Помилуйте, у меня жена и дети' Приходится молчать!» И наоборот. В силу той же поичины сотни тысяч людей — сонмища льстецов, приживалок, паразитов от времен Адама до наших дней — пели и поют дифирамбы, лгут, восхищаются, хвалят в глаза своих поильцев и кормильцев, чтобы не лишиться места, «пайка», «кормежки», чтобы получить «поднсжный корм» или заменить его лучшим. Без этой причины они молчали бы, не стали бы лгать, или разразились бы бранью, насмешками, презрительными и оскорбительными слсвами Ълсд или угроза голодом перевертывает все шиворот-навыворот- накладывает печать молчания на ус~а в тех случаях, когда без него люди высказали бы свое мнение, заставляет людей говорить, хотя они предпочли бы молчание, заменяет одни слова — другими, часто прямо противоположными. Так называемая ложь — не что иное, как изменение речевых рефлексов человека, вызываемое многими причинами, в ряду которых довольно часто оказывается и голод[338]. Подобные факты неисчислимы в истории людей. Неисчислимы они и сейчас. Приглядитесь к поведению 99 «спецов» нашего времени из ста, и вы найдете подтверждений сколько угодно, в виде ли «фигуры умолчания», или в виде captatio benevolentiae46*, или же в виде «чудовищной лжи», над которой в другой среде они потом же сами смеются. Если вы видите, что N.N. стал писать и говорить о таких явлениях, как, например советский строй, большевики, интернационал и т. п., совсем по-новому, называть белым то, что раньше называл черным или наоборот, поищите прежде всего, как обстояло и обстоит у него дело с «пайком», не резко ли оно изменилось к лучшему или худшему, — и вы не один раз убедитесь, что искомая причина состоит именно в этой независимой переменкой. Прикрытая множеством слоев и побочных обстоятельств, она часто невидима с первого взгляда. Но покопайте поглубже, и в большинстве случаев, особенно теперь, вы ее найдете. Многие случаи обращения Савлов в Павлы — простая функция перемены пайка под названием «клади зубы на полку» на паек «спеца», паек «академический», «ответственный», или перемены противоположного свойства[339].

Не являются исключениями и «искренние» обращения. Искренность — самая дешевая вещь на свете. Субъективно человек может думать, что он переменил свои взгляды «искренне». Объективно эта искренность — вуаль, скрывающая суть дела и служащая для самообмана. Это можно сказать наверняка почти о всех тех «прозрениях», которые вели и ведут от голода к сытости, от худшего пайка к лучшему. Подлинными исключениями (в отношении голода)[340], будут только те «искренние» перевоплощения, которые ведут от сытости к голоду, от лучшего пайка к худшему.

Их, увы, не так много — считанные единицы. Остальные случаи «искренности» изменения речевых рефлексов в наше время часто стоят не больше двух фунтов хлеба в день и нескольких фунтов мяса, крупы, масла и сахара. В более благополучное время они могут стоить и дороже, но от этого суть дела не меняется, и моя теорема не опровергается. При нашей нынешней бедности самые резкие изменения речевых рефлексов у большинства граждан РСФСР можно вызвать совсем крохотным пайком: «академического» пайка за глаза довольно, чтобы заменить речевой рефлекс «будьте вы прокляты!» рефлексом «осанна!» — такова цена «высоких слов» на житейском базаре![341].

Изменение субвокальных рефлексов («убеждений» и «идеологии») человека под влиянием голода

До сих пор речь шла об изменении внешних актов человека, вызываемом голодом. Мы имели дело с объективными, не вызывающими сомнений явлениями, имеющими определенные пространственно-временные координаты и доступными наблюдению. В этом отношении не являются исключениями и «речевые» рефлексы человека. В качестве звуковых символических комплек сов они также обладают физическим бытием

Теперь перенесемся в «душу» людей Попробуем в нее заглянуть и посмотреть, какие пертурбации под воздействием голодания происходят здесь, в мире душевных переживаний.

В первой главе этой книги мы уже рассматривали ряд деформаций в этой области, вызываемых голодом Но там я описывал эти изменения, так сказать, со стороны формы, а не содержания душевных переживаний (изменение ощущений, восприятий, мира идеи и представлений, памяти и внимания, чувств и эмоций, воли и жизневосприятия)

Теперь направим свет нашего фонаря на само содержание представлений и идей, убеждений и верований, эстетических и моральных оценок и волеизъявлений (субвокальных и заторможенных рефлексов) — на то, что называется «мировоззрением», «идеологией» человека, и попытаемся ответить на вопрос- в какой мере эти невещественные явления зависят от такого вещественного фактора, как фунт хлеба или отбивная котлета5

Из всего выше изложенного, особенно в параграфе о деформации «речевых рефлексов», следует, что спи увы, зависят, и зависят довольно сильно. Более того, значительная часть «идеологии», прямо или косвенно относящаяся к питанию, часто похожа на вуаль, колеблемую ветром голода, но скрывающую этот ветер Эта зависимость, строго говоря, такова, что ceteris paribus голод стремится ослабить, вытравить и уничтожить — прямо или косвенно, с ухищрениями и дипломатией или без них — все те убеждения и верования, вкусы и обязательства, которые мешают его удовлетворению, и наоборот, усилить, укрепить или создать те, которые в данных условиях помогают насыщению. Иными словами, он стремится переделать наше мировоззрение и идеологию по своему образу и подобию, удаляет, обрезает, глушит, выветривает все конфликтующее с ним и «протежирует» всему, что ему благоприятствует.

«темна и сложна душа человека, таинственны ее капризные извивы и аккорды», — об этом говорят нам часто, и говорят правду, но не полную Полная правда гласит- если это и так, то не всегда и не везде Иногда, в каких-то определенных областях, душа проста, как геометрическая фигура, происходящие в ней процессы ясны и понятны как движения простого механизма. Питания фунтом больше — один аккорд, фунтом меньше — другой аккорд Симфония так проста и так часто повторялась со времен Адама, что стала монотонной, набившей оскомину, сте реотипно-пошлой, как примитивная частушка

Начнем с «убеждени: >, «моральных оценок» и «верований» как субъективных переживаний человека, и сделаем черновой набросок миллионы раз повторявшейся и по сей день повторяющейся трагикомедии под названием «жизнь человека» Действие первое. Перед нами сытый человек Он убежден, что «есть скоромное в пост — грех». Он может говорить об этом, может и не говорить Действие второе В течение 36 часов в орга низм человека не поступило ни одной калории Перед ним хорошо приготовленный бифштекс На арене «души» начинает разыгрываться интересная сцена Есть хочется. Но — «грешно», «совесть не позволяет» Тут откуда-то, незаметно для него самого, появляется «черт» и начинает нашептывать: «Да полно, грешнс ли? Запрет ведь должны соблюдать сытые, а не голодные. Еедь не может того быть, чтобы Бог хотел твоей смерти, да и святые отцы допускали исключения.. А разве Христос не ел в субботу колосья-" Разве с точки зрения здравого смысла это не абсурдно?» И т д., и т д.

Из глубин сознания и интеллекта вылезают сотни дьяволов и начинают вести подкоп под мешающее им уб гждение, подтачивать его и так и этак; чем дальше, тем смелее ведется подкоп, аргументов против убеждения находится все больше, и в итоге — «монолитный утес убеждения» рушится. «Оправдание» за его нарушение и вытеснение готово «Мотивирсзка» найдена. Мешающая норма отправлена во временную или вечную ссылку, вычеркнута из сознания и заменена противоположной: «есть в пост скоромное можно — это следует из таких-то и таких-то оснований». Все обстоит благополучно: голод насыщен и нарушение нормы закамуфлировано и оправдано Насытится человек — и впредь до нового голода вытесненное убеждение может возвратиться и занять свое прежнее место.

Пример Характерной чертой детей нашего времени становится моральная неустойчивость, которая проявчяется в том, что они воруют по мелочи продукты питания, жульнически об Мениваются порциями с теми, кто послабее, или просто их обирают, лгут и обманывают старших. «Они высказывают словес ную мораль, проявляют чувство раскаяния и сожаления, сознавая неправильность своих поступков, но, при слабости психи

ческих задержек, не могут противостоять своим низшим стремлениям»[342] Такова первая стадия. Дальше, с повторением подобных актов, vбeждeния будут слабеть и в итоге исчезнут ил] что случается нередко, поменяются на противоположчыр

Нарисованная картина может, конечно, иметь другие конкретные формы (в зависимости от человека), но суть ее одна и та же такую трагикомедию, вызываемую голодом и целым рядом других детерминаторов, мы разыгрываем чуть ли ежедневно[343] И всегда при этом «сознание» и «разум» играют роль лакеев или проституток[344], которые находятся «на содержании» у голе да и других основных детерминаторов, работают по их заказу и требованию и, подобно продажному журналисту, готовы «доказывать», «оправдывать», «мотивировать» все что угодно сейчас одно через час — другое.

У нерефлексирующего человека описанный процесс происходит еще проще Его сознание редко даже улавливает противоречие. Когда он сыт, то считает греховным есть скоромное в пост Когда голоден — ест скоромное и уверен, что это не грешно и... только «Убеждения» его меняются без всяких фокусов и movhbhdobok, вынимаются и вкладываются безо всяких «оправданий» и «антимоний».

И в том и в другом случае возможны разные вариации В одних случаях голол бессилен сразу вытравить несовместимое с ним убеждение Челочек нарушает его, совершает недозволенный поступок, но сознает при этом, что «поступил нехорошо, вопреки убеждениям» Однако, чем чаще происходит такое нарушение, тем слабее и слабее становится убеждение, оно начинает чаще и чаще «выключаться» из поля сознания и в конце

!Глава вторая. Изменение поведения229

концсв угасает и заменяется противоположным Угасает хотя бы потому, что «вера без дел мертва есть», что любой акт рикошетом влияет на прочность убеждений, что чем чаще совершаются такие акты «вопреки убеждениям», тем безжизненнее становятся последние, тем скорее и легче они исчезают. Трудно украсть, трудно убить человека в первый и во второй раз, но если мы крали и убивали десятки раз, то от убеждении «не укради» и «не убий» остаются только «рожки да ножки» Не- редкс они заменяются противоположными: «собственность — кража» и «убийство — хорошее дело» Таким путем голод исподволь подрызает мешающие ему верования и убеждения и чаще всего достигает своей цели200 . Для неприхотливого ума не нужно сложных «мотивировок», а изворотливый ум, в конце концов, на дет какие-нибудь оправдания и нужные мотивировки

Итак, есть три способа, которыми голод добивается ослабления и уничтожения враждебных ему убеждений, порождает благоприятствующие его утолзнию и укрепляет нужные' 1) изворотливые дипломатические ухищрения и мотивировки разума, 2) нечувствительность нерефлектирующего сознания к противоречиям и 3) ослабление уьеждени я в результате рикошетного влияния противоречащих ему актов

Этими тремя способами голод довольно часто меняет «содержание нашего сознания», наши убеждения и верования, моральные сценки и эстетические вкусы, симпатии и антипатии, наше мировоззрение и идеологию.

Не думайте, что дело здесь ограничивается такими мелочами, как запрет «есть скоромное в пост». Увы, для голода нет святынь Он слеп и с одинаковой силой обрушивается на все — на большие и малые убеждения и нормы, если они ему противоречат. Когда мы сыты, мы исповедуем «священное право собственности», когда испытываем голод — можем пойти воровать без

малейшего угрызения совести; сытые мы убеждены в недопустимости убийства, грабежа, насилия, обмана, мошенничества, про- ституции и т. д. Голодные — не зарекайтесь, читатель, — можем пойти на эти акты, можем даже придти к мысли, что убить и ограбить «толстосума-кровопийцу» — вполне дозволенное дело. По крайней мере, наблюдая за поведением многих людей, мы видим, что начинали они с одних убеждений, потом под влиянием голода и нужды нарушали их и в конце концов пришли к убеждениям диаметрально-противоположными и теперь гордятся своими дерзкими грабежами и убийствами, артистическими мошенничествами и обманами.

Нужно ли приводить многочисленные факты и подробные доказательства! Оглянитесь вокруг себя, приглядитесь к своим знакомым — и вы увидите только что описанное явление. Массовым примером может служить так называемая интеллигенция. В начале октябрьской революции она считала «позором» для себя идти на службу к власти и получать из «кровавых рук» «подачки». Пришел голод. И что же мы видим? Движимые, с одной стороны, голодом, а с другой, гипнотизируемые волшебным сиянием заманчивых пайков (плюс — другие детермина- торы), один за другим «пошли в Каноссу»47* интеллигенты — профессора, журналисты, врачи, писатели и поэты, адвокаты и инженеры и т. д., — сначала тайком, бочком, украдкой, с заднего хода, «чтобы другие не узнали». «Пайкотропизм» поначалу тормозился рядом рефлексов и вызывал укоры со стороны попранных убеждений. Было стыдно, неловко, мучила совесть. Но голод не отступал, а все усиливался. Без пайков и службы грозила голодная смерть. Давление этого волшебника росло. Тяга в Каноссу усилилась. Итог: начали с убеждения, что быть вообще на службе у коммунистов недопустимо, кончили тем, что стали добиваться высоких постов, назначение на них стали считать «честью», гордиться им, на получение государственных должностей — спеца, эксперта, консультанта и властью облеченного управителя — стали смотреть как на вполне честное и святое дело Словом, начали с «проклятия», закончили «осанной». Это ли не блестящий пример деформации убеждений И морально-правовых взглядов под давлением ряда факторов и особенно голода!

На поведении и убеждениях отдельных лиц это явление просматривается еще отчетливее. Сопоставьте их убеждения и источники их существования, и вы увидите полную «гармонию»: когда источником средств был монарх или националисты и «Единая Россия», они были убежденными монархистами и националистами, били челом Колчаку, Деникину, Царю, целовали ручки княгинь и графинь, руководили соответствующей газетой; когда же источник оказался у интернационала и коммунизма — они стали убежденными интернационалистами или «национал-интернационалистами». Если средства их существования будут исходить от римского папы — они сделаются убежденными папистами. И всегда они будут «искренни», всегда будут руководствоваться «высокими мотивами».

У других эти процессы происходят не так ярко, но суть их одна и та же Есть, конечно, и такие, что умирают с голода, но не продаются никому и никогда. Есть и такие — но их единицы48*. «Испытание голодом» не выдерживало в средневековых тюрьмах большинство людей; не выдерживают его и убеждения большинства испытуемых им теперь. Они так или иначе «сдаются». Голод лепит их души по своему образу и подобию. Многие из них искренне произносят высокие слова, «мотивируя и оправдывая». Когда вы будете слушать их, читатель, загляните иной раз поглубже. За высокими мотивами вы нередко найдете «бога живота» в буквальном смысле этого слова.

Ниже, при изучении влияния голода на социальную идеологию, я более подробно рассмотрю этот вопрос. Судьбы одного из мировоззрений достаточно убедительно подтвердят нашу теорему.

Заключение и резюме

Из всего сказанного выше следует, что:

Колебание кривой количества и качества пищи, в частности голодание, самым радикальным образом деформирует все Поведение человека.

Основной чертой этой деформации служит явление пищетаксиса и увеличение в нашем бюджете актов пищетаксических, с одной стороны, а с другой — превращение всего нашего организма в аппарат, предназначенный для питания.

Сообразно с этим голод стремится депрессировать и ослабить все безусловные и условные рефлексы, мешающие пи- щетаксису и несовместимые с ним, стремится видоизменить «речевые рефлексы», «идеологию» и душевные переживания людей, удалить из них мешающие ему насадить и укрепить благоприятствующие.

4) Поведение массы людей свидетельствует о том, что эта цель голоцом чаще всего достигается

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

СОЦИАЛЬНЫЕ ЭФФЕКТЫ МАССОВОГО ГОЛОДАНИЯ

1. Основные социальные эффекты детерминатора питания

Если колебание количества и качества пищи влияет на поведение людей, то оно не может не отражаться и на процессах общественной жизни: массовое изменение поведения людей под влиянием голода влечет за собой изменение и всех социальных процессов, происходящих в обществе. Общественные эффекты детерминатора питания чрезвычайно разнообразны и многочисленны

Прежде всего, они могут быть разделены на 1) постоянные, обусловленные нормальным обменом веществ в агрегате, и 2) спорадические, возникающие при исключительно резком колебании количества и качества пищи, поступающей в организм агрегата Те и другие эффекты распадаются далее на непосредственные, первичные функции детерминатора питания, являющиеся прямым его результатом, и на функции опосредованные — вторичные, третичные и т. д., представляющие собой следствия первичных функций

Данная работа не ставит своей целью подробное исследование всех этих форм. Мы ограничимся исследованием лишь спорадических социальных функций первичного порядка, вызываемы? резким усилением дефицитного или относительного массового голодания.

Что касается постоянных функций детерминатора питания, то я ограничусь самой краткой их характеристикой, а функции второго, третьего и последующих порядков лишь перечислю по окончании исследования первичных спорадических эффектов

Постоянные социальные функции детерминатора питания

В обществе, как и в любом организме, происходит непрерывный обмен веществ; оно представляет из себя сложный механизм, воспринимающий пищевую энергию извне и расходующий ее в процессе своей жизнедеятельности. За счет этой энергии общество живет, работает и творит. Так как расходование энергии обществом в «творческих» или «нетворческих» формах происходит постоянно, то и приток пищевой энергии в него также должен быть постоянным.

Отсюда следует, что в любом агрегате, поскольку он живет и пока он живет, неизбежно должна быть непрерывно функционирующая «система питания». Существование этой системы и ее органов — постоянная функция детерминатора питания. Первая вызвана к жизни последним. Не будь его — не было бы и первой. И действительно, в любом социальном агрегате мы находим такую систему органов питания, которая занимает одно из самых главных мест в общей структуре общества. Эта система состоит из 1) органов (учреждений, институтов) добывания, производства и обработки продуктов питания, 2) органов обмена и распределения последних между членами агрегата, 3) органов потребления этих продуктов.

Примерами органов добывания и производства продуктов питания являются институты охоты, рыболовства, скотоводства, земледелия, предприятия промышленности, занятой добычей и переработкой продовольствия и т. д Каждый их этих институтов состоит из группы лиц, выполняющих определенные функции с помощью простых или сложных средств и орудий производства продовольствия (это могут быть, например мотыги, палки, борона, соха, плуг, рыболовные сети, лодки, машины, фабрики, заводы, а также поля, сады, домашний скот и т. д.), а в своей совокупности они являются тем «насосом», посредством которого общество добывает извне, из окружающей его среды необходимую ему энергию. Все они, вместе взятые, и образуют систему общественных органов добывания продовольствия как постоянную социальную функцию фактора питания Правда, некоторые агрегаты не всегда имеют ее в явном виде. Но это значит, что они имеют ее в модифицированной форме, т. е. извлекают необходимую им энергию посредством других агрегатов (например индустриальные агрегаты — посредство земледельческих, военно-паразитические — через посредство тех, кого они эксплуатируют и т. д.), для чего должны иметь инструмент такого извлечения, будь то военный аппарат, силой отнимающий продовольствие, или аппарат индустриальный, вырабатывающего эквиваленты, обмениваемые на продукты питания.

Наряду с системой производства питательных благ в любом обществе существует и система их распределения между членами общества. Таковы рынки, ярмарки, магазины, лавки, биржи, вообще весь торговый аппарат, выполняющий функции распределения пищевой энергии между членами общества, занимающийся самой разнообразной деятельностью и обладающий огромным количеством «материальных средств», употребляемых для этой цели: путями сообщения, местами торговли и зданиями рынков, магазинами, биржами, конторами, финансами, конторскими и другими книгами и т. д. Все это, вместе взятое, образует «кровеносную систему» агрегата, которая состоит из органов распределения питания.

Наконец, в любом обществе имеется и система органов потребления питания, состоящая опять-таки из групп людей, определенных актов, которые они совершают, и «материальных орудий», обслуживающих эту функцию, к числу которых можно отнести, например костер, очаг, кухню, трактир, кафе, ресторан, посуду, столовые приборы т. д.

Все эти или подобные им составляющие в совокупности своей образуют систему органов питания, которая наличествует в любом общественном организме и составляет одну из главных его систем. Она — постоянная функция фактора питания

Такой же постоянной функцией этого фактора являются и Разнообразные процессы добывания, распределения и потребления питательных благ, непрерывно совершающиеся в любом обществе и составляющие одну из основных форм его жизнедеятельности (охота, рыбная ловля, скотоводство, обработка земли, садов, виноградников, плантаций, работа на предприятиях пищевой промышленности, в пекарнях и лабораториях, в столовых и трактирах, изготовление орудий и средств производства питательных благ и т. д.). Общество постоянно расходует энергию и поэтому вынуждено постоянно добывать продукты питания, распределять и потреблять их. Совокупность таких видов деятельности и составляет процесс питания общества, который происходит в нем непрерывно.

Из этой характеристики ясно, что явления, изучаемые политической экономией, по большей части представляют собой постоянную функцию фактора питания.

Наряду с этими постоянными социальными функциями фактора питания, носящими вещественно-материальный характер, есть, конечно, целый ряд других постоянных функций, проявляющихся во всех сферах общественной жизни и неразрывных с первыми.

Если проанализировать интеллектуальный багаж общества, весь комплекс знаний, которыми оно располагает, то окажется, что значительную часть его составляют знания, прямо или косвенно связанные с проблемами питания и вызванные к жизни последними. Таковы все знания, указывающие в той или иной форме способы его добывания, изготовления соответствующих орудий, методы его обработки, приготовления, распределения и потребления. В примитивных обществах они передаются по традиции, усваиваются путем подражания, в процессе обучения и т. д. и переходят из поколения в поколение, от человека к человеку. В более развитых обществах они разрастаются в целую систему теоретических и прикладных дисциплин, вроде десятка агрономических наук и многочисленных отраслей прикладной науки, которые преподают в школах, разрабатывают в научных институтах и лабораториях, распространяют с помощью книг, брошюр, газет, журналов и т. п. В любом обществе воспитание, обучение и жизненная экипировка молодых поколений состоит прежде всего в вооружении их знаниями и приемами, необходимыми для добывания пропитания и умения жить в достатке. То же самое относится и к религиозной жизни общества. Значительное число обрядов, молитв, служб, заповедей и предписаний, начиная с религиозных обрядов «умножения продовольствия» у первобытных племен и молитв типа «хлеб наш насущный даждь нам днесь», которые есть во всякой религии, и кончая обрядом «причащения» (ядения) и предписаниями, определяющими, что, когда и как дозволено есть, а что не дозволено, — все это вызвано к жизни фактором питания и благодаря ему занимает столь значительное место в сфере религии. Все подобного рода явления «выдавлены» на поверхность религиозного моря детерминатором питания, будучи усложненной, опосредованной и своеобразно преломленной функцией последнего. Как в области знаний, так и в области верований любого общества «пищевые явления и темы» всегда занимали и занимают довольно обширное место.

То же самое относится к области морали и права любого общества. Возьмите совокупность моральных и правовых норм, предписаний и заповедей любого агрегата, и в каждой из них вы найдете огромное количество правил, посвященных регулированию отношений, возникающих по поводу питания и связанных с ним, иначе говоря, определяющих поведение членов общества в области добывания, обмена, распределения и потребления питательных благ. Политика любого общества в огромной своей части была, есть и будет прежде всего хлебной политикой, т. е. системой мер, обусловленных детерминатором питания и направленных на разрешение «вопроса ножа и вилки». То же самое относится к управлению и властвованию. И то же самое следует сказать о социальной борьбе. Она была и остается прежде всего борьбой за долю пищевых благ, которую получают отдельные члены и слои общества. Не иначе обстоит дело и с искусством. «Пищевые» темы, образы, эпитеты, сравнения, метафоры и т. д. были, есть и будут одной из популярнейших и постоянно разрабатываемых тем в литературе, живописи, скульптуре, архитектуре и сценическом искусства, в определенных видах пения и музыки. Прямо или косвенно этим темам посвящены сотни и тысячи произведений искусства: повестей и романов (вроде «Голода» Гамсуна, «Отверженных» Гюго, «Бродяги» Мопассана, «Голого года» Пильняка и т. д.), театральных трагедий и комедий (вроде пьес Аристофана, «Ткачей» Гауптма- на), поэм, сказок, стихов, романсов, картин, изваяний, барельефов и т. д.

О житейской этике, правилах приличия и т. п. («не ешь с ножа», «к обеду надевай фрак», «за столом веди себя как подобает» и т. д.) и говорить нечего. Словом, какую бы сферу общественной жизни, в том числе и духовную, мы ни взяли, в каждой из них всегда можно обнаружить целый ряд проявлений детерминатора питания, которые именно им вызваны к жизни и им же «выдавлены» в данную область Не будь этого детерминатора — не было бы и этих его постоянных социальных функций. Ограничусь здесь этими штрихами[345] и перейду к рассмотрению спорадических социальных функций голодания. Нижеследующий порядок их рассмотрения обусловлен как существом дела, так и целым рядом соображений удобства, целесообразности и ясности изложения.

2. Постановка вопроса об основных первичных функциях массового голодания и их краткий перечень

Допустим, что в данном социальном агрегате количество пищи, поступающей в организм большинства его членов, стало недостаточным (т. е. наступило дефицитное голодание), или резко ухудшилось его качество, или же усилился контраст между диетами высших и низших слоев населения (т. е. началось или усилилось голодание относительное).

Каковы будут социальные эффекты такого роста дефицитного и относительного голодания?

Сейчас для меня безразлично, какими причинами вызван сам факт этого голодания в той или иной его форме. Я рассматриваю его как данность, как «независимую переменную», мне важно лишь его наличие А чем оно вызвано — неурожаем или войной, экономическим кризисом или революцией, ростом населения, наводнением или какими-то другими причинами, — сейчас для меня не имеет значения. Моя цель — выявление социальных функций массового голодания, и для меня даже выгоднее, когда оно вызвано разными причинами и протекает в разных условиях: это облегчит выделение специфических функций массового голодания, позволив отделить то общее, что наблюдается при всех голодовках, от того пестрого комплекса сопутствующих явлений, которые вызваны «побочными» голоду факторами.

Такова основная моя задача и такова постановка вопроса.

Не скрою, что решать ее исчерпывающим образом я не берусь. Трудно учесть все те бесчисленные эффекты, которые вызывает массовое голодание. Хорошо, если удастся очертить некоторые из важнейших социальных функций этой «независимой переменной». Остальное — со временем «приложится само». Не скрою и того, что в этой области исследователь особенно легко может впасть в заблуждение: явления, подлежащие его анализу, бесконечно сложны, нужного материала часто не хватает или нет вообще, вместо точных цифровых данных о питании населения той или иной страны, в ту или иную эпоху часто приходится довольствоваться самыми общими, иногда неопределенными свидетельствами историков о его ухудшении или улучшении; естественно, что и выводы, сделанные на основании таких посылок, могут показаться весьма сомнительными. Но... проблема столь важна — и теоретически, и практически, — что пренебречь ею невозможно. От ошибок никто не гарантирован, но ошибки, сделанные одним исследователем, помогут другому их избежать.

Результатом дефицитного (и относительного) голодания индивида является его «тяготение», «стремление» к пище или ее эквивалентам (деньгам, например), дающим возможность ее получить. Что верно относительно индивида, то верно (ceteris paribus) и относительно n-го числа индивидов. Результатом наступившего дефицитного или относительного голодания большинства членов данного агрегата будет появление и усиление дефицитного или относительного пищетаксиса в их поведении со всеми вытекающими отсюда последствиями, описанными в предыдущей главе: ослаблением и подавлением всех мешающих удовлетворению голода рефлексов, возникновением и усилением рефлексов, благоприятствующих добыче пропитания и т. д. Дефицитно или относительно голодающая часть населения будет стремиться утолить свой голод и возвратиться к прежней или, по крайней мере, недефицитно-голодной норме питания. Как можно этого добиться? Шестью основными способами, которые распадаются в свою очередь на ряд форм, а именно: 1) путем изобретения новых и улучшения старых источников пропитания; 2) путем приобретения необходимого продовольствия у других групп (мирным способом); 3) путем перемещения избыточного населения из голодных областей в изобильные (мирная эмиграции и завоевание чужих территорий); 4) путем войны и насильственного захвата чужого продовольствия; 5) путем перераспределения продовольствия и богатств, имеющихся внутри данной группы, в форме: а) эпизодических захватов голодными имущества сытых (путь «преступлений»), b) массового и в известной мере организованного нападения голодных на богатых как держателей «пищевых скопов» и их эквивалентов (путь мятежей, волнений, революций), с) в форме вмешательства власти, которая осуществляет перераспределение сверху и тем самым изменяет экономико-продовольственную организацию общества, d) добровольного отказа богатых от части имеющихся у них питательных благ в пользу голодных — безвозмездно или в обмен на определенные услуги (путь общественной благотворительности, частного соглашения между богатыми и бедными на тех или иных условиях, что нередко ведет к закрепощения последних); 6) наконец, если все эти пути по каким-то причинам не достигают своей цели, то остается еще старый и самый «надежный» способ «утоления» голода — смерть и изменение «естественного движения населения», способ всегда и всем «доступный» и неизменно верный.

Других путей и способов — нет.

Если верно, что результатом массового голодания является массовый пищетаксис, если верно, что он может быть утолен одним из этих способов и что иных путей нет, то отсюда следует, что при наличии массового голодания в социальном агрегате (в деревне, городе, области, государстве, на целом материке) мы неизбежно должны встретиться в нем с одними, несколькими, или всеми указанными способами утоления голода[346].

Это дедуктивно следует из всего вышесказанного и, как видим, подтверждается и индуктивно.

Связь между голодом и перечисленными выше способами его преодоления не всегда видна с первого взгляда. В социальной жизни она обычно маскируется и вуалируется сотнями «одежд»: пышными и высокими «речевыми рефлексами», заглушающими «урчание брюха», десятками рафинированных идеологий и прекрасных идеалов, в гарнире которых оказываются обычно не очень эстетичные и отнюдь не идеальные требования желудка, массой комических и трагических сцен истории, которые на первый взгляд не имеют никакого отношения к голоду. Но если мы внимательнее присмотримся к кинематографическому полотну истории, то увидим, что режиссером, ставящим на исторической сцену указанные «картины социальной драмы» людей, очень часто оказывается голод. Все остальное в таких случаях только «медь звенящая и кимвал бряцающий»1*, только одежда, скрывающая подлинную суть дела, только нарост или усложненная функция калорийности. «Человек волнуется, а голод руководит им», — можно в подобных случаях повторить вслед за Боссюэ2*. Как уже было сказано, голодание массы населения непременно должно вызывать вслед за собой одно, несколько или все из выше перечисленных способов борьбы с ним.

В конкретной действительности дефицитное (а отчасти и относительное) массовое голодание чаще всего сопровождается несколькими из них. Но в одном обществе, испытывающем голод, большее значение приобретают какие-то одни способы борьбы с ним, например, эмиграция или усиленный ввоз продуктов питания, другие же используются в ничтожных размерах и остаются на заднем плане. В другом обществе на первый план выступают другие социальные последствия голода, например, рост преступлений или общественных волнений, в третьем — третьи и т. д.

Какие именно из перечисленных социальных последствий голода и в какой комбинации будут иметь место в каждом конкретном случае массового голодания — это опять-таки не случайность, а факт, определяемый с одной стороны, целым рядом обстоятельств, в которых находится данный агрегат, с другой — обуславливаемый и взаимными влияниями самих эффектов голода друг на друга.

Поясню мою мысль. Предположим, что голодающий агрегат богат и может ввезти количество продовольствия, вполне достаточное для покрытия дефицитного числа калорий (= п — из других уездов, других губерний, других государств и т. д.). Если такой ввоз совершается и утоляет голод, то пищетаксис исчезает, следовательно отпадают и остальные его эффекты. Но если ввоз питательных продуктов невозможен или недостаточен (например, не на что их купить, в силу блокады или других причин ввезти нельзя) и не покрывает n-го числа дефицитных калорий, то в таком случае с уверенностью можно ожидать появления других функций массового голода: например, массовой эмиграции («если пищевая гора не идет к Магомету, то в силу пищетаксиса сам Магомет идет к пищевой горе»), если она возможна (есть пути сообщения, свобода выезда и въезда, наличие работы в богатом регионе и т. д.), или всякого рода «изобретений», начиная с открытия пищевых суррогатов и кончая интенсификацией производства продуктов питания.

Опять-таки, если этими путями будет покрыт дефицитный голод, то остальные его следствия не будут иметь места. Но допустим, что ими дефицит не покрывается (например потому, что ни ввоз продуктов, ни эмиграция избыточного населения невозможны, а изобретения — не дают должного эффекта); в таком случае с большой вероятностью можно предсказать наступление других последствий голода, например вооруженных нападений со стороны голодных на благополучные области или же целого ряда пертурбаций внутри голодающего агрегата. Какие из них будут иметь место, опять-таки зависит не от случайности. Если, например, внутри общества, испытывающего голод, нет резкой имущественной дифференциации, то делить нечего и грабить некого. Или же грабить нет возможности, поскольку богатые сословия прекрасно организованы и в состоянии оказать отпор нападающим. Если же соседние агрегаты богаты, а их вооруженные силы слабы и незначительны, а военная мощь голодного агрегата огромна, то с большой долей вероятности можно ожидать вооруженного нападения голодного общества на сытое с целью его завоевания, грабежа и эксплуатации. Если, наоборот, процветающие общества вооружены до зубов и завоевать их невозможно, а в самом голодающем агрегате имущественная дифференциация огромна — одни голодают, а другие объедаются, — но богачи при этом плохо вооружены и плохо организованы, так что есть что делить, есть кого грабить, есть чем насытиться, то в таких случаях можно ожидать и роста преступлений, и роста волнений, вплоть до революции, и всевозможных реформ питательной структуры общества сверху или снизу.

В этом случае голодающий социальный агрегат похож на организм с большими жировыми запасами. Когда поступление в него пищи извне прекращается, голодающий организм начинает жить за счет своих жиров и тканей. Точно также, когда все пути доставки продовольствия извне в голодающее общество закрыты и заказаны, но в нем есть запасы пищи и богатств, сосредоточенные в руках «жировых клеток» общества, то его «голодные клетки» естественно начинают тяготеть к этим пищевым скопам с целью овладения ими. В этом случае в «силовом поле» общества, изолированного от других, пищетак- сическое притяжение исходит только от внутренних запасов пищи и ее эквивалентов. Когда дневной свет погас и во тьме горит только свет лампы, бабочки, в силу фототаксиса, тянутся к нему. Точно так же притягиваются к пищевым скопам внутри агрегата — и только к ним — и его голодные клетки. В итоге происходит мирное или сопровождаемое кровавыми эксцессами перераспределение пищевых средств и их эквивалентов внутри общества («коммендации»3", мятежи, революции, преступления, добровольный отказ богатых от имеющихся у них излишков, реформы сверху и т. д.).

Наконец, может случиться и так, что в результате всех этих мер количество дефицитных калорий все-таки не будет покрыто: целый ряд непреодолимых обстоятельств препятствует наполнению «общественного желудка». Тогда вступает в действие ultima ratio4* истории — вечный хирург всех неизлечимых социальных болезней — смерть — и с бухгалтерской точностью подводит баланс успешности всех предпринятых обществом мер и его умению добывать себе пропитание. Осуществляется последняя функция голода: вымирание голодающих, сопровождаемое обычными спутниками голода: болезнями, эпидемиями и целым рядом других явлений из области «естественного движения населения». Из всего выше изложенного понятно, почему в каждом конкретном случае голодания на первый план выступают те, а не иные из перечисленных социальных функций голода.. Понятно, что порядок их появления и степень распространения зависят от многих обстоятельств, в каких находится данный агрегат. В одних случаях все может происходить в том порядке, в каком я это описал, в других — наоборот: например, ввиду недоступности всех прочих способов утоления голода, последний вызовет только повышение смертности; смертью его следствия начнутся, смертью и закончатся — никаких других социальных функций голода не будет. И для того, чтобы понять, почему в таком-то случае голод произвел такой, а не иной эффект из выше перечисленных, и для прогноза, какой из этих эффектов будет иметь место при голодании того или иного агрегата, важно знать условия, в которых живет данное общество: знакомство с ними покажет, какие пути преодоления голода были или будут для него доступны и возможны. А знание этих обстоятельств, в свою очередь, объяснит, почему именно эти последствия из перечисленных наступили, или даст базу для прогноза, почему и какие последствия наступят.

Но варьируя в порядке своего наступления и в своих комбинациях, все перечисленные функции вместе с тем являются следствиями массового голодания — единой причины А, ибо у них всех есть одни и тот же элемент В — тяготение или стремление к пище, вызванное голодом, но одетое в разные одежды.

Когда А выступает в соединении с дополнительными условиями а и b (А + а + Ь), то и его следствие В проявляется с дополнительными функциями а' и Ь', принимая вид В + а' + У; когда дана комбинация А + с + d, наступает следствие В + с' + d'; когда А связано с е и f (А + е + /), его следствие принимает форму В + е' + С и т. д. Словом, конкретное различие функций одной и той же причины — голода — не только не нарушает принцип единства причины и следствия, но является его прямым подтверждением и служит прекрасной его иллюстрацией.

Таковы вкратце основные первичные социальные функции массового голодания и пищетаксиса. Пока что я их просто перечислил. Ниже мы увидим, что каждая их этих функций обладает более богатым содержанием, и большинство из них лежит в основе целого ряда крупнейших социальных явлений.

Но и в развернутом своем виде они, конечно, не исчерпывают всех социальных функций голода. Каждая из них, будучи первичной функцией голода, вызывает, в свою очередь, целый ряд социальных функций второго, третьего и дальнейших порядков, ибо «каждый поступок, каждое слово брошенное в этот вечно живущий и вечно творящий мир, — это семя, которое не может умереть»[347]. Голод вызывает эмиграцию; эмиграция, ставшая фактом, «брошенным в этот вечно живущий мир», порождает уже сама целый комплекс социальных явлений, эти последние — еще один, и так без конца плетется сложная трагикомедия человеческой истории, в которой одно колесо явлений, вра- шаемое определенной силой, приводит в движение другое, это последние — еще одно и т. д., пока движение, порожденное первым колесом, пройдя ряд этапов, не распадется на тысячи течений, смешанных с потоками, получившими импульс от других «источников сил», среди которых уже трудно различить, что идет от первого источника, а что от других.

Я остановлюсь лишь на первичных социальных функциях голода. Функций второго и последующих порядков я касаться почти не буду. Чтобы подробно исследовать их, понадобилась бы специальная монография. Упомянул же я о них лишь для того, чтобы напомнить читателю, что функциями первого ряда влияние голода отнюдь не исчерпывается, что оно глубже, обширнее, значительнее, что оно продолжат сказываться и тогда, когда сам голод, быть может, уже прекратился, и в таких областях, которые порой очень далеки от сферы его непосредственного влияния.

Пока что этих общих замечаний достаточно, чтобы можно было без ущерба для дела перейти к подтверждению выдвинутых нами тезисов об указанных первичных социальных функциях голода. Делать необходимые уточнения и формулировать более конкретные теоремы я буду по ходу дальнейшего изложения, а краткое резюме дам в конце этой части5*.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГОЛОД, ИЗОБРЕТЕНИЕ НОВЫХ И УСОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ СТАРЫХ ИСТОЧНИКОВ И СПОСОБОВ ПРОИЗВОДСТВА ПРОДУКТОВ ПИТАНИЯ

Когда в социальном агрегате наступает массовый голод, когда все другие возможности покрытия продуктового дефицита оказываются исчерпанными или недостаточными, пищетаксис заставляет голодающих «шевелить мозгами», чтобы они так или иначе смогли «добыть пропитание». Голод в такой ситуации выступает в роли кнута, который без устали подстегивает ленивый ум человеческий к работе в определенном направлении. В таких случаях голод ставит ультиматум голодающей группе на языке, который понятен и мудрецу и глупцу: «усовершенствуй старые способы производства продуктов питания, изобрети новые или — умри».

Ультиматум этот ставился человечеству на протяжении всей его истории. Ставится и поныне. Вынужденные так или иначе отвечать на него, голодающие группы в одних случаях кое-что делали, в других — едва ли не более частых — вымирали, и не потому, что им очень нравился такой исход, а потому, что «изобретения», да еще столь важные, не всегда можно делать по заказу или «по щучьему велению, по моему прошению».

Попробуем, во-первых, более точно определить роль голода

в указанном отношении, а во-вторых, выяснить, насколько успешной, при наступлении массового голодания, оказывалась борьба с ним, когда люди пытались открыть новые источники питания.

Что касается второго вопроса, то отвечать на него чаще всего приходится отрицательно: мне лично неизвестен ни один случай массового голодания, который был бы преодолен благодаря открытию или изобретению неведомых прежде продуктов питания. Изобретения, сделанные под влиянием разразившегося голода, почти никогда не были «сильно действующими лекарствами», которые могли бы тотчас же излечить эту болезнь человечества. И понятно почему: изобретение — дело весьма капризное; таковым оно было не только в прошлом, но остается и теперь, когда наука шагнула далеко вперед. Те огромные авансы, что щедро раздаются изобретателям новых источников питания, приумножают разве что традиционные продукты на их собственном столе, да способствуют открытию... исландского мха, возведенному в ранг великих изобретений, хотя такие открытия были известны чуть ли не со времен Адама Но помимо «капризности», есть еще и другие причины, в силу которых щедро раздаваемые авансы оказываются напрасной тратой средств. Сильный голод ослабляет умственные способности. А следовательно, уменьшает и шансы на удачное решение такой проблемы, как открытие или создание новых источников питания, — проблемы не метафизической, а реальной, при разработке которой пароксизмы голодного мозга, способствующие иной раз созданию интересных религиозно-философских и эстетических произведений, пользы не приносят и решению проблемы не способствуют.

Не стоит поэтому удивляться, что большая часть изобретений, сделанных в периоды непосредственного голодания, сводилась к открытию пищевой пригодности некоторых суррогатов и подобного рода паллиативам, дававшим кое-что, но не способным наполнить голодный желудок бедствующей группы.

Представление о них дает простой перечень тех суррогатов, которые были «открыты» и употреблялись в пищу во время голода. Перечень таков: голод «научил» людей есть собак, кошек, ослов, конину, волков, лягушек, змей, всякую падаль, особый Haferbrot1", различные коренья, траву и сено, кору, землю с ничтожной примесью муки, просто землю (глину) и плюс ко всему — человеческое мясо[348]. Далее в этом списке мы находи^ «хлеб из каштанов, рубленую солому, щепки»[349]. Так было в Западной Европе в Средние века, в XV-XVIII вв., то же самое мы видим и у нас: ели «кору березовую, мох, сосновую кору, липовый лист, сено, солому, мышей и прочую нечисть». В 1734- 1735 гг. в Нижегородской губернии питались гнилой дубовой колодой, желудями, лебедой, «олиянным колокольцем», мякиной, избоиной, «дурандой» и прочим «былием травным»; в 1882 г. ели хлеб с глиной, барду из картофеля, камыш, лебеду3; то же самое во время голода употребляли в пищу эскимосы, самоеды и другие народы, которые чтобы хоть как-то выжить начинали «поедать неядомое».

Почти все перечисленное, начиная с «дуранды» и кончая всяким «былием травным», глиной, исландским мхом и человеческим мясом, употреблялось в пищу и в наше время. В таком же духе были «изобретения», сделанные и в Германии в годы войны, усилившей голодание немцев. И там настоящих изобретений новых источников пищи не было. Дело ограничилось фабрикацией суррогатов, утилизацией крови забиваемых животных, использованием так называемых «минеральных дрожжей» вместо белков, смеси растительного альбумина и жиров вместо яиц, культивированием масличных растений для получения жиров, использованием для той же цели рыбных отбросов, костей, падали, фекальных масс, добыванием растительного масла из фруктов — вот почти и все [350].

Паллиативы состояли, собственно говоря, в том, что правительство, общество и частные лица пропагандировали и популяризировали применение подобных суррогатов. Пример тому — пропаганда нашими газетами исландского мха и прочих суррогатов. Точно также «в 1833 г. правительство учило, как делать хлеб из винной барды и картофеля, в 1840 г преподавало способы приготовления муки с примесью свекловицы»[351]. Подобные «изобретения» довольно однообразны, и нет надобности подробно перечне пять их.

Вывод, к которому мы приходим, гласит, что в периоды самого голода эффект от изобретений и открытий новых средств питания ничтожно мал Этим путем едва ли когда удавалось обеспечить голодающую группу дефицитными калориями В этом отношении голод похож на бестолкового мужика, который бьет лошадь кнутом, заставляя ее начать движение (человека — изобретать), и вместе с тем обессиливает ее кровопусканиями (человеческий мозг — ослаблением умственной энергии) Вряд ли лошадь, понукаемая таким образом, потащит тяжелый воз, человек редко когда при голодании откроет новые источники питания.

Но значит ли это, что роль голода в деле изобретения новых источников питания ничтожно мала и исчерпывается «псевдооткрытиями» вроде тех, что перечислены выше? Нет, не значит.

Роль эта весьма значительна, но проявляется она не столько р моменты самого голодания, сколько по его окончании, и состоит она не столько р открытии быстродействующих лекарств, немедленно утоляющих голод, сколько в открытии и осуществлении мер, предупреж; ающих его возникновение, исподволь интенсифицирующих производство продуктов питания или улучшающих снабжение и обеспечение ими группы

Неоднократно или хотя бы однажды испытанный голод повелительно заставлял людей «шевелить мозгами» для того, чтобы избежать его в будущем, заставлял их обращать и задержи вать внимание на таких явлениях, которые без него остались бы незамеченными, — словом, обогащал человеческий опыт в этом отношении и способствовал прямо или косвенно, случайно или преднамеренно тому, что было сделано великое множестве изобретений и yлvчшeний способов добывания питания В этом смысле голод поистине был великим, хотя и жестоким учителем человечества. Ученик, при всей его бестолковости, не мог — под руководством такого учителя — не научиться многому, благо времени для обучения было достаточно, оно измерялось тысячелетиями, и на повторения урока для малопонятливых учеников этет учитель не скупился

в «Известиях Комиссии здравоохранения Петроградской Коммуны» (1919, № 5-6)

Мне даже трудно представить себе иную, более действенную силу, которая могла бы столь властно заставить лентяя работать, тупицу — шевелить мозгами, человечество в целом — напрягать все силы ради усовершенствования материальной, а в связи с ней и духовной культуры. Без этого учителя человечество едва ли смогло бы проявить столько энергии в деле «завоевания мира» и так далеко продвинуться по пути «прогресса». Боюсь, что без него не было бы у нас ни скотоводства, ни земледелия, ни многочисленных отраслей пищевой промышленности, ни столь блестящего развития наук и искусств.

Эта учеба имела особенно важное значение для ранних эпох существования человечества. Что могло побудить к труду и работе первобытного лентяя-дикаря? Что могло заставить его рыскать по лесам, часами ловить рыбу, заниматься монотонным собиранием плодов и диких семян, целыми днями копаться в земле, выкорчевывать пни, мотыгой разрыхлять землю и т. д.? «Потребность развития» (по терминологии П.Л. Лаврова2*)? Но ее еще не было. Охотничий инстинкт и рыболовная страсть? Но если бы не угроза голода, едва ли он стал бы тратить на это чуть ли не все свое время и столько энергии, переносить тяжкие лишения и подвергать себя опасностям, терпеть холод и палящий зной, превозмогать усталость и бессонницу. Без голода первобытный дикарь обленился бы, «заплыл жиром», не развил бы ни мускулов тела, ни способностей своего ума.

«С какой стати дикарю напрягаться, когда он больше не чувствует голода?»[352] «Люди (первобытные) ленивы или трудолюбивы в зависимости от того, легко или с трудом они добывают средства для жизни, и они предпочитают лентяйничать (если нет необходимости что-либо делать) или — если они это могут — заставить других работать на себя как рабов или слуг»[353], — так резюмирует Вестермарк итоги своих исследований, посвященных изучению трудовых стимулов у дикарей. Многочисленные факты, приводимые им, а также и другими исследователями, подтверждают это положение. Дикари, живущие в среде, которая требует от них постоянного труда, энергичны и инициативны. Одни и те же группы (полинезийцы, самоанцы,

I Я

нукагиванцы, таитяне, туземцы Сандвичевых островов, Новой Зеландии и др.) усердно работают, когда природа им не благоприятствует, и лентяйничают при благоприятных условиях[354].

То же самое мы можем наблюдать и в наше время на некоторых представителях «праздного класса», для которых всегда «готов и стол, и дом». Не ведут ли многие из них и теперь совершенно праздную и паразитарную жизнь? Не заплывают ли жиром? Не деградируют ли и физически и духовно[355] ? Я смотрю на поведение окружающих меня людей и думаю. Что заставляет их вставать в 8 часов утра и идти на скучную и тяжелую работу? Что заставляет многих работников умственного труда «ворочать мозгами»? Прежде всего — голод. Без этого кнута значительная часть моих соотечественников перестала бы работать и физически и умственно. Борьба за власть, за привилегии, за сокращение рабочего дня есть в значительной мере борьба за право бездельничать, за возможность предаваться «doJce far niente»3*, хотя бы и за счет своего ближнего. Это право отстаивают привилегированные сословия, препятствуя сокращению рабочего дня, его же добиваются и рабочие, требуя сокращения последнего. Так дело обстоит сейчас, так оно обстояло и в прошлом. И с этой точки зрения, «радетель» человеческого прогресса может с полным основанием петь акафист великому учителю рода человеческого — голоду...

Постоянно им подхлестываемый, дикарь работал, невольно совершал открытия, которые множились, накапливались, передавались из поколения в поколение, из группы в группу, и в итоге были сделаны величайшие открытия древности, положившие начало и скотоводству, и земледелию, и самой промышленности.

И в дальнейшем все крупные достижения в деле их усовершенствовании были в значительной мере функцией голода. Он не переставал ставить свои ультиматумы и... волей-неволей заставлял людей быть изобретательными. «Голод и забота о пропитании способствовали тому, что были сделаны многочисленные изобретения, что люди приучились к земледелию, приручили некоторых животных, изобрели плуг и другие земледельческие орудия, научились охоте и рыболовству, создали

технические средства труда», — правильно отмечает Nicolai[356].

Правда, для объяснения этого прогресса выдвигаются и другие гипотезы. Согласно одной из них, «смену форм хозяйства обуславливает большая или меньшая плотность населения. Еще Либихом высчитано, какое пространство земли необходимо для удовлетворения потребностей охотничьей семьи. При возрастающей плотности населения нет возможности обойтись без перехода к более интенсивным формам хозяйства» (земледелию, виноделию, садоводству, скотоводству и т. д.)".

Утверждение правильное, но... рост населения может играть такую роль лишь потому, что население это должно питаться, т. е. сам рост его, при неизменном количестве добываемой пищи, означает рост голода, а следовательно и усиление его подгоняющей роли. При отсутствии голода и заботы о пище население могло бы расти сколько угодно, не занимаясь ни земледелием, ни садоводством, ни тем более их развитием. Мало того. Сам рост его возможен только при наличии средств существования. Всякий раз, когда численность населения достигает критической отметки, голод ставит ультиматум: или изобретай — или умри. Одни группы вымирали, другие — изобретали... Эта сказка про белого бычка неоднократно повторялась в истории, продолжается она и по сей день.

С этой точки зрения, тезис М.М. Ковалевского — иная редакция моего тезиса. И история развития хозяйства, в частности земледелия, отлично его подтверждает. Не только техника обработки земли, но и смена самих форм землепользования находится в связи с ростом плотности населения, а следовательно, и с увеличением давления голода. Исследования Ковалевского, Кочаровского, Кауфмана, Огановского и других по истории русской общины выявили эту связь весьма рельефно. То же самое можно сказать и о любой отрасли промышленности. Страны не земледельческие, чтобы получить продукты питания, должны иметь соответствующий эквивалент для товарообмена. Эту мысль прекрасно иллюстрирует Плутарх, говоря об Афинах. «Замечая, что население города увеличивается и видя, что область эта никогда не даст урожая и отличается бедностью почвы, между тем, как моряки считают правилом не привозить ничего туда, где ничего не получают в обмен, Солон заставил своих сограждан заниматься ремеслом, издав закон, по которому сын мог отказать отцу в пропитании, если тот не обучил его никакому ремеслу»[357]. Эта зависимость развития промышленности от голода или его угрозы существовала до Солона, во время Солона и после Солона. Стоит ли удивляться поэтому, что именно после пережитого голода малопонятливые группы начинают предпринимать судорожные попытки сделать шаг вперед в деле развития промышленности.

Приведу несколько примеров из истории России. Новые сельскохозяйственные культуры, например пшеница, пшено и некоторых виды овощей, были введены у нас после голодовок XI в. «Очевидное тому доказательство встречаем мы в первые годы следующего столетия, когда вместе с рожью, до сих пор исключительно упоминаемою в летописях, мы находим пшеницу, пшено и разные овощи»[358]. Наряду с этим, «увеличиваясь в числе, народ для предупреждения голода все более и более завоевывал земли у болот и лесов и обращал ее в луга, пашни и огороды»[359] .

И в более позднее время именно после голодовок предпринимались отчаянные усилия, направленные на увеличение площади посева, интенсификацию обработки земли, разведение всяких промыслов и т. д., «имевших целью содействовать развитию хлебопашества, устроению звериных и рыбных промыслов»[360] .

Среди актов времен царя Алексея Михайловича мы то и дело встречаем приказы вроде следующего: «Ты бы велел указные их земли пахать и хлеб сеять А которые люди учнут ослушаться . ты бы тем велел пашни пахать и сеять в неволю и с наказанием». Или указания насчет того, как пахать и обрабатывать пашню и т. п.[361]

При Петре в голодные периоды того времени принимались серьезные меры, чтобы «земледелие приумножать и к приращению приводить», указом 1723 г. предписывалось «крепко» смотреть за крестьянами, «дабы они под хлебный сев землю хорошенько снабдевали и более хлебного всякого севу умножали»[362]. При Екатерине II, после целого ряда неурожаев, «начались заботы о введении в России культуры картофеля», в указе 1765 г. говорилось: «К разведению этого плода приложить всемерное старание, особливо для того, что он в недостатке и дороговизне прочего хлеба великую замену делать может», рекомендовалось выращивать лилии Lilium martagon tenuifolium) и шелковицы, разводить пчел, строить маслобойни, мельницы и т. д.[363]

Такие же усиленные меры принимаются и позже. При императоре Павле «повелено было учредить для удельных крестьян школу земледелия; для введения же ь употребление в удельных деревнях завести небольшие запашки с пятипольной системой»[364]. После голода 1833 г. в 1834 г основывается первая земледельческая газета, поощряются ученые изыскания, не говоря уже о многочисленных реформах, направленных на улучшение продовольственного снабжения населения Целый ряд мер самого разного характера предпринимался и после последующих голодовок (.особенно 1891-1892 гг.), то же самое мы видим и в наше время, когда бездна всяких проектов и изысканий, начиная с посевной кампании и кончая «пищевыми институтами», посыпалась, как из рога изобилия. Научные исследования, пропаганда сельскохозяйственных знаний, учреждение всевозможных агрономических школ и институтов, селекционных и других станций, опытных полей, «пищевых институтов» и курсов огородничества, введение новых сельскохозяйственных культур, расширение деятельности органов земледелия и т д — все это находится в связи с угрозой голода, все это делается и создается с целью предупредить его и смягчить его тяжкие последствия

В странах, хорошо усвоивших уроки голода, забота о рационализации к улучшении способов обеспечения населения продовольствием проявляется постоянно. В странах отсталых (например в Индии и России) ее кривая резко взмывает вверх после голодовок, в периоды же длительного благоденствия ее подъем замедляется

Подстегивающая рс ль голода сказывается не только на системе производства продуктов питания и источниках продовольствия, но и на системе их распределения и потребления Своим существованием и усовершенствованием они тоже осязаны этому великому учителю — голоду.

Такова в основных чертах связь между голодом и улучшениями организации продовольственного снабжения группы

На все это можно возразить: если голод играет такую роль, то страны, больше всех голодавшие, должны, по идее, быть и самыми передовыми в этом отношении, и наоборот. Между гем, мы наблюдаем совсем иную картину. Поэтому, может быть, правильнее было бы сделать противоположное заключение? Отвечаю.

1) Если бы рост изобретений и улучшений был функцией только голода — то это возражение было бы вполне резонным Но я вовсе не думаю, что дело обстоит именно так Способность к изобретениям зависит от слишком многих факторов — прежде всего от расовых свойств населения и целого ряда социальных условий. Голодающий готтентот и голодающий англосакс X-XII вв. обладали этой способностью не в одинаковой мере Поэтому при равенстве голодания коэфАициен ты изобретательности у них были, есть и будут совершенно разные Но зато, если бы голодовок не было ни в Англии, ни в других европейских странах, ни в Японии (а начиная с XI века, в Англии, по вычислениям Walford'a, сипьный голод был 57 раз, а во всей Западной Европе — не менее 160[365]), а равным образом не было бы и вечной угрозы голода, то, конечно, нам не пришлось бы стать свидетелями интенсивной работы по улучшению способов обеспечения населения продовольствием.

Я не утверждаю, что голодание само по себе улучшает «изобретательную способность». Хотя, как уже отмечалось выше, голод и может стимулировать изобретательность, но в момент самого голодания, особенно очень сильного, умственные способности человека снижаются, и тем самым он лишается возможности их реализовать. Вот почему, если голод обрушивается на население слишком часто, то оно чаще всего гибнет, а не изобретает.

Далее, как было указано выше, изобретение и улучшение — лишь один из возможных способов преодоления голода. Способ верный и надежный, но не быстро действующий и не уничтожающий уже наступившего голода Наряду с ним есть более доступные и простые пути, более выгоднее с точки зрения преодоления уже разразившегося голода. Люди чаще всего предпочитали брать уже готовое — хитростью, силой или же покупать за деньги, предпочитали уходить в благополучные места, а не заниматься изобретательством — делом трудным и редко приносящим плоды изобретателю Вот почему страны, часто голодающие, могут и не быть передовыми в деле изобретенш но зато довольно часто они оказываются передовыми в деле военном, занимают первое место по грабежам и количеству эмигрантов Наличие таких «отдушин» обеспечивает им возможность не изобретать, несмотря на голодовки, и не вымереть полностью. Прибавьте к этому и ряд других условий Например, некоторые страны, где плотность населения, при существующих у них способах хозяйства, достигла критической отметки, долж чы поневоче проявить изобретательность, если у них нет других «отдушин», — иначе им грозит смерть. Другие страны, на- тример Индия и Россия, обладающие огоомными территориями, находили выход не столько в интенсификации производства продуктов питания, сколько в простом расселении или расширении площади обрабатываемой земли. Сохраняя все те же «прадедовские» системы земледелия, эти страны могли гораздо легче и успешнее избежать голода такими доступными им способами, чем с помощью изобретений. «Над ними не каплет», простору — сколько угодно, знай «работай, да не трусь». Изобретения для них вовсе не так уж и необходимы.

Но у тех стран, где плотность населения достигла предела, такой отдушины нет. Для них изобретения стали необходимостью. Если учесть, что плотность населения на квадратную милю в Англии (1901) составляет 341,6 человек, в Германии (1905) — 290,4, в Голландии — 406,4, в Бельгии — 588,7, во Франции — 189,6, в Японии — 316,9, в то время как в России она составляет всего лишь 1,2 человека на квадратную милю, в Турции — 32, а в Индии — 92 21, то станет очевидно, что необходимость в интенсификации производства продуктов питания и средств существования, которую испытывают эти страны, далеко не одинакова. Одни народы могут позволить себе роскошь жить так, как жил ветхозаветный Адам, другие — нет. Подобного рода обстоятельства и объясняют, почему приведенное выше возражение не только не противоречит моему предположению, но скорее подтверждает его.

Вторичные функции. Изобретение, получившее признание и ставшее общим достоянием, вызывает, в свою очередь, ряд серьезнейших последствий в общественной жизни, которые нередко производят в ней настоящий переворот. Каждый гениальный изобретатель всегда был и будет величайшим и подлинным освободителем человечества (в положительном смысле слова, в отличие от «освободителей», занимающихся лечением социальных недугов по методу «тришкина кафтана»). Либих и Пастер в земледелии, целый ряд изобретателей в других областях производства (таких, как Уатт, Аркрайт, Фарадей) своими изобретениями дали человечеству гораздо больше, чем все так называемые «освободители». Они изменили жизнь гораздо радикальнее, чем последние. Настоящая история освободительного движения человечества — это история изобретений и изобретателей, покоряющих силы природы. Все прочее — история псевдо-освобождения и мнимых освободителей. Первая история еще не написана, вторая очень популярна, но от этого она не становится истинной.

Из всего сказанного можно сделать следующие выводы:

Изобретение новых и улучшение старых способов добычи продовольствия и снабжения им населения были и остаются функцией, одной из независимых переменных которой является голод или его угроза, заставляющие людей быть трудолюбивыми и изобретательными.

Все общественные институты производства продуктов питания (или их эквивалентов), системы их распределения, обмена и потребления появились и совершенствовались под влиянием голода или его угрозы.

Эта роль голода обнаруживается не столько в периоды голодания, сколько по окончании его. В периоды же, когда голод, особенно сильный, обрушивался на людей, его роль была скорее отрицательной, чем положительной.

Новые изобретения и улучшения как средство борьбы с уже разразившимся голодом лишь в редких случаях могут покрыть недостающее число дефицитных калорий. В этом отношении их роль была незначительной — вот почему голодающее население редко когда пыталось найти спасение на этом пути и искало его с помощью иных средств и методов.

Изобретения, воплотившись в жизнь, кардинально меняют всю социальную действительность и поведение людей, и тем сильнее, чем они значительнее. Они были и остаются главными и, пожалуй, единственными орудиями освобождения человечества и улучшения его жизни.

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГОЛОД, ввоз и вывоз

ПРОДУКТОВ ПИТАНИЯ

Самым простым и наиболее доступным способом покрытия дефицита калорий, образовавшегося у населения данного социального агрегата, является ввоз в него продуктов питания (и прекращение их вывоза). В данном случае массовый пищетак- сис проявляется в частной форме: в виде сложного комплекса поведения, имеющего своей целью доставку «пищевой горы» голодающему Магомету, независимо от того, каким образом осуществляется эта доставка — мирным или военным. Если нет препятствий (а они очень часто имеются в виде блокады, отсутствия денег и других эквивалентов продуктов питания, дорог и т. д.), то ввоз продовольствия имеет место всегда, когда данный агрегат, будь то деревня, город, губерния, область, государство или целый материк, недостаточно обеспечен пищей, производимой в нем самом.

Отсюда выводы: ceteris paribus и при отсутствии препятствий

группы «потребляющие» неизбежно должны быть и ввозящими, независимо от того, каким способом осуществляется этот ввоз — путем мирной торговли или вооруженного грабежа;

при увеличении дефицита калорий (в силу неурожая или каких-то других причин) должен соответственно увеличиваться и ввоз продовольствия в такие страны (и наоборот, у групп «производящих» должен уменьшаться вывоз); 3) количество ввозимого продовольствия будет тем больше, чем меньше (в пределах минимально-необходимого количества продуктов) группа производит. В реальной действительности так бывает не всегда. Б силу целого ряда причин — отсутствия платежеспособных эквивалентов, удобных путей сообщения, войны, блокады, неравномерного распределения, etc — ввоз часто оказывается невозможен или недостаточен, при росте населения он нередко не только не повышается, но и падает. Такие факты, однгко, говорят не о том, что сформулированные выше теоремы ошибочны, а о вторжении побочных детерминаторов, ослабляющих или аннулирующих эти эффекты массового пищетаксиса Потому-то я и подчеркиваю условия ceteris paribus и nvu отсут ствии препятствий Для общества, которое положительно сводит свой пищевой баланс, эти положения, при равенстве прочих условий, правильны Там же, где пищевой баланс не сводится и дефицит не покрывается, там неизбежно произойдет или повышение кривой смертности со всеми ее спутниками, или проявятся иные социальные эффекты массового пищетаксиса (эмиграция, etc) Если отсутствие пищевого равновесия общества будет хроническим, тс и эти социальные «детища» голодания обретут хронический характер.

Для подтверждения вышеизложенного обратимся к фактам

Известно, что группы, которые сами не производят достаточного количества калорий, но более или менее удовлетворительно сводят пищевой баланс, являются странами ввоза продуктов питания. Таковыми могут быть города, целые области и даже целые государства Циркуляция питательных масс направлена к ним, а не от них Если они и исполняют функции посредников, го, в конечном счете, их пищевой импорт превышает экспорт.

Крупные города древности (Вавилон, Мемфис, Фивы. Афины Рим ит д ), Средних веков и Нового времени, представляя собой скопления больших масс населения, были и остаются цент - рами, не производившими и не производящими достаточного количества пищевых продуктов. Отсюда — необходимость постоянного ввоза в них продуктов питания из сельских районов страны — ввоза, действительно имевшего и имеющего место и осуществляемого отчасти мирным, торговым путем, отчасти — путем насильственным: грабежа населения, сбора дани и привоза «жатвы» в город[366] Если таким путем пищевой дефицит покрывается, то других эффектов голода мпжет и не быть. Если же он не покрывается, как это иногда бывает, то неизбежно проявятся другие функции голодания (повышение смертности, бегство населения из голодных городов, волнения, революции, etc)

Ьторую серию фактов предоставляют нам целые страны и области, которые тоже относятся к разряду «потребляющих». Их импорт продуктов питания, если пищевой баланс сводится положительно, всегда превышает экспорт. И превышает тем сильнее, чем больше число дефицитных калорий, не производимых самой страной Примером такой страны, сравнительно благополучно сводившей за последние десятилетия пищевой баланс, может служить Англия Изучая ее потребление, производство и ввоз продуктов питания, мы видим, как ввоз растет с увеличением населения[367] и уменьшением собственного производства пищевых продуктов. Приведу некоторые данные[368]

Годы

1840

1841

1842

1843

1844

1845

1846

1847

Количество зерна, собранного в Англии и Уэльсе (в квартерах1')

4022000 3870648 3626173 5078989 5213454 6664368 5699969 5363196

Ввезено пшеницы (в квартерах)

1762482 1925241 2985422 2405217 1606912 476190 2732134 2458000

Мы видим, что величина импорта и количество зерна, производимого самой Англией, находятся в сбратно-пропорциональ- ной зависимости: с ростом недостаточности последнего растет первое Еще проще эту закономерность колебания величины импорта съестных припасов можно сформулировать следующим образом: чем лучше урожай в стране — тем меньше ввозится в нее пищевых продуктов, чем хуже, т. е. чем больше дефицит калорий, — тем больше ввоз.

«Четырехлетие 1833-1836 гг. замечательно в истории английского хозяйства по необыкновенно хорошим урожаям». «Урожаи эти были так обильны, что в течении нескольких лет Англия почти совсем не нуждалась в привозном хлебе». Ввоз его поэтому резко сократился. Об этом свидетельствуют такие показатели. По сравнению со средним ежегодным количеством пшеницы, ввозимым за предыдущие четыре года, ввоз пшеницы в эти урожайные годы составлял:

1837-1838 гг. «были очень неблагоприятны для английского земледелия. Под влиянием двух сильных неурожаев... стоимость всего хлеба, ввезенного в Соединенное Королевство для внутреннего потребления, резко повысилась и достигла небывалой суммы в 10,5 миллионов фунтов стерлингов. В 1836 г. стоимость ввозимого хлеба составляла около 0,1 % стоимости всего экспорта Соединенного Королевства, а в 1839 г. она достигла 20 %»[370].

Такое же резкое увеличение ввоза наблюдается и в неурожайные 1846-1847 гг. «За весь 1847 г. в Соединенное Королевство было ввезено всякого рода хлебов для внутреннего потребления на 29 миллионов фунтов стерлингов — ввоз совершенно беспримерный в предшествовавшей историй Англии. Ввоз хлеба в 1847 г. равнялся по своей стоимости 50% стоимости всего вывоза продукции Соединенного Королевства, между тем, как в 1845 г. он составлял только 3%»[371].

О том же говорит и рост — абсолютный и относительный — импорта пищевых продуктов, вызываемый увеличением населения, индустриализацией, сокращением площадей, отведенных под земледелие и т. д., в результате чего продовольствие, производимое в самой Англии, становится все более и более недостаточным, а увеличение ввоза все более и более необходимым[372] .

Пищевые продукты в фунтах

Это видно хотя бы из следующей таблицы, в которой зафиксировано количество ввезенных в Соединенное Королевство пищевых продуктов в расчете на душу населения[373].

Количество ввезенного в Соединенное Королевство на душу населения (в среднем за год)

Зерно и мука

(пшен.,

овсяная,

маисовая и др.), Рис

Картофель Мясо

Масло, маргарин и сыр

Яйца (штук)

462526 17 18

8 17 26,8 44

15,7 19,2 34 49

1866-75 1876-85

8,7 12,4 17 24

1886-95 1896-1905

20,7 18,9 52 51

Мы видим здесь, как рост населения (численность которого с 28927000 человек в 1861 г. увеличилась до 41459000 в

1901 г.), способствующий увеличению дефицита калорий, не покрываемого собственным производством продуктов питания, неизбежно ведет и к увеличению их ввоза. Благодаря этому, пищевой дефицит покрывается, пищетаксис удовлетворяется, и все другие его эффекты становятся излишними. И так происходило бы всегда, если бы для ввоза продуктов питания не было никаких препятствий. Если бы, скажем, у группы вместо 5 миллиардов калорий, необходимых ей в течение года и производившихся ею самой, вдруг оказалась только полмиллиарда (например, по причине грандиозного неурожая), то ее импорт продуктов питания должен был бы подняться с нуля до 4,5 миллиардов калорий. И он действительно оказался бы близок к этой величине, если бы не было тормозов. Но тормоза есть всегда, причем очень часто они оказываются непреодолимыми или чрезвычайно сильными. Посему и величина ввоза отклоняется от этой «идеальной» нормы, в результате чего проявляются другие эффекты массового пищетаксиса. Но в той или иной мере ввоз как последствие массового голодания данной группы осуществляется всегда. Варьируясь по своей величине, он представлял и представляет собой наиболее доступный способ покрытия пищевого дефицита группы.

Вот некоторые факты. Во время голода 1024 г суздальцы спустились по Волге и «привезоша хлеба из болгар 2V

Во время голода 1230-1231 гг. в Новгороде спасение было найдено в том в том, что «прибегоша немцы из-за моря с житом и с мукою и сотвориша много добра, а уже бяше при конце город сей». То же самое произошло во время голода 1279 г. (ввоз хлеба на Русь от ятвягов3*). В голод 1422 г. хлеб вывозился из Пскова, где «тогда бяше старых лет клети всякого изобилия изнасыпаны на крому. И поидоша ко Пскову Новго- родци, Корела, Чудь, Вожаны, и Тверци и Москвичи со всей русской земли, и бысть во Пскове много множество. И начаша купяще рожь возити за рубеж»[374]. То же самое происходило почти при всех крупных голодовках. Например, при Борисе Годунове «наиболее важной мерой оказался подвоз хлебных запасов, сохранившихся в некоторых областях в изобилии от прежних лет»[375]. В исторических документах имеются свидетельства не только о подобного рода натуральных ввозах, но и о денежных суммах, ассигнованных властью или обществом для оказания помощи голодающему населению; их назначением было приобретение и привоз продовольствия в районы, охваченные голодом. До Петра, при нем и после него мы постоянно встречаемся с такими «продовольственными ссудами от казны» На пример, в 1812 г. для голодной Московской губернии было отпущено 2,5 миллиона рублей «для закупки и раздачи хлеба» В 1813 г. для Калужской и Смоленской губернии — 6 миллионов рублей, в 1833 г. — 29768212, в 1839-181840 гг. — 25414-85, в 1844-1846 гг. — 11000000, в 1880-1881 гг. — 11518170. в 1890-1891 гг. — 174992802, в 1905-1906 гг — 77570398 рублей"

С тем же самым явлением во времена массового голода мы встречаемся и в истории других стран.

Уже для Карла Великого «первой заботой в эпохи голода было сохранение продовольствия и его ввоз»[376]. В срздьевеко- вых итальянских республиках XI и последующих веков «в случае неурожаев, а они случались не редко, officiales bladi, или abudantiae (магистраты изобилия, вроде нашего «продкома» или «Петрокоммуны») вступали в переговоры с городами с целью получить у них разрешение на вывоз хлеба из их пределов»[377].

Исследователь хлебной торговли во Франции XVIII в показывает, что каждый неурожай здесь, наряду с запретом вывоза, вызывал увеличение ввоза хлеба из-за границы и приток его в голодающие области Например, голод 1768 г «вызвал потребность в иностранном хлебе, ввоз которого был значителен» То же самое имело место в 1740 г ; в 1750 г. ввезено было до 200000 квинталей4* из-за границы, затем — в 1775 г и позднее[378].

Обратимся к Индии И здесь мы видим, особенно в последние десятилетия, усиленный ввоз продовольствия в годы голодовок. Об этом свидетельствуют уже одни правительственные ассигнования на помощь десятками миллионов голодающих[379]

Словом, при отсутствии препятствий, ввоз пищевых продуктов в голодающую страну должен повышаться пропорционально росту голода Наблюдатель-инопланетянин в такие моменты увидел бы картину интенсивного движения продуктов питания в районы, охваченные голодом. Земной наблюдатель в подобных случаях пишет: «По дороге мы то и дело обгоняли обозы Впереди, позади, почти без перерыва тянутся они темными лентами, теряясь во мгле»[380]. Или: «впереди шло много длинных поездов, нагруженных зерном, — пишет Киплинг, описывая голод в Индии — Они ждали на импровизированных запасных путях и затем прицеплялись к поездам», тянулись «повозки, нагруженные гшеницэй, ячменем и маисом» и т. д.[381]

Удается или не удается голодающей группе фактически довести до нужной нормы ввоз продовольствия, но несомненно одно — что вся ее деятельность и структура в силу пищетаксиса перестраиваются таким образом, что&ы сделать этот ввоз возможным Б связи с этим обычно отменяются пошлины на иностранный хлеб, выдаются премии и вродятся всяческие поощрения за ввоз продуктов[382], принимается целый ряд мер, направленных на то, чтобы уменьшить ввоз других товаров и усилить ввоз продовольствия[383], всевозможными мерами уменьшается и тормозится вывоз продовольствия из голодающей страны, всячески стараются удержать и не выпустить ввезенное в нее продовольствие[384]

Все эти и ряд других явлении представляют собой последствия указанной трансформации структуры и социальной жизни группы, вызываемой повышением массового пищетаксиса.

Такова связь между массовым голодом и кривой ввоза и вывоза продовольствия Как видим, связь эта прямая При отсутствии препятствий рост продовольственного дефицита влечет за собой увеличение ввоза и уменьшение вывоза продовольствия из голодающей группы.

Но этой функцией голода «первого порядка» суть дела, конечно, не исчерпывается. Она вызывает целый ряд других яЕле- ний, представляющих собой «функции второго порядка».

Например, чтобы ввоз вообще, а тем белее его увеличение были возможны, гоуппа должна иметь или эквиваленты для товарообмена, или войско для того, чтобы силой отобрать продовольствие у других групп. Стало быть, пищетаксис в первом случае подстегивает к развитию промышленности и других ви- дэв деятельности, результатом которых являются товары, год ные цля обмена и торговли с производителями хлеба, во втором — к созданию и усилению аппарата, способного выкачивать продовольствие из других групп. Но если появился институт промышленности или военный институт, то сам факт их наличия вызывает, в свою очередь, целый ряд дальнейших последствий.

То же самое можно сказать и о других функциях голода «второго порядка». Например, по причине того, что даже у богатой rnvnnbi средства все-таки ограничены, увеличение ввоза продуктов литания неизбежно ведет к уменьшению ввоза других товаров и непродовольственных материалов, увеличивает отток золота за границу и т. д ; это уменьшение и этот отток неизбежно отоажаются на целом ряде процессов в жизни группы, изменение каждого из которых, в свою очередь, вызывает ряд дальнейших последствий, и т.д.21

Резюме

При быстром и резком уменьшении или угрозе уменьшения количества необходимого группе продовольствия, наступивший или грозящий наступлением продовольственный дефицит толкает группу к покрытию его увеличением ввоза (и сокращением вывоза) продовольствия

Сообразно с этим, группы «потребляющие» при отсутствии препятствий должны быть группами постоянно ввозящими

Если нет препятствий, то ceteris paribus этот ввоз увеличивается тем больше (а вывоз сокращается тем сильнее), чем больше продовольственный дефицит

Таким способом продовольственный дефицит, действительно, часто покрывается, но нередки и такие случаи, когда покрыть дефицит путем ввоза не удается.

В первом случае положительное сведение продовольственного баланса устраняет другие последствия массового голода, во втором — их появление неизбежно, что заставляет искать иные способы покрытия дефицита

Из этих первичных функций развивается множество функций второго и последующих порядков, одной из независимых переменных которых является голод

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГОЛОД И ЭМИГРАЦИЯ (МИРНАЯ)

«Если пищевая гора не идет к Магомеду, то голодный Маю- мет, в силу пищетаксис?, сам притягивается к пищевой горе» Недостаток калорий у данной группы и наличие продуктовых запасов у другой — вот одна из главных причин, в силу кот о- рой люди покидают насиженные места и отправляются туда, где у них больше шансов получить пищу. Отсюда — явление мш радии как функции голодания и пищетаксиса Подобно тому как железные опилки притягиваются магнитом, как мухи и тараканы скапливаются около центров «хемотаксиса»[385]*, — так и люди при голодании притягиваются в места более сытые, богатые «пищевым магнитом», оседают или «поляризуются» здесь

Миграции подобного рода, собственно говоря, мало чем отличаются от ежедневно повторяющихся миграций к местам, где находятся продукты питания (столовой, ресторану, трактиру, кухне, гастрономическому магазину и т. д.). Не «мигрируем» ли мы регулярно по два-три раза в день из одних мест в другие дли того, чтобы съесть заЕтрак, обед, ужин? Разница между такими ежедневными миграциями и миграцией в узком смысле слова лишь в расстоянии, которое приходится преодолевать Ели пища находится дома, то путь до нее — до обеденного стола — очень короток. Когда же пищи нет не только в доме, но и в других соседних домах, когда получить ее нельзя во всем городе, го пищетаксис заставляет индивида «пробегать» в поисках съестного десятки, сотни и тысячи верст.

В таких случаях, при отсутствии препятствий и равенстве прочих условий, количество эмигрирующих из голодной страны будет 1) прямо пропорционально числу голодающих индивидов при одинаковой степени их голодания; 2) при одинаковом количестве голодающих — прямо пропорционально интенсивности их голодания. Таковы главные условия, влияющие на масштабы эмиграции. Но ими дело, конечно, не исчерпывается Большую роль играет здесь ряд других факторов, которые в каждой конкретной ситуации вносят свои корректив м в идеальный коэффициент интенсивности голодной эмиграции К числу таких факторов относятся: физическая возможность или невозможность самой эмиграции, наличие или отсутствие «сытой» страны, куда можно было бы эмигрировать, расстояние ее от страны голодающей, удобство путей сообщения, возможность «устроиться» на новом месте, наличие или отсутствие запасов у богатых групп в своей стране и т д Все эти условия влияют на интенсивность голодной эмиграции и вносят свои поправки в коэффициент, определяемый количеством голодающих и степенью их голодания.

Но кроме них, интенсивность пищетаксической эмиграции зависит и от того, насколько голод может быть удовлетворен и удовлетворяется другими путями Если этими путями покрывается продовольственный дефицит — эмиграции может и не быт! Вообще говоря, при равенстве прочих условий в одном и том же голодающем или находящемся под угрозой голода агрегате величина пищетаксической эмиграции будет тем больше, чем менее эффективны импорт продовольствия, изобретения и дру гие возможности покрытия продовольственного дефицита. И наоборот: если он целиком покрывается ими, то пшцетаксичвс- кая эмиграция будет равна нулю Каждый из этих способов покрытия дефицита, в смысле его распространенности и величины находится в обратно пропорциональной зависимости от всех остальных. Чем больше эффективность одного из них, тем менее нужными и необходимыми становятся остальные, следовательно, тем меньшие масштабы они принимают.

Такова в общих чертах непосредственная связь между дефицитным и, отчасти, относительным снижением кривой питания группы и движением кривой пищетаксической эмиграции'

Для подтверждения указанной связи обратимся к соответствующим фактам.

К числу таких фактов, прежде всего следует отнести поведение диких кочевых народов. Известно, что они остаются на определенном месте до тех пор, пока оно обеспечивает их средствами существования. Когда же они оказываются исчерпанными, например животные истреблены или ушли в другие места, семена и плоды съедены, рыба перестала водиться, у скотоводов подножный корм съеден — словом, когда место перестает доставлять минимум прожиточных средств, группа снимается с него и переходит на новое, более богатое продовольствием; если же и оно не оправдывает ожиданий — группа снова приходит в движение, часто при этом распадаясь на более мелкие группы, чтобы легче было прокормиться.

История заселения людьми земного шара и различия между отдельными регионами по плотности населения отчасти объясняются установленной нами зависимостью, а отчасти и сами служат ее подтверждением. Известно, что раньше других заселены были те места, которые помимо прочих «удобств» обеспечивали людям возможность нормального питания при данном уровне развития «производительных сил». Места «голодные», бедные животными, рыбой, растениями и плодами, употребляемыми в пищу, а также места бесплодные и непригодные для земледелия заселялись позднее, да и теперь еще остаются мало- или незаселенными (Сахара, Гоби и другие пустыни, земли за полярным кругом)[386] «Влияние такого естественного фактора, как плодородие почвы, в большей степени сказывается в тех местах, где выше плотность населения. Эта прямо пропорциональная зависимость между плотностью населения и качеством почвы в бассейнах отдельных рек проявляется тем отчетливее, чем слабее развита промышленность, влияние которой нарушает данную закономерность», — утверждает Г. Майр, описывая частный случай тяготения людей к плодородным местам[387]. «Население естественно стремится в долины, так как они отличаются плодородием», — пишет Майо-Смит[388]. Сравнивая плотность населения разных мест земного шара, еще и теперь, несмотря на множество «пертурбационных» влияний, не трудно обнаружить корреляционную связь между скоплением населения в тех или иных местах и его обеспеченностью продовольствием.

Такое скопление людей в местах богатых пищей тоже свидетельствует о пищетаксическом тяготении.

3) Третий разряд фактов, непосредственно относящихся к эмиграции как функции голодания, предоставляет нам чуть ли не вся история человечества, начиная с «великого переселения народов»2* и кончая современной эмиграцией. Приведу ряд соответствующих фактов, отсылая за подробностями к указываемым ниже работам.

Разделение первобытных племен на отдельные группы и эмиграция некоторых из них часто бывали следствием голода. «По мере размножения орды голод заставлял ее делиться на части, расходившиеся в разные стороны в поисках пищи» Это явление имело и имеет место у современных фиджийцев, андаманцев, бушменов и других примитивных народов[389]. О том же свидетельствует и библейское сказание о разделении хозяйств Авраама и Лота3*.

Что было основной причиной эмиграции эллинов из насиженных мест, их расселения и колонизационной деятельности? Пищетаксис. Растущее население не могло прокормиться на небольшой территории Аттики при производственной технике того времени. В силу этого возрастала опасность «перенаселения», т. е. голода. Выход был найден в эмиграции, в захвате и колонизации новых мест. «Избыток постоянно растущего населения необходимо было наделять новыми участками земли, которые можно было найти только за пределами страны» («Я иду на неразделенную часть земли», — говорит царь Полидор). Отсюда мирная и военная колонизационная деятельность греков — «могучее стремление эллинов за пределы родины, ставшей для них слишком тесной»6. Та же самая причина лежала в основе распространения и военной колонизации Рима[390]. Относительное перенаселение (а стало быть, и трудности с продовольствием) в ряде случаев было причиной колонизации и в более позднее время, отчасти остается ею и в наше время[391].

Но оставим эти общие факты — рост массового пищетаксиса, о котором они свидетельствуют, происходит медленно, постепенно и дает знать о себе лишь со временем, так что на первый взгляд его влияние кажется не столь значительным. Поэтому мы перейдем к рассмотрению более тесных взаимосвязей между колебаниями кривой питания и кривой эмиграции. Возьмем разные времена, разные народы и страны. Так как «одна и та же причина вызывает одни и те же следствия», то и в плане миграции населения между ними должно обнаружиться сходство, если не вмешаются серьезные «пертурбационные» обстоятельства.

Обратимся к фактам.

В Риме «массовое изгнание иностранцев во время подорожания было излюбленным средством для облегчения задачи прокормления»[392].

В Средние века «важным последствием всякого голода было то, что он заставлял людей покидать родину... Когда в голодный год все небольшие запасы оказывались съеденными, крестьянам — если они не хотели умереть с голоду — ничего другого не оставалось как, бросив свой дом и двор, попытаться найти спасение и помощь где-нибудь в другом месте... Типичная и постоянно встречающаяся картина голода той эпохи — бесчисленные толпы бедняков, которые скитаются по стране, часто без смысла и без цели, и живут только милостыней». Уже Карл Великий в одном из своих капитуляриев упоминает об этом явлении. В «Passio Karoli» картинно рассказывается о том, как бедняки скитаются между «бургами» и городами «и часто умирают от голода». Описания вроде следующих часто встречаются в хрониках того времени: multi propriis derelictis alienas terras expetant;.. ut multi patriam deserere et ad alias terras cogerentur demigrare;.. nonnuli propter famis internperiem compulsi sunt de terra sua et cogatione egredi... Nec tantum modo pauperes et mediocres, sed et eorum multi, qui putabantur sibi sufficientes esse, duro famis gladio perurtuto evitare, salutem possent alleviare и т.п.10/4*

Гонимые голодом массы людей нередко проходили огромные по тем временам расстояния, например из Франции до Люттиха, из Богемии до Тюбингена, Гессена и других областей Германии, из Кракова до России и Венгрии, из Венгрии до Дона и т. д. Людские потери (в районах, охваченных голодом) были весьма значительны. Некоторое представление об их масштабах дает Cont. Aquienctina, по свидетельству которой в 1196 г. такая масса людей покинула страну, что оставшиеся в ней бедняки могли существовать довольно сносно. «Пустели целые деревни и города; иногда целые монастыри и другие организованные группы покидали сразу свои насиженные места».

С голодом связано и колонизационное движение в Средние века. Голодное население Нидерландов колонизовало Гольш- тинию, население с Запада устремлялось на Восток. Голодовками XI в. — а в течение этого столетия на одну только Францию голод обрушивался не менее одиннадцати раз — были вызваны и такие миграции населения, как крестовые походы. В 1095 г. страшный голод был в Бельгии, в следующем году именно оттуда отправилось в поход особенно много крестоносцев. Точно так же и второму крестовому походу предшествовал сильнейший голод 1145-1147 гг. В такие годы призыв идти на завоевание Святой Земли, чтобы заслужить отпущение грехов (Bus-spredikt), падал на чрезвычайно благоприятную почву. Современники не раз подчеркивают эту связь между крестовыми походами и голодом. Так, Ekkehard говорит: «Francigenis occidentalibus facile persuaderi poterat sura relinquere; nam Gallias per annos aliquot nunc seditio civilis,nunc fames nuac mortalitas nimis affixerat»[393]'5*.

Нарисованная картина показывает, что средневековые голодовки действительно вызывали эмиграцию население из голодных областей в места более сытые, причем расстояние, которое при этом приходилось преодолевать, иногда было довольно значительным. Результатом этого переселения было запустение голодных областей и скопление населения в местах сытых, а также целый ряд крупнейших исторических событий (колонизация Востока, крестовые походы и т. п., одной из важнейших причин которых — наряду с другими причинами — был голод). То же самое происходило во время голода и в Византии. Здесь жители также бежали из голодных фемов6* и областей[394].

Ту же картину мы видим и в более позднее время. Например, в 1570 г. из-за голода в Германии «множество крестьян оставили свои дворы и ушли в чужие края искать заработки». То же самое повторялось в 1634, 1649, в 1719 и 1736 гг.[395]

В XVIII в. во Франции в годы голодовок «в каждой провинции толпы в пять, десять, двадцать тысяч человек бродили по большим дорогам. В 1777 г. официально была установлена цифра в 1000000 нищих. Крестьяне массами покидали тогда свои деревни в надежде найти где-нибудь лучшие условия»[396].

Такое же явление имело место у нас и в Индии во время голодовок.

Во время голода 1127-1128 гг. в Новгороде «ови изьмроша, а друзии разидошася по чюжим землям». В 1214-1215 гг. «останки (оставшиеся в живых) разыдеся, и тако... разыдеся волость наша и град наш»[397]. «Разыдеся» они и в 1228 г В 1419 и 1421 гг. население уходило от голода в Литву. В 1436 г. обитатели Новгородских областей «изыдоша в немци». В 1446 г. «многие разошлись в Литву, к немцам, басурманам и жидам». «Целые области пустели за выходом населения из их пределов». В 1602 г. «царская милостыня привлекла в Москву громадную массу народа»[398].

«Пустели дворы, уменьшалось население и от неурожаев, которые случались довольно часто». Наряду с пожарами они «вынуждали население бросать свои насиженные гнезда и брести туда, где можно было бы найти приют и пропитание». То же самое происходило при Петре. Челобитные вроде следующих рисуют вполне определенную картину: «С прошлого 1711 г. по нынешний 1716 г. иных волостей (Балахнинского уезда) многие крестьяне от скудости своей, которая приключилась от хлебных недородов и от скотского падежа, покидая свои тяглые жеребьи, врознь разбрелись». В Великих Луках «от хлебного недорода крестьяне пришли в великое оскудение и многие от скудости разбрелись врознь»[399]. В 1725 г. Ягужинский писал: «Многие бегут за рубеж польский, в одной только Вологодской губернии... убыло 13000 слишком душ». То же самое повторилось в 1735 г.[400] В 1733 г. «жители из пострадавших (от голода) местностей во множестве устремились на Яик, подобно тому, как и в наши дни десятки тысяч голодных крестьян уходили туда же и еще далее в Сибирь»[401]. В 1732-1736 гг. «из вотчины кн. Черкасского в Нижегородском уезде (где особенно силен был голод) из 3024 душ бежало 1008 душ от скудности и хлебного недорода, а сверх де оных беглых, многие, оставядомы свои, с женами и детьми для прокормления бродят по миру». «Из Панинской волости, в которой числилось 3927 душ, бежало 1016 человек». В 1749 г. неурожай в Белгородской губернии повлек за собой огромное стечение народа в Белгороде, где давали кормежку; пришлось за городом разбить лагерь и палатки. В неурожай 1833 г. «тысячи крестьян (не менее 38000), вынужденные из-за голода покинуть свои родные губернии, переселились на Кавказ, но там на них тоже обрушился страшный неурожай, и они двинулись назад»[402].

Точно также и во время голода 1891-1892 гг. «вследствие бесхлебицы из пострадавших губерний и областей хлынула в Сибирь широкая волна переселенцев»[403]. Изучение самой статистики переселения в Сибирь красноречиво говорит о том, что основные массы переселенцев давали и дают именно те губернии, которые были постигнуты неурожаем и голодом.

Обратимся к Индии. Во время голода 1807 г. «сельское население массами устремилось в города в надежде найти там помощь». То же самое повторилось в 1833 и 1837 гг. В 1860 г. голод «заставил до полумиллиона человек покинуть пострадавший округ». В 1867-1868 гг. «значительная часть поселян вынуждена была бежать со своим скотом из мест постоянной оседлости, частью на юг, частью на север. Перекочевало до миллиона человек»[404]. «Население эмигрировало в колоссальном количестве, с пожитками и стадами. Из полутора миллионов жителей провинции Marwar около миллиона эмигрировало»[405].

Вот более детальная картина. В страшный голод 1876- 1878 г. в Индапуре из 67000 населения и 44200 голов скота «эмигрировало en masse7* 57000 человек и 33000 голов скота». «В Аколе из 815 жителей и 780 голов скота осталось только 76 человек и 20 голов, в Пимпле из 228 человек и 153 голов осталось 9 и 3, в Бхаталваде из 346 жителей и 340 голов — 77 и 22 , в Лакди из 637 человек и 434 голов скота — 16 и 4». В других местах «более 50% населения покинуло свои жилища». В течение трех месяцев 1877 г. из провинции Мадрас эмигрировало 207763 человека и т. д.[406] Такие же картины наблюдались в Индии во время голода и позднее[407].

Наконец, о том же самом, до известной степени, говорят и показатели заокеанской и внутриевропейской эмиграции. Не раз было отмечено, что количество эмигрантов из стран земледельческих повышается в годы неурожаев и следующие за ними годы, из стран индустриальных — в годы сильных промышленных кризисов, вообще в годы экономического расстройства, ведущего к росту дефицитного или относительного голодания значительной части населения. Эта связь более четко проявляется во время сильного голода и в периоды крупных кризисов — отчетливее всего она проявлялась в прошлом, когда мировое хозяйство было еще не столь развитым, страны находились в большей изоляции друг от друга, а сами промышленные кризисы носили более резкий характер, чем депрессии недавнего времени. Та же самая связь отмечается и в странах, принимающих иммигрантов: их численность повышается в годы экономического расцвета этих стран и снижается в годы экономической депрессии.

«Причиной эмиграции наиболее часто упоминаемой в отчетах синдиков и префектов, является бедность», — пишет Бо- дио[408]. «In den meisten Fallen werden hierbei allerdings die wirt- schaftlichen Verhaltnisse die treibende Ursache (Auswanderung) bilden», — отмечает Филиппович 27/&\

Из многочисленных данных, подтверждающих это положение, приведу лишь немногие; массу других читатель найдет в указанных работах.

Согласно теореме о связи голода с эмиграцией, следует ожидать, что эмиграция из стран земледельческих должна возрастать ceteris paribus в неурожайные годы, из стран промышленных — в годы сильных кризисов, из стран аграрно-промышлен- ных — когда неурожай совпадает с промышленным кризисом (при их несовпадении минусы одного явления могут быть покрыты плюсами другого), из всех вообще стран — в годы тяжелых войн, ухудшающих экономическое положение народа. Такая связь на примере целого ряда лет была установлена Г. Майром для Баварии — в прошлом страны преимущественно аграрной[409]. Возьмем еще одну аграрную страну — Ирландию. В 40-е годы XIX в. количество ирландцев, эмигрировавших за океан,составляло:

686

.109624 .217512 .187803[410]






Зафиксированное резкое повышение числа эмигрантов в 1846-1847 гг. совпадает с сильнейшим неурожаем и голодом, разразившемся в это время[411]. К этому числу эмигрантов из Ирландии за эти годы следует прибавить еще 500000 (по другим данным — 314000) человек, эмигрировавших в Англию и Шотландию[412].

Обратимся к другой земледельческой стране — России. Число иммигрантов в США из России составляло[413]:

Рассматривая эти цифры и ряд факторов, ухудшавших материальное положение масс, прежде всего неурожаи, затем промышленный кризис 1900-1902 гг. и войну 1904-1905 гг., мы видим и здесь определенную связь между числом лиц, иммигрировавших в Америку из России, и ростом дефицитного или относительного голодания масс.

Несмотря на то, что эмиграция, как было указано выше, обусловлена многими причинами, ее зависимость от роста дефицитного или относительного голодания (о чем можно судить по урожаю, состоянию промышленности и уровню безработицы) фиксируется соответствующей статистикой и других стран.

Беру для примера данные об эмиграции из Бельгии — страны смешанного характера. Рассматривая ее кривую и соответствующие показатели, мы видим, что кривая числа эмигрантов делает резкие скачки вверх в годы 1844-1847, 1854-1856, 1863- 1866, 1878-1881, 1885-1889. На эти же годы приходится либо сильнейший неурожай, либо промышленный кризис, либо и то и другое[414]

282Голод как фактор

Похожим образом выглядит и статистика немецкой эмиграции в Соединенные Штаты Америки

Кривая численности немецких эмигрантов в США делает скачки

в 1825-1826 гг. (кризис 1825 г );

в 1845-1854 гг. (годы сильнейших неурожаев второй половины 40-х и начала 50-х гг. и аграрного кризиса; индустриальный кризис в связи с промышленным переворотом второй половины 40-х годов; революция; с другой стороны — открытие золотых россыпей в Калифорнии, привлекшее сюда массу эмигрантов со всех частей света, в том числе и немцев:

в 1866-1869 гг. (кредитный аграрный кризис; войны 1864 и 1866 гг).

В период времени с 1874 по 1879 гг. численность эмигрантов не превышают 47671. Этот же период является периодом процветания Германии

Новое повышение кривей эмш рации наблюдается в 1880- 1885 гг. (аграрный кризис, индустриал! н я депрессия);

в 1891-. 392 гг. (кризис 1890-1891 гг).

Далее до 1906 г. уровень эмиграции остается очень низким, колеблясь между 20-30 тыс. человек, несколько повышаясь с 22 тысяч в 1 ЭОС 1901 гг. до 32 тыс. в 1902-1903 и 36 тыс в 1902-1903 гг (кризис 1У01-1902 гг.). Это годы блестящего экономического развития Германии[415].

То же самое явление можно наблюдать до 80-х годов XIX ь и на ?мигоацин из Соединенного Королевства (хотя здесь до 1853 г. не велась отдельная регистрация английских подданных, а регистрировались вообще все отбывающие из портов Великобритании).

И здесь мы замечаем повышения кривой эмиграции в годы экономического расстройства (сначала — неурожаев, в более позднее время — промышленных кризисов, депрессий и роста безработицы).

Повышения волн эмиграции из Англии наблюдается в следующие периоды-

I лава шестая. Голод и эмиграция283

1816-1819 гг. (кризис 1815-1816 гг.),

1825-1626 гг (кризис 1825 г);

1836-1837 гг (кризис 1836-1837 гг , неурожай 1837 г.),

1840-1842 гг. (депрессия);

1846-1854 гг (голод 1846-1847 гг., кризис 1847 г и застой последующих лет; открытие месторождений золота в Австралии и Калифорнии);

1862-1866 гг. (кризис 1862-1866 гт хлопковый голод; об эмиграции английских рабочих в эти годы см.- Туган-Бара- новский М И Периодические промышленные кризисы. СПб., 1914, с 423-424);

1873 г. (кризис 1873 г.).

Далее начинается время, когда периоды экономического подъема становятся более продолжительными, кризисы и депрессии приобретают более мягкие формы и не сопровождаются оезким или даже ощутимым ухудшением положения рабочих (см. об этом: Туган-Барановский М И Цит. соч., ч II, гл VII, VIIII ч. III, гл. IV и V) — и указанная связь перестает быть заметной[416].

Установленную нами связь подтверждает и статистика иммиграции, например в США. Это видно хотя бы из следующей таблицы, где представлена численность иммигрантов в годы

35 См. Филиппович. Эмиграция из отдельных государств Европы // Народонаселение, с 282-283; Philippovich Е, Auswanderung // Hanaworterbuch der Staatswissenschafi Bd. II S 266, Cooy of statistical tables relating to Emigra- tior and Immigration from and into the United Kingdom 8 April 1897, p. 28- 29 Данные о кризисах, неурожаях и депрессиях взяты мною из указанной статьи Herkner'a и книги Туган-Барановсксп. см. также: Welby. The progress

7

Голод как фактор

284

285

Гпава ш :стая. Голод и эмиграция

подъема и депрессии промышленности этой заатлантической республики[417]

«В 40-е гг XIX в численность иммигрантов, прибывающих в США., становится огромной, что было вызвано ирландским голодом и социально-политической ситуацией в Европы Во время войны за освобождение негров она снижается, но с подъемом промышленного производства снова начинает быстро расти и остается на высоком уровне до кризиса 1843 г С этого времени из-за начавшейся экономической депрессии она резко и неуклонно снижается и только в 1880 г. это снижение прекращается Е 1882 г. иммиграция достигает небывалой величины, но депрессия 1885-1886 гг, уменьшает число иммигрантов на половину Затем начинается новый подъем, продолжающийся до грандиозного кризиса 1893 г., который при благоприятном по ложении дел в Европе сильно снижает количество иммигрантов, составившее в 1898 г. только 229229 человек В XX в. происходит новый зсплеск иммиграции, и в 1907 г. ее числен ностъ достигает максимума: 1285349 человек. После осеннего кризиса 1907 г снова происходит резкое ее уменьшение[418]

Эти цифры ясно говорят о том, что стремление людей в страны иммиграции, когда те находятся в депрессии, снижается, в годы их подъема, а стало быть, и больших шансов на лучшее питание, — растет, т е опять-таки недвусмысленно подтверждг ет теорему о непосредственной связи голода и пищетаксичес кой тяги из голодных мест в сытые.

Можно было бы привести немало других данных и сопос тавлений, подтверждающих указанную теорему, но я ограничусь сказанным: отослав читателя за подробностями к указанным ниже работам[419]

Наконец, все эти положения прекрасно подтверждаются внy'*, ренними миграциями населения России в голодные годы (1917- 1922). Здесь все мы наблюдали и наблюдаем массовые переселении из голодных городов в деревни, из менее сытых мест — в более сытые

В 1920 и 1921-1922 гг из неурожайных губерний, в частности приволжских, крестьяне це лыми деревнями, как и в Средние века, снимались со своих мест и шли из голодной области в места более сытые или просто «куда глаза глядят». Повторялись картины средневековья, которые можно было наблюдать воочию Голод выгонял людей из насиженных гнезд, создавая из них толпы бродячей Руси, гнал их с места на место — и старых, и малых — в поисках пищи. Наряду с этим то же самсе явление приобретает и более общий характер оттока населения из голодных мест в области более сытые, например в 1918-1919 гг — на Украину, на Дон и Кубань Этот отток происходил по-разному Случались добровольные стихийные переселения с разрешения властей, многие бежали из голодных мест или вообще из РСФСР вопреки запретам, рабочих по почину власти переселяли на Дон и в другие «контрреволюционные» хлебные места с целью насаждения там «красного» населения, наконец, многие служащие, спецы, сестры милосердия и солдаты Красной армии охотно шли из голодных северных областей в южные и юго-восточные губернии, богатые хлебом, салом и всякой «добычей» О том же самом явлении говорят и факты бегства населения из голодных городских центров в 1916- 1921 гг Возьмем для примера статистику населения Москвы и Петрограда, которое с 1917 по 1920 гг чрезвычайно уменьшилось


Эти данные показывают колоссальное сокращение населения наших столиц за эти годы. В 1920 г. по сравнению с 1918 оно сократилось в Москве (несмотря даже на переезд в нее правительства) на 40, в Петрограде — на 50% Такое сокращение вызвано не только колоссальным ростом смертности (с 1917 г до 1 июля 1920 г , например, в Петрограде умерло всего 226417 человек, а население уменьшилось на 1670000 человек Р), но главным образом эмиграцией населения из этих городов, вызываемой в первую очередь пищетаксисом

В 1921 г это переселение из голодных мест приняло грандр озные размеры9*. «Поволжье бежит. Поток людей исчисляется в 100 тысяч человек», — читаем мы уже при первых известиях о неурожае[420]

«Происходит стихийное движение голодающих масс. С мест снимаются целыми деревнями и селами»[421].

«Переселение разрастается. Продают за бесцзнок все иму щество и направляются в Сибирь и на Украину Многие поселения совсем опустели»[422], — такими сообщениями полны газеты

Нужно ли иное более убедительнее доказательство влияния пищетаксиса на процессы миграции! На концентрацию животных в каком-нибудь месте (помимо других факторов) «влияет и локализация пищи. Если пища, употребляемая опоеделенным видом животных, сосредоточена на небольшом пространстве, представители этого вида будут тяготеть к нему, встречаться и концентрироваться здесь в силу потребности в пище»[423] Не в столь простой форме по внешности, но по существу то же самое мы наблюдаем и V людей. Под пестрым покровом, состоящем из множества «высоких и низких» речевых рефлексов, причудливых извилин кривых путей, всяких драматических и комических сцен, которым обычно прикрываются массовые миграции населения, мы обнаруживаем, что в ряде случаев подлинной причиной этого человеческого ледохода является «разлив» голода, или пищетаксис. Все остальное в таких случаях — только «одежда».

Сами по себе факты эмиграции и иммиграции имеют огромное социальное значение как для общественных процессов, происходящих внутри голодающей группы, так и за ее пределами Эмиграция населения, вызванная голодом, порождает, в свою очередь, цель ряд «вторичных функций», существенно влияющих на ход общественной жизни, структуру и состав населения.

К числу таких «вторичных социальных функций голода», оказывающих свое воздействие посредством эмиграции, относятся-

Изменения в составе населения группы: ее численность сокращается, и тем сильнее, чем интенсивнее эмиграция. В связи с этим сокращается или даже приостанавливается рост числа членов группы[424].

Изменяется возрастной, половой, профессиональный, имущественный и т. д. состав населения, причем чаще всего — в ущерб группе, поскольку большую часть эмигрантов составляют, как правило, работоспособные (в возрасте от 16 до 60 лет), энеогичные и инициативные мужчины.

Все это сказывается и на вооруженных силах группы, и на ее производительности в сфере экономики, и на ее интеллекту- ально-нравственной жизни и т д

Это отрицательное воздействие усиливается еще и тем обстоятельством, что если эмигранты уезжают из страны не нь какое-то время, а навсегда, то производителями потомства в группе становятся те, кто остался, а не те, кто уехал, поэтому в тех случаях, когда страну покидает лучшая часть населения, от оставшихся будет рождаться «второсортное», а не «первосортное» потомство.

Существенный урон терпит от этого и «богатство» страны. В случаях, когда эмигранты увозят с собой свои сбережения, не присылают на родину заработанные деньги и не возвращаются сами — страна беднеет. Иное дело, если эти сбережения — все, а то и с лихвой — возвращаются в страну.

Если эмигранты, побывав в чужих краях, возвращаются, то вместе с собой они приносят новые навыки, новые воззрения, обычаи и новую психику. В группу, таким образом, инфильтрируются элементы чужеродной для нее культуры и общественной жизни, которые могут быть и положительными и отрицательными, в зависимости от той «школы жизни», которую прошли эмигранты. Происходит, таким образом, «смешение народов, лиц, племен, наречий, состояний» — словом, разных культур и укладов жизни.

Даже если оставить в стороне все другие вторичные функции пищетаксической эмиграции, то уже на основании выше перечисленного нетрудно понять, какие огромные изменения производят они в жизни группы. Они деформируют и военную мощь группы (вследствие убыли населения и снижения темпов его роста), и экономическое ее положение, и политическую организацию, и религиозно-правовую, интеллектуальную и моральную физиономию группы, что отражается и на ее будущем. Зачастую эти эффекты не заметны с первого взгляда, но если волны пищетаксической эмиграции учащаются и приобретают крупные масштабы, то это может серьезно повлиять на ход всей истории группы и сделать ее совершенно иной по сравнению с тем, чем она могла бы быть без этого фактора и его последствий.

Наряду с этим целый ряд изменений происходит и в тех странах, куда иммигрируют. Меняется состав их населения — возрастной, половой, профессиональный, экономические отношения (вследствие увеличения числа рабочих рук, роста производства, усиления конкуренции, ввоза и вывоза товаров), происходит «смешение» нравов, обычаев, воззрений, крови и т. д., изменение потомства страны по причине появления иммигрантов-производителей, изменение военной мощи, заселение новых мест, образование островков и колоний иммигрантов, вроде piccola Italia10*, немецкой Америки и т. д. Кроме того, иммигранты, покинувшие свои родные страны по причине голода, нередко оказываются разносчиками болезней и эпидемий В силу этого они могут повлиять на динамику смертности населения в приютившей их стране, а через это — и на целый ряд других происходящих в ней процессов.

Каждая из этих «вторичных функций» голода порождает, в свою очередь, новые.

Резюме.

При усилении голодания и невозможности преодолеть его иными способами обычной функцией массового голода становится пищетаксическая эмиграция из голодных областей в более сытые.

Масштабы эмиграции тем больше, чем ceteris paribus а) больше количество голодающих, Ь) чем выше степень их голодания, с) чем богаче сытые области и чем легче в них добыть питание, d) чем они ближе, е) чем менее доступны другие способы покрытия продовольственного дефицита.

Посредством эмиграции голод осуществляет ряд других социальных функций второго порядка и производит изменения в составе населения, его свойствах и естественном движении, в организации общества, в его анатомии и «физиологии».

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГОЛОД И ВОЙНА (НАСИЛЬСТВЕННАЯ ЭМИГРАЦИЯ, ИММИГРАЦИЯ И ЗАХВАТ ДОСТОЯНИЯ ДРУГИХ ГРУПП)

Если мирная эмиграция почему-либо невозможна (как, например, сейчас для жителей России) и встречает сопротивление со стороны населения стран иммиграции, если преодолеть голод никакими другими способами не удается, то место мирной эмиграции может занять эмиграция или иммиграция насильственная. В таком случае функцией массового голода становится война. Голодные массы, притягиваемые пищевыми скопами и богатствами других групп, будут пытаться силой преодолеть их сопротивление, вторгнуться в их пределы с тем, чтобы завоевать их и ограбить.

Этот натиск ceteris paribus будет тем сильнее, 1) чем голод сильнее, чем ближе кривая интенсивности пищетаксиса к точке максимума, 2) чем богаче население стран иммиграции, 3) чем ближе эти страны, 4) чем сильнее в военном отношении голодающие группы и слабее группы богатые.

Следствиями такой насильственной иммиграции или ее.угрозы могут быть: 1) превентивное нападение благополучной страны на голодающую с целью предотвращения ее возможного вторжения; 2) отражение благополучными странами натиска голодающих, что влечет за собой или кровавые социальные бури в стране, испытывающей голод, или «тихое вымирание» ее населения; 3) победоносное вторжение голодающей страны в страну благополучную. В этом случае возможны такие варианты исхода: а) население богатой страны, подвергшейся нападению, спасаясь от нападающих, станет вытеснять соседние группы, те — других своих соседей, и в конечном счете начнется «великое переселение народов» (не раз случавшееся в истории Европы, Азии и Африки); b) население богатой страны, зажатое со всех сторон, будет уничтожено; с) наконец, оно может быть покорено голодными.

В этом случае побежденные становятся эксплуатируемыми, а победители — эксплуататорами (каковыми не раз оказывались римляне, греки, народы, исповедующие ислам, и др.), которые или оседают в завоеванной ими стране, становятся ее повелителями и образуют в ней слой завоевателей-аристократов (как римляне и греки в своих колониях, арийцы в Индии и т. д.), или территориально живут за пределами побежденной группы, но собирают с нее дань и заставляют ее доставлять им продукты питания (явление, многократно встречающееся в истории войн и побед Персии, Китая, исламских стран, Индии, Рима, Греции, Византии, Турции, Монголии и европейских государств) или, наконец, периодически совершают набеги с целью ограбления процветающих народов.

Таковы наиболее типичные исходы насильственной пищетаксической эмиграции. Они представлены, конечно, в схематическом виде — тем не менее все эти варианты неоднократно повторялись в истории и повторяются до сих пор.

Вот оказывается, какие величайшие социальные катастрофы может вызвать такое простое явление, как... «недостаток калорий» при «дефицитном пищевом обмене веществ»! Незримый режиссер — голод — ставит на сцене истории величайшие мировые трагедии, заставляет человечество проливать потоки крови, приводит в действие танки и пушки, бумеранги и дубины, превращая людей в победителей и побежденных, эксплуатируемых и эксплуататоров, рабов и господ!

Голод или его угроза при невозможности утолить его иными способами порождает войну, а война — порождает голод. Эти два близнеца почти всегда неразлучны и вместе гуляют по миру.

Подтвердим наличие этой функциональной связи между ними.

Общим доказательством ее существования служат прежде

всего многочисленные войны «от Адама до наших дней», которые были вызваны уже наступившим голодом или его непосредственной угрозой и «благоразумной» предусмотрительностью той или иной группы, нацеленной на то, чтобы в будущем обеспечить себя продовольствием.

Среди бесконечного множества больших и малых войн, которые происходили в истории, трудно найти такие, которые не были бы прямо или косвенно обусловлены указанными выше «мотивами». Правда, наряду с ними бывали и другие причины войн, не имеющие отношения к голоду, но это вовсе его не исключает и не отрицает его важной роли. Более того, почти во всех войнах, в особенности же тех, что происходили в древности, голод, его угроза, забота об обеспечении продовольствием на будущее играли и играют основную роль.

Это следует из того, что во всех войнах мы видим, с одной стороны, стремление захватить у противника его имущество, землю, скот, богатства, предприятия и иного рода добычу, с другой — защитить свое достояние от нападающих. Война неотделима от аннексий, контрибуций и грабежей — ими она всегда кончалась и кончается. «Надо помнить, — правильно пишет М.И. Ростовцев, — что война, в особенности война завоевательная, в древности более, чем теперь, была не только (я бы сказал: не столько — П.С.) политическим, но и коммерческим предприятием, обогащавшим всех участников. Добыча (или защита своего достояния. — ПС.) была одним из главных стимулов войны, а грабеж — военных действий»[425]. Так было в прошлом, так обстоит дело и теперь. Вся разница в том, что теперь этот стимул сильнее окутан массой «высоких речевых рефлексов» (рассуждениями о праве, защите культуры, торжестве справедливости, свободе и т. д.), выступает не в столь обнаженном виде и завуалирован сотнями «прекрасных» покровов и социальных одежд. На словах — «освободительная война», на деле — Версальский договор1" и грабеж побежденного врага (и даже побежденного союзника — России).

Все это бесспорно. Правда, мне могут возразить, что военные трофеи не исчерпываются одними пищевыми богатствами, стало быть, война может вестись не только из-за них и их эквивалентов Я, конечно, не стану этого отрицать Но вместе с тем хочу напомнить кое-какие показатели бюджета доходов и расходов. И теперь еще от 50 до 80 процентов всех доходов населения тратится на пищу и продовольствие. Стало быть, 50-80 процентов любой военной добычи идет на пропитание, а защита собственного достояния является по преимуществу защитой своего «права быть сытым». Это еще более справедливо применительно к голодным временам — и теперь, и особенно в прошлом, когда продовольствие в виде скота, пищевых запасов, обрабатываемой и плодородной земли, полей, лесов, рек, угодий и т. д. было основным и чуть ли не единственным видом богатства. Да и остальные его виды были прежде всего средством для того, чтобы «хорошо попить да сладко поесть».

Вот почему тезис о «коммерческом» характере всякой войны является вместе с тем и тезисом, который гласит- война чаще всего есть прямая или косвенная функция пищетаксиса.

И действительно, войны между так называемыми первобытными народами так или иначе вспыхивают чаще всего на пищетаксической почве, хотя и здесь субъективная идеология нередко затемняет подлинную суть дела. Таковы столкновения между охотничьими группами из-за вторжения одной из них в места охоты, принадлежащие другой группе, — вторжения, вызванного тем, что место обитания группы, которая нарушила чужие границы, перестало обеспечивать ее достаточным количеством продовольствия и ей требуется новое, уже занятое другими группами; таковы войны, вызванные стремлением захватить достояние соседей и даже отведать на вкус их самих; войны, вызванные желанием наказать врагов-чародеев, которые своими заклинаниями вызвали голод у соседей (субъективное искажение -объективной роли голода); войны, обусловленные увеличением численности группы, в результате чего она стала испытывать недостаток средств пропитания и поэтому стремится восполнить его путем захвата территории и достояния других групп; наконец, войны, вызванные желанием иметь «данников» и «побежденных», обязанных кормить победителя и т. д. У примитивных народов мы обнаруживаем, по словам М.М. Ковалевского, «факт защиты их районов от всякого вторжения извне». А они случались не редко. «Стоило этим вторжениям принять форму насильственной апроприации этого района соседним племенем — и противодействие принимало характер открытой войны»[426] . «Постоянные войны, характерные для охотничьих племен, первоначально были вызваны увеличением их численности, в результате чего они начинали испытывать нехватку продовольствия», а «по древним обычаям войны победитель получал право на всю собственность врагов, какова бы она ни была и где бы она ни находилась»[427]. (Римское положение «omnia in victoria lege belli Jicuerunt»2* было, да и теперь еще остается общим правилом).

То же самое происходит и у пастушеских народов. И у них недостаток средств пропитания вел «к необходимости искать новые пастбища для скота. Эти пастбища могли быть приобретены силою, путем войны и порабощения соседних племен»[428]. «Между людьми, ведущими пастушеский образ жизни, угон скота был часто повторявшимся явлением... Поводом к враждебным столкновениям могли служить не только споры из-за пастбищ, но и кражи скота, как это мы видим теперь среди южноамериканских племен или как то было несколько поколений назад на шотландской границе. Мы узнаем из древних книг Востока, что таковы именно были причины постоянных войн»[429]. Так было у древних германцев, в Перу, у инков и других народов; почти везде эта трагедия с известными вариациями имела место и продолжается до сих пор. То же самое следует сказать и о войнах белых колонизаторов с дикарями, у которых они отнимали землю, скот и другие источники пропитания[430].

Наряду с войнами за пропитание вообще здесь имели место и войны за отдельные пищевые продукты. Тацит рассказывает, например, о жестоких войнах германцев из-за соли.

От охотников и скотоводов перейдем к так называемым историческим народам. Здесь перед нами развертываются картины бесчисленных войн, происходивших со времен Адама до наших дней, бесконечного числа насильственных миграций, вторжений и столкновений. Кто их режиссер? В чем их причины?

Прежде всего в дефицитном и относительном голодании этих народов

Вот перед нами Египет. В пьесе под названием «История Египта» мы видим постоянные нападения бедуинов, живших в неплодородных местах, которые происходили при Семерхете, Усефае, Пиопи I и других фараонах, видим бесконечные войны с нубийцами и ливийцами; видим ураганное вторжение гиксосов3*, громадные насильственные переселения жителей Ассиро-Вави- лонии за 4000 лет до P. X., хананеев, амореев, арамейцев, халдеев, арабов и других народов. Чем все это было вызвано? Прямо или косвенно пищетаксисом. Об этом свидетельствуют прежде всего памятники древней литературы. «Они приходят, — читаем в одном из них, рассказывающем о нападениях ливийцев, — в страну Египетскую ради потребности своих ртов. Они проводят время, идя по стране и сражаясь, дабы наполнять ежедневно свои утробы»[431]. Эти слова могут служить эпиграфом ко всем египетским войнам. О том же свидетельствует и военная добыча победителей. Снофру похваляется тем, что из Нубии он вернулся с 7000 пленных и 200000 голов скота, Нармер — со 142000 голов мелкого скота, 100000 быков и т. д.[432] Наряду с этим лагашцы4* заставили Эннагали «платить дань хлебом», и вообще «подать с побежденных соседей взималась продуктами земледелия, особенно зерновым хлебом». Эти факты красноречиво говорят о подлинной пружине войн. О том же косвенно говорят и многочисленные войны из-за «цветущих долин, нужных Египту» (например в феодальную эпоху), из-за охранения и зашиты ирригационной системы, из-за рудников, дававших эквивалент для приобретения прежде всего продовольствия и т. д. А в чем причины массовых миграций? «Накоплявшееся (в Аравии) население всегда искало выхода и распространения в областях, более способных его прокормить, и временам изливалось в больших движениях, сообщивших семитическое население соседним странам к северу и западу»[433]. Что делают гиксосы, покорив страну? Берут население в ежовые рукавицы и заставляют его на них работать. Чем обычно заканчиваются войны? Данью, захватом достояния побежденных и принуждением их доставлять победителям «корм» или его эквивалент. Такие же картины, с тем же режиссером, мы видим в истории Асси- ро-Вавилонии и Персии. То же самое мы находим в истории Рима и Греции. Уже «Илиада» и «Одиссея» говорят нам, что обычной целью набегов и вооруженных столкновений был скот[434]. Фукидид рассказывает, что как только греки научились мореплаванию, они занялись морским разбоем с целью приобретения богатств и добычи, т. е. прямо или косвенно средств пропитания. Сама колонизация греками Малой Азии и других территорий, обычно сопровождавшаяся войнами, была функцией «относительного перенаселения», стало быть — недостатка продуктов питания. «Если стремление (Спарты к расширению ее территории и могущества) прежде всего направило ее на путь завоевания, то это произошло в силу экономических причин. Экономическим базисом господствовавшего военного класса была исключительно земельная собственность; поэтому избыток постоянно растущего населения необходимо было наделять новыми участками земли (иначе голод — /7.С.), которые можно было найти только за пределами страны»... Отсюда «могучее стремление эллинов за пределы родины, ставшей для них слишком тесной». Отсюда — столкновения и войны, например покорение Спартой плодородной Мессении, отсюда же — военное «расселение, шедшее рука об руку с разделом территорий и т. д.[435] «На Липаре вся хозяйственная деятельность почти половины населения заключалась только в выходе на добычу и в военном захвате»[436].

То же самое происходило и в Афинах. Здесь уже довольно рано обнаружилась перенаселенность. По вычислению Белоха, во времена Перикла здесь приходилось около 89 человек на квадратный километр, т. е. была плотность населения, которая превосходит плотность населения современной Франции (73) и ряда других стран Европы. При тогдашнем состоянии производительных сил оно, очевидно, прокормиться не могло (по подсчетам Левассера, для народов не индустриальных, а земледельческих плотность населения должна составлять 10-40 человек на квадратный километр; излишек людей должен умирать, эмигрировать или завоевывать новые территории) Таким образом, в Аттике, плотность населения которой составляла 49 человек на квадратный километр, образовался излишек населения. Отсюда — необходимость мирной или военной эмиграции, захватов н войн. «Страна могла прокормить лишь ограниченное число жителей, история ее состояла в том что излишние элементы постоянно ее покидали» (пока мирная колонизация не прекратилась). Более того. На примере дальнейшей истории Афин мы видим, как с ростом населения и ослаблением мирной эмиграции, а стало быть, и увеличением продовольственного дефицита, растет и число войн, с уменьшением же населения — менее частыми становятся и войны. Очень высокой — максимальной — плотность населения Аттики была в V и IV вв. до P. X. Эти же века в истории Афин наполнены непрерывными войнами. Убыль населения, которую они производили, восполнялась «быстрым ростом численности рабов, ограничивавшим средства существования для свободного населения». И в результате — «тем сильнее хлынули затем, начиная со времени Александра, потоки греческой эмиграции в Азию». Сами завоевания Александра — функция нехватки продовольствия. В III-II вв. плотность населения уменьшается. «Во времена Полибия возрастает число бездетных семей, происходит обезлюдение страны, вследствие чего пустеют города». «Римское владычество, начавшееся в 197 г., приносит с собой мир и материальную обеспеченность». И что же? Войн нет, по крайней мере сколько-нибудь значительных и продолжительных. Давление пищетаксиса стало меньше, понизилась и кривая войн[437]. Иногда эта связь выступает еще рельефнее. Что основание колоний афинянами есть функция голода или недостатка пищи, об этом прямо говорит сохранившаяся надпись об основании одной из них на берегу Адриатического моря в 325-324 гг. до P. X. «В записи, в которой зафиксирован этот факт, говорится, что афиняне желают иметь собственное Адриатическое море и место, откуда они могли бы получать свой хлеб»[438]. Забота о продовольствии была здесь наиглавнейшей. С этой целью гавань была укреплена так, чтобы обеспечить безопасный вход хлебного флота, который сопровождали вооруженные суда. Когда шесть военных кораблей Спарты встали при Кеосе, Эгине и Андросе, Хабрий вступил с ними в битву, чтобы продовольствие могло быть доставлено в Пирей»[439].

А бесчисленные войны с варварами, с персами, борьба между Спартой и Афинами за гегемонию — разве все это не было в значительной мере борьбой за добычу и корм, за «право» забирать чужое, за то, чтобы подчинить население завоеванных стран и заставить его работать на себя, как это делали 20000 афинских граждан, которые эксплуатировали множество племен и народов и превратили свое государство в нечто вроде акционерной компании? Одни из этих войн были всецело и непосредственно вызнаны продовольственным вопросом, другие — частично и косвенно, но едва ли среди них была хоть одна, где эта «независимая переменная» не принимала участия[440].

Примерно так же обстоит дело и с римской колонизацией и большинством внешних и гражданских войн Рима. Невозможность пропитания заставляла население «вечного города» эмигрировать, колонизировать и захватывать все новые и новые области; она требовала завоевания Сицилии, Египта и других житниц Рима; этот путь вел его к конфликтам с многочисленными противниками — то с Карфагеном, то с Митридатом Понтийс- ким. Римская армия — это грабительские, реквизиционные отряды; римские полководцы — кондотьеры5*. Приманкой для армии служила добыча в виде завоеванного достояния противника, в виде гарантированного пайка от государства, в виде участков земли, раздаваемых солдатам и ветеранам. Приемы вербовки, применявшиеся, например Марием, Суллой, Антонием, Цезарем, Помпеем, Октавианом и другими, говорят сами за себя При наборе «были даны самые определенные обещания относительно добычи, наград и повышенного жалованья (emerita stipendia). Эти обещания обеспечили неожиданный успех вербовки. Солдаты и легионы переходили к тому, кто больше давал»[441]. Метод старый и практикующийся до наших дней, вплоть до взятия Воронежа и Ростова, Крыма и Кронштадта, отдававшихся на поток и разграбление. Лозунг «panem et circenses»6* господствовал не только во внутренней политике, но и во внешних войнах Рима. Стечение народа в город привело к нехватке продовольствия, которую требовалось восполнить. Единственные способы этого восполнения — колонизация и захват. Итак, повод имеется, а умением облечь его в «высокие слова и лозунги» люди владели всегда. Если нужно воевать — благородные предлоги найдутся. Иначе грозит голодная смерть.

Простой подсчет населения Италии и Рима, с одной стороны, и площади, занимаемой им, с другой, показывает, что голод здесь довольно рано поставил римлянам свой жесткий ультиматум: или умирай или завоевывай и колонизируй- Уже по цензу Сер- вия Туллия в Италии было около 80000 граждан. По цензу 225 г. до P. X. свободное население Рима насчитывало около 900000 человек, а всей Италии — около 2700000 (без рабов и несвободных). Площадь Рима составляла тогда около 22700 кв. км, площадь всей Италии — около 128700 кв. км. Стало быть, в Риме на каждого свободного приходилось около 0,025 кв. км, в Италии — около 0,07 кв. км[442]. По подсчетам Левассера, в земледельческую эпоху максимальный размер площади, приходящейся на душу населения колеблется, как сейчас в России, от 0,1 до 0,025 кв. км. При низком уровне развития производственных сил и техники того времени Рим и Италия уже и тогда были перенаселены. Прибавьте сюда полтора миллиона рабов — и перенаселенность станет бесспорной. Отсюда понятны и увеличение нехватки продовольствия, и необходимость колонизаций, войн и захватов. В дальнейшем эта необходимость стала еще сильней. Таков главный ключ к пониманию военной экспансии Римского государства.

На заре Средних веков мы встречаемся с «великим переселением народов». Откуда оно взялось? «Причина его — засуха, продолжающаяся и поныне (что влечет за собой голод, а стало быть, и необходимость переселения. — П.С.). Когда обитатели Северо-западной Монголии и Восточного Туркестана увидели, что вода уходит от них, им не оставалось другого выхода, как спуститься на низменности и оттеснить на запад их обитателей»[443]. И здесь не обошлось без пищетаксиса. Вытесненные со своих родных мест народы привели в движение другие народы. Те — следующих, и так разыгралась «историческая кадриль», вызвавшая довольно серьезную сумятицу в истории Европы и заполнившая собой два-три вековых акта в длинной драме истории, сценой для которой служит поверхность земного шара.

И в дальнейшем трудно найти крупную войну, в которой не играли бы роль вопросы le boire et le manger 7\ Будь то нашествие норманнов, завоевание Англии Вильгельмом Завоевателем (у которого, как и у норманнов, стимулы были чисто грабительские, о чем свидетельствует тот факт, что сразу же после одержанной победы они захватили и разделили земли побежденных), или крестовые походы (о которых уже было сказано, что хронологически они совпадают с небывалыми голодовками XI в., и что армия крестоносцев, которая вербовалась главным образом из населения стран, больше всех пострадавших от голода, на пути в Святую Землю занималась откровенным грабежом, вроде разгрома Константинополя [444]), движение ислама [445] или даже религиозные войны (которые, если судить по речевым рефлексам, велись ad majorem gJoriam Dei3", что не мешало их участникам забирать в первую очередь достояние и богатство побежденного противника), обратимся ли мы, наконец, к военной колонизации немцами стран на восток от Эльбы [446], вглядимся ли пристально в войны конкистадоров9* и вообще любую из бесчисленного множества войн — везде можно увидеть присутствие нашего незримого дирижера, т. е. колебание и понижение кривой питания масс, возникающий в результате этого пищетаксис и его последствия в виде насильственной эмиграции и захватнических войн[447].

Обратимся к нашей истории Набеги одних областей на другие. Для чего? — Для грабежа и получения дани. Вторгаются варяги и грабят славян, один удел грабит другой, норвежцы — биармийцев10*, новгородцы — северян, половцы и печенеги совершают набеги на нас, мы — на них, наконец, вторгаются татары и обкладывают славян данью, и т. д. и т. д. — все эти войны чуть ли не в обнаженном виде рисуют нам роль голода или его угрозы. Какие бы ярлыки ни наклеивались на мотивы войны, будь то стремление к морю, религиозные разногласия, борьба за свободу, равноправие национальностей, восстановление попранных прав, во имя справедливой обороны и самосохранения, во имя идеалов социализма и коммунизма, из-за династических распрей, за право занимать место под солнцем и т. д. — почти во всех этих войнах роль одного из стимулов выполняет нарушение пищевого обмена у тех обществ, которые являются зачинщиками «благородного» дела войны или принимают в нем участие. Иногда этот детерминатор главный, иногда — один из многих. Но в том или ином виде он почти всегда присутствует и без его участия дело редко когда обходится24. Если бы велся точный учет калорий, потребляемых обычно всеми обществами, и если бы можно было установить, в какие моменты в крупных агрегатах кривая питания резко понизится, то можно было бы с большой доле вероятности предсказать, что при отсутствии иных способов покрытия дефицита это понижение так или иначе повлечет за собой вооруженный конфликт в той или иной точке земного шара. Вероятно, такой конфликт будет прикрыт соответствующей «идеологией» (во имя Бога, «права», «прогресса», «социализма», «спасения и углубления революции» и т. д.), но эта идеология — вуаль, скрывающая суть дела. Подлинного режиссера надо искать глубже и дальше[448]. Им чаще всего оказывается, изучаемый нами «господин Голод», который уже пришел или грозится прийти.

Не представляет собой исключения из этого правила ни последняя мировая война, ни наша война гражданская.

Что касается мировой войны, то опять-таки, если судить по «речевым рефлексам», причины ее были очень далеки от дефицитного или относительного голодания. Правда, немцы в своих речах неоднократно подчеркивали, что причиной войны является «необходимость бороться за место под солнцем», за которой смутно угадывалась потребность в увеличении продовольствия, для чего им и нужны колонии. Зато другие государства говорили о чем угодно, только не о голоде или его угрозе как о причине войны. Произносились речи о борьбе за свободу,

за право самоопределения, за освобождение угнетенных и т. д.

Версальский мир сдул все эти словесные фиговые листы и показал реальную причину войны — голод. Все высокие слова были забыты. Не иначе (как мы теперь знаем) поступили бы и в Германии, если бы победа оказалась на ее стороне.

Таково одно — бесспорное —1 свидетельство, указывающее на то, что и здесь подлинной причиной войны был вопрос ]е boire et le manger, а не бредни о каких-то там свободах и равно- правиях.

К этому же выводу можно прийти и иначе, если подойти к вопросу с другой стороны.

Известно, что в течение XIX в. население Европы, да отчасти и других стран света, росло чрезвычайно быстро. За 60-70 гг. оно почти удвоилось, а в некоторых странах утроилось. Представление об этом дает следующая таблица плотности населения, в которой по годам зафиксировано, сколько человек в той или иной стране приходилось на один квадратный километр 26:

Страна

1820

1840

1860

1880

1890

1900

1905

Германия

49,1

61,2

70,4

83,7

96,5

104,2

112,1

Австрия

47,0

56,0

61,0

73,7

79,6

87,2

-

Франция

56,5

63,2

67,8

71,2

72,5

72,6

73,2

Италия

64,0

80,5

91,2

96,0

-

113,3

-

Англия и Уэльс

79,9

105,3

132,8

171,1

192,0

215,3

-

Швеция

5,7

6,9

8,5

10,1

10,6

11,5

-

Бельгия

-

138,3

151,6

187,4

206,0

227,3

-

Швейцария

-

-

60,6

69,0

73,3

80,5

-

Нидерланды

-

87,8

100,8

121,6

138,7

154,3

-

Увеличилось население и других стран.

Спрашивается: возросло ли соответствующим образом производство продуктов питания в Европе? Конечно, нет. Большинство стран Европы (кроме России, Венгрии, Румынии, Болгарии и Сербии) не производят достаточного количества продовольствия и вынуждены его импортировать[449] Да и в тех европейских странах, которые занимаются экспортсм продовольствия, он в значительной мере осуществляется за счет уменьшения нормы питания их собственного населения Европа, взятая в делом, не самодостаточна в продовольственном отношении и вынуждена ввозить продовольствие из других стран и колоний

Но достаточно ли производится и производилось перед войной продовольствия на всем земном шаре?

По подсчетам Харди и Ива Гюйо — далеко не достаточно «Харди вычислил, что если все производимое на земле продовольствие поделить на всех поровну, то порция белков, приходящихся на одного индивида, составляла бы только одну треть нужного ему количества»[450].

Ив Гюйо. подсчитав количество населения земного шара в 1902-1904 гг и производимое количество продсзольствия, также пришел к выводу, что «несмотря на прогресс земледелия, достаточное количество продовольствия (по норме пайка французского солдата, равной примерно одному килограмму хлеба в день и 800 граммов мяса. — П.С) на земле не производится». Мяса вместо 300 г в день имеется примерно только 133 г; не хватает 167 г Если же взять пшеницу, то ее на душу населения (составляющего в пересчете на взрослого едока 1200 миллионов человек) приходится в год 91,6 кг, т. е. четверть того, что нужно по норме питания французского солдата[451]

На это же явление указывал Крукс в своей работе[452], равно как и ряд других исследователей, изучавших рост дороговизны перед войной[453]. Не требует доказательства тот факт, что Европа, взятая в целом, не была самодостаточна в продовольственном отношении: она не производила и не производит нужного ей количества ни хлебных продуктов, ни мяса. Недостаток покрывался ввозом из других частей света: Америки, Азии и т. д. Отсюда вполне понятным становится, какое значение для ряда европейских государств имеют заморские колонии, служащие для них не только рынком, но прежде всего житницей, без которой они существовать не могут. Этим и объясняется, почему такие государства, как Великобритания и Германия, заинтересованы в колониях, и почему борьба за них была одной из основных причин последней войны.

Но мало того. Если взять производство всех основных продовольственных продуктов земного шара перед войной, то даже при условии их равномерного распределения не приходится говорить об избытке продовольствия.

По подсчетам специалистов, в среднем ежегодное производство основных пищевых продуктов на земле за 1908-1912 гг. выражается в следующих числах[454]:

млн тонн

33 57 65 85 106 128 161

Ячмень Рожь Овес Рис

Пшеница Кукуруза Картофель


Всех хлебных продуктов производилось, следовательно, 474 миллиона тонн, картофеля — 161 миллион тонн. Если даже не учитывать тот факт, что какая-то часть этих продуктов идет не на питание населения, а на нужды промышленности, пивоварение, винокурение, корм для скота и т. д. — на все это уходит солидный процент, — то, приняв численность населения земли за 1600 миллионов человек и поделив все эти продукты на всех поровну (чего опять-таки нет фактически), мы получим примерно 18 пудов хлебных продуктов на душу населения, потребляемых в виде хлеба, крупы, каши и т. д., и 6 пудов картофеля. В Европе в 1901-1905 гг. среднее потребление хлеба на одного человека составляло 20,7 пуда[455], в 1907-1911 гг. оно еще больше возросло. Эти числа показывают, что об обеспеченности человечества продовольствием перед войной говорить не приходится.

Если же допустить отсутствие равного распределения и учесть промышленные и иные затраты, которые не идут непосредственно на удовлетворение потребности в продуктах питания, то нехватка продовольствия будет неизмеримо большей. Если Европа была более или менее сыта, то значит кто-то где-то должен был голодать. Если какие-то неевропейские страны ввозили в Европу хлеб, то не от избытка, а за счет недоедания их собственного населения. То же самое в значительной мере относится и к таким европейским странам, как Россия, Сербия и Болгария, которые вывозят продовольствие. В таких условиях борьба за питание должна была усилиться. Еще более значителен недостаток мяса, сахара, жиров и других более калорийных продуктов питания. Как я уже отмечал, обострение борьба за колонии было обострением непосредственной или косвенной борьбы за питание.

При недостатке его на всей земле не могли помочь ни ввоз, ни эмиграция, ибо ввоз с иных планет и эмиграция за пределы земли пока что невозможны. Изобретения и улучшение способов добывания продовольствия, как видим, отстали от роста населения. Помочь могло только уменьшение населения. И оно должно было произойти — в результате вымирания от голода и эпидемий, кровопролитных войн или, наконец, в результате всего этого вместе. Уже в этом, как видим, заключалась неизбежность войны и вполне достаточная для нее причина. Признаков ее приближения было довольно много. Одним из них было удорожание жизни. «За несколько лет до войны внимательные наблюдатели уже отмечали усиление напряженности, возникающей в результате нехватки для населения земли средств пропитания». Вместе с этим они отмечали запаздывание роста земледельческой производительности, т. е. ее отставание от вкладываемых в землю капиталов и труда: производительность не растет в строгом соответствии с последними. Отсюда — ускорение подорожания продовольственных продуктов за последние годы перед войной[456].

Bland прав, когда пишет, что «реальная причина такого удорожания состоит в том, что спрос на продовольствие превосходил все его возможное предложение, а увеличение спроса во всем мире вызвано ростом плотности населения и повышением уровня жизни, что оказало свое воздействие так же, как и относительное уменьшение объема и доходности земледельческой промышленности»[457].

Отсюда — теснота и относительная перенаселенность, отсюда — нехватка «места под солнцем» и необходимость за него бороться, отсюда — война. Между кем и чем — это истории безразлично[458]. Ей важен конечный результат — восстановление нарушенного продовольственного равновесия и пищевого обмена веществ в организме народов и человечества. Единственное средство для этого — rebus sic stantibus12* — уменьшение населения. История отлично справилась с этой своей задачей и восстановила нарушенное равновесие с помощью войны, революции, эпидемий, голода, падения рождаемости и роста смертности. Невидимый дирижер «господин Голод» сделал свое дело и еще продолжает его делать. Война же вызвана если и не исключительно им, то все равно позволяет старику Мальтусу торжествовать: его теория, если и не в деталях, то по крайней мере в основных ее тезисах подтверждается13*. «Народы волнуются и воюют, а голод руководит ими», — можно сказать, перефразируя слова Боссюэ14*.

«Империализм», «борьба за проливы», «за колонии», «за рудники», «за свободу морей или господство на море», «аннексии и контрибуции» — все эти реальные основания войны суть частные проявления основной причины — недостатка продовольствия и борьбы за пищу.

Та же самая причина в наши дни заставляет 76-миллионное население Японии, стиснутое на островах и не обеспеченное пищей, расширять свое место под солнцем, без чего ей грозит голод. Отсюда — ее захваты, ее расширение в сторону Китая, России и сферы влияния США, ее «империализм». Можно ли сомневаться в том, что эта перенаселенность в близком или далеком будущем вызовет новые войны, как уже в 1904 г. вызвала она войну с Россией и вызывает теперь...

В свете этих положений многое становится понятным и в нашей гражданской войне.

Все вышесказанное едва ли оставляет какую-либо возможность оспаривать такой тезис: при отсутствии иных способов покрытия продовольственного дефицита, при невозможности мирной эмиграции и при наличии богатых групп, особенно если они находятся поблизости от групп голодающих, обычной функцией массового голода является война в той или иной ее форме.

Попробуем проверить это положение, рассмотрев его в несколько ином разрезе. Оставим рамки государств и возьмем, с одной стороны, агрегаты населения, которые сами не производят продовольствия или производят его в ничтожном количестве, с другой — агрегаты, занятые главным образом производством продовольствия. Первыми будет население городов вообще и особенно — крупных городов (прежних и современных), вторыми — население сел и деревень.

Спрашивается, как осуществлялось снабжение продовольствием городского населения? Для современных городов, обычно представляющих собой не только центры потребления, но и центры производства фабрично-заводской продукции, проблема решалась и решается путем ввоза продовольствия в обмен на товары, производимые городом. Наличие удобных путей сообщения в нормальное время позволяет справиться с этой задачей довольно легко. Отчасти это применимо и к средневековым городам, сравнительно малочисленным (с населением обычно от 2 до 25-30 тысяч человек) и производившим ремесленные изделия, что обеспечивало им возможность товарообмена и ввоза продуктов питания[459].

Совершенно иную картину наблюдаем мы в том случае, если город сам почти никаких эквивалентов не производит и является только потребляющим центром. Население его должно есть. Дать в обмен деревне нечего. Что же происходит? Так как других способов приобретения продуктов питания практически нет, то начинается война с целью ограбления и эксплуатации городом земледельчески-производительного населения. Эта война может принимать разные формы: от явного насилия над сельским населением и взимания с него «дани», от налетов на него городских вооруженных отрядов до принятия сотен законов и мер, имеющих своей целью эксплуатацию городом сельского населения и обеспечение горожан продовольствием, изъятым у земледельцев. Так было в прошлом, то же самое повторяется и теперь, как только город оказывается в аналогичных условиях. Так именно было на древнем Востоке — в Египте и Ассиро- Вавилонии — в Греции и Риме, в течение нескольких веков Нового времени и в наши дни в РСФСР.

«Тип древнего города — деспотический город. Дань, доставляемая натурой покоренными племенами, наполняет склады и кладовые властелина и обильно кормит тысячеголовый придворный штат и зависимый от него мелкий люд; время от времени походы приносят неисчислимую добычу. Такой город в экономическом отношении только потребительский элемент. Предводитель племени становится властелином над многими племенами и принуждает их к рабскому повиновению». Такой город — центр эксплуатации, его сила — в войске. Его метод снабжения продовольствием — грабеж земледельцев и побежденных, непрерывное насилие как неизбежный и единственный путь к покрытию продовольственного дефицита[460]

Так же обстояло дело в Афинах и некоторых других греческих городах. И в Аттике, и в Афинах собственного хлеба и продовольствия не хватало для постоянно живущего в них населения. Частично дефицит покрывался эмиграцией и ввозом продуктов питания в обмен на эквиваленты, но главным образом — с помощью грабежа, захватов, войн и принудительно- несправедливых действий дипломатического корпуса. «Существование такого огромного количества людей возможно было лишь благодаря тому, что Афины свое главенство в Делосском союзе16* превратили в господство над сотнями городов и островов, обязанных платить им дань (т. е. кормить.— П.С ). Афинские граждане превратились, таким образом, во властелинов огромного государства и свыше 20000 человек получало свое содержание из этого источника», т. е. с завоеванного и эксплуатируемого населения»[461].

Не самодостаточен в продовольственном отношении был и Рим, особенно со второй половины республиканского периода своей истории. «Собственных источников дохода население Рима не имело». Платить за продовольствие было почти нечем. «А жить надо». Отсюда — неизбежность захватнических войн Рима и превращение всего мира в predia populi romanae16*. «Население Рима пользовалось своим положением властелина; богатые сколачивали себе состояние из занимаемых должностей; бедные получали от государства «хлеб и зрелища» (и многое другое. — П.С.). Более 3/8 столичных жителей пользовалось бесплатно раздаваемым хлебом». «Рим, как позднее и Константинополь, обеспечивал свое существование за счет натуральных оброков, получаемых из провинций» (как только что завоеванных, так и уже замиренных). «Это было коммунистическо- империалистическое хозяйство, подобного которому свет не видал». (О, теперь мы увидели1) «Производительный труд половины мира поставлен был в услужение столицы». То же самое было и в других провинциальных городах Римского государства[462].

Господин Голод, как видим, и здесь порождал перманентные войны, насилие и эксплуатацию.

Так же обстояло дело и со средневековыми феодалами, вооруженной рукой собиравшими в житницы своих замков то, чего они не сеяли и не жали.

Так же дело обстояло и в средневековых итальянских городах-республиках «Интересы сельских обывателей, обязанных доставлять в город весь производимый ими хлеб, несомненно были принесены ими (законами республик) в жертву благополучию городских классов»[463]

Так же нередко обстояло дело и в более поздние времена, вплоть до XVIII в. Например, во Франции XVIII-ro и более ранних веков регулирование хлебной торговли было следствием таких «отношений города к деревне, в силу которых горожанин рассматривал земледельца как враждебную ему силу и всячески старался обобрать и обезоружить его, когда тот оказывался в стенах город? Таков смысл всех постановлений, направленных к тому, чтобы з?ст?вить земледельц? дешеЕо прод?вать свой продукт на городском рынке»[464].

Одинаковые причины в сходных условиях вызывают одинаковые следствия. В наши годы города РСФСР попали в такое же положение- перестали быть производительными центрами и стали почти исключительно центрами бесплодно потребляющими. В 1918-1921 гг. они ничего не могли в дать в обмен17* Наконец, ту же связь голода и порождаемой им борьбы мы можем теперь в малых размерах наблюдать и проверять чуть ли не ежедневно. Кто в наше время не был свидетелем множества ссор, брани, драк и конфликтов из-за неправильной выдачи пайка или неправильного раздела продуктов? Кто не знает той ненависти по отношению к группам, получающим «привилегированный» паек, которая исходит со стороны обделенных, их стремления сорвать этот паек, обидеть, оскорбить и подвергнуть насилию его получателя? Кто в наше время не был свидетелем, а может быть и участником, той ожесточеннейшей борьбы за пайки со стороны разных лиц и групп, которые завоевывают их за счет голодания других лиц и групгт, — борьбы, которая не всегда выливается в формы кровавых драк только потому, что еще сохранились кое-какие тормоза. А бесчисленные банды «зеленых», из за хлеба налетающих на села и деревни, нападающих «военным строем» на поезда и транспорты, — что это, как не тот же факт порождения голодом войны! Сам рост банд и бандитизма, вооруженных схваток и настоящих сражений между ними и населением, превращение всей России в поле битвы бесчисленного количества групп — разве это не функция голода как одной из главных независимых переменных? И сами эти факты разве не подтверждение, в малом масштабе, выдвинутых выше положений?

Полагаю, что да.

Все выше сказанное объясняет нам и механизм функциональной связи между голодом и войной. Мы видели, что при голодании, с одной стороны, депрессируются и ослабляются все контрарные ему детерминаторы поведения и их рефлексы, с другой — возникают и укрепляются рефлексы, содействующие его утолению. «Мирное поведение» не способствует насыщению и утолению голода — следовательно, оно должно быть депресси- ровано. Пищетаксис толкает на овладение пищевыми скопами, принадлежащими другому, — стало быть, соответствующие рефлексы будут усиливаться. В результате оказывается, что даже самый миролюбивый человек, если он голодает и если сытые не уступают ему добровольно доли своей еды, может превратиться в насильника-вояку. Подобное превращение, если оно обретает массовый характер и если иные пути преодоления голода перекрыты, порождает войны, борьбу, грабежи, захваты — словом, острые формы борьбы как между крупными и малыми агрегатами, так и между отдельными людьми.

Если при наличии указанных условий массовое голодание влечет за собой войны, то эти последние сами, в свою очередь, вызывают целый ряд важнейших социальных явлений, представляющих собой социальные функции голодания второго и последующих порядков.

Значение эти функции имеют огромное. Главнейшие из них таковы:

изменения в самом составе населения, его свойствах, его естественном движении, обусловленные «военным отбором»;

изменения в организации общества;

изменения в социальных процессах.

Что касается первого пункта, то наиболее существенные изменения, которые производит здесь война, заключаются в следующем. Война уменьшает численность населения и уносит с пира жизни лучшие элементы, оставляя худших. Она уносит главным образом а) людей самого трудоспособного возраста (от 18 до 40-48 лет), оставляя старых и малых; Ь) физически самых здоровых, ибо больных, хромых, калек и прочих «чающих движения воды»18*, в солдаты не берут и война их мало затрагивает; с) лучших в социально-нравственном отношении, ибо преступники, лица запятнавшие себя и антисоциальные на войну не берутся, «шкурники, трусы и лица без глубокого сознания долга» увиливают, «окапываются», не идут на риск и гибель, а гибнут храбрые, лучшие — подобно Леониду и его спартанцам, они выдвигаются на самые опасные места, да и сами идут на риск; d) она уносит, главным образом, мужчин, а не женщин; е) и косвенным образом уносит наиболее одаренных, талантливых и энергичных людей, ибо их в первую очередь уничтожают враги как самых опасных. Римское правило «рагсеге subjectis et debellare superbos»19* остается и по сей день законом войны. Покорные, беспринципные и «серые» люди во всех войнах — и во внешних, и в гражданских — выживают, «гордые», сильные, выдающиеся — избиваются и гибнут.

Таким образом, как орудие селекции война производит отбор «шиворот-навыворот», уничтожая лучших и помогая выживанию худших. «Дайте лучших», — таков был клич на войне у римлян. Он глубоко верен. Война действительно берет и уносит первосортный материал, бесплодно проливает лучшую кровь. Она не рождает, а уносит героев, оставляя материал второго и третьего сорта, своего рода «человеческую слякоть»[465].

В силу этого человеческий материал воюющего общества ухудшается и деградирует. «Худшие», которые в силу конкуренции при лучших были бы оттеснены на задний план, теперь, выживая, занимают первые места. В этом отношении война похожа на огородника, который вырывает с гряд лучшие овощи и оставляет там сорную траву. Конечно, последняя пышно расцветет и изменит всю растительность огорода. Но мало того. В силу закона наследственности худшие не только выживают сами, но они же становятся производителями последующих поколений. Гибнут не только лучшие, но вместе с ними и их потомство, которое тоже было бы лучшим по сравнению с потомство «слякоти». Не трудно понять колоссальнейшие последствия этого явления. Настоящая расплата за войну, по правильному замечанию Франклина, наступает после войны, через одно-два поколения, произведенных «худшими». Если посеяны будут «плохие семена», плоха будет и жатва — человеческое потомство. Чем больше воюет общество, тем сильнее оно ухудшается, тем интенсивнее благородные цветы человечества вытесняются сорной травой — менее здоровыми, менее рослыми, более слабыми, более преступными, менее даровитыми и энергичными, менее вольными[466].

В итоге — весь народ ухудшается и слабеет тем больше, чем сильнее и чаще он воюет. Вопреки обычному мнению, в конце концов, наиболее долго живут и наиболее сильными даже в военном отношении становятся те группы, которые мало или совсем не воюют, а не те, которые воюет много. Первоначальный расовый материал римлян и греков был превосходен. Отсюда — колоссальная энергия, проявленная этим материалом в начале истории Рима и Греции, те чудеса храбрости, воли, долга, находчивости, силы ума, те громадные достижения в области науки, искусства, техники, политики и т. д., которые до сих пор остаются недосягаемыми для многих народов. Но чем больше они воевали, тем больше гибли лучшие, выживали «худшие», они и их потомство постепенно становились «господами положения». В конце концов декаданс был неизбежен. И мы видим, что после войны с персами и Пелопонесской войны Греция начинает приближаться к своему закату; то же самое происходит и в Риме после войн с Карфагеном и войн гражданских. С конца республики Рим уже мало расширяет свои владения, а переходит к обороне, последующие войны уничтожают остатки «лучшей крови», и звезда Рима тоже начиняет клониться к закату[467]. Свежая раса арабов, быстро расцветшая, в течение двух столетий истощила себя благодаря непрерывным войнам. В 1905 г. Япония победила нас не потому, что много воевала, а потому что до этого она 250 лет почти не вела крупных войн, у нее был период «великого мира», а мы почти беспрерывно в течение нашей истории занимались этим делом. В 1910-1920 гг. Америка столь быстро сумела развернуть громадные силы опять- таки потому, что очень мало воевала за всю свою историю. И сейчас самыми сильными державами являются те, которыу меньше всего воевали (Япония, США, Англия, всегда щадившая свой человеческий материал и посылавшая на войну главным образом другие народы — союзников и население своих колоний). Мировая война и революция нас доконали. Теперь мы бесконечно слабы даже в военном отношении, несмотря на колоссальное население: нас смогла победить Польша. Но настоящая расплата придет позже; позже будут предъявлены главные векселя: когда вырастут дети и потомки оставшейся «человеческой слякоти» — малорослых, слабосильных, безвольных, бездарных, серых, беспринципных, ленивых, аморальных и темных производителей нашего времени. «По плодам их узнаете их». «Плохи семена — плоха жатва». Правильно было сказано в древности: Dissipatae gentes, quae bella volunt 2C\ После этого понятно, сколь циничны слова Наполеона, которые он произнес, когда ему указали на множества убитых и раненых, лежавших на поле битвы. «Одна ночь Парижа возместит все это», — цинично ответил он. — Нет, Sir, — можем мы сказать ему и любому другому «вождю», посылающему в бой во имя чего бы то ни было огромные массы людей, — не возместит ни одна, ни тысяча ночей! Лучшие семена пропали безвозвратно. Теперь все ночи могут дать только плоды слякоти, а не жатву первосортных «сынов человеческих». Хорошая жатва — ушла безвозвратно и никакие декреты тут не помогут[468]. Таковы основные следствия «военного отбора».

Но кроме того, и у тех, кто выжил в войну, она изменяет все

свойства и рефлексы. Являясь по существу полной противоположностью мирной жизни, она прививает населению и рефлексы прямо противоположные. Мирная жизнь тормозит рефлексы убийства, насилия, зверства, грабежа, подкупа и разрушения. Война их требует и развивает. Убийство, грабеж, насилие, разрушение, подкуп (врага), ложь и обман (шпионство) она возводит в заслугу и доблесть. Мирная жизнь развивает инициативу, личную свободу, продуктивную работу — война приучает к беспрекословному подчинению и безответственной покорности (дисциплине), стесняет и душит почин («повинуйся и не рассуждай»), отрывает и отучает от продуктивной творческой работы, приучает к совершению чисто разрушительных актов. Мирная жизнь укрепляет правовые и моральные рефлексы уважения личности, ее прав, достоинства и собственности — война прививает рефлексы прямо противоположные. В мирной жизни совершается могучая работа ума в области наук и искусств. Война ее душит: inter arma silent musae et scietia21*. «Где исход борьбы решает насилие — все равно, насилие пушек или грубое насилие нетерпимости, — там победа мудрых и положительная селекция по силе мозга затрудняется и делается невозможной»47.

Мудрено ли поэтому, что общее озверение, огрубение, одичание, обеднение[469] — обычные спутники войны и ее детища. Наивные люди думают, что совершаемые нами акты проходят для нас бесследно. Ошибаетесь, господа! Они преобразуют нас и всю нашу душу по своему образу и подобию. Ни один из них не проходит бесследно[470], а тем более такие акции, которые требуются и прививаются войной: было бы чудом, если бы убийца и зверь на войне не остался бы им и после войны; было бы чудом, если бы отрицание жизни человека, его ценности и прав, его достояния и собственности, воспитываемые войной, не проявились бы и после войны. Было бы странно, если бы стадность, рабское повиновение, грубая сила как верховный судья, разрушительные инстинкты, игнорирование права и нравственности и т. д. не дали себя знать и после войны. Если поэтому после войн, особенно крупных, вы встречаетесь с повышением кривой преступности, с множеством банд, чудовищными разрушительными актами масс, с ослаблением и крушением права, пренебрежением к мирному труду, со спекуляцией и обманом, с бунтами и захватами, с нарушением собственности и прав, с общим одичанием и озверением — одну из причин всего этого ищите в войне. Она их порождает и должна порождать. Кто хочет войны — тот хочет и их. Кто порождает войну — тот создает и их. «Любишь кататься — люби и саночки возить».

Нужно ли говорить о громадные деформациях, вызываемых всем этим в социальной жизни.

Далее, война изменяет «естественное движение мирного населения» воюющих стран, снижает количество браков, рождаемость и повышает смертность[471].

Таковы функции войны в области состава населения, его свойств и естественного движения.

В области организации общества они не менее значительны. Если изменяется состав населения и его свойства, то не может не меняться и структура общества: общественная организация дьяволов неизбежно будет иной, чем ангелов. Главнейший эффект войны в этом отношении состоит в том, что она ceteris paribus централизует, милитаризует и деспотизирует общественную организацию, превращает все общество в один лагерь или казарму, в одну военную коммуну с неограниченной властью и абсолютным бесправием населения. Казарма и военный строй — это школа рабского послушания. У солдата нет своей воли. Он должен быть слепым и беспрекословным исполнителем приказов. Он — простое орудие, которым управляют сверху, у него не должно быть инициативы и своей личности. Всем, даже его жизнью распоряжается власть. Война переносит все эти черты и на организацию общества. Права и объем власти (будет ли ее носителем Романов, Фридрих II или Кромвель, Наполеон, Петр, «Комитет спасения» или «Тайный совет» — все равно, это только «вывески») бесконечно расширяются, она начинает вмешиваться во все и все регулировать, население становится бесправным материалом в ее руках, его свободы упраздняются, протесты подавляются, самоопределение отрицается. Получается настоящая военная «коммунизация» общества, и кривая военного коммунизма (в смысле централизма, деспотизма и опеки властью населения) делает колоссальный скачок вверх — тем больший, чем грандиознее и продолжительнее война[472]. В этом смысле централизм, деспотизм, принудительный этатизм есть неизбежная функция войны. Кто работает на войну, тот работает на пользу и этих ее детищ. Величайшими настоящими создателями военного социализма были все великие вояки, милитаристы и завоеватели.

И наконец, изменение состава населения и его организации, естественно, влечет за собой колоссальнейшие изменения во всех сферах общественной жизни: в экономической и воспро- изводственно-генетической, в политической и нравственно-правовой, религиозной, эстетической и интеллектуально-научной. Я не буду здесь их описывать. Скажу лишь, что вся «физиология и психология» общественного организма меняется, все его процессы начинают происходить по-иному — в общем и целом далеко не на пользу общества как с биологической, так и социально-психической точки зрения. Общество «заболевает» тяжелой болезнью, часто уносящей его в могилу истории, если войны часты, упорны и длительны[473].

Таковы вкратце социальные функции голода «второго порядка». Голод порождает войну, война порождает их. А каждая из них, в свою очередь, порождает новые функции. Снова и снова мы видим, насколько огромны социальные круги явлений, порождаемые камнем голода, брошенным на чистое зеркало океана истории! Они не исчерпываются одним кругом, а вызывают второй рад кругов, третий и т. д. И пенятся они человеческой кровью, сверкают радугой страданий, вызывают буруны, разрушающие монолитные утесы общественных устоев, меняют направление течений социального океана!

Резюме

Обычной социальной функцией голода или его угрозы, при невозможности покрытия продовольственного дефицита иным путями и при наличии других — богатых — групп, особенно в непосредственном соседстве с голодающим агрегатом, является война, возникающая в результате насильственной эмиграции голодных и их попыток насильственной колонизации и захвата продовольствия (продуктов, стад, земли, пастбищ, колоний и т. д.) или их эквивалентов и источников у благополучных или других групп вообще в ущерб последним. Война может начаться и в результате превентивных действий этих других групп, желающих предупредить грозящую им опасность.

Чем больше количество голодающих, чем ближе степень их голодания к максимуму, чем менее доступны иные пути покрытия пищевого дефицита, чем сильнее контраст между данной группой и соседними в смысле их богатства и обеспеченности продовольствием и чем мощнее военный аппарат голодающего агрегата — тем больше вероятность начала войны.

Эти войны могут принимать различные формы (спорадические налеты, настоящие сражения, перманентные войны) и иметь разные исходы: уничтожение благополучных и других групп вообще, их вытеснение из данного места, их истребление или постепенное их вымирание, их покорение, подчинение и эксплуатацию; и наоборот — все это может случиться и с голодающими группами в случае их слабости.

Подтверждением сказанному служат а) история войн вообще, вызывавшихся главным образом голодом и необходимостью продовольственного обеспечения, действовавшими вместе с другими факторами; b) повышение кривой войн в эпохи усиления продовольственного дефицита и ее снижение в эпохи уменьшения последнего; с) история взаимоотношений непроизводительных городов и деревни от Адама до наших дней; d) абсолютная нехватка мирового продовольствия, что делало и делает войны неизбежными; е) масса вечно повторяющихся бытовых проявлений борьбы между людьми и их взаимного озверения, возникающих из-за нехватки продуктов питания.

Порождая войну, голод через нее вызывает к жизни и ряд других специальных функций «второго порядка» в области состава населения, его свойств, «физиологического движения», а также в области организации общества и его «физиологии».

Изменения, вызываемые голодом таким путем, колоссальны, грандиозны, катастрофичны. Величайшие исторические катаклизмы и трагедии — функция многих независимых переменных, в ряду которых едва ли не главное место занимает дефицитное нарушение пищевого обмена веществ у крупных общественных агрегатов или социальных организмов.

До тех пор, пока такие нарушения будут происходить, пока численность населения как всего земного шара, так и отдельной его части не будет приведена в соответствие с продовольственными средствами существования, войны едва ли исчезнут и какие бы то ни было реформы и революции едва ли их уничтожат.

Количество продовольствия, добываемого в наше время во всем мире, по-видимому, недостаточно для того, чтобы прокормить население Земли[474] Выход или в увеличении его производства или в уменьшении населения. Tertium поп datur22*.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГОЛОД И РОСТ ПРЕСТУПНОСТИ

Допустим, что все рассмотренные пути преодоления голода (изобретения, ввоз продовольствия, эмиграция, войны и захваты) почему-либо недоступны или покрывают только часть дефицита продуктов питания. Допустим, что в группе по-прежнему остаются голодающие. Что происходит в таком случае?

Если пищетаксис голодных не может быть удовлетворен притоком продовольствия извне или благодаря оттоку из группы части населения, то он будет искать способы удовлетворения в пределах самой группы.

Произойдет нечто подобное тому, что происходит при голодании организма, который в таком случае начинает жить за свой счет — прежде всего за счет собственных жировых запасов, а когда и они оказываются израсходованными, его клетки начинают жить за счет друг друга. Так и в социальном агрегате голодные клетки последнего, лишенные возможности добывать пропитание извне, начнут тяготеть к его «жировым клеткам» — пищевым скопам и их эквивалентам, — будут стремиться к захвату и овладению ими.

А так как эти пищевые скопы принадлежат здесь определенным клеткам и охраняются ими, то результатом такого «тяготения» будет обострение социальной борьбы за пищу в пределах самого общественного организма, охваченного голодом. Мы видели, что у людей, испытывающих голод, он стремится ослабить и подавить все контрарные, мешающие его удовлетворению рефлексы. Эти тормоза постепенно слабеют и перестают удерживать людей от целого ряда актов, от которых они их удерживали прежде. Эта общая закономерность относится и к так называемым «правовым и нравственным» рефлексом. Те из них, которые препятствуют удовлетворению голода, запрещая такие-то и такие-то акты, подвергаются атаке с его стороны и часто ее не выдерживают. В итоге правовые и нравственные запреты нарушаются, иными словами, начинается рост «преступности». Голодные, не удерживаемые теперь никакими тормозящими рефлексами, не имея иных способов удовлетворения голода, под влиянием пищетаксиса будут прибегать к тайному (кража) и обманному (мошенничество) или же явному (насилие, разбой, грабеж) овладению средствами пропитания, имеющимися в пределах группы. Если голодающие встретят отпор со стороны самих «сытых» клеток общества, со стороны органов власти или других лиц, то это может привести к насилию, убийству, телесным повреждениям, словом — к преступлениям над личностью.

Таким образом, при невозможности покрыть продовольственный дефицит иными способами обычной функцией голода, в силу расторможенности у голодающих всех контрарных рефлексов, является увеличение числа прежде всего имущественных преступлений, а затем — и преступлений против личности, представляющих собой частный случай обострения социальной борьбы между членами данного агрегата. Для этого нужно только, чтобы в данном агрегате наряду с голодными были и «жировые клетки» или, вообще говоря, — те или иные средства пропитания (продовольствие, деньги, ценности и прочие эквиваленты), которыми, пусть даже и не в избытке, обладают некоторые его члены.

Здесь можно сформулировать ряд более конкретных теорем, определяющих степень повышения кривой преступности.

При равенстве прочих условий рост преступности будет тем больше, чем:

больше число голодающих и чем сильнее степень их голодания, иными словами, чем меньше продовольственный дефицит покрывается иными способами;

чем резче в данном обществе имущественная дифференциация на голодных и богатых;

чем меньше богатые добровольно уступают голодным;

чем слабее и хуже налажен в стране общественный аппарат охраны достояния богатых (полиция, агентура, сыск, суд, система наказаний и т. п.);

5) чем меньше для снабжения голодных продовольствием делает власть агрегата и т. д.

Скажут, что так бывает не всегда, что в реальной действительности не всегда происходит увеличение числа преступлений в строгом соответствии с этими теоремами. Возможно, бывают такие архи-голодные общества, где преступность повышаются не очень резко. Возможно — но именно потому, что нет равенства прочих условий. В одних случаях выход из положения находится благодаря увеличению ввоза продовольствия, в других — благодаря усилению эмиграции, в третьих очень сильными оказываются контрарные голоду рефлексы. Кроме того, эти отклонения от теорем могут быть вызваны: 1) общим обеднением группы, так что красть и грабить не у кого и нечего; 2) усилением тормозящих механизмов, таких, например, как террор, увеличение штатов полиции и других охранительных органов, запирание парадных дверей и установление дежурств у ворот, как у нас, колоссальное усиление кар и репрессий и т. д.; 3) легализацией преступлений, когда преступники совершают кражи, грабежи, разбои, убийства и т. д., исполняя правительственные законодательные акты, распоряжения и декреты. Зачем в таком случае воровать или грабить, если получив ордер, разбойник и вор могут «легально» явиться куда им угодно, устроить обыск, «секвестрировать» все, что ни пожелают, вволю могут мошенничать, составляя описи, и присвоить себе все, «что душе угодно». Такие акты, конечно, не попадут в «уголовную статистику» государства. Они — не преступления, а «законные деяния, совершенные по распоряжению законной власти». Мудрено ли, что при таких условиях данные уголовной статистики отклонятся от сформулированных нами теорем? То же самое можно сказать, например, и о преступлениях, совершаемых во время войны. В массовом «легальном» военном грабеже тонут единицы «нелегальных преступлений». И человеку голодному нужно быть настоящим идиотом, чтобы, имея полную легальную и даже поощряемую возможность грабить «законно» (врага внешнего, врага внутреннего), делать это «нелегально» и подвергать себя риску. Таких идиотов немного[475].

Все эти и подобные им явления могут вызвать отклонение кривой преступности от ее идеальной нормы или завуалировать ее «легализациями», но от этого сформулированные выше теоремы не теряют своего значения. Несмотря на все эти отклонения, действительность, как мы сейчас увидим, вполне подтверждает основное положение: увеличение числа голодающих и усиление голодания (до максимума) способствуют повышению кривой преступности и обострению социальной борьбы внутри агрегата.

Подтвердим сказанное.

Первым подтверждением этой функциональной связи является тот факт, что основной контингент преступников, нарушающих права собственности, состоит из представителей бедных слоев общества. Представители имущих сословий в области этих преступлений дают гораздо меньший процент. Исследования Вассермана, Линденау, Тарновского, Всесвятского и других ученых свидетельствуют об этом вполне определенно. Так, например, в Австрии из каждых 100000 рабочих осуждено за кражу было 480 человек, а из того же числа капиталистов и лиц, живущих на пенсию, — только 45. «Типичными преступлениями рабочего класса, — пишет М.Н. Гернет, — являются хищения чужого имущества и нанесения телесных повреждений. Из общего числа осужденных ремесленников 52% были осуждены за кражу, а из числа фабричных рабочих — 42%»[476]. Связь между бедностью, т. е. большим ущемлением пищевых рефлексов (большими шансами на голодание) и большим количеством краж после всего сказанного понятна без комментариев.

Вторым подтверждением служит так называемый календарь преступников. «Преступления против собственности (во Франции) достигают максимума в декабре и январе — т. е. в те месяцы, когда бедные сильнее всего страдают от лишений и нужды», — пишет Левассер[477]. И в других странах — в Англии, во Франции, Германии, России, Сербии, Болгарии, Бельгии — из года в год максимум преступлений против собственности приходится на зимние месяцы, когда бедняку труднее добывать пищу, и минимум — на лето и осень, когда это делать легче. Это явление, отмеченное Лакассанем, Левассером, Майром, Фойниц- ким, Эттингеном, Тарновским, Гернетом и другими, еще раз вполне определенно подтверждает наш тезис[478].

3) Третьей категорией фактов, еще рельефнее свидетельствующих о том же самом, является рост преступлений против собственности в земледельческих странах в годы неурожаев и роста дороговизны, когда их последствия не компенсируются импортом и иными путями, и рост преступлений в годы промышленных кризисов в странах индустриальных, т. е. в тех и других странах — в годы большего ущемления пищевых рефлексов.

Эти явления достоверно установлены моральной статистикой. Изучив динамику преступлений во Франции с 1838 по 1886 гг., Левассер пришел к выводу: «Урожаи оказывали сильное влияние на динамику преступности, особенно когда страны были беднее и импорт не способствовал снижению кривой преступности. Число нарушений законов увеличивается в годы неурожая, так как нужда, усиливающаяся в результате этого, толкает на кражи. Это было особенно заметно в 1847 и 1854 гг. — годы плохого урожая»[479]. К такому же выводу пришел Майр, сопоставивший годичные колебания цен на хлеб и количество преступлений в Баварии с 1836 по 1861 гг.[480] То же самое для всей Германии в период с 1882 по 1898 гг. констатировал Берг, для Сербии (сопоставив цены на кукурузу и число преступлений против собственности) — Вадлер, для Италии — Форназари ди Верче, для Англии — Туган-Барановский, для России — Тарновский, Людеров, Трайнин, Гуревич, Гернет, Чарыхов и др.[481]

Так, в Калужской губернии (губернии земледельческой и потребляющей) «годы подъема цен на хлеб — 188), 1892 и 19( 7, — так же, как и падения цен — 1883, 1888, 1894-1895, 1900-1901 гг., — были отмечены (в том же или следующем году) соответствующим изменением кривой преступности По Калужской губернии числа осужденных за кражи . параллельны с ценами на хлеб и нуждою населения в собственном хлебе Грабежи и разбои подчинены этому же закону»[482]. Такая же связь была установлена Тарновским для Петроградско] губернии, Траининым — для Московской. Гуревичем — для Ни- жегооодской, Тарновским — для 35 губерний. «Так, в 1880- 1881 гг хлеб сильно подорожал и число возникших дел о кра жах и насильственных похищениях поднялось на 20% выше среднего вместе с падением цен на рожь в 1885-1890 гг. сни зилась и преступность»[483].

Следует отметить, что в ряде случаев, особенно в странах индустоиальных, указанного параллелизма не наблюдается Не это свидетельствует не об отсутствии доказываемой нами связи, а только о том, что здесь криминализирующее влияние голода депрессировано иными факторами (например, повышением заработной платы, усиленным импортом продовольствия и т. п. мерами), которые сводят голод на нет, делают его как бы несуществующим. Такой же эффект в известной степени может быть достигнут и иными мерами, например усилением охранного полицейско-карательного аппарата, препятствующего совершению преступлений, стимулируемых голодом

Указанная связь между ухудшением питания масс и увеличением числа преступлений против собственности (а отчасти и против личности) для стран индустриальных, согласно сказанному, должна проявляться в годы промышленных кризисов, когда растет армия безработных, доход рабочих падает, стало быть и питание их ухудшается. Наблюдается ли она в действитель ности?

Да, наблюдается Возьмем для примера Англию, в частно сти ее промышленные округа Исследование М И Туган Барановского показывает, что в годы благополучия преступность уменьшается, в годы кризисов — быстро возрастает Промышленный застой начала 40-х годов вызывает особенно сильное увеличение преступлений10. То же самое отмечается в годы 1825, 1826, 1827 (кризис), 1847-1848 (кризис, застой), позже максимальные всплески преступности наблюдаются в 1851, 1857, 1863 гг., причем 1851 и 1857 — это годы кризисов, а в 1863 г. достиг своего максимума хлопковый голод; дальнейшее повышение преступности мы находим во второй половине 70-х годов, т е. в годы промышленной депрессии и т д Всем сказанным наша теорема подтверждается вполне определенно.

4) Наконец, она непосредственно и бесспорно подтверждается резким подъемом кривой преступности в годы массового голодания Эти годы, ceteris pai-bus, являются особенно «преступными» годами, т е. годами, когда голод депрессирует все задерживающие его утоление условные морально-правовые рефлексы, в итоге чего люди en masse2* совершают акты их нарушения, резко возрастает число краж и грабежей, образуются целые банды грабителей и разбойников, нападающие на тех, кто имеет продовольствие и деньги

Из множества свидетельств приведу лишь некоторые Для древних голодовок мы, конечно, не имеем статистических данных, но что и тогда преступность резко повышалась, об этом свидетельствуют хроникеры и летописцы, часто отмечающие этот факт. Опираясь на эти источники, Фридлендер пишет, что в Риме, «где всегда был большой контингент голодных, разбои, грабежи и кражи были весьма распространены». После гражданской воины 68 г. «необеспеченность жителей чрезвычайно увеличилась», улицы наполнились «ужасными бесчисленными толпами», «нередки бывали нападения разбойников»[484] Во многих средневековых хрониках рассказывается о резком ловыше- нии преступности. Так. во время голода 1145 г шайки голодных в $яли и разграбили монастырь в Фульде, в J095 г., по словам S.gebert'a, кражи и разбои были очень распространены Спустя сто лет во время голода в Бегсьгии хроникер отмечает- Multi hac necessitate constr tip contra consuetum vivendi usum batrone- seffecL Jaqueo sunt suspensi°\ Одного епископа, ехавшего по улице города голодная толпа заставила слезть с коня и, несмотря на раздачу им денег, тут же этого коня съела Кражи и насилия в домах, раз] ромы хлебных лавок и т п. были частыми явлениями[485]. Около хлебных лавок «происходили при этом драки, и многие возвращались домой с окровавленными физиономиями, но без хлеба»[486]. То же самое происходило и позже. В 1709 г. во Франции «немногие, имевшие хлеб, должны были защищать себя от грабежа, как в неприятельских странах»[487]. В 1789 г. «на дороге убивали женщин, которые несли хлеб»'[488]. И у нас, в голодовки XIII в. «грабила корзмольнпца торг», во Пскове во время голода 1314 г. «почали бяху грабити недобрии люди села и дворы и клети в городе»[489]. Во время голода 1601- 1603 гг. «толпы народа для спасения себя от смерти составляли шайки и добывали себе пропитание разбоем»[490] В неурожайные годы при царе Алексее Михайловиче «крестьяне жгли помещичьи усадьбы, убивая их владельцев»[491].

При Петре и его преемниках «голода не переводились, вызывая страшное нищенство и разбои. Густые толпы нищих сновали по селам, городам и проезжим путям; разбойники грабили и убивали проезжих»[492] «Современные Петру известия говорят о небывалом развитии разбоя. Разбойничьи шайки нападали регулярным порядком, уничтожали многолюдные села, останавливали казенные сборы, врывались в города. Иной губернатор боялся ездить по вверенному ему краю, и сам князь Меньши ков, не краснея, объявил Сенату, что не может справиться с разбойниками в своей губернии»[493].

То же самое наблюдалось и позже. Во время голода 1833- 1834 гг. «было не мало случаев то покражи хлеба, то грабежа гумна и амбара»[494].

Более поздние повышения кривой преступности не только при голодовках, но даже при возрастании цены на хлеб зафиксированы, как мы видели, статистикой.

В ряде случаев, как увидим ниже, массовый характер преступлений во время голода принимал столь грандиозные размеры, что перерастал в революции, народные бунты и как бы растворялся в них.

Одинаковые причины при сходных условиях вызывают одинаковые следствия. Обратимся к голодовкам прошлых лет в Индии, когда помощь голодающим здесь еще не стояла на должной высоте. Голод 1876-1878 гг., Мадрас: «Голод оказывает довольно сильное влияние на преступность. В здешней центральной тюрьме находится около 1800 заключенных — вдвое больше, чем обычно, и это количество ежедневно увеличивается. В некоторые дни в тюрьму поступает до сорока новых лиц. Причем, многие из них сознательно идут на преступления, чтобы попасть в тюрьму и иметь питание от правительства». Возросло также и число коллективных грабежей. То же самое наблюдалось и в Бомбее (рост краж и грабежей)[495].

Обращаюсь, наконец, к современным голодным годам в России. Без преувеличения можно сказать, что за эти годы почти все население России, без различия пола и, пожалуй, возраста, положения и профессии, «криминализировалось» Почти все так или иначе стали ворами и мошенниками, многие — взяточниками, грабителями, разбойниками и убийцами. Боюсь, что мои сограждане оскорбятся такой их квалификацией. Тем не менее, за эти годы Россия стала сплошь преступной страной. Трудно найти, особенно в местах, охваченных голодом, такого человека, который так или иначе не был бы повинен в том или ином продовольственном преступлении: в мелкой или крупной краже, в

мелком или крупном обмане и мошенничестве с пайками, карточками и т п Приведу некоторые факты

В Петрограде «в 1918 г расхождение между данными переписи населения и числом выданных прсдово гсьственных карточек составляло 327000, т. е. 22% всего населения»[496]. На юридическом языке обычного времени это значит, что 327000 человек были ворами, похищавшими общественное достояние В Москве в мае 1918 г. количество выданных продовольственных карточек составляло 2213000, т е было на 530000 человек или 31,5% больше действительного населения Москвы, а к июню число лишних карточек увеличилось до 1100000, т. е. составило 70% всего числа жителей[497]. 70% населения стали ворами, похищавшими общественное достояние, вырывавшими кусок хлеба изо рта своих голодающих соотечественников. Полагаю, что числа эти довольно красноречивы.

То же самое происходило, конечно, и в других городах и областях, охваченных голодом В нормальное время гакиь проступки вызывали бы негодование, теперь все стали считать их вполне дозволенными Голод растормозил соответствующие убеждения

Еще одну иллюстрацию к сказанному дает сравнение преступности Москвы в 1918 г. по сравнению с преступностью 1914 г. (пс данным уголовного розыска, далеко не адекватным действительности, зна ш гельно уменьшающим общую сумму всех преступлений, ибо «легальные» преступления сюда не вошли).

315 28500 800 1600 1060 170 370

Если поеступность 1914 г принят с за 100, то соответствующие виды преступлений в 1918 г. будут выглядеть так[498]:

Кражи

Вооруженные грабежи Огрчбчения

Покушения на убийство Убийства

Присвоения и растраты Мошенничество

Веселенькие цифры'

Далее, по данным Народного Комиссариата Путей Сообщения за 1920 г. зарегистрировано 17000 хищении и недостач багажа. Похищено 1098000 пудов грузов, т. е в месян пропадало оольше 100 тысячепудовых вагоноЕ За семь с половиной месяцев 1921 г одной только багажной конторой Московско- Курской железной дороги было составлено 2200 актов о хищении багажа До войны багажа прибывало в 15 раз больше и было не более 30 хищений в месяц, т. е. 225 краж за те же семь с половиной месяцев. Хищения багажа таким образом, увеличились в 150 раз по сравнению с довоенным временем[499]. Эти числа меньше действительных, да к тому же они имеют тенденцию к увеличению, несмотря на суровые репрессии Недурные симптомы!

Прибавьте к этому мошенничества с пайками (получение 2- 3-4 и более пайков, недозволенное во время голода и с точки зрения обычных морально-правовых норм, и с точки зрения интересов ближнего), подделывание ордеров, незаконные получения продуктов питания под предлогом болезни массовую спекуляцию и «товарообмен», массовые злоупотребления с «натур- премиями», под видом которых пподавалось чуть не все достояние завода, массовое взяточничество, замаскированное тысяча ми легальных и нелегальных предлогов[500], кражи на продовольственных складах самими агентами продкомов и людьми посторонними (всем известно, что до 1921 года, когда была разрешена свободная торговля, частные рынки снабжались из этих складов; что выдавали населению, то появлялось и на рынке), самовольные выдачи и получения из тех же складов агентами прод кома, сильными мира сего, близкими, родными и знакомыми[501]; присоедините сюда десятки тысяч неправильных «реквизиций и национализации», когда реквизированное и награбленное поступало в частные карманы, сотни «легальных убииств» и расстрелов ради захвата бриллиантов и других ценностей, бесцеремонный захват скота, одежды, продовольствия во время усмирени \ и карательных экспедиций Добавьте сюда и безмерно возросшее число краж на железных дорогах, на почте (продовольственные посылки), совершаемых чиновниками и просто профессионалами, учтите налеты на квартиры и грабежи, нападения на поезда, села и склады; присоедините сюда массовый бандитизм, занимаясь которым уголовники не разбирают ни белых, ни красных, а грабят всех и вся, кражи с полей, огородов и садов; наконец, примите во внимание то всеобщее озверение, которое широкой волной разлилось по земле русской за эти гсды, когда уважение к человеческой жизни (не говоря уже о правах личности) пало до нуля, когда убийство стало «плевым делом» и т. д., и т д. — и тс-да вы поймете, что почти все население России за эти голодные годы стало преступным, Россия превратилась в клоаку преступности, а преступ пения сделались основным способом добывания средств жизни и главным орудием борьбы за жизнь. Если бы моральная статистика могла регистрировать и учитывать все эти факты, то кривая преступности совершила бы гигантский скачок вверх[502]. И это несмотря на уменьшение населения благодаря эмиграции и по причине смертности.

Так обстоит дело со взрослыми Не иначе, как мы отчасти уже видели, дело обстоит и с детьми В местах, охваченных голодом, они также превратились в воров, мошенников, грабителей, разбойников и спекулянтов Даже те немногие статистические данные, ко горые имеются, позволяют увидеть это повышение детской преступности в голодные годы и ее «продовольственную окраску». «Детская преступность в Петрограде в 1918-1920 гг имелг. специфический характер Прежде всего она возросла. В 1918 г. число дел в комиссии по делам несовершеннолетних составляло 6000; в 1919 г. — 8000, а в 1920 г. еще больше, между тем, как численность населения значительно уменьшилась (с 1460000 до 706841 человек. — ПС). 7 9% всех дел составляют нарушения против собственности, из них около 49% приходится на продовольственные кражи у домашних, а 30% на мошенничество с целью овладения предметами первой необходимости (подделка ордеров и т п.)»30.

В 1910 г в Петрограде к уголовной ответственности за кражи, мошенничество, присвоения и растраты было привлечено 1155 несовершеннолетних, совершивших 1452 преступления, что дает индекс детской преступности — 3,63%

В 1920 г. в Петрограде было зафиксировано 4718 тех же преступлений, совершенных несовершеннолетними того же возраста, что (при уменьшившемся населении) делает индекс детс-

губерниях резко повысил число преступлений даже по сравнению с 192С г. Доказательством тому служит число возбужденных в судах уголовных дел:

1920

192i

Губернии

10 800 13 000 25 000 37 0С0 30 500

11 520 18 000 27 000 39 000 31 200

Астраханская "Уфимская

Саратовская Самарская

Симбирская

{Василевский Л.М. Жуткая летопись голода, с. 17)

30 Аронович г. О голодной детской дефектчвности // Медицинский жур нал Вятского Ученого Совета при Губздравотделе, ч. II, № 2, с. 33.

кой преступности равным 36,97%, т. е. «детская преступность за 10 лет возросла в 7,4 раза»31.

То же самое происходило и в других городах[503]. Причем эти данные скорее занижены: действительность в этом отношении значительно богаче.

Сказанного, полагаю, вполне достаточно, чтобы признать обсуждаемый тезис доказанным. Из этой первичной функции массового голода, в свою очередь, следует ряд его вторичных функций в области состава населения, его свойств, социальной структуры и течения общественных процессов.

Укажу на некоторые из них самым кратким образом. Главнейшие из следствий «криминализации» общества таковы:

1) В области состава населения.

Преимущественная гибель честных элементов с сильно развитыми социально-правовыми и моральными рефлексами. Там, где все воруют и грабят, мошенничают и убивают для добывания продовольствия, честные люди, не желающие этого делать, ceteris paribus, будут голодать, а следовательно, вымирать. Если они кое-что имеют или честно зарабатывают — они будут объектами нападение и грабежа, следовательно, тоже обречены на гибель. Наконец, они неизбежно будут активно бороться с преступлениями, не смогут спокойно к ним относиться; следовательно, опять-таки подвергаются наибольшему риску. В такой стране шансы на выживание имеют люди беспринципные, «комбинаторы», ловкие спекулянты, мошенники, смелые налетчики и т. д. Они же преимущественно будут пролезать и на командные высоты социальной пирамиды. Следовательно, в моральном плане отбор здесь происходит также шиворот-навыворот: честные вымирают, «нигилисты», спекулянты и разбойники выживают.

В наши годы мы видели и видим, как последние благоденствуют, расцветают и полнеют, ходят чистенько одетыми либо расфранченными, и наряду с ними видим множество людей со впалыми или опухшими от голода лицами, бродящих подобно теням и часто на улице падающих от истощения.

Далее, преимущественно гибнут люди физически слабые, больные, старики и дети, которые менее способны оказывать активное сопротивление налетчику, и сами менее способны грабить и нападать на других. Повышается кривая смертности (от убийств и т. д.), кривая телесных повреждений, кривая душевных заболеваний, кривая дефективного потомства и т. д.

В области социальной структуры.

Структура криминализированного общества деформируется таким образом, что в большей или меньшей степени начинает опираться на обман и насилие. Насилие и обман становятся ее душою, проникающей ее всю сверху донизу. О каком-либо «правовом» порядке в таком обществе говорить не приходится.

Высшими императивами здесь будут «обман» и «кулачное» или «револьверное право», самой надежной гарантией — произвол, основным видом социальных отношений — взаимный грабеж, эгоистическая забота о собственном пропитании, обогащение и взяточничество.

В области социальных процессов.

Обеднение и экономическая дезорганизация всей хозяйственной жизни страны. Там, где все становятся шакалами и хищниками, нельзя заниматься производительным трудом. Те, кто будут им заниматься, все равно ничего не получат для себя: тысячи грабителей будут драть с них сто шкур и не оставят им даже голодного пайка. Посему, вся экономическая жизнь такого общества неизбежно идет к полному краху, который и произойдет рано или поздно, а именно — когда будет разворовано все и воровать уже станет нечего.

Полная деформация правовой и моральной жизни общества. Такие социальные рефлексы, как уважение к человеку, его достоянию, жизни, здоровью и достоинству, «размагничиваются». Воцаряется «борьба всех против всех»5*. Наступает массовое «озверение» и «одичание». «Культурные одежды» спадают, и вместо homo sapiens'oB на исторической сцене появляются жестокие скоты, по-волчьи скалящие зубы и грызущие друг другу горло.

Деформируется и религиозная жизнь. В кругах непреступных она делается более интенсивной. Бог и религия становятся единственными их пристанищами, церковь — единственным местом успокоения, молитва — единственным утешением. В остальных кругах религиозные рефлексы гаснут и слабеют. Поскольку они противоречат хищническому поведению, они становятся одиозными. То же самое следует сказать и об интел- лектуально-эстетической жизни населения. Рост научного творчества и распространение знаний снижается и падает («наукой тут не проживешь», а разве только «спекуляцией на науке и шарлатанством»!), приостанавливается и развитие искусства — inter arma silent musae!6*

Таковы вкратце вторичные функции массового голода, порождаемые массовой криминализацией.

Резюме

При массовом голодании и недостаточном покрытии продовольственного дефицита иными способами функцией пищетаксиса будет притяжение голодающих к «сытым клеткам» общества, «размагничивание» у них мешающих насыщению голода нравственно-правовых рефлексов и рост преступлений, прежде всего имущественных, внутри данного агрегата.

Ceteris paribus рост преступности будет тем больше, чем а) больше число голодающих и чем сильнее степень их голодания, b) чем резче в обществе дифференциация на сытых и голодных, с) чем меньше богатые добровольно отдают голодным, d) чем меньше обеспечивает голодных власть, е) чем слабее полицейский охранительно-карательный аппарат агрегата.

Из этих первичных функций массового голода следует ряд весьма важных социальных функций второго порядка, которые в общем и целом дезорганизуют всю общественную жизнь группы и ведут или приближают ее к гибели.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГОЛОД, СОЦИАЛЬНЫЕ ВОЛНЕНИЯ, ВОССТАНИЯ И РЕВОЛЮЦИИ

Содержание предыдущей главы само собой наводит на мысль: не является ли — при определенных условиях — массовый голод причиной бунтов, восстаний и революций?

В самом деле, если ущемление пищевых рефлексов, т. е. усиление голода, толкает людей на преступления, если голодающие, не находя иных средств утоления голода, «притягиваются» к пищевым скопам, имеющимся внутри страны, и пытаются насильственным путем овладеть ими, в результате чего им приходится вступать в борьбу как с самими обладателями богатств, так и с охранно-полицейским и правовым аппаратом государства, то стоит допустить, что это явление стало массовым, захваты, насилия и акты овладения продовольствием и богатствами — коллективными, — и вместо повышения кривой «преступности» перед нами окажется то, что называется восстанием, волнениями, бунтом, революцией. Когда отдельные индивиды нарушают право чужой собственности, это называется «преступлением». Когда то же самое совершается массой людей, целыми социальными слоями (массовый захват земель, усадеб и другого движимого и недвижимого имущества) — это называется революцией (или «социальной революцией»). Когда отдельные индивиды для достижения своих целей нарушают нормы права, убивают других людей, вступают в борьбу с представителями власти — это называется преступлением. Когда то же самое совершают многочисленные группы, когда правонарушения приобретают массовый характер, борьба с властью становится коллективной, убийства и захваты — многочисленными, это называется восстанием, социальным движением революцией

Скажут- обшес гвенные волнения всегда происходят во имя высоких целей и великих лозунгов, а преступления не имеют «идеологии» Наивное замечание[504] Идеология, «высокие речевые рефлексы» («свобода, равенство, братство», «земля и воля» и т п ) — все это «пудра», в которой никогда нет недостатка и которая сама по себе, без тех «реальных бла^» (земчи, богатства, увеличения дохода уменьшение труда и т д.), что скрываются под нею, или для овладения которыми она служит средством, не могла бы быть стимулом массовых движений и революций Когда же имеются эти «реальные стимулы» — идеология появляется сама собой1. В ней недостатка не бывает, в той или инои форме она имеется даже у любого преступника

Далее, некоторые общественные движения, вроде французской Жакерии1*, происходили псд гораздо более прозаическими лозунгами, но по этой причине никто не называет их «преступными»

Наконец, несущественное значение всех «высоких лозунгов» для различения преступлений и общественных движений обусловлено тем, что ни одно из движений, шедших под этими лозунгами, не воплотило их в жизнь «Братство, равенство, свобода», «прогресс», «царствс Божие» и т п до сих пор остаются чаемыми и ожидаемыми а не осуществленными, хотя стремились к ним чуть ли не со времен Адама

Я не могу здесь входить в подробности этого вопроса. Замечу только, что при рассмотрении как поведения отдельных лиц, так и революцис иных и всяких других движений, мы постоянно сталкиваемся с явлениями идеологического или социологического иллюзионизма

Иллюзионизм состоит в том, что люди под большую часть своих поступков подводят «прекрасную идеологию», облагораживающую их и дающую им оправдание. Редко когда человек просто вцепляется в горло ближнего, чаще всего он делает это, доказывая себе и другим, что совершает это во имя «Бога», «Добра», «Красоты», «прогресса», «счастья человечества», «социализма», «интересов революции», «спасения отечества» и т. д. и т. д. Грабит ли человек другого, насилует ли, ворует или убивает — он в большинстве случаев (в отличие от животных) высокими словами и мотивами оправдывает любую совершаемую им мерзость. Откровенных циников (людей, не забавляющих себя и других такими идеологиями и мотивировками) немного: оттого-то их и называют «циниками» Большинство же людей постоянно гипнотизирует себя и других такими иллюзиями, придающими красивую окраску подчас самым отвратительным актам. С этой точки зрения почти все люди в той или иной мере Тартюфы2*. Их субвокальные и речевые рефлексы (убеждения) довольно часто расходятся с их поступками.

То же самое еще в большей степени справедливо и по отношению к крупным общественным движениям. Здесь поистине ducunt volentem fata, nolentem trahunt3*. Приведу некоторые примеры. Большинство революций в Китае, Персии, Турции, древнем Египте, Греции (с V в. до P. X.) и Риме (с конца республики) шло под высокими лозунгами, но ни один из них объективно не был выполнен. Христианство дебютировало идеологией равенства, братства, коммунизма — объективно оно не выполнило ни одного из этих обещаний. Великая Французская революция шла под лозунгами прав человека, свободы, равенства и братства — на деле никогда не было меньше свободы, равенства и братства (десятки тысяч гильотинированных «братьев», деспотизм Конвента, etc), чем в годы революции и во время правления Наполеона.

То же самое произошло и с лозунгами великой русской революции. Вместо «равенства», «хлеба», «мира», «коммунизма», «разрушения капитализма и государства» и т. п. получились — НЭП, игорные дома, голод одних и роскошь других, самый хищный капитализм, всеопекающее государство и т. д.

Великая война прокламировалась как война освободительная, оборонительная, за право национального самоопределения, за братство народов и т. д. Версальский договор4* показал полный иллюзионизм этих лозунгов и идеологий. Так было в прошлом, так обстоит дело теперь и так, по-видимому, будет обстоять еще долго в будущем. В своих речевых и субвокальных рефлексах (словах и субъективных идеологиях) люди были и остаются иллюзионистами, Тартюфами, искренними или неискренними — все равно. «Человек есть животное, которое нередко высокими словами искренно мотивирует всякую мерзость» Нужно ли после этого доказывать несущественное значение всяких высоких идеологий и лозунгов! Это самая дешевая вещь на свете.

Таким образом, если голод при определенных условиях вызывает преступления, то при массовом дефицитном или относительном голодании при наличии тех же условий (и некоторых добавочных, о которых будет сказано ниже) такие акты станут массовыми, т. е. в итоге выльются в восстание, общественное движение, социальное волнение, революцию.

Такой вывод, как видим, непосредственно вытекает из предыдущего.

Остановимся несколько подробнее на «механистическом» объяснении связи между массовым голодом и волнениями и укажем условия, необходимые для реализации этой связи.

Как мы уже видели, голодные люди в силу пищетаксиса притягиваются к пищевым объектам (или их эквивалентам) и стремятся овладеть ими.

Если продукты питания можно ввезти — их ввозят.

Если ввоз недостаточен и пищевые скопы находятся за границами области, охваченной голодом, то голодающие эмигрируют (мирно или насильственно) за рубеж.

Если эти пути утоления голода почему-либо недоступны, голодные оказываются в поле силовых линий тех пищевых скопов и их эквивалентов, которые имеются в пределах данной области. Они будут притягиваться ими, концентрироваться около них, стремиться к их захвату.

Пищетаксис непременно будет толкать их в этом, а не в каком-либо ином направлении. Когда голодают немногие, происходят единичные преступления на почве голода. Когда голодают массы, начинается массовое притяжение к пищевым скопам, предпринимаются массовые попытки их захвата; а так как владельцы богатств обычно мешают этому, защищая свое достояние, так как часто и государственная власть делает то же самое, то становится неизбежной борьба голодных с сытыми, бедноты с богачами и властью, охраняющей права и достояние последних. Эти явления и составляют то, что носит название социальной борьбы, волнений, бунтов, восстаний или революций — в зависимости от масштабов.

Таково механистическое объяснение связи между голодом или ущемлением пищевых рефлексов и социальными волнениями Оно позволяет указать и те условия, которые необходимы для того, чтобы голод вызвал волнения подобного рода.

Основными из этих условий являются следующие:

1) Значительное ухудшение питания масс и начало дефицитного или относительного голодания.

Значение имеет не только ухудшение питания масс, превращающее его из недефицитного в дефицитное, но и всякое значительное ухудшение режима питания, его снижение с более высокого уровня на более низкий, хотя бы этот низкий уровень и не означал дефицитного голодания.

Огромное значение имеет, далее, быстрота и резкость этого ухудшения и снижения уровня питания масс. Чем резче и быстрее оно происходит, тем ceteris paribus сильнее и внезапнее ущемляются пищевые рефлексы, следовательно, тем вероятнее общественные волнения. И психологическая, и физиологическая реакция организма в этом случае будет весьма бурной.

В связи с этими двумя условиями находится третье — их производное. Ущемление имеет свой предел, перейдя который, оно ведет уже не к усилению борьбы за жизнь, а к полной апатии. Поэтому наиболее активных действий!от голодающих масс ceteris paribus можно ждать тогда, когда голод велик, но не чрезмерен.

При абсолютном голодании максимум активности проявляется в первые два-три дня, при голодании относительном и дефицитном вспышки активности совпадают с моментами резкого усиления голода и происходят до тех пор, пока дефицит не достигает уже столь огромных размеров, что организм лишается энергии, необходимой для совершения активных действий и превращается по сути дела в живой труп[505].

Таково первое условие и связанные с ним релевантные обстоятельства

Вторым необходимым условием для начала волнений является наличие в данном обществе имущественной дифференциации, или слоя богачей, обладающих пищевыми запасами и их эквивалентами в виде богатств всякого рода. Если нет этой дифференциации, если все бедны, если нет скопов продовольствия и их эквивалентов в пределах области, охваченной голодом, то нет пищевого магнита, некого атаковывать и нечего захватывать

И наоборот, чем сильнее имущественная дифференциация, чем большие скопы сосредоточены в руках определенных лиц и групп, тем сильнее магнит, тем интенсивнее притягивает сн голодные человеческие «опилки» Как скорость течения воды тем больше, чем больше разница уровней, как переход теплоты от более нагретого тела к менее нагретому тем интенсивнее, чем больше разница их температур, — так и тяготение человеческих масс и стремление их к захвату богатств тем интенсивнее, чем больше имущественная пропасть между богатыми и бедными, сытыми и голодными

Третьим само собой разумеющимся условием является невозможность или большая трудность покрытия продовольственного дефицита иными способами

Таковы основные условия, необходимые для того, чтобы массовый голод привел к массовым волнениям, восстаниям, бунтам и революциям

Дополнительными условиями, благоприятствующими такому эффекту, служит множество обстоятельств. Перечислим хотя бы некоторые из них,

Степень и объем добровольной помощи голодным со стороны власти и богачей Чем она больше, тем меньше вероятность восстания

Характер условных рефлексов населения и степе нь их прочности. Если эти рефлексы в течении ряда поколений были

реакцией следует период угнетения паралича, апатии» Такие крайне истощенные голодные не только нерешительны, но они поражают «своим смирением, покорностью судьбе, отличаются низкопоклонничеством, лестью» (.Вальбман В.А. К вопросу о клинике голодания // Юбилейный сборник в честь XXV-лгтия врачебно-научной деятельности проф И И Грекова. Пг., 1921, с. 441).

такими, что часто не могли помешать захватам, нарушениям прав собственности и прав личности (а соответствующие им убеждения тоже дозволяли и одобряли это), то они по сути дела не являются тормозами, удерживающими людей от захватов, нападений и насилий, и чем они слабее, тем легче произойдут волнения под влиянием голода Если же, наоборот, в народе воспитано чувство уважения к чужому достоянию, если он приучен к воздержанию от нарушений чужих имущественных и личных прав, то голоду нужно сначала преодолеть силу сопротивления этих рефлексов и, только подавив их, он может вызвать волнения

То же самое относится и к другим рефлексам Спрашивается теперь- всегда ли массовый голод приводит к волнениям, если имеются указанные выше необходимые и содействующие началу восстаний второстепенные условия- отсутствие добровольной помощи со стороны богачей и власти, наличие у населения соответствующих рефлексов и т д.?

Ответ ■ всегда, за исключением тех случаев, когда давление голода нейтрализуется другими, столь же могучими детерминатора ми

Мне не раз приводилось экспериментировать с голодными собаками; я клал перед ними кусок хлеба или мяса и они жадно набрасывались на него. После этого я снова клал кусок, но брал палку и запрещал собаке его трогать Если она его трогала, то получала сильный удар, и после двух-трех таких «уроков» усваивала, что лежащий перед нею кусок трогать нельзя, поскольку палка — налицо

То же самое и с человеком. Поставьте перед голодным аппетитный бифштекс, и — если нет никаких тормозов — он его с удовольствием съест Но если приставить к его виску револьвер и пригрозить, что как только он прикоснется к находящемуся перед ним «матниту», прогремит выстрел, то, естественно, он к нему не притронется При наличии таких нешуточных тормозов, акты захвата продовольствия со стороны голодных масс могут быть заторможены.

Как бы ни был силен голод, но если к виску голодающих приставлен револьвер, т е. введено военное или осадное положение, отдан приказ о расстреле на месте при малейшей попытке бунта, то волнения могут и не произойти Эффект голода будет нейтрализован другим «сильно действующим» средством

Вот почему в ряде сильнейших голодовок в Индии, России и в прежние времена на Западе, когда условия, необходимые для возникновения волнений, были налицо, они все-таки не возникали или не принимали значительных масштабов.

Как видим, дело обстоит не так просто, как это часто изображают сторонники двух противоположных мнений, к рассмотрению которых мы теперь и приступим

Сторонники одной из этих точек зрения говорят, что голод всегда ведет к волнениям. Неверно, — приходится отвечать им на основании всего выше изложенного Если ухудшение питания совершается исподволь и медленно, если в обществе нет резкой имущественной дифференциации, или если имеются более легкие способы удовлетворения голода, если вдобавок к этому богачи, общество и власть делают все, что в их силах, для облегчения голода, если правительственный аппарат крепок, охранительные меры не страдают от излишней мягкости, или если рефлексы населения способны удерживать его от актов насилия и захвата, если, наконец, голодание доводит массы до крайней степени истощения, то при наличии ряда таких условий восстаний, революций и т. п. может не быть и чаще всего не бывает

Так, в России не было сколько-нибудь серьезных волнений ни во время голода 1833-1834 гг., ни в голод 1891-1892 гг., ни даже в ряде областей и городов во время голода 1918-1921 гг В Питере, Москве и других местах население молча и безропотно умирало в течение нескольких лет.

Сильная власть, крайнее истощение населения, в 1918-1921 годах — приставленный к виску ревочьвер и всеобщее обнищание; большая помощь голодающим со стсроны общества и власти, покрыьавшая большую часть дефицита, плюс сильный карательный а ггпарат государства, плюс рефлексы повиновения русского народа палочной власти, поивитые рабством, крепостничеством да и всей нашей историей[506], — все это способствовало тому, что в 1891-1892 гг , как и в 1833-1834 и другие годы волнения были «заторможены»

Еще отчетливее это можно виде гь на голодовках Индии в эпоху владычества англичан. Помощь голодным, сильный аппарат ьласти, надлежащие рефлексы повиновения индусов «сахибам»6*, все это тормозило и тормозит волнения В средневековых голодовках в ряде случаев не было имущественной дифференциации, голодание доводило население до крайней степени истощения, а потому и не было этой социальной функции массового голода.

Но следует ли отсюда, что правы те, кто утверждает, будто голод не ведет к восстаниям и волнениям, что восстают только сравнительно сытые? Такое мнение высказывают как историки (А.В. Романович-Славатинский, М.М. Ковалевский, отчасти Е В Тарле и другие), так и некоторые биологи (Тарасевич, Бехтерев), которые в известной мере отрицают функциональную сзязь между голодом и восстаниями

«Давно замечено, — пишет М.М Ковалевский, — что революционные движения, хотя и вызываются избытком общественных бедствий, загораются обыкновенно не в моменты наибольшей приниженности, а наоборот, в периоды сравнительного подъема благосостояния масс. Вся история может служить иллюстрацией этой мысли. Положение крестьянства при Людовике XVI было, разумеется, несравненно лучше, чем в последние годы царствования Людовика XIV Это не приблизило, однако, на столетие французского перевооота. Самосознание, возникающее одновременно с материальной обеспеченностью, открывает глаза крестьянству на возможность улучшить свое положение новыми коллективными усилиями*-[507].

Утверждение М М. Ковалевского содержит только один правильный пункт, гласящий, что сильное дефицитное голодание масс, приводящее к крайнему истощению, не сопровождается волнениями и революциями Выше я уже указывал на это об стоятельство. Но из него вовсе не следует, что «революционные движения загораются... в моменты сравнительного подъема благосостояния масс», т. е. в моменты, когда их пищевой режим улучшается. Это положение спорно и доказать его, думается, было бы очень трудно.

Целый ряд фактов повседневной жизни и исторических событий свидетельствует о том, что крупные социальные движения начинаются именно в моменты снижения уже устоявшегося уровня питания масс, а не в моменты его повышения Исключением являются только такие ухудшения, когда имевшийся до них уровень питания был крайне дефицитным и истощил население до крайности

Таковы вкратце условия, при которых ухудшение питания масс (относительное и дефицитное голодание) ведет к волнениям и революциям

Очеотив эту связь между голодом и волнениями, попытаемся теперь подтвердить ее.

1) Первой группой многочисленных и часто повторяющихся фактов, легко доступных наблюдению и проверке, прямо говорящих об этой связи, служат проявления недовольства, начиная от ропота и кончая бунтами, в небольших социальных агрегатах (в пансионах, столовых, общежитиях, в продовольственных очередпх, ресторанах, трактирах, среди солдат, рабочих и других лиц живущих на готовых харчах и получающих определенный «рацион», и т. д.) — проявления, которыми почти всегда сопровождается ухудшение их питания. Мне, вопреки мнению М М Ковалевского, неизвестны факты, когда такие группы реагировали бы ропотом, бранью, битьем посуды, мордобоем и другими формами «бунта» на улучшение их рациона, обеда, пайка, «харчей» и продовольственных выдач. Напротив, всякое увеличение количества и улучшение качества таких выдач вызывает реакцию в виде чувства удовольствия, благодарности, радости и т п.

Зато при снижении кривой количества и качества пищи реакция «недовольства», «протеста», «возмущения» обычна. Кто не слыхал и не знает о «продовольственных бунтах» в учебных заведениях (духовных семинариях пансионах, студенческих столовых), приютах, богадельнях, на Фабриках, в армии и т д , вспы хивавших в ствет на ухудшение питания Сотни таких фактов имели место в русских «государственных столовых» за эти годы ко^да и без того дрянная их пища становилась еще хуже; при выдаче пайков, когда их величина уменьшалась или ухудшалось их качество, и т. д., и т. д.[508] Уменьшение кочичества и снижение качества пищи, получаемой соответствующей группой людей, во всех этих случаях влекло и влечет за собой маленькие бунты, волнения, иногда — революции, заканчивающиеся «ниспровержением» существующего продовольственного строя, его властей и агентов, битьем посуды и разгромом помещений, иногда избиением действительных или мнимых виновников ухудшения и т д.

Во всех такого рода событиях отчетливо проявляется указанная связь между ухудшением питания и возникновением волнений и революций. Нужно ли говорить, что они представляют собой уменьшенную копию крупных социальных волнений? Допустим, что вместо нескольких десятков лиц перед нами пятьсот тысяч человек, у которых уменьшается количество пищи и снижается ее качество, — и тогда вместо «бури в стакане воды» (в приюте, общежитии, богадельне, etc) мы увидим бурю уже более солидную, представляющую собой общественное событие (в виде грандиозного митинга, массэвой демонстрации под лозунгом «Хлеба!» или в виде оазгрома хлебных лавок, базаров, продовольственных складов и т. п.).

Одного указания на такие факты достаточно, чтобы признать сформулированное выше основное положение доказанным

2. Второй разряд фактов, подтвер ждающих эту теорему, предоставляет история, позволяющая сопоставить даты и места крупных волнений с характером движения кривой питания масс. Хотя исторические доказательства (вопреки обычному мнению историков) — самые неточные и неудовлетворительные (ибо здесь всегда имеется ряд иксов, и чем древнее эпоха, тем их больше; данные, свидетельства и описания всегда приблизительны), однако, для проверки наиболее фундаментальных процессов пригодны и они Если на основании этого материала нельзя точно определить, на сколько калорий снизилось питание, например, английских рабочих в 40-е гг XIX в. или французских крестьян и горожан в 1788-1789 гг , то все же можнс вполне определенно сказать, улучшилось оно или ухудшилось, т. е. усилилось или ослабло «ущемление» пищевых рефлексоь

Перейдем теперь к проверке нашей теоремы.

Древний Восток. При всей неразработанности истории Древнего Востока в ней все же зафиксированы случаи возникновения волнений на почве недостатка продуктов питания. В Египте, пишет Масперо, «небольшие бунты случались нередко и всегда вызывались нуждой и голодом. Большая часть платы состоит здесь в хлебе, дуро (пшено), масле, порциях пищи, которые начальники работ обыкновенно раздают с первого числа каждого месяца и которых должно хватить до первого числа следующего месяца». «В первые дни месяца порции уменьшаются и начинается ропот; в продолжение последней недели наступает настоящая голодовка, и это отзывается на самой работе. Если справиться в официальных записях, которые вели на местах работ писцы, то окажется, что ближе к концу каждого месяца происходили общие забастовки, вызываемые голодом и слабосилием рабочих»6. Было бы интересно проследить связь между колебаниями бедности и волнений в истории Египта. Но, к сожалению, у нас нет необходимых для этого данных. Можно только утверждать, что отдельные эпохи смут и волнений совпадают с периодами обнищания страны. Так, время после XII династии было одним из самых бедственных в Египте[509]. В это время «в экономическом отношении страна быстро клонилась к упадку», «общее шаткое положение вещей подорвало ее сельское хозяйство и промышленность»[510]. Эта же эпоха была и временем величайших социальных революций и смут, о которых дают представление записи современников тех лет — старца Онху и Ипувера.

«Правда выброшена, попраны предначертания богов, земля бедствует, повсюду плач, области и города в скорби. Встаешь рано каждый день, а сердце не облегчается от тяжести. Широка и тяжела моя скорбь. Приди, приди, мое сердце, и объясни мне происходящее на земле...». «Земля перевернута... Злобные обладают богатствами... Почтенные в горе, ничтожные в радости. Умалились люди, повсюду предатели... Золото, ляпис лазури и малахит — на шеях рабынь, а знатные женщины говорят: "О, если бы нам поесть..." Они печальны, ибо ходят в лохмотьях. Сын знатной особы не отличается от человека простого происхождения. Рабыни не стесняются в речах, а когда их госпожи говорят, это им не нравится... Князья голодают и страдают, а слуги имеют слуг. Зерно погибло повсюду. Люди лишены одежды, колосьев, масла. Нет ничего. Судебные законы попраны... Чернь ходит взад и вперед по великим палатам, а дети князей выброшены на улицу... Обнаружены тайны царей... Синклит прогнан из дома царей»[511].

Аналогичные события происходили и в другие эпохи, например, при Эхнатоне[512], после XIX династии[513], при Рамзесе III[514] и после него, во времена правленияXXI-XXIVдинастий[515].

Греция. Здесь связь обеднения массы населения, а следовательно, и ухудшения ее питания с ростом волнений и революций проявляется в том, что начиная с рубежа VII-VI в. до P. X., знаменующего собой аграрную революцию, обезземеливание крестьянства, ухудшение материального положения масс, появление богатых групп и рост имущественной дифференциации, начинаются и социальные революции со всеми их жестокостя- ми и насилиями. Эксплуатация крестьянской массы достигает крайней степени. В Афинах, например, крестьяне должны были довольствоваться У6 долей урожая, отдавая 5/6 в пользу землевладельца. Просуществовать на '/ часть урожая было невозможно. Массы обрекались на голодное и полуголодное существование.

С этого же времени начинаются и революции. Появляется партия пролетариата («кулаков», по терминологии того времени), начинается беспощадная борьба сытых и голодных. «У массы населения сознание безысходной социальной нищеты должно было уступить место другому настроению. Все общественные классы, кроме привилегированного, были охвачены революционным порывом. Разгораются ужасные страсти и преступные инстинкты»[516]. Вспыхивает Мегарское восстание (ок. 640 г.), происходившее, по словам современника, под лозунгом: «Сперва ищи пропитание, добродетели же — когда у тебя уже есть на что жить» Бедняки набрасываются на богачей, разражаются неистовства, противники готовы «съесть друг друга живьем»[517].

VI и отчасти V вв. до Р X. наполнены переворотами и появлениями тиранов в Коринфе, Милете, Митилене, на Самосе, в Аргосе, Мегаре, Сиракузах, Кротоне, Афинах и т. д. «Повсюду эти тираны, помимо насилия, проводили одну и ту же политику: как правило, они истребляли выдающиеся умы и добивались уничтожения аристократии с помощью народа»[518].

Ограбление аристократии, ухудшение положения масс и их питания влечет за собой рост числа волнений и переворотов. «По мере того, как мы удаляемся от старого режима, образуется и растет класс бедняков. Раньше, когда каждый человек составлял часть рода и имел своего хозяина, бедности почти не было. Каждого кормил его господин. С распадом родовых связей жизнь стала более независимой, но и более трудной и подверженной случайностям. Теперь каждый должен был сам заботиться о своем благосостоянии. Один обогащался, другой беднел». Возникло резкое имущественное неравенство, а вслед затем начались и политические перевороты[519].

Позже, с некоторыми перерывами, бедность масс и имущественные контрасты не уменьшались, а в общем возрастали, «демократия не уничтожила нищеты; напротив она сделала ее более чувствительной...». Численность бедняков росла непрерывно. Росли и волнения, борьба партий обострялась, становилась все более и более жестокой, перевороты учащались[520] .

В это время «даже в демократических Афинах простолюдин одевался не лучше раба. Жизнь массы населения находилась на весьма низком уровне. Поденная плата, равнявшаяся трем оболам7* (в V в. до P. X.), была недостаточна для прокормления семьи, несмотря даже на нетребовательность южан». Позже, хотя среднее вознаграждение за квалифицированный труд поднялось до Н/2и 2-2'/2 драхм, «покупательная способность денег снизилась, так что это повышение заработной платы вряд ли может быть признано симптомом увеличения доходов низших классов народа». В Аттике, по подсчетам Г. Майра, минимум, необходимый для существования четырех человек, в конце IV в. до P. X. равнялся 525 драхмам8*, так что заработная плата, равнявшаяся 1Ч2 драхмам в IV в. и I драхме в V вв., оказывалась ниже этого минимума, необходимого для существования. В других местах дело обстояло еще хуже. Положение усугубляла к тому же и война, которая шла в течение 55 лет[521].

Мудрено ли, что при таком дефиците продовольствия социальные конвульсии в обществе становятся весьма частыми, в известной мере перманентными «Бедность порождает гражданскую войну и преступление», — писал Аристотель, резюмируя свои наблюдения над положением вещей[522]. «Пролетарий этих веков — прирожденный революционер»[523].

«Бедность и имущественное неравенство становятся побудительными мотивами, вызывающими беспрерывные революции», — говорит Пельман[524]. Социальная борьба V в., согласно Фукидиду, порождалась «желанием отделаться от бедности, которую долго приходилось терпеть, и страстным желанием овладеть чужим имуществом». Революция следует за революцией: в 427 г. — в Керкире, в 412 г. — на Самосе, в 370 г. — в Арагосе и т. д., с отбиранием имущества богачей, с захватом земель, «социализациями», бесчисленными убийствами и насилиями[525].

Эту же связь можно проследить и более детально. Известно, что Афины после Персидской войны в течение 30-летнего мира жили сравнительно благополучно [526]. В этот период не было крупных волнений и переворотов. Но вот — разражается Пелопоннесская война9*. Начинает увеличиваться нужда. Сокращаются государственные подачки. Массы населения нищают. К концу войны все продовольствие (в блокируемых Афинах) иссякает, и люди начинают умирать с голоду»[527]. И что же мы видим? Видим, как с ростом бедности и голода начинаются и конвульсии Афинского общества. Внутренняя борьба обостряется, переворот следует за переворотом. Таковы, не говоря о мелких переворотах, революции 411 и 409 гг. Вслед за ними происходят социальные перевороты, руководимые Критием, Фера- меном и «тридцатью тиранами»10*, которых быстро свергают, — словом, голодный агрегат начинает почти беспрерывно биться в сильнейших революционных конвульсиях[528], кровь льется потоками, жестокость доходит до чудовищных размеров, гражданская война — до максимума. По причине такого же обнищания в этот период происходят революции в Керкире и Аргосе[529].

В Спарте особенно резкое обеднение и рост имущественной дифференциации выявляются в середине 111 в. до P. X. К этому времени «большинство ее граждан обеднело, и так как они не могли осуществлять свои гражданские права, должности и общее управление сосредоточились в руках кучки людей. Число спартанцев, имевших недвижимую собственность и богатства, было не более ста человек; таким образом, громадные состояния сосредоточились в руках немногих»[530]. В этот же именно период мы встречаемся здесь с острейшими социальными революциями и переворотами (Агиса IV и Клеомена III), сопровождавшимися чудовищной резней, террором, конфискациями, «со- циализациями» и т. д.

В дальнейшем сытость Спарты не увеличивается. Войны еще более ухудшают ее положение. Вместо обогащения «многие граждане вышли из этих войн еще более разоренными, и это послужило причиной последующей борьбы и переворотов». Социальная революция стала чуть ли не перманентной. При Набисе (конец III - начало II вв.) снова повторяется старое: «множество выдающихся и имущих граждан убивается или отправляется в ссылку, их имущество тиран раздает бедным, их жен отдает своим друзьям и солдатам» и т. д. Чем дальше, тем положение становится все хуже, наряду с этим почти без перерыва продолжаются и социальные катаклизмы (188 г. и др.), доведшие Спарту до полного упадка и гибели[531].

Конечно, указанная нами связь между революциями и обнищанием масс и усилением его голодания описана довольно суммарно, без желательной точности, но все же и такое описание, хотя и весьма приблизительно, но фиксирует эту связь. Революции начинаются со времени обеднения масс и роста имущественной дифференциации, учащаются по мере их роста и прекращаются, пожалуй, только с момента подчинения Греции Риму, когда страшное обезлюдение и мир принесли, наконец, материальную обеспеченность.

Рим. Почти то же самое мы наблюдаем и в истории Рима. В начальный ее период, когда «сплошь консервативное крестьянство, крепко державшееся за землю, безусловно господствовало на форуме... поразительным образом нет упоминаний ни о каких резких классовых противоречиях, ни о сколько-нибудь глубоких классовых конфликтах, ни о нападках на общественный строй»[532].

Позднее, по мере обезземеливания крестьянства, роста населения Рима и увеличения численности пролетариата11*, следовательно, с подъемом кривой бедности и голода — резко начинает подниматься и кривая восстаний. А бедность была страшная. «Армия нищеты разрослась до огромных размеров». Ее составляли бедный городской пролетариат, бедные сельские пролетарии, интеллигентный пролетариат, плюс армия рабов. «При дороговизне жизни в Риме, рабочий, зарабатывавший около 3 сестерциев12* в день, был жалким пролетарием. В Риме скопилась столь огромная масса того элемента, который можно назвать низшим осадком пауперизма, — нищих и бродяг, голодной черни, словом, босяцкого пролетариата, — что о его населении отзывались, как о клоаке»[533].

Не лучше обстояло дело и вне Рима. К концу республики общее положение масс продолжало ухудшаться, имущественная дифференциация — увеличиваться. «В римском государстве не наберется и 2000 человек, владеющих каким-либо имуществом», — так охарактеризовал ситуацию трибун Л. Филипп в J 04 г. до P. X.[534]

Ответом на это стали ряд крупных и мелких революционных движений, увеличение анархии и бандитизма. Экономическое положение масс перед началом движения Гракхов рисуется в таком виде: «Даже у лесных зверей имеются логовища, — говорит в своей речи Тиберий Гракх, — граждане же, сражавшиеся за честь и славу государства, не знают, где приклонить главу. У них не осталось ничего, кроме света и воздуха»[535].

Каталина, возглавивший еще одно движение, охарактеризовал положение так: «Дома у нас нищета, вне дома — долги; печально наше нынешнее положение, еще безотраднее будущее»[536] .

В итоге — ряд революционных конвульсий (движения и восстания Гракха, Цинны, Каталины, Целия, Долабеллы, Спартака, Сатурнина и др.), с ничтожными по времени интервалами следующих друг за другом. Это — с одной стороны. С другой — гражданские войны и развитие преступности.

В движении Сатурнина социальной группой, на которую он опирался, были обезземелевшие крестьяне-италики. «Он был политическим вождем италиков», с помощью которых «одерживал свои полувоенные-полуполитические победы на форуме». Борьбу за его незавершенную реформу продолжил JI. Друз, при котором она приобрела характер настоящей войны. Причины ее «вполне понятны» Завоевания Рима, обогатив сам город, «разорили большую часть страны, выжали все соки из патриархальной Италии, довели часть ее населения до нищенского положения». Отсюда — «крестьянская революция, известная под традиционным названием Союзнической войны»[537]'13*. Всюду здесь в порыве «злобного отчаяния беднота становится движущей и разрушительной силой; она переживает республику и не перестает тревожить и систему цезарей»[538]

Наряду с этими «перманентными революциями», бурлящими в конце республиканского периода истории Рима, начиная со П-го века до P. X., в Италии в несметном количестве появляются шайки разбойников. Раньше, пишет Дионисий Галикарнас- ский, не было случаев, чтобы «бедные врывались в дома богачей в надежде найти там съестные припасы или же пытались похитить доставленный на рынок хлеб». Теперь это стало нормой [539]. Вместе с тем все чаще и чаще вспыхивают восстания рабов.

Гражданская война заливает всю страну. Ее лозунгом становится «Война дворцам и мир хижинам» — лозунг, выдвинутый эннским царем рабов[540]'14*.

Весь общественный организм бьется в судорожных конвульсиях, его клетки, испытывающие нехватку пищи, начинают поедать и истреблять друг друга. Гражданский мир полностью исчезает. То, что во всем этом «вопрос желудка» играет основную роль, помимо всего сказанного, подтверждается еще и тем, что основные требования бунтующих всегда так или иначе были связаны с вопросом о хлебе: требование раздела государственных земель, выдвинутое Спурием Кассием, аграрный и фрумен- тарный законы братьев Гракхов15*, закон Мария о снижении цен на хлеб, лозунг «экспроприации богачей», выдвинутый в ходе целого ряда других революций, аграрные требования Са- турнина и Друза и т. д. Даже чисто политические требования были средством к завоеваниям экономическим и продовольственным. «Лозунг "Вся власть народному собранию" ставил своей ближайшей целью обеспечить суверенным гражданам дешевый, а затем и даровой хлеб за счет государства, т. е. реально либо за счет подчиненных и зависимых (от Рима), либо за счет имущих, по отношению к которым все средства принуждения казались дозволенными»[541].

Что же касается самого Рима, то он со своим населением, выросшим почти до миллиона человек, был в конце республиканского периода охвачен хроническим голоданием, а потому и непрерывными волнениями. «Необходимо было беспрестанно успокаивать массы и... это успокоение откровенно признается мотивом, побудившим цезаризм признать право масс на хлеб и зрелища». Но... «никогда не удавалось добиться прочного успокоения. Буйные скопища неистовствующих народных масс и всевозможные насилия составляют постоянную рубрику в истории города. Обыкновенно возмущения масс вызывались их затруднительным экономическим положением, жалобой на высокие цены съестных припасов и озлоблением против действительных или мнимых виновников этих высоких цен»[542]. «Римский плебс всегда был готов на беспорядки, как только опаздывал хлеб, привозимый из-за моря»[543]. «Вскоре после Брун- дизийского соглашения16* флот Помпея отрезал Италию от хлебных рынков, начался голод», а с ним и снова гражданская война[544].

«В 32 г. вследствие высокой цены на хлеб опять чуть было не начался бунт». Неурожай и голод 5-8 гг. сопровождались волнениями и бунтами, то же самое произошло в 19 г. В 52 г. «хлеба (в Риме) осталось только на пятнадцать дней, разразился бунт, и Клавдий с трудом избежал народной ярости». Нечто подобное повторилось и в 68 г.[545] Начиная с Августа, в силу ряда причин в I-II вв. экономическое положение населения Рима, если не улучшается, то и не ухудшается. Этот же период является и периодом сравнительного спокойствия[546].

В III в. снова происходит резкое ухудшение. В силу разных причин растет нищета и голод, с одной стороны, с другой — концентрация богатств и имущественная дифференциация. В это время «земля стала производить мало и голод превратился в постоянную угрозу, промышленность пала», новых завоеваний и добычи не было, приток рабов почти прекратился, натиск варваров стал сильнее и т. д. — словом, наступило сильнейшее обеднение масс и усиление их голодания[547].

С этого же времени, как известно, резко поднимается кривая анархии, смут, переворотов, бандитизма, восстаний и революций, прекращавшихся лишь на короткое время и продолжавшихся в общем до падения Западной Римской империи[548].

Ту же самую картину в этот период и позже мы видим и в римских провинциях, еще не захваченных варварами. Непрерывные волнения, пролетарские социальные революции, вроде революции африканских крестьян, анархия, огромные шайки бандитов и грабителей (скамары, циркумцеллионы, багауды17* и т. д.) — вот типичные явления этого периода. Голодавшие солдаты, «собрав вокруг себя голодных поселян и бродяг разных наций, положили начало скамарам, которые вступали в сражения с регулярными войсками и вели переговоры с римскими полководцами, как равные с равными»[549].

По словам современника, здесь «все вооружились на взаимную гибель»[550].

Связь между голодом и волнениями и здесь выступает довольно четко. Дефицитный обмен веществ римского агрегата влечет за собой кровавые конвульсии и борьбу.

Византия. Известно, что после Юстиниана (да отчасти и при нем) внутренняя история Византии изобилует волнениями, восстаниями, большими и малыми революциями. С X века они становятся в известной мере перманентными. Не ошибемся, если в качестве одной из главных причин такой «лихорадки» назовем дефицитный обмен веществ. Необеспеченное сельское население, разоряемое бесконечными реквизициями, грабежом и податями власти, волновалось и восставало.. Даже во времена Юстиниана провинции на этой почве «почти непрерывно представляли картину войны» (населения с властью и ее «продорга- нами»)[551]. Не без этой причины вспыхнуло и знаменитое восстание 632 г.[552] Положение населения было тяжелое[553] «Народные бедствия были нередким явлением», а голодовки, особенно в X, XI и XII вв , — частыми. Так, например, они были (от засухи) в 1026, 1028-1029, 1032-1034, 1037, 1040, 1054, 1058-1059 и др гг Мудрено ли поэтому, что «революции были беспрерывными». Императоры менялись возводились и низводились чуть ли не ежегодно «Ни один император не мог считать себя в безопасности на троне; из общего числа лиц, занимавших престол, добрая половина окончила жизнь насильственным образов»[554]

Кроме того, страна в то время по-видимому, была перенаселена; по подсчетам Холмса, плотность ее населения в VI в была вдвое больше, чем теперь, и равнялась V3 плотности населения современной Англии. При уоовне развития производительных сил того времени такая плотность была избыточной и значительную часть людей обрекала на голод, г. следовательно, создавала кадры участников волнений и смут[555]

Неевропейские страны. Если обратиться к истории волнений, междоусобиц и революций стран неевропейских, то при всей скудности данных, можно все-таки утверждать, что фактор го лода и здесь играл свою роль; религиозные и другие видимые их «причины» были скорее «одеждами», скрывающими борьбу между голодными и сытыми. Под знаменем религии, пишет Бар- тольд, в мусульманском мире «происходила борьба между городом и деревней, аристократическими и демократическими элементами городского населения»[556] То же самое mutatis mutandis19* применимо и к другим странам Когда читаешь историю Персии, Китая, Турции и т. д , то видишь только мелькание множества восстаний, революций и смут. Причины их, однако, не ясны. Дело изображается ооычно так вздумал такой-то правитель-герой произвести переворот — произвел; завтра то же самое вздумал сделать другой — и сделал Участие народных масс и тысяч рук, нужных для этого, как будто являются сами собой или падают с Hega так смотреть на дело не можем и, естественно, вынуждены искать более глубокие причины Одной из них была и остается борьба за право быть сытым, за то. чтобы «хорошо поесть и сладко попить», легко собирающая тысячи голодных рук вокруг самого пустого знамени или лозунга И хроникеры временами дают основания для такого объяснения, так же как и ряд побочных соображений.

Возьмем, например, историю Китая Первое, на что мы здесь обращаем внимание, это исключительно высокая плотность населения, ведущая к перенаселенности. Второе — что целый ряд волнений следует за периодами быстрого роста нгселения (например, волнения во времена Ван Ань-ши, восстание тайпинов, боксеров20* и т д ). Третье — это бедность народных масс и в прошлом и теперь. Четвертое — хронологическое совпадение крупных волнений с временами голода и ухудшения экономического положения масс. Этих данных достаточно, чтобы признать наличие тех условий, которые нужны для возникновения социальных конвульсий. В последних в истории Китая, действительно, нет недостатка: политические волнения здесь происходят часто. Их «одежды» и внешние поводы могут быть разными, но без роли нашего фактора большая часть из них едза ли обошлась[557] Что большинство династических (на первый взгляд) переворотов было вызвано голодом и другими бедствиями, это следует из того, что, по верованию китайцев, «ужасы войны, эпидемии и голод — свидетельства неба о том. что император не есть сын неба, а потому должен быть свергнут. Когда (богдыханы21*) поступают несправедливо, бог посылает бури, голод и другие бедствия, если же они упорствуют — против них выносится приговор. Власть отнимается от них и передается более достойному», — читаем мы в «Шу цзин». Таково идеологическое отражение этой связи.

Аналогичный характер носят волнения, зафиксированные в истории ислама, Персии и Турции Как успехи самого Магомета, так и последующие бесконечные восстания, революции и междоусобицы не обошлись без исследуемой нами причины Она играла роль в борьбе суннитов и шиитов[558], в восстаниях ха- риджитов22*, во второй гражданской войне при Омейяда?!>/ и в третьей полосе междоусобиц[559] И наоборот, в эпоху процветания Аббасидов было сравнительно спокойно[560] Не обошлись без нее и основные социальные движения VIII-X be сирийско- кайситское, хариджитов, алидсв23* и движения коммунистические. В это время экономическое положение государства заметно ухудшается[561] Почти перманентные социальные революции и междоусобицы в Багдадском халифате после Гаруна: восс га ние коптов, коммунистов-бабекистов, алидов, рабов и т. д., затем карматов, еще позднее — ваххабитов2,1* и т. д. — все они имели своей основой факт голода и бедности масс. И «пенно с их ростом в IX-XI вв связано увеличение числа волнений и то, что они становятся перманентными[562]. В этот период, с одной стороны, «роскошь жизни больших городов все увеличивается», с другой — происходит рост бесчисленной армии голодной бедниты. «Земледелец (которого грабили и разоряли) не мог более выносить такое существование». Оно стало безвыходным «И в городах было немало несчастных и недовольных». Исчезало среднее сословие. «Страдала и городская чернь, падение заработной платы увеличивало число нуждавшихся и росла нищета Хуже всех приходилось рабам» В итоге — притесняемый народ всколыхнулся со всей силой и перешагнул за пределы всякой гуманности Начиная с правлеьия Мустасима, восстания принимают характер чрезвычайно жестокий, восставшие стремятся в корие истребить весь предшествующий поря док Картины те же самые: грабежи и убийства богачей, всеобщий разгром, реки крови и т д [563] Не было здесь недостатка и в коммунистических лозунгах, вплоть до обобществления жен- шин !Бабек)[564]

То же относится и к Персии Движения вроде революции Маздака при Кобаде, множество других смут и волнений — функция того же дефицитного обмена веществ персидского аг- регата[565]"1

И в Турции коммунистические восстания, вроде восстания под предводительством Беддредина при Магомете I, — тоже вспыхивали и учащались во времена бедственного положения большинства или части населения[566]. То же самое наблюдается в Японии. Например, в XV в. «население, обессиленное эпидемиями и голодом, изгнанное из деревень войной или пожарами, часто восставало; здесь были свои Жакерии и "бедные Конра- ды .

Средние века. Мелкие локальные волнения, разгром лавок, вторжения в дома богачей, убийства были нередкими явлениями во время голода в Средние века. Так было, например, в Праге и Магдебурге; в «Страсбурге дело дошло до мятежа», в ряде монастырей низвергали аббатов и на их место возводили новых лиц — virum juvenem, sea industrium et providum'!6*, и т д[567]

Если подобные вслнения не принимали в то время значительных размеров — то следует, с одной стороны, учитывать, что голодовки эти были истощающими и смертельными, а с другой, — что они тонули в общей массе средневековых волнений, перманентной борьбы, разбоев, грабежей, войн и социальных движений, начиная со всякого рода еретических и коммунальных, восстаний и кончая крестовыми походами против еретиков и иноверцер, постоянно трепавшими средневековые агрегаты лихорадкой и конвульсиями.

Если мы зададимся вопросом об их причинах, то едва ли сможем согласиться с теми историками, которые сводят их к одним только религиозным вероьаниям[568] (т. е условным раздражителям, почти всегда более слабым, чем безусловные) или какому-то «духу свободы», обуявшему вдруг средневековые коммуны, к невежеству или, наоборот, — успехам в деле просвещении и т. д.

Привести в движение сотни тысяч людей и заставить их отправиться в Святую Землю или на юг Франции, рисковать жизнью, страдать и гибнуть, — этого не в состоянии сделать комплекс условных рефлексов, вызываемых условными же стимулами, которые называются религией. О необоснованности и бессодержательности гипотезы, согласно которой коммунальные движения были вызваны «духом свободы», недавно писалось в научной литературе[569]. Еще менее подтверждается она фактами грабежа богачей, срыванием ценностей с богатых дам, разгромом и т. п., — обычным аккомпанементом коммунальных революций[570].

Религиозные и другие условные стимулы, хотя и сыграли во всем этом свою роль, но весьма скромную. Более серьезные мотивы надо искать глубже — в области безусловных раздражителей, в частности голодном состояния масс.

Оно в Средние века было бытовым явлением. В то время «население было бедным и плодовитым»[571]. «Угнетенная невероятной бедностью народная масса», в силу ужасных условий существования, обычно голодала[572]. Нередко голод имел катастрофические последствия. Чрезвычайно типична в этом отношении и самая неуравновешенность психики масс того времени, ненормальный ее характер, делавший возможными все средневековые духовные эпидемии, психозы, массовый гипноз и помешательства со всеми нелепейшими верованиями и идеологиями того времени. Это была «впечатлительная масса, доступная самым крайним порывам, суеверная. В воображении всех невидимый мир (дьяволов, ангелов, ведьм, etc) рисовался реальным». «Народы этой эпохи легко поддавались впечатлению минуты и доходили до исступления» (шабаши, бичующие себя флагелланты28*, женщины, нагими бегавшие по улицам, крестовые походы детей, ужасы инквизиции, etc)[573]. Такая психика и такое поведение типичны для голодающего общества.

Если дефицит продуктов питания в Средние века носит хронический характер, то немудрено, что социальные организмы бьются в конвульсиях, что «война здесь является нормальным состоянием», что под разными лозунгами вспыхивают волнения, в которых не трудно усмотреть их «желудочную основу»[574], что страны превратились в «непотребный дом народов, где обитатели грызутся друг с другом» (Данте), что мира и спокойствия нет. В таких условиях их и не может быть. Конкретные лозунги, вокруг которых развертывались движения, могли быть разными, иногда до смешного пустыми (например, спор в 1220 г. между флорентийским и пизанским посланниками из-за собаки, вызвавший войну), но было бы наивно видеть суть дела в таких внешних поводах. Не будь собаки — война или восстание вспыхнуло бы из-за «кошки», не было бы призыва освобождать Святую Землю, появился бы другой; если социальный организм болен — недостатка в симптомах болезни не будет: она проявится не в одном месте, так в другом, не этим, так иным способом.

Проследим с этой точки зрения ряд важнейших социальных движений в истории Англии, Франции, Германии и России. Их связь с ухудшением экономического положения масс, а следовательно, и питания (ибо 50-80% бюджета бедняка идет на питание) проявляется довольно ясно: они разражаются в годы ухудшения и особенно много их в периоды тяжелого экономического положения

Англия. Непосредственно перед «войной баронов»29" дела в Англии шли все хуже и хуже... «Недовольство усилилось из-за голода 1257-1258 гг. и вскоре перешло всякие границы»[575].

Большое восстание баронов, столь богатое последствиями в истории английской конституции, по мнению Лингардта, безусловно было ускорено дороговизной 1257-1258 гг.[576]

Начало XIV в. после смерти Эдуарда I (1307 г.) и во время правления Эдуарда II (1307-1327) было бурным периодом истории Англии, временем кулачного права, низложения и убийства короля, больших волнений, анархизации и бесцеремонных расправ, которые учиняли друг над другом представители враждующих партий. Эти же годы были годами голодовок и резкого повышения цен на хлеб[577] По Роджерсу, средняя цена тонны хлеба (в марках) была такая: в 1271-1280 гг. — 84,50, в 1281- 1290 гг. — 75,81, в 1291-1300 гг. — 90,73, в 1301-1310 гг. — 79,64; в 1311-1320 гг. она повышается сразу до 111,79, затем в 1321-1330 г. несколько снижается — до 99,90, и в дальнейшем идет на понижение: 67,75 и т. д.[578]

Хотя в силу целого ряда причин (неизбежной неточности исторического материала, малозначительности сведений о номинальной цене на съестные припасы, если отсутствуют соответствующие данные о заработной плате и покупательской способности денег и т. д.) номинальное движение цен — неудовлетворительный критерий для оценки повышения или понижения экономического уровня социальных групп (почему я и не привожу всех соответствующих таблиц), однако, в ряде случаев, вместе с другими свидетельствами они могут иметь некоторую ценность и до известной степени служить показателями повышения или понижения кривой питания масс. Вот почему в некоторых случаях я их все-таки привожу.

lJlaijd—

Понижение экономического уровня, а следовательно и ухудшение питания, имело место и до и во время крестьянского восстания 1381 г. Достигнутый ранее, после «Черной смерти» 1349 г.30*, уровень жизни населения в конце 70-х - начале 80-х гг. стал снижаться. «Страна переживала последний период бесславной войны», которая разоряла ее в течение десяти лет. В связи с ней находился бесконечный рост податей и обложений, падавших главным образом на крестьянство. «Общины беднеют», — заявляли члены парламента в 1380-1381 гг. Ухудшилось положение вилланов31*, из которых лорды выколачивали штрафы и дефициты. Прибавьте к этому знаменитый poll tax 1380 года32*, с наибольшей тяжестью легший на беднейшие слои населения, рост безземельных и малоземельных крестьян, составивших одну восьмую часть всех несвободных крестьян, наконец, образование в городах «несчастного слоя представителей грубого труда, вечно висевших на волоске от голодной смерти», а наряду с ними появление группы богачей и рост имущественной дифференциации[579] — и картина обнищания, рисуема? современником, будет ясна: «богатый радуется, бедный плачет народу невтерпеж, и страна быстро пустеет». Фруассар подчер кивает, что больше всего пострадали в этом отношении граф ства Кент, Эссекс, Бедфорд, «которые и стали первым очаго! восстания». Итог — социальная конвульсия в виде восстанш идеологически, как всегда, «припудренная благородными лозу} га ми»[580].

Эпоха Тюдоров (конец XV и XVI вв.) характеризуется отн сительным благополучием, низкими ценами на хлеб (макс мум — 54 марки за тонну, минимум — 30 марок), и она же i внутреннем отношении была эпохой сравнительного покоя отсутствия волнений[581].

В годы, предшествовавшие революции 1640-1650 гг., произо ло резкое снижение экономического уровня, а следовательно, и питания масс В эти годы «всюду были заметны признаки обеднения. Плохие урожаи 1646 и 1647 гг повысили цену квартера пшеницы с 30 тысяч до 58 с лишним, в той же пропорции произошло повышение цен на овес, гречиху и горо* Мясо подорожало вдвое против прежнего. Заработная плата тоже увеличилась, но далеко не в равной пропорции»[582].

Присоедините к этому неурожай 1646-1647 гг., колоссальный рост населения, численность kotodoto достигла к тому времени четырех миллионов человек, гада как полвека назад, в конце царствования Елизаветы, оно не превышало (по подсчетам Роджерса) двух с половиной миллионов, «огораживания» и отнятие земли у арендаторов при Карле I, лишавшее их куска хлеба, что уже и раньше вызывало бунты (например, в 1637 г ) «Нас разоряю^, чтобы наделить пастбищами телят эссекских. Все осушено, а нам остается только умереть», — говорили восставшие Наряду с этим происходило обогащение других групп и рост имущественной дифференциации Итог — конвульсии, сначала местного значения (в 1642 г. в графстве Линкольн и других местах, а еше раньше — при Эдуарде VI, когда восставшие призывали «Пойдемте к господам в дома, там мы найдем оружие, деньги и съестные припасы»), а затем — и всгобщая революция 1649-1650 гг [583]

Следующей бурной эпохой в смысле внутренних волнений в истории Англии является конец XVIII в. и почти вся пеовая половина XIX века Несмотря на некоторые временные затишья в целом она представляет собой один из самых неспокойных периодов в истории Англии

5 ш 2 п. 4 ш 3 п.

И этот же период отмечен такими явлениями, как обнищание масс, рост дороговизны, намного обгонявший рост заработков, величение имущественной дифференциации и резкое сниже- р ие реальной заработной платы Вот лишь некоторые тому подтверждения. «1795 г. в Англии был одним из наиболее беспокойных. Урожай был плохой, война расстроила промышленность, народ все больше нищал, а вместе с тем проявлял и все большую склонность к беспорядкам». «Происходили митинги под открытым небом, один из которых был по-настоящему грандиозным (в нем участвовало до 150000 человек)». Лозунги были такие: «Мир1», «Дайте хлеба'», «Нет — голоду'». Совершено было, как известно, нападение на королевскую карету и т. ц.[584] 1795 год является годом резкого повышения цен на хлеб. Цена за квартер пшеницы в 1791 г. была 49 шиллингов, в 1792 — 47, в 1794 — 54, а в 1795 сразу подскочила до 82[585]. Зго снижение уровня жизни народных масс, несмотря на некоторые колебания, приняло с начала XIX в характер чрезьычайный. Дороговизна резко росла, повышение заработков значительно отставало[586]. В период с 1820 по 1850 гг. цена квартера пшеницы колебалась от 39 до 76 шиллингов[587], в период с 1830 по 1845 гг. — от 111 до 140[588]. Приведенные данные по заработной плате, конечно, приблизительны Как показывают исследования Bowley, заработная плата в Англии в это время испытывала значительные колебания в зависимости от места и характера производства Но главное, что в конце XVIII — начале XIX вв. она почти не повышалась даже номинально, а реально — конечно же падала[589] Словом, факт обнищания масс, а следовательно, и ухудшения их питания в это время не подлежит никакому сомнению. В итоге мы видим, что английский социальный агрегат почти полстолетия находится в состоянии перманентного вслнения и революционных конвульсий[590], временами несколько затихавших, но в общем не исчезавших вплоть до конца 40-х годов XIX в Происходят восстания сельскохозяйственных рабочих, массовые поджоги хлебных склг дов, мельниц, целый ряд беспорядков в городах, грандиозные митинги и стачки, заговоры, образование мощных союзов, убийства и небывалая агитация, чрезмерное распространение бродяжничества и воровства, борьба за парламент, реформу 1832 года, за реформы 20 х годов, борьба против хлебных законов, чартизм33* и т д. Причем и в течение этого периода обострение борьбы происходит в годы особенно неурожайные (после 1837-1840, 1845-1847 гг., после голсда в Ирландии 1856-1856 гг.) и е годы промышленных кризисов

Со второй половине XIX в. начинается весьма значительное и почти неуклонное улучшение материального положения масс в Англии, а следовательно, и улучшение их питания90 Этот же период является и периодом относительного спокойствия и внутреннего мира. В общем и целом революционные стремления английских рабочих за это время становятся все более умеренными, а потом и вовсе исчезают, рабочий класс «обуржуазивается», место революционности занимает либерализм и реформизм. Конечно, и в то время бывали периоды относительного роста волнений, но они не приобретали острых ферм и больших размеров и совпадали опять-таки с моментами роста безработицы и ухудшения материального положения, т е. усиления относительного или дефицитного голодания Таковыми были, например, волнения 1862 г , вызванные огромным ростом безработицы (по причине «хлопкового голода»), в результате чего жизненный уровень массы рабочих снизился до уровня пауперов34*; такоьы волнения 70-х гг , особенно 1878 г. (в Ланкашире), волнгния 1885-1886 гг., когда дело дошло даже до грабежа лавок и магазинов в Лондоне; стачки, митинги, рост популярности идей анархизма и коллективизма в J 890-1893 гг. Именно эти годы были годами кризисов и безработицы91. Но все это была сравнительно мелкая рябь, не сильно нарушавшая внутренний мир.

Годы

1850 1860 1870 1880 1890 1900

100 103 118 134 166 183

(Wood G Н. Real Wages and the Standard of Comfort since 1850 // Journal of the Royal Statistic Souety 1909, March, p. 102-103)

91 Подробнее об этих движениях см Туган-Барановский М.И Цит. соч.. 3 изд . с -43. 425. 427-428 433, 435, 438-440, 452-453.

Так продолжалось вплоть до 1917-1921 гг., когда жизненный

9С Представление о нем дае! следующий index реальной (а не номинальной) заработной платы рабочего класса с ] 850 по 1900 гг , если реальную заработную плату 1850 г принять за 100

Реальная гаработпая плата

уровень рабочих Англии снизился, армия безработных стала стремительно увеличиваться вместе с ростом дороговизны, т. е. когда произошло их относительное обеднение и вместе с тем и ухудшение питания[591]. Имущественная же дифференциация не уменьшилась. Процент безработных среди членов тред-юнионов возрастал. Так, в 1916-1917 гг. он был равен 0,5, в 1918 г. — 0,9, в 1919 г. — 2,1, в 1920 г. — 1,1, в январе 1921 г. — 6,9, в феврале — 8,5, в марте — 10,0, в апреле — 17,6, в мае — 22,2 (не считая бастовавших горнорабочих). Общая численность безработных в апреле 1921 г. составляла 1615000 человек, плюс 897000 работающих неполное время[592]. Эти данные определенно говорят об усилении если не дефицитного, то относительного голодания масс, которого в таких размерах давно уже не знала Англия. И что же? Наряду с этим усилением мы видим и рост волнений и революционных конвульсий рабочего класса, тоже давно уже неизвестный Англии в таком масштабе: забастовки и стачки по своему размаху и числу участников приобрели небывалые размеры[593], рабочее движение «полевело», волнения участились, демонстрации, митинги, захваты предприятий, разгромы продовольственных лавок, магазинов и т. п. стали частым явлением, возникла коммунистическая партия, левое крыло в рабочей партии усилилось, армия сторонников «прямого

327055 человек 401930 284396 86027 1096000 2581000

в 1914 —

-


(Сборник статистических сведений о современном экономическом положении иностранных государств. М., 1922, с. 32).

действия»35* увеличилась — словом, с усилением голода социальный организм Англии стал менее спокойным, начал биться в конвульсиях волнений и беспорядков. О связи этих двух явлений свидетельствуют сотни телеграмм, вроде следующих: «Лондон. 20. IV. В угольных копях Ланкашира бастующие углекопы разграбили лавки со съестными припасами, булочные и рыбные торговые ряды. Много товаров было выброшено на улицу, откуда женщины и дети растащили их по домам. Убытки достигают нескольких миллионов фунтов»[594]. Или: «В Норвиче безработные, участвовавшие в демонстрации, вошли в ратушу и заявили: "Мы должны что-нибудь иметь к Рождеству. Околевать с голоду мы не намерены. Если безработные не найдут работы — будут волнения"»[595]. А сколько было острых волнений, заставивших правительство даже мобилизовать войска и принять военные меры во время грандиозной забастовки горнорабочих в марте-мае 1921 года!

Поистине, сходные причины в сходных условиях вызывают сходные результаты. «Люди волнуются, а количество и качество калорий руководят ими», — так можно перефразировать изречение Боссюэ36'.

Перейдем к Франции.

Франция. Жакерия 1358 г. Ухудшение положения крестьян перед 1358 г. общеизвестно. В XIII и начале XIV вв. их положение было более или менее сносным. Д'Авенель находит даже, что в XIII в. реальные доходы крестьянина и рабочего были очень высоки[596]. Во второй же половины XIV в. произошло резкое ухудшение. 1) «Период с 1351 по 1375 гг. был временем наибольшей дороговизны за всю эпоху феодализма: средняя цена хлеба во Франции поднялась на 9 франков за гектолитр. Эти же 25 лет царствования Иоанна Доброго и Карла Мудрого отмечены также тем, что покупательная способность денег была самой минимальной, а жизнь — наиболее дорогой»[597].

2) Как раз в этот же период цена на хлеб совершает резкии скачок вверх Гонна пшеницы в марках стоила в среднем в 1276-1300 г. - 71,79, в 1301-132J — 96,99, в 1325-1350 — 75,04, в 1351-1375 г. — 100,809Я 3) Эти обстоятельства отягчались грабежом населения и предшествующими 1358 году двумя годами полного неурожая. «Безысходное положение, в которое крестьянство попало из-за феодальной неурядицы, должно было неизбежно, помимо всякого стремления к уравниванию состоянии, привести к кровавому столкновению с поместным сословием»

После поражения при Пуатье37* армия «жила систематическим грабежам населения, и в силу этого, по словам современника, земли в течение двух лет, непосредственно предшествовавших восстанию, вовсе не обрабатывались» В 1358 г., когда впервые появились жаки, «сбор винограда произведен не был, поля оставались невспаханными и незасеянными, на пастбищах не видно было ни коров, ни овец. Глаз не отдыхал при виде зеленых лугов и желтеющих нив. Всюду господствовала глубокая нищета, особенно среди сельских жителей, так как сеньоры умножали их бедствия, отнимая у них даже самое необходимое для подорожания хотя бы нищенской жизни»[598].

Налицо была и резкая имущественная дифференциации Итог — всем известные грандиозные революционные конвульсии социального агрегата.

Под влиянием того же фактора одновременно с крестьянским восстанием в те же годы произошла революция в Париже (собрание Генеральных штатов и движение Э. Марселя38*). Не обошелся без нашей причины и мятеж панцирниксв в Париже, где псборы и пошлины с товаров задавали материальные интересы и низов и буржуазии3

Еще яснее прослеживается связь между голодом и соци альны ми волнениями в междоусобицах и смутах второго десятилетия XV столетия, в частности в гражданской войне Арма- ньяков и Бургиньснов и вакханалиях кабошинов40* (1412-1413) Это период мрачный во всех отношениях Неудачи французов в ходе Столетней войны41*, беспорядочное правление, сумасшествие кориля и т. д совершенно расстроили экономику страны и ухудшили положение народа101

Период с 40-х гг XV до середины XVI вв. характеризуется ростом благосостояния, низкими ценами на хлеб и высокой заработной платой[599]. Этот же период характеризуется и отсутствием больших волне ний и смут.

Следующей эпохой, особенно бурной по внутренним движениям и волнениям в истории Франции, является вторая половина XVI века Это время отмечено такими явлениями и событиями, как религиозные войны, Варфоломеевская ночь, целый ряд восстаний в городах и селах, «Лига», парижская революция, смена династии Валуа Бурбонами и т. д.42*

Спрашивается: не стоит ли и это повышение волнений в функциональной связи с ухудшением питания?

Нг этот вопрос следует ответить положительно. Об этом говорят прежде всего конкретные причины отдельных восстаний Так, восстание 1548 г в Гиени произошло из-за соляного налога, в 1568 г. в Ноомандии — из-за гоабежа и насилия солдат, отнимавших имущество граждан, и непомерных налогов. Аналогичные поводы были у восстаний, происходивших в 1593- 1595 гг[600]

Еще более знаменательно то, что как раз именно в эту эпоху кривая цен на хлеб и продукты питания делает резкий, небывалый скачок вверх

Тонна пшеницы в марках стоила в 1476-1500 гг. в среднем 44,80, в 1501-1525 гг — 44,80, в 1626-1650 гг. — 78,40. Далее цена пшеницы совершает скачок и становится больше вдвое и втрое с лишним: в 1550-1575 гг. — 134,40, в 1576-1600 гг. — 224,00, а затем, в 1601-1625 гг. снова несколько снижается — до 159,60. Цена хлеба в период с 1576 по 1600 гг. — самая высокая на всем протяжении XV-XVI и первой половины XVII вв.104

«В течение полстолетия, с 1526 по 1575 гг. средняя для всей французской территории цена на хлеб поднялась с 4 франков до 7, в затем и до 12 за гектолитр. При Генрихе III (1574-1589) и в последние 25 лет XVI в. цены в 30 и 40 франков (за гектолитр) были обычными... В 1595-1596 гг. средняя цена равнялась 43 и 47 франкам. Понятно, что это экстраординарное подорожание вызвало крайнее обнищание народа»105.

Представление об этом росте нищеты станет еще более ясным, если учесть, что в то же самое время покупательная способность денег резко упалат, номинальная заработная

104 Schmitz д. Ор. cit., S. 434-436. В Париже, по Левассеру, цена за тонну пшеницы в марках росла так:

(Ibid., S. 434-436).

т D'Avenel G. Paysans et ouvriers, p. 156-157.

106 Ее коэффициенты по сравнению с покупательной способностью денег в конце XVIII в. таковы:

1451-15006

1501-15255

1526-15504

1551-15753

1576-16002,5

(D'Avenel G. La fortune privee. 1895. p. 7).

плата сельскохозяйственных и промышленных рабочих также сильно понизилась Поденщик, который при Карле VIII (1483-1498) зарабатывал 3 франка 60 су, при Генрихе IV зарабатывал не более 1 франка 95 су. Таким образом, рабочий конца XVI в зарабатывал на жизнь лишь половину того, что зарабатывал его дед сто лет тому назад10' И у ремесленников — как у мастеров, гак и у чернорабочих (manoeuvres) — с начала XVI века начинается снижение заработка Поденная плата снизилась с 4 (Ъранков 80 су при Людовике XII до 2 франков 85 су при Карле IX (1560-1574) К концу XVI в. она снизилась еще больше[601].

Таким образом, цены на продукты питания росли, а заработная плата и покупательная способность денег резко педали Следовательно, питание все ухудшалось, голодание усиливалось. На свой годичный заработок рабочий мог купить в 1451- 1525 гг 46 гектолитров зерна, в 1526-1550 гг только 25 гектолитров, в 1551-1575 гг. — 15 и, наконец, в 1575 1600 гг. — уже только 93/4 гектолитра

Если допустить, что рабочий или ремесленник довольствовался только сухим хлебом и холодной водой и ежедневно потреблял килограмм хлеба, что составляет около 500 литров зерна в год, то получается, что на одежду, квартиру, освещение и удовлетворения других потребностей у него оставалось средств, на которые можно было купить всего лишь 475 литров зерна. Если же он имел семью, то даже и этого хлеба у него не было... В таком случае рабочий должен был довольствоваться хлебом из овса»[602]. Таков был уровень питания в эту эпоху Стоана находилась в состоянии полной разрухи. Земля была заброшена, города и деревни разорены, население в бегах, повсюду рыскали разбойничьи шайки и т. д В итоге — волнения, смуты революция, словом — судорожные конвульсии голодающего социального агрегата.

Следующей эпохой волнений является вторая половина XVIII в., закончившаяся французской революцией 1789 г Мелкие хлебные волнения, конечно, происходили и в промежутка? между этими эпохами крупных волнений (например, в 1699 в Понтуазе, во время голода 1709 г. и др ), но я на них не останавливаюсь

Восемнадцатое же столетие является веком 1) падения покупательной способности денег, 2) снижения заработков рабочих и крестьян, 3) подорожания хлеба и продуктов питания, 4) неурожаев и 5) небывалой роскоши привилегированных сословий. Таким образом, во Франции в XVIII в налицо имеется, с одной стороны, ряд явлений, объективно свидетельствующих об усилении голодания и обнищания масс или об ухудшении их питания, а с другой — ряд условий, благоприятствующих волнениям Причем, чем ближе к концу века, тем эти факторы все более и более усиливались. Наряду с этим учащались и усиливались соци альные волнения, закончившиеся катаклизмом — революцией

Теперь кратко подтвердим эти положения. Коэффициенты покупательной способности денег были таковы[603]:

1701-1725 2,75 1726-17503,00

1751-17752,33

1776-1790 2,00

Заработная плата сельских батраков, слуг, поденщиков, ремесленников и рабочих в течение XVIII в. была чрезвычайно низкой, снизившись еще больше при Людовике XVI. Если в предыдущие столетия она равнялась 3-5 франкам в день, то «в период 1751-1775 гг. поденщик пс лучал не больше 1 франка 75 су, а при Людовике XVI и того меньше — 1 франк 64 су»[604]. «Поденная плата мастера колебалась в XVII в. от 3 франков при Генрихе IV до 2 франков 30 су при Кольбере, поденная плата рабочего — от 2 франков 28 су до 1 франка 70 су. В XVIII в. мастер зарабатывал 2 франка 84 су при министерстве Ф пери и 2 франка 30 су в момент начала революции, рабочий соответственно — 2 франка 10 су и 1 франк 64 су перед революцией»[605].

«Франция 1789 г. богата, а ее крестьянин и рабочии бедны, Франция 1475 г , очевидно, была бедной, в то время как ее пролетарий был богат. Вот явление, весьма заслуживающее запоминания»[606]

Рост цен на хлеб в XVIII в. виден из следующей таблицы[607]:

ГодыЦена за тонну пшеницы (в марках)

1726-1750123,20

1751-1775148,40

1776-1790168,00

1791-1795125,63

1796-1800244,52

Кроме того, XVIII век постоянно страдал от неурожаев «Чуть неурожай — и хлеба не хватало. В Париже в течение восьмидесяти лет 12 раз происходило сильное подорожание, голодовки же в провинции, в Лиможе, Пуату, Гиени стали явлением частым и периодическим»[608].

Итог ясен: экономическое обнищание масс и усиление голода По «Les cahiers en 1789»43*, питание масс рисуется в это время в таком виде- «Пища поденного рабочего — хлеб, обмакиваемый в солен) ю веду. Мясо ели только в последний день масленицы, в день пасхи и день именин». «Рабочие питались почти исключительно хлебом и водой, спали на соломе и жили в норе (un redi it). Условия их жизни были хуже, чем у американских дикарей»[609]. «Обедневший крестьянин походил скорее на дикаря. Одежда и жилище его были ужасны Пища отличалась скудостью. Мясо ели совсем немногие — две трети населения его не употребляло»[610] .

По мере ухудшения экономического положения, и в первую очередь питания масс, в XVIII в. стали усиливаться и волнения.

«Неурожай 1739 г вызвал три восстания в провинции». «В 1740 г в Лилле произошли народные волнения из-за отсутствия зерна». «В Париже народ был готов к революции». «В 1747 г. из-за хлеба произошли значительные волнения в Тулузе», «в 1750 г. — в Берне», «в 1752 г. — трехдневное восстание в Руане и его окрестностях, в Дофинэ и Оверни». В одной только Нормандии восстания вспыхивали в 1725, 1737, 1739, 1752, 1765, 1765, 1767, 1768 гг. — и все из-за хлеба». В 1770 г.— волнения в Реймсе, в 1775 г. — в Дижоне, Версале, Сен-Жерме- не, Париже, в 1782 г. — в Пуатье, в 1785 г. — в Провансе, в 1788-1 789 гг. — в Париже и во всей Франции.

Неурожай 1752 г. вызвал волнения. «С 1765 г. урожаи становились все хуже, и в 1768-1770 гг. ситуация сложилась настолько серьезная, что в Лиможе и Оверни дело дошло до того, что народ по-настоящему бедствовал». «Увеличение цен на хлеб вызвало волнения в ряде мест Нормандии, Шампани, Иль-де- Франса и Бургундии. Всколыхнувшийся народ нападает на хлебные запасы на базарах и складах и даже грабит хлеб в амбарах у самих земледельцев. Волнения происходили в Реймсе, Дижоне, Шалоне, Монтаржи и тысяче других мест. В Руане восстание вспыхнуло 22 марта и продолжалось в течение нескольких дней, то прекращаясь, то возобновляясь снова. Буяны, не встречая никакого сопротивления, грабили лавки и хлебные склады купцов, а также амбары разных монастырей, как в городе, так и в его окрестностях»[611].

Урожай 1774 г. был плохим, не лучший ожидался и в 1775 г.

Вспыхнувшие весной 1775 г беспорядки приняли весьма крупные размеры, получив даже название «мучной войны». Эта смуту пришлось подавлять силой, для чего пришлось поставить под ружье 25000 солдат.

Шайки грабителей нападали на хлебные караваны, поджигали сараи с запасами хлеба, производили беспорядки на городских рынках 2 мая шайки появились в самом Версале и потребовали от короля установить таксу на хлеб На следующий день они проникли в Париж и произвели там беспорядки, сопровождавшиеся грабежами. Только 4 числа вооруженные силы сумели пресечь новую попытку грабежа119.

«С этого времени в Версале начинают расклеивать прокламации, направленные против короля и его министров Бунты были подавлены, но они оставили глубокий след»[612]. С 1777 по 1783 гг урожаи были хорошими, и волнении происходило сравнительно немного. С 1784 г. начинается новая полоса неурожаев, и волнения растут. В 1785 и 1786-1787 гг. произошел ряд волнении и бунтов в Севеннах, Визиле, Жеводане, Лионе, Вива- ре, Пуатье и других местах[613].

В конце XVIII в. Франция становится похожей на вулкан с непрекращающимся гулом, сотрясением почвы и мелкими, но частыми извержениями Росли волнения, росло число браконьеров, бандитских шаек, Вродяг, нищих, разбойников, словом — формировалась армия будущей революции[614]. Эти конвульсии голодающего социального агрегата, в конце концов, поскольку голод не исчезал, а привилегированные сословия богатели, должны были привести к катастрофе.

Эта катастрофа опять-таки была ускорена неурожаем 1788 г. «И вот бунты приняли широкие и угрожающие размеры.. Первым поводом для движения был вопрос о хлебе»[615].

К неурожаю присоединился еще промышленный кризис и оезработица «Безработица и дороговизна хлеба — вот два бича, от которых больше всего страдало население Парижа в 1789 г Промышленный кризис стал остро ощущаться уже с 1787 г К концу 1788 г. во Франции насчитывалось более 200000 безработных. Потребление повсеместно сократилось Зима 1788- 1789 гг была особенно тяжела для промышленности и торговли; производство сворачивалось». Вдобавок «голодный год гнал в Париж из провинции новые и новые массы безработного люда, и этот горючий материал внушал беспокойство многим наблюдателям». «На этой почве и разыгралась та стихийная вспышка, которая прекрасно характеризует страшную возбудимость нуждающейся городской массы 1789 г и ее готовность пойти на самые решительные и немотивированные действиям по любому ничтожному внешнему поводу. Этой первой вспышкой в Париже были бурные беспорядки за неделю до открытия Генеральных штатов (в апреле 1789 г.), поведшие к разгрому домов фабрикантов Ревельона и Анрио44*. Причина этого бунта была исключительно в голоде, безработице, дороговизне и отсутствии хлеба»[616].

Чем дальше, тем дело становилось хуже. «Голод свирепство вал в Париже все больше и больше Даже плохой, желтой, горелой муки и той (.около 27 июля и позже) не хватало В ряде мест предпринимались попытки скосить зеленые хлеба»[617]

Голод усиливался — усиливались и волнения, как в провинции, так и в Париже 8 июля — бунт безработных, 10-го — сожжение застав в Париже, 12-го Камилл Демулен уже призывает к оружию, 13-го народ направляется туда, где есть хлеб, а именно в монастырь Сен-Лазар и осаждает его с криками: «Хлеба, хлеба!», 14-го июля — взятие Бастилии[618]. Голод усиливался — все интенсивнее шло и «углубление» революции. «Стоял сентябрь: жатва была закончена, но хлеба не хватало. У дверей булочных, громадные очереди с раннего утра, и часто после долгИх часов ожидания люди уходили без хлеба». Движение 5 октября началось при криках «Хлеба!» И здесь главной причиной и главным требованием толпы был хлеб.

В 1789 и начале 1790 гг. голод усиливался crescend0«- _ crescendo развертывалась и революция. Но в 1790-1791 гг ее «углубление» и «расширение» начинает замедляться и ПрИОста_ навливаться. Почему? Потому что 1790 и 1791 гг. были годами относительно более благополучными, чем 1789. Кризис \ 789 г ослабел; урожаи 1790 и 1791 гг. были сносными, промышленность стала оживать, безработица уменьшилась[619]. Приостановилось или замедлилось и углубление революции. Появилась слабая надежда на введение стихии в берега. Но, увы, «с 1792 г. это временное улучшение исчезает, и Франция — особенно после начала войны с первой коалицией46* — вступает в новый длительный кризис[620]. С этого же года кривая революции снова делает резкий скачок вверх и последняя «углубляется» до сво_ их крайних пределов. С усилением голода человеческие клетки начинают поедать друг друга, старые устои разрушаются один за другим, стихия революции выходит из берегов и затопляет потоками крови всю Францию.

«По мере того, как надвигалась зима 1792-1793 гг., голод в городах принимал все более и более мрачный характер. Муниципалитеты выбивались из сил, чтобы добыть хлеб, хотя бы по четверти фунта на жителя». Одновременно с этим росло и недовольство богатыми и правящими жирондистами47*. Восстание против них стало неизбежным, и 31 мая 1793 г. оно вспыхнуло. Но не накормил и Конвент — поэтому в том же 1793 г. в восьми департаментах Франции начались восстания и против него. Так как голод не прекращался, то должна была пасть и диктатура Горы. Термидор48* был неизбежен[621]. Во все эти годы голодные восстания не прекращаются. «21 жерминаля вспыхивает восстание в Эвре, потому что на целую неделю выдают только по 2 фунта муки на едока, за три дня перед тем выдавали всего лишь по 1Ч2фунта. Вспыхивают восстания в Диеппе 14 и 15 прериаля, потому что народу выдается всего по 3-4 унции хлеба, восстание в Вервене 9 прериаля, потому что муниципалитет повысил цену с 25 до 50 су за фунт, восстание в Лилле 4 мессидора по той же причине». «Два раза вспыхивали восстания в столице — в жерминале и прериале Ill-го года49* (после уменьшения пайка с 1 фунта и до 3/4 фунта) Продолжались они и после термидора и приобретали временами крупные размеры»[622].

Наполеон сумел дать выход этим волнениям, развязав завоевательные войны В результате революционного террора и войн численность населения Франции уменьшилась, и благодаря этому и некоторым другим обстоятельствам, «эпоха респмврации была временем относительно высокого благосостояния масс»т. Она же была и эпохой сравнительно очень спокойной.

С конца 20-х годов снова начинается ухудшение положения и застой в промышленности[623]. И снова начинаются волнения — революция 1830 года, ряд восстаний (вроде Лионского восстания 1831 г., проходившего под лозунгом: <<Vivre en travaillant ои mourir en combattant»50*). «Создался порочный круг: недостаток работы вызывал восстания, а восстания еще более ухудшали хозяйственную жизнь». Поэтому годы 1831-1832 были «годами перманентных восстаний рабочих под лозунгом- "Работы или хлеба!"»[624].

Не без связи с голодом произошла и Февральская революция 1848 г и июньское восстание рабочих. 1847 год был годом сильного неурожая, 1847 и 1848 гг. были, кроме того, годами промышленного кризиса. Положение и крестьян, и особенно рабочих ухудшилось Исследование Левассера показывает, что заработная плата рабочих даже по сравнению с началом XIX в. понизилась, а не повысилась. «Почти всех рабочих задел кризис 1848 года». В ряде производств это снижение зарплаты по сравнению с уровнем 1830 г. было громадным. В то же время жизнь в Париже подорожала почти вдвое. Вместо 3000 франков теперь для того, чтобы сохранить тот же уровень жизни, что и в 1830 г., нужно было 6000 франков «В эпоху кризиса и неурожая нищета особенно велика была в торговых и промышленных департаментах»[625]

Социальной функцией такого детерминатора явилась Февральская революция 1848 г [626] Но, как почти и ъсе революции, ина не улучшила положения трудящихся масс, число калорий не возросло «Более 100000 безработных было в Париже, и промышленные департаменты оставались в том же (печальном) положении». После закрытия Национальных мастерских61* рабочие оказались в безвыходном положении. Закрытие их 22 июня), начавшийся голод и его угроза вызывают июньское восстание, начавшееся на следующий день[627].

Наконец, связь революции и коммуны 1871 г. с голодом слишком известна, чтобы на ней настаивать. С кризиса 1866 г начинается ухудшение положения рабочих, а вместе с тем и рост забастовок. Война и осада сделали положение отча- янным[628]'52*. Революция произошла в осажденном городе, с огромным дефицитным голоданием, не имеющем никакой возмож ности покрыть голод иными способами, в городе с огромней имущественной дифференциацией

Нечто похожее происходило позднее и в других местах Например, в Бельгии в связи с кризисом 1884-1886 гг «произошло сильное сокращение спроса на рабочие руки; оно особенно резко проявилось в 1886 г.; и этот же год отмечен огромными и кровавыми забастовками»[629]

То же самое мы видим и в 1919-1921 гг. Дороговизна[630], экономический кризис, падение заработной платы, рост безработных, словом — ухудшение экономического положения рабочих Франции в эти годы вызвало «полевение» рабочего класса, профсоюзов, социалистической партии, увеличение числа коммунистов и сторонников Ш-го Интернационала, рост популярности идей «прямого действия» и «социалистической революции», рост забастовок, волнений и кровавых столкновений[631].

Снова и снова мы видим, что одна и та же причина, в сходных условиях, вызывает сходные результаты.

Германия. Таким же образом можно было бы проверить теорему и на истории Германии. В полном объеме я этого делать не буду, а остановлюсь на одном-двух революционных движениях в истории этой страны.

Очень бурной эпохой крестьянских восстаний, коммунальных движений, борьбы бедноты с богачами в городах (а также рыцарских восстаний, религиозных междоусобиц и войн) в истории Германии является конец XV века и первые 35 лет XVI столетия.

Эти же периоды, как показали исследования Лампрехта, Роджерса, Зоммерланда, отчасти Инама-Штернегга и особенно Казе- ра, являются годами резкого подорожания на продукты питания, падения доходов трудовых масс, обременения их податями и налогами, роста бедности, а в связи с этим — и резкого ухудшения питания. Например, цены на хлеб в Саксонии были таковы:

Заработки, наоборот, не росли, а, скорее, падали. К этому присоединился ряд неурожайных лет. «Питание крестьянина в это время было скудное. Особенно же плохо приходилось во время войн, ибо война того времени должна была кормиться войной, т. е. грабежом населения». Прибавьте к этому грабительские объезды короля, постоянные неурожаи, невыносимое налоговое бремя — и голодание населения становится бесспорным[633]. «Теперь эксплуатация сделалась невыносимой, — писал Лютер. — разве помогло бы крестьянину, если бы на его поле росло столько гульденов, сколько на нем стеблей и зерен?»[634]. Между тем, имущественная разница между чернорабочим и крестьянином, с одной стороны, и буржуазией и аристократией, с другой, была чрезвычайно резкой.

Следствием такого положения вещей становится рост восстаний в конце XV и в начале XVI вв.: в 1476 г. — восстание в Бегейме, в 1491 г. — восстание «сырников», рисовавших на своих знаменах скверный ячменный хлеб с зеленым сыром (красноречивая эмблема), в 1493 г. — мятеж в Швабии, в 1500 и последующих годах — движение «башмака», в 1514-1515 гг. — восстание «Бедного Конрада»53*, в 1525 г. — великое крестьянское восстание, целый ряд восстаний в 1530-1532 гг. (в Оснаб- рюке, Падеборне, Мюнстере и в Нижней Германии) и т. д.[635]

Еще яснее прослеживаемая нами связь выступает в волнениях 1840-х гг. в Германии и в революции 1848 года: революция цен, индустриальный переворот, рост безработных, падение заработков, дороговизна, плюс неурожаи 1846-1847 гг. «Рабочие едва оплачивали соль для своей похлебки»[636].

Наконец, четкое выявление этой связи дает и революция в Германии в 1918-1919 гг. и последующие восстания коммунистов и рабочих, особенно в 1923 г.

К концу войны питание германского населения резко ухудшилось. Несмотря на суррогаты, не хватало ни белков, ни жиров. Смертность мирного населения в связи с этим повысилась. Параллельно с ростом дороговизны и усилением голодания росли и волнения, произошла революция, прокатилась волна восстаний и забастовок, рабочие заметно «полевели». Голодный социальный агрегат «нереволюционного» немецкого народа стал биться в конвульсиях. Бурные беспорядки второй половины 1923 г. с очевидностью вскрывают эту связь. Все мы помним стремительное падение марки в июле и последующие месяцы того года. Каждому, побывавшему в Германии в 1922- 1923 гг. бросалось в глаза, что городское население недоедает54*. Отсюда — растущие беспорядки в городах Германии, в августе-сентябре достигшие громадных размеров.

Теперь ту же связь голода и волнений проследим на истории России.

Россия. В истории России связь голода и волнений выступает не менее ясно. Метод «сопутствующих изменений» легко ее вскрывает. Вот некоторые тому подтверждения. Уже в древности летописцы подметили эту связь.

В 1024 г. «в Суздальской области, по словам летописца, народ умирал с голоду, волновался и производил мятежи»[637].

В 1070 г. во время голода «убивашета многы жены и имение их отъимашета себе».

В 1230-1231 гг. «инии паки злыи человецы почаша добрых людии дома зажигати, кде чююче рожь и тко разграбливаху имение их»[638].

В голод 1279 г. ятвяги55* перебили отряд Владимира Васильевича, посланный к ним с житом. «И избиты быша, жито поима- ша, а люди потопиша»[639].

В 1291 г. «по случаю дороговизны произошел мятеж, и гра- биша коромольницы торг».

В 1314 г. во время голода во Пскове «почали бяху грабити недобрии люди села и дворы в городе и клети на городке»[640].

Дано независимое переменное — голод (а) и за ним следует его функция — волнения (b).

То же самое происходит и в более поздние времена.

Экономическое положение масс к концу XVI в. значительно ухудшилось. В центральной России, по исследованию Рожкова, у малоземельного крестьянина по уплате всех податей и оброка получался дефицит в 14 денег. Он не мог свести концы с концами. Только у более обеспеченных крестьян оставался небольшой избыток. «Крестьяне старых областей беднели и разорялись. Подати и оброки были невыносимы»[641]. Это явление должно было привести ко взрыву и конвульсиям. Нужно было только его резкое усиление. Такое усиление и было дано страшными неурожаями 1601-1602 гг. и наступившим в 1601 г. «баснословным голодом»[642]. В связи с ним и начались волнения. «Толпы народа для спасения себя от (голодной) смерти составляли шайки и добывали себе пропитание разбоем... Ни одна область Руси не была свободна от разбойников. Они бродили около Москвы, и против одной такой шайки Хлопка царю Борису пришлось выставить крупную военную силу, которой — и то с трудом — удалось одолеть эту толпу разбойников».

С 1601 же года появились слухи о самозванце и начинается «великая смута»[643]. «Именно с этого голода началась, по словам современника, "беда во всей России" — наступило смутное время»[644] . Голодающий агрегат России начинает биться в судорогах, его клетки принимаются усиленно истреблять друг друга, один правитель сменяется другим и, не накормив население, сбрасывается в свою очередь[645] — и так продолжалось до тех, пока не обнищала вся страна и не уменьшилась плотность населения.

Следующей эпохой, богатой волнениями, было царствование Алексея Михайловича. Положение и питание народ в то время ярко рисуется патриархом Никоном в его письме 1661 г.:

«Ты всем проповедуешь поститься, — пишет он дарю, — а теперь и неведомо, кто не постится ради скудости хлебной; во многих местах и до смерти постятся, потому что есть нечего; все данями обложены тяжкими; везде плач и сокрушение; нет никого веселящегося в дни сии». В письме, написанном в 1665 г. он добавляет: «Берут людей на службу, хлеб, деньги дерут немилостиво; весь род христианский отягчил данями сугубо, трегубо и больше — и все бесполезно»[646].

Неудивительно, что все это царствование полно мятежами и волнениями. Мелких бунтов, вызванных реквизициями хлеба в государевы житницы, было, по-видимому, очень много. В делах приказов часто встречаются упоминания о них в донесениях воевод и других должностных лиц, вроде следующего: «А того хлеба ("по разверстке". — П.С.), государь, они — посадские люди и крестьяне старицкие — не дают, а отказывают мне, чинятся ослушны, а чинятся твоему, великий государь, указу сильны»[647].

Наряду с мелкими бунтами здесь было много крупных волнений. «В 1648 г. мятежи в Москве, Устюге, Козлове, Сольвыче- годске, Томске и других городах; в 1649 г. приготовления к новому мятежу закладчиков в Москве, вовремя предупрежденному; в 1650 г. бунты в Новгороде и Пскове; в 1662 г. новый мятеж в Москве из-за медных денег; наконец, в 1670-1671 гг. огромный мятеж Разина»[648].

Некоторые из этих бунтов, например, бунты в 1650 г. в Новгороде и Пскове вспыхивали непосредственно на почве голода. «Народ жаловался, что ныне, государь, идостоль стала у нас хлебная скудость, и ни единого осмака дорогой ценой на торгу и нигде купить не добудем и мы... до остатку с голоду помираем и многие, государь, православные христиане по деревням едят оловину, и сосну, и ужовину». И в 1649 г. во Пскове была «хлебная скудость и дороговизна большая»[649].

Продовольственную почву имел и бунт 1643 г. из-за высоких цен на соль, и бунт 1662 г., вызванный дороговизной из-за выпуска медных денег и спекуляции.

Спокойствия в стране не было. Она перманентно билась в конвульсиях. Положение вещей ярко рисует современник — шведский посол Родэс в своих донесениях: «Видно, что это дело (бунт) распространяется и, кажется, как скоро огонь в одном месте потушен, сейчас же снова загорается в другом месте, как будто здесь и там лежит под холодной золой скрытый пышущий жар»[650].

Наконец, как правильно отмечают Соловьев и Платонов, не обошлось без продовольственной причины и восстание Разина. «Вследствие тяжелого экономического положения» народ бежал на Украину и на Дон. «Народа на Дону все прибывало, а средства пропитания сокращались»[651] (выходы отсюда были закрыты Польшей и татарами); «этих беглых скопилось на Дону так много, что здесь возник "голод большой"»[652]. «Лишась последнего выхода, голытьба казацкая опрокидывается внутрь государства и поднимает с собой низшие слои населения против высших»[653]. И здесь, как видим, недостаток калорий играл свою роль57*.

Ужасное материальное положение народа при Петре «Великом» теперь твердо установлено. Бесконечные подати и налоги, выколачиваемые полковыми командами («продотрядами». — П.С.), которые, по словам Ключевского, вели себя «в завоеванной России хуже татарских баскаков58* времен Батыя», безжалостная трата человеческого материала вконец разорили народ. «Мироед, весь мир переел», «крестьян разорил с домами», «побрал их в солдаты», «антихрист», «замененный» и т. п. — такова адекватная оценка Петра народом, куда более верная, чем «Великий» — эпитет, которым наградили его грабители-чиновники и неумные историки [654] Вместе с тем, неурожаи случались довольно часто[655].

Крупных бунтов, кроме Астраханского, Булавинского и Стрелецкого59*, не было (в силу страшного и беспощадного террора, игравшего роль тормоза). Зато мелких бунтов, разбоев, бандитизма, грабежей, в которые выливались заторможенные конвульсии и волнения, было как никогда много.

Так или иначе голод выполнял свою функцию. По словам Посошкова, «во всех государствах христианских и басурманских разбоев нет таких, каковые у нас на Руси»[656]. Современные Петру известия говорят о небывалом разгуле бандитизма. Разбойничьи шайки, предводительствуемые беглыми солдатами, соединялись в благоустроенные и хорошо вооруженные конные отряды и нападали «порядком регулярным», уничтожали многолюдные села, останавливали казенные сборы, врывались в города. Разбоями народные низы отвечали на произвол верхов; это была своеобразная круговая порука беззакония и неспособности, с одной стороны, и безрасчетного отчаяния, с другой. (Не знакомая ли нам, читатель, картина? И не сходны ли тормоза, мешающие разрастись мелким бунтам в большие?)

Не обошлось без голода и пищетаксиса и в Булавинском бунте. Бежали в Башкирию из-за «скудости». Агитация Була- вина ясно свидетельствует о сути дела: «Атаманы-молодцы! Кто похочет с военно-походным атаманом Кондратием Булавиным погулять, по чисту полю красно походить... сладко попить да поесть, то приезжайте в черны вершины Самарские»[657].

После Петра годами крупнейших неурожаев и голодовок были 1733-1734 Массы народа «во множестве устремились на Яик»,67/60* И сразу же вслед за тем, «в 1734-1735 гг. на юго- востоке и на юге появились самозванцы Они имели успех среди населения и войска, но скоро были изловлены» «Но и без них народный ропот не смолкал», все были уверены, что «хлеб не родится, потому что женский пол царством владеет». «Неспокойно было и в придворной среде». Опять-таки крупных восстаний не было, потому что «страшный режим не давал возможности народу сплотиться»[658], действовал тормоз беспощадного террора (плюс — первичные рефлексы сервилизма61* перед властью). При Елизавете (1741-1761) частых и сильных неурожаев не было, кроме неурожая 1748-1749 гг. И внутри страны было относительно спокойно.

При Екатерине II целый ряд крупнейших неурожаев и голодовок" (1766, Г 72,1774,1776,1783,1784, 1785,1787L 1788 гг.)[659] и непомерное усиление эксплуатации народа привели к тому, что произошла вспы: ика крупных бунтов: картофельный бунт 1765 г. Московский («чумной бунт»)62*, вызванный в конечном счете голоданием 1771 г., и пугачевский бунт 1773-1774 гг , плюс до сорока других крестьянских восстании-[660].

Связь их с голодом ясна. После неурожая 1766 г. «особенно усилились волнения помещичьих крестьян»[661].

«Некоторые исследователи ставят Пугачевский бунт в связь с неурожаем, охватившим восточные области России Самый разгар этого бунта относится к осенним месяцам голодного 1774 года»[662]. И правильно Неурожаи 1772-1774 гг. его подготовили; зародился он в местах, постигнутых неурожаем, куда раньше от голода сбежалась масса народа; наконец, пожар перебросившийся сначала в Казанскую губернию (преимуществен но крестьян жую), легко воспламенил здесь крестьян, «приведенных в безнадежность» (по рапорту Свечина от 29 февраля 1764 г. посланного для исследования причин бедности Казанской губернии) Сам победитель Михельсон писал- «Не можно себе представить, до какой крайности весь народ здесь бунтует». Мудрено ли, что Пугачев, разбитый под Казанью, «на другой же день имеет в своем стане 15000 мужиков»[663].

В то же самое время происходит множество волнений среди заводских крестьян (Сиверса, Чернышева, Демидова и др.), которые «с запущенной недоимкой и пашней быстро обращались в совершенно нищих», «алчно пожираемых заводчиками»[664].

Новая волна крестьянские волнений начинается в 1796- 1797 гг. Они охватили, перекидываясь с одного места на другое, 32 губернии. В жалобах крестьян ясно указывается их причина: «Мы из сил своих вышли и ваших (помещичьих) уроков сработать не можем, потому что мы хлеба уже для пропитания не имеем, от мразу и гладу умираем, а пропитание имеем только- только, как маленькие ребята наши, ходя в мир, напросят и нас напитают»[665] В те же годы в Ярославской губернии наблюдается рост дороговизны и волнений. Если в 1785 г. «средняя цена четверти пшеницы колебалась от 4 до 6 рублей, а четверти ржи — от 2 рублей 30 копеек до 4 рублей 20 копеек, то «в 1795 г. колебания выражались: за четверть пшеницы — от 5 рублей 30 копеек до 8 рублей 75 копеек, за четверть ржи — от 4 рублей до 5 рублей 50 копеек»[666].

Грандиозный и безграничный террор вместе с другими причинами помешал тогда разрастись этим мелким вспышкам в один грандиозный пожар. Время Александра I — исключительно. Влияние голода оказалось при нем завуалировано, с одной стороны, войнами (и наш поход на Запад в известной мере есть функция голода), а с другой — отсутствием частых и очень сильных неурожаев.

С 1826 по 1861 гг. произошел целый ряд крестьянских волнений. Среди прочих их причин «экономические причины отмечены в 208 волнениях». Из них чисто «продовольственной нуждой» вызвано было 30, плюс 17 волнений в связи с переселением и голодом[667].

Крупные крестьянские волнения этого периода обнаруживают явную связь с голодом. Годами крупных голодовок и неурожаев этого периода были 1833-1834, 1847-1848, 1855[668]. И что же мы видим? Крупные волнения и беспорядки именно в местах голода.

Ряд некрупных волнений был и в следующие неурожайные годы (в 1867-1868, 1873, 1880 и 1891-1892 гг.), но мерами власти и общества, путем переселений и другими средствами, голод удавалось смягчить или дать ему иные выходы.

Далее, начиная с 1905 г. Россия вступила в полосу неурожаев. Неурожай этого года был громадный. Он «охватил огромную площадь земель Европейской России, причем от него пострадали многие из важнейших по земледельческой культуре районы (Черноземный, Средневолжский, Заволжский), площадь полей в которых составляет 43% всех пахотных земель России». Недобор хлебов по сравнению с пятилетием, составил в Пензенской губернии 65,3%, Рязанской — 53,3%, Воронежской — 51,3%, Тульской — 49,5%, Саратовской — 48%, Тамбовской — 42%, Симбирской — 40% и т. д [669]

Начались волнения, разгром помещичьих усадеб, хлебных запасов, разбор запасных хлебных магазинов, столкновения и убийства толпой земских начальников, помещиков и т. д. Это аграрное движение, вызванное голодом, совпало с общим возбуждением в городах, вызванным иными детерминаторами.

«Чем дальше, тем становилось хуже. С одной стороны, уже со второй половины сентября и в начале октября наступил если не голод, то сильная нужда, и в то же время сам контингент нуждающихся постоянно увеличивался по причине закрытия фабрик. Настроение масс со второй половины октября ухудшилось и в ноябре достигло кульминационного пункта: просить перестали — стали требовать. К этому времени относятся разгромы имений, насилия над сельскими властями и земскими начальниками»[670].

Итог известен — революция 1905 г. Одна из главных скрытых ее причин — сокращение калорий, поступающих в организм крестьян и рабочих.

Сильнейшим был и неурожай 1906 г. Он был «исключительным по размерам охваченной им площади». Дело ухудшила еще необычайно суровая зима 1906-1907 гг. Осенью цены резко поднялись по сравнению с весной (на 20-100 %)[671]. Итог тот же самый — продолжение революции в 1906-1907 гг.

Наконец, фактор голода лежал и в основе революции 1917 г. Мы на себе испытали, как с 1916 г. наше питание (особенно в городах) резко пошло на убыль[672]. К концу 1916 и началу 1917 г. города стали голодать. Итогом явились разгромы рынков, лавок, магазинов, сначала разрозненные; рост недовольства и агитации. В январе-феврале 1917 г. в городах (благодаря слабости власти и целому ряду благоприятных обстоятельств) разразился хлебный бунт, начавшийся с остановки и опрокидывания трамваев и перешедший в опрокидывание более солидных вещей, вроде престолов и правительств. Опрокинули монархию. Но голод усиливался183. Параллельно «углублялась» и революция: в октябре опрокинули Временное правительство и стали «социализировать буржуев», чему это правительство мешало (значение имущественной дифференциации).

Поскольку голод усиливался и поскольку было что «социализировать», революция должна была «углубляться» и власть должна была быть в тех руках, кто поощрял эту социализацию. Перелом должен был наступить тогда, когда, во-первых, национализировать стало бы уже нечего, во-вторых, голод оставался бы не насыщенным, и в результате пришлось бы кое-кому, в частности крестьянству, не столько брать, сколько отдавать. Так оно и случилось. С 1919 г., когда все было поделено, в городах и потребляющих губерниях нужда возросла, а в производительных губерниях все излишки и даже почти все, вплоть до семян, стало отбираться, по стране прокатилась волна стихийных восстаний против Советской власти. Чем дальше, тем все больше протест против Советской власти принимал формы бандитизма или же выражался в поддержке «белых». Причем любопытно, что в 1918-1919 гг. восстания были главным образом в губерниях потребляющих: Вологодской, Архангельской, Череповецкой, Петроградской, Ярославской, Новгородской, Псковской, Тверской и др. В эти годы потребление деревни было здесь уже ниже норм довоенного времени, тогда как в губерниях производящих оно было не ниже этих норм. С 1920 г. положение дел меняется. На Севере и в Центре — урожай. Производящие губернии (Саратовскую, Самарскую, Тамбовскую, Воро-

183 Например, рабочие ударной группы в Петрограде получали суточных калорий:

В 1918 г. среднее число потребляемых в день калорий равнялось 1617 (плюс покупаемое на рынке); в 1919 г. — 1394 (но покупалось меньше); в 1920 г. — 1577 (Сповцов Б.И. Государственное питание рабочих ударной группы за 1917-1920 гг. // Бюллетень отдела статистики труда, № 32).

нежскую, Сибирь и т. д.) постигает сильнейший неурожай. Кроме того, отсюда выкачивают почти все, вплоть до семян И с 1920 г. эти же губернии начинают бурлить восстаниями и наполняются бандами, тогда как Север молчит и сравнительно спокоен.

При микроскопическом анализе этой эпохи мы видим еще более детальное проявление связи между волнениями и голодом. В 1919, 1920 и 1921 гг. крестьянское движение обычно резко усиливалось с осени и, как правило, было гораздо сильнее зимой, чем весной и летом. Причем осенью обычно происходило взимание разверстки и продналога, заставлявшее крестьян бороться с реквизициями, грозившими им голодом — опасностью, для них, увы, не мнимой. В центрах потребляющих, в частности в городах, волнения усиливались с февраля-марта: с этого момента учащались забастовки, демонстрации и акции протеста. Обычно больше всего их было в весенние и летние месяцы, до созревания овощей и нового урожая. Причина понятна: в феврале-марте обычно заканчивались или начинали подходить к концу запасы старого урожая, недовоз и перебои регулярных выдач хлеба (в силу распутицы) учащались, сам паек уменьшался. Итог — рост волнений[673].

Это явление особенно резко дало себя знать в феврале-марте 1921 г. В феврале 1921 г. в Петрограде и Москве наступило резкое ухудшение продовольственного снабжения (из-за сибирского восстания и расстройства транспорта). «Экстраординарные» пайки были отменены. Все пайки были сокращены на треть в течение двух-трех дней. Итог: рост забастовок, волнения, 24-27 февраля выход рабочих на улицу и вооруженные столкновения. Волнение росло. Власть усилила тормоза: 25 февраля вводится военное положение, 2 марта — осадное. Волнение перебрасывается в Кронштадт63". Война. Все тормоза пускаются в ход. Наряду с этим принимаются героические меры улучшить снабжение рабочих, им предоставляются маршрутные поезда, снимаются заградительные отряды, дается право провоза продуктов, из последних запасов им выдаются хлеб, масло, мясо и т. д. Благодаря этим мерам уменьшения голода и усиления тормозов, в Питере удается ослабить движение. То же самое происходит и в Москве. Изолированный Кронштадт 18 марта падает. (Опять-таки отчасти, как объясняют Петрюченко, Козловский и др., потому, что власть восставших не сумела быстро улучшить продовольственное снабжение Кронштадта). Здесь связь, анализируемая нами, проступает резко и отчетливо.

Столь же ясно проступает она и в забастовочном движении. Роль голода выявляется здесь из требований самих забастовщиков. Таковыми были у железнодорожников — требование «права провоза продуктов» («провизионки»), у рабочих — права провоза двухпудовой поклажи и т. п. Почти все забастовки в Петрограде в 1919 г. происходили «на экономической почве, а именно в связи с вопросами продовольствия»[674]. Политические требования носили лишь дополнительный характер и то не всегда.

В июле 1919 г. 28 предприятий с общим числом рабочих 49510 человек были охвачены забастовками, возникавшими главным образом на почве обострения продовольственного вопроса (бастовало 24955 человек).

Первыми забастовали рабочие мастерских Северо-западной железной дороги. Непосредственной причиной прекращения работ послужило отсутствие хлеба (7-го июля хлеб вообще не выдавался). Бастовавшие требовали: увеличения хлебного пайка и свободного провоза продуктов («провизионки»). «9 июля работы возобновились; выдача хлеба была восстановлена», была удовлетворена и часть других требований. Причиной забастовок других рабочих, забастовавших 9 июля (Обуховского и Невского заводов, завода Новый Лесснер и др.), «явилось сокращение выдачи хлеба», а также требование права провоза двух пу- Дов груза на человека и др. Эти требования были удовлетворены и с 17 июля забастовка пошла на убыль (именно 17-го хлебный паек первой категории был увеличен до 3/]6 фунта в день, трудовой паек — до 3/g фунта). Такими же причинами были вызваны и сентябрьско-октябрьские забастовки[675].

Эти более детальные сопоставления делают исследуемую нами связь еще более очевидной и бесспорной. А подобные явления наблюдаются, особенно в наши годы, чуть ли не ежедневно. И телеграф приносит известия о них почти каждый день.

Вот некоторые примеры:

«Чита. 23 июня. В Китае, в провинции Хунань, начались голодные бунты, угрожающие разрастись в национальное бедствие»[676].

Во второй половине 1920 г. продовольственное положение Польши, в частности ее рабочих, ухудшилось. Следствие — рост волнений и забастовок с продовольственными требованиями. Такие требования правительству предъявляет в частности союз горнорабочих[677].

В Австрии «во время последних (продовольственных) беспорядков в Вене рабочие, собравшись перед зданием парламента, отправились массами по улице, рассыпались по отелям, кофейням и банкам, избивая спекулянтов»[678].

«Оренбург. 7 февраля толпа голодных в 100 человек напала на хлебные ряды базара и разгромила их»[679].

Целый ряд аналогичных демонстраций, забастовок и волнений происходил в эти годы во Франции, Англии, Германии, Италии и других странах. Постепенное улучшение продовольственных дел в Европе сопровождается и «поправением» и «успокоением» рабочего революционного движения. Отмена «хлебных карточек, когда хлеба имеется в избытке, действует гораздо сильнее в смысле успокоения волнений и "контрреволюции", чем всякая агитация или введение осадного положения».

Напротив, с ростом недоедания и голода в Германии в 1922- 1923 гг. снова начинают расти забастовки, волнения, демонстрации, кровавые столкновения и попытки низвержения существующего строя. Я не хочу сказать, что революции вызываются только «ущемлением» пищевых рефлексов и что другие факторы не играют роли. Конечно, играют. Но важно было на примере одного из основных рефлексов показать значение его «ущемления» в процессе возникновения волнений. Этим объясняется, почему я сконцентрировал внимание на голоде. Теперь, когда связь между голодом и волнениями выяснена, мы можем перейти к другим рефлексам и другим доказательствам нашей основной теоремы64*.

Сформулированная нами теорема подтверждается еще с одной стороны. Города, особенно большие, гораздо чаще оказываются центрами социальных волнений и революций, чем деревни. Население городов чаще испытывает социальную лихорадку. И вместе с тем города являются агрегатами, где контрасты между нищетой и роскошью, голодом и богатством особенно велики. В них соседствуют друг с другом Кордильеры плутократии и бездны беспросветной нищеты, как правильно отмечает Э. Хайес[680].

При этом, чем больше нищеты в таком городе, чем менее обеспечены низшие слои его населения, чем больше роскоши наверху, тем он неспокойнее, тем чаще происходят в нем волнения, мятежи и революции и тем более кровавые формы они принимают. Отсюда понятно, почему столь часты были волнения в городах древнего Востока и почему они сравнительно редки в таких городах, как Лондон и Нью-Йорк; почему древний Вавилон, Фивы, Рим, Афины и Константинополь были более революционными, чем сравнительно сытые города нового времени. Многим эти утверждения покажутся парадоксальными, но от этого, однако, они не перестанут быть правильными.

Правда, как я уже заметил выше, историческая индукция — одна из самых недостоверных. Но в данном случае я взял не только исторические факты, а, что гораздо важнее, ряд постоянно повторяющихся фактов, доступных непосредственному наблюдению и в известной мере даже экспериментальной проверке. Они являются уменьшенной моделью больших явлений того же рода и дают основное подтверждение сформулированной нами теореме. Могут сказать: а есть ли у вас гарантии, что подъемы кривой волнений не вызваны другими факторами, например, войной или чем-то другим? Есть, отвечаю я, поскольку в приведенной серии фактов мы видим подъемы кривой волнений не только в периоды войн, но и в периоды мира, и наоборот: во время и после крупнейших войн внутренние волнения отсутствуют. Стало быть, движение приведенной нами кривой волнений не является функцией одной только войны. Не мне отрицать громадную роль последней. Это роль была уже описана выше, и несомненно, что в ряде случаев война тоже оказывается источником волнений. Но, во-первых, не всегда, а во-вторых, если она и бывает таким источником, то непременно в союзе с голодом. Разорение и голод, к которым часто приводит война, конечно, способствуют ее превращению в «революционный фактор» Без них быть таким фактором она может только в редких случаях. В том случае, когда война вызывает голод, а голод — войну (см. выше), эта чета обычно вместе гуляет по миру и порождает своих детей, одним из коих (помимо смерти и других «детей») является социальное волнение или революция. Сказанное относится и к другим факторам. Приведенные из истории Англии, Франции, Германии и России «кривые волнений» идут параллельно именно с кривой экономического положения масс (а значит, прежде всего с кривой их питания, ибо — напомню — 50-80% бюджета народных масс шло и идет на питание, и сокращение первого неизбежно отражается и на втором), а не какого-нибудь другого детерминатора. Я не хочу тем самым сказать, что эти другие детерминаторы при определенных условиях не могут вызвать волнений. Я утверждаю лишь то, что приведенная мною серия волнений состоит не в ближайшей связи с ними и не совпадает с их подъемом и понижением, а потому и не может считаться исключительно их функцией.

Не говорю я и того, что на движение приведенных кривых волнений эти другие факторы не оказывали никакого влияния Нет, любое конкретное историческое явление есть равнодействующая многих детерминаторов, кооперирующихся с исследуемым детерминатором и то усиливающих, то ослабляющих его эффекты. Так же обстоит дело и в данном случае. Например, речевые рефлексы просветительской философии XVIII в или освободительные идеи русской либерально-социалистической интеллигенции, растормозившие многие условные рефлексы (религиозные, правовые в виде уважения и подчинения сеньору, дворянству, королю, царю, капиталу, буржуям, etc), мешавшие появлению и росту революции, и, наоборот, прививавшие рефлексы «революционные», «атеистические», «нигилистические», «демократические» (Руссо, Вольтер, энциклопедисты) и т. п., помогали голоду вызвать волнения и революции, усиливали его эффекты[681]. То же самое относится и к другим детерминато- рам. Но из этого не следует, что приведенные волнения — функция главным образом «идеологических» детерминаторов. Не следует потому, что в ряде приведенных выше волнений (например, в смуте, в волнениях при Алексее Михайловиче, Пугачевщине и Жакерии) такой предварительной идеологической работы — сколько-нибудь значительной — не было, а волнения были; и наоборот: довольно часто революционная идеология налицо, а революций и волнений нет; эта идеология не прививается и не дает революционных эффектов, если общество не испытывает голода. Мало того, ниже мы увидим, что сам успех прививки революционной и бунтарской идеологии находится в определенной связи с колебанием кривой питания масс. Поэтому, приведенные серии волнений не могут считаться функцией главным образом «идеологических переменных». Они в данном случае — факторы вспомогательные, а не решающие.

Если волнения обозначим буквой х, а их независимые переменные буквами а (голод), Ъ, с, d,.. п (остальные детерминато- ры), то «валентность»66* а будет в данном случае гораздо значительнее, чем любого из остальных факторов. Если влияние всех этих факторов примем за 100, то а придется приписать коэффициент валентности более высокий, чем любому из остальных, например: х = / ( а50 + bw + с5 + d + пп )[682].

Не является, наконец, возражением и указание на то, что сам голод обусловлен другими факторами. Конечно, обусловлен. Но если так возражать, то ведь и эти другие факторы обусловлены предыдущими, последние — еще более ранними и т. д. без конца.

Такой способ полемики бесплоден и противоречит основным предпосылкам любой науки[683]. Наука берет и может брать эту причинную бесконечную цепь в любом из ее звеньев, и, взяв любой элемент этого зведа за отправной пункт, за «независимую переменную, может и имеет право искать функции последнего, независимо от того, функцией каких «переменных» является сам этот элемент. Так я и делаю. Мне безразлично, какими причинами обусловлено колебание кривой голодания того или иного общества; важно лишь, чтобы было дано само голодание (явление а). Взяв его, я ищу его функцию (явление Ь). Если каждый раз, когда дано а, дано и b (с вариациями: / [а + х] = b + х; f [а + у] = b + у; f \а + z] = b + z и т. д.), то моя задача решена. Если а при наличии указанных выше условий обычно влечет за собой b (восстания), то это дает мне право утверждать, что между ними имеется функциональная или корреляционная зависимость с коэффициентом, близким к единице. Для полноты картины я могу, конечно, поставить вопрос и о «независимых переменных» самого явления а, взяв его за функцию. Но это уже другой вопрос, абсолютно не влияющий на решение вопроса о функциях а.

Итак, мы видим, что многие величайшие исторические трагедии и комедии представляют собой пьесы, постановка которых осуществляется господином Голодом. Если костюмы и гримы, реплики и детали декораций и не зависят от колебаний кривой питания общества, то будет ли поставлена пьеса «Волнение» или нет — решает именно он. Если вопрос о постановке решен положительно, то недостатка ни в «авторах», ни в инсцениров- шиках, ни в сцене, ни в актерах не будет. Сценой становится территория голодающего общества или обществ соседних с ним, актерами — голодные массы; основной темой драмы — борьба голодных и сытых. Детали пьесы определяются «идеологией» общества и другими обстоятельствами. Неважно, если пьеса будет не очень эстетичной или не очень удачной. Истории до этого нет дела; ей важно лишь, чтобы какая-нибудь пьеса на эту тему была поставлена. Социальный агрегат, испытывающий при указанных выше условиях дефицитное или относительное голодание и вынужденный жить на свой счет, начинает биться в конвульсиях, его клетки начинают поедать друг друга, голодные клетки нападают на жировые, и в итоге вспыхивает восстание, бунт, революция. Какие актеры при этом особенно выделяются: Гракх или Катилина, Робеспьер или Кромвель, Пугачев или Наполеон; каковы будут детали диалогов, монологов и голоса «хора» («Святая земля!», «Республика!», «Король», «Интернационал», «Социализм», «Аллах»), сколько будет эффектных сцен в виде пожаров, кровопролитных схваток, убийств и насилий; из скольких действий будет состоять пьеса, как быстро будет она развиваться, соблюдено ли будет «единство действия»67*, чем она кончится: триумфом «вождя голодных» в апофеозе славы или «великого усмирителя», увенчанного лаврами — все это детали, причем детали второстепенные, варьирующиеся от эпохи к эпохе, от места к месту, но всегда в той или иной форме имеющиеся. То, что важно, то, что неизменно, — это волнение, это однообразный припев народного хора: «Хлеба!» и «Грабь сытых!», это борьба голодных клеток с сытыми. Остальное — фиоритура68*, костюм, который меняется в зависимости от времени и места. Сложная ткань Истории в этом отношении ясна и однообразна. Как исписавшийся романист, она преподносит нам один и тот же сюжет, только маскирует эту повторяемость и монотонность разными декорациями, костюмами, переменой имен главных героев и их диалогов.

Вторичные функции голода. Опять таки: волнения и революции как первичная функция голода, в свою очередь, однажды появившись, становятся причиной целого ряда вторичных функций голода, деформирующих и состав населения, и структуру общества, и течение социальных процессов Если взять крупные волнения в форме глубоких и серьезных революций, с кровопусканием, насилием, гражданской войной (а таковы все настоящие революции), то социальные следствия, вызываемые ими, очень похожи на описанные выше следствия войны вообще. Почему? Потому что серьезная революция — всегда выливающаяся в форму гражданской войны — та же самая война.

Это значит, что в области состава населения революции вызывают: 1) громадное количественное уменьшение населения (через войну, голод, эпидемии), 2) качественный его отбор шиворот-навыворот, т. е. преимущественную гибель наиболее здоровых и трудоспособных слоев населения (по тем же причинам, что и война), мужчин, наиболее волевых, одаренных и выдающихся лиц с той и другой стороны (ибо рядовые монархисты и якобинцы выживают, а Робеспьеры, Дантоны, Кондорсе, Эберы и крупные роялисты гибнут — ведь и здесь обе борющиеся стороны держатся правила: Рагсеге subjectis et debellare superbos69*), наиболее интеллектуальных и квалифицированных (таковые всегда служат мишенью, а кроме того сильнее страдают от голода и нужды[684]), наиболее честных (ибо беспринципные перевертыши легко меняют свои позиции). Если присовокупить к этому эмиграцию и значение наследственности, то можно сказать, что кровавые революции — могучее орудие селекции, убивающей первосортный материал и оставляющей жить и плодиться второсортные человеческие семена. В этом смысле революция — слишком дорогое лекарство для лечения социальных недугов

В области естественного движения населения глубокие и длительные революции вызывают падение рождаемости (обычно при повышении кривой брачности) и исключительный подъем смертности.

III. В области поведения населения они влекут за собой резкое его изменение. Суть последнего заключается в том, что у населения отмирают, «отвинчиваются» самые высокие и сложные рефлексы благожелательного и творческого характера, тормозящие в обычных условиях свободу проявления рефлексов примитивно-животных и зверских. Последние, получив свободу, развертываются вовсю и способствуют варваризации и озверению населения. Революция, объявляя право, мораль, религию, обычаи, научные положения, несогласные с ней, «буржуазными предрассудками», в процессе кровавой борьбы разрушает эти тормоза, удерживавшие от убийств, насилия, грабежа, нарушения прав личности и ее уз (семейных, государственных и т. д.), соблюдения ряда форм поведения. Отсюда половая вольность в эпохи революции, вытекающая из свободной, ничем не тормозимой деятельности половых рефлексов, отсюда — рост убийств, грабежей, разрушительных актов, обмана, лени, мошенничества, спекуляции, злоупотреблений, неуважение к религии, праву, жизни, ценностям вообще, что обусловлено деятельностью неконтролируемых примитивных импульсов. В соответствии с этим в такие эпохи происходит полная переоценка ценностей, явлений, людей и свойств. Прежде признаваемое хорошим теперь считается дурным, и наоборот. Метод продуманных действий заменяется методом примитивно прямого действия[685].

Словом, происходит сильнейшая деградация поведения, стремящаяся в пределе к созданию «голого человека — животного на голой земле». Правда, есть во всем этом и обратная сторона (как и у войны): любовь и альтруизм к своей партии, жертвенность в пользу своей фракции.

Далее, крушение старых форм поведения волей-неволей заставляет искать новые способы деятельности, вызывает необходимость быть изобретательным, проявлять изворотливость, энергию — иначе смерть. Но это капля в море, и количественно и качественно. Отсюда понятно преобладание в революции разрушения над созиданием, отсутствие мирной, продуктивно- творческой работы, возведение убийства в доблесть, отрицания прав личности — в заслугу, кровожадности — в подвиг, сострадания — в позор, проповедь мира — в преступление, рост спекуляции, мошенничества, беспринципности и т. д.

IV. Такое изменение поведения людей влечет за собой резкое изменение строения социального агрегата и социальной организации. Отмечу главнейшие из них. 1) В первый период революции важнейшие социальные группировки и расслоения (расовое, языковое, имущественное, религиозное, профессиональное, объемно-правовое и т. д.197) смешиваются и частью пропадают. Наступает всеобщее смешение. Кажется, что настает полное — и навсегда — уничтожение всех этих перегородок и царство равенства. Но очень скоро «вечная иллюзия» исчезает и те же расслоения появляются в других формах и с изменившимся составом жильцов в каждом слое. Бывшие жители «бельэтажа» сбрасываются в подвал, а многие обитатели последних поселяются в «бельэтаже»: богачи беднеют, многие бедняки богатеют, бесправные становятся привилегированными властителями, бывшие повелители и аристократы — бесправными, рабочие — министрами, министры — рабочими и т. д. Довольно скоро вся рассыпанная храмина перегородок воскресает снова, но с иными жильцами. «Вечная иллюзия» рассеивается и снова все идет по-старому. 2) Революция, как и война, вызывает централизацию, деспотизацию и абсолютизацию всей социально-политической организации общества. Права власти и объем ее вмешательства в жизнь населения бесконечно расширяются, права и автономия населения уменьшаются до минимума. Власть здесь — диктатор. Население — всего лишь манекен. Вся его жизнь начинает контролироваться и управляться сверху[686].

Поистине большим шутником был тот, кто выдумал, что эпохи революции являются эпохами свободы и власти большинства Свобода (и прежде всего свобода масс) и революция — вещи несовместные Диктатура и власть большинства — полярности Ни один абсолютный деспот не имеет такой деспотической власти как революционная диктатура. И любой раб первого имеет не меньше прав, чем гражданин революции, крестьянин и рабочий (кроме агентов революционной власти, компетенци? коих беспредельна). Свобода слова, печати, союзов, собраний, неприкосновенность, автономия и святость личности — все это при революции (красной или белой — все равно) сводится к нулю. Ценность жизни превращается в фикцию, достояние — в случайность Власть вмешивается во все. По поводу и без повода люди убиваются пачками — ad rmjorem gioriam70* революции и контрреволюции. Суда и гарантий нет Апеллировать не к кому. Гражданин превращается в улитку, kotodvio может безнаказанно раздавить каблук любого комиссара. Вот почему не так далеки от истины парадоксальные положения, гласящие, что величайшими эпохами реакции являются эпохи революции а величайшими деспотами — величайшие революционные дию татооы[687]. Так называемые контрреволюционные усмирители — только иное издание и продолжатели революционных диктаторов. Если с течением времени после революции наступает восстановление свобод и автономии населения, его энергии и труда то не благодаря, а вопреки революции, не при ней, а какое-то время спустя после ее окончания.

V Меняются и все процессы социальной жизни. 1) Падает производство, хозяйство разрушается, мирный труд прекраща ется Приходя^ бедность, голод, эпидемии и смерть. 2) Останавливается твоочество во всех областях — в науке, искусстве, общественной жизни и т. д., кроме сферы уничтожения людей, т. е. техники расстрела и гильотины Эта остановка обусловлена и голодом, и тяжелым нервным состоянием творцов в атмосфере борьбы и кровопролития Впрочем, в области рече вых рефлексов («братство, равенство, свобода», etc) революция вызывает огромную продуктивность. Водопадами льются высокие и святые лозунги, но... увы, — они остаются лозунгами, а не фактами. Из многих десятков изученных мною революций я не знаю ни одной, которая эти векселя оплатила и не оказалась бы банкротом. Революция — стихия. При современных условиях и людях они время от времени неизбежны, как неизбежны и тяжелые болезни для организма. Такие болезни — свидетельство плохих условий жизни и плохой конституции организма. Здоровые организмы живут без них. То же самое можно сказать и о революциях. Тяжелые болезни либо ослабляют организм, либо ведут его к смерти. Либо ослабляют общество, либо сдают его в архив истории200

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ГОЛОД И СОЦИАЛЬНО- ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВА

/. Понятие принудительно-этатического и «анархического» общества и связь первого

с голодом

Следующей социальной функцией, которую массовый голод выполняет в том или ином объеме при определенных дополнительных условиях (которые будут указаны ниже), является изменение всей социальной организации голодающего агрегата — изменение, называемое мною ростом принудительного этатизма. Условимся, что я разумею под последним.

Под идеальным (предельным) принудительно-этатичес- ким обществом я понимаю такой агрегат, в котором государственная власть централизованно регулирует все стороны поведения и взаимоотношений своих подданных, начиная с взаимоотношений религиозных, правовых, нравственных и т. д. и кончая взаимоотношениями экономическими. Иными словами, «идеальное» принудительно-этатичес- кое общество характеризуется: 1) беспредельным и неограниченным объемом вмешательства, опеки и регулирования жизни, поведения и взаимоотношений граждан со стороны власти, 2) ничтожным, практически нулевым объемом автономии и самоопределения последних и 3) нередко уравнительным деспотизмом. Это общество, где власть и ее агенты полностью регулируют и нормируют поведение граждан, предписывая им, что они должны делать, каким трудом, и как именно, им следует заниматься, вступать или не вступать в брак и при каких условиях, что им есть, сколько и когда, как одеваться, как веровать и как думать, чему учиться, что читать и что писать, жить или умереть, иметь или не иметь детей и т. д. — словом, все сферы поведения и все их взаимоотношения. В таком обществе усмотрению и автономному решению подданных не предоставлено ни малейшего простора, частной инициативе нет места. Люди здесь — манекены, направляемые и управляемые властью, не нечто самоценное, а всего лишь собственность последней. Говоря юридическим языком, здесь совершеннонет частно-правовых отношений, а все отношения — публично- правовые, регулируемые и определяемые сверху. Из этого определения вытекают основные характеристики такого общества. Самые главные из них суть следующие:

Компетенция власти здесь в принципе абсолютна и неограниченна. Нет таких «прав человека и гражданина», которые она не могла бы отменить. Нет ни одной сферы поведения граждан, вплоть до самой интимной, в которую она не могла бы вторгнуться и которую не могла бы регулировать. Власть здесь — выше закона, ибо «что власти угодно, то имеет силу закона». (Princeps legibus solutus est. Quod principi placuit legis habet vigorem[688]*). Подданные, как солдаты в строю, должны беспрекословно повиноваться ей и исполнять ее приказания.

Это общество централизованное во всех отношениях. Частной инициативе, личному почину, децентрализованной автономии лиц и групп в какой бы то ни было сфере отношений здесь нет места (а если и есть, то лишь настолько, насколько это угодно власти).

а) Все экономические отношения регулируются централизованной властью. Все орудия, средства производства и обращения принадлежат ей (или, как говорится, «обществу»). Частной собственности, в том числе и на средства производства, нет вообще. Власть и ее «главки» определяют, что1 производить и сколько, как распределять произведенное, как его потреблять. Это «общество организованное», в котором нет «анархии производства, конкуренции частных предпринимателей»1 .

Властью же, сверху и централизованно, определяются и все иные отношения ее подчиненных: весь распорядок жизни каждого члена общества со дня его рождения и до самой смерти.

Причем, власть <<регламентирует» жизнь подданных как в положительном, так и в отрицательном смысле. Она не только сдерживает — она также и понуждает. Она не только говорит индивиду, чего он не должен делать, она предписывает ему также и что ему делать[689].

Сообразно с этим характерной особенностью такого общества является обычно уравнительный деспотизм, превращающий всех в бесправных рабов власти; в целях самосохранения власть нередко отнимает у более богатых слоев населения часть их достояния и бросает эту кость беднякам, чтобы они заглушили свой голод и перешли на ее сторону.

Из такой организации подобного общества вытекает еще одна его черта, хотя и более частная, но заслуживающая того, чтобы ее отметить. В капиталистическом обществе присвоение прибавочной ценности2* осуществляется в основном владельцами средств и орудий производства и обращения — классом капиталистов.

В принудительно-этатическом обществе такого класса de jure нет. Социальной группой, присваивающей здесь прибавочную ценность, тем слоем, на который и работают массы, является слой властвующих с их агентами и сторонниками.

Таковы основные черты предельного принудительно-этати- ческого общества[690].

Его противоположностью является предельное <<индивидуально-анархическое общество» — общество, где нет ни бога, ни власти, где царствует полная автономия поведения лиц, где все отношения — частно-правовые, где нет никакой опеки и регулирования сверху. В идеально-предельном, чистом виде эти типы общества едва ли когда-нибудь существовали в истории. Все социальные организации, по сравнению с ними, являются типами промежуточными. Но одни агрегаты ближе к принудительно-этатическому, другие — к анархическому типу. Между ними качается история, приближая то к одному, то к другому типу создаваемые ею общества или одно и то же общество в разные периоды его истории. Меняются костюмы и актеры, сцена и декорации, пространство и время — а указанные типы остаются вечными.

Разбавьте, смягчите в том или ином отношении предельное этатическое общество и вы получите множество первобытных обществ, государство инков, деспотии Востока — Египет, Ассирию, Вавилон, Персию, Китай, Японию — в определенные периоды их истории, Спарту и Афины, Рим III-IV вв., Византию, общину Магомета, ряд халифатов и средневековых коммун (Табор, Новый Иерусалим Иоанна Лейденского, коммуну Мюнцера, общества эпох войн и революций, Австрию времен императора Иосифа, Пруссию при Фридрихе Великом, Россию Петра Первого, Францию Наполеона и РСФСР эпохи военного коммунизма и государственного капитализма).

То же самое mutatis mutandis3* относится и к чистому индивидуально-анархическому типу, слабые формы которого встречаются и в прошлом (хотя реже, чем первый тип), но особенно многочисленны в Новое время, в эпоху «капитализма и индивидуализма» (например, большинство стран Европы и Америки, особенно Англия и США). Этот тип в Европе и Америке более характерен для Нового времени, хотя как в древности были общества «анархического» типа, так и в наше время иногда происходит трансформация последних в тип «этатический»[691].

Нетрудно увидеть, что ослабленным вариантом того же этатического типа являются все конструируемые разновидности социалистического и коммунистического общества (кроме действительно добровольного социализма, когда «социализм» оказывается иным названием для анархического общества) Основные признаки коммунистического типа общества таковы: 1) обобществление (фактически огосударствление) средств и орудий производства (а согласно некоторым доктринам, и предметов потребления), 2) уничтожение собственности, 3) замена «анархии частных воль» государственным (или общественным) плановым хозяйством, с централизацией, главками, бюрократией, 4) регулирование обмена, распределения и потребления (с целью установления равенства), 5) общественное — одинаковое для всех — воспитание и образование (т. е. то же самое регулирование сверху), 6) обобществление семьи, брака, контроль над рождаемостью (по некоторым доктринам), и т. д. и т. д. Что все это, как не тот же этатизм в ином варианте и в других пропорциях! Если же к этому прибавить еще и то обстоятельство, что большинство идеологов коммунизма связывает воплощение такого типа общества с «диктатурой», применением силы и принуждением, — то все сомнения исчезают. В качестве спасительной новинки нам предлагают и навязывают вещи очень старые. Правда, апостолы таких конструкций утверждают, что их общества не будут знать ни классов, ни неравенства, ни эксплуатации, ни войн, ни государства и власти (sic!), ни нищеты, ни борьбы, а будет мир, прогресс и кисельные берега с молочными реками. Но нам важно не то, что говорят, а то, что фактически получается при осуществлении таких планов и проектов. А фактически дело обстоит так, что из всех многочисленных опытов их реализации я не знаю ни одного, который привел бы к осуществлению этих прекрасных иллюзий. Во всех — без исключения — случаях получалось нечто диаметрально противоположное, т. е. эксплуатация, неравенство, борьба, война, деспотизм власти, бедность и т. д. не уменьшались, а увеличивались. Если ученый в лаборатории производит опыт один, пять, десять, двадцать раз, и результат получается противоположный тому, какой он ожидал, то ему следует отказаться от своей гипотезы и признать правильной противоположную. Социальный мир — та же лаборатория. Опыты истории — те же эксперименты. Если многократные попытки реализации общества этатического типа ни разу не оправдали больших надежд, то надо быть либо дураком, либо мошенником, чтобы утверждать, что указанные блага достижимы в условиях социалистического общества и ему присущи. Таких «ученых», если они занимаются проблемами естествознания, гонят из науки в три шеи, в социальных дисциплинах они, увы, процветают. Да еще как!

Новое в этих конструкциях разве что речевые рефлексы — лозунги и громкие слова. Но, во-первых, и они, увы, тысячу раз повторялись, причем чуть ли не дословно, а во-вторых, представляют собой только «пудру», прикрывающую факты, вовсе им не соответствующие[692].

Исследователь, который стал бы судить о фактах по речевым рефлексам, оказался бы глупейшим и наивнейшим простофилей (а такими простофилями полны социальные науки). Пора от таких ошибок избавляться и смотреть в корень вещей, а не на пудру слов. Если же смотреть в корень, то следует признать, что между этатическим типом общества и указанными выше прекрасными иллюзиями человечества нет причинно-следственной связи[693]'5*.

Массовый голод при определенных условиях вызывает изменение социальной организации, по крайней мере, в области продовольственного механизма, а через него нередко и в других сферах жизни общества, в сторону принудительного этатизма. Эта деформация выражается: J) в расширении объема правительственного регулирования и вмешательства в экономико-продовольственные отношения (а косвенно — и в другие), 2) в сокращении автономии и самостоятельного поведения граждан, 3) в ограничении права собственности и других имущественных прав, что приводит к таксации, монополии, реквизиции, разделу, национализации, нередко — к полному потребительскому коммунизму, 4) в росте централизации и регулирования сверху экономики (производства, обмена, распределения питательных благ) за счет децентрализованного «анархического» саморегулирования граждан, иначе говоря — в росте принудительного (государственного) хозяйства за счет свободного (индивидуалистического). Нетрудно понять, почему так должно быть. Когда какого-либо блага имеется в избытке и каждый может потреблять его «вволю», какое бы то ни было регулирование здесь становится излишним, никакие ограничения свободы поведения граждан не нужны. Отсюда понятно, почему и сейчас нет регламентации потребления воздуха или воды там, где они имеются в изобилии; понятно, почему в прошлом при наличии ничейной земли всякий мог брать ее сколько ему угодно, и никакой регламентации не было. То же самое относится и к любому ценному продукту, в частности к хлебу. Картина резко меняется, когда начинает ощущаться нехватка чего-либо. Земельная теснота повлекла за собой регламентацию и ряд ограничений в сфере пользования, владения и распоряжения землей, то же самое происходило и с водой в тех местах, где ощущается ее недостаток, то же самое происходило и происходит с продуктами питания и произошло бы с воздухом, если бы его не хватало. Полная свобода в потреблении того, что имеется в изобилии, и ограничения, в сфере потребления таких благ, которые приходится учитывать1 , — такова причинная связь явлений.

Отсюда понятна неизбежность этатизации общества при недостатке продуктов питания и голоде.

Она имеет место: 1) при невозможности преодоления голода иными путями (ибо если такая возможность есть — этатизация излишня), 2) при наличии имущественной дифференциации: «скопов продовольствия» и богатств внутри страны (ибо без них — нечего было бы делить, регламентировать, раздавать голодным и нечему было бы притягивать последних), 3) при ряде дополнительных условий, к числу которых относятся: а) соотношение силы богачей и бедняков (если богачи сильны — они отражают натиск бедняков и тогда этатизация — путем закрепощения бедняков — происходит за их счет: богатые богатеют, а бедные беднеют еще больше и попадают в зависимое положение; если бедняки сильны — их руководящая группа захватывает власть и осуществляет этатизацию в их пользу), b) сила и направление политики власти, которая, однако, этатизацию предотвратить не может, а может лишь повернуть ее или в свою пользу (вырывание последнего куска у голодных в пользу своих клиентов и тех, кто является ее социальной опорой), или в пользу богачей («закрепощение низов»), или в пользу бедноты («экспроприация экспроприаторов», «национализация буржуев» и т. п.), с) характер рефлексов населения (например, если рефлексы собственности и уважения к чужому достоянию прочно «ввинчены» в сознание населения, то это будет тормозить процесс «этатизации», если эти рефлексы развиты слабо — это будет ему способствовать).

Если все иные способы преодоления голода не достигнут своей цели, то пищетаксис начнет толкать голодных к овладению теми пищевыми скопами и богатствами, которые имеются в стране.

Эта задача может быть решена тремя основными путями: 1) путем прямого действия голодных масс, выливающегося в волнения и революции с их «национализациями» и «экспроп- риациями», 2) путем давления на власть с целью заставить ее кормить голодных за счет богатых и сытых, 3) путем добровольной уступки богатыми и сытыми части своего достояния и продуктовых запасов голодным — либо бесплатно (чего в крупных масштабах не бывает), либо за те или иные услуги и обязательства. Последний случай возможен лишь тогда, когда сила сопротивления богатых велика и они способны отразить натиск «прямого действия» голодных. В этом случае итогом будет этатизация в пользу богачей, закрепощение голодных и увеличение неравенства (см. ниже). Первые же два случая ведут — прямо или косвенно, в большей или меньшей мере — к усилению этатизма.

Если революция в результате «прямого действия» окажется удачной, то голодные, сбросив старую власть, устанавливают свою диктатуру и создают новую власть, безгранично расширяющую рамки своего вмешательства, экспроприирующую экспроприаторов, все и вся национализирующую, т. е. ограничивающую автономию граждан. История всех «удачных» революций служит тому подтверждением. Даже если пшцетаксическая тяга голодных и не перерастает в крупную революцию — то она все-таки так или иначе оказывает сильнейшее давление на власть, заставляя ее кормить голодных за счет богатых. Так как сама власть не сеет и не жнет, а лишь собирает посеянное другими, то эту задачу она может выполнить только путем вмешательства в экономику общества, таксации, учета и реквизиции запасов, монопольного контроля за их распределением и т. д. — т е. путем этатизации. Таким образом, рост последней неизбежен и в этом случае[694].

Этатизация происходит тем легче, чем охотнее власть идет навстречу требованиям голодных; происходит она и в тех случаях, когда власть бывает вынуждена уступать им «скрепя сердце», ибо просто отмахнуться от давления голодных и не поддаться ему в той или иной мере не может никакая власть.

Наконец, если революция неудачна и власти удается ее подавить, то и в этом случае рост этатизации в определенной мере неизбежен. Почему? Чтобы подавить волнения нужно иметь войско, клиентов и преторианцев6*; чтобы их иметь — надо их кормить; чтобы кормить — надо брать продовольствие внутри страны (ибо иные пути мы исключили), стало быть, приходится усиливать продовольственно-реквизиционный аппарат власти, ее вмешательство, учет, контроль, централизацию, монополизацию и т. д. Иначе — нечем будет кормить преторианцев и они разбегутся, а вместе с ними исчезнет и власть. В этом случае власть в голодной стране бывает вынуждена временами реквизировать не только «излишки», но и последнее зерно у населения, не только у богачей, но и у бедняков, не в пользу голодных, а в свою собственную пользу и в пользу тех, кто составляет ее опору. И если при этом власти удается удерживать голодных в «покое», удается заставить их умирать молча и безропотно, то значит совокупная сила тормозов и тех насильственных мер, которые она предпринимает, чтобы забрать последние крохи у населения, особенно велика — ив количественном и в качественном отношениях[695]. Здесь кривая этатизма поднимается на максимальную высоту, ибо власть должна сосредоточить в своих руках все ничтожные запасы продовольствия. Террор и насилие здесь безграничны, произвол и деспотизм — необъятны.

Таким образом, во всех этих случаях в большей или меньшей мере рост этатизма, как правило, неизбежен.

К тому же самому результату голод ведет и иначе — через вызываемые им войны и революции. Мы видим, что следствием как войны, так и революции оказывается милитаризация, централизация и «военная коммунизация» общества, т. е. тот же принудительный этатизм. Изменение социальной организации при частых войнах в сторону «военного коммунизма» обусловлено детерминатором группового самосохранения — стремлением группы к выживанию — ибо группа, превращенная в единый военный лагерь, имеет больше шансов на успех, чем группа не милитаризованная. (См. мои указанные ниже статьи о роли войны). Тот же детерминатор групповой самозащиты требует подобной этатизации голодающего или не обеспеченного пищей общества, ибо без этатизации и имущественной уравниловки в нем происходила бы перманентная борьба сытых и голодных. Эта борьба ослабляла бы группу и уменьшала ее шансы на успех в случае столкновения с другими группами. Вот почему в таких обществах — без осознанного намерения с чьей бы то ни было стороны — в силу стремления к самосохранению должен был стихийно установиться режим принудительного этатизма, который с учетом сложившихся обстоятельств, по сути дела, целесообразен. Отсюда понятно, почему при анализе причин, вызвавших этатизацию данного агрегата, часто бывает трудно определить, что приходится на долю войны (детерминатора группового самосохранения), а что — на Долю голода. Общим руководящим принципом в таких случаях служит правило: этатизация в области экономико-продовольственных отношений — преимущественно функция голода, этатизация в других областях — функция глав ным образом детерминатора групповой самозащиты В це лом же нравственное состояние общества — функция обоих переменных, плюс некоторых других детерминаторов. менее важных ь данном отношении.

Все выше изложенное объясняет механизм связи между нравственным состоянием общества и голодом[696].

2. Основные теоремы и их проверка

Если верна основная гипотеза о связи между массовым голодом и этатизмом, то из нее вытекают дальнейшие теоремы, пра вильность которых будет подтверждением истинности основной гипотезы

Первая теорема. При равенстве прочих условий в агрегатах, не обеспеченных продовольствием и нахооящихся иод постоянной угрозой голода, где в то же время существует имущественная дифференциация, мы должны обнаружить этитизм в сфере экономико-продовольствзнных отношений (а через него и в других областях, особенно, если это агрегаты милитарные) весьма развитым, т. е. в таких агрегатах объем вмешательстза и регулирующих функций власти в этой сфере должен быпш широким, централизация должна быть развитой, хозяйственная автономия частных лиц — ограниченной.

В агрегатах, более обеспеченных в продовольственном отношении, этатизм должен быть менее развитым, а хозяйственная автономия граждан должна иметь более широкие пределы Вторая теорема. Ceteris paribus в одном и том же агрегате кривая этатизма в экономико-продовольственной сфере должна подниматься, когда 1) усиливается голооание масс [или ухудшается их питание), 2) увеличивается имущественная дифференциация (или усиливается относительное голодание) или 3) происходит и то и другое, т. е. ухудшение питания масс и рост имущественной дифференциации И наоборот. Кривая принудительного этатизма должна падать, когда 1) улучшается питание масс (уменьшается дефицитный и относительный голод), 2) уменьшается имущественная дифференциация или 3) происходит и то и другое Наконец, кривая этатизма может, остаться неизменной., если ухудшение питания масс coettadaem с соответствующим уменьшением имущественной дифференциации или улучшение первого сопровождается соответствующим ростом последней

Для проверки этих теорем мы, согласно принципу «сходные причины в сходных условиях вызывают сходные следстзия», Должны взять модели[697] групп, удовлетворяющих указанным условиям, и посмотреть, так ли обстоит дело, как гласят сформулированные нами теоремы. Такие модели история дает нам в изобилии.

Обратимся сначала к постоянно повторяющимся фактам, затем — к истории разных народов.

Подтверждение теорем повторяющимися фактами

В социальной жизни часто встречаются агрегаты, оказавшиеся под угрозой голода. К числу таковых относятся защитники осажденных городов и крепостей; экипажи кораблей, пассажиры поездов и т. д., потерпевших крушение и оказавшиеся в таком же положении; иногда участники географических экспедиций (например Пржевальского, Стэнли, Скотта, Миккель- сена и др.); члены семейств или других более многочисленных групп и т. д. Наблюдая их, мы видим, что как только над ними нависает угроза голода, обычно в той или иной форме появляется и этатизм: все имеющееся продовольствие (в городе, крепости, на корабле, в экспедиции, в семье и т. д.) ставится на учет, право распоряжения им сразу же ограничивается, достояние отдельных частных лиц «обобществляется», устанавливается рацион, минимальный размер порции, вводится общественный контроль за распределением и потреблением, словом — этатизм в ясной и четкой форме. И чем сильнее становится голод, тем сильнее закручивается «винт» этатизма. За последние годы каждый из нас, вероятно, наблюдал множество семейств, в которых скудное довольствие не предоставлялось, как это бывало при изобилии, «анархическому поеданию» по воле каждого члена семьи, а делилось на всех и каждый получал свою часть; таким образом, автономный произвол заменялся планомерным распределением продуктов по воле главы семейства или всех его членов. Как только наступало изобилие и достаток — этатизм в указанной форме исчезал.

Подобные процессы происходили в прошлом, во множестве форм происходят они и теперь. В уменьшенном размере они рисуют то, что при аналогичных условиях происходит и с крупными социальными агрегатами. Они могут наблюдаться каждым и служат убедительным доказательством обеих наших теорем.

Историческая проверка первой теоремы. Возьмем, с одной стороны, модели обществ, не обеспеченных продовольствием и постоянно испытывающих угрозу голода, с другой — модели агрегатов в этом отношении благополучных, и посмотрим, так ли обстоит дело, как гласит теорема.

Моделями агрегатов, которым постоянно угрожает голод и которые действительно часто голодают, могут служить многие первобытные сообщества, большие города и области древнего Востока, Египта, Китая, Персии, Японии, ряд государств древней Греции и Рима в те или иные периоды их истории, Византия, некоторые государства Ислама, многие государства Средневековья и ряд слаборазвитых стран Нового времени. Моделями сравнительно благополучных обществ могут служить наиболее культурные государства Европы и Северной Америки XIX и XX вв., когда дефицитный массовый голод перестал им угрожать.

Обратимся к краткому рассмотрению этих моделей.

Первобытные общества. Будучи агрегатами, состоящими из рыболовов, охотников, собирателей дикорастущих плодов, съедобных семян и кореньев, они в большинстве случаев не имеют ни обыкновения, ни возможности делать запасы (в частности по причине отсутствия соли и других средств сохранения продуктов). Они живут, согласно евангельскому предписанию: «Не заботьтесь о завтрашнем дне: довлеет дневи злоба его»8*. Полностью завися от стихии и случайностей охоты и рыболовства, они то объедаются, то чаще всего «испытывают горькую нужду и единственная их одежда — пояс — служит им буквально тем ремнем, который они затягивают потуже, чтобы хоть как-то заглушить муки голода»[698].

Словом, угроза голода здесь постоянна, фактическое голодание — обычное явление. Исключения бывают, но они не так уж многочисленны[699].

Согласно высказанному предположению, мы должны найти в таком агрегате сильно развитый «потребительский коммунизм», широкий объем власти группы[700] в сфере регулирования питания, отсутствие личной собственности (или крайне ограниченные ее размеры), ничтожный объем индивидуальной автономии во всех этих вопросах и в сфере индивидуального поведении, всестороннюю опеку со стороны власти группы, которая проявляется в том, что любое отступление от правил влечет за собой серьезные репрессии и т. д.

Так ли обстоит дело в действительности? Да, именно так, по крайней мере в первобытных группах, если только они не находятся в исключительно благоприятных условиях в смысле продовольствия и его добычи. Вся пища в большинстве первобытных групп — общее достояние группы, кроме разве что той ее доли, которую съедают на месте добывшие ее охотники. Все остальное поступает в распоряжение группы, распределяется между ее членами по определенным правилам, потребляется во время общего пира, устраиваемого группой или ее подразделениями. Права личности в сфере владения, пользования и распоряжения добычей — ничтожны. Объем прав группы (в лице вождя, жреца, старейшин и т. п.) — неограничен. Словом, действительность подтверждает наше предположение[701].

То же самое еще в большей степени относится здесь к главным средствам производств питательных благ — земле, воде, стадам домашних животных.

Наконец, не требует доказательств факт полной и всесторонней опека личности, регулирования ее поведения и образа жизни со стороны группы: объем автономии личности здесь ничтожен, она поглощена группой[702]. Примитивный коммунизм первобытных групп и полное поглощение личности группой (этатизм) — функция непрерывных войн (детерминатора группового самосохранения) и постоянной угрозы голода.

Связь между голодом и этатизмом на примере этой модели подтверждается.

Древний Египет. Продовольственное положение населения Египта, особенно городского, в значительной степени опиралось на такой шаткий фундамент, как военный грабеж. Как видно из сохранившихся памятников, голодовки здесь были частыми. Угроза их — постоянной. Положение масс — жалкое[703]Войны происходили часто. Неудивительно поэтому, что почти во все эпохи истории Египта хозяйство его было по существу государственным хозяйством. Автономия лиц в этой сфере, как в эпохи государственного единства, так и в период феодализма была ничтожной. Земля — принадлежность фараона или начальника нома[704]'10*. Государство наделяет ею своих подданных. Оно же ведает земледелием, скотоводством, оросительной системой и общественными работами, путями сообщения, промышленностью, искусством, строениями (пирамидами, храмами, etc); образование, внешняя торговля, добыча золота и драгоценностей — все это в его монополии; оно регулирует и контролирует религию, профессию, жилища, питание; словом — почти всю экономическую и духовную жизнь[705]. Власть здесь — бог. Она ничем не ограничена. Все централизовано.

Государство ведет регулярный учет всего населения и его достояния (с помощью своих государственно-статистических органов). Оно проводит «посевные кампании» и руководит производством. Оно — главный агент обмена и распределения (собирает хлеб и другие жизненно необходимые блага в свой «прод- ком» — «сокровищницу»). Определяет пайки для рабочих и выдачи агентам и чиновникам, следит за большей частью закрепощенного населения, за их питанием и одеждой, жилищем[706] и трудом (прикрепление — даже наследственное — к профессии, переброска — по идеалу Л.Д. Троцкого — сотен тысяч людей из одного места в другое), за соблюдением религиозных обрядов, воспитанием и образованием и т. д.[707] Объем прав и свободы населения ничтожен. Частная инициатива не играет почти никакой роли.

Конкретное представление о хозяйственных функциях власти дает хотя бы надпись из гробницы визиря Тутмоса III. Помимо суда, защиты и управления визирь «заведует раздачей земли, к нему поступают духовные завещания, он посылает рубить деревья (без разрешения нельзя срубить ни одного дерева), заботится о водоемах во всей стране. Он посылает комендантов и старшин для обработки земли в период жатвы... Он устанавливает границы каждого дома, полей, контролирует храмовые доходы и заключение контрактов. Он принимает документы о залогах, заведует священной жертвой, собирает налоги, распределяет подати, наблюдает за доходами всей страны... составляет список всех быков... наблюдает за каналами... поднятием Нила» и т. д. Надпись, найденная в гробнице другого сановника, гласит: «Я поддерживал страну в неурожайные годы. Я завел десять стад коз, два новых стада рогатого скота и одно стадо ослов. Я сделал тридцать судов и ввозил зерно. Я строил дома» и т. д. — одним словом, налицо все функции Совнархоза, налицо сильнейшая этатизация...[708]

Сходной была картина и в Ассиро-Вавилонии, древней Персии и древней Индии[709]. И здесь войны и голодовки — обычные явления (в Индии и Персии они остаются таковыми и по сей день). И здесь автономия поведения индивида — ничтожна, вся его жизнь регламентирована до мелочей (касты Индии, подобие каст в древней Персии и Ассиро-Вавилонии). Население — бесправный объект власти. Компетенция и права последней — неограниченны. В ее воле — и жизнь и достояние подданных. Никаких прав собственности, нерушимых для власти, не существует. Она сама в значительной мере — предприниматель и хозяин, она осуществляет контроль за земледелием и промышленностью, регулирует процесс труда, отнимает и раздает наделы, собирает «продналог», устанавливает твердые цены, выдает «пайки», заведует торговлей и т. д. И она же следит за образом мыслей, занятиями и поведением.

Конечно, в длительной и темной для нас истории этих древних государств, как и в истории Египта, было немало изменений, были ослабления и усиления этатизма, однако указанные черты остаются доминирующими при всех эпохах. Кстати говоря, низшие слои населения Персии, Индии и Египта (как и Китая) были преимущественно вегетарианцами. Не находится ли их пассивность и покорность в функциональной связи с растительной пищей?

Древний и отчасти современный Китай. И теперь голодовки в Китае — обычное явление. И теперь питание масс довольно скудное и плохое, бедность — на грани нищеты, так что даже рис считается роскошью[710]. В прошлом — судя по источникам — они были не менее, и скорее более частыми. Перенаселенность Китая (вечная его проблема) время от времени приводила — через голодовки, эпидемии, войны, революции и т. д.[711] — к колоссальным потерям населения, исчисляемым десятками миллионов человек.

При таких условиях уровень этатизма здесь должен быть высоким. И он действительно высок. Поведение населения шаблонно и со всех сторон окружено опекой (через конфуцианство и т. д.), регламентирующей его, за исключением немногих аспектов, до мелочей. Права власти — неограниченны. Богдыхан — сын неба. Хозяйственные функции власти также очень широки (таксация цен, государственные монополии, государственное хозяйство, земледелие, промышленность и т. д.).

«С давних времен земля рассматривается как собственность власти. Здесь не было частной собственности, но подданным позволялось получать надел за плату, состоявшую из определенной части урожая». В прошлом (а отчасти и теперь) «строгие религиозные правила регулировали ежедневную жизнь (как власти, так и подданных) до мельчайших подробностей». «Эти- то правила и помогают сохранить в целости государственный организм Китая в течение ряда столетий. Здесь едва ли есть хоть один акт в правительственной или общественной жизни, который выполнялся бы без установленных церемоний. Они регулируют и одежду, и слова, и позу, в частной и общественной жизни». Население разделено на девять классов — земледельцев, ремесленников, чиновников и т. д. Занятия, права и поведение каждого класса заранее определены и полностью регулируются сверху (для этой цели существуют шесть департаментов). «Считается, что широкие массы населения не знают, как себя вести в различных условиях жизни, и второй из этих департаментов — департамент воспитания — заботится о благоприличии народа. Юрисдикция мандарина простиралась на все жизненные отношения масс: на их занятия, торговые сделки, гражданские обязанности, религиозную и семейную жизнь и т. д. Подданный даже в своей частной жизни находился под контролем власти. Например, специальный мандарин наблюдал, чтобы ни один мужчина не оставался неженатым после тридцати лет, девушка — не оставалась незамужней после двадцати». Каждому назначался род занятий и профессия (сделавшиеся даже наследственными, как в касте), тысячи правил регламентировали прикладные искусства и промышленность, государство владело монополий на соль, железо, торговлю. Шестой департамент ведал многочисленными общественными работами и т. д.[712]Так дело обстояло при династии Чжоу (Chou) за 1000 лет до Р- X. То же самое мы видим и в другие эпохи, например, во времена Конфуция и после него (ок. 500 г. до P. X.), когда «каждый акт жизни был строго регламентирован и обставлен Церемониями, расписанными самым подробным образом; все аспекты повседневной жизни были подчинены строгим правилам. Существовали даже предписания, касающиеся пищи, которую позволялось есть разным классам населения»[713]. То же самое было и через полторы тысячи лет, например при Ван Ань-ши (XI в. по P. X.)[714]

Опять-таки уровень этатизма то понижался, то повышался в течение длинной истории Китая, но в общем был всегда высоким, а в некоторых сферах жизни остается высоким и теперь. То, что этот высокий уровень этатизма был обычным в истории Китая, следует и из докладной записки китайского реформатора-социалиста Ван Ань-ши. В докладе Чжэнь Цзуну он пишет, что «древние правители установили правила, регулирующие брачные обряды, похороны, пиры, какое платье и когда следует носить, что есть и пить, какою посудою пользоваться», что учить. «Тому, что было не надо (для государственной службы) не учили; то же, что было необходимо на службе, входило в цикл преподаваемых предметов» (современные университеты в РСФСР как рассадники чиновников — П.С.). В этом же докладе дано описание государственной организации труда, производства, обмена и распределения, существовавшей в предыдущие эпохи[715].

Как видим, и Китай соответствует нашей теореме.

Древняя Япония. Эти же черты еще более резко были выражены в старой дореформенной Японии12*. И причины здесь были те же самые: непрерывные войны, частые голодовки и их постоянная угроза[716]. Соответственно — и весь режим отмечен резкой печатью милитарно-голодного этатизма[717].

Массу населения составляли бесправные крепостные. Жизнь и поведение каждого регулировались, как и в Китае, до мелочей. «Каждый аспект жизни земледельца был предписан законом — от места, образа и стоимости его жизни до таких веще^ как количество и качество столовых приборов, которыми он мог пользоваться во время еды. Закон устанавливал не только место его жительства и стоимость его домашней обстановки, но даже материал и фасон одежды, которую ему разрешалось носить; не только свадебные обряды и торжества, но и сосуды, в которых должна готовиться пища; не только формы женских украшений, но и материал, из которого должны быть сделаны ремни для сандалий; не только цену подарков друзьям, но характер и цену самой дешевой детской игрушки Иерархическая организация общества точно отражалась в условной организации языка — в порядке местоимений, чисел и глаголов... Бесчисленные правила строго определяли, что должно быть сказано, какие слова следует употреблять и какие грамматические формы использовать. Одни глаголы, местоимения и другие части речи должны были употребляться при общении с высшими, другие — с низшими, третьи — с равными. Точные правила регулировали выражение лица, форму улыбки, дыхание, позу во время сидения и при вставании, походку... Страшным преступлением было улыбаться или смеяться в присутствии вышестоящего лица так, чтобы видны были все зубы». Глава семьи следил за поведением ее членов, глава группы семей — за поведением первого, община — за поведением последнего (причем, «в общине господствовал социалистический принцип: все вещи были общими»[718]), владелец земли контролировал поведение общины, сёгун13* — поведение всех, в том числе и землевладельцев. Все действия регулировались как положительно, так и отрицательно (т е предписывалось, что должно делать и чего делать нельзя). Правительство вмешивалось во все: эдикт 1193 г. устанавливал цену на рис, эдикт 1253 г. фиксировал цену съестных припасов и предметов обихода и запрещал их продажу выше этой цены. Особенно строго была регламентирована денежная ссуда. Регламентировались празднества, воспитание, образование, наука, религия, искусство, производство и распределение и т. д. Личность была абсолютно подавлена. Ни у одного индивида, до такой степени подчиненного чужой воле, не было никакой свободы действия, в том числе и свободы передвижения; никакой свободы слова и свободы мысли тоже, разумеется, не было.

Древняя Греция. Липарское государство14* (VI в. до P. X.). Живя на острове, население Липары само ничего не производило, а занималось в основном военным грабежом [719] — поэтому милитаризм вместе с постоянной угрозой голода привели к тому, что здесь установился режим полного этатизма коммунизма

Земля и захваченная добыча — общее достояние; питание — общественное в виде совместных обедов; централизация и опека — полные. Регулирование жизни и поведения граж дан носит всесторонний характер[720].

Спарта. Как и большинство крупных городов-государств древней Греции, Спарта не была самодостаточна в продоволь ственном отношении. В ней, как и «flpvrnx центрах, в которых существование населения зависело от торговли и промышленности, поскольку продуктов местного земледелия не хватало для удовлетворения его потребностей, должно было особенно ощутительно сказываться, на каком узком и колеблющемся основании покоилась экономическая жизнь города, какие опасности для населения мог повлечь за собой любой экономический кризис, малейшии пэрерыв торговых отношений, всякая задержка с доставкой продовольствия. При таком положении дел надзор за производством, распределением и потребле нием олаг и решительное вмешательство в них представ лялись не только правом, но и обязанностью городских ела сшей»[721].

Было бы чудом, если бы при наличии постоянной опасности голода здесь не развился «принудительный этатизм». Вмешательство власти в экономическую жизнь было беспредельным и выражалось «в политике относительно хлебной торговли и в мероприятиях, направленных против дороговизны, в таксах и строгих запретительных мерах, направленных поотив скупщиков средств пропитания, в воспрещении вывозить земледельческие продукты и сырье, в покровительстве местному рынку запрещениями вывоза и привоза товаров, в ограничении свободы перевозки товаров и штапельных прав'5*, во вмешательстве в денежное обращение и кредитные сделки, предпочтительном праве государства приобретать известные необходимые для него блага, в часто встречавшихся государственны? монополиях»[722], вплоть до общественных обедов (сисситий), запретов на предметы роскоши, введения железных денег — марок ит д. Словом, мы имеем налицо «полную экономическую тиранию»3 . К голоду присоединилось еще влияние постоянных войн, а итогом является всесторонний безграничный «принудительный этатизм» со всеми присущими ему чертами. Уже при самом появлении ребенка на свет вопрос о его жизни и смерти решается государством. Если вопрос решается в смысле сохранения ему жизни, то только затем, чтобы отдать его на воспитание и обучение государству, от опеки которого освобождает только смерть. «Государство каждому определяет его деятельность, каждого день и ночь держит под контролем. Оно назначает ему срок вступления в брак. Гражданин без разрешения не смеет покинуть места своего жительства, он — собственность государства»[723].

Словом, всесторонний принудительный этатизм Спарты — функция необеспеченности ее продовольствием и опасности голода, плюс милитаризма[724].

Эта «модель», как и предыдущие, подтверждает проверяемую теорему.

Афины. То же самое мы видим и на примере Афин. По вычислениям А. Бёка, «Аттика потребляла 3400000 медимнов16* хлеба, из которых в среднем она могла производить только 2400000 медимнов»; при малейшем неурожае, она должна была ввозить не менее половины всего хлеба[725].

При таких условиях «могла постоянно возникнуть большая нужда, если бы не было соответствующих учреждений и не проводились бы надлежащие мероприятия. Поэтому забота о питании была основной заботой Афин»[726]. «Нельзя назвать тенденциозным преувеличением взгляд Аристотеля, усматривавшего в своей истории афинского государственного строя руководящий мотив политики (Афин) ь намерении доставить массе народа достаточное пропитание»[727] «Десять раз в году ставился перед народом вопрос «о хлебе и безопасности страны» Не смотря на все принимаемые афинянами меры, все-таки появлял ся голод»[728].

Эта необеспеченность и «необычайно серьезные опасности, грозившие государству в случае возникновения затруднений в деле обеспечения населения необходимыми средствами пропитания, привели даже самые передовые общины к системе государственного регулирования», — правильно замечает Пельман[729].

Это регулирование выражалось в сотне мер: 1) власть регулировала ввоз и вывоз отдельных продуктов; «вывоз был безусловно воспрещен, ввозимое в Аттику продовольствие должно было оставаться Афинам; только одна треть его могла быть вывезена за пределы города»[730]; 2) власть ограничивала частную торговлю; продажа и покупка свыше определенного количества каралась смертной казнью[731], 3) власть таксировала цены на хлеб; 4) принимала суровые меры против дороговизны и спекулянтов; 5) весь продовольственный обмен регулировался и контролировался специальными представителями власти — ситофилаксами17*; 6) само государство производило целый ряд работ на принадлежавших ему предприятиях[732]; а также «скупа ло хлеб в местах урожая и продавало гражданам по дешевей цене»; 7) иногда государство занималось бесплатной раздачей хлеба, рыбы, соли, угля и дров, что при Перикле стало нормой; 8) бедные содержались за счет государства; 9) были и «хлебные марки» (карточки), как свидетельствует надпись, найденная в Элевсине Словом, почти все продовольствие было монополизировано и централизовано в руках государства Наряду с этим опека и регулирование власти простирались на всю экономик} и другие стороны поведения граждан и общественной жизни. То же самое было и в других греческих городах[733]

Налицо, таким образом, все основные черты развитого этатизма. Данная «модель» изучаемого нами общества также подтверждает проверяемую теорему.

Рим. Со времени своего расширения и падения земледелия Б Италии Рим оказался в положении города, которому голод постоянно угрожал и был в нем довольно частым явлением. «Земледелие в Италии со времени второй Пунической войны18* падало, и даже самые хлебные провинции — Сицилия и Сардиния, к которым позже присоединилась Африка, — едва могли удовлетворить возраставшие потребности». Плохое управление, войны, гражданские смуты, спекуляция в последнее столетие республики привели к тому, что «жизнь в Риме стала невыносимой; призрак голода появлялся все чаще и чаще»[734].

Эта появившаяся и возраставшая опасность голода должна была, согласно теореме, повлечь за собой рост «принудительного этатизма» в экономико-продовольственной сфере. Действительность вполне подтверждает это предположение. «Только государство, действуя энергично и инициативно, могло произвести существенное улучшение, и это убеждение, хотя и постепенно, начало распространяться уже в республиканскую эпоху»[735]. И раньше «в случаях голода эдилы19* покупали хлеб в Этрурии, Умбрии и Сицилии и продавали его по дешевой цене»[736]. Теперь же, с ростом продовольственного кризиса, винт «государственного социализма» начинает закручиваться все сильнее и сильнее Проявлением этого служат-

1) Фрументарный закон Г. Гракха (123 г. до P. X.), предоставлявший каждому гражданину право получения «из государственных магазинов ежемесячно около 5 модиев немолотого зерна по 6'/2ассов20" за модий»52.

Учреждение в 104 г. до P. X. комиссаров с исключительными полномочиями на предмет борьбы и предупреждения голода; при Цезаре они, превратившись в постоянный институт, состояли из двух aediles plebis ceriales[737]'21*.

В дальнейшем этот римский «продком» расширяется: в 22 г. до Р.Х. после сильного голода во главе его становится сам Август, как curatur annonae22*. К 18 г. до P. X. устанавливается уже четыре praefecto frumenti dandi23*.

«Основными функциями этого института были сбор или покупка продовольствия, его транспортировка, хранение на складах, приготовление и, наконец, распределение». Вначале все это отдавалось на откуп публиканам24*, позже — само государство взяло дело в свои руки. Для всего этого требовалась обширнейшая администрация и колоссальный штат служащих. Они и были созданы (кроме высших магистратов) в виде «продотрядов», реквизировавших хлеб в провинциях, в виде транспортных отрядов (navicularii), носильщиков (saccarii), весовщиков и измерителей (mensores), хранителей и сторожей складов (horrearii), лодочников Тибра (codicarii), водолазов (uriatotes) и т. д. Словом — колоссальнейшая организация римского «прод- кома» появилась на свет и начала расти. Государство монополизировало чуть ли не все продовольственное дело: оно само собирало, реквизировало или покупало (через римский «Внешторг») продовольствие, перевозило и собирало его в свои склады, контролировало доброкачественность продуктов, само пекло хлеб и определяло размеры выдач, само распределяло или продавало; короче — регулировало все дело продовольствия[738]. «Ежегодно префект рассылал наместникам провинций приказы, в которых было точно обозначено, сколько хлеба, вина, свинины, железа, лошадей и т. п. каждый из них должен взыскать с населения провинции и куда, в какое складочное место он должен все это отправить; устройство таких запасных магазинов также лежало на префекте»[739].

«Частная конкуренция хлеботорговцев почти не играла никакой роли»[740]. Даже за «ненормированными» продуктами был установлен строгий контроль. «Все виды индустрии и торговли... также контролировались»[741]. Как видим, «принудительный этатизм» в области продовольственных отношений достиг полного своего расцвета. Опека и вмешательство государства здесь стали необъятными [742].

Расширяется и снабжение государством хлеба. По закону Теренция Кассия и трибуна Клодия хлеб стали раздавать даром. Растет и число лиц, получающих его бесплатно. Ко времени Цезаря оно достигает в Риме 320000, а с членами семейств — почти 600000 человек. Цезарь сокращает его до 150000, выслав остальных в колонии, Август устанавливает количество таких лиц в 200000 человек, «но так как служащие двора, стража, преторианцы, а со времени Траяна и pueri alimentarii25* получали свою долю, то ежегодный расход в 76 миллионов сестерциев26* не уменьшился[743]. С этих пор «императоры никогда не осмеливались касаться этой привилегии народа-короля. Их политика в Риме состояла в том, чтобы кормить и забавлять плебс (duas tantum res anxius optat: panem et circenses27*), заслуживший название «хлебного плебса», ибо он не желал ничего другого, кроме забав и питания. За эту цену он отказывался от свободы, будучи, однако, готовым на бунт, когда заморский хлеб опаздывал с прибытием»[744].

Далее зерно заменяется выдачей хлеба; начиная со времени правления императора Септимия Севера, вдобавок к бесплатному хлебу бесплатно выдают масло, с Аврелиана — свинину и шпик.

Наряду с этими постоянными выдачами появляются и растут экстраординарные (condiaria) выдачи денег, вина, соли, одежды, закусок, театральных билетов и т. п., вплоть до «марок на проституток» (была, например tessera vinaria, на которую «можно было немедленно приобрести фляжку вина и тут же выпить его, lasava nomismata, дававшая право на любовь одной из многих проституток Рима» и другие «марки»)[745]

7) Изменялся и сам механизм распределения Вначале «пайки» выдавались зеоном раз в месяц Потом вместо зерна стал ежедневно выдаваться хлеб В первое время все это выдавалось по особым спискам, затем введена была «карточная» (марочная) система (tessera), позже снова замененная особыми списками (incisi)[746].

Этот «принудительный этатизм» перекинулся затем и на всю экономику Рима, а еще позднее — чуть ли не на все поведение его подданных Кроме налогов в денежной форме государство требовало и налоги натурой Само оно платило своим чиновникам и тем и другим (mercedem et cibaria ex aerario28*) Установлена была система «пайков», строго нормированных для разных чинов и даже . лошадей (caput) Один паек (annona) — для солдата, другой — для офицера ит л Например, легионер-трибун получал в день 16 фунтов белого хлеба, 40 фунтов чео- ного, 2 секстариуса29* масла, полпооосенка. две индейки, 30 фунтов свинины, 40 фунтоЕ воловьего мяса, по одному секстариу- су вина и соли, маслины, овощи ит.д При Диокчитиане денежная система почти полностью отмерла К этому же времени опека сделалась всесторонней, «гражданин стал рабом государства и должен был жертвовать своим временем, оаботой и деньгами»[747] В итоге мы имеем перед собой, говоря словами Бюхера, развитое «коммунистически-империалистическое хозяйство»[748].

Из сказанного мы видим, что и эта модель голодающего и находящегося под угрозой голода социального агрегата со времени появления в нем этой опасности вызвала и развила ее -летиш.е — «принудительный этатизм» Искомая нами связь сно ва подтверждается.

Византия. Не иначе обстояло дело и здесь в силу тех же поичин — войн и постоянных голодовок Византия в этом отношении — копия Рима Объем вмешательства власти в жизнь подданных, в частности в экономико-продовольственные отношения, огромен

«Основой византийской государственности была идея авторитета, полного подчинения чичности государству, частного — общему Воплощение этой идеи отозвалось в Византии крайностями централизации и деспотизма»[749] Византия — это «царство монополии, привилегий и протекционизма. Правительство во все вмешивается, все контролирует, все регламентирует. Оно не терпело самодеятельности общества. Энарх (градоначальник) заведовал промышленными заведениями и ремесленными корпорациями. Каждый был прикован в избранному занятию Под страхом наказания плетями и конфискации имущества запрещалось заниматься двумя различными ремеслами Чтобы вступить в ремесленную корпорацию, требовалось разрешение градоначальника Производство подвергалось полицейским стеснениям, торговля — мелочной регламентации Полицейский устав ограничивал барыши Запрещалось делать чрезмерные запасы Спродовольствия) Торговля и промышленность находились под бдительным подзором полиции»[750]

Налицо здесь и развитое государственное хозяйство (государственные производства) с его монополиями, и полное регулирование всей экономической жизни И система разверстки, и натуральных налогов, реквизиции, и «продком», и «паики», и сосредоточение торговли в руках власти, и всесторонняя регламентация поьедения населения в сфере профессии и занятии, воспитания, верований, повсеместный «контроль и учет» Права личности — ничтожны Собственность частных лиц существовала только на бумаге, ибо постоянно нарушалась властью. Рласть — в интересах самосохранения — часто устраивала богачам кровопускание и национализировала их достояние, и т. д._ и т. д.

А что бедность и голод населения были здесь обычными явлениями — это уже сказано выше. Даже во время блестящего (с виду) царствования Юстиниана положение масс было ужасным. Не было «ни мира вне, ни процветания внутри. Блеск Софии и прекрасный Corpus juris30* были только фасадом, за которым скрывалась нищета и бесправие». После Юстиниана картина еще более ухудшилась. Кстати говоря, вот еще одна маленькая закономерность: во всех обществах такого типа процветает институт шпионства и... ученые наделяются рядом привилегий и льгот (как и в РСФСР). Так дело обстояло в Китае и Японии, в Византии и Греции, в Персии и Египте, в мире Ислама и деспотии Тамерлана и т. д. А еще говорят, «история не повторяется»!

Мир Ислама. Перенесемся в другую область. Происхождение общины Магомета было милитаристическим. Состояла она из бедноты. Вся ее экономическая жизнь, как и первых халифатов, основывалась почти исключительно на вооруженном грабеже. Этот милитаризм с постоянной угрозой голода придал всей организации общины Магомета и первых халифатов ту же печать резко выраженного этатизма (коммунизма). Власть Магомета и первых халифов абсолютна и неограниченна. Централизация — полная. Подчиненность и дисциплина членов общины — железная и беспрекословная. Поведение их регламентировано до деталей, никаких личных прав нет. Личной собственности — также. Господствует полный коммунизм: все награбленное, кроме той доли, которая жертвуется в пользу Бога и бедных, делится между членами общины. О свободе личности не приходится и говорить. Община представляет собой военно-коммунистическую казарму. Всякое отклонение от правил беспощадно наказывается, инаковерующие — истребляются и т. д. Голод случается часто.

Что касается покоренных народов, то и среди них устанавливался режим этатизма. Завоеванная земля отнималась и передавалась уже на правах простой аренды. Жизнь и смерть, права и достояние подданных зависели от каприза властителей. Если здесь они регламентировали не всю сферу поведения, а главным образом ту ее часть, которая связанна с получением дани и налогов, то это просто случайность, а не юридически гарантированное состояние. Когда нападал каприз, регламентация вводилась — иной раз даже чрезмерная [751].

Сказанное об общине Магомета и халифате применимо и к другим военно-голодным государствам, подобным царству первых повелителей турок, Чингисхана, Тамерлана, мамелюков и др.[752] Всюду здесь налицо тот же милитарно-голодный этатизм.

Государство Перу. Теперь перенесемся в совершенно другой мир — в Америку, в царство Инков.

В силу тех же причин мы и здесь видим те же самые следствия — военно-голодный этатизм в полном его расцвете[753].

Европейское средневековье. Рассмотрим далее несколько «моделей» обществ эпохи средневековья, которым постоянно угрожает голод. Вообще говоря, почти вся средневековая Европа представляла собой территорию, население которой чуть ли не все время находилось под угрозой голода и фактически весьма часто голодало. Не будучи «самодостаточными» в смысле продовольствия, представляя собой социальные агрегаты, похожие на острова среди моря, связь которых с сельскими областями, обеспечивавшими их продовольствием, могла в любой момент прерваться, не имея ни хороших путей сообщения, ни мирового или даже хотя бы национального рынка, городские общины средневековья, да и целые области, действительно постоянно испытывали угрозу голода[754]. Наряду с этим в средневековых городах было резкое деление на богатых и бедных

Эти причины должны были привести, согласно нашей гипотезе, к широкому развитию правительственного регулирования, опеки, вмешательства, «этатизации» в области продовольствия и экономических отношений вообще Объем компетенции власти (города, области, государства) в этих сферах жизни должен бьпь, согласно нашей гипотезе, весьма широким Фактически дело именно так и обстоит Почти все средневековье по всей Европе представляет собой эпоху широкой регламентации и всестороннего вмешательства влас ти в область питания, продовольствия, торговли и промышленности Об автономии граждан в этой сфере здесь не может быть и речи Все эти отношения не были предоставлены на усмотрение индивида, а детально, до мелочей регламентировались многочисленными властями средневековых агрегатов Покупка и приобретение хлеба самими городами и государствами для его дешевой раздачи установление акцизов на хлеб, пиво и такс на продуктовые запасы, регулирование ввоза и вывоза, определение времени и места продажи, и т д и т д — все это явления, свойственные, в большей или меньшей степени почти всем государствам средневековой Европы7,2.

В ряду причин, способствовавших столь сильному развитию «принудительного э~отизм£», необеспеченность продовольствием и постоянная опасность голода занимали одно из центральных мест. В пользу этого предположения говорит, как увидим ниже, и тот факт, что сами «акцизы» вызваны были голодом и взодились после и во время него Регулирование сверху усиливалось опять-таки в голодные гсды

Таким образом, все средневековье, взятое в совокупности, проявляет исследуемую нами связь между голодом и «этатизмом»

Однако, такая картина слишком обща Целесообразно было бы рассмотреть ее более подробно — взять отдельные средневековые агрегаты и на примере их истории проверить нашу теорему более строго

Так я и поступлю, выбрав для этого средневековые итальянские республики К ним можно было бы прибавить анализ ряда других агоегатов, но так как это увело бы меня далеко в сторону, а главное — так как ниже, при проверке второй теоремы, будет исследован ряд других агрегатов, то здесь я ограничусь лишь кратким очерком этой «модели», предлагая читателю самому проверить теорему на других средневековых агрегатах, удовлетворяющих нужным условиям

Итальянские республики XII-XIV вв. Прежде всего следует отметить, что эти агрегаты вполне пригодны в качестве «модели» обществ, которым постоянно угрожает голод

«При слабом развитии международного обмена, частых войнах с соседями и незначительности подведомственных городу территорий республиканские правительства Италии поставлены были в необходимость направлять все свои силы на заботу об обеспечении народа продовольствием. Страшными для них являлись не только неурожайные годы Достаточно было соседу истребить посевы «наездом» или изгнанным эмигрантам прервать сношения города с окружающими его селами — и населению пришлось бы вымереть от голода, если бы общественные магазины не были заблаговременно снабжены богатыми запасами пшеницы, ржи, ячменя и риса»73.

В чем же состоит функция этой «независимой переменной» (опасности голода)3 — В том что мы назвали «принудительным этатизмом» в деле продовольствия. Причем объем правительственного вмешательства, монополии и регулирования в этой области тем больше, чем сильнее опасность голода, угрожающая республике «В стоогом смысле слова безусловной монополии в деле народного продовольствия придерживались лишь Немногие общины, отрезанные от соседей морем и располагавшие ничтожными запасами туземного хлеба»[755]. Картина «продовольственной коммунизации» здесь в общих чертах такова.

Во главе продовольственного дела стоит особый «магистрат изобилия», или Or Son Michele (соответствующий нашему «прод- кому»). Его задача — обеспечение республики продовольствием (хлебом, вином, овощами, маслом, яйцами и т. д.). От имени государства он реквизировал, добывал и покупал продовольствие, регулировал его ввоз и вывоз, устанавливал цены на продовольственные продукты, нормы выдач, организовывал хлебопекарни, мельницы и т. д., распределял продукты, надзирал за их надлежащим весом, и доброкачественностью, карал спекулянтов и т. п., наконец, регламентировал и контролировал весь товарообмен. Словом, как и наш «продком», монополизировал и «национализировал» почти все дело обеспечения населения продовольствием.

Регламентация была детальной. Например, поселяне принудительно прикреплялись к земледелию (за нарушение — кара), запрещалось уходить из поместья и менять профессию, определялся порядок обработки полей — время и количество вспашек и прополок («посевная кампания»;, устанавливалось время доставки урожая в город (как и у нас время уплаты «продналога»), предписывалось везти в город и сдавать весь хлеб, кроме семян и прожиточной нормы (как и у нас), продажа могла происходить только публично и под контролем власти (иначе — кара), никому не дозволялось покупать больше четырех корзин пшеницы и лишь один раз в две недели, налицо были «загради- ловки», постоянные обыски, облавы, реквизиции, и т. д. и т. д. — словом, картина, опять-таки знакомая нам по опыту[756].

С теми или иными изменениями, но по существу ту же самую картину мы наблюдаем во всей средневековой Европе, не обеспеченной продовольствием, часто голодающей и от голода вымирающей[757].

«Людям XIII и XIV столетий, — пишет М.М. Ковалевский, — так же трудно было понять то, что мы разумеем под свободой хлебной торговли, как нам усвоить себе представление (мы теперь это отлично усвоили! — П.С), что земледельцы, мельники и булочники — слуги общественные, обязанные под присягой отправлять свои промыслы к общей пользе граждан л жертвовать личными интересами для блага общественного. А что так именно смотрели на них средневековые правительства — в этом легко убедиться из чтения любого из их законодательных памятников»[758]. Так было в Англии, где акцизы на хлеб и пиво были введены в 1202 г. и с тех пор сохранялись в течение всего Средневековья[759]. Так было и во Франции, где «с конца XIII в., в виду часто повторяющихся неурожаев, центральное правительство и городские муниципии считают своим долгом установить максимум хлебных цен, запретить вывоз хлеба за границу и строгими наказами предупредить возможность спекуляций со стороны скупщиков»[760].

Пока я ограничусь приведенными фактами, специально подобранными так, что они относятся к разным временам и разным странам.

Другие «модели» голодных агрегатов будут приведены ниже, при проверке нашей второй теоремы, подтверждение которой будет подтверждением и данной. На примере рассмотренных «моделей» мы видели, что наша теорема подтверждается.

Теперь обратимся к «моделям» сытых агрегатов, которые почти не знают массового голода, и посмотрим, действительно ли для них характерен меньший объем правительственной опеки, централизации, вмешательства в сферу продовольственных отношений. Действительно ли здесь автономия личности больше, права ее существенно шире, инициатива и самоопределение менее стеснены?

Здесь наша задача сравнительно проста Примером таких (относительно) «сытых» обществ могут служить западноевропейские страны — Англия, Франция, Германия, а также США XIX в. и Япония после реформы. В этом столетии перечисленные страны не испытывали массового дефицитного голода. В течение этого века они богатели, уровень жизни масс поднимался, питание в общем и целом, по сравнению с предыдущими столетиями, улучшалось80. Словом — они перестали быть «моделями» обществ, которым угрожает голод, а стали обществами, не знающими дефицитных голодовок.

Что же мы видим? Мы видим, что XIX век для этих стран — век автономии личности par excellence31*, век индивидуализма, небывалого развития индивидуального почина, индивидуальной собственности, свободы торговли и промышленности. Словом — век резкого падения правительственно-государственной опеки, регулирования, регламентации и централизации, во-первых, в деле обеспечения страны продовольствием, а во-вторых — в сфере торговли и всей социальной жизни вообще. О государственной монополии на хлеба и продукты питания здесь нет и речи, таксировка цен отсутствует; производство, обмен и распределение продовольствия предоставлено целиком воле отдельных лиц, торговля свободна, словом — яркая картина господства частных воль граждан, их автономии, расцветшей за счет сократившегося до минимума объема государственного регулирования в этой сфере[761].

Эти факты настолько известны, что доказывать их излишне Если и в этих странах в XX в., особенно в годы войны, были относительные повышения объема государственного вмешательства, то, во-первых, это — частные явления, во-вторых, как мы это увидим ниже, они имели место как раз в моменты усиления милитаризма и опасности голодания, в моменты продовольственного дефицита и ухудшения питания. Следовательно, даже эти частные колебания не подрывают, а красноречиво подтверждают нашу теорему.

Мало того. В этих странах государственная опека тем меньше, чем они богаче и обеспеченнее. Кому не известно, что первое место по «индивидуализму» и мизерному объему государственного вмешательства в поведение граждан, в общественную и экономическую жизнь занимают Англия и США. И кому не известно, что эти же страны — самые обеспеченные, обладающие наиболее высоким «уровнем жизни» трудовых масс, питающихся лучше, чем население остальных стран. Знаменательное совпадение. Как ни парадоксально покажется это на пер- вый взгляд, но я склонен видеть в этом «индивидуализме» англосаксов функцию многих независимых переменных, среди которых почетное место занимает их наибольшая обеспеченность, в частности, сытость, И наоборот. Россия ни в XIX, ни в XX вв. не вышла из положения «голодающего» агрегата. И не Россия ли была и остается страной, где объем вмешательства власти наибольший, где власть продолжает со всех сторон контролировать население, где нет и не было граждан, а были и остаются подданные, где власть наиболее деспотична, автономии личности и ее неотъемлемых прав не было и нет, словом, где царил этатизм, а с ростом голода и войны в 1914-1921 гг. он поистине предстал во всем своем блеске. Совпадение тоже знаменательное! Наш этатизм (и прежний дореволюционный, и нынешний послеоктябрьский, представляющий собою прямое продолжение, «плоть от плоти и кость от кости» первого) — функция тех же двух причин: голода и милитаризма.

Правда, мне скажут: а не забываете ли вы о том, что XIX век — век социализма? Не забываете ли вы о том, насколько возросла роль государства в XIX веке? Разве не известно, «что государство именно в XIX в. распространило свое влияние далеко за пределы обеспечения безопасности и теперь гораздо активнее, чем когда бы то ни было, вмешивается в сферу экономической жизни?» «Никогда еще государство не вело столь активной промышленной и торговой политики»[762]. А охрана труда? А страхование? А минимум заработной платы? А сокращение рабочего дня и забота об общественной гигиене и безопасности? А монополии государства: телефон, телеграф, почта, железные дороги, банки, сберегательные кассы? И т. д. Что все это, как не увеличение регулирующих функций государства? Можно ли повторять ошибку спенсерианства32*, простительную в свое время, но не теперь?

Отвечаю. Во-первых, идеологию социализма и коммунизма оставим пока в стороне — она стара, как мир, и не является характерной особенностью XIX века Во-вторых, меня интересует не идеология, а реальная жизнь. А она в XIX в. не совпадала с этой идеологией: социализм и коммунизм, как были, так и остались идеологией, действительность же в XIX в была инди- ^дуалистически капиталистической В-третьих, ниже, в специальном параграфе, я подробно рассмотрю причины успеха и неуспеха (подъема и падения) социалистически-коммунистичес- ой идеологии в XIX в. Это рассмотрение покажет, что ее судьба вполне объяснима с развиваемой здесь точки зрения и не только не противоречит ей, но подтверждает ее.

Теперь замечание о спенсерианстве. Я не утверждаю, подобно Спенсеру и другим антиэтатистам, что в будущем функции государства отомрут (не утверждаю, подобно этатистам, и противоположного — что они разовьются еще сильнее). Никаких «исторических тенденций» я не устанавливаю Я только говорю: если — ceteris paribus — голод усиливается, то кривая «принудительной этатизации» идет вверх, если голод ослабевает — она падает Указанные выше «благополучные» страны в XIX в перестали страдать от массового голода — согласно сформулированной теореме, кривая «принудительного этатизма» должна была пасть, и она пала И только. Относительно же будущего мой тезис гласит если при прочих равных условиях сытость агрегатов Ьудет увеличиваться — этатизация и экономически-продовольственные функции государства будут умень- шаться; если, наоборот, «сытость» будет уменьшаться, а опасность голода возрастать (как это было в годы воины), то произойдет увеличение и усиление регулирующих функций государства в области экономико-продовольственной Положение это, как видим, принципиально отличается от «исторических законов», которые открывают и этатисты и антиэтатисты li оизойдет ли в будущем рост благосостояния или, наоборот, усилится голод — этого я не знаю и потому не пророчествую; но зато я знаю, какие последствия будут в том и другом случае.

Перехожу теперь к возражению относительно возрастания Регулирующей роли государства в XIX в,, которое на первый взгляд кажется более серьезным. На самом деле оно наивно.

о-первых, в интересующей меня области продовольственных отношений, как было указано выше. XIX век — век резкого сокращения экономико-продозольственных функций государства в «благополучных» агрегатах по сравнению с рассмотренными Моделями обществ «голодающих» Это бесспорно.

Во -вторых, взятые в целом все регулирующие функции государства в XIX в в этих стоанах ничтожны пп гпяинсинт его функциями в тех же странах в былые времена, когда их население находилось под угрозой голода Разве не выпали из области государственного регулирования целые сферы поведения граждан, которые раньше были строго регламентированы? Разве не достигнуты быта именно в этот век свободы слова, печати, союзов, собраний, религии, раньше целиком регламентировавшиеся государством? Разве не в XIX в личность обрела автономию не существовавшую раньше"1 Разве, далее, не в XIX в были обеспечены гарантии неприкосновенности личности, ставящие определенные и дсвольно узкие границы вмешательству власти в поведение индивида"5

Все эти трюизмы можно было бы и не напоминать, если бы их не забывали господа этатисты, социалисты и милитаристы. Не иначе обстоит дело и в экономической сфере. Здесь указывают на охрану труда и общественной гигиены, контроль за продолжительностью рабочего дня, на почту, телеграф, телефон, железные дороги и другие монополии государства как на свидетельство увеличения роли государства.

О да' Теперь государство редко вмешивается в спор рабочих и предпринимателей. Но неужели же забыли возражающие, что раньше оно не только вмешивалось в качестве третейского судьи, но само выступало предпринимателем, руководившим работой почти всех своих подданных, всецело определяло их status, их профессию, экономические условия их жизни, питание, одежду, брак, место жительства и т д Не была ли территория страны и ее население — вотчиной, собственностью власти, с которой оиа делала, что ей угодно? Не слишком углубляясь в историю, сравните с этой точки зрения Францию XIX в с Францией вр#мен Кольбера, Англию XIX в. — с Англией XIV XVII вв., Германию XIX в. — с Пруссией Фридриха II или Германией средневековой О сравнении с античными государствами я уж и не говорю Они не уступят а пожалуй, и превзойдут даже РСФСР, а не только «буржуазные» государства Запада в смысле этатизации и объема правительственного регулирования. Такое сравнение покажет весьма и весьма ощутимую разницу

О да1 Теперь государство заботится о гигиене общества Но разве и в прежние времена власть не выполняла эту функцию когда боролась с эпидемиями, половыми болезнями и проституцией, когда заботилась об улучшении санитарных условий — в соответствии с достигнутым уровнем знаний? Кто сомневается в этом, пусть прочтет ряд религиозно правовых сводов, начиная с Вед Авесты, Корана, Законов Ману, Библии, Законов Хамму- рапи, и кончая полицейскими регламентами, предписаниями му- иципальных властей и другими официальными документами XVI, XVII и XVIII вв Ознакомившись с ними, он убедится, чтс правила соблюдения гигиены регламентировалась в них столь до гошно, что даже определялись такие детали, как, например, горячим или холодным должно быть кушанье, с покрытой или непокрытой головой нужно его есть, обратись лицом к северу или югу, когда и где человек может мочиться, обратись к солнцу или против солнца, может ли он делать это на пепел, в загоне, против ветра и т. д.[763]

Конечно, государство в XIX в имеет ряд монополий, но эти монополии, кроме возникших недавно (телефон, телеграф etc — да и то в ряде стран, как известно, не монополизированных), были и раньше монополиями власти (дороги, почта, etc) А сколько монополии было в его руках помимо них1 Не все ли народное хозяйство рассмотренных этатических агрегатов управлялось властью? Говорят о страховании и социальном обеспечении Но разве не было их в Афинах, где нуждающиеся по пуча- ли по два обола33* в день, в Риме, где, как мы знаем, почти все население жило на «казенный счет», у евреев, в средние века и т д ?[764]

Словом, какую бы сторону регулирующей роли государства XIX в. мы ни взяли, она и раньше входила в круг ведения госу дарственной (или иной) власти. Но, кроме нее, в круг государственного регулирования входило еще и множество других сторон жизни, ставших автономными в XIX в. В этом отношении объемы регулирующей функции государства и власти в прежних голодавших и воевавших агрегатах и в Англии Америке, Франции и Германии XIX в — несоизмеримы: современный, якобы, небывало широкий объем государственного вмешательства — жалкий остаток былого объема.

Если в XIX и XX вв. он временами и расширялся, то именно в периоды войн и относителеного голодания, т е в силу тех причин, которые, согласно нашему положению, являются родителями «принудительного этатизма»

Если впоследствии он не исчез совсем, то причиной тому — помимо войн — послужил рост имущественной дифференциации в XIX в., благодаря которому относительное голодание масс не исчезло и едва ли даже уменьшилось (в противоположность голоданию дефицитному)[765].

Повторяю, все это можно было бы не напоминать, если бы этот вздор относительно небывалого увеличения активной роли государства в XIX в. не был столь распространенным [766]. XIX в. был в благополучных странах веком индивидуализма, роста автономии личности, падения опеки и регулирования со стороны власти, ослабления централизации и абсолютизации во всех областях жизни, в частности и в сфере экономико-продовольственных отношений.

В XIX в. голод этим странам угрожать перестал.

Таким образом, рассмотренные нами модели благополучных и сытых обществ подтверждают — с противоположной точки зрения — проверяемую теорему.

Перейдем теперь к проверке второй теоремы, подтверждение которой будет косвенным подтверждением первой, а правильность их обеих — подтверждением основного тезиса, утверждающего связь между голодом и принудительным этатизмом.

Но прежде я хочу еще раз подчеркнуть, что говорю здесь о росте и падении кривой принудительного этатизма только применительно к экономико-продовольственной сфере общественных отношений, хотя те же самые теоремы с небольшими изменениями могут быть применены и ко всей общественной жизни. В периоды ухудшения материального положения масс при неизменности имущественной дифференциации общества или при росте последней, но неизменности первого, или — особен- но — при обнищании масс и увеличении богатства верхов общества кривая принудительного этатизма, сопровождаемая всевозможными уравнительными социальными движениями или попытками провести те или иные уравнительные реформы, всегда поднимается вверх Именно эти периоды являются эпохами ре- волюционно-уравнительно-этатическими. Причем для сути дела совершенно безразлично, кто именно — король или революционный вождь — осуществляет этот процесс этатизации. В ряде случаев мы видим, что эту роль берет на себя король (Агис, Клеомен, Кобад, некоторые фараоны, Петр I, Фридрих II, Наполеон, Диоклетиан), в других случаях ее исполняют революционеры. Но те и другие, сами того не зная, делают одно и то же дело. Ducunt volentem fata, nolentem trahunt34*. Периоды противоположного характера, периоды «органические», спокойные, мирные, иначе говоря, периоды экономического процветания всего общества — по самому существу своему антагонистичны всяким уравнительно-этатическим реформам и движениям, которые не имеют в такие эпохи успеха, и даже редко когда имеют место. Периоды экономической депрессии, бедности, упадка, особенно когда они сопровождаются обогащением небольшой части общества, суть эпохи уравнительно-этатические и революционные. Это эпохи социальных бурь и катаклизмов, эпохи, когда принудительный этатизм, социализм и элагитаризм36* расцветают пышным цветом и пожинают богатую жатву. В истории народов мы все время наблюдаем ритмическую смену этих двух периодов, откуда следует, что ни этатисты, ни анархисты, усматривающие в истории какие-то прямые линии развития, не правы. Тем и другим непременно хочется найти желательные для них «тенденции», а история прекрасно может обойтись и обходится без них, «бессмысленно» шарахаясь из стороны Ь сторону. Это явление было замечено довольно давно, но попытки правильно его объяснить оказывались крайне неудачными и не схватывали сути дела. Кроме Сен-Симона36*, в новое время такие попытки были сделаны Шмоллером и А. Вебером[767].

Этот закон колебания, взятый в целом, гораздо сложнее Ведь существует сьязь не только между движением кривои материальной обеспеченности и этатизмом, но между обеднением и натуральным хозяйством, между последним и ростом принудительного регулирования, между ростом принудительного регулирования и ростом крепостничества и других форм несвободы и зависимости, между изменениями имущественного и объемно-правового строения социальной пирамиды и т. д. Словом, целый ряд сложных взаимозависимостей, которые до сих пор почти не исследованы При таком подходе рушатся многие обычные схемы исторической эволюции (образцом коих в наши дни может служить «Русская история» Н.А Рожкова, с ее чисто искусственной схемой «стадий развития», одинаковых для всех народов, и насильственными втискиваниями в одну и ту же стадию совершенно разнородных социальных структур, например, двухтысячелетнего периода истории Китая — в одну стадию феодализма и т. д. Такое притягивание за волосы фактов и конструирование истории наподобие кадрили со сменяющими друг друга в определенном по{ ядке фигурами — абсолютно ничем не обосновано) Пока что все эти «законы стадий», начиная с контовских3", представляю- собой плоды фантазии, и ничего больше

Здесь я ограничусь лишь тем, что прослежу связи между кривыми питания и этатизма. Точная формулировка и доказательство этих положений и теорем будут даны мною в последующих томах «Системы социологии».

Историческая проверка второй теоремы может быть проведена по отношению к отдельным годам и малым периодам, являющимся годами быстрых и резких ухудшений питания населения агрегата, и по отношению к более или менее длительным периодам, представляющим собой периоды растущего обеднения масс и упадка экономической жизни общества.

Так я и поступлю Замечу только, что здесь волей-неволе" придется ограничиться рядом эпох и отдельных периодов: иначе пришлось бы перебрать всю историю всех народов. Но чтобы яснее было, что сходные причины в сходных условиях вызывают сходные следствия, я нарочно возьму разные народы и разные периоды времени. Такой прием до известной степени заменит обозрение всей истории, непосильное по существу, да и ненужное по сути дела.

Прежде всего эту теорему можно было бы очень рельефно проверить на судьбах социалистических и уравнительных идеологий, их успехе и неуспехе, их заразительности в периоды массового голода и непопулярности в периоды сытости. Но эту задачу я выполню позже. Пока же буду иметь дело не с идеологиями, а с реальными фактами «принудительного эта- тизирования» общественного строя в эпохи роста абсолютной и относительной бедности (дефицитного и относительного голодания).

Уже история древних народов Востока говорит нам об отдельных случаях подъема кривой принудительного этатизма в эпохи усиления голода. Библейское предание об Иосифе — один из таких примеров. При наступлении «семи тощих коров» (семи лет голода) Иосиф установил полную государственную монополию на хлеб. Воспользовавшись известной дороговизной в Египте, он не только все земли, за исключением церковных, обратил в собственность фараона, но даже свободных землевладельцев сделал его рабами, усилил принудительную организацию труда, организовал общественно принудительные работы и т. д.88

О росте принудительного этатизма в голодные годы свидетельствуют и такие факты, как усиление продовольственной централизации государства и сосредоточение у него всех продуктовых запасов, расширение объема государственных работ, введение всестороннего государственного контроля, бесплатного питания государством граждан и т. д.[768]

Аналогичные факты имели место и в Вавилоне устройство громадных складов зерна и раздача его во время голода; при Хаммурапи — расширение общественных работ, усиление барщины и трудовой повинности и т д.

В ряде случаев, как мы видели выше, тот же процесс усиления этатизации (и коммунизации) осуществлялся путем социальных революций, национализировавших все и вся и доводивших опеку власти до предела. А революции, как было сказано, происходят в эпохи роста бедности и голода. Нечто подобное видим мы и в истории Китая Здесь подъем кривой этатизации тоже совпадает с эпохами обеднения. Такие подъемы имели место, например, при падении династии Шан-Инь и начале династии Чжоу, во время Конфуция, при Ван Ань-ши, вызванных разными причинами[769].

Если взять эпоху расцвета всестороннего этатизма-коммунизма в Персии (оообщесталялось не только достояние, но и женщины;, наступившую после реформ, проведенных Маздаком при содействии царя Коба да, то и это опять-таки эпоха экономической разрухи и усиления голода, чем и объясняется успех этой недолговечной реформы[770]

При таких же условиях происходили и белее поздние вспышки аналогичных движений в мире Ислама- маздакистсв, Бабека, Беддредина в Турции и др. Ряд крайне этатических эпох, осо бенно в области экономики и продовольствия, имел место и в Индии, где, например, во время голода при Акбаре вся земля «национализировалась», у земледельцев все отбиралось, кроме семенного фонда и прожиточного минимума

То же самое мы видим и в истории Афин. Здесь, как мы знаем, «этатизм» и без того был развит. Но его fhht еще силь-

Нее закручивался в годы неурожая и более острых голодовок. Доказательством тому служит институт ситонии38\ Когда с появлением голода «цены не только на хлеб, но и на предметы первой необходимости возрастали и доходили до крайних пределов, тогда государство принимало специальные меры. Для борьбы с надвигавшимся голодом избирали особых уполномоченных — ситонов. Учреждение комиссии ситонов, носившей в древнем периоде временный характер, являлось в Афинах признаком уже наступившего голода, начала бедствия. Для борьбы с голодом ситоны покупали хлеб на средства государства и продавали его народу по дешевой цене. Запрещался вывоз продуктов из мест, застигнутых голодом. Иногда ситоны занимались частной благотворительностью и принимали меры по борьбе со спекуляцией». В ранние периоды истории Афин это был институт чрезвычайный, появлявшийся именно в годы голода, институт, наделявшийся огромными полномочиями. «Институт ситонии был, по-видимому, очень распространен в Греции — мы имеем свидетельства о его существовании во многих городах-общинах древней Эллады»[771]. Таково общее свидетельство правильности нашей теоремы. Растет голод — растет и объем вмешательства власти, уменьшается автономия лиц, усиливается принудительное регулирование, уменьшается право собственности, появляется тенденция уравнительно-деспотичного этатизма.

Это подтверждается и отдельными фактами. «Когда в Оль- вии наступил голод... поднялась тревога. Ольвийские власти признали необходимым сделать запасы хлеба»[772]. «В Лакедемо- не, в случае недостатка в съестных припасах, каждый пользуется продуктами, получаемыми с местных полей»[773].

Но следует посмотреть на этот вопрос шире. Обеспечить людей продовольствием можно не только путем раздачи им последнего — это экстраординарное лекарство, — но в такой Же мере путем предоставления им средств и орудий производства. 6 земледельческих странах главным средством производства является земля. Поэтому, согласно теореме, повышение кривой принудительного этатизма при росте голода должно проявляться в таких странах в усилении борьбы за землю, в попытках ограничения прав ее владельцев, в росте «уравнительных переделов», осуществляемых бедняками при поддержке или попустительстве «законной» или революционной власти.

Такое предположение действительно подтверждается как историей Греции, так и историей других землевладельческих государств. В Спарте требования нового раздела земли впервые прозвучали в суровые времена второй Мессенской войны39*. Это требование раздавалось со стороны разоренных войной граждан, которые теперь остались без хлеба»[774]. С VI века до P. X., как известно, наступило обезземеление масс и ухудшение их положения. Это привело к тому, что «государственный и общественный интерес сосредоточился на... земельном вопросе»[775] .

Обедневшая масса «требовала равномерного участия всех в обладании отечественной территорией. В данном случае мы впервые встречаемся с требованием «земля — народу» как лозунгом обездоленных»[776].

И мы видим, как совершается вмешательство власти в эту сферу: осуществляется целый ряд реформ, приписываемых Ли- кургу и Солону; земля объявляется общей собственностью, распределяется равномерными участками, устанавливается максимальный надел. Наряду с этим этатизация идет дальше: вводится (Периандром) «трудовая повинность», учреждается контроль за тем, чтобы никто не расходовал больше, чем зарабатывает, аннулируются долги, в целях установления равенства вводятся железные деньги, конфискуются ценности и движимая собственность и т. д. Словом, мы наблюдаем резкий подъем правительственного регулирования и сопровождающего его уравнительного коммунизма.

После таких реформ временно наступало успокоение, вплоть до нового экономического обеднения, когда та же самая история повторялась с вариациями снова.

Точно так же и в Афинах VI-V вв до P. X. суть века обезземеления и обнищания народа. Эти же века были эрой появления «принудительного этатизма», широкого вмешательства власти во все сферы жизни, монополизации не только недвижимого, но и вообще всякого имущества вплоть до детей. Затем усиление этатизации вследствие резкого ухудшения продовольственного положения Афин при наличии имущественной дифференциации наступило после Пелопоннесской войны и целого ряда социальных переворотов, в результате которых власть победителей — и демократов, и олигархов — до максимума расширила свои функции вмешательства. «Дележ стал постоянным учреждением в Афинах», а само государство стало, по словам Эсхина, похожим товарищество или торгово-промышленную компанию, собирающую доходы и надзирающую за каждым шагом своих членов и за всем их поведением[777].

Сходное видим и в обедневшей Спарте III в.' до P. X., где объем вмешательства власти (при Агисе, Клеомене, Набисе и их противниках) расширяется чрезвычайно: все национализируется и «обобществляется»[778].

По мере учащения таких переделов и «социализаций», по мере роста принудительного этатизма бедность все росла и росла, и кончилось все крахом и падением античных государств.

Такой же приблизительно параллелизм роста бедности и роста принудительного этатизма мы видим и в истории Рима.

И здесь раздача дарового или дешевого хлеба, монополизация продовольствия государством, переделы земель и абсолютизация власти в широком масштабе начинают проявляться во II-I веках до P. X., т. е. эпоху обезземеления италийского крестьянства, образования в Риме огромного слоя голодного и плохо оплачиваемого пролетариата40*, общего обеднения наряду с обогащением небольшой группы аристократии[779] И именно в эту эпоху резкого обеднения проводятся фрументарный и земельный законы братьев Гракхов41* (123 и 133 гг. до Р. X.)[780], в эту эпоху раздаются требования «национализации земли», уравнивания имуществ (aequatro bonorum) и конфискаций (Гракхи, Сатурнин, J1. Друз, Рулл, Руф, Каталина); теми же Грак- хами предпринимаются попытки организации грандиозных государственных работ и производств. В эту эпоху деспотизм начинает резко усиливаться, сначала появляются диктаторы, вроде Суллы и Мария, потом — Цезарь и Август, что служит как бы пограничным столбом между республикой и монархией.

Римский «продком» все более и более монополизирует дело снабжения и продовольствия, пухнет, ширится, его органы растут; входят в норму «бесцеремонное отношение аграрных комиссий, распоряжающихся землей, к благоприобретенным правам и массовая насильственная передача имуществ из рук в руки»[781]. Грабежи, национализации и конфискации, производимые властителями (Марием, Суллой, Антонием, Помпеем, Цезарем, Августом) в пользу своих сторонников — становятся обычным бытовым явлением[782]. Власть совершенно перестает считаться с правами граждан — и личными, и имущественными; бесцеремонно вмешивается, куда ей угодно, и плюет на все не устраивающие ее законы. Civis romanus и status libertatis42* — фактически резко ограничиваются. Автономия поведения и пользования своими благами попадает в полную зависимость от власти. Последняя, эксплуатируя весь мир, время от времени бросает кость голодной черни, затыкает ей глотку то дешевым хлебом, то всевозможными раздачами по поводу и без повода. Пока сыт — державный плебс спокоен; чуть голоден — волнуется и грозит «коммунизацией» богатств самих властителей.

Словом, по мере обеднения пресс принудительного этатизма начинает завинчиваться сильнее и сильнее и это завинчивание проявляется в десятках различных явлений, частично указанных выше.

В этом отношении эпоха конца республики весьма знаменательна; в ней, как мы только что видели, с момента ухудшения и обеднения параллельно шло и развитие принудительного этатизма.

Во время императоров в первые два века по P. X. опасность голода, если не усиливалась, то и не исчезала вполне. Посему давление государственного пресса здесь если и Не растет резко, то и не падает. Так как с I в. по P. X. Рим уже мало расширяет свои пределы, а с III в. начал даже терять некоторые территории, то с III века наступает эра нового ухудшения материального положения. «Промышленность и торговля, лишенные безопасности, падали; земельные собственники — разорялись... Прибавьте к этому сплошную череду ужасных бедствий, наполнявших весь несчастный 111 век; опустошительные эпидемии, ужаснейшие голодовки, все учащавшиеся нашествия опустошали население... и уменьшали доходы Империи; дань с целых провинций была потеряна». В итоге — «е течение III в. население... нищало со дня на день». «Голод обрушивался все чаще и чаще»т. Словом, с III в. началось новое резкое ухудшение положения народных масс, а следовательно, и усиление голода.

И что же мы видим? Видим, что именно с III в. принудительный этатизм делает новый, небывалый скачок вверх. Пресс власти начинает давить сильнее и сильнее, опека и регулирование становятся универсальными, автономия личности падает до нуля, частная собственность и инициатива фактически исчезают; словом, уже к концу III в. (царствование Диоклетиана: 285-305 гг.) на месте Римского государства возникает близкое к предельному принудительно-этатическое общество.

Главнейшие проявления этого подъема принудительного коммунизма таковы:

1) Власть становится абсолютно неограниченной и деспотичной. Ее верховный носитель — божество. Princeps legibus solutus est. Quod principi placuit — legis habet vigorem43"-

"" Waltzing J.P. Op. cit, vol. II, p. 263-264. См. также: Seeck О. Geschichte des Unterganges der Antiken Welt. Bd. I, S. 318-368: Vanlaer. La fin d'un Peuple. 1895; Duruy. Histoire de Roma, vol. VI, ch. XCV, p. 550-551. «По мере того, как варвары надвигались, римская торговля деградировала». «Земля обесплодилась...» «Голод стал вечной угрозой...» «Земледелие пало». «Промышленность — тоже». Ввоз рабов прекратился. «Только один класс пролетариев рос непрерывно» и т. д. Между тем концентрация богатств была чрезмерной.

Полная централизация и всесторонняя опека населения и всей его деятельности.

Полная потеря свободы.

Государственное «плановое» хозяйство и уничтожение частной промышленности и торговли.

Фактическое уничтожение денежной системы.

Замена ее натуральными повинностями.

Система пайков для разных категорий населения.

Бесконечно возросшая армия чиновников.

Словом, все опекается, все регламентируется, все принудительно регулируется сверху.

Позволю себе привести выдержки, подробнее рисующие положение дела. «Все опекается и контролируется. Но для этого нужен бесчисленный штат чиновников. Он и создается, но занимается преимущественно тем, что грабит и ворует, чем еще больше ухудшает положение. Государству нужны бесчисленные средства, ибо его потребности растут. Нужны безумные суммы для удовлетворения капризов императора и его пышного двора, для забав и питания черни, на которую он опирается, для платы легионам, от которых он зависит. Прибавьте к этому жалованье армии чиновников и служащих, расходы на беспрерывные войны — и экономическое положение будет ясно.

Работа населения и профессиональных корпораций, некогда бывших свободными, с Августа признанных публично-правовыми, но все же свободными, теперь стала обязательной и наследственной. Corporati и collegiati, (члены «профсоюзов», по теперешней терминологии. — П.С.) теперь (с III в.) принадлежат власти со всем своим достоянием. Государство, взявшее на себя удовлетворение всех потребностей — публичных и частных — фатально приходит к необходимости закрепощения даже частного труда. Ремесленники и коммерсанты должны целиком отдаться своим ремеслам и торговле, как колон должен возделывать землю. Империя превращается в обширную мастерскую, где под контролем толпы чиновников работают для императора, государства и частных лиц. Почти вся промышленность управляется государством; оно же распределяет, причем весьма неравномерно, и продукты. Члены корпораций (профсоюзов — П С.) уже не свободные личности, свободно работающие для прокормления своей се- /льи; это — рабы государства, содержимые им, подобно чиновникам, но довольно плохо и недостаточно. Хозяин земли и работы — государственная власть — оказывается буквальным воплощением теории Платона и как бы говорит подданным: Будучи законодателем, я не считаюсь ни с вами, ни с вашим имуществом как чем-то вам принадлежащим; я рассматриваю вас и ваши семьи со всем имуществом как собственность государства. Это было воистину подлинной государственной организацией труда, где в руках государства находилось почти все производство и распределение богатств»[783].

«Для гражданина, как и для государства, как с политической, так и с экономической точки зрения, последствия оказались смертельными. Для граждан не было даже вопроса ни о правах индивидуальных, ни о свободе личности. Были только обязанности. Была одна цель — чтобы они лучше могли выполнять свои обязанности в пользу государства. Были нарушены священнейшие права личности, отняты важнейшие свободы. Право или политическая свобода — пустые слова. Прикованные почти неразрывными цепями к условиям своей жизни, заключенные в нечто вроде каст, открывающихся только для входа, а не выхода, они (collegiati и corporati) не могли и думать о восхождении по социальной лестнице. Права гражданские и частные были конфискованы или, точнее, оставлены лишь настолько, насколько нужно было для облегчения их работы в пользу государства. Право собственности... не существовало или превратилось в нечто иллюзорное. Профессиональной свободы не стало. Corporati не могли выбирать род занятий, соответствующий их талантам, вкусам, призванию; они не могли работать там, где им хотелось бы, потому что были прикреплены к мастерской или к городу; они не имели права устраиваться, где и как хотят. Они не имели свободы брака. Они не располагали даже своей личностью. Их жены и дети участвовали в их рабстве. Они и их дети — рабы и останутся рабами! Поистине этот режим у подвластных ему отнял все. И нельзя удивляться тому, что население изо всех сил призывало варваров-освободителей. Но и ленивая и голодная толпа, для которой трудилось и страдало столько людей, не была более счастливой. Голод ей угрожал постоянно. Она часто восставала».

464

Голод как фактор

«Лучше ли выполнялись другие обязанности? Все эти чиновники, предназначенные для наполнения казны, для доставления роскошных одеяний двору, экипировки — армии, для снабжения городов и выполнения публичных работ, создали ли они то, что ожидали от организации столь жестокой и тиранической? Нет! Постоянно оказывалось, что все делаемое государством, не было ни более успешным, ни более дешевым. Несмотря на бессердечную жестокость, всюду царствовал обман! Всюду контроль был недостаточен. Более того. Чиновники участвовали в обманах. Они разрушали государство взяточничеством, граждан — вымогательством. "Фиск — это разбойничество", — говорит современник тех лет Сальвиан».

«Частный интерес был подавлен. Частное лицо было придавлено. Оно стало инертным. Частная инициатива испарилась. Государство предпринимало все, следовательно, частному лицу было нечего делать».

«И даже тем, где царствовало принуждение, не хватало рук для работы. Закрепощенные крестьяне всюду страдали. Коллегии (профсоюзы) обезлюдели: их члены не женились, чтобы не дать жизнь несчастным. Вот результат этой универсально-государственной организации труда. Никогда не было администрации более придирчивой и жестокой для населения и менее продуктивной для страны... Этот режим был основан на принуждении: всюду рука государства, всюду его тирания, всюду насилие удерживает или рекрутирует работников. Нигде нет ни частной инициативы, ни свободного труда»

«Никогда насилие не содействует продуктивности труда. Промышленный прогресс возможен только при свободе»[784].

Далее. «Диоклетиану пришлось решительно перейти к натурально-хозяйственной податной системе, уже до него нередко практиковавшейся, теперь же сделавшейся единственно возможным способом обеспечить необходимые для государства правительственные средства»[785].

«Все чиновники и служащие получали определенную сумму денег и определенный паек (mercedem et cibaria ex aerario). Придворные получали шелковую одежду и пурпур. Правительство давало солдатам пишу, одежду, оружие, населению Рима — всякого рода продовольствие»[786].

Эти пайки, как уже отмечалось, были строго нормированы: для солдат они заключались в «определенном количестве хлеба, свинины, телятины, соли, вина, оливкового масла и уксуса. Поднявшись на более высокую ступень служебной лестницы, солдат получал две annonae (пайки). И офицеры получали annonae, причем количество их зависило от звания. Была установлена норма и для лошадей (caput). Уже при Диоклитиане содержание натурой получали и гражданские чиновники»[787].

Dili говорит, что введена была почти восточная система каст, прикреплявшая всех — от сенатора до лодочника Тибра — к их профессии, регулировавшая всю жизнь каждого, вплоть до брака, сделавшая профессии наследственными и т. д.110/44*

В итоге — Римская империя погибла.

Если исследуемую связь проследить детальнее, то можно было бы увидеть, как в годы голода (например в 20 и 18 гг. до P. X., в 5, 8 и 19 гг. по P. X. в 52 г. при Траяне) кривая этатизма делает скачки вверх.

Такая же судьба, спустя несколько столетий, как известно, постигла и Византию, где тот же режим этатизма «убил в великой армии труда всякую свободу и личное достоинство. Различные ветви промышленности, которую здесь так ревниво охраняли, перекочевали постепенно на Запад, торговля падала; все больше иссякало богатство и ослаблялась сила сопротивления врагам, пока не наступила окончательная катастрофа»[788].

Из сказанного видно, что наша теорема историей Рима подтверждается вполне.

Подтверждается она и историей Средних веков. Появляется голод — и кривая этатизма в разных формах сразу делает скачки вверх. Буду краток. Разражается голод 792-793 гг. — и Карл Великий «на Франкфуртском Синоде впервые устанавливает строго фиксированные цены»[789]. Голод 805 г. — и появляется Приказ, по которому «никто свое продовольствие не может продавать дороже определенной цены», запрещается вывоз и свободная торговля: «пе foris imperium nostrum vendatur aliquij alimoniae»45*; а «так как эти таксированные цены были ниже свободных цен, то они могли быть введены только с применением сильнейшего насилия и принуждения»[790]. Далее, приказывается, чтобы во время голода «каждый епископ, аббат или аббатиса кормили четырех голодных, если не могут четырех, то одного, двух или трех». То же самое предписывается и всем держателям королевских бенефиций46". Ограничивается свобода договоров и сделок и т. д., словом, с ростом голода растет и принудительный этатизм, проявляясь в десятках различных форм государственного вмешательства в жизнь граждан и экономико-продовольственные взаимоотношения[791].

Нечто аналогичное происходило и при других голодовках средневековья: таксировка цен, ограничение свободной торговли, регулирование ввоза и вывоза, даровая раздача хлеба или дешевая его распродажа, конфискация запасов у богачей и их раздел между бедными, обыски и реквизиции, установление максимума запасов, которые могут иметь граждане, отбирание излишков, регулирование посевов, величины выпекаемых хлебов и т. д. и т. д. — все эти виды вмешательства власти и сокращения автономии граждан — обычное явление во время голода[792]Производство и обмен, распределение и потребление в такие периоды начинают в гораздо большей мере регулироваться сверху. В силу постоянной угрозы голода в Средние века эта регламентация и так была достаточна развита. В годы голодовок она еще более усиливается. Пришлось бы долго и нудно перечислять отдельные года и даты. Ограничусь немногими фактами, отсылая за подробностями к указываемым работам. В Англии в 1201-1202 гг. был сильный голод, а в 1202 г. — впервые введены акцизы на хлеб и пиво[793]. Рост принудительного этатизма далее обнаруживается во время голода 1483, 1512, 1521, 1586 и др. гг.[794] С развитием торговли, с началом господства наД морями, с того времени, когда Англия обеспечила себя хлебом колоний (с XVII в.), когда постоянная угроза голода исчезает, отмирают и эти меры, воцаряется свобода торговли и саморегулирование, падает и кривая принудительного этатизма. Позднее она неоднократно поднимается вверх, но как раз в те роды, когда возрастает угроза голода (например, в годы континентальной блокады47* и наполеоновских войн).

Такой же параллелизм движения кривой голода и кривой принудительного этатизма видим мы и в истории Франции. Прежде всего и здесь основные регулирующие экономико-продовольственные отношения регламенты появляются в годы голодовок (эдикты 1304-1305 гг. Франциска I, постановление 1565 и королевские орданансы 1567, 1577 гг., приказы парижского прево48* 1391, 1591, 1635 гг., постановление парижского парламента 1662 г., ряд мер регламентации в 1662, 1684, 1693, 1699, 1709 и др. гг.[795]). Усиливается голод — растет и принудительное вмешательство и регламентация. Падает голод — ослабляются и последние. «Сколько нам ни приходилось читать официальную переписку (властей о хлебной торговле), мы всегда могли заметить, что она (а равно и меры регламентации) оживлялась во времена дороговизны и неурожая и замирала, когда урожай был хорош, когда народное продовольствие не вызывало забот правительства. В эти последние периоды правительство не настаивало на исполнении хлебных регламентов и последние не исполнялись во всей точности... Когда хлеб бывал дешев, на закононарушения смотрели сквозь пальцы... При голодовках же строгость предписаний усиливалась»[796].

В такие периоды все обычные формы вмешательства власти, Давление ее принудительного пресса усиливались. Обыски и реквизиции с помощью «продотрядов» становились нормой. Излишки запасов отбирались. Таксировка цен была обычным Делом. До деталей регламентировались торговля и рынок; вводились пайки, дешевая продажа хлеба государством; устанавливались общественные запашки (подобие «колхозов»), правительство регулировало посевные компании и т. д.[797] «При всяком подъеме цен власти устремляли подозрительный взгляд на земледельца и принимали меры к тому, чтобы заставить его снабжать рынок». Как и при предыдущих голодовках, в голод 1693 г. «предписывается ежемесячная поверка запасов хлеба, и те, у кого на руках хлеб, обязаны объявлять, куда они девали недостающее количество; в случае, если окажется, что они не посылали на рынок предписанного количества, они приговаривались к штрафу (в двойном размере)...» Ослабляется голод — давление пресса падает. Усиливается он снова, например в 1708 г., и снова «из арсенала вынимаются все распоряжения, касающиеся хлебного дела». Вводится во всей строгости ордонанс 1577 г., предписывающий «властям открывать амбары и обязывать везти хлеб на рынок», учитывать его, причем «они не должны стесняться отсутствием хозяев и могут выламывать двери амбаров», комиссары «распределяют между рынками землевладельцев и назначают количество хлеба, которое каждый из них должен доставить на указанный рынок (по таксе), а также и время, когда хлеб должен быть доставлен» и т. д.[798]

Эта причинная зависимость особенно рельефно проявляется тогда, когда во главе всей экономической политики государства оказываются принципиальные противники государственного вмешательства. Примером может быть Тюрго. В 1774 г. он издает эдикт о полной свободе торговли. Но неурожай 1774- 1775 гг. очень быстро сводит эту свободу на нет и заставляет самого Тюрго принять ряд регулирующих мер (премии за ввоз хлеба, оставление в силе запретов вывоза и т. д.). Эдикт 1774 г. остается на бумаге. То же самое повторилось и при Неккере, Дюпон де Немюре и даже при Национальном собрании. Последнее декретирует 29 августа 1789 г. свободную торговлю и подтверждает ее в 1790 г. Но напрасно! Голод в эти годы растет и закон остается на бумаге. Люди предполагают, а судьба располагает! Юридические декреты аннулируются декретами необходимости[799]. Pia desideria49" свободной торговли продолжаются в первые годы революции (с 1789 г. по 30 сентября 1791 г. было не менее пяти эдиктов, подтверждающих ее). Но увы! В силу голода они были обречены на бездействие; «в действительности этой свободы не существовало и эдикты не исполнялись»[800]. Рост сильнейшего голода с 1788-1789 гг.[801] влечет за собой de facto и рост принудительного этатизма, завершившийся, как известно, законом о максимуме 3 мая 1793, законом 29 сентября 1793 и всей практикой якобинцев, доведших принудительный этатизм до высшего давления. Отчасти и de jure, а главное фактически, в период диктатуры якобинцев объем вмешательства власти расширился беспредельно, личные и имущественные права граждан были сведены на нет, их автономия тоже, собственность — фактически — была уничтожена, конфискации, реквизиции и секвестрации стали правилом, коммуни- зации и национализации — нормой, государственная власть все опекает, все регулирует, во все вмешивается, не оставляет автономии даже в области мышления и верований, брака и эстетических вкусов. «Вмешательство государственной власти во все области частной жизни, давление ее, производимое на труд, обмен и собственность, на семью и воспитание, на религию, нравы и чувства, принесение частных лиц в жертву обществу — такова программа и практика якобинцев»[802].

Хотя 23 декабря 1794 г. закон о максимуме отменяется (отчасти потому, что все было уже уравнеио и национализировано, и больше нечего было захватывать, т е в силу падения имущественной дифференциации), но фактически — в силу продолжающегося голода — вмешательство государства уменьшается мало[803].

Такие же подъемы и понижения кривой принудительного этатизма в связи с движением нашей «независимой переменной» мы видим и позже, при Наполеоне, когда в силу юй же причины, плюс войн, принудительный этатизм стоял высоко и «полнейшим произволом отличалось его вмешательство в экономическую жизнь страны»[804]; вся страна стала «казармой». Далее эти подъемы этатизма мы видим в 1812, 181 7, 1837, 1848 и в 1871 гг. — в годы неурожаев, кризисов и усиления голода[805] Наконец, то же самое произошло и в 1914-1918 гг — в связи с войной и обострением продовольственного вопроса.

Ту же связь можно проследить и на истории нашего отечества. В годы роста голода (ceteris paribus) при наличии имущественной дифференциации и у нас в той или иной форме возрастал принудительный этатизм Проявлениями подъема последнего служили и служат следующие социально-экономические процессы

l) Усиливалось правительственное регулирование ввоза и вывоза продовольствия. В древности «без княжеского дозволения вывоз хлебов за рубеж не был во власти торгевцев при неурожае в самой Руси». Так было, например, в 1279, 1452 и 1650 гг., когда псковитяне «заповедаша не продавать за рубеж ржи и никакого обилия». При Петре заграничный отпуск хлеба постановлено разрешать лишь в том случае, если хлеб в Московской губернии будет стоить ниже рубля, а когда выше — то отпуску за море не быть То же самое было при Екатерине и повторялось в голодных областях в 1798-1802, 1803-1805-1806, 1812 затем — в 1839,1833-1834, 1848, 1854-1855,1891-1892 и 1905-1906 гг [806], повторяется это и в наши дни

Устанавливались властью цены на хлеб и продовольствие (таксы) Так, во время голода 1601-1602 гг. Борис Годунов установил «хлебную цену одну купити и продавати ржи четь по полтине, овса четь — в полполтины, ячменя четь — в четыре гривны» Сходное повторялось при Василии Шуйском, Алексее Михайловиче, при Петре, Екатерине и в более поздние времена Например, в голод 1833-1834 гг правительство основную свою задачу видело в поддержании умеренных цен на клеб[807].

Властью принимался ряд различных принудительных мер, как-то: принуждение объявлять количество запасов продовольствия, учет их, установление их максимума, принуждение везти их на рынок, определение максимума покупок, реквизиция хлеба и продовольствия и другие ограничения права собственности, обыски, наложение наказаний за нарушения регламентов и другие меры вмешательства власти в регулирование продовояьственно-экономических условий

Такие меры практиковались и до голода 1601-1603 гг В эти же годы поедписано было произвести опись запасов и «отобрать хлеб у лиц которые их утаят», «духовенству и боярам приказано вывозить хлеб на продажу и продавать его по дешевой цене»[808] «За скупщиками велено было следить и сыскивать и их запасы. Скупка и вывоз хлеба запрещались, найденные запасы переписывались и их велено было продавати всяким людям врознь, понемногу». Спекулянтов, воров-скупщикоз велено было «би~и кнутьем» и «метать в тюрьму*. Запрещалось пиво и винокурение и т. д.[809] «Градским же законом», т. е. принуждением, действовал и Василий Шуйский, принимая такие же меры'33. При Алексее Михайловиче, как увидим ниже, эти меры практиковались в изобилии и этатизм поднялся до монополии на хлеб[810] То же самое повторяется при Петре в годы голода «Так как в неурожайные годы многие мрут с голоду, — говорит указ 1723 г., — того ради надлежит ныне иметь менаж, дабы неимущих пропитать, и потому... описать у зажиточных лишний хлеб и вычислить, сколько нужно им самим для домашнего обихода, остальной раздать неимущим». Практикуется «посевная кампания», «чтобы крестьяне сеяли хлеба более», «дабы они под сев землю хорошенько снабдевали», дабы помещики кормили крестьян, иначе у некормяших имения отбираются в казну и т. д.[811]

Эта система была введена указом 1734 г., подтверждена указом 1749 г., усилена в 1750 г При Бироне строгости дошли до того, что за утайку хлеба грозили смертной казнью. Такие же меры — от имени ли центральной власти или от имени властей местных — практиковались и при позднейших голодовках. Еще в 1891-1892 гг. в ряде мест «производилась перепись запасов хлеба у частных лиц», «воспрещалась его продажа без разрешения, земские начальники делали повальные обыски крестьянских изб и амбаров» и т. д.[812] То же самое в громадном масштабе повторилось и в 1916-1921 гг.

Государство пыталось продавать продовольствие по дешевой цене или давать его даром («бесплатное питание»).

Это опять-таки обычное явление при голодовках, говорящее о том же росте принудительного этатизма. Оно имело место при голоде 1601-1603 гг. («царская милостыня»), при Василии Шуйском, в 1674 и 1682 гг.; то же самое в виде даровых ссуд, натуральной и денежной помощи, устройства бесплатных столовых, питательных пунктов и т. п. практиковалось и позже, вплоть до наших дней[813].

Государство организовывало общественно-государственные работы. В годы голода — это явление общее, и в прошлом и теперь[814].

Устраивались общественные запашки и «коммуны»'.

«совхозы» и «колхозы» не новы. Еще по указу 1827 г была учреждена общественная запашка полей, которые удобрялись, обрабатывались и убирались по наряду, всем миром, под надзором особого агента. Этой мерой высокопоставленные прожектеры того времени надеялись достигнуть чудес. В голодный 1834 г. бюрократы предлагают организовать такие работы в огромном масштабе. Благодаря отрицательному отзыву ряда учреждений, предложение это отклоняется; по отзыву графа Киселева общественные запашки существовали в то время в 34 губерниях, занимая 91 тыс. десятин земли. После голода 1840 г. вопрос снова поднимается и граф. Перовский пытается рьяно насаждать их, но обязательное распространение их отклоняется в виду их бесполезности[815].

Все эти явления, возникавшие при крупных голодовках, и представлявшие разные проявления принудительного этатизма, снова говорят о том, что 1) сходные причины в сходных условиях порождают сходные следствия, 2) что усиление голода, при указанных условиях, ведет к усилению принудительного этатизма.

Если же развернуть подробнее те меры, которые кроются под схематически указанными рубриками, то картина роста этатизма станет более резкой и четкой. Это можно сделать, взяв какую-нибудь голодную эпоху в нашей истории. В качестве примера можно взять время Алексея Михайловича и Петра. Я остановлюсь подробнее на первом.

Царствование Алексея Михайловича — эпоха длительного страшного голода и недоедания. Страна недавно вышла из смуты. Война и армия «в конец заедали казну». Сильнейшие неурожаи, спекуляция, взяточничество и т. д. — усиливали бедствие. «Экономическое положение народа было очень тяжелым»; люди думали: «весь мир качается» и «ходить всем по колено в крови»[816]. На этой почве возникало множество волнений, и мелких, и крупных (мятежи 1648, 1650, 1662, 1670-1671 и Ар. гг.) Следствиями такого положения дел были эмиграция, вымирание населения, войны и т. д. Одним из них было и повышение кривой принудительного этатизма. В экономико-продо- вольственной области оно выразилось в следующем:

В монополии государства на хлеб и другие предметы первой и второй необходимости. По словам посланника того времени Родэса, хлеб «принадлежит их Царскому величеству и абсолютно ни одному частному лицу не дозволяется им торговать»[817].

В существовании разверстки и раскладки сверху, определявшей: сколько зерна, крупы, толокна и т. д. должна доставить та или иная волость, область и т. д. Например, один из «продагентов» доносит государю, что «по твоему, великий государь, указу я, холоп твой, с таличан (по 3 четверика ржи, по 3 — овса со всяких людей) хлеб собрал (устроил в житницы государевы и целовальника приставил) и... тот хлеб приказал беречь до твоего, великий государь, указу»[818].

В принудительной реквизиции, если разверстка и «продналог» не выполнялись. Представление об этом, дает донесение «продкомиссара» Маслова о том, что мецняне всяких чинов оказались не послушны, «четверикового хлеба в город не везут, а градские люди не платят». Власть снова приказывает ему «четвериковый хлеб сбирать с радением и неоплошно. А ослушникам, которые чинятся непослушны, чинил бы наказание, вместо кнута бил батоги нещадно, чтобы тому хлебному сбору ни малого матчания ни зачем не было, да о том к нам, великому государю, писал в разряд». Имелись «продотряды» — пушкари и рассылыцики[819] и т. д.

В производстве своего хлеба государством на «десятинных пашнях». Здесь он сеялся, снимался, учитывался и т. д. прямыми агентами властиш.

В регулировании путем принудительных мер посева и увеличения урожая. (Современная «посевная кампания» и «при- яуждение с убеждением»). Пример. Из приказа пишут стольнику Яропкину. «Как к тебе сия наша грамота придет... ты бы тем всем людям (жителям Карпова) велел... указные земли пахать и хлеб сеять. А которые люди учнут ослушаться... ты бы тем велел пахать и сеять в неволю и с наказанием. А которые люди скудные (и семян не имеют)... ты бы тем на семена давал яровой хлеб из наших житниц». Далее приказывается ему накрепко смотреть, чтобы пахали, удобряли и сеяли хорошо. В другой грамоте комиссару дается нагоняй за то, что «бел- городцы нашу пашню пашут не вовремя твоим нерадением и оплошкою», и приказывается: «велел ты есмь над сошными людьми смотреть и беречь накрепко. Да и сам бы еси надсматривал, чтобы упахивали и боронили мягко, и хлеб сеяли и молотили вовремя, чтобы он не обронился и не прогнил» и т. д.

В хранении в государственных житницах собранного и реквизированного хлеба, в точной государственной отчетности и контроле, в распределении хлеба самим государством: куда перевезти, кому отдать, сколько продать или купить, почем, и т. д.[821]

В государственном снабжении служащих и в системе пайковш.

В твердых ценах на хлеб («указная цена»).

В кредитных операциях государства с хлебом, выдававшимся часто в долг нуждающимся. Причем государство часто дает дрянь, а взимает сухой и хороший хлеб. Власть, например, хвалит воеводу Колюбакина за то, что он «329 чети слеглых круп и толокна» короточаянам роздал, «а за те же крупы и толокно то же число взял с них рожью. И мы, великий государь, за то твое радение жалуем тебя, милостиво похваля- ем»[822].

Словом, налицо полное государственное «плановое» хозяйство. Частной воле и усмотрению нет места[823].

Принудительный этатизм, однако, шел здесь еще дальше. «Их величество монополизировал торговлю шелком, ревенем, солью рыбой, мехами, табаком, ювелирными вещами» и т. д Имелся институт, подобный современному «внешторгу»[824]. Летописец жалуется: «Цена невольная и купля нелюбовная, и во всем скорбь великая, и вражда несказанная, и всей земли ни купити, ни про- дати не сметь никому же помимо (власти)»[825].

Это «завинчивание» принудительно-государственного пресса вело далее к «завинчиванию» и всей общественной жизни (в связи с войнами). Вся страна оказалась милитаризованной. Свобода и автономия общества пали. «Это свобода крайне затрудняла правительство и противоречила его стремлению, потом проведенному в Уложении, всех привлечь к работе на государство и строго регулировать народный труд в интересах казны. Отсюда — определение всем сверху службы и тягла (как и в Риме — П.С.), наследственное прикрепление к ним, т. е. рост опеки и жертва общества в пользу государства»[826]. Этот рост этатизма выразился: «в отмене урочных лет для беглых и в окончательном прикреплении их к земле», в закреплении посадского населения, во взятии закладчиков в тяжелое государственное тягло, в обособлении и прикреплении к службе служилого сословия, в падении земских соборов и в росте бесконтрольности власти, которая «ищет опоры уже не в земских соборах, а в собственных исполнительных органах: начинается бюрократизация управления, торжествует «приказное» начало». Воцаряется, по выражению Крижанича, «неумеренность власти»[827].

Такой же, но еще, пожалуй, более резкий подъем принудительного этатизма в связи с голодами (и войной) мы имеем при Петре. Здесь опека души и тела граждан была всесторон- ней. Голодание населения — отчаянным. Словом — совпадение, указываемое теоремой, мы встречаем и здесь[828].

Наконец, красноречивейшее свидетельство проверяемой теореме дают последние годы. С началом войны в 1914 г. продовольственное положение всех воюющих держав стало более затруднительным. Чем дольше длилась война, тем продовольственный кризис становился острее. Параллельно с обострением последнего поднималась и кривая принудительного этатизма во всех воюющих, а затем — ив ряде нейтральных государств. И она поднялась всего выше в тех странах, где продовольственное положение стало всего хуже. В Англии, очень скоро после начала войны, в виду возникшей угрозы голода (от перерыва сношений и уменьшения подвоза) учреждается Committee on Food Supplies50*: его функции постепенно расширяются; в 1916 г. появляется уже The Royal Commission on Wheat Supplies51*, 26 декабря 1916 г. проходит билль о продовольственном контроле. В итоге «в течение войны промышленность и торговля во всех воюющих странах были подчинены государственному контролю в такой мере, какая неизвестна со Средних веков. Даже в Великобритании, вопреки ее либеральным традициям, обширная область экономической деятельности постепенно подпала под государственное управление, огромное большинство деловых людей перестало быть автономными лицами, свободными покупать и продавать»155. Еще резче это проявилось в Германии, во Франции и других странах[829], как воюющих, так и нейтральных.

Особенно резко кривая принудительного этатизма должна была подняться в России, где очень скоро после начала войны возникли продовольственные затруднения, перешедшие скоро в кризис. Подъем этот начался и в основных чертах был проведен до Октябрьской революции руками царских министров, Думы и Временного Правительства, — сторонников свободы торговли и промышленности. Октябрьская революция здесь ничего нового не прибавила, кроме классового пайка и усиления централизации. Все было сделано здесь до 25 октября 1917 г. Законы необходимости заставляют осуществлять их декреты руками тех, кто далек от идеалов принудительного этатизма. Красноречивое свидетельство правильности теоремы!

Учреждение 17 августа 1915 г. «Особого Совещания для обсуждения и объединения правительственных мероприятий по заготовкам продовольствия и фуража», а затем выпуск правил 25 октября 1915 г., коими органам власти предоставлено было право выяснения продовольственных запасов на местах, их учета, осмотра торговых книг, документов, рынков и складов, вплоть до права реквизиций и секвестра, были тем Рубиконом, перейдя который, государство вступило на путь принудительного этатизма. С изданием их alea jacta erat52*. Принудительный этатизм родился!

А дальше все пошло, как по маслу. Развитием этого зародыша стали: Продовольственный Комитет Совета Рабочих и Солдатских Депутатов, Общегосударственный Продовольственный Комитет, с 5 мая 1917 г. Министерство Продовольствия, — с его широчайшими полномочиями, к которым Октябрьской революции было уже нечего прибавлять. Затем постановления 29 ноября 1916 г., 25 марта 1917 г., 20 августа 1917 г. относительно регулирования заготовок привели к тому, что до Октябрьской революции весь почти частно-торговый и кооперативный аппарат был сведен на нет и замещен государством. То же самое произошло и с регулированием потребления и распределения продовольствия. И здесь карточки, нормы и пайки введены были до большевиков[830]. Октябрьская революция — ввиду усиления голода и наличия имущественной дифференциации — только довела до конца этот процесс, подвергнув все и вся огосударствлению и коммунизации. Законы необходимости заставляют делать одно и то же лиц и правительства самых разных направлений и взглядов. Поистине, «люди волнуются, а законы необходимости руководят ими».

К 1920 г. у нас было все уравнено и социализировано. Скопов богатств не стало. Пришла всеобщая бедность. Новая буржуазия еще только-только нарождалась. Этатизировать стало нечего.

Такое громадное падение имущественной дифференциации должно было (согласно теореме) вызвать ослабление принудительного этатизма. Это всеобщее уравнивание совпало еще и с окончанием войны, что тоже ведет к деэтатизации. И мы видим, что она начала развиваться с лихорадочной быстротой. Не будь в этом году голода — это раскручивание пружины государственного этатизма пошло бы еще быстрее. Голод мешает этому, чем и объясняются многие фактические несоответствия современной практики и декретов. Из сказанного вытекает и прогноз на будущее: если ceteris paribus страна в дальнейшем будет богатеть и голод падать, и вместе с тем имущественная дифференциация будет умеренной — кривая деэтатизации (в какой угодно форме и при любой власти) пойдет книзу, и тем быстрее — чем быстрее пойдут первые процессы. При росте голода и имущественной дифференциации — деэтатизация не будет падать.

Всего оказанного, полагаю, достаточно, чтобы признать 1) правильность нашей основной теоремы о связи голода и принудительного этатизма, а также — двух подсобных теорем, более точно определяющих эту связь; 2) чтобы лишний раз убедиться в том, что «сходные, причины в сходных условиях вызывают сходные следствия»; 3) наконец, чтобы напомнить правильность поговорки «ничто не ново под луной». То, что многим казалось и кажется чем-то небывалым и абсолютно новым, бывало, читатель, и бывало много раз! Меняются только декорации, актеры, костюмы, время и место действия, а пьеса играется старая, шедшая много, много раз на сцене истории.

Последняя, подобно исписавшемуся автору, под новым соусом преподносит довольно старые вещи. Принудительный этатизм, признаваемый многими за высочайший идеал общественного устройства, — вещь весьма и весьма старая и давным давно появившаяся на Божий свет53* Он существует уже десятки веков. Многие все еще сочувствуют идее «социалистического общества», которое на самом деле обычно оказывается не чем иным, как этатизмом Совершенно ясно, почему популярность социалистической идеологии возросла за эти годы войны и обнищания. Но как показано в настоящем исследовании, неправильно утверждать, как это делают многие социалисты, что подлинно социалистических форм правления никогда раньше не существовало и что национализация должна принести благие результаты Опыт России и других стран, которые здесь рассматривались, свидетельствует о прямо противоположном, а именно: национализация, обобществление и развитие этатизмг ведут к нищете, а не к процветанию, — ни в коем случае не улучшат они социальных условий жизни народных масс.

Caveant consules!54 *

СТАТЬИ О ГОЛОДЕ II ВОЙНЕ (1921-1922)

ГОЛОД И ИДЕОЛОГИЯ ОБЩЕСТВА

Под идеологией общества я разумею совокупность представлений, понятий, суждений и их комплексы убеждения, верования, теории, «мировоззрение», свойственные членам агрегата Причем в понятие идеологии я включаю как убеждения, теории, верования и т. д , только переживаемые и мыслимые про себя, так и проявленные вовне — словами, письменными знаками, рисунками, жестами и другими способами На объективном языке совокупность таких явлений можно назвать субвокальными и речевыми рефлексами человека.

Исследование поведения и идеологии отдельного индивида показывает, что «содержание» его сознания радикально меняется при резких изменени ях количества и качества пищи, поступающей в его организм Это изменение состоит в том, что при голоде идеология человека деформируется, с одной стороны, в направлении усиления и укрепления суждений, теорий, убеждений и верований, которые при данных условиях «одобряют» применение мер, способных дать пищу, и благоприятствуют им, а с другой — в сторону ослабления и подавления речевых и субвокальных рефлексов, мешающих, препятствующих утолению голода. Грубо говоря, голод как бы вынимает из «сознания» человека одну пластинку с определенными ариями и вкладывает туда другую В итоге человек- граммофон начинает петь новые песни и арии, произносить новые слова и использовать новые выражения, думать новые мысли, исповедовать новые убеждения[831].

Если так обстоит дело с отдельным человеком, то такая же трансформация должна происходить и с идеологией массы лиц или целого агрегата, поставленного в условия резкого колебания кривой питания, в частности, при переходе агрегата из состояния сытости к голоду и обратно.

Иными словами, я утверждаю, что существует функциональная связь между колебанием кривой питания общества и варьированием его идеологии С изменением первой «независимой переменной» (ceteris paribus) меняется и «идеология общества», причем меняется в том же направлении. В «эпоху Голода» это изменение сказывается в усиленной и успешной прививке членам общества такой идеологии, которая при данных условиях благоприятствует насыщению голодного общественного желудка, и в падении успеха идеологий, препятствующих — мешающих — этому насыщению. Противоположное происходит в эпохи перехода общества из голодного состояния к сытому.

Таким образом, я утверждаю, что, как бы ни казалось это парадоксальным, но между количеством и качеством калорий, поглощаемых обществом, и сменой успеха или неуспеха ряда идеологий, циркулирующих в нем, существует функциональная связь.

Это изменение идеологии под влиянием указанного фактора многообразно и чрезвычайно разнородно по своей конкретной форме. Перечислять и описывать все эти разнообразные сдвиги здесь не место. Целесообразнее будет остановиться на какой- либо одной — крупной и типичной — системе верований или идеологии и на ее судьбах уяснить суть дела и проверить указанную связь. Так я и поступлю. В качестве такой типичной системы верований и убеждений я возьму социалистически-коммунистические и уравнительные теории, воззрения и идеологии. Изучение кривой их успеха позволит нам выявить эту связь.

А теперь — несколько слов о том, в чем эта связь состоит.

Пока общество или огромная его часть сыта (дефицитно и относительно), нет никакой необходимости в коммунистически-уравнительных актах и поступках, вроде насильственного отнятия, грабежа, уравнивания богатств и пищевых скопов агрегата. И без этих мер — люди сыты. В таком состоянии у них устанавливаются соответствующие формы поведения, рефлексы и убеждения, запрещающие посягать на «чужое достояние», признающие собственность «священной», «отнятие чужого добра — недозволенным» и т. д.

Но вот наступает голод. Допустим, что все другие меры (ввоз продовольствия, эмиграция, завоевание другой группы и т. д.), кроме захвата богатств и «скопов» у богачей данного общества, не покрывают дефицита продуктов питания. В таких условиях пищетаксис толкает голодных к захвату, разделу и «коммуниза- ции» этих последних как единственному средству утоления голода. Чтобы такое поведение было возможно, необходимо «развинчивание» и подавление всех мешающих этому рефлексов, в том числе речевых и субвокальных (убеждений). Иначе они будут мешать тем актам, к которым сейчас толкает пищетаксис. В таких случаях, пресс голода действительно начинает давить в первую очередь на них, подавлять рефлексы (и убеждения), препятствующие его утолению, такие как: «собственность священна», «отнятие чужого достояния недопустимо» и т. д., прививать и усиливать рефлексы и убеждения, «оправдывающие», «мотивирующие», благоприятствующие совершению актов, требуемых пищетаксисом («собственность — кража»1*, «да здравствует экспроприация эксплуататоров», «захват богатства — великое и справедливое дело» и т д.).

Поскольку обладатели «скопов» препятствуют захвату их достоянии, пищетаксис прививает рефлексы и убеждения, «одобряющие» применение насилия и борьбу с «буржуями».

Это значит, что у тех, кто поставлен в указанные условия, голод должен вызывать появление, развитие и предрасположенность к прививке коммунистически-социалисти- чески-уравнительных"рефлексов, в частности рефлексов речевых и субвокальных (убеждений), иными словами, «коммунистически-социалистической идеологии». Последняя в таких голодных массах находит прекрасную среду для прививки и распространения и будет «заражать» их с быстротой сильнейшей эпидемии. Совершенно не важно, под каким соусом она будет подана и как обоснована — по методу Маркса или учению Христа, по системе Бабефа или Руссо и якобинцев, или по системе Каталины и анабаптистов, на принципе «прибавочной Ценности» и «материалистического понимания истории» или на принципе Евангелия: «кто имеет две рубашки — пусть отдаст одну неимущему» .

Эти обосновывающие, мотивирующие и оправдывающие «тонкости» массе совершенно не важны, они ей недоступны, она ими и не интересуется Это «соус», совершенно не имеющий для нее значения Важно чишь то, чтобы идеология благословляла на акты захвата, раздела, уравнивания, чтобы она прямо на них наталкивала, их одобряла А почему, на каком основании — это дело десятое. Если какое-нибудь обоснование есть — отлично Если нет — тоже не беда. Если при данных условиях всего более для «оправдания» подходит Евангеше — идеология будет ссылаться на него и во имя заповеди Христа будет благословлять «обобществление» Если в данный момент более подходящей окажется идеология Маркса — будет взята она, будет широко прививаться и под ее флагом будет идти соответствующее «обобществляющее» движение.

Такова в основном связь между колебанием питания и колебанием идеологии.

Значит, для успеха таких идеологий необходимы два основных условия: 1) резкий значительный рост дефицитного или относительного голодания масс при невозможности утоления его иными способами, 2) наликие имущественной дифференциации в стране ием резче будут оба условия, тем при равенстве прочих условий подъем успеха коммунистически-социалистической идеологии будет быстрее и сильнее, тем легче она будет прививаться к голодным, тем большим будет ее успех

Отсюда, как и в случаях роста принудительного этатизма[832](не только как идеологии, но и как практики), следуют выводы.

1-я теорема

Ceteris panous, сытые и голодные (богатые и бедные) группы при указанных условиях не могут иметь одну и ту же социально-политическую идеологию. В частности, коммунистиче- ски-социалитсическая идеология должна иметь успех и легко прививаться к группам бедняков и не может иметь успеха и легко прививаться к богато-сытым. Последние должны быть иммунитетны по отношению к ней, первые, наоборот, — легко подвержены ее «заразе» Антикоммунистические идеологии, наоборот, должны преуспевать среди богачей и трудно прививаться к голодной бедноте.

ятеорема

Ceteris paribus, при одной и той же степени имущественной дифференциации кривая успеха и прививки этой идеологии будет подниматься всякии раз, когда уровень питания масс понижается (когда голод — дефицитныи и относительный — растет).

При одном и том же уровне питания масс эта кривая будет подниматься всякий раз, когда имущественна я дифференциация усиливается (растет относительный голод).

Особенно резок будет подъем кривой роста и успеха этих идеологий тогда, когда растет и имущественная дифференциация (богачи еще больше богатеют), и когда понижается уровень питания масс (бедняки еще сильнее беднеют). В этом случае голод — дефицитныи и относительный — усиливается вдвое, гдвое увеличивается и давление пищетаксиса

ятеорема

И наоборот. Ceteris paribus, кривая успеха и прививки ком- ■унис тическн-социалистической идеологии будет падать в с яки раз, когда 1) поднимается уровень питания масс и уменьшается имущественная дифференциация (падает и относительный и дефицитный голод), 2) когда при неизменности имущественной дифференциации поднимается уровень питания масс, 3) когда при неизменности уровня питания масс уменьшается имущественная дифференциация (в том и другом случае голод — особенно относительный — падает ).

ятеорема

Наконец, когда степень дифференциации растет, но соответственно поднимается и уровень питания масс, или наоборот, уровень питания понижается, но соответственно уменьшается и степень имущественной дифференциации, оба эти процесса нейтрализуют друг друга и кривая роста или падения коммунистически-социалистических идеологий может остаться неизменной.

Такова «механика» колебания успеха этих идеологий и их связь с варьированием кривой дефицитного и относительного голодания. Теоремы совершенно четки и ясны[833]. Почему это так должно быть — установлено выше Таким образом, требуемый мост между количеством калорий и невесомой идеологией перекинут.

Связь установлена. «Причины» — «объяснены». Остается для большей достоверности эти теоремы проверить.

Проверка 1-й теоремы

Она в особо подробной проверке не нуждается.

Кому неизвестно, что и в прошлом и теперь коммунистически-социалистические идеологии (во всех их многочисленных формах) вербовали своих адептов и носителей почти исключительно из бедноты и встречали противников среди представителей богатых и сытых групп[834].

Напомню основные исторические факты. В древней Греции, со времени обеднения крестьянства, носителем этих идеологий были бедняки. «Во всяком бедном гражданине таился социалист»[835], «пролетарий позднейших веков — прирожденный революционер. Он готов был разрушить мир, преграждавший ему доступ к богатству и блаженству». Его цель — социальный переворот, экспроприация богачей и диктатура пролетариата или — как выражались греки — «господство кулаков». Появилась «коммунистическая алчность пролетариата», и «мысль об экономическом уравнивании посредством простой экспроприации ренты и земельной собственности прямо-таки вошла пролетарию в плоть и кровь». И именно пролетариат, голытьба, беднота или, по словам Аристотеля, «сброд» составлял армию всех многочисленных социальных революций с их коммунизациями, дележкой и уравниванием богатств, убийствами и гражданской войной, которыми богата история Греции с V в. до P. X. Сообразно пролетарскому идеалу, «не следует, чтобы один был богачом, а другой нищим», при революциях (Агиса иКлеомена, Килона, Набиса и др.) «систематически отбиралось у собственников все их имущество, кассировались долги, перераспределялась земля», «все выделявшиеся из массы богатством и репутацией умерщвлялись или убивались, дома и поля, жены и дети убитых отдавались пролетариату, илотам2* и сброду» и т. д. Словом — указанное положение здесь бесспорно подтверждаются[836].

Не иначе обстояло дело и в Риме. И здесь практически- уравнительная и примитивно-коммунистическая идеология, требовавшая aequatio bonorum и pecunias aequare3*, а также конфискации имущества богачей, «национализации» и передела земель, плюс, конечно, опалы и убийств самих богачей (рго- scriptio locupletium4*),— идеология, выступавшая во всех основных социальных движениях и революциях Рима (Гракхов, Цинны, Каталины, Целия, Долабеллы, Рулла, Спартака, Сатурнина, Друза и т. д.), — вербовала своих сторонников и адептов из среды рабов, бедноты, голодных пролетариев, обедневших крестьян, нищих солдат, из тех, по выражению Цицерона, «жалких и голодных пиявиц казны, из которых набирались батальоны анархистов». Современник тех лет Саллюстий так прямо и говорит, что разделительно-уравнительные стремления вообще свойственны самой природе этого класса. «Ведь всюду неимущий относится к собственникам с завистью и недоброжелательством; он увлекается зачинщиками смут, ненавидит существующее и стремится к новым порядкам. Он жаждет всеобщего переворота; мятеж и возмущение питают его. Ему нечего опасаться потерь, так как бедноте терять нечего»[837]'5*.

Возьмите, далее, идеологию раннего христианства. В первое время она была идеологией коммунистической, предписывавшей, если не юридически, то морально: у кого две одежды, тот отдай одну неимущему; и у кого есть пища — сделай то же; богатый — раздай имущество бедным, ибо легче верблюду пройти сквозь игольные уши, чем богатому войти в царствие небесное[838] . В ряде первых христианских общин, в частности в Иерусалимской, «никто ничего из имения своего не называл своим, все было общее» (Деян. 4, 32, 34)[839]. Здесь был полный потребительский коммунизм, и Анания и Сапфира, утаившие часть имущества, были наказаны смертью[840]. В более мягкой форме, но тот же коммунизм потребления существовал и в других ранних христианских общинах: Коринфской, Фессалийской, Ефес- ской и др.

Словом, как ни пытались и ни пытаются смягчить эту черту ряд теоретиков христианства — она несомненно была ему присуща[841].

Ему присущ был и ряд других черт коммунистически-социалистической идеологии, вроде положений, сформулированных раньше и повторявшихся позже: «не трудящийся — да не ест» (апостол Павел), «богатые — ленивые трутни» (Иоанн Златоуст), «частная собственность по своей природе есть неправда» (Климент Александрийский и др.), «природа создала общее право для всех, узурпация отдельных лиц вызвала частное право, корысть разделила владения». «Бесстыдная речь! — говорит св. Амвросий защитнику собственности — Частная собственность противоречит природе» и т. д. Эти воззрения отразились даже и в Corpus juris canonici6', где наряду с браком и воспитанием детей как учреждениями естественного права было признано как отголосок воззрений раннего христианства Communis omnium possessio et omnium una libertas7*, после чего прибавлено нелогичное дополнение: acquisitio eorum8* — проявление позднейшей изменившейся идеологии церкви12.

К кому же всего легче прививалась эта идеология? Из кого рекрутировались ее адепты?

«Кто составлял большинство общины? — Босяцкий пролетариат»13.

Нищие, беднота, рабы — вот тот слой, к кому она быстро прививалась и среди кого имела успех. Герои христианства — «блаженные нищие». Имущество церковное — patrimonium pauperum14/9\

/

античного коммунизма и социализма, с. 587-644 (перевод этой части книги издан под заглавием «Ранний христианский коммунизм». Казань, 1920); Эшли У. Экономическая история Англии. М, 1897, с. 141-142. См. также: Гарнак А. Сущность христианства // Раннее христианство, с. 54, 73-74, 77- 78, 103; Юлихер А. Религия Иисуса и начало христианства // Там же, с. 187; Каутский К. От Платона до анабаптистов // Предшественники новейшего социализма. СПб, 1907, т. 1, с. 22, 29.

См.: Пельман Р. Ранний христианский коммунизм; Эшли У. Цит. соч, с. 141-145, 232-233; Corpus Juris Canonici, Deer. I, dist. I, с. VII. В этом отношении Пельман особенно ярко показал, что идеология христианских пастырей первых веков в отношении коммунизма «по смелому оптимизму не уступала фантазиям Бебеля». См. у него отрывки из проповедей Иоанна Златоуста и др.

Каутский К. Цит. соч, с. 29.

«Христианство первоначально было религией низших слоев народа» Щобщютц Э. Греческий мир и христианство // Христианство в освещении Протестантских теологов. СПб, 1914, с. 55). Пятьсот девять галилеян — первых христиан в Иерусалиме — «были по большей части бедняками»

И первые христианские монастыри-коммуны состояли из бедноты. «Те же слои народа, которые дали первых христиан, явились и материалом для монастырей. Это были в большинстве своем бедняки» «Большинство монастырей представляло собой союзы бедняков»[842]. «Служению Божию (servitutis Dei), — жалуется Августин, — посвящают себя большей частью рабы или вольноотпущенники, или крестьяне, ремесленники и прочие плебеи» (De opere monachorum). Здесь особенно сильно проводились в жизнь принципы коммунизма.

«Чувство частной собственности особенно сильно подавлялось (extirpated) в монастырях». Правило гласило: «Пусть никто не владеет никакой собственностью: ни книгой, ни пером, ни письменной доской — ничем, абсолютно ничем (sed nihil omnio)»[843].

Позже в состав христиан вошли и богачи, но дух и практика разбогатевшей христианской церкви к этому времени (как увидим ниже) резко изменились. Если время от времени по разным поводам и воскресала первичная коммунистическая идеология, то без всякого результата и успеха у официальной церкви; фактическое же оживление принимало формы «ереси», возникало опять-таки среди бедноты и преследовалось самой церковью и носителями ее власти.

И позже коммунистические идеологии, возникавшие на почве христианства, опять-таки вербовали своих адептов главным образом из среды бедноты. Коммунизм древнего христианства соответствовал потребностям бедного пролетариата[844].

«За весьма малым исключением господствующие классы почти не принимали участия в зарождении (такой) ереси. Как правило, ересь первоначально распространялась среди массы простого народа... Удары, поставившие существование (официальной церкви и иерархии) в опасность, были нанесены людьми темными, проповедовавшими между бедными и угнетенными, оскорбленными и униженными»[845].

Так именно обстояло дело с патариями и катарами10', у которых практика и идеология были в значительной мере коммунистическими и которые вербовались главным образом из низших слоев народа.

Так было с арнольдистами, вальденсами, гумилиатами, апостольскими братьями и беггардами19/и*.

Не представляют из этого правила исключение и крайние секты лоллардов, носившие разные названия (в Англии — «диггеры», «люди пятой монархии»13* и т. д.) и имевшие явно выраженную уравнительно-коммунистическую идеологию. Главная масса их членов опять-таки состояла из бедняков[846].

Не иначе обстояло дело и с таборитамин', основавшими в Таборе настоящее коммунистическое государство, с полным отсутствием частной собственности и с «равенством в условиях жизни всех членов общины». Главный контингент их состоял из бедняков, «секвестрировавших в общий котел» сначала свои богатые группы и католическую церковь, потом — соседние народы, области и города. Позже к ним стеклись «подонки всех народностей»[847].

То же самое приходится сказать и о богемских братьях- коммунистах (секта Хельчицкого), и о последователях Томаса Мюнцера, основавших в Мюльгаузене коммунистическую общину15* с принципом «omnia sunt communia16* и каждому все должно даваться по мере его потребности», и о коммунистических сектах Швейцарии XIV и XV вв., и о Мюнстерских коммунистах во главе с Иоанном Лейденским, организовавших коммуну «Нового Иерусалима»17*, и о ряде крайних течений анабаптизма. Их последователи рекрутировались преимущественно из бедноты, из пролетариата, мелких ремесленников или, по словам Меланхтона, из «черни», а по словам Фишера — из «простонародья»[848].

Нужно ли говорить, что то же самое явление мы видим в XVIII, XIX и XX вв. Многочисленные и разнообразнейшие по форме, но сходные по своим практическим рецептам и осуществлениям социалистические, коммунистические, коллективистические и уравнительные теории и идеологии — не важно, как они называются: социализмом, коммунизмом, коллективизмом, якобинством, эгалитаризмом18* или как-то иначе, а важно то, что они требуют уравнивания и раздела богатств, конфискации достояния богачей, пытаются ввести равенство не только юридическое, но и имущественное, организовать на общественных началах всю жизнь и т. д. — все эти идеологии, начиная с якобинства и бабувизма19* и кончая марксизмом, анархизмом, прудонизмом и т. д., находили и находят своих последователей не среди богачей-банкиров, капиталистов, крупных аграриев и т. п., а среди бедноты, среди пролетариата городского и сельского, интеллигентного и неинтеллигентного, среди беднейшего крестьянства, среди ниших и голодных групп без определенных занятий и среди босяков или, говоря словами Лебона, «среди неприспособленных» — еще точнее, среди групп, которые плохо и недостаточно питаются. Исследование питания различных социальных групп XIX и XX вв. показывает, что во Франции, в Германии, Бельгии, Австрии и других странах питание индустриальных рабочих (кроме небольших высокооплачиваемых слоев) больших городов, порвавших связи с деревней и земледелием и живущих исключительно заработной платой, является наихуд- щим. Оно хуже даже, чем питание крестьян, местных провинциальных ремесленников, рыбаков и прислуги, не говоря уже о питании зажиточных слоев. Оно недостаточно и количественно и качественно[849]. Эти же слои в XIX и XX вв. были слоями, к которым всего легче прививались крайние коммунистические идеологии и лозунги. Из них же главным образом вербовались и вербуются члены и последователи этих идеологий и соответствующих партий[850]. Недаром же эти последние сами присоединяют к своему названию «социал-демократическая» или «коммунистическая» партия прилагательное — «рабочая», «пролетарская», или «партия бедноты»; недаром их девиз и лозунг — «диктатура пролетариата» или «диктатура бедноты»; недаром же в их гимнах и песнях, начиная с «Интернационала», поется: «Вставай, проклятьем заклейменный весь мир голодных и рабов!» Наконец, исследование состава таких партий показывает, что большинство их членов образуют действительно рабочие, беднота и необеспеченные лица[851].

То же самое явление мы видим во всех странах и в наши годы: армия коммунистов и социалистов и теперь рекрутиру. ется из бедных слоев пролетариата, из голодных солдат, безземельных батраков, неустроившихся интеллигентов, из босяков и т. д.

И наоборот, как в прошлом, так и теперь идеологии и партии антиэгалитарные, антисоциалистические, антикоммунистические, антиколлективистские имели успех, легко прививались и вербовали себе сторонников среди групп богатых, сытых, «жирных», обеспеченных и привилегированных .

Так было в прошлом, так обстоит дело и теперь. «Сходные причины вызывают сходные следствия»[852].

На протяжении всей истории мы видим эту связь между степенью обеспеченности, в частности обеспеченности пищей, ее количеством и качеством, и подверженностью заразе коммунистической или антикоммунистической идеологии.

Правда, и среди последователей коммунизма мы находим определенный процент богачей и людей сытых (особенно среди лидеров таких течений), и наоборот, среди сторонников антикоммунизма мы нередко видим бедноту. Но, во-первых, и тут и там они всегда составляли меньшинство, исключение, а не правило; во-вторых, я не утверждаю, что принятие той или иной идеологии определяется только одним фактором питания и ничем больше. Даже голод, как это было указано выше, ведет к этому результату не всегда, а только при наличии в агрегате имущественной дифференциации или «скопов» пищи и богатств, «притягивающих» голодных человеческих инфузорий. Без их присутствия — нечему притягивать, нечего делить, нечем поживиться, а следовательно, нет почвы и для успеха коммунистических теорий и лозунгов среди голодных. Но принятие коммунистической и родственных ей идеологий может быть вызвано и другими, кроме голода, детерминаторами. Мы знаем, что некоторые «интеллигенты», богачи и «буржуи» числились и числятся в рядах коммунистов и социалистов; видим и обратное — бедняка в роли крайнего антикоммуниста и антисоциалиста.

Проверка 2-й теоремы

Историческая проверка подтверждает в основном и вторую теорему. Возьмем ли мы обширные агрегаты или агрегаты небольшие — в общем и целом рост успеха коммунистической и родственных ей идеологий происходит или в моменты обнищания масс, или в моменты усиления имущественной дифференциации, или в моменты совпадения обоих процессов, т. е. в моменты роста дефицитного и относительного голодания.

Совершим беглую прогулку по истории.

В древней Греции коммунистическая, уравнительно-передельная идеология появляется в VII-V] вв. и распространяется особенно быстро с V и IV вв., т. е. со времени пролетаризации крестьянства, появления бедноты в городах и селах, концентрации богатств в руках небольшой группы. С конца V и начала IV вв. «давно уже заметная тенденция имущественного неравенства стала проявляться сильнее. И в то время, как Спарта IV в. слыла богатейшим городом Эллады, в ней быстро прогрессировало обеднение широких народных слоев... Бесправная и безземельная масса сосуществовала с незначительным количеством тех, в руках которых все больше и больше концентрировалась земельная собственность». Процесс продолжается в IV и III вв. «Неудержимо исчезает среднее сословие и наряду с возрастающим значением денег проявляется изнанка этого явления — пауперизм». Посему «в обществе, приведенном в расстройство крайностями маммонизма20' и пауперизма, проявление коммунистических тенденций настолько естественно, что нужно было бы удивляться, если бы в тогдашней Спарте отсутствовал этот лозунг социального недовольства». «Поскольку грубая и одичавшая масса не могла достигнуть удовлетворения своих притязаний на почве существующего строя, то это психологическое изменение породило коммунистические вожделения. С жаждой как можно большей наживы соединилось стремление к разделу и уравниванию». Целью становится «социальный переворот, экспроприация богачей и диктатура пролетариата или, как выражались греки, «господство кулаков». «Имущественное неравенство становится побудительным мотивом, вызывающим беспрестанно возобновляющиеся революции, переворот в имущественных отношениях в смысле радикального уравнивания ста- нсвится все чаще и чаще раздающимся боевым кличем партии кулаков».

И мы ьидим, как с V вв. начинает развиваться идеология коммунизма, выражающаяся в идеализации древней коммунистической Спарты, в ее стилизации, идеализации естественного состояния, появляются коммунистические теории и идеологии (Платон и др ), которых чем дальше, тем становится все больше, и, наконец, в IV-III вв. волна этих учений разливается широким потоком и в форме упрощенных лозунгов переходит в революционное действие Словом, ухудшение социального питания масс и оост имущественной дифференциации идут рука об руку с ростом успеха коммунистических идеологий[853]. В итоге эта идеология (и соответствующие рефлексы) вошла в плоть и кровь греков, стала привычной нормой.

«Дележ стал прямс-таки постоянным учреждением в образцовом демократическом государстве — в Афинах. С половины IV в. там существовала особая касса для раздела остатков государственных доходов между гражданами в виде денежных раздач и подарков На многих праздниках демос пиршествовал и распределял между собой по жребию остатки жертвы на общественный счет \лчносъ доходила до того, что державный народ непосредственно распределял между отдельными лицами конфискованное им на суде имущество гражданина» и т. д.[854]

Аналогичное явление мы видим и в Риме. И здесь появление и рост этих идеологий начинается с момента обезземеления крестьянства, «возникновения многочисленного сельского пролетариата» и переселения его в Рим — «местопребывание политической и финансовой аристократии, в руки которой стекались богатства всего мира, где наглядно бросалось в глаза чудовищное преобладание капитализма в экономической жизни» К концу периода республики оба эти процесса резко выявились. Не замедлила обнаружиться и их функция — быстрый рост комму нистической и родственных ей идеологий, развитие успеха лозунгов вроде передела земли кассирования долгов, имуществен ного уравнивания (aequaLo bonorum и aequa^o pecuniae, о котором говооит Цицерон), экспроприации богачей и т д., перешедших, как и везде, в действие и выразившихся в ревзлюцион- ных движениях братьев Гракхов, Л Друза, Цинны, Спартака, (^лабеллы, Руфа, Катилины и др. «Решающее значение с этого :мени приобретает борьба за собственность. В грандиозном социальном движении в эту эпоху не было недостатка в элементах, увлекавшихся самыми крайними социалистическими и разрушительными идеями»2*. Этот рост идеологии коммунизма ]£л параллельно с практическим осуществлением принудительного коммунизма, рассмотренным мною в статье «Влияние голода на социально-экономическую организацию общества» (Экономист. 1922, № 2)

Не случайным фактом в этом процессе разлива уравнительно-социалистических идей было появление и быстрое развитие христианства Если само его появление — случайность, результат совпадения многих причин, то чрезвычайно быстрое завоевание этой идеологией умов и душ в I-IJI вв. — явление вполне понятное с точки зрения проверяемой теоремы Бедности и нищеты в эту эпоху было бесконечное изобилие. Богатству и роскоши — ие было границ Почва для коммунистической идеологии была готова. Мудрено ли поэтому, что христианство, с его коммунистическими чертами, как идеология «нищих», «обездоленных», «трудящихся и обремененных», быстро заразило многочисленные слои бедноты и выросло в религию сотен тысяч.

Являясь идеологией нищих босяков, будучи учением интернациональным, пооповедуя царство бедных и проводя потребительский коммунизм, оно быстро завоевало низы, жаждавшие этого, низы — голодные, отвыкшие от работы, страдавшие и убеждавшиеся в безуспешности государственной помощи[855]

Так как в ближайшие века империи положение масс не улучшалось, а ухудшалось то и распространение этой идеологии росло И вплоть до III-IV bp отцы церкви Тертуллиаи, Василий

Великии, Климен- Александрийский и др не раз подчеркивали коммунистические черты христианства и выступали идеологами коммунизма

С того же момента, когда церковь разбогатела, когда в ее лоно вошли богатые слои, началось попятное движение христианской идеологии: она мало-помалу стала затушевывать и терять первоначальные коммунистические черты, сначала робко, потом все решительнее, пока в конце концов не выкристаллизовалась в идеологию, вполне «приемлющую» мир с его богатством и бедностью, деспотизмом одних и унижением других (см ниже)

Но чем сильнее христианская идеология официальной церкви эволюционировала в этом направлении, тем все менее и менее пригодной делалась она в качестве идеологии бедноты, тзм неизбежнее становился отрыв последней от нее и тем необходимее оказывалось появление новых идеологий, на почве того же христианства, но с чертами первоначального христианского коммунизма. Так оно и былс в действительности.

Возврат к «чистому слову Божию» и «апостольской бедности», тек первоначальному христианству в форме «коммунистических ересей», обнаруживается тогда, когда церковь уже разбогатела и перестала выражать чаяния бедноты, когда бедность возросла, ко~да появилась довольно резкая имущественная дифференциация: бедных масс — крепостных, ремесленников, пролетариата, с одной стороны, клириков, богатых землевладельцев, феодалов и городской аристократии — с другой

К X-XI вв церковь, как известно, стала богачом[856] «В VIIJ в собственность церкви в Галлии составляла третью часть всей заселенной территории». «В конце периода Карслингов получились еще более обширные владения церкви»[857]

В Англии вплоть до XV в. половина земель принадлежала церкви[858] М удренс ли поэтому, что идеология официальной церкви растеряла весь коммунизм и больше не могла быть идеологией бедноты. К последней отныне должны были прививаться иные идеологии, с коммунистическим оттенком, хотя бы возни-

Лавшие на почве тою же христианства, но носящие явно анти- ,-ерковный характер. В этих идеологиях мог появиться и лозунг захвата и раздала церковных богатств как 1лавных «магнитов», притягивавших бедноту

И действитепьно, подобные идеологии появились

Они были идеологиями бедноты, носили коммунистический (и в теории, и на практике) характер, неизбежно вступали в конфликт с церковью, объявлялись «ересями» и под разными формами нередко требовали отказа церкви и клириков от их богатств и раздачи их нищим и бедным.

Широкии разлив таких ересей мы видим именно в X-XIII вв , когда появилась «невероятная бедность народных масс», когда «условия жизни тогдашнего общества были ужасны» и «всякое изменение общественного строя приветствовалось ими, так как оно могло лишь улучшить их жизнь, сделать же ее более тяжелой не могло уже ничто». Не случайно также и то, что этот разлив мы находим громадным на юге Франции и Италии, ибо «нигде в Европе образование и роскошь не достигли такого развития, как здесь», а потому «нигде в то же время в Европе разбогатевшее духовенство не пользовалось таким презрением народа »»[859].

Таковые черты мы видим в движении и катаров, и Арнольда Брешиансксгс в Риме, где в XI-XII вв скопились колоссальные богатства, вследствие чего «у населения легко могло возникнуть желание возвратить духовенство к евангельской бедности, т. е. присвоить себе сокровища, собранные цеоковью и сохранившиеся в Риме»[860], и в движении патаренов в Милане в 1058 г. (где также рззкой стала имущественная дифференциа Ция), и в движении Сегарелли, и Дольчино, и в вооруженном восстании коммунистов 1306 1307 гг., и в течениях вальденсов и гумшшатов, и в других родственных идеологиях, быстро развивавшихся и распространявшихся в XI-XIII вн., т. е в века быстрой экономической эволюции Италии и южной Франции с ее спутником — дифференвд ацией, обеднением и обогащением, и в века чрезвычайного обогащения церкви[861]

Столь же резкую имущественную дифференциацию мы находим и в гуситском движении; в Богемии XIV в. оно было огромно, причем главным богачом была церковь[862]. Отсюда — появление и рост (под влиянием относительного голода) коммунистической идеологии среди более бедных слоев и разорившегося мелкого дворянства. Эта идеология, освящавшая раздел церковных богатств, быстро вербует адептов, ведет сначала к конфискации церковных имуществ, затем к захвату имуществ богатого дворянства и буржуазии, а вслед за тем и к организации коммунистического государства таборитов, с его разнородной, но резко коммунистической идеологией (николаитов, бег- гардов, вальденсов, адамитов21* и т. д.), носителями коей была беднота, усиленная «подонками всех народностей», привлеченными возможностью грабежа и захвата[863].

Далее, XV-XVI вв. были насыщены революционными движениями, широкое распространение получили в это время и при- митивно-уравнительные и «коммунистические» идеологии. Эти же века были веками обеднения масс — с одной стороны, с другой — роста имущественной дифференциации. Упразднение коллективных порядков пользования землей, огораживание аль- менд22* и выгонов, рост податей, подорожание, опережавшее рост заработной платы, — все это ухудшило положение масс. Податные изъятия и рост привилегий духовенства и богачей, усиление их богатства углубили имущественный контраст. Этих причин было достаточно, чтобы создать готовую почву для появления и успеха коммунистически-уравнительных идеологий (т. е. для расторможения одних рефлексов и прививки других). И они появились. Они росли и с быстротой эпидемии заражали бедноту. И выявились в сотнях волнений, таких как создание /*Люнцером коммуны в Мюльгаузене, Иоанном Лейденским в д\юнстере («Новый Иерусалим»), в которых были практически реализованы имущественное уравнивание и коммунизм потребления[864].

В Англии такой эпохой оживления коммунистических идеологий была вторая половина XVII в. Перед революцией 1648 г. положение масс резко ухудшилось. Дефицитный и относительный голод возросли. Стала распространяться и коммунистическая идеология. Революция (увы, как и всякая глубокая революция) это положение не улучшила, а ухудшила. «Интересы народных масс не были приняты английской революцией в расчет; религиозно-политический переворот лишь содействовал упрочению интересов земельных собственников»[865]. «Положение беднейших классов с падения республики 1660 г. до конца этого столетия было постоянно плачевным». Господство лендлордов надолго ухудшило положение. «Дороговизна возросла, а заработная плата упала низко. В 1696 г. бедные и нищие составляли четверть всего населения»[866].

При таких условиях успех коммунистических идеологий был неизбежен. Мы его и видим в развитии сект диггеров, броуни- стов, барровистов, людей пятой монархии, квакеров23*, в учении Дж. Беллерса и др. Рост успеха этих идеологий следует хотя бы из того, что с 1651 по 1656 г. было приговорено к тюрьме не менее 1900 квакеров, с 1661 по 1697 г. — не менее 13562[867]

Следующей эпохой вспышки этой идеологии в Англии была первая половина XIX в., когда, как мы видели, положение рабочего класса было очень тяжелым, а имущественная дифференциация не падала. В этот период появляются и быстро прививаются к массам разнообразнейшие идеологии уравнительно-социалистического толка, начиная от определенных систем, вроде идеологии Р. Оуэна, Томпсона и др., и кончая множеством других коммунистических воззрений, не связанных с определенными именами их творцов, тем не менее «заражавших» массы и выявлявшихся в целом ряде волнений и движений этого периода, самым крупным из которых было движение и идеология крайнего чартизма24".

Позже, с улучшением положения рабочих во второй половине XIX в., их идеология становилась все более и более умеренно-буржуазной. Если отдельные вспышки успеха социалистических идей здесь и были, то опять-таки в периоды относительного ухудшения их положения — в периоды кризисов. «Промышленный застой 80-х годов покончил с верой (рабочих) в непогрешимость принципа laissez-faire25*». С этого времени «весь мир тред-юнионизма (представлявший раньше неодолимый оплот против идей коллективизма) проникнут этими идеями, и на конгрессах рабочих союзов коллективистское течение достигло господства»[868].

Во Франции в XVIII в., особенно во второй половине, положение масс было очень тяжелое. И дефицитный, и относительный голод резко усилились. Наряду с этим мы видим появление и быстрое распространение идей «просветительской философии» XVIII в. (Вольтер, Руссо, Мабли, энциклопедисты и т. д.), в практических выводах которой в избытке имелись и лозунги равенства, и лозунги «коммунизации», и лозунги полного отчуждения личности в пользу общества, и лозунги экспроприации достояния богачей и т. д., словом — все те основные практические выводы, которые характерны для всякой коммунистически-социалистической идеологии, не важно, называется ли она официальными социалистами этим именем или нет[869]. Эта идеология, сопровождаемая принудительно-коммунистической практикой власти, широкой волной разливается к концу XVIII в. во франции еще до революции[870], а с ее началом приобретает неистово заразительную силу и кристаллизуется в теории и практике якобинства и жирондизма — теории и практике, воплотившей до конца эти лозунги, экспроприировавшей достояние богачей, пытавшейся установить полное равенство, уничтожить эгоизм, принудительно сделать всех альтруистами, которая свела на нет ценность личности и отдала ее в полную собственность власти, не признававшей за ней никаких прав, — словом, будем ли мы называть ее «социалистической» или нет, но по существу она была таковой и воплощала в себе все ее основные практические лозунги46.

Общее обеднение и истощение страны, вызванное революцией, на время приостановило этот успех, хотя в низах наиболее крайние идеологии, вроде идей Бабефа и «общества равных»27*, продолжали прививаться. Наполеон сумел дать «пищетакси- су» иной выход — выход войн и грабежа населения других стран, почему в этот период не было острой надобности покрытия дефицита путем «обобществления» богатств самой Франции.

Но с закрытием этой отдушины и с прекращением грабительски-завоевательных войн пищетаксис пролетариата, в имущественном отношении ничего не получившего от революции, снова вызывает рост самых разнообразных «коммунистических» идеологий, которые с 20-х гг. и начинают снова оживать и «роиться» (сен-симонизм и т. д.). К 30-м и 40-м гг. положение рабочих не улучшилось. Между тем имущественная дифференциация, уменьшенная и нарушенная революцией, к этому времени снова резко усилилась: новая буржуазия успела вылупиться, оформиться, период первоначального накопления капитала закончился и снова налицо были богачи и беднота, роскошь и голод. Мудрено ли поэтому, что именно в этот период развитие социалистических идеологий приобретает бешеный характер. Они плодятся и родятся десятками и быстро завоевывают сознание пролетариата и бедноты. Появляются идеологии АнфаН- тена и других сен-симонистов, П. Леру, Бюше, Луи Блана, Фурье, Кабэ, Прудона, оживляется бабувизм, бланкизм и т. д. В это время «рабочий класс открылся социалистической пропаганде. Все эти доктрины делали тогда прогресс более быстрый, чем при реставрации»[871]. Согласно сказанному, иначе и быть не могло.

Наконец, такое же совпадение резкого ухудшения положения масс и резкого подъема кривой коммунистической идеологии мы видим в 1870-1871 гг., завершившихся Парижской коммуной.

Рост голода в осажденном Париже шел рука об руку с ростом «заразы» разнообразнейших идеологий этого порядка и вылился в провозглашение «коммуны» со всеми обычными ее лозунгами и практическими мерами[872].

Ту же связь нетрудно проследить и в истории Германии. Здесь рост лассальянства, марксизма и других идеологий этого рода опять-таки намечается с 30-х и 40-х гг. — времени индустриальной революции, ухудшения положения рабочих слоев и роста пауперизма. Именно в период 30-50-х гг. происходит быстрое распространение этих идеологий в их наиболее крайних формах. В дальнейшем, с наступлением улучшения положения рабочих в 70-80-х гг. и позже (как и в Англии) — идеология, особенно на практике, принимает более умеренный, «буржуазный», «социал-соглашательский» характер и чем дальше, тем больше растет эта умеренность, так что в начале XX в. (до начала войны) от непримиримого коммунизма былых годов остается немногое, разве что одна фразеология, да и та приняла весьма умеренные формы[873].

Наконец, особенно яркое подтверждение проверяемой теории дают последние годы, начиная с 1915-1916 гг. В это время, особенно к 1918 г., бедность масс во всех воюющих странах возросла; но имущественная дифференциация не уменьшилась, а в связи с военными прибылями даже усилилась. С этого же времени начинается и небывалый рост исследуемых нами идеологий. Он наблюдается и в количественном отношении, в смысле завоевания ими все новых и новых слоев обедневшего населения, и в отношении качественном, в смысле роста крайних течений за счет более умеренных, в смысле общего сдвига этих идеологий «влево».

В нашей стране мы были свидетелями того, как с 1916 г., когда уже обеднение дало себя знать, особенно в городах, лево- социалистические идеологии стали быстро развиваться. В 1917 г. социализм стал религией большинства масс. Со времени революции приток адептов в социалистические партии совершался сотнями тысяч. Идеология социализма и коммунизма, в рафинированной или в примитивной форме, захлестнула все сознание народных слоев. Маркс и другие идеологи — стали божествами. Программы социалистов, в их практических лозунгах,— символами веры.

Вместе с этим количественным ростом с усилением голода происходил и качественный рост крайних течений за счет умеренных. Уже в апреле-мае 1917 г. умеренный социализм утратил свои позиции. К октябрю ушла почва из-под ног и «центристов». Торжество коммунизма, с быстрым прогрессом бедности и голода и в то же время при наличии «скопов» богатств и имущественной дифференциации, было неизбежным. Оно и наступило и повлекло за собой раздел всех этих «скопов».

В менее резких формах, но то же самое происходило и во всех воюющих, а частью и в нейтральных странах. Всюду здесь, хотя и не в одинаковой степени, к 1917-1921 гг. бедность масс усилилась, голод — дефицитный и относительный — возрос, имущественная дифференциация не уменьшилась. Отсюда рост — количественный и качественный — этих идеологий, быстрое увеличение числа их сторонников, их влияния и веса, разбухание соответствующих партий, увеличение числа подписчиков соответствующих газет и журналов, вроде «Die Rote Fahne», «Avanti!», «L'Humanite», «Daily Herald»28" и т. д., сдвиг самой социалистической идеологии влево, в сторону Ш-го Интернационала, зарождение и рост силы последнего за счет Н-го Интернационала, зарождение 2Ч2 Интернационала29*, победы коммунистов на конгрессах в Галле и Туре30*, зарождение коммунистической партии в Англии, полевение здесь Labour Party31*, массовые попытки захвата и «социализации» фабрик и заводов,

земель и богатств в Италии и других странах — словом, небывалый разлив идеологий коммунизма и социализма50.

Дальнейшие судьбы их, согласно теореме, ясны если и далее процессы обеднения масс и имущественной дифференциации будут расти, будет подниматься и кривая успеха этих идеологий; если наступят обратные явления, эта кривая будет падать.

Таким образом, при всей беглости исторической проверки теоремы она подтверждается. Это дает основание считать ее правильной51. И здесь «сходные причины порождают сходные следствия».

Все это частные случаи очерченного общего явления.

См.: «Коммунистический Интернационал», №№ с 1 по 21, где хотя и однобоко, но в основных чертах дается хроника социалистически-коммунистического движения и его успехов за эти годы.

Исследуемая связь и ее механизм еще рельефнее могут быть проверены на изменениях идеологии отдельных лиц и небольших групп при росте обеднения и голода. Голодный смотрит на достояние другого, как на кражу, как на глубочайшую несправедливость, на сытых — как на врагов; раздел богатств становится для него требованием справедливости и т. д. То же самое можно наблюдать на деформации идеологии отдельных групп рабочих той или иной фабрики, судоходцев, ответственных работников, ученых, красноармейцев и т. д. при лишении или уменьшении их пайков, когда это уменьшение не всеобщее, когда остаются привилегированные. В таких случаях убеждение, что если их чего-то лишили, то нужно лишить и привилегированных, желание «социализировать» и их достояние («не нам. так никому»), разверстать их паек на всех и т. д. — резко усиливается. Это одна из частных форм описываемого общего явления. То же самое в большем масштабе наблюдалось и у нас в годы голодовок. Например, во время голода 1891-1892 гг. «весть о "пособии", о "царском пайке" широкой волной разлилась по всему пространству пострадавших губерний и внушила населению глубоко в него вкоренившуюся мысль о том, что оно имеет право на пособие, что правительство обязано его кормить, и притом кормить всех крестьян без разбора. На каждое исключение из списков нуждающихся крестьяне стали смотреть как на злоупотребление... Бывали случаи самых назойливых, даже нахальных, со всевозможными угрозами требований, предъявляемых даже к лицам, осуществлявшим раздачу ссуд из свонх частных средств, чтобы они всем давали хлеб, пайки, чтобы они в столовых кормили всех» (Ермолов А. С. Наши неурожаи и продовольственный вопрос, т. I, с. 111, 276-281). Это же явление отмечал и Л. Толстой, подчеркивавший развращающее влияние бесплатной помощи (см. отрывки его статьи, приведенные в «Вестнике литературы». 1921, № 8, с. 6).

Проверка 3-й теоремы

Третья теорема — обратная сторона второй. Как указано было выше, с обогащением какой-либо группы, без усиления имущественной дифференциации, пищетаксис ее ослабляется; значит притяжение ее «скопами» и богатством падает, слабее становится и ее стремление к захвату достояния других групп или лиц. Если же бывшая бедная группа, хотя бы путем «ком- мунизации», обогатилась настолько, что под ней образовались еще более бедные группы, для которых уже достояние первой становится притягательным магнитом, то декоммунизация идеологии этой первой группы идет еще быстрее, ибо теперь ей угрожает опасность захвата достояния, захваченного ею самой, теперь члены этой группы из уравнителей попадают в положение богачей, которых могут уравнять так же, как они сами уравняли бывшую до них «буржуазию». Очутившись в положении последней, эти разбогатевшие уравнители неизбежно принимают и ее антиэгалитарную идеологию, вытесняющую былую их идеологию.

Наконец, если данная группа не богатеет, но имущественные контрасты ее с окружающими группами уменьшаются, т. е. последние беднеют, то опять-таки пищетаксис первой — особенно относительный — ослабевает, а вместе с тем падает и коммуни- заторская идеология. Если же это обеднение всеобщее и очень сильное, т. е. делить нечего, и дележкой не накормишь голодный желудок, то здесь для коммунистической идеологии нет места; она не поможет. Так обстоит дело с массой. Конечно, если для нескольких индивидов обобществление дает «и стол и дом», а декоммунизация грозит голодом, то у них такого сдвига идеологии не будет. Из существа третьей теоремы и этих кратких замечаний следует, что она будет подтверждена, если будет показано, что 1) множество лиц и групп, бывших адептами <<коммунистической» и родственных ей идеологий в бедном состоянии, разбогатев, хотя бы путем того же уравнивания, становятся носителями антикоммунистических убеждений и особенно антикоммунистической практики; 2) что в обширном агрегате, например в большом государстве, с ростом благосостояния и сытости масс, без обгоняющего его роста имущественной дифференциации, успех коммунистической и родственных ей идеологий падает и количественно и качественно; 3) что то же самое имеет место и при резком падении имущественного неравенства.

Постараемся бегло подтвердить каждое из этих положений и путем непосредственного наблюдения, и путем исторических свидетельств. Начнем с явлений первого рода.

Они были описаны и охарактеризованы мною уже во втором томе «Системы социологии»[874]. Там они были сформулированы в зависимости от положения индивидов в системе социальных координат; теперь я подвожу под эту зависимость «основу», даю «объяснение» этого частного случая трансформации человеческих душ и поведения, наступающих при переходе индивида из состояния бедности в состояние богатства и обратно. Одна из причин такой трансформации — колебание кривой питания и пищетаксиса.

«Человек, бывший в группе бедняков, перейдя в группу богатых, фатально будет иным человеком. Из его тела при таком переходе помимо его воли вынимается душа "бедняка" и вкладывается "душа богача"... Какой-нибудь бедняк, яростно бичующий и ненавидящий богачей-"грабителей", провозглашающий собственность кражей, попав в богачи, быстро трансформируется и очень скоро с пеной у рта начинает защищать священные права собственности» и т. д.[875]

Так было всегда. Исключений из этого правила нет[876].

Так было, так оно и есть. Для большей убедительности не мешает привести ряд исторических фактов, показывающих, как одна и та же социальная группа, будучи бедной и являясь носительницей коммунистической и родственных ей идеологий, разбогатев, «декоммунизируется» в своей идеологии, в своих поступках, убеждениях и речевых рефлексах.

Античный мир. Мы видели, что здесь немало было социальных революций и социальных групп, совершавших эти революции под знаменем идеологии и лозунгов уравнения, обобществления, коммунизма.

Каков был итог таких революций? — Простой и стереотипно тождественный. Передаю слово Пельману, резюмирующему итог этих попыток

«В Греции в продолжение нескольких веков против собственников вьлась борьба, девизом которой было равенство, справедливость и братство, и как часто решающая роль доставалась массе и ее вожакам' Обнаруживались ли в ее образе действии следы того идеального сознания права и солидарности, которое считали возможным внушить массе чарами своего наскоро задуманного плана спасения апостолы ликурговой государственной идеи? Неистовые взрывы ненависти и мстительности, кровавые насилия, убийства, грабежи, разбои, дикая разнузданность — таковы были явления, которыми сопровсжда лись попытки практического осуществления экономического и социального уравнивания. В достаточной степени обнаружилось, что коллективистские чувства массы, идея братства coivcwia) были, по крайней мере, настолько же обусловлены эгоистическими интересами, как и капиталистический индивидуализм, что элементарное влечение индивидуального самолюбия не менее сильно сказывалось в политике обездоленных, чем в политике партий, отстаивавших интересы собственников. Не обнаруживалась ли беспрестанно, наряду с правомерным озлоблением, вызываемым нищетой и эксплуатацией, еще и алчность к имуществу ближнего, которого изгоняли для того, чтобы самому — и притом только самому — занять его место9 » «Идею равенства порождает у массы отнюдь не абстоактная теория о равенстве людей, а... влечение к увеличению счастья, желание обладать большим, занять другое более выгодное положение .. Масса желает иметь то и стать тем, что имеет и чем является выше: ее стоящий класс... Низший желает прежде всего стать равным высшему, но что же будет, когда он станет равным ему" Став равными с другими, люди желали бы уже стать и господами.. Желают, как метко замечает Платон, овладеть не только имуществом других, но и ими самими...» «Поэтому не случайно, конечно, в последние века греческой истории почти всегда, когда равенство былс лозунгом в кончавшейся победой борьбе низшего против высшего, стремление индивидуума стоять выше других принимало грубейшие формы тирании, В этой последней характерно воплощалась алчность масс . Лица, выигрывавшие от революции, не обнаруживали того духа со- 513

лидарности и справедливости, на который претендовала социальная демократия... Нигде не оказывалось ни следа... равенства и братства. Чуть только достигалась ближайшая цель социальной революции, т. е. более или менее значительное число ее участников овладевало капиталом или земельными участками, как вскоре обнаруживалось, что побудительный мотив их действий имел совершенно индивидуалистический характер, что не самоотверженная преданность идее общности, а личные интересы влекли отдельных лиц к борьбе. А эти интересы требовали, чтобы отдельное лицо удерживало то, что было приобретено им при общем грабеже, и чтобы это приобретенное им достояние, точно так же, как и для прежнего собственника, становилось для него средством для повышения уровня существования. Теперь эти люди имели основание скорее бояться сатурналий революционной фразы. Так как от нового переворота они могли уже не выиграть, а лишь потерять, то им уже незачем было драпироваться в пролетарски-революционное облачение. Они обыкновенно становились реакционными, как в экономическом, так и в политическом отношениях. Beati possidentes! (Блаженны имущие!)

Этот девиз удерживается и после экспроприации прежних собственников. Изменился лишь личный их состав. И новые собственники мало смущались тем, что возле них снова возникали неравенство и бедность. О том, что для предупреждения этого следовало бы беспрестанно возобновлять однажды произведенный передел, они, конечно, не желали и слышать, как только они сами оставались собственниками... Поэтому братство вряд ли длилось значительно дольше, чем пока не была побеждена враждебная партия и не был закончен грабеж. Истинно демократическое государство, в котором уже не существовало бы никаких различий между богатыми и бедными, оставалось вечно откладываемой надеждой»[877]. Таков обычный исход множества греческих социальных революций и совершавших их групп. Пока группа бедна — она признает коммунистическую идеологию; разбогатела — отшвыривает ее.

То же самое происходило и в Риме[878]. И то же самое повторялось, как сейчас увидим, и позднее во всех успешных социальных революциях — они кончались тем, что рать уравнителей, завладев богатствами, «декоммунизировалась» в своих поступках, убеждениях и речевых рефлексах.

Возьмем теперь второй крупнейший факт и соответствующую группу: христианство и христианскую церковь. Оно дебютировало как идеология коммунизма, как идеология бедноты, составлявшей в первое время главную массу христиан. На этой первой стадии здесь было и известное равенство, и братство, и обобществление имущества.

Прошли века. Из гонимой религии бедноты и из группы неимущих христианская церковь уже в IV-V вв. стала богатой, а в VII-IX вв. — главным богачом, овладевшим где третью, где половиной всей территории. И мы видим, как идеология и практика церкви и христианства декоммунизируется. В истории христианства «в экономическом отношении необходимо различать два периода: время до признания Константином христианства господствующей религией (321 г.) и время после этого. В течение первого периода экклесию (церковную общину) составляла вся христианская община вообще, согласно принципу всеобщего священства. Члены ее были равноправны. Даже рабы не представляли исключения. Состояние, когда «все принадлежит всем», всегда выдвигалось отцами церкви в качестве идеала. На постоянных братских трапезах (агапах) господствовало в полном смысле слова общее потребление».

После Константина эти трапезы прекратились и даже были запрещены. В течение этого второго периода и экклесия была (уже только. — П.С.) общиной клира в более тесном смысле слова. «Благотворительность духовенства шла на убыль по мере роста церковных богатств. Расходы на бедных (patrimonium pauperum32*), вначале поглощавшие почти весь бюджет церкви, теперь понизились до четверти. Законодательство Каролингов признает '/ церковных доходов принадлежащей епископу, '/ — остальному духовенству (недурно приспособились! — П. С.), Ч бедным и '/ входит в состав строительного фонда. Но даже эта пропорция сохранялась недолго. Начиная с Псевдо-Исидора (IX в.), под бедными стали разуметь только бедных членов духовного сословия. Таким образом, церковь окончательно рассталась со своей прежней ролью благотворительницы и... из клира (как и везде из уравнителей и коммунизато- ров — П.С,) постепенно сложилось поднимавшееся над мирянами и иерархически построенное первое сословие, материально и духовно независимое, с «характером indelebilis»»[879]'33*

«Церковь, упрочивая свое господство, должна была принести немало жертв. В течение долгой борьбы, которая вознесла духовную власть над светской, смирение, любовь к ближнему, самоотвержение исчезли». «Скромная пустынь, с открытием мощей, превращалась в разукрашенный монастырь; суровые подвиги основателей отходили в область преданий» и монастыри превращались в места лени, обжорства, разврата и т. д. Жадность, корыстолюбие и стяжательство церкви росли. Теперь «всякий шаг священника должен был давать доход» (венчание, похороны, причащение и т. д.); «при жизни верующего каждый шаг его подлежал оплате; но жадность духовенства не останавливалась и пред смертным ложем верующего» (плата за похороны, напутствие, место могилы); введены были пошлины, взяточничество, симония34*, продажа индульгенций как акций за счет банка — Христа и его подвигов, — при казначее — папе и т. д. В итоге в Средние века «недвижимость церкви обнимала значительную часть наиболее плодородных земель Европы»[880].

Уже при Григории Великом (ум. в 604 г.) «папский двор стал напоминать императорский. Наладились управление церковными землями и организация на них хозяйства под контролем особых чиновников. Папы выступают как политические вожди»[881].

При такой эволюции декоммунизация идеологии церкви была неизбежна. И мы ее видим. «Основные принципы христианства равенство, общность имущества) позже были значительно из менены или им придано было особое значение. Например, «ее тественный закон» равенства был так изменен, что он допускал неравенство имущества и положения»[882]

После прекращением коммунистической практики в церкви некоторое время «сохранялись еще коммунистические традиции древнего христианства Отцы церкви, как и прежде, громили богатство и неравенство» (в IV в. Василий Великий, Иоанн Златоуст и даже в VI в. Григорий Великий и др ). Но это уже были отдельные вспышки, которые чем дальше, тем становились все более и более редкими, пока совсем не заглохли или пока коммунизм не был перенесен в потусторонний «град Божий», где omnia sunt communia omnibus35*, а на земле были признаны и частная собственность, и неравенство, и привилегированное положение духовенства, и право эксплуатации, и право торговли и даже в определенной форме ростовщичество[883]-. От былсi идеологии бедноты у разбогатевшей церкви не осталось ничего, особенно в применении к себе самой (к другим мы вообще строги') «Церковь стала богатой... Неудивительно, что по мере возрастания ее богатства она перестала управлять своим имуществом в пользу бедных; в церкви, особенно в богатых епископатах, распространились алчность и расточительность Из коммунистического учреждения церковь превратилась в грандиозный механизм для эксплуатации, какой когда- либо видел мир С тех пор имущество церкви стало считаться собственностью духовенства»[884]. Церковь превратилась в «вавилонскую блудницу», ее идеология совершенно «декоммунизиоова- лась»

Описанное, явление — типично Оно в огромном масштабе рисует то, что в меньших размерах происходило и происходит постоянно. Та же самая история произошла и с нищенствующими орденами, дебютировавшими коммунизмом, которые, разбогатев, закончш и идеологией противоположной, «Они забыли свои обеты и не помнят целей, для которых они учреждены Их основатели хотели, чтобы они не имели никакого имущества. (Позже, разбогатев), они (ордена), чтобы приобрести имущество и собрать деньги, объявляют добро злом, а дурное — добрым, соблазняют князей лестью, народ — ложью и ведут тех и других на ложные пути»[885].

Правда, на почве христианства возникало множество коммунистических идеологий, но они возникали не из лона официальной церкви, направлены были против нее и боролись с ней. Они, как мы видели, зарождались среди бедных слоев, не пользовавшихся богатствами церкви и потому стремившихся «комму- низировать» их, что и делалось не раз. Но как только сами эти «еретические группы» коммунизаторов добирались до богатств и захватывали их, то с ними снова и снова повторялась «вечная история»: разбогатев, они теряли коммунистическую идеологию и заменяли ее или более умеренной или совершенно противоположной. Сходные причины вызывают сходные следствия. Приведу несколько фактов.

Гумилиаты. С обогащением резко изменилась и их идеология. Компромиссность постепенно росла. В итоге «гумилиаты середины XIII в. — не гумилиаты его начала, религиозное воодушевление покинуло орден, и он уже не стоял на гребне религиозной волны»[886].

Табориты, состоявшие главным образом из более бедных слоев, выступили коммунистами, захватили богатства и основали коммунистическое государство с полным и равным коммунизмом потребления. Но по мере обогащения путем грабежа и захватов коммунистическая идеология у них стала выветриваться. Они «скоро уничтожили адамитов36* и открыли частной собственности путь в свое общество. И эта последняя с присущим ей образом мыслей — с завистью и жадностью — тем быстрее вытесняла коммунизм и его братские отношения, чем скорее росло благосостояние, даже богатство таборитов — плод их беспрерывных грабежей. Равенство средств существования Начало исчезать, в Таборе уже можно было найти бедных и богатых, и последние становились все менее склонными уделять Первым от своего избытка»[887].

Нечто похожее происходило и в коммунистическом «Не вом Иерусалиме» Иоанна Лейденского. Главные лидеры коммунизма, во главе с «королем» Иоанном, захватив богатства, львиную часть присвоили себе, уделяя крохи — и то лишь в первое время — рядовым адептам; позже, когда наступил ужасный голод, «лидеры» не проявляли никакого желания по справедливости делитьс я продовольствием со всеми коммунистами «Коровы, которые там еще есть (200 коров), — писал современник, — съедаются королем и его приближенными за спиной коммуны. Мы удивляемся, что община не замечает обмана короля»[888].

Такая же «декоммунизация» идеологии произошла и с валъденсами, и с богемскими боатъями. По мере обогащения они «становились в значительной степени оппортунистами и буржуа* «Некоторые вальденсы, — пишет брат Грегор, — сознавались, что удалились с пути своих предшественников У них существовал вредней обычай принимать от людей деньги и накоплять богатства, не заботясь о бедных»

«Участь вальденсов постигла вскоре и богемских братьеЕ Благодаря прилежанию и трудолюбию они разбогатели. Но с увеличением благосостояния многие из важных членов секты стали находить строгую дисциплину все более стеснительней. Дисциплина эта не допускала в интересах равенства, чтобы один был богаче других, запрещала увеличение имущества путем торговли и ростовщичества С увеличением благосостояния начали возникать столкновения по имущественным делам. Между братьями мало-помалу начало возникать более умеренное направление, признававшее собственность и не требовавшее при вступлении в общину (с 1480 и особенно с 1491 г) отказа от имущества, допускавшее участие во власти, занятие должностей, ведение войны, получение прибыли и занятие торговлей В итоге исчезли все установления богемских братьев, напоминавшие первоначальный коммунизм, из их литературы были выброшены все коммунистические традиции, и они стали очень зажиточны Ки капиталистами, почтенными отцами семейств, приличными бургомистрами и присяжными, талантливыми генералами и государственными деятелями»[889].

Теперь обратимся к якобинцам с их лозунгом имущественного равенстве.. Пока они были санкюлотами37* — они настаивали на уничтожении богачей, захвате и секвестре их достояния, провозглашали равенство и общественное благо Но как только они дорвались до этих богатств — картина изменилась вместо «национализации» начинается присвоение богатств, грабеж и вороьство, взяточничество и вымогательство и — при их положении — весьма выгодная покупка ими национализированной недвижимости, что сделало их богачами. «На этом-то и строят свои громадные состояния ловкие террористы; этим объясняется происхождение их колоссальных богатств, которыми мирно пользуются после Термидора эти заведомые негодяи, бывшие до Термидора каждый в своем кантоне маленьким Робеспьером. Эти патриоты, которые теперь строят вокруг Орлеана дворцы, которые в Валансьенне, разграбив общественную и частную собственность, владеют домами и имуществом эмигрантов, приобретенным ими на торгах за цену в сто раз ниже их действительной стоимости».

«Комитеты якобинцев забирали себе лучшее из всего, в то время, как масса голодала, они старались путем угроз, грабежа, конфискаций сколотить себе состояние на черный день. Разбогатев, они быстро забыли старую идеологию, стали рьяными собственниками, составили класс будущих капиталистов, у которых не возьмешь легко их собственность, которые положат за нее душу и жизнь с усердием новообращенных прозелитсв»[890]. Из их то среды при Наполеоне и Реставрации и вышли самые рьяные дельцы капитализма и защитники собственности.

То же самое явление происходило и позже в многочисленных коммунистических общинах, особенно в Австралии и Америке Они или богатели и тогда «декоммунизировались», превращаясь в капиталистическое товарищество, допуская неравенство, нанимая часто рабочих и т. п., как случилось с шекерами, гармонитами, с коммунами Зоар, Аврора и Бетель[891]'38*, или переходили в собственность ловких членов, или беднели и распадались[892]

То же самое мы видим и в новое время на истории социали стических и коммунистических партий. Есть ли хоть о дне из них, которая провела бы фактически эти принципы для начала хотя бы в пределах своей партии3 — Нет Всюду здесь царит неравенство[893]

Обратите, далее, внимание на эволюцию самих этих партий и их лидеров Как только они получают полный или частичный доступ к власти и жирным местам, очень быстро появляется среди них дух оппортунизма, умеренности, принципы «реальной политики», нередко ведущие к «поклонению тому, что сжигали и к сжиганию того, чему поклонялись»39*, когда они были бедными и лишенными влияния, власти, богатых мест и синекур В наши годы иллюстрацию этого дали и шейдемановцы40*, и французские социалисты во главе с Реноделем, Тома и др., и часть английской «Рабочей партии», и русские меньшевики и эсеры времен Временного правительства. Персональную иллюстрацию дают Вивиани, Клемансо, Бриан, Самба, А. Тома, Вандервелъде, де Брукер, Гендерсон, Ренодель, Шейдеман, Носке и т. д и т д — все бывшие социалисты, многие из коих были когда-то очень левыми Но теперь, когда они у власти, они поистине декоммуни- зировались и могут сказать о себе-

Все это было когда-то, Но только че помню когда

Иногда словесная старая рефлексология многими из них пускается в ход. Но это видимость да и то редкая.

Пола1аю, что сказанного о первой категории явлений подтверждающих правильность сформулированной нами теоремы, достаточно

Перехожу ко второму разряду фактов, показывающих как в обширных агрегатах с ростом благосостояния насс кривая успеха ксммунистической идеологии падает (ceteris paribus).

Буду здесь очень краток. Ограничусь двумя-тремя фактами. При желании читатель мсжет сам увеличить их и произвести историческую проверку.

Беру судьбы социалистической и родственных ей идеологий в Англии со второй половины XIX в. С этого времени в общем и целом благосостояние рабочих масс в Англии росло: Index number41" их материального благосостояния поднялся со 100 до 170 с лишним. Что же делалось с идеологией? Она в рабочих массах, по сравнению с идеологией чартизма первой половины XIX в., становилась более умеренной, буржуазной и в конце концов растеряла все свои коммунистически-революционные черты. Социализма до начала войны английское рабочее движение почти не знало. Labour Party не была социалистической. Да и масса рабочих шла не за нею, а либо за либералами, либо за консерваторами. «Прямое действие»42* и революционные вожделения были чужды политике и тактике рабочих. Их идеология и рефлексы на российский масштаб были архисоглашательскими, архибуржуазными, архиумеренными. Факт довольно характерный. Снижение Standard of life43*, вызванное войной, повлекло за собой подъем кривой коммунистической идеологии.

Менее резкой, но по существу такой же была эволюция идеологии германского рабочего класса с 70-х годов XIX в., с которых началось улучшение благосостояния Германии и ее рабочих слоев. Вплоть до начала войны германская социалистическая идеология «вырождалась»: из задорно-непримиримой первого периода она становилась все более и более оппортунистической, ревизионизм вытеснил в ней революционность, соглашательство — чистоту принципов, буржуазность — пролетарскую целостность. В итоге, несмотря даже на численный рост, качественно от социал-демократизма, лассальянства и марксизма 40-х годов в конце XIX и начале XX вв. осталось мало. Социалисты стали совсем ручными, «добрыми буржуа», изредка разве что «вспоминающими старину», а по существу ставшими, на русский масштаб, настоящими либералами, и только.

Аналогичная эволюция произошла и с французской социалистической идеологией. И она размягчалась и качественно де- коммунизировалась.

Больше того. Ту же самую эволюцию проделал и весь Н-ой Интернационал, ставший действительно «социал-соглашательским». Все это характерно и снова свидетельствует о правильности проверяемой теоремы. Мало того. Заслуживает внимания и тот факт, что рабочие англосаксонских стран (Англии и Америки), лучше обеспеченных, всего менее были подвержены «соци алистической заразе» Здесь эти идеологии имели наименьший успех В других же странах, где «уровень жизни» был гораздо ниже, и успех первых был значительно большим

Не раз такие явления, частью рассмотренные выше, происхо дили и раньше

Ограничусь этими фактами, ибо факты, приведенные выше, — того же рода

Наконец, о падении коммунистической идеологии при уменьшении имущественной дифференциации свидетельствует и наш опыт. Пока была имущественная дифференциация, идеологии коммунизма и социализма пользовались огромным кредитом доверия у наших пролетарских, армейских и крестьянских масс. Но вот имущественные контрасты исчезли. И картина резко меняется Они перестают прививаться. У многих обращенных — «отвиваются». Кривая их успеха резко падает. И агитация стала лучше и лучше поставлена, но прививка стала плохой[894]. Развивается «мелкобуржуазная стихия» Словом, произошел резкий сдвиг в сторону антикоммунистической идеологии

На основании всего сказанного третья теорема приобретает характер большой правдоподобности, а все три теоремы, вместе взятые, подтверждая друг друга, подтверждают и основной тезис данного параграфа44*. Связь между «идеологией» и колебанием кривой питания действительно есть.

Мост между ними перекинут и укреплен, и таким образом, с помощью нашей независимой переменной «объясняются» многие явления идеологического порядка.

Да и как иначе может быть1 Допустить, что такой колоссальный детерминатор, как питание, не влияет на наши речевые и субвокальные рефлексы, на наши убеждения и идеологию — значит сделать невероятное допущение. Оно невероятно дедуктивно, неверно и индуктивно.

Посему исследователю жизни идеологий, механизма и закономерности их подъема, падений, колебаний и смены нельзя игнорировать количество и качество калорий, поступающих в организм общества. Часто разгадка многих загадочных явлений в сфере общественных настроений и верований лежит в колебании этой последней «переменной».

ВОЙНА

И МИЛИТАРИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВА

Сходные причины в сходных условиях вызывают сходные следствия (основной принцип науки)

§ 1

Одним из многочисленных следствий длительной и тягостной войны является изменение социальной организации воюющих групп в сторону приближения ее к типу военно-социалистического общества. Этот термин я беру у В.И. Ленина, который ввел его в наш обиход1*. Условимся, что следует понимать под таким обществом.

Идеально-предельным военно-социалистическим является такое общество, где 1) объем вмешательства, опеки и регулирования жизни, поведения и взаимоотношений граждан со стороны власти безграничен, 2) объем автономии, «самоопределения» его членов в области их поведения и взаимоотношений ничтожен, близок к нулю.

Это общество, где власть и ее агенты регулируют и нормируют решительно все поведение и все взаимоотношения граждан: их деятельность, профессию, одежду, пищу, жилище, верования, убеждения, вкусы, брак, количество детей и т. д. Иными словами, здесь все взаимоотношения — экономические, семейные, брачные, правовые, религиозные, научные, эстетические и т. д. —- предоставлены не частному усмотрению и инициативе членов общества, а целиком устанавливаются и нормируются властью,

Голод как фактор

сверху и централизованно Люди здесь не автономные личности, а направляемые и управляемые властью; не нечто самоценное, а всего лишь собственность последней. Говоря юридическим языком, здесь совершенно нет частно-правовых отношений, а все отношения — публично-правовые, регулируемые сверху.

Из этого определения вытекают следующие характерные черты такого общества. 1) Компетенция власти здесь абсолютна и неограниченна. Власть здесь выше закона, «что власти угодно, то и имеет силу закона». Подданные, как солдаты в строю, должны беспрекословно повиноваться всем велениям правительства. Нет никаких «прав человека и гражданина», которые оно не могло бы отменить, нет ни одной сферы поведения, вплоть до самой интимной, которую оно не могло бы регулировать. 2) Царствует полная централизация. Частному усмотрению, личному почину, независимому от власти, здесь нет места. Децентрализованная автономия лиц и групп не может существовать. 3) Посему частной собственности здесь нет и быть не может, ибо все орудия, средства производства и обращения принадлежат власти («обществу»); она регулирует и производство, и обмен, и распределение, и потребление, регулирует сверху, из центра, согласно единому государственному плану. То же самое относится и ко всем сферам поведения граждан. Жизнь каждого из них от рождения до смерти — должен ли он жить или умереть, что делать, как делать, жениться или нет, на ком и когда, как веровать, что есть, где жить, что читать и т. д. — все это предопределено сверху. 4) Класса капиталистов как владельцев средств производства и обращения здесь нет, ибо нет частной собственности на них. Но нет и равенства или отсутствия эксплуатации. Слоем лиц, присваивающих себе прибавочную ценность, являются здесь командующие слои общества со своими ближайшими клиентами и помощниками. 5) Все устройство общества вплоть до психики его членов приспособлено к войне и пронизано милитаризмом. Здесь все делается по команде, по нарядам — все, вплоть до науки, обучения и духовной жизни. Все общество представляет собой единый военный лагерь или осажденную крепость; всюду царствует единая военная дисциплина, пронизывающая общество снизу доверху.

Таковы основные черты идеально-предельного военно-социалистического общества.

Война, как сказано, изменяет организацию группы в сторону приближения ее к этому типу. И изменяет тем сильнее, чем, при равенстве прочих условий, война длительнее, тягостнее, чем сильнее она задевает общество.

§ 2

Спрашивается: почему же война влечет за собой такие изменения общественной организации? По многим причинам. Главные же из них были указаны еще Г. Спенсером в его гениальной теории военных и промышленных обществ1.

Первая причина состоит в том, что такая милитарная социализация общества требуется во время войны интересами самосохранения последнего. При равенстве прочих условий из двух воюющих обществ шансы на победу будет иметь то, где все население превращено в один лагерь, подчинено одной воле, суровой дисциплине, словом, превращено в дисциплинированное войско. Каждому известно, что из двух одинаковых армий победит та, которая лучше дисциплинирована и подчинена воле командования. Та же, где солдаты автономны, где вместо беспрекословного повиновения приказам, они будут «митинговать» и «обсуждать», исполнить или не исполнить приказ (как было у нас в 1917 г.), где они будут пользоваться свободой и собственным усмотрением в области своего поведения — такая армия будет наверняка разбита. То же самое относится и к целому народу. Еще в процессе естественного отбора выработалось такое приспособление к войне, такое изменение общества в периоды грозящей ему опасности.

Такова первая, основная причина (часто несознаваемая многими, вплоть до власти самого общества), которая вызывает изменение общественной организации в указанном направлении.

Наряду с ней выступают и другие. Разразившаяся война и военное обучение вообще резко меняет формы поведения населения воюющих стран. Она «отвивает» от него одни поступки и «прививает» другие, отучает его от одних форм поведения и приучает к другим. Здесь она, подобно портному, снимает с нас один костюм и надевает другой. В самом деле, война и казарма

1 См.: Спенсер Г. Основания социологии. СПб.. 1898. т. 1, § 258-259, т. II, § 547-548.

приучает людей к поведению, противоположному поступкам, прививаемым мирной жизнью. Мирная жизнь развивает у людей личную инициативу, любовь к свободе, мирному производительному труду, уважение к человеку, его правам и достоянию. Она подавляет злостные поступки: убийство, насилие, разрушение и другие преступления. Она благоприятствует развитию науки, искусства, культуры. В ней победа достается не грубой силе, а человеку, обладающему максимальными духовными способностями в разных областях жизни. Военный строй и война действуют противоположным образом. Они непрерывно приучают солдата к рабству и повиновению. От него не требуется рассуждений, а только повиновение. Ему командуют и приказывают, а не советуются с ним. Он — простой материал в руках власти. От него не требуется личной инициативы, а только слепое и беспрекословное подчинение воле власти. Вся военная служба, вся казарменная муштра направлены на то, чтобы сделать из него слепое орудие в руках командующих, чтобы из автономной личности создать машину, лишенную всякой автономии, целиком управляемую сверху, в конце концов, из единого центра, главного штаба. Военная власть деспотична по самой своей природе. Она бесконтрольна и неограниченна. Главнокомандующий — абсолютный повелитель, действия которого не подлежат обсуждению. Его воля — закон. Его права во время войны неограниченны. Сотни тысяч людей он может послать на смерть, и никто не имеет права отменить его приказа.

Далее. Централизация и всестороннее регулирование сверху — душа всякой военной организации и всякой войны. Народ, часто воюющий, непрерывно дрессируется в этом направлении. Эта дрессировка, конечно, не проходит бесследно ни для народа, ни для власти. Соответствующие рабские формы поведения чем дальше, тем более прочно укоренятся в народе, и прямо или косвенно отражаются на всей его общественной жизни и всей его социальной организации. Деспотизм военной власти переносится и на ее гражданские функции. При частых и длительных войнах мало-помалу всему народу прививаются эти черты и содействуют приближению его организации к типу военно- социалистического общества. К этому же приводит и деспоти- зация самой власти, диктуемая войной. То же самое следует сказать и о других поступках, прививаемых кровавой борьбой. Вместо уважения к личности, она проповедует и требует убийства, вместо уважения чужих прав — полного нарушения их, вместо любви прививает злобу, вместо мирного труда — требует разрушения. Все это не проходит даром ни для народа, ни для власти, ибо всякий наш поступок рикошетом отражается на нас самих и исподволь переделывает нас. Это особенно относится к актам, прививаемым войной. Народ она приучает к рабству, власть — к диктатуре и абсолютизму. Отсюда понятно, почему она ведет к возникновению и расцвету произвола, к обесцениванию прав личности, ее достояния и свободы, т. е. к чертам, характеризующим тип военно-социалистического общества.

Такова вторая сторона войны, ведущая к военному социализму. Наконец, к тому же самому результату война ведет и третьим путем. Она не только уменьшает население, но резко изменяет и качественный его состав. Она уносит с поля жизни лучших и оставляет в живых худший человеческий материал. В самом деле, в войнах гибнут прежде всего самые здоровые и самые трудоспособные возрастные группы. В армию не берут больных и калек, туда не берут детей и стариков, а мобилизуют обычно людей от 18 до 45 лет. Далее, преступники, лица морально запятнавшие себя, также не забираются в армию; следовательно, они не подвергаются риску гибели. Мало того. Трусы, шкурники и лица без глубокого сознания долга стараются не попасть туда, а где-нибудь «окопаться в тылу»; если и попадают, то и здесь старается увильнуть от опасности. Лица же, честные с собой, полные сознания долга, этого не делают; стало быть, и здесь они рискуют больше. Изучение жертв войны показывает даже, что в войнах прямо и косвенно лиц интеллектуально квалифицированных гибнет в процентном соотношении больше, чем неквалифицированных. Так, например, в современной войне потери всей Англии с колониями составили около 800000 человек. Лиц с высшим образованием и научной квалифицированной подготовкой на 1000000 населения Англии приходится около 2000. Погибло же таких лиц за войну гораздо больше. То же самое следует сказать и о всех других воевавших странах. Лозунг древних римлян, призывавших к войне, гласил: «Дайте лучших». Этот лозунг глубоко верен. Войны отбирают лучших и оставляют жить худших. Но... мало того. В силу наследственности война уносит не только лучших, но и их потомство; уносит их как производителей будущих поколений и способствует, таким образом, размножению людей второсортных. Не будь ее, в силу конкуренции эти второсортные люди были бы оттеснены на задний план. Первые места были бы заняты лучшими и их потомством. «По векселям войны, — сказал Бенджамин Франклин, — платить приходится не во время войны, а гораздо позже, спустя несколько поколений». И он прав. Эта трагическая роль войны не сразу сказывается, но зато она несомненна и носит роковой характер. Особенно при больших, тяжелых и частых войнах. В результате их качественный состав народа все более и более ухудшается на протяжении ряда десятилетий, и в итоге великий народ может стать бездарным, великое государство — придти к своему закату. В этой роковой роли войны — одна из основных причин падения древней Греции и Рима, где по причине множества войн, и внешних и гражданских, погибли почти все «лучшие» и их потомки, а новые пришельцы оказались не в состоянии поддержать достижения первых. Это условие (при наличии других причин) повлекло за собой гибель древних государств и их культур.

Вот это влияние войны на качественный состав населения и служит причиной, также благоприятствующей росту милитаризации общества. Всякое правительство (как и все живое в мире) стремится к беспредельному расширению своей компетенции, вмешательства, опеки и власти, если оно не встречает препятствий со стороны подвластных. Легко понять, что индивиды более сильные физически, более здоровые, более развитые, волевые и нравственные способны с большим успехом сопротивляться этой тенденции власти, чем индивиды слабые и физически, и социально-психически. Один факт присутствия первых в обществе уже является шлагбаумом для беспредельного расширения правительственной власти. Война, унося с поля жизни главным образом такие элементы, тем самым удаляет это препятствие и, таким образом, содействует росту правительственной опеки и вмешательства, падению объема свободы и автономии подвластных. Остающийся материал второго и третьего сорта не может оказать такого же противодействия, какое могли бы оказать эти «лучшие».

Таковая третья сторона войны, ведущая к указанному нами результату.

§ 3

После этих предварительных указаний проверим кратко на фактах правильность нашего основного положения. Первое подтверждение сказанному дает сама организация военных групп и всей армии (одинаково — и во внешней, и во внутренней войне). Возьмем любую казарму, любую военную часть, любую боеспособную армию, любую осажденную крепость. В каждом военном обществе вы встретитесь со всеми основными чертами охарактеризованного общества.

Власть здесь по отношению к подчиненным солдатам абсолютна. Сфера ее регулирования — огромна. Она командует, солдаты повинуются. Солдаты — всего лишь материал в ее руках, «пушечное мясо». Автономия их поведения ничтожна. Их образ жизни установлен свыше. Их занятия — также. Их одежда, жилище, пища, чтение, убеждения, развлечения и т. д. — все это предначертано заранее. За малейший просчет следует кара. Малейшее нарушение дисциплины влечет за собой меры пресечения. Централизация доведена до совершенства. Все исходит сверху, из центра, все направляется им, все им опекается. Свобода, автономия не могут здесь иметь места. Критика мероприятий власти снизу не допускается. Их оценка — также. От солдата могут в любую минуту потребовать какой угодно жертвы, вплоть до жизни. Он — ничто. Все имущество военной группы — общее. Частной собственности, кроме самых необходимых предметов личного потребления, нет. Но нет и равенства. Вся военная группа распадается на ряд ступеней, начиная от верховной власти и кончая простым рядовым. Материальный уровень жизни этих слоев резко различен: генерал живет роскошно, рядовой — часто впроголодь. Степень привилегий также разная: объем прав генерала не равен правам простого офицера, права последнего — правам рядового. Царит вопиющее неравенство. Словом, социальный строй военных групп в общем как раз является тем строем, который характерен для милитаризованного общества.

Второй категорией фактов, подтверждающих сказанное, может служить сравнение социальной организации примитивных групп: с одной стороны, групп часто воюющих, с другой — мирных. Как правильно указал еще Г. Спенсер, социальная организация воинственных груш дикарей гораздо ближе к типу военно-социалистического общества, тогда как общественное vct- ойство групп той же самой расы, но мало и редко воюющих, ораздо дальше от такого типа.

Например, у воинственных зулусов власть повелителя неограниченна, подданные — его собственность, у других племен той же кафрской расы, но племен мирных, объем вмешательства власти и ее права весьма скромны Близка к вышеназванному типу организация часто воюющих фиджиицев, ашантиев2*, даго- мейцев, древних мексиканцев, перуанцев и т. д. Чтобы дать представление о ней, позволю привести краткое описание древнего общества перуанцев Власть здесь была «центром системы, контролировавшей всю жизнь. Она была одновременно и военной, и политической, и церковной, и судебной главою; нация состояла из рабов (власти) и эти рабы носили звание солдат, работников и чиновников. Военная служба считалась обязанностью для всех индейцев; те из них. которые прослужили указанные сроки, отчислялись в запас и должны были работать под надзором государства. В армии были начальники над десятками, сотнями, тысячами. Параллельному управлению было подчине но и государство вообще: все жители были подчинены чиновникам Церковная организация была здесь устроена подобным же образом. Шпионы, наблюдавшие за действиями других служащих и докладывавшие о них также имели свою организацию Все было подчинено государственному надзору В деревнях были чиновники, наблюдавшие за пахотой, посевом и жатвой Когда подолгу не бывало дождей, государство снабжало определенным пайком воды Путешествующий без разрешения наказывался как бподяга; но зато для тех, кто путешествовал по служебным обязанностям, существовало особое учрежде ние, обеспечивавшее их жильем и всем необходимым В обязанности десятников входило наблюдение за одеждою народа, за тем, чтобы люди носили те фасоны платья, которые им предписаны. Сверх этого контроля за внешней жизнью существовал еще и контроль за жизнью домашней. Требовалось, чтобы народ обедал и ужинал при открытых дверях, дабы судьи могли входить свободно (для надзора, все ли идет так, как предписано) Тех, кто дурно содержал свои дома, секли. Под этим надзором народ трудился над поддержанием столь сложной государственной организации Все чины гражданского, религиозного и военного классов были свободны от налогов, но зато земледельческий класс, за исключением находящихся на службе, в армии, дслжен был отдавать весь свой продукт, оставляя cede лишь то, что требовалось для скудного пропитания. Сверх натуральной повинности, состоявшей в обработке земель, работники должны были обрабатывать земли солдат, находящих ;я на службе. Кроме того, они должны были платить подать одеждою, обувью и оружием Участки земли, предназначенной для народа, распределялись между отдельными лицами сообразно с их семейным положением Точно так же и продукты животноводства стада периодически подвергалась стрижке, причем шерсть делилась чиновниками Это устройство было следствием того, что частная собственность находится в пользовании каждого человека только по милости власти (Инки3*) Таким образом, личность, собственность и труд народа всецело принадлежали государству; народ переселялся из одной местности в другую по указанию власти; люди, не служившие в армии, но жизшие в условиях такой же строгой дисциплины, как и армия, были просто единицами централизованной военной машины и направлялись в течение всей своей жизни к наивозможно большему выполнению воли власти и к наивозможно меньшему действию по своей собственной инициативе. И естественно, что кроме военной организации, доведенной до ее идеальных преде лов, здесь не замечалось никакой другой ооганизации. Перуанцы не имели монеты; они не продавали ни одежды, ни домов, ни имений, и их торговля почти не выходила за пределы простого обмена съестными припасами»[895].

Такова конкретная общественная организация одного из дрез- них воинственных народов. В той или иной мере близко к ней устройство и других диких племен, часто воюющих. То же самое подтверждается и организацией древних исторических народов, для которых война — внешняя или внутренняя — была обычным делом.

Если вы обратитесь к истории древних деспотий Востока — Египта, Персии, Ассиро-Вавилонии, — государств воинственных, у которых войны были весьма частыми и чуть ли не постоянными, то вы увидите те же черты военного социализма во всем их устройстве — и ничтожный объем автономии поведения подвластных, и безграничный объем власти государства, и по-

Чти полное отсутствие частной собственности на средства и орудия производства, и прикрепленность подданных к месту службы, и всестороннюю регламентацию труда и взаимоотношений населения, и беспощадную эксплуатация населения власть имущими, и пслное бесправие первых.

Не в меньшей, а пожалуй еще в большей степени все это применимо к древним греческим государствам, особенно к Ли- паре, Спарте и Римскому государству Мы знаем, что это были чрезвычайно милитарные государства, история которых чуть ли не сплошь была наполнена войнами, войнами и войнами

О военном происхождении государственного коммунизма в Липаре непосредственно свидетельствуют источники, передаваемые Диодором Сицилийским Сама Липара была типичной военной коммуной, жившей грабежом, захватами и военными набегами[896]. То же самое следует сказать и о военном социализме Спарты. «Вся община здесь представляла собою настоящее го- сударство-лагерь, и население являлось войском»[897] Общая картина положения дел в большинстве государств Греции и в Риме в этом стношении такова «Гражданин здесь во всем и без всякого ограничения был подчинен государству В человеке не было ничего, что было бы независимым Его тело принадлежало государству, в Риме военная служба каждого гражданина продолжалась до 46 лет, в Спарте — всю жизнь Имущество его было в распоряжении государства Не ускользала от всемогущества государства и частная жизнь Многие греческие государства запрещали человеку оставаться холостым. Спарта наказывала не только того, кто не женился, но и того, кто женился поздно. Государство предписывало труд и работу Оно простирало свою тиранию до мелочей; в Локрах, например, закон запрещал пить чистое вино Было обыкновением, что определенная одежда предписывалась законами; законодательство Спарты устанавливало прическу женщичы, законодательство Афин запрещало им брать с собой при путешествии больше трех платьеЕ . Словом, здесь не было "ни свободы частной жизни, ни свободы воспитания, ни свободы верований". Человек был рабом государственной власти»[898].

То же самое было и в Риме. Если бы не ограниченный объем статьи, то можно было бы показать, как в истории этих народов пресс государственного социализма в периоды особенно длительных и тяжелых войн завинчивался сильнее, в периоды мира— давил относительно слабее[899].

Картина римского милитаризованного общества в III-IV вв. после Р X. в общих чертах была такой:

1) власть здесь абсолютна и неограниченна; 2) централизация доведена до максимума; 3) опека населения всесторонняя; 4) его свобода и автономия — отсутствуют; 5) частной промышленности и торговли почти нет: вместо них — государственное «плановое» хозяйство; 6) денежная система также почти отсутствует: она заменена натуральными повинностями, натуральным вознаграждением — «пайками» (были и «карточки», марки на хлеб, свинину, вино, зрелища, вплоть до марок на проституток), причем пайки были различных категорий; каждый год составлялся план: сколько зерна, мяса и т. д. должна доставить та или иная провинция; 7) наряду с этим налицо была громадная армия чиновников.

Вот как Вальтцинг описывает некоторые стороны общественной организации Римской державы этого периода. Здесь «все опекается и контролируется. Но для этого нужен бесчисленный штат чиновников. Он был создан, и сразу же начал грабить, воровать, тем самым еще больше ухудшая положение». Государству нужны бесчисленные средства, чтобы кормить власть, двор, армию, чернь, легионы чиновников и служащих. Работа населения и профессиональных корпораций «стала обязательной и наследственной. Корпораты и коллегиаты (члены «профсоюзов») теперь принадлежат власти со всем своим достоянием. Государство, взявшее на себя удовлетворение всех потребностей населения, неизбежно приходит к необходимости закрепощения даже частного труда. Империя превращается в обширную мастерскую, где под контролем толпы чиновников работают на государство и на частных лиц. Почти вся промышленность управляется государством; оно же распределяет — весьма неравномерно — и продукты. Члены корпораций уже не свободные личности, работающие свободно для своей семьи, это рабы государства, которые, подобно чиновникам, находятся у него на содержании, но живут весьма плохо и голодно. Государственная власть — хозяин земли и труда — в буквальном смысле осуществляет теорию Платона, говоря своим подданным: "Как власть я не считаюсь ни с вами, ни с вашим имуществом как принадлежащим вам самим; я рассматриваю вас, вашу семью и ваше достояние как собственность государства". Это было воистину подлинной государственной организацией труда, когда в руках государства находилось почти все производство и распределение богатств... Для гражданина, как и для государства, последствия оказались смертельными. У граждан не было никаких прав, а были только обязанности. Ради единственной цели — чтобы они лучше выполняли государственные обязанности — были попраны священнейшие права личности и отняты важнейшие свободы. Прикованные почти неразрывными цепями к условиям своей жизни, заключенные в касты, открывающиеся только на вход, но не на выход, граждане не могли и думать о восхождении по социальной лестнице. Права гражданские и частные! — Они были конфискованы. Право собственности! — Оно исчезло или стало иллюзорным. Профессиональная свобода! — Ее не стало. Корпораты не могли выбирать род работы по своему вкусу, призванию и таланту; они не могли работать, где хотят, потому что были прикреплены к мастерской или городу. Они не имели права устраиваться, где им угодно Они не могли свободно вступить в брак. Они не располагали даже своей личностью Их жены и дети участвовали в их рабстве. Поистине, этот режим отнял у них все! И нельзя удивляться тому, что население изо всех сил призывало варваров как освободителей... Но и ленивая голодная чернь, для которой трудилось и страдало столько народа, не была более счастливой. Голод угрожал ей постоянно... Лучше ли выполнялись другие обязанности? Все эти бесчисленные чиновники — создали ли они то, что ожидали от организации столь жестокой и столь тиранической? — Нет! Постоянно оказывалось, что все делаемое государством не было ни более успешным, ни более дешевым. Несмотря на бессердечную жестокость — повсюду царил обман! Всюду контроль был недостаточен. Чиновники разрушали государство взяточничеством, граждан теснили вымогательством. "Казна — это разбойничество", — говорит Саль- виан.

Частный интерес и частное лицо были подавлены. Их просто не стало. Раз государство предпринимало все — частному лицу было нечего делать... И даже там, где царствовало принуждение, не хватало рук для работы. Крестьяне всюду страдали. Страна обезлюдела, подвластные не женились, чтобы не дать жизнь несчастным. Вот результат этой всесторонне государственной организации труда. Никогда не было администрации более придирчивой и жестокой для населения и менее результативной для правительства. Этот режим был основан на принуждении: повсюду рука государства. Всюду его тирания. Везде насилие удерживает или рекрутирует работников. Нигде нет частной инициативы и свободной работы»[900].

Из этих строк ясна военно-милитаристская организация постоянно воевавшего Римского государства.

Если обратимся к ряду военно-социалистических государств и коммун Средних веков, то и здесь увидим войну (внешнюю или гражданскую) как одну из основных причин (наряду с голодом) появления таких военно-социалистических обществ. Примерами могут служить военно-социалистическое государство таборитов[901] XIV в., военно-социалистические коммуны в Мюльхаузене Т. Мюнцера, Иоанна Лейденского в Мюнстере и другие[902].

Словом, и в древности, и в Средние века у народов, часто воевавших, военный социализм процветал. Его кривая в эпохи особенно больших, тяжелых и длительных войн и в периоды, следовавшие за ними, поднималась.

То же самое можно увидеть и в более позднее время на истории отдельных народов. И здесь кривая военного социализма в периоды войн поднималась, и временами довольно высоко.

В истории Пруссии таким периодом может служить эпоха Фридриха II. Это была эпоха больших войн. Она же была и периодом громадного развития прусского военного социализма. То же самое было и в Австрии в эпоху Иосифа II. Еще резче это проявилось во Франции в эпоху революционных — внешних и внутренних — войн и в период Наполеона. Централизация, бюрократизация, милитаризация, беспредельный рост правительственной опеки, вмешательства и регулирования, «социализация», уменьшение объема прав и автономии поведения граждан за этот период сделали громадные шаги.

Наконец, ясное до очевидности, наблюдаемое каждым из нас подтверждение выдвинутому положению о связи войны и военного социализма дают последние годы, начиная с 1914 г.

С началом войны во всех воюющих странах стал расти и военный социализм. Воюющие общества, образно говоря, стали свертываться под влиянием усиливающегося давления военной пружины. Даже свободолюбивая, «индивидуалистическая» Англия не избежала общей участи.

Этот сдвиг общественной организации и общественной жизни в сторону военного социализма выразился в тысяче конкретных форм. Главнейшими симптомами этого явления были:

В области политико-правовой: расширение функций, компетенции, полномочий власти в отношении поведения граждан. Всюду, не исключая и Англии, нормальные законы были заменены законами военного времени. Свободы слова, печати, союзов, собраний и т. п. подверглись ограничению, а за свободой слова и печати была установлена цензура. Введение чрезвычайных и военных положений означало передачу власти исключительных полномочий. Особенно резко это сказалось во всех воюющих странах, за исключением Англии. Словом, в этой сфере рост военного социализма проявился вполне отчетливо.

То же самое произошло и в области экономической жизни воюющих стран. И здесь объем вмешательства власти возрос в ущерб автономии поведения и взаимоотношений самих граждан. Множество экономических отношений в сфере производства, обмена, распределения и потребления, раньше регулировавшихся самими гражданами, помимо и независимо от власти, теперь попали под учет, контроль, надзор и прямое руководство последней. Началось дело с области продовольственных отношений и военной промышленности, работавшей на оборону, а за ними мало-помалу государственное регулирование распространилось и на другие области экономической жизни. Частная собственность в сотне форм подвергалась ограничению, и чем дольше шла война, тем более сильному. Монополии государства стали расти. Целый ряд отраслей промышленности перешел непосредственно в его руки, другие попали под его контроль. Забота о продовольствии и его распределении подверглась той же участи. Словом, место хозяйства, регулируемого автономной волей частных лиц, заняло «принудительно регулируемое государством хозяйство». Военный социализм восторжествовал.

То же самое произошло и с психологией и идеологией масс. Место мирной психологии, с ее отвращением к крови и неприкрытому насилию, стала занимать (в разных конкретных формах^ психология милитарная, целиком исходящая из принципа голого насилия, видящая в нем спасительный меч, разрушающий все гордиевы узлы общественных неурядиц и зол. Насилие, кровавая борьба, «прямое действие»4* стали казаться якорем спасения. Введение на земле рая принудительно-военным путем, путем насильственного захвата власти, «военной диктатуры» спасателей, подчиненных «железной дисциплине», стало казаться чем-то вполне естественным, способным привести к цели. Отвращение к крови исчезло. Вера в животворящую силу мирной борьбы сделалась «буржуазным предрассудком». Психика людей милитаризовалась до последних глубин. Даже терминология людей стала военной. Частичным проявлением этого общего явления служит рост популярности идеологии насильственной социальной революции, вера в диктатуру, быстрое увеличение количества сторонников «левых» течений, сделавших принцип насилия альфой и омегой своей политики, и падение успеха мирных идеологий (социал-реформизма, социал- соглашательства и мирной эволюции).

Колоссальным образом выросла централизация, бюрократизация и милитаризация учреждений.

Любопытна дальнейшая история этого «романа истории». Кончилась война... И что же мы видим? — Видим, как во всех странах постепенно начался обратный процесс — демилитаризация или падение военного социализма. Необъятные права власти вводятся в берега нормального закона, ее вмешательство ограничивается, промышленность и экономика освобождаются из-под опеки государства, военные положения сменяются нормальными, права и автономии граждан растут, свободы — также, ограничения частной инициативы и собственности мало-пома- лу отпадают. Словом, пружина военного социализма слабеет, общество начинает возвращаться к мирным формам жизни. То же самое происходит и в сфере социальной психологии и идеологии. Вновь поднимает голову «реформизм», «соглашательство» и «эволюционность», общество «правеет», не исключая и рабочих масс (чему в немалой степени мешает кризис и безработица) Это ясно проявилось и на последних социалистических съездах Италии, Германии, на съезде рабочей партии Англии и т. Д. Не будь кризиса, этот процесс «размагничивания» общества от чар военного социализма шел бы еще быстрее. Если снова будет война, он остановится и вновь будет подниматься кривая военного социализма. Так дело обстоит на Западе.

Не иначе оно обстоит и у нас. Война в 1920 г. кончилась. И что же? Сначала почти незаметно, медленно, но уже в 1920 г. начался процесс демилитаризации общества: концессии, продналог, частная торговля, кооперативы были первыми ясными симптомами поворота. «Новая экономическая политика», в которой, по правильным словам В.И. Ленина, «больше старого (докомму- нистического. — П.С.), чем в предыдущей нашей экономической политике»[903], делает этот поворот ясным и для слепого. Процесс демилитаризации (декоммунизации) развертывается на наших глазах и идет с поразительной быстротой. И опять-таки: если не будет войны, он пойдет дальше.

Если снова будет война — дело будет обстоять иначе.

ВЛИЯНИЕ ВОЙНЫ НА СОСТАВ НАСЕЛЕНИЯ, ЕГО СВОЙСТВА И ОБЩЕСТВЕННУЮ ОРГАНИЗАЦИЮ

1. Влияние войны на состав населения

«Сходные причины в сходных условиях вызывают сходные следствия» — таков основной принцип науки вообще. Он в полной мере применим и к войне. Следствия, вызывавшиеся и вызываемые ею, — поскольку условия, в которых она происходит, более или менее похожи друг на друга, — эти следствия были довольно сходны и в прошлом и теперь. Задача нижеследующих строк — краткая характеристика основных эффектов межгосударственной и гражданской войны, порождаемых ею в области состава населения, его свойств и общественной организации. Все другие — и весьма многочисленные — «функции» войны, взятой как «независимое переменное», в задачу данной статьи не входят.

Начнем с характеристики тех изменений, которые война вызывает в составе населения воюющих и отчасти нейтральных стран.

Основное следствие войны в данной сфере состоит в уменьшении населения и изменении его качественного состава, или в своеобразном отборе, производимом войной.

Это положение звучит очень скромно, но стоит только чуть- чуть развернуть его содержание, и станут понятны те катастрофические результаты, которые этот бич человечества вызывает во всей общественной жизни и истории воюющих народов. Чем больше вникаешь в изучение этих следствий, тем все более и

более значительную роль в объяснении сдвигов в общественной жизни, в развитии и падении целых народов приходится придавать войне Перейдем к сухим фактам и цифрам Они красноречивее «пышных фраз и жалких слов» Уменьшение населения вызывается войной прямо, в виде непосредственных ее жертв — убитых, раненых и т д , и косвенно, в результате повышения смертности и уменьшения рождаемости гражданского населения воюющих, а отчасти и связанных с ними нейтральных стран. Это в равной мере относится ко всем значительным войнам, как межгосударственным, так и гражданским Общее количество непосоедственных жертв войны за время исторического существования человечества, конечно, не может быть установлено даже приблизительно. Можно только сказать, что оно огромно, так как войны происходили всегда и особенно часты и беспощадны были в древности, между первобытными и дикими народами, для большинства которых воина была «постоянным занятием»[904]. Отрывочные данные об отдельных войнах, сохранившиеся в истории, за достоверность коих, однако, — для древних времен — ручаться нельзя, таковы[905]

В памятниках Ассиро-Вавилонии мы встречаем упоминания о 260000 и 20000 человек, «подвергнутых острию меча» разными Ашшурнасирпалами. Война Китая с 233 по 263 гг прямо и косвенно уменьшила его население с 50 миллионов до 8 миллионов человек, гражданская война 754-760 гг вызвала уменьшение населения с 45 миллионов до 9. В более позднее время статистика населения Китая — число семейств в связи с налогообложением — показывает весьма резкое уменьшение его количества в годы некоторых войн и междоусобиц, например, в 1795-1797, 1813-1814 гг идр[906]

В Европе осада Сиракуз стоила (по Белоху) афинянам 20000 человек; в Теламонской битве римляне умертвили около 40000 кельтов1*; число италиков, убитых за время войн с Ганнибалом, по Мсммзену, было не менее 300000 Цезарь за десять лет Галльской войны уничтожил, по Плутарху, из трехмиллионного населения Галлии один миллион2* и т. д.

Эти числа, поскольку они хотя бы приблизительно верны, говорят о том, что уже в древности жатва войны была весьма обильной. Более достоверны данные о прямых жертвах войны XIX и XX вв. До данным МиШаП'я, общее число прямых жертв войны с 1793 по 1877 гг. в Европе и США составляет 4470000 человек[907].

Близки к этому числу данные и других лучших статистиков (Lagneau, Levasseur'a, Berndt'a). Если прибавить сюда убитых и раненых англо-бурской войны 1899-1902 гг., русско-японской войны 1904-1905 гг., Балканской войны 1912-1913 гг., итало- турецкой и американо-испанской войны, то общее количество прямых жертв войны с конца XVIII в. до войны 1914-1918 гг. будет не менее 5,5—6 млн. человек — число весьма почтенное и весьма внушительное. С 1914 по 1918 гг. это число значительно увеличилось. Точные данные о военных потерях за эти годы еще не вполне установлены.

Doring общее число погибших на войне солдат Англии, Франции, Германии и Австро-Венгрии считает близким к 6 миллионам: 2 миллиона с лишним для Германии, 1,5 миллиона для Австрии, 1,1 миллиона для Англии с колониями, 1,4 миллиона для Франции[908]. Не так далеки от этих чисел и данные, приведенные в Statesman's Year Book 1919-1921 гг.[909] По этим данным прямые военные потери за 1914-1918 гг. таковы (в тыс. чел.)[910]:

Я5

и 2Ке;

~ к_ К_ те

5 sЕ жS to;

Я жS та. S >>

=та^[911]г1х*

™uSиQ. aCLО. "

J?-х Йf-пгД<иой

ф<Ss£ ииСо.

Убито )659 425 1580

Умерло \

от ран | 1458 213 72 — ( 80 370 2 1000 и болезней ) Пропало

без вести 245 359 — 260 — — — 3911* Ранено2700 2059 950 4000 206 — 5 3748

ное движение» т. е. на рождаемость, брачность и смертность последнего.

В этом отношении влияние всех крупных войн, глубоко затрагивающих жизнь населения, однообразно. В отношении брачности оно состоит в снижении числа браков в годы войны и резком его повышении после войны. В отношении рождаемости — в ее снижении спустя девять месяцев после начала войны и повышении ее спустя девять месяцев по окончании. В отношении смертности гражданского населения — в повышении последней.

По причине снижения рождаемости и роста смертности война вызывает значительное уменьшение гражданского населения, в большинстве случаев превосходящее число прямых жертв войны. Хотя после войны число браков и рождений обычно повышается, а смертность снижается, тем не менее, вопреки довольно распространенному мнению, это послевоенное повышение рождаемости и снижение смертности никоим образом не покрывает дефицита, вызванного годами войны.

Приведу для иллюстрации некоторые показатели, отсылая читателя за более подробными данными к указанным ниже статьям[912] .

Австро-итальянская война 1859 г. вызвала в Австрии снижение коэффициента брачности с 17,3 в 1858 г. до 14,8 в 1859 г.; рождаемость уменьшилась с 43,2 в 1859 г. до 40,6 в 1860 г.

Прусско-датская война 1864 г в движении населения Дании вызвала следующие изменения брачность в год войны снизилась на 25% по сравнению со средней за предшествующие четыре года, рождаемость — на 4%, общая смертность повысилась на 24%, детская — на 20%.

В результате прусско-австрийской войны 1866 г. брачность в Австрии понизилась по сравнению со средней за четыре предшествующие года на 22%, рождаемость в 1867 г. — на 7%, общая смертность повысилась на 36%, детская — на 8%.

С 1867 г. наблюдается обычное после войны повышение брач- ности и уменьшение смертности, с 1868 — повышение рождаемости.

Франко-прусская война 1870-1871 гг. вызвала следующие изменения в движении населения Франции и Пруссии (на 1000 человек гражданского населения):

ФранцияПруссия

Годы

Умерло

Родилось

Сочеталось

Умерло

Родилось

Сочеталось




браком



браком

1868

24,9

25,4

15,6

27,4

36,9

17,6

1869

23,5

25,7

16,6

26,0

37,9

17,8

1870

27,5

25,5

12,0

26,1

38,3

14,8

1871

33,4

22,6

14,4

28,4

33,8

15,8

1872

22,0

26,7

19,6

29,3

39,7

20,6

1873

23,3

26,0

17,8

28,0

39,6

20,3

Эти числа ясно показывают картину обычного влияния войны на движение населения.

Эффекты русско-турецкой войны 1877-1878 гг. и русско- японской войны в движении населения России были таковы (на тысячу человек населения):

Годы

Сочеталось

Родилось

Умерло

Умерло

Умерло


браком



женщин

детей






0-1 года на






100






родившихся

1875

19,4

51,5

34,6

32,9

26,6

1876

16,8

50,6

34,9

33,0

27,8

1877

14,8

49,6

34,4

32,6

26,0

1878

18,4

47,3

38,2

36,2

30,0

1879

20,4

50,2

34,8

33,0

25,2

1880

19,2

49,7

36,1

33,9

28,6

1902

17,2

49,1

31,5

29,9

25,8

1903

17,8

48,1

30,0

28,3

25,6

1904

15,2

48,6

29,0

28,2

23,2


А О




и ° [ В ^П.

Годы

Сочеталс браком

о о ч £ Ч о а.

Умерло

Умерло женщин

Умерло тей 0 1 на 100 дившихс:

1905

15,6

44,9

31,8

29,9

27 А

1906

19,2

470

29,9

28,1

24,3

1907

17,8

47,2

28,5

26,7

23,2

1908

16,0

44.7

28,3

26,4

24,7

Брачность в первый год турецкой войны упала на 21 % ниже средней за предыдущие четыре года, в первый год японской войны — на 13%; рождаемость на второй год пала на 8%, смертность повысилась на втсрой год войны

Аналогичные же явления мы видим и во время сербско-болгарской войны 1885 г., во время балканской войны 1912-1913 гг , гражданской войны в Америке, а ранее — во время наполеоновских войн и Крымской войны (для населения России)

Естественно, что эти эффекты войны должны были проявиться и в последней войне, и проявиться особенно резко, по причине ее длительности и тяжести. И. действительно, во всех воюющих государствах (кроме Англии) по сравнению с 1913 г. с первого же года войны мы видим резкое снижение брачности

Движение браков в главнейших странах в абсолютных числах было гаково (е тыс )■

Годы

Великобритания

Франция (77 департаментов)

HTaj ия

Венгрия

Германия

1913

342,6

247

264

195,0

513,3

1914

352 8

169

252,2

153,8

460,6

1915

420,4

75

185,7

68,1

278,2

1916

333,5

10G

105,9

62,9

279,1[913]

1917

310,5

158

96,6

75,7

1918

344 4

177

1919

413-1[914]

Эти абсолютные числа ясно показывают снижение брачности с первого года войны. Исключением является Великобритания. Но если учесть, что в 1914 и 1915 гг. ее армия была очень незначительной, что она была наемной, что только с 1916 г введена была всеобщая воинская повинность, причем женатые были освобождены от службы, то будет совершенно понятным повышение брачности в 1914-1915 гг., которое в дальнейшем и здесь сменилось ее понижением, хотя и более слабым, чем в других странах.

В процентном отношении брачность, по вычислениям Doring'a, по сравнению с 1913 г. снижалась так:

Годы

Германия

Пруссия, Бавария, Саксония

Венгрия

Франция

Англия и Уэльс

Шотландия

1914

10%

10%

31,5

+ 3

+3,9

1915

46%

45%

66,5

69

+ 26

+7,7

1916

44,5%

65

56

- 2,3

-6,5

1917

38%

58

36

-9,8

-9,5

1918

28%

+2,7"

Что касается России, то для всей нашей страны процент снижения брачности в годы войны пока неизвестен. Несомненно только, что снижение имело место. Некоторое представление о нем дает движение брачности для Петрограда и Москвы. Данные для этих городов таковы:

Годы

Петроград

Москва

1912

6,5

5,8 средняя



за 1910-1914 гг.

1913

6,3


1914

6,0

5,5

1915

5,0

4,1

1916

4,7

3,9

1917

8,5

5,3

1918

9,2

7,5

1919

20,7

17,4

1920

27,7

19,б12

1921



(первая половина)



" Doring. Великая война и естественное движение населения // Вестник статистики. 1920, № 5-8, с. 16, 41.

12 См.: Красная Москва. 1917-1920 гг. М.. 1920. с. 64. Данные для Петрограда привожу по статье С.А. Новосельского, печатающейся в V выпуске

В этой весьма красноречивой таблице наряду с влиянием революции отчетливо просматривается влияние войны: начиная с 1914 г. брачность снижается вплоть до 1917 г. когда фактически, а потом и юридически, мы вышли из войны. Фантастическое увеличение брачности в последующие годы есть результат, с одной стороны, обычного повышения брачности после войны, когда реализуются задержанные — в данном случае на три года — браки, с другой — следствие революции: и юридически, путем изменения законодательства о браке и разводе, и фактически — путем изменения нравов и морали, ослабляющего силу тормозов поведения, ограничивающих половые рефлексы[915], с третьей — следствие голода и своеобразных условий жизни в эти годы, при которых жить в одиночку было труднее, чем вдвоем, с четвертой — следствие некоторых материальных выгод, например предоставления боевого пайка в качестве приданого женам армейцев и т. д. и пр.

С теми или иными изменениями это снижение брачности за годы войны имело место во всем населении России.

Наряду со снижением брачности произошло резкое снижение и рождаемости во всех воюющих странах спустя 9-10 месяцев после начала войны. Это видно из следующей таблицы, в которой представлены абсолютные числа родившихся за годы войны. Число родившихся (живыми) было (в тыс.):

Годы

Велико

Франция

Италия

Венгрия Германия

Австро-


британия





Венгрия

1913

1103

604

1122

736

1839

1680

1914

1102

594

1114

727

1819

1915

1125

382

1109

512

1383

1160

1916

987

315

882

314

1032м

795

1917

851

343

691

297

745

1918

850

399

715[916]

1919

889

Эти числа ясно показывают резкое падение рождаемости. По косвенным вычислениям Doring'a, рождаемость по сравнению с 1914 г. понижалась в процентном отношении таким образом[917]:

в Германии

с

1

мая

1915

г.

по

30

апреля

1916 г.

понизилась на 37%

с

1

мая

1916

г.

по

30

апреля

1917 г.

понизилась на 45%

с

1

мая

1917

г.

по

30

апреля

1918 г.

понизилась на 52%

с

1

мая

1918

г.

по

30

апреля

1919 г.

понизилась на 47%

Годы В Англии с УэльсомВо Франции

(по сравнению(по сравнению

с 1914 г.)с 1913 г.)

7%38%

10,5%58%

24%58%

24,5%55%

Тот же процесс имел место и в России. Рождаемость начала падать уже в 1915 г.17 К сожалению, точных данных для всей России с 1914 г. не имеется. Некоторое представление о падении дает движение о рождаемости за годы войны в Петрограде и Москве. Оно было таким18:

На 1000 населения родилось в

ГодыПетроградеМоскве

1912

27,6

1911-1913 28,9

1913

26,4


1914

25,0

31,0

1915

22,5

27

1916

19,1

22,9

1917

17,8

19,6

1918

15,5

14,8

1919

13,8

17,5

1920

21,8

(1 половина) 21,9

1921(1 половина)

36

" Труды Центрального Статистического Управления, т. I, вып. 3, 2. 18 Красная Москва, с. 66: статья С.А. Новосельского в V выпуске «Материалов по статистике Петрограда». " Ddring. Цит. соч., с. 16, 35.

По вычислениям Doring'a, если принять 1913 г в качестве нормы, то снижение рождений к июлю 1919 г. составило в

Германии .......3,6 млн

Австро-Венгрии3,8

Великобритании и Исландии .0,85

Франнги1,5

Итого9,75 млн 19

Около 10 миллионор рождений потеряли эти четыре страны за год войны. Если же прибавить сюда другие страны, то общая сумма потерянных рождений в самом лучшем случае будет никак не меньше 13-14 миллионов.

Такова вторая жатва войны, не уступающая по величине первой — числу убитых и умерших от ран.

Наконец, чрезвычайно зозросла и смертность гражданского населения

Это видно из следующих абсолютных цифр числа умерших-

Годы

Англия

Шотландия

Ирландия

Франции


с Уэльсом



(77 департа





ментов)

1913

504975

73069

74694

588809

1914

516778

73557

71345

647549

1915

563326

81629

76169

644301

1916

508217

70640

71391

607742

1917

498922

69483

72724

613148

1918

611861

78372

78685

788616

1919

504254

75141

78757





Бавария,

"оды

Италия

Венгрия

Германия

Саксония





и Пруссия

1913

663966

485631

1004953

809600

1914

643355

506144

1052585

1008200

1915

741043

552607

1019658

1145800

1916

721558

391820 (?)

9644-70

1030000

1917

682311

384628 (?)

1090600

1918

127200

1919

За исключением Венгрии, статистические данные которой очень недостоверны, указанное явление выступает во всех государствах

По вычислениям Dormg'a, из-за повышению смертности за годы войны до средины 1919 г. (без прямых военных потерь) Англия, Франция, Германия и Австро-Венгрия потеряли не менее 1,65 миллионов человек

Что касается России, то пока что у нас нет хотя бы даже приблизительных данных, показывающих рост смертности нашего гражданского населения Но несомненно, что «смертность с 1916 г. резко возросла»[918]. Некоторое представление об этом дают статистические данные с смертности в Петрограде и Москве. Они таковы[919] :

На 1000 человек умирало ГодыВ ПетрогпадеВ Москве

22,6

21,4

1910-1914 гг 23,1

21,5

22,822,1

23,220,2

25,221,2

43,728,0

72,645,1

50,646,2 (1-я пол.)

(1-я половина)27,8—

В Петрограде с 1915 г. уже заметно убивающее влияние войны, в Москве (если данные точи™) оно проявляется позже, но зато делает сразу крупный скачок вверх. Бешеный рост смертности с 1918 по 1920 гг. — следствие общей войны, плюс войны гражданской, голода и эпидемий.

Несмотря на то, что в 1920 г. коэффициент смертности по

сравнению с 1918-1919 г~ понизился по всей России, все же смертность в 1920 г. была выше, чем в 1914 г. Приведу несколько данных[920] -

На 1000 человек умирало

Губернии

в 1914

в 1920

Костромская

27,6

49,6

Московская

26,8

40,8

Нижегородская

29,1

33,8

Орловская

26 8

36,4

Пензенская

30,0

40,8

Рязанская

22,3

27,2

Тверская

25,7

27,0

Смоленская

28,3

33,4

Сейчас трудно подсчитать общее число жертв войны во все* воюющих странах, умерших из-за повышенной смертности Можно только сказать, что благодаря щедрой дани, внесенной в этом отношении Россией, это иисло становится громадным Громадным потому, что пеоепись 1920 г. показала, что население 47 европейских губерний (Советской России и Украины) по сравнению с населенизм тех же губерний в 1914 г. уменьшилось с 85000370 человек до 7349589 , т э на 11504473, или на 13,5% — убыль за шесть лет неслыханная для европейских стран Нового времени[921]. Вычитая отсюда два миллиона убитых, пропавших без вести и взятых в плен во время общей войны, мы все же имеем дефицит населения в 8500000 (если бы даже абсолютно не было прироста и если бы два миллиона жертв приходилось только на эти губернии). Если, по данным Михайловского, характеризующим состав армии и влияние революции, вычесть еще Г'/2 млн., то на долю повышения смертности за шесть лет войны придется 5000000 Присоединяя к ней 1,65 млн., высчитанных Doring'oM для четырех государств, плюс погибших от повышенной смертности за годы войны в других губерниях России и других государствах — мы можем считать эту часть военных жертв равной не менее 8-9 миллионам чел< век.

Подводя итоги общей убыли населения, причиненной войной 1914-1918 гг и ее следствиями — в виде гражданской войны у нас, — мы имеем общую убыль не менее 32-33 миллионов.

Из них прямых жертв войны9-10 млн.

«» потерянных рождений.13-14 млн

«» жертв повышенной смертности.. 8-9 млн 2'

Итого30-33 млн.

Конечно, эти числа более чем приблизительны. Но точность нам сейчас не особенно важна. Важно то, что эти числа — едва ли преувеличенные — весьма наглядно рисуют основную роль войны, состоящую в уменьшении населения. Боюсь, что после данной войны довольно трудно будет поддерживать оптимистическое положение, гласящее, что «нормальные колебания смертности вообще больше, чем относительные потери войны»[922]. И в применении к предыдущим войнам это положение неверно. В применении же к современной войне оно звучит совершеннейшим вздором. Колебание смертности, брачности и рождаемое ги гражданского населения за эти годы выходит далеко за пределы обычного их колебания в мирное время. Присоединение же к этому урону 6-10 миллионов прямых жертв войны делает резкость и амплитуду этих колебаний совершенно исключительной За XIX столетие мы не знаем мирного периода, в течение которого за 6-7 лет население европейских государств не росло бы, а уменьшалось, когда смертность не покрывалась бы естественным приростом. За эти же годы население воюющих стран, кроме разве что одной Великобритании, не только не возросло, но резко уменьшилось. Это видно из следующей таблицы:

Численность населения

Германия Австро-Венгрия Великобритания франция

Европейская Россия (47 губ.)

к концу 1913 г. (млн человек)

67,4 52,7 46,0 39,7

85,0

к середине 1919 г (млн.человек)

65,5 49,8 46,5 36,8

73,026

Довольно цифр. Мы видим, что война — «славно работает». Она «просто и надежно» разрубает гордиевы узлы тысячи неразрешимых социальных проблем: уничтожает избыток населения, по сравнению со средствами существования, избыток предложения рабочих рук, по сравнению с их спросом, уничтожает «тесноту», разрежает плотность населения и т. д.

26 В России с 1917 г. смертность перестала покрываться рождениями (см.: Труды Центрального Статистического Управления, т. 1, вып. 3, с. 4). Для Петрограда привожу данные более точные, чем приведенные в «Трудах Центрального Статистического Управления». В 1920 г. на этот счет дело обстояло так:

Приходится на 10000 жителей

Губернии

Рождений

Смертей

Разница

Черниговская

240

296

-56

Новгородская

240

253

-13

Смоленская

297

334

-37

Тверская

261

270

-9

Московская

245

408

-133

Иваново-Вознесенская

328

463

-135

Костромская

332

496

-114

Нижегородская

249

338

-89

Вятская

162

241

-79

Пермская

190

260

-70

Пензенская

280

40$

-128

Рязанская

254

272

-18

Орловская

242

364

-122

Гор. Петроград

218

506

-288

Гор. Москва

219

462

-248

Одним словом, если принять, что жизнь существует для сме ти, то война в этом отношении оказывает неисчислимые «услуги» человечеству Она — излюбленное детище и полномочный представитель Ее Величества Смерти и никогда не изменяет своей владычице Но если держаться несколько иного взгляда и признать целью жизни — жизнь, а не смерть, если согласиться с гем, что «жизнь человека — самоцель» (положение иногда объявляемое предрассудком, если не в теории, то на практике) — выводы получатся иные. Потеря миллионов жизней — факт, который неизбежно отражается на всех сторонах общественной жизни Во-перЕЫХ, это колоссальная экономическая потер растраченная бесполезно. С экономической точки зрения, взрослый и работоспособный человек — капитал в самом точном смысле этого слова Если принять экономическую ценность человека равной 320U0 франков, как это делают некоторые экономисты[923], то потеря 20 миллионов взрослых и работоспособных людей равна экономическому ущербу в 640000000000 эран- ксв. Не убыточно ли?

Далее, если человеческую энергию оценить как простую энергию физической машины, то, принимая энергию человека-машины, которую он может развить за 10 часов работы равной 290000 килограммометров[924], а в год 290000 х 365, то потеря 20 миллионов человеко-машнн, если бы все сни жили только о дик год, равна потере 211400000000000000 килограммометров. Величина не очень большая, но все же заслуживающая внимания. Если же учесть тс, что самый глупый человек и тот представляет собой носителя высших форм энергии («психических*) и что жили бы они не один год, а дольше, то эта цифра будет несравненно более крупной

С одной этой точки зрения (экономически-энергетической) бесполезная потеря 10-20-30 миллионов жизней неизбежнс дает о себе знать и в хозяйственнсй и в нехозяйственной сферах общественной жизни И производительность, и обороноспособность, и творчество народа во всех областях жизни не могут не деформироваться благодаря внезапному выпадению из его рядов миллиона жизней и, как сейчас увидим, лучших жизней. Затем, остается сам по себе факт смерти миллионов людей. Для меня лично это самый важный факт, имеющий значение безотносительно к экономической точке зрения.

Я не имею возможности в данной статье проследить те последствия в разных областях общественной жизни, которые вызываются фактом резкого чисто количественного уменьшения населения в результате войны. Скажу только, что они весьма серьезны, и этим ограничусь[925]. А теперь перейдем к качественной стороне дела.

По сравнению с количественным уменьшением населения гораздо более важными являются те качественные изменения, которые вносит война, в частности в состав населения. С этой точки зрения, война была и остается орудием отрицательной селекции, производящей отбор «шиворот-навыворот», т. е. уносящей «лучшие» элементы населения и оставляющей выживать и плодиться элементы «худшие». «Лучшие» и «худшие» — термины оценочные. Поэтому условимся, что я понимаю под ними. Под «лучшими» я разумею элементы населения а) биологически — более здоровые, Ь) энергетически — более трудоспособные, с) социально — более моральные, d) психически — более волевые, более талантливые, более одареннее и развитые интеллектуально.

К этому прибавлю: война уносит больше мужчин, чем женщин.

Нет надобности доказывать трюизм (впрочем, часто забываемый многими), что совершенство общественной организации, преуспеяние и творчество общества в разных областях деятельности и исторические судьбы его зависят прежде всего от свойств его членов. Для чертей можно написать идеальную конституцию — и, однако, она останется на бумаге. Общество, состоящее из безгрешных ангелов, может иметь прескверную конституцию или не иметь никакой — и тем не менее общественные взаимоотношения его членов будут прекрасными.

Общество, состоящее из прожженных мошенников или идиотов, несмотря ни на какие реформы, будет мошенничать и останется духовно бесплодным, пока его члены будут обладать указанными свойствами

Любое многочисленное общество состоит из членов, которые не равны друг другу ни в каком отношении, не только по своим приобретенным, но и по врожденным качествам; там есть члены мужского и женского полов, старики и дети, здоровые и больные, честные и преступники, гении и идиоты, энергичные, деятельные и сильные люди и индивиды безвольные, слабые, ленивые и т. д

Легко понять, что для процветания, творчества и исторических судеб общества далеко не безразличным является, какие преимущественно элементы населения уничтожаются войной и какие оставляются ею для выживания и размножения.

Небольшой «бухгалтерский» подсчет дает ответ на этот вопрос.

Коса военной смерти уносит прежде всего наиболее трудоспособные возрасты населения. В армию берутся люди от 18 до 45-50 лет, старики и дети оставляются. Следовательно, на войне гибнут прежде всего и больше всего самыь трудоспособные слои общества, и за счет их относительно распухают слои нетрудоспособные[926].

Война уносит преимущественно более здоровых, чем менее здоровых Это следует из тоге, что больные, слепые, хромые и «чающие движения воды»6*, т. е лица биологически дефектные «бракуются» и в армию не попадают; последняя составляется из людей наиболее здоровых Война вырывает свои жертвы — особенно Прямые жертвы — преимущественнс из последних На полях битв течет поистине лучшая биологически кровь народа Те 9-10 миллионов, которые погибли в битвах современной войны, выхвачены именно из наиболее здоровей и трудоспособной (18-50 лет) части населения.

3; Война уносит преимущественно мужчин, а не женщин и нарушает половой состав населения в пользу последних. Современные армии — мужские сообщества, следовательно в войне гибнет прежде всего мужская половина человеческого рода,женская — лишь постольку, поскольку она задевается повышенной смертностью гражданского населения. Данная война во всех воюющих странах, в силу громадной гибели мужчин, вызвала резкий перевес женской половины в составе населения

На 1000 мужчин приходилось женщин[927]:

во всех возрастах в возрасте 18-45 лет


в 1913

в 1919

в 1913

в 1919


году

году

году

году

Германия

1024

1090

1005

1180

Австро-Егнгрия

1027

1092

1Э48

1230

Великобритания

1069

1094

1078

1175

Франция

1036

1120

1017

1230

в Москве в 1912 году

843

1048

в Петре граде





в 1910 году

915

1250

в Европ. России





до войны

1038

1250[928]

«Избыток женщин почти во всех государствах увеличился более, чем в три раза. В Германии он вырос с 840000 почти до 2,8 млн., в Австро-Венгрии — с 700000 до 2,2 млн., в Англии — с 1,3 млн до 2,1 млн., во Франции — с 700000 до 2,1 млн » Состав населения, говоря грубо, «обабился». Особенно сильно он «обабился» у нас: помимо общей войны — война гражданская сыграла здесь немалую роль. Некоторые статистики утверждали, что зато после войны этот дефицит мужского пола вполне компенсируете-' ростом мужских рождений за счет женских Действительность это мнение не подтверждает Такого избытка мужских рождений не замечалось ни пссле франко-прусског войны, ни после русско-японской, не замечается и теперь3

Война уносит преимущественно морально-здоровые элементы и оставляет выживать элементы морально негодные, преступные Почему? Потому что преступники, как правило, в армию не допускаются и не берутся. Стало быть, они риску гибели на войне не подвергаются, а следовательно, имеют больше шансов на выживание, чем морально здоровые элементы населения Более того. Это положение можно сформулировать и иначе На войне, при равенстве прочих условий, людей с глубоким сознанием долга перед страной, рединой, своей группой гибнет больше, чем лиц, лишенных такого сознания Первые в силу глубоких моральных импульсов не уклоняются от риска, не стараются «окопаться» в тылу, увильнуть от фронта или заня-ь безопаснее место. Они идут на риск, если он нужен Они идут на смерть, если она необходима. Иное дело «шкурники»- они всеми правдами и неправдами окапываются в тылу, пытаются уклониться и увильнуть от риска и опасности, словом — имеют больше шансов на сохранение жизни, чем первые «Леонид и триста спартанцев» погибали и гибнут, а шкурники, мародеры и «тыловые геоои» выживают. Это в одинаковой степени относится как к гражданской, так и к межгосударственной войне, но особенно к первой Опыт и прошлых, и современной гражданской войны показывает, что с той и другой стороны гибнут честные и убежденные бойцы, шкурники — выживают.

Война прямо и коевзнно пожирает в большей степени духовно одаренных (более Болевых, более развитых, более талантливых), чем неодаренных. Старый римский лозунг гласит: Рагсеге subjectes et debellare superbos! (щадите покорных и добивайте гордых/ Этот лозунг в древних войнах выполнялся неукоснительно Все наиболее сильное, гордое, волевое, одаренное, что могло бы представлять опасность для другой стороны, победи гелем избиЕалось Выживал материал второго и третьего сорта. Не потеряло это положение своего значения и для нашего времени. Не потеряло, потому что, говоря словами Леонарда Дарвина, «люди, из которых составляется армия, по своим свойствам в среднем значительно выше остальной массы населения, остающейся дома»[929].

Если это так, то гибнут в первую очередь именно они, а не вторые Далее, возьмите современную войну. В ней участвовали и бзлые и цветные народы Но процент гибели последних был сравнительно ничтожен по сравнению с белыми[930]. Между тем, едва ли подлежит сомнению, что одаренность белой рай гораздо выше, чем других рас

Беру Россию Война унесла здесь 11У2 млн. жителей из 47 губерний Европейской России и только V. млн. жителей Азиатской России, иными словами, из населения Европейской России она поглотила почти 7у часть, из населения же Азиатской России (Северного Кавказа, Киргизии и Сибири) — только '/ Опять-таки едва ли кооенное население Европейской России, особенно ее центра, не выше по своим качествам, развитию и одаренности, чем инородцы Азиатской России, не привлекавшиеся к обязательной воинской повинности[931]. Иными словами, война обессилила белую, наиболее одаренную расу в пользу цветных, менее одаренных; у нас — великорусов — в пользу инородцев, насегение Европейской России — в пользу азиатской, которое, за исключением сибиряков, и более отстало, и более некультурно, и едва ли не менее талантливо вообще

Обратите далее внимание на то, что в самой армии процент гибели офицерского и командного состава, начиная с унтер-офицеров, по сравнению с процентом гибели рядовых солдат почти всегда значительно выше[932] А едва ли подлежит сомнению, что в общем и целом по развитию и культурности офицерский состав, начиная с «унтеров и фельдфебелей», значительно выше рядовой солдатской массы. Эго мозг армии, ее душа, ее выжимки и ее культурная аристократия. Больший процент ег гибели еще раз подтверждает сформулированное положение Далее, всевозможные ответственные и опасные поручения в армии во время войны даются опять-таки людям и группам наиболее одаренным: смелым, инициативным, талантливым, надежным и развитым. Этим самым увеличиваются шансы таких слоев на гибель. Храбрые и отважные люди идут на риск и

гибель, трусы и дряблые, телом и душою, инвалиды стрсмятся укрыться в более безопасные места.

Правда, в последнее время ученые, писатели, художники и вообще «цвет и мозг страны» освобождались от призыва в армию Поэтому они, по-видимому, не должны были бы гибнуть от «бича войны»

Но такое освобождение отнюдь не повсеместное явление. За эту войну во всех странах они мобилизовались или шли добро вольно. Итог получается довольно печальный. «С самого начала войны число студентов Кембриджа уменьшилось на 80%, а к маю 1915 года 380 из них было уже убито и 500 ранено Это дает точное представление о степени того участия, которое при нимали в войне университетские люди Так как эти люди представляют собой избранный класс общества, то не следует забывать, что чем выше положение по шкале заслуг и талантов занимает тот или иной слой людей, тем меньше их количество»3* По Гальтону, для английского общества на 1000000 населения таких лиц поиходится всего около 2000, а профессоров и ученых — и того меньше[933] Если за полгода войны погибло 380 студентов Кембриджа, а за всю войну число убитых англичан (с колониями) было менее миллиона, то мы с полным на то основанием можем заключить, что процент гибели умственно квалифицированных лиц был здесь гораздо выше, чем рядовой массы населения. Такая картина была в Германии, во Франции и других странах, в том числе и в России У нас процент лиц с высшим образованием и до войны был ничтожен Война мобилизовала большую часть студентов и молодых ученых. В учебных заведениях почти не осталось мужской учащейся молодежи призывного возоаста. Хотя в моем распоряжении и нет соответствующих данных, но я не побоюсь утверждать. что и у нас война унесла умственно-квалифииирован- ные элементы населения в большем проценте, чем неквалифицированные.

В целом ряде научных изданий Запада я видел длинные списки ученых и студентов, погибших на войне. В числе их погибли лица с крупными именами. Тс же самое было и у нас. И кто знает, правильно говорит Дарвин, не было ли среди них несколъ- ких будущих Фарадеев и Герцев. Погибни последние в свои молодые годы — и история XIX в. была бы во многом иной То же самое можно сказать и о тех Фарадеях нынешней войны, которые погибли, не успев расцвести Укажу и еще на одно обстоятельство, вызывающее большую гибель во время войны умственно и духовно квалифицированных лиц При длительной и тяжелой войне ее тяготы сильнее всего среди гражданского населения падают на «умственный пролетариат», на интеллигенцию; ее доходы (богатые представители «умственного пролетариата» в счет не идут) менее всего растут при подорожании, а потому нужда затрагивает этот слой всего сильнее. Поэтому смертность его должна повышаться в пропорциональном отношении значительнее, чем смертность других слоев. Этому способствует повышенная острота реагирования этой группы на явления, вызываемые войной Между тем, «мозгом страны» и является как раз этот слой. Нечего и говорить о том, что при разрухе, подобной нашей, вызванной шестилетней войной, процент гибели и смертности интеллигенции гораздо выше, чем рядовых слоев Если, например общая смертность в Петрограде в 1919 г. повысилась по сравнению с 1913 г. в 3У раза, то смертность среди ученых Петрограда повысилась по сравнению с нормальным временем в шесть с лишним раз Мы и так бедны были умственно-квалифицированными и просто грамотными людьми. После войны мы в этом отношении и абсолютно и относительно стали еще беднее.

Сказанного достаточно, чтобы признать доказываемый тезис правдоподобным в применении ко всякой значительной войне. В применении же к войне гражданской он совершенно бесспорен. Всякая гражданская война особенно убийственна в этом отношении. Она по своему существу представляет косу смерти, нарочито уничтожающую с обеих сторон самые одаренные, самые талантливые, сильные, волевые и развитые элементы Изучите историю гражданских войн Афин и Рима, английской и французской революции, осознайте опыт и итоги нашей гражданской войны, и вы увидите, что в ней процент гибели «лучших» — даровитых трибунов и политиков, ораторов и ученых, художников и полководцев, словом, лиц квалифицированных — несравненно выше, чем процент гибели рядовой массь: В то время, как Поликра-ы, Гиппии и Гиппархи, Эфиаль- ты и Клеоны, Алкивиады и Критии, Фсрамены и Сократы, Эпа-

миночды и Муции Сцеволы, Корипланы и М Манлии, Гракхи и Спартаки, Ливии Друзы и Каталины. Помпеи, Цезари и Антонин Лавуазье и Мараты, Робеспьеры Дгнтоны, Кондорсе, Шенье и другие выдающиеся люди, вожди, мыслители, поэты и ученые, каковых приходится несколько единиц, а то и один (например Лавуазье) на миллион рядовой массы, — в то время как они гибнут десятками, рядовые роялисты, якобинцы, вандейцы, жирондисты8* выживают и дают процент гибели несравненно меньший, чем эти elites9 Гражданская война в этом отношении была и остается одинаковой. Она безжалостна и бьет прежде всего elites обоих лагерей, т. е лиц выдающихся из рядовой массы. Это общее правило подтверждает и опыт нашей гражданской войны Общее число ее жертв огромнс: оно едва ли уступает числу русских жертв «великой» войны Но качественный урон, причиненный ею, несравненно грандиознее урона последней Процент elites, унесенный ею, гораздо выше процента elites, пораженного общей войне й. Если все количество убтых в нашей гражданской войне равняется 1 млн. человек, как думаем Михайловский[934], и если принять во внимание, что в это число вошли и умственно-квалифицированные лица, каковых у нас насчитывалось менее одной тысячи на миллион человек, то можно себе представить, как отражается на интересах народа гибель каждого десятка этих elites, к какому бы стану они ни принадлежали

Римская гражданская война обескровила население Рима[935]; то же самое сделала французская революция[936]; то же произошло и у нас.

Мы обескровлены теперь умственно одаренными, развитыми и квалифицированными элементами. Огромный процент их убит, часть покончила с собой (геолог Иностранцев, проф. Хвостов и др.), часть вымерла от голода, холода и тяжелых условий жизни (Шахматов, Тураев, Блок и др )

Помимо прямого убийства гражданская война опустошает эти слои и косвенно: тем, что принуждает эмигрировать уцелевших elites и не уоитых заключает в тюрьмы, где ини умирают медленной смертью Какие последствия для страны имеют такие массовые эмиграции, об этом свидетельствуют опыты массового изгнания «еретиков» из Испании, гугенотов из Франции и т. д Ко всему этому прибавьте и то, что наря.] у с уничтожением перечисленных элементов война ранит, калечит и портит огромный процент этих «лучших» и возвращает их населению в негодном виде Данная война облагодетельствовала человечество миллионами таких «порченых» особей, кормильцев, ставших «обузой» для остального населения Прибавьте, далее, снижение жизнеспособности у остального населения (от лишений, горя, тревоги за близких и т д.) — и качественное влияние войны на население станет довольно ясным

Итог этого «бухгалтерского» подсчета таков Если мы называем «лучшими» элементами населения более здоровых, более трудоспособных, более моральных, более оазвипых, одаренных, волевых и умственно квалифицированных, то война вообще, и гражданская война в частности, уносит больше всего именно этих элементов Коса смерти выхватывает преимущественно их и оставляет жить, плодиться и размножаться болшых и калек, стариков и старух, преступников, шкурников, трусов, безвольных, менее одаренных и более невежественных лиц.

«Дайте лучших!» — гласит римский призыв к народу, требовавший солдат. В этом призыве глубокая правда Война берет поистине лучших. Военная слава дорого стоит. За нее приходится платить не воображаемой, как в сказках при продаже душ! черту, а подлинно лучшей кровью и самой дорогой частью души народа.

Таково качественное влияние войны на состав населения Как видим это влияние поистине убийственно.

Но мало того. Бенджамин Франклин был прав, когда говорил по векселям войны глаьные платежи приходится платить не столько во время войны, сколько после нее У ш- ственный качественный урон, производимый войной во время самой войны, — капля в море по сравнению с общим ущербом, вызываемым ею Есть в мире явление, вызываемое наследственностью Суть его можно выразить следующим образом: каковы семена, таковы и плоды, такова и жатва. Война пожирает не только лучших производителей, но и их потомство. Оставляя жить и плодиться второстепенный и третьестепенный человеческий материал, она через него способствует выживанию и расцвету потомства этой человеческой слякоти. В силу наследственности оно и физически и духовно будет второстепенным и третьестепенным, следовательно и народ будет состоять из материала второго и третьего сорта. «Плохи семена — плоха и жатва». «Худшие», которые, если бы война не произвела своего отбора, в силу конкуренции были бы оттеснены на второй план, теперь, поскольку они выжили, занимают первые места. Они делаются производителями потомства. Они дают кровь, которая начинает течь в жилах народа. Кровь же «лучших» пропадает бесплодно на полях битв. В этом отношении война похожа на огородника, который выпалывает с гряд лучшие семена и оставляет на них сорную траву. Конечно, при таком отборе на грядах расцветет последняя; она займет все место, вытеснит «лучшие» овощи и изменит весь растительный мир огорода. Таким именно огородником является война, систематически, безжалостно выпалывающая лучших на протяжении истории воюющего народа. Лапуж подсчитал, что если мы имеем народ, состоящий из двух равных групп с одинаковым числом семейств, но разным количеством рождений в семьях (в первой группе в семьях рождается по три человека, во второй — по четыре), — то через триста лет, размножаясь в той же прогрессии, они совершенно видоизменят состав народа. На 93% он будет состоять из потомков второй группы. Этот подсчет показывает, насколько кардинально война может изменить к худшему расовый состав часто воюющего народа на протяжении нескольких столетий.

Чем чаще и чем сильнее народ воюет, тем резче и быстрее ухудшается его состав и тем пышнее расцветает жатва «плохих семян». Нет ничего более неверного, чем слова о том, что «война порождает героев и лучших». Напротив, выпалывая, она убивает их.

Этот ущерб войны — невозместим и невознаградим ничем. Когда-то Наполеон, которому показали множество убитых на поле битвы, сказал: «Одна ночь Парижа возместит все это». — «Нет, Sir, — можем мы ответить ему и любому вождю, — не только одна ночь, но и тысячи ночей Парижа не могут возместить эту гибель лучших производителей. Если количественный урон людей может быть восполнен плодами «слякоти», то качественный ущерб в виде погибших «лучших семян» не возместим ничем и никак. Это «свыше сил человеческих». Все ночи Парижа могут дать обильный урожай «сорной человеческой травы», а не жатву первосортных "сынов человеческих"».

Отсюда понятна та деградирующая роль войны, которую она играла и играет в истории народов. Чем сильнее народ воюет, тем быстрее он слабеет даже в военном отношении. Правильно сказано в Библии: Dissipatae gentes quae bella volunt11*. Всего дольше живут и сохраняются народы невоюющие, примером которых может служить еврейский народ. Его долговечность, его богатство талантливыми людьми — следствие ряда причин, среди которых едва ли не первое место принадлежит тому, что он не участвует в войнах. Его «лучшие» сыны не гибнут бесплодно, а выживают и вытесняют среди евреев потомство «худших».

Опыты истории дают нам поучительные уроки и противоположных явлений. Изучение расового состава древних греков и римлян показывает, что он был одним из самых лучших. Исследование Гальтона показывает, что один гений первой величины у греков — в Афинах —приходится на 4822 или даже на 3214 рядовых людей, а в Англии он приходится на один миллион населения[937].

Если столь превосходен был изначальный расовый материал этих народов, то мудрено ли, что они в первый период своей истории проявляли колоссальное творчество во всех отраслях жизни, необычайную энергию, чудеса храбрости, долга, воли, силы ума, находчивости — и сумели покорить множество народов. Но чем больше они воевали, тем быстрее гибли «лучшие», тем энергичнее выживали «худшие», тем резче деградировал расовый состав этих народов. Постепенно «господами положения» стали плоды «сорной травы», неспособные не только продолжать достижения «лучших», но даже поддерживать их на достигнутой высоте. Декаданс был неизбежен. И мы видим, как именно после войны с персами и войны Пелопоннесской звезда Греции начинает гаснуть, как именно после войны с Карфагеном и войн гражданских Рим теряет свободу, перейдя от республики к цезаризму, перестает расширять свои владения и начинает деградировать. Войны II и III вв. по P. X. окончательно его доконали и привели к полному упадку. Изучение расового состава высшего общества Рима показывает, что даже в его высших слоях кровь древних римлян исчезла: она заменена была кровью рабов, вольноотпущенников и варваров[938].

Это деградирующее влияние войны замечалось и позже. Ряд исследователей Швейцарии утверждает, что население тех кантонов, которые в древности поставляли наемные войска, до сих пор по росту ниже населения кантонов, не делавших этого. Известно, далее, что после революционных и наполеоновских войн рост французских новобранцев между 1816 и 1836 гг. значительно понизился (данные Виллерме, Фуассака, Брока и др.), равным образом повысился и процент бракуемых новобранцев вследствие болезненности, недоразвитости, телесных недостатков и других изъянов[939]. Заслуживает указания и то обстоятельство, что солдаты Наполеона при Ватерлоо были не те рослые и здоровые гренадеры революционных и первых наполеоновских войн, а дряблое поколение, родившееся в 1793-1794 гг., когда Франция успела уже потерять значительную часть своих «лучших», когда остальная их часть была на войне, а размножалась и плодилась «слякоть». Никакой военный гений не мог сделать из потомства слякоти первосортный, как в военном, так и в других отношениях материал. Поражение при Ватерлоо красноречиво подтверждает это.

То же самое следует сказать и о населении Парижа, родившемся после германской и гражданской войны 1870-1871 гг. Это поколение было столь дефектно во всех отношениях, что его представители получили даже специфическое название «детей осады».

И наоборот. Народы, долго не воевавшие, даже в военном отношении сильнее народов милитаристских. Примером могут служить Соединенные Штаты Америки, на протяжении своей истории знавшие только две крупные войны: за независимость и за освобождение негров После сказанного не приходится удивляться ни прекрасному материалу заатлантической республики, ни ее расцвету и быстрому развитию, ни той быст поте, с какой она сумела развернуть громадные военные силы за эти годы и стала гегемоном мира. Не случаен был и быстрый расцвет Японии в XIX веке. Этот век для нее в общем и целом был периодом мира. В 1905 г. она победила нас не потому, что много воевала, а потому, что до этого долго не имела крупных войн. Последняя война ее почти не задела; мудрено ли, что она сейчас начинает развиваться и прогрессировать семимильными шагами[940] Мудрой была и политика Англии, умевшей всегда щадить свой человеческий материал и вынимать каштаны из огня чужими руками

Не безынтересно с этой точки зоения взглянуть и на нашу историю. Роковая печать военного отбора лежит на всем ее протяжении Мы была и остаемся милитарным народом. Мы воевали постоянно и тратили своих «лучших» чисто мотовским образом По данным МиШаИ'я, за пятьдесят лет, с 1828 по 1880 гг., мы по-^ряли убитыми 664000 человек — число, превосходящее военные потери всей Европы за эти же годы. До этого мы понесли грандиозные потери при наполеоновских войнах, далее идут войны Павла, Екатерины, Елизаветы и непрерывные войны Петра. Словом, войны, войны и без конца войны — такова наша история. Я полагаю, что расовый материал первоначального населения Руси — Киевской, Суздальской и Московской — был превосходен- если бы он был плох, то мы давно уже должны были бы исчезнуть, должны были бы отстать не так, как мы отстали, и выродиться в гораздо более сильной степени, чем теперь Только превосходным первоначг льным расовым составом и можно объяснить то, что, несмотря на непрерывные воины, мы все же держались до псслзднего времени, и з? мирное время царствования Александра III и отчасти Николая II стали даже заметно оправляться Тем самым я хочу сказать если мы отсталы, темны, невежественны, менее энергичны, менее талантливы, чем передовые европейские народы — ищите одну из причин этого в наших бесконечных войнах. Не будь их, будь они реже, я уверен, что наша история была бы иной" мы шли бы наряду с самыми развитыми народами Некоторые эпохи в эгом отношении были поистине роковыми для нас. Одной из них является эпоха Петра, «мироеда, переевшего весь мир». Поистине трудно назвать другого человека, который причинил бы такой ущерб нашему населению. Своими непрерывными войнами и весьма пышными с виду преобразованиями, из которых, однако, пользы для народной массы вышло очень мало — он погу бил весь цвет «лучшего» населения России, не менее 30% всего его мужского, работоспособного населения[941]. Внешнее величие России он купил ценой, стоившей всей ее будущности. В последующем это и сказалось в усилении рабства, в столетнем топ тании на месте в деле культурного развития масс и во многом другом, вплоть до нашего времени.

К сожалению, здесь я не могу пускаться в интерпретацию нашей истории с точки зрения влияния войны на исторические судьбы России Скажу только, что влияние это было роковым Итоги ему подвела последняя русско-японская война Она пока зала, что наше величие мнимое, что наша культура — показная, а наше невежество — безбрежно Последние войны нас доконали. Можно восстановить разрушенные фабрики и заводы, села и города, через несколько лет скова будут дымить трубы, зазеленеют поля, голод исчезнет — все это поправимо и может быть возмещено Но последствия отбора общей и гражданской войны — необратимы и невозместимы Настоящие платежи по их векселям — в будущем, когда вырастут поколения выжие- шей «человеческой еллкоти». «По плодам их узнаете их»12*. «Люди, люди — это самое главное Люди дороже денег. Людей ни на каком рынке не купишь и никакими деньгами, так как они не продаются и не покупаются, а только веками выпелываются; ну, а на века надо время» (Ф М. Достоевский) Будут Доброкачественные по прирожденным свойствам люди — будет и бь:

лое величие и культура, будет и международный вес Не будет «настоящих» людей — не будет и этих атрибутов величия или они будут мнимыми, которые сорвет первый ветер истории и первый встречный озорник Настоящих людей у нас и так было мало. Теперь мы обречены на хронический их недород. Разве что длинный ряд мирных лет может несколько поправить дело. Иначе — Lasciate ogni speranza13*. За недостатком места я не буду говорить о том ухудшении населения, которые вызывает война своимк лишениями — голодом, нуждой, горем и страданиями Ослабление жизнеспособности населения, о котором свидетельствуют огромный рост эпидемий и заболеваемости населения и повышение смертности, обычно наступающее в годы долгой войны или по ее окончании — факт тькже чреватый последствиями. Особенно важное значение имеет в этом отношении ослабление жизнеспособности молодого поколения. После всего сказанного понятно, почему такиэ глубокие социологи, как Ле Пле, говорили и непрестанно повторяли: мир — основное условие благоденствия, счастья и процветания. Самый кудой мир — лучш-? доброй ссоры «Мир, мир и мир», — не уставал повторять этот гениальный старик и с этими словами умер[942]. Это положение нам особенно следовало бы запомнит-^ И оно было бы усвоено и проведено в жизнь, если бы люди были разумными существами, руководствующимися мудростью Но увы! В своем поведении и истории люди вместо 2x2=4 предпочитали 2 х 2 = 5. Так было до сих пор Так, полагаю, еще долго будет и впредь. Это звучит парадоксом, не — увы! — не столь далеким от действительности45

2. Влияние войны на свойства населения

В предыдущем разделе я охарактеризовал влияние во ны на состав населения. Теперь в двух словах очерчу ее влияние на поведение выживающих людей, на их свойства и поступки,

или рефлексы. И в этом отношении влияние войны огромнс Она полностью деформирует поведение, переживания и поступ ки, как самих воюющих армий, так и гражданского населения Эта деформация покоится на биологическом принципе: функция создает орган; выполняемый акт рикошетом отражается на душе и организме его исполнителя Только наивные люди могут думать, что совершаемые нами акты проходят для нас (и для других) бесследно. Это не так «Каждый поступск, каждое слово, брошенное в этот вечно живущий и вечно тпо- рящий мир, это — семя, которое не может умереть»[943]. Наши действия рикошетом накладывают штамп на нас самих, по своему образу и подобию преобразуют нашу душу, тело и все поведение61. ем более относится это к актам и поступкам, прививаемым войной.

Являясь по существу полной противоположностью мирной жизни, вон fa и населению прививает свойства и (Ьормы поведения, которые совершенно противоположны формам поведения в условиях мирной жизнь. Мирная жизнь тормозит акты убийства, насилия, зве^хпва, лжи, грабеж?, шпионства, подкупа, обмана и разрушения. Бойна, наоборот, требует их, прививает эти рефлексы, вызывает их к жизни и всячески благоприятствует их успеху. Убийство, разрушение, насилие, подкуп, ложь, обман и разорение врага она возводит в доблесть, в заслугу; того, кто совершает такие поступки, она возводит в герои, вместе наказания — награждает за них, вместо порицания — дарит славой Мирная жизнь развивает инициативу, продуктивную работу, творчество, личную свободу; войьа вю1зывает беспрекословное подчинение, безответственную покорность (дисциплина), души" личную инициативу и личный почин («повинуйся, а не рассуждай!»), аннулирует личную свободу (военные положения, суды и безапелляционные приказы), прививает и приучает к чисто разру шительным актам, отрывает и отучает от мирного продуктивного труда. Мирная жизнь внедряет в население и укрепляет в нем переживания и навыки благожелательного отношения к людям, любви, уважения к личности, ее правам, свободе и достоя-

Карлейлъ Т. Sartor Resartus. М.. 1902. с 41

Подробнее см Сорокин 17 А Влияние профессии на поведение людей и рефлексология профессиональных групп // Вопросы изучения и воспитания личности 192' N° 3: Сорокин П А Система социологии, т. I, с. 176-193. т. II, с. 149-161.

нию. Война — это аппарат, направленный на искоренение в людях этих рефлексов и переживаний, аппарат прививающий и укрепляющий переживания и рефлексы злобы, ненависти, разрушения, неуважения к жизни, свободе, правам и достоянию личнссти.

Мирная жизнь создает условия и благоприятствует могучей работе мысли в области науки, искусства и культуры вообще Война душит ее Она накладывает оковы на свободу мысли, гнетет ее и давит тысячами путей и способов

«Где борьбу ре лает насилие — будь то насилие пушек или грубое насилие нетерпимости — там победа мудрых, положительная селекция по силе ума (и самая работа мысли) затрудняется и становится невозможной»62. Своими эксцессами она выводит из равновесия нервную систему населения и повышает процент душевнобольных[944] Своими лишениями и обеднением она материально или механически затрудняет рост науки и культуры. Словом, способствуя биологической и моральной деградации населения, война способствует и интеллектуальной его деградации.

Такова вкратце деформирующая роль войнь в этом отношении Было бы чудом, если бы она прошла бесследно для населения. Было бы чудом, если 5ы убийца и зверь во время войны мог не являться им и после войны, было бы странно, если бы отрицание жизни, прав, ценности человека, его свободы и достояния, воспитываемые войной — особенно длительной — не проявлялись бы так или иначе и после войны Было бы непонятно, если бы стадность, рабское повиновение «пьяных илотов»14*, грубая сила как веоховный судия, игнорирование права и морали, разрушительные инстинкты и другие детища войны не дали себя знать и после чее Не удивляйтесь же, если после крупных войн вы встречаетесь в стране с повышением преступи ости, с бандитизмом, с группа ш отвыкших от мирного труда грабителей и наемных убийц, разрушительными актами масс, с расцветом насилия, с ослаблением и крушением права и мора-

ли, с падением мирного труда и его продуктивности, со спекуляцией, ложью и обманом, с бунтами и массовым разгулом грубой силы, с имущественными захватами, с общим обеднением, одичанием, озверением и ростом невежества Ищите их причины в войне. Она их порождала и не может не порождать. Они — ее детища, плоть от плоти и кость от кости. Создающий войну —- создает и их

Особенно сильны подобные эффекты в случае гражданской войны. В смысле деформации поведения населения ее результаты гораздо более горькие, чем результаты общей войны.

Нужно ли говорить, что это изменение поведения населения, вызываемое войной, нередко порождает настоящие социальные катаклизмы и всегда проявляется в крупнейших сдвигах в области общественной жизни

3. Влияние войны на общественную организацию

Теперь в двух словах очерчу влияние войны на общественную организацию. Если война изменяет состав населения и его свойства, то она не может не менять и самой структуры общества. Главнейшее следствие войны в этой области состоит в том, что она деформирует организацию общесп.ва в сторону военного социализма.

Под идеальным или предельным военно-социалистическим обществом я разумею агрегат, характеризующийся 1) беспредельно-неограниченным объемом правительственного вмешательства, опеки и регулирования всей жизни и взаимоотношений подвластных, начиная с отношений экономических и кончая отношениями оелигиозными, правовыми, эсте~и- ческими и т. д., 2) ничтожным объемом автономии и самоопределения подвластных во всех сферах поведения и взаимоотношений, 3) в известной меюе — уравнительным деспотизмом. В таком обществе власть неограниченна. Нет граниг объему ее вмешательства в жизнь граждан и ее ре гулирования Усмотрению и автономии подвластных здесь нет простора. Как солдаты в строю, они имеют только одну обязанность — безусловно повиноваться велениям власти Они не автономные личности, а манекены, приводимые е движение издаваемыми повелениями Сообразно с этим с свободе личности здесь не может быть и речи Равным образом исчезает частная инициатива, неприкосновенность прав собственности и т. л Говоря юридическим языком, в таком обществе совершенно нет частноправовых отношении, а все отношения здесь имеют публично- правовой характер. Сами же публично-правовые отношения обычно характеризуются при этом уравнительным деспотизмом, эксплуатацией не в пользу отдельных лиц, а в пользу государственной власти и т д.

Таково в самых общих чертах идеальное военно-социалистическое общество. В стороне остается только социализм совершенно добровольный, свободный, устанавливаемый свободным желанием кооперирующихся лиц, без всякого принуждения Война при равенстве прочих условий изменяет организацию общества именно в сторону приближения ее к данному идеальному типу6'. Связь между ними была замечена и обстоятельно проанализирована уже Г. Спенсером и в его гениальной (но до сих пор еще не оцененной) теории военных и промышленных обществ К ней за подробностями я и отсылаю читателя[945]. Я проверил эту теорию Спенсера и в существенном нахожу ее вполне верной, хотя и не полной. Спрашивается, почему же война повышает кривую принудительного социализма? По многим причинам Во-первых, потому, что при равенстве прочих условий военно-социализированное или дисциплинированное общество, превращенное в единую военную машину, повинующуюся командованию власти, во время войны имеет больше шансов на победу и выживание, чем общество децентрализованное, недисциплинированное, не превращенное в единую армию, в один сооруженный лагерь,. Увеличение этих шансов на

выживание в борьбе за существование группы вел и ведет сознательно или бессознательно — к усилению военного социализма при наступлении войны.

Во-вторых, мы видели, что война уносит лучших. Если она длится долго, то значительная часть «лучших» гибнет. Гибель лучших — наиболее сильных, волевых, энергичных и одаренных — элементов населения означает уменьшение сил обще- ства, противодействующих естественной тенденции всякой власти к абсолютизму, деспотизму и неограниченному расширению регулирования. Выживающая «слякоть» не может бороться с этой тенденцией так, как могла бы бороться погибшая на войне лучшая часть народа. У остающихся людей второго и третьего сорта нет ни той энергии, ни тех талантов, ни той любви к свободе и умения отстаивать свои права, какой обладали погибшие. «С этой слякотью умелые властители могут делать, что угодно, не встречая энергичного отпора. Слякоть будет роптать, но ропот не перейдет в восстание, а если и перейдет, то даст только неорганизованные вспышки. После двух-трех неудачных попыток слякоть покорно наденет ярмо и смирится со своей долей. От нее и потомство будет второсортное, а это обстоятельство еще более благоприятствует росту опеки власти»[946] .

Мудрено ли поэтому, что после всех кровавых и длительных войн, особенно революционных и гражданских, абсолютизм, деспотизм и вмешательство власти росли, автономия и свобода подвластных падали. Так было в Спарте и Афинах, в Македонии и Риме, в средневековых государствах, в Австрии Иосифа II, Пруссии Фридриха II, Англии при Кромвеле, во Франции во время и после войн революции и Наполеона, у нас при Петре и после него и т. д.

Мы видели, что война и милитаризм прививают населению определенные рефлексы и привычки. Казарма и военный строй — это школа рабского повиновения. У солдата нет воли. Он — слепой исполнитель приказов. У него не должно быть личности: военная дисциплина все это стремится вытравить. Солдат — простой материал, которым распоряжается власть. Наряду с этим война прививает чувство неуважения к жизни и «правам человека и гражданина», она полностью их отрицает и т д. Все эти черты при войне, особенно длительной, переносятся на все общество. Оно превращается в осажденную крепость, общественная организация которой всегда была типом военного социализма. Права и объем власти — независимо от того, будет ли это власть Чингисхана, Цезаря, Диоклетиана, Фридриха II, Петра I, Кромвеля или «Комитета общественного спасения»15*, Наполеона, Вильгельма II, Ллойд Джорджа, Романова и других (различие наименований — простое различие вывесок), — резко расширяются, она начинает вмешиваться во все, население теряет автономию, его свободы ограничиваются, состояние и права — также, самоопределение отрицается, протесты подавляются, давление правительственного пресса усиливается, вместо нормального состояния вводятся «чрезвычайные, военные и осадные положения»; словом, происходит резкий сдвиг в сторону военного социализма; кривая последнего делает резкий скачок вверх — тем больший, чем тяжелее, грандиознее и продолжительнее война.

Этих соображений достаточно, чтобы понять, почему война порождает и усиливает военный социализм.

Согласно положению «одинаковые причины в сходных условиях должны давать сходные следствия», я проверил эту гипотезу на множестве повторяющихся фактов и на данных истории и нахожу ее вполне обоснованной[947].

Сам строй войска и армии был, есть и будет ярким образцом военно-социалистического строя.

Социальная организация военных и осажденных крепостей близка к идеальному типу военно-социалистического общества.

Из первобытных народов народы, постоянно воюющие, имеют тип общества крайне военно-социалистический, народы мирные — далекий от него. Примером первых может служить военное государство Инков.

Древние государства, часто воевавшие, каковы деспотии Востока — Египет, Ассиро-Вавилония, Спарта, Липара и другие, — были обществами, ярко выраженного военно-социалистического типа.

То же самое относится и к Риму периода конца республики, принципата16* и особенно III-IV вв.

Средневековые принудительно-социалистические государ, ства и города таборитов, коммуна Т. Мюнцера, Новый Иерусалим Иоанна Лейденского и т. п. имели чисто военное происхождение.

У одного и того же народа кривая принудительного социализма поднималась в эпохи длительных и тяжелых — внешних и внутренних — войн и падала в эпохи мира. Подтверждение тому дают Рим после войн с Карфагеном и конца республики, приведших ее к гибели, Рим III-IV вв., целый ряд средневековых государств, в Новое время — Австрия Иосифа II, Пруссия Фридриха II, Франция Ришелье, Людовика XIV и особенно эпохи революционных войн и Наполеона, Россия периода Петра и после «Отечественной войны» и т. д. В наши годы мы — прямые наблюдатели и участники этого процесса. С 1914 г. кривая «государственного социализма», равного военному социализму, во всех воюющих странах, вплоть до свободной и индивидуалистической Англии и США (с момента их вступления в войну), поползла вверх и тем резче, чем шире развертывалась война, чем труднее было положение страны. Кончилась война — и мы видим, как эта кривая на Западе пошла вниз (денационализация промышленности, работавшей на войну, отмена государственного контроля и государственного регулирования, уничтожение регулирования в сфере обеспечения населения продуктами питания, отмена карточной системы, военных положений и ограничений свободы слова и печати, восстановление Habeas Corpus Act'a17* и т. д.).

Чрезвычайно поучительно и красноречиво в этом отношении движение кривой военного социализма у нас за эти годы. Если на протяжении всей нашей истории мы были народом милитаристским, то тем самым мы должны были быть и были фактически обществом с сильно выраженным военно-социалистическим характером. Военный социализм вошел, так сказать, в «плоть и кровь» нашего народа. Уровень этого социализма у нас за последние два столетия был очень высок. Абсолютизм, деспотизм и централизация старого режима — первое свидетельство значительного приближения нашего общества к типу военно-социалистическому; отсутствие прав, свободы и автономии личности при старом режиме — другое тому свидетельство; слабое развитие индивидуализма, личного почина, стадность населения, его привычка к повиновению — третье. Всей нашей историей, особенно при Петре и после Петра мы дрессировались в направлении военного социализма. Разразившаяся война нашла в лице нашего народа прекрасно подготовленную почву для пышного культивирования своего обычного детища — военного социализма. Сразу же кривая последнего резко пошла вверх. Вскоре прибытие законного спутника войны — голода — усилило еще более подъем этой кривой, особенно в области экономико-продовольственной. Наш военный социализм — плоть от плоти и кость от кости нашей предыдущей истории, отмеченной на всем ее протяжении печатью войны и голода. Война только выявила это свойство нашего общественного организма. Голод — при наличии у нас до 1918 г. имущественной дифференциации — помог войне. В итоге военный социализм как таковой был неизбежен и попытки бороться с ним были обречены на провал. Гражданская война, вопреки ожиданиям многих, должна была усилить, а не ослабить его рост. Мы были зрителями этого процесса. В 1920 г. война кончилась. И что же мы видим? Видим быстрый процесс «денационализации», «десоциализации»56. На месте разрушенного капитализма начинает возрождаться новый. Наблюдая эти явления, нельзя не вспомнить изречение Боссюэ, перефразировав его по-новому: «Люди волнуются, а законы необходимости руководят ими»18*. Люди думают, что это они направляют общественный корабль; на деле же (в данном случае) голод и война управляют ими самими. Пошла кривая войны на убыль... и начались новые слова и новые речи.

На этом я и закончу характеристику влияния войны на организацию общества. Кому нравятся те эффекты, которые вызывает война в населении, в его свойствах и в общественной организации — тот пусть слагает ей дифирамбы. Кому не нравятся — пусть проклинает ее. В мою задачу не входило ни то, ни другое, а только изучение причинно-следственных отношений между войной и ее результатами...

58 Голод, правда, не ослабел. Но он производит указанные «эффекты» т°лько при наличии имущественной дифференциации. У нас же уравняли всех. Старая буржуазия разорена, новая еще только формируется.

«ВЕРУЮ, ГОСПОДИ! ПОМОГИ МОЕМУ НЕВЕРИЮ!»

Не знаю... хочу верить, что история русского народа не кончена... Но, «Боже, помоги моему неверию»... Современное состояние русского народа слишком безотрадное, понесенные им потери слишком велики и непоправимы, чтобы можно было отмахнуться от них и с легким сердцем сказать: «Пустяки, все раны затянутся, потери возместятся и возрождение наступит»... Наступит ли? «Сие буди и буди»1*. Но не всегда «должное» делается «сущим», желаемое — «настоящим».

Попробуем кратко и «бухгалтерски» подытожить потери и вглядеться в реальное положение дела.

Первую и основную графу «расходов» составляют потери биологические. Война и революция нанесли страшнейший количественный урон русскому народу. Миллионы жизней унесены на полях битв в царство смерти... С 1914 г. население областей России, составляющих РСФСР (Европейская Россия, Крым, Кавказ и Дон), уменьшилось с 86473215 человек до 82594643 в 1920 г. Теперь эта разница, безусловно, еще больше. Несмотря на естественный прирост населения, оно не только не прибыло за эти шесть лет, а убыло. То же самое — по всем областям бывшей России (Сибирь, Украина, Дальневосточная республика2* и т. д.).

В 1914 г. Россия как государство насчитывала 176 миллионов населения, в 1920 г. РСФСР вместе со всеми союзными республиками (включая Азербайджан, Грузию, Армению, Белоруссию и т. д.) имела всего 129 миллионов.

Таким образом, за эти шесть-семь лет мы имеем небывалое количественное ослабление и русского народа и русского государства. И это ослабление продолжается. Голод, холод, тиф, холера, туберкулез и т. д. продолжают пожинать обильную жатву. Кто привык вдумываться в значение таких количественных потерь, для того ясно, какой это удар для развития и народа и государства.

Но количественный урон в конечном счете еще полбеды. Гораздо страшнее по своим последствиям качественный урон населения, понесенный нами за эти годы. История любого народа делается людьми. Одно направление она принимает, когда делающие ее люди биологически и социально-психически совершенны, другое — когда они в этих отношениях дефектны. В этом отношении, как мне уже приходилось доказывать (см. мою статью в № 1 «Экономиста»3*), война и внешняя, и гражданская — уносила и уносит всегда «лучших» и «отборных» людей: наиболее здоровых биологически (ибо калек и больных в армию не берут), наиболее трудоспособных (ибо старики и дети остаются дома), преимущественно мужчин (ибо женщины не входят в состав армии), наиболее сильных волей, умом и совестью (ибо преступники, идиоты, слабоумные и т. д. обычно не участвуют в битвах).

Не представляют исключения из этого правила и эти годы. Война произвела качественный отбор населения России «шиворот-навыворот». Погибли, главным образом, «лучшие». Выжили и выживают «худшие» во всех указанных отношениях. Словом, качественно население России ухудшилось.

Но оставим мертвых! Это было бы еще полбеды, если бы не существовало наследственности, благодаря которой выжившие люди «второго сорта» дадут и потомство «второсортное». Стало быть, в этом отношении люди, которые будут делать историю России, будут уже наследственно хуже, чем те, которые Делали бы ее без войны. А что это означает, легко понять из того значения, которое признавалось и сейчас в особенности начинает признаваться за ролью наследственности современными биологами. По подсчетам Starch'a, подводящим итог достижениям биологии за последние годы, человек своими способностями и одаренностью обязан от 60 до 90% наследственности и только от 40 до 10% — среде, воспитанию и образованию Допустим даже, что эти цифры несколько преувеличены; тем Не менее от наследственности не отмахнешься, со счетов ее не сбросишь Раз плохи семена — плоха будет и человеческая жатва, а второсортная жатва может создать только второсортную историю

Творцами первого ранга такие плохие семена быть не могу в какие бы прекрасные социальные условия они ни были поставлены Наследственно неодаренные потомки многих богачей и аристократов никогда не поднимались выше уровня посредственности, какое бы воспитание им ни давали Что применимо к индивидам, то применимо и к массе. Со спокойной уверенностью и гордостью я могу признать расовые свойства русского народа в прошлом весьма удовлетворительными Но бесконечные войны их ухудшали и ухудшали, а события последних лет нанесли громадный ущерб своим отбором «шиворот-навыворот». Дилетантам такой факт не говорит ничего, вдумчивого исследователя он не может не тревожить. Понимая их трагический смысл, я не могу без горечи слышать тех рьяных эстетов, которые со страстью воспевают красоту и экзотичность кровавых стихий борьбы и кровавого размаха социальны? конвульсий .. «Потише, господа! Попридержите свой эстетизм... Восхищающие вас эффектные панорамы истории часто стоят истории целого народа и представляют собою разновидность неро- новского эстетизма, восхищающегося пожаром Рима и факелами горящих Христиан! Над могилами не пляшут в восторге Еще меньше допустим эстетически романтический канкан над могилой целого народа и над его закатом Помолчите1».

В силу таких обстоятельств выжившие производители и их потомство оказываются уже в известной мере наследственно деградированными Но и это не все... Эта биологическая деградация становится горагдо большей, благодаря современным условиям жизни Голод, холод болезни — туберкулез, тиф, цин га и т. л — ослабили и продолжают ослаблять жизнеспособность выживших Потомство, зачатое, ро жденное и растущее в таких условиях, неизбежно будет дефектным еще более. Если поколение, рожденное во время Парижской осады и голода в 1870-1871 гг , настолько было дефектно биологически, что получило даже специальный термин — «дети осады» (les enfants de sieges), тс тем резче должна сказаться эта дефектность сейчас. И некоторые врачи (Личкус и др ) уже констатиоовали падение веса и жизнеспособности новорожденных за эти годы. Несколько увеличился и процент мертворожденных

Точно так же констатировано и понижение роста детей по сравнению с детьми того же возраста в нормальное время Все это — симптомы той самой деградации, хотя и далеко не полные Прибавьте к этому рост болезней нервной системы и душевной заболеваем< ctj, констатируемый рядом исследователей за последнее время (Осипов, Горовой-Шалтан и др ), присоедините сюда общую расшатанность нервов, «нервозность» колоссально возросшую почти у всех (но не доводящую нас до клиник и больниц), учтите, что все это не может не отразиться на нерьной системе потомства — и вы легко поймете, какой ужасной ценой оно должно будет заплатить за «грехи отцов», и как велики будут его чисто биологические изъяны

В «здоровом теле — здоровый дух». Дефектная и биологическая ослабленная конституция нынешнего и грядущих поколений вместе с расстроенной нервной системой — плохая гарантия здоровой психики и духовных творческих сил данного молодого поколения и его потомства

Этот невеселый итог увеличивается еще колоссальным распространением половых болезней, принесенных войны и революцией, лихорадочно заражающих и город и деревню, иОо медицинской помощи нет, лекарств нет, а внутренние тормоза, сдерживающие половую вольность как «предрассудки», разрушены революцией .. М^ло того. Чересчур ранняя половая жизнь детей и юношества в наши годы и злоупотребления на этой почве — а все это не секрет и известно каждому — и сами по себе ведут к тому же ослаблению жизнестойкости

Все это и многое другое в том же роде ведет к одному итогу: к безусловному и несомненному ухудшению биологической и нервно-мозговой природы строителей будущей России, а через это — и к понижению их психически-творческой силы и энергии Если бы не было колоссального голода последнего года, задеьше1 □ громадные области сельской России, то еще можн □ было бы утешать себя тем, что этот изъян ограничится городами и будет покрыт деревней Но, увы. и деревня не избзжала этой казни египетской. И — к чему скрывать — ту же чашу ей придется испить и в будущем году и едва ли в меньших размерах.. Судите сами, какие «приятные» перспективы все это открывает в «тумане грядущего»

Такова первая «веселая» графа биологических «приобретений» за эти годы Есть чему «радоваться»! «Верую, Господа

Помоги моему неверию1» Вторую графу составляют изменения в поведении и психике выживших и прежде всего нынешнего молодого поколения Здесь опустошение еще грандиознее Войн?, голод и революция резко изменили и психику и поведение русских граждан, особенно молодежи На объективном языке это означает «отпадение» или «отвивку» целого ряда рефлексов, необходимых для всякого здорового общежития, и «прививку» ряда рефлексов, делающих здоровую общественную жизнь невозможной. На субъективном языке это характеризуется ноавствен- ной, умственной и социа шьной деградацией Несомненность последней в известной мере бесспорна

Изменились поведение (и психика) и взрослого и молодого поколения в нравственном отношении. Об этом свидетельствует движение преступности в нашем отечестве за эти годы. Уроки войны не прошли здесь бесследно: преступность граждан России — и кровавая, и не кровавая, и в области имущественных преступлений и преступлений против личности, — возросла колоссально. По официальным данным в 1918 г. преступность в г. Москве по сравнению с преступностью в 1914 г., принимаемой за 100, выражалась числами- кражи — 315, вооруженный грабеж — 28500, простой грабеж — 800, покушений на убийство — 1600, убийство — 1060, мошенничество — 370 и т. д. В том же 1918 г. 1100100 человек, т. е 70% населения Москвы были ворами, ибо путем присвоения лишних карточек они крали общественное достояние

По данным Народного Комиссариата Путей Сообщения в месяц пропадалс в 1920 г больше 100 тысячепудовых вагонов, и хищения на железных дорогах увеличились в 150 раз по сравнению с довоенным временем Г-н Куклин, комиссар Петро- коммуны, заявил что из Петрокоммуны крали около 20% «У нас взятки на каждом шагу», — авторитетно резюмировал положение В И Ленин4*. Я мог бы привести много цифр, рисующих потрясающий рост преступности у нас за эти годы. Но... им в данной статье не место. Скажу только, что этот рост коснулся и старших поколений и детей, он имеет количественный и качественный характер в смысле возрастания кроваво- зверской преступности за счет некоовавои То, что мы слышим и читаем сейчас о зверских грабежах, сопровождаемых ненужным для цели и зверским вырезанием целых семейств, есть частное проявление указанного более общего фак^а

Люди озверели, тормоза, удерживавшие от убийств, насилий ит д., ослабли или отпали, взяточничество, обман мошенниче ство, вымогательство, шантаж ит. д, ит д. дошли до геркулесовых столпов, почти вся Россия превратилась в клоаку преступ ников Мудрено ли, чго молодое поколение, выросшее в этой атмосфере, переняло такие формы поведения и успешно применяет их При более детальном исследовании его состояния в этом отношении, по крайней мере в городах (я исследовал Пет роград), картина развертывгется крайне тяжелая, если не ска зать ужасная

Частной фермой того же ослабления нравственных тормозов и криминализации русского народа служит и людоедство, принявшее весьма значительные размеры.

Биологически ослабленное, оно и морально деградировано Быть может, несколько лучше состояние дел в селах, но и там та же картина

Все это мало способствует оптимизму . «Верую, Господи' Помоги моему неверию"»

Но, быть может, лучше обстоит дело с интеллектуальной экипировкой совррменников, в частности с умственным раз витием молодого поколения9 Может быть, здесь плюсы покрывают минусы? Отвечаю категорически- нет Не до учебы было в эти годы. Если еще в 1918-1919 гг. широкая сеть школ курсов, клубов, легций и т д давала видимость количественного прогоесса в этом отношении, то теперь дело приняло другой оборот. И тогда прогресс был поверхностным, культивировав шим самоуверенный дилетантизм — худший вид невежества С обнищанием государства дело теперь приняло поистине трагический характер Деревенская молодежь растет безграмотной, ибо школы закрылись или существуют толькс фиктивно Учебы нет. Нет книг пособий, бумаги, учителей и т. д То же самое следует сказать о средней школе и высшей Преподаватели высших и средних школ в один голос констатируют громадное снижение умственного уровня студентов и учеников Помимо таких причин, как неотапливаемые помещения школ, отсутствие света, пособий, книг, реактивов и т д., к тому же результату вела и необходимость поисков куска хлеба На чистое ученье и науку времени почти не остается Некогда . Только героизм учащихся, каким-то чудом все же умудряющихся хоть сколько- нибудь заниматься, несколько смягчает положение, но, конечно, он не в состиянии преодолеть непреодолимое и компенсировать минусы Грамотность ликвидируется, умственный уровень понижается, царство невежества и безграмотности растет

«А пролеткульт? А новая пролетарская культура?» — Прекрасная вещь по заданию. Но что из нее получилось11 На этот вопрос дает прекрасный ответ в своей вдумчивой статье И. Степанов (московская «Правда», № 84)5\ Под его оценкой я вполне расписываюсь

Прибавьте к этому растущую дороговизну книг, сейчас сделавшую их недоступными уже для 90% населения, отсутствие журналов и газет, вымирание крупных старых ученых, бегство других за рубеж, падение творчества в научной работе, отрезанность русской науки от Запада и недоступность научных заграничных изданий для нас и т. д. и т. д., — тогда будет понятно, почему я не могу вместе с Кандидом повторять «Все идет к лучшему в этом наилучшем из миров»6 Ни официальный оптимизм, ни религиозно-мистическую веру в то, что «все премудро устроится» — я никак не могу принять

Нет объективной почвы для такого приятия. Если бы место позволяло развернуть более подробно эту схематическую ха рактеристику и наполнить ее фактами, цифрами и детальными описаниями — а они у меня имеются в достаточном количестве — картина получилась бы убедительной даже для слепых и глухих

«Верую, Господи, помоги моему неверию»...

Третий отдел социальио-психических уронов составляет изменение ряда рефлексов социально-трудового характера. Остановлюсь кратко на некоторых из них За эти годы население отвыкло, а молсдое поколение не приучилось к систематически- активному производительно-разумному труду. Энергии тратится пропасть, но без толку. «Честный труд» отошел в область преданий Место его заняло то, что носит название «урвать», «снять жир», «спекульнуть», «скомбинировать», <смошенничать'4, «изловчиться», «сжульничать» и т д. «Честный труд — для дураков» — вот трудовая формула нашего времени. Добросовестность, здоровое интенсивное напряжение, полезность разумнс сть и т д — все эти категории, необходимые для нормального трудового производства, исчезли. На их место пришли шакализм, леность, мошенничестве, спекуляция и хищничество, проникши"; в поведение старых и малых, буржуев и пролетариев, темных людей и интеллигенции до ее верхушек, частных, правительственных и общественно-кооперативных организаций. И с такими-то навыками мы собираемся возрождать здоровую — социальную и экономическую — жизнь0 И на таких-то «рысаках» мы надеемся прискакать к блестящему будущему? Увь;1 Я вообще не верю в чудеса, а в такие чудеса особенно... Если такие навыки не будут изменены — то «оставьте надежду» К положению крепостного, палкой вынуждаемого работать, они приведут, но к положению великого народа, «с вольным трудом, на вольной земле» они не приводили и привести не могут. «Верую, Господи, помоги моему неверию'»

Наконец, Россия разрушена экономически Разрушена вдрызг. И сельское хозяйство, и промышленность, торговля, финансы, транспорт, все хозяйство, вся экономика — все в развалинах. «О поле, поле! кто тебя усеял мертвыми костями)»7* То, что копилось, собиралось и создавалось поколениями, десятилетиями и столетиями, то почти все, 60-70 % по меньшей мере, промотано нами в 6-7 лет... Поистине едва ли было в нашей истории столь же «мотовское» поколение Мы не только не сумели приумножить достояние наших предков, но умудрились в пять-шесть лет «пустить в трубу», «развеять по ветру» огромнейшее их наследство Не беда, если бы кару за это несли мы одни так и надо, по заслугам. Но, какое право имеем мы грабить наших невинных потомков? Они-тс — еще не родившиеся — в чем виноваты? А ведь весь груз нищеты за нашу расточительность падет на их плечи, на плечи многих и многих поколений! Ведь им придется платить за наше разудалое, размашистое «битье стекол!»

Вот когда пророческими стали вещие слова поэта:

И прах наш, с строгостью судьи и гражданина, Потомок оскорбит презрительным стихом, Насмешкой горькою обманутого сыне Над промотавшимся отцом8*

И оскорбит по праву Но от этого ему не будет легче Довольно... Баланс подведен. Итоги подсчитаны Они гласят- биологическая деградация, потеря нравственных, умственных и культурных ценностей, безграничное экономическое обнищание — вот те «крылья» и тот «груз», с которыми мы

вступаем в новую стадию нашей истории Вот то достояние, с помощью которого русский народ начинает дело своего возрождения. Мудреная и нелегкая задача стоит перед ним «Верую, Господи, помоги моему неверию1» Если бы мы были одни на земном шаре, то, вероятно, кое-как на протяжении столетий «отремонтировались» бы.. Но помимо нее на грешной земле живет немало других народов. Земля мала На ней тесно Каждому народу приходится отвоевывать у других «свое место под солнцем». Так было, так и оно есть... Слабые гибнут Сильные выживают. Таков закон «Горе побежденным'» Их ничто не спасет: ни заповеди Евангелия, ни лозунги социализма, ни требования — увы, бессильные — гуманизма Слабые гибнут.. Сильные шествуют по их трупам

Сейчас мы слабы Другие народы сильнее нас — сильнее умственно, нравственно, социально, биологически и экономически... Во многих отношениях они были сильнее нас и раньше Теперь их преимущества еще больше Им тесно. . Вывод3 — «Горе побежденным и слабым'» Не надейтесь на пощаду — ее не бывало в истории Не верьте в руку помощи — она будет помощью лающего гроши и берущего все достояние и тело и душу. Надежды на «солидарность народов»3 — Она четыре года демонстрировалась на полях битв и аргументировалась ядовитыми газами, танками, 16-дюймовыми орудиями и Версальским трактатом9*. Расчеты на требования культуры, Евангелия, прогресса, цивилизации, нравственности, социализма или на многое множество других чудесных снов и мечтаний страдающего человечества3 Прекрасные, но утопические мечты Кого и когда они спасали3 Не стары ли они, как мир. и не сохранялись ли они лишь до тех пор, пока не было надобности вцепиться в горло сочеловека? Не представляли ли они сами прекрасные одежды, во имя которых и под предлогом которых совершались всевозможные мерзости?

Хочу верить в их спасительную роль, но не могу Не способствует этой веое и то отношение к нам, которое мы видели И видим сейчас со стороны наших «союзников» Кровь и жертвы наши забыты Прекрасные заверения и обещания больше не звучат. «Плати1» — категорически требуют они. «Пла^и за все битые горшки' ллати до последнего гроша и копейки». И в то же время раздирают тело своей союзницы теле России. Отрывают о г него клок за клоком, кусок за куском, область за областью, чего не могут урвать сами, то бросают побежденной Германии И рвут и рвут по всем требованиям «цивилизации» и «прогресса», «братства народов» и «союза крови», «Лиги наций» и «солидарности» .. «Горе побежденным и слабым1»

Если нет своей силы — напрасны надежды на помощь других народов Это звучит горько, но верно

Это не значит, что нас буквально сметут с лица земли Гибель народа не означает поголовной гибели всех его членов Ни Греция, ни Рим ни древний Египет, ни Ассиро Вавилония не теряли всех своих членов, они оставались живыми. Но помешало ли это гибели этих государств и обществ? Помешало ли это перейти им из действующих лиц великой трагедии, называемой «историей», на рель безыменных, неведомых статистов, простых объектов, а не субъектов исторической драмы .. Увы, нет... Биологическое выживание членов общества не препятствует ему перейти из области живой истории в область «музейных памятников древности» ..

Участь «музейной мумии» грозит и России, а выжившим ее членам — участь феллахов10*, над которыми будет висеть палка иноземного господина, по земле которых будут по-хозяйски разгуливать ноги чужаков, полноправных, довольных и сытых, считающих великой заслугой и гуманностью бросание крох со своего богатого стола «диким туземцам» — так будут называть тебя, великий русский народ!

Сейчас ты терпишь все казни египетские. Не о тебе ли это сказано: «Проклят ты будешь в городе, и проклят на поле. Прокляты житницы твои и кладовые твои. Проклят плод чрева твоего и плод земли твоей... Придут на тебя проклятие, смятение и несчастие пошлется на тебя моровая язва, доколе не истребит тебя с земли Поражен будешь чахлсстию, горячкою, лихорадкою, воспалением, палящим ветром и ржавчиною И небеса твои сделаются медью, а земля под тобою железом... И предан ты будешь на порабощение врагам твоим И будут трупы твои пищею Есем птицам небесным и зверям, и не будет отгоняющего их .. Поражен будешь проказой, почечуем., коростою и чесоткою, от которых ты не возможешь исцелиться, сумасшествием, слепотою и оцепенением сердца С женою обручишься и другой будет спать с нею; дом построишь — и не будешь жить в нем, виноградник насадишь — и не будешь пользоваться им . И ты будешь есть плод чрева твоего, плоть сынов твоих и дочерей твоих в осаде и стеснении, в котором стеснит тебя враг твой Жизнь твоя будет висеть пред тобою, и будешь трепетать днем и ночью, и не будешь уверен в жизни твоей... От трепета сердца твоего, которым ты будешь объят, и от того, что будешь видеть глазами твоими, утром ты скажеш ■■ "о, если бы пришел вечер!", а вечером скажешь: "о, если бы наступило утро1" ..»"*

Не о тебе ли это сказано, великий русский народ! Не исполнились ли на тебе все эти казни2 Не пришли ли воемена и сроки твоего заката?

«Что ты был и что стал и что есть у тебя'»12' Не знаю... Хочу верить, что смертный час твой еще не пробил Но, «] >споди, помоги моему неверию'»

«Свыше наших сил» бедствия настоящего . И слишком тяжелы перспективы будущего В великой тревоге оьется мое слабое сердце. Я вижу ты стоишь на краю бездны и не видишь ее... Твои пастыри и учителя не бьют в набат «Мозг страны» молчит. «Совесть страны» спит,. Ты покинут и оставлен «Сыны твои», «плоть от плоти твоей», лягают тебя... «Смотрите — говорят они устами одного из твоих сыновей (М. Горького), — какое чудище русский народ!» Это «бессмысленный, бессердечный, жестокий зверь!»13*

И ты молчишь... И будешь молчать, когда поносят тебя и будут поносить другие...

Открой же глг.за свои и трезво посмотри на свое состояние. Эю первое условие возрождения

Если мое неверие и моя тревога не оправданны, если в тебе больше сил, чем я думаю, если ты, наперекор всему, сумеешь вновь поднять свою голову и воссоздать себя, — мое неверие и тревога простятся мне. Простятся потому, что они подсказаны тревогой за тебя, любовью к тебе, горькой печалью за тебя, желанием помочь тебе, мой великий русский народ; «Верую, Господи, помоги моему неверию!»

КОММЕНТАРИИ

ГОЛОД КАК ФАКТОР

Текст печатается по следующим источникам:

1) По сохранившемуся экземпляру первых 280 страниц, которые директор кооперативного книгоиздательства «Колос» Ф.И. Витязев-Се- денко передал (после того, как книга была запрещена и дальнейший ее набор рассыпан) в библиотеку Ру- мянцевского музея (ныне РГБ) и, по- видимому, в ряд других российских библиотек. На одном из двух экземпляров, хранящихся ныне в РГБ, имеется такая надпись: «В Библиотеку Румянцевского Музея. Уничтоженная книга. Уцелело 17 листов в количестве 10 экземпляров. От Витя- зева. Ф.И Витязев-Седенко». Два других экземпляра спасенной Витя- зевым-Седенко «полукниги» хранятся в РНБ (С.-Петербург) и библиотеке ИНИОН РАН (Москва).

На контртитуле первого — несостоявшегося — издания воспроизведено название книги по-английски. «Hunger as Factor. The Influence of Hunger on the Behavior of Men, their Social Organisation and Social Life». Набиралась и печаталась книга в 14 Государственной типографии (Петроград. Социалистическая, 14); предполагавшийся тираж — 2000 экз.

Имеется отметка о цензурном разрешении: Р.Ц. № 1526. Выходные данные книги: Петроград: «Колос», 1922.

По ксерокопии корректурных оттисков последующих страниц книги, которые П.А. Сорокин вывез из России и которые ныне хранятся в его домашнем архиве в Винчестере. Эти страницы пронумерованы от руки (всего их 147) и разделены на 19 форм (galley proofs): по-видимому, в таком виде корректура поступала к автору для правки.

Последние страницы десятой главы книги (корректурные оттиски которых не сохранились или утеряны), за исключением последнего ее абзаца, печатаются по тексту статьи «Влияние голода на социально-экономическую организацию общества» (Экономист. 1922. №2, с. 43-53), являющейся сокращенным вариантом этой главы. Последней абзац переведен с английского по изданию: Hunger as a Factor in Human Affairs. Gainesville: University Press of Florida, 1975, p. 319.

В приложении помещены статьи П.А. Сорокина на тему войны и голода, опубликованные им в России в 1921-1922 гг.. которые дополняют книгу и содержат ряд материалов.

изъятых из нее советской цензурой. ПРЕДИСЛОВИЕ

«Системы социологии» — главный научный труд П.А. Сорокина российского периода его творчества Весь труд, по замыслу автора, должен был состоять «по меньшей мере» из восьми томов и включать такие раздел!" как «социальная аналитика», «социальная механика» и «социальная генетика» Изданные в 1920 г. два тома «Системы социологии» (переиздание М., 1993) включали в себя только «социальную аналитику» Упрощенное и сокращенное изложение «социальной механики» было дано Сорокиным в его «Обшедоступном учебнике социологии» (Ярославль 1920: переиздание: М., 1994) В списке своих неопубликованных работ, вывезенных из России (см : Новая русская книга. Берлин i922 № 10, с. 7-10). Сорокин называет и третий гом «Системы социологии», посвященный учению о социальных силах (ок. 30 п. л). Однако ни третий, ни последующие тома «Системы социологии» так и не были опубликованы. — 3.

2* Номографический (от греч. nomo teteo — издавать законы) и идиогра- фический (от греч idios — особенный своеобразный и grafo — пишу) — методы познания применяемые, соответственно, в естественных и гу- маьитарных науках (или науках о культура по терминологии баценс- кой школы неокантианства). Понятия эти введены в науку В Виндель- бандом и подробно развиты Г. Рик- кертом См.: Винделъбанд В Прелюдии. Философские статьи и речи СПб.. 1904 с 320: Риккерт Г Науки о природе и науки о культуре СПб 19J1. с. 80-81. — 4.

ВВЕДЕНИЕ

'* Вечный двигатель (лат ). j

2* «Principia» (Начала) — сокращенное название главного сочинения И. Ньютона «Математические начала натуральной философии» (lt>87) Русски и перевод опубликован в иестиях Николаевской морской академии» (Пг, 1915 Вып. m — 7

v Тело — это .лашина работ аю- щая на топливе (англ ). — 8

4* В «Общедоступном учебнике социологии» агтором этого афоризма Сорокин называет Гете (Сорокин П.А. Общедоступный учебник социологии Статьи разных лет М , 1994 с. 96). В «Системе социологии» он приводи" цитату из книги JI Уорда «Чистая социология»: «Голод и лю- бозь являются основными причинами всех поступков, и можно сказать, что практически все человеческие страстг так или иначе обусловлены ими» (Сорокин П.А. Система социологии М. 1993, т 1, с 148, 439). Но вероятнее зеего афоризм принадлежит Ф Шиллеру, чье стихотворение «Мудрецы» (1795) заканчивается словами'

И чтобы мир был молод, Царят любовь и голод!

(Шитер Ф Собралие сочинений в 7-ми тт М., 1955, ~ 1, с. 205) — 9 5* Я ничего не предполагаю ничего не навязываю — я показываю

(<#•) и.

б* Витамины (от лат vita — жизнь) — группа органических соединений разнообразной химической природы, необходимых для питания животных и человека в ничтожных количествах по сравнению с основными питательными веществами, но имеющих огромное значение для нормального обмена веществ и жизнедеятельность Основоположник учения о витаминах — русский врач Н.И. Лунин (1880). но само название «витамины» предложил в 1912 г. польский врач К. Функ. Поэтому в начале 20-х гг. XX в. это слово было сравнительно новым и непривычным. — 14.

7* Вазомоторные (от лат vas — сосуд и motor — приводящий в движение) процессы — передача сосу- додвигательными нервными волокнами импульсов, исходящих от центральной нервной системы, к гладкой мускулатуре кровеносных сосудов, что вызывает ее сокращение или расслабление и приводит к сужению или расширению сосудов; аккомодация (от лат. accomodatio — приспособление) — термин, близкий к адаптации и означающий приспособление организма к изменениям в окружающей среде: различают аккомодацию глаза, физиологическую аккомодацию (приспособление мышечной и нервной ткани к действию медленно нарастающего по силе раздражителя) и гистологическую (изменение формы и соотношения клеток в процессе приспособления к изменившимся условиям). — 23.

8* Анимизм (от лат. anima — дух, душа) — термин обозначающий религиозные представления первобытных народов о всеобщей одушевленности материального мира. Э.Б. Тай- лор, который ввел в науку этот термин, считал веру в отдельных от тела духов «минимумом религии», созданным «дикарем-философом» в результате размышлений над причинами сновидений, смерти и т. п. — 27.

Регулирование питания и тепла... несомненно, является функцией нервной системы в целом, взятой как совокупность, а не той или иной ее части или участка (нем.) — 30

10* Закон Вебера-Фехнера (основной психофизиологический закон) определяет связь между интенсивностью ощущения и силой раздражения, действующего на какой-либо орган. Основан на наблюдении немецкого физиолога Э. Вебера, который в 30-х гг. XIX в. установил, что воспринимается не абсолютный, а относительный прирост силы раздражителя (света, звука, груза, давящего на кожу, и т. п.). Например, если исходная масса груза, давящего на кожу, равна 75 г, человек ощущает увеличение его на 2,7 г, если же исходная масса равна 150 г, человек ощущает прирост на 5,4 г. Для своих опытов Вебер создал ряд методик и приборов; для определения порога кожной чувствительности он изобрел специальный прибор, получивший название «циркуля Вебера», который применяется и в настоящее время. В 1858 г. немецкий физик Г. Фехнер, обобщив результаты, полученные Вебером, вывел математическую формулу, согласно которой интенсивность ощущения равна логарифму силы раздражителя. Подробнее см.:Ярошееский М.Г. Психология в XX столетии. М.. 1974, с. 66-68.

38.

"* От греч. allelon — друг друга, взаимно (заменяющие, усиливающие и т. п.). — 45.

12* Гуморальные (от лат. humor — жидкость) раздражители действуют через жидкие среды организма: кровь и лимфу. — 46.

|3* Положение, которое было прежде (лат.). — 47.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

'* Соматическое (от греч. soma

тело) — телесное. — 51.

2* При прочих равных условиях (лат.). — 51.

Партеногенетическое размножение (от греч partenos — девственница и genes — рождение) — одна из форм полового размножения организмов, при которой женские половые клетки развиваются без оплодотворения. — 53.

4* Базедова болезнь — заболевание, связанное с повышением функции щитовидной железы, описанное немецким врачом К. Базедовом (1799- 1854); микседема (от греч. туха — слизь и oidema — опухоль, отек) — слизистый отек, заболевание, обусловленное недостаточностью или полным выпадением функций щитовидной железы. — 59.

5* Чинуки и шошоны — племена североамериканских индейцев; ара- уканы — народ, составляющий основную массу индейского населения Чили; эскимосы — палеазиаты полярных и заполярных территорий; лапландцы — лопари (саами), относящиеся к северной группе финноя- зычных народов; камчадалы (современное название «ительмены») — коренные обитатели Камчатки, сохранившиеся на западном побережье этого острова в Корякском национальном округе; огнеземельцы — индейцы она, алакалуф и яганы андо-экваториальной языковой семьи; андаманцы — коренное население Андаманских островов, численность которых, по некоторым данным. составляет несколько сот человек (средний рост мужчин — 148 см, женщин — 138 см); ведда — древнейшее коренное население Цейлона численностью около 800 человек; бушмены (в букв, переводе с голландского «люди кустарников») — народ, населяющий западные и центральные районы Ботсваны, а также соседние районы Намибии и Анголы: акка — карликовое племя, обитающее в Центральной Африке в бассейне реки Конго, средний рост которых не превышает 150 см. — 61

6" Раджпуты (т. е. «сыновья раджи») — группа каст высокого статуса в современной Индии (всего их 36 семейств), которые претендуют на происхождение от древней варны кшатриев; шудры — представители низшей из четырех древнеиндийских варн, которые были слугами, ремесленниками, зависимыми и подчиненными работниками. Уйдапур — город в Индии в штате Раджастхан; Пенджаб — природная и историческая область на территории Индии и Пакистана. — 62.

7" Дети осады (фр.). — 69.

8* Квинталъ — старинная французская мера, равная 48,9 кг. — 76.

'* Астения (от греч. astheneia — бессилие, слабость) — болезненное состояние, проявляющееся повышенной утомляемостью и истощаемос- тью; кахексия (от греч. kakos — плохой и hesis — состояние) — состояние глубокого истощения и физической слабости организма; кахексия ex inanitione (лат.) — истощение в результате голодания. — 82.

10* Голод — это страдание [боль] (англ). — 88.

"* Голод обычно исчезает после приема пищи. Аппетит имеет более «духовный» характер и сохраняется даже после еды. Это желание съесть какой-то продукт, в отличие от отвращения к нему. Аппетит, возможно, является той причиной, в силу которой после еды подают еще и десерт (англ.). — 89.

'2* Кинестетические (от греч kineo — привожу в движение и aisthetikos — относящийся к чувственному восприятию) ощущения — совокупность процессов, обеспечивающих возникновение ощущений о положении различных частей тела животного и человека и его перемещениях. — 90.

|3* Тупая подавленность; тупая боль; боль: ноющая боль; тупая, гнетущая подавленность; что-то вроде боли (англ.). — 92.

и* См. прим 7* к Введению. —

99.

15* Слабоумие (лат.). — 104.

|6" Об этом эпизоде П.А. Сорокин подробно рассказывает в 8-й главе своей автобиографической книги «Дальняя дорога» (М., 1992, с. 111- 114) и очерке «На лоне природы», написанном в 1923 г. (см.: Сорокин П.А. Общедоступный учебник социологии. М., 1994. с. 317-330). — 104.

"" Имеются в виду нелегальные черные рынки, где можно было обменять одежду на муку, которую крестьяне привозили из деревень (прим. Е.П. Сорокиной). — 106.

|8" Т. е. упорно возобновляющиеся, навязчивые (от лат. perseveratio

настойчивость, упорство). — 106.

"* См. выше, прим. 2*. — 107.

20* Факиризм (от араб, «факир»

бедняк) — в данном случае означает не фокусничество, пресгидижи- таторство («ловкость рук»), в каком значении это слово обычно понимается в Европе, а учение и практику мусульманских странствующих дервишей. — 119.

21" См. прим. 10* к Введению. — 120.

гг" Французский психолог Альфред Бине совместно с Т. Симоном разработал шкалу интеллекта, что стало началом тестологического движения См.: Бине А., Симон Т. Ненормальные дети. М., 1911 — 120.

ГЛАВА ВТОРАЯ

'* Тропизмы — определенные движения организмов, происходящие под влиянием различных раздражителей. Тропизмы называются положительными, если движение направлено в сторону раздражителя, и отрицательными, если оно направлено от раздражителя. В зависимости от раздражителя различают несколько видов тропизмов: хемотропизмы под влиянием химических веществ, гелиотропизмы — под влиянием света, геотропизм — под влиянием силы тяжести, электротропизм и т. д.; таксисы — двигательные реакции свободно передвигающихся микроорганизмов и простейших растений. Различают фототаксисы, термотаксисы, гальванотаксисы, хемотаксисы и т. п. — 123.

2" Своего рода, своеобразный (лат.). — 132.

3* См. прим. 2* к главе первой. —

134

г Земледелием они занимаются мало; их пища состоит главным образом из молока, сыра и мяса. Ни у кого нет определенных земельных участков и вообще земельной собственности; но власти и князья каждый год наделяют землей, насколько и где найдут нужным, роды и объединившиеся союзы родственников (лат.). — 137

5* Золотой Берег (Gold Coast) — побережье Гвинейского залива на территории Ганы (бывшей британской колонии). — 138.

6" Немецкий статистик Эрнст Энгель на основании изучения структуры бюджетов пролетарских семей установил, что с ростом дохода семьи удельный вес расходов семьи на пищу снижается, одежду, жилище, отопление и освещение сравнительно мало меняется, на удовлетворение культурных потребностей — увеличивается. Отсюда следует, что при прочих равных условиях доля дохода, расходуемая на пищу, может служить показателем уровня благосостояния данной группы населения. — 143.

' Парафраз цитаты из стихотворения Михалевича — персонажа романа И.С. Тургенева «Дворянское гнездо»

Новым чувствам всем сердцем

отдался, Как ребенок, душою я стал: И я сжег все, чему поклонялся, Поклонился всему, что сжигал.

(Тургенев И.С. Собрание сочинений в 6-ти тт. М., 1968, т. 2, с. 75). — 147.

8* См. прим. 10* к Введению. — 150.

Имеется в виду глава девятая

«Голод, социальные волнения, восстания и революции». — 152.

|0" Третий радующийся (лат.) — т. е. человек (в данном случае — «детерминатор»), выигрывающий от распри двух сторон. — 154.

"*См. прим. 16* к главе первой.

159.

'2* Потеря веса, истощение, снижение работоспособности и физической пригодности населения (нем.).

162.

13* Кронштадтское восстание (28 февраля — 18 марта 1921) проходило под лозунгом «Вся власть Советам, а не партиям» (или «Советы — без коммунистов»). Вместе с «анто- новщиной» (крестьянским восстанием в Тамбовской губернии) Кронштадтское восстание послужило наиболее серьезной причиной, вынудившей большевиков ввести НЭП. Подробнее см.: Семанов С.Н. Ликвидация антисоветского Кронштадтского мятежа. М., 1973; Семанов С.Н 18 марта 1921 г. М., 1977: Шишкина И. Кронштадтский мятеж 1921 года: «неизвестная революция»? // Звезда. 1988. № 6 — 162.

|4* В лето от Рождества Христова 1317, 1318 и 1319 в Польше и Си- лезии был настолько сильный голод что во многих местах родители поедали своих детей, а дети — родителей, а многие подозревались в том что они едят мясо умерших. [Или:] В прошлом (793) году повсюду был такой голод, что начали поедать человек человека, брат — брата и даже матери — своих детей. В 868 г. повсюду был голод, и люди набрасывались друг на друга, как дикие животные В глазах мужчин и женщин [охваченных голодом] областей от тех времен застыл ужас в глазах. В других местах люди умирали от истощения. В 1032 г. стало известно, что люди сильные, чтобы выжить, отрубали себе части тела, варили их на огне и ели (лат.). — 167.

"* Номады — греческое название кочевников. — 170.

|6* И таким образом они восполняли нехватку съестных припасов (лат.). — 171.

"* Не во все ли времена не хватало людям жалости? Но теперь и среди ближайших родственников исчезла всякая снисходительность и никто никому не оказывал поддержки, так что, оказавшись в величайшей нужде, ни родители не хотели знать детей, ни дети — родителей, и никто никому не желал давать даже самого необходимого для жизни (лат.).

173.

18" Сострадание, жалость (лат.).

174.

|9" Столица государства Бенин, существовавшего до конца XIX в в южной части современной Нигерии.

174.

20" Соитие, совокупление (лат.).

181.

21* Зеленоватый тритон (лат.). — 182.

22~ Планарии — ресничные черви отличающиеся крупным размером (длина тела до 35 см), распространенные по всему земному шару и обитающие в пресных водах, реже

в морях, а в тропиках — и на почве. — 182.

23" Преступлений против нравственности (фр.). — 191.

24* И вот... по мере того, как супружеские узы стали цениться как кусок мяса, тем все чаще верность меняли на незначительное количество пропитания (тт.). — 192.

25" Многих молодых девушек, в сущности еще почти детей, заниматься проституцией вынуждает нищета (нем.). — 194.

26" См.: Сорокин П.А. Система социологии. М., 1993, т. 2, с. 142-145.

197.

27* Подобного рода высказывания и послужили, вероятно, причиной того, что коммунисты уничтожили эту книгу (Прим. Е.П. Сорокиной). — 198.

28' См. выше, прим. 2* — 198.

29* См. прим. 11* к Введению. — 199.

30* Предустановленная гармония — одно из центральных понятий философии Лейбница. Так как «монады» (простые субстанции) вовсе не имеют окон, через которые что-либо «могло бы туда войти или оттуда выйти», и поскольку «душа следует своим собственным законом, тело — также своим», они, по Лейбницу, «сообразуются в силу гармонии, предустановленной между всеми субстанциями...» (Лейбниц Г.В. Сочинения в 4-х тт. М., 1982, т. 1, с. 413-414, 427: Монадология, § 7, 78). — 205.

31 * См. выше, прим. 10*. — 205.

32* Пеммикан (слово, заимствованное из языка индейцев алгонки- нов) — брикеты из сушеного и растертого в порошок мяса (оленьего, бизоньего или говядины), смешанного с жиром и соком кислых ягод (или с сушеными фруктами) По словам Р. Пири, «из всех видов мясных продуктов пеммикан наиболее питательный и абсолютно необходим во время длинных санных походов в Арктике» (Пири Р Северный полюс. Амундсен Р. Южный полюс М 1972, с. 21). — 207.

33* Тотемические животные и растения (слово «тотем» на языке севе- ро-американских индейцев племени оджибве означает «его род») считаются родоначальниками того или иного племени или рода; тотемом могут быть не только животные и растения, но и явления природы и даже неодушевленные предметы; тотем не может быть предметом охоты или какого-то ни было утилитарного использования. — 207.

34* Табу — полинезийское слово, означающее запрет, налагаемый на предмет, действие или слово, нарушение которого влечет за собой кару со стороны сверхъестественных сил. — 207.

35* Набожная душа автора «Passio Karoli» оскорблена уже тем, что некоторые люди во время поста едят мясо. Это упоминается еще и как дурной признак: так было в Реймсе в 1197 г. (нем.). — 208.

36* Доходило до того, что многие бедняки (если была на то возможность), как дикие псы, поедали трупы животных и, наподобие быков, считали съедобными сухие луговые травы (лат.). — 208.

37* Иногда бедняки не брезгуют и мертвечиной, и, как собаки, набрасываются и рвут зубами мясо дохлых животных (лат.). — 208.

38" «Здесь опять был... голод и так свирепствовала чума, что бесчисленных нищих, оказавшихся на улице и умиравших без покаяния, хоронили без католического обряда в чистом поле». Или: «Бедняк, у мира- ющий с голоду и валяющийся на улице, обращал на себя столько же внимания сколько в иных местах обращают внимания на лающих собак» (лат.) — 210.

39* Мамоне (маммона) — арамейское слово, означающее «богатство»; в Новом Завете — обозначение осуждаемой демонической влас-и собственности (Лк. 16, 9, И, 13, Мф 6, 24). — 210.

40* «Каролина» — общегерманское уголовно-судебное уложение, составленное в 15321. и названное так по имени императора Карла V, действовало до конца XVIII века Русский перевод. Каролина Алма-Ата, 1967 — 213.

4|" В старые времена находились люди, которые в случае крайней нужды занимались даже самопродажей (нем.). — 217

42* Нищенствуют даже неплохие ремесленники и разного рода деревенские поденщики, некоторые из которых вполне могли бы заработать достаточное количество депег (лат.). — 218.

43* Маклак —посрем тик при мелких торговых сделках тот кто наживается при перепродаже: спекулянт, — 219

"" Одни семьи, чтобы спастись от голода и выжить, простились со всем своим имущестром другие продали женские браслеты, позолоту, ожерелье и все украшения, которыми их жены старались украсить свою сдежду (лат ). — 219

45" К этому мне хотелось бы добавить кое-что из своих личных воспоминаний Как-то раз в феврале 1919 г. в '"ости к нам пришел один из наших друзей Это был блестящий профессор Пстрогр? цекого университета бсльшой эрудит и чрезвычайно интересный собеседник В прежние времена мы очень радовались его визитам и обычно часами вели с ним оживленные споры на разные темы В этот раз он выглядел совершенно осунувшимся, изнуренным а выражение лица напоминало безжизненную маску Когда я поставила перед ним тарелку пшенной каши, он начал есть ее с такой сосредоточенностью, как будто в мире ничего, кроме каши, не существовало Поистине, это был пример полной деградации яркой человеческой личности уприм. Е П. Сорокиной). — 220.

46" Снискание расположения (лат.). — 224.

41' Каносса — замок в Северной Италии, перед воротами которого германский император Генрих TV три дня простоял в одежде кающегося грешника, добиваясь приема папы Григория VII С тех пор выражение «идти в Каноссу» стало означать согласие на унизительную капиту- ляцик — 230.

48* Статья «Голод и убеждения (идеология) человека» которая представляет собой сокращенный вариант данного параграфа, заканчивается словами, не вошедшими в основной текст книги «Голод как фак тор». Приводим их здесь:

«Но всегда ли и у всех ли убеж дения не зыдерживают этого "испытания голодом"9 Нет, не всегда и не у всех Я уже сказал, что это бывает тогда и у тех, у кого эти убежденчя на самом деле оказываются слабыми и непрочными У тех же у кого они прочны голод не в состоянии ни поделить, ни ослабить их. Хотя сравнительно не так уж и много таких людей и таких убеждении — все-таю. они были и есть Примерами могут служить некоторые аскеты голодав щие неделями во имя своих релип озных убеждений, хотя -олод испытывали они 1 ак же остро как и мы с вами Можно назвать многих ученых, которые с научной целью голодали по десять, двадцать, гридцать и даже пятьдесят дней. Кому не известны политические голодовки в тюрьмах прошлого и настоящего, когда голодавшие доводили себя до смерти, но не изменяли своим убеж • дениям"7 Кто не знает голодных родителей, последний кусок хлеба отдававших и отдающих своим детям' В наше врем5. многим известны люди, добровольно отказывающиеся от пайков, иногда весьма обильных, лишь бы не пойти ни на малейшую сделк,: со своей совестью, не изменить ни на йоту своим убеждениям. Такие люди и явления свидетельствуют, с одной стороны, о том, что голод не всегда выходит победителем из дуэли с уЗеждениями, с другой — о том, что убеждения этих людей действительно прочны, если даже испытание голодом не в состоянии их поколебать. Нужно однако, сказать, что такогых меньшинство, по крайней мере, в нашей стране Большинство же этого реактива не выдерживало и не выдержи в аст

Независчмо от того, хороши или плохи с моей точки зрения эти неизменные убеждения, я не могу относиться к таким людям иначе, ка* с глубоким уважением Прочность убеждений, не изменяемых в зависимости от источника и величины пайка, — самое достоверное свидетельство того, что этот социальный костюм делающий человека человеком, надет на ш.х не случайно, что кора культуры на них — не тонк ая пленка и не развеется в прах при первом же искушении голодом. Это те поди которые не мягкотелы которые способны и добывать, и охсгаивать свои права Это те люди, которые нужны каждому народу Если их малс то масса населения лохожа на бесхребетную улитку, из которой можно веревки вить Мало того, еелк с одной стороны, в народе много искренно меняющихся «хамелеонов» или «беспринципных рептилии», а с другой — если сам народ не дорожит своими убеждениями относится к ним пренебрежительно и легкомысленно, то такой народ не может быть ни великим, ни счастливым, ни свободным.

История показывает, что только народы чскренно дорожившие своими убеждениями, не менявшие их по воле ветра не продававшие свои права, честь и совесть за "чечевичную похлзбку" — были и остаются великими народами Как мошенник и преступник в нормальной жизни в конце концов попадаете^ и гибнет, так и беспринципный народ, думающий выехать на кривде, в конце концов теряет и свободу, и величие, и честь, и совесть и... хлеб» (Артельное дело. 1921 № 9-19, с. 16) — 25

ГЛАВА TP ЫЬЯ

'* 1 Коо. 13, 1. — 241

2' На самом деле это парафраз цитаты из «Всемирной истории» Ж.Б. Боссюэ «Человек волнуется, а Всевышний руководит им». Эту цитату неоднократно приводит в своих сочинениях М М. Ковалеве ■ кий См., например- Ковалевский М.М. Социология. СПб.. 19'0, т. Г с. 10. — 241.

3* Коммендация (от лат. сот- mendo — вверяю, передаю) — в Западной Европе в период раннего средневековья договор закрепляв ший акт отдачи себя под покровительство другому, более «сильному» становившемуся патроном первого (коммендируюшегося) — 243

4* Последний довод {лат ) Происхождение выражения — надпись на французских пушках, которая чеканилась на них до 1790 г.: ultima ratio regis — последний довод королей. — 243.

s" Видимо, по замыслу автора книга должна была состоять из нескольких частей. В сохранившихся материалах обозначены только две части: в первую входят Введение, первая и вторая главы, вторая часть начинается с третьей главы, после чего разделение книги на части исчезает. Поскольку восстановить с достаточной степенью достоверности первоначальную структуру книги не представляется возможным, в настоящем издании (как, впрочем, и в переводе, подготовленном Е.П. Сорокиной) разделение книги на части снято. — 245.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

'* Овсяный хлеб (нем.). — 247.

2" Согласно П.Л. Лаврову, с того момента, когда в человеке пробуждается чувство собственного достоинства, начинается его нравственное развитие. «На несколько высшей ступени в нем вырабатывается... потребность развиваться». Затем человек ставит перед собою и «обязанность развиваться» (Лавров П.Л. Философия и социология. Избранные произведения в 2-хтт М., 1965, т. 2, с. 392). — 250.

3* Сладостное ничегонеделание (итал). — 251.

ГЛАВА ПЯТАЯ

'* Квартер (quarter) — английская мера сыпучих тел: 1 квартер = 11,34 кг. — 261.

Т Имеются в видз' волжско-кам- ские болгары (булгары), государство которых охватывало территорию от

Самарской луки до Северной Чувашии и Южного Приуралья; существовало с X в. до 1241 г., когда оно было полностью покорено монголами и вошло в состав Золотой Орды

264.

3* Ятвяги — древнепрусское племя, близкое к литовцам; обитало между средним течением Немана и верховьями реки Нарев. — 264.

4" См. прим 8* к первой главе. — 265.

5* Медимн — древнегреческая мера сыпучих тел, равная 52,5 литра. — 267.

6* Эмпориум (от греч. и лат. emporium — рынок) — оборудованные ряды, обычно на берегу моря, для оптовой дальней дорговли, где предоставлялись пошлинные и складские льготы (например, афинская гавань Пирей). — 267.

7* За пределы империи нашей не должны продаваться никакие продукты питания (лат.). — 267.

8* Имеется в виду глава десятая

«Голод и социально-экономическая организация общества». Этатизм (от фр. etat — государство) — политическая доктрина, согласно которой государство рассматривается как высший результат и цель общественного развития. «Государство

все, личность гражданина — ничто», — такова формула «предельного» этатизма Сущность этатизма в той его форме, в какой он сложился в России после революции, очень хорошо выразил академик И.П. Павлов: «Мы живем под господством жеского принципа: государство, власть — все... личность обывателя

ничто. Жизнь, свобода, достоинство, убеждения, верования, привычки, возможность учиться, средства к жизни, пища, жилище, одежда — все это в руках государства. А у обывателя только беспрекословное повиновение» (цит. по: Звезда. 1989. № 10. с. 116). — 268.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

'* См. прим. 1 * к главе второй. — 27G.

2" Великое переселение народов — условное название совокупности этнических перемещений в Европе IV- VII вв., главным образом с периферии Римской империи на ее территорию и в ее пределах. — 273.

3*См.: Быт. 13, 6-12. «И непоместительна была земля для них, чтобы жить вместе, ибо имущество их было так велико, что они не могли жить вместе». — 273.

4* Многие бросили свои земли и отправились искать чужие, многих согнали с родных мест и переселили на чужбину... некоторые из-за сильного голода продали свои земли и намерены отправиться в поход. . И не только бедные и обездоленные, но и многие другие, считающие, что им не хватает пропитания, взялись за меч, чтобы добыть себе недостающие им блага (лат.). — 275.

5" Франков, живущих на западе, легко было уговорить все бросить и отправиться на завоевания; дело в том, что Галлию в течение нескольких лет терзали то гражданские смуты, то голод, то чрезвычайно высокая смертность (лат.). — 276.

б* Фемы — военно-административные единицы в Византийской империи, во главе которых стояли начальники войсковых подразделений, также называвшихся «фемами»; в XIV в. это устройство уступило место системе уделов, находившихся в наследственном владении крупных феодальных фамилий. — 276. 7* В целом (#.). — 278.

8" В большинстве случаев экономические условия будут составлять действенную причину эмиграции (нем.). — 279.

9" Голод 1921 г. и бедствия крестьян Самарской и Саратовской губерний, охваченных им, ярко описаны Питиримом Сорокиным в его первой книге, изданной в Соединенных Штатах («Leaves from a Russian Diary». New York, 1924; 2-е изд. — 1970). Поскольку я лично наблюдала все эти события, могу сказать, что единственным светлым пятном в воспоминаниях о том времени остается помощь, оказанная миллионам голодающих Американской Ассоциацией Помощи (ARA), возглавляемой Гувером. Эта помощь никогда не сотрется в памяти русских людей (прим. Е.П. Сорокиной).

Герберт Кларк Гувер (1874-1964) — крупный промышленник, по специальности горный инженер, был пайщиком и директором предприятий во многих странах мира, в том числе в дореволюционной России. В 1919-1923 гт. он возглавлял Американскую Ассоциацию помощи (АРА), впоследствии стал президентом США (1929-1933) от республиканце. — 286.

|0* Маленькая Италия (итал.). —

288.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

'* Версальский договор, подписанный 28 июня 1919 г., официально завершил Первую мировую войну. — 292.

2" Закон войны позволяет победителю все (лат.). — 294.

3* Гиксосы (название происходит от египетского «хека хасут» — «правители пустынных стран») — семитские и хурритские племена, завоевавшие Египет и правившие им примерно с 1710 по 1560 гг. до н.э. — 295.

4" JJazaui — древнее государство в Шумере на территории современного Ирака, существовавшее в XXVI- XXI вв. до н. э. — 295.

5* Кондотьеры (от итал. condotta

договор о найме на военную службу) — предводители наемных военных отрядов в Италии в XIV- XVI вв., находившихся на службе отдельных государей и римских пап.

298.

6" Хлеба и зрелищ (лат.) — требование римской черни эпохи империи. — 299.

7* Стол, еда; букв питье и еда (фр.).-ЗОО.

8* К вящей славе Господней (лат.)

девиз ордена иезуитов. — 301.

s* Конкистадоры (от исп. conquistador — завоеватель) — участники испанских завоевательных походов в Южную и Центральную Америку в кон. XV-XVI вв. — 301.

10* Биармийцы — обитатели страны на крайнем северо-востоке России; Биармия славилась мехами, серебром и мамонтовой костью. Некоторые историки считают, что Би- армия (или Биармаланд) — это скандинавское название берега Белого моря, Двинской земли, другие отождествляют ее с «Пермью Великой».

301.

"* Повышение цен во всем мире; новшество повсеместное (нем.). —- 307.

12' При неизменном положении вещей (лат.). — 307.

13" Согласно «естественному закону народонаселения» Мальтуса, население имеет тенденцию размножаться в геометрической прогрессии, в то время как средства существования могут увеличиваться лишь в арифметической прогрессии. Возникающая таким образом диспропорция должна регулироваться эпидемиями, голодом, войнами, непосильным трудом, истребляющим огромные массы людей. — 307.

|4* См. прим. 2* к третьей главе. — 307.

|5" Делосский союз (или Афинский морской союз) был заключен в 478- 477 гг. до н. э и распался после поражения Афин в Пелопоннесской войне. В союз входило 208 добровольных и вынужденных членов, которые платили взносы в союзную казну (которой фактически распоряжались Афины) в размере до 1460 талантов. — 310.

16* Добыча римского народа (лат.). — 310.

|7" На этом кончается текст, имеющийся в России (с. 280), и далее начинается текст корректуры. — 311.

|8* Евангельское выражение, смысл которого понятен из контекста: «В них [у крытых ходов в купальню "Овечьи ворота" в Иерусалиме] лежало великое множество больных, слепых, хромых, иссохших, ожидающих движения воды» (Ин. 5, 3). — 313.

Покорных щадить и усмирять горделивых (лат.) — слова из «Энеиды» Вергилия (VI, 53) — 313.

20" Рассеются племена, жаждущие войны (лат.). — 315.

2>" Среди оружия молчат Музы и искусство (лат.). — 316.

21' Третьего не дано (лат.). — 320.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

'* Этиологя (от греч. aitia — причина) — раздел патологии, изучающий проблему причинности в медицине. — 323.

2' В полном составе, целиком; в подавляющем большинстве (фр.) — 327.

3* Многие здесь под влиянием нужды, вопреки тому, чтобы по привычке подчиняться своим патронам, вешают их (лam.). — 328.

4* В своем докладе на II Всероссийском съезде политпросветов 17 октября 1921 г. В.И. Ленин сказал: «У политически просвещенного народа взяток не будет, а у нас они на каждом шагу» (Ленин В.И. Полное собрание сочинений. 5-е изд., т. 44, с. 172). — 331.

5* «Борьба (точнее: война) всех против всех» — по Т. Гоббсу, гипотетическое состояние человечества в дообщественном состоянии (или при отсутствии «гражданского состояния»}. См : Гоббс Т. Сочинения в 2- х Тт.. М., 1991, т. 2, с. 95). — 335.

6" См. прим. 21* к седьмой главе.

336.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Жакерия (от Jacques Bonhomme

«Жак-Простак» — презрительного прозвища, данного крестьянину дворянами) — антифеодальное восстание крестьян во Франции в 1358 г. — 338.

2* Тартюф — герой одноименной пьесы Ж.Б. Мольера, нарицательное имя ханжи и лицемера. — 339.

}* Желающего идти судьба ведет, не желающего — тащит (лат.). — 339.

4" См. прим. 1* к седьмой главе.

Толстой Л.И. Собрание сочинений в 22-х тт. М., 1983, т. 13, с. 226 («Воскресение», ч. 2, гл. VI). — 344.

6" Сахиб (Sahib) — господин, почтительное обращение к европейцу в колониальной Индии. — 345.

7* Обол — самая мелкая серебряная или медная древнегреческая монета; афинский серебряный обол весил 0,73 г. — 350.

8" Драхма — денежная единица Древней (и современной) Греции различного достоинства. Масса афинской серебряной драхмы составляла 4,46 грамма (1 драхма = 6 оболам). Во времена Солона медимн зерна стоил одну драхму, бык — 5 драхм; при Перикле прожиточный минимум семьи составлял одну треть драхмы в день. — 351.

9" Пелопоннесская война — серия войн за господство в Греции между демократическими Афинами и олигархической Спартой в 431-404 гг. до н. э., описанных в «Истории» Фу- кидида. — 351.

|0" Тридцать тиранов — так называются 30 олигархов (Ферамен, Критий и др.), которые после поражения Афин в Пелопоннесской войне при поддержке спартанского на- варха (командующего флотом) Ли- сандра захватили неограниченную власть и с 404 г. до н. э. установили в Афинах режим террора. — 352.

"* Имеется в виду «пролетариат» в древнеримском, а не современном смысле слова; в Риме пролетариями называли тех, кто не имеет никакого достояния, кроме потомства (proles). — 353.

12* Сестерций — самая мелкая римская серебряная монета достоинством 2,5 асса (см. прим. 20* к десятой главе). В период поздней республики сестерций был бронзовой монетой, Август велел чеканить его из латуни (27,3 г). — 353.

13* Восстание автономных италийских племен против Рима, известное под названием «Союзнической войны», произошло в 90-88 гг. до н. э. В ходе восстания италийцы, обязанные предоставлять Риму вспомогательные войска и конницу, но не имевшие гражданских прав, основали самостоятельное государство со столицей, названной «Италия»: несмотря на ряд военных неудач, восставшие сумели добиться предоставления им прав римских граждан, после чего многие италийские города благодаря развитию экономики и торговли достигли расцвета в своем развитии. — 354.

'4* Энна (ныне Кастроджиован- ни) — город в Сицилии, где в 134 г. до н. э. вспыхнуло восстание рабов под предводительством раба Эвна, провозгласившего себя сирийским царем Антиохом; римлянам понадобилось почти три года, чтобы подавить это восстание, под Энной их войска простояли два года, после чего город был взят не столько силой оружия, сколько голодом. См.: Моммзен Т. История Рима. СПб., 1994, т. II, с. 61-52. — 355.

Согласно аграрному закону Тиберия Гракха, римляне не должны были владеть землей площадью более 500 югеров; для этого необходимо было изъять излишки земли у крупных латифундистов и поделить их между бедными и безземельными гражданами; фрументарный (от лат. frumentarius — относящийся к хлебу) закон Гая Гракха предусматривал снижение цен на зерно и продажу хлеба беднякам (по их личной заявке) за половину цены. См.: Моммзен Т. История Рима. СПб., 1994, т. II, с. 81 - 355.

|6" См.: там же, с. 249-292. — 356.

"* Скамары (букв.: «разбойники») — участники народного движения (в основном беглые рабы, колоны и разорившиеся крестьяне), охватившего в V-VI вв. Фракию и Иллирию; в начале VI в. все области Северной Фракии находились в руках скамаров, особенно большой размах это движение получило в период начавшегося вторжения славян во Фракию и облегчило славянам завоевание Балканского полуострова; циркумцеллионы (от лат. circumcelliones — «бродящие вокруг клетей»), или агонистики — члены демократической христианской секты в римской Африке IV-V вв., считавшие себя сторонниками «истинной веры» и выступавшие с проповедью аскетизма и мученичества; возглавили ряд восстаний сельской бедноты и рабов; багауды (возможно, от кельт, baga — борьба) — участники антиримского движения в Галлии и Северной Испании в III- V вв., основную массу которых составляли разорившиеся крестьяне, мелкие ремесленники, закрепощаемые колоны и беглые рабы. — 357.

|8* Колоны (от лат. colonus — земледелец) — в Римской империи мелкие арендаторы; в средневековый Западной Европе одна из категорий феодально-зависимых крестьян. — 357.

"* С известными оговорками (пат.). — 358.

20" Восстание тайпинов (1850-1864) — крестьянская война в Китае, направленная против маньчжурской династии Цин, в ходе которой восставшие провозгласили создание Небесного государства всеобщего благоденствия («Тайпин тяньго»); восстание боксеров (Ихэтуаньское восстание) — народное антиимпериалистическое восстание в Китае в 1899-1901 гг. — 359.

2Г Богдыхан (монг. — «священный государь») — термин, которым в русских грамотах XVI-XVII вв. называли императоров Китая. — 359.

22* Сунниты — представители основного направлении в исламе, считающегося ортодоксальным и опирающегося на священное предание мусульман («сунну»), в отличие от шиитов (от араб, «ши'а» — секта, партия), которые признают имамами-халифами лишь Али и его прямых потомков; в странах распространения ислама сунниты составляют большинство; шиизм (в разных формах) исповедуют в Иране, Йемене, Индии и Пакистане, Сирии, Южном Ираке и Азербайджане, ха- риджиты (от арабск. «харидж» — повстанец) — приверженцы наиболее ранней секты в исламе. Движение хариджитов возникло в начале второй половины VII в. Согласно их учению, халиф получает власть от общины путем выборов, причем выбран может быть любой мусульманин, в том числе и негр; проявляя фанатическую нетерпимость ко всем инакомыслящим, хариджиты применяли террор, насилия и убийства не только по отношению к господствующим классам, но и к трудящимся. — 560.

Алиды — сторонники четвертого халифа Али, двоюродного брата и зятя Мухаммеда, убитого в 661 г. одним из хариджитов и объявленного шиитами первым имамом; некоторые секты крайних шиитов, обожествляют Али и почитают его больше, чем Мухаммеда. — 360.

24" Копты — египтяне, исповедующие христианство с некоторыми чертами ислама; бабекисты — сторонники Бабека (ок. 798/800-838), вождя крупного народного восстания в Азербайджане и Западном Иране в 816-837 гг.; карматы (этимологическое значение слова не установлено) — приверженцы фанатичной мусульманской секты, возникшей в конце IX в. в Южном Ираке; в начале X в. образовали государство в Восточной Аравии, просуществовавшее до XI в.; ваххабиты (от имени основателя — Мухаммеда ибн Абд-аль Ваххаба)— последователи социально-религиозного течения в арабских странах, зародившегося в конце XVIII в., выступавшие с требованием восстановления «чистоты» начального ислама; к началу XIX в. ваххабиты образовали самостоятельное государство, ликвидированное в 1818 г., но восстановленное в 1901 г.; в 1924 г. ваххабиты завоевали Западную Аравию; позже образовалось ваххабитское государство

Саудовская Аравия. — 360.

2S" «Бедный Конрад» — тайное общество, существовавшее в начале XVI в. в герцогстве Вюртемберг и поднявшее в 1514 г. восстание крестьян и горожан, которое было наиболее крупным революционным выступлением в Германии накануне Реформации и Крестьянской войны 1524-1526 гг. — 361.

26" Людей молодых, но трудолюбивых и предусмотрительных (лат.).

361.

27* Альбигойцы — участники широкого еретического движения в Южной Франции, сторонники катаров и вальденсов (см. прим. 10* и 11* к статье «Голод и идеология общества»); название происходит от города Альби, первоначального центра движения, или от искаженного названия албанцев (Albarienses), так как учение катаров распространилось с Балканского полуострова. Крестовые походы против альбигойцев были предприняты по инициативе папы Иннокентия III и продолжались с перерывами двадцать лет (1209-1229); окончательно ересь исчезла в XIV в — 361.

28* Флагелланты (от лат. flagellare

бичевать) — полу сектантское движение, охватившее Западную Европу с середины XIII в. и продолжавшееся, несмотря на запрет папы, до середины XV в.; флагелланты призывали к самобичеванию в знак покаяния и «крещения кровью», якобы дающего искупление грехов; движение их охватило Италию, Францию, Германию, Чехию, Польшу и приобрело характер массового психоза. — 363.

и* «Война баронов» — гражданская война в Англии (1263-1267) между сторонниками так называемых Оксфордских провизии, устанавливавших режим баронской олигархии, и рыцарями, которые представили королю Генриху III Вестминстерские провизии (1259), защищавшие рыцарство и свободных крестьян от произвола крупных феодалов и королевской администрации; в годы этой войны возник английский парламент (1265), окончательно утвердившийся при Эдуарде I. — 364.

30" Черная смерть — историческое название эпидемии чумы в Европе в 1347-1353 гг., за время которой погибло ок. 25 млн. человек (почти половина населения Европы). — 365.

3|" Вилланы (от лат. villa — усадьба) — в Англии категория крестьянства, находившегося в одной из наиболее суровых форм феодальной зависимости. — 365.

S2~ Подушный налог (англ.). Впервые этот поголовный единовременный налог был введен парламентом в 1377 г.; в 1380 г. он был увеличен втрое. Налог и злоупотребления при его взимании послужили непосредственным поводом к крестьянскому восстанию под предводительством Уота Тайлера. — 365.

33* Чартизм — рабочее движение в Великобританце в 30-50-х гг. XIX в., проходившее под лозунгом борьбы за проведение «Народной хартии» (People's Charter — откуда название движения), в которой содержались требования всеобщего избирательного права, тайного голосования и др. Наиболее широкий размах движение приобрело в 1847- 1848 гг. в связи с экономическим кризисом, волнениями в Ирландии и революционными событиями на континенте; после 1848 г. чартистское движение пошло на спад, а в конце 1850-х гг. окончательно сошло с исторической арены. — 368.

34* Паупер (от лат. pauper) — нищий, неимущий. — 369.

3S' «Прямое действие» (action directe) — программное требование французских анархо-синдикалистов, сформулированное одним из видных теоретиков этого движения Г. Jla- гарделем. «Прямое действие предполагает деятельное вмешательство отважного меньшинства... Образуется избранная группа, которая в силу своего качества увлекает массу и направляет ее на путь битвы» (цит. по: Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М., 1991, с. 473-474). — 371.

36* См. прим 2* к третьей главе. — 371.

37* Битва при Пуатье (в ходе Столетней войны) произошла в 1356 г. Французы потерпели поражение, король Иоанн Безземельный вместе со многими сеньорами попал в плен к англичанам, которые потребовали за него и других феодалов непомерный выкуп. — 372.

38* Имеется в виду Парижское восстание 1357-1358 гг., вызванное резким ухудшением положения парижан после поражения французских войск при Пуатье. Восстание возглавил купеческий прево (старшина) Парижа Этьенн Марсель. На созванных в феврале Генеральных штатах Э. Марсель выработал так называемый Великий мартовский ордонанс, в котором содержалось требование участия Генеральных штатов в управлении государством, их регулярный созыв два раза в год для решения важнейших дел, контроля над взиманием налогов, расходами государственной казны и т. Д 22 февраля восставшие захватили королевский дворец, власть в столице фактически перешла в руки Э. Марселя. Тем не менее в июле 1358 г. восстание было подавлено, Э. Марселя убили его бывшие приверженцы. — 372.

39* Имеется в виду восстание «молотобойцев» или «майотенов» (подмастерьев, поденщиков и мелких торговцев), вспыхнувшее в Париже 1 марта 1382 г. при первой попытке взимания введенного с января того же года косвенного налога. Восставшие захватили в арсенале боевые молоты, вооружились ими и стали убивать сборщиков налогов, разгонять королевских чиновников, освободили из тюрем заключенных. — 372.

40* Арманиъяки и Бургинъоны — группировки крупных феодалов во Франции 1-й половины XV в., боровшиеся между собой за власть во время правления слабоумного короля Карла VI (1380-1422). Конец борьбе между ними положил договор в Аррасе (ИЗ5); кабоишны (кабошье- ны) — участники народного восстания в Париже в 1413 г. Одним из вождей восставших был Симон Jle- кутелье по прозвищу «Башка» (по- французски Caboch). Основные требования восставших состояли в снижении налогов и отставки королевских чиновников. Восстание было жестоко подавлено в конце августа 1423 г. объединенными силами Ар- маньяков и Бургиньонов. — 373.

4|* Столетняя война — война между Англией и Францией (1337- 1453), основной причиной которой было стремление Франции вытеснить англичан из Гиени, а Англии — ликвидировать вассальную зависимость Гиени от Франции и вернуть утраченные при Иоанне Безземельном Нормандию, Анжу и др., а также стремление обоих государств к господству над Фландрией; война закончилась капитуляцией Англии в Бордо (19 октября 1453 г.). — 373.

"2" Религиозные войны — войны между католиками и кальвинистами (гугенотами) во Франции во второй половине XVI в.; Варфоломеевская ночь — массовая резня гугенотов в Париже 24 августа 1572 г., организованная королевой-регентшей Екатериной Медичи и вождями католиков Гизами; под целым рядом восстаний в городах и селах, вероятно, имеется в виду крестьянское движение «кроканов», охватившее Францию в конце XVI- начале XVII вв.; свое название движение получило от лозунга «На грызунов» (Aux croquants), как называли восставшие дворянство, духовенство, королевских чиновников и откупщиков; «Лига» (точнее «Католическая лига»)

объединение части французского католического духовенства и дворянства, учрежденное в 1576 г для борьбы с гугенотами; в конце 1576 г. Лига фактически распалась и была восстановлена в 1585 г.; парижская революция — так называемый «день баррикад», народное восстание в Париже 12-13 мая 1588 г. — 373.

43* Так называемые «наказы» избирателей своим депутатам в Генеральные штаты. — 377.

44* Собственник бумажной и обойной фабрики Ревельон (сам бывший рабочий) прославился фразой: «Для рабочего достаточно черного хлеба и чечевицы, белый хлеб

не для него». 27 апреля 1789 г. народ, раздраженный его словами, стал носить по улице его чучело, чтобы судить его и сжечь. 28 апреля толпа явилась к фабрике Ревельона и заставила его рабочих бросить работу; затем она взяла штурмом и разграбила его дом. Это событие

стало непосредственным предвестием начала Французской революции Подробнее см.: Кропоткин П А Великая французская революция 1789- 1793 М., 1979, с !0-41. — 380

45* Постепенно увеличивая силу, возрастая (итог.). — 38!

46* В состав «первой коалиции» входили Австрия и Пруссия, затем к ним присоединилась Англия, а позднее и Россия. — 38i

47* Жирондисты — политическая пар? ия периода Великой французской революции, получившая свое название по департаменту Жиронда, откуда происходили многие деятели партии Будучи представителями республиканской торгово-про- мышленной и земледельческой буржуазии, жирондисты находились у власти с 1792 г. до 31 мая-2 июня 1793 г , когда они были свергнуты в результате народного восстания — 381

48" Гора (монтаньяры) — левая демократическая группировка Конвента, представлявшая партию яко- бинцгв и занимавшая в Конвенте верхние рядь. термидор — контрреволюционный переворот 27/28 июля 17Э4 г. (9 термидора, по республиканскому календарю), в результате которого Робеспьер и его ближайшие сторонники были арестованы и казнены. — 381

49* Республиканский календарь был введен декретом Конвента от 5 октября 1793 г.; новая эра начина лась с 22 сентября 1792 г (дня провозглашения республики): для месяцев быпи установлены названия, которые учитызали времена года осенние (вандемьер, брюмер, фри- мер), зиь.ние (нивоз плювиоз, вантоз) гесенние (жеоминаль флореаль, прериаль), летние чтерм1- дор, мессидор, фрюктидор): таким образом жерминаль (от лат germen — росток побег) — седьмой месяц фрак цузского республиканского календаря, соответствующий периоду 21/22 марта-19/20 апреля, III год — с сентября 1794 по сентябрь 1795 гг. Республиканский календарь действовал по 1 января 1806 г. — 382.

50" Жить, работая, или умереть, сражаясь (фр ) Лионское восстание 1831 г. началось 21 ноября в связи с отказом мануфактуристов принять новые, более высокие расценю ткацких рабо"1, выработанные смешанной комиссией из предпринимателей и ткачей. 23 ноября правительственные войска были разбиты в боях с восставшими и вынуждены были оставить город, однако вступившие в Лион 1 -3 декабря крупные воинские части подавил! восстание. — 382

5|* Национальные мастерские — форма организации общественных работ для безработных во Франции, 22 июня 1848 г , когда было принято решение о частичном закрытии Национальных мастерских, в них было занято свыше 100 тысяч человек 3 июля, после жестокого подавления Июньского восстания, Национальные мастерские были распущены — 383.

я" Имеется в виду фрачко-прус- ская война 1870-1871 гг , закончив шаяся поражением Франции, и Парижская Коммуна (18 марта — 28 мая 1871 г) — 383

и* «Башмак» — название тайных крестьянских союзов в Юго-Западной Германии XV- нач. XVI be . сыгравших важную рель в подготовке Крестьянской войны О «Бедном Кондраде* см выше прим 25*. — 385.

54* Фраза о «побывавших в Германии в 1922-1923 гг.>: вписана от руки — 386.

"* См прим 3* к пятой главе —

386

>6~ Имеется в виду Лжедмит- рий II по прозвищу Вор, поскольку его укрепленный лагерь был расположен в подмосковном селе Тушино, за ним в истории закрепилось прозвание «тушинский вор» Подробнее см. Платонов С Ф. Лекции по русской истории. М., '.993, с. 287- 297. — 387

Следующие абзацы (до абзаца, начинающегося со слов «При Екатерине II...») вычеркнуты, скорее всего по цензурным соображения, поскольку негативную оценку Петру I ПА. Сорокин неоднократно давал и в других своих сочинениях -389.

58* Баскак — чиновник монгольского хана, ведаъший сбором дани и уче_'ои' населения в завоеванных землях на Руси баскаки появились в середине XIII в., но уже в начале XIV в. ханы были вынуждены сбор дани на Руси передать в руки русских князей. — 389.

59' Астраханский бунт произошел в 1705 г , восстание донекгх казаков под предводительством К. Булавина — в 1709 г., Стрелецкий бунт — в 1698 г — 390

60* Яик — старинное название реки Урал, переименованной в 1775 г по указу Екатерины II после подавления восстания под руководством Е.И. Пугачева в котором активное участие принимали яицкие казаки. — 391.

6Г Сервилизм (лат servihs — рабский) — раболепие, прислужничестве, рабская угодливость — 391.

«Чумной бунт» в Москве вспыхнул в сентябре 1771 г во время эпидемии чумы обстановка усугубилась безработицей основной массы городского населения и голодом вследствие закрытия мануфактур из- за карантина, отсутствием медицинской помощи и т. д Непосредственной причиной бунта послужила попытка московского архиепископа Амвросия в качестве карантинной меры воспрепятствовать жителям толпами собираться около чудотворной иконы у Варварских ворот Китай-города, после трехдневных уличных боев восстание было жестоко подавлено войсками под командованием Г.Г. Орлова — 391

63* См. прим. 13* ко второй главе — 397

б4" Абзац вписан от руки. — 399 бз* Имеется в виду «Манифест 17 октября 1905 года», в котором Николай II обещал дарсвать народу «незыблемые основы 1р«жданской свободы» неприкосновенность личности, свободу совести, слова, собраний и союзов, признать думу законодательным органом, без одобрения которого никакой закон не может войти в силу, и т Д. На основа нии манифесте, б „та объявлена всеобщая политическая амнистия и отменена предварительная цензура печати, /^втором манифеста был С Ю Витте — 401

Валентность (лат valenlis — имеющий силу) — химическое свои ство элемента, определяющее его способность вступать в соединения- величина валентности определяет™ числом атомов водорода, с которыми соединяется (или которое заме щает) один атом данного элемента — 402

67' Один из компонентов «закона трех единств» драматического искусства классицизма, сформулированного Н Буало, — единства места, времени и действия — 403

68' Фиоритура (итал fioritura — цвтгение) — украшение мелодии звуками краткой длительности, напр трелями: украшающиь ожлвл^ю- щий элемент чего-либо, например речи ганца и т п. — 403

69* См прим. 19* к седьмой главе. — 404.

70* К вящей славе (лат ). — 40%

7|* Имеется в виду книга «Социология революции», изданная П А. Сорокиным уже в Америке на анг лийском языке: «The Sociology of Revolution» (Philadelphia-Lcndon, 1925). Однако книга была написана на русском языке и готовилась к печати в России, а после высылки Сорокина из Советской России — в Чехословакии Машинописный эк ■ земг ляр текста на русском языке сохранился в Киевском архиве и в настоящее время готовится к печа ти. — 409.

I ЛАВА ДЕСЯТАЯ

'* Повелитель законам не подчиняется. Что угодно повелителю то имеет силу закона (лат ) — 411

2* В советской марксистской литературе немецкое Wert переводилось как «стоимость», однако многие (в том числе, по-видимому, и П А Сорокин) считали и считают такой перевод неправильным предпочитая переводить это слово как «ценность» Наиболее убедительную критику советско-марксистского варианта перевода дал Б П Вышеславцев в своей книге «Кризис индустриальной культуры» (1953). См.: Вышеславцев Б П. Сочинения. М , 1995 с 236-237.

412

3* Сы прим. 19* к девятой главе

ч13

4* В рецензии на книгу Б.А. Ту- раева «Древний Египет» (Пг., 1922) В А Ьыстрянский (ссылаясь на ста- 1ью П.А Сорокина «Война и милитаризация общества») писал «Некий досужий социолог додумался недавно до утверждения- будто "черты военного социализма", из которо] и лишь недавно вышла Советская Россия наблюдались не только в Римской империи III-IV вв., но и в истории древних деспотий Востока, Египта Персии Ассиро-Вавилс нии. [Уж не потому ли Сорокин проводит знак равенства между фараоновским Египтом и недавним прошлым Советской России, что в эпоху древнего царства (4 тыс. до P. X) «денег не было, хозя) изтво было натураль ным торговл.. была меновая подати поступали натурой, и под управлением "главного казначея" была "белая палата", наполненная всякого рода продуктами и сырьем» (Тураев, 47)],

Опровергать подобные социологические домыслы, доказывать полное отсутствие у их творца понимания не только современности, но и прошлого, игнооирогание экономического фундамента сходных на поверхностный взгляд исторических фактов, не приходится; следует только признать, что прав был старик Цицерон, утверждавший, чтс "нет хакок нелепости, которую не сказал бы какой-либо философ"- Если так обстоит дело с философами, что же тогда сказать о не-философах.

Но оказывается, что вышедшая недавно книга известного знатока истории древнего Востока о "древкем Египте" ни мало не подтверждает последнего "открытия" российского социолога» (Книга и революци я 1922, № 5 [17]) — Л15.

5* То есть, построение прииуди- тельно-этагического общества не приводит к реализации в жизни этих иллюзий — 415,

Голод как фактор

6* Клиенты — близкие по свое! iy статусу к рабам зависимые слои Древнего Рима, которые обязаны были своим патронам сель.жохоз5> - ственными повинностями и военной службой; преторианцы — в Древнем Риме привилегированные войска, предназначенные для личной охраны императора. — 418

Ом прим. 2* к первой главе —

420.

Мф 6, 34 В современном переводе: «Не заботьтесь о завтрашнем дне ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каж- до] ) дня своей заботы». — 423.

Для понимания этого примечания необходимо ознакомиться с критическими замечаниями М.М Ковалевского, направленными против гипотезы, которую выдвинул австрийский этнограф Л. Даргун по поводу происхождения частной соб ственности у охотничьих народов См Ковалевский М.М. Социологи'!. СПб^, 1910, т. II, с. 134-136. — 425.

ш* Ном — округ, административно-территориальная единица в Древнем Египте. — 426.

"* См. прим. 20* к девятой главе.

428.

п* Имеется в виду Япония после так называемой революции Мэйдзи в результате которой был отменен сёгунат (см следующее примечание) и страна вступила на путь вестерни- зации и капитализации. Подробнее см. Топеха П. Падение сегуната // Япония Вопросы истории М., 1959

430.

|3* Сегун сокращенное название от «сейи "ай-сегун» — зеликий полководец, покоряющий варваров) — первоначально воинское звание, присваивавшееся командующим войска- Ми, посылаемыми из древней японской столицы Киото с 794 по 811 гг Для покорения народности эбису в севечо-восточной части о Хонсю С переходом фактической власти от Императора к феодальному дому Минамото в 1192 г. звание сегуна было присвоено главе этого дома С тех пир сегунами стали называть управляющих страной от имени импгратора представителей военно- феодальных династий Минамото I 192-1333), ^сиката (1335/1338-1573) Токугава (1603-1867). Последним сегуном был Токугава Ёсинобу (Кэй- ки), свергнутый в результате революции 1867-1868 и - 431.

|4" Остров Jluncpa (совр, чтал. Липари) расположен в южной части Тирренского моря «Липарцы, — по словам Паьсания, — были колонистами книдян Они основали город на мысе Пахине в Сицилии но. жестоко теснимые войной со стороны эллинсв и финикиян, они должны были покинуть его Они захватили тогда острова или необитаемые, или в свою очередь выгнав оттуда жителей. . На одном из них, на Липаре, они поселились и выстроили город, а на других островах они занимались земледелием, переезжая туда на кораблях» (Павсанш Описание Эллады М , 1994, т II, с 422-423). — 431.

1S" Штапепы.ое право — то же, что и складское право (от нем. stapern — складывать в стопки укладывать в штабеля) — 432.

|6* См прим 5* к пятой главе. —


"" Ситофилаксъ' — должностные лица в Афинах надзиравшие за хлебным рынком: сначала их было пятеро, затем коллегия ситофилаксов увеличила зь до двадцати человек . —


1В* Вторая Пуническая война (218- 201 гг. до н э.) между Римом и Карфагеном («пуниицами») закончилась победой римлян при Заме. — 435.

19* Эдилы — члены городского магистрата, в обязанность которых входил чадзор за строительством состоянием улиц, храмов и рынков

а также раздача хлеба, проведение общественных игр и охрана государственной казны. — 435.

20" Модий — в древнем Риме мера сыпучих тел (8,74 л); асс — денежная единица; в период республики асс представлял собой сначала бронзовую, а затем медную монету, лицевую сторону которой украшало, как правило, изображение бога Януса; в конце III в. до н. э. вес монеты составлял 27,3 г., во времена поздней республики — 13,64 г, затем по указу Августа — 11 г. — 436

2|* Цереальные эдилы (лат.), в обязанности которых входило проведение общественных игр в цирке и хлебные раздачи; должность была введена Юлием Цезарем в 44 г. до н. э. — 436.

22* Попечитель годового сбора (лат). — 436.

23" Префект, осуществляющий надзор за снабжением хлебом (лат.)

436.

24* Публиканы — откупщики римских государственных доходов, во времена поздней республики превратившиеся в финансовую аристократию. — 436.

и" Дети, воспитываемые за государственный счет (лат.). — 437.

26* См. прим. 12* к девятой главе.

437.

27* [Этот народ] о двух лишь вещах беспокойно мечтает: хлеба и зрелищ (лат.) — Ювенал. Сатиры. X, 81. — 437.

м* Зарплата и паек из казны (лат.). — 438.

29" Секстариус — римская мера объема жидких и сыпучих тел; означает буквально: «одна шестая кувшина» (римский «кувшин» — кон- гиус — вмещал 3,28 л), римский фунт составлял примерно 327 г — 438.

30' Свод гражданских прав (лат.), в состав которого входил и «кодекс

Юстиниана», созданный комиссией юристов, учрежденной императором в 528 г. — 440.

3|* По преимуществу (фр.) — 446.

32" Г. Спенсер, выделяя военный и промышленный типы организации общества, считал, что социальная эволюция идет в направлении от первого ко второму, т. е. что «регулирующие функции государства» постепенно ослабевают и в конце концов должны отмереть. — 448.

33* См. прим. 7* к девятой главе.

451.

34* См. прим. 3* к девятой главе.

453.

35* Эгалитаризм (от фр. egalite — равенство) — социально-философс- кое учение, проповедующее всеобщую уравнительность как принцип организации общественной жизни.

453.

По мнению Сен-Симона, история человеческого общества представляет собой поочередную смену двух эпох (или состояний) — критических и органических. Подробнее см.: Изложение учения Сен-Симона. M.-JL, 1947, с. 104. — 453.

37" Согласно «закону трех стадий» О. Конта, любое из важнейших человеческих понятий, равно как и каждая из областей познания неизбежно проходит через три состояния: 1) теологическое, для которого характерна власть над людьми ими же измышленных фикций, 2) метафизическое, когда над человеческим познанием господствуют отвлеченные сущности, конструируемые познающим субъектом, 3) научное (или «положительное», «позитивное»), находящееся под знаком господства понятий, выработанных точными науками. Подробнее см.' История теоретической социологии. М, 1997, т. 2, с. 59. — 454.

38" Ситония — древнегреческое учреждение, в ведении которого находилась закупка хлеба на общественный счет и его раздача; должность «ситона» была выборной. —


39* Вторая Мессенская война — восстание спартанских илотов (см. прим. 2* к статье «Голод и идеология общества») в середине VII в. до н. э.; восставшие под руководством Аристомена вступили в союз с Аргосом и Аркадией и, несмотря на военное превосходство спартанцев, нанесли им рад поражений. Только после взятия мессенской крепости Хира восстание было подавлено. —


40* См. прим. 11 * к девятой главе.

459.

4|* См. прим. 15* к девятой главе.

460.

42° Римский гражданин [и] статус свободного гражданина (лат.). — 460.

43" См. выше, прим. 1*. — 461.

44* На этом текст корректуры, присланной С.П. Сорокиным, заканчивается; далее следует текст статьи «Влияние голода на социально-экономическую жизнь общества» (Экономист. 1922. № 2, с. 43-53). — 465.

4S" См. прим. 7* к пятой главе. — 466.

46* Бенефиций (от лат. beneficium

благодеяние) — в Западной Европе в эпоху средневековья условное срочное пожалование (преимущественно земельное) за выполнение военной или административной службы. — 466.

47* Континентальная блокада — система экономических и политических мероприятий, проводившихся в 1806-1814 гг. наполеоновской Францией по отношению к Великобритании; была объявлена 21 ноября 1806 г. декретом Наполеона, согласно которому всем подвластным Франции странам и ее союзникам запрещалось вести торговые, почтовые и прочие сношения с Британскими островами. — 467.

48* Прево (фр. prevot, от лат. praepositus — начальник) — должностное лицо в средневековой Франции, с XI в. прево — королевские чиновники, обладавшие судебной, фискальной и военной властью в пределах административно-судебных округов; в XVIII в. должность прево была ликвидирована. В средневековом Париже (в XIII-XVIII вв.) и Лионе (в конце XVI-XVIII вв.) существовала выборная должность «купеческого прево», который являлся главой муниципалитета. — 467.

49" Благие пожелания (лат.). — 469.

50* Комитет по продовольственному снабжениб (англ.). — 477.

49* Королевская комиссия по запасам пшеницы (англ.). — 477.

52* Жребий был брошен (лат.) — парафраз известной фразы Юлия Цезаря «alea jacta est» (жребий брошен), произнесенной им в 44 г. до н. э. при переходе через Рубикон. — 477.

"" Далее следует текст перевода, выполненого по изданию: Sorokin P.A. Hunger as a Factor in Human Affairs. Gainesville: University Press of Florida, 1975, p. 319. — 480.

S4* Пусть консулы будут бдительны! (лат.). — 480 .

СТАТЬИ О ГОЛОДЕ И БОЙНЕ

ГОЛОД И ИДЕОЛОГИЯ ПЫЦЕ' ГВА

Печатается по тексту Экономист. 1922, № 4-5, с. 3-32

'* Афоризм П Ж. Прудона, см Ilpyдон П Ж Что такое собственность9 М , 1998 с. Ы, — 485.

2* Илоты — местные жители Лаконии и Мессении, покоренные спартанцами и превращенные ими в государственных рабов — 489.

3* Уравнивание состояний, рав ■ ный раздел денег (лат ) — 489.

4* Объявление богатых вне закона (лат.). — 485

5" См Саллюстий Крисп Г Сочинения М , 1981, с. 21 («О заговоре Каталины» 37, 3-4) — 490.

6* Свод канонического права (лат ), изданный в 1582 г. во время понтификата папы Григория VII — 491.

7* Общее гладение всем, одна свобода для всех (лат ) — 491

8* Приобретение такого-то (лат.).

491

Имущество бедняков (лат ) —

491.

|0* иатарии (итал — букв «тряпичники») — презрительное прозвище сторонников миланского монаха Ариальда (XI в.), возглавившего движение гротив «симонии» (см. ниже, прим. 34*), катары (от греч. kataros

чистый) — последователи широко распространившейся из южной Италии с конца XII г ереси, в начале XIII в. проникшей в Англию и северную Германию вплоть до Пруссии и сомкнувшейся с еретическими движениями северной Италии; по своему мировоззрению катары были дуалистами: все зло в мире они объявляли порождением дьявола считая таковым порождением и официальную церковь, катары создали свою церковную организацию поощряли добровольный уход из жиз ни. — 493.

"" Арнолъоисты — сторонники Арнольда Брешианского (ок. 1100- 1155). итальянского борца против католической церкви и папства, который выступил с программой, ставшей впоследствии основой учения Реформации; схваченный людьми императора Фридриха Барбароссы, Арнольд Брешианский был выдан папе и казнен тело его сожгли, а пепел сбросили в Тибр; валъденсы (или «лионские бедняки») — привео- женцы религиозной ереси, возникшей в XII в. среди плебейских масс южнофранцузских городов и затем распространившейся среди сельского населения южной Швейцарии позднее в Германии и Чехии, по преданию, название ереси происходит от имени лионского купца Пьера Вальда который в 1176 г. создал общину «совершенных», давших обет не влгдеть никакой собстве! - н )стью, не иметь семьи и не думать с завтрашнем дне, они отказывались подчиняться духовным и светски л властям требуя их ликвидации, учение вальденсов было осуждено в 1215 г IV Латеранским соборо» , в XV е папа Сикст VI предпринял против них крестовый поход, в 1545 г. французские войска учинили над ними массовую резню в Дофинэ массовые избиения вальденсов имели место в 1655 и 1685 гг.; гумилиатъ (букв, «смиренные») — первоначаль но члены союза ломбардских аристократов, вернувшихся на родину после немецкого плена в начале XI в. (пс другим источникам — в первой или второй половине XII в.); позднее от них отделился тесьый кружок лиц обрекших себя на безбрачие и монашеский образ жизни и вскоре примкнувших к вальденсам; апостольские братья (апостолики) — приверженцы крестьянско-плебейс- кой ереси в северной Италии, которая была основана ок 1260 г Сега- ре.'ши ас 13001 возглавлялась Доль- чино. апостольские братья проповедовали бедный образ жизни, отказ от имущества, ссылаясь на учение апостолов и резко критикуя католическое духовенство сыграли очень большую роль в крестьянском восстании Дольчино (1304-1307); беггар- дь' — члены возникшей в конце XII в в Нидерландах религиозной секты, жившие вместе в общем доме и ведшие благочестивую жизнь, сначала это были исключительно женские общины, в нрчале XIII в. возникли подобные же общества мужчин, так как члены этих общин начали бродить по разным странам, то в их среду проникли ереси, что вызвало их преследования со стороны пап — 493.

'2* Есем наиим имуществом мы владеем вместе со всеми людьми (лат ) — 493.

13* Лолларды (от средненидерл lollaert — бормочущий [молитвы])

участники крестьянско-плебейскс • го движения XIV в. в Англии отвергавшие привилегии церкви и требовавшие секуляризапии ее имущества; сыграли большую роль в идеологической подготовке восстания Уота Тайлера в 1381 г., а впоследствии и подготовке английской Реформации, диггеры (англ. diggers — копатели)

представители крайне левого крыла революционной демократии в Английской революции XVII в которые устами своего идеолога Дж Уин- стэнли провоз ""-часили идеал «свободной республики», не знающей эксплуатации человека человеком «люди пятой монархии» (квинтомонархис- ты) — сторонники протестантского течения, возникшего в Англии в XVII в., верившие в близкое второе пришествие и тысячелетнее царство Иисуса Христа («пятое царство»). — 491

*' Табориты — леворадикальное крыло гуситов, объединявшее крестьян городское плебейство и ремесленников, название происходит от имени укрепленного лагеря Табора в южной Чехии на р. Лужице, основанного ок. 1420 г. Табориты отрицали обрядность, многие догматы и всъ I организацию католической церкви стремились восстановить порядки раннехристианской («коммунистической») церкви, отвергали почитание святых требовали отмены постов, заупокойных молитв, индульгенций, уничтожения икон, реликвии мощей, церковных облачений, вводили богослужение на родном языке Табориты составили основное ядро армии, созданной под руководством Яна Жижки, последние их отряди были окружены и уничтожены в крепости Сион 6 сентября 1437 г — 493

15* Богемские Ьратъя — чешская религиозная сект? возникшая после поражения таборитов в середине XV в.. богемские братья отрицали государство, сословное деление общества, проповедовали имущественное равенство в духе раннехристианских представлений стремясь вместе с тем проводить принцип непротивления злу насилием, по зле утраты Чехией независимости в 1620 г. секта была разгромлена, разрозненные ее последователи смогли собраться лишь через столетие, в Герн- гуте (Саксония) они основали новую секту («гернгутеров»); Мюльха- узен — город в Германии, в округе Эрфурт во время Крестьянской войны 1524-1526 гг. был центром революционного движения в Тюрингии и главным центром деятельности Томаса Мюнцера, социально-политическая программа которого, близкая к анабаптистской, предусматривала «общность имущества», которую он и пытался ввести в Мюльхаузене, поселившись здесь в конце февраля или начале марта 1525 г.; 15 мая 1525 г. отряд Мюнцера потерпел поражение в битве у Франкенхаузена от объединенных войск князей; Т. Мюнцер был взят в плен и после мучительных пыток казнен. — 494.

|6* Все — общее (лат.). — 494.

"* Мюнстерская коммуна (1534- 1535) —революционная власть анабаптистов в г. Мюнстер (Германия, земля Северный Рейн - Вестфалия). Была установлена в результате вооруженной борьбы граждан Мюнсте- ра и пришлых анабаптистов против сеньора города князя-епископа Франца Вальдека. 23 февраля 1534 г. анабаптисты получили большинство голосов в магистрате — все, кто отказался принять сторону и веру анабаптистов, были изгнаны из города. Власть фактически сосредоточилась в руках «главного пророка» Яна Матиса, а после его гибели (5 апреля 1534 г.) — Иоанна Лейденского, который в апреле-мае 1534 г. распустил магистрат, заменив его советом «12 старейшин». В дальнейшем в связи с осложнением военной обстановки (город был осажден войсками епископа) и внутренними конфликтами была введена личная диктатура Иоанна Лейденского, провозглашенного царем «Нового Сиона» (Мюнстера) и будущим владыкой мира. Анабаптистские власти провели в Мюнстере ряд преобразований, носивших «уравнительно-коммуни- стический» характер: отмену денег, введение всеобщей трудовой повинности, моногамная семья была заменена полигамной, нарушения общественного порядка карались вплоть до смертной казни и т. п. 25 июня 1535 г. Мюнстер был взят войсками епископа; деятели коммуны, в том числе Иоанн Лейденский, были преданы жестоким пыткам и казнены.

494.

18* См. прим. 35* к десятой главе.

494.

"* Бабувизм — система взглядов Г. Бабефа (1760-1797), руководителя движения «во имя равенства» во времена Директории; весной 1796 г. Бабеф возглавил «Тайную повстанческую директорию», целью которой была организация народного восстания, установление революционной диктатуры и построение коммунистического общества. В результате предательства одного из участников движения заговор был раскрыт, руководители движения арестованы, Бабеф по приговору суда в Вандоме был казнен. — 494.

2С* Маммонизм — поклонение богатству (см. прим. 39* ко второй главе). — 497.

2Г Николаиты — христианская секта в Богемии, основанная в 1417 г. крестьянином Николаем из местечка Власенник; николаиты считали, что церковь утратила свой нормальный вид и что кроме Библии существует другое божественное откровение, которое получается непосредственно отдельными членами секты; в 1676 г. они издали свое «Исповедание веры», которое, однако, не сохранилось; адамиты (или «пикардисты»)

общее название сект, которые под предлогом святости и возвращения к невинности первобытных людей предавались грубому распутству; впервые секта появилась в Италии и Германии в 1418 г., затем в конце XVIII в. возродилась в Австро-Венгрии, в 1848 г. и в конце XIX в. секта объявилась в США в штаге Нью- Йорк; члены секты объявили себя сторонниками свободной любви, устроили свою жизнь на коммунистических началах, предполагающих общность имущества и жен, полное отречение от собственности и семьи; о беггардах и валъденсих см выше, прим. 11*. — 502

п* Алъменда (нем Allmende — то, что принадлежит всем) — у германских народов в раннее Средневековье земельные угодья, находящиеся в общем пользовании членов общины. — 502.

23* Броунисты (впосле; ствии бар- ровисты) — члены религиозной секты в Англии и Голландии, основанной в 1581 г. Робертом Броуном (1549-1630), а после его смерти в тюрьме возглавленной Генри Бар- рсу, которые стремились к отмене всех внешних форм религии: сторонники их учения, реформированного в Англии И. Робинсом (ум 1625), стали называться «индепен,тентами»; квакеры (от англ quakers — трясущиеся) — члены Религиозной христианской общиьы протестантского толка, основанной в середине XVII в., отвергающие институт священников и церковные таинства о диггерах и «людях пятой монархии>> см. выше, прим. 13*. — 503,

24' См. прим. 33* к девятс й главе. — 504

25* Букв позволяйте делать Гкто что хочет] (фр ) — употребляется в значении невмешательства правительства в ход развития событий (главным образом экономических), т. е. предоставления полной свободы Выражение «laissez-fa.re, iaissez- passer» (позволяйте делась кто что хочет, позволяйте идти кто куда хочет) принадлежит французскому экономист} Гурнэ (1712-1759) употребившего его впервые в сентябре 1758 г на ассамблее физиократоЕ — 504

26' Физиократы (от греч physis

природа и krates — сила власть, господство) — представители одного из направлений классической буржуазной политэкономии, возникшего во Франции в середине XVIII в. Основатель направления — Ф. Кенэ видные представители — А.Р. Тюр- го. В Мирабг, П. Дюпон де Немур и др. Единственно производительный "РУД, по учению физиократов.

земледельческий; деньги сами по себе «бесплодны», единственная их функция — служить средством об ращения. — 505.

27" См выше, прим. 19* —

28" «Die Rote Fahne» («Красное знамя») — немецкая ежедневная газета, центральный орган Компартии Германии, издававшаяся в 1918- 1939 гг. «Avanti!» («Вперед!») — ежедневная газета ЦО Итальянской объединенной социалистической партии, издающаяся с 1896 г.; «L'Humamte» («Юманитег — «Человечество») — французская ежедневная газета, основанная в 1904 г Ж. Жоресом с декабря 1920 г — орган Французской компартии; «Daily Herald» («Ежедневный вестник») — орган Британской социалистической партии с 1922 г —орган Лейбористской партии — 508.

29' 1-й Интернационал (Международное товарищество рабочих) был основан К, Марксом и Ф. Энгельсом в 1864 г и официально распущен решением Филадельфийской конференции 1876 г.; 2-й Интернационал был основан в 1889 г. как международное объединение рабочих партий фактически перестал суще- стг овать 1914 г., 242 Интернационал («двухсполовинный») — международное рабочее объединение социалистических партий, существовавшее в 1921-1 у23 гг и объединявшее центристские социалистические партии и группы Австрии, Бельгии Великобритании, Германии Греции, Испании, Польши, Румынии, США, Франции, Швейцарии, а также русских меньшевиков и эсерог — 508

30" В Галле 12-17 октября 1920 г. состоялся чрезвычайный съезд Независимой социал-демократической партии Германии в Тире 25-30 декабря того же года проходил съезд Французской социалистической партии. "Участники обоих съездов большинством голосов высказались за вступление своих партий в Коминтерн. — 508.

3|* Коммунистическая партия Великобритании была основана на учредительном съезде в Лондоне 31 июля-1 августа 1920 г.; Labour Party (Лейбористская партия) — Рабочая партия Великобритании, возникшая в 1900 г. под названием Комитет рабочего представительства, с 1906 г. носит нынешнее название; в 1918 г. провозгласила своей конечной целью построение социализма трактуя его сугубо реформистски, — 508

32* Достояние оедняков (лат ) — 514. ^

33* Неизгладимый, вечный (лат ) — 515

34* Сшюния (от имени Симона- волхва, который просил апостолов продать ему дар распоряжаться «святым духом» — см Деян. 8 9-24) — распространенная в Средние века в Западной Европе покупка-продажа церковных должностей или духовного сана, практиковавшаяся папством, королями, крупными феодалами. — 515.

35' Все одинаково принадлежит всем (лат.). — 516.

36* См выше прим. 21*. — 517.

37* Санкюлоты (от фр sans — без и culotte — короткие штаны) — так аристократы и буржуа носившие короткие штаны с шелковыми чуч- ками, первоначально именовали представителей городской бедноты в годы якобинской диктатуры тер мин «санкюлот» становится самоназванием патриота и революционера

519

38* Шекеры — религиозная секта близкая к квакерам и возникшая в Англии в 1716 г , в 1774 г руководительница секты Анна Ли и восемь ее приверженцев переселились в США (штгт Нью-Йорк) проповедую г безбрачие, общность имущества и неустанный труд всех членов общины обычно сектой руководят женщины, считающиеся преемниками первой пророчицы Анны Ли. гармо- ниты — члены секты, основанной Георгом Раппом (1757-1847), который в 1803 г. переселился из Вюртем берга в Северную Америку и недалеко от Питтсбурга основал местечко «Harmony», среди обитателей которого царило полное равенство, об щность имущества и безбрачие; в 1823 г. Г. Рапп продал «Harmony» Роберту Оуэну. — 519.

39" См прим 7* ко второй главе.

520

40* Шейдемановцы — сторонник!. Филиппа Шейдемана (1865-1939), деятеля правого крыла германской социал-демократии, который в феврале-июне 1919 г возглавлял первое правительство Веймарской респуб лики. — 520.

41" Индекс, показатель (англ ). —

521

42* См. прим. 35* к гзвятой главе

521.

43" Уровень жизни (англ ) — 52

44* Ссылка на «параграф» (вероятно, случайно пропущенная П.А Сорокиным и редакторами «Экономист^ свидетельствуем о том что данная статья является фрагментом главы книги «Голод как фактор» снятой цензурой. — 522

вот V . I МИЛИТАРИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВА

Печатает 2я по тексту Артельное деле '.921, №9-16 с. 11-16

Точнее сказать, В.И. Ленин ввел термин «военный коммунизм», который по его словам был «временной мерой», зынужденной «войной и разрухой» (см Ленин В И. Полное собрание сочинений 5 изд., т 43 с. 220). — 524.

2* Ашантии (правильно: ашанти)

один из основных банту-язычных народов, населяющих республику Гана, расположенную на берегу Гвинейского залива (Западная Африка) — 531

3" Инка, или правильнее «Верховный Инка» — верховный правитель государства инков, образованного в 1438 г и представлявшего собой рабовладельческую деспотию Считалось, что вся земля в государстве принадлежит Верховному Инке. — 53 г

4* См. прим 35* к девятой главе

538.

ВЛИЯНИЕ ВОЙНЫ НА СОСТАВ НАСЕЛЕНИЯ, ЕГО СВОЙСТВА И ОБЩЕСТВЕННУЮ ОРГАНИЗАЦИЮ

Печатается по тексту Экономист 1922, № 1, с 77-10"/

'* Теламон — город в Тироении у устья реки Оморонь1, в окрестностях которого в 225 г до н э римляне нанесли жестокое поражение кельтам. Кроме 40 тысяч убитых, не меньше 10 тысяч кельтов было взято в плен См.: Полибий Всеобщая история СПб., 1994, т. I, с. 227-229 (II 2' Щ — 5*1.

2" «За те ьеполные десять лет. — пишзт Плутарх — в течение которых он вел войну в Галлии, он взял штурмом более восьмисот городов, покорил триста племен, сражался с тремя миллионами людей, из которых один миллион уничтожил во время битв и столько же захватил в плен» (Плутарх. Цезарь 15). — 542.

3* О республиканском «летоисчислении» и календаре см прим. 49* к девятой главе. — 548.

4" См. прим. 23* ко второй глав,*

549

5* Это, насколько мне известно, единственное упоминание П А. Сорокина о четвертом томе «Системы социологии» как о «готовящемся к печати» См прим 1* ко Предисловию — 557

6* См прим 18* к седьмой главе

558

7* См прим. 19* к седьмой главе

560

8* Якобинцы — в период Великой французской революции члены Якобинского клуба, сторонники полного политического равенство, наиболее радикальнь е деятели революции; вандейщI — участники роялистского контрреволюционного мятежа на западе Франции (в департаменте Вандея) в 1793-1795 гг.; поводом к восстанию послужил декрет Конвента от 24 февраля 1793 г о призпве в армию 300 тысяч человек о жирондистах см. прим. 47* к девятой главе — 564.

9" Здесь: представители элиты, лучшие представители (фр )■ — 564.

10" И: Испании в I 92 г. были изгнаны все евреи (за исключением перешедших в христианство) имущество их было конфисковано; в 1609-1610 гг были изгнаны морилки (мусульманское население Испании); в течение трех дней под страхом смертной казни они должны были сгсть на суда и отправиться в Бербе- рию, имея при себе только то, что могли унести на руках, всего изгнанию подверглось около 500 тысяч человек, не считая многочисленных жертв инквизиции и лиц, убитых во время проведения самой процедуры изгнания Франция не столько изгоняла гугенотов, сколько их уничто жала По Нантскому эдикту 1598 г , подписанному королем Генрихом IV и положившему конец религиозным войнам, гугеноты получили свободу вероисповедания и богослужения в городах (кроме Парижа), им предоставлялось право занимать судеб- но-административные и военные должности, созывать свои политические конференции и синоды Кроме того они получили 100 крепостей с гарнизонами, право иметь свою армию и др. привилегии (большая часть которых осталась на бумаге). В 1621-1629 гг снова вспыхнула война между католиками и гугенотами, а в 1685 г Людовик XIV окончательно отменил Нантский эдикт, что привело к массовой эмиграции гугенотов из страны — 565

"* См прим. 20* к седьмой главе — 567

п' Мф 7, 17. — 570 |3' Оставьте всякую надежду (итал) — надпись на вратах Ада в «Божественной комедии» Данте (Ад, III, 9), — 571.

|4" См прим 2* к статье «Голод и идеология обществ.» «Пьяными илотами» П А. Сорокин назвал большевиков в своей статье «Победителям» опубликованной в газете «Воля народа» на третий день после ектябрьского переворота 1917 г «Вы

пьяные илоты В Tpai ические минуты революции что вы делаете'' Добравшись до складов Зимнего дворца, вы, как стая жадных псов, набрасываетесь на вина напиваете^ и безумствуете в пьяьом кошмаре» (Сорокин Г А. Общедоступный учебник социологии Статьи разных лет М, 1994, с 311). — 573.

"* «Комитет иищественного спасения» — руководящий орган якобинской диктатуры, учрежденный 6 апреля 1793 г.; ему nopv4anocb следить за деятельностью министерств и при чрезвычайных обстоятельствах принимать меры обороны против внутренних и внешних врагов- фактическим руководителем Комитета был сначала Ж.Ж Данто латем — М Робеспьер После термидорианского переворота Комитет потерял свое (наиение, а с введением «Конституции III года» (26 октября 1795 г.) прекратил свое существование. — 577

16* Гринципат (от лат. princeps

первый глава) — форма правления в древнем Риме в период ранней империи (27 до н Э.-193 н. э.), фактически монархия при которой сохранялись некоторые республиканские учреждения, а император именсвался принцепсом (первым в списке сенаторов) Подробнее cf Маи/кин Н А. Принципат Август-. М-Л., 1949, — 578

|7* Habeas Corpus Act (Хабеас корпус акт) — закон принятый английским парламентом в 1679 г, один из основных конституционных актов Великобритании Согласно этому закону, по заявлению арестованного, в котором он под присягой перечисляет основания неправомерности своего ареста, судья обяза! в установленные^ сроки издать приказ о его доставки в суд для проверки заявления Заявление рассматривается судьей единолично в присутствии арестованного; судья вправе освободить его (безоговорочно или под залог) или же направить обратно в тюрьму, установив, что он арестован правомерно Действие Habeas Corpus Act'a может быть приостановлено парламентом при чрезвычайных обстоятельствах (во время войны, при внутренних беспорядках и т. п.). Название закона происходит от начальной строки приказа судьи о доставке арестованного. Habeas Corpus ad subjiciendum .. — 578

,8" См. прим 2* к третьей главе. — 579

«ВЕРУЮ, ГОСПОДИ! ПОМОМ МОЕМУ НЕВЕРИЮ!»

Печатается по тексту корректуры, сохранившейся в домашнем архиве П А. Сорокина вместе с корректурой отсутствующих в России глав книги «Голод как фактор» и предоставленной в наше распоряжение С П. Сорокины»! Однако, сомнение в том, что эта статья является частью книги было уже у Е.П Сорокиной, которая не включила ее в текст свото перевода «Голода как фактора» На корректуре имеется надпись, сделанная ее рукой:

«Эта часть представляет из себя скорее фельетон или 1ублицистику. Очень трогательное выражение чувств в то время

По моему мнению она не принадлежит к монографии о голоде Хотя Питирим относил эту форму как часть книги Елена Сорокина»

На самом деле это статья, предназначавшаяся для второй книги альманаха «Утренники» (1922). выходившего под редакцией Д А Луто- хичэ В первой книге, яльманаха была напечатана речь П А. Сорокина «Отправляясь в дорогу», которую он произнес 21 февраля 1921 г на торжественном собрании, посвященном 103-й годовщине Петербургского университета. Речь Сорокина (как и альманах в целом) подверглась жесткой критике в советской печати (подробнее см.: Сорокин ПА. Общедоступный учебник социологии Статьи разных лет М , 199-4, с. 515- 518) Вторая статья П.А Сорокина не была допущена к печати за «пессимистическое отношение к будущему России». Рукопись статьи сохранилась в ЦГАОР СССР (ф 636, on. 1, д. 2) и была опубликована Ю В Дойковым в журнале «Отечественные архивы» (1992, № 2, с 47- 53)

В качестве названия статьи использовано выражение из Евангелия от Марка (9, 24): «Иисус сказал ему [отцу отрока, одержимого духом немым]: если сколько-нибудь можешь веровать все возможно верующем)'. И тотчас отец отрока воскликну,, со слезами верую Господи! помоги моему неверию»

'* Слова отца Паисия из романа Ф М Достоевского «Братья Карамазовы», которые неоднократно приводит П А. Сорокин в своих сочинениях российского периода творчества (с одним и тем же искажением; у Достоевского — «Сие и буди, буди1») См Достоевский Ф М Полное собрание сочинений СПб , 1895, т. 12, с /5, 79. — 580

2' Дальневосточная республика — независимое государство в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке (первоначально со столицей Вер- хнеудинск), существовавшее в 1920- 1922 гг 5 ноября 1922 г. ВЦИК

РСФСР примял декрет, по которому вся территория ДВР вошла как составная часть в РСФСР. — 580.

3* Имеется ввиду статья «Влияние войны на состав населения, его свойства и общественную организацию». -— 581.

4* См. прим. 4* к восьмой главе. — 584.

5* Статья И. Степанова, указанная П.А. Сорокиным, не обнаружена — 586.

6" Кандиду. (букв.: «простодушному»), герою одноименной философской повести Вольтера, внушил эту максиму философ Панглос, в лице которого Вольтер пародирует философские взгляды Лейбница. — 586.

7* Цитата из поэмы А.С. Пушкина «Руслан и Людмила» (песнь третья). См.: Пушкин А.С. Собрание сочинений в 10-ти тт. М.. 1981, т. 3, с. 36. — 587.

8' Заключительные строки стихотворения М.Ю. Лермонтова «Дума» (1838). См.: Лермонтов М.Ю. Сочинения в 4-х тт. М., 1988, т. 1, с. 169. — 587.

См. прим. 1* к седьмой главе

588.

|0" Феллахи — в арабских странах сельское оседлое население (в отличие от бедуинов-кочевников), занятое земледелием. — 589.

"* Втор. 28; 16-30, 53, 66-67 (цитируется с неточностями). — 590.

|2* Цитата из стихотворения А. В. Кольцова «Что ты спишь, мужичок...» (Кольцов А. В. Сочинения М., 1966, с. 185). — 590.

|3* Имеется в виду брошюра М. Горького «О русском крестьянстве», которая вышла в Берлине в 1922 г. в издательстве И.П. Ладыжникова. Собрав целую «коллекцию» фактов зверской жестокости времен гражданской войны, Горький объяснял их особой жестокостью русского национального характера. П.А. Сорокин в своей книге «Современное состояние России» (Прага, 1923) назвал эту брошюру М. Горького «однобокой». См.: Сорокин П.А. Общедоступный учебник социологии. Статьи разных лет. М., 1994, с. 464.

590.

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН И ЦИТИРУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Аббасиды, арабская династия (750- 1258) — 360

А.В. (в тексте английского издания книги «Голод как фактор» — A.V.T.), товарищ П.А. Сорокина, с которым осенью 1918 г. он скрывался в Северодвинских лесах; кто стоит за этими инициалами установить не удалось — 159

Август (Augustus) Гай Юлий Цезарь (69 до н. э.-14 н. э.), римский император (с 27 до н. э.), основатель принципата — формы правления, при которой сохранялись республиканские институты — 299, 356, 437, 460

Августин (Augustinus) Аврелий (354- 430), христианский теолог и философ, представитель христианской патристики — 185, 492

«Enarratio in psalmum. XLII, 8» (Migne. Patrologiae cursus. Parisiis. 1845-1849, vol. XXXVI) [Толкование псалма XLII, 8] — 185

«De opere monachorum» [О монашеском труде] — 492

Авраам (библ.), мифический родоначальник евреев, отец Исаака — 273

Аврелиан (Aurelianus; 214 или 215- 273), римский император с 270 — 437

Агис IV, спартанский царь, правивший в 244-241 гг. до н. э.; начал проведение земельных реформ, предусматривавших возврат к установлениям Ликурга, но эти его планы были сорваны царем Леонидом II — 352, 453, 459, 489

Адам (библ.), первый человек, созданный Богом и вместе с Евой изгнанный из Рая — 223, 227, 247, 257, 292, 294, 320, 338

Аджигарта, персонаж нескольких памятников древнеидийской литературы («Законов Ману», «Ай- тарейя-брахманы»), бедный брахман, согласившийся продать одного из своих сыновей за сто коров — 172

Акбар, Джелаль-ад-дин Мохаммед (1542-1605), император (великий могол) Индостана, из последней мохаммеданской (монгольской)

династии Баберидов — 456

Акты исторические, собранные и изданные Археографическою коммисиею. СПб., 1843, т. IV — 389

Александр Македонский (356-323 до н. э.), царь Македонии с 336, полководец и завоеватель — 297

Александр I (1777-1825), российский император с 1801 — 392

Александр Ш (1845-1894), российский император с 1881 — 569

Алексей Михайлович (1629-1676),

русский царь с 1645 — 213, 254, 328, 388, 401, 471, 473

Алкивиад (ок. 450-404 до н. э.), афинский стратег в период Пелопоннесской войны — 563

Амвросий Медиоланский (Ambrosius Mediolanenis; ок.340-397), епископ Милана, один из отцов церкви, проповедник, богослов, автор церковных гимнов — 491

Аммон (Ашшоп) Отто (1842-1916), немецкий социолог, представитель социал-дарвинизма — 63, 67

«Die natiirliche Auslese beim Menschen». Jena, 1893 [Естественный отбор у людей] — 63, 67

Анаиия (библ.), один из членов первой христианской общины в Иерусалиме — 490

Анрио, французский фабрикант, дом которого в Париже был разгромлен рабочими накануне Великой французской революции — 380

Антоний Великий (ок. 250-356), христианский святой, основатель монашества в Египте — 105, 185, 564

Антоний Марк (Marcus Antonius; ок. 83-30 до н. э.), римский политический деятель и полководец — 299

Анучин Дмитрий Николаевич (1843- 1923), русский антрополог, географ, этнограф и археолог, один из основоположников антропологии в России — 62, 63, 66, 568

«О географическом распределении роста мужского населения России». СПб., 1889 — 62, 63, 65, 568

Анфантен (Enfantin) Бартелеми Про- спер (1796-1864), французский социалист-утопист, ученик и последователь Сен-Симона — 506

Аристотель (384-322 до н.э.), древнегреческий философ — 351, 434, 489

«Политика» — 351

«Republika Athen» [перевод: Афинская полития. М., 1937] — 434

Аристофан (ok.445-ok.386), древнегреческий поэт и комедиограф — 237

Аркрайт fArkwright) Ричард (1732- 1792), английский предприниматель — 257

Арнольд Брешианский (Arnaldo da Brescia; кон. XI / нач. XII вв - 1155), итальянский политический деятель, борец против католической церкви — 363, 501

Арну (Arnould) Шарль Огюст (1833- 1895), французский журналист, последователь П.Ж. Прудона, участник Парижской Коммуны 1871 — 507

Аронович Г., детский врач — 90, 102,

106, 117, 177, 228, 333, 334 «О голодной детской дефективности» // Медицинский журнал Вятского Ученого Совета при Губз- дравотделе. Ч И, № 2 — 102, 106, 177, 228, 333 «Детская преступность» // Психиатрия, неврология и экспериментальная психология, вып. I — 90, 117,334

Артельное дело. 1922, № 1-4 — 160, 539

Афанасьев Георгий Емельянович (1848-?), русский историк и журналист, с 1879 г. директор Одесского общества взаимного кредита — 265-267, 311, 367, 368, 377- 380, 467-469 «Условия хлебной торговли во Франции в XVIII веке». Одесса, 1892 — 265-267, 311, 378, 467-469 «Исторические и экономические статьи. Издание почитателей и друзей». Киев, 1908, т. 1,1909, т. II — 265, 367, 368, 377-380, 469

Ашшурнасирпал I, ассирийский царь (ок. 1050-1032 до н.э.) — 541

Бабеф (Babeuf) Франсуа Ноэль (Гракх) (1760-1797), французский философ-утопист, руководитель движения «во имя равенства» — 485, 506

Бабек (798/800-838), вождь народной войны в Азербайджане против арабских завоевателей — 361, 465

Бабкин Борис Петрович (1877-1950), русский физиолог, автор трудов по физиологии пищеварения, с 1922 г. в эмиграции — 28, 30. 34, 42

«Внешняя секреция пищеварительных желез». Пг.. 1915 — 28-31, 33, 34, 42

Барниш (Barnich G.), бельгийский социолог, директор Института социологии им. Э. Сольве (Брюссель) — 416

«Essai de politique positive bases sur l'energetique social de Solvay». Bruxelles, 1919 [Очерк позитивной политики, основанной на принципах социальной энергетики Сольве] — 416

Барро (Barrot), французский путешественник, исследователь Африки — 57

Бартольд Василий Владимирович (1869-1930), русский востоковед — 301, 358

«Ислам». 1918— 301, 358

«Культура мусульманства». 1918 — 358

Батый (ум. ок. 1255), монгольский хан — 389

Бебель (Bebel) Август (1840-1913), один из руководителей германской социал-демократии и II Интернационала — 491

Беддредин Симави (1358/1363-1416/ 1420), шейх, основатель религиозно-сектантского учения о всеобщем имущественном равенстве и единобожии, приверженцами которого были мусульмане, христиане и иудеи; вождь восстания 1416-1418/1420 гг. в Валахии и Болгарии против турецкого господства — 361, 456

Бёк (Bock) Август (1785-1867), немецкий филолог и историк Древней Греции — 260, 267, 298, 310, 433. 434

«Die Staaishaushaitung der Athenerx Berl.n, '851, Bd I [Государственное хозяйство афинян] — 260 267 298, 310. 433, 434

Безобразов Павел Владимирович (1859-'1), русский историк — 439, 465

«Очерки византийской культуры» С б , 1919 — 439, 465

Бел-iept (Bellers) Джон (1654-1725), английский экономист, один из ранних социалистов-утопистов

503

Белогриц-Котляревский JT С «О

воровстве-краже по русскому праву». Киев, 1880, вып. 1 — 213

Белох (Beloch) Карл Юли}с (1854- 1929), немецкий историк античности — 296, 541

Бельский П.Г, юрист, член комиссии по делам несовершеннолетних, познакомивший Сорокина с делом Яковлевых — 169, 175

Бентли (Bentley) А., американский социолог и психолог — 132

Берг немецкий статистик, установивший связь между годичными колебаниями Цен на хлеб в Германии и динамикой пре тупнос- ти — 325

Бернштейи (Bernstein) Эдуард (1850- 1932), немецкий согиал-демократ

493, 503, 504

«Коммунистические и демократо-

социалистические течения в Английской революции XVII в » // Предшественники новейшего социализма СПб., 1907, т. II — 493 503 504

Бертильон (Bertillon) Жак (18з1- 1922), французский статистик и антрополог —^ 63, 64 «Taille» // Dictionary encyclopedique des Sciences medicales [Рост] — 63 «La taille en France» // Revue scientifique 1885, 2-me semestre № 16 [Рост ьо Франции] — 63, 64

Бетховен (Beethoven) Людвиг ван (1770-1827), немецкиь композитор

7

Бехтерев Владимир Михайлович (1857-1927), русский психиатр и психолог — 43 53, 203 , 345 «Значение гормонизма и специального отбора в эволюции организмов» //Природа. 1916 № 10, стб 1129-1158 - 53 «Общие основания рефлексологии». Пг., 1918 — 43

Библия Книги Священного Писания

451, 567, 589- Бытие (Быт ) — 455 Второзаконие (Втор ) — 167 Евангелие от Матфея (Мф.) — 490 Евангелие от Марка (Мр ) — 490 Евангелие от Луки (Лк) — 490 Деяния Святых Апостолов (Деян)

490

Первое послание к Коринфянам ап. Павла (1 Кор.) — 492

Биддл физиолог занимавшийся проблемами внутренней секреции — 59

Бине (Binet) Альфред (1857-1911) французский психолог, основатель тестологического движения

120

Бирон Эрнст Иоганн (1690-1772) граф. фаворит императрицы Анны Ивановны — 472

Блан (Blanc) Луи (1811-1882), французский утопический социалист, историк и журналист, деятель революции 1848 — 382, 506

«Revolution franfaise Histoire de dix ans 1830-1840», Pans, 1877, vol III [Французская революция История десяти лет 1830-1840] — 382

Блок Александр Александрович (1880-1921) F 'сски-5 поэт -564

Блос (Bios) Вильгельм (1849-1927), немецкий историк, публицист и политический деятель — 385

«Германская революция История движения 1848 года в Германии». СПб., 1907 — 385

Боголепов Михаил Иванович (1879- 1945), русский экономист — 370, 383

«Европа после войны» 1921 — 370

33

Бодио (Bcdio) Луиджи (1840-"), итальянский статистик, профессо- политической экономии, с 1874 г директор итальянского статистического бюро в Риме — 272, 273, 279

«Эмиграция из Италии» // Народонаселение и учение о народонаселении. М , 1897 — 279

Борис Годунов (ок. 1552-1605), русский царь с 1598 г — 264, 387, 471

Боров! кий Петр Фокич (1863-1932), русскии врач — 68

Боссюэ (Bossuet) Жак Бенинь (1627- 1704) французский писатель церковный делтель, епископ — 241, 307, 371, 579

Боули (Bowley) Артур Лайон (1869- 1957), английский экономист и статистик — 367, 368 446

«Wages in the United Kingdom in the nineteenth Century». 190t [Заработная плата в Великобритании в XIX в.] — 368. 446

Бриан (Bnand) Аристид (1862-1932), премьер-министр Франции и министр иностранных дел — 520

Брока (Вгоса) Поль (1824-188С), французский анатом и антрополог — 568

Брукер (Вгоискиге) Луи де (1870- 1951), бельгийский социалист, один из лидеров Бельгийской рабочей партии и II Интернационала — 520

Брэстед (Breasted) Джеймс Генри (1865-1935), американский египтолог — 295, 348, 349, 426, 455

«Исгори;. Египта с древнейших времен до персидского завоевания» М , 1915,* . I-II — 295. 348, 349, 426, 455

Бугле (Bougie) Селестен (1870-1940), французский социолог представитель школы Э. Дюркгейма, директор Высшей нормальной школы в Париже — 427

«Essai sur le regime des castes» Pari*, 1908 'Этюды о кастоьом режиме] — 42'7

Будда (Buddha; санскр. букв «просветленный») Сидцлартха Гаута- ма (623-54^ до н э), царевич из рода Готамы, по индийской традиции основатель буддизма — 119

Бузол! т (Busolt) Георг (1850-1920), немзцкий историк ак :ичности — 351, 352, 459

«Gr.echische Geschichte» Gotha, 1904. Bd. Ill [Греческая история1 — 351. 352

Булавин Кондратий Афанасьевич

628

Указатель имен и цитируемой литературы

629

Указатель имен и цитируемой литературы

(ок 1660-1708). донской казак, предводитель крестьянского восстания 1707-1709 — 390

Бурбоны, французский королевская династия, занимающая престол j 1589-1792, 1814-1830 — 373

Бухарин Николай Иванович (1888- 1938), советский политический деЯ1ель экономист и социолог — 411

«Азбука коммунизма Популярное объяснение программы РКП(б)» М., 1920 (в соавторстве с Е А. Преображенским) — 411

Быстрянский Вадим Александрович (1886-1940), советский партийный деятель, историк и публицист — 415

Рецензия на книгу Б А. Тураева «Древний Египет» // Книга и революция. 1922, № 5 (17) — ^ 5

Бюхер (Bucher) Карл (1847-1930), немецкий экономист к статистик — 137 250, 260, 309, 310, 424, 427, 437, 438, 441, 442

«.Возникновение народного хозяйства» СПб, 191 , т I-II — 137, 250, 260, 309, 310, 423, 427, 437, 438 441, 442

Бюше CBuchez) Филипп Жозеф (1796- 1865), французский историк и политический деятель, идеолог христианского социализма — 506

Вагнер (Wagner) Адольф (1835-19Л), немецкий экономист и политический деятель — 159

Bai нер (Wagner) Рш.ард (1813-1883), немецкий композитор — 186

Вадлер статистик изучавший связь между годичными колебаниями цен на хлеб и динамикой преступлений пр отив собствен носи: в Сербии — 325

Ваиц (Waitz) Теодор (1821-1865), немецкий психолог автор одного из первых сводных сочинений по антропологии и этнографии — 56, 7, 61, 184, 29"

«Anthropologic der Naturvolker» Le.pz.g, 1877, Bd. I [Антропология первобытных народов] — 56, 57,6 '84,294

Ваккаро (Vaccaro) Микеланджело ('854-1937), итальянский социолог и юрист — 313, 541, 571

«Les Bases scoioiogiques au Droi" et de I'Etat» Pans,1898 [Социологические основы права и государства] — 313, 541 571

Валлес (Valles) Жюль (1832-1885), французск ий писатель, участник Парижской Коммуны — 507

«Инсургент» И , 1921 —507

Валуа французская королевская династия правившая в 1328-1589 гг. — 373

Вальдман В.А «К вопросу о клинике голодания» // Юбилейный сборник в честь XXY-летия вра- чебно-научной деятельности (1894-1919 проф И И Греков?. Пг., 1921 —81, 82, 108. 114, 342

Ван Ань-ши (1021-1086), китайский государственный деятель-реформатор, ученый к писатель, в 1070- 1076 гг первый министр; пытался провести ряд демократических реформ, которые в результа-е противодействия крупных землевладельцев и ростовщиков в 1085 г были отменены — 359, 430. 456

Ван-Кан Жозеф нидерландский социолог — 213 31S

«Экономические факторы преступности». М , Ы5 — .13, 325

Вандервельде (Vandervelde) Эмиль (1866-1938) бельгийский социалист, реформист — 520

Ванновский, детский врач — 70

Ваппеус (Vappaus) Иоганн Эдуард ( 1812-1879), немецкий географ и статистик— i91, 549

Василевский JI М «Жуткая летопись голода» Уфа, 1922—118,160,194, 333, 334

Василий великий (Василий Кссарий- ский) (около 330-379), епископ Кесарии (Малая Азия), теолог, философ-го.дтоник, представитель патристики — 499, 516

Васильев Н.А. «Вопрос о падении законов Римской империи и античной литературы в историографической литературе и в связи с теорией истощения народов и человечества» Казань, 1921 —315

Вассерман, криминалист и статистик — 324

Ьебб (Webb) Сидней (J 859-1947) и Беатриса (1858-1943). английские экономисты идеологи тред-юни- ончзма и тэк называемого фабианского социализма, супруги с 1892 г. — 495, 504

«Теория и практика английского тред-юнионизма». 1900-1901, т. 1- 2 — 495, 504

Вебер (Weber) лльфред (1868-1958), немецкии социолог и экономист, брат М Вебера — 453, 454

«Le rythme du progros» Pans. 1913 [Ритм прогресса частичн перевод Новые идеи в социологии. СПб., 1914, сб 3] — 454

Вебер (Weber) Макс (1864-1920), немецкий социолог, социалюный философ, экономист и историк, основоположник «понимающей социологии» и теории социального действия — 490

«Agrarverhaltnisse im Altertum» II Handwo'-terbuchfur

Staatswissenschafter. i909, Bd. 3 [Аграрные отношения в древно- ти] — 490

Вебер (Weber) Эрнст Генрих (1795- 1876), немецкии анатом и психофизиолог — 38, 120, 150

Веблен (\eblen) Торстеин (1857-1929), американский экономист и социолог—251 488

«The Theory of the Leisure Class». New York, 1299 [перевод: Теория праздного класса М , '984] — 25',

«Industrial and Pecuniary Employments» // Publication of American Economic Association. 1901, February 'Занятость в промышленности и финансовой сфере] — 488

Веды [древнейшие памятники индийской литературы] — 451

Вестермарк (Westerrr.arck) Эдвард (1862-1939), финский социолог и этнограф — 57. 138 139, 166, 169- 172, 185 187-189 194 207 209, 213 250. 25 . 294. 423 424. 541

«Geschichte der Menschlichen Ehe» Berlin, 1902 [История брака у людей] — 187-189, 194

«The ongin and development of the moral ideasx- London, 19C8 vol I-II [Происхождение и развитие

нравственных идей] — 57, 138, 139, 166,169-172, 174, 185, 207, 209, 213, 250, 251, 294, 423, 424, 541

Вивиани (Viviani) Рене (1871-1925) французский государственный деятель, премьер-министр Франции Галилея — 520

Виллерме (Villerme) Луи-Ренэ (1782- 1863), французский врач и статистик — 568

Вильгельм I Завоеватель (Wilhelm) (ок. 1027-1087), английский король с 1066 — 300

Вильгельм II (Wilhelm) Гогенцол- лерн (1859-1941), германский император и прусский король (с 1888) — 577

Виппер Роберт Юрьевич (1859-1954), русский историк — 299, 354, 460

«Очерки истории Римской империи». М., 1908 — 299, 354, 460

Витте Сергей Юльевич (1849-1915), государственный деятель — 401

«Воспоминания». Т. II — 401

Витязев-Седенко Ферапонт Иванович (1886-1938), русский историк, библиограф, член партии эсеров, в 1918-1926 гг. директор кооперативного издательства «Колос» — 6

Владимир Васильевич [правильнее: Василькович] (XIII в.), Галицко- Волынский князь — 386

Власенков, свидетель по делу о малолетних преступниках Яковлевых — 176

Воинский артикул [военно-уголовный кодекс России, изданный в

1715 г.] — 213

Вольни (Wollny) Мартин Эвальд (1846-1901), немецкий агроном и почвовед, один из создателей агрофизики — 54

Вольтер (Voltaire) (псевдоним Франсуа Мари Аруэ; 1694-1778), французский писатель, мыслитель и публицист — 401, 504, 505

Воронов Николай Григорьевич (1857- 1915), русский социолог — 121

Врангель Фердинанд Петрович (1796- 1870), русский путешественник — 57

Всесвятский, русский правовед и статистик — 324

Вундт (Wundt) Вильгельм (1832-1920), немецкий психолог, философ, физиолог, языковед — 151

Вяземский И.В. «Изменения организма в период формирования (возрасты от 10 до 20 лег)». СПб., 1901, т. I — 68

Гагеман О. «Физиология домашних животных». СПб., 1908 — 187

Гальтон (Galton) Фрэнсис (1822- 1911), английский психолог и антрополог — 57, 562, 567

«Hereditary Genius». 1892 [Наследственная гениальность] — 57, 563, 567

Гаммедж Роберт Джордж (1815— 1888). деятель английского рабочего движения, автор первой крупной работы о чартизме — 368

«История чартизма» 1907 — 368

Гамсун (Hamsun; наст. фам. Педер- сен) Кнут (1859-1952), норвежский писатель, лауреат Нобелевской премии — 92, 101, 105, 113- 116, 185, 199, 211, 212, 224, 237

«Голод» (Полное собрание сочинений. СПб., 1910, т. II) — 92, 101, 105,113-116,185, 199,211,212, 217, 224, 237

Ганнибал (247-181 до н.э.), карфагенский полководец — 541

Гарун аль-Рашид (766-809), арабский халиф — 360

Гарнак (Hamack) Адольф фон (1851- 1930), немецкий протестантский теолог — 491

«Сущность христианства» // Общая история европейской культуры. СПб., 1910, т. VI —491

Гауптман (Hauptmann) Герхарт (1862-1946), немецкий писатель и драматург, лауреат Нобелевской премии (1912) — 237

«Ткачи» — 237

Гендерсон (Henderson) Артур (1863- 1935), английский политический деятель — 250

Генрих Ш (1551-1589), король Франции с 1574, последний из династии Валуа — 374

Генрих IV (1553—1610), французский король с 1594, первый из династии Бурбонов — 375, 376

Генрих Лозанский — 363

Гернет Михаил Николаевич (1874- 1953), русский юрист, специалист в области уголовного и исправительно-трудового права — 190, 212, 213, 324-326

«Преступление и борьба с ним в связи е эволюцией общества». М., 1914— 190, 212, 213, 324-326

Геродот (ок. 484 - 425 до н. э.), древнегреческий историк — 426, 427

«История» — 426

Герц (Hertz) Генрих Рудольф (1857- 1894), немецкий физик, один из основателей электродинамики — 563

Геффди})г (Хёфдинг) (Hoffding) Ха- ральД (Гаральд) (1843-1931), датский философ и психолог — 151

Гиллен (Gillen) Фредерик, исследователь (совместно с Б. Спенсером) племен центральной и северной Австралии — 56, 57, 62, 138, 423

Гильберт (Gilbert), немецкий натуралист — 74

ГиппарХ, сын древнегреческого тирана Писистрата, младший брат Гиппия, убитый в 514 г. до н. э. Гармодием и Аристогитоном — 563

Гиппий (565/560 - 490 до н.э.), сын афинского тирана Писистрата, который после смерти отца стал правителем Афин и продолжал его дело — 563

Голод // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. IX (статьи проф. И. Тарханова [с. 102] и А .Я. [с. 102-104]) — 169

Гольбах (Holbach) Поль Анри (1723- 1789), французский философ-материалист — 505

Гольдшгиидт (Goldschmidt) Рихард (1878-1958), немецкий биолог — 52

«Основы учения о наследственности в двадцати секциях для естественников. медиков и сельских хозяев» СПб , 1913 — 52

Гомер легендагный древнегреческий пшт— 186 296

«Илиада» (пер Н Гнедича) — 186. 296

«Одиссея» (пер В.А. Жуковского) — 186, 296

Гсровой-Шалтан В А., врач из клиники душевных и нервных болезней Военно-Медицинской Академии — 118, 121, 573 583

«К вопросу о душевной заболеваемости населения при современных условиях» // Врачебное дело 1 февраля 1921 — 18, 573

«К вопрос^ о душевной заболеваемости населения при современных условиях» // Психиатрия, неврология и экспериментальная психология 1922, № 2 — 118

Горький Максим (псевдоним Алексея Максимовича Пешкова, 1868- 1936). русский советский писатель и общественный деятел„ — 590

Гох — см Гуч Д.П.

Гракхи братья 1) Тиберий (Tiberius Graocnus) (162-133 до н. э.), римский народный трибун до 133, 2) Гай Семпроний (Ga,sus Gracchus) (153-121 до н.э.), римский народный трибун в 123 и 122 гг до » э. — 354 355, 403 435, 460, 489 498 564

Гри. орий I Великий (Gregory I), папа римский с 590 — 515, 516

Грин (Green) Джон Ричард (1837- 1883) англиискии историк-позитивист — 158, 364 36.

«История английского народа» М МЛ, т. I — 158, 364, :55

Гр рдев (1866-1938) npoq ессор Военно-Медицинской Академии — 68

Гуго (наст фами.шя Линдемгн) Кар-, немецкий социалист — 373, 467, 519

«Социализм во Франции в XVII- XVIII bp » // Предшественники новейшего социализма. СПб., 1907, т. II — 373, 467

«Религиозные и коммунистические общины в Северной Америке» // Там же — 519

Гуго Сен-Викторский (Hugh of St Victor; ум 1141), средневековый философ и теолог — 374

Гудим-Левкович. «Фу.исциональная аменорея» // Реферативный меди цинский журнал 1921, № 2— 183

Гуревич, русский криминалист — 325, 32

Гуч, Гох (Gooch) Джордж Пибоди (1873-1968'» английский историк

493, 503

«Левеллерскс^ движение» (Приложение к книге. Монтегю. История английской революции М., 1920)

493, 503

«The history of English democratic ideas in seventeenth century Cambridge, 1898 [История демократических идей в Англии в XVII веке] — 493

Гюго (Hugo) Виктор Мари (1802 1885), французский поэт и писа тель — 212, 237

«Отверженные» М , 1915 — 212, 237

Дайси (Dicey) Альберт Венн (1835- 1922), английский юрист теори тик права — 368

«Law and Public Opinion in England» 1908 [Право и общественное мнение] — 368

Данилевский Александр Яковлевич (1838-1923) русский биохимик — 53

Данте Алигьери (Dante) (1265-1321), итальянский поэт, философ, политический деятель — 363

Дантэн (Danton) Жорж Жак (1759- 1 794), деятел! Великой французской революции, один из вождей якобинцев — 404, 564

Дарвин (Darwin) Чарлз Роберт (1809-1882) английский естествоиспытатель, основоположник эволюционного учения — 52, 60

«Происхождение человека и половой отбор» СПб , ! 871 — 60

Даргун (Dargun) Л отар австрийский этнограф, профессор в Кракове — 425

Де Грееф (De Greef) Гильом (1842- 1924), бельгийский социолог — 60 6f 74

«La structure generate des societes» Pans, 1908, vol. I [Общая структура общества] — 60, 66, 74

Дементьев Евстафий Михайлович, русский врач-статистик — 69

Де Местр (De Maiftre) Жозеф Мари (1753-1821) французский политический деятель и философ — 313

«Considerations sur la France)- Paris, 1851 [перевод: Рассуждения о Франции М., 1997] — 313

Демидов, Никита Демидович Анту- фьев (1656-1725), тучьский кузнец, выдвинувшийся при Петре I и получивший огромные земли на Урале для строительства металлургических заводов, во время Пугачевского восстания его посредниками были его внуки Прокофий Акипфиевич (1710- 1786) и Никита Акипфиевич — 392

Демулен (Desmoulins) Камилл (1760- 1794), деятель Великой французе кой революции, адвокат; накануне восста.шя 14 июля 1789 г призывал народ к вооруженной борьбе с монархией, гильотинирован по решению революционного трибунала — 380

Деникин Антон Иванович (1872- 1947), с осени 1918 до начала апреля 1920 гг главнокомандующий Вооруженными силами Юга России и зам верховного правителя России адмирала А В. Колчака — 231

Деревенская правда 1921, 12 ноября, № 162 — 172

Дёринг (Doring), «Великря война и естественное движение населения» // Вестник статистики. 192С. М, .5-8 — 317, 542, 547, 549-552, 554, 559

Дерябин, физиолог ученик И.П Павлова — 43

Де Фриз (De Vries) Хуго (1848-1935), голландский ботаник один из ученых, вторично открывших законы Менделя — 52

Джемс Джеймс (James) Уильям (1842-1910). американский философ и психолог, один из основателей прагматизма — 151, 229

«Психология» СПб., 1896 — 151

Дженнингс {Jennings) Герберт Спенсер (1867-1947), американский биолсл — 52

Джефсон «Платформа, ее возникновение и развитие». 1901, т. И — 368, 503

Диодор Сицилийский (ок 8и - 29 до

н э.), древнегреческий историк — 533

Диоклетиан (Diocletianus) Гай Аврелий Валерий (243-316), римский император в 284-305 — 438, 453, 461. Ш 55, 577

Дионисий Галикарнасский (I в. до

н э. - I в. н э.), древнегреческий историк и ритор времени императора Августа — 355

Добиаш-Рождественская Ольга Анатольевна (1874-1939), русский историк-медиевист первая в России женщина-доктор по всеобщей истории — 168

«Эпоха крестовых походов (Запад в крестоносном движении) Общии с--ерк» Пг., 1918 — 168

Добшютц Э фон, немецкий протестантский ™еолог — 490-492., 515

«Греческий мир и христианство» // Христианство в освещении про т^отантских теологов СПб., 1914 — 491, 515

«Древнейшие христианские общины» // Раннее христианство. СПб , издательство Брокгауз- Ефрон — 490 492

Довнар-Запольский Митрофан Викторович (1867-1934), русский историк профессор Киевского университета — 392

«Крепостники в первой четверти XIX в.» // Великая реформа, т II — 392

Долабелла Публий Корнелий (ок 69- 43 до н.э.), древнеримский поли ти чески и деятель, зять Цицерона будучи народным трибуном, неудачно пытался провести закон о кассации долгов — 354, 489, 499

Дольчино (Dolomo), вождь кресть- янско-плебейского восстания 1304-1307 в северо-западной Италии, направ генной против феодальных повинностей и церковной власти — 168, 501

Домалди, древний король Швеции, принесенный в жертву во время голода — 174

Достоевский Федор Михайлович (1821-1881), русский писатель — 570

Древний мир в памятниках его письменное [. М , 1915 — 295, 426

Друз, Марк Ливий Друз (ок. 124-91 до н. э.), римский политический деятель, народный трибун, автор ряда демократических реформ, убитый политическими протш иками — 354, 355, 460, 489, 498, 564

Друманн (Drumann) Карл-Виль- гельм ZiBrycT (1786-1861), немецкий историк и археолог — 298 350, 354, 13

«Die /rbeuer und Kommunisten in Gnechemand und Rem». Konigsberg, 1860 [Рабочие и коммунисты в Греции и Риме] — 298. 350, 354. 513

Друммоид (Drummond) Генри (1851- '') английский богослов-натура лист — 54 58

Дубянская. [Статья о суррогатах] // Известия Комиссии здравоохранения Петроградской Коммуны. 1919, № 5-6 • ■ 248

Дюбрейль, французский историк Парижской Коммуны — 507

Дюгем (Duhem) Пьер (1861-1916), французский физик-теоретик, философ и историк естествознания — 421

«Физическая теория. Ее цель и строение». СПб., ;910 — 421

Дюпон де Немур (Dupont de Nemours) Пьер-Самюэль (1739- 1817), французский экономист — 468

Дюркгейм (Durkheim) Эмиль (1858- 1917), французский социолог и философ, основатель французской социологической школы — 160, 424

«О разделении общественного труда». Одесса, 1901 —424

«Самоубийство». СПб., 1912 — 160

Екатерина II Великая (1729-1796), российская императрица с 1762 — 254, 267, 391, 470, 471, 569

Елизавета Петровна (1709-1761), российская императрица с 1741, дочь Петра I и Екатерины I — 391, 569

Елизавета I (Elizabeth; 1533-1603), английская королева — 366

Елиетратов Аркадий Иванович, русский социолог — 194

«Борьба с проституцией в Европе». Казань, 1909 — 194

Ермолов Алексей Сергеевич (1846- 1917), государственный деятель

России, ученый-аграрник, в 1892- 1905 гг. возглавлял Министерство государственных имуществ — 168. 173, 209, 217, 248, 254, 264, 265, 267, 277, 278, 280, 391, 393, 470-473, 509 «Наши неурожаи и продовольственный вопрос». СПб., 1909, т. I — 168, 173, 209, 217, 248, 254, 264, 265, 267, 277, 278, 280, 291, 293, 470-473, 509

Жебелёв Сергей Александрович (1867-1941), русский историк античности — 6

Жид (Gide) Шарль (1847-1932), французский экономист — 495, 499, 503, 544

«История экономических учений» — 499, 503

«La reconstitution de la population fran9aise» // Revue de la Sociologie. 1916 [Восстановление французского населения] — 544

Жижиленко А.А. «Преступность и ее факторы». Пг., 1922 — 212, 324, 325

Жорес Жан (1859-1914), французский историк, видный деятель международного социалистического движения — 378

Законы Ману. СПб., 1913 — 172, 185, 192, 427, 451

Законы Хаммурапи, вавилонского царя. М., 1914— 192. 451

Зальц А. «Вздорожание хлеба на мировом рынке» // Новые идеи и экономике. № 4 — 304

Зеленый (Seliony) Г.П., русский биолог ученик И П Павлова — 35. 43 46

«Материалы к вопросу о реакции собаки на звуковые раздражения» Диссертация на степень доктора медицины СПб.. 1907 — 35 46

«Психологические реакции животных как объект естествознания» // Природа 1913. октябрь № 10, с. 1191-1208 — 43

«Современная биология и психология» // Новые идеи в философии. СПб., 1913, сб. № 9 - 43

Зиммель (S.mmel) Георг (1858-1918) немецкий социолог философ и культуролог — 142

Зомбарг vSombarf.) Вернер (1863 1941), немецкий экономист социоло1 и историк — 495

«Sozialismus und Soz'aler Bewegung». 1905 [перевод: Социализм и социальное движение. СПб., 19061 — 495

Иаков (библ.), младший из двух сыновей-близнецов Исаака я Ревекки — 216

Иванов А И. «Ван Ань ши и его реформы XI в.» СПб ,1909—4 Ю, 456

Иванов Конон (XVIII в ) подьячий — 476

Иванов-t Смоленский А Г. «Условные рефлексы в психиатрии» // Журнал психиатрии и неврологии 1922, № 1 — 203

Игнатович. «Крестьянские волнения» // Великая реформа, т III — 392

Иегова (Яхве), имя Бога в Ветхом Завет" которое он дал сам себе- «Я есмь Сущий [Иегова]» (Исх 3, 14) — 21

Иекк (Jaeckh) Густав, немецкий историк автор книги «Интернационал» (СПб , 1906) — 495

Иеринг (Ihering) Рудольф фон (1818- 1892), немецкий юрист, основа тель социологической школы в юриспруденции — 197

«Борьба за право». М , 1874 — 197

Иеркс Йеркс (Yerkes) Роберт, аме риканский психолог — 120

Иероним Блаженный (347-419), раннехристианский писатель, один из отцов церкви, автор перевода Библии на латинский язык, изве стного под названием «Вульва ты» — 167

Известия ЦИК. 1921, 2 октября — 331

1922, 29 января —

170

12 февраля —

118, 160, 173

Иисус Христос — 98, 119, 227, 401, 485 4 R6 515

Инама-Штернегг (Inama-Sternegg) Карл Теодор фон (1843-1908), немецко-австрийский историк-эко номист и статистик — 309, 384

Bevolkerung drs Mittelalters II Handworterbuchder

Staatswissenschaft. Bd II [Населе ние в Средние века] — 309

Иное гранцев Александр Александре вич (1843-1939), русский геолог — 565

Иоанн II Добрый (1319-1364), французский король с 1350 из династии Валуа — 371

Иоанн Златоуст, Хризостом (John Chrisostom; ок.350-407), грекоя- зычный христианский писатель, один из отцов церкви, патриарх Константинопольский, автор множества проповедей, панегириков, псалмов, писем — 491, 516

Иоанн Лейденский (Jan van Leiden; 1509-1536), голландский анабаптист, вождь Мюнстерской коммуны (1534-1535) — 413, 494, 503, 518, 536, 578

Иогансен Яльмар (1867-1913), норвежский полярный путешественник — 139

Иордан (Jordanes), готский историк VI в. — 357

«De Gothorum origine et rebus gestis» [С происхождении и деяниях готов] — 357

Иосиф (Joseph), библейский персонаж, одиннадцатый сын Иакова, проданный в рабство в Египет своими братьями — 455

Иосиф П (1741-1790), соправитель Марии Терезии в 1765-1780, император «Священной Римской империи германской нации» в 1780-1790, король Венгрии — 413, 537, 576, 578

Иост Л. «Физиология растений». Пг., 1914—149

Ипувер (Ipuwer), предполагаемый автор древнеегипетского трактата «Речения Ипувера», сохранившегося в копии времени Нового царства (примерно XIV-XIII вв.

до н. э.) — 348

Исав (библ.), старший сын Исаака и Ревекки, продавший своему брату Иакову право первородства за чечевичную похлебку — 216, 217

Исаев Андрей Александрович (1851- 1924), русский экономист, статистик и социолог — 168, 172, 208, 248

«Неурожай и голод». СПб., 1892 — 168, 172, 208, 248

Ишбульда, башкир-людоед (XX в.) — 170

И.Ф. Успехи химии в деле облегчения голода в Германии // Врачебное дело. 1921, 1 февраля — 248

Кабэ, Кабе (Cabet) Этьенн (1788-1856), французский публицист, выдвинувший идею коммунистического переустройства общества — 506

Карамзин Николай Михайлович (1766-1826), русский писатель и историк — 168

«История государства Российского». СПб., 1853, т. XI — 168

Кареев Николай Иванович (1850- 1931), русский историк и социолог — 6, 367, 378, 379, 382, 470, 505

«Крестьяне и крестьянский вопрос во Франции в последней четверти XVIII века». М., 1879 — 378

«История Западной Европы в новое время». СПб.,1913. т. III — 379, 505

«История Западной Европы в новое время». СПб., 1894, т. IV — 367. 382, 470

Карл Великий (Carolemagne; 742- 814). франкский император, покровитель католической церкви

265, 267, 275, 465

Карл Фландрский (1084-1127), граф Фландрии — 266

Карл I (Charles; 1600-1649), английский король с 1625, казненный по приговору Верховного суда трибунала, созданного Долгим парламентом — 366

Карл IV Красивый (Charles; 1294- 1328), французский король — 446

Карл V (Charles) Мудрый (1338-1380), французский король — 371

Карл УШ (Charles) (1470-1498), французский король с 1483 — 375

Карл IX (Charles) (1550-1574), французский король с 1560 — 375

Карлейль (Carlyle) Томас (1795-1881), английский историк, философ и публицист — 244, 572

«Sartor Resartus». М., 1902 — 244, 572

Каролинги, королевская династия во Франкском королевстве (751-987)

500, 514

Карсавин Лев Платонович (1882- 1952), русский религиозный философ и историк — 493, 501, 515, 517

«Очерки религиозной жизни в Италии в XII-XIII вв.». СПб., 1912 — 493, 501

«Культура средних веков». 1918 — 515, 517

Кассиан Иоанн (кон. IV — нач. V вв.), христианский святой, ученик Иоанна Златоуста, один из первых основателей монашества на Западе — 184

Кассий Спурий Висцеллин, из древнего патрицианского рода в Риме; в

501 г. до н. э. был первым magister equitum; в 502, 493 и 486 гг. был выбран консулом — 355

Кассий Теренций, автор закона о бесплатной раздаче хлеба в Риме

437

Катилина (Catilina) Луций Сергий (108-62 до н. э.), римский претор в 68; в 66-63 пытался захватить власть, привлекая недовольных обещанием кассации долгов; заговор был раскрыт Цицероном

354, 403, 460, 485, 489, 499, 564

Каутский (Kautsky) Карл (1854-1938), немецкий социал-демократ, один из лидеров и теоретиков II Интернационала— 168, 385, 491-494, 499, 501, 503, 516-518, 536 «От Платона до анабаптистов» // Предшественники новейшего социализма. СПб., 1907, ч. I — 168, 385, 491-494, 499, 501, 503, 516-518, 536

Кауфман Илларион Игнатьевич (1848-1916), русский экономист — 252

Кельнер (Kellner) Оскар (1851-1911), немецкий агрохимик "и физиолог

16, 55, 73, 74 «Кормление сельскохозяйственных

животных». Киев, 1912 — 16, 55, 73, 74

Кетле (Quetelet) Ламбер Адольф Жак (1796-1874) франко-бельгийский ученый-математик, социолог, один из создателей научной статистики. основоположник математических методов обработки социальной информации — 63

«Physique Sociale». ] 869 [перевод: Социальная физика, или опыт исследования о развитии человеческих способностей] — 63

Килон, афинский аристократ, который в 632 до н.э. безуспешно пытался установить тиранию в Афинах — 489

Киплинг (Kipling) Джозеф Редьярд (1865-1936), английский писатель

173, 266

«На голоде (в Индии)» (Собрание сочинений. Пг., 1916) — 173, 266

Кирилл (ум. 1427), основатель Ки- рилло-Белозеросого монастыря, литературный деятель — 188

Киселев Павел Дмитриевич (1788- 1872), граф, русский государ-

/ ственный деятель, с 1835 — постоянный член всех секретных комитетов по крестьянскому делу

473

Клавдий (Claudis) (10 до н. Э.-54 н. э.), римский император — 356

Клавихеро (Clavigero) Ф.Х., мексиканский историк, иезуит — 171

«History of Mexico». 1807, vol. I [Ис- торя Мексики] —171

Клемансо (Clemenceau) Жорж (1841- 1929), премьер министр Франции в 1906-1909, 1917-1920 — 520

Клеомен Ш (Cleomenes III; 260-219 до н. э.), царь Спарты в 235-221 гг. до н. э., реформатор конституционно-правовой системы Спарты и ее армии — 352, 453. 459, 489

Клеон (ум. 422), афинский демагог, стратег во время Пелопоннесской войны, после смерти Перикла наиболее влиятельный политик Афии — 563

Клепиков С.А. «Питание русского крестьянства». М., 1920 — 17-19, 143, 394

Климент Александрийский Тит Флавий (ок.150-ок.215), христианский теолог, писатель, один из видных представителей раннехристианской апологетики — 491, 499

Клодий (Clodius) Публий (ок. 93-52 до н. э.), римский народный трибун; провел законы о бесплатной раздаче хлеба плебсу, об ограничении власти цензоров — 437

Клочков М.В. «Население России при Петре Великом по переписям того времени». СПб., 1911 — 277, 329, 390, 477, 570

Ключевский Василий Осипович (1841-1911), русский историк — 329, 388-390, 473, 476, 477

«Курс русской истории». 1918, т. III- IV — 329, 388, 390, 473, 476, 477

Кобад (Кабадес, Кавад, Гобад), персидский царь из династии Саса- нидов, сын Фируза, преемник Палаша, царствовал в 488-531 — 361, 453, 456

Ковалевский Максим Максимович (1851-1916), русский историк, социолог и правовед — 252, 265, 267, 293, 294, 311, 315, 345, 346, 365, 366, 372, 378. 424, 442-445, 466, 468, 493, 500, 503, 504, 516

«Общественный строй Англии в конце Средних веков». М.. 1880 — 500

«От прямого народоправства к представительному». т. I, II — 366 493 503, 504. 516

«Родоначальники английского радикализма» // Русская мысль 1892 №№ 1-3 — 4уЗ

«Какими мерами итальянские республики боролись голодом и нуждою» // Помощь готодающим. М , 892 — 265, 267. 311, 443-445

«Происхождение современной демократии». М., 1895, т I — 378

«Очерк происхождение и развития семьи и собственности» СПб , 1895 — 424

«Экономический рост Европы» М., 1898 , т. I, 1901, т. II, , ?03, т. III — 252, 294, 345, 365, 372, 424, 442, 466

«Социология), СПб , 1910, т. II — 294, 424

Козловский А Р , бывший генерал командующий артиллерией Кро [штадтской крепости во время восстания 1921 года — 397

Колдаев Б. «Физиологическая приспособленность пищеварительного канала к роду пищи» // Природа. 1916 № 9 — 53

Колчак Александр Васильевич (1873- 1920), адмирал (с 1917), один из главных руководителей белого движения в Сибири во время гражданской войны — 231

Кольбер (Colbert) Жан Батист (1619- 1683), крупный деятель французского абсолютизма, министр Людовика XIV — 376

Кольцов Николай Константинович (1872-1940), русский биолог, основоположник отечественной экспериментальной биологии — 13, 14, 47 54, 59, 85, 161

«Физиология исхудания» .'/ Природа. 1919, № 10-12— 13, 14 47, 54, 59, 85, 161

Колюбакин во ;вода (XVIII в.) — 475

"'омаров Владимир Леонтьевич (1869- 1945), русский биолог, автор трудов по систематике, флоргстике и географии растений — 305

«К истории картофеля» // Человек и природа. 1921, № 2 — 305

Коммунистический Интернационал», №№ 1-21 (журнал, орган Исполнительного комитета Коминтерна, издавался в 1919-1943 гг на русском английском, фрар цузском, немецком, испанском и китайском языках) — 509

Кондорсэ, Конд эрсе (de Condorctl) Мари Жаи Антуан Никола (1743- 1774), французский писатель и политический деятель — 404 564

Кондратьев Николай Дмитриевич (1892-1938), русский экономист, автор теории «длинных волн» — 6, 3 J, 47.

«Регулировка рынка с 1914 г.» — 478

«Изменения мирового хозяйства за время воины» // Вестник сельского хозяйства 1922, № 6-7 — 316

Константин I Великий (ок. 285-337), римский император с 306 — 514

Конфуций, Кун-цзы (551-479 до н. э.), древнекитаиский философ — 429, 56

Коран — 451

Кориолан Гней Марций (V в. до н. э ), по древней римской легенд». патриций, изменивший своему народу — 564

Короленко Владимир Галактионович (1853-1921). русский писатель и

публицист — 266

«В голодный год» (Собрание сочинений Изд. А.Ф Маркса, т V) — 266

Кохрен. путешественник — 57

Кочаровекий Карл Романович, русский публицист, книгоиздатель экономист-аграрник, сотрудничавший с партией эсеров —252

Красная газета. 1921,15

и 16 апреля— 332

5 июля— 398

11 ноября—172

16 декабря— 398, 418

31 декабря— 170, 173

1922,31 января—118

18 февраля—418

2 августа, № 172— 160

Красная Москва. 1917-1920 гг Издание Московского Совета Рабочих и Крестьянских Депутатов. М , 1920 — 117, 146, 286, 330, 547, 550, 559

Красногорский Николай Иванович (1882-1961), русский врач-педиатр

и физиолог ученик И П. Павлова - •

Крижанич (KriZanic) Юрий (1618- 1683), хорватский писател> сторонник идеи «славянского единства», главную роль в осуществлении которой отводил Русскому государству — 476

Критий (ок. 460-403 до н. э ), вождь крайних олигархов-рабовладельцев в Афинах — 352, 563

Кромвель (Cromwell) Оливер (1599- 1658) вождь английский буржу азной революции — 318.403 576 577

Кропоткин Петр Алексеевич (1842- 1921) князь, русский революционер теоретг:.с анархизма ученый- reoppatj \ геолог - 276 300, 378- 38i, 469

«Взаимная помоЩо как фактор эволюции» М , 1918 — 300 «Великая французская революция» М., 1919 — 2 5, 379-381, 469

KpvKc (Crookes) Уильям (1832-1919), английским физик и химик — 304 «Хлебный вопрос». М., 1909 — 304

Ксенофон г (Xenophont; ок. 430 до н. э. — 355/4 до н э.), древнегреческий историк — 158, 427 , 433 «Hellemca» [перевод; Греческая история СПб. 1993,1 — 158 «Lacedaimomon politeia» [Лакедемон- ская полития] — 433

Куклин Григорий Александрович, комиссар Петрокоммуны — 584

Кулишер Иосиф Михайлович (1878- 1934), русский экономист и историк народного хозяйства — 38о, 142, 500 503 «Лекции по истории экономическо- гс быта» П , 1918 — 385, 442, 500, 503

Курно (Cournot) Антуан Огюстен (1801-1877) французский математик экономист и философ — 402 «bssai sur les fondements de nos connaissances et sur les caracteres de la critique philosophique» Pans, 1851 [Очерк оснований нашего познания и особенностей философской критики] — 402

Курц Б, «Состояние России в 1650- 1655 гг по донесениям Родэсэ» М., 1915 — 267, 471, 474, 476

Лавиее (Lavisse) Эрнст (1842-1922),

французский историк — 300. 362. 444

«Всеобщая история», т. II (в соавторстве с А. Рамбо) — 444

«Эпоха крестовых походов». М., 1914, ч. I (в соавторстве с А. Рамбо) — 300, 362

Лавров Петр Лаврович (1823-1900) русский философ и социолог, теоретик революционного народничества — 250, 495, 507

Лавуазье Антуан Лоран (1743-1794), французский химик — 564

Лампрехт (Lamprecht) Карл Готфрид (1856-1915), немецкий историк — 384

Ланге Николай Николаевич (1858- 1921), русский психолог — 229

«Душевные движения». 1896 — 229

Ланьо (Lagneau) Жюль (1851-1894), французский философ, автор статьи «Последствия войн» (Les consequences des Gueires // Seances et Travaux de l'Academie des Sciences Morales et Politiques. 1892) — 542

Лапинский Михаил Никитович (1862- 1947), русский невропатолог, профессор Киевского университета, эмигрировавший из России после революции 1917 г. — 52, 53, 59

«О развитии личности у женщины». Киев, 1915 — 52, 53, 59

Лапуж (Lapouge) Жорж Ваше (1854- 1936), французский социолог, последователь теории социального дарвинизма и один из идеологов расизма — 313, 566, 568, 571

«Les selectiens sociales». 1896 [Социальный отбор] — 313, 568, 571

Лебон (Lebon) Филипп (1769, по другим данным 1767-1804). французский инженер — 407, 408, 494 «Психология социализма». СПб., 1908 — 408

Левассер (Levasseur) Пьер Эмиль (1828-1911), французский экономист и историк — 143, 190, 272, 273, 297, 299, 325, 368, 377, 382, 383, 446, 452, 470, 495, 503, 507, 542, 544

«La population framjaise». Paris, 1891, vol. II [Французское население] — 190, 325, 544 «Histoire des classes ouvrieres». 1904, t. I-II [История трудящихся классов] — 143, 377, 382, 383, 446, 452, 470, 495, 503, 507 «La repartition de la race humaine» / / Bulletin de l'lnstitut International de Statistique. 1909, vol. XVIII, liv. II [Размещение человеческого рода] — 297, 299 «Statistique de la superficie et de la population des contrees de la Тегте» (в соавторстве с L. Bodio) L.H Bulletin de l'lnstitut International de Statistique, vol. XII [Статистические данные о размерах территорий и численности населения стран земного шара] — 272, 273 «Le prix du Ыё cans divers au XIX siecle // Ibid., vol. XVIII [Цены на зерновой хлеб в XX века] — 368

Лейбниц (Leibniz) Готфрид Вильгельм (1646-1716), немецкий философ, математик, физик и изобретатель, юрист, историк и языковед — 205

Ленин Владимир Ильич (1870-1924), организатор Коммунистической партии Советского Союза, основатель и глава Советского государства — 331, 524, 539, 584

Ленд А.К. «Об изменении химического состава мозга при голодании» (автореферат) — 75

Ленц А.К. «Методика и область применения условных рефлексов в исследовании высшей нервной («психической») деятельности» // Журнал психиатрии и неврологии. 1922, № 1 — 203

Леонтович Федор Иванович (1833- 1921), русский историк права — 169, 209, 254, 277

«Голодовки в России» // Северный вестник. 1892, апрель, №4 — 169, 209, 254, 277

Ле Пле (Le Play) Фредерик Пьер Гийом (1806-1882), французский социолог — 571

«Основная конституция человеческого рода». М., 1897 — 571

Леру (LeroUx) Пьер (1797-1871), французский философ, одни из основателей христианского социализма (ввел само слово «социализм»), последователь А. Сен-Симона — 506

Лесгафт Петр Францевич (1837-1909), русский педагог, анатом и врач — 67

Лесков Николай Семенович (1831- 1895), русский писатель — 90, 174, 192, 193, 218

«Юдоль» (Полное собрание сочинений. СПб., 1903, т. XXXIII) — 90, 174, 175, 193, 218

Летурно (Letourneau) Шарль (1831- 1902), французский социолог-эволюционист, автор работ, основанных на материале по истории брака и семьи, собственности, морали, права, торговли и пр. — 171

«Эволюция нравственности». СПб., 1910— 171

Лешков Василий Николаевич (1810- 1881), русский историк славянофильского направления, профессор Московского университета — 171, 172, 174, 210, 253, 254, 264, 277, 386, 387, 455, 471, 472

«Русский народ и государство. История русского общественного права до XVIII века». М., 1858 — 171, 172, 174, 210, 253, 254, 264, 277, 386, 387, 455, 471, 472

Ли (Lee) Генри Чарлз (1825-1909), американский историк, автор трудов по истории папства и католической церкви — 362, 363, 493, 500, 515

«История инквизиции». СПб, 1911, т. 1 — 362, 363, 493, 500, 515

Либих (Liebig) Юстус (1803-1873), немецкий химик, один из основателей агрохимии — 252, 257

Ликург (390-324 до н. э.), государственный деятель и оратор Древних Афин — 458

Лингардт, английский историк — 364

Линденау, криминолог и статистик — 324

Липперт Юлиус (1839-1909), австралийский историк и этнограф — 424

Лиееагаре (Lissagaray) Проспер Оливье (1838-1901), французский журналист; издавал в дни Парижской Коммуны 1871 революционные газеты — 507

Личкус Л.Г. (1858-1926), русский врач-акушер — 582

Ллойд Джорж Давид (1863-1945), английский политический деятель и дипломат — 577

Лойола (Loyola) Игнатий (1491?- 1556), основатель ордена иезуитов — 98, 119, 184

«Духовные упражнения» — 119

Ломброзо (Lombroso) Чезаре (1835- 1909), итальянский ученый, психолог и криминалист — 120

Лондон (London) Джек (наст, имя Джон Гриффит; 1876-1916), американский писатель — 212, 224

«Мои скитания» (Собрание сочинений. СПб., 1915, т. XV) — 212, 224

Лондон Ефим Семенович (1868/1869- 1939), русский патофизиолог, биохимик и радиобиолог — 28, 30, 31, 34, 39

«Физиология и патология пищеварения». Пг., 1916 — 28, 30, 31, 34, 39

Лоренц (Lorentz) Хендрик Антон (1853-1928), нидерландский физик и математик — 11

«Элементы высшей математики». М., 1910, т. I — 11

Лот (библ.), племянник Авраама, пощаженный вместе с семьей Богом при наказании грешного города Содома — 273

Лукин Николай Михайлович (псевдоним: Н. Антонов; 1885-1940), русский историк — 383, 507

«Парижская коммуна». 1922 — 383

Лучиаии (Luciani) Луиджи (1840- 1919), итальянский физиолог, автор трудов, посвященных физиологии сердца, дыхания, влиянию длительного голодания на организм и физиологии центральной

нервной системы — 24, 30, 73, 83, 90, 97

«Das Hungern». Hamburg-Leipzig, 1890 [Голод] — 24, 30, 73, 83, 90, 97

Любарский В.А. «О недоедании» // Природа. 1921, № 7-9, с. 57-70 — 162

Людеров, русский криминалист — 325

Людовик ХП (Louis XII; 1462-1515), французский король 1498-1515 — 375

Людовик XIV (Louis XIV;1638-1715), французский король с 1643 г., время правления которого ознаменовано расцветом королевского абсолютизма — 168, 345, 578

Людовик XVI (Louis XVI; 1754-1793), французский король в 1774-1792, свергнутый с престола в ходе Великой французской революции и казненный по приговору Конвента — 345, 376, 377

Мабли (Mably) Габриэль Бонно, аббат де (1709-1785), французский философ и историк — 504

Магомет, устаревшая транскрипция имени основателя ислама Мухаммеда — 98, 119, 300, 301, 360, 401, 413, 440, 441

Магомет (Мехмед) I (ум. 1421), турецкий султан — 361

Маздак (ум. 529), проповедник ре- лигиозно-философского учения и руководитель крестьянского движения в Персии — 361, 456

Майо-Смит (Mayo-Smith) Ричмонд

272, 273, 279, 284 «Статистика и социология». М., 1900

272, 273, 279, 284

Майр (Мауг) Георг , немецкий статистик — 272, 273, 280, 325, 351, 544

«Закономерность общественной

жизни». М„ 1899 — 280 «Статистика и обществоведение».

СПб., 1901, т. II — 272, 273, 544 «Statistik und Gesellschaftslehere». Berlin, 1917, Bd. 3 [Статистика и обществоведение] — 325

Мальтус (Malthus) Томас Роберт (1766-1834), английский экономист, священник, автор «Опыта о законе народонаселения» (1798)

307

Манассеин Вячеслав Авксентьевич (1841-1901), русский терапевт и общественный деятель — 75

Манлий Марк (Marcus Manlius Capitolinus), древнеримский полководец, спасший Капитолий от галлов (392 г. до н. э.) и получивший прозвище «Капитолийский»; в 384 г. выступил в защиту плебеев от долгового рабства, был обвинен патрициями в стремлении к тирании и в 384 казнен — 564

Маньковский В.И. «К вопросу о голодании (Гистологическое исследование)». СПб., 1882 — 75

Марат (Marat) Жан Поль (1743-1793), деятель Великой французской революции, ученый и публицист

564

Марий Гай (Gaius Marius) (ок. 157- 86 до н. э.), римский полководец

и политический деятель — 299. 355, 460

Маркс (Marx) Карл Генрих (1818- 1883), немецкий философ и экономист, деятель немецкого и международного рабочего движения

383, 401, 508

«Классовая борьба во Франции в 1848-1850 гг.». СПБ. Изд. «Просвещение» — 383, 485, 486

Марсель (Marcel) Этьенн (7-1358), руководитель Парижского восстания 1357-1358 — 372

Маршалл (Marshall) Альфред (1842- 1924), английский экономист — 20

«Principles of economics». London, 1891, vol. I [перевод: Принципы экономической науки. М., 1993, т. I] — 20

Маслов, сборщик налогов («продко-

миссар»), XVIII в. — 478 Масперо (Maspero) Гастон Камиль Шарль (1846-1916), французский египтолог — 348, 427 «Древняя история». СПб., 1903 — 348 «Исторические чтения». СПб., 1905

427

Матвеев Александр Павлович (1816- 1882), русский врач-акушер — 68

Материалы по статистике Петрограда. Пг., 1920-1921, вып. I, III, V — 286, 330, 548, 549, 551, 553, 560

Max (Mach) Эрнст (1838-1916). австрийский физик и философ 1 1

«Познание и заблуждение». М., 1909

11

Махабхарата [древнеиндийский эпос1 — 186

Маховик 27 июля 1921 (статья «В местах неурожая») — 286 332

Мейер (Meyer) Эдуард (1855-193С) немецкий историк древности — 274, 296 299, 1,53, 453

«Народонаселение в древности» // Народонаселение и учение о народонаселении М , 1897 — 297 299, 353

«Die Wirtschaftliche Entwicklung des Alteithums» 1893, Bd. II [Экономические развитие древнего мира] — 274, 2: ю

«Einkommen» // Handworterbuch der Staatswissensehaft. 1909, Bd. XIII [Доход] — 452

«Die BevolKerung des Altertums» // Handworterbuchder

Staatswissenschaft. Bd. 2 [Население в древности] — 299

Меланхтон (Melanchton) Филипп (1497-1560) немецкий протестантский богоолов и педагог, сподвижник М, Лютера — 494

Меньшиков Меншиков Александр Данилович (1673-1729), светлейший князь, сподвижник Петра I, генералиссимус — 328-329

Меринг (Mehnng) Франц (1846-1919), немецкий публицист, издатель и биограф К Маркса, деятель германской социал-демократии — 495

«Geschichte d. deutsch Sozialdemokrahe» 1897-1898 [пе ревод История германской социал-демократии. М., 1921, т 1-4] — 495

Мечников Лев Ильич (1838-1888) русский географ, социолог и публицист, представитель географической школы в социологии — 272

«Цивилизация и зеликие исторические реки» Киев-Харьков, 1899 — 272

Микеланджело Буонаротти

(M.chelangelo, 1475-1564) итальянский скульптор, живописец, архитектор и поэт — 7

Миккельсен Эйнар, норвежский полярный исследователь — 92 9; 100, 105, 125, 138. 158, 177, 207 222, 422

«По следам жертв тедяной пустыни/ Пг., 1914 - 91, 92, 101 105, 125, 138, 158, 222

Миклашевский Иван Николаевич (1858-1901), русский экономист и статистик — 368

«История политической экономии4 1S09 — 368

Милюков Павел Николаевич (1859- 1943), русский историк и социолог, публицист и политическии деятел"> — 277, 477, 570

«Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петрг Великого СПб , 1 '0Г. — 277, 477, 570

Мирабо (Mirabeau) Оноре Габриель Рикети. граф де (1749-1791), французский политический деятель — 505

Мировое сельское хозяйство. М., 1922 — 304

Митридат VI Егпатор (132-63 до н.э.), царь Понта вел борьбу со скифами — 29С

Михайловский В. русский статистик — 542, 564

Михельсон Иван Иванович (1740- 1807), подполковник Санкт-Пе- тербургского карабинерного полка, отряд которого в 1774 г. нанес решающее поражение Пугачеву — 392

Мишель (Michell) А. «Идея государства». М., 1909 — 505

Моммзен (Mommsen) Теодор (1817- 1903), немецкий историк, специалист по истории Древнего Рима и римскому праву — 541

Монтегю. «История английской революции». М., 1920 — 493

Монтескье (Montesquieu) Шарль де (1689-1755), французский философ и социолог, историк, правовед и писатель; участник «Энциклопедии» — 505

Мопассан (Maupassant) Ги де (1850- 1893), французский писатель — 101, 186, 212, 237

«Бродяга» (Полное собрание сочинений. СПб., 1909-1912, изд. Шиповник, т. XXI) — 101, 186, 212, 237

Морелли (Morelly), французский утопический коммунист XVIII в., достоверных биографических данных о котором не сохранилось — 505

«Кодекс природы» — 505

Моегейм (Mosheim) Иоанн-Лоренц (1694-1755), лютеранский богослов — 493

«Ketzergeschichte». Bd. I [История ересей] — 493

Муркрофт (Moorcroft), путешественник по Гималаям в 1812 г. — 217

Мустасим, Аль-Мустасим (1212-1258), аббасидский халиф — 360

Мюллер (Muller) Август (1848-1892), немецкий востоковед — 158. 300, 301, 360, 361, 404, 441 «История ислама от основания до позднейших времен». СПб.. 1895, т. I-II — 158, 301, 360, 361, 404, 441

Мюнцер (Mflnzer) Томас (ок. 1490-

,немецкий революционер, один из главных вождей Крестьянской войны в Германии (1524-

— 413, 494, 503, 536, 578

Набие, Набид (Nabis), тиран Спарты с 207 по 192 гг. до н. э., продолживший реформу, начатую Агисом IV и Клеоменом III — 352, 459, 489

Нансен (Nansen) Фритьоф (1861- 1930), норвежский исследователь Арктики. Комиссар Лиги Наций по делам военнопленных, один из организаторов помощи голодающим Поволжья — 93, 139, 157, 177, 207

«Во мраке ночи и во льдах. Путешествие норвежской экспедиции на корабле "Фрам" к Северному полюсу». СПб., 1901. т. II — 93, 138, 157, 207

Наполеон I Бонапарт (Napoleon) (1769-1821), французский государственный деятель и полководец, первый консул Французской республики (1799-1804), император Франции (1804-1815) — 315, 318, 339, 382, 403, 413, 453, 505, 506, 519, 537, 566. 569, 576-578

Нармер, древнеегипетский фараон III тыс. до н.э., один из объединителей Верхнего и Нижнего Египта — 295

Натузиус (Nathu^ius) Герман фон (1809-1879), немецкий зоотехник

55, 70

Неккер (Necker) Жан (1732-1804), французский финансист и государственный деятель, в 1777-1781, 1788-1790 гг. министр финансов

468

Немилов Антон Витальевич (1879- 1942), русский гистолог — 6, f 31, 32 45 48, 59 73, 178

«Гормоны (Деятельность внутренних оргаиов)» Пг., 1917 — 32 .59

«О голодании» // Еже» есячиый журнал 1918, № 2-3 — 8, 45, 48, , .78

Николай П. Николай Александрович Романов (1868-1918) последний российский император — 318, 569, 577

Нильссон (Nilsson). «Об аменорее вс время войны» // Zbl f. g. 1920, № 32 (Реферативный медицинский журнг-л 921, № 2) - i83

Ничефоро (1м iceforo) Альфредо (1876- 1960). итальянский социолог криминалист и статистик — 63, 64 69-73, 77, 85, 120

«Itaiiani del Nord е Italiani del Sud» 190) [Итальянцы севера и итальянцы юга] — 63

«Les classes pauvres» Paris, 1905 [Бедные классы] — 63, 64. 69-73, 77, 85, 120

Новгородцев Павел Иванович (1866- 1924), русский философ и правовед - 505

«Об обц,гственном идеале» М., 1917

505

Новиков (Nowikow) Яков Александрович (Jucque) (1849-1932) русско-французский социолог— 313. 571

«Les luttes entre societes humames et leur phases success-ves» Paris, 1896 [Борьба между человеческими сообществами и их последовательные фазы] — 313, 571

Новомбергский Н.Я «Очерки внутреннего управления в Московской Руси XVII столетия. Продовольственное строение. Материалы». Томск, 1914, т. 1 — 254, 388, 474, 475

Новосадский Николай Иванович (1859-1941), русский филолог-эллинист, специалист по греческой эпиграфике и папирологии — 298. 434, 457

«Борьба с повышением цен в дреъ ней Греции» // Журнал Министерства Народного Просвещения 1917, февраль — 298, 434, 457

Новоссльский Сергей Александров - (1872-1953), русский демограф и статистик — 286, 317, 397 , 398, 542 544, 547, 548, 551 553, 559

«Влияние войны на естественное движение населения» // Общественный врач. 1915, январе — 544

«Еойна и естественное движение населения» — 317, 544

«Забастовочное движение в промышленности Петрограда» // Бюллетени отдела статистики труда. 1919, № 8, 15 ноября — 3' 7, 398

Носке (Noske) Густав (1868-1946^ германский правый социал-демок рат — 520

Ноулс (Knowles) Дж «Два месяца I лесах) СПб., 1914 — 140

Ньюмарч (Newmarch4! Уильям (1820- 1882), английский экономист и статистик — 261, 366-368

Ньютон (Newton) Исаак (1643-1727), английский физик и математик, заложивший основы классической механики и астрономии — 7

«Pnncipia» — 7

Обозненко П.Б., русский социолог, автор книги «Поднадзорная проституция Санкт-Петербурга по данным врачебно-полицейского комитета и Калинкинской боль ницы» (СПб , 1896) — 194

Объяснительная записка к проекту русского уголовного уложения. Т. 7 — 2'2

Огановский Николай Петрович (1874- ?), р] ский экономист-аграрник -; 2

Окинчиц Людвиг Людвигович (1874- 1941), русский акушер-гинеколог — 18.

«Влияние войны и революции на половую сферу женщины» // Врачебная газета. 1922, J4s 1 —

18ч

Ольга (?-969), княгиня, жена князя Игоря — 158

Ольденбург-Янушау. «Quousque Tandemx // Tageblatt, 1 октября 1916 [Скажите на милость] — 474

Оман Ч. «Великое крестьянское восстание в Англии». Изд-во «Мир» — 365

Омейядь1 династия арабских халифов (661-750) — 3*50

Онкен (Oncken) Август (1844-9), немецкий экономист — 499 515, 516

«История политической экономии» СПб., 1908 — 499, 515, 516

Онху, древнеегипетский «старец», автор записок — 406

Орбели Леон Абгарович (1882-1958), русский физиолог, ближайший ученик и сотрудник И П Павлова — 43

Осборн (Osborn) Генри Фэрфилд (1857-1935), американский биолог — 14, 54, 58

Осипов Виктор Петрович (1871-1947), русский психиатр — 118, 573, 583

«О душевных заболеваниях и душевной заболеваемости в Петрограде» // Известия Комиссии Здравоохранения Петроградской Трудовой Коммуны 1919, № 7-12 — 118, 573

Оствальд (Ostwa'd) Вильгельм (1853- 1932), немецкий химик и философ лауреат Нобелевской премии по химии (1909) — 8

«Die allgememen Kennzeichen d. orgar Substanz» // Allgemeine Biologie. Leipzig, 1915 [Всеобщий признак органической субстанции] — 8

Оттокар Николаи Петрович (1884- 1957), русский историк- медиевист идейный единомышленник и близкий друг Л.П Карсавина, с 1922 г. в эмиграции — 362

«Опыты по истории французских городов в Средние века > Пермь, 19 9 — 362

Оуэн (Owen) Роберт (1771-1858), английский социалист-утопист — 504

Очерки по истории Византии. СПб

1912, вып II — 358

Павел апостол — 224 491 492

Павел I (1754-18С1), российский император с 1796, сын Петра III и Екатерины II — 254 569

Павлов Иьан Петрович (1849-1936), русский физиолог, академик (с 1907), создатель учения о высшей нервнои деятельности — 6, 27, 29, 3( 33, 41, 43, 46, 47, 101, 196-198, 203

«Лекции о работе главных пищеварительных желез». СПб., 1897 — 30, 33, 46 47, 101 «Физиология и психология при изучении высшей нервной деятельности животных» // Психиатрическая газета 1917, № 6 — 41, 43 «Настоящая физиология головного мозга» // Природа 1917. j^fe 1 — 43 «Рефлекс свободы» // Природа 1917, Чо 1 — 196

Палацкий (Palacky) Франтишек (1798-1876), чешский историк и философ — 502, 517, 536 «Geschichte von Bohmen». Prag, 1851, Bd II [История Богемии] — 502, 536

Палладии Александр Владимирович (1885-1972), русскии биохимик — J 4, 54, 58 «Роль витаминов в питании» // Врачебное дело 1919, № 18-19— 14 «Возможен ли рост при питании льняным маслом» II Врачебное дето. Киев, 1921 Ms 1-6 — 14

Памфил, (XY-XVI be.), игумен 2п&- со-Елизарова монастыоя, автор послания псковскому наместнику о необходимости прекращения «купальских игр» устраиваемых населением в ночь на праздник рождества Иоанна Крестителя (23-24 июня) — 188

Парето (Pareto) Вильфредо (1848- 1923), итальянский социолог и экономист — 11, 184, 206, 362 511

«Trattato di sociokogia generalc Firenze, 1916, vol I-II [Трактат no общий социологии] — 11, 184, 206, 362,511

Пастер (Pasteur) Луи (1822-1895), французский ученый, основоположник микробиологии и иммунологии — 257

Пахомий Великий (ум 347), христианский подвижник, основатель монастыря, которому дал строгий монастырский устав — 185

Пашутин Виктор Васильевич (1845- 1901), основоположник русский школы патофизиологов — 11, 53, 55, 69, 75, Л-83, 9С, 92, 103, 108, 110, 115, 14Э, 150, 169 175, 181

«Курс общей и экспериментальной патологии (Патологической физиологии)» СПб., 1902, т II — 12. 53, 55,'69, 75, 82, 83, 90, 92, 103. 105 108, 110,115,149,150 169 175, 181

Пельман (Pohlmann) Роберт (1852- 1914). немецкий историк античности — 274, 296 349, 3 Щ 351, 353- 256, 431, 433-435, 457, 459, 460 489 492, 498, 512-514, 533

«Очерк греческой истории и источниковедения» СПб., 1908, т. 1 — 274. 296 , 299

«История античного коммунизм; и социализма». СПб., 1910 — 296, 349-351,353-356,431,433-435 457- 458 <+60 489, ч90 499, 513. 514, 533

«Ранний христианский коммунизм». Казань" 1920 — 491

«Die Ueberbevolkerung der Antiken

Grosstadte». 1884 [Перенаселенность больших городов античности] — 299

Первушин Сергей Алексеевич (1880- 1966) русский социолог — 19, 143, 1-г5, 306

«Потребление» // Энциклопедический словарь Гранат. Пб., 1916, т.ЗЗ — 19, 143, 1 i, 306

«Очерки маисового потребления» // Экономист 1922, № 4-5 — 145

Периандр (668-585 до н. э), тиран Коринфа — 458

Перикл (Pericles) (ок.495-429 до н э.), крупнейший афинский государственный деятель, время правления которого было самой блистательной эпохой в истории Афин — 296

Псровский Лев Алексеевич (1792- 1856), граф, в 1841-1852 министр внутренних, дел России, в 1852- 1856 министр уделов — 473

Петр Брюнсенский, предводитель средневекового антицерковного движения — 363

Петр I Великий (1672-1725), русский царь с 1682 г., первый российский император с 1721 г — 254 265,267,; 7, 318, 328, 389-391,413, 453, 470-473, 477, 569, 570, 576-578

Петр дьякон в Белгороде (XVIII в.) - 475

Петражицкий Лев Иосифович (1867- 1931), польско-русский социолог и правовед - 22, 24-27, 30. 33, 37- 3S 43, 79, 87, 103, 131, 132 180

«Введение в изучение права и нравственности Основы эмоциональной психологии» СПб 1907 —

24. 25, 30 33, 79, 87 99. 103. 104 132, 180

Петрирадская Правда 19211 февраля — 371

18 февраля — 522 №192 (16 сентября) — 173 №215 —172 1922,5 января — 170

10 февраля — 170 17 февраля — 398 10 марта — 118 26 марта — 170, 286 12 мая — 170

Петрушевский Дмитрий Моисеевич (1863-1942), русский историк — 365, 437, 464 465 «Восстание Уота Тайлера» М., 1915

365, 436, 437

«Очерки из истории средневекового общества и государства». М., 1917

454, 465

Петриченко С.М., глава Временного революционного комитета, созданного во время Кронштадтского восстания в марте 1921 года

397

Пикте (P.ctet) Франсуа Жюль (1809- 1Р79), швейцарский натуралист, профессор ..оологии в Женеве — 52

Пильняк (наст фамилия Вогау) Борис Аг/феевич (1894-1937), русский писатель — 194, 237 «Голый год». Пб -Берлин 1922 — 194, 237

Пиопи I, древнеегипетский фараон VI династии (III тыс. до н э.) — 295

Пири (Peary) Роберт Эдвин (1867- 1920), американский полярный путешеств ;нник — 93, 138, 177 207

«По большему льду к северу» СПб 1906 —93 13*

Пирсон (Pearson; Карл (1857-1936), английский математик, биолог и философ — 11

«Грамматика науки» СПб., !911 — 11

Пифагор (Pythagoias, ок.540-500 до н э.) древнегреческий философ и математик, основатель пифагорейской школы — 184

П 1атон (Platon 427-347 до н.э.), древнегреческий философ — 498, 535

Платонов Сергей Федорович (1860- 1933), русскии историк — 168, 328, 387, 3*0 391, 471, - 73, 476

«Лекции по русской истории». Пг, 1917 — 168,328 387 390 391,473, 476

«Московский голод 1601-1603 гг» // Аптельное деле 1921, № 9-16 — 387, ч71

Плеханов Георгий Валентинович (1856-1918), русский фиаософ и пропагандист марксизма — 401

Плутарх Херонейский (Plutarch, ок.46-119), древнегреческий писатель и философ-моралист, верховный жрец лполлона Пифийско- го в Дельфах — 252, 25?. 433, 434. 542

«Ликург» — 433

«Перикл» — 434

«Солон» — 253

По (Рое) Эдгар лллан ('809-1849) американский писатель поэт и критик — 169

«Повесть о приключениях Артура Гордона Пима» (Собрание сочинений СП о 1896, т. II) — 169

Покровский Иосиф Алексеевич (1868- 1920), русский юрист профессор римского и 1ражданского права — 412

«Осноьные проблемы гражданского права» Г.г, 1917 — 412

Полибий (Polybius, ок.200-120 до н.э.), древнегреческий историк автор «Всемирной истории» в 40 книгах (полностью сохранились первые пять) — 297

Полидор (VII в до н.э), спартанский царь — 274

Поликрат, тиран острова Самос (537-522 до н. э,), которого персидский сатрап Сретес заманил в Сарды и распял на ггресте — 563

Помощ!. Художественно-литератур ный и научно-популярный сборник Симферополь, изд ЦК По- мгола, 1922, № 1 (июль) — 286

Помпей (Gnaes Pompeius Magnus) Гней (106-48 до н. э.), римский полководец и политический деятель — 299. 356, 460, 565

Посошков Иван Тихонович (1652- 1726), русский экономист и пуб лицист, автор «Книги о скудости и богатстве» — 390

ПояркоЕ И. «L 'nfluence dujeune sur le travail des gianues sexuelles du chien» // Compt. rend hebd des seances de la soc de oiolog i913, vol 74 [Влияние "олодания на работу половых желез у собак] — 182

Правда 1921, 22 октября — 331 1922, 12 февраля — 522

Преображенский Е А (1886-1937), большевик с 1903 г., в 1918 г. левый коммунист, с 1923 — активный деятель троцкистской оппозиции, в 1927 г исключенный из партии, в J929 г. восстановлен но затем снова исключен и репрессирован — 411

Пржевальский Николай Михайлович (1838 -1888), русскии i сограф — 57, 422

Прудон (Proudhon) Пьер Жозеф (1809-1865) французский философ и экономист, теоретик анархизма — 459. 506, 557

«Что такое собственность» СПб., 1907 — 459

«La guerr et la paiX» [перевод: Всй- ьа и мир. 1864 ] — 556

Пеевдс-Исидор средневековй мыслитель IX в., писавший, в частности, по проблемам бедности — 514

Пугачев Емельян Иванович (1742- 1775), руководитель восстания крестьян и казаков в России в VVIII в. — 392, 401, 403

Радищев Александр Николаевич (1749-1802), русский писатель и философ — 401

Разин Степан Тимофеевич (7-1671), донской казак, руководитель восстания крестьян и казаков в 1667 1671 гг. — 388

Рамбо (Rambaud) Альфред (1842 1905), французский историк — 300, 362, 444

Рамзес Ш (Ramses, ум 1156 до н. э.): египедский фараон — 349

Ранке JI «Человек» СПб 1901. х. 1- 2—56

PaTuejib (Ratzel) Фридрих (1844- 1904) географ этнограф и социолог — 273

«Anthropogeographie» Bd 1-2 Stuttgart, 1882-1891 [антропологическая география] — 273

Ревельон, французский фабрикант дом которого в Париже был разрушен восставшими рабочими накануне Великои французской революции — 380

Ренодель (Renaudel) Пьер (1871-1935), один из правых руководителей французской Социалистической партии, директор газеты «Юма- ните» — 520

Ришелье (Richelieu) Арман Жан дю Плесси (1585-1642), французский государствеиный деятель, кардинал — 578

Робеспьер ((Robespiere) Максимилиан (1758-1744), деятель Великой французской революции, один из лидеров якобинцев — 403, 404 519 564

Роджерс (Rogers) Джемс Эдвин То- родц (1823-1890), английский экономист-историк — 364, 366, 384

«The Economic Intepretation of History» London, 1891 [Экономическая интерпретация истории] — 366

«Histiry of agriculture and prices in England Oxford, 1866-190}, vol. 1-7 [История земледелия и цен в Англии] — 366

Рожков Николай Александрович (1868-1927) русский историк — 387, 454

«Народное хозяйство Московской Руси вс второй половине XVI века» // Дела и дни. И сгори чес- кий журнал. Пг.. 1920 кн. 1 — 387

«Русская история в сравнительно- историческом освещении (основы социальной динамики)» Пг.-М . 1918-1926, т. I-XII —454

Розенбах Павел Яковлевич (1858-7), русский профессор медицины, специалист по нервным и душевным заболеваниям — 75, 103, 115

«О влиянии *~олодания на нервные центры (диссертация)». СПб , 1883 — 75, 103. 115

Розенталь И С. «В шяние голода на условные рефлексы» // Архив биологических наук 1922 т 22, вып. 3-5 — 103, 207

Розин Николай Николаевич (1871-?), приват-доцент Томского университета — 209, 213

«О крайней необходимости». СПб., "°99 — 209, 213

Романович-Славатинский А. В. «Голода в России и Западной Европе и меры правительства против них» К,.ев, 1892— 168 208 248, 254 267, 278. 328. 329 345 391, 471-473

Романов — см. Николаи II

Росс (Ross) Эдвард Олсворт (1866- 1951), американский социолог и социальный психолог — 57, 273, 287, 406

«Foundations of Sociology». New York, IS20 [Основания социологии] — 273 , 287 406

Ростовцев (Rostowzew) Михаил Иванович (1870-1952). русский историк античности и археолог, в 1918 г. эмигрировал из Советской России — 267 292, 314 355

356, 435, 436. 438, 459. 460, 514, 565, 568

%«.Фрументарии и фрументарные законы» // Энциклопедический словарь Брокгауз-Ефрон, т. 72 — 435, 436

«Римские свинцовые тессеры» СПб., 1903 — 438

«Рождение Римской империи» Пг., 1918 — 292,314,355,3: ,459,460 514, 565, 569

Рошер (Roscher) Вильгельи Георг (1857-1894). немецкий экономист, основоположник исторической школы политэкономии — 168 172, 217, 266, 267, 274, 363, 364 366, 455, 468

«О хлебной торговле и мерах против дороговизны» Казань, 1857

168, 172, 217, 266. 267, 363, 364, 366, 455

«Kolonieen, Kolonialpolitik und Auswanderung». 1885 (в соавторстве с Iannasch] [Колонии, колониальная политика и эмиграция]

274

Рубнер (Rubner) Макз (1854-1932), немецкий врач, физиолог и гигиенист — 12, 13 36, 162

«Учебник гигиены),. СПб., 1897 — 13, 36, 162

«Питание и пищевые продукты4) М. 1909 — 36

«ОЬегdermoderne

Ern-hrungsreformen» // Archiv fur Hyg.ene, Bd 81 [О современной реформе в с ]>ере питания] — 12, 6 162

«Wandlungen » der Volksemahrung" Leipag, 1913 [Изменения в сфер^ питания народа; — 36

Рудольский биолог—181

Рулл (Rullus) П Сервилич римский народный трибун, современник

Цицерона — 460, 489

Руль 1921, 21 апреля —371

Русский врач Ежедневная медицинская газета. СПб , 1У08, 1909 — 169, 173

Руссо (Rousseau) Жан-Жак (1712- 1778), французский писатель, философ и публицист — 401, 485 504, 505

Руф, Марк Целий Руф (Rufus, 82-48 до н. э.), римский политический деятель — 460, 499

Саатчиан — 81

Савл имя апостола Пав л г до его обращения в христианство — 224

Саллюстий (Sallustius) Гай Саллюс- тий Крисп (86-ок 35 до н. э.), римский историк — 490

Сальвиан (Salvianus) Марсельский (390-484), христианскии писатель и проповедник в Галлии, автор труда «О власти Господа» (De gubernauone Dei) и других сочинений — 357, 464, 536

Сальвиоли (Salvioii) И «Капитализм в античном мирех 1922 — 353, 356

Самарская коммуна. 1 декабря — 173

Самба (Sembat) Марсель (1862-1922) французский политический деятель — 520

Сапфира, жена Анании, одного из членов первой христианской общины в Иерусалиме — 490

Сатурнин (С-L Apuleius Saturnmus) римский политический деятель I в до н э., стремившийся провеет новые аграрные законы — 354. 355 460 ■ 19

Сборник статистических сведений о современном экономическом положении иностранных государств. М., 1922 - 370 384

Сваницкий Н- «Питание московских рабочих во время войны» // Вестник статистию.. 1920, №№ 9-12, 1921, №№ 1-4 — 394

Свод законов Российской империи СПб , 1913, кн. 1-4 — 213

Сегарелли (Segarelli) Герардо (9- 1300). основатель секты апосто- ликов в Италии — 501

Семерхет. древнеегипетский фараон I династии — 295

Сен-Симон (Saint-Simon) Клод Анри де Рувруа (1760-1825) французский мыслитель, социолог, социалист-утопист — 453

Септимий Север Луций (Lucius Septimius Severus 145-211), римский император в 193-211, основатель династии Северов — 437

Серапион (ум. В 359 или 366) христианский святой и литературный деятель автор «Писем к монахам» и «Монашеских правил» — 184

Сервий Туллий (Servius Tullius) согласно античному преданию, шестой 4apf Древнего Рима (578- 534/533 до н.э.) — 299

Сети I (ум. ок 1279 до н. э ), египет- окии фараон — 126

Сеченов Иван Михайлович (1829 1905), русский физиолог — 178

«Физиология органов чувств зрени< Переделка сочинения "Anatomic und Psychology der Sunnejorgane" von A Fick 1862- 1864». С Ь, 1867 — 178

Сивере Яков Ефимович (1731-1804), русский государственный деятель дипломат, в 1764 г Новгородский губернатор — 392

Си геле (S.ghele) Сципио (1868-1913), итальянскии социолог, ученик и последователь Э Ферри — 406

«Преступная толпа» СПб., 1898 —

Симон Т., французский психолог — 12С

Скабаланович Николай Афанасьевич (18 18-1918), русский историк-ви- .зантинист — 172, 276, 358, 439

«Византийское государство и церковь» СПб.. 1884 — '72, 276, "^о

Скворцов-Степанов (наст фамилия — Скворцов псевдоним — И. Степанов) Иван Иванович (1870- 1928) советский государственный и партийный деятель историк и экономист — .586

Скотт (Scott) Роберт Фолкон 0868- 1912), англиискии исследователь Антарктиды, 18 января 1912 г. вместе с четырьмя спутниками достигшии Южного полюса (на 3? дня позже Р. Амундсена) и погибшии на обратном пути — 93 422

Словцов Е И — 12-14 54, 75, 161 248, 395, 397

«Влияние фосфатного оелка на рост и развитие костей» // Русский врач. 1916, т. 15—5* «Пищевые расклгдки» Пг., 1919 - - 13 «Биохимия одностороннего питания». Пг , 1922— 13, 14, 75, 161 «Государственное питание рабочих ударной группы за 1917-1920 гг.» // Бюллетень отдела статистики труда, № 32 — 395, 397 [Статья о суррогатах] // Известия Комиссии здравоохранения Петроградской коммуны 1919, № 5- 6 — 248

Словцов Св. «Историческое и статистическое обозрение неурожаев в России» // Сборник статистических сведений о России, изда ваемый статистическим отделен] ем Императорского Русского Географического Общества 1858, к' III — 277, 390

Снофру, египетский фараон, основа тель IV династии (27 в. дс н э.) — 295

Сократ (ок. 470 — 399 до н э ), древнегреческий философ — 563

Солнцев Сергей Иванович (1872- 1936), русский экономист, до революции занимавшийся исследс ванием бюджетов рабочих и проблемами заработной платы — 446, 452 «Заработная плата как проблема распределения» СПб 1911—446 452

Соловьев Сергей Михайлович (1820- 1879), русский историк— 162, 168 171, 172, 208, 277, 386 387, 390 «История России». СПб , б/г, 3-е изд , Kf I-III — 162, 168, 171, 172 208, 277, 387, 390

Солон (640/635 - ок 559 до н э.), афинский архонт 594 — 253. 458

Сорокин Питирим Александрович

(1889-1968) «Преступление и кара, подвиг и награда». СПб., 19.4 —541 «Система социологии» Пг., 1920. т. I-IV — 3-5, 8,11, 43. 78, 132, 153, 197, 201, 203, 204, 229 272, 316, 318 406, 420, 452. 495 557, Sn2 «Социальная механика» — 119, 238 315

«Общедоступный учебник социологии» Ярославль, 1920— 156, 165, 178

«Влияние профессии на поведение людей и рефлексология профессиональных групп» // Вопросы изз'чения и воспитания личности 1921, № 3 — 229, 316, 572 «Влияние войны на состав населения его свойств*. и общественную организацию» // Экономист 1922, № 1 — 313, 317, 420 5^3 «Война и милитаризация общества» // Артельное дел^ 1922 № |-4 — 318, 420

«Вл яние голода на социально-экономическую организацию общества)4 // Экономист 1922. № 2 — 486, 499

«Голод как фактор » — 483, 5 76 «Этатизированное общество его основные четы, разновидности, причины и следствия» — 413

Спартак (?-71 до н. э.), вождь крупнейшего восстания рабов 73 (или 74)- 71 до н. э. в Италии, уроже нец Фракии — 354, 489, 498, 564

Спенсер (Spenser) Балдуин (I860-?), англииский этнограф совместно с Ф Гилленом изучавший племена Центральной Австралии — 56, 57 62, !38. 188. 189 *23 «The native tribes of Central

Australia» London 1899 [Коренные племена Центральной Австралии] — 56, 57 62, 338, 188

«The northern tribes of Central Australia». London 1904 [Северные племена Центральной Австралии] — 188, 189 423

Спенсер (Spenser) Герберт (1820- 1903), английский философ и социолог, один из родоначальников позитивизма— 56 57,61 171. 201, 294, 318, 412, 413, 420 423^ 424, 441, 519, 526, 530, 532, 575

«Основания социологии» СПб.. 1898, т I-II — 56, 57,61, 171,294, 318, 412, 420, 423, 424, 441, 519. 526, 532, 575

Стасюлевич Михаил Матвеевич (1826-1911), русский историк — :58, 167

«История средних веков в ее писателях и исследованиях новейших ученых». СПб., 1913 т. I —158. '.51

Статистический ежегодник России 1916. М., 1918 — 552

Степанов И. — см Скворцов-Степанов И.И

Стоглав [Сборник постановлений Московского церковного собора 1551 г.] — 188

Страбон (Strabo- 64/63 до н э. - 23/ 24 н э ), древнегреческий географ и историк — 427

«Географиях — 427

Стэнли (Stenley) Генри Мортон (1841-1904) английский путешественник исследователь Африки — 422

Сукки участник научного эксперимента голодавший под наблюдением JI Лучиани — 73 82, 85 97, 98, 150

Сулима-Самойло. [Статья о суррогатах] // Известия Комиссии здравоохранения Петроградской коммун. . 1919 № 5-о - 248

Сулла (Sulia) Луций Корнелий (i38- 78 до н э ). римский государственный деятель с 53 г. диктатор Рима — 299 460

Сцевола (Scaevola — «левша») Гай Муции, по античному преданию, римскии герой, сжегший иа огне правую руку в доказательство своего Оесстрашия — 564

Сытин Иван Дмитриевич (1851-1934), русский издатель-просветитель — 11

Тамерлан (Tamerlane) — см. Тимур

Таннер, врач, голодавший в течение сорока дьей — 73, 82

Танхельм, предводитель средневекового антицерковного движения

363

Тарасевич Лев Александрович (1868- 1927), русский микробиолог, один из организаторов борьбы с эпидемиями в годы Гражданской войны — 67, 69, 98, 9, 162 345, 354

«О голодании» Киев 1907 — 32, 98 99 152

«Голодание» // Энциклопедический словарь Гранат СПб., 1912, т. 15

69, 16;

Реферат доклада // Врачебное дело февраля 1921 — 67

Тарле Евгений Викторович ('875- 1955), русский историк — 6 345 377 >80, 381 469

«Рабочий класс во Франции в эпоху революции» СПб , 1909 ч I-II — _ П, 380, 381, 469

Тарновский И., русский правовед и социолог — 324-326

Теннант, путешественник и этнограф

57

Тертучлиан (Tertu'.lian) Квинт Сеп- тимий Флоренс (ок 160-после 220) раннехристианский мыслите: ь и писатель выразитель бескомпромиссного отрицания старой языческой цивилизации, государственности и культуры — 185 490, 499

«De jejunio», «De resurrectione cam's», 8 (Opera omn.a. Migne Patrologiae cursuc 1844, vol II) [С посте, О воскресении плот

185

«Apologeticum» [Апологетика] — 49С

Тимофеевский Александр Дмитриевич (1887- ?), русский патолог — 75

[Статья] // Русский враи 1912, т, 11 — 75

Тимур (Timur) (Тамерлан) (1336-1405), среднеазиатский государственный деятель, полководец эмир с 1370 — 44i

Тиртей, древнегреческий поэт VII-VI вв до н. э — 458

Токвиль (Tocqueville) Алексис де (1805-1859), французский социолог, историк и политический деятель — 377, 378, 467-469, 505

«L ancien reg.me et revolution» Pans 1877 [перевод: Старый порядок и революции М., 1997] — 377, 467- а69, 5П5

Толстой Лев Николаевич (1828-1910), русский писатель и мыслитель — 344, 401, 509

Отрывки статьи // Вестнике литературы». 1921, № 8 — 509

Тома (Thomas) Альбер (1878-1932), французский государственный деятель - 520

Томас (Thomas) Уильям Айзек (1863- 1947), американский социолог и социальный психолог — 76, 77

«On a difference in the metabolism of the sexes» //American Journal of Sociology. 1897. July [О различии в обмене веществ в зависимости от пола] — 77

Томпсон (Thompson) Уильям (ок. 1785-1833), ирландский социолог и экономист, социалист-утопист, последователь Р. Оуэна — 504

Топинар (Topinard) Поль (1830-1911), французский антрополог — 69

«Anthropologic generale». Paris, 1885 [Общая антропология] — 69

Трайнин, русский криминолог и статистик — 325, 326

Траин (Trajan) МаркУльпий (53-117), римский император с 98 г., удостоенный сенатом титула Optimus Princeps («наилучший император») — 437, 465

Трилиссер Меер Абрамович (1883- 1940), советский государственный партийный деятель — 426, 522

Труды Центрального Статистического Управления. М., 1921, т. I, вып. 3 — 542, 550, 553-555, 559, 561, 564

Туган-Барановский Михаил Иванович (1865-1919), русский экономист и социолог — 253, 262, 269, 280, 283, 325-327, 367, 369, 504 «Промышленные кризисы в современной Англии, их причины и влияние на народную жизнь». СПб, 1894— 253, 262 «Периодические промышленные кризисы. История английских кризисов. Общая теория кризисов». СПб., 1914 [3-е изд.] — 269, 280, 283, 326, 327, 367, 369, 504

Тук (Tooke) Томас (1774-1858), английский экономист, примыкавший к классической школе политэкономии, критик теории денег Рикардо — 366-368 «Die Geschichte und Bestimmung der Preise». 1858, Bd. II [История цен и состояние обращения; в соавторстве с У. Ньюмарчем] — 261, 366-368

Тураев Борис Александрович (1868- 1920), русский историк, основоположник отечественной школы истории и филологии Древнего Востока — 295, 348, 415, 426, 564 «История древнего Востока». СПб,

1913, т. I — 295 349 «Древний Египет». Пг, 1922 — 348, 349, 426

Тутмос Ш (Thotmes III; ум. 1426 до н. э.), египетский фараон — 427

Тысяча и одна ночь [памятник средневековой арабской литературы] — 186

Тьерри (Thierry) Амедей Симон До- меник (1797-1873), французский историк, брат О. Тьерри — 357 «Recits de l'histoire Romain au V sificle». 1860 [Рассказы из истории Рима V века] — 357

Тэн (Tain) Ипполит (1828-1893), французский философ и историк, один из основоположников социологии искусства — 191, 276, 328, 338,

379, 382, 406, 469, 470. 504- 506, 519, 549, 564

«Происхождение современной Франции». СПб., 1907, т. 1 — 505

«Les origines de la France contemporaine». Paris, 1885-1889, vol. I-IV — 191, 276, 328, 338, 378,

382, 406, 469, 470, 504, 506, 519, 549, 564

Тюдор (Tudor), королевская династия в Англии (1485-1603) — 365

Тюрго (Turgot) Анри Робер Жак (1727-1781), французский государственный деятель, философ-про- светитель и экономист — 468, 505

Уатт (Watt) Джемс (1736-1819), английский изобретатель — 257

Угримов А.И. (1874-1974), профессор, до революции председатель Российского общества сельского хозяйства — 181

Уложение Алексея Михайловича 1649 [Соборное уложение], памятник русского права — 213

Умов Николай Алексеевич (1846-1915), русский физик — 556

«Физические науки в служении человечеству» // Природа. 1913, №2 — 556

Уолсингем (Walsingham) Томас (ум. 1422), английский хронист — 517

«Historia Anglicana». London, 1863, vol. II [История Англии] — 517

Уотсон (Watson) Джон Бродес (1878- 1958). американский психолог.

основоположник бихевиоризма — 23, 43

«An attempted formulation of the scope of Behaviour Psychology» / / Psychological Review. 1917, № 5 [Предварительное определение границ бихевиористской психологии] — 23 «The Place of the conditioned Reflex in Psychology» // Psychological Review. 1916, № 2 [Место условного рефлекса в психологии] — 43

Усефай, египетский фараон — 295 Уэни, египетский фараон — 295

Фарадей (Faraday) Майкл (1791- 1867), английский физик — 257, 564

Ферамен (ок. 451 - 403 до н. э.), афинский политический деятель, глава умеренной олигархии, совершившей в 411 до н. э. антидемократический переворот и захватившей в 404 власть: один из Тридцати тиранов — 352, 563

Ферворн (Verworn) Макс (1863-1921), немецкий физиолог и психолог — 8, 149, 150

«Общая физиология. Основы учения о жизни». М., 1911, вып. II — 8, 149, 150

Ферреро (Ferrero) Гульельмо (1871- 1942), итальянский историк — 299, 460

«Величие и падение Рима». М., 1915- 1916, т. I-III — 299, 460

Фехнер (Fechner) Густав Теодор (1801-1887), немецкий физик и философ — 38, 150

Филипп Л, римский трибун — 353

Филиппович (Philippovich) фон Фи- липпсбер Эуген (1858-1917), немецкий экономист — 274, 279, 280, 282, 283, 289

«Эмиграция из отдельных государств Европы» // Народонаселение и учение о народонаселении. М, 1897 — 280, 282, 283

«Auswanderung» // Н andworlerbuch der Staatswissenschaft. Bd. II [Эмиграция] — 274, 279, 280, 282, 283, 287

Фирсов Николай Николаевич (1864- 1934), русский историк — 387, 389, 391, 392

«Исторические характеристики». Казань, 1922 — 387, 391, 392

«Крестьянские волнения до XIX в.» // Великая реформа (юбилейное издание), т. II — 389

Фишер (Fisher), святой Джон (1469- 1535), английский гуманист — 494

Флери (Fleury) Андре Эркюль де (1653-1743), французский государственный деятель, кардинал — 376

Флобер (Flaubert) Гюстав (1821-1880). французский писатель — 105, 114

«Искушение святого Антония» (Полное собрание сочинений. СПб.: Шиповник, 1913, т. 3)— 105, 114

Фойницкий Иван Яковлевич (1847- 1913), русский юрист— 213, 325, 477

«Моменты истории законодательства о печати» // Сборник государственных знаний. СПб, 1875

477

«Учебник уголовного права. Часть особенная — Посягательства на личность и имущество». Пг, 1916

213

Фойт (Voit) Карл (1831-1908), немецкий физиолог — 72

Фольборт Георгий Владимирович (1885-1960), русский физиолог, ученик и сотрудник И.П Павлова — 43, 46

«Тормозные условные рефлексы». СПб, 1912 — 46

Фон дер Гольц (Von der Goltz) Рю- дигер (1865-1946), граф, немецкий военный деятель — 301

Форназари ди Верче (Fornasari di Verce), итальянский криминалист и статистик, автор книги «La criminalita е le ricende economiche in Italia» (Torino, 1893) — 325

Франклин (Franklin) Бенджамин (Вениамин) (1706-1790), американский просветитель, государственный деятель и ученый — 314, 529, 565

Франциск I (Francois I; 1494-1547), французский король с 1515 г. из династии Валуа — 467

Фредерик Л. «Химическая координация жизненных явлений» // Успехи биологии. Одесса, 1912 — 32

Фрейд (Freud) Зигмунд (1856-1939), австрийский врач-психиатр и психолог, основатель психоанализа — 178

Фридлендер (Friedlander) Людвиг (1824-1909), немецкий историк и филолог — 274. 327, 356, 435, 437

«Картины из бытовой истории Рима». СПб, 1914 — 274, 327, 356, 435. 437

Фридрих II Великий (Friedrich II:

1712-1786). прусский король с 1740

301, 318. 413, 450, 453. 537. 576- 578

Фролов Н. «О влиянии резкого изменения в составе пищи» // Архив биологических наук. 1922, № 3-5

103, 108, 117, 118, 207

Фруассар (Froissart) Жан (1338-1410), французский поэт и один из крупнейших хроникеров позднего средневековья — 365

Фуассак, французский врач и статистик — 568

Фукидид (Thucydides; 460-396 до н.э.). древнегреческий историк — 327, 351, 352, 404, 406

«История» — 327, 352, 404, 406

Функ (Funk) Казимеж (1884-1967), польский биохимик; в 1912 г. первый выделил витаминный препарат и ввел термин «витамин» — 14

Фурье (Fourier) Франсуа Мари Шарль (1772-1837), французский социальный мыслитель, утопический социалист — 506

Фюстель де Куланж (Fustel de Coulanges) Нума Дени (1830-1889), французский историк — 350, 354, 433, 533

«La cite antique». Paris, 1905 [перевод: Гражданская община античного мира. 1867] — 350, 354, 433. 533

Хабрий (погиб в 354 до н. э.), афинский военачальник — 298

Хаммурапи (Hammurabi; 1792-1750 до н. э.). вавилонский царь — 456

Харузин Николай Николаевич (1865- 1900), русский этнограф —- 185, 188, 424

«Этнография. Вып. И: Семья и род». СПб., 1893 — 185, 188

Хассе (Hasse) Эрнст(1846-1908), немецкий политический деятель — 274

Kolonieen und Kolonialpolitik // Handworterbuchder

Staatswisissenschaft 1910, Bd. V [Колонии и колониальная политика] — 274

Хвостов Вениамин Михайлович (1868-1920), русский правовед и социолог — 564

Хейл (Hale) Хорейшо Эммонс (1817- 1896), американский этнограф — 138

Ethnology and Philology: U.S. ExploringExpedition.

Philadelphia, 1846, vol. VI [Этнология и филология: американская научная экспедиция] — 138

Хельчицкий (Chelcicky) Петр (ок. 1390 - ок. 1460), идеолог умеренных таборитов в гуситском революционном движении в Чехии — 494

Хлопок, главарь разбойничьей шайки, действовавшей при Борисе Годунове в окрестностях Москвы — 387

Хобхаус (Hobhouse) Леонард (1864- 1929), английский философ и социолог — 423

Хольмгрэн, биолог — 53

Хохлов, командир русского отряда, разбитого в 1705 г — 162

Христос — см. Иисус Христос

Хуфу, Хеопс, египетский фараон IV династии (XXVII в. до н. э.) — 426

Хэней (Hannay J.O.) — 184, 490, 492, 499, 516

«Экономические учения древности и средневековья» // Жид Ш. Истории экономических учений. Пг, 1918 — 499, 516

The spirit and origin of Christian monasticism. London, 1903 [Дух и происхождение христианского монашества] — 184. 490, 492, 516

Цезарь (Caesar) Гай Юлий (102/100- 44 до н. э.), древнеримский государственный и политический деятель, полководец и писатель — 137, 460, 541, 564, 577

«De bello Gallico» [Записки о галльской войне] — 137, 299, 437, 564

Целий, Марк Целий Руф (до 84-48 до н. э.), римский оратор и народный трибун, погибший при неудачной попытке переворота — 354, 487

Циген (Ziehen) Эдуард (1819-1884), немецкий психолог — 151

Цинна, Луций Корнелий Цинна (?- 84 до н. э.), римский военачальник и политический деятель, четырежды консул (87-84) — 354. 489, 498

Цитович (Tsitovich), ученик И.П. Павлова — 43, 168, 171, 208, 248, 468

«О голодах в Западной Европе» // Голода в России и Западной Европе. Киев, 1892 — 168, 171, 208, 248, 276, 328. 468

Цицерон (Cicero) Марк Туллий (106- 43 до н. э.), римский оратор и политический деятель — 489, 498

Чарыхов X. М. «Учение о факторах преступности. Социологическая школа в науке уголовного права». М„ 1910 — 325, 326

Чаянов Александр Васильевич (1887- 1937), русский экономист, специалист по аграрной политике — 143

«Очерки по теории трудового хозяйства». М, 1913, вып. II — 143

«Организация северного крестьянского хозяйства. Ярославль,1918 — 143

Черкасский Алексей Михайлович (1680-1742), князь, русский государственный деятель, в 1719-1724 губернатор Сибири, с 1740 великий канцлер — 278

Чернов Виктор Михайлович (1876- 1952), русский политический деятель, лидер партии эсеров, социолог, философ и публицист — 401

Чернышев Петр Матвеевич, полковник, симбирский губернатор, в 1777 г. был разбит Пугачевым и повешен — 392

Четьи-Минеи (жития Антония Великого, Пахомия) — 185

Чехов Антон Павлович (1860-1904), русский писатель — 45, 47, 105. 106

«Сирена» (Собрание сочинений. Пг, 1918, т. I) — 45, 47, 105, 106

Чжень Цзун. китайский император (XI в.) — 430

Чжоу (Chou), императорская династия в Китае (ок 1111 -256 до н э.)

429 456

Чингисхан (Тэмуджин, темучин ок 1155-1227). основатель и великим хан Монгольской империи (1206)

441, 577

Чирвинский Николай Петрович (1848-'920), русский зоотехник, автор трудов, посвященных воп ■ росам кормления животных, овцеводства роста и развития овец и свиней в связи с различными условиями их содержания и питания — 54, 55 71

«Общее животноводство (Кормление, разведение и гигиена сельс- кохозяистленных животных)». СПб , 1913 - 54 55, 71

Чулицкая J1 И., сотрудница кабинета физического обслелования при институте П О Лесгафта — 67, 69

Чуди ИЛ. «Через цепь Корднльерог» // АмерикЬ. Иллюстрированный сборник М 1917 - :05

Чупров Александр Александрович (1874-19261 русский теоретик ста тистики — 402

«Очерки по тесрии статистики». СПб | 1909 — 412

Шан-Инь (Шан или Инь), нрзвагие первой достоверной эпохи исто рии Китая (XVI-XI вв до н э.) — 456

Шахматов Александр Александрович (1864-1920), русский филолог — 56^

Швейнфурт (Schweinfurt) Георг Август (1836-1925) немецкий ботаник путешественник по Африке

57

Шейдеман (Scheidemann) Филипп (1865-1939), один из правых лиде ров Социал-демократической партии Германии — 520

Шекспир (Shakespeare) Ъ ильям (1564- 1616) английский драматург — 7

Шенье (Che.uer) Андре Мари (1762- 1794), французский поэт, казненный во вермя Великой французской революции — 564

Шервинский Василий Дмитриевич (1849-1941), русский терапевт — 76 33, 183

«Современное питание» // Природа. И.-9, № 4-6 — 26, 33 181

Шеррингтон (Sherrington) Чарлз Скотт (1859-1952) английский физиолог — 8. 44-46. 198

«Ассоциация спинномозговых рефлексов и принцип общего поля» // Успехи биологии 1921 — 44-46, 198

«Physiology, its scope and method» 1 / Lectures on the method of science OxlVd, 1906 [Физиология, eerp? ницы и метод] — 8

Шива, один из трех верховных бо гов в брахманизме и индуизме

174

Шмоллер (Schmoller) Густав фон (1838-1917), немецкий экономист историк, государственный и политический деятель, ведущий представите л! так называемой новой (молодой) исторической школы в политэкономии — 453. 467, 495

«Die Einkommensver'eilung in alter und neuer Zeit» // Bulletin 1 Insutut International Statistique vol IX, I, № 17 [Распределение дохода в древнее и новое время]

453

Штейнмец (Steinmetz) Рудольф) (р.1862) голландский историк права, этнолог и социолог, профессор антропологии и социологии в Утрехте — 138, 166. 294, 313, 423, 541, 554 «Endokannibalismus». Wien, 1896

[Эндоканнибализм] — 166 «Rechtsverhaltnisse von emgeborenen Volkern in Afrika und Ozeanien». Berlin, 1903 [Правовые отношения у коренных народов Африки и Окевнии] — 138, 423 «Die Philosophie der Krieges». 1907

[Философия войны] x— 313 «Философия войны». СПб, 1915 — 294, 541, 554

Шуйский Василий Васильевич (?- 1538), князь, боярин, воевода в русско-литовских войнах, фактический правитель России после смерти Елены Глинской — 387, 471, 472

Шульц, биолог — 53

Шурц (Schurtz) Генрих (1863-1903), немецкий этнограф -— 424

Шу цзин [Книга исторических преданий], памятник древнекитайской литературы — 359

Щербина Федор Андреевич (1849- 1936), русский экономист, статистик и политический деятель, основоположник русской бюджетной статистики, после 1917 эмигрировал — 143 «Крестьянские бюджеты и зависимость их от урожаев хлеба» // Влияние урожаев и хлебных цен на некоторые стороны русского народного хозяйства. СПб, 1897. т. II — 143 «Крестьянские бюджеты». Воронеж. 1900 — 143

Эбер (Hebert) Жак Рене (1755-1794). деятель французской революции — 404

Эдуард I (Edward; 1239-1307), английский король с 1272, из династии Плантагенетов — 364

Эдуард П (Edward; 1284-1327), английский король с 1307, из династии Плантагенетов — 364

Эдуард VI (Edward: 1537-1553), английский король с 1547, из династии Тюдоров — 366

Эйр (Еуге) Эдуард Джон (1815-1901), английский исследователь Австралии — 57

Экономист. 1922, № 1,4-5 — 370, 581

Эллвуд (Ellwood) Чарлз, американский социолог — 406

«Introduction to Social Psychology» [Введение в социальную психологию] — 406

Эллис (Ellis) Роберт (1820-1885), английский ученый — 166

Энгель (Engel) Эрнст (1821-1896), немецкий экономист, статистик; известен главным образом изучением структуры бюджетов пролетарских семей — 143. 191, 446, 549

«Die Lebenskosten belgischer Arbeiterfamilien» // Bulletin de 1'Institut International de Statistique. 1895-1896, vol. IX [Стоимость жизни бельгийских рабочих семей] — 143, 446

Энгельс (Engels) Фридрих (1820- 1895), немецкий философ, друг и соратник К. Маркса — 367

«Положение рабочего класса в Англии». 1905 - 367

Эпаминонд (ок 420-362 до н.э.). полководец и политический деятель Древней Греции — 563-564

Эрман (Err.ian) Адольф (1854-1937), немецкии египтолог — 427

«Aegypten und Aegyptische Leben im .Atertumy 1885 [Егиьет и жизнь египтян в древности] — 427

Эсхин (ок. 390-314 до н. э.), афинский политический деятель и оратор — 459

Эттинген (Oettingen) Александр (1827-1900), немецкий стстистик

159, 190, 191, 213, 325. 549

«Die Moralstatistik». 1882 [Моральная статистика] — 159, '90, 191, 213, 325, 549

Эфиальт (ок 500-461 до н э ), политический деятели Древних Афин

563

Эхнатон. древнеегипетский фараон ок 140Г до н э — 349

Эшли (Ashly) Уильям Джеймс ('860- 1927). английский историк и экономист — 365, 442, 445 466 468, 491. 516

«Экономическая история Англии в связи с экономической теорией» М.. 1897 — 365 442 445 466 491. 516

Юлихер (Julicher) А., немецкий протестантский теслог — 491, 492 «Религия Иисуса и начало христиан ства» // Оощая история европейской культуры СПб., 1910, т. V - 491, 492 '

Юнг биолог — 53

Юстиниан (Justimanus 483-565) византийский император с 527 — 357, 440

Ягужинский Павеч Иванович (1683- 1736). русский I осударственный деятель и дипломат при Петре I — 277

Яковлевы Н Г и А Г малолетние преступники — 175, 176

Яропкин стольник (XVII в.) — 475

Albertotti - 120

Anderson — 120

Annuaire international de statisliqiu 1916 — 559

Apert La croissance. Paris 1921 [Процесс роста] — 14, 55, 67

Araskhanianz. D.e franzosische Getreidehandelspolitik bis zum Jahre 1789 /' Staats und Socialwissenschaft Forshcungen (изд Шмоллером). 1882 Bd. 4, Heft 3 [Французская хлебо-торго вая политика до 1789 года] — 467 468

Atwater — 12

Baines J.A. The Recent Trend of Population ir. England and Wales // Journal of the Royal Statistical Society 1916. July [Демографические тенденции в современной Англии и Уэльсе] — 317

Barclay R. The inner Life of the religious societies of the Commonwealth. 1876 ^Внутренняя жизнь религиозных демократа- ческих сообществ] — 504

Bauer I.S. Das Konsumtionbudget des Haushaltung // Handworterbuch der Staatswissenschaft Conrad'a. 1900. Bd. 5 [Бюджеа потреблен ля домашнего хозяйства] — 143

Bjrndt О. — 542

Biollay. Etudes economique sur le XVIII siecle 1885 [Очерк экономики XVIII века] — 467 /

Bland J.О. Population and Food Supply // Edinburgh Review. 1918 vol 227 № 464 [Население и продовольственное снабжение] — 268, 304 307

Block — 159

Boag H Human Capital and the Cost of the War // Journal of the Royal Statistical Society 1916, January [Человеческий капитал и цена войны] — 556

tiogen — 42

Bonnemere Е, Histoire des paysanr Pans, 1874, vol II [История крестьян] — 168, 328

Bonwick J. Daily Life and Origin of the Tasrranianf. London 1870 [Повседневная жизнь и происхождение тасманийцев] — 189

Boring E.G. Processes Referred to the Alimentary and Urinary Tracts // Psychological Review 1915, № 4 [Процессы, глияющие на пищеварительный тракт и мочетс^ни- КИ1 — 24 88 , 89 9 2, 104. 116, 125

Bnurguin М. Les systemes sociahstes 1907 [Социалистические системы] — 438, 495

Bojd — 72

Bridge-, I.W., Coler L.E. The Relation of Intelligence to Social Status // Psychological Review 1917, № 24 [Связь между умственными способностями и социальным статусом] — 120, 121

Brunhes J. La geografie humaine. 1912 [География человека] — 273

Bulletin de I'lnstitut Internal lonal de Statistique. 1909, vol VII XVIII — 284

Camescasse — 67

Canalis — 162

Cannon W.B., Washbuin A.L. An

Explanation of Hunger // American Journal of Physiolology 1912, № 26 [Объяснение голода] — 88. 116

Carlier. Les rapports de la taille avec le bien-etre // Anna'es d'hygiene. 1892 [Исследование связи между ростом и уровнем благосостояния] — 62

Carlson A.J. Contributions to the Physiology of the Stomach // American Journal of Physiology. 1913. № 31 [Заметки о физиологии желудка] — 88

Castellino — 162

Cauderlier E. L evolution economique du XIX siHcle Stuttgard 1903 [Эволюция экономики в XIX веке] — 446

Cauderlieu Е. Les lois de la population [Законы народонаселения] — 544

Chalumeai". Influence de la taille sur la formation des classes sociales Geneve 1896 [Влияние роста на формирование общественных классов] — 62-63

Chessa Fed. Le fenomeno dell emigrazione in Italia // Rev^sta Italiana di sociologia 1913 [Феномен эмиграции в Италии] — 287

Cheysson — 143

Chossat — 75

Clement P. La police sous Louis XIV. 1866 [Охрана общественного порядка при Людовике XIV] — 468

Cliquet — 72

Clynes. Food Control in War and Peace // The Economic Journal. June 1920 [Контроль за продовольствием во зремя войны и Mnpaj — 268, 477

Codrington R. — 166

Coletti Fr. Dell emigrazione italiana Milano, 1912 [Об итальянской эмиграции] — 284. 287

Collignon R (статья) // Bulletins et Memoires de la societe d Anthropologique de Pans (1890 1894 и 1895) — 63

Commissioners Report — 280

Conrad.Agrarkrisis//

Handworterbuchder

Staatswissenschaft 1909. Bd II [Аграрный кризис] — 280, 282

Copy of statistical tables relating to Emigration and Immigration from and into the United Kingdom 8 April f 897 [Копии статистических таблиц на которых отражен уровень эмиграции из Великобритании и иммш рации в нее] — 233

Cornelius. Geschichte des munnstenschen Aufruhrs 1860. Bd. II [История восстания Мюнегерской коммуны] — 503

Corpus Juris Canomci [Свод канонического права] — 491

Covffle. Les cabochiens et l'ordonnance de 1413. 1890 [Кабошьены и ордонанс 1413 года] — 373

Crawford. Notes on the Food Supply of the United Kingdom // Journal of the Royal Statistical Society. 1899 [Заметки о продовольственном снабжении Соединенного Королевства] — 263

Crooke. The trioes and Castes of the North-Western prov.nces Caicuita, 1896 [Племана и касты Северо- Западных провинций] — 62, 72

Cunningam W. The Growth of English Industry and Commerce in modern time 1892 [Развитие английской промышленности и торговли в новейшее время] — 367

Curschmann F. Hungersnote in Mittelalter Leipzig. 900, Bd. II [Массовый голод в Средние века1 — 162, 167, 171, 192, 208-210, 217- 219. 248. 265-267. 275. 276 301. 328 36j , 363, 442 465 466

Daniels and Nichols // Journal of Biological Chemistry 1917, № 32 — 14, 54

Darwin L. On the Statistical Inquines Needed after the War in

Connection with Eugenics // The Eugenics Review vol 12 (то же Journal of the Royal Statistical Society 1916 March) [О необходимости проведения статистических исследований после войны в связи с евгеникой] — 314, 560. 562

D'Avtnel G. La fortune privee. 1895 [Личная судьба] — 372, 375, 376

D'Avenel G. Paysans et ouvriprs Paris, 1899 [Крестьяне и рабочие] — 371- 375, 377, 378

D'Avenel G. Le mecasime de la \ mode: ne. Pari? 1908 1-е sene [Механицизм современной жизни] — 19, 143, 144, ,6

Decloi у — 120

TJegand — 120

Dehr,— 120

De la Mare. Traite de la police [Трак тат о политике! — 267

Demoor М. — 67

Denis Е. Huss et la guerre des Hussites Paris, 1878 [Ян Гус и гуситская воина] — 333, 494 502, 517. 536

Denis Н. La mouvement de la population et ses conditions economique II Memoire Courants, Belgium Royal Academy. 1900, vo' LIX [Движение населения и его экономические условия] — 281

Digby W. The famine campaign in Southern India. 1878, ol I-II [Борьба с голодом в Южной Индии] — 162, 172. 173. Р6 209, 210, 2*5 279, 329

Dill S. Roman Society in the Last Days of the Western Empire [Римское общество в последние цни Западной империи] — 438, 465

Dubois — 67

Douglas R.C. Society in China 1894 [Обществе в Китае] — 171

Duruy. Histoire des Romains. Paris, 1885, vol VI, vol VII [История римлян] — 354, 356, 357

Early H.S. Phases of Food Control / / Edinburgh Review. January 1918 [Стадии продовольственного контроля] — 268, 477

[Editorl. War ana Population // The Edinburgh Review. 1920 July [Война и население] — 261, 307

Fkkehard — 276

Fahlb'.ck P. La noblesse de suede // Bulletin de l'lnstitut International de statistique. 1912, vol, XII, livre 1 [Шведское дворянство] — 76, 77

Fahlbeck P. La decadance et la chute des peup'es // Bulletin de l'lnsutut International de statistique vol. XV, livre 2 [Уладок и вырождение народов] — 314, 568

Fair child H.P. Immigration [Иммиграция] — 287

Falk — 75

Fehmi Y. [Youssouf] Histoire de la Turquie. 1909 [История Турции] — 158, 361

Fere — 162

Ferguson. The Family Budgets and Dietaries of Forty Lab Class Families in War Time // Proceedings of the Royal Society of Edinbr-gh. Vol XXXVII [Семейный бюджет и диета сорока рабочих семей] — 143, 370

Ferrai— 120

Francotte. Le pain a bon imrche et le pain gratuit dans les cites grecques // Melanges du droit publique grecque Pans, 1910 [Дешевый и бесплатный хлеб в греческих городах] — 435

Gartner — 13

Gautier. Alimentations. 1904 [Питание] — 12, 13

Gedda — 53

Centry — 53

Gieseler. Lehrbuch der Kirchengeschichte., Bd. 1 [Учебник по истории цетжви] — 492

Giffen. The Progress of the Working Classes // Essay in Finance Second series, London, 1890 [Прогресс рабочего класса] — 446

Gini С. I fattory demografici dell'evoluzione deili nazioni Torino, 1912 [Демографические факторы национального развития] — 315

Giraud P. La propriete ionciere en Crete [Земельная собственность в Греции] — 489

Gley Е. Quatre lecons sur les secret; ons internes. Pars, 1920 [Четыре юк- ции о внутренней секреции] — 32, 59

Glier. Die Preiskurve und das Teuerungsproblem // Zen'schnft filr Socialwissenschaft 1914. Heft 7-8 [Колебание цен и проблема дороговизны] — 304. 307

Gould В.A. Investigations in the Military and Anthropologic Statistics of Amercan Soldiers New-York, 1869 [Изучение армии и антропологическая статистика американских солдат1 — 63

Grandis. [Статья] // Arch v Ital Bic1 1889, vol. 12 - 183

Great Britain. Agricultural Statistics. 1907 Londoi 1908 [Велик эбри таьия. Сельскохозяйственная статистика] — 263

Grosse E. D'e Formen der Fam.lie und die Formen der Wirtschaft Freiburg, 1896 [Формы семьи и способы ведения хозяйства] — 424

Grotijahn А. (Гротьян). «Ober Wandlungeninder

Volksernahrung» // Staats- und Socialwissenschaftliche Forschungen. herausgegeben von G. Schmoller Leipzig, 1902, Bd XX, Heft 2 [Об изменениях в питании народа] — 16, 17, 19. 59 495

Gruenhagen. Lehrbuch der Phisiologie. 188J-1887, Bd III [Учебник то физиологии] — 186

Gulick S. Evolution of the Japanese Рволюгия японцев] — 430, 431

Gutzlaff К. Scetch of Chinese H.storv 1834. vol. 1 [Очерк истории Китая] — 171

Guy — 85

Guyot Y. The bread arid meat of the world // Quarterly publications of the American Statistical

Association. 1904, № 4, September- December [Хлеб и мясо мира] — 304

Hahn — 166, 170

Halliberton (Галлибертон) — 14, 54, 58

Hammer V. L'histoire de l'empire Ottoman. Paris, 1835, vol. II [История Османской империи] — 361, 441

Hammer V. Ober Landerverwaltung unter der Chalifate. 1835 [О странах, находящихся под господством халифата] — 301

Harburger. Diebstahl und Unterschlagung // Vergleichende Darstellung. Besond. Teil. Bd. VI [Воровство и растрата] — 213

Hardy — 304

Hartmann О. Die Volkserheburg der Jahre 1848-1849 in Deutchland. 1900 [Народное восстание в Германии в 1848-1849 гг.] — 385

Hayes Е.С. Introduction to the study of sociology. New York - London, 1921 [Введение в изучение социологии] — 287, 399

Hazzi J. von. Betrachtungen tiber Theuerung und Noth der Gegenwart und Vergangenheit.

Mtlnchen, 1818 [Размышления о росте цен и нужде в наше время и в прошлом] — 168, 268

Hearne. Japan — 430. 470

Heckewelders. Nachricht von d. Geschichte, d. Sitten und Gebrauchen d. Indianischen Volkerschaften. Gottingen [Сообщение об истории, обычаях и нравах индейских племен] — 423

Heidkamp — 183

Henseler. Untersuchungen tiber den Einfluss der Ernahrung auf die morphologischeund

physiologische Gestaltung des Tierkorpers // Kiihn-Archiv. 3 Bd, 1913 [Изучение влияния питания на морфологическое и физиологическое сложение животных] — 53, 54, 70, 71

Herkner Н. Krisen // Handworterbuch der Staatswissenschaft. 1910. Bd. V [Кризисы] — 282, 283

Hilton. Merchant Shipping and State Control // Edinburgh Review. April 1918 [Морская торговля и государственный контроль] — 477

Hirschfeld О. Die kaiserlichen Verwaltungsbeamten, von Augustus bis auf Diocletian. Berlin, 1905 [Императорские государственные чиновники со времен Августа до Диоклетиана] — 267, 435-438

Hirth. The ancient History of China. 1908 [История древнего Китая] — 429, 456

Hobhause I..T, Wheeler G.C., Ginsberg

М. The Material Culture and Social Institutions of the Simpler Peoples An Essay in Correlation. London, 1915 [Материальная культура и социальные институты примитивных народов] — 423

Hoffman — 52, 120

Hold von Ferneck A. Die

Rechtswidrigkeit. Bd. II, 1905 [Правовое нарушение] — 214

Holmes W. The age of Justinian and Theodorae. London, 1907 [Эпоха Юстиниана и Теодора] — 358

Hooper — 166

Howorth. History of the Mongols. London, 1876 [История монголов] — 441

Hungtington E. Civilisation and Climate. New Haven, 1916 [Цивилизация и климат] — 273

Huppe — 13

Imperial Gazeteer of India. Oxford, 1907, vol. I, vol. Ill [Большой справочник по Индии] — 62, 266, 267, 278, 279

Isambert G. Les idees socialiste en Franfe de 1815 a 1848. Paris, 1905 [Социалистические идеи во Франции в 1815-1848 гг.] — 488, 495, 507

Jackson (статья) // American Journal of Physiology. 1921 — 58, 73

Janssen J. Geschichte des deutschen Volkes seit dem Ausgang des Mittelalters. Freiburg im Breisgau, 1876, Bd. I [История немецкого народа с конца средневековья] — 492

Jean. Les lettres de Hammurabia Sin- idinnam. 1913 [Законы Хаммура- пи] — 427

Jourdan D.S. La moisson humaine // Revue intemationale de sociologie. 1911 [Человеческая жатва] — 313, 568, 571

Kaser К. Politische und soziale Bewegungen im deutschen Burgertum zu Beginn des 16 Jahrhunderus.1899 [Политические и социальные движения в немецких городах в начале XVI века]

384, 385, 503, 536

Katzinger. Geschichte d. Kirchlichen Armenpflege. 1884 [История церковной благотворительности] — 499

Kern. Histoire du Buddhisme dans I'lnde. Paris, 1901-1903, vol. II [История буддизма в Индии] — 185

Kethar Sh.V. The History of Caste in India. Ithaca, 1909 [История каст в Индии] — 427

Kider. Repartition sociale de revenu / / Bulletin l'lnstitut International de Statistique, vol XVII, № 1 [Социальное распределение дохода]

452

Kohmann E. The Experimental Production of Edema as Related to Protein Deficiency // American Journal of Physiology. 1920, vol. 51, № 2 Ркспериментальное возбуждение водянки в результате недостатка протеина] — 54

Konig — 12

Krakauer. Das Verpflegungswesen der

Stadt Rom in der Spateren Kaiserzeit 1874 [Продовольственное снабжение Рима в конце императорской эпохи] — 310

Lacassagne уЛакассань) — 72, 325

Landois-Roseman Учебник физиологии человека М. 1913 — 14. 53, 73 178

Landsbergtr. Das Wachstum im Alter d. Schulpflicht // Arch f- Antropol 1877, Bi XVII Рост детей школьного возраста] — 63

Lashley K.S. The human salivary Reflex // Psychological Review. 1916, N° 6 [Слюнный рефлекс у людей! — 43

Lc Bon — 72

Le-Pileur — 194

Leuckart. Wagner // Handworterbuch der Physiologic, Bd IV [P. Вагнер] — 18(

Levis P. L'eJucation de la volonte. 1907 [Воспитание воли] — 229

Lexis W. Anthropologic und Anthropometric // Handworterbuch des Staatswissenschaft Conrad'a. 1909 Bd I. [Антропология и ан тропометрия] — 63, 70, 72, 74 85

Livi R. Antropometria militare Rome, 1896 [Военная антропометрия] — 70

Livi R. Sullo sviluppo del corpo in rapporto con la professione Roma, 1897 [О телесном развитии в зависимости от профессии] — 62

Livi R. Essa. d'anthopometrie rmlitaire // Bulletin de l'lnstitut international de statistique. 1893, vol VII, livre 2 [Очерк военной антропометрии] — 62

Loisel. Influence du jeilne sur la spermatogenese // Compt. R et Mem Soc. bid. T. 53 [Влияние голода на спермообразование] — 182 183

Longuet // Annales de demographie.

>00 — 62, 63

McCollum and Davis // Journal of Biological Chemistry 1914, vol. 19;

vol. 21, 23 - 14, 58

Malkolm The History of Persia. London, 1829, vol I, II [История Персии] — 361, 427, 45<

Mannhardt. Walde und Feldkulte Berlin, 1875 Bd I [Лесные и полевые культы] — 188 189

Manouvrier Sur la taille de Parisiens // Bulletin de la soc d'Anthrop. de Pans 1888 [О росте парижан1 — 63, 64

Manzoni. Osservazfoni sulla morale cattoiica. Firenze. 1887 [Обозрение католической морали] — 185 Marro A. La Puberta Torino, 1900 [Период полового созревания] — ?5

Marschall, энтомолог — 53

Marsh H.D. Individual and Sex D.fferences Brought i at by Fasting // Psychological eview

vol 23 (November) [Проявление индивидуальных и половых различий при голодг № — 24 73 81-83. Р1. 92 94, 98, 102. 107, 112. 113, 150. 200

Marty. Etude statistique sur 1 influence de la profession... // Archiv de medecine et pharmacie militaire [Статистический очерк о влиянии профессии...] — 63

Matiegka (статья) // Revue Scientifique. 1903 — 72

Mazzarella J. Le forme di aggregazione sociale nell'India II Revista Italiana di sociologia 1911 [Форма социального агрегата в Индии] — 427

Meyer М. The fundamental Lows of human behaviour. 1911 [Основные законы человеческого поведения]

— 23

Morgulis S. Studies of Inanition in its Bearing upon the Problem of Growth // Archiv fur Entwicklungsmechanik der Organismen. 1913, Bd. XXXII, H. 2 [Изучение истощения и его влияние на рост] — 55, 182

Morgulis S. Studien Uber Inanition // Ibid., Bd. XXXVI, H. 4 [Изучение истощения]— 182

Mode — 120

Morpugno — 162

Mulhall M.G. The dictionary of statistics. London, 1903 [Словарь по статистике] — 66, 73, 74, 143, 145, 256, 280, 284. 446, 542, 561, 569

Miinsterberg E. Geschichte der offentl. Armenpflege // Handworterbuch der Staatswissenschaft. 1909, Bd. 2 [История общественной благотворительности] — 515

Nicolai G.F. Die Biologie des Krieges. Zurich. 1919 [Биология войны] — 248, 252. 292, 302, 313, 316, 571, 573

Nicols (Николе) — 14, 54

Niese В. Geschichte der Griechischen und Makedonischen Staaten. Gotha. 1899, 2 Teil, 1903, 3 Teil Р1стория греческих и македонских государств] — 297, 352

Niese В. Grundriss der Romischen Geschichte. Milnchen, 1906 [Очерк римской истории] — 354, 356, 357, 459

Nixon J.W. War and National Vital Statistics with Special Reference to the Franco-Prussian War // Journal of the Royal Statistical Society. 1916. July [Война и статистика населения на примере Франко- прусской войны] — 317, 544, 559, 573

Oetker F. Notwehr und Notstand // Vergleichende Darstellung Allg. Teil II [Самозащита и бедственное положение] — 169, 213

Ogle W. On suicides in England and Wales // Journal of the Royal Statistical Society. 1886, № 49 [O самоубийствах в Англии и Уэльсе] — 159

Oldfield. On the Aborigines of Australia // Transactions of the Ethnological Society of London. New Series. 1865, vol. Ill [Об австралийских аборигенах] — 188, 189

Oloriz. La talla humana en Espana. Madrid 1896 [Рост населения в Испании] — 63

Osborn and Mendel // Journal of Biological Chemistry. 1915, vol. 20

14, 54, 58

Otlet P. Les problemes internationale et la guerre. Geneve-Paris, 1916 [Международные проблемы и война] — 302, 556, 571

Pagliani L. Lo sviluppo umano per eta, sesso e condizione. Milano, 1879 [Развитие человека в зависимости от возраста, пола и условий жизни] — 63, 64, 85

Pagliani L. // Annales di statistique. 1878 — 70, 74

Parchape — 72

Parent-Duchatelet A. De la prostitution dans la ville de Paris. 1857, vol. I- II [Проституция в Париже] — 194

Parker E.H. China Past and Present. London, 1903 [Китай в прошлом и настоящем] — 172

Parker Е.Н. A Note on some Statistics regarding China // Journal of the Royal Statistical Society. 1899 [Заметка о некоторых статистических данных, касающихся Китая]

359, 427, 428, 541

Parmelee М. The science of human behavior. New-York, 1913 [Наука о человеческом поведении] — 286

Parrot — 75

Payot J. L'education de la volonte. 1907 [Воспитание воли] — 229

Peacock — 72

Peschel O. Volkerkunde. Leipzig,,1881 [Этнография] — 61

Petrucci. Les origines naturelles de la propriete. Bruxelles, 1905 [Естественное происхождение собственности] — 424

Pivion — 110

Plank.Geschichteder

christechkirchlichen Gesellschaftsverfassung. Bd. I [История устава церковнохристиан- ской общины] — 499

Proust — 162

Raseri. Inchiesta della Societe Antropol. // Annali di Statistica. 1881, serie II, vol. 6 [Исследование антропологического общества] — 85

Raseri // Giornale degli Economisti e annale di economia. 1898, april — 77

Ratzinger. Geschichte d. Kirklichen Armenpflege. 1884 [История церковной благотворительности] — 515

Rauber. Der Ueberschuss an Knabengeburten und seine biologische Bedeutung. Leipzig, 1900 [Излишек рождения мальчиков и его биологический смысл]

76, 77

Rauchberg Н. Bevolkerungsstatistik // Handworterbuchder

Staatswissenschaft. Bd. II [Статистика населения] — 303

Reports of Indian Famine Comission. Londdn, 1880-1885, 1898, 1901 [Отчеты комиссии о голоде в Индии]

266, 279

Roberts Ch. The Physical Development of the Human Body // Manual of Antropology. 1878 [Физическое развитие человеческого тела] — 64, 65

Roberts (статья) // Bulletin de l'lnstitut international de statistique. 1893, vol. VII, livre I

— 63

Roberts and Rawson. Final report of the Anthropometric Committee. London, 1884 [Заключительный доклад Антропометрической комиссии] — 63

Robertson-Smith W. Kinship and marriage in Early Arabia. London, 1903 [Родство и брак в древней Аравии] — 171

Robotnik. 29.Х. 1920 — 398

Rochard. Sexe // Encyclopedic d'hygiene [Пол] — 76, 77

Roncoroni — 120

Rosenblatt F. The Chartist movement in its Social and Economic Aspects // Columbia University Studies. New York, 1916, vol. LXXIII, № 1 [Чартистское движение в в его социальных и экономических аспектах] — 368, 503

Roux W. Das Wesen des Leben // Allgememe Biologie. Leipzig, 1915 [Сущность жизни] — 8

Russel S.B. Compound substitution in behaviour II Psychological Review. 1915, vol. XXIV, № 1 [Сложный заменитель в сфере поведения] — 46

Rutter F. Great Production of Europe // Bulletins of the US Departments of Agricultural. Washington, 1908,

№ 68 [Основная продукция Европы]— 263

Sacred Books of the East, vol. I, vol.

[Священные книги Востока] — 427

Saint-Hilaire — 120

Sartorius von Waltershausen

Einwanderung // Handworterbuch der Staatswissenschaft. 1909, Bd.

[Иммиграция] — 284

Sceman — 166

Schanz. Englische Handelspolitik gegen Ende des Mittelalters. 1881 [Английская торговая политика в конце Средних веков] — 466, 468

Schmitz О. Die Bewegung der Warenpreise in Deutschland von 1851 bis 1902. Berlin, 1913 [Колебание цен на товары в Германии с 1851 по 1902 гг.] — 364, 365, 372, 374, 377

Schoenlack. Soziale Kampfe vor dreihundert Jahren. 1894 [Социальная борьба в течение трехсот лет] — 385, 503, 536

Schou. The Statistics of the World's foreign Commerce // Journal of the Royal Statistical Society. 1900 [Статистика всемирной зарубежной торговли] — 284

Seeck О. Geschichte des Unterganges der antiken Welt. Bd. I [История гибели античного мира] — 314, 568

Semple Е.С. Influences et Geographic Environment. New York, 1911 [Влияние географической среды] — 273

Senart. Les castes dans Tlnde. Paris,

1896 [Касты в Индии] — 427

Sigebert (XI в.) — 328

Slosse et Waxweiler Е. Recherches sur le travail humain dans 1'industrie. 1910 [Исследования человеческого труда в промышленности] — 19

Slosson P.W. The Decline of the Chartist Movement // Columbia University Studies. New Ycfrk, 1916, vol. LXXIII, № 9 [Закат чартистского движения] — 368, 503

Smith A.H. Village Life in China. New York, 1899 [Деревенская жизнь в Китае] — 427

Smith А.Н. Life in China. London, 1906 [Жизнь в Китае] — 359, 428

Societe de la Paix Massachusetts — 302

Sommerlad. Zur Geschichte der Preise // Handworterbuch der Staatswissenschaft. 1910, Bd. VI [K истории цен] — 366, 384

Starch — 581

Statesman's Year Book. 1919-1921 — 542, 547, 550

Statistical Atlas of India. 1895 — 266

Stoppenbrink. Der Einflus Ernahrung... // Zeitschr. d. wiss. Zool. Bd. 79 [Влияние питания ..] — 182

Thomson — 53

THsday. Die Entstehung und die okon. Grundsatzen Chartistenbewegung. 1889 [Происхождение и экономи- ческоие принципы чартистского движения] — 368

Toque — 143 Treat — 53

Uhlhorn-Munsterberg. Geschichte der offentlichen Armenpflege // Haudworterbuchder

Staatswissenschaft. 1909, Bd. II [История общественной благотворительности] — 451

Vallaux С. Geografie sociale. 1911 [Социальная география] — 273

Vanlaer. La fin d'un peuple. 1895 [Конец одного народа] — 461

Vierkandt A. Naturvolker und Kulturvolker. 1896 [Первобытные и культурные народы] — 423

Vigor. The Increased Yield per Acre of Wheat in England considered in Relation to Reduction of the Area // Journal of the Royal Statistical Society 1910 [Увеличение урожайности пшеницы в Англии в связи с уменьшением посевных площадей] — 263

Villerme L. Memoire sur la taille

del'homme en France // Annales d'hygiene publique et medicine legale.l-er serie. Paris, 1829, vol. 1 [Исследование роста мужчин во Франции] — 62

Vogel. Alterthumer d. ersten und altesten Christen. 1870 [Древности первоначальных и античных христиан] — 499

Walford — 256

Waltzing J.P. Etude historique sur le corporations professionneles chez les Romaines // Memoires couronnes Бельг. Корол. Академии. Louvain. 1896, vol. II [Исторические очерки о профессиональных корпорациях у римлян] — 267, 274, 35( 435-438, 461, 463- 465, 534, 536

Washburn M.F The function of ncip-ent Motor Processes // Psychological Review. 1914, vol XXI, № 5 [Функция начальных моторных процессов] — 46

Webb A The new dictionary of statistics. London, i 911 [Новый статистический словарь] — 19 64, 143-145 257, 261. 263, 284, 304, 446

Webster N. A Study in Democracy. London, 1919 [Исследование демократии] — 40E

Weil — 120

WcintroL — 120

Weiss A. Relation between. Functional and Behaviour Psychology // Psychological Review. 1917, Ns 5 [Соотношение между функциональной и бихевиористской психологией] — 23, 132, 229

Weiss A. Reiat'on between Structural and Behaviour Psychology // Psychological Review. 1917, hs 4 [Соотношение между структуральной и бихевиористской психологией] — 23, 132

Welby Lord. The progress of the Un.ted Kingdom from the War of the French revolution to 1913 // Journal of the Royal Statistic Society. 1915, Jaruary [Развитие Великобритании, начиная с воин Французской революции до 1913 года] — 283-284, 367, 368

Wilkinson. The Friendly society Mouvement '891 [Движение общества друзей]— 503

Willelmi Procuratoris Esmond. Chr Matthaei Analecta - 173, 208

Wolfe A.B. Economic Conditions and the Birth Rate after the War // Journal of Political Economy. 1917, № 25, June [Экономические условия и уровень рождаемости после войны] — 317, 544

Wood F The increase in the Cost of food oi different classes of society since the outbreak of War // Journal of the Royal Statistic Society 1916, Tuly [Рост цен на продовольствие или разные классы общества после начала войны] — 3 57, 370

Wood G.H. Some Statistics related to Working Class Progress since i860 // Journal of the Royal Statistical Society. 1899 [Некоторые статистические данные об улучшении жизни рабочего класса с 1860] — 367, 446

Wood G.H. Real Wages and the Standard of Comfort since 1850 , / Journal of the Royal Statistic Society. 1909, March [Реальная заработная плата и уровень жизни с 1850] — 367, 368, 446

Yate W. Account of New Zealand London, 1835 [Описание Новой Зеландии] — 138

Zockler Askese und Moenchtum. 189' [Аскетизм и монашество] — 185

Zolla. La crise de subsistences sous la Revolutions // R< ue des deux mor des. 1 декчбря4915 г [Продовольственный кризис во время революций] — 469 477

СОДЕРЖАНИЕ

В.В САПОВ, B.C. СЫЧЕВА. СУДЬБА КНИГИ - СУДЬБ ^ АВТОРАV

ГОЛОД КАК Ф VKTOP ПРЕДИСЛОВИЕ 3

ВВЕДЕНИЕ .5

Предмет и чадачи исследования 5

Голодание и его формы (Объектиъное пслятие голода)И

Субъективное ощущение голода ("голод-аппетит") как функция объ тивного факта голодания Обратная теория проф

Л.И. Петражицкого 22

4 Объективная теория голодания и механизм питания человека27

ЩABA ПЕРВАЯ.

ШМЕНЕКИГ СТРОЕНИИ, ФИЗИОЛОГИЧЕСКИХ И ПСИХИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ ОРГАНИЗМА В ЗАВИСИМОСТИ ОТ КОЛИЧЕСТВА И КАЧЕСТВА ПОГЛОЩАЕМОЙ (И УСВОЯЕМОЙ) ПИЩИ, В ЧАСТНОСТИ - ПРИ ГОЛОДАНИИ 51

Изменение соматического строения животных, под влиянием изменения питания

Изменение соматического строения человека под влиянием питания56

Изменение органов питания .6

Пнтаиие и рост

Характер питадия и объем грудной клетки . ,.

Характер питания и строение черепг . .. ... 71

Питание н вес организма

Питание и состав организма

Питание и физиологические процессы.78

Питание и субъективные ощущения (психические процессы) 86

I. Деформация в области общего самоощущения и в с<Ьере чуветвеино-

эмоциональных переживаний. 87

2 Деформация в области познавательных процессов.94

а)Деформация в области ошущеинй н восприятий99

б)Деформация в области представлений и течения идей 103

в)Деформация в области памяти 106

Деформация в области желаний, стремлений, волевых процессов108

Деформация характера и темперамента.. 110

Дефор» ацня в области всей целокупностн душевной жизни личности111

ГЛАВА ВТОРАЯ.

ИЗМЕНЕНИЕ ПОВЕДЕТ ИЯ ЛЮДЕЙ ПРИ ГОЛОДАНИИ 123

Понятие и (J ормы пищетаксиса и пищетаксических актов 123

Конкретное разнообразие пищетаксических актов и их доля в общем бюджете человеческой жизни130

Кривая интенсивности пищетаксиса при дефицитном (абсолютном) и

огн! сительном голодании.,148

Предварительные замечания о взаимоотношении голода и других детерминаторов153

Депрессирование и ослабление голодом детерминатора индивидуальной "амозащиты и соответствующих защищающих жизнь рефлексов 155

Депрессирование и ослабление голодом детерминатора групповой самозащиты и соответствующих рефлексов .. .. 163

репрессирование и ослабление голодом полового детерминатора и половых рефлексов77

Депрессирование голодом "рефлексов свободы" поведения 196

Депрессирование и оглавление голодом ряда коитрариых болевых рефлексоБ...... ....198

Депрессирование, ослабление и "выветривание" голодом ряда условных детерминаторов поведения и соответствующих условных рефлексов (религиозных, правовых моральных, эстетических и других фосм социального поведения) . . ?01

Депрессирование голодом "религиозных" рефлексов поведения207

Депрессирование голодом "правовых", "нравственных", "конвенциональных' детерминаторов и их рефлекс1 в .. 211

Депрессиоовавие голодом так называемых эстетических рефлексов219 Депрессирование голодом остальных контрарных условных рефлексов220

Изменение речевых рефлексоь человека под влиянием голода .... 221 Изменение субвокальных рефлексов ("убеждении" и "идеологии") человека под влиянием голод» . . . 225 Заключение и резюме231

ГЛАВА ТРЕТЬЯ.

СОЦИАЛЬНЫЕ ЭФФЕКТЫ МАССОВОГО ГОЛОДАНИЯ 233

1. Основные социальные эффекты детерминатора питания233

Постоянные социальные функции детерминатора питания 234

2 Постановка вопроса об основных первичных функциях массового голоданн» и их краткий перечень 238

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.

ГОЛОД, ИЗОБРЕТЕНИЕ НОВЫХ И УСОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ СТАРЫХ ИСТОЧНИКОВ И СПОСОБОВ ПРОИЗВОДСТВА ПРОДУКТОВ ПИТАНИЯ 246

ГЛАВА ПЯТАЯ.

ГОЛОД, ВВОЗ И ВЫВОЗ ПРОДУКТОВ ПИТАНИЯ259

Резюме269

ГЛАВА ШЕСТАЯ.

ГОЛОД И ЭМИГРАЦИЯ (МИРНАЯ)271

Резюме289

ГЛАВА СЕДЬМАЯ.

ГОЛОД И ВОЙНА (НАСИЛЬСТВЕННАЯ ЭМИГРАЦИЯ, ИММИГРАЦИЯ И ЗАХВАТ ДОСТОЯНИЯ ДРУГИХ ГРУПП)291

Рез юме319

ГЛАВА ВОСЬМАЯ.

ГОЛОД И РОСТ ПРЕСТУПНОСТИw-321

Резюме336

ГЛАВ л ДЕВЯТАЯ.

ГОЛОД, СОЦИАЛЬНЫЕ ВОЛНЕНИЯ, ВОССТАНИЯ И РЕВОЛЮЦИИ337

Древний Восток348

Греция349

Рим353

Византия 357

Неевропейские страны 358

Средние века361

Англия364

Франция371

Германия 384

Россия386

Вторичные функции голода404

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.

ГОЛОД И СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ

ОБЩЕСТВА410

Понятие прииудительио-этатического и "анархического" общества

и связь первого с голодом410

Основные теоремы и их проверка420

Первая теорема421

Вторая теорема421

Подтверждение теорем повторяющимися фактами42 2

Первобытные общества423

Древний Египет425

Ассиро-Вавилония, древняя Персия и древняя Индия427

Древний и отчасти современный Китай428

Древняя Япония430

Древняя Греция. Липарское государство431

Спарта432

Афины433

Рим 435

Византия439

Мир Ислама440

Государство Перу 441

Европейское средневековье441

Итальянские республики XII-XIV вв443

Историческая проверка второй теоремы454

СТАТЬИ О ГОЛОДЕ И ВОЙНЕ (1921-1922)

ГОЛОД И ИДЕОЛОГИЯ ОБЩЕСТВА 483

ВОЙНА И МИЛИТАРИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВА525

ВЛИЯНИЕ ВОЙНЫ НА СОСТАВ НАСЕЛЕНИЯ, ЕГО СВОЙСТВА И ОБЩЕСТВЕННУЮ ОРГАНИЗАЦИЮ540

Влияние войны на состав населения540

Влияние войны иа свойства населения571

Влияние войны на общественную организацию574

«ВЕРУЮ, ГОСПОДИ! ПОМОГИ МОЕМУ НЕВЕРИЮ!"581

КОММЕНТАРИИ591

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН И ЦИТИРУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ631

Научное издание

Питирим Александрович Сорокин

ГОЛОД КАК ФАКТОР

Издательство Academ а" 119991, Москва, Мароновский пер. 2Ь Тел 238-21-44, 238-21-23, факс 238-25-10 Эл. почта: herald@orc ru

Издательство "LVS" 113035, Москва, ул. Садовническая, 47

Главный редактор В А Попов Редакторы П А Захаров Н.К Пошкар. )ва Художник Л. В Сапова Верстка Е Ю Салтыкова Корректор Р А. Агеева Редактор-организатор В И Казаков

Подписано в п© .ать 20.03.2003 Формат 60х8& 1/16. Печать офсетнэ° Бумага офсетная N! 1 Печ г 43,5. Уч.-и !Д л 44,31 Типаж '000 экз Заказ №983

Отпечатано в ФГУП "Производственно-издательский комбинат ВИНИТИ' 140010, г. Люберцы Московской обл., Октябрьский пр-т, 403 Тел 554-21-86

гии Пг., 1920. т. 1-Й.

причине неусвоения организмом поступающей пищи (см.: Пашутин В.В. Курс общей и экспериментальной патологии. СПб., 1902, т. II, с. 7).

3 Здесь не место подробно объяснять, почему я всюду говорю о функциональном ряде, функциональной связи и пользуюсь терминологией функциональных уравнений Делается это не случайно, а вполне сознательно, в частности потому, что причинно-следственная связь не везде применима (она годна только для необратимых процессов и не годна для описания явлений взаимозависимости), не так точна и менее экономна. Далее, известно. что функциональный ряд в большинстве случаев обратим, и от нас зависит, какое из двух или большего числа явлений мы примем за независимое переменное, а какое за функцию. Для явлений взаимозависимости, а большинство социальных явлений именно таково, причинно-следственная формула совершенно не годна, тогда как функциональная формула вполне применима. Основная ошибка большинства социологов состояла в том, что явления взаимозависимости они принимали за причинно-следственные отношения, описывали их по типу последних и в итоге породили п+1 «хромых» и «прыгающих» теорий, где какое-нибудь явление фигурирует в качестве первого фактора, а другие — в качестве «надстроек». При функциональном подходе к делу все эти теории можно сдать в музей искалеченных теорий и оставить в стороне весь спор о первом факторе. Исследователю можно взять любое явление в качестве независимой переменной и искать его функции, далее — само это явление взять как функцию и изучать его «ар

1) Явление дефицитного голодания, как мы видели, означает недостато шый приток (и усвоение) пищевых продуктов в орга-

24 Бабкин Б. Цит. соч., с. 31-32.

28 Дальнейшее имеет одш аковое значение при принятии и непринятии гипотезы; пищевого центра Я ее принимаю ибо она гораздо проще объясняет весь механизм питания

44Такой аппетит может быть вызван хроническим раздражением пищевого центре при некоторых заболеваниях мозга «В таком случае наблюдается неукротимое желание принимать пищу, и такие больные жалуются на постоянный голод, хотя едят гораздо больше, чем нужно для покрытия расходов тела» Такие случаи говорят о том, что здесь зсе тормозящие возбуждения подавляются противоположными идущими из других частей нервной системы, связанных с пищевым центром (Немилое А В О голодании с 87)

45Шеррчнгтон Ч Цит соч , с 26-27, 40 Прекрасную — и вполне достоверную — художественную иллюстрацию подобного случая взаимного усиления рефлексов дал Чехов в своем рассказе «Сирена» Приведу отрывки отсылая читателя к самому рассказу «Мы все сейчас желаем кушать, — говорит здесь Жилич, — потому что утомились и уже четвер/ый час (дрвно не принималась пища, следозательно кровь влияет положительно, из пустого желудка не идут "тормозящие влияния". — ПС.), но это, душа моя, не настоящий аппетит Настоящий волчий аппетит когда кажется отца родного съел бы. бывает толькс после физических движеьий, например после охоты с гончими. Тоже много значит и воображение (условные рефлексы — ПС). Ежели положим, вы едете с охоты домой и желаете с аппетитом пообедать, то не надо стараться чтобы голоза думала только о графинчике да закуске Я раз дорогою закрыл глаза и вообразил себе поросеночка с хреном, так со мною от аппетита истерика сделалась Ну-с, когда вы въезжаете к себе во двор, то нужно чтобы в это время из кухнн пахло чем-нибудь этаким, знаете ли. Ну-с. когда вы входите в дом то стол уже должен быть накрыт а когда сядете сейчас салфетху за галстук и не спеша начинают с графинчика с водочкой. Дг ее. мамочку, наливаете не в рюмку а в какой-нио'удь допотопный дедовский стаканчик из серебра или в этакий пузатенький с надписью "Его же монаси приемлют" (все положительные условные возбудител i — ПС) и выпиваете не сразу, а сначала вздохнете руки потрете равнодушно на потолок гн глядите, потом, этак не спешг поднесете ее водочку-то, к губам (дразнение и срок чтобы секреторные органы начали работать. — ПС) и тотчас же у вас из желудка по всему телу искры (действие безусловного положительного раздражителя. — П С ) Как только выпили сейчас же закусить нужно (положительный безусловный раздражитель — П.С ). Ну-с. а закусить душа моя, тоже нужно Умеючи Самая лучшая закуска — селедка» (Чехов А П Собрание сочинений Пг 1918, т. I. с. 13-18). Здесь все верно как верно и то, что своими

1 Гольдшмидт Р. Основы учения о наследственности. СПб.. 1913, с 49-62. Там же см. таблицы и фотографии

3 Копдаев Б. Физиологическая приспособленность пищеварт ельного канал? к роду пищи//Природа 1916. № 9 См также Пашутин Е В Цит соч . с. 699.

i Лапинский М.Н Цит соч , с. 51-52.

76 Pesche! О Volkerkunde Leipzig, 1881, S 85-87.

29Цифры и данные см Villerme L Метоте sui la taille del'homme en France // Ar.na!es d hygiene publique. 1-er sene Pans 1829, vol. 1, p. 351-399 Livi R Sullo sviluppo del cc-po in rapporto con la professione. Roma 1897' Livi R. Essai d anthopometrie militaire // Bulleun de l'lnstitut international de statistique vol VII livre 2: Анучин Д H. О географическом распределении роста мужского населения России. СПб., 1889 с. 15-16; Carlier Les ^apports de la taille avec le bien-etre //' Annales d hygiene 1892 (таблицы): Longuel / Annales de demographie 1900 Chalumeau Influence de la taille sur la formation

рост в сантиметрах больше веса бедняков

64 По данным Саатчиан «число красных кровяных шариков при настоящих условиях (у жителеи РСФСР в готодные годы) сократилось в среднем До 37С0С00 в I куб мм». Цит по Вапъдман В. А . К вопросу о клинике голодания // Юбилейный сборник в честь XXV-летия врачебно-научнои де- ягел! ности (1894-1919) проф. И И Грекоза Пг., 1921, с. 438.

низму, что умереть с голода ему не придется, чтс зсе это делается для науки, плюс воздержание от усиленной работы, от обычного темпа жизни и т. д — все это резко меняет картину психофизиологических процессов и рефлекс в поведения голодающего в лаборатории Если бы после двух-трех Дней гололания и Суккк и другие не знали бы, где добыть кусок хлеба, оказались бы под угрозой голодной смерти или вынуждены были вести обычный образ жизни — все изменения процесса дыхания, пульса, температуры, состава крови и т. д. были бы гораздо более резкими. То же самое относится к переживанчям и гктам поведения

75См Raseri Inchiesta aella Socete Antropol. // Annah di Staustica. 1881, sene II vol 6- Marro A. La Puberta. Torino 1900.

7S Подробнее см : Петражицкий Л.И Введение в изучение права и нрав-

80В этом как и в некоторых других отношениях кривая увеличения «голода» и «аппетита» похожа на кривые некоторых других ощущений, например «табачного голеца». При отвыкании от курения табачный аппетит носит гот же перемежающийся характер Сильно хочется курить утром после чая или кофе после обеда при напряженной умстьенной работе и т. п., т. е. в прежние — до отвыкания — моменты усиленного курения

85Boring E.G. Op. cit. p 311-317 См.: Пашутин В В. Цит. соч . с. 573-574, 585. 608.

89 Описание опытов и методов получения этих цифр я не привожу и отсылаю читателя к самой статье См. Marsh НD. Od cit., р 438-444

90 muaiani L. Op. cit., р 67-68.

92 Там же.

99 Розенбах П Я О влиянии голодания на нервные центры М 1922, с. 80-81

103Boring E.G. Op. cit.. p. 307-310, 315.

Жилину, живописующему картины аппетита и его удовлетворения. — Я из- за вас уже второй лист порчу ». Затем «Иван Гурьич1 Из-за вас я третий лист испортил»! Далее: «Я шестой лист порчу1 Это бессовестно»! Так он и не смог написать «особого мнения» и вынужден был уехать на обед (Чехов А.П Собрание сочинений т I, с. 14-18).

I0S Аранович Г. Цит соч.. с. 33.

112Ради удобства я пользуюсь обычными терминами субъективной психологии для характеристики субъективных переживаний: первые для меня только ярлыки, отмечающие разные оттенки последних.

115 -Marsh H.D. Op cit., p. 444 445.

Гамсун К. Голод, с. 80. 97, 117, 119 и passim.

132Было бы крайне интересно проследить более точно и детально кри- ВУЮ умственной работоспособности при различных формах и сроках голодания. Эта задача выходит за рамки данной работы. Всего вероятнее, что эта кривая имеет не прямолинейный, а волнообразный характер. Понижать при резком уменьшении и ухудшении питания, она при продолжении голодания может затем временно повышаться в силу относительного приспособления организма и нервной системы к новому положению. За временным повышением при продолжающемся голодании она снова понижайся. Повышения возможны и в дальнейшем, но чем больше длится голода- Ние, тем они происходят все реже и реже, становятся все слабее и слабее, и в итоге кривая, хотя и с некоторыми колебаниями, непрерывно будет

133 Niceforo A Op. cit., р. 104. Там же см цифровые данные как Niceforo так и других авторов (Roncoroni, Albertott, Lombroso, Samt-Hila.re, We..'я Dehn a, Ferrai).

Ii4 Cm Bndges I. W Coler L.E The Relation of Intelligence to Social Status

// Psychological Review 1917. № 24 p. 1-3)

l3s Ibid., p. 29-31. Там же см. числовые данные и кривые. 136 Горовой-Шалтан В.А. Цит. соч., с 35

25Ср.: Пашутин В В. Цит. соч.. с 401.

30 Подробнее об этих типах см. ниже

51 Ibid.. S. 112-114.

76Пешков В.Н. Русский нард и государство. М., 1858, с. 454.

9С Дети в голодных губерниях // Петроградская правда. 1921, № 192.

107То же самое имело место в Индии. См.: Digby W. Op. cit., vol. П> p. 159.

118Loisel. Influence du jeune sur la spermatogenese // Compt. R. et Mem. Soc, biol. T. 53, p. 836.

119Статья в Arch. ital. Biol. 1889, vol. 12. p. 214-222.

149Westermarck Е. Geschichte der Menschlichen Ehe. Berlin, 1902, S. 65.

163Главным фактором, определяющим характер условных рефлексов индивида, является система социальных координат, т. е. его принадлежность к тем или иным - элементарным и кумулятивным - группам. Важней

169Curschmann F. Op. cit., S. 56-57.

18(5 Curschmann F. Op. cit., S. 55.

190 Curschmann F. Op. cit., S. 56.

200 Подробнее о рикошетном влиянии акта на психические переживания

Iубеждения см Сорокин П А Система социологии т. 1, с. 176-193\ Сорокин П А. Влияние профессии на поведение людей и рефлексология профессиональных групп // Вопросы изучения и воспитания личности 1921, № 3: Цхсемс Ь Психология СПб., 1896, гл. XXIV; 1884 Ланге НИ Душевные Движения 1896 Levis P. L'education de la volonte Payot J L education de la '•"olonte. 1907; Weiss A. Relation between Functional and Behavior Psychology

IIPsychological Review. 1917 № 5.

" Ковалевский М.М. Экономический рост Европы до возникновения капиталистического хозяйства. М.; 1898, т. I.e. VIII-IX.

" Там же, с. 36. 45 55-56, 89, 104. 285

20 Вот несколько примеров В Афичах, где по вычислению А. Бека, всегда не хватало около 10000UU медимнов5". а при плохом урожае должно было ввоз 1ться не менее половины всего хлеба, «вывоз был безусловно воспрещен», а ввоз всячески поощрялся, а) всякий корабль, прибывающий в Афины, должен был две трети продуктов отдавать городу и только одну треть мог вывезти обратно Ь) все жители Атики под страхом смертной казни должны были везти на продажу хлеб только в Афинский эмпориум6*, с) запрещалось давать для переьозки суда, которые не возвращаются назад в Афины ит д. См . Bockh A. Op. cit, Bd. I, S. 116-120 123

Подобное видим и в риме, тоже не «самодостаточном» в смысле продовольствия См Hirshfeld О. Die k&iSerLchen Verwaltungsbeamten von Augustus bis auf Diocletian Berlin, 1905, S 117-118 См также указаньыс ниже работы Гостгвцева, Waltz.ng'a и др. То же самое происходило в Средние века. Например, во ьремя голода 805-806 гг Карл Великий издал указ, запрещавший вывоз из страны каких бы то ни было съестных припасов ne foris imperium nostrum verdatur aliquid alimoraat7* Аналогичные указы были изданы в 1269. 1272 и другие голодные гсды (Curschwann J7 Op cit , S. 71, 74-75)

По существу то же самое происходило в итальянских средневековых республиках (см Ковмгвский М.М Какими мепами итальянские республики боролись с голодом и нуждою, Рошер В.Г Цит. соч , с 98-99) а позже — в Англии, во Франции и до последнего времени в Индии (см.: Афанасьев Г Е. Условия хлебной торговли во Франции в XVIII век«; De la Мат' Traite de la police [главы о продовольствии, т. II и III]: The imperial Gazetteer of India. О fora. 1907, vol "I, p ^83-502) И в XIX в , например, в 1804 — в курфюршестве Саксонском и в ряде германских государств в 1846-1848 гг (см.: Рошер Б.Г Цит соч.. с. 98-'00).

То же самое было и у нас. Например во .время голода 1422 г. «псковитяне заповедоша не продавать за рубеж рожь и никакого обилиям (Ермолов А Цит соч., т. I, с 8), Такие же меры были приняты во время голода 1650 г. во Пскове (см.: Курц Б Состояние России в 1650-1655 гг. по донесениям Родэсг. М., 1915, с 22-23).

При Петре и его преемниках, например при Екатерине II. в годы крупных неурожаев и голодовок «вывоз хлеба из всех или некоторых портов либо совершенно воспрещался либо ограничивался» Так было и позже: в 1798-1802 1803-1805, 806-1812 и др Я (см. Ермолов А Цит. соч., с. 27 Романович-Славатинский А.В. Цит соч., с. 47-48). Причем сплоил и рядом При голоде в той или иной губернии запрещался и в прошлом и недавно вывоз поодуктов в другие губернии. Еше в 1891 г «в некоторых губерниях местной администр ацией было самовольно установлено запрещение вызоза Хлеба в другие деревни» (Ерпопов А Цит соч., с 27)

Со всеми этими явлениями мы столкнулись и в наше время, в \9\А-

2 См.: Майр Г. Статистика и обществоведение. СПБ, 1901, т. II, с. 71 и др.: Майо-Смит Р. Статистика и социология. М, 1900, с. 366-367, Levas- seiir Е. La repartition de la race humaine // Bulletin de l'lnstitut International de Statistique. 1909, vol. XVIII, p. 48-63; Levasseur E., Bodio L. Statistique de la superficie et de la population des contrees de la Terre // Ibid, vol. XII, p. 1-110: Сорокин П. А. Система социологии, т. 1, с. 254-255; Мечников Л.И. Цивилизация и великие исторические реки. Киев-Харьков. 1899, с. 74-76:

10 Curschmann F Hungersnote im Mittelalter, Leipzig, 1900. S. 62-68.

27Philippovich. Е. Auswanderung // Handworterbuch der Staatswissenschaft. Bd. II, S. 273-274: Майо-Смит P. Статистика и социология. M., 1900, с. 342.

Staatswissenschaft Bd V, S 427-433) и статьи Conrad'a v<Agrarkrisis» (Ibid, Bd II. S 206-221).

40Материалы по статистике Петрограда. 1920 и j921, вып. I, с. 10, вып. III. с 3-4, 23, вып V, стртья С А. Новосельско1 о

41Материалы по статистике Петрограда вып I. с. 10, вып. III, с. 2L

21А. Мюллер правильно отмечает, что бурные завоевания Ислама находятся в связи с избытком населения на аравийском плоскогорье во времена Магомета и после него. Далее в Медине «среди приверженцев Магомета

24 Rauchberg Н. Bevelkerungsstatistik // Handworterbuch der Staats-

wissenschaft. Bd. II, S. 880.

45См.: Ростовцев М.И. Рождение Римской империи. Пг., 1918, с. 28-29, 38- 42. 104-105; Seeck О. Der Untergang der Antiken Welt; Fahlbeck P. La decadance

7См.: Oettingen A. Moralstatistik. 1882, S. 486-488; Ван-Кан Ж. Экономи

28«Утечка продуктов и предметов первой необходимости (из Петроком- муны) — довольно велика. Можно отметить все-таки то обстоятельство, что крупных хищений вагонами, как это бывало раньше, теперь уже не бывает а от мелкого вор? не убережешься Жалуются на недостаток в весе продуктов говорят, что неправильные гири Дело не в гирях а в пальцах приказчиков. Спрашивают, куда девались вещи, бывшие в Гостином дворе

следующее: «Народ вымирает привык к своему вымиранию, среди него

образовались приемы жизни, свойственные вымиранию. — умирание детей, сверхсильная работа женщин недостаток пищи для всех»5*.

5 Я лично наблюдал десятки и сотни таких протестов и волнений в «Доме ученых» в феврале-апреле 1921 г., когда выдачи пайков резко сократились в 1918-1919 гг. в столовой Университета и Бестужевских курсов в

концу республики см.: Fustel de Coulanges N.D. Op. cit., part XII; Dru- mann W. Op. cit., S. 23-24, 39-43; Niese B. Grundriss der Romischen Geschichte. Munchen 1906, S. 146-147: Duruy. Histoire des Romains. Paris. 1885, vol. VII, p. 522-523

45См.: Duruy. Op. cit., vol. VI, ch. XCV, p. 350-351; Niese B. Grundriss der

57Мюпг.ер А. История ислама, т. И, с 29, 33.

отмечает Парето, который, анализируя средневековые хроники, вскрывает «желудочные» причины человеческих действий (Pareto V. Trattato di sociolo- gia generale, vol. I, p. 804-805).

98Ibid., p. 152. Покупательная способность драгоценных металлов по сравнению с их способностью в 90-х гг. XIX в., принимаемой за единицу, была такова:

в 1201-1225 — 4'/3 1226-1300 — 4

99Schrrutz O. Die Bevegung der Wa^npreise in Duetschland von 1851-1902. Berlin, 1913, S. 434-435

' D'Avenel G. Paysans et ouvriers, p. 28-29

116D'Avenel G Paysans et ouvriers, p. 290 О положении рабочих см Levasseur Е. Ristc.re des classes ouvrieres. 1904, vol. 1; Тарле ЕВ Рабочий класс во Франции в эпоху революции. СПб, i909 О положении крестьян

131Кареев Н.И История Западной Европы, т IV, с. 590.

167Ермолов А.С Чаши неурожаи, с. 6, 17; Романович-Славатинский А В элода в России и Западной Европе и меры правительства против них.

Кис 1892, с. 53, Платонов С Ф. Лекции по русской истории, с. 555.

196 Когда читаешь хотя бы то же фукидидовское описание Керкирской революции, создается впечатление, что оно написано историком европейской революции. «Война становится учительницей насилия и приводит настроение большинства в соответствие с текущими обстоятельствами... Смерть предстала во всех видах .. Отец убивал сына, людей отрывали от святынь и убивали возле них... Керкирцы убивали всех, кто казался врагом (низвергнутой демократии), некоторые были убиты из личной вражды, кредиторы — должниками... Изменилось даже привычное значение слов в оценке человеческих действий. Безрассудная дерзость стала считаться мужеством. Предусмотрительная медлительность — трусостью, рассудительность — об- личием труса, внимательность ко всему — неспособностью к делу безумная решительность — свойством настоящего мужа, осторожное обдумывание — за предлог для уклонения, кто вечно недоволен — тот заслуживает веры, кто ему возражает — тот человек подозрительный. Кто задумал коварный замысел и имел удачу — умный, а тот, кто разгадал это. еще

198«Социальная революция, — пишет Лебон, — имеет следствием... заключение общества в смирительную рубашку. Разнузданная чернь, вооруженная, жаждущая мщения и разъяренная: пики, топоры, ножи и молотки, угрюмый притихший город; полиция у семейного очага; подозрительность ко всякому мнению; подслушанные речи... подмеченные слезы... сосчитанные вздохи... выслеженное молчание... везде шпионство и доносы... неумолимые реквизиции... вынужденные займы... обесцененные бумаги...

7 Barnich G. Essai de politique positive bases sur l'energetique social de Solvay. Bruxelles, 1919, p. 34. Отсюда следует, что если социалистическое общество возможно лишь при изобилии всего («каждому — по потребностям»), то тогда сама регламентация при социализме не нужна вовсе. Она нужна лишь при недостатке, т. е. когда нет изобилия, когда и думать не приходится, чтобы было «каждому по потребностям». Вывод: или будет бедность — тогда будет, как и был, всерегламентирующин этатизм-социализм; или будет изобилие — в таком случае не будет последнего.

Culture and Social Institutions of the Simpler Peoples: An Essay in Correlation. London, 1915; Grosse E. Die Formen der Familie und die Formen der Wirtschaft. Freiburg, 1896; Ковалевский M. Очерк происхождение и развития семьи и собственности. СПб:, 1895. См. также курсы первобытной культуры и этнографии Липперта, Шурца, Харузина и др.

37Там же, с. 337-338.

48См. Bcckh A Op cit., S. 117, 119-124 i 25, 304; Новосадский H И Цит.

70 См.: Бюхер К. Возникновение народного хозяйства, т II, с. 145-146. «Тогдашнее экстенсивное земледелие не в состоянии было прокормить... Даже и то незначительное число жителей», которые населяли средневековые

71Кулшиер ИМ Лекции по истории экономического быта Пг., 19)8, с. 118-121. Не отрицает этого даже Бюхер (цит соч, с. 161-162).

72См.: Ковалевский ММ Экономическии рост Европы М, 1903, т III, с. 1-85, т II с 670-671; Эшли У. Экономическая история Англии М 1897, с. 18-30 Подробный список литературы см. Купишер И.М Лекции по истории экономического быта. Пг , 1918, с. 106-108

73Ковалевский М Какими мерами итальянские республики боролись с Гол'(ом и нуждою // Помощь голодающим М 1892. с 355

76Свободной торговли в нашем смысле здесь не было. Она ограничивалась сотнями способов: справедливой ценой, etc. «Деятельность посредников почти повсюду регламентировалась до мельчайших подробностей». Так же детально был регламентирован труд рабочего, его время, техника и т. д. «Понятие свободы труда было чуждо этому экономическому строю». Сам факт развития здесь гильдеизма, цехов, ассоциаций, корпораций, поглощавших личность, находится в связи с нашей «независимой» переменной. См.: Лависс Э, Рамбо А. Всеобщая история, т. II, с. 6. II, 25, 29, 37, 43,

87 См.: Schmoller G. Die Einkommensverteilung in alter und neuer Zeit //

110Dill S. Roman Society in the Last Days of the Western Empire, book III, chapter I.

125 Tame Н. Op cit, р. 516-550.

125 См.: Ермолов А. Наши неурожаи и продовольственнь й вопрос. СПб,

133Лешков В.Н Цит соч . с 483 490.

144Там же, №№ 2, 3, 577, 211-213 и др.

147Например, дьякону Петру в Белгороде «велели дать нашего жалованья, руги [содержания] 5 рублей на год, 5 четвериков ржи, 5 четвериков овса из наших житниц» и т. д. См. №№ 47, 359, 365. 6, 49, 504, 221, 406 и др.

149Причем все это делалось с обычными злоупотреблениями. Реквизито

(Юлихер А. Цит. соч, с. 187). В Коринфской общине апостола Павла, по его словам, — «не много мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных» [1 Кор. 1, 26]. «Павел говорит о глубокой нищете (фессалоникий- ской и филиппийской) общин» {Добщютц Э. Древнейшие христианские общины, с. 290-291, 325).

" «Отпет nostram possessionem cum omnibus hominibus communem habe- mus»12",— положение катаров. Состав их был в значительной мере из низших слоев. См • Карсавин Л.П. Очерки религиозной жизни в Италии в XII-XIII вв. СПб, 1912, с. 5, 22, 52, 216. То же самое было и у арнольдистов, которые вербовались главным образом из тех же низших слоев и антисобственническое настроение которых вне сомнения (там же. с. 67-70, 76. 80, 216), и у вальденсов и гумилиатов. У вальденсов, «по их словам, нет собственности». Около них сплачивались главным образом средние и низшие слои населения (там же, с. 89, 96, 139-140, 165, 155, 164, 216, 238-239). См. также: Mosheim J. Ketzergeschichte. Bd. I, S. 224, 321, 378; Каутский К. Цит. соч, с. 129-130, 132-133, 146-147; Ли Ч. История инквизиции, т. I, с. 36, 83.

29Там же, с. :514-517, 519-521, 533, 582; Каутский К От Платона до анаб птистов, с. 17-18.

44См.: Taine Н. Les origines de la France contemporaine. L'Ancien regime

* (в том числе и пленных)

Если присоединить сюда данные Doring'a об убитых Австро- Венгрии (кроме убитых и умерших от ран и болезней Болгарии, Румынии, Бельгии и других воевавших государств), то общее число убитых и умерших от ран и болезней составит 7 миллионов 358 тысяч человек. Если прибавить к ним убитых и умерших от ран и болезней других воевавших государств, то это число будет не менее 8000000. Прибавим сюда пропавших без вести и взятых в плен (к сожалению, для большинства государств данные о пропавшие без вести не отделены от взятых в плен), число коих в таблице достигает 4 миллионов 612 тысяч человек, из которых число погибших никак не менее 1500000, и мы получим общее число прямых жертв войны не менее 9,5- 10 миллионов по самым скромным подсчету.

Такова жатва последней войны, если учитывать только убитых и умерших от ран и болезней. Жатва, как видим, весьма обильная. Смерть собрала за эти годы отличный, поистине небывалый урожай.

«Материалов по статистике Петрограда», которую автор любезно предоставил мне в рукописи. В этой статье даются более точные данные но сравнению с данными, опубликованными им в I-III вып. «Материалов» и являющимися предварительными.

24Общие потери четырех государств (Англии, Франции, Германии и Ав-тро-Венгрии) за годы войны Dol ing исчисляет в 171 млн Белове* Прибав юя сюда колоссальные ] ютери России за 1914-1920 гг. и других государств МЫ получим число никак не меньшее 30 млн

33См : Nixon S. W Op cit., р 435-437, 442, Повоселъский С. А. Указ. статья в V -м выписке «Материалов по статистике Петрограде»

38Darvih L Op cit р 160.

49Более подробное развитие отдельных положений о роли военного отбора см. в следующих работах: Novicow J Les luttes entre soaetes human з e leur phases successive? Paris, 1P04- Lapouge V. Les selections soci ales 1396;

G.F Die Biologie des Krieges Zurich, 1919; а также указанные работы Jourdan a, Otlet и др

52Nicolai GF Op cit., S. 83-84

54Кроме войны есть и другие факторы, порождающие этот тип общества и содействующие его развитию В их ряду главное место занимает голод, если он обрушивается на общество с резкой имущественной дифференциацией. Подробное исследование и доказательство этой связи дается мной в моем исследовании «Влияние голода на поведение людей и общественную жизнь», приготовленном к печати Учета этих двух факторов — войны и голода — достаточно для того, чтобы стали понятными почти вое опыты возникновения развития и упрдка военно- или принудительно-социалистических обществ имевших место в истории, и почти весь ход кривой военно-принудительного социализма, ее подъемов и падений в истории многих народов

1

Sorokin P.A. Man and Society in Calamity. New York, 1968, p. 9.

2

Ibid., p. 13-14.

3

Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика. СПб.. 2000. с. 657.

4

Там же, с. 652.

5

Короленко В.Г. Была бы жива Россия! Неизвестная публицистика 1917- 1921 гг. М., 2000, с. 323. Следует при этом отметить, что сам Короленко надеялся на то, что «теперь этого не будет. Человечество прожило несколько столетий не даром...».

6

Красная книга ВЧК. М., 1990, т. 2, с. 109 (Воспоминания В.И. Игнатьева).

7

См.: Сорокин П.А. Общедоступный учебник социологии. Статьи разных лет. М., 1994, с. 330-331.

8

См Е В. Сапое В начале ' длинного пути" (Первая книга Питирима Сорокина) // Сорокин П.А Преступление и кара, подвиг и наград? СПб , 1999. с. 2}

9

Подробнее см.: Сорокин П.А. Система социологии. М 1993, т 1, с. 95-

10

Там же, с. 432-433.

11

" См.: Сорокин П.А. Общедоступный учебник социологии, с. 70-183.

12

Сорокин П.А. Дальняя дорога. М , 1992, с 138-140.

13

Сорокин П.А. Общедоступный учебник социологии, с 415.

14

Фамилия цензора указана А.В. Липским (см.: Сорокин П.А. Дальняя дорога, с. 290).

15

Как квалифицирует его А.В. Липский (там же, с. 290).

16

См.: Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика. СПб., 2000. с. 8-10.

17

См.: Геллер М. Некрич А. Утопия у власти. М., 2000, с. 106-137. Здесь хорошо показана связь между голодом, антицерковной компанией большевиков и высылкой крупнейших ученых из страны в 1922 г. (в числе высланных был и Питирим Сорокин).

18

БСЭ в 1930 г. называет цифру в 5 млн. человек, по оценке Ф. Нансена в России в это время от голода и сопутствующих ему болезней умерло 3 млн. (см.: Короленко В.Г. Была бы жива Россия, с. 426).

19

Подробное доказательство этих положений будет дано в третьем томе «Системы социологии».

20

' Немилое А.В. О голодании // Ежемесячный журнал. 1918. № 2-3, с. 80- 81. См. также: Фереорн М. Общая физиология. М.. 1911. вып. II, гл. III; Sherrington Ch. Physiology, its scope and method // Lectures on the method of science. Oxford, 1906 («The body is a fuel-fed machine». — образно говорит он3'): Ostwald W. Die allgemeinen Kennzeichen d. organ. Substanz // Allgemeine Biologie. Leipzig, 1915; Roux W. Das Wesen des Leben // Ibid.

21

О понятии и задачах социологии см.: Сорокин П.А. Система социоло

22

гументы», наконец, в итоге — формулировать общие теоремы взаимозависимости и взаимоотношений изученных явлений. Подробнее об этом будет сказано в третьем томе моей «Системы социологии». А пока см.: Мах Э. Познание и заблуждение М., 1909. с. 283-284; Pareto V. Trattato di sociologia generale. Firenze. 1916, vol. I, p. 146-152; vol. II, p. 274-276. 467 и др.; Пирсон К. Грамматика науки. СПб.. 1911 и курсы высшей математики, например: Лоренц Г, Элементы высшей математики. М., 1910, т. I, с. 11-12 и другие издания Сытина.

23

И этот тезис о плюрализме детерминаторов человеческого поведения и социальных процессов я оставляю пока без доказательств Они будут даны в третьем томе «Системы» и (попутно) в данной работе.

24

s Сказанное, как видно из определения, относится и к голоданию по

25

Rubner М ОЪег der Moderne Ernahrungsreformen // Archiv fur Hygiene.

26

Bd. 81, S 189-19С; Рубнер М. Учебник гигиены. СПб., 1897, с 505-506 Словцов БИ Пищевые расклада/'. Пг., 1919,с 7-8.. Gautier Alimentations. 1904.р Hill 2. См. также курсы Ньрре Gartner'а и др

1 Кольцов Н.К Физиология исхудания // Природа 1919. № 10-12. с 421; Словцов Б. И Биохимия одностороннего питания Пг., 1922, с 17-18

27

О ксличзстве их см. Rubner М Op. cit., 193 Рубнер М Учебник гигиены, с. 505-506; Словцов Е И. Цит соч , с. 13 Подробности см в указанных выше работах

28

Кольиов Н К Цит соч., с. 414.

29

Lando's-Roseman. Учебник физиологии человека 1913. с. 375: Слов- цов Б И Биохимия одностороннего питания (passim)

30

" См. об этом работы McCollum and Davis // Journal Biological Chemistry 1914. № 19: 1915, № 2) 23; Osbom and Mendel II Ibid. '915, N" 20 Daniels ana Nichols И Ibid. 1917, № 32; d-r Apert. La croissance Pans, 1921, p. 85-86, Кольцов H К Физиология исхудания: Палладин А. Вози, ожен ли рост при питании льняным маслом // Врачебное дело 1921 Ко 1-6, с. 7-8, Палладин А Роль витаминов в питании II Врачебное дело. 1919, № 18-19

31

Такое предпочтение наблюдается не только у человека, но и у животных. В руководстве по коомлению сельскохозяйсгвенных животных посто ■ янно обращается внимание, помимо калорийности и питательности корма, на его разнообразие, вкусовые качества и приятное^ «Обращать внимание при вычислениях кормовой дачи только на продуктиьиую ценность корма или на крахмальные эквиваленты так же недостаточно, как и hp перевариваемые зещества, если не будет уделено внимание на степень приемлемости данным животным кормов. Приятность кормовой дачи на вкус является пунктом, который не следует упускать из виду Надолго высокую продуктивность (т. е. принятие больших количеств корма) нельзя п< одержать без разнообразия составленной кормовой дачи» (Кельнер О. Кормление сельскохозяйственных животных Киев 1912, с. 465-466^ На поведении кошки, собаки к других животных весьма легко констатировать наличие этого предпочтения разно составленных, хотя и недефицитных, пищевых диет

32

См Groijahp A. jber Wanalungen in rter Volksernahrung // Staats- und Sozialwissenschaftliche Forschungen hrsg von G Schmoller Leipzig, 1902 Bd. XX Heft 2, S 58

33

Ibid.. S. 58-64 Здесь же см. цифры и подробности.

34

Клепиков С.А. Питание русского крестьянства М . 1920 с. 13-14,20 21- 23 30.

35

Там же, с. 22-23.

36

" Там же, с. 31, 36 и passim. Соответствующие данные для Англии, Франции, Германии, США см.: Webb A. The new dictionary of statistics. London, 1911. p. 156-165, 273-289; Первушин C.A. Потребление //Энциклопедический словарь Гранат. Пб., 1916, т. 33. Для Бельгии: Slosse et Waxweiler Reclierches sur le travail humain dans l'industrie. 1910, p. 161. Для всех европейских стран — в указанной работе Grotjahn'a. С переходом от бедных слоев к более богатым и здесь рядом с абсолютным ростом количества всех частей пищи относительный рост хлеба идет гораздо медленнее, чем мяса, яиц и особенно сахара. Во Франции, например, с 1840 по 1895 гг. потребление хлеба, вина и картофеля увеличилось на единицу населения на 50%; потребление мяса, сыра и сидра удвоилось, сахара и кофе — учетверилось. См.: D'Avenel G. Le mecanisme de la vie moderne. Paris. 1908. p. 157. Остальную литературу см. в работах Grotjahn'a, Клепикова и Первушина.

37

В этом отношении говоря словами А Маршалла относительный голод может быть назван эластичным а потребность его удовлетворения можно сравнить с потребностью в предметах роскоши К нему в отличие от дефицитного голодания, применимы все рассуждения Маршалла о пред метах роскоши и кривые насыщаемости последними. См Marshall А Principles of economics. London 1891 vol. I p. 160-174 и Book III.

38

См Петрижицкий Л И Введение в изучение права и нравственности СПб., 19G7, с. 215-216: Boring Е G, Processes Referred to the Alimentary and Urinary Tracts // Psychological Review 1915 № 4 p. 306-307, Marsh .ID Individual and Sex Differences // Ibid., 19'6 p 434-445 Luciani L Das Hungern Hamburg-Leipzig 1890 (passim)

39

2' Петражицкий Л.И. Цит. соч., с. 220-223.

40

Граждане РСФСР могут это засвидетглглтвовать При недоедании в Москве и Петрограде в 1918 1919 гг. массе голодающих постоянно хотелось есть аппетит был перманентным. Это констатировано и клиническими наблюдениями См.: Шервинский В.Д Современное питание h Природе 1919 № 4-6 с. 185-186.

41

Боткин Б Внешняя секреция пищеварительных желез. Пг , 1915 с. 3-4. См. также Лондон Е Физиология и патология пищеварения Пг.. 1916

42

Павлов И П. Лекции о работе главных пищевых желез. СПб., 1897, с. 61, 52, 3(< 43 49-50. 52-53, 95-96 и др См., однако, ограничения этой целесообразности у Е Лондона (цит соч., с. 10-12).

43

Бабкин Б. Цит соч , с. 105-150 и passim Л И Петражицкий правильно называет всю систему ре1улировки питания «оессозна" ельно гениальной» (цит соч. с. 236).

44

Например, Л. Лучиани говорит- «Die Reguherung der E/nahrung und der Warme ist begrtindet in der Funkt.on Jes Nerwensystems in semer Gesamtheit und b.nheit und bemht nicht auf p>neir> oder andern Ten oder Abschnitt desselben»9* (Luciani L Das Hungern 1890 S. 239).

45

20 Бабкин Б Цит соч , с. 227 (см. у него подробнее об этом). См также Цит. соч А В Немилова и Е Лондона.

46

Подробнее об этом см. в указанных работах Б. Бабкина и А.В. Неми- лова; см. также: Тарасевич Л.А. О голодании. Киев. 1907. Подробнее об интегрирующей и координирующей роли кровеносной системы вообще см: Фредерик Л. Химическая координация жизненных явлений // Успехи биологии. Одесса. 1912, с. 68-69.; Немилое А.В. Гормоны. Пг.. 1917: Gley Е. Quatre le9ons sur les secretions internes. Paris. 1920.

47

И.П Павлов рассказывает, как после лихорадки он лишился аппетита и для егс возбуждения решил выпить вина «При первом же: ютке я живо почувствовал его движение по пищеводу и в желудке (это значит что раздражение от вина было воспринято рецепторами и передано в надчежа- Щие центры - ПС.) — и буквально моментально испытал приступ сильного аппетита (итог возбуждения пищевого центра. — П С.). Смысл приведенных наблюдений в том что осязание, так сказать, желудком входящей пищи может слз'жить или толчком к возбуждению аппетита, или условием его усиливающим» (Павлов И П Цит соч., с. 133).

48

Бабкин Б. Цит соч., с. 226-227. Субъективную картину см. у ЛИ Петрржицкого (цит соч ) и В Ц Шервинского (цит соч., с. 186-187).

49

Бабкин Б. Цит. соч.. с. 31-32. Лондон Е. Цит. соч., с. 9-10.

50

То же самое происходит и у животных «На раздражение полости рта (собаки) веществами, отвергаемыми собакой (кислота, горчичное масло, перец и проч.). выделяется из слюнных желез жидкая слюна (обмывающая рот), а на вещества пожираемые — слюна густая» (Зеленый Г.П. Материалы к вопросу о реакции собаки на звуковые раздражения. СПб.. 1907. с. 28)

51

" Ниже мы увидим что в силу целого ряда причин эти связи объектов и рзакций могут быть извращены и нарушены, чтс они могут варьироваться и модифицироваться (чем и объясняется то. что часто люди не едят вполне питательные объекты — «нечистых» тварей — и едят менее пита- тепьных — «чистых» животных, — или то. что китайцы едят мышей и крыс, а русские, например отвергают их), но эти исключения не колеблю: общего правила и объясняются вмешательством ряда новых детерминато ров или изменением условий

52

Ряд правильных замечаний об инстинктивной прирсде нашего питания см. в статье и книгах М. Рубнера: Tiber der moderne Einahrungsreforme' S. 186-187 251; Питание и пищевые продукты 1909 Wandlungen in der Volksernahrung. Leipzig 1913.

53

Такая победе отрицательного раздражителя над положительным опять- таки понятна и часто целесообразна с общебиологической точки зрения самосохранения организма. Отказ от пищи на время или отсрочка ее. введения в большинстве случаев грозит организму меньшей опасностью, чем введение в него ядовитого или вредного вещества что может повчечь за собой гибечь организма или ряд серьезных вредных последствий.

54

См.: Лондон Е. Цит. соч. с '3

55

г Павлов И П Физиология и психология при изучении высшей нервной деятельности животных // Психиатрическая газета. 1917 № 6. с. 10.

56

Там же с. 11.

57

Бабкин Б Цит. соч., с. 224.

58

Подробнее об условных рефлексах см : Павлов И П Настоящая физиология головного мозга II Природа. 1917 № 1| Павлов И П. Физиология и психочогия при изучении высшей нервной деятельности животных // Психиатрическая газета 1917, № 6; Зеленый Г.Ц. Психологические реакции животных как объект естествознания II Природа 1913, октябрь; Зеленый ГШ. Современная биология и психология // Новые илеи в филосс фии. СПб . 1913 Сб, № 9 и целый ряд диссертаций (Красногорскогс Цитозича Фочь- борта, Церябина, Орбели и др.) из лаборатории И П Павлова См. также Бехтерев В М Общие основания рефлексологии Пг., 1918 Lashley K.S The humar salivary Reflex // Psycho'ogi^al Review. 1916 № 6; Watson J.B. The Place of the conditioned Reflej: in Psychology // Ibid., 1916. Ne 2, Сорокин П.А. Система социологии. Пг., 1920, т. 1, с. 166-176 Из сказанного легко }же догадаться о громадной роли условных рефлексов не тспько в данной обчасти но и вообще в сфере поведения человека.

59

Шеррингтон Ч Ассоциация спинномозговых рефлексов и принцип общего поля // Успехи биологии. 1921, с. 26-27.

60

описаниями (условный положительный раздражитель) Жилин так раздразнил аппетиты слушателей (еще не обедавших), что они, особенно председатель суда, писавший «особое мнение», не были в состоянии больше бороться с искушением и. не кончив дела, уехали обедать. Научное обоснование всего этого см . Павлов И.П. Лекции о работе главных пищевых желез, с. 204-205.

61

Шеррингтон Ч. Цит. соч., с. 40. См. также: Зеленый Г.П. Материалы по вопросу о реакции собаки на звук раздражения, с. 28-32. Подробнее об антагонизме и солидарности различных стимулов, одновременно воздействующих на человека, и их взаимно укрепляющем и взаимно тормозящем влиянии на акты человека, см.: Washburn M.F. The function of Incipient Motor Processes // Psychological Review. Vol. XXI, № 5, p. 376-377; RusselS.B. Compound substitution in behaviour // Ibid., vol. XXIV. № 1, p. 62-63: Фоль- борт Г. Тормозные условные рефлексы. СПб.. 1912.

«Аппетит как страстное желание еды, конечно, сложное ощущение и для наличия его во многих случаях требуется не только существование в организме потребности в новом питательном материале, но и состояние полного здоровья, ощущение этого здоровья во всех аппаратах пищеварительного канала» (Павлов И.П. Лекции о работе главных пищевариельных желез, с. 132-133).

62

Н.К. Кольцов, например, правильно указывает подавляющую и расстраивающую роль в деле питания населения России за эти годы тех нервных потрясений и волнений, которые были вызваны революционными событиями. См.: Кольцов Н.К. Цит. соч., с. 419-420.

63

В том же рассказе Чехов отметил и этот факт. «Ежели вы желаете с аппетитом пообедать, то никогда не нужно думать об умном: умное да ученое всегда аппетит отшибает. Сами изволите знать, философы и ученые насчет еды самые последние люди и хуже их. извините, не едят даже свиньи» (Чехов А.П. Собрание сочинений, т. I, с. 14).

Тот же тормозящий фактор отмечает и И.П. Павлов. «Если представим себе человека умственно-занятого, среди какой-нибудь горячей служебной деятельности, то как часто случается, такой человек ни на минуту не может оторваться мыслью от своего дела. Он ест как бы незаметно для самого себя, ест среди непрерывающегося дела. Такое систематическое невнимание к еде готовит, конечно, расстройство пищеварительной деятельности. Запального сока нет или очень мало; отделительная деятельность разгорается медленно: пища остается в пищеварительном канале гораздо дольше, чем следует, и т. д. Именно в русских так называемых интеллигентных классах часто Встречается вполне не физиологическое отношение к делу еды. Более установившиеся нации, например англичане, сделали из еды как бы род какого- то культа. Высокомерное невнимание к еде есть неблагоразумие; не увлекайся. но отдай должное внимание: отдай Божие Богу и кесарево — кесарю» (Павлов И.П. Лекции о работе главных пищеварительных желез, с. 202-203).

64

А.В. Немнлов резонно говорит, что «весьма целесообразно, что природа не доверила разуму человека следить самому за поступлением пищи в тело. Как только фабричное производство тела начинает ощущать недостаток в топливе (пище), сознание уже получает сигнал об этом в виде просыпающегося переживания голода; чем ближе и ближе дело подходит к тому моменту, когда организм начнет сжигать свое живое вещество, тем настойчивее становятся сигналы. Их можно сравнить с грозным набатом, оповещающим организм о возможности катастрофы. Послушный этому набату, человек стремится наполнить свои органы пищеварения новыми зарядами энергии. Никакие доводы разума не могли бы так надежно обеспечить своевременное поступление пищи в организм» (Немилое А.В. О голодании. с. 82-83)

65

Ниже мы увидим что этот механизм у человека уже значительно испорчен под влиянием ряда социальных условий.

66

Лапинский М.Н. О развитии личности у женщины. Киев. 1915. с. 51-52.

67

Бехтерев В М Значение гормонизма и социального отбора в эволюции организмов //Природа. 1916 № 10.

68

Henseler. Untersuchungen uber den Einfluss der Ernahrung auf die morphologische und physiologische Gestaltung des TierkCrpers // Ktlhn-Archiv. 3 Bd., 1913, S. 243-361.

69

См. указанные выше статьи Палладина. Кольцова. Осборна и др.

70

6 Kohmann Е. The Experimental Production of Edema as Related to Protein Deficiency // American Journal of Physiology. 1920, vol. 51, № 2 (цит. no «Реферативному медицинскому журналу». 1920, декабрь, с. 17).

71

Словцов Б.И. Влияние фосфатного белка на рост и развитие костей // Русский врач. 1916. т. 15. с. 121-128.

72

Чирвинский Н.П. Общее животноводство. СПб., 1913, с. 239.

73

Там же, с. 240-242.

74

Там же, с. 244-258. Там же см. фотографии. Ряд аналогичных данных СМ. в: Кельнер О. Кормление сельскохозяйственных животных. Киев, 1912. с. 488-489. 614, 621, 629, 657-658 и 520-691.

75

Пашутин В.В. Цит. соч., с. 1591-1592. См. также ряд опытов, описанных у Кельнера и Чирвинского и ряд др. фактов у Apert'a (op. cit., гл. VIII- IX) и S. Morgulis'a (Studies of Inanition in its Bearing upon the Problem of Growth //Archiv fur Entwickungmechanik der Oruanismen. 1913. Bd. XXXII. S- 200-205).

76

Спенсер Г. Основание социологии. СПб., 1898, т. I, с. 28. Waitz Т. Anthropologic. Leipzig, 1877, Bd. I. S. 109-110: см. также: Ранке JI. Человек. СПб.. 1901. т.1-2: Spenser В., Gillen F. The native tribes of Central Australia. London. 1899. ch. II.

77

См. об этом: Спенсер Г. Цит. соч.. с. 29. «Путешественники, — говорит Вестермарк, — часто с удивлением отмечали то необъятное количество пищи, которое нецивилизованные народы способны поглощать». Австралийцы нередко едят беспрерывно целый день. Пржевальский пишет, что монгол за один присест может съесть до 10 фунтов мяса, а за 21 час — Целого, хорошо упитанного барана. Врангель описывает, что якуты за сутки съедали в шесть раз больше рыбы, чем все участники его экспедиции. Пятилетний якут в присутствии Кохрена съел сразу три сальных свечки, несколько фунтов прогорклого мерзлого мяса, большой кусок желтого мыла. Некоторые тунгусы съедали за сутки до 40 фунтов мяса. Eyre пишет, что его спутник, австралиец, за одну ночь съел до шести с половиною фунтов Вареного мяса, не считая костей. По подсчетам Ross'а, эскимос, кроме яиц, раковин и растительной пищи, поглощает в год не менее 645 фунтов рыбы и 748 фунтов мяса и жира, и т. д. См. также: Westermarck Е. The origin and development of the moral ideas. London, 1908, vol. II, p. 290-293; Waitz T. Anthropologic der Naturvoiker. Leipzig, 1877. Bd. I, S. 131-132.

78

Спенсер Г. Цит. соч.. с. 27-29.

79

Spenser В., GiUen F. Op. cit., p. 36.

80

Подтверждением этому положению является и тот общеизвестный факт что кишечник плотоядьых животных короче по длине, чем у травоядных. вынужденных поглощать огромные количес гва растительной пищи. Не будет удивительным, есчи окажется что некоторое изменение претерпело за эти годы и строение пищеварительных органов граждан РСФСР, набивавших свой желудок большими дозами малопитательных продуктов.

81

Цифровые данные и кривые роста см в указанных работах Паллади- н£ Осборна и др.

82

Латинский М Н. Цит соч с 51

83

О роли внутренней секреции в деле формирования соматического строения организма, в появлении аномалий и о se влиянии на рост см Немилое А В. Гормоны, Кольцов Н К Цит соч., а также труды Gley Бидцла и др (там же — подробности фотографии и рисунки).

84

См указанные выше работы Grotijahn'a и др о питании бедных Классов.

85

Дарвин Ч Происхождение человека и половой отб<">о СПб., 187) (цитирую, за неимением сейчас под рукой книги Дарвина, по De Greef G. La structure generate des societes. Paris 1908 vol. I., p. 105).

86

Спенсер Г. Ц"т соч , т. I, с. 25-76

87

Wain Г Op. cit S 67-69

88

См Стооке The tribes and Castes of the North-Western provinces Calcutta. 1896. У представителей разных слоев индо-арийцев, например, у раджп /тов Уйдапура и шудр Пенджаб^6" в силу ра? личных социальных условий, в частности различия питания рост также неодинаков у первых он несколько выше См The imperial gazetteer of India. Oxford, 1907 vol I, p. 292-294.

89

Например, люди из rpvnnbi Warramunga выше людей племени Arunta (и те и другие - австралийские аборигены), хотя условия питания гервых не лучше, а скорее хуже чем у вторых. См.: Spencer В., Gillen F Op. cil p. 57-59.

90

des classes socia'es Geneve 1896: Niceforo A Les classes pauvrec. Paris, '905, p 73-74; Bertillon J Taille // Dictionary er.cyclopedique des Sciences med cales; BertillonJ La tame en France//Revue scientifique. 1885 2-.ne semestre № 16' Ammor, О Die natilrhche Auslese beim Menschen Jena, 1893

91

Cm Oloriz. La talla humana en Espana Madrid, 1896

92

51 Cm Quetelet A. Physique Sociale 1869, ch. I, livre III.

93

Cm PagLam L. Lo sviluppo umano per eta, sesso e condizione Milano, 1879: статью Roberts'a в «Bulletin de 1 Institut international de stat.st.que» (vol. VII, livre 1, p 13-14): Roberts mid Rawson. Final report of the Anthropometric Committee. London, 1884, Landsberger Das Wacnstum im Alter d. Schulpflicht // Archiv far Antropologie 1877, Bd XVII; Manouvner Sur la taille de Pansiens // Bulletins et Memcires de la soc-ete d Anthropologique de Paris. 1888, p 156-157; статьи R Colhgnon'a в «Bulletin et Memc.res de ia socieie d Ar.thropologique de Pans» (1890, 1894 и J895): Niceforo A Italiam del Nord e Italiam del Sud. 1901; Marty. Etude statistique sui 1 influence de la profession . // Archiv de n.edecine et pharmacie militaire; Gould В 4. Investigations in the Military and Anthropologic Statistics of American Soldiers. New-York, 1869; АнучинД.Н Цит. соч.: Niceforo A. Les classes pauvres Pans 1905; Lexis W Anthropologic und Anthropometric // Handworterbuch des Staatswissenschaft Conrad a 1908 Bd. I. S 535-536. В последних трех работах см. указания на дальнейшие исследованиг

См.: Roberts СИ. The Physical Development of the Human Body // Manual of Antropology. 1878. Ряд других таблиц см. в: Mulhall M.G. The dictionary of statistics. London, 1903, p. 63-64.

94

См.: Анучин Д.Н. Цит. соч., с. 56; De Greef G. La structure Generale des Societes. Paris, 1908, vol. I, p. 109-110.

95

Аттоп О. Die nattirliche Auslese beim Menschen. Jena, 1893, S. 118-127

96

Врачебное дело. 1 февраля 1921 (реферат доклада Л.А. Тарасевича).

97

Apert. Op. cit.. p. 91.

98

См.. Вяземский Н.В. Изменения организма в период формирования. СПб., 1901, т. I, с. 66.

99

Д-р Боров[ский] исследовал детей городских училищ, т. е. детей в общем беднейших классов. Исследования же детей из слоев, питающихся лучше (Вяземского, Груздева), дают показатели более высокие.

100

ТарасевичЛ.А. Голодание//Энциклопедический словарь Гранат. СПб., 1912, т. 15, с. 345-351.

101

Пашутин В.В. Курс общей и экспериментальной патологии. СПб., 1902, т. II, с. 800.

102

Topinard P. Anthropologic generale. Paris, 1885, p. 416, 428; цит. по: Niceforo A. Les classes pauvres, p. 295 (там же — p. 291-292 — см. правильные соображения последнего по данному вопросу).

103

Данные Л.И. Чулицкой, относящиеся к 2000 петроградских детей 1921- 1922 гг., говорят, что более чем у 50% из них скелет ненормален. Процент

104

сколиозов превышает все имеющиеся данные прежних времен (кроме Ван- новского) Процент нормальных конечностей ничтожен в дошкольном возрасте (рахит etc).

4S Niceforo A Les classes pauvres p. 25.

105

Lexis W Op cit p 538 см Livi R Antropometria mnitare. Rome 189b

106

См. статью Matiegka в «Revue Scientifique». 1903 (цит. по: Niceforo А. Op. cit.. р. 37-38).

107

О них см.: Niceforo A. Op. cit., р. 37-38. 81-82; Lexis W. Op. cit.

108

Кельнер О. Кормление сельскохозяйственных животных, с. 490-491.

109

Цитирую по автореферату А.К. Ленца «Об изменении химического состава мозга при голодании», любезно предоставленному автором в мое распоряжение То же явление неоднократно отмечалось целым рядом как русских так и иностранных исследователей При голодании резко изменяются ткани головного и спинного мозга форма и строение нервных клеток и т л См.: Розенбах ПЯ. О влиянии голодания на нервные центры (диссер тация) СПб., 1883, с 36-37, 63 64: здесь же излагается история вопроса: выводы Мангхсеина, Пашутина Falk'a, Parrot, Chossat и др. См -акже: Манъковский В. К вопросу о голодании. СПб., 1882, с 48, О влиянии голодания на костный мозг см статью Тимофеевского в «Русском враче». 1912 т. 11, с. 1031-1032.

110

О целом ряде таких изменений см.: Пашутин В В Пит соч.. pass.m: Словцов Б.И. Биохимия, passim

111

Г3 Подробнее см. Петражицкий Л.И. Введение в изучение права и нравственности, с. 237-243 и др

112

Marsh Н D Op. cit., р. 442

113

Вапъдман В.А Цит соч., с 438-439

114

По данным Marsh'а сила правой руки (измеряемая динамометром) изменилась так в первую неделю 2,3. во вторую 6.1. в третью 6,8, соотве- ственно сила левой руки: 4,0 — 7,7 — 7,5 Усталость (измеряемся висением на руках до полного изнеможения) нарастала так: первая неделя — 7,3, вторая — 8,2, третья — 10.3 Зем выше цифры, тем больше падение силы и рост усталости (Marsh Н D. Op cit р 442).

115

Marsh (ibid., р 442), переводя ча цифровой язык процесс изменения основных жизненных характеристик в течение трех недель голог.ания (кривую веса дыхания силы усталости), резюмирует их с помощью относительных величин: 5 2 для первой недели. 7,3 для второй, 4.5 для третьей (чем выше показатель, тем способность меньше)

116

См Кол. ов Н.К Цит соч , с. 401-402

117

Niceforo A Op cit., р. 28. Сходные данные приводит и Pagl'am в Цитируемой работе См. также Lexis W. Op cit., p. 539

118

См.: if его A. Op. cit., р 28-29.

119

CTBet ности с. 223-224.

120

Там же с 227

121

См Cannon W В., Washburg A.L. An Explanation of Hunger // American Journal of Physiolologv 1912 № 26 p. 441: Carlson A J. Contributions to the Pnysiology of the Stomach // American Journal of Physiology. 1913 No H p. 175. 186-189- Boring E.G Processes Referred to Alimentary and Urinary Tracts // Psychological Review 1915 № 4, p 312

122

Эту же мысль менее точно вьгоажает и Boring словами «Hunger usually ceases as soon a food is taken Appet.te \s n.ore ' ideational'" and persists after food is taken It is the desire for food the opposite of aversion. Appetite probably constitutes the motive for eating dessert at any meal»1* (Bering E.G Op cit , p. 312)

123

Состояние раздражительности, вспышки гнева не раз отмечались многими, испытавшими голод на себе и многими исследователями, наблю давшими за голодающими. «Невроз истощения у детей (в России за эти годы) складывается из сочетания явлении подавленности с обидчивым настроением, со склонностью к плачу и к чрезмерной раздражительност] Многие дети впадали в состояние патологического аффекта. 1нева, злобы, раздражительности» (Аронович Г. О голодной детской дефективности // Медицинский журнал Вятского Ученого Совета при Губздравотделе. Ч. II, № 2, с 3-4).

«В народе стало усиливаться мрачное озлобление Мужьг ни за что, ни про что били своих жен, старики обижали ребят и невесток, и все друг друга укорячи хлебом и один на другого все призывали пропасть "О нет на вас пропасти"», — так описывает Лесков голод 184G год" (Лесков И.С. Полное собрание сочинений. СПб., '909 т. ХХХШ. с. 12 «Юдоль»). Такой же рост озлобления и раздражения мы наблюдали и за эти годы

У матросов, спасшихся с «Медузы», после длительного голодания «появилась раздражительность сумрачность» (Пашутин В В. Цит. соч., с. 562)

124

«Страдательное переживание голода — ярление преходяцре При продолжении голодания оно не только не растет но напротив через пару дней исчезает и не устанавливается снова в течение дальнейшего голодания» — пишет Лучиани на основе нрблюдения за тридцатидневным голоданием Сукки. Правильнее однако, говорить не об исчезновении чувств* голода, а о тем ч^о оно маскируется заглушается другими кинестетическими12' и мучительными ощущениями. См. Luciani L. Das Hungerr S 219. 113 Пашутин В В Цит соч , с 562 608-611

125

Это довольно общее явление. «Сплю крепко и мне (при голоде) все снится еда, целые горы яств; как наяву вижу я дымящееся жаркое горы бутербродоь и всевозможные салаты и зелень. Но мне никак не удается схватить ни крошкг Я бегу изо всех сил, но еда убегает от меняу — Рассказывает Миккельсен о своих снах при голодании во льдах Грен чан дни (Миккелъсен Э По следам же утв ледяной пустыни СПб., 1914 с 287)

126

Marsh H.D. Op. cit., p. 43-45.

127

Гамсун К. Голод (Полное собрание сочинений. СПб., 1910. т. II. с. 80. 97. 117. 119).

128

Меккелъсен Э. Цит. соч., с. 282.

129

Пири Р. По большому льду к северу. СПб. 1906 гл. X-XIII; Миккепъ- сен Э. Цит. соч.. passim и особенно глава «В борьбе с голодом», а также гл. XII-XIV. «Замечательная вещь! - пишет Нансен. — Как бы ни шли дела скверно, но раз залез в мешок и готовишься есть. — все неприятности забываются. Человеческое существо обращается в счастливое животное, Которое ест... и засыпает с куском во рту О. блаженное легкомыслие!» (Нансен Ф. Во мраке ночи и во льдах. СПб., т. II, с. 64). То же самое наблюдали мы за эти годы на себе и других жителях РСФСР.

130

В русской литературе, например, у Л. Тарасевича, читаем: «Если отсутствие пищи есть единственный вредный фактор, организм может справиться с ним так. чтобы поставить нервную систему в сравнительно благоприятные условия» (Тарасевич JI. О голодании. Киев, 1907. с. 14).

131

ю Петражицкий Л.И. Цит. соч., с. 233.

132

Миккельсен Э. По следам жертв ледяной пустыни. СПб., 1914, с. 135.

133

Павлов И.П. Лекции о работе главных пищеварительных желез. 1897, с. 105-106.

134

Хорошую иллюстрацию сказанному дает Мопассан в «Бродяге» (Полное собрание сочинений. СПб., 1909-1912. т. XXI, с. 136-150, особенно с. 145- 147). Голодный Рандель, «.шедший в оцепенении, ни о чем не думая», «.вдруг, проходя мимо домика с открытым окном, ощутил запах мясного супа. Подойдя к окну, он отпер его, и душистый воздух кухни, теплый и полный ароматов бульона... вырвался на улицу... Рандель набросился на хлеб и ломал его с такой яростью, словно душил человека... Но запах мяса почти тотчас же привлек его к камину... Съев почти все мясо,., он почувствовал жажду и пошел к одной из бутылок, стоявших на камине. Едва взглянув на жидкость в стакане, он узнал в ней водку. Он выпил . ». В это время он стал Глухим ко всему остальному. Только насытившись, он различил звон коло- Кола, понял опасность и. взяв хлеб и водку, бросился из дома. Здесь отчетливо изображены и направленность внимания в сторону питания при голоде, и усиление чувствительности органов восприятия (и появление соответствующих ощущений) к питательным объектам, и их глухота к побочным явлениям. См. ряд таких же картин в «Голоде» К. Гамсуна.

135

Араноеич Г. О голодной детской дефективности с. 33.

136

Marsh IID Op cit р 445.

137

'00 См Розенгпалъ И Bj ияние голода на условные рефлексы // Архив биологических наук 1922 № 3-5; Фролов Н. О злиянии рез'сого изменения V составе пищи // Там же Другие факты см у Пашутина (цит соч., с. 608 " ДГ )■

138

Петражицкий Л.И. Цит. соч.. с 231-232.

139

Там же.

140

Миккепъсен Э. По следам жертв ледяной пустыни. СПб., 1914. с. 255.

269.

141

Чуди И.Я. Через цепь Кордильер // Америка. Иллюстрированный сборник. М, 1917, с. 43.

142

Пашутин В.В. Цит. соч., с. 562.

143

Флобер Г. Искушение святого Антония (Полное собрание сочинений. сПб, 1913. т. 3, с. 20-21 и др.).

144

Например, в «Голоде» Гамсуна. В «Сирене» Чехова председатель суда Б Результате наплыва «голодных идей» не в состоянии сосредоточиться на своем особом мнении. «Послушайте, говорите потише! — обращается он к

145

"с Валъдман В.А. К вопросу о клинике голодания // Юбилейный сборник в честь XXV-летия врачебно-научной деятельности (1894-1919) проф. И.И- Грекова. Пг., 1921, с. 441-444

146

Пашутин В.В. Цит соч., с. 563. Тот же результат показывают опыты над животными. См.: Фролов Н. Цит. соч.

147

Пашутин В.В. Цит соч. с 699

148

Там ж

149

Гамсун К. Голод, с. 49-51 См. т~акже «Искушение святого Антогия» Г. Флобера.

150

Валъдман В А. Цит соч., с. 43-44.

151

Розенбах П.Я. Цит соч.. с. 84-85: другие факты см у В.В Иашутина (Цит. соч . с. 565-566, 608).

152

Boring E.G. Op. cit., p. 312-316.

153

Гамсун К Голод, с. 118.

154

Cannon W.B., Washburn A.L. Op. cit.. p. 441.

155

Boring E.G. Op. cin.. p. 313.

156

Фролов Н. Цит. соч., с. 169-170; см. также: Розенталъ И. Цит. соч.

157

См.: Горовой-Шалтан В.А. К вопросу о душевной заболеваемости населения при современных условиях // Психиатрия, неврология и экспериментальная психология. 1922, № 2, с. 34 и др. (см. также его статью в газете «Врачебное дело» от 1 февраля 1921); Осипов В.П. О душевных заболеваниях в Петрограде // Известия Комисии Здравоохранения Петроградской трудовой коммуны. 1919, № 7-12.

158

Известия ЦИК, 12 февраля 1922.

159

Петроградская правда. 10 марта 1922.

160

Красная газета. 31 января 1922. Кое-какие факты см. в брошюре: Василевский J1. Жуткая летопись голода. Уфа, 1922.

161

Подробно об этом см. в моей «Социальной механике».

162

спускаться вниз Это ее падение может продолжаться и после прекращения длительного голодания- ряд наблюдений и опросов граждан России показывает, что многие профессора замечали у себя снижение работоспособности не в периоды самого сильного голодания, а после его прекращения, иногда — несколько недель спустя (Такое явление, впрочем, можно объяснить и тем, что в периоды самого сильного голодания они просто не в состоянии были наблюдать за собой и констатировать падение работы своей мысли и замечали его только тогда когда при улучшившемся питании нервная система начинала работать лучше) Еще резче колебания кривой будут в том случае если периоды длительного голодания время от зремени будут прерываться моментами обильного пи/ания Такие резкие переходы сильнейшим образом «дергающие» организм и мешающие ему приспособиться к каким-то едним определенным условиям оказываются едва ли не самыми пагубными дчя жизни организма и для процесса мышления

163

Boring E.G. Op. cit.. p. 307-308.

164

Миккельсен Э. По следам жертв ледяной пустыни. СПб.. 1914. с. 253.

165

Петражицкий Л.И. Цит. соч., с. 258-259

166

Подробная критика психологизма в социологии будет дана мною в третьем томе «Системы». Пока см. указанные работы Weiss а и Bentley, а также первый том моей «Системы социологии».

167

Бюхер К. Возникновение народного хозяйства. СПб., 1907. т. I.e. 16. 18, 24, 40.

168

Caesar. De bello Gallico. Lib. VI, 22: lib. IV. 1.

169

Spencer В., Gillen F. The Northern Tribes of Central Australia. London, 1904. ch. X. См. также: Steinmetz R. Rechtsverhaltnisse von eingeborenen Volkern in Afrika und Ozeanien. Berlin. 1903. S. 15-16.

170

Пири P. По большому льду к северу. СПб.. 1906, с. 452-453, 458.

171

Westermarck Е.А. The origin and development of the moral ideas. London. 1908. vol. II, p. 268-269.

172

Hale H. Ethnology and Philology: US Exploring Expedition. Philadelphia. 1846. vol. VI, p. 17.

173

Yate W. Account of New Zealand. London. 1835, p. 105-106.

174

Westermarck Е. Op. cit., р. 268-283.

175

Миккельсен Э. Цит. соч.. с. 257-264 и др. Аналогичный характер носило Поведение Нансена и Иогансена во время их зимовке на заполярном остро- Ве- См.: Нансен Ф. Во мраке ночи и во льдах. СПб., 1901, т. II. гл. V и VI.

176

Ноулс Дж. Два месяца в лесах. СПб.. 1914. с. 20-28

177

В бюджете французских рабочих 1840-х гг расходы на пищу составляли 55%, 66%, 67%, в 1850-1860 гг. - около 61%, в 1860-1870 гг., по данным Cheysson'a и Toque, от 54.5 до 65.4%. В. это же время американский рабочий тратит на питание около 50% своего дохода. Близки к этим показателям проценты расходов на пищу бельгийских рабочих, рабочих Германии и других культурных стран.

См.- Levasseur Е. Histoire des classes ouvrieres 1904, vol. II, p. 271-272; Engel E. Die Lebenskosten belgischer Arbeiterfamilien // Bulletin de l'lnstitut International de Statistique. 1895-1896, vol. IX; Bauer I.S. Das Kon- sumptionbudget de Haushaltung // Handworterbuch des Staatswissenschaft Conrad'a. 1900, Bd. 5; D'Avenel G. Le mecanisme de la vie moderne. Paris 1908, p. 154-155.

Для более позднего времени данные таковы, в 1904 г. исследования бюджета 1944 рабочих Англии показали, что затраты на питание составляют от 57 до 67% всех расходов, в 1916-1917 гг. (40 рабочих семей) - 62-69%. во Франции (1907-1908) - 52.8-62,7%, в Германии (1906-1907) - 56,3-65%, в США - 34,4-42,4% и т д.

См Webb A. The new dictionary of statistics London, 1911, p. 156-165; Mulhall M.G. The dictionary of statistics. London, 1903, p. 358-360; Ferguson. The Family Budgets and Dietaries of Forty Lab Class Families in War Time // Proceedines of the Royal Society of Edinburgh. Vol. XXXVII. P. II, p. 120- 133.

В России в крестьянских бюджетах доля расходов на питание колеблется от 58 до 84%, у рабочих от 44.5 до 71% всех расходов. См. Щербина Ф.А Крестьянские бюджеты. Воронеж, 1900; Щербина Ф.А. Крестьянские бюдже- 111 и зависимость их от урожаев хлеба II Влияние урожаев и хлебных цен на некоторые стороны русского народного хозяйства. СПб., 1897. т. II, с. X-XI; Чаянов А.В. Организация северного крестьянского хозяйства. Ярославль 1918, с. 22-23; Чаянов А.В. Очерки по теории трудового хозяйства. М. '913, вып II; Первушин С. Потребление //Энциклопедический словарь Гра- Нат. т. 33, с. 168.

Подробный перечень литературы см.: Клепиков С.А. Цит. соч., с. 39-50.

178

D'Avenel G Op. cit., р 154 155.

179

Webb A The new dictionary of statistics, p. 156-165

180

Первушин С.А. Потребление //Энциклопедический словарь Гранат, т. с 168.

181

Там же, с. 167-169 См также: Первушин С А Очерки массового по- Tpe6j ения // Экономист. 1922, № 4-5. с. 67-68 Подробные данные см. в CJtoBal£| Vebb'a, Ми1Ьа1Гя и в указанных ими. а также в указанных выше

Работах

182

Красная Москва. 1917-1920 гг. М.. 1920, с. 185-186

183

Ряд данных иного рода, но свидетельствующих о том же см.: Пашу тин В.В. Цит. соч., с. 54-55, 401-402.

С разными колебаниями, но и у кроликов, и у собак при абсолютном голодании, после определенного срока, наступает апатия, вялость, исчезает беспокойство, прекращаются поиски пищи, энергия движений снижается и Дело кончается смертью.

184

Это общее явление. «Раздражение. - справедливо отмечает Иост. - Может расти беспредельно, между тем как величина реакции заключена в известные пределы». Как бы сильно ни нажимали на кнопку электрического звонка, он не будет звонить сильнее положенного ему предела. То же самое относится и к реакциям организма на раздражители, в данном случае - к пищетаксическим реакциям на голод

См.: Иост Л. Физиология растений. Пг.. 1914. с. 742-743: Ферворн М. Общая физиология. М.. 1911. вып. II. гл. V.

185

См. выше данные американских психологов, Сукки, Marsh'a. Б В. Пашутина и других Я наблюдал это на себе О том же свидетельствует поведение массы голодающих нашего времен!

186

Подробнее об этом см.: Ферворн М. Цит. соч., с 243-246 и соответствующие главы в курсах психологин Зундта Цигена, Джемса. Гефдинга и др

187

Подтверждением тому является пищетаксическое поведение населения России в 1917-1921 гг. Наиболее резко пищетаксис проявился при первом значительном ухудшении питания в начале 1917 г. (забастовки, голодные бунты и революция) Дальнейшее постепенное ухудшение питания не вызывало столь острой реакции хотя уровень питания в 1918 г. был очень низок Последующие волненья происходили опять-таки в моменты значительного сокращения выдачи хлеба и другого продовольствия (например февраль и март 1921 г).

188

См ниже гп. «Голод и революции)4®*.

189

Подробно теория детерминатосов человеческого поведения и общественных процессов будет изложена мною в третьем томе «Системы социологии» Здесь же я касаюсь ее лишь постольку поскольку это необходимо Для решения поставленной проблемы

190

Общую характеристику этого детерминатора и его роли см.: Сорокин П.А. Общедоступный учебник социологии. Ярославль. 1920. с. 158-166.

191

Сравнительная теория поведения, или генетическая социология - дисциплина, пока не существующая, но имеющая такое же право на существование, как сравнительная анатомия, сравнительная физиология и т. д., - могла бы привести сотни соответствующих фактов из жизни животных. Одним из них служит поведение голодных рыб, крыс, волков, медведей и других животных, идущих на пищевую приманку и попадающих в ловушку, западню, яму, на крючок, появление голодных волков в городах, от которых они бегут, будучи сытыми, и т. д. Целый ряд фактов такого рода сообщают полярные путешественники, например Нансен, неоднократно рассказывающий нам о том, как медведи и лисицы притягивались благодаря пищевым запасам к «Фраму» и их хижине, и погибали из-за этого. См.: Нансен Ф. Во мраке ночи, т. I, с. 175-176 и др. Во всех случаях подобного рода мы наблюдаем ясную и четкую модель подавления голодом детерминатора самозащиты. Под влиянием пищетаксиса, возбуждаемого пищевым объектом, защитные рефлексы ослабевают и вытесняются, животное иДет на приманку и гибнет, чего не было бы. если бы не имело место влияние голода. Среди людей мы наблюдаем то же самое явление только в Усложненной форме.

192

Вот еще примеры. «Осада Никеи продолжалась два года. Жители, став добычей голода и чумных болезней, сдались на милость победителей» (Feh- mi Y. Histoire de la Turquie. 1909. p. 17). Под влиянием голода сдались и Афины лакедемонянам (Xenophont. Hellenica. II, 2). «Изнуренные голодоМ- после пятнадпатидневной осады, вынуждены были иудеи Кейнока сдаться безусловно» (Мюллер А. История ислама от основания до позднейших времен. СПб., 1895. т. 1, с. 132). «Голод принудил к сдаче Кале» (Грин Д-Р История английского народа. М., 1897, т. I, с. 270). «Другие, побуждаемые голодом, отдавались неприятелю» (Стасюлевич М.М. История средних веков. СПб.. 1913. т. I, с. 138). См. также: Миккельсен Э. Цит. соч.. с. 283-284

193

Лично мне и моему другу пришлось в один момент жизни быть в таком положении: живя в лесу и истощив все запасы, под влиянием голода мы принуждены были пойти в деревню за продуктами, хотя отлично знали, что вероятность быть захваченными и расстрелянными (немедленно или через какое-то время) была громадна. Отлично сознавая это, мы все же вылазку сделали. Благодаря невероятным усилиям со стороны А.В. (он провел холодную осеннюю ночь на болоте, будучи босым и почти без °дежды, переправился вплавь через большую реку и т. п.) она окончилась благополучно11".

194

3J Oettingen A. Die Moralstatistik. 1882, S. 780-784 и табл. 110.

195

Ogle W. On suicides in England and Wales // Journal of the Royal Statistical Society. 1886, № 49. p. 113-114.

196

См.: Дюркгейм Э. Самоубийство. СПб., 1912.

197

Василевский Л. Жуткая летопись голода. Уфа. 1922, с. 4.

198

Там же. См. также: Красная газета. 1922, № 172; Известия ЦИК. февраля 1922.: Артельное дело. 1922, № 1-4, с. 64.

199

Эпидемию цинги в 1916-1917 гг. в войсках специалисты ставили в связь с авитаминозной диетой, с однообразной пищи, при отсутствии свежих овощей и свежего мяса. См.: Кольцов Н.К. Цит. соч., с. 401-402: Словцов Б.И. Ьиохимия одностороннего питания. Пг.. 1922.

200

Rubner М. Uber der moderne Ernahrungsreformen. S. 257. См. также: Тарасевич JI.A. О голодании, с 22 («Голод может ослабить и уничтожить естественную восприимчивость к заразным заболеваниям»), Тарасевич Л.А- Голодание //Энциклопедический словарь Гранат, т. 15, с. 345-351; Любарский. О недоедании // Природа. 1921, № 7-9.

201

Соловьев СМ. История России СПб., б/г, 3-е изд., кн. III, с 1447.

202

45 Curschman F. Hungersnote im Mittelalter. Leipzig. 1900. S. 53.

203

См.: Digby W. The famine campaign in Southern India. 1878, vol. 1-П

204

Подчеркиваю длителмюсть и дефицитность голода, ибо голод недли- Тельный или не слишком дефицитный, не ведущий к резкому обессиливанию организма, может, как увидим ниже, стимулировать его активность в Деде добывания пищи, а не ввергать в состояние пассивной апатии.

205

Общую характеристику детерминатора и рефлексов группового самосохранения см. в: Сорокин П.А. Общедоступный учебник социологии. Ярославль. 1920, с. 166-172.

206

Вряд лн прав Штейнмец, когда он говорит, что первобытный человек был привычным каннибалом, т. е. не имел этого рефлекса воздержания, ибо его «вкус к мясу не был ограничен ни эстетическим ужасом перед человеческим телом, ни верованием в месть съеденного, ни фантастической симпатией к мертвому телу» (Steinmetz R. Endokannibalismus. Wien, 1896. S. 25- 26, 34-35). Это не убедительная аргументация. И плотоядные животные не тормозятся ни эстетикой, ни религией, ни моралью, и однако, большинство из них не ест себе подобных. Такое воздержание становится вполне объяснимым. если мы допустим наличие безусловного рефлекса, делающего совершенно ненужным тормозящие условные рефлексы (религию, эстетику, мораль и т. д.). Другое дело - вопрос о распространенности каннибализма среди первобытных людей. Так как они редко обеспечены пищей и так как муки голода для них явление частое, то, согласно сказанному, легко понять и депрессирование у них голодом этого рефлекса воздержания, а значит - появление каннибализма и его большую распространенность среда дикарей. Эта часть теории Штейнмеца, подчеркивающая роль пищевого детерминатора в появлении каннибализма, вполне правильна. Сам же факт появления каннибализма под влиянием голода и его распространенность среди дикарей служат доказательством сформулированной нами теоремы.

207

Westermarck Е. The origin and development of the moral ideas. London. 1908. vol. II, p. 555. См. также: Steinmetz R. Op. cit., S. 25-26.

208

Westermarck E. Op. cit., vol. I, p. 390. «Некоторые племена при голодании часто прибегают к детоубийству, и дети не только убиваются, но и съедаются» (Ibid., р. 400-401).

209

Как увидим ниже, голод с этой точки зрения является отличным реактивом для испытания прочности других рефлексов, в частности рефлексов групповой защиты.

210

Втор. 28, 53.

211

В Риме во время осады, по словам бл. Иеронима, «женщины возвращали назад в утробу свой плод, который только что оттуда вышел (т. е. съедали грудных детей)» (Стасюлевич ММ. Цит. соч., т. I, с. 139; т. II, с. 887- 889).

212

Curschman F. Op. cit., S. 59-60.

213

Ibid., S. 217.

214

Ibid., S. 90-91.

215

Ibid.. S. 98-99.

216

Цитович О голодах в Западной Европе // Голода в России и Западной Европе. Киев, 1392, с. 2; Рошер ВТ. О хлебной торговле и мерах прот"в дороговизны. Казань, 1857, с. 55.

217

55 Hani J von. Betrachtungen iiber Theuerung und Noth der Gegenwarl und Vergangenheil. Mtlnchen, 1818, S 11

218

Добиаш-Рождественская OA Эпоха крестовых походов. Пг., 1918, с. 11.

219

Каутский К От Платона до анабаптистов // Предшественники новейшего социализма. СПб., /907, т. I. с 143

220

Bonnemere Е. Histcre des paysans Paris, 1874. vol II, p 235.

221

Исаее А Неурожай и голод СПб., 1892 с. 5-6

222

Карсьлзин Н М История государстра Российского. СПб., 1853. т. XI Ермолов А. Наши неурожаи и продовольственный вопрос 1909, т. I, с 10; Платонов С.Ф Лекции по русской истории Пг., 1917, с 249 Платонов С Ф- Голод 1601-1603 гг //Артельное дело 1921, № 9-16; Романови-1-Славатинский А В Голода в России Киев. 1892, с 52.

223

Соловьев С.М. История России. СПб., о/г. 3-е изд., кн. II, с 740-742.

224

А Я Голод // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т IX, с. 102-104.

225

См.: Леонтоеич Ф.И. Голодовки в России // Северный вестник. 189! апрел»

226

Westermark Е Op. cit., vol. II, p. 570.

227

См Oe'ker F Notwenr und Notstar.d // Vergleichende Daistellung Allg. Teil. II S 328; Westermark E. Op. cit., vol I, p 285-286 Пашутин В.В. Цит. соч.. с. 562 Описание психологии людоедства в таких случаях см в «Повести о приключениях Артура Гордона Пима» Эдгара По (Собрание сочинении. СПб., 1896, т. II. с. *8-72).

228

7С Русскии врач. 1409 с 935

229

Красная газета. 1921. 31 декабря.

230

Петроградская правда. 1922. 5 января.

231

См. например: Петроградская правда. 1922, 10 февраля, 26 марта, 12 мая: Известия ЦИК. 1922. 29 января.

232

Westermark Е. Op. cit.. vol. I, p. 387-392.

233

Ibid., p. 390. См.: Летурно Ш. Эволюция нравственности. СПб., 1910.

234

Westermark Е. Op. cit.. р. 399-401; Спенсер Г. Основания социологии. СПб., 1898. т II, с. 92-93.

235

Gutzlaff К Scetch of Chinese History. 1834. vol. I, p. 59; Douglas R.C. Society in China. 1894, p. 354-355.

236

Robertson-Smith W. Kinship and marriage in Early Arabia. London, 1903, p. 293.

237

Westermark E. Op. cit., p. 407-408.

238

Clangero F.H. History of Mexico. 1807, vol. I. p. 360.

239

Пешков В.Н. Цит. соч., с. 455-456.

240

Соловьев С.М. История России, кн. II. с. 876-877.

241

Цитович. Цит, соч., с. 55.

242

См.: Curschman F. Op. cit.

243

Digby W. Op. cit.. vol. I, p. 349.

244

Ibid., p. 13-14.

245

Петроградская правда. 1921, № 215. В статье, опубликованной в газете «Деревенская правда» (1921, № 162), сообщается: «В деревнях (Татарской республики) многие убивают своих детей, за неимением выхода из положения». См. также: Красная газета. 1921, 11 ноября. Позже, в 1922 г., эти явления стали массовыми, сообщения о них были чуть ли не в каждом номере газеты. Приводить их нет надобности.

246

Исаев А. Цит. соч., с. 6.

247

Westermark Е. Op. cit.. vol. I. p. 607 (здесь же приведены и другие факты).

248

Parker Е.Н. China past and present. London. 1903, p. 387-388.

249

Пешков B.H. Цит. соч., с. 460-461. To же самое происходило и в 1230 г. См.: Соловьев С.М. История России, кн. 1, с. 1219.

250

Рошер В.Г. Цит. соч.. с. 60.

251

Скабаланович Н.А. Византийское государство и церковь. СПб.. 1884. с. 250.

252

Willelmi Procuratoris Egmond. Chr. Matthaei A.nalecta II, 579 (цит no: Curschmar, F. Op cit.. p. 213)

253

Digby W Op cit., vol. I, p. 195; vol II, p. 147. 159. «Маленьких детей °ни (матери) продают», - пишет Р Киплинг в своем очерке «На голоде (в Лндии)» См Киплинг Р. Собрание сочинений. Пг., 1916

254

Ермолов А. Наши неуро-каи и продовольственный вопрос, т I. с. 415-

416

255

Русский врач. 1908, с. 556.

256

Красная газет?. 1921. 31 декабря: Известия ЦИК. 1922. 12 февраля; Самарская коммун?. 1 декабря.

257

Пешков В.Н. Цит. соч.. с. 454-455.

258

Westermark Е. Op. cit., vol. I. p. 442-444.

259

m Лесков Н С. Полное собрание сочинений. СПб., 1993. т. XXXIII, с. 39- 44 («Юдоль»).

260

,м Там же, с. 39-52.

261

Пашутин В.В. Цит. соч.. с. 562.

262

Цитаты из дела № 1143 (2104).

263

Арановйч Г. О голодной детской дефективности, с. 31.

264

См.: Немилое А.В. О голодании, с. 88-89, Landois-Rosemann. Цит. соч., с. 705-706: Сеченов И.М. Физиология органов чувств. 1867, с. 5-6.

265

Теория Фрейда, который находит множество сексуальных рефлексов у человека чуть ли не с момента его появления на свет, уже в силу необъятного расширения понятия сексуальности (autoerotismus и нарциссизм ребенка), в котором поэтому теряется все сексуальное, едва ли может быть признана удачной.

266

Общую характеристику влияния полового детерминатора на поведение людей см.: Сорокин П.А. Общедоступный учебник социологии, с. 144- 157.

267

Петражицкий Л.И. Введение в изучение права и нравственности- с. 241-242.

268

Пашутин В.В. Цит. соч., с. 55-56, 360. 632.

269

"4 Там же. с. 1604.

270

Поярков И. L'influence du jeune sur le travail des glandes sexuelles du chien // Compt. rend. hebd. des seances de la soc. de biolog. 1913, vol. 74, p. 141-143.

271

Morgulis S. Studies of Inanition in its Bearing upon the Problem of Growth и Studien tlber Inanition // Archiv filr Entwieklunesmechanik der Organismen. 1913, Bd. XXXII, H. 2; Bd. XXXVI, H. 4. S. 179Г

272

Stoppenbrink. Der Einflus Ernahrung... // Zeitschr. d. wiss. Zool. Bd. 79, S. 543.

273

Шервинский В. Современное питание// Природа. 1919, № 4-6. с. 194. См. также: Гудим-Левкович. Функциональная аменорея (одной из ее причин он считает недоедание). Nilsson, изучавший аменорею в Стокгольме за время войны, указывает также, что «в период наиболее увеличившихся случаев аменореи отмечалось изменение характера пищи» (Nilsson. Об аменорее во время войны // Zbl. f. g. 1920. № 32): обе статьи цит. по: Реферативный Медицинский журнал. № 2, с. 97-99.

274

Окинчиц J1.JI. Влияние войны и революции на половую сферу женщины // Врачебная газета. 1922. № 1.

275

Вообще нужно сказать, что на практике люди познали множество явлений (например гипнотизм, методы воспитания и социального влияния - Игнатий Лойола и иезуиты. - ряд явлений в области питания, лечения и т. п.) гораздо раньше, чем их открыла и осознала теоретическая наука.

276

Pareto V. Trattato di sociologia generale. Firenze. 1916, vol. I, p. 696- 697, 693-753, 595-624.

277

Hannay JO. The spirit and origin of Christian monasticism London, 1903. p. 136-141.

278

См.: St. Augustine. Enarratio in psalmum. XLII, 8 (Migne. Patrologiae cursus. Parisiis. 1845-1849, vol. XXXVI, p 482); Tertullian. De jejunio, De ressurrectione carnis, 8 (Opera omnia. Migne. Patrologiae cursus. 1844, vol. II, p. 806); Manioni. Osservazioni sulla morale cattolica. Firenze. 1887, p. 175.

279

Westermarck E. Op. cit., vol. II. p. 292-295 (см. также главы: «Restrictions in diet», «Asceticism», «Celibacy»); Zockler. Askese und Moenchtum. 1897.

280

Kern. Histoire du Buddhisme dans 1'Inde. Paris, 1901-1903 Изучающий Веды «должен воздерживаться от соли, меда, мяса, пряностей и вина. Отшельник живет в лесу, питаясь кореньями, плодами и практикуя аскетизм» (vol. II, р. 3-4, 14-16). См. также Четьи-Минеи (жития Антония Великого. Пахомия и др.) и соответствующие предписания в «Законах Ману» (СПб , 1913, гл. 11, ст. 180-181).

281

Такие же свидетельства мы находим и в литературных произведениях. «Ах! в настоящее время у меня не было ни малейшей охоты, - говорит герой гамсуновского «Голода», отказываясь от приглашения уличной девушки пойти с ней. - девушки стали для меня почти как мужчины: нужда иссушила меня» (Гамсун К. Полное собрание сочинений, т. II. с. 78).

282

Харузин Н. Этнография. Вып. II: Семья и род. СПб.. 1893, с. 55-56.

283

Например, в «Бродяге» Мопассана герой насилует девушку после еды. Пока он был голоден, у него не возникло подобных желаний. Замечу, кстати, что прием обильной пищи после голода, по-видимому, особенно сильно возбуждает половой центр И вообще, по-видимому, есть какая-то более тесная связь между наполнением кишечника и возбуждением полового аппетита. Возможно, что наполнение пищей первого и переполнение его сосудов кровью ведет «симпатически» к кровенаполнению и полового аппарата.

284

См. например: Handworterbuch der Physiologie. Bd IV, S. 863 (статья Leuckart:a о Вагнере); Gruenhagen. Lehrbuch der Physiologie. 1885-1887, Bd. III. S. 528.

285

См.: Westermarck Е. Geschichte der Menschlichen Ehe. Berlin, 1902, S. 19-32.

286

Гагеман О. Физиология домашних животных СПб.. 1908. с. 232-233.

287

Westermarck Е. Op. cit., р. 21-22.

288

Westermarck Е. Op. cit., р. 22-23; Spencer В.. Gillen F. The northern tribes of Central Australia. London. 1904, p. 20-21; Spencer В., Gillen F. Native Tribes of Central Australia. London. 1899 (глава о корробори). Остальные источники см. у Вестермарка.

289

См.: ХарузинН. Этнография. Вып. II: Семья и род. СПб., 1893, с. 50- 51; Westermarck Е. Op. cit., р. 23-24; Mannhardt. Walde und Feldkulte. Berlin, 1875. Bd. I, Кар. 5. У нас, по свидетельству сохранившихся памятников XIII и XV вв., было два периода таких празднеств: одно в июне, другое - в навечерие Рождества и Крещения. В правиле митрополита Кирилла говорится, что в Троицкую субботу, по обычаю новгородцев, «собираются вместе мужи и жены и играют бесстыдно и скверну творят». В послании Памфила (1505 г.) говорится о том, что в ночь под Иванов день «мало не весь град взмятется и возбесится... стучат бубны и гудут струны, женам же и девам плескание и плясание... хребтам их вихляние, и ногам их скакание и топтание: ту же есть мужем же и отроком великое прельщение и падение: но яко на женское и девическое шатание блудное им воззрение, такоже и женам мужатым беззаконное осквернение, девам растление»; в «Стоглаве» говорится, что в эти дни «сходятся мужи и жены и девицы на ночное плещевание... и на богомерзкие дела и бывает отроком осквернение и девам растление» (цит. по: Харузин Н. Указ. соч.. с. 50-51).

290

Oldfield. On the Aborigines of Australia // Transactions of the Ethnological Society of London. New Series. 1865. vol. Ill, p. 230.

291

Bonwick J. Daily Life and Origin of the Tasmanians. London. 1870, p. 198.

292

135 Westermarck E. Op. cit., p. 23.

293

См.: Spencer В., Gillen F. Op. cit. (описание корробори, брачных обрядов, и обрядов вроде Intichiuma ceremonies).

294

Гернет М.Н Преступление и борьба с ним в связи с эволюцией общества. М 1914. с. 392

295

Oettinnger A. Op cit , р 303-307; Levasseur Е. La population frangaise. Paris 1891 vol. II, p. 21-22

296

гопод Но, повторяю это усиление было не общим, а покализовалось главным образом - для мужчин - в среде сравнительно сытых групп Увеличение же половой активности среди женщин свидетельствует, согласно сказанному именно о проституировании их из-за хлеба насущного.

,44 Об этом непосредственно свидетельствуют древние правовые своды в которых такое проституирование из-за голода упоминается и иногда прчзнается безнаказанным См , например, «Законы Хаммурапи», ст 133- 135 «Законы Ману»; гл. 9 л- 74

,4S Curschman F Op cit S. 213

297

Василевский Л. Жуткая летопись голода. Уфа, 1922, с. 17.

298

Целый ряд подобного рода картин см. в романе Б. Пильняка «Голый год» (1922).

299

Parent-Duchatelet A. De la prostitution dans la ville de Paris. 1857. vol. II, p. 78; vol. I, p. 107.

300

См.: Елистратов А.И. Борьба с проституцией в Европе. Казань, 1909.

301

Только «до известной степени», ибо уменьшение числа половых актов даже в 5-10 раз само по себе могло бы и не отразиться на уровне Рождаемости: если вместо 50 раз в год супруги будут спариваться 5 раз. то и этого достаточно для зарождения и появления на свет нового существа. Вот почему в этой форме влияние голода невелико: эффект его достигается иными способами, указанными в тексте.

302

См. его статью «Рефлекс свободы».

303

Об этой их черте см. второй том моей «Системы социологии» (пара- Граф о семейной группировке26*), а также: Иеринг Р. Борьба за право. М.. 1874.

304

Подробно обо всем этом см. в третьем томе «Системы социологии».

305

Личное сообщение И.П. Павлова, за что приношу ему благодарность-

306

См.: Шеррингтон Ч. Цит. соч.. с. 38-39. Landois-Rosemann. Цит. соч.- с. 715, 789-790.

307

Гамсун К. Цит. соч.. с. 100.

308

155 Marsh H.D. Op. cit., p. 442.

309

См.: Сорокин П.А. Система социологии, т. 1. гл. 4. § 5 («Проводники Как элемент явлений взаимодействия»).

310

См. об этом в третьем томе «Системы социологии».

311

См.: Лещ А.К. Методика и область применения условных рефлексов в исследовании высшей нервной («психической») деятельности II Журнал психиатрии и неврологии. 1922, № 1, с. 38-51; Иванов-Смоленский А.Г. Условные рефлексы в психиатрии // Там же. с. 80-89. См. также указанные выше Работы об условных рефлексах последователей школы Павлова, школы Бехтерева и американских бихевиористов.

312

шие из этих групп имеют, разумеется, большее значение. Подробнее об этом см.: Сорокин П. А. Система социологии, т. 2. гл. 6 («Положение личности в системе социальных координат»).

Распространенное мнение о «логической природе» человека и гармонии его убеждений - великое недоразумение. Человек был и остается существом абсолютно нелогичным, но умеющим с ловкостью шулера маскиро

313

вать и мотивировать свою нелогичность и непоследовательность. Большая заслуга Парето состоит в том, что он ярче и основательнее, чем кто-либо другой, выявил эту «нелогическую природу человеческих убеждений и актов». См: Parelo V. Trattato di sociologia generale. Firenze. 1916, vol. I-II (особенно главу «L'azione non logiche»).

314

Доказательства этого тезиса см. у Парето (op. cit ).

То же самое происходит и у животных. Опыты Фролова и Розенталя показали, что при голодании условные рефлексы у собак образуются с большим трудом, а сформировавшиеся прежде - исчезают, причем раньше всего исчезают сложные искусственные условные рефлексы, потом - натуральные условные рефлексы, и до самой смерти сохраняются только безусловные (см. указанные статьи Фролова и Розенталя). Аналогичный процесс много раз наблюдался и в жизни. Собаки полярных путешественников обычно не трогавшие упакованного провианта, при голодании шли на это «преступление». «В прошлую ночь собаки напали на тюк с пеммиканом32", они оторвали угол мешка, но к счастью, съели не очень много, - пишет Нансен. - До сих пор они не смели трогать провизии, оставаясь подле нее без присмотра; но теперь они уже слишком голодают, и природа оказалась сильнее дисциплины» (Нансен Ф. Цит. соч., т. II, с. 50. 56 и др.). Такие же факты сообщают Р. Пири и Э. Миккельсен.

315

Подробнее см.: Westermark Е. The origin and development of the moral ideas, vol. II, ch. XXXVIII: Restrictions in diet.

316

Не контрарные голоду религиозные рефлексы могут не затрагиваться или даже усиливаться им, что проявляется в виде усиленных молебнов о прекращении голода, о дожде, молитв вроде «хлеб наш насущный даждь нам днесь» или религиозных церемоний, устраиваемых с целью приумножения пищи, в роде обряда Intichiuma у австралийцев и т. д.

317

Ibid., p. 57. «Adeo, quod plunque pauperes (si fas est dicere) cadavera pecorum sicuti canes cruda corroderent. et gramina pratorum sicuti boves in cocte commederent»36" (Ann. Parch., S.S. XVI. 608, 35; цит. no: Curschman F. Op. cit., S. 213). «Pauperes quosdam ad abjecta pecorum cadavera procedere, et ibi more canum carnes crudas dentibus abstractas deglutire»37* (Wil. Proc. Egmond. Chr. Matthaei Analecta. II, 579; ibid., S. 213).

318

Соловьев C.M. История России, кн. I, с. 1220. В 1213 г. летописец пишет: «Бысть глад велик и мясо едяху в великое говение» (Исаев А. Цит. соч.. с. 6).

319

Цитович Цит. соч.. с. 4-6: Романович-Славатинский А.В. Цит. соч.,

320

с. 35, 55; Ермолов А Цит соч , ч I, с. 10, 17, 19, 23 То же самое происходило и в Индии (см.: Digby W Op cit., passiir: Леснтович Ф И Цит. соч с 9).

т Curschmnnn F. Op cit S 57-59

321

Ibid., p. 56-57.

322

См.: РозинН H. О крайней необходимости СП б 1899, с. 39-47 (глава о каноническом праве)- Westermarck Е Op cit . vol. i р 285-288, vol II, Р 14-15.

323

Примеры. «Fuit etiam haec fames ас pestuen'-ia tam aspera, quod mendicantes absque numero morerentur in campis, sylvis sino memoribus et eorum corpora sine catholicis exequus sepulturae traaerentur in locis agrestious» Или: «Pauper dum fam2 moritur et in plateis jacere conspicitir^ non multo magis quam cams rabidus diversorum oculis reputatui.»- (Curschmann F. Op cit, S.21S)

To же самое было и у нас. В 1127 г. в Новгороде «падшим от глада трупие, по улицам по торгу и по путьм и всюду» в 1215 г «О, горе тогда, братие бяше' по торгу трупие, по улицам трупие по полю труппе; не можаху пси изъедать человек» (Пешков В.Н Цит соч., с. 460. 465, см также с. 466 478 и др ) Повторялось это и позже вплоть до :9'8-1921 гг Случалось и в Индии «Народ умирал от истощения на улицах Мадраса и такое событие в силу его частоты перестало трогать» (Digby W Op cit., vol. !, S. 194: см у него же жуткое описание массы трупов брошенных на берегу 11 пожираемых собаками - vol I р. 104, 106 94). То же самое имеет место и в наши дни

324

Гамсун К. Голод, с. 34, 64-65, 82-83, 92-93 и др.

325

См. также «Бродягу» Мопассана, «Мои скитания» Джека Лондона, «Отверженных» В. Гюго.

326

См.: Гернет М.Н. Преступление и борьба с ним, с. 386-390 (в книге приведены статистические данные и указана литература); Жижиленко А. А- Преступность и ее факторы. 1922.

327

Гернет М.Н. Цит. соч., с. 380-384. См. также: Oettingen A. Op, cit.; Ван- Кан Ж. Экономические факторы преступности. М., 1915.

328

См.: Westermark Е. Op. cit., vol. I. p. 286-288, vol. II, p. 14-15.

329

См.: Розин H.H. О крайней необходимости, с. 61-64: Oetker F. Notwehr und Notstand // Vergleichende Darstellung Allg. Teil. II, S 328-395. Белогриц- Котляревский Л.С. О воровстве-краже по русскому праву; Фойницкий И. Я. Учебник уголовного права. Часть особенная - Посягательства на личность и имущество. Пг.. 1916; Объяснительная записка к проекту русского уголовного уложения. Т. 7. гл. 30 (воровство, разбой, вымогательство); Harburger biebstahl und Unterschlagung // Vergleichende Darstellung. Besond. Teil. Bd. vi.

330

Кроме указанных работ см.: Hold von Ferneck A. Die Rechtswidrigkeit- 1905. Bd. II.

331

Конкретной иллюстраций может служить поведение героя «Голода», человека гордого. Но гордость не помешала ему опуститься до нищенства, смолчать в ответ на оскорбления из-за бутерброда («долой неуместную гордость») и т. д.

332

Poiuep В.Г. Цит. соч., с. 60.

333

Ермолов А. Цит. соч., т. I, с 9, 415 и др.

334

Poutep В.Г. Цит. соч.. с. 60. См. ниже главу о голоде и закрепощении.

335

Curschmann F. Op. cit., S. 55-56. «С Богородичного Рождества, - рассказывает Лесков, - некоторые (из голодавшей в 1840 г. деревни) несмело стали отлучаться.. Спросите - куда? Сначала был еще стыд в этом сознаваться - отлучки эти скрывались: люди уходили из села и возвращались в потемочках, "чтобы сумы не было видно", - но голод и нужда возрастали, и к Покрову все друг о друге стали знать, что всем есть нечего и что "всем надо идти побираться"» (Лесков Н.С. Цит. соч., с. 18). То же самое происходило в неурожайных губерниях и в 1920-1922 гг.

336

Мыккельсен Э Цит соч., с. 285.

337

Приведенные примеры - не выдумка, а подлинные факты, записанные почти со стеногррфической точностью и высказанные устно (а иногда и Письменно) одними и теми же субъектами в голодном и сытом состоянии, До пайка, и после «пайкового прозрения

338

Иллюстрации сказанного см. в «Моих скитаниях» Джека Лондона, рассказывающего, как он из-за куска хлеба лгал и рассказывал всевозможные небылицы хозяйкам и хозяевам, или в «Голоде» Гамсуна, герой которого по той же причине «лгал за семерых», молча сноснл оскорбления из- за бутерброда и т. д.

339

Я мог бы рассказать о трех случаях таких внезапных перевоплощений и «прозрений» Весь процесс превращения происходил на моих глазах, и причиной его был пайковый вопрос. И наоборот, множество лиц отрицательно относится к революции потому, что она разорила их и заставила голодать.

340

Но не в отношении других детерминаторов. «Искреннее перевоплощение» может быть вызвано чувством самосохранения (индивидуальным и групповым), половым и рядом социальных детерминаторов поведения.

341

Частной иллюстрацией сказанного являю тся «спецы в области слова»: газетчики, публицисты и журналисты. Продажность их и газет вообще хорошо известна, и для большинства этих «спецов» давно уже установлена такса, определяющая цену их речевых - печатных - рефлексов. Для одних она составляла полкопейки за строчку, для других - рубль. За ту же цену можно их и купить, т. е. изменить их речевые рефлексы в каком угодно направлении. Исключения - единицы, да и то «неподкупны» они, может быть, потому, что их «неподкупность» или хорошо оплачивается и приносит более крупные дивиденды, чем принесла бы «продажность», или потому, что она, как «невинность» урода, никому не нужна и потому никто ею не соблазняется.

342

Аранович Г Цит соч с. 31

343

l9S Типичным примером подобной трагикомедии является например, поведение людей при посадке р трамвай или вагон. Действие первое Человек протискивается р двери трамвая и розмущается «Подвиньтес»1 Можно ведь потесниться' Дьяволы, только о себе и думают1 Что за некультурность!» и т. д. Действие второе Человек попал, наконец р трамвай Тепзрь р него лезут другие Убеждения попавшего сорершают оборот на 180°. и он с тем же жаром ьачинает доказьтать: «Нельзя! Некуда1 Набиты, как сельди в бочке! Не на гочоры же лезть1» И р вагоне рдобавок, норовит занять для себя два-три места Бедные человеческие убеждения1

344

Недаром я на чекциях определяю человека как «животное отли1аЮ- щееся от других животных тем чтс оно мотивирует хорошими убеждениями и ьысокими словами всякую мерзость»

345

Подробное рассмотрение всех этих вопросов я предполагаю дать в одном из томов «Социальной механики».

346

Я не утверждаю тем самым, что все случаи подобных явлений обусловлены исключительно голодом, и что другие причины их вызвать не могут: я только хочу сказать, что при наличии голода возникают и эти явления в той или иной комбинации. Случаи же, когда они являются следствиями иных причин, меня сейчас не интересуют.

Пельман Р. ОЧерк греческой истории и источниковедения. СПб., 1908, с. 44. 33-34, 183. Подробнее о причинах эмиграции и колонизационной деятельности греков см.: Meyer Е. Die Wirtschaftliche Entwicklung des Alterthums. 1893, Bd. II, § 138.

347

Карлейлъ Т. Sartor Resartus. М., 1902 с. 41

348

Curschmann F. Op. cit., S. 57-59.

349

Цитович. Цит. соч., с. 4-6.

350

Nicolai G. Die Biologie des Krieges. Zurich, 1919, S. 206-207; И.Ф Успехи химии в деле облегчения голода в Германии II Врачебное дело. 1921, 1 февраля, с. 629-632.

351

Романович-Славатинский А.В. Цит. соч., с. 35-36. Аналогичные статьи Словцова Дубянской, Сулима-Самойло и других авторов о суррогатах см

352

Бюхер К. Цит. соч., т. 1, с. 19; см. также с. 11-12, 16, 18, 27, 40 и др.

353

Westermarck Е. The Origin and Development of Moral Ideas, vol. II. p. 268-269

354

Ibid., р. 269 и гл. «Industry»

355

См.: Veblen Т. The Theory of the Leisure Class. New York. 1899.

356

Nicolai G. Op. cit, S. 197.

357

Плутарх. Солон, 24. То же самое мы наблюдаем и сейчас. На моих глазах организуется целый ряд лабораторий, мастерских и кооперативов, которые изготавливают зажигалки, сельскохозяйственные орудия, химикаты и т. п. эквиваленты для товарообмена с деревней. По той же причине рабочим теперь приходится работать сверхурочно, чтобы получить долю продуктов промышленности для товарообмена. И не об этом ли вот уже третий год твердят декреты и попытки власти наладить промышленность? Дайте хлеб рабочим, — говорит она крестьянству, — и вы получите гвозди, плуги и т. п.; работайте, — говорит, она рабочим, — и получите хлеб, установится правильный товарообмен. В странах индустриальных, например в Англии, давно уже было замечено, что «в периоды процветания, когда прибыль высока и сбыт товаров идет легко, предприниматели мало заботятся об усовершенствовании своего дела, не думают об улучшениях. Когда же цена падает и приходится вести дело в убыток, тогда начинают применять на практике все те изобретения и открытия, которые до того времени лежали многие годы под спудом и не обращали на себя внимания». Что это, как не проявление, пусть даже и косвенное, все той же подстегивающей роли угрозы голода! (См.: Туган-Барановский М.И. Промышленные кризисы в современной Англии, их причины и влияние на народную жизнь. СПб., 1894, с. 182-183).

358

Пешков Н. Цит. соч., 489.

359

Там же, с. 486.

360

Там же, с. 489

361

Неволбергский Н Я Очеши внутреннего управления Московской Руси XVII столетия Продовольственное строение Материалы. Томск, 1914, т. 1, № 5, см. также: К° 7, с. 208, 215, 575 и др

362

Ермолов А. Цит соч., т. I, с. 16. См. ■"акже Леонтович Ф.И. Цит. соч.. с. 36-37.

363

Ермолов А. Цит соч., с. 29.

364

Романович-Скаватшский А В. Цит соч.. с. 57 Ермолов А. Цит соч., т. I, с. 34.

365

Mulhall M-G. The dictionary of statistics, p. 256.

366

См.: Бюхер К Возникновение народного хозяйства. СПб, 1907 (очерки: X-XII) Bockh A. Die Staatshaushaltung der Athener Berlin, 1851, Bd. I, S. 47, 55, 115.

367

За период с 1841 по 1911 гг оно увеличилось в Англии и "Уэльсе с 16 до 37 млн человек См, Webb A Op cit., р. 477; [Editor] War and Population // The Edinburgh Review. 1920 July, p. 199.

368

Tooke Th , Newmarch W Die Geschichte und Bestimmung der Preise 1858 Bd I. S. 805

369

Туган-Барановский М.И. Периодические промышленные кризисы. СПб, 1894, с. 100.

370

Там же, с. 118.

371

Там же, с. 132.

372

Данные об этом см.: Vigor. The Increased Yield per Acre of Wheat in England considered in Relation to Reduction of the Area // Journal of the Royal Statistical Society. 1910, p. 398-399.

373

Great Britain. Agricultural Statistics. 1907. London, 1908, part III: Webb A. Op. cit., p. 281. См. также: Mulhall M. Op. cit., p. 7, 135, 287, 715, 718; Crawford. Notes on the Food Supply of the United Kingdom // Journal of the Royal Statistical Society. 1899, p. 598; Rutter F Cereal Production of Europe // Bulletins of the US Department of Agriculture. Washington, 1908, № 68: там же см. данные об экспорте и импорте пишевых пполтетпв ttt-.vi-.jv r-mou

374

Пешков В.Н. Цит. соч., с. 478, 487.

375

Ермолов А.С. Цит. соч.. ч. I, с. 20-21.

376

Curschi.iann F. Op cit., S. 74-75

377

Ковалевский MM Какими мерами итальянские республики борочись с голодом и нуждою // Помощь голодающим. М , 1892, с 352-370

378

Афанасьев Г.Н Исторические и экономические статьи Киев, '909, т. I. с. 379-383, 409-410 Афанасьев ГН Условия хлебной торговли во Франции в XVIII веке Одесса 1892, с. 167-168.

379

См Digby W The famine campaign in Southern India. 1878. vol, I II, в частности Append-x H. vol II, p. 490-491, подроЬности см Reports of the Indian Famine Commission. London, 18P0-1885, part I; Reports за 1898 и 1901 гг. Statistical Atla . of India 1895 г В прошлом кправительс :во запрещало вызов зерна, старалось то ввозить и фиксировало цены» (The Imper al Gazetteer of India. 1907, vol. Ill, p. 484)

380

Короленко В Г В голодный год // Собрание сочинений. Изд. Маркса, т \ с. '7.

381

Киплинг Р. На голоде // Собрание сочинении Пг , 1916, с 93.

382

Это делалось и в Средние века, и в Новое время. Например, в Англии в 1795 г. была ус~анэвлена высокая премия за привоз пшеницы в количестве 400-500 тыс квартеров. То же самое в иной форме имело место в 1800 г, и во Франции — при голодовках XVI-XVIJI вв В Германии в 1846-1848 гг. были отменены ввозные пошлины на хлеб как это делалось и раньше. См." Рошер В Г. Цит соч., с. 95-97; Афанасьев Г.Е. Условия хлебной торговли во Франции в XVIII веке Curschmann F Op cit., S. 71-75.

383

Карл Фландрскии, например искусственно понизил цены нг. ввозимое иностранное вино чтобы заставить ввозить хлеб (Curschmann F Op. cit.. S. 75).

384

1921 гг, как в России, так и в Германии Англии и других странах, которые в связи с войной оказались под угрозой голода. Мы видим и запреты вывоза продуктов питания за границу (Германия и Англия), запреть вывоза из губернии в губернию у нас и сотни поощрительных мер к ввозу в Англии, Германии и других странах, регулирование рынка хлебов и снабжения продовольствием армии и населения (см для Англии Ecrly H.S. Phases of food control // Edinburgh Review 1918, Januarv, p. 108-130; Bland. Population and food Supply // Ibid, April p 232-252, Clynes. Food control in War and Peace // The iconomic Journal 1920 June. p. 147-155) См. ниже главу о готоде и принудительном этатизме8*

Примером могут служить те социальные финансовые и индустриальные последствия которые были вызваны неурожаями 1834-1838 и 18^6- 1847 гг. в Англии повлекшими за собой уве течения ввоза хлеба, повышение стоимости с 3% до 50% в 1846-1847 гг. и с 0.1% до 20% в 1837-1838 гг. всего вывозимого из Англии, отток зелота за гракицу сокращение ввоза других Продуктов что в итоге способствовало возникновению и усилению кризисов 1836 1847 гг. и т. д. См Туган-Барановский М И Периодические промышленные кризисы СПб , 1914, с. 118' 122. 137-140 Следует хотя бы отчасти учесть и некоторые послед, твия оттока нашего золота за рубеж в эти годы ДЛ5. захупки продуктов питания

385

Тем самым я не хочу сказг.ть что всякая эмиграция есть функцля голода. Причиной эмиграции могут быть и другие детерминаторы, а не только голод Но эмиграция, вызванная другими причинами меня сейчас не интересуем

386

Brunhes J. La geografie humaine. 1912: Vallaux C. Geografie sociale. 1911; Rat- zelF. Anthropogeographie. Bd. 1-2, Stuttgart, 1882-1891; Semple E.C. Influences et Geographic Environment. New York, 1911 и особенно: Huntington E. Civilisation and Climate. New Haven. 1916.

387

Майр Г. Цит. соч., т. II, с. 71.

388

Майо-Смит Р. Цит. соч., с. 366-67. Цифры см. в указ. статье Левассера и Бодио, а объяснения —- в работах социальных географов.

389

Ross Е.А. Foundations of Sociology. New York, 1920, p 86-87.

390

Рошер справедливо считает, что одной из основных причин колонизации является перенаселение, т. е. прежде всего недостаток продуктов питания. См.: Roscher W., Iannasch. Kolonieen, Kolonialpolitik und Auswan- derung. 1885.

391

См.: Hasse E. Kolonieen und Kolonialpolitik // Handworterbuch der Staatswisissenschaft. Bd. V, S. 135-247; Philippowich E. Auswanderung // Ibid, Bd. II, S. 260-261, 273-274.

392

Фридлендер JI. Картины из бытовой истории Рима. СПб, 1914, с. 27, 28. Waltzing J.P. Etude historique sur le corporations professionnelles chez Roma- ins. Louvain. 1896, t. II, p. 102.

393

Ibid.. S. 51-55.

394

См.: Скабаланович Н.А. Византийское государство и церковь. 1884, с. 250-251.

395

Цитович. О голодах в Западной Европе // Голода в России и Западной Европе. Киев, 1892, с. 4; von Hazzi J. Betrachtungen iiber Theuerung und Noth der Gegenwart und Vergangenheit. Miinchen, 1818, S. 11-21.

396

Кропоткин П.А. Великая французская революция. М, 1919, с. 16. См. также: Taine Н. Les origines de la France contemporaine. L'ancien regime. Paris, 1899. vol. II, p. 206-207.

397

Пешков В.Н. Русский народ и государство. М., 1858, с. 460-466; Леон- тович Ф.И. Голодовки в России // Северный вестник. 1892, апрель, с. 10-11.

398

Ермолов А. Наши неурожаи и продовольственный вопрос. 1909, т. I, с. 7-10; Соловьев С.М. История России, кн. II, с. 741-742.

399

Клочков М. В. Население России при Петре Великом. 1911, с. 218-219 (там же см. подробности). По данным П.Н. Милюкова, изучавшего причины убыли населения при Петре, «на долю набегов», «нищенствования и разбой- ничанья» приходится 38,1% всех «убылых дворов» (7389 дворов из 19376 изученных). См.: Милюков П. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII в. и реформа Петра Великого. СПб., 1905, с. 204-205. См. также: Словцов Св. Историческое и статистическое обозрение неурожаев в России // Сборник статистических сведений о России, издаваемый статистическим отделением Русского Географического Общества. 1858. кн. III, с. 465- 502.

400

Соловьев С.М. История России, кн. II, с. 876-877, 1435.

401

" Ермолов А. Цит. соч.. с. 8, 17.

402

Романович-Славатинский А.В. Голода в России. Киев. 1892, с. 42, 52-

403

Ермолов А. Цит. соч., т. I, с. 103.

404

11 Там же, т. II, с. 97-100.

405

The Imperial Gazeteer of India, vol III, p. 487

406

Digby W. The famine Campaign in Southern India. 1878, vol. I, p. 288- 293, 10, 13, 247, 265-266, 271, vol. II, p. 34, 333-350, 385-394. Ср.: The Imperial Gazetteer of India, vol. I, p. 467-471, vol. Ill, p. 484.

407

См. официальные Reports Комиссии по борьбе с голодом в Индии, а также The Imperial Gazetteer of India. Oxford, 1907, vol. I, p. 467-471, vol. Ill, p. 484-485

408

Бодио Jl. Эмиграция из Италии // Народонаселение. М., 1897, с. 307.

409

Цифры и диаграммы см. в его книге «Закономерность общественной жизни» (М, 1899).

410

Филиппович. Эмиграция из отдельных государств Европы // Народонаселение, с. 284: Philippovich Е. Auswanderung // Handworterbuch der Staats- wissenschaft. Bd. II, S. 291.

411

См.: Conrad. Agrarkrisis // Handworterbuch der Staatswissenschaft. Bd. II, S. 210.

412

Mulhall M.G. Op. cit, p. 257. Он, как и «Commissioners report», считает, что количество эмигрировавших ирландцев за эти годы было еще больше — 1079000 человек.

413

Данные о количестве иммигрантов взяты из цит. статьи Philippovich'а (S. 266), данные о неурожаях — у Ермолова (цит. соч., с. 102-103, 153-154, 232-233. 261-263). О промышленном кризисе 1900 г. см.: Туган-Барановский М.И. Периодические промышленные кризисы. СПб., 1914, с. 165.

414

См.: Denis Н. La mouvement de la population et ses conditions economique // Memoire Courants. 1900, vol. LIX, p. 1-16.

415

Данные об эмигрантах взяты из указанных статей Филипповича. Данные о кризисах — из статьи Herkner'a «Krisen» (Handworterbuch del

416

of the United Kingdom from the War of the French Revolution to 1913 // Journal of the Royal Statistical Society. 1915. Schou The Statistics of the World's foreign Commerce // Ibid., 1900, p. 329-330

417

Philippovich. Auswanderung S. 244.

418

Sartonus von Waltershausen Einwanderung // Hand wort erbuch der Staats^issenschaft Bd III, S 769-770

419

Помимо упомянутых работ см.: Майо- Смит Р. Цит соч., с. 342 Майр Г Статистика и обществоведение (т. II, гл о переселениях)- Colle'ti Fr Deil em.grazione italiana Milano 1912 (гл. о причинах эмиграции); Bulletin dt. lTnstitut International de Statisuque 19C9 vol VII p. 167-168 vol. XVIII p 11 Сводки данных см в статистических словарях Webo а и Mulhaf а.

Красная Москва. 1917-1920 гг., с 54

420

Маховик 7 июля 1921 г.

421

Красная газета, 7 июля 1921 г.

422

Маховик 27 июля 1921 г См.- Помощь, № 1 (корреспонденция из голодающей Херсонской губернии, 24 мая «Из 100 тысяч населения осталось не более 60 тыся« Бегут все», Самара, 20 мая «Усиливается стихийное бегство»); Петооградская пюавда 26 мая 1922- «Из Бузулукского уезда более 40 тыс выселилось» и т. д.

423

Parmelee М The science of human behavior. New-York. 1913. p 330. 391- 395.

424

Подробнее об этом см Hayes Е.С. Introduction to the study of sociology 1921, p 267-268: Ross E Foundations of Sociology New York, 1920 p 10-4; Fairch'd H P Immigration; Phdippovich E Op cit., S 275-278: Colletti Ft DeH'emigraz.one italiana. Milar.o. 1912 (глава о влиянии эмиграции на социальную жизнь); Chessa Fed. Le fenomeno dell emigrazionc in Italia // Revista Italiana ai socioiogia. 1913, p 61-71

425

Ростовцев М.И. Рождение Римской империи. Пг.: 1918, с. 11. См.: Nico- lai G.F. Die Biologie des Krieges. Zurich 1919, S. 34-35.

426

Ковалевский М.М. Социология. СПб., 1910, т. II, с. 138-139.

427

Спенсер Г. Основания социологии. СПб., 1898, т. II, с. 561.

428

Westermarck Е. The origin and development of the moral ideas. London, 1908, vol. II, p. 26.

429

Ковалевский М.М Экономический рост Европы. М., 1898 , т. I, с. IX

430

Спенсер Г. Основания социологии. СПб., 1898. т II, 557. Подробнее см.. Штейнмец Р. Философия войны. СПб., 1915: Wairz Т. Op. cit., S. 166-166.

431

Брэстед Д. История Египта с древнейших времен до персидского завоевания. М, 1915, т. II, с. 149.

432

См : Брэстед Д. Цит. соч., т I, с. 49-51, 141, 117, 120, 143-144; Тураев Б.А. История древнего Востока. СПб , 1913, т. I, с. 66, 81, 86, 172-173. «Каждый солдат похищал тесто для хлеба и сандалии у путника, хлеб из деревни и козу у всех людей (противников)», — читаем мы в надгробной надписи Уэни о его походе (Древний мир в памятниках. М, 1915, с. 13).

433

Тураев Б.А. Цит соч., с. 66

434

См : Гомер. Илиада (пер. Н. Гнедича). XI. 670-686, XVIII, 525-526; Одиссея (пер. В .А. Жуковского). XI. 288-291, 400-402, XXII, 7-10, XXIV, 110-112.

435

" Пельман Р. Очерк греческой истории и источниковедения. СПб., 1908, с. 33-34, 44, 183: Пельман Р. История античного коммунизма и социализма. СПб.. 1910, с. 24-26, 41, 590. Подробнее см.: Meyer Е. Die Wirtschaftliche Entwicklung des Alterthums. 1893, Bd. II. § 138.

436

Пельман P. История античного коммунизма и социализма, с. 41.

437

Мейер Э. Народонаселение в древности // Народонаселение. М, 1897, с. 50-53. См. также: Niese В. Geschichte der Griechischen und Makedonischen Staaten. Gotha. 1903, 3 Teil, S. 9-11; Levasseur E. La repartition race humaine // Bulletin de l'Institute International de Statistique. 1909, vol. XVIII, liv. II. p. 61-63.

438

Новосадский Н.И. Борьба с повышением цен в древней Греции // Журнал Министерства Народного Просвещения. 1917, февраль, с. 86.

439

Bockh A. Op. cit., Bd I, S. 115-116.

440

См.: Drumann W. Die Arbeiter und Communiseten in Griechenland und Rom. Kdnigsberg. 1860, S. 50-53.

441

Виппер Р.Ю. Очерки истории Римской Империи. М, 1908, с. 10-18, 20, 36-37, 78; Ферреро Г. Величие и падение Рима. М, 1916, т. III, с. 115-116, 130, 137, 141-143, 155, 179.

442

См.: Мейер Э. Народонаселение в древности // Народонаселение. М, 1897, с. 53-64; Pohlmann R. Die Ueber Bevolkerung der Antiken Grosstadte. 1884; Levasseur E. La repartition de la race humaine, p 61-62; Meyer E. Die Bevolkerung des Altertums // Handworterbuch der Staatswissenschaft. Bd. 2, S. 905-909.

443

Кропоткин П.А. Взаимная помощь как фактор эволюции. М, 1918, с. 94.

444

В Средние века «воина была доходным занятием». В Святую Землю устремлялись рыцари, жаждавшие золота и денег, и купцы, искавшие наживу. Именно им крестовые походы обязаны своим успехом. См.: Лависс Э., Рамбо А. Эпоха крестовых походов. М., 1914, ч. I, с. 53, 324.

445

нужда росла все больше: впереди были большие затруднения, связанные с проблемой прокормления "людей веранды". В подобных обстоятельствах араб привык таскать у соседа то, чего ему не хватало». Отсюда — первые грабежи караванов, совершенные Магометом, затем — нападения и войны. «Богатая добыча (которая обычно делилась завоевателями) действовала как неотразимая приманка». В этом была одна из причин возникновения Ислама и его успешных войн. «Община Магомета быстро примирилась с учением о войне, доставлявшей ей богатую добычу» (Мюллер А. История Ислама. СПб, 1895, т. I, с. 8, 19, 119, 121, 162, 310). См. также: Бартолъд В.В. Ислам. 1918. с. 30: Hammer V. Uber Landerverwaltung unter der Chalifate. 1835, S. 96-97.

446

См.: Curschmann F. Op. cit, S. 62-68. 51-55. Колонизировались они главным образом выходцами из голодных областей Германии.

447

Причем старый метод стимулирования солдат наделами земли сохраняется и позже (например, колонизационные наделы Фридриха II), вплоть до барона фон дер Гольца, обещавшего солдатам железного корпуса земельные наделы в Латвии, или германского правительства, сулившего то же самое за счет земель побежденных

Societe de la Paix Massachusetts из 286 больших войн со времени Константина 124 считает вызванными экономическими причинами (борьбой за территорию, дань, сферы влияния, торговые интересы). Подсчет этот очень проблематичен и спорен. Но и он показывает, что процент войн, прямо или косвенно вызванных фактором питания, достаточно велик.

См.: Otlel P. Les problemes internationale et la guerre. Geneve-Paris, 1916, p. 31-32.

448

Подробнее см.: Nicolai G.F. Die Biologie des Krieg. 1919, S. 171-213. «Объектом войны и борьбы за существование является питание, и поэтому борьбу за существование правильнее было бы вызывать борьбой за пищу».

449

См.: Webb A Op cit., р И; Мировое сельское хозяйство. М., 1922

450

Bland J.О. Population and Food Supply // Edinburgh Review. 1918 vol. 227, № '64, p. 247.

451

См.: Guyot Y. The bread and meat of the world // Quarterly publications of the American Statistical Association. 1904, Кг 4, September-December, p. 79-119

452

См Крукс В Хлебный вопрос М., 1909

453

См. например Glier. Die Preiskurve und das Teuerungsproblem // Ze-tschrift rtlr Socialwissenschaf' 191 4. Heft 7, 8; Залъц А. Вздорожание хлеба на мировом рынке // Новые идеи и экономике К® 4, с. 123-125 По данным Зальиа, в 1905 г., нагример. потребление пшеницы составило 858 миллионов двойных центнеров произведено же было — 839 миллионов; потребление ржи составило 482 мплллиона двойных центнеров, а произведено 382. Дефицит мог быть покрыт лишь из запасов [904 г — запасов, образуемых за счет голодания N accbi людей

454

Данные взяты из статьи академика В Комарова «К истории картофеля» (Человек и природа. 1921, № 2, с. 66). Близкие к ним данные для 1909- 1913 гг. содержатся и в указанном сборнике «Мировое сельское хозяйство»

(с. 12-17).

455

31 Данные взяты из статьи С.А. Первушина «Потребление» (Энциклопедический словарь Гранат. Пб.. 1916, т. 33, с. 161-162).

456

Bland J.О. Population and food supply, p. 246-247. Удорожание пяти продуктов за последние десятилетия произошло во всем мире. Der Geipeldepreis auf der ganzen Welt; die Neuerung ist allgemein"". См.: Glier. Die Preiskurve und das Teuerungsproblem // Zeitschrift ftir Socialwissenschaft. 1914, Heft 7-8, S. 521. Там же см. подробности и указание на то, что производство продовольствия при существующей ныне технике близко к пределу.

457

Bland J.P. Op. cit, p. 247.

458

См.: [Editor.] War and Population // The Edinburgh Review. 1920. July

459

См.: Бюхер К. Возникновение народного хозяйства. СПб.. 1907, т. II. очерки X-XII; Inama-Siemegg К.Т. Bevolkerung des Mittelalters // Handworterbuch der Staatswissenschaft. Bd. II, S. 882-898.

460

Бюхер К. Цит. соч., с. 122-123, очерк X.

461

Там же, с. 128. Подробнее см.: Bockh A. Op. cit.

462

Бюхер К. Цит. соч., с. 189-190; Krakauer. Das Varpflegungswesen der Stadt Rom in der Spateren Kaiserzeit. 1874.

463

Ковалевский М М Какими мерами итальянские республики 5оролись с голодом и нуждою, с 368

464

Афанасьев Г Е Условия хлебной горг ,вли во Франции в XVIII веке Одесса 1892, с 44Ь

465

Подробнее об этом см.: Сорокин П.А. Влияние войны на состав населения, его свойства и общественную организацию // Экономист. 1922, № 1, Nowikow J. Les luttes entre societes humaines et leur phases successives. Paris. 1896, p. 15; Lapouge V. Les selectiens sociales. 1896; Vaccaro M. Les Bases sociologiques du Droit et de l'Etat. Paris, 1898; Jourdan D. S. La moisson humaine // Revue Internationale de sociologie. 1911, p. 673-712; Nicolai G.F. Die Biologie des Krieges. Zurich, 1919. Мнение противоположное см.: De Maist- re J. Considerations sur la France. Paris. 1851, p. 33-34; Steinmetz R. Philosophic der Krieges. 1907.

466

См.: Darwin L. On the Statistical Inquiries Needed after the War in Connection with Eugenics // The Eugenics Review, vol. 12, p. 159-189.

467

et la chute des pouples // Bulletin de I'Institut International de Statistique, vol XV, livre 1-2, p. 367-389; Gird C. Fattory demografici dell'evoluzione della nazioni. Torino, 1912; Васильев H.A. Вопрос о падении законов Римской империи и античной литературы в историографической литературе и в связи с теорией истощения народов и человечества. Казань, 1921.

468

Подробнее об этом см. в моей «Социальной механике» и указанной статье.

Nicolai G.F. Op. cit., p. 83-84.

469

Об экономических последствиях последней войны см.: Кондратьев Н.Д. Изменения мирового хозяйства за время войны // Вестник сельского хозяйства. 1922, № 6-7.

470

См.: Сорокин П.А. Система социологии, т. 1, с. 176-193; Сорокин П.А. Влияние профессии на поведение людей и рефлексология профессиональных групп // Вопросы изучения и воспитания личности. 1921, № 3, с. 397-419.

471

См.: Nixon J. W. War and National Vital Statistics with Special Reference to the Franco-Prussian War // Journal of the Royal Statistical Society. 1916, July, p. 418-444; Сорокин П. А. Влияние войны на состав населения, его свойства и общественную формацию II Экономист. 1922, № 1, с. 77-107; Baines J.A. The Recent Trend of Population in England and Wales // Journal of the Royal Statistical Society. 1916, July, p. 399-418: Doring. Великая война и естественное движение населения // Вестник статистики. 1920. № 5-8: Новосельский С.А. Война и естественное движение населения // Общественный врач. 1915, январь; Новосельский С. А. Влияние войны на естественное движение населения; Wolf А.В. Economic Conditions and the Birth Rate after the War II Journal of Political Economy. 1917, № 25. June. p. 521-522.

472

См. об этом гениальную теорию Г. Спенсера (Основания социологии, т. II, с. 135-137), атакже: Сорокин П.А. Система социологии, т. II, с.135-137; Сорокин П.А. Война и милитаризация общества // Артельное дело. 1922, № 1-4, с. 3-10.

473

Во всех этих отношениях влияние войн до сих пор еще как следует не учтено.

474

Оптимисты обычно критикуют это положение, указывая на то, что можно было бы повысить производительность сельскохозяйственного труда, использовать необрабатываемые площади и т. д. Конечно, «если бы, да кабы», то мало ли что могло бы быть. Но речь идет не о возможном и желательном, а о существующем. При тех условиях, которые были и есть, никакого избытка нет и быть не может — вот что важно.

475

Упуская подобного рода явления, некоторые «мудрые» этиологи1" пытались доказать, что войны и революции не повышают преступности. Конечно, не повышают, «мудрые мужи», если обращать внимание на этикетку, а не на суть дела.

476

Гернет М.Н. Преступление и борьба с ним в связи с эволюцией общества. М , 1914, с. 391-392, 396 «В Италии в 1889 г. бедные составляли 77,58% общего числа преступников; лица, имеющие минимум необходимого — 13,34%, зажиточные — 6,12%, богатые — 2,8%. В Австрии в 1896 г. необеспеченные составляли 86,7%, малообеспеченные 13%, обеспеченные 0,3% преступников. В Швейцарии необеспеченные — 81,8%, средние — 9,7, обеспеченные — 5%. В Пруссии в 1905 г. 77% общего числа преступников составляли бедняки» (Жижиленко А.А. Преступность и ее факторы. Пг., 1922, с. 62).

477

Levasseur Е. La population franjaise. Paris, 1891, vol. II p. 456-457

478

См.: Гернет M.H. Цит. соч., с. 380-383; Oettingen A. Op. cit.. S. 488-490 (там же — сводка мнений, показатели и диаграммы); Жижиленко А.А. Цит. соч., гл. III.

479

Levasseur A. Op cit., vol. II, p. 442.

480

Mayr G. Statistik und Gesellschaftslehere. Berlin, 1917. Bd. 3.

481

ческие факторы преступности М., 1915- Чарыхое ХМ Учение о факторах преступности Социологическая школа в науке уголовного права. М., 1910; Тугаи-Барановский М И Периодические промышленные кризисы, с. 158 и гл. IV, VII и IX.

482

Гернет МН Цит соч с 386-387

483

Там же с. 387-390

Туган-Барановский МИ. Периодические промышленные кризисы, с. 161 267-300 и гл IV, VII и IX. См. также диаграммы № № 3 7, 11.

484

Фридлендер Л Картины из бытовой истории Рима. СПб , 1914, с. 21. В голодающих Афинах, по Фукидпду людей больше не удерживал ни стр ix перед богами «ни человеческие законы» {Фукидид История. II. 21-22 47-53)

485

Curschmann F. Op cit, S 52-53

486

ЦгтовЛ Цит соч., с. 5,7.

487

Bonnemere Е. Histoire aes paysans Pans. 1874, vol. II, p 313-314

488

Ta,ne H. Les origmes de la France contemperaine Pans, 1899, vol. II, p. 201.

489

Романович-Славатжский А В Голода в России и Западной Европе,

с. 41.

490

Платонов С.Ф Лекции по русской истории, Пг, 1917 с. 249

491

Романович-Слсзатинский А.В. Цит соч , с. 52.

492

Там же, с. 52-53

493

Ключевский В. О. Курс русской истории. 1918, т. IV, с. 252-253: см. также: Клочков М.В. Население России при Петре Великом. СПб., 1911, с. 211-215.

494

Романович-Славатинский А.В. Цит. соч., с. 42.

495

Digby W. Op. cit., vol. I. p. 183, 251-255.

496

Материалы по статистике Петрограда. 1921, вып. III.

497

Красная Москва. 1917-1920 М., 1920, с, 53

498

Там же О гром эдном росте преступлений в Петрограде в 1921 г. см.: Петроградская правда. 1922, 5 ячваря

499

Известия ЦИК 197.1 2 октября

500

«У нас взятки на каждом шагу — авторитетно резюмирует положение Ленин. — Сейчас дело дошло до того, что расход на взятку помещают даже в официальных счетах»4* (Правда 1921, 22 октября).

501

Апраксином рынке и других местах Кое-что из них расхищено, но все же кое-что мы давали», — так говорит представитель Петрокоммуны: а комиссар г Куклин прямо заявил что «у нас тащат до 20%» (Красная газета. 1921, 15 и 16 апреля). Фактически трудно ьайти за это время учреждечие, где этой утечки не происходило бы Даже в таких институтах, как «Дом ученых» и ояд других подобных учреждений, где. казалось бы воровства и утечек не должно быть, они были громадны, злоупотребления и факты «пользования» грандиозны до позора.. Они стал" «притчей во языцах» И прямо или косвенно в них принимали участие не только «стрелочники», но и «генералы»

502

Начался голод на Волге и количество преступлений стало там увеличиваться «Растет число преступлений — воровство и грабежи» (Маховик 27 июля i921: «В местах неурожая»). В 1922 г. усиливается голод на Дону, и «воровство грабежи, убийства по хуторам и станциям принимают стихийные размеры Уведя скот, грабители сейчас же бьют его, делят мясо и едят мало заботязь о том, что их могут накрыть» Когда же их накрывсют, оправдание одно: «Голодный . Хочу есть» «Их наказывают, но они, выйдя на волю снова принимаются за грабежи» (Известия ЦИК 1922, 12 февраля4» И так — по всей голодной России Голод 1921-1922 гг в охваченных им

Аронович Г. Детская преступность И Психиатрия, неврология и экспериментальная психология, вып. I, с. 102.

503

«Рост детской преступности в голодных местах (в Уфимской, Саратовской и других губерниях) — неуклонный и угрожающе быстрый. Бросается в глаза преобладание имущественных правонарушений на почве голода. В Уфимской губернии из 1535 дел 2/3 составляли продовольственные кражи. Детская преступность растет и качественно: тяжесть преступлений растет (грабежи, бандитизм, убийства)» (Василевский JI.M. Цит. соч., с. 18).

504

И Тэн прав когда пишет «Как оы ни был велик лозунг "свобода, равенство и братство" которым революция украшает себя, по существу она является перераспределением собственности: в э^ом состоит ее внутренняя основа, ее перманентная сила, ее первый двигатель и исторический смысл Но когда в древности происходили аналогичные процессы1 отмена долгов, конфискация имущества богачей, раздел общественных земель, то эти процессы происходили только в пределах города и ограничивались небольшой территорией Французская революция впервые (не совсем верно — П С.) осуществила это в огромном масштабе и в пределах современного государства» (Taine Н Les origenes de la France contemporaine, vol. W, p 38)

505

«Организм, утратив значительную часть своего существа, уже не думает об активных мерах для улучшения своего положения Голод действует подобно наркозу, вслед за начальным возбуждением организма, бурной

506

J] .Н Толстой прав, когда устами Нехлюдова говорит по этому поводу

507

Ковалевский М.М Экономический рост Европы М , 1900. т. II. с. 525-526

508

продовольственной лавке рабфаковцев и студентов Петроградского университета etc.

Масперо Г Древняя история. СПб., 1903, с. 25-28; Тураев Б. А. Древний Египет. 1922, с. 120-121.

509

Тураев Б.А. Цит. соч., с. 70.

510

Брэстед Д. История древнего Египта. М.; 1915, т. 1, с. 224.

511

Тураев Б.А. Цит. соч., с. 70-71.

512

Брэстед Д. Цит. соч , т. II, с. 33, 84.

513

Там же, с. 156.

514

Там же, с. 179-181.

515

Там же, с. 200-208, 218, 231-232.

516

Пельман Р История античного коммунизма и социализма. СПб., 1910, с. 353.

517

Там же, с. 358-359.

518

Fust el de Coulandes N.D. La cite antique. Paris, 1905, p 324 см. также: Drumann W. Die Arbeiter und Communisten in Griechenland und Rom. Komgsberg, 1860, S. 23-24.

519

Fustel de Coulandes N.D. La cite antique, p. 397-398.

520

Ibid., p. 397-399 и гл. XII.

521

Пельман Р. История античного коммунизма и социализма. СПб., 1910, с. 370-372, 375, 376.

522

Аристотель. Политика. II, III, 7, 1265b.

523

Пельман Р. История античного коммунизма и социализма, с. 451.

524

Там же, с. 452.

525

Там же, с. 455-456.

526

См.: Busolt G. Griechische Geschichte. Gotha, 1897, Bd. Ill, S. 580-582 562-565.

527

Ibid., S. 1402-1403, 1450. 1614, 1628.

528

Ibid., S. 1456-1457.

529

См.: Фукидид. История. III, 81-85.

530

Niese В. Geschihte der Griechischen und Makedonischen Staaten. Gotha, 1899, 2 Teil, S. 296-297.

531

Ibid.. S. 563-564; Teil 3, S. 42-43.

532

Пельман Р. История античного коммунизма и социализма. СПб., 1910, с. 546-548.

533

Там же, с. 451. См. также: Сальвиоли И. Капитализм в античном мире. 1922, с. 13-18, 24, 165-170.

534

Мейер Э. Народонаселение в древности // Народонаселение. М.. 1897. Подробнее об ухудшении материального положения римского населения к

535

Пельман P. Цит. соч., с. 555-556, 563.

536

Там же, с. 564.

537

Виппер Р.Ю. Очерки истории Римской империи. М., 1908, с. 80-85, 91-93.

538

34 Пельман Р. Цит. соч., с. 555.

539

Там же, с. 548-549, 702.

540

Там же, с. 549.

541

Ростовцев М.И. Рождение Римской империи. СПб., 1918, с. 10-11. Он же правильно подчеркивает, что «еще более обострилась (социальная) борьба под влиянием... вопроса продовольственного»

542

Пельман Р. Цит. соч., с. 555-556.

543

Фридлендер Л. Картины из бытовой истории Рима. СПб, 1914, с. 27-28; Сальвиоли И. Цит. соч., с. 166.

544

Ростовцев М.И. Цит. соч., с. 141.

545

Waltzing J.P. Etude historique sur le corporations professionneles chez les romaines // Memoires couronnees Бельгийской Королевской Академии. 1896, vol. II, p. 20.

546

Duruy. Histoire des Romains. Paris, 1885, vol. VI, p. 531.

547

Romischen Geschichte. Munch en, 1906; Сальвиоли И. Цит. соч., гл. IX.

548

44 См.: Duruy. Op. cit., vol. VI, VII; Niese В. Op. cit., p. 50-51.

549

Thierry Am. Recits de l'histoire Romain au V siecle. 1860, p. 141-171.

550

См.: Jordanes. De Gothorum origine et rebus gestis, L-LII; Salvianus. De gubernatione Dei, V. «Порабощенные и истощенные массы поднимались в открытом восстании... Выступает образцовый тип пролетарской революции, "тяжелая поступь" марширующих пролетарских батальонов... Убивая и грабя, сжигая и опустошая, проходили мятежники по стране. Колоны кинулись на поместья, рабы — на господ. Восставшие, встречая, например, носилки, заставляли сидящих меняться ролью с носильщиками, а рабы и зависимые принуждали господ исполнять вместо них тяжелую работу» (Пельман Р. Ранний христианский коммунизм. Казань. 1920. с. 36-38).

551

Holmes W. The age of Justinian and Theodorae London, 1У07, p. 450-452. «Сбор налогов встречал регулярное сопротивление и вызывал кровавые восстания»

552

Ibid., р 453-458 Одной из причин восстания было oipoMHoe скопление голодных беглецов с семьями

553

См Holmes W Op cit, Очерки по истории Византии. СПб, 1912, вып. II, с. 63-65.

554

Скабалонович НА. Византийское государство и церковь. СПб., 1884. с. 252-253 134 гл. I и III

555

Holmes W Op cit р 136 137, 123

556

Бартолъб В 3 Культура мусульманства 1918, с. 75-76.

557

О плотности населения Китая в прошлом веке см Porker Е. Chini &i

558

and Present London, '.903, p 26-27; S nith A. Life in China. London 190 P 18 19 О бедности народных масс и скудности их питрчия см : Parker Е. Op cit р 2-3 276; Smith A Op cit., р. 49

559

Там же с 122, 2'9-230.

560

Там же, с. 100 153

561

Там же, с. 151, 178, 182, 187-192 278-280.

562

Там же. с. 2Ю-217, 240.

563

Там же с. 278-281

564

Там же, с. 195-196. 237-239, 288. 2S2

565

См. Malcolm. The History of Persia. London '829 vol. I, p. 100, 106 120 vol II. p 344 353.

566

Cm Fehnu Y histoire de la Turquie 1909, p 31-32, 107, Латтет V. L'hisioire de Г empire Ottoman. Paris, 1835, vo) II, p. 181-190.

567

6< Curschman' F. Hungersntite in Mittelalter Leipzig 1900 Bd. II S 53 4.

568

«Видеть в войнах, подобных Альоигойскому крестовому походу только религиозные войны, значит быть вне реальности» — правильно

569

См.: Оттокар H. П. Опыты по истории французских городов в Средние века. Пермь, 1919

570

См., например Лависс Э., Рамбо А. Эпоха крестовых походов. М., 1914, т. I, с. 403-404.

571

Там же. т. I, с. 8.

572

Ли Ч. История инквизиции. СПб, 1911, т. 1, с. 388.

573

Там же, с. 38, 94.

574

Например, призывы к неплатежу десятины и к отобранию богатств Церкви в движениях, связанных с именами Танхельма, Петра Брюнсенского, Генриха Лозаннского, Арнольда Брешианского, лионских бедняков и т. д. (Ли Ч. Цит. соч., т. I, с. 42-44, 46-48). Далее, «неурожаи, предшествующие 1095 г. по всей Европе сильно содействовали тому одушевлению, которое произвели крестовые походы» (Рошер В.Г. Цит. соч., с. 60). Именно XI в. отмечен рядом страшных голодовок (их было не менее одиннадцати): сильнейший голод был и перед вторым крестовым походом в 1145-1147 гг. И особенно охотно шло в поход население голодных мест (Curschmann F. Op. cit.. S. 62-68, 51-55). С другой стороны, среди них, как и среди тех, кто участвовал в походе против альбигойцев и других еретиков, было «немало таких, которые искали случая пограбить да погулять; и всех равно привлекала добыча» (Ли Ч. Цит. соч., с. 95). Фактическое поведение крестоносцев красноречиво свидетельствует об этом.

575

Грин Д.Р. История английского народа. М., 1897, т. I, с. 185.

576

Рошер В.Г. Цит. соч., с. 60-61.

577

«Шесть лет (во втором десятилетии XIV в) принадлежат к самым мрачным эпохам в истории Англии. Ряд страшных голодовок усилил бед-

578

/г„„и п р [Тит. соч., с. 248).

vor) |851 bis

579

См.: Грин Д.Р. История английского народа, т. I, с. 277, 281, 295 богатстве знати ходили невероятные рассказы. «Хлеб настолько поднял*

580

цене, что за день работы невозможно было заработать пшеницы в кол! стве, достаточном для прокормления одного человека».

581

" Оман Ч. Великое крестьянское восстание в Англии. Изд. «Мир». < 7, 9-10, 11, 18, 25-6; Ковалевский М.М. Экономический рост Европы, т 589,592, 600; ПетрушевскийД.М. ВосстаниеУота Тайлера, М., 1915: Эшл Экономическая история Англии. М., 1897. с. 5. 39-43. <о. Op. cit, S. 437-438.

582

Ковалевский М. М От прямого народопраЕ лва к представительному, т, II, с. 178 См Роджерс Дж История земледелия и цен, т. V, с. 205, 623, т. VI, с 54, 286 Рошер пишет, что «средняя цена квартера пшеницы с 1626 по 1645 гг составляла 39 Ю тысячи, в 1646 г. — 48 в 1647 — 78,8, в 1648 — 85, б 1649 — 80, в 1650 — 76» (Рошер В Г Цит соч., с. 61): Т. Tooke и Newmarch приводят такие цены квартера пшеницы 1646 г. — 49,2, 1647 — 65 5, 1648 — 75,6, 1649 — 71,1 (Tooke Т., Newmarch W Die Geschichte und Bestimmung der Preise '858. Bd II, S. 797-799). См также Sommerlad Zur Geschichte der Preise // Hanaworierbuch der Staatswissenschaf' 1910, Bd VI, S. 1167-1168.

583

Ковалевский M M От прямого народоправства к представительному, т. II, с 360-369 Rogers J The Economic Intepretauon of History London 1891, p. 174.

584

См.- КареевFИ. История Западной Европы, т. IV, гл. XXV Афанасьев Г.Е. Исторические и экономические статьи Киев, 1908, т 1, Туган-Баранов ский М.И Периодические промышленные кризисы, с 21-23, 28, 38, 40, 41, 52, 54-68; Cunningam W The Growth of English Industry and Commerce in modern time 1892; Энгельс Ф Положение рабочего класса в Англии. 1905. Числовые данные см. в статьях и работах Bowley и Wood а. Общее резюме экономического положена в Англии в первой половине XIX в см. Lord Welby The progress of the United Kingdom from the War of the French revolution to 1913 II Journal of the Royal Statistic Society 1915, January, p. 2-15.

585

Tooke T New. .arch W Op cit ,'p. 797-799.

586

Это видно хотя бы из следующей таблицы:

Средняя зар плата в неделю

587

Тооке Т., Newmarch W Op cit., р 798-799 По Левассеру, за время с 1779 по 1790 гг «средняя цена гектолитра пшенигы увеличилась на 20 и даже на 33 франка» (Levasseur Е Le prix du ble cans divers au XIX siec- le // Bulletin de l'Institut Internptional de StatisUque, vol XVIII, p. 112.

588

Афанасьев Г.Е. Исторические и экономические статьи киев, 190£ т. II, с. 454-455 «Ясно, что заработная плата не поднималась вместе с ценой на хлеб — происходило совершенно противоположное» (там же, с. 505)

589

Bowley A w ages in the United Kingdom in the nineteenth Century 1900, p. 32-34 4C, 70.

590

Cm. Rosenblatt F The Chart.st movement m its Social and Economic Aspects // Columbia University Studies New York, 1916, vol. LXXIII, № 1; Slosson P W The Decline of the Chartist Movement // Ibid , № 9; Миклашевский И. H История политической экономии. I9C9, с. 298, 345-346 Джефсон. Платформа, ее возникновение и развитие 1901, т. II 45-128, 189-194 294-296. 370-418 гаммедж История чартизма 1907, Tilsday. Die Entstehurg und die okon. Crundsatzen Chartistenbewegung 1889, Dicey W- Law and Public Opinion inEng'and 19C8 Уэбб С История рабочего движения в Англии 1899 Welby. Op. cit.

591

Уже в 1916 г. питание рабочих Англии ухудшилось по сравнению с довоенным временем (см.: Ferguson. The Family Budgets and Dietaries of Forty Lab Class Families in War Time // Proceedings of the Royal Society of Edinburgh. Vol. XXXVII, p. 120-133); причем, как показывает Wood, ухудшение питания особенно резко коснулось бедных классов. См.: Wood F. The increase in the Cost of food or different classes of society since the outbreak of War // Journal of the Royal Statistic Society. 1916, July, p. 501-508.

592

Боголепов М.И. Европа после войны. 1923. См. также: Экономист. 1922, № 4-5, с. 293.

593

Число бастовавших было:

594

Руль. 1921, 21 апреля.

595

Петроградская правда. 1921, I февраля.

596

D'Avenel G. Paysans et ouvriers. Paris, 1899, p. 11-18, 28.

597

1301-1350 — 3Ч2 1351-1375 — 3 1376-1400 — 4

(См.: D'Avenel G La fortune privee 1895, p. 37)

598

Ковалевский М.М Экономический рост Европы М., 1900, т. II, с. 543.

С i401 по 1440 гг цены на хлеб онова растут С 4 франк эв 65 су они поднимаются в среднем до 7 франков 20 су а на юге Франции — до 50 франков И именно со второго десяпшетия XV в юг Франции испытывает голод, продолжавшийся без перерыва в течение десяти с лишним лег Го-

эдавшие Арманьяки легко могли двинуться куда угодно, а тем более на ариж. «Это былс время, когда Арманьяки и Бургиньоны по очере/ i лили кровь в Париже» {D'Avenel G. Paysans et ouvriers. p. 152-153). См.: Coville. Les caboehiens et l'ordonnance de 1413. 1890.

599

D'Avenel G Paysans et ouvr.ers, p. 14-15, 28. 154.

600

Гуго К Социализм во Франции в XVII-XVIII вв И Предшественники новейшего социализма. СПб, 1907. т. II, с. 315-321

601

Ibid, p 91.

602

Ibid , p. 159-163.

603

D'Avenel G. La fortune pnvee, p 17.

604

D'Avenel G. Paysans et ouvriers p. 66-67

605

Ibid , p. 120-121.

606

D'Avenel G. Paysans et ouvriers, p. 135. См. также: Tocqueville A de L'Ancien Regime et la revolution. 1877, p. 179-180.

607

Schmitz O. Op . cit, S 43^-436. В переводе на мясо рогатого скота заработная плата поденщика (в килограммах мяса) равнялась.

1726-17501 78

1751-17751,56

1776-17901,24

608

Афанасьев ГЕ. Исторические и экономические статьи т. I, с. 70

609

см.: Кареев Н.И. Крестьяне и крестьянский вопрос во Франции в последней четверти XVIII века. М., 1879: Ковалевский М.М. Происхождение современной демократии. М., 1895. т. I. См. также работы по истории французской революции Жореса, Токвиля. Кропоткина и особенно Тэна (Taine Н. Les origines de la France contemporaine. Paris, 1899, vol. II: L'ancien regime, p. 199-200).

610

Афанасьев Г.Е. Исторические и экономические статьи, т. I, с. 65.

611

Афанасьев Г.Е. Условия хлебной торговли во Франции в XVIII веке. Одесса, 1892, с. 142-143.

См • Кареее Н.И. История Западной Европы. 1913, т. III, с. 448

612

Кропоткин П.А Великая французская революция М, 1919 с 23

613

Афанасьев Г.Е Исторические и экономические статьи, т I с. 402,

398

614

См Тише Н Les ongines de la France contemporaine Pans, 1899, vol 'I Lancien regime, p. 280-298

615

Кропоткин П А. Цит. соч, с. 39-41 «Хлебные бунты в городах с 1789 г. оыли явлением гораздо более частым, чем прежде. Наиболее чу .:т- тельны были затруднения циркуляции хле'За для Парижа» (Афанасьев i Е гори- ческие и экономические статьи, т I, с. "134-435).

616

Тарле ЕВ Рабочий класс во Франции в эпоху революции. СПб., 1909, ч. 1. с. 17-11, 51.

617

Кропоткин П А Цит соч., с. 46-47 61-72.

618

Там же, с. 111, 149, 155, гл XV, Афанасьев Г Е Цит соч , т. I, с. 434- 435. См. также Тарле ЕВ. Цит соч. (здесь очень чек о обрисованы движения рабочих и их основная причина — нужда)

619

См.: Тарле Е.В. Цит. соч., с. 116-117.

620

Там же. с. 122.

621

См.: Кропоткин П.А. Пит. соч.. с. 327 394. 435

622

Тате Н Op cit., vol III, p. 529-532.

623

J1 Блан пишет, что в 1830-1831 гг. заработок рабочих, равный раньше 4-6 франкам, снизился до 18-25 су. 'Bla, ic L. Revolution franfaise. Histoire de dix ans 1830-1840 Pans 1877, vol. Ill, p 18) См также Levasseur E. Histoire des classes ouvrierer. 1904 vol. II, p 6-7.

624

Levasseur E. Op cit., p. 10-11.

625

Ibid, р 259 262-264, 281, 285.

626

См Маркс К. Классовая Ьорьба во Франции в 1848-1850 гг. СПб Изд «Просвещение», с. 32-33

627

l:- Levasseur Е Op. cit, р 382-387

628

См.: Лукин (Антонов) Н Парижская коммуна. 1922, с. 55-56

629

Denis Н Le mouvement de la population et ses conditions econo"iiques H Iv-^inoirez couronnes Бельгийская Королевская Академия vol. LIX. p. 8.

630

По сравнению с индексом цен 1901-1910 гг, принятым за 100, и i во Франции росли за годы воины, достигнув максимума в сентябре 1920 г, когда индекс был равен 607,5, затем стали понемногу спускать» пони ,ив шись до 411,9 в марте 1921 г. {Богилепов МИ Европа после войны 1921. с- 28). 1920 год был и годом максимальных волнений.

631

Число бастовавших рабочих было: в 1914 г. — 160566 человек, в 1919 г. — 651702 (Сборник статистических сведений о современном экономическом положении иностранных государств. М., 1922, с. 32).

632

Sommerland. Op. cit., S. 1181.

633

Кулишер И.М. Лекции по истории экономического быта. Пг, 1918, с. 98-105.

634

Каутский К. От Платона до анабаптистов // Предшественники новейшего социализма. СПб, 1907, ч. 1, с. 249-250, 277.

635

Подробнее см.: Kaser К. Politische und soziale Bewegungen in deutschen Burgertum zu Beginnen der 16 Jahrhunderts. 1899; Schoenlack. Soziale Kampfe vor dreihundert Jahren. 1894. В Нижней Германии много восстаний было в 1530-1532 гг. В эти же годы здесь наступила страшная дороговизна. Четверик ржи стоил летом 1529 г. 3'/2 шиллинга, в 1530 г. он стоил уже 9 шиллингов, а в 1531 г. цены поднялись еще больше. В Дортмунде в 1530 г четверик ржи стоил 5Ч2 шиллингов, в 1531 г. — 14 шиллингов. Плюс — «турецкий налог» в размере 10% всех доходов. В итоге — резкое увеличение числа восстаний (см.: Каутский К. Цит. соч., ч. 1, с. 337-341).

636

См.: Бпос В. Германская революция. История движения 1848 года в Германии. СПб, 1907; Hartmann О. Die Volkserheburg der Jahre 1848-1849 in Deutchland. 1900.

637

Пешков В.Н. Русский народ и государство. М., 1858, с. 453.

638

Там же, с. 455, 457.

639

Там же, с. 470. См.: Соловьев С.М. История России, кн. I, с. 887- 888.

640

Пешков В.Н. Цит. соч., с. 471-472.

641

Рожков Н.А. Народное хозяйство Московской Руси во второй половине XVI в. // Дела и дни. Кн. I, с. 78-79.

642

См.: Фирсов Н.Н. Исторические характеристики. Казань, 1922, с. 6-7 (Голод перед смутным временем).

643

Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. Пг, 1917, с. 249.

644

Платонов С. Ф. Московский голод 1601 -1603 гг. // Артельное дело. 1921. №9-16.

645

В 1608 г. народ ждет спасения от царя и, прежде обвиняя в своем страдании Бориса, теперь винит Василия, говоря: «Сии убо глад и меч Царевна ради несчастия!» или крича: «Хлеба! Хлеба! Иначе — да здравствует Тушинский!56*» (Пешков В.Н. Цит. соч., с. 484).

646

Ключевский В.О. Курс русской истории. 1918, т. III, с. 307-308.

647

Новомбергский Н.Я. Очерки внутреннего управления в Московской Руси XVII столетия. Продовольственное строение. Материалы. Томск, 1914, т. 1, № 112. То же самое происходило в Торжке, Курске, Борисове, Ефремове и других местах (там же. №№ 69, 75, 260, 327, 374).

648

Ключевский В.О. Цит. соч., с. 303.

649

Курц Б. Состояние России в 1650-55 г. по донесениям Родэса. М.. 1915, с. 23-24.

650

Там же, с. 37.

651

Платонов С.Ф. Лекции по русской истории, с. 365. См. также: Соловьев С.М. История России, кн. III, с. 291-292.

652

Акты исторические, т. IV, № 202; Фирсов Н.Н. Крестьянские волнения До XIX в. // Великая реформа (юбилейное издание), т. II, с. 27.

653

Платонов С.Ф. Лекции по русской истории, с. 365; Соловьев С.М. История России, кн. III. с. 291-292.

654

См.: Платонов С.Ф. Лекции по русской истории, с. 531-532; Ключевский В О. Курс русской истории. 1918, т. IV, лекция LXIX; Клочков М.В. Население России при Петре Великом, гл. V.

655

Словцов Св. Историческое и статистическое обозрение неурожаев в России // Сборник статистических сведений о России, издаваемый статистическим отделением Императорского Русского Географического Общества. 1858, кн. III, 465-502.

656

Ключевский В.О. Курс русской истории. 1918, т. IV, с. 252-253; см.: Клочков М.В. Цит. соч., с. 211-215.

657

Соловьев С.М. История России, кн. III, с. 1454. Чем не «хлеб, мир и свобода»!

658

Платонов С Ф Лекции по русской истории, с. 555 -556.

659

Ермолов А.С. Цит соч., с. 6, 22

660

' Фирсов Н. Н Исторические характеристики Казань, 1922. с. 4.

661

Там же с 44

662

Ермолов А.С. Цит соч., с. 22.

663

Фирсов Н.Н. Цит. соч., с. 48-50.

664

Там же, с. 36.

665

Там же, с, 56-58.

666

Довнар-Запопъский М.В. Крепостники в первой четверти XIX века // Великая реформа, т. II, с. 125-126.

667

Игнатович. Крестьянские волнения // Великая реформа, т. III, с. 49-50.

668

Ермолов А. С. Цит. соч., ч. I. с. 43-56.

669

Там же, с. 276-278.

670

Там же, с. 280-281.

671

Там же, с. 306-307, 312, 325.

672


Потребление белка в граммах

1913-19141915-19161916-1917

Артель механиков131,5119,0113,5

Артель красильщиков 119,5106,496,6

Артель ткачей109,9102,2101,3

Артель женщин99,881,579,7

Причем белки животного происхождения систематически сокращались Потребление жиров в 1915-1916и1916-1917г.в процентах к потреблению их в 1913-1914 г.:

Потребление белка в граммах

1913-1914 1915-19161916-1917

Артель механиков 1008747

Артель красильщиков 1009065

Артель ткачей 1007662

Артель женщин 1008667

Сократилось и потребление углеводов. См.: Сваницкий Н. Питание московских рабочих во время войны // Вестник статистики. 1920, №№ 9-12, 1921, №№ 1 -4, с. 135-136. В 1918-1919 гг. дело еще более ухудшилось и в качественном и количественном отношениях. См.: Клепиков С.А. Питание русского крестьянства. М., 1920, с. 12.

673

По количеству калорий и по количеству углеводов, жиров и белков пища ударной группы рабочих в Петрограде по годам и месяцам была такова: резкое понижение в октябре-ноябре 1917 г. (с 1581 калорий в сентябре она падает до 1167 калорий в ноябре, азотистые вещества уменьшаются с 40 г до 28, жиры — с 14 до 9, углеводы с 20 до 13); в течение 1918 и 1919 гг. цифры очень низки (616 и 1393 калорий), в 1920 г. число калорий повышаются до 1677, но снова резко падает в феврале 1921 г. (с 1861 калорий в декабре 1920 г. до 1362). То же самое происходит с белками, жирами и углеводами. См.: Словцов Б.И. Государственное питание рабочих ударной группы за 1917-1920 гг. II Бюллетени отдела статистики труда, № 3.

674

Новосельский С.А. Забастовочное движение в промышленности Пет- рограда // Бюллетени отдела статистики труда. 1919, № 8, 15 ноября, с. 3-7

675

Новосельский С.А. Забастовочное движение в промышленности Петрограда // Бюллетени отдела статистики труда. 1919, № 8, 15 ноября, с. 6-7.

676

Красная газета. 1921, 5 июля.

677

Robotnik. 29.Х. 1920.

678

Красная газета. 1921, 16 декабря.

679

Петроградская правда. 1922, 17 февраля.

680

Hayes Е.С. Introduction to the Study of Sociology. New York-London, 1921, p. 62-63.

681

т «Громадную роль в событиях 17 октября 1905 г.65* и в последующее время сыграли социалистические идеи, отрицающие и колеблющие право собственности, мысли Толстого, Маркса и т д.» (Витте С.Ю. Воспоминания, т. II, с. 4). То же самое можно сказать и обо всех «освободительных» рефлексах русской интеллигенции от Радищева и декабристов до Плеханова, Чернова и даже кадет. Наряду с этой благоприятствующей или тормозящей ролью «идеологическим факторам» (речевым — словесным и письменным — и субвокальным убеждениям-рефлексам) в подобных случаях принадлежит и другая роль: роль штурвальных, указывающих направление и формы движения, вызванного «паром» голода. Голод вызывает волнения. Но в какие русла они войдут, под какими лозунгами будут происходить и в какие формы выльются — в формы ли крестового похода для освобождения гроба Господня или же в формы борьбы за «диктатуру пролетариата и Интернационал», будут ли происходить под лозунгом борьбы за католичество, христианство, социализм, демократию или республику, во имя Христа, Магомета, Библии, короля, Ж.Ж. Руссо или Маркса и т. д. - это зависит прежде всего от состояния идеологии общества. Она придает исторически-конкретную физиономию движению, вызванному колебанием кривой питания. Такую же благоприятствующую роль в нашей революции сыграли отсутствие у нас устойчивых рефлексов собственности (воздержания от захвата, пользования, владения и распоряжения чужим достоянием) и особенно война, разбившая тормоза, удерживавшие от убийств и других подобных рефлексов.

682

Я постоянно говорю о приведенной серии волнений, далеко не исчерпывающих всех волнений в истории. В других случаях волнений валентность голода может быть ничтожной, а войны, полового или идеологических факторов — более значительной; но сейчас меня эти случаи не интересуют.

683

См.: Cournot A. Essai sur les fondements de nos connaissances. Paris. 1851. p. 49-52: Чупров A.A. Очерки по теории статистики. СПб., 1909. с. 104- 106. Сорокин П.А. Система социологии, т. I.e. 46-47.

684

Причем обычно гибнут не настоящие виновники страданий народа, а люди невинные Это относится ко всем революциям и Европы и неевропейских стран. См.. например, характеристику революции в Керкире в 427 г. до P. X.. данную Фукидидом (История. III, 81-85). и революции ислама (Мюллер А. История ислама, т. II. с. 280-282).

685

умнее: кто же сумел обойтись без того и другого — предатель и трус. Словом, восхваляли того, кто умеет сделать что-нибудь дурное раньше другого, и того, кто подговорит человека, которому и в голову это не пришло бы. Родственное чувство стало менее прочной связью, чем партийное товарищество, требовавшее риска без оговорок. Верность скрепляли не столько божеским законом, сколько совместным совершением преступления. Отомстить за обиду считалось важнее, чем претерпеть ее». Клятвы не соблюдались. Дав гарантии — нарушали их. «Большинство соглашается скорее, чтобы их называли ловкими плутами, чем честными простаками, последнего названия стыдятся, первому — радуются». «Таким образом, вследствие смут явилось извращение нравов; простодушие и благородство подвергалось осмеянию и исчезло» и т. д. (Фукидид. История. III, 81-85).

См. также вышеприведенное описание старца Онху жизни в Египте. Здесь «крокодилы называются филантропами, жрущие людей — гениями, ничтожества — героями» и т. д. (Tain Н. Les origines de la France contemporaine. Paris, 1885, vol. I: Preface).

«В революциях всегда есть тенденция возврата к чисто животной деятельности, вследствие разрушения прежних привычек. Итогом может быть полное извращение социальной жизни в сторону варварства и животности, ибо борьба как одна из самых примитивных форм деятельности стимулирует все низшие центры активности. Поэтому революционные периоды — благоприятные условия для проявления грубости и дикости в человеке. Методы достижения целей в революции — методы, характерные для низших стадий культуры. Они нерефлективны, крайне прямы и жестки. Постоянно апеллируют к грубой силе, вместо обходных путей предпочитают террор». Борьба «освобождает примитивные инстинкты человека, с таким трудом контролируемые цивилизацией. Неприкрытое насилие редко может быть применено в высшей стадии цивилизации без уничтожения целей, для которых оно предназначено. С его применения начинается процесс одичания, разрушительный для высших ценностей, с помощью которых человек так долго учился управлять своим поведением. При долгой продолжительности насилие может уничтожить всю цивилизацию» (Ellwood С. Introduction to Social Psychology, ch. VIII).

«Выигрывали люди заурядного ума. Без знаний они смело приступали к делу. Люди, более одаренные, чаще погибали беззащитными» (Фукидид. Цит. соч.).

См. также: Ross Е. Foundations of Sociology. 1905: Сигиле С. Преступная толпа. СПб., 1898.

См.: Сорокин П.А. Система социологии, т. И.

686

воина на границе . безжалостные проконсульства жестокосердные комитеты безопасности — вот плоды революции» (Лебон Г Психология социализма СПб , 1908. с. 539)

687

Websier N. A Study in Democracy London 1919.

Все эти положения будут мною доказаны в приготовленной к печати работе о революции71*

688

Бухарин Н.И., Преображенский Е. Азбука коммунизма. 1920, с. 51-52.

689

Спенсер Г. Основания социологии. СПб., 1898, т. II, с. 431-432.

690

5 Они сходны с военным типом общества, описанным Г. Спенсером в его «Основаниях социологии» (т. II. с. 428-447) и И. Покровским («Основные проблемы гражданского права». Пг., 1917, гл. I).

691

Я ограничусь здесь этими общими чертами. Подробную характеристику этих типов я дам в готовящейся к печати работе «Этатизированное общество, его основные черты, разновидности, причины и следствия». Здесь же отмечу лишь, что предлагаемая мною классификация обществ, ранее очерченная Г. Спенсером, куда как более важна, существенна и обоснованна, чем всяческие деления обществ на республики и монархии, автократии и Демократии, капиталистические и социалистические, не говоря уже о целом Ряде еще более поверхностных делений, скользящих по поверхности явлений и не проникающих в суть, в святая святых социального механизма

692

И в этом отношении симфония истории довольно монотонна и однообразна.

693

Все уже сказанное и последующее, надеюсь, даст ответ на возражение г- Быстрянского против того, что я ставлю в один ряд древний Египет, государство инков и . РСФСР. См. замечания г. Быстрянского в его рецензии на книгу Б.А. Тураева (Книга и революция. 1922, № 5)4*.

694

Вот некоторые примеры из множества подобных. В Вене, где к концу 1921 г. продовольственное положение рабочих было тяжелое, а богачи утопали в роскоши, «рабочие предъявили правительству требование о введении государственного контроля над биржевыми операциями, о запрещении ввоза предметов роскоши, отобрании в казну церковных имуществ и золота, обеспечении детей, конфискации крупных богатств и прибылей» (Красная газета. 1921, 16 декабря). «Вена. На митингах безработных в Вене была принята резолюция, требующая от правительства организации общественных работ, расширения государственного вспомоществования, страхования безработных и принудительного найма их предприятиями» (Красная газета. 1922, 18 февраля). То же самое, но в еще более резкой форме происходило у нас в 1917 г. и с разными вариациями тысячи раз повторялось и повторяется от Адама до наших дней.

695

«При деспотизме и денежной аристократии всегда основным правилом считалось нужным кормить опасную для власти часть народа — буйную чернь главных городов (и, конечно, своих клиентов и опору) за счет прочих подданных и жителей деревни. Это делается всего легче посредством стеснения хлебной торговли (и автономии личности вообще. — П.С.)», — правильно замечает В.Г. Рошер (цит. соч., с. 81-82).

696

Этсюда понятно, что усиление голода не есть единственная «незави симая переменная» роста этатизма. Последний — функция многих переменных Главными из них являются война и голод. Голод — отец этатизма, война — его мать Мы уже знакомы с «этатизирующей» роль:э войны. (См. об этом Спенсер Г. Основания социологии, т. II гл XVII-XIX, Сорокин П А. Система социологии т. II, с. 135- J36, Сорокин П А Влияние войны на состаз населения, его свойства и общественную формацию // Экономист 1922, № 1; Сорокин П.А. Война и милитаризация общества // Артельное дело. 1922 № 1-4 1922 г.; подробно эта проблема будет исследована в последующих томах моей «Системы социологии») Такую же роль играет и голод Когда же эта чета появляется вместе и поселяется в какой-нибудь стране надолго то ceteris paribus7" их чадушко — этатизм — растет не по дням, а по часам и дос тигает максимального размера Названия он принимает разные, и это часто вводит в большое заблуждение многих наивных исследователей, не подозревающих о том, что под разными паспортами речевых ргфлексов и терминов скрывается один и тот же субъек~ Стоит ли удивляться тому, что кривая этатизма поднялась в 1914 г во всех воюющих странах и стала опускаться с ее окончанием и уменьшением угрозы голода. Стоит ли удив ляться что у нас она достигла максимальной высоты, если оба супруга у нас поселились прочнее и осноьательнее, чем где бы то ни было Учета влияния этих двух факторов достаточно, чтобы понять и объяснить основной ход всей нашей революции, ее причин подъема и падения Вместе поверхностных, пустых, часто запутанных «теорий», сочиняемых тьмой мало знающих и еще меньше понимающих публицистов и обывателей для объяснения нашей революции (и по существу ничего не объясняющих несмотря на все их словесное многомудрие) эта теория ясно и четко вскрывает причины, ход и падение кривои нашею революционного этатизм а.

697

1 Как известно, метод моделей, который я уже не раз использовал является основным методом англо-американских физиков. В соци jji гии чы сами, к сожалению пока не можем строить модели и вынуждены орать ИХ готовыми из «рук истории». Однако от этсго метод моделей не теряет своего значения См. Дюгем П. Физическая теория Ее цель и строение. СПо..

698

Бюхер К. Возникновение народного хозяйства. СПб, 1907, т. I, с. 37, 11-19,40-46.

699

См.: Спенсер Г. Основания социологии, т. I, с. 26-30, т. II, с. 557-558; Westermarck Е. The origin and development of moral ideas. London, 1908, vol. П, p. 269-271; Vierkandl A. Naturvolker und Kulturvolker. 1896, S. 20-21; Steinmetz R. Rechtsverhaltnisse von eingeborenen Volkern in Afrika und Ozeanien. Berlin, 1903; Heckewelders. Nachricht von d. Geschichte, d. Sitten und Gebrauchen d. Indianischen Volkerschaften. Gottingen, S. 182, 330. 365; Sren- cer В., Gillen F. The northern Tribes of Central Australia и Native Tribes of Central Australia (London, 1899. глава о питании и образе жизни); Бюхер К. Цит. соч., т. I, гл. I; Hobhause L.T.. Wheeler G.C.. Ginsberg М. The Material

700

Не важно, единоличная это власть или в ней участвуют все полноправные члены группы, выборная она или назначаемая, важно лишь то, насколько власть группы или сама группа — сознательно или бессознательно — связывает индивида, ограничивает свободу его действий и автономию поведения.

701

Соответствующие факты см. в указанных работах Спенсера (т. II, с. 612-613, 687, гл. XIII), Бюхера (т. I, с. 10), Westermarck'a (vol. II, p. 50, 71), Steinmetz'a (S. 25) и др. См. также: Ковалевский М.М. Социология, т. II, с. 125-153; Ковалевский М.М. Экономический рост Европы, т. I; Petrucci. Les origines naturetles de la propriete. Bruxelles. 1905; Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Одесса, 1901. Должен при этом заметить, что для меня не имеет абсолютно никакого значения спор о том, какой статус имеет добыча у первобытных народов — находится ли она в «общем пользовании» или ее следует считать «общей собственностью». Эти методологические тонкости (впрочем, не такие уж «тонкие») в применении к первобыт-

702

ным обществам не имеют никакого смысла. Важно лишь одно: каковы действия людей в этой области? Сами ли они пользуются добытым ими продовольствием, по своему ли усмотрению они его распределяют или, наоборот, это делают властные структуры группы? Мы видим, что действительности соответствует последнее. А если так, то пусть Даргун и другие ученые назовут это хоть «индивидуальной собственностью» — от этикетки суть явления не изменится'*.

" Если «продовольственный коммунизм» первобытных групп есть функция их голодания и необеспеченности пищей, то эта всесторонняя опека и регулирование жизни их членов — функция ряда независимых переменных, среди которых помимо голода важнейшую роль играет детерминатор групповой самозащиты и группового самосохранения. Этот детерминатор вынуждает первобытные группы часто вести войны в интересах выживания. Вместе с голодом он и вызвал этот всесторонний этатизм первобытных групп. В этом смысле обе эти независимые переменные часто действуют солидарно. Если бы здесь не было потребительского коммунизма — шансы на гибель группы увеличились бы: неудачная охота тех или иных членов группы в течение длительного времени — весьма, надо сказать, вероятная — могла бы стать причиной их смерти, если бы не было помощи Других членов. С другой стороны, при отсутствии потребительского коммунизма, голодные члены группы в силу пищетропизма должны были бы Набрасываться на сытых; это вело бы к постоянной внутригрупповой борьбе. А оба эти явления — вымирание голодных и борьба голодных и сытых — ослабляли бы группу и уменьшали ее шансы на выживание. Таким образом, потребительский коммунизм, диктуемый голодом, увеличивал Шансы на выживание, а само стремление к выживанию вело к потребительскому коммунизму.

703

См.: БрэстедД. Цит. соч., т. I, с. 45, 84, 88, 92, 103-105, 125, 157, 172, 179, 247, т. И, с. 40-44, 97, 128, 174, 254, 258; Геродот. История. II, 124-125; Древний мир в памятниках его письменности. М., 1915, с. 3, 6, 9-10.

704

Брэстед Д Цит. соч., т. I, с. 87, 125; Тураев Б.А. Древний Египет, с. 42-45.

705

Брэстед Д. Цит. соч., т. I, с. 84.

706

Временами паек был недурной. Например, при Сети I каменщик получал в день четыре фунта хлеба, два пучка овощей и кусок жареного мяса и дважды в месяц чистое льняное платье. Жилища городского населения, а также бараки и казармы были государственными (Брэстед Д. Цит. соч., т. II, с. 95, т. I, с. 92).

707

Там же, т. II, с. 128, 258. Над постройкой пирамиды Хуфу, например, трудилось 100000 человек в течение двадцати лет. Не только люди, но, как известно, и города здесь созидались и передвигались по желанию фараона.

708

Помимо указанных работ см. также: Масперо Г. Исторические чтения. СПб, 1905, гл. I-V, XII; Бюхер К. Цит. соч., т. II, с. 122: Erman A. Aegypten und Aegyptische Leben im Altertum. 1885.

709

Для Вавилона см.: Страбон. География, кн. XVI; Законы Хаммурапи. M.J 1914; Jean. Les lettres de Hammurabia Sin-idinnam. 1913. Для Персии см. описания Геродота и Ксенофонта; Malcolm. The History of Persia. London. 1829, vol. I, p. 5, 6-9, 548-550, vol. II, p. 303-306, 344-354, 336-337, 343, 378, 399- 400, 452. Для Индии: Законы Ману. СПб, 1913; The Sacred Books of the East. yol. I, p. 311-312 (о кастах), vol. II (история); Bougie C. Essai sur le regime des castes. Paris, 1908; Senari. Les castes dans lTnde. Paris, 1896; Kethar Sh.V. The History of Caste in India. Ithaca, 1909; Mazzarella J. Le forme di aggregazione sociale nell'India // Revista Italiana di sociologia. 1911; Parker E.H. Op. cit, P- 276; Smith A. H. Village Life in China. New York, 1899, p. 49.

710

«Бедность, бедность, бедность, всегда и без конца — бедность» (Smith А.Н. Op. cit., р. 310, 161).

711

О плотности населения в Китае см.: Parker Е.Н. Op. cit., р. 26-27; Smith А.Н. Op. cit., р. 18-19. Например, в 723 г. по P. X. численность населения Китая составляла 45 млн. человек, в 755 г. — 53 млн., в 781 г. ■— уже только около 20 млн. (результат анархии, войны, голода). Восстание тай- пинов"* уменьшило население с 334 до 260 млн.

712

См.: Hirth. The ancient History of China. 1908. p. 297-298, 109-115. 204.

713

2' Ibid, p. 245.

714

См.: Иванов А.И. Ван Ань-ши и его реформы XI в. СПб., 1909.

715

Там же, с. 56-61, 65, 25-27.

716

О бедственном положении народных масс в феодальной и монархической (дореформенной) Японии, вызываемом войной, междоусобиями, землетрясениями, неурожаем и т. д. см.: Gulick S. Evolution of the Japanese, p. 47, 52, 277. Голодовки были часты и ужасны; питание — плохое: рис, как и в Китае, был недоступной роскошью для большинства населения и т. д.

717

Hearn. Japan, р. 186-93, 275-77.

718

Gulick S. Op. cit, p. 54, 52, 58.

719

Пельман P. История античного коммунизма и социализма. СПб.. 1910.

с- 25-26

720

Пельман Р. История античного коммунизма и социализма. СПб , 1910, с. 26-27.

721

Там же, с 334-335

722

Там же с. 334-337.

723

Там же, с. 32-33. Описание спартанского этатизма см: Xenophom. Lacedaimonion politeia. 1-10; Плутарх. Ликург.

724

То же самое относится и к другим античным государствам. «Гражданин здесь во всех отношениях и без всяких ограничений принадлежит государству, весь, целиком, душою и телом. Не было в человеке ничего, что было бы независимым». Не было никакой свободы и автономии. См.: Fusiel de Coulandges N.D. La cite antique. Paris, 1905 (ch. XVIII: De l'omnipotence de 1'Etat).

725

Bockh A. Die Slaatshaushaltune der Athener. Berlin, 1851, Bd. I. S. 125.

726

Ibid., S. 115.

727

Пельман Р Цит соч , с 430

728

Новосадский Н, И Борьба с повышением цен в древней Греции // Журнал Министерства Народного Просвещения 1917, февраль с. 78-80.

729

Пельман Р. Цит соч , с 35-6.

730

Bockh A On. cit., S, 116; Новосадский Б И Цит соч., с, 86

731

Bockh А О; cit., S. 117.

732

См Плутарх Перик7 II, 12; Aristoteles. Republika Athen 47-54,

733

соч, С. 79-80, 82-83. 85, 90; Пельман Р. Цит. соч., с. 591, 430; Francotte. Lepain а bon in arc he et le pain gratuit dans les cites grecques // Melanges du droit publique grecques. Paris. 1910, 29; Hirschfeld O. Die kaiserlichen Verwal- tungsbeamten, von Augustus bis auf Diocletian. Berlin, 1905, S. 230.

734

Hirschfeld O. Op."cit, S. 231 Голод был здесь в 22 и 18 гг. до Р X, 19, 32. 41, 52, 68-69 гг. по P. X, случался он и впоследствии. «В этом отношении не произошло перемен и в позднейшие времена» (Фридлендер JI. Картины из бытовой истории Рима. СПб, 1914, с. 27-28).

735

Hirschfeld О. Op. cit, S. 231

736

Waltzing J.P. Etude historique sur les corporations professionneelles chez les Romaines. Louvain, 1896, vol, II, p. 23; Ростовцев М.И. Фрументрии и Фрументарные законы // Энциклопедический словарь Брокгауз-Ефрон, т. 72. с- 826-30.

Ростовцев М.И. Цит. соч., с. 826-830.

737

Hirschfeld О. Op. cit, S. 251-252.

738

Waltzing J Р Op cit, p. 26-103.

739

Петрушевский Д.М. Очерки по истории средневекового общества и государства. М, 1917, с. 57.

740

Hirschfeld О. Op. cit, S. 235; Фридлендер Л. Цит. соч., с. 26. «Торговля римская — всего лишь спекуляция» (Петрушевский Д. М- Цит. соч.,

с. 112).

741

" Waltzing J.P. Op. cit, p. 101-102.

742

Hirschfeld О. Op. cit, S. 232-233.

743

Waltzing J.P. Op. cit, vol. II, p. 19-263; Hirschfeld О. Op. cit, S. 232-233; Бюхер К. Цит. соч.. т. II. с. 128.

744

Waltzing J.P. Op. cit.. vol. II, p. 20.

745

Ростовцев М.И Римски? свинцовые тессеры. СПб ]903, с. 111-113. Подробности см в указанных работах Ростовцева. Waltzing a, Hirschfeld'a, Фридлендера, Пельмана

746

См. указанные выше работы М И Ростовцева

747

"См.- WalumgJP Op cit, p. IO-16, Петрушевский Д. М. Цш соч, с. 67, 126-127.

748

Бюхер К Цит. соч т. II. с. 189-190 Подробности см.: Waltzing J.P. Op. cit, vol. II, p 19-115; Hirschfeld О Op cit, S 230-246 Ростов»ев М.И Римские свинцовые тессеры См также Dill S Roman Society in the Lasi Days of the Western Empire лвтор последней из указанных книг не без основания сближает этот строй (и строй Византии) с кастовым строем

749

Скабаланович h.A Византийское государство и церковь в XI веке Z г оирти Василия II Болгаробойцы до воцарения Алексея 1 Комнина. СПб,

с. 132.. гл. III. V-VI.

750

Безобразов П Очерки Византийской культуры. СПб.. 1919. с. - "-101

751

Мюллер А. История ислама от основания до позднейших времен. СПб.. 1895, т. Г, с. 83, 108, 109, 112, 120, 124, 127. 171, 186, 193, 238, 244, 302, 305, 309- 310, 323.

752

См.: Hammer V. L'histoire de 1'empire Ottoman, vol. II, p. 6; Мюллер A. Цит. соч., т. Ill; Howorth. History of the Mongols. London, 1876.

753

® «Такой же регламентации, как и армия, было подчинено и государство вообще. В деревнях были чиновники, наблюдавшие за пахотой, посевом и жатвой Когда подолгу не бывало дождя, государство снабжало население определенным количеством воды. Путешествующий без разрешения — наказывался». Регламентировалась одежда, пища, воспитание, верования, брак и т. д. Частной собственности не было. Предписывалось место жительства. Опека была полная. «Перуанцы не имели монеты: они не продавали ни одежды, ни домов, ни имений, и их торговля почти не выходила за пределы простого обмена съестными припасами» (Спенсер Г. Основания социологии. СПб., 1898, т. II, с. 435-436). См.: Martens. Un grand Etat Socialiste au XV siecle. Paris, 1910.

754

города «Через каждые два-три года масса народу погибала от чумы, голода войн или осад, иногда в течение нескольких летних месяцев умирала десятая шест ая или даже четверт; я часть таселения. С 1326 по НОО гг было 32 эпидемии чумы, с 1400 по 1500 гг. — около 40» (там же с. 145-146) О чгстоте средневековых голодовок см Curschmann 17 Op cit

755

Там же с. 361

756

См.: там же, с. 358-369.

757

45. Любопытно, что в наши годы обнищания мы видим и в идеологии (гильдейский социализм, синдикализм), и на практике попытки возврата к реставрации средневековья!

758

Ковалевский М. Какими мерами итальянские республики боролись с голодом и нуждою, с 352-353.

759

Ковалевский М.М. Экономический рост Европы, т. II, с. 670-671; Эш- Ли У. Экономическая история Англии, с 20-21, 27-28

760

Ковалевский М. Какими мерами итальянские республики боролись с голодом и нуждою, с. 353.

См.: Cauderlier Е. L'evolution economique du XIX siecle. Stuttgard, 1903. p. 73-74. Здесь представлена общая сводка улучшения питания и экономического благосостояния населения Англии, Франции, Бельгии и США в XIX в. D'Avenel говорит, что стол Карла IV едва ли был лучше, чем у современного парижанина средней руки (D'Avenel G. Le mecasime de la vie moderne. Paris, 1908, 1-е serie, p. 158-159). Об этом улучшении см.: для Англии — Wood. Real Wages and the Standard of Comfort since 1850 // Journal of the Royal Statistical Society. 1909, march, p. 102-103; Wood. Some Statistics related to Working Class Progress since 1860 // Ibid, 1899, p. 639-666; Bowley A. Wages in the United Kingdom in the nineteenth Century. 1900; Gi/fen. The Progress of the Working Classes // Essay in Finance. Second series. London, 1890; для Франции — Levasseur E. Histoire des classes ouvrieres. 1904, vol. I-II; для Бельгии — Engel E. Die Lebenskosten belgischer Arbeiterfamilien // Bulletin de l'lnstitut International de Statistique. vol. IX; для Германии — соответствующие главы в курсе Шмоллера. Общие сводки приведены в статистических словарях Mulhall'fl и Webb'a. Подробная литература указана у С.И. Солнцева («Заработная плата как проблема распределения». СПб, 1911). Автор этой работы также не отрицает абсолютного улучшения положения масс в течение XIX в.

761

То же самое мы видим и в Японии. В течение двух с половиной веков, начиная с XVII до середины XIX в. (период «великого мира» во время сёгуната Токугавы), Япония почти не воевала. Благодаря этому, она — в силу отсутствия отрицательной селекции войны и сопровождающей ее разрухи — накопила силы и человеческие, и материальные. Следствием этого стал ее расцвет, самым ярким проявлением которого является европеизация Японии. И мы видим, как рука об руку растут, с одной стороны, свобода, индивидуализм, деэтатизация, а с другой — материальная обеспеченность и улучшение питания японцев. «Общий уровень жизни со времен реформы 60-х гг. XIX в. значительно повысился. Мясные магазины теперь имеются по всей стране - вещь, в прежние времена неизвестная, и рис, бывший раньше роскошью лишь для немногих, теперь стал доступен для всех. Раньше обладать большими средствами могло ограниченное число семейств. Теперь мы видим общее процветание и тенденцию к роскоши, неизвестную в прошлом. Жизнь крестьянина резко изменилась. Он стал обеспеченным и живет с комфортом, одевается в шелк, тогда как раньше не имел и бумажной ткани, ежедневно ест рис — раньше он едва ли знал его вкус» Раньше не было свободы — теперь он лнчно свободен, не было индивидуальности — теперь она налицо. От былого этатизма осталось немного. Кривая его резко пала. Из этатической Япония превратилась в индивидуально-капиталистическую, европейскую, великую державу, с кон- ституцией, свободами, правами личности и т. д. (См.: Hearn. Op. cit.). Это Ли не поразительный эксперимент истории, подтверждающий правильность моего тезиса!

762

Bourguin М. Les systemes socialistes. 1917, p. 275-276.

763

См например Законы Маку Спб , 1913 (гл. 3, стихи 236-244. гл 4, стихи 45-46) и курсы полш (ейского прав.' особенно старых полицеисто

764

См Uhlht -n-Murtsterberg. Gesoh.chte der offenthchen Armenpflege // Handworterbuch der Staatswissenschaft. i909 Bd II. S. 6-30

765

«Какова бы ни была степень благосостояния в современном обществе, распределение благ в нем совершается далеко не равномерно. В обществе процветающем и цивилизованном контраст этот весьма резок», — правильно констатирует Левассер (Levasseur Е. Histoire des classes ouvrieres, vol. II, p. 282-283). Данные о распределении доходов см.: Kider. Repartition sociale de revenu // Bulletin l'lnstitut International de Statistique, vol. XVII, № 1, p. 68-75; Meyer E. Einkommen // Handworterbuch der Staatswissenschaft. 1909, Bd. XIII, S. 663-694; Солнцев С.И. Цит. соч., гл. 8-10; Сорокин П.А. Система социологии, т. II, с. 161-169, 406-420. Это наличие резкой имущественной дифференциации, несмотря на общий рост благосостояния, усиливает сравнительный пищетаксис и, как указано выше, вместе с неисчезнувшими войнами также ведет к «этатизации».

766

Другое дело вопрос о том, в пользу каких групп и классов государство вмешивалось в жизнь общества в прошлом и вмешивается теперь. Но это совершенно иная проблема.

767

Bulletin l'Institut Internafional Statistique, vol. IX, I, .4° 17, p. 4-9; Weber A- Le rythme du progres. Pars. 1913.

Бытие 47, 20-21; Рошер В.Г. О хлебной торговле и мерах против Дороговизны. Казань. 1857, с. 61 \ Пешков В.Н. Русский народ и государство.,

1858, с. 557.

768

Об этом свидетельствует ряд литературных памятников. «Когда страна испытывала нужду, я поддерживал город с помощью меры зерна и Позволял гражданину брать для себя зерна, и его жене, вдове и сыну. Я сложил недоимки», — читаем в одном из них. «Я поддерживал Гебелен в НеУрожайные годы», — читаем в другом. «Когда наступили голодные годы, я вспахал все поля Антилоньего нома» и т. д. (Брэстед Д История Египта с Древнейших времен до персидского завоевания. М, 1915 т I, с. 168-169).

769

См.: Hirth The ancient Hystory of China 1908, p. 97-98 При Ван Ань- ши экономическое положение было чрезвычайно тяжелым Социалистически-коммунистические опыты его реформ, пытавшиеся превратить государство в подобие РСФСР — функция крайней бедности и голода Вначале они имели успех, потом в силу печальных итогов — народ от них отвернулся, и реформатор пал См Иванов А И. Ван Ано-ши и его реформы XI в. СПб, №01 с 16, J0- 24 27-28, 42, 193

770

«Нет собственности в мире, — учил Маздак — Один только Бог — собственник. Нельзя говорить это моя собственность, моя жена моя дочь, мой сын». И все это осуществлялось на практике См.: Malcolm History of Persia, vol I p. 100. 104-105.

771

Новосадский Н.И. Цит. соч., с. 80-82.

772

Там же. с. 84.

773

Пельман Р История античного коммунизма, с. 591.

774

Там же. В стихотворении Тиртея «Добрый порядок» говорится, что «граждане, обедневшие вследствие войны, требовали передела земли» (там же, с. 597).

775

Там же, с. 336.

776

Там же, с. 360.

777

Потом эту всестороннюю опеку личности афинским государством Прудон приводил как доказательство того, что «даже при самой совершенной демократии можно не быть свободным» (Прудон П.Ж. Что такое собственность. СПб, 1907, с. 21).

778

См. указанные работы G. Busolt'a, В Niese, Р. Пельмана и др.

779

11 Именно в этот период деревня «выбрасывала мелких землевладельцев с насиженных мест... и везде, особенно в Риме, обострился в небывалых Размерах продовольственный вопрос» (Ростовцев М.И. Рождение Римской империи. Пг, 1918, с. 12-13).

780

"" Подробности см.: Виппер Р.Ю. Очерки истории Римской империи. М, 1908, с. 47-48; Пельман Р. Цит. соч, с. 563. 574.

781

Пельман Р. Цит. соч, с. 572.

782

Подробности см.: Ростовцев М.И. Рождение Римской империи, с. 21- 22; Ферреро Г. Величие и падение Рима. М, 1915-1916, т. I-III.

783

Waltzing J.P. Op. cit., p. 480-482.

784

Ibid., S. 482-484.

785

Петрушевский Д.М. Очерки из истории средневекового общества и государства. М.. 1917, с.156-157.

786

Waltzing J.P. Op. cit, S. 10-12.

787

Петрушевский Д.М. Цит. соч., с. 67.

788

См.: Безобразов П. Очерки византийской культуры. Спб.. 1919.

789

1,2 Curschmann F. Op. cit, S. 71.

790

Ibid., S. 71-75.

791

Ibid.

792

1,5 Ibid, S. 74-75.

793

Ковалевский М.М. Экономический рост Европы. М, 1903, т. III, с. 22.

794

Эшли У. Экономическая история Англии в связи с экономической теорией. М, 1897, с. 287-291, 297-311; Schanz. Englische Handelspolitik gegen Ende des Mittelalters 1881.

795

См.: Афанасьев Г.Е. Условия хлебной торговли во Франции в XVIII веке. Одесса, 1892, с. 1-3; Araskhanianz. Die franzosische Getreidehandelspolitik b's zum Jahre 1789 // Staats und Socialwissenschaft Forshcungen (изд. Шмол- лером). 1882. Bd. 4, Heft 3, S. 10-12; Biollay. Etudes economique sur le XVIII siecle. 1885, p. 35.

796

Афанасьев Г.Е. Цит. соч., с. 8, 17, 2-4. См. также: Гуго К. Социализм Во Франции в XVII-XVIII вв. // Предшественники новейшего социализма. СПб., 1907, т. II. с. 301-303; de Tocqueville A. L'Ancien Regime et la revolution. '877, p. 281.

797

Подробности см. в указанных работах Рошера, Эшли, Афанасьева, Schanz;a, Araskhanianz'a, Ковалевского. См. также: Цитович. О голодах в Западной Европе: Clement P. La police sous Louis XIV. 1866.

798

Афанасьев Г.Е. Цит. соч, с. 2-3. 5, 8, 144-148, 155, 158; Tocqueville А. Op. cit, р. 281.

799

См.: Афанасьев Г.Е. Цит. соч, с. 299-300, 370-371; Афанасьев Г.Е. Исторические и экономические статьи, т. I, с. 357, 363, 394-398, 439, 353-440. Я говорю здесь о росте этатизма под влиянием голода только в продовольственной области, но рост его здесь неизбежно вызывал его рост и в других областях общественной жизни. Рост централизации, бюрократизации, дес- потизации власти, падение автономии лиц и общин, короче говоря — рост принудительного этатизма во Франции, проявляющийся особенно сильно в XVII и XVIII вв, происходил не без влияния голода (и других факторов, главным образом — войны). Французская революция, по верному мнению Токвиля, только окончательно завершила этот процесс. См.: Tocqueville А. Op. cit., р. 38-40, 49, 63-64, 110-111, 162, 242-243, 277-278, 383-384, 442.

800

Zolla. La crise de subsistances sous la Revolutions // Revue des deux Sondes. 1 декабря 1915 г.

801

I2" См.: Тарле E.B. Рабочий класс во Франции в эпоху революции, ч. I-II.

802

См.: Taine Н. Les origines de la France contemporaine. 1885, vol. III. P- 120-121, гл. I-II второй книги, p. 370-372, 461-550. См. также: Кропоткин Н-А. Великая французская революция. М.. 1919, с. 434-442; Zolla. Op. cit.

803

Кареев НИ История Западной Европы в иозое время СПб, 1894,

804

т. IV, с. 193, 135-136

805

См.: Levasseur Е Histoire des classes ouvrieres. 1904. vol II p. 285-286, 337-338.

806

1909 ч I, с 8, 14, 27, 55, 104-105; Романович-Славатинский А В. Голода в России Киев, 1892, с. 47-48, 56, Лешков Е Н Русский народ и государство. М . 1858, с. 470, 487. Курц Б Состояние России в 1650-1655 гг го донесениям Родоса. М., 1915, с. 22, "

807

См : Ермолов А. Цит. соч.; Лешков В.Н Цит соч., с 481-483, Платонов С.Ф Московский голод 1601-1603 гг. // Артечьное дело. 1921, № 9-16: Романович-Слава? тчский А.В Цит соч., с. ^8 56

808

Ермолов А Цит соч ; Романович-Славатинский А В Цит соч ., с. 47; Лешков В.Н Цит. соч , с 482.

809

Платонов С.Ф. Цит. соч, с. 4-5

810

См.: Ермолов А. Цит. соч, с. 11-13: Пешков В.Н. Цит. соч, с. 492-494.

811

Пешков В.Н. Цит. соч, с. 494-495; Ермолов А. Цит. соч, с. 14-16; Рома- нович-Славатинский А.В. Цит. соч. с. 61.

812

Пешков В.Н. Цит. соч.. с. 496-497; Ермолов А. Цит. соч, с. 105, ПО.

813

См.: Ермолов А. Цит. соч.. с. 12. 20, 119.

814

См.: Ермолов А. Цит. соч.

815

Ермолов А. Цит соч, с. 42, 43, 59-64; Романович-Славатинский А.В. Цит. соч, с. 65-66.

816

Ключевский В. О. Курс русской истории. 1918, т. III. с. 270-273 и лекции LI-LII; Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. Пг.. 1917, с. 352-367.

817

Курц Б. Цит. соч, с. 159; там же см. подробности.

818

См. материалы и дела приказов, изданные НЯ. Новомбергским: «Очерки внутреннего управления в Московской Руси XVII столетия. Продовольственное строение. Материалы. Томск, 1914, №№ 55, 105, 286, 281, 251, 243, 292 и др. Из этих приказных дел рисуется очень интересная — до деталей — картина продовольственного строения того времени. К ним я и отсылаю читателя.

819

Там же, № 112, См. также №№ 292, 75, 112, 113, 377 и др.

820

И5 Там же, № 208; см №№ 5, 7, 215-216, 227, 208, 575 и др.

821

Там же, №№ 584-585, 547, 252, 541, 400, 301,452, 225, 227, 597, 588 и Др.

822

Там же, № 309.

823

ры напивались пьяными, занимались вымогательством и т. д. Подьячий Конон Иванов, собиравший налог, «днем и ночью пьян, на кабаке беспрестанно и... напився, крестьян и людей мучит из своих взятков. И со многих взятки берет и с съезжего двора не отпускает в домы их и по вся дни посылает за ними, и взяв с них взятки отпускает. А с иных допрося (хлеб и деньги) отписей не дает, а их волочит из своих же взятков». К тому же хлеб часто загнивал в государственных житницах. См. №№ 466, 254, 263, 278 218 и др.

824

См.: Курц Б. Цит. соч, с. 151-207.

825

Ключевский В.О. Курс русской истории, т. III. с. 297.

826

Там же, с. 270-271, 199.

827

Платонов С.Ф. Лекции по русской истории, с. 355-356, 361; Ключевский В.О. Курс русской истории, т. III, с. 198-204. 205-235. 262-263.

828

См.: Милюков П.Н. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII в. и реформа Петра Великого. СПб, 1905; Клочков М.В. Население России при Петре Великом. 1911, гл. I-V, Ключевский В. О. Курс русской Истории, т. IV. О регламентации духовной жизни и печати см.: Фойницкий И-Я. Моменты истории законодательства о печати // Сборник государственных знаний. СПб, 1875, с. 348-396.

829

См.: Zolla. Op. cit.; Ольденбург-Янушау: Quousque Tandem // Tag.. 1 октября 1916.

830

151 За неимением места я не могу остановиться подробнее на истории нашего «этатизирования». Отсылаю читателя к печатающейся книги проф. Н.Д. Кондратьева (в издательстве Народного Комиссариата Земледелия) «Регулировка рынка с 1914 г.», где этот процесс описан подробно и выпукло. Приношу ему благодарность за предоставление мне этого труда в рукописи.

831

Доказательство этих положений я даю в моей работе «Голод как фактор», здесь же прошу принять их на веру.

832

См мою статью «Влияние голода на социально-экономическую организацию оЬщества» (Экономист. ',922. № 2)

833

Наиболее точную формулировку положения, близкого к установленным теоремам, дает Isambert (общие и неопределенные положения в счет не идут). Его положение гласит: социалистические идеи и идеологии появляются (это не совсем верно: их появление — вещь «случайная», являющаяся функцией многих переменных, а не только указанных условий. — П.С.) и распространяются в эпохи, когда дана: 1) «громадная аккумуляция богатств в немногих руках в то время, когда рядом свирепствует пауперизм», 2) когда в обществе чрезвычайно живо обсуждаются и дебатируются социальные проблемы. Последнее условие малоценно: оно само должно быть объяснено, поставлено в связь с какой-либо иной «переменной», а не фигурировать в качестве «объясняющего» момента. Это во-первых. Во-вторых, оно неверно: в англо-американском мире за истекшие полстолетия XIX в. социальные проблемы обсуждались не менее живо и не реже, чем в других странах, однако там успех социалистических идей был наименьшим. Остается только первое условие (см.: Isambert G. Les idees socialiste en Fran9e de 1815 a 1848. Paris. 1905, p. 20-22). Тем самым я, конечно, не хочу сказать, что нет других, кроме установленных, условий роста и падения этих идеологий. Они есть (например, война), но я их сейчас не затрагиваю, ибо они лежат вне темы моей работы.

834

Подробнее см.: Veblen Т. The Theory of the Leisure Class. New York, 1899; Veblen T. Industrial and Pecuniary Employments // Publication of American Economic Association. 1901. February.

835

Giraud P. La propriete fonciere en Grece, p. 596.

836

Пельман P. История античного коммунизма и социализма. СПб. 1910. с. 451-452, 424-425, 431, 469-470, 487, 489-490, 433-437. 439.

837

См: Пельман Р. Цит. соч, с. 563-564, 570-574, 556, 503-582; Weber М. Agrarverhaltnisse im Altertum // Handworterbuch fur Staatswissenschaften. 1909, Bd. 3, S. 12.

838

См.: Мф. 4, 19, 20, 24, 25-34; 19, 23-24: Mp. 4. 19; Лк. 18, 22, 24, 25; 6, 20-25, 29-34; Деян. 4, 32-35.

839

«Христианская община в Иерусалиме в первые годы ее существования была коммунистическим братством, в котором отказ от частной собственности был общей практикой, коммунизм — общим правилом» (Hannay J.0 The Spirit and Origin of Christian monasticism. London, 1903, p. 39-40). См. также: Добшютц Э. Древнейшие христианские общины // Раннее христианство. СПб, издательство Брокгауз-Ефрон, с. 355-356. Сохранился коммунизм и позже. «Мы живем сообща, как братья, имея общее достояние. Имея одно сердце и одну душу, можем ли мы быть против общего имущества'' У нас все общее, кроме жен» (Тертуллиан. Apologeticum, XXXV-XLVI).

840

Деян. 5, 1-Ю

841

" См/. Добшютц Э. Цит. соч, с. 290-291, 300-301. 325; Пельман Р. История

842

Каутский К. Цит. соч, с. 95.

843

Hannay J.O. Op. cit, S. 246-247. Кроме указанных работ см.: Janssen J- Geschichte des deutschen Volkes seit dem Ausgang des Mittelalters. Freiburg im Breisgau, 1876, Bd. I, S. 412; Gieseler. Lehrbuch der Kirchengeschichte. Bd. I, S. 545; Пельман P. Цит. соч.

844

Каутский К. Цит. соч, с. 95.

845

Ли Ч. История инквизиции. СПб, 1911, т. I, с. 39, 58.

846

См : Gooch G.P. The history of English democratic ideas in seventeenth century. Cambridge, 1898, p. 200-202; Каутский К. Цит. соч, с. 165-166; Ковалевский М.М. От прямого народоправства к представительному, т. II, с- 159, 347-425; Ковалевский М.М. Родоначальники английского радикализма // Русская мысль. 1892, №№ 1-3; Бернштейн Э. Коммунистические и демок- рато-социалистические течения в Английской революции XVII в. // Предшественники новейшего социализма, т. II, с. 64-263.

847

См.: Каутский К. Цит. соч, с. 189, 198-199, 187-203; Denis Е. Huss et la guerre des Hussites. Paris, 1878.

848

См.: Каутский К. Цит. соч, с. 203, 253, 262, 280-289, 290-291. 320-321, 322, 337-341, 344, 347, 361-366.

849

См.; Grotjahn A. Uber Wandlungen in der Volksernahrung // Staats- und Socialwissenschaftliche Forschungen, herausgegeben von G. Schmoller. 1902, Bd. XX, Heft 2, S. 34-35, 54-57, 64-72. Гротьян в своей работе дает общую сводку многочисленных исследований «пищевых режимов» (количества и качества пищи: хлеба, картофеля, жиров, мяса, молока и т. д.) различных социальных групп.

850

Целый ряд исследователей, вроде Зомбарта, правильно указывают, что «существеннейшей чертой пролетарского движения является тенденция к коммунистическому устройству жизни». «Коллективистические и коммунистические теории постоянно завоевывали себе адептов среди рабочих классов», — говорит и Левассер. Историю коммунистических и социалистических движений XIX в. см. в работах: Sombart W. Sozialismus und Sozialer Bewegung. 1905; для Франции — Levasseur E. Histoire des classes ouvrieres. 1904, vol. I-II; Isambert G. Op. cit.; для Германии — Mehring F. Geschichte d. deutsch. Sozialdemokratie, 1897-1898; для Англии — Вебб С., Вебб Б. Теория и практика английского тред-юнионизма. 1900-1901, т. 1 -2. См. далее огромную литературу По истории социалистически-коммунистических и коллективистских партии, по истории Интернационала и т. д. (работы Ш. Жида, Bourguin'a, Иекка, Лаврова и др.).

851

Краткие данные и литературу см.: Сорокин П.А. Система социологии, т- И, с. 205-211.

852

Подробнее об этом см. мою «Систему социологии», т. II, параграфы об имущественных, профессиональных и партийных группировках; учение о кумулятивных группах и о социальном классе.

853

См.: Пельман Р История античного коммунизма и социализма, с. 51- 54 71-72,371-378, 388-389 ^51-458

854

Там же с. 423-424 432, 24-25

855

См. гад ппавильных соображений у Каутского (цит соч, с. 14-25); см акже Пельман Р. Ранний христианскии коммунизм, Katzinger Geschiohte d.

Kirchhchen Armenpflege 1884, S 66, Vogel Alterthumer d ersten und altesiei i Christen : 870, S 47, Онкен А. История политической экономии. СПб , И 18 с. 3- ; Plank Geschichte der christechKirchlicher. Gesellschaftsverf; ssunr т. I, гл. IV; Хэней. Экономические учения древности и средневековья // Жид Ш. История экономических учений Пг, 1918, с. 444 и гл. II.

856

См.: Ли Ч Цит соч, т. I, гл. I

857

Кулишер ИМ Лекции по истории экономического быта Пг, 1918, с. 30.

858

Ковалевский М М. Общественный строй Англии в конце Средних веков. т 1880, с. 17-32.

859

Каутский К Цит соч, с. 123-126,

860

См Карсавин Л П. Цит соч , с. 5, 22 52-54. 71-72. 96, 114, 216 (з отя сам Кар«.вчн и не склонен ьридавать большое значение подобным моментам).

861

Там же, с. 132.

862

«Духовенство здесь владело Ч} или '/ всех доходов государства». «Все владения Богемии, всякая собственность мало-помалу была обложена податью и налогами в пользу церкви. Отсюда — ненависть к духовенству». Далее, образовался громадный имущественный и правовой контраст между колонами и сеньорами, между разорившимся мелким дворянством и немецкой буржуазией. К тому же, «феодальные повинности делались все более и более тягостными, налоги все более обременительными, натуральные повинности все более многочисленными» и т. д. И Denis правильно указывает, что «религиозная окраска» этого движения была оболочкой, под которой скрывались эти причины и антагонизмы. См.: Denis Е. Huss et la guerre des Hussites. Paris, 1878, p. 8-10, 332-333, 492-494 и гл. V, VI, VIII, X; Palacky F- Geschichte von Bohmen. Prag, 1851, Bd. II, гл. I-II.

863

Denis E. Op. cit.. p. 175-203.

864

См.: Kaser К. Politische und soziale Bewegungen im deutschen Burgertum zu Beginn des 16 Jahrhunderus.1899; Schoenlack. Soziale Kampfe vor dreihundrt Jahren, 1894; Ковалевский М.М. От прямого народоправства к представительному, т. II, с. 66-71; Каутский К. Цит. соч, с. 257-258. 340-341; Кулишер И.М. Цит. соч, с. 100-103; Cornelius. Geschichte des mUnnsterischen Aufruhrs. I860, Bd. II, S. 41.

865

Ковалевский М.М. От прямого народоправства к представительному, т- И, с. 393.

866

Бернштейн Э. Цит. соч, с. 239-241; Гох [Gooch G.P.J Левеллерское Движение (приложение к книге: Монтегю. История английской революции. ^ - 1920, с. 265).

867

См.: Жид Ш. История экономических учений, с. 136-137; Levasseur Е. jl'stoire des classes ouvrieres, vol. II, p. 52-53: Wilkinson. The Friendly society ^touvement. 1891; Джефсон. Платформа, ее возникновение и развитие. 1901; Работы Rosenblatt'a и Slosson'a о чартизме.

868

Barclay R. The inner Life of the religious societies of the Commonwealth. 1876. p. 445: Бернштейн Э. Цит. соч., с. 215: Ковалевский М.М. От прямого народоправства к представительному, т. II. с. 393-394, 396; Туган-Баранов- ский М.И. Периодические промышленные кризисы. 3-е изд., с. 437; Вебб С, Вебб Б. Теория и практика английского тред-юнионизма. 1900. т. I, с. 318

869

Paris, 1899, vol. II, p. 1-199, особенно p. 69-76, 77-78: Кареев Н.И. История Западной Европы. 1913, т. III, с. 146-288.

870

Токвиль особенно четко отметил это. Уже в идеологиях физиократов26* и экономистов XVIII в. присутствовали основные черты якобинской идеологии уравнения. «В их книгах отчетливо виден тот революционно- демократический темперамент, который мы так хорошо знаем. Они не только ненавидят привилегии — для них одиозно даже самое несходство: они обожают равенство даже в рабстве. Договоры они не уважают; частные права — игнорируют; в из глазах нет никаких частных прав, а есть только общественная польза... Здесь уже видна мысль всех тех социальных и административных реформ, которые осуществила революция». Здесь уже сформулирована идеология, благословлявшая всемогущее вмешательство государства, его право «не только управлять гражданами, но формировать их по определенной, заранее предложенной модели», т. е. была обоснована «та частная форма тирании, которую зовут демократическим деспотизмом и которую осуществили якобинцы и Наполеон. Сообразно с этим еще до революции идеал такого общества искали в Азии. Я не преувеличу, если скажу, что не было почти ни одного писателя, не высказывавшего горячее восхваление Китая». «Обычно думают, — продолжает Токвиль, — что те разрушительные теории, которые известны под названием социализма, имеют недавнее происхождение; это ошибка: эти теории — современники первых экономистов. Уже в "Кодексе природы" Морелли (появившемся в 1755 г.) социализм четко сформулирован». Токвиль далее правильно замечает, что централизация (рост принудительного коммунизма, прослеженный мной выше в XVIII в. во Франции) и социализм — продукты одной и той же почвы; они находятся в таких же отношениях друг к другу, как культивированное дерево по отношению к дикому деревцу» (см.: Tocqueville A. de. L'ancien rfigime et revolution. Paris, 1877, p. 234-243 и вся II кн. и 3 гл. Ill книги). Не случайным является и факт широкого распространения этатических теорий, приписывавших государству громадную роль, благословлявших его всестороннее вмешательство в жизнь населения и требовавших его регулирующих функций чуть ли не во всех областях общественных взаимоотношений. Эти черты — что особенно интересно — мы находим рельефно выраженными не только у этатистов, но и у индивидуалистов того времени. Они свойственны идеологиям Вольтера, Монтескье, Гольбаха и энциклопедистов, Руссо и физиократов, Тюрго, Мирабо и др. См.: Мигель А. Идея государства. М, 1909, с. 1-37. Как административная монархия, просвещенный деспотизм и деспотизм Конвента были разными одеждами одного и того же явления — развитого этатизма, — так и все идеологии, °свящавшие их, были разными изданиями одной и той же книги: оправданием этатизма. См. также: Тэн И. Происхождение современной Франции. СПб.. 1907, т. I. с. 340-341.

См.: Taine Н. Les origines de la France contemporaine. La revolution. 1885. vol. III. Le programme jacobin, p. 69-159.

871

Levasseur Е. Histoire des classes ouvrieres, vol. II, p. 10-13, гл. I, p. 430- 431. Подробный анализ роста успеха этих идеологий и экономического положения масс см.: Isambert G. Les idees socialistes en Frame. 1905, p. 25- 40, 115, 180.

872

См. подробности в работах о Парижской коммуне Лукина-Антонова. Лаврова, Дюбрейля, Лиссагаре, Арну и др.. где этот подъем и оживление Коммунистических воззрений и теорий довольно рельефно очерчен. См. Также автобиографические записки Ж. Валлеса «Инсургент» (Пг.. 1921).

873

Об этой эволюции от непримиримости к социал-соглашательству см.: Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М.. 1917.

874

См.: Сорокин П.А. Система социологии, т. II; гл. V-VI и особенно с. 452-457.

875

Там же, с. 452-453.

876

Ряд правильных замечаний на эту тему см.: Pareto V. Trattato di sociologia generale. 1916, vol. I. § 1153-1154. vol. II, § 248-249.

877

Пельман Р. История античного коммунизма и социализма, с. 469-471, 494-498; см. также: Drumcuin W. Die Arbeiter und Communisten in Griecheland und Rom. Konigsberg, 1850, S. 39-40, § 18, 46. 52.

878

См.: Пельман Р. Цит. соч, с. 503-582: Ростовцев М.И. Рождение Римской империи. Пг.. 1918, гл. II.

879

Онкен А. История политической экономии. 1908, с. 88-91: Ratzinger. Geschichte d. Kirklichen Armenpflege. 1884. S. 66-67, 236; Munsterberg E. Geschichte der offentl. Armenpflege // Handworterbuch der Staatswissenschaft. 1909, Bd. 2, S. 7-8.

880

Ли Ч. История инквизиции, т. I, с. 1-26 и гл. 1.

881

Карсавин Л.П. Культура средних веков, с. 46-47. См.: Добилютц Э Греческий мир и христианство // Раннее христианство, с. 64-67. В социальной области в итоге «христианство просто становится на почву существующего», даже в отношения признания рабства.

882

Хэней Очерк экономических учений древности и средневековья, с. 444-4^.5. Hannay J О The spirit and origin of Christian Monasacism ch III-IV.

883

Оикен А Цит соч.. с. 91-9?; Ковалевский М М От прямого народоправст в; к представительному, т I гл III-IV; Эшли У Цит соч, с 141-188

884

Каутский К. Цит соч с, 14-34

885

Walsingham Th. Historia Anglicana. London, 1863. vol. II, p. 13.

886

Карсавин Л.П. Цит. соч., с. 283.

887

Каутский К Цит. соч, с. 198. См указ. работы Denis а и Palacky.

888

Каутский К Цит соч, с 364.

889

Тая же с. 208-211.

890

См. Taine Я Les ongines de la France contemporaine vol III. Revolution Livre troisieme. Les gouvermants, p 289-379, 360-364

891

65 См. Гуго К. Религиозные и коммунистические общины в Северной Америке // Предшественники новейшего социализма, т. И, с. 393-416

892

Отчет комиссии по устройству коммунистически поселков см С'иен- fep Г. Основания социологии СПб, 1898, т II, с. 889-890

893

См : Сорокин ПА Система социологии, т. II, параграфы о партийных. объемно-правовых и имущественных группировках и перегруппировках

894

п «Мы славились своей умелой и успешной агитацией и пропагрч- дой, — пишет Трилиссер в 1921 г, — и вдруг сейчас наши наиболее чуткие и подвижные отделы оказ? лись слабыми, действуют с перебоями теряют связь с местами не руководят Ослабела чаша агитационно-пропагандистская рабо а не тслько в Питере, но во всероссийском масштабе» (Петроградская пг>авда. 18 февраля '921) С Урала пишут: «Партийная организация распадается работа не идет» Из Новороссийска: «Работа в ячейках ведется слабо, местами разваливается гадает интерес к докладам посещаемость слабая» (1 хравда, 12 февраля 1922) И в городе и в деревне — «невеселая картина» И так — по всей России

895

Спенсрр Г. Основания социологии т. II, с. 436.

896

См Пельман F История античного коммунизма и социализма. СПб.. 19Ю, с 256, 590.

897

Там же с 31-32.

898

Fustel de Couianges N D La cite antique Paris. 1905 p. 265.

899

Кроме войны при ряде условий, в частности при наличии имущественной дифференциации, к тем же результатам ведет голод, недостаток средств пропитания. Поэтому кривая голодного или военного социализма особенно резко поднимается там и тогда, где и когда совпадают оба этих условия: война и голод или его угроза. Конкретное движение кривой голодно-военного социализма, как в древних государствах, так и позже, определяется, главным образом, этими двумя причинами. Но здесь роль голода я оставляю в стороне.

900

Waltzing J.P. Etudes historique sur les corporations professionneles chez les Romaines. Bruxelles, 1896, vol. II, p. 480-484.

901

См.: Denis E. Huss et la guerre des Hussites. Paris, 1878; Palacky F. Geschichte von Bohmen. Prag, 1853, Bd. III.

902

См.: Kaser K. Politische und soziale Bewugungen in deutschen Burgertum zu Beginnen der 16 Jahrhunderts. 1899; Schoenlack. Sociale Kampfe vor dreihundert Jahren. 1894: Каутский К. От Платона до анабаптистов // Предшественники новейшего социализма. СПб, 1907, т. I, с. 100-103.

903

Цит. по: Артельное Дело. 1922, № 1-4 (21-28). январь-февраль, с. 3-10.

904

Подроб-ее см.: Steinmetz R Die Philosophic des Kneees. 1907; Vaccr" э M. Les Bases ociologicues du Droit et de i'Etat' Pans. 1898 Wesrermarck E. The origin and development of the moral ideas London, 1908. vol. I, p 331-3 I, Сорокин 77 А. Преступление и кара, подвиг и награда. СПб 1914, с. 374-37.!.

905

См указанные работы Штейнметца, Заккаро Сорокина.

906

Parker EH. A Note on some Statistics regarding China // Journal of the Royal Statistical Society. 1899, p. 151-156

907

Mulhall М G. The dictionary of statistics. London, 1903, p. 586.

908

Doring. Великая война и естественное движение населения // Вестник статистики. 1920, № 5-8, с. 42, 36-40.

909

Данные сообщены С.А. Новосельским, которому и приношу глубокую благодарность, ибо книги из-за границы почти не поступают.

910

В. Михайловский число убитых и умерших от ран и болезней России считает равным примерно 2'/2 миллионам (см.: Труды Центрального Статистического Управления. М, 1921, т. I, вып. 3, с. 4). Так как он не сообщает источников на основании которых он приводит это количество и так как данные С.А. Новосельского основаны на результатах комиссии, специально занимавшейся этим вопросом, то я и привожу их. а не данные Михайловского

911

Но, увы, десять миллионов жизней — не весь сбор смерти, а только часть его, да и то не главная. Уменьшение населения, производимое войной, не исчерпывается убитыми и погибшими от ран и болезней в армии. Война уменьшает и гражданское население, оказывая весьма сильное влияние на его «естествен-

912

См.: Wolfe А.В. Economic Conditions and the Birth-Rate after the War // The Journal of Political Economy. 1917, June, p. 521-542; Новосельский C.A- Война и естественное движение населения // Общественный врач. 1915, январь: Новосельский С.А. Влияние войны на естественное движение населения: Nixon S. W. War and national vital statistics with special reference to the Franco-Prussian war II Journal of the Royal Statistical Society. 1916, July; Gide Ch. La reconstitution de la population fran5aise II Revue de la Sociologie. 1916, p. 139- 140, а также общие работы Г. Майра («Статистика и обществоведение». СПб, 1901). Левассера («La population franfaise» Paris, 1891). E. Cauderlieu («Les lois de la population») и др.

913

По данным The Statesman's Year Book. 1919-1921

914

Без Ирландии.

915

То же самое замечалось и во всех других революциях, в частности во время революций 1789, 1848 и 1905-1906 гг. (у нас). Революция, растормаживая у населения множество рефлексов, обессиливает и те, которые тормозят половое распутство, легкомысленное отношение к браку и т. п. О том, что это так, свидетельствует у нас колоссальный расцвет внебрачной половой жизни юношества, небывалый ростом разводов, чрезвычайно-краткая продолжительностью части вновь заключаемых браков и т. п.

На 10000 браков в Петрограде теперь приходится 92,2 развода — число фантастическое, причем из 100 расторгнутых браков 51,1 было продолжительностью менее одного года, из них 11% — менее одного месяца, 22% — менее двух месяцев, 41% — менее 3-6 месяцев и лишь 26% — свыше 6 месяцев. Беру эти данные из печатающейся в V выпуске «Материалов по статистике Петрограда» статьи С.А. Новосельского. Эти числа говорят о том, что современный легальный брак — форма, скрывающая по существу внебрачные половые отношения и дающая возможность любителям «клубники» «законно» удовлетворять свои аппетиты.

В этом отношении кривая браков у нас за годы революции по существу представляет собой движение кривой внебрачных связей, обычно повышающуюся в периоды революций. Так, в Париже в течение 20 месяцев после закона 1792 г. (о разводе) суды приняли 5994 решения о расторжении брака, а в VI г. число разводов превысило число браков. Число брошенных внебрачных детей, не превышавшее в 1790 г. 23000, в X г. было более 630003*. Число подкидышей увеличилось до крайней степени. «13-14-летние дети вели себя так, что их слова и поведение раньше были бы скандальными и для 20- летнего человека». «Узда половых инстинктов была ослаблена. Летом, в очередях, разыгрывались сцены человеческой животности и парижского озорства. Девки открыто занимались своим ремеслом. Издали слышался их

916

разнузданный смех; место для них (в тени бульваров) было удобно; многие из них принесли свон матрацы и предаются открыто всякой мерзости... Мужчины... бросаются на женщин и обнимают их одну за другой» н т. д. (Taine Н. Les origines de la France contemporaine. 1885, vol. Ill, p. 108, 499). Эттинген, Ваппеус, Энгель и другие статистики констатировали резкий подъем половой распущенности, изнасилований, половых преступлений и внебрачных рождений в 1849 г. Например, внебрачные рождения в Саксонии были в 1849 г. на 14-15% выше, чем средняя за 10 предшествующих лет; attentats aux moeurs4* во Франции со 100-200 поднялись до 505 и т. д. Подробности и числа см.: Oettingen A. Die Moralstatistik. 1882, S. 240, 311.

Данные The Statesman's Year Book. 1919-1921.

917

Doring. Цит. соч., с. 32-33.

Там же, с. 33-35.

918

Труды Центрального Статистического Управления, т. I, вып. 3, с. 4.

919

Красная Москва с. 69 статья Новосельского в V выпуске «Материалов по статистике Петрогоада>\

920

Статистический ежегодник России 1916 М 1918, с. 9-3

921

Труды Центрального Статистического Управления т. I, вып. 3, с. 4.

922

S'einmeiz Р Philosophy des Kneges S 71-72

923

О человеке как капитале и способах определения его экономической ценности см . Boag Н. Human Capital and the Cost of the War // Journal of the Royal Statistical Society. 1916, January, p 7-18; Otlet P Les prol lemes internationaux et la guerre 1916, p 26-27, Prcdhon P J La guerre et la pa.x.

924

См. Умов H А Физические науки в служении человечеству // Прирола. 1913, № 2 с. 149-160.

925

Этот вопрос подробно исследуется мною в четвертом томе «Системы социологии», готовящемся к печати5*.

926

Возрастной состав населения России в 1920 г. еще не опубликован. Имеющиеся в моец распоряжении данные по отдельным губерниям и уездам говорят с колоссальном опустошении возрастных слоев 19-30 лет

927

Doring Цит. соч., с. 16 43; Краская Москва с. 55-56" Материалы по статистике Петрограда, вып III. с. 5-7; Трупы Центрального Статист" ирс- кого Управления с. 167; Annuaire international de statistique. 1916, p. 43.

928

По 4? губерниям Европейской России

929

Darvin L. On the statistical enquiries needed after the war in connection with eugenics // Journal of the Royal Statistical Society 1916, March, p. 164.

930

Вс Франции, например убито и умерло от ран: белых — 139060Э черных — 67000 человек, ранеьо белых — 256С000, черных — 14000J

931

См. : Труды Центрального Ста-гистического Упраьленкя, с. 3- 4.

932

Напсимер, во фракко-пруеской войне в прусской армии из каждой тысячи офицеров погибло 89 из тысячи солдат — 45 (Mulhall М G. Op. cit., р 818). То же самое происходило и происходит и в других войнах

933

См, Gallon Г Hercdi'ary Genius. 1892 р 30-31.

934

См Труды Центрального Статистического Управленш с. 4-5.

935

См : Ростовцев М.И. Рождение Римской империи Пг , 1918, с. 38-39, 41- 43, <36-87

936

См.. Taint Н Les orig.nes de la France contemporaine. La couquete jacobine et le Gouvernement revolutionr.ace (hvre 4-eme, chap I этого последнего тома).

937

Gallon F. Hereditary genius, p. 329-330.

938

См.: Seeck О. Geschichte der Unterganges der antiken Welt; Ростовцев М.И. Цит. соч.; Jourdan D.S. La moisson humaine // Revue internationale de sociologie. 1911, p. 673-712. Fahlbeck P. La decadance et la chute des peuples // Bulletin de l'lnstitut International de statistique, vol. XV, hv. 2, p. 367-389, Lapouge V. Les selections sociales. 1896 (гл. о военном отборе).

939

Сводку работ по этому вопросу см.: Анучин Д.Н. О географическом распределении роста мужского населения России. СПб.. 1889, с. 25-26.

940

Для такого конкурента как США Япония не очень опасна: человеческий материал США. "-акже мапо ослабленный войной, превосходен по качеств у и выдержит конкуренцию с Японией, но для нас, после гибелг луч ших на войне и в революции, боюсь, конкуренция будет не по силам Появление теперь Японии в Сибири и на Дальнем Востоке — не случайность Оно знаменует вытеснение нас. как более слабых, этим качественно усилившимся соседом Здесь завязывается узел новой и длительной бооь ы двух рас и боюсь, что история вынисет свой приговор не в нашу пользу

941

См.: Милюков П,Н. Государственное хозяйство России СПб., 1905, с. 184-185. Кючков М.В Население Россия при Петре Великом по пепеписям того времени СПб , 1911.

942

См. Ле Пле <Г Основная конституция человеческого рода. М., 18' !

943

Vaccaro M Les bases sociologiques du Droit et de l 'Etat. Pans, 1898; N.colai

944

О повышении душевной заСолевя.емосги в Пе грограде за годы войны см. Горовой-Шалтсж В.А К вопросу о душевной заболеваемости населения При современных условиях // Врачебное дело, 1 февраля 1921; Осипов Ч

О душевных заболеваниях в Петрограде // Известия здравоохранения Петроградской трудовой коммуны 1919, № 7-12

945

См Спенсер Г. Основания социологии. СПб., '898, т. I, с. 347-348 Т. II ч. V, гл. XVII-XIX и ч VIII, гл XXI-XXiV.

946

Сорокин ПА. Система социологии, т. II, с. 136.

947

На первый взгляд как будто бы имеется ряд фактов, противоречащих ей. Но эти «противоречия» либо чисто мнимые, либо объясняются наличием сильного фактора, депрессирующего указанные следствия войны.


на главную | моя полка | | Голод как фактор |     цвет текста   цвет фона   размер шрифта   сохранить книгу

Текст книги загружен, загружаются изображения
Всего проголосовало: 83
Средний рейтинг 2.8 из 5



Оцените эту книгу